Социальный пессимизм на местах растет на фоне оживления политической жизни

В регионах наблюдается одновременно рост социального пессимизма и постепенное оживление политической жизни, из-за этого губернаторам сложно будет выстраивать предвыборную стратегию, говорится в январском докладе фонда «Петербургская политика» о социально-политической устойчивости регионов. Пессимистичные настроения связаны с экономикой, а вместо международной политики внимание стало переключаться на негативные местные события, пишут эксперты. При этом рост пессимизма почти не вызвал протестов, кроме выступлений пенсионеров в Краснодаре и Сочи. Политическая пассивность граждан комфортна для власти, но сохранить ее в выборный год может быть непросто, население будет вовлекаться в политические акции. А губернаторы окажутся перед выбором – искусственно нагнетать социальный оптимизм или же усилить акцент на недопущении резких скачков общественных настроений: одни будут продвигать бренд «Единой России» и себя, другие – искать одномандатников, третьи – выстраивать систему управления социальными и внутриэлитными рисками, говорится в докладе.

Рост социального пессимизма возможен, поскольку тренд нисходящий, другое дело, что он еще не утвердился, говорит руководитель фонда Михаил Виноградов: «В декабре 2014 – январе 2015 г. был спад ожиданий, рост тревожности и снижение рейтингов, а потом ситуация отскочила. Хотя сейчас есть ощущение, что думская кампания пройдет не на пике социального оптимизма». По словам эксперта, есть риск низкой явки, хотя для властей оба сценария не очень хорошие: либо низкая явка и снижение легитимности, либо высокая политизация, а чем она выше, тем труднее голосуют за власть.

Социальный пессимизм растет, в значительной степени это связано с проблемами на местах, поэтому претензии могут предъявляться к губернаторам, но у глав регионов в этом году почти нет прямых кампаний, напоминает политолог Ростислав Туровский: «Поэтому эти проблемы скорее скажутся на результатах «Единой России», а как это ударит по губернаторам, будет ясно в следующем году. Но учитывая, что они в основном не будут возглавлять списки единороссов, проблемы на местах и возможное снижение их рейтингов снизят нагрузку на партию». Ожидать полного переключения с внешнеполитической повестки на социально-экономическую нельзя, считает эксперт: «Они будут смешиваться, вопрос в том, можно ли грамотно этим управлять через СМИ, чтобы отвлекать население от насущных проблем в предвыборный период».

О новом социальном пессимизме / От редакции / Независимая газета

Если граждане не верят в светлое будущее, их сложно мобилизовать проверенными политическими методами

Фото Sefa Karacan/Anadolu Agency via Getty Images

Фонд «Общественное мнение» (ФОМ) в конце прошлой недели поделился результатами опроса, посвященного социальным настроениям, ожиданиям от ближайшего будущего, оценкам среднесрочных перспектив. Выяснилось, что пессимистов в стране по сравнению с февралем текущего года стало значительно больше. В феврале доля тех, кто говорил, что жизнь в России в ближайшие полгода-год станет хуже, составляла 20%. Она снизилась на 8% по сравнению с ноябрем 2019 года. Сейчас же 31% респондентов заявили, что в ближайший год не ждут ничего хорошего.

Зимний оптимизм теоретически можно связать с назначением нового премьера и правительства. Такие назначения всегда сопровождаются обновлением социальных гарантий, обещаниями повысить внимание к регионам и их развитию. Власть как будто перезаряжает батарейки. Данные ФОМа показывают, что пессимистов больше среди пользователей Интернета, чем среди телезрителей. Зимой власть, делающая ставку на ТВ, диктовала повестку.

Почему настроения так резко изменились, тоже можно понять. Пандемия и трехмесячный простой экономики, ожидание второй волны коронавируса, невозможность предугадать, какие ограничения она с собой принесет, – все это не может вселять оптимизм. Люди не знают, в какой мере власть сможет поддержать их предприятия, пострадает ли их зарплата, лишатся ли они работы.

Социологи ФОМа спрашивали граждан и о том, чего они ждут в ближайшие 3–5 лет.

Здесь тоже доля пессимистов выросла с 20% в феврале до 29% сейчас. Можно считать этот пессимизм сугубо эмоциональным, неаналитическим. Но можно увидеть в этом и сложившуюся оценку реальной динамики политико-экономической системы в стране: она медленно и не всегда адекватно реагирует на перемены, а общество это замечает.

Политика, активность власти, в том числе и информационная, – все это влияет на социальные настроения. Однако есть и обратная зависимость. Социальный оптимизм или пессимизм определяет характер публичной политики. Власть, как кажется, в значительной мере исчерпала мобилизационный ресурс «сытых» нефтяных нулевых. Бенефициары тех перемен могли сравнивать свою жизнь в 90-х с жизнью в новом десятилетии: их благосостояние выросло, их будущее стало более предсказуемым, они могли позволить себе новое качество потребления. Им было проще объяснить, почему нужно сплотиться вокруг власти, которая «все это обеспечила». Посткрымский санкционный кризис – вплоть до президентских выборов 2018 года – правящая элита России прошла именно на этом ресурсе.

Однако за это время выросло новое поколение – люди, которым сейчас от 18 до 30. Они получили или получают образование, начинают работать (по профессии или нет), заводят семьи, берут ипотеку. Нынешнюю стагнацию и кризис это поколение может сравнивать с благополучными нулевыми. Отсюда их скепсис и критицизм. Опрос ФОМа показывает, что в группе от 18 до 30 лет пессимистичные оценки будущего встречаются чаще, чем оптимистичные. И их сложно мобилизовать, используя проверенные приемы времен холодной войны, образы наступающих врагов и осажденной крепости. Они не понимают, почему нужно затягивать пояса и терпеть ради этой власти, что конкретно она дала стране в последние 10 лет.

Примечательно, что молодые пессимисты вполне оптимистично оценивают свои личные перспективы – в отличие от перспектив страны. 45% говорят, что у них все станет лучше в ближайшие полгода – год. 61% ждет улучшений в ближайшие 3–5 лет. Парадокс? Отчасти. Молодые люди могут просто не связывать свою судьбу с судьбой страны, что сложно считать положительным итогом последнего десятилетия.

 

Восприятие социального окружения и оптимизм/пессимизм в России и других европейских странах — статья

Восприятие социального окружения и оптимизм/пессимизм в России и других европейских странах — статья | ИСТИНА – Интеллектуальная Система Тематического Исследования НАукометрических данных

Восприятие социального окружения и оптимизм/пессимизм в России и других европейских странахстатья

Информация о цитировании статьи получена из Scopus, Web of Science
Статья опубликована в журнале из списка Web of Science и/или Scopus
Дата последнего поиска статьи во внешних источниках: 10 октября 2019 г.

• Автор: Зеленев И.А.
• Журнал: Voprosy Psikhologii
• Номер: 2
• Год издания: 2013
• Издательство: Akademiia pedagogicheskikh nauk RSFSR
• Местоположение издательства: Russian Federation
• Первая страница: 52
• Последняя страница: 65
• Аннотация: В русле количественной макропсихологии сравнивается социально-психологическая ситуация в России с ситуацией в других европейских странах. Эмпирическая основа работы – сопоставление результатов обработки некоторых данных проекта «Европейское социальное исследование» с материалами опроса россиян фондом «Общественное мнение». Выявлены группы стран, в которых социально-психологическая ситуация похожа. Констатируется высокая степень психологического взаимоотчуждения в российском обществе. Ключевые слова: макросоциальный, «свои», «чуждые», «иные», «другие», инаковость, доверие, дезинтеграция, оптимизм / пессимизм, факторный анализ.
• Добавил в систему: Зеленев Илья Александрович

В Кремле заметили пессимизм и тревогу в обществе :: Общество :: РБК

По словам Пескова, пандемия коронавирусной инфекции «не добавляет оптимизма», ее влияния на настроения в обществе избежать невозможно. Ранее пресс-секретарь президента говорил о контролируемой ситуации с COVID-19 в стране

Фото: Анатолий Мальцев / EPA / ТАСС

В Кремле фиксируют тревогу и пессимизм в российском обществе на фоне пандемии коронавируса. Об этом сообщил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, передает корреспондент РБК.

«Естественно, тревогу и пессимизм в связи с тем, что по стране, как и по всему миру, идет пандемия», — сказал Песков, отвечая на вопрос о настроениях в обществе. «Оптимизма, к сожалению, не добавляет», — заметил он. По словам Пескова, «в условиях пандемии невозможно избежать, к сожалению, [ее] влияния на настроения в обществе».

В связи с этим он также добавил, что в России принимаются точечные меры, не связанные с локдауном.

Обновление вакцины от COVID-19. Самое актуальное о пандемии на 23 августа Video

Технологический оптимизм и социальный пессимизм.

До и после Чернобыля | Горохов

1. Wagner Fr. Weg und Abweg der Naturwissenschaft. Denk- und Strukturformen, Fortschrittsglaube und Wissen-schaftsrehgion. -München: C.H. Beck. 1970. — S. 159).

2. Wagner Fr. Weg und Abweg der Naturwissenschaft. Denk- und Strukturformen, Fortschrittsglaube und Wissenschaftsreligion. — S. 160.

3. Данилов-Данилъян В.И, Лосев КС. Проблемы устойчивого развития человечества // Россия в окружающем мире: 1998 (Аналитический ежегодник). -М.: Изд-во МНЭПУ, 1998. — С. 39.

4. Меньшиков В.Ф. Россия с атомной энергетикой и без нее // Россия в окружающем мире: 1998 (Аналитический ежегодник). — С. 137. — 138.

5. Незвестный Чернобыль: история, события, факты, уроки. — М.: Издательство МНЭПУ, 2006. — С. 331 — 332.

6. Обзор деятельности по охране окружающей среды. Российская Федерация. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР/ OSED), Центр по сотрудничеству со странами-нечленами, 1999. — С. 141.

7. Вертело И. Доступ к информации, участие населения. Роль местных органов власти // NATUROPA, 1999. № 89. — С. 9.

8. Плутониевая экономика: выход или тупик? Плутоний в окружающей среде. — Челябинск: Челябинская областная общественная просветительская организация «Движение за ядерную безопасность», 1998. — С. II — 6.

9. Массюэ Ж.-П. Приемлем ли риск атомной энергетики? // NATUROPA, 1999. №90. -С. 12.

10. Какебеке В.Ж. Права граждан в области окружающей среды // NATUROPA 1999. № 90. — С. 27.

Тридцать лет ликвидации Организации Варшавского договора

30 лет назад (1 июля 1991 года) в Праге представители стран Организации Варшавского договора — Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии — подписали протокол о прекращении действия Варшавского договора.

Как распалась влиятельная военно-политическая организация, являвшаяся мощным противовесом западному блоку НАТО и долгие годы способствовавшая поддержанию мирового военного паритета, международной стабильности и безопасности в эпоху холодной войны.

Фултонская увертюра     

Началом холодной войны принято считать фултонскую речь Черчилля, с которой он выступил 6 марта 1946 года. В ней он открыто обвинил Советский Союз в экспансии, заявив, что рост коммунизма чрезвычайно опасен.

«Через весь европейский континент опустился железный занавес», — скреативил Черчилль и тут же дал рецепт эффективной стратегии противостояния «советской тирании»: действовать с позиции силы, формируя международный антисоветский блок — военно-политическую коалицию. Основой блока должна стать англосаксонская цивилизация, отметил он: «Средство предотвращения опасности — братская ассоциация народов, говорящих на английском языке».

Надо подчеркнуть: тогдашнее советское руководство все правильно оценило и никаких иллюзий насчет гегемонистских намерений своих — тогда ещё союзников — не испытывало. Через неделю после фултонской развилки вышло большое интервью И.В. Сталина, в котором он указал: «Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные, должны господствовать над остальными нациями мира».

21 сентября 1946 года руководство США приняло решение о монополии на атомное оружие, и тогда же было окончательно отвергнуто предложение заключить международное соглашение о запрете его использования в военных целях. США твердо решили перейти в разговору со своим бывшим союзником по Второй мировой войне с позиции силы!

Историческое значение ОВД      

Логичным продолжением этой антисоветской эскалации стало создание в апреле 1949 года военно-политического блока — Организации Североатлантического договора (НАТО) во главе с США, в которую первоначально вошли 12 государств, включая 10 европейских. В дальнейшем в 1952 году к НАТО присоединились Греция и Турция, а в 1955 году — ФРГ.

Интересно отметить, что в 1954 году СССР, стремясь сохранить мировую стабильность, подал заявку на вступление в НАТО, которая однако была отклонена. Фактически начиная с момента своего основания НАТО было ориентировано на оказание агрессивного противодействия СССР и странам социалистического лагеря.

© nato.int

Потому вполне объяснимо и закономерно, что в ответ на эти враждебные по отношению к СССР и странам социализма действия западного мира в мае 1955 года была создана Организация Варшавского договора (ОВД) — военно-политический союз СССР и восточноевропейских государств, имевший оборонительную направленность.

Таким образом, с созданием двух международных военно-политических блоков мир разделился на две части, находившиеся в острой конфронтации по всем направлениям — от военного до политического, от экономического до идеологического.

