Понятие интуиции: Интуиция | Понятия и категории — Богема бильярдный центр в Барнауле

Содержание

Роль интуиции в научном познании

[135]

1.1. Понятие интуиции

Как факт знания каждый вид интуиции — непререкаемая реальность, существующая в сфере познания для всех познающих. Человеческий ум, озабоченный осмыслением вопросов, связанных с познавательной деятельностью, пытался разрешить и вопрос, каким образом из знания, порожденного опытом и обладающего относительной необходимостью и всеобщностью, может следовать знание, обладающее уже не относительной, а безусловной всеобщностью и необходимостью.

Другой немаловажный вопрос: способен ли ум мыслить некоторые истины непосредственно, без помощи доказательства. Учение об интеллектуальной интуиции возникло как ответ на этот вопрос.

Термин «интуиция» обычно встречается со словами «знание» и «познание»:

1) интуиция — это вид знания, специфика которого обусловлена способом его приобретения. Это непосредственное знание, не нуждающееся в доказательстве и воспринимаемое как достоверное. Такой позиции, к примеру, придерживались Платон, Декарт, Локк, Спиноза, Лейбниц, Гегель, Бергсон.

Непосредственное и опосредованное знание свойственно всем наукам, однако разли- [136] чие между ними было впервые отчетливо проведено в математике.

2) По способу получения интуиция — это прямое усмотрение истины, т.е. объективной связи вещей, не опирающееся на доказательство (интуиция, от лат. intueri — созерцать, — есть усмотрение внутренним зрением).

Среди множества определений истины имеются общие положения: 1) непосредственность интуитивного познания, отсутствие предварительного рассуждения, 2) независимость от умозаключения и доказательства, 3) уверенность в правильности результата, причем она основана на определенных неосознанных психических данных, 4) значимость предшествующего накопления знаний.

Интуитивное познание как непосредственное отличается от рассудочного, опирающегося на логический аппарат определений, силлогизмов и доказательств. Преимущества интуитивного познания перед рассудочным можно представить следующим образом: 1) возможность преодолеть ограниченность известных подходов к решению задачи и выйти за рамки привычных, одобряемых логикой и здравым смыслом представлений, увидеть задачу в целом; 2) интуитивное знание дает познаваемый предмет целиком, сразу «всю бесконечную содержательность предмета», позволяет «ухватить наибольшую полноту возможностей». При этом различные стороны предмета познаются на основе целого и из целого, тогда как рассудочное знание имеет дело только с частями (сторонами) предмета и из них пытается сложить целое, строить бесконечный ряд из общих понятий, присоединяемых друг к другу, но в силу того, что такой ряд неосуществим, рассудочное знание остается всегда неполным; 3) интуитивное знание имеет абсолютный характер, ибо созерцает вещь в ее сущности, рассудочное имеет относительный харак- [137] тер, поскольку состоит только из символов; 4) в интуиции дана творческая изменчивость, текучесть действительности, тогда как в общих понятиях рассудочного знания мыслятся лишь неподвижные, общие положения вещей; 5) интуитивное знание — высшее проявление единства знания интеллектуального, ибо в акте интуиции разум одновременно и мыслит, и созерцает. Более того, это не есть лишь чувственное познание единичного, но интеллектуальное созерцание всеобщих и необходимых связей предмета. Поэтому, как считали рационалисты XVII в., интуиция — не просто один из видов интеллектуального познания, но его

высший вид, наиболее совершенный.

Обладая всеми этими преимуществами перед рассудочным знанием, интуиция, тем не менее, имеет и уязвимые места: это 1) непроявленность причин, приведших к полученному результату, 2) отсутствие понятий, опосредующих процесс интуиции, отсутствие символов, а также 3) подтверждения правильности полученного результата. И хотя непосредственное понимание связей предмета или явления может оказаться достаточным для усмотрения истины, но вовсе не достаточным для того, чтобы убедить в этом других, — для этого требуются доказательства. Каждая интуитивная догадка нуждается в проверке, а такая проверка чаще всего осуществляется путем логического вывода следствий из нее и сопоставлением их с имеющимися фактами.

Благодаря основным психическим функциям (ощущению, мышлению, чувству и интуиции) сознание получает свою ориентацию. Особенность интуиции в том, что она участвует в восприятии бессознательным образом, иными словами, функция ее иррациональна. Отличаясь от других функций восприятия, интуиция может иметь и сходные с некоторыми из них черты, например, ощущение и интуиция имеют много общего, и, [138] в целом, это две функции восприятия, взаимно компенсирующие друг друга, подобно мышлению и чувству.

Учение об интеллектуальной интуиции как непосредственном усмотрении необходимых и всеобщих связей вещей с помощью ума необходимо отличать от учения о так называемых врожденных идеях и от учения об априорном знании.

Врожденные идеи — понятия, изначально присущие нашему уму. Но если Декарт утверждал, что некоторые идеи прирождены нашему уму в совершенно готовом и законченном виде, то Лейбниц считал, что врожденные идеи существуют только в виде известных склонностей и задатков ума, побуждаемых к развитию опытом и, в частности, ощущением.

Учение об априорности некоторых знаний возникло как ответ на вопрос: существуют ли для ума истины, предшествующие опыту и от опыта независящие. Непосредственный характер получения некоторых истин мыслился по-разному: с одной стороны, как непосредственность знания,

данного в опыте, с другой — как непосредственность знания, предшествующего опыту, т.е. априорного. Поэтому при решении вопроса о роли опыта в происхождении знания теории интуиции делятся на неаприористические и априористические. Так, например, большинство теорий чувственной интуиции вовсе не были теориями априористическими. Напротив, теории интеллектуальной интуиции, создававшиеся рационалистами, были априористическими или, по крайней мере, содержали в себе элементы априоризма.

Однако далеко не всякое учение априоризма сочеталось с теорией интеллектуальной интуиции, т.е. отри- [139] цался непосредственный, а именно интуитивный характер этих априорных истин. Кант, насколько известно, отрицал способность человека к интеллектуальной интуиции, а его теория познания и учение о формах чувственной интуиции — пространстве и времени — априористичны.

Работа творческой интуиции, достижение озарения представляют как наиболее загадочные явления, и так как интуиция, по существу, — процесс неосознаваемый, она с трудом поддается не только логическое анализу, но и вербальному описанию.

Озаренная светом разума, интуиция предстает в виде выжидательной установки, созерцания и всматривания, причем всегда только последующий результат может установить, сколько было «всмотрено» в объект и сколько в нем действительно было заложено.

Все творческие задачи можно грубо разделить на два класса: решаемые средствами произвольного логического поиска и те, ход решения которых не вписывается в логику сложившейся системы знаний и поэтому принципиально не поддается алгоритмизации. Тогда в первом случае, если предшествующая фаза не дает адекватных готовых логических программ, естественно, включается интуиция. Кроме того, интуитивное решение может пониматься и как одна из фаз в механизме творчества, следующая за произвольным, логическим поиском, и требующая последующей вербализации, а возможно, и формализации интуитивного решения.

На сегодняшний день все еще не имеется общепринятой концепции, которая давала бы возможность рассматривать и анализировать механизм действия интуиции, но можно выделить отдельные подходы.
[140]

1. Сфера интуиции — это «сверхсознание человека», достигаемое «прорывом» сквозь ментальную оболочку в иные слои. Для объяснения природы сверхсознания используется понятие энграмм (следов в памяти субъекта), трансформация и рекомбинация которых составляют нейрофизиологическую основу сверхсознания. Оперируя энграммами, рекомбинируя их, мозг порождает небывалые комбинации прежних впечатлений. Фонд энграмм, — а это внешний мир, опрокинутый в организм человека, — обеспечивает относительную автономию и свободу последнего, однако, невозможность выйти за пределы энграмм ставит предел этой свободы.

2. Объяснение механизма интуиции ищут в «мире подсознания», в котором накапливается вся история и предыстория процессов, практически не проявляющих себя, и отбор различных вариантов решений направляется подсознательными установками. В силу того, что на стадии отбора играют роль интуиция, спонтанность, свободное движение ума, возможно присутствие непредскауемых и случайных элементов. Эффективность решения усиливается особой мотивацией, более того, когда исчерпаны нерезультативные приемы решения задачи и чем менее автоматизирован способ действия, а поисковая доминанта еще не угасла, тем больше шансов решить задачу.

Интуицию понимают и как проявление субдоминантного уровня организации действия, не привязывая ее жестко к неосознаваемому уровню.

3. С точки зрения синергетики, механизм интуиции можно представить как механизм самоорганизации, самодостраивания визуальных и мысленных образов, идей, представлений, мыслей.

4. Ж. Пиаже рассматривал интуицию как образное предметное мышление, характеризующее главным образом дологическую стадию развития, считая, как и [141] К.Г. Юнг, что с возрастом роль интуиции несколько уменьшается и она уступает место более социальному типу мышления — логическому. Юнг называл интуицию той материнской почвой, из которой вырастают мышление и чувство как рациональные функции.

5. Мышление и интуиция — два участка на шкале осознанности, присущие процессу умозаключения. Таким образом, интуиция уподобляется мышлению — это неосознаное умозаключение, это процесс генерирования решений, протекающий неосознанно. Человек может не осознавать либо какую-то часть процесса, либо весь процесс.

6. Опираясь на механизм работы обоих полушарий головного мозга человека, Р.М. Грановская объясняет психофизиологический механизм интуиции. Этот процесс включает в себя несколько последовательных этапов поочередного доминирования обоих полушарий. В случае доминирования левого результаты мыслительной деятельности могут быть осознаны и «оречевлены». В противоположном случае мыслительный процесс развиваясь в подсознании, не осознается и не оречевляется. Все высшие психические процессы, совершающиеся в обоих полушариях, обладают существенными отличиями, однако, операции обработки информации, присущие правому и левому полушариям, не в равной мере изучены психологией.

Существенное отличие в работе полушарий состоит в том, что правостороннее восприятие — это восприятие образное, память эпизодическая и автобиографическая, обобщение ситуативное, логика непрерывная и многозначная. При работе левого полушария включается понятийное восприятие, категориальная память, двузначная логика, классификации по признакам.

Переход обработки информации с левого полушария в правое объясняет, почему невозможно осознать про- [142] межуточные этапы достижения результата, а чувственность, несомненность, неосознанность, эмоциональные компоненты интуиции — все это следствия одноразового перехода при осознании результата справа налево.

При такой позиции интуитивное решение выглядит как двухфазный процесс: сначала некоторый неосознаваемый чувственный правополушарный этап, затем скачок, — и осознание в левом полушарии.

На сегодняшний день существует множество разрозненных, не приведенных в какую-либо систему подходов к определению того, в какой форме проявляется интуиция.

4.1. С точки зрения самого субъекта восприятия, это

субъективная и объективная формы Субъективная — это восприятие бессознательных психических данных субъективного происхождения. Объективная форма — это сублиминальное восприятие фактических данных, исходящих из объекта, сопровождаемое сублиминальными мыслями и чувствами.

4.2. Чувственная и интеллектуальная формы интуиции

Способность человека различать и отождествлять предметы окружающего мира и их простые комбинации является интуитивной. Классическим интуитивным представлением об объектах является представление о наличии вещей, свойств и отношений. Прежде всего имеются в виду объекты, которые чувственно воспринимаются либо в окружающей действительности, либо в реальности внутреннего мира образов, эмоций, желаний и т.п.

Таким образом, самой простой формой интуиции, играющей важную роль на начальных стадиях творч- [143] еского процесса, является чувственное созерцание, или пространственная интуиция. (В определении математиков «категориальная»). С ее помощью образуются первоначальные геометрические понятия о фигурах и телах. Такой же чувственно-практический и интуитивный характер имеют и первые простейшие суждения арифметики. Все элементарные соотношения арифметики, типа «5+7=12», воспринимаются в качестве абслютно достоверных. Действительная, изначальная уверенность в истинности такого рода утверждений идет не от доказательств (хотя они в принципе и возможны), но от того обстоятельства, что эти утверждения являются элементарными предметно-практическими констатациями, фактами, данными предметно-практически.

Заключения также берутся как непосредственные очевидности, нечто безусловно данное. Логический анализ принимает во внимание, но никогда не отвергает такого рода констатации. Такой тип интуиции математики называют «предметной», или «праксеологической».

Несколько своеобразным видом интуиции является перенос признаков, имеющих общее значение для некоторого класса предметов, на новые предметы этого класса. В математике она получила название «эмпирической» интуиции. В логическом плане эмпирическая интуиция представляет собой скрытое заключение по аналогии, и она не обладает большей достоверностью, чем аналогия вообще. Полученные таким путем заключения проверяются с помощью логического анализа, на основании которого они могут быть отвергнуты.

Доверие к результатам чувственной интуиции было подорвано после того, как в математике возникло большое число понятий и теорий, противоречащих повседневной чувственной интуиции. Открытие непрерывных [144] кривых, не имеющих производных ни в одной точке, возникновение новых, неевклидовых геометрий, результаты которых в первое время казались не только противоречащими обыденному здравому смыслу, но и невообразимыми с точки зрения интуиции, основанной на евклидовых представлениях, концепция актуальной бесконечности, мыслимой по аналогии с конечными множествами, и т.п. — все это породило глубокое недоверие к чувственной интуиции в математике.

В настоящее время считается общепризнанным, что в научном творчестве решающая роль принадлежит интеллектуальной интуиции, которая, однако, не противопоставляется аналитической, логической разработке новых идей, а идет с ней рука об руку.

Интеллектуальная интуиция совершенно не опирается на ощущения и восприятия, даже в их идеализированной форме.

В математических рассуждениях, прежде всего в элементарных дискурсивных переходах, т.е. в заключениях «из определения», а также в заключениях по логическим схемам транзитивности, контрапозиции и т.п., без явной формулировки этих схем присутствует так называемая «логическая» интуиция. Логическая интуиция (достоверность) относится также к устойчивым нереализуемым элементам математического рассуждения.

На основании разделения ситуаций интуитивной ясности выделяют два основных типа интуиции: аподиктическая, результаты которой не подвергаются пересмотру с точки зрения логики, и ассерторическая, имеющая эвристическое значение и подчиненная логическому анализу.
[145]

Одной из наиболее продуктивных форм интеллектуальной интуиции является творческое воображение, с помощью которого как раз и создаются новые понятия и формируются новые гипотезы. Интуитивная гипотеза логически не следует из фактов, опирается в основном на творческое воображение.

Иными словами, интуиция в математическом творчестве выступает не только в качестве целостной, объединяющей идеи, в известной мере завершающая цикл исследования, но и как догадка, нуждающаяся в дальнейшей разработке и проверке с помощью дедуктивных, доказательных методов рассуждения.

4.3. Конкретные и абстрактные формы интуиции

Конкретная интуиция — восприятие фактической стороны вещей, абстрактная — восприятие идеальных связей.

4.4. Концептуальная и эйдетическая формы интуиции

Концептуальная формирует новые понятия на основе имевшихся ранее наглядных образов, а эйдетическая строит новые наглядные образы на базе имевшихся ранее понятий.

4.5. Функции интуиции

Первичная функция интуиции — простая передача образов или наглядных представлений об отношениях и обстоятельствах, которые с помощью других функций или совсем недостижимы, или могут быть достигнуты «на далеких окольных путях».

Интуиция может выступать как вспомогательное средство, действующее автоматически, когда никакие другие не в состоянии открыть выход из положения.

Роль интуиции в научном и, в частности, математическом познании еще недостаточно разработана.

Известно, что интуитивные компоненты познания можно обнаружить у представителей многих профессий [146] и в разнообразных жизненных ситуациях. Так, в юриспруденции от судьи ожидается не только знание «буквы» закона, но и его «духа». Он должен выносить приговор не только в соответствии с заранее предписанным количеством доказательств, но и согласно «внутреннему убеждению».

В филологии не обойтись без развития «языкового чувства». Бросив беглый взгляд на больного, врач может иногда точно поставить диагноз, но при этом испытывает затруднения при объяснении, на какие именно симптомы он ориентировался, он даже не в состоянии их осознать, и так далее.

Что касается математики, то здесь интуиция помогает постичь связь между целым и частями, прежде каких-либо логических рассуждений. Логика играет решающую роль в анализе готового доказательства, в расчленении его на отдельные элементы и группы таких элементов. Синтез же частей в единое целое и даже отдельных элементов в более крупные группы или блоки, достигается с помощью интуиции.

