Проговорить свою ненависть – Катерина Мурашова – Дети – Материалы сайта – Сноб

Мальчишка поудобнее устроился в кресле и улыбнулся мне той социальной западной улыбкой, навык использования которой все больше проникает в молодое российское поколение.

— Я ненавижу своих родителей, — спокойно сказал он, подумал и решил уточнить: — Мать и отца.

Его заявление меня, разумеется, встревожило, но со стула я отнюдь не упала. Передо мной сидел подросток, а подростки — единственная категория населения, которая часто и охотно оперирует словом «ненавижу». Все прочие понимают, что ненависть — очень сильное, разрушительное и редко встречающееся в человеческой практике чувство. Большинство реально взрослых (задержавшуюся подростковость не рассматриваем) людей европейской цивилизации на вопрос: «Ненавидите ли вы что-нибудь или кого-нибудь?» — ответят отрицательно или неуверенно пробормочут что-нибудь общепринятое про нацизм. Подросток вполне может сказать, что он страстно ненавидит манную кашу, попсу, младшего брата, всех, кто убивает животных, и учительницу по черчению. 

— Любая ненависть разрушает, — сказала я мальчишке. — С ней трудно, иногда даже невозможно жить. Особенно если это ненависть к близким людям. Ты правильно сделал, что пришел с этим ко мне. Как тебя зовут?

Каюсь, я не удержалась от улыбки. А вы бы удержались? Арчибальд, разумеется, мою улыбку заметил и кивнул, как будто где-то внутри поставил галочку.
 
— Как сокращают твое имя? — убрав улыбку, спросила я. — Арчи?
 
— Нет. Бальд, я сам так решил. Тоже по-дурацки, конечно, но хоть непонятно. Когда мне исполнится 16 лет, я поменяю имя и фамилию, — он опять подумал и добавил: — И отчество тоже. Я уже узнавал, это можно по закону.
 
— Хорошо, но это будет потом. А сейчас мы про твою ненависть все уточним, разберем и обсудим…
 
— Да вообще-то нечего тут и разбирать, — мальчик отрицательно покачал головой. — Ну ненавижу и ненавижу, так получилось. Я вам не вру, поверьте, — снова социальная улыбка. — Я к вам за справкой пришел.
 
— За какой справкой?! — оторопела я. — За справкой о том, что ты, Бальд Аввакумов, ненавидишь своих родителей?!!
 
— Да, да, именно так! — на этот раз улыбка на лице Бальда была совершенно искренней. Он радовался возникшему, как ему показалось, взаимопониманию. А я, напротив, впала в тягостное недоумение.
 
— А зачем тебе такая справка? — помолчав, спросила я. — Кому ты ее понесешь?
 
— Ну, кто попросит, — ответил Бальд.
 
Кто может попросить у ребенка справку о ненависти к собственным родителям?! Мне становилось все хуже. Я уже внимательно приглядывалась к мальчишке, к его мимике, к движениям рук — может, за его внешней воспитанностью я проглядела какую-нибудь психиатрию?
 
— В суде там или еще где…
 
Ага! Хоть что-то. Намечается какой-то суд. Стало быть, дело, скорее всего, не в психиатрии.
 
— Справка для суда. О’кей. А что же я должна была бы в ней написать?
 
— Ну что мне с родителями плохо, потому что я их, как уже сказал, ненавижу, — мальчик объяснял мне все терпеливо, как воспитатель детского сада объясняет дошколенку. — Что у меня от проживания с ними будет психологическая травма, стресс или какие-то еще слова, вы, наверное, знаете, как правильно написать.
 
Так. Я решила, что уж теперь-то мне все ясно. Парень выглядит вполне приличным, но в семье наверное какой-то ужас-ужас. Пьянство, наркомания, побои, сексуальное насилие? Раз дело дошло до суда, наверное, хотят лишать родительских прав. Единственное, что непонятно: почему к психологу за психологическим освидетельствованием частным порядком пришел в одиночку четырнадцатилетний мальчишка? Что там себе соответствующие службы думают?! Есть ли кто-нибудь, кто может взять его под опеку? Или я сейчас должна говорить с ним о детском доме?
 
— С родителями ты жить не хочешь, это мне ясно, — сказала я. — А с кем же хочешь?
 
— С папой, конечно, как раньше.
 
— Так. Ничего не понимаю, — сдалась я. — Давай все с самого начала. Твоя семья на сегодняшний день — это…
 
— Папа, я и Ариадна, моя сестра. Но Ариадна теперь уже больше с родителями живет. Она к отцу вроде привыкла.
 
— Сколько пап в этой истории? — я поставила вопрос ребром. — Детей двое, а мать вроде одна… У вас с Ариадной разные биологические отцы?
 
— Нет, что вы, один и тот же, — улыбнулся Бальд. — Мы же с ней двойняшки.
 
— Всю историю с самого начала! — потребовала я и сама услышала истерическую нотку в своем голосе. — Итак, четырнадцать лет назад у ваших папы с мамой родились разнояйцевые близнецы, которых назвали Арчибальд и Ариадна…

*** 

До определенного момента история семьи казалась мне весьма банальной. Отец был музыкантом — творческая натура, бывший вундеркинд, бывший маменькин сынок, нерегулярные заработки, никто не понимает, как он талантлив, его мама недолюбливает невестку и подливает масла в огонь («Ты не можешь стирать пеленки, у тебя руки!»). Жена искренне любит мужа, но двое недоношенных, часто болеющих детей требуют круглосуточного ухода. На мужчину (во всех смыслах) у нее ни времени, ни сил просто не остается. 
 
— Я творческий человек, я больше так не могу, ты не обращаешь на меня внимания, ты не следишь за собой, у нас в квартире все время бардак и воняет, я должен жить отдельно, я буду приходить, я буду приносить деньги…
 
Ушел и не вернулся. Через полгода познакомился с девушкой-музыкантом, стал жить с ней вместе. Никаких денег, никаких навещаний детей, он решил: лучше для всех, если они меня забудут, никто (на самом деле, конечно, только он сам!) не будет нервничать, испытывать чувство вины…
 
Молодая мать не стала ничего просить и никому ничего доказывать и погрузилась в уход за детьми. Ее родители продали дом в Новгороде, переехали в Питер и помогали по полной программе.
 
Дети постепенно выправились, поздоровели, пошли в садик. После трех лет были спокойными, дружными, дисциплинированными, удобно замкнутыми друг на друге и не требующими особого внимания. Мать вышла на работу и там познакомилась с мужчиной, который полюбил ее и просто «запал» на очаровательных двойняшек — готов был возиться с ними хоть круглые сутки. Дети, естественно, его тоже полюбили, особенно Арчибальд, который после отъезда дедушки обратно в Новгород очень тосковал по мужской руке.
 
В новой семье все складывалось хорошо. Всего хватало, никто не повышал голоса, каждый год все вместе ездили в отпуск — сначала под Новгород, а потом на юг, дети учились вполне прилично и по-прежнему дружили между собой.
 
Биологический отец двойняшек проявился чуть больше двух лет назад — совершенно неожиданно. Он написал адресованное матери детей письмо, которое долго лежало в почтовом ящике. Потом на дне его обнаружила Ариадна.
 
«Я негодяй и мерзавец и понимаю это, — писал он. — Ты — святая женщина, я помню тебя в ореоле жемчужного света, склонившуюся над детской кроваткой. Я сейчас плачу по счетам и считаю это справедливым. Не смею навязываться, поэтому пишу письмо — если захочешь, ты сможешь просто выкинуть его и обо всем забыть. Единственное, о чем я тебя прошу, — дай мне перед смертью увидеть детей…» 

Женщина решила, что это, конечно, манипуляция, но все-таки позвонила по указанному в письме телефону. Реальность строго соответствовала написанному в письме: ее бывший муж в одиночестве жил на старой семейной даче (его мать умерла, а городскую квартиру он сдавал) и умирал от онкологии.
 
— Детей я туда не повезу, — сказала она мужу. — Но сама все-таки поеду. Суп вот сварю, котлеты. Мы же люди все-таки…
 
— Конечно, люди, — ответил нынешний муж. — Поезжай.
 
Что было дальше? Человеческое участие и воспоминания о молодости делают чудеса — кто бы сомневался! Еще облучение, химия — и радостное удивление врачей: а вы знаете, кажется, ваш муж выкарабкался!
 
— Да он мне не муж, — робко пыталась возразить женщина. Кто ее слушал?
 
Трагически похудевший, с горящими от благодарности и вновь дарованной жизни глазами — он был так похож на того человека, которого она когда-то страстно полюбила… Еще дрожащими от слабости, длинными, изящными пальцами при свечах он играл ей мелодии их юности, а сосны грозно шумели за окном старой дачи…
 
Она попросила прощения у второго мужа. Он понял и простил, но сказал:

— Оставь детей мне. Ведь детям там у вас по-прежнему, как и когда-то, нет места — только ты и он.

— Но я же мать! — возразила женщина. — А ты им даже не биологический отец. Что скажут люди?
 
Ариадна сначала сдалась на уговоры и слезы матери. А потом и новый (родной) отец сумел как-то ее очаровать. Арчибальд оказался готов бороться до последнего: я лучше в приют пойду, но не к ним.
 
***
 
— А как бы ты хотел? — спросила я. — Чтобы она тогда, не читая, выкинула это письмо в мусор? Или прочла и выкинула?
 
— Только не говорите мне, что любовь либо есть, либо нет, как лампочка, которая либо горит, либо не горит, — серьезно сказал Арчибальд. — В это верят только девчонки и только до седьмого класса. На самом деле все много сложнее.
 
— А как бы ты все-таки хотел?
 
— Я хотел бы остаться с отцом. А они пусть как хотят.
 
— Я буду на твоей стороне, Бальд, и дам тебе самую лучшую на свете справку, — сказала я. — Если сейчас ты согласишься говорить со мной о ненависти и любви.
 
— Я соглашусь, — кивнул Бальд. — Я понимаю, что это важно.

***

P. S. Получив от меня нужное ему заключение, Арчибальд смог отказаться от ненависти, но остался жить с приемным отцом, став его семьей и другом. А мать и биологический отец начали долгий путь к выстраиванию качественно новых отношений со своим сыном.

Ненависть к родителям. Психология шизофрении

Читайте также

Ненависть

Ненависть Шизофреническая ненависть может быть либо сконцентрированной и относиться, например к отдельным лицам или ситуациям, либо разлитой, т. е. охватывать весь мир.В первом случае она чаще всего бывает результатом нормальной осцилляции чувства между

ГЛАВА 3.

ГЛАВА 3. ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ НАЧАЛ К концу 20 в. наиболее целостными, сохранившимися практически во всей полноте системами древней традиционной медицины принято считать две — китайскую и индо-тибетскую. Рассматривая некоторые положения этих систем, попытаемся показать

7. Ненависть

7. Ненависть Параллельно с фигурой диета меняла не только мою внешность, но и психику, манеру разговора, мысли и цели. Также изменился стиль в одежде. Я перестала обильно красить и подводить глаза черным, а гардероб сменила на более «девчачьи» шмотки. Отныне добрая и

Родителям на заметку

Родителям на заметку Слагаемые правильного питания Зерновые продукты играют важную роль в питании человека, они – основные источники углеводов (преимущественно крахмала и пищевых волокон), растительных белков, витаминов группы В, некоторых минеральных веществ.

Родителям на заметку

Родителям на заметку Подходящая порция Если вы уже ввели прикорм, вам важно правильно рассчитать количество каши, которое ваш малыш должен съедать за день.Итак, запоминаем примерные нормы для детей различного возраста:• 6 месяцев – 150 г каши;• 8 месяцев – 180 г;• 9–12

Родителям на заметку

Родителям на заметку Разнообразим меню Еще несколько лет назад детям с аллергией на белок коровьего молока педиатры советовали готовить каши на овощном бульоне. Но в связи с ухудшением экологической обстановки и невозможностью гарантировать необходимое качество

Родителям на заметку

Родителям на заметку Красивые волосы – с раннего детства Придерживаясь этих простых правил, вы поможете волосам малыша стать здоровыми и красивыми. ? Давайте коже головы возможность дышать. Снимите с ребенка чепчик в помещении. Лучше поддерживать в помещении комфортную

Родителям на заметку

Родителям на заметку Прививки: за и против Некоторые врачи считают прививки жизненно необходимыми, некоторые придерживаются другого мнения. Проводить малышу вакцинацию или нет – выбирать вам. Только перед тем, как это сделать, взвесьте все «за» и «против». Посоветуйтесь

Родителям на заметку

Родителям на заметку Отвод от прививок На самом деле существенных противопоказаний для вакцинации у врачей не так уж много.Временные противопоказания К ним относятся все острые заболевания, анемия (когда уровень гемоглобина ниже 84 г/л). Поэтому, если ребенок только что

Родителям на заметку

Родителям на заметку Здоровые зубки Многие мамы полагают, что пока у малыша зубов мало и они молочные, чистить их совсем необязательно. Это глубокое заблуждение! У маленьких детей защитные свойства зубной эмали снижены, и при наличии провоцирующих факторов (употребление

Родителям на заметку

Родителям на заметку Ухо-горло-нос – всегда здоровы! Ушки, горло и нос грудничка очень восприимчивы к инфекциям. Правильные действия помогут вам уберечь малыша от подобных заболеваний.Если у вашего малыша возникло воспаление в ушках, в горле или в носу, не волнуйтесь.