Важно подчеркнуть, что изначально ОВД по своим целям и принципам полностью соответствовала требованиям Устава ООН и носила сугубо оборонительный характер — обеспечение безопасности стран — участниц Договора.

В рамках ОВД была сформирована система основных органов управления. Был создан Политический консультативный комитет (ПКК) для координации внешнеполитической деятельности стран-участниц. Он состоял из глав государств — членов ОВД. Образовано Объединенное командование вооруженными силами (ОКВС) для обеспечения взаимодействия вооружённых сил государств-членов и укрепления их национальной и общей обороноспособности. Во главе ОКВС стоял главнокомандующий Объединёнными вооруженными силами (первым главкомом в 1955-1960 годах был легендарный маршал Победы — Иван Конев).

В рамках ОВД регулярно проводились совместные командно-штабные и войсковые учения и маневры. В числе наиболее крупных — учения под кодовыми наименованиями «Квартет» (1963), «Октябрьский штурм» (1965), «Родопы» (1967), «Днепр» (1967), «Север» (1968), «Братство по оружию — 80» (1980), «Запад-81» (1981), «Щит-82» (1982), «Дружба-84» (1984), «Щит-88» (1988).

Также СССР разрабатывал и поставлял союзникам самые передовые образцы вооружения и военной техники, неся при этом основную тяжесть финансовых расходов по функционированию организации.

Сегодня особенно важно понимать: историческая заслуга СССР и его союзников по ОВД состояла в достижении и поддержании устойчивого паритета военных потенциалов двух блоков — того, что сейчас назвали бы обеспечением стратегической стабильности.

Ликвидация ОВД — глупость или предательство

С приходом к власти Михаила Горбачева и назначением Эдуарда Шеварднадзе на пост министра иностранных дел СССР в основу внешней и оборонной политики страны было положено «новое мЫшление», положившее начало развалу советской системы, а по факту — сдачу Советского Союза Западу…

Причем не суть, из каких соображений это делалось — из благих или по глупости, важно то, что сделано это было советской номенклатурной верхушкой вполне добровольно, инициативно и даже с некоторым энтузиазмом. Национальные интересы СССР были «сброшены со стола истории» и заметены в угол, дабы не раздражать, но нравиться новым западным партнерам.

7 декабря 1988 года, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, Горбачев объявил об одностороннем сокращении Вооружённых сил СССР на 500 тысяч человек и выводе советских войск из стран Центральной Европы и Монголии.

Напомню — в декабре 1989 года в ходе встречи на высшем уровне глав СССР и США на Мальте президент США Дж. Буш-старший пообещал Горбачеву, что роспуск ОВД не изменит баланс сил в Европе и все бывшие участники договора не будут входить в какие-либо военно-политические блоки. Однако впоследствии, как показали время и суровая реальность, все это оказалось лишь пустыми обещаниями.

Здесь позволю себе небольшой экскурс в историю этого «глобального обмана» Западом «наивных» руководителей СССР и России — упомянутого Горбачева и Ельцина, с пафосом провозгласившего в конгрессе США: «Боже, храни Америку! — хорошо ещё, что добавившего: — И Россию тоже».

© Общественное достояние

В своем недавнем интервью телеканалу NBC в преддверии саммита РФ — США Президент России Владимир Путин напомнил, что президенту СССР Михаилу Горбачеву «устно, но все-таки было обещано», что НАТО не будет расширяться на Восток, однако эти договоренности не были закреплены на бумаге.

А в июне этого года МИД РФ в телеграм-канале своего официального представителя Марии Захаровой опубликовал подборку высказываний западных политиков, заверявших руководство СССР в отсутствии у НАТО планов по конфронтации с Москвой и расширению на Восток.

В частности, приводятся сделанные в 1990-1991 годах высказывания министра иностранных дел Великобритании Дугласа Херда, государственного секретаря США Джеймса Бейкера, помощника президента и заместителя советника президента по национальной безопасности США Роберта Гейтса, федерального канцлера ФРГ Гельмута Коля, президента Франции Франсуа Миттерана, в которых политики либо говорят об отказе от противостояния с СССР, либо прямо заявляют, что не поддерживают дальнейшее расширение НАТО. Горбачев верил или очень хотел верить этим «джентльменам», но факт, как говорится, налицо: «Обманули чудака на четыре кулака…»

Шутки шутками, а вот СССР Горбачев сотоварищи сдавали Западу вполне всерьёз, системно и на всех участках — от экономики и обороны до идеологии.

Так, 7 июня 1990 года на заседании ПКК в Москве было принято решение о ликвидации военных структур ОВД, а всего через год, 1 июля 1991 года, в Праге прошло последнее заседание глав государств и правительств, входивших в состав организации. На нём был подписан протокол о полном прекращении действия Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1955 года.

В истории ОВД, которая в течение 36 лет успешно противостояла блоку НАТО, была поставлена финальная и бесповоротная точка. Альянс между тем живёт и расширяется до сих пор.

Ещё один штрих об «энтузиазме» сдававших страну — вывод советских войск с территории Восточной Германии и Берлина был намечен на конец 1994 года. Однако в реальности был осуществлён раньше, став подобием поспешного и непродуманного исхода и даже бегства: имущество бросалось на произвол судьбы, люди и техника размещались зимой зачастую в чистом поле.

Германские власти на обустройство выводимых с их территории советских войск выделили в качестве компенсации денежные средства, которые, однако, так и не дошли до военнослужащих, осев на счетах коммерческих банков, став впоследствии одной из основ капитала российских олигархов.

Таким образом, в результате ликвидации ОВД СССР лишился стратегических союзников в Европе, что существенно ослабило его позиции и влияние не только на европейском континенте, но и в мире в целом. Более того, вывод советских войск из стран Центральной и Восточной Европы фактически освободил стратегическое пространство для западных держав, которые тут же не преминули этим воспользоваться.

Демократическое наступление на мир

Вернёмся в сегодняшний день. То, что Черчилль произнес более полувека назад в Фултоне, и последовавший за этим раскол мира на два военных блока в наши дни поразительно схоже с развертываемой внешнеполитической стратегией Вашингтона по отношению к России (тогда СССР) и миру.

Драма повторяется теперь уже в виде фарса, весьма опасного, впрочем. Ибо авторы Фултонского манифеста — Черчилль и Трумэн с Кеннаном — прошли войну и понимали её кошмар. А в США к ядерным кнопкам ныне приходят политики, которые, насмотревшись голливудских агиток, оттачивали свои воинственные навыки на компьютерных стрелялках…

Однополярный мир и доминирование через транснациональные корпорации и военно-политические блоки, находящиеся под контролем США, — в этом целевая суть стратегии глобалистов на новом этапе!

Для этого США доктринально определили и закрепили Россию — наряду с Китаем, Ираном и Северной Кореей — как своего оппонента и противника. А если называть все своими именами — как врагов.

© Reuters

В то же время коллективный Запад во главе с США находится в глубоком экзистенциональном кризисе! Что делать? Вопрос, который американские элиты (то самое «глубинное государство») задают себе сегодня, ибо лафа роста за счёт ограбления мира заканчивается. И вариантов здесь немного.

Если грубо и упрощённо, то первый — это левый поворот, а второй — правоконсервативный реванш «белой Америки WASP». И тот, и другой — угроза дальнейшего раскола общества и распада страны. Для консолидации необходимы внешняя угроза и враг, а также нагнетание истерии в жанре «русские идут».

Бывший министр обороны США Дональд Рамсфельд — человек, во многом определявший политику сразу нескольких американских администраций, — как-то высказался в том смысле, что для выхода из кризиса и создания нового мира необходимо «трансформирующее событие». Такими «трансформирующими событиями» могут быть эпидемии, революции/перевороты и, конечно, войны.

Знакомые нам до боли «приемчики», не так ли? Собственно, выход из кризиса через войну — традиционное для США решение.

И тут не надо питать иллюзий: кто бы ни находился в Белом доме, политика по отношению к нам во все времена остается неизменной. Суть этой политики касательно России лучше всего описывает фраза руководителя СВР КГБ СССР генерал-лейтенанта Леонида Шебаршина: «Западу от нас нужно только одно — чтобы нас не было».

Они и сейчас не скрывают, что хотели бы нас «утилизировать» — целиком и сразу, но эти риски чреваты тем самым «неприемлемым ущербом», который Россия со своей лучшей в мире армией в состоянии нанести США, по их же собственным оценкам. Потому задача — не сразу, а постепенно вытеснить/вывести/вытравить «этих проклятых русских» как вид, устранить Россию как препятствие на пути установления нового мирового порядка.

Идеологическая «подкладка» под это уже подводится. Так, в мае этого года на сайте RAND-corp. появилось заявление министра обороны США Ллойда Остина «It`s Time to Drop `Competition’ in the National Defense Strategy»: «Что должно делать министерство обороны в мирное время?.. Пентагон должен подготовиться к победе в следующей войне, одновременно побеждая любую военную агрессию ниже порога конфликта…» То есть их стратегический выбор — война!

Логику американского министра дополняют британские аналитики из Королевского института международных отношений Chatham House: «Россия продолжит совершать акты агрессии, а нормализовать отношения с ней Западу не удастся из-за глубочайшей разницы в целях и ценностях».

Байден уже подал сигнал о своём намерении созвать авторитетный мировой «саммит демократий». Налицо та же самая технология формирования военно-политического блока для мирового похода против «тирании» и «авторитаризма», что выдвинул в Фултоне Черчилль.

Напомню: полтора года назад «ещё тогда не президент» Байден писал на страницах Foreign Affairs: «Победа демократии и либерализма над фашизмом и авторитаризмом создала свободный мир. Но борьба между ними — это отнюдь не вопрос нашего прошлого. Она определяет и наше будущее».

Это уже заявка на стратегию. Стратегию новой тотальной холодной войны.

Холодная война 2.0 — ментальная война Запада против России

И эта стратегия в стадии активного развертывания подготовки к войне, в основе которой всё тот же блоковый принцип, обоснованный идеологической несовместимостью «правильного западного мира» со всеми теми, кто не присягнул ему в вассальной верности, — Россией и Китаем прежде всего.

Как подчеркнул, открывая в июне 2021 года Девятую Московскую международную конференцию по безопасности (MCIS), Министр обороны России Сергей Шойгу: «Совсем недавно мы уделяли основное внимание проблематике борьбы с терроризмом в условиях многополярного мира. Сегодня на первое место выходит новая тенденция — формирование глобальных коалиций, разделение мира на «своих» и «чужих».

Запад усиленно пытается разделить наш многообразный мир на два искусственных лагеря. Якобы демократический и якобы авторитарный, навешивая ярлыки на Россию, Китай, Иран и даже на своих союзников по НАТО — Турцию, а в каких-то вопросах — на Польшу и Венгрию.

Собрать свою коалицию в блок и не позволить блокироваться другим, поссорив Россию и Китай прежде всего, — это мечта демократов ультраглобалистов.

Для «отжима на историческую обочину» остального «неправильного авторитарного мира» Западом широко используются экономические и финансовые санкции, которые дополняются силовым давлением, провоцированием военных инцидентов и кампаниями по дезинформации населения.

При этом способы и приёмы такого воздействия становятся универсальными и применяются в любом районе мира. Расширяется профиль угроз, военных в том числе. Гиперзвук, цифровизация и роботизация выходят на первый план при разработке новых вооружений. Космос и киберпространство все активнее вовлекаются в военное противоборство.

Сергей Нарышкин © Пресс-служба Государственной Думы

Как заявил, выступая на MCIS, директор СВР Сергей Нарышкин: «Стремительно меняется сама среда жизнедеятельности человека, общества и государства. Она всё больше виртуализируется, погружается в цифру… Возникает целый комплекс сложных вопросов, ответить на которые отдельные государства не в состоянии. Речь, в частности, идёт о морально-этических аспектах применения био- и генной инженерии, робототехники, искусственного интеллекта…»

Этой же теме посвятил свое выступление на MCIS постоянный представитель России при ООН Василий Небензя. По его мнению, технологии сегодня становятся «великим уравнителем».

«Чем выше уровень технологических возможностей, тем более уязвимым становится их обладатель», — отметил Небензя, добавив, что риски в информационной сфере растут по экспоненте. — Для решения проблемы нужна «простая логика»: признать, что перед лицом киберугроз все равны, и обсуждать их «не узким кругом, а всем миром».

Суть сегодняшней глобальной повестки в том, что инструменты ведения войны и мира изменились до степени смешения. А спектр угроз и инструментов меняется настольно радикально, что нужно говорить о возникновении нового типа войны, целью которой является уничтожение самосознания, изменение ментальной — цивилизационной основы общества противника.

Под ударом «глубинного государства» демократизаторов не только Россия и Китай — под ударом весь не согласный с ультраглобалистами мир.

Как подчеркнул, выcтупая на MCIS, один из самых ярких политиков Германии, сопредседатель партии «Альтернатива для Германии» Тино Хрупалла: «Мы — Германия и немцы — подвергаемся жесткому моральному давлению и должны действовать против наших собственных национальных интересов. Ментальное давление усиливается как на политических, так и на экономических и частных субъектов. Новым является то, что в эпоху цифровой, информационно-технологической и психологической войны больше не существует формального объявления войны. Спецслужбы и средства массовой информации играют в «игру теней», целенаправленно используя информацию и дезинформацию».

