Мечта и реальность. Аргументы: Обломов, Гранатовый браслет-что писать?

ЕГЭ 2018-2019. Итоговое сочинение

Мечта и реальность. Аргументы: Гончаров «Обломов»; Куприн «Гранатовый браслет»-что писать?

Направление «Мечта и реальность». Аргументы из литературы: Гончаров «Обломов», Куприн «Гранатовый браслет» — что писать в сочинении?

Что такое мечта?

Почему между мечтой и реальность пролегает пропасть?

Что общего между мечтой и реальностью?

Чем отличается желание от мечты?

Почему люди убегают от реальности?

Чем отличается мечта от цели?

Нужно ли претворять свои мечты в жизнь?

Почему люди предают мечту?

Нужно ли быть верным своей мечте?

Как меняются ли мечты с возрастом?

Почему понятие мечты чаще всего связывают с детством?

Почему для многих взрослых слово «мечтательность» обладает негативным оттенком?

Чем слово «хочу» отличается от «мечтаю»?

Может ли осуществление мечты принести разочарование?

Может ли целеустремленный человек мечтать?

Почему часто говорят: «бойся своих желаний»?

Что случится с человеком, если у него отобрать мечту?

Всегда ли человек готов к осуществлению своей мечты?

Как связаны понятия «мечта» и «смысл жизни»?

Влияют ли детские мечты на выбор профессии?

Согласны ли вы с тем, что мечтать нужно о великом?

Где заканчивается «мечта» и начинается «цель»?

Что такое «бегство от реальности»?

Все ли мечты должны сбываться?

Когда возникает конфликт между мечтой и реальностью?

Как вы понимаете фразу «мечтать не вредно»?

О каком человеке говорят, что он «витает в облаках»?

Как связаны между собой мечта и реальность?

Почему мечты не всегда становятся реальностью?

Что означает «высокая мечта»?

Когда реальность разрушает мечту?

Как вы понимаете высказывание А. Н. Крылова: «Мечтой тоже надо управлять, а то ее, как корабль без руля, занесет бог весть куда»?

Почему не все мечты сбываются?

В чем суть противоречия между мечтой и реальностью?

Согласны ли вы с утверждением, что «человек без мечты, как птица без крыльев»?

Когда мечта превращается в цель?

Можно ли убежать от реальности?

Мечтают ли реалисты?

Какого человека можно назвать «мечтателем»?

Может ли реальность порождать мечту?

Может ли мечта одного человека изменить реальность многих?

Как мечты меняют мир науки, искусства? Обязательно ли каждому человеку иметь мечту?

Для чего нужны мечты?

Что значит словосочетание «недостижимый идеал»?

О чем мечтают герои русской литературы?

Образ мечтателя в творчестве Достоевского.

Что такое, по-вашему, «заветная мечта»?

Как вы понимаете выражение «жестокая реальность»?

Мечтатель – это фантазер или глупец?

Мечта и реальность.

Аргументы: Обломов, Человек в футляре

ЕГЭ 2018-2019. Итоговое сочинение. Направление «Мечта и реальность». Почему люди убегают от реальности?

Аргументы из литературы: Гончаров «Обломов», Чехов «Человек в футляре».

Мечта и реальность. Аргументы: Обломов, Человек в футляре — что писать в сочинении?

Аргументами для направления «Месть и реальность» по произведению И.А. Гончарова «Обломов» можно прописать следующее.

Мечта Обломова была из детства, вернее сказать представление той сказки, о какой он слышал в детском возрасте. Он живет вопреки слов Штольца, что необходимо жить для того, чтобы работать.

По мнению Обломова жизнь должна быть в радость. У Ильи Ильича была мечта, но он ничего для этого не делал, чтобы она реализовалась. Даже можно сказать, что он не способен что-либо делать, Обломов не может воплотить в реальность свой идеал, а только грезит о нем.

В произведении «Человек в футляре» создает свою реальность и даже пытается укорить других, если они сделали что-то не так, как по его мнению должно быть. Беликов не способен на мечты, он реалист. Но как только что-то изменилось, что не укладывалось в его мирок и не соответствовало его реальности (насмешки над ним), он сразу же слег и умер.

---

И в том и в другом произведении мы видим в качестве главных героев мечтателей. Обломов, человек не бедный (хотя и не очень богатый), у него есть имение, есть хороший друг, который мог бы ему помочь, но Обломов предается день ото дня совершенно пустым мечтам, а в реальности ему даже трудно встать с дивана. Неплохой человек, но совершенно без силы воли, которому не хватает деятельности, целеустремленности. Он не привык не то что к труду, вообще сам не привык что-либо делать, корни этого образа жизни уходят в его детство, как это часто бывает. Во взрослой жизни ему неуютно, поэтому он весь уходит в мечты, убегая от реальности, к которой испытывает дискомфорт при одной только мысли, что нужно что-то сделать.

Беликову тоже не комфортно среди окружающих его людей. Чехов в своем рассказе обличает и смеется не только над Беликовым, пытающимся спрятаться от общества в футляр, но и над этим обществом, далеким от совершенства.

Весь город боится Беликова, а Беликов сам боится всех и вся. Он убегает от общества, но в то же время для него общественное мнение очень важно, и когда он попадает в ситуацию, в которой все над ним смеются, он настолько переживает, что заболевает и умирает. От реальности не убежишь — можно сделать такой вывод из рассказа Чехова.

---

При написании сочинения на тему «Мечта и реальность» в качестве аргумента хорошим примером может служить роман Гончарова «Обломов».

Главный герой произведения в молодости имеет мечту изменить этот мир, самосовершенствовать­ся, но со временем, его приоритеты меняются.

Он мечтает о идеальной, любящей жене, о семейном уюте и Ольга Ильинская могла бы герою это дать, но он боится перемен. Его любовь к Ольге Ильинской не сильнее его страха, боязни перемен и он расстается с ней.

После этого, ни чего его больше не мотивирует к активной жизни, самосовершенствовани­ю и он наслаждается диванной жизнью.

Его мечта теперь банальна и проста, лежать на диване в комфорте и уюте, которые дарит герою Агафья Пшеницына.

Так и закончилась жизнь героя, он умер один, без семьи, хотя его душа, судя по всему погибла ещё раньше.

Другим аргументом к написанию сочинения по данной теме может служить «Человек в футляре».

Главный герой, Беликов живёт в своём мире, он не признает ничего нового, является старовером. Все новое им отвергается,как что-то позорное, не достойное. Автор произведения даже облачил его в футляр, его одеяние — тёплое пальто. Он неизменно ходит в нём, как будто прячась в нём от реальности.

Беликов не умеет мечтать, он лишён этой способности. Его жизнь скучна, он знает лишь только работу и свои книги. И даже полюбив Вареньку, он остаётся верен себе и своим убеждениям. Он не в силах мечтать, измениться самому и поменять мир вокруг себя. Именно поэтому, когда Варенька посмеялась над ним, он не смог принять реальности, испытав шок, он слег и скоро умер.

---

Люди убегают от реальности по разным причинам. Если мы посмотрим на Обломова из романа Гончарова «Обломов», то первопричиной его отстранения от реальности идёт из детства. В детстве Илюшу очень баловали родители и не давали ему ничего делать самостоятельно. Илья наблюдал жизнь своих родителей, которая была неспешной и размеренной — они не работали, а просто отдыхали, пили чай или кофе, а потом всё это плавно и ненавязчиво перетекало в очень вкусный обед, а потом в ужин и так проходила спокойно и незатейливо их жизнь в деревне Обломовка.

Илья считал своё детство сказкой и мечта всей его жизни была возвратиться в Обломовку со своей семьей, чтобы повторить такую же жизнь, какая была у его родителей. И, как результат, такого воспитания в детстве, Илья Обломов не научился работать, не научился быть ответственным и делать самостоятельные поступки, которых он просто напросто стал избегать. Илья хотел жить в покое, чтобы всё вокруг делалось само-собой, а он бы просто лежал ан диване и думал. Бывало он обдумывал, как улучшить доходность от его имения, но всё это оставалось только в мечтах и план он так и не смог обдумать детально, чтобы можно было его претворить в жизнь.

Поэтому он пошёл самым простым привычным для него путём — просто нанял другого человека, который, по его мнению, всё сделает за него и приведёт в порядок его имение. Но реальность оказалась совсем другой: его новый управляющий стал выкачивать деньги из имения и обворовывать Обломова.

Мы видим, что Обломов бежит от реальности, потому что не приучен к труду с детства, а так же потому, что в детстве ему привили такую пагубную черту характера как лень.

В рассказе Чехова «Человек в футляре» мы видим, наоборот, очень пунктуального, трудолюбивого и ответственного персонажа Беликова, но он тоже бежит от реальности, потому что эта реальность часто не совпадает с его представлениями этики, нравственности, морали. Он создал для себя правила, которые мечтал распространить на всех окружающих и когда он видел, что кто-то поступает не по правилам, то он впадал в уныние и часто повторяя фразу: — «Как бы чего не вышло». Беликов не любит бывать среди людей, он закрылся в своём футляре, отгородился от реальности.

Самое страшное для Беликова — это негативное общественное мнение. Поэтому после произошедшего инцидента Беликова с Коваленко, он заболевает и в последствии умирает. Так Беликов окончательно сбежал от ненавистной ему реальности.

Декабрьское сочинение для 11 класса. «Почему люди убегают от реальности» | Дневник 11-классницы

Привет, будущим выпускникам! Уже 6 декабря 11 класс сдает первый экзамен — традиционное сочинение. Мы с вами уже знаем направления, по которым надо готовиться, ну а насчет тем можем строить только предположения. Я никогда раньше не писала сочинение такого формата и наконец решила попробовать. Я взяла одну из тех тем, что предлагают в интернете по направлению «Мечта и реальность». Предлагаю вам прочитать и оценить мое сочинение на тему «ПОЧЕМУ ЛЮДИ УБЕГАЮТ ОТ РЕАЛЬНОСТИ». Я сразу отмечу, что я не знаю правильно ли я пишу и есть ли хоть какое-то зерно сознания в моей работе. Но, когда я проверю с репетитором мое сочинение, я дам вам знать о своих ошибках. Пока я предлагаю побыть вам в роли проверяющих и поразмышлять, как вы бы раскрыли эту тему сами.

.

.

.

Что есть реальность? Это наше окружение; это то, где и как мы живем; то, чем занимаемся; то, какие возможности имеем. Реальность – это мы здесь и сейчас. И, когда реальность, то есть наша жизнь и мы сами, нас не устраивают, мы пытаемся уйти от реальной жизни в мир своих фантазий. Индивидуалистическо-примиренческое стремление личности уйти от действительности в мир иллюзий называется эксапизмом. Термин происходит от английского слова «escape», что в прямом переводе означает убегать, избегать. Так от чего же бегут эскаписты и какой от этого результат?

Конечно, все мы хотим сделать нашу жизнь лучше и все мы мечтаем о чем-либо. Это прекрасно и даже важно, потому что человек, не имеющий мечты или цели, — это человек, не нашедший себя в жизни, а, следовательно, несчастный. Однако если эта мечта заменяет человеку реальность и становится в его голове более явной и ощутимой, чем сама жизнь – это очень плохо. Ведь человек – это единое целое: его разум должен находиться в гармонии с телом, а мечты с реальностью. Поэтому, когда человек пытается убежать от реального мира и настоящего себя в мир собственных фантазий, он в первую очередь теряет свою личность. Он не живет, а существует. И, к сожалению, чем выше он поднимается в своих мечтаниях, тем больнее ему потом падать. Причины такого явления, как эскапизм, могут варьироваться от социально-общественных до глубоко личных, и я хочу рассмотреть различные вариации ухода от реальности на примерах из русской литературы.

Можно предположить, что уходят от реальности слабые люди. Те, кого их жизнь не устраивает, но которые при этом не в силах ее изменить. Такие люди делают это в своей голове, придумывая какие-то жизненные изменения и воплощая свои идеи только лишь в своих мечтах и планах, которым не суждено сбыться. Это история про Илью Ильича Обломова из одноименного романа Гончарова. Автор показывает динамику мысли героя, но при этом сам герой буквально не встает с дивана. Этот контраст между тем, как подвижна мысль и как бездвижен автор этой мысли, ужасает. Обломов неглупый человек, он умеет думать и рассуждать, он добрый и мило наивный персонаж. Но отсутствие то ли мотивации, то ли силы воли и силы духа, каждый раз не дают ему встать с дивана и воплотить в жизнь то, о чем он мечтает в своей голове: наладить дела в своем имении, съездить заграницу, наладить отношения с Ольгой Ильинской и т.д. Создается впечатление, что действительно его жизнь протекает где-то «там», а не «здесь».

Уход от реальности также может быть способом психологической защиты. Эмоционально подавленный человек с разрушенной судьбой не хочет осознавать, в какой ситуации он находится, и пытается всеми способами убежать от настоящей жизни, придумывая в своей голове улучшенный вариант этого мира. Пример такого поведения – Катерина Ивановна Мармеладова из романа Достоевского «Преступление и наказание». Эта несчастная женщина пытается убежать от настоящего в прошлое. Туда, где она еще была дочкой любящих ее родителей, закончившей дворянский институт с золотой медалью и танцевавшей на балу при губернаторе. В своих мысленных «скитаниях» она ищет ответ, почему все изменилось и вдруг ее прошлое еще существует в настоящем, а жизнь в нищете и в болезни — это какой-то страшный сон.

Катерина из «Грозы» Островского хотела бы уйти от реальности и пытается это сделать на протяжение всей пьесы. Она, например, говорит, что хочет научиться летать, как птица. Мечты для Катерины – своеобразное лекарство от тяжелой жизни в «темном царстве». Однако жестокое патриархальное общество города Калинова не дает ей убежать от ужасающей реальности и постоянно напоминает, где ее место в жизни этого общества. Этого социального гнета она не выдерживает и выбирает смерть, что тоже является уходом от реальности, но гораздо более плачевным.

Бегство от реальности может провоцироваться и страхом. Например, герой сказки Лескова «Премудрый пескарь» ограничил свою реальность стенками своего убежища и всю жизнь жил в страхе, убегал от реальности, мечтая о безопасности, а по итогу прожил жизнь бесполезно, незаметно и скучно. Не убегал, но ограничивал свою и не только реальность герой рассказа Чехова «Человек в футляре». Он «упаковал» свою жизнь в чехол, сделал ее какой-то искусственной и ненастоящей, что вытекло в скучную, непримечательную жизнь, обременяющую существование окружающих.

Еще уход от реальности может быть следствием взгляда на жизнь через «розовые очки», которые человек сам для себя создал. Это так называемые неоправданные ожидания. Ситуация, когда ты долгое время чего-то ждешь, мечтаешь о чем-то, а потом разочаровываешься из-за того, что мир не такой, какой ты его сам себе представил. Такая ситуация произошла с господином из Сан-Франциско из рассказа Бунина. Всю жизнь он работал, мечтая об этом единственном отдыхе и планируя свое путешествие, а на деле вышло совсем не так, как он этого ожидал.

Таким образом, причин на то, чтобы люди бежали от реальности, множество, но исход из этого редко бывает положительным, поэтому жить нужно здесь и сейчас, преобразовывая свои фантазии в реальные цели и добиваясь их.

Почему люди убегают от реальности? Итоговое сочинение

Убегают от реальности многие, но вот делают они это по-разному. Кто-то уходит в работу, кто – в церковь, кто – в компьютерные игры. Некоторые, к сожалению, в алкоголь и наркотики. Самый страшный вариант ухода, на самом деле ухода от этой реальности, – самоубийство. Но это крайний вариант.

От чего можно, вообще, уходить? От плохого, непонятного, пугающего…  Иногда реальность кажется людям слишком тяжелой, неприятной. Они обращают внимание только на плохое. И уже даже хорошее им кажется не таким уж классным. Ведь оно заканчивается… Как и плохое, но от этом забывают!

Конечно, проще уйти от неприятной встречи, например, и нежеланного разговора, чем пройти через них и стать сильнее. Некоторые не любят ходить к зубному, но это не всегда заканчивается хорошо! Так вот, общение с разными людьми, происходящее в мире, даже погода может не нравиться людям. Но ведь это не повод сидеть дома в «тепличных» условиях. Вот не умеет человек общаться, боится людей… Вместо того, чтобы учиться общению, он в лучшем случае начинает знакомиться на форумах – и строить отношения там. В худшем – просто играет в компьютер, книги читает. Замыкается, в общем.

Не хочу сказать, что это всегда очень плохо. Если бы люди никогда не уходили от реальности, то они бы не придумали ни реальных ракет, ни фантастических книг. Всё-таки, от реальности можно иногда отступать, чтобы посмотреть на неё по-новому. Как путешествовать, но от этого больше любить свой дом.

Людям иногда и чего-то не хватает в реальности. Вот, как я сказал, ракет – транспорта до Марса! То есть они любят эту жизнь, но видят и её недостатки, стараются их исправить. Сейчас люди всё ещё стареют, но не зря есть мечтатели, ученые, которые создают «чудесные» средства, чтобы отодвинуть старость.

Ещё бегут от реальности из-за скуки. Если никак нельзя разнообразить свою жизнь, то начинают что-то придумывать. К примеру, маленькие дети могут фантазировать, даже врать. Им так интересней и веселей. Но могут быть и, хотя бы, модельеры или дизайнеры, которым стало скучно в нашем мире, поэтому они стараются его украсить. Или ещё люди, которые организуют праздники! Получается, они ушли немного от жизни, представили её другой, но вернулись, чтобы улучшить своё существование. То же и со своим образом. Не могла женщина на себя в зеркало смотреть, но пошла перекрасилась, сменила гардероб… И уже новая! И теперь это её новая реальность. 

В общем, причин и следствий много. Тут, главное, не увлекаться – очень далеко и по каждому поводу не уходить от реальности.

Сочинение 2

Современная действительность и реалии времени настолько несовершенны, что многие личности готовы от них бежать как можно дальше. Сегодня попробуем разобраться с этим вопросом и подумаем, почему людям легче убежать от действительности, чем находиться в ней?

Почему так происходит? Все очень просто и понятно каждому из нас. На самом деле мир больше жесток, нежели доброжелателен. Куда ни пойди, везде ожидает зависть, ненависть, желание нажиться или обмануть. Самые лучшие друзья и товарищи, люди, в которых мы уверенны – способны на предательство и порой даже на убийство. И понимание всего этого очень ранит слабых людей. Слабые морально личности не готовы к такой действительности. Они лучше всего чувствуют себя дома, среди родных и близких. Или наедине с собой.

Что значит убежать от реальности происходящего? Каждый понимает данное выражение по-своему. И сейчас мы постараемся с этим разобраться.

Слабые морально и физически люди понимают данное выражение следующим образом. Бежать от реальности — это значит, что лучше найти работу в интернете, чем идти искать реальные заработки и сталкиваться с неприятностями, грубостью, хамством. Лучше не идти в поликлинику, а мучиться от боли, чем стоять в очереди, выяснять с кем –то отношения и расстраиваться от всего, что происходит вокруг. Бежать от реальности для слабых людей – это принимать действительность такой, какая она есть, не сражаться и никому ни в чем не противоречить. Для этих людей всегда легче сказать «Ну, такова реальность.» Если обидеть, унизить или обозвать таких людей, они просто расстроятся и примут все как есть. Драться за свое достоинство и унижение они не будут.

Сильные люди по-своему понимают это выражение. Бежать от реальности – это не соглашаться с тем, что происходит. Бежать от реалий – это сражаться, бороться изо всех сил и надеяться на лучшее. Это значит, верить в лучшее и стараться сделать все, что в твоих силах, ради того, чтобы поменять реальность.

На самом деле каждый человек имеет право понимать это выражение по-своему. Иногда убежать от реальности очень даже нужно. Иначе можно начать сходить с ума. Некоторые люди вообще не умеют это делать. Им приходиться просто смириться и находиться в этой действительности. Их моральное состояние как броня. Они не реагируют на все, что происходит. Есть люди, которые не замечают негативных моментов действительности и им легче жить.

