Содержание

путешествие через бессознательное – Москва 24, 06.05.2016

Фото: youtube/Мудрости Жизни

Сегодня исполняется 160 лет со дня рождения Зигмунда Шломо Фрейда, отца и основателя теории психоанализа. Чтобы вам проще было разобраться в его учении и хитросплетениях биографии, мы подготовили алфавит с главными фактами, именами и событиями в его жизни.

А – Австрия

Зигмунд Фрейд родился в австрийском городе Фрайберг, в Моравии, 6 мая 1856 года. Вскоре его семья перебралась в Лейпциг, а затем в Вену, где Фрейд окончил медицинский факультет Венского университета и стал самым известным психиатром в мире.

Б – Бессознательное

Краеугольным камнем в теории Фрейда было открытие бессознательного – части психики человека, по принципам функционирования отличающейся от сознания. Прочитав однажды книгу своего любимого писателя Людвига Берне «Искусство в три дня стать оригинальным писателем», где тот рекомендовал записывать «все, что вы думаете о самих себе, о ваших успехах, о турецкой войне, о Гёте, об уголовном процессе и его судьях, о ваших начальниках», что бы «через три дня изумиться, как много кроется в вас совершенно новых, неведомых вам идей», Фрейд осознал, что всю информацию, которую клиенты сообщали о себе в диалогах с ним, можно использовать в качестве ключа к пониманию их психики.

В – Великобритания

Летом 1938 года после присоединения Австрии к Германии и последовавших за этим гонений на евреев, Фрейд принял решение покинуть Третий рейх и уехать в Англию, где он и скончался спустя год. Его тело было кремировано в Голдерс-Грин, а прах помещен в древнюю этрусскую вазу. Голдерс-Грин – один из старейших крематориев в Британии и первый в Лондоне. Здесь хранятся урны с прахом Анны Павловой, Вивьен Ли, Герберта Уэллса, Бернарда Шоу и Эмми Уайнхаус.

Г – Гомосексуализм

Источник развития гомосексуализма Фрейд видел в глубокой привязанности к матери в детском возрасте: «Молодой человек необыкновенно долго и интенсивно, сосредоточен на своей матери. Но, наконец, по завершении полового созревания все же настает время заменить мать другим сексуальным объектом. И тут происходит внезапный поворот: юноша не покидает мать, но идентифицирует себя с ней, он в нее превращается и ищет теперь объекты, которые могут заменить ему его собственное «Я», которых он может любить и лелеять так, как его самого любила и лелеяла мать».

Д – Детский церебральный паралич

Именно Фрейду принадлежит сам термин, так и первые исследования этой болезни. Будучи молодым доктором, он начал практиковать хирургию, а затем и неврологию в Венской городской больнице, где занимался лечением детей с параличом и нарушениями речи. Впоследствии, разочаровавшись в медицине, он перешел на работу в психиатрическое отделение.

Е – Евреи

Зигмунд Фрейд происходил из еврейской семьи. Именно по причине гонения на евреев после прихода Гитлера к власти Фрейду пришлось покинуть Вену. Он писал: «Кастрационный комплекс – это самый глубокий бессознательный корень антисемитизма, потому что еще в детстве мальчик часто слышит, что у евреев отрезают что-то, – он думает, кусочек пениса, и это дает ему право относиться с презрением к евреям».

Кадр из фильма «Киногид извращенца»

Ж – Жижек, Славой

Славой Жижек – культуролог и философ, написавший сценарий к легендарному фильму «Киногид извращенца» в трех частях. Вся картина состоит из постоянной смены кадров из всемирно известных фильмов, которые комментируются самим Жижеком, при этом режиссер Софи Файнс помещает его в воссозданные декорации из этих же кинолент.

З – Защитный механизм

Термин был предложен Фрейдом в 1884 году. Тогда он занимался психиатрией только год, но уже достиг больших успехов в исследованиях психических расстройств. Понятие «Защитный механизм» предполагало бессознательное вытеснение отрицательных переживаний, вследствие которых человек может отрицать произошедшие с ним события, полностью перенести их на других людей или начать ассоциировать себя с другой персоной.

И – Истерия

Вместе со своим другом, врачом Йозефом Брейером, Фрейд практиковал лечение истерии методом гипноза и свободных ассоциаций. Они просили своих пациенток рассказывать о событиях, которые некогда сопровождали появление симптомов болезни. Выяснилось, что, когда больным удавалось вспомнить об этом и выговориться, симптомы хотя бы на какое-то время исчезали. Гипноз ослаблял контроль сознания, а порой и совсем снимал его. Это облегчало загипнотизированному пациенту решение задачи на уровне бессознательного.

К – Кокаин

Фрейд был кокаинозависимым. Начав изучать воздействие препарата на пациентов и его лечебные свойства при психических расстройствах, Фрейд решил попробовать его на себе в надежде, что это поможет побороть зависимость от морфия. Долгое время ученый использовал его как анальгетик и обезболивающее и написал несколько исследовательских работ по его воздействию. Но уже в 1897 году кокаин «был публично осужден как одно из бедствий человечества наряду с опиумом и алкоголем».

Л – Либидо

Либидо – еще одно из главных открытий Фрейда, ставшее основой психоанализа. Сам термин происходит из античных трактатов, встречается еще у Августина и переводится как «срамная похоть плоти». Фрейд исследовал развитие сексуальности у ребенка, предполагая, что либидо – неотъемлемая часть психологии человека, которая начинает проявляться с момента рождения и первоначально проявляется в удовольствии от сосания материнской груди в оральной стадии.

М – Морфий

В апреле 1923 года у Фрейда обнаружили опухоль нёба; операция по ее удалению прошла неудачно и едва не стоила ученому жизни. К 1939 году, когда болезнь перешла в необратимую стадию, Фрейду пришлось перенести еще 32 операции. Ученый обратился к ухаживавшему за ним доктору Максу Шуру, напомнив о данном ранее обещании помочь умереть. 21 и 22 сентября Шур ввел Фрейду дозу морфия смертельные дозы морфия. В три часа утра 23 сентября Зигмунд Фрейд скончался.

Н – Невроз навязчивых состояний

Невроз навязчивых состояний, или обсессивно-компульсивное расстройство – один из пяти основных клинических случаев, которые классифицировал Фрейд. Это расстройство представляет собой бессознательные фобии и ритуалы, которые, по мнению больного, должны его защитить. Например, постоянные почесывания, суетливые движения, навязчивое желание вымыть руки и т.д. могут служить признаками такого заболевания.

О – Оно

Оно – одна из трех составных частей, формирующих личность человека и представляющее собой совокупность инстинктивных влечений. Главная задача Оно – стремление к достижению удовольствия любыми средствами, что в идеале должно контролироваться морализаторскими принципами Сверх-Я.

П – Психоанализ

Создание теории психоанализа – главная заслуга Зигмунда Фрейда. Исследования истерии и ее лечение методом свободных ассоциаций позволили Фрейду сделать огромный шаг в развитии психиатрии. Его учение сразу приобрело огромную популярность в прогрессивных кругах Европы, а самые близкие последователи сформировали «Психологическое общество». Среди учеников Фрейда были Альфред Адлер, Пауль Федерн, Отто Ранк и многие другие. 15 апреля 1908 года общество было реорганизовано и получило новое название – «Венское психоаналитическое объединение».

Р – Религия


В 1927 году Фрейд написал одну из последних работ – «Будущее одной иллюзии». И хотя религию он считал чем-то вроде «массового невроза», этот труд был посвящен именно религиозным верованиям и их различиям с точки зрения психоанализа. Согласно исследованию Фрейда истоки всех религий крылись в ощущении беспомощности перед грозными силами природы.

С – Сублимация

Фрейд описывал сублимацию как отклонение энергии сексуального влечения от их прямой цели и перенос ее к другим целям или объектам. Одним из самых ярких и главных способов проявления сублимации Фрейд считал искусство и творчество в целом.

Т – Толкование сновидений

Классическая и первая крупная монографическая работа Зигмунда Фрейда. В ней он рассматривал сны как проявление бессознательного и поэтому отдавал им крайне важную роль при лечении больных. Согласно его теории в снах содержание заменялось символами, правильная трактовка которых могла помочь в лечении пациента.

У – Удовольствие

Работа «По ту сторону принципа удовольствия», написанная в 1920 году, – одна из ключевых для понимания Зигмунда Фрейда. В ней впервые появилось разделение личности на Я/Оно/Сверх-Я, а также на основе анализа поведения ветеранов и инвалидов Первой мировой войны Фрейд впервые рассмотрел вопросы влечения к смерти.

Фото: wikimedia.org. Члены Венского психоаналитического объединения: Зигмунд Фрейд, Отто Ранк, Карл Абрахам и др.

Ф – Фрейдизм

Учения Фрейда, основанное на психоанализе, получило общее название фрейдизм. Оно объясняет явления культуры, социальной жизни и поведения людей бессознательными и в первую очередь сексуальными инстинктами и влечениями.

Х – Художники

В 1910 году из-под пера Фрейда вышла книга «Леонардо да Винчи. Воспоминание детства», посвященная исследованию творчества и трактатов великого итальянского художника. Анализируя его картину «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом», Фрейд приходит к выводу, что художник отразил в ней свои детские воспоминания о матери, которую звали Катерина и с которой он был разлучен в раннем возрасте. А в отсутствии отца Фрейд видит причины гомосексуализма у легендарного художника эпохи Ренессанса.

Ц – Цитаты

Огромное количество цитат, которые сегодня блуждают в интернет-пространстве приписываются Фрейду ошибочно. Но самые известные изречения, которые в действительности принадлежат именно ему это: «Анатомия – это судьба» и «Иногда сигара – это просто сигара».

Ч – Чехия

Город Фрайберг, где родился Зигмунд Фрейд, сегодня принадлежит Чехии и называется Пршибор. В доме, в 1856 году родился Зигмунд Фрейд, в 2006 году был открыт музей.

Ш – Шарко, Жан-Мартен

В 1885 году Фрейд выиграл конкурс на стажировку в Париже у психиатра Жана-Мартена Шарко, того самого Шарко, который изобрел душ, названный впоследствии в его часть, и активно занимался исследованиями причин и лечением женской истерии. Под руководством Шарко Фрейд обнаружил наличие определенных связей между истерией и проблемами сексуального характера.

Э – Эдипов комплекс

Эдипов комплекс – одно из самых важных и самых спорных положений теории психоанализа Фрейда. Этим термином он обозначал бессознательное влечение к родителю противоположного пола. Название Фрейд взял из древнегреческой мифологии и одноименной драмы Софокла, в которой царь Эдип вопреки своей воле и, не ведая того, убивает своего отца и женится на матери.

Ю – Юнг, Карл Густав

Карл Юнг был главным оппонентом и любимым учеником Фрейда. На основе реальной истории их взаимоотношений был снят фильм «Опасный метод» (реж. Дэвид Кроненберг, по роману «Самый опасный метод» Джона Керра и пьесе «Исцеление беседой» Кристофера Хэмптона). Драма отношений Юнга и Фрейда связана с тем, что Фрейд полностью подчинял психику человека сексуальности, а Юнг считал, что «окружающая среда вовсе не дарует личности возможности ею стать, но лишь выявляет то, что в ней заложено».

Я – Сверх-Я

Сверх-Я – наряду с Я и Оно это один из трех компонентов психики человека и человеческой личности. Согласно теории психоанализа Фрейда, Сверх-Я отвечает за моральные принципы и религиозные установки человека, нормы поведения и формирование идеалов.

Магистерская программа «Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Внутрипсихические конфликты

 Проводя различие между вытесненным и вытесняющим, Фрейд внес уточнения в понимание бессознательного психического и природы внутрипсихических конфликтов. Психоаналитическое представление о Сверх­-Я позволило по­новому взглянуть на те внутриконфликтные ситуации, которые часто возникают вокруг Я.
Дело в том, что предпринятое Фрейдом структурирование психики показало существенные слабости человеческого Я, сталкивающегося не только с наследствен­ными бессознательными влечениями индивида, но и с приобретенными им в ходе развития бессознательными силами.Черпая свое Сверх-­Я из Оно, Я оказывается как бы под сильным нажимом со стороны наследственного бессознательного (Оно) и приобретенного бессознательного (Сверх-­Я). Сверх­-Я глубоко погружено в Оно и в значительной степени отделено от сознания, чем Я. Более того Сверх­-Я стремится приобрести независимость от сознательного Я.

В результате подобного стремления Сверх­-Я начинает проявлять себя как некая критика по отношению к Я, что в результате оборачивается для Я ощущением соб­ственной виновности.
Инфантильное Я вынуждено слушаться своих родителей и подчиняться им. Я взрослого человека, подчиняется категори­ческому императиву, воплощением которого является Сверх-Я. И в том и в другом случае Я оказывается в подчиненном положении. Разница состоит лишь в том, что в случае инфантильного Я давление оказывается со стороны, извне, в то время как Я взрослого человека испытывает давление со стороны своей собственной психики, изнутри.
Сверх­-Я может оказывать столь сильное дав­ление на Я, что оно становится как бы без вины виноватым. Если родители только взывают к совести ребенка и прибегают в качестве вос­питания к мерам наказания, то Сверх­-Я взрослого человека, или его совесть, само наказывает Я, заставляя его мучиться и страдать. Наказание извне заменяется на­казанием изнутри. Муки совести приносят человеку такие страдания, попытка бегства от которых завершается уходом в болезнь. Так, в понимании Фрейда, Сверх­-Я вносит свою, не менее значительную лепту, чем Оно, в дело возникнове­ния невротических заболеваний.
Если Сверх­Я пользуется самостоятельностью и приобретает свою независи­мость от Я, то оно может стать таким строгим, жестким и тираническим, что спо­собно вызвать у человека состояние меланхолии.
Под воздействием сверхстрогого Сверх-­Я, унижающего достоинство человека и упре­кающего его за прошлые деяния и даже за недостойные мысли, Я взваливает на себя бессознательную вину и становится крайне беспомощным. Находясь под воздействием сверхстрогого отношения к самому себе, человек может впасть в приступ меланхолии, при котором Сверх­-Я будет внутренне тер­зать его. Это не означает, что приступ мелан­холии — постоянный и неизбежный спутник тех больных, у которых Сверх-­Я оли­цетворяет наиболее строгие моральные требования к их собственному поведению.
Говоря о формировании Сверх-­Я, Фрейд подчеркивал, что строгость этой инстанции обусловлена строгостью родителей, придерживающихся жестких методов воспитания ребенка. Создается впечатление, что Сверх­-Я односторонне воспринимает те функции родителей, которые связаны с запретами и наказаниями. Можно также предположить, что методы воспитания ребенка, включаю­щие в себя ласку и заботу, а не наказание и принуждение, будут способствовать образованию не жесткого, а скорее мягкого Сверх-­Я. Подчас именно так и бы­вает. Однако здесь нет какой-­либо прямой зависимости.
В реальной жизни час­то оказывается, что даже при использовании мягких методов воспитания, когда угрозы и наказания со стороны родителей сведены до минимума, может сфор­мироваться не менее жесткое и тираническое Сверх­-Я, как это случается при твер­дом воспитании, основанном на методах насильственного принуждения к по­слушанию.
Воспитывая ребенка, родители руководствуются, как пра­вило, не своим Я, олицетворяющим разум и рассудок, а предписаниями собственно­го Сверх­Я, основанными на идентификации со своими родителями. Несмотря на возникающие в процессе воспитания расхождения между Я и Сверх­-Я, сознательными и бессознательными интенциями, в большинстве случаев по отношению к де­тям родители воспроизводят все то, что некогда испытывали сами, когда их собствен­ные родители налагали на них различного рода ограничения.
Сверх­Я ребенка формируется не столько на основе примера своих родителей, сколько по образу и подобию родительского Сверх-Я. Как заме­чал Фрейд, Сверх­-Я ребенка наполняется тем же содержанием, становится носи­телем традиции, всех тех сохранившихся во времени ценностей, которые продол­жают существовать на этом пути через поколения. Нередко в семьях складываются такие ситуации, когда родители, не имевшие возможность проявить себя в какой-либо сфере деятельности, предпринимают всяческие попытки к тому, чтобы их дети пошли по пути, о котором они сами меч­тали. Они прибегают к строгим методам воспитания, заставляя своих детей делать то, к чему те не предрасположены или не испытывают ни малейшего желания. В результате подобного воспитания у детей формируется такое Сверх­-Я, функцио­нальная деятельность которого сказывается, в свою очередь, на их собственных детях.
Для Фрейда Сверх-­Я выступает в качестве совести, которая может оказывать тираническое воздействие на человека, вызывая у него постоянное чувство винов­ности. Это — одна из функций Сверх-­Я, изучение которой способствует понима­нию внутриличностных конфликтов.
Другая, не менее важная функция Сверх­-Я заключается в том, что оно является носителем идеала. В этом смысле Сверх­-Я представляет собой тот идеал (Я­идеал), с которым Я со­измеряет себя. Если совесть олицетворяет собой родительские заповеди и запре­ты, то Я-­идеал включает в себя приписываемые ребенком совершенные качества родителей, связанные с его восхищением ими и подражанием им. Стало быть, в Сверх­-Я находит свое отражение та амбивалентность, которая ранее наблюдалась у ребенка по отношению к своим родителям. Не случайно возникновение Сверх­Я продиктовано, с точки зрения Фрейда, важными биологическими и психологичес­кими факторами: длительной зависимостью ребенка от родителей и эдиповым комплексом.
В итоге Сверх­-Я оказывается, с одной стороны, носителем моральных ограничений, а с другой — поборником стремления к совершенствованию. Таковы две основные функции, которые выполняет Сверх-­Я в структуре личности.
В понимании Фрейда, помимо совести и идеала, Сверх­-Я наделено функцией самонаблюдения. Человек как бы постоянно находится под бдительным оком особой внутренней инстанции, от которой невозможно спрятаться.
 

«Несчастное» Я

Осмысление клинического материала, анализ сновидений и переосмысление содержащихся в философских и психологических трудах представлений о бессознательном привели Фрейда к необходимости про­ведения различий между предсознательным и бессознательным. Но он не ограни­чился только этим и попытался более обстоятельно разобраться в природе выде­ленных им видов бессознательного. Ориентация на углубленное исследование способствовала появлению и развитию новых идей, которые стали составной ча­стью психоанализа.

Согласно Фрейду, Сверх­-Я и сознательное не совпадают между собой. Как и Я, Сверх­-Я может функционировать на бессознательном уровне. На предшествующих стадиях становления и развития психоанализа считалось, что именно Я осу­ществляет вытеснение бессознательных влечений человека. Однако по мере того, как идея структуризации психики получала свою поддержку, а представления о Сверх-­Я переставали выглядеть чем-­то из ряда вон выходящим, Фрейд несколь­ко по-­иному подошел к пониманию механизма вытеснения. Во всяком случае, он выдвинул предположение, что в процессе вытеснения значительную роль играет именно Сверх-Я. По мысли Фрейда, вытеснение производится самим Сверх-­Я или Я, действующим по заданию Сверх­-Я. Благодаря акту вытеснения Я защищается от настойчивых и неотступных влечений, содержащихся в Оно. Акт вытеснения осуществляется Я обычно по пору­чению его Сверх­Я, той инстанции, которая выделилась в самом Я. В случае ис­терии Я защищается тем же самым способом и от мучительных переживаний, возникших вследствие критики его со стороны Сверх-­Я, то есть использует вытеснение в качестве приемлемого для себя оружия защиты. Таким образом, в психо­аналитической модели личности оказывается, что Я действительно вынуждено обороняться с двух сторон. С одной стороны, Я пытается отразить нападение от непрестанных требований бессознательного Оно. С другой стороны, ему прихо­дится защищаться от укоров совести бессознательного Сверх­-Я. По мнению Фрейда, беззащитному с обеих сторон Я удается справиться только с самыми грубыми действиями Оно и Сверх­-Я, результатом чего является бесконечное тер­зание самого себя и дальнейшее систематическое терзание объекта, где таковой доступен.

Там, где было Оно, должно стать Я.

Деление психики на сознательное и бессознательное стало основной предпосылкой психоанализа. Фрейд выдвинул важное теоретическое положение о том, что сознательное не является сущностью психического. Фрейд подчеркивал, что у данных сознания имеются различного рода пробелы, не позволяю­щие компетентно судить о процессах, которые происходят в глубинах психики. И у здоровых людей, и у больных часто наблюдаются такие психические акты, объяснение которых требует допущения существования психических процессов, не вписывающихся в поле зрения сознания. Поэтому Фрейд считал, что имеет смысл допустить наличие бессознательного и с позиций науки работать с ним, что­ бы тем самым восполнить пробелы, неизбежно существующие при отождествле­нии психического с сознательным. Ведь подобное отождествление является, по существу, условным, недоказанным и представляется не более правомерным, чем гипотеза о бессознательном. Между тем жизненный опыт, да и здравый смысл ука­зывают на то, что отождествление психики с сознанием оказывается совершенно нецелесообразным. Более разумно исходить из допущения бессознательного как некой реальности, с которой необходимо считаться, коль скоро речь идет о пони­мании природы человеческой психики. 

Целесообразнее, стало быть, не ограничиваться упованием на сознание и иметь в виду, что оно не покрывает собой далеко всю психику. Тем самым Фрейд не только пересмотрел ранее существовавшее привычное пред­ставление о тождестве сознания и психики, но и, по сути дела, отказался от него в пользу признания в психике человека бессознательных процессов. Более того, он не просто обратил внимание на необходимость учета бессознательного как та­кового, а выдвинул гипотезу о правомерности рассмотрения того, что он назвал бессознательным психическим. В этом состояло одно из достоинств психоаналити­ческого понимания бессознательного.
Нельзя сказать, что именно Фрейд ввел понятие бессознательного психического. До него Гартман провел различия между физически, гносеологически, метафизически и психически бессознательным. Однако если немецкий философ ограничился подобным разделением, высказав весьма невнятные соображения о психически бессознательном и сконцентрировав свои усилия на осмыслении гносеологических и метафизических его аспектов, то основатель психоанализа поставил бессозна­тельное психическое в центр своих раздумий и исследований.
Для Фрейда бессознательное психическое выступало в качестве приемлемой гипотезы, благодаря которой открывалась перспектива изучения психической жизни человека во всей ее полноте, противоречивости и драматичности.
Идеи о бессознательном психическом были выдвинуты Фрейдом в первой его фундаментальной работе «Толкование сновидений». Именно в ней он подчеркнул, что внимательное наблюдение над душевной жизнью невротиков и анализ снови­дений дают неопровержимые доказательства наличия таких психических процес­сов, которые совершаются без участия сознания.
В отличие от тех, кто усматривал в бессознательном лишь теоретическую конструкцию, способствующую установлению логических  связей между сознательными процессами и глубинными структурами психики, Фрейд рассматривал бессознательное как нечто реально психическое, характери­зующееся своими особенностями и имеющее вполне конкретные содержательные импликации. Исходя из этого в рамках психоанализа предпринималась попытка осмысления бессознательного посредством выявления его содержательных харак­теристик и раскрытия специфики протекания бессознательных процессов.
Фрейд исходил из того, что всякий душевный процесс существует сначала в бессознательном и только затем может оказаться в сфере сознания. Причем переход в сознание — это отнюдь не обязательный про­цесс, поскольку, с точки зрения Фрейда, далеко не все психические акты непремен­но становятся сознательными. Некоторые, а быть может, и многие из них так и оста­ются в бессознательном, не находят возможных путей доступа к сознанию.
Психоанализ нацелен на раскрытие динамики раз­вертывания бессознательных процессов в психике человека.
Отличие психоаналитического понимания бессознательного от тех трактовок его, содержавшихся в предшествующей философии и психологии, состояло в том, что Фрейд не ограничился рассмотрением соотношений между сознанием и бессознательным, а обратился к анализу бессознательного психического для выявления его возможных составляющих. При этом он открыл то новое, что не являлось объектом изучения в предшествующей психологии. Оно состояло в том, что бессознательное стало рассматриваться с точки зрения наличия в нем несводящихся друг к другу составных частей, а главное — под углом зрения функциони­рования различных систем, в своей совокупности составляющих бессознательное психическое. Как писал Фрейд в «Толковании сновидений», бессознательное об­наруживается в качестве функции двух раздельных систем. В понимании Фрейда, бессознательное характеризуется некой двойствен­ностью, выявляемой не столько при описании бессознательных процессов как та­ковых, сколько при раскрытии динамики их функционирования в человеческой психике. Для основателя психоанализа признание наличия двух систем в бессознательном стало отправной точкой его дальнейшей исследователь­ской и терапевтической деятельности.
Нанесенный психоанализом психологический удар по нарциссическому Я заставил многих теоретиков и практиков по­-новому взглянуть на человека, который традиционно считался символом и оплотом сознательной деятельности. Фрейд же в своей исследовательской и терапевтической работе стремился показать, каким образом и почему самомнение человека о всесилии и всемогуществе своего Я пред­ставляется не чем иным, как иллюзией, навеянной желанием быть или казаться таким, каким он не является на самом деле. При этом основатель психоанализа значительное внимание уделил раскрытию именно слабых сторон Я, чтобы тем самым развеять существующие иллюзии о его всемогуществе. Это вовсе не означало, что подчеркивание в исследовательском плане слабого Я оборачивалось в практике психоанализа низведением человека до несчастного суще­ства, обреченного на вечные страдания и муки вследствие своего бессилия перед бес­сознательными влечениями, силами и процессами. Напротив, терапевтические усилияпсихоанализа преследовали важную цель, направленную на укрепление слабого Я.
В рамках психоанализа реализация данной цели означала такую перестройку органи­зации Я, благодаря которой его функционирование могло быть более независимым от Сверх­-Я и способствующим освоению территории Оно, ранее неизвестной человеку и остающейся бессознательной на протяжении его предшествующей жизни. Фрейд исходил из того, что поскольку Я пациента ослаблено внутренним кон­фликтом, то аналитик должен придти к нему на помощь. Используя соответствующую технику, основанную на психоаналитической работе с сопротивлениями и перено­сом, аналитик стремится оторвать пациента от его опасных иллюзий и укрепить его ослабленное Я. Если аналитику и пациенту удастся объединиться против инстинк­тивных требований Оно и чрезмерных требований Сверх­-Я, то в процессе психоана­литического лечения происходит преобразование бессознательного, подавленного в предсознательный материал, осознание бесплодности предшествующих патологи­ческих защит и восстановление порядка в Я. Окончательный исход лечения будет зависеть от количественных отношений, то есть от доли энергии, которую может мобилизовать аналитик у пациента в пользу аналитической терапии по сравнению с количеством энергии сил, работающих против исцеления как такового.
Вместе с тем структуризация психики и рассмотрение Я через приз­му опасностей, подстерегающих его со стороны внешнего мира, Оно и Сверх­-Я, поставили Фрейда перед необходимостью осмысления того психического состоя­ния, в котором может пребывать беззащитное Я. Как показал основатель психоана­лиза, подвергнутое опасностям с трех сторон и неспособное всегда и во всем давать достойный отпор, несчастное Я может стать сосредоточением страха. Дело в том, что отступление перед какой-­либо опасностью чаще всего сопровождается у человека появлением страха. Беззащитное Я сталкивается с опасностями, исходящи­ми с трех сторон, то есть возможность возникновения страха у него троекратно увеличивается. Если Я не может справиться с грозящими ему опасностями и, со­ответственно, признает свою слабость, то в этом случае как раз и возникает страх. Точнее говоря, Я может испытывать три рода страха, которые, по мнению Фрейда, сводятся к реальному страху перед внешним миром, страху совести перед Сверх­-Я и невротическому страху перед силой страстей Оно.