Ментальная война «глобальных демократов против мира» направлена на разрушение мировоззрения противника и ведётся без объявления. Ее последствия проявляются не сразу, и война эта имеет оперативно-технологический и стратегический масштаб реализации.

Её оперативные цели — атака на сложивший стиль жизни, демонтаж, вульгаризация и вытеснение актуальных норм поведения, подрыв доверия к власти, раскол общества. Это оперативный масштаб — 3-5 лет.

Стратегические цели — перезагрузка исторического самосознания, системы образования и воспитания. А значит, базовых смыслов и целей общества, то есть идеологии. Здесь в том числе «переписывание/обнуление» истории, разрушение традиций, укладов, веры/религии и базовых ценностей. Это поколенческий масштаб — 10-15 лет.

Информационно-идеологическое воздействие — первый этап ментальной войны, за ним следуют социальные технологии манипулирования обществом.          

Технология реализации ментальных войн помимо информационной включает психоэмоциональную составляющую. Причём в обеих составляющих активно задействуются технологии искусственного интеллекта (ИИ).

Задача ментальной войны, как и любой войны, — объект воздействия должен быть в итоге лишен суверенитета и перейти под внешнее управление.       

Подчеркнём, ментальные войны — это агрессивное комплексное воздействие, которое направлено не только на информационное поле, но на образование и воспитание. На мой взгляд, сегодня для нашего деидеологизированного, разобщенного постковидного общества, где элита во многом утеряла волю, ментальная война является самым опасным типом холодной войны.

Горькие уроки истории

Одну такую войну мы 30 лет назад проиграли, потеряв прекрасную и могучую страну — СССР. И сопровождался этот процесс разрушением советской армии и роспуском ОВД!

Для демонтажа СССР был применён механизм цветных революций и ментальной войны. В общество взамен социалистических были внедрены иные — капиталистические ценности и приоритеты.

© Кузьмин Валентин/Фотохроника ТАСС

Не будем обманываться: несмотря на внешнее воздействие и предательство элит, тот мировоззренческий выбор советские люди — сознательно или неосознанно — сделали сами, променяв ценности социалистического общежития на джинсы, жвачку, свободу перемещения, мир во всем мире и тому подобные идеологические симулякры. Потом они поняли, что трагически ошиблись, но поздно — страна была уже потеряна.

Извлекая уроки из того — 30-летней давности — периода, надо ясно понимать, что и сегодня в результате ментальной войны, развязанной против нас Западом и его пятой колонной здесь, народ может утерять свой цивилизационный, духовно-нравственный код. А как сказал Петр Аркадьевич Столыпин, «народ, не имеющий национального самосознания, есть навоз, на котором произрастают другие народы».

Задача глобалистов во главе с США, формирующими антироссийский «блок демократий», — устранить Россию как препятствие на пути установления нового мирового порядка.

Противостояние врагу в ментальной войне не менее важно, чем противостояние в новейших системах вооружений. Именно это может определить судьбу России.

Что делать для победы в ментальной войне?

Во-первых, продолжать то, уже делаем, укреплять армию, развивать реальный сектор экономики, обеспечивать суверенитет не только военный и политический, но и экономический, разумно дистанцируясь от втягивания в разного рода конфликты, концентрируясь на интересах страны, и наконец-то национализировать элиты.

Во-вторых, необходимо сформировать четкий образ будущего, который должен быть понятен не только для представителей элиты, но и для каждого россиянина.

В-третьих, представляется актуальным ставить вопрос о необходимости развития положений ныне действующей Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, основанной на единой системе прогнозирования и предупреждения угроз и вызовов во всех сферах: образовании, культуре, экономике, науке, обороне и безопасности. Базовым предположением о характере процессов в сфере национальной безопасности страны следует считать принципиальную неразделимость внутренних и внешних вызовов безопасности страны.

Современные подходы к обеспечению национальной безопасности Российской Федерации должны учитывать возрождающуюся геостратегическую блоковость, цивилизационный масштаб вызовов и угроз, нарастающую сложность разделения военно-силовых и невоенных рисков на фоне сращивания внутриполитических и внутриэкономических опасностей с внешними угрозами.

И не стоит впадать в алармизм. Как это уже не раз было в истории, кризис является и шансом на возрождение России. Мы привыкли в порыве пессимизма рассуждать, недооценивая себя, «расковыривая» проблемы, мол, «раньше будущее было лучше», но дело-то в том, что у остальных главных мировых игроков «будущее гораздо хуже».

Разделение глобального мира на блоки и мегарегионы открывает перед Россией новые возможности. Наше уникальное географическое положение и ресурсы, состояние российской армии и ОПК, атомная и космические отрасли, резко выросший уровень продовольственной безопасности, наш исторический опыт и культура, навыки мобилизации «в годину трудную» и многое другое дают России хороший исторический шанс.

Нужно лишь сосредоточиться на себе, сформировав свой геополитический мегарегион — пространство национальных интересов, пространство суверенитета, пространство влияния, пространства безопасности, очерченное яркими «красными линиями», переступать через которые будет не позволено никому. «Мы никогда не допустим, чтобы кто-то перетянул стратегический баланс на себя», — заявил на открытии MCIS наш президент.

Значимость военного фактора сегодня в мировой политике колоссально возрастает! Вспоминая годовщину бездарного самороспуска ОВД Михаилом Горбачевым сотоварищи и последовавшей за этим геополитической катастрофы распада СССР, подчеркнем: армия России сегодня не только гарант суверенитета и безопасности страны, но и опорный институт государства, источник идеологии служения Отечеству.

Как показал майский 2021 года опрос ВЦИОМ, именно наша военная мощь — основа влияния и авторитета России.

Воистину так — нам чужого не надо, но своё не отдадим!

Это понимают — кто с радостью, кто со злобой — не только в России, но и в мире. Как подчеркнул в своём выступлении на MCIS бывший премьер-министр Словакии Ян Чарногурский: «Вооружённые силы Российской Федерации являются последней гарантией того, что «глубинное государство» не будет контролировать весь мир и народы, что их самобытная культура и особая история не исчезнут…»

Андрей Ильницкий,

советник Министра обороны РФ,

действительный государственный советник 3-го класса

 

Примечание: Автор выражает глубокую признательность НИИ Военной истории ВАГШ ВС РФ за помощь в подготовке материала.

Региональный социальный пессимизм — болезнь страшнее коронавируса

Врио губернатора Олег Мельниченко выступил по вопросу «Об основных направлениях социально-экономического развития Пензенской области» в рамках 41 сессии Законодательного Собрания. Рассмотрение региональных перспектив состоялось в ККЗ «Пенза» в пятницу, 11 июня 2021 года.

В расширенном заседании, которое провел спикер регионального парламента Валерий Лидин, приняли участие Почетные граждане Пензенской области и города Пензы, руководители территориальных управлений федеральных органов, администраций муниципальных образований, министерств и ведомств, региональных отделений политических партий, представители образовательных, ветеранских, профсоюзных, молодежных и общественных организаций, национально-культурных автономий и религиозных конфессий.

«Моя основная цель — это работа на благо области и ее жителей, которые хотят изменений к лучшему, – обозначил врио главы региона. – Искренне считаю этот запрос обоснованным, и нам всем предстоит немало потрудиться, чтобы его выполнить».

«Мы просто обязаны не допустить, чтобы регион заразился болезнью, может быть даже более опасной, чем коронавирус, имя которой «Региональный социальный пессимизм».

Олег Мельниченко назвал три основных приоритета развития — рост экономики и улучшение инвестиционного климата, повышение качества регионального управления, как результат — повышение уровня и качества жизни населения.

К числу конкретных безотлагательных задач врио главы региона отнес развитие инфраструктуры, строительство и ремонт дорог, электросетей, систем водоснабжения, школ, больниц, детских садов.

«Для того чтобы сохранить лидирующие позиции, которые в последние годы занимает Пензенская область в ряде отраслей, необходимо решить проблему обеспечения промышленных и сельхозпредприятий высококвалифицированными кадрами востребованных специальностей», – нацелил врио руководителя субъекта РФ.

Также Олег Мельниченко остановился на развитии IT-сферы, малого и среднего бизнеса, туристического кластера, обновлении управленческого корпуса, создании социальных лифтов, повышении собственных доходов муниципалитетов, сделав акцент на внутрирегиональном вызове — кризисе доверия к власти: «Без преодоления этого кризиса у нас ничего не выйдет. И преодолеть его будет весьма непросто. Эта работа потребует усилий и власти, и общества».

«Назрела необходимость обновления Стратегии развития Пензенской области с учетом современных условий. Её основным вектором должно стать повышение качества жизни граждан», – завершил программное выступление Олег Мельниченко.

В заключение официальной части мероприятия руководители региона поздравили собравшихся с грядущим государственным праздником — Днем России, пожелав новых свершений на благо Пензенской области и великой страны.

Что такое пессимизм?

Что такое пессимизм?

Пессимизм определяется Американской психологической ассоциацией как «отношение к тому, что что-то пойдет не так и что желания или цели людей вряд ли будут выполнены». Человек с пессимистическим характером склонен к более негативному — или, как некоторые могут сказать, реалистичному. — взгляд на жизнь. Оптимисты же смотрят на вещи более позитивно.

Пессимисты обычно ожидают негативных результатов и с подозрением относятся к ситуации, когда кажется, что дела идут хорошо.Оптимисты ожидают, что произойдут хорошие вещи, и ищут надежду, когда жизнь идет не так, как надо.

Пессимизм — не то качество, к которому стремится большинство людей. Это часто ассоциируется с негативом, «наполовину полным» отношением, депрессией и другими расстройствами настроения. Однако здоровая доза негативного мышления не обязательно так уж плоха. Хотя нам всем часто говорят улыбаться, думать о приятных моментах и ​​делать лимонад из лимонов, это не всегда практично, целесообразно или полезно. На самом деле, иногда небольшой пессимизм может оказаться полезным.

Как узнать?

Как определить, что вы более пессимистичны? Некоторые признаки включают:

• Вы удивляетесь, когда что-то действительно получается.
• Вы не добиваетесь того, чего хотите, потому что думаете, что, вероятно, потерпите неудачу.
• Вы всегда сосредотачиваетесь на том, что может пойти не так в той или иной ситуации.
• Вы думаете, что риски почти всегда перевешивают преимущества.
• Вы испытываете синдром самозванца и недооцениваете свои способности.
• Вы склонны сосредотачиваться на своих недостатках или слабостях, а не на своих сильных сторонах.
• Вас часто раздражает солнечный оптимизм других людей.
• Вы часто ведете негативный разговор с самим собой.
• Вы предполагаете, что все хорошее когда-нибудь когда-нибудь закончится.
• Вам легче жить со статус-кво, чем менять вещи к лучшему.

Хотя вы можете не испытывать все эти вещи или думать таким образом все время, пессимисты, как правило, в той или иной степени придерживаются многих из этих типов мышления.

Спектр оптимизма-пессимизма

Психологи рассматривают пессимизм и оптимизм как спектр, в котором каждая из наших точек зрения и личности находится где-то вдоль этой линии. На любом конце спектра чистый пессимист может быть несчастным, а чистый оптимист может быть оторван от реальности.

Большинство людей находится где-то в середине спектра пессимизма-оптимизма.

У каждого бывают взлеты и падения, когда он думает более негативно или позитивно.Жизненные обстоятельства и влияние времени и опыта также могут повлиять на наш относительный пессимизм или оптимизм.

Люди также часто более оптимистичны в отношении одной области жизни и менее оптимистичны в отношении другой. Однако настроения и мышление людей обычно склоняются к тому или иному концу этого спектра, в результате чего личности становятся более или менее пессимистичными или оптимистичными.

Есть много причин, по которым определенные люди становятся более или менее негативными личностями, в том числе:

• Генетика
• Семейная динамика
• Прошлый опыт
• Социальные и экологические факторы.

Люди с более пессимистическими взглядами, как правило, имеют более низкую социальную поддержку, более низкую сопротивляемость, более низкую способность справляться со стрессом и большую склонность к депрессии и тревожным расстройствам.

Влияние стилей мышления

Одно из ключевых различий между тем, как думают оптимисты и пессимисты, связано с их стилем объяснения, который, по сути, заключается в том, как люди интерпретируют то, что происходит в их жизни. Оптимист будет воспринимать положительные события и преувеличивать их, сводя к минимуму отрицательные в ситуации; пессимист сделает обратное и преуменьшит значение положительного, сосредоточив внимание на отрицательном.

Тенденция минимизировать негатив — одна из черт оптимистов, которая побуждает оптимистов мечтать о большом и вдохновляет их продолжать попытки даже после того, как они столкнутся с неудачами — также может вызвать ложное чувство безопасности, которое может привести к тому, что оптимисты не смогут представить себе возможные варианты. трудности и план на них. Это также может заставить их удивляться, когда что-то идет не так.

Однако именно эти качества — минимизация негативного и максимизация позитивного — могут помочь оптимисту в трудные времена, которые могут отправить пессимиста в более темное и беспомощное место.

