СИНКРЕТИЧЕСКИЕ РЕЛИГИИ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 30. Москва, 2015, стр. 233

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: О. К. Михельсон

СИНКРЕТИ́ЧЕСКИЕ РЕЛИ́ГИИ, ве­ро­ва­ния и куль­ты, об­ра­зо­вав­шие­ся в ре­зуль­та­те слия­ния ре­ли­гий или их эле­мен­тов. Син­кре­тизм, в той или иной сте­пе­ни при­су­щий лю­бой ре­ли­гии, ес­ли она не раз­ви­ва­лась в пол­ной изо­ля­ции, для С. р. яв­ля­ет­ся клю­че­вой ха­рак­те­ри­сти­кой.

При­ме­ни­тель­но к ре­лиг. сис­те­мам тер­мин «син­кре­тизм» стал ис­поль­зо­вать­ся со 2-й пол. 19 в. и ны­не вклю­ча­ет в се­бя це­лый конг­ло­ме­рат фе­но­ме­нов – влия­ние од­ной ре­ли­гии на другую, взаи­мо­про­ник­но­ве­ние 2 ре­лиг. сис­тем, взаи­мо­влия­ния ме­ст­ных ре­ли­гий, прив­не­се­ние и рас­про­стра­не­ние чу­ж­дых куль­тов, слия­ние ат­ри­бу­тов раз­ных бо­жеств в од­но. К С. р. от­но­сят ма­ни­хей­ст­во, гно­сти­цизм, эл­ли­ни­стич. куль­ты – Се­ра­пи­са, Иси­ды, Мит­ры, ре­ли­гии дру­зов, бе­рег­ва­тов, сик­хизм, ряд мис­тич. тра­ди­ций (напр., каб­ба­ла, со­еди­нив­шая в се­бе иу­да­изм и идеи не­оп­ла­то­низ­ма) и т. д. Как пра­ви­ло, о С. р. мож­но го­во­рить при­ме­ни­тель­но к сис­те­мам, воз­ни­каю­щим на сты­ке ав­то­хтон­ных ве­ро­ва­ний и ми­ро­вых ре­ли­гий. Клас­сич. при­ме­ры – ре­ли­гия ву­ду (сме­ше­ние хри­сти­ан­ст­ва и зап.-афр. ани­миз­ма) и ти­бет­ский буд­дизм, со­хра­нив­ший мн. эле­мен­ты ре­ли­гии бон (о др. син­кре­тич. ре­лиг. те­че­ни­ях см.

так­же в стать­ях Аф­рох­ри­сти­ан­ские син­кре­ти­че­ские куль­ты, Вьет­нам­ские син­кре­ти­че­ские куль­ты, Ин­до­не­зий­ские син­кре­ти­че­ские куль­ты, Ка­риб­ские син­кре­ти­че­ские куль­ты, Ко­рей­ские син­кре­ти­че­ские куль­ты, Но­во­зе­ланд­ские син­кре­ти­че­ские куль­ты). В Ки­тае воз­ник­ла кон­цеп­ция сань цзяо – «три уче­ния», ко­то­рая по­зво­ля­ла че­ло­ве­ку со­вме­щать ве­ро­уче­ние и прак­ти­ки дао­сиз­ма, кон­фу­ци­ан­ст­ва и буд­диз­ма, схо­жая си­туа­ция су­ще­ст­ву­ет в Япо­нии, где мож­но одно­вре­мен­но быть и буд­ди­стом и син­тои­стом. Син­кре­тизм так­же свой­ст­вен боль­шин­ст­ву но­вых ре­ли­ги­оз­ных дви­же­ний. Ве­ра ба­хаи (см. Ба­хаи­ты) из­на­чаль­но за­ро­ди­лась в рус­ле ши­ит­ско­го ис­ла­ма и во­бра­ла в се­бя мно­гое из его ве­ро­уче­ния. В Ни­ге­рии с 1980-х гг. су­ще­ст­ву­ет дви­же­ние хрис­лам – по­пыт­ка слия­ния хри­сти­ан­ст­ва и ис­ла­ма. Син­кре­тизм яв­ля­ет­ся так­же важ­ней­шей осо­бен­ностью дви­же­ния Нью Эйдж, для ко­то­ро­го ха­рак­тер­на тен­ден­ция к прив­не­се­нию «вос­точ­ной ду­хов­но­сти» в зап. куль­ту­ру, и тео­соф­ско­го общества (см. Тео­со­фия), в эм­б­ле­ме ко­то­ро­го при­сут­ст­ву­ет сим­во­ли­ка ин­ду­из­ма, иу­да­из­ма, др.-егип. ре­ли­гии и ср.-век. ев­роп. ал­хи­мии.

Синкретизм как фактор формирования и эволюции социальной реальности Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ПРОБЛЕМЫ РЕАЛЬНОСТИ И ЕЁ ОТРАЖЕНИЯ

THE PROBLEM OF REALITY AND ITS REFLECTION

УДК 211 ББК Ю937

Юлия Викторовна Гаврилова,

кандидат философских наук, доцент, Забайкальский государственный университет (672039, Россия, г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30)

e-mail: [email protected]

Синкретизм как фактор формирования и эволюции социальной реальности

Автор предлагает рассматривать явление синкретизма в качестве фактора, способствующего формированию и развитию определённых сфер социального бытия. Указывая на необходимость исследования синкретизма как самостоятельного феномена через выявление причин его зарождения, структурных особенностей и механизмов воздействия на социальную реальность, акцентируется внимание на роли процессов синкретизации в различных сферах социума. В статье обосновывается результативность данного подхода. Синкретизм в своём развитии прошёл несколько этапов — от нерасчленённости определённых элементов социальных явлений и процессов в первобытнообщинную эпоху, через неорганизованное, искусственное единство разнородных элементов к их хорошо структурированному интеграционному единству. Исследуя этапы развития синкретизма, предпринимается попытка выявить специфические особенности, присущие синкретизму на каждом из этапов. Отмечается, что синкретизм может проявляться не только в культуре и религии, но и затрагивать практически все сферы социума. Одной из важнейших особенностей синкретизма является его функционирование в качестве процесса, приводящего к трансформациям, гибели одних и формированию других, новых систем.

Одновременно синкретизм выступает результатом данного процесса. Выявление и исследование причин проявления синкретизма в различных сферах социального бытия необходимо для всестороннего понимания структурных особенностей синкретичных систем, возможности прогнозирования их трансформаций, дальнейшей эволюции и предотвращения негативных воздействий на индивида и социальные группы.

Ключевые слова: синкретизм, фактор, социальная реальность, функции, социальные сферы, процессы синкретизации.

Yulia Victorovna Gavrilova,

Candidate of Philosophy, Associate Professor, Transbaikal State University (30 Alexandro-Zavodskaya St., Chita, Russia, 672039) e-mail: [email protected]

Syncretism as a Factor of Formation and Evolution of Social Reality

The author proposes to consider the phenomenon of syncretism as a factor contributing to the formation and development of certain spheres of social life.

It’s necessary to study syncretism as an independent phenomenon, through the identification of the causes of its origin, structural features and mechanisms of influence on social reality. The role of syncretization processes in various spheres of society is emphasized in the article. The article proves the effectiveness of this approach. Syncretism in its development has gone through several stages: from the indivisibility of certain elements of social phenomena and processes in the primitive communal era, through the disorganized, artificial unity of diverse elements to their well-structured integration unity. Investigating the development stages of syncretism, the author makes an attempt to identify the specific characteristics essential to syncretism at each stage. It is noted that syncretism can manifest itself not only in culture and religion, but also affect almost all spheres of society. . One of the most important features of syncretism is its functioning as a process that leads to transformation, the death of one and the formation of other new systems. At the same time syncretism appears as a result of this process. Identification and study of the causes of manifestation of syncretism in various

© Гаврилова Ю. В., 2015

29

spheres of social life is necessary for a full understanding of the structural features of syncretic systems, capability to predict their transformations, further evolution and prevention of negative impacts on an individual and social group.

Keywords: syncretism, factor, social reality, functions, social services, syncretization processes.

С момента зарождения социума и до настоящего времени специфику функционирования многих структурных элементов социальной реальности определяет синкретизм. Процессы синкретизации проявляются почти во всех сферах социальной реальности.

С различной степенью интенсивности они затрагивают уровни индивидуального и общественного сознания, а также находят выражение в материальной сфере жизнедеятельности общества и человека. Например, синкретизации подвержены мышление человека, религия, литература, искусство, духовная и материальная культура в целом. Кроме того, процессы синкретизации оказывают большое влияние на трансформацию вышеперечисленных сфер социума. В связи с этим можно предположить, что синкретизм выполняет функцию изменения прежних, а иногда и образования качественно новых структурных компонентов социальной реальности. Это вызывает необходимость исследования синкретизма как одного из факторов конструирования и эволюции социальной реальности. В рамках данной проблемы особый интерес представляют причины синкретизации тех или иных компонентов социума, механизмы работы синкретизма и сферы его функционирования.

Несмотря на значительную роль синкретизма в процессах формирования и эволюции социальной реальности, работ, посвящённых исследованиям проблем данного явления, не так много. Значительный вклад учёные внесли в изучение особенностей проявления синкретизма в конкретных сферах социальной реальности. Например, синкретичность сознания, а именно мышления и восприятия у детей, рассматривается в работах отечественных и зарубежных психологов, таких как Л. С. Выготский, Ж. Пиаже, Э. Клапаред и др. Проблемам синкретизма в духовной и материальной культуре, особенно на ранних стадиях её развития, посвящены труды Э. Тейлора, Дж. Фрезера, Э. Дюркгейма, Л. Леви-Брюля, В. Кабо, А. Н. Веселовского и многих других. Формирование и эволюция религий под воздействием синкретизма и специфика их синкретизации рассмотрены в работах Н. С. Капустина, Л. Г. Лемешко, Н. М. Матори-на, Т. В. Бернюкевич и др. Однако такие основополагающие характеристики синкретизма, как его структура, функции, факторы, меха-

низмы и последствия проявления, остаются не до конца изученными.

Современная наука определяет значение термина «синкретизм» в нескольких аспектах. Во-первых, под синкретизмом понимают «нерасчленённость, характерную для первоначального состояния в развитии чего-нибудь» [6, с. 786]. Данный аспект понятия «синкретизм» позволяет исследователям выявлять особенности функционирования различных социальных процессов и явлений на ранних ступенях их развития. Так, например, исследователь истории литературы А. Н. Веселовский, рассматривая генезис и эволюцию поэзии в первобытном обществе, отмечал её синкретичный характер. Синкретизм поэзии, по мнению учёного, заключался в нерасчленённости ритма, «песни-музыки» и элементов слов. С течением времени, считал А. Н. Веселовский, «…новые синкретические формы вырастут из среды старых, некоторое время уживаясь с ними, либо их устраняя. Содержание станет разнообразнее в соответствии с дифференциацией бытовых отношений, а когда у народа явится и раздельная память прошлого, создастся и поэтическое предание, чередуясь со старой импровизацией; песня станет переходить из рода в род, от одной народности к другой, не только как мелодия, но как сам по себе интересующий текст» [2]. Следовательно, синкретизм способен развиваться и приобретать разные формы, способствуя переходу тех или иных социальных явлений и процессов на качественно новые уровни развития.

Таким образом, синкретизм в качестве недифференцированности определённых структурных элементов характеризует различные компоненты социальной реальности на стадии их генезиса, которая хронологически может совпадать с периодом первобытнообщинного строя.

На ранних этапах существования общества «нерасчленённость» проявляется как на уровне сознания отдельного индивида и групп людей, так и на уровне их предметно-практической деятельности. Не только мышление человека, мифология, религия, искусство и другие сферы духовной культуры характеризуются синкретизмом, но и сфера материального, примитивного тогда ещё производства и распределения. В первобытнообщинный период отсутствовала специализация по про-

изводству орудий труда, первоначально не было и специализации самих орудий. По мнению исследователей, только в начале эпохи позднего палеолита начались процессы специализации: «Подъём производительных сил сказался, прежде всего, в технике обработки камня. <…> Новая техника позволяла создавать специализированные орудия — скребки, резцы, острия с затупленным краем, скобели, ножи, острые и лёгкие наконечники метательных копий. Процесс дифференциации орудий производства пошёл ускоренными темпами» [5, с. 73]. Также внутри социума отсутствовала дифференциация по имущественным и социальным признакам. Общество было единым, нерасчленённым.

Следовательно, синкретизм в понимании нерасчленённости и слитности проявляется во всех сферах общества на самых ранних ступенях его развития. Кроме того, синкретизм первобытной эпохи характеризует единство духовной и материальной сфер социума, слитность в процессе их становления. Поэтому синкретизм первобытного общества следует считать «стадиальным явлением», то есть характерным для конкретной стадии развития социума. В данном случае — стадии генезиса социальных сфер и их структур. Так, исследователь религии и искусства первобытного общества В. Р. Кабо справедливо отмечает, что «…различные сферы общественного сознания переплетены между собой и с жизнью общества в целом не только в условиях первобытного общества, но и на более высоких уровнях развития; но в первобытном обществе это взаимопереплетение достигает наибольшей, максимальной степени, иными словами — представляет собою явление стадиальное» [3].