Родителям на заметку

Родителям на заметку Игрушки всегда под рукой С каждым днем малыш все больше понимает, что может влиять на окружающие предметы. Постарайтесь найти игрушки, которые могут реагировать на его действия – пищать, растягиваться, выскакивать и т. д. Впрочем, кастрюльки и

Родителям на заметку

Родителям на заметку Аллергия Заподозрив у малыша пищевую аллергию, на время изымите из его рациона один из аллергенных продуктов. Например, молоко. Неделю не давайте ему ничего молочного, а затем, когда проявления аллергии исчезнут, проведите провокацию – напоите его

Родителям на заметку

Родителям на заметку Во что поиграть? Вырежьте из журнала большие картинки с изображением телефона, собаки, самолета, ложки, плюшевого мишки. Наклейте их на листы плотной бумаги, так чтобы получилась книжечка. Посадите малыша к себе на колени и «почитайте» ему. Исследуйте

Как снять ненависть между братом и сестрой

Как снять ненависть между братом и сестрой Из письма: «Мои дети никак не могут ужиться друг с другом. Я думаю, что старшая дочь ревнует к младшему сыну, но Богом клянусь, что всегда старалась уделять детям внимание, никого не выделяла. Конечно, когда сын был совсем

А что делать родителям?

А что делать родителям? Отец воспитывает сына: – В твои годы Линкольн был лучшим мальчиком города! – А в твои, папа, он был уже Президентом! Анекдот Уважаемые мамы-папы! Учтите нюансы формирования либидо. Для того, чтобы сексуальность вашего сына (дочери) развивалась

Ненависть к родителям.

Алекс, добрый вечер!

Да, ситуация действительно достаточно накаленная. И перед тем как идти дальше, Вам необходимо рассмотреть одну вещь. Агрессия по отношению к родителям у Вас, скорее всего, появилась не в последнее время. Она, как подводное течение, присутствовала и раньше, но сейчас, в силу благоприятных обстоятельств, набрала обороты и начала пробивать выход наружу.

Состояние, которое Вы описываете — это словно извержение вулкана, который созревал в недрах очень долгое время. Все это естественно для человека, пусть оно Вас не пугает. В идеальном варианте, подобное находит свое максимальное выражение гораздо раньше, примерно в возрасте 13-17 лет, когда молодой человек, либо девушка, меняет свою самоидентификацию «ребенок этих людей» на «независимый взрослый». Думаю, Вы слышали о подобных вещах, а может и помните по собственному опыту, как трудно бывает всем членам семьи в этот период. Словно идет негласная война за территорию и право распоряжаться своей жизнью.

Если все проживается достаточно интенсивно (всплески злости, гнева, протест, кривые словца, хлопанье дверью и т.д.), то в дальнейшем страсти понемногу утихают и агрессия трансформируется в интерес к жизни, новые виды деятельности, учебу, отношения с противоположным полом, спорт. Но часто бывает и по-другому. Молодой человек вынужден бороться со своими чувствами в одиночестве, подавлять их, оставаясь снаружи хорошим, удобным, прилежным, чтоб не сердить маму или не разочаровывать папу, тогда как сейчас самое время быть дерзким и непослушным.

Проходят года, и вот уже своя семья, вроде все наладилось — я состоявшийся серьезный человек, но, как правило, это не залог того, что для моих родителей я повзрослел. Если до 21 года не произошло четкого обозначения моих личных границ, как взрослого человека, то и наши роли друг с другом остались прежними: по отношению ко мне они все те же СТАРШИЕ, которые лучше знают, что для меня лучше (простите за тавтологию). Где-то я упустил момент и не перешел вовремя на новую ступень, где мы — родители и сын, но при этом все взрослые равные люди. Правда, есть и хорошая новость. Если я осмелюсь и позволю своей внутренней детской части (не считая это слабостью) существовать для моих родителей, многие проблемы решатся сами собой. Ведь им так хочется давать, делиться, опекать, а мой внутренний Ребенок способен с благодарностью брать и этим наслаждаться.

И здесь речь не идет о том, как переделать родителей или подавить в себе возникающую агрессию. Важно совершенно другое:

1. Дать личное признание своему внутреннему Взрослому, которого Ваши родители, возможно, никогда не научатся в Вас видеть, но ведь он все равно существует: самодостаточный, сильный, ответственный, уверенный в себе, способный регулировать жизнь по-своему.

2. Позволить своему внутреннему Ребенку БЫТЬ. Именно к нему взывают Ваши папа-мама, когда пытаются Вас опекать.

Происходит вот что: мне настолько непереносимо состояние Ребенка, в которое я по инерции окунаюсь рядом с этими людьми, что срабатывают определенные психологические защиты и включается агрессия.

Помните, осознанность к родителям приходит вместе с расширением осознанности их детей, не иначе.

И Ваше теперешнее состояние сигнализирует о том, что перед Вами, Алекс, стоит новая задача в жизни. Одна из важнейших для каждого человека — открыться, расширить свое внутреннее пространство до таких масштабов, чтоб туда без осуждения поместились все чудачества Ваших близких. Спросите себя: «Что кроется за моей злостью на самом деле? Как давно во мне эти чувства? С чем они ассоциируются?»

Ваши родители сейчас переживают свои сложности, связанные с возрастными кризисами, изменениями физиологии и напряжениями психологической природы. Они социально ограничены, поскольку пенсионеры. Весь их мир — это Ваша семья, где кипит жизнь, динамика, молодость, есть планы на будущее. Может слышали, существует феномен, когда человек, не способный удовлетворить свою потребность лично, словно пытается это сделать через кого-то из близких людей.

Например, если женщина сидит на диете, ее желание съесть вкусненькое никуда не девается, так как это естественный механизм, но он подавляется силой воли. Организм очень мудро устроен и он будет добирать недостающее из других источников: физиологическая потребность будет замещаться дозволенной психологической, и жена всячески постарается сытно накормить мужа либо ребенка, при этом жадно наблюдая за тем, как он кушает. Таким образом, она словно сама насыщается и удовлетворяет личный голод.

Похожие вещи происходят сейчас с Вашими родителями. Круг их общения очень узок, подсознательно они давно утратили свое состояние значимости: дети выросли, никто в них не нуждается, их советы устарели и только раздражают. Но желание душевной близости в этом возрасте не только никуда не подевалось, а наоборот — усилилось (добавьте сюда экзистенциальную тревогу, связанную со старением, одиночеством, мыслями о смертности). Это все толкает их активно смещать фокус внимания с области, где очень страшно: пустота, исчезновение, потеря, на безопасную зону — телевизор или Вашу семью. Здесь внуки, они словно родничок в будущее, генеалогическое древо Ваших папы-мамы, продолжение их самих. Здесь тепло, любовь Ваших с женой и ребенком взаимоотношений. Здесь бурлит жизнь, а там, в их мире — пустыня, прошлое, которое никому не интересно, сомнительное будущее, безрадостное настоящее.

Конечно, любые родители, которые так или иначе к этому возрасту не сумели открыть высший смысл существования внутри себя, ищут самый податливый элемент в семейной системе — окошечко, через которое они смогут получить хоть каплю внимания. И без разницы какого оно значения: + или -. Им важно себя ощущать частью системы, включенными в процесс жизни.

Вопросы, на которые Вам следует поискать ответы: «Что самое страшное произойдет, если я позволю родителям любить меня так, как они это умеют? Если я расслаблюсь, перестану защищаться, то каким я тогда стану? Что внутри меня протестует? Что бунтует против опеки? Какую функцию выполняет агрессия?

Вы пишите: «Я им пытался дать понять, что не нуждаюсь в их опеке, и объяснил, что в силу наличия у них большого количества свободного времени можно было бы им заняться чем-то своим (рыбалка, поездки, самодеятельность), но они предпочитают сидеть перед телевизором и редкие поездки по окрестностям», и здесь бесполезно пытаться улучшить жизнь родителей с точки зрения своих личных ценностей.

Все родители уникальны, равным счетом, как и их дети. Но всегда остается то, что объединяет всех-всех: мы — люди, а значит нуждаемся в том, чтобы нас любили и ценили, и чтобы мы, в свою очередь, могли любить и заботиться.

Сейчас Вам важно определить ту точку самодостаточности, которой Вы обладаете, которую уважает и ценит Ваша жена, коллеги, которой восхищается ребенок и понять, что она совершенно свободно может сосуществовать с другой точкой, — в которой Вы навсегда останетесь сыном. Не пытайтесь избавиться от этого. Отрицая своего внутреннего ребенка, Вы словно по живому режете и выбрасываете все то, что тесно связанно с этой идентичностью.

Когда Вы расслабитесь и примите ситуацию как есть, позволите себе играть разные роли без страха утратить лицо и свою автономность, многие недоступные до этого вещи станут возможными. Такие как, например, глубинное взаимопонимание с родителями, сочувственное к ним отношение, умение «по-доброму» поддерживать свою независимость и авторитет, жизнь по собственным правилам, отсутствие претензий, злости, ненависти. Потихоньку Вы начнете видеть в своих родных не вмешивающихся стариков, а одиноких людей, которым и надо-то на самом деле, чтоб дети были здоровы и с радостью кушали соленья-варенья, в которые они вложили столько души. И поверьте, они тоже не останутся прежними.

Бороться с агрессией и ненавистью бесполезно. Но снизить их интенсивность можно через принятие ситуации. Поймите, скорее всего, Ваши родители уже не молоды. Сейчас Вы не желаете их видеть, но это временная иллюзия.

В лучшем случае, Вы вовремя осознаете, что имеете чудесную возможность стать более сердечным, любящим, открытым и терпимым. И я не хочу показаться жестокой, но с каждым днем шансов у Вас становится все меньше. Ведь когда придет их время, и они уйдут, не из Вашего дома, а навсегда, все Ваши непроработанные чувства усилятся в тысячи раз и дополнятся горькими сожалениями, но исправить что-либо будет уже невозможно. Останутся житейские заботы, зарабатывание денег, вещи, поездки, смартфоны и огромная пустота внутри — размером со Вселенную, которую заполнить могла бы лишь одна, такая назойливая в прошлом, фраза: «Сынок, сколько вы будете кормить ребенка киндер-сюрпризами?» Ведь что-то ценное для них стоит за этими предписаниями. Что-то очень-очень важное они хотят Вам донести. Кем они себя чувствуют, когда дают Вам советы? Возможно, любящими и заботливыми людьми?

И подумайте напоследок, вот еще о чем. «У нас все хорошо в отношениях»: а что лежит в основе Вашей личной семьи? Не те ли семена, которые были посеяны Вашими родными? Не та ли любовь, которую Вы, будучи мальчиком, впитали наблюдая за отношениями в доме? Откуда у Вас опыт, как строить хорошую семью? Чья в этом заслуга? Неужели все само собой случилось? Наверняка, внутри Вас существует хотя бы капелька Ваших родителей? Как Вы думаете, что произойдет с Вами и Вашими детьми лет через 30? Каким бы Вы хотели видеть собственного ребенка по отношению к Вам? А если он вдруг решит с Вами больше никогда не общаться, что тогда? Неужели сейчас, воспитывая его, Вы делаете все возможное для того, чтоб в будущем он от Вас отвернулся и сказал: «Папа, не суй нос в мою жизнь, я сам знаю, как мне поступать. Почему бы тебе лучше не поехать на рыбалку?». Ведь, я уверена, все совершенно по-другому! Вы дарите своим родным любовь и заботу не просто как умеете, а лучшим из возможных способов.

И отношение детей к Вам в дальнейшем зависит от того, насколько глубоко им удастся рассмотреть Ваш родительский вклад в их благополучие. И Вы никак не сможете повлиять на их выбор. Сейчас перед аналогичным выбором стоите Вы сами.