Оптимист может искать новые решения вместо того, чтобы останавливаться на проблемах; у них часто будет надежда на будущее и навыки выживания, чтобы пережить трудные времена, настраивая их на то, чтобы превратить негативную ситуацию в позитивную.

Многочисленные исследования привели к выводу, что для хорошего здоровья важнее быть менее пессимистичным, чем более оптимистичным. Другими словами, вам не нужно быть чрезмерно веселым, чтобы пожинать плоды того, чтобы не быть чрезмерно негативным. .Похоже, что ключ кроется в ограничении негативного воздействия на здоровье чрезмерно пессимистических мыслей, в то время как чисто позитивное мышление не имеет такого большого эффекта.

Преимущества пессимизма

Хотя факторы, способствующие пессимизму, в основном негативные, у пессимизма есть и положительные стороны. На самом деле, здоровая доза пессимизма может принести реальную пользу. В частности, пессимисты часто лучше подготовлены к трудным временам и могут избегать рисков, которые более оптимистичные мыслители могут игнорировать.

Исследования показали, что пессимисты с большей готовностью предвидят препятствия, поскольку ожидают, что что-то пойдет не так. Это означает, что они с большей вероятностью будут планировать трудности. Исследование 2013 года, опубликованное в журнале Journal of Research in Personality , показало, что негативные мыслители также с большей вероятностью будут строить сети безопасности, более подготовлены (практически и эмоционально), когда что-то пойдет не так, и не обнаруживают, что их мировоззрение находится в кризисе, когда плохие вещи случаются.

Исследование 2013 года, проведенное в журнале Psychology and Aging , обнаружило корреляцию между недооценкой будущей удовлетворенности положительными результатами для здоровья и долголетием у пожилых людей.Другими словами, исследование показало, что мысль о том, что ваша жизнь будет , а не , будет идти хорошо, связана с некоторыми преимуществами для здоровья.

Риски пессимизма

У чрезмерного пессимизма много явных недостатков. Некоторые из основных ошибок чрезмерного пессимизма:

• Негативные мысли вредны для благополучия . Исследования показывают, что у женщин может быть более высокий уровень депрессии, потому что у них более высокий уровень размышлений, размышлений и размышлений.Размышления и размышления — оба компонента пессимистического мышления.
• Чрезмерно негативное мышление способствует депрессии и тревоге . Ключевыми симптомами тревожных расстройств являются чрезмерное беспокойство, размышления и мышление наихудшего сценария. Точно так же плохое настроение, негативные мысли, низкая самооценка и беспокойство — это не только характеристики пессимистических мыслителей, но и факторы депрессии.
• Пессимизм отрицательно сказывается на здоровье . Негативный прогноз связан с рядом других повышенных рисков для здоровья, такими как болезни сердца, а также с общей смертностью.
• Пессимисты склонны к большему стрессу и меньшим навыкам совладания с собой . Одно исследование показало, что у пожилых людей пессимизм также коррелирует с более высоким уровнем стресса, большим вниманием к менее позитивным сторонам своей жизни и большей тенденцией оглядываться на жизнь с большим количеством негатива в целом, что снижает удовлетворенность жизнью.

Оптимисты испытывают более здоровый уровень стресса и лучше воспринимают удовлетворение жизнью. И наоборот, пессимистичные люди склонны к большей изоляции, большему конфликту и стрессу, ухудшению здоровья и ухудшению самочувствия.

Исследование 2015 года показало, что «более высокий оптимизм был связан с лучшей физиологической адаптацией к стрессовой ситуации, в то время как более высокий пессимизм был связан с худшей психологической адаптацией к стрессу».

Еще один тревожный компонент пессимизма заключается в том, что он может сделать стрессовые ситуации еще хуже, чем они есть на самом деле. С другой стороны, более оптимистичное мышление может значительно помочь в преодолении сложных событий.

Преимущества и недостатки оптимизма

С определенной точки зрения, один из самых больших рисков пессимиста — это , а не — быть оптимистом.Значительные научные исследования показали, что оптимисты, как правило, здоровее, счастливее, успешнее (в финансовом, социальном и многих других отношениях) и наслаждаются более прочными и приносящими удовлетворение отношениями.

Но жить на светлой стороне не всегда солнечно. Недостатки оптимизма включают в себя большую склонность к необоснованному риску с точки зрения личного здоровья и безопасности, например, не пристегнуть ремень безопасности или не получить вакцину, или в отношении финансов, например, инвестировать в рискованное бизнес-предприятие.

Даже если учесть возможные недостатки, преимущества оптимизма огромны.

• Позитивное мышление коррелирует с большим удовлетворением от отношений в отношениях с парами.
• Больший оптимизм также связан с повышенной вероятностью поиска социальной поддержки во времена стресса и трудностей, а также с более низким уровнем межличностных конфликтов.
• Более высокий уровень оптимизма в супружеских парах также коррелирует с улучшением здоровья. Исследования показали, что уровень оптимизма одного партнера играет важную роль в укреплении здоровья обоих партнеров.
• Оптимизм ассоциируется с более теплыми и общительными типами личности, а пессимизм ассоциируется с более враждебными и покорными стилями межличностного общения.
• Исследования показали, что оптимизм способствует увеличению продолжительности жизни.
• Оптимизм также ассоциируется с большей удовлетворенностью жизнью, навыками преодоления трудностей, социальной поддержкой и устойчивостью.

Пессимисты могут меньше удивляться возникновению кризисов, но оптимисты не остаются в негативных ситуациях так долго, поскольку они, как правило, сосредоточены на поиске решений, а не на размышлениях о том, что пошло не так.

Советы / хитрости

Так как же оставаться оптимистичным, не упуская возможности подготовиться к кризисам? Вы можете предпринять ряд шагов:

Надежда на лучшее, план на худшее

Подход, основанный на надежде на лучшее и планировании худшего, позволяет вам пользоваться многими преимуществами оптимизма, не оставляя себя уязвимым и неподготовленным. Чтобы воспользоваться преимуществами пессимистического мышления, подумайте о вещах, которые могут пойти не так, и попытайтесь найти запасные планы и непредвиденные обстоятельства, чтобы справиться с неожиданностями.Затем сосредоточьтесь на положительном, помня об этих вариантах плана резервного копирования.

Помните, что важно

Наслаждайтесь и запоминайте то, что у вас есть, и стремитесь воспитать в себе благодарность. Найдите время, чтобы проанализировать свои собственные силы и ресурсы. Подчеркните результаты, когда мы чувствуем, что потребности ситуации превышают наши ресурсы, чтобы справиться с ними. Помните о доступных ресурсах, чтобы снизить стресс и помочь вам почувствовать силу, продвигаясь по жизни. Такой образ мышления может действительно помочь, когда вы столкнулись с кризисом.

Практика внимательности — еще одна полезная стратегия. Внимательность — это техника, которая предполагает сосредоточение внимания на настоящем моменте, а не на беспокойстве о прошлом и будущем.

Помните, что все, с чем вы столкнетесь, пройдет мимо

Исследования в области позитивной психологии научили нас тому, что серьезные неудачи не заставляют людей чувствовать себя несчастными так долго, как люди предсказывают. Через несколько недель или месяцев люди, пережившие серьезный кризис, обычно возвращаются к своему обычному уровню счастья (или несчастья).

Оптимисты в целом чувствуют себя счастливее, а пессимисты — менее счастливы. Если вы пессимист, всегда можно узнать, как стать оптимистом. Иногда переживание кризиса дает вам правильную мотивацию для этого.

Слово от Verywell

«Делать все возможное» может быть клише, но такой подход может стать ключом к хорошему здоровью, долголетию и радости жизни. На самом деле, исследования показывают, что, за исключением бедных, люди с большими деньгами, как правило, не более счастливы, чем люди с небольшим.

Фактически, именно те, у кого есть близкие друзья и сильное чувство общности, те, кто чувствует благодарность, и те, у кого есть чувство смысла жизни, чувствуют себя самыми счастливыми. Суть в том, что общий наклон к оптимизму является идеальным — с добавлением небольшого пессимизма.

Социальный пессимизм — RSA

Я плавал в море социального пессимизма. Вчера вечером я говорил на мероприятии Фонда Джозефа Раунтри о новом социальном зле.Этим утром я пошел (в личном качестве) на семинар Progress, посвященный тезису о «сломанном обществе». Семинар показал предсказуемый раскол между теми, кто призывает министров и прогрессивных комментаторов опровергнуть тезис о сломанном обществе и раскрыть его мотивы, и теми, кто предупреждает, что, если правительство не продемонстрирует, что оно реагирует на общественные озабоченности (какими бы неуместными или анекдотическими), это будет выглядеть самодовольны и вне досягаемости.

Эти варианты были заявлены на ранней стадии, затем были попытки предложить средний путь: сопереживать социальному пессимизму, но утверждать, что с этим что-то делается; или поощрять оптимизм, но с «просоциальным» акцентом на обязанности граждан вносить свой вклад в дальнейший прогресс.

Неизбежно одним из выступающих сегодня утром был Бен Пейдж из IPSOS MORI. Как вы помните, Бен предоставлял занимательные и авторитетные обзоры общественного настроения на каждой из трех партийных конференций ЮАР. Я загнал его в угол по другому вопросу, покидая семинар.

Бен говорил здесь, в RSA на прошлой неделе. Но его выводы, подчеркивающие общественную непоследовательность и пессимизм, были поставлены под сомнение профессором Полом Доланом из Имперского колледжа. Долан утверждает, что данные опроса по таким вопросам, как состояние страны, имели очень небольшую ценность по трем веским и частично совпадающим причинам.Во-первых, люди редко задумываются о таких серьезных проблемах, поэтому ответ, который они дадут, скорее всего будет неуместным, а не рассмотренным. Во-вторых, формулировка вопросов наводит на размышления о конкретных ответах; простой вопрос: «Как вы думаете, страна движется в правильном направлении», кажется, предназначен для получения ответа «ну, если вы спрашиваете, я думаю, ответ должен быть« нет ». В-третьих, существует множество свидетельств того, что на наши ответы на такие вопросы сильно влияют эфемерные недавние события.Люди дадут больше положительных ответов в солнечные дни и гораздо больше положительных ответов, если с ними только что случилось что-то хорошее.

Это задело меня, поскольку в недавних беседах и беседах я превозносил достоинства теории культуры (да, это еще раз). Применительно к типам государственного сектора подчеркивается важность использования индивидуалистической точки зрения; мнение о том, что природа устойчива и что в мире все будет хорошо, если мы все будем делать то, что естественно для нас.Проблема в том, что инструментальные советы, которые используют советы людей, чтобы узнать, чего хотят люди, — это, как правило, опросы (обычно проводимые коллегами Бена Пейджа). Но, как я сейчас склонен утверждать, ввиду ограничений опросов им следует тратить гораздо меньше времени на то, чтобы спрашивать людей, что они думают, и гораздо больше на выяснение того, что люди делают.

Классический пример этого относится к зеленым общественным пространствам. Если в процессе проектирования парка, который может быть, скажем, прямоугольным, представителей общественности спросят, будут ли они придерживаться дорожек по краю газона, они, скорее всего, ответят «да».Но на самом деле мы знаем, что если между входом и выходом в пространство будет более быстрый диагональный маршрут, публика быстро создаст неофициальную тропу или «линию желаний», разрезающую парк пополам.

Я сказал все это Бену, ожидая, что он ответит энергичной защитой опроса общественного мнения. Но нет, как обычно, он был невозмутим. «Очень интересно, — сказал он, — и, вероятно, почему мы начали нанимать собственных этнографов в IPSOS MORI».

PS: Через пять минут после завершения этого блога я наткнулся на первую страницу Society Guardian об Ирене Бауман.Оказывается, она делает именно то, что я рекомендую выше, и делает это в течение некоторого времени, причем блестяще.

Пессимизм, социальные отношения и удовлетворенность жизнью у пожилых людей с остеоартритом

Реферат

Цели

Современные методы лечения остеоартрита (ОА) продолжают оставлять тех, кто страдает болезнью и инвалидностью, что влияет на физическое и психологическое благополучие. В настоящем исследовании изучаются другие психосоциальные факторы, такие как предрасположенность личности и социальные отношения, чтобы изучить их влияние на благополучие 160 пожилых людей с ОА (80% женщин).

Метод

Пожилых людей набирали для лечения ОА коленного или тазобедренного сустава, о котором они сами сообщили. С помощью компьютерной программы MediaLab участники заполнили самооценку оптимизма и пессимизма, социальной поддержки, социального напряжения и удовлетворенности жизнью. Меры принимали дважды с интервалом 9–12 месяцев.

Результаты

Результаты показали, что как поперечно, так и продольно, пессимизм был связан с более низкой социальной поддержкой и более высоким социальным напряжением. Кроме того, пессимизм был опосредован социальной поддержкой в ​​его отношении к удовлетворенности жизнью.

Обсуждение

Наши модели поддерживают комбинированные роли пессимизма и социальной поддержки, влияющие на удовлетворенность жизнью с течением времени. В рамках будущих вмешательств может потребоваться сконцентрироваться на улучшении социальных отношений людей с ОА для повышения психологического благополучия.