Попытки машинного моделирования деятельности человека оказываются вторичными по отношению к интуитивной деятельности человека, опирающейся на синтез частей и целого.

Следовательно, понимание математических рассуждений и доказательств не сводится лишь к логическому анализу, а всегда дополняется синтезом, причем такой синтез, основанный на интеллектуальной интуиции, отнюдь не менее значим, чем анализ.

Интуитивная гипотеза не следует логически из фактов, она в основном опирается на творческое воображение. Кроме того, интуицией является и «способность видеть цель издалека».

Заметная роль в разработке вопросов, связанных с местом интуиции в области математики, принадлежит [147] так называемому интуиционизму, основоположником которого считается выдающийся голландский математик, логик, методолог науки Л.Э.Я. Брауэр (1881–1966). Интуиционизм, претендующий на роль общематематической теории, оказал огромное воздействие на: а) поддержание устойчивого интереса к проблеме интуиции среди математиков; б) стимулирование серьезных философских исследований по изучению феномена интуиции; и, наконец, в) они дали блестящие образцы получения математических результатов принципиальной значимости на интуитивной основе.

Основные направления, по которым интуиционизм внес серьезный вклад в разработку учения о математической интуиции:

Разработка математической интуиции в ее взаимосвязи с наиболее существенными методическими установками интуиционизма. Вслед за Кантом и Шопенгауэром Брауэр подчеркнул роль надлогической, аподиктической интуиции в математике. В своем обосновании математики Брауэр опирался на праксеологичеокую интуицию числа, которая ничего общего не имеет с эмпирической интуицией и обладает безусловной, предельной достоверностью.
Воздействие на разработку методологических и мировоззренческих аспектов проблемы интуиции в математическом познании в целом.
Идеи интуиционизма столь широко распространены, что к ним апеллируют при анализе воззрений видных философов. Согласно феноменологическому описанию Гуссерля, идея последовательности — центральная в понятие числа — является существенной особенностью процесса интуиции.
Идеи интуиционизма оказали серьезное влияние на формирование методологических установок многих известных ученых.
[148]
Брауэровское учение об интуиции вызвало к жизни попперианскую «эпистемологию без познающего субъекта», опирающуюся на концепцию «третьего мира».
Взгляды Брауэра оказали определенное влияние и на психологические учения об интуиции.

Философских теорий интуиции столько, сколько существующих гносеологических учений, объясняющих факты «непосредственного» или «интуитивного» познания. Как теория фактов знания каждая теория интуиции есть теория философская.

Термин «интуиция» и философские учения об интуиции зародились еще в древнеиндийской и древнегреческой философии. Большой интерес представляют теории интуиции, созданные философами Возрождения, в частности, Н. Кузанским и Д. Бруно.

Учения об интуиции XVII в. возникли в связи с гносеологическими проблемами, поставленными перед философией развитием математики и естествознания — попыткой выяснить основания, на которые опираются эти науки, достоверность их результатов и доказательств. В этих учениях нет противопоставления интуитивного мышления логическому, в них нет алогизма. Интуиция рассматривается как высший род знания, но знания все же интеллектуального.

Напротив, интуитивизм ХХ в. — форма критики интеллекта, отрицание интеллектуальных методов познания, выражение недоверия к способности науки адекватно познавать действительность.

Философский взгляд на вопрос о природе интуиции позволяет поставить ряд последовательных вопросов: возможно ли с помощью разработки механизма интуи- [149] ции управлять процессом познания? Этот вопрос тянет за собой другой: возможно ли целенаправленное управление процессом интуиции? А если это возможно, то как это осуществить на практике и существуют ли готовые рецепты стимулирования интуитивного процесса? Немаловажен и вопрос о врожденности способностей к интуитивному творчеству. Ответить на последний вопрос сегодня не представляется возможным, однако, накапливаются наблюдения, свидетельствующие в пользу того, что эти способности поддаются развитию.

С точки зрения разрешения давнего теоретического спора по поводу противопоставления интуитивного и рассудочного познания и многочисленных попыток в этом противопоставлении всячески подчеркнуть преимущества интуитивного типа познания, целесообразнее рассматривать их как целостный процесс. Такой подход дает возможность объяснить сам механизм принятия интуитивных решений.

И тогда противоположностью интуитивного следует рассматривать не столько логическое (даже математико-логическое), сколько алгоритмическое. Если дан точный математический алгоритм получения истинного результата (или доказательство алгоритмической неразрешимости), то никакая интуиция (ни чувственно-эмпирическая, ни интеллектуальная) для получения этого результата не нужна. За ней сохраняется лишь вспомогательная функция употребления правил применения схемы алгоритма, однозначного распознавания элементарных конструктивных объектов, операций над ними.

Иное дело — поиск нового алгоритма, что уже является одним из основных видов математического творчества. Здесь интуиция, в особенности интеллектуальная, весьма продуктивна, является необходимой составляющей процесса исследования: от варьирования исходной цели в прямом и рефлексивном сопоставлении с иско- [150] мым выводом вплоть до получения результата (неважно, положительного или отрицательного) или отказа от дальнейшего поиска по понятным причинам.

Интуиция. Понятие интуиции в психологии. Как развить интуицию

Каждый день человек сталкивается с ситуациями, в которых необходимо сделать выбор. И не всегда он бывает легким – сегодня нужно определиться, куда повернуть, а завтра понять, какое жилье покупать, на ком жениться, где работать. В обществе сложилось стойкое мнение, что везет в подобных вопросах только избранным. Однако если должным образом натренировать интуицию, то можно поймать удачу за хвост и «простым смертным».

Определение

Что же представляет собой шестое чувство? Интуиция – это, прежде всего, опыт человека. Имеющиеся у него подтверждения по конкретному вопросу, которые были получены в течение жизни, поступают в бессознательную память. И в нужной ситуации это знание может стать актуальным. Когда человек несколько раз сталкивается с явлением одинакового характера, подобный опыт консолидируется в подсознании, становится интуитивным.

Интуиция – что это, и как работает ее механизм? Этот вопрос интересовал исследователей всех времен. В переводе с латинского языка это слово означает «пристальное созерцание». А в русском к этому понятию ближе слово «чутье», которое скорее связано с нюхом, нежели со зрением. В связи с этим можно вспомнить тот факт, что одной из древнейших частей человеческого мозга является обонятельный мозг. Таким образом, интуиция является архаичным способом мировосприятия.

Другие взгляды на феномен внутреннего чутья

Можно дать и такое определение внутреннему чутью: интуиция – это знание, которое было забыто человеком, прошло мимо его внимания. Все, чего человек не хочет сознательно запоминать, превращается в интуитивное познание. Иными словами, подсознание представляет собой верного друга, к которому можно обратиться в любой сложной ситуации. Все, что человек не хотел запоминать сознательно, со временем превратилось в его опыт. Интуиция – это результат сбора информации, которым человек, осознавая это или нет, занимался в течение всей жизни. Подобная информация может быть как зрительной, так и слуховой, чувственной, словесной.

Мы можем не помнить конкретных событий, которые имели место когда-то в прошлом. Однако это знание все еще доступно шестому чувству. Поэтому большинство определений интуиции в психологии апеллируют к бессознательному. Например, определенные слова и мимика человека предшествовали обману. Сознание не запомнило подобной информации. Однако она отложилась в бессознательном. И в следующей подобной ситуации чутье будет подсказывать, что наш очередной визави является обманщиком.

Другое название шестого чувства – это интуиция, и оно вполне обосновано. Действительно, в процессе своей жизнедеятельности человек пользуется той информацией, которая поступает в мозг при помощи пяти каналов восприятия. Однако как такового «органа» интуиция не имеет. Условно она «располагается» в бессознательных структурах разума. Поэтому чутье можно отнести к функциям головного мозга.

Интуиция как инсайт

Понятие интуиции в психологии скорее связано с таким терминами, как «инсайт», или «прозрение». В подобном состоянии человек оказывается способным решить сложнейшую задачу, над которой он мог безуспешно трудиться месяцы и годы. Рождается выход из трудноразрешимой ситуации. Дело в том, что на сознательное обдумывание приходится всего лишь 5 % мыслительной деятельности человека. Остальные 95 % происходят в бессознательном. Таким образом, именно оно и производит гигантскую работу по осмыслению ситуации. Результат, который человек получает при помощи чутья, похож на молниеносную вспышку. Именно поэтому наилучшими названиями для обозначения интуиции многие исследователи считают инсайт или озарение.

Существует ли женская интуиция?

Исследования показывают, что интуиция – это чувство, в равной степени присущее представителям обоих полов. В обществе постоянно пытаются отделить женское чутье от мужского. Даже несмотря на то, что сама по себе формулировка подобного вопроса может быть поставлена под сомнение. Если успеха достигает мужчина, то чаще всего это приписывается его лидерским качествам, эффективной деятельности. Что касается женщин, то их достижения нередко приписываются пресловутому шестому чувству.

Однако последние исследования ученых развенчали этот миф. В Хетфорширдском университете провели опрос среди порядка 15 тыс. испытуемых обоих полов. Вывод был однозначным: женская интуиция – это миф, выдуманный обществом. Смысл эксперимента ученых заключался в том, что участникам предлагалось оценить, является ли улыбка людей на фотографиях искренней или же искусственной. Перед тем, как начать эксперимент, 80 % прекрасных дам и 58 % мужчин заявили о том, что у них отличное чутье. Но результаты исследования продемонстрировали, что существенной разницы между ними нет.

Развитая интуиция была обнаружена у 72 % мужчин и 71 % женщин. Таким образом, представители обоих полов имеют одинаковый доступ к своему жизненному опыту. Вопрос только в том, насколько часто сильный пол пользуется своим чутьем – возможно, именно редкое его использование мужчинами и привело к возникновению описанного мифа.

Тест на интуицию

Опросники и тесты могут быть весьма полезным инструментом для самопознания. В процессе следующего теста можно узнать, развита ли у вас интуиция. Как проверить свое шестое чувство с помощью подобного теста? Для этого необходимо посмотреть на следующее изображение двух женщин и ребенка, и определить, какая из них является его матерью. Ответ будет дан в конце статьи. Думать над ответом и анализировать можно сколько угодно.

Что препятствует развитию шестого чувства?

Среди тех, кто интересуется методами развития интуиции, нередко возникает резонный вопрос, почему она может молчать? Если шестое чувство упорно отказывается помогать в жизненных ситуациях, следует приглядеться к следующим аспектам:

Недоверие самому себе. Это одна из самых распространенных причин, по которым интуиция может отказывать. И дело не в том, что она не хочет передавать свои знания. Скорее, причина в самом человеке. Он всегда слышит внутренний голос: «делай так», «беги отсюда, пока не поздно». Однако этот голос заглушается элементарным неумением доверять собственным чувствам.
Мучение своего внутреннего подсказчика одним и тем же вопросом. В таком случае интуиция словно «уходит по-английски» и перестает отвечать на запросы. При этом важно даже не только то, что все желания сужены до одной-единственной цели, а реакция на тот отклик, который был получен от внутреннего голоса в первый раз.
Человекоугодничество, слепое преклонение перед авторитетами. Когда человек привыкает жить согласно советам старших, это не позволяет ему развить собственный подход к обстоятельствам в жизни. Он начинает считать себя незначительным, ничего не решающим. Когда человек опирается на внешние авторитеты, он не нуждается в помощь своей интуиции.
Бесконечный внутренний монолог. Нередко люди путают тихий голос «шестого чувства» с чужеродными идеями, обрывками повседневных размышлений, эмоциями. Подобные диалоги не направлены на конструктивное решение вопроса. Они больше напоминают долгоиграющую жвачку, которая только лишь дает питание внутренним психологическим конфликтам.
Постоянная усталость. Когда человек еле передвигает ноги от утомления, о том, чтобы услышать свое шестое чувство, ему можно только мечтать. Интуиция – это внутреннее чутье, которое, подобно другим переживаниям, может притупиться в результате усталости. Учеными проводились исследования, которые показали: по окончании очень тяжелого рабочего дня человек может совершать такие когнитивные ошибки, как если бы он находился в состоянии легкого алкогольного опьянения. Невозможно полноценно пользоваться познавательными функциями в подобном состоянии. Поэтому отдых является базовым условием для того, чтобы слышать внутренний голос.

Упражнение «Лифт»

Существует огромное количество разнообразных упражнений, позволяющих развить интуицию. К примеру, популярностью пользуется техника под названием «Лифт». Для ее выполнения сначала нужно как можно более детально вообразить себе, что наше тело погружается в нечто приятное, вызывающее положительные эмоции. Для кого-то это будет клубничный коктейль, для кого-то – сок из свежевыжатого манго.

После этого необходимо пофантазировать и на менее приятную тему – представить, что тело погружается в то, что, напротив, удовольствия не вызывает. К примеру, пенка от молока, или остывшие макароны. Свои ощущения необходимо запомнить, как можно более детально зафиксировать в своем сердце. Впоследствии, когда будет необходимо сделать определенный выбор, можно вызвать их из памяти. Какие ощущения вызывает тот или иной вариант? Что мы чувствуем, когда думаем на эту тему: как наше тело погружается в противную пенку от молока или же в клубничный коктейль?

Пользуясь подобным упражнением на постоянной основе, можно существенно развить свою интуицию.

Еще несколько способов развить чутье

Не каждый человек отличается отменным нюхом. Однако шансы развить внутреннее чутье есть у всех. Сделать это можно при помощи нескольких способов.

Наладить контакт с левым («интуитивным») полушарием. С детства нас учат тому, чтобы принимать решения, опираясь на логику. Однако нередко правильные варианты может предложить только лишь внутренний инстинкт. Развить его можно, если в решении повседневных задач задействовать не только правое полушарие, но и левое. Это можно сделать, если выполнять привычные, повседневные задачи другой рукой, например, чистить зубы, писать.
Упражнение «Угадай, в какой руке монета». Для его выполнения потребуется партнер. Необходимо его попросить, чтобы он зажал в кулаке монету, и после этого определить ее местонахождение. Подобное действие выполняется 10-15 раз. Затем необходимо проанализировать – какие ощущения в теле возникали перед правильными и неправильными ответами?
Отыскать ответ во сне. Для использования этого способа необходимо завести привычку – вечером, перед тем, как отойти ко сну, задать своему бессознательному интересующий вопрос. Рядом с кроватью необходимо положить листок бумаги и ручку. После пробуждения стоит сразу же вспомнить интересующий вопрос. Ответ может быть предоставлен бессознательным в виде метафоры, или же прямым текстом.
«Кто здесь?». На телефон необходимо поставить антиопределитель. Всякий раз, когда поступает звонок, следует попытаться понять, кто сейчас звонит. Через несколько дней уже будут намечены положительные изменения в интуитивном восприятии.
Распознавать сигналы тела. Считается, что около 80 % всей информации, которой оперирует интуиция, поступает при помощи тела. И поэтому когда человек учится распознавать свои ощущения, его чутье делает существенный скачок в своем развитии. Недаром мы говорим, что «туда ноги не несут», «я чувствую, что лучше остаться здесь», «этот человек какой-то неприятный» и т. д. Начать можно с простого, например, прислушиваться к физическим ощущениям, когда нужно войти в новое помещение. Сначала можно обращать внимание на то, стало ли более комфортно или, наоборот, появилось желание уйти. Затем можно перейти к анализу конкретных физических переживаний. Сигналы тела всегда сообщают человеку, является ли пространство, в котором он находится, безопасным или же нет.

Ответ на тест

Готовы ли вы узнать ответ на тест?

Если была выбрана женщина справа – это значит, что был сделан неправильный выбор. 70 % опрошенных в этом тесте на интуицию предлагают именно этот ответ. Он говорит о том, что у вас отличные творческие способности. Человек, выбравший женщину справа, отличается своим нестандартным взглядом на вещи. Друзья обычно прислушиваются к нему, так как в его словах много мудрости. Его можно назвать зрелым и целенаправленным человеком.

Только 30 % опрошенных выбирают женщину слева. Такой выбор говорит о том, что человек не пасует перед трудностями и всегда старается отыскать наилучшее решение проблемы. Женщина справа сидит с выпрямленными ногами – и этим она как бы демонстрирует защитную позицию. Также ребенок повернут к матери. Два описанных признака и можно увидеть на картинке.