В любом случае все люди сами решают для себя, бежать им от того, что происходит вокруг или смириться с происходящим. Главное, чтобы каждый жил в состоянии счастья и покоя. Нужно учиться вырабатывать в себе такие качества, как выдержка и смирение. Удачи!

Сочинение на тему Почему люди убегают от реальности?

Довольно часто бегство от реальности рассматривается сейчас в негативном контексте. Таковы мнения масс, таково распространенное мнение относительно этого феномена. При этом та же самая масса в радостью рукоплещет цитатам из Тарковского, который призывал молодых людей учиться быть наедине с собой – тоже в каком-то смысле бегство от реальности, как минимум, от социальной. Никто практически не рассматривает такие варианты как монах в затворе или художник, который помногу дней работает в мастерской.

Как бегство от реальности почему-то часто рассматривается только подросток за компьютером или наркоман в притоне, но, вероятно, они не совсем убегают откуда-то, в существенной степени они даже приближаются к реальности, но просто следуя своим порокам. На самом деле в этом проявляется самое элементарное свойство человеческой реальности – в пороках, низменных чувствах и подобном. Поэтому далее, хотелось бы сказать немного и положительном варианте подобного бегства, об искусстве. Как говорил классик, если бы мир был идеальным, то искусство не было бы нужным. Такая деятельность как искусство является не просто бегством, но стремительным побегом, попыткой спастись от реальности и попыткой вполне оправданной и достойной, так как глупо не стремиться к идеалу.

Что такое искусство — пища для души или бегство от реальности? Все зависит от того, как вы его используете. Быть создателем — высшая лига. Это правда, что творчество удовлетворяет основную потребность человека — творить. Это способ самовыражения, поиска и нахождения себя в самых глубоких слоях человека. Способность по-настоящему понять искусство означает углубиться в духовное, это возможность для самопознания и понимания вещей в жизни. Это делает существование такого человека более ценным и намного более богатым, чем бездушное, лежащее в полностью материальной стороне интереса существо. И именно углубление в невидимом духовном мире отличает человека от других живых существ.

Многие такие предположения звучат странно в реальности, в которой материализм настолько захватывает нас, что мы не можем его преодолеть. Мы можем выглядеть почти сумасшедшими, если говорите, что читаете книгу классиков литературы или регулярно ходите в театр. Но, как известно, бывают все периоды, рано или поздно мутная вода оседает, остается только чистота.

Пища для души или бегство от реальности, искусство является частью цивилизации и, в частности, нашей жизни. Когда-то доступное для избранных людей, сегодня оно под рукой, буквально зашло в наш дом. Более серьезная проблема, по крайней мере, на мой взгляд, не в том, какую из двух ролей оно выполняет, а в том, превращается ли это действительно в речь об искусстве или его подражателях, а зачастую даже тонких. Потому что, если вы кормите свою душу некачественной едой, то не может быть отличного здоровья. И если вы сбежите в мир ценного искусства, вы неизбежно добавите многое в свой внутренний мир. Таким образом, вопрос о том, куда мы сбегаем от реальности еще более важен.

11 класс

Другие сочинения:

Почему люди убегают от реальности?

Несколько интересных сочинений

Итоговое сочинение Мечта и реальность

Романтическая повесть «Алые паруса» — одно из лучших произведений Александра Грина. Путь к созданию этой повести был долгим. Автор неоднократно изменял и переписывал текст, пока добился желаемого. Он стремился создать идеальный мир, где живут прекрасные герои и где любовь, мечта, сказка способны победить грубость и черствость. И достиг своей цели. Писатель изобразил «необычайные обстоятельства, в которых должно было свершиться нечто решительное». «Алые паруса» — это сказка о поэтической любви, о всепобеждающей возвышенной мечте.

Жизнь героини повести, юной Ассоль, довольно несчастна: у нее не было подруг, дети избегали ее, а взрослые переносили на нее нелюбовь к ее отцу. Над девочкой смеялись и оскорбляли ее. Но добрый Лонгрен подбадривал дочку: «Э, Ассоль, — говорил он, — разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут». И он брал девочку на руки и крепко целовал. Под влиянием отца, который ее обожал, Ассоль создала себе некий мир грез, в котором все было прекрасно, все люди были добрыми и любили друг друга. И однажды в лесу, увлеченная игрой с игрушечным кораблем и придуманной ей самой историей, девочка случайно встретилась с незнакомцем, который представился «самым главным волшебником» и рассказал ей невероятную историю, о том, что ждет ее в будущем. «Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе… Тогда ты увидишь храброго красивого принца… «Здравствуй, Ассоль! — скажет он. — Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство… И ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом». И девочка поверила загадочному волшебнику. И все последующие годы продолжала жить с этой верой и ждать, когда приедет за ней ее принц. Она ждала, не обращая внимания на смех, подтрунивания и издевки людей.

А в это время где-то далеко подрастал мальчик, мечтавший стать капитаном и еще не знавший, что ему суждено исполнить мечту всей жизни одной прекрасной девушки. Грэй также жил в своем прекрасном мире. Он мечтал о море, жил этой мечтой, которая для него составляла единственно возможное счастье, объединяющее в себе «опасность, риск, власть природы, свет далекой страны, чудесную неизвестность, мелькающую любовь, цветущую свиданием и разлукой; увлекательное кипение встреч, лиц, событий; безмерное разнообразие жизни. ..»

Так жили они долгих семь лет, жили каждый своей мечтой, не зная, что постепенно идут навстречу друг другу. И, конечно же, однажды наступил день, когда они встретились. Грэй увидел спящую в тени ветвей девушку, и «всё стронулось, все усмехнулось в нем». Она сразу же пленила сердце юноши, и, поддавшись своему чувству, он снял со своего пальца кольцо и осторожно надел его на мизинец Ассоль. Девушка ничего не почувствовала. Но, проснувшись и обнаружив на пальце кольцо, она уже не сомневалась, что оно принадлежит ее принцу. Между тем, Грэй случайно узнал о мечте девушки, и это подтолкнуло его к действию. С небывалым вдохновением взялся он за воплощение своей идеи — и через несколько дней прекрасный корабль с алыми парусами был готов принять на свой борт самую главную драгоценность.

Грэй воплотил в жизнь мечту Ассоль и добился своего собственного счастья. Он знал, что его счастье — эта прекрасная девушка, которая помогла ему понять истину. А истина эта заключается в том, «чтобы делать так называемые чудеса своими руками». Благодаря силе любви, искренней вере в свою мечту, соединились в одну судьбы двух людей, которые теперь навсегда сохранятся для них «в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающего, что такое любовь».

Всего: 568 слов

история жизни. Роман И.А.Гончарова «Обломов». История создания Рассказано ниже, происходит в параллельной реальности, удивительным и непостижимым образом похожей на нашу, иногда так, что становится по-настоящему не по

Жизнь и смерть Обломова. Эпилог романа. В третий и последний раз Штольц навещает своего друга. Под заботливым оком Пшеницыной Обломов почти осуществил свой идеал: «Грезится ему, что он достиг той обетованной земли, где текут реки меду и молока, где едят незаработаннный хлеб, ходят в золоте и серебре…», и Агафья Матвеевна оборачивается сказочной Миликтрисой Кирбитьевной… Домик на Выборгской стороне напоминает сельское приволье.

Однако герой так и не доехал до родной деревни. Тема «Обломов и мужики» проходит через весь роман. Еще в первых главах мы узнали, что в отсутствие барина крестьянам живется туго. Староста докладывает, что мужики «убегают», «просятся на оброк». Вряд ли им лучше стало под властью Затертого. Пока Обломов утопал в своих проблемах, он упустил возможность проложить дорогу, построить мост, как сделал его сосед, деревенский помещик. Нельзя сказать, что Илья Ильич вовсе не думает о своих крестьянах. Но его планы сводятся к тому, чтобы все осталось как есть. И на совет открыть для мужика школу Обломов с ужасом отвечает, что «он, пожалуй, и пахать не станет…» Но время не остановить. В финале мы узнаем, что «Обломовка не в глуши больше , на нее пали лучи солнца!» Крестьяне, как ни было трудно, обошлись без барина: «…Года через четыре она будет станцией дороги , мужики пойдут работать на насыпь, а потом по чугунке покатится хлеб к пристани… А там …школы, грамота…» А вот обошелся ли Илья Ильич без Обломовки? Логикой повествования Гончаров доказывает излюбленные свои мысли. И то, что на совести каждого помещика лежит забота о судьбах сотен людей («Счастливая ошибка»). И то, что деревенская жизнь есть самая естественная и потому самая гармоническая для русского человека; она сама направит, научит и подскажет, что делать лучше всяких «планов» («Фрегат “Паллада”»).

В домике на Выборгской Обломов опустился. То, что было свободным сном, сделалось галлюцинацией — «настоящее и прошлое слились и перемешались». В первый приезд Штольцу удалось поднять Обломова с дивана. Во второй он помог другу в решении практических дел. И вот теперь с ужасом понимает, что бессилен что-либо изменить:

«Не поминай, не тревожь прошлого: не воротишь! — говорил Обломов. — Я прирос к этой яме больным местом: попробуй оторвать — будет смерть… Я все чувствую, все понимаю: мне давно совестно жить на свете! Но не могу идти с тобой твоей дорогой, если б даже захотел.. Может быть, в последний раз было еще возможно. Теперь… теперь поздно…» Даже Ольга не в состоянии воскресить его: «Ольга! — вдруг вырвалось у испуганного Обломова… — Ради Бога, не допускай ее сюда, уезжай!»

Как в первый приезд, Штольц подводит печальный итог:

Что там? — спросила Ольга…

Ничего!. .

Он жив, здоров?

Что ж ты так скоро воротился? Отчего не позвал меня туда и его не привел? Пусти меня!

Что же там делается?… Разве «бездна открылась»? Скажешь ли ты мне?.. Да что такое там происходит?

Обломовщина!

И если Илья Ильич нашел людей, которые согласны терпеть эту жизнь около себя, то самая природа, кажется, выступила против, отмеривая краткий срок подобному существованию. Оттого трагикомическое впечатление производят попытки той же Агафьи Матвеевны ограничить мужа. «Сколько раз прошли? — спросила она Ванюшу… — Не ври, смотри у меня… Помни воскресенье, не пущу в гости ». И Обломов волей-неволей отсчитал еще восемь раз, потом уже пришел в комнату…»; «Хорошо бы к этому пирог!» — «Забыла, право забыла! А хотела еще с вечера, да память у меня словно отшибло!» — схитрила Агафья Матвеевна». В этом нет смысла. Ибо иной цели в жизни, кроме еды и сна, она предложить ему не может.

Описанию болезни и смерти своего героя Гончаров уделяет сравнительно немного места. И. Анненский обобщает читательские впечатления, говоря, что «мы прочли о нем 600 страниц, мы не знаем человека в русской литературе так полно, так живо изображенного. А между тем его смерть действует на нас меньше, чем смерть дерева у Толстого…» Почему? Критики «серебряного века» единодушны, потому что самое страшное с Обломовым уже произошло. Духовная смерть опередила физическую. «Он умер потому, что кончился…» (И. Анненский). «“Пошлость” окончательно “восторжествовала над чистотой сердца, любовью, идеалами”». (Д. Мережковский).

Прощается Гончаров со своим героем взволнованным лирическим реквиемом: «Что же стало с Обломовым? Где он? Где? — На ближайшем кладбище под скромной урной покоится тело его . Ветви сирени, посаженные дружеской рукой, дремлют над могилой, да безмятежно пахнет полынь. Кажется, сам ангел тишины охраняет сон его».

Казалось бы, здесь неоспоримое противоречие. Высокая надгробная речь опустившемуся герою! Но жизнь не может считаться бесполезной, когда кто-то вспоминает о тебе. Светлая печаль наполнила высшим смыслом жизнь Агафьи Матвеевны: «Она поняла, что Бог вложил в ее жизнь душу и вынул опять; что засветилось в ней солнце и померкло навсегда… Навсегда, правда; но зато навсегда осмыслилась и жизнь ее: теперь уж она знала, зачем жила и что жила не напрасно».

В финале мы встречаем Захара в обличии нищего на церковной паперти. Осиротевший камердинер предпочитает просить Христа ради, нежели служить «неугодливой» барыне. Между Штольцем и его знакомым литератором происходит следующий диалог о покойном Обломове:

А был не глупее других, душа чиста и ясна, как стекло; благороден, нежен, и — пропал!

Отчего же? Какая причина?

Причина… какая причина! Обломовщина! — сказал Штольц.

Обломовщина! — с недоумением повторил литератор. — Что это такое?

Сейчас расскажу тебе… А ты запиши: может быть, кому-нибудь пригодится. «И он рассказал ему, что здесь написано.»

Таким образом, композиция романа строго кольцевая, в ней невозможно вычленить начало и конец. Все, что мы читаем с первых страниц, оказывается, можно истолковать как рассказ про Обломова, его друга. В то же время Штольц мог поведать историю недавно завершившейся жизни. Таким образом, круг человеческой жизни пройден дважды: в реальности и воспоминаниях друзей.

Гончаров, певец гармонии, не смог завершить свою книгу одной минорной нотой. В эпилоге появляется новый маленький герой, который, быть может, сумеет гармонично соединить лучшие черты отца и воспитателя. «Не забудь моего Андрея! — были последние слова Обломова, сказанные угасшим голосом…» «Нет, не забуду я твоего Андрея , — обещает Штольц.- Но поведу твоего Андрея, куда ты не мог идти и с ним будем проводить в дело наши юношеские мечты».

Проведем маленький эксперимент. Откройте последнюю страницу издания «Обломова» — любого, которое Вы держите в руках. Перевернув ее, вы обнаружите почти наверняка статью Николая Александровича Добролюбова «Что такое обломовщина?» Работу эту необходимо знать хотя бы потому, что она является одним из образцов русской критической мысли девятнадцатого столетия. Однако первый признак свободного человека и свободной страны — это возможность выбора. Статью Добролюбова интереснее рассматривать рядом со статьей, с которой она появилась практически одновременно и с которой во многом полемична. Это рецензия Александра Васильевича Дружинина «“Обломов”. Роман И.А. Гончарова».

Критики единодушны в восхищении образом Ольги. Но если Добролюбов видит в ней новую героиню, главного борца с обломовщиной, Дружинин видит в ней воплощение вечной женственности: «Нельзя не увлечься этим светлым, чистым созданием, так разумно выработавшим в себе все лучшие, истинные начала женщины…»

Разногласия между ними начинаются с оценки Обломова. Добролюбов полемизирует с самим автором романа, доказывая, что Обломов — ленивое, испорченное, никчемное существо: «Он (Обломов) не поклонится идолу зла! Да ведь почему это? Потому, что ему лень встать дивана. А стащите его, поставьте на колени перед этим идолом: он не в силах будет встать. Грязь к нему не пристанет! Да пока лежит один. Так еще ничего; а как придет Тарантьев, Затертый. Иван Матвеич — брр! какая отвратительная гадость начинается около Обломова».

Истоки характера Обломова критик проницательно угадывает в его детстве. У обломовщины он усматривает в первую очередь социальные корни: «…Он (Обломов ) с малых лет видит в своем доме, что все домашние работы исполняются лакеями и служанками, а папенька и маменька только распоряжаются да бранятся за дурное исполнение». Приводит в пример символический эпизод с натягиванием чулок. Он рассматривает и Обломова как социальный тип . Это барин, владелец «трехсот Захаров», который «рисуя идеал своего блаженства, … не думал утвердить его законность и правду, не задал себе вопроса: откуда будут браться эти оранжереи и парники… и с какой стати будет он ими пользоваться?»

И все же психологический анализ персонажа и значения всего романа не так интересен критику. Он постоянно прерывается «более общими соображениями» об обломовщине. В герое Гончарова критик прежде всего сложившийся литературный тип, генеалогию его критик проводит от Онегина, Печорина, Рудина. В литературной науке его принято называть типом лишнего человека. В отличие от Гончарова, Добролюбов сосредоточивается на его отрицательных чертах: «Общее у всех этих людей то, что в жизни нет им дела, которое бы для них было жизненной необходимостью, сердечной святыней…»

Добролюбов прозорливо угадывает, что причиной непробудного сна Обломова стало отсутствие высокой, по настоящему благородной цели. Эпиграфом избрал слова Гоголя: «Где же тот, кто бы на родном языке русской души умел бы сказать нам это всемогущее слово “вперед?..”»

Посмотрим теперь статью Дружинина. Будем откровенны: читать его намного труднее. Едва мы развернем страницы, имена философов и поэтов, Карлейля и Лонгфелло, Гамлета и художников фламандской школы так и запестрят у нас перед глазами. Интеллектуал высочайшего кругозора, знаток английской словесности, Дружинин и в своих критических работах не снисходит до среднего уровня, но ищет равного себе читателя. Между прочим, так и можно проверить степень собственной культуры — спросить себя, какие из упоминаемых имен, картин, книг мне знакомы?

Вслед за Добролюбовым, он уделяет много внимания «Сну. ..» и видит в нем «шаг к уяснению Обломова с его обломовщиной». Но, в отличие от него, сосредоточивается на лирическом содержании главы. Дружинин увидел поэзию даже в «заспанном челядинце», и поставил в высшую заслугу Гончарову то, что он «опоэтизировал жизнь своего родного края». Таким образом, критик слегка коснулся национального содержания обломовщины. Защищая любимого своего героя, критик призывает: «Окиньте роман внимательным взглядом, и вы увидите, как много в нем лиц, преданных Илье Ильичу и даже обожающих его…» Ведь это неспроста!

«Обломов — ребенок, а не дрянной развратник, он соня, а не безнравственный эгоист или эпикуреец…» Чтобы подчеркнуть нравственную ценность героя, Дружинин задается вопросом: кто в конечном счете полезнее для человечества? Наивное дитя или усердный чиновник, «подписывающий бумагу за бумагой»? И отвечает: «Ребенок по натуре и по условиям своего развития, Илья Ильич … оставил за собой чистоту и простоту ребенка — качества, драгоценные во взрослом человеке». Люди «не от мира сего» так же необходимы, поскольку «посреди величайшей практической запутанности, часто открывают нам область правды и временами ставят неопытного, мечтательного чудака и выше… целой толпы дельцов, его окружающих». Критик уверен в том, что Обломов — тип общечеловеческий , и восклицает: «Нехорошо той земле, где нет добрых и неспособных на зло чудаков вроде Обломова!»

В отличие от Добролюбова, не забывает он и про Агафью Матвеевну. Дружининым сделано тонкое наблюдение о месте Пшеницыной в судьбе Обломова: она поневоле была «злым гением» Ильи Ильича, «но этой женщине все будет прощено за то, что она много любила». Критик увлечен тонким лиризмом сцен, рисующих горестные переживания вдовы. В противоположность ей, критик показывает эгоизм четы Штольцев по отношению к Обломову в сценах, где «ни житейский порядок, ни житейская правда… нарушены не были».

Вместе с тем в его рецензии можно найти ряд спорных суждений. Критик избегает разговора о том, почему гибнет Илья Ильич. Отчаяние Штольца при виде опустившегося друга вызвано, по его мнению, только тем, что Обломов женился на простолюдинке.

Как и Добролюбов, Дружинин выходит за рамки рассмотрения романа. Он рассуждает об особенностях таланта Гончарова, сопоставляет его с голландскими живописцами. Подобно нидерландским пейзажистам и создателям жанровых сценок, детали быта под его пером обретают бытийный масштаб и «творческий дух его отражался во всякой подробности… как солнце отражается в малой капле воды…»

Мы увидели, что два критика в суждениях про Обломова и роман в целом спорят и отрицают один другого. Так кому же из них верить? На этот вопрос дал ответ И. Анненский, заметив, что ошибочно «останавливаться на вопросе, какой тип Обломов. Отрицательный или положительный? Этот вопрос вообще относится к числу школьно-рыночных…» И подсказывает, что «самый естественный путь в каждом разборе типа — начинать с разбора своих впечатлений, по возможности их углубив». Для этого «углубления» и нужна критика. Чтобы донести реакцию современников, дополнить самостоятельные выводы, а не заменять свои впечатления. Вообще-то Гончаров верил в своего читателя, и на замечания, что его герой непонятен, парировал: «А читатель на что? Разве он олух какой-нибудь, что воображением не сумеет по данной автором идее дополнить остальное? Разве Печорины, Онегины… досказаны до мелочей? Задача автора — господствующий элемент характера, а остальное — дело читателя».