К списку статей по Коучингу и бизнес-консультированию
К списку статей по Клинической парадигме менеджмента
К списку статей по Истории и теории психоанализа
К списку статей А. В. Россохина в журнале «Psychologies»

общий взгляд — Магистерская программа «Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Психоанализ возник на рубеже XIX—XX столетий. В настоящее время, несмотря на продолжающиеся дискуссии и споры о психоана­лизе, его влияние на индивидуальное и общественное сознание, различные направления естественнонаучных и гуманитарных наук, философию и религию, медицину и искусство оказалось столь значительным, что он стал неотъемлемым элементом со­временной культуры. Поэтому для любого образованного чело­века важно и необходимо знать основные идеи и концепции, составляющие психоаналитическое учение о психической реа­льности, бессознательных влечениях индивида, его внутриличностных конфликтах, ошибочных действиях и сновидениях, не­врозах и возможностях их исцеления, взаимосвязях между лич­ностью и культурой, сексуальностью и нравственностью, фило­генетическим и онтогенетическим развитием.
Зигмунд Фрейд (1856–1939) — австрийский врач, основатель психоанализа. В 1881 году закончил медицинский факультет Венского университета. В 1886 году начал частную практику, используя различные способы лечения нервнобольных и выдвинув свое понимание происхождения неврозов. В начале ХХ столетия развил провозглашенные им психоаналитические идеи. На протяжении последующих двух десятилетий внес существенный вклад в теорию и технику классического психоанализа, написал и опубликовал многочисленные работы, посвященные уточнению его первоначальных представлений о бессознательных влечениях человека и использовании психоаналитических идей в различных отраслях знания.
До того как Фрейд пришел к психоанализу, он провел ряд исследований в области гистологии, физиологии и неврологии, прошел стажировку во Франции и поработал врачом, причем как со взрослыми пациентами, так и с детьми. В 1886 году провел несколько недель в Берлине в детской клинике. На протяжении нескольких лет был заведующим неврологическим отделением в Венском институте детских болезней.
Предыстория возникновения психоанализа начиналась с так называемого катарсического метода, использованного Й. Брейером при лечении молодой девушки в 1880–1882 годах. Это название происходит от древнегреческого слова «катарсис» (очищение) и восходит к Аристотелю, считавшему, что в процессе восприятия драматического искусства благодаря сопереживанию происходящим на сцене драматическим событиям у человека может произойти душевное очищение. Связанная с катарсисом (очищением души) терапия основывалась на воспоминаниях о переживаниях, вызванных к жизни душевными травмами, их воспроизведением в состоянии гипноза и соответствующим «отреагированием» больного, которое ведет к исчезновению симптомов заболевания. В то время у Фрейда было несколько пациентов, при лечении которых он использовал гипнотическое внушение. Одна из пациенток страдала конвульсивными приступами. Другая, предшествующее лечение которой различными врачам не дало никакого результата, была подвержена истерии. В обоих случаях с помощью гипноза Фрейд добился временного улучшения, что, естественно, льстило его честолюбию. Вместе с тем, будучи трезвомыслящим и критичным по натуре, он не мог успокоиться на достигнутом. Частичное выздоровление его пациентов, при котором не исключалась возможность повторения болезненных рецидивов, не устраивало Фрейда. Наряду с этим он столкнулся с тем реальным обстоятельством, что далеко не все больные поддавались гипнозу.
История возникновения психоанализа началась с отказа Фрейда от гипноза и использования им техники свободных ассоциаций.  Новая техника — она основывается на том, что пациенту предлагается свободное высказывание всех мыслей, возникших у него в процессе обсуждения с врачом тех или иных вопросов, на рассмотрении сновидений, на построении гипотез, связанных с поиском истоков заболевания. Переход от катарсического метода к психоанализу сопровождался разработкой техники свободных ассоциаций, обоснованием теории вытеснения и сопротивления, восстановлением в правах детской сексуальности и толкованием сновидений в процессе изучения бессознательного. 
На разработку техники свободных ассоциаций повлиял случай из практики с Элизабет фон Р., который открыл Фрейду глаза на необходимость изменения используемой им техники анализа. На протяжении многих сеансов он оказывал на нее давление, стремясь своими вопросами направить пациентку в русло необходимых для анализа воспоминаний. Он убеждал ее в том, что она не только знает, но и должна воскресить в памяти важные события предшествующей жизни. Он настаивал на необходимости вспомнить то, что она забыла. Дело дошло до того, что пациентка выразила свое недовольство по поводу нажима, который Фрейд оказывал на нее. Ей мешали настойчивые требования аналитика, направленные на конкретные воспоминания. Его вопросы не позволяли ей отдаться свободному течению мыслей. Под его напором зарождающиеся у нее ассоциации не получали свободного развития.
Если первоначально Фрейд полагал, что его активность, настойчивость и требовательность являются несомненным благом для анализа, то недовольство по этому поводу, проявленное в случае Элизабет фон Р., заставило его задуматься над используемой им техникой. Реальная трудность в процессе воскрешения воспоминаний состояла, видимо, не только в сопротивлении пациента, что впоследствии стало одним из важных, первостепенных объектов анализа, но и в невозможности пациента в условиях усиленного давления на него аналитика отдаться свободному ассоциированию. В конечном счете у Фрейда хватило мудрости не только прислушаться к доводам его пациентки, но и последовать совету не оказывать на нее излишнее давление.
Важнейшей техникой психоанализа является анализ сновидений. Хотя Фрейд с ранних лет интересовался сновидениями, тем не менее, только в 1895 году произошло знаменательное событие, положившее начало его систематическому толкованию сновидений. Ему приснился сон, который впервые он подверг детальному анализу и который вошел в историю психоанализа под названием «сна об инъекции Ирме». Сновидение, приведенное Фрейдом в работе «Толкование сновидений», занимает чуть меньше книжной страницы. Зато анализ его Фрейдом составляет девять страниц. Имеются еще дополнительные комментарии, следующие сразу же за анализом, а также разбросанные по разным местам текста книги. Это говорит о многом, как, впрочем, и то, что данное сновидение является фактически первым, с разбора которого был введен психоаналитический метод толкования сновидений.
Нельзя сказать, что после приснившегося Фрейду знаменательного сна он с головой окунулся в снотолкование. Понадобилось два-три года, прежде чем он приступил к работе над своим фундаментальным трудом «Толкование сновидений». Промежуток времени между 1895 и 1898 годами был заполнен интенсивной исследовательской и терапевтической деятельностью, в процессе которой Фрейд многого достиг.
В тот период он ввел в употребление само понятие психоанализа, обратился к рассмотрению сексуальной этиологии неврозов, выдвинул идею о травмирующих ситуациях в детстве, обусловливающих возникновение истерии в более поздний период жизни человека, сконцентрировал внимание на бессознательных процессах, протекающих в глубинах психики. Наряду с этими новациями Фрейд также выступил с такими представлениями о природе психических расстройств, сексуальных сценах и их вытеснении из сознания, периодизации психосексуального развития человека, которые легли в основу многих психоаналитических концепций. В этот же период он пересмотрел ранее выдвинутые им идеи о сексуальных травмах, что фактически предопределило направленность развития психоанализа. Не последнюю роль в его новых открытиях сыграло эпизодическое исследование самого себя, вскоре переросшее в систематический самоанализ. Без преувеличения можно сказать, что именно самоанализ помог Фрейду выйти на новые рубежи понимания психической реальности.
По словам Фрейда, «главными составными частями учения о психоанализе» являются: учение о вытеснении и сопротивлении, о бессознательном, об этиологическом (связанном с происхождением) значении сексуальной жизни и важности детских переживаний.
З. Фрейд: «Психоанализ начался как терапия, но я хотел бы вам его рекомендовать не в качестве терапии, а из-за содержания в нем истины, из-за разъяснений, которые он дает нам о том, что касается человека ближе всего, его собственной сущности, и из-за связей, которые он вскрывает в самых различных областях его деятельности».
Обычно под практикой психоанализа подразумевается непосредственная работа с пациентами. Речь идет о психоанализе как специфическом виде психотерапии. Все другие аспекты психоанализа остаются, как правило, за пределами внимания практикующих психоаналитиков, апеллирующих к клинике. Между тем существует так называемый прикладной психоанализ, целью которого является использование психоаналитических идей в различных сферах познания и действия людей, будь то экономика, политика, религия, культура. Он включает в себя не столько исследовательскую, сколько практическую деятельность, связанную с маркетингом, бизнесом, рекламой, имиджмейкерством, кинематографией, радио- и телевещанием, системой воспитания и образования, пасторским служением.
На основе текстологического анализа работ Фрейда можно выделить, по меньшей мере, следующие определения психоанализа:

  • Часть психологии как науки
  • Средство научного исследования
  • Наука о психическом бессознательном
  • Любое исследование, признающее факты переноса (трансфера) и сопротивления как исходные положения работы
  • Вспомогательное средство исследования в разнообразных областях духовной жизни
  • Один из видов самопознания
  • Искусство истолкования (интерпретации)
  • Терапевтический прием
  • Метод устранения или облегчения нервных страданий
  • Медицинский метод, направленный на лечение определенных форм нервности (неврозы) посредством психологической техники
Материалы предоставлены ведущим преподавателем магистерской программы «Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование», профессором В.М. Лейбиным.

К списку статей по Коучингу и бизнес-консультированию
К списку статей по Клинической парадигме менеджмента
К списку статей по Истории и теории психоанализа
К списку статей А. В. Россохина в журнале «Psychologies»

Психоаналитическое рассмотрение теории личности Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

В.А. Корчмарюк*

Психоаналитическое рассмотрение теории личности

В статье излагаются основы, понятия и основные этапы развития психоаналитической теории личности 3. Фрейда. Всесторонне рассмотрены механизмы вытеснения и понятие бессознательного. Представлена критика психоаналитической теории. Детально рассмотрены основные методические приемы психоанализа.

Korchmaryk V.A. Psychoanalytic consideration of the theory of the person.

In clause bases, concepts and the basic stages of development of the psychoanalytic theory of person Z. Freud are stated. Mechanisms of replacement and concept unconscious are comprehensively considered. The criticism of the psychoanalytic theory is presented. The basic methodical receptions of psychoanalysis are in details considered.

Известно, что главным регулятором человеческого поведения служит сознание. Однако Фрейд научно обосновал, что за покровом сознания скрыт глубинный, «кипящий» пласт не осознаваемых личностью могущественных стремлений, влечений, желаний. Будучи лечащим врачом, он столкнулся с тем, что эти неосознаваемые переживания и мотивы могут серьезно влиять на жизнь и поведение человека, становиться причиной нервно-психических заболеваний. Это направило его на поиски средств избавления своих пациентов от конфликтов между тем, что «говорит» их сознание, и потаенными, слепыми, бессознательными побуждениями. Так родился фрейдовский метод исцеления души, названный психоанализом. Фрейдовская теория во многих странах прочно вошла в учебники по психологии, психотерапии, психиатрии. Она оказала влияние на другие науки о человеке -социологию, педагогику, антропологию, этнографию, философию, а также на искусство и литературу, а фрейдовская методология познания общественных явлений, требующая раскрытия лежащих в их основе бессознательных механизмов, подавленных желаний, широко использовалась последователями Фрейда и выросла в своеобразную философию.

В различных областях научного знания созданы научные предпосылки для более глубокого исследования взаимодействия сознательного и подсознательного в психике человека. Наибольший вклад в развитие этой теории внесли работы, выполненные в рамках психологии личности. Необходимость в исследовании возникла в связи с появлением проблемной ситуации, когда имеющихся знаний о взаимодействии сознательных и подсознательных сфер личности оказалось явно недостаточно.

Жизнь и деятельность Фрейда были нелегкими и во многом трагическими. Отец его разорился, и он должен был самостоятельно добывать средства для образования в университете. В то время на Австрию нахлынула волна жестокого антисемитизма. Евреи не допускались в научные институты. Они не могли заниматься «чистой наукой», а только коммерческой деятельностью, правом и медициной. Логика антисемитизма неисповедима: евреям не доверяли «чистую науку», но доверяли заботу о праве и здоровье граждан.

Зигмунд блестяще закончил школу с высшими наградами. Он много читал и упорно учился. Ко времени окончания школы он овладел несколькими языками, в т.ч. латинским, древнегреческим и древнееврейским. Зигмунд решил посвятить себя науке, но вынужден был избрать медицинский факультет в Венском университете, хотя к медицине питал отвращение. Но она была ближе других к естественным наукам, и он старался максимально использовать те шансы, которыми он мог располагать в условиях антисемитизма. Значительную часть своего времени Фрейд потратил на работу в физиологической лаборатории. На него обратил внимание крупный ученый физиолог, директор Института физиологии Э. Брюкке. Он пригласил двадцатилетнего Фрейда в свой институт в качестве научного работника.

Около двадцати лет своей научной работы Фрейд посвятил физиологии и неврологии. Он добился немалых успехов в этих двух областях и стал крупным авторитетом среди их представителей. Не станем перечислять научные открытия Фрейда. Отметим только, что он был одним из забытых ныне зачинателей нейронной теории. Однако его еврейское происхождение не позволяло ему

* Начальник кафедры социальной психологии Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат психологических наук, доцент.

Педагогика, психология, философия

продвигаться по должностной иерархии. Его материальные средства были крайне скудны. Он собирался вступить в брак и серьезно задумался о необходимом для этого материальном достатке. Уже опытный психоаналитик улавливал в рассказе пациента нечто забытое, неприятное, вытесненное из сознания. Так в психоаналитической концепции Фрейда появились понятия вытеснения и бессознательного.

Рассмотрим их несколько подробнее. Механизм вытеснения распространяется на все неприятное, особенно на постыдное и запретное, которые непроизвольно вытесняются из сферы сознания в сферу бессознательного. Они обладают большим эмоциональным зарядом энергии, которая находит выход

в болезненных симптомах. Извлечь их методом настояния удавалось нечасто. Само содержание сферы бессознательного открывалось Фрейду в мучительных поисках. Он не раз бывал на грани отказа от своих теоретических построений и терапевтической практики. Этому способствовала и острая критика его многочисленных оппонентов. Житейские и творческие мучительные трудности на пути познания человека и его душевных болезней привели к невротическим расстройствам у самого Фрейда.

Придавая большое значение половому инстинкту, Фрейд замечает, что цивилизованный человек &

испытывает больше трудностей в его реализации, чем первобытный человек, поскольку в те доисторические времена не существовало моногамии, и человек пользовался большей свободой в реализации полового инстинкта (либидо). Табу распространялось только на инцест.

С развитием моногамии и «Сверх-Я» цивилизованный человек часто сталкивается с трудностями в реализации своей сексуальности, и потому вынужден сублимировать энергию либидо. Сублимация осуществляется перенесением либидо на несексуальные сферы деятельности, доставляющие личности удовлетворение и удовольствие.

Если большая энергия либидо не разряжается естественным путем или путем сублимации, она находит выход в напряжении, общем душевном дискомфорте и невротических симптомах. мочеиспускание и дефекация. Соответственно эротогенными зонами являются слизистые прямой кишки и половых органов. Много хлопот и волнений доставляет ребенок, когда он упорно не желает садиться на горшок, но предпочитает мочиться и испражняться в штанишки. Родители недоумевают, когда ребенок при этом прячется от них где-то в укромном и скрытом месте. Его побуждает к этому

К)

Педагогика, психология, философия

детей часто приводят уже взрослого индивида к различным сексуальным деформациям под влиянием педагогического и, в частности, сексуального невежества воспитателей.

Для обозначения новых инстанций психики Фрейд ввел новые термины: «Оно», «Я» и «Сверх-Я». Он раскрыл их содержание на основе данных исторической, этнографической и языковедческой наук.

В первобытной среде психика человека, лишенная внутренних противоречий, еще не расчленилась. Но между первобытными индивидами существовали конфликты. На определенном этапе они стали критическими, особенно на почве полового соперничества. Из этого исторического деяния возникло «сознание вины»; и это было началом собственно человеческой психики с ее расколом на приведенные выше три инстанции. Каждый акт в истории развития человеческой психики вызывался каким-либо отказом от инстинкта. Особое значение Фрейд придавал актам отказа от элементов полового инстинкта. Так появилось табу на инцест. Значение этого табу в прогрессивном развитии человечества трудно переоценить.

Фрейд понимал, что версия убийства сыновьями своего отца из ревности не обязательно должна быть реальностью. Ее можно заменить желанием смерти отца. Все рассуждения Фрейда о психологии первобытного человека свидетельствуют о глубоком ее понимании и близки к современным историкоэтнографическим исследованиям.

Племенной период человеческой предыстории состоял, по Фрейду, в вытеснении многих инстинктивных побуждений. Он длился десятки тысяч лет. Таким образом, «Оно» становилось «хаосом, бурлящим котлом возбуждений». «Оно» существует вне времени, не знает добра и зла. Высокое напряжение его комплексов требует разрядки. В процессе развития цивилизации отношения между «Оно» и «Я» можно уподобить всаднику и строптивой лошади. Всадник («Я») должен управлять строптивой лошадью («Оно»), и далеко не всегда ему это удается. В последнем случае всадник может погибнуть от рук племенного общества за несоблюдение табу, или от сил природы за несоблюдение ее законов. Таким образом, «Я» должно вести борьбу на два фронта — против «Оно» и против внешнего мира. С этими явлениями сталкивается большинство родителей, но не понимает их значения и последствий.

Трудности «Я» усугубляются еще и тем, что оно само расщепляется на собственно «Я» и «Сверх-Я» которое, в свою очередь, требует все большего вытеснения, поскольку становится хранилищем табу, а позднее — нравственных норм и религиозных заповедей. Таким образом, «Я» находится в положении слуги трех строгих господ и должно делать все, от него зависящее, чтобы примирить запросы и требования всех трех. Эти требования всегда расходятся и часто кажутся совершенно несовместимыми. Не удивительно, что «Я» так часто падает под ношей этой задачи.

Обратимся к наиболее трудному понятию в концепции Фрейда — комплексу Эдипа.

Комплекс Эдипа начинается с первых фаз развития инфантильной сексуальности ребенка. Вначале он направлен на грудь матери и связан с инстинктом насыщения. Эту и последующие фазы инфантильной сексуальности ребенка определяют как аутоэротизм.

После двух лет жизни ребенок снова обращается к внешнему миру, где он находит сексуальный объект в своей матери. К отцу у него амбивалентное отношение. Он видит в отце свой идеал, восхищается им, идентифицирует себя с ним, но в то же время видит в нем соперника в его любви к матери. Отсюда желание избавиться от отца. У мальчика генетически заложен комплекс виновности перед инцестом и желанием смерти отца. Вина усугубляется страхом наказания кастрацией, особенно, если он увидит, например, при купании сестрички, что она лишена пениса, которым он гордится как символом мужской силы.

У девочек комплекс Эдипа (или комплекс Электры — последний термин встречается редко не только в художественной, но и в психоаналитической литературе) проявляется во влюбленности в отца, на пути которой уже становится соперница-мать.

Генетически обусловленная фаза комплекса Эдипа, также генетически должна к пяти годам смениться новой фазой. В благоприятных случаях, хотя и редких, он полностью сублимируется в социальных видах деятельности. Если же он просто вытесняется в царство «Оно», индивид обречен на неврозы, сексуальные психопатии и другие виды патологии. Это может проявиться и в отдельном индивиде, и в масштабе общества.

Мы отметили, что концепция комплекса Эдипа вызвала общественный скандал. Против Фрейда ополчились в первую очередь «респектабельные родители». Фрейд решил пойти на уступку обывательской морали, возложив ответственность родителей на детей, и предпочтя извращенности отцов извращенность детей.

£

Концепцию детской сексуальности и эдипова комплекса Фрейд создал на основе многочисленных фактов практического изучения их проявлений у своих пациентов — взрослых и детей.

В их теоретическом обобщении он мог опираться на глубокое изучение антропологических, историкоэтнографических исследований и современных ему открытий. Он также опирался на основательное знание мифологического и символического языка, которое вошло в его теоретические построения. Но некоторые его слова нельзя понимать буквально.

вызвать у детей эдипов комплекс или другие сексуальные извращения.

Критические замечания к психоанализу не умаляют значение того вклада в науку, который сделал Фрейд. Но многие великие первооткрыватели в науке не смогли избежать преувеличения сферы распространения их открытий (Дарвин, Павлов, Мечников и другие). Этого не избежал и Фрейд.

Реконструкция психической травмы: восстановление связи времен и событий

Тема нашего семинара1) сформулирована таким образом, что заставляет задуматься о смене вех, понятий, парадигм: от теории травмы к представлению о внутрипсихическом конфликте и далее к концепции дефицита. Как интерпретировать эти изменения, как их понять и как преподнести — зависит от точки зрения интерпретатора. История психоанализа, как и история вообще, распадается на три составляющие: на ту историю, которая происходит; ту историю, которая рассказывается участниками и очевидцами; и исторические исследования и труды. Наивно было бы надеяться, что исторический труд может безошибочно отразить ту историю, которая происходит; исторический факт как таковой, хотя и безусловно существует, не может быть описан вне какой бы то ни было концепции, эксплицитной или имплицитной. Описания и значения событий то неуловимо, то явственно пересматриваются и изменяются в зависимости от реального социально-исторического контекста; гротескным и наводящим страх примером этого служит государственно санкционированное переписывание истории в антиутопии Дж. Оруэлла «1984» с подменой старых газет и фотографий.

По сути, с тем же самым мы имеем дело применительно и к понятиям любой науки, в частности, психоанализа: выстраивание новых концепций и моделей ведет к ревизии прежних понятий: их содержания, связей с другими понятиями, места в общей теории. К числу таких понятий психоанализа относятся травма, конфликт, нарциссизм, тревога и ряд других. В своем докладе я собираюсь остановиться на понятии травмы. Это было одно из первых и центральных понятий, которое Фрейд ввел около 120 лет назад и переосмысливал затем на протяжении всей жизни. М.Хан (Khan, 1963) предложил различать пять стадий аналитического понимания травмы в работах Фрейда и его последователей. Это разделение отчасти условно, поскольку одна стадия не отменяет другую, они сосуществуют, усиливая и корректируя друг друга и усложняя психоаналитическую метапсихологию.

1) 1885-1905 гг.: Фрейд постулирует базовые концепты психоанализа — работа сновидения, первичные и вторичные процессы, психический аппарат, и т.д., среди которых травма играет очень существенную роль (напр., в работе «О психическом механизме истерических явлений», 1893). Она понимается как: а) фактор окружения, который воздействует на эго и с которым эго не может справиться путем отреагирования или ассоциативной переработки; б) как состояние застоя либидинальной энергии, которую эго не может привести к разрядке. Парадигмой этой травматической ситуации является сексуальное соблазнение.

2) 1905-1917 гг.: систематическая разработка инфантильного сексуального развития и психоаналитической метапсихологии ( см. работы Фрейда «О нарциссизме» (1914), «Влечения и их судьба» (1915а), «Вытеснение» (1915б), «Бессознательное» (1915в), «Печаль и меланхолия» (1917)) Парадигмальные травматические ситуации — это а) страх кастрации; б) сепарационная тревога; в) первичная сцена; г) Эдипов комплекс. Травма относится к силе и безотлагательности сексуальных инстинктов и борьбы эго против них. При этом конфликты и, следовательно, травмы, рассматриваются в терминах бессознательных фантазий и внутренней психической реальности.

3) 1917-1926 гг.: Фрейд вводит принцип навязчивого повторения в его связи с инстинктом смерти. В связи с этим понятие травмы приобретает межсистемный и инстинктивный характер. Обширная литература о вине, мазохизме, меланхолии, депрессии, внутренней тревоге дает представление о подобной травме. Фрейд пишет в те годы («По ту сторону принципа удовольствия», 1920): «Защита от стимулов едва ли не более важна для организма, чем восприятие стимулов. Охраняющий щит располагает собственным запасом энергии и должен прежде всего стремиться сохранить свойственные ему специальные способы преобразования энергии, направленные против воздействия угрозы со стороны огромных энергий, поступающих из внешнего мира» (с. 27). Травматическое — это «возбуждения, приходящие извне, которые оказываются достаточно мощными, чтобы пробить охраняющий щит. Мне кажется, что понятие травмы непременно подразумевает такого рода связь с прорывом обычно эффективного барьера против стимулов. Такое событие, как внешняя травма, в состоянии вызвать разнообразные нарушения функционирования энергии организма и запустить всевозможные защитные мероприятия» (ibid., с. 29).

4) 1926-1939 гг.: ревизия понятия тревоги и начало эго-психологии. Фрейд четко различает травматические ситуации и ситуации опасности, которым соответствуют два типа тревоги: автоматическая и сигнальная, предупреждающая о приближении травмы («Торможение, симптомы и страх», 1926). «Фундаментальной детерминантой автоматической тревоги является наличие травматической ситуации, ее сутью является переживание беспомощности со стороны эго перед лицом накапливающегося возбуждения… различные специфические опасности, которые могут обрушиться на человека в различные фазы жизни. Коротко их можно перечислить таким образом: рождение, потеря матери как объекта, потеря пениса, потеря любви объекта, потеря любви со стороны супер-эго» (Strachey, 1959). Благодаря ревизии понятий «тревога» и «травматическая ситуация» беспомощность становится центральным переживанием в понятии травмы. Таким образом интрапсихические, межсистемные и внешние источники травмы интегрируются в единое понятие.

5) С 1939 г. до 1960-х гг.: М.Хан относит к этой стадии развития психоаналитического понимания травмы работы А. Фрейд, Х. Гартманна, и ряда других авторов, которые, делая акцент на взаимоотношениях ребенка с матерью как важнейшей детерминанте психического развития, задают совершенно иной угол зрения в обсуждении психической травмы. К этим авторам принадлежит и сам М. Хан (Khan, 1963), предложивший понятие «кумулятивной травмы» как результата постоянных неудач матери в выполнении ею функции так называемого «охраняющего щита», вследствие чего ребенок постоянно переживает психическое напряжения, которое не столько нарушает развитие, сколько отклоняет его, накапливаясь невидимо и неощутимо.

В настоящее время понятие травмы расширилось, его границы оказались размыты и потому, что его использование вышло далеко за пределы психоанализа, и потому, что современные психоаналитические концепции оперируют им в различных смысловых контекстах. Дж.Сандлер и его сотрудники (Sandler et al., 1991), исследуя его в рамках изучения психоаналитических понятий, обнаружили, что понятие психической травмы используется как минимум в 4 разных смыслах: (1) как психическое последствие, как психическое повреждение вследствие внешнего события; (2) как болезненное сверхсильное событие; (3) как болезненное значимое событие; (4) как нозологическая категория. Они же выработали «область значений» этого понятия, описываемую категориями «травматическая ситуация» (связь событие-переживание) и «последствия травмы». В своем докладе я буду говорить о травме именно в этом втором значении — как о психических последствиях некоего (экстремального) опыта.

О травме говорить трудно прежде всего потому, что она представляет собой совершенно специфическое психическое явление, лишенное структуры и смысла. Ряд авторов, говоря о психической травме, указывает на ее экстерриториальный характер, метафорически описывает ее как «дыру в психическом» (см., напр., Reemtsma, 1996). Под этим подразумевается следующее: в силу своей болезненности и интенсивности травматический опыт выходит за пределы возможностей субъекта по переработке этого опыта; суть же переработки заключается в приписывании смыслов и значений происходящему. В результате травма оказывается вне системы значений, т.е. где-то в таком месте, где значений (больше) не существует или никогда не существовало. Локализовать травму невозможно, неважно, будем мы использовать топическую или структурную модель психики; отсюда и представление о ее экстерриториальности. Данные нейробиологических исследований подкрепляют это представление: экстремальный опыт сохраняется в других структурах мозга, нежели повседневный, там, где он оказывается недоступен семантической переработке. Таким образом, травма подразумевает потерю значения и потерю символа.

Что же остается? Остаются многочисленные возможности невербальной или довербальной передачи травматического переживания — т.е. через развитие психосоматического, психического или поведенческого расстройства, через формирование невротического симптома, через построение дезадаптивных межличностных отношений. Наверно, это не полный перечень способов репрезентации травмы; так, например, немецкий психоаналитик Ротраут ДеКлерк убедительно показала (De Clerck, 2001), что роман французского писателя по имени George Perec (Жорж Перек) «La Disparition» («Исчезновение»), написанный по-французски таким образом, что там нет ни одной буквы е, представляет собой репрезентацию и одновременно попытку преодоления нарциссической травмы. Т.е., разумеется, имеют место разнообразные сублиматорные способы преодоления; в нашем рассмотрении мы ограничимся, однако, репрезентацией травматического опыта и психопатологическими вариантами развития реакции на травму — потому что именно с ними нам приходится постоянно иметь дело; причем не на любую травму вообще, а на раннюю, т.е. имевшую место в довербальный период развития ребенка.

Если травма представляет собой потерю значения и символа, то задача психоанализа — восстановление и исцеление травматического опыта, т.е. придание ему значения путем символизации. Применительно к ранней травме это означает: осуществление категоризации сенсорных и аффективных переживаний, интеграции их с другими переживаниями в некий связный нарратив и последующей передаче их посредством языка. Преобразование травмы, т.е. пошаговое выстраивание ее внутрипсихической репрезентации, происходит путем конструирования и реконструирования психической реальности в ходе анализа, и здесь мы подходим к еще одному ключевому понятию. Что такое реконструкция, что реконструируется и зачем?

В самом общем виде можно сказать следующее: подобно тому, как различают ту историю, которая происходит, и историю, рассказанную участниками или очевидцами, в психоанализе различают, вслед за Д.Спенсом (Spence, 1982), так называемую историческую правду и нарративную правду. Под исторической правдой понимается реальное событие детства, например, рождение следующего ребенка, смерть кого-то из близких, переезд и т.п. Под нарративной правдой подразумевается изложение истории жизни пациента, в котором в той или иной степени увязаны причины и следствия, проинтерпретированы события жизни, благодаря чему становятся объяснимыми свойства характера. Примером нарративной правды могут служить психоаналитические описания клинических случаев; в принципе, семейные мифы пациентов, несмотря на их «доморощенную» природу, тоже представляют собой разновидность нарративной правды постольку, поскольку они выступают как собрание фактов и претендуют на интерпретацию событий.

Понятно, что в процессе психоанализа восстановить историческую правду, т.е. историю, как она есть, во многих случаях просто невозможно. Так, мы никогда не узнаем, какими на самом деле были родители пациента и как они на самом деле обращались с ним. Так что, говоря о реконструкции, мы имеем в виду восстановление какой-то другой правды, а именно — психологической. Если говорить о реконструкции ранней травмы, то здесь аналитик должен представить себе, сконструировать или реконструировать ощущения, чувства, фантазии и мысли пациента, имевшие место при травматическом событии, а затем предложить пациенту эту реконструкцию.

Предполагается, что тот сможет воспользоваться этой конструкцией для исцеления своей травмы, т.е. для заполнения той самой «дыры» в своей психической структуре, в структуре Эго, как своего рода пломбировочным материалом. Получается, что собственная нарративная правда пациента, т.е. его собственная версия травматического события должна быть заменена на реконструированную. Ведь достаточно редко бывает так, что пациент совсем ничего не знает и не может сообщить о своем травматическом опыте — диссоциация или массивное вытеснение все же оставляют хоть какие-то следы в сознании, на основе которых пациент сообщает, что некая (скорей всего, психотравмирующая) ситуация имела место: например, в возрасте 12 месяцев родители отправили его в другой город к бабушке, где он жил до школы; или в два года его положили на два месяца в больницу, кажется, в связи с астмой. Как правило, на тему такого события в семье существует более или менее развернутый нарратив, чаще всего, некритически воспринятый пациентом, который выполняет сразу несколько важных функций как в рамках семьи, так и в пределах психической структуры пациента.

Здесь возникает два вопроса: во-первых, каковы функции «доморощенной» конструкции пациента, чем детерминировано ее стойкое существование, содержит ли она что-то продуктивное, прогрессивное, что можно будет встроить в аналитическую реконструкцию, и если да, то каким образом. Во-вторых, ради чего надо заменять собственную конструкцию пациента на новую, или, вернее, чем отличается психоаналитическая (ре)конструкция от собственной нарративной правды пациента?

Ответим сначала на второй вопрос. Реконструкция — это особая форма интерпретации и является частью психоаналитического процесса. Фрейд ввел термин «конструкция» (1937) или «реконструкция» (используя оба эти термина) 2) с определенной целью: защитить и прояснить правильность процесса интерпретации в психоанализе. Реконструировать какое-либо событие вместо того, чтобы дать пациенту его вспомнить, представляло серьезный вызов взглядам Фрейда на теорию техники и патогенеза. «Известно, что намерением аналитической работы является подвести пациента к тому, чтобы он отказался … от вытеснения своего раннего развития, заменив их реакциями, соответствующими состоянию психической зрелости. С этой целью он должен снова вспомнить определенные события и вызванные ими аффективные движения, которые были им забыты.» (Freud, 1937, S.43). И далее: «Путь, начинающийся от конструкций аналитика, должен завершаться воспоминаниями анализируемого; но он не всегда ведет к этому. Довольно часто не удается подвести пациента к воспоминанию вытесненного. Вместо этого благодаря корректно выполненному анализу можно добиться убежденности в правдивости конструкции, которая достигает того же терапевтического результата, что и вернувшееся воспоминание. При каких обстоятельствах это происходит и как возможно, что, казалось бы, несовершенная замена все же оказывает полное воздействие, — остается материалом для дальнейшего исследования» [курсив мой. — Е.К.] (ibid., S. 52). Вот тот вопрос, решению которого посвящен мой доклад.