С течением времени в постпервобытную эпоху синкретизм не исчезает. Он проявляется в новых формах внутри сформированных и дифференцированных, отдельных сферах и структурах социальной реальности. В период истории первобытного общества синкретизм не только определял специфику социума в целом, но и выступал основанием дифференциации конкретных сфер бытия. С оформлением и усложнением социальных структур явление синкретизма приобретает новое качественное своеобразие. Усложняются факторы синкретизации различных социальных сфер. Можно предположить, что синкретизм приобретает специфику в зависимости от сфер воздействия и географических зон проявления, обладает различной степенью интенсивности и может оформляться в различные виды и формы. Таким образом,

функции синкретизма разветвляются и усложняются и его роль как фактора конструирования и эволюции социальной реальности возрастает.

Проявление синкретизма на более поздних ступенях развития социума, по сравнению с первобытнообщинным периодом, приобретает иную специфику и трактуется как смешение, соединение, слияние различного рода элементов, обладающих чёткими «границами» и своеобразием. В этом состоит другой аспект понимания синкретизма.

В условиях функционирования развитых структурных компонентов социальной реальности процессы синкретизации приобретают два вектора направленности. Один вектор, как отмечается в культурологическом словаре, представляет «неорганическое слияние разнородных элементов», другой, напротив, «органическое сочетание разных элементов» [6].

Синкретизм в понимании «неорганического слияния разнородных элементов» трактуется, как чисто механическое соединение разнофункциональных компонентов тех или иных явлений и процессов. Результатом такого типа синкретизации может являться возникновение новых систем, обладающих качественно своеобразной структурой. Системы, возникшие в результате механического, «принудительного» соединения, неоднородны, зачастую лишены внутренней целостности, а следовательно, неустойчивы. Такие системы обладают повышенной чувствительностью к трансформациям и способностью к быстрому разрушению, что приводит к достаточно редким проявлениям данного вектора син-кретизации. Однако при проявлениях синкре-тизации как «неорганического слияния разнородных элементов» функция синкретизма быть фактором конструирования и эволюции социальной реальности сохраняется, так как продолжают формироваться новые, пусть и неустойчивого характера, системы.

Ярким примером механического, зачастую искусственного слияния, разнородных и разнофункциональных элементов служит система общественного сознания в период истории Римской империи (1-111 вв. н. э.). Не только культура, политика, религия, идеология, но и территориальное устройство, экономика и всё Римское государство в целом пронизано явлениями и процессами синкре-тизации. Например, религиозная система Римской империи представляла сложное сплетение структурных компонентов религиозно-мифологических систем италиков, греков, восточных народов и варварских племён. Конгломерат элементов различной

природы и функциональной направленности существовал как на уровне индивидуального и общественного религиозного сознания, так и на уровне культовой практики. Особенно синкретизация неорганического характера выражалась в процессах включения отдельных элементов монотеизма в политеистическую религиозную систему. Однако о полном соединении политеистических и монотеистических систем говорить не приходится в связи с их структурной несовместимостью. Возможным было только их сосуществование и в редких случаях взаимодействие. Римская политеистическая религия постоянно «разрасталась» и «разветвлялась» за счёт включения в культовую практику новых религиозно-мистических традиций и обрядов завоёванных и присоединённых народов. Пантеон римских богов также постоянно пополнялся новыми «иноземными» божествами, либо искусственно созданными, подобно египетско-греческому Серапису. Однако иудейская вера в Единого Бога Яхве и обожествление императоров выделяются из всей религиозной системы Рима. Эти культы характеризуются относительной замкнутостью и устойчивостью и представляют монотеизм в «эпицентре» динамичного, постоянно трансформирующегося политеизма.

Таким образом, синкретизм как неорганическое слияние разнородных элементов может проявляться во всех структурных компонентах социальной реальности, способствовать их эволюции, создавая относительно неустойчивые системы.

Синкретизм в качестве механического слияния разнородных элементов — явление скорее исторического характера, присущее переходным и кризисным эпохам. В современном обществе действие данного вектора синкретизации наиболее заметно в абстрактном искусстве. Для других компонентов социального бытия характерен синкретизм, определяемый как целостное, интегративное соединение в системы с устойчивыми структурами. В этой связи нельзя согласиться с Ю. В. Крайко, которая, характеризуя современную нетрадиционную религиозность, утверждает, что «если прежде в результате соединения различных по происхождению религиозных верований формировалась новая целостная система, элементы которой образовывали закономерно упорядоченную структуру, то современный синкретизм принципиально бесструктурен» [4]. Напротив, современный синкретизм отличается син-тезированностью, интегративностью компонентов, их «органическим» соединением и

образованием устойчивых систем со сложной структурой. Ярким примером такого рода синкретизма может служить возникновение монолитности двух «стадиально» разных религиозных систем — шаманизма и буддизма. Синкретическая слитность данных религиозных систем образовалась безболезненно ввиду того, что эти системы в ходе эволюции приобрели определённое структурно-содержательное единство. В итоге сформировалась устойчивая, существующая на протяжении нескольких веков, система особого, единого миропонимания, мироощущения и мироосвоения, причём не только религиозного характера. В современном мире «принципиально бесструктурный» синкретизм встречается нечасто.

Специфика синкретизма как органического слияния разнородных элементов заключается, на наш взгляд, во-первых, в том, что он возникает в развитых устойчивых структурах социальной реальности, характеризующихся стабильным функционированием. Структурам, находящимся в состоянии кризиса и дестабилизации, присущ синкретизм «неорганического» характера.

Во-вторых, проявление «органического» синкретизма приводит к образованию новых целостных, монолитных систем, каждый элемент которых сохраняет своё качественное своеобразие. Единство разнородных, специфических элементов такого рода синкретических явлений и процессов устойчиво и малодинамично. С течением времени синкретичные компоненты систем под влиянием определённых факторов либо интегрируются и их единство укрепляется, либо превращаются в самостоятельные раздробленные сущности, что приводит к трансформациям систем.

Синкретизм, какова бы ни была его природа, необходимо рассматривать в качестве фактора формирования и эволюции социальной реальности. Генезис и дальнейшая трансформация определённых структурных элементов социальных систем и их подсистем зачастую обусловлены процессами син-кретизации. Будучи сложным и многогранным явлением, синкретизм интересен для исследователей, прежде всего, своей структурой, особенностями и механизмами функционирования. Однако рассмотрение синкретизма как фактора формирования и развития тех или иных социальных процессов и явлений будет способствовать комплексному его исследованию.

Так, например, Т. В. Бернюкевич, изучая особенности взаимодействия буддийских и добуддийских верований народов России, го-

ворит о необходимости исследования синкретизма с позиций эволюционизма. Она пишет: «Вероятно, при анализе конкретно-исторических форм буддизма следует не просто описывать элементы взаимопроникновения или сосуществования элементов буддизма, этнических верований и других мировых религий (например, христианства), но и пытаться увидеть за этим определённый механизм эволюции религий, неслучайный характер этих «наслоений». Этот подход, на наш взгляд, будет способствовать определению особенностей развития определённой религии (в данном случае речь идёт о буддизме), её адаптивных и адаптирующих способностей и специфики развития этнокультур в контексте развития всей мировой цивилизации» [1, с.19]. Данное утверждение правомерно для исследования процессов синкретизации не только в сфере религии, но и для всех других явлений, подверженных синкретизму. Таким образом, синкретизм необходимо рассматривать, с одной стороны, «изнутри», то есть исследовать его структуру, специфику, механизмы проявления, с другой — как фактор формирования и эволюции социальной реальности.

Исследование синкретизма в качестве движущих сил развития определённых сфер социального бытия предполагает использование понятия «фактор». Иными словами, необходимо рассматривать синкретизм в качестве активности комплекса факторов, способствующих формированию и развитию тех или иных социальных процессов и явлений.

В отечественных философских, социологических и энциклопедических словарях, как современных, так и советского периода, понятие «фактор» встречается редко. Так, например, философский словарь 2006 года трактует понятие «фактор» как «деятельную силу, причину, момент, условие и существенное обстоятельство какого-либо процесса и явления» [8, с. 844]. Толковый словарь русского языка С. И. Ожегова предлагает следующее определение данного понятия: «фактор — момент, существенное обстоятельство в каком-нибудь процессе, явлении» [7, с. 692]. Однако, на наш взгляд, для более результативного исследования синкретизма как фактора генезиса и эволюции отдельных сфер социума под «фактором» необходимо понимать, прежде всего, исторически сложившийся комплекс предпосылок, причин и механизмов, способных в совокупности влиять на формирование и функционирование тех или иных процессов и явлений в данный исторический период.

Понятие «фактор» носит широкий характер. Фактор складывается из отдельных частей, в целом составляющих его структуру. В структуру факторов, по нашему убеждению, следует включать такие элементы, как предпосылки, причины и механизмы.

Философский энциклопедический словарь трактует «причину» как особую силу, «.как способность вещи вызывать нечто, то есть производить в результате своей деятельности изменения» [9, с. 365]. Причине всегда предшествуют предпосылки. В философском энциклопедическом словаре, изданном в 2006 году, на наш взгляд, не совсем верно предпосылка отождествляется с условием: «предпосылка — то, что является условием другого» [9, с. 361]. По нашему мнению, предпосылка может содержать комплекс условий и механизмов, порождающих причину того или иного явления.

«Причина» отличается от условия тем, что с неизбежностью порождает что-либо. Одновременно «условие» — это «то, от чего зависит нечто другое (обусловленное), что делает возможным наличие вещи, состояния, процесса» [9, с. 469]. Причём условие, на наш взгляд, может влиять на процесс возникновения и изменения какого-либо явления как в составе предпосылок, так и самостоятельно, то есть неопосредованно.

Значительное место в ходе исследования синкретизма необходимо отводить ряду механизмов его воздействия, приводящих в действие процесс генезиса и дальнейшей эволюции отдельных элементов социальной реальности. Механизмы могут рассматриваться как самостоятельные факторы. Под механизмом понимается «.система движений или событий, а также устройство или приспособление, в котором или посредством которого совершаются эти движения, определяемые законами природы» [9, с. 266].

Таким образом, для анализа роли синкретизма применяется определение «фактора» как единства предпосылок, причин и механизмов, а также их соотношение. Иными словами, синкретизм следует рассматривать как совокупность предпосылок, причин и механизмов, структурированных особым образом, обладающих специфическим характером и занимающих определённое место в процессах конструирования и эволюции социальной реальности.

Синкретизм необходимо рассматривать как процесс и одновременно как результат данного процесса, единство которых представляет сложный социо-культурный феномен. Например, религиозный синкретизм

представляет собой процесс взаимодействия и взаимовлияния различных религий, характеризующийся соединением, смешением, «переплетением» структурно-содержательных компонентов религиозного сознания (образов, идей, представлений, верований), культово-обрядовых практик и доктрин, входящих в область функционирования различных культурно-религиозных комплексов. Действие механизмов синкретизма также проявляется в трансформациях, гибели одних и формировании на их основе других, более крепких, устойчивых религиозных систем. Данные религиозные системы, сформированные в результате синтеза религий разной функциональной, стадиально-временной, этнонациональной, культурно-исторической

специфики, приобретают синкретический характер и носят название религиозных синкретических систем.

Синкретизм является специфической чертой функционирования тех или иных сфер социальной реальности в определённые периоды исторического развития. Проявляясь в разных формах и механизмах, синкретизм воздействует на социальную реальность с неодинаковой степенью интенсивности. Однако результатом такого воздействия является образование и трансформации качественно новых структурных элементов социальных систем. Это позволяет рассматривать синкретизм как фактор формирования и эволюции социальной реальности.

Список литературы

1. Бернюкевич Т. В. Об особенностях взаимодействия буддийских и добуддийских верований у народов России в контексте концепции религиозного синкретизма // Ученые записки Забайкал. гос. ун-та. Серия: Философия. Культурология. Социология. Социальная работа. 2010. № 4. С. 17-27.

2. Веселовский А. Н. Три главы из истории поэтики [Электронный ресурс]. URL: http://az.lib.ru /w / weselowskij_a_n /text_0080.shtml / (дата обращения: 18.01.2015).

3. Кабо В. Круг и крест: размышления этнолога о первобытной духовности [Электронный ресурс]. Канберра: Алчергина, 2002. URL: http://vladimirkabo.com /cc.htm / (дата обращения: 24.12.2014).

