Внутрисемейный — это… Что такое Внутрисемейный?

Внутрисемейный

внутрисеме́йный

прил.

Связанный с отношениями внутри одной семьи, касающийся одной семьи.

Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000.

.

• Внутриполитический
• Внутрисоюзный

Смотреть что такое «Внутрисемейный» в других словарях:

• внутрисемейный — внутрисемейный …   Орфографический словарь-справочник

• внутрисемейный — внутрисеме/йный …   Слитно. Раздельно. Через дефис.

• внутрисемейный — ая, ое. Происходящий в семье; касающийся только семьи.

  В. спор. В ое дело …   Энциклопедический словарь

• внутрисемейный — ая, ое. Происходящий в семье; касающийся только семьи. Внутрисеме/йный спор. В ое дело …   Словарь многих выражений

• КОНФЛИКТ ВНУТРИСЕМЕЙНЫЙ ТИПА «СВЕКРОВЬ — НЕВЕСТКА» — типичный, часто встречающийся внутрисемейный конфликт, в который персонально вовлечены мать молодого мужа (свекровь) и его жена (невестка) …   Словарь терминов по психологическому консультированию

• КОНФЛИКТ ВНУТРИСЕМЕЙНЫЙ ТИПА «ТЕЩА-ЗЯТЬ» — типичный, довольно часто возникающий внутрисемейный конфликт, в который персонально вовлечены мать молодой супруги (теща) и муж молодой супруги (зять) …   Словарь терминов по психологическому консультированию

• ПАТРИАРХАЛЬНЫЙ ВНУТРИСЕМЕЙНЫЙ КОНФЛИКТ — тип внутрисемейного конфликта, обусловленного устаревшим, патриархальным представлением о положении и правах мужа и жены (мужчины и женщины) в семье. При п. в. к. муж (мужчина) в семье обычно наделяется большими правами, чем женщина, и может… …   Словарь терминов по психологическому консультированию

• Государственные праздники Республики Индия — Масляные лампы, неотъемлемая часть праздника Дивали Индия  мультинациональное и мультикультурное государство, поэтому здесь отмечаются праздники различных религий. Помимо религиозных, в Индии имеется три официальных национальных праздника:… …   Википедия

• Короли игры (телесериал) — Короли Игры Жанр(ы) пародийная комедия детектив Автор(ы) идеи Дамиан Шифрон В главных ролях Дмитрий Шевченко Александр Самойленко Оскар Кучера Алексей Завьялов Страна(ы) …   Википедия

• Государственные праздники Индийской республики — Масляные лампы, неотемлемая часть праздника Дивали Индия  мультинациональное и мультикультурное государство, поэтому здесь отмечаются праздники различных религий. Помимо религиозных, в Индии имеется три официальных национальных праздника: День… …   Википедия

Современное понимание семьи и причины внутрисемейных конфликтов

Конорева Кристина Витальевна
Белгородский государственный университет
студент 3 курса кафедры управления персоналом

Konoreva Kristina Vitalyevna
Belgorod state University
3rd year student Department of personnel management

Библиографическая ссылка на статью:
Конорева К. В. Современное понимание семьи и причины внутрисемейных конфликтов // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 6 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2016/06/69347 (дата обращения: 25.11.2021).

Процесс взаимодействия между людьми в различных сферах их существования нередко сопровождается таким явлением, как конфликт, который представляет собой наиболее острый способ разрешения противоречий и обычно сопровождается негативными эмоциями [1, с. 15]. Одной из таких сфер выступает семья, в которой человек рождается и проходит все этапы своего становления и социализации. Семья – это основанное на браке или кровном родстве объединение людей, связанных общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомощью. Необходимость подробного изучения сущности конфликтов в семье определяется современными социальными тенденциями, которые оказывают негативное влияние на институт семьи в России. А именно, разрушение стабильности семейного мира и ослабление его защищенности отрицательно действуют на взрослых и детей, приводя к асоциальным реакциям.

Семья является одним из важнейших структурных элементов общества, выполняя ряд функций. Именно в семье происходит процесс воспроизводства новых представителей российского населения и их первичная социализация, благодаря чему поддерживается непрерывность человеческих поколений и их преемственность. Таким образом, институт семьи выступает важнейшим посредником во взаимосвязи личности и общества. Поэтому и общество, и личность обоюдно заинтересованы в укреплении семьи [2, с. 204]. Однако, как уже было указано выше, семья незащищена от возникновения различного рода конфликтов внутри межличностного взаимодействия её членов.

Семейные конфликты на сегодняшний день являются одной из самых распространенных форм конфликтов. По оценкам специалистов, в 80-85 % семей происходят конфликты, а в остальных 15-20 % возникают ссоры по различным поводам. При этом внутрисемейные конфликты принято делить на группы в зависимости от субъектов взаимодействия. Так выделяют конфликты между: супругами; родителями и детьми; супругами и родителями каждого из супругов; бабушками (дедушками) и внуками.

Исходя из того, о каком именно из представленных типов конфликтов идет речь, различают их причины.

Среди основных причин супружеских конфликтов можно выделить: неуважение чувства достоинства; пристрастие одного из супругов к алкоголю, наркотикам, чрезмерным и нерациональным финансовым расходам; неудовлетворение потребности во взаимопомощи и взаимопонимании; различие взглядов в вопросах воспитания детей, ведения домашнего хозяйства или проведения досуга.

Причины конфликтов между родителями и детьми также разнообразны. Часто родители находят неправильный подход к воспитанию своих детей. Так, например, неумение грамотно устанавливать границы дозволенного, проявление отношения к ребенку в крайней зависимости от собственного настроения, наличие сложностей с применением адекватных наказаний за проступки и поощрений за хорошее поведение, вызывают в ребенке агрессию, тревожность и желание нарушить запреты. Нередкими являются и ситуации, когда конфликт для ребенка становится нормой, если родители сами постоянно вступают в противоречия между собой и не могут перевести ссоры в конструктивное русло.

Конфликты молодой семьи и семьи родителей одного из супругов чаще всего возникают вследствие разных стилей воспитания супругов или постоянного вмешательства со стороны родителей в семейную жизнь детей. Между бабушками (дедушками) и их внуками возникают противоречия из-за отличной от родительской воспитательной линии, которую зачастую ведут представители старшего поколения.

Стоит отметить, что наиболее конфликтными являются именно молодые семьи. К ним относятся семьи в первые три года после заключения брака, в которых оба супруга не достигли 30-летнего возраста. Именно такая семья, как правило, характеризуется сложным финансовым положением и слабой подготовкой супругов к семейной жизни, что, в свою очередь, является главной причиной возникающих конфликтов.

Говоря о государственной семейной политике, следует отметить, что сегодня в России функционируют более 1300 клубов молодых семей, основными направлениями работы которых являются социальная поддержка молодых семей, педагогическая поддержка молодых родителей, участие в решении жилищных проблем, психологическая помощь, а также научно-методическая деятельность в сфере молодежной семейной политики.

Клубное движение особенно сильно развито в Республике Удмуртия, Ханты-Мансийском автономном округе, Московской и Астраханской областях [3, с. 201]. Деятельность таких клубов, как мы видим, направлена на обеспечение стабильности функционирования института семьи и предотвращение внутрисемейных противоречий. Однако тенденции в вопросах сохранения семьи на сегодняшний день в России не утешительны.

Согласно данным федеральной службы государственной статистики, количество молодых людей, желающих связать себя узами брака превышает количество тех, кто решил разорвать брачные отношения. Однако разница между этими числами стремительно сокращается с каждым годом. Так, за первый квартал 2014 года было зарегистрировано 207 825 браков, хотя в прошлом году этот показатель составил 218 070. Таким образом, количество зарегистрированных браков за год сократилось на 10 245. Обратная ситуация наблюдается с разводами: в 2013 году их число за указанный период составило 157 065, а в 2014 году – 172 310, что на 15 245 больше [4].

Таким образом, как и в других сферах взаимодействия людей, практически в каждой семье неизбежно возникают конфликты по различным поводам и причинам. Разрешение внутрисемейных противоречий имеет государственное значение, так как институт семьи и брака в современном обществе выступает источником его обновления и развития. Поэтому, на мой взгляд, по причине негативных тенденций в сфере стабильности современных российских семей, основными целями государственной семейной политики должны стать создание условий для сохранения и развития её благополучия, укрепления семейного образа жизни и выполнения всех возложенных на семью социальных функций.

Библиографический список

1. Ершов А.А. Личность и коллектив: учеб. пособие / А.А. Ершов – Л.: ЛГУ, 1976. – 182 с.
2. Анцупов А.Я. Конфликтология: учебник для вузов / А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. – 586 с.
3. Плотников А.Д. Молодая семья: статья в журнале «Знание. Понимание. Умение». – 2006. – №3.
4. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http: // belg.gks.ru

---

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Конорева Кристина Витальевна»

Портал «Мой семейный центр»80% внутрисемейных конфликтов урегулировано службами медиации за два года

Медиаторы помогают урегулировать конфликт с учетом интересов всех сторон и находят решение, которое удовлетворит участников спора

Родители в Москве могут обратиться за помощью в 11 служб медиации для разрешения конфликтов с детьми. За два года службы медиации провели 3 тыс. сессий и помогли родителям в разрешении конфликтов, сообщили в пресс-службе столичного департамента труда и социальной защиты населения.

«Обратиться за помощью в решении конфликтов москвичи могут в любой из 11 семейных центров столицы. Наиболее востребованная форма помощи семьям с детьми — работа служб медиации семейных центров. Медиаторы помогают урегулировать конфликт с учетом интересов всех сторон и находят решение, которое удовлетворит участников спора, помогут избежать судебных разбирательств. За два года службы провели 3 тысячи медиативных сессий для разрешения конфликтов. Большинство семей вышли из конфликта, достигнув согласия по спорным вопроса», — отметили в пресс-службе.

О медиативной службе

Задача медиативной службы — сохранение мира в семье и решение конфликтных ситуаций. Для этого используется технология «Бесконфликтное общение. Основы медиативного подхода». Кроме того, в столице реализуется городской проект «Бесконфликтное общение. Основы медиативного подхода», нацеленный на эффективное внедрение методик сохранения и восстановления семейного окружения

«Гармония в отношениях между родителями и детьми — всегда результат большого труда, особенно со стороны взрослого. Остановить нарастающий конфликт, справиться с непростой ситуацией, вернуть понимание в семью, — за помощью в разрешении этих проблем московские семьи обращаются в службу медиации. Служба медиаторов приняла почти 1,5 тысячи обращений, и более 80% закончились успехом — между родными людьми найден компромисс», — сказала заместитель руководителя департамента труда и социальной защиты населения города Москвы Екатерина Бербер.

Проект «Бесконфликтное общение. Основы медиативного подхода» получил диплом профессионального признания на X Всероссийской выставке-форуме «Вместе — ради детей! Национальные цели. Десятилетие детства» в 2019 году. Практика вызвала интерес экспертного сообщества в ходе общероссийских и международных конференций в Санкт-Петербурге, Анапе и Берлине. В Москве стало хорошей традицией проведение ежегодной Недели медиации для популяризации среди населения примирительной технологии. Адрес и телефон службы медиации можно узнать на портале «Мой семейный центр».

Источник

причины и особенности межличностных конфликтов подростков и взрослых в семье, школе, подростковой среде

Конфликт «подросток — преподаватель»

Суть. Здесь всегда неравные силы — учитель обладает властью, опытом и знаниями, а подросток находится в подчинённом положении и только формирует своё мнение.

Такие конфликты могут возникнуть по разным причинам: иногда играет роль человеческий фактор, и преподаватель просто не находит общий язык с ребёнком. Иногда преподаватель необъективен: выдвигает размытые или нереалистичные требования, «валит» и придирается.

Отсутствие единства требований учителя или несоблюдение его требований — частая проблема. Но и подросток должен учиться уточнять задание, задавать вопросы и принимать условия.

‍Как решить. Решение конфликта подростка и взрослого в школе ложится на плечи педагога — он должен разъяснить ребёнку причины и последствия. Если этого не происходит, а подросток не может смириться и чувствует себя плохо, родителю необходимо поговорить с учителем, уточнить все нюансы, а потом объяснить ситуацию ребёнку.

‍Как предотвратить. Подросток должен чувствовать себя в безопасности в школе. Дайте ребёнку понять, что вы на его стороне и способны организовать безопасность. Выбирайте учебные заведения с квалифицированными и проверенными педагогами.  

<<Форма демодоступа>>

Конфликт «подросток — подросток»

Суть. Популярная причина таких стычек — борьба за статус в группе. В конфликтах между подростками часто фигурирует жестокость, психология толпы, высмеивание или оскорбление других в попытке добиться чего-либо.

Ребёнок может занимать как «доминантную» позицию в конфликте (например, быть буллером), так и являться жертвой. Иногда в конфликт подростков в школе вступают сильные личности с лидерскими качествами, и каждая из них конкурирует за положение в коллективе.

‍Как решить. Психологи не рекомендуют родителям слишком часто вмешиваться в подростковые конфликты. Так дети учатся отстаивать интересы, заявлять о себе, взаимодействовать с коллективом, формировать взгляды и понимать свои личные границы.

Но если вы понимаете, что ситуация заходит слишком далеко — например, ребёнок становится объектом травли, — необходимо вмешаться. В первую очередь предложите ребёнку выговориться и дайте понять, что защитите его. Если понадобится — организуйте беседу с учителем.

‍Как предотвратить. Сделайте упор на формирование адекватной самооценки у подростка. Ребёнок с соответствующим чувством самодостоинства легче решает конфликты в подростковой среде и не склонен становиться жертвой.

<<Перелинковка>>

Конфликт «подросток — родитель»

Суть. Конфликты подростков с родителями — одни из самых частых в этот период. Не потому, что родители плохие. Просто это самые близкие люди, которым можно излить раздражение, гнев, бессилие и усталость в надежде на понимание и принятие.

Но часто родители не знают, как помочь ребёнку, и вступают в противостояние с ним. Большинство конфликтов «подросток — родитель» происходят от непонимания, что ребёнок становится взрослым и с ним нужно обращаться иначе, чем раньше. Иногда не получается выслушивать друг друга и вникнуть, как выглядит ситуация с разных сторон.  

‍Как решить. Для решения конфликта между родителем и подростком всем сторонам нужно дать выход чувствам — например, если хочется побыть одному и поплакать. Не стоит обсуждать конфликтные вопросы на эмоциях: так дискуссия превратится в крики и скандал.

Сбивайте агрессию ребёнка неожиданными приёмами: например, задайте успокаивающий и вразумительный вопрос о чём-то существенном. Попросите сформулировать конечный результат и проблему как цепь препятствий. Проблема — это то, что надо решать. Подходите к конфликту с практической точки зрения.

Отражайте претензии подростка «эхом»: «Правильно ли я поняла, что…», «Ты имеешь в виду, что…», «Ты хотел бы, чтобы…». Но не просто повторяйте, а переформулируйте. Это устраняет недоразумения и демонстрирует ваше желание вникнуть в ситуацию. Важный момент — не стоит таким образом выдавать свои мысли за мысли ребёнка.

Соблюдайте свои же правила. Если вы хотите, чтобы подросток перестал орать, не кричите ему об этом, а скажите вполголоса.

‍Как предотвратить. Вот несколько советов, которые помогут минимизировать конфликты в будущем. 

✅ Совет 1. Осознавайте, что подростку трудно. Он уже не ребёнок, но ещё и не совсем взрослый. Хочет сепарироваться, самостоятельно принимать решения и идти наперекор — но по-прежнему нуждается в сильной родительской поддержке. Это противоречие провоцирует на конфликты. Но взрослым, уже давно пережившим переходный возраст, не нужно вестись на бурлящие гормоны подростка. Погасите в себе недовольство и раздражение, чтобы не плодить конфликты подростка в семье.

✅ Совет 2. Не вторгайтесь в территорию подростка. У тинейджера должно быть личное пространство — во всех смыслах. По возможности выделите подростку отдельную комнату или отгороженное пространство. Никогда не заходите без стука, не проводите ревизию вещей ребёнка, оставьте ему право выбора друзей и круга общения. 

✅ Совет 3. Сохраняйте долю контроля. Важен баланс — не стоит оставлять ребёнка совсем без ориентиров и структуры. Элементарные моральные, нравственные, внутрисемейные правила должны быть по-прежнему актуальны.

✅ Совет 4. Избегайте попыток казаться чересчур понимающим родителем. Слова «я понимаю, каково тебе» могут только раззадорить подростка. В этот период ребёнку кажется, что он неповторим и уникален, а его проблемы родителям не под силу понять по-настоящему.

✅ Совет 5. Не изображайте из себя равного подростку. Часто родители, пытаясь найти общий язык с тинейджером, подражают молодёжи: щеголяют сленговыми словечками или пытаются следить за модой зумеров. Как правило, это не помогает найти взаимопонимание: попытки лишь выглядят комично. Оставайтесь взрослым и разговаривайте с подростком с этой позиции.