Парадигматическим примером психоаналитической реконструкции является случай Человека-Волка; правда, для одних авторов он служит подтверждением правильности психоаналитической реконструкции, а для других, напротив, демонстрацией невозможности реконструкции прошлого в психоанализе. Такой точки зрения придерживаются, например, Д.Спенс (Spence, 1982) и Р.Шефер (Schafer, 1983): они считают, что аналитик, будучи не в состоянии реконструировать прошлое, может предложить пациенту свою конструкцию этого прошлого. 3)

Важно отдавать себе отчет, что реконструкция восстанавливает не событие жизни, а событие психической жизни индивида. Аффективная память пациента о прошлом, в каком бы виде она ни была репрезентирована в его настоящем — в виде сознательных воспоминаний, фантазий, трансферентных отыгрываний — воспроизводит его прошлый опыт, позволяя таким образом реконструировать его. Реконструкция помогает в аналитической реставрации континуальности и связности личности пациента, но она фундаментально важна и для аналитика. Аналитик неизбежно постоянно реконструирует аспекты инфантильной жизни пациента, чтобы понять его актуальное расстройство, чтобы понять, как из ребенка вырос именно такой взрослый и как в этом взрослом продолжает жить нарушенный ребенок (Blum, 1980).

Обратимся теперь к конкретному клиническому материалу, чтобы показать, каким образом функционировали собственные реконструкции пациентки, относящиеся к травматическим событиям ее детства, и какие психоаналитические конструкции и реконструкции пришли им на смену.

Пациентка Ю.Т., придя ко мне на консультацию, стала жаловаться на депрессивное состояние, чувство одиночества, апатии, суицидальные мысли, неспособность продолжать учебу в вузе. Ее поведение во время консультации составляло разительный контраст к этим жалобам: она была явно заинтересована, задавала множество вопросов, стремилась завладеть инициативой в разговоре, кокетничала и бросала вызов. Спустя несколько месяцев после этой встречи она позвонила, и мы договорились о терапии. На первых же сеансах Ю.Т. сообщила мне, что причиной ее «депрессивного состояния», а также недоверия к миру вообще является ее пребывание в больнице в возрасте восьми лет. Это событие, по ее словам, оказало громадное влияние на ее развитие — из сильного, здорового, жизнерадостного и способного ребенка она превратилась во «взрослого», которому известно, что почем в этом мире, который никому не верит и сам готов обманывать и воровать. В больнице она узнала, что врачи — это садисты, научилась ненавидеть и красть, и поняла, что ее родители — слабые, беспомощные люди, а мать, кроме того, еще и предательница. Врачам наплевать на детей, родителям — тоже, они даже не понимают, какой вред детям они причиняют, родители совершают преступление, заводя детей, поскольку обрекают их на муки. Больница — это лагерь, «зона», она побывала на этой «зоне» и видит, что весь мир — это больница, и теперь, понимая это, она не может назвать никаких причин, по которым стоило бы жить, к чему-то стремиться, добиваться успеха.

Вот такую историю сообщила мне пациентка; она была убеждена в полной адекватности своих представлений, ее не смущал тот факт, что пребывание в больнице имело место около 12 лет назад, эта история переживалась ею как «историческая правда», не подлежащая ни пересмотру, ни даже сомнению. На меня ее рассказ произвел сильное впечатление, в первую очередь, своей неопровержимостью и неподвластностью времени и критике, невозможностью различить и развести реальность (которая действительно бывает довольно жестокой) и паранойяльные фантазии, а также сверхвысокой концентрацией негативного аффекта. Ясно, что нарратив Ю.Т. посвящен психотравмирующему событию; такого рода проявления описаны у Т.Огдена в его работе, посвященной потенциальному пространству (Ogden, 1985). Одной из форм патологии потенциального пространства, как диалектического единства реальности и фантазии, является крен в область фантазии: субъект заточен в область объектов фантазии как вещей в себе. Это двухмерный мир, который переживается как собрание фактов. Все является таковым, каково оно есть и не означает ничего сверх того. Мысли, фантазии, собственные желания и восприятие других людей переживаются совершенно конкретно. Имеют место примитивные, конкретные представления о «немыслимом»: мир — это больница, больница — это лагерь, и то, и другое — не метафоры, как мы могли бы подумать, в сознании царит «однозначность», отсутствует модальность метафоры. Согласно Огдену, такое нарушение функционирования потенциального пространства отражает нарушение функции символизации (символ и символизируемое не различаются) и является признаком травматического опыта.

С самого начала мне казалось маловероятным, чтобы именно это трехнедельное пребывание в больнице в возрасте восьми лет могло так травмировать пациентку; по-видимому, история про больницу представляет собой некую реконструкцию. Тогда прежде всего бросается в глаза защитная функция этой реконструкции: она позволяет рационализировать отсутствие социальной активности и низкий уровень достижений, экстернализовать агрессивные импульсы и обесценить сексуальность. Эта эффективная, или даже сверхэффективная защита блокирует психическое развитие Ю.Т.: Эго оказывается чрезвычайно обедненным, все, что может быть энергетически заряжено, вынесено вовне, а то, что осталось в распоряжении Эго — пассивная агрессия, уход в фантазии, — не обеспечивает прогрессивного движения. В контрпереносе давление «больничного» нарратива временами вызывало желание взломать эту лишенную жизни конструкцию как коросту или скорлупу, под которой хотелось обнаружить что-то живое и жизнеспособное.

Это контртрансферное переживание наводило на мысль о том, что данный нарратив являлся покрывающим воспоминанием. Само это понятие — покрывающие воспоминания — определено в литературе не вполне точно. Несмотря на то, что многие наблюдатели называют ряд характерных особенностей, указывающих на присутствие покрывающих воспоминаний: необычно живые и точные подробности; совершенно несущественные подробности; невозможные детали, и ряд других, все же трудно различить покрывающие и обычные воспоминания. Дж.Арлоу (Arlow, 1991) пишет, что покрывающие воспоминания — это компромиссные образования, которые представляют собой механизм попытки не вспоминать то, что индивид не может забыть (звучит парадоксально!). Они возникают в связи с травмой, а сопровождающие их фантазии динамически проявляются в материале, выбираемом для покрывающих воспоминаний. В том месте, где пациент как будто готов вспомнить событие (или фантазию), связанное с травмирующими переживаниями, вместо воспоминания мы получаем покрывающее воспоминание. То есть можно сказать так: покрывающее воспоминание представляет собой более или менее успешную попытку пациента реконструировать травматическое событие, символизировать травматический опыт. В результате приходится признать двоякую функцию «больничного» нарратива: с одной стороны, это массивная защита, сродни патологической личностной организации по Дж.Стайнеру (Steiner, 1993), обеспечивающая стагнацию психического развития; а с другой стороны, это все же попытка символизации травмы, т.е. затыкания той самой «дыры», которая не поддается символизации по определению, и потому представляет собой шаг в прогрессивном направлении.

Обратимся теперь опять к материалу, который Ю.Т. предоставила в мое распоряжение. Приблизительно через 2-3 недели после начала работы она принесла мне некий письменный документ, как оказалось — что-то вроде сочинения, написанного ее матерью, о первых годах жизни Ю.Т. Из этого документа я узнала, что в возрасте 3-4 недель пациентка была госпитализирована в связи с тяжелой диспепсией: молоко ее матери содержало стафилококк. Она провела в грудничковом отделении детской больницы около 3 недель, в полной изоляции от матери, после чего ее выписали домой. Моя реконструкция не заставила себя ждать ни минуты: именно это пребывание в больнице носило травматический характер! Вот она, истинная травма: ранняя сепарация, травмирующая ребенка сама по себе, усугублялась болезненными процедурами и, скорей всего, невнимательным, лишенным ласки и тепла, безличным и бездушным уходом со стороны медицинского персонала. Надо сказать, что у Ю.Т. имелась на этот счет тоже некая реконструкция, правда, как мне кажется, не ее травмы, а переживаний ее матери. Пациентка, в придачу к фактологии, изложенной матерью, добавила семейную «мифологию»: согласно легенде, больничные врачи в какой-то момент отказались от лечения Ю.Т. по причине почти полной безнадежности ее состояния, но, правда, указали, что есть некое лекарственное средство, которое необходимо раздобыть не позднее, чем в течение трех дней, иначе ребенок погибнет. Мать и бабушка обшарили все аптеки Москвы, нашли чудо-средство, ухаживали и выкармливали ребенка — и ребенок выжил.

В этом семейном мифе нет ни слова о переживаниях самого младенца, но из него легко реконструировать болезненные чувства матери: ее чувство вины за недоброкачественное молоко, ее бессилие и пассивное страдание, которое затем сменяется активным преобразованием «плохой реальности» в «хорошую». Понятно, что у пациентки нет собственных воспоминаний об этом событии; понятно также, что эта ранняя травма должна была оставить свой след в ее психике; понятно также, что госпитализация в возрасте восьми лет оказалась повторением той ранней травмы, за исключением того, что в этот раз не было никакой угрозы жизни Ю.Т.: ее положили в больницу на обследование в связи с подозрением на пиелонефрит. Исходя из этого, можно предположить, что «больничный» нарратив действительно представляет собой репрезентацию раннего довербального опыта пациентки: врачи-садисты, мать-предательница, безжизненность самой Ю.Т. — все это находит место в «больничном» нарративе и служит способом выражения, некой примитивной символизации травматического опыта первых недель жизни. Получается, что способ совладания с травмой, с «дырой» в психическом», превратился в западню, из которой нет выхода; реконструкция, созданная самой пациенткой, приносит ей больше вреда, чем пользы? «Больничный» нарратив является не только реконструкцией травмы, пережитой в возрасте нескольких недель, само содержание этого нарратива, его резистентность к доводам рассудка, а также отражение различных компонентов нарратива в переносе, развивающемся в процессе анализа, наводит на мысль, что он отражает не только травматический опыт в грудном возрасте, но и дальнейшие переживания детства, связанные с первичными объектами.

Здесь нам опять должен помочь клинический материал. На одном из первых сеансов Ю.Т. сообщила мне о своих актуальных отношениях с отцом: она с ним не разговаривает, игнорирует его присутствие, боится оставаться с ним одна дома, когда мать уходит. Причины такого ее отношения в том, что когда Ю.Т. было 15 лет, отец, с ее точки зрения, совершил попытку изнасилования. Вот как это было: они всей семьей отдыхали летом в деревне у бабушки, и однажды отец, будучи подвыпивши, предложил ей поучиться водить машину. Она согласилась, села за руль, они поехали по дороге. В какой-то момент он положил ей одну руку на плечо, а другую — на колено. Ю.Т. сразу поняла, что он намеревается ее изнасиловать, велела ему немедленно убрать руки, отец не послушался, тогда она поняла, что ничего другого ей не остается, кроме как разбить машину, убить себя и его. Она нажала на газ и направила машину на стоявшее неподалеку дерево. Отец испугался, немедленно убрал руки, вырвал у нее руль и предотвратил аварию. Ю.Т. вышла из машины и бросилась домой, к матери, рассказала ей о том, как отец только что хотел ее изнасиловать, но мать не поверила. С тех пор пациентка прекратила всякое общение с отцом.

Опять нарратив, повествующий о психотравмирующих событиях! Опять мне трудно поверить в достоверность описания этих событий: по-видимому, историческая правда снова неразделимо соединилась с фантазиями, на этот раз инцестуозными. Опять речь идет о жизни и смерти, о преследовании, насилии, вине и предательстве; различие нарративов — «больничного» и «об изнасиловании» состоит в том, что во втором случае все эти фантазии пересажены на сексуальную почву. Мать — по-прежнему предательница, роль садиста и сексуального насильника принадлежит отцу, сопротивление бесполезно. Как отнестись к этому рассказу? Считать ли его продолжением, «вторым изданием» репрезентации ранней травмы? Или реконструкцией разрешения эдипального конфликта? Тогда следует думать, что эдипальный конфликт пациентки разрешается путем проекции на отца и либидинозных, и агрессивных импульсов, в результате чего собственное Эго пациентки обедняется, лишаясь обоих этих влечений. Опять мы имеем дело с реконструкцией, которая функционирует как защитная личностная организация, нейтрализуя опасные агрессивные и сексуальные импульсы ценой ослабления Эго.

Важно еще отметить, что в промежутках между сообщаемыми психотравмирующими событиями в жизни пациентки не происходит почти ничего, достойного ее внимания. Она почти не помнит своего дошкольного детства, за исключением нескольких эпизодов, но твердо убеждена в том, что оно было счастливое; рассказывается практически так же мало историй, относящихся к промежутку между восемью и 15-ю годами. Возникает впечатление обрывов, отсутствия связности в представлениях Ю.Т. о своей жизни: события оказываются ничем не мотивированными и не подготовленными, лишенными внутренней связи. Похоже, как будто именно травматизация дает о себе знать в виде этих разрывов непрерывности; «дыры» в психическом существуют и проявляются как необъяснимые пробелы в истории жизни, в последовательности переживаний и психологической подоплеке внешних событий.

Остановимся теперь на том факте, что «общим знаменателем» обоих травматических нарративов является фигура «мать-предательница». Можно предположить, что ее исторические корни лежат в том, что молоко матери оказалось отравленным почти буквально: его употребление реально угрожало жизни пациентки. То обстоятельство, что мать тем не менее сумела обеспечить выживание Ю.Т., ничего не меняет, потому что в какой-то момент та сделала выбор в пользу фантазий преследования со стороны «плохих» объектов и соответствующих им объектных репрезентаций. В «больничном» нарративе мать предает пациентку, оставляя ее одну во власти врачей-садистов, угрожающих инъекциями и требующих безоговорочного подчинения; в нарративе «об изнасиловании» мать также покидает пациентку, которая оказывается наедине с отцом-насильником, намеревающимся осуществить пенетрацию. И в том, и в другом случае Ю.Т. по существу остается один на один с «отравленным», «испорченным» образом матери, который не защищает ее; именно так оно и было во время того первого пребывания в больнице в возрасте с 4-х до 6-и недель. Ранняя сепарация зафиксировалась в виде стойкой фантазии о предающей матери, переходящей почти в неизменном виде из одного нарратива в другой и не поддающейся или не подлежащей пересмотру4). Исходя из этого, можно было бы сформулировать приблизительно следующую реконструкцию: неспособность матери кормить пациентку грудью и ее последующее отсутствие на протяжении нескольких недель пребывания пациентки в больнице чрезвычайно усилили и закрепили переживаемый младенцем (даже при самых благоприятных обстоятельствах) дискомфорт, физический и психический, что нашло свое отражение в неспособности пациентки интернализовать мать как хороший объект и в интенсификации агрессивных чувств и влечений по отношению к матери. Следствием этого является расщепление образа матери на «плохую», активную, преследующую, садистическую часть и пассивную, слабую, недееспособную; «активная» часть при этом проецируется на окружение, «пассивная» — на мать.

Если вспомнить, что реконструкция вне трансферентного контекста превращается в альтернативную умозрительную спекуляцию, то сейчас самое время вновь обратиться к клиническому материалу и выяснить, насколько предложенная мной реконструкция согласуется с фантазиями и отыгрываниями аффективного опыта пациентки в переносе, т.е. динамически проявляется в ее актуальном взаимодействии с аналитиком.

Начнем с того, что фантазии о возможном «удочерении» мною возникли у пациентки уже на 4-м сеансе: размышляя о моем семейном положении, она высказала гипотезу о том, что у меня, наверно, есть ребенок, но, вероятно, мужского пола, «потому что мамы девочек выглядят иначе». Она, таким ообразом, бессознательно «примерила» меня на роль своей матери, а на уровне сознания усомнилась в моей пригодности. Почти одновременно с этим она начала приписывать мне садистические импульсы: «Вы же врач, а врачи всегда причиняют боль», а также осуществлять (пока незначительные) нападки на сеттинг в виде опозданий и несвоевременной оплаты, предъявляя мне при этом самые разнообразные требования «по уходу за ней». В контрпереносе я чувствовала, что эти требования, запросы, сила влечений и нетерпение пациентки меня перегружают, как если бы я была молодая неопытная мама, неспособная угадать потребности своенравного младенца и угодить ему.

Однако на следующем этапе, когда частота сеансов увеличилась до 5 раз в неделю, напряженность взаимоотношений возросла во много раз. Фантазии пациентки развивались в двух противоположных направлениях: (а) психоаналитики должны работать бесплатно, т.е. усыновлять или удочерять своих пациентов; (б) пациент и аналитик взаимно ненавидят друг друга и хотят избавиться один от другого. Агрессивные побуждения Ю.Т. в переносе достигли своего максимума на фоне ее неудержимо растущей зависимости от анализа, проявляясь во все более пышных персекуторных и садистических фантазиях и сновидениях, где мне отводилась роль «плохого» объекта, преследователя и мучителя. Одновременно с этим мысль о возможности прекратить анализ и, тем самым, свои мучения, вызывала у нее ощущение буквально физической боли. В контрпереносе я нередко ловила себя на том, что чувствую вину за причиняемые пациентке страдания, фантазируя о том, что будь на моем месте более опытный аналитик (т.е. зрелая мать), Ю.Т. не пришлось бы так мучиться. В другие моменты мне приходила в голову фантазия о том, что, действительно, хорошо было бы отдать ее кому-нибудь, пусть с ней мучается кто-нибудь другой. В этой констелляции садо-мазохистических трансферных-контртрансферных фантазий легко усмотреть фигуру «матери-предательницы», а также и «безжалостно брошенного на произвол судьбы младенца».

Обращали на себя внимание, во-первых, отрицание пациенткой чего бы то ни было позитивного в анализе, а во-вторых, ее убежденность в том, что анализ несет боль, от которой она не может защищаться5). «Больничный» нарратив в это время процветал, он применялся к аналитическому опыту Ю.Т. и подтверждался им, а все то, что не подходило или противоречило ему, отметалось. Возможности обсуждения динамики переживаний Ю.Т., относящихся к анализу, были при этом минимальны; она была в состоянии мыслить лишь конкретно, символический смысл нередко оставался ей недоступен. Наиболее частой реакцией Ю.Т. на мои комментарии и интерпретации было: «Нет, Вы не понимаете!» Т.о. новый опыт должен был поместиться в Прокрустово ложе ее готовой конструкции, и что тут можно было сделать?

Постепенно становилось очевидно, что одна из основных функций реконструкции пациентки — это обеспечение полной неизменности существующего порядка вещей, отрицание хода времени, отрицание движения и континуальности. Этому же отрицанию времени и движения служило отсутствие в ассоциациях Ю.Т. каких-либо конкретных, единичных воспоминаний, относящихся к периодам жизни между травматизациями: ничего не происходит, ничего не изменяется, «больничный» нарратив будет жить вечно. Она навсегда останется ребенком, ее родители навсегда останутся молодыми, на одной чаше весов — вечная боль, вечное предательство, вечная жизнь, на другой — развитие и обретение, начало и конец, утрата и смерть. Благодаря такому пониманию появилось и некоторое представление о том, что должна привнести аналитическая реконструкция, а именно — идею развития, изменения во времени, вообще идею хода времени как такового. Но это в общем и целом, а конкретно надо было с чего-то начать.

Прежде всего, необходимо было обозначить младенческий больничный опыт как травматический и провести параллель между двумя пребываниями в больнице. Осознание этого факта позволило Ю.Т. высказать фантазию, в которой отчетливо прослеживается, с одной стороны, недифференцированность восприятия, характерная для раннего возраста, а с другой — бессознательные фантазии о рождении и о неразрывной связи с матерью: «Когда я думаю о больнице, я вижу бесконечный серый коридор, серые стены больничного цвета, и временами — вспышки света, тусклого больничного света. И больше ничего. У меня болит живот, когда я начинаю об этом думать, зачем Вы меня заставляете!»

Следующим шагом стала гипотетическая конструкция психического состояния младенца, оказавшегося в больнице под капельницей, испытывающего голодные боли в желудке и кишечнике, нуждающегося в тепле6), не понимающего, почему ему так плохо, и воображающего, что это — навсегда. Последний момент в этой конструкции очень важен, он отражает «вечный», персеверирующий характер «больничного» нарратива. Ю.Т. реагирует на эту конструкцию сдержанно: ей непонятно, зачем я ей это говорю, но ребенка ей жалко. Надо сказать, что эта гипотетическая конструкция была предложена мною в период относительного «затишья», наступивший спустя несколько месяцев после того, как на пике негативного переноса пациентка прервала анализ, а затем вернулась и продолжила работу. Эти события одновременно и противоречили, и соответствовали логике «больничного» нарратива, поскольку, с одной стороны, обрыв анализа продемонстрировал возможность наступления каких-то перемен, а с другой — все опять вернулось «на круги своя».

В последующие месяцы предложенная мной конструкция прорабатывается по частям: боль в животе, которую Ю.Т. часто чувствует на сеансе, она начинает связывать с переживанием напряжения и тревоги; она вновь и вновь возвращается к вопросу о несправедливом устройстве мира и о наказании за совершенные и несовершенные преступления; она дискутирует вопрос о том, сколько должен длиться психоанализ и конечен ли он. Постепенно в центре размышлений и переживаний пациентки оказывается ее желание занять постоянное место в моей жизни, проникнуть в мои мысли, пропитаться ими и стать такой же, как я. Параллельно с этим прорабатывается важная часть отношений Ю.Т. с матерью, прежде всего примитивная идентификация, а также не осознававшаяся прежде ярость и претензии к матери. В это время «больничный» нарратив звучит со все большей настойчивостью и ожесточенностью почти на каждом сеансе как символ или эмблема безнадежности усилий и невозможности изменений. В контрпереносе у меня возникает попеременно то желание защититься от вторжения пациентки, то, наоборот, стремление как-то встряхнуть ее, чтобы в ее голове все встало на свои места.

Одним из таких вторжений был интерес Ю.Т. к комнатному цветку, стоявшему у меня на полке рядом с моим креслом. Сначала она фантазировала о том, что этот цветок (калатея) приносит несчастья; потом недоумевала, зачем он мне вообще нужен. Начиная с какого-то момента, она стала высказываться по поводу неудовлетворительного состояния цветка, и это меня раздражало, как раздражают молодую мать вмешательства бабушки в воспитание ребенка. Эта контртрансферная фантазия оказалась совершенно релевантной: выяснилось, что пациентка недавно сама начала разводить комнатные цветы, обзавелась цветоводческой литературой и чувствует себя компетентной в этом вопросе. На сеансах появились рассказы о том, как она пересаживала цветы, о том, что какой-то цветок погиб, или не развивается, или, наоборот, расцвел, о том, что цветы занимают все больше пространства в ее доме.

Постепенно мне становится понятно, что следующий шаг в построении аналитической реконструкции пациентка сделала сама, неожиданным и неосознаваемым для себя образом, путем конкретного реального действия, имеющего для нее важный символический смысл. Заботясь о своих растениях, она отыгрывала идентификацию с материнским объектом, прорабатывая таким способом взаимоотношения ребенка с матерью, в том числе больного и слабого ребенка. Смысл разведения цветов можно было бы сформулировать как антитезу «больничному» нарративу: растения имеют цикл развития, они откликаются на воздействия внешней среды, не только почва, но и уход могут повлиять на их рост, даже старательный уход иногда не помогает спасти растение. Это очень легко перевести на язык психической динамики и развития взаимоотношений с первичными объектами; в результате получается альтернативная аналитическая конструкция раннего опыта Ю.Т. Вот она, в терминах психодинамики: ранний травматический опыт сепарации и болезненного медицинского лечения в больнице привел к интернализации могущественных «плохих» объектов; для нейтрализации их деструктивности была сформирована специфическая патологическая защитная организация, с одной стороны, поддерживающая нарциссические фантазии и иллюзию всемогущества, а с другой стороны — препятствующая росту и взрослению пациентки. Благодаря этой защитной организации собственная деструктивность пациенкти. отчасти проецируется, а отчасти отрицается вкупе с переживанием собственной активности и дееспособности.

«Нарративная правда», основывающаяся на этой реконструкции выглядит следующим образом: мать Ю.Т., находясь в роддоме, не могла предотвратить заражение стафилококком, вследствие чего жизнь Ю.Т. в возрасте нескольких недель оказалась под угрозой. Путем госпитализации и последующего тщательного домашнего ухода пациентку удалось спасти, однако ее здоровье и психическое развитие оказались не идеальными, как не была идеальной и ее семья. Пребывание в больнице в восьмилетнем возрасте оживило ситуацию ранней травмы и отчасти подтвердило правомерность паранойяльных фантазий. Невозможность признать свои несовершенства и агрессивные импульсы парализует активность Ю.Т. и препятствует ее нормальной социализации. Эта реконструкция тесно связана с представлением о росте растений и о возможности его ускорения или замедления, о влиянии различных вредностей и о постепенном и непрерывном характере их развития. «Растительные» метафоры отражают собственный цветоводческий опыт пациентки, и в ответ на них она может ассоциировать относительно собственных детских или актуальных переживаний; так, она убеждала меня обработать мои растения неким биостимулятором, который вызывает быстрый рост всех систем растения и существенное улучшение их внешнего вида, но должен применяться в очень малых дозах, а в больших становится опасен. В ответ на мою интерпретацию о психоанализе как разновидности такого биостимулятора Ю.Т. высказала ряд своих фантазий о своем полном преображении в результате психоанализа, о том, что психоанализ должен продолжаться до тех пор, пока все желательные изменения не наступят и она не достигнет психического совершенства.

Но в то же время «растительные» метафоры, по крайней мере, применительно к большинству комнатных цветов, не нуждающихся в оплодотворении, практически исключают из рассмотрения тему сексуальности. На эту тему, как мы помним, в репертуаре пациентки имелся другой травматический нарратив — «об изнасиловании». Его судьба интересна и показательна: он некоторое время занимал ее мысли в самом начале анализа и потом спустя год, а затем надолго исчез из ее ассоциаций. Вновь она обратилась к нему после того, как в «больничном» нарративе удалось распознать и «экстрагировать» садистические фантазии и пациентка смогла признать свое «авторство». В нарративе «об изнасиловании» тотчас же были обнаружены два доселе неразделимых компонента — сексуальный и агрессивный; за этим последовало обнаружение, признание и постепенное принятие пациенткой своей сексуальности, инцестуозных фантазий, актуальных сексуальных желаний. Несравнимо труднее было совладать с «больничным» нарративом», по причине выполнения им незаменимых функций в психодинамике и психоэкономике пациентки, тогда как нарратив «об изнасиловании», явно построенный по образцу первого, в действительности не нес такой структурообразующей нагрузки.

Вот то, что хотелось рассказать о реконструкции и ее месте в анализе. Основная идея изложенного — понимание реконструкции как моста, связывающего края пропасти, образованной травматическим опытом, и соответствующие требования к ней: помимо своей функции «восстановления нарративной правды», она должна отражать непрерывность и континуальность психической жизни.

Примечания

1) Данная работа была представлена как пленарный доклад на IV Московском психоаналитическом семинаре «Травма, конфликт, дефицит» 28-29 июня 2003 г.

2) Ф.Гринэйкр (Greenacre, 1975) в своей работе, посвященной технической, теоретической и исследовательской ценности реконструкции, предлагает различать «конструкцию» как предварительную ступень реконструкции. В данном докладе мы не придерживаемся этого различения, а будем использовать эти термины синонимически.

3) Нельзя не упомянуть и о том, что с точки зрения социального конструктивизма реконструкция прошлого невозможна в принципе, поскольку значения и смыслы конструируются во взаимодействии друг с другом.

4) Можно, правда, предположить, что нарратив «об изнасиловании» оказал влияние на репрезентацию раннего травматического опыта: «больничный нарратив» был пересмотрен или даже создан под давлением инцестуозных желаний и фантазий, прорвавшихся в сознание в подростковом возрасте. Эта гипотеза, однако, не объясняет выраженного паранойяльного характера большинства фантазий пациентки; более вероятным кажется повторное использование прототипического представления о пенетрации.

5) Эти переживания пациентки наводят на мысль о том, что у нее нарушена так называемая «модель быть вместе» (D.Stern, 1994). Эта модель представляет собой интернализованный паттерн переживания младенцем связи с матерью (или заменяющей ее фигурой), состояния динамического взаимодействия. При наличии хронической (или кумулятивной) травмы, например, при наличии депрессии у матери, интернализация этого состояния взаимодействия нарушена, что проявляется у взрослых пациентов как нарушение способности «быть вместе с кем-то».

6) Кстати: Ю.Т. почти все время анализа лежала на кушетке, завернувшись в одеяло, за исключением жарких летних дней.

Философия  

1. Понятие бессознательного.

В широком смысле этого понятия представляет собой совокупность психических процессов, операций и состояний, не представленных в сознании субъекта. В ряде психологических теорий бессознательное — особая сфера психического или система процессов, качественно отличных от явлений сознания. Термин «бессознательное» используется также для характеристики индивидуального и группового поведения, действительной цели, последствия которого не осознаются

Общая идея о бессознательном, восходящая к идеям Платона о познании — воспоминании , оставалась господствующей вплоть до Нового времени. Идеи Декарта, утверждавшего тождество сознательного и психического, послужили источником представлений о том, что за пределами сознания может иметь место только чисто физиологическая, но не психическая деятельность мозга. Концепция бессознательного впервые четко сформулирована Лейбницем («Монадология», 1720 г.). Философ трактовавал бессознательное как низшую форму душевной деятельности, лежащую за порогом осознанных представлений, возвышающихся, подобно островкам, над океаном темных перцепций (восприятий). Первую попытку материалистического объяснения бессознательного предпринял Д.Гартли, связав бессознательное с деятельностью нервной системы. И. Кант связывает бессознательное с проблемой интуиции, вопросом о чувственном познании (бессознательный априорный синтез).