Что Вы выберете, Алекс?

С уважением, Елизавета.

Оцените ответ психолога:

Обида и ненависть к матери

Здравствуйте, Ольга!

Ненависть – это оскорбленная любовь. Самое главное, что вам нужно понять и принять, это факт того, что у вас ТАКАЯ мама. Другой нет. Хорошо это для вас или плохо – для меня вопрос открытый. Это смотря с чем сравнивать.Конечно, есть и другие мамы, заботливые, любящие, ответственные. Лично я не могу похвастаться такой мамой. Но вот живу как-то и даже довольно счастливо. Вы хотите переделать ее, или вы хотите переписать заново ваше прошлое? Это возможно.  Если вы начнете искать положительные моменты в том, что у вас вообще есть мама и в том, что именно благодаря ей, и папе вы появились на свет. Цените ли вы вашу жизнь независимо от того, кто ваши родители? И чем вы будете наполнять вашу жизнь – зависит во многом от вас.  Жить с обидой и ненавистью – очень тяжело, но если вы захотите, то сможете эти моменты преодолеть.

Вряд ли ваша мама сознательно провоцирует вас на взращивание обиды. Это ее незатейливый способ получить порцию внимания, заботы, любви и энергии жить дальше. Да, способ не эффективный и болезненный для вас, и для других людей. Вы имеете право на любые ваши чувства. Так же как мама имеет право прожить свою жизнь именно так. Негативные переживания – это ваш мощный энергетический запас, который вы пока что не освоили, он трудно осваивается, но это возможно. Вы станете сильной и мудрой,доброй и понимающей, вы станете взрослой. Вам нужно избавляться также и от чувства вины, которые несут в себе дети неидеальных родителей. Вы уже повзрослели отчасти, потому, что стали понимать боль другого человека. У вас своя боль, у нее – своя. Исцелите вашу боль, вы поможете и себе и маме.
Семья является общей энергетической системой. И если меняется один из элементов этой системы, автоматически начинают меняться и другие элементы, подстраиваясь под новую  реальность (мамы, папы, браться, сестры и т.д.) В моей семье произошло именно так. Ваша мама по-своему любит вас, и у вас будет возможность в этом убедиться! Не ждите мгновенных результатов, если начнете работать, то со временем все придет. Очень легко быть бедным,больным, несчастным, обиженным, значительно труднее стать БЛАГОДАРНЫМ, счастливым, а оттого здоровым и богатым. От души желаю вам этого.

Маргарита.

Автор статьи: психолог Маргарита Семикозова.

Создание ненависти | Психология сегодня

Почему проявления ненависти к президенту США стали обычным явлением?

Источник: (c) iofoto / fotosearch

Я слышу, как многие мои друзья категорически заявляют: « я ненавижу президента Трампа». Меня как психолога, специализирующегося на обучении навыкам построения взаимных и уважительных отношений, эта позиция ненависти ошеломляет и беспокоит.

Я могу понять неприязнь к личному стилю президента или несогласие с определенной политикой, но ненависть предполагает совершенно другое явление.

Ненавидеть, как однажды сказала песня из мюзикла Роджерса и Хаммерштейна 1949 года Южный Тихий океан : «Тебя нужно тщательно учить».

Какой синдром

Отчуждение родителей, как я объяснял в нескольких предыдущих статьях на эту тему, — это синдром, при котором один родитель настраивает детей против другого. Думайте об этом как о треугольнике, в котором:

(1) Отчужденный родитель убеждает

(2) ненавидеть детей и помогать им уничтожать

(3) целевой другой родитель.

Эта ненависть необоснованна. То есть целевой родитель, как правило, достаточно хороший родитель. Вместо этого ненависти «тщательно учат».

Как отчуждение проясняет, как можно научить ненависти?

В семьях, переживших развод, отчуждающий родитель учит детей ненавидеть другого родителя главным образом следующими способами:

• Блокирование родительского времени с целевым родителем, в отличие от разрешения нормального взаимодействия, позволяет отчуждению «промывать мозги» детям.Таким образом, нормальная привязанность детей к обоим родителям может быть заменена ненавистью к целевому родителю.

• Один родитель сообщает, что у другого есть отрицательные черты, которые заслуживают ненависти . Отчужденные родители могут намекнуть через тонкие намеки на то, что у целевого родителя есть отрицательные качества. Например, они могут вздохнуть: «Как жаль, что ваш папа / мама никогда не ходит ни на одну из ваших футбольных игр», хотя на самом деле целевой родитель редко ходит, потому что отчуждающий утаивает информацию о том, когда и где происходят игры.
• Или отчуждающий может быть более прямым, прямо говоря и часто повторяя, например, что целевой родитель обижен, эгоистичен, пугает и на самом деле не любит детей.
• Критические комментарии о родителе-мишени часто являются преувеличенными версиями реальности, то есть преувеличенными и чрезмерно обобщенными негативными интерпретациями нормального поведения. Например, если однажды в холодильнике отца мало закусок, отчуждающая мать может сказать ребенку: «Папе на вас наплевать.Он тебя даже не кормит «.
• Большинство обвинений обычно относятся к тому, что терапевты называют прогнозами ; то есть черты характера, по сути, описывают отчуждающего родителя, а не обвиняемого родителя-мишени. В политической сфере наблюдение за тем, в какой степени ненавистники президента Трампа приписывают ему качества, которые демонстрирует их собственная политическая партия, может заставить задуматься.
• Негативные убеждения и ненависть к другим людям также имеют тенденцию внушать ложных рассказов , то есть ложь.Ложные рассказы могут быть, как описано выше, нагнетаемыми искажениями реальности, например, принимая незначительную ситуацию, например, когда родитель выходит из себя, когда дети действуют неуважительно, и нагнетает ее, чтобы звучать как что-то ужасное. С другой стороны, ложные рассказы могут быть полностью ложными выдумками, призванными заставить другого родителя казаться опасным или иным образом заслуживающим страха и ненависти. Отчуждающий родитель может обвинить целевого родителя, например, в развелении с семьей, хотя на самом деле именно отчуждающий родитель инициировал раскол.Или полностью ложные обвинения в сексуальном или физическом насилии могут повторяться в адрес детей достаточно много раз, чтобы они превратились в «ложные воспоминания», то есть события, которые еще не произошли, и которые дети начинают верить в настоящие воспоминания.
• Ложные заявления как основание для ходатайства в суд.
• Распространение негативной, преувеличенной и откровенной лжи о другом родителе среди других, например, учителей, тренеров и других членов семьи.

Отчуждение в другом контексте

Отчуждение может произойти из-за брата или сестры, который настраивает других членов семьи против своей матери, отца или брата или сестры.

Отчуждение может происходить в рабочих ситуациях, когда один сотрудник выполняет разделение, то есть настраивает как можно больше коллег против целевого работника или менеджера.

Увы, отчуждением может заниматься целая страна. Станьте свидетелем успешной кампании Гитлера по обращению хороших немцев против своих собратьев-немцев, которые оказались евреями, геями, цыганами и т. Д.

Ненависть вселяется в наших американских граждан?

У разжигания ненависти в стране также есть три игрока:

(1) политический лидер или группа , которая стремится убедить

(2) население , например, граждане страны

(3) ненавидеть другого политического лидера или группы , которой отчуждающие хотят причинить вред.

Здесь, в США, кому и как выгодно разжигание ненависти в нашей стране? Одна цель — политическая власть. Разжигание ненависти и страха, то есть эмоциональная манипуляция, направлено на получение голосов за свою партию и кандидатуру.

Или цель — деньги? Разжигание ненависти может оказаться отличной тактикой сбора политических средств.

Кроме того, привлекает ли пропаганда ненависти к другой политической партии и ее лидерам аудиторию крупных телеканалов? Похоже, что большинство из них поступают именно так, с их слишком частым тоном насмешек, презрения и насмешек в отношении лидеров оппозиционных партий.

Как ненавидят американцев

Индоктринация начинается со СМИ, которые отдают предпочтение одной стороне политического спектра и унижают другую. Это как родитель, который блокирует контакт с другим родителем.

Политики и их средства массовой информации чрезмерно сосредотачиваются на якобы отрицательных качествах другого, нагнетая истерию о том, насколько плохи эти качества, и даже выпускают ложные рассказы о зле другого — точно так же, как отчуждающие родители делают о предполагаемых плохих качествах своего бывшего.

Ненависть, которая сейчас проникает в нашу страну, затем усиливается в СМИ.

Что касается ненависти к президенту Трампу, то, например, в новостных программах кабельного телевидения часто фигурируют личности, которые обсуждают политические события с постоянной барабанной дробью: «Посмотрите, что президент сделал сейчас неправильно». Они сосредотачиваются на пугающих историях, преувеличивая опасность действий президента. В то же время они опускают хорошие новости о положительных достижениях президента.Это отчуждение, а не новостные репортажи или анализ.

Дикторы и их гости из правых политических сил, к сожалению, также иногда разжигают ненависть. Они также поощряют ненависть, когда представляют свою точку зрения в тоне пренебрежения, презрения или чрезмерно эмоциональной истерии, а не в прямом описании и анализе проблем.

Подробную научную статью о том, как нынешняя наполненная ненавистью политическая атмосфера сложилась таким образом, поразительно похожим на то, как отчуждающие родители учат своих детей ненавидеть целевого родителя, см. Здесь исчерпывающую статью эксперта по родительскому отчуждению Джозефа Голдберга.

Справедливо ли освещают телевидение, Интернет или радио, из которых вы получаете новости?

Презрение и презрение к такому количеству политических выпусков новостей соответствует тону, с помощью которого отчуждающие родители настраивают своих детей против другого родителя. Теперь, когда вы осознали опасность разжигания ненависти, можете ли вы слышать, когда дикторы и их приглашенные собеседники пропагандируют высказывания такими пропагандистскими способами? Можете ли вы определить отношение презрения и презрения и / или истерии, которое порождает ненависть?

Когда кабельное телевидение, радио и интернет-источники новостей разжигают ненависть, все граждане подвергаются риску стать жертвой их манипуляций.У граждан, в отличие от маленьких детей, есть потенциал, чтобы преодолеть эти манипуляции. Однако слишком многие американцы склонны смотреть, слушать и читать только дикторов и СМИ, которые поддерживают их взгляды, и даже подбадривать презрительных вещателей, еще больше распространяя и усиливая чувство ненависти.

Что может предотвратить распространение ненависти?

Здоровые родители, независимо от того, женаты они или разведены, не говорят ничего плохого о другом родителе.Они могут придерживаться разных взглядов и даже выражать несогласие с конкретными действиями или идеями, но они не отзываются о личности своего бывшего пренебрежительно. Здоровые родители поддерживают все самое лучшее для своих детей. Детям нужно любить и уметь извлекать пользу из лучших качеств обоих родителей.

Каким облегчением было бы, если бы политики перестали ругать друг друга, как враждующие бывшие разведенные супруги. Может быть, тогда они могли бы вместо этого сосредоточиться на анализе проблем, с которыми сталкивается наша страна, и объяснении достоинств и недостатков их и других идей по их решению.

Какими дополнительными способами нынешняя практика является патологической?

Отчужденные родители — а также отчуждающие политики — действуют глубоко нарциссическим, то есть эгоистичным образом. Они используют детей — то есть зрителей и горожан — в качестве солдат, вербуя их и манипулируя ими, чтобы они сражались против ненавидимого другого.

Отчужденные родители и участники политического дискурса также обычно демонстрируют феномен расщепления . Родители — и средства массовой информации — которые предаются модели , разделяющей , либо / либо думают: это либо я, либо другой ваш родитель, мои идеи или их.Мои идеи верны; их мнения совершенно неправильны и опасны. Я ангел, а Другой — дьявол. Я ненавижу Другого. Другой — враг.

Увы, слишком часто в США сейчас, когда так много ненависти, многие люди отказываются говорить о политической ситуации с другими — даже друзьями и семьей — которые не разделяют их взглядов на ненависть. Без возврата к нормализованному диалогу и здоровому обмену различными точками зрения наша страна будет продолжать разжигаться ненавистью и расколом.

Нормальный — это хорошо, когда нормальным является взаимоуважительное взаимопонимание политических идей.Нормальный поддерживает здоровую демократию.

Каков результат ненависти, порожденной отчуждением?

Отчуждение считается потенциально серьезной формой жестокого обращения с детьми. Ущерб проявляется у детей, когда они становятся очень тревожными, злыми или подавленными. Отчужденные дети также на протяжении всей жизни подвергаются повышенному риску зависимости и самоубийства.