4. Крайко Ю. В. Нетрадиционная религиозность как феномен эпохи глобализации [Электронный ресурс] // АНО ВПО «Евразийский открытый институт», г. Mосква // URL: http://gigabaza.ru /doc /129223.html / (дата обращения: 26.12.2014).

5. Першиц А. И., Mонгайт А. П., Алексеев В. П. История первобытного общества: учебник. 3-е изд., перераб. и доп. M.: Высш. школа, 1982. 223 с.

Источники

6. Культурологический словарь [Электронный ресурс]. URL: http://sbiblio.com /BIBLIO /content. aspx?dictid=5&wordid=72644 / (дата обращения: 12.12.2014).

7. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова; РАН, Ин-т. русск. яз. 4-е изд. доп. / M: Азбуковник, 1997. 944 с.

8. Философский словарь. M.: А С К., 2006. 1056 с.

9. Философский энциклопедический словарь. M.: ИНФРА-M., 2006. 576 с.

References

1. Bernyukevich T. V. Ob osobennostyakh vzaimodeistviya buddiiskikh i dobuddiiskikh verovanii u narodov Rossii v kontekste kontseptsii religioznogo sinkretizma // Uchenye zapiski Zabaikal. gos. un-ta. Seriya: Filosofiya. Kul’turologiya. Sotsiologiya. Sotsial’naya rabota. 2010. № 4. S. 17-27.

2. Veselovskii A. N. Tri glavy iz istorii poetiki [Elektronnyi resurs]. URL: http://az.lib.ru /w /weselowskij_a_n / text_0080.shtml / (data obrashcheniya: 18.01.2015).

3. Kabo V. Krug i krest: razmyshleniya etnologa o pervobytnoi dukhovnosti [Elektronnyi resurs]. Kanberra: Alchergina, 2002. URL: http://vladimirkabo.com /cc.htm / (data obrashcheniya: 24.12.2014).

4. Kraiko Yu. V. Netraditsionnaya religioznost’ kak fenomen epokhi globalizatsii [Elektronnyi resurs] // ANO VPO «Evraziiskii otkrytyi institut», g. Moskva // URL: http://gigabaza.ru /doc /129223.html / (data obrashcheniya: 26.12.2014).

5. Pershits A. I., Mongait A. P., Alekseev V. P. Istoriya pervobytnogo obshchestva: uchebnik. 3-e izd., pererab. i dop. M.: Vyssh. shkola, 1982. 223 s.

Istochniki

6. Kul’turologicheskii slovar’ [Elektronnyi resurs]. URL: http://sbiblio.com /BIBLIO /content. aspx?dictid=5&wordid=72644 / (data obrashcheniya: 12. 12. 2014).

7. Ozhegov S. I. Tolkovyi slovar’ russkogo yazyka: 80000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii / S. I. Ozhegov, N. Yu. Shvedova; RAN, In-t. russk. yaz. 4-e izd. dop. / M: Azbukovnik, 1997. 944 s.

8. Filosofskii slovar’. M.: A S K., 2006. 1056 s.

9. Filosofskii entsiklopedicheskii slovar’. M.: INFRA-M., 2006. 576 s.

Статья поступила в редакцию 10.03.2015

СИНКРЕТИЧЕСКИЙ — это… Что такое СИНКРЕТИЧЕСКИЙ?

СИНКРЕТИЧЕСКИЙ

СИНКРЕТИЧЕСКИЙ

СИНКРЕТИ́ЧЕСКИЙ, -ая, -ое (книжн.).

2. Слитный, нерасчленённый в своём исходном, первоначальном состоянии. Синкретические языческие ритуалы.

3. Отличающийся эклектизмом, внешней соединённостью того, что внутренне не соединимо. Синкретические теории.

Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992.

.

Синонимы:

• СИНКРЕТИЗМ
• СИНКРЕТИЧНЫЙ

Смотреть что такое «СИНКРЕТИЧЕСКИЙ» в других словарях:

• синкретический — эклектичный, внешний, нерасчлененный, синкретичный, слитный, эклектический Словарь русских синонимов. синкретический прил., кол во синонимов: 6 • внешний (33) • …   Словарь синонимов

• СИНКРЕТИЧЕСКИЙ — СИНКРЕТИЧЕСКИЙ, синкретическая, синкретическое; синкретичен, синкретична, синкретично (научн., филос.). прил. к синкретизм. Синкретическое искусство. Синкретическая философия. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 …   Толковый словарь Ушакова

• синкретический — ая, ое. syncrétique adj. Отн. к синкретизму; состоящий из разновидных, нерасчлененных элементов. Синкретическая религия. Синкретическое искусство. БАС 1. Верования различных народов, входивших в Римскую империю, были терпимы и даже перенимались в …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

• Синкретический — прил. то же, что синкретичный Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

• синкретический — синкретический, синкретическая, синкретическое, синкретические, синкретического, синкретической, синкретического, синкретических, синкретическому, синкретической, синкретическому, синкретическим, синкретический, синкретическую, синкретическое,… …   Формы слов

• синкретический — синкрет ический …   Русский орфографический словарь

• синкретический — …   Орфографический словарь русского языка

• синкретический — см. синкретизм; ая, ое. С ое искусство. Синкрети/ческий культ …   Словарь многих выражений

• синкретический — синкрет/ическ/ий …   Морфемно-орфографический словарь

• синкретический образ — образуется на основе пространственных и временных встреч отдельных элементов, непосредственного контакта или другого, более сложного отношения, возникающего между ними в процессе непосредственного восприятия. [1.2.1, 138] &LT;…&GT; в основе… …   Словарь Л.С. Выготского

Синкретизм

Синкрети́зм

(от греч. συγκρητισμός — соединение) — 1) совпадение в процессе развития языка функцио­наль­но различ­ных грамматических категорий и форм в одной форме. В русском языке наблюдается, напри­мер, падежный синкре­тизм (одно окончание имеет значение разных падежей) или синкре­тизм разных грамматических категорий (одно окончание имеет значение опреде­лён­но­го рода, числа и падежа). Одни учёные относят синкре­тизм к грамматической омонимии, другие — к многозначности (поли­функ­ци­о­наль­но­сти) грамматической формы. 2) Совмещение (синтез) диффе­рен­ци­аль­ных структурных и семантических признаков единиц языка (некоторых разрядов слов, значений, предложений, членов предложений и др.), противо­по­став­лен­ных друг другу в системе языка и связанных явлениями переход­но­сти. Это разного рода гибридные (контамина­ци­он­ные, промежу­точ­ные, диффузные) образо­ва­ния.

Непосредственным толчком к синкре­тиз­му являются обычно сдвиги в соотношении формы и содер­жа­ния языковой едини­цы. Синкретизм свойствен всем уровням языка и речи, однако каждый из них имеет свои особенности. Синкретизм плана содержания обычно поддер­жи­ва­ет­ся синкре­тиз­мом плана выражения, так как синтезирующиеся свойства в языке соответ­ству­ю­щим образом оформ­ля­ют­ся. Неко­то­рые учёные понятие синкре­тиз­ма относят только к парадигма­ти­ке языка и связы­ва­ют с необра­ти­мы­ми систем­ны­ми сдвигами в процессе его развития (иногда их называют «неразрешимым» синкре­тиз­мом, т. е. неустранимым), отличая их от контаминации, диффузности (иногда их называют «разрешимым» синкре­тиз­мом, т. е. устра­ня­ю­щим­ся при анали­зе), которые относятся к синтагматике языка и живым процессам, сопровождающим употребление языко­вых единиц в речи.

• Виноградов В. В., Русский язык, М., 1947;
• Ельмслев Л., Пролегомены к теории языка, пер. с англ., в кн.: Новое в лингвистике, в. 1, М., 1960;
• Курилович Е., Деривация лексическая и деривация синтаксическая, в его кн.: Очерки по лингвистике, М., 1962;
• Скаличка В., Асимметричный дуализм языковых единиц, в кн.: Пражский лингвистический кружок, М., 1967;
• Бабайцева В. В., Переходные конструкции в синтаксисе, Воронеж, 1967;
• её же, Зона синкретизма в системе частей речи современного русского языка, «Научные доклады высшей школы. Филологические науки», 1983, № 5;
• Семантика переходности, Л., 1977;
• Русская разговорная речь, М., 1978;
• Покусаенко В. К., Переходные конструкции в области сложного и простого предложения, Ростов, 1983;
• Гайсина Р. М., Межкатегориальный переход понятия и обогащение лексики, Уфа, 1985.

В. В. Бабайцева.

Синкретизм — Syncretism — qaz.wiki

Ассимиляция двух или более изначально отдельных религиозных традиций

Синкретизм ɪ ŋ к г ə т ɪ г əm / является объединение различных верований, в то время смешивания практики различных школ мысли . Синкретизм предполагает слияние или усвоение нескольких первоначально дискретных традиции , особенно в теологии и мифологии в религии , таким образом , утверждать , лежащее в основе единства и позволяя для всеобъемлющего подхода к другим верам. Синкретизм также часто встречается в выражениях искусства и культуры (известный как эклектизм ), а также в политике ( синкретическая политика ).

Номенклатура

Английское слово впервые засвидетельствовано в начале 17-го века, от современного латинского syncretismus , заимствованного из греческого συγκρητισμός ( синкретизм ), предположительно означающего «критская федерация», но это ложная этимология из наивной идеи Плутарха 1-го века нашей эры. эссе на тему «Братского Love (Peri Philadelphias)» в своей коллекции Moralia (2.490b). Он приводит в пример критян , которые пошли на компромисс и примирили свои разногласия и объединились в союз, столкнувшись с внешними опасностями. «И это их так называемый синкретизм [союз критян]». Скорее этимологией является солнце- («с») плюс кераннуми («смесь») и родственное ему существительное, «красис», «смесь».

Эразм, вероятно, придумал современное употребление латинского слова в своей Адагии («Пословицы»), опубликованной зимой 1517–1518 годов, для обозначения согласованности несогласных, несмотря на их различия в богословских взглядах. В письме к Меланхтону от 22 апреля 1519 года Эразм специально привел критян Плутарха в качестве примера своей пословицы «Конкорд — могучий вал».

Социальные и политические роли

Явный синкретизм в народных верованиях может свидетельствовать о культурном принятии чуждой или предшествующей традиции, но «другой» культ может выжить или проникнуть без санкционированного синкрезиса . Например, некоторые конверсос создавали своего рода культ мучеников, ставших жертвами испанской инквизиции , таким образом объединяя элементы католицизма , сопротивляясь ему.

В кушитстве цари , которые правили Верхний Египет в течение примерно ста лет , и весь Египет в течение примерно 57 лет, от 721 до 664 г. до н.э., составляющий двадцать пятую династию в Manetho в Aegyptiaca , разработал синкретический культ определения их собственного бога Dedun с египетским Осирисом . Они поддерживали это поклонение даже после того, как были изгнаны из Египта. Храм, посвященный этому синкретическому богу, построенный кушитским правителем Атланерса , был обнаружен в Джебель-Баркале .

Синкретизм был обычным явлением в эллинистический период, когда правители регулярно отождествляли местных божеств в различных частях своих владений с соответствующим богом или богиней греческого Пантеона как средство повышения сплоченности своего царства. Эта практика была принята в большинстве мест, но категорически отвергнута евреями , которые считали отождествление Яхве с греческим Зевсом наихудшим богохульством. Римская империя продолжала практику, первый опознавательные традиционных римских божеств с греческими, образуя единый греко-римский пантеон , а затем идентификации членов этого пантеона с местными божествами различных римских провинций. Якобы необъявленной формой синкретизма была передача христианской Деве Марии многих атрибутов богини Исиды , поклонение которой было широко распространено в Поздней Римской империи . Некоторые религиозные движения приняли явный синкретизм, например, объединение синтоистских верований с буддизмом или предполагаемое объединение германских и кельтских языческих взглядов в христианство во время его распространения в Галлии, Ирландии, Великобритании, Германии и Скандинавии. В более поздние времена христианские миссионеры в Северной Америке отождествляли Маниту , духовную и основную жизненную силу традиционных верований алгонкинских групп , с Богом христианства . Подобные отождествления делались миссионерами из других мест в Америке и Африке всякий раз, когда они сталкивались с местной верой в Верховного Бога или в какой-то Высший Дух.

Индийские влияния видны в практике шиитского ислама на Тринидаде . Другие категорически отвергли это как обесценивающее и ставящее под угрозу драгоценные и подлинные различия; Примеры включают иудаизм Второго Храма после изгнания , ислам и большую часть протестантского христианства.

Синкретизм имеет тенденцию способствовать сосуществованию и единству между разными культурами и мировоззрениями ( межкультурная компетенция ), фактор, который рекомендовал его правителям многоэтнических царств . И наоборот, отказ от синкретизма, обычно во имя « благочестия » и « ортодоксии », может помочь создать, поддержать или подтвердить чувство бескомпромиссного культурного единства в четко определенном меньшинстве или большинстве.