<<Форма бесплатного курса>>

Что в итоге

Самые распространённые виды конфликтов — с преподавателями, родителями и сверстниками. Каждый имеет свои особенности: например, в конфликте с педагогом силы всегда не равны; споры с родителями случаются чаще других в силу родственной близости; а конфликты в подростковой среде отличаются жестокостью и борьбой за статус в группе. 

В домашней онлайн-школе «Фоксфорда» с детьми работают персональные наставники. Это старший товарищ, который регулярно общается со школьником, помогает соблюдать дисциплину и учит мотивации. В случае конфликта — как межличностного, так и внутриличностного — наставник поддержит ребёнка и поможет разобраться в своих чувствах. А если поймёт, что в ситуацию нужно вмешаться, то поговорит с родителями и предложит консультацию психолога.

Типичные модели поведения супругов в межличностных внутрисемейных конфликтах.

Анализ показывает, что во  внутрисемейном   конфликте  чаще всего виновны обе стороны. В зависимости от того, какой вклад и каким образом  супруги  вносят в развитие конфликтной ситуации, выделяют несколько  типичных   моделей   поведения   супругов   в   межличностных   внутрисемейных   конфликтах  (В.А. Кан-Калик, 1995).

Первая – стремление мужа и жены самоутвердиться в семье, например в роли главы. Нередко здесь отрицательную роль играют «добрые» советы родителей. Идея утвердить себя «по вертикали» несостоятельна, поскольку противоречит пониманию семьи как процесса психологического и хозяйственного сотрудничества. Стремление к самоутверждению обычно охватывает все сферы взаимоотношений и мешает трезво оценивать происходящее в семье. Любое высказывание, просьба, поручение воспринимаются как посягательство на свободу, личностную автономию. Чтобы уйти от этой  модели , целесообразно разграничить сферы руководства различными участками жизни в семье и осуществлять его коллегиально, при разумном единоначалии.

Вторая – сосредоточенность супругов на своих делах. Типичен «шлейф» прежнею образа жизни, привычек, друзей, нежелание поступиться чем-либо из своей прошлой жизни для успешной реализации новой социальной роли. Начинает формироваться непонимание того, что организация семьи неизбежно предполагает совершенно новый социально-психологический уклад. Люди не всегда готовы перестроить себя в нужном направлении: «А почему я должен (должна) отказываться от своих привычек?» Как только взаимоотношения начинают развиваться в такой альтернативной форме, неизбежно следует конфликт. Здесь важно учитывать адаптационный фактор: поэтапное включение супруга в совместную деятельность постепенно приучает его к новой  модели   поведения . Прямой же нажим обычно осложняет взаимоотношения.

Третья – дидактическая. Один из супругов постоянно поучает другого: как надо себя вести, как надо жить и пр. Поучения охватывают практически все сферы совместной жизни, блокируют любые попытки самостоятельности, сея раздражение, эмоциональную напряженность, чувство неполноценности. Эта  модель  общения ведет к нарушению сотрудничества в семье, утверждает систему общения «по вертикали». Нередко позиция поучаемого нравится одному из супругов, и он незаметно начинает играть роль взрослого ребенка, а в  поведении  другого постепенно укрепляются материнские или отцовские нотки.

Четвертая – «готовность к бою».  Супруги  постоянно находятся в состоянии напряженности, связанной с необходимостью отражать психологические атаки: в сознании каждого укрепилась неизбежность ссор,  внутрисемейное   поведение  строится как борьба за победу в  конфликте . Супруги порой весьма хорошо осознают ситуацию, фразы, формы поведения, которые вызывают конфликт. И тем не менее – ссорятся. Ссора в семье имеет негативные последствия прежде всего в связи с отдаленным психологическим эффектом, который утверждает в отношениях эмоциональное неблагополучие.

Пятая – «папенькина дочка», «маменькин сынок». В процесс установления взаимоотношений, в их выяснение постоянно вовлекаются родители, которые служат своеобразным камертоном. Опасность состоит в том, что молодые супруги ограничивают личный опыт построения взаимоотношений, не проявляют самостоятельности в общении, а руководствуются лишь общими соображениями и рекомендациями своих родителей, которые при всей их доброжелательности, все-таки весьма субъективны и порой далеки от психологических реалий взаимоотношений молодых людей. В процессе их формирования идет сложная притирка индивидуальностей, характеров, взглядов на жизнь, опыта. Механическое вторжение в эту деликатную сферу взаимоотношений, к которому иногда склонны родители супругов, чревато опасными последствиями.

Шестая – озабоченность. В общении между супругами, в стиле, укладе семейных взаимоотношений постоянно присутствует в качестве некоторой доминанты состояние озабоченности, напряженности, это ведет к дефициту позитивных переживаний.

 http://www.syntone.ru/library/books/content/2308.html?curr

Угрозы убийством, разбитые окна и шантаж. В Рязани бывший военный принуждает мать своих детей отказаться от алиментов

В редакцию 62ИНФО обратилась Людмила, которая рассказала о преследованиях мужа. Супруги развелись, но военный продолжает воевать. Бывший муж требует от женщины отказа от алиментов и другого имущества, а методы убеждения в этом – силовые.

В семье Людмилы и Алексея родились трое детей: в 2014, 2015 и 2017 году. Но между супругами начались конфликты, пик которых пришёлся на весну этого года. Мужчина стал раздражителен, настроение его часто менялось, он начал поднимать на женщину руку. Полиция после очередного инцидента ограничилась профилактической беседой.

Людмила, будучи многодетной матерью, нашла в себе силы подать на развод. Вместе с детьми она переехала к родителям, на алименты подала ещё будучи в браке, так как муж практически всю свою заработную плату тратил на себя, а на содержание семьи выделял мизерную часть.

Камни в окна

В апреле месяце Алексей уволился из рядов вооружённых сил в звании капитана, после этого официально никуда не устраивается, чтобы не платить алименты. На предупреждения приставов, ведёт себя агрессивно и поясняет им, что платить не будет. «Мы закрываем на ночь окна матрасами. С марта и по сей день я живу в страхе за жизнь детей и своих близких. Он разбил лобовое стекло машины моей старшей дочери от первого брака, разбил кирпичом стеклопакет. В сентябре он опять разбил окно уже в другой комнате, кусок асфальта со стёклами прилетел на кровать, где спал ребёнок», – рассказала женщина.

Некоторое время Людмиле с детьми приходилось проживать в социальном центре «Семья», а одному ребёнку понадобилась психологическая помощь: он посещает психотерапевта.

«Дети боятся каждого шороха, дочь вынуждена пропускать посещение школы», – добавила Людмила.

Не только алименты

Помимо того, что мужчина отказывается содержать своих детей, он требует выписать их из квартиры, взятой в военную ипотеку (ныне выплаченную и отремонтированную, в том числе, на деньги родителей женщины) и отдать ему земельный участок, который семья получила, став многодетной.

Правоохранительные органы отказывают в возбуждении уголовного дела – у Людмилы на руках уже несколько подобных постановлений. Полиция предпочитает не вмешиваться во внутрисемейный конфликт, забывая, что семьи по сути уже никакой и нет.

«Ты добьёшься трупов»

Последний раз (в конце сентября) супруг Людмилы озвучил угрозы после того, как рано утром к нему пришли судебные приставы. Он в очередной раз звонил женщине и требовал отказаться от денег, положенных ей на троих детей по закону. В распоряжении 62ИНФО есть аудиозапись разговора, в которой Алексей угрожает Людмиле и её близким убийством. Полагаем, не стоит и говорить, что отец не стремится участвовать в воспитании детей и даже видеть их.

«Он чувствует свою безнаказанность, поэтому заходит всё дальше и дальше. Я не знаю, у кого просить защиты», – говорит Людмила.

К радости правозащитников вопрос семейного насилия всё чаще выходит в публичное пространство. Многие женщины начинают понимать, что поговорка про «не выносить сор из избы» – вредна, ибо может стоить им и их детям здоровья и, возможно, жизни.

Как грамотно выйти из внутрисемейных конфликтов — Российская газета

Инна Хамитова — о том, как грамотно выйти из внутрисемейных конфликтов

Так уж вышло, что август — традиционно крайне напряженный месяц в отношениях между родителями и их подросшими детьми. Это объяснимо: «дети» пытаются самостоятельно определиться со своей судьбой, зачастую шокируя своим выбором родителей: кто-то вместо медицинского вдруг отнес документы в пединститут, кто-то и вовсе решил сделать перерыв в учебе и уже устроился курьером в службу доставки… В нынешнем году ситуацию еще усложнила и пандемия. Как не навредить себе и своему ребенку, рассказывает семейный психотерапевт Инна Хамитова.

Много ли в этом году обращений к психологу из-за таких вот внутрисемейных проблем?

Инна Хамитова: Да, год особенный. Мы несколько месяцев просидели в заточении как под дамокловым мечом. Бедные дети ждали отложенный ЕГЭ. Родители, которые никак не могли повлиять на все происходящее, начинали срываться на тех, над кем у них есть власть… Дети отвечали тем же. На собственные нереализованные родительские ожидания наложился нездоровый фон этого года.

Но вообще в любой год поступление ребенка — это настоящий шторм. Правда, современные родители получили еще одно «осложнение».

За последние полтора десятилетия мы имеем дело с резким технологическим скачком, и наши дети временами значительно лучше нас разбираются в новых реалиях. У них, что называется, «компьютер растет из пальцев», и большая часть жизни у них происходит в Сети. Мы же, родители, — поколение, которое еще гуляло во дворах. Нам, чтобы завоевать место в социуме, нужны были другие навыки. Не те, которые требуются нашим детям, у которых изменились реалии, а наш опыт стал бесполезен. Когда мы говорим ребенку: «иди погуляй», то выглядим примерно как человек, который заставляет ребенка на бересте палочкой писать.

Почему подростки вдруг так восстают? К примеру, родители видят в сыне лингвиста, кучу денег тратят на репетиторов, и вдруг он перед последним рывком упирается — » пойду в колледж, хочу собирать компьютеры и продавать на «Авито».

Инна Хамитова: Очень многое меняется в последние школьные годы. Ребенок начинает понимать, что родители не всемогущи, что они могут ошибаться. В этот момент мир его переворачивается. Это кризис.

Всю историю цивилизации существовала преемственность, династийность, и у тебя выбора не было — надо развивать ту стезю, которую начинали отец и дед. А сейчас ты должен опираться на себя. И в этом смысле подростку очень важно не только завоевать свое место в социуме, но еще и ограничить власть родителей, несмотря на всю зависимость от них. Научиться отстаивать свое мнение, делать ошибки и выводы из этих ошибок.

Работодатели все чаще смотрят не на крутые «корочки», а на реальные навыки работы сотрудника

Но ведь в родительско-детских конфликтах правда чаще на стороне родителей. И как быть?

Инна Хамитова: Если у вас дружеские отношения, то со многим приходится смиряться. Многие родители когда-то чего-то в жизни не достигли. Хотелось стать балериной или ученым, и вы невольно проецируете это на ребенка, ожидая, что он-то осуществит ваши мечты. Приведу пример: одна моя знакомая, по первому образованию физик, оканчивала физфак МГУ. А к 30 годам стала… искусствоведом. На первом же месяце учебы на физфаке ей стало понятно, что это — не ее. Но уйти не могла, что бы ей родители сказали? Она лишь позже узнала, что когда-то ее отец поступил на физфак, а учебу там не потянул. Но он так увлекательно рассказывал своим детям о физике, что ей казалось: она должна пойти туда. Это была проекция. А ведь очень многие родители ставят ультиматумы ребенку, говорят: «Либо ты поступаешь вот сюда, либо вон из дома». И он мучается, теряет годы. Вместо давления хорошо бы приглядываться, от чего у ребенка загорается глаз. Но многим представить, что ребенок будет поваром, если в семье 33 поколения академиков, невыносимо…

Часто вчерашним школьникам не терпится зарабатывать. И на первых порах получается. Но ведь без образования далеко не уедешь…

Инна Хамитова: В наши времена был четкий план: школа, институт, диплом, замуж и т.д. Сейчас же человек может учиться в любом возрасте. Если он поработал, достиг потолка и понял, что дальше ему нужны новые знания или «корочка», он поступит в вуз. Жизнь длинная. Прогресс не стоит на месте, нам приходится доучиваться или вовсе менять профессию. Когда молодой человек сам доходит до мысли, что пора поучиться, у него есть внутренняя мотивация. А внешняя — когда мама стоит с палкой или когда он идет учиться, чтобы ее не огорчать.

Это, кстати, очень часто случается с учащимися музыкальной школы…

Инна Хамитова: Да, классика жанра. Но зато сколько взрослых людей учатся музыке по собственному желанию! Да и ЕГЭ, и ЦТ можно сдать в любом возрасте! Взрослый сын моих знакомых в детстве учился в сильнейшей математической школе, поступил на мехмат, проучился полтора года и сказал — всё. Пошел работать, делать компьютерные игры. Объяснил, что ему не у кого любимому делу учиться: не было тогда таких преподавателей. Игры он до сих пор успешно создает. И вот в 30 лет решил, что «корочка» ему нужна. Сдал ЕГЭ, теперь получает высшее образование.

Остается ли в наши дни представление о «вышке» как о чем-то совершенно необходимом «приличному человеку»?

Инна Хамитова: Сейчас это отношение нивелируется. Даже работодатели больше смотрят не на «корочки», а на реальные навыки работы (например, в «Гугле», в «Яндексе» немало таких самородков). Я вижу детей из хороших семей, которые не желают идти в вузы. Для родителей это прямо-таки трагедия. Но скорее всего эти молодые люди все-таки пойдут учиться позже.

Многие, не поступившие сейчас, будут пробовать еще раз через год. Как этот год провести?

Инна Хамитова: Работать, жить, готовиться к поступлению. Главное — не лежать на диване и не плевать в потолок.

Хотите знать больше о Союзном государстве? Подписывайтесь на наши новости в социальных сетях.

Три стороны конфликта между работой и семьей

Информация о проекте «Наш рабочий народ»

Скачать полный отчет (pdf)

Скачать резюме (pdf)

Конфликт между работой и семьей в Соединенных Штатах намного выше, чем в других странах развитого мира. Одна из причин заключается в том, что американцы работают дольше, чем рабочие в большинстве других развитых стран, включая Японию, где есть слово кароши, означающее «смерть от переутомления». Типичная американская семья со средним доходом в 2006 году тратила в среднем на 11 часов в неделю больше, чем в 1979 году.

Не только американские семьи работают дольше; они делают это с меньшим количеством законов для поддержки работающих семей. Только в США нет законов об оплачиваемом отпуске по беременности и родам среди 30 промышленно развитых демократий, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития. Единственный отпуск по семейным обстоятельствам, доступный американцам, является неоплачиваемым, ограничен тремя месяцами и покрывает только половину рабочей силы. Дискриминация работников с семейными обязанностями, незаконная во всей Европе, здесь запрещена лишь косвенно.У американцев также отсутствуют оплачиваемые больничные, ограничения на обязательную сверхурочную работу, право требовать гибкости рабочего времени без возмездия и пропорциональную заработную плату за работу неполный рабочий день. Все они существуют где-то еще в развитом мире.

Поэтому неудивительно, что американцы сообщают о резко более высоком уровне конфликтов между работой и семьей, чем граждане других промышленно развитых стран. 90 процентов американских матерей и 95 процентов американских отцов сообщают о конфликте между работой и семьей. И все же наши государственные деятели в Конгрессе продолжают сидеть сложа руки, когда дело доходит до принятия законов, помогающих американцам совмещать свои семейные обязанности с обязанностями на работе.

Почему политический тупик?

Сегодня в Соединенных Штатах наиболее враждебная семьям государственная политика в развитом мире из-за давнего политического тупика. Единственный важный федеральный закон, призванный помочь американцам управлять работой и семейной жизнью, — Закон о семейных и медицинских отпусках — был принят в 1993 году, почти два десятилетия назад. Тем временем, когда европейцы реализовали всеобъемлющую программу «примирения работы и семьи», ни одна крупная федеральная инициатива в Соединенных Штатах не получила одобрения Конгресса.На 110-й и 111-й сессиях Конгресса Закон об оплачиваемом отпуске по уходу за ребенком для федеральных служащих, который предусматривал четырехнедельный оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком для федеральных служащих, был принят Палатой представителей, получив поддержку 50 республиканцев при голосовании на 110-м Конгрессе, но принял не принят в Сенат.

Закон об оплачиваемых отпусках по семейным обстоятельствам на федеральном уровне по-прежнему отсутствует, несмотря на годы усилий. Субсидии по уходу за детьми предоставляются малоимущим и носят спорадический характер даже для этих семей, о чем мы подробнее расскажем ниже.Единственные другие соответствующие федеральные программы, налоговые льготы для ухода за детьми и другими иждивенцами, а также возможность использовать доходы до вычета налогов для ухода за иждивенцами, предлагают большинству семей лишь небольшую годовую субсидию, которая недоступна для семей, не имеющих налоговой задолженности.

Почему широко распространенное беспокойство по поводу конфликта между работой и семьей не переросло в политические действия? Одна из причин заключается в следующем: когда американские политики и СМИ думают о конфликте между работой и семьей, они думают в основном о Салли Сирс, профессиональной телеведущей, о которой рассказывается на первых страницах.Публичное обсуждение конфликта между работой и семьей было сосредоточено в основном на «революции отказа» профессиональных матерей, которые отказываются от услуг, чтобы заботиться о детях. Освещение в газетах этих «отказывающихся мам» обычно создает агиографический образ женщин, самоотверженно решающих ставить потребности своих детей выше собственных.

Эта картина резко контрастирует с освещением другой группы отказавшихся мам. Матери, получающие пособие для работы, также широко освещаются в СМИ, хотя эти истории обычно не оформляются как истории конфликта между работой и семьей.Обычно истории об этих женщинах вращаются вокруг перетягивания каната по поводу того, должны ли бедные матери, которые не работают, быть отрезаны от программы временной помощи нуждающимся семьям или программы TANF, которая с 2009 года предлагает услуги для малоимущих, безработные матери — в среднем 372 доллара в месяц, при пожизненном максимуме при получении пособия пять лет или меньше.

Ни портрет не является точным, ни рецептом для создания сильной коалиции для изменения государственной политики для решения конфликта между работой и семьей. В этих рассказах как женщины-профессионалы, так и матери-благотворители изображаются как не имеющие достаточных личных или финансовых стимулов для работы вне дома.Таким образом, в этом контексте проблема рассматривается не как отсутствие адекватной государственной политики, а скорее как личный выбор небольшой группы матерей, которые состоят в семьях, не похожих на большинство американских семей. Политики активно использовали эти нарративы, чтобы отказаться от продвижения вперед по программе работы и семьи.

Затерянная в мешанине между профессиональными матерями, которых хвалят за то, что они остаются дома, и бедными матерями, которых критикуют за это, представляет собой гораздо более широкую группу, которую профессор социологии Гарвардского университета Теда Скочпол метко называет «недостающей серединой».Скочпол находит «озадачивающим» тот факт, что «наши политические дебаты так мало касаются судьбы работающих семей со скромным достатком, людей, которые проводят долгие часы, чтобы зарабатывать на жизнь и вести достойную жизнь, одновременно пытаясь справиться с растущим давлением на своих рабочих местах. для воспитания детей в семьях с одним или двумя работниками ».

Как ни странно, информации об этих проблемных семьях со средним доходом, которые постоянно борются за то, чтобы оставаться посередине, или за то, чтобы пробиться в образ жизни и средства к существованию профессионалов, очень мало.Относительно немногие политические исследования или научные статьи обсуждают жизнь и работу американцев в середине. Одна из целей этого отчета — серьезно отнестись к призыву Скочпола включить недостающую середину в прогрессивный анализ и политические рекомендации.

В этом отчете впервые всесторонне рассматриваются конфликты между работой и личной жизнью во всех семьях, за исключением очень богатых. Показывая три стороны конфликта между работой и семьей, наш анализ указывает на то, как мы можем создать более сильную коалицию для разработки политики, направленной на разрешение конфликта между работой и семьей.Поддержка Фонда Форда и Фонда семьи Рокфеллеров позволила нам разбить соответствующие наборы данных по доходам. В частности:

• Семьи с низкими доходами, определяемые как нижняя треть семей с точки зрения доходов.
• Семьи с профессиональным менеджментом, определяемые как семьи с доходами, входящими в верхние 20 процентов, в которых по крайней мере один взрослый является выпускником колледжа — 13 процентов семей в 2008 году.
• Семьи в остающемся проценте доходов: недостающее звено — 53 процента семей в 2008 году.

Наши данные охватывают период с конца 1970-х (1977, 1978 и 1979) до конца 2000-х (2006, 2007 и 2008) и включают только семьи со взрослым в возрасте от 25 до 54 лет. Для простоты мы проводим сравнения между « сегодня »и« 30 лет назад », хотя по каждому направлению мы отставали на несколько лет. Мы используем данные из Ежегодного социально-экономического приложения к текущему обследованию населения и Обследования доходов и участия в программах, чтобы изучить доход, часы работы, а также использование и расходы по уходу за детьми в разных семьях.Из-за ограничений этих опросов мы не можем включить анализ негетеросексуальных семей. Все числа без цитирования в отчете взяты из нашего анализа. (Более подробную информацию о наших данных и методологии см. В Приложении «Данные и методы».)

Наш анализ показывает, что, хотя семьи из разных слоев спектра сталкиваются с конфликтом между работой и семьей, они переживают его по-разному, и политика разрешения этих конфликтов между работой и личной жизнью определяется этими различиями. Хотя эти различия вполне реальны, они скрывают тот факт, что независимо от того, где американцы находятся в спектре доходов, им нужен краткосрочный и расширенный оплачиваемый отпуск и новые правила гибкости рабочего места, а также высококачественный и доступный уход за детьми и свобода от дискриминации. исходя из семейных обязанностей.

Короче говоря, этот отчет показывает разрыв между широко распространенной озабоченностью американцев конфликтом между работой и семьей и неспособностью их политиков принять законы для решения этой проблемы. Чтобы понять это несоответствие, сначала необходимо понять, почему конфликт между работой и семьей так остро и широко распространен сегодня. В основной части этого отчета мы подробно рассказываем о трех различных гранях конфликта между работой и семьей в Соединенных Штатах, а затем обрисовываем новый шаблон для анализа политики. Для начала выделим основные контуры нашего анализа.

Американское рабочее место, идеально подходящее для рабочей силы 1960 года.

В 1960 году работало только 20 процентов матерей и только 18,5 процента не были замужем. Поскольку наиболее распространенная семья состояла из кормильца-мужчины и домохозяйки-матери, работодатели могли формировать рабочие места в соответствии с этим идеалом, ожидая, что кормилец будет доступен для работы в любое время, в любом месте и столько, сколько потребуется его работодателю. его. Даже тогда эта модель не обслуживала небольшую, но значительную долю семей, которые не соответствовали этой модели, но модель прижилась.

Эта модель сегодня не имеет абсолютно никакого смысла. Сейчас 70 процентов американских детей живут в семьях, где все взрослые работают. Почти каждый четвертый американец — а с каждым годом все больше — заботится о пожилых людях. Больницы выпускают пациентов «быстрее и тяжелее». Тем не менее, работодатели по-прежнему считают идеалом кормильца, который всегда доступен, потому что его жена заботится о детях, больных, стариках, а также об ужине, домашних животных и химчистке. Для большинства американцев это ненастоящая жизнь.

Это объясняет, почему конфликт между работой и семьей так широко распространен.Сегодняшние рабочие места (не) идеально подходят для рабочей силы … 1960 года. Несоответствие между рабочим местом и рабочей силой приводит к негативным экономическим последствиям для отдельных работников с любым уровнем дохода, а также для предприятий США и нашей экономики в целом.

С макроэкономической точки зрения наиболее очевидной ценой несоответствия является потеря ключевого двигателя экономического роста в Соединенных Штатах, поскольку наши устаревшие рабочие места вытесняют высококвалифицированных рабочих из рабочей силы. Самый очевидный пример — Салли Сирс, символизирующая миллионы женщин-профессионалов, которые получают образование за огромные — часто государственные — расходы и которых затем вытесняют, когда высокопоставленная карьера требует круглосуточной доступности.Эта проблема усугубляется тем, что «полный рабочий день» в этих профессиях обычно включает 50 или более часов в неделю, в то время как штрафы за карьеру и доход за «неполный рабочий день» значительно выше в Соединенных Штатах, чем где-либо еще.

В результате женщины-профессионалы, которым требуется больше часов, чем традиционная 40-часовая работа на полную ставку в неделю, часто оказываются «на низком уровне за рабскую заработную плату», как выразилась одна женщина-профессионал24. Те, кто работает неполный рабочий день — как это делает каждая пятая профессиональная мать и мать со средним уровнем дохода, согласно нашему анализу данных, — являются основными макроэкономическими издержками несоответствия рабочей силы и рабочего места.Так же обстоит дело с неполной занятостью матерей с низким доходом, уровень заработной платы которых настолько низок, что для них нет экономического смысла работать; Отсутствие субсидий на уход за детьми часто приводит к извращенной ситуации, когда заработная плата матери меньше, чем расходы на уход за ребенком.

The Economist предлагает трезвую оценку макроэкономических последствий потери человеческого капитала женщин. Журнал предупреждает, что многие женщины «по-прежнему не имеют оплачиваемой работы; многие не используют свои навыки наилучшим образом.Более широкое участие женщин на рынке труда могло бы помочь компенсировать эффект старения, сокращения населения и, следовательно, поддержать рост ».

Создание рабочих мест вокруг старомодного домохозяйства кормильца и домохозяйки также имеет микроэкономические последствия. Отдельные работодатели могут добросовестно думать, что им нужно работать с сотрудниками все больше и больше, чтобы оставаться конкурентоспособными. Но этот вывод отражает смешение неизбежных затрат на ведение бизнеса и затрат, связанных с конкретной устаревшей бизнес-моделью.

Обширные исследования подтверждают, что несоответствие между работой и жизнью сегодня приводит к очень высоким и очень дорогостоящим уровням прогулов и убытков, а также к снижению производительности. Действительно, «экономическое обоснование гибкости рабочего места» широко задокументировано на микроэкономическом уровне. Мы ограничимся одним примером: исследование ручного труда, обслуживания клиентов, канцелярских работников, кассиров и торговых сотрудников показало, что текучесть кадров составила 20 процентов за один месяц или 240 процентов текучести в год.

Это не способ вести бизнес. Замена этих работников обходится чрезвычайно дорого, учитывая, что замена работников, зарабатывающих менее 75 000 долларов, обходится в 20 процентов их годовой зарплаты. Исследования показывают, что текучесть кадров среди сотрудников, которым не хватает гибкости, в два раза выше, чем у тех, у кого она есть.

Эти затраты остаются в основном незамеченными, поскольку рассматриваются как неизбежные затраты на ведение бизнеса. Конечно, нет. Как макроэкономический, так и микроэкономический анализ демонстрируют, что директивным органам не следует опасаться, что инициативы в области политики работы и семьи подорвут американский бизнес или конкурентоспособные позиции Америки в мировой экономике.Фактически, совмещение работы и семьи повысило бы конкурентоспособность Америки на мировом рынке — вот почему европейцы так много внимания уделяют этому вопросу.

Если Соединенные Штаты продолжат свой нынешний курс, они столкнутся с объединенной Европой, которая добилась больших успехов в обеспечении законов и институтов поддержки семьи, а также с менее развитыми странами, где конфликт между работой и семьей из-за профессионально-управленческих и часто даже со средним уровнем дохода. семьи приглушены доступностью чрезвычайно дешевой домашней рабочей силы.Чтобы обеспечить качественный уход за следующим поколением работников в Соединенных Штатах, в то же время эффективно используя человеческий капитал своих матерей, отцов и всех лиц, обеспечивающих уход, мы должны серьезно отнестись к государственной политике работы и семьи.

Почему три лица?

Типичное американское рабочее место сегодня настолько сильно не синхронизируется с сегодняшней рабочей силой из-за драматических изменений за последние несколько десятилетий в доходах, рабочем времени и образцах семейного ухода. В результате возникают широко распространенные конфликты между работой и семьей, но по-разному проявляются среди бедных, профессионалов и недостающего среднего звена.Во-первых, разошлись доходы. В 1960 году мужчины, имеющие постоянную работу, могли обеспечивать основы жизни среднего класса — дом, машину, стиральную машину — лишь с перерывами в работе своих жен. Это конец. После первого нефтяного эмбарго в 1973 году доходы мужчин с высшим образованием резко упали, в результате чего гораздо меньше американцев смогли сохранить стабильный доступ к американской мечте. Тем не менее, в 1990-е годы у более образованных рабочих произошел взрывной рост доходов. Сегодня разрыв между людьми со средним и высоким доходом намного больше, чем это было в 1979 году (см. Рисунок 1).

Медианные доходы (доходы в середине каждой группы доходов) также резко различались за последние 30 лет (см. Таблицу 1). В 1979 году семьи в трех группах заработали в среднем 27 000, 74 000 и 138 000 долларов соответственно в долларах 2008 года. К 2008 году эти три уровня дохода составляли 19 000, 64 000 и 148 000 долларов соответственно. Столь резко расходящиеся доходы изменили американскую семью. Падение доходов среднего класса произошло даже тогда, когда жены увеличили свою долю в рабочей силе.Но даже с дополнительным заработком жен семьи изо всех сил пытались позволить себе оплачивать услуги по уходу за детьми и престарелыми.

Изменение рабочего времени

Продолжительность рабочего времени матерей за последние 30 лет наиболее сильно изменилась, хотя опять же, график варьируется в зависимости от дохода семьи. Замужние матери со средним достатком и профессионально-управленческие матери пополняли ряды сотрудников. Как показано в Таблице 2, 30 лет назад чуть более одной трети, или 35 процентов, были дома постоянно. Сегодня только 20 процентов замужних матерей со средним доходом и 23 процента замужних матерей со средним доходом постоянно находятся дома.

Эта тенденция неудивительна. Гораздо более удивительными являются новости о матерях с низким доходом. Во-первых, сегодня у них больше шансов остаться без работы, чем у других матерей, даже если они не замужем. Сегодня более четверти, или 27 процентов, бедных матерей-одиночек не работают по сравнению с 4 процентами матерей-одиночек в среднем и 2 процентами среди профессионалов. Во-вторых, замужние матери с низким доходом сегодня несколько чаще, чем 30 лет назад, проводят дома полный рабочий день.Сегодня 60 процентов замужних матерей с низким доходом не работают по сравнению с 55 процентами в 1979 году.

То, что замужние матери с низким доходом с меньшей вероятностью будут работать вне дома, отчасти является просто артефактом разделения семей на группы по доходу. Семьи без работающей жены по определению имеют меньший доход, чем семьи с большим заработком. Сейчас, когда работающее материнство так широко распространено, семьи, у которых нет работающей матери, с большей вероятностью, чем в прошлом, попадут в группу с более низким доходом.Многие матери, которые остаются дома полный рабочий день, делают это не из-за предпочтения заботиться о своих собственных детях, а из-за структуры государственной политики: отсутствие субсидий по уходу за детьми означает, что расходы на уход съедят большую часть, если не все, из их заработок. Кроме того, негибкие рабочие места с непредсказуемым графиком делают доступ к качественным и доступным услугам по уходу за детьми практически невозможным.

Конфликт между работой и семьей сегодня широко распространен не только из-за перехода матерей на работу, но и из-за увеличения продолжительности рабочего дня, определяемого как 50 или более часов в неделю.Сегодня, как и 30 лет назад, сверхурочные часы наиболее распространены среди профессиональных менеджеров, 38 процентов из которых работают 50 или более часов в неделю. На втором месте с наибольшей вероятностью будут работать мужчины посередине: 23 процента — по сравнению с 21 процентом 30 лет назад. Вновь наблюдается обратная тенденция среди семей с низкими доходами: 16 процентов мужчин работали сверхурочно 30 лет назад по сравнению с 9 процентами сегодня (см. Таблицу 3).

Женщины гораздо реже работают сверхурочно, хотя сегодня это делают 14 процентов женщин-профессионалов.Исключение, как ни удивительно, составляют матери-одиночки: 32 процента профессионально-управленческих матерей-одиночек работают 50 и более часов, равно как и 12 процентов матерей среднего звена. Менее 4 процентов одиноких матерей с низким доходом работают сверхурочно, но они с большей вероятностью будут проводить эти часы на нескольких работах, добавляя дополнительные часы транспортировки к своим рабочим дням.

Наш анализ данных показывает, что ученые называют «временным разделением». Сегодня в Соединенных Штатах многие работники с более высоким заработком страстно хотят сократить рабочее время, в то время как многие низкооплачиваемые работники могут найти только работу неполный рабочий день или вовсе не работать и хотят более продолжительные часы, последовательные и предсказуемые графики и льготы.

Изменение модели семейного ухода

В 1960 году только 20 процентов матерей работали, мужья содержали замужних женщин, и было относительно немного семей, возглавляемых матерями-одиночками. Но за последние 30 лет модели ухода в семье резко различались в зависимости от семейного дохода.

Ключевое расхождение касается материнства-одиночки. Две трети, или 66 процентов, малообеспеченных семей с детьми сегодня возглавляются одинокими родителями по сравнению с чуть менее половины, или 47 процентами, в 1979 году.Напротив, 81 процент средних семей и 96 процентов профессионально-управленческих семей с детьми возглавляются женатыми родителями. Это представляет собой падение чуть более чем на 10 процентных пунктов среди семей со средним доходом, поскольку 93 процента семей с детьми возглавлялись супружеской парой в 1979 году, но только на 2 процентных пункта меньше среди профессионально-управленческих семей.

Как и ожидалось, уход за детьми также варьируется в зависимости от уровня дохода семьи (см. Диаграмму 3). Наиболее распространенная форма ухода в семьях с низким и средним доходом — это помощь других родственников, а не самих родителей.Примерно одна треть каждой группы — 34 процента и 30 процентов соответственно — полагается на родственников как на основной вид ухода за детьми. Только около четверти, или 24%, семей с профессиональным менеджментом полагаются на родственников. Вместо этого эти семьи с более высоким доходом с большей вероятностью будут полагаться на центры по уходу за детьми — 37 процентов — так же, как и примерно 30 процентов семей с семьями с низким и средним доходом.

Возможно, самое удивительное, что семьи с низким доходом чаще, чем другие типы семей, полагаются на самих мам и пап в вопросах ухода за детьми, 26 процентов, по сравнению с 20 процентами семей со средним доходом и 14 процентами профессиональных семей.Менее 4 процентов семей во всех трех группах полагаются на нянек или сиделок.

Последним фактором, влияющим на конфликт между работой и семьей, являются расходы по уходу за детьми. В отличие от европейцев, многие из которых имеют доступ к высококачественным услугам по уходу за детьми по месту жительства по субсидированным ставкам, американцы на всех уровнях изо всех сил пытаются найти качественные услуги по уходу за детьми — и еще больше изо всех сил пытаются за них заплатить. Согласно нашему анализу, в марте 2009 года семьи с низким доходом платят около 2300 долларов в год на каждого ребенка за уход за детьми в возрасте до 6 лет, что составляет около 14 процентов своего дохода.Семьи со средним уровнем дохода получают в среднем 3500 долларов в год — от 6 до 9 процентов их дохода. Профессиональные семьи платят около 4800 долларов в год — от 3 до 7 процентов их дохода.

Субсидии доступны только для малообеспеченных семей, и даже для них они являются редкими и редкими. Около 30 процентов семей с низким доходом, пользующихся услугами центра, и 16 процентов семей, пользующихся услугами центра ухода на дому для ребенка в возрасте до 6 лет, получают субсидии. Доля семей со средним доходом, получающих субсидии, ничтожно мала — около 3 процентов для центра ухода на дому.Однако существует федеральная налоговая политика, которая, как правило, выгодна семьям со средним доходом и профессионально-управленческим семьям. Налоговая льгота по уходу за детьми и иждивенцами предоставляется работникам и семьям с более высоким доходом, поскольку она доступна только семьям, в которых родители — оба родителя, если это супружеская пара — имеют заработок или учатся в школе. Семьи с низкими доходами часто не зарабатывают достаточно, чтобы получить значительную выгоду от налоговой льготы или даже получить ее. Счета с гибкими расходами для ухода за иждивенцами чаще всего переходят к семьям с профессиональным менеджментом, потому что работодатели должны создавать эти программы.Настоящая слабость обеих политик заключается в том, что ни одна из них не контролирует качество медицинской помощи. Кроме того, ни один из них не является достаточно большим, чтобы оказать значительную помощь большинству семей.

Несоответствующая динамика конфликта между работой и семьей

Наш отчет позволяет не только понять, как различия в семейном доходе влияют на опыт конфликта между работой и семьей у американского народа, но и увидеть, как государственная политика негативно влияет на семейную жизнь — и как принятие прогрессивных законов и постановлений, благоприятствующих семье, может улучшить жизнь американцев с разными доходами.Эффективным политическим действиям по реформированию наших правил на рабочем месте мешает большой разрыв между бедными, профессионалами и отсутствующим средним — каждая группа имеет разные виды работы, по-разному занимается уходом за детьми и имеет разный размер располагаемого дохода, чтобы помочь им справиться. работа и семейные обязанности.

Тем не менее, с точки зрения политики, каждой группе необходимы четыре основных типа поддержки и защиты, которых сейчас не хватает американцам:

• Краткосрочные и продолжительные отпуска, включая оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам, отпуск по болезни и оплачиваемый отпуск по болезни.
• Гибкость рабочего места, позволяющая семьям планировать свою трудовую жизнь и свою семейную жизнь.
• Качественные и доступные услуги по уходу за детьми, чтобы кормильцы могли сосредоточиться на работе на работе, и
• Свобода от дискриминации по семейным обязанностям.

В последнем разделе нашего отчета наш анализ конфликтов между работой и личной жизнью между бедными, профессионалами и недостающим звеном среднего звена превращается в новый подход к политике и политике работы и семьи, призванный преодолеть различия между этими тремя группами доходов.

В частности, мы предлагаем понимание конфликта между работой и семьей, которое поможет прогрессивным людям создать успешную коалицию для удовлетворения потребностей всех американских семей. Этот отчет призван убедить политиков и американский народ в том, что заоблачный уровень конфликта между работой и личной жизнью отражает не только личную проблему, но и неспособность государственной политики обеспечивать всех американцев. Как представлено в документе «Наша рабочая нация» Центра американского прогресса, повестка дня включает:

• Обновление основных трудовых стандартов с учетом того факта, что у большинства работников также есть семейные обязанности, путем установления права на оплачиваемые больничные, введения предсказуемых и гибких графиков работы и обеспечения работникам доступа к оплачиваемым семейным и медицинским отпускам
• Повышение элементарной справедливости на нашем рабочем месте путем прекращения дискриминации в отношении всех работников, включая беременных женщин и лиц, осуществляющих уход
• Оказание прямой поддержки работающим семьям, нуждающимся в уходе за детьми и престарелыми, и
• Расширение наших знаний о политике на рабочем месте, учитывающей интересы семьи, путем сбора национальных данных о политике работы / жизни, предлагаемой работодателями, и анализа эффективности существующей государственной и местной политики.

Однако для того, чтобы это произошло, прогрессивным сторонникам необходимо создать сильную коалицию, которая могла бы понравиться бедным, профессионалам и недостающей середине с их различными конфликтами между работой и личной жизнью.

Прежде всего, прогрессивным людям необходимо объяснить, как американские политики, ориентированные на интересы семьи, чтобы позволить им заботиться о своих семьях и поддерживать их, необходимы американским семьям с любым уровнем дохода, даже если их потребности различаются. На следующих страницах мы подробно опишем, в чем заключаются эти различия.Затем мы покажем, как разумная, прогрессивная политика, подкрепленная эффективным созданием политической коалиции, может привести к осуществлению этих реформ.

Скачать полный отчет (pdf)

Скачать резюме (pdf)

Информация о проекте «Наш рабочий народ»

Хизер Боуши — старший экономист в American Progress, а Джоан К. Уильямс — выдающийся профессор, председатель Фонда 1066 и директор-основатель Центра трудового права юридического колледжа Гастингсского университета Калифорнии.

Руководство по конфликту интересов для членов семьи | Исследования в Brown

Руководство по конфликту интересов для членов семьи

I. Члены семьи

Университет Брауна («Браун» или «Университет») определяет члена семьи как супруга, домашнего партнера, родителя, ребенка, брата или сестру, бабушку и дедушку, внука, родственника супругов и приемного родителя, приемного ребенка, опекуна и подопечного или члена семьи. своей семьи.

II.

Прозрачность и отчетность

Поскольку семейные отношения не всегда широко известны, важно быть прозрачным, когда член семьи работает в Brown. Следовательно, члены коричневого сообщества должны предпринять следующие действия в отношении членов своей семьи:

• Сообщите о своих взаимоотношениях руководителям, если между вами и вашим членом семьи имеется рабочее или потенциальное взаимодействие;
• Сообщите о взаимоотношениях, если требуется, в формах раскрытия информации о конфликте интересов (COI) университета; а также
• Убедитесь, что любые меры управления, применяемые в результате взаимоотношений, известны всем лицам, которым может потребоваться контролировать такое управление или иным образом участвовать в нем.

III. Другие отношения, которые могут создать конфликт интересов

Хотя политика Брауна в отношении конфликтов интересов в первую очередь направлена ​​на управление конфликтами интересов, которые возникают в связи с членами семьи, важно осознавать конфликты, которые могут возникнуть из-за других личных или деловых отношений. Таким образом, политика Университета требует, чтобы вы раскрывали любые другие отношения, которые не связаны с Членом семьи, но которые являются или могут быть восприняты как конфликт интересов, чтобы отношениями можно было управлять должным образом.

Примеры лиц и отношений, которые могут создавать или могут восприниматься как создающие конфликты интересов, включают:

• большая семья, например двоюродные братья, тети и дяди;
• наличие близкой дружбы или отношений с кем-либо;
• деловые партнеры; а также
• домовладелец.

IV. Запрещенная деятельность с участием членов семьи

Политика Университета в отношении конфликта интересов и конфликта обязательств запрещает членам сообщества Браун, включая сотрудников и академиков, участвовать в принятии решений, связанных с прямой выгодой для члена семьи.Это включает:

1. Непосредственный контроль или оценка члена семьи;
2. Наем или указание другого лица нанять члена семьи;
3. Установление заработной платы для члена семьи и / или участие в обсуждениях, связанных с его зарплатой или повышением по службе;
4. Утверждение договора на консультацию для члена семьи; а также
5. Разрешение на поездку члена семьи за счет средств Университета, если иное не разрешено политикой Университета.

V. Выполнение роли с функциями и обязанностями, которые могут повлиять на члена семьи

Конфликты не ограничиваются обстоятельствами, в которых члены семьи работают в одном отделе. Члены семьи могут работать в разных отделах; однако, если один член семьи выполняет роль с функциями и / или обязанностями, которые могут (а) привести к прямому взаимодействию с членом семьи, или (б) могут повлиять или восприниматься как влияющие на члена семьи, это может создать конфликт, который необходимо проанализировать и, при необходимости, устранить.Если у вас возник конфликт или потенциальный конфликт, вызванный взаимодействием на рабочем месте с членом семьи, вы должны уведомить своего начальника.

Руководитель в сотрудничестве с Управлением людских ресурсов и / или Управлением по работе с преподавателями должен проанализировать взаимодействие и возникший конфликт интересов и, при необходимости, разработать письменный план управления для разрешения конфликта (ов). В некоторых случаях от вас может потребоваться отказаться от принятия решений с участием члена семьи.

VI. Комитет службы

Работая в комитете университета, который рассматривает дело с участием члена семьи ИЛИ принимает решение по вопросу, который может напрямую повлиять на члена семьи, вы должны либо заявить самоотвод, либо проинформировать комитет и его председателя об отношениях, и в этом случае вы можете быть попросили самоотвод от голосования или принятия решений по делу.

Примеры:

• Работа в комитете, который рассматривает жалобу, касающуюся вашего члена семьи.
• Работа в комитете, который принимает решение, которое может повлиять на определенную группу людей, и ваш член семьи является частью этой группы.

Ожидается, что вы также будете соблюдать любые правила конкретного комитета в отношении конфликтов интересов с участием Членов семьи и любые требования о раскрытии и / или отводе, изложенные в таких политиках.

VII. Обучение или оценка учащихся, которые являются членами семьи

Университет запрещает членам сообщества Браун, включая сотрудников и академиков, участвовать в принятии решений, связанных с прямой выгодой для членов семьи.Этот запрет также включает оценку или выставление оценок члену семьи.

Если у вас есть член семьи, который учится в Brown, вы не должны участвовать в выставлении оценок или оценке этого члена семьи. Если возникает ситуация, когда член семьи должен пройти курс или семинар, который вы преподаете или совместно преподаете, или с которым вы помогаете, или требуется завершить проект, который вы оцениваете, это следует обсудить с вашим Cognizant Dean, деканом офиса колледжа или аспирантуры до того, как член семьи зарегистрируется в классе.Эти офисы будут координировать свои действия с вашим отделом для оценки конфликта и разработки плана управления, который обеспечит оценку и / или оценку вашего члена семьи независимой стороной.

Реагирование на семейный конфликт

Семья у разных людей выглядит по-разному. В семью могут входить члены вашей биологической семьи, опекуны, партнер, сводная семья, соседи по дому или близкие друзья. Семейный конфликт может возникнуть между любым из этих людей.

Есть много разных причин возникновения семейных конфликтов.Мы все разные, и наш уникальный жизненный опыт определяет то, как мы общаемся, что мы ценим и как живем. Конфликт может возникать, когда у других разные ценности, стили общения или убеждения, что что-то нужно делать по-разному, или когда мы просто неправильно понимаем, что кто-то имеет в виду.

Семейный конфликт может быть более распространенным в периоды повышенного стресса, такого как изоляция из-за COVID-19, и это может повлиять на всю семью или отдельных членов. Другие вещи, такие как смена работы или потеря работы, экзамены, проблемы со здоровьем, переезд и новые или меняющиеся члены семьи, также могут иметь влияние.

Загрузить информационный бюллетень

Как разрешить семейный конфликт

Конфликт воспринимается разными людьми по-разному. Некоторые люди не любят конфликтов и стараются избегать их или всем нравиться. Другие могут попытаться быстро защитить себя, чтобы защитить себя, когда они почувствуют конфликт. Другие не возражают против конфликтов и уверены в том, что могут выразить свою точку зрения, услышать других и отреагировать на семейный конфликт.

Если семейный конфликт возникает на регулярной основе, он может начать влиять на стресс, настроение члена семьи, его отношение к себе и влиять на их отношения, даже если конфликта не происходит.

Семейные отношения важны для нас и могут заставить нас чувствовать себя хорошо, когда они хороши, и не так хороши, когда они борются. Важно отреагировать на семейный конфликт спокойно и обдуманно, что, как мы надеемся, может привести к взаимному решению, при котором все будут услышаны.

Понимание и управление собой

При понимании семейного конфликта и реагировании на него важно некоторое время подумать о том, что вы чувствуете и думаете.Когда мы злимся или обижаемся, мы можем говорить или делать то, что мы не имеем в виду по отношению к людям, которые нам небезразличны. Также может быть очень трудно говорить о своих чувствах, потому что это заставляет нас чувствовать себя уязвимыми.

Хорошая идея — подумать о том, что вас расстраивает, чтобы вы могли ясно сообщить об этом членам своей семьи. Для этого было бы неплохо пойти в другую комнату или где-нибудь в тихом месте.

Вот несколько хороших вещей, о которых стоит подумать и спросить:

• Я действительно расстроен из-за этого?

Иногда у нас был плохой день или мы чувствуем себя усталыми и перегруженными из-за других вещей, но член нашей семьи говорит что-то, что заставляет нас чувствовать себя подавленным, и мы реагируем в данный момент.В других случаях нас расстраивает не столько то, что сказал или сделал другой человек, сколько его язык тела или выражение лица.

Это также может быть что-то небольшое, что произошло, что вызывает чувства, связанные с чем-то большим, что мы испытывали раньше.

• Что я хочу, чтобы другой человек знал?

Хорошо подумать и понять, что самое важное — это то, что мы хотим, чтобы другой человек знал, чтобы мы могли ясно сообщить об этом.

Также важно подумать о том, как вы хотите реагировать на семейный конфликт. Это может быть то, как вы хотели бы разрешить семейный конфликт или думать о полезных способах ответа другим членам семьи. Вот некоторые идеи:

• Использование подхода «мы с вами против проблемы»

Если вы думаете о проблеме бок о бок, а не «вы против меня», у вас больше шансов получить хороший результат для всех.

• Дайте другому человеку понять, что он вам небезразличен, даже если у вас могут быть разные точки зрения.Конфликт с семьей не означает, что мы не заботимся о них. Хорошо, если об этом узнает и другой человек.
• Обращение к вашим собственным физическим реакциям при возникновении конфликта, например напряженности тела или кулаков, быстрых мыслей, сердцебиения или сдавления груди. Часто это первые признаки того, что вы начинаете расстраиваться. Это понятно, когда расстраиваться, но это может затруднить четкое общение,
• Признайте переживания или чувства и возьмите тайм-аут, когда это необходимо.Если мы замечаем, что расстраиваемся, мы можем сообщить об этом другому человеку и что нам нужно время, чтобы успокоиться, прежде чем говорить.
• Реагирование и ремонт после конфликта. Если дела пойдут не по плану, ничего страшного. Хорошо вернуться к этому человеку, извиниться и сообщить ему, что вы хотели бы попробовать еще раз. Это может быть сложно, но важно для наших отношений.

Помните, что вы не всегда сможете получить все это идеально, никто этого не сделает.Может быть действительно сложно применить такой подход к членам семьи, если вы обычно не выражаете такие чувства.

Время

В ответ на семейный конфликт действительно важно подумать о том, когда начать беседу.

Когда люди расстроены или злы, их логический мозг отключается, и вместо этого мы отвечаем своими эмоциями. Это когда мы можем сказать то, что на самом деле не имеем в виду. Когда мы находимся в таких эмоциональных моментах, лучше попытаться отвлечься, прогуляться или подышать свежим воздухом, а не поговорить с человеком, который нас расстраивает.

Если это происходит с вами или другой человек все еще пытается поговорить с вами об этом, вы можете сказать:

• Я действительно чувствую себя [злой, обиженный, испуганный, грустный] прямо сейчас, и мне нужно принять немного тайм-аут. Я действительно хочу поговорить с вами об этом, но надеюсь, что мы сможем поговорить об этом позже, когда мы оба успокоимся.
• Я вижу, что вы действительно [злитесь, обижены, напуганы, обеспокоены, грустите] прямо сейчас. Я действительно хотел бы поговорить об этом, но чувствую, что было бы хорошо, если бы мы сначала успокоились, чтобы мы оба могли должным образом слушать друг друга.

случаев конфликта между работой и семьей и симптомов психического здоровья в разбивке по полу среди родителей-врачей во время пандемии COVID-19 | Тревожные расстройства | Открытие сети JAMA

Ключевые моменты

Вопрос Была ли пандемия COVID-19 связана с различиями в карьере и психическом здоровье между отцами и матерями-терапевтами?

Выводы В этом когортном исследовании 276 врачей во время пандемии COVID-19 матери с большей вероятностью, чем отцы, отвечали за уход за детьми, учебу в школе и домашние дела, работали в основном из дома, сокращали свое рабочее время и сталкивались с работой по дому. семейный конфликт, конфликт между семьей и работой, а также симптомы депрессии и тревоги.Гендерные различия в симптомах депрессии наблюдались среди родителей-врачей во время пандемии COVID-19, которой не было до пандемии.

Значение Это исследование предполагает, что пандемические состояния связаны с усилением гендерного неравенства в медицине, и сигнализирует о важности дальнейшего внимания и ресурсов для смягчения потенциальных неблагоприятных последствий для карьеры и благополучия матерей-врачей.

Важность Пандемия COVID-19 создала повышенную нагрузку на медицинских работников и беспрецедентным образом нарушила организацию ухода за детьми и школьного образования.Поскольку до пандемии в медицине существовало существенное гендерное неравенство, матери-врачи могут подвергаться особому риску неблагоприятных профессиональных и психологических последствий.

Объектив Оценить гендерные различия в факторах работы, семьи и психическом здоровье среди родителей-врачей во время пандемии COVID-19.

Дизайн, обстановка и участники Это проспективное когортное исследование включало 276 американских врачей, принявших участие в исследовании Intern Health Study с первого года обучения в ординатуре.Врачи, которые участвовали в первичном исследовании в качестве стажеров в течение 2007–2008 и 2008–2009 академических лет и выбрали вторичное лонгитюдное последующее исследование, были приглашены пройти онлайн-опрос в августе 2018 и августе 2020 года.

Экспозиции Опыт работы и семьи включал 3 вопроса с одним пунктом и шкалу конфликтов между работой и семьей, а симптомы психического здоровья включали опросник о здоровье пациента – 9 (PHQ-9) и шкалу генерализованного тревожного расстройства – 7.

Основные результаты и мероприятия Основными результатами были конфликты между работой и семьей и между семьей и работой, а также депрессивные симптомы и симптомы тревоги в течение августа 2020 года. Сравнивались депрессивные симптомы между 2018 годом (до пандемии COVID-19) и 2020 годом (во время пандемии COVID-19). по полу.

Результаты Среди 215 родителей-врачей, заполнивших анкету в августе 2020 года, 114 (53,0%) были женщинами, а их средневзвешенный возраст (SD) составлял 40 лет.1 (3,57) года. Среди родителей-врачей женщины чаще отвечали за уход за детьми или обучение в школе (24,6% [95% ДИ, 19,0–30,2%] против 0,8% [95% ДИ, 0,01–2,1%]; P <0,001 ) и выполнение домашних обязанностей (31,4% [95% ДИ, 25,4–37,4%] против 7,2% [95% ДИ, 3,5–10,9%]; P <0,001) во время пандемии по сравнению с мужчинами. Женщины также чаще, чем мужчины, работали в основном из дома (40,9% [95% ДИ, 35,1% -46,8%] против 22,0% [95% ДИ, 17,2% -26,8%]; P <0,001) и снижали их рабочее время (19.4% [95% ДИ, 14,7–24,1%] против 9,4% [95% ДИ, 6,0–12,8%]; P = 0,007). Женщины чаще сталкивались с конфликтом между работой и семьей (β = 2,79; 95% ДИ от 1,00 до 4,59; P = 0,03), конфликтом между семьей и работой (β = 3,09; 95% ДИ, 1,18-4,99; P = 0,02), депрессивный (β = 1,76; 95% ДИ, 0,56-2,95; P = 0,046) и тревожность (β = 2,87; 95% ДИ, 1,49-4,26; P <0,001 ) симптомы по сравнению с мужчинами. Мы наблюдали разницу между симптомами депрессии у женщин и мужчин во время пандемии COVID-19 (средний балл [SD] PHQ-9: 5.05 [6,64] против 3,52 [5,75]; P = 0,009), которого не было до пандемии (средний балл [SD] PHQ-9: 3,69 [5,26] против 3,60 [6,30]; P = 0,86).

Выводы и значимость Это исследование выявило значительные гендерные различия в работе и семейном опыте, а также симптомы психического здоровья среди родителей-врачей во время пандемии COVID-19, что может привести к повышенному риску суицида, врачебным ошибкам и снижению качества ухода за пациентами для матерей-врачей.Для смягчения потенциальных неблагоприятных последствий для карьеры и благополучия женщин необходимы институциональные решения и решения государственной политики.

Пандемия COVID-19 изменила почти все аспекты повседневной жизни с более чем 100 миллионами случаев заболевания и 3 миллионами смертей во всем мире. Для врачей и их семей возросшая нагрузка на систему здравоохранения США и продолжительные перебои в уходе за детьми и школьном обучении создали беспрецедентные профессиональные и личные проблемы.Врачи и медицинские профессиональные организации описали усиленную борьбу за баланс между работой и семейными обязанностями в условиях пандемии и выразили обеспокоенность по поводу возможных пагубных психологических и профессиональных последствий, особенно для женщин-врачей. ^{2 , 3} Однако данные о гендерных последствиях пандемии среди врачей, основанные на подтвержденных научных измерениях, остаются скудными. ⁴

Еще до пандемии COVID-19 женщины-врачи сталкивались со значительными препятствиями на пути к достижению гендерного паритета в продвижении по службе ⁵ и компенсации. ⁶ В новой литературе говорится, что гендерное неравенство в работе и семейных ролях и конфликт между этими ролями могут быть важным фактором, ^{7 -10} , особенно для женщин в семьях с двумя врачами. ^{11 , 12} Пандемические изменения психических и физических требований на работе и дома могут усугубить существующее гендерное неравенство и, следовательно, могут представлять большую угрозу карьерному росту женщин-врачей, особенно матерей.В то же время, как медицинские работники на переднем крае во время вспышки инфекционного заболевания, врачи сталкиваются с уникальными факторами стресса, которые подвергают их большему риску ухудшения психического здоровья. ^{13 -15} Поскольку ранее было показано, что конфликт между работой и семьей связан с депрессией, ¹⁶ выгоранием, ^{11 , 17} и эмоциональным истощением ¹⁸ для врачей-женщин, матери могут подвергаться особому риску испытывают неблагоприятные психологические последствия из-за повышенной пандемической работы и семейного стресса.

Хотя первые данные указывают на наличие гендерного разрыва в продуктивности научных исследований среди ученых в целом ^{19 , 20} и недавние перекрестные исследования указывают на высокий уровень озабоченности работой ^{12 , 21} и беспокойство среди матерей-врачей , ²² , насколько нам известно, дифференциальное влияние пандемии COVID-19 на психологическое благополучие еще не оценивалось лонгитюдно среди родителей-врачей. Учитывая существовавшие ранее гендерные различия в медицине и заметное увеличение домашних обязанностей и обязанностей по уходу в условиях пандемии, исследование гендерного опыта врачей на работе и в семье и психического здоровья в этот период, а также способов, с помощью которых существующие факторы неравенства могут усугубляться в течение этого периода. кризисы критически важны для понимания потенциальных последствий для гендерного равенства в медицине и информирования усилий по вмешательству в текущей ситуации, а также для стратегий смягчения последствий на будущее. ²³ Настоящее исследование направлено на устранение этого пробела в знаниях путем оценки факторов работы и семьи и симптомов психического здоровья среди врачей-матерей и отцов во время пандемии COVID-19 с использованием данных опроса, собранных из национальной продольной когорты американских врачей, начинающих свою карьеру.

Дизайн исследования и участники

В это когортное исследование вошли врачи из США, включенные в Intern Health Study, проспективное когортное исследование, оценивающее стресс и депрессию в течение первого года обучения в ординатуре в США, в котором примерно равное соотношение женщин и мужчин. ²⁴ Врачи, которые участвовали в первичном исследовании в качестве стажеров в 2007–2008 и 2008–2009 академических годах и выбрали вторичное продольное последующее исследование, были приглашены для прохождения онлайн-опроса в августе 2018 и августе 2020 года. Все участники предоставили информированное согласие через веб-сайт и получили компенсацию в размере 25 долларов США. Наблюдательный совет Мичиганского университета одобрил исследование. Это исследование проводилось в соответствии с Руководством по отчетности

«Усиление отчетности по эпидемиологическим исследованиям» (STROBE).

Участники предоставили общую демографическую и рабочую информацию, включая род занятий и статус занятости партнера.Чтобы оценить опыт работы и семьи во время пандемии COVID-19, респондентов попросили указать, (1) они потеряли уход за детьми или закрыли школу, (2) они или их партнер работали в основном из дома или (3) они или их партнер добровольно сократил свое рабочее время. Участников также спросили, кто в первую очередь отвечает за (1) уход за детьми или обучение в школе и (2) повседневные домашние дела.

Чтобы оценить степень, в которой семья вмешивалась в рабочие роли и обязанности (конфликт между семьей и работой) и работа мешала семейным ролям и обязанностям (конфликт между работой и семьей), участников попросили заполнить шкалу рабочих и семейных конфликтов. ²⁵ Респонденты оценили свой уровень согласия по каждому пункту по 7-балльной шкале Лайкерта от 1 (совершенно не согласен) до 7 (полностью согласен). Оценки варьируются от 5 до 35 баллов. Шкала рабочих и семейных конфликтов имеет сильную одновременную валидность и демонстрирует высокую внутреннюю согласованность (> 0,90) и надежность.

Для оценки депрессивных симптомов участников попросили заполнить Анкету о здоровье пациента – 9 (PHQ-9). ²⁶ Люди оценивали предметы по 4-балльной шкале Лайкерта от 0 (совсем не) до 3 (почти каждый день).Общая сумма баллов варьируется от 0 до 27. Оценка 10 или выше по PHQ-9 дает чувствительность 88% и специфичность 88% для диагностики большой депрессии.

Для оценки симптомов тревоги участников попросили заполнить 7-балльную шкалу генерализованного тревожного расстройства (GAD-7). ²⁷ Участники оценивали предметы по 4-балльной шкале Лайкерта от 0 (совсем не) до 3 (почти каждый день). Общий балл варьируется от 0 до 21. GAD-7 имеет 89% чувствительность и 82% специфичность для выявления клинического генерализованного тревожного расстройства.

Мы использовали стратегию взвешивания выборки, чтобы уменьшить потенциальную систематическую ошибку, вызванную различиями между участниками и неучастниками, а также между участниками, заполнившими ежегодный опрос 2020 года, и теми, кто этого не сделал. Чтобы уменьшить потенциальную погрешность из-за выборки при оценке изменений во времени всех представляющих интерес факторов, мы использовали данные Ассоциации американских медицинских колледжей (AAMC) об общих характеристиках первокурсников в США в 2007 и 2008 годах в качестве контрольную цель и выполнили двухэтапное постстратификационное ранжирование данных исследования для построения таких весов, чтобы распределение когортного года, пола, специальности, расы и этнической принадлежности в выборке соответствовало распределению данных AAMC.Первым шагом было получение весов между когортами (w1b) с переменной сгребания в качестве года когорты; второй шаг заключался в создании весов внутри каждой когорты (w1w) с грабельными переменными, такими как пол, специальность, раса и этническая принадлежность. Ранжирование после стратификации было выполнено с помощью пакета R anesrake (R, версия 4.1.1 [R Project for Statistical Computing]). ²⁸ Чтобы учесть различия между участниками, заполнившими годовой опрос 2020 года, и теми, кто его не сделал, мы использовали переменные, коррелированные с завершением опроса, для расчета вероятности участия с использованием процедуры PSMATCH SAS (SAS, версия 9.4 [Институт SAS]) с переменными, коррелированными с завершением. Вес выбытия (w2) для каждого человека, заполнившего ежегодный опрос 2020 года, был обратной величиной вероятности участия. Окончательные веса были произведением весов постстратификации и весов истощения (w1b × w1w × w2).

Все анализы были доступны только врачам, прошедшим медицинское образование. Чтобы сравнить работу и семейный опыт родителей-врачей по полу, мы провели серию взвешенных тестов χ ² .Чтобы оценить связь различных семейных обстоятельств с возможностью повлиять на родительскую нагрузку, мы провели последовательный анализ на все более ограниченных выборках. Во-первых, мы оценили выборку врачей, у которых был хотя бы 1 ребенок моложе 18 лет, и сравнили врачей-женщин и врачей-мужчин без детей в качестве контроля. Затем мы ограничили анализ подгруппой родителей-врачей, которые до пандемии COVID-19 работали полный рабочий день с постоянным партнером-врачом.Чтобы учесть потенциальные различия в обязанностях по дому и уходу за детьми в зависимости от возраста ребенка, мы включили возраст самого младшего ребенка (<6 лет против ≥6 лет) в качестве ковариаты в анализ. Мы построили 95% доверительных интервалов для пропорций из двоичных данных, используя точный биномиальный тест. Для корректировки множественных сравнений уровень значимости двустороннего α <0,05 был скорректирован в соответствии с процедурой Бонферрони.

Чтобы определить факторы, связанные с конфликтом между работой и семьей, а также тревожностью и депрессивными симптомами, мы построили серию многомерных регрессионных моделей со следующими характеристиками участников: пол, возраст самого младшего ребенка, количество детей, часы сна за последнюю неделю, количество рабочих часов в неделю за последний месяц, статус занятости партнера, род занятий и специальность партнера.Категориальные переменные моделировались как индикаторные переменные с эталонной категорией.

Чтобы оценить, возникли ли гендерные различия в симптомах депрессии у родителей-врачей во время пандемии, мы сравнили гендерные различия в баллах PHQ-9 между 2018 г. (до пандемии COVID-19) и 2020 г. (во время пандемии COVID-19), используя взвешенное значение . t , ограничивающий анализ участниками, которые были родителями обоих лет (n = 180). Все анализы были выполнены с использованием SAS версии 9.4. Двусторонние значения P <0,05 считались статистически значимыми.

Характеристики участников

Аналитическая выборка включала 215 врачей, которые прошли опрос в августе 2020 года. Средневзвешенный (SD) возраст участников составлял 40,1 (3,57) и 114 участников (53.0%) были женщины. Мужчины чаще, чем женщины, состояли в браке, имели 3 и более детей, работали по хирургической специальности (хирургические специальности были распределены на основе классификации Американского колледжа хирургов ²⁹ ), работали полный рабочий день до пандемии COVID-19 и иметь партнера, который в настоящее время не работает полный рабочий день (Таблица 1 и eTable в Приложении).

В 2007 и 2008 годах 740 из 1271 приглашенного стажера (58,2%) приняли участие в первичном исследовании. Из этих участников 507 из 740 (68.5%) выбрали дополнительную продольную группу наблюдения. В период с 2009 по 2020 годы 80 участников (15,8%) были потеряны для дальнейшего наблюдения. В общей сложности 276 из 427 врачей (65,1%) прошли опрос в августе 2020 года. По сравнению со всеми участниками в 2007 и 2008 годах респонденты в 2020 году были немного моложе (39,8 лет против 40,4 лет; P = 0,002), но существенно не отличались от респондентов по полу или специальности. Из числа участников 4 (1,4%) не завершили медицинское образование, а 57 (20.7%) в настоящее время не имеют ребенка младше 18 лет и поэтому были исключены из анализа.

Семья и опыт работы во время пандемии COVID-19

После учета веса пробы и возраста самого младшего ребенка среди родителей-врачей женщины были значительно более склонны терять услуги по уходу за детьми во время пандемии COVID-19 по сравнению с мужчинами (84.3% [95% ДИ, 80,0–88,6%] против 65,7% [95% ДИ, 60,2–71,2%]; P <0,001) (Рисунок 1). Среди женщин 24,6% (95% ДИ, 19,0–30,2%) сообщили, что они несут основную ответственность за уход за детьми или обучение в школе, по сравнению с 0,8% (95% ДИ, 0,01–2,1%) мужчин ( P <. 001). Женщины также значительно чаще выполняли большинство повседневных домашних дел, чем мужчины (31,4% [95% ДИ, 25,4% -37,4%] против 7,2% [95% ДИ, 3,5% -10,9%]. %]; P <.001). Среди врачей, работающих полный рабочий день с партнерами-терапевтами, гендерные различия в выполнении домашних обязанностей (44.9% [95% ДИ, 31,5–58,4%] против 4,8% [95% ДИ, 0,0–11,2%]; P = 0,004), а также уход за детьми и школьное обучение (28,6% [95% ДИ, 16,3% -40,8%] против 0%; P = 0,001) были даже больше, чем в общей выборке.

Женщины в два раза чаще работали из дома (40,9% [95% ДИ, 35,1–46,8%] против 22,0% [95% ДИ, 17,2–26,8%]; P <0,001) и добровольно сократить свое рабочее время (19,4% [95% ДИ, 14,7–24,1%] против 9,4% [95% ДИ, 6,0–12,8%]; P =.007) во время пандемии по сравнению с мужчинами. Женщины с постоянным партнером-врачом даже чаще работали из дома (65,0% [95% ДИ, 52,8–77,3%] против 24,6% [95% ДИ, 13,9–35,3%]; P <. 001) и сокращают свое рабочее время (25,7% [95% ДИ, 14,5% -36,9%] против 2,6% [95% ДИ, 0,0% -6,6%]; P = 0,007), чем мужчины, работающие полный рабочий день. врачи-партнеры. Никаких значительных гендерных различий в том, чтобы работать с домашним партнером или партнерами, сокращающими рабочее время, не наблюдалось.

В взвешенной модели, учитывающей специальность, количество детей, возраст самого младшего ребенка и статус занятости партнера, матери сообщили о большем объеме работы по совместительству (β = 2.79; 95% ДИ, 1,00-4,59; P = 0,03) и конфликт между семьей и работой (β = 3,09; 95% ДИ 1,18–4,99; P = 0,02) (таблица 2). Кроме того, меньшее количество часов сна было связано с большим конфликтом между работой и семьей (β = -1,62; 95% ДИ, от -2,57 до -0,67; P = 0,01).

В взвешенной модели, учитывающей специальность, количество детей, возраст самого младшего ребенка и статус занятости партнера, матери сообщали о более выраженных депрессивных симптомах PHQ-9 (β = 1.76; 95% ДИ 0,56–2,95; P = 0,046) и баллов по шкале симптомов тревоги GAD-7 (β = 2,87; 95% ДИ 1,49-4,26; P <0,001) (Таблица 3). Меньшее количество часов сна также было связано с увеличением показателя PHQ-9 (β = −1,19; 95% ДИ, от −1,82 до −0,56; P = 0,003) и балла GAD-7 (β = −1,13; 95%). CI, от -1,86 до -0,40; P = 0,03).

Чтобы оценить, предшествовали ли гендерные различия родителей в депрессивных симптомах PHQ-9 пандемии, мы сосредоточились на подмножестве выборки, которые также были оценены в 2018 году и были родителями в то время (n = 180).В соответствии с данными полновзвешенной выборки, средние (SD) оценки депрессивных симптомов PHQ-9 в 2020 году были значительно выше у женщин по сравнению с мужчинами (5,05 [6,64] против 3,52 [5,75]; P = 0,009). Напротив, не было статистически значимой гендерной разницы в средних (SD) показателях PHQ-9 в этой когорте в 2018 году (женщины против мужчин: 3,69 [5,26] против 3,60 [6,30]; P = 0,86) (Рисунок 2 ). Среди лиц, не являющихся родителями, женщины и мужчины существенно не различались по работе и семейному опыту или конфликтам, по шкале депрессии PHQ-9 или по шкале тревожности GAD-7.

Результаты этого национального когортного исследования молодых врачей США показывают, что пандемия COVID-19 связана с усилением существующей борьбы за баланс между работой и семьей среди матерей-врачей, что отрицательно сказывается на их профессиональной жизни и психологическом благополучии. Следует отметить, что мы наблюдали значительную гендерную разницу в депрессии, которой не было до пандемии COVID-19.

Родительство ранее ассоциировалось с сокращением рабочего времени, доходов и удержанием женщин в медицине, при этом женщины-врачи с большей вероятностью были частью семьи с двойной профессией и столкнулись с более серьезными проблемами баланса между работой и семьей. ^{10 , 30 -33} Как и в других профессиях, женщины-врачи, как правило, выполняют большую долю домашних обязанностей и ухода, чем врачи-мужчины, и в 3 раза чаще тратят рабочее время на уход за своими детьми. ^{7 , 34} Во время пандемии COVID-19 мы выявили еще большее неравенство: матери-врачи в 30 раз чаще управляют уходом за детьми и школьным обучением, чем отцы-врачи. Среди пар, состоящих из двух врачей, ни один из мужчин не сообщил о том, что он играл главную роль в управлении растущими потребностями в уходе при пандемии.

Мы обнаружили, что в связи с большей общей рабочей нагрузкой по пандемии женщины сталкивались со значительно более высокими уровнями конфликта между их ролями врачей и родителей. Чтобы облегчить усиливающееся давление в их профессиональной жизни и «второй смене» дома, ³⁵ в соответствии с последними тенденциями в других областях, ³⁶ мы обнаружили, что матери-врачи непропорционально сокращают количество рабочих смен, сокращая свое рабочее время или работая в основном с дом. В соответствии с предыдущей работой о браках с двумя врачами, ^{, 11,} , ^{, 12,} , мы обнаружили, что женщины с партнерами-терапевтами даже более склонны вносить эти коррективы во время пандемии.

Конфликт между работой и семьей был связан с эмоциональным истощением, ¹⁸ выгоранием, ^{11 , 17} и депрессией ¹⁶ среди женщин-врачей. В условиях повышенной пандемической нагрузки мы выявили аналогичную картину, при которой риск депрессии у матерей-врачей значительно увеличивался по сравнению с отцами-терапевтами. Следует отметить, что до пандемии COVID-19 в этой группе не было гендерных различий в риске депрессии. Хотя во время пандемии среди матерей-врачей был выявлен высокий уровень тревожности, ²² это исследование является первым, насколько нам известно, демонстрирующим дифференцированную и продольную связь пандемии с психическим здоровьем матерей-врачей.Поскольку врачебная депрессия связана с повышенным риском суицида, врачебными ошибками и более низким качеством ухода за пациентами, ^{37 -39} , это имеет важные последствия для благополучия как матерей-врачей, так и их пациентов.

Учитывая существующее гендерное неравенство в медицине, карьера матерей-врачей в связи с пандемией COVID-19 высока. Первые данные о пандемии свидетельствуют о том, что женщины испытывают более негативные профессиональные последствия, чем мужчины, в условиях работы на дому ⁴⁰ и с более низкой производительностью. ¹⁹ Даже краткосрочные корректировки могут иметь серьезные долгосрочные последствия, поскольку они могут привести к снижению заработка и отрицательно повлиять на возможности продвижения по службе, ⁴¹ еще больше усугубят гендерное неравенство в оплате труда ⁶ и продвижении по службе. ⁴ Хотя более широкая доступность услуг телемедицины повысила гибкость работы, ⁴² женщины, которые редко бывают на работе, могут упустить важные карьерные возможности и испытать дополнительную нагрузку, связанную с одновременным управлением работой и уходом за детьми дома.

С учетом возросшего бремени, которое ложится на матерей-врачей во время пандемии, наши результаты показывают, что существующий гендерный разрыв в отношении удержания врачей в начале карьеры, который в первую очередь связан с семейными факторами, будет продолжать расти. ¹⁰ Как показали некоторые недавние исследования, женщины-врачи проводят больше времени с пациентами ⁴³ и имеют лучшие результаты для пациентов, ⁴⁴ эта потеря может иметь разрушительные последствия для системы здравоохранения США, особенно в контексте глобальной пандемии и надвигающаяся нехватка врачей.Для матерей-врачей, вынужденных уволиться, создание жизнеспособного пути для возвращения в медицину после пандемии будет иметь решающее значение.

Необходимы дальнейшие институциональные и политические решения для смягчения потенциальных неблагоприятных последствий пандемии COVID-19 для карьеры и благополучия женщин и для обеспечения того, чтобы недавние достижения гендерного равенства в медицине не были потеряны. Учитывая нынешний гендерный разрыв в оплате труда и продвижении по службе, учреждения должны активно работать над наймом, удержанием и продвижением женщин и следить за тем, чтобы меры по сокращению затрат и показатели продвижения по службе не подвергали их непропорциональному наказанию. ^{45 , 46} Повышенная поддержка потребностей семьи в уходе, включая уход за детьми и оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам, а также оздоровительные программы, разработанные для врачей-матерей, имеют жизненно важное значение для защиты от неблагоприятных последствий для производительности и благополучия во время пандемии и в последующий период. ⁴⁷ Инициативы по увеличению рабочего графика и гибкости местоположения также имеют решающее значение. ⁴⁵ Кроме того, как показали резкие гендерные различия в пандемическом опыте, выявленные среди пар, состоящих из двух врачей, необходим сдвиг в культуре, касающейся баланса работы и семьи в медицине.Например, усилия по нормализации использования отпусков по уходу за ребенком и дней болезни среди врачей-мужчин могут помочь преодолеть существующие гендерные предрассудки в работе и семейных ожиданиях. Инициатива, аналогичная #TimesUp в сфере здравоохранения, которая направлена ​​на повышение осведомленности и устранение неравенства, связанного с проблемами работы и семьи, может иметь решающее значение для улучшения условий труда и психического здоровья женщин. ⁴⁸

Сильные стороны и ограничения

У этого исследования есть сильные стороны.Мы использовали подробные меры и научно подтвержденные инструменты для оценки гендерных различий в конфликте между работой и семьей и психическом здоровье во время пандемии COVID-19. Кроме того, дизайн нашего лонгитюдного исследования облегчил сравнение депрессивных симптомов у одних и тех же участников до и во время пандемии COVID-19, что позволило нам оценить, возник ли гендерный разрыв в депрессивных симптомах во время пандемии, который не был выявлен в предыдущей работе, чтобы наши знания. Мы также свели к минимуму риск систематической ошибки ответа, присутствующей во многих исследованиях COVID-19, включив вопросы об опыте COVID-19 как часть обычного последующего опроса в существующей когорте врачей.

Это исследование также имеет ограничения. Во-первых, выборка состояла из врачей, начинающих карьеру в США; таким образом, результаты не могут быть распространены на всех врачей или врачей в других странах. Во-вторых, хотя взвешивание выборки может помочь уменьшить систематическую ошибку, окончательные выводы о причинно-следственных связях не могут быть сделаны на основе наблюдательных исследований. Возможно, на результаты исследования могли повлиять и другие факторы, связанные с выбыванием участников, хотя мы не обнаружили значимых различий в возрасте, поле или специальности между респондентами и теми, кто был потерян для последующего наблюдения.В-третьих, из-за ограниченного размера выборки точные оценки величины групповых различий, выявленных в этом исследовании, были невозможны. В-четвертых, все данные были получены с помощью самоотчета, а не диагностического интервью, а лонгитюдные данные по семейным обязанностям, работе и семейным конфликтам и симптомам тревоги отсутствовали. Дальнейшее исследование роли других факторов, таких как сексуальная ориентация, раса, этническая принадлежность, иммиграционный статус, статус отношений, географическое положение и доход, а также других личных (например, обязанности по уходу за пожилыми людьми, социальная поддержка) и рабочих факторов (например, часы работы дома, специализация партнера и рабочая среда) были бы полезны.

Это когортное исследование, насколько нам известно, является первым систематическим исследованием гендерных различий в конфликте между работой и семьей и благополучии в одной и той же когорте родителей-врачей до и во время пандемии COVID-19. Результаты этого национального исследования показывают, что гендерное неравенство в медицине могло увеличиться в связи с пандемией работы и домашних условий, что имело несоразмерные последствия для психического здоровья и карьеры матерей-врачей.Эти результаты подчеркивают важность принятия незамедлительных мер для обеспечения женщинам доступа к ресурсам и поддержке, необходимым для преодоления этого беспрецедентного и неопределенного времени, а также проблем работы и семьи, которые могут повлечь за собой продвижение вперед.

Принято к публикации: 16 сентября 2021 г.

Опубликовано: 12 ноября 2021 г. doi: 10.1001 / jamanetworkopen.2021.34315

Открытый доступ: Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями CC -По лицензии.© 2021 Франк Э и др. Открытая сеть JAMA .

Автор для переписки: Елена Франк, доктор философии, Мичиганский институт нейробиологии, Мичиганский университет, 205 Zina Pitcher Pl, 1068, Ann Arbor, MI 48109 ([email protected]).

Вклад авторов: Доктора Франк и Гилль имели полный доступ ко всем данным в исследовании и несли ответственность за целостность данных и точность анализа данных.

Концепция и дизайн: Франк, Чжао, Ротенштейн, Сен, Гилле.

Сбор, анализ или интерпретация данных: Все авторы.

Составление рукописи: Франк, Чжао, Ротенштейн.

Критический пересмотр рукописи для важного интеллектуального содержания: Франк, Чжао, Фанг, Сен, Гилле.

Статистический анализ: Чжао, Фанг.

Полученное финансирование: Сен.

Административная, техническая или материальная поддержка: Чжао, Ротенштейн.

Надзор: Сен, Гий.

Раскрытие информации о конфликте интересов: Не сообщалось.

Финансирование / поддержка: Это исследование было поддержано грантом R01Mh201459 Национального института здравоохранения (доктор Сен) и грантом 8D477-01 Американского фонда предотвращения самоубийств (доктора Сен и Гилль).

Роль спонсора / спонсора: Спонсоры не играли никакой роли в разработке и проведении исследования; сбор, управление, анализ и интерпретация данных; подготовка, рецензирование или утверждение рукописи; и решение представить рукопись для публикации.

Дополнительные материалы: Мы благодарим врачей, принимавших участие в этом исследовании.

6.Ly DP, Сибери SA, Jena AB. Различия в доходах врачей в США по расе и полу: обсервационное исследование. BMJ . 2016; 353: i2923. DOI: 10.1136 / bmj.i2923PubMedGoogle Scholar7.Jolly С, Гриффит KA, ДеКастро R, Стюарт А, Убель П, Джагси R.Гендерные различия во времени, затрачиваемом на воспитание детей и выполнение домашних обязанностей молодыми успешными врачами-исследователями. Энн Интерн Мед. . 2014; 160 (5): 344-353. DOI: 10.7326 / M13-0974PubMedGoogle ScholarCrossref 9. Лю HG, Дэвидс JS, Скалли RE, Мельничук N. Связь домашних обязанностей с удовлетворением карьерой для матерей-врачей в процедурной и непроцедурной областях. JAMA Surg . 2019; 154 (8): 689-695. DOI: 10.1001 / jamasurg.2019.0529PubMedGoogle ScholarCrossref 11.Dyrbye LN, Шанафельт TD, Балч CM, Satele D, Слоан J, Freischlag Дж. Связь между конфликтами между работой и домом и выгоранием среди американских хирургов: сравнение по полу. Arch Surg . 2011; 146 (2): 211-217. DOI: 10.1001 / archsurg.2010.310PubMedGoogle ScholarCrossref 12.Песни A, Таккер П, Дейч E, джайн S, Бхайани РК. Влияние COVID-19 на пары, состоящие из двух врачей: непропорционально тяжелое бремя для женщин-врачей. J Womens Health (Larchmt) . 2021; 30 (5): 665-671. DOI: 10.1089 / jwh.2020.8903PubMedGoogle ScholarCrossref 13. Де Бриер N, Строобанц S, Вандекеркхове П, Де Бак E. Факторы, влияющие на психическое здоровье медицинских работников во время вспышек коронавирусной инфекции (SARS, MERS и COVID-19): быстрый систематический обзор. PLoS One . 2020; 15 (12): e0244052. DOI: 10.1371 / journal.pone.0244052PubMedGoogle Scholar17.Langballe EM, Innstrand ST, Aasland О.Г., Фалькум E.Прогностическая ценность индивидуальных факторов, факторов, связанных с работой, и взаимодействия между работой и домом при выгорании у врачей-женщин и мужчин: продольное исследование. Стресс Здоровье . 2011; 27: 73-87. DOI: 10.1002 / smi.1321Google ScholarCrossref 18. Ахмад А. Конфликт между работой и семьей среди младших врачей: его посредническая роль в отношениях между ролевой перегрузкой и эмоциональным истощением. J Soc Sci . 2010; 6 (2): 265-271. DOI: 10.3844 / jssp.2010.265.271 Google Scholar19.

Винсент-Ламар П., Сугимото CR, Ларивьер V. Спад исследовательской деятельности женщин во время пандемии коронавируса . Индекс природы; 2020: 19.

20.Круковски РА, Джагси Р., Кардел MI. Различия в академической производительности по полу и возрасту детей на факультетах естественных наук, технологий, инженерии, математики и медицины во время пандемии COVID-19. J Womens Health (Larchmt) . 2021; 30 (3): 341-347. DOI: 10.1089 / jwh.2020.8710PubMedGoogle ScholarCrossref 23.

Национальные академии наук, инженерии и медицины. Влияние COVID-19 на карьеру женщин в академических науках, технике и медицине . Национальная академия прессы; 2021.

25. Хаслам D, Филус А, Моравская А, Сандерс MR, Флетчер R. Шкала конфликта между работой и семьей (WAFCS): разработка и первоначальная проверка самоотчета о конфликте между работой и семьей для использования с родителями. Детская психиатрия Hum Dev . 2015; 46 (3): 346-357. DOI: 10.1007 / s10578-014-0476-0PubMedGoogle ScholarCrossref 28.ДеБелл М. Лучшие практики для создания весов опроса. В: Ваннетт D, Кросник J, ред. Справочник Пэлгрейв по опросным исследованиям . Пэлгрейв Макмиллан; 2018: 159-162. DOI: 10.1007 / 978-3-319-54395-6_2131.Грант L, Симпсон Лос-Анджелес, Ронг XL, Петерс-Голден H. Пол, отцовство и время работы врачей. Женитьба семьи . 1990; 52: 39-49. DOI: 10.2307 / 352836Google Scholar35.

Hochschild А, Мачунг А. Вторая смена: рабочие семьи и революция дома . Пингвин; 2012.

37. Тайссен R, Vaglum П, Грёнвольд NT, Ekeberg О. Суицидальные мысли среди студентов-медиков и молодых врачей: общенациональное и проспективное исследование распространенности и предикторов. J Влияет на Disord . 2001; 64 (1): 69-79. DOI: 10.1016 / S0165-0327 (00) 00205-6PubMedGoogle ScholarCrossref 42. Wamsley CE, Kramer А, Кенкель JM, Амирлак Б.Тенденции и проблемы телездравоохранения в академических учреждениях: непредвиденные преимущества глобальной пандемии COVID-19. Эстет Сург Дж . 2021; 41 (1): 109-118. DOI: 10.1093 / asj / sjaa212PubMedGoogle ScholarCrossref 43.Ganguli Я, Шеридан B, серый J, Чернев М, Розенталь МБ, Непраш H. Часы работы врача и гендерный разрыв в оплате труда — данные первичной медико-санитарной помощи. N Engl J Med . 2020; 383 (14): 1349-1357. DOI: 10.1056 / NEJMsa2013804PubMedGoogle ScholarCrossref 44.Цугава Y, Йена AB, Фигероа JF, Орав Э.Дж., Блюменталь DM, Jha АК. Сравнение показателей больничной смертности и повторной госпитализации для пациентов Medicare, лечившихся врачами-мужчинами, и врачами-женщинами. JAMA Intern Med . 2017; 177 (2): 206-213. DOI: 10.1001 / jamainternmed.2016.7875PubMedGoogle ScholarCrossref 46.Narayana С, Рой B, Мерриам S, и другие; от имени Комиссии по вопросам женщин и медицины Общества общей внутренней медицины.Устранение разрыва: организационные стратегии по продвижению гендерного равенства в академической медицине во время пандемии COVID-19. J Gen Intern Med . 2020; 35 (12): 3681-3684. DOI: 10.1007 / s11606-020-06269-0PubMedGoogle ScholarCrossref 47.Das Д, Лалл Доктор медицины, Уокер L, Добеш V, лема П, Агравал П. Многогранное влияние COVID-19 на женщину-врача неотложной помощи: национальный разговор. AEM Educ Train . 2020; 5 (1): 91-98.DOI: 10.1002 / aet2.10539PubMedGoogle ScholarCrossref

Семейный конфликт и управление диабетом у молодежи: клинические уроки детского развития и исследований диабета

Резюме

Краткое

В этих статьях основное внимание уделяется семейным конфликтам и поведению родителей и их связи с самооценкой, приверженностью лечению и гликемическим индексом. контроль у детей и подростков с сахарным диабетом 1 типа. Из литературы по диабету и исследований нормального развития ребенка концепция «авторитетного родительства» кажется особенно применимой к задачам совладания, с которыми сталкиваются родители и молодежь при ведении диабета 1 типа.Обсуждаются исследования по общим семейным конфликтам, семейным конфликтам, связанным с диабетом, и развитию детей, с точки зрения перевода результатов в помощь поставщикам медицинских услуг и родителям.

Для семей, в которых есть дети с диабетом 1 типа, интенсивное лечение одновременно увеличивает важность приверженности лечению и требует более ориентированного на болезнь поведения как со стороны ребенка, так и со стороны родителей. По мере того, как управление диабетом в молодом возрасте становится все более сложным, возрастает и влияние расширенных технологий и повышенных ожиданий в отношении успеха лечения на отношения между родителями и молодежью.

В этой статье будут обсуждаться данные недавнего исследования, связывающие конфликт между родителями и молодежью, а также приверженность ребенка лечению и гликемический контроль. Вместо того, чтобы предоставлять всесторонний обзор литературы, здесь основное внимание уделяется недавним научным данным, имеющим клиническое значение для семей и поставщиков медицинских услуг. Кроме того, в обзоре исследования будут связаны различные стили воспитания с гликемическим контролем и приверженностью лечению, и будет обсуждаться несколько классических стилей воспитания, категоризации, как это определено в литературе по нормальному развитию ребенка.Во втором разделе этой статьи предлагаются уроки для родителей и медицинских бригад, которые хотят предотвратить конфликты или уменьшить существующие в семье проблемы, связанные с диабетом. Статья завершается предложениями по новым направлениям исследований в области предотвращения и управления конфликтами, связанными с диабетом, в семьях.

Недавние исследования общих конфликтов и родительского поведения в семьях, сталкивающихся с диабетом 1 типа

За последнее десятилетие достижения в технологиях и подходах к лечению ряда хронических заболеваний детского возраста, включая диабет 1 типа, предъявили растущие требования к детям и их семьи.Усиление семейного стресса и конфликтов является потенциальным следствием все более сложных и требовательных методов лечения1. Кроме того, хорошо известно, что более высокий уровень конфликтов в семье коррелирует с более низким уровнем приверженности детей режиму лечения диабета2–8

Было продемонстрировано, что общий семейный конфликт связан с приверженностью к лечению среди молодежи с диабетом 1 типа как в поперечных исследованиях3,4,8, так и в лонгитюдных проспективных исследованиях9. -Johnson et al.10 продемонстрировали, что оценки возросшего конфликта были напрямую связаны с проблемами приверженности диабету и плохим контролем уровня глюкозы в крови. Авторы сообщают, что конфликт между ребенком с диабетом и родителем начинается до подросткового периода и что напряжение, связанное с повышенными обязанностями и требованиями режима лечения, приводит к конфликтам между родителями и детьми. Авторы пришли к выводу, что необходимо исследование вмешательств, которые обучают управлению конфликтами.

Изучение общих стилей воспитания в семьях с детьми младшего возраста с диабетом 1 типа, Davis et al.11 выяснили, что родительская теплота связана с большей приверженностью к лечению у детей в возрасте от 4 до 10 лет. Авторы предположили, что большее родительское тепло может улучшить приверженность за счет уменьшения семейных конфликтов, увеличения сплоченности семьи или того и другого. Кроме того, эти исследователи обнаружили, что родительские ограничения были связаны с худшим гликемическим контролем в этой когорте семей, и предположили, что родительские ограничения приводят к семейным конфликтам у детей и подростков с диабетом 1 типа.

Другие исследователи изучали взаимосвязь между контролем гликемии и соблюдением режима диабета с общими показателями семейного конфликта и глобального поведения родителей, не относящегося к ведению диабета.3,9,12 Обобщая результаты этих исследований:

• Более высокая степень сплоченности семьи, родительская теплота (определяемая как поддержка и привязанность) и «авторитетный» стиль воспитания (который включает в себя теплые отношения с ребенком в то время, когда -установление и наличие высоких требований к зрелости с низким уровнем принудительного контроля) связаны с более высоким уровнем приверженности и сотрудничества ребенка или подростка с задачами лечения диабета и с лучшим гликемическим контролем.

• Более высокий общий семейный конфликт, родительские ограничения и критика, а также «авторитарный» стиль воспитания (высокий уровень требований зрелости с высоким уровнем принудительного контроля) связаны с более низким уровнем приверженности и сотрудничества со стороны ребенка или подростка с задачи управления диабетом и плохой гликемический контроль.

Прежде чем перейти к исследованиям конфликта, связанного с диабетом, поучительно более глубоко понять эти различные общие стили воспитания.

Стили воспитания в литературе по развитию ребенка

Диана Баумринд 13, психолог-новатор, занимающаяся изучением родительского поведения, исследовала типы родительско-детских отношений, которые повышают компетентность детей. Компетентность определялась как составная мера уверенности ребенка в себе, его самооценки и принадлежности к сверстникам (способности выражать тепло своим сверстникам).В своем исследовании Баумринд изучала четыре аспекта родительского поведения: контроль, требования к зрелости, ясность общения между родителями и детьми и родительская забота.

По этим четырем параметрам она определила три категории родительского поведения (Таблица 1). Авторитетный — это высший стиль воспитания по всем четырем параметрам. Это стиль родительского контроля, который ассоциировался с наивысшей компетенцией у детей. Эти родители не навязчивы и предоставляют ребенку значительную свободу в разумных пределах, и все же эти родители будут налагать ограничения в областях, в которых они обладают большими знаниями или пониманием.Авторитарный стиль воспитания , , отмечен высоким контролем с частым использованием власти; родители менее приветливы и не поощряют ребенка к самовыражению, когда родитель и ребенок не согласны. Дети этих родителей были менее компетентны, чем дети родителей с авторитетным стилем воспитания. Наконец, Баумринд определил разрешительный стиль воспитания как стиль, при котором родители нечасто используют контроль, почти не требуют от своих детей зрелого поведения и при этом относятся к ним относительно тепло.У снисходительных родителей были наименее компетентные дети.

Основываясь на работе Баумринда, Маккоби и Мартин14 охарактеризовали воспитание детей по двум направлениям: требовательность к зрелому поведению, регулирование и контроль поведения ребенка и отзывчивость к ребенку , или воспитание, ориентированное на ребенка, со временем и вниманием. потратил на привлечение ребенка. Объединение этих двух измерений дало четыре категории стилей воспитания, как показано в таблице 2.

Следующая итерация исследования стилей воспитания концептуализировала поведение родителей по двум основным направлениям: принятие-отвержение (теплота-враждебность) и автономия контроля.15 Другие исследователи предположили, что измерение контроль-автономия состоит из двух связанных, но различимых суб-измерений: психологическая автономия-психологический контроль и жесткий контроль-слабый контроль16. (авторитетный) родитель, «враждебный авторитарный» родитель и «враждебно-пренебрежительный родитель» — они не расширили существенно основные категории, предложенные ранее Баумриндом. Кроме того, эти более поздние психологи-исследователи уделяли больше внимания связи между стилями воспитания и развитием у ребенка самооценки или самооценки.

Современный психолог Роберт Брукс продолжает уделять внимание стилям воспитания и самооценке и предполагает, что родительская теплота связана с более сильным чувством собственного достоинства у здоровых детей школьного возраста17. Возможности укрепляют у ребенка развивающееся чувство собственного достоинства:

1. Развитие ответственности и внесение вклада

2. Предоставление возможностей для выбора, принятия решений и решения проблем

3. Ободрение и положительная обратная связь

4. Установление себя -дисциплина путем создания руководящих принципов и последствий

5. Помогать детям хорошо относиться к ошибкам и неудачам17

Хотя Брукс говорил о развитии самооценки у детей без диабета, кажется вероятным, что управление диабетом увеличивает потенциал этих пять возможностей появиться в контексте отношений между родителями и их ребенком с диабетом.Как обсуждалось ранее, исследования общих характеристик воспитания и диабета показали, что такие родительские характеристики, как теплота, авторитетное воспитание и разумные требования к поведению ребенка, были связаны с лучшей приверженностью и лучшим гликемическим контролем у подростков с диабетом. Концепция самооценки непосредственно в этих исследованиях не изучалась. Однако общая литература по развитию детей предполагает, что молодые люди с диабетом, родители которых придерживаются теплых и авторитетных стилей воспитания, также могут иметь улучшенные представления о себе, которые способствуют лучшему соблюдению принципов лечения диабета.Другими словами, можно предположить, что эти молодые люди, у которых есть теплые и авторитетные родители, лучше относятся к себе (как к ребенку с диабетом) и лучше относятся к своим родителям (в отношении их участия и общения по вопросам управления диабетом).

Диабетический конфликт в семьях, страдающих диабетом 1 типа

В этом разделе рассказывается о недавнем перекрестном исследовании, проведенном автором вместе с коллегой Лори Лаффель и группой исследователей из Диабетического центра Джослин в Бостоне, штат Массачусетс., 18 изучают взаимосвязь между семейным диабетическим конфликтом, участием родителей в управлении диабетом, приверженностью лечению и контролем гликемии в когорте молодых людей в возрасте от 8 до 17 лет, которым недавно был поставлен диагноз диабета 1 типа. Используемая мера специфичного для диабета конфликта была разработана Rubin et al.5. Было обнаружено, что специфический для диабета конфликт значительно предсказывает гликемический контроль, при этом более высокий конфликт связан с более плохим контролем, как измерено с помощью гемоглобина A _1c (A1C).

Были обнаружены значительные возрастные различия в вовлеченности родителей в решение диабетических задач, несмотря на одинаковую продолжительность заболевания в двух возрастных группах; однако в отчете молодежи о конфликте, связанном с диабетом, не было обнаружено возрастных различий. Как для детей (8–12 лет), так и для подростков (13–17 лет) пациенты, родители которых были более вовлечены в задачи по лечению диабета, были более привержены мониторингу уровня глюкозы в крови и имели лучший гликемический контроль. Таким образом, даже несмотря на то, что родители молодых людей в возрасте 13-17 лет были значительно меньше вовлечены в задачи лечения диабета, чем родители более молодых пациентов (8-12 лет), в обеих возрастных группах участие родителей было тесно связано с улучшением соблюдение режима лечения и лучший гликемический контроль.

Кроме того, было обнаружено, что в обеих возрастных группах молодые люди сообщали о значительно более частых семейных конфликтах, связанных с диабетом, чем их родители. Стейнберг19 аналогичным образом обнаружил, что дети и подростки сообщают о значительно более высоком уровне конфликтов, чем их родители. Это говорит нам о том, что некоторые молодые люди с диабетом 1 типа переживают семейные взаимоотношения по поводу диабета как более напряженные и конфликтные, чем их родители. В этом конкретном исследовании участие родителей в лечебных задачах не было связано с уровнем конфликта, связанного с диабетом.

Если эти выводы рассматривать в контексте представленного ранее исследования общих семейных конфликтов и стилей воспитания детей при диабете, кажется вероятным, что в отношении участия родителей в задачах управления диабетом важный вопрос не в том, «насколько вовлечено?» »А, скорее,« как сообщается об этом участии? » Когда тепло, установление ограничений и поддержка авторитетных родителей используются во взаимодействии по вопросам управления диабетом, молодежь любого возраста может воспринимать это участие как более поддерживающее и менее стрессовое и, в свою очередь, лучше относиться к себе и своим родителям. .

Клинические уроки для родителей и поставщиков медицинских услуг

В ходе клинического исследования в Джослине родители ясно продемонстрировали, что их отношения, убеждения, чувства и знания о диабете и его управлении — все это способствует возникновению конфликтов в семье, связанных с диабетом. Семьи и пациенты нуждались в образовании, во-первых, чтобы понять, что они думают о диабете, а во-вторых, чтобы научиться думать и говорить о диабете наиболее конструктивным образом в семье. Например, родителям более полезно ссылаться на «высокие» или «низкие» значения глюкозы в крови, а не на «хорошие» или «плохие» значения.Когда члены семьи говорят о диабете более нейтрально, без стыда и обвинения, дети с диабетом чувствуют себя менее осуждаемыми и более открытыми для обсуждения своего диабета.20

Чувства родителей и детей по поводу этого сложного хронического заболевания. спектр нормальных реакций, включая чувство вины, страха, стыда, печали и гнева. Peyrot21 обсудил, почему для семей критически важно иметь возможность выражать свои эмоции по поводу диабета со знающим и объективным профессионалом.Очевидно, что это жизненно важная функция для членов многопрофильной бригады по лечению диабета. Чувства по поводу диабета формируют основу для последующих формулировок и поведения в отношении диабета, которые устанавливаются по мере того, как семейные модели поведения формируются вскоре после постановки диагноза.

Однако, чтобы отец сказал «высокий» вместо «плохо», когда он видит значение 350 на глюкометре своей дочери, он должен понимать (из обучения диабету, которое многократно подкреплялось), что случайные высокие и выходящие за пределы целевого диапазона значения глюкозы в крови не вызывают осложнений.Этот родитель также должен понимать, что причина, по которой мы фокусируемся на результатах A1C, заключается в том, что они дают «общую картину» среднего уровня глюкозы в крови ребенка, и что мы отслеживаем A1C с течением времени и оцениваем его каждые 3-4 месяца, чтобы увидеть большую картину. картина с точки зрения эффективности текущего режима инсулина ребенка по отношению к ее гликемическому контролю. Такое отношение, которому этот родитель может научиться у медицинской бригады, может помочь поддерживать мониторинг уровня глюкозы в крови у ребенка, поскольку без критики со стороны родителей и медработников молодежь может более комфортно выполнять эту трудную, раздражающую и иногда болезненную задачу, которая ожидается. 4–8 раз в день.

Заключение

Как можно интегрировать исследования развития ребенка о стилях воспитания в текущие исследования конфликтов, связанных с диабетом в семьях? Во-первых, необходимо разработать протокол исследования для изучения влияния учебных занятий или семинаров по вопросам воспитания детей, связанных с диабетом, с когортом первичной профилактики (впервые диагностированный или живущий с диабетом <5 лет) и вторичной когортой вмешательства (семьи, живущие с диабетом). > 5 лет). Этот план исследования должен быть рандомизирован и контролироваться так же, как и в исследовании по контролю диабета и осложнениям.Это даст возможность понять, как обучение родителей, ориентированное на диабет, предотвращает или не снижает или уменьшает конфликт, связанный с диабетом, и его хорошо задокументированное влияние на соблюдение режима лечения и контроль гликемии.

Следующей важнейшей целью является адаптация установленных программ обучения родителей, таких как Программа систематического обучения для эффективного воспитания (STEP) 23 и Воспитание эмоционально интеллектуального ребенка 24, которые основаны на концепциях стилей воспитания, которые обсуждались ранее и в которые включены могут быть интегрированы проверенные педиатрические поведенческие меры по борьбе с диабетом на уровне семьи, такие как обучение навыкам преодоления трудностей 25, системная семейная психотерапия, 26 и работа в семейной команде.27

Для тех, кто занимается диабетом, литература по развитию детей рекомендует нам помочь родителям при необходимости выработать новый стиль воспитания, специфичный для ведения диабета. Все члены медицинской бригады должны осознавать, что стили воспитания — это сложное взаимодействие личности родителей, их собственного раннего опыта, их собственных моделей воспитания и их текущих жизненных стрессов. Наша цель — смоделировать, как общаться с детьми с диабетом таким образом, чтобы обеспечить четкие и реалистичные поведенческие ожидания в отношении управления диабетом в сочетании с поддерживающими и непредвзятыми общениями.

Мы также должны помочь родителям научиться согласовывать свою родительскую роль в ведении диабета со своим ребенком или подростком. Для многих родителей переговоры с 14-летним подростком о контроле уровня глюкозы в крови (или домашнее задание!) — совершенно незнакомая роль. Основанные на исследованиях средства помощи родителям в решении этой проблемы включают следующее.

Диабетикам необходимо наедине поговорить с родителями об их собственных страхах и личных чувствах по поводу диабета своего ребенка и помочь родителям выразить свои самые сокровенные чувства по поводу диабета.

Диабетологам необходимо научить родителей, что они не могут принудительно контролировать или наказывать своего ребенка, чтобы заставить их контролировать уровень глюкозы в крови или делать инъекции инсулина. Исследование стилей воспитания учит нас, что родительский контроль в сочетании с непринудительными и воспитательными сообщениями является наиболее эффективным в достижении желаемых изменений в поведении ребенка. Родители могут побудить своих детей контролировать уровень глюкозы в крови, поддержать их, спросив, как они, как родители, могут помочь, и попытаться решить проблемы со своим ребенком.Родители могут в любое время обратиться к своей диабетической бригаде, чтобы помочь им в переговорах со своим ребенком или подростком о задачах управления диабетом, особенно когда родители чувствуют, что они находятся в тупиковой безвыходной ситуации в общении со своим ребенком по поводу диабета. управление.

Родители должны иметь реалистичные цели в отношении поведения своего ребенка, уровня глюкозы в крови, целей поведения ребенка по приверженности и своего собственного поведения как родителей. Как отмечалось Бруксом17 и обсуждалось выше, «Помогать детям чувствовать себя нормально в отношении ошибок и неудач» — это лучший страховой полис от будущих ошибок и неудач, поскольку он формирует и укрепляет самооценку ребенка.Обвинение, наказание и стыд детей за их ошибки и неудачи только предсказывают более негативные и обескураживающие результаты.

В публикации Американской академии педиатрии 2003 года Семейная педиатрия: отчет о целевой группе по вопросам семьи , ²⁸ один из выводов целевой группы подкрепляет тему этой статьи — что дети добиваются наилучших результатов, когда авторитетное и чуткое воспитание является обязательным. предоставляется родителями, которые чутко реагируют на их потребности и чувства и используют постоянные ограничения.Медицинские работники могут смоделировать для родителей неосуждающий язык в отношении диабета и его лечения, что возможно только после того, как будут установлены реалистичные цели в отношении поведения ребенка, значений уровня глюкозы в крови и изменения поведения родителей.

Таблица 1.

Классификация стилей воспитания Баумринда13

Таблица 2.

Классификация стилей воспитания Маккоби и Мартина14

Благодарности

Автор поддержан грантом DK-46887 от Национального института диабета. Заболевания пищеварения и почек и гранты от Charles H.Hood Foundation и Молодежный образовательный фонд Катерины Адлер Astrove.

Сноски

• Барбара Дж. Андерсон, доктор философии, доцент кафедры педиатрии Медицинского колледжа Бейлора в Хьюстоне, штат Техас.

• Американская диабетическая ассоциация

Ссылки

1. ↵

   Дротар Д., Рикерт К.А., Берджесс Е., Леви Р., Нобиле С., Каугарс А.С., Уолдерс Н.: Соблюдение режима лечения хронических заболеваний у детей: проблемы и рекомендации для улучшения практики , исследования и обучение.В г. Содействие приверженности к лечению хронических детских болезней. Drotar D, Ed. Махва, Нью-Джерси, Лоуренс Эрлбаум, 2000, стр. 455–478

2. ↵

   Бобров Е.С., АвРускин Т.В., Силлер Дж .: Взаимодействие матери и дочери и соблюдение схем лечения диабета. Diabetes Care 8: 146–115, 1985

3. ↵

   Hanson CL, Henggeler SW, Burghen GA: Социальная компетентность и поддержка родителей как медиаторы связи между стрессом и метаболическим контролем у подростков с инсулинозависимым сахарным диабетом.J. Консультируйтесь с Clin Psychol 55: 529–533, 1987

4. ↵

   Hanson CL, Henggeler SW, Harris MA, Burghen GA, Moore M: переменные семейной системы и состояние здоровья подростков с инсулинозависимым сахарным диабетом. Health Psychol 8: 239–253, 1989

5. ↵

   Рубин Р.Р., Янг-Хайман Д., Пейрот М.: Ответственность родителей и детей и конфликт при лечении диабета (Аннотация). Diabetes 38 (Suppl. 2): 28A, 1989

6. Wysocki T, Hough BS, Ward KM, Allen AA, Murgai N: Использование данных об уровне глюкозы в крови семьями детей и подростков с IDDM.Diabetes Care 15: 1041–1044, 1992

7. Schafer LC, Glasgow RE, McCaul KD, Dreher M: Приверженность схемам IDDM: связь с психосоциальными переменными и метаболическим контролем. Diabetes Care 6: 493–498, 1983

8. ↵

   Schafer LC, McCaul KD, Glasgow RE: Поддерживающее и не поддерживающее семейное поведение: взаимосвязь с соблюдением режима лечения и метаболическим контролем у людей с диабетом I типа. Diabetes Care 9: 179–185, 1986

9. ↵

   Jacobson AM, Hauser ST, Lavori P, Wolfsdorf JI, Herskowitz RD, Milley JE, Bliss R, Gelfand E, Wettlieb D, Stein J. подростки с инсулинозависимым сахарным диабетом в течение четырехлетнего длительного наблюдения.I. Влияние адаптации и адаптации пациента. J Pediatr Psychol 15: 511–526, 1990

10. ↵

    Миллер-Джонсон С., Эмери Р. Э., Марвин Р. С., Кларк В., Ловингер Р., Мартин М. Отношения родителей и детей и лечение инсулинозависимого сахарного диабета . J Consult Clin Psychol 62: 603–610, 1994

11. ↵

    Дэвис К.Л., Деламатер А.М., Шоу К.Х., Ла Грека А.М., Эйдсон М.С., Перес-Родригес Дж.Э., Немери Р. Стили воспитания, соблюдение режима и гликемический индекс. контроль у детей от 4 до 10 лет с диабетом.J Pediatr Psychol 26: 123–129, 2001

12. ↵

    Hauser ST, Jacobson AM, Lavori P, Wolfsdorf JI: приверженность детей и подростков с инсулинозависимым сахарным диабетом в течение четырехлетнего длительного наблюдения. II. Непосредственные и долгосрочные связи с семейной средой. J Pediatr Psychol 15: 527–554, 1990

13. ↵

    Баумринд Д: Практика ухода за детьми, предшествующая трем образцам дошкольного поведения. Genetic Psychol Monographs 75: 43–88, 1967

14. ↵

    Maccoby EE, Martin, J: Социализация в контексте семьи: взаимодействие родителей и детей.В Справочник детской психологии. 4-е изд. Vol. 4. Mussen PH, Series Ed., Hetherington EM, Vol. Эд. Нью-Йорк, Вили, 1983, стр. 1–101

15. ↵

    Энтони Э. Дж .: Расстройства поведения у детей. В Руководство Кармайкла по детской психологии . 3-е изд. Vol. 2. PH Mussen, Ed. Нью-Йорк, Вили, 1970, стр. 667–764

16. ↵

    Шефер Э.С.: Конфигурационный анализ отчетов детей о поведении родителей. J Consult Psychol 29: 552–557, 1965

17. ↵

    Брукс РБ: Самоуважение в школьные годы: ее нормальное развитие и опасное снижение.Pediatr Clin North Am 39: 537–550, 1992

18. ↵

    Андерсон Б.Дж., Вангснесс Л., Коннелл А., Батлер Д., Гебель-Фаббри А., Лаффель Л.К. длительность сахарного диабета 1 типа. Diabet Med 19: 635–642, 2002

19. ↵

    Steinberg EB: Предикторы конфликта, связанного с диабетом, между родителями и детьми с инсулинозависимым сахарным диабетом (IDDM) (Аннотация). Diss Abstr Int 60 (2 – B): 859, 1999

20. ↵

    Polonsky WH: Понимание и оценка качества жизни, связанной с диабетом.Спектр диабета 13: 36–41, 2000

21. ↵

    Пейро М: Распознавание эмоциональных реакций на диабет. В Практическая психология для диабетиков. 2-е изд. Андерсон Б.Дж., Рубин Р.Р., ред. Александрия, Вирджиния, Американская диабетическая ассоциация, 2002, стр. 211–218

22. Dinkmeyer D, McKay GD, Dinkmeyer JS, Dinkmeyer D, Mckay JL: Воспитание маленьких детей: систематическое обучение для эффективного воспитания. Circle Pines, Миннесота, American Guidance Service, Inc., 1997

23. ↵

    Gottman J: Сердце воспитания: воспитание эмоционально умного ребенка. New York, Simon & Schuster, 1997

24. ↵

    Gray M, Boland EA, Davidson M, Li J, Tamborlane WV: Тренировка навыков совладания для молодежи с сахарным диабетом оказывает долгосрочное влияние на метаболический контроль и качество жизни . J Pediatr 137: 107–113, 2000

25. ↵

    Wysocki T, Harris MA, Greco P, Bubb J, Danda CE, Harvey L, McDonell K, Taylor A, White NH: рандомизированный контролируемый курс поведенческой терапии для семей подростков с инсулинозависимым сахарным диабетом.J Pediatr Psychol 25: 23–33, 2000

26. ↵

    Андерсон Б.Дж., Брэкетт Дж., Хо Дж., Лаффель Л.М.: офисное вмешательство для поддержания совместной работы родителей и подростков в управлении диабетом: влияние на участие родителей, семью конфликт и последующий гликемический контроль. Уход за диабетом 22: 713–721, 1999

27. ↵

    Семейная педиатрия: отчет целевой группы по семье. Педиатрия 111: 1541–1571, 2003

Что студенты говорят о семейном конфликте в карантине, начале нового и героическом лечении

В статье «Разорви и начни снова» автор Гарри Гиннесс пишет о самосовершенствовании и самосовершенствовании. как можно добиться лучших результатов из неудач и новых начинаний.

Итак, мы попросили студентов рассказать нам о своих личных целях и решениях по личному совершенствованию. Их откровенные комментарии убеждают нас, что каждая неудача — это возможность чему-то научиться, и зачастую наша лучшая работа может исходить из этого.

Лучшие идеи рождаются в результате размышлений и черчения.

Часто мне приходится начинать заново. Например, когда я делаю заметки в классе, мне всегда приходится их переписывать после школы. Это больше связано с моим перфекционизмом. Недавно у меня был школьный проект, и в последнюю минуту я решил, что он недостаточно хорош, и начал заново.Это сделало ситуацию намного более напряженной, чем должна была быть, но я твердо верю, что нужно начинать все сначала. Если меня что-то не устраивает, я просто начну все сначала, потому что какой смысл довольствоваться тем, что вас не устраивает на 100%?

— Хлоя, Школа Пеннингтона

Обычно, когда я терплю неудачу, я размышляю над своими действиями и выбираю части, которые привели к отказу. Затем я перезапускаю, но знаю, что не надо делать. Это опыт, который я переживаю практически каждый раз, когда начинаю свой арт-проект.Недавно мне поручили создать произведение искусства, которое представляет две противоположные эмоции. Я набросал около десяти идей и выбрал одну. Оказывается, десять набросков, которые я набросал, включая тот, который я выбрал, не следовали некоторым рекомендациям. Я полностью перезагрузил и набросал новую идею, связанную с историей меча в камне. В результате у меня получилось то, чем я гордился. Я узнал, что лучшие идеи рождаются в результате постоянного размышления и разработки.

— Меррик Лю, Нью-Джерси

Я чувствую это на очень глубоком личном уровне.Я ставлю себе цель делать домашнее задание или тренироваться, чтобы улучшить себя. Как и большинство людей, я считаю, что вначале прогресс хорош, но как только однажды выходит из строя, вся система рушится, как карточный домик. В большинстве случаев они никогда не идут по плану, и я думаю, что эта статья проливает свет на важность вторых черновиков. Нам не нужно начинать заново с чего-то нового, но, в конечном итоге, с того же самого. Вместо этого мы можем посмотреть, где мы потерпели неудачу, а затем изменить нашу идею, чтобы действительно добиться успеха. Возможно, это не то, что вы планировали изначально, но вы оправдываете реалистичные ожидания.Планы не должны быть жесткими, вместо этого мы должны иметь мышление приспособляемости, когда хаос в мире разрушает наши идеально структурированные, жесткие планы.

— Эван Дженсен, NUAMES

Я человек, который любит все начинать сначала. На самом деле, когда я писал этот комментарий, я начал сначала… Начать с чего-либо сложно. Например, я недавно читал главу учебника. Это было тяжелое чтение и очень длинный отрывок. Когда у меня было около тридцати страниц, я понял, что забыл делать заметки.Затем я столкнулся с решением: либо плохо разбираться в этой главе, либо начинать заново. Я обдумывал вопрос, но в конце концов решил начать все сначала. В конце я был очень рад, что решил начать заново, потому что смог уточнить некоторые из своих мыслей о тексте и лучше его запомнить.

— Шон Хессион, средняя школа Хоггард в Уилмингтоне, Северная Каролина

Отказ — это нормально.

Мир, каким мы его знаем, состоит из неудач и состоит из возвратов после этих неудач.Эйнштейн и Опра однажды пожаловались на свои неудачи, но сделанные ими ошибки не стали препятствием для дальнейшего прогресса. Желаем ли мы прогресса эмоционально или физически, «начинать заново» и начинать снова может дать нам этот прогресс. Отступление от ситуации, оценка ее с холодной головой и взгляд на нее другими глазами могут иметь огромное значение при попытке чего-то достичь. Лично мне концепция отстранения от ситуации на какое-то время позволила мне по-настоящему задуматься о том, какие действия и решения лучше всего подходят для меня в долгосрочной перспективе.

— Валерия Касас, Glenbard West HS, Глен Эллин, Иллинойс,

УПРАВЛЕНИЕ СЕМЕЙНЫМ КОНФЛИКТОМ — Хороший выбор Хорошая жизнь

Установите некоторые правила

Один из лучших способов расширить разговоры в семье — это установить некоторые стандартизированные правила (как в боксе) того, как вы будете управлять конфликтом до его возникновения. Это называется мета-коммуникацией.Большинство семей обходятся без этого, потому что мы думаем о правилах конфликта так же, как мы думаем о планировании автокатастрофы. Мы думаем, что просто разберемся с этим, если это произойдет.

Браки часто начинаются с совершенно ложного представления о том, что конфликта можно избежать. Конфликтов, особенно серьезных, с нами не случится. Мы также можем подумать: «Пока мы не сражаемся прямо сейчас, зачем говорить о том, как мы будем сражаться, когда мы сражаемся? Что, если обсуждение начнёт драку? » Хорошая точка зрения.Итак, сделайте несколько правил по этому поводу. Согласитесь, что вы по-дружески обсудите эту тему, сделаете перерыв и вернетесь к ней позже, если потребуется.

Когда дети маленькие, конфликты с ними разрешаются проще:

«Обувайтесь».
«Я не хочу носить обувь».
«Вы должны носить обувь».
«Хорошо».

Потом они становятся немного старше, и появляется автономия, когда вы не смотрите.