Своеобразный культ бессознательного как глубинного источника творчества характерен для представителей романтизма. Иррационалистическое учение о бессознательном выдвинул А.Шопенгауэр, продолжателем которого выступил Э.Гартман, возведший бессознательное в ранг универсального принципа, основы бытия и причины мирового процесса.

В XIX веке началось собственно психологическое изучение бессознательного (И. Ф. Гербарт, Г. Т. Фехнер, В.Вундт, Т. Липпс). Динамическую характеристику бессознательного вводит Гербарт (1824 г.), согласно которому несовместимые идеи могут вступать между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, но продолжают на него воздействовать, не теряя своих динамических свойств. Новый стимул в изучении бессознательного дали работы в области психопатологии, где в целях терапии стали применять специфические методы воздействия на бессознательное (первоначально — гипноз). Исследования французской психиатрической школы (Ж. Шарко и др.) позволили вскрыть отличную от сознательной деятельности психическую. Она носит патогенный характер, неосознаваемый пациентом.

Продолжением этой линии явилась концепция З. Фрейда, начавшего с установления прямых связей между невротическими симптомами и воспоминаниями травматического характера, которые не осознаются в силу действия особого защитного механизма — вытеснения. Отказавшись от физиологических объяснений, Фрейд представил бессознательное в виде могущественной силы, антагонистичной деятельности сознания. Бессознательные влечения, по Фрейду, могут выявляться и ставится под контроль сознания с помощью техники психоанализа. Ученик Фрейда Юнг, помимо личного

бессознательного, ввел понятие коллективного бессознательного, разные уровни которого идентичны у лиц определенной группы, народа, всего человечества. Учение Фрейда о бессознательном получило чисто иррационалистическую трактовку в ряде современных философско — психологических концепциях.

Фрейд и его сторонники одними из первых попытались подобрать ключ к тайникам сознания и открыли за ним мир «вытесненных» или просто «забытых» им и поэтому уже бессознательных психических переживаний. Они же одними из первых попытались понять эти явления, а через них и всю символическую активность сознания. Основной смысл фрейдовского психоаналитического бессознательного состоит в том, что бессознательное представляет собой оборотную сторону сознания, психологическую сущность которого можно понять только через соответствующее толкование этого, если употребить здесь несколько искусственно звучащее словосочетание, сознания — оборотня. Ели бы не это свойство бессознательного психического проявляться в виде символических образов сознания, давно уже отчужденных от него самого, то есть в виде отчужденного сознания, мы о нем вообще ничего бы не узнали].

Приняв бессознательное за главную характеристику человека, Фрейд, в конечном счете, подчинил ему и сознание, и личность в целом, в силу чего его драматическая теория личности стала полностью иррационалистической.

З. Фрейд — центральная фигура, вокруг которой группируются почти все теории бессознательного. После того как им была предложена тотальная система анализа человеческой психики вплоть до анализа ее подспудных образований — бессознательной психики, причем это касается не только теорий, одна за другой потянувшихся вслед за ним, но и теорий, также одна за другой потянувшихся против него. Как раз в этом и заключается смысл «коперниканского поворота», совершенного им в современной психологии, психологии XX века. Поэтому за Фрейдом остается роль одного из основателей этой психологии как науки не только о человеческой психике, сознании и бессознательном психическом, но и о личности, их носителе.

2. Структура личности З.Фрейда. Понятие первичных влечений.

Возникнув в рамках психиатрии, как своеобразный подход к лечению неврозов методами «катарсиса» или самоочищения, психоанализ первоначально не претендовал на роль философского учения, раскрывающего и объясняющего наряду с механизмами функционирования человеческой и закономерности общественного развития. Однако постепенно он завоевал популярность не только в медицинских кругах, и его теоретические положения и установки стали применяться в философии как способ объяснения личностных, культурных и социальных феноменов. Несмотря на то что сам Фрейд в своих работах стремился отмежеваться от какой-либо философии, заявляя, что психоанализ не может быть рассмотрен как философское учение, тем не менее тенденция к философским обобщениям не только отчетливо просматривается у основоположника психоанализа, но и составляет скрытую сущность его теоретических воззрений

Психоанализ в его классической форме был основан З. Фрейдом на рубеже XIX и XX вв., когда намечалась ломка традиционных представлений о психической жизни человека. В этот период новые открытия и достижения в естественных науках рельефно обнажили неудовлетворительность механистических и натуралистических толкований природы человека. Для многих мыслителей становится очевидным, что сведение человека к природным характеристикам не позволяет проникнуть в тайну человеческого бытия, в область «внутренней» жизни человека, которая не поддается натуралистическим интерпретациям и не выявляется посредством эмпирического наблюдения. «Внутренний» мир человека можно лишь описать, наблюдая за различными проявлениями жизнедеятельности индивида и раскрывая смысл и значения последних. В связи с этим, особенно в области отвлеченного мышления, не связанного с традиционным эмпиризмом, начинает складываться антирациональное восприятие мира и человека.

Фрейдовский психоанализ в известной степени был попыткой синтезирования двух плоскостей исследования человеческой природы: не ограничиваясь исследованием природных элементов человеческого существа, он направлен и на раскрытие психических влечений человека, его внутреннего мира, смысла человеческого повеления и значения культурных и социальных образований для формирования психической жизни человека и его психологической реакции. Это в свою очередь предполагало более глубинное изучение структуры личности, поскольку при анализе и оценке человеческой деятельности исследователь постоянно сталкивался с такими поведенческими характеристиками, которые не покрывались областью сознательного и рационального в человеке.

З. Фрейд оказался перед необходимостью исследования природы психического, внутреннего мира «Я» и тех структур, которые не вписывались в собственно «сознательное» в человеке. Философ пришел к заключению, что человеческая психика представляет собой некий конгломерат, состоящий из различных компонентов, которые по своему характеру являются не только сознательными, но и бессознательными и предсознательными.

Психика человека представляется Фрейду расщепленной на две противостоящие друг другу сферы сознательного и бессознательного, которые представляют собой существенные характеристики личности. Но во фрейдовской структуре личности обе эти сферы представлены не равнозначно: бессознательное он считал центральным компонентом, составляющим суть человеческой психики, а сознательное — лишь особой инстанцией, надстраивающейся над бессознательным. Своим происхождением сознательное, по Фрейду, обязано бессознательному и «выкристаллизовывается» из него в процессе развития психики. Поэтому, согласно Фрейду, сознательное не есть суть психики, а лишь такое ее качество, которое может присоединяться или не присоединяться к другим его качествам.

Более того, онтология бессознательного по существу всегда совпадает в психоанализе с онтологией сознания. Фрейд, подобно своим великим предшественникам Лейбницу и Канту, строит свою систему анализа — психоанализ в целом — на одном только отрицательном понятии, понятии бессознательного, понимая его как психику минус сознание .

Окончательная дифференциация различных инстанций в психике человека была осуществлена Фрейдом в работах «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), «Массовая психология и анализ человеческого «Я»» (1921), «Я и Оно» (1923). Созданная Фрейдом модель личности предстает как комбинация трех элементов:

  • «Оно» (Id) — глубинный слой бессознательных влечений, психическая «самость», основа деятельного индивида, которая руководствуется только «принципом удовольствия» безотносительно к социальной реальности, а порой и вопреки ей.
  • «Я» (Ego) — сфера сознательного, посредник между «Оно» и внешним миром, в том числе природными и социальными институтами. Она соизмеряет деятельность «Оно» с «принципом реальности», целесообразностью и внешнеполагаемой необходимостью;
  • «Сверх — Я» (Super — Ego) — внутриличностная совесть. Своего рода цензура, критическая инстанция, которая возникает как посредник между «Оно» и «Я» в силу неразрешимости конфликта между ними, неспособности «Я» обуздать бессознательные порывы и подчинить их требованиям «принципа реальности».

Пытаясь проникнуть в механизмы работы человеческой психики, Фрейд исходит из того, что глубинный, природный ее слой («Оно») функционирует по произвольно выбранной программе получения наибольшего удовольствия. Но поскольку в удовлетворении своих страстей индивид сталкивается с внешней реальностью, которая противостоит «Оно», в нем выделяется «Я», стремящееся обуздать бессознательные влечения и направить их в русло социально одобренного поведения. «Оно» исподволь, но властно диктует свои условия «Я».

Как покорный слуга бессознательных влечений, «Я» пытается сохранить свое доброе согласие с «Оно» и внешним миром. Это ему не всегда удается, поэтому в нем самом образуется новая инстанция — «Сверх — Я» или «Идеал — Я», которая царит над «Я» как совесть или бессознательное чувство вины. «Сверх — Я» как бы является высшим существом в человеке, отражающим заповеди, социальные запреты, власть родителей и авторитетов. По своему положению и функциям в психике человека «Сверх — Я» призвано осуществлять сублимацию бессознательных влечений и в этом смысле как бы солидаризируется с «Я. По своему содержанию «Сверх — Я» ближе к «Оно» и даже противостоит «Я», как поверенный внутреннего мира «Оно». Это может привести к конфликтной ситуации, ведущей к нарушениям в психике человека. Таким образом, фрейдовское «Я» предстает в виде «несчастного создания», которое, подобно локатору, вынуждено поворачиваться то в одну, то в другую сторону, чтобы оказаться в дружеском согласии как с «Оно», так и со «Сверх — Я» .

Хотя Фрейд признавал «наследственность» и «природность» бессознательного, вряд ли правильно утверждать, что он абсолютизирует силу и власть бессознательного и всецело исходит из необузданных влечений человека. Задача психоанализа, в том виде, как ее сформулировал Фрейд, заключается в том, чтобы бессознательный материал человеческой психики перевести в область сознания и подчинить его своим целям. В этом смысле Фрейд был оптимистом, так как верил в способность осознания бессознательного, что наиболее рельефно было им выражено в формуле: «Там где было «Оно», должно быть «Я»». Вся его аналитическая деятельность была направлена на то, чтобы по мере раскрытия природы бессознательного человек мог овладеть своими страстями и сознательно управлять ими в реальной жизни.

Фрейд осознавал трудности, которые вставали на пути овладения бессознательным, долго бился над решением этой проблемы, постоянно внося коррективы в понимание природы бессознательного и составляющих его ядро так называемых «первичных влечений».

Проблема «первичных влечений» оказалась камнем преткновения всего психоанализа, и именно в этом пункте обнаружилось серьезное расхождение между Фрейдом и такими приверженцами фрейдизма, как К. Юнг, А. Адлер, В. Рейх, К. Хорни, Э. Фромм. В качестве основы «первичных влечений», движущей силы бессознательного Фрейд принял сексуальные влечения. За подтверждением своей гипотезы он обратился к мифологическим сюжетам, художественным и литературным памятникам истории. В древнегреческом мифе о царе Эдипе, по мнению Фрейда, содержаться не только доказательства того, что сексуальные влечения являются основой деятельности человека, но и обнаруживаются те сексуальные комплексы, которые с детства заложены в человеке. Согласно фрейдовскому «эдипову комплексу», мальчик постоянно испытывает влечение к своей матери и видит в отце реального соперника. С позиции описания детских сексуальных переживаний Фрейд пытается анализировать все творчество таких великих мастеров кисти и пера, как Леонардо да Винчи, Шекспир, Гете, Достоевский.

В более поздних работах Фрейда понятие «сексуальные влечения» заменяется понятием «либидо», которое охватывает уже всю сферу человеческой любви, включая любовь родителей, дружбу, общечеловеческую любовь и так далее. В конечном счете, он выдвигает гипотезу, что деятельность человека обусловлена наличием как биологических, так и социальных «влечений», где доминирующую роль играют так называемые «инстинкт жизни» (Эрос) и «инстинкт смерти» (Танатос).

3. Социальная и культурная жизнь в концепции З. Фрейда.

Обращаясь к исследованию социальной и культурной жизни общества, Фрейд отталкивается от созданной им модели личности. Поэтому принцип психологизации, используемый при рассмотрении природы человека, неправомерно переносятся им на общественные явления. Человек, подчеркивает Фрейд, не существует изолировано от других людей; в его психической жизни всегда присутствует «другой», с которым он вступает в контакт. В этом смысле психология личности, по мнению Фрейда, является одновременно и психологией социальной. Психоанализ может быть использован не только в исследовании чисто личностных, но и социальных проблем, поскольку механизмы психического взаимодействия между различными инстанциями в личности якобы находят свой аналог в социальных и культурных процессах в обществе. Причем, анализируя эти процессы, З. Фрейд прибегал к неоправданно широким обобщениям: антагонизмы между индивидом и обществом, которые наблюдались им в культуре, он считал неотъемлемой частью развития культуры вообще.

В отличие от других, Фрейд сделал анатомию сознания и бессознательного психического научным фактом. Но объяснил он этот факт на основе лишь «отрицательного» понятия — неосознаваемой психики, понимаемой только путем отрицания за ней атрибута сознания.

В конечном счете, критическая направленность мышления Фрейда, попытки соотнесения абстрактных философских понятий о сущности человека и его внутреннем мире с эмпирическими данными психоаналитического исследования и наблюдения, рассмотрение художественных произведений под углом зрения психологии художника и писателя, выявление причин и специфических условий возникновения неврозов, выделение в особый объект исследования той сферы человеческой деятельности, которая не покрывается областью сознательного в человеке, — все это составляет сильные стороны его психоаналитического учения. Вместе с тем, психоанализ Фрейда содержал в себе столько явных и скрытых противоречий, методологически неверных установок и научно не обоснованных утверждений, граничащих с мифологическим вымыслом, иллюзорностью и утопизмом, что многие его теоретические положения (признание врождённости и наследственности «первичных влечений» человека, теория сексуального развития ребенка, мифологическое объяснение «сексуальных комплексов», антиисторический подход к анализу культурных и социальных процессов общества, экстраполяция выводов, сделанных на основе частного наблюдения, на более общие закономерности развития природы и общества) не только были поставлены под сомнение теми мыслителями, кто не разделял общефилософских рассуждений Фрейда, но подверглись критике даже приверженцами фрейдизма .

Дальнейшая реконструкция классического психоанализа наглядно свидетельствует о тех просчетах и методологически неверных установках, которые имели место у основателя психоанализа. Критика З. Фрейда была в основном направлена на биологизаторские тенденции его концепции, — неофрейдисты пытались социологизировать его учение.

4.Понятие «коллективное бессознательное» в теории К.Г.Юнга.

Коллективное бессознательное — это разум наших древних предков, способ, которым они думали и чувствовали, способ, которым они постигали жизнь и мир, богов и человеческие существа.

В качестве критиков теоретических постулатов Фрейда одним из первых выступил швейцарский психиатр К.Г. Юнг, вплоть до 1913 г. разделявший основные идеи своего учителя. Существо расхождений Юнга с Фрейдом сводилось к пониманию природы бессознательного. Юнг считал, что Фрейд неправомерно свел всю человеческую деятельность к биологически унаследованному сексуальному инстинкту, тогда как инстинкты человека имеют не биологическую, а всецело символическую природу. Он предложил, что символика является составной частью самой психики и что бессознательное вырабатывает определенные формы или идеи, носящие схематический характер и составляющие основу всех представлений человека. Эти формы не имеют внутреннего содержания, а являются, по мнению Юнга, формальными элементами, способными оформиться в конкретное представление только тогда, когда они проникают на сознательный уровень психики. Выделенным формальным элементам психики Юнг дает особое название «архетипы», которые как бы имманентно присущи всему человеческому роду.

«Архетипы», согласно Юнгу, представляют формальные образцы поведения или символические образы, на основе которых оформляются конкретные, наполненные содержанием образы, соответствующие в реальной жизни стереотипам сознательной деятельности человека.

В отличие от Фрейда, который рассматривал бессознательное как основной элемент психики отдельного человека, Юнг провел четкую дифференциацию между «индивидуальным» и «коллективным бессознательным». «Индивидуальное бессознательное» (или, как Юнг его еще называет, «личное, персональное бессознательное») отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления.

Одно из центральных понятий юнговской «аналитической психологии», «коллективное бессознательное», представляет скрытые следы памяти человеческого прошлого: расовую и национальную историю, а также дочеловеческое животное существование. Это — общечеловеческий опыт, характерный для всех рас и народностей. Именно «коллективное бессознательное» является тем резервуаром, где сконцентрированы все «архетипы».

Юнг ввел понятие «архетип» и «коллективное бессознательное», чтобы рассмотреть природу бессознательного не в биологическом плане, а с точки зрения символического обозначения и схематического оформления структурных представлений человека. Однако Юнгу не удалось избавиться от биологического подхода к бессознательному, против чего он, собственно, и выступал в своей полемике с Фрейдом. Как «архетипы», так и «коллективное бессознательное» в конечном счете оказываются внутренними продуктами психики человека, представляя наследственные формы и идеи всего человеческого рода. Разница между теоретическими построениями Фрейда и Юнга заключается в том, что наследственным, а, следовательно, и биологическим материалом для Фрейда были сами инстинкты, предопределяющие мотивы деятельности человека, а для Юнга — формы, идеи, типичные события поведения. Механизм биологической предопределенности и наследственности сохраняется как в том, так и в другом случае, хотя он и действует на разных уровнях человеческой психики.

Одним из элементов «аналитической психологии» Юнга является теория «комплексов», то есть психических сил индивида, которые, находясь в бессознательной форме, постоянно дают знать о себе. В бессознательном, по мнению Юнга, всегда находятся наготове «комплексы». Воспоминаний индивидуального прошлого, прежде всего родительские, детские «комплексы», «комплекс власти» и другие. «Комплексы» — это своего рода «психологические демоны», свидетельствующие о силе власти бессознательного над сознательными процессами.

Отталкиваясь от теории «комплексов», Юнг попытался глубже проникнуть в механизм бессознательного, выявить сложные взаимоотношения между бессознательными и сознательными процессами психики, роль бессознательных влечений в формировании поведения человека. Однако, по сути дела, концепция «комплексов» Юнга мало чем отличалась от теории вытеснения бессознательного, разработанной Фрейдом.

Как и у Фрейда, так и у Юнга бессознательное составляет то внутреннее и сущностное ядро, которое образует психический мир человека. Правда, в отличие от Фрейда Юнг проводит более глубинную дифференциацию уровней развития психики и вводит ряд понятий, которые, по его убеждению, характеризуют новое видение тотальной личности. Наряду с такими инстанциями, как «Я», «индивидуальное бессознательное» и «коллективное бессознательное», он выделяет:

«Персону» (Persona) — своеобразную маску, которую надевает личность в ответ на требования социального окружения. Если «Я» тождественно «Персоне», то личность предстает в виде отчужденного существа, играющего определенную социальную роль, навязанную обществом.

«Аниму» (Anima) — абстрактный образ, представляющий женский «архетип» в мужчине. Посредством него достигается взаимопонимание между обоими полами.

«Анимус» (Animus) — абстрактный образ, представляющий мужской «архетип» в женщине. Посредством него также достигается взаимопонимание между обоими полами.

«Тень» (der Schatten) — «архетип», состоящий из животных инстинктов и являющийся средоточием темных, низменных сторон личности. Агрессивные и антисоциальные устремления «Тени» могут не проявляться в открытой форме, поскольку они скрываются под маской «Персоны» или вытесняются в «индивидуальное бессознательное»;

«Самость» (der Selbst) — центральный «архетип» личности, вокруг которого концентрируются все психические свойства человека. Сфера «Самости» — нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной личности.

Юнгу, как и Фрейду, присуща психологизация культурных и социальных процессов. Впрочем, такой подход к исследованию закономерностей общественного развития характерен не только для «новаторов» типа К. Юнга, но и для многих других неофрейдистов, включая К. Хорни, Г. Салливэна, Э. Фромма.

5. Бессознательное в структурализме.

Бессознательное у структуралистов подвергается членению и рациональной упорядоченности посредством выявления механизмов функционирования именно языка. Оно, иными словами, и есть объект структуралистской формализации. Бессознательное, через посредство которого обнаруживается полномочный представитель человеческой культуры — язык, скрывает в себе структуру, то есть совокупность регулярных зависимостей, общественных отношений, внедренных в индивида и переведенных на язык сообщений. Бессознательные отношения регулируют либо социальную жизнь (и тогда они составляют предмет этнологии), либо межличностные отношения (и тогда они представляют собой преломление общественных отношений в плоскости индивидуальной психологии). Первое направление представлено в этнологии Леви-Стросса, второе — в структурном психоанализе Лакана. Фуко же, стремясь использовать идеи Леви-Стросса и Лакана, скорее, объективно демонстрирует неправомерность универсалистских притязаний структурализма.

Этнология, исследующая механизмы социальных регуляций примитивных обществ, по Леви-Строссу, отличается от истории тем, что «история организует свои данные по отношению к сознательным выражениям, а этнология — по отношению к бессознательным условиям общественной жизни» . Бессознательные механизмы общественной жизни Леви-Стросс рассматривал, опираясь на идеи этнолога и лингвиста Ф. Боаса, который видел отличие между лингвистическими и другими социальными феноменами в том, что «первые никогда не доходят до ясного сознания, в то время как вторые, хотя и имеют такое же бессознательное происхождение, часто возвышаются до уровня сознательного мышления, порождая тем самым вторичные рассуждения и интерпретации». Бессознательный характер языковой деятельности, по мысли Боаса, позволяет исследователю занять в данной области такую же объективную позицию, в какой находится естествоиспытатель перед лицом природы. При этом Боас пришел к выводу, что «переход от сознательного к бессознательному сопровождается прогрессирующим переходом от специального к всеобщему».

Трактовка бессознательного как арены, где действуют универсальные законы, была использована Леви-Строссом при рассмотрении центральной оппозиции его этнологии — оппозиции «природа — культура». Во введении к работе «Элементарные структуры родства» (1945 г.) Леви-Стросс писал, что все, что есть в человеке универсального, зависит от порядка природы и характеризуется спонтанностью, а все, что подчинено норме, принадлежит культуре и представляет признаки рельефного и особенного. Тем самым создавалась предпосылка для денатурализации бессознательного, рассмотрения его как чистой формы, а собственно личностного или культурного — как нормализованного, подчиненного лингвистическим моделям слоя человеческой психики. Леви-Стросс приходит к выводу, что бессознательное перестает быть невыразимым прибежищем индивидуальных особенностей, хранителем уникальной истории, которая делает каждого из нас незаменимым существом. Оно сводится к одному термину, которым мы обозначаем одну функцию — символическую, специфически человеческую, но которая у всех людей подчинена одинаковым законам.

Бессознательное предстает, таким образом, как пустая рамка, сотканная из универсальных законов, не являясь больше источником творческой индивидуальности. Выполняя символическую функцию, оно оказывается лишь формальным условием языковой деятельности, организующим словарный запас в речевой поток. Хранилищем словаря оказывается подсознательное, а сам словарь имеет меньшее значение, чем структура.

Если в воззрениях Фуко нашел свое крайнее выражение первый член леви-строссовской формулы структурализма — его кантовский формализм, то в операции по ниспровержению субъекта, которой занимается Лакан, наиболее полно выразилась тенденция структурализма к исключению субъективного момента из человеческой деятельности. Эта тенденция прослеживается у Лакана в тем большей мере, что поле его деятельности — рационализация бессознательного, этого главного пласта психологической реальности в психоаналитичнской концепции З. Фрейда. Если Леви-Стросс занимается исследованием бессознательного субстрата феноменов общественного сознания примитивных обществ, то Лакан концентрирует свое внимание на роли по-структуралистски прочитываемого бессознательного в жизни отдельного индивида.

Несмотря на то, что Лакан значительно отошел от биологизма фрейдовского учения, его психоаналитики сохраняет все слабости фрейдовского подхода к проблеме личности и в определенном смысле усугубляет их . Наибольшую связь с учением Лакана имеют две особенности психоанализа, подмеченные его критиками. Один из критиков психоанализа обратил внимание на то, что «эмпирические события имеют для психоаналитика реальность в «речи» и в силу «речи» пациента» (Э. Бенвенист. «Общая лингвистика»). Главное отличие психоанализа от прочих наук в силу этого состоит в том, что «начиная с констатации душевного расстройства до выздоровления все происходит как бы вне сферы материального» (там же).

Сущность структурного психоанализа как раз и заключается в том, что в нем происходит дальнейшая дематериализаця психоаналитической ситуации . Личность, по Лакану, состоит из трех слоев:

    • реального;
    • воображаемого;
    • символического.

Лакан конструирует слой реального в личности как причину поведения, выраженную в форме языковых эффектов, отторгнутых от внешней предметной опоры. Функции воображаемого и символического слоев личности сводятся к тому, что через них общество внедряется в индивида.

Сведя человеческое бытие к цепям высказываний, Лакан идет дальше Фрейда в направлении дематериализации психоаналитической ситуации. В трактовке субъекта Лаканом, в сущности, воспроизведен тот же мыслительный ход, что и в переносе особенностей психоаналитического курса на общую концепцию человека, свойственному учению Фрейда.

Хотя Фрейду и его последователям удалось на огромном материале психоаналитической фактологии раскрыть отрицательное (негативное) содержание бессознательного психического, психология нуждалась и в «положительном» содержании этого понятия, которое могло бы объяснить, каким образом бессознательное выполняет свою собственную (специфическую) функцию, независимо от своего «коррелята» — сознания. В поисках именно такого содержания и возникла теория неосознаваемой психологической установки — теория Узнадзе.

6. Теория неосознаваемой психологической установки.

Эта теория обращает на себя внимание прежде всего введенным ею понятием так называемой первичной, нефиксированной и нереализованной еще унитарной установки, этой своего рода целостно — личностной организации и внутренней мобилизации (готовности) индивида к осуществлению той или иной предстоящей («здесь и сейчас») актуальной деятельности.

Отсюда и возникает основной смысл дискуссии Узнадзе с Фрейдом, происходившей по мере становления психологической концепции последнего на протяжении нескольких десятилетий. С самого же начала этой дискуссии Узнадзе видит в феномене установки личности на ту или иную деятельность «положительные» характеристики всего того, что у Фрейда выступает в форме одного только отрицательного начала — неосознаваемых психических переживаний, предлагая одновременно определение онтологического статуса, объясняющего их существование независимо от сознания. Это и заставляет Узнадзе отказаться в концептуальном отношении от любого известного до него отрицательного толкования бессознательного психического и заменить его «положительным понятием» того психического — понятием установки.

Опираясь на отечественную и мировую науку, Узнадзе основывает в Тбилисском университете специальную психологическую школу, которая с самого же своего возникновения, еще в 20-е годы, «квалифицирует этот феномен (установку) как «промежуточное переменное» между психикой и «транспсихической» (вне-психической, объективной) реальностью» , выступая тем самым против основного постулата как всей традиционной психологии сознания, так и всей традиционной психологии бессознательных психических переживаний (включая и психоаналитическую школу Фрейда) — против постулата непосредственности.

Так Узнадзе отмежевывает свою неклассически ориентированную теорию неосознаваемой психологической установки от доминировавшей в современной ему науке теории бессознательного психического — теории Фрейда.

Таким образом, представителями психологической школы Узнадзе установка трактуется как особая сфера «реальности» для которой совершенно чужды «противоположные полюсы» психического (субъективного) и физического (объективного) и в которой мы имеем дело с «неизвращённым фактом» их внутренне «нерасчленённого», хотя и «неслиянного» существования в психике. Отсюда и соответствующее толкование феномена установки как своего рода «принципа двусторонней связи», опосредующего отношения не только между психическими (субъективными) и физическими (объективными) в широком смысле слова, но и внутри самого психического. Во всяком случае, Узнадзе и сторонники его ориентации полагают, что без участия установки вообще никаких психических процессов как сознательных явлений не существует и что для того, чтобы сознание начало работать в каком-нибудь определенном направлении, предварительно необходимо, чтобы была налицо актуальность установки, которая, собственно, в каждом отдельном случае и определяет это направление.

Введением фундаментального понятия установки Узнадзе, несомненно, наметил принципиально новый и весьма перспективный путь разработки проблемы бессознательного. В последствии это повлекло за собой возникновение его собственной психологической школы, которая занимается сегодня всеми основными аспектами этой проблематики (в психологии общей, экспериментальной, сравнительной, патологической, медицинской, социальной и прочих). Остается только сожалеть, что автору реферата материалы, касающиеся теории Узнадзе, слишком поздно попали в руки, и не было достаточно времени, чтобы провести их качественный анализ.

«Иногда банан — это не просто банан». Психоанализ Зигмунда Фрейда в 10 простых вопросах и ответах

Как Фрейд представлял себе устройство психики?

Основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд не систематизировал свое учение о человеке. У него была собственная схема, но он предпочитал демонстрировать ее в действии, описывая случаи из практики.

Одна из лучших систематизаций теории Фрейда представлена в книге «Словарь по психоанализу» Жана Лапланша и Жана-Бертрана Понталиса. Они показали, что Фрейд пользовался двумя топиками (то есть схемами), под которыми и понимается учение об устройстве психики.

В первой топике речь шла о том, что у психики есть две основные инстанции: нижняя — бессознательное, верхняя — сознательное. Между ними существует инстанция цензуры, также бессознательная. Бессознательное имеет природу энергии, это резервуар напряжений (или влечений).

Влечения стремятся вырваться наружу и захватить власть, но цензура — ее природа довольно загадочна — ставит им преграду и заставляет влечения выходить наружу окольными путями.

Во второй топике психика состоит уже из трех уровней, которые определяются знаменитыми терминами «Оно», «Я» и «Сверх-Я» (их также называют «Ид», «Эго» и «Суперэго»). «Оно» — это бессознательное, и его природа все та же: вытесненные влечения. На верхнем уровне Фрейд расположил «Сверх-Я» — тоже скорее бессознательную, чем сознательную инстанцию. Она формируется под воздействием воспитания и представляет собой интериоризированные образы родителей — это не просто воспитание и система запретов, но и идентификация себя с родителями, а также формирование собственного идеала «Я».

Таким образом, во второй топике действуют уже две разнонаправленные инстанции — «Оно» и «Сверх-Я», а между ними находится не имеющая энергии прослойка «Я». Функция «Я» — управлять энергетическими потоками, реагировать на давление сверху и снизу. «Я» ничего не может, но при этом оно сознательно. В этой схеме «Я» еще более очевидно, чем раньше, представляется вторичным и производным относительно бессознательного.

