Милитаризм — это… Что такое Милитаризм?

Милитари́зм (фр. militarisme, от лат. militaris — военный) — государственная идеология, направленная на оправдание политики постоянного наращивания военной мощи государства и одновременно с этим допустимости использования военной силы при решении международных и внутренних конфликтов. Милитаризму свойственна гонка вооружений, рост военных расходов бюджета государства, наращивание военного присутствия с политическими целями за рубежом, военное силовое вмешательство в дела других суверенных государств (как со стороны держав-агрессоров, так и со стороны агрессивных военно-политических блоков), усиление влияния военно-промышленного комплекса в экономике страны и ее внешней и внутренней политике, и, зачастую, как следствие всего этого — нарастание явлений внутреннего экономического кризиса, выражающегося в обогащении привилегированной военно-политической элиты страны, а также в истощении бюджетных ресурсов самого милитаристического государства, падении внутренних экономических его показателей.

Однако под влиянием гонки вооружения в стране замечается научно-техническое развитие, а также поощряется спорт и массовая военная подготовка.

История милитаризма

Термин «Милитаризм» был применен впервые в середине 19 в. для характеристики режима Наполеона III во Франции.

После франко-прусской войны 1870—1871 и особенно с начала 20 в., милитаризм принял невиданные ранее масштабы в значительной мере под воздействием обострения противоречий между крупнейшими капиталистическими странами.

Численность армий Франции, Великобритании, Италии, России, Германии и Австро-Венгрии, составлявшая 2111 тыс. чел. в 1869 и 2653 тыс. чел. в 1889 году, достигла 3184 тыс. чел. к 1912. В ходе первой мировой войны 1914—1918 было мобилизовано около 74 млн чел.

Современный милитаризм

Милитаризм теснейшим образом связан с распространением таких внешнеполитических концепций и военно-политических доктрин, как «холодная война», «гонка вооружений», политика «с позиции силы» и «на грани войны», «контролируемая напряжённость», «психологическая война», «массированное возмездие», «гибкое реагирование», «реалистическое сдерживание» и т.  д.

При режиме милитаризма одной из наиболее важных и развитых отраслей экономики является военная экономика, обеспечивающая военный (оборонный) потенциал государства.

Милитаризация экономики

Милитаризация экономики — увеличение военного сектора в общей структуре национального хозяйства отдельных государств в ущерб другим отраслям. В странах, которые не имеют собственной военной промышленности, милитаризация экономики достигается за счет возрастающей торговли оружием. Проблема милитаризации экономики остро стоит в развивающихся странах, усугубляя их общие проблемы.

Ссылки

См. также

В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011.

Милитаризация и милитаризм — что это такое

Обновлено 24 июля 2021 Просмотров: 82 514 Автор: Дмитрий Петров

1. Что такое милитаризм
2. Милитаризация — что это
3. Влияние милитаризации на экономику

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo. ru. С 60-х годов прошлого века в моду вошел стиль милитари, популярность которого не снижается уже полвека.

Одежда цвета хаки, камуфляжная расцвета вещей от сумок до автомобилей, милые вещицы в виде пуль.

Но так ли все безобидно, как кажется. Милитаризация – что это такое в жизни современного общества, каковы его причины – будем разбираться.

Что такое милитаризм

Слово происходит от латинского «militaris», что в переводе означает «военный».

Человечество агрессивно само по себе и это доказывает череда нескончаемых войн, которые бушевали вплоть до изобретения ядерного оружия, которое стало ставшего инструментом сдерживания этой агрессии (гарантируя полное уничтожение всех и вся).

Сам по себе милитаризм — это постановка экономики и идеологии на военные рельсы.

Пустив все имеющиеся ресурсы на военные нужды, можно было достигнуть существенного превосходства над противником и гарантировать себе либо победу над ним, либо его бездействие, когда у него будут отнимать «нажитое непосильным трудом» (колонии, территории, ресурсы, влияние).

Имеется несколько определений понятия «милитаризм». Например, Брокгауз и Эфрон в своем толковом словаре указывают, что:

это – приспособление большинства государственных функций к цели получения военного превосходства.

Ожегов в своем словаре по примеру большинства советских социологов и политиков определяет милитаризм:

как политику увеличения военной мощи империалистических государств.

Она проводится для захвата чужих территорий и ресурсов. Примеры таких стран вы знаете.

Столь любимая многими Википедия говорит нам, что:

милитаризм — это идеология государства и психология народных масс, цель которой — захватнические войны. При ее внедрении наблюдается подчинение экономики интересам агрессивной внешней политики.

Но это не вся правда. Если одна страна наращивает свою военную мощь, то другие не могут сидеть и ждать, пока это мощь обрушится на них. Они начинают проводить ответную политику, которая в итоге приводит к гонке вооружений.

Например, есть страна, имеющая 10 авианосцев и 20 тыс. самолетов плюс военный бюджет в 700 миллиардов долларов. Но при этом говорящая о себе, как о гаранте мира и демократии.

Другие страны, против которых может быть направлена эта мощь, просто обязаны укреплять свою оборону. Но эта, уже вооруженная до зубов страна, начинает кричать про милитаризацию ее потенциальных противников и о том, что как это не хорошо.

Капая на мозг их граждан, она пытается убедить их, что военные бюджеты нужно раздать пенсионерам и страждущим. При всем при том, в этой стране больше всего процент бездомных, обездоленных и заключенных от общего числа населения. Какая трогательная забота о незащищенных слоях других стран. Не находите?

Милитаризация — что это

История Мира – это нескончаемая череда войн.

Стоит вспомнить Древний Рим и Спарту – государства, построенные по военному принципу. Но до изобретения пороха при простоте военного дела милитаризма не было. Он возник с появлением новой военной техники: мушкеты, артиллерия потребовали наличия постоянных армий.

Чтобы понять, что такое милитаризация и историю ее возникновения, обратимся к периоду правления Наполеона III во Франции. Именно его режим современники окрестили – «militarisme». Слово это в переводе с французского означает «военный».

В отличие от своего знаменитого предка, решившего покорить Россию в 1812 году, особой славы он не снискал, зато втягивал страну во множественные военные конфликты в Европе, Азии и Америке. Чтобы воевать, в стране увеличивали численность солдат, объем производимого и закупаемого оружия и сырья для его создания.

Самые масштабные и кровавые мировые войны пришлись на XX век, когда в вооруженные конфликты оказались втянуты государства всех континентов. В результате во второй половине XX века страны поделились на два враждующих лагеря, вовлеченных в гонку вооружений: страны НАТО и Варшавского договора.

О победе в ней речи не шло. Но чтобы не проиграть, требовалось новое вооружение: ядерные боеголовки, самолеты, бронетехника.

Для их производства нужны денежные средства, рабочие руки, а главное – изобретатели.

Развитие военной мощи возможно, только когда на нее работает экономика, наука, социальные, общественные и политические сферы.

Милитаризация – это перестройка и приспособление всех отраслей жизни к следующим целям:

1. Увеличение численности армии.
2. Создание новых образцов оружия и военной техники.
3. Увеличение боезапаса.
4. Внедрение идеологии необходимости захватнических и оборонительных войн.

В зависимости от эпохи и страны, в которой милитаризм развивался в дальнейшем, он имел индивидуальные особенности. Но милитаризации страны присущ ряд общих черт:

1. При решении внутренних и внешних конфликтов прибегают к помощи военных формирований, делая ставку на насилие.
2. В обществе культивируют идею необходимости ведения войн с целью обороны или захвата новых территорий.
3. Среди населения разжигают национальные противоречия, идеи расистов и шовинизм (что это такое?). Подчеркивается «богоизбранность» одного народа.
4. Существенное влияние на управление страной и общественную жизнь военной элиты.

Как пример, возьмем опять ту же страну с военным бюджетом, превосходящим в разы идущие за ней в гонке вооружений страны вместе взятые. Если кто забыл, то «самую миролюбивую» в мире (по их словам). По пунктам:

1. Эта страна имеет 1000 военных баз по всему миру и участвовала она за последние полсотни лет в сотне военных конфликтов.
2. Все войны ведутся во имя защиты интересов этой заокеанской страны (почему ее интересы распространяются на весь мир — выносится за скобки).
3. Как сказал их предпоследний президент — они «исключительная (избранная) нация». Все, что они делают пахнет только фиалками.
4. Пентагон (упс, проговорился) и два десятка других силовых ведомств лобируют рост военного бюджета и, по сути, манипулируют правительством и законодательной властью.

И запомните главное — все это запрещено повторять (даже в малых дозах) другим странам. Почему? Сами подумайте.

Влияние милитаризации на экономику

Развитие милитаризации в стране без перенаправленности экономики невозможно. Это значит, постоянное увеличение бюджетных средств, расходуемых на оборонно-промышленный комплекс.

В стране отстраиваются новые заводы по производству вооружения или перестраиваются старые. Следствием становится уменьшение ассигнований на развитие культуры, искусства, социальной поддержки населения. Увы и ах.

К положительным моментам экономической милитаризации относится развитие целого ряда научных отраслей, связанных с производством объектов, необходимых для функционирования армии:

1. Электроника.
2. Ядерная физика.
3. Информационные технологии и пр.

Такой экономический скачок имеется при милитаристической экономике в краткосрочной перспективе не более 50 лет. Если далее производимое вооружение не поступает на экспорт, производительность экономики снижается, т. к. внутри страны изготовление большого количества оружия не окупается.

Милитаризация – что это благо или вред? Никто не сможет дать точного ответа на этот вопрос.

Человеческое общество не научилось решать конфликты без военного вмешательства, значит, страна должна иметь силы для защиты.

Поэтому полный отказ от милитаризма невозможен, особенно для стран, имеющих богатые природные ресурсы, а значит, представляющих интерес для крупных корпораций мира.

Хочешь мира — готовься к войне.

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Эта статья относится к рубрикам:

Милитаризм это…

Милитаризм — это ключевое понятие, которое необходимо разобрать в контексте изучения истории. В этой статье мы кратко и понятно, простыми словами и на примерах разберем это понятие. 

Военнослужащие армии Израиля

Суть

Милитаризм — это политика наращивания политических, экономических и идеологических средств государствами для отстаивания своих интересов на мировой арене, для реализации захватнической политики. Такое вот определение как в истории, так и в политологии.

Это понятие свойственно только государствам и только на уровне международных отношений. Любое государство обладает суверенитетом (подробнее о суверенном госудастве и суверенитете). А значит должно хотя бы себя защищать. Оборона является одной из внешних функций государства. А значит милитаризм свойственен для любого государства, хотя и в разной степени.

Он противостоит пацифизму — стремлению к решению всех международных проблем мирными способами. Именно мирный путь разрешения конфликтов положен в основу деятельности ООН. В целом государства, кроме некоторых, сегодня стремятся к миру и торговле. Но наличие оружия, в том числе и ядерного, является гарантией мира и безопасности.

И как бы ни старались различные пацифистские международные организации, война, вооруженные конфликты всегда будут иметь место быть. Это обусловлено самой природой Homo sapiens.

Военная мощь как признак милитаризма и гарантии мира

В основе милитаризма почти всегда лежит какая-то идеология, которая состоит из трех элементов: 

• Социально-политическая составляющая. Это система убеждений и взглядов на необходимость насилия как в обществе, так на международной арене. Она оправдывает наличие войн.
• Собственно милитаристская составляющая, которая предлагает концепции захватнических войн.
• Милитаристская экономика, направленная на наращивание военной мощи.

Идеология лежит в основе милитаристской пропаганды — процесса распространения информацию через средства массовой информации с целью формирования в общественном сознании стереотипов и моделей поведения в отношении «врагов» данного общества. Это самое важное.

А вот антимилитаристской пропаганды по сути нет. Ну то есть. Посмотрите любой голливудский блокбастер. Там всякие вояки будут убивать врагов демократии. Видели хоть раз фильм, в котором бы конфликт решался мирно? Ну, может только мультфильмы для детишек, да и то там преимущественно тоже кто-то с кем-то сражается.

Примеры

Тут мы разберем, как милитаризм реализовывался в мировой истории.

Германия

Германия с момента своего объединения при Отто фон Бисмарке во второй половине 19 века, начиная с Франко-прусской войны, развязала за 70 лет две мировые войны. Поэтому история этого государства занимает первое место в списке милитаристских государств.

Вот характерные черты немецкого милитаризма: 

• Реваншистский тип милитаризма. Германия с момента своего объединения хотела занять свое место под Солнцем. После поражения в Первой мировой войне, она задалась целью — отомстить европейским государствам, которые так нагло ее победили. Этот реваншизм привел Германию, да и мир вместе с ней, ко Второй мировой — самой кровопролитной за всю историю человечества.
• Наличие внутреннего врага — при Бисмарке это были доктринеры и болтуны в парламенте, при Гитлере — все, кроме истинных арийцев.
• Опора милитаризма — армия, бюрократия.
• Разветвленная идеология. Она претерпела путь от пресловутого места под солнцем до нацизма.

Япония

В Стране восходящего солнца японский милитаризм опирался на комплекс неполноценности и традиции самураев. Комплекс неполноценности развился в Японии после заключения с ней в 50-х годах 19 века неравноправных договоров. Однако это страна сумела провести индустриализацию и стать великой державой.

Самурай — символ японского духа и ядро японского милитаризма

Целью Японии было главенство в Тихоокеанском регионе, а также взять под протектора Китай и Корею. Кстати, ей это удалось. Она даже Россию задвинула в Русско-японскую войну (про Портсмутский мирный договор), когда та попыталась проникнуть в Китай.

Милитаризм в Японии опирался на: 

• Идеологию, которая в свою очередь опиралась на бусидо — самурайский кодекс чести, который в эпоху Мэйдзи был распространен на всю страну. Эта идеология стала называться Кокутай.
• Традиции беспрекословного подчинения иерархии должностей.
• Традицию почитания императора, который обожествлялся.
• На стремление занять место под солнцем

СССР

Советский союз, с самого начала своего существования был обречен на милитаризацию экономики. Это в конечном счете его и погубило. Причина такого милитаризма заключалась в том, что СССР — был первой страной в мире, в которой власть взяла партия, которая реально отстаивала интересы рабочих и крестьян.  

Популярность Октябрьской революции в мире была крайне велика, как и популярность СССР. Это было одной из причин иностранной интервенции в годы Гражданской войны в России. 