Заключение

Интуиция – это дар, который позволяет решить многие проблемы на жизненном пути человека. Она охватывает практически все сферы существования. Ведь сознание и бессознательный разум практически постоянно находятся в состоянии взаимодействия. Именно чутье является опорой и помощником человеческого ума. Регулярно применяя упражнения для развития интуиции, можно научиться пользоваться этим драгоценным даром. И тогда ответы на многие жизненные вопросы станут очевидными.

Стоит ли доверять интуиции, каждый решает для себя сам. Многие из тех, кто научились пользоваться этим инструментом, удивляются, сколько пользы он может принести в жизни. С помощью внутреннего чутья можно принимать решения относительно профессионального пути, качество своего питания, избавиться от ненужных привычек и мучительных сомнений.

Понятие интуиции. Этимология слова. Место интуиции в философии

1.1. ПОНЯТИЕ ИНТУИЦИИ И ЕЕ РОЛЬ В ЖИЗНИ И БИЗНЕСЕ

Уважаемые читатели! Задумывались ли вы когда-либо, что такое интуиция, с чем ее едят и насколько она удобоварима в жизни. Конечно же задумывались. Делаем вывод уже потому только, что держите в руках нашу книгу. Что, уважаемые читатели, полученное высшее образование, жизненный опыт и тому подобное все же не могут порой помочь выбрать верное решение? Вы кусаете локоточки, в очередной раз проколовшись, доверившись «друзьям» или доводам разума, и уже не белой, а черной завистью завидуете тем, кто гордо хвастается: «Я так и знал, что так будет! У меня врожденная интуиция!»? Что ж, давайте ей научимся. Как говорится, все гениальное просто и лежит на поверхности.

emm2

Виды интуиции

Отталкиваясь от исходных данных, специалисты разделяют интуицию на несколько видов.

Предположим, что к результатам человек приходит, анализируя исходные данные и раскрывая при этом определенные взаимосвязи, о которых подсознанию не было известно. Это пример аналитической интуиции. Ее же можно назвать и объективной, так как она имеет прямую связь с окружающим нас миром. Другим видам интуиции свойственно брать за основу явления реальной среды. Обыкновенный человек, как правило, связи между ними не замечает. К месту будет упомянуть о том, что ученые проявляют интерес к этим связям, причем пути ученых и магов разных мастей часто пересекаются.

Семантической называют интуицию, в основе которой лежат подсказки реальности. Этот вид интуитивных способностей немного отличается от вышеназванных. В данных обстоятельствах обычный человек с трудом выявляет связи между начальными и конечными данными. Причина того заключается в использовании при проведении субъективного анализа объективной действительности.

Необходимо пояснить некоторые моменты. Прежде всего работа объективной интуиции направлена на поиск решения ваших проблем. Она не в состоянии прогнозировать итог. Напротив, у семантической интуиции зависимости от событий не наблюдается. Следовательно, даже коренным образом изменив свою жизнь, человек не сможет причинить вреда своей семантической интуиции.

Этот вид интуиции не подчиняется контролю сознания человека. Люди могут лишь помочь ей функционировать, сделать ее развитие более стремительным, но остановить этот процесс им не под силу.

Более того, у человека есть способность рассмотреть интуитивные подсказки, которые предназначаются иному. К слову сказать, бесспорность данного утверждения утрирована. Поэтому все то, что рассматривается вами как интуитивная подсказка, предназначено именно для вас. А то, что вам заметны подсказки, предназначенные другому человеку, говорит о том, что ваше вмешательство в данной ситуации просто необходимо. Если вы имеете в своем распоряжении определенные энергетические возможности, следовательно, у вас есть возможность анализировать подсказки со стороны интуиции, которые никоим образом к вам не относятся.

Возможность интерпретации сновидений многие специалисты считают отдельным видом интуитивных способностей. Этот вид называют интуицией сна. Ее рассматривают в качестве подвида объективной интуиции.

К абсолютно иному виду интуитивных способностей можно отнести пророчества, полученные в результате магических действий. Магическая интуиция проявляется в результате разбора подсознанием таких обстоятельств, которые появляются при воздействии, которое оказывают энергетическое, информационное и событийное поля на мыслительный орган человека.

Основами для этого вида интуиции служат препятствия, источниками которых являются биотоки мыслительного органа человека и различных отделов его нервной системы. Вышеописанная схема работы имеет сходство с видением, происходящим в энергетическом мире.

В состав магической интуиции входит событийная. Она позволяет узнать информацию, расположенную на событийном поле. Это поле не имеет ничего общего с энергетическим и информационным полями и создается при помощи осознания.

emm2

Итак, как в двух фразах можно охарактеризовать интуицию?

На наш взгляд, интуиция – это полет влюбленных друг в друга ума и сердца над пропастью непознанного. Умно, конечно, сказано. Но лучше и не сформулируешь. И полет их не хаотичен, а достаточно спланирован и внимателен. Именно внимателен, мы не оговорились. Интуиция, т. е. умение предвидеть будущее и прогнозировать результат, зависит в первую очередь от того, насколько человек желает быть внимательным. Именно желает. Ведь как часто мы, упуская из виду очевидные мелочи, потом понимаем, что они-то и составляют общую мозаику характера человека или сложившейся проблемы.

Существует категория людей, у которых развита способность чувствовать других людей на расстоянии, даже не будучи с ними хорошо знакомыми. Таким необыкновенным с обывательской точки зрения людям окружающие зачастую приписывают дар провидения и называют их магами и чародеями. А в Средневековье они вообще выстраивались на костер инквизиции в километровые очереди.

Представим себе сказочную и банальную ситуацию. К шаху, императору или на худой конец царю явился личный провидец и начал ему предсказывать, что крах империи не за горами, что главный враг придет с Востока, что голод и разрушения постигнут в скором времени веками создаваемую и столь мощную империю. Император иронично ухмыляется и предлагает, на его взгляд, переутомившемуся на работе магу съездить к морю развеяться, а сам, продолжая восседать на троне, лениво вкушает виноград и одаривает сладострастным взглядом юных танцовщиц. Провидец рвет на себе волосы и топает ногами, взывая к мудрости своего господина. А господин делает небрежный жест рукой, и провидца выводят под белы рученьки стражники, в то время как он в бессильной злобе сучит в воздухе ножками и громким криком призывает императора одуматься. Потом маг оскверняет царские пороги плевком и с гордо поднятой головой удаляется, памятуя о том, что неплохо бы взять на море крем от загара.

А через полгода империя пропадает с карты истории, руины городов тлеют в пожарах, народ разбегается по более благополучным странам, а на императорском троне восседает теперь восточный красавец, так же как и его предшественник, лениво поедающий виноград. Развенчанному же императору не остается ничего иного, как жениться на богатой вдовушке и выращивать капусту на приусадебном участке всю оставшуюся жизнь. При этом, пропалывая грядки, он еще и обиженно бурчит себе под нос «Какая у моего бывшего провидца была отличная интуиция».

Не интуиция, хочется воскликнуть, а наблюдательность, внимательность и вовремя собранная по крупицам информация. Именно эти три качества и можно с уверенностью назвать китами того самого «шестого чувства».

Просто этот мифический провидец был способен видеть то, чего не хотят или не могут (пока не научились) видеть простые обыватели. Он понимал, что империя – единица масштабная, но в силу своей масштабности слишком несплоченная, следовательно, вовсе неспособная противостоять врагу. Случилось же сие из-за того, что годы стабильности и обогащения разобщили народ на верхи, низы и прочие слои и прослойки, которые более заботятся о насыщении собственного желудка и блеске серебра на обеденном столе, чем о том, какая армия охраняет державу. Армия же эта, упомянутая в нашем случае, давно расслабилась без доблестных побед и завоеваний, офицеры наели брюшко, а солдаты тихой сапой рассосались по домам, к любимым женушкам под теплый бочок. Маг понимал, что император слишком увлекся барышнями и чревоугодием, забыв напрочь о стабильности государства и вычеркнув из свойств своего характера чувство самосохранения. Еще маг, будучи человеком умным, хотя и не закончившим школу ГРУ, хорошо разумел, что вовремя собранная и грамотно переработанная информация – половина успеха. Вот и ходил он с этой целью в народ. Народ, а вернее, заезжие купцы, и поведали магу за рюмкой чаю, что великий и могучий полководец с Востока намеревается завоевать какое-нибудь приятное на вкус царство, войска практически собраны, кони роют землю копытами как раз супротив границы данной империи, а полководец уже делает дырочки на погонах. Вот и сказочке конец, а кто слушал внимательно, тот сделал правильные выводы.

Итак, к чему мы пришли, прослушав эту сказку? Кто что приобрел, а кто что потерял?

Император. Его потери из-за того, что он всего лишь не поверил дару провидца. А потерял император многое:

1) власть;

2) славу великого государя и престиж профессии;

3) материальные блага;

4) любовь меркантильных и не очень барышень;

5) уважение народа.

Маг. Думаете, он потерял место работы? А вот и нет. Прослышав про его грандиозное провидение, ему предложили место придворного мага и чародея в другой, еще более сильной империи, причем с повышением оплаты труда.

Мораль сей истории такова. Никогда не отмахивайтесь, как от назойливой мухи, от собственного «мага», или его величества интуиции, которая складывается, повторимся, из трех вещей: наблюдательности, внимательности и сбора информации.

Скептики презрительно хмыкнут: «Мы и без тебя это знали, учитывали каждый шаг и его последствия». Знать-то знали, оппонируем мы, а вот пользовались ли грамотно? Достигли ли хоть раз успеха, полагаясь лишь на это самое чувство – интуицию?

Один из лучших полководцев нашего Отечества А В. Суворов отнюдь не случайно как-то заметил: «Петру Великому предоставлена была великая тайна выбирать людей: взглянул на солдата Румянцева – и он офицер, посол, вельможа; а тот за это отблагодарил Россию сыном своим Задунайским».

Вот и говорят порой о некоторых счастливчиках: «Ему так везет на хороших людей».

emm2

В одном ли везении дело?

Умение «сканировать» человека по прошествии минимального количества времени с момента знакомства, просчитывать, на что он способен и что от него можно ожидать, – это одно из основных качеств человека, воспринимающего жизнь посредством интуиции. Следовательно, такой человек не попадет в неприятную ситуацию из-за своего окружения, заранее зная мотивы своих друзей, соратников и даже врагов, их правила поведения в критические моменты, внутренние резервы (параметры души и характера). Многое в жизни вообще и в бизнесе в частности зависит от правильно подобранной команды, от того, какие люди творят общее дело.

В качестве наиболее характерного примера выше приведено высказывание А. В. Суворова. Но можно ли просто сказать, что Петр выбирал будущих орлов России, гадая на кофейной гуще? Чем руководствовался в своем выборе окружения великий император? «Интуицией», – напрашивается очевидный ответ. Конечно же. Так давайте представим себя на месте Петра, подбирающего себе команду единомышленников. Каким образом увидеть с первых минут общения скрытые внутренние резервы человека? Проведем, так сказать, собеседование при приеме на работу. Ведь если говорить о нашем времени и требованиях успешного бизнеса, то не только короля делает свита, но и будущего миллионера – его подчиненные. В качестве характерного примера предлагаем рассказ директора крупного магазина, которому в сжатые сроки нужно было набрать команду.

emm2

– Сроки действительно поджимали Магазин был готов к открытию, а персонала явно не хватало. Приходилось действовать в авральном режиме. На обдумывание критериев отбора претендентов на вакансии времени не было. Пришлось положиться на интуицию.

Оксана пришла на собеседование со своим мужем. Вернее сказать, забежала, чтобы узнать, не подойдет ли ее персона для работы в нашем магазине. То, что она пришла с супругом, могло бы меня в другое время сильно напрячь, как факт, что человек не способен самостоятельно принимать решения. Но я решил дать ей шанс. Сейчас в какой-то степени это мне даже импонирует: стабильная семья, где мужу вовсе не наплевать на будущую работу своей жены. Оба говорили достаточно грамотно. Это ведь тоже стоит учитывать. Порой неправильно поставленное ударение говорит об образованности человека лучше, чем любой диплом. А так как работа подразумевала постоянное общение с людьми, это стало одним из плюсов. Также Оксана открыто приняла информацию о ненормированном рабочем дне и спокойно заявила, что ее более интересует предлагаемая высокая оплата труда, чем возможные перегрузки, т. е. она дала понять, что прекрасно понимает будущие сложности. Еще эти ребята говорили с улыбкой и даже успели удачно пошутить.

Сработавшись с этим человеком, я нисколько не пожалел, что взял ее, положившись лишь на 10-минутное общение и свою интуицию. Оксана в скором времени стала старшим продавцом и лучшим работником магазина. Она всегда оперативно принимала решения, спокойно и с честью переносила нелегкий морально и физически труд, а в особо сложные минуты в свое свободное время ей даже приходил помогать муж.

Александра попала в этот же поток принимаемых на работу. Она не задавала так много вопросов, как Оксана, согласилась трудиться при ненормированном рабочем графике, предоставила отличные характеристики с предыдущего места работы. Мне не понравилась лишь одна деталь. Саша не смотрела мне в глаза. Я, решив, что это лишь мой бзик, что интуиция устала за день от десятков претендентов, взял ее на работу.

Впоследствии оказалось, что характеристики девушка грамотно подделала, а ее «навыки» в скором времени подтвердили большие недостачи на кассе. С воровкой мы расстались. А вот с интуицией я теперь советуюсь всегда.

emm2

Вот прекрасный пример того, как человек умеет разбираться в людях, как он использует собственную наблюдательность даже при владении минимальной информацией о людях, опираясь лишь на внешний вид, речь и поведение собеседника.

Каждый человек способен научиться разбираться в людях (а они – наше все, как и А. С. Пушкин) с первых минут разговора.

Перечислим критерии открытого, доброжелательного и добросовестного человека.

1. Открытый человек – это прежде всего человек с открытым лицом, т. е. он спокойно и уверенно смотрит в глаза собеседнику, не стесняется своей доброжелательной улыбки (именно доброжелательной и именно улыбки, а не ухмылки). Взгляд другого человека такие люди выдерживают максимально долго. Хотя, глядя в глаза другому человеку, они не создают ситуации напряженности, умеют передавать эмоции одним лишь разумным и открытым взглядом.

2. У уверенного в себе человека уверенные, открытые жесты. Он не склонен сидеть или стоять, сжавшись в комочек, как скомканный лист бумаги.

3. Успешный человек всегда энергичен. Жесты его выражают готовность помогать и отдавать. Это он всем своим обликом указывает обстоятельствам, что делать, а не они ему.

4. От такого человека вы не услышите характерных реплик: «Минуточку!», «Я всего лишь предположил», «Поверьте мне, я говорю честно». Он вам лучше прямо скажет: «Простите, нет времени», «Я в этом просто уверен», «Мне стыдно, но я могу признаться…».

5. Порой и громкий голос, и четкая дикция являются явными признаками авторитетного и уважаемого человека. Важна и интонация. Уверенному в себе человеку нет необходимости повышать голос и сводить все лишь на эмоции. Он так замечательно владеет интонацией, что способен одним лишь голосом воскрешать и радовать.

6. Этот человек умеет просить таким образом, что это не звучит унизительно, а, напротив, вызывает желание помочь.

7. Доброжелательный человек никогда не оправдывается. Ему просто не в чем оправдываться. Он может признаться в ошибках, не нанеся урона своей гордости.

8. Он даже может рассказать о себе неприглядную историю, не смущаясь и не краснея. Открытый человек открыто (простите за тавтологию) оставляет за собой право на ошибку.

9. Активный человек всегда помнит истину: «Под лежачий камень вода не течет». Он всегда активен, следовательно, и успешен.

10. Наконец, добродушный человек не боится трудностей, относится к ним как к этапам жизненного пути, помогающим получить неоценимый опыт.

Перечислим критерии «считки» человека скованного, закомплексованного, неискреннего.

1. Вы с первых минут общения заметите его вялость, слабость, отсутствие энергии. Он всем своим видом показывает, что ему удобнее не говорить с вами честно и открыто, а забиться в уголок и тихо поразмышлять над своей неудачной судьбой.