Ключевые слова: удовлетворенность жизнью, пессимизм, социальная поддержка, остеоартрит

Введение

Остеоартрит (ОА) является наиболее распространенным хроническим заболеванием среди пожилых людей (Felson & Zhang, 1998) и характеризуется прогрессирующей дегенерацией суставов, особенно в нагруженные участки, такие как колено или бедро (Creamer, Flores, & Hochberg, 1998).Наиболее заметными симптомами, связанными с ОА, являются физическая инвалидность и боль (Bookwala, Harralson, & Parmelee, 2003; Buckwalter, Saltzman, & Brown, 2004; Центры по контролю и профилактике заболеваний, 2006). В частности, боль играет важную роль в ежедневном совладании с ОА (Blalock, DeVellis, & Giorgino, 1995). Исследователи в области здравоохранения обнаружили, что боль влияет не только на физическое функционирование, но и на психологическое благополучие. Например, пациенты с хронической болью в пояснице сообщают о более низком качестве жизни по сравнению с пациентами с опасными для жизни заболеваниями (Smith, Carmody, & Smith, 2000).Специфические для ОА боль и инвалидность в результате дегенерации суставов были связаны с более депрессивными симптомами (Bookwala et al., 2003; Penninx et al., 1997) и более низким уровнем удовлетворенности жизнью (Germano, Misajon, & Cummins, 2001). Таким образом, как и в случае с другими состояниями, физические симптомы ОА могут негативно повлиять на психологические результаты.

Современные методы лечения ОА имеют лишь умеренный успех в плане облегчения боли и других физических симптомов. Медикаментозная терапия, такая как использование нестероидных противовоспалительных препаратов, показывает лишь небольшое облегчение боли при артрите по сравнению с плацебо (Brandt, 2004; Creamer, 2000).Кроме того, длительное употребление обезболивающих сопряжено с такими рисками, как желудочно-кишечные проблемы и повреждение почек (Brandt, 2004). Кроме того, в рандомизированных клинических испытаниях артроскопическая хирургия не показывает лучших результатов лечения боли, чем операция плацебо (Brandt, 2004; Mosely et al., 2002). Хотя операция по замене суставов для колен и бедер доступна и в значительной степени успешна, операция по замене суставов обычно является вариантом только для наиболее серьезно пострадавших. Кроме того, некоторые аспекты ОА в настоящее время не поддаются хирургическому лечению (Felson, 1993), и в зависимости от периода выживания после операции по замене сустава новый сустав может также выйти из строя, что приведет к продолжающейся инвалидности и риску негативного психологического благополучия.Отсутствие эффективных вариантов лечения в сочетании с высокой распространенностью ОА среди пожилых людей предполагает необходимость исследования социальных и психологических ресурсов, которые могут помочь облегчить симптомы и улучшить психологические результаты. В частности, мы обратимся к ролям личностных диспозиций и социальных отношений из-за установленных связей между этими областями и благополучием, которые мы рассмотрим ниже.

Личность

Хотя личность можно определить по-разному, Шайер и Карвер (1987) рассматривают личность как диспозиционную тенденцию ожидать определенного результата.Например, можно быть оптимистичным и ожидать положительных результатов, или можно быть пессимистичным и ожидать отрицательных результатов. Более высокий оптимизм был связан с положительными результатами для здоровья, в том числе более быстрыми темпами выздоровления у кардиологических пациентов после шунтирования (Scheier & Carver, 1987) и большим прогрессом в физиотерапии у пациентов с хронической болью в пояснице (Harkapaa, Jarvikoski, & Estlander, 1996). Напротив, более высокий пессимизм был связан с негативными последствиями для здоровья, такими как ухудшение здоровья сердца (Bennett & Elliot, 2005) и более высокие уровни рибонуклеиновой кислоты вируса иммунодефицита человека (РНК ВИЧ) с течением времени (Milam, Richardson, Marks, Kemper, & McCutchan, 2004 г.).

Specific to OA, Brenes, Rapp, Rejeski и Miller (2002) исследовали физическую работоспособность пожилых людей с остеоартритом при выполнении ряда задач, включая подъем по лестнице и выход из машины. После учета демографических переменных и боли Brenes et al. обнаружили, что пессимизм был связан с более низкой производительностью при выполнении всех физических задач, в то время как оптимизм был связан с лишь немного более высокой производительностью при ходьбе. Эти результаты предполагают, что пессимизм может иметь большее влияние, чем оптимизм, при рассмотрении вопроса об адаптации к ОА.Эти результаты также показывают, что оптимизм и пессимизм играют уникальную роль в физическом представлении ОА и что переменные следует оценивать отдельно, а не как единый балл биполярного оптимизма. Фактически, недавний факторный анализ показал независимость оптимизма от пессимизма, особенно среди пожилых людей (Kubzansky, Kubzansky, & Maselko, 2004).

Оптимизм и пессимизм также имеют уникальное отношение к психологическому благополучию. Более высокий оптимизм связан с более низким уровнем депрессии у пациентов с различными состояниями здоровья, включая пациентов с сердечными заболеваниями (Scheier & Carver, 1987), беременных женщин (Fontaine & Jones, 1997) и выживших после рака груди (Trunzo & Pinto, 2003). .И наоборот, пессимизм был связан с более низким психологическим благополучием, включая более выраженные депрессивные симптомы у женщин среднего возраста (Bromberger & Matthews, 1996), врачей больниц (Clarke & Singh, 2005) и пациентов с ВИЧ (Taylor, Kemeny, Reed, Бауэр и Грюневальд, 2000). Таким образом, поскольку люди с ОА испытывают повышенный риск негативного психологического функционирования, как и при других хронических заболеваниях (например, Penninix et al., 1997), важно исследовать оптимизм и пессимизм у людей с ОА при рассмотрении вопроса о благополучии.

Социальные отношения

До сих пор мы сосредоточились на роли боли, оптимизма и пессимизма в психологическом благополучии пожилых людей с ОА. Однако еще одна область, которая, как известно, имеет значение для благополучия, — это социальные отношения, особенно уровень воспринимаемой социальной поддержки и социального напряжения. Социальную поддержку можно рассматривать как эмоциональную или материальную помощь, которую человек получает или может ожидать от других (Cohen, 2004). Теоретически социальная поддержка защищает от болезней, предоставляя человеку стратегии выживания (Cohen, 2004).В частности, поддержка может быть полезной за счет уменьшения или устранения физиологической, аффективной или поведенческой реакции на стресс, а также за счет изменения негативного воздействия стресса на здоровье. Таким образом, социальная поддержка связана с улучшением сердечно-сосудистой системы и повышением иммунной функции (обзор см. В Uchino, Uno, & Holt-Lunstad, 1999). Психологически социальная поддержка может приводить к большему удовлетворению жизнью (Kahn, Hessling, & Russell, 2003), а также служить защитой от депрессии, предоставляя людям эмоциональные и инструментальные ресурсы, которые они могут использовать, чтобы справиться (Cohen, 2004).

Социальное напряжение, с другой стороны, характеризуется негативными взаимодействиями, которые человек имеет с другими, которые вызывают эмоциональную боль или неприятный аффект (Ruehlman & Karoly, 1991). Социальное напряжение может выступать в качестве источника стресса, влияя на здоровье (Burg & Seeman, 1994), а социальное напряжение было связано с усилением физических симптомов ряда состояний, включая ВИЧ (Taylor et al., 2000) и ревматоидный артрит (Revenson , Скьяффино, Майеровиц и Гибофски, 1991).Психологически социальное напряжение также связано с более высоким уровнем дистресса и депрессивных симптомов у людей с артритом (Finch, Okun, Barrera, Zautra, & Reich, 1989; Revenson et al., 1991; Sherman, 2003), но мало изучено в конкретный контекст OA. Таким образом, тщательное изучение социальных отношений на предмет их потенциальной связи с психологическим благополучием людей с остеоартритом восполнит критический пробел в литературе.

Связи между личностью и социальными отношениями

Хотя оптимизм и пессимизм, а также социальная поддержка и социальное напряжение связаны как с физическим, так и с психологическим благополучием, также возможно, что эти факторы могут влиять друг на друга.Например, исследователи предполагают, что оптимисты могут быть более опытными в установлении и поддержании отношений, тем самым предоставляя им большие социальные сети, которые могли бы обеспечить большую поддержку (Geers, Reilley, & Dember, 1998; Norem and Chang, 2002). В свою очередь, усиление поддержки может защитить от стресса и привести к большему благополучию (Cohen, 2004). С другой стороны, пессимисты могут быть отвергнуты своими сверстниками и, таким образом, оказаться в социальной изоляции (Peterson & Bossio, 1991). Отсюда следует, что отсутствующая или некачественная социальная сеть может лишить пессимистов ресурсов для борьбы со стрессорами, что приведет к снижению благосостояния.Более того, пессимисты могут неверно истолковать предполагаемое поддерживающее социальное взаимодействие как напряжение, что также приводит к ухудшению благосостояния.

Предрасположенность личности также может влиять на то, как рассматриваются существующие социальные отношения. Например, Шривастава, МакГонигал, Ричардс, Батлер и Гросс (2006) обнаружили, что оптимисты воспринимали больше поддержки от интимного партнера, чем пессимисты. Поскольку исследователи предположили, что простое восприятие большей поддержки имеет такой же положительный эффект, как и фактическое получение поддержки (Barrera, 1986), тенденция смотреть на отношения более позитивно может привести к большему благополучию, независимо от фактической полученной поддержки.Поскольку предрасположенности личности, кажется, влияют как на создание, так и на восприятие социальных отношений, возможно, что личность косвенно влияет на здоровье через социальные отношения.

В контексте О.А. Феррейра и Шерман (2007) исследовали роль поддержки и оптимизма в опосредовании влияния боли при ОА на симптомы депрессии и удовлетворенность жизнью. Их результаты показывают, что связь боли и депрессивных симптомов опосредована поддержкой, а не оптимизмом, и что связь боли и удовлетворенности жизнью опосредована оптимизмом, но не поддержкой.Этот сложный набор результатов предполагает, что необходимо дальнейшее исследование факторов личности и социальных отношений в контексте ОА.

Текущее исследование

Таким образом, остеоартроз — это состояние, которое влияет на физическое и психологическое благополучие многих пожилых людей; однако современные методы лечения оказались безуспешными для полного облегчения неприятных симптомов остеоартрита, которые также влияют на психологическое благополучие. Таким образом, необходимо изучить другие факторы, связанные с благополучием в этой популяции, чтобы лучше лечить все аспекты этого состояния.Феррейра и Шерман (2007) показали, что более высокий уровень оптимизма и социальной поддержки был связан с более высоким психологическим благополучием (то есть более низким уровнем депрессии, большей удовлетворенностью жизнью) у пожилых людей с ОА. Однако, поскольку меньше исследований изучали влияние пессимизма или социальной напряженности в этом контексте, текущее исследование будет изучать эти факторы в отношении благополучия пожилых людей с ОА. Кроме того, есть свидетельства того, что диспозиционная личность и социальные отношения связаны таким образом, что личность влияет на создание и восприятие социальных отношений.Следовательно, при рассмотрении благополучия важно исследовать диспозиционную личность в сочетании с социальными отношениями.

На основе предыдущих результатов мы прогнозируем, что перекрестная модель, которая контролирует демографические переменные и симптомы ОА, покажет, что больший оптимизм, больше социальной поддержки, меньше пессимизма и меньше социального напряжения связаны с большей удовлетворенностью жизнью (см.). Мы прогнозируем аналогичные отношения в долгосрочном плане, так что более высокие уровни базового оптимизма и социальной поддержки будут связаны с увеличением удовлетворенности жизнью с течением времени, в то время как, наоборот, более высокие уровни базового пессимизма и социального напряжения будут предсказывать снижение удовлетворенности жизнью с течением времени.Кроме того, мы прогнозируем, что социальные отношения будут опосредовать отношение личностных предрасположенностей к удовлетворенности жизнью, так что больший оптимизм и меньший пессимизм будут предсказывать большую поддержку и меньшее напряжение, что затем будет предсказывать большее удовлетворение жизнью как в поперечном, так и в продольном плане.

Концептуальные модели: прямое и косвенное влияние личности на благополучие.

Меры

Оптимизм и пессимизм

были измерены с помощью пересмотренного теста жизненной ориентации (LOT-R, Scheier, Carver, & Bridges, 1994).Эта шкала состоит из трех пунктов, измеряющих диспозиционный оптимизм, и трех пунктов, измеряющих диспозиционный пессимизм; предметы оцениваются по пятибалльной шкале. Баллы суммируются для каждого фактора (более высокие баллы указывают на больший оптимизм или больший пессимизм) с возможными оценками от 3 до 15 для каждого фактора. Баллы для этой выборки варьировались от 6 до 15 ( M = 11,01, SD = 2,00) для оптимизма и от 3 до 15 ( M = 7,35, SD = 2,73) для пессимизма. Brenes et al. (2002) ранее сообщали о приемлемой надежности при оценке оптимизма (α = 0.73) и пессимизм (α = 0,72) отдельно на выборке пожилых людей с ОА. Однако внутренняя согласованность в данной выборке была низкой для оптимизма (α = 0,54), но приемлемой для пессимизма (α = 0,74).

