Первоначальная подготовка в мвд \ Акты, образцы, формы, договоры \ Консультант Плюс
]]>Подборка наиболее важных документов по запросу Первоначальная подготовка в мвд (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Первоначальная подготовка в мвд Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Статья: К 10-летию Федерального закона «О полиции»: некоторые аспекты истории создания и принятия
(Футо С.Р.)
(«Административное право и процесс», 2021, N 5)Однако еще до создания Оргкомитета большой пласт подготовительной работы был проведен сформированной распоряжением статс-секретаря — заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации от 31 марта 2010 г. N 1/2614 на базе Правового департамента МВД России Рабочей группой по подготовке закона о полиции . В частности, именно ею была сформулирована его первоначальная концепция. В рамках подготовленного и утвержденного Плана мероприятий МВД России по подготовке проекта Федерального закона «О милиции» (N 1/1693 от 2 марта 2010 г.) в соответствии с распоряжением Министра внутренних дел Российской Федерации от 2 марта 2010 г. N 1/1694 были запрошены, а по поступлении систематизированы и проанализированы материалы научных центров МВД России (Академии управления МВД России, Московского, Санкт-Петербургского, Краснодарского университетов, Омской академии МВД России, ВНИИ МВД России).Нормативные акты: Первоначальная подготовка в мвд
Приказ МВД России от 19.11.2013 N 919
(ред. от 28.10.2015)
«Об утверждении ведомственной целевой программы «Сельский участковый»В соответствии с пунктом 9.2 решения Коллегии ДГСК МВД России совместно с ГУОООП МВД России в настоящее время прорабатывается вопрос об увеличении количества обученных руководителей (их заместителей) подразделений по организации работы участковых уполномоченных полиции территориальных органов МВД России на районном уровне на базе образовательных учреждений системы МВД России в рамках реализации Плана первоначальной подготовки, повышения квалификации, профессиональной переподготовки и учебных сборов сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации в 2013 году (далее — план).
Показания сотрудников полиции как доказательства
]]>Подборка наиболее важных документов по запросу Показания сотрудников полиции как доказательства
Подборка судебных решений за 2019 год: Статья 75 «Недопустимые доказательства» УПК РФ
(ООО юридическая фирма «ЮРИНФОРМ ВМ»)Установив в порядке части 1 статьи 75 УПК РФ, что доказательства — показания свидетелей — сотрудников полиции, сообщивших сведения, ставшие им известными со слов не установленного в ходе следствия лица, а также проведенный ими анализ доказательств, не закрепленных процессуальным путем, требованиям закона не соответствуют, суд сделал вывод о том, что данные показания свидетелей в части пояснений о причастности осужденных к совершению преступления по ст. ст. 33, 158, 325 УК РФ (соучастие; кража; похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение акцизных марок, специальных марок или знаков соответствия) на основании не закрепленных в процессуальном порядке доказательств, носящих предположительный характер, а также в части анализа собранных по делу доказательств подлежат исключению из числа доказательств.Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Показания сотрудников полиции как доказательстваНормативные акты: Показания сотрудников полиции как доказательства «Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 1 (2018)»
Официальное опубликование правовых актов ∙ Официальный интернет-портал правовой информации
Номер опубликования:
0001202108110014
Дата опубликования:
11.08.2021
2.
Номер опубликования:
0001202108030008
3.
Номер опубликования:
0001202108020028
Дата опубликования:
02.08.2021
4.
Номер опубликования:
0001202107300003
5.
Номер опубликования:
0001202107260035
Дата опубликования:
26.07.2021
6.
Дата опубликования: 20.07.2021
7.
Номер опубликования:
0001202107150026
Дата опубликования:
15.07.2021
8.
Дата опубликования: 09.07.2021
9.
Номер опубликования:
0001202107080043
Дата опубликования:
08.07.2021
10.
Дата опубликования: 08.07.2021
11.
Номер опубликования:
0001202107080037
Дата опубликования:
08.07.2021
12.
Номер опубликования:
0001202107080036
Дата опубликования:
08.07.2021
13.
Номер опубликования:
0001202107080034
Дата опубликования:
08.07.2021
Номер опубликования:
0001202107050023
Дата опубликования:
05.07.2021
15.
Номер опубликования:
0001202107050025
Дата опубликования:
05.07.2021
16.
Номер опубликования:
0001202107050022
Дата опубликования:
05.07.2021
17.
Номер опубликования:
0001202107050015
Дата опубликования:
05.07.2021
18.
Номер опубликования:
0001202107050014
Дата опубликования:
05.07.2021
19.
Номер опубликования:
0001202106300038
Дата опубликования:
30.06.2021
20.
Номер опубликования:
0001202106210006
Дата опубликования:
21.06.2021
21.
Номер опубликования:
0001202106180053
Дата опубликования:
18.06.2021
22.
Номер опубликования:
0001202106070017
Дата опубликования:
07.06.2021
23.
Номер опубликования:
0001202105310016
Дата опубликования:
31.05.2021
24.
Номер опубликования:
0001202105260065
Дата опубликования:
26.05.2021
25.
Номер опубликования:
0001202105250029
Дата опубликования:
25.05.2021
26.
Номер опубликования:
0001202105240047
Дата опубликования:
24.05.2021
27.
Номер опубликования:
0001202105190040
Дата опубликования:
19.05.2021
28.
Номер опубликования:
0001202105190037
Дата опубликования:
19.05.2021
29.
Номер опубликования:
0001202105180045
Дата опубликования:
18.05.2021
30.
Номер опубликования:
0001202105110027
Дата опубликования:
11.05.2021
Часто задаваемые вопросы
26.11.2018 Перлина Ирина ВладимировнаПреимущественное право зачисления предоставляется лицам:
а) дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, а также лица из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей;
б) дети-инвалиды, инвалиды I и II групп;
в) граждане в возрасте до двадцати лет, имеющие только одного родителя – инвалида I группы, если среднедушевой доход семьи ниже величины прожиточного минимума, установленного в субъекте Российской Федерации по месту жительства указанных граждан;
г) граждане, которые подверглись воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС и на которых распространяется действие Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 г. № 1244-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС»;
д) дети военнослужащих, погибших при исполнении ими обязанностей военной службы или умерших вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) либо заболеваний, полученных ими при исполнении обязанностей военной службы, в том числе при участии в проведении контртеррористических операций и (или) иных мероприятий по борьбе с терроризмом;
е) дети умерших (погибших) Героев Советского Союза, Героев Российской Федерации и полных кавалеров ордена Славы;
ж) дети сотрудников органов внутренних дел, Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, таможенных органов, Следственного Комитета Российской Федерации, погибших (умерших) вследствие увечья или иного повреждения здоровья, полученных ими в связи с выполнением служебных обязанностей, либо вследствие заболевания, полученного ими в период прохождения службы в указанных учреждениях и органах, и дети, находившиеся на их иждивении;
з) дети прокурорских работников, погибших (умерших) вследствие увечья или иного повреждения здоровья, полученных ими в период прохождения службы в органах прокуратуры либо после увольнения вследствие причинения вреда здоровью в связи с их служебной деятельностью;
и) военнослужащие, которые проходят военную службу по контракту, и непрерывная продолжительность военной службы по контракту которых составляет не менее трех лет, а также граждане, прошедшие военную службу по призыву и поступающие на обучение по рекомендациям командиров, выдаваемым гражданам в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба;
к) граждане, проходившие в течение не менее трех лет военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах на воинских должностях и уволенные с военной службы по основаниям, предусмотренным подпунктами «б» – «г» пункта 1, подпунктом «а» пункта 2 и подпунктами «а» — «в» пункта 3 статьи 51 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе»;
л) инвалиды войны, участники боевых действий, а также ветераны боевых действий из числа лиц, указанных в подпунктах 1-4 пункта 1 статьи 3 Федерального закона от 12 января 1995 г. № 5-ФЗ «О ветеранах»;
Правовая культура сотрудника полиции как ответ на провоцирующее поведение граждан Текст научной статьи по специальности «Право»
Полицейская деятельность
Правильная ссылка на статью:
Мантуров О.С., Нелюбин Р.В. — Правовая культура сотрудника полиции как ответ на провоцирующее поведение граждан // Полицейская деятельность. — 2019. — № 4. DOI: 10.7256/2454-0692.2019.4.30844 ЦЖЬ: htфs//nbpublishxomlbrary_read_artide.php?id=30844
Правовая культура сотрудника полиции как ответ на провоцирующее поведение граждан
Мантуров Олег Сергеевич
кандидат философских наук
старший преподаватель, кафедра общзй психологии и гуманитарных дисциплин, Уральский
юридический институт МВД России
620057, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, уп. Корепина, 66
Нелюбин Роман Владимирович
старший преподаватель, кафедра тактико-специальной подготовки, Уральский юридический институт
МЗД России
620057, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, уп. Корепина, 66
Статья из рубрики «Полиция и институты гражданского общества»
Аннотация.
Статья посвящена исследованию провокации как одного из видов дискриминационных действий граждан, направленных на сознательное умаление чести, достоинства и авторитета сотрудника полиции. В ходе исследования выявлены причины осуществления провокаций со стороны граждан в отношении сотрудника полиции, недостаточность навыков сотрудников по пресечению провокационных действий, отсутствие в российском законодательстве норм, устанавливающих юридическую ответственность граждан за данные деяния. В статье анализируются значимые компоненты правовой культуры сотрудника полиции, позволяющей выстраивать взаимоотношения с гражданами в рамках правового поля. Методы, использованные в ходе исследования: анализ и синтез существующих научных концепций, посвященных сущности правовой культуры и способам формирования профессионального правосознания сотрудников полиции, контент-анализ как метод изучения текстов массовой коммуникации, позволивший установить и проблематизировать предмет исследования, выявить деструктивные стратегии взаимодействия граждан с сотрудниками полиции. Научная новизна исследования заключается в проблематизации провокации как одной из форм дискредитации сотрудника полиции со стороны граждан, установлении мотивов, лежащих в основе данного деструктивного поведения, а также причин, препятствующих эффективному противостоянию дискредитации в отношении отдельных сотрудников полиции. В статье проанализировано значение формирования правовой культуры сотрудника полиции при противодействии провоцирующему поведению граждан, даны рекомендации по совершенствованию правовой, морально-психологической, служебной подготовки сотрудников полиции, направленные на формирование у сотрудников
навыков противодействия провокациям со стороны граждан.
Ключевые слова: правовая культура, общественный контроль, дискредитация, провокация, провоцирующее поведение, правовой эгоцентризм, профилактика правонарушений, правосознание сотрудника полиции, служебная подготовка, профе с сиона льна я этика
DOI:
10.7256/2454-0692.2019.4.30844
Дата направления в редакцию:
20-09-2019
Дата рецензирования:
20-09-2019
За последние годы мы все больше можем наблюдать картину, когда сотрудник полиции оказывается жертвой провоцирующего поведения со стороны граждан. Пренебрежительно-негативное отношение граждан к сотрудникам полиции за последние годы начинает приобретать форму неприкрытой агрессии, вызванной ощущением вседозволенности в правовом поле. Негативно-правовой радикализм, все более превращающийся в модель поведения отдельных представителей гражданского общества с сотрудниками полиции, приводит к тому, что граждане в целях привлечения внимания и получения сомнительной «славы» считают для себя возможным осуществлять провокации сотрудников полиции, направленные на публичную демонстрацию некомпетентности сотрудника в неординарных служебных ситуациях. Самый громкий случай, прозвучавший во всех новостных сводках страны: 6 мая 2018 г. на станции метро «Сухаревская» в Москве гражданин И. Малеков «в шутку» приподнял сотрудника Росгвардии и пронес его на руках несколько метров на глазах изумленных граждан. Жертвами подобных этой провокаций рискуют стать прежде всего те сотрудники, что взаимодействуют с гражданами в публичном пространстве — сотрудники ГИБДД, ППСП, Р ос гв а рдии и т.д.
Как одна из форм дискредитации [см., напр., 1, с. 57], провоцирующее поведение граждан по отношению к представителям власти несет в себе ощутимую угрозу. Заметим, что речь в этом и подобных ему случаях идет не о применении физического насилия по отношению к сотруднику правоохранительной системы, которое так или иначе является фактором риска, сопровождающим правоохранительную деятельность во все времена. Речь идет именно о сознательном поведении граждан, рассчитывающих дискредитировать сотрудника полиции в глазах общественности, не причиняя ему существенного вреда и тем самым избегая уголовной ответственности. Несмотря на это, подобные провокации оказывают ощутимый вред как полиции в целом, так и отдельным сотрудникам, в отношении которых они были произведены. Так, к примеру, сотрудник Росгвардии, ставший объектом провокации со стороны Малекова, в скором времени уволился со службы в органах внутренних дел по собственному желанию.