После победы красных, надо было продолжать индустриализацию в отсталой аграрной стране. И акцент, понятно, был сделан на тяжелую промышленность.

Тельняшка как символ советского боевого духа

После Второй мировой и особенно после применения США ядерного оружия, СССР был вынужден направить все ресурсы не на развитие легкой промышленности, а на создание своей атомной бомбы и наращивания вооружения. 

В результате Холодной войны США постоянно «подначивали» СССР тратить больше половины всех ресурсов на ВПК (военно-промышленный комплекс). Это привело к жесткой диспропорции в экономике, чрезмерной бюрократизации всей системы управления, отсталости сельского хозяйства, неразвитости легкой промышленности, что к конечном счете привело к постоянному дефициту самых обычных товаров при Л.И. Брежневе. Все это дискредитировало КПСС, ее политику, что и привело к распаду СССР.

Ради справедливости стоит сказать, что СССР и сам был не подарок. Его цель была — мировая революция — то есть свержение всех «буржуев» во всех государствах мира. То есть, это…. мы с вами стремимся в мирному сосуществованию, но поддержим любые революционные движения в ваших странах, чтобы вас, буржуев, свергнуть…. Это уж никак не могло быть основой здоровых международных отношений.

Как-то так!

Поделиться в соц. сетях

Толковый словарь Ожегова — милитаризм

Милитаризм

милитаризм

-а, м. Политика усиления военной мощи, наращивания вооружений и активизации военных приготовлений. II прил. милитаристический, -ая, -ое и милитаристский, -ая, -ое.

См. в других словарях

1.

  м.Политика усиления военной мощи и подготовки к войне. …

Толковый словарь Ефремовой

2.

  МИЛИТАРИ́ЗМ -а; м. [от лат. militaris военный] Политика усиления военной мощи государства с целью подготовки к войне (обычно агрессивной, захватнической). Встать на путь милитаризма. Отказаться от милитаризма. ◁ Милитаристи́ческий, -ая, -ое. М-ая политика. М. взгляды. Милитаристский (см.).Большой толковый словарь русского языка. 1-е изд-е: СПб.: Норинт С. А. Кузнецов. 1998 …

Толковый словарь Кузнецова

3.

  IТак называется приспособление если не всех, то многих функций государства, как в военное, так в особенности в мирное время, к цели достижения военного преобладания или по крайней мере могущества. Хотя в древности и в средние века война считалась важнейшим и почетнейшим занятием свободного человека, хотя организация многих государств (например, Спарты, Рима) была чисто военная, но М. в точном смысле слова тогда не существовал, так как при простоте военного дела, при отсутствии нужды в специальном обучении солдат, при дешевизне вооружения и т. д. война не требовала сложных приготовлений в мирное время. М. появился долго спустя после изобретения пороха, лишь тогда, когда усовершенствованная артиллерия и проч. потребовали постоянных армий; он усилился в эпоху Наполеоновских войн, когда армии особенно быстро возросли численно и преобразовались, когда для их комплектования была введена всеобщая воинская повинность; особенного развития он достиг после Франко-Прусской войны, когда в Европе получила гегемонию Германия, государство по преимуществу милитаристическое. Современный М. находится в тесной связи с капитализмом….

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

4.

  милитаризма, мн. нет, м. (от латин. militaris военный) (полит.). В империалистических государствах политика, стремящаяся к усилению военной мощи для завоевания новых земель, колоний и новых рынков. || Рост, чрезмерное увеличение военных сил, как результат такой политики. …

Толковый словарь Ушакова

Вопрос-ответ:

Похожие слова

Ссылка для сайта или блога:

Ссылка для форума (bb-код):

О природе милитаризма, лозунге разоружения и постсоветской России, выпуск №68 (30855) 28 июня — 1 июля 2019 года

Автор: Павел АРТЕМЬЕВ.

Военно-политическая обстановка в мире в последние месяцы явно обострилась. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил в интервью германской газете «Вельт», что принято решение поменять военную стратегию этого блока: «Важно повысить наш военный потенциал в нынешнее непростое время».

Одновременно администрация Трампа занялась демонтажом ряда договоров об ограничении вооружений, которые действовали в последние десятилетия.

В мире если пока ещё не запахло войной, то во всяком случае явно усилилось бряцание оружием. Быстрыми темпами набирает силу милитаризм. Вот почему есть необходимость разобраться в том, что это такое.

МИЛИТАРИЗМ, как и всякое общественное явление, носит конкретный исторический характер, в связи с чем при его изучении должен применяться научный принцип исторического материализма. Его суть, по словам В.И. Ленина, состоит в том, чтобы «смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своём развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь».

Руководствуясь данным подходом, можно констатировать, что милитаризм возник на этапе зарождения капиталистического строя, сформировался в эпоху господства капитализма и полностью оформился в его высшей фазе — империализме.

Именно в условиях капитализма, характеризовавшегося ускорением развития производительных сил общества, активным внедрением техники и новых технологий, в частности изобретения конвейера, изготовление вооружений превратилось в самостоятельную сферу, подчинившую себе значительную часть творческого и созидательного потенциала человечества. Лишь при капитализме хозяева военного производства стали полноправными представителями господствующего класса, а на этапе империализма — его наиболее динамичной и организованной силой, перестав выступать в качестве обслуживающего элемента аппарата государственного подавления, в частности его военной машины — армии и спецслужб.

Указывая в этом контексте на органическое единство капитализма с милитаризмом, основатель Советского государства В.И. Ленин в работе «Воинствующий милитаризм и антиимпериалистическая тактика социал-демократии» писал, что милитаризм есть «результат» и «жизненное проявление» капитализма, что «принципиальная связь между милитаризмом и капитализмом установлена среди социалистов прочно».

Рассматривая милитаризм, В.И. Ленин отмечал, что он проявляется и выступает в двух основных ипостасях: «как военная сила, употребляемая капиталистическими государствами при их внешних отношениях… и как оружие, служащее в руках господствующих классов для подавления всякого рода (экономических и политических) движений пролетариата».

Военные заказы государственной казны, предназначенные для обеспечения сил внутренней безопасности, междоусобные схватки в капиталистическом лагере, а также политика колониальных войн создавали богатую питательную среду для усиления позиций производителей оружия. Этот процесс получил мощное ускорение на этапе империализма, когда отличительной чертой эволюции милитаризма стало резкое возрастание значения внешнего фактора, связанного с борьбой империалистических держав за новые рынки и сферы приложения капитала, а в конечном итоге — за передел мира, что выдвинуло на авансцену значение военного сектора в политической и экономической жизни.

ЧТО ЖЕ представляет собой милитаризм в современном буржуазном обществе? Анализируя в своё время развитие милитаризма на Западе, В.И. Ленин указывал, что он превратился в «особый вид народного хозяйства». Его главной и отличительной чертой от всех остальных видов капиталистической экономики стала теснейшая связь с государственным аппаратом, кредитующим и финансирующим данный вид производства и таким образом превращающим рост милитаризма в официальную политику капиталистического общества в его империалистической стадии. Сегодня всё это справедливо, как никогда ранее.

Возьмём в качестве примера современные США. Американский милитаризм — это тысячи и тысячи главных подрядчиков, а также десятки, если не сотни тысяч субподрядчиков, привлекаемых к выполнению военных заказов Пентагона. Это — многочисленная армия научно-технических работников, политиков и пропагандистов различного калибра, миллионы военнослужащих, свыше 700 млрд долларов ежегодных военных ассигнований. Все эти шестерёнки работают в тесной кооперации, превращающей милитаризм в единый взаимосвязанный комплекс.

Красноречивым является утверждение известного американского политолога и экономиста Р. Кауфмана о том, что «независимо от того, представляют ли военные заказы 5 или 50% общих продаж, они становятся существенной частью бизнеса, которую фирма всячески продвигает и поддерживает. Компания, — отмечает он, — возможно, прилагает даже больше усилий для увеличения военных заказов, чем для расширения гражданских продаж, так как военное производство более выгодно во многих отношениях, менее конкурентно и более подвержено контролю через вашингтонское лобби».

Действительно, военное производство и рынок вооружений — это привилегированная сфера приложения капитала. Поставщики оружия во многом освобождены от влияния различных конъюнктурных колебаний, избавлены от необходимости тратить огромные средства на массовую рекламу, а также дорогостоящее складское хранение своей продукции. Военное производство не только пользуется особой опекой со стороны государства, но и, в свою очередь, как ни одно другое способно влиять на решения и определение настроений в правящих кругах империалистических держав.

Показательным в этом контексте представляется высказывание влиятельного американского политолога Дж. Гэлбрейта, сделанное им ещё в 80-е годы XX века, об «обратной связи» военного бизнеса и власти в США. Он указывал, что «крупные производители вооружений… предлагают Пентагону системы оружия, которые, по их мнению, выгодно разрабатывать и производить», а также приводил слова самих руководителей военного бизнеса, заявлявших: «Мы превосходим их (представителей государств. — П.А.) в техническом отношении и ведём наступление. Мы кормим их с ложечки. В конечном счёте, мы стремимся навязать им наши собственные идеи и проекты».

Однако главной причиной того, почему капитал столь активно стремится в военную сферу, являются имеющиеся в ней возможности получения исключительно высоких прибылей. Так, согласно приведённым в своё время опять-таки американским экономистом С. Меланом данным, «цены по выполняемым правительственным (военным. — П.А.) контрактам на 25—100% превышают цены, которые могли быть запрошены на осуществление сопоставимой работы на коммерческий рынок». По его же словам, Пентагон «обеспечивает капитал и гарантии дохода, что не может быть сравнимо ни с чем на гражданском рынке».

Из вышесказанного вытекает, что в настоящее время военное производство превратилось в ведущую, наиболее организованную, динамичную и, говоря словами В.И. Ленина, «ужасно прибыльную вещь». Сама же военная отрасль стала одной из базовых отраслей капиталистической экономики, характеризующейся огромными производственными мощностями, высокими и устойчивыми темпами роста, неуклонно усиливающейся ролью в общей системе общественных отношений главных империалистических государств.

Кто же владеет всем этим огромным работающим на войну производственным комплексом? Численность заправляющих им лиц не столь велика. Однако именно эта немногочисленность, опирающаяся на колоссальные финансово-экономические возможности и организационно-кадровые ресурсы, делает эту группу особо влиятельной с точки зрения формирования внешней и внутренней политики современных империалистических государств.

УЖЕ ДАВНО признано, что подлинная политика, например, Вашингтона вырабатывается не в Белом доме и не в государственных учреждениях страны, там она лишь конкретизируется, детализируется, шлифуется и облекается в официальные формы. Настоящими местами её рождения следует считать уединённые виллы финансовых воротил, штаб-квартиры ведущих компаний, фешенебельные клубы и т.д. «Власть клубов, или, говоря более точно, взаимодействие их членов, внушает страх, — писала американская публицистка Ж. Томпсон. — Президенты США и те, кто надеется ими стать, понимают место клубов в системе принятия решений и усиленно домогаются приглашений выступить в «Дюкесне», «Экономическом клубе» Детройта и «Богемском клубе» — на этих стартовых площадках первой величины, откуда производится запуск всех президентов».

Разумеется, при реализации своих классовых интересов господствующая элита вынуждена опираться на другие привилегированные слои буржуазного общества. Это — организаторы производства, или, как сегодня принято их называть, топ-менеджеры компаний, представители официальных властей, кадровые военные, идеологи, журналисты, деятели науки и пр. Выступая в роли проводников её идей, представители этих социальных групп в той или иной форме находятся «в доле» и сами активно пользуются прибылями ВПК.

«В качестве акционеров и директоров предприятий судостроительных, пороховых, динамитных, пушечных и т.д., — писал по этому поводу В.И. Ленин, — мы видим адмиралов и знаменитейших государственных деятелей… Золотой дождь льётся прямо в карманы буржуазных политиков, которые составляют тесную международную шайку, подстрекающую народы к соревнованию в деле вооружения и стригущую эти доверчивые, глупые, тупые и покорные народы, как овец».

Данная черта, подмеченная вождём социалистической революции почти сто лет назад, отчётливо наблюдается и в настоящее время, когда мы являемся свидетелями не только дальнейшего развития процесса концентрации и централизации действующего в военной области капитала, но и всё более откровенного превращения госсектора и ВПК в систему финансово-экономических и организационно-кадровых сообщающихся сосудов. Примечательной в этом смысле представляется оценка характера власти в США, данная тем же Дж. Гэлбрейтом, который подчёркивал, что «это — не гражданский контроль, а весьма извращённое управление военно-промышленного комплекса самим военно-промышленным комплексом в интересах того же военно-промышленного комплекса».

Милитаризм обкрадывает гражданский сектор, сужает базу его дальнейшего развития. Гонка вооружений наносит жесточайший удар по самой главной производительной силе — трудящимся, ведёт к снижению их жизненного уровня. Раздувая военные бюджеты, ведущие империалистические державы одновременно свёртывают социальные программы.

Вот что писал по этому поводу Ф. Энгельс: «Соперничество между отдельными государствами принуждает их, с одной стороны, с каждым годом затрачивать всё больше денег на армию, флот, пушки и т.д., следовательно, всё более приближать финансовую катастрофу… И этот момент наступит… А это означает взрыв милитаризма и вместе с ним всех постоянных армий изнутри».

Данные идеи неоднократно высказывались им и в других произведениях, где он подчёркивал, что ликвидация милитаризма явится результатом победоносной борьбы трудящихся против своей собственной буржуазии, а не путём воздействия каких-то внешних факторов. Решение этих задач, указывал Ф. Энгельс, станет возможным лишь тогда, когда «вся эта система будет доведена до крайних своих пределов. И не извне, не какой-нибудь другой победоносной державой, а только изнутри, в результате собственных неизбежных последствий может быть окончательно сломлена эта система».

СТРЕМЛЕНИЕ покончить с милитаризмом и гонкой вооружений разделяется огромным спектром политических и общественных сил в самых различных государствах мира. Почему же тогда это не происходит, почему возможности милитаризма неуклонно увеличиваются, а мы становимся свидетелями появления новых, всё более сложных и дорогостоящих видов вооружений?