2. Лживый человек может быть излишне активным. Его жесты порывисты и дерганы, он смеется слишком громко, переминается с ноги на ногу при разговоре, старается дотронуться до вас, тем самым лишний раз показывая: «Мне можно доверять». А нужно ли?

3. Движения у лживого собеседника могут быть скованными, а жесты неестественными. Он старается не смотреть в глаза, руки обычно скрещены на груди (закрытая поза). Такой человек как бы физически закрывается от мира.

4. Речь может быть как излишне навязчивой, так и невыразительной. Слова он подбирает с большим трудом, часто делает ненужные длительные паузы в разговоре, мекает и бекает.

5. Скованных и неуспешных людей чаще всего выдает, как ни странно, отсутствие чувства юмора. Неуверенный в себе человек редко понимает шутки, он для этого слишком раним и обидчив. Мир кажется ему враждебным, а люди – хищниками.

6. У лживых людей чаще всего заниженная самооценка, которую они тщательно скрывают. Выявить ее легко, достаточно задать какой-либо неожиданный вопрос о них самих.

7. Также эти люди страдают от повышенной мнительности. Порой их постоянные страхи и сомнения перерастают в настоящую фобию. Они как бы ото всех ждут подвоха. Одной из причин такого поведения может быть то, что эти люди сами легко идут на подлость в отношениях с окружающими.

8. Лживый человек любит, как на допросе у следователя прокуратуры, отвечать вопросом на вопрос. Делает он это и для того, чтобы не ответить честно, и для того, чтоб выгадать для себя время для выдумывания оправдывающего его поведение вранья.

9. Как ни странно, люди нечестные вам будут порой очень даже нравиться. Только от них вы будете слышать то, что хотите услышать. Они попытаются стать вашей тенью и продолжением, будут озвучивать ваши собственные мысли, которых вы боитесь, но которые удобны им для манипулирования вашим сознанием. Если открытые люди порой открыто будут идти на конфликт с вами, прямо заявляя о ваших ошибках и промахах, то от лжецов вы будете слышать только хорошо завуалированную лесть.

10. И последнее. Лжецы и предатели могут быть отличными психологами. Не забывайте об этом. Данные знания им необходимы для изготовления и установки ширмы перед их лживыми намерениями.

emm2

– Я работала в команде с Натальей уже около года. Как подчиненная она меня устраивала. У нее получилось стать для меня практически незаменимой. Хорошая память и ответственность помогли ей стать фаворитом в команде. Наталья всегда с готовностью приходила на помощь в таких ситуациях, где все остальные пасовали или ленились. Первое время эта ее особенность меня настораживала. Но проверить ее по прежнему месту работы у меня не было физической возможности. Себя она позиционировала как человека, который сумел наладить прекрасные отношения с прежними коллегами. Как-то за разговором она обмолвилась, что начальство ее настолько любило, что подарило при ее увольнении пылесос. Потом, будучи у нее в гостях, я похвалила красоту и качество пледа, лежащего на диване. Наталья сказала, что его подарило прежнее начальство. Я отмахнулась от собственной памяти и интуиции, как от назойливой мухи.

Также у этой девушки была удивительная способность говорить то, о чем думала я сама, но боялась себе в этом признаться. Тактично и исподволь она подготовила меня к мысли о том, что на данном месте работы с моими способностями и талантом просто негде развернуться. Я уволилась, а Наталья заняла мое место…

emm2

Роль интуиции в бизнесе огромна. Она позволяет действовать оперативно и мудро, когда все остальные, казалось бы, здравые ресурсы исчерпаны. При этом использование интуиции в безнадежных случаях подразумевает не только оперативность, но и некоторую внутреннюю отстраненность от процесса. Когда мы эмоционально перенасыщены и подключены к проблеме, как к оголенному проводу, «включить» интуицию практически невозможно. Вот почему многие успешные люди, пользующиеся «шестым чувством» для собственного блага, стали миллионерами благодаря именно этой способности – умению вовремя эмоционально отключаться от проблемы.

Каким бы правильным ни казалось рациональное решение, невозможно принять верное, если вы эмоционально вовлечены в него. Вот характерный случай с подчиненной Натальей. Почему ее руководитель не смогла вовремя увидеть очевидного? Почему эта девушка ловко играла на слабостях своей начальницы? Потому что последняя позволяла это делать. Она не хотела замечать важную деталь в их общении: девушка говорит и действует так, чтобы понравиться и втереться в доверие. А не хотела она этого потому, что Наталья ей нравилась.

Испытывая симпатии или антипатии, нам сложно оставаться объективными, сложно сделать интуицию своей союзницей.

Сейчас мы говорим о вещах привычных и объяснимых, о том, что интуиция – это прежде всего умение человека здраво мыслить. Как же быть с вещами, которые нельзя объяснить с логической точки зрения? Что ж, поговорим именно об этом.

Представим себе любую финансовую биржу. Почему брокеры порой делают странные ставки и добиваются успеха в делах, кажущихся безнадежными?

emm2

– Я всегда срывал большой куш на операциях, которые казались всем окружающим неприемлемыми. Многие крутили у виска, когда я скупал акции фирмы, которая вряд ли могла принести какой-либо существенный доход. Да что там доход! Вложение денег в эти акции могло и разорить. Честно хочу сказать, я не знал и не предполагал, что с данной фирмой государство заключит контракт и хорошо профинансирует его выполнение. У меня не было и не могло быть такой информации, даже завуалированной или собранной по крупицам. У меня, как ни смешно это звучит, был элементарный нюх на сделку. По-другому можно еще сказать, что у меня екало сердце, когда я принимал данное решение. Объяснить это я не могу. Да и особо не задумывался над данной способностью, я просто делал себе на ней солидный капитал.

emm2

Какой бы странной и сумасбродной нам ни казалась идея, мы всегда должны учитывать голос своего внутреннего разума. Нельзя сбрасываться со счетов тот факт, что все мы принадлежим к млекопитающим, т. е. к животным. Вряд ли кошка или собака останутся в доме, который через несколько часов сотрет с лица земли внезапно начавшийся ураган. Вы скажете, что у животных хорошее обоняние и чутье. А кто или что мешает нам пользоваться своим внутренним чутьем? Мы ответим: наша зацикленность на здравом смысле и всем том багаже жизненного опыта, который мы получали с пеленок.

Итак, мы определили еще одно понятие интуиции. Интуиция – это руководство к действию, выданное нашим подсознанием. Это включение в обычную жизнь своего животного начала (в хорошем понимании этого слова). Это следование голосу сердца, когда разум противится и говорит громкое «Нет!». А вот как не спутать истинные порывы своей души с мнимыми и навязанными собственными страхами, как грамотно развивать интуицию и как пользоваться ею во благо в тех или иных ситуациях, мы поговорим далее.

что это такое и как ее развить

Обновлено 20 июля 2021 Просмотров: 52943 Автор: Дмитрий Петров

Что такое это чувство
Интуиция в философии
Можно ли и как развить интуицию?

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Мы с вами – современники самого неоднозначного в истории человечества века. Это век прагматизма и рационализма.

Неудивительно, что сегодня человечество так тяготеет к тщательному обдумыванию, планированию и системному анализу.

Благодаря постепенному переходу от религиозных приоритетов к научным тенденциям в обществе сформировался новый своеобразный культ, в котором логика и здравый смысл все чаще свергают с пьедесталов абстрактные божества и закономерно занимают их места.

Рациональное мышление, безусловно, крайне полезно и в большинстве случаев помогает извлечь пользу, однако его превалирование нередко понуждает людей отказываться от естественных, подсознательных инструментов исследования и познания мира.

Но так ли плохи эти инструменты и насколько они проигрывают аналитическому «софту»?

Интуиция: что такое это чувство

Эмоции человека могут зависеть от превеликого множества факторов, но в основном – от гормонального фона и общего состояния психики. Тем не менее не стоит забывать, что эти ощущения – один из ключевых признаков эволюции не только всего нашего вида, но и конкретной личности.

По сути, интуиция — это набор «чувственных» стереотипов, состоящий из хорошо заученных и последовательно адаптированных реакций на окружающую действительность. И проявляются эти реакции исключительно в зависимости от ранее полученного опыта.

Иными словами, плачущий при виде лающей собаки ребенок и отказывающийся от сотрудничества с неприятными партнерами бизнесмен поступают одинаково. Но как это работает?

Мозг получает и обрабатывает информацию без остановки и перерывов на сон. Он старается быть готовым к экстренной ситуации и минимизировать путь, по которому сигнал опасности может дойти до сознания. Но путь этот, образно говоря, так же вариативен, как и двухполосная магистраль:

через левое полушарие, ответственное за логическое мышление, анализ, упорядоченность, формирование логических цепочек и закономерность/последовательность выводов;
через правое полушарие, которое «заведует» ассоциативным восприятием, динамичностью обновления опыта, а также творческими процессами, вдохновением и теми самыми интуитивными озарениями, в механике которых мы сейчас пытаемся разобраться.

То есть у каждого психически нормального человека есть интуиция. И не суть важно, как вы назовете это чувство – это просто наша общечеловеческая способность, которая помогает нам воспринимать все окружающее как единое целое.

И именно правое полушарие обеспечивает возможность «улавливания» всех связей между реальными вещами/предметами и виртуальными образами.

При этом малейшая – даже самая незначительная – информация, полученная из любого органа чувств, первым делом поступает в правое полушарие, непосредственно связанное с нашей лимбической системой, которая, собственно, и регулирует все человеческие эмоции.

Почему сразу именно в правое? Потому что левое, работающее в основном с доказательствами и прочими подтвержденными знаниями, может затратить несколько минут (или даже часов), чтобы проанализировать новые сведения и прийти к какому-то умозаключению.

Правое же полушарие мгновенно и целиком воспринимает любую картину, сопоставляет ее с образом, сохранившимся в памяти, и тут же предлагает нам закономерный вывод.

Таким образом, в глазах современников интуиция – это некое «предзнание», такое себе шестое чувство, которое обычно называют озарением, откровением или наитием.

И хотя взаимодействие между обоими полушариями оставляет желать лучшего, тысячи психологических экспериментов из XIX и XX веков – наглядное тому подтверждение. В качестве тематического примера возьмем простейшую и абсолютно бытовую ситуацию:

когда-то человека ударило током из розетки;
позже он попал в грозу, и молния вонзилась в землю в шаге от него;
а еще в детстве он сильно испугался здоровенного гудящего жука.

В итоге трансформатор желтого цвета с символом молнии, явно связанный с электричеством и издающий «жужжащий» звук, будет вызывать у этого человека небезосновательные опасения. И это понятно: полученный им когда-то негативный опыт определенно коррелирует с образом подозрительной будки.

А вот если произойдет несовпадение, подсознание запомнит это и сформирует уже новый стереотип, с которым затем будет сравнивать сложившуюся ситуацию. На деле же все эти мыслительные процессы – не более чем своевременно возникшая ассоциативная цепочка на бессознательном уровне, которая подсказывает решение и/или способ поступить так, а не иначе.

Процессы интуитивного познания никак не связаны с осознанием, причем это касается как признаков, благодаря которым делается вывод, так и приемов, используемых для получения нужного в этот момент умозаключения.

То есть интуицию вряд ли можно считать каким-то особым методом извлечения знаний на пути к истине, но зато можно считать типом мышления, базирующимся на ощущениях и бессознательных представлениях, необходимых для получения ответов.

Вот примерно так трактует понятие интуиции современная психология.

Интуиция в философии – это…

Еще древнегреческие философы разделяли процессы познания на эмоциональные и аналитические.

Поступки людей объяснялись либо недискурсивными «душевными порывами», либо результатами продолжительных раздумий, будь то написание стихов или действия в бою.

При этом обоим форматам мышления приписывались определенные свойства:

логике – осознанность, преднамеренность, фактическая доказательность, основанная на точных знаниях, требует времени;
интуиции – безусловность, непосредственность познания, подсознательность, мгновенность постижения.

Из-за таких характеристик начинает казаться, что первое – «законный» продукт деятельности мозга, а второе становится возможным по прихоти или в силу случайных факторов. Более того, возникает эффект противопоставления, ведь описания реально противоречат друг другу. Однако даже самые прогрессивные умы античности считали оба варианта равноценными!

И только к началу XIX века, когда распространились и снискали уважение диалектические труды Г.Гегеля, была заложена база западноевропейского мировоззрения, которое строится на совмещении чувственного (непосредственного) познания и рационального (опосредствованного) мышления.

Что касается современных тенденций в отношении понятия интуиции, то и философы, и психологи сходятся в том, что интуитивного подхода для получения ответов или усмотрения истины иногда может быть достаточно, однако во всех других ситуациях требуется что-то повесомее – например, доказательства.

Можно ли и как развить интуицию?

Зачастую решения, принятые «по наитию», вызывают обратную реакцию. Никакой руководитель не удержится на своем посту долго, если условные акционеры обнаружат, что его действия не вписываются в общепринятые каноны.

То есть: именно реакция общества создала ситуацию, в которой интуицию приравнивают чуть ли не к гаданиям на кофейной гуще. Но что, если обыватель заблуждается?

Механизмы осознанного и подсознательного познания задействуются одновременно. Даже если кажется, что интуиция чаще выдает ошибочные выводы, практика доказала: затяжное обдумывание так же часто отрицательно сказывается на результате, как и в случае с интуитивным подходом.

Более того, многие действия люди совершают без раздумий, лишь «задним числом» стараясь оправдать поступок с помощью логики. Поэтому и создается впечатление, что формальный (аналитический) подход правильнее, а значит и лучше. Но!..

Но иногда стоит прислушаться к тем, кто знает толк в саморазвитии. Почти каждый из именитых коуч-тренеров и мотивационных спикеров посоветует вам смелее доверять чутью, прислушиваться к призывам внутреннего голоса, обращать на них внимание, учитывать во время принятия решений.

И когда ситуация не относится к естественным потребностям организма (типа сна, еды и отдыха), а вы еще ни разу не оказывались в рискованных обстоятельствах, то не нужно бояться действовать интуитивно. Даже если не сработает, знания останутся, а опыт непременно пригодится.

Понятно, что природное чутье – это ощущения, основанные на личном опыте каждого индивидуума. А значит, они уникальны и никаких универсальных методик по развитию интуиции не существует.

Тем не менее, есть авторы тренингов, предлагающие собственные разработки и упражнения для развития интуиции. Это довольно просто и очень интересно:

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Эта статья относится к рубрикам:

Интуиция. Что мы знаем о ней, и как ее развить?

Довольно часто можно прочитать истории о чудесном спасении – когда человек по каким-то причинам не попадал в то место, где позже случилась трагедия, унесшая многие жизни. Может быть, все дело в том, что интуитивно он предчувствовал беду?

Учимся читать знаки судьбы

Умение разбираться в знаках, посылаемых судьбой, является одним из ее же подарков. Однако если человек не обладает таким умением, ему можно довольно легко обучиться. Главным условием в способности расшифровывать судьбоносные знаки является наличие внимательности и веры в высшие силы.

Так, что же такое интуиция? Существует ли она на самом деле и возможно ли ее развить? Попробуем разобраться.

Слушать знаки

Понятие интуиции воспринимается по-разному в зависимости от склонностей человека. Некоторые связывают ее с умением видеть «знаки судьбы». Например, Олег Чинаров, солист группы «Шао? Бао!» считает, что на самом деле знаки сопровождают нас всюду, нужно лишь уметь верно их толковать. «Случайности закономерны, – считает он. – Человек может в последний момент поменять билеты на рейс, потому что именно на этом самолете он должен встретиться с тем, кто окажет серьезное влияние на его судьбу…»

Согласна с этим и солистка группы «Мираж» Маргарита Суханкина. Она как-то рассказала в одном из интервью: «Сперва не обращала внимания, а потом заметила – домой вернешься с полпути, споткнешься, на глаза что-то необычное попадется, а потом обязательно что-то случится. Да и людей я вижу насквозь – если интуиция мне подсказывает, что человек плохой, обычно так и выходит».

Многими такое представление об интуиции воспринимается скептически – как нечто такое, что нельзя пощупать руками и измерить приборами. Однако нужно помнить, что и выделяют понятие интуиции. Правда, они видят способность к предвидению немного в другом ключе.