Вы хотите, чтобы наша страна двигалась в направлении ненависти, раскола и отчуждения? Если нет, подумайте еще раз. Вас убедили ненавидеть?

Помните: мы стоим вместе.Разделенные мы падаем.

Все мы выиграем от более мирного, безопасного и основанного на взаимном сотрудничестве союза. Каждый из нас должен делать все возможное, чтобы с уважением относиться к другим, чьи взгляды отличаются от наших. Как у вас дела с этой целью?

Отчуждение родителей: что нужно знать терапевтам

Отчуждение родителей — это жестокое обращение с детьми. Мы должны лучше защищать этих детей и помогать им выздоравливать.

Источник: (c) HaywireMedia / fotosearch

• Обезумевшая разведенная мать сообщает, что когда ее прежде любящая дочь возвращается из отпуска в отцовский дом, ребенок обращается с ней с неуважением и враждебностью.
• Разведенный отец 12-летнего мальчика, который живет в основном со своей матерью, говорит, что его сын настаивает на том, что он не хочет никаких контактов со своим отцом: «Если мне придется увидеть его даже на сеансе терапии, я причиню себе вред. ! »

В этих случаях отчуждение родителей может показаться очевидным. Тем не менее, как объясняет Линда Касе-Готтлиб и Эдвард Крук повторяет в недавнем сообщении на этом веб-сайте, распознавание потенциального отчуждения, правильная его диагностика и обеспечение лечения этого явления могут оказаться сложными до такой степени, что многие, если не большинство специалистов в области психического здоровья понимают это. неправильный.

Признанный ранее, но впервые получивший имя в 1980-х годах детским психиатром доктором Ричардом А. Гарднером, отчуждение родителей происходит, когда отчуждающий родитель настраивает ребенка против целевого (отчужденного) родителя через осуждающие намеки (часто основанные на проекции), имя- звонки («он дурак»), преувеличенно отрицательные сообщения о мелких неудачах и ложные обвинения.

Отчужденные дети повторяют чрезмерно негативное отношение отчуждающего родителя к родителю-мишени, выражая его как свое собственное, подобно тому, как последователи культа повторяют убеждения культового лидера.

Гарднер подробно описал 8 характеристик отчужденного ребенка, а также критерии для различения легких, средних и тяжелых проявлений. Результатом является неоправданная враждебность ребенка (умеренное отчуждение), сопротивление родительскому времени (умеренное отчуждение) и / или разрыв контакта (серьезное отчуждение) с родителем-мишенью. Эми Бейкер объясняет эти три уровня далее следующим образом:

Мягкое родительское отчуждение : Относится к случаям, когда ребенок возражает и критикует целевого родителя, но все же наслаждается присутствием целевого родителя по прошествии времени или когда местоположение больше не находится в непосредственной близости от отчуждающего родителя.

Умеренное родительское отчуждение : Относится к случаям, в которых вероятны все восемь основных проявлений ПА, и каждое из них более выражено, чем в легких случаях, но менее распространено, чем в тяжелых случаях. Дети обычно переходят с целевым родителем после того, как выразили и продемонстрировали значительное сопротивление. Кроме того, умеренно отчужденные дети будут выражать стойкие негативные чувства по отношению к родителю-мишени вне зависимости от того, присутствует отчуждающий родитель. Хотя эти дети могут получать удовольствие от времени, которое они проводят с родителем-мишенью, они не признают этого в присутствии отчуждающего родителя.

Серьезное родительское отчуждение : Серьезные случаи отчуждения отличаются от легких и умеренных случаев степенью отторжения ребенка и степенью негативности в отношении и поведении по отношению к целевому родителю. Сильно отчужденные дети мало что могут сказать положительного о родителе-мишени и часто переписывают историю своих отношений с родителем-мишенью. Они кажутся довольными тем, что избегают любых контактов с целевым родителем, могут отвергать целую ветвь своей расширенной семьи и часто угрожают нарушить предписанные судом планы воспитания, согласно которым они должны находиться под опекой целевого родителя

Диагноз отчуждения родителей

Начнем с того, почему терапевты и оценщики часто упускают из виду отчуждение.

Психопатологическая экспертиза

Целевые родители могут проявлять тревогу, депрессию или гнев. В то же время за этими отчаянными ситуативными реакциями обычно скрывается психологическое здоровье.

Отчужденные родители, напротив, обычно спокойны, хладнокровны и обаятельны и поэтому выглядят более привлекательно. Они убедительно лгут. Чужой и ребенок кажутся заслуживающими доверия, рассказывая похожие истории.

Тем не менее, за гладкой внешностью отчуждающего скрывается одно или несколько расстройств характера кластера B: (1) пограничная эмоциональная гиперреактивность, расщепление и т. Д.(2) нарциссическое игнорирование потребностей ребенка в пользу использования ребенка в качестве пешего солдата против целевого родителя (3) антисоциальная ложь и причинение вреда другим без вины. Родители без нарушений характера редко, если вообще когда-либо, отчуждают.

Какие гипотезы необходимо выдвинуть и оценить в случаях потенциального отчуждения?

Изучите следующие две возможные причины негативного отношения ребенка к одному из родителей. Обратите внимание, что может иметь место более одного из этих факторов.

1. Опасность словесного, сексуального и / или физического насилия
2. Промывание мозгов ребенку отчужденным родителем

Когда отрицательная реакция ребенка проистекает из словесного, физического или сексуального насилия, дети по-прежнему хотят отношений с жестоким родителем.Кроме того, однако, обвинения в жестоком обращении со стороны родителя, являющегося объектом преследования, должны быть тщательно проанализированы, чтобы быть уверенным в том, что такого рода злоупотребления не имеют места, и, если это так, должны быть рассмотрены напрямую.

Напротив, когда отрицательная реакция ребенка проистекает из злоупотребления отчуждением, ребенок становится сопротивляющимся, все более враждебным и в конечном итоге полностью отвергает целевого родителя.

В сильно отчужденных детях также проявляется расщепление, что совершенно не характерно для детей, подвергающихся другим видам насилия.Они настаивают на том, что отчуждающий родитель — все хорошо; они полностью отвергают плохого целевого — хотя на самом деле эмоционально более здорового — родителя. В то время как у детей с умеренным отчуждением не наблюдается полного феномена спилитинга, жизненно важно остановить отчуждение как можно раньше, поскольку это явление имеет тенденцию к прогрессированию.

А как насчет моделей привязанности родителей и детей?

Отчужденные родители смешивают воспитание с провоцирующими тревогу взаимодействиями, такими как взрывы гнева, создавая небезопасную привязанность — патологически запутанную, ненадежную, контролирующую, парентифицированную или супружескую.Как отмечает Ричард Уоршак в своей книге «Яд при разводе», «Страх обычно является предварительным условием для« промывания мозгов », потому что он« увеличивает психологическую зависимость от сквернословящих и оскорбляющих родителей »(стр. 144).

Книга К. А. Чайлдресса «Модель родительского отчуждения, основанная на привязанности», а также его статьи и видео в Интернете подробно описывают развитие этой патологии привязанности. В треугольнике родитель-родитель-ребенок отчуждение родителей, отравляя ребенка негативными комментариями и искаженными или ложными воспоминаниями о родителе-мишени, слишком психологически притягивает ребенка к себе и отдаляет ребенка от родителя-мишени.Таким образом, несмотря на предшествующее нормальное или отличное воспитание и надежную привязанность, связь ребенка с целевым родителем постепенно ухудшается.

Эми Бейкер и Пол Файн (2008) описывают 17 стратегий отчуждения родителей, а затем предлагают целевым родителям, как реагировать на эту тактику.

В недавней статье Psychological Bulletin Харман, Крук и Хайнс (2018) пояснили, что отчуждение — это жестокое обращение с детьми с последствиями, потенциально более разрушительными, чем от физического или сексуального насилия: депрессия, тревога, зависимости, плохие отношения и самоубийство.

Что касается диагноза DSM , поскольку термин отчуждение родителей еще не включен в Руководство, варианты диагностики следующие:

• V61.20, проблема взаимоотношений между родителями и детьми
• V61.29, ребенок, пострадавший от расстройства родительских отношений,
• V995.51 Подтвержденное психологическое насилие в отношении детей (патогенетическое воспитание)

Лечение отчуждения родителей

Лечение отчуждения в основном одинаковое для легких, средних и тяжелых случаев, за одним исключением.Для успешного лечения тяжелых случаев необходимы дополнительные меры, требующие сотрудничества со стороны суда.

Эффективная терапия воссоединения зависит от совместного участия ребенка и отчужденного родителя в лечении. Когда отчужденный ребенок говорит: «Я не хочу видеть своего отца; Я слишком волнуюсь », — тем не менее терапевт должен свести их вместе. Расширенная индивидуальная терапия отчужденного ребенка укрепляет отчуждение, вместо того, чтобы снимать его, и поэтому противопоказана.

Хотя первоначальные подготовительные индивидуальные сеансы могут быть полезны, лечение отчуждения начинается с терапевтических взаимодействий между родителями и детьми. Работа терапевтов — способствовать установлению позитивных взаимоотношений между родителями и детьми. Один из способов — попросить родителей принести памятные вещи из предыдущих забавных событий, которые они могут вспомнить вместе.

Как только ребенок и родитель снова испытывают тепло и привязанность, терапевт просит ребенка рассказать им все свои негативные убеждения о родителе.Терапевт перечисляет их в пронумерованном списке, говоря: «Хорошо, …» после каждого, чтобы побудить ребенка не забывать обо всех отрицательных моментах в его или ее сознании. Этот метод основан на методе лечения тревожности, который я называю Три шага .

Когда список кажется законченным, терапевт возвращается к жалобе номер один, обращаясь к каждой жалобе по очереди, запрашивая примеры. Когда примеры заканчиваются или заканчиваются по какому-то одному пункту, терапевт может попросить ребенка сказать отчужденному родителю: «А каковы примеры того, когда ваш родитель действовал противоположным образом, например, вместо того, чтобы быть злым, был добр к вам?» Затем терапевт может попросить целевого родителя добавить к этому списку положительных примеров.Таким образом, терапевт и родитель вместе начинают развивать да — и , чтобы заменить либо — либо образ мышления отчужденного ребенка.

Наконец, терапевт объясняет отчуждение, чтобы дать ребенку иммунитет против будущих попыток отчуждения. Особенно важно объяснить природу проекции, то есть то, что многие критические замечания, которые ребенок слышал от отчуждающего родителя, на самом деле подходят этому родителю лучше, чем целевому родителю. Просмотрите список критических замечаний еще раз, чтобы проверить, какие из жалоб на самом деле являются прогнозами, может быть особенно поучительным.Я часто обнаруживал, что этот новый способ выслушать жалобы отчуждающего родителя вызывает смех у детей — смех облегчения от понимания критики по-новому.

Лечение тяжелого отчуждения обычно требует участия суда.

Источник: (c) JackF / fotosearch

Лечение тяжелого отчуждения

Новаторский терапевт по вопросам отчуждения Линда Готтлиб подчеркивает, что для серьезного отчуждения — когда отчуждающий блокирует установленное время родительского плана, утаивает школьную или медицинскую информацию — требуется постановление суда:

1. Перевод ребенка в дом целевого родителя на срок не менее трех месяцев
2. Запрет отчуждающему от любых контактов с ребенком (лично, по тексту, телефону, электронной почте, в социальных сетях.)
3. Определение санкций, таких как штрафы или даже тюремное заключение за нарушения
4. Запрещение дальнейшего отчуждающего поведения, а также, возможно, обязательная терапия с терапевтом, знающим об отчуждении.

Временное разлучение по решению суда и в принудительном порядке необходимо в условиях серьезного отчуждения, чтобы освободить детей от конфликтов лояльности, которые могут помешать успешному воссоединению. Сильно отчужденные дети не осмеливаются позволить себе наслаждаться целевым родителем.Они считают, что полностью зависят от отчуждающего родителя. Привязанность к целевому родителю, и особенно разрешение отчуждающему родителю знать, что он взаимодействует с целевым родителем и даже испытывает к нему положительные чувства, может вызвать гнев или отказ отчуждающего родителя.

Лечение отчуждающего родителя

Терапевтам сначала необходимо четко объяснить, что отчуждающее поведение вредит ребенку. Эта статья Крука особенно хорошо разъясняет негативное влияние отчуждения на детей.

Очень важно указать, какое поведение отчуждает детей, возможно, просмотрев список стратегий Baker & Fine 17 (см. Ссылку выше) и попросив клиента привести примеры того, когда они, сознательно или невольно, сделали то или иное. Повышение осведомленности и разъяснение того, как это вредит их ребенку, очень важно.