Социальная поддержка

измерялась с помощью 19-пунктового исследования медицинских результатов — обследование социальной поддержки (MOS-SSS, Sherbourne & Stewart, 1991), в котором респонденты оперировали предполагаемую доступность конкретных видов помощи с четырьмя подшкалами: эмоциональная / информационная поддержка. , привязанность, ощутимая поддержка и позитивное взаимодействие.Для предметов используется пятибалльная шкала; баллы складываются так, что более высокие баллы указывают на более доступную социальную поддержку. Возможные оценки для каждой подшкалы отражают диапазоны в текущей выборке: эмоциональная / информационная поддержка варьировалась от 8 до 40 ( M = 29,14, SD = 7,70), привязанность варьировалась от 3 до 15 ( M = 11,08, SD = 3,23). ), материальная поддержка варьировалась от 4 до 20 ( M = 13,73, SD = 4,35), а положительное взаимодействие варьировалось от 3 до 15 ( M = 11,28, SD = 2,97).Шербурн и Стюарт сообщили о высокой достоверности и внутренней согласованности субшкал. Анализы в данной выборке также выявили высокую надежность по субшкале (осязаемая α = 0,89; привязанность α = 0,91; эмоциональная / информационная α = 0,96; положительное взаимодействие α = 0,93).

Социальное напряжение

было измерено с помощью теста отрицательного социального обмена из 18 пунктов (TENSE, Ruehlman & Karoly, 1991), который измеряет неподдерживающие действия и негативное взаимодействие с людьми, вовлеченными в жизнь участника.Участники оценивают по четырехбалльной шкале, как часто за последний месяц они чувствовали, что люди в их жизни враждебны или нетерпеливы, бесчувственны, вмешиваются и высмеивают их. Баллы суммируются так, что более высокие баллы указывают на большее социальное напряжение, а баллы в настоящей выборке отражают диапазоны возможных баллов для каждой подшкалы. Баллы по подшкале враждебности / нетерпеливости варьировались от 6 до 24 ( M = 8,54, SD = 3,72), по подшкале нечувствительности от 5 до 20 ( M = 7.35, SD = 2,78), для подшкалы помех от 4 до 16 ( M, = 5,46, SD = 2,05) и для подшкалы насмешек от 3 до 12 ( M, = 3,53, SD = 1,22). Рюльман и Кароли сообщили о приемлемой субшкале надежности. Текущий анализ также выявил приемлемые альфы Кронбаха ( α, = 0,92 для враждебности / нетерпеливости, α = 0,81 для нечувствительности, α = 0,75 для помех и α = 0,75 для насмешек).

Удовлетворенность жизнью

измерялась с помощью Опросника удовлетворенности жизнью (LSI, Neugarten, Havighurst, & Tobin, 1961), в котором участников просили сообщить о своем согласии с 17 утверждениями о жизни в целом по пятибалльной шкале.Пункты суммируются с более высокими баллами, что свидетельствует о большей удовлетворенности жизнью. Возможные баллы варьируются от 17 до 85. Баллы для этой выборки варьируются от 27 до 80 ( M = 59,71, SD = 9,17). Neugarten et al. показали, что LSI является надежным и действительным показателем удовлетворенности жизнью, а надежность для текущей выборки была высокой (α = 0,85).

Предполагаемая тяжесть остеоартрита

измерялась с помощью четырех пунктов, в которых участникам предлагалось оценить тяжесть своих симптомов ОА по 11-балльной шкале (0 = нет, 10 = тяжелая).Пунктами были: «Сколько боли вы испытывали на прошлой неделе?», «Какую скованность вы испытали на прошлой неделе?», «Насколько сильно вы испытывали физические нагрузки, которые вы хотели выполнять за последнюю неделю, потому что ваших симптомов остеоартрита? »и« Учитывая все способы, которыми остеоартрит влияет на вас, оцените свое состояние по следующей шкале ». Общий балл серьезности был вычислен путем суммирования ответов участников по всем пунктам, причем более высокий балл указывал на более ощутимую тяжесть ОА.Возможные баллы варьируются от 0 до 40 (идентичный диапазон баллов для этой выборки: M = 18,50, SD = 7,86). Надежность в этом образце была высокой (α = 0,83).

Физическая инвалидность

измерялась с помощью показателя физической инвалидности из исследования «Фитнес и артрит у пожилых людей» (FAST, Ettinger et al., 1997). Эта мера состоит из 23 пунктов, в которых участникам предлагается оценить количество трудностей, с которыми они сталкивались в течение последнего месяца в повседневной деятельности из-за артрита.Участники оценивают каждый предмет по пятибалльной шкале. Мы добавили шестой вариант: «Я обычно не занимаюсь этим видом деятельности по другим причинам, не связанным с моим артритом», чтобы отличать людей, которые не выполняли действия из-за своего физического состояния, от тех, для кого это действие не было применимо по другим причинам ( например, в их доме не было лестниц). Ответы суммируются с более высоким баллом, указывающим на более высокий уровень физической инвалидности при выполнении повседневных действий. Возможные оценки варьируются от 0 до 115.Один пункт шкалы («Насколько сложно было заботиться о члене семьи?») Был удален из анализа из-за высокой частоты выбора варианта «Я обычно не занимаюсь этим делом» (36,6%), что изменило возможный диапазон значений от 0 до 110. Диапазон баллов для этой выборки составлял 22–79 ( M = 38,01, SD = 11,31). Надежность исходной подшкалы инвалидности высока (Ettinger et al., 1997), а надежность настоящей модифицированной шкалы также высока (α = 0,88).

Боль

измерялась с помощью Краткого опросника МакГилла о боли (SF-MPQ, Melzack, 1987), шкалы из 15 пунктов, состоящей из слов, которые люди использовали для описания своей боли.Участники оценивают степень, в которой они испытали каждый тип боли за последние три дня по четырехбалльной шкале (0 = я не испытывал этого типа боли, 3 = сильная). Ответы суммируются для общего балла интенсивности с возможными баллами от 0 до 45. Диапазон баллов для этой выборки составлял 0–43 ( M = 14,02, SD = 9,47). SF-MPQ имеет высокую внутриклассовую корреляцию (0,96 для общей интенсивности боли, Melzack, 1987). Альфа Кронбаха в этой выборке была высокой (α = 0.90).

Процедура

Участников набирали с помощью объявлений и групповых презентаций в центрах для престарелых и общежитиях для престарелых. В рекламе и презентациях описывалось исследование по адаптации к остеоартриту. Критерии отбора включали: возраст старше 55 лет, самоотчет о ОА в бедре (ах) и / или колене (ах), самооценка боли в бедре (ах) и / или колене (ах) не менее 3 дней. прошлой недели, говорящий по-английски и проживающий в районе Большого Бостона в течение следующего года. Те, кому недавно была проведена операция по замене сустава, не были исключены, и участники не были исключены, если у них была замена сустава в ходе исследования, хотя эта информация отслеживалась.Заинтересованные добровольцы были предварительно проверены по телефону и, если соответствовали критериям, прошли собеседование в удобное для них время и в выбранном ими месте. После процесса получения информированного согласия экспериментатор объяснил, как использовать компьютер для записи ответов, и позволил участникам попрактиковаться с несколькими типовыми вопросами для адаптации к компьютерному формату.

Опрос проводился с помощью исследовательской программы Windows MediaLab (Empirisoft), которая представила отдельные анкеты в случайном порядке для первой половины опроса и фиксированного порядка для второй половины.Тридцать один участник выбрал бумажные опросы по двум причинам: либо из-за дискомфорта при использовании компьютера, либо из-за того, что они участвовали в небольшом групповом интервью, где компьютеров на каждого участника не хватало. ¹ Порядок отдельных анкет в бумажных опросах не был случайным. Когда они завершили опрос, участники были проинформированы и получили гонорар в размере 20 долларов. Идентичные процедуры были выполнены для Времени 2.

План анализа

Чтобы изучить относительный вклад оптимизма, пессимизма, социальной поддержки и социального напряжения в удовлетворенность жизнью, переменные были исследованы в моделях структурных уравнений с использованием AMOS 6.0 (Arbuckle, 2004). Поскольку множественные индексы соответствия предпочтительнее при изучении того, насколько хорошо данные соответствуют моделям структурных уравнений (Byrne, 1998), мы сообщили о среднеквадратичной ошибке аппроксимации (RMSEA), сравнительном индексе соответствия (CFI) и индексе Такера – Льюиса ( TLI) / Non-Normed Fit Index (NNFI) (Boomsma, 2000). RMSEA — это индекс соответствия, который учитывает ошибку аппроксимации совокупности. Значения меньше 0,05 соответствуют хорошему соответствию, значения меньше 0,08 — разумному соответствию, а значения больше 0.10 указывают на плохую посадку (Browne & Cudeck, 1993). CFI отражает степень соответствия независимой модели наблюдаемым данным: значения больше 0,95 указывают на приемлемое соответствие, а значения больше или равные 0,97 указывают на хорошее соответствие (Schermelleh-Engel, Moosbrugger, & Müller, 2003). TLI / NNFI основан на сравнении нулевой модели с гипотетической моделью, где индексы более 0,95 указывают на приемлемое соответствие, а значения более 0,97 указывают на хорошее соответствие (Schermelleh-Engel et al., 2003). Бирн (1998) рекомендует оценивать модели структурных уравнений с использованием размеров выборки, которые имеют не менее 10 участников на путь; наши размеры выборки (исходная и последующая) превышают этот критерий для всех оцененных моделей.

Чтобы контролировать влияние случайности при одновременном проведении нескольких тестов на значимость, мы приняли метод False Discovery Rate (FDR) (Benjamini & Hochberg, 1995; Keselman, Cribbie, & Holland, 1999) для определения статистической значимости пути. коэффициент.В соответствии с другими, кто применил этот метод для моделирования структурных уравнений (Lackner, Jaccard, & Blanchard, 2004), семейство тестов было определено как путевые коэффициенты, ведущие от экзогенных переменных к данной эндогенной переменной.

Обсуждение

В настоящем исследовании мы изучили влияние диспозиционной личности и социальных отношений на благополучие группы пожилых людей с ОА. Результаты показывают, что в разрезе пессимистические взгляды были связаны с более низким уровнем социальной поддержки и более высоким уровнем социальной напряженности.Пессимизм также влиял на удовлетворенность жизнью косвенно через социальную поддержку, причем более высокий пессимизм приводил к более низкой социальной поддержке, что, в свою очередь, было связано с более низкой удовлетворенностью жизнью. В долгосрочном плане первоначальный пессимизм также предсказывал снижение социальной поддержки и повышение социальной напряженности в течение одного года. Пессимизм также косвенно предсказал удовлетворение жизнью через социальную поддержку с течением времени. Интересно, что только социальная поддержка (а не социальное напряжение) предсказывала повышение удовлетворенности жизнью в обеих моделях.

Личность

Вопреки нашим гипотезам, оптимизм нельзя было использовать ни в поперечной, ни в продольной модели из-за относительно низкой внутренней согласованности (α = 0,54). Однако также возможно, что пессимизм является более важной характеристикой личности, чем оптимизм, с точки зрения влияния на результаты физического и психического здоровья. Например, Brenes et al. (2002) обнаружили, что более высокий пессимизм у участников с ОА был связан с более низкой эффективностью при выполнении четырех физических задач (например,грамм. ходьба, поднятие / перенос груза), в то время как более высокий оптимизм был связан только с лучшей ходьбой. Кроме того, Робинсон-Велен, Чонгтаг, МакКаллум и Киколт-Глейзер (1997) обнаружили, что только пессимизм предсказывает тревогу, стресс и самооценку состояния здоровья через год в группе пожилых людей. Эти и текущее исследование показывают, что пессимизм является более сильным предсказателем результатов, чем оптимизм. Таким образом, люди с ОА, которые демонстрируют более высокий уровень пессимизма, могут подвергаться риску ухудшения физического и психологического благополучия.

Социальные отношения

В соответствии с нашими гипотезами мы обнаружили, что социальная поддержка демонстрирует как поперечные, так и продольные отношения к благополучию. Это говорит о том, что важно учитывать влияние социальных отношений при обследовании такого заболевания, как ОА. Это также может указывать на то, что будущие вмешательства должны быть сосредоточены на предоставлении людям с ОД доступа к поддерживающим лицам и группам, которые могут улучшить их психологическое благополучие.

Вопреки нашим гипотезам, социальное напряжение не было связано с удовлетворенностью жизнью ни в одной из моделей.Что касается отсутствия данных о социальной напряженности, выборка для текущего исследования показала очень низкие уровни социальной напряженности как на исходном уровне, так и во время 2. Таким образом, отсутствие напряжения в группе может объяснить отсутствие связи с удовлетворенностью жизнью. . Другое правдоподобное объяснение можно описать с помощью доменной модели Ингерсолла-Дейтона, Моргана и Антонуччи (1997), которая предполагает, что положительные социальные обмены связаны исключительно с положительными аффектами, а отрицательные — с отрицательными.Поскольку удовлетворенность жизнью — это результат с положительной валентностью, только положительные социальные отношения (поддержка) будут связаны с этим результатом в соответствии с моделью предметной области. Также возможно, что социальное напряжение в большей степени влияет на «негативные» аспекты благополучия (например, депрессию) и поэтому не является таким важным фактором при рассмотрении удовлетворенности жизнью. Будущие исследования социального напряжения могут дать представление о природе его конкретных отношений с компонентами благополучия.