Интересно, что трехчастная топика напоминает картину души, нарисованную Платоном: он описывал ее как колесницу с двумя конями, черным и белым, и возницей, который ими управляет. У Фрейда мы тоже видим два двигателя — условно черный и условно белый — и «Я» в качестве возницы (отметим, что Фрейд не давал «Оно» и «Сверх-Я» этической оценки).

Кстати, теория Фрейда об инстанциях психического аппарата — это первая в философии разработанная теория, согласно которой психика состоит из частей и не является чем-то цельным. До Фрейда господствовало представление о том, что душа едина (так считали, например, Платон и Декарт). Но с появлением понятия бессознательного говорить о частях стало легко. Эта идея получила развитие в современной аналитической философии сознания: например, философ Дэниел Деннет говорит, что у сознания нет никакого организующего центра и его части находятся в состоянии самоорганизации (Фрейд таких далеко идущих выводов не делал).

Что такое бессознательное и при чем тут истерия?

Зигмунд Фрейд, по сути, исходил из того, что духовная субстанция в человеке имеет материальное воплощение в виде энергии. Такой подход он представил в раннем тексте «Набросок одной психологии» (1895).

Читайте также:

Дружеская борьба анальных шизоатлетов. Как психоанализ и философия пытаются определить друг друга

Фрейд предлагал посмотреть, что происходит с энергией внутри нервной системы: энергия может находиться в движении, накапливаться, совершать какую-то работу, а выходя за пределы нервной системы — переходить в другое состояние и формировать память.

Идея о том, что у энергии может быть «внутреннее» и «внешнее» состояние, впоследствии стала одним из главных постулатов в психоанализе. В основе этого учения лежит представление о бессознательном и сознательном как о двух составляющих психики человека.

На мысль о бессознательном Фрейда навел французский врач Жан Мартен Шарко, который стал использовать гипноз для лечения истерии. Шарко предположил, что симптомы истерии — слепота при здоровых глазах, обморок, паралич ног — возникают у людей с особой чувствительностью в результате внушения. С помощью гипноза врачу удавалось сначала внушить здоровым людям болезненные симптомы, а затем снять их. На Фрейда методы Шарко произвели огромное впечатление.

Вместе со своим учителем Йозефом Брейером Фрейд стал исследовать причины возникновения истерии и способы ее лечения. Результаты наблюдений легли в основу книги «Исследования истерии» (1895), в которой Фрейд и Брейер сформулировали гипотезу о вытесненной травме.

Они описали механизм возникновения истерии так: молодая девушка или девочка, пережившая опыт сексуального насилия, стыдится произошедшего, хочет об этом забыть и вытесняет травму. Со временем в нервной системе накапливается патологическое возбуждение, не находящее выхода. Нежелательные мысли не могут вырваться из бессознательного в сознание из-за специального механизма психики (Фрейд называет его цензурой), однако возбуждение все равно находит обходные пути и проявляется в виде истерии.

Терапия больных строилась с таким расчетом, чтобы дать накопившейся энергии выйти наружу. Предполагалось, что под гипнозом больные должны вспомнить тяжелое переживание и рассказать о нем.

Брейер называл это чувство облегчения катарсисом (очищением). Девушки действительно вспоминали травмирующие события, а рассказав о них, излечивались. Вскоре стало ясно, что терапевтический эффект имеет сам катарсис и гипноз для достижения эффекта не обязателен.

Что такое вытеснение и откуда берутся сны?

Новые подходы к изучению бессознательного Фрейд сформулировал в работе «Толкование сновидений» 1900 года. В ней он пришел к выводу, что бессознательное состоит из вытесненных влечений, и значительно расширил идею вытеснения. Фрейд считал, что вытесняется не только то, что мучает (как в случае с травмой), но и то, что человек не хочет или не может в себе признать: агрессия, зависть, стремление к конкуренции, чувство превосходства над другими.

В анализе сновидений Фрейд исходил из того, что видеть во сне нечто нейтральное человеку неинтересно и незачем: сновидения возникают из-за того, что подспудные желания накапливаются в психике и требуют выхода. Когда они удовлетворяются в виде сновидений, человек успокаивается — это явление в психоанализе называется фантазийной реализацией.

Однако непосредственного удовлетворения желаний во сне не происходит: первичный импульс преобразуется в такой образ, который окажется приемлемым.

Процесс преобразования идет с помощью смещения, сгущения и символизации.

Смещением Фрейд называл прием подстановки одного объекта или образа вместо другого по принципу сходства: например, пациенту снится дядя Иосиф, а имеется в виду коллега Иосиф. Сгущение — это способность сновидения представить в одном образе несколько вытесненных. Символизация — появление во сне образа, лишенного сексуального смысла, вместо сексуального образа; это именно то, что давно стало расхожим мемом про фрейдизм: если снится длинный предмет, то это мужской половой орган, и так далее.

Как связаны либидо, эдипов комплекс и страх кастрации?

Начиная с «Трех очерков по теории сексуальности» (1905) Фрейд переходит к трактовке бессознательного как вытесненного либидо. В этой же работе он вводит понятие инфантильной сексуальности — утверждение о том, что нечто подобное сексуальности свойственно человеку не только после полового созревания, но с самого рождения (к слову, эта идея была встречена медицинским сообществом в штыки).

Может быть интересно:

Анархизм + психоанализ = эротическая революция. Кого и как любили представители немецкой богемы

Инфантильная сексуальность, конечно, не похожа на взрослую и связана с отношениями матери и младенца. Первая — оральная — стадия развития либидо проживается в период, когда младенец сосет грудь и хочет безраздельно обладать матерью. Затем ребенок учится регулировать функции организма и контролировать свои испражнения (анальная стадия) — в этот период закладываются основы самостоятельности и упрямства. Третья стадия сексуального развития — генитальная, наступающая в подростковом возрасте. Между анальной и генитальной стадиями сексуального развития проходит несколько лет — в это время интерес ребенка переносится с собственного тела на окружающий мир.

Понятие эдипова комплекса Фрейд ввел позже, но по сути уже в «Трех очерках» он полностью подготовил почву для этой идеи, поскольку ключевыми для нее также являются отношения матери и ребенка.

Мать — всегда первый объект, к которому ребенок испытывает влечение.

Ее восприятие ребенком меняется: вначале это только материнская грудь, но с течением времени формируется целостный образ.

Фрейд рисует весьма убедительную схему взросления мальчика. В детстве он испытывает влечение к матери и хочет, чтобы мать была все время с ним, принадлежала только ему. Но в возрасте одного-двух лет мальчик начинает испытывать ревность к отцу, который заявляет свои права на мать.

Примерно в этом же возрасте мальчик открывает, что у женщин нет пениса. Это открытие приводит его в ужас: если у кого-то нет пениса, значит, он тоже может его лишиться. Страх кастрации соединяется с ревностью к отцу и влечением к матери — и превращается в страх перед отцом.

Согласно теории Фрейда, при нормальном развитии ребенка эдипов комплекс должен перейти в стадию идентификации, когда ребенок в целом продолжает хотеть того же самого (жениться на матери), но теперь выражает это в виде желания вырасти и стать похожим на отца.

Кстати, Фрейд считал, что во время психоанализа пациент испытывает к врачу весь комплекс чувств, которые в детстве испытывал к отцу, — это может быть и влюбленность, и враждебность. Встретив психоаналитика, человек как бы вспоминает и переживает чувства из детства. Это явление Фрейд назвал переносом. У психоаналитика в ответ на перенос возникают встречные чувства к пациенту — это явление известно как контрперенос. В результате пациент и психоаналитик становятся небезразличны друг другу.

Что Фрейд думал о влечении к познанию и при чем тут сублимация?

Фрейд никогда не писал о гносеологии и теории познания, так как интереса к философии у него не было. Более того, согласно теории психоанализа никакого специального влечения к познанию у человека нет — есть либидо, нашедшее себе некий объект. Фрейд вводит понятие сублимации. Так он называет перенос энергии либидо в несексуальные области — прежде всего в область творчества и познания.

Тем не менее учение Фрейда внесло вклад в развитие идей, определивших облик гносеологии в ХХ веке, — например, в теорию объектных отношений, которая была сформулирована учеником Фрейда Карлом Абрахамом. В основе этой теории лежит тезис о том, что первично влечение, а объект вторичен.

В психоанализе процессы познания у ребенка понимаются следующим образом: в самом субъекте (то есть у ребенка) действует некое влечение, а вокруг существуют различные, изначально нейтральные объекты. Они получают «нагрузку» в результате переливания энергии из источника в субъекте. Получив энергию извне, объект становится заряженным, «нагруженным», интересным, небезразличным, нужным. Любопытно, что c точки зрения психоанализа эти качества все равно не являются свойствами объекта, поскольку остаются связанными с действием субъекта. Так что можно сказать, что психоаналитическая теория взаимодействия субъекта и мира — субъективистская.

Фрейд начинает с того, что младенец не осознает разницы между «Я» и миром. У него нет определенного чувства собственного тела, нет схемы тела.

Новорожденный младенец еще не может самостоятельно двигаться, поэтому у него нет обратной связи между движениями и ощущениями тела, которая характерна для взрослого человека. Все, что у него есть, — это ощущения удовольствия и неудовольствия. Его естественное стремление — поместить все, что доставляет удовольствие, внутрь себя, а все, что причиняет неудобства, сделать внешним (позже это станет важным и для взрослых в наших типичных когнитивных искажениях).

Младенец занят конструированием своего окружающего мира. Ему надо отделить мир от себя, и поначалу он делает это очень неточно. Естественно, весь мир создается и полагается им вокруг его собственных влечений. Главное влечение младенца — удовлетворение голода, главный объект — грудь. Грудь воспринимается как добрая волшебница, которая появляется тогда, когда младенец этого захочет. Ему кажется, что он может управлять ею через «всемогущество мыслей» — Фрейд приписывал его младенцам (и первобытным людям). Все остальные объекты мира тоже создаются субъектом-младенцем только через какое-то отношение к его собственным влечениям.

Судя по всему, Фрейд несколько преувеличил субъективность создаваемого таким образом мира. Например, из его теории следует, что младенец не будет обращать внимания на погремушки над кроваткой и на лицо матери, поскольку они не удовлетворяют его влечений. Но наблюдения за младенцами показывают, что это не так: дети охотно фокусируют взгляд на погремушках, улыбаются матери, и вообще у любого человека — особенно у того, который чуть старше новорожденного — есть бескорыстный, не имеющий отношения к потребностям интерес к миру. Подобие такого интереса есть даже у животных, этологи называют его поисковым поведением.

Читайте также:

Зигмунд Фрейд: большой дикий мужчина с кокаином в крови

Фрейд завязывал на удовлетворение того или иного влечения любое действие человека — и в этом, судя по всему, был не совсем прав, так что эту его точку зрения мы можем принимать с ограничениями.

Что такое проекция и рационализация?

Понятия проекции и рационализации тоже связаны с гносеологией и теорией познания. И проекция, и рационализация свидетельствуют о том, что мы часто видим такие причины своих чувств и поступков, которые не имеют ничего общего с настоящими причинами.

В околопсихоаналитической речи под проекцией понимается склонность людей приписывать другим качества, которые есть у них самих. Но Фрейд понимал проекцию более широко и глубоко. С его точки зрения, проекция близка понятию нагрузки — это склонность человека видеть причины своих чувств во внешних объектах, в то время как мы сами нагружаем объекты собственными отношениями.

Например, человек проснулся отчего-то в дурном настроении, и ему кажется, что в этом виноваты жена, ребенок, собака. А в другой день он просыпается и у него все в порядке — и вот уже и жена любимая, и ребенок умница, и собака замечательная.

Другой пример: мы ощущаем враждебность к какому-то человеку по неизвестным нам, бессознательным причинам, но поскольку мы испытываем потребность как-то объяснить себе возникшее чувство, нам начинает казаться, что этот человек сам относится к нам неприязненно, а мы лишь отвечаем ему. Так мы бессознательно помещаем в окружающий мир причины наших чувств. (К слову, проекция — эффективный инструмент для понимания бреда при параноидной форме шизофрении. Это тот случай, когда первичным нарушением, по всей видимости, является патологический аффект, острое переживание страха или настороженности, вероятно, из-за биохимических нарушений в работе мозга. Однако человек должен как-то себе объяснить свое состояние: раз страх — значит, происходит что-то опасное. Так рождается бред преследования.)

Рационализация — это склонность человека объяснять свои поступки внутренней мотивацией, а не внешними причинами.

Допустим, человеку под гипнозом сделали отсроченное внушение, сказав: «Через пять минут после того, как ты проснешься, ты подпрыгнешь и хлопнешь в ладоши». Человек просыпается и через пять минут подпрыгивает, хлопает в ладоши и восклицает что-то вроде: «Вспомнил, куда положил ключи!» Человек подпрыгнул из-за внушения, но не знает об этом и поэтому чувствует необходимость объяснить себе свой поступок (причину человек придумывает, разумеется, бессознательно).

Что такое принцип удовольствия и принцип реальности и при чем здесь фантазия?

Согласно принципу удовольствия любое желание должно быть удовлетворено немедленно. Соблюдению этого принципа служит фантазия. С точки зрения Фрейда, фантазия — это бессознательный механизм, который запускается влечением. Ни в коем случае не следует полагать, что человек сам решает, о чем ему фантазировать. Фантазия, как и влечения, вещь физиологически обусловленная и принудительная.

Принцип реальности связан с тем, что со временем ребенок осознает возможность удовлетворять желания не только фантазийно, но и реально. Однако для этого ему надо преодолеть некие трудности, а значит, пожертвовать немедленным удовлетворением желания. Так ребенок постепенно учится действовать в реальности.

У взрослых принцип реальности вытесняет принцип удовольствия. Как следствие, принцип удовольствия уходит в фантазии, влечения стимулируют фантазийные способы их удовлетворения, а сознательное «Я», полностью проникнутое принципом реальности, использует фантазмы в качестве материала для выбора целей.

Пример: допустим, человек испытывает голод. Эта потребность зарождается на физиологическом уровне, однако затем фантазия начинает перебирать возможные способы удовлетворения голода: пойти в дорогой ресторан, в простое кафе, в буфет, домой, сварить суп, сделать бутерброд.

С точки зрения фантазии, подчеркивает Фрейд, все варианты равнозначны, потому что у нее нет представления о препятствиях. Учет препятствий — дело принципа реальности. Принцип реальности должен отсеять те варианты, которые покажутся неприемлемыми (например, пойти в дорогой ресторан или сделать вредный бутерброд). Уже на сознательном уровне «Я» может некоторое время колебаться между несколькими приемлемыми вариантами, но затем оно принимает решение и переводит его на уровень программы действий.

Зачем Фрейду понадобился Танатос и как он объясняет влечение к смерти?

В следующей важной теоретической работе — книге «По ту сторону принципа удовольствия» (1920) — Фрейду пришлось пересмотреть часть положений своей теории.

Необходимость реформировать теорию появилась в связи с последствиями Первой мировой войны. Военные неврозы, возникавшие у ветеранов боевых действий, было невозможно объяснить через нарушения организации либидо, которыми объясняли обычные неврозы.

Мысли Фрейда получили новый стимул, когда он увидел игру полуторагодовалого ребенка: тот бросал катушку, за нитку привязанную к руке. Когда катушка исчезала из поля зрения ребенка, он кричал: «Там!», а притянув катушку к себе, констатировал: «Здесь». Фрейд увидел в этой игре тренировку общего умения лишаться и привыкать к отсутствию объекта, а в катушке — символ сокровища, от матери до собственной жизни.

С помощью этой аналогии Фрейд объяснил происхождение военных неврозов у людей, вернувшихся с Первой мировой: по его мнению, у них была недостаточно натренирована способность переживать боль. Эти люди не были морально готовы к перенесенным ужасам и к смерти на войне.

В этой же теории Фрейд добавляет к списку влечений еще одно — влечение к покою. Его Фрейд связывал с влечением к смерти, или Танатосом. Как и либидо (или Эрос), Танатос может быть направлен на себя или вовне — это нирвана и агрессия соответственно. Танатос, направленный на себя, неразрывно связан с Эросом, направленным на себя (или любовью к себе), а Танатос, направленный вовне, связан с Эросом, направленным вовне (с любовью к внешнему объекту). По сути, учение о Танатосе стало продолжением идеи нарциссизма, под которым Фрейд понимал любовь к себе (работу либидо, направленного на Я-объект).

Идея нарциссизма вообще соприкасается с важнейшими философскими учениями, недаром Фрейд употребляет для нее также выражение «принцип нирваны» с отсылкой к буддизму. Очень важное для человека на протяжении всей взрослой жизни умение — положительно относиться к бытию, ценить его само по себе. К сожалению, очень часто это умение человек обретает лишь в зрелом возрасте, когда и бытия-то осталось немного, а иногда вовсе не обретает его.

Как Фрейд объяснял запрет на инцест и какие у него были отношения с матерью?

В более поздних работах Фрейд обратился к анализу общества и культуры — о них он писал в книгах «Тотем и табу» (1913), «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Недовольство культурой» (1930).

Книгу «Тотем и табу» можно отнести к жанру «психоаналитической фантастики», за которую Фрейда справедливо критиковали. В работе встречаются весьма экстравагантные идеи, которые легко поставить под сомнение, — например, предположение о том, что общечеловеческое чувство вины по отношению к родителям во многих культурах происходит из-за того, что в первобытные времена группа братьев якобы совершила ритуальное убийство своего отца. С этим же Фрейд связывает стойкость определенных табу в культуре.

Впрочем, главная тема этой книги — избегание инцеста. Фрейд истолковывает с этой позиции традиции экзогамии, добавляя к обычной для себя теме инцеста детей и родителей еще и тему избегания инцеста между мужчиной и его тещей.

Основанные на либидо отношения между родителями и детьми — не такая уж экстравагантная фантазия Фрейда, как может показаться людям, далеким от психоанализа.

К сожалению, перенос либидо матери на ребенка — довольно частое явление. Приведем такой пример. Когда человек влюблен, ему кажется, что предмет его любви лучше всех, и объект описывается словами в превосходных степенях. Когда молодой человек влюбляется в девушку, ему кажется, что она красивее всех, замечательнее всех, — это естественно, так как объектом либидо является девушка. Что же касается девушки, то она нередко спокойно относится к избраннику и может видеть его недостатки. Но когда девушка смотрит на своего ребенка, ей кажется, что он самый лучший, самый красивый и умный, — она переоценивает не партнера, а ребенка. Девушка объективно относится к партнеру, но субъективно — к ребенку, так что объектом ее либидо является ребенок.

Позже об этой особенности отношений матери и ребенка рассуждал Лакан, говоря о том, как важно, чтобы в эти отношения вмешивался отец. Современная психотерапия тоже придерживается идеи о нежелательности слишком близких отношений с матерью. И поскольку форма классической семьи с обоими родителями переживает кризис, психотерапевтам рано или поздно придется разрабатывать учение о том, как наилучшим образом воспитывать детей без отцов, предотвращая либидинозные переносы матерей.

Кстати, известно, что мать Фрейда относилась к нему с восторгом, что сыграло большую роль в раннем становлении его характера. Его характер сложился сильным. Но если бы Фрейд от природы был более слабым, мать могла бы подчинить его себе.

Что Фрейд думал о существовании запретов в обществе?

В последующих работах Фрейд продолжил развивать общественные аспекты своей теории, двигаясь от семьи к теме социума. В книге «Психология масс» он ставит вопросы о механизмах взаимного заражения в толпе.

С точки зрения Фрейда, толпа не может иметь разума, она не взвешивает доводы за и против, а также способна на колоссальные свершения и такие же колоссальные разрушения. Отдельный человек в толпе теряет способность к критическому мышлению и становится всего лишь несамостоятельной клеточкой целостного организма, который во много раз сильнее и неразумнее каждого человека. В толпе человек как бы теряет голову и тоже становится намного сильнее и намного неразумнее себя обычного.

В этой части Фрейд повторил идеи, сформулированные Гюставом Лебоном в книге «Психология толп». Однако свою задачу Фрейд видел в том, чтобы пойти дальше и описать состояние человека в толпе с точки зрения психоанализа и теории о «Сверх-Я» — инстанции совести, формирующейся в результате интериоризации образа отца.

В нормальном состоянии человек живет под грузом совести и страдает от этого. В то же время именно совесть дает человеку возможность остановиться и подумать прежде, чем действовать; именно умение взвешивать за и против дает человеку возможность действовать свободно и автономно.

В толпе происходит отказ человека от интериоризованного «Сверх-Я» — он как бы возвращается в состояние ребенка и делегирует свое «Сверх-Я» тому, кто в толпе принимает на себя роль «отца» (лидеру, командиру, вождю).

Под эту теорию Фрейд, будучи крайним антиклерикалом, пытался подвести и церковь, но столкнулся с трудностями теоретического характера; все-таки церковь не толпа, охваченная энтузиазмом. Тем не менее Фрейд видел в церкви начало массовости и говорил о том, что форму «Сверх-Я» в ней принимает на себя священник или фигура Бога.

Читайте также:

Зигмунд Фрейд против Моисея: как создатель психоанализа пытался победить иудаизм

В книге «Недовольство культурой» Фрейд дополнил понятие «Сверх-Я». В широком смысле со «Сверх-Я» могла быть отождествлена культура в целом как механизм репрессии влечений: культура сдерживает спонтанные проявления сексуальности и агрессии. В то же время культура основана на продуктах сублимации, рожденных благодаря преобразованию энергии либидо.

Эти идеи Фрейда близки к воззрениям Гоббса, который считал, что человек человеку враг, поскольку все стремятся лишь к удовлетворению собственных влечений. Но если у Гоббса роль всеобщего посредника брало на себя государство, то Фрейд возлагал эту функцию на культуру. С точки зрения Фрейда, культура нужна затем, чтобы люди могли мирно жить рядом друг с другом, согласившись ради этого взаимно подавлять рвущиеся наружу импульсы.

Блог Терапия, Терапия, Блог Терапии, Блог Терапия, Терапия, ..

Зигмунд Фрейд первоначально разработал концепцию подавления как часть своей психоаналитической теории. Подавление происходит, когда мысль, воспоминание или чувство слишком болезненны для человека, поэтому человек неосознанно выталкивает информацию из сознания и перестает осознавать ее существование. Подавленная мысль все еще может влиять на поведение, но человек, подавивший эту мысль, совершенно не подозревает о ее существовании или эффекте.

Подавление иногда можно принять за подавление. В отличие от подавления, подавление — это когда человек сознательно вытесняет нежелательные мысли, воспоминания или чувства из сознательного осознания.

Примеры репрессий
  • Ребенок страдает от жестокого обращения со стороны родителей, подавляет воспоминания и совершенно не осознает их, будучи молодым взрослым. Подавленные воспоминания о жестоком обращении могут по-прежнему влиять на поведение этого человека, создавая трудности в установлении отношений.
  • Взрослый страдает ужасным укусом паука в детстве и в более позднем возрасте развивает сильную фобию пауков, даже не помня об этом опыте в детстве. Поскольку память об укусе паука подавляется, он или она может не понимать, откуда возникает фобия.
  • «Фрейдистские оговорки» или парапраксис , по определению можно рассматривать как примеры вытеснения. Фрейд считал, что ошибки в речи, памяти или физических реакциях были результатом чего-то скрытого в бессознательном преступнике.

Репрессии по Фрейду Подавление — центральное понятие в психоаналитической теории, и многие идеи Фрейда сосредоточены вокруг концепции подавления. Фрейд не считал вытеснение защитным механизмом; он утверждал, что это происходит до того, как разовьется эго.

Фрейд обнаружил, что люди, с которыми он работал в терапии, с большей вероятностью вспоминали вещи под гипнозом, чем сознательно вспоминали вещи без гипноза. Это привело к его концепции репрессий.Согласно Фрейду, большая часть развития психики подавляется. Эдипов комплекс, например, ребенок не помнит сознательно; дети также не помнят о развитии эго или суперэго, а взрослые могут подавлять свое осознание ид.

Репрессии в современной психологии

Современные психологи чаще всего используют подавление для обозначения подавленных воспоминаний — жизненных событий, которые человек не может вспомнить без помощи терапевтических инструментов, таких как гипноз.Терапия подавленной памятью крайне противоречива. В конце 20-го, -го и годов многие терапевты использовали гипноз, чтобы помочь людям, с которыми они работали в терапии, вспомнить случаи сексуального насилия. В некоторых случаях оказывалось, что злоупотреблений никогда не было. Люди очень легко поддаются внушению под гипнозом, и в некоторых случаях терапевты могут случайно внушить им воспоминания, которых на самом деле никогда не было.

Основные психологи сейчас утверждают, что подавленные воспоминания очень редки, а некоторые клиницисты утверждают, что однажды потерянная память не может быть восстановлена.

Каталожные номера:

  1. Американская психологическая ассоциация. APA Краткий психологический словарь . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация, 2009. Печать.
  2. Гарссен, Б. (2007). Репрессия: поиск пути в лабиринте концепций. Журнал поведенческой медицины, 30 (6), 471-81. DOI: http: //dx.doi.org/10.1007/s10865-007-9122-7
  3. Колман, А. М. (2006). Оксфордский психологический словарь . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Оксфордский университет

Последнее обновление: 21.08.2015

Пожалуйста, заполните все обязательные поля, чтобы отправить свое сообщение.

Подтвердите, что вы человек.

Что такое репрессия? Психология, пример, причины и следствия

Автор: Lydian Shipp

Обновлено 24 марта 2021 г.

В тот или иной момент большинство из нас отогнало неприятные воспоминания, намереваясь разобраться с ними в другое время. Это можно считать естественным, зрелым эмоциональным поведением, которое позволяет защитить себя от неприятных ощущений или сильных негативных эмоций на короткий срок.

Однако некоторые люди настолько глубоко хоронили эти воспоминания в себе, что развиваются неврозы и даже могут достигать высокого уровня амнезии. Этот психологический процесс называется вытеснением, также известным как мотивированное забывание или дисассоциативная амнезия. Это тип защитного механизма, который играет ключевую роль в теории психоанализа.

Что такое репрессия?

Ищете новый вид терапии?

Попробуйте терапию из дома — зарегистрируйтесь сегодняЭтот веб-сайт принадлежит и управляется BetterHelp, который получает все сборы, связанные с платформой.

Источник: pexels.com

Подавление — это психологическая попытка бессознательно забыть или заблокировать неприятные, дискомфортные или тревожные воспоминания, мысли или желания от сознательного осознания. Они направляются в труднодоступные области подсознания и в результате совершенно не осознают его существование.

Защитный механизм, по определению, — это стратегия, используемая эго, чтобы избавить человека от чувства боли или дискомфорта. Подавление — это только один из видов защитных механизмов, используемых эго.Его цель — гарантировать, что все, что считается неприемлемым или вызывает тревогу, не попадает в сознание.

Важно отметить, что подавление сложнее, чем попытки избежать или забыть то, что называется подавлением. Хотя их легко спутать, подавление и подавление — это разные вещи. Подавление — это бессознательное забвение до такой степени, что они даже не подозревают о его существовании. Напротив, подавление — это преднамеренное и целенаправленное вытеснение мыслей, воспоминаний или чувств из сознательного осознания.И то, и другое оказывает негативное влияние на человеческую психику и отношения, при этом одно исследование показало, что подавление связано с более низкой удовлетворенностью жизнью и более низкой академической удовлетворенностью.

Если бы подавление было успешным, то тревога или чувство вины исчезли бы, и не было бы возможности действовать в соответствии с ними. Но, как бы ни старался репрессор, эти воспоминания и импульсы не исчезают и будут существенно негативно влиять на их поведение и отношения.

Зигмунд Фрейд и репрессия

Зигмунд Фрейд первоначально разработал концепцию вытеснения как часть своей знаменитой психоаналитической теории.В качестве определения Фрейд считал подавление бессознательным предотвращением опасных побуждений или импульсов, которые могут привести к неприемлемому поведению.

С трудом Фрейд пытался помочь своим пациентам вспомнить свое прошлое и сознательно привести их к осознанию. Он обнаружил, что действует какой-то механизм, который предотвращает это. Эта напряженная борьба заставила Фрейда дать название гипотетическому процессу «вытеснение».

Фрейд считал, что подавление играет решающую роль в психике человека и является наиболее важным защитным механизмом, заявляя, что эта концепция является «краеугольным камнем, на котором зиждется вся структура психоанализа.»Вся его теория была построена на этом; он твердо верил, что привнесение бессознательных мыслей в осознание может облегчить психологический стресс.

Источник: pexels.com

Репрессии в современной психологии

Психологи часто называют подавление блокировкой болезненных воспоминаний, а не цензурой запрещенных импульсов, как первоначально имел в виду Фрейд.

Терапия подавленной памятью вызывает споры: терапевты используют гипноз для восстановления подавленных воспоминаний о сексуальном насилии в конце 20 века.Однако было обнаружено, что в некоторых случаях жестокого обращения никогда не было, что привело к мысли, что люди под гипнозом легко поддаются внушению.

Традиционные психологи считают, что подавление воспоминаний не является обычным и довольно редким явлением.

Как возникают репрессии?

Ищете новый вид терапии?

Попробуйте терапию из дома — зарегистрируйтесь сегодня

Источник: rawpixel.com

Репрессия может возникнуть после травмирующего события.Люди, пережившие психологическую травму, могут испытывать онемение, которое включает в себя блокировку воспоминаний или чувств, связанных с этим событием. С другой стороны, известно, что травматические события укрепляют память об инциденте, заставляя человека снова и снова переживать его снова и снова в ярких воспоминаниях.

Человек может также использовать подавление из-за сексуальных или агрессивных мыслей и импульсов, которые он хочет скрыть в подсознании, чтобы предотвратить чувство вины.

Каковы последствия репрессий?

Принуждение угрожающих и тревожных мыслей или импульсов к бессознательному приводит к множеству проблем, но репрессор может не знать, откуда взялось такое поведение, поскольку причина скрыта от сознательного взгляда. Стоит обратить внимание на некоторые признаки, чтобы определить, подавляет ли человек.

Подавление ведет к сильной тревоге, боли, страху и психологическому стрессу. Из-за этого развиваются невротические симптомы, приводящие к искажению реальности и дисфункциональному, нелогичному и саморазрушающему поведению.

Он может проявляться в ярких снах, выражающих страхи, тревоги и желания, которые человек скрывает от осознания. Действительно, широко известно, что Фрейд верил, что сны — это способ заглянуть в подсознание.