Одна из главных причин этого, как указывалось выше, состоит в том, что, хотя милитаризм разорителен для нации, он весьма прибылен для пользующихся колоссальным влиянием в политической жизни империалистических держав хозяев ВПК. Другая причина кроется в большой лжи буржуазных политологов относительно того, что милитаризм можно искусственно отделить от империализма и таким образом «вылечить» последний от этой разъедающей человечество раковой опухоли. Милитаризм представляет собой естественный продукт и неотъемлемую составную часть глобальной системы капитализма, и ещё никому не удавалось разделить этих «сиамских близнецов». Он, как онкологическое заболевание, не охватывает заболевший организм весь сразу, а развивается постепенно, шаг за шагом разрушая породившее его тело. Что же касается успехов в области ограничения гонки вооружений, то они достигаются, как правило, в тех сферах, которые или уже морально устарели, или с точки зрения получения прибыли милитаризму не интересны. Так, например, химическое и бактериологическое оружие на практике крайне эффективно.

Однако с точки зрения производства оно относительно дёшево и не способно обеспечить крупные доходы хозяевам ВПК, в связи с чем не вызывает у них особого интереса. Зато милитаризм безжалостно взламывает любые ограничители в виде достигнутых соглашений в перспективных капиталоёмких сферах развития, особенно когда он действительно материально и технологически готов к освоению этих новых областей.

Яркий пример — это отказ администрации Трампа от Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности и Договора по стратегическим наступательным вооружениям — 3.

Есть ещё один аспект существования милитаризма, который состоит в том, что милитаризм, как и породивший его капиталистический строй, подчиняется закону неравномерности развития. Милитаризм не только проникает во всё новые для него части планеты, но и «пульсирует» в своём развитии. Активизация и максимальная мобилизация сил милитаризма приходятся на период войн и безудержной эскалации гонки вооружений. Этапы затишья характеризуются кампаниями подписания международных документов в области ограничения гонки вооружений и так называемого разоружения.

Кстати, в этом наблюдении нет ничего нового. Изучение истории милитаризма говорит о том, что для его здорового и полноценного развития в равной степени нужны как военные действия, так и периоды мирной передышки. Природа данного явления была раскрыта Ф. Энгельсом ещё в 1857 году, когда он, анализируя происходящие в этой области процессы, писал, что «постоянные войны оставляли мало времени для таких усовершенствований (в материальной части армий. — П.А.), осуществление которых требует времени». Отсюда вытекает и цикличность в развитии милитаризма, состоящая из чередования фаз обновления, подъёма, стабилизации, нового обновления и т.д.

Что означает всё вышесказанное для современной буржуазной России? Прежде всего, и это надо ясно понимать, ничего хорошего. Наша страна, являясь сегодня по своей социально-экономической природе новообразовавшимся империалистическим государством, всё шире и глубже прорастает милитаризмом, снова втягивается в гонку вооружений, которая всё возрастающим балластом тянет её экономику вниз, не говоря уже о социальной сфере.

СОГЛАСНО официальным данным, Россия в 2018 году по размерам военного бюджета находилась на пятом месте в мире, обогнав по этому показателю (46 млрд долл.) такие страны, как Германия (45 млрд долл.) и Франция (40 млрд долл.), и разделяя данную позицию с Японией. И это при том, что по объёму ВВП РФ находится на 11—13-й позиции, соревнуясь в этом отношении с Южной Кореей.

Неизбежным следствием данного процесса станет продолжение свёртывания социальных программ и наступления на экономические интересы трудящихся. При этом можно не сомневаться, что одновременно будет обеспечиваться существенный рост прибылей хозяев и акционеров компаний, занятых в российском ВПК.

Так, согласно данным того же Стокгольмского международного института проблем мира, в «индивидуальном зачёте» доля России в мировом экспорте вооружений выросла в 2017 году до 9,5%, что позволило ей отодвинуть на третье место Великобританию с её 9%. Девять российских компаний ВПК, в частности АО «Объединённая авиастроительная корпорация», АО «Объединённая судостроительная корпорация», АО «Алмаз — Антей», АО «Вертолёты России» и ряд других, входят в сотню крупнейших производящих военную продукцию компаний мира. Общие поступления от экспорта военной техники составляют у них десятки миллиардов долларов. Если же прибавить сюда закрытые статьи российского госбюджета на цели обеспечения внутренней безопасности и обороны страны в целом, то общие суммы, а с ними привлекательность и доходность работы ВПК существенно возрастают. Совершенно очевидно, что с таким грузом интересов в военном деле весьма трудно бороться за искоренение милитаризма и полное прекращение гонки вооружений.

Всё это говорит о том, что у современной России нет ни внутренних, ни внешних предпосылок для ликвидации национального милитаризма или решительного выхода из гонки вооружений. Российская внешняя политика уже давно утратила исторические, политические и социальные ориентиры, которые были бы способны повернуть страну в этом направлении.

Повышение военных расходов, связанное, среди прочего, с нежеланием российского империализма поступиться своими растущими интересами и отступить под давлением своих старших западных «братьев», закономерно вызывает серьёзные перегрузки в нашей экономике, наносит тяжелейший удар по стратегическим планам реализации так называемых национальных проектов. Если же брать картину шире, то обложенная санкционными барьерами, истекающая бегством капитала за рубеж и всё более ощетинивающаяся новейшими видами вооружений Россия продолжает сползать вниз в общем рейтинге уже даже неведущих экономик мира.

ОСНОВНОЙ ЦЕЛЬЮ деятельности буржуазного, в том числе и российского, государства в настоящих условиях является не борьба с милитаризмом как таковым, а именно с чужим милитаризмом, не прекращение гонки вооружений вообще, а неприемлемо высокое для российского ВПК глобальное наращивание вооружений. Иными словами, задача состоит в создании условий, комфортных для «своего» милитаризма и одновременно терпимых для питающего его общества.

Сегодня политики и специалисты в области разоружения работают исключительно над, выражаясь словами Ф. Энгельса, «технической» стороной вопроса, связанной с поиском приемлемых «балансов», а не с устранением самого источника гонки вооружений. В результате получается, что борьба за ограничение гонки вооружений сводится к стремлению подогнать параметры ведущегося в военной области соревнования под возможности своего экономического потенциала, а также нужд и потребностей «своего» милитаризма.

В результате мировой милитаризм вновь стремительно набирает силы, готовится выйти на новый научно-технологический виток, а подписываемые государственными деятелями договоры и соглашения о так называемом разоружении или ограничении гонки вооружений, как это ни печально, оказываются весьма недолговечными. И это при том, что они, по сути, не являются ни международными документами о подлинном демонтаже милитаризма, ни реальными преградами на пути его проникновения в новые перспективные сферы человеческой деятельности.

Коллективный Запад и его нынешний лидер в лице США, опираясь на экономическое превосходство, последовательно ведут линию на отказ от подписанных в последние десятилетия базовых документов в области ограничения гонки вооружений: договоров РСМД и СНВ-3. Открыто игнорируя российские предложения, направленные на то, чтобы хоть как-то сохранить сложившееся статус-кво, а также существующие соглашения, Вашингтон ускоренно и энергично расчищает путь своему милитаризму к наращиванию гонки вооружений, втягивая её в лазерно-гиперзвуковую и робото-космическую фазу.

Серьёзным в этом плане поражением российской дипломатии стало отклонение в декабре 2018 года Ген-ассамблеей ООН российского проекта резолюции по вопросу сохранения и повышения эффективности Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, подписанного СССР и США в 1987 году. Как известно, за российское предложение проголосовали 43 члена Генассамблеи, 46 выступили против, 78 воздержались и ещё 30 просто не приняли участия в голосовании.

Надо сказать, что, пойдя на этот шаг, Кремль сильно рисковал, так как в случае провала документа виновником отказа поддержать ДРСМД становился уже не только Вашингтон, но фактически и сама ООН. После голосования стало ясно, что риск себя не оправдал, так как большая часть членов мирового сообщества по различным причинам предпочла не вмешиваться в спор между Россией и США по весьма важной проблеме двусторонних отношений, однако достаточно частному вопросу мировой политики в целом.

Глубокий скептицизм на этом фоне вызывают очередные рассуждения о конверсии военного производства в её новой редакции, при которой часть продукции военных предприятий изготовлялась бы в интересах гражданского сектора; похоже, маразм прежней горбачёвской конверсии не стал уроком для ряда нынешних представителей российской власти. В связи с этим можно не сомневаться, что растущее искушение попытаться сделать то, что не удалось осуществить творцам бесславной «перестройки», неизбежно завершится с тем же, а может быть, и худшим провальным результатом.

Вряд ли стоит связывать серьёзные надежды и на концепцию так называемой разумной оборонной достаточности, при которой та или иная страна умышленно поддерживает уровень своего военного потенциала заведомо ниже военного потенциала противника, но в объёмах, способных нанести ему неприемлемо высокий урон. Формально данный подход отчасти действительно помогает сэкономить определённые средства, однако, имея свои пределы и ограничения, он не освобождает Россию от участия в гонке вооружений и необходимости неуклонного наращивания военных расходов в качестве реакции на угрозы превосходящего по силе противника.

Признание этого факта, по сути, прозвучало в выступлении президента России В.В. Путина на так называемой большой пресс-конференции для представителей российских и зарубежных СМИ, состоявшейся в Москве 20 декабря 2018 года. На ней было прямо заявлено, что Россия будет продолжать стремиться к поддержанию баланса в вопросах безопасности, если США выйдут из Договора РСМД и разместят свои ракеты в Европе. Понятно, что для сохранения этого баланса нам потребуются дополнительные ракеты, которые при необходимости «накроют» соответствующие военные объекты на территории европейских государств.

О ТОМ, какие для указанного баланса привлекаются ресурсы, можно составить представление из материалов состоявшейся 18 декабря 2018 года коллегии министерства обороны России. На ней, в частности, было сообщено, что в 2018 году на боевое дежурство в РВСН было поставлено пять ракетных полков, введено в боевой состав авиационных стратегических сил несколько модернизированных ракетоносцев Ту-160 и Ту-95МС.

В Сухопутных войсках появились новые бригадные комплекты ракетного комплекса «Искандер-М» и РСЗО «Торнадо-С», бригадный комплект зенитно-ракетного комплекса «Бук-М3». Перевооружены шесть батальонов на новые танки и БМП, ВКС и авиация ВМФ получили более 200 новых и модернизированных образцов авиационной техники, а также на зенитно-ракетную систему С-400 «Триумф» переведены пять зенитно-ракетных полков.

Амбициозными в военно-политическом плане и высокозатратными в финансово-экономическом отношении оказались объявленные планы на текущий 2019 год. Было сообщено о постановке на боевое дежурство в РВСН 31 пусковой установки МБР «Ярс» и «Авангард», о введении в строй 4 модернизированных стратегических бомбардировщиков Ту-95МС и о принятии в состав флота АПЛ проекта «Борей-А», «Князь Владимир» с ракетами «Булава».

Лишь приход к власти блока народно-патриотических сил и смена общественно-политического строя способны создать реальные основы для возвращения России к политике последовательной и принципиальной борьбы с милитаризмом, а также подлинной работе по эффективному ограничению гонки вооружений. Данные требования являются также необходимыми условиями для успешной мобилизации и сплочения всех прогрессивных сил мира на платформе достижения этих целей в масштабах всего человечества.

СЕГОДНЯ ЖЕ приходится констатировать, что популярный в советские годы призыв к всеобщему и полному разоружению фактически снят с повестки дня мирового сообщества. Главным лозунгом в международных отношениях опять стало известное высказывание древних «Хочешь мира — готовься к войне», которое на нынешнем этапе исторического развития звучит гораздо актуальнее, чем призыв «перековать мечи на орала».

Повседневность Воинственности в России : Наследие милитаризованноrо социализма ?

Мы служим в армии, потому что мы ничего другого не умеем. Кто бы сегодня еще захотел craть офицером, если бы смог работать в банке?

Русский офицер на чеченской война2.

1Распад Советского Союза остается событием эпохальным. Он отмечает конец конфликта Востока и Запада. Как видно, смена политической и экономической систем в большинстве госу­дарств-наследников СССР стала завершением фазы универсаль­ных претензий социализма на значимость в качестве моделисоциально- экономичеcкого, общественного и гocyдapcтвeннoгo устройства. Примечательным остается относительно мирный характер этого распада. В отличие от крушения прежних мировых империй дезинтеграция крупнейшего многонационального государства Hовогo времени произошла не вследствие внешних насильственных влияний или же втягивания в кеупномасштабную войну, какой явилась Первая мировая для Aвcтpo- Венгерской монархии, Османской или российской империй. Советский Союз прекратил свое существование в силу внугренней слабости: структурных изъянов экономической модели, недоста­ точной способности к модернизации, из-за начавшегося с конца 70- х гг. Отказа населения признавать легитимность господства коммунистической партии, а также из-за нерешенного национального вопроса.

2Более того, насилие, воинственность и (гражданская) война даже внугри страны играли в процессе ее распада только подчиненную роль. Это тем более удивительно, что потенциал конфликтов бьur весьма значительным, а конфлик­ тующие стороны располагали в большом количестве средствами насилия. Советский Союз, помимо прочего, представлял собой одно из самых милитаризованных обществ хх века, что не могло не сказаться на форме разрешения внугренних конфликтов. Конфликты, хотя и являются универсальным  фeномeном, однако понимание их.природы и способы их урегулирования обусловлены структурой общества, его культурой и историческим контекстом. Начиная с 1917 г. страна на протяжении трех десятилетий бьила ареной внутренних и внешних войн, отмеченных к тому же чудовищными проявлениями насилия и деструктивности, которые глубоко закрепили чужой и свой личный опыт уничтожения в коллективной памяти людей. Повседневную жизнь всей второй половины века все больше определяла подготовка к следующей войне. Все это оказало влияние на формы общественной организации, на установки и социальные практики людей в Советском Союзе.

3Исследования политической культуры в разных странах показали, что существующие в каждом обществе цeнности, традиции, способы поведения и институгы являются невероятно живучими. Они либо воспроизводятся, невзирая на исторические цезуры и изменение государственного устройства, либо если изменяются, то в гораздо более медленном ритме, чем другие социальные процессы, такие, как, скажем, процессы модернизации, индустриализации или урбанизации3. Поэтому можно предполагать, что и после 1991 г. в обществе продолжают действовать базовые образцы и меха­ иизмы, характерные для «милитаризованного социализма » (Михаель Maнн/Michael Mann), на которые он опирался. В принципе распад Советского Союза вовсе не представляет для его политики, экономики и общества некий «час ноль’ ». Милита­ ризованная внутренняя и внешняя политика, высокая значи­ мость военных ценностей и легитимность для общественности военных форм организации могуг существовать и без милита­ризованного социализма. Но для диагноза его рецидивов, вполне возможных в России, необходим ретроспективныЙ взгляд на особенности советского милитаризма.