Роман Гончарова «Обломов» является знаковым произведением литературы 19 века, затрагивающим как остросоциальные, так и многие философские проблемы, оставаясь актуальным и интересным современному читателю. Идейный смысл романа «Обломов» основан на противопоставлении активного, нового социального и личностного начала с устаревшим, пассивным и деградирующим. В произведении автор раскрывает эти начала на нескольких бытийных уровнях, поэтому для полного понимания смысла произведения требуется подробное рассмотрение каждого из них.

Общественный смысл романа

В романе «Обломов» Гончаров впервые ввел понятие «обломовщины» как обобщенного названия устаревших патриархально-поместничьих устоев, личностной деградации, и жизненного застоя целого общественного пласта российского мещанства, не желающего принимать новые общественные тенденции и нормы. Данное явление автор рассматривал на примере главного героя романа – Обломова, детство которого прошло в далекой Обломовке, где все жили тихо, ленно, мало чем интересуясь и почти ни о чем не заботясь. Родная деревня героя становится воплощением идеалов российского старомещанского общества – своеобразной гедонистической идиллией, «законсервированным раем», где не нужно учиться, работать или развиваться.

Изображая Обломова как «лишнего человека», Гончаров, в отличие от Грибоедова и Пушкина, у которых персонажи данного типа опережали общество, вводит в повествование героя, отстающего от общества, живущего далеким прошлым. Активная, деятельная, образованная среда угнетает Обломова – ему чужды идеалы Штольца с его трудом ради труда, даже возлюбленная Ольга опережает Илью Ильича, подходя ко всему с практичной стороны. Штольц, Ольга, Тарантьев, Мухояров, другие знакомые Обломова – представители нового, «городского» типа личности. Они более практики, чем теоретики, они не мечтают, а делают, создают новое – кто-то честно работая, кто-то обманывая.

Гончаров осуждает «обломовщину» с ее тяготением к прошлому, ленью, апатией и полным духовным отмиранием личности, когда человек по сути становится «растением», круглосуточно лежащим на диване. Однако образы современных, новых людей Гончаров также изображает неоднозначными – в них нет душевного спокойствия и внутренней поэтичности, которое было у Обломова (вспомним, что Штольц только отдыхая у друга находил это спокойствие, а уже замужняя Ольга грустит по чему-то далекому и боится мечтать, оправдываясь перед мужем).

В конце произведения Гончаров не делает определенного вывода, кто прав – практик Штольц или мечтатель Обломов. Однако читателю понятно, что именно из-за «обломовщины», как явления резко негативного и давно отжившего себя, «пропал» Илья Ильич. Именно поэтому общественный смысл романа Гончарова «Обломов» состоит в необходимости постоянного развития и движения – как в непрерывном строительстве и создании окружающего мира, так и работе над развитием собственной личности.

Смысл названия произведения

Смысл названия романа «Обломов» тесно связан с основной темой произведения – оно было названо по фамилии главного героя Ильи Ильича Обломова, а также сопряжено с описанным в романе социальным явлением «обломовщина». Этимология названия трактуется исследователями по-разному. Так, наиболее распространена версия, что слово «обломов» происходит от слов «обломок», «обламывать», «ломать», обозначающими состояние душевного и социального слома помещицкого дворянства, когда то оказалось в пограничном состоянии между желанием сохранять старые традиции и устои и необходимостью меняться под требования эпохи, из человека-созидателя становиться человеком-практиком.

Помимо того, существует версия о связи заглавия со старославянским корнем «обло» – «круглое», что соответствует описанию героя – его «округлой» внешностью и его тихим, спокойным характером «без острых углов». Однако, не зависимо от трактовки названия произведения, оно указывает на центральную сюжетную линию романа – жизнь Ильи Ильича Обломова.

Смысл Обломовки в романе

Из сюжета романа «Обломов» читатель с самого начала узнает множество фактов об Обломовке, о том, какое это прекрасное место, как там было легко и хорошо герою и как важно Обломову туда вернуться. Однако, на протяжении всего повествования события так и не переносят нас в деревню, что делает ее по истине мифическим, сказочным местом. Живописная природа, пологие холмы, спокойная река, избушка на краю оврага, которую посетителю нужно просить стать «к лесу задом, а к нему передом», чтобы войти внутрь, – даже в газетах об Обломовке никогда не было упоминания. Никакие страсти не волновали жителей Обломовки – они были полностью оторванные от мира, проводили в скуке и спокойствии свою, устроенную на постоянных обрядах жизнь.

Детство Обломова проходило в любви, родители постоянно баловали Илью, потакая всем его желаниям. Однако особое впечатление на Обломова оказали рассказы няни, читавшей ему о мифических героях и сказочных богатырях, тесно связав в памяти героя родную деревню с народным фольклором. Для Ильи Ильича Обломовка – это далекая мечта, идеал, сравнимый, пожалуй, с прекрасными дамами средневековых рыцарей, воспевавших женин, которых порой никогда не видели. Кроме того, деревня – это еще и способ убежать от действительности, некое полупридуманное место, где герой может забыть о реальности и быть самим собой – ленивым, апатичным, полностью спокойным и отреченным от окружающего мира.

Смысл жизни Обломова в романе

Вся жизнь Обломова связана только с той далекой, тихой и гармоничной Обломовкой, однако мифичное поместье существует только в воспоминаниях и снах героя – картины из прошлого никогда не приходят ему в бодром состоянии, родная деревня предстает перед ним как некое далекое видение, по-своему недостижимое, как и любой мифический город. Илья Ильич всячески противится реальному восприятию родного Обломовки – он все никак не распланирует будущее поместье, долго тянет с ответом на письмо старосты, а во сне будто не замечает неблагоустроенности дома – покривившиеся ворота, осевшую кровлю, шатающееся крыльцо, запущенный сад. Да и ехать он на самом деле туда не хочет – Обломов боится, что увидев обветшалую, разоренную, не имеющую ничего общего с его мечтами и воспоминаниями Обломовку, он лишится последних иллюзий, за которые всеми силами хватается и ради которых живет.

Единственное, что у Обломова вызывает полное счастье – это мечты и иллюзии. Он боится реальной жизни, боится женитьбы, о котором множество раз мечтал, боится сломать себя и стать другим. Укутавшись в старый халат и продолжая лежать на постели, он «консервирует» себя в состоянии «обломовщины» – вообще халат в произведении является как бы частью того, мифического мира, возвращающего героя в состояние лени у угасания.

Смысл жизни героя в романе Обломов сводится к постепенному умиранию – как моральному и умственному, так и физическому, ради удерживания собственных иллюзий. Герой настолько не хочет прощаться с прошлым, что готов пожертвовать полноценную жизнь, возможность прочувствовать каждое мгновение и узнать каждое чувство ради мифических идеалов и мечтаний.

Заключение

В романе «Обломов» Гончаров изобразил трагичную историю угасания человека, для которого иллюзорное прошлое стало важнее многогранного и прекрасного настоящего – дружбы, любви, социального благополучия. Смысл произведения указывает на то, что важно не останавливаться на месте, теша себя иллюзиями, а всегда стремиться вперед, расширяя границы собственной «зоны комфорта».

Тест по произведению

Роман Ивана Гончарова «Обломов» носит весьма поучительный характер.

Образ жизни Обломова являет собой сплошную рутину, и главный герой даже не пытается вырваться из нее самостоятельно. С помощью этого персонажа автор докажет, что лень и равнодушие губят судьбы людей.

Первая встреча

Иван Гончаров знакомит читателя с Ильей Ильичем Обломовым уже с первых страниц романа. Мужчина лежит в собственной постели с отрешенным взглядом. Он пытается заставить себя подняться, но попытки заканчиваются безрезультатно. Обещания встать спустя часок приводят к тому, что день плавно переходит к вечеру, и покидать постель уже необязательно.

Жизнь в горизонтальном положении

Илья думает о настигших его несчастиях. Так мужчина называет хлопоты, связанные с делами в имении, доставшемуся от родителей, и поиском новой квартиры.

Внимание! У Вас нет прав для просмотра скрытого текста.

Приказы старому лакею Захару он отдает в кровати. Гостей, часто навещавших его, барин принимает лежа, в старом штопаном халате.

Приходят и бывшие сослуживцы Обломова. А он вовсе не стремится показаться с лучшей стороны, встречая их бодрым и в прекрасном здравии. Молодым, красивым мужчинам он всегда жалуется на здоровье.

Беспорядок в квартире и в душе

Редко выходит из дому. Приглашения знакомых посетить светские рауты он отвергает. Оправдывает отказ плохим самочувствием, ячменями, сквозняками и сыростью, которая ему противопоказана.

«Когда пребывал дома — почти всегда лежал, и все в одной комнате».

Его лучший друг Андрей Иванович Штольц сравнивает Обломова с животным, постоянно пребывающим в темном логове.

«Неужели к подобному быту ты готовил себя, чтоб спать, как крот в норе?».

Захар докладывает Андрею, что давно начистил обувь хозяина, а сапоги стоят нетронутыми.

Просыпается он поздно. Ест и пьет чай в постели. Носки ему помогает одевать лакей. Домашние туфли стоят возле кровати, чтобы опустив ноги было легко попасть в них. Обломов очень ленив. Никогда не приберет за собой. В его комнате находятся горы грязной посуды, которую мужчине сложно отнести на кухню. С детства в его семье было заведено спать днем. Илья и сейчас придерживается подобного распорядка.

«После обеда ничего не могло нарушить сна Обломова. Он обыкновенно ложился на диване на спину».

Положительные перемены

После знакомства с Ольгой Ильинской Обломов меняется в лучшую сторону. Он окрылен новыми чувствами. Любовь придает ему сил, вдохновляет.

«Он прочел несколько книг, написал письма в деревню, сменил старосту в собственном имении. Не ужинал, и уже две недели не ведает, что значит прилечь днем. Встает в семь часов. На лице ни сна, ни усталости, ни скуки. Он весел, напевает».

Подобное состояние длились недолго. Илью вновь начинает пленить прошлая жизнь. Он понимает, что не сможет дать Ольге уверенность и силу, которую девушка ждет от него.

Жизнь с вдовой Пшеницыной

Вскоре он женится на вдове Агафье Матвеевне Пшеницыной, у которой снимает комнату в доме на Выборгской улице. Подобный типаж женщины подходит ему гораздо больше, нежели Ильинская. Агафья готова исполнять все его прихоти, ничего не требуя взамен.

«Обломов, замечая участие хозяйки в его делах, предложил, в виде шутки, взять заботы о его продовольствии на себя и избавить его от хлопот».

Умирает Илья Ильич в возрасте сорока лет. Он часто сравнивал себя со старым кафтаном, уже непригодным послужить на благо. Его малоподвижный образ жизни привел к тому, что у него так рано пошатнулось здоровье. Человеку был дан шанс изменить собственную судьбу, но лень оказалась сильнее.

Произведение Ивана Александровича Гончарова «Обломов» написано много лет назад, но проблемы, затронутые в нем, остаются актуальными и сегодня. Главный персонаж романа всегда вызывал у читателя огромный интерес. В чем смысл жизни Обломова, кто он такой и был ли на самом деле лентяем?

Абсурдность жизни главного героя произведения

С самого начала произведения Илья Ильич предстает перед читателем в совершенно абсурдной ситуации. Он каждый день проводит в своей комнате. Лишенный каких-либо впечатлений. В его жизни не происходит ничего нового, нет ничего, что наполнило бы ее каким-то смыслом. Один день похож на другой. Абсолютно ничем не увлекаясь и не интересуясь, этот человек, можно сказать, напоминает растение.

Единственное занятие Ильи Ильича — это удобное и безмятежное лежание на диване. С самого детства он привык к тому, что о нем постоянно заботятся. Он никогда не думал о том, как обеспечить собственное существование. Всегда жил на всем готовом. Не было такого случая, который бы нарушил его безмятежное состояние. Жить ему просто удобно.

Бездействие не делает человека счастливым

И это постоянное лежание на диване не вызвано какой-то неизлечимой болезнью или психологическим расстройством. Нет! Ужасно то, что это естественное состояние главного персонажа романа. Смысл жизни Обломова заключен в мягкой обивке дивана и удобном персидском халате. Каждому человеку время от времени свойственно задумываться о цели собственного существования. Приходит время, и многие, оглядываясь назад, начинают рассуждать: «А что я сделал полезного, зачем я вообще живу?»

Конечно, не каждому дано свернуть горы, совершить какой-либо героический поступок, но сделать собственную жизнь интересной и полной впечатлений может любой человек. Никого и никогда бездействие еще не сделало счастливым. Возможно, лишь до какого-то определенного момента. Но это никак не относится к Илье Ильичу. Обломов, история жизни которого описана в одноименном романе Ивана Александровича Гончарова, не тяготится своим бездействием. Его все устраивает.

Жилище главного персонажа

О характере Ильи Ильича можно судить уже из некоторых строк, в которых автор описывает комнату, где обитал Обломов. Конечно, убранство помещения не выглядело бедным. Обставлена она была шикарно. И тем не менее не было в ней ни уюта, ни комфорта. Картины, которые висели на стенах комнаты, были обрамлены рисунками паутины. Зеркала, предназначенные для того, чтобы увидеть в них свое отражение, могли быть использованы вместо бумаги для письма.

Вся комната была покрыта пылью и грязью. Где-то валялась случайно брошенная вещь, которая так и будет лежать, пока не понадобится снова. На столе — неубранная посуда, крошки и объедки вчерашней трапезы. Все это не вызывает чувства уюта. Но Илья Ильич не замечает этого. Паутина, пыль, грязь и неубранная посуда — это естественные спутники его ежедневного возлежания на диване.

Мечтательность в характере Ильи, или Как в деревне

Зачастую Илья Ильич упрекает в неряшливости собственного слугу, которого зовут Захар. Но тот как будто подстроился под характер хозяина, а возможно, и сам изначально был недалек от него, совершенно спокойно реагирует на неопрятность жилища. По его рассуждениям, нет никакого смысла убирать комнату от пыли, так как она все равно там скапливается вновь. Так в чем же смысл жизни Обломова? Человека, который даже собственного слугу не может заставить навести порядок. Он не может управлять даже своей жизнью, а существование окружающих ему вообще неподвластно.

Конечно, иногда он мечтает совершить что-то для своей деревни. Он пытается придумать какие-то планы, опять же — лежа на диване, для того что бы переустроить деревенский быт. Но этот человек уже настолько оторван от реальности, что все построенные им мечты так и остаются ими. Планы такие, что их воплощение практически невозможно. Все они обладают каким-то чудовищным размахом, не имеющим ничего общего с реальностью. Но смысл жизни в произведении «Обломов» не раскрывается только лишь в описании одного персонажа.

Герой, противоположный Обломову

В произведении присутствует еще один герой, который и пытается пробудить Илью Ильича от его ленного состояния. Андрей Штольц — это человек, наполненный кипящей энергией и живостью ума. За что бы ни брался Андрей, все ему удается, и от всего он получает удовольствие. Он даже не задумывается, зачем делает то или иное дело. По словам самого персонажа, он трудится ради труда.

Чем отличается смысл жизни Обломова и Штольца? Андрей никогда не лежит, как Илья Ильич, без дела. Он всегда чем-то занят, у него огромный круг общения с интересными людьми. Штольц никогда не сидит на одном месте. Он постоянно в разъездах, знакомится с новыми местами и людьми. Но тем не менее не забывает об Илье Ильиче.

Влияние Андрея на главного персонажа

Монолог Обломова о смысле жизни, его суждения о ней, совершенно противоположны мнению Штольца, который становится единственным, кто смог поднять Илью с мягкого дивана. Более того, Андрей попытался даже вернуть своего товарища к активной жизни. Для этого он прибегает к некому ухищрению. Знакомит его с Ольгой Ильинской. Понимая, что приятное общение с красивой женщиной, возможно, быстрее пробудит в Илье Ильиче вкус к жизни более разнообразной, чем существование в его комнате.

Как же меняется под влиянием Штольца Обломов? История жизни его теперь связана с красавицей Ольгой. В нем даже пробуждаются нежные чувства к этой женщине. Он пытается измениться, подстроиться под тот мир, в котором живут Ильинская и Штольц. Но его долгое лежание на диване, его не проходят бесследно. Смысл жизни Обломова, связанный с его неуютной комнатой, очень глубоко укоренился в нем. Проходит какое-то время, и он начинает тяготиться отношениями с Ольгой. И, конечно, разрыв их стал неизбежным.

Смысл жизни и смерти Обломова

Единственной мечтой Ильи Ильича становится желание обрести покой. Ему не нужна кипучая энергия повседневной жизни. Тот мир, в котором он замкнут, с его маленьким пространством кажется ему гораздо приятнее и комфортнее. А та жизнь, которую ведет его друг Штольц, не привлекает его. Она требует суеты и движения, а это несвойственно характеру Обломова. Наконец вся кипучая энергия Андрея, которая постоянно наталкивается на равнодушие Ильи, иссякла.

Илья Ильич находит свое утешение в доме вдовы, фамилия которой Пшеницына. Женившись на ней, Обломов о жизни совершенно перестал беспокоиться и постепенно впал в моральную спячку. Теперь он снова облачен в свой любимый халат. Опять лежит на диване. Обломова приводит его к медленному угасанию. В последний раз Андрей навещает своего друга уже под неусыпным оком Пшеницыной. Он видит, как опустился его друг, и делает последнюю попытку, чтобы вытащить его из омута. Но смысла в этом нет.

Положительные черты в характере главного героя

Раскрывая смысл жизни и смерти Обломова, необходимо упомянуть, что Илья Ильич все-таки не является отрицательным героем в этом произведении. Есть в его образе и достаточно яркие положительные черты. Он безгранично гостеприимный и радушный хозяин. Несмотря на постоянное лежание на диване, Илья Ильич очень образованный человек, он ценит искусство.

В отношениях с Ольгой он не проявляет грубости или нетерпимости, галантен и обходителен. Его очень богат, но разрушен излишней заботой с самого детства. Сначала можно подумать, что Илья Ильич безгранично счастлив, но это лишь иллюзия. Сон, который заменил реальное состояние.

Обломов, которого превратилась в трагедию, вроде бы доволен своим положением. И тем не менее он понимает никчемность своего существования. Приходят к нему моменты осознания собственного бездействия. Ведь запретил Илья Штольцу пускать Ольгу к нему, не захотел, чтобы видела она процесс его разложения. Не может человек образованный не понимать, насколько пуста и однообразна его жизнь. Лишь лень не дает изменить ее и сделать яркой и разнообразной.

Посвящен характерному для русского человека состоянию. Он описывает героя, впавшего в личностный застой и апатию. Произведение подарило миру термин «обломовщина» – производное от имени персонажа повествования. Гончаров создал яркий образец литературы XIX века. Книга оказалась вершиной творчества писателя. Роман входит в школьную программу русской литературы и не теряет актуальности, хотя с момента создания прошло два столетия.

История создания

«Обломов» является знаковым произведением для русской литературы XIX века. Его смысл не всегда доступен школьниками, знакомящимся с книгой в юном возрасте. Взрослые люди более глубоко рассматривают мысль, которую хотел донести автор.

Главным героем произведения является помещик Илья Обломов, образ жизни которого непонятен окружающим. Одни считают его философом, другие – мыслителем, третьи – лентяем. Автор позволяет читателю составить собственное мнение, не высказываясь о персонаже категорично.