Проявления могут происходить в оговорках, также известных как «оговорки по Фрейду». Это ошибка речи, когда человек говорит что-то не так, как предполагалось. Фрейд считал, что ошибки в физических реакциях, речи или памяти являются результатом подавления и в конечном итоге показывают, что человек на самом деле думает или чувствует.Подавление может проявляться физиологически, и в прошлых сообщениях сообщалось, что подавление связано с повышенным риском астмы и болезней. Исследование, проведенное Медицинской школой Стэнфордского университета с участием 120 менеджеров и инженеров аэрокосмической компании, показало, что репрессоры имели более высокое кровяное давление, чем не репрессоры. Другое исследование Йельской школы медицины показало, что у 312 пациентов, лечившихся там, репрессоры были более склонны к инфекционным заболеваниям, поскольку у них был более низкий уровень клеток, борющихся с болезнями, и если они действительно заболели, они с большей вероятностью ждали слишком долго обратиться за помощью.

Несмотря на физиологические реакции, репрессоры склонны игнорировать эти признаки. Считается, что такое поведение происходит от их детского воспитания. Если родитель проявлял пренебрежение или жестокое обращение, ребенок мог перейти в режим выживания, подавляя свои сильные эмоции, чтобы выглядеть хорошо.

Кроме того, репрессии приводят к снижению качества отношений. Гэри Э. Шварц, профессор психологии и психиатрии Йельской медицинской школы, сказал в статье 1988 года в The New York Times: «Взрослые репрессоры, как правило, чрезмерно озабочены удовлетворением потребностей других людей.Они очень надежны и часто очень успешны. Но их браки идут плохо, потому что они не могут эмоционально вступать в интимные отношения ».

Ясно, что подавление наносит значительный урон психическому и физическому здоровью, но те, кто это делает, могут все еще сдерживать свое хладнокровие. «Репрессоры, как правило, рациональны и контролируют свои эмоции. Они видят себя людьми, которые не расстраиваются из-за вещей, хладнокровны и собранны в стрессовых ситуациях. Вы видите это в компетентном хирурге или юристе, который ценит не позволять своим эмоциям затушевывают его суждения », — объясняет Дэниел Вайнбергер, психолог из Стэнфордского университета.

Это не означает, что регресс не может быть эффективным в некоторой степени в краткосрочной перспективе; одно исследование показало, что использование репрессивного механизма преодоления снижает депрессию у пациентов с раком легких. Однако в значительной степени было показано, что это оказывает пагубное влияние на благополучие человека в долгосрочной перспективе, и чем выше репрессия, тем выше тревога или дисфункция.

Стоит отметить, что даже если репрессии действительно существуют, это не означает, что за ними стоит психическое расстройство.

Примеры репрессий

Собака в детстве укусила особь. Это перерастает в боязнь собак, но человек не помнит, откуда этот страх возник.

Человек, попавший в автомобильную аварию, не помнит о происшествии и у него развивается страх из-за вождения, не зная, откуда этот страх.

Человек, переживший жестокое обращение в детстве, не помнит об этом как взрослый, но испытывает трудности с установлением здоровых отношений.

У человека есть оговорка по Фрейду, в которой говорится: «Я влюблена в Марка», ее бывшего парня, когда она собиралась назвать имя своего нынешнего.

Лечение репрессий

Репрессия — это приспособление, помогающее человеку выжить в сложной ситуации, но во многих случаях оно лишь подрывает его текущее здоровье и отношения. Найдя безопасное место и поговорив с доверенным лицом, они могут раскрыть свою травму и научиться восстанавливать свой инвентарь эмоций.

Источник: rawpixel.com

Поскольку репрессированные материалы недоступны для отдельного человека, обращение за помощью к лицензированному специалисту в области психического здоровья, возможно, является лучшим способом прибегнуть к репрессиям. Сам Фрейд был сосредоточен на том, чтобы осознать эти бессознательные импульсы, чтобы с ними можно было сознательно справиться.

Психотерапия и другие терапевтические подходы могут быть эффективным способом лечения подавления и стремятся постепенно раскрыть подавленные мысли, страхи и воспоминания на поверхность сознания.Они могут сделать это, исследуя подавление через сны страдающего. Эффективная терапия уменьшит чувство тревоги, связанное с подавленными воспоминаниями или импульсами, и поможет репрессору испытать гнев или печаль, которые им необходимо испытать, чтобы обработать инцидент.

На вынос

Несмотря на то, что подавление имеет некоторые негативные эффекты, оно не «плохо» — это просто метод совладания, цель которого — помочь человеку пережить травму или угрозу. Однако, если человек отождествляет себя с эффектами подавления, описанными выше, и испытывает изнуряющее беспокойство, поведение и физиологические проблемы, стоит обратиться к психологу, который может помочь ему облегчить страдания и сделать первый шаг к переменам.

Часто задаваемые вопросы (FAQ)

Что такое вытеснение по Фрейду?

Согласно Фрейду, подавление — это бессознательное предотвращение нежелательных желаний. Таким образом, репрессивная психология может привести к недопустимому поведению и устранить его. Фрейд впервые обнаружил подавление, когда ему было трудно помочь своим пациентам вспомнить их прошлое во время обзора общей психологии. Он предположил, что некий механизм не позволяет его пациентам раскрывать свои воспоминания.

Он не только назвал этот механизм «вытеснением», но и рассматривал его как важный механизм психологической защиты. Фрейд считал, что люди могут облегчить свой психологический стресс, привнося в сознание бессознательные мысли.

Кроме того, Фрейд разделил вытеснение на два типа: первичное вытеснение и собственно вытеснение.

  • Первичная репрессия
    • Первичное вытеснение описывает процесс эго закапывать нежелательные мысли, чувства и воспоминания в Оно, которое находится ниже уровня сознания.Фрейд считает, что бессознательный процесс подавления воспоминаний даже ниже Ид может вызвать симптомы тревоги.
  • Правильная репрессия
    • Это бессознательный процесс, посредством которого концепция эго Фрейда предотвращает проникновение нежелательных мыслей в сознание. Эти мысли будут считаться изгнанными из осознания человека, потому что они могут вызывать чувство вины или стыда.

Что такое репрессия на примере психологии?

Пример подавления в контексте психологии может включать человека, подавляющего насильственные или связанные с сексом детские воспоминания.Фрейд сосредоточил свое исследование когнитивной психологии подавления на сексуальном насилии в детстве. Таким образом, он придумал идею «свободных ассоциаций», при которой человек будет перебирать свои мысли вслух в надежде создать корреляцию между своими сознательными мыслями и бессознательными чувствами. Таким образом, человек может осознавать свои бессознательные мысли и относиться к ним индивидуально с помощью психолога.

Что означает подавление в психологии?

Психология вытеснения включает в себя бессознательное забывание или блокирование воспоминаний, мыслей, чувств или других неприятных импульсов.Человек, испытывающий подавление, полностью забывает обстоятельства, которые способствовали возникновению этих нежелательных чувств. Примеры подавления в клинической психологии включают:

  • Люди, не помнящие о жестоком обращении в детстве
  • Женщина, забывшая о сильных болях во время родов
  • Попавший в аварию человек, который не может вспомнить конкретные детали

Эти отрицательные эмоции могли быть бессознательно стерты, но они все еще могут влиять на поведение, личность и когнитивную психологию человека.Например, у кого-то могут возникнуть проблемы с развитием отношений, не зная почему. Может быть полезно узнать о бессознательных мыслях, чтобы улучшить себя как личность. Однако также может быть трудно вспомнить подавленные инциденты, поскольку они обычно учитываются, если они никогда не происходили.

Какой пример механизма защиты от репрессии?

Репрессивные механизмы психологической защиты могут помочь людям избежать неприятных чувств, импульсов или воспоминаний.Цель этих стратегий — позволить человеку дистанцироваться от чувства вины, стыда или других негативных эмоций. Однако люди могут использовать эти защитные механизмы бессознательно. В их числе:

  • Отказ принимать какие-либо болезненные факты
  • Смещение своих негативных мыслей на другого человека
  • Направление сильных и сдерживаемых эмоций на то, что считается более социально приемлемым

Какие проблемы могут вызвать репрессии?

Репрессии могут вызывать физические симптомы и приводить к психологическим симптомам, которые также являются социальными.Эмоциональное подавление может привести к снижению иммунной системы, из-за чего люди будут чаще чувствовать себя плохо. Другие физические симптомы включают:

  • Напряжение и боль в мышцах
  • Изменения аппетита
  • Изменения режима сна
  • Тошнота

Если кто-то не выражает свой гнев продуктивным образом в результате репрессий, у него больше шансов на развитие:

  • Высокое давление
  • Сердечно-сосудистые заболевания
  • Проблемы с пищеварением

Наконец, подавление может привести к психологическим симптомам, таким как тревога и депрессия, в зависимости от того, как человек с подавленными мыслями думает и ведет себя.Таким образом, если вы чувствуете, что подавляете свои мысли и эмоции, вам следует подумать о том, чтобы обратиться к врачу и изучить общую психологию.

Почему репрессии — это плохо?

Репрессии обычно не оказывают положительного воздействия на физическое или психическое здоровье человека. Вместо этого люди с подавленными воспоминаниями могут чувствовать себя сдержанными при общении со своими сверстниками. Например, людям с подавленными воспоминаниями может быть трудно создавать и поддерживать отношения.

Другой случай связан с тем, что карьера человека может быть поставлена ​​под угрозу в результате подавленных эмоций. Люди могут остро реагировать на мелкие детали или избегать конструктивной критики. Таким образом, они могут проиграть продвижение по службе или почувствовать неудовлетворенность своей работой.

Наконец, подавленные эмоции могут увеличить риск нервного срыва. Неспособность связать тревогу, депрессию или другие симптомы психического здоровья с какой-либо конкретной причиной может вызвать дистресс и ограничить выздоровление.

В чем разница между подавлением и отрицанием?

Хотя подавление и отрицание считаются механизмами защиты, они различаются по способу выражения своих нежелательных чувств. Кто-то в отрицании отвергает то, что, как им известно, является правдой. Однако человек, подавляющий воспоминание, что-то сдерживает и неосознанно забывает о событии.

Таким образом, репрессии могут влиять на поведение человека, но это не всегда относится к отрицанию.Мысли и чувства, которые люди подавляли, запоминаются бессознательно, что приводит к тому, что люди испытывают трудности с развитием отношений из-за детства или другой травмы, которую они не хотят вспоминать, даже если лежащие в основе эмоции вспыхивают неожиданным образом. Таким образом, хотя подавление является психологической защитой от стыда и вины, долгосрочные последствия могут негативно повлиять на человека.

Что такое подавленные желания?

Согласно Фрейду, сны — это замаскированные подавленные желания.Например, у человека могут быть мечты о будущих амбициях, в которых можно описать то, чего он желает. Кроме того, Фрейд разделил сновидения на две составляющие:

  • Содержимое манифеста
  • Скрытое содержание

Фрейд полагает, что бессознательные желания скрыты от явного содержания из-за конфликтующей силы со стороны сознательного разума, которая так или иначе считает желания неуместными. Таким образом, он считает, что если проанализировать конфликтующую силу, называемую цензурой, то у людей может быть способ узнать о своих бессознательных желаниях.Таким образом, во сне можно раскрыть желание, чтобы сознательный разум мог подавлять.

В чем разница между подавлением и диссоциацией?

Психологическое различие между этими двумя понятиями проистекает из того, где они находятся в уме. Психоаналитическая разница между вытеснением и диссоциацией состоит в том, что последняя, ​​диссоциация, не опускается в Ид. Вместо этого мысли, чувства и воспоминания разделены на разные части эго.Это противоположно вытеснению, при котором ментальная информация проталкивается в Ид и отделяется от сознательной мысли.

Это различие не учитывает общее психологическое различие подавления и диссоциации. Современные психологи в своих конкретных областях будут по-разному воспринимать подавление и диссоциацию. Психологический мир значительно отошел от Фрейда, так что у разных терапевтов могут быть разные методы лечения или даже разные определения подавления и диссоциации.

BBS2911 499..551

% PDF-1.3 % 1 0 объект > поток Acrobat Distiller 7.0 (Windows) 2006-12-08T09: 24: 14 + 05: 303B2 Total Publishing System 8.07f / W2006-12-08T09: 24: 14 + 05: 30application / pdf

  • BBS2911 499..551
  • uuid: c6b6ce6e-2db1-4988-b31d-051517fb543euuid: 1b2cca16-c1c1-4e5e-8b45-b175f5b6ecb7 конечный поток эндобдж 2 0 obj > эндобдж 3 0 obj > эндобдж 9 0 объект > эндобдж 12 0 объект > эндобдж 15 0 объект > поток 8; Z] «d;? CT $ q.; 8D20h) SCj9 R * «V;, pQ ~ R> u, + 4! Gmt: \ EGR}? V [* զ @ WlZIyqr: h8beu? 1nl 鴇 Uu7:> lT) k

    Freud, Sigmund | Интернет Энциклопедия философии

    Зигмунд Фрейд, отец психоанализа, был физиологом, врачом, психологом и влиятельным мыслителем начала двадцатого века. Первоначально работая в тесном сотрудничестве с Джозефом Брейером, Фрейд разработал теорию о том, что разум представляет собой сложную энергетическую систему, структурное исследование которой является надлежащей областью психологии.Он сформулировал и уточнил концепции бессознательного, детской сексуальности и вытеснения, и он предложил трехстороннее объяснение структуры разума — все как часть радикально новой концептуальной и терапевтической системы координат для понимания психологического развития человека и лечения ненормальные психические состояния. Несмотря на многочисленные проявления психоанализа в том виде, в каком он существует сегодня, почти во всех фундаментальных отношениях его можно проследить непосредственно до оригинальной работы Фрейда.

    Новаторский подход Фрейда к человеческим действиям, сновидениям и даже к культурным артефактам как к неизменно имеющим неявное символическое значение оказался чрезвычайно плодотворным и имел огромное значение для самых разных областей, включая психологию, антропологию, семиотику, художественное творчество и т. Д. признательность. Однако наиболее важное и часто повторяемое утверждение Фрейда о том, что с помощью психоанализа он изобрел успешную науку о разуме, остается предметом множества критических споров и споров.

    Содержание

    1. Жизнь
    2. Фон его мыслей
    3. Теория бессознательного
    4. Инфантильная сексуальность
    5. Неврозы и структура психики
    6. Психоанализ как терапия
    7. Критическая оценка Фрейда
      1. Претензия на научный статус
      2. Связность теории
      3. Открытие Фрейда
      4. Эффективность психоаналитической терапии
    8. Ссылки и дополнительная литература
      1. Работы Фрейда
      2. Работы по Фрейду и фрейдистскому психоанализу

    1.Жизнь

    Фрейд родился во Фриберге, Моравия, в 1856 году, но когда ему было четыре года, его семья переехала в Вену, где он должен был жить и работать до последних лет своей жизни. В 1938 году нацисты аннексировали Австрию, и еврею Фрейду было разрешено уехать в Англию. По этим причинам именно с Веной имя Фрейда должно было быть глубоко связано для потомков, основав то, что впоследствии стало известно как первая венская школа психоанализа , из которой возник психоанализ как движение. и все последующие разработки в этой области.Диапазон интересов Фрейда и его профессиональной подготовки был очень широк. Он всегда считал себя, прежде всего, ученым, стремящимся расширить границы человеческих знаний, и с этой целью (а не в медицинской практике) он поступил в медицинскую школу Венского университета в 1873 году. биологии, проводя исследования в области физиологии в течение шести лет под руководством великого немецкого ученого Эрнста Брюке, который был директором физиологической лаборатории в университете, а затем специализировался на неврологии.Он получил степень доктора медицины в 1881 году и, обручившись в 1882 году, с большой неохотой стал работать врачом в Венской больнице общего профиля с более надежной и материально оплачиваемой работой. Вскоре после своего брака в 1886 году, который был чрезвычайно счастливым и дал Фрейду шестерых детей, младшая из которых, Анна, сама стала выдающимся психоаналитиком, Фрейд открыл частную практику лечения психических расстройств, которая дала ему большую часть возможностей. клинический материал, на котором он основывал свои теории и новаторские методы.

    В 1885–1886 годах Фрейд провел большую часть года в Париже, где был глубоко впечатлен работой французского невролога Жана Шарко, который в то время использовал гипноз для лечения истерии и других ненормальных психических состояний. Вернувшись в Вену, Фрейд экспериментировал с гипнозом, но обнаружил, что его благотворное влияние длилось недолго. На этом этапе он решил вместо этого применить метод, предложенный в работе более старшего венского коллеги и друга Йозефа Брейера, который обнаружил, что, когда он побуждал истеричного пациента говорить о самых ранних проявлениях симптомов, они иногда постепенно уменьшались. .Работая с Брейером, Фрейд сформулировал и развил идею о том, что многие неврозы (фобии, истерический паралич и боли, некоторые формы паранойи и т. Д.) Произошли от глубоко травмирующих переживаний, которые произошли в прошлом пациента, но которые теперь были забыты — скрыто от сознания. Лечение заключалось в том, чтобы дать пациенту возможность вспомнить переживание в сознании, противостоять ему глубже, как интеллектуально, так и эмоционально, и, таким образом, разрядить его, чтобы устранить основные психологические причины невротических симптомов.Этот метод и теория, на основе которой он основан, получили свое классическое выражение в книге «Исследования истерии» , совместно опубликованной Фрейдом и Брейером в 1895 году.

    Однако вскоре после этого Брейер обнаружил, что он не может согласиться с тем, что он считал чрезмерным акцентом, который Фрейд придавал сексуальному происхождению и содержанию неврозов, а также двум разлученным компаниям, при этом Фрейд продолжал работать в одиночку, чтобы развить и усовершенствовать их. теория и практика психоанализа.В 1900 году, после длительного периода самоанализа, он опубликовал Толкование снов , которое обычно считается его величайшей работой. За этим в 1901 г. последовал выпуск Психопатология повседневной жизни ; а в 1905 г. — «Три очерка по теории сексуальности» . Психоаналитическая теория Фрейда поначалу не была хорошо принята — когда ее существование вообще признавалось, обычно это были люди, которых, как и предвидел Брейер, шокировал акцент, сделанный Фрейдом на сексуальности.Лишь в 1908 году, когда в Зальцбурге прошел первый Международный психоаналитический конгресс, важность Фрейда стала общепризнанной. Этому во многом способствовало 1909 год, когда его пригласили прочитать курс лекций в Соединенных Штатах, которые должны были лечь в основу его книги 1916 года Пять лекций по психоанализу . С этого момента репутация и слава Фрейда чрезвычайно выросли, и он продолжал плодотворно писать до самой смерти, выпустив в общей сложности более двадцати томов теоретических работ и клинических исследований.Он также был не прочь критически пересмотреть свои взгляды или внести фундаментальные изменения в свои самые основные принципы, когда он считал, что этого требуют научные данные — это наиболее ярко подтверждалось его продвижением совершенно новой трехчастной системы ( id , ). ego и super-ego ) в своей работе 1923 года The Ego and Id . Первоначально его очень воодушевило привлечение последователей интеллектуального уровня Адлера и Юнга, и, соответственно, он был разочарован, когда они оба основали конкурирующие школы психоанализа, что привело к первым двум из многих расколов в движении, но он знал что такое разногласие по основным принципам было частью раннего развития каждой новой науки.После выдающейся энергичной жизни и творческой продуктивности он умер от рака во время изгнания в Англию в 1939 году.

    2. Предпосылки к его мысли

    Несмотря на то, что Фрейд был весьма оригинальным мыслителем, он также находился под глубоким влиянием ряда различных факторов, которые накладывались друг на друга и взаимосвязаны, определяя развитие его мысли. Как указывалось выше, и Шарко, и Брейер оказали на него прямое и непосредственное влияние, но некоторые другие факторы, хотя и не менее важные, чем эти, имели совершенно иную природу.Прежде всего, сам Фрейд был в значительной степени фрейдистом — его отец имел двух сыновей от предыдущего брака, Эммануэля и Филиппа, а молодой Фрейд часто играл с сыном Филиппа Джоном, который был его ровесником. Самоанализ Фрейда, лежащий в основе его шедевра Толкование сновидений , возник из эмоционального кризиса, который он пережил после смерти отца, и серии снов, которые это породило. Этот анализ показал ему, что любовь и восхищение, которые он испытывал к своему отцу, были смешаны с очень контрастирующими чувствами стыда и ненависти (такое смешанное отношение он назвал амбивалентностью ).Особенно показательным было его открытие: в юности он часто фантазировал о том, что его сводный брат Филипп (который был ровесником его матери) на самом деле был его отцом, и некоторые другие признаки убедили его в глубоком скрытом значении этой фантазии — о том, что он желал смерти своего настоящего отца, потому что он был его соперником в любви своей матери. Это должно было стать личной (хотя отнюдь не исключительной) основой его теории Эдипова комплекса.

    Во-вторых, и на более общем уровне, необходимо принять во внимание современный научный климат, в котором жил и работал Фрейд.Во многих отношениях выдающейся научной фигурой науки девятнадцатого века был Чарльз Дарвин, опубликовавший свою революционную книгу Происхождение видов , когда Фрейду было четыре года. Эволюционная доктрина радикально изменила преобладающее представление о человеке — тогда как раньше человек рассматривался как существо, отличное по своей природе от представителей животного царства в силу того, что он обладал бессмертной душой, теперь он рассматривался как часть естественный порядок, отличающийся от нечеловеческих животных только степенью структурной сложности.Это впервые сделало возможным и правдоподобным рассматривать человека как объект научного исследования и представить широкий и разнообразный диапазон человеческого поведения и мотивационные причины, из которых оно проистекает, как подлежащие в принципе устранению. научное объяснение. Большая часть творческой работы, проделанной в целом ряде различных научных областей в течение следующего столетия, должна была быть вдохновлена ​​этим новым мировоззрением, которое Фрейд с его огромным уважением к науке безоговорочно принял и поддерживал его.

    Однако еще более важное влияние на Фрейда оказала физика. Вторые пятьдесят лет девятнадцатого века ознаменовались грандиозными достижениями современной физики, которые во многом были инициированы формулировкой принципа сохранения энергии Гельмгольцем. По сути, этот принцип утверждает, что общее количество энергии в любой данной физической системе всегда постоянно, что кванты энергии могут быть изменены, но не аннигилированы, и, следовательно, когда энергия перемещается из одной части системы, она должна снова появляться в другая часть.Постепенное применение этого принципа привело к грандиозным открытиям в области термодинамики, электромагнетизма и ядерной физики, которые и связанные с ними технологии так радикально изменили современный мир. Как мы видели, когда он впервые приехал в Венский университет, Фрейд работал под руководством Эрнста Брюке, который в 1873-1843 годах опубликовал свои лекции по физиологии ( Vorlesungen über Physiologie . Вена: Вильгельм Браумюллер) Из точки зрения, что все живые организмы, включая человека, по сути являются энергетическими системами, к которым, как и к неодушевленным объектам, применим принцип сохранения энергии.Фрейд, который восхищался и уважал Брюке, быстро с энтузиазмом принял эту новую динамическую физиологию . Отсюда был всего лишь короткий концептуальный шаг — но тот, который Фрейд первым сделал и на котором в значительной степени обоснованы его претензии на славу, — к точке зрения, что существует такая вещь, как психическая энергия , , человеческая энергия . личность также является энергетической системой, и функция психологии состоит в том, чтобы исследовать модификации, передачи и преобразования психической энергии внутри личности, которые формируют и определяют ее.Эта последняя концепция является краеугольным камнем психоаналитической теории Фрейда.

    3. Теория бессознательного

    Теория бессознательного Фрейда, таким образом, в высшей степени детерминирована — факт, который, учитывая природу науки XIX века, не должен вызывать удивления. Возможно, Фрейд был первым мыслителем, который систематически применял детерминистские принципы к сфере ментального и считал, что широкий спектр человеческого поведения можно объяснить только в терминах (обычно скрытых) ментальных процессов или состояний, которые его определяют.Таким образом, вместо того, чтобы рассматривать поведение невротика как причинно необъяснимое — что было преобладающим подходом на протяжении веков — Фрейд, напротив, настаивал на том, чтобы рассматривать его как поведение, для которого имеет смысл искать объяснение, путем поиска вызывает с точки зрения психического состояния человека. Отсюда то значение, которое он приписывал оговоркам или перам, навязчивому поведению и сновидениям — все это, по его мнению, определяется скрытыми причинами в сознании человека, и поэтому они раскрывают в скрытой форме то, что в противном случае вообще не было бы известно. .Это наводит на мысль о том, что свобода воли, если не полностью иллюзия, безусловно, более строго ограничена, чем принято считать, поскольку из этого следует, что всякий раз, когда мы делаем выбор, нами управляют скрытые психические процессы, о которых мы не подозреваем и над которым мы не властны.

    Постулат о том, что вообще существует таких вещей, как бессознательные психические состояния, является прямой функцией детерминизма Фрейда, его рассуждения здесь просто заключаются в том, что принцип причинности требует , чтобы такие психические состояния существовали, поскольку очевидно, что существуют Часто в сознании нет ничего, что могло бы вызвать невротическое или иное поведение.Бессознательный психический процесс или событие для Фрейда — это не тот, который просто случайно находится вне сознания в данный момент, а скорее тот, который не может , кроме как с помощью длительного психоанализа, вывести на передний план сознания. Постулирование таких бессознательных ментальных состояний, конечно, влечет за собой, что ум не является и не может быть отождествлен ни с сознанием, ни с объектом сознания. Если использовать часто используемую аналогию, то это скорее структурно сродни айсбергу, большая часть которого лежит под поверхностью, оказывая динамическое и определяющее влияние на часть, поддающуюся прямому исследованию, — на сознание.

    С этим взглядом на сознание глубоко связано учение Фрейда об инстинктах или побуждениях. Инстинкты, для Фрейда, являются основными движущими силами в ментальном царстве, и как таковые они наполняют энергией разум во всех его функциях. Он считал, что существует бесконечно большое количество таких инстинктов, но их можно свести к небольшому количеству базовых, которые он сгруппировал в две широкие общие категории: Эрос, (инстинкт жизни), который охватывает все самость. -сохраняющие и эротические инстинкты, и Thanatos (инстинкт смерти), который охватывает все инстинкты агрессии, самоуничтожения и жестокости.Таким образом, ошибочно интерпретировать Фрейда, утверждающего, что все человеческих действий проистекают из мотивов, которые имеют сексуальное происхождение, поскольку те, которые происходят от Танатоса, не имеют сексуальной мотивации — действительно, Танатос является иррациональным побуждением уничтожить источник всего. сексуальная энергия в уничтожении себя. Сказав это, несомненно верно, что Фрейд придавал сексуальным влечениям важность и центральное место в человеческой жизни, человеческих действиях и человеческом поведении, что было новым (и для многих шокирующим), утверждая, что сексуальные влечения существуют и могут быть различимы. у детей от рождения (теория инфантильной сексуальности), и эта сексуальная энергия ( либидо ) является самой важной движущей силой во взрослой жизни.Однако здесь необходимо добавить важное уточнение — Фрейд фактически переопределил термин сексуальность , чтобы охватить любую форму удовольствия , которое является или может быть получено из тела. Таким образом, его теория инстинктов или побуждений, по сути, состоит в том, что человеческое существо заряжается энергией или движется с рождения желанием получить и увеличить телесное удовольствие.

    4. Инфантильная сексуальность

    Теорию детской сексуальности Фрейда следует рассматривать как неотъемлемую часть более широкой теории развития человеческой личности.Это произошло из более раннего открытия Брейера, что травматические события детства могут иметь разрушительные негативные последствия для взрослого человека, и было его обобщением, и оно приняло форму общего тезиса о том, что сексуальные переживания в раннем детстве являются решающими факторами в определении взрослая личность. Из его описания инстинктов или побуждений следует, что с момента рождения младенец движется в своих действиях желанием телесного / сексуального удовольствия, где это рассматривается Фрейдом в почти механических терминах как желание высвободить умственную энергию.Вначале младенцы получают такое освобождение и получают такое удовольствие от акта сосания. Соответственно, Фрейд называет это оральной стадией развития . За этим следует стадия, на которой локусом удовольствия или высвобождения энергии является анус, особенно во время акта дефекации, и это, соответственно, называется стадией анальный . Затем у маленького ребенка развивается интерес к своим половым органам как к месту удовольствия (фаллическая стадия , ) и развивается глубокое сексуальное влечение к родителю противоположного пола и ненависть к родителю того же пола ( Эдипов комплекс ).Это, однако, порождает (социально обусловленное) чувство вины у ребенка, который осознает, что он никогда не сможет вытеснить более сильного родителя. Ребенок мужского пола также считает себя подверженным риску. Он опасается, что, если он будет настойчиво стремиться к сексуальному влечению к своей матери, отец может причинить ему вред; в частности, он опасается, что его могут кастрировать. Это называется тревожностью кастрации . Как влечение к матери, так и ненависть обычно подавляются, и ребенок обычно разрешает конфликт Эдипова комплекса, отождествляя себя с родителем того же пола.Это происходит в возрасте пяти лет, после чего ребенок вступает в латентный период и , когда сексуальная мотивация становится гораздо менее выраженной. Это длится до полового созревания, когда начинается зрелое генитальное развитие, и влечение к удовольствию перефокусируется на область гениталий.

    Фрейд считал, что это последовательность или прогрессия, заложенная в нормальном человеческом развитии, и следует отметить, что на младенческом уровне инстинктивные попытки удовлетворить влечение к удовольствию часто сдерживаются родительским контролем и социальным принуждением.Таким образом, процесс развития для ребенка — это, по сути, движение через серию конфликтов , успешное разрешение которых имеет решающее значение для психического здоровья взрослого. Многие психические заболевания, особенно истерия, считал Фрейд, могут быть связаны с неразрешенными конфликтами, переживаемыми на этой стадии, или с событиями, которые иным образом нарушают нормальный паттерн детского развития. Например, некоторые фрейдисты считают гомосексуальность результатом неспособности разрешить конфликты Эдипова комплекса, особенно неспособности идентифицировать себя с родителем того же пола; навязчивая озабоченность умыванием и личной гигиеной, которая характеризует поведение некоторых невротиков, рассматривается как результат неразрешенных конфликтов / репрессий, происходящих на анальной стадии.