4В Советском Союзе сформировался мuлuтарuзм особого рода. Нельзя постичь советскую реальность с помощью традиционного понятия милитаризма, возникшего во Франции времен Второй Империи в ходе борьбы с Наполеоном III и по сей день сохраняющего в языковом обиходе эти значения. Это традиционное понятие описывает (нелегитимное) доминирование военных, военной сферы над гражданской жизнью, слишком сильное их влияние в государстве и обществе, в том числе — военных структур, предпочтение лежащих в их основе максим и ценностей ценностям гражданских, экономических и культурных областей4. Подобное разделение и противопоставление военной и гражданской сфер чуждо истории СССР Милитаризация политики была как раз не следствием доминирования армии или специфических амбиций военных как группы, способной добиваться реализации своих интересов, напротив, она выросла из мира представленй самих гражданских политиков. Итогом стало уникальное слияние гражданской и военной сфер. Так возникло состояние общества, подпитывавшееся широко распространенным опытом насилия и отличавшееся высокой степенью внутренней воинственности. Подобный «гражданский милитаризм » пронизывает всю историю Советского Союза. Менялись лишь формы его проявления в зависимости от исторического контекста.

5Генезис его лежит в ранней фазе формирования советского государства, значение которой трудно переоценить, учитывая специфический характер более позднего милитаризованного социализма. Брутализация социального поведения на этой фазе, вызванная мировой войной, в глубь страны распространялась через дезертиров и демобилизованных солдат. Вкупе с упадком и нищетой, вызванных крушением государственного и социального устройства, с одной стороны, и идеологически детерминированной предрасположенностью к насилию большевиков, с другой — все это переплавлялось в революционные формы насилия. Социальный прогресс, или реализация утопии общества, свободного от господства и насилия, в мировоззрении большевиков был немыслим без классовой борьбы, которая в свою очередь не мыслилась без насилия. Эскалация классовой борьбы привела к классовой войне, которая переросла в жестокую гражданскую войну. На земле революционной России и в ее географии, и в ее умах исчезло различение гражданских и военных пространств, которое здесь — иначе, чем в Западной Европе, — еще широко существовало в Первую мировую войну. Соответственно гражданская война протекала без правил. Дневник Исаака Бабеля и «Конармия» оставили гнетущее свидетельство тотального и апокалиптического взаимного уничтожения. «Красный» и «белый» террор ничем друг другу не уступали в своей жестокости и произволе уничтожения. Милитаризация социальной, общественной и политической жизни на этой фазе институционально воплотилась в самом устройстве Красной Армии как иерархически управляемой массовой армии, которой большевики обязаны победой в гражданской войне. И этим дело не ограничилось — оно дошло до институционализации революционного насилия в виде тайной полиции ЧК, революционных трибуналов и вооруженных продотрядов. Насилие стало государственной практикой. Почти одновременно с этим была осуществлена централизация политической власти и милитаризация труда под началом военного комиссара Троцкого. Широко известно, что таким образом в ходе гражданской войны и при военном коммунизме стрелки необратимо были переведены на милитаризацию страны. Этот период неоднократно оценивался как прелюдия к позднейшему сталинскому террору.

6Исторические последствия состояния перманентной войны для формирующегося склада мышления оказались не менее важными, чем этот институциональный перевод стрелок, причем их исследования едва лишь начаты. Эти последствия выразились в тех аффектах, тех коллективных образах мышления, которые складывались у людей в революционной России. Помимо фундаментального разделения друг/враг, определяющих для политики категорий, война, насилие и воинственность стали формой жизни для целого поколения, которое социализировалось в этот период перераставших друг в друга войн.

7Победа в гражданской войне завершилась не чем-то подобным демилитаризации, а символическим, организационным пролонгированием состояния войны, сопровождавшимся дальнейшей мобилизацией населения в экономической и общественной сферах. Это положение отражает возникшее тогда же русское выражение военизация. Именно Ленин провозгласил направление движения: «Советская республика должна стать сплошным военным лагерем, в котором силы напряжены до предела и используются с предельной бережливостью». Большевики успешно это осуществили. Они мистифицировали гражданскую войну для легитимации собственного господства и хранили воспоминания о боевом опыте. Они создали систему вceвoбуча (всеобщего военного обучения), которая охватывала все общество и была нацелена на воспитание «нового человека» в ходе военного обучения. Задачами воспитания были «доблесть, предельное презрение к смерти, дисциплинированность, выносливость, инициатива, упорство».5 Забота о поддержанииподобных военных ценностей, различные военно-патриотические общества с их близкими к военным занятиями, которые вплоть до перестройки были устойчивой составной частью советской системы образования и социальной жизни, уходят корнями именно в те времена. Военная тема и тема Красной Армии вошли в культуру праздников, оказавшись в центре различных инсценировок. Важнее, чем эта милитаризация праздников, была воинственность самой повседневной жизни, перманентность революции и войны, выражением чего явились психоз осадного положения, исходивший от верхушки большевистского руководства, засилье врагов, уничтожение крестьянства, ликвидация старой революционной гвардии и закрепление режима чрезвычайногоположения и террора под руководством Сталина.6 Тем самым в обществе исчезли последние уголки гражданского существования. И только с этого момента можно считать, что Октябрьская революция завершилась. Она охватывала период свыше двадцати лет, в течение которого военизированные формы организации, мобилизация ресурсов илюдей бьти повседневностью, а чрезвычайное положение — нормой.

8Нападение Германии на Советский Союз в 1941 г. добавило к опыту уже пережитого насилия еще более страшную угрозу уничтожения. То, что она бьта успешно отражена, имело для дальнейшей милитаризации Советского Союза долговременные последствия. Между большей частью населения и гражданской элитой, вышедшей из поколения войны и вплоть до 80-х гг. образовывавшей костяк номенклатуры, царило полное согласие: военная экономика, центральное планирование, военная мощь государства и патриотизм общества были факторами, обеспечившими выживание населения и существование самого государства. Поэтому и существовало согласие относительно необходимости их сохранения и развития. Глобальная конфронтация и всемирная гонка обычного и ядерного вооружений, проходившая под знаком конфликта Востока и Запада, вели к росту мобилизации ресурсов и к максимальной ориентации на военные цели науки, экономики, общества и культуры. В результате в 80-е гг. военные расходы составляли около 20 — 25% валового социального продукта, ВПК стал приоритетным в народном хозяйстве. Однако сведения о нем, как и о других военных областях, были закрыты от общественности из-за отчасти параноидального, отчасти репрессивного стремления делать из всего тайну. Огромный военный потенциал определил статус СССР как супердержавы. Подобное общество милитаризованного социализма бьmо пронизано сетью паравоенных и военных институтов и воспитательных учреждений для военной подготовки, дисциплинирования и социального контроля над учениками и студентами. Помимо таких военно-патриотических организаций, как ДОСААФ или «Гражданская оборона», многие общественные сферы были организованы по военным образцам, по принципу приказа и повиновения. Представители официальной культуры и руководства отводили большое внимание заботе о солдатских добродетелях, коллективных ценностях, а также военных ритуалах.

9Милитаризм был интегральной составной частью советского этатизма. Воплощением идеи государства была Держава. Обращенная вовне держава — это мощное государство, обладающее высоким уровнем вооружения, используемым на международном уровне в качестве средства влияния и силовой угрозы. Во внутренней политике держава функционировала как патерналистская инстанция наказания и поощрения. Масштабы ее легитимности зависели от того, насколько она была способна удовлетворять растущие жизненно важные потребности населения. Она контролировала ключевые сферы общества через распределение рабочих мест, жилья или культурных благ. И на этой фазе общество как бы «инсценировалось» государством. Только с перестройкой оно смогло снять с себя тесный государственно-патерналистский корсет, начав завоевывать для себя автономные пространства. Вместе с этими изменениями в отношениях государства и общества появились и первые признаки демилитаризации. Три фактора обусловили ее начало. Во-первых, двойной кризис, вызванный экономической стагнацией и снижением уровня роизводительности экономики, с которыми уже нельзя было совладать традиционными средствами мобилизации, мобилизационных кампаний; кроме того, сюда можно отнести и перенапряжение внешнеполитических и военных сил. Символом этого стала Афганская война. Она показала бессилие военной власти и привела к полной изоляции на международном уровне. Сверх того, она оказала обратное воздействие и на Советский Союз, деморализовав военных и их семьи, приведя к отчуждению армии и партии и усилив процесс эрозии политической системы. Этот двойной экономический и внешнеполитический кризис с.тимулировал анализ оправданности затрат и способствовал деидеологизации внешней политики, нацеленной на высвобождение ресурсов, связанных с военным комплексом, и получение возможностей приобрести необходимое для модернизации международное know-how. Во-вторых, власть с приходом Горбачева и его команды впервые перешла к поколению, период социализации которого выходил уже за рамки гражданской войны, воинственного периода между войнами или второй мировой войны. Благодаря этому оно обладало некими задатками для того, чтобы, невзирая на все идеологические расхождения, мыслить о проблемах «взаимозависимости» или «всеобщей безопасности» собственно политически. И в третьих, значительная часть общества была готова к восприятию реформ и общей демилитаризации. Изменение социальной структуры в 70-е гг., отмеченное урбанизацией, индивидуализацией и достижением более высокого уровня образования населения, по сути уже положило начало переоценке ценностей. Индивидуалистические ориентации (например, ориентация на свободное время или ожидания высокой оплаты труда, высокие потребительские стандарты), все в большей степени вытесняли коллективные и патерналистские ориентации, на которых основывался не только советский патриотизм, но и всеобщий военно-патриотический ценностный канон поколения «отцов и дедов». Но именно эти индивидуалистические запросы государство, охваченное экономической стагнацией, могло удовлетворять все в меньшей степени. Следствием этого был нараставший кризис легитимности политической системы, а тем самым и милитаризованного социализма.7

10По мере того как изменялся советский этатизм, неизбежно менялась и значимость военной сферы. Условием этого было наличие согласия (как внутри элиты, так и в обществе) относительно характера угрозы и изменившихся гражданских и экономических приоритетов. Так на закате милитаризованного социализма воспроизвелся структурный момент его генезиса, но только с обратным знаком. Ведь и тогда — в качестве предпосылки для столь долговременной институционализации советского милитаризма и закрепления его в ценностном кодексе людей — потребовалось совпадение опыта насилия и уничтожения элиты и населения в опыте насилия и уничтожения и социализация в условиях войны. Вместе с подписанием Беловежског Соглашения о создании СНГ 8 декабря 1991 года de facto был похоронен не только СССР как государство исупердержава, умер и милитаризованный социализм как интегральная часть советской государственности.

11Нет сомнений — с 31 декабря 1991 года, когда СССР перестал существовать как международно-правовойсубъект, милитаризованный социализм умер. Это явно видно по параметрам, которыми, например, егоизмерял Михаель Манн. Настyпил конец всеобщему насаждению в российском обществе военного патриотизма благодаря системе военного дела и гражданской обороны. Приоритетное положение военной экономики больше не могло сохраняться под тяжестью экономического кризиса и при рвущихся, прежде тесных промышленных связях и зависимостях. Была устранена милитаризация международных отношений, вызванная гонкой ядерных вооружений США и СССР, которая привела мир на грань ядерного уничтожения, — Михаель Манн ввел для этого понятие deterrence science militarism.8 Сегодня отношения России с США, или с Западом в целом, определяются деловой кооперацией вопреки конфронтационной риторике.

12Однако наряду с этой демилитаризацией можно наблюдать и процесс, развивающийся в противоположном направлении. Он связан с растущей воинственностью и самого общества, и используемых средств решения конфликтов. Под этим мы понимаем возврат к организованному физическому насилию и егоприменению для достижения собственных целей государственными институтами или группами, не представляющими государство. Пиком этого процесса стала Чеченская война, в которой между декабрем 1994 г. и августом 1996 г. по самым низким оценкам, данные которых с трудом поддаются проверке, погибло от 30 000 до 50 000 человек. Но и помимо войны можно наблюдать такие всплески насилия в российском обществе, которые не позволяют говорить о всеобъемлющей демилитаризации социальных отношений, тем более — их цивильности. Волны насилия расходятся от Москвы (вооруженные столкновения 1 мая 1993 г. или в начале октября 1993 г. при роспуске Верховного Совета) до периферии, например, российско-кавказской границы или Северного Кавказа. Там казаки оказываются втянуты в частые конфликты с беженцами или нерусским населением. Наконец, существуют бесчисленныечастные армии, находящиеся в подчинении у военачальников, офицерских объединений, политических группировок или организованной преcтyпности. Число нелегальных бойцов в России, часть из которых отлично вооружена, может насчитывать до сот тысяч человек.

13Дальнейшему вооружению, а тем самым росту воинственности вобществе, способствует российский законодатель. Так 1 июля 1997 г. всилу встyпил новый закон, позволяющий отныне иметь оружие – для самозащиты.

14Давно уже, даже за пределами полулегальных или нелегальных сфер жизни российского общества, можно наблюдать характерные приметы, указывающие на воинственность особого рода, присутствующую в самых разных областях общества. Достаточно будет трех примеров. Затронутой ею оказывается само олицетворение «новой России» и ее капиталистической модерности: банковская система, которая в Западной Европе, наряду с торговлей, исторически прокладывала пути к гражданскому обществу. Сегодняшним посетителям банковских дворцов бросаются в глаза прежде всего работники «службы безопасности». Нередко вооруженные, в воинственном облачении — боевыхкостюмах, которые не случайно похожи на одежду армейских десантников или пользующихся дурной славой спецназовцев ОМОНа МВД, они внушают такое чувство «безопасности», которое имеет больше общего с угрозой, чем с защитой. Наконец, исторический костюмный реквизит воскресших из небытия казаков не должен скрывать от глаз случайного наблюдателя то, что их самоопределение связано с владением оружия, с культом оружия и с дореволюционной традицией казаков-воинов, защитников границ. Реставрация последней происходит, между прочим, при открытой официальной поддержке, как этоявствует из постепенного, начиная с 1993 г., привлечения казаков к пограничной службе и подключения их к военной политике.9 На всехэтих трех уровнях подчеркивается значение оружия. «Оружие – не только средство достижения цели. Его ценность измеряется не только эффективностью его разрушительной силы. Оружие несет в себе разные значения, в том числе — и культурную ценность. Оно олицетворяет и символизирует насилие. Оружие демонстрирует власть силы. Оно вселяет храбрость в его владельца и устрашает противника».10 Оружие имеет свою воинственную семиотику, которая, пронизывая и сами гражданские сферы российского общества, уходит корнями в досовременный период, когда конфликты решались напрямую, минуя посредников, не говоря уже об их институциональном правовом оформлении.