Изучение мотивов, лежащих в основе провокационного поведения граждан по отношению к сотрудникам полиции, позволит нам выявить основные стратегии по противодействию подобным поступкам. Большая их часть лежит в области психологии. Ж елание прославиться, получить определенную долю общественного внимания (измеряемого количественно в «лайках», если речь идет о соцсетях и видеохостингах), сделать себе имя — вот что движет большинством таких граждан. Многие из них пытаются продемонстрировать собственную храбрость, вступая в конфликт с представителем власти, заведомо занимая в таком конфликте позицию «жертвы» и защищаясь правами и законом. Большинство граждан, отваживающихся на провокацию сотрудника полиции с целью получения определенного видеоконтента, прекрасно разбираются в законах, заранее изучили ведомственные нормативно-правовые акты и прописанные в них обязанности сотрудника полиции, еще до начала общения с сотрудником настроены на нагнетание конфликтной ситуации в целях публичной демонстрации его профессиональной некомпетентности. Склонность граждан к злоупотреблению правом, применению права в рядовых жизненных ситуациях характеризует такую форму деформации правосознания, как правовой эгоцентризм: «При правовом эгоцентризме правовая информированность с точки зрения ее когнитивного компонента (правовых знаний) находится на высоком уровне, искажения происходят в мотивационном компоненте.Ье» может принести владельцу страницы порядка двух долларов США. Сумма небольшая, но если провести анализ контента, размещенного на вышеназванном сайте, можно увидеть, что, к примеру, видеоролик «Драка с полицейским в метро» набрал 232 тысячи просмотров пользователей, ролик «Самый безграмотный сотрудник полиции» — 65 тысяч, «Лев против — беспредел сотрудников полиции» — 544 тысячи просмотров, а обозначенный нами в самом начале статьи ролик — более 70 тысяч просмотров только на одном из ресурсов. Есть большое число «антиполицейских» роликов, количество просмотров которых превышает 1 миллион (приводить их названия и адреса размещения не позволяет научная этика). Контент-анализ подобных ресурсов и материалов зримо показывает, что кроме славы авторы подобных материалов могут заработать достаточную сумму денег, которая «компенсирует» им моральный ущерб, полученный при общении с сотрудником полиции, выбранным в качестве «жертвы» провокации. Данные цифры могут означать, что с каждым годом количество граждан, сознательно осуществляющих провокацию в отношении представителя правоохранительной системы, будет только расти. Несмотря на то, что открытость и публичность являются одними из основных принципов деятельности полиции, подобный «контроль» представителей гражданского общества за исполнением служебных обязанностей отдельными сотрудниками полиции представляет ощутимую угрозу, подрывающую авторитет и формирующую негативный имидж всей правоохранительной системы.
Большинство провокаций граждан по отношению к сотрудникам полиции осуществляются под видом «народного контроля» за их деятельностью. Но далеко не все представители гражданского общество знают законодательную базу, согласно которой данный контроль
может осуществляться. Прежде всего, осуществление общественного контроля за государственными органами, включая правоохранительные, регламентируется Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 212-ФЗ «Об основах общественного
контроля в Российской Федерации» Согласно данному закону, граждане вправе участвовать в осуществлении общественного контроля лично, но — в качестве общественных инспекторов и общественных экспертов. Устанавливает данный закон и формы общественного контроля, прописывает права и обязанности субъектов общественного контроля, но отдельные граждане в качестве субъектов общественного контроля не названы. Общественный контроль за деятельностью полиции регламентируется ст. 50 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ «О полиции» [4], однако и она никак не затрагивает отдельных граждан как субъектов такого контроля. Многие представители гражданского общества считают, что, провоцируя сотрудника полиции на нарушение законодательства в той или иной степени, они осуществляют благородную цель — недопущение совершения им правонарушений, осуществление профилактического надзора и т.д. Однако такие взгляды в корне противоречат положениям Федерального закона от 23 июля 2016 г. № 182-ФЗ «Об
основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» который также не предусматривает участие граждан в качестве отдельных субъектов осуществления профилактики правонарушений, в том числе таких форм профилактического воздействия, как правовое просвещение и правовое информирование, профилактическая беседа. Отдельного внимания заслуживает и тот факт, что до сих пор не закреплена законодательно юридическая ответственность граждан за совершение провокационных действий в отношении сотрудников полиции и иных представителей власти. Все это приводит к тому, что дискредитация полиции в той или иной форме становится удобной моделью поведения для отдельных представителей гражданского общества.
В целях противодействия дискредитации сотрудников полиции в 2017 г. при Главном управлении собственной безопасности МВД России было создано подразделение по защите сотрудников от дискредитации. Тем не менее, в условиях открытого общества деятельность данного подразделения фактически не может обеспечить защиту сотрудника полиции от провокаций. Во многих случаях провокации сотрудников полиции со стороны граждан имеют своей целью создание видеороликов, направленных на получение большого общественного резонанса. Информация, выложенная гражданами в информационную сеть, молниеносно разлетается по социальным сетям и группам, в течение суток становится известной журналистам и получает огласку на информационных ресурсах с большим количеством пользователей, создавая общественный резонанс и в течение одного-двух дней формируя общественное мнение. Опровержение же этой информации, равно как и защита чести и достоинства отдельного сотрудника, дискредитированного гражданами, растягивается на месяцы: от проведения служебной проверки по факту компрометирования до передачи материалов в суд и вынесения им решения о публикации опровержения или наказании гражданина, осуществившего провокацию.
Есть и объективные факторы, позволяющие гражданам осуществлять провокационные действия по отношению к представителю власти, не неся за это никакой ответственности, а значит, и повторять подобные деяния вновь и вновь. Прежде всего, до сих пор не создано четких алгоритмов по осмотру и фиксации нотариусом информации в сети интернет, могущей послужить доказательной базой для подачи искового заявления в суд. Если материал дискредитирует территориальный орган МВД России или конкретное
подразделение, возможно выделение средств из бюджета органов внутренних дел по защите от подобной дискредитации, тогда как отдельный сотрудник, ставший жертвой провокации в целях дискредитации, зачастую вынужден самостоятельно оплачивать стоимость нотариальных услуг по фиксации порочащей его честь и достоинство информации. Учитывая малозначительность деяния и юридические сложности в привлечении граждан к уголовной ответственности, многие сотрудники предпочитают пренебречь своим правом на защиту чести, достоинства и деловой репутации. Конечно, играют свою роль и психологические факторы: мало кому из сотрудников захочется участвовать в судебном процессе, в ходе которого будут подробно разбираться их собственные морально-психологические качества, соответствие порочащих сведений действительности, профессиональное поведение и навыки. Не будем забывать и о служебной нагрузке на каждого сотрудника полиции, которая зачастую не позволяет найти свободное от выполнения непосредственных служебных обязанностей время для составления исковых документов, посещения судебных заседаний и т.д.
Увы, страдает и правовая подготовка сотрудников полиции, которые в ситуациях конфликта с гражданами теряются и не могут осуществить свою деятельность, точно следуя букве закона и не пренебрегая ни одной из обязанностей, прописанных в нормативных актах. Незнание многими сотрудниками полиции дословных формулировок конкретных прав и обязанностей, норм закона, в ситуации указания на это гражданами вызывает стрессовую реакцию, которая приводит в конечном счете к эмоциональному возбуждению, потере контроля над своим поведением и речью, психологической и физической агрессии, вызвать которую и ставят цель многие из числа провокаторов. Подобная реакция происходит у многих сотрудников и при виде объектива видеокамеры или сотового телефона, нацеленного на них, особенно если это сопровождается просьбой гражданина представиться, назвав свою должность, звание и фамилию, предъявить на камеру служебное удостоверение или нагрудный знак сотрудника полиции.
Трудно не согласиться с утверждением о том, что провокация гражданами сотрудника полиции «наносит серьезный вред авторитету правоохранительных органов, выставляет их в смешном и нелепом виде в неподходящих для этого ситуациях, мешает нормальной работе сотрудников, умаляет их достоинство. При внимательном рассмотрении случаев провокации бросается в глаза неумение сотрудников полиции действовать в подобных ситуациях, их растерянность, а также отсутствие нормы, на основании которой в рамках правового поля сотрудники полиции могут пресечь деятельность таких
«правозащитников» и защитить свою честь и достоинство от посягательств» [6, с 28]. Все это говорит нам о том, что необходимо выработать четкие алгоритмы действия сотрудника полиции в ситуациях провоцирующего поведения граждан, следуя которым каждый сотрудник полиции может отстоять свои честь и достоинство, не вступая в конфликт с гражданами, а также не нанести ущерба органам внутренних дел в целом. Так или иначе, конструктивность действий сотрудника полиции при общении с провокатором будет напрямую зависеть от уровня сформированности у него правовой культуры. Тем самым мы можем заключить, что формирование правовой культуры сотрудников полиции является первоочередной целью, которая стоит перед органами внутренних дел в деле обеспечения общественного доверия и поддержки граждан.
В научной литературе мы можем встретить более десятка определений понятия «Правовая культура». Обратимся к определению, данному Е. В. Богатовой: «Правовая культура — это процесс правового развития гражданина, отдельных групп общества, основанный на усвоении (осмыслении) накопленных знаний и их трансляции
(воплощении, применении) как в обыденной (социальной), так и правовой жизни, а также претворении своих прав, свобод и законных интересов в правовую деятельность»
———33]. Сотрудников полиции как особых субъектов правоотношений отличает специфическое профессиональное правосознание, направленное на непримиримость к любого рода правонарушениям, и соответствующие ему особенности развития правовой культуры. Исходя из этого, под правовой культурой сотрудника полиции мы можем понимать «разновидность общей правовой культуры, отражающей определенный уровень правосознания, законности, совершенства законодательства, юридической практики и всецело охватывающей ценности, которые созданы людьми в области права» [8, с- 25″».
Правовая культура сотрудника полиции характеризуется определенными детерминантами. Прежде всего, это знание сотрудником полиции законодательства и стремление осуществлять его в своей служебной и повседневной деятельности. Очень часто объектами для провокации граждан выступают сотрудники, нарушающие законодательство в рядовых служебных ситуациях, к примеру, паркующие служебный автомобиль в неположенном месте или нарушающие иные правила дорожного движения. В идеале необходимость следования закону должна стать не просто императивом служебного поведения, но и внутренней потребностью сотрудника, убежденного в необходимости и правильности соблюдения правовых предписаний: «Профессионалом может быть только специалист высокого уровня, который, кроме специальных знаний, умений и навыков, имеет высокий уровень моральных и нравственных качеств, сформированных и усвоенных профессионально-этических ценностей, которые не допустят возможного нарушения профессионально-этических норм, особенно ради удовлетворения индивидуальных потребностей» [9, с 106″1. При этом правовая культура сотрудника полиции связана не только со знанием законодательства и умением применять его в служебной деятельности, но и стремлением сотрудника к совершенствованию собственной правовой подготовки, регулярному отслеживанию изменений в законодательстве, обмену положительным опытом с коллегами по службе.
Существенной характеристикой правовой культуры сотрудника полиции остается нормативность. Многие требования к служебному поведению сотрудника закреплены в нормативных правовых актах, поэтому на основе своих правовых знаний сотрудник полиции в своей деятельности должен научиться правильному пониманию осуществляемых им функций по отношению к гражданам, умению реализовывать нормы права при исполнении своих обязанностей и убедить граждан в необходимости следования данным нормам, точному и неукоснительному соблюдению законов.
Нельзя забывать и о том, что, согласно федеральному закону от 7 февраля 2011 г.4″, назначением полиции служит прежде всего защита жизни, здоровья, прав и свобод граждан. Поэтому правовая культура сотрудника полиции характеризуется также неукоснительным соблюдением прав человека и гражданина, уважением его личности и достоинства, толерантным отношением к любым участникам правоотношений. Обеспечение прав и законных интересов граждан каждым сотрудником полиции — наилучшая стратегия по формированию положительного мнения граждан о деятельности полиции.
Исходя из этого, мы можем заключить, что повышение уровня правовой культуры сотрудников полиции в настоящий момент времени является одним из наиболее эффективных способов защиты от провоцирующего поведения граждан и иных форм дискредитации. Эта задача может решаться только при проведении комплекса мероприятий.
Правовая подготовка сотрудников полиции, помимо чтения лекций на актуальные социальные и политические темы, должна включать в себя публичный анализ действий конкретных представителей правоохранительной системы, нарушивших определенные нормы закона или требования к служебному поведению сотрудников полиции, допустивших необоснованное применение физической силы и специальных средств в отношении граждан, ставших жертвами провокации или иных видов дискредитации со стороны граждан. Ознакомление с изменениями в законодательстве должно дополняться разъяснением последовательности действий сотрудника в ситуациях, когда данные нормы закона необходимо применять на практике.
При осуществлении морально-психологической подготовки в целях обеспечения подготовленности сотрудника полиции к возможным ситуациям совершения в отношении него провокационных действий необходимо разработать систему тренингов, моделирующих различные ситуации провоцирующего поведения граждан, с которыми сотрудник может столкнуться в реальной служебной деятельности. Эту задачу можно поставить перед образовательными организациями и научными центрами МВД России, инициируя комплекс научно-исследовательских работ по вопросам формирования правовой культуры сотрудника полиции, механизмов формирования общественного мнения о полиции в современном обществе, культуры профессионального общения сотрудников полиции с гражданами. Повышению уровня правовой культуры сотрудника полиции способствует и эстетическое воспитание, участие в культурно-массовой деятельности, отвечающей целям правовоспитательной работы.