    5. Неврозы и структура психики

    Рассказ Фрейда о бессознательном и связанной с ним психоаналитической терапии лучше всего иллюстрируется его знаменитой трехчастной моделью структуры разума или личности (хотя, как мы видели, он не сформулировал ее до 1923 года). Эта модель имеет много общего с описанием разума, предложенным Платоном более 2000 лет назад. Теория названа трехчастной просто потому, что, опять же, как и Платон, Фрейд выделил три структурных элемента в уме, которые он назвал id , эго и супер-эго .Ид — это та часть ума, в которой находятся инстинктивные сексуальные влечения, требующие удовлетворения; Супер-эго — это та часть, которая содержит совесть, а именно социально приобретенные механизмы контроля, которые были интернализованы и которые обычно передаются в первую очередь родителями; в то время как эго — это сознательное я, которое создается динамическими напряжениями и взаимодействиями между Ид и Супер-Эго и имеет задачу согласовать их конфликтующие требования с требованиями внешней реальности.Именно в этом смысле разум следует понимать как динамическую энергетическую систему. Все объекты сознания находятся в эго; содержание id постоянно принадлежит бессознательному; в то время как Супер-Эго — это бессознательный механизм фильтрации, который стремится ограничить слепые стремления Ид к удовольствиям путем введения ограничительных правил. Ведутся споры о том, насколько буквально Фрейд намеревался принять эту модель (он, кажется, сам воспринял ее чрезвычайно буквально), но важно отметить, что то, что предлагается здесь, действительно является теоретической моделью , а не описанием. наблюдаемого объекта, который функционирует как система отсчета для объяснения связи между опытом раннего детства и зрелой взрослой (нормальной или дисфункциональной) личностью.

    Фрейд также следовал за Платоном в его описании природы психического здоровья или психологического благополучия, которое он видел как установление гармоничных отношений между тремя элементами, составляющими разум. Если внешний мир не предлагает возможностей для удовлетворения влечения к удовольствию id , или, что чаще, если удовлетворение некоторых или всех этих влечений действительно нарушает моральные санкции, наложенные Супер-Эго, тогда внутренний конфликт возникает в уме между его составными частями или элементами.Неспособность решить эту проблему может привести к более позднему неврозу. Ключевой концепцией, введенной здесь Фрейдом, является то, что разум обладает рядом защитных механизмов , чтобы попытаться предотвратить перерастание конфликтов в слишком острые, такие как вытеснение, (возвращение конфликтов в бессознательное), сублимация, (направление сексуального влечет за собой достижение социально приемлемых целей в искусстве, науке, поэзии и т. д.), фиксация (неспособность продвинуться дальше одной из стадий развития) и регресс (возврат к поведению, характерному для одной из стадий развития). этапы).

    Из них подавление является наиболее важным, и Фрейд объясняет это следующим образом: когда человек испытывает инстинктивное побуждение вести себя так, как супер-эго считает предосудительным (например, сильный эротический импульс на часть ребенка по отношению к родителю противоположного пола), тогда разум может оттолкнуть этот импульс, подавить его в бессознательное. Таким образом, вытеснение является одним из центральных защитных механизмов, с помощью которых эго стремится избежать внутреннего конфликта и боли и согласовать реальность с требованиями как Ид, так и Супер-Эго.Как таковое, это совершенно нормально и является неотъемлемой частью процесса развития, через который каждый ребенок должен пройти на пути к взрослой жизни. Однако подавленное инстинктивное влечение как форма энергии не может быть уничтожено и не может быть уничтожено , когда оно подавлено — оно продолжает существовать нетронутым в бессознательном, откуда оно оказывает определяющую силу на сознательный разум и может дать подъем к дисфункциональному поведению, характерному для неврозов. Это одна из причин, почему сны и оговорки имеют такое сильное символическое значение для Фрейда и почему их анализ стал такой ключевой частью его лечения — они представляют собой случаи, когда бдительность супер-эго ослабляется, а когда вытесненные влечения, соответственно, способны представляться сознательному уму в трансмутированной форме.Разница между нормальным и подавлением и видом подавления, которое приводит к невротическому заболеванию, составляет степень , а не от вида — компульсивное поведение невротика само по себе является проявлением инстинктивного влечения, подавленного в детстве. Такие поведенческие симптомы в высшей степени иррациональны (и даже могут восприниматься как таковые невротиком), но полностью выходят за рамки контроля субъекта, потому что ими движет уже бессознательный подавленный импульс. Фрейд позиционировал ключевые репрессии как для нормального индивида, так и для невротика в первые пять лет детства и, конечно же, считал их в основном сексуальными по своей природе; поскольку, как мы видели, репрессии, которые нарушают процесс детского сексуального развития, в частности, по его мнению, приводят к сильной тенденции к более позднему неврозу во взрослой жизни.Задача психоанализа как терапии состоит в том, чтобы найти подавления, вызывающие невротические симптомы, путем проникновения в бессознательный разум субъекта и вывода их на передний план сознания, чтобы позволить эго напрямую противостоять им и тем самым разрядить их .

    6. Психоанализ как терапия

    Изложение Фрейдом сексуального генезиса и природы неврозов естественным образом привело его к разработке клинического метода лечения таких расстройств. Сегодня это стало настолько влиятельным, что, когда люди говорят о психоанализе, они часто имеют в виду исключительно клиническое лечение; однако этот термин правильно обозначает как клиническое лечение, так и лежащую в его основе теорию.Цель метода может быть изложена просто в общих чертах — восстановить гармоничные отношения между тремя элементами, составляющими сознание, путем раскопок и разрешения бессознательных вытесненных конфликтов. Фактический метод лечения, впервые примененный Фрейдом, вырос из более раннего открытия Брейера, упомянутого выше: когда истерическую пациентку поощряли свободно говорить о самых ранних проявлениях ее симптомов и фантазий, симптомы начали уменьшаться и полностью исчезли, когда она был вынужден вспомнить первоначальную травму, которая их причинила.Отказавшись от своих ранних попыток исследовать бессознательное с помощью гипноза, Фрейд далее разработал это лечение разговором , исходя из предположения, что подавленные конфликты были похоронены в самых глубоких тайниках бессознательного. Соответственно, он заставил своих пациентов расслабиться в положении, в котором они были лишены сильной сенсорной стимуляции и даже острого осознания присутствия аналитика (отсюда и знаменитое использование кушетки, когда аналитик практически молчал и находился вне поля зрения). , а затем побудил их говорить свободно и раскованно, желательно без предусмотрительности, полагая, что таким образом он сможет распознать бессознательные силы, лежащие в основе сказанного.Это метод свободных ассоциаций, обоснование которого аналогично тому, что используется при анализе сновидений — в обоих случаях супер-эго в какой-то степени обезоружено, его эффективность в качестве механизма скрининга сдерживается, а материал разрешается. чтобы проникнуть в сознательное эго, которое в противном случае было бы полностью подавлено. Процесс обязательно трудный и длительный, и поэтому одна из основных задач аналитика — помочь пациенту распознать и преодолеть его собственное естественное сопротивление, которое может проявляться как враждебность по отношению к аналитику.Однако Фрейд всегда воспринимал возникновение сопротивления как признак того, что он был на правильном пути в оценке основных бессознательных причин состояния пациента. Сны пациента представляют особый интерес по причинам, которые мы уже частично видели. Принимая во внимание тот факт, что супер-эго во сне функционирует менее эффективно, как и при свободных ассоциациях, Фрейд проводил различие между явным содержанием сновидения (то, что сновидение казалось на поверхности) и его скрытым содержанием . (бессознательные, подавленные желания или желания, которые являются его реальным объектом).Правильная интерпретация сновидений пациента, оговорок, свободных ассоциаций и ответов на тщательно отобранные вопросы приводит аналитика к точке, где он может локализовать бессознательные репрессии, вызывающие невротические симптомы, неизменно с точки зрения прохождения пациентом сексуального процесс развития, способ, которым разрешались конфликты, подразумеваемые в этом процессе, и либидинозное содержание семейных отношений пациента. Чтобы создать лекарство, аналитик должен помочь пациенту самому осознать неразрешенные конфликты, скрытые в глубоких тайниках бессознательного, а также напрямую противостоять им и взаимодействовать с ними.

    В этом смысле можно сказать, что объектом психоаналитического лечения является форма самопонимания — как только это будет достигнуто, в значительной степени пациенту, после консультации с аналитиком, предстоит определить, как он будет справляться с этим новым. -приобретенное понимание бессознательных сил, которые его мотивируют. Одна из возможностей, упомянутых выше, — это направление сексуальной энергии на достижение социальных, художественных или научных целей — это сублимация, которую Фрейд считал движущей силой большинства великих культурных достижений.Другой возможностью был бы сознательный рациональный контроль ранее подавленных влечений — это подавление. Еще одним может быть решение о том, что виноваты именно Супер-Эго и социальные ограничения, которые его информируют, и в этом случае пациент может решить, в конце концов, удовлетворить инстинктивные побуждения. Но во всех случаях лекарство создается, по существу, своего рода катарсисом или очищением — высвобождением , сдерживаемой психической энергии, ограничение которой было основной причиной невротического заболевания.

    7. Критическая оценка Фрейда

    Из вышеизложенного должно быть очевидно, почему психоанализ в целом и Фрейд в частности оказали такое сильное влияние на популярное воображение в западном мире и почему и теория, и практика психоанализа должны оставаться предметом огромного внимания. споров. Фактически, споры, которые существуют в отношении Фрейда, более горячие и многогранные, чем те, которые касаются практически любого другого мыслителя после 1850 года (возможное исключение — Дарвин), с критикой, начиная с утверждения, что теория Фрейда была порождена логическим основанием. путаница, возникающая из-за его предполагаемой давней пристрастия к кокаину (см. Thornton, E.M. Freud and Cocaine: The Freudian Error ) к мнению, что он сделал важное, но мрачное эмпирическое открытие, которое он сознательно подавил в пользу теории бессознательного, зная, что последнее было бы более социально приемлемым ( см. Masson, J. The Assault on Truth ).

    Здесь следует подчеркнуть, что гений Фрейда (как правило) не вызывает сомнений, но точная природа его достижений все еще является источником многих споров. Сторонники и последователи Фрейда (а также Юнга и Адлера) известны рвением и энтузиазмом, с которыми они поддерживают доктрины учителя, до такой степени, что многие из противников движения считают его разновидностью светской религии, требующей как это происходит в процессе инициации, в котором начинающий психоаналитик должен сначала быть проанализирован.Таким образом, как часто утверждается, безоговорочное принятие набора идеологических принципов становится необходимым предварительным условием для принятия в движение — как и в случае с большинством религиозных группировок. В ответ сторонники психоанализа часто анализируют мотивы своих критиков с точки зрения самой теории, которую эти критики отвергают. Итак, дискуссия продолжается.

    Здесь мы ограничимся: (а) оценкой утверждения Фрейда о том, что его теория является научной, (б) вопросом согласованности теории, (в) спором о том, что, если вообще что-либо, действительно открыл Фрейд, и (г) вопрос об эффективности психоанализа как лечения невротических заболеваний.

    а. Претензия на научный статус

    Это чрезвычайно важный вопрос, поскольку Фрейд считал себя в первую очередь ученым-пионером и неоднократно утверждал, что значение психоанализа состоит в том, что это новая наука , включающая в себя новый научный метод работы с разумом и психическими расстройствами. болезнь. Более того, не может быть никаких сомнений в том, что с тех пор это было главной достопримечательностью теории для большинства ее сторонников — на первый взгляд, она выглядит не просто научной теорией, а чрезвычайно сильной один, способный учесть и объяснить все возможные формы человеческого поведения.Однако именно последнее, по мнению многих комментаторов, подрывает его претензии на научный статус. Что касается вопроса о том, что делает теорию подлинно научной, то критерий демаркации Карла Поппера, как его называют, теперь получил очень всеобщее признание: а именно, что каждая подлинная научная теория должна быть проверяемой и, следовательно, фальсифицируемой , по крайней мере, в принципе. Другими словами, если теория несовместима с возможными наблюдениями, она является научной; и наоборот, теория, которая совместима с всеми возможными наблюдениями, ненаучна (см. Popper, K. Логика научных открытий ). Таким образом, принцип сохранения энергии (физической, а не психической), который так сильно повлиял на Фрейда, является научным, поскольку его можно опровергнуть — открытие физической системы, в которой общее количество физической энергии не было постоянным, окончательно показало бы это ложь. Утверждается, что ничего подобного невозможно в отношении теории Фрейда — ее нельзя опровергнуть. Если задать вопрос: «Что подразумевает эта теория, что, если она будет ложной, покажет ложность всей теории?», Ответ будет «Ничего», потому что теория совместима с всеми возможными положениями вещей .Отсюда делается вывод, что теория ненаучна, и хотя это не лишает ее всякой ценности, как утверждают некоторые критики, определенно снижает ее интеллектуальный статус, как это утверждали ее самые сильные сторонники, включая самого Фрейда.

    г. Связность теории

    Связанный (но, возможно, более серьезный) момент состоит в том, что согласованность теории, по крайней мере, сомнительна. Что привлекательно в теории, даже для непрофессионала, так это то, что она, кажется, предлагает нам давно востребованные и столь необходимые причинные объяснения условий, которые были источником огромных человеческих страданий.Тезис о том, что неврозы вызываются бессознательными конфликтами, скрытыми глубоко в подсознании в форме подавленной либидинозной энергии, по-видимому, предлагает нам, наконец, понимание причинного механизма, лежащего в основе этих ненормальных психологических состояний, как они выражаются в человеческом поведении. и далее покажите нам, как они связаны с психологией нормального человека . Однако даже это вызывает сомнения и вызывает много споров. В общем, когда говорится, что событие X вызывает другое событие Y, и X, и Y являются и должны быть независимо идентифицируемыми .Это правда, что это не всегда простой процесс, поскольку в науке причины иногда не наблюдаются (субатомные частицы, радио и электромагнитные волны, молекулярные структуры и т. Д.), Но в этих последних случаях существуют четкие правила соответствия соединение ненаблюдаемых причин с наблюдаемыми явлениями. Трудность теории Фрейда состоит в том, что она предлагает нам сущности (например, подавленные бессознательные конфликты), которые, как говорят, являются ненаблюдаемыми причинами определенных форм поведения. Но не существует правил соответствия для этих предполагаемых причин — они не могут быть идентифицированы за исключением со ссылкой на поведение, которое они, как утверждается, вызывают (то есть аналитик не утверждает демонстративно: « Это является бессознательной причиной, а — что является его поведенческим следствием»; скорее он утверждает: « Это — это поведение, поэтому его бессознательная причина должна существовать »), и это действительно вызывает серьезные сомнения относительно того, предлагает ли теория Фрейда вообще подлинные причинные объяснения.

    г. Открытие Фрейда

    На менее теоретическом, но не менее критическом уровне утверждалось, что Фрейд действительно сделал подлинное открытие, которое он изначально был готов открыть миру. Однако реакция, с которой он столкнулся, была настолько яростно враждебной, что он замаскировал свои выводы и вместо них предложил свою теорию бессознательного (см. Masson, J. The Assault on Truth ). Было высказано предположение, что он обнаружил крайнюю распространенность сексуального насилия над детьми, особенно с молодыми девушками ( подавляющее большинство истериков — женщин) даже в респектабельной Вене девятнадцатого века.Он действительно предложил раннюю теорию соблазнения неврозов, которая встретила яростную враждебность, и которую он быстро отозвал и заменил теорией бессознательного. Как объясняет один современный фрейдистский комментатор, изменение взглядов Фрейда по этому вопросу произошло следующим образом:

    Вопросы, касающиеся травм, перенесенных его пациентами, казалось, открыли [Фрейду], что венских девочек в очень раннем детстве чрезвычайно часто соблазняли старшие родственники-мужчины.Сомнения в том, что эти соблазнения действительно возникли, вскоре сменились уверенностью в том, что предлагались описания детских фантазий. (Макинтайр).

    Таким образом, предполагается, возникла теория Эдипова комплекса.

    Это утверждение порождает ряд вопросов, не в последнюю очередь, что выражение необычно часто означает в этом контексте? По какому стандарту это судят? Ответ может быть только таким: в соответствии со стандартами того, во что мы обычно верим или хотели бы верить.Но здесь некоторые критики Фрейда утверждают, что его пациенты вспоминали не фантазии из детства , а травмирующие события из своего детства, которые были слишком реальными . По их словам, Фрейд наткнулся на тот факт, что уровень сексуального насилия над детьми в обществе намного выше, чем это принято считать или признано, и сознательно подавил его. Если это утверждение верно — а его нужно, по крайней мере, серьезно рассмотреть, — то это, несомненно, самая серьезная критика, с которой приходится сталкиваться Фрейду и его последователям.

    Кроме того, этот конкретный момент взял на себя дополнительную и еще более спорно значение в последние годы, с готовностью некоторых современных фрейдистами к объединить теорию репрессий с акцептом широко распространенной социальной распространенности ребенка сексуальной злоупотреблять. Результатом стало то, что в Соединенных Штатах и, в частности, в Великобритании многие тысячи людей вышли из анализа с восстановленными воспоминаниями о предполагаемом сексуальном насилии со стороны их родителей в детстве; воспоминания, которые, как предполагается, до сих пор подавлялись.На этом основании родители были обвинены и отвергнуты, а целые семьи были разделены или уничтожены. Неудивительно, что это, в свою очередь, вызвало систематическую негативную реакцию, в ходе которой организации обвиняемых родителей, считая себя истинными жертвами того, что они называют синдромом ложной памяти , осудили все такие заявления о памяти как фальсифицированные — прямой продукт вера в то, что они считают мифом о репрессиях. (см. Пендергаст, М. Жертвы памяти ). Таким образом, концепция вытеснения, которую сам Фрейд назвал краеугольным камнем, на котором зиждется структура психоанализа , стала предметом более широкого критического исследования, чем когда-либо прежде.Здесь тот факт, что, в отличие от некоторых из своих современных последователей, Фрейд сам никогда не поддерживал расширение концепции подавления, чтобы охватить фактическое сексуальное насилие над детьми, и тот факт, что мы не обязательно вынуждены выбирать между взглядами, которые все восстановленные воспоминания либо правдивы, либо фальсифицированы, часто теряются из виду из-за сильной жары, порождаемой этими дебатами, что, возможно, и понятно.

    г. Эффективность психоаналитической терапии

    Из этого не следует, что, если теория Фрейда ненаучна или даже ложна, она не может предоставить нам основу для благотворного лечения невротического заболевания, потому что связь между истинностью или ложностью теории и ее полезностью-ценностью далека от истины. изоморфный.Теория, на которой основывалось использование пиявок для обескровливания пациентов в медицине восемнадцатого века, была совершенно ложной, но пациенты иногда действительно получали пользу от лечения! И, конечно, даже истинная теория может быть неправильно применена, что приведет к негативным последствиям. Одна из проблем здесь состоит в том, что трудно определить, что считать лекарством от невротического заболевания, в отличие, скажем, от простого облегчения симптомов. В целом, однако, эффективность данного метода лечения обычно клинически измеряется с помощью контрольной группы — доля пациентов, страдающих данным расстройством, излеченных лечением X, измеряется путем сравнения с пациентами, излеченными другими методами лечения. или вообще без лечения.Проведенные клинические тесты показывают, что доля пациентов, получивших пользу от психоаналитического лечения, существенно не отличается от доли пациентов, выздоравливающих спонтанно или в результате других форм вмешательства в использованных контрольных группах. Итак, вопрос о терапевтической эффективности психоанализа остается открытым и дискуссионным.

    8. Ссылки и дополнительная литература

    а. Работы Фрейда

    • Стандартное издание полных психологических работ Зигмунда Фрейда (изд.J. Strachey с Анной Фрейд), 24 тт. Лондон: 1953-1964 гг.

    г. Работы по Фрейду

    и Фрейдистскому психоанализу
    • Абрамсон, Дж. Б. Освобождение и его пределы: моральная и политическая мысль Фрейда. Нью-Йорк: Free Press, 1984.
    • Беттлхейм, Б. Фрейд и душа человека . Кнопф, 1982.
    • Кавелл, М. Психоаналитический разум: от Фрейда к философии . Издательство Гарвардского университета, 1993.
    • Кавелл, М. Стать предметом: размышления в философии и психоанализе. Нью-Йорк: Oxford University Press, 2006.
    • Чессик, Р. Д. Фрейд учит психотерапии . Hackett Publishing Company, 1980.
    • .
    • Cioffi, F. (ed.) Фрейд: современные суждения . Макмиллан, 1973.
    • Дей, Дж. Источники моральной воли: очерки моральной психологии и теории Фрейда . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 1996.
    • Дильман, И. Фрейд и природа человека. Блэквелл, 1983
    • Дильман И. Фрейд и разум . Блэквелл, 1984.
    • Эдельсон, М. Гипотеза и доказательства в психоанализе. University of Chicago Press, 1984.
    • Эрвин, E . Заключительный отчет: философские и эмпирические вопросы в психологии Фрейда. MIT Press, 1996.
    • Фанчер, Р. Психоаналитическая психология: развитие мысли Фрейда . Нортон, 1973.
    • Фаррелл, Б.А. Состояние психоанализа . Oxford University Press, 1981.
    • Fingarette, H. Самость в трансформации: психоанализ, философия и жизнь духа. HarperCollins, 1977.
    • Фримен, Л. История Анны О. — женщины, которая привела Фрейда к психоанализу . Paragon House, 1990.
    • Frosh, S. Политика психоанализа: Введение во фрейдистскую и постфрейдистскую теорию. Издательство Йельского университета, 1987.
    • Гарднер, С. Иррациональность и философия психоанализа. Кембридж, Издательство Кембриджского университета, 1993.
    • Грюнбаум, А. Основы психоанализа: философская критика . Калифорнийский университет Press, 1984.
    • Гей, В. Фрейд о сублимации: пересмотр. Олбани, Нью-Йорк: State University Press, 1992.
    • Хук, С. (ред.) Психоанализ, научный метод и философия . Издательство Нью-Йоркского университета, 1959.
    • Jones, E. Sigmund Freud: Life and Work (3 тома), Basic Books, 1953-1957.
    • Кляйн, Г.С. Психоаналитическая теория: исследование основ . International Universities Press, 1976.
    • Лир, Дж. Любовь и ее место в природе: философская интерпретация фрейдистского психоанализа. Farrar, Straus & Giroux, 1990.
    • Лир, Дж. Открытый разум: разработка логики души. Кембридж, издательство Гарвардского университета, 1998.
    • Лир, Джонатан. Счастье, смерть и остаток жизни. Harvard University Press, 2000.
    • Лир, Джонатан. Фрейд. Рутледж, 2005.
    • Левин, М. (ред). Аналитический Фрейд: философия и психоанализ. Лондон: Рутледж, 2000.
    • Леви, Д. Фрейд среди философов: психоаналитическое бессознательное и его философские критики. Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета, 1996.
    • Макинтайр, А.С. Бессознательное: концептуальный анализ . Рутледж и Кеган Пол, 1958.
    • Махони, П.Дж. Дора Фрейда: психоаналитическое, историческое и текстологическое исследование . Издательство Йельского университета, 1996.
    • Массон, Дж. Нападение на истину: подавление Фрейдом теории соблазнения . Faber & Faber, 1984.
    • .
    • Neu, J. (ред.). Кембриджский компаньон Фрейда. Cambridge University Press, 1994.
    • O’Neill, J. (ed). Фрейд и страсти. Издательство Пенсильванского государственного университета, 2004.
    • Поппер К. Логика научных открытий . Хатчинсон, 1959.
    • Пендергаст, М. Память жертв . HarperCollins, 1997.
    • .
    • Райзер, М. Разум, мозг, тело: на пути к конвергенции психоанализа и нейробиологии . Основные книги, 1984.
    • Ricoeur, P. Фрейд и философия: эссе в интерпретации (перевод Д. Сэвиджа). Издательство Йельского университета, 1970.
    • Робинсон, П. Фрейд и его критики. Беркли, Калифорнийский университет Press, 1993.
    • Роуз, Дж. О неспособности спать: Психоанализ и современный мир. Princeton University Press, 2003.
    • Рот, стр. Суперэго. Icon Books, 2001.
    • Рудницкий, П.Л. Фрейд и Эдип. Columbia University Press, 1987.
    • Саид, E.W . Фрейд и неевропейцы. Verso (совместно с Музеем Фрейда, Лондон), 2003 г.
    • Шафер Р. Новый язык для психоанализа . Издательство Йельского университета, 1976.
    • Шервуд, М. Логика объяснения в психоанализе. Academic Press, 1969.
    • Smith, D.L. Философия бессознательного Фрейда. Kluwer, 1999.
    • Стюарт, В. Психоанализ: первые десять лет, 1888-1898. Macmillan, 1969.
    • Саллоуэй, Ф. Фрейд, биолог разума . Основные книги, 1979.
    • Торнтон, Э.М. Фрейд и кокаин: заблуждение Фрейда . Блонд и Бриггс, 1983.
    • Таубер, А. Фрейд, упорный философ. Princeton University Press, 2010.
    • Уоллес, Э. Р. Фрейд и антропология: история и переоценка. International Universities Press, 1983.
    • Wallwork, E. Психоанализ и этика. Yale University Press, 1991.
    • Whitebrook, J. Perversion and Utopia: A Study in Psychoanalysis and Critical Theory. MIT Press, 1995.
    • Уайт, Л.Л. Бессознательное до Фрейда. Basic Books, 1960.
    • Wollheim, R. Freud. Фонтана, 1971.
    • Wollheim, R. (ed.) Фрейд: Сборник критических эссе. Якорь, 1974 год .
    • Wollheim, R. & Hopkins, J. (ред.) Философские эссе о Фрейде . Издательство Кембриджского университета, 1982.

    См. Также статьи о различении разума и тела Декарта, теории сознания высшего порядка и самоанализ.

    Информация об авторе

    Стивен П. Торнтон
    Эл. Почта: [email protected]
    Лимерикский университет
    Ирландия

    Фрейд и психодинамическая перспектива

    Цели обучения

    • Опишите допущения психодинамической точки зрения на развитие личности, включая ид, эго и суперэго.
    • Определите и опишите защитные механизмы
    • Определите и опишите психосексуальные стадии развития личности

    Зигмунд Фрейд (1856–1939), вероятно, является наиболее противоречивым и неправильно понятым психологом-теоретиком.Читая теории Фрейда, важно помнить, что он был врачом, а не психологом. В то время, когда он получал образование, не существовало такой вещи, как степень по психологии, которая может помочь нам понять некоторые противоречия по поводу его теорий сегодня. Однако Фрейд был первым, кто систематически изучал и теоретизировал работу бессознательного в манере, которая у нас ассоциируется с современной психологией.

    В первые годы своей карьеры Фрейд работал с Йозефом Брейером, венским врачом.В это время Фрейд был заинтригован историей одной из пациенток Брейера, Берты Паппенгейм, которую называли псевдонимом Анна О. (Launer, 2005). Анна О. ухаживала за своим умирающим отцом, когда она начала испытывать такие симптомы, как частичный паралич, головные боли, помутнение зрения, амнезия и галлюцинации (Launer, 2005). Во времена Фрейда эти симптомы обычно называли истерией. Анна О. обратилась за помощью к Брейеру. Он потратил 2 года (1880–1882) на лечение Анны О. и обнаружил, что позволение ей рассказать о своих переживаниях, похоже, немного облегчило ее симптомы.Анна О. назвала его лечение «лечением разговором» (Launer, 2005). Несмотря на то, что Фрейд никогда не встречался с Анной О., ее история послужила основой для книги 1895 года « Исследования истерии» , которую он написал в соавторстве с Брейером. Основываясь на описании Брейером лечения Анны О., Фрейд пришел к выводу, что истерия была результатом сексуального насилия в детстве и что эти травмирующие переживания были скрыты от сознания. Брейер не согласился с Фрейдом, и вскоре их совместная работа закончилась. Однако Фрейд продолжал работать над усовершенствованием разговорной терапии и построением своей теории личности.

    Уровней сознания

    Чтобы объяснить концепцию сознательного и бессознательного опыта, Фрейд сравнил разум с айсбергом (рис. 1). Он сказал, что только около одной десятой нашего разума сознательно , а остальная часть нашего разума бессознательна. Наше бессознательное относится к той умственной деятельности, о которой мы не осознаем и не можем получить доступ (Freud, 1923). Согласно Фрейду, неприемлемые побуждения и желания удерживаются в нашем бессознательном посредством процесса, называемого вытеснением.Например, мы иногда говорим вещи, которые не собираемся говорить, непреднамеренно заменяя то, что мы имели в виду, другим словом. Вы, наверное, слышали о фрейдистской оговорке — термине, использованном для описания этого. Фрейд предположил, что оговорки на самом деле являются сексуальными или агрессивными побуждениями, случайно выпадающими из нашего бессознательного. Подобные речевые ошибки встречаются довольно часто. Рассматривая их как отражение бессознательных желаний, сегодня лингвисты обнаружили, что оговорки, как правило, происходят, когда мы устали, нервничаем или не достигаем оптимального уровня когнитивных функций (Motley, 2002).

    Рисунок 1 . Фрейд считал, что мы осознаем лишь небольшую часть деятельности нашего разума и что большая часть ее остается скрытой от нас в нашем бессознательном. Информация в нашем бессознательном влияет на наше поведение, хотя мы этого не осознаем.

    Согласно Фрейду, наша личность развивается в результате конфликта между двумя силами: нашими биологическими агрессивными влечениями и стремлениями к удовольствиям и нашим внутренним (социализированным) контролем над этими влечениями. Наша личность — это результат наших усилий по уравновешиванию этих двух конкурирующих сил.Фрейд предположил, что мы можем понять это, представив три взаимодействующие системы в нашем сознании. Он назвал их ид, эго и суперэго (рис. 2).

    Рисунок 2 . Работа эго, или «я», состоит в том, чтобы уравновесить агрессивные / стремящиеся к удовольствиям влечения Ид с моральным контролем Суперэго.