Нельзя оценить замысел романа отдельно от истории создания произведения. Основой книги стала повесть «Лихая болесть», написанная Гончаровым несколькими годами ранее. Вдохновение настигло писателя в момент, когда общественная и политическая ситуации в России были накалены.

На тот момент образ апатичного мещанина, который не способен нести ответственность за свои поступки и решения, был типичным для страны. На идею книги повлияли рассуждения . Критик писал о появлении образа «лишнего человека» в литературных произведениях того времени. Он описывал героя как вольнодумца, неспособного на серьезные действия, мечтателя, бесполезного для социума. Облик Обломова является визуальным воплощением дворянства тех лет. В романе описаны изменения, происходящие в герое. Характеристика Ильи Ильича тонко обрисована в каждой из четырех глав.

Биография

Главный герой родился в помещичьей семье, живущей по традиционному барскому укладу. Детство Ильи Обломова прошли в родовом поместье, где жизнь не отличалась разнообразием. Родители любили мальчика. Ласковая няня баловала сказками и прибаутками. Сон и длительные восседания за трапезой были привычным делом для домашних, и Илья без труда перенял их наклонности. Его опекали от всевозможных напастей, не позволяя бороться с возникающими трудностями.

По словам Гончарова, ребенок рос апатичным и замкнутым, пока не превратился в тридцатидвухлетнего безыдейного мужчину с привлекательной внешностью. В нем отсутствовали заинтересованность чем-либо и сосредоточенность на конкретном предмете. Доход герою обеспечивали крепостные, поэтому он ни в чем не нуждался. Приказчик грабил его, место жительства постепенно приходило в негодность, а его постоянной локацией стал диван.

Описательный образ Обломова включает в себя яркие черты помещика-лентяя и является собирательным. Современники Гончарова старались не называть сыновей именем Илья, если они были тезками отцов. Нарицательности, которую обрело имя Обломова, старательно избегали.

Сатирическое описание внешности действующего лица становится продолжением вереницы «лишних людей», которую начал и продолжил . Обломов не стар, но уже обрюзг. Его лицо маловыразительно. Серые глаза не несут и тени мысли. Нарядом ему служит старый халат. Гончаров уделяет внимание внешности персонажа, отмечая его изнеженность и пассивность. Мечтатель Обломов не готов к действиям и предается лености. Трагизм героя заключается в том, что он имеет большие перспективы, но не способен реализовать их.

Обломов добр и бескорыстен. Ему не приходится прилагать ни к чему усилий, а если такая перспектива возникает, он страшится ее и демонстрирует неуверенность. Обстановка родного поместья часто снится ему, навевая сладкую тоску по родным местам. Периодически прекрасные грезы развеивают другие герои романа.

Является антагонистом Ильи Обломова. Дружба между мужчинами началась еще в детстве. Антипод мечтателя, имеющий немецкие корни Штольц избегает праздности и привык трудиться. Он критикует образ жизни, предпочитаемый Обломовым. Штольц знает, что первые попытки друга реализоваться в карьере завершились неудачей.

Переехав в Петербург юношей, Илья пытался служить в конторе, но дела не шли на лад, и он предпочел бездействие. Штольц является ярым противником пассивности и старается быть активным, хотя, понимает, что его труд предназначен не для высоких целей.

Стала женщиной, которой удалось пробудить Обломова от праздности. Любовь, поселившаяся в сердце героя, помогла покинуть привычный диван, забыть о сонливости и апатичности. Золотое сердце, искренность и широта души привлекли внимание Ольги Ильинской.

Она ценила воображение и фантазию Ильи и вместе с тем пыталась самоутвердиться посредством заботы о человеке, открестившемся от мира. Девушка вдохновлялась способностью влиять на Обломова и понимала, что их отношения не возымеют продолжения. Нерешительность Ильи Ильича стала причиной краха этого союза.

Мимолетные препятствия воспринимаются Обломовым как несокрушимые преграды. Он не способен адаптироваться и подстроиться под социальные рамки. Придумывая собственный уютный мир, отстраняется от реальности, где ему нет места.

Замкнутость стала путем к появлению простого счастья в жизни, и его принесла женщина, постоянно находившаяся рядом. сдавала квартиру, где жил герой. После разрыва с Ольгой Ильинской он нашел утешение во внимании Агафьи. Тридцатилетняя женщина влюбилась в квартиранта, и чувства при этом не требовали изменений характера или жизненного уклада.

Объединив хозяйства, понемногу они стали выказывать доверие друг другу и зажили душа в душу. Пшеницына ничего не требовала от супруга. Она довольствовалась достоинствами и не обращала внимания на недостатки. В браке родился сын Андрюша, единственная отрада Агафьи после смерти Обломова.

• В главе «Сон Обломова» описывается, как герой грезит грозой. По народному поверью в Ильин день нельзя работать, чтобы не принять гибель от грома. Илья Ильич не работает всю жизнь. Автор оправдывает безделье персонажа верой в приметы.
• Выходец из деревни, жизнь которой циклична, Обломов выстраивает любовные отношения по этому принципу. Знакомясь с Ильинской весной, он признается в чувствах летом, постепенно впадает в апатию осенью и старается избегать встреч зимой. Отношения между героями продлились год. Этого было достаточно для переживания яркой палитры чувств и их остывания.

• Автор упоминает, что Обломов служил коллежским асессором и успел побыть губернским секретарем. Обе должности не соответствовали классу, к которому принадлежал помещик, и добиться их можно было усердным трудом. Сопоставив факты, легко предположить, что ленившийся и во время обучения в университете герой получил положение иным способом. Классы Пшеницыной и Обломова соответствовали, чем автор подчеркивает родство душ.
• Жизнь с Агафьей устраивала Обломова. Любопытно, что даже фамилия женщины созвучна с деревенской природой, по которой тосковал герой.

Цитаты

Несмотря на леность, Обломов проявляет себя образованной и тонко чувствующей личностью, глубоким человеком с чистым сердцем и добрыми помыслами. Бездействие он оправдывает словами:

«…Некоторым ведь больше нечего и делать, как только говорить. Есть такое призвание».

Внутренне Обломов силен для совершения поступка. Главным шагом к изменениям в его жизни становится любовь к Ильинской. Ради нее он способен на подвиги, одним из которых становится прощание с любимым халатом и диваном. Вполне возможно, что предмет, способный столь же сильно заинтересовать героя, просто не нашелся. А раз нет интереса, зачем забывать об удобствах? Поэтому он критикует свет:

«…Дела то своего нет, они разбросались на все стороны, не направились ни на что. Под этой всеобъемлемостью кроются пустота, отсутствие симпатии ко всему!..»

Обломов в романе Гончарова предстает одновременно лентяем с негативной окраской и возвышенным персонажем с поэтическим дарованием. В его словах сквозят тонкие обороты и выражения, которые чужды трудяге Штольцу. Его изящные фразы манят Ильинскую и кружат голову Агафье. Мир Обломова, сотканный из мечтаний и снов, строится на мелодике поэзии, любви к уюту и гармонии, душевному спокойствию и благости:

«…Воспоминания – или величайшая поэзия, когда они воспоминания о живом счастье, или – жгучая боль, когда они касаются засохших ран».

НЕСОВЕРШЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК («Обломов»). Гончаров

НЕСОВЕРШЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК

(«Обломов»)

Никто не знал и не видел этой внутренней жизни Ильи Ильича: все думали, что Обломов так себе, только лежит да кушает на здоровье и что больше от него нечего ждать; что едва ли у него вяжутся и мысли в голове. Так о нем и толковали везде, где его знали.

И. Гончаров. Обломов

Душе моя, душе моя, востани, что спиши?

Андрей Критский

В 1860 году в «Современнике» был опубликован под названием «Эпизоды из жизни Райского» фрагмент уже начатого Гончаровым «Обрыва». В том же году со статьей «Софья Николаевна Беловодова» дебютировал в критике восемнадцатилетний Николай Михайловский, будущий видный публицист и идеолог народничества. Разбирая новое гончаровское произведение, касаясь заодно и «Обломова», молодой литератор мимоходом, почти вскользь, обратил внимание на такой пласт содержательности романов, которого ни до него, ни многие десятилетия после него никто в критике по-настоящему не трогал, хотя и лежит этот пласт как будто совсем на виду.

«В числе мифов других народов, — пишет Михайловский, — есть очарованный сон, и русская фантазия породила целое сонное царство… Г. Гончаров вводит нас в настоящее сонное царство. В самом деле, бодрствуют ли Обломов и Софья Николаевна Беловодова? Нет, они спят сном крепким, непробудным, сном очарованным. Их погрузил в этот сон злой волшебник…»

«Долго спали Обломов и Софья Николаевна спокойно; наконец, их сон был не нарушен, но несколько обеспокоен — явились гусли-самогуды, это Ольга и Штольц для Обломова и Райский для Беловодовой».

«Злой волшебник», «сонное царство», «гусли-самогуды»… Назвав эти сказочные реалии, критик, к сожалению, не рассматривает их применительно к гончаровской прозе подробнее. Цепкое юношеское наблюдение сузилось до летучей метафоры, которую ее автор почти тут же и забыл. Так не состоялось открытие, которое могло бы очень многое прояснить современникам в особенностях творческого метода писателя.

А между тем сказочно-мифологическая подоплека романного действия в «Обломове» настолько значительна, идеологически весома, что реалистический метод Гончарова так и хочется назвать здесь как-то по-особому: определить его — пусть начерно, условно, в рабочем порядке — как некий мифологический реализм, понимая его как такой способ художественного отображения действительности, при котором автор дает в своих произведениях самый широкий простор сказочно-фольклорному, легендарному, древнелитературному, то есть мифологическому материалу. Причем этот материал вводится им не в виде цитат, орнаментальных вставок, ассоциаций, но органически проникает в самую сердцевину содержательности, действует на уровне сюжета, идеи, всей образной системы произведения.

Элементы такого мифологического реализма мы видели уже в «Обыкновенной истории» (вспомним хотя бы мотив демонического соблазна или образ «деревенского рая»).

В «Обломове» мифологический реализм торжествует полную победу. Мифологическая подоплека романного действия настолько многослойна, что в лучшем случае нам удастся здесь лишь пунктирно обозначить ее приблизительный объем. Тем самым мы будем постепенно «исчерпывать» образ Обломова, заранее предупреждая о том, что анализ может привести лишь к относительно достаточным результатам.

Начнем со сказочно-фольклорного пласта в романе.

Летом 1857 года, работая в Мариенбаде над «Обломовым», Гончаров пишет Льховскому: «Вся эта большая сказка должна, кажется, сделать впечатление, но какое и насколько, не умею еще решить». (Интересно, что это неожиданное жанровое определение своего романа — «сказка» — Гончаров повторит через три года в письме к Софье Никитенко, но уже по поводу «Обрыва»: «Я оставляю беседу с Вами, чтобы приняться за свою сказку».)

Итак, «Обломов» — «большая сказка». Нетрудно догадаться, что в таком случае ее ядром по праву следует считать «Сон Обломова». «Сон» — образный и смысловой ключ к пониманию всего произведения, идейно-художественное средоточие романа. Действительность, изображенная Гончаровым, простирается далеко за пределы Обломовки, но подлинная столица «сонного царства», безусловно, фамильная вотчина Ильи Ильича.

Вспомним, каковы основные признаки такого царства в волшебной сказке? Прежде всего это его отгороженность от остального мира. В сонное царство почти невозможно проникнуть, а из него выбраться.

Что ж, по степени своей особности, отъединенности и закрытости Обломовка может потягаться с любым зачарованным, заколдованным царством. Много ли народу приезжает или приходит в нее на протяжении долгого сна Ильи Ильича? Нам почти некого вспомнить: разве лишь забавный эпизод со спящим мужиком, которого дети обнаруживают в канаве и принимают за страшного змея-оборотня. Явление этого чужака производит потрясение и в рядах взрослых обломовцев. Потрясение настолько сильное, что они даже не решаются разбудить его, чтобы узнать, откуда он сюда забрел и зачем. Так подпавший под чары сонного царства мужик и остается лежать в канаве, и читателю неизвестно, проснется ли он когда-нибудь вообще.

Даже в своих беседах обломовцы стараются обходить молчанием тему о неизвестных и нежданных пришельцах, как будто на тему эту наложено табу. Комизм эпизода с чужим мужиком усилен тем, что из-под сказочного обрамления проступает вполне реалистическая мотивировка: скорее всего мужик просто-напросто пьян.

Но если приехать или прийти в Обломовку крайне трудно, то покинуть ее пределы — действие, в понимании обломовцев, еще более несуразное, дикое, едва ли не кощунственное. Куда? Зачем? Да и что там-то? Может ли там, в иных «царствах», быть лучше? Как и следует ожидать, географические понятия обломовцев о земле, о других «царствах» вполне сказочны: «слыхали, что есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинается для них, как для древних, темный мир, неизвестные страны, населенные чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак — и наконец все оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю».

Поэтому, если вдруг обломовцы пожелают обсудить современную ситуацию в мире, они прибегают к традиционной мифологической лексике: «Пришли последние дни: восстанет язык на язык, царство на царство… наступит светопреставление!»

Но это в беседах, а про себя-то каждый знает точно: никогда с Обломовкой ничего худого не произойдет, как спала извеку, так и будет себе слать мирно до самого избытка времен, на зависть всем соседним царствам.

Великолепна гончаровская пластика в описании того, как разнообразно, талантливо, самоупоенно и сладостно умеют обломовцы спать, то есть исполнять главное жизненное условие «сонного царства». Спящие, дремлющие, млеющие, грезящие в забытьи и неземном блаженстве обитатели имения, господа и дворня, сам маленький божок сна — Илья, его дряхлая няня, а за ними вся Обломовка, люди и животные, птицы, деревья, насекомые — во всем, на кого и на что ни погляди, сон есть главная жизненная артерия. Даже воздух здесь спит, ибо «висит без движения», даже солнце погружено в дремоту, потому что «стоит неподвижно».

«Это был какой-то всепоглощающий, ничем непобедимый сон, истинное подобие смерти». Впрочем, даже сама смерть ленится навещать Обломовку, «а если кто от старости или от какой-нибудь застарелой болезни и почил вечным сном (заметим, не умер, не скончался, но именно «почил вечным сном». — Ю. Л.), то там долго после этого не могли надивиться такому необыкновенному случаю».

Волшебному царству сна, разумеется, противопоказан любой вид движения, действования, делания. Соответственно этому закону и Обломовка — мир принципиального, возведенного в абсолют безделия. Единственный освященный традицией вид труда здесь — изготовление и поедание пищи. Апофеоз насыщения в Обломовке — вкушение громадного пирога. Он поглощается в течение пяти дней, то есть почти до следующего пирога. Нужен ведь и отдых, хоть небольшой.

Таково это «сонное царство», где почти никто не работает и не умирает, где главное занятие — разнообразные виды сна, где не случается моров и нашествий, холодных, зим и чрезмерно жарких лет, где никогда не бывает «ни страшных бурь, ни разрушений», «ни грабежей, ни убийств, никаких страшных случайностей», куда «саранча не залетает», где «грозы не страшны», а звезды «дружески мигают с небес», где безбоязненно «избы отворены настежь», и самая дряхлая из них каким-то чудом висит над оврагом и давно бы уже должна провалиться, но все держится, и, чтобы войти в нее, гость непременно должен попросить избу «стать к лесу задом, а к нему передом», где, наконец, никто не желает быть пробужденным для другой, пускай и более прекрасной, действительности, потому что и так хорошо.

«Сонное царство» Обломовки графически можно изобразить в виде замкнутого круга. Кстати, круг имеет прямое отношение к фамилии Ильи Ильича и, следовательно, к названию деревни, где прошло его детство. Как известно, одно из архаических значений слова «обло» — круг, окружность (отсюда, «облако», «область»). Такой смысл как будто вполне соответствует мягкокруглому, шароподобному человеку Обломову и его округлой, мирно блаженствующей вотчине.

Но еще явственнее в фамилии Ильи Ильича проступает другое значение, и его, на наш взгляд, и имел в первую очередь в виду автор. Это значение обломка. В самом деле, что такое обломовское существование, как не обломок некогда полноценной и всеохватной жизни? И что такое Обломовка, как не всеми забытый, чудом уцелевший «блаженный уголок» — обломок Эдема? Здешним обитателям обломилось доедать археологический обломок, кусок громадного когда-то пирога. Вспомним, что пирог в народном мировоззрении — один из наиболее наглядных символов счастливой, изобильной, благодатной жизни. Пирог — это «пир горой», рог изобилия, вершина всеобщего веселья и довольства, магическое солнце материального бытия. Вокруг пирога собирается пирующий, праздничный народ. От пирога исходят теплота и благоухание, пирог — центральный и наиболее архаический символ народной утопии. Не зря и в Обломовке царит самый настоящей культ пирога. Изготовление громадной сдобы и насыщение ею напоминают некую сакральную церемонию, исполняемую строго по календарю, из педели в неделю, из месяца в месяц. «Сонное царство» Обломовки вращается вокруг своего пирога, как вокруг жаркого светила.

Словно для того, чтобы подчеркнуть впечатление сказочности создаваемого им мира, писатель вводит в «Сон Обломова» персонаж, на который приходится во всей этой части романа едва ли не наибольшая смысловая нагрузка. Вспомним: Илюша «в бесконечный зимний вечер робко жмется к няне, она нашептывает ему о какой-то неведомой стране, где нет ни ночей, ни холода, где все совершаются чудеса, где текут реки меду и молока, где никто ничего круглый год не делает, а день-деньской только и знают, что гуляют все добрые молодцы, такие, как Илья Ильич, да красавицы, что ни в сказке сказать, ни пером описать».

Весь сказочный быт Обломовки словно нашептан няней. Она — душа «сонного царства», его добрая волшебница. Именно ей обломовская действительность обязана своим наивным очарованием. В образе няни, может быть, всего отчетливей обнаруживается своеобычие гончаровского мифологического реализма. С одной стороны, няня Илюши — традиционное лицо усадебного и крестьянского быта XIX века, какое мы нередко встречаем в других произведениях той же эпохи. Но с другой — эта старуха куда древней своего века и своих сказок. В ее образе олицетворена легендарно-бессмертная прапамять множества поколений: исконные представления о добре и зле, о страшном и прекрасном. Няня «влагала в детскую память и воображение» — ни много ни мало — «Илиаду русской жизни».

Богатейший репертуар обломовской сказительницы подробно изложен на страницах романа, и «сонная тема», как нетрудно уже догадаться, играет в этом репертуаре ведущую роль. Тут и повествования о «спящих царевнах, окаменелых городах и людях», и подробно комментируемая сказка о Емеле-дураке, и богатырский цикл, представленный прежде всего сказаниями об Илье Муромце.

«Русская Илиада», как известно, и начинается с Ильи Муромца, и почему бы не предположить, что эта смысловая рифма (Илья — Илиада) вполне сознательно использована автором. Но тогда в «Русскую Илиаду», как едва ли не последнее ее предание, по праву должен войти и наш Обломов. Ведь аналогия, проведенная в романе между богатырем, который тридцать лет сиднем просидел в своей избе, и Ильей Ильичом, тоже достаточно прозрачна.

И все же основной фольклорный прообраз Обломова в романе — не былинный богатырь Илья, а мудрый сказочный дурак Емеля. «Там есть добрая волшебница, являющаяся у нас иногда в виде щуки, которая изберет себе какого-нибудь любимца, тихого, безобидного — другими словами, какого-нибудь лентяя, которого все обижают, — да и осыпает его ни с того, ни с сего, разным добром, а он знай кушает себе да наряжается в готовое платье, а потом женится на какой-нибудь неслыханной красавице Милитрисе Кирбитьевне».

В одной этой фразе — почти целая программа романа, почти вся судьба Обломова. Потому что это ведь его, Обломова, будут дурачить, морочить, водить за нос и надувать все, кому не лень, — начиная с обломовского старосты, с явных негодяев Тарантьева и Мухоярова и кончая даже преданным лакеем Захаром, даже лучшим другом — Штольцем. И это ему, Обломову, напоследок судьба пошлет в жены красавицу Выборгской стороны Агафью Матвеевну — новую Милитрису Кирбитьевну.

Сказочная атмосфера, сконцентрированная в «Сне Обломова», постепенно охватывает все пространство романа. Домик на Выборгской стороне также попадает в зону действия «сонного царства». Именно здесь в сознании нашего петербургского Емели реальность и сказка окончательно теряют свои границы. Вымышленное и действительное совпали, «настоящее и прошлое слились и перемешались». И вот: «Грезится ему, что он достиг той обетованной земли, где текут реки меду и молока, где… ходят в золоте и серебре».

Обломова невозможно до конца понять, если не видеть в нем этой вот сказочно-мифологической ипостаси. В интенсивном сказочном подсвете перед нами — не просто лентяй и дурак. Это мудрый лентяй, мудрый дурак. Он — тот самый лежачий камень, под который вопреки естественнонаучному пословичному наблюдению вода в конце концов все-таки течет.

Как и положено сказочному дураку, Обломов не умеет, да и не хочет предпринять ничего активно-наступательного для того, чтобы стяжать земное счастье. Как истый дурак, он стремится никуда не стремиться, знает, что ничего нового не надо ему узнавать, заботится лишь о том, чтобы прожить без забот, споспешествует всякому промедлению, беспокоится об одном только упокоении и пребывает в обидной для других уверенности, что этот самый покой ему не только спится, но и вполне доступен наяву. Хотя другие беспрерывно что-то замышляют и промышляют, строят планы, а то и козни, снуют, толкутся и гомозятся, ломятся напролом и потирают руки, устремляются в обход, лезут из кожи вон, обгоняют собственную тень, громоздят воздушные мосты и вавилонские башни, суются во все щели и торчат изо всех углов, начальствуют и лакействуют одновременно, всуе мятутся, даже с самим лукавым вступают в сделку, но все же ни в чем они в итоге не успевают и никуда не поспевают.

А этот лежачий, мхом обросший камень все торчит и торчит себе недвижно: солнце ли печет его, мороз ли калит, сечет ли дождевая крупка, а на его благодушной физиономии — все та же дуга дурацкой улыбки. Но река между тем все ближе и ближе и вот уже совсем подластилась, обдала его по губам молочно-кисельной волной…

И чем проймешь подобного дурака?! На любой довод у него ответ: и так сойдет… Все лишнее, что трудно достается. Легкое — нетрудно, а трудное — ненужно. Не трудятся же птицы небесные, не сеют, не жнут, а лишь поют и любятся, без усилий добывают пищу, лепят простенькие гнезда, сотворяют себе подобных, с радостью их кормят и учат жить такою же простой жизнью. И всякий год прилетают под одну и ту же простенькую крышу, не завидуя иным, лучшим краям и богатым хоромам.

Пусть другие рассыпаются, как саранча, по лицу земли. Ничего не выдумать лучше того блага, которое рядом и, значит, достается даром. Зачем Емеле карабкаться на заморские золотые горы, когда рядом, лишь руку протяни, все готовое: и колос золотится, и ягода пестреет, и тыква полнится мякотью. Это и есть его «по щучьему веленью» — то, что рядом, под рукой. Рай — только глаза протри — рядом, а не за горами и морями…

Так за внешним дурачеством сказочного персонажа, за житейской беспомощностью и неприспособленностью обнаруживается человек, который всем своим существом укоряет суетный, узкопрактический, фальшиво-деятельный мир. Укоряет прежде всего тем, что наотрез отказывается от участия в делах такого мира.

В 1921 году, через три года после революции, размышляя о загадках отечественной истории, Михаил Пришвин писал в дневнике: «Никакая «положительная» деятельность в России не может выдержать критики Обломова: его покой таит в себе запрос на высшую ценность, на такую деятельность, из-за которой стоило бы лишиться покоя… Иначе и быть не может в стране, где всякая деятельность, направленная на улучшение своего существования, сопровождается чувством неправоты, а только деятельность, в которой личное совершенно сливается с делом для других, может быть противопоставлена обломовскому покою». (Здесь под «положительной» деятельностью Пришвин разумеет социальный и экономический активизм «мертво-деятельных», по его выражению, людей типа Штольца.)

«Обломов» дает основательнейший материал для такого вывода. Правда, мы больше привыкли к тому, что в тексте романа Илья Ильич — сторона критикуемая. Но нельзя не видеть, что есть тут и иной Обломов, — словом и делом обороняющий принципы своего существования. А иногда и в наступление переходящий, критикующий.

С таким Обломовым мы сталкиваемся уже в первых главах первой части романа.

Напомним, что действие в «Обломове» начинается 1 мая. С утра Илью Ильича навещают несколько знакомцев со стандартным приглашением совершить прогулку в Екатерингоф, куда в этот день по традиции выезжает половина Петербурга. Обломов отказывается, причем не только от поездки в Екатерингоф, но и от целого ряда других приглашений и предложений.

Каждый из посетителей Обломова являет собой какую-нибудь социально-общественную функцию. Волков — тип влюбчивого, порхающего по балам и театрам ухажера, Судьбинский — чиновник до мозга костей, Пенкин — образчик всеядного беспринципного журналиста, строчащего на любую тему: «о торговле, об эмансипации женщин, о прекрасных апрельских днях… о вновь изобретенном составе против пожаров…» «А пуще всего я ратую за реальное направление в литературе». Алексеев — человек без собственных мнения и воли, вечно кому-то поддакивающий и подыгрывающий, не зря Захар говорит о нем: «А у этого ни кожи, ни рожи, ни ведения!» Тарантьев — угрюмый вымогатель и грубиян.

Высказывания Обломова о своих гостях — последовательная критика неполного, узконацеленного, функционального существования.

О Волкове: «В десять мест в один день — несчастный!.. И это жизнь!.. Где же тут человек? На что он раздробляется и рассыпается?»

О Судьбинском: «А как мало тут человека-то нужно: ума его, воли, чувства — зачем это? Роскошь! И проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое…»

О Пенкине: «Да писать-то все, тратить мысль, душу свою на мелочи, менять убеждения, торговать умом и воображением, насиловать свою натуру, волноваться, кипеть, гореть, не знать покоя и все куда-то двигаться… И все писать, все писать, как колесо, как машина…»

«Человека, человека давайте мне!» — восклицает Обломов. Но вместо совершенного человека перед ним мелькают скучные подробности, частности раздробленного, рассыпавшегося образа.

После явления пяти гостей с их стандартным приглашением в Екатерингоф Илья Ильич выдерживает напор еще одного лица, соблазняющего его резко изменить образ жизни. Это доктор. И он тоже предлагает Обломову куда-нибудь съездить. Но давление идет по нарастающей: тут речь уже не о Екатерингофе, а о загранице — о Киссингене, Эмсе, Париже, о Швейцарии, Египте, Англии, Америке!

Наконец — на заключительных страницах первой части — в квартире Обломова появляется и Штольц. По всему видно, что именно этому персонажу в отличие от предыдущих удастся хотя бы отчасти «сдвинуть» лежачекаменного Илью Ильича с места. Настоящий конфликт уже угадывается. Но все основные события романа — впереди.

Обломову действительно предстоит испытать великие соблазны, выдержать суровые обвинения. Но он и сам еще не раз и не два явится лицом обвиняющим и критикующим. С помощью «нового» в романе обнажается беспомощность «старого». Но одновременно с этим «старое» ставит под сомнение нравственную состоятельность «нового». Критика патриархальной отсталости синхронна на протяжении всего романа критике самоцельного и самоупоенного практицизма, той вездесущей деловитости, которые несет с собою «новый» человек — «чистый» негоциант и международный турист Андрей Штольц.

В свое время у Аполлона Григорьева активный протест вызвала позиция Гончарова по отношению к Штольцу: автор якобы выставил своего «немца» едва ли не идеалом современного человека, а «идеал» этот, как приглядишься, выглядит пошловато, ходульно. (Штольц далеко не устраивал и Добролюбова, хотя знаменитое свое определение «обломовщина» критик позаимствовал именно у этого персонажа.)

Претензия А. Григорьева к романисту по поводу Штольца так же несправедлива, как и высказанная им в свое время претензия по поводу Петра Адуева. Как в одном, так и в другом случае Гончаров ни в коей мере не идеализирует «дельного» человека. Наружная обаятельность романного Штольца не должна вводить нас в заблуждение. Этот персонаж так и задуман автором, чтобы на поверхности действия все время оставаться ему выигрышно привлекательной фигурой, этаким отовсюду правильным «молодцом».

Но лишь на поверхности. Характерен разговор двух героев романа, состоявшийся после того, как Штольц решительно вытащил Обломова «в свет». Раздражение Ильи Ильича от всего увиденного и услышанного настолько велико, что в нем снова пробуждается критик, причем помимо своей воли метит он иногда прямо в Штольца: «…вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности, перебиванья друг у друга дороги, сплетни, пересуды, щелчки друг другу, это оглядывание с ног до головы; послушаешь, о чем говорят, так голова закружится, одуреешь. Кажется, люди на взгляд такие умные, с таким достоинством на лице; только и слышишь: «Этому дали то, тот получил аренду». — «Помилуйте, за что?» — кричит кто-нибудь. «Этот проигрался вчера в клубе; тот берет триста тысяч!» Скука, скука, скука!.. Где же тут человек? Где его целость? Куда он скрылся, как разменялся на всякую мелочь?» (Курсив наш. — Ю. Л.)

Для того чтобы удостовериться в том, что эта филиппика непосредственно касается Штольца, достаточно приглядеться внимательней к его таланту «вечной беготни». Его способность быть, так сказать, вездесущим заставляет о многом задуматься — это ведь почти уже и нечеловеческая способность. То Штольц приносится неизвестно откуда в Петербург, то устремляется в направлении Обломовки, то оказывается для чего-то в Нижнем Новгороде, Москве, в Крыму. Он едет за границу: Бельгия, Англия. И опять Россия: Киев, Петербург, Одесса… Затем снова за пределы «отечества»: в Бонн, Иену, Эрланген. Посещает Париж, собирается в Швейцарию и в Италию. Словом, «выучил Европу как свое имение». И вновь — Швейцария и Обломовка, Одесса и деревня Ольги Ильинской, очередной разговор о поездке в Италию.

«Я видел Россию вдоль и поперек», — не очень по-русски свидетельствует Штольц, но в итоге этого продольно-поперечного знакомства более всего в России полюбился Штольцу «южный берег Крыма». Здесь наконец и строит он свой «маленький дом», в котором размещает внушительный багаж европейской мебели и посуды, а также коллекцию произведений искусств. Пестровата все же «география» у этого, как он сам себя осознает, «туриста, негоцианта».

Да и круг знакомств пестроват: то какие-то бароны, князья и иные титулованные особы, то банкиры, золотопромышленники, акционеры и торговцы, всё предприимчивые, находчивые и отзывчивые люди, которые, так же как и Штольц, целью жизни считают «дело». И отчего вдруг в эту компанию включает он нелепую фигуру Обломова? Давняя симпатия, память о детской дружбе? Ведь должна же быть какая-то отдушника, какое-то душевное окошечко в организме Штольца, состоящем, как известно, исключительно «из мускулов и костей»! Или просто-напросто надобен Штольцу объект для выслушивания его нравоучительных сентенций — о пользе умеренной пищи, ежедневных моционов и регулярного чтения газет? И то и другое — скажем так. Но есть еще одно обстоятельство, из-за которого Штольц изо всех сил тянется к Илье Ильичу. Это обстоятельство — Обломовка и ее обитатели. Пока существует «сонное царство», Штольцу все как-то не по себе, даже в Париже плохо спится. Мучит его, что обломовские мужики испокон веку пашут свою землицу и снимают с нее урожаи богатые, не читая при этом никаких агрономических брошюр. И что излишки хлеба у них задерживаются, а не следуют быстро по железной дороге — хотя бы в тот же Париж.

Но разве Обломов додумается когда-нибудь сам до таких усовершенствований? Он ведь, как отец и дед его, считает грехом «стараться приобретать больше».

И вот все эти хлопоты по наилучшему устроению Обломовки приходится Штольцу взвалить на свои плечи. «Сонное царство» рушится не оттого, что слишком ленив Илья Ильич, а потому, что поразительно деятелен его приятель. По воле Штольца «Сонное царство» должно превратиться в… станцию железной дороги, а обломовские мужички пойдут «работать насыпь».

Вот и столкнулись на полном разгоне неповоротливая Емелина печь и жаркий паровоз, сказка и явь, древний миф и трезвая действительность середины XIX века.

В истории превращения Обломовки в железнодорожную станцию угадывается другой знаменитый литературный сюжет — мы имеем в виду вторую книгу гётевского «Фауста», эпизод со строительством канала, который должен пройти по территории, занятой усадьбою Филемона и Бавкиды. Но в проведении аналогий между двумя творениями здесь нужна особая осторожность. Гончаровский Штольц, конечно, ни в коей мере не является носителем фаустовского начала. Если уж искать для него у Гёте соответствующий прообраз, то таким прообразом будет скорее Мефистофель. Дело не только в энергичности, подвижности, услужливости и вездесущности Штольца. В тексте «Обломова» содержится и куда более выразительная «цитата» из Фауста. Ибо по-настоящему от Штольца начинает попахивать серой, когда на сцену выходит… Ольга Ильинская.

Как известно, гётевский Мефистофель поступил вовсе не оригинально, подсунув Фаусту в качестве возлюбленной и любовницы невинную Гретхен. Бес в данном случае действовал по старинному, десятки и сотни раз обкатанному сценарию, автором которого был, как известно, сам библейский князь тьмы — родоначальник греха. Со времен наущения Евы нечистый всегда успешней всего действует через женщину.

Присмотримся: как ни неожиданно это нам может показаться, но тем же самым «сценарием» пользуется в «Обломове» и Штольц. Он ведь тоже — не постесняемся этого резкого слова — буквально подсовывает Обломову Ольгу. Причем делает это, предварительно сговорившись с нею об условиях «розыгрыша». Ни о какой любви вначале и речи не идет. Просто-напросто нужно вытащить лежебоку «в свет», «просветить» его. (Чем не модернизированный вариант вкушения плода от «древа познания»?)

Отношения Обломова и Ольги развиваются в двух планах: прекрасная поэма зарождающейся и расцветающей любви оказывается одновременно и тривиальной историей «соблазна», орудием которого суждено быть возлюбленной Ильи Ильича. Характерно, что Ольга, сколько бы пи полнилось ее сердце ответным чувством к Обломову никогда почти не забывает о своей роли «просветительницы». Ей очень нравится осознавать себя в подобной роли: шутка ли, она, женщина, ведет за собой мужчину! Что за сила ей сообщена, что за власть такая?! Как тут не загордиться, как не закружиться славной головке!..

Реальный и мифологический планы в поведении Ольги сосуществуют как бы неопознанно друг для друга. Ни она, ни Обломов не догадываются о подспудном «сюжете»; все происходящее между ними происходит «как у людей», и в то же время есть в этих событиях какая-то едва уловимая новизна.

Напомним, что по давней — еще дореволюционной — критической традиции с Ольги Ильинской принято открывать литературную родословную русских «новых» женщин. Казалось бы, «новое» в содержании этого образа — черта труднодоказуемая. Оно не проявляется ни в общественных взглядах героини (кстати, о них мы ничего и не знаем), ни во внешнем ее облике и манерах (не курит, не вмешивается в мужские споры, не стрижет коротко волос, не старается говорить басом; наоборот, скромна, аристократически сдержанна, деликатна).

И все-таки Ольга — «новая», в самом глубоком и отчетливом значении этого слова, хотя ее новизна стихийна, почти не осознана своей носительницей. В любовных коллизиях нередко первый активный шаг предпринимает женщина. Однако Ольга предпринимает его так, что это сразу же резко выдвигает ее за пределы традиционного ряда. Полюбить, чтобы перевоспитать, полюбить «из идейных соображений» — в подобной установке есть что-то неслыханное, не имеющее аналогий. Влюбленность Ольги носит явно экспериментальный характер. Это идеологическая, головная, заданная влюбленность. Здесь даже неважно, что задание получено со стороны, важно то, что рациональный план вполне устраивает героиню, учащает ее пульс и слегка сбивает дыхание. «Она даже вздрагивала от гордого, радостного трепета; считала это уроком, назначенным свыше. Она мысленно сделала его (Обломова. — Ю. Л.) своим секретарем, библиотекарем».

Едва ли не с наибольшей выпуклостью рационализм поведения Ольги проступает в комическом эпизоде «лазания на гору». В жаркий летний полдень Обломов приходит на свидание, назначенное в окрестностях дачи, но не застает Ольгу на месте. Некоторое время он топчется у подножия горы и лишь потом обнаруживает Ольгу на ее вершине. С великим трудом, с передышками Илья Ильич взбирается на гору, не подозревая, что препятствие предусмотрено девушкой. Гора — не только возможность лишний раз «потренировать» ожиревшего Обломова. Гора вырастает в романе до уровня символической вертикали, противостоящей «горизонтальному» бытию главного героя.

В безобидном на первый взгляд розыгрыше оказывается гораздо больше «эмансипации», чем в курении папирос, короткой стрижке и посещении курсов физиологии. По крайней мере, экспериментальный характер чувства Ольги Ильинской тут совершенно налицо.

Обаяние легких, воздушных, мастерски нарисованных сцен с ветками сирени, с пением итальянских арий, с разговорами и вздохами в тени ночных аллей, в первые же годы после появления романа выдвинуло Ольгу в ряд самых популярных героинь русской прозы. Между тем в романе есть другой женский образ, который, по замыслу автора, вправе рассчитывать на более прочную читательскую симпатию. Речь идет о возлюбленной, а затем и жене Обломова, матери его сына, Агафье Матвеевне Пшеницыной. Если Штольц — антипод Обломова, то Пшеницына в такой же степени — антипод Ольги. Головной, рассудочно-экспериментальной любви «новой» женщины противопоставлена в лице Пшеницыной традиционная, душевно-сердечная, не управляемая никакой внешней идеей любовь, о которой можно сказать, что она стара как мир.

К сожалению, русская критическая мысль (исключение составил, кажется, лишь Аполлон Григорьев) как-то проглядела Пшеницыну, а скорей всего поддалась гипнозу мнения Штольца, с точки зрения которого Пшеницына есть чудовище, погубившее Обломова. «Уж если между женскими лицами г. Гончарова придется выбирать непременно героиню, — писал А. Григорьев, — беспристрастный и не потемненный теориями ум выберет, как выбрал Обломов, Агафью Матвеевну, — не потому только, что у нее локти соблазнительны и что она хорошо готовит пироги, — а потому что она гораздо более женщина, чем Ольга».

Любовь Агафьи Матвеевны, почти безмолвная, неловкая, не умеющая выразиться в красивых, нежных словах и впечатляющих жестах, любовь, как-то вечно присыпанная сдобной мукой, но когда надо, то и жертвенная, целиком устремленная на свой объект, а не на саму себя, — эта любовь незаметно преображает простую, заурядную женщину, становится содержанием всей ее жизни. Страницы четвертой книги романа, посвященные петербургской Милитрисе Кирбитьевне нашего Обломова, — в частности, гениальный эпизод печалования Пшеницыной по умершему Илье Ильичу, — относятся к вершинам русского любовного лиризма.

Говоря о мифологическом реализме Гончарова применительно к материалу его второго романа, мы до сих пор по преимуществу (за исключением «Фауста») касались сказочно-фольклорного (русский эпос) и древнекнижного (библейские сказания) пластов. Между тем в мифологическом подспудье «Обломова» содержится и пласт собственно литературный. «Фаустовский» мотив — далеко не единственная реплика Гончарова на великие образы западноевропейских литератур.

Уже современники писателя обратили внимание на то, что в тексте «Обломова» имеется глубинная перекличка с образами и проблемами «Дон-Кихота». В этом творении Сервантеса, как известно, предельно обнажено одно из корневых противоречий человеческого сознания — противоречие между идеальным и реальным, воображаемым и действительным. Фанатическая вера Дон-Кихота в непреложную реальность своих грез катастрофически противопоставлена практицизму его человеческого окружения.

Но такого же рода противоречие содержится и в «Обломове». Илья Ильич, как бы резко ни разнился его темперамент от донкихотовского, непреклонен в отстаивании своей сказки, своего представления об идеале жизни. Он от начала и до конца почти постоянно «живет» в сказке, какой бы зыбкой и беззащитной ни выглядела эта жизнь со стороны. Его бытие — длящееся предание, непрекращающийся древний обряд. Новая действительность на каждом шагу предупреждает его, что обрядовой действительности «обломовщины» приходит конец, что ей вскоре суждено превратиться в иллюзию, фантом. Но Илья Ильич как будто не обращает внимания на эти предупреждения. Он словно хочет доказать своим противникам, что «идеальное есть действительное», что факт его сознания тем самым есть уже факт самой жизни.

При всем том обломовское «донкихотство», конечно, чисто русского свойства, в нем нет воинственной исступленности, свойственной поведению рыцаря Ламанчского, нет попыток навязать свою сказку всем и каждому. Обломов предпочитает задачу охранительства, а не пропаганды, защиту, а не наступление. На это принципиальное отличие испанского «идеалиста» от русского указывает уже внешний облик того и другого. Сухой, безмясый, почти бесплотный, словно обожженный изнутри своей неистовой верой Дон-Кихот — и нежнотелый, благодушный Илья Ильич, который по виду своему скорей сошел бы за слугу ламанчского воителя.

…Неутомимо скачущий, трещащий на лету сочленениями кузнечик — и застенчивая улитка, мягко и деликатно убирающая свое тельце внутрь хрупкой раковины…

Скоро сказка сказывается, но не в один присест разгрызается обломок громадного пиршественного пирога; не сразу обойдешь и оглядишь со всех сторон лежачекаменного Илью Ильича. Пусть и он передохнет сейчас вместе с нами, пусть предастся самому любимому своему занятию — сну…Вот он, знойно-распаренный, влажно угревшийся, со слипшимися локонами, со сладким сгустком слюнки за щекой, — сможем ли мы что-нибудь предложить ему взамен этого счастливого всхлипа сквозь дрему, этого причмокивания?.. Может быть, ему сейчас снятся самые первые дни существования. Во сне все его жизненное время сжимается, и длительность личного бытия он узревает как бы в одной точке, в которой он сразу и младенец, и отрок, и зрелый муж. Вот свернулся он калачиком, и все возрасты, все разновременные ощущения свободно, не мешая друг другу, перетекают в нем по кругу, от лба, по спинному стволу, до колен и щиколоток, из сустава в сустав, из сосуда в сосуд. И все сны, которые когда-либо снились ему и его предкам, сейчас становятся равноправными, и любой из них может его навестить — обрадовать или растревожить.

Он возвращается теперь домой, к матери, к ее полным рукам и улыбке, и еще ближе, плотней — в то сокровенное мягчайшее ложе, в котором плоть и душа его однажды прозябли из кромешности и где он бездумно нежился и потягивался, как в зыбке, где качался на мерной зыби девяти лунных приливов и отливов. Он снова живет и дышит в этом величавом ритме космической колыбельной, в ритме царственно-бережной материнской походки, в ритме изначального, безмерного и целокуппого сна.

Теперь он в брезжущем свете самых первых впечатлений. Сон его шелестит и вспухает, как закипающее молоко.

Теперь он родня любому лесному зверьку, и во всякой берлоге его примут как своего и оближут языком.

Он — брат каждому дереву и стеблю, по жилам которых протекает прохладный сок сновидений. Даже камням что-то снится. Ведь камень только прикидывается неживым, на самом деле он застывшая, упокоившаяся мысль…

Так вот спит Обломов — не сам по себе, но со всеми своими воспоминаниями, со всеми людскими снами, со всеми зверями, деревьями и вещами, с каждой звездой, с каждой отдаленной галактикой, свернувшейся в кокон…

Если аналогии с героями, проблемами и ситуациями произведений Гёте и Сервантеса носят в «Обломове» по преимуществу подспудный характер, то сопоставление Ильи Ильича с Гамлетом дано, так сказать, открытым текстом. В пятой главе второй части романа читаем: «Что ему делать теперь? Итти вперед или остаться? Этот обломовский вопрос был для него глубже гамлетовского». И немного ниже — еще: «Быть или не быть!» Обломов приподнялся было с кресла, но не попал сразу ногой в туфлю и сел опять».

Сугубо прозаическая, сниженная обстановка, в которой Илья Ильич задает себе знаменитый гамлетовский вопрос, как бы сама по себе уже свидетельствует, что «обломовский вопрос» для него глубже, значимей. «Быть пли не быть!» в подобной обстановке звучит почти пародийно. Да и может ли такой вопрос составить для Обломова проблему? Конечно, быть! Конечно, жить! Жить и радоваться, ибо жизнь и есть радость, она тепло, она рассеянный свет сквозь трепещущую листву, лепет детворы у изголовья, дар бесценный. Жизнь для Обломова, если хотите, — это некая Жена, с которой его обручили еще с пелен, со времен слушания сказок. И вся она бездонный источник ласки, самозабвенной преданности Илье Ильичу. Этой своей возлюбленной он не намерен изменять ни с политикой, ни с чиновничьей карьерой, ни с суетой петербургского света. Илья Ильич однолюб. Он — подобно Дон-Кихоту — рыцарь одного-единственного образа. Вот этот образ:

«Обломов любовался ее полными круглыми локтями».

«— Как у вас хороши руки, — вдруг сказал Обломов, — можно хоть сейчас нарисовать».

Да, эти полные красивые руки Агафьи Матвеевны Пшеницыной, так часто мелькающие на страницах романа, действительно можно «хоть сейчас нарисовать» на щите нашего лежачего рыцаря. Это руки, которые вечно лелеют Обломова, подают ему свежестираное белье или рюмку смородиновой водки, кофе с молоком или солененьких рыжиков. Это руки Жены-Жизни.

И как же ему не любить такую жизнь, не желать ее постоянно? «Быть или не быть!» Нет, это вовсе не для него. Никакого гамлетовского раздвоения, никакого метания между бытием и небытием.

И все же… Отзвук знаменитой шекспировской альтернативы явственно присутствует в «Обломове». Поведение Ильи Ильича в его условном диалоге с Гамлетом выходит за рамки пародирования. Как бы ни любил Обломов «быть», но существование его какое-то особенное. Оно почти сведено на нет. Он существует, почти отсутствуя для действительности, почти не проявляясь в ней. Действовать или не действовать? — вот что составляет проблему Обломова, проблему романа. Делать или не делать? — вот какая дилемма заставляет его пробуждаться в тревоге, часами ворочаться с боку на бок. «Итти вперед или остаться?»

Право же, что такое всякое человеческое дело, выходящее за рамки обыденно-насущного? Зачем двигаться: воевать, обогащаться, строить железные дороги и мосты через пропасти, совершать всевозможные открытия, нестись по волнам к Огненной Земле? Не обман, не ложь ли всякое подобное дело? Зачем он, Обломов, должен рассыпаться мелким бесом между сотнею занятий и устремлений одно другого затейливей? Для чего, наконец, сама история движется? Что не стоится ей на месте? Всякий день и час новости, а присмотришься к ним — бесконечное повторение уже бывшего много раз. «История только в тоску повергает: учишь, читаешь, что вот-де настала година бедствий, несчастлив человек; вот собирается с силами, работает, гомозится, страшно терпит и трудится, все готовит ясные дни. Вот настали они — тут бы хоть сама история отдохнула: нет, опять появились тучи опять здание рухнуло, опять работать, гомозиться… Не остановятся ясные дни, бегут — и все течет жизнь, псе течет, все ломка да ломка».

Но для кого сказано: суета сует и всяческая суета? И не древний ли еще человек был наказан за прикоснонение к древу познания? Творец впряг его в ярмо бесконечной сизифовой деятельности. Даже безграмотный Захар знает, что труд дан людям в наказание. Но до чего же изолгался человек, думает Илья Ильич, если это свое наказание и проклятие он именует благом, счастьем, идеалом жизни! И Штольц туда же: все дело да дело!

Итак: делать или не делать? — вот что нужно крепко обдумать Илье Ильичу, прежде чем он решится привнести в мир хотя б одно свое действие. Делать или не делать? — вот в чем обломовский вопрос.

Гамлет ушел из жизни, не разрешив своего сомнения. Не так с Обломовым. Мы точно знаем то место романа, тот пункт обломовской жизни, когда Илья Ильич окончательно решает вопрос в одну из двух возможных сторон. Пусть робко, с опасением, с оглядкой, но он все же собирается с духом, чтобы сказать себе, Ольге, Штольцу, всему миру: я не хочу делать. Я не желаю в этом мире действовать. Отказываюсь участвовать в его движении от чего-то сомнительного к чему-то не менее сомнительному. Я выхожу из истории — из этой вашей грандиозной игры в благородную деятельность…

В Петербург приходит зима. Вот-вот должен стать лед на Неве, и тогда могут возобновиться сердечные отношения Ильи Ильича и Ольги. На Неве наведут мосты, и восстановится связь двух душ. Но замерзающая река становится в романе символом не связи, а разъединения. Лед на Неве — это лед в отношениях Обломова и Ольги. Река стала, и прекратилось течение любви. То самое течение, которое могло вынести Илью Ильича в водоворот общественных страстей.

Река стала, и обломовский вопрос тем самым навсегда разрешился. Теперь уже до конца дней своих он знает лишь одно: не делать.

Штольц как-то в шутку, не без иронии, говорит Обломову: «Да ты философ, Илья!» Но между тем философия Обломова действительно существует, и, если приглядеться к ней внимательней, вещь это не шуточная. Ее истоки можно обнаружить в умозрениях, вокруг которых сплачивались некогда целые философские школы и направления. Строго говоря, философия Обломова есть философия абсолютного покоя, абсолютного бесстрастия. Отсутствие движения, покой — вот, по Обломову, наиболее совершенное, идеальное состояние мира. Всякое умаление покоя, подтачивание его с помощью всевозможных движений, процессов неумолимо приводит к заболеванию, порче действительности. Движение — болезнь мира, лихорадка и жар материи, судорога духа. То, чему нужно двигаться, несовершенно. Совершенное незыблемо и недвижно. Оно полно самим собой, счастливо самим собой и не имеет нужды выходить из этой полноты. Это и есть для Обломова настоящая, истинная жизнь. Покой — гармоническое равновесие бытия. Свойство покоя — не расслабленность и аморфность, а, наоборот, избыток силы, полный заряд энергии. Совершенная жизнь ничего уже не хочет, ничего не вожделеет, ни к чему не устремляется. Все же остальное — не стоящая на месте, а значит, ненастоящая, нестоящая, томимая болезнью жизнь. В ней только похоть и раздражение материи, мучительный зуд выйти из самой себя, приткнуться к чему-то большему, высшему, абсолютному.

Может быть, Обломов в учебных заведениях отчасти слышал, может, прочел кое-какие книги, может, сам, своим умом дошел — как бы ни было, его понятия об идеале существования вызывают целую гамму ассоциаций: тут и учение древнегреческих философов-киников об автаркии, то есть духовном самодовлении, полной освобожденности от физических и умственных усилий; тут и принцип безразличия (адиафория), развитый другой ветвью античного сократизма — киренаиками; и учение об апатии — бесстрастии, — популярное в так называемой мегарской школе философов. Может быть, после этого нам понятнее станет, почему Гончаров называет своего героя «обломовским Платоном».

«Целый», «полный» человек, об отсутствии которого так часто сожалеет Илья Ильич, вырисовывается только на пути к покою — внутреннему и внешнему. В каком-то необычном для него припадке вдохновения Обломов вопрошает Штольца: «Да цель всей вашей беготни, страстей, войн, торговли и политики разве не выделка покоя, не стремление к этому идеалу утраченного рая?»

Но на это собеседник его трезво возражает: «И утопия-то у тебя обломовская».

Философию Обломова действительно можно назвать утопической. Хотя бы потому, что в ней, как и во всякой утопии, преобладает не рассмотрение бытия, имеющегося в наличии, а — через отталкивание от действительности — мечта об ином бытии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Running Away (для детей) — Nemours KidsHealth

Когда ты был маленьким, ты когда-нибудь убегал? Может быть, вы собрали рюкзак и спустились по подъездной дорожке или свернули за угол на задний двор вашего друга. Но через некоторое время вы забыли, почему вы убегаете, и темнело, и вы пошли домой.

Мы надеемся, что это был последний раз, когда вы думали о побеге, потому что существует большая разница между , думая о о побеге (или идя несколько кварталов вниз по улице), и на самом деле о побеге.

Убегание — серьезная проблема. По данным National Runaway Switchboard, организации, которая принимает звонки и помогает детям, которые сбежали или думают о том, чтобы сбежать, каждый седьмой ребенок в возрасте от 10 до 18 в какой-то момент сбежит. И от 1 до 3 миллионов сбежавших из дома и бездомных детей живут на улицах в Соединенных Штатах.

Почему дети убегают

Помните, что вы чувствовали в последний раз, когда сильно поссорились со своими родителями или одним из ваших братьев или сестер? Такой гнев и обида могут заставить кого-то бежать из дома.

На самом деле, большинство детей сбегают из-за проблем с семьями. Некоторые дети убегают из-за одного ужасного аргумента. Некоторые даже решают уйти, даже не поссорившись. Возможно, они сделали что-то, чего им стыдно, и они боятся рассказать об этом своим родителям.

Другие причины, по которым дети сбегают, включают:

• жестокое обращение (насилие в семье)
• родители разводятся или разводятся, или рождение нового отчима
• смерть в семье
• рождение ребенка в семье
• финансовые проблемы семьи
• дети или родители, употребляющие алкоголь или наркотики
• задачи в школе
• давление сверстников
• не учится или бросает школу

С этими проблемами сталкиваются многие дети и подростки — и есть способы справиться со всеми этими проблемами, помимо бегства.Дети, которые думают о побеге, могут не знать, как решать сложные проблемы, или им не могут помочь взрослые. Иногда из-за действительно большой проблемы может показаться, что единственный выход — убежать.

К сожалению, проблемы, которые дети надеются избежать, убегая, заменяются другими, иногда даже более серьезными проблемами уличной жизни.

стр. 1

Реальность бегства

Когда вы думаете о побеге, вы, вероятно, представляете, что больше не будет правил, не будет родителей, которые говорили бы вам, что делать, никаких драк.Звучит здорово и захватывающе, правда?

На самом деле убегать совсем не весело. Дети и подростки, которые сбегают, сталкиваются с новыми проблемами, такими как отсутствие денег, еды, безопасного места для сна или кого-либо, кто бы за ними присматривал.

Люди без дома и денег впадают в отчаяние, делая что угодно только для удовлетворения своих основных потребностей. Из-за этого они часто попадают в опасные ситуации, которые пугают даже взрослых. Дети-беглецы гораздо чаще вовлекаются в опасные преступления, чем дети, живущие дома.

Детям, живущим на улице, часто приходится воровать, чтобы удовлетворить свои основные потребности. Многие принимают наркотики или алкоголь, чтобы прожить день, потому что они впадают в депрессию и чувствуют, что никому нет дела до них. Некоторых заставляют делать то, что они обычно не делают, чтобы заработать деньги. На улицах также больше детей с ВИЧ или СПИДом и другими заболеваниями, потому что эти дети могут принимать препараты для внутривенного введения или заниматься незащищенным сексом (часто за деньги).

Предотвращение побегов

Посмотрим правде в глаза — стресс — это часть жизни даже для детей, но способность справляться с проблемами с уверенностью, надеждой и практическими решениями снижает вероятность побега детей.

Чтобы развить свои навыки решения проблем, попробуйте:

• Узнай свои эмоции. Постарайтесь понять, что вы чувствуете внутри, и используйте слова, чтобы описать это.
• Выразите свои эмоции. Не бойтесь рассказывать близким, как вы себя чувствуете и почему. Используйте слова, а не действия. Особенно это касается гнева. Гнев — одна из самых сложных эмоций, с которой трудно справиться, потому что она настолько сильна, но каждому нужно научиться выражать гневные чувства без насилия.
• Знайте, как успокоиться после того, как вы расстроены.Может быть, вам нужно побегать на улице, послушать музыку, нарисовать или написать стихи. Делайте все, что вам нужно, чтобы чувствовать себя лучше.
• Если у вас возникла проблема, попробуйте составить список решений. Попросите кого-нибудь помочь вам, если вы не можете придумать хотя бы три дела. Для каждого возможного решения спросите себя: «Если я сделаю это, что будет дальше?»
• Получите помощь от взрослых, которым доверяют, — например, от родителей, близких родственников, учителей или соседей. Знайте, на кого вы можете рассчитывать, чтобы поддержать и помочь вам.

п

Если вы думаете о побеге

Может показаться, что нет способа решить проблемы, которые заставляют вас думать о побеге. Если можете, расскажите маме или папе, что вы чувствуете. Им нужно знать, что вы расстроены или боитесь, что они вас не любят или не хотят, чтобы вы были рядом. Возможно, удастся поработать всей семьей, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Иногда может помочь семейный разговор с психологом.

Если проблема настолько серьезна, как жестокое обращение и замешан родитель, поговорите с учителем или консультантом в школе, родителем хорошего друга, близким родственником или другим доверенным взрослым.Позвольте этому человеку помочь вам найти безопасное место для проживания. Возможно, вам будет трудно поделиться этим секретом, потому что вы можете стыдиться или бояться попасть в беду, но помните, что жестокое обращение — это , а не ваша вина.

Другой вариант — позвонить в Национальный коммутатор для побега по телефону (800) 621-4000 . Он открыт 24 часа в сутки, звонок бесплатный. Операторы коммутаторов получают тысячи звонков каждый год, многие от детей, которые сбежали или знают кого-то, кто сбежал.

Если ваш друг хочет сбежать

Если ваш друг подумывает о том, чтобы сбежать, предупредите его или ее о том, как тяжело будет выжить на улице.Ваш друг, вероятно, напуган и сбит с толку. Постарайтесь оказать поддержку и помочь другу чувствовать себя менее одиноким.

Напомните своему другу, что какой бы ни была проблема, есть другие способы ее решения, даже если ни один из вас не может придумать решения прямо сейчас. Взрослый знает, как помочь.

Требуется смелость, чтобы сказать взрослому, что ваш друг собирается сбежать, но постарайтесь сделать это как можно скорее. Быть настоящим другом не означает хранить секреты, если это может кому-то навредить.Это значит делать лучшее для друга. И побег — не решение ни для кого из вас. Это только ведет к новым проблемам и опасностям.

Acronym резюмирует проблему с Twitter, Facebook и другими платформами — Quartz

Вы когда-нибудь просматривали ленту социальных сетей и чувствовали себя отвратительно? Если да, то вы не одиноки. Это обычный ответ. И все же мы возвращаемся, день за днем, снова и снова, бесконечно прокручивая, как наркоманы, подсевшие на наркотик, который мы когда-то любили, но теперь ненавидим и не можем или даже не будут пытаться сбежать.

Технолог и философ Джарон Ланье, пионер виртуальной реальности и один из первых интернет-евангелистов, которого нет на Reddit, Facebook, Twitter или Instagram, утверждает, что вам следует просто выйти из социальных сетей. Холодная индейка. В своей последней книге «Десять аргументов для удаления ваших учетных записей в социальных сетях прямо сейчас » Ланье утверждает, что взаимодействие в Интернете заставляет нас чувствовать себя плохо, потому что системы созданы для того, чтобы манипулировать нами, оценивая наши интересы, предвосхищая наши желания, изменяя наше поведение и создание возможностей для рекламодателей.