Затем я рекомендую метод наилучшего возможного освещения, показанный в этом видео. Эта визуализация помогает отчуждающим понять, чего пытается достичь их отчуждающее поведение, а затем найти более здоровые способы достижения тех же целей.

Очень важно изучить особенности семьи происхождения в отношении отчуждения. Отчуждение часто передается из поколения в поколение. Проверить, является ли отец или мать отчужденного активным участником текущей проблемы в данный момент.

Обратите внимание, что целью этого лечения не является изменение персонажа. Скорее, он ориентирован на конкретную проблему: положить конец отчуждающему поведению. В то же время также может иметь значение борьба с гневом, тревогой и депрессией.

Лечение целевого родителя.

Информация успокаивает или, по крайней мере, помогает избавиться от первоначальной паники и замешательства целевого родителя.

Родитель также может страдать от депрессии, гнева, горя и беспокойства. Для быстрого лечения этих негативных эмоциональных состояний я в основном использую методы, описанные в моей книге и на веб-сайте Prescriptions Without Pills. Другие методы когнитивно-поведенческой терапии и психодинамики также могут быть подходящими.

Когда ребенок враждебно настроен по отношению к родителю, каковы варианты немедленного ответа родителей? В упомянутой выше статье Бейкера и Файна содержится много мудрости.

Местные группы поддержки часто обнадеживают целевых родителей, заявляя, что они не одиноки. Члены группы могут также делиться информацией о полезных ресурсах, таких как юристы и терапевты, знающие об отчуждении. Веб-сайт встреч часто может направить целевых родителей в группы поддержки в их районе. Кроме того, эти две группы, эта и эта, предлагают бесплатную поддержку целевым родителям.

Кроме того, национальные группы, подобные этой и этой, информируют специалистов в области психического здоровья и юристов, а также целевых родителей, бабушек и дедушек о последних событиях в области отчуждения.Членство в обеих этих организациях бесплатное.

Наконец, в идеале терапевт может помочь целевым родителям выбрать путь действий. Каковы их контакты? Найти хорошего адвоката и бороться за ребенка? Сдаться, горевать и двигаться дальше? Эти решения могут быть трудными, и на них нет единственно верного ответа.

Остерегайтесь

Сообщества по всему миру нуждаются в большем количестве терапевтов, которые могут со знанием дела оценивать и лечить отчуждение. В то же время терапевтам необходимы серьезное обучение и специальная подготовка, чтобы эффективно работать с этими острыми, сложными, но очень полезными случаями.

© Susan Heitler, Ph.D.

Особая благодарность Уильяму Бернету, доктору медицины, и основанной им организации — Parental Alienation Study Group. Мое участие в недавней прекрасной конференции PASG побудило меня написать эту статью.

Предложение : Прочтите комментарии ниже. Читатели предлагают много проницательных вопросов и идей. Спасибо, что поделились!

Цена обвинения родителей

В конце XIX века Фрейд предположил, что, подобно мифическому греческому королю Фив, ребенок бессознательно хочет убить своего отца, чтобы иметь возможность заняться сексом со своей матерью.Он считал, что одна из основных функций психоанализа — довести гнев по отношению к родителю до сознательного осознания, и это освободит клиента от симптомов.

Сегодня лишь меньшинство психотерапевтов все еще верят в центральную роль Эдипова комплекса или его женской версии, Электры, мифологической женщины, прославившейся Софоклом и Еврипидом за то, что они планировали отомстить своей матери. Тем не менее, акцент на гневе по отношению к родителям по-прежнему лежит в основе многих психотерапевтических методов, ориентированных на понимание.

Как психологи и исследователи, мы думаем, что упор на поддержку продолжающегося гнева и обвинения родителей является проблемой современной психотерапии и культуры в целом. Подтверждение чувств и представлений может быть полезным и даже необходимым первым шагом в исцелении от трудного детства. Вторым полезным шагом может стать обучение тому, как перейти от самообвинения к законному гневу на родителей.

Meet the Greater Good Toolkit

От GGSC на вашу книжную полку: 30 научно обоснованных инструментов для благополучия.

Что нас беспокоит, основываясь на исследовании привязанности в семейных отношениях, охватывающих несколько поколений, это то, как остановка на этом втором шаге может ухудшить отношения с родителем и нанести вред долгосрочным интересам человека и расширенной семьи.

Мы считаем, что новая терапевтическая структура для ответа на гнев взрослых детей на своих родителей может быть более полезной в долгосрочной перспективе — для взрослого ребенка, родителя и внуков. Такой же новый фрейм нужен тем из нас, клиентов или нет, кто твердо придерживается мнения о том, что родители виноваты во многих психологических трудностях.

Наша цель здесь — описать некоторые открытия из теории привязанности, которые могут помочь терапевтам, клиентам и другим людям понять, почему может быть полезно преодолеть гнев на своих родителей. Мы не предлагаем популярные в настоящее время стратегии «отпустить и двигаться дальше» или «прощение», какими бы полезными они ни были. Скорее, мы утверждаем ценность достижения более полного понимания того, почему наши родители вели себя именно так, чтобы мы могли не попасть в ловушку старых шаблонов и не повторять болезненные шаблоны отношений в следующем поколении.

Гнев и привязанность из поколения в поколение

Одна из самых больших опасностей хронического гнева по отношению к родителю заключается не только в том, как это влияет на отношения между нами и нашими родителями, но и в том, как это может повлиять на наши отношения с интимным партнером или нашими детьми.

Наши собственные и другие исследования подтверждают теории Джона Боулби, который утверждал, что младенцы или маленькие дети, которые никогда не чувствовали себя надежно привязанными к одному или обоим родителям, могут нести глубоко укоренившуюся неуверенность во взрослой жизни относительно того, заслуживают ли они того, чтобы их любили или заботились.Эта незащищенность может сильно повлиять на способность этого человека любить и воспитывать детей. Другими словами, возможность быть надежно привязанным в детстве влияет не только на чувство безопасности и благополучия этого ребенка, но и на его или ее способность в дальнейшей жизни воспитывать надежную привязанность у своего ребенка.

В наших лонгитюдных семейных исследованиях мы рассмотрели истории привязанности родителей, а затем то, как учителя описывали поведение своих детей в школе. Мы обнаружили, что дети с родителями, чьи отношения можно охарактеризовать как небезопасные по отношению к их родителям (бабушкам и дедушкам), более склонны к гневу и агрессии со сверстниками, застенчивым, замкнутым, тревожным или депрессивным — или одновременно злым и тревожным. У них также было меньше шансов преуспеть в учебе. Как это происходит?

Наше исследование демонстрирует, что небезопасная привязанность, по-видимому, приводит к тому, что дети — а позже и взрослые — испытывают трудности с контролем или модулированием своих эмоций, знают, как успокоить себя в стрессовых ситуациях, или чувствуют себя расслабленными и доверяют другим, и это, в свою очередь, отражается в том, что мы видели в их отношениях с партнерами и детьми. Родители часто были неспособны увидеть свой собственный вклад в страдания и конфликты в своих ключевых отношениях.По всей вероятности, эти трудности возникают из-за того, что у них нет заботливого родителя, они не чувствуют себя любимыми и не умеют принимать или заботиться о себе.

Когда клиент осознает эту динамику, естественно сердиться на родителя. Но как нам перейти от гнева, самообвинения и ненадежной модели близких отношений к более терпимому и сострадательному взгляду на наше воспитание? То есть, как мы можем достичь более обнадеживающей модели того, чего мы можем ожидать или к чему стремимся в наших близких отношениях? И зачем кому-то беспокоиться?

Как терапевты помогают или мешают клиентам

Психотерапевт обычно поддерживает или поощряет гнев взрослого на его или ее родителей за их поведение в прошлом, основываясь на идее, что установление контакта и выражение гнева поможет клиенту уйти от самообвинения и перейти к улучшение психического здоровья.

Однако отношения клиента с терапевтом могут быть более ограничивающими, чем расширяющими, с течением времени, если терапевт продолжает поддерживать идею о том, что клиент должен агрессивно сопротивляться реальности или воспоминаниям (если родителя уже нет в живых) о человеке. грозным отцом или матерью, вместо того, чтобы видеть в родителях кого-то со своими собственными слабостями, неуверенностью и стремлениями. Это важно учитывать, потому что, когда взрослые держатся за негативные чувства по поводу ранних отношений, это может укрепить их представление о себе как о жертве и сделать их неспособными принять меры для установления интимных отношений, которые приносят удовлетворение, доверие или, по крайней мере, не вредный.

Без какого-либо подталкивания клиент мог также сделать вывод, что избегание, а не восстановление отношений с родителем — единственный выбор. Хотя прекращение отношений с родителем иногда может быть самым здоровым решением, это не всегда: останавливаясь на поддержке гнева клиента на родителя, некоторые терапевты могут исключить возможность того, что родитель все еще может предоставить часть того, что нужно. Взрослый ребенок жаждет и нуждается, даже если это больше проявляется в отношениях между внуком и дедушкой.

Хотя многие авторы, которые говорят о привязанности, пишут так, будто модель сформирована на раннем этапе и навсегда запечатлена как шаблон, данные не подтверждают это. Модели привязанности могут со временем меняться, поскольку более благоприятный или приятный опыт отношений подталкивает нас к ощущению большей легкости, доверия и уверенности в развитии удовлетворительных интимных отношений (то, что некоторые называют «заслуженной безопасностью»). Это может произойти, когда стиль романтического партнера показывает, насколько более принимающая позиция может быть заботливой, или когда более отзывчивые отношения с заботливым взрослым — терапевтом, наставником, учителем или другом — показывают, что можно найти более заботливых, поддерживающих и поддерживающих друг друга. удовлетворение близких отношений.

Как перейти от гнева к пониманию

В общем, мы не можем простить своих родителей, пока не получим некоторую ясность в том, что мы не заслуживаем их плохого обращения. Не менее важно понимать, что в мире семьи травмы часто приводят к травмам: с большинством родителей, которые плохо обращаются со своими детьми, вероятно, также плохо обращались. Чтобы разорвать этот печальный круг, цель может заключаться в том, чтобы увидеть в родителях не только пренебрежительного или враждебного отношения, но и как плохо подготовленных для создания такой семейной среды, которая способствует уверенности и надежным привязанностям.

Представление о том, что родители «сделали все, что в их силах», может показаться отрицательным для тех, кто уже чувствует себя бедным и недостойным. Но движение к этой точке зрения вместо того, чтобы держаться за долгосрочную или вновь обретенную злость, имеет три потенциально продуктивных результата:

• Во-первых, некоторые взрослые могут успешно установить более удовлетворительные отношения со своими родителями, родственниками или родственниками. члены семьи, вместо того, чтобы отказываться от каких-либо отношений со своей большой семьей.
• Во-вторых, для некоторых взрослых такая позиция может привести к установлению разумных ограничений для отношений с родителем, который продолжает оскорблять, вместо того чтобы продолжать нести постоянное чувство гнева, которое поражает другие аспекты жизни.
• В-третьих, более дифференцированное представление о том, почему родители вели себя именно так, может помочь нам избежать повторения цикла ненадежных привязанностей с нашими партнерами и детьми. В свою очередь, это может способствовать развитию у наших родителей и детей отношений между поколениями, поскольку мы создаем новые собственные семьи, тем самым предлагая нашим детям отношения в их расширенной семье.

Требуется психологическое усилие, чтобы перейти от гнева к пониманию и взрастить понимание того, что то, что кажется преднамеренным, не всегда так. Это верно независимо от того, получает ли человек помощь от профессионала.

Это также требует развития большей невосприимчивости к восприятию и поведению родителей — процесс, который означает рост и делает нас более устойчивыми как в семейных отношениях, так и в противостоянии жизненным трудностям. Развитие сострадания к родителям, близким партнерам и друзьям полезно не только потому, что оно делает нас более сострадательными людьми, но и потому, что позволяет нам видеть слабости других, распознавать иногда неудачные попытки заботиться о нас и, в конечном итоге, любить более полно и будьте более открытыми к любви со стороны других.

В то время как многие люди считают, что это одна из самых сложных задач, которую можно выполнить — с профессиональной помощью или без нее, — некоторым посчастливилось обнаружить, что она дает освобождение способами, о которых они даже не догадывались, и что мир кажется более гостеприимным. которую нужно жить и любить.

Можно ли вылечить отчуждение родителей с помощью семейной терапии?