Посредничество

Наши результаты подтверждают модель посредничества, в которой социальная поддержка опосредует влияние пессимизма на удовлетворенность жизнью. В частности, наши результаты показывают, что люди с более высоким уровнем пессимизма сообщают о более низком уровне поддержки и, в свою очередь, сообщают о более низком уровне удовлетворенности жизнью с течением времени. Эта модель, начиная с личностной переменной, которая оказывает влияние через социальные отношения, согласуется с предыдущими выводами о том, что пессимисты могут демонстрировать более низкий уровень поддержки из-за того, что воспринимают меньшую поддержку со стороны сверстников (Srivastava et al., 2006) или более фактический отказ от сверстников (Peterson & Bossio, 1991). Это отсутствие поддержки может затем привести к ухудшению благосостояния, что согласуется с предыдущими исследованиями (например, Cohen, 2004; Kahn et al., 2003). Таким образом, наша модель предполагает, что вмешательства, основанные на социальных отношениях, также должны будут учитывать личностные диспозиции, поскольку концепции имеют некоторое взаимосвязанное влияние. Другими словами, личность и социальные отношения не существуют в вакууме отдельно друг от друга.

Вопреки нашим гипотезам, наши модели посредничества не показали значительного влияния социальной напряженности.Отсутствие выводов для этого фактора обсуждалось ранее. Однако этот недостаток может также указывать на необходимость продолжения исследований в области перенапряжения для дальнейшего определения его природы и точного отношения к диспозиционной личности и благополучию.

Сильные стороны и ограничения

В настоящем исследовании использовалось несколько различных методов для достижения наиболее надежных результатов. Во-первых, мы изучили вопросы исследования как в разрезе, так и в продольном направлении, чтобы определить, сохраняются ли отношения с течением времени и, как следствие, их относительная точность.Кроме того, мы использовали статистический метод моделирования структурным уравнением (SEM), который учитывает большую дисперсию ошибок, чем другие методы. Тем не менее, текущая выборка состояла в основном из высокофункциональных пожилых женщин европеоидной расы с относительно высоким уровнем удовлетворенности жизнью, высоким уровнем социальной поддержки, низким уровнем социальной напряженности и более низкими уровнями самооценки тяжести ОА (см.). Более разнообразная выборка с более плохими результатами, такими как более тяжелая форма остеоартрита или большее социальное напряжение, может показать разные результаты в отношении благополучия.Чтобы получить доступ к такой выборке, фокус-группы могут быть полезны для определения способов размещения участников, чтобы они чувствовали себя комфортно, но при этом могли участвовать в исследованиях в дни «сильной боли». Однако лучший способ получить выборку, включающую участников с более серьезным заболеванием и более тяжелыми нарушениями, — это использовать клиническую выборку, а не выборку на уровне сообщества. Хотя мы признаем ограничения внешней валидности, обусловленные нашей опорой на высокофункциональную выборку, важно отметить, что клинические выборки также имеют ограничения в отношении их обобщения, не отражая большую популяцию независимо проживающих пожилых людей в Соединенном Королевстве. .S.

Кроме того, все меры, использованные в настоящем исследовании, были самоотчетами, что могло привести к смещению участников и / или вариации общего метода. SEM частично учитывает дисперсию из-за ошибки измерения, а самооценка — распространенный метод оценки людей с ОА. Тем не менее, может быть полезно рассмотреть альтернативные подходы, такие как посещения на дому или записанные на видео социальные взаимодействия, для оценки качества социальных отношений, клинические оценки для измерения благополучия и медицинские диагнозы для определения степени тяжести остеоартрита, чтобы обеспечить подтверждающие оценки. с самоотчетами.

Будущие направления и выводы

Склонности личности, особенно пессимизм, являются влиятельным фактором в процессе благополучия. Таким образом, люди с ОА, которые демонстрируют более высокий уровень пессимизма, могут быть особенно подвержены риску ухудшения психологического благополучия из-за влияния состояния, пессимизма и последующего отсутствия качественных социальных отношений. Современные теории предполагают, что личность — это стабильная черта на протяжении всей жизни (McCrae et al., 2000), указывая на то, что попытки изменить личностные предрасположенности человека с ОА могут оказаться неэффективными.Следовательно, может быть важно, чтобы вмешательства были сосредоточены на других, более изменчивых факторах.

Предыдущие вмешательства при артрите, такие как Стэнфордская программа самоконтроля при артрите (Lorig, Mazonson, & Holman, 1993), использовали обучение самоуправлению с упором на самоэффективность пациента и решение проблем для улучшения исходов хронических заболеваний. Результаты показывают, что в течение 4 лет пациенты с артритом, получившие образование в области самоконтроля, испытывают на 20% меньше боли по сравнению с контрольной группой.Как упоминалось ранее, боль при артрите напрямую связана с более высокой депрессией и более низким уровнем удовлетворенности жизнью (Bookwala et al., 2003; Germano et al., 2001, Penninx et al., 1997). Следовательно, логически следует, что уменьшение боли посредством таких вмешательств может привести к улучшению самочувствия. Тем не менее, некоторые меры самоконтроля не выявили каких-либо различий в психологическом благополучии между группами вмешательства и контрольной группой (Lorig et al., 1999). Таким образом, для улучшения психологического благополучия людей с ОА может потребоваться новый подход.

Мы обнаружили, что качество социальных отношений, особенно социальная поддержка, опосредует отношение пессимизма к удовлетворенности жизнью. Следовательно, может быть продуктивным вмешательство для усиления социальной поддержки людей с ОА, чтобы у них были ресурсы, чтобы справиться с болью и инвалидностью, которые они, вероятно, испытают. Кроме того, чтобы бороться со склонностью людей с высокими пессимистическими убеждениями к социальной изоляции (Peterson & Bossio, 1991), врачи могут сосредоточиться на обучении социальным навыкам с целью улучшения социальных отношений.Интересно, что наши результаты показали, что социальное напряжение не играет роли в удовлетворенности жизнью. Таким образом, в будущих исследованиях ОА может потребоваться изучить социальное напряжение с другими компонентами благополучия, чтобы определить, является ли напряжение влиятельным фактором в других психологических исходах, таких как депрессивные симптомы.

В целом, как диспозиционная личность, так и социальные отношения влияют на психологическое благополучие этой группы пожилых людей с ОА. Пессимизм, по-видимому, влияет на воспринимаемый уровень социальной поддержки, что, в свою очередь, влияет на ощущение удовлетворенности жизнью в течение одного года.Учет этих психосоциальных факторов при разработке вмешательств и методов лечения, а также обнаружение других важных факторов может улучшить психологическое благополучие пожилых людей с ОА и даже, возможно, их переживание этого состояния.

Оптимизм и пессимизм — наш мир в данных

Шарот, Тали. Уклон оптимизма: экскурс в иррационально позитивный мозг . Нью-Йорк: Книги Пантеона, 2011.

Шарот, Тали. Наука оптимизма Почему мы запрограммированы на надежду .Нью-Йорк: Ted Conferences, 2012.

Обзоры Евробарометра. Доступно онлайн здесь.

«Опасности восприятия: первые результаты». Ипсос МОРИ (2013). Доступно онлайн здесь.

Рисунок: Lomborg, Bjørn. «Скептический защитник окружающей среды: измерение истинного состояния планеты». (2001).
Данные: Данлэп, Райли Э., Джордж Х. Гэллап-младший и Алек М. Гэллап. «Глобальное беспокойство: результаты исследования здоровья планеты». Окружающая среда: наука и политика в интересах устойчивого развития 35, вып.9 (1993): 7-39. Доступно онлайн здесь.

Полная ссылка на обзор: «Крис Джексон (2017) — Global Perceptions of Development Progress:« Perils of Perceptions »Research», опубликованный Ipsos MORI, 18 сентября 2017 года.

На самом деле не только средняя детская смертность снизилась, но снизилась детская смертность во всех странах (кроме двух очень маленьких).

На этой диаграмме показана разница в уровне доходов между очень отрицательными богатыми странами и несколько менее отрицательными более бедными странами.

Это открытие является отправной точкой для недавно опубликованной книги «Фактическая достоверность», соавторами которой являются Анна Рослинг Рённлунд, Ханс и Ола Рослинг. Авторы продолжают объяснять, что наше восприятие настолько ошибочно, потому что наш разум обращает внимание на крайности — на самые богатые, самые бедные, самые жестокие и самые коррумпированные аспекты нашего мира — так что мы в конечном итоге получаем то, что они называют ‘ чрезмерно драматическое мировоззрение », которое состоит из всех наиболее драматических аспектов нашего мира, но имеет огромное слепое пятно для мира, который является реальностью большинства людей в мире.Чрезмерно драматическое мировоззрение оставляет нам картину мира, которая включает в себя все истории, которые на самом деле редки (именно потому, что они необычны, поэтому о них сообщают в средствах массовой информации), но которая не имеет понимания того, что на самом деле является общим.

Пожалуйста, свяжитесь с нами, если вам известно об исследовании, посвященном этому вопросу, и я обновлю этот раздел сообщения — и я был бы очень благодарен, поскольку мне очень хотелось бы понять эту ссылку.

Дэвид Эджертон.«Упадок деклинизма». Обзор истории бизнеса , Vol. 71, № 2 (лето 1997 г.), стр. 201-206. Доступно в Интернете по адресу http://www.jstor.org/stable/3116157

Для получения дополнительной информации о корректировках ППС посетите страницу экономического роста.

Мировая общественность: плохие экономические условия. Pew Research Center (2015). Доступно онлайн здесь.

Удар воспоминаний, Википедия.
Ссылки на журналы:
Хайленд, Дайан Т.и Адель М. Акерман. «Воспоминания и автобиографическая память в изучении личного прошлого». Геронтологический журнал 43, вып. 2 (1988): P35-P39. Доступно онлайн здесь.

Джансари, Ашок и Алан Дж. Паркин. «Вещи, которые случаются в вашей жизни: объяснение ударов воспоминаний в автобиографической памяти». Психология и старение 11, вып. 1 (1996): 85. Доступно онлайн здесь.

Мара Мазер, Лаура Л. Карстенсен, Старение и мотивированное познание: эффект позитивности во внимании и памяти, Тенденции в когнитивных науках, том 9, выпуск 10, октябрь 2005 г., страницы 496-502, ISSN 1364-6613.Доступно онлайн здесь.

Дэниэлс, Харви. Знаменитые последние слова: Американский языковой кризис пересмотрел . Издательство Южного Иллинойского Университета, 1983.

Устранение разрывов: преступность и общественное мнение. Ипсос МОРИ (2008). Доступна здесь.

Устранение разрывов: преступность и общественное мнение. Ипсос МОРИ (2008). Доступна здесь.

ДеллаВинья, Стефано и Итан Даниэль Каплан. «Эффект Fox News: предвзятость СМИ и голосование. Ежеквартальный журнал экономики 122, вып. 3 (2007): 1187-1234. Доступно онлайн здесь.

Дэвис, Даррен У. и Брайан Д. Сильвер. «Гражданские свободы против безопасности: общественное мнение в контексте террористических атак на Америку». Американский журнал политических наук 48, вып. 1 (2004): 28-46. Доступно онлайн здесь.

Бем, Юлия К. и Лаура Д. Кубзански. «Всем сердцем: связь между положительным психологическим благополучием и здоровьем сердечно-сосудистой системы. Психологический бюллетень 138, вып. 4 (2012): 655. Доступно онлайн здесь.

Положительные эмоции могут защитить сердечно-сосудистую систему. Гарвардская школа общественного здравоохранения (2012 г.). Доступно онлайн здесь.

Бем, Джулия К., Кристофер Петерсон, Мика Кивимаки и Лаура Кубзански. «Проспективное исследование положительного психологического благополучия и ишемической болезни сердца». Психология здоровья 30, вып. 3 (2011): 259. Доступно онлайн здесь.

Тиндл, Хилари А., Юэ-Фанг Чанг, Льюис Х. Куллер, Джоанн Э. Мэнсон, Дженнифер Г. Робинсон, Милагрос К. Розаль, Грег Дж. Сигл и Карен А. Мэтьюз. «Оптимизм, циничная враждебность, ишемическая болезнь сердца и смертность в Инициативе по охране здоровья женщин». Тираж 120, шт. 8 (2009): 656-662. Доступно онлайн здесь.

«Судные дни». Экономист (2012). Доступно онлайн здесь.

Эта инфографика является работой Джорджии Лупи, другие ее работы можно найти на сайте http: // giorgialupi.com.

Все визуализации, данные и код, создаваемые «Нашим миром в данных», находятся в полностью открытом доступе по лицензии Creative Commons BY. У вас есть разрешение использовать, распространять и воспроизводить их на любом носителе при условии указания источника и авторов.

Данные, предоставленные третьими сторонами и предоставленные «Нашим миром в данных», регулируются условиями лицензии исходных сторонних авторов. Мы всегда будем указывать исходный источник данных в нашей документации, поэтому вы всегда должны проверять лицензию на любые такие сторонние данные перед использованием и распространением.