Он придумал простую аббревиатуру, чтобы подвести итог зловещей цели технологических компаний, которые предоставили нам платформы, на которых мы зацепились, и их влияние на нас — БАММЕР. Это означает «Поведение пользователей, измененных и превращенных в империи для аренды».

По словам Ланье, платформы социальных сетей нуждаются в том, чтобы мы продолжали возвращаться, поэтому они разработали инструменты, которые собирают данные о нас, а затем дают нам больше того, что движет нами больше всего, чтобы создавать богатство для платформ. Платформы BUMMER — это больше, чем просто облом с точки зрения Ланье — они подрывают здоровье, счастье, политический и социальный дискурс, ограничивают нашу свободную волю и превращают нас, ну, в общем, «засранцев».

Теоретически, считает Ланье, у нас могли бы быть лучшие, более здоровые социальные сети, которые не имели бы такого пагубного воздействия на людей и общество. Однако, поскольку бизнес-модели платформ опираются на цикл отрицательной обратной связи, результатом взаимодействия с платформами, которые мы используем сейчас, является постоянно ухудшающаяся болезнь, культура тревожности, гнева и разделения.

Или, как Клэр Леманн, редактор-основатель журнала Quillette, написала в твите 17 октября (конечно — где еще она могла бы выразить себя?): «Социальные сети утоляют наш аппетит к моральному отвращению и межплеменным конфликтам.

Поскольку страх, отвращение, беспокойство и возмущение, как правило, стимулируют более активное участие, платформы служат нам все больше и больше этого негатива. В свою очередь, стремясь как можно активнее взаимодействовать с нашими собственными публикациями и аккаунтами, мы имитируем модель платформы на индивидуальном уровне, создавая, как отмечает Марк О’Коннелл в рассказе о «преднамеренном ужасе социальных сетей. »В New Yorker -« токсичные миазмы дурных флюидов ».

В интервью журналу Los Angeles Review of Books Ланье объясняет, что вы можете обнаружить платформу BUMMER, исследуя, были ли российские военные подразделения разведки, такие как Агентство интернет-исследований, нацелены на нее и использовали ее для манипулирования людьми.В список входят Facebook, Google, YouTube, Twitter, Reddit и Instagram. «Есть несколько других, но это основные, — утверждает Ланье. «Snapchat — это… своего рода крайний случай; они лучше, но у них все еще есть проблемы. Другой пример — LinkedIn, который использует некоторые приемы привыкания, но, похоже, не выявляет худшего в людях ».

«Теперь мы все подопытные животные».

Технолог утверждает, что мы очарованы социальными сетями, потому что они созданы именно для этого.«Понемногу нас гипнотизируют техники, которых мы не видим, для целей, о которых мы не знаем», — пишет Ланье в своей книге. «Теперь мы все подопытные животные».

Отказ от эксперимента достаточно прост, — говорит он. Все, что вам нужно сделать, это перестать использовать платформы BUMMER. Это лучший способ подорвать системы, предназначенные для манипулирования нами, и, как он утверждает, единственный способ заставить технологические компании изменить фундаментально ошибочную бизнес-модель платформ.

Ланье, однако, признает, что избавиться от зависимости непросто, отчасти потому, что многие из нас считают, что нам нужно взаимодействовать с социальными сетями.Может показаться, что сейчас в мире нет другого выхода. И он говорит, что хочет, чтобы люди добивались успеха, а не саботировали себя, удаляя свои учетные записи в социальных сетях. Но он отмечает, что ему удается сделать успешную карьеру публичного интеллектуала, не выступая ни на каких платформах, и не может поверить, что он является единственным исключением.

Действительно, писательница Зэди Смит избегает социальных сетей, чтобы защитить свое письмо от влияния петли отрицательной обратной связи, которую обсуждает Ланье. Писатель Джонатан Франзен также является критиком технологий в целом и Facebook и Twitter в частности.Он называет Твиттер «невыразимо раздражающим» и говорит, что он выступает за все, против чего он выступает. Как и Ланье, Смит и Францен прекрасно себя чувствуют, не работая на этих платформах. Но также, как и он, они сделали себе имя до того, как социальные сети стали обычным явлением, и до того, как каждому писателю сказали, что они должны продвигать себя в Интернете, чтобы их читали.

Тем не менее, Ланье утверждает, что пришло время перемен и что мы переоцениваем важность этих инструментов, отчасти потому, что они были созданы для того, чтобы мы чувствовали, что они важны.«Я думаю, что в какой-то степени люди опасаются, что, если они сделают что-то другое, их жизнь будет полностью разрушена, но они могут ошибаться. На самом деле это могло бы быть хорошо », — говорит он Харперу Саймону в журнале Los Angeles Review of Books.

И Саймон убежден — он ушел из Twitter и Instagram, прежде чем прочитать книгу Ланье, и планировал сделать свое интервью с техническим гуру и философом своим последним постом на Facebook. Тем не менее, он сказал Ланье, что для удаления учетных записей требуется «настоящая храбрость».

Если вы смело пойдете туда, где ушли Ланье и Саймон, и откажетесь от технических платформ, на которых, похоже, работают все остальные, будьте уверены, это может длиться недолго. Ланье говорит, что в настоящее время он работает над созданием более здоровых платформ социальных сетей, которые не будут такими БАММЕРНЫМИ.

Ищете побег? Стремление убежать от всего этого

Я загорелся и выгорел. После продолжительного периода стресса на работе я был рад, что мне есть чего ждать — несколько часов, чтобы исследовать юго-запад Америки за день до академической конференции.Я приехал в середине дня, арендовал дешевый малолитражный автомобиль и уехал.

Оказавшись за чертой города, я почувствовал, что начинаю расслабляться. И вскоре я начал находить этот ритм открытой дороги — чувство, столь сильное на юго-западе, с его широко открытыми видами и экзотическими скальными образованиями, манящими на горизонте. Под звуки классического рока по радио я почувствовал чувство свободы, которого не чувствовал так давно. Не знаю как долго. Слишком долго.

Единственная проблема заключалась в том, что я не хотел возвращаться.Я не хотел ехать на конференцию. Я не хотел знакомиться с новыми людьми, продолжать разговоры и перегружать свой мозг информацией. Все, что я хотел, — это продолжать ездить. Я хотел идти дальше, дальше в пустыню, отделяя милю за милей от всех остальных. Это желание было настолько сильным, что мне не казалось, что я просто хотел ; мне казалось, что мне нужно . Это казалось таким срочным, неотложным… отчаянным. Я должен был уйти.

***

В конце концов я вернулся в отель в ту ночь и поехал на конференцию, как и планировал.Но, оглядываясь назад, я хотел понять, что происходило во мне, что породило это сильное желание убежать. Было ли это желание животворным порывом или опасным? Что мой разум (или моя душа, или мое подсознание) пытался сказать мне через этот крик о побеге?

Присмотревшись, я вижу, что бегал как минимум от 3 вещей:

• чел. Мне нужно было отдохнуть от людей. Как интроверту, мне нужно много времени наедине с собой, и я склонен быстро истощать себя социальными взаимодействиями, особенно с незнакомцами.Усталый и расстроенный, я не чувствовал себя готовым провести несколько дней в напряженном разговоре с другими людьми. Часть меня чувствовала себя виноватой за то, что не хотела быть рядом с этими людьми. Но в этом не было ничего личного; Я с ними еще даже не встречался. Я просто хотел побыть одному. Чтобы подготовиться к этому интенсивному социальному взаимодействию, мне сначала нужно было зарядиться энергией в уединении. (Подробнее об интроверсии см. В книге Susan Cain’s Quiet .)
• Задачи и «следует». Я отправился в поездку в напряженное время на работе, когда я чувствовал себя подавленным и усталым.Моя жизнь была похожа на один большой список дел. И это действительно проблема, потому что на каком-то уровне самоконтроль — ограниченный ресурс. Если мы сталкиваемся с постоянными требованиями оставаться на работе, будь то работа, соблюдение диеты или реагирование на потребности других, мы истощаемся и нам становится трудно достичь большего самоконтроля. Истощив себя из-за переутомления, я почувствовал, что больше не могу справляться. Чтобы быть в моих силах, мне действительно нужно было время, чтобы расслабиться. (Обзор исследований самоконтроля и истощения см. В книге Роя Баумейстера и Джона Тирни Willpower .)
• Отрицательные мысли. Перед поездкой на Юго-Запад я пребывал в мрачном настроении, омраченном беспокойством, раздражением и жалостью к себе. Моя поездка по живописным местам действительно помогла: между драматическим пейзажем и грохотом рок-музыки я был захвачен моментом, унесен от моих забот — но только на несколько часов. Хотя поездка была освежающей, в конечном итоге я не смог бы избежать своих задумчивых мыслей, сменив обстановку или место.

***

Сожалею ли я о том, что в ту ночь я не уехал в закат, сделав индивидуальный выбор полностью сдуть конференцию? Хорошо… Думаю, что нет. Но мой безвкусный ответ — точное отражение моих смешанных чувств. Конференция была главной причиной поездки, и я взял на себя обязательство поехать. Но я определенно был не в лучшей форме. Мое стремление к свободе и свободе было удовлетворено лишь частично. Это было похоже на верхушку айсберга. Этих нескольких часов вождения в одиночку, хотя они и были драгоценными, было недостаточно, чтобы заправить меня в салоне.

Оглядываясь назад, я очень рад, что нашел время, чтобы отправиться в поездку по живописным местам. И я рада, что тоже была одна.Я очень дорожу воспоминаниями об этом сольном драйве.

Но я мог бы использовать еще один свободный день перед встречей. У меня было бы больше времени, чтобы собраться с мыслями, отдохнуть от своего списка дел и насладиться красивой обстановкой.

Я также мог бы лучше позаботиться о себе до этой поездки, а также получил бы больше возможностей обработать свои мысли и чувства. Если бы я так поступил, я, возможно, не чувствовал бы себя таким хрупким, когда приехал.

Забота о себе часто кажется излишеством.Это может показаться снисходительным, возможно, даже эгоистичным. Но постепенно я понимаю, насколько это важно. В конечном итоге я хочу жизни, сосредоточенной на любви. Но если я собираюсь по-настоящему любить других — ценить их, слушать, эффективно реагировать на их потребности, — мне также нужно уделять внимание своим собственным потребностям.

Как мы убегаем. Мы все убегаем от реальности… | Джулиан Дэйви | Коллектив Феникса

Мы все убегаем от реальности.

M Остальное из того, что мы делаем, люди 21 века, сводится к избеганию боли.

Мы теряемся в социальных сетях, Netflix и культуре знаменитостей, чтобы избежать боли в нашей жизни и в мире вокруг нас.

Мы пьем и принимаем наркотики, чтобы ненадолго почувствовать себя лучше. Чтобы дать нам отдохнуть от натиска жизни.

Мы работаем по 60 часов в неделю, поэтому у нас нет времени останавливаться и размышлять. Нет времени противостоять существованию.

Некоторые из нас потерялись в любви. Использование секса или близости любви, чтобы оградить себя от мира.Делать вид, что все в порядке.

Некоторые из нас теряются в интеллектуальном мире, чтобы избежать своих эмоций. Мы постоянно создаем истории, чтобы объяснить нашу жизнь, вместо того, чтобы противостоять простым эмоциональным истинам нашего существования.

Мы ведем бессмысленные разговоры на поверхностном уровне, чтобы не столкнуться с трудными истинами о наших отношениях друг с другом. В любых отношениях есть ожидание разговора. Но мы убегаем.

Мы продолжаем покупать все больше и больше вещей.Одежда, обувь, техника. Мы всегда гонимся за следующим. Очередное повышение зарплаты. Следующий праздник. Почему? Потому что быть в настоящем слишком больно. Итак, мы убегаем.

Мы даже поддерживаем друг друга в бегстве, создавая культуру фобии негатива. Часто, чтобы нас любили или считали успешными, мы должны притворяться позитивными; делать вид, что все идет хорошо и денди. Мы поддерживаем это коллективное избегание, которое отталкивает от нас трудные истины, чтобы мы могли сами не сталкиваться с ними.Включите грустную песню, и люди часто скажут: «Это так удручает, неужели мы должны это слушать?». Почему? Потому что грустная песня напомнила бы им о боли, от которой они убегают.

Но от чего мы убегаем?

Мы убегаем от мира, который построили. Мир бездомных на каждом углу. Мир жизни, умирающий повсюду вокруг нас в результате шестого массового вымирания. Мир, который уже расплачивается за десятилетия роста выбросов углерода и разрушения экосистем; в глубине души мы знаем, что грядет гораздо худшее.Мир потогонных мастерских. Принудительного или наемного рабского труда на изготовление еды и одежды. Мир глубокой несправедливости, где 6 самых богатых людей имеют больше богатства, чем 3,6 миллиарда беднейших людей. Мир, в котором мы (белые жители Запада) веками грабили Глобальный Юг. И мы не собираемся останавливаться. Мы убегаем от этой боли вокруг нас.

Мы убегаем от того, насколько изолированными и разобщенными мы чувствуем себя на самом деле. Мы живем изолированными от мира природы и друг от друга.Многие живут одинокой жизнью, в основном без сообщества. Мы носим раны от этого разделения в виде травм. Мы не считаем себя хорошими. На самом деле многие из нас считают себя никчемными. Мы носим с собой шрамы войны, угнетения и жизни в несправедливой, безразличной системе. Если бы мы просто остановились на достаточно долгое время, в конечном итоге эти травмы проявили бы свою уродливую голову, и мы были бы вынуждены противостоять им. Но это приведет нас к аду, пока мы их обрабатываем. Итак, мы убегаем.

Мы убегаем от того факта, что однажды мы умрем, и от того, что это значит для нашей жизни прямо сейчас, в настоящем. Никто не знает, что происходит после смерти. Эта неуверенность пугает. Созерцание смерти открывает вашу жизнь в перспективе. Это заставляет вас задуматься, согласуется ли ваша нынешняя жизнь с тем фактом, что однажды вас здесь больше не будет. Многие люди недовольны тем, как они живут, поэтому этот вопрос побудит их осознать, насколько глубоко они недовольны жизнью.Вместо этого они предпочитают убегать. Они остаются на беговой дорожке жизни и не забывают задавать слишком много вопросов.

Убегаем от экзистенциального террора. Для многих из нас Бог больше не играет большой роли в нашей жизни. Как сказал Ницше: «Бог мертв, и мы убили его». Без Бога мы можем создавать себя, и существование представляет собой огромный мир возможностей. Эта свобода ужасает. Без Бога мы плывем по течению, плывем по течению, и нам не за что держаться. Вместо того чтобы противостоять этой экзистенциальной тревоге, мы зарываемся в свою жизнь и никогда не противостоим своей свободе.

Если бы мы столкнулись с реальностью во всей ее трагедии, многие из нас были бы поглощены ее потоком. Мы смотрим в сторону, чтобы спастись, и кто виноват. Большинству из нас нужно отвести взгляд, чтобы оставаться в здравом уме. Но если мы собираемся начать сталкиваться с проблемами мира, нам нужно будет начать отгибать пальцы, чтобы взглянуть на них.

Я считаю, что духовность — это умение научиться смотреть реальности в глаза и не вздрагивать.

Духовность — это не всегда хорошо.Или достичь состояния, при котором все, что вы делаете, это улыбаетесь, как члены какого-нибудь культового племени гуру. Нет! Речь идет о создании внутренних ресурсов, которые позволят вам глубоко заглянуть в унитаз реальности.

Некоторые формы духовности сосредоточены на нашей свободе создавать собственные истории. Они говорят, что реальность всегда зависит от того, как мы на нее смотрим. Мы вправе писать рассказы, отличные от тех, которых от нас ожидает общество. Это невероятно раскрепощает. Но часто эту силу можно использовать, чтобы игнорировать трагедию жизни.Например, размышляя об экологическом кризисе, очень легко изменить повествование, чтобы проблема исчезла. Например, можно сказать, что в космологическом масштабе времени это не имеет большого значения. Земля все еще будет в порядке. Но делая это, мы избегаем того, что сейчас наиболее актуально для жизни на Земле. Духовность — это не возможность избежать боли нашего мира путем переключения повествования. Но вместо этого научитесь справляться с болью даже в самых сложных повествованиях.

Вы можете беспокоиться о том, что если бы вы открыто посмотрели на более темные аспекты нашего мира, вы бы все время были в депрессии. Но я верю, что есть нечто большее, чем горе. Горе ведет нас по долгому извилистому пути к красоте. А найденная красота всегда так драгоценна. Например, когда мы размышляем об уничтожении дикой природы на Земле, мы понимаем, насколько мы заботимся о том, что теряется, и у нас есть возможность отважно защитить это. Это настоящая красота.

Итак, где бы вы ни были, уберите несколько пальцев со своих глаз и посмотрите на правду нашего существования перед вами.Только глядя на тьму в мире, мы можем надеяться двигаться к свету.

Почему мы смотрим реалити-шоу, когда нам грустно

Когда мне было 20 с небольшим, у меня случился сильный эмоциональный спад. Это была не депрессия с заглавной буквой D, но я чувствовал, что на работе застопорился, и я был подавлен взрослением, и большую часть ночей лепил отпечаток ягодиц на кушетке. Я потратил немного энергии, чтобы пролистать Roku, чтобы найти что-нибудь — что угодно! — транслировать, играя в точки на моем телефоне.Как ни странно, на помощь мне пришла небольшая франшиза под названием The Real Housewives .

Внезапно я смотрел эпизоды подряд, зацикленный на драках в Хэмптоне и отвратительных обзывах в Беверли-Хиллз. Чрезмерная непомерность их искусственных проблем для богатых людей каким-то образом была именно тем, что мне нужно, чтобы успокоиться и взглянуть на свою тревогу в перспективе. Неважно, насколько я дрянно себя чувствовал — или сколько часов я проводил, разбирая загадочные электронные письма моего босса — по крайней мере, я не встречался с кем-то, кто притворялся больным раком.

Этот контент импортирован из {embed-name}. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Хорошо, конечно, законные научные исследования (которые, вероятно, были направлены на то, чтобы лично меня преследовать, просто сказать) обнаружили, что более четырех часов экранного времени в день связаны с депрессией. Но в умеренных запоях (да, он существует) я все же говорю, что марафоны реальности — это или величайших.Настоящий психотерапевт Фрэн Уолфиш поддерживает меня: «Это автоматическое отвлечение от всего, с чем вы имеете дело», — говорит она. «Это разрывает почти навязчивый цикл, который депрессия может создать в уме».

Очевидно, что Уолфиш и я не единственные, кто совершил великий побег Housewives . «Мне сказали смотреть так много шоу, которые, как я знаю, сложны с точки зрения повествования, — говорит Клэр Фэллон, со-ведущая подкаста Bachelor -dissecting Here to Make Friends .«Но когда я в депрессии, пришло время часов The Great British Bake Off . Эти шоу не созданы для того, чтобы быть вызовом ».

По крайней мере, я не встречалась с кем-то, кто притворялся больным раком.

Еще одна резервная копия (здесь просто излагаю твердый случай, хорошо?): «Реалити-шоу — это как ксанакс, смешанный со стаканом розового вина, смешанным с одеялом из вашего детства», — говорит актриса Кейси Уилсон, которая рассказывала о том, как этот жанр помог ей пережить горе. смерть ее матери о ней и подкасте Даниэль Шнайдер Real Housewives , Bitch Sesh .

Итак. В то время как мой личный фанк остался позади, мир стал более хаотичным, чем когда-либо. Вот почему до тех пор, пока ориентироваться в жизни не станет легче, чем предсказывать один из крахов графини Луанн, вы все еще можете застать меня поклоняющимся по ночам у алтаря Энди Коэна.

Джессика Гудман Редактор Op-Ed Джессика Гудман — автор бестселлеров New York Times «Консультанты», «Они никогда не поймают нас» и «Они хотят, чтобы они были нами».

Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты.Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на сайте piano.io.

Шесть причин, почему социальные сети — это облом | Интернет

Поначалу может показаться, что это не так, но я оптимист. Я не думаю, что нам нужно отбрасывать весь цифровой мир. Но есть одна особенная высокотехнологичная вещь, которая токсична даже в небольших количествах.