    Бессознательное id содержит наши самые примитивные побуждения или побуждения и присутствует с рождения. Он направляет импульсы к голоду, жажде и сексу. Фрейд считал, что Оно действует на основе того, что он назвал «принципом удовольствия», в котором Оно ищет немедленного удовлетворения.Благодаря социальному взаимодействию с родителями и другими людьми в окружении ребенка эго и суперэго развиваются, чтобы помочь контролировать Ид. Суперэго развивается по мере того, как ребенок взаимодействует с другими, изучая социальные правила того, что правильно, а что нет. Суперэго действует как наша совесть; это наш моральный компас, который говорит нам, как мы должны себя вести. Он стремится к совершенству и оценивает наше поведение, вызывая чувство гордости или, когда мы не достигаем идеала, чувство вины. В отличие от инстинктивного ид и суперэго, основанного на правилах, эго является рациональной частью нашей личности.Это то, что Фрейд считал собой, и это часть нашей личности, которую видят другие. Его задача — уравновесить требования Ид и Супер-Эго в контексте реальности; таким образом, он работает на том, что Фрейд называл «принципом реальности». Эго помогает идентификатору реалистично удовлетворять его желания.

    Ид и суперэго находятся в постоянном конфликте, потому что оно хочет мгновенного удовлетворения независимо от последствий, но суперэго говорит нам, что мы должны вести себя социально приемлемым образом.Таким образом, задача эго — найти золотую середину. Это помогает рационально удовлетворить желания ид, не вызывая у нас чувства вины. Согласно Фрейду, человек с сильным эго, способным уравновесить требования Ид и суперэго, имеет здоровую личность. Фрейд утверждал, что дисбаланс в системе может привести к неврозу (склонность испытывать отрицательные эмоции), тревожным расстройствам или нездоровому поведению. Например, человек, над которым доминирует его идентификатор, может быть нарциссическим и импульсивным.Человек с доминирующим Суперэго может находиться под контролем чувства вины и отказывать себе даже в социально приемлемых удовольствиях; И наоборот, если суперэго слабо или отсутствует, человек может стать психопатом. Чрезмерно доминирующее Супер-Эго можно увидеть у чрезмерно контролируемого человека, чье рациональное понимание реальности настолько сильно, что он не осознает своих эмоциональных потребностей, или у невротика, который чрезмерно обороняется (чрезмерно использует защитные механизмы эго).

    Защитные механизмы

    Фрейд считал, что чувство тревоги возникает из-за неспособности эго урегулировать конфликт между ид и суперэго.Когда это происходит, Фрейд считал, что эго стремится восстановить равновесие с помощью различных защитных мер, известных как защитные механизмы (рис. 3). Когда определенные события, чувства или стремления вызывают у человека беспокойство, он желает уменьшить это беспокойство. Для этого подсознание человека использует механизмы защиты эго, бессознательное защитное поведение, направленное на снижение тревожности. Эго, обычно сознательное, прибегает к бессознательному стремлению защитить эго от того, чтобы его охватила тревога.Когда мы используем защитные механизмы, мы не осознаем, что используем их. Кроме того, они действуют по-разному, искажая реальность. Согласно Фрейду, все мы используем защитные механизмы эго.

    Рисунок 3 . Защитные механизмы — это бессознательное защитное поведение, которое снижает тревожность.

    Хотя все используют защитные механизмы, Фрейд считал, что чрезмерное их использование может быть проблематичным. Например, предположим, что Джо Смит — футболист средней школы. В глубине души Джо испытывает сексуальное влечение к мужчинам.Он сознательно верит в то, что быть геем аморально и что если бы он был геем, его семья отреклась бы от него, и его сверстники подвергли бы его остракизму. Следовательно, существует конфликт между его сознательными убеждениями (быть геем неправильно и приведет к остракизму) и его бессознательными побуждениями (влечение к мужчинам). Мысль о том, что он может быть геем, вызывает у Джо чувство тревоги. Как он может уменьшить свое беспокойство? Джо может вести себя очень «мачо», шутить о геях и придираться к школьному сверстнику, который является геем.Таким образом, бессознательные импульсы Джо еще больше заглушаются.

    Существует несколько различных типов защитных механизмов. Например, при вытеснении блокируются вызывающие тревогу воспоминания из сознания. В качестве аналогии предположим, что ваша машина издает странный шум, но поскольку у вас нет денег, чтобы ее починить, вы просто включаете радио, чтобы больше не слышать странный шум. В конце концов вы забываете об этом. Точно так же в человеческой психике, если память слишком подавляющая, чтобы с ней справиться, она может быть вытесненной и, таким образом, удаленной из сознательного осознания (Freud, 1920).Эта подавленная память может вызывать симптомы в других областях.

    Другой защитный механизм — формирование реакции , в которой кто-то выражает чувства, мысли и поведение, противоположные его склонностям. В приведенном выше примере Джо высмеивал гомосексуального сверстника, в то время как сам его тянуло к мужчинам. В регрессии индивид действует намного моложе своего возраста. Например, четырехлетний ребенок, который возмущается появлением новорожденного брата или сестры, может вести себя как младенец и снова пить из бутылочки.В проекции человек отказывается признать свои собственные подсознательные чувства и вместо этого видит эти чувства в ком-то другом. Другие защитные механизмы включают рационализацию , смещение и сублимацию .

    Этапы психосексуального развития

    Фрейд считал, что личность развивается в раннем детстве: детские переживания формируют нашу личность, а также наше поведение во взрослом возрасте. Он утверждал, что в детстве мы развиваемся в несколько этапов.Каждый из нас должен пройти через эти детские этапы, и если мы не получим должного воспитания и воспитания во время этапа, мы застрянем или зафиксируемся на этом этапе, даже будучи взрослыми.

    На каждой психосексуальной стадии развития потребности ребенка в поисках удовольствий, исходящие от Ид, сосредотачиваются на другой области тела, называемой эрогенной зоной. Стадии бывают оральной, анальной, фаллической, латентной и генитальной (таблица 1).

    Теория психосексуального развития Фрейда довольно противоречива.Чтобы понять истоки теории, полезно ознакомиться с политическими, социальными и культурными влияниями времен Фрейда в Вене на рубеже 20-го века. В эту эпоху атмосфера сексуального подавления в сочетании с ограниченным пониманием и просвещением в отношении человеческой сексуальности сильно повлияла на точку зрения Фрейда. Учитывая, что секс был запретной темой, Фрейд предположил, что негативные эмоциональные состояния (неврозы) возникают из-за подавления бессознательных сексуальных и агрессивных побуждений.Для Фрейда его собственные воспоминания и интерпретации переживаний и снов пациентов были достаточным доказательством того, что психосексуальные стадии были универсальными событиями в раннем детстве.

    Таблица 1. Стадии психосексуального развития Фрейда
    Этап Возраст (лет) Эрогенная зона Крупный конфликт Пример фиксации взрослого
    Устный 0–1 рот Отлучение от груди или из бутылочки Курение, переедание
    Анал 1–3 анус Приучение к туалету Аккуратность, беспорядок
    Фаллический 3–6 Гениталии Комплекс Эдип / Электра Тщеславие, чрезмерное честолюбие
    Задержка 6–12 Нет Нет Нет
    Генитальный 12+ Гениталии Нет Нет

    Устный этап

    На оральной стадии (от рождения до 1 года) удовольствие сосредоточено на ротовой полости.Еда и удовольствие, получаемое от сосания (соски, пустышки и большие пальцы), играют большую роль в первый год жизни ребенка. Примерно в возрасте 1 года младенцев отлучают от бутылочки или груди, и этот процесс может вызвать конфликт, если с ним не будут обращаться должным образом лица, осуществляющие уход. Согласно Фрейду, взрослый человек, который курит, пьет, переедает или грызет ногти, фиксируется на оральной стадии своего психосексуального развития; ее могли отлучить от груди слишком рано или слишком поздно, что привело к этим тенденциям фиксации, которые стремятся ослабить тревогу.

    Анальная стадия

    После прохождения оральной стадии дети входят в то, что Фрейд назвал анальной стадией (1–3 года). На этом этапе дети испытывают удовольствие от движения кишечника и мочевого пузыря, поэтому логично, что конфликт на этом этапе связан с приучением к туалету. На этом этапе развития дети стараются овладеть собой. Фрейд предположил, что успех на анальной стадии зависит от того, как родители приучены к туалету. Родители, которые хвалят и поощряют, поощряют положительные результаты и могут помочь детям почувствовать себя компетентными.Родители, которые жестко приучены к туалету, могут вызвать у ребенка такой страх перед загрязнением, что они чрезмерно контролируют и зацикливаются на анальной стадии, что ведет к развитию анальной сохранности личности. Сохраняющая анальный характер личность скупа и упряма, имеет навязчивую потребность в порядке и опрятности и может считаться перфекционистом. Если родители слишком снисходительны к приучению к туалету, ребенок может не развить достаточный самоконтроль, зациклится на этом этапе и разовьется личность, изгоняющая анал.Анально-экспульсивная личность беспорядочна, беспечна, дезорганизована и склонна к эмоциональным всплескам.

    Фаллический этап

    Третья стадия психосексуального развития Фрейда — это фаллическая стадия (3–6 лет), соответствующая возрасту, когда дети начинают осознавать свое тело и осознают различия между мальчиками и девочками. Эрогенная зона на этом этапе — гениталии. Конфликт возникает, когда ребенок испытывает желание к родителю противоположного пола, а также ревность и ненависть к родителю того же пола.Для мальчиков это называется Эдиповым комплексом, включающим в себя стремление мальчика к своей матери и его стремление заменить отца, который рассматривается как соперник за внимание матери. В то же время мальчик боится, что отец накажет его за его чувства, поэтому он испытывает тревогу о кастрации . Эдипов комплекс успешно разрешается, когда мальчик начинает идентифицировать себя со своим отцом как косвенный способ иметь мать. Неспособность разрешить Эдипов комплекс может привести к фиксации и развитию личности, которую можно описать как тщеславную и чрезмерно амбициозную.

    Девочки переживают похожий конфликт на фаллической стадии — комплекс Электры. Комплекс Электры, который часто приписывают Фрейду, на самом деле был предложен его протеже Карлом Юнгом (Jung & Kerenyi, 1963). Девушка желает внимания отца и желает занять место матери. Фрейд также сказал, что девочки злятся на мать за то, что она не предоставила им пенис — отсюда и термин зависть к пенису . Хотя Фрейд первоначально рассматривал комплекс Электры как параллель с комплексом Эдипа, позже он отверг его, но он остается краеугольным камнем теории Фрейда, отчасти благодаря ученым в этой области (Freud, 1931/1968; Scott, 2005).

    Период задержки

    После фаллической стадии психосексуального развития следует период, известный как латентный период (6 лет до полового созревания). Этот период не считается этапом, потому что сексуальные чувства бездействуют, поскольку дети сосредоточены на других занятиях, таких как школа, дружба, хобби и спорт. Дети обычно занимаются деятельностью со сверстниками того же пола, что способствует укреплению гендерно-ролевой идентичности ребенка.

    Генитальная стадия

    Заключительная стадия — генитальная стадия (начиная с половой зрелости).На этой стадии происходит сексуальное пробуждение, когда всплывают инцестуозные позывы. Молодой человек перенаправляет эти побуждения другим, более социально приемлемым партнерам (которые часто напоминают родителей противоположного пола). У людей на этой стадии есть зрелые сексуальные интересы, что для Фрейда означало сильное влечение к противоположному полу. Люди, успешно завершившие предыдущие этапы и достигшие генитальной стадии без каких-либо фиксаций, считаются хорошо сбалансированными и здоровыми взрослыми.

    Хотя большинство идей Фрейда не нашли поддержки в современных исследованиях, мы не можем сбрасывать со счетов вклад, который Фрейд внес в область психологии.Именно Фрейд указал, что большая часть нашей психической жизни находится под влиянием опыта раннего детства и происходит вне нашего сознательного осознания; его теории открыли путь другим.

    В то время как сосредоточение Фрейда на биологических побуждениях привело его к подчеркиванию влияния социокультурных факторов на развитие личности, его последователи быстро поняли, что одна биология не может объяснить разнообразие, с которым они столкнулись по мере распространения практики психоанализа во время нацистского Холокоста.Антисемитизм, преобладавший в этот период времени, возможно, побудил основных психоаналитиков сосредоточиться в первую очередь на универсальности психологических структур разума.

    Теории Фрейда сегодня

    Эмпирическое исследование психодинамических концепций дало неоднозначные результаты: одни концепции получили хорошую эмпирическую поддержку, а другие — нет. Например, представление о том, что мы выражаем сильные сексуальные чувства с самого раннего возраста, как предполагает психосексуальная сценическая модель, не выдерживает эмпирической проверки.С другой стороны, идея о существовании зависимых, ориентированных на контроль и соревновательных типов личности — идея, также полученная из модели психосексуальной стадии — действительно кажется полезной.

    Многие идеи с психодинамической точки зрения были изучены эмпирически. Люборски и Барретт (2006) рассмотрели большую часть этого исследования; другие полезные обзоры предоставлены Bornstein (2005), Gerber (2007) и Huprich (2009). А пока давайте посмотрим на три психодинамические гипотезы, получившие серьезную эмпирическую поддержку.

    • Бессознательные процессы влияют на наше поведение, как предсказывает психодинамическая точка зрения. Мы воспринимаем и обрабатываем гораздо больше информации, чем предполагаем, и большая часть нашего поведения определяется чувствами и мотивами, о которых мы в лучшем случае осознаем лишь частично (Bornstein, 2009, 2010). Доказательства важности бессознательных влияний настолько убедительны, что они стали центральным элементом современной когнитивной и социальной психологии (Robinson & Gordon, 2011).
    • Мы все используем защиты эго, и они помогают определить нашу психологическую адаптацию и физическое здоровье. Люди действительно различаются по степени, в которой они полагаются на разные защиты эго — настолько, что исследователи теперь изучают «стиль защиты» каждого человека (уникальное созвездие защит, которое мы используем). Оказывается, одни защиты более адаптивны, чем другие: рационализация и сублимация более здоровы (с психологической точки зрения), чем вытеснение и формирование реакции (Cramer, 2006).Отрицание в буквальном смысле вредно для вашего здоровья, потому что люди, которые используют отрицание, склонны игнорировать симптомы болезни, пока не станет слишком поздно (Bond, 2004).
    • Ментальные представления о себе и других действительно служат планом для будущих отношений. Десятки исследований показали, что мысленные образы наших родителей и других значимых фигур действительно формируют наши ожидания в отношении более поздних дружеских и романтических отношений. Идея о том, что вы выбираете романтического партнера, похожего на маму или папу, является мифом, но это правда, что вы ожидаете, что другие будут относиться к вам так, как к вам относились ваши родители в раннем возрасте (Silverstein, 2007; Wachtel, 1997).

    Подумай над

    • Какие примеры защитных механизмов вы использовали сами или были свидетелями использования другими?

    Глоссарий

    анальная стадия: психосексуальная стадия, на которой дети испытывают удовольствие от движения кишечника и мочевого пузыря

    сознание: умственная деятельность (мысли, чувства и воспоминания), к которой мы можем получить доступ в любое время

    защитный механизм: бессознательное защитное поведение, направленное на снижение эго-тревожности

    смещение: Механизм защиты эго, в котором человек передает неуместные побуждения или поведение к более приемлемой или менее угрожающей цели

    эго: аспект личности, который представляет собой или часть личности, которая видна другим

    генитальная стадия: психосексуальная стадия, на которой основное внимание уделяется зрелым сексуальным интересам

    id: аспект личности, который состоит из наших самых примитивных побуждений или побуждений, включая импульсы голода, жажды и секса

    латентный период: психосексуальная стадия, в которой сексуальные чувства дремлют

    невроз: склонность к отрицательным эмоциям

    оральная стадия: психосексуальная стадия, на которой удовольствие младенца сосредоточено на ротовой полости

    фаллическая стадия: психосексуальная стадия, в которой основное внимание уделяется гениталиям

    проекция: механизм защиты эго, в котором человек, столкнувшийся с тревогой, маскирует свои неприемлемые побуждения или поведение, приписывая их другим людям

    психосексуальные стадии развития: стадии развития ребенка, на которых стремление ребенка к удовольствиям сосредоточено на определенных областях тела, называемых эрогенными зонами

    рационализация: Механизм защиты эго, в котором человек, столкнувшийся с тревогой, оправдывает свое поведение

    формирование реакции: механизм защиты эго, в котором человек, столкнувшийся с тревогой, меняет неприемлемые побуждения или поведение на свои противоположности

    регресс: механизм защиты эго, при котором человек, столкнувшийся с тревогой, возвращается к более незрелому поведенческому состоянию

    вытеснение: механизм защиты эго, в котором связанные с тревогой мысли и воспоминания хранятся в бессознательном

    сублимация: механизм защиты эго, в котором неприемлемые побуждения направляются в более подходящие виды деятельности

    суперэго: аспект личности, служащий моральным компасом или совестью

    бессознательное: умственная деятельность, о которой мы не осознаем и не можем получить доступ

    Внесите свой вклад!

    У вас была идея улучшить этот контент? Нам очень понравится ваш вклад.

    Улучшить эту страницуПодробнее

    Подсознание — обзор

    Типы произведений искусства

    Работа, которая выходит за рамки художника, и работа, которая не выходит за рамки художника, была далее описана Юнгом в следующей типологии. Он выделил два типа искусства: одно происходит от сознательного ума, а второе — от бессознательного. Первый вид искусства контролируется, осознан и создается с особым намерением. Позднее Юнг назвал этот тип литературы психологической по своей природе.Психологический, в данном случае, относится к работе, производной от сознания, такой как рассказы о любви, семье, преступлении и обществе. Эти работы легко понять. Произведения этого типа, будь то литература или живопись, являются преднамеренными, поскольку художник точно знает, что он или она намеревается создать. Художник и творение — одно; нет сюрпризов.

    Напротив, второй вид искусства бессознателен, неконтролируем и поражает художника. Произведенное произведение приобретает свою форму и структуру.В то время как первый тип литературы считается психологическим, второй тип считается визионерским. (Визионерство не исключает психологического качества; скорее, оно выходит за рамки личной психологии в надличностную сферу). Визионерские работы — это незнакомые, странные, гигантские и сверхчеловеческие произведения. Эти работы говорят о глубинах человеческой психики и истоках нашего существования, храня идеи, выходящие за рамки изложенных слов или образов. Это символы чего-то неизвестного.Их окружает тьма. Визионерские работы — это изначальный или архетипический опыт, а не личный опыт. Истоки творческого процесса — это изначальные переживания, но мифологические образы придают произведению согласованность. Изначальные образы или архетипические образы слишком темные (например, демоны, духи). Мифические фигуры привносят свет в темноту, выглядя менее устрашающе или интенсивно и, таким образом, привнося гармонию в образы, удобоваримые в настоящее время.Эти работы чрезвычайно важны, потому что они берут начало в коллективном бессознательном и несут сообщение для будущих поколений. Положительное или отрицательное, сообщение в конечном итоге имеет ценность. Художник, создающий второй вид работ, удивлен почти до недоумения. В этом опыте художник чувствует себя так, как будто работу создал кто-то другой. Она или он должны позволить процессу происходить, но не под его контролем. Художник — это средство творческого процесса.Художник и творческий процесс отделены друг от друга; всегда сюрприза. Еще одно различие проводится между художниками первого и второго типа. Различие основывается на типе активности , установленном художником. Первый вид творческой деятельности считается интровертированным и сентиментальным.

    Здесь Юнг заимствовал из работы Иоганна Шиллера в его концептуализации сентиментального и наивного. Интравертный относится к идее Юнга о том, что художник сознательно формирует и контролирует произведение искусства.С другой стороны, второй вид творческой деятельности экстравертен и наивен. Экстравертность относится к идее, что художник позволяет работе контролировать себя. Другими словами, бессознательное художника берет верх.

    Считается, что действие бессознательного — это творческое побуждение или импульс, который может в некотором смысле овладеть человеком. Творческий порыв исходит из психики и чрезвычайно силен. Порой желание бывает настолько сильным, что повседневная жизнь уходит на второй план, чтобы творить.Творческий порыв у всех разный и варьируется в зависимости от типа произведенной работы. Способность понимать оба типа работы также различается. Первый вид работы продуман и понятен. Второй тип работ выходит за рамки нашего понимания в той же степени, что и во время их создания художником. Изображение, стихотворение или рассказ можно понять только интуитивно и всегда имеет множество значений. Однако в одном произведении могут быть оба типа выражения.Кроме того, второй вид искусства производит символ или символы. Символ — это выражение идеи, которую еще нельзя обсудить или изложить другим, более ясным способом.

    Словесное выражение отсутствует. Символические произведения трудно понять, а их смысл не ясен. Они бросают вызов и стимулируют мысли и чувства зрителя или читателя. Напротив, первый тип творческой работы имеет тенденцию быть более привлекательным, потому что он завершен, по сравнению со вторым типом работы.По словам Юнга, символы создаются для культуры и духа. Они являются продуктом коллективного бессознательного. Они основаны на интуиции и никогда не планируются. Символы позволяют обществу и отдельному человеку направлять энергию души на ценные достижения, которые можно найти в искусстве и науке, а также в других дисциплинах. Примеры символического или дальновидного искусства можно найти в работах Пауля Клее, Василия Кандинского, Карло Карры и Пита Мондриана. Этими художниками руководили призрачные образы их внутреннего мира, которые были неописуемы.

    Внутренний мир скрыт даже от самих художников. Эти художники вывели искусство на новый уровень, мистический и духовный, но не религиозный. Проявление духовных и мистических видений было найдено в картинах, коллажах и необычных фигурах из камня, дерева, металла и стекла. Прослеживание этих выдающихся художников восходит к временам языческих религий. Очень темная природа проникла в бессознательную психику человечества.Отталкивание тьмы создало еще больше уродства и зла, проявляющихся в форме навязчивых идей, пристрастий и так далее. Произведения начала ХХ века (например, Кандинский, Клее, Карра и Мондриан) вызвали позитивное возрождение первозданного духа в виде архетипических образов.

    Часть , часть бессознательного, откуда берет свое начало искусство, была важна для Юнга. Он считал, что искусство, происходящее из личного бессознательного, было скорее симптомом проблемы или ситуации, чем символом, проявленным из коллективного бессознательного.И наоборот, искусство, великое искусство, порожденное коллективным бессознательным или архетипическими образами, оказывает огромное влияние на зрителя. Наше собственное коллективное бессознательное возбуждается формой и формой работ художника. Таким образом, искусство продолжает возрождать нашу связь с прошлым, как это понимается в сегодняшней культуре. Юнг считал, что этот эффект раскрывает социальную значимость искусства и высоко ценит художника. Таким образом, творческий процесс — это способность художников проявлять архетипические образы из глубин своего коллективного бессознательного (что важно для процесса индивидуации).

    Таким образом, создание искусства — это то, что Юнг называл мистикой соучастия, то есть мистикой, или вуалью, великого искусства. Это движение находится в сфере коллективного бессознательного. Просить художника объяснить его или ее работу нет необходимости (в основном потому, что великое искусство не поддается объяснению), а изучение ее или его жизни несущественно и необъяснимо для творения. Однако он написал следующее краткое изложение атрибутов художника.

    Определение психоаналитических терминов и концепций

    Конфронтация

    Это практика, часто применяемая перед вмешательством, когда пациента побуждают обратить внимание на переживания, которых он избегает.

    Контрперенос

    Это относится к чувствам и отношению аналитика к пациенту: его / ее реакции на перенос пациента, как его / ее собственный опыт влияет на его / ее понимание пациента и эмоциональные реакции аналитика на пациента.

    Защитные механизмы

    Защитные механизмы используются эго как способ справиться с конфликтом жизненных проблем. Защитные механизмы, действующие на бессознательном уровне, помогают уменьшить негативные чувства (например,грамм. тревога и чувство вины). Общие защитные механизмы включают подавление, отрицание и проекцию.

    Отказ

    Отрицание — это отказ человека принять определенные или противостоять (или всем) аспектам данной реальности, чтобы избежать потенциального чувства дискомфорта. Он существует непрерывно, поскольку может рассматриваться как обычная реакция на стрессовое событие или тяжелый психоз. Хотя отрицание обычно определяется как тип защитного механизма, оно играет роль во всех защитных механизмах.Фрейд также назвал это отрицанием.

    Мечта

    Это мысленное событие, состоящее из галлюцинаций, включающих образы и эмоции. Сны возникают во время фазы быстрого движения глаз (REM) во время сна. Согласно Фрейду, текущие заботы и бессознательные детские желания присутствуют в течение дня и требуют удовлетворения, и именно сны позволяют нам реагировать на эти требования, продолжая спать (например, человек, испытывающий жажду, мечтает о питьевой воде, которая позволяет ему продолжать спать вместо того, чтобы просыпаться и утолять жажду).

    Эго

    Зигмунд Фрейд предположил, что разум разделен на три части: ид, эго и суперэго. Функцию эго можно описать как непрерывное вмешательство между ид и суперэго. Он является посредником между стремлением id и потребностью в самосохранении. Эго отвечает за развитие навыков, необходимых для функционирования в мире, например, за управление импульсами, восприятие, оценку и суждение.

    Эго Идеал

    Это часть суперэго, которая содержит стандарты, ценности и моральные идеалы.Несоблюдение этих стандартов может вызвать чувство вины или стыда, а успех может повысить самооценку.

    Электра Комплекс

    Термин, придуманный Юнгом в качестве женского контрапункта тому, что Фрейд называл эдиповым комплексом, он получил свое название от греческого мифа об Электре, которая вместе со своим братом Орестом отомстила за убийство своего отца Агамемнона, убив их мать Клитемнаэстра. и ее любовник Эгист. Этот термин описывает стремление 3-6-летней девочки иметь отца при себе, за исключением матери.Фрейд не использовал этот термин, но продолжал использовать эдипов комплекс для обозначения феномена у обоих полов.

    Фэнтези

    Фэнтези в широком смысле относится к воображаемой ситуации, которая выражает определенные желания или цели воображаемого человека. Это может происходить на сознательном уровне, также известном как грезы наяву, или бессознательно, иногда называемое фантазией .

    Фиксация

    Фиксация — это состояние, при котором человек становится привязанным к другому человеку или объекту или чрезмерно вкладывается в него.Фиксация — это результат конфликта, возникающего на психосексуальных стадиях развития. Из-за расстройства или чрезмерного увлечения либидо сосредотачивается на этой стадии, что впоследствии приводит к проблемному поведению (например, человек с оральной фиксацией может грызть ногти).

    Id

    Зигмунд Фрейд предположил, что разум разделен на три части: ид, эго и суперэго. Ид — это часть ума, которая содержит самые основные инстинктивные побуждения.Он управляется сексуальными и агрессивными желаниями и стремлением к удовольствиям. Содержимое идентификатора полностью бессознательно; Фрейд утверждал, что цель анализа — выявить то, что вытесняется в Ид, так что «там, где Ид было, там должно быть эго». (Зигмунд Фрейд, 1933, Новые вводные письма по психоанализу, стандартное издание, 22.

    Либидо

    Термин, обычно используемый для обозначения сексуальных желаний или, более конкретно, психической энергии, ответственной за сексуальное влечение.Эта концепция отражает представление Фрейда о том, что сексуальный интерес существует на протяжении всей жизни и что он отвечает за действия, связанные с сексуальным желанием и / или привязанностью.

    Эдипов комплекс

    Фрейд использовал греческий миф об Эдипе, чтобы проиллюстрировать стадию детского развития, происходящую в возрасте от трех до шести лет, когда ребенок желает иметь одного из родителей противоположного пола, исключая другого родителя. В мифе Эдип убивает Лая, который, как он сам не осознает, является его отцом, а затем женится на своей вдове Иокасте, которая на самом деле является матерью Эдипа.

    Парапраксис (оговорка по Фрейду)

    Выявление бессознательного желания или конфликта из-за ошибки, например, оговорки или забывания чьего-либо имени.

    Принцип удовольствия

    Движущая сила Ид, это относится к желанию получить немедленное удовлетворение потребностей путем получения удовольствия и избегания боли. Когда наши основные потребности не удовлетворяются, может развиться чувство тревоги.

    Психодинамика

    Психодинамическая психотерапия — это форма психотерапии, основанная на психоаналитических теориях и созданная по образцу психоаналитической модели психического функционирования.Психодинамическая психотерапия предназначена в первую очередь для людей, которым полезен более целенаправленный метод лечения, который является активным и фокусируется на реалиях повседневной жизни. Другие термины включают психоаналитическую психотерапию, инсайт-ориентированную психотерапию и экспрессивную психотерапию

    .

    Репрессии

    Подавление — это защитный процесс, при котором индивидуальные импульсы и инстинктивные желания блокируются от проникновения в его сознание. Рассматриваемый Фрейдом как краеугольный камень защитных механизмов, процесс вытеснения включает бессознательную цензуру идей или воспоминаний, которые считаются неприемлемыми.

    Сопротивление

    Сопротивление относится к бессознательному сопротивлению пациента раскрытию и исследованию болезненных воспоминаний во время психоанализа. Это часто передается через умственные процессы, фантазии, воспоминания, защитные механизмы характера и поведение. Хотя изначально это происходит бессознательно, оно может сохраняться еще долго после того, как пациент осознает это поведение.

    Суперэго

    Зигмунд Фрейд предположил, что разум разделен на три части: ид, эго и суперэго.Суперэго можно рассматривать как часть разума, которая действует как совесть. Его функция — остановить или наказать поведение, которое неприемлемо в соответствии с идеалом эго, то есть стандартами, ценностями и образами совершенства, которые начинают развиваться в детстве и которые, по мнению некоторых психоаналитиков, развиваются на протяжении всей жизни. Несоблюдение этих стандартов приводит к чувству вины или стыда. Успех в достижении идеала эго приводит к повышению самооценки, то есть к самоуважению.

    Передача

    Перенос — это проекция на другого человека (например, аналитика) чувств, прошлых ассоциаций или переживаний. Это важное понятие в психоанализе, потому что оно демонстрирует, что прошлый опыт влияет на настоящее. Интерпретация переноса в психоаналитической обстановке может пролить свет на неразрешенные конфликты.

    Без сознания

    Зигмунд Фрейд предположил, что существует три части (уровня) разума: сознательное, предсознательное и бессознательное.Бессознательное — это часть разума, которая хранит чувства, мысли и побуждения, не осознавая этого человека. Эти ментальные содержания и процессы часто влияют на сознательный опыт, даже если мы не подозреваем об их существовании.

    .

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *