В пятидесятые годы психолог… (Цитата из книги «Технологии изменения сознания в деструктивных культах» без автора)

В пятидесятые годы психолог Леон Фестингер разработал теорию когнитивного диссонанса, суть которой сводится к следующему: человек может выдержать лишь небольшое расхождение между его установками и поведением, между его мыслями, чувствами и действиями. Если вы сможете заставить человека вести себя иначе, чем он привык, его убеждения, его мысли и чувства изменятся. Если вы сможете убедить его принять новую установку, его поведение изменится. Это происходит потому, что он должен минимизировать возникающий при этом внутренний диссонанс.

Мы должны поддерживать согласованность наших знаний. Осознавая несовместимость двух мыслей, или двух убеждений («когниций»), или несоответствие между нашими установками и поведением, мы ощущаем несогласованность, испытываем напряжение и ощущаем необходимость перемен. Итак, чтобы уменьшить неприятное ощущение внутреннего конфликта, мы меняем наши мысли и чувства, чтобы они оправдывали наше поведение (это так называемый эффект самоубеждения).

Изменение любого из компонентов («компоненты» — это поведение, мысли и чувства) повлечет за собой изменение двух других, чтобы сгладить противоречие. Когда мысли, поведение и чувства человека меняются, меняется его личность. Если при этом информация, которую получает человек, жестко контролируется (например, дозируется или цензурируется), то он лишается возможности анализировать достоверную информацию и утрачивает реальную возможность размышлять, что стимулирует изменение его сознания.

Стремясь экспериментально проверить справедливость этой теории, в качестве объекта исследований Фестингер выбрал уфологическую тоталитарную секту в Висконсине, построившую свой культ на идее скорого наступления конца света.

Лидер секты утверждал, что находится в телепатическом контакте с пришельцами с другой планеты. Члены секты продали дома, раздали деньги и в назначенный день поднялись на верши-ну горы, чтобы спастись от неминуемой гибели на летающих тарелках, так как на следующее утро, по предсказанию лидера, ожидался конец света.

Они тщетно прождали всю ночь, но летающие тарелки не прилетели. Пришло утро, и конец света не наступил. Казалось бы, последователи должны были испытать разочарование и счесть себя обманутыми, но таких «отщепенцев» нашлось всего двое, и то оба они были из «новеньких». Большинство же членов секты еще более укрепилось в вере. Лидер возвестил, что пришельцы видели их всенощное бдение и решили пощадить Землю. А члены секты стали еще более предаными лидеру и еще теснее сплотились вокруг него после унижения и публичного осмеяния в прессе.

Теория когнитивного диссонанса объясняет, почему последователи секты еще теснее сплотили ряды. Каждый человек стремится сохранить гармонию и придать своей жизни смысл. Он должен считать, что действует в соответствии со своим собственным мировоззрением и системой ценностей. Если его поведение по какой-то причине меняется, то его представление о себе и система ценностей тоже меняются, чтобы соответствовать новому стилю поведения. Деструктивные секты умышленно вызывают у последователей такой диссонанс, чтобы психологически их контролировать.

Когнитивный диссонанс и внутриличностный конфликт

Каждый человек хоть раз в жизни переживал странное чувство, когда новая информация не соответствует представлению и знаниям о ней, полученным раннее. Такому состоянию в 1944 году Фриц Хайдер первым дал определение – когнитивный диссонанс, а Леон Фестингер в 1957 году разработал его теорию.

Когнитивный диссонанс — что это?

Изучив основные принципы теории, психологи пришли к выводу, что когнитивный диссонанс – это психологический дискомфорт, который вызван несоответствием между имеющимися понятиями, представлениями и поступающей новой информацией. К частым причинам конфликта приводят такие мотивы и аспекты несоответствия:

• религиозные;
• моральные;
• ценностные;
• эмоциональные.

Когнитивный диссонанс — психология

У каждого индивида за определенный отрезок времени накапливается некоторый опыт. Однако преодолевая временные интервалы, он вынужден функционировать согласно существующим обстоятельствам, которые не стыкуются с полученными ранее знаниями. Это вызывает внутренний психологический дискомфорт, для послабления которого нужно найти компромисс. Когнитивный диссонанс в психологии – это значит попробовать объяснить причину поступка человека, его действия в многообразии жизненных ситуаций.

Причины когнитивного диссонанса

Явление когнитивного диссонанса может появиться по нескольким причинам. К распространенным провоцирующим факторам психологи относят следующие:

• Несоответствие понятий и идей, на которых основывается то или иное принимаемое решение.
• Разные жизненные убеждения по сравнению с нормами, принятыми в обществе или в определенном коллективе.
• Бунтарский дух противоречия, который вызван нежеланием подчиняться этическим и культурным общественным нормам, особенно, если они идут вразрез с законодательной базой.
• Несоответствие данным, которые получены в итоге какого-либо опыта, условий или ситуации.

Когнитивный диссонанс — симптомы

Состояние когнитивного диссонанса может проявляться по-разному. У большинства первые сигналы появляются в трудовом процессе. Затруднена мозговая деятельность, а ситуации, требующие анализа, могут выйти из-под контроля. Новая информация воспринимается с большим трудом, и сделать вывод – проблема. На поздних стадиях может нарушаться речевая функция, при этом человеку становится трудно сформулировать мысль, подобрать правильные слова и просто их произнести.

Когнитивный диссонанс подвергает основному удару память. Первыми стираются события, происходящие недавно. Следующим тревожным сигналом становится исчезновение воспоминаний из юношеских и детских лет. Менее распространенный, однако, его нужно учитывать – отсутствие способности концентрации внимания. Человеку становится трудно уловить суть разговора, постоянно просит повторить некоторые предложения или отдельные фразы. Все это симптомы свидетельствуют о необходимости консультации с невропатологом.

Когнитивный диссонанс — виды

Многие психологи считают, что эмоция – это не психическое состояние, а ответ человеческого организма на определенную ситуацию. Существует теория, по которой когнитивно-эмоциональный диссонанс определяется как состояние с отрицательными эмоциями, возникающее при получении психологически противоречивых сведений. Изменить ситуацию поможет ситуация, при которой появятся ожидаемые результаты.

Когнитивный диссонанс — лечение

Когнитивный диссонанс личности напрямую связан с причинами возникновения нарушения. Терапия должна быть направлена на коррекцию и устранение патологических состояний в работе мозга. Для лечения основного заболевания, улучшения и восстановления когнитивных функций специалисты назначают целый ряд лекарственных средств, обладающих нейропротекторными свойствами. Это помогает предупредить когнитивные нарушения в дальнейшем.

Когнитивный диссонанс — книги

Считается, что книга – это лучший источник знаний. Выпущено множество трудов, в которых описано понятие когнитивный диссонанс внутриличностный конфликт и дисгармония (в переводе с латыни). В различных источниках приведены виды психических состояний, причины появления и способы борьбы с некоторыми из них. К основным изданиям психологи относят:

1. «Теория когнитивного диссонанса» Леон Фестингер. Книга значительным образом повлияла на развитие социальной психологии в мире. В ней подробно проанализировано и описано несколько ключевых вопросов. Например, понятие когнитивного диссонанса и его теория, особенность социальных и психологических явлений, приемы и техники психологического влияния.
2. «Психология влияния» Роберт Чалдини. Большинство отечественных и западных психологов признали пособие лучшим по вопросам конфликтологии, социальной психологии и менеджмента.
3. «Когнитивный диссонанс» Алина Марчик. Все должно быть гармонично (чувства, эмоции, убеждения) в противном случае человеку гарантирован дискомфорт, от которого он избавляется разными путями. Новый боевик с элементами детектива оценят любители загадок и ребусов – он пропитан историями и приключениями. Автор дала загадку, на которую может быть столько ответов, сколько человек читают книгу. А как поступили главные герои?

 

%PDF-1.5 % 2 0 obj > endobj 5 0 obj > stream 2013-02-11T16:45:32+02:002013-02-11T16:45:17+02:00convertonlinefree.comconvertonlinefree.comapplication/pdf endstream endobj 3 0 obj > stream x]GW],;SvcKf \hg:فX29T QiO?[gZ\bKu4CkKwĴ(1\Җ\j1a^qT̫y͕0[Zw5Ejeѵ#Vc[br=ˮyX8 x>Ult݅@)-1/PIeAA1D.

ZKyi>/6>

.$Oz:HS m4vAz;иw$OZ

i ]C[qquGΟN-d#orrm~.e=

Когнитивный диссонанс

В когнитивизме — одном из основных направлений психологии XX века — человек рассматривается прежде всего как существо сознательное (по англ. cognitive — познающий). Любые содержательные элементы сознания (темы, идеи, факты, образы и т. п.) именуются когнициями. Исходя из принципов когнитивистской психологии, Л. Фестингер, прошедший школу К. Левина, выдвинул теорию когнитивного диссонанса. Когнитивный диссонанс — это несовпадение когниций, несогласованность сознательных структур.

Примеры когнитивного диссонанса: два авторитетных для меня человека высказывают об одном и том же противоположные мнения; на клетке с ослом я вижу надпись «буйвол»; фокусник кладет в шляпу кролика, а вынимает букет цветов.

Л. Фестингер вспоминал:

«Сразу же после землетрясения 1934 года в Индии поползли слухи, что должны последовать более мощные бедствия в других районах. Мне пришло на ум, что эти слухи, по всей видимости, «оправданы обеспокоенностью» — знаниями, реабилитирующими томительный страх. На основе этой зародившейся идеи я разработал теорию ослабления диссонанса — приведение вашего взгляда на мир в соответствие с тем, что вы чувствуете или делаете».

Когнитивный диссонанс выражает конфликт познавательных структур личности.

Противоречиями мысли философы занимались с античных времен, так что не в этом нужно искать оригинальность Фестингера. Но «взвешивание» идей и их согласование привлекали внимание мыслителей преимущественно на стадии принятия решения, до осуществления действия. Фестингер же обратился к стадии, когда решение принято или действие совершено. Перед принятием решения взвешиваются все «за» и «против». Принятие решения, казалось бы, разрешает конфликт идей самим фактом обретения психической определенности. Но оказывается, что когнитивный диссонанс снимается более капитально. Все те аргументы «за», которые способствовали принятию решения, после формирования позиции воспринимаются личностью как более значительные и привлекательные, чем на стадии размышлений. А все аргументы «против», наоборот, теряют свою силу. Настоящее переделывает прошлое, сегодняшние мысли изменяют воспоминания. Так осуществляется согласование идей. Это нужно помнить тогда, когда становится очевидной неудачность принятого решения. Конфликт идей завершился неуспехом, но сила аргументов и их взаимный вес еще остались прежними. А требуется переоценка ценностей. Таков и творческий процесс, развитие которого тормозится уже принятыми установками, зафиксировавшими степень значимости прежних обоснований «за» и «против».

«Про Альберта Эйнштейна рассказывают, что, оказавшись перед необходимостью выбрать один из двух возможных вариантов — да-или-нет, то-или-это — он обычно бросал монету, ставя первый вариант на орла, а другой — на решку. Посмотрев, какой стороной упала монета, Эйнштейн спрашивал себя, что он теперь чувствует. Если он чувствовал себя довольным, то принимал вариант, который послала ему судьба, если же ощущал разочарование — то выбирал второй».

Эйнштейн как бы избегал ответственного решения, которое сразу же влияло бы на состояние его психики, вынуждая усилить все идеи «за» и ослабить все идеи «против». Он передавал первоначальное решение судьбе (внеличностной силе), жребию, а сам, находясь еще в свободном режиме переживания, следил за своей реакцией. И только затем произносил последнее слово.

Второе открытие теории когнитивного диссонанса еще значительнее.

Проведя серию экспериментов, Фестингер и его сотрудники обнаружили поразительное явление: человек тверже придерживается принятого мнения, если наблюдается недостаток внешнего стимулирования.

Например, взрослый испытуемый выполняет нудную работу. По окончании его просят заменить опаздывающего ассистента, который должен был «приготовить» следующего испытуемого: рассказать ему, что работа в эксперименте будет очень интересной. За такую услугу псевдоассистенту дадут вознаграждение: одним испытуемым обещали один доллар, а другим — двадцать долларов. После своей речи в пользу эксперимента испытуемый заполнял опросник, где выражал свое отношение к эксперименту. Оказалось, что получившие один доллар оценивали эксперимент как более интересный, чем те, кому дали двадцать долларов.

Объяснить такой эффект можно только тем, что получившие большое вознаграждение были в состоянии объяснить свою агитацию размерами оплаты. Малая же сумма была явно недостаточной, чтобы согласовать свое поведение с денежной компенсацией за неискренность. Чтобы восстановить равновесие психики и преодолеть когнитивный диссонанс, эти испытуемые изменяли свое отношение к эксперименту, повышая степень его интереса.

Этот аспект теории когнитивного диссонанса имеет важное практическое значение. Объясняется, почему любое деспотическое влияние на личность успешнее, когда применяется не самая сильная угроза. Если человека заставить выполнять самое черное дело под страхом смерти, он не будет искать никаких иных причин своего поведения, кроме борьбы за свою жизнь. Если же некрасивый поступок избавляет человека всего лишь от неприятностей, то открывается возможность для переосмысления своих взглядов на добро и справедливость: «Да, я это совершил, но так ли уж это некрасиво?» В таком случае происходит духовное растление. Тем более, что власть предержащие подкидывают удобные аргументы: «у нас просто так не арестовывают»; «на партию не обижаются»; «если ты пожалеешь врага, то враг тебя не пожалеет».

Но значительно привлекательнее светлая сторона теории когнитивного диссонанса, ибо она дает экспериментальное подтверждение духовной свободы человека. В педагогике особенно ощутимы методы и проблемного, и развивающего обучения. Если ученику давать разжеванные и полностью аргументированные знания, то он будет воспринимать себя складом бессмысленных знаний. Проблемное же обучение восходит к методу Сократа. Он не снабжал собеседника всеми доказательствами, а пробуждал интеллектуальный аппетит. Все, что собеседник мог додумать сам, он и додумывал. Поэтому окончательный вывод принадлежал ученику, учитель же создавал лишь условия для его поиска.

В демократическом государстве иногда полезное решение вызревает слишком медленно. Казалось бы, легче стукнуть державным жезлом и огласить истину. Но социально прочными оказываются лишь нормы, свободно принятые большинством граждан. «Недостаточное обоснование» как отсутствие внешнего принуждения компенсируется внутренним обоснованием как результатом свободной активности личности.

Теория когнитивного диссонанса — Психологос

Леон Фестингер — создатель теории когнитивного диссонанса

Теория когнитивного диссонанса — одна из «теорий соответствия», основывающихся на приписывании личности стремления к связному и упорядоченному восприятию своего отношения к миру. Понятие «когнитивный диссонанс» впервые введено учеником Курта Левина Леоном Фестингером в 1956 году для объяснения изменений мнений, убеждений как способа устранения смысловых конфликтных ситуаций.

В теории когнитивного диссонанса логически противоречивым знаниям об одном и том же предмете приписывается статус мотивации, призванной обеспечить устранение возникающего при столкновении с противоречиями чувства дискомфорта за счёт изменения существовавших знаний или социальных установок. Считается, что существует комплекс знаний об объектах и людях, названный когнитивной системой, который может быть разной степени сложности, согласованности и взаимосвязанности. При этом сложность когнитивной системы зависит от количества и разнообразия включенных в неё знаний. По классическому определению Л. Фестингера, когнитивный диссонанс — это несоответствие между двумя когнитивными элементами (когнициями) — мыслями, опытом, информацией и т. д. — при котором отрицание одного элемента вытекает из существования другого, и связанное с этим несоответствием ощущение дискомфорта, иначе говоря, чувство дискомфорта возникает при столкновении в сознании логически противоречивых знаний об одном и том же явлении, событии, объекте. Теория когнитивного диссонанса характеризует способы устранения или сглаживания этих противоречий и описывает то, как это делает человек в типичных случаях.

Леон Фестингер Введение в теорию диссонанса

Давно замечено, что любой человек стремится к сохранению достигнутой им внутренней гармонии. Его взгляды и установки имеют свойство объединяться в систему, характеризующуюся согласованностью входящих в нее элементов. Конечно, не трудно найти исключения из этого правила. Так, некий человек может полагать, что чернокожие американцы ничем не хуже белых сограждан, однако этот же человек предпочел бы, чтобы они не жили с ним в ближайшем соседстве. Или другой пример: некто может считать, что дети должны вести себя тихо и скромно, однако он же испытывает явную гордость, когда его любимое чадо энергично привлекает внимание взрослых гостей. Подобные факты несоответствия между убеждениями и актуальным поведением (а оно порой может принимать достаточно драматичные формы) представляют научный интерес главным образом потому, что они резко контрастируют с распространенным мнением о тенденции к внутренней согласованности между когнитивными элементами. Тем не менее — и это достаточно твердо установленный самыми разными исследованиями факт — связанные между собой установки человека стремятся именно к согласованности.

Существует согласованность также между тем, что человек знает и чему он верит, и тем, что он делает.

Например, человек, убежденный в том, что университетское образование — это образец наиболее качественного образования, будет всячески побуждать своих детей поступать в университет. Ребенок, который знает, что вслед за проступком неминуемо последует наказание, будет стараться не совершать его или, по крайней мере, попытается скрыть содеянное. Все это настолько очевидно, что мы принимаем примеры такого поведения как должное. Наше внимание, прежде всего, привлекают различного рода исключения из последовательного в целом поведения. Человек может сознавать вред курения для своего здоровья, но продолжать курить; многие люди совершают преступления, полностью отдавая себе отчет в том, что вероятность наказания за эти преступления весьма высока.

Принимая стремление индивида к внутренней согласованности как данность, что же можно сказать о подобного рода исключениях? Очень редко случаи несогласованности признаются самим субъектом как противоречия в его системе знаний. Гораздо чаще индивид предпринимает более или менее успешные попытки каким-либо образом рационализировать подобное противоречие. Так, человек, который продолжает курить, зная, что это вредно для его здоровья, может рационализировать свое поведение несколькими способами. Он может считать, что удовольствие, которое получает от курения, слишком велико, чтобы его лишиться, или что изменения здоровья курильщика не столь фатальны, как утверждают врачи, ибо он все еще жив и здоров. И, наконец, если он бросит курить, то может прибавить в весе, а это тоже плохо для здоровья. Таким образом, привычку к курению он вполне успешно согласует со своими убеждениями. Однако люди не всегда столь успешны в попытках рационализации своего поведения; по той или иной причине попытки обеспечить согласованность могут быть неудачными. Здесь-то и возникает противоречие в системе знаний, что неизбежно ведет к появлению психологического дискомфорта.

Итак, мы подошли к тому, чтобы сформулировать основные положения теории. Однако, прежде чем сделать это, я хотел бы уточнить некоторые термины. Прежде всего, давайте заменим слово несоответствие термином меньшей логической коннотации, а именно: термином диссонанс.

Аналогичным образом вместо слова соответствие я буду употреблять более нейтральный термин консонанс. Формальное определение этих понятий будет дано ниже.

Итак, основные гипотезы я хочу сформулировать следующим образом.

1. Возникновение диссонанса, порождающего психологический дискомфорт, будет мотивировать индивида к попытке уменьшить степень диссонанса и по возможности достичь консонанса.
2. В случае возникновения диссонанса, помимо стремления к его уменьшению, индивид будет активно избегать ситуаций и информации, которые могут вести к его возрастанию.

Прежде чем перейти к подробному анализу теории диссонанса, необходимо разъяснить природу диссонанса как психологического феномена, характер концепции, с ним связанной, а также возможности ее применения и развития. Сформулированные выше основные гипотезы являются хорошей отправной точкой для этого. Их трактовка имеет предельно общее значение, поэтому термин диссонанс можно свободно заменить на иное понятие сходного характера, например, на голод, фрустрацию или неравновесие. При этом сами гипотезы будут полностью сохранять свой смысл.

Я предполагаю, что диссонанс, то есть существование противоречивых отношений между отдельными элементами в системе знаний, сам по себе является мотивирующим фактором. Когнитивный диссонанс может пониматься как условие, приводящее к действиям, направленным на его уменьшение (например, голод вызывает активность, направленную на его утоление). Это — совершенно иной вид мотивации, чем тот, с которым привыкли иметь дело психологи. Но, как мы увидим далее, это чрезвычайно сильный побудительный фактор.

Под термином знание я буду понимать любое мнение или убеждение индивида относительно окружающего мира, самого себя, своего собственного поведения.

Возникновение и устойчивость диссонанса

Когда и почему возникает диссонанс? Почему люди совершают поступки, которые не соответствуют их мыслям, которые противоречат убеждениям, входящим в их систему ценностей? Ответ на этот вопрос может быть найден при анализе двух наиболее типичных ситуаций, в которых возникает хотя бы сиюминутный диссонанс со знанием, мнением или представлением человека относительно собственного поведения.

Во-первых, это ситуации, когда человек становится очевидцем непредсказуемых событий или когда ему становится известна какая-либо новая информация.

Например, некий субъект планирует поездку на пикник в полной уверенности, что погода будет теплой и солнечной. Однако перед самым его выездом может начаться дождь. Так, знание о том, что идет дождь, будет противоречить его планам съездить за город.

Или другой пример. Представьте себе, что человек, совершенно уверенный в неэффективности автоматической коробки передач, случайно наталкивается на статью с убедительным описанием ее преимуществ. И снова в системе знаний индивида пусть на короткое мгновение, но возникнет диссонанс.

Даже в отсутствие новых, непредвиденных событий или информации диссонанс, несомненно, является феноменом каждодневным. Очень мало на свете вещей полностью черных или полностью белых. Очень мало в жизни ситуаций настолько очевидных, чтобы мнения о них не были бы до некоторой степени смесью противоречий. Так, некий американский фермер-республиканец может быть не согласен с позицией его партии по поводу цен на сельскохозяйственную продукцию. Человек, покупающий новый автомобиль, может отдать предпочтение экономичности одной модели и в то же время с вожделением смотреть на дизайн другой. Предприниматель, желающий выгодно вложить свободные денежные средства, хорошо знает, что результат его капиталовложения зависит от экономических условий, находящихся вне пределов его личного контроля. В любой ситуации, которая требует от человека сформулировать свое мнение или сделать какой-либо выбор, неизбежно создается диссонанс между осознанием предпринимаемого действия и теми известными субъекту мнениями, которые свидетельствуют в пользу иного варианта развития событий. Спектр ситуаций, в которых диссонанс является почти неизбежным, довольно широк, но наша задача состоит в том, чтобы исследовать обстоятельства, при которых диссонанс, однажды возникнув, сохраняется какое-то время, то есть ответить на вопрос, при каких условиях диссонанс перестает быть мимолетным явлением. Для этого рассмотрим различные возможные способы, с помощью которых диссонанс может быть уменьшен. А в качестве примера используем случай с заядлым курильщиком, который однажды столкнулся с информацией о вреде курения.

Возможно, он прочитал об этом в газете или журнале, услышал от друзей или от врача. Это новое знание будет, конечно, противоречить тому факту, что он продолжает курить. Если гипотеза о стремлении уменьшить диссонанс верна, то каким в этом случае будет поведение нашего воображаемого курильщика?

Во-первых, он может изменить свое поведение, то есть бросить курить, и тогда его представление о своем новом поведении будет согласовано со знанием того, что курение вредно для здоровья.

Во-вторых, он может попытаться изменить свое знание относительно эффектов курения, что звучит достаточно странно, но зато хорошо отражает суть происходящего. Он может просто перестать признавать то, что курение наносит ему вред, или же он может попытаться найти информацию, свидетельствующую о некоей пользе курения, тем самым уменьшая значимость информации о его негативных последствиях. Если этот индивид сумеет изменить свою систему знаний каким-либо из этих способов, он может уменьшить или даже полностью устранить диссонанс между тем, что он делает, и тем, что он знает.

Достаточно очевидно, что курильщик из приведенного выше примера может столкнуться с трудностями в попытке изменить свое поведение либо свое знание. И именно это является причиной того, что диссонанс, однажды возникнув, может достаточно долго сохраняться. Нет никаких гарантий того, что человек будет в состоянии уменьшить или устранить возникший диссонанс. Гипотетический курильщик может обнаружить, что процесс отказа от курения слишком болезнен для него, чтобы он мог это выдержать. Он может попытаться найти конкретные факты или мнения других людей о том, что курение не приносит такого уж большого вреда, однако эти поиски могут закончиться и неудачей. Тем самым, этот индивид окажется в таком положении, когда он будет продолжать курить, вместе с тем хорошо сознавая, что курение вредно. Если же подобная ситуация вызывает у индивида дискомфорт, то его усилия, направленные на уменьшение существующего диссонанса, не прекратятся.

Определения понятий: диссонанс и консонанс

Оставшаяся часть этой главы будет посвящена более формальному представлению теории диссонанса. Я буду стараться формулировать положение этой теории в максимально точных и однозначных терминах. Но так как идеи, которые лежат в основе этой теории, до сих пор еще далеки от окончательного определения, некоторые неясности будут неизбежны.

Термины диссонанс и консонанс определяют тот тип отношений, которые существуют между парами «элементов». Следовательно, прежде чем мы определим характер этих отношений, необходимо точно определить сами элементы.

Эти элементы относятся к тому, что индивид знает относительно самого себя, относительно своего поведения и относительно своего окружения. Эти элементы, следовательно, являются знаниями. Некоторые из них относятся к знанию самого себя: что данный индивид делает, что он чувствует, каковы его потребности и желания, что он вообще представляет собой и т.п. Другие элементы знания касаются мира, в котором он живет: что доставляет данному индивиду удовольствие, а что — страдания, что является несущественным, а что — важным и т. д.

Термин знание использовался до сих пор в очень широком смысле и включал в себя явления, обычно не связываемые со значением этого сло-ва, — например, мнения. Человек формирует какое-либо мнение только в том случае, если полагает, что оно истинно и, таким образом, чисто психологически не отличается от «знания», как такового. То же самое можно сказать относительно убеждений, ценностей или установок, которые служат достижению определенных целей. Это ни в коем случае не означает, что между этими разнородными терминами и явлениями нет никаких важных различий. Некоторые из таких различий будут приведены ниже. Но для целей формального определения все эти явления — суть «элементы знания», и между парами этих элементов могут существовать отношения консонанса и диссонанса.

Другими словами, элементы знания соответствуют по большей части тому, что человек фактически делает или чувствует, и тому, что реально существует в его окружении. В случае мнений, убеждений и ценностей реальность может состоять в том, что думают или делают другие; в иных случаях действительным может быть то, с чем человек сталкивается на опыте, или то, что другие сообщают ему.

Нерелевантные отношения

Два элемента могут просто не иметь ничего общего между собой. Иными словами, при таких обстоятельствах, когда один когнитивный элемент нигде не пересекается с другим элементом, эти два элемента являются нейтральными, или нерелевантными, по отношению друг к другу.

В центре нашего внимания будут находиться только те пары элементов, между которыми возникают отношения консонанса или диссонанса.

Релевантные отношения: диссонанс и консонанс

Два элемента являются диссонантными по отношению друг к другу, если по той или иной причине они не соответствуют один другому.

Сейчас мы можем перейти к тому, чтобы сделать попытку более формального концептуального определения.

Давайте рассмотрим два элемента, которые существуют в знании человека и релевантны по отношению друг к другу. Теория диссонанса игнорирует существование всех других когнитивных элементов, которые являются релевантными к любому из двух анализируемых элементов, и рассматривает только эти два элемента отдельно. Два элемента, взятые по отдельности, находятся в диссонантном отношении, если отрицание одного элемента следует из другого. Можно сказать, что Х и Y находятся в диссонантном отношении, если не-Х следует из Y. Так, например, если человек знает, что в его окружении находятся только друзья, но, тем не менее, испытывает опасения или неуверенность, это означает, что между этими двумя когнитивными элементами существует диссонантное отношение. Или другой пример: человек, имея крупные долги, приобретает новый автомобиль; в этом случае соответствующие когнитивные элементы будут диссонантными по отношению друг к другу. Диссонанс может существовать вследствие приобретенного опыта или ожиданий, либо по причине того, что считается приличествующим или принятым, либо по любой из множества других причин.

Побуждения и желания также могут быть факторами, определяющими, являются ли два элемента диссонантными или нет. Например, человек, играя на деньги в карты, может продолжать играть и проигрывать, зная, что его партнеры являются профессиональными игроками. Это последнее знание было бы диссонантным с осознанием его собственного поведения, а именно того, что он продолжает играть. Но для того чтобы в данном примере определить эти элементы как диссонантные, необходимо принять с достаточной степенью вероятности, что данный индивид стремится выиграть. Если же по некоей странной причине этот человек хочет проиграть, то это отношение было бы консонантным.

Приведу ряд примеров, где диссонанс между двумя когнитивными элементами возникает по разным причинам.

1. Диссонанс может возникнуть по причине логической несовместимости. Если индивид полагает, что в ближайшем будущем человек высадится на Марс, но при этом считает, что люди до сих пор не в состоянии сделать космический корабль, пригодный для этой цели, то эти два знания являются диссонантными по отношению друг к другу. Отрицание содержания одного элемента следует из содержания другого элемента на основании элементарной логики.
2. Диссонанс может возникнуть по причине культурных обычаев. Если человек на официальном банкете берет рукой ножку цыпленка, знание того, что он делает, является диссонантным по отношению к знанию, определяющему правила формального этикета во время официального банкета. Диссонанс возникает по той простой причине, что именно данная культура определяет, что прилично, а что нет. В другой культуре эти два элемента могут и не быть диссонантными.
3. Диссонанс может возникать тогда, когда одно конкретное мнение входит в состав более общего мнения. Так. если человек — демократ, но на данных президентских выборах голосует за республиканского кандидата, когнитивные элементы, соответствующие этим двум наборам мнений, являются диссонантными по отношению друг к другу, потому что фраза «быть демократом» включает в себя, по определению, необходимость поддержания кандидатов демократической партии.
4. Диссонанс может возникать на основе прошлого опыта. Если человек попадает под дождь и, однако, надеется остаться сухим (не имея при себе зонта), то эти два знания будут диссонантными по отношению друг к другу, поскольку он знает из прошлого опыта, что нельзя остаться сухим, стоя под дождем. Если бы можно было представить себе человека, который никогда не попадал под дождь, то указанные знания не были бы диссонантными.

Этих примеров достаточно для того, чтобы проиллюстрировать, как концептуальное определение диссонанса может использоваться эмпирически, чтобы решить, являются ли два когнитивных элемента диссонантными или консонантными. Конечно, ясно, что в любой из этих ситуаций могут существовать другие элементы знания, которые могут быть в консонантном отношении с любым из двух элементов в рассматриваемой паре. Тем не менее, отношение между двумя элементами является диссонантным, если, игнорируя все остальные элементы, один из элементов пары ведет к отрицанию значения другого.

Степень диссонанса

Один очевидный фактор, определяющий степень диссонанса, — это характеристики тех элементов, между которыми возникает дисонантное отношение. Если два элемента являются диссонантными по отношению друг к другу, то степень диссонанса будет прямо пропорциональна важности данных когнитивных элементов. Чем более значимы элементы для индивида, тем больше будет степень диссонантного отношения между ними. Так, например, если человек дает десять центов нищему, хотя и видит, что этот нищий вряд ли по-настоящему нуждается в деньгах, диссонанс, возникающий между этими двумя элементами, довольно слаб. Ни один из этих двух когнитивных элементов не является достаточно важным для данного индивида. Намного больший диссонанс возникает, например, если студент не стремится подготовиться к очень важному экзамену, хоть и знает, что уровень его знаний является, несомненно, неадекватным для успешной сдачи экзамена. В этом случае элементы, которые являются диссонантными по отношению друг к другу, гораздо более важны для данного индивида, и, соответственно, степень диссонанса будет значительно большей.

Достаточно уверенно можно предположить, что в жизни очень редко можно встретить какую-либо систему когнитивных элементов, в которой диссонанс полностью отсутствует. Почти для любого действия, которое человек мог бы предпринять, или любого чувства, которое он мог бы испытывать, почти наверняка найдется, по крайней мере, один когнитивный элемент, находящийся в диссонантном отношении с этим «поведенческим» элементом.

Даже совершенно тривиальные знания, как, например, осознание необходимости воскресной прогулки, весьма вероятно, будут иметь некоторые элементы, диссонирующие с этим знанием. Человек, вышедший на прогулку, может сознавать, что дома его ждут какие-либо неотложные дела, или, например, во время прогулки он замечает, что собирается дождь, и так далее. Короче говоря, существует так много других когнитивных элементов, релевантных по отношению к любому данному элементу, что наличие некоторой степени диссонанса — самое обычное дело.

Давайте рассмотрим теперь ситуацию самого общего рода, в которой может возникнуть диссонанс или консонанс. Принимая на время в рабочих целях то, что все элементы, релевантные по отношению к рассматриваемому когнитивному элементу, одинаково важны, мы можем сформулировать общую гипотезу. Степень диссонанса между данным конкретным элементом и всеми остальными элементами когнитивной системы индивида будет прямо зависеть от количества тех релевантных элементов, которые являются диссонантными по отношению к рассматриваемому элементу. Таким образом, если подавляющее большинство релевантных элементов являются консонантными по отношению к, скажем, поведенческому элементу когнитивной системы, то степень диссонанса с этим поведенческим элементом будет небольшой. Если же доля элементов, консонантных по отношению к данному поведенческому элементу, будет гораздо меньшей, нежели доля элементов, находящихся в диссонантном отношении с данным элементом, то степень диссонанса будет значительно выше. Конечно, степень общего диссонанса будет также зависеть от важности или ценности тех релевантных элементов, которые имеют консонантные или диссонантные отношения с рассматриваемым элементом.

Уменьшение диссонанса

Существование диссонанса порождает стремление к тому, чтобы уменьшить, а если это возможно, то и полностью устранить диссонанс. Интенсивность этого стремления зависит от степени диссонанса. Другими словами, диссонанс действует ровно таким же образом, как мотив, потребность или напряженность. Наличие диссонанса приводит к действиям, направленным на его уменьшение, точно так же, как, например, чувство голода ведет к действиям, направленным на то, чтобы устранить его. Чем больше степень диссонанса, тем больше будет интенсивность действия, направленного на уменьшение диссонанса, и тем сильнее будет выражена склонность к избеганию любых ситуаций, которые могли бы увеличить степень диссонанса.

Чтобы конкретизировать наши рассуждения относительно того, каким образом может проявиться стремление к уменьшению диссонанса, необходимо проанализировать возможные способы, с помощью которых возникший диссонанс можно уменьшить или устранить. В общем смысле, если диссонанс возникает между двумя элементами, то этот диссонанс может быть устранен посредством изменения одного из этих элементов. Существенным является то, каким образом эти изменения могли бы быть осуществлены. Существует множество возможных способов, с помощью которых этого можно достичь, что зависит от типа когнитивных элементов, вовлеченных в данное отношение, и от общего когнитивного содержания данной ситуации.

Изменение поведенческих когнитивных элементов

Когда диссонанс возникает между когнитивным элементом, относящимся к знанию относительно окружающей среды, и поведенческим когнитивным элементом, то он может быть устранен только посредством изменения поведенческого элемента таким образом, чтобы он стал консонантным с элементом среды. Самый простой и легкий способ добиться этого состоит в том, чтобы изменить действие или чувство, которое этот поведенческий элемент представляет. Принимая, что знание является отражением реальности, полагаем, что если поведение индивида изменяется, то когнитивный элемент (или элементы), соответствующий этому поведению, меняется аналогичным образом. Этот способ уменьшения или устранения диссонанса является очень распространенным. Наши поведение и чувства часто изменяются в соответствии с полученной новой информацией. Если человек выехал за город на пикник и заметил, что начинается дождь, он вполне может просто вернуться домой. Существует достаточно много людей, бесповоротно отказавшихся от табака, как только они узнали, что это очень вредно для здоровья.

Однако далеко не всегда бывает возможным устранить диссонанс или даже существенно его уменьшить, только изменяя соответствующее действие или чувство. Трудности, связанные с изменением поведения, могут быть слишком велики, либо же, например, само это изменение, совершенное с целью устранения некоего диссонанса, может, в свою очередь, породить целое множество новых противоречий. Эти вопросы ниже будут рассмотрены более подробно.

Изменение когнитивных элементов окружающей среды

Точно так же как можно изменить поведенческие когнитивные элементы, изменяя поведение, которое они отражают, иногда возможно изменить когнитивные элементы среды посредством изменения соответствующей им ситуации. Конечно, этот процесс является более трудным, чем изменение поведения, по той простой причине, что для этого нужно иметь достаточную степень контроля над окружающей средой, что встречается достаточно редко.

Изменить среду с целью уменьшения диссонанса гораздо проще в том случае, когда диссонанс связан с социальным окружением, чем тогда, когда он связан с физической средой.

Если изменяется когнитивный элемент, а некая реалия, которую он представляет в сознании индивида, остается неизменной, то должны использоваться средства игнорирования или противодействия реальной ситуации.

Например, человек может изменить свое мнение о неком политическом деятеле, даже если его поведение и политическая ситуация остаются неизменными. Обычно для того, чтобы это могло произойти, человеку бывает достаточно найти людей, которые согласятся с ним и будут поддерживать его новое мнение. Вообще, для формирования представления о социальной реальности необходимы одобрение и поддержка со стороны других людей. Это один из основных способов, с помощью которого знание может быть изменено. Легко заметить, что в случаях, когда бывает необходима подобная социальная поддержка, наличие диссонанса и, как следствие, стремление изменить когнитивный элемент приводят к различным социальным процессам.

Добавление новых когнитивных элементов

Итак, мы установили, что для полного устранения диссонанса необходимо изменение определенных когнитивных элементов. Понятно, что это не всегда возможно. Но даже если полностью устранить диссонанс нельзя, всегда можно его уменьшить, добавляя новые когнитивные элементы в систему знаний индивида.

Например, если существует диссонанс между когнитивными элементами, касающимися вреда курения и отказа бросить курить, то общий диссонанс можно уменьшить добавлением новых когнитивных элементов, согласующихся с фактом курения. Тогда при наличии подобного диссонанса от человека можно ожидать активного поиска новой информации, которая могла бы уменьшить общий диссонанс. При этом он будет избегать той информации, которая могла бы увеличить существующий диссонанс. Легко догадаться, что данный индивид получит удовлетворение от чтения любого материала, ставящего под сомнение вред курения. В то же время он критично воспримет любую информацию, подтверждающую негативное воздействие никотина на организм.

Сопротивление уменьшению диссонанса

Если бы никакие когнитивные элементы системы знаний индивида не оказывали сопротивления изменению, то не было бы и оснований для возникновения диссонанса. Мог бы возникнуть кратковременный диссонанс, но если когнитивные элементы данной системы не сопротивляются изменениям, то диссонанс будет немедленно устранен. Рассмотрим главные источники сопротивления уменьшению диссонанса.

Пределы увеличения диссонанса

Максимальный диссонанс, который может существовать между любыми двумя элементами, определяется величиной сопротивления изменению наименее стойкого элемента. Как только степень диссонанса достигнет своего максимального значения, наименее стойкий когнитивный элемент изменится, тем самым устраняя диссонанс.

Это не означает, что степень диссонанса часто будет приближаться к этому максимально возможному значению. Когда возникает сильный диссонанс, степень которого меньше, чем величина сопротивления изменениям, свойственного любому из его элементов, уменьшение этого диссонанса для общей когнитивной системы вполне может быть достигнуто за счет добавления новых когнитивных элементов. Таким образом, даже в случае наличия очень сильного сопротивления изменениям общий диссонанс в системе может сохраняться на довольно низком уровне.

Рассмотрим в качестве примера человека, который истратил значительную сумму денег на приобретение нового дорогого автомобиля. Представим себе, что после совершения этой покупки он обнаруживает, что двигатель этого автомобиля работает плохо и что его ремонт обойдется очень дорого. Более того, оказывается, что эксплуатация этой модели гораздо дороже, чем эксплуатация других автомобилей, и вдобавок ко всему, его друзья утверждают, что этот автомобиль просто безвкусен, если не сказать уродлив. Если степень диссонанса станет достаточно большой, то есть соотносимой с величиной сопротивления изменению наименее стойкого элемента (который в данной ситуации, скорее всего, будет элементом поведенческим), то этот индивид может, в конце концов, продать автомобиль, несмотря на все неудобства и финансовые потери, связанные с этим.

Теперь давайте рассмотрим противоположную ситуацию, когда степень диссонанса для индивида, купившего новый автомобиль, была достаточно большой, но все-таки меньше, чем максимально возможный диссонанс (то есть меньше величины сопротивления изменению, свойственного наименее стойкому к изменениям когнитивному элементу). Ни один из существующих когнитивных элементов, следовательно, не изменился бы, но этот индивид мог бы сохранять степень общего диссонанса достаточно низкой посредством добавления новых знаний, являющихся консонантными с фактом владения новым автомобилем. Этот индивид мог бы прийти к заключению, что мощность и ходовые характеристики автомобиля более важны, нежели его экономичность и дизайн. Он начинает ездить быстрее, чем обычно, и совершенно убеждается в том, что способность развивать высокую скорость является самой важной характеристикой автомобиля. С помощью подобных знаний этот индивид вполне мог бы преуспеть в поддерживании диссонанса на незначительном уровне.

Заключение

Основная суть теории диссонанса, которую мы описали, довольно проста и в краткой форме состоит в следующем:

1. Могут существовать диссонантные отношения или отношения несоответствия между когнитивными элементами.
2. Возникновение диссонанса вызывает стремление к тому, чтобы его уменьшить и попытаться избежать его дальнейшего увеличения.
3. Проявления подобного стремления состоят в изменении поведения, изменении отношения или в намеренном поиске новой информации и новых мнений относительно породившего диссонанс суждения или объекта.

Явление когнитивного диссонанса. Когнитивный диссонанс: описание и примеры

Когнитивный диссонанс: как распознать проблему и справиться с ней Гармоничное восприятие окружающего мира и собственной личности считается неотъемлемым качеством счастливого человека. Одной из распространенных психологических проблем является возникновение когнитивного диссонанса, что сопровождается выраженным моральным и эмоциональным дискомфортом. Этот термин был представлен миру Фрицом Хайдером в 1944 году, а в дальнейшем Леоном Фестингером была разработана теория, объясняющая причины и механизм возникновения диссонанса.

Когнитивный диссонанс возникает вследствие наличия у человека нескольких противоречивых когниций. Под когнициями следует понимать любые идеи, знания, умозаключения, моральные ценности и даже эмоциональные реакции на происходящее вокруг. При появлении противоречивых когнитивных элементов человек испытывает сильный психологический дискомфорт и на подсознательном уровне ищет пути решения этой проблемы.

Когнитивный диссонанс: причины возникновения

Причины когнитивного диссонанса лучше всего объясняет предложенная Леоном Фестингером в 1957 году одноименная теория. Чтобы лучше понять значение термина «когнитивный диссонанс» следует знать, что диссонанс – это нарушение гармонии, возникновение противоречий в определенной слаженной структуре, в данном случае – когнитивной, то есть связанной с процессами познания.

Выделяют несколько основных причин возникновения когнитивного диссонанса, к которым относятся:

• Логическое несоответствие между определенным процессом или явлением со знаниями и представлениями о нем;
• Несовпадение индивидуального мнения человека с мнениями большинства окружающих его людей;
• Несовпадение ранее приобретенного опыта и повторившейся ситуации;
• Следование культурным обычаям или традиционно сложившейся модели поведения вопреки собственному мнению о них;

Впервые возникшее или продолжающее на протяжении некоторого времени внутреннее противоречие – вот что значит когнитивный диссонанс для простого человека. С когнитивным диссонансом в той или иной степени хотя бы раз на протяжении жизни сталкивался каждый человек, и реакция на возникновение этого состояния может быть самой разной. Однако общим для всех является поиск оправдания противоречия и несоответствия для того, чтобы вернуть баланс в систему своих знаний и убеждений.

Кроме выделения основных причин когнитивного диссонанса в своей теории Фестингер сформулировал две основные гипотезы того, как человек может действовать, чтобы устранить возникший психологический дискомфорт. Согласно первой гипотезе человек направит свои силы на полное устранение или снижение несоответствия между когнициями. Он будет искать дополнительную информацию, подтверждающую его правоту или опровергающую новую информацию. Вторая гипотеза предполагает избегание человеком ситуаций, усиливающих когнитивный диссонанс, и даже собственных воспоминаний и мыслей о нем.

Если поинтересоваться у человека, что значил когнитивный диссонанс для него и с какими эмоциями он его ассоциировал, то большинство людей вспомнит о неловкости и снижении уверенности в себе. Такое состояние в целом негативно отражается не только на состоянии психоэмоциональной сферы, но по истечению времени может привести к развитию серьезных проблем со здоровьем. Поэтому при когнитивном диссонансе у человека срабатывают защитные механизмы, которые заключаются в оправдании своих мыслей и поступков или в их полном игнорировании.

Когнитивный диссонанс может быть обусловлен недостаточно внимательным восприятием окружающего мира, неумением выявить причинно-следственные связи в той или иной ситуации, незнанием каких-либо вопросов. Все эти проблемы решаются тренировками на ресурсе BrainApps, где сосредоточено большое количество игр и полезных статей для совершенствования личности.

Когнитивный диссонанс: примеры

Чтобы лучше понять, что такое когнитивный диссонанс, примеры из жизни подходят больше всего. Человек может столкнуться с когнитивным диссонансом в любом возрасте, но не каждый может распознать это неприятное явление. Одним из самых простых и понятных примеров являются курящие или злоупотребляющие алкоголем люди. Информация о вреде сигарет и спиртных напитков поступает к человеку буквально на каждом шагу, однако он не спешит менять свои привычки.

Злостный курильщик или любитель алкоголя при когнитивном диссонансе может оправдывать себя сложными жизненными обстоятельствами, необходимостью релаксации и отстранения от повседневных проблем, однако, несмотря на все это, он прекрасно знает, что наносит непоправимый вред своему здоровью. В последующем он может начать изучить информацию, которая подтвердит, что никотин или алкоголь – не такие уж и опасные вещества, а в некоторых случаях даже полезны. Также, скорее всего, он начнет избегать любых разговоров о своих вредных привычках и негативно реагировать на любые попытки напомнить о вреде для его здоровья. Именно такая ситуация ярко иллюстрирует когнитивный диссонанс и естественную реакцию на него человека.

В случае с курением или алкоголем когнитивный диссонанс очень выражен из-за психологической и физической зависимости от наркотических веществ. Однако проблема может появиться вследствие и других жизненных обстоятельств. Очень часто с когнитивным диссонансом сталкиваются при необходимости сделать конкретный выбор. Также общение и взаимодействие с другими людьми вызывает когнитивный диссонанс, обычно примеры такого диссонанса может привести любой человек из своего собственного жизненного опыта.

Например, у вас попросил в долг знакомый, который славится своим небрежным отношением к деньгам и пристрастием к азартным играм. Вы прекрасно знаете, что у него большие финансовые трудности, и он уже несколько раз не отдавал долг вам и другим людям. Однако вы одалживаете ему определенную сумму денег и начинаете испытывать сильный психологический дискомфорт из-за когнитивного диссонанса, ведь приобретенный ранее опыт и информация указывают на то, что вы приняли неверное решение. Чтобы заглушить возникший когнитивный диссонанс вы можете начать оправдывать сой поступок верой в лучшее, жалостью или щедростью, а также попытаетесь избегать разговоров об этой ситуации с семьей и друзьями.

Еще одним ярким примером когнитивного диссонанса можно назвать популярный эксперимент, иллюстрирующий влияние общественного мнения на человека. Из группы заранее выбирают одного участника и показывают ему, например, красный предмет. Потом спрашивают, какого цвета этот предмет у выбранного участника и у остальных представителей группы. Большинство, следуя предварительной договоренности, настаивают на том, что показанный предмет синего цвета. Если человек, который собственными глазами видел красный цвет, согласится с мнением большинства, то он испытает сильный когнитивный диссонанс и будет чувствовать себя морально и психологически плохо.

Разобрав понятия когнитивного диссонанса на обычных, бытовых примерах, легче проанализировать свое поведение и поведение других людей, а также выбрать правильную тактику дальнейших действий. Каждый человек в большинстве случаев может справиться с этой проблемой, если признает ее существование. Поэтому если вы заподозрили у себя когнитивный диссонанс, примеры из жизни других людей или прошлого опыта помогут быстрее избавиться от неприятных ощущений и обрести внутреннюю гармонию.

Как справиться с когнитивным диссонансом

Возникновение когнитивного диссонанса не следует воспринимать как нечто ужасное и непоправимое. Каждый человек имеет право на ошибочные суждения и поступки, а информация, поступающая извне, не всегда является абсолютно верной. Поэтому если вы столкнулись с проблемой когнитивного диссонанса лучше выбрать одну из следующих тактик поведения:

1. Рассмотреть ситуацию с другой точки зрения. Эта тактика подходит для излишне самоуверенных людей, которые с трудом могут смириться с собственной неправотой. Очень важно признать возможность ошибки или заблуждения со своей стороны, и в таком случае когнитивный диссонанс исчезает сам по себе. Например, негативные последствия вашего поступка объясняются допущенной вами ошибкой. В таком случае ситуация является логичной и психологический дискомфорт значительно снижается;
2. Изменить модель поведения. Это необходимо, если вы точно знаете, что своими поступками или бездействием вредите себе или своим близким. Например, женщина уже длительное время мучается от головной боли и бессонницы и знает, какие последствия могут быть при игнорировании проблемы, но постоянно откладывает визит к врачу из-за страха или отсутствия свободного времени. В этой ситуации к симптомам болезни добавляются признаки когнитивного диссонанса и общее состояние женщины только ухудшается. Как только она посетит доктора, исчезнет психологический дискомфорт, ведь она поступила так, как считала правильным;
3. Не зацикливаться на прошлом. Если в прошлом вы совершили какой-либо поступок, который шел вразрез с вашими собственными убеждениями и принципами, то не следует постоянно воскрешать это событие в памяти. Расценивайте последствия когнитивного диссонанса как опыт и старайтесь больше не совершать ту же ошибку;

Также желательно предотвращать возникновение когнитивного диссонанса. Для этого следует стараться поступать в соответствии с полученным ранее опытом и знаниями и не отступать от своих убеждений и идей. Однако зацикленность на собственной правоте также не поможет, всегда нужно быть готовым пересмотреть или дополнить уже имеющиеся у вас сведения о каком-либо явлении или ситуации. Не нужно категорически не принимать мнение или поступки других людей, всегда старайтесь раздобыть больше информации о разных точках зрения.

Наличие когнитивного диссонанса часто подразумевает попадание в неординарную и, на первый взгляд, безвыходную ситуацию. В таком случае необходимо быстро проанализировать проблему и найти абсолютно новое решение. Это позволит не зацикливаться на явлении диссонанса и успешно справиться с ним. Ускорение мышления и его креативность являются ключевыми факторами в подобной ситуации, а развить их помогут игры на сайте BrainApps.

Когнитивный диссонанс не всегда является абсолютно негативным фактором. Иногда именно благодаря возникновению когнитивного диссонанса личность получает мощный стимул к развитию, работе над собой и самосовершенствованию. В повседневной жизни избежать появления противоречивых чувств, поступков и знаний практически невозможно, однако всегда можно найти способ рассмотреть ситуацию с разных ракурсов и восстановить гармонию.

Словосочетание, ставшее модным благодаря Виктору Пелевину, сейчас используют при любом несоответствии ожиданий и действительности — в том числе и там, где вполне можно было бы обойтись выражениями «я озадачен», «я в ступоре» или «я чувствую противоречие». Но не стоит забывать, что за умно звучащей фразой «у меня возник когнитивный диссонанс» стоит целая психологическая теория, которую полезно знать каждому. Разработал ее американский психолог Леон Фестингер в 1957 году на основе теории поля Курта Левина и теории структурного баланса Фрица Хадера.

Поводом к ее созданию послужило исследование слухов, распространившихся в результате землетрясения в Индии в 1934 году. В регионах, не пострадавших от землетрясения, поползли слухи о том, что вскоре должны случиться еще более сильные толчки в новых местах и опасность может грозить и этим районам. Было странно, что такие пессимистичные (и совершенно необоснованные) прогнозы получили такое широкое распространение. В конце концов ученые, исследовавшие этот феномен, пришли к выводу, что эти слухи скорее оправдывали беспокойство, нежели вызывали его. Люди распространяли их, чтобы обосновать иррациональное состояние страха, вызванное новостью о землетрясении.

Проблема в том, что, пытаясь разрешить когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю — поэтому многие люди справляются с внутренними противоречиями, используя первое более или менее подходящее оправдание

Подобные ситуации случались в истории не раз. Например, во время Второй мировой войны в одном из американских лагерей для японских беженцев, где были вполне нормальные условия жизни, возникли слухи, что дружелюбие американцев обманчиво, а место для лагеря было специально выбрано так, чтобы люди не смогли в нем выжить. Это произошло из-за несоответствия реальности и представлений японцев о враждебности США их стране. Исследуя подобные истории, Фестингер сделал вывод, что люди стремятся к внутреннему балансу между полученной информацией и собственными представлениями и мотивами. То противоречие, которое возникает при нарушении этого баланса, он и назвал когнитивным диссонансом.

Такое состояние может возникнуть по нескольким причинам. Например, из-за логического противоречия, вроде «мне плевать на мнение окружающих, но я хочу стать знаменитым». Или из-за несоответствия решений и поведения человека культурным обычаям, принятым в его стране, социальной группе или семье. Диссонанс может возникнуть и тогда, когда индивид идентифицирует себя с некоей группой людей, но его собственное мнение начинает противоречить мнению группы. Например, человек относит себя к либералам, но вдруг осознает, что не хотел бы жить в тесном соседстве с геями или людьми другой расы и вероисповедания. Или к патриотам, но чувствует, что «пора валить». И, наконец, самый простой случай — когда новая информация противоречит прежней картине мира. Скажем, если бы Геннадий Онищенко вдруг получил Нобелевскую премию за достижения в медицине, это вызвало бы когнитивный диссонанс у всего российского населения.

А дальше начинается самое интересное — когда у человека возникают противоречивые представления, это приносит ему дискомфорт. И он стремится сгладить возникшее противоречие. Это можно сделать двумя основными способами — либо пересмотреть и отвергнуть одно из представлений, либо найти новую информацию, позволяющую «состыковать» несовместимые позиции.

Сам Фестингер приводит такой пример: если курильщик узнает о новом исследовании, доказывающем связь между курением и возникновением раковых опухолей, он, конечно, с некоторой вероятностью может бросить курить. Но с большей вероятностью он либо причислит себя к разряду умеренных курильщиков («я курю так мало, что это не может сильно повлиять на мое здоровье»), либо найдет в курении положительные стороны («зато пока я курю, я не поправляюсь» или «ну и что, умру раньше — зато жизнь будет в кайф»), либо будет искать информацию, опровергающую мнение о вреде курения («мой никотинозависимый дедушка дожил до 100 лет») и избегать информации, которая его подтверждает.

Еще один способ разрешить когнитивный диссонанс — поменять окружающую среду на новую, где сочетание «взаимоисключающих параграфов» уже не будет вызывать противоречия. Если вы поменяли политические взгляды, скорее всего, вам захочется больше общаться с кругом знакомых, разделяющих ваше новое мнение.

Проблема в том, что, пытаясь разрешить когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю — поэтому многие люди справляются с внутренними противоречиями, используя первое более или менее подходящее оправдание. Классический пример — басня про лисицу и виноград. Лиса хочет полакомиться виноградом, но не может сорвать его с лозы — слишком высоко. Чтобы избежать противоречия между желанием и возможностью, она убеждает себя, что виноград еще зеленый и невкусный. Лукавство — но зато успокоительное.

Еще один подвох когнитивного диссонанса — в том, что он может быть на руку манипуляторам. Мы часто соглашаемся на что-то, чего совершенно не собирались делать, лишь бы это соответствовало нашим лестным представлениям о себе.

Целый ряд исследований связан с частным случаем когнитивного диссонанса — ситуацией вынужденного согласия, ведущего к действиям, которые человек не может для себя удовлетворительно обосновать. Например, когда он добровольно принимает решение, которое в итоге не приносит ему достаточного удовлетворения. Чтобы уменьшить возникающий в этой ситуации диссонанс и оправдать свой выбор — который иначе показался бы глупым — нужно задним числом повысить ценность совершенного действия или обесценить его негативные аспекты.

В частности, в эксперименте Леона Фестингера и Мерилла Карлсмита испытуемым приходилось выполнять чрезвычайно скучную работу. После чего их попросили порекомендовать этот эксперимент последующим участникам как очень интересный. Одной группе испытуемых платили за это по 20 долларов, другой группе — только по 1 доллару. В итоге выяснилось, что участники, получавшие меньше, сами посчитали эксперимент более интересным, чем те, кто работал за 20 долларов. И это был вовсе не научный энтузиазм, а всего лишь проявление когнитивного диссонанса: чтобы было легче соврать последующим участникам, испытуемые задним числом меняли свое восприятие эксперимента. Вполне невинная в данном случае реакция — но если мы вспомним, например, становится понятно, что легкий путь преодоления противоречий может приводить к пугающим последствиям.

Еще один подвох когнитивного диссонанса — в том, что он может быть на руку манипуляторам. В частности, принцип последовательности, описанный Робертом Чалдини, в книге «Психология влияния» , основан как раз на боязни когнитивного диссонанса. Мы часто соглашаемся на что-то, чего совершенно не собирались делать, лишь бы это соответствовало нашим лестным представлениям о себе. Например, чтобы склонить человека к пожертвованию денег на какую-либо общественную инициативу, нужно вначале побудить его признать себя щедрым.

Но если не пытаться заглушить противоречие первыми попавшимися обоснованиями, а начать разматывать клубок до самой его сути, это может стать мощным толчком в развитии личности. Например, это состояние используется в дзен-буддизме при создании парадоксальных притч-коанов. Они намеренно составляются так, чтобы вызвать у слушателя мощнейший когнитивный диссонанс и таким образом вывести его за рамки привычной логики и восприятия, приблизив к состоянию сатори — «пробуждения».

Как говорить

Неправильно «Моя девушка обычно скромно одевается, но в этот раз она пришла в таком шикарном платье, что у меня возник когнитивный диссонанс». Правильно — «Я просто обалдел».

Правильно «Он обвиняет во всем тебя, чтобы избавиться от когнитивного диссонанса после собственной измены. Он просто не может признать, что поступил подло».

Правильно «Когда человек с двумя высшими образованиями пишет с такими чудовищными ошибками, это вызывает когнитивный диссонанс».

Наверное, каждый из нас в своей жизни переживал моменты, когда он что-то ощущает по-своему, несогласно с устоявшимся мнением окружающих или в разрез неоспоримых фактов. Ведь если вы получаете новые знания или информацию, которые начинают вступать в конфликт с уже раннее имеющимися или изученными фактами – это и есть когнитивный диссонанс

Что означает когнитивный диссонанс

Первым кто смог сформулировать фразу «когнитивный диссонанс» был Фриц Хайдер в 1944 году. А вот сама разработка теории когнитивного диссонанса принадлежит Леону Фестингеру в 1957 году. Основные ее принципы заключаются в том, что определение диссонанс принимается как несоответствие между знанием или мнением, или представлением индивида в зоне определенного социального общества. В России этот термин появился в большей степени благодаря писателю Виктору Пелевину. Зачастую конфликты, определяющими когнитивный диссонанс внутри человека, являются на фоне религиозного, морального, ценностного, эмоционального несоответствия.

Изучив основные принципы теории, психологи пришли к выводу, что когнитивный диссонанс – это психологический дискомфорт, который вызван несоответствием между имеющимися понятиями, представлениями и поступающей новой информацией. К частым причинам конфликта приводят такие мотивы и аспекты несоответствия:

• религиозные;
• моральные;
• ценностные;
• эмоциональные.

Почему он возникает

Причинами, из-за которых индивидуумы зачастую чувствуют внутреннюю неудовлетворенность, могут выступать:

• логические разногласия;
• если мнение одного человека не сходится с общим;
• если индивидуум не хочет следовать устоявшейся культуры определенной страны, где обычаям порой следуют больше чем официальному закону;
• если уже пережитый опыт входит в конфликт с похожей новой ситуацией.

Психологическая наука современности видит свою цель, в изучении когнитивного диссонанса, в исследовании и объяснении разногласий, которые могут возникать, как у отдельной личности, так и у группы людей.

Каждый человек за определенный отрезок времени набирается какого-то жизненного опыта, но проходя временный рубеж, он должен действовать согласно условиям, в которых он обитает, вразрез накопленным знаниям. Вот это и будет душевным дискомфортом. Чтобы его как-то ослабить, каждый человек будет искать компромисс. пример когнитивного диссонанса.

Примером ситуационного когнитивного диссонанса могут служить погодные условия. Например, вы собираетесь с друзьями провести выходные за городом. Вечер пятницы вас радует солнечной погодой, а утром вы просыпаетесь, и видите, за окном идет дождь.

Конечно, вы сразу же думаете, что поездка не удалась. Ведь ничто не предвещало, что будет дождь.И вот получается что дождь – это и есть причина когнитивного диссонанса. И как поступает человек? Один расстроится и будет думать, что выходные не удались. А другой решит, что раз так, то все равно можно уехать к друзьям на дачу и там, в тепле, возле камина развлекаться песнями под гитару.

То есть, во второй ситуации человек идет на компромисс. Ведь это вполне можно объяснить, когда хочется снизить неудовлетворенность ситуацией, а если есть такая возможность, то и полностью устранить. И этого можно добиться несколькими способами: индивидуум может изменить свой элемент поведения; можно также изменить и внешние факторы элементов когнитива; и самый интересный способ – это ввести в свою жизнь новые элементы когнитива.

Классические примеры

Явление когнитивного диссонанса может появиться по нескольким причинам. К распространенным провоцирующим факторам психологи относят следующие:

• Несоответствие понятий и идей, на которых основывается то или иное принимаемое решение.
• Разные жизненные убеждения по сравнению с нормами, принятыми в обществе или в определенном коллективе.
• Бунтарский дух противоречия, который вызван нежеланием подчиняться этическим и культурным общественным нормам, особенно, если они идут вразрез с законодательной базой.
• Несоответствие данным, которые получены в итоге какого-либо опыта, условий или ситуации.
  

Особенности

Иногда, есть возможность предотвращения ситуации возникновения когнитивного диссонанса в индивидуума, что может привести к дискомфорту душевному. Но, если такой диссонанс появился, то можно изменить эту ситуацию добавлением элемента когнитива вместо негативного, который и служит причиной конфликта.

Многим знакома и объяснима ситуация, когда для определенного лица проще будет принять и согласиться с существующей ситуацией и подкорректировать свое внутреннее несогласие к тому, что уже свершилось, чем искать иной выход, задавая вопрос: «А правильно ли я поступил и все ли сделал, что мог в данной ситуации?»

Также диссонанс может быть следствием после принятия важного жизненного решения. Когда есть два выхода и оба привлекательные, но нужно выбрать только одну значимую альтернативу. Такой выбор, зачастую, дается очень трудно, однако придя к какому-то определенному решению, человек обязательно будет ощущать диссонанс.

Проще говоря, так как мы все натуры сомневающиеся, выбрав, например, из двух предложенных мест работы (притом с хорошей должностью и зарплатой в равной степени) одно, индивидуум будет думать о неверном выборе. Сразу же будут видеться только положительные черты в том месте работы, которое он отклонил, и только плохие – в выбранном.

И поэтому для подавления диссонанса, новоиспеченный работник всем своим друзьям и родственникам будет рассказывать о том, как ему хорошо работается, какое понимающее начальство, и какие умные подчиненные. То есть, будет многократно преувеличивать положительные стороны нового места работы и находить плохое в отказанном месте. Благодаря этому индивидуум теряет в своих глазах привлекательность того места работы, от которого он сам же и отказался.

Как справиться

Когнитивный диссонанс личности напрямую связан с причинами возникновения нарушения. Терапия должна быть направлена на коррекцию и устранение патологических состояний в работе мозга. Для лечения основного заболевания, улучшения и восстановления когнитивных функций специалисты назначают целый ряд лекарственных средств, обладающих нейропротекторными свойствами. Это помогает предупредить когнитивные нарушения в дальнейшем.

Когда реальность вызывает слишком много вопросов, в мозгу нарастает дискомфорт. Или по-научному: возникает когнитивный диссонанс. Чтобы не напрягаться и восстановить гармонию, мозг изобретает уловки восприятия: блокирует невыгодную информацию, находит нужные доказательства, успокаивает, убаюкивает. Этим свойством нашего мозга без зазрения совести пользуются окружающие. Так что знание уловок поможет не просто понять себя получше, но и противостоять манипуляции.

Что такое когнитивный диссонанс

Когнитивный диссонанс — это состояние мысленного или психологического дискомфорта, вызванное столкновением конфликтующих идей, поступков, убеждений, эмоций или чувств. Возникает, когда человек получает неожиданную информацию, отличную от его прошлого опыта . Или когда становится свидетелем непредсказуемых действий, необъяснимых событий. В основе механизма когнитивного диссонанса лежит простая, но частая ситуация: наличие двух взаимоисключающих желаний.

Диссонанс является противоположностью баланса, к которому стремится наш мозг. Согласно теории баланса люди предпочитают гармонию и последовательность в своих знаниях о мире. Психике тяжело находиться в состоянии тревожного несоответствия. Поэтому, чтобы уменьшить психологический дискомфорт от внутреннего конфликта, человек меняет свое мнение, придумывает оправдание изменению, а впоследствии изменяет и поведение. Так он сохраняет свое душевное равновесие.

Парадокс состоит в том, что чем больше человек отстаивает свое поведение, тем более охотно меняет свои убеждения при смене обстоятельств . Например, в минуты опасности, после катастроф атеисты становятся истовыми верующими. Поговорка «в окопах атеистов нет» как раз об этом. Что еще? Непримиримые мачо-женоненавистники после женитьбы становятся заботливыми мужьями, а патриоты после эмиграции в другую страну активно перестают любить бывших соседей.

Как наш мозг уменьшает дискомфорт при когнитивном диссонансе

Допустим, вы курите и получаете информацию о вреде курения. Существует 4 способа сохранить душевное равновесие.

1. Изменить поведение: «Я бросаю курить, чтобы сохранить здоровье свое и своих близких».
2. Обосновать свою привычку, добавить новые факты: «Я буду выкуривать меньше сигарет или заменю их менее вредными».
3. Изменить самооценку или важность принятия решения: «Если я брошу курить, поправлюсь (стану обозленным). От этого мне и моим родным будет еще хуже».
4. Игнорировать данные, которые противоречат убеждениям: «Я знаю курильщиков, доживших до 90 лет. Так что сигареты не такие уж вредные».

Перечисленные механизмы помогают не только избежать внутреннего напряжения, но и уйти от межличностных осложнений. Так, например, мы жалуемся незнакомым людям на супругов, тем самым снимает внутреннее напряжение. Поступив плохо, ищем союзников. Придумываем оправдания измены супругов, не замечаем некрасивые поступки детей. Или наоборот – преуменьшаем карьерные достижения конкурентов, объясняя их банальным везением, лицемерием, блатом.

Теория когнитивного диссонанса и ее доказательства

Определение когнитивного диссонанса – одно из базовых понятий в психологии. Автором теории и множества экспериментов стал американский психолог Леон Фестингер (1919-1989). Он сформулировал определение и две основные гипотезы:

• Гипотеза 1: испытанный человеком в определенной ситуации мысленный дискомфорт будет мотивировать его в дальнейшем избегать подобных ситуаций.
• Гипотеза 2: испытывающий психологический дискомфорт человек любыми способами будет стремиться к уменьшению мысленного дискомфорта.

По мнению автора теории причинами когнитивного диссонанса могут быть логически несовместимые вещи, культурные обычаи, противостояние мнения одного человека общественному мнению и болезненный прошлый опыт. То есть пословица «обжегся на молоке, дует на воду» как раз описывает нежелание человека повторить негативный или болезненный прошлый опыт.

Теорию Леона Фестингера подтверждают эксперименты и исследования активности мозга, проведенные на томографе. Во время эксперимента испытуемому создавали условия для простейшего когнитивного диссонанса (показывали листок красного цвета и называли другой цвет) и сканировали активность мозга на томографе. Результаты томографии показали, что при внутреннем конфликте активизируется цингулярная кора головного мозга, отвечающая за контроль определенной деятельности, выявление ошибок, мониторинг конфликтов, переключение внимания. Потом условия эксперимента усложнялись, испытуемому давались все более противоречивые задания. Исследования показали: чем меньше оправданий для своего действия находит испытуемый, тем большее напряжение испытывает, тем больше возбуждается эта область мозга.

Когнитивный диссонанс: примеры из жизни

Когнитивный диссонанс возникает каждый раз, когда возникает необходимость сделать выбор или высказать мнение. То есть диссонанс – это обыденное, ежеминутное явление. Любые решения: выпить утром чай или кофе, выбрать в магазине товары того или иного бренда, заключить брак с достойным претендентом, будут провоцировать дискомфорт. Степень неудобства зависит от значимости его составляющих для человека. Чем значимость выше, тем сильнее человек стремится к нейтрализации диссонанса.

Например, наиболее болезненный когнитивный диссонанс возникает тогда, когда кто-то попадает в иную культурную среду. Например, у женщин, уехавших с мужем мусульманином на его родину. Отличия в менталитете, одежде, поведении, кухне, традициях с самого начала вызывают сильный дискомфорт. Для уменьшения напряжения женщинам приходится изменять представления о собственных традициях и принимать новые правила игры, диктуемые местным социумом.

Зная такую особенность человеческой психики, политики, духовные лидеры, рекламщики, продавцы используют ее для манипуляций . Как это работает? Когнитивный диссонанс вызывает не только дискомфорт, но и сильные эмоции. А эмоции являются мотиваторами, вынуждающими человека совершить определенный поступок: купить, проголосовать, вступить в организацию, пожертвовать. Поэтому социальные агенты из нашего окружения постоянно провоцируют когнитивный диссонанс в нашем мозгу, чтобы повлиять на наше мнение и поведение.

Самые показательные примеры можно увидеть в рекламе:

• Купите наш продукт, ведь вы этого достойны.
• Любящие родители покупают своим детям шоколад/воду/игрушки/сметану нашего бренда.
• Настоящие лидеры уже подписались на наш канал/прочитали новую книгу.
• Хорошие хозяйки пользуются нашим средством для мытья полов/печки/стекол.
• Эта книга настоящий бестселлер, неужели вы еще ее не читали.

Итак, диссонанс свершился. Мозг закипает от напряжения и ищет способы уменьшить неприятные ощущения, выйти из сложившейся ситуации, погрузиться в состояние спокойствия. Если нужное решение не находится или ситуация решается деструктивно, напряжение не уходит. А в состоянии постоянной тревожности можно дойти до невроза или вполне реальных психосоматических заболеваний. Поэтому проявление диссонанса игнорировать нельзя, но стоит поискать пути его ослабления.

Когнитивный диссонанс

Когнити́вный диссона́нс (от англ. слов: cognitive — «познавательный » и dissonance — «отсутствие гармонии ») — состояние индивида, характеризующееся столкновением в его сознании противоречивых знаний, убеждений, поведенческих установок относительно некоторого объекта или явления, при котором из существования одного элемента вытекает отрицание другого, и связанное с этим несоответствием ощущение психологического дискомфорта.

Дословно это означает: «отсутствие гармонии при познании, или в нормальном переводе — несоответствие полученного ожидаемому».

Понятие «когнитивный диссонанс» впервые введено Леоном Фестингером в 1957 году .

Теория когнитивного диссонанса

Теория когнитивного диссонанса была предложена Леоном Фестингером в г. Она объясняет конфликтные ситуации, которые нередко возникают «в когнитивной структуре одного человека» . Теория ставит своей целью объяснить и исследовать состояние когнитивного диссонанса, возникающее у человека как реакция на некую ситуацию, действия индивидов или целого

Главные гипотезы теории

• из-за логического несоответствия;
• «по причине культурных обычаев»;
• в том случае, если индивидуальное мнение входит в состав более широкого мнения;
• из-за несоответствия прошлого опыта c настоящей ситуацией.

Когнитивный диссонанс возникает из-за несоответствия двух «когниций» (или «знаний ») индивида. Индивид, располагая информацией по какому-либо вопросу, бывает вынужден пренебречь ею при принятии некоторого решения. Как следствие, возникает несоответствие («диссонанс») между установками человека и его реальными поступками.

В результате такого поведения происходит смена определенных (на которые ситуация так или иначе влияет) установок человека, а оправдать это изменение можно исходя из того, что человеку жизненно необходимо поддерживать согласованность своих знаний .

Поэтому люди готовы оправдать свои заблуждения: человек, совершивший проступок или ошибку, склонен оправдывать себя в мыслях, постепенно сдвигая свои убеждения относительно случившегося в сторону того, что происшедшее на самом деле не так страшно. Таким образом индивид «регулирует» свое мышление , чтобы уменьшить конфликт внутри себя .

Степень диссонанса

В различных ситуациях, которые возникают в повседневной жизни, диссонанс может усиливаться или ослабевать, — все зависит от проблемы, которая встает перед человеком.

Так, степень диссонанса будет минимальной в случае, если человек, к примеру, подаст на улице деньги нищему, который (как видно) не сильно нуждается в подаянии. Наоборот, степень диссонанса во много раз увеличится, в случае, если человеку предстоит серьёзный экзамен, а он не пытается к нему подготовиться .

Диссонанс может возникнуть (и возникает) в любой ситуации, когда человеку предстоит сделать выбор. Причем степень диссонанса будет расти в зависимости от того, насколько важен этот выбор для индивида…

Ослабление диссонанса

Понятно, что существование диссонанса, независимо от степени его силы, принуждает человека избавиться от него полностью, а если по каким-то причинам это сделать пока невозможно, то значительно уменьшить его. Чтобы уменьшить диссонанс, человек может прибегнуть к четырём способам:

1. изменить свое поведение;
2. изменить «когницию», то есть убедить себя в обратном;
3. фильтровать поступающую информацию относительно данного вопроса или проблемы.
4. развитие первого способа: применить критерий истины к поступившей информации, признать свои ошибки и поступить в соответствии с новым, более полным и ясным пониманием проблемы.

Поясним это на конкретном примере. Например, человек — заядлый курильщик. Он получает информацию о вреде курения — от врача, знакомого, из газеты или из другого источника. В соответствии с полученной информацией, он либо изменит свое поведение — то есть бросит курить, потому что убедился, что это слишком вредно для его здоровья. Либо он может отрицать, что курение наносит вред его организму, попытаться, например, найти какую-нибудь информацию о том, что курение может быть в некоторой степени «полезно» (например, пока он курит, он не набирает лишний вес, как это бывает, когда человек бросает курить), и тем самым снизить важность отрицательной информации. Это уменьшает диссонанс между его знаниями и поступками . В третьем же случае, он будет стараться избегать всякой информации, подчеркивающей вред курения .

Предотвращение появления диссонанса и его избегание

В некоторых случаях, индивид может предотвратить появление диссонанса и, как следствие, внутреннего дискомфорта тем, что попытается избежать любой негативной информации относительно своей проблемы. Если же диссонанс уже возник, то индивид может избежать его усиления, путем добавления одного или нескольких когнитивных элементов «в когнитивную схему » вместо существующего негативного элемента (который и порождает диссонанс). Таким образом, индивид будет заинтересован в поиске такой информации, которая бы одобрила его выбор (его решение) и, в конце концов, ослабила бы или полностью устранила диссонанс, избегая при этом источников информации, которые будут его увеличивать. Однако частое такое поведение индивида может привести к негативным последствиям: у человека может возникнуть страх перед диссонансом или предубеждение, что является опасным фактором, влияющим на мировоззрение индивида .

Между двумя (или более) когнитивными элементами могут существовать отношения несоответствия (диссонанса). При возникновении диссонанса индивид стремится к тому, чтобы снизить его степень, избежать или избавиться от него полностью. Это стремление оправдывается тем, что человек ставит своей целью изменение своего поведения, поиск новой информации, касающейся ситуации или объекта, «породившего диссонанс» .

Вполне объяснимо, что для человека намного проще согласиться с существующим положением дел, подкорректировав свои внутренние установки согласно сложившейся ситуации, вместо того, чтобы продолжать мучиться вопросом, правильно ли он поступил. Часто диссонанс возникает как следствие принятия важных решений. Выбор из двух в одинаковой мере заманчивых альтернатив дается человеку нелегко, однако, сделав наконец этот выбор, человек часто начинает ощущать «диссонирующие когниции» , то есть положительные стороны того варианта, от которого он отказался, и не очень положительные черты того, с чем он согласился. Чтобы подавить (ослабить) диссонанс, человек старается всеми силами преувеличить существенность принятого им решения, одновременно приуменьшая важность отвергнутого. Вследствие этого, другая альтернатива теряет всякую привлекательность в его глазах .

Литература

См. также

Ссылки

• Фестингер Л. Введение в теорию диссонанса. // Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. — СПб.: Ювента, 1999. — С. 15-52.
• Дерябин А. А. Я-концепция и теория когнитивного диссонанса: обзор зарубежной литературы.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое «Когнитивный диссонанс» в других словарях:

КОГНИТИВНЫЙ ДИССОНАНС — (англ. cognitive dissonance) переживание дискомфорта, возникающее из за действий, идущих вразрез с собственными убеждениями (аттитюдами). Внутренняя проблема, внутриличностный конфликт может разрешиться, если изменить убеждения или интерпретацию… … Большая психологическая энциклопедия

— (лат. dissonans нестройно звучащий, cognitio знание, познание) концепция в социальной психологии, объясняющая влияние на человеческое поведение системы когнитивных элементов, описывающая формирование под их воздействием мотиваций социальных… … Новейший философский словарь

— (сognitive dissonance) Состояние, характеризующееся столкновением в сознании индивида противоречивых знаний, убеждений, поведенческих установок относительно некоторого объекта или явления. Человек стремится преодолеть когнитивный диссонанс путем… … Словарь бизнес-терминов

Интеллектуальный конфликт, возникающий, когда имеющимся мнениям и представлениям противоречит новая информация. Дискомфорт или напряжение, вызванные конфликтом, могут быть устранены при помощи одного из нескольких защитных действий: индивид… … Философская энциклопедия

Англ. dissonance, cognitive; нем. kognitive Dissonanz. По Л. Фестингеру состояние, характеризующееся столкновением в сознании индивида противоречивых знаний, убеждений, поведенческих установок относительно к. л. объекта или явления, вызывающих у… … Энциклопедия социологии

Сущ., кол во синонимов: 1 неадекватное состояние (1) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

когнитивный диссонанс — pažinimo disonansas statusas T sritis švietimas apibrėžtis Asmenybės būsena, atsirandanti dėl žinojimo, įsitikinimų ir veiklos bei elgesio prieštaravimų. Esant pažinimo disonanso būsenai, išgyvenamas vidinis nepatogumas (diskomfortas) arba… … Enciklopedinis edukologijos žodynas

За последние полтора десятка лет программы повышения организационной эффективности стали очень популярны в развитых странах, хотя известно, что реализовать их совсем не просто. Успех во многом зависит от двух факторов: во–первых, удастся ли вам убедить сотни или даже тысячи людей в том, что им нужно работать по–новому, и, во–вторых, пойдут ли люди на преобразования только потому, что признают необходимость иначе относиться к работе. На практике это означает, что руководители компании должны изменить мировоззрение своих сотрудников, а это сложная задача.

Топ–менеджеры облегчат себе жизнь, если заранее, еще до начала реализации сложной программы повышения эффективности предприятия, определят масштаб преобразований, необходимых для достижения нужного экономического результата. В целом в зависимости от сложности можно выделить три типа преобразований.

При преобразованиях первого типа компания просто совершает определенные действия ради нужного результата и при этом ничего не изменяет в привычном стиле работы. Пример такого преобразования— выделение непрофильных активов компании ради концентрации на основном бизнесе. При преобразованиях второго уровня сложности сотрудникам придется учиться работать по–новому, но в соответствии с некими уже существующими установками, скажем с необходимостью достижения конкретных целевых показателей. Например, компания, которую в этом смысле и так уже можно считать «стройной», поощряет поиск новых возможностей для сокращения потерь[1]. Компания, растущая за счет инновационной деятельности, может наладить сотрудничество с университетами и исследовательскими институтами и таким образом обеспечить себе приток новых идей и, соответственно, выпуск новых товаров на рынки.

Но что делать, если единственный способ повысить эффективность — кардинально изменить поведенческую модель сотрудников? Предположим, что компания сможет упрочить свою конкурентоспособность, только фундаментально преобразовав корпоративную культуру, например перейдя от культуры реагирования на события к культуре инициативы, от иерархической культуры — к коллегиальной, от интроспективной, ориентированной внутрь корпорации к направленной вовне. Строго говоря, коллективная культура организации представляет собой совокупность менталитета всех работающих в ней индивидуумов и разнообразных групп, поэтому преобразования, нацеленные на культуру корпорации, должны затронуть умы сотен и тысяч людей. Это третий уровень сложности, уровень самых глубоких, культурных преобразований.

В таких случаях руководителям компании стоит обратиться за помощью к психологии. Хотя за последнее время ученые совершили немало открытий, объясняющих, почему люди думают и ведут себя именно так, а не иначе, в бизнесе эти открытия применялись спорадически и потому не оказали на него заметного влияния. Однако некоторые компании уже поняли, что если программы повышения эффективности основывать на важнейших открытиях психологии последних лет, то можно добиться потрясающих перемен в поведении сотрудников — перемен, объясняющихся формированием нового мировоззрения, нового способа мышления. Программы повышения эффективности, «замешенные» на открытиях психологии, бывают столь же хаотичными и сложноуправляемыми, как и программы без психологической базы, но тем не менее с их помощью можно эффективнее реализовать долгосрочные проекты преобразования бизнес–практики, добиться лучших результатов и закрепить их.

Четыре условия, необходимые для изменения мировоззрения сотрудников

Сотрудники соглашаются изменить свое отношение к работе, только если понимают и принимают цель преобразований. Весь корпоративный контекст, например система поощрений и вознаграждений, должен соответствовать новым поведенческим установкам, на которые вы ориентируете сотрудников. Они должны уметь выполнять то, что от них требуется в условиях преобразований. И последнее: уважаемые ими люди должны во всем показывать им пример. Каждое из этих условий реализуется независимо от остальных; все вместе они помогают изменить отношение персонала к тому, что происходит или должно происходить в компании.

Цель, в которую хочется верить

В 1957 г. социальный психолог Стэнфордского университета Леон Фестинджер опубликовал работу, в которой излагал свою теорию когнитивного диссонанса. Когнитивный диссонанс — это болезненное состояние психики, возникающее у человека, если его убеждения расходятся с его действиями; хрестоматийный пример — неверующий священник. Фестинджер обнаружил у участников своих экспериментов глубинную потребность избавиться от когнитивного диссонанса, изменив либо свои убеждения, либо свои действия.

Из этого следует вывод, имеющий непосредственное значение для бизнеса: если люди верят в цель организации, они изменят свои поведенческие установки — иначе они будут испытывать когнитивный диссонанс. Но чтобы преобразования не травмировали человека, а, наоборот, радовали его, он должен понимать свою роль в «пьесе» и быть совершенно уверенным, что ему стоит в ней участвовать. Нельзя просто сообщить сотрудникам, что с этого момента они должны все делать по–новому. Руководители программы преобразований должны подробно и убедительно объяснить, ради чего она затеяна, чтобы каждый из тех, кому придется воплощать преобразования, понял, каким может быть его личный вклад.

Система закрепления навыков

Известный американский психолог Беррес Фредерик Скиннер прославился в первую очередь своими экспериментами с крысами— он проводил их в конце 1920–х – начале 1930–х годов. В ходе экспериментов ученый обнаружил, что можно заставить крысу выполнить даже самое скучное задание, скажем дойти до центра лабиринта, с помощью действенной системы стимулов (например, в центр лабиринта клали еду) и наказаний (когда крыса начинала двигаться в неверном направлении, ее наказывали электрическими разрядами).

Теории Скиннера, объясняющие формирование и закрепление нужных условных рефлексов в условиях положительного воздействия, заинтересовали психологов, изучающих стимулы для сотрудников разных организаций. Разработчики организационных структур считают, что структура отчетности, менеджмент и операционные процессы, оценочные процедуры (постановка задач, измерение эффективности, финансовые и нефинансовые стимулы и поощрения) –– все должно соответствовать тем поведенческим установкам, на которые людям советуют ориентироваться. Если задача перехода на новые поведенческие схемы не поддерживается комплексом мер, люди, скорее всего, не смогут совершить этот переход так, как того ждут от них. Например, если предполагается, что менеджеры должны уделять больше внимания обучению молодых сотрудников, но обучение не учитывается при оценке работы менеджеров, они вряд ли захотят тратить на это время.

Некоторые ученики Скиннера считают, что система позитивного стимулирования имеет постоянный характер: раз установленная, она будет работать всегда. Однако со временем даже крысы в экспериментах Скиннера переставали реагировать и на еду, и на электрические разряды. Мы уверены, что именно из–за этого феномена организации часто не могут работать с нужной эффективностью: нельзя гарантировать, что структуры и процедуры, которые должны стимулировать переход на новые поведенческие схемы, будут всегда одинаково действенны. Положительные стимулы — это лишь одно из четырех условий, необходимых для формирования нового мировоззрения, а для успеха реформы важно выполнить и остальные три.

Навыки, необходимые для проведения преобразований

Ошибка многих программ преобразований заключается в следующем: они просто требуют, чтобы сотрудники изменили свое поведение, но не учат, как каждому конкретному человеку «спроецировать» общекорпоративные инструкции на узкую зону своей личной ответственности. Например, компания может провозгласить приоритет интересов потребителей, но если прежде особого внимания им не уделялось, то сотрудники не будут знать, что означает принцип «интересы потребителей превыше всего», как им теперь действовать и какого результата от них ждут.

Как же научить взрослых людей всему тому, что потребуется им для перехода на новые поведенческие схемы? Во–первых, для этого нужно время. В 1980–е годы Дэвид Колб, специалист по психологии обучения взрослых, разработал состоящий из четырех стадий цикл обучения. Колб показал, что взрослым недостаточно просто слушать преподавателя; они должны «переварить» новую информацию, опробовать полученные знания на практике, а затем включить их в свою уже сложившуюся систему знаний. На деле это означает, что за одну лекцию вы не научите человека всему необходимому. Лучше всего разбить процесс обучения на несколько этапов, при этом между этапами должно оставаться время для того, чтобы люди успели осмыслить услышанное, поэкспериментировать, а затем начать применять новые знания. Широкомасштабные преобразования можно осуществлять только поэтапно.

Во–вторых, как показал специалист по организационной психологии Крис Аргирис, люди лучше усваивают информацию, если рассказывают другим, как хотят использовать полученные знания в реальных ситуациях. Это объясняется тем, что за изучение и преподавание у нас отвечают разные отделы мозга[2].

Личный пример

Клинические исследования подтверждают тот факт, что личный пример, который известный детский врач Бенджамин Спок считал решающим фактором развития детей, имеет большое значение и для взрослых. В частности, при переходе на новые поведенческие схемы пример столь же важен, как и три прочих условия, уже рассмотренные нами. Сотрудники любой организации пытаются следовать примеру тех, кто обладает авторитетом. При этом даже в одной организации люди, занимающие разные должности на разных уровнях, будут выбирать себе разных людей для подражания, скажем партнера–основателя, члена профсоюза или наиболее высокооплачиваемого профессионала. Поэтому для последовательного перехода на новые поведенческие схемы во всей организации недостаточно, чтобы новые правила работы усвоили только начальники; на каждом уровне организации должны быть люди, которым подражают и действия которых не расходятся со словами.

Люди, на которых будут ориентироваться остальные, могут по–разному решать стоящие перед ними задачи, но в системе ценностей, определяющей их поведение, не должно быть противоречий. В компании, стремящейся развивать у рядовых сотрудников предпринимательское отношение к работе, один менеджер среднего звена научит своих подчиненных, как отличать перспективный проект от неперспективного, а другой оставит это на их усмотрение. Но при этом оба должны будут действовать в соответствии с предпринимательскими принципами, потому что поведение начальника, требующего подробно отчитываться даже за самые мелкие расходы, пойдет вразрез с ними. Организации, которые хотят изменить систему ценностей, не должны допускать противоречия в поступках сотрудников, служащих примером для остальных. Если компания взяла курс на развитие культуры предпринимательства, то все менеджеры должны действовать примерно одинаково.

Поведение сотрудников организации зависит не только от того, кто вдохновляет их личным примером, но и от того, к какой группе человек себя относит. То есть пример отдельного сотрудника должен подкрепляться поведением всей группы, в которую он входит, — только тогда личный пример окажет глубокое влияние на работу других людей (об этом многое могли бы рассказать подростки). Представьте себе, что уважаемый топ–менеджер хочет сделать корпоративную культуру более демократичной и менее бюрократической и даже будет требовать как можно меньше бумажек, пытаясь соответствовать новой установке. Но если при этом работники одного из отделов компании каждый раз за обедом говорят, что «слышали это раньше уже тысячу раз, но ничего так и не изменилось», у сотрудников будет меньше стимулов изменять свое поведение. Преобразования должны быть осмыслены и приняты всеми основными группами на всех уровнях организации.

Как реализовать этот подход на практике

Описанные выше четыре условия можно объединить в рамках программы преобразований, предполагающей формирование нового мировоззрения и поведения сотрудников и повышения таким образом эффективности работы. В качестве примера рассмотрим крупный европейский розничный банк. Хотя в нашем изложении кажется, будто каждый шаг руководителей программы точно соответствовал нашим четырем условиям, на самом деле четкой последовательности в реализации не было. Как и в любой программе преобразований, здесь не обошлось без болезненных разрывов и риска. Однако генеральный директор знал, что программа основана на этих принципах, и потому верил в конечный успех.

Генеральный директор занял свою должность несколько лет назад; в банке тогда работало около 30 тысяч сотрудников. Он поставил перед коллективом несколько задач: за четыре года в два раза увеличить прибыль, сократив при этом соотношение издержек и прибыли с 56 до 49% и увеличив годовой рост выручки с нынешних 1—2% до 5—7%. Но продавать банковские услуги населению — это почти то же самое, что работать на высококонкурентном товарном рынке. Чтобы вывести банк в лидеры, недостаточно было оптимизировать финансовые технологии или чуть скорректировать методы работы. Генеральный директор прекрасно понимал, что поставленные цели будут достигнуты только в том случае, если сотрудники банка сами захотят лучше работать — получать более высокие результаты при низких затратах. Это означало, что предстояло изменить всю культуру банка, превратить его из бюрократической структуры в объединение предпринимателей. В новой модели вознаграждение менеджеров зависело от их способности брать на себя ответственность за решение проблем и быстро находить кратчайший путь к цели.

«Сюжет» преобразований

В первую очередь генеральный директор доходчиво изложил свое понимание сути преобразований, так, чтобы все работники банка, от руководителей до рядовых сотрудников, поняли его и захотели работать иначе — в соответствии с предлагаемыми принципами. Для этого он выбрал технику, известную как «планирование на основе диалога»: она представляет собой переработанный и уточненный вариант концепции «обучения с двойным циклом» (см. статью «Люди хотят развиваться», где описывается другая техника). Сначала он написал текст, где в общих чертах объяснил свое видение позиции банка на рынке, а затем обратился за помощью к другим топ–менеджерам. Каждый из них написал свою «главу» применительно к возглавляемому им подразделению. Например, директор по работе с персоналом объяснил, как, по его мнению, должна строиться система выявления перспективных сотрудников, чтобы они быстро продвигались по карьерной лестнице, не задерживаясь подолгу на незначительных постах. Каждый директор привлек к этой работе членов своей команды, поручив им разработать тот или иной «раздел», а затем — план оценки эффективности своей работы и указать, что он должен изменить в своей работе, чтобы его деятельность соответствовала новым целям организации.

Затем топ–менеджеры на встрече с генеральным директором обсудили текст и ознакомили своих непосредственных подчиненных с согласованным вариантом, а те, в свою очередь, сообщили сотрудникам своих подразделений о том, что касалось именно их. Так информация распространялась по всем пяти уровням организации и дошла до руководителей филиалов. И каждый раз та или иная часть общего «сюжета» излагалась так, чтобы сотрудникам все было максимально ясно и понятно.

Однако поток информации шел не только сверху вниз, но и снизу вверх. Например, директор по розничному бизнесу в своей «главе» писал о желании клиентов ускорить банковские операции. По мнению сотрудников филиалов, несколько факторов замедляли работу с клиентами, например наладить нормальный рабочий процесс невозможно было из–за постоянных поломок сканеров. Таким образом, заказ нового сканера попал в «главу» руководителей филиалов, а их сотрудники, в свою очередь, смогли реализовать заявление руководства о заинтересованности клиентов в более быстром обслуживании и достигли определенных результатов, благодаря которым улучшились и условия их труда. Итак, сотрудники каждого уровня организации узнавали о сути грядущих преобразований от своих непосредственных начальников, людей, которым они доверяли[3].

Откуда директор знал, как убедить людей, заставить их поверить его словам? Он просто понимал, что должен объяснить им, что от преобразований выиграют все, в том числе сотрудники, а не только инвесторы и аналитики.

Люди хотят развиваться

Джита Беллин, Майкл Ренни

Тренинги и семинары, учитывающие достижения трансперсональной психологии — одного из самых прогрессивных направлений современной психологии, могут ускорить трансформацию преобразования корпоративной культуры и позволяют добиться более устойчивых результатов[1]. В соответствии с одним из положений трансперсональной психологии внутреннее желание роста и развития придает человеку силы и энергию. Сотрудники никогда не будут переходить на новые поведенческие модели, если они важны только для компании. Эти преобразования должны иметь глубокий смысл лично для них: люди должны чувствовать, что от этих преобразований зависит их собственный рост.

То есть если сотрудники будут лично заинтересованы в освоении новых поведенческих установок, успех будет обеспечен. Тренинги и семинары помогают преобразовывать поведенческую культуру, так как после них люди начинают понимать значение преобразований и для самих себя. Если за короткое время на семинарах побывают многие менеджеры, на предприятии появится большая группа людей, открытых к новым поведенческим установкам и новой культуре, а значит, у этих изменений будет устойчивый характер.

Такие семинары часто напоминают обычные корпоративные встречи, но содержание у них новое. Ведущие, вооруженные знанием теорий обучения взрослых и трансперсональной психологии, руководят беседами на деловые темы, ролевыми играми и таким образом побуждают людей размышлять, анализировать свои сознательные и бессознательные надежды на будущее. Может оказаться, что эти надежды не соответствуют нынешним условиям работы участника семинара и это вызывает у него внутренний разлад; человек сам начинает осознавать необходимость что–то изменить в своей жизни.

Рассмотрим пример международной энергетической компании, которая долгое время пыталась сделать обучение и развитие персонала одной из основ своей культуры. Однако поначалу привить это удалось только нескольким менеджерам, которые и сами знали, что должны обучать людей и поддерживать их. Многие менеджеры считали себя скорее начальниками, чем наставниками. Чтобы изменилось умонастроение почти тысячи старших менеджеров и они усвоили многие другие важные основы корпоративной культуры, компания посылала их группами по 30 человек на трехдневные семинары по преобразованиям — и первой поехала команда топ–менеджеров.

Рационально объяснить важность развития персонала для стратегии компании и ее деятельности было нетрудно. Гораздо сложнее было выработать у менеджеров личное, эмоциональное отношение к этому процессу, пробудить у них личный интерес. Ведущие семинара попросили участников разбиться на пары и обсудить такой вопрос: «Сыграло ли наставничество важную роль в вашей карьере?» Многие вспоминали, как помощь старших коллег способствовала их карьерным успехам, как люди, заинтересованные в их судьбе, то жестко критиковали их, то оказывали необходимую поддержку. Затем ведущий семинара спросил: «А кого наставляли и обучали вы? Что вы чувствовали, когда помогали профессионально развиваться другим?» Эти вопросы также вызвали воспоминания и сильные положительные эмоции.

Но специалисты по трансперсональной психологии также утверждают, что эмоционального отношения недостаточно, чтобы человек полностью изменил стиль своего поведения. Важно, чтобы при этом удовлетворялась его внутренняя потребность в росте. Когда человек оценивает новую поведенческую модель с совершенно другой точки зрения — не как выполнение некоего внешнего по отношению к нему требования, а как способ удовлетворить личную потребность, — тогда вполне уверенно можно утверждать, что он будет более постоянным в своих действиях.

Руководители семинара помогли его участникам выйти на этот уровень осознания новой поведенческой модели, задав такой вопрос: «Что вы хотите, чтобы люди говорили о вас, когда вы уйдете из компании?» У участников семинара было время подумать над ответом; оказалось, что мало кто хотел, чтобы их помнили за вклад в успех компании. Большинство предпочитало остаться в памяти коллег благодаря участию в их жизни, заботе и желанию помочь профессиональному росту других. При этом многие понимали, что огромная пропасть отделяет желаемое от действительного: вряд ли кто–нибудь искренне сказал бы то, что надеялись услышать участники семинара. Особенно остро это чувствовали те, кому вскоре предстояло выйти на пенсию: ведь именно из них могли бы получиться лучшие наставники молодых. Таким образом, менеджеры поняли, что участие в профессиональном развитии коллег соответствует не только требованиям компании, но и их личным устремлениям.

После того как на семинаре побывали все менеджеры, среди самых важных, по их мнению, элементов корпоративной системы ценностей, значимость которых они особенно остро ощущают на своем рабочем месте, они назвали развитие лидерства — группа поставила этот пункт на второе место, тогда как за полтора года до того он не получил ни одного голоса. Больше сотрудников — 80% вместо 30% — положительно ответили на вопрос о том, достаточно ли внимания уделялось их обучению, а 75% сотрудников отметили резкое изменение в поведении менеджеров. Но новые ценности не укоренились бы так прочно, если бы компания ограничилась только развитием личного, эмоционального отношения сотрудников к преобразованиям в поведенческой сфере и не уделила бы должного внимания остальным трем условиям, необходимым для успешного проведения преобразований: специальным навыкам, системе закрепления навыков, личному примеру. Семинары способствовали созданию на предприятии и этих условий.

Джита Беллин (Gita Bellin) — независимый консультант

Майкл Ренни (Michael W. Rennie) — директор McKinsey, Сидней

[1] Трансперсональная психология сложилась в 1960–е годы, когда Абрахам Маслоу, Станислав Гроф и многие другие начали интегрировать классические традиции дзен–буддизма, даосизма и йоги в свои психологические теории и в практику гуманистической психологии. При разработке описываемых здесь семинаров авторы учитывали также теории когнитивной и гештальт–психологии, бихевиоризма, теории высшей нервной деятельности, «эмоционального интеллекта», обучения взрослых и квантовую физику.

Система стимулов

Самым явным структурным изменением в банке стало 20–процентное сокращение управленческих позиций. Инициаторы этой меры предполагали (и их правота впоследствии подтвердилась), что именно таким образом можно избавиться от бесполезной деятельности без ущерба для эффективности.

Сначала были упразднены все управленческие должности, а затем менеджеры подали заявки на заполнение подлежащих восстановлению 80% вакантных должностей. Прошедших отбор кандидатов приглашали на собрания, где в режиме диалога обсуждался план преобразований (тем самым подчеркивалась важность процесса). Остальные уходили из банка. Это мероприятие не преследовало цель увеличить доходность бизнеса; более того, затраты, связанные с увольнением сотрудников, оказались довольно высокими. Задача ставилась другая: теперь меньше менеджеров должны были принимать прежнее количество решений, и поэтому новые условия вынуждали их действовать быстрее.

Одновременно более жестким становился и процесс управления эффективностью работы сотрудников. Раньше деятельность менеджеров оценивалась по пятибалльной шкале и вознаграждение зависело от балла. В среднем 84% менеджеров получали оценку 3 балла и выше, хотя эффективность работы всего банка была гораздо ниже, чем можно было бы ожидать, учитывая эти результаты. Чтобы оценки соответствовали реальности, пришлось ввести ранжирование внутри небольших групп. Для выявления истинной картины эффективности работы сотрудников менеджер, оценивавший, скажем, десять сотрудников, мог поставить максимальные баллы не более чем троим, и по крайней мере один человек обязательно получал низший бал. Затем десять директоров на специальных встречах под председательством генерального директора оценивали работу 50 менеджеров. Сотрудникам с самыми высокими баллами увеличивали премию с 10 до 20%, а с самыми низкими— отказывали от премии вообще, хотя прежде они получали 5% от оклада. Тех же, кто постоянно занимал последние места, в конце концов уволили.

Навыки, необходимые для преобразований

Наступали самые напряженные времена. Спустя четыре месяца после начала разработки новой стратегии с участием десяти топ–менеджеров генеральный директор понял, что только пять из них по–настоящему привержены преобразованиям и обладают всеми необходимыми навыками для реализации программы. Чтобы по–новому наладить работу банка и сформировать соответствующую корпоративную культуру, он уволил пять остальных директоров и на их место пригласил троих со стороны.

А тем временем 50 ведущих менеджеров отправились на двухдневный семинар в образовательный центр. На семинаре были оценены их лидерские навыки, например умение обучать и принимать решения, после чего каждый составил свой личный план развития и совершенствования. Оценивая работу сотрудников, компания стала обращать внимание на их лидерские качества, а не только на умение «делать деньги». Один менеджер, который прежде получал высокие премии, славился тем, что с ним невозможно работать. Это обстоятельство было немедленно зафиксировано новой системой оценок: он стал получать самую низкую в своей категории зарплату. Новость быстро распространилась по всем подразделениям, и все сотрудники убедились в том, что лидерские навыки и способности действительно приобрели большое значение.

Непротиворечивые ролевые модели

Техника планирования на основе диалога применялась для того, чтобы руководители на всех уровнях организации в итоге действовали слаженно. На собраниях руководящего состава отрабатывался новый тип поведения, который впоследствии должен был стать общим для всех сотрудников банка. Самым горячим приверженцем новой поведенческой модели был генеральный директор. Он говорил непосредственным подчиненным, что, хотя преобразования не произойдут мгновенно и впереди компанию ждет немало трудностей, он горячо желает улучшить жизнь каждого сотрудника банка и искренне верит в успех.

Изменения, происшедшие в составе команды топ–менеджеров, вполне соответствовали словам генерального директора. Пятеро уволенных топ–менеджеров ушли как раз в то время, когда в банке разворачивались самые радикальные преобразования. За полгода, пока искали новых старших руководителей, оставшимся пяти пришлось работать гораздо напряженнее, чем обычно. Конечно, если бы все это время уволенные топ–менеджеры еще оставались на своих постах, в работе банка было бы меньше хаоса, но генеральный директор действовал в соответствии со своими убеждениями и потому не мог поступить иначе. Таким образом он продемонстрировал всему руководству свою бескомпромиссную  приверженность программе преобразований, последовательность и уважение ко всем сотрудникам –  даже к тем, кого он не собирался оставлять в банке. Когда начинаются широкомасштабные преобразования, предполагающие изменение поведенческих моделей сотрудников, пример руководителя и его честный подход имеют огромное значение.

Результат

Прошло два года из четырех, отведенных на программу преобразований. Банк уже находится на полпути к намеченной цели — повышению доходности. Эти достижения свидетельствуют о том, что все сотрудники банка движутся в нужном направлении и переходят на новые поведенческие схемы. Но значит ли это, что изменяется мировоззрение сотрудников? Количественных данных у нас нет, но, основываясь на своих наблюдениях, мы можем сказать, что корпоративная культура действительно сформировалась. Да, работать в этом банке нелегко, но из– за того, что ужесточились требования к эффективности и увеличилась ответственность сотрудников, люди стали гораздо быстрее реагировать на стоящие перед ними задачи. Вот небольшой, но показательный пример: среднее время, которое клиент проводит в очереди, в филиалах банка сократилось на 30% — прежде всего потому, что руководители филиалов внедрили более гибкую систему смен, нанимая сотрудников на неполный рабочий день и на почасовые ставки.

***

Улучшение показателей работы компании с помощью всеобъемлющей программы преобразований, которая предполагает и формирование нового мировоззрения сотрудников через изменение их поведенческих установок, — дело далеко не простое. Не стоит браться за такие проекты, если вы еще не попробовали добиться желаемых экономических результатов менее радикальным путем. Иногда бывает достаточно сделать лишь несколько тактических шагов; порой можно по–новому наладить работу, не затрагивая всю концепцию корпоративной культуры. Но если изменение мировоззрения и поведенческих установок сотрудников представляется вам единственным способом выйти на нужный  уровень эффективности, тогда вам необходимо будет удостовериться, что выполнены все четыре условия, которые придают процессу преобразований устойчивый характер.

[1] Подробнее о концепции стройного производства см.: Д. Швец, А. Рожнова. Производственная диета // Вестник McKinsey, 2003, № 3 (5).

[2] Аргирис назвал это обучением с двойным циклом; в дальнейшем Ноэл Тиши на основе этой концепции разработал свою концепцию «передаваемой точки зрения». Именно концепцию Тиши сейчас используют в корпоративном университете Crotonville компании General Electrics и в обучающих программах Ford Motor. В обучении с двойным циклом «систему фреймов» (мировоззрение), определяющую действия человека, можно изменить путем анализа и постановки вопросов. В системе обучения с одним циклом цели, ценности, представления принимаются как данность и обучение происходит внутри этой системы.

[3] Большинство участников британского опроса менеджеров по работе с персоналом назвали непосредственного начальника наиболее эффективным каналом коммуникации (см.: Internal Communication // The Work Foundation, December 2002).

 

Эмили Лоусон (Emily Lowson) — младший партнер McKinsey, Лондон
Колин Прайс (Colin Price) — директор McKinsey, Лондон

Теория когнитивного диссонанса — Психология

Введение

Термин «когнитивный диссонанс», впервые появившийся в середине 20-го века, в настоящее время встречается в PsycINFO около восьмисот раз, а оригинальная книга цитируется более сорока пяти тысяч раз. раз в научных публикациях: то есть более двух раз в день в течение примерно шестидесяти лет. Теория когнитивного диссонанса была сформирована Леоном Фестингером в начале 1950-х годов. Это предполагает, что несоответствия между познаниями (т.д., знание, мнение или убеждение в отношении окружающей среды, самого себя или своего поведения) вызывают дискомфортное мотивирующее чувство (т. е. состояние когнитивного диссонанса). Согласно теории, люди чувствуют себя некомфортно, когда они испытывают когнитивный диссонанс, и поэтому у них появляется мотивация вернуться в приемлемое состояние. Величина существующего диссонанса зависит от важности вовлеченных познаний. Переживание более высокого уровня диссонанса вызывает давление и мотивацию, чтобы уменьшить диссонанс.Результаты нескольких исследований показывают, что диссонанс возникает, когда люди не действуют в соответствии со своим отношением (например, пишут аргументы в поддержку темы, по которой они не согласны; выполнение задачи, которую они не одобряют). Festinger 1957 (цитируется в разделе «Основные исторические источники») рассматривает три способа справиться с когнитивным диссонансом: (а) изменение одного или нескольких вовлеченных элементов в диссонансных отношениях (например, изменение мнения, чтобы оно соответствовало поведению), (б) добавление новых элементов в отношения диссонанса. уменьшить несоответствие (например,g., принятие мнений, которые соответствуют поведению), и (c) снижение важности задействованных элементов. Ранние теоретики в этой области предлагали усовершенствовать теорию когнитивного диссонанса, добавив ограничения на возникновение явлений. Следует учитывать три основных момента: цель и свобода принятия обязательств, последствия действия цели и самооценка. С 2010-х годов теория уточняется с помощью новых интегративных моделей и методологического прорыва. В основном изучаемые на людях, несколько исследований меняют парадигмы на других животных, таких как нечеловеческие приматы, крысы и птицы.Теория когнитивного диссонанса применялась к очень большому количеству социальных ситуаций и привела к оригинальным экспериментальным планам. Возможно, это одна из самых влиятельных теорий в социальной психологии, общей психологии и междисциплинарных науках в целом.

Общие обзоры

Область когнитивного диссонанса широка. Было разработано несколько парадигм и сосуществуют многие теории. Существует множество источников, в основном научных статей и книг, которые предоставляют широкий обзор литературы по когнитивному диссонансу.Спустя примерно полвека развития теории несколько авторов опубликовали сокращенные работы и современные статьи по этой теме, но они часто предлагают частично отклоняющуюся точку зрения. «Аронсон 1992» и «Брем 2007», написанные двумя студентами-историками Фестингера, предлагают историческую анекдотическую информацию, а также краеугольные камни для понимания феномена когнитивного диссонанса. В том же ключе Cooper 2019 предлагает личный взгляд автора на эту историю, сосредотачиваясь на его собственных теоретических достижениях.Гавронски и Штрак 2012 предлагают обзор области когнитивной согласованности. Harmon-Jones 2019 (второе издание Harmon-Jones and Mills 1999), более ориентированный на продвинутых исследователей когнитивного диссонанса, представляет собой отредактированный том, в котором синтезируются современные взгляды на диссонанс.

• Аронсон, Эллиот. 1992. Возвращение репрессированных: возвращается теория диссонанса. Психологический опрос 3: 303–311.

  DOI: 10.1207 / s15327965pli0304_1

  Аронсон рассматривает историю когнитивного диссонанса и в основном разрабатывает пересмотр самосогласованности.Эту статью можно рассматривать как ту, которая позволяет восстановить интерес к теории в конце 1990-х годов.

• Брем, Джек В. 2007. Краткая история теории диссонанса. Компас социальной и психологии личности 1: 381–391.

  DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2007.00035.x

  В статье рассматривается сюжетная линия теории когнитивного диссонанса с самого начала Фестингера до распространения экспериментов по всему миру. Автор не развивает переформулировки, а излагает изложение теории.

• Купер, Джоэл. 2019. Когнитивный диссонанс: где мы были и куда идем. Международное обозрение социальной психологии 32.1.

  DOI: 10.5334 / irsp.277

  Купер исследует долгую историю критики теории и предлагает взгляд на текущее состояние когнитивного диссонанса. На протяжении всей статьи Купер рассматривает свой важный вклад в эту область.

• Фестингер, Леон. 1962. Теория когнитивного диссонанса .Стэнфорд, Калифорния: Stanford Univ. Нажмите.

  Самая существенная работа по теории. Фестингер разрабатывает основные концепции, а затем рассматривает четыре ситуации диссонанса: последствия решений, принудительное подчинение, доступ к информации и роль социальной поддержки. В последней главе также даются важные советы по улучшению и ограничению теории. Изначально книга была напечатана в 1957 году в компании Row Peterson and Company, а затем была переиздана. Текущая доступная версия — это версия, пересмотренная в 1985 году Фестингером.

• Гавронски, Бертрам и Фриц Штрак. 2012. Когнитивная последовательность: фундаментальный принцип социального познания . Нью-Йорк: Guilford Press.

  Эта книга представляет собой обзор области когнитивной согласованности и места теории когнитивного диссонанса.

• Хармон-Джонс, Эдди. 2019. Когнитивный диссонанс: пересмотр ключевой теории в психологии . 2-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.

  Эта книга, предназначенная для аспирантов и исследователей, представляет собой сборник глав, написанных различными ведущими экспертами в области когнитивного диссонанса. Он предлагает обширную панораму теорий и исследовательских проблем. Первое издание было выпущено в 1999 году, а второе издание предлагало несколько обновлений.

• Хармон-Джонс, Эдди и Джадсон Миллс. 1999. Когнитивный диссонанс: прогресс в основополагающей теории социальной психологии . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.

  DOI: 10.1037 / 10318-000

  Эта книга, предназначенная для аспирантов и исследователей, представляет собой сборник глав, написанных различными ведущими экспертами в области когнитивного диссонанса. Он предлагает содержательную панораму теорий и исследовательских проблем 2000-х годов.

Пользователи без подписки не могут видеть полный контент на эта страница. Пожалуйста, подпишитесь или войдите.

Теория когнитивного диссонанса — обзор

3.2 Поддерживающие мотивы, связанные с обработкой сообщений про-отношения

Хотя влияние негатива на обработку подтверждается многочисленными исследованиями, мы полагаем, что существует множество ситуаций, в которых люди ищут, обрабатывают и полагаются на информацию, воспринимаемую как положительную (proattitude), а не как отрицательную (контртитудичную). ). Например, в контексте вербального общения люди чаще используют положительные оценочные слова, чем отрицательные (например, Boucher & Osgood, 1969; Matlin & Stang, 1978).Подобные предубеждения были обнаружены, когда люди формируют впечатления о других. Люди сообщают о других больше положительных, чем отрицательных черт (например, Benjafield, 1984; Tuohy & Stradling, 1987). Более того, когда люди делают выводы о способностях других, воспринимающие больше полагаются на положительную, чем на отрицательную информацию о производительности (потому что положительная информация является более диагностической в ​​этих контекстах; например, Reeder & Fulks, 1980; Skowronski & Carlston, 1987).

Ближе к области убеждения, исследования выборочного воздействия информации включают множество примеров людей, ищущих преимущественно согласованную, а не противоречивую информацию (см. Hart et al., 2009, для обзора). Большая часть этого исследования проводилась на основе теории когнитивного диссонанса (Festinger, 1957, 1964). С этой точки зрения предвзятость в выборе согласной (проаттитудной) информации вызвана желанием избежать несогласованности, которая возникает из-за свободного выбора воздействия диссонирующей (контртитудической) информации. В особенности при переживании негативного состояния, связанного с диссонансом (Elliot & Devine, 1994; Losch & Cacioppo, 1990), согласная (проаттитудная) информация должна восприниматься как способствующая достижению цели по уменьшению дискомфорта.Напротив, диссонирующая (противоположная) информация будет работать только против этого стремления (и усилит чувство дискомфорта). Таким образом, в этих обстоятельствах у людей должна быть мотивация искать информацию, которая соответствует установкам, и избегать информации, которая противоречит установкам (см. Frey, 1986; Smith, Fabrigar, & Norris, 2008).

Мы считаем, что аналогичные мотивы для поддержки или укрепления позиции часто направляют обработку убедительных сообщений про-отношения.Ряд факторов может повлиять на уровень поддерживающей мотивации, которую испытывает человек, и на степень, в которой сообщение рассматривается как скорее продвигающее, а не препятствующее этой мотивации. Например, как обсуждалось ранее, ряд свойств отношения, связанных с силой, связан с восприятием того, что существующее мнение уже является правильным (и не нуждается в дополнительной поддержке, см. Petty & Krosnick, 1995). Следовательно, получатели с относительно сильным отношением не должны ощущать особой потребности в поддержке, посвящая когнитивные ресурсы информации, которая воспринимается как избыточная с существующими взглядами.Напротив, когда отношение к сообщению слабое, получатели могут предпочесть придерживаться более сильного мнения. В некоторых случаях слабость отношения проистекает из качества отношения, связанного с переживанием дискомфорта (например, в отношении амбивалентности или неуверенности, Ван Харревельд, Ван дер Плигт и Де Ливер, 2009). В таких случаях наличие проповеднического сообщения следует воспринимать как хорошую возможность укрепить свое слабое мнение — усилить субъективное чувство правильности (ключевая мотивация, лежащая в основе формирования и изменения отношения; Petty & Cacioppo, 1986) и уменьшить связанный с этим дискомфорт. со слабым отношением.Следовательно, получатели этих сообщений должны быть заинтересованы в том, чтобы они уделяли пристальное внимание и усердно обрабатывали информацию о своем отношении.

Одна из версий цели по укреплению отношения использовалась для объяснения мотивации к процессу в HSM (Chaiken et al., 1989). То есть, независимо от положения сообщения, получатели обрабатывали информацию, чтобы повысить уверенность в своем отношении к моменту, который соответствовал их желаемой уверенности. По большей части, эта идея использовалась для учета различий в мотивации обработки на разных уровнях важности проблемы или личной значимости (где уровень желаемой уверенности был бы выше для более важных / актуальных тем).Однако некоторые исследования также показали, что эта обработка может быть выборочной, в зависимости от того, верят ли получатели сообщения, что обработка действительно повысит их уверенность. Например, Бонер, Ранк, Рейнхард, Эйнвиллер и Эрб (1998) предоставили участникам исследования ложные отзывы о том, какой тип информации они могли бы наиболее эффективно обработать (например, информацию о теме или человеке). Позже, когда не было желаемой уверенности, те же самые участники участвовали в усиленной обработке только в том случае, если доступная информация была такого типа, который, как они предполагали, они могли эффективно обработать.Мы полагаем, что мотивы поддержки или укрепления своего отношения были бы шире, чем конструкция доверия, и в целом направили бы получателей сообщений на обработку про-отношенческой, а не контртитудной информации.

В дополнение к установочным свойствам, создающим поддерживающие мотивы, аспекты самого общения также могут влиять на наличие и силу такой мотивации. Например, различные характеристики попытки убеждения могут повлиять на ожидания относительно того, будут ли вероятны желаемые (относительные) результаты.Когда такие желательные результаты кажутся возможными, но неопределенными, степень поддержки текущего отношения человека может показаться недостаточной или незначительной. В этих случаях получатели сообщений могут искать информацию, которая их успокаивает и усиливает их представления о том, что благоприятные результаты могут еще принести плоды.

Рассмотрим продвинутое сообщение, представленное высококачественным источником — от источника, который должен предоставить эффективные аргументы и, таким образом, с большой вероятностью преуспеть в реализации предложения.В этом случае само сообщение следует воспринимать как совершенно безопасное, в высшей степени поддерживающее, а предполагаемые положительные результаты следует рассматривать как имеющие вероятность того, что они будут реализованы. Таким образом, при умеренных фоновых уровнях мотивации и способности обрабатывать сообщение активная попытка поддержки может показаться ненужной, и получатели могут предпочесть экономить ресурсы, а не активно обрабатывать информацию. С другой стороны, это же сообщение от источника с сомнительными учетными данными или другими показателями неэффективности должно подавать совсем другой сигнал.Этот защитник должен рассматриваться как склонный неадекватно поддерживать чьи-то взгляды и делать предлагаемые положительные результаты относительно маловероятными. Из-за этих недостатков мотивация получателей к укреплению своего положения может быть значительной. У них может быть мотивация внимательно относиться к сообщению как к средству обеспечения (или надежды) на то, что их собственные взгляды действительно «верны» и / или что результаты, которые они предпочитают, все еще вероятны.

Границы | Серьезные вызовы респектабельной теории: теория когнитивного диссонанса требует концептуального разъяснения и операционных инструментов

Введение

Среди основных теорий психологии почетное место занимает теория когнитивного диссонанса (CDT; Festinger, 1957) (Haggbloom et al., 2002; Дивайн и Бродиш, 2003; Гавронски и Страк, 2012; Круглански и др., 2018). На протяжении более шести десятилетий CDT предполагает, что когнитивная несогласованность приводит к мотивационному состоянию, которое способствует регулированию, которое происходит в основном за счет изменения мнений или поведения. Многие исследования этой теории основывались на несоответствии между установками и поведением, что обычно приводило к сдвигу отношения в сторону большей согласованности с поведением (например, Festinger and Carlsmith, 1959). Несмотря на количество публикаций, поддерживающих модель (Harmon-Jones and Mills, 1999; Vaidis, 2014; Harmon-Jones, 2019), и несмотря на нашу глубокую приверженность этой теории, мы считаем, что исследования CDT содержат недостатки, которые ставят под сомнение актуальность методологии, лежащей в основе теории.В данной статье мы подчеркиваем и перечисляем то, что кажется нам основными проблемами, угрожающими действительности CDT, и предлагаем способы их решения. Наконец, мы предлагаем исследователям воспользоваться преимуществами этих важных задач, чтобы продвинуться вперед и, таким образом, улучшить или дополнить всю теорию.

Общая потребность в разъяснении

Примерно за двадцать шесть веков до нашего времени философия Сунь-цзы гласила: «Если вы знаете врага и знаете себя, вам не нужно бояться результата сотни битв.«Знание слабых сторон так же важно, как и осознание сильных сторон. Точно так же ученые должны быть внимательны к методологическим недостаткам, окружающим их модели, чтобы спокойно противостоять эмпирическим вызовам.

Недавно несколько важных теорий, которые способствовали развитию социально-психологического знания, были частично отброшены или отведены на второй план (Open Science Collaboration, 2015). Так обстоит дело с теорией истощения эго (Hagger et al., 2016), а также с эффектами прайминга на формирование впечатления (McCarthy et al., 2018) и когнитивные способности (O’Donnell et al., 2018). Эти пересмотры являются следствием методологического кризиса и кризиса репликации, начавшегося в 2011 году (см. Nelson et al., 2018), знаменательном году для социальной психологии с публикацией Бема (Bem, 2011), которая возвела стену статистического и методологического щита, и с экспозицией мошенничество известного учёного (Levelt Noort and Drenth Committee, 2012), которое выявило существование нечестной практики. Эта область отреагировала повышением стандартов научных доказательств в социальной психологии.Некоторым этот процесс воспринимался как сомнительный (например, Schwarz and Clore, 2016), а иногда и как жестокий (Fiske, 2016), и иногда его называли «полицией данных», «инквизицией» или даже «методологическими террористами». ” Однако, реагируя на недуг, мы считаем, что эти тяжелые времена способствуют дискуссии и совершенствуют психологическую науку. Действительно, вопросы о методологии поля и запросы на мета-анализ или множественные лабораторные репликации следует рассматривать не как устрашающих врагов, а как ценные активы, с единственной целью внести свой вклад в прояснение того, что является реальным, надежным и может представлять собой твердые знания для будущего социальной психологии.

В этом контексте нужно ли CDT беспокоиться о своем будущем и можно ли его переклассифицировать из высшей лиги в классическую, но неверную теорию? До сих пор проекты репликации еще не фокусировались на CDT и избегали этой теории. Но нет повода радоваться. Мы определенно многому научились из шести десятилетий существования CDT, и это повлияло на многие области и теоретических потомков (например, Aronson, 1992; Harmon-Jones and Mills, 1999; Gawronski and Strack, 2012). Однако даже самые горячие сторонники теории, в том числе и мы, должны признать, что в этой области избегались серьезные критические замечания, которые сохранялись на протяжении многих лет и актуальны и сегодня.Эти вопросы настоятельно повторяются в это время методологического кризиса, и мы считаем, что в данной области следует приложить особые усилия для их решения. Более того, как одна из редких теорий социальной психологии, предлагающих общую закономерность, характеризующую человеческую психику и построение реальности, CDT является очень важной теорией для данной области. Этот статус должен мотивировать к скрупулезным исследованиям и оценке. Несмотря на свой статус старушки дисциплины, CDT следует подвергать сомнению так же тщательно, как и молодую теорию.

В следующих разделах мы обсудим слабые стороны внедрения CDT и предложим методологические улучшения. По нашему мнению, эти основные проблемы необходимо решать, и сосредоточение внимания на них должно помочь теории, области и всей дисциплине двигаться вперед.

Проблема эксплуатации: проблемы и пути решения

Фестингер (1957) утверждает, что неподходящие отношения между познаниями порождают состояние дискомфорта, которое теперь обычно рассматривается как связанное с негативным возбуждением, которое побуждает людей справляться с этой ситуацией, обычно путем адаптации одного познания к другому.Термин, который он использовал для обозначения этого состояния дискомфорта, был диссонансом. Чтобы подчеркнуть гомеостатическую природу диссонанса, он провел параллель с голодом: лишенные пищи люди чувствуют голод и находят способ справиться с голодом. Однако, как если бы одна и та же конструкция определяла лишение пищи и голод, Фестингер использовал термин диссонанс как для инициирующего отношения, так и для возникающего состояния дискомфорта. Несмотря на то, что CDT был тщательно пересмотрен, исходная теория по-прежнему является центральной точкой согласия и составляет ядро ​​теории (см. Vaidis, 2014; Harmon-Jones, 2019).Из этого совпадения возникли две основные проблемы: одна связана с определением диссонанса, а вторая — с его операционализацией. Из этого следует несколько дополнительных проблем, которые необходимо решить: ключевые переменные страдают от серьезных теоретических заблуждений, а отсутствие методологической стандартизации сдерживает прорывы.

Определение «диссонанса»

Один термин для одного понятия: диссонанс или несогласованность?

В науке нормативно и считается уместным использовать определенные слова для определения конкретных понятий.Основная проблема с CDT связана с двусмысленным термином диссонанс . В своей первоначальной публикации Фестингер (1957) использовал термин диссонанс для обозначения трех различных сущностей: самой теории, инициирующей ситуации и генерируемого состояния. Эта единственная терминология все еще широко используется сегодня и приводит к неточностям в исследованиях (например, Martinie et al., 2017; McGrath, 2017; Cancino-Montecinos et al., 2018). Здравый смысл предлагает рассмотреть возможность использования трех разных терминов для определения этих сущностей.Для большей ясности Вайдис и Бран (2018) предложили назвать триггер несогласованности , вызванное возбуждение состоянием когнитивного диссонанса (CDS), а теорию теорией когнитивного диссонанса (CDT).

Использование термина несогласованность для указания на наличие несовместимых отношений уже предлагалось в литературе (например, Harmon-Jones, 2002; Gawronski and Strack, 2012). Однако состояние когнитивного диссонанса, или CDS, не всегда отличается от термина, обозначающего теорию, и их следует четко различать.Существуют различные более или менее точные предлагаемые альтернативы. Proulx и Inzlicht (2012), например, озорно предлагают disanxiousuncertlibrium как термин для состояния когнитивного диссонанса, в то время как Harmon-Jones et al. (2009) предлагают сохранить термин диссонанс для состояния и ссылаться на когнитивное несоответствие для триггерной ситуации. Хотя использование уникальной терминологии определенно улучшит ясность, наша цель здесь не в том, чтобы указать согласованные термины, которые будут использоваться, а в том, чтобы подчеркнуть необходимость использования конкретных терминов для обозначения различных концепций вместо того, чтобы полагаться на один общий термин, такой как диссонанс. .

Уточнение терминологии, используемой в CDT, может не только прояснить теорию, но и повлиять на всю концепцию теории относительно способов справиться с «диссонансом» (Vaidis and Bran, 2018). По мнению Фестингера (1957), стратегии регулирования должны уменьшать «диссонанс», но означает ли это устранение несогласованности или ослабление возбуждения? Этот вопрос никогда не проясняется в первоначальном изложении теории, и различия в неявных определениях ученых могут привести к радикально разным взглядам на природу регулирования диссонанса.На наш взгляд, чтобы избежать запутанной концептуализации CDT, необходимо указать, что стратегия регулирования направлена ​​на CDS, а не обязательно непосредственно на несоответствие. Для достижения этой цели термин , постановление лучше всего соответствует идее общего снижения мотивационного состояния, в то время как термин сокращение может быть зарезервирован для регулирования, специально направленного на уменьшение несогласованности. На наш взгляд, эта терминология более интегрирована с общей теорией (см. Vaidis and Bran, 2018), а также больше связана с текущими знаниями (см. Также Proulx et al., 2012; Йонас и др., 2014; Леви и др., 2017).

Оценка сокращения — это не оценка «диссонанса»

Изучение стратегий сокращения исторически было основным направлением исследований CDT. На протяжении десятилетий исследования были сосредоточены только на изменении отношения (исторические обзоры см. Vaidis and Gosling, 2011; Vaidis and Bran, 2018), но стратегий регулирования может быть множество (см. McGrath, 2017). Традиционно правила используются для вывода о существовании CDS, и авторы считают, что если люди изменили свое отношение, то они, должно быть, испытали когнитивный диссонанс (Devine et al., 1999). Фундаментальная точка зрения, которую мы рассматриваем в этой статье, заключается в том, что изменение отношения — это только средство регулирования, которое происходит в определенных условиях, но не синоним CDS, как и любая другая стратегия регулирования. Предположение об эквивалентности между возникновением регулирования и существованием CDS является логической ошибкой, и ее следует избегать. В самом деле, если процесс, концептуализированный CDT, включает три этапа (несогласованность-CDS-регуляция), то регуляция является лишь третьей частью причинно-следственной связи триптиха.Поскольку существует совокупность возможных стратегий регулирования, и предполагается, что на них влияет множество переменных (McGrath, 2017; Vaidis and Bran, 2018), отсутствие или наличие какого-либо конкретного режима регулирования не подтверждает и не опровергает наличие CDS.

В то время как изменение отношения и поведения являются наиболее изученными стратегиями регулирования, может возникнуть множество правил, включая, например, упрощение (Simon et al., 1995), отказ от ответственности (Gosling et al., 2006), самоутверждение (Steele, Liu, 1983) или даже ценностные утверждения (Randles et al., 2015). Учитывая количество возможных стратегий регулирования, оценка только одной из них ограничивает вывод, который можно сделать. Например, отсутствие использования одной стратегии не означает, что никакое регулирование не происходило через другие, тем более что мы очень мало знаем о том, что влияет на выбор стратегии (Weick, 1965; McGrath, 2017; Vaidis and Bran, 2018). Следовательно, серьезная оценка стратегий регулирования, позволяющих избежать ложноотрицательных результатов, должна включать все возможности.Поскольку трудно предсказать, какая стратегия будет использоваться, кажется ненадежным постулировать существование CDS и ее масштабы только на основе использования стратегии регулирования.

В совокупности методологические вопросы, касающиеся оценивания в CDT, предполагают, что изучение регулирования на данный момент является второстепенной задачей. В качестве первого шага представляется важным направить усилия на разработку четкого инструмента для измерения CDS, прежде чем ожидать четкой связи с регулированием.Эти моменты будут развиваться дальше.

Правильные операции для проверки теории

Особая сила CDT — простота его основных гипотез. Обнаружение несоответствия вызывает состояние дискомфорта (т. Е. CDS), которое побуждает человека уменьшить его. Так как же проверить такую ​​теорию? Экспериментальный метод предлагает манипулировать предполагаемой ответственной переменной и оценивать предполагаемые эффекты. Это кажется тривиальным с методологической точки зрения, но большинство парадигм когнитивного диссонанса не соответствуют этому принципу.Действительно, классические парадигмы в CDT манипулировали, например, оплатой несоответствующего поведения (Festinger and Carlsmith, 1959), серьезностью давления с целью подавления поведения (Aronson and Carlsmith, 1962) или развернутыми усилиями по присоединению к группе. (Аронсон и Миллс, 1959). С теоретической и методологической точки зрения эти переменные не являются манипуляциями несогласованности, а являются переменными-модераторами, связанными с ситуацией (то есть стимулом, обоснованием, усилием), которые уменьшают или увеличивают CDS (Festinger and Carlsmith, 1959, стр.203–204). В самом деле, когниции, согласующиеся с поведением (предполагаемые наиболее устойчивыми), должны уменьшать величину CDS, в то время как несогласованные — увеличивать ее. Таким образом, предполагается, что эти переменные модулируют величину CDS и, в некоторых конкретных случаях (например, приверженность), они усиливают сопротивление изменениям и, таким образом, ориентируют возникновение стратегий сокращения (Vaidis and Gosling, 2011; Vaidis and Bran, 2018). ). Следовательно, эти модераторы могут влиять на величину диссонанса, но не представляют собой манипулирование несогласованностью, как было бы сравнение несогласованной ситуации с нейтральной или последовательной.

В этом ключе переменная обязательств является архетипом смешанной переменной. При использовании контрположительной задачи центральная переменная, начиная с Linder et al. (1967) оказывается обязательством, главным образом управляемым посредством выбора (например, Zanna and Cooper, 1974; Elliot and Devine, 1994; Simon et al., 1995). В рамках этой структуры проблемное поведение, которое выбирается свободно (т. Е. Высокий выбор), является «условием диссонанса», в то время как такое же поведение, возникающее под давлением (т. Е. Низкий выбор), считается «условием отсутствия диссонанса».В этом и заключается загвоздка: переменная выбора принципиально отличается от несогласованности (см. Kiesler, 1971). Фактически, эти эксперименты не изучают, как люди реагируют на несоответствие, они изучают, как приверженность (через выбор) влияет на реакцию людей на несоответствие. Другими словами, мы хотим подчеркнуть, что несогласованность без обязательств по-прежнему является несогласованностью, и что переменная обязательств — это прежде всего фактор, который будет влиять на разрешение (Kiesler, 1971; Vaidis and Gosling, 2011).Ранние предупреждения об этой ошибке были сделаны в прошлом (Chapanis and Chapanis, 1964; Kiesler, 1971; Festinger, 1987/1999), но эта проблема все еще актуальна, поскольку приверженность продолжает оставаться парадигматической переменной во многих недавних публикациях (например, , Blackman et al., 2016; Martinie et al., 2017).

Эта проблема может быть исправлена ​​путем переопределения основных концепций и изменения парадигмы для систематического манипулирования несогласованностью. Самый простой способ добиться этого — сравнить задачи контр-отношения с задачами нейтральными или про-отношениями.Некоторые недавние парадигмы действительно сместили акцент на манипулирование непоследовательностью. Например, парадигма лицемерия (Aronson, 1992; Stone, Fernandez, 2008; Priolo et al., 2019) сравнивает противоречивые условия с нейтральными или последовательными. Точно так же некоторые новые парадигмы сосредотачиваются на минимальных несоответствиях, то есть несоответствиях, которые связаны с очень небольшим количеством познаний, кроме несогласованности как таковой (например, Levy et al., 2017), и сравнивают несогласованные условия с нейтральными. Эти новые парадигмы обнадеживают, но исследователи в этой области должны все же четко осознавать, что различные факторы, такие как приверженность, — это не то же самое, что различная непоследовательность.

Несогласованность: применение как манипуляции, так и меры

Операционализация переменной относится к двум различным вещам (например, Leary, 2014): с одной стороны, это может быть перевод переменной на экспериментальный язык, а с другой стороны, это может относиться к измерению указанной переменной. Например, это может быть средство манипулирования голодом в экспериментальных условиях, а также измерение такого голода. Обе операционализации предоставляют важные средства для оценки модели и, что касается CDT, обе нуждаются в доработке.

Учитывая, что CDT имеет дело с несогласованностью, следует систематически проверять наличие несоответствия и, в идеале, оценивать его. Действительно, модель предлагает связь между переменными, участвующими в несогласованности, CDS и ее регулированием. Фестингер считал, что «величина диссонанса будет функцией важности элементов» (стр. 16, 1957/1985). Следовательно, когда задействованные когниции важны, вызывается более высокий уровень CDS (Festinger, 1957). Например, воздействие небольшого опровержения убеждений приведет к более низкой степени CDS, чем воздействие сильного опровержения.Точно так же принуждение к убийству улитки должно повысить CDS несколько ниже, чем необходимость убить симпатичного котенка. В качестве индикатора мы держим пари, что последняя часть предыдущего предложения вызвала более интенсивную реакцию у читателей. Это потому, что задействованные элементы субъективно более важны и, следовательно, генерируют больше CDS.

Связь между несогласованностью и CDS — это больше, чем отношение присутствия-отсутствия, и она образует главную аксиому CDT. Как следствие, для проверки модели и получения четких прогнозов необходимо измерить степень несогласованности или другие факторы, ответственные за ее величину, которые, как предполагается, могут повлиять на CDS (например,г., сила, важность, центральность). Эта связь между несогласованностью и CDS недостаточно изучена в литературе, и необходимо приложить усилия, чтобы строго операционализировать несогласованность. Это означает, что требуется введение в действие как оценки несоответствия, так и манипулирования несогласованностью, и что только систематические меры позволят исследовать отношения между несогласованностью, CDS и процессом регулирования. Более того, в нынешнем состоянии концептуализации оценка несоответствия также может быть наиболее подходящим способом оценки конструкции «диссонанс».Как следствие, решение проблемы связи между несогласованностью и CDS может быть достигнуто путем использования условий, которые включают несколько степеней несогласованности (например, низкая; средняя; высокая), ее оценки и измерения CDS, созданного этими различными условиями. .

О природе состояния когнитивного диссонанса

В основополагающей статье Эллиот и Дивайн (1994) сделали большой шаг вперед, подтвердив существование дискомфорта до изменения отношения (Эксп. 1) и уменьшения такого дискомфорта после изменения отношения (Эксп.2). В этой статье подчеркивается фундаментальный момент, исследуя предполагаемое состояние, но остается несколько вопросов, касающихся природы и точной роли CDS. Действительно, насколько нам известно, существующие исследования, посвященные изучению CDS, связаны с теми же методологическими проблемами, которые мы поднимали ранее, и в данной области отсутствует надежный инструмент для оценки CDS. Дальнейшие исследования имеют решающее значение для определения и изучения точной природы CDS.

О природе CDS нам пока известно очень мало.Под природой мы подразумеваем параметры, которые позволяют четко определить это «состояние», например, переживание определенной эмоции или интенсивность, валентность или мотивационную способность состояния. Концептуально Фестингер (1957) определил когнитивный диссонанс как состояние психологического дискомфорта, которое мотивирует его регулирование, а затем и как состояние возбуждения (например, Лоуренс и Фестингер, 1962). Точно так же другие авторы описывали CDS как состояние напряжения (Croyle and Cooper, 1983; Kruglanski and Shteynberg, 2012), неприятное чувство (Harmon-Jones, 2000) или состояние отвращения (Proulx et al., 2012). Из всех этих определений неясно, должна ли CDS быть отдельным и специфическим состоянием или она может быть выражена эмоциями. Некоторые исследователи, например, рассматривали вину, (Stice, 1992), неожиданность, (Noordewier and Breugelmans, 2013) и гнев, (Geschwender, 1967), как доказательство CDS. Однако эта точка зрения не единодушна. При составлении анкеты самоотчета Эллиот и Дивайн (1994) использовали только три пункта для оценки характера CDS ( неудобно, беспокоит, беспокоит ), исключая многие другие вопросы, такие как вина .Впоследствии они подчеркнули, что различные оценки аффекта могут отражать природу когнитивного диссонанса в зависимости от ситуации (Devine et al., 1999). Несмотря на это уточнение, большинство исследователей, использующих шкалу, продолжают использовать индекс в его первоначальной форме, тем самым отделяя CDS от других элементов (Galinsky et al., 2000; Harmon-Jones, 2000; Norton et al., 2003; Monin et al., ., 2004; Вайдис, Гослинг, 2011). С другой стороны, Kenworthy et al. (2011) предположили, что вина может быть наиболее значимым предиктором эффектов диссонанса, а не конкретным CDS, тем самым проводя четкое различие между ними.Со своей стороны, Gosling et al. (2006) использовали шкалу Эллиота и Девайна, но для оценки диссонанса полагались на отрицательный, ориентированный на себя аффект, а не на их специфический индекс диссонанса. Хотя эти разные точки зрения сосуществуют в литературе, до сих пор не было четких дискуссий о природе и специфике CDS. В целом, в соответствии с разнообразием изученных конкретных эмоций, сосредоточение внимания на одном конкретном аффекте или на коктейле аффектов для отражения природы CDS кажется неуместным.

Другая точка зрения — рассматривать CDS как неспецифическую эмоцию и искать более общие черты CDS.С этой точки зрения большинство согласны с отрицательной валентностью и отталкивающей чертой (то есть у человека есть мотивация избегать этого). Тем не менее, это не так очевидно и даже может обсуждаться. На самом деле, поле редко создает ситуации, которые могут вызвать что-то иное, кроме отрицательной валентности: большинство исследований имеют дело с нежелательными несоответствиями (например, написание против того, что вы хотите; получение нежелательной информации), в то время как данные об аффекте отсутствуют. вызвано непоследовательным, но позитивным познанием (например,g., работающие лучше, чем ожидалось; Аронсон и Карлсмит, 1963). В недавней модели Kruglanski et al. (2018) предполагают, что вызванный аффект может отличаться в зависимости от ожидания и желательности результатов. Это предположение подразумевает, что опровержение положительного ожидания порождает отрицательный эффект, в то время как опровержение отрицательного ожидания порождает положительный эффект. Интересная параллель может быть проведена с неожиданностью (см. Noordewier et al., 2016): первоначальное обнаружение неожиданности имеет отрицательную валентность, но окончательная валентность зависит от валентности результата.В том же духе Мартини и др. (2013) продемонстрировали временную валентность: оценивая лицевую активность, первоначальная реакция на диссонанс недифференцирована, и только через некоторое время появляется отрицательная валентность. Это побуждает исследовать природу CDS с учетом динамики.

Наконец, еще одна возможная особенность CDS касается ее отношения к тенденциям действия. Для модели, основанной на действии (ABM; Harmon-Jones, 1999; Harmon-Jones et al., 2015), CDT служит конечной цели уменьшения помех эффективным и неконфликтным действиям.Как следствие, предполагается, что CDS активируется, когда он конфликтует с действием и запускает состояние, ориентированное на приближение. Эта модель подтверждается несколькими наблюдениями, включая нейронную активацию зон, связанных с конфликтом и его разрешением, таких как передняя поясная кора головного мозга (Harmon-Jones et al., 2008a, b; van Veen et al., 2009; Izuma and Murayama, 2019 ). Однако некоторые модели предполагают, что такой подход не обязательно является единственным ответом. Основываясь на обширном анализе низкоуровневых процессов реакции на угрозу, Jonas et al.(2014) предполагают, что несогласованность с самого начала запускает систему торможения (BIS), а затем, если разрешение не произошло, только на втором этапе активируется система поведенческого подхода (BAS). Следовательно, еще раз, временной курс может иметь отношение к пониманию процесса CDS.

Что касается текущих знаний, мы должны признать, что, несмотря на то, что CDS является ядром модели, мы знаем о нем очень мало. Его аффективные свойства неясны, а динамика еще недостаточно изучена.Мы считаем, что тщательное изучение его характера необходимо для разработки оперативной оценки CDS, что является фундаментальным требованием, прежде чем делать дальнейшие выводы о CDT. Наконец, как отмечалось ранее, разнообразие вводных задач может также объяснить большую часть различий в наблюдаемой природе CDS, а отсутствие четких парадигм ограничивает текущее понимание. Кроме того, большая часть исследований, изучающих природу диссонанса, основывается на манипуляциях с выбором, а не на непоследовательности, что может частично исказить выводы.Специфика вызываемых эмоций, валентности или склонности к действию может зависеть от задачи, но также и от операционализации и от дизайна, и можно предположить, что конкретное состояние или его регуляция могут проистекать из специфики индукции. Таким образом, в дополнение к лучшей эксплуатации и лучшему измерительному инструменту мы также призываем к лучшей стандартизации.

Аргументы в пользу стандартизации процедур

Парадигмы можно определить как научные «традиции»: модели, методы и ожидаемые результаты.Хотя они могут быть хорошими или плохими для развития науки (см. Kuhn, 1962), их главный интерес состоит в том, что они должны снижать вариации до минимального уровня, позволяющего оценивать результаты в совокупной научной перспективе. Что касается CDT, то в течение многих лет общая парадигма основывалась на манипулировании выбором и оценке отношения, хотя в то же время многие другие моменты подвергались изменениям. Например, важность задействованных познаний (например, темы) сильно варьировалась от исследования к исследованию, а также наличие и вид условий контроля (например,g., без непоследовательности, непротиворечивости) или оценки CDS. Мы считаем, что смена парадигмы с большим учетом центральных переменных теории была бы важным шагом. Кроме того, стандартизация как индукции, так и оценки поможет проверить основные гипотезы теории.

Стандартизация индукционного задания

Область CDT плодотворна, здесь представлены сотни исследований, охватывающих широкий спектр задач и тем. Такое количество исследований является веским аргументом в пользу концептуальной обоснованности теории.Однако некоторые из основных гипотез CDT не были так тщательно изучены, и в их случае область может выиграть от повышенной стандартизации. Одна из наших основных проблем здесь — это CDS и его расследование. В целом, исследования когнитивного диссонанса имеют много вариаций друг с другом. Например, контр-оценочные эссе были исследованы с различными темами и многими различиями, касающимися инструкций, временного курса (например, продолжительность, временное расстояние между вводным курсом и оценкой) и задачей (например,г., аргумент, эссе, выступление). Кроме того, эти исследования сильно привязаны к социальному контексту и, таким образом, могут иметь разное влияние в зависимости от места, культуры и времени. Все эти вариации, вероятно, изменят ряд переменных, теоретически связанных с CDS и ее регуляцией, таких как важность задействованного познания, вызванные эмоции, уровень вовлеченности в себя или предполагаемый выбор. Как мы подчеркивали выше, такой большой разброс индукции способствует концептуальной достоверности теории.Тем не менее, все эти вариации также могут быть затруднены при попытке изучить некоторые конкретные гипотезы, например, о природе и роли CDS и ее правилах. Каждая вариация между двумя исследованиями создает место для потенциальной смешанной переменной.

Точно так же природа индукции могла бы фундаментально отличаться друг от друга (например, контр-оценочное эссе, парадигма лицемерия, парадигма свободного выбора). Эти различия могут иметь важное значение для следующих оценок.Например, ранее мы разработали, что CDS может быть связан с различными эмоциями, такими как вина или удивление . В зависимости от характера индукции кажется логичным, что одни эмоции могут быть вызваны сильнее, чем другие. Например, когда кто-то сознательно и публично соглашается написать эссе контр-отношения или вспоминает поведение, несовместимое с ранее проповедуемыми ценностями, это с большей вероятностью вызовет чувство вины . Между тем, наблюдение аномалии восприятия, скорее всего, будет связано с неожиданностью .Интересно также рассмотреть несоответствия, которые могут вызвать положительную валентную эмоцию, например, ожидание низкой оценки на экзамене и получение высокой (Gawronsky and Branon, 2019). Если для всех этих ситуаций существует общая CDS, то ее исследование становится особенно трудным из-за фактических вариаций индукции, а также усложняет изучение процесса регуляции, поскольку эти эмоции могут способствовать различным стратегиям (Higgins, 1987; Devine). и другие., 1999; Niedenthal et al., 2006). Те же рассуждения применимы при оценке CDS с помощью физиологических показателей. Поскольку вероятно возникновение нескольких эмоций, как отличить физиологическую активность, связанную с CDS, от «шума», вызванного этими эмоциями? На самом деле, здесь, кажется, есть некоторые вариации в зависимости от природы индукции: эссе контр-отношения были связаны с увеличением GSR (Croyle and Cooper, 1983; Elkin and Leippe, 1986), но обратная связь, несовместимая с ожиданиями, — нет (Etgen и Розен, 1993).Точно так же парадигма свободного выбора была связана с повышенной частотой сердечных сокращений (Etgen and Rosen, 1993), но контрпозиционные эссе — нет (Croyle and Cooper, 1983).

Таким образом, мы считаем, что эта область выиграет от повышения стандартизации. Эта стандартизация индукции будет опираться как на лучшее операционное определение управляемых переменных, как мы упоминали выше, так и на отчет о переменных, которые могут влиять на CDS, и, следовательно, на его регулирование.Например, парадигма лицемерия исследовалась с использованием самых разных тем и методов, и Priolo et al. (2019) не нашли в своем метаанализе доказательств существования CDS. Этот вывод может поставить под сомнение теорию или актуальность методологии. Эти авторы подчеркивают отсутствие доступных исследований и их важные варианты для объяснения этого нулевого результата, что соответствует нашим опасениям.

На наш взгляд, мы считаем, что большая стандартизация могла бы позволить исследовать такие специфические гипотезы и более точно исследовать эффекты.Для достижения этой цели и уменьшения различий между исследованиями стандартизация индукции также потребует отойти от задач, основанных на социальном происхождении, временных или культурных особенностях. Это уменьшит количество систематических ошибок и позволит проводить многолабораторные исследования. Кроме того, чтобы улавливать мелкие вариации с меньшим шумом и иметь возможность моделировать процесс, эти требования предполагают переход к процессам более низкого уровня. Это может потребовать рассмотрения самого минимального предварительного условия для CDT, то есть манипулирования несогласованностью, в то время как другие социально контекстуализированные переменные сокращаются до их строгого минимума (например,г., обязательство). Наконец, в соответствии с проблемой операционализации, первое, что нужно оценить, — это, вероятно, несоответствие, которое могло бы позволить более релевантные сравнения между исследованиями и помочь исправить местные или индивидуальные предубеждения. Оценка дополнительных параметров, которые могут повлиять на CDS и ее регулирование (например, самовмешательство), также может облегчить исследования и, в конечном итоге, позволить оценить независимые эффекты, обусловленные каждой из этих переменных. Наконец, в дополнение к этой стандартизации вводной задачи необходимо полагаться на стандартную оценку CDS.

Стандартная оценка состояния когнитивного диссонанса

Для изучения природы CDS необходимы надежные инструменты. Поскольку CDS является основным мотивом модели и может варьироваться в зависимости от ситуации индукции, мы должны приблизиться к стандартизированным инструментам. Распространенность уникального инструмента должна позволять сравнение и надежные ожидаемые эффекты (т.е. размер и качество).

Явные шкалы самооценки иногда были полезны (например, Elliot and Devine, 1994), но имеют ограничения.Более того, они подразумевают, что люди могут сознательно и точно оценивать свои эмоции и сообщать о них. Более того, в используемых инструментах отсутствует стандартизация. Например, даже имея в виду одну и ту же шкалу, ученые используют разные методы подсчета баллов, разные инструкции и даже разные наборы заданий. Отсутствие стандартных правил способствует выбору индикаторов для CDS HARKing (Kerr, 1998).

Мы выделяем три основных точки зрения на захват CDS.Один классический подход основан на оценке конкретной эмоции. Таким образом, предлагается перечислить аффекты, которые могут соответствовать когнитивному диссонансу, и оценить их все. Это, вероятно, худшая перспектива, потому что аффект может варьироваться в зависимости от характера задачи и потому, что этот метод в основном полагается на людей, которые надежно оценивают свои эмоции, что не гарантируется (Niedenthal et al., 2006). Второй вариант — оценить особенности CDS. Это подразумевает четкое определение этих характеристик (например,g., валентность, отвращение, интенсивность, склонность к действию). Это также требует учета временного курса, так как предполагается, что это актуально. Наконец, последняя и дополнительная точка зрения опирается на физиологические прокси. Не так уж отличается от измерения субъективной интенсивности, его главный интерес состоит в том, что это можно делать параллельно с предыдущими подходами для обеспечения конвергентной достоверности. Наконец, при разработке эффективного инструмента для оценки СДУ, вероятно, следует полагаться на несколько критериев.

Три других момента кажутся необходимыми для достижения этой стандартизации: оценка CDS должна быть (а) неявной, (б) неинвазивной и (в) следовать принципам открытой науки.(а) Под «непонятным» мы подразумеваем, что респондент не должен знать, что оценивается. В противном случае участники могут ложно сообщить о своих чувствах, например, из-за социальной желательности или ошибок атрибуции (например, Rosenthal and Rosnow, 1969; Nisbett and Wilson, 1977). Для этой цели использование неявных оценок, которые с меньшей вероятностью подвержены влиянию осознания и сознательного контроля, таких как время реакции или неявная ассоциация (например, Nosek and Banaji, 2001; Quirin et al., 2009), может надежно оценить воспоминание. CDS (например,г., Леви и др., 2017). (б) Под «неинвазивным» мы подразумеваем, что на респондентов не должна влиять сама оценка. Действительно, исследования показали, что участники могли ошибочно отнести CDS к другим источникам (например, Zanna and Cooper, 1974). Если участники приписывают возбуждение инструменту измерения, это может изменить процесс регулирования (например, Croyle and Cooper, 1983). Этот момент особенно важен для физиологических показателей, которые полезны для достижения инструмента стандартизации.Что касается физиологических показателей, многие из них были инвестированы в прошлом, такие как GSR / EDA (например, Croyle and Cooper, 1983), частота сердечных сокращений (например, Gerard, 1967) или даже f MRI (например, de Vries et al. ., 2014), но, скорее всего, они будут восприняты как инвазивные и могут спровоцировать процесс неправильной атрибуции. Интересное развитие может произойти из пупиллометрии, потому что этот метод не требует инвазивного аппарата или потенциально опасного контекста (как и f MRI), и участники могут не знать об оценке.Некоторые первоначальные результаты показывают, что расширение зрачка является потенциальным показателем для обнаружения несогласованности и может быть использовано для фиксации вызова CDS, а также определенного образа мыслей о действиях (например, Sleegers et al., 2015; Proulx et al., 2017). Хотя эти два предположения не могут эффективно отразить природу CDS, они, таким образом, могут представить интересные методы для обнаружения и оценки величины CDS с низким коэффициентом систематической ошибки ответа и неправильной атрибуции.

Наконец, согласно (c) открытая наука (e.g., Klein et al., 2018), инструмент и, в частности, данные должны быть общедоступными, доступными и прозрачными. Важным моментом является то, что необработанные данные должны быть предоставлены и общедоступны. На наш взгляд, это особенно важно для текущих выпусков CDT. Например, исследование временного хода CDS и некоторого его влияния уже могло бы быть возможным, если бы авторы делились своими данными вместе с временным ходом своего протокола. Аффективный характер CDS — еще одна область, которую можно было бы прояснить, если бы больше данных было доступно и готово к агрегированию.Было бы полезно в поле, если бы данные были собраны с использованием полностью информированных стандартизированных схем и были доступны, что позволило бы исследователям получить достаточное количество наблюдений, чтобы полностью понять процесс.

Тестирование общей модели

Общая модель CDT предполагает, что обнаружение несоответствия вызовет CDS, что будет мотивировать стратегию регулирования. Большинство исследований было сосредоточено на этих стратегиях регулирования, однако они могли быть сделаны слишком рано, и некоторые выводы могли быть сделаны без достаточного понимания предыдущих частей модели (см. Weick, 1965; Greenwald and Ronis, 1978; Vaidis and Gosling, 2011).В предыдущих абзацах мы сделали несколько предложений по более надежному тестированию CDT, и, поскольку модель является последовательной, предложения также должны учитывать последовательность шагов. Таким образом, регулирование должно быть последней частью экзамена, а не первой. Кроме того, серьезная оценка теории требует оценки всей модели, а не только последней последовательной части. В нынешнем состоянии общая модель когнитивного диссонанса (несогласованность-CDS-регуляция) должна быть подвергнута испытанию.Это соображение может означать пересмотр многих предыдущих выводов, сделанных в первые десятилетия CDT. Вся информация, собранная в результате этого исследования, может обеспечить глубокое понимание теории и помочь в повторном подключении CDT ко всему полю.

Недоказанный приговор

Наука требует времени. Как только индукция несоответствия и проблемы CDS будут исправлены — и только после этого — исследование может, наконец, серьезно сосредоточиться на последовательности регулирования и всей модели. Действительно, настоящая модель считает, что регулирование осуществляется с помощью CDS, и, таким образом, теория ожидает, что люди будут мотивированы к регулированию.Следовательно, с четкой операционализацией непоследовательности и CDS полное отсутствие регулирования должно быть опровержением теории. Но поскольку оценить все стратегии практически невозможно, было бы интереснее изучить факторы, влияющие на выбор регулирования.

Как указывалось ранее, хотя эта оценка пока преждевременна, полное понимание первых последовательностей могло бы облегчить идентификацию надежных факторов, которые определяют наиболее вероятные стратегии в данной ситуации.Эта оценка могла бы также подтвердить некоторые ранее предложенные факторы (см. McGrath, 2017), но также переоценить большую часть литературы. Однако это исследование требует поэтапного процесса, начиная с первой предложенной последовательности и заканчивая предикторами регуляции. Наконец, только изучение полной последовательности регуляции несогласованности-CDS позволит проверить теорию в целом.

До тех пор, пока не будут выполнены эти предыдущие шаги, исследования не могут полагаться на стратегии регулирования как на уникальный сигнал для изучения модели.Что еще более важно, когда CDS отсутствует, выводы, сделанные из единственного частичного появления одной или двух стратегий сокращения, могут повлиять на оценку модели. Конечно, это не препятствует исследованию конкретных стратегий, таких как изменение отношения или поведения, в соответствующих прикладных условиях. Но мы хотели бы подчеркнуть, что, учитывая текущее состояние знаний, изучение стратегий регулирования не представляет особого интереса для оценки общей модели или ее улучшения. Таким образом, эта позиция не подразумевает отказ от регулирования измерения, но подчеркивает необходимость оценки CDS.

С небольшой помощью сообщества

Проверка обоснованности теории требует изучения всех основных принципов. Многие гипотезы потребуют пересмотра в свете новых инструментов и знаний, в то время как некоторые другие ключевые гипотезы пока еще не исследованы и могут иметь решающее значение при оценке модели. Насколько нам известно, ни одно исследование не исследовало четко, например, функциональную связь между триптихом несогласованность-CDS-регуляция, и этот пункт, тем не менее, является центральным элементом теории.Несмотря на то, что эта ожидаемая функция положительной связи является центральной для модели, она еще серьезно не исследовалась. Кроме того, важно изучить форму отношения. Однако для тестирования такой модели потребуется огромное количество данных с высокой степенью точности, чего можно достичь только при сотрудничестве между исследователями когнитивного диссонанса.

Изучение теории потребует мощных исследований со строго релевантными переменными. Мы не рекомендуем вкладывать ресурсы в крупномасштабные проекты репликации более ранних исследований.В самом деле, как мы подчеркивали ранее, эти исследования имеют методологические недостатки, которые ограничивают их интерпретацию. Вместо того, чтобы повторять ошибки, допущенные в прошлом, ресурсы следует направить на разработку надежных, умных и хорошо обоснованных тестов теории и ее гипотез. Чтобы ограничить смещение, эти схемы должны быть основаны на компьютере, чтобы избежать эффектов экспериментатора (например, Rosenthal and Rosnow, 1969). Использование стандартизированных сценариев также должно облегчить тиражирование и вариации по всему миру.Более того, с небольшой помощью сообщества инструменты краудсорсинговых исследований (например, Collaborative Replications and Education Project, 2018; Moshontz et al., 2018) могут позволить быструю, четкую и эффективную оценку теории.

Связь с более широкими теориями

Наконец, предлагаемый план работы огромен. Что может дать этот обширный экзамен для CDT и для области социальной психологии? Модель диссонанса — одна из немногих моделей, предлагающих общую основу для функционирования человека, но, к сожалению, отсутствует связь с другими областями.Чрезмерная специализация его операционализации и его исторически ограничивающие парадигмы могли бы частично объяснить эти побочные эффекты (например, Aronson, 1992; Swann, 1992). В каком-то смысле мы предполагаем, что большинство согласится с тем, что CDT глубоко повлияли на эту область и сформировали концепцию основных тенденций, таких как, например, теории атрибуции (Jones and Davis, 1965; Kelley, 1967), социальное познание (Fiske and Taylor , 1984), мотивированных рассуждений (Kunda, 1990) и моделей саморегуляции (например, Scheier and Carver, 1988; Blascovich and Tomaka, 1996), но некоторые также утверждают, что CDT окаменел, с устаревшими парадигмами и далек от наука, с тавтологическими или неопровержимыми соображениями (например,г., Лилиенфельд, 2005; Гриффин, 2012). В связи с недавним методологическим кризисом появились призывы к концептуальной очистке и объединению общих моделей. Это может быть поводом для CDT воссоединиться с более широкими теориями, и несколько попыток уже были предприняты. Например, Модель поддержания смысла (MMM; Heine et al., 2006; Proulx and Inzlicht, 2012) является предложением для такого слияния. Для MMM нарушение ожидания, значимость смертности или подверженность несогласованности — все это следуют общему феномену нарушения смысла, которое запускает одни и те же нейрокогнитивные и психофизиологические системы (см. Jonas et al., 2014), и это мотивирует компенсаторное поведение. Это означает, что какой бы ни была индукция и конкретная установка теории, общий процесс может быть одним и тем же. Недавние данные (Randles et al., 2015) подтверждают, что CDT похожа на многие другие нарушения смысла, и такие предложения являются реальной возможностью для более глубокого понимания функционирования человека. Исследования CDT в социальной нейробиологии (например, van Veen et al., 2009; Harmon-Jones et al., 2015; Izuma and Murayama, 2019) также показывают сходство в активированных областях с другими теориями.Например, кора передней поясной извилины последовательно активируется в парадигмах CDT, но также и в парадигмах MMM (см. Proulx et al., 2012) и в парадигмах значимости смертности (Quirin et al., 2012). Наконец, предложения о процедуре индукции, такие как использование неявного выявления несогласованности (Levy et al., 2017), также позволяют объединить несколько процедур, которые широко распространены в близких областях (например, задача Струпа), но были необычны для CDT.

Включение CDT в более широкие модели также предлагает расширить наши представления о теории.С точки зрения эволюции процесс, лежащий в основе CDT, должен выполнять важную функцию, присутствуя сегодня. Более того, это не выглядит как процесс, специфичный для человека, как многие другие виды продемонстрировали доказательства когнитивного диссонанса (Egan et al., 2007, 2010; Harmon-Jones, 2017). Для модели CDT, основанной на действии (Harmon-Jones, 1999; Harmon-Jones and Harmon-Jones, 2002; Harmon-Jones et al., 2009), этот процесс сохраняет эффективность действия: когда мы сталкиваемся с выбором, регулируя нашу Отношение к этому выбору помогает двигаться вперед и поощрять действие над бездействием.С нашей личной точки зрения, можно также считать, что процесс когнитивного диссонанса служит конечной цели — контролировать нашу среду: когда подвергаются событиям, которые противоречат ожиданиям, физиологическая реакция запускает мотивацию для регулирования; то есть пересмотреть ожидания или отклонить новую информацию. Наконец, процесс когнитивного диссонанса мог сыграть важную роль во всей эволюции человека. Следуя этой последней точке зрения, Перловский (Масатака, Перловский, 2012; Перловский, 2013, 2017) считает, что CDT может объяснить фундаментальную роль музыки и просодии в человечестве.По его мнению, музыка могла бы быть средством, позволяющим преодолеть CDS, таким образом, она способствовала бы принятию новых знаний. В целом это способствует пересмотру CDT вместе с его связями с другими психологическими процессами. Это обширная область исследований, но мы думаем, что от расширения сферы CDT можно многое выиграть.

Заключение

CDT — старая и респектабельная теория, но в то же время все еще находится в стадии разработки. Можно признать впечатляющий вклад этой теории в психологию, но нельзя не признать, что многие критические вопросы остаются и многие методологические недостатки явно присутствуют.

В данной статье мы выявили то, что мы считали основными недостатками теории, а именно концептуальные недостатки и необходимость более строгой реализации. Поскольку лучшее понимание методологических недостатков важно для будущего теоретического прогресса, мы предложили несколько способов устранения этих недостатков. Наш основной посыл — во-первых, сосредоточиться на функциональном различии элементов триптиха CDT, а именно на несогласованности, состоянии диссонанса (CDS) и стратегиях регулирования.В дополнение к вложению усилий в систематическую и стандартную операционализацию этих концепций, исследование всей модели могло бы глубоко улучшить теорию и понимание человеческой психологии.

Наконец, с хорошей стороны, социальная психология не переживает десятилетия кризиса. Это только проложит путь для следующего поколения исследователей, которые предпримут шаги для продвижения дисциплины к более сильным и надежным знаниям о человеческом разуме. В заключение и как горячие сторонники CDT мы подтверждаем, что это определенно элегантная теория.Однако наука не должна беспокоиться о изящности теории, а только о надежности доказательств, подтверждающих ее, и ее собственной опровержимости.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации.

Финансирование

AB совместно поддерживается Pacifica и Национальной ассоциацией исследований и технологий (номер гранта / награды: ANRT, грант CIFRE 2017/0245).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Список литературы

Аронсон, Э. (1969). «Теория когнитивного диссонанса: современная перспектива», в, Advances in Experimental Social Psychology , Vol. 4. изд Л. Берковиц (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 2–34.DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60075-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Э. Аронсон (1992). Возвращение подавленных: теория диссонанса возвращается. Psychol. Запрос 3, 303–311. DOI: 10.1207 / s15327965pli0304_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон Э. и Карлсмит Дж. М. (1962). Ожидаемая производительность как фактор, определяющий фактическую производительность. J. Abnorm. Soc. Psychol. 65, 178–182. DOI: 10.1037 / h0042291

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон, Э.и Карлсмит Дж. М. (1963). Влияние серьезности угрозы на обесценивание запрещенного поведения. J. Abnorm. Soc. Psychol. 66, 584–588. DOI: 10.1037 / h0039901

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон Э. и Миллс Дж. (1959). Влияние тяжести посвящения на симпатию к группе. J. Abnorm. Soc. Psychol. 59, 177–181. DOI: 10,1037 / h0047195

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бем, Д. Дж. (2011).Ощущение будущего: экспериментальные доказательства аномальных ретроактивных влияний на познание и аффект. J. Person. Soc. Psychol. 100, 407–425. DOI: 10.1037 / a0021524

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Блэкман, С. Ф., Келлер, К. Т., и Купер, Дж. (2016). Эгоцентризм и косвенный диссонанс. J. Exp. Soc. Psychol. 62, 1–6. DOI: 10.1016 / j.jesp.2015.09.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бласкович Дж., Томака Дж.(1996). Биопсихосоциальная модель регуляции возбуждения. Adv. Exp. Soc. Psychol. 28, 1–51. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60235-X

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Cancino-Montecinos, S., Björklund, F., and Lindholm, T. (2018). Снижение диссонанса как регулирование эмоций: изменение отношения связано с положительными эмоциями в парадигме индуцированного согласия. PLoS ONE 13: e0209012. DOI: 10.1371 / journal.pone.0209012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чапанис, Н.П., и Чапанис А. (1964). Когнитивный диссонанс: пять лет спустя. Psychol. Бык. 61, 1–22. DOI: 10,1037 / h0043457

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Образовательный проект по совместным репликациям (2018). Источник: https://osf.io/wfc6u/ (по состоянию на 15 февраля 2019 г.).

Кройл Р. Т. и Купер Дж. (1983). Диссонансное возбуждение: физиологические доказательства. J Человек. Soc. Psychol. 45, 782–791. DOI: 10.1037 / 0022-3514.45.4.782

CrossRef Полный текст | Google Scholar

де Фрис, Дж., Бирн, М., и Кехо, Э. (2014). Индукция когнитивного диссонанса в повседневной жизни: исследование фМРТ. Soc. Neurosci. 10, 268–281. DOI: 10.1080 / 17470919.2014.9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дивайн, П. Г., Бродиш, А. Б. (2003). Современная классика социальной психологии. Psychol. Запрос 14, 196–202. DOI: 10.1207 / S15327965PLI14034_3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дивайн, П. Г., Тауэр, Дж. М., Бэррон, К.Э., Эллиот А. Дж. И Вэнс К. М. (1999). «Выходя за рамки изменения отношения в изучении процессов, связанных с диссонансом», в Когнитивный диссонанс: прогресс в ключевой теории социальной психологии , ред. Э. Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 297–323. DOI: 10.1037 / 10318-012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Иган Л. К., Блум П. и Сантос Л. Р. (2010). Предпочтения, вызванные выбором при отсутствии выбора: данные слепой парадигмы двух вариантов выбора с маленькими детьми и обезьянами-капуцинами. J. Exp. Soc. Psychol. 46, 204–207. DOI: 10.1016 / j.jesp.2009.08.014

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Иган Л. К., Сантос Л. Р. и Блум П. (2007). Истоки когнитивного диссонанса: данные детей и обезьян. Psychol. Sci. 18, 978–983. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2007.02012.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Элькин Р. А. и Лейппе М. Р. (1986). Психологическое возбуждение, диссонанс и изменение отношения: свидетельство связи диссонанс-возбуждение и эффекта «не напоминай мне». J. Person. Soc. Psychol. 51, 55–65. DOI: 10.1037 / 0022-3514.51.1.55

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эллиот А. и Дивайн П. (1994). О мотивационной природе когнитивного диссонанса: диссонанс как психологический дискомфорт. J. Person. Soc. Psychol. 67, 382–394. DOI: 10.1037 / 0022-3514.67.3.382

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Etgen, M. P., and Rosen, E. F. (1993). Когнитивный диссонанс: физиологическое возбуждение в парадигме ожидаемой производительности. Bull. Психон. Soc. 31, 229–231. DOI: 10.3758 / BF03337331

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фестингер, Л. (1957). Теория когнитивного диссонанса. Эванстон, Иллинойс: Роу, Петерсон и компания. Переиздано в 1962/1985 в издательстве Стэнфордского университета.

Google Scholar

Фестингер, Л. (1987/1999). «Размышления о когнитивном диссонансе: 30 лет спустя. транскрибируется в »в Когнитивный диссонанс: прогресс основной теории в социальной психологии , ред.Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация) 381–385.

Фестингер, Л., и Карлсмит, Дж. М. (1959). Когнитивные последствия принудительного подчинения. J. Abnorm. Soc. Psychol. 58, 203–211. DOI: 10,1037 / h0041593

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фиске, С. Т. (2016). Призыв изменить научную культуру позора. APS Obs. 29: 9.

Google Scholar

Фиск, С. Т., и Тейлор, С.Э. (1984). Социальное познание. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Random House.

Google Scholar

Галинский А.Д., Стоун Дж. И Купер Дж. (2000). Восстановление диссонанса и психологического дискомфорта после неудачных утверждений. Eur. J. Soc. Psychol. 30, 123–147. DOI: 10.1002 / (SICI) 1099-0992 (200001/02) 30: 1 <123 :: AID-EJSP981> 3.0.CO; 2-T

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гавронски Б. и Страк Ф. (ред.). (2012). Когнитивная последовательность: фундаментальный принцип социального познания. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.

Google Scholar

Гавронский Б. и Бранон С. М. (2019). «Что такое когнитивная последовательность и почему это важно?» in Когнитивный диссонанс: пересмотр ключевой теории в психологии , изд. Э. Хармон-Джонс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 91–116. DOI: 10.1037 / 0000135-005

CrossRef Полный текст

Джерард, Х. Б. (1967). Трудность выбора, диссонанс и последовательность решений. Дж.Человек. 35, 91–108. DOI: 10.1111 / j.1467-6494.1967.tb01417.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гешвендер, Дж. А. (1967). Преемственность в теориях статусной согласованности и когнитивного диссонанса. Soc. Силы 46, 160–171. DOI: 10.2307 / 2574596

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гослинг П., Денизо М. и Оберле Д. (2006). Отказ от ответственности: новый способ уменьшения диссонанса. J. Person. Soc. Psychol. 90, 722–733. DOI: 10.1037 / 0022-3514.90.5.722

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гринвальд, А.Г., и Ронис, Д.Л. (1978). Двадцать лет когнитивного диссонанса: тематическое исследование эволюции теории. Psychol. Ред. 85, 53–57. DOI: 10.1037 / 0033-295X.85.1.53

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гриффин, Э. М. (2012). Первый взгляд на теорию коммуникации. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Google Scholar

Хэггблум, С.Дж., Варник, Р., Варник, Дж. Э., Джонс, В. К., Ярбро, Г. Л., Рассел, Т. М. и др. (2002). 100 самых выдающихся психологов ХХ века. Rev. Gen. Psychol. 6: 139. DOI: 10.1037 / 1089-2680.6.2.139

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаггер, М. С., Чатзисарантис, Н. Л. Д., Альбертс, Х., Анггоно, К. О., Батайлер, К., Бирт, А. Р. и др. (2016). Предварительно зарегистрированная мультилабораторная репликация эффекта истощения эго. Перспектива. Psychol. Sci. 11, 546–573.DOI: 10.1177 / 17456652873

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (1999). «На пути к пониманию мотивации, лежащей в основе эффектов диссонанса: необходимо ли создание негативных последствий», в книге Cognitive Dissonance: Progress on a Pivotal Theory in Social Psychology , ред. Э. Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 71–99. DOI: 10.1037 / 10318-004

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э.(2000). Когнитивный диссонанс и испытанный отрицательный аффект: доказательства того, что диссонанс усиливается, испытанный отрицательный аффект даже при отсутствии неблагоприятных последствий. Человек. Soc. Psychol. Бык. 26, 1490–1501. DOI: 10.1177 / 01461672002612004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (2002). «Взгляд теории когнитивного диссонанса на убеждение», в справочнике по убеждению: Развитие теории и практики , ред. М. Пфау и Дж.Диллард (Хиллсдейл, Нью-Джерси: Lawrence Erlbaum Associates), 99–116. DOI: 10.4135 / 9781412976046.n6

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э. (2017). Уточнение понятий в теории когнитивного диссонанса. Anim. Чувство . 1: 5.

Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (2019). Когнитивный диссонанс: пересмотр ключевой теории в психологии . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. DOI: 10.1037 / 0000135-000

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э., Амодио, Д. М., и Хармон-Джонс, К. (2009). Модель диссонанса, основанная на действии: обзор, интеграция и расширение концепций когнитивного конфликта. Adv. Exp. Soc. Psychol. 41, 119–166. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 00403-6

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э., Брем, Дж. У., Гринберг, Дж., Саймон, Л., и Нельсон, Д. Э. (1996). Доказательства того, что создание неприятных последствий не является необходимым для создания когнитивного диссонанса. J. Person. Soc. Psychol. 70, 5–16. DOI: 10.1037 / 0022-3514.70.1.5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Герджиков, Т., и Хармон-Джонс, К. (2008a). Влияние индуцированной податливости на относительную левую лобную кортикальную активность: тест модели диссонанса, основанной на действии. Eur. J. Soc. Psychol. 38, 35–45. DOI: 10.1002 / ejsp.399

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., и Хармон-Джонс, К. (2002). Тестирование основанной на действии модели когнитивного диссонанса: влияние ориентации на действие на установки после принятия решения. Человек. Soc. Psychol. Бык. 28, 711–723. DOI: 10.1177 / 0146167202289001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Хармон-Джонс, К., Фирн, М., Сигельман, Дж. Д., и Джонсон, П. (2008b). Ориентация на действие, относительная активация левой лобной коры и распространение альтернатив: тест модели диссонанса, основанной на действии. J. Pers. Soc. Psychol. 94, 1–15. DOI: 10.1037 / 0022-3514.94.1.1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Хармон-Джонс, К., Леви, Н. (2015). Модель когнитивно-диссонансных процессов, основанная на действии. Curr. Реж. Psychol. Sci. 24, 184–189. DOI: 10.1177 / 0963721414566449

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. и Миллс, Дж. (1999). Когнитивный диссонанс: прогресс в основной теории социальной психологии . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. DOI: 10.1037 / 10318-000

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гейне, С.Дж., Пру, Т., и Вохс, К. Д. (2006). Модель сохранения смысла: о согласованности социальных мотиваций. Человек. Soc. Psychol. Ред. 10, 88–110. DOI: 10.1207 / s15327957pspr1002_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хиггинс, Э. Т. (1987). Само-несоответствие: теория, связывающая себя и аффект. Psychol. Ред. 94, 319–340. DOI: 10.1037 / 0033-295X.94.3.319

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Идзума К. и Мураяма К.(2019). «Нейронная основа когнитивного диссонанса», в Cognitive Dissonance: Reexamining a Pivotal Theory in Psychology , ed E. Harmon-Jones (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 227–245. DOI: 10.1037 / 0000135-011

CrossRef Полный текст

Джонас, Э., МакГрегор, И., Клакл, Дж., Агроскин, Д., Фриче, И., Холбрук, К., и др. (2014). Угроза и защита: от тревоги к приближению. Adv. Exp. Soc. Psychol. 49, 219–286. DOI: 10.1016 / B978-0-12-800052-6.00004-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонс, Э. Э., и Дэвис, К. Э. (1965). От действий к диспозициям — процесс атрибуции в восприятии личности. Adv. Exp. Soc. Psychol. 2, 219–266. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60107-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Келли, Х. Х. (1967). «Теория атрибуции в социальной психологии», , Небраска, симпозиум по мотивации, . Линкольн, NE: Университет Небраски Press.

Кенуорти, Дж.Б., Миллер, Н., Коллинз, Б. Е., Рид, С. Дж., И Эрливайн, М. (2011). Транспарадигмальный теоретический синтез теории когнитивного диссонанса: освещение природы дискомфорта. Eur. Rev. Soc. Psychol. 22, 36–113. DOI: 10.1080 / 10463283.2011.580155

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Керр, Н. Л. (1998). HARKing: выдвижение гипотез после того, как результаты известны. Человек. Soc. Psychol. Ред. 2, 196–217. DOI: 10.1207 / s15327957pspr0203_4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кислер, К.(1971). Психология обязательств . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Кляйн, О., Хардвик, Т. Э., Ауст, Ф., Брейер, Дж., Даниэльссон, Х., Хофелих Мор, А. Франк, М. С. и др. (2018). Практическое руководство по прозрачности в психологической науке. Collabra 4:20. DOI: 10.1525 / collabra.158

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Круглански, А.В., Яско, К., Милявский, М., Черникова, М., Уэббер, Д., Пьерро, А., и другие. (2018). Теория когнитивной согласованности в социальной психологии: пересмотр парадигмы. Psychol. Inq. 29, 45–49. DOI: 10.1080 / 1047840X.2018.1480619

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Круглански А.В., Штейнберг Г. (2012). «Когнитивная последовательность как средство достижения цели: как субъективная логика дает знание», в Cognitive Consistency: A Fundamental Principle in Social Cognition , ред. Б. Гавронски и Ф. Страк (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press), 245–264 .

Кун, Т. С. (1962). Структура научных революций . Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Лоуренс Д. Х. и Фестингер Л. (1962). Сдерживающие факторы и подкрепление: Психология недостаточного вознаграждения. Лондон: Тависток.

Google Scholar

Лири М. Р. (2014). Введение в методы исследования поведения . Окленд: Pearson Education.

Google Scholar

Леви, Н., Хармон-Джонс, К., и Хармон-Джонс, Э. (2017). Диссонанс и дискомфорт: вызывает ли простая когнитивная несогласованность негативное аффективное состояние? Motiv. Sci . 4, 95–108. DOI: 10.1037 / mot0000079

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лилиенфельд, С. О. (2005). 10 заповедей, помогающих студентам отличать науку от псевдонауки в психологии. APS Obs. 18, 49–51.

Google Scholar

Линдер Д. Э., Купер Дж., и Джонс, Э. Э. (1967). Свобода принятия решений как определяющая роль величины стимула в изменении отношения. J. Pers. Soc. Psychol. 6, 245–254. DOI: 10,1037 / h0021220

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мартини, М.-А., Олив, Т., Милланд, Л., Джоуль, Р.-В., и Капа, Р.Л. (2013). Свидетельства того, что возбуждение диссонанса изначально недифференцировано и только позже оценивается как отрицательное. J. Exp. Soc. Psychol. 49, 767–770. DOI: 10.1016 / j.jesp.2013.03.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мартини, М. А., Альмеция, Ю., Рос, К., и Гил, С. (2017). Случайное состояние настроения до индукции диссонанса влияет на изменение отношения. PLoS ONE 12: e0180531. DOI: 10.1371 / journal.pone.0180531

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Масатака Н., Перловский Л. (2012). Эффективность музыкальных эмоций, вызванных музыкой Моцарта, для примирения когнитивного диссонанса. Sci.Отчет 2: 694. DOI: 10.1038 / srep00694

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маккарти, Р. Дж., Сковронски, Дж. Дж., Вершуер, Б., Мейер, Э. Х., Джим, А., Хогестейн, К. и др. (2018). Отчет о зарегистрированной репликации srull and wyer 1979. Adv. Методы Прак. Psychol. Sci. 1, 321–336. DOI: 10.1177 / 2515245918777487

CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакГрат А. (2017). Работа с диссонансом: обзор снижения когнитивного диссонанса. Soc. Личное. Psychol. Компас , 11: e12362. DOI: 10.1111 / spc3.12362

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Монин Б., Нортон М. И., Купер Дж. И Хопг М. А. (2004). Реагирование на предполагаемую ситуацию или соответствие предполагаемой реакции: роль воспринимаемого отношения говорящего в косвенном диссонансе. Групповой процесс. Межгрупповые отношения 7, 207–220. DOI: 10.1177 / 1368430204046108

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мошонц, Х., Кэмпбелл, Л., Эберсол, К. Р., Айзерман, Х., Урри, Х. Л., Форшер, П. С. и др. (2018). Ускоритель психологической науки: продвижение психологии через распределенную сеть сотрудничества. Adv. Методы Прак. Psychol. Sci. 1, 501–515. DOI: 10.1177 / 2515245918797607

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нельсон, Л. Д., Симмонс, Дж., И Симонсон, У. (2018). Возрождение психологии. Annu. Rev. Psychol. 69, 511–534. DOI: 10.1146 / annurev-psycho-122216-011836

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ниденталь, П.М., Крут-Грубер, С., Рик, Ф. (2006). Психология эмоций: межличностный, экспериментальный и когнитивный подходы. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Фрэнсис и Тейлор.

Нисбетт Р. Э. и Уилсон Т. Д. (1977). Рассказывать больше, чем мы можем знать: устные отчеты о психических процессах. Psychol. Ред. 84: 231. DOI: 10.1037 / 0033-295X.84.3.231

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нордевье, М. К., Брейгельманс, С. М. (2013). О валентности неожиданности. Cogn. Эмот. 27, 1326–1334. DOI: 10.1080 / 02699931.2013.777660

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Noordewier, M. K., Topolinski, S., and Van Dijk, E. (2016). Временная динамика неожиданности. Soc. Личное. Psychol. Компас 10, 136–149. DOI: 10.1111 / spc3.12242

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нортон М. И., Монин Б., Купер Дж. И Хогг М. А. (2003). Заместительный диссонанс: изменение отношения из-за непоследовательности других. J. Pers. Soc. Psychol. 85, 47–62. DOI: 10.1037 / 0022-3514.85.1.47

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Носек, Б.А., и Банаджи, М.Р. (2001). Задача ассоциации «годен / не годен». Soc. Cogn. 19, 625–666. DOI: 10.1521 / soco.19.6.625.20886

CrossRef Полный текст | Google Scholar

О’Доннелл, М., Нельсон, Л. Д., Аккерман, Э., Акзель, Б., Ахтар, А., Альдрованди, С., Зрубка, М., и др. (2018). Отчет о зарегистрированной репликации: dijksterhuis и van knippenberg (1998). Перспектива. Psychol. Sci. 13, 268–294. DOI: 10.1177 / 17456

755704

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Открытое научное сотрудничество (2015). Оценка воспроизводимости психологической науки. Наука 349: aac4716. DOI: 10.1126 / science.aac4716

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перловский Л. (2013). Вызов эволюции человека — когнитивный диссонанс. Фронт. Psychol. 4: 179. DOI: 10,3389 / fpsyg.2013.00179

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перловский, Л. (2017). Музыка, увлечения и познавательные функции . Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.

Google Scholar

Приоло, Д., Пельт, А., Сен-Бозель, Р., Рубенс, Л., Вуазен, Д., и Фойнтья, В. (2019). Три десятилетия исследований индуцированного лицемерия: метаанализ. Человек. Soc. Psychol. Бык. 13: 146167219841621. DOI: 10.1177 / 0146167219841621

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., и Inzlicht, M. (2012). Пять «А» сохранения значения: поиск смысла в теориях осмысления. Psychol. Inq. 23, 317–335. DOI: 10.1080 / 1047840X.2012.702372

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., Инзлихт, М., и Хармон-Джонс, Э. (2012). Понимание всей компенсации несоответствия как паллиативной реакции на нарушенные ожидания. Trends Cogn. Sci. 16, 285–291. DOI: 10.1016 / j.tics.2012.04.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., Слегерс, В., Тритт, С. М. (2017). Предвзятость ожидания: лица, нарушающие ожидание, вызывают более раннее расширение зрачков, чем нейтральные или отрицательные лица. J. Exp. Soc. Psychol. 70, 69–79. DOI: 10.1016 / j.jesp.2016.12.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Квирин, М., Казен, М., и Кул, Дж. (2009). Когда чепуха кажется счастливой или беспомощной: тест на неявные положительные и отрицательные аффекты (IPANAT). J. Pers. Soc. Psychol. 97, 500–516. DOI: 10.1037 / a0016063

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Квирин, М., Локтюшин, А., Арндт, Дж., Кюстерман, Э., Ло, Ю. Ю., Кул, Дж. И др. (2012). Экзистенциальная нейробиология: функциональное исследование с помощью магнитно-резонансной томографии нейронных реакций на напоминания о своей смертности. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 7, 193–198. DOI: 10.1093 / сканирование / nsq106

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Randles, D., Inzlicht, M., Proulx, T., Tullett, A.M, and Heine, S.J. (2015). Является ли уменьшение диссонанса частным случаем жидкостной компенсации? Доказательства того, что диссонансные познания вызывают компенсаторное утверждение и абстракцию. J. Person. Soc. Psychol. 108, 697–710. DOI: 10.1037 / a0038933

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Rosenthal, R., and Rosnow, R.L. (1969). Артефакт в поведенческих исследованиях . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Academic Press.

Шайер, М. Ф., и Карвер, С. С. (1988). Модель саморегуляции поведения: воплощение намерения в действие. Adv. Exp. Soc. Psychol. 21, 303–346. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60230-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, Н., и Клор, Г. Л. (2016). Оценка психологических исследований требует большего, чем просто внимания к букве N: комментарий к «маленьким телескопам» Симонсона (2015). Psychol. Sci. 27, 1407–1409. DOI: 10.1177 / 0956797616653102

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саймон Л., Гринберг Дж. И Брем Дж. (1995). Тривиализация: забытый способ уменьшения диссонанса. J. Pers. Soc. Psychol. 68, 247–260. DOI: 10.1037 / 0022-3514.68.2.247

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sleegers, W.В., Пру, Т., и ван Бист, И. (2015). Экстремизм снижает возбуждение конфликта и увеличивает подтверждение ценностей в ответ на нарушения смысла. Biol. Psychol. 108, 126–131. DOI: 10.1016 / j.biopsycho.2015.03.012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стил, К. М., и Лю, Т. Дж. (1983). Диссонансные процессы как самоутверждение. J. Pers. Soc. Psychol. 45: 5. DOI: 10.1037 / 0022-3514.45.1.5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стайс, Э.(1992). Сходство между когнитивным диссонансом и чувством вины: признание как снятие диссонанса. Curr. Psychol. 11, 69–77. DOI: 10.1007 / BF02686829

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стоун Дж. И Купер Дж. (2001). Самостандартная модель когнитивного диссонанса. J. Exp. Soc. Psychol. 37, 228–243. DOI: 10.1006 / jesp.2000.1446

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стоун, Дж. И Фернандес, Н. К. (2008). Практиковать то, что мы проповедуем: использование лицемерия и когнитивного диссонанса для мотивации изменения поведения. Soc. Личное. Psychol. Компас 2, 1024–1051. DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2008.00088.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вайдис Д., Гослинг П. (2011). Необходима ли приверженность для возбуждения информационного диссонанса? Внутр. Rev. Soc. Psychol. 24, 33–63.

Google Scholar

Вайдис, Д. К., Бран, А. (2018). Некоторые предыдущие соображения о диссонансе, чтобы понять его уменьшение: комментарий на McGrath (2017). Soc. Личное. Psychol. Компас 92, 1–13. DOI: 10.1111 / spc3.12411

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Вин, В., Круг, М. К., Школьник, Дж. У. и Картер, К. С. (2009). Нейронная активность предсказывает изменение отношения при когнитивном диссонансе. Nat. Neurosci. 12, 1469–1474. DOI: 10.1038 / nn.2413

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вейк, К. Э. (1965). Когда пророчество меркнет: судьба теории диссонанса. Psychol.Rep. 16, 1261–1275. DOI: 10.2466 / pr0.1965.16.3c.1261

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Занна М. П. и Купер Дж. (1974). Диссонанс и пилюля: подход атрибуции к изучению возбуждающих свойств диссонанса. J. Pers. Soc. Psychol. 29, 703–709. DOI: 10,1037 / h0036651

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Где мы были и куда идем

Принято 25 Мар 2019 Опубликовано 25 Мар 2019

Более 60 лет назад Леон Фестингер сделал скромное предложение, предположив, что люди, обладающие двумя или более когнициями, которые являются психологически несовместимыми, испытывают состояние психологического дискомфорта, называемое когнитивным диссонансом.Более того, состояние диссонанса имеет сходные с драйвом свойства, побуждая людей стремиться к его уменьшению. Это относительно прямое описание взаимосвязи между познаниями привело к десятилетиям исследований, которые поддерживали, опровергли и модифицировали теорию. Это привело к нововведениям в понимании мотивации людей в отношении их отношения, поведения, которым они занимаются, и предпочтений, которые они выражают. Это также привело к инновациям в использовании процесса диссонанса, чтобы помочь людям с важными практическими соображениями, такими как улучшение их психического и физического здоровья.В этой статье я рассмотрю некоторые из начальных противоречий, которые подтолкнули теорию диссонанса к пути, длившемуся десятилетия, как важной и противоречивой теоретической конструкции, и предложу взгляд на текущее состояние диссонанса в области социальной психологии.

В начале

Когнитивный диссонанс ворвался в академическую жизнь в 1957 , но его корни можно проследить до того влияния, которое Курт Левин оказал на Леона Фестингера. Левин был сторонником теории поля как линзы, через которую можно было смотреть на поведение человека ( Левин, 1951, ).Левин подчеркнул динамические силы, которые толкают и тянут людей, когда они ориентируются в своем социальном мире, и это дало Фестингеру мотивационную основу для теории диссонанса. По мнению Фестингера, влиятельные факторы, влияющие на жизнь людей, были динамичными. Люди были мотивированы, движимы и движимы силами в социальном мире, а также изнутри их собственных личностей. Он подчеркнул эту точку зрения в своей теории процессов социального сравнения ( Festinger, 1954, ), в которой утверждал, что, поскольку люди не уверены в правильности своих собственных мнений и способностей, они вынуждены сравнивать себя с мнениями. и способности других.Для Фестингера драйв вполне реальный. Это не чувство или предпочтение, а мотивационная необходимость, которую люди должны были учитывать.

Социальное сравнение вызвало значительный интерес и обратилось к основной мотивации людей к изменению отношения. Фестингер предложил людям изменить свое отношение не только из-за легитимности аргументов, которые они слышат, но и для удовлетворения основного мотивационного побуждения. С точки зрения социального сравнения, люди мотивированы влиять на других или поддаваться влиянию других, чтобы удовлетворить свое стремление иметь правильные и подходящие мнения.

Фестингер понял, что теория социального сравнения излишне узка. В нем рассматривается мотивация людей изменить отношение, когда они сталкиваются с несоответствием с отношением других людей, но не рассматривается множество других случаев, когда люди оказываются не в ладах с тем, что они видят вокруг себя. Фестингер интересовался, как люди отреагируют, если заметят несоответствия со своим прошлым опытом. В одном классическом примере из его оригинальной работы он спросил, что бы чувствовали люди, если бы они были под дождем, но не промокли.В другом он задавался вопросом, как бы люди себя чувствовали, если бы заметили, что их собственное поведение не соответствует социальным нравам. В другом он задавался вопросом, что испытали бы люди, если бы они обнаружили, что ведут себя так, как будто они противоречат их собственным взглядам. Социальное сравнение — это деятельность, которой люди занимались, когда сталкивались с определенным несоответствием в определенных обстоятельствах. Фестингеру пришло в голову, что социально-психологическая теория должна быть шире, чем социальное сравнение, чтобы приспособиться к огромному количеству обстоятельств, в которых люди чувствовали себя побужденными избегать и уменьшать непоследовательность.Теория когнитивного диссонанса была расширением социальных сравнений. И многое другое.

Теория диссонанса как инновация

Теория когнитивного диссонанса была новаторской и провокационной. Возможно, наименее ценимая особенность теории диссонанса была также и самой новаторской. Фестингер использовал термин «когнитивный», чтобы предшествовать диссонансу, утверждая, что все типы мыслей, поведения и восприятия представлены в мышлении людей посредством их когнитивных репрезентаций.Социально-психологические теории отношения и изменения отношения обычно предполагают, что люди сравнивают свои собственные отношения с отношениями других или сравнивают основу определенных отношений с информацией, которую может предложить коммуникатор. С использованием Фестингером концепции когнитивных представлений, отношений, поведения, социальных норм, коммуникаций — то есть практически любого явления, которое люди могут воспринимать, — все это становится зерном для мельницы когнитивного диссонанса.

Уменьшение влечения — это процесс, который заставляет теорию диссонанса преобразовывать когнитивные представления в изменение отношения и другие действия по регулированию.Как сказал Фестингер: «Удержание двух или более несовместимых когниций вызывает состояние когнитивного диссонанса, которое воспринимается как дискомфортное напряжение. Это натяжение имеет приводные свойства и должно быть уменьшено ». Хотя у Фестингера не было прямых доказательств того, что свойства драйва действительно существуют, он отличает процесс диссонанса от других теорий, которые предполагали, что согласованность предпочтительнее непоследовательности. Для Фестингера согласованность познаний была не предпочтением, а побуждением.Подобно тому, как людям нужно уменьшать жажду с помощью алкоголя и голод с помощью еды, люди, которые ощущают непоследовательность, должны найти способ уменьшить ее. Стремление уменьшить непоследовательность может быть достигнуто несколькими способами, но изменение отношения стало наиболее частым решением в ранних исследованиях диссонанса.

Третье нововведение в исследовании диссонанса заключалось в утверждении, что диссонанс имеет величину. Различные теории обсуждали предпочтения симметрии, баланса и последовательности. Только теория диссонанса обсуждала звездных величин .Так же, как люди могут быть немного голодными или очень голодными, теория Фестингера предусматривает разную степень диссонанса. Чем больше диссонанс, тем больше необходимо произвести когнитивные изменения, необходимые для уменьшения неприятного состояния напряжения.

Диссонанс нарушает общепринятые представления

В истории науки теория или перспектива могут стать важными, потому что они смелые и противоречивые. Возможно, это не совсем верно во всех деталях, но это опровергает расхожее мнение, которое было раньше.Я бы сказал, что наиболее фундаментальным предположением о поведении людей и других людей в десятилетие 1950-х годов была теория обучения. Ученые спорили об относительных достоинствах таких подходов, как бихевиоризм Скиннера или теория побуждений Халла, но мало кто осмеливался подвергнуть сомнению фундаментальное представление о том, что организмы прибегают к вознаграждению и избегают наказаний. Это справедливо как для людей на рабочем месте, так и для голубей и крыс в экспериментальных клетках.

Эксперимент

Фестингера и Карлсмита ( 1959 ) опроверг традиционные предположения.Они создали диссонанс, заставив участников публично восхищаться приятностью задачи, которая на самом деле была довольно скучной и скучной. Противоречие между их истинным отношением к скучной задаче и заявлением о том, что она интересна, создавало диссонанс. Необходимость уменьшить диссонанс заставила людей изменить свое отношение в сторону публичных заявлений. Это предсказание не было спорным. Спорное предсказание возникло из-за нюанса, который Festinger & Carlsmith добавили к эксперименту.Некоторым участникам была предложена небольшая сумма денег, чтобы выразить несоответствующее положение (1 доллар США), в то время как другим была предложена значительно большая сумма (20 долларов США). Festinger & Carlsmith предсказали, что поощрение в размере 20 долларов приведет к меньшему диссонансу, чем небольшое поощрение, потому что оно поможет людям понять, почему они действовали вопреки своим истинным убеждениям. Участники, которым был предложен только 1 доллар, гораздо меньше успокаивались из-за своего небольшого стимула, и, следовательно, прогнозировалось, что они испытают более сильное напряженное состояние.В соответствии с этими прогнозами участники условия в 1 доллар изменили свое отношение сильнее, чем участники, которым было предложено крупное вознаграждение.

Этот элегантно простой эксперимент перевернул традиционное мышление двумя способами. В рамках социальной психологии исследование ясно показало, что теория диссонанса не то же самое, что предыдущие теории баланса. Тот факт, что диссонанс имеет величину, и по величине можно предсказать различные степени когнитивных изменений, отличался от предшествующих теорий.Психология больше не ограничивалась описанием уравновешенных и несбалансированных состояний, но теперь могла оперировать динамическими предсказаниями о величине дисбаланса и степени мотивации людей к изменению своего познания.

Вторым и, возможно, наиболее значимым вкладом в это явное изменение предсказаний, сделанных на основе изучения теорий. Вместо того, чтобы создавать изменения как прямую функцию от их величины, вознаграждение, казалось, имело противоположный эффект в ситуации диссонанса.Люди, которые делали заявления о большом вознаграждении, на меньше верили их утверждениям, чем люди, действовавшие ради небольшого вознаграждения. Это казалось настолько противоположным существующему духу времени, что привело к целому ряду важных работ, пытающихся показать, что исследование Festinger & Carlsmith дало свои результаты на основе ошибочных операций ( Chapanis & Chapanis, 1964 ; Elms & Janis, 1965 ; Janis И Гилмор, 1965, ; Розенберг, 1965). Критика была полезна не только потому, что привлекла внимание к теории когнитивного диссонанса, но прежде всего потому, что привела к многочисленным исследованиям новой группы исследователей диссонанса, которые в конечном итоге подтвердили многие неортодоксальные предсказания Фестингера.К концу 1960-х годов диссонанс был, пожалуй, наиболее широко исследуемой теорией в социальной психологии.

Диссонанс был также продвинут потоком неочевидных предсказаний, которые были выведены из теории, но которые казались столь же несовместимыми с повседневными наблюдениями, как исследование Фестингера и Карлсмита с теорией обучения:

• Людям нравится то, что они страдают, чтобы достичь — и чем больше они страдают, тем больше им это нравится (Aronson & Mills, 1959).
• Дети обесценивают драгоценную игрушку, если их предупреждают, чтобы они не играли с ней.По иронии судьбы, чем мягче предупреждение, тем сильнее девальвация ( Aronson & Carlsmith, 1962, ).
• Столкнувшись с выбором между двумя продуктами, люди повышают свою оценку того, что они выбрали, и понижают оценку предмета, который они отклонили, исключительно в силу того, что они сделали выбор. По иронии судьбы, чем больше причин им нравиться отвергнутая альтернатива до выбора, тем больше они обесценивают ее после выбора ( Brehm, 1956, ).
• Люди настолько ненавидят непоследовательность, что они могут предпочесть потерпеть неудачу, а не преуспеть в решении задачи, если их предыдущий опыт заставил их ожидать неудачи ( Aronson & Carlsmith, 1963, ).

По мере того, как сторонники теории продолжали собирать доказательства далеко идущего характера сокращения, также стало ясно, что существуют важные теоретические вопросы, которые необходимо решить. Не каждый случай непоследовательного познания приводит к возбуждению диссонанса. Были определены модифицирующие условия, которые необходимо было учесть. Более того, какие свидетельства наличия механизмов, заставляющих людей меняться, по сути?

Управляющие свойства диссонанса: реальность или метафора?

Фестингер придумал диссонанс, чтобы он обладал свойствами драйва.Хотя он не называл диссонанс драйвом, он разработал концепцию так, чтобы она действовала как единое целое. Три важных особенности его концепции заключались в том, что (1) это переживается как дискомфорт, (2) побуждает людей к действию и (3) люди чувствуют себя более комфортно после того, как действие было предпринято. Неясно, думал ли он, что исследования в конечном итоге найдут доказательства влечения, или он был доволен, сравнивая диссонанс с влечением и использовал его в качестве метафоры для предсказания интригующих результатов.

Первые исследования, посвященные изучению того, действует ли диссонанс как стимул, заимствованный из исследований в области человеческого обучения. В учебной литературе был сделан убедительный вывод о том, что люди и низшие организмы, находящиеся в состоянии повышенного влечения, демонстрируют определенные паттерны вмешательства в процесс обучения. Будь то голубь в клетке, крыса в лабиринте или человек, готовящийся к экзамену, состояния высокого влечения мешают сложному обучению и способствуют простому обучению. Уотерман и Каткин ( 1967 ) рассуждали, что если диссонанс действительно является побуждением, то люди с высокой степенью диссонанса должны испытывать трудности с обучением сложным задачам, но должны легко усваивать простые задачи.Они вызвали диссонанс, заставив студентов написать эссе, противоречащее установкам, а затем попросили их решить простые и сложные учебные задачи. Результаты показали, что упрощается простое обучение, но не мешает сложному обучению. Паллак и Питтман (1972) провели концептуально похожий эксперимент и нашли доказательства другого предсказания: диссонанс привел к вмешательству в сложное обучение, но, вопреки предсказаниям, не привел к облегчению выполнения простой задачи.

В серии исследований, в которых я участвовал со своим коллегой Марком Занна, использовался другой подход.Мы ( Zanna & Cooper, 1974, ) утверждали, что если люди изменили свое отношение в экспериментах с диссонансом из-за того, что они испытали отвращающий аффект, тогда мы сможем уменьшить изменение отношения, если люди приписывают свое возбуждение другому источнику. Мы попросили участников принять таблетку в рамках того, что, по их мнению, было совершенно отдельным исследованием. Мы попросили людей написать контррассмотрение эссе, и половине из них сказали, что любое возбуждение, которое они могут испытывать, вызвано таблеткой.У другой половины их возбуждение не приписывалось извне. Мы рассудили, что если изменение отношения основано на возбуждении, вызванном непоследовательными познаниями, то те участники, которые могли бы винить в своем возбуждении таблетку, не будут заинтересованы в изменении своего отношения. Только те, кто думал, что их возбуждение было вызвано несоответствием между их отношениями и их поведением при написании эссе, должны изменить свое отношение, поскольку это могло бы уменьшить их возбуждение. И вот что мы обнаружили.

В последующих экспериментах мы повысили нашу уверенность в том, что двигателем, который мотивирует изменение отношения после контрпропаганды, является неприятное возбуждение. В одном эксперименте мы искусственно снижали уровень возбуждения участников, вводя мягкое седативное средство. Мы обнаружили, что участники мало изменили свое отношение после написания эссе, противоречащего установкам, потому что седативное средство снизило уровень их возбуждения. Мы также попросили некоторых участников принять умеренный стимулятор и, как и было предсказано на основе концепции влечения, обнаружили, что повышенный уровень возбуждения приводит к большему изменению отношения ( Cooper, Zanna & Taves, 1978, ).

Позже Кройл и Купер ( 1983 ) применили более прямой подход к поиску физиологических маркеров когнитивного диссонанса. В литературе по нейробиологии широко распространено открытие, что стресс и возбуждение влияют на ряд физиологических маркеров, включая измененные реакции проводимости кожи. По сути, стресс и возбуждение сопровождаются повышенным потоотделением, которое можно измерить на коже с помощью таких устройств, как кожно-гальваническая реакция. Мы подтвердили наличие изменений в проводимости кожи: чем выше диссонанс после контрольного эссе, тем больше изменение проводимости кожи.Кройл и Купер не оценивали изменение отношения и проводимость кожи одновременно в одном сеансе, в отличие от Лоша и Качиоппо ( 1990 ). Они повторили выводы Кройл и Купер, добавив еще одно доказательство того, что возбуждение нужно интерпретировать как негативное и отталкивающее, чтобы оно привело к уменьшению диссонанса.

Почему существует драйв диссонанса?

Фестингер предложил нам использовать то, что мы знаем о влечениях, чтобы сделать прогнозы относительно диссонанса.Как мы видели, свойства побуждений проявляются, когда познания людей противоречивы. Испытывается психологический дискомфорт ( Elliot & Devine, 1994, ) и активируются физиологические маркеры стресса ( Croyle & Cooper, 1983, ). Кроме того, современная нейробиология определила ряд областей мозга, которые активируются при наличии диссонанса (Jarcho, Berkman & Lieberman, 2011 ; Van Veen, Krug, Schooler & Carter, 2009 ).Какими бы захватывающими ни были эти открытия, они оставляют открытым вопрос о том, почему люди должны стремиться к последовательности. Обычно приводы выполняют адаптивные функции. Переживание голода мотивирует есть и ведет к выживанию. Какую функцию диссонанс может придать ему адаптивную ценность?

Один из ответов на этот вопрос дает модель ориентации на действие ( Harmon-Jones, 1999, ). Хармон-Джонс предполагает, что отношение людей к событиям в мире адаптивно лучше, без двойственности и конфликтов.Непоследовательные познания мешают нашим тенденциям к действию и создают негативные эмоции, побуждая нас избавиться от непоследовательности. Мы не стремимся уменьшить непоследовательность как таковую, а скорее стремимся занять однозначную позицию по отношению к миру, чтобы подготовить нас к эффективным действиям.

Другая возможность, которую я поддерживаю, состоит в том, что диссонанс — это приобретенное влечение. Я считаю диссонанс вторичным побуждением, которое усваивается в раннем детстве, а затем распространяется на бесчисленное множество проблем, с которыми мы сталкиваемся по мере своего развития.Чтобы доказать это, я представляю доказательства для пересмотра теории диссонанса, которую мы с Фацио назвали моделью диссонанса New Look ( Cooper & Fazio, 1984, ), которая, как я считаю, более полно включает в себя открытия и ограничения диссонанса. Модель New Look также делает изучение детьми диссонанса более вероятным аспектом нормального развития.

МОДЕЛЬ «НОВЫЙ ОБРАЗ»: лекарство от «но только»

Когда Фестингер и Карлсмит (, 1959, ) показали, что контрпропаганда изменила отношение людей в большей степени, когда это было сделано в ответ на небольшой стимул, а не на большой стимул, это сразу же вызвало споры.Он инициировал шквал исследований исследователей, которые поддержали теории стимулов к подкреплению, направленных на то, чтобы показать, что результат был ошибкой. Розенберг (1965) попросил участников написать эссе, заняв очень непопулярную позицию в Университете штата Огайо. Он обнаружил, что студенты, которые писали эссе в обмен на большой стимул, изменили свое отношение больше, чем те, кто писал сочинения в обмен на небольшой стимул.

Исследования, которые пытаются воспроизвести предыдущие исследования, часто проводятся в другом контексте, с другим вопросом отношения и с формулировкой, которая похожа, но не идентична исходной работе.Linder, Cooper & Jones ( 1967 ) подозревали, что некоторые изменения, внесенные в репликацию Розенберга, были нетривиальными, но жизненно важными. Мы проверили идею о том, что участникам исследования Розенберга не давали выбора, писать ли эссе, противоречащее своим установкам, в то время как участники Festinger & Carlsmith вызвались выступить со своими контрпозиционными заявлениями. Мы обнаружили, что свобода принятия решений имеет огромное значение для результатов. В сбалансированной репликации мы показали, что свобода принятия решений была решающим замедлителем эффекта диссонанса.Когда свобода принятия решений была установлена ​​высоко, люди изменили свое отношение, как предсказывает теория диссонанса, но диссонанс не действовал, когда людей заставляли вести себя.

Следовательно, диссонанс возник в результате спора между теоретиками стимулов и теоретиками диссонанса невредимым, но только в условиях высокой свободы принятия решений (выбора). По мере накопления исследований диссонанс продолжал получать поддержку путем поиска дополнительных переменных-модераторов, которые позволяли диссонансу функционировать.Например, Дэвис и Джонс (, 1960, ) обнаружили, что отстаивание противоположной позиции привело к изменению отношения , но только , если коммуникатор публично придерживался своей позиции, но не в том случае, если она могла вернуться к ней позже. Вдобавок Cooper & Worchel ( 1970 ) воспроизвел первоначальное исследование Фестингера и Карлсмита и обнаружил поддержку обратной связи между величиной стимула и изменением отношения , но только , если коммуникатор действительно убедил кого-то поверить в контртитульную позицию.Открытие Cooper & Worchel означало, что эффект диссонанса зависел от создания чего-то нежелательного — в данном случае от убеждения сокурсника в том, что скучное задание на самом деле было забавным и захватывающим.

К началу 1980-х годов возник образ диссонанса, который усилил стабильность явления: люди меняют свое отношение, чтобы уменьшить несогласованность между своими познаниями. Однако масштабы этого явления ограничивались потоком «но только». Если модераторы остались довольны, то несоответствие привело к возникновению диссонанса.Можно сказать, что когнитивная непоследовательность вызывает диссонанс,

• — Но только при условии выбора
• — Но только в условиях высоких обязательств
• — Но только , когда это приводит к неприятным или нежелательным последствиям
• — Но только , когда последствия были предсказуемы на момент выбора.

Если диссонанс — это повсеместное состояние драйва, которое необходимо уменьшить, количество модераторов вызывает недоумение.Почему восприятие непоследовательности не вызывает побуждения всякий раз, когда это восприятие появляется? Почему его нужно выбирать свободно? Почему это должно привести к предсказуемым неприятным последствиям, чтобы возник диссонанс?

Фацио и я пришли к выводу, что диссонанс встречается повсеместно, но его концептуализация неполна. На наш взгляд, диссонанс начинается с поведения, то есть начинается, когда люди действуют. Действия имеют последствия, и именно восприятие этих последствий движет диссонансным процессом.Как знающие люди, мы оцениваем результаты своих действий, включая вэйланс. Обычно мы стремимся попадать в ситуации с желательными и приемлемыми последствиями. В большинстве случаев нам это удается, и поэтому большую часть времени мы не находимся в диссонансном состоянии. Однако иногда мы замечаем, что последствия нашего поведения нежелательны или негативны. Это происходит в реальном мире и, при правильной постановке сцены, может происходить в исследовательской лаборатории. Когда мы понимаем, что привели к негативным событиям, мы идем по пути диссонанса.

На проезжей части диссонанса

В представлении New Look путь к диссонансу начинается с восприятия того, что мы вызвали неприятные последствия. Под отвращением мы с Фацио имели в виду нежелательные последствия нашего поведения. Люди могут по-разному относиться к тому, что нежелательно. В хорошо известном отчете о культе Судного дня, который, возможно, был первым опубликованным отчетом о когнитивном диссонансе ( Festinger, Riecken & Schachter, 1956, ), группа граждан Калифорнии, известных как «Искатели», отказалась от своих домов, работы и имущества, чтобы подготовиться к катаклизму, который положит конец Земле.Когда катаклизм не произошел, мы можем представить, что Искатели осознали, что потеря такого количества отношений и имущества была нежелательным следствием их ошибочного пророчества. Мы также можем представить, что в классических лабораторных экспериментах по когнитивному диссонансу студенты, должно быть, находили отвращение, обманывая сокурсника, полагая, что исследовательский опыт будет захватывающим, когда он на самом деле был скучным, или чтобы убедить кого-то принять нежелательный политический курс. позиция. В общем, если наше поведение приводит к последствиям, которые мы бы предпочли не вызывать, это считается отталкивающим и ведет к возможности возбуждения диссонанса.

Следующий шаг в процессе диссонанса — решающий. Когда наши действия приводят к нежелательным последствиям, мы, естественно, спрашиваем себя, кто виноват в возникновении неприятных событий. Кто ответственный? Если я несу ответственность, то испытываю диссонанс. Вот почему свобода выбора или принятия решений так важна для создания диссонанса. Если нас заставляют вести себя определенным образом, мы можем снять с себя ответственность и действительно снимаем с себя ответственность. Если лицо, имеющее законные полномочия, скажет мне отстаивать позицию, с которой я не согласен, я сделаю вывод, что я не виноват в том, что сделал это.Это ответственность власти.

Для возникновения диссонанса необходим мотивирующий фактор ответственности. Когда мы впервые осознали, насколько важен свободный выбор для процесса диссонанса, мы рассматривали его как регулирующую переменную, которая позволяла противоречивым познаниям приводить к диссонансу. В модели New Look мы с Фацио видели личную ответственность как часть самой ткани диссонанса. Ответственность за неприятные последствия не просто способствует диссонансу, это — это диссонанс .

Можно вывести два следствия из представления New Look. Поскольку диссонанс неприятен, у нас есть мотивация избегать его. Если мы должны принять на себя ответственность за то, что привели к неприятным последствиям, мы испытываем диссонанс, а затем применяем любую из ныне знакомых стратегий, чтобы уменьшить его. Но если мы сможем этого избежать, мы сделаем это. Таким образом, первое следствие состоит в том, что если ответственность неоднозначна, у нас есть мотивация воспринимать свои действия как ответственность других.Gosling, Denizeau & Oberlé (, 2006, ) попросили студентов Парижского университета написать противоречивые эссе о политике приема в университет. Степень ответственности была намеренно неоднозначной. Одной группе студентов была предоставлена ​​возможность снять с себя ответственность, заполнив рейтинговую шкалу степени ответственности, которую они чувствовали при написании эссе. Эти участники воспользовались возможностью. Они использовали рейтинговую шкалу, чтобы убедить себя, что не несут ответственности.Гослинг и др. ( 2006 ) обнаружили, что студенты, которых не спрашивали об их ответственности, изменили свое отношение к политике приема. Те, кто заполнили шкалу ответственности, использовали шкалу, чтобы не брать на себя ответственность, и не изменили своего отношения.

Второе следствие состоит в том, что люди будут избегать ответственности за последствия, если они смогут убедить себя в том, что они были непредвиденными в момент их решения действовать. Например, тот, кто соглашается написать эссе в пользу позиции, с которой он в частном порядке не согласен, не испытает диссонанса, если он думает, что его никто не прочитает.При отсутствии последствий диссонанса нет. Однако, если тот же человек обнаружит, что вопреки тому, что ей сказали, ее эссе, противоречащее установкам, действительно будет прочитано директивным комитетом, он все равно избежит диссонанса, потому что эти последствия не были предсказуемы в то время, когда она принимала свое решение ( Cooper & Goethals, 1974 ; Goethals, Cooper & Naficy, 1979 ).

Зачем ехать по дороге диссонанса?

Зачем идти по дороге метафорического диссонанса? Чего достигают люди, меняя свое отношение? Для Фестингера это было сокращение непоследовательности.С точки зрения New Look, состояние возбуждения вызвано не несогласованностью, а скорее восприятием того, что вы были ответственны за вызывающее отвращение событие ( Scher & Cooper, 1989, ). Когнитивная непоследовательность важна, потому что непоследовательные представления часто приводят к нежелательным последствиям — но не всегда. Scher & Cooper ( 1989 ) сравнили роль согласованности между познаниями с ролью последствий. Мы обнаружили, что диссонанс возникал всякий раз, когда образ действий приводил к нежелательным последствиям, независимо от того, было ли поведение согласованным или несовместимым с установками.

Это дает нам новый взгляд на то, почему люди меняют свое отношение после непоследовательного поведения. Мотивация к изменениям заключается в том, чтобы сделать последствия поведения человека не вызывающими отвращения . В фундаментальном исследовании Festinger & Carlsmith ( 1959 ), если участник убедил сокурсника поверить, что он собирается участвовать в захватывающем эксперименте, это привело бы к нежелательным последствиям — если только участник не поверит, что эксперимент действительно был весело и увлекательно.В этом случае убедить сокурсника больше не будет неприятным. Если студент напишет эссе, которое может убедить сокурсника или декана повысить плату за обучение, это уже не будет неприятным последствием, если студент решит, что повышение платы за обучение было бы хорошей идеей. Таким образом, мотивационное состояние когнитивного диссонанса приводит к когнитивным изменениям, таким как изменение отношения, которые специально разработаны для того, чтобы сделать последствия свободно выбранного поведения желательными и желательными, а не нежелательными и отталкивающими.

Онтогенез диссонанса: дальнейшие мысли

Я поднял риторический вопрос о том, почему мы стремимся уменьшить диссонанс. Один ответ на этот вопрос дал Хармон-Джонс ( 1999 ) в его модели ориентации на действие, описанной ранее. С этой точки зрения люди должны занять неконфликтную позицию в отношении действий, что затрудняется нерешительностью и двойственностью. Каким бы элегантным ни был этот взгляд, ему трудно справиться с некоторыми оговорками в литературе о диссонансе.Люди, которых принуждают к непоследовательности, похоже, не чувствуют необходимости становиться последовательными. Люди, которые предпочитают вести себя непоследовательно, не чувствуют необходимости становиться последовательными при отсутствии негативных последствий или если негативные последствия непредсказуемы.

Я думаю, что в раннем возрасте дети учатся избегать диссонанса ( Купер, 1998, ). Если мы думаем о диссонансе как о избегании ответственности за негативные последствия, структура обучения имеет смысл.В любом домашнем хозяйстве детей учат избегать негативных событий. Это не утверждение о морали, хотя моральное поведение может иметь значение. Это утверждение о том, что не следует делать то, что социализирующие агенты, такие как родители, учителя и опекуны, считают нежелательными. Ребенок пролил молоко, опрокинул лампу, причинил боль своему брату или сестре или вел себя грубо? Ребенок сказал плохое слово, не убрал свои вещи или солгал родителям? Импульсивно или умышленно родители реагируют на эти проступки отталкивающими реакциями, включая тревогу, наказание или отказ от положительного отношения, и все это с целью избежать подобных действий в будущем.Хотя каждое поведение встречает определенную отвращающую реакцию, может оказаться, что общий урок для ребенка состоит в том, что он или она не должны действовать таким образом, чтобы вызвать нежелательное событие. Он становится ассоциированным с негативными родительскими реакциями и, как можно было бы предположить на основе моделей классической обусловленности, становится приобретенным влечением. Хотя понятие диссонанса как усвоенного влечения, по общему признанию, является спекулятивным, оно дает частичный ответ на вопрос, почему мы, взрослые, испытываем состояние аверсивного возбуждения когнитивного диссонанса.

Заместительный диссонанс и социальная группа: диссонанс переходит в 21

^-й век

Как результат случайной встречи между психологом, изучавшим когнитивный диссонанс, и человеком, изучавшим теорию социальной идентичности, Купером и Хоггом ( 2007 ; см. Также Norton, Monin, Cooper & Hogg, 2003 ; Monin, Norton, Cooper & Hogg, 2004 ) описали, как люди могут испытывать диссонанс от имени членов своей социальной группы.Рассмотрим следующее гипотетическое событие: вы посещаете политическое собрание в западной демократической стране и, будучи консерватором в этом сценарии, наблюдаете, как член консервативной партии поднимается, чтобы выступить. Обсуждается вопрос, должно ли правительство увеличить или уменьшить субсидии университетам в следующем бюджете. Консервативная партия уже давно проводит кампанию по сокращению субсидий, оказывая давление на университеты, чтобы те подняли плату за обучение или сократили расходы.Вы поддерживаете эту позицию, консервативная партия поддерживает эту позицию, и вы вполне уверены, что выступающий член поддерживает эту позицию. Когда он начинает говорить, вы понимаете, что он отстаивает противоположную позицию. Он выступает за более высокие субсидии и более низкую плату за обучение. Вы уверены, что это не позиция вашего представителя, позиция вашей группы или ваша позиция. Тем не менее, он, похоже, добровольно высказался о более социалистической стороне вопроса. Как ты себя чувствуешь?

Мы с Хоггом думали, что это доставит вам немало неудобств, в основном из-за косвенного возбуждения когнитивного диссонанса.Все, что мы знаем о когнитивном диссонансе, предполагает, что наш консервативный политик испытает диссонанс. Его поведение вызвало процесс диссонанса: он добровольно произнес речь, которая могла бы убедить людей поддержать политику, с которой он лично не согласен. Но как бы вы чувствовали себя ? Вы почувствовали бы себя раздраженным поведением политика, возможно, изменили бы свое отношение и стали более консервативными в противовес тому, что только что сказал политик? Мы думали, что будет другая реакция; что люди будут чувствовать дискомфортное возбужденное состояние когнитивного диссонанса.Именно потому, что вы разделяете с политиком общее членство в группе, его поведение влияет на вас. Мы думали, что из-за вашего общего членства в группе вы испытаете эмоции, похожие на эмоции политика, то есть испытаете диссонанс. Из того, что нам известно о влиянии когнитивного диссонанса на человека, высказывающего противоречащее ему отношение, мы можем предсказать, что он изменит свое отношение в сторону увеличения государственной помощи на образование. Из-за вашего общего членства в группе с политиком вы тоже.Вы испытаете диссонанс опосредованно, и вам нужно будет разрешить его, как если бы вы были человеком, действия которого расходились с вашим отношением.

Предсказание, что люди могут опосредованно переживать диссонанс, основано на сочетании теории диссонанса с теорией социальной идентичности ( McKimmie, 2015 ; Tajfel, 1970 ; Tajfel & Turner, 1986, ; Hogg, 2001, ). Социальная группа имеет первостепенное значение в теории социальной идентичности, потому что она является одним из основных источников самооценки людей.Они образуют общие узы с другими членами группы, получая удовлетворение от успеха своей группы и успехов людей, составляющих группу. Они также разделяют отрицательные эмоции (Mackie & Smith 1998), которые, как мы предсказывали, будут включать когнитивный диссонанс.

В качестве иллюстрации косвенного диссонанса Нортон, Монин, Купер и Хогг ( 2003 ) попросили австралийских студентов из Университета Квинсленда понаблюдать за сокурсником, которого попросили сделать решительное заявление о том, что плата за обучение в университете должна быть увеличена.Однокурсник указал, что он против повышения гонорара, но тем не менее принял приглашение написать его. Если вы решите написать контрразведочное заявление, зная, что оно может быть использовано для увеличения платы за обучение в университете, спичрайтер должен испытать диссонанс и изменить свое отношение к гонорарам. Нас интересовал не писатель (который на самом деле был сообщником экспериментатора), а скорее наблюдатель. Наблюдатель был членом той же социальной группы, что и писатель, и мы предсказали, что наблюдатель испытает когнитивный диссонанс.Мы прогнозировали, что наблюдатель станет более благосклонно относиться к повышенным гонорарам.

Результаты показали, что наблюдатель изменил свое отношение в сторону поведения писателя. Это произошло при тех же условиях, которые, как мы знаем, имеют решающее значение для возбуждения диссонанса:

• У писателя был свободный выбор написать или отказаться писать свое эссе,
• Была вероятность возникновения неприятного события (убеждение сотрудников университета) в его поведении.
• В соответствии со слиянием теории социальной идентичности и теории диссонанса, изменение отношения происходило как функция влечения участников к своей группе.Чем более позитивно люди относятся к своей группе, тем сильнее меняется отношение.

Мы также обнаружили, что косвенный диссонанс опосредован косвенным возбуждением. Мы спросили участников, насколько, по их мнению, было бы неудобно, если бы они оказались на месте своих товарищей по группе. Чем больше дискомфорта, по их мнению, они могли бы испытать в шкуре партнера, тем сильнее изменилось отношение.

Лицемерие: Испытывать диссонанс, говоря то, во что веришь

Эллиот Аронсон был одним из основоположников теории когнитивного диссонанса.Будучи аспирантом, работающим с Фестингером, Аронсон был вовлечен во многие гениальные парадигмы, которые привели к неочевидным открытиям теории диссонанса. Аронсон и Фестингер всегда расходились во мнениях по одному важному пункту: Аронсон никогда не считал, что диссонанс вызван несоответствием между какой-либо парой познаний, а скорее, что одно из этих познаний должно относиться к себе ( Aronson, 1968 , 1999 ). . Он рассуждал, что хорошие люди не делают плохих поступков. Если бы у меня было хорошее чувство собственного достоинства и я положительно отношусь к себе, то я бы не стал заставлять своего однокурсника поверить в то, что не является правдой, и не страдал бы от достижения посредственной цели, и я, конечно же, не принял бы плохое решение. среди альтернативных вариантов.Он считал, что диссонанс — это несоответствие между действием и чувством собственного достоинства.

Аронсон также не согласился с версией диссонанса New Look. Тибодо и Аронсон ( 1992 ) утверждали, что для возникновения диссонанса не обязательно иметь негативные последствия. В поддержку своей позиции Аронсон, Фрид и Стоун (, 1991, ) создали процедуру изучения диссонанса, которая стала известна как парадигма лицемерия. В двух исследованиях по профилактике СПИДа Аронсон и др. (, 1991, ; Stone, Aronson, Crain, Winslow & Fried, 1992) попросили участников написать речи в пользу использования презервативов во время каждого полового акта, чтобы снизить риск СПИДа.Якобы целью выступлений было убедить младших подростков пользоваться презервативами. Чувство лицемерия создавалось тем, что участников просили вспомнить любые случаи из своего недавнего прошлого, когда они не использовали презервативы. По мнению Тибодо и Аронсона ( 1992 ), эта процедура вызвала диссонанс, заставив участников сосредоточиться на несоответствии между их защитой и поведением в прошлом. Они предполагают, что негативных последствий не было, но возник диссонанс.Участники, чей диссонанс был создан лицемерием, увеличили свое намерение использовать презервативы.

В последующем анализе Stone & Cooper ( 2001 ) оспаривал анализ лицемерия Тибодо и Аронсона. Мы утверждали, что лицемерие порождает диссонанс, потому что вспоминание и осознание людьми своего прошлого поведения по определению является воспоминанием о потенциальных неприятных последствиях. Напоминание о решении не пользоваться презервативами само по себе означает вспоминание того, когда вы вольны вели себя, что могло вызвать СПИД или нежелательную беременность.На наш взгляд, высказывание в пользу того, что вы считали, вызвало диссонанс, потому что оно заставило осознать ваше предыдущее решение действовать таким образом, который мог иметь серьезные предсказуемые последствия.

Несмотря на теоретические противоречия, парадигма лицемерия подтолкнула исследования диссонанса в новую эру. Привлекая воспоминания о прошлом как источник потенциальных негативных последствий, теория когнитивного диссонанса может стать теоретической основой для усилий по изменению поведения таким образом, чтобы это способствовало укреплению физического и психического здоровья.

НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ ПОЗНАВАТЕЛЬНОГО ДИСОНАНСА: от теории к применению и обратно

Социальная психология всегда одинаково интересовалась теоретическим продвижением и практическим применением своих теорий. Однако преждевременное применение теории на практике может быть рискованным для обоих применений, поскольку такое применение может привести к неправильному применению теории, поскольку теория не была достаточно исследована до ее применения. С другой стороны, исключительный интерес к построению теории рискует проявить снисходительность к нюансам и упустить возможность продемонстрировать полезность нашего теоретического понимания.

Пришло время для диссонанса показать свою силу как принцип изменения реального мира. Это не означает, что диссонанс остался лабораторной наукой без практического применения. Напротив, «, когда пророчество терпит неудачу» ( Фестингер и др., 1956, ) было анализом и предсказанием того, что случится с реальными людьми в реальном мире, которые приняли предсказание, которое противоречило бы реальности. Купер, Дарли и Хендерсон ( 1974 ) изучали влияние диссонанса на политические избирательные кампании.Став ( 1974 ) использовал теорию диссонанса, чтобы понять реакцию американцев на лотерею, определяющую, будут ли они призваны на войну во Вьетнаме. Тем не менее, исследования, проведенные в 21 веке, ^и годах, показывают, что диссонанс все чаще переносится на проблемы реального мира из мира бизнеса, здравоохранения, политики и многого другого. Я считаю, что социологи так много узнали о концепции диссонанса как о силе, которая движет нашими мыслями и поведением, что мы находимся в прекрасном положении, чтобы уверенно применять ее для улучшения аспектов жизни людей.

Давайте рассмотрим диссонанс применительно к психическому здоровью. Много десятилетий назад я утверждал, что когнитивный диссонанс может быть основным механизмом успешной психотерапии, независимо от типа предлагаемой терапии ( Cooper, 1980, ). От психоаналитических подходов до когнитивных и поведенческих вмешательств клиенты оказываются в ситуации, очень похожей на участников классического эксперимента по обоснованию усилий Аронсона и Миллса (Aronson & Mills, 1959). Участники Aronson & Mills пришли к выводу, что цель, которую они пытались достичь, зависит от количества усилий, затраченных на ее достижение.Чем больше усилий, тем больше симпатия к цели. В психотерапии клиентов просят заниматься сложной и неприятной деятельностью, например, рассказывать о своих тревогах, воскрешать болезненные воспоминания, интерпретировать некоторые из их неловкого поведения и при этом платить за все это своим временем и деньгами. Эти свободно выбранные модели поведения, требующие усилий, приводят к диссонансу и, как следует из Аронсона и Миллса (1959), могут привести к увеличению ценности цели, которую пытаются достичь клиенты.

Чтобы проверить это предположение, я попросил добровольцев, у которых была диагностированная фобия по поводу змей, принять участие в исследовании, призванном помочь им уменьшить их страх ( Cooper, 1980, ). Когда участники прибыли в лабораторию, их познакомили с Озом, нашим двухметровым удавом, который невинно свернулся клубочком в стеклянном резервуаре. Экспериментатор попросил участника подойти как можно ближе к Озу. Это расстояние было тайно измерено метками, нанесенными на пол.Затем экспериментатор спросил половину участников, готовы ли они пройти нашу терапию, предупредив их, что это может быть сложно или неудобно. Другой половине не было предоставлено никакого выбора относительно участия в сложной, неловкой терапии. Сама терапия действительно была трудоемкой, но не так, как ожидали участники. Это была чисто физическая терапия, включающая поднятие тяжестей и выполнение гимнастических упражнений. По завершении нескольких минут терапии, требующей усилий, участники вернулись в комнату, в которой лежал Оз, и их попросили подойти к змее во второй раз.Разница в том, насколько близко они подошли к Озу, служила нашей мерой успеха терапии. Результаты показали, что эффект от усилий был весьма успешным. Как и было предсказано диссонансом, участники в условиях высокого выбора подходили к змее более чем на 10 футов после терапии, но в условиях низкого выбора и контрольных условий повторного тестирования улучшения не наблюдалось.

Несколько других исследований подтвердили предположение о том, что диссонанс может быть активным фактором, вызывающим положительные изменения в психическом здоровье людей.Используя подход, основанный на оправдании усилий, Axsom (1989) продемонстрировал, что личная ответственность за участие в терапии, требующей усилий, может помочь студентам облегчить речевую тревогу. Точно так же обоснование усилий оказалось полезным для уменьшения страха клиентов перед самоутверждением ( Cooper, 1980, ). В области физического здоровья Axsom & Cooper ( 1985 ) показали, что диссонанс может быть использован для того, чтобы помочь людям с клиническим ожирением сбросить значительное количество веса, и что вызванная диссонансом потеря веса длилась не менее шести месяцев после процедуры. .Используя другую парадигму, вызывающую диссонанс, Mendonca & Brehm (, 1983, ) показали, что предоставление детям с ожирением представления о том, что они выбирают, какой из двух методов лечения использовать, приводит к большей потере веса, чем назначение детям терапии.

На мой взгляд, эти исследования интересны, потому что они обеспечивают связь между теоретическими вопросами, которые мы изучали в лаборатории, и реальными практиками, которые могут улучшить жизнь. Однако многие исследователи не достигают цели превратить исследование в добросовестную практику.Я предлагаю теоретикам диссонанса более активно участвовать в жизни людей, предлагая методы лечения, доступные людям. Axsom & Cooper ( 1985 ) использовали лабораторные процедуры, чтобы продемонстрировать, что люди могут похудеть, если они мотивированы диссонансом, но такое лечение никогда не стало доступным для людей. Большинство из нас оставалось преданными нашим лабораториям, в то время как практикующие либо не знали об исследованиях, либо не были уверены в их полезности.

Времена начинают меняться, и теоретики диссонанса были частью этого изменения.21 Литература ^{-го века} века показывает, что количество практических процедур, которые используются и оцениваются, увеличивается, особенно в области улучшения здоровья. Основываясь на теории когнитивного диссонанса, Body Project был разработан как вмешательство, чтобы помочь людям с неправильным изображением тела и расстройствами пищевого поведения ( Stice, Rohde & Shaw, 2013, ). Оценочные исследования показали, что этот подход оказывает значительное влияние на расстройства пищевого поведения среди женщин в выборке из США ( Green et al., 2018 ) и удовлетворенность своим телом среди мужчин в Соединенном Королевстве ( Jankowski et al, 2017 ). Теория диссонанса породила другие терапевтические процедуры, включая методы лечения, помогающие бросить курить ( Simmons, Heckman, Fink, Small & Brandon, 2013, ), упражнения ( Azdia, Girandella & Andraud, 2002, ), злоупотребление психоактивными веществами ( Steiker, Powell , Goldbach & Hopson, 2011, ) и депрессии ( Tryon & Misurell, 2008, ). Так и должно быть, поскольку, возможно, ни одна теория не изучалась, критиковалась, поддерживалась и изменялась чаще, чем когнитивный диссонанс.В лаборатории и в полевых условиях мы изучили тонкости и нюансы процесса диссонанса. Уместно ускорить применение диссонанса к процессам и учреждениям, которые могут оказать реальную помощь людям.

Назад в лабораторию

Призыв уделять больше внимания применению исследования диссонанса на практике одновременно является призывом продолжить изучение диссонанса в лаборатории. Новые взгляды на диссонанс и новые комбинации диссонанса с другими процессами еще предстоит открыть.Любое их количество может привести к новым и ценным подходам, которые помогут людям в их повседневной жизни. Одним из примеров наших собственных текущих исследований является изучение косвенного лицемерия. Как мы отмечали ранее, идея о том, что диссонанс может переживаться одним членом группы из-за противодействия другому члену группы, возникла из союза теории диссонанса с теорией социальной идентичности. В социальных группах члены испытывают интерсубъективность с другими членами своей группы и чувствуют себя единым целым с этими членами.Мы обнаружили ( Norton et al, 2003 ), что члены группы испытывали диссонанс, когда их товарищи по группе делали заявления, противоречащие их взглядам.

Недавно мы предположили, что сочетание личного лицемерия с социальной идентичностью может создать косвенное лицемерие ( Focella, Stone, Fernandez, Cooper & Hogg, 2016 ), так же как обычное членство в группе вызывало косвенный диссонанс в предыдущих исследованиях. В качестве иллюстрации Focella et al. ( 2016 ) установили косвенное лицемерие, заставив участников стать свидетелями того, как сокурсник публично заявляет о своем уважительном отношении к использованию солнцезащитного крема всякий раз, когда кто-то выходит на улицу.Участники также стали свидетелями того, как спикер признался, что были случаи, когда она не следовала своему собственному совету, то есть она забывала или пренебрегала солнцезащитным кремом в прошлом. В серии исследований мы обнаружили, что свидетели укрепляли свое собственное отношение и намерения использовать солнцезащитный крем, а также покупали больше солнцезащитного крема после того, как наблюдали за признанием своего сокурсника в лицемерии. Согласно теории косвенного лицемерия, это происходило, когда лицемерный студент находился в той же группе, что и участник, и когда участник сильно отождествлял себя со своей группой.

Подменное лицемерие открывает новую захватывающую возможность для перевода теории диссонанса из экспериментальных исследований в реальное приложение, которое поможет людям работать над улучшением своего здоровья. Ирония заключается в том, что люди в целом соглашаются с поведением в пользу здоровья, но не имеют достаточной мотивации для его выполнения. Курильщик хочет бросить курить, тучный человек хочет заниматься спортом и соблюдать диету, загорающий хочет защитить себя от рака кожи. Поскольку это поведение скорее про-отношение, чем противоестественное, лучший способ добиться изменений — это вызвать основанное на диссонансе мотивационное побуждение к лицемерию.Как мы видели в лабораторных исследованиях, разжигание диссонанса через лицемерие привело к увеличению количества презервативов для защиты от ВИЧ / СПИДа, более широкому использованию солнцезащитного крема для защиты от рака и других просоциальных форм поведения, включая водосбережение.

Подменное лицемерие может стать лупой; эффективно распространять мотивацию на всю группу людей одновременно. К этому моменту мы изучали косвенное лицемерие в контексте, в котором один человек наблюдал, как другой член группы делает строгое про-отношение к важному поведению, касающемуся здоровья, например, к использованию солнцезащитного крема, а также наблюдали, как этот человек признается в случаях, когда он или она действовал лицемерно.В принципе, процедура заместительного лицемерия может быть адаптирована для всей социальной группы. Все члены группы могут стать свидетелями того, как один из ее членов признает лицемерие. Заместительный диссонанс предсказывает, что все члены группы испытают лицемерие, и вся группа будет мотивирована принять здоровое поведение, которое является фокусом вмешательства.

Будущие исследователи должны принять двоякий подход к диссонансу. Пока мы продолжаем искать нюансы и новшества в лаборатории, нам необходимо ускорить преобразование диссонанса из уважаемых лабораторных традиций в принципы, которые важны в жизни людей.Наиболее легко это сделать в области здравоохранения, но также может повлиять на политическую и экономическую сферы. Как мы понимаем иррациональное поведение на финансовых рынках? Как мы понимаем некоторые необычные политические взгляды современных демократий, которые льстят лидерам, которые, кажется, готовы пойти на компромисс с этими демократиями? Более чем шесть десятилетий исследований когнитивного диссонанса должны вселить в нас уверенность в том, что мы сможем произвести эти переводы продуктивно.

Леон Фестингер | Биография и факты

Полная статья

Леон Фестингер , (родился 8 мая 1919 года, Бруклин, Нью-Йорк, U.С. — умер 11 февраля 1989 года, Нью-Йорк), американский когнитивный психолог, наиболее известный своей теорией когнитивного диссонанса, согласно которой несоответствие между мыслями или между мыслями и действиями приводит к дискомфорту (диссонансу), который мотивирует изменения в мыслях или поступках. Фестингер также внес важный вклад в изучение группового поведения, самооценки и изменения отношения.

Образование

Фестингер получил степень бакалавра искусств. получил степень по психологии Городского колледжа Нью-Йорка в 1939 году.Затем он поступил в Университет Айовы, где учился у немецкого социального психолога Курта Левина и получил степень доктора философии. в 1942 году. Год спустя он перешел в Рочестерский университет, чтобы работать статистиком в Комитете Национального исследовательского совета по отбору и обучению пилотов самолетов. Он оставался там до конца Второй мировой войны.

Социальное давление в неформальных группах

В 1945 году Фестингер стал доцентом Исследовательского центра групповой динамики, который тогда возглавлял Левин, в Массачусетском технологическом институте (MIT).Центр был привержен применению психологических концепций и методов для решения социальных проблем, и он привлек многих талантливых студентов, в том числе Стэнли Шехтера и Гарольда Келли.

Важный ранний исследовательский проект был основан на опросах отношения жителей женатых студенческих общежитий. Исследование задокументировало феномен из учебника: дружба была тем вероятнее, чем ближе люди были физически (даже всего на несколько ярдов). Сходство во взглядах также было критическим: взгляды жителей имели тенденцию к совпадению, но те жители, которые придерживались девиантных взглядов, были, вероятно, изолированы от общества.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Одной из центральных идей для Фестингера в то время было то, что члены группы приобрели сходные убеждения и мнения из-за социального давления, направленного на единообразие или приспособление. В своей теории неформального общения он предположил, что люди подвержены социальному давлению, когда их привлекает группа. . Такое влечение происходит потому, что некоторые цели могут быть успешно достигнуты только при сотрудничестве с другими, или потому, что группы предоставляют подтверждение социальной реальности, что необходимо, потому что некоторые мнения и убеждения нельзя проверить прямо или объективно (например,ж., «Должен ли аборт быть легальным?»; «Кто самый великий бейсболист всех времен?»).

Предполагая, что людей привлекает определенная группа, они могут стремиться к групповому единообразию или соглашению, пытаясь изменить мнения других людей (общение), изменяя свои собственные взгляды, чтобы они соответствовали взглядам других членов группы (изменение мнения), или отвергая расходящиеся другие как соответствующие ссылки (отклонение). Такое давление должно быть сильнее в привлекательных группах и возрастать по мере того, как проблема становится более актуальной для целей группы.

Чтобы проверить теорию, Фестингер и его ученики провели серию лабораторных экспериментов. Группы (или клубы) были сформированы из ранее не знакомых людей, которых просили обсудить различные вопросы. Манипулировали такими факторами, как типы целей, потребность в социальной реальности, привлекательность, актуальность проблемы и т. Д. В некоторых экспериментах сообщники выдавали себя за испытуемых и играли по сценарию роли членов группы с отклоняющимися или согласованными мнениями. Хотя прецеденты этой амбициозной исследовательской программы существовали в более ранних работах Левина и социального психолога турецкого происхождения Музафера Шерифа, Фестингер преувеличивал роль экспериментатора как драматурга и постановщика.

Для своей диссертации Шахтер под руководством Фестингера объединял сообщников в группы. Один с самого начала принял точку зрения большинства (то есть «режим»), другой изначально высказал девиантную точку зрения, но в ходе обсуждения принял консенсуальную позицию (т.е. «ползунок»), а третий («отклоняющийся ») Придерживался противоположной точки зрения. Наблюдатели кодировали поведение при групповом обсуждении. Фактические испытуемые пытались убедить других участников дискуссии. Режим был легко принят, как и ползунок после принятия большинства.Первоначально большая часть общения была направлена ​​на отклоняющегося, но общение уменьшилось, когда отклонившегося оказалось невозможно убедить, и отклонившийся был назначен для выполнения самых нежелательных клубных заданий. В соответствии с теорией групповые цели или социальная реальность были достигнуты путем стремления к групповому консенсусу, давление, направленное на достижение единообразия, проявлялось через различные поведенческие пути, а отклонения отклонялись.

Этот эксперимент отражает некоторые особенности исследования Фестингера.Фестингер понимал, что прогресс в любой науке требует методов, соответствующих этой области. Соответственно, социальной психологии требовался собственный экспериментальный подход. Следуя примеру Левина, он задумал новую методологию как своего рода экспериментальный театр с прикрытиями, сообщниками и обманом, чтобы контролировать смешивающие факторы и создавать ситуацию, которая воспринималась как психологически значимая для субъекта.

Теория социального сравнения

После смерти Левина в 1947 году Исследовательский центр групповой динамики с большинством оставшихся преподавателей переехал в Мичиганский университет.В 1951 году Фестингер перешел на штатную должность в Университете Миннесоты, где Шехтер уже был преподавателем.

В Университете Миннесоты Фестингер разработал теорию социального сравнения, его второй важный вклад в социальную психологию. Теория неформальной социальной коммуникации была о власти группы над человеком. Напротив, теория социального сравнения подчеркивает, как люди оценивают свои мнения и способности по сравнению с мнениями других.

Теория социального сравнения утверждает, что люди оценивают свои способности и мнения, сравнивая их с мнениями других, когда невозможно проверить их напрямую.Сравнение ведет к давлению в сторону единообразия (т. Е. Сходства), но тенденция к сравнению исчезнет, ​​если другие будут слишком разными по параметрам, связанным с оспариваемыми способностями или мнением. Что касается мнений, то согласие с другими людьми, которые предположительно также мотивированы придерживаться правильных взглядов, заставляет людей чувствовать себя более уверенно. Что касается способностей, наблюдение за теми, у кого есть похожие способности, позволяет людям узнать, на какие действия они способны.

Теория социального сравнения также признает отличительную черту способностей.Люди хотят быть немного лучше, чем все остальные, потому что в западных культурах делается упор на стремление стать лучше или лучше. Это означает, что в западных культурах полное согласие мнений может быть удовлетворительным для всех, но полностью равные способности — нет — подразумевая, что «состояние социального покоя никогда не достигается», как выразился Фестингер.

Когнитивный диссонанс (Леон Фестингер) — InstructionalDesign.org

Согласно теории когнитивного диссонанса, люди склонны искать согласованность в своих познаниях (т.е., убеждения, мнения). Когда существует несоответствие между установками или поведением (диссонанс), что-то должно измениться, чтобы устранить диссонанс. В случае расхождения между установками и поведением наиболее вероятно, что отношение изменится, чтобы приспособиться к поведению.

Два фактора влияют на силу диссонанса: количество диссонирующих убеждений и важность, придаваемая каждому убеждению. Есть три способа устранить диссонанс: (1) уменьшить важность диссонирующих убеждений, (2) добавить больше согласных убеждений, которые перевешивают диссонирующие, или (3) изменить диссонирующие убеждения, чтобы они больше не были противоречивыми.

Диссонанс чаще всего возникает в ситуациях, когда человеку приходится выбирать между двумя несовместимыми убеждениями или действиями. Наибольший диссонанс возникает, когда две альтернативы одинаково привлекательны. Более того, изменение отношения более вероятно в сторону уменьшения стимулов, поскольку это приводит к снижению диссонанса. В этом отношении теория диссонанса противоречит большинству поведенческих теорий, которые предсказывают большее изменение отношения при увеличении стимула (т. Е. Подкрепления).

Заявление

Теория диссонанса применима ко всем ситуациям, связанным с формированием и изменением отношения. Это особенно актуально для принятия решений и решения проблем.

Пример

Представьте себе человека, который покупает дорогой автомобиль, но обнаруживает, что он неудобен в длительных поездках. Существует диссонанс между их убеждениями, что они купили хорошую машину, и что хорошая машина должна быть комфортной. Диссонанс можно устранить, решив, что это не имеет значения, поскольку автомобиль в основном используется для коротких поездок (уменьшая важность диссонирующего убеждения) или сосредоточив внимание на сильных сторонах автомобиля, таких как безопасность, внешний вид, управляемость (тем самым добавляя больше согласных убеждений).Диссонанс также можно устранить, избавившись от машины, но добиться такого поведения намного труднее, чем изменить убеждения.

Принципы

1. Диссонанс возникает, когда человек должен выбирать между противоречивыми отношениями и поведением.
2. Диссонанс можно устранить, уменьшив важность конфликтующих убеждений, приобретя новые убеждения, которые изменяют баланс, или удалив конфликтующее отношение или поведение.

Список литературы

• Брем, Дж. И Коэн, А. (1962). Исследования когнитивного диссонанса. Нью-Йорк: Вили.
• Фестингер, Л. (1957). Теория когнитивного диссонанса. Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.
• Фестингер, Л. и Карлсмит, Дж. М. (1959). Когнитивные последствия принудительного подчинения. Журнал аномальной и социальной психологии, 58 , 203-210. [доступно по адресу http: // Psyclassics.yorku.ca/Festinger]
• Wickland, R. & Brehm, J. (1976). Перспективы когнитивного диссонанса. NY: Halsted Press.

Сайты по теме

http://books.nap.edu/books/030

84/html/99.html#pagetop
http://www.afirstlook.com/edition_9/theory_resources/by_theory/Cognitive_Dissonance

Пример и 4 способа решения

«Завтра сяду на диету», — подумал я, жевая пончик.

Если это когда-либо случалось с вами, вы на собственном опыте узнали, о чем эта статья: что происходит, когда мы действуем не в соответствии с тем, кем мы считаем себя.

То легкое чувство дискомфорта, которое мы испытываем, когда замечаем это несоответствие, называется когнитивным диссонансом .

Когнитивный диссонанс силен, потому что мы очень стремимся его устранить. То, как мы это делаем, может изменить или разрушить. Интересно, что мы часто делаем это, даже не подозревая об этом.

Прежде чем вы продолжите, мы подумали, что вы, возможно, захотите бесплатно загрузить наши три позитивных упражнения КПТ. Эти научно обоснованные упражнения дадут вам подробное представление о позитивной когнитивно-поведенческой терапии и дадут вам инструменты для ее применения в терапии или наставничестве.

Когнитивный диссонанс: теория Фестингера

Человека с убеждениями трудно изменить. Скажите ему, что вы не согласны, и он отвернется. Покажите ему факты или цифры, и он задаст вопросы вашим источникам. Обратитесь к логике, и он не поймет вашей точки зрения.

Леон Фестингер, Теория когнитивного диссонанса

Более 60 лет назад Леон Фестингер (1957) постулировал одну из самых известных теорий психологии: теорию когнитивного диссонанса.

Теория основана на идее, что два познания могут быть релевантными или нерелевантными друг другу (Festinger, 1957). Такие познания могут касаться поведения, восприятия, отношения, эмоций и убеждений. Часто одно из представлений, о которых идет речь, касается нашего поведения.Если познания релевантны, они могут быть в согласии (согласовании) или несогласии (несогласованности) друг с другом (Festinger, 1957).

Несоответствие между отношением и поведением — есть пончик и думать о сокращении калорий — приводит к психологическому дискомфорту, называемому когнитивным диссонансом (Harmon-Jones, 2019).

Когнитивный диссонанс приводит к мотивации уменьшить диссонанс (Festinger, 1957). Чем сильнее расхождение между мыслями, тем больше мотивация его уменьшить (Festinger, 1957).

Для уменьшения дискомфорта когнитивного диссонанса используются четыре стратегии:

1. Мы меняем свое поведение так, чтобы оно соответствовало другой мысли.
2. Изменяем одну из диссонирующих мыслей, чтобы восстановить последовательность.
3. Мы добавляем другие (согласные) мысли, которые оправдывают или уменьшают важность одной мысли и, следовательно, уменьшают несогласованность.
4. Мы упрощаем несоответствие, делая его менее важным и менее значимым.

Есть два других фактора, которые влияют на величину когнитивного диссонанса: есть ли у вас выбор в пользу несогласованности и ожидаете ли вы, что несоответствие будет иметь негативные последствия в будущем. Чем больше у вас выбора по сравнению с несогласованностью (Linder, Cooper, & Jones, 1967) и чем хуже последствия (Cooper & Worchel, 1970), тем сильнее будет диссонанс.

Диссонанс также может передаваться через людей из социальной группы, с которой мы себя идентифицируем.Когда они действуют непоследовательно со своим отношением, мы чувствуем такой же дискомфорт, как если бы сами поступали непоследовательно со своим отношением (Cooper, 2016).

Концепция когнитивного диссонанса прекрасно объяснена в этом видео на YouTube социальным психологом Энди Латтреллом.

Пример из реальной жизни

Когнитивный диссонанс возникает часто и у всех нас (Harmon-Jones, 2019).

Представьте, что загорающий человек узнает, что чрезмерное пребывание на солнце является основной причиной рака кожи.Две мысли — «солнечные ванны могут вызвать рак» и «я загораю» — вызывают дискомфорт, связанный с когнитивным диссонансом. Следовательно, они будут заинтересованы в его сокращении.

Они сделают это одним из четырех способов:

1. Они меняют свое поведение. Получив дополнительную информацию, они могут перестать загорать.
2. Они меняют одну мысль. Они могут решить опровергнуть доказательства, показывающие связь между воздействием солнца и раком кожи.
3. Добавляют другие (согласные) мысли.Они могут подумать, что пребывание на солнце необходимо организму для выработки витамина D, который, помимо других преимуществ, важен для здоровья костей. Поэтому они могут решить, что небольшие солнечные ванны полезны для их здоровья.
4. Они упрощают несогласованность. Они могут подумать, что подобные факты уже много раз опровергались, и полностью игнорировать эту информацию.

4 способа преодоления когнитивного диссонанса

Когнитивный диссонанс — не обязательно плохо.

Фактически, это психологический механизм, который помогает нам последовательно воспринимать наш мир (и свое место в нем). Это механизм, который предупреждает нас, когда мы не действуем в соответствии со своими убеждениями, взглядами или планами.

В этом смысле опыт когнитивного диссонанса — это возможность учиться и расти, если мы решаем его конструктивно и отвечаем тем способом, который мы выбираем и который приносит пользу.

1. Внимательность

Часто мы имеем дело с когнитивными несоответствиями, не осознавая их.Первый шаг — заметить несоответствие между нашими мыслями. Мы можем повысить нашу осведомленность с помощью практики внимательности. Это включает в себя воздержание от суждений и принятие наших наблюдений.

2. Бросьте вызов существующим убеждениям

Следующий шаг — выявить причину несоответствия в наших мыслях. Понимание ваших убеждений и ценностей, лежащих в основе несоответствий, — это возможность развить более глубокое самопознание.

Иногда полезно бросить вызов нашим нынешним убеждениям.Это может быть трудным и неудобным процессом, требующим получения дополнительной информации.

3. Учитывайте важность диссонирующих мыслей

Иногда диссонирующая информация кажется важной на первый взгляд, но может уменьшиться при более глубоком размышлении.

Хороший пример — перспектива поставить себя в неловкое положение перед другими, например, забыв свои слова во время речи. Однако после дополнительных размышлений мы можем решить, что не имеет значения, что о нас думают другие, и таким образом уменьшить диссонанс.

4. Обоснование поведения

Мы можем ощущать диссонанс, когда проявляем новое поведение (например, когда мы отклоняем приглашение на мероприятие, которое обычно посещаем, чтобы сэкономить свободное время). Хотя поначалу это может показаться неудобным, полезно задуматься о причинах нашего поведения.

Взгляд на результаты исследований

Фестингер и Карлсмит (1959) провели одно из первых исследований когнитивного диссонанса.

В эксперименте с тремя группами они попросили участников выполнить скучное и монотонное задание. Впоследствии участникам интервенционной группы предлагали либо 1, либо 20 долларов (при случайном выборе), чтобы они участвовали в так называемом контр-поведении: сказать следующему участнику, что задание было приятным.

Исследователи предположили, что участники группы вмешательства будут испытывать когнитивный диссонанс в результате двух противоречивых мыслей: 1) задача скучная и 2) я говорю кому-то, что задача веселая.

Далее они предположили, что участники будут стремиться уменьшить диссонанс, оправдывая свое поведение. Поскольку участники условия 20 долларов уже имели более существенное оправдание (более высокая оплата), далее предполагалось, что они воспринимают меньший диссонанс, чем участники условия 1 доллар.

Когнитивный диссонанс измерялся косвенно, спрашивая участников об изменениях в их мнении о том, насколько приятным было выполнение задания после эксперимента.

Как и предполагалось, те, кто находился в состоянии за 1 доллар, сообщили о значительно большем изменении своего мнения о задаче, чем две другие группы.Вы можете посмотреть следующий видеоролик об исследовании.

Оценка когнитивного диссонанса: 2 анкеты

Одна из критических замечаний по поводу когнитивного диссонанса заключается в том, что мы не можем измерить его напрямую (Harmon-Jones, 2019). До сих пор в научных исследованиях когнитивный диссонанс обычно оценивался с использованием различных косвенных показателей, включая:

• Изменение отношения к определенной, зависящей от контекста теме, например, получение удовольствия от повседневной задачи в эксперименте, описанном выше (Festinger & Carlsmith, 1959)
• Поиск информации после изменения обычного поведения (Энгель, 1963)
• Различия в выполнении задания в результате физического возбуждения, связанного с диссонансом (Elliot & Devine, 1994)
• Кожно-гальваническая реакция (Elkin & Leippe, 1986)

Совсем недавно были разработаны психометрические шкалы измерения.Поскольку когнитивный диссонанс часто возникает естественным образом после принятия такого решения, как покупка, именно на этом и сосредоточены анкеты.

Суини, Хаускнехт и Саутар (2000) разработали шкалу из 22 пунктов, измеряющую когнитивный диссонанс сразу после покупки. Он исследует три измерения когнитивного диссонанса:

1. Эмоциональные последствия покупки («После того, как я купил этот товар, я почувствовал раздражение»)
2. Оценка разумности покупки («Интересно, сделал ли я правильный выбор»)
3. Обеспокоенность по поводу сделки («После того, как я купил этот товар, я подумал, не обманули ли они меня»)

Анкету можно бесплатно загрузить с сайта ResearchGate.

Коллер и Зальцбергер (2007) разработали шкалу потребительского поведения, состоящую из восьми пунктов. Их анкета включает вопросы, касающиеся процесса принятия решений до и после покупки. Полный текст можно запросить у авторов бесплатно на сайте ResearchGate.

Работа с диссонансом в терапии: 4 совета

По словам профессора психологии Джоэла Купера (2007), «большинство методов лечения стремятся изменить дезадаптивные реакции людей на их социальный мир на более адаптивные.”

Терапевты стремятся помочь своим пациентам, понимая и изменяя их отношения, эмоции или поведение. С диссонансом сложно бороться конструктивно. Следующие советы рассмотрят его использование или присутствие в терапии.

1. Привести усилие

Сама теория когнитивного диссонанса предполагает, что если пациенты вкладывают время, деньги и эмоциональные усилия в терапию, они, вероятно, будут усердно работать, чтобы достичь своих терапевтических целей, чтобы оправдать свои усилия.

2. Обеспечьте выбор

Если пациентам предоставляется возможность совместно разрабатывать аспекты своей терапии, они с большей вероятностью будут действовать в соответствии со своим выбором, достигая своих терапевтических целей.

3. Обеспечьте безопасное пространство и рассмотрите возможность использования методов релаксации.

Пациенты, вероятно, будут чувствовать дискомфорт при обсуждении диссонирующих мыслей, которые могут препятствовать их способности конструктивно мыслить.

4.Обсуждение несоответствующего поведения

Терапия может помочь пациентам, размышляя и контролируя их мысли. Иногда, когда пациенты начинают новое, более конструктивное поведение, они могут воспринимать диссонанс просто потому, что он противоречит их привычному поведению. Предоставление пространства и времени для понимания их нового поведения и его оправдание может помочь уменьшить диссонанс.

Примечание о когнитивном диссонансе во взаимоотношениях

Когнитивный диссонанс и то, как мы с ним справляемся, также влияют на наши отношения, как положительно, так и отрицательно.

Отношения обычно строятся на общих взглядах, убеждениях и ценностях. Когда наши друзья или партнеры действуют вопреки нашим убеждениям и ценностям, мы ощущаем диссонанс.

Механизмы преодоления могут включать в себя оправдание их поведения (и наших отношений с ними), упрощение их поведения или его важности, попытки изменить их поведение или изменение нашего собственного поведения.

Это дает возможность обсудить расхождения, углубить отношения и пересмотреть ценности.И наоборот, мы можем оправдать или преуменьшить негативное поведение или даже прекратить отношения.

В романтических отношениях важные ценности представляют собой очаги когнитивного диссонанса и, как правило, сосредоточены на важных решениях, таких как желание иметь детей, выборе образа жизни (например, покупка дома или путешествия по миру) и проблемах, связанных с семьей и друзьями.

Ожидание общих убеждений, ценностей и отношений со стороны членов семьи может дополнительно влиять на романтические отношения.Если они не совпадают, мы можем подумать об оправдании наших отношений или о разрыве. Ярким примером негативных последствий когнитивного диссонанса является ситуация, когда мы оправдываем вредное поведение партнера по отношению к нам и застреваем в токсичных отношениях.

2 книги по теме

1.

Теория когнитивного диссонанса — Леон Фестингер

Оригинальная книга Леона Фестингера — главный продукт на книжной полке каждого (социального) психолога.

Он представляет собой введение в теорию и охватывает темы когнитивного диссонанса после решений, последствия принудительного подчинения, влияние добровольного и непроизвольного доступа к информации и роль социальной поддержки.

Найдите книгу на Amazon.

2.

Когнитивный диссонанс: 50 лет классической теории — Джоэл Купер

Психолог Джоэл Купер недавно опубликовал всестороннее обновление теории когнитивного диссонанса после более чем 50 лет исследований.

В эту книгу включены примеры когнитивного диссонанса в современном мире.

Найдите книгу на Amazon.

4 интересных подкаста на эту тему

Психологические файлы размещены психологом доктором Майклом А. Бриттом и содержат несколько эпизодов о когнитивном диссонансе:

• Эпизод 8: Теория когнитивного диссонанса: почему противоречия так нас беспокоят
• Эпизод 10: Когнитивный диссонанс снова поражает! Что о вас говорит ваш поиск на Amazon
• Эпизод 63: Когнитивный диссонанс, проблема Монти Холла и возможное решение?

В этом выпуске подкаста Behavioral Grooves есть интервью с доктором Дж.Кэтлин Вохс о теории когнитивного диссонанса. Доктор Вос обсуждает эту тему, поскольку она касается сторонников бывшего президента Дональда Трампа, оправдывающих один из его неоднозначных твитов в 2019 году.

Соответствующие ресурсы PositivePsychology.com

Следующие ресурсы окажут большую дополнительную поддержку по теме:

Сообщение о возвращении домой

Когнитивный диссонанс — это хорошо изученное психологическое явление. Это часто встречается у всех нас, а не только при планировании диеты и оправдании пончика отложенным началом диеты.

Негативные последствия снижения когнитивного диссонанса включают прокрастинацию или действия, которые кажутся противоречащими нашим ценностям и убеждениям. Тем не менее, может быть полезно напомнить себе, что он существует как механизм психологической безопасности, который помогает нам последовательно воспринимать мир и защищать наше восприятие самих себя.

Понимание наших механизмов, с помощью которых мы уменьшаем диссонанс, и распознавание того, когда он возникает, являются ключом к принятию информированных и конструктивных решений.Практика самосознания и внимательности дает нам возможность замечать несоответствия в нашем мышлении и находить промежуток между триггерами диссонанса и нашей реакцией, чтобы мы могли выбрать ответ, который нам действительно нравится.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте скачать три наших упражнения на позитивную когнитивную поведенческую терапию бесплатно.

Если вы хотите больше упражнений, наш набор инструментов по позитивной психологии © содержит более 370 научно обоснованных упражнений по позитивной психологии, интервенций, анкет и оценок, которые практикующие могут использовать в своей терапии, наставничестве или на рабочем месте.

• Купер, Дж. (2007). Когнитивный диссонанс: 50 лет классической теории . Публикации SAGE.
• Купер, Дж. (2016). Заместительный когнитивный диссонанс: изменение отношения к чужой боли. В J. P. Forgas, J. Cooper, & W. D. Crano (Eds.), Психология отношения и изменения отношения . Психология Press.
• Купер Дж. И Ворчел С. (1970). Роль нежелательных последствий в возникновении когнитивного диссонанса. Журнал личности и социальной психологии , 16 (2), 199–206.
• Элькин Р. А. и Лейппе М. Р. (1986). Психологическое возбуждение, диссонанс и изменение отношения: свидетельство связи диссонанс-возбуждение и эффекта «не напоминай мне». Журнал личности и социальной психологии , 51 (1), 55–65.
• Эллиот, А. Дж., И Дивайн, П. Г. (1994). О мотивационной природе когнитивного диссонанса: диссонанс как психологический дискомфорт. Журнал личности и социальной психологии , 67 (3), 382–394.
• Энгель, Дж. Ф. (1963). Диссонируют ли покупатели автомобилей с потребителями? Маркетинговый журнал , 27 (2), 55–58.
• Фестингер, Л. (1957). Теория когнитивного диссонанса . Издательство Стэнфордского университета.
• Фестингер, Л., и Карлсмит, Дж. М. (1959). Когнитивные последствия принудительного подчинения. Журнал аномальной и социальной психологии , 58 (2), 203–210.
• Хармон-Джонс, Э. (Ред.) (2019). Когнитивный диссонанс: пересмотр ключевой теории в психологии (2-е изд.). Американская психологическая ассоциация.
• Коллер, М., и Зальцбергер, Т. (2007). Когнитивный диссонанс как важная конструкция в процессе принятия решений и потребления — эмпирическое исследование, связанное с пакетным туром. Журнал поведения клиентов , 6 (3), 217–227.
• Линдер Д. Э., Купер Дж. И Джонс Э. Э. (1967). Свобода принятия решений как определяющая роль величины стимула в изменении отношения. Журнал личности и социальной психологии , 6 (3), 245–254.
• Суини, Дж. К., Хаускнехт, Д., & Сутар, Г. Н. (2000). Когнитивный диссонанс после покупки: многомерная шкала. Психология и маркетинг , 17 (5), 369–385.

.

No related posts.