Проблема не только в том, что пользователи Интернета забиты средами, которые могут вызвать в нас самое худшее, или в том, что так много сил сосредоточено в крошечном количестве рук, которые управляют гигантскими облачными компьютерами.Более серьезная проблема заключается в том, что все мы носим с собой устройства, которые подходят для массового изменения поведения. Например, с помощью старомодной рекламы вы можете измерить, стал ли продукт лучше после того, как было запущено объявление, но теперь компании измеряют, меняют ли люди свое поведение во время просмотра, и каналы для каждого человека постоянно настраиваются, чтобы желаемый результат. Короче говоря, ваше поведение превратилось в продукт, и корпоративные и политические клиенты выстраиваются в очередь, чтобы изменить его.

Наконец, мы можем очертить кругом реальную опасность, с которой мы сталкиваемся. Если бы мы могли просто избавиться от вредной бизнес-модели, тогда лежащая в основе технология могла бы быть не так уж плоха.

Некоторые сравнивают социальные сети с табачной промышленностью, но я не буду. Лучшая аналогия — это краска, содержащая свинец. Когда стало неоспоримо, что свинец вреден, никто не объявил, что дома больше никогда не следует красить. Вместо этого, под давлением и принятием законодательства, новым стандартом стали бессвинцовые краски.

Я говорю как ученый-компьютерщик, а не как социолог или психолог. Я вижу, что время уходит, и ничего не делать — это не вариант. У нас не так много точных научных данных, как было бы идеально для понимания нашей ситуации, но у нас достаточно результатов, чтобы описать проблему, которую мы должны решить, но не так много времени, чтобы ее решить.

Похоже, подходящий момент для того, чтобы придумать аббревиатуру, а как насчет «Поведение пользователей, измененных и превращенных в империю в аренду»? Облом.

Облом — это машина, статистическая машина, которая живет в вычислительных облаках. Поскольку его влияние является статистическим, угроза немного похожа на изменение климата. Вы не можете сказать, что изменение климата является причиной конкретного шторма, наводнения или засухи, но вы можете сказать, что оно меняет вероятность того, что они произойдут. В более долгосрочной перспективе самые ужасные вещи, такие как повышение уровня моря и необходимость переселить большинство людей и найти новые источники пищи, будут связаны с изменением климата, но к тому времени аргументы были бы проиграны.

Точно так же я не могу доказать, что облом сделал какого-то конкретного человека хуже, и не могу доказать, что какой-либо конкретной деградации нашего общества в любом случае не произошло бы. Нет определенного способа узнать, изменилось ли это ваше поведение, но если вы используете платформы Bummer, вы, вероятно, изменились хотя бы немного.

Хотя мы не можем знать, какие детали нашего мира были бы другими без обмана, мы можем знать общую картину. Как и изменение климата, оно приведет нас в ад, если мы не исправим себя.

Облом — это машина с шестью движущимися частями. Вот шесть компонентов машины и описание каждой части…

Иллюстрация Джеймса Мелау.

A предназначен для привлечения внимания

Люди часто становятся странными и неприятными в Интернете. Это странное явление удивило всех на заре создания сетей и оказало огромное влияние на наш мир. Мерзость также оказалась сырой нефтью для компаний социальных сетей и других империй манипулирования поведением, которые быстро стали доминировать в Интернете, поскольку подпитывали отрицательную поведенческую обратную связь.

Почему случаются гадости? Вкратце: обычные люди собраны вместе в обстановке, в которой главной — или часто единственной — доступной наградой является внимание.

Не имея ничего другого, кроме внимания, люди становятся придурками, потому что больше всего внимания привлекают самые большие. Это врожденное предвзятое отношение к придуркам приправляет действие всех остальных частей машины облома.

B предназначен для того, чтобы врезаться в жизнь каждого

Каждый был помещен под наблюдение прямо из романа-антиутопии.

Шпионаж осуществляется в основном с помощью подключенных к сети личных устройств — особенно сейчас смартфонов, — которые люди держат практически приклеенными к телу. Собираются данные об общении, интересах, движениях, контактах с другими людьми, эмоциональных реакциях на обстоятельства, выражениях лица, покупках, жизненно важных функциях каждого человека: это постоянно растущее и безграничное разнообразие данных.

Алгоритмы коррелируют данные от каждого человека и между людьми. По сути, корреляции представляют собой теории о природе каждого человека, и эти теории постоянно измеряются и оцениваются с точки зрения их предсказательной способности.Как и все хорошо продуманные теории, они улучшаются за счет адаптивной обратной связи.

C предназначен для забивания содержимого вам в глотку

Алгоритмы выбирают, что каждый человек испытывает через свои устройства. Этот компонент можно назвать лентой, механизмом рекомендаций или персонализацией. Это означает, что каждый человек видит разные вещи. Непосредственной мотивацией является предоставление стимулов для индивидуальной модификации поведения.

Не вся персонализация является частью Bummer. Когда Netflix рекомендует фильм или eBay что-то купить, это не обидно.Это становится обломом только в связи с другими компонентами. Ни Netflix, ни eBay не платят третьи стороны за влияние на ваше поведение, за исключением ваших непосредственных деловых операций с каждым сайтом.

D предназначен для управления поведением самым скрытым способом.

Вышеупомянутые элементы соединены для создания механизма измерения и обратной связи, который намеренно изменяет поведение. Процесс протекает следующим образом: настраиваемые каналы оптимизируются для «вовлечения» каждого пользователя, часто с помощью эмоционально сильных сигналов, ведущих к зависимости.Люди не понимают, как ими манипулируют. По умолчанию цель манипуляций — вовлечь людей все больше и больше и заставить их проводить все больше и больше времени в системе. Но проверяются и другие цели для манипуляции.

Например, если вы читаете на устройстве, ваше поведение при чтении будет коррелировано с поведением множества других людей. Если кто-то, у кого есть образец чтения, похожий на ваш, купил что-то после того, как это было продвинуто определенным образом, то шансы на то, что вы получите такую ​​же подачу, возрастут.Перед выборами вы можете стать мишенью для странных постов, которые, как было доказано, пробуждают внутренний циник в людях, похожих на вас, чтобы снизить шансы на то, что вы проголосуете.

Bummer-платформы с гордостью сообщили об экспериментах, заставляющих людей грустить, изменяя явку избирателей и укрепляя лояльность к бренду. В самом деле, это одни из самых известных примеров исследований, проведенных в дни становления Bummer. Подход цифровой сети к модификации поведения сводит все эти примеры, все эти различные срезы жизни в один срез.С точки зрения алгоритма эмоции, счастье и лояльность к бренду — это просто разные, но похожие сигналы для оптимизации.

E для зарабатывания денег, позволяя худшим людям тайно болтать со всеми остальными

Машина для массового изменения поведения сдается в аренду, чтобы зарабатывать деньги. Эти манипуляции несовершенны, но они достаточно мощны, чтобы бренды, политики и другие конкурирующие субъекты отказывались от платежей обломанным предприятиям.За этим следует универсальный когнитивный шантаж, в результате чего глобальные расходы на облом вырастут.

Если кто-то не платит платформе наличными, он должен превратиться в источник данных для этой платформы, чтобы он не перегружал его. Когда Facebook сделал акцент на «новости» в своей ленте, всему миру журналистики пришлось переформулировать себя в соответствии со стандартами Баммера. Чтобы не остаться в стороне, журналисты должны были создавать истории, которые подчеркивали кликбейт и были отделены от контекста. Они были вынуждены стать обломками, чтобы это не уничтожило их.

F для фальшивых мобов и фальшивого общества

Этот компонент присутствует почти всегда, хотя обычно он не входил в первоначальную конструкцию машины обмана. Фальшивые люди присутствуют в неизвестном, но огромном количестве и создают атмосферу. Боты, ИИ, агенты, фальшивые рецензенты, фальшивые друзья, фальшивые подписчики, фальшивые плакаты, автоматические ловцы кошек: зверинец призраков.

Возникает невидимый социальный вандализм. Синтезируется социальное давление, которое так сильно влияет на психологию и поведение человека.

Чем точнее мы можем очертить проблему, тем более разрешимой становится эта проблема. Наша проблема не в Интернете, смартфонах, умных колонках или искусстве алгоритмов; проблема в машине облома. И ядро ​​машины — это не технология, а стиль бизнес-плана, который извергает извращенные стимулы и развращает людей.

Это даже не широко используемый бизнес-план. За пределами Китая единственными технологическими гигантами, которые полностью зависят от этой системы, являются Facebook и Google.Остальные три из большой пятерки технологических компаний время от времени балуются, потому что в наши дни это нормализовалось, но они не зависят от этого. Несколько небольших компаний Bummer также имеют влияние, например Twitter, хотя они часто испытывают трудности.

Какие компании облом? Хороший способ сказать, что обломочные компании первого ранга — это те, которые привлекают усилия или расходы плохих игроков, таких как военные подразделения российской государственной разведки. Этот тест показывает, что существуют псевдо-сервисы, которые содержат только подмножества компонентов, такие как Reddit и 4chan, но по-прежнему играют важную роль в экосистеме Bummer.

Но этот аргумент не о корпорациях, а о вас. Поскольку мы можем провести линию вокруг машины, мы можем провести линию вокруг того, чего следует избегать.

Проблема с Bummer не в том, что он включает какую-то определенную технологию, а в том, что это чужая власть. Вы можете выбрать лечение у когнитивно-поведенческого терапевта и получить от этого пользу. Надеюсь, что терапевт принесет клятву соблюдать профессиональные стандарты и заслужит ваше доверие. Если, однако, ваш терапевт обязан гигантской удаленной корпорации и ему платят за то, чтобы заставить вас принимать определенные решения, которые не обязательно соответствуют вашим собственным интересам, тогда это будет облом.

Проблема не в какой-то конкретной технологии, а в использовании технологий для манипулирования людьми, для концентрации власти таким безумным и жутким способом, что это становится угрозой выживанию цивилизации.

Если вы хотите помочь сделать мир разумным, вам не нужно отказываться от смартфона, использования компьютерных облачных сервисов или посещения веб-сайтов. Облом — это то, чего следует избегать. Удалите свои аккаунты!

Это отредактированный отрывок из книги «Десять аргументов в пользу удаления ваших учетных записей в социальных сетях прямо сейчас», написанной Джароном Ланье (Bodley Head, £ 9.99). Чтобы заказать его за 8,49 фунтов стерлингов, перейдите на guardianbookshop.com или позвоните по телефону 0330333 6846

Blue Water Bummer: 5 раз ВМС США отправляли под воду

Вот что вам нужно помнить: Позорное тактическое поражение фрегата USS Chesapeake от рук HMS Leopard в 1807 году помогло развязать войну 1812 года. Капитан Джеймс Бэррон сдался Leopard после произвел единственный выстрел при задержании у Норфолка, штат Вирджиния, и последовавший за этим общественный резонанс способствовал введению американским эмбарго на британскую торговлю.

Очень важно помнить о поражениях и извлекать уроки из них. Люди и организации, которые они составляют, обычно хвалят прошлые триумфы, в то время как мягко крутят педали назад. Это естественно, не правда ли? Победа — признак успешной команды, проигрыш ненавистной вещи. И все же фиаско часто находит свое применение. Они обеспечивают лучшую проверку реальности, чем победы. Поражение очищает разум, ставя институт на «мертвую почву» — другими словами, заставляя его либо адаптироваться, либо умереть. Шустрые учреждения процветают.

Победа, с другой стороны, может притупить ум, подтверждая привычки и методы, которые могут оказаться неподходящими, когда мир вокруг нас меняется. Как говорят философы, прошлый успех и древесина человечества предрасполагают людей и группы продолжать делать то, что сработало в прошлый раз. Или, как гласит старая пословица: если что-то не сломалось, не чинишь. Проблема в том, что у нас есть привычка обнаруживать, что — это сломано в самый неподходящий момент — когда что-то исправлять становится рискованно.

Несмотря на свой рекорд побед, американский флот далеко не свободен от всеобщей склонности праздновать успех.Отказ? Бросил об этом. Теперь мы не должны потерять , потеряв в давних поражениях: стратег Бернард Броди предупреждает, что крупные поединки флотов «редки и далеки друг от друга, даже если считать столетия». Когда размер выборки = небольшой, лучше не читать слишком в результатах любой индивидуальной встречи. Измените одну или две переменные, и вы можете получить совершенно другой результат.

Тем не менее, важно помнить о минусах — хотя бы для того, чтобы отогнать высокомерие, напоминая морякам, что учреждения должны идти в ногу со временем, иначе они окажутся неактуальными.В этом духе ниже приводится мой список пяти наихудших морских поражений Америки. В эти жаркие летние дни, когда залив Наррагансетт купается в туманном солнечном свете, я совершенно небрежно отношусь к тому, что составляет поражение . Стратегические, оперативные, тактические: все потери справедливы.

Теперь проиграть войну хуже, чем проиграть тактическое действие. Первый стоит выше, но в список попадают обе разновидности бесчестия. Однако представленные здесь тактические поражения соответствуют стандарту Карла фон Клаузевица для «операций, которые имеют прямых политических последствий », а именно чрезмерных, негативных, обреченных на провал последствий.Такие драки навредили флоту или флагу, подорвали дипломатическое положение Америки по отношению к другим странам или склонили политическую сцену к будущему конфликту.

Или все вышеперечисленное. Одно поражение, которое явно отсутствует в этом списке, — это Перл-Харбор. Линия боя была пришвартована у острова Форд 7 декабря, но не идет. Стационарные флоты мало что дают в бою. Перл-Харбор считается морской победой Японии. Действительно, это был шедевр. С американской точки зрения, однако, это было не столько поражение на море, сколько неспособность организовать совместных морских оборонительных сооружений на Оаху.Много вины, чтобы разделить.

7 декабря, конечно, будет жить в позоре. Но это стало повсеместным крахом для ВМС США … и армии, и армейских ВВС. Всем этим силам было поручено удерживать Оаху. Это ставит Перл-Харбор в совершенно другую категорию. С этой оговоркой, вперед.

Бейнбридж в Алжире:

Мелкие тактические неудачи могут привести к серьезным унижениям для личности, службы и флага. Возьмем, к примеру, странный случай с капитаном Уильямом Бейнбриджем.В 1800 году капитан фрегата Джордж Вашингтон пренебрегал освященной веками аксиомой морской войны, а именно, что корабль — глупец, сражающийся с фортом. В крепостях много места, а значит, более тяжелые пушки, большая дальность поражения и большие магазины для боеприпасов. Корабли редко подходят друг другу.

Приказано нести дань памяти Алжирскому, Джордж Вашингтон стоял под пушками форта. Байнбриджу было приказано нести дары, посла, рабов, женщин из гарема и зверинец в Османскую Порту в Константинополе — и делать все это под флагом Алжира.В противном случае, сообщат эмиссары дея, фрегат будет разбит на осколки, а его команда поработит.

Положительная сторона этого возмущения: президент Томас Джефферсон решил действовать против берберийских штатов военно-морскими силами, а не платить дань за временную морскую свободу. Урок: мелкие тактические ошибки могут вызвать серьезные дипломатические проблемы. Таким образом, моряки должны думать о себе как о морских дипломатах, а также как о морских воинах — и стараться предвидеть стратегическое и политическое значение своих действий, ошибок и недостатков.

Звук Ironbottom:

Битва у острова Саво (9 августа 1942 г.) была, как выразился Сэмюэл Элиот Морисон, «вероятно, худшим поражением, когда-либо нанесенным флоту Соединенных Штатов в честном бою». Короче говоря, экспедиционные силы морской пехоты США благополучно приземлились на Гуадалканале и Тулаги на Соломоновых островах, чтобы изгнать японские силы, строившие аэродром, с которого боевые птицы могли перерезать морские и воздушные пути, соединяющие Северную Америку с Австралией.

В отличие от U.Южный флот 1942 года, Императорский флот Японии (IJN) отличился в ночных боях. Ночью 8 августа адмирал Гуничи Микава направил надводную группу вниз по «Слоту» из Рабаула, на дальнем конце цепи Соломоновых островов, чтобы атаковать американские корабли, разгружающиеся на Гуадалканале. Командиры США разделили свои крейсеры и эсминцы на четыре отряда, чтобы охранять входы в пролив, пролегавший между островами Гуадалканал, Саво и Флорида.

Несмотря на то, что в совокупности сила может быть сильной, фрагментация силы вдоль линии пикета делает ее слабой в любой данной точке на этой линии.Соответственно, сконцентрированная эскадра Микавы в ту ночь буйствовала по флоту союзников, оставив обломки четырех тяжелых крейсеров (из шести имеющихся) разбросанными по морскому дну, не говоря уже о двух поврежденных эсминцах и 1077 погибших моряках. Отсюда и прозвище Ironbottom Sound.

Морисон отмечает, что у острова Саво была серебряная подкладка. Вмешалась судьба. Транспортные средства остались невредимыми после того, как Микава не смог настаивать на атаке из-за страха подвергнуться дневной воздушной атаке американских авианосцев.Флот IJN устремился к дому после нанесения ударов по комбатантам союзников. ВМС США научились серьезно относиться к своему противнику, особенно ночью; реформировал свои методы связи и воздушного наблюдения для обеспечения раннего предупреждения о будущих нападениях; и усовершенствовал свое оборудование и методы пожаротушения, чтобы контролировать боевые повреждения.

Тем не менее, потеря такого количества кораблей и жизней — и поставившая под угрозу миссию морских пехотинцев США — была болезненным способом научиться уважать серьезного врага, не теряя при этом внимания к окружающей среде.

Рейдерство Конфедерации в гражданской войне:

Да, Союзный флот ввел удушающую блокаду Конфедерации, и да, вырвав контроль над реками у Конфедератов, это помогло разделить республику на части. Как отмечает Альфред Тайер Махан, южане «признали своих врагов в своих сердцах», позволив Союзу вырвать контроль над внутренними водными путями, такими как Миссисипи. «Никогда, — добавляет Махан, — морская мощь не играла большей или более решающей роли», чем в борьбе за Северную Америку.

Это не означает, что Конфедерация бессильна на море. Рейдеры, снаряженные в Великобритании и вооруженные на Азорских островах, нанесли огромный ущерб торговому и китобойному флотам Союза. Рейдеры вроде CSS Alabama , Florida и Shenandoah сожгли или захватили и выкупили 225 торговцев и китобоев во время войны, а также еще 27, отправленных каперами. Их подвиги отвлекли военных Союза от обязанности блокировать, подняли страховые ставки и побудили грузоотправителей перевести большинство судов под американским флагом в иностранный регистр, чтобы избежать южных хищников.

Короче говоря, Флорида , Алабама и их сестры нанесли серьезный ущерб коммерческому судоходству США — и, таким образом, одному из трех «столпов» морской мощи Махана. Посеянный ими хаос подтверждает наблюдение Махана о том, что guerre de course представляет собой «наиболее важную второстепенную операцию» в морской войне. Набеги на вражеские корабли могут не повлиять на исход войн, но они вносят свой вклад на полях. И, как показывает Гражданская война, слабые могут дорого обойтись сильным — даже в проигрышном деле.

Ущерб морской промышленности США, одна из черт американской морской мощи, дает право гражданской войне guerre de course занять место в анналах морских поражений Соединенных Штатов.

Война за независимость:

Если остров Саво был худшим результатом честной борьбы Америки, то Война за независимость была ее худшей потерей в честной битве и . То, что это было несправедливо, простительно. В конце концов, континентальные вооруженные силы были изобретены в огне — стрессовых условиях для воспитания, обучения и оснащения любого учреждения.Борьба за независимость демонстрирует, что комбатанту нужен собственный флот, чтобы победить врага, обладающего большим флотом. Это также демонстрирует, что легче создать армию, чем флот.

Конечно, у континентальных моряков были свои моменты. Джон Пол Джонс остается народным героем ВМС США, похоронен под часовней Военно-морской академии.