15Подобная «одновременность разновременного» образует исходный пункт для любого анализа той роли, которая отводится военной сфере в сегодняшней России: Россия живет в разных эпохах — между вышедшими из прошлого казацкими атаманами и постиндустриальным Интернетом. Результат этого — состояние, отмеченное самыми разными отклонениями и противоречиями. В одно и то же время в ожном и том же месте, в высказываниях и действиях одного и того же политика (или в одних и тех же элитах) можно наблюдать полное разрушение военных ориентаций, характерных для советского этатизыа, и действия, направленные на ремилитаризацию государства и общества. Можно привести несколько парадоксов, возникающих на стыке гражданского и военного. После того как армия приняла сторону Ельцина в борьбе за власть воктябре 1993 г., можно было ожидать, что будет возрастать ее влияние как группы с определенными интересами. Но, как показывает ход межведомственной борьбы за доступ к ограниченным ресурсам или же за сохранение численности различных родов войск, случилось обратное. С одной стороны, армия буквальнораспадается якобы из-за отсутствия денег, но одновременно находятся средства для вооружения других армий. Такая ситуация едва ли понятна международной общественности, ищущей ясности и определенности. Но и на аналитическом уровне трудно понять эти процессы. Это отражает затяжной кризис идентичности и потерю ориентаций России. Как под лупой, военная сфера концентрирует важнейшие особенностипостсоветской политической системы и процессов принятия решений. Но в ней отражаются также и слабость государства, изменившиеся социально-экономические возможности, международное окружение России и макроисторические процессы, такие как изменение роли военной власти. Многие наблюдатели все еще не осознали размеры и взаимосвязь этих отклонений. Иначе не объяснишь, почему вновь и вновь делаются поспешные выводы о социальном состоянии России, предполагающие такую степень единства и управляемости страной, которой в ней вот уже годы как не существует. Лучшим примером такой неадекватности суждений могут быть предостережения об угрозе военного путча. Но армия, наоборот, подходит для анализа как показательный случай разворачивания совершенно противоположных процессов. В ней, наряду с полицией, материализуется претензия государства на монополию легитимного насилия; армия была опорой милитаризованного социализма; но сегодня она, хотя и продолжает традиции Красной Армии, но все же не является непосредственным ее продолжением.

16С системной точки зрения вопрос заключается в том, кто контролирует армию. Вооруженным силам приписывается какая-то особая способность «продвигать» свои интересы, так как в распоряжении армий находится потенциально наиболее боеспособная часть средств насилия в государстве. Кроме того, армия считается организацией, которая пронизана цепочками, отлаженными для принятия решений и действий и которую отличает высокая степень сплоченности и лояльности по отношению к власти. Способность демократически узаконенного режима правления действительно осуществлять свои функции без открытого доминирования военных или полицейских служб принято считать критерием демократичности власти.11 По сути, проблема сводится к вопросу: угрожает ли России военный путч, который мог бы помешать или вообще прекратить процесс демократизации? Если сравнивать с учебником, в котором идет речь о конституционных условиях установления военных режимов в Латинской Америке, то в России, как кажется, естьопределенные предпосылки, делающие вероятным вмешательство армии в политику, а именно: институты, образующие политическую систему, слабы и их легитимность невелика. В сравнении с ними мощь армии как организации могла бы возрастать. Нет сильных партий (кроме коммунистической), которые обычно образуют центр политической жизни. О гражданском контроле над военными едва ли можно всерьез говорить. Государство слабо в финансовом отношении. Это приводит к недофинансированию армии, которое воспринимается как хроническое. И, наконец, расширение понятия «безопасности» на внутреннюю жизнь страны под девизом «Отечество в опасности» также способствует вмешательству военных в гражданские дела. Единственное отличие: если главными аргументами для идеологического оправдания установления военного режима в Латинской Америке в 60-е и 70-е гг. были разгул освободительных движений и экономические махинации партий, то в России такую функцию мог бы выполнить разгул коррупции и преступности; именно они, по словам министра внутренних дел, составляют «угрозу для национальной безопасности cтpaны».12 Для некоторых западных наблюдателей вопрос представляется решенным: «Россию, по-видимому, ожидает военный пугч. Самым вероятным результатом подобного шага будет тотальная военная диктатура по греческому образцу или же авторитарный, националистический режим, в котором военные будут играть значительную, если не доминирующую роль».13 Но такие суждения не редкость после распада СССР и в самой России. Предостережения такого рода стали оружием внутриполитической борьбы за власть.

17Но и в этом случае можно говорить об отсутствии какой-либо определенности. Вероятность военного путча мала. Эта оценка не основывается на научных выводах основополагающих трудов по военной coциологии, наметившей традиционные рамки исследования взаимосвязи гражданской и военной сфер. В данном случае сами эти рамки производят странное впечатление некоего анахронизма, так как российская реальность вновь не позволяет различить, и тем более дихотомически противопоставить гражданскую и военную сферы. Объяснение на этот раз заключается не в слиянии обеих сфер по советскому образцу; а в разрушении внутренней спаянности и однородности вооруженных сил, вызванном драматическим coциальным положением в стране и в армии, с одной стороны, и дроблением, умножением числа государственных военных и паравоенных формирований — с другой. учитывая социологические особенности организационных форм, политическое окружение и позицию самого общества в отношении армии, можно скаазать, что вероятность прямого военного вмешательства в политику падает до нуля.

18«Я министр обороны распадающейся армии и погибающего флота». Эти слова не бьmи вызваны погоней за эффектностью. Острота ситуации много раз побуждала бывшего министра обороны высказывать прежупреждения, что определяющими для состояния армии являются голод, отсутствие крова и полное отчаяние из-за отсутствия каких-либо надежд на улучшение социального положения. Вероятна угроза такого государственнoгo кризиса, который мог принять уже международные масштабы. Как в боевой технике, в состоянии вооружения, так и в самих войсках «могут начаться чрезвычайно неприятные процессы, грозящие выходом из-под контроля». Если недофинансирование армии затянется, то Россия вскоре перейдет ту черту, за которой станет невозможным уже и контроль над ядерными ракетами.

19Агрессивность в общественной деятельности стоила Родионову поста, однако положение в армии продолжало оставаться безнадежным. Виной тому было множество причин. Политика разрядки в эпоху перестройки и окончания конфронтации Востока и Запада лишили Россию такого фактора, как внешне политическая угроза, а у ее армии — то выдающееся значение, которое она имела до сих пор. На первый план выдвинулись другие политические сферы. Распад СССР стоил России значительной части военных вооружений и инфраструктур, находившихся на земле других государств-преемников. Военное руководство оказалось неспособным провести необходимые сокращения численности войск и реструктуризацию армии. Сюда добавляются экономические злоупотребления и коррупция, которые постоянно сотрясают генералитет. В результате военная реформа, обсуждающаяся с 1988 г., топчется на месте; до сих пор нет согласия относительно того, что является «национальным интересом» России.

20При этом военные расходы, по совпадающим российским и западным данным, составляют 9 — 12% валового внутреннего продукта, то есть их доля все еще выше, чем в западных промышленных странах, если рассматривать ее не в абсолютном, а в относительном выражении. Однако этих средств не хватает ни на выплату жалования военнослужащим, ни на социальное обеспечение семей офицеров, т. е. на содержанние армии, не говоря уже о модернизации вооруженных сил. Во всех родах войск не хватает топлива и запасных частей. Оружие, приборы и машины устарели, ненадежны и требуют ремонта и ухода. Это в особенности относится к военно-морскому флоту и к воздушным войскам. Только стратегические ядерные войска могут считаться с военной точки зрения еще полностью дееспособными.

21Явления распада становятся потенциально опасными. Постоянно звучат жалобы о продаже личным составом оружия и боеприпасов, а также об утечке солдат из спецподразделений в паравоенные соединения или в криминальную среду. Не меньшее беспокойство вселяет другой распространенный феномен. Из-за материальной необеспеченности армии растет готовность получать финансирование из местных кормушек. Отдельные предприятия или администрации некоторых областей России финансируют армию из политических соображений. Подобные случаи известны в Ставропольской, Краснодарской областях, где, соответственно, правят национально-патриотически настроенные губернаторы, на Дальнем Востоке и в Приморье, где все еще существует стремление к автономии.

22Но это еще не все. Разрушилась система всеобщей воинской повинности. Весной 1997 г. менее одной пятой призывников заступили на «службу Отечеству». Что может быть более ярким свидетельством того, насколько разрушен престиж армии и легитимность воинской службы среди юношей, живущих в России? В армию идут лишь неимущие, неква.lифицированные, — аутсай­деры: около одной пятой призванных в армию наркоманы. В последние годы ощутимо возросла в армии ипреступность. Сюда относятся преступления против собственности, такие тяжкие преступления, как теле­сные повреждения и продажа оружия. Сами военные, как, например, генерал-лейтенант запаса ВладимирСеребрян ников, больше уже не стесняются в выражениях: по его словам, внутри армии наблюдается «кри­минализация сознания»14. По его мнению, из военнообязанных невозможно за предстоящие 15 — 20 летсоздать дееспособную армию на таком социальном фоне.

23Все это настоятельно требует военной реформы, создания профессиональной армии и отказа от всеоб­щей воинской повинности. Президент Ельцин своимдекретом от 16 мая 1996 г. постановил перейти с 2001 г. к профессиональной армии. Однако даже в оптималь­ном варианте это не устранит коренной проблемыРоссии, как об этом свидетельствуют попытки нарегиональном уровне подчинить себе армейскиеформирования. Локализация и приватизация монопо­лии на насилие, равно как и разрушение системывоинской обязанности, отражают очевидную слабостьгосударства. Опору государства, согласно модели Барри Бьюзана (Barгy Buzan), составляют три компонента: государственная идея, государственные институты и физическая основа, под которой подразумевается территория внутри определенных границ. Сильным государство является не тогда, когда располагает вькоким военным и экономическим потенциалом. Мощь государства скорее является результирующей той меры легитимности, которой оно обладает внутри стра­ны, и лояльности, которую население демонстрирует в отношении государственной власти. Легитимность, в свою очередь, зависит от этих трех компонентов.. В России уровень этой легитимности низкий. В общест­ве отсутствует согласие в отношении государственной идеи. Государственные институты, которые должныпредоставить населению такие важнейшие возможности и права, как право на участие в принятии решений, судопроизводство, образование, социальное обеспечение или развитая инфраструктура — если и фующио­нируют, то очень плохо. Спорной является физическая основа государства — границы его территории, атем самым и государственная принадлежность людей; последний в этом роде случай — Чечня. В результатегосударственная монополия на насилие оказывается подорванной, а государственный суверенитет фраг­ментирован15.

24Подрыв государственной монополии на насилие на официальном уровне находит отражение в плюра­лизации самих аппаратов насилия и репрессивных инстанций, которые подчиняются не Министерствуобороны, а другим так называемым силовым структурам. Наряду с пограничными существуют войскаФедеральной службы безопасности, выросшей из КГБ, и Министерства внутренних дел. Последние послераспада СССР увеличили свой персональный состав на 50 процентов, они очень хорошо обеспечены вфинансовом и в техническом отношении. Поэтому все менее ясно, идет ли в данном случае еще речь ополицейских вооруженных силах или уже можно говорить о параллельной армии.

25На аппарат насилия распространился структурный принцип политической системы и самого процесса принятия решений: это удвоение и напластование институтов, структурных связей и компетенций ве­домств. В непосредственном окружении Президента, начиная с октября 1993 г., сложилась сеть служббезопасности, часть которых очень хорошо вооружена. Сюда относятся, скажем, Служба безопасности Президента, Главное управление безопасности Российской Федерации или Федеральное агентство прави­тельственной связи и информации. В целом свыше дюжины государственных институтов и ведомств имеютв своем распоряжении военные и паравоенные формирования, причем границы между ними оказываютсявесьма нечеткими. Обращает на себя внимание, что действие основной части этого аппарата насилия ирепрессий направлено внутрь страны. (Таблица 1)

Таблица 1. Военные и Паравоенные Подразделения в России. Положение на 1996г. (в тысячах человек)

	A	B	C
Вооруженные силы  Министерства обороны	1 247	1 270	1 470
Сухопутные войска	400-460	460
Военно-воздушные силы	320	320
Военно-морской флот	190	190
Атомное вооружение	149	149
Прочее	188	Нет данных
Войска МВД	266	232	264
Пограничные войска	205	100	210
Спецслужбы	158	Нет данных	77
Налоговая полиция	38	Нет данных	38
Главное управление по безопасности Российской Федерации	Нет данных	20	Нет данных
ВОХР, железнодорожные войска и формирования МЧС	Около 1 000	Нет данных	Нет данных

Источники: А — НАТО- Брюссель; В — The Militaгy Balance; С – Министерство обороны РФ.

26Все войска подчиняются непосредственно Президенту. И в том, как они содержатся, вновь отражаются структурные принципы организации постсоветской России. Содержание армии зиждется на распределе­нии, в основе которого — «феодально » структурированные отношения и лояльность соответствующеrо министра или военачальника Президенту. В жертву таким образом оказываются принесены прозрачностьвластных отношений и демократически легитимированный контроль со стороны Думы или ее комиссий. Подобная непрозрачность, бесспорно, рецидив времен военизированного социализма. Так например, нет сомнений, что решение о начале Чеченской войны в 1994 г. принималось тем же способом, что и решение о войне в Афганистане в 1979 г.: в узком кругу, закулисно, с пренебрежением нормами конституционного порядка распределения компетенций и процедур, а также при совершенно неверной оценке возможных военных и политических последствий. С трудом дается и сама координация военной политики и аппаратов насилия. Не в состоянии реализовать подобные задачи и основанный в 1992 г. Совет безопасности, которо­му в последнее время, из-за постепенного разрастания его властных полномочий, стали приписывать роль Политбюро; не в состоянии потому, что отдельные государственные институты имеют прямой выход наПрезидента и без посредничества Совета и могут таким образом продвигать свои интересы.