В рамках служебной подготовки необходимо выработать четкие алгоритмы действий сотрудника полиции в случае попыток граждан снять на видеокамеру осуществление им служебных обязанностей, которые не противоречили бы действующему законодательству и вместе с тем отвечали морально-нравственному стандарту поведения. Проведенная работа должна иметь своим результатом выработку методических рекомендаций, которые будут направлены в территориальные органы внутренних дел для ознакомления с ними сотрудников. Большое значение для сотрудников полиции будет иметь также доведение до личного состава информации о результатах деятельности органов внутренних дел в сфере защиты чести, достоинства и деловой репутации сотрудников полиции, ставших жертвой провокаций и иных видов дискредитации со стороны граждан.
Наконец, борьба с провокационными действиями граждан в отношении сотрудников полиции не может быть эффективной без изменения действующего законодательства. Согласимся с выводами цитируемого нами ранее исследования Е. В. Лооса, который считает необходимым «ввести в юридический оборот понятие «провокация сотрудника полиции», под которым следует понимать умышленные действия, выражающиеся в создании помех для нормального выполнения сотрудниками полиции своих служебных обязанностей, оскорбительном приставании к ним при исполнении служебных обязанностей, а равно направленные на снижение авторитета сотрудников полиции как официальных представителей государственной власти, умаление их личного достоинства и профессиональной репутации. Соответствующие деяния предлагается квалифицировать по ст. 20.1 «Мелкое хулиганство» Кодекса Российской Федерации об
административных правонарушениях» —с:—28]. Имеет смысле также внести соответствующие изменения в Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 212-ФЗ «Об основах общественного контроля в Российской Федерации», Федеральный закон от 23 июля 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации», Федеральный закон от 2 апреля 2014 г. N 44-ФЗ «Об участии граждан в охране общественного порядка», направленные на недопущение нарушений и
злоупотреблений со стороны граждан при взаимодействии с сотрудниками полиции и осуществлении ими контроля за профессиональной деятельностью полицейских.
Библиография
1. Дьяченко Н. Н. Формы и виды дискредитации сотрудников органов внутренних дел // Научный портал МВД России. — 2013. — № 3. — С. 55-59.
2. Осипов Р. А. Правовая информированность как средство противодействия деформациям правосознания личности // Вестник Волгоградской академии МВД России. — 2018. — № 1 (44). — С. 22-25.
3. Об основах общественного контроля в Российской Федерации: федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 212-ФЗ [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_165809/ (дата обращения 02.09.2019).
4. О полиции: федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_110165/ (дата обращения 02.09.2019).
5. Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации: федеральный закон от 23 июля 2016 г. № 182-ФЗ. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_199976/ (дата обращения 02.09.2019).
6. Лоос Е. В. Провокация сотрудников полиции // Алтайский юридический вестник. -2019. — № 2 (26). — С. 25-28.
7. Богатова Е. В. Правовая культура: статика и динамика понимания // Философия права. — 2017. — № 4 (83). — С. 30-33.
8. Бондарев А. А. Правовая культура сотрудников полиции в контексте их профессиональной деятельности // Наука и практика. — 2015. — № 4 (65). — С. 2527.
9. Вызулин Е. А. Проблемы формирования профессионально-этической культуры сотрудников полиции при прохождении службы // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2017. — № 2 (48). — С. 106-107.
10. Башкатов С. Операция «видеопровокация», или Как защитить честь мундира // Объединенная редакция МВД России. — 18.10.2018. — URL:
http://www.ormvd.ru/pubs/100/operation-videoprofile-or-how-to-protect-the-honor-of-the-uniform
11. Сизов В. Е., Жуков В. Г. Основные проблемы формирования профессионального правосознания сотрудников полиции на современном этапе // Вестник Воронежского института МВД России. — 2019. — № 1. — С. 130-134.
«Бьем, колотим, разгоняем». Бывший инструктор спецназа разбирает ошибки полиции на акциях протеста
«Я готовил ОМОН для пресечения массовых неповиновений»Я был сотрудником роты оперативного реагирования оперативного полка милиции с 1979 по 1985 год. Это так называемый резерв — первая группа спецназа Северо-Западного региона, который создавался специально для Олимпийских игр 1980 года и после она осталась. Потом ее реформировали в СОБР, когда создали ОМОН. С 1985 по 1990 год я работал начальником специального караула 5-го отряда охраны Министерства финансов СССР, занимался сопровождением специальных грузов по России и за рубежом (Корея, Вьетнам), занимался инструкторской деятельностью. С 1994 года меня пригласили старшим инструктором в спецназ «Тайфун», где я занимался специальной боевой подготовкой, готовил практически все спецназы, которые у нас существуют в МВД и созданном тогда УИН (Управлении исполнения наказаний — МЗ), затем ездил по командировкам на Кавказ, был командиром антиснайперской группы.
На Кавказе мне пришлось готовить подразделения спецназа ГРУ, которые тоже занимались подобной деятельностью. Мы их натаскивали. Когда эти командировки закончились, меня пригласили в учебный центр МВД старшим преподавателем специальной тактики на цикл спецназначений (так называемый спеццикл). Там готовили все подразделения, которые на Кавказ катались в командировки — ОМОН, СОБР. Затем был длительный период, когда я готовил подразделения отрядов милиции специального назначения (ОМСН) Северо-Западного региона, затем консультировал, проводил занятия с СОБРом нашим.
Это был специальный цикл по подготовке подразделений, убывающих для проведения контртеррористических мероприятий. Его в 2006 году в учебном центре расформировали, посчитали ненужным. Преподаватели, естественно, многие уволились. Я занимался теми же вопросами на кафедре тактической подготовки. Сейчас, к сожалению, нигде не ведется таких занятий. Даже в университете МВД мне пришлось консультировать преподавательский состав на кафедре с особыми условиями несения службы, и они даже понятия не имели, как вести себя в подобных ситуациях. У них даже методических разработок не было, никаких рекомендаций, пришлось им показывать, как действовать в каких-то конкретных ситуациях. Потихоньку они тоже начали готовить. Методические программы, естественно, все старые. Нашими [программами] нужно заниматься вплотную, это профессиональные методические пособия. Но, к сожалению, это никому не надо.
Я готовил практически все подразделения ОМОНа для действий по предотвращению и пресечению массовых неповиновений, готовил многие группы, которые потом занимались именно пресечением незаконной деятельности на массовых мероприятиях. Это и «Марши несогласных», и действия после футбольных матчей, особенно когда «Спартак» с нашим «Зенитом» играл. Часто были конфликтные ситуации, которые приходилось пресекать.
Приходилось и вести видеосъемку, затем разбирать [с сотрудниками] все эти моменты, говорить, как правильно себя вести, как неправильно. Я занимался составлением методических рекомендаций о том, как действовать в экстремальных каких-то ситуациях, как правильно действовать в условиях толпы, хулиганствующей толпы и той, которая лояльна, чтобы не допустить эксцессов. Самому приходилось обучать, проводить учения, маневры.
Сейчас занимаюсь подготовкой и консультированием сотрудников МВД по специальным вопросам, занимаюсь охранными структурами, готовлю их. Это тактическая, техническая, стрелковая подготовка. И занимаемся с детьми — их готовим, проводим индивидуальные занятия.
Болотная. «Действия МВД были абсолютно неправильными»Я был экспертом по «болотному делу», выносил заключения, и благодаря, надо сказать, адвокату, я считаю, у нас многих фигурантов отпустили и дали минимальные наказания. Потому что там милиция действовала очень провокационно, неправильно во многом, поэтому были и такие моменты, которые мне пришлось освещать.
Действия [полицейских на Болотной площади 6 мая 2012 года], которые потом были уже в суде исследованы, показали, что практически не было задержанных граждан, которые действительно противопоставили себя ОМОНу и совершали провокационные действия. Но были задержаны [мирные демонстранты], избиты, посажены, причем абсолютно неправомерно. Действия МВД были абсолютно неправильными, в нарушение всех инструкций, которые им положены. Это меня очень-очень тогда удивило.
И то, как наши судебные органы относятся к таким вот исследованиям, когда сотрудники МВД выглядят в неприглядном свете, тогда просто не считаются с этими доказательствами. Против них не попрешь. Сколько там было ситуаций, когда обвиняли задержанных, что они сорвали шлем с головы сотрудника, его выбросили, и за это их задержали. Ну, не может быть сорван шлем с человека, если он у него согласно инструкции должен быть пристегнут. Раз он у него слетел, значит, сотрудник неправильно себя повел, не пристегнул, не с него сорвали, а он махнул головой, и все это улетело.
Есть инструкция, [которая предписывает], как экипировка носится, как форма носится, как действовать они должны. Это все внутренние инструкции, но они существуют. То, что шлем утерян, не значит, что нужно наказывать гражданских лиц, которые ни при чем, которые поставлены в те условия, когда они должны быть либо раздавлены толпой, либо пойти вперед, расталкивая полицию, лишь бы остаться живыми. Это вот тот пример, где были неправильные действия со стороны МВД. Они даже не исследовались никем, не проводилось никакого разбора, чтобы в дальнейшем избежать вот таких вот вещей.
Акции протеста. «Спонтанно ничего не делается»Наши командиры, как правило, привыкли на ура, вперед, разогнать, «подбомбить» — вместо того, чтобы все предотвратить и утрясти на начальном этапе. В 2007-2008 году [в Петербурге] были «Марши несогласных», которые проходили по Невскому проспекту, по Дворцовой площади — довольно-таки большие мероприятия, где задействованы были большие силы тогда еще милиции и где пришлось фиксировать много неправильных команд руководителей. Пришлось записывать на видеокамеру, доказывать, что это было неправильно, когда командиры дают команду разогнать толпу, а там два-три пенсионера. И толпа ОМОНа бежит с дубинками наперевес все это дело разгонять.
И народ против себя настраивает, видно, что люди — не профессионалы, они не могут даже провести грамотное задержание, не то что захват, просто задержание человека, который не оказывает особого сопротивления. Там, где надо подсказать, куда надо пойти, куда двигаться, особенно те мероприятия, которые заканчиваются, как правило, рядом с метро — [вместо этого] перекрывают входы, мешают людям ходить, создают толпу, а потом все это дело преподносят как нарушение общественного порядка и применяют жесткие меры. Хотя все это было абсолютно не нужно, к сожалению.
Таких ситуаций очень-очень много. Мы их разбирали, показывали [сотрудникам], как правильно действовать. Но все зависит не от тех сотрудников, которые выполняют, а тех, кто отдают приказы. Попробуешь не выполнить — получишь неполное служебное соответствие либо увольнение. Бывает социальный заказ иногда, что надо, наоборот, действовать очень жестко, чтобы показать, что здесь сотрудники действуют более жестко, нельзя нарушать порядок. На самом деле этим провоцируют просто.
Конечно, существуют группы, которые организуют протест, специально это готовят и по одному сценарию делают во всех регионах России. В этом я больше, чем уверен. Назвать, какие это группы, я не могу, но знаю, что есть люди, которые работают по одним и тем же методичкам, так же, как готовили в свое время фанатов футбольных. В любом регионе страны они действовали абсолютно по одним законам. Они тренировались по одним программам, и они в любой момент по общей команде могли собраться в одну хорошо организованную боевую группу, и сотворить они могли все, что угодно. Сейчас это немного «подпрекратилось», но пошли политические вещи. Это хорошо организованные вещи. Есть специальные провокаторы, которые правильно, грамотно действуют, так называемый «актив» на этих мероприятиях. «Актив», «боевики», «прикрытие» и прочие, которые провоцируют, а потом быстро уходят оттуда. Толпа попадает под замес. Из акций, которые я оценивал, это Болотная площадь. Там были и провокаторы, с разных сторон. Они тоже делятся на разные группы: студент, воин, пенсионер. Разные группы провоцируют: одни — молодежь, вторые — военных, третьи — тех, кто на пенсии, четвертые — приезжих. На каждого свой организатор. Их не так много. Они очень высокооплачиваемые у нас в России, но они существуют, они ездят по всем регионам, они очень хорошо умеют это делать, им за это хорошо платят.
Футбол — это большая территория, много людей, и они выходят все на открытое пространство. Есть возможность выплеснуть свои эмоции не только на болельщиков, но и на прохожих, которые случайно попадают. Слава Богу, у нас нет пока команды этим болельщикам и фанатам (они тоже хорошо организованы все) громить и крушить, поджигать машины, переворачивать, как в той же самой Англии. Это тоже все делается по команде, а не просто так. Спонтанно ничего не делается. [Во время беспорядков на акциях протеста обычно] больше примкнувшей толпы. Всегда, если хорошо организованный провокатор будет выкрикивать или выдавать организационные моменты и говорить, что и как делать, то толпа очень легко к нему примыкает.
Из всех акций на данный момент больше все-таки хорошо организованных протестных акций. Они не такие частые и, я думаю, они будут не такими частыми, но они будут и будут все лучше и лучше организованы. Допустим, как у Навального на Марсовом поле или еще где-то, когда подгоняется целая группа школьников, молодых людей и на них, как говорится, замыкается все. На тех, кто не хочет протестовать, но которых под это подогревают. Вот таких вещей я опасаюсь, может быть, так как они будут все более и более организованными, потому что это не только протест, это еще и проверка действий сотрудников, как они будут действовать в определенный момент. Зная все слабые стороны [сотрудников], могут сделать такое мероприятие, которое покажет, что и полиция ничего не может делать у нас. Вот это может оказать плохую очень службу. А это все идет из подготовки, причем не [рядовых сотрудников полиции], которые выполняют задачи в основном, а тех, кто командует. Их не готовят по нашим программам.