Фотоиллюстрации Кенсуке Коике

Если бы жизнь была справедливой, Бенджамин и его сестра Оливия провели бы этот солнечный июльский день, ловя рыбу со своим отцом и катаясь на велосипедах по маленькому городку на севере Онтарио, который они считают своим домом.Вместо этого они заперты в особняке в эрзац-альпийской деревне с терапевтом и матерью, которую они ненавидят, вместе с ее партнером и двумя его сыновьями.

День начинается в 9 часов утра, когда блондинка средних лет встречает их у неосвещенного камина в гостиной. Она терапевт и говорит детям, что пока они будут здесь, в программе «Семейные мосты», в курортном поселке в двух часах езды к северу от Торонто, они будут смотреть видео; научитесь обсуждать проблемы всей семьей; и, конечно же, поиграть в небольшой мини-гольф, сделать покупки в деревне.Бенджамин, долговязый 15-летний парень, смотрит в раздвижные стеклянные двери и с завистью наблюдает, как туристы поднимаются на пологую Голубую гору. Это не отпуск , думает он. Это лагерь для интернированных для «промывания мозгов».

Дети сидят полукругом перед большим телеэкраном с терапевтом и Рэнди Рэндом, основателем Family Bridges. Их мама, Мередит, и ее партнер, Эли, поставили стулья в столовой на краю группы, наблюдая за любыми признаками смягчения кремневого гнева детей.(Все имена детей и родителей в этой статье изменены.) Терапевт вызывает хорошо известную оптическую иллюзию, рисунок, который трансформируется между профилем молодой женщины и пожилой женщины. «Все может выглядеть как одно, а быть другим», — предлагает она своим нежным голосом. Заткнись! считает, что Оливия, которая в свои 13 лет так же выдержана, как и ее брат, неловко. Мы не купимся на это ни слова.

Бенджамин и Оливия знают то, что знают. С тех пор, как их родители развелись в 2008 году, их мама затащила их отца Скотта в суд и опустошила его банковский счет — он им все об этом рассказал.Они тоже слышали от него, что их мать страдает депрессией, что когда-то она была зависима от лекарств, отпускаемых по рецепту, что она меньше заботится о них, чем об учениках в школе, где она преподает. Все, чего они хотят, — это жить с ним постоянно, но она им не позволяет.

Из нашего выпуска за декабрь 2020 г.

Подпишитесь на The Atlantic и поддержите 160 лет независимой журналистики

Позже терапевт просит Бенджамина и Оливию посмотреть видео, на котором баскетболисты передают мяч взад и вперед.Подсчитайте проходы, — инструктирует она. Важное открытие: двое братьев и сестер пропустили человека в костюме гориллы, который шел сквозь толпу. По словам терапевта, когда вы сосредотачиваетесь на одном рассказе, вы упускаете важную информацию. По мере развития четырехдневной программы она становится более прямой, призывая пару пересмотреть свои предположения. Возможно, их отец намеренно настраивает их против матери, говорит она, внедряя идею, называемую «родительским отчуждением». В то время как их отец изображает их мать как самовлюбленную и эгоистичную, может быть, эти черты действительно принадлежат ему?

Несмотря на все это, дети остаются бесстрастными, давая правильные, но поверхностные ответы на любой вопрос, который им задают — «ложное подчинение», как назвал бы это терапевт, если бы она читала лекции своим коллегам.Предполагается, что Оливия и Бенджамин все время находятся в поле зрения взрослого, но в редкий момент наедине им удается посочувствовать. «Папа по-прежнему наш любимец, верно?» — шепчет Оливия. «Мы не позволим им взломать нас».

Бенджамин качает головой. «Мы не попадаемся на это».

Но затем, на третий день, когда терапевт просит Бенджамина описать свои отношения с отцом, он выходит во внутренний дворик, плюхается на стул и кладет голову на руки. Оливия следует, держа его за руку, пока он плачет.Терапевт предполагает, что это прорыв, частичное распутывание психологических веревок, связывающих их с отцом.

Или нет. «Я так скучаю по папе», — говорит себе Бенджамин. «Когда это закончится?»

Бенджамин и Оливия оказались на курорте Блю Маунтин, потому что двумя неделями ранее, 20 июня 2014 года, судья суда по семейным делам Онтарио пришел к выводу, что их отец ведет «тотальную кампанию, чтобы … отчуждать их от матери, Кампания настолько безжалостна, что квалифицирована как психологическое насилие.«Это один из самых вопиющих примеров, с которыми мне приходилось сталкиваться за 23 года работы судьей», — заметила она, прежде чем вынести драматическое решение. Она передала временную единоличную опеку над детьми Мередит, запретила Скотту связываться с ними и позволила Мередит записать их на лечение по своему выбору. Мередит выбрала четыре дня в Голубой горе по рекомендации терапевта, проводившего интервенцию, который видел Мередит в течение нескольких лет в ее индивидуальной практике.

Родительское отчуждение — это художественный термин, обозначающий крайнюю форму обычного поведения среди разведенных или разводящихся пар.Даже самые благонамеренные родители могут иногда очернять своих бывших перед детьми или играть на привязанностях своих детей, чтобы наказать бывшего супруга. В то время как большинству удается сдерживать соблазн использовать детей, чтобы наброситься на бывшего, подмножество этого не делает. Эти люди не могут или не перестанут пытаться настраивать своих детей против бывшего партнера.

В основе этого простого описания узнаваемого явления лежит ряд сложных вопросов, которые семейные суды пытаются разрешить.Насколько уродливые оскорбления, вмешательство и вздор считается слишком большим? Как узнать наверняка, что дети, осуждающие родителей, искажают правду? Что, если их мать или отец на самом деле игнорируют их или злоупотребляют ими? Если суду удастся установить, что ребенка несправедливо настроили против родителей, можно ли что-нибудь сделать, чтобы изменить ситуацию, не нанося дополнительного ущерба? Оливия и Бенджамин более или менее охотно пошли на уик-энд «Семейные мосты» со своей матерью, но я смотрел душераздирающее видео, на котором мальчика-подростка отводят на аналогичную программу.»Стоп! Не трогай меня! » — кричит ребенок, когда двое здоровенных парней выносят его из здания суда к ожидающей машине. «Помоги мне!» — кричит он, прежде чем дверь машины захлопывается, заглушая его крики.

Более 200 человек заполнили прохладный бальный зал отеля DoubleTree в Филадельфии осенью 2019 года, некоторые яростно печатали на ноутбуках, некоторые обнимались и шептались друг с другом, некоторые тихо плакали, слушая презентации на Третьей Международной конференции Группа изучения родительского отчуждения.За последние четыре десятилетия диагностика и лечение отчуждения родителей превратились в небольшую отрасль с корпусом терапевтов, ученых и адвокатов. Одно занятие за другим участники слышали о тактике отчуждений, например, принуждение их к выбору между мамой и папой и так называемым привратником или запрет детям видеться с другим родителем. Исследователи описали признаки отчуждения, в том числе, когда ребенок ведет «кампанию очернения» против родителя или отвергает этого родителя по «абсурдным или легкомысленным причинам» — отказ, который в конечном итоге может распространиться на друзей и родственников, даже на семейную собаку.Терапевты изложили психологический вред, причиненный детям в этих ситуациях (депрессия, проблемы с последующими интимными отношениями), в то время как юристы наметили правовые стратегии борьбы с проблемой, включая ядерный вариант: добиться смены опеки и потребовать от ребенка присутствовать на воссоединении. программа с нелюбимым родителем.

Связанные истории

Никто не знает, насколько распространено тяжелое отчуждение.Почетный профессор Университета Вандербильта Уильям Бернет, психиатр, выступающий в качестве свидетеля-эксперта от имени людей, утверждающих, что они стали жертвами этого явления, оценивает, что в Соединенных Штатах насчитывается 370 000 отчужденных детей. Но его цифра — это грубая экстраполяция, основанная на другой приблизительной цифре — ежегодном количестве разводов, вызывающих серьезные конфликты. В Facebook несколько тысяч членов групп отчуждения родителей. Однажды вечером я присоединился к ежемесячной телефонной конференции с участием экспертов по отчуждению, организованной бабушкой из Северной Каролины; набрали более 1000 человек со всего мира.

Я опросил почти 50 человек, которые утверждали, что их дети были отравлены против них, в конечном итоге сосредоточив внимание на дюжине семей, в которых судья передал опеку «целевому» родителю. Родители, с которыми я разговаривал, попросили сохранить анонимность, опасаясь, что бывший супруг отомстит или что огласка разрушат хрупкую связь, которую они восстановили со своим ребенком.

Одна девочка, Кейт, рассказала мне, что после того, как ее отец переехал, ее мать положила ящик с иглами на заднее сиденье машины и предупредила, что ее отец, хирург, планировал ввести им обоим наркотики.Кате было 7 лет. Она любила своего отца, но зачем маме лгать ей? В конце концов, она боялась спать в отцовском доме. «Мне бы снились ужасные кошмары, когда мой отец пытался меня убить с наркотиками», — сказала она. «Я бы практиковал задержку дыхания под одеялом на случай, если мне когда-нибудь придется притвориться мертвым». В подростковом возрасте Кейт пришла к выводу, что опасность представляет ее мать, а не отец, и теперь по решению суда она живет со своим отцом.

После того, как родители Ребекки разошлись, когда ей было 12 лет, ее мать умоляла ее и двух ее младших братьев и сестер отказаться от посещения их отца.«Она говорила:« Я не знаю, что делать с собой, когда вас, ребята, нет ». Я просто сижу в постели все время ». Когда Ребекка подчинилась,« моя мама сказала бы: «Я так горжусь тобой. Пойдем по магазинам ». Ее мать и большая семья ее матери убедили девочку, что ее отец не заботится о ней, потому что он редко брал ее на тренировку по плаванию, помогал с домашними заданиями или дарил ей подарки. «И я подумала:« Боже мой, да, он такой засранец », — сказала она мне. В тех редких случаях, когда Ребекка действительно навещала своего отца, мать просила ее сфотографировать электронные письма и юридические документы или прочитать его текстовые сообщения.За несколько месяцев она отвернулась от отца и решительно встала на сторону матери. После того, как родители Ребекки потратили более миллиона долларов на лечение и оплату юридических услуг, судья предоставил полную опеку ее отцу, и Ребекка помирилась с ним.

Несколько исследований пытались очертить психологические профили отчуждающих родителей и предполагали, что они более нарциссичны, чем обычно, и склонны к «примитивным защитам». Одна женщина, которую судья сочла отчуждающим родителем, согласилась поговорить со мной, к моему некоторому удивлению.Я встретил Линду холодным днем ​​прошлой осенью в публичной библиотеке с видом на озеро Мичиган. Оживленная, яркая женщина, она была одета в черную спортивную форму, ее белокурые волосы были собраны в хвост. По словам судьи, эта мать двоих детей отговаривала своего сына проводить время с отцом и сама отказалась проходить лечение по решению суда. Она рассказывала своим детям-подросткам, что изменила их отцу, потому что «искала любви» «сильного мужчины». Ее сын стал агрессивным со своим отцом, называя его «отвратительным отцом» и опасаясь, что он оставит детей «без гроша в кармане», потому что он повторно женился.(Отец платил около 12 000 долларов в месяц на алименты на ребенка и супруга и согласился покрыть будущие расходы на колледж.)

Линда не оспаривала эти детали. Она сказала мне, что ее довели до такой степени после того, как ее бывший стал отдавать предпочтение детям своей новой жены над своими собственными. «Я медведица, защищающая двух медвежат, хорошо?» она сказала. «Давай не будем связываться с логовом». Она призналась, что не поощряла своих детей к теплым отношениям с отцом, но никогда не собиралась разлучать их с ним.«Я боролся, чтобы разбудить его. По-моему, как бык в фарфоровой лавке, я хотел исправить его как родителя. Не могу сказать, что сожалею о том, кем был ». После того, как мы закончили интервью, у Линды закружилась голова, как будто она успешно доказала свою правоту.

Судья, конечно же, отклонил версию событий Линды. «То ли из-за беспокойства, ревности, жадности или [или] открытой враждебности, — постановил он, — она ​​вела себя презренным и неоправданным поведением, причинив вред детям». Он оштрафовал ее на 350 долларов и постановил, что она должна оплатить гонорары своего бывшего мужа адвокату, но он полагал, что гражданская санкция за неуважение к суду «немного похоже на обвинение Аль Капоне в уклонении от уплаты налогов.Он писал, что единственная причина, по которой он не посадил Линду в тюрьму, заключалась в том, что ее бывший муж просил его не делать этого.