27До сих пор не удалось создать стабильные гражданские, легальные и институциональные рамки для контроля над аппаратами насилия, аналогичные утвердившимся в западных демократиях, и закрепить их в политической системе, так чтобы была обеспечена прогнозируемость процессов принятия решений или, по крайней мере, легитимность подобной процедуры. Вместо объективных механизмов контроля такого рода доминируют факторы субъективной или личной зависимости от носителя власти, в этой ситуации принцип неформальной личной лояльности затушеван постоянной ротацией кадров. Некоторые западные наблюдатели видят в этом большую опасность: « Ельцин развил систему скорее личного, чем институцио­нального контроля… и тем самым как президент вручает своим преемникам готовый инструмент авторитар­ного господства. »16.

28В принципе от этой точки зрения нельзя просто отмахнуться. Однако в ней недооценивается тот факт, что за плюрализацией этих аппаратов кроется специфическая логика. Она не имеет ничего общего с демократией, однако делает беспочвенными все спекуляции об угрозе путча. Дифференциация в военной сфере способствует контролю военных структур благодаря их взаимному уравновешиванию.. Таким обра­зом искусственно сдерживается горизонтальная интеграция различных аппаратов насилия; единство командной вертикали в армии, необходимое для функционирования командных цепочек и для обеспече­ния дееспособности всей системы, с началом перестройки  перестало существовать одновременно с поли­тизацией армии, а также из-за противоречий социальных и экономических интересов генералитета, офицерского корпуса и рядового состава солдат. Гетерогенность этих интересов умножается благодаря возникновению и существованию других вооруженных формирований. Линии фрагментаризации прохо­дят, не затрагивая структуры этнической или религиозной принадлежности, которые могли бы повыситьдееспособность отдельных частей этих аппаратов насилия или определенных армейских формирований. Драматичное социальное положение поколебало самоидентификацию военных, структура которой восста­новится еще очень нескоро, и вызвало — как и во всем обществе — резкую поляризацию их политическогомировоззрения. В нынешней радикально изменившейся внутренней и внешнеполитической обстановкеармия не представляет собой ту силу, которая в состоянии обеспечить свою модернизацию, что так яркопоказывает ее неспособность справиться с собственным бедственным финансовым положением. В ситуа­ции, когда в стране отсутствует однородность или единство властной вертикали, как и горизонтальная интеграция, складываются ключевые предпосылки для успешной военной интервенции в политику. Разговоры о путче — абсурдны. Прошли времена, когда было достаточно захватить Центральный телеграф и вокзалы в столице, чтобы надолго изменить политику и будущее страны. Сегодня перспективы России, а тем самым — и будущую легитимность военной сферы, определяют два совершенно других фактора: позиция общества и экономическая реальность.

29Гражданское общество в России слабо. Правозащитные организации, такие, как « Мемориал », « Комитет солдатских матерей » или маргинализованные оппозиционные политики, были не в состоянии влиять на Чеченскую войну, а тем более ее предотвратить. Но сама война повлияла на общество, причем — как это часто бывa ло в этой сложной постсоветской трансформации — самым противоречивым образом. С одной стороны, Она стимулировала индивидуальную воинственность и милитаризацию отделъных частей общест­ва, с другой — она стала катализатором ускоренной демилитаризации, дискредитации армии и военных форм насилия. С невиданной прежде ясностью война показала убогость России как военной державы. однако, невзирая на это, идея державы продолжает упорно существовать. Как могут сочетаться две эти противоположные тенденции и чем это объясняется?

30война на Северном Кавказе породила свыше ста тысяч ветеранов с обеих сторон, которые едва ли могут рассчитывать на помощь общества. Уже СССР и его государства-преемники оказались по экономическим причинам не в состоянии реинтегрировать всех бойцов, вернувшихся с Афганской войны. Но в отличие от тех афганцев, солдаты Чеченской войны после их возвращения домой не получили еше даже минимума государственного обеспечения ­статуса ветеранов, с которым связаны некоторые привилегии. Так как офици­ально Чеченской войны не было, а была только полицейская акция внугри России, не могло быть и ветера­нов войны. Однако подобными софиз­мами не устранишь солдатских травм. Они были такими же, как и на других войнах. Ветераны деформированы дегуманизирующей силой войны, страдают от посттравматических расстройств. Это тем более тяжко, что большая часть воевавших в Чечне были солдаты в возрасте 18 — 19 лет. В этом возрасте формирование идентичности человека еще не завершено. Для солдат оно происходило в условиях войны. Многие из них внутренне усвоили жестокость войны, мышление в катего­риях «поля сражений » стало руково­дить их действиями и в гражданскойжизни. Но и сама гражданская жизньоказывается для них чужой после возвращения. Некоторые из них, чтобы добиться признания, будут вновь и вновь искать экстремальные ситуации подобные тем, что были на войне. Феномен такого родаизвестен по многим ветеранам Афганистана, реинтеграция которых неудал ась. Из их кругов рекрутировано немало наемников в Приднестро­вье, Абхазии или Боснии.

31Чеченская война бьmа первой «телевизионной войной », которую пережил а Россия. Там, где раньше с экрана патетически прославлялся «интернациональный долг », советских солдат в Афганистане или транслировались романтические военные и героические эпопеи, теперь можно было увидеть ужасы войны, и прежде всего — бедствен­н­ое положение собственных солдат. Попытки цензурировать инфор­мацию еще больше подорвали веру в правду и легитимность этой войны. Стали предельно очевидны масштабы деморализации задейст­вованных войск, унижения скверно экипированных и снабжаемых воюющих мальчиков, особенно после сообщений о том, что солдаты продают свои оружие и боеприпасы противнику, чтобы добыть продукты и сигареты. Eдвa ли что-то иное может сильнее демаскировать лжи­вость таких военно-патриотических ценностей, как «долг перед Отечеством ». Неудивительно, что симпатииобщественного мнения были отданы не военному руководству, а отважным матерям, которые на собствен­ный страх и риск пытались вытащить своих сыновей из войны. Постепенное осознание российской Элитой самого факта крайней непопулярности войны среди населения выразилось в конечном счете и в понима­нии Ельциным того обстоятельства, что продолжение войны сводит на нет шансы нз его переизбрание. Вэтом инстинкт власти его не обманул.

32Разрушение тех коллективных ценностей, которые образовывали ключевые категории военно-патрио­тического сознания при милитаризованном социализме, можно наблюдать главным образом у поколений, родившихся уже после второй мировой войны. Однако к настоящему времени и в самом обществе в целом потеряли свою силу такие ценности, как солидарность, общинный или коллективный дух, дисциплина или жертвенность. На это состояние повлияли два обстоятельства. Уже упомянутое изменение ценностей в 70-е и 80-е годы ускорила приватизация. Для «победителей » этого этапа трансформации на первом плане стоят материальные ценности, такие, как индивидуализм, гедонизм и потребление, несовместимые с военными ценностями и военными формами организации. Широкие слои общества разочарованы политическими изменениями и экономическими реФормами. Типичными установками здесь оказываются фатализм, цинизм и ощущение бессмысленности вмешательства в государственные дела. И снова мы сталкиваемся с индивидуалистической реакцией на происходящее. Она выражается в одностороннем отказе от лояльного отношения к обязанностям перед государством. Яркий пример тому уже упомянутое массовое уклонение от воинской службы. Причем это не просто некий акт молодых людей, ведь он находит поддержку и у родите­лей. Без этих родителей, которые, чтобы освободить своих сыновей от армии, тратят, например, в Москведо 8 000 долларов, этот массовый феномен был бы немыслим. Такой абсентизм (уклонение от выполнениягражданских обязанностей) производит впечатление асинхронной реакции на перманентную мобилиза­цию, насаждение социальной дисциплины и непрерывное чрезвычайное положение при ми:rитаризован­ном социализме.

33Высшим приоритетом в обществе пользуются одновременно две ориентации: стремление к экономичес­ком подъему и к стабильному государству. Поиски стабильности, однако, не связаны с возрастанием ценно­сти военной сферы как символического выражения порядка. Показательным n этом плане является электо­ральное поведение населения. На выборы в Государственную думу в 1995 г. всего было выдвинуто 162 кандидата в военной форме. Избрано из них было только 10, что составляет 2,2 процента от всех прошед­шиx в Думу депутатов. Остальные военные на выборах провалились, заняв, как правило, последнее мecтo17. Похоже, что тяга к стабильности скорее находит выражение в том, с какой упорностью продолжает ценить­ся идея великой державы. Западные наблюдатели с охотой распространяют русский миф о том, что Россия обречена быть великой державой и что идея державы навеки вошла в структуру идентичности русских. Вшироких кругах населения утрата роли великой или мировой державы так и не признана. Подтвержденияэтому найти нетрудно. В репрезентативном опросе, проведенном в России в марте — апреле 1996 г., респон­дентам предлагались на выбор два высказывания: а) «Россия всегда была великой державой. Она останетсяею и в будущем. Россия должна играть в мире ту же роль, что и США»; б) «СССР был сверхдержавой. Теперьэто не так. Россия станет в будущем таким же государством, как Китай, Франция и Англия». 58% опрошенныхвыбрали первое высказывание, как более близкое к их собственной точке зрения, 18% — второе, 10% ­«проголосовали» против обоих суждений, а 14% затруднились с ответом. В другом опросе начала 1997 г. оважнейших задачах года «идея возрождения России как великой державы, которая способна увлечь людеЙ иобъединить их во имя общего дела, для вывода России из глубокого кризиса » получила благодаря 41 % опрошенных наивысшее признание18. Подобные результаты не удивляют. Доля выбирающих такую пози­цию людей примерно соответствует доле голосов, отданных за коммунистов, избирателями которыхявляются преимущественно люди пожилые, глубоко усвоившие прежние коллеh-тивные ценности, включая иориентацию на держав)’. Тоска по возрождению великой державы является, однако, и проективной для всехтех, кто сам тоскует о безопасности и порядке, об опеке со стороны патерналистского государства, разру­шенной в ходе трансформации.

34Примечательно, что значение понятия державы начинает меняться. Даже среди приверженцев идеи великой державы все сильнее становится сознание того, что только возрождение экономики страны, а не военная мощь или террuториальная экспансия позволит возродить державу. Великодержавное мышление все реже ориентируется на державу советского образца. Перестала быть точкой преткновения и идея великой державы российского империализма XIX века. Поэтому оценкапопулярности идеи великой державы в России как возврата к милитаризованному или даже имперскомуповедению является большой ошибкой. Ведь экономические возможности России, или, если быть болееточными, — ее экономическая слабость, вводят в жесткие рамки все возможные амбиции ревизионистов, геополитиков или теоретиков великой державы любой политической окраски, которых, без сомнения, существует немало.

35Политическая и научная элита, которой также не чуждо мировоззрение держав ников, в своем политичес­ком мышлении все еще подспудно ориентируется на США, что является следствием десятилетия сохраняв­шейся в мире биполярности. Однако именно сравнение с США делает сегодня очевидным, насколько далеко отстала от США Россия, если говорить о ее политической и экономической дееспособности. (43) Валовой национальный продукт (ВНП) России составляет сегодня менее чем одну десятую от американского. Это расхождение потенциалов еще не достигло своего предельного выражения. В 1996 г. валовой социальныйпродукт России снизился еще на 7 процентов, в то время как США добились его роста на 2,3 процента.

Та6лица 2. Сравнение Динамики Социально-Экономическх и Военных Факторов в США И России 19

	внп в млрд.$		Расходы на 060-рону в млрд. $		Население в млн.		Вооруженные силы В млн.		внп в $ на душу населения
	СССР, РФ	США	СССР, РФ	США	СССР, РФ	США	СССР, РФ	США	СССР, РФ	США
1985	2118	4054	277	258	278,9	238,5	3,9	2,2	9937	22240
1991	2531	5741	266	280	293,0	252,6	3,0	2,1	9072	23860
1995	626	6920	40	275	147,9	258,2	1,7	1,5	4221	26200

36Поводом для опасений являются и падение темпов роста населения, и снижение уровня жизненных ожиданий. По показателям развития всех центральных областей, отвечающих за социально-экономическую продуктивность страны — образование, наука, инновационный потенциал или уровень развития инфраст­руктуры Россия переместилась в списке 48 ведущих стран мира на последнее место. Вот почему директор Института Америки и Канады Сергей Рогов, отказавшись от всяких иллюзий, предостерегает от ошибочного пути ложного понимания идеологии великой державы. «С этой точки зрения психология сверхдержавы, настаивание по инерции на биполярности, су.ществовавшей лишь до последнего времени, представляет собой большую угрозу, унаследованную нами из эпохи «холодной войны»… Представление, что Россия обречена быть великой державой, являет собой опасный миф»20. Поэтому такие «сверхамбициозные задачи», как, например, попытка сохранения приблизительного военного паритета с США, и не могут быть финанси­рованы. Намерение создать профессиональную армию предстает на подобном экономическом фоне как такое напряжение сил, исход которого остается неясным. Надежда на дивиденды от борьбы за мир однажды уже была обманута. Разоружение, прежде всего — ядерного, биологического и химического орудий массово­го поражения, оказалось более дорогостоящим, чем сохранение их в качестве устрашающей силы. Сегодня средства и затрать!, необходимые для планируемого сокращения армии до 500000 (выплата подъемных, затраты на содержание увольняемых офицеров и генералов, а также на модернизацию вооруженных сил) означали бы для бюджета еще большую нагрузку, чем она и без того уже существует сегодня. В военном секторе уже наметился некий мнимый выход из этой дилеммы, который вместе с тем предполагает сохране­ние роли сверхдержавы. Так как ядерный потенциал, похоже, остается единственным залогом сохранения за Россией роли сверхдержавы, политическое и символическое значение российских ядерных вооружений будет расти, хотя на сегодня они и утратили свое политическое и военное значение на мировом уровне. Это уже ясно сформулировал председатель Совета обороны Андрей Кокошин. Так как для развития обычных вооружений финансовые средства отсутствуют, необходимо сохранять ядерный потенциал. «Вместе с тем ядерный потенциал, в особенности стратегическое ядерное оружие. играют не последнюю роль для опреде­ления статуса нашего государства. По этим меркам Россия остается сверхдержавой»21.