Есть, конечно, [и спонтанные акции протеста] — это вопросы ЖКХ или, например, как на проспекте ветеранов у нас в Петербурге, когда памятник Виктору Цою пытались в сквере установить и сразу там организовалась довольно-таки сплоченная команда, которая не позволила этого сделать. Там были не противники памятника, а противники того, что могло быть после его установки — сколько сюда бы приехало фанатов Цоя, как бы они испортили всю инфраструктуру. Как во многих местах, где есть его упоминания, там все исписано, бардак. А так тихий район, все нормально. Вот такие акции, думаю, тоже будут. Потом — застройщики, дольщики, которые вначале просто протестуют, потом они могут и технику [атаковать], которая пытается там что-то построить на территории, которая неправильно отдана в аренду или строительство. Не могу сказать, насколько распространены такие спонтанные собрания. Это не отслеживал.
Полиция на митингах. «Ударить по голове, и то неправильно»[Инструкции для сотрудников полиции по работе на массовых акциях] есть, но они, к сожалению, не описывают тактику действия, а описывают общие правила. Какие должны быть группы, какая группа за что отвечает: группа блокирования, группа документирования, еще какая-то — их там сотни этих групп. Но как действовать в конкретной ситуации, этого нигде не прописано, их этому не учат. Везде [на первом месте] стоит силовой вариант противодействия вместо того, что можно сделать грамотно, культурно и очень красиво. Нас учили перед Олимпиадой 1980 года, группа у нас была — олимпийский отряд особого назначения — он состоял всего из 20 человек. Но эти 20 человек могли выполнять задачи против 300 человек противника без применения физической силы, грамотно, четко, вот какой был уровень подготовленности. У нас до сих пор СОБР и все подряд вспоминают эту группу, она была лучшая в стране. У нас тогда перед Олимпиадой было всего пять групп в Советском Союзе — и вот тогда была подготовка. Потом все это дело прекратили, поставили гриф «секретно», многих поувольняли, чтобы они не мешались, потому что слишком много знали. К сожалению, все пришло к тому, что имеем. Жалко!
[Иногда] меня приглашают отдельные подразделения для того, чтобы провести занятия перед какими-то возможными мероприятиями. Мы обсуждаем, как действовать в составе подразделений, как действовать в составе малой группы. Как правильно предотвратить действия возможного хулигана, как его задерживать. Например, пенсионер, которого не надо трогать, его можно убедить, подсказать, куда можно уйти. Как действовать с детьми, подростками в этих ситуациях. Потому что у нас, к сожалению, полиция может только одно: взять палку и ударить по голове — и то неправильно.
[Полицейский не должен] бить, кричать, угрожать. У нас при задержании (даже на видеозаписях, которые в интернете есть и просто тошно), как правило, кругом сплошной мат. Ну, что это такое? Если сами сотрудники полиции нарушают общественный порядок, то любой гражданин имеет право сопротивляться, потому что по закону сотрудник МВД не имеет права нарушать, а раз нарушает, значит, он не сотрудник МВД, может, переодетый в форме, значит, ему надо отвечать? И любой гражданин имеет право применять любые способы защиты от этого «преступника», одетого в форму МВД. Это если по закону подойти. А у нас что ни слово, то мат. Что это такое?!
С многими сотрудниками мне приходилось заниматься. Если командиры понимали, что им придется командовать подразделениями, со мной связывались — это была частная инициатива конкретных командиров. Причем, когда те же самые командиры ОМОНа узнавали, что командир батальона попросил провести занятие, он был наказан за это. Говорили ему: «Что это за ерунда, что вы частной инициативой занимаетесь?». Это постоянно так. Командирам ОМОНа после того, как их перевели в гвардию, вообще сказали — никакой подготовки чтобы не было самостоятельной, только та, что дают внутренние войска. Это с ног на голову все ставит. Заставляют людей выполнять конкретно поставленную задачу — стрелять, бить, колотить, а оперативная подготовка свелась практически на ноль. Только силовая, стрелковая, боевая — а она применяется только тогда, когда по-другому не можешь действовать, не можешь убедить, то, как правило, бьешь.
У нас сейчас практически все сотрудники силовых подразделений учатся боевой подготовке, которая направлена на травмирование противника, а не на его фиксацию или грамотное задержание без травм. У нас везде что сейчас? Бокс, кик-бокс и прочая ерунда, которая ничего хорошего не принесет в реальной жизни. А вот грамотных задержаний нет, нет боевых приемов, которые раньше в обязательном порядке изучались. Раньше, в 1980-х годах, любой практически сотрудник милиции обязательно должен был иметь разряд по самбо. Сейчас, к сожалению, везде только мешки, груши, палки, щиты — бьем, колотим, разгоняем, но это же неправильно. Это не показатель профессионализма, это показатель дурости. Это мое мнение такое личное.
Я вижу только ухудшение [ситуации с подготовкой сотрудников полиции]. Больше бьют и больше неправильно действуют, потому что хуже и хуже начинают их готовить в подразделениях учебных. И первоначальная подготовка, и академическая, с которой заканчивают университеты, гораздо хуже стала, причем намного хуже. Плюс та экипировка, которая начинает поступать — это хорошо, конечно, когда усиливают разные защитные экипировки, но она вся силовая. А раз такая экипировка есть, она должна использоваться. Значит, будут бить. Раньше стояли сотрудники милиции в плащах и фуражках, а сейчас – в бронежилетах, защитных касках. Конечно, они будут применять это.
Командиры, которым придется выполнять задачу, которую им поставит вышестоящее начальство, прекрасно понимают, что лучше все сделать без эксцессов, чем потом отписывать [объяснения] за неправомерные действия, по судам ходить. Они-то понимают это, низкие командиры, а верха их заставляют. Даже провокационно заставляют действовать полицию часто, и они вынуждены это делать.
«Нельзя действовать в толпе таким наглым образом»Вначале отслеживается само мероприятие. Люди должны знать, как оно организуется, какая конкретная цель. Для этого должны быть свои люди, агентура среди тех, кто планирует такие массовые мероприятия провести. Затем посчитать, какие могут быть урон и убытки, если будут какие-то хулиганства из-за этих действий. Это фаза предотвращения, не пресечения, а предотвращения самого митинга, если он несанкционирован, или вреден, или опасен.
Затем можно создать без проблем ситуации, когда люди просто не смогут собраться на это мероприятие: это могут быть транспортные проблемы, можно сделать вид, что на месте этого мероприятия идет проведение киносъемки, ремонта или там какие-нибудь взрывные устройства — да все, что угодно, можно сделать, чтобы людей туда не допустить. Затем проводятся мероприятия по контролю над теми самыми агитаторами, провокаторами — они берутся в расчет, и можно их под каким-то предлогом убрать оттуда, изъять, и тогда агитация пойдет уже совсем по-другому. Есть много вариантов, которые способствуют этому.
Если начинается уже само шествие, которое нельзя приостановить, его можно закончить до прибытия в конечную точку. Не противодействовать толпе, не стоять против нее, как выставляют у нас ОМОН, и врезается группа в группу. Нет, начинается работа в толпе — сзади, потихоньку, одних хулиганов убрали, других. Раньше почему много людей работало в гражданской одежде, специалистов по этим всем вещам? Они спокойно действовали, вычисляли, выбирали. И меньше было массовых таких вот волнений.
Сейчас все в форме практически. Есть, конечно, сотрудники, которые в гражданской форме, но они ведут оперативную работу больше. Они должны выявлять нужных людей и должны давать людям в форме задачу фиксации, задержания или [задачу] еще каким-то образом их привлечь. Но это опять-таки сводится к информации, которая не всегда правильная. Она может быть и правильная, если они нашли агитатора, но силовая фаза проводится неправильно, потому что у нас бывает так, что три-четыре омоновца входят в толпу, кого-то тащат, абсолютно не заботясь о том, что их могут и порезать, и воткнуть им что-то и взорвать их могут. Нельзя действовать в толпе таким наглым образом. Можно получить ответ. Рано или поздно это будет, и тогда опять будут говорить, что надо усилить полицию, повысить зарплату — и нигде не будет говорится о том, что надо улучшить обучение. У нас никого из руководителей не наказали за плохую подготовку людей, которыми они руководят.
Никакого общения между полицией и толпой нет, или оно происходит на уровне силового контакта: задержать, схватить, утащить. Это провокация, неизвестно, каким образом она может перевернуться и кому хуже будет, потому что любой митинг может перерасти в погром.
У нас, к сожалению, идет всегда лобовое противостояние полиции с народом, который выдвигается туда. Но не на начальной фазе, а тогда, когда уже близится все к точке их предполагаемого шествия. Так нельзя действовать. Всегда противодействие может перерасти в то, что было в 1991 году: тогда ни один отряд, ни одна милиция не выполнил своей задачи, они все были сметены. Толпа просто пошла вперед, а если здесь пойдет вперед? Толпы все равно будет больше, чем милиции. Действовать надо совсем по-другому.
То, что происходит после мероприятия, у нас это откатано очень хорошо в полиции: документирование, взятие на контроль, видеофиксация, проведение бесед, фото уголовного дела. Это хорошо постановлено. Другое дело, что туда попадается много людей, которые непричастны к каким-то беспорядкам, их за компанию берут.
Во время акции происходит бардак, который исходит от руководства, когда они считают, что вот этих надо убрать, этих надо разогнать — вот это вот плохо. Вместо того, чтобы работать на агитаторов и провокаторов и их изымать, они работают на простых граждан. Провокаторы и организаторы они, как правило, с хорошими адвокатами, за ними, как говорится, «большая крыша» есть, они не получают никаких наказаний за то, что они проводят. С ними связываться смысла нет, а с простыми гражданами — что там не набрать пенсионеров, школьников, студентов? За них никто не будет вступаться — это проще.
Когда, говорят, чуть ли не план выставляют, что у вас должно быть с [митинга] Навального 50-300 человек — задерживаете, вот и задерживайте, месите всех подряд, а там разберемся. Эта процедура поставлена хорошо, там где бумажная работа, у нас люди владеют этим досконально.
А вот чтобы не доводить до этой бумажной работы, к сожалению, нужны другие навыки. Но их надо учить, а любое обучение… есть у меня уверенность такая: чем более хорошо подготовлен сотрудник, тем больше от него проблем, потому что он многое знает лучше руководства, которое поставили, может быть, по блату. Он выполняет команды так, как надо, как правильно, а не так, как ему сказали. А это может вредить имиджу своего командира. Зачем ему это надо? От таких людей избавляются. Они должны четко выполнять положенный приказ, сказали вперед, значит, вперед. Это большая проблема кадров.
«Ненасильственное собрание не должно разгоняться»[Угроза массовой акции должна оцениваться] исходя из оперативной информации, во-первых, или политических моментов. Например, какая может быть угроза, допустим, от акций с Навальным сейчас. Соберутся молодые люди, которые собираются очень легко, если там еще будут каким-то образом принесены спиртные напитки или будут провокаторы из молодежи, это может перерасти в погромы. А если проводятся акции, допустим, не политического характера, а [в связи с вопросами] ЖКХ, там другого плана люди придут, более взрослые, там совсем другой разговор будет. А если политическое — против какого-то политика, чиновника, как у нас было против Медведева, Путина, там различная толпа может быть и во все, что угодно, это может перерасти. Здесь все идет по ситуации: кто, где собирается, какое количество людей будет и, естественно, какая территория. Если это территория, на которой могут быть рынки, где работают гастарбайтеры, или рядом могут быть общежития, где живут приезжие, это может перерасти в погромы.
Любая группа, которая выступает, должна находиться только на той территории, на которой ей дано разрешение действовать. Это обязательный порядок. Если группа начинает расползаться без каких-то побочных последствий — допустим, она не хулиганит, не мешает людям проходить, не перекрывает дорогу транспорту, тогда такие группы просто сопровождаются до тех пор, пока они не распадаются на мелкие группы и не расходятся по своим местам. Если начинается какое-то мероприятие несанкционированное, должно жестко пресекаться это общественное нарушение порядка. А так должны идти по тому маршруту, где положено и нельзя маршрут перекрывать, потому что это тоже нарушение. А у нас часто получается именно такая вещь.
Сила должна использоваться только в тех ситуациях, когда идут действительно жесткие правонарушения — не больше, не меньше, либо когда есть стопроцентная угроза перерастания в массовые неповиновения. И то сила должна быть очень ограниченная и очень выборочная и правильная. Сейчас, по крайней мере, в последнее время не используются водометы. Не знаю, надолго ли, но это правильная практика. Они только во вред идут. Это больше провокационные действия. Они абсолютно не выборочные. Это действия, направленные против всей толпы, и неважно, кто там находится: дети, старики, взрослые, случайные прохожие или еще кто-то. На учениях их немного еще используют, а в реальных мероприятиях — нет.
Никоим образом нельзя допускать лобового столкновения, а практически всегда оно получается. Это как раз самая неправильная тактика. Лобовое столкновение всегда приводит к нехорошему — группа, которая МВД противостоит, она имеет возможность отступить назад, а вот те, которые идут в толпе, они не могут назад отступить, потому что на них давят те, кто сзади идут. Получается прорыв. Ах, прорыв, как они говорят. Надо избивать, хватать, а люди не могли пойти назад. Они бы там были раздавлены. Им надо искать место для выхода. Вместо того, чтобы им организовать грамотный проход и частично пропускать, пропускать, пропускать.