Религиозный синкретизм

Религиозный синкретизм — это смешение двух или более религиозных систем верований в новую систему или включение в религиозную традицию верований из несвязанных традиций. Это может происходить по многим причинам, и последний сценарий довольно часто случается в областях, где несколько религиозных традиций существуют в непосредственной близости и активно действуют в культуре, или когда культура завоевана, и завоеватели приносят с собой свои религиозные убеждения, но не преуспеть в полном искоренении старых верований или (особенно) практик.

Религии могут иметь синкретические элементы в своих верованиях или истории, но приверженцы так называемых систем часто не одобряют применение этого ярлыка, особенно приверженцы, принадлежащие к «откровенным» религиозным системам, таким как авраамические религии , или любой системе, которая демонстрирует эксклюзивистский подход. . Такие приверженцы иногда видят в синкретизме предательство своей чистой истины. По этой причине добавление несовместимого верования искажает исходную религию, делая ее неверной. В самом деле, критики синкретической тенденции могут использовать это слово или его варианты как уничижительный эпитет, как обвинение, подразумевающее, что те, кто стремится включить новый взгляд, веру или практику в религиозную систему, извращают первоначальную веру. С другой стороны, неэксклюзивистские системы верований могут чувствовать себя вполне свободными при включении других традиций в свои собственные. Кейт Фердинандо отмечает, что термин «синкретизм» неуловим и может применяться для обозначения замены или модификации центральных элементов религии верованиями или практиками, привнесенными из других источников. Последствия такого определения, по словам Фердинандо, могут привести к фатальному «компромиссу» «целостности» исходной религии.

В современном светском обществе религиозные новаторы иногда синкретически конструируют новые религии или ключевые постулаты, с дополнительной выгодой или целью уменьшения межрелигиозных разногласий. Такие главы часто имеют побочный эффект, вызывая зависть и подозрение у властей и ярых приверженцев ранее существовавшей религии. Такие религии, как правило, привлекают широкую и разнообразную аудиторию. Иногда само государство спонсировало такие новые движения, как Живая церковь, основанная в Советской России, и Немецкая евангелическая церковь в нацистской Германии , главным образом для того, чтобы противостоять всем внешним влияниям.

Культуры и общества

По мнению некоторых авторов, «синкретизм часто используется для описания продукта крупномасштабного навязывания одной чуждой культуры, религии или совокупности практик другой, уже существующей». Другие, такие как Джерри Х. Бентли , однако, утверждали, что синкретизм также помог создать культурный компромисс. Это дает возможность соприкоснуться с верованиями, ценностями и обычаями одной культурной традиции и приобщиться к различным культурным традициям. Такая миграция идей обычно бывает успешной только тогда, когда существует резонанс между обеими традициями. Хотя, как утверждает Бентли, существуют многочисленные случаи, когда обширные традиции завоевывали поддержку народа в зарубежных странах, но это не всегда так.

Дин-и Илахи

Акбар Великий держит суд, обсуждая теологию.

В 16 веке император Великих Моголов Акбар предложил новую религию под названием Дин-и Илахи («Божественная вера»), которая должна была объединить некоторые элементы религий его империи и тем самым примирить разногласия, разделявшие его подданных. Дин-и Илахи черпал элементы в основном из ислама и индуизма, но также из христианства , джайнизма и зороастризма . Больше походивший на культ личности, чем на религию, в нем не было священных писаний, не было священнической иерархии и было менее 20 учеников, и все они были отобраны самим Акбаром. Также считается, что политика сулх-и-кула , составляющая сущность Дин-и Илахи, была принята Акбаром как часть общей имперской административной политики. Сулх-и-куль означает «всеобщий мир».

В эпоху Просвещения

Современные рациональные , не уничижительные коннотации синкретизма , возможно , датируется Дидро «s Encyclopédie статей: Eclecticisme и Syncrétistes, Hénotiques, НУ Conciliateurs. Дидро изображал синкретизм как согласование эклектических источников. Научные или юридические подходы к критическому мышлению всех заявлений побудили в то время в Европе и Америке появиться много литературы, изучающей неевропейские религии, такие как индуистский пантеон Эдварда Мура 1810 года, большая часть которого была почти евангелистски признательной, охватывала духовность и создавала пространство и толерантность, в частности, отказ от религии (или ее более сильная форма, официальная секуляризация, как во Франции), посредством чего сторонники спиритизма , агностицизма , атеистов и во многих случаях более новаторских или доабрахимических религий могли продвигать и распространять свою систему убеждений, будь то в семья или за ее пределами.

Смотрите также

Ноты

дальнейшее чтение

• «Синкретизм»  . Британская энциклопедия . 26 (11-е изд.). 1911 г.
• Ассманн, Ян (1997). Моисей Египетский: Память Египта в западном монотеизме . Издательство Гарвардского университета. ISBN   978-0-674-58738-0 .
• Ассманн, Ян (2008). «Переводные боги: религия как фактор культурной (не) переводимости». In de Vries, Hent (под ред.). Религия: за пределами понятия . Издательство Фордхэмского университета. ISBN   978-0823227242 .
• Хаджи Мухамедович, Safet (2018) В ожидании Илии: время и встреча в боснийском пейзаже . Нью-Йорк и Оксфорд: Berghahn Books.
• Хаджи Мухамедович, Safet (2018) «Синкретический мусор: от общих боснийских святых до зала суда МТБЮ» . В: А. Ванд (ред.) Традиции, перформанс и политика идентичности на европейских фестивалях (специальный выпуск Ethnoscripts 20: 1).
• Коттер, Джон (1990). Нью Эйдж и синкретизм в мире и в церкви . Лонг-Прери, Миннесота: Neumann Press. 38 п. Н.Б .: Подход к вопросу с консервативной римско-католической позиции. ISBN   0-911845-20-8
• Пакканен, Петра (1996). Интерпретация ранней эллинистической религии: исследование, основанное на таинственном культе Деметры и культе Исиды . Основание Финского института в Афинах. ISBN   978-951-95295-4-7 .
• Смит, Марк С. (2010) [2008]. Бог в переводе: Божества в межкультурном дискурсе в библейском мире . Эрдманс. ISBN   978-0-8028-6433-8 .

внешние ссылки

Первобытный синкретизм

Один из самых сложных и волнующих вопросов мирового палеолитоведения – о происхождении человека и, в частности, человека современного типа (Homo Sapiens). В России наибольшим распространением пользуется гипотеза «широкого моноцентризма», основным автором которой является проф. Я. Я. Рогинский. Эта гипотеза предполагает широкую зону, в которой более или менее одновременно появился кроманьонец (Ближний Восток и Юго-Восточная Европа). А. П. Окладников и Б. А. Фролов в свою очередь отмечают, что процесс становления человечества шел отнюдь не в узких географических рамках, это был широкий, многообразный, мощный процесс, достаточно глубоко закономерный, достаточно устойчивый, чтобы не быть подвластным случайностям тех или иных стихийных катаклизмов. Поднимаясь на ноги во весь свой рост, человек имел прочную опору, мощный фундамент взаимосвязей со всей природой нашей планеты. Становление человека происходило в огромном промежутке пространства планеты, а не в отдельных очагах материальной и духовной культуры1.

Проф. Л. С. Васильев однако считает, что процесс антропогенеза был уникальным и явно не мог параллельно протекать в разных регионах земного шара. Хотя развитие гоминид, согласно его концепции, шло различными путями, по разным линиям, по меньшей мере, одна из которых – пресапиенсы – не только обошла остальных, но и стала тем фундаментом, на основе которого сложился со временем человек современного типа. Сапиентные люди сложились примерно 40 тыс. лет назад где-то в ближневосточном регионе, на стыке Евразии с Африкой, т. е. в месте пересечения всех основных путей миграции в пределах Старого Света. Завершив процесс своей трансформации в этой зоне, они стали быстро распространяться по ойкумене, оттесняя своих досапиентных собратьев в менее удобные зоны обитания (и тем обрекая их на вымирание) и в то же время, вступая с ними при определенных условиях в контакты, следствием которых стали метисация и расовое разнообразие человечества. То есть представители боковых или тупиковых ветвей, с точки зрения Л. С. Васильева, тоже принимали участие (хотя не прямое, а косвенное) в сложном процессе трансформации гоминид и возникновения сапиентного человека2.

Социальное глубоко коренится в природно-биологичес-ком. Следует подчеркнуть специально, отмечает В. П. Алек-сеев, что антропогеосфера сложилась как система по аналогии с биосферой, и ее происхождение несводимо только к происхождению составляющих ее структурных компонентов или отдельных компонентов человеческой культуры. Антропогеосфера вырастает из биосферы как закономерный этап в развитии последней. Ее возникновение – процесс космический, так как она вмешивается в течение процессов и в косной природе, и в биосфере, и в Космосе в целом; масштабы этого вмешательства грандиозны3.

Как считает Ю. И. Семенов, человеческое сознание, бесспорно, является суперорганическим. Однако кроме духовного суперорганического существует материальное суперорганическое, представляющее собой основу первого. Выделение материального суперорганического, социальной материи дало возможность выявить коренное отличие общества человека от объединения животных. Социальная форма движения включает разнообразные связи и отношения, производительные силы людей, а также все те знания, навыки, опыт, которые реализуются в процессе совместной деятельности. Сообщества людей не могут возникнуть и существовать, в частности, без производственной деятельности.

Современной наукой установлено, что самопроявление в разных формах социально-предметной и духовно-психи-ческой деятельности, которое многие мыслители называют сущностными силами или природой человека – одна из самых первичных, глубоких и определяющих особенностей индивида. Академик А. П. Окладников и другие видные ученые выдвигают тот принципиальный момент, что исследователь не может успешно заниматься проблематикой первобытного общества, если не примет тезиса о богатейшей творческой сущности человека современного типа в первую же верхнепалеолитическую эпоху и об относительно благоприятных для ее раскрытия общественных условиях. Антропологические данные, также как и археологические, доказывают, что потенциальные, интеллектуальные возможности человека в этом периоде уже не уступали современным (хотя, разумеется, весь образ жизни, направленность сознания у людей ледниковой эпохи глубоко отличались от наших). Иные трактовки источников и стимулов творческих достижений предков современного человечества бесперспективны, они не выводят научного поиска из пелены тайны и мистики. Отсюда делается вывод: «Углубление последовательно научной разработки проблем первобытного творчества – это не только реконструкция глубокого прошлого, но и возможность глубже постичь творческую сущность человека вне искажений, внесенных антагонистическими противоречиями классовых обществ; это в какой-то мере возможность яснее представить творческие черты будущего человека при всех грандиозных изменениях мира его деятельности»4.

Данные археологии становятся поистине уникальными, недостижимыми средствами какой-либо другой науки, когда речь идет о генезисе человеческой деятельности, сознания, культуры. Современная НТР поставила на повестку дня проблему создания устройств, имитирующих мыслительные функции человека. В дискуссиях математиков, кибернетиков, психологов о возможностях и путях решения этой проблемы резонно прозвучал тезис: полное подражание творческим функциям человека в электронном устройстве будет возможным лишь после того, как удастся смоделировать весь процесс эволюции человечества, начиная с каменных рубил палеолита.

Для первобытного общества характерен синкретический монолит, в котором спрессовано все многообразие видов деятельности, творчества и форм мышления. Именно слитность функций и значений, прежде всего, отличает эту стадию развития и определяет специфические черты этого общества: его производства, распределения, социальной структуры, религии, искусства и т. д. Деятельность, труд, поведение в целом еще не отделяются от непосредственного процесса жизнедеятельности, выступают как его внутренние моменты. Человек еще не столько относится к природе, сколько живет ею, пытается быть внутри нее, раствориться в ней. Деятельностью здесь была сама жизнь, как индивида, так и рода внутри природы. Первобытное сознание не ставит резкого водораздела не только между отдельными индивидами, но и между человеком и природой. Человек объективно принадлежит к силам природы, а они как бы продолжают его (а не противостоят).

Со своей стороны он одушевляет (субъективирует) предметы и, тем самым, все больше одушевляется сам, объединяя желаемое и действительное, как, например, в тот момент, когда рисует на стенах пещеры животных, пронзенных стрелами, предваряя саму охоту. Проблемная ситуация изначально формируется в его психике и мыслях. В результате переживания в воображении всевозможных ситуаций по этому поводу создается полный эффект реальности; он реагирует на свои страхи и опасения, на радости и надежды, как на саму реальность. И эта внутренняя реальность вполне естественно распространяется на внешний мир, отождествляется с ним. В экстремальных условиях, в которые постоянно попадал первобытный человек, одним из широко практикуемых выходов оказывалось преобразование если не окружающих сил, то, по крайней мере, самого себя. Многие бытовые и другие ситуации у таких людей окрашиваются в субъективно-психические тона, при этом они сами моделируют проблемы, ведущие потом к определенным действиям.