37Это высказывание напоминает феномен фантомной боли после ампутации конечностей: подобное Мышление в категориях ядерной сверхдержавы остается в плену у логики deterrence science militarism. Но оно содержит и весьма серьезную по своим последствиям ошибку. Ядерный потенциал Советского Союза Как сверхдержавы не смог предотвратить крушение ни его мирового господства, ни самого Советского Союза. Да и подлинную угрозу для буду.щего Российской федерации нельзя устранить с помощью ядерного оружия — пусть даже символически. Угроза эта происходит от внутренней слабости самого российского государства. Все будет зависеть от того, продолжит ли российская политическая элита и само общество начатую трансформацию великодержавного сознания и избежит ли принципиальной ошибки: сильное государство — это не то жe самое, что государство насилия.

Радость войны — Ведомости

Слова «радость» и «война» в нормальном мозгу плохо монтируются. Война – это страдание и горе, разрушение, смерть. Есть счастье победы, но и наслаждение отморозков, однако в мирное время никакой радости от идеи воевать нет.

Тем не менее в пропаганде эти две линии – ликование и милитаризм – соприкасаются. Во всей нашей новой идеологической дрессуре видна эволюция быстрая и опасная: жить все веселее, а убивать – привычнее.

Итак, первая составляющая этой бинарной смеси – слабо мотивированная, но всегда неуемная радость центрального вещания и ответной реакции. Непрерывная разливка счастья, праздник, который всегда с тобой, в какую бы дыру тебя ни гнали организаторы торжеств. Словом «победа» пропаганда сыплет, как конфетти. Небывалый в истории наблюдений «пир во время чумы»: за несколько лет полувековая норма. Чем хуже с «материей» (с деньгами, едой, лекарствами), тем возвышенней «дух»; чем больше расползается экономика и социальная ткань, тем крепче скрепы и дальше улет идеологии. Известно, к чему все идет, когда нагнетают атмосферу торжеств, в то время как по жизни беда, а в перспективе кирдык.

В пору нефтяного изобилия и видов на модернизацию такой организации вспышек ликования не было. Объедки сырьевой ренты общество усваивало, жуя и переваривая тихо, чтобы не спугнуть удачу. Будто замерло все до момента, когда счастье кончится. Потом экономика забуксовала, обязательства зависли, с миром конфликт, кубышка пустеет, иссякли идеи на будущее – и вот именно тут вдруг праздник к нам приходит, какого сверху не спускали и после Победы! Разлив патриотического восторга, обилие массовых бдений и светских встреч, парадов и маршей, конкурсов, фестивалей, театрализованных действ, общественных и спортивных мероприятий, славных дат и поводов, присвоений, приемов, вручений и наград, торжеств и подарков, включая архитектурные излишества и безумие городских декораций. Свет на всем протяжении туннеля в тупик, сплошные гала-концерты, голограммы и пиротехника. Сублимация упадка в угар ликования. Как если бы отец семейства явился с цветами и шампанским в честь того, что его выгнали с работы и лишили пенсии.

С ростом общей приподнятости набирает силу параллельная линия – ползучая реабилитация милитаризма, войн и убийств, в том числе массовых. Тут один сильно курящий поп высказался про это от всей души, и никто из официоза его не одернул – ни за духовную ересь, ни за политический экстремизм, ни от прикормленной «культуры». И это лишь пробы, тестирование границ недозволенного, как про «радиоактивный пепел». В целом ползучая милитаризация респектабельна и эстетична. Дизайн авиации (хотя и предыдущего поколения) – единственное, что у нас делают по-настоящему красиво. ВКС, пуски ракет и прицельное бомбометание – красота неземная. Танковые маневры, стрельбы и биатлоны, эсминцы и штабы на боевом дежурстве, локаторы и торпеды, кокарды и звезды на погонах в ширину плеч. Война как спорт высших достижений и массовых зрелищ. И дико эффектные проверки боеготовности – внезапные, как по расписанию.

Все это очень нужно для обороны, но в телевизоре выглядит именно постановкой, затратной и бесполезной: даже если завтра война, она будет другой. А тогда чего гоняться по мирным полям на тяжелой броне друг за другом? Для подъема общего воинственного духа, ради трансляции железной мускулатуры, металла в голосе и красивой решимости начальства. Вся эта броня на колесах – символические протезы тех самых голых торсов. Трудно поверить, что на такие маневры сейчас стали бы тратиться, если бы исключались эффектные сообщения о высочайших приказах и бодрых рапортах, если бы не потребность изо дня в день показывать населению прыгающие танки и взмывающие в строю истребители, не говоря о штабных сборах в эфире.

Мужчин с заниженной самооценкой это возбуждает, приподнимает над собой; женщинам тоже нравится, когда металл, форма и желваки. Правда, сейчас обломы с играми в реальную войну эту тему из новостей постепенно выдавливают. Давно вражеские авианосцы не спасались бегством от одного вида наших ракеток средней дальности. Но в игрушечную войнушку втягивают детей. В Ханты-Мансийске на конференции по детскому воспитанию церковный авторитет зачитал изумленному собранию «план Даллеса» – фейк уровня «сионских протоколов». Воровство и коррупцию, потребительство и бездуховность, упадок морали и цинизм, небрежение законом и правом, манипуляции прошлым и пустоту будущего – все это сюда к нам занесли оттуда, здесь все нарочно инфицировали и индоктринировали. Слушатели недоуменно переглядывались, но в финале по сцене заскакали ребенки в камуфляже и с оружием, уже вполне готовые к обороне всего подряд от кого скажут.

Даже во время холодной войны образ врага был интереснее, чем сейчас: массу поджигателей по ту сторону океана все же разбавляли туземные коммунисты, борцы за свободу, за права и за мир, Анджела Дэвис и Мартин Лютер Кинг. Сейчас Запад противостоит нам враждебным монолитом (Берлускони и Шредер не в счет), а это уже совсем другой образ, меняющий отношение не просто к врагу, но к миру в целом, другая онтология жизни отношений, в том числе к своим. Специалисты знают, что если с детства подрывается «базовое доверие к миру», враждебность со временем обращается на кого угодно, включая воспитателей. Чем примитивнее установка, тем она сильнее, но и тем проще ее развернуть. Не рой другим яму – тебя же в ней и закопают.

Далее остается продолжить в будущее эти две линии – счастья и агрессии. Логика известна: маленькая победоносная война – испытанное средство отвлечения от местных бед. Но эти меры хороши как разовые – потом все равно вылезают проблемы. Продолжение не получается. Уже чувствуется усталость от того, что есть. Праздник к нам пришёл… и никак не уходит! И вкус бодрящий уже достал.

Тем более трудно спроектировать усиление этих линий. Оптимизма добавлять неоткуда и некуда. У милитаризации сознания тоже ресурс на пределе – дальше истерия. Эскалация кризиса потребует нового топлива для всей этой машинерии промывания мозгов, уже сейчас пашущей, как дизель в Заполярье. А брать больше неоткуда – кроме как из войны. Но тогда новая изоляция и новые санкции, а значит, и новый масштаб развала, требующий еще большей компенсации в идеях и настрое, а с этим уже все – если, конечно, не совсем без тормозов. Или тогда уж цепная реакция, практически неуправляемая.

Страна сейчас как квартира в праздник. В одной комнате застолье с нескончаемым тостом в исполнении начальства, а рядом, в местах для курения, свой угар – боевой, с живой потребностью срочно кому-то врезать. Если эти кампании вдруг сойдутся в едином порыве, завтра будет война.

Автор – руководитель Центра исследований идеологических процессов

милитаризм — определение и значение

Фернандес стремилась провести четкую грань между тем, что она назвала милитаризмом других правительств и демократией, которую она возглавляет.

SFGate: Дон Асмуссен: Плохой репортер

Фернандес стремилась провести четкую грань между тем, что она назвала милитаризмом других правительств и демократией, которую она возглавляет.

The Independent — RSS-канал на главной странице

Причина, по которой правые ненавидят героя войны Джона Маккейна и никогда не приписывали ему его одержимость фискальным консерватизмом и милитаризмом. , заключается в том, что он совершил главный грех: он ограничил то, как они тратят свои деньги на выборах.

Пол Абрамс: Победа в молодежном голосовании: скажите им, какие планы республиканцев по прекращению сетевого нейтралитета будут ощущаться

Как и многие мальчики того времени, Джон и его братья упивались милитаризмом : они играли с игрушечными солдатиками, стреляли в лягушек из пулеметов BB и делали истребители Revell из комплектов.

07 февраля 2009 г. «Одноминутное обозрение книг

Чтим прошлое или просто упиваемся милитаризмом ?

Дик Винтерс

Яд милитаризма — самая яркая черта администрации Буша — великое публичное преклонение перед оружием смерти и заискивание перед священниками-убийцами в форме.

Сколько войск Обама выведет из Ирака? «Блог Antiwar.com

Если не вывернуть определение милитаризма наизнанку, как это часто делается в публикациях о государственной политике, это описание категорически не подходит Америке.56 Индивидуалистическая, зарабатывающая деньги Америка никогда не испытывала особого терпения к униформе или иерархии.

Магия и беспредел

Как те связаны с милитаризмом — это тема для тех, кто действительно хочет смотреть на Америку, а не искать козлов отпущения.

Мэтью Иглесиас »Антивоенная республиканская партия

Я сильно подозреваю, что он берет свое начало в японском милитаризме / мобилизационных программах раннего периода Сева.

«D-Mat» и вся «группа крови / темперамент»…

Я сильно подозреваю, что он берет свое начало в японском милитаризме / мобилизационных программах раннего периода Сева.

井 の 中 の 蛙 »« D-Mat »и вся« группа крови / темперамент »…» Печать

Милитаризм: определение и примеры — видео и стенограмма урока

Северная Корея

Представьте себе страну, где каждый день на первой полосе газеты сообщается о последних действиях военных.Как ни странно это может показаться, это повседневная реальность для северных корейцев.

Северная Корея официально возникла в результате раздела Корейского полуострова на поддерживаемый коммунистами Север и поддерживаемый демократией Юг во время Корейской войны. Северную Корею поддерживало правительство Китая, а Южную Корею — США.

Из-за того, что Северная Корея возникла в результате смертельной войны, она всегда уделяла приоритетное внимание военным расходам. Фактически, Северная Корея руководствуется доктриной Songun , что переводится как «прежде всего военная».Для северных корейцев это означает, что все расходы в стране ориентированы на военные расходы. Таким образом, Северная Корея тратит почти 25% своего государственного бюджета на армию, а 40% своего населения выполняет активную или зарезервированную военную службу. Несмотря на то, что это относительно небольшая страна, она имеет самые большие вооруженные силы в мире, если учесть активных и зарезервированных военнослужащих, около девяти миллионов человек по состоянию на 2013 год. Огромные расходы на вооруженные силы особенно удивительны для сторонних наблюдателей, учитывая низкий уровень жизни и бедность остальных северокорейцев.

Советский Союз

Еще одним ярким примером милитаризма был Советский Союз. Советский Союз, как и Северная Корея, ежегодно проводил несколько военных парадов, на которых хвастались советские военные. Хотя Советский Союз держал свои расходы в секрете, официальные лица правительства США подсчитали, что около 18% всех расходов в Советском Союзе в 1980-х годах было направлено на военные расходы.

Вы когда-нибудь слышали старинную поговорку: «Не кладите все яйца в одну корзину?» То же самое можно сказать о Советском Союзе и о том, сколько он потратил на свою армию.Фактически, многие ученые утверждали, что Советский Союз потерпел поражение из-за того, сколько денег он потратил на армию. Из-за всех этих расходов экономика пострадала, и в Советском Союзе не хватало других основных товаров.

Военный парад Советского Союза.

Спарта

Историческим примером милитаристского общества является древняя Спарта. Спартанское общество в значительной степени было построено вокруг армии. Новорожденные мальчики, признанные непригодными для дальнейших боевых действий, были оставлены умирать в дикой природе.Фактически, спартанское образование было сосредоточено в основном на обучении мальчиков драке и борьбе. Спартанцы намеренно недокармливали мальчиков, чтобы сделать их физически крепче и подготовить к войне. Достигнув совершеннолетия, спартанские мальчики часто становились членами спартанской армии, где служило большинство спартанских мужчин.

Статуя спартанского солдата.

Первая мировая война и милитаризм

Что, по вашему мнению, произойдет, если многие страны, расположенные в непосредственной близости друг от друга, начнут одновременно наращивать свои вооруженные силы? Это было бы похоже на пороховую бочку, готовую взорваться!

Такая же ситуация была в Европе в 1910-е годы.В одном из крупнейших проявлений милитаризма несколько стран начали наращивать свои армии, чтобы запугать друг друга. Таким образом, когда началась небольшая стычка между Австрией и Сербией, Европа довольно быстро вступила в жестокую и смертельную войну. По этой причине милитаризм считается одной из многих причин Первой мировой войны.

Резюме урока

Милитаризм — это когда правительство широко продвигает и развивает вооруженные силы страны для агрессивного использования против любых врагов.В таком обществе военные играют центральную роль в правительстве, если не доминирующую роль. Северная Корея, Советский Союз и Спарта — три примера милитаристских обществ. Милитаризм в Европе в начале 1900-х годов внес свой вклад в Первую мировую войну

Результаты обучения

Когда вы закончите, вы сможете:

• Описать характеристики милитаризма
• Обсудите роль военных в обществах Северной Кореи, бывшего Советского Союза и древнего города Спарта
• Объясните роль милитаризма в начале Первой мировой войны

Что означает милитаризм — Определение милитаризма

Примеры со словом «милитаризм».

Когда все было сказано и сделано, было очевидно, что только небольшое количество высших армейских и флотских офицеров, несколько высоких бюрократов, никаких капитанов военной экономики и практически никто из гражданских идеологов в политике, академических кругах и СМИ, которые помогли разжечь расовое высокомерие и фанатичный милитаризм заплатили за ужасные преступления, совершенные людьми на передовой.