Неясно, почему Скотт, который был бы пребывание на доме папой, прежде чем он и Meredith разведены, так упорно, чтобы превратить Оливия и Вениамин против своей матери. В суд не было представлено никаких психологических записей, чтобы пролить свет на его мысли. Я согласился не брать у него интервью, потому что Мередит и ее дети боялись, что, если я поговорю с ним, он может выполнить угрозы, которые он высказал, чтобы навредить своей бывшей жене.Однако в показаниях под присягой, поданных в суд по семейным делам, Скотт утверждал, что «подавляющее большинство опасений [Мередит] являются просто искажением событий или преувеличениями».

Около 12 лет назад, в ожидании развода, Скотт переехал из пригорода Торонто в свой родной город в нескольких сотнях миль от него. Его дети, которым тогда было 7 и 9 лет, присоединились к нему после окончания школы, где, по их словам, они проводили дни, играя на улице, а вечерами слушая, как их отец перечисляет недостатки своей мамы. Его монологи варьировались от банальных до барочных.Их мама ужасно готовила — посмотрите, сколько они теряли в весе! В колледже она подружилась с мужчиной, убившим молодую женщину — Мередит была соучастницей и знала, где похоронено тело.

Ближе к полуночи Скотт любил показывать Бенджамину и Оливию информационные видеоролики о психических расстройствах, таких как депрессия и нарциссизм. Одним из его идеалов был Welcome Back, Pluto , который показывает, как один родитель может подорвать другого. Каждые несколько минут он останавливал видео и говорил: «Смотрите! Это то, чем занимается твоя мама! » Двенадцать лет спустя Оливия все еще отчетливо помнит, как сидела на диване и смотрела, как желтые цифры на цифровых часах переходят в 1 а.м., 2 часа ночи — один раз, 3:32 утра. «Мне 7. Я просто хочу лечь спать». Поскольку их отец был единственным источником информации, как дети могли отличить факты от клеветы? «У нас двое детей в этом маленьком городке, — говорит мне Бенджамин. «Тебе не сбежать».

В первую ночь, когда дети вернулись в Торонто после двух месяцев с отцом, Мередит потирала спину Оливии и рассказывала ей сказку на ночь. Ее дочь повернулась и посмотрела на нее. «Ты мне не настоящая мать», — тихо сказала она.«Это не мой настоящий дом. Мы хотим жить с папой ».

Мередит оцепенела, но уверила себя, что Скотт ослабеет, когда дети пойдут в школу; ведь оставались с ним только во время перерывов. Но на телефон она не рассчитывала. Он звонил каждую ночь ровно в 6 часов. Дети бросали все — ужин, игры с друзьями, домашнее задание, даже собственные дни рождения — чтобы поговорить с отцом в течение двух часов. «Частично он внушал нам идеологию», — говорит Бенджамин.«Другая часть заключалась в том, что он отвлекался от маминого дня, потому что она была дома только по вечерам».

В этих звонках Скотт продолжал обвинять их мать во всякой халатности. Она подвергала их опасности, позволяя им ехать на велосипеде до ближайшего торгового центра, или жестоко обращалась с ними, позволяя им обедать в школе, вместо того, чтобы готовить им горячую еду дома. Всякий раз, когда Оливия или Бенджамин хвалили Мередит или противоречили ему, Скотт хмурился и угрожал повесить трубку. Голос их отца заглушал всех остальных.«Он всегда говорил у тебя в затылке, шептал, шептал», — говорит мне Оливия. « Что папа сказал бы в этом случае? Это стало таким инстинктивным ».

Кое-что из этого могло бы показаться Мередит смешным, если бы воздействие не было таким болезненным. Скотт учил детей отвечать на каждый вопрос, упоминая его. Что ты хочешь на завтрак? Мы хотим завтрак в ресторане Dad’s . Что ты хочешь на Рождество? Мы хотим перейти к , папина . Почему Оливия так сильно ненавидела Торонто? — спросила однажды ее мать.«Трафик, напряженный образ жизни!» — выпалил 8-летний мальчик.

Мередит говорит мне, что она скрывала свою несчастную семейную жизнь. Она говорит, что ей было стыдно. Какие родители не имеют отношения к своим детям? Часто за обедом ее коллеги описывали семейный отпуск и все забавные мелочи, которые рассказывали их дети. Мередит неопределенно улыбнулась. Я так люблю своих детей , подумала она. Почему они меня презирают?

Никто в мире защиты детей не сомневается, что один родитель может разрушить отношения другого с сыном или дочерью.Но ведутся огромные споры по поводу того, является ли отчуждение родителей диагностируемым расстройством, таким как тревога или депрессия, и если да, то какие виды вмешательства уместны. Частично споры возникают из-за испорченного происхождения концепции. В 1980-х годах детский психиатр Ричард Гарднер определил характеристики того, что он назвал «синдромом отчуждения родителей», а затем путешествовал по стране, давая показания по делам об опеке — почти всегда от имени мужчин, многие из которых обвинялись в сексуальном насилии. Он утверждал, что мужчины были невинными жертвами «мстительных бывших жен» и «истеричных матерей».«Терапевт должен иметь« толстую кожу и уметь терпеть вопли и заявления »о насилии, — продолжал Гарднер. «Сказать:« Этого не произошло! Так что давайте поговорим о реальных вещах, например, о вашем следующем визите к отцу ». В любом случае, он утверждал, что« в каждом из нас есть немного педофилии », заявляя, что дети от природы сексуальны и иногда могут« соблазнять » взрослый. Его защита от имени мужчин утешила группы за права отцов и вызвала ярость среди феминисток.

Гарднер покончил жизнь самоубийством в 2003 году.Но его идеи живут, и те, кто в них верит, говорят, что, хотя посланник мог иметь серьезные недостатки, состояние, которое он определил, реально. В качестве доказательства они указывают на растущее количество исследований, в которых определяются показатели отчуждения родителей и способы их лечения. Проблема, по словам профессора социальной работы Университета Торонто Майкла Сайни, в том, что почти все исследования — он проанализировал пять десятков лучших в 2016 году — на самом деле являются просто «клиническими мнениями или личными впечатлениями». Выборки небольшие и неслучайные; участники часто набираются через Интернет-сообщения или из уст в уста.Шайни убежден, что дети иногда отчуждаются от родителей, но пришел к выводу, что до тех пор, пока исследователи не смогут лучше ответить на вопрос Почему ребенок отвергает родителей? , «мы можем причинить больше вреда, чем пользы».

Этот вопрос является центральным, и за ним стоит опасение, что родители, чаще всего мужчины, могут использовать отчуждение родителей для сокрытия физического или сексуального насилия. Хотя сторонники отчуждения утверждают, что они разработали критерии, позволяющие отличить отчуждение от законного отчуждения, эти концепции не точны или объективны, — говорит Джоан Мейер, профессор клинического права и директор Национального центра права в области семейного насилия при Университете Джорджа Вашингтона. Юридическая школа.«Это то, что Гарднер изобрел из своей головы». Например, как сказал мне Мейер, когда ребенок настаивает на том, что она говорит правду о своей пренебрежительной матери, это часто воспринимается как признак того, что она лжет — она ​​слишком много протестует. По словам Мейера, сторонники отчуждения, похоже, не принимают во внимание возможность того, что кажущиеся незначительными причины для разоблачения родителя могут скрыть более темную проблему. По словам Мейера, мальчику легко сказать, что он зол на своего отца за то, что он не разрешил ему поиграть в софтбол в прошлые выходные.«Труднее говорить о том времени, когда он заставлял тебя снимать одежду и делал с тобой странные вещи».

В одном недавно опубликованном анализе 27 споров об опеке, в которых суд сначала отклонил обвинения в физическом или сексуальном насилии над детьми, которые позже были признаны действительными, более трети матерей предположительно спровоцировали « Расстройство родительского отчуждения »у своих детей. PAD — это, по сути, другое название синдрома отчуждения родителей Гарднера, и на него продолжают ссылаться в судебных разбирательствах.Фактически, есть некоторые свидетельства того, что суды стали чаще обращаться к этой концепции в последние годы. Это происходит, несмотря на то, что попытки включить его в пятое издание «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам » , выпущенного в 2013 году, были отвергнуты, поскольку в письме протеста от 56 известных терапевтов и врачей утверждалось, что время, теория, лежащая в основе этого, «ошибочна… упрощена и вводит в заблуждение». Суть в том, что Майер и компания считают, что большинство людей, обвиняющих в отчуждении, используют его как прикрытие для злоупотреблений.Когда это неправда, говорят они, оба родителя обычно вносят свой вклад в пагубную динамику, и решение должно заключаться в какой-то форме индивидуальной или семейной терапии для всех участников.

Это может быть так в обычных разводах, но терапия фактически укрепляет враждебность в случаях отчуждения, утверждает Ашиш Джоши, адвокат, представляющий интересы неблагополучных родителей. Джоши говорит, что неоднократно наблюдал вариации этого сценария: после месяцев или лет манипуляций мальчик искренне верит, что его отец злой, и во время семейной терапии он говорит, что не хочет навещать своего отца, потому что он злой и злой. все время.»О чем ты говоришь?» отец отвечает. «Я не имею в виду». В этот момент вмешивается терапевт и говорит отцу, чтобы он прекратил протестовать, чтобы подтвердить чувства своего ребенка. «И никогда не бывает момента, когда ребенок говорит:« Хорошо. Я сказал свое слово. Спасибо, что выслушали. Мы можем начать заново », — утверждает Джоши. «Жалобы никогда не заканчиваются». И теперь профессионал их перевел.

«Неблагоприятные» родители обычно чувствуют себя не лучше в семейном суде, говорит адвокат и психолог Демосфен Лорандос, соредактор журнала Parental Alienation: Science and Law .По его словам, судьи не знают, как оценивать дела такого рода, и полагаются на свой обычный «набор инструментов»: посредничество, переговоры, решение, кому достанется дом, столовое серебро или очки. «Они торгуют лошадьми и пытаются заставить людей разобраться, и это не работает с этой проблемой».

Джинджер Джентиле, режиссер, снявший документальный фильм под названием « Erasing Family » о молодых людях, воссоединяющихся с некогда отчужденным родителем, говорит, что трудоемкий характер судебных разбирательств работает в пользу отчужденных.Даже когда суд выносит решение о том, что ребенка заставили избегать одного из родителей, если ребенок по-прежнему не хочет общаться с этим родителем, «судья такой:« Что я буду делать? Надеть наручники на 16-летнего ребенка? »Битва за опеку заканчивается только тогда, когда ребенок выходит из системы в возрасте 18 лет, говорит Джентиле, или когда семья переживает драматический кризис.

Такой кризис случился с Мередит и ее детьми весной 2013 года. Она обнаружила, что Скотт организовал для своего сына, который только что заканчивал восьмой класс, пойти в офис юридической помощи и сменить место жительства с Торонто на город отца. . (Скотт утверждал, что это была идея мальчика нанять адвоката и уехать из Торонто.) Когда Мередит столкнулась с Бенджамином, он потерял связь. «Ты долбаная сука!» Мередит вспоминает, как кричал ее сын.«Ты все испортил». Примерно в это же время Бенджамин также написал рассказ под названием «Смертельная радость», в котором он описал, как зарезал свою мать и Эли, вырезал себе на груди развалины, а затем утопился в озере Онтарио. Мередит обратилась в суд срочно, чтобы запретить детям навещать отца этим летом, опасаясь, что она никогда их не вернет. Судья отрицал это, разрешив детям навестить своего отца в августе, заявив, что «отказ от жизни отца может принести больше вреда, чем пользы в долгосрочной перспективе.Он также сказал, что ежедневные телефонные разговоры со Скоттом могут продолжаться.

Пройдет еще год, и Бенджамин впадет в депрессию. Мередит пыталась вовлечь его в терапию, но Скотт помешал ей. Наконец, в 2014 году она убедила судью заблокировать контакт с ее бывшим на 90 дней, чтобы позволить ей и детям посетить программу воссоединения. Скотт предупредил, что «их негодование по отношению к [своей матери] усилится, и их отношениям с ней будет нанесен непоправимый ущерб». Мередит была готова рискнуть.

Family Bridges — крупнейшая программа такого рода в Северной Америке, но она действует вне основного направления психологического лечения. До недавнего времени у него не было веб-сайта; его четырехдневные семинары проходят в отелях и на курортах, и стоят они недешево. Минимальная плата составляет 20 000 долларов, но добавьте к этой комнате, питанию, транспорту для членов семьи — и, иногда, к стоимости найма сотрудников службы безопасности для сопровождения сопротивляющихся детей — и сумма может превысить 30 000 долларов.