Среди сотрудников, к сожалению, практически не проводится разбор полетов. Если кто-то применил силу, как правило, берется объяснение, которое выгодно руководству, а не так, как было на самом деле, чтобы потом резко отписаться от всего. А так прошло и прошло, не делают выводов. У нас не делают выводов даже после каких-то трагических действий. Это тоже опасная вещь, потому что после каждого задержания, после каждого действия должен делаться разбор полетов. Этого не делается, так как на это нужно тратить время и не всегда оно будет в твою пользу.
Ненасильственное собрание не должно разгоняться. Должен быть грамотно организован выход с этого собрания людей, организовать движение транспорта, чтобы люди транспорту не мешали. Здесь нужно заниматься безопасностью людей, а не разгоном их никоим образом. Наоборот, любой разгон ненасильственного собрания сводит к минимуму имидж сотрудников МВД.
Когда [проводится] санкционированное мероприятие, оно всегда должно проводиться на территории, где отсутствует большой проход сторонних граждан, должна быть территория какая-то более широкая, площадь, сквер, где меньше и граждан, и автомобильных трасс — вдали от проезжей части. Все это должно быть учтено. Если оно не санкционировано, если люди идут по дорогам, Невский проспект перекрывают, надо убирать людей с дороги. Если идет нарушение общественного порядка, надо действовать или убеждениями или, с теми, кто провоцирует это, более жестко и более грамотно. Можно провести задержание без каких-то ударов. Свободно можно все сделать. Есть технические способы, есть тактические варианты, как действовать в толпе. Двум-трем сотрудникам можно легко разогнать толпу в 20-30 человек, просто надо знать, как и чем, там дубинки и щиты не нужны. Но это тайна.
«У нас многие полицейские боятся с гражданами общаться»Хорошая подготовка основана на понимании того, что будет [происходить во время] каких-то последующих действий гражданского населения, если это массовое мероприятие. Надо, чтобы сотрудник прекрасно понимал, какие процессы происходят не только в стране, но и в том регионе, где ты работаешь. Плюс должна быть хорошая техническая подготовка, умение пользоваться любой связью, техникой. Должна быть хорошая физическая подготовка в обязательном порядке, психологическая подготовка и оперативная, как себя вести.
Если ролики посмотреть в интернете, у нас везде полиция выставлена плохой, а из-за чего? А ведь любой полицейский может свободно сделать так, чтобы его не снимали. Не просто так запрещать видеосъемку, нет, а надо этого человека задержать и его оформить как сообщника того, кого ты задержал, который отвлекал вас от выполнения своих служебных обязанностей и подвергал вашу жизнь опасности.
Вот тогда это будет все правильно оформлено, но, к сожалению, у нас даже сотрудники не могут этого сделать. Вот сотрудник ГАИ не имеет права остановить любую машину и проверить документы без правильного основания. Просто так они проверять документы не имеют права. А когда я им говорил сколько раз, ну, ребята вы имеете право, смотрите, каким образом: «Товарищ водитель, выборочная проверка документов, слишком много фальшивок». Все. И на этом основании тормози любую машину.
А у нас же, когда подходят [граждане] начинают докапываться, вы почему здесь поставили машину на перекрестке? А потому что это служебная необходимость. Все. Если вы меня спрашиваете, вы меня провоцируете, я вас задерживаю. Все вопросы сразу отпадут. У нас сейчас, к сожалению, не учат сотрудников, как раньше говорили, что сотрудник полиции должен уметь докопаться до любого столба, но грамотно, правильно, а не просто так. А у нас эти вопросы отпали, у нас только тактические вопросы, поэтому у нас много полицейских, которые боятся с гражданами общаться.
А раз они боятся и не умеют, то они и на массовых мероприятиях себя так же ведут. Легче ударить дубинкой по голове, чем что-то неправильно сделать. Это мое мнение, которое многие не поддерживают. Я всегда говорю: я уважаю полицию, уважаю МВД, но я ненавижу неподготовленных сотрудников. Они должны быть профессионалами. Я за хорошую подготовку, а не против МВД.
Трагедия в Казани может привести к изменению законодательства об оружии
11 мая в Казани произошел самый тяжелый по своим последствиям массовый расстрел школьников с момента нападения в 2018 г. на колледж в Керчи (тогда погиб 21 человек).
Около 9 утра 19-летний Ильназ Галявиев, родившийся 11 сентября 2001 г. и отчисленный в апреле этого года из колледжа ТИСБИ, пришел с приобретенным им гладкоствольным ружьем в школу № 175, из которой он выпустился в 2017 г. На первом этаже школы, по словам источника «Ведомостей» в правоохранительных органах, он ранил с помощью самодельной бомбы сторожа и техническую сотрудницу, которым, однако, удалось сообщить о нападении. Затем Галявиев прошелся по этажам и, заходя в классы, стрелял в школьников и учителей.
По словам президента Татарстана Рустама Минниханова, жертвами стрелка стали семь учащихся и одна учительница, впоследствии в больнице скончался еще один взрослый. Прибывшие на место преступления менее чем через 10 минут пожарные и сотрудники полиции помогали ученикам и учителям покинуть школу, но несколько человек выпрыгнули из окон и получили травмы. По словам собеседника «Ведомостей», Галявиев сдался, не истратив всего боекомплекта.
В отделении полиции, куда он был доставлен, стрелок вел себя неадекватно, называл себя богом и обещал убить мать. Очевидно, ему будет назначена психиатрическая экспертиза, по итогам которой, если выяснится, что он не симулирует, его может ждать принудительное лечение.
Сейчас известно, что утром 11 мая Галявиев завел аккаунт, в котором заявил о желании совершить массовое убийство, после чего покончить с собой, но к моменту нападения его пост прочитало всего несколько человек (затем он был закрыт администрацией сети). По словам источника в правоохранительных органах, убийца, похоже, соблюдал меры конспирации, что стало одной из причин, почему его не удалось выявить по сообщениям в соцсетях. Свое оружие он приобрел легально 28 апреля, сообщил депутат Госдумы Александр Хинштейн.
Второй подход к закону
Депутаты Госдумы после стрельбы в Казани выступили, как и в предыдущих случаях школьных расстрелов, с различными инициативами. Лидер «Справедливой России» Сергей Миронов заявил, что за убийство детей нужно вводить смертную казнь. Сенатор Андрей Клишас в ответ напомнил, что есть решение Конституционного суда о невозможности возвращения смертной казни в России.
Лидер ЛДПР Владимир Жириновский обвинил во всем СМИ, заявив, что они не должны давать информацию по расстрелам в школах: «Это провоцирует подражателей, которым нравится, что это весь день обсуждают <…> болезненное тщеславие — это главный мотив подобных нападений». А депутат «Единой России» Антон Горелкин заявил, что нужно внимательнее контролировать интернет: «Очевидно, что необходимо создать систему, которая будет отслеживать преступные намерения и реагировать на фразы-триггеры в каналах, соцсетях, на сайтах. А потом с этой уже отфильтрованной из сети информацией смогут оперативно работать правоохранители и спецслужбы».
Свою инициативу предложил и президент. Сразу после трагедии Владимир Путин поручил директору Росгвардии Виктору Золотову проработать новое положение о видах оружия, которое может находиться в гражданском обороте. «Дело в том, что иногда в качестве охотничьего оружия регистрируются виды стрелкового вооружения, которые в некоторых странах используются как штурмовые винтовки», – пояснил инициативу президента его пресс-секретарь Дмитрий Песков.
Сейчас в комитете Госдумы по безопасности и противодействию коррупции на рассмотрении находится семь законопроектов, которые так или иначе меняют закон «Об оружии». Однако ни один из них не связан с ситуациями массовых расстрелов в образовательных учреждениях. Еще в 2018 г. после расстрела в колледже в Керчи группа сенаторов внесла законопроект, в котором право на приобретение оружия предлагала предоставлять лицам от 21 года, а не с 18 лет. Однако законопроект был отклонен, в том числе он не был поддержан и правительством, которое в своем отзыве написало, что «принятие законопроекта приведет к ограничению трудовых прав граждан в возрасте от 18 до 21 года, которые не смогут заниматься трудовой деятельностью, предполагающей ношение и использование оружия». 11 мая уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова вновь предложила повысить возраст для желающих владеть оружием до 21 года.
Еще один законопроект вносился Самарской губернской думой в том же 2018 году. В нем предлагалось не выдавать лицензию на приобретение оружия после мелкого хулиганства и распития алкоголя в общественных местах – в своей пояснительной записке регионалы ссылались на стрельбу пьяного человека в одном из домов Казани в феврале 2018 г., когда были ранены трое. Они приводили еще пять подобных случаев. Законопроект также был отклонен.
Первый зампред комитета Госдумы по безопасности Эрнест Валеев сказал «Ведомостям», что работа над совершенствованием законодательства об обороте оружия, о противодействии терроризму и экстремизму ведется постоянно, но особенно активизируется после таких трагических случаев – так было после расстрела в Керчи, будет и сейчас.
По его мнению, нельзя хронологически сопоставлять эти трагедии и принятие законопроектов. «Нужно проанализировать существующее законодательство, изучить обстоятельства совершения преступления, что было причиной и условиями, которые ему способствовали. И с учетом этого решать, надо менять законодательство или нет.
Поэтому по времени законодательная инициатива может быть отдаленной [от резонансного события]», – говорит он. По оценке Валеева, как минимум 5–6 законопроектов по усилению ответственности за экстремизм и терроризм были приняты как раз после подобных случаев, были законопроекты по ужесточению контроля в интернете и соцсетях и по меньшей мере три законопроекта по совершенствованию законодательства об обороте оружия.
«После керченского случая два законопроекта есть в комитете. Один касается вопросов лицензирования, второй – нового порядка регистрации травматического оружия. Рабочая группа Госдумы по контролю за оборотом оружия, созданная как раз после керченского случая, будет все это анализировать. Каждое преступление, какое бы трагическое оно ни было, – это повод для того, чтобы проанализировать, что необходимо изменить в законодательстве», – уверен Валеев.
Он напоминает, что после случая в Керчи было много предложений, связанных с ужесточением запрета на оружие, в том числе и предложение повысить возраст права на его приобретение до 21 года. «Но после внимательного изучения мы сочли невозможным принять этот законопроект. У нас вообще-то родину защищают с 18 лет. К тому же мы изучали статистику: количество оружия, которое находится у лиц с 18 до 21 года, и количество правонарушений, которые они совершали», – отмечает депутат.
Каких-либо серьезных изменений в законодательство об обороте оружия после случаев со стрельбой в школах не вносилось, говорит зампредседателя комитета по безопасности Анатолий Выборный: «Хотя, на мой взгляд, необходимо криминализировать незаконное обращение с оружием, усиливать уголовную ответственность за незаконную выдачу документов, например медсправок, нужно, чтобы их выдача не была формальной. Видимо, рабочая группа к этим вопросам вернется. Возможно, нужно, чтобы не врач ставил печать, а эксперт давал свое заключение, что человек годен к тому, чтобы получить право на оружие».
По его словам, после случая в Керчи акцент сместился на создание в Росгвардии единого синхронизированного центра – базы данных – вместе с Минздравом, МВД, сейчас «все находится в процессе становления»: «Как только человек проходит проверку для получения права на оружие, сотрудник Росгвардии должен иметь возможность онлайн перепроверить, на самом ли деле была выдана справка. И вот сейчас как раз все это сводится в единую систему. Но даже тогда, когда человек получил право на оружие, если он попадает к наркологу или психиатру, то это тут же должно высвечиваться в Росгвардии. Если совершает преступление против органов власти, преступления экстремистского или террористического толка – тоже попадать в эту систему, чтобы принималось решение об аннулировании лицензии».
Проблема школьной охраны
При этом, по словам Выборного, в законодательство уже вносились изменения, связанные с обеспечением охраны учебных заведений. «Когда мы анализировали причины подобных случаев со стрелками, мы увидели, что на многих объектах вместо профессиональных охранников были бабушки и дедушки. В России много серых охранных организаций, которые де-юре такими не являются, но де-факто исполняют их обязанности, потому что нет начальной цены на охрану – выигрывают тендеры те, кто дает меньшую цену, а не те, кто оказывает качественные услуги. И сейчас уже есть постановление правительства по определению начальной цены», – говорит Выборный.
Кроме того, еще в 2015 г. был принят профстандарт работника по обеспечению охраны объектов образования, напоминает он: «Есть требования к этим людям, контрольные и надзорные органы знают, какой работник должен быть на таком объекте. Этот стандарт в некоторых регионах является обязательным, и тогда там в школах пост охраны с системой видеонаблюдения, сигнализацией, связью с правоохранительными органами, а также профессиональные охранники, которые и физически, и психологически готовы обеспечить безопасность». Однако непонятно, почему такой стандарт до сих пор факультативный, а не обязательный, добавляет депутат.
Президент Федерации практической стрельбы России Михаил Гущин говорит, что качественное усиление охраны школ могло бы стать мерой по борьбе со школьными расстрелами. Сейчас, добавил Гущин, охранники в школах чаще всего не опытные ветераны, а слабо вооруженные люди, которые не могут дать реальный отпор.