Память о прошлом опыте

Психологи определяют интуицию как чутье, способность к предвидению, но видят в ее основе вещи вполне реальные – эмпатию (особенную чувствительность), прошлый опыт и воображение. Другими словами, в том, что человек может предугадывать события, нет ничего мистического – просто его мозг проанализировал данные и пришел к определенному выводу. Причем, сам человек не участвует в процессе анализа осознанно.

Это имеет свои преимущества и недостатки: с одной стороны, анализ происходит моментально и затрагивает не только тот объем информации, который человек держит в памяти в данный момент, но и своего рода «архив» – пласт информации, о котором сам человек может и не помнить. С другой же стороны, нас с детства учат опираться на факты, а потому зачастую мы игнорируем собственное ощущение «так делать не стоит». И проигрываем. Позже, постфактум мы возможно посетуем: «Эх, чуяло мое сердце – не нужно было этого делать». Но дело вовсе не в сердце, а в том, что мозг обработал информацию, соотнес факты с данными о прошлом опыте и выдал свой прогноз.

Такое понятие интуиции близко и певице Вере Брежневой. «Интуиция – всего лишь другая интерпретация логики», – говорит она.

Логично предположить, что способность к такого рода интуиции вполне возможно развить. И даже нужно! Например, политик Ирина Хакамада считает, что «без интуиции невозможно достичь новой высоты ни в одном деле – ведь для этого мало голоса разума. Необходимо еще и мыслить нешаблонно, так, как подсказывает внутренний голос».

Как развить интуицию?

1. Учитесь наблюдать

Умение наблюдать и делать выводы лежит в основе интуиции. Чаще наблюдайте за людьми, пытайтесь мысленно спрогнозировать их дальнейшее поведение. Выбирайтесь на прогулку, смотрите на незнакомых людей, пытайтесь понять – какой человек перед вами, как он говорит, что для него важно? По возможности проверяйте свои выводы – например, задайте незнакомцу какой-нибудь вопрос.

2. Проявляйте участие

Старайтесь чаще ставить себя на место другого человека. Не изолируйтесь от чужих эмоций. Если кто-то рядом с вами негодует, попытайтесь понять, почему, если кто-то ощущает радость – постарайтесь ощутить ее вместе с ним. Способность переживать ощущения другого человека называется эмпатией – и владение ей повысит вашу интуицию в вопросах межличностных отношений и коммуникации.

3. Читайте больше хороших книг

Для того, чтобы получить опыт в какой-то области, не обязательно переживать это самому. Хорошая литература (в особенности, классическая) подарит вам богатство сюжетов и характеров, научит понимать самых разных личностей и быть готовым к самым неожиданным поворотам судьбы.

4. Ломайте рамки

Образ жизни, маршруты, режим дня, поведение на работе – все это наши рамки, которыми мы ограничиваемся, чтобы чувствовать себя в безопасности. Ломайте их! Пойдите на работу другой дорогой, выпейте на завтрак чай или кофе, выскажитесь на собрании вместо того, чтобы молчать – или напротив, замолчите вместо того, чтобы высказать свое мнение… И учитесь не зацикливаться на известном и не бойтесь перемен.

Чего стоит избегать?

Развитие интуиции сулит вам новую, счастливую жизнь… Но будьте осторожны! Нельзя жить одной только интуицией. В первую очередь потому, что возникает соблазн вовсе отказаться от рассудочного анализа – дескать, подсознание знает лучше. Кроме того, люди мнительные склонны видеть угрожающие знаки даже в самых невинных вещах.

Не стоит кидаться в крайности!
Интуиция может сделать вашу жизнь намного лучше, если вы будете руководствоваться не только ей, но и разумом. Перефразируя известную поговорку: «На интуицию надейся, а сам не плошай!»

Интуиция: учимся слушать свой внутренний голос

Научиться пользоваться своей интуицией не так уж и сложно. Для этого существует несколько весьма доступных вам упражнений:

Упражнение № 1

Получив письмо по обычной или электронной почте, не спешите его открывать. Посмотрите на адрес и расслабьтесь. А теперь представьте, что может быть написано в этом письме. Прислушайтесь к своему сердцу — бьется ли оно ровно или вдруг начинает громко и тревожно стучать.

Проанализируйте другие свои физические ощущения — стали ли влажными ладони, появилась ли сухость во рту. Или, наоборот, вы вдруг почувствовали спокойствие и умиротворение. Уже по этим признакам можно понять, какое сообщение вас ждет — приятное или неприятное.

Через некоторое время вы сможете интуитивно распознавать не только позитивное или негативное содержание письма, но и его общий смысл.

Упражнение № 2

У вас зазвонил телефон. Не хватайте трубку после первого же звонка и, естественно, не смотрите на определитель номера. Попробуйте почувствовать, кто вам звонит.

Тут нет никакой мистики, и ясновидение тоже не при чем: ваше бессознательное в авральном порядке начинает анализировать ситуацию и срочно выдает вам примерный список людей, которые могут вам звонить в данный конкретный момент. Главное — остановиться на нужном варианте.

После того, как вы научитесь определять звонящего, вы сможете, как и в случае с письмами, интуитивно чувствовать, приятный вам предстоит разговор или не очень.

Упражнение № 3

Это упражнение не для слабонервных. Оно идет от обратного — надо не слушаться интуицию, а поступать вопреки ей. Страшно, небезопасно, но очень действенно. После подобного опыта у вас уже не возникнет сомнений в том, слушать ли вам ваш внутренний голос или вежливо попросить его замолчать.

Итак, ваша интуиция говорит о том, что что-то делать не надо. Вы же, наоборот, не только поступаете вопреки ей, но и усугубляете ситуацию. И получаете полный набор неприятных последствий.

После третьего раза интуиция обостряется чрезвычайно. А главное — вы уже при всем своем желании не сможете ее игнорировать.

Упражнение № 4

Ну и напоследок — упражнение на закрепление. Прежде, чем принять какое-то логичное решение, попробуйте прислушаться к тому, что шепчет вам ваш внутренний голос. И не пугайтесь — порой подсказки нашей интуиции бывают настолько парадоксальны, что не укладываются в рамки сознания. Но, как правило, они на самом деле самые верные. Только это становится понятно не сразу, а спустя какое-то время.

Например, вам при вполне безобидных обстоятельствах предлагают какую-то денежную сумму. Разум обрадованно кричит: берем, ты сможешь купить себе новые босоножки. А внутренний голос шепчет: остановись, эти деньги пользы не принесут. Вы выбираете голос разума, а потом либо оказывается, что вас элементарно подставили, либо вы подворачиваете (или еще хуже) ногу в новых босоножках, а они сами рвутся так, что восстановлению не подлежат.

Этому тоже есть вполне разумное объяснение — вы сами на бессознательном уровне ощущаете исходящую от дающего человека угрозу, но не можете логически объяснить свои ощущения. А ваше подсознание уже проанализировало все возможные факторы и донесло до вас конечный результат.

Так что чем чаще вы будете при принятии решения обращаться к своему внутреннему голосу, тем проще будет ваша жизнь. Только воспринимайте интуицию как результат деятельности вашего собственного организма, а не как некоего человечка, который сидит в вас и нашептывает иррациональные решения. А то и до «палаты № 6» недалеко.

А если серьезно, то интуиция — это тонкий инструмент, которым лучше пользоваться, чем не пользоваться. Ведь разум часто принимает во внимание такие факторы как сиюминутная выгода, нормы поведения, заложенные в нас с детства, стереотипы и блоки. А интуиция выше всего этого. Недаром ее называют не только «бессознательное», но и «надсознательное».

А насколько развита ваша интуиция?

интуиция | Britannica

интуиция , в философии способность получать знания, которые не могут быть получены ни с помощью умозаключений, ни с помощью наблюдения, ни с помощью разума или опыта. Таким образом, интуиция считается оригинальным независимым источником знаний, поскольку она предназначена для объяснения только тех видов знаний, которые другие источники не предоставляют. Так иногда объясняется знание необходимых истин и моральных принципов.

Некоторые необходимые истины — например, утверждения логики или математики — могут быть выведены или логически выведены из других.Но не все такие утверждения могут быть выведены таким образом, и должны быть некоторые утверждения, которые не выводятся (, т. Е. аксиом). Более того, взаимосвязанный характер такой системы, выводимость утверждений из аксиом, предполагает правила вывода. Поскольку истинность аксиом и обоснованность основных правил вывода не могут быть установлены сами по себе выводом (поскольку вывод предполагает их) или наблюдением, которое никогда не может установить необходимые истины, их можно рассматривать как объекты интуиции.

Подробнее по этой теме

атеизм: атеизм и интуитивное знание

Гностик может ответить, что существует неэмпирический способ установить или сделать вероятным существование Бога. Утверждается, что есть …

Аксиомы обычно являются трюизмом; следовательно, самоочевидность может быть воспринята как признак интуиции. «Видеть», что одно утверждение следует из другого, что конкретный вывод действителен, позволяет сделать «интуитивную индукцию» действительности всех выводов такого рода.Другие неформальные необходимые истины (, например, «ничто не может быть одновременно красным и зеленым») также объясняются как интуитивные индукции: можно увидеть универсальную и необходимую связь через ее конкретный случай.

Философы морали от Джозефа Батлера до Г. Мур считал, что моральные утверждения фиксируют знания особого рода. Правильность действий обнаруживается особой моральной способностью, которая рассматривается как аналог силы наблюдения или силы интуитивного понимания логических принципов.Эта теория, как и теория, которая считает логические принципы результатом интуиции, основывает свои доводы на самоочевидном и бесспорном характере утверждений, с которыми она связана.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Против обеих теорий можно привести один и тот же аргумент. Аксиомы логики и морали не требуют для своей интерпретации особого источника знаний, поскольку ни одна из них не фиксирует открытия; скорее, они фиксируют решения или условности, отношения, которые принимаются к дискурсу и поведению, а не факты о природе мира или человека.

Можно кратко упомянуть еще два технических чувства интуиции. Один, происходящий от Иммануила Канта, — это то, в котором он понимается как относящийся к источнику всех знаний о фактах, не основанных на наблюдениях или не способных поддерживаться ими. Другой — значение, придаваемое этому слову Бенедиктом Спинозой и Анри Бергсоном, в котором оно относится к якобы конкретному знанию мира как взаимосвязанного целого, в отличие от разрозненного, «абстрактного» знания, полученного посредством науки и наблюдения.

Что такое интуиция и почему это важно? 5 примеров

Интуиция — это чувство в нутри, когда вы инстинктивно знаете, что то, что вы делаете, правильно или неправильно.

Или это тот момент, когда вы чувствуете доброту или страх в лице другого человека. Вы не знаете, почему так чувствуете; это просто догадка.

Но что это? В конце концов, исследователи не могут увидеть в мозгу .

Хотя понимание интуиции представляет собой серьезную проблему для науки, в широком смысле она включает « усвоенных ответов, которые не являются результатом осознанных процессов » (Hogarth, 2010).

В этой статье мы рассмотрим молниеносные, в основном скрытые процессы, связанные с интуицией, их влияние на принятие решений и их роль в творчестве.

Прежде чем вы продолжите, мы подумали, что вы можете бесплатно загрузить наши три упражнения на развитие сильных сторон. Эти подробные научно обоснованные упражнения помогут вам или вашим клиентам реализовать свой уникальный потенциал и создать жизнь, наполненную энергией и подлинную.

Что такое интуиция? 5 примеров из реальной жизни

Интуиция не логична.Это не результат ряда продуманных шагов, которыми можно поделиться или объяснить. Вместо этого, хотя этот процесс основан на глубоких знаниях, он кажется естественным, почти инстинктивным.

И все же, хотя интуиция быстрая и обычно полезная, она не всегда полностью точна. Подсознательный мозг пытается распознавать, обрабатывать и использовать модели мышления, основанные на предыдущем опыте и предположениях.

Как это ни парадоксально, интуиция кажется непознаваемой. В конце концов, вы не можете объяснить мышление, стоящее за внезапным решением, которое появляется из ниоткуда.

Просто так бывает.

Хотя интуиция присутствует в повседневной жизни, иногда она наиболее очевидна в решениях экспертов. Специалист опирается на многолетний опыт, накопленный в бессознательных рамках, для принятия быстрых и качественных решений (Nalliah, 2016).

1. Стоматология

Исследователи в области здравоохранения обнаружили, что опытные стоматологи часто полагаются на интуицию при принятии сложных решений с ограниченными сроками. Основываясь на многолетних глубоких знаниях, решения принимаются быстро и часто превосходят те, которые основаны на четких доказательствах и рациональном мышлении (Nalliah, 2016).

2. Бизнес

Возможно, удивительно, но многие из самых влиятельных бизнесменов мира признают, что принимают решения, основываясь на интуиции, а не на логическом осознанном мышлении.

Из выборки из 36 руководителей 85% подтвердили, что интуиция — в форме практических правил (ROT) — играет центральную роль в их процессе принятия решений (Maidique, 2014).

Следующий список принадлежит бывшему президенту Lenovo Уильяму Амелио:

Стратегическое
- Сосредоточьтесь на нескольких важных решениях.
- Решение лучше, чем отсутствие решения, но не позволяйте ему заходить слишком далеко, если оно не работает.
- Доверяйте своей интуиции.
Человек
- Регулярно и часто сообщайте о важных решениях.
- Не терплю рывков.
- Создайте команду, которой можно доверять.
- Доверяйте своей интуиции.
Самостоятельная
- Получите обратную связь заранее и регулярно и действуйте в соответствии с ней.
- Заслужите доверие и уверенность других.
- Завоюйте доверие, показывая свои уязвимости.
- У вас есть сильные стороны; используй их.
- Доверяйте своей интуиции.

3. Охота на оленей

Интуиция является неотъемлемой частью как работы, так и игры.

Охота на оленей требует стратегии, доверия и интуиции. Втайне игроки выбирают: либо сотрудничать, либо соревноваться друг с другом.

Использование интуиции связано с нехваткой времени, и изученная эвристика (другое слово для ROT) играет важную роль в победе в игре (Belloc, Bilancini, Boncinelli, & D’Alessandro, 2019).

4. Биржевые маклеры

Человеческая интуиция чрезвычайно важна — развитая функция, фундаментальная для выживания наших предков, — но она может ошибаться.

В ежегодном конкурсе The Wall Street Journal команды соревновались за эффективность своих акций. Но в то время как одна сторона была группой высококвалифицированных опытных брокеров, другая была группой журналистов, выбирающих свои акции метанием дротика.

Интуитивно понятно, что опыт должен побеждать.

И все же, похоже, в данном случае это было не так. Конкурс прекратился без объяснения причин, скорее всего, чтобы избежать затруднений со стороны биржевых маклеров (Arkes & Kajdasz, 2011).

5. Арт.

В 1983 году Джанфранко Беккина выставил на продажу редкую скульптуру шестого века по ошеломляющей цене в 10 миллионов долларов. Музей Гетти, изучив рентгеновские снимки, свидетельства экспертов и историческую документацию, согласился на его покупку на фоне значительной шумихи в СМИ.

Однако, когда Эвелин Харрисон, известный специалист по греческой скульптуре, и Томас Ховинг, бывший директор Музея искусств Метрополитен, прибыли полюбоваться статуей, они интуитивно поняли, что что-то не так.

По словам Ховинга, он казался «свежим», что было неожиданно, поскольку 2000-летняя статуя была извлечена из земли.

И они были правы. Хотя скульптура была изготовлена в мастерской в Риме, она была создана в 1980 году фальшивомонетчиком, а не мастером-скульптором из античности (Gladwell, 2005).

Как работает интуиция? Теории психологии

Изучение принятия решений является проблемой.

Хотя мы можем наблюдать за поведением людей, даже с учетом достижений в области визуализации мозга, мы пока не можем увидеть мыслительные процессы, происходящие за кулисами (Hogarth, 2010).

Что психология говорит об интуиции, когда многое из того, что происходит в мозгу, невидимо — например, если смотреть на внешнюю сторону черного ящика?

Многие ученые предлагают теорию двойного процесса — процессов принятия решений, разделенных на интуитивные (экспериментальные или неявные) и аналитические (рациональные или преднамеренные).

В Blink: Сила мышления без мышления Малкольм Гладуэлл (2005) описывает два разных подхода: мигает , когда используется интуиция, и думает , когда выполняется анализ.

В мгновение ока может быть столько же ценности, сколько в месяцах рационального анализа.

Малькольм Гладуэлл

Интуиция (или мигание) обычно относится к использованию знаний, которые не являются явными, и в популярной культуре могут быть описаны как «догадка» или «женская интуиция».

Когда это происходит, трудно дать количественное определение или определение, но оно есть. Как со следующей мыслью:

У меня было ощущение, что что-то не так; она просто не была похожа на себя.

Хогарт (2010) предполагает: « сущность интуиции или интуитивных реакций заключается в том, что они достигаются с небольшими видимыми усилиями и, как правило, без осознания. Они почти не требуют осознанного обсуждения. ”

Сеймур Эпштейн (2010) предлагает еще одно дополнительное понимание: « Интуиция включает в себя чувство знания, не зная, как человек знает », основанное на бессознательной обработке информации.

Интуиции также кажутся целостными — объединяют идеи из нескольких источников и часто требуют скачка в мышлении, основанного на ограниченной информации.

Процессы, связанные с интуицией

Исследование Герберта Саймона в 1950-х годах концепции ограниченной рациональности направляет большую часть работ по интуиции. Саймон предположил, что люди часто принимают решения — и снижают свою когнитивную нагрузку — на основе того, что достаточно хорошо.

Вместо того, чтобы получать полные и полностью правильные ответы, когда мы сталкиваемся с конкретными задачами, мы часто прибегаем к эвристике — или эмпирическим правилам, — которые помогают формировать интуитивные суждения (Simon, 1955).

Использование эвристики считается обычным и стандартным подходом для принятия решений (Epstein, 2010).

Процесс распознавания — фундаментальная развитая функция — также имеет решающее значение для интуиции. Он кажется отдельным от других частей человеческой памяти в мозгу, способным сохраняться в самых сложных условиях с точностью, достаточной для практических целей.

Интуиция, похоже, полагается на автоматизацию процесса принятия решений.

Недавно изученные задачи часто основываются на декларативных знаниях; мы должны сознательно рассматривать каждое движение или действие. В результате практики и обучения это знание становится автоматизированным или процедурным. Такие задачи выполняются без сознательного вмешательства, что значительно экономит вычислительную мощность и освобождает разум, чтобы сосредоточиться на более интенсивных или новых действиях.

Прямые и обратные выводы также играют важную роль в интуиции (Hogarth, 2010). Знания, которые мы приобрели благодаря опыту, помогают нам интуитивно предсказать, где приземлится мяч или почему ребенок споткнулся, и предпринять какие-то действия.

Действительно, обширные знания, которые мы накапливаем с течением времени, позволяют делать прогнозы в реальном мире, позволяя нам действовать быстро и эффективно в ситуациях, с которыми большинство из нас сталкивалось много раз раньше.

Обучение и поиск также очень важны для успешных интуитивно понятных процессов.

Имея опыт работы с объектами и сценами раньше, мы хорошо разбираемся в сопоставлении с образцом, чтобы поддерживать нашу способность принимать решения и действовать быстро и эффективно.

Например, когда мы заходим в кофейню, мы узнаем чашку как то, что уже много раз видели раньше.Мы также интуитивно понимаем, что он может быть горячим и легко пролиться на неровную поверхность.

Интуиция, кажется, возникает — как эпифеномен — из взаимодействия многих отличительных когнитивных процессов, а не одного. В совокупности они обеспечивают быстрое и эффективное реагирование, когда это больше всего необходимо.

Важна ли интуиция?

Одним словом, да.

Intuition предлагает снижение общей когнитивной нагрузки и способность мгновенно реагировать, обеспечивая уверенность в наших знаниях и принятии решений, даже если это не поддается анализу (Hogarth, 2010).

Такое автоматическое мышление может быть полезно или затруднено из-за опыта.

Когда мы получаем чек в конце еды, мы обычно интуитивно чувствуем его стоимость, основываясь на опыте. Однако это может потерпеть неудачу, когда мы находимся в новой стране или не осознавали, что по ошибке выбрали самое дорогое вино в погребе.

Интуиция помогает нам выжить, предлагая быстрые ответы, которые, как правило, предлагают соответствующие немедленные действия для разрешения ситуации. Такие ответы в значительной степени зависят от «культурного капитала», знаний, специфичных для той среды, в которой мы находимся.

Хотя это обычно помогает нам, это может привести к предвзятости и предубеждениям при принятии решений — на основе религии, культуры, социальной, моральной и даже политической среды — и, возможно, необходимо противодействовать рациональному мышлению.

В самом деле, « интуицию можно явно обучить », — говорит Хогарт (2010). Изменяя содержание и среду, окружающую наше обучение, мы можем склоняться к более точным и менее предвзятым, интуитивным суждениям.

Инстинкт, логика или интуиция?

Хотя интуиция определяется как получение знания без опоры на разум или умозаключения (Эпштейн, 2010), оно отличается от инстинкта.

Последний является жестким, менее гибким, прямым ответом на раздражители.

Согласно Мерриам-Вебстер, инстинкт — это «, в значительной степени наследуемая и неизменная тенденция организма давать сложный и специфический ответ на раздражители окружающей среды без участия разума ».

Следовательно, вероятно, потребуется менее сложная или глубокая обработка. Инстинкт является врожденным, унаследованным и встроенным в схему нашего мозга в результате миллионов лет эволюции.

Если лев рычит, а я не замечаю, что он стоит позади меня, я прыгаю, поворачиваюсь и, скорее всего, бегу в холмы. Это действие более примитивно, чем интуитивное или аналитическое — хотя, скорее всего, есть оттенки серого.

Логика аналитическая — рациональное рассмотрение проблемы. Чтобы заполнить наши налоги, мы полагаемся на проработку каждого вопроса, заполнение каждой коробки и ссылки на электронные таблицы, стикеры или коробки квитанций. Налоговые консультанты вряд ли оценят завершение работы на основе интуитивного интуитивного ощущения того, сколько мы должны.

Его роль в принятии решений

Хотя мы можем по большей части не осознавать свои повседневные решения, скорее всего, это сочетание интуитивного и осознанного мышления (Hogarth, 2010).

И роль интуиции в наших повседневных мыслительных процессах ничем не отличается от более важных решений.

Интуитивное принятие решений основано на нашем прошлом опыте и, следовательно, неоднократно оказывалось успешным в аналогичных ситуациях, когда предыдущие результаты и полученные знания были полезными и точными.

Там, где текущая или будущая ситуация существенно отличается, мы должны использовать нашу интуицию с осторожностью. Без рационального анализа любое принятое решение может быть в лучшем случае неэффективным, а в худшем — опасным.

Когда все работает хорошо и жесткие временные рамки, интуиция может обеспечить быстрое и целенаправленное мышление (например, лодка тонет или бомба тикает). Когда есть время подумать — как нам бороться с глобальным потеплением или расизмом? — мы должны полагаться на рациональный, основанный на фактах анализ.

Исследование Университета Южного Уэльса подтвердило, что интуиция значительно улучшает принятие решений, добавляя при этом, что бессознательная информация может повысить точность, скорость и уверенность в принятии решений (Lufityanto, Donkin, & Pearson, 2016).

Связь между интуицией и творчеством

Творчество, как и интуиция, бывает сложно определить.

И все же они оба, похоже, вовлекают преобразование идей во что-то осязаемое, новое и ценное при передаче идей и решении проблем.

Идея о том, что интуиция — это восприятие, подсознательно связывающее разрозненные фрагменты информации, также предполагает значительное взаимодействие с творчеством. На определенном уровне интуиция и творческий потенциал позволяют объединить данные из нескольких источников во что-то связное (Raidl & Lubart, 2001).

Недавнее исследование выявило связь между интуицией и начальными стадиями творческого процесса, включая стадии генерации идей и их оценки (Pétervári, Osman, & Bhattacharya, 2016).

7 книг по теме

Вы можете научиться становиться более интуитивным (Эпштейн, 2010). Используйте следующие книги для дальнейшего изучения темы:

Blink: Сила мышления без мышления — Малкольм Гладуэлл (Amazon)
Воспитание интуиции — Робин Хогарт (Amazon)
Миф об опыте: почему мы извлекаем неправильные уроки и способы их исправить — Эмре Сойер и Робин Хогарт (Amazon)
Поток: Психология оптимального опыта — Михай Чиксентмихайи (Amazon)
Умение понимать риски: как принимать правильные решения — Герд Гигеренцер (Amazon)
Внутренние чувства: разум бессознательного — Герд Гигеренцер (Amazon)
Мыслить, быстро и медленно — Даниэль Канеман (Amazon)

Позитивная Психология.com Соответствующие ресурсы

На сайте PositivePsychology.com есть множество ресурсов, которые помогут вам изучить вопросы личного развития:

Сообщение о возвращении домой

Intuition — невероятно мощный инструмент для принятия решений. Это гарантирует, что мы отвечаем моментально, высвобождая ценные умственные ресурсы для решения новых задач и оптимизации обучения.

Интуиция не безупречна, но бесценна.

Интуиция дает нам «инстинктивную» реакцию — внутренний голос, выходящий за рамки логики или усвоенных ответов, раскрывая как то, кто мы есть, так и знания, которые мы приобрели.

Если мы послушаем, мы сможем извлечь выгоду из творчества, которое он предлагает, и чувства уверенности, которое оно дает. Позвольте интуиции помочь вам расти и принимать срочные решения на основе ресурсов, которые не всегда легко доступны.

Узнавайте обстоятельства, когда вы наиболее интуитивно понятны. Найдите возможности воссоздать их и раскрыть потенциал для творчества и быстрого принятия проницательных решений.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте бесплатно скачать наши три упражнения на развитие сильных сторон.

Аркес, Х. Р. и Кайдаш, Дж. (2011). Интуитивные теории поведения. В B. Fischhoff & C. Chauvin, Анализ интеллекта: поведенческие и социальные научные основы . Вашингтон, округ Колумбия: National Academies Press.
Беллок, М., Биланчини, Э., Бончинелли, Л., и Д’Алессандро, С. (2019). Интуиция и рассудительность в охоте на оленей. Научные отчеты , 9 (1), 1–7.
Бриггс, К. К., Майерс, И. Б.(1976). Индикатор типа Майерса – Бриггса. Пало-Альто, Калифорния: Консультации психологов Press.
Csikszentmihalyi, M. (1990). Flow: Психология оптимального опыта. Харпер энд Роу.
Эпштейн, С. (2010). Демистификация интуиции: что это такое, что она делает и как она это делает. Психологический опрос , 21 (4), 295–312.
Гигеренцер, Г. (2007). Внутренние чувства: Разум бессознательного . Викинг.
Гигеренцер, Г.(2013). Умение рисковать: как принимать правильные решения. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Книги Пингвинов.
Гладуэлл, М. (2005). Blink: Сила мысли, не думая. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Книги Пингвинов.
Хогарт Р. М. (2001). Воспитание интуиции. Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета.
Хогарт Р. М. (2010). Интуиция: вызов для психологического исследования принятия решений. Психологический опрос , 21 (4), 338–353.
Канеман, Д. (2011). Мыслить быстро и медленно . Фаррар, Штраус и Жиру.
Луфитянто, Г., Донкин, К., и Пирсон, Дж. (2016). Измерительная интуиция. Психологические науки , 27 (5), 622–634.
Майдик, М. (23 июля 2014 г.). Расшифровка интуиции для более эффективного принятия решений. Harvard Business Review. Получено 12 августа 2020 г. с https://hbr.org/2011/08/decoding-intuition-for-more-ef
Наллия, Р.П. (2016). Принятие клинических решений — выбор между интуицией, опытом и научными данными. Британский стоматологический журнал , 221 (12), 752–754.
Петервари, Дж., Осман, М., и Бхаттачарья, Дж. (2016). Роль интуиции на этапах генерации и оценки творчества. Границы психологии, 7 .
Raidl, M.H., & Lubart, T. I. (2001). Эмпирическое исследование интуиции и творческих способностей. Воображение, познание и личность , 20 (3), 217–230.
Саймон, Х.А. (1955). Поведенческая модель рационального выбора. Ежеквартальный журнал экономики , 69 , 99–118.
Сойер, Э. и Хогарт. Х. М. (2020). Миф об опыте: почему мы извлекаем неправильные уроки и способы их исправить. Нью-Йорк, Нью-Йорк: PublicAffairs.

Интуиция | Encyclopedia.com

Самое широкое определение термина интуиция — «немедленное предчувствие». Предчувствие используется, чтобы охватить такие разрозненные состояния, как ощущение, знание и мистическое взаимопонимание. Непосредственный имеет столько же смыслов, сколько существует видов посредничества: он может использоваться для обозначения отсутствия вывода, отсутствия причин, отсутствия способности определять термин, отсутствия обоснования, отсутствия символов, или отсутствие мысли. Учитывая такой диапазон использования, ничего нельзя сказать об интуиции в целом. Вместо этого необходимо выбрать те основные значения термина, которые сыграли наиболее важную роль в философских спорах, и обсудить каждое из них в отдельности.

Можно выделить четыре основных значения интуиции : (1) интуиция как неоправданное истинное убеждение, которому не предшествует умозаключение; в этом (самом общем) смысле «интуиция» означает «догадка». Существование догадок бесспорно и не представляет философского интереса. (2) Интуиция как непосредственное знание истинности предложения, где немедленное, означает «не предшествующее умозаключению». Это философски важный смысл, поскольку философы находили загадочным тот факт, что человек может обладать знанием и, таким образом, обоснованной верой, не осознавая в процессе вывода какого-либо обоснования этой веры.(3) Интуиция как непосредственное знание концепции. «Непосредственное знание» здесь означает, грубо, «знание, которое не влечет за собой способность определять понятие». (4) Интуиция как непропозициональное знание сущности — знание, которое может быть необходимым условием для интуитивного знания истинности утверждений о сущности, но не идентично ему. Это чувство интуиции иллюстрируется ( a ) чувственными восприятиями, рассматриваемыми как продукты когнитивной способности, отличной от способности формировать суждения относительно воспринимаемой сущности; ( b ) интуиции универсалий или (как у Иммануила Канта) таких неощутимых частностей, как время и пространство — интуиции, которые являются необходимыми условиями нашего интуитивного познания априорных истин; ( c ) мистические или невыразимые интуиции, которые, в отличие от чувственного восприятия и интуиции универсалий, не делают возможным познание истинности утверждений об интуитивно понятых сущностях — такие интуиции, как невыразимая интуиция длительности Анри Бергсона, интуиция Иоганна Готлиба Фихте о существовании Трансцендентальное эго и мистическая интуиция Бога.

Факультет и лингвистические объяснения интуитивного знания

интуитивное и неинференциальное знание

Существует как сильное, так и слабое чувство «интуитивного знания, которое p ». В слабом смысле этого термина S знает, что p интуитивно, если ( a ) p истинно, ( b ) он обоснованно полагает, что p и ( c ) его знание, что p , не основано на его выводе p из других утверждений.Критерий того, что это не так основано, просто состоит в том, что S будет отрицать для любого набора предложений p *, из которого следует p , что он полагает, что p, потому что он считает, что p * (хотя на самом деле он мог бы верить р. * и быть готовым привести р. *, чтобы удовлетворить чьи-то сомнения относительно р. ). В этом смысле «интуитивного» мы можем интуитивно знать, что у нас есть две ноги или два ребенка, но мы не можем интуитивно знать, что Гражданская война была вызвана рабством или что ничто не может двигаться быстрее скорости света.В этом смысле существование интуитивного знания не подлежит сомнению; и «интуитивный» в этом смысле является синонимом «неинференциального».