Первобытное мышление при объяснении состояний и явлений внешнего мира неизменно прибегает к их сравнению с человеческими состояниями, поступками и мотивами. Примитивный человек переносил во внешний мир структурные условия собственной души, своих чувств и переживаний, с которыми он был более всего знаком и которые знал лучше всего. Поэтому силы природы уподоблялись психофизическим силам, а ее процессы – человеческим действиям. Уже в этом первобытном антропоморфизме, как на уровне мышления, так и на уровне действия были рациональные зерна; человек – продукт и часть природы, продолжение ее; между физической и психической реальностью много общего.

Однако в связи с ростом производительных сил мироощущение людей начинает исключать антропоморфные факторы из характеристики предметных отношений. Усложняющиеся орудийные операции, которые производились в процессе непосредственного воздействия на предметы природы, начинали «овеществляться» и выступать в качестве результата взаимодействия самих этих предметов. По мере замены мускульных усилий механическими силами, процессы и явления природы переставали пониматься только по аналогии с физическими силами, а начинали рассматриваться так же как механические силы. На смену антропоморфной картине мира приходила механическая картина Вселенной.

Внутренний субъективный мир человека формируется также под воздействием участия в совместной жизнедеятельности, к чему он побуждается в первую очередь под влиянием той социальной общности, членом которой является. Мышление общинно-родового человека понимало только непосредственно родственные отношения, – отмечал отечественный знаток античной культуры проф. А. Ф. Лосев. Перенося эти родственные отношения на природу и на весь мир, тогдашний человек также и всю природу, и весь мир понимал как огромную родовую общину. Но это значит, что общинно-родовое мышление могло быть только мифологическим6.

В силу того, что в первобытном обществе индивидуальность была растворена в коллективе, субъектом деятельности здесь выступала, как правило, община в целом, члены которой обуславливались полуживотной по своей сути активностью. Неразвитость производительных сил существенно ограничивала возможности выделения индивидуальной жизни с ее своеобразием накопительных и потребительных ориентаций в строго оформленную самостоятельную сферу бытия. Подобный аспект выделяется и утверждается Б. Ф. Поршневым, согласно которому человек в действительности был целиком порабощен социальной силой. По его мнению, там, в глубинах первобытнообщинного строя, человек в известном смысле был даже еще более порабощен, чем в классовом обществе. Но это было скорее не принуждение, а добровольное подчинение, при котором даже не возникает помысла какого-либо протеста7.

Выдвигаются и другие варианты решений проблемы, согласно которым, в частности, первобытный индивид, хотя и находится под властью социальных сил, однако отнюдь не обезличен. Личностные характеры и условия для их проявления существовали уже на ранних этапах человеческого общества. Индивидуальные взаимоотношения и индивидуальные чувства в этих условиях имеют место и во многом влияют, в частности, на конкретный ход событий в австралийском обществе8. При всей трудноразрешимости этой теории она, во всяком случае, более правдоподобна в одном: в признании гибкости и многообразия первобытной жизни, которая далеко не всегда угнетала и подавляла личность; напротив, обычаи и общественное сознание давали и тогда отдельным представителям рода определенные возможности для самовыражения, инициативы, личной деятельности. Как отмечают авторы сборника9, – внимательное изучение фактического – и, прежде всего, этнографического материала по австралийцам, тасманийцам, папуасам, бушменам и любым другим архаичным народам показывает, что сила обычаев племенных традиций, регулирующих жизнь и поведение человека, очень велика; она касается всех сторон жизни – правил участия в производительной деятельности и раздела добычи, брачных порядков, взаимоотношений полов, повиновения старикам, междуобщинных отношений и пр., но нарушение обычая возможно и оно случается. Человек может восстать против обычая и проявить личные наклонности. Однако любой подобный протест индивида обречен на неудачу. В возникающем конфликте победа всегда остается за коллективом, за выражающим его интересы обычаем.

Что касается первобытного «равенства», то оно, согласно классическим изысканиям, состояло в «равенстве» получения определенного количества продуктов из «общего котла», которое практически затрудняло всякое проявление индивидуальности. Но, скорее всего, на деле суть такого распределения заключалась в том, что каждый член коллектива имел право на часть созданного в нем продукта в силу своей значимости и принадлежности к нему. Собственность пока еще не получила своего законченного индивидуально-выраженного характера. Собственность, в конце концов, это только распространение личности на вещи. Следовательно, там, где существует коллективная личность, собственность может быть тоже только коллективной. Она может стать индивидуальной тогда, когда индивид, в свою очередь, выделившись из массы, станет самодостаточным личным существом, но не в качестве организма, а как фактор социальной жизни.

Все это воплощалось в синкретизме формирующейся индивидуальности и складывающейся социальности, поглощенности человека миром социально-экономических и иных отношений. Это была зависимость человека от непосредственно-совокупной жизнедеятельности, от механизмов непосредственного распределения продуктов этой жизнедеятельности. Каждый представитель рода в деятельном отношении к миру и к себе подобным исходит из потребностей рода.

Первобытный коллектив – это всего лишь возникающее общество, которое испытывало большие трудности в борьбе с природой. Можно с полным основанием утверждать, что никакого мифического золотого века позади нас не было, и первобытный человек, – по выражению В. И. Ленина, – был совершенно подавлен трудной борьбой с природой, трудными условиями существования. Отсутствие эксплуатации заменялось еще более жесткими полуживотными законами. Одни племена, изгоняя врагов с более богатой добычей территории, жили за счет других, а физически более сильные члены общины – за счет более слабых соплеменников. Войны между племенами, физическое уничтожение слабых ради сохранения более сильных и здоровых, людоедство были закономерны и естественны.

Когда ощущался острый недостаток самого необходимого и осуществлялось физическое истребление больных и старых ради живущих и последующих поколений, это свидетельствовало о том, что между зарождающимся обществом и средой существовало прямое и непосредственное противоречие. Такое положение в первую очередь не соответствовало принципу адекватности ресурсов природы потребностям выделившегося из ее недр первоначального общества. Путь для разрешения этого противоречия состоял в дальнейшем нарастании и дифференциации социума, что осуществлялось посредством развития производительных сил, совершенствования отношений, накопления материального и духовного потенциала человечества.

Н. Н. Моисеев отмечает, что единый процесс мирового развития охватывает неживую природу, живое вещество и общество. Эти три уровня организации материального мира составляют звенья одной цепи10. С появлением человечества на естественный процесс самоорганизации природы накладывается процесс ее направляющей самоорганизации с помощью теоретической и практической деятельности. Благодаря человеку как носителю разума природа стала не только осуществлять процесс «познания себя», но и интенсифицировать процесс «самоорганизации самой себя». По мнению Н. Н. Моисеева, именно с этого времени к деятельности интеллекта добавляется «новая форма памяти», материализующаяся посредством создаваемых орудий и организации различных форм предметной деятельности. С помощью этих изменений основой жизни людей во все большей мере становится не природа, которая отходит на задний план, а производительная деятельность, труд, культура. Культура представляет совокупность способов и результатов человеческой деятельности, реализуемых в процессе общественной жизни. Условием активной взаимосвязи общества и природы всегда является деятельный человек – носитель культуры. Как творец культуры он противостоит среде и стремится переделать ее «по своей мерке»; но как произведение культуры он воссоздается и воспроизводится по законам последней и нацелен на преодоление противоречия между естественными и искусственными основами жизни.

При примитивных орудиях и крайне низкой производительности труда почти все время и силы человечества поглощали поиски и добывание средств к существованию. Сообщества людей вынуждены были сосредоточиться на самом первоочередном, на самом главном, на том, от чего зависело само существование зарождающегося коллектива. Поэтому деятельность вообще выступала не только как самовыражение человеческой сущности, а, прежде всего, как своеобразное средство выживания в тяжелейшей борьбе с окружением. Ее роль сводилась, в основном, к производству средств, необходимых для спасения индивида от голодной смерти, хищников, врагов, т. е. к воспроизводству его как биологического существа.

На этом этапе совместные действия мотивируются необходимостью обеспечения выживания целой группы. Физическая слабость и беззащитность отдельного представителя рода компенсировалась объединенными усилиями всех. Следовательно, коллективизм первобытной общины был, прежде всего, следствием ограниченности и недееспособности отдельного индивида, а также еще только формирующихся, но не сложившихся социотехнических структур в целом, а не результатом генетического запрограммирования на коллективизм или обобществления средств производства. По этой же причине человеческие коллективы имели бесклассовую структуру на заре истории; противостоящие им природные силы планеты требовали совместных усилий в борьбе за существование.

В свою очередь крайняя недоразвитость используемых орудий также восполнялась объединенной силой рода или племени. Созданные человеком орудия – это те же социальные инструменты, с помощью которых он (как наиболее слабое и неприспособленное из живых существ) утверждает себя в «борьбе за право на жизнь», и в конечном итоге становится «победителем» над всеми прочими живыми существами, в том числе и над теми, которые с биологической точки зрения лучше приспособлены к жизни. Искусственные орудия, в свою очередь, многократно превышали его физические возможности, компенсировали недостающие естественные органы.

Все первобытное хозяйство с натуралистической точки зрения рассматривается как частный случай борьбы за существование. Борьба за жизнь с враждебными силами (с необходимостью) осуществляется в целях защиты и расширения жизни, покорения и очеловечивания природы. Это, по мнению русского мыслителя С. Н. Булгакова, есть борьба двух метафизических начал – жизни и смерти, свободы и необходимости, организма и механизма. В своем прогрессе хозяйство есть победа сил жизни над силами смерти11. Хотя этот биологический принцип он неправомерно расширяет, абсолютизирует и распространяет на человеческое хозяйство вообще.

Главной потребностью архаического общества является стремление к сохранению целостности общественного организма как условия выживания. Различные системы табу, тотемизма, первобытных обычаев, традиций и других форм социальной активности как раз и являются непосредственной реакцией на эту потребность. Пока человек в своей жизнедеятельности зависит от чисто природных, еще не преобразованных им самим условий, решающую роль в своей жизни он приписывает не себе, а этим условиям, которые превращает в предмет поклонения. Многие первобытные религии носят отпечаток этой стадии развития.

Религиозные и мифологические системы, мистифицирующие различные силы и стихии, наделяют эти силы антропоморфными свойствами – сознанием, волей, способностью предопределять ход событий. В определенном смысле, – отмечает К. Леви-Строс, – религиозная деятельность заключается в очеловечивании природных процессов, а магия – в натурализации человеческих действий, т. е. в истолковании определенных человеческих действий как составной части физического мира. Антропоморфизм природы (религия) и физиоморфизм человека (магия) образуют постоянные составляющие. Природе приписывается сверхчеловеческое, а человеку сверхприродное12. Потребности сплочения, единства, концентрации всех жизненных сил в условиях невозможности изменить условия существования – вот чему служила магическая деятельность в жизни первобытного человека.

Будучи результатом неосознанной подмены целей, магическая деятельность оставалась лишь квазицелесообразной, иллюзорной, хотя и в некоторых случаях эффективной. Человек все еще ощущает себя тождественным с природой, с миром растений и животных и старается соединиться с ними. Животное превращается в тотем; во время самых торжественных событий и на войне надевают маски животных; животному поклоняются как Богу.

На более поздней стадии развития, когда деятельность человека достигает уровня ремесла и художественного творчества, когда он, следовательно, перестает полностью зависеть от природы, от ее даров – найденного плода, убитого животного, человек делает богом изделие собственных рук. Он переносит свои силы и свое мастерство на созданные им вещи и тем самым в отчужденной форме поклоняется своему могуществу и своей собственности13.

Это осуществляется по мере дальнейшего развития и расширения преобразовательной деятельности, когда люди стали осознавать, что много в их жизни зависит от них самих, от того, как они мыслят и действуют. Достаточно, например, было увидеть причину хорошего урожая не в милости богов, а в качестве обработки почвы, чтобы провести различие между религиозно-обрядовой деятельностью по обожествлению природной среды и реально-практической деятельностью по ее возделыванию и улучшению. Человек выступал уже не как природно-присваивающее, чисто поглощающее, а как социально-творящее существо, не как пассивный объект воздействия на него внешних и неподвластных ему сил, а как субъект им же самим осуществляемых изменений и преобразований. В силу возросшей производительной мощи он сам себя делает целью, а природу – средством по отношению к себе как к цели.

Поэтому и боги со временем принимают антропоморфный образ. Это происходит на той стадии развития, когда человек приобрел способность выделять себя из среды, осознавать самого себя как нечто уникальное и неповторимое в этом мире, а с другой стороны, понимать свою изолированность и бессилие.

Высказывается мнение, что религия и нравственность с самого начала связаны между собой и с другими формами общественного сознания, что такая связь появляется не на поздней, а на самой ранней стадии развития. У всех архаичных народов, – констатируют авторы сборника, – моральные предписания и запреты подкрепляются сверхъестественной санкцией; установление их приписывается небесным существам, духам, героям, богам, и за нарушение их ожидается кара от этих самых духов или богов. Это религиозная санкция морали, ее религиозное обоснование – в этом заключается одна из самых ранних форм осознания моральных норм людьми14.