Один из законопроектов, вносящих поправки в закон «Об оружии», уже 18 мая Госдума рассмотрит в первом чтении, заявил председатель комитета Госдумы по безопасности Василий Пискарев. Законопроект был внесен в декабре 2020 г. Он устанавливает запрет на хранение юрлицами оружия в помещениях без сигнализации, а также хранение списанного оружия гражданами и юрлицами без уведомления об этом Росгвардии. Лицензия на оружие теперь не будет выдаваться среди прочего тем, кто был два и более раз осужден за совершение преступлений, а также подвергался штрафам за управление автомобилем пьяным (до окончания срока, когда человек считается подвергнутым административному наказанию). Об утрате или хищении оружия его владелец должен сообщить в Росгвардию в течение суток. Лицензия на приобретение оружия и разрешение на хранение оружия аннулируется, если человек отказал должностным лицам, которые следят за оборотом оружия, в доступе к месту хранения оружия для проверки условий хранения и в случае отказа предоставить оружие для досмотра.
Гущин при этом считает, что в выдаче разрешений на владение оружием правоохранителям нужно делать упор не на справки из диспансеров, а на реальное очное обучение всех людей, которые хотят владеть оружием. Меры по ужесточению продажи оружия он считает избыточными, так как этот вопрос, должен решаться прежде всего правильной работой с людьми. А зампредседателя Всероссийского общества владельцев гражданского оружия Сергей Зайнуллин полагает, что новые нормы вовсе не нужны, надо просто добиться, чтобы работали действующие правила. Он отмечает, что многими журналистскими расследованиями доказано, что люди могут покупать справки о своем психическом здоровье, в то время как именно нарколог и психиатр должны отсекать неадекватных людей.
Главный редактор «Русского охотничьего журнала» Михаил Кречмар считает, что после инцидента в Керчи новых норм в сфере регулирования оборота оружия не было принято потому, что реальных мер для решения этого вопроса законодательным путем просто не существует. «Проблема общемировая, и в России невозможно радикально сократить число случаев неадекватной стрельбы», – полагает он. Российский закон об оружии и так жесткий, медицинские справки можно получать лишь в госучреждениях по месту жительства. Кречмар полагает, что и в этот раз обсуждение мер по ужесточению контроля за оборотом оружия будет спущено на тормозах через пару месяцев.
В подготовке статьи участвовали Константин Гликин и Максим Иванов
Никаких волшебных ответов на реформу полиции, но образование поможет
Трой Уильямс | Общественный консультативный совет
«Защитить полицию» — это фраза, которую используют общественные активисты с разными намерениями. Одни призывают направить средства на решение социальных проблем, другие — упразднить полицейские управления.
На сайте defundthepolice.org есть веб-сайт, поддерживающий национальную стратегию прекращения финансирования. Заявление веб-сайта является непримиримым черным: «Жизнь черных имеет значение в аболиционистском движении.Мы считаем, что тюрьмы, полиция и все другие учреждения, которые применяют насилие к чернокожим, должны быть упразднены и заменены учреждениями, которые ценят и подтверждают процветание жизни чернокожих ». Это сильный разговор.
Подробнее: Трой Уильямс: Полиция и сообщество играют роль в улучшении отношений
Подробнее: Майрон Б. Питтс: Голоса черных имеют значение; не верю никому, кто говорит иначе
Подробнее: Как главный судья Северной Каролины, я верю в доступные суды, справедливость
Противники defundthepolice.org, скорее всего, ответит, но как насчет преступности черных по черному? Они спрашивают, почему те же активисты и члены сообщества, призывающие к реформе полиции, по их мнению, похоже, не разделяют такого же возмущения, когда черный человек убит или ранен другим чернокожим.
Сторонники BLM утверждают, что фраза «Преступление черных по-черному» отвлекает от жестокости полиции и увековечивает расизм. Есть ли преступность «черное на черном»? Во-первых, давайте проверим факты.
По данным Статистического управления юстиции, большинство насильственных преступлений совершается внутри одной и той же расы.Национальный опрос 2018 года показал, что правонарушители принадлежали к той же расе, что и жертвы: 70 процентов чернокожих и 62 процента белых. Это были средние показатели по стране, но в больших городах они более выражены. В августе прошлого года в новостях в Атланте сообщалось, что в 2018 году 81 процент жертв насильственных преступлений были чернокожими. Почти 90 процентов людей, арестованных за эти преступления, тоже были черными.
На прошлой неделе окружной прокурор Сет Бэнкс, член Конференции окружных прокуроров Северной Каролины, сделал презентацию перед специальным комитетом Дома Северной Каролины по связям с общественностью, правоохранительным органам и правосудию в Роли.Во время своей презентации Бэнкс отметил, что меньшинства были жертвами преступлений 61 процент времени.
Даже под масками было легко обнаружить, что члены комитета были ошеломлены тревожной статистикой. Члены комитета, член палаты представителей Элмер Флойд из Фейетвилля и представитель Амос Куик из Гринсборо, оба афроамериканцы, задали дополнительные вопросы относительно этих данных. В частности, они хотели узнать расовую принадлежность преступников. Банки не предоставили конкретных данных о предъявленных обвинениях, но к логическому выводу легко прийти.
Семьдесят процентов жителей Северной Каролины — белые. Афроамериканцы составляют самое многочисленное меньшинство (22 процента), и они непропорционально представлены как жертвы и исполнители преступлений. Копы проводят много времени в районах проживания чернокожих, и афроамериканцы недовольны тем, как с ними обращается полиция. Однако недавний национальный опрос Gallop показал, что 61 процент афроамериканцев по-прежнему хотят присутствия полиции. Сорок пять процентов заявили, что в прошлом году полиция их не уважала или чувствовала себя угнетенной.
Тем не менее, в свете всего этого, афроамериканцы понимают важность хорошей работы полиции и не желают менять ее на что-то другое. Реформа полиции необходима, и есть жизнеспособные решения, но отказ от финансирования полиции не является одним из них. Прекращение финансирования полиции нанесет ущерб наиболее уязвимым слоям населения, особенно афроамериканцам.
В том же опросе почти 90 процентов афроамериканцев заявили, что они хотят реформы в системе уголовного правосудия и повышения ответственности и осведомленности о потенциальных злоупотреблениях в правоохранительных органах.Большинство людей согласны с тем, что изменения необходимы. Вопрос в том, как мы туда доберемся?
Возможно, пришло время потребовать от всех сотрудников правоохранительных органов начального уровня иметь как минимум степень младшего специалиста перед приемом на работу. Образование отличается от обучения. Обучение включает в себя обучение офицера тому, как реагировать на данную ситуацию. С другой стороны, образование вооружит офицеров умственными и моральными инструментами, необходимыми им для построения прочных отношений с сообществом.
Даже с учетом того, что правоохранительное сообщество в значительной степени полагается на обучение, оно бледнеет по сравнению с большинством профессий.Например, в Северной Каролине требуется иметь дипломированного сотрудника правоохранительных органов 16 недель обучения и 640 часов обучения. Потенциальные парикмахеры должны проработать 1528 часов, прежде чем они получат лицензию.
Однако есть важное предостережение: некоторые полицейские управления, в том числе Фейетвильский, выходят за рамки минимальных требований штата к обучению. В крупных метро Северной Каролины есть средства на дополнительное обучение, но большинство из 660 правоохранительных органов штата похожи на Энди и Барни из вымышленного телевизионного городка Мейберри; они берут всех возможных кандидатов в полицию.Даже после дополнительного обучения сотрудникам правоохранительных органов все еще не хватает минимального количества часов, необходимых для того, чтобы стать парикмахером.
Проблема в системном расизме или просто в плохих полицейских? Я не могу рассказать; однако я не верю, что можно переучить расиста. Расистов нужно выявлять, а не нанимать.
Лучшая оплата, льготы и льготы привлекут лучших людей, что должно быть важной частью ответа. Не существует волшебных ответов на реформу полиции, и борьба с проблемами в нашем прошлом, а не сосредоточение внимания на будущем, тоже не ответ.
Трой Уильямс является членом Консультативного совета сообщества наблюдателей Фейетвилля. Он — юридический аналитик и следователь по уголовным делам. С ним можно связаться по адресу [email protected].
Какие самые большие проблемы стоят перед полицией в 2019 году?
Каждый год правоохранительные органы сталкиваются с новыми проблемами, которые меняют профессию. Термин «ведение дел в обычном режиме» никогда не применимо к полицейской деятельности, поскольку ситуация может измениться в одно мгновение.
Чтобы быть в курсе тенденций, руководители полиции должны постоянно читать и обрабатывать информацию из многих источников, потому что одно можно сказать наверняка — если вы не читаете чайные листья, вы можете получить широкую известность.
В этой статье рассматриваются пять критических проблем (в произвольном порядке), которые могут бросить вызов полиции в 2019 году.
Протестующие несут вывески во время митинга перед зданием иммиграционной и таможенной службы в центре Лос-Анджелеса в понедельник, 2 июля 2018 года.(AP Photo / Ричард Фогель)Статьи по теме
Связанный объект
2018 в обзоре
Перевернув страницу 2018 года, вспомним самые важные моменты в полицейской деятельности.
1.Активная реакция стрелкаВо всяком случае, 2018 год показал нам, что от сотрудников правоохранительных органов ожидается, что они будут действовать без колебаний при реагировании на ситуацию активного стрелка. Во многих случаях хвалили за немедленное задействование угрозы без учета безопасности, с критикой, когда офицеры не реагировали достаточно быстро, чтобы предотвратить травмы или гибель людей.
В то время как пожарных предупреждают о том, когда и как можно наткнуться на горящие здания, изменения в политике предписывают, чтобы полицейские вбегали в «горящее здание», несмотря на риски.К сожалению, мы наблюдаем инциденты, когда офицеры получают ранения или убивают в спешке, чтобы вступить в бой с активным стрелком. Общественное давление, по-видимому, диктует политику полиции, но в некоторых ситуациях подрывает основные принципы безопасности офицеров.
Ответ на эту дилемму лежит где-то между тем, где была профессия до Коломбины, и тем, где мы находимся сегодня. Каждый инцидент с активным стрелком должен быть проанализирован и кратко изложен с учетом извлеченных уроков, широко распространенных, чтобы снизить смертность офицеров.Возможно, пора сделать шаг назад и пересмотреть существующие протоколы активного стрелка, чтобы снова сосредоточить внимание на безопасности офицеров, не опасаясь общественного внимания и критики. Хотя однозначного ответа нет, диалог — хорошее начало.
2. Прозрачность полиции и публичные записиСредний полицейский, вероятно, скажет вам, что он хорошо осведомлен о том, что телефоны его отделов, электронные письма, текстовые сообщения и тому подобное являются публичным документом.Но если вы спросите об их личных телефонах, они, скорее всего, ответят, что такие устройства не являются общедоступными.
К сожалению, не существует твердого прецедента, который защитил бы какую-либо информацию, которую государственный служащий делится в ходе выполнения своих обязанностей. Напротив, суды переходят к позиции, при которой ВСЯ информация является общедоступной независимо от источника. Термин «разумное ожидание конфиденциальности» становится все более устаревшим.С этой целью устройства потенциально могут быть вызваны в суд, если они содержат доказательства, которые могут рассматриваться как оправдывающие. Как будто этого недостаточно, чтобы беспокоиться, добавьте в этот набор нательные камеры и соответствующие требования к раскрытию информации, которые различаются в зависимости от юрисдикции.
Жажда средств массовой информации и общественности к дополнительной информации о полевых мероприятиях, вероятно, усилится в 2019 году и в последующий период. Умные руководители полиции уже обсуждают в своих рядах перспективы повышения прозрачности и разрабатывают политики и протоколы, отражающие то же самое.Занавес отдернут, и общественное мнение мало прощает.
3. Набор сотрудниковПоскольку борьба за поиск новых рекрутов и удержание опытных офицеров продолжается, возможно, пришло время для руководителей полиции признать, что они вносят свой вклад в свой собственный кризис найма через свои стратегии найма.
Вот несколько неудобных вопросов для руководителей агентств:
- Сколько хороших кандидатов дисквалифицируется из-за требований / параметров, которые вызывают у агентства серьезные убеждения?
- Если правоохранительные органы по всей стране уверены в своих процедурах проверки, почему все еще остаются офицеры, которые нарушают закон и совершают преступления после проверки?
- Сколько кандидатов, признанных неквалифицированными, могли бы стать более лучшими полицейскими, чем выбранные?
- Являются ли критерии отбора сотрудников полиции подвижными целями в зависимости от потребностей сообщества и их геополитической среды?
- Есть ли в агентствах «привратники», которые могут удерживать лучших кандидатов от успеха из-за личных предубеждений или предпочтений?
Это непростые вопросы, на которые необходимо ответить, и 2019 год — хорошее время, чтобы пересмотреть процессы внутренней проверки.Первым шагом для руководителей полиции могло бы стать рассмотрение недавно отклоненных кандидатов, чтобы определить, можно ли спасти некоторые заявки.