В более сильном смысле интуиция , однако, только определенный вид неинференциального знания является интуитивным: S знает, что p интуитивно, только если ( a ) p истинно, ( b ) он справедливо полагает, что p , и ( c ) не существует принятых процедур для разрешения сомнений в истинности p , учитывая уверенность S в том, что p .Таким образом, мы можем быть оправданы, полагая без вывода, что у нас есть две ноги, но если у нас есть сомнения, мы можем провести такие тесты, как смотреть и видеть, спрашивать других и проверять возможность коллективных галлюцинаций. Учитывая эти тесты, может появиться так много свидетельств того, что одна нога отсутствует, что было бы нерационально поддерживать нашу прежнюю веру. Но в некоторых случаях — например, наша вера в то, что мы испытываем боль или что у каждого события есть причина — (в настоящее время) нет доступных процедур для разрешения сомнения.Никогда не будет иррациональным продолжать верить, что S испытывает боль, если человек знает, что, по его мнению, испытывает боль, несмотря, например, на неспособность физиологов обнаружить сопутствующий нервный процесс. Опять же, если кто-то думает, что некоторые события беспричинны, у нас нет возможности проверить его гипотезу. Тем не менее, мы не желаем отказываться от нашего утверждения о том, что он неправ. В обоих случаях — так называемые базовые данные восприятия и самоанализа и так называемые неоспоримые первые принципы — обоснованное убеждение сопровождается отсутствием процедур для разрешения сомнений.Это два парадигмальных случая «интуитивного знания» в сильном смысле этого слова — утверждения от первого лица о тех психологических состояниях, к которым у человека есть «привилегированный доступ», и невыполненных априорных истинах.

В этом более сильном смысле существование интуитивного знания не подлежит сомнению. Однако следует отметить два момента. Во-первых, если бы при формулировании условий применения этого чувства интуитивного знания мы просто сказали « p бесспорно», а не «не существует общепринятых процедур для разрешения сомнений относительно p », тогда это было бы сомнительно. существовало ли такое знание.Можно правдоподобно утверждать, что при достаточно специфических обстоятельствах может быть рациональным сомневаться в своей вере в то, что человек испытывает боль или что каждое событие имеет причину. В общем, можно правдоподобно утверждать, что не существует заведомо несомненных утверждений, поскольку рациональное сомнение может опередить возможность рационального разрешения сомнения. Во-вторых, возможно появление процедур для разрешения сомнений в тех областях, где их раньше не было. Таким образом, теперь мы принимаем уверенность S в том, что он испытывал боль, как лучшее возможное доказательство того, что он испытывал боль, но достижения в области физиологии могут привести к практике отказа от утверждений о том, что он испытывал боль, когда соответствующие нервные процессы не произошло.В этих условиях вера S в то, что он испытывает боль, будет интуитивной в слабом смысле, но уже не в сильном. Опять же, некоторые философы будут утверждать, что с появлением квантовой теории мы теперь в состоянии рассматривать «каждое событие имеет причину» как эмпирическую гипотезу, даже несмотря на то, что когда-то это была парадигма неоспоримого первого принципа. В общем, то, может ли предложение считаться объектом интуитивного знания (в сильном смысле), зависит от доступности принятых процедур для разрешения сомнений, и сомнительно, что мы можем знать априори, в каких областях такие процедуры будут и не будет развиваться.

Неинференциальный здесь будет использоваться вместо слабого интуитивного чувства, а интуитивный вместо сильного. Философам казалось, что как необъяснимое, так и интуитивное знание требует объяснения, потому что парадигма знания со времен Аристотеля часто принималась как умозрительное знание — случай, когда известно не только то, что p истинно, но и почему p истинно. верно, и полагает, что p истинно, потому что кто-то верит в некоторые другие утверждения, из которых можно обоснованно вывести p (см. Аристотель Posterior Analytics I, 2).Неинференциальное знание часто объяснялось тем, что оно ассимилировалось с этой парадигмой посредством использования понятия неявного или бессознательного вывода. Случаи неинтуитивного знания рассматривались как случаи, в которых был выполнен вывод из интуитивно известных предпосылок, а случаи неинтуитивного, неинтуитивного знания — как случаи, когда знающий не осознает, что выполнил соответствующий вывод.

факультет теории

Существуют различные объяснения существования интуитивного знания.Как было отмечено, объекты интуитивного знания, по-видимому, делятся на две совершенно разные группы — такие очень частные факты, как «Это выглядит белым» или «Это больно», и такие очень общие факты, как «Каждое событие имеет причину» или «Если p подразумевает q и p , затем q «. Наше знание частного часто называют сенсорной интуицией, а очень общее — бессенсорной интуицией. Самое простое, наиболее знакомое и наименее полезное объяснение нашего владения этими двумя видами интуиции состоит в том, что мы обладаем способностями, которые производят такое знание.Принятие этого объяснения равносильно признанию того, что наличие в нашем сознании исходных отправных точек знания необъяснимо и должно приниматься как грубый факт. Аристотель был доволен этим решением, и Рене Декарт тоже. В картезианстве эта необъяснимость была вплетена в ткань метафизического дуализма, согласно которому никакое ментальное событие (например, осознание) не могло быть вызвано какой-либо последовательностью физических событий и в котором единственное ментальное отношение, которое могло об узнавании было отношение вывода из.Эта картина разума требовала, чтобы сведения, которым не предшествовал вывод, рассматривались как беспричинные причины, не поддающиеся объяснению.

Крайний рационализм Декарта привел его к тому, что он настаивал на том, что сенсорные интуиции на самом деле вовсе не являются случаями знания, а это, в свою очередь, привело его к мысли, что они на самом деле не ментальные события, а просто физические. Таким образом, он не распознал две интуитивные способности (сенсорную и бессенсорную), а только одну — бессенсорную. По его мнению, чувственное восприятие в принципе несущественно для достижения полного знания, хотя на практике оно таинственным образом необходимо.Эту парадоксальную позицию критиковали Джон Локк и другие. Под воздействием такой критики была выработана более умеренная рационалистическая позиция, согласно которой чувственное восприятие и интеллект являются источниками подлинного знания и обладают равным статусом интуитивных способностей.

лингвистическая теория

Новый умеренный рационализм подвергся нападкам со стороны неумеренного эмпиризма Дэвида Юма, согласно которому наша единственная интуитивная способность — это сенсорная интуиция.Юм, однако, и такие более поздние эмпирики, как Бертран Рассел, продолжали принимать картезианскую метафизическую структуру, тем самым признавая, что невозможно объяснить тот факт, что физическое событие p (модификация одного из смыслов S ). органов) часто сопровождается ментальным событием M ( S , узнав, что p ). Однако они настаивали на том, что можно дать объяснение обретению нашего бессенсорного интуитивного знания и что, следовательно, нет необходимости постулировать особую способность, которая дает нам знание основных принципов.Альтернативное объяснение (в том виде, в каком оно было дано логическими позитивистами) заключалось в том, что все такое знание является знанием аналитических истин и что процесс приобретения такого знания идентичен процессу изучения условностей своего языка. Эта точка зрения — иногда называемая лингвистической теорией априорного знания — утверждала, что знать, например, что все события вызваны, — это просто знать что-то о значениях слов событие и причина , и что это знание является приобретается в результате легко понятных процессов психологической обработки.На это предположение рационалисты возражали, во-первых, что процесс познания значения причины нельзя объяснить иначе, как с помощью особой способности интуитивного знакомства с универсалиями; и, во-вторых, лингвистическая теория представляет собой смешение приобретения знания с обретением способности выражать это знание.

долингвистическое знание

Относительно лингвистической теории рационалисты считали, что даже с учетом того, что было бы нарушением лингвистических конвенций говорить о «беспричинных событиях», реальный вопрос заключается в следующем: откуда мы знаем, что это правильное соглашение принять? Разве это не последняя часть знания, знание нелингвистического факта? Разве лингвистические соглашения не принимаются на основе такого доязыкового знания? Такие вопросы, думали многие философы, показывают, что лингвистическая теория не позволяет нам отказаться от способности бессенсорной интуиции.Пока основная предпосылка этих вопросов — что можно правильно сказать, что S знает, что p до его способности выражать p языком — была удовлетворена, это рационалистическое опровержение создавало новый тупик.

Влияние картезианства и, в частности, картезианского представления о чувственном восприятии как об особом, не поддающемся анализу умственном акте, коррелирующем с определенными модификациями органов чувств, затруднило подвергнуть сомнению это предположение. Чувственное восприятие было, как казалось большинству философов, ярким примером нашей способности знать факты, не имея возможности их выразить.Если ребенок в силу своей способности к сенсорной интуиции может увидеть, что физический объект O обладает сенсорным качеством Q , посредством простого, беспричинного действия до того, как обретет способность выражать этот факт на языке, тогда почему Разве тот же ребенок не может мысленным взором увидеть, что каждое событие имеет причину, и на основе этого интуитивного доязыкового знания проверить правильность условных обозначений, касающихся слов причина и события ?

бихевиористский анализ

Гилберт Райл, Людвиг Витгенштейн и их последователи подвергли сомнению понятие долингвистического знания, а вместе с ним и всю картезианскую концепцию прихода к познанию как ментальных явлений.Под влиянием этих авторов многие философы стали рассматривать « S знает, что p » не как утверждение о разуме S , а как утверждение, которое, помимо предположения истинности p , утверждает что S имеет право утверждать p в соответствующих случаях, а также то, что S готов дать веские основания полагать, что p , или что S оправдан, полагая p , даже если он не могу дать оснований полагать, что р .Последний случай охватывает все неинтуитивные знания, как интуитивные, так и неинтуитивные. В случае неинтуитивного, необъяснимого знания S — что, например, у него двое детей или что перед ним стоит дом, — критерии, устанавливающие, что S имеет право утверждать эти утверждения, являются двух видов: те, которые определяют, знает ли он значения терминов, которые он использует, и те, которые определяют, являются ли его ситуация и способности нормальными (где нормальный означает, грубо говоря, что искренние сообщения людей с этими способностями в этих ситуациях являются обычно подтверждается при независимой проверке).Например, S был бы оправдан, полагая, что перед ним есть дом, если бы он знал, что такое дом (то есть знал, что означает дом ), имел глаза открытыми и имел нормальное зрение. Он будет вправе поверить в это, даже если его спросят: «Откуда вы знаете, что это дом?» он был слишком бесхитростным, чтобы ответить, кроме «я просто знаю». Удовлетворяет ли S этим критериям, может быть определено публичными процедурами — проверкой его владения языком, его видением и его положением по отношению к дому прямыми и незатейливыми способами.

Согласно картезианской точки зрения, то, что оправдывает S в вере p в отсутствие способности приводить веские причины для веры p , является особым, частным, интроспективным психическим состоянием. S интроспектирует, знает ли он, что p , и, таким образом, он интуитивно знает, что он знает, что p , и имеет больше оснований полагать, что он знает это p , чем кто-либо другой. Бихевиористская альтернатива, напротив, утверждает, что выполнение общественных критериев — это не просто внешний симптом присутствия оккультного психического состояния, называемого знанием, но что формулировка таких критериев дает полное представление о значении «знать». .«Эта трактовка таких случаев неинтуитивного, неинференциального знания, как« Я вижу, что O — это Q », предназначена для замены декартова понятия чувственного восприятия как простого, не поддающегося анализу действия с точки зрения того, что O is Q не может произойти до способности правильно использовать термины O и Q (или некоторые эквивалентные выражения). Младенцы и животные, столкнувшиеся с O , имеют ощущения, но не имеют восприятия.Они начинают понимать, что O — это Q , когда эти ощущения, и только эти ощущения, сопровождаются склонностью утверждать или соглашаться с « O — это Q ». Таким образом, они начинают воспринимать, что O — это Q , только тогда, когда их вера в то, что O равно Q , становится надежным индикатором истинности утверждения « O — это Q ».

Этот бихевиористский анализ неинтуитивного, неинференциального знания можно использовать для объяснения разницы между этим случаем и случаем интуитивного знания.Разница в том, что в случае интуитивного знания единственный критерий, которому S должен удовлетворять, чтобы иметь право верить p , не имея возможности предложить веские причины для p , — это то, что он знает свой язык. Парадигмы интуитивного знания — знание «частных» психологических состояний и знание невыполненных априорных истин — таковы, что если человек заявляет о знании такого рода, единственный способ опровергнуть его утверждение — это показать, что он не знаю его язык.Например, если кто-то искренне считает, что ему больно, мы не можем показать, что его вера ошибочна, если (как в случае с маленьким ребенком) мы не сможем показать, что его использование боли является идиосинкразическим. Опять же, если кто-то утверждает, что знает, что каждое событие имеет (или не имеет) причину, мы не сможем показать, что его вера необоснованна, если не обнаружим, что он не понимает, что он говорит (и мы обнаруживаем это, обнаруживая, что его использование из события или из причины является идиосинкразическим).Знать, о чем человек говорит, в определенных случаях означает знать, что то, что он говорит, правда.

Бихевиористский анализ также позволяет объяснить наше владение интуитивным знанием, которое обходится без понятия интуитивных способностей. В случае сенсорной интуиции процесс приобретения интуитивного знания — это просто возникновение определенных ощущений у человека, который знает язык, который содержит способы описания этих ощущений (то есть содержит выражения, говорящие на котором носители языка вынуждены соотносить с возникновением этих ощущений).В случае бессенсорной интуиции мы приобретаем интуитивное знание, просто размышляя о нашем собственном лингвистическом поведении (где , отражающий , грубо означает «задавая себе вопросы о том, что мы бы сказали, если бы…»). В обоих случаях решающим предварительным условием является знание языка, и процесс приобретения этого знания рассматривается как вопрос психологической обусловленности — обусловливания, операции которого полностью объяснимы в терминах модели «стимул-реакция». Принимая во внимание, что согласно традиционной картезианской точке зрения, различие между людьми и животными заключается в том, что человек обладает особой силой sui generis (по-разному называемой осознанием, сознанием, духом, разумом и т. Д.), Это различие рассматривается многими современными философами. как вопрос способности (вероятно, из-за более сложной центральной нервной системы) реагировать более разнообразными способами на более широкий спектр стимулов — скорее в зависимости от степени, чем от вида.

картезианское и витгенштейновское отношения

Разница между картезианским и витгенштейновским подходами к тому факту, что интуитивное знание, что p , такое, что вера в p оправдана, но нет способа разрешить сомнения относительно p , может существовать. резюмируя, можно сказать, что для картезианца утверждение, что вера в p оправдана, должно отражать естественный факт — например, некоторую внутреннюю черту этого убеждения (рассматриваемую как ментальное состояние), такую как самоочевидность.По мнению Витгенштейна, это утверждение должно отражать только социальную условность. С картезианской точки зрения, то, что мы обладаем интуитивным знанием, верно лишь при условии, что этот факт должен быть объяснен (если вообще) со ссылкой на структуру нашего разума. С точки зрения Витгенштейна, обладание интуитивным знанием является необходимой истиной, встроенной в использование слова знать . Декартовы аргументы в пользу того, что, поскольку не может быть бесконечного регресса — и, следовательно, оправдание убеждений должно где-то останавливаться, — должны существовать определенные виды убеждений, которые по своей сути имеют особый вид, так что иметь их — значит знать, что они не требуют оправдания. .Последователи Витгенштейна рассуждают, что, поскольку не может быть бесконечного регресса — и, следовательно, оправдание веры должно где-то останавливаться, — можно было бы ожидать, учитывая, что мы используем слово , чтобы знать, что означает «оправданное убеждение», что будут определенные условности, диктующие это определенные убеждения оправданы даже при отсутствии веских причин. Для картезианцев эти условности отражают интроспективные факты о разуме или о сущностях (таких как универсалии), видимых глазу разума; для витгенштейна они ничего не отражают.Спрашивать, почему у нас есть процедуры для разрешения сомнений по поводу утверждения S о том, что он видит дом, хотя у нас нет процедур для разрешения сомнений по поводу его утверждения о том, что у него есть боль, означает, согласно витгенштейнианцам, спросить, почему мы используйте слова боль, дом и см. , как это делаем мы. На такие вопросы нет ответа. Также нет ответа на вопрос, почему мы используем событие или причина таким образом, что не имеет смысла спрашивать, было ли данное событие беспричинным.Мы просто делаем. То, что в определенных случаях не имеет смысла задавать определенные вопросы — например, вопрос «Откуда вы знаете?» — с этой точки зрения является таким же условным, как и тот факт, что обычно говорят «Я в боль «при пытках, но не при ласках.