Бесспорным фактом доклассовой эпохи является синкретизм форм общественного сознания. Хотя даже в нашу эпоху далеко не всегда можно четко разграничить отдельные формы и уровни общественного сознания. Разного рода науки, искусства, правовые и моральные нормы и т. д. переплетаются между собой и друг с другом, подпадают под взаимное влияние, стыкуются, сотрудничают и т. д., и все же существует закономерность, что чем больше развито общество, тем легче их разграничить. Что же касается первобытного мышления, то в нем нерасчлененностъ составляет, пожалуй, наиболее заметный и притом существенный признак. Первобытное искусство, например, пронизано религиозными представлениями, а также обнаруживает свои коммуникативные и утилитарные цели; оно же связано с хозяйственной и орудийной деятельностью и наоборот. Очевидно, что этот синкретизм в сфере духовной деятельности был закономерным порождением нерасчлененности в сфере материальной деятельности, в самой реальной жизни людей, т. е. самого общественного бытия. Умственный труд еще не был отделен от физического, организация общественной власти еще не обособилась от коллектива, а кровнородственные связи почти совпадали с территориальными и производственными.

Первенствующую роль в первобытном обществе играл не тот или иной вид производства средств к жизни, а непосредственное производство человека и те материальные отношения, которые складывались в этой сфере. Это выражалось, во-первых, в потребительском присвоении готовых благ, реальным производителем которых выступала сама природа. В период собирательства при наличии примитивных орудий труд фактически еще не имел значительной ценности, так как положение человека зависело не столько от его трудовых усилий, сколько от богатства природной среды. Поэтому первоначальные условия жизни, прежде всего, включают продукты, потребляемые непосредственно, без применения труда (плоды, животные и т. д.), так что фонд производства является составной частью фонда потребления. Природа являлась и источником средств существования, и ареной жизнедеятельности, изменение которой непосредственно изменяет мир живых существ. В рамках этого периода развития происходило становление человека и человеческого общества, стимулируемое благоприятными условиями, складывавшимися в тех или иных регионах планеты. К отличительным признакам первичного хозяйства можно отнести, таким образом, значительный синкретизм производства и потребления.

Во-вторых, в подчиненности деятельности человека по обеспечению орудийного субстрата – его деятельности по обеспечению собственной жизни во всех ее физических и культурных качествах. Решающая потенция первичного хозяйства заключалась не в вещных, а в личных элементах производственного механизма. Особенность его генезиса состояла в том, что в структуре общественных производительных сил именно природные силы, т. е. силы внешней природы и природы самого человека диктовали направление развития.

В отличие от исследователей, рассматривающих потребности в связи со стихийно складывающимися особенностями общественной жизни, в данной работе их возникновение связывается также со становлением внутреннего, субъективного мира человека. Не только в отношениях между людьми внутри первобытной общности находит в начале свое отражение необходимость орудийной деятельности, но и во внутренней структуре индивида, его антропогенной характеристике и особенностях психологии. Совместные действия, общения, потребности и т. д. в конечном счете обуславливаются общими особенностями и характером антропосоциогенеза. Вот эта первоначальная исходная роль антропогенных структур в ходе превращения необходимости орудийной деятельности в потребность личности и общности – крайне важна для понимания закономерностей протекания этого процесса.

В основе общественного развития на уровне социального лежат производство, орудийная деятельность, а на уровне общественной жизни в целом – человеческий фактор, его родовые законы, исходные потребности, которые порождают социум, его основные звенья, цель и источники развития. Закон жизни строится не на постулатах той или иной социальной или политической системы, а на естественных устремлениях людей. Поэтому человек как природное существо выступает в качестве исходного момента истории. Его неустойчивая морфология требовала от него «достройки» самого себя («недостающих естественных органов») с помощью искусственных орудий и как следствия – преобразования среды обитания. На этой основе на живой оболочке планеты складывался социум и его структуры.

Но как социальное, общественное существо, человек является результатом исторического развития. В этом смысле он как бы и предпосылка собственной истории, и в то же время ее продукт, результат. Как общество производит человека как человека, так и он производит общество как продолжение и развитие своих потенциальных возможностей. Лишь при учете человека не только как субъекта (объекта), но и как основы социума, можно разобраться в сути социального, его смыслообразующей и двигательной силе. Социальные условия выступили своеобразным выражением необходимости преодоления отчуждения между индивидом и средой и создания более адекватных условий для его формирования. Следовательно, адекватность человеческой личности социальным условиям ее жизни находится в рамках более глубокой адекватности этих условий общеродовым качествам и требованиям индивида. Человек, как природное существо, выступает в качестве исходного пункта и предпосылки социальной истории. Но как социальное, общественное существо он является своеобразным результатом исторического развития.

В первобытном объединении потребность в орудийной деятельности обретает своеобразный антропосоциогени-ческий по своей сути характер, является источником становления и развития данной естественно сложившейся общности людей. Объектом потребности в деятельности здесь была, прежде всего, деятельность по удовлетворению непосредственных абсолютно необходимых потребностей. Причем потребности первобытных людей более или менее соответствовали уровню развития их производительных сил. Потребность в первую очередь порождается производством (хотя и не только им), а последнее имело очень ограниченный характер, поэтому и потребности были очень ограничены. С началом неолитической (аграрной) революции, обеспечивающей предпосылки физического выживания людей, потребности утрачивают специфический социогенический и приобретают характерный социально-экономический характер. Они становятся ведущей побудительной силой прогресса производства, нацеленного на создание прибавочного продукта. С появлением более совершенных орудий, а, следовательно, и стабильного прибавочного продукта, жизнь людей начинает строиться не вокруг поисков и потребления пищи, а вокруг умножения и накопления богатства. Соответственно и стимулы развития орудийной деятельности с таких факторов как удовлетворение абсолютно необходимых потребностей общины переводятся на производство прибавочного продукта, заменяются на социально-экономические, политические и идеологические.

Качественно новым этапом в жизнедеятельности людей явился переход от присваивающей экономики к производящей – земледелию и скотоводству. Переход к производящему хозяйству вызвал важные изменения в различных сферах жизни и духовной культуры обществ, находящихся на пути к аграрной цивилизации.

1 См.: Окладников А. П., Фролов Б. А. Актуальность археологии: прошлое для настоящего и будущего: В кн. Будущее науки // Международный ежегодник. М., 1980. Вып. 13. С. 254.

2 См.: Васильев Л. С. Генеральные очертания исторического процесса // Философия и общество, 1997. №1. С. 85.

3 См.: Алексеев В. П. Становление человечества. М., 1984. С.447,450.

4 См.: Окладников А.П., Фролов Б.А. Актуальность археологии: прошлое для настоящего и будущего: В кн. Будущее науки // Международный ежегодник. М., 1980. Вып. 13. С. 254.

6 См.: Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 496.

7 См.: Поршев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1996. С.197.

8 См.: Beck W. Das Individuum bei den Australiern. Leipzig, 1924. S. 33–37, 75;

Чудинова O. Ю. Индивидуальное поведение и общественная регламентация у аборигенов Австралии: В кн. Страны Южных морей. М., 1980. С. 200–204.

9 См.: История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. М., 1986. С. 546.

10 См.: Моисеев Н. Н. Человек и ноосфера. М., 1990. С. 35.

11 См.: Булгаков C. H. Философия хозяйства. Соч.: В 2 т. Т. l. M., 1993. С. 84.

12 См.: Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994. С. 287.

13 См.: Фромм Э. Душа человека. М., 1992. С. 143.

14 См.: История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. М., 1986. С. 549

Синонимы к слову «Синкретический»

сплошной абсолютный, безнадежный,…		[Подробнее]
сборный авиасборный, листосборный,…		[Подробнее]
странный анекдотичный, внешний,…		[Подробнее]
наружный верхний, внешний, наружний,…		[Подробнее]
антикризисный внешний		[Подробнее]
экзогенный внешний, гипергенный		[Подробнее]
показной внешний, декларативный,…		[Подробнее]
иностранный внешний, забугорный,…		[Подробнее]
зарубежный внешний, заграничный,…		[Подробнее]
казовый внешний, лучший, показной		[Подробнее]
наружний внешний, наружный		[Подробнее]
симптоматический внешний, патогномонический		[Подробнее]
декларативный внешний, показной,…		[Подробнее]
соединившийся воссоединившийся,…		[Подробнее]
единый двуединый, единогласный,…		[Подробнее]
сплоченный дружный, единодушный,…		[Подробнее]
спаянный дружный, монолитный,…		[Подробнее]
нераздельный единый, монолитный,…		[Подробнее]
неразделимый единый, монолитный,…		[Подробнее]
неделимый единый, монолитный,…		[Подробнее]
неорганический неживой, неорганичный,…		[Подробнее]
неорганичный неорганический,…		[Подробнее]
слившийся обобществившийся,…		[Подробнее]

Определение синкретизма Merriam-Webster

син · кре · тизм | \ ˈSiŋ-krə-ˌti-zəm , ˈSin- \

1 : сочетание различных форм веры или практики

2 : слияние двух или более изначально различных флективных форм.

синкретический — определение и значение

И хотя система благодати, известная как синкретический , пыталась согласовать принципы томизма и молинизма, она лишь удвоила трудности, а не устранила их.

Католическая энциклопедия, том 14: Симония-Турнон

Конт может быть описан как синкретический , который, как и гностики ранней церковной истории, пытался соединить сущность несовершенно осмысленной современной науки с формой римского христианства.

Собрание эссе, том V Наука и христианские традиции: эссе

Ее работу можно также описать как « синкретический », хотя ее спиритизм несколько затоплен, поскольку религия не была горячей темой в постмодернизме.

NYT> Домашняя страница

Кастер написал то, что можно было бы назвать синкретическим мифом о поп-культуре , со знанием дела к различным библейским рассказам о Рождестве, которые иногда читали Матфей и Лука.

StarTribune.com RSS-канал

Партитура также унифицирована с использованием минималистической техники, в результате чего Мартынов называет синкретическим минимализмом.

неопределенный

САННЕ: Да, и было что-то вроде синкретического в том, как он работал, в том, как он вытаскивал кусочки нитей из разных вещей, и это иногда … иногда заставляло его казаться кем-то, кто все еще находился в процессе создавая себя.

Расшифровка стенограммы CNN 3 сентября 2009 г.

Верно, что христианство «убито»; термин «искусство» — синкретический , то есть оно срослось, накапливало кусочки и фрагменты других религий, поскольку оно распространилось через различные культуры и по всему миру; он также изменился, поскольку его специалисты представили новые и необязательно улучшенные идеи.

Думай о прогрессе »Законодатель Вирджинии: Дети-инвалиды — это Божье наказание для женщин, ранее сделавших аборт.

Строгие верующие могут иметь тенденцию находить « синкретических » того, что инкультурируется их собственными традициями.

Западный конфуцианец

Мексика, как и США и Канада, всегда были синкретическими, культурами…

День Муэртос против Хэллоуина?

Мексика, как США и Канада, всегда была синкретических культур …

День Муэртоса против Хэллоуина?

Как избежать синкретизма | Биржа

Быстрый поиск слова «контекстуализация» в этом блоге покажет, насколько я считаю это важным для церкви, которая действительно хочет участвовать в Божьей миссии.Я много писал и говорил по этому поводу. И хотя я не верю, что это исчерпывающий миссионерский разговор, он является центральным, и я буду продолжать напоминать церквям о его важности.

Однако когда дело доходит до контекстуализации, христиане и церкви должны быть осторожны, чтобы не упасть ни вправо, ни влево. В моем последнем посте я описал то, что, по моему мнению, является одной из главных проблем, преследующих американское христианство: мракобесие; то есть затемнять Евангелие, делая упор на вещи, которые на самом деле являются внешними по отношению к Евангелию, как центральные для него.Конечным результатом является ложное Евангелие, которое становится камнем преткновения для тех христиан и церкви, которых пытаются достичь.

Если мракобесие — опасность справа от лезвия бритвы, то не менее опасная опасность синкретизма подстерегает слева. (Эти идеи изложены более подробно в книге Слово среди нас: контекстуализация теологии для миссии сегодня .)

Синкретизм в данном случае — это смешение христианства с чем-то еще, так что они становятся другим евангелием.Синкретизм может иметь место с евангелием позитивного мышления, националистическим акцентом или формирующейся культурой. Синкретизм случается чаще, чем мы думаем.

Когда что-либо добавляется к посланию Евангелия, уникальность и достаточность Христа ставится под угрозу, и может быть создано другое Евангелие, которое, ну, на самом деле, не является евангелием или . В этом мракобесие и синкретизм тесно связаны, каждый из которых ведет к созданию ложного Евангелия.