Во время пребывания в Голубой горе Бенджамин и Оливия не заметили, что у них есть сомнения относительно своего отца. Оливию остановил фильм под названием The Wave , о школьном учителе, который уговаривает своих учеников присоединиться к вымышленному молодежному движению в качестве эксперимента, чтобы продемонстрировать, как легко попасть в рабство лидеров культов и диктаторов, таких как Гитлер. «Никогда в жизни я не сомневалась в том, что он сказал», — рассказывает она мне о своем отце. «Это было ужасно, потому что, если все не так, ваша жизнь перевернется с ног на голову.Для Бенджамина диссонанс начался с того самого видео, которое Скотт показал им, чтобы попытаться дискредитировать их мать: Welcome Back, Pluto . Глядя на это в квартире, Бенджамин подумал: Подожди, вот что делает с нами папа . «Это просто медленно распалось оттуда», — говорит он.

Едя домой с детьми, безмолвно сидящими на заднем сиденье, Мередит волновалась, что мастерская провалилась, что дорого. Чтобы покрыть судебные издержки, различных терапевтов и Family Bridges, она и Эли почти полностью использовали кредитную линию в размере 150 000 долларов.Но в то время как Бенджамин и Оливия сначала оставались вспыльчивыми и отстраненными, Мередит поняла, что они перестали повторять требования и жалобы своего отца. Без ночных звонков Скотта его голос стал тише. «Я мог бы просто сидеть дома и играть в видеоигры, как 15-летний ребенок», — говорит Бенджамин. «Я думал, , я могу просто расслабиться, чтобы [папа] не дышал мне в шею каждые пять секунд ». В конце лета Мередит заметила крошечные проявления привязанности — объятия, благодарности, приятную беседу за ужином.В октябре впервые за шесть лет Бенджамин сказал: «Я люблю тебя, мама». Пару недель спустя пришла Оливия. «Я плакала и плакала», — говорит мне Мередит срывающимся голосом. «Я просто помню, как подумал: Они снова здесь! Это те дети, которых я знал ».

Family Bridges связали меня с семью другими семьями, которые, как Мередит и ее дети, поклялись, что ничто — ни количество любви, ни рассуждения, ни наказания — не приблизилось к устранению разрыва, пока они не посетили семинары.Один папа сравнил это с лечением рака. «Вы знаете, что от химиотерапии у них выпадут волосы. Вы знаете, что их сильно вырвет, — сказал он мне. «Но ты все равно делаешь это, потому что любишь своего ребенка». Он помирился со своей дочерью, которая учится в колледже и процветает.

В недавнем опросе 83 сильно отчужденных детей, посетивших семинар Family Bridges, Ричард Варшак, клинический психолог, сообщил, что три четверти оценили свои отношения с неблагополучным родителем в конце «несколько» или «намного» лучше.«Я думаю, что большая часть успеха заключается в том, что дети на самом деле не полностью ненавидят родителей, которых они ненавидят», — говорит Варшак, написавший «Яд при разводе: как защитить свою семью от сквернословия и промывания мозгов» . . «Их любовь ушла в подполье, и им просто нужно место, где они могут воссоединиться со своей любовью к родителям и где она может нормализоваться».

Хотя его исследование было рецензировано, оно имеет те же ограничения, что и большинство исследований отчуждения.Варшак не является нейтральным наблюдателем, поскольку когда-то участвовал в семинарах Family Bridges в качестве психолога. И не было никаких последующих действий, чтобы увидеть, продолжится ли примирение за пределами стоянки отеля, ни каких-либо попыток выяснить, могли ли дети лгать. «Неужели мы действительно верим, что четыре дня в лагере кардинально изменят наши познания, представления об отношениях?» — спрашивает Саини из Университета Торонто.

Многие из «успешных» историй, цитируемых сторонниками воссоединения, содержат определенную иронию.Когда кажется, что программы работают, дети часто меняют свою лояльность, отрезая от родителей, которых раньше предпочитали, и обнимая неблагополучных. Все или ничего. Даже язык, который используют воссоединившиеся дети, — «жестокое обращение», «отравление» — ускользает от одного родителя к другому. Возможно, эти дети в конечном итоге устанавливают любовные отношения и с мамой, и с папой, но пока нет исследований, подтверждающих это.

Роберт Геффнер, основатель Института насилия, жестокого обращения и травм, говорит, что программы воссоединения противоречат устоявшейся науке об эмоциональных травмах в детстве.Является ли внезапное освобождение ребенка от самой надежной привязанности действительно лучшим планом лечения? он спрашивает. «Мы собираемся вникнуть в их заблуждения и противостоять им, пока они не подчинятся. Итак, теперь мы принимаем эту травму и выводим ее в совершенно новое измерение ».

Критики, такие как Геффнер, также отмечают, что Рэнди Рэнд, основатель Family Bridges, не является практикующим психологом. Его лицензия не действует в результате дисциплинарных мер, принятых против него Калифорнийским советом психологии в 2009 году на основании двух жалоб.В одном из них правление пришло к выводу, что у Рэнда были спорные и непрофессиональные отношения с матерью в разводе, вызванном серьезным конфликтом, хотя он должен был выступать в качестве беспристрастного судьи. Во втором случае комиссия обнаружила, что он дал судье экспертное заключение о ребенке, которого никогда не оценивал лично.

Рэнд все еще участвует в мероприятиях, потому что он продвигает «Семейные мосты» как «образовательную», а не «терапевтическую» программу. (Он отказался комментировать эту статью.Неудивительно, что Геффнер насмехается над этим различием и называет программы воссоединения, такие как Family Bridges, «лагерем пыток для детей».

Габриэль и Миа, несомненно, согласятся. В 2007 году, когда им было 10 и 9 лет соответственно, брак их родителей начал ухудшаться, и двое тяготели к отцу. Они думали, что он был более непринужденным, мягким, с ним легче было жить, и он не только никогда не очернял их маму, он всегда настаивал, чтобы они оставались с ней во время ее воспитания, независимо от того, как братья и сестры протестовали.

Но в декабре 2011 года судья суда по семейным делам в Нью-Джерси вызвал их в свои покои. Он был свидетелем всех поворотов в горьком деле об опеке и сказал, что находил доказательства отчуждения подавляющими: дети без доказательств обвинили свою маму в попытке задушить Миа. (Позже Габриэль предположил мне, что они преувеличивали.) Они повторяли своего отца, бросая ссылки на такие вещи, как их «конституционные права», и во время сеанса терапии они начали «шквал оскорблений» в адрес своей матери. , удары кулаками после каждого.Судья сказал детям, что они немедленно уедут из здания суда, чтобы посетить семинар Family Bridges в Калифорнии.

Когда они прибыли в отель за пределами Сан-Франциско, Габриэль и его сестра почувствовали себя «загнанными в угол животными», вспоминает он. «Вы просто вырвали нас из дома, чтобы выполнить программу, которая, как вы утверждаете, исправит наши отношения с мамой, в то же время, как разлучить нас с папой на три месяца. Вы можете себе представить, насколько мы восприимчивы к этой идее.«Психологи пытались привести их к выводу, что им промыли мозги, — рассказывает мне Габриэль, а он и его сестра« буквально смеялись им в лицо ». Когда неповиновение не удалось, Миа предложила им сменить тактику, подозревая, что лучший способ вернуться домой — это рассказать людям Family Bridges то, что они хотят услышать. «Я сказала Габриэлю:« Просто притворяйся, пока не сделаешь это », — говорит Миа. «В ту минуту, когда мы ушли, мы подумали:« Мама, не говори с нами ». Боже мой, я так ее ненавидел».

Судья постановил, что отец не должен контактировать со своими детьми в течение 90 дней, а затем продлил запрет после того, как трое из них нашли способы общаться.В конце концов, ему запретили видеться со своими детьми в течение трех лет. Затем, в 2014 году, апелляционный суд Нью-Джерси отменил постановление судьи первой инстанции, отметив, что «синдром отчуждения родителей» все еще остается недоказанной и противоречивой теорией. Через несколько месяцев, когда Габриэлю исполнилось 18 лет, он переехал к отцу. Вскоре последовала Миа, хотя она была еще несовершеннолетней. Сейчас в юридической школе Миа разговаривает со своей матерью раз в четыре года. Однако Габриэль вернулся в дом своей матери после колледжа, пока учился на экзаменах MCAT.Он говорит, что понял, что она старалась изо всех сил в трудное время. Тем не менее, он считает, что «Семейные мосты» только усилили его и его сестру антипатию к своей матери. «Если бы они не были вовлечены, я думаю, что я бы перебрался в лучшее место с моей мамой намного раньше, и моя сестра все еще разговаривала бы с ней».

Его мать, врач, видит это иначе. По ее словам, если бы не «Фэмили Бриджес», у нее не было бы «прочной связи» с сыном. Что до Миа? «Как и все в медицине, лечение не работает в 100% случаев.

Помимо интервью с Миа и Габриэлем, я прочитал рассказ от первого лица девушки, которая сказала, что покончила жизнь самоубийством и порезала себя, когда ее привели на семинар Family Bridges в 15 лет; она утверждала, что психологи угрожали отправить ее в психиатрическую больницу. Молодая женщина рассказала мне, что ее младшая сестра пережила приступ паники во время семинара; когда старшая девочка бросила вызов терапевтам Family Bridges, они продолжали говорить, что девочкам понадобится «дополнительная помощь», что, как она понимала, означало отправку в лагерь для несовершеннолетних правонарушителей.Мальчик-подросток написал, что он «все еще эмоционально поврежден из-за программы» и что ему «трудно общаться с другими, потому что я чувствую, что никому не могу доверять». Ни у одного из этих детей нет отношений с родителем, который привел их в программу.

Оливия и Бенджамин не виделись и не разговаривали со своим отцом более шести лет. Оливия, которая сейчас учится на втором курсе колледжа, специализируется на гендерных исследованиях и социологии, говорит, что не скучает по нему: «Он оскорблял. Он нас травил.Зачем мне говорить с ним? » Мы сидим на крыльце Мередит в ясный летний день, легкий ветерок треплет деревья. Оливия, у которой длинные темные волосы и хриплый смех, говорит мне, что она борется с тревогой и временами чувствует себя плохо подготовленной для взрослой жизни. Вездесущность ее отца украла приземленные моменты детства, говорит она: красить ногти или ходить по магазинам с мамой, смеяться всю ночь на вечеринках для сна. Она не осмеливалась вкладываться в дружбу, учебу, семью в Торонто.«Как ты можешь, когда тебе все время шепчут на ухо, говоря, что все это бессмысленно, что здесь ничего не имеет значения?»

По-другому заблудился и Вениамин. В 21 год он учится на третьем курсе колледжа, изучает психологию. Его глаза осторожны, и он все еще очень худой, плавает в темно-бордовой футболке и синих джинсах. По его словам, его воспоминания о восьмом и девятом классах по большей части исчезли: он забыл попытку переехать в северный Онтарио, писал историю о самоубийстве, и приступы гнева, которые, по словам Мередит, закончились тем, что ее сын свернулся. в положении плода на полу.Когда он просматривал судебные документы и свои дневники перед нашим собеседованием, он говорит, что «это было почти похоже на чтение тематического исследования другого человека».

Он говорит, что не скучает по отцу. Он по-прежнему злится на то, что Скотт исказил свое видение своей матери, бабушек и дедушек, родителей и дружбы, собственной значимости — «абсолютно всего». «Я все еще невероятно озабочен множеством разных вещей, — говорит он. Он делает паузу на несколько секунд так долго, что я слышу звук колокольчиков на крыльце.Он смотрит в пол у своих ног, так как ведет весь разговор. «Даже сейчас, — мягко говорит он, — ты заметишь, что я не смотрю тебе в глаза».

Со своей стороны, Скотт мог бы иметь отношения со своими детьми, если бы он занимался консультированием. Вместо этого он ушел. Теперь против каждого члена семьи есть запретительный судебный приказ. Мередит беспокоится за ее безопасность, вспоминая, что он сказал своим детям, что будет «охотиться до края земли» любого, кто заберет его детей, чтобы «заставить их заплатить».«Оливия и Бенджамин просто не хотят иметь дело с эмоциональной суматохой, которая возникает, когда он рядом. Психотерапевты и юристы говорят, что отчужденные родители обычно исчезают после драки за потерю опеки: дети были всего лишь оружием, нацеленным на бывшего супруга. Дело не в детях.

Эта статья появилась в печатном издании за декабрь 2020 года под заголовком «Когда ребенок — оружие». Он был опубликован в сети 24 ноября 2020 года.

Целевые родители, пережившие отчуждение родителей: последствия отчуждения и стратегии преодоления