возражений против лингвистического объяснения

Многие современные эпистемологические споры состоят из аргументов за и против бихевиористского анализа знания и лингвистического объяснения интуитивного знания.Есть три основных возражения против лингвистического объяснения: (1) Утверждалось, что ни один бихевиористический анализ не считает, что (и, следовательно, знает ), может быть достигнуто без обращения к терминам, которые, как полагает сам , проявлять преднамеренность. (2) Утверждалось, что представление о том, что не существует осознания, восприятия, сознания или знания до приобретения языковых способностей, делает невозможным понимание того, как мы можем изучать язык в первую очередь.(В качестве опровержения утверждалось, что предположение о том, что мы узнаем, как используются слова, связывая определенные знания с определенными высказываниями, — это неверная обратная проекция способа, которым взрослый учит новые слова, на первоначальное изучение языка ребенком. (3) Утверждалось, что модель «стимул-реакция» неадекватна для объяснения изучения языков на том основании, что тот, кто знает язык, может составлять грамматические предложения, которых он никогда не слышал. Этот факт подсказал некоторым теоретикам, что мы должны постулировать врожденное знание, чтобы объяснить изучение языка.

Эта статья не пытается разрешить эти проблемы, а только описывает, как лингвистическое объяснение было применено к ( a ) понятию бессознательного вывода, ( b ) понятию интуитивного осознания универсалий, и ( c ) понятие непропозиционального знания.

Неинтуитивное знание и бессознательный вывод

Традиционно считалось, что все знания, которые не являются интуитивными, являются логическими, и поэтому случаи неинтуитивного, неинтуитивного знания следует должным образом рассматривать как продукты бессознательного вывода.Эта точка зрения наиболее известна в форме феноменалистского утверждения о том, что знание S о том, что, например, перед ним находится Белый дом, всегда является результатом вывода из предположений, касающихся чувственных данных, которыми S является в настоящее время. имеющий или относящийся к внешнему виду, который дом представляет для него. Сторонники этой точки зрения расценивают отрицание S того, что он сделал такой вывод или поверил таким предположениям, просто как доказательство отсутствия философской изощренности.Такая точка зрения вытекает из предположения, что только определенные специальные предложения в силу своих внутренних свойств могут быть объектами неинференциального знания. Таким образом, феноменалисты считают, что «Это белый дом» по своей природе непригоден для того, чтобы быть бесспорным, тогда как «Теперь у меня есть данные белого чувства» или «Сейчас мне кажется, что в моем поле зрения что-то белое» по своей сути подходит. быть таким известным. По их мнению, появление бессознательного вывода в S гарантируется тем фактом, что его вера не подходит для выражения прямого сенсорного осознания.Никакие эмпирические данные не могут опровергнуть того, что такой бессознательный вывод был сделан.

Критерий выражения прямого сенсорного осознавания, используемый теоретиками чувственных данных, обычно принимает одну или другую из следующих форм:

p выражает прямое сенсорное осознавание S тогда и только тогда, когда S интуитивно знает, что p (если, другими словами, нет доступных процедур, которые предоставили бы лучшее доказательство против p , чем факт веры S в то, что p обеспечивает p ), и если S узнает, что p коррелирует с S , имеющим определенное ощущение.
p выражает прямое сенсорное осознавание S тогда и только тогда, когда достаточным условием приобретения знания, которое p by S , является то, что S имеет определенное ощущение (так что ни один из S Предшествующее знание мешает интерпретировать то, что дают его чувства).

Эти два критерия часто считаются взаимозаменяемыми философами, которые искали «данные» элементы в опыте — ибо, на первый взгляд, такие интуитивно познаваемые утверждения, как «Мне больно» или «Мне кажется, видение чего-то белого »кажутся наиболее многообещающими кандидатами на второй класс.

Лингвистическое объяснение сенсорной интуиции пытается отказаться как от данного, так и от бессознательного вывода. Согласно лингвистической теории ничто не могло удовлетворить вторую форму, поскольку ощущение никогда не является достаточным условием для приобретения некоторого знания. Кроме того, нет ничего парадоксального в том, чтобы сказать, что человек может одновременно узнать, не делая никаких выводов, что это самолет, самолет Боинг и В-29 в результате единственной модификации глаз — то же самое модификация, которая у ребенка будет давать только осознание того, что это что-то серебряное.Согласно этой теории, вера человека во все эти предложения оправдана, потому что, грубо говоря, он был приучен произносить утверждения, выражающие каждое из них, при получении определенных сенсорных стимулов. Некоторые люди, как мы говорим, просто узнают B-29, когда видят его, а другие нет. Авиационный корректировщик, обученный реагировать на появление B-29, говоря: «Есть B-29», будет иметь обоснованное убеждение в этом предположении, даже если он не сможет перечислить какие-либо критерии для B-29 с капюшоном (и, следовательно, не смог представить никаких причин, по которым он полагал, что это был самолет B-29).

Для тех, кто принимает лингвистическое объяснение интуитивного знания, традиционная попытка идентифицировать неинференциальное и интуитивное знание с помощью понятия бессознательного вывода является результатом смешения контекста, возникающего при приобретении S знания того, что p с контекстом его оправдания своей веры, что p тому, кто сомневается p . Если довести аргумент между S и сомневающимся в эмпирическом предположении p до идеального предела, S , возможно, в конечном итоге придется отступить к таким интуитивно известным утверждениям, как «Мне кажется, что я помню, что q » и тому подобное.Идеальным эмпириком был бы человек, который никогда не верит эмпирическому предложению p , если он предварительно не сделал вывод, воплощающий аргумент, который он привел бы в защиту p , когда его оспаривает стойкий сомневающийся. (Иными словами, идеальный эмпирик является идеальным картезианским сомневающимся; он всегда сомневается в каждом предложении, которое знает, как сомневаться.) Представление о том, что мы все бессознательно идеальные эмпирики, является заблуждением, « S не сможет оправдать его вера в то, что p стойкому сомневающемуся без апелляции к определенным утверждениям, которые он интуитивно знает как истинные «с» S , не оправдана верить p , если он ранее не обосновал свою веру таким образом.»

Как только мы примем лингвистическое объяснение интуитивного знания, как утверждают его защитники, мы увидим, что, в то время как неинференциальное знание — это вопрос склонности человека делать определенные утверждения, являющиеся достаточным основанием для его веры в их истинность, интуитивное знание — это вопрос этого предрасположения, служащего наилучшим возможным доказательством их истинности. Утверждения, которые могут быть известны S необъективно, как и те, которые могут быть известны ему интуитивно, определяются подготовкой, обстоятельствами и способностями S , вместе с конвенциями, действующими в его лингвистическом сообществе.Тот факт, что одни суждения обычно известны без логического вывода, а другие — интуитивно, нормальным взрослым, ввел философов в заблуждение, заставив думать, что определенные особые внутренние свойства принадлежат всем этим суждениям, и только этим суждениям, свойствам, обнаруживаемым нашим мысленным взором. Лингвистическая теория, освобождая нас от модели «ментального глаза», направляет наше внимание на фактические критерии, которые мы используем при принятии решения о том, является ли определенное убеждение, которого придерживается определенный человек, оправданным.

Интуитивное знакомство с концепциями

Считается, что человек имеет интуитивное знакомство с концепцией, если он способен понять широкий спектр предложений, в которых используется термин, обозначающий это понятие, и не может объяснить значение этого термина. Таким образом (ограничиваясь ради простоты описательными концепциями) мы можем сказать, что S интуитивно улавливает F-сущность тогда и только тогда, когда он может правильно использовать выражение «F», и он не знает какого-либо некруглого определения понятия «F». «F», где «определение« F »» — это любое истинное утверждение формы « X называется« F »(или« F ») тогда и только тогда, когда это ______», а «некруглый» означает что пробел заполнен некоторым выражением, которое не содержит «F» и не содержит ни одного слова, само определение которого содержит «F», или любого слова, определение которого содержит слова, определение которых содержит «F», и так далее.

акт абстракции теорий

Как и в случае с интуитивным знанием, p , среди философов нет споров о существовании интуитивного знакомства с понятиями. Скорее, как и в первом случае, возникают разногласия относительно объяснения этого факта. В этом случае также философы, работающие в рамках картезианской традиции, принимают теорию «простого действия». Согласно этой традиционной точке зрения, мы обладаем способностью, называемой абстракцией, которая, например, отделяет белизну белых предметов от этих предметов и удерживает белизну перед нашим мысленным взором; как только белизна будет четко в фокусе, мы можем обозначить ее термином белый и, таким образом, получить знания о том, как использовать этот термин.Этот акт абстракции, как и акт интуиции p , является особенно ментальным, простым и не поддающимся анализу. В рамках этой картезианской структуры главный вопрос заключается в том, что между рационалистами и эмпириками: нужно ли постулировать такой простой акт абстракции для объяснения только нашего знания явно неопределимых сенсорных концепций (таких как «белый»), или же он также необходим для объяснения наше знание явно неопределимых бессенсорных понятий, таких как «бытие», «причина», «необходимость» или «благо».«Эмпирики традиционно считали, что эти последние концепции не постигаются интуитивно. Они утверждали, что либо наше знание того, как использовать термины, обозначающие их, является результатом того, что мы неявно или бессознательно обладаем некруглыми определениями их, либо что эти термины не относятся к концепции вообще, но не имеют значения. Следовательно, они посвятили себя предложению таких определений или развитию теорий значимости, которые позволили бы сделать вывод, что эти термины не имеют значения.Рационалисты, с другой стороны, настаивали на том, что определенные термины обозначают априорные концепции, и что ни одно из определений этих терминов, предложенных эмпириками (например, определение причинности как «постоянное соединение»), не является адекватным.

лингвистическая теория концептуальной интуиции

Традиционное понимание нашего интуитивного понимания концепций содержит многие из тех же элементов, что и традиционный взгляд на интуитивное знание, p . Снова предполагается, что мы должны учитывать разницу между людьми и животными (тот факт, что мы можем использовать концепции, в то время как животные могут просто реагировать на стимулы), постулируя простой ментальный акт sui generis, и что этот простой акт не происходит в все случаи, которые prima facie являются случаями непосредственного знания, но что некоторые такие случаи являются случаями бессознательного опосредствования.Точно так же, как недавняя философская мысль отвернулась от представления о том, что интуитивное знание p следует рассматривать как такой простой акт, и предложила объяснение приобретения такого знания в терминах теории, согласно которой использование язык является необходимым условием обладания любой частью знания, недавние мысли также утверждали, что способность правильно использовать букву «F» — это все, что обозначается фразой «знакомство с F-ностью», и, таким образом, понятие Прелингвистическое понимание сущности бессвязно.Согласно этой новой точке зрения, никакой объект знакомства (например, понятие, задуманное как своего рода ментальная особенность) не нужно постулировать как объект, с которым изучающие язык соотносят высказывания общих терминов. Мы изучаем такие термины, как , белый, , не путем соотнесения их произнесения с чем-либо, а посредством процесса обусловливания, который приводит нас после некоторых проб и ошибок к произнесению этих слов в соответствующих контекстах в соответствующих ситуациях. Этот процесс ни на какой стадии не обязательно должен включать в себя наше знание истинности любого предложения формы « X называется« F »только тогда, когда оно является экземпляром F-сущности.»

Старая точка зрения, настаивая на необходимости такого знания, предполагает, что процесс обучения использованию неопределенного слова, такого как white , должен быть параллелен процессу обучения использованию слова путем изучения его определения. Просто так как мы могли бы соотносить высказывания «холостяк» с ситуациями, в которых мы были бы склонны сказать «неженатый мужчина», и, таким образом, узнать значение слова «холостяк», так (согласно старой теории) мы соотносим высказывания «белый» с ситуациями в котором мы осознаем белизну.Но, сторонники нового объекта взгляда, единственный тест, который у нас есть, чтобы узнать, осознаем ли мы белизну, — это то, склонны ли мы произносить слово «белый» или нет. Ничего не добавляется к объяснению заучивания слов якобы ссылкой на знакомство с понятиями, за исключением непроверяемой претензии на обладание частью долингвистических знаний. Если эта новая точка зрения (в значительной степени благодаря Витгенштейну и его последователям) будет принята, то то, что отличает нас от животных, не в том, что они не могут выполнять таинственную операцию интуитивного понимания концепций, а просто в том, что мы можем гораздо более разнообразными способами реагировать на гораздо более серьезные проблемы. множество стимулов, чем они могут (и, в частности, мы можем разработать модели языкового поведения).И снова разница между людьми и животными сводится к владению языком.

Одно из преимуществ, заявленное защитниками этой новой точки зрения, состоит в том, что, если она будет принята, старые споры о существовании априорных концепций, которые разделяли рационалистов и эмпириков, становятся спорными. Вопрос о том, должны ли мы постулировать некую бессмысленную демонстрацию таких понятий, как причинность, или их врожденное понимание, больше не возникает, если тот же самый процесс, который позволяет нам научиться использовать white , позволяет нам узнать использование вызывает .С этой точки зрения, усвоить понятие причинности — значит научиться использовать слово причина ; это может быть сделано без соотнесения высказываний причина с чем-либо, а просто методом проб и ошибок: иногда, когда мы говорим «Это вызвало это», нас упрекают, а иногда хвалят, пока постепенно мы не поймем это правильно. (До того, как мы поняли это правильно, нам говорили, что мы не знаем значения причина , так же как мы говорили, что не знаем значения белый , пока мы называли «белым» то, что наши родители называли «серым».») Вопрос о том, является ли причиной (и другие термины, которые, как считалось, обозначают априорные концепции) определимым без круговорота, теперь теряет свой философский интерес. , который определил «интуицию» как «знание, которое находится в непосредственном отношении к объектам» (см. Критика чистого разума , A19 – B34, A320 – B377). Под непосредственным он здесь имел в виду «без посредничества понятий», и он принял чувственное восприятие как парадигму интуиции (хотя он также выступал за существование чистой интуиции пространства и времени).Кант резко отличал непосредственное знание от знания истинности суждений о воспринимаемых объектах, поскольку он считал, что формирование суждений требует добавления понятий к интуиции. Первый вид знания является необходимым условием второго. Знание, полученное при чувственном восприятии, выражается суждениями о воспринимаемых объектах, но существует до формирования этих суждений. С этой точки зрения, восприятие O не сводится к знанию того, что O обладает определенными свойствами.

Это различие между непосредственным знанием объектов и опосредованным знанием фактов об этих объектах было сформулировано Расселом в работе The Problems of Philosophy как различие между «знанием через знакомство» и «знанием через описание». Он приступил к объяснению априорного знания, постулируя способность, аналогичную ощущению, которая знакомит нас с универсалиями и отношениями между универсалиями. Утверждение существования универсалий традиционно шло рука об руку с умением объяснять наше интуитивное знание априорных истин и наше понимание бессенсорных понятий.Это все еще актуально среди современных философов, которые сопротивляются лингвистическому объяснению этого знания. К этим философам относятся как такие традиционные рационалисты, как Бранд Бланшард, так и феноменологи, которые принимают идею Эдмунда Гуссерля об интуиции сущностей.

Кантианское представление о чувственном восприятии как о разновидности неосуждающего знания открыло дверь для предположения, что мы обладаем определенным видом знания, которое подобно чувственному восприятию или расселловскому знакомству с универсалиями, будучи непосредственным, но непохожим на либо в непередаваемости.Другими словами, предполагается, что у нас есть интуиция об определенном объекте O , даже если мы не знаем истинности любого предложения формы « O — это Q ». Причина, по которой мы не обладаем последним знанием, обычно объясняется тем, что концептуальное мышление (или язык) неадекватно отражению сущности X . Например, Бергсон утверждал, что продолжительность не может быть охвачена концепциями (и тем более выражена языком), потому что концепции (и, следовательно, язык) предназначены именно для того, чтобы заморозить и стабилизировать (и, таким образом, исказить) поток опыта, суть которого такова. продолжительность.Опять же, совершенная простота Бога — его тождество с его собственными атрибутами — делает невозможным истинное применение к нему какого-либо предиката и, таким образом, знание любых истинных суждений о нем.

Философы, которые придерживаются точки зрения, что не существует знания до владения языком, и которые конструируют знание в бихевиористской манере, естественно возражают против идеи непропозиционального знания. По их мнению, изначальное кантовское представление о чувственном восприятии как о разновидности знания основано на заблуждении.Как только эта путаница рассеется, аналогия с чувственным восприятием, лежащая в основе расселловских описаний априорного знания и теорий невыразимой интуиции, больше не будет доступна, а понятие знания O , которое не сводится к знанию, которое O имеет определенные особенности, которые покажутся столь же парадоксальными, как они есть на самом деле. Первоначальная