Наши статьи и визуализации данных основаны на работе множества разных людей и организаций. При цитировании этой записи, пожалуйста, также укажите основные источники данных. Эту запись можно цитировать:

Мнение | Как коронавирус превращает пессимизм в просоциальную деятельность

Признание: у меня есть секретный талант делать лимоны из лимонада. Это может быть не так очевидно. Я много улыбаюсь и завожу веселую беседу; мой конец обеденного стола — это не какой-то ужасный горизонт событий, за которым исчезает весь солнечный свет.Но почти всегда внутри меня прячется ворчливый Иа-Ё.

У этого Иа-Ё есть момент. Коронавирус — это весна для пессимистов. Все мои мрачные мысли об этой пандемии более или менее сбылись. Поэтому, когда я читал о, возможно, более разрушительной волне Covid-19 этой зимой, или о том, что выздоровевшие пациенты в Южной Корее внезапно снова заражаются, или о том, что на разработку и массовое производство вакцины может потребоваться больше 18 месяцев, я просто думаю Добро пожаловать в мой мозг .Это слова из моего личного дэт-метала саундтрека. Они все время играли в моей голове.

В ближайшие месяцы всем нам придется придумать, как психологически подготовиться к тому, что могло бы быть новой нормой. «Оптимизм, умеренный реализмом» — это, как правило, предпочтительная формулировка, и, конечно же, это нормально; он может быть даже политически и экономически обоснованным.

Но я также хотел бы привести аргументы в пользу пессимизма. В частности, защитный пессимизм.Потому что, если дела пойдут под откос, защитные пессимисты уже будут тормозить.

А что такое защитные пессимисты, спросите вы? Это люди, которые склоняются к своей тревоге, а не подавляют ее, наркотизируют или позволяют превратить их в камень. Они усердно придумывают худшие исходы и соответственно планируют. Эта тенденция может сводить с ума их более оптимистичных друзей и родственников — защитные пессимисты — разрушители миров, более жесткие вкусы, — но для вопящего о бедствиях это конструктивная адаптация, гораздо более полезная, чем попытки поднять настроение. — это . Никакого радостного настроения с точки зрения защитных пессимистов. Они отвергают то, что психолог-теоретик Барбара Хелд называет «тиранией позитивного отношения».

«Защитный пессимизм обходится дорого, поскольку не избавляет от беспокойства», — сказала мне Джули Норем, профессор психологии в колледже Уэллсли. «Но оборотная сторона — это то, что он удерживает ваш разум на якоре и фокусирует вас на вещах, которые вы можете контролировать». Что, кстати, отличает его от генерализованной тревоги, садового невротизма и катастрофизма.Защитный пессимизм продуктивен.

Норем, которая изучает защитный пессимизм с начала 1980-х годов, сказала мне, что последний раунд данных она собрала 20 марта — через восемь дней после того, как Всемирная организация здравоохранения сочла Covid-19 пандемией, но раньше всех, кроме одного штата, Калифорния начала обеспечивать соблюдение приказов о домоседе. Корреляция была очевидна: чем более пессимистичнее были ее участники, тем больше вероятность того, что они отменили поездку и избегали публичных собраний — или уже сделали это.

Если бы она связалась со мной, я бы попал в эту группу. Я перестал пользоваться метро Нью-Йорка 26 февраля. В марте я избегал всех больших собраний, кроме одного в первую неделю. Я закапывал продукты в хлорокс; Я протер выключатели света; Я извинился, что не виделся с друзьями. В некоторых отношениях это противоречило моей природе — я ем с пола и обнимаю людей в знак приветствия, — но не в других. Когда я проходил онлайн-викторину Норема, мне сказали, что я квалифицирован как защитный пессимист.

Позже я послал ей электронное письмо со своим необработанным баллом, спрашивая, как он по сравнению с другими.

«Высокий», — ответила она.

В целом, наверное, стоит отметить, что депрессивные люди, как правило, настоящие реалисты, а не счастливые люди. У них есть дополнительные рецепторы для плохих сигналов — или, во всяком случае, они более склонны обращать на них внимание. Каноническое исследование 1979 года продемонстрировало это явление с элегантной простотой, рассаживая испытуемых перед кнопкой и зеленым светом. Иногда эта кнопка управляла зеленым светом; иногда этого не происходило. Депрессивные почти всегда понимали, когда у них не было контроля.Людям, не страдающим депрессией, приходилось гораздо труднее. Значительное количество из них с радостью предполагало, что у них есть свобода действий, когда они были на 100 процентов беспомощны.

Депрессивные и пессимисты, конечно, не всегда одинаковы. Но часто есть корреляция.

Вы можете возразить, что пессимизм в настоящий момент не только разумный, но и просоциальный. В прошлом месяце, когда я прочитал, что 75 процентов всех местных ресторанов, вероятно, закроются навсегда, я купил выпечку для своих соседей в одной местной пекарне, которую я не мог вынести, чтобы исчезнуть.(Я рекомендую делать это в вашем районе, если вам все еще повезло, что у вас есть располагаемый доход. Это беспроигрышный вариант.) Поскольку я предполагал худшее, я фактически отказался от своей болтовни и кое-что сделал. Я могу только надеяться, что у меня будет все необходимое, чтобы сделать то же самое в будущем.

«Я думаю, что преимущество защитного пессимиста, когда экономика снова откроется, — написал мне Норем в другом электронном письме, — это то, что они будут продолжать принимать больше мер предосторожности, чем не оборонительные пессимисты, и они будут готовиться к открытому / открытому». закрыть / открыть / закрыть американские горки, которые предсказывают многие люди.Они с большей вероятностью будут планировать различные непредвиденные обстоятельства и сценарии и, следовательно, с меньшей вероятностью будут застигнуты врасплох каким-то конкретным ».

Чтобы выжить в предстоящие месяцы, нужны самые разные вещи. Но не стоит сбрасывать со счетов пессимистов. Оптимизм, как мы видели на примере этой администрации, может быстро и опасно склонить к самообману. Занимайтесь этим слишком часто, и вам вообще не за что будет бороться.

The Times обязуется опубликовать различных писем редактору.Мы хотели бы услышать, что вы думаете об этой или любой из наших статей. Вот несколько советов . А вот и наш адрес электронной почты: [email protected] .

Следите за разделом мнения New York Times на Facebook , Twitter (@NYTopinion) и Instagram .

% PDF-1.5 % 1 0 объект > поток iText 2.1.7 от 1T3XT2009-09-28T19: 09: 10-04: 00 конечный поток эндобдж 2 0 obj > эндобдж 5 0 obj > / ProcSet [/ PDF / Text] / Font >>> эндобдж 4 0 obj > поток HWr8G \ ʖ4 \ q + vM} HPB * F # 4H ٮ $ n \> nxZfU7 ౺ X6xzC6yI $ {z7Z5 | 2a / 8M {݈ C [E ܫ c ڠ tm]? NlvVM0 ^ + E,] # ԅ9U ֋ J

vs.пессимистические окончания в призывах к изменению климата

Должны ли призывы к изменению климата иметь оптимистичные или пессимистические окончания? С одной стороны, пессимистические сообщения, часто называемые «порно климатическими катастрофами», могут быть столь же вредными для усилий по вовлечению, как и прямое отрицание (Mann et al., 2017), если они способствуют параличу, а не действиям (Freedman, 2017). С другой стороны, хотя оптимистические сообщения могут утешить общественность, страдающую от хронической «апокалиптической усталости» (Nordhaus and Shellenberger, 2009), они могут не вызвать эмоционального взаимодействия, критически важного для запуска восприятия риска (Slovic et al., 2004).

Воздействие — это мощный рычаг, который может заставить нас быть чрезмерно чувствительными к небольшим изменениям в окружающей среде, отвлекая нас от больших сдвигов, имеющих гораздо более серьезные последствия (Slovic et al., 2004). Это может вызывать иррациональные уровни тревоги в отношении угроз с низким уровнем вероятности (Rottenstreich and Hsee, 2001) и обманчивые уровни оптимизма перед лицом потенциально катастрофических последствий (Sharot, 2011). В контексте изменения климата положительное влияние приводит к избеганию новой информации, которая потенциально может вызвать бедствие, тогда как отрицательное воздействие имеет противоположный эффект (Yang and Kahlor, 2013).В управлении рисками негативные аффекты широко признаны «источником действий» (Peters and Slovic, 2000), и это не менее верно в отношении угрозы изменения климата (Schwartz and Loewenstein, 2017). Такие данные расходятся с данными, полученными в области коммуникации по вопросам здоровья, где положительный эффект побуждает к поиску информации (Schwarzer and Jerusalem, 1995; Yang et al., 2011). Одно правдоподобное объяснение этого обратного эффекта — воспринимаемая эффективность, важный предиктор взаимодействия с изменением климата (Feldman and Hart, 2015; Kellstedt et al., 2008). Другими словами, люди с меньшей вероятностью примут меры, когда они чувствуют себя подавленными или безнадежными (Bandura, 2002; Lorenzoni et al., 2007; Mayer and Smith, 2019).

Было показано, что отрицательный аффект увеличивает оценок вероятности риска, тогда как положительный эффект снижает их (Finucane et al., 2000; Ganzach, 2000). В соответствии с принципом неприятия потери (Tversky and Kahneman, 1992), отрицательный аффект, скорее всего, будет связан с потерями, а не с фреймами получения.Ряд исследований показывают, что печаль (Schwartz and Loewenstein, 2017), беспокойство (Smith and Leiserowitz, 2014), страх (Feldman and Hart, 2015), тревога (Weber, 2006), надежда и гнев (Feldman and Hart, 2015) ) тесно связаны с вовлечением в изменение климата, в то время как другие не наблюдают никакой связи с гневом или страхом (Smith and Leiserowitz, 2014). Витте и Аллен (2000) обнаружили, что призывы к страху неэффективны, когда воспринимаемая эффективность низка. Более того, отрицательный аффект можно рассматривать как форму когнитивного дискомфорта, и, как показывает правило конца пика (Do et al., 2008), люди готовы выбирать ситуации, в которых объективно на больше боли, чем на , до тех пор, пока событие заканчивается относительно боли . По этой причине мы сосредотачиваемся на том, как валентность в конце призыва к изменению климата влияет на восприятие риска получателем последствий, связанных с изменением климата, и их предполагаемую эффективность результатов.

Оценка риска субъективна и неразрывно связана с суждениями, сделанными на основе основных ценностей; люди склонны подсознательно избегать и не доверять информации, которая угрожает их идентичности или ценностям или может вызвать отчуждение от социальных групп (Kahan, 2015).Вера в антропогенное изменение климата связана с либеральной идеологией (McCright et al., 2016), поскольку признание того, что деятельность человека влияет на климат, подразумевает необходимость регулирования. Помимо политических убеждений, теория культурного познания предполагает, что основные ценности определяют обработку информации и оценку рисков в двух измерениях или культурных мировоззрениях: «групповом» и «сеточном» (Kahan and Braman, 2006). Исследования показывают, что групповые / сеточные культурные мировоззрения предсказывают представления об изменении климата лучше, чем любые другие индивидуальные характеристики (Kahan et al., 2011). Параметр «группа» классифицирует людей как «индивидуалистов» или «коммунитаристов» на основании их убеждений о том, насколько сильно люди связаны с другими членами общества. Измерение «сетки» описывает ценности, касающиеся степени, в которой человек считает, что его выбор контролируется и ограничивается его ролями в обществе.

В этой статье мы делаем два предложения. Во-первых, аффективный финал (т. Е. Оптимистичный или пессимистичный) призывов к изменению климата влияет на восприятие людьми риска и предполагаемую эффективность результатов, которая опосредуется эмоциональным возбуждением.Мы предполагаем, что призывы к изменению климата с пессимистическим концом положительно влияют на восприятие риска изменения климата и эффективность результатов, поскольку они усиливают эмоциональное возбуждение. Во-вторых, сила предлагаемой опосредованной связи ослабляется значениями получателя сообщения. Мы прогнозируем менее выраженный эффект для тех, кто придерживается либеральной идеологии, включая тех, кто придерживается коммунитарных или эгалитарных мировоззрений, чем для консерваторов и тех, кто придерживается индивидуалистических или иерархических мировоззрений.

В трех экспериментах мы подтверждаем наши предложения. В исследовании 1 мы проверяем посредническую роль эмоционального возбуждения в отношении воздействия текста об изменении климата с оптимистическим или пессимистическим окончанием восприятия риска. Важно отметить, что мы не приравниваем отрицательную валентность к фатализму. Пессимистический финал по-прежнему дает возможность изменить ситуацию. Далее мы проверяем сдерживающую роль политической идеологии. В исследовании 2 мы успешно повторили исследование 1, используя видеостимул в сочетании с текстом, что повысило экологическую значимость наших результатов.Мы также проверяем модерирующую роль ценностей получателя сообщений, добавляя более тонкую меру идеологических обязательств: культурные мировоззрения (Kahan et al., 2009) в дополнение к политической идеологии. Наконец, в исследовании 3, используя национально репрезентативную выборку населения США, мы добавляем фаталистическое состояние и вводим эффективность результата в качестве зависимой меры.