Синкретизм легче всего увидеть, когда смешиваются две или более резко противоположных религии.

Мировые религии

Синкретизм легче всего увидеть, когда смешиваются две или более резко противоположных религии. Во всем мире легко доступны примеры проповедования Христа в местах с давними и разнообразными религиозными традициями. Во многих случаях части и части традиционной религии останутся, пока Христос будет добавлен в смесь.

Недавно я был в Южной Африке и смог посетить несколько городков. Традиционная религия коренных народов часто включала посещение знахарей и других целителей для физического исцеления и духовного наставления.В этом контексте новообращенные нередко хотят продолжать посещать духовных целителей, которые их окружают.

Очевидно, что посещение тех, кто активно занимается колдовством для исцеления или духовного руководства, ослабляет зависимость от Христа, изменяет Евангелие, создает смесь нескольких богов и тем самым лишает Христа его законного места как единственного Господа в жизни верующего. Те, кто будет смешивать эти практики, если не отойти от них, в конечном итоге получат ложное синкретическое Евангелие, а не Евангелие Иисуса.

Гаитянское вуду — пример синкретизма, сочетающего африканскую анимистическую религиозную практику с христианством. Движение Раэлитов, бахаи и различные неоязыческие религии также черпают из иудео-христианской веры и смешивают ее с различными системами верований и теологическими структурами. Очевидно, что каждый из этих примеров не является библейским христианством.

Это не результат Евангелия Иисуса, и это ясно.

Ближе к дому

Это очевидно.Тем не менее, они, как правило, далеки от основной группы евангелистов, которые могли бы читать эту статью. Однако существуют гораздо менее очевидные примеры синкретической веры, которая может повлиять на Евангелие, которое мы проповедуем и демонстрируем.

Например, многие церкви, ориентированные на бумеров / ищущих, стремясь достичь очень практичных, прагматичных бумеров, стали в значительной степени лишенными Евангелия, заменив его практическим позитивным мышлением без преобразования Евангелия. Это синскретизм.

Чтобы быть ясным, я не говорю, что все церкви бумеров или искателей такие, и я не пытаюсь нарисовать движение широкой кистью.Но есть случайности в церквях, которые ставят упор на усердие и стремление стать лучше, а не на Евангелие благодати. «Жить хорошей жизнью как хороший человек», особенно своими собственными силами, — это не Евангелие, провозглашенное Иисусом.

На самом деле все совсем наоборот, и оно создало Евангелие, которое ослабляет зависимость от Христа и отрицает Его господство. Это синкретизм.

Точно так же некоторые в новых контекстах (или возникающая церковь несколько лет назад) контекстуализировали Евангелие, смягчая сложные богословские истины, что также меняет Евангелие — это синкретизм.

Опасность с обеих сторон

Таким образом, существует опасность идти по тонкой грани контекстуализации, когда ошибка ожидает с обеих сторон — мракобесие с одной и синкретизм с другой. Если вас не волнует контекстуализация, вы в конечном итоге затмеваете Евангелие (обсурантизм). Если вы слишком много занимаетесь контекстуализацией, вы в конечном итоге теряете Евангелие (синкретизм).

Обе ошибки опасны, поскольку каждая ведет к ложному Евангелию. Сложность в том, что когда вы больше боитесь одной, как это бывает в большинстве церквей, вы почти всегда попадаете в другую.

Не упустите это.

Каждая ошибка опасна, и боязнь одной больше, чем другой, часто ведет церковь прямо к той, которой меньше всего боятся.

Некоторые церкви настолько боятся синкретизма (хотя они склонны использовать термин «компромисс», а не технический термин), что выступают против любых изменений в традициях, которые им известны. Они определяют синкретизм как изменение музыкального стиля, нанесение татуировки или изменение длины волос.

С другой стороны, есть те, кто настолько расстроен существующей церковью, что они убегают от нее и всего, что с ней связано, включая некоторые части Евангелия.Они боятся неуместности до такой степени, что искажают и формируют Евангелие так, чтобы оно хорошо вписывалось в культуру. При этом истинное Евангелие теряется, и возникает его синкретическая версия.

Таким образом, перед нами стоит задача прокладывать курс вниз по центру. Контекст имеет значение. Много. Однако не менее важно избегать ловушек, которые лежат слева и справа.

Узнайте больше о том, как это сделать, в категории «контекстуализация», упомянутой ранее, и прочитайте сообщение о мракобесии на прошлой неделе, чтобы узнать больше об этой ловушке.

синкретический — Викисловарь

Английский [править]

Этимология [править]

syncret- + -ic .

Произношение [править]

Прилагательное [править]

синкретический ( сравнительный более синкретический , превосходный наиболее синкретический )

1. Объединение разрозненных элементов в одну систему, особенно в формах религиозных обрядов, философских системах или художественных произведениях.
   • 1985 , Роберт В. Хефнер, индуистский яванский язык: традиция Тенггера и ислам , Princeton University Press, 1989, Мягкая обложка, стр. 58,

     В исламских деревнях ниже Тенггера, однако, более синкретических общин все еще отмечают ежегодные деревенские ритуальные фестивали ( slametan desa , slametan tuyo ), призванные отдать дань уважения духам гор и обеспечить поток их вод.

   • 1999 , Джон Б.Хендерсон, Воображая границы: изменение конфуцианских доктрин, текстов и герменевтики , Кай-Винг Чоу, Он Чо Нг, Джон Б. Хендерсон (редакторы), Воображая границы: изменение конфуцианских доктрин, текстов и герменевтики , Государственный университет им. New York Press, стр. 112,

     С точки зрения многих поздних ученых Мин и Цзин, наиболее синкретичным , а также самым опасным еретиком из всех был номинальный конфуцианец Ван Ян-мин (1472-1528).

   • 2013 , Эмили Эверетт (переводчик), Нестор О. Мигес, 1: Номадизм популярного и религиозного , Йорг Ригер (редактор), Через границы: Латинские перспективы в Северной и Южной Америке, меняющие религию, теологию и Life , Lexington Books, стр. 43,

     Приведем еще один очевидный случай: мало что может быть более синкретичным , чем римско-католическое каноническое право, где доктрина галилейского крестьянина была встроена в закон римской империи.

Производные термины [править]

Связанные термины [править]

Переводы [править]

объединение разрозненных элементов

См. Также [править]

Синкретизм — Museo Larco

После испанского завоевания процесс, известный как «искоренение идолопоклонства», был направлен на искоренение местных форм поклонения и верований, переживших завоевание. Эти формы были сплавлены или смешаны с новыми идеями, пришедшими из Европы, и под новым обличьем они продолжали передавать свои местные послания.Этот процесс известен как синкретизм.

В колониальный период андские художники занялись переосмыслением культуры Испании. Они усвоили европейские методы, адаптировав их к местным ресурсам и обычаям. Художественные темы, представленные европейцами, были смешаны с темами предков. Под христианским обличьем увековечивались мифы и обряды Анд.

По сей день в перуанской культуре можно найти проявления синкретизма в форме народных праздников и религиозных праздников.

Искусство было визуальной средой в осуществлении идеологического господства и для передачи основных религиозных посланий. Инженеры и строители пирамид перешли к строительству церквей. Опытные мастера-гончары начали вырезать из дерева католические изображения. Художники переняли обычаи европейских школ и работали над полотнами, отражающими христианские темы.

Живопись была важнейшим средством катехизации, и в этих произведениях мы можем видеть, как выражались синкретические верования.Главных богов Анд сменила Святая Троица, а меньших богов — святые. Дева, или Мать-Земля [Пачамама] для коренных народов, приняла форму Апусов, горных богов жителей Анд, которые были ваками, или священными местами. Аркебузиры-архангелы были легко включены в религиозные образы, потому что напоминали воинов-птиц, которые были древними андскими божествами.

Помимо религиозных и художественных аспектов синкретизма существовал политический элемент.Королевская власть инков была признана испанской короной в обмен на ее лояльность. Capac Cuna, или официальный список правителей инков, был реконструирован и включен как часть отчета правительства на территории, завоеванной испанцами.

Project MUSE — Синкретизм и его синонимы: размышления о культурной смеси

Диакритики 29.3 (1999) 40-62

---

[Доступ к статье в PDF]

Синкретизм и его синонимы: размышления о культурной смеси

Чарльз Стюарт *

---

За последние двадцать лет предмет антропологии постепенно изменился годы.В наши дни этнографы редко ищут устойчивую или оригинальную форму культур; их обычно больше интересует то, как местные сообщества реагируют на исторические изменения и глобальные влияния. Растущая литература о транснациональных потоках идей, глобальных институтах и ​​культурном смешении отражает этот сдвиг внимания. Это возросшее понимание культурного взаимопроникновения, кроме того, сыграло важную роль в критике более ранних концепций «культуры», которые считали ее слишком стабильной, ограниченной и однородной, чтобы быть полезной в мире, характеризующемся миграциями (добровольными или принудительными), дешевыми путешествиями. , международный маркетинг и телекоммуникации. ¹ Современная социальная теория, соответственно, обратилась к таким явлениям, как глобализация, транснациональный национализм и положение диаспор. В этой литературе слово синкретизм начало вновь появляться вместе с такими родственными понятиями, как гибридизация и креолизация, как средство изображения динамики глобального социального развития.

Ниже я рассмотрю некоторые текущие попытки теоретизировать смесь, прежде чем перейти к проверке пригодности или непригодности перечисленных выше терминов.Антропологи и другие социологи выразили двойственное отношение ко всем трем терминам — синкретизм, гибридность, и креолизация. Я обсуждаю эти оговорки перед тем, как представить генеалогическое рассмотрение единственного термина синкретизм. Моя цель при рассмотрении истории синкретизма до настоящего времени состоит не в том, чтобы навязывать стандартное использование, ограниченное областью религии; также не моя цель продвинуть синкретизм на позицию primus inter pares в компании всех других терминов для смеси.Вместо этого я рассматриваю свой подход как попытку исторически проиллюстрировать, что синкретизм имеет нежелательное, но тем не менее поучительное прошлое. Если это прошлое можно понять, тогда мы сможем сознательно переназначить синкретизм [Шоу и Стюарт 2] и направить этнографическое исследование культурного смешения на новые пути.

Это может показаться слишком минималистичным для читателей, у которых в настоящее время нет никаких оговорок по поводу этого термина, но многие антропологи по обе стороны Атлантики лично выразили мне серьезные сомнения по поводу того, чтобы когда-либо использовать слово синкретизм. Если спросить, почему они придерживаются этой точки зрения, они часто не могут сформулировать конкретную причину. Некоторые, однако, выразили одно или оба из следующих возражений: (1) синкретизм — уничижительный термин, высмеивающий смешение, и / или (2) синкретизм предполагает «чистоту» в [Конец Стр. ] объединяющих традиций. Обе эти оговорки будут рассмотрены ниже, но именно широкое разногласие в антропологическом сообществе по поводу уместности самого термина синкретизм стимулировало это исследование.Такая амбивалентность отражает фундаментальную неуверенность в том, как концептуализировать культурную смесь.

Текущее обсуждение смеси

Культуры, если мы все еще желаем сохранить этот термин (а я так и делаю), пористы; они открыты для смешения с другими, разными культурами и подвержены историческим изменениям именно из-за этих влияний. ² Без сомнения, так было всегда. Безусловно, деколонизация и вступление в постмодернизм, где главные нарративы чистоты и однородности уязвимы для сомнений, способствовали повышению ценности признания смешения там, где раньше их клеймили как недостоверные и, следовательно, неинтересные для антропологического исследования.Исследования в Карибском бассейне, по мнению Сиднея Минца, начались относительно поздно именно потому, что этот регион «считался теоретически бесплодным … его народы якобы были лишены культуры или были культурно убогими» [303].

Культурное заимствование и взаимопроникновение сегодня рассматриваются как часть самой природы культур [Glissant 140-41; Розальдо, предисловие xv]. Точнее говоря, синкретизм описывает процесс, посредством которого культуры конституируют себя в любой данный момент времени.Сегодняшняя гибридизация просто уступит место завтрашней гибридизации, форма которой будет определяться историко-политическими событиями и случайностями. Изучая культурную гибридность, такие писатели, как Эдвард Саид и Джеймс Клиффорд [ Predicament 14-15], вывели синкретизм за рамки аккультурации. Синкретизм больше не является преходящей «стадией», которая исчезнет, ​​когда со временем произойдет ассимиляция. Как сказано …

Синкретизм | Encyclopedia.com

Синкретизм — процесс, посредством которого две или более независимые культурные системы или их элементы соединяются, чтобы сформировать новую и отличную систему, — является одним из наиболее важных факторов в эволюции культуры в целом, но особенно в истории религия.Действительно, все так называемых мировых религий, то есть христианство, иудаизм, ислам, индуизм, буддизм и конфуцианство, в значительной степени синкретичны. Но этот процесс происходит всякий раз, когда ранее независимые системы убеждений вступают в устойчивый контакт, независимо от их уровня сложности. В этой статье кратко рассматриваются примеры синкретизма, взятые из нескольких традиций, включая вышеупомянутые мировые религии и японский синтоизм, а также три синкретических системы верований, возникшие в результате западной колониальной экспансии, рабства и / или прозелитизма: сантерия, вуду (или Vodou) и Ghost Dance, который дважды прокатился по обширным территориям коренных народов Северной Америки в конце девятнадцатого века.

Синкретизм в мировых религиях

Из всех мировых религий христианство, вероятно, является наиболее синкретичным. Хотя христианство уходило корнями в иудаизм, оно быстро впитало в себя элементы зороастризма (древней дуалистической религии Ирана), некоторые важные черты египетской религии фараонов, религии древней Месопотамии и ряд греко-римских культов, которые сами по себе были в высшей степени синкретичными. . Зороастрийское влияние, которое уже присутствовало в иудаизме после смерти, было действительно глубоким.Ярким примером здесь является сильный христианский (и поздний иудейский) упор на постоянную борьбу между добром и злом, что было сутью религии, которую открыл иранский пророк Зороастр (или Заратустра, ок. 630–550 до н. Э.). Полностью развитая фигура Сатаны является классическим примером синкретизма: слияние еврейской концепции Люцифера, «падшего ангела», и зороастрийской фигуры Ангра Майнью (Ахриман), злого противника Ахура Мазды (Ормазда). «мудрый господин» и воплощение света, истины и добра.Более того, поздние зороастрийские тексты рассказывают об окончательном конфликте между Ахура Маздой и Ангра Майнью, во время которого появится мессияоподобная фигура и возглавит силы Добра. Это, конечно, ярко отражено в ряде иудео-христианских апокалиптических текстов, от Книги Даниила до Книги Откровений. Здесь важно то, что ни Ангра-Майнью, ни Люцифер не тождественны Сатане. Скорее, иудео-христианская фигура — это синкретизм двух различных злых сущностей.

Предшественниками важности воскресения Иисуса для христианства были воскресший египетский бог Осирис, а также месопотамское божество Думмузи, которое было спасено из земли мертвых его божественной возлюбленной Инанной. Египетский культ богини Исиды, сестры-жены Осириса и матери бога Гора, который вместе с Астартой и другими ближневосточными богинями повлиял на возникновение средневекового культа Девы Марии. Культ Исиды затронул и христианский ритуал.Систрум , звонкая погремушка, которую трясли во время церемоний в честь богини, является источником колокола, который звонят в несколько точек в римско-католической мессе.

Несколько греко-римских религиозных культов также повлияли на новую религию. Например, голубь, широко распространенный символ богини Афродиты и ее римского аналога Венеры, стал символом Святого Духа, а бог Аполлон иногда приравнивался к Христу.

Ислам также широко опирался на более древние религии, включая христианство и зороастризм, особенно после завоевания Ирана мусульманами в 641 году до н. Э.е. Главный мусульманский демон, Иблис, очень похож на Ангра-Майнью, и ислам также считает, что между силами добра и зла будет заключительная битва, подобная Армагедону.

Классический и современный индуизм можно охарактеризовать как грандиозный синкретизм между системами верований коренных дравидов северной Индии, что отражено в артефактах цивилизации долины Инда, и артефактами, перенесенными в Индию в середине второго тысячелетия до н. Э. арийцами, чьи верования были разновидностью верований индоевропейских носителей через Евразию от Индии до Западной Европы.Один из лучших примеров — главный индуистский бог Шива, третий член троицы, в которую входят Брахма и Вишну. Шиву часто называют «Повелителем зверей», а печать из долины Инда, найденная в Мохенджо-Даро, датируется примерно 1800 годом до н. Э. изображает бога, сидящего в позе лотоса в окружении животных. Связь этой фигуры с более поздней иконографией Шивы очевидна и, таким образом, убедительно свидетельствует о том, что рассматриваемый бог отражает синкретизм древних дравидийских и арийских религий.Даже полностью развитая индуистская кастовая система включает в себя слияние трехсторонней системы социальных классов арийцев, которую они разделяли с другими древними индоевропейскоязычными общинами, а также акцент коренных народов на профессиональных группах, что ясно видно в физическом облике вождя. Города долины Инда: Мохенджо-Даро и Хараппа.

Буддизм также развил свою значительную долю синкретических верований и практик, особенно когда он распространился на страны за пределами Индии. На территории нынешнего северо-западного Пакистана (древняя Гандхара), где махаяна, или бодхисаттв-центрированная, евангелическая форма буддизма кристаллизовалась за столетия, непосредственно предшествующие началу нашей эры, иконография религии (священные изображения) находилась под сильным влиянием греческих художественных идеалов, поскольку рассматриваемый регион был завоеван Александром Великим в 326 г. до н. э.c.e. Эти эллинизированные изображения Будды и других священных фигур позже были перенесены в Китай, начиная с I века н. Э., Где они смешались с местными художественными традициями. Более того, к тому времени, когда буддизм пришел в Корею и Японию в конце пятого — середине шестого веков н. Э. он в значительной степени синкретизировался с конфуцианством, развитие, которое ясно иллюстрируется в знаменитой «Конституции из семнадцати статей» (604 г. н.э.) Сётоку Тайши (574–622 гг. н. Буддийская концепция дхармы, , которая сама по себе имеет глубокие корни в индуистской традиции.

Синкретизм в японском синтоистском

Синтоизм, местная система верований Японии, сосуществовал с буддизмом последние полторы тысячи лет (традиционная дата первого появления буддизма — 552 г. отправил контингент священников ко двору императора Ямато в качестве жеста доброй воли), и конституция Сётоку Тайси отнюдь не единственный пример синкретизма между двумя конфессиями. Форма буддизма (Махаяна), проникшая в Восточную Азию, уделяет большое внимание бодхисаттвам, или «просветленным», подобным Будде божествам, ходатайствующим перед божественным от имени людей.Многие из этих фигур были связаны с мириадами синтоистских ками, или божеств. Хорошим примером является Хатиман, который стал синтоистским богом войны, но чье происхождение, как указывает Байрон Эрхарт (стр. 44), «могло быть китайским, буддистским или и тем, и другим».

Действительно, синтоизм и буддизм настолько переплелись в Японии, что иногда трудно понять, где кончается одно и начинается другое. В большинстве крупных буддийских храмов есть один или несколько синтоистских святилищ, и, как и Хатиман, синтоистский ками часто воспринимается как хранитель священного босацу (бодхисаттвы) .Более того, последним часто поклоняются так же, как и ками, , то есть его или ее будут просить о тех же услугах: крепкое здоровье, успех в делах или сдача экзаменов и тому подобное. Многие японцы утверждают, что они «живут» как синтоисты, но «умирают» как буддисты, и это подчеркивает важное различие между двумя религиями: первая делает упор на этот мир, а вторая имеет тенденцию сосредотачиваться на загробной жизни. Но для практических целей синтоизм и буддизм, за некоторыми исключениями, представляют собой единую веру в Японии, сложный синкретизм, отвечающий религиозным потребностям большинства японцев.

Santeria and Voodoo

Еще один важный пример синкретизма можно найти в Карибском бассейне. В результате работорговли множество западноафриканских религиозных верований было перенесено на Кубу, Гаити и другие Карибские острова, а также в Бразилию в семнадцатом и восемнадцатом веках. Там они смешались с католицизмом рабовладельцев и плантаторов. Результатом стал набор синкретических религий, наиболее важными из которых являются Сантерия и Вуду (или Вуду).

Сантерия сформировалась в основном на Кубе и отражает по большей части верования народа йоруба, проживающего на территории современной Нигерии. В центре внимания йоруба (и других западноафриканских систем верований) находится пантеон божеств, именуемый ориша. Однако в Сантерии эти фигуры часто отождествляются — то есть синкретизируются — с католическими святыми. Хорошим примером является Чанго, бог грома, молнии и огня мужского пола, который, тем не менее, отождествляется со Святой Варварой, набожной молодой женщиной, которая жила в четвертом веке до н. Э.е. и которая была обезглавлена ​​своим отцом за отказ отказаться от христианской веры и выйти замуж согласно его желанию. В момент обезглавливания ее отца ударила молния, и это породило легенду о том, что Святая Варвара имела власть над молниями. Хотя Чанго — ориша мужского пола, , сходство между этой легендой и традициями йоруба о нем привело к рассматриваемому синкретизму.

Гаитянское Вуду (вернее Воду или Водун) во многом похоже на Сантерию, как по африканскому наследию, так и в том, что касается синкретизма.Здесь западноафриканские божества, в основном из Бенина и Дагомеи, называются loa и также обычно отождествляются с римско-католическими святыми. Например, змей лоа, Дамбалла часто отождествляется со Святым Патриком, основываясь на легенде о том, что последний изгнал змей из Ирландии. Хунганы, или жрецы вуду, давно переняли элементы римского католицизма в ритуалах вуду, включая использование свечей, колоколов, крестов, практики крещения и крестное знамение.Эти христианские элементы переплетаются с такими африканскими религиозными практиками, как игра на барабанах, танцы, поклонение предкам и одержимость духами.

Последний пример синкретизма включает то, что антропологи называют «нативистским движением», то есть религиозной реакцией на появление более могущественной и гегемонистской культуры. Хотя такие движения имели место в таких разнообразных областях, как Сибирь и Меланезия в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков, наиболее интенсивно изученным нативистским движением является танец призраков, который зародился в северной Неваде среди пайутов в 1870 году.В том году шаману по имени Тавибо было видение, в котором он узнал, что если его люди будут танцевать определенным образом, их предки или «призраки» вернутся, и белые люди будут поглощены сильным землетрясением. Вскоре об этом танце услышали другие племена, и к 1871 году он широко распространился среди индейских племен в Большом бассейне и некоторых частях Калифорнии. Однако призраки так и не материализовались, и религиозный пыл вскоре улегся.

Поколением позже возможный потомок Тавибо, другой шаман пайютов по имени Вовока (ок.1856–1932) возродили танец, но на этот раз он был сильно синкретичным. В юности Вовока несколько лет работал в очень религиозной белой семье, которая дала ему имя «Джек Уилсон». В 1889 году во время тяжелой болезни Уилсону было видение, в котором Бог сказал ему, что не только его предки вернутся, но и что индейское воплощение Иисуса вернется, чтобы помочь им, и что белые, которые были порождением сатаны , будет поглощено землетрясением, которое не произошло в 1870 году.К середине 1890 года второй танец призраков распространился широко к востоку от Скалистых гор и в конечном итоге включил в число новообращенных знаменитого шамана сиу Сидящего Быка. Однако 29 декабря 1890 года движение Призрачного танца также привело к одной из величайших трагедий в истории американских индейцев: резне Раненого Колена на Сосне. Резервация Ридж в Южной Дакоте, в которой несколько сотен человек, включая женщин, детей и пожилых мужчин, были убиты просто потому, что отказались прекратить танцевать призрачный танец.После этого вера в силу танца быстро уменьшилась.

В общем, это всего лишь несколько примеров синкретизма, процесса, сыгравшего огромную роль в истории религии человека, от древности до современности, и почти во всех уголках земного шара.

См. Также Обмен идеями ; Распространение, культура ; Религия .

библиография

Браун, Карен Маккарти.«Вуду». В «Магия, колдовство и религия: антропологическое исследование сверхъестественного», под редакцией Артура К. Леманна и Джеймса Э. Майерса. Mountain View, Calif: Mayfield, 1993.

Dauphin, C. «От Аполлона и Эсклепия до Христа: паломничество и исцеление в храме и епископальной базилике в Дор». Liber Anuus 49 (1999): 397–430.

Эрхарт, Х. Байрон. Японская религия: единство и разнообразие. Белмонт, Калифорния: Уодсворт, 1982.

Гонсалес-Випплер, Миген. Сантерия: африканская магия в Латинской Америке. Нью-Йорк: Якорь Букс, 1975.

Грант, Фредерик К. Эллинистическая религия: эпоха синкретизма. Нью-Йорк: Liberal Arts Press, 1953.

Камстра, Жак Х. Встреча или синкретизм: начальный рост японского буддизма. Лейден, Нидерланды: E. J. Brill, 1967.

La Barre, Weston. Танец призраков: истоки религии. New York: Dell, 1972. См. Особенно главу 7.

Литтлтон, К. Скотт. Синтоизм: происхождение, ритуалы, фестивали, духи, священные места. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 2002.

Меттингер, Трюггве Н. Д. Загадка воскресения: «Умирающие и восходящие боги» на Древнем Ближнем Востоке. Стокгольм, Швеция: Альмквист и Викселл, 2001.

Орган, Трой Уилсон. Индуизм: его историческое развитие. Вудбери, Нью-Йорк: Образовательная серия Бэррона, 1974.