Эти образовательные и пропагандистские группы, объединившиеся в организованное сопротивление милитаризму и чрезмерному контролю над людьми со стороны временного правительства сегодняшнего дня, составляют самое раннее и более элементарное звено Открытого заговора, и мы будем теперь перейдем к рассмотрению более специализированных и конструктивных форм, которые должны вызвать его усилия.

В нашем стремлении к усиленным состояниям Бытия нет причин, по которым мы не могли бы аккультурировать совершенствование, технику и знания любви до более сложной степени, чем милитаризм , несущий в себе стратегии конфликта.

Когда волна национализма и милитаризма захлестнула Европу с войнами Бисмарка, люди начали судить Реформацию, как и все остальное, по ее отношению, реальному или воображаемому, к расовому превосходству или власти.

В конце концов, то, что GHQ подвергло цензуре, было чисто японской критикой милитаризма и злоупотребления властью в предсудебной Японии — именно тот тип свободной и критической дискуссии, которую, по утверждениям оккупации, она надеялась продвигать.

Он согласился, вопреки своим глубочайшим солдатским инстинктам, принять этот дипломатический пост в надежде, что он сможет помочь отвратить Землю и Минбар от опасного милитаризма и ксенофобии, которая, как он чувствовал, растет в обоих мирах, отношения, которые может угрожать их сотрудничеству, которое до сих пор сохраняло мир между множеством разных миров.

Японский милитаризм и ультранационализм были истолкованы как отражение сущности феодальной восточной культуры, которая сама по себе была злокачественной.

Ну, милитаризм Японии в начале тридцатых годов превратил нас в государство-гарнизон.

Верно и то, что это был краеугольный камень прусского милитаризма и германского генерального штаба, которые привели мир к таким страданиям.

Взять власть в первую очередь у помещиков, чей милитаризм мог быть основной причиной восстания, и создать парламент, основанный на строгом избирательном праве для мужчин?

Было грубо естественно и, возможно, необходимо для целей вербовки, что немецкий милитаризм и немецкие династические амбиции должны были быть нарисованы журналистами и вербовщиками черным и красным как европейские опасности (как на самом деле), оставляя возможность сделать вывод, что наш собственный милитаризм и наша собственная политическая конституция тысячелетней демократичны (что, конечно же, не так).

Милитаризм — Academic Kids

от академических детей

Милитаризм (военный + -изм) — это идеология, которая утверждает, что вооруженные силы являются основой безопасности общества, и тем самым претендует на то, чтобы быть ее наиболее важным аспектом. Милитаризация общества определяется относительным отношением к другим и, следовательно, рассматривает общество как материальную сущность, которая оказывает свое влияние и власть над другими.

В то время как прагматизм и «готовность» могут относиться к приемлемым и практическим вопросам, связанным с самообороной, «милитаризм» подразумевает более широкие доктринальные взгляды, которые заявляют, что понятие «мир через силу» является высшим среди интересов общества — преобладающим над всеми остальными. включая дипломатию и вопросы, связанные с социальным обеспечением.

Милитаризм часто ассоциируется с концепциями экспансионизма и национализма. Он утверждает, что гражданское население зависит от потребностей и целей своих вооруженных сил и, следовательно, подчиняется им.Причина, по которой военные действуют, скорее националистическая, чем идеалистическая.

Милитаризм и разные страны

Милитаризм обычно определяется как прямая оппозиция движениям за мир в наше время. Исторически этот термин использовался в отношении конкретных государств, вовлеченных в империализм, например. Спарта, Японская империя, Британская империя, Германская империя и нацистская Германия, Первая Французская империя, Новая Римская империя Муссолини, Союз Советских Социалистических Республик, Ирак при Саддаме Хусейне.Сегодня это часто применяется к свободно союзническим англосаксонским державам во главе с США (наряду с Соединенным Королевством и Австралией) и другими странами, такими как Китай, Франция, Израиль, Северная Корея, Иран и Сирия.

Милитаризм и мера национальной мощи

Милтаризм иногда противопоставляется концепциям всеобъемлющей национальной мощи, а также мягкой силы и жесткой силы. Например, нынешнее китайское руководство считает, что сильный Китай необходим для национальной безопасности, но что вооруженные силы — это только один компонент национальной мощи, и что чрезмерное внимание к вооруженным силам может привести к снижению национальной мощи в таких областях, как гражданские. экономия.Тем не менее милитаристские темы часто преобладают в настроениях Китая, таких как спор с Тайванем.

Одним из аспектов милитаризма является восхождение небольшой клики военных офицеров к неоспоримой власти, как в Ираке, нацистской Германии и большей части Латинской Америки вплоть до 1980-х годов. Тем не менее, хотя многие милитаристские государства являются военными диктатурами, милитаризм не является синонимом диктатуры или авторитаризма; либеральная демократия и милитаризм не исключают друг друга.

Одним из способов измерения милитаризма является процентная доля ВВП страны, которая тратится на армию. В 2001 году у Северной Кореи были самые высокие расходы в размере 31,3% национального ВВП, за ней следовали Ангола (22% в 1999 году), Эритрея (19,8% в 2001 году), Саудовская Аравия (13% в 2000 году), Эфиопия (12,6% в 2000 году). , Оман (12,2% в 2001 г.), Катар (10% в 2000/2001 г.), Израиль (8,75% в 2002 г.), Иордания (8,6% в 2001 г.) и Мальдивы (8,6% в 2001 г.). [1] ( http://www.nationmaster.com/graph-T/mil_exp_per_of_gdp )

Еще одним широко используемым показателем является численность военнослужащих на душу населения.

Немецкий милитаризм

Японский милитаризм

Милитаризм в Японии начал приходить к власти, когда он начал вторжение в Китай в 1931 году, и, наконец, пришел к власти, когда генерал Тодзё занял пост премьер-министра в 1940 году.

Ссылки

• Прапорщик, Тод. Американские военные сегодня. Новая пресса. 2005. ISBN 1565848837.
• Финк, Кристина. Живая тишина: Бирма под властью военных. Пресс Белый Лотос.2001. ISBN 1856499251.
• Хантингтон, Сэмюэл П. Солдат и государство: теория и политика военно-гражданских отношений. Кембридж: Belknap Press of Harvard University Press, 1981.
• Шоу, Мартин. Поствоенное общество: милитаризм, демилитаризация и война в конце двадцатого века . Издательство Темплского университета, 1992 г.
• Вагтс, Альфред. История милитаризма. Книги Меридиана, 1959.
• Вестерн, Джон. Продажа интервенции и войны. Издательство Университета Джона Хопкинса. 2005. ISBN 080188108.

Милитаризм в художественной литературе

fa: نظامی‌گری de: Militarismus он: מיליטריזם ж: 军国主义

Определение милитаризма. Значение милитаризма

Транскрипция

• • США Произношение
  • США IPA
  • Великобритания Произношение
  • UK IPA
• • [ mil
  • -it uh uh
  • / mɪl ɪ təˌrɪz əm /
  • / mɪl.ɪ.tər.ɪ.zəm /

• • [ mil -it uh -riz- uh m]
  • / ˈmɪl ɪ təˌrɪ3

милитаризма слово

• существительное милитаризм сильный военный дух или политика. 1
• существительное милитаризм принцип или политика поддержания большого военного истеблишмента. 1
• существительное милитаризм тенденция рассматривать военную эффективность как высший идеал государства и подчинять все другие интересы интересам военных. 1
• существительное милитаризм Вера или желание правительства или народа в том, что страна должна поддерживать сильный военный потенциал и быть готовым использовать его агрессивно для защиты или продвижения национальных интересов. 1
• существительное милитаризм использование военной силы для достижения целей 1
• существительное милитаризм политика, придающая центральное значение военным идеалам 1

См. Все 13 определений милитаризма о термине

Информационный блок

Происхождение милитаризма

Первое появление:

до 1860 года

Одно из 29% самых новых английских слов

1860-65;

милитаризм популярность

Простое слово.Его значение известно большинству детей дошкольного возраста. Около 78% носителей английского языка знают значение и используют это слово.

Это слово есть в словаре каждого студента. Скорее всего есть хоть один фильм с этим словом в названии.

Синонимы к слову милитаризм

существительное милитаризм

• воинственность — действие или качество воинственности или воинственности; агрессивность
• агрессия — Агрессия — это качество гнева и решимости, которое делает вас готовым атаковать других людей.
• агрессивность — характеризуется неспровоцированными нападениями, атаками, вторжениями и т. П. Или склоняется к ним; агрессивно нападающий или угрожающий: агрессивные действия против соседней страны.
• драчливость — охотно ссорится или ссорится; сварливый; воинственный; боевой.
• воинственность — склонность или желание драться; агрессивно враждебный; воинственный; драчливый.

Все 7 синонимов милитаризма

Популярные вопросы с милитаризмом

• что такое милитаризм?
• как милитаризм способствовал Первой мировой войне?
• как милитаризм привел к Первой мировой войне?
• как милитаризм способствовал усилению империализма?
• какое наиболее вероятное звено между милитаризмом и империализмом?
• как национализм, империализм и милитаризм привели к Первой мировой войне?
• как милитаризм привел к Первой мировой войне?
• какое определение милитаризма?
• что означает милитаризм?
• как милитаризм стал причиной Первой мировой войны?
• что такое милитаризм?
• как милитаризм помог вызвать Первую мировую войну?
• Какую роль Германия сыграла в усилении европейского милитаризма?
• при чем здесь милитаризм?
• как милитаризм помог начать великую войну?

Связанные слова

Все слова, связанные с милитаризмом

См. Также

Соответствующие слова

• Слова, содержащие буквы m
• Слова, содержащие буквы m, i
• Слова, содержащие буквы m, i , l
• Слова, содержащие буквы m, i, l, t
• Слова, содержащие буквы m, i, l, t, a
• Слова, содержащие буквы m, i, l, t, a, r

Было эта страница полезна?

Да Нет

Спасибо за отзыв! Расскажите своим друзьям об этой странице

Расскажите, почему?

Спасибо за ваш отзыв.Мы постараемся сделать эту страницу лучше.

Определение, этимология и использование, примеры и родственные слова

Преступлением современной Германии является не прусский милитаризм.

«Тайные общества и подрывные движения» Несты Х. Вебстер

Раз и навсегда хирурги-союзники намерены положить конец милитаризму.

«Мультфильмы Рэмакерса» Луи Рэмэкерса

Милитаризм в большевистской России, 176.

«Красный заговор» Джозефа Мерето

Конец европейского милитаризма мог наступить, однако, благодаря лучшему взаимопониманию между Германией и Францией.

«История Келли Миллер о мировой войне за права человека» Келли Миллер

Римляне, похоже, приняли греческую точку зрения, но они были подготовлены к ней милитаризмом.

«Народные обычаи» Уильяма Грэма Самнера

Милитаризм, конечно, всегда является последним болезненным средством, но некоторые, казалось, считали его самоцелью.

«Шесть дней Ирландской республики» Луи Редмонд-Ховарда

Таким образом, с начала войны был сформирован Четверной альянс, в котором доминировал прусский милитаризм.

«Дух Лафайета» Джеймса Мотта Хэллоуэлла

Когда милитаризм идет не так, как надо, идет очень плохо.

«Лучшая Германия во время войны» Гарольда Пиктона

Народы стонут под тяжестью милитаризма.

«Величайшие книги мира — том 14 — философия и экономика», изд.

Я могу понять пацифиста с его особыми угрызениями совести, не любящего милитаризм Белфорта.

«Евгеника и другие пороки» Дж. К. Честертона

***

Министр обороны Египта призвал израильского коллегу защищать милитаризацию Синая.

Стране нужно торговать милитаризмом на переговоры и компромисс.

Сказать нет милитаризму.

Политика американского милитаризма.

Экологические издержки милитаризма.

Зависимость Израиля от наркотика милитаризма Нация.

Перманентная милитаризация Америки.

Снайперская программа ДПС — только часть проблемы милитаризации Агентства.

Милитаризация полиции подвергает опасности мирных жителей, поскольку задача — убивать, а не помогать.

Милитаризация браконьеров Африки.

Усиление международной поддержки Аргентины после заявления о «милитаризации».

За годы, прошедшие после терактов 11 сентября, полицейские силы стали все более военизированными.

Китай идет по пути «милитаризации космоса».

Милитаризация гражданской ЛЭ.

Отчет предлагает более милитаризованную границу.

***

значений милитаризма на телугу — милитаризм на телугу | HelloEnglish: Индии нет. 1 приложение для изучения английского

определение

существительное

Вы пытаетесь разоблачить империализм, милитаризм и национализм такими, какие они есть на самом деле.

вера или желание правительства или народа в том, что страна должна поддерживать сильный военный потенциал и быть готовой использовать его агрессивно для защиты или продвижения национальных интересов.

перевод слова «милитаризм»

సైనికవాదం,

సైనికతత్వం

пример

Вы пытаетесь разоблачить империализм, «милитаризм» и национализм такими, какие они есть на самом деле.

Он ненавидит войну и «милитаризм» и презирает шовинизм во всех его проявлениях.

Исходя из этой точки зрения, мы выступаем против любых форм «милитаризма» и национализма.

необходимость либерально-демократических реформ во избежание возрождения «милитаризма»

Таким образом, он пришел с тяжелым багажом шовинистско-национализма и «милитаризма».

Мы должны сконцентрироваться на создании условий для сдерживания «милитаризма» и военного авантюризма в мире.

Диктаторская, «милитаристская» дисциплина лишает человека самообладания и оставляет его без ответственности.

Но как это может работать под угрозой применения силы со стороны агрессивной «милитаристской» державы?

Он поддерживал все более нереалистичные военные цели «милитаристов» и националистов.

Вам не нужно постоянно находиться в ужасе, надеясь, что ваше «милитаристское» правительство спасет вас от сил зла.

И именно поэтому мы, люди, победим, а они, корпоративные «милитаристы», проиграем.

Эти отряды являются неиерархическими, децентрализованными, номинально не имеют лидеров и организованы с «милитаристской» точностью.

И националисты, и «милитаристы» одинаково смотрели в прошлое в поисках вдохновения.

Они находят это убежище в торговом центре, но в торговом центре находится группа охранников, которые стремятся поддерживать строгий порядок в самой «милитаристской» манере.

Эти действия являются частью очень продуманной программы по отказу в самоопределении народов мира, сохранению мира «в безопасности» для инвесторов, корпораций и «милитаристов».

No related posts.