4. Иммиграционные законы и законы о убежищеНет другого способа решить проблемы, связанные с законами об иммиграции и убежище, кроме как заявить очевидное: это большой беспорядок. Некоторые штаты принимают законы, подрывающие федеральный закон, местные муниципалитеты принимают законы, подрывающие законы штатов, федеральное правительство угрожает тем, кто нарушает федеральные законы и штаты, и подает в суд на федеральные органы.
Лучшее предложение на этом этапе — поощрять подробное внутреннее документирование всех ситуаций (аресты, задержания, освобождения и т. Д.), Где это применимо. Информирование общественности об ограничениях, установленных действующим законодательством и постановлениями суда, также является хорошим началом.
5. Применение силы полицией и политика деэскалацииФильм 1993 года «Подрывник» с Сильвестром Сталлоне и Уэсли Снайпсом рассказывает о футуристическом обществе, в котором полиция не использует силу, а все важные полевые решения принимаются командным составом через прямую видеотрансляцию в штаб-квартиру полиции.Снайпс сыграл закоренелого преступника, который использует смертоносную силу против полиции, которая не в силах ответить. На момент выхода этого фильма он казался надуманным. В настоящее время можно предположить, что работа полиции движется в направлении, в котором применение физической силы правоохранительными органами будет серьезно ограничено, а видео в реальном времени может вскоре вытеснить индивидуальное принятие решений.
Инициатива полиции 21 века (21CPI) находится на стадии реализации более трех лет.Многие элементы отношений между полицией и общественностью 21CPI были подтверждены и оказались эффективными во многих отношениях. Однако элементы, касающиеся применения силы, не были столь гладкими в переходный период. Сегодня полицейская служба лучше, чем до 21CPI? Термин «деэскалация» используется слишком часто и сбивает с толку? Кто-нибудь безопаснее? Если да, то кто? Полиция? Сообщество?
Слон в комнате с 21CPI — это несоответствие между прошлым, настоящим и будущим применения силы полицией.Это испугание вызывает следующие вопросы:
- Не пора ли пересмотреть аспект использования силы в 21CPI теперь, когда политические ветры изменились?
- Каковы неизменно приемлемые «правила ведения боевых действий»?
- Не решаются ли офицеры, прежде чем предпринять какие-то действия, подвергая себя и / или общество опасности?
Контраргумент 21CPI предполагает, что деэскалация уже была учтена в существующей подготовке полицейских, и любые модификации подвергают офицеров большему риску.Одно можно сказать наверняка: если профессия в целом не устранит путаницу, законодатели штата примут закон, чтобы пересмотреть обоснование применения силы. Это уже происходит в штатах по всей стране. Возможно, пора перегруппироваться.
ЗаключениеВ наступающем году, несомненно, появятся новые и непредвиденные проблемы.На данный момент руководители полиции должны сосредоточить внимание на этих и других вопросах, которые перенесутся с 2018 года. Мы не можем предсказать, какие будущие кризисы ждут эту благородную профессию, но мы должны гарантировать, что не позволим ошибкам прошлого повториться. будущее без вмешательства.
2021 Руководство по вступительным экзаменам для правоохранительных органов с примерами вопросов
Основные компоненты любого процесса отбора в правоохранительные органы включают письменный экзамен, состоящий из нескольких компонентов, тест на физическую ловкость, устное собеседование, психологическую оценку, медицинский осмотр и предварительное расследование.К письменному экзамену не ожидается, что вы будете знакомы с конкретными методами или терминологией правоохранительных органов, но вы должны быть в состоянии продемонстрировать базовые навыки грамматики, математики и логических рассуждений. Часто письменный экзамен является одним из серьезных препятствий, которые кандидат должен преодолеть, чтобы иметь разумные шансы быть принятым на работу. Минимальный требуемый балл составляет 70-80%, и все, что выше, является плюсом. В письменный экзамен часто входят следующие разделы:
- Память и распознавание лиц
- Пространственная ориентация
- Ситуационные сценарии и рассуждения
- Понимание прочитанного
- Грамматика, лексика и правописание
- Основы математики и решения задач
Мы уже упоминали, что вступительный экзамен зависит от того, будете ли вы работать в качестве местного, государственного или федерального сотрудника правоохранительных органов, а также от конкретной должности, на которую вы претендуете.Поскольку должность офицера полиции является наиболее распространенным типом карьеры в правоохранительных органах, мы составили список элементов вступительных экзаменов и того, какие типы вопросов следует ожидать при подаче заявления на эту работу.
В процессе отбора проверяются три основные группы: ваши знания и навыки, ваше физическое состояние, ваш психологический статус и биография.
1-я группа вступительных экзаменов в полицию: знания и навыки
Эта группа может включать письменный тест, письмо и эссе, а также устное собеседование.Эти части проверяют ваши базовые навыки чтения, письма и разговорной речи. Цель состоит в том, чтобы доказать, что у вас есть необходимые знания, навыки и поведение, чтобы стать офицером полиции, что академия может в вас развиваться. Итак, чего ожидать от экзаменов каждого типа:
- Письменный экзамен — этот экзамен включает вопросы с несколькими вариантами ответов, вопросы «верно-неверно» и открытые вопросы. Он охватывает множество тем, некоторые из которых связаны с работой полицейского. Он оценивает вашу способность понимать и интерпретировать то, что вы читаете, объяснять причины, писать грамматически правильные предложения с правильно написанными словами, ваши навыки письма, можете ли вы выполнять базовые математические операции, такие как вычитание, деление, проценты и дроби и т. Д.Академия не будет обучать вас основам грамматики и математики, ожидается, что у вас есть базовая основа, которую вы изучали в школе. Следовательно, в требования входит наличие как минимум среднего школьного образования. Экзамен может проводиться либо на компьютере, либо в бумажном формате, поэтому вы должны быть готовы к обоим.
- Эссе, экзамен — здесь от поступающих требуется написать несколько абзацев в форме эссе по определенной теме. Вас оценивают по вашей способности ясно выражать идеи и информацию, аргументировать и поддерживать свои идеи.Вам необходимо показать, что вы сможете оформить документы и написать отчет, необходимый для успешной работы в правоохранительных органах. Надлежащая документация и отчеты имеют жизненно важное значение, особенно если дело передано в суд и офицеру необходимо дать показания.
- Устный экзамен или собеседование — это собеседование с вашим потенциальным агентством по найму. Он проводится группой, в которую входят должностные лица или руководители агентства по найму, представители других отделов, а также могут быть представители общественности.Группа оценивает вашу способность ясно общаться, выражать идеи, ваши навыки рассуждения и то, как вы себя преподносите.
2-я группа вступительных экзаменов в полицию: физическая ловкость и медицинское состояние
Эта группа проверяет, можете ли вы физически выполнять задачи, требуемые от полицейского. Он состоит из:
- Тест физических возможностей — это тест, который оценивает физическую подготовку каждого кандидата. Он включает в себя выносливость, силу и гибкость.Цель состоит в том, чтобы кандидаты доказали, что они физически способны выполнять задачи, требуемые от сотрудников полиции. Этот тест часто проходит / не проходит. Перед подачей заявления о приеме на работу в правоохранительные органы убедитесь, что вы подготовились к этому тесту с помощью программы обучения.
- Медицинское обследование — это полный медицинский осмотр, проводимый сертифицированным врачом. Цель состоит в том, чтобы определить, есть ли какие-либо медицинские условия, которые мешают кандидату выполнять задачи, возложенные на сотрудника полиции.
3-я группа вступительных экзаменов в полицию: психологическая оценка и биография
Эта группа состоит из психологической оценки и исследования предыстории. Цель состоит в том, чтобы определить, подходит ли кандидат для работы в полиции.
- Психологическая оценка — это может быть анкета личности и / или интервью с психологом или психиатром. Анкета состоит из утверждений, которые оценивают интересы, отношения, предпочтения кандидата, где вы должны выбрать, согласны вы или нет с данным утверждением.Часто существует пятибалльная шкала согласия от «полностью согласен» до «категорически не согласен». Цель теста — определить, можете ли вы должным образом справляться с задачами, которые ставит перед собой полицейский. Сержант Годой создал курс «Осваивая психологию».
- Исследование предыстории — это проводится следователем на основе информации, предоставленной кандидатом в выписке из личного анамнеза. Цель этого расследования — убедиться, что информация, предоставленная в заявке, является верной и правильной, а также определить, есть ли в заявителе что-либо, что могло бы привести к его снятию с рассмотрения на должность сотрудника полиции.Эта информация будет включать: криминальное прошлое, историю работы, употребление наркотиков и кредитную историю. Некоторая информация может автоматически исключать кандидата из рассмотрения. Другая информация будет оцениваться в индивидуальном порядке.
Теперь, когда вы знакомы с компонентами вступительного экзамена правоохранительных органов, вы знаете, чего ожидать. Одна из причин, по которой многие люди не сдают экзамен и не становятся офицерами полиции, просто потому, что они не готовятся к экзаменам. Не становитесь одним из этих кандидатов.В Интернете есть множество источников информации и образцы тестов, которые могут вам помочь. Одна из лучших вещей, которую можно сделать, — это просмотреть некоторые учебные пособия по полицейским экзаменам. Ниже вы можете найти несколько для вашего удобства.
в процессе эксплуатации • Обучение по MPI
в процессе эксплуатации • Обучение по MPI перейти к содержаниюзагрузка …
В эксплуатации — 2020/2021
- Неявное смещение
- Юридические обновления
- Внутренний терроризм
- Обязанности, связанные с пандемиями
- Офицер здоровья
- Служба быстрого реагирования
- Plus Дополнительные программы «Local Option»!
В эксплуатации — 2019/2020
- Выживание в полиции
- Расследования с участием животных
- Юридические обновления
- Служба быстрого реагирования
- Оборонительная тактика
- Полицейское преследование
- Plus Дополнительные программы «Local Option»!
В эксплуатации — 2018/2019
- Взаимодействие полиции с психическими заболеваниями
- ICAT
- Мультиагентский ответ активным стрелкам
- Юридические обновления
- Plus Дополнительные программы «Local Option»!
В эксплуатации — 2017/2018
- Стресс (стигма и выживание) в полиции
- Процессуальное правосудие / Легитимность — Часть II
- Осведомленность о насильственном экстремизме
- Юридические обновления
- Plus Дополнительные программы «Local Option»!
В эксплуатации — 2016/2017
- Люди с болезнью Альцгеймера и деменцией
- Динамика зависимости
- Взаимодействие полиции с молодежью
- Юридические обновления
- Plus Дополнительные программы «Local Option»!
В эксплуатации — 2015/2016
- Свидетели идентификации
- Служба быстрого реагирования
- Юридические обновления
- Оборонительная тактика
- Справедливое и беспристрастное наблюдение
Дополнительные тренинги «Локальный вариант»
- Безопасная эксплуатация автомобиля
- Служба безопасности — остановки движения и информация о дорогах
- Внутри стен полицейской культуры
- ЛГБТ и полиция
- Plus Дополнительные программы обучения!
Архивные тренинги без отрыва от производства
- Предыдущие архивные программы обучения!
- Архивировано 2014/2015
- Архивировано 2013/2014 гг.
- Архивировано 2012/2013 гг.
- Архивировано 2012-2009 гг.
Как мы можем повысить подотчетность полиции в Соединенных Штатах?
Недавняя смерть Джорджа Флойда, Бреонны Тейлор и Райшарда Брукса вызвала массовые протесты против жестокости полиции и расовой несправедливости.Продолжением протестов является недавняя видеозапись, на которой полицейский из Кеноши, штат Висконсин, несколько раз стрелял в спину Джейкобу Блейку, чернокожему мужчине, когда он садился в свой автомобиль, а его дети наблюдали изнутри. Реакция федеральных и местных правоохранительных органов на стрельбу и протесты подверглась критике, но такая реакция характерна для более крупных политик и институтов правоохранительных органов.
В полиции часто говорят о плохих парнях. Что ж, плохие яблоки происходят от гнилых деревьев, а гнилые деревья — это правоохранительные органы, пропитанные структурным расизмом.Стандартные процессы привлечения полицейских к ответственности, выплаты гражданских выплат жертвам жестокости и повторного найма уволенных сотрудников — вот лишь некоторые из факторов, способствующих укоренению расизма и жестокости полиции.
Полицейские убивают черного человека примерно каждые 40 часов.
Многие полицейские управления обрабатывают жалобы внутри страны. Когда сотрудники полиции других офисов, ответственность часто подозревается.
Города и поселки могут повысить подотчетность полиции, заставив полицейские управления поглощать гражданские выплаты жертвам полицейского насилия в виде страховых полисов.
Часы
У чернокожих в 3,5 раза больше шансов быть убитыми полицией, чем у белых, когда черные не нападают или у них нет оружия. Джордж Флойд — тому пример. У чернокожих подростков в 21 раз больше шансов быть убитыми полицией, чем у белых подростков. Это Тамир Райс и Антвон Роуз. Чернокожего человека убивают примерно каждые 40 часов в Соединенных Штатах. Это Джонатан Феррелл и Коррин Гейнс. Каждый чернокожий мужчина из тысячи может быть убит в результате полицейского насилия на протяжении всей жизни.Это Тамир Райс и Филандо Кастилия.
После того, как избиение Родни Кинга сотрудниками полиции Лос-Анджелеса было заснято на видео домашней камерой в 1991 году, был внесен ряд изменений (например, видеорегистраторы в автомобилях, нательные камеры и тренировки полиции по предвзятости). Однако эти изменения не привели к привлечению к ответственности сотрудников полиции. Обычно офицерам не предъявляются обвинения в убийстве невооруженных чернокожих. Даже если им предъявят обвинение, офицеров почти никогда не осуждают.
Почему для предъявления обвинения офицерам так много времени?
Прокуроры знают, что барометр того, что мы считаем преступным поведением сотрудников полиции, чрезвычайно высок — как с юридической точки зрения, так и с точки зрения общества.Большинство людей считают, что если полицейский что-то сделал, он или она делали это для их защиты или для большего блага общества. Итак, планка для обвинения и осуждения сотрудников полиции выше, чем для обычных граждан. Таким образом, прокуратурам часто требуется больше времени, чтобы убедиться в надежности дела, прежде чем выдвигать обвинения.
В Миннеаполисе время, которое потребовалось для предъявления обвинений офицерам по делу Джорджа Флойда, было ненормально коротким. Во время недавних событий — от Кристиана Купера в Центральном парке до Ахмауда Арбери в Джорджии и Джорджа Флойда в Миннеаполисе — видео со смартфонов было снято гражданскими лицами.После того, как видеодоказательства были распространены в социальных сетях, уголовный процесс пошел быстрее. Однако в большинстве случаев сотрудникам полиции дается время, чтобы проконсультироваться с Братским орденом полиции и адвокатом, а иногда даже изучить доказательства до того, как официальные лица сделают публичные заявления.
Почему плохо действующим полицейским разрешается оставаться?
Дерек Човен, офицер, убивший Джорджа Флойда, был причастен как минимум к 18 делам о неправомерных действиях полиции.Он был причастен к стрельбе в полиции, и он был замешан в делах, которые большинство людей считают жестокостью полиции. Важно то, что это шаблон. Офицеры, убившие Тамир Райс в Кливленде в 2014 году и убившие Антвона Роуза в Восточном Питтсбурге в 2018 году — оба чернокожие подростки — были уволены с прежних должностей в качестве полицейских. Когда офицера увольняют, Братский приказ полиции обычно помогает ему уйти в отставку, а не уволить. Это дает плохим офицерам возможность работать в другом отделе.Это нужно изменить.
Жалобы на неправомерные действия сотрудников полиции часто поступают в органы внутренних дел. Жалоба идет вверх по цепочке, и если она доходит до конца, она попадает в судебную комиссию, в которую обычно входят три офицера, которые решают, причастны ли обвиняемые офицеры к неправомерному поведению. Судебная коллегия выступает в роли собственного судьи и присяжных. Офицер должен сделать что-то чрезвычайно вопиющее, чтобы его уволили. Но есть и другие виды выговоров. Офицеров могут отправить на дежурство, в оплачиваемый или неоплачиваемый отпуск или оштрафовать в пропорциональной сумме в будущих зарплатах.Проблема в том, что все эти действия обычно являются внутренними для полицейской службы. Они редко становятся известны за пределами отдела до тех пор, пока после инцидента и решения о поведении не будет. И мое исследование показывает, что черные офицеры подвергаются более суровым санкциям, чем белые офицеры, за аналогичные проступки.
Когда в дело вмешивается Отдел гражданских прав Министерства юстиции США?
Государство часто приглашает министерство юстиции. В деле Ахмауда Арбери местный прокурор пригласил в Бюро расследований Джорджии.Затем генеральный прокурор Джорджии обратился в Министерство юстиции США с просьбой расследовать поведение двух окружных прокуроров, ранее занимавшихся этим делом. Министерство юстиции США также расследовало, было ли убийство преступлением на почве ненависти. В деле Джорджа Флойда Федеральное бюро расследований провело расследование, «чтобы определить, были ли нарушены какие-либо федеральные законы о гражданских правах». Дело об убийстве также рассматривается на государственном уровне, как и дело Арбери.
Когда Дилан Руф убил девять прихожан в церкви Эмануэля AME в Чарльстоне, Южная Каролина, федеральные власти выдвинули обвинения в совершении преступления на почве ненависти.И это важно, потому что есть государства — например, Грузия — в которых нет законов о преступлениях на почве ненависти. Если по делу об убийстве Арбери будут предъявлены обвинения в преступлениях на почве ненависти, они должны быть предъявлены на федеральном уровне. В случае с Флойдом обвинения в преступлениях на почве ненависти могут быть предъявлены на уровне штата и / или на федеральном уровне.
Какие реформы могут изменить подотчетность полиции?
Мое исследование предлагает два основных изменения в законодательстве и практике, чтобы уменьшить жестокость полиции. Во-первых, офицеры, уволенные из-за неправомерных действий полиции, не должны снова иметь возможность работать в правоохранительных органах.Эта рекомендация получает поддержку обеих партий на федеральном уровне. Это часть недавнего указа Трампа и Закона Джорджа Флойда о правосудии в полиции, принятого Палатой представителей.
Во-вторых, нам необходимо реструктурировать выплаты гражданским лицам, переместив их из денег налогоплательщиков в страховые полисы полицейского управления. В некоторой степени это начинает происходить на местном уровне. Законодатели штата Нью-Йорк предложили, чтобы отдельные должностные лица имели страховку ответственности.
В конце концов, за смерть Джорджа Флойда будет выплачена крупная гражданская выплата.Деньги налогоплательщиков семьи Флойд будут использованы для оплаты его дегуманизации и убийства. Из-за квалифицированного иммунитета — законодательства, которое часто предотвращает привлечение офицеров к гражданской ответственности, — офицеры, как правило, неуязвимы для финансовых последствий этих гражданских выплат. С 2010 года Сент-Луис выплатил более 33 миллионов долларов, а Балтимор был привлечен к ответственности примерно за 50 миллионов долларов за неправомерные действия полиции. За последние 20 лет Чикаго потратил более 650 миллионов долларов на дела о неправомерных действиях полиции. За один год с июля 2017 года по июнь 2018 года город Нью-Йорк выплатил 230 миллионов долларов США по примерно 6 500 делам о проступках.Что, если бы эти деньги пошли на образование и инфраструктуру работы? Исследования показывают, что преступность снизится.
В здравоохранении случаются ошибки. Но у врачей и больниц есть страховка на случай врачебной ошибки. В правоохранительных органах, когда происходит ошибка, город обычно оказывается на крючке. Даже несмотря на то, что город (и, следовательно, его налогоплательщики) будут покрывать страховые взносы полицейского управления за злоупотребления служебным положением, когда городские сборы за злоупотребления служебным положением вырастут, город будет знать, какие полицейские, например, какие врачи и какие больницы, несут ответственность.Это дает городам и департаментам ориентированный на рынок подход к отсеиванию плохих яблок, чтобы они больше не гнили деревьями правоохранительных органов.
Копать глубже
Плохие яблоки происходят из гнилых деревьев в полиции.
В полиции всегда говорят о «плохих яблоках». Плохие яблоки происходят из гнилых деревьев — правоохранительные органы проникнуты структурным расизмом. В правоохранительной сфере крайне необходимы структурные изменения. Я думаю, они начинают с реструктуризации выплат гражданским за неправомерные действия полиции.У чернокожих в 3,5 раза больше шансов быть убитыми полицией, чем у белых […]
Что означает «оправдать полицию» и есть ли в этом достоинства?
Смерть Джорджа Флойда подтолкнула большую часть Америки к продвижению идей реформы полиции, таких как отказ от финансирования полиции, которые ранее считались радикальными. «Освободить полицию» означает перераспределение или перенаправление финансовых средств из департамента полиции в другие государственные учреждения, финансируемые местным муниципалитетом. Вот и все.Это так просто. Возврат не означает […]
Как COVID-19 меняет споры об оружии
Начиная с середины апреля, протестующие против COVID-19 штурмовали и закрывали все, от государственных домов до ресторанов метро, используя штурмовое оружие и гаечные ключи. Эти протесты строятся вокруг прав на оружие и свободы слова. Протесты якобы касаются полного восстановления экономики после остановок, санкционированных государством. Протестующие, похоже, считают, что карантинные меры их удерживают […]
Рашон Рэй, Ребекка ШенкманПотребность в критическом мышлении при обучении полицейских — LEB
Эффективное приложение
Некоторые дальновидные компании частного сектора повышают способность своих сотрудников к критическому мышлению.Отличным примером является инженерная фирма, которая создает платформы для интеграции, управления и защиты данных. В то же время он включает интерактивный, управляемый человеком и машинный анализ проблем, с которыми сталкиваются потребители. 4 Ее инженеры работают в полевых условиях и работают напрямую с клиентами, чтобы вместе анализировать проблемы и находить решения — настоящее партнерство, мало чем отличающееся от работы полиции в сообществе.
Важно отметить, что руководители компании признают, что ошибки иногда случаются.Их сотрудники составляют регулярные отчеты о результатах, обсуждая, что сработало, а что не сработало для каждого проекта. Когда что-то идет не так, сотрудников не наказывают и не наказывают. Вместо этого они рассматривают и анализируют то, что произошло, чтобы определить, как двигаться вперед в позитивной и более образованной манере.
Стремясь нанять нужных людей, компания поощряет расширение прав и возможностей и творческое мышление потенциальных сотрудников. Руководители поощряют сотрудников присоединяться не только к проектам, которые дополняют их навыки, но и к тем, которые могут помочь превратить их слабые стороны в сильные. 5 С другой стороны, мы не можем ожидать, что полицейский департамент позволит офицеру, который борется с наркобизнесом, присоединиться к подразделению, что может привести к потере возможности развития как для офицера, так и для агентства.
Эта инжиниринговая компания разработала культуру, которая полностью охватывает критическое мышление среди ее сотрудников, позволяя себе расти за счет личного развития сотрудников. Таким симбиотическим отношениям следовало бы имитировать правоохранительные органы.
Решения в стрессовых ситуациях
Военные США начали совмещать обучение критическому мышлению с моделью принятия решений, ориентированной на признание. Это привело к уменьшению количества ошибок при моделировании поля боя. 6 При принятии решений, ориентированных на признание, человек использует интуицию, основанную на опыте, в сочетании с обучением и текущими ситуационными сигналами, чтобы быстро определить наилучший образ действий. 7 Программа подготовки военных нацелена на выявление ошибок, которые допускают люди, когда они не умеют критически мыслить при принятии решений. 8
Эти ошибки включают упущение важных деталей, неправильную интерпретацию информации и неправильные предположения — все это может привести к принятию неверных решений. Программа обучения подчеркивает осведомленность об этих ошибках и обучает конкретным методам, которые люди могут использовать для их преодоления. 9
Правоохранительные органы часто используют систему управления инцидентами при управлении сложными чрезвычайными ситуациями. Он также используется в меньшем масштабе, когда повседневные полицейские ситуации требуют модерации нескольких быстро развивающихся сцен.
В рамках этой системы командиры инцидентов (IC) принимают решения на месте происшествия, чтобы эффективно смягчить проблему. Они делают это в очень стрессовых условиях и с серьезными ограничениями по времени, часто имея мало информации. 10 Независимый координатор не обязательно является присутствующим должностным лицом самого высокого ранга, а скорее является лицом, наиболее опытным в данной ситуации. Часто командиру смены приходится переходить от работы в качестве главного администратора к управлению запросами средств массовой информации на месте.
Способность к критическому мышлению жизненно важна как для безопасных уличных операций, так и для принятия надлежащих командных решений.Ошибки могут привести к долгосрочным пагубным последствиям. Многие люди, которые попадают в роль независимого директора, неоднократно оказываются на этой должности благодаря своему опыту и времени, проведенному в отделе. Когда эти люди выходят на пенсию, остается опасный пробел, который многие из более молодых, новых и менее опытных офицеров пытаются заполнить. Надежная программа тренировки критического мышления может помочь восполнить этот пробел.
Работа полиции в цифрах — Оценка доказательств
Подтвержденные случаи убийства людей сотрудниками правоохранительных органов систематически не документируются ни одной организацией.Более того, ни один источник данных не содержит полностью проверенных исчерпывающих подробностей о контекстуальных факторах, связанных с этими смертельными случаями, таких как, была ли жертва вооружена или невооружена, количество присутствующих офицеров, раса и этническая принадлежность как жертвы, так и офицера, и было ли дело преступным. заряжен. Каждый доступный источник данных рассказывает несколько разную историю, частично отражающую объем и ограничения данных.
Данные Fatal Encounters отражают наибольшее количество смертей, поскольку они включают случаи, когда сотрудники правоохранительных органов присутствовали, но, возможно, не имели прямого участия в гибели людей.Данные Mapping Police Violence извлекаются из множества источников и извлекают соответствующие детали из трех крупнейших и наиболее полных краудсорсинговых баз данных: FatalEncounters.org, Базы данных о стрельбе полиции США и KilledbyPolice.net. Эти исходные источники данных дополнительно исследуются в целях проверки и для извлечения дополнительной информации, с помощью которой можно улучшить качество и полноту данных. The Washington Post отслеживает людей, которые были смертельно ранены полицией из огнестрельного оружия, но не убитых другими способами.Как данные «Картирование полицейского насилия», так и данные «Вашингтон пост» демонстрируют схожие тенденции, но оба проекта являются новыми, и данные доступны только за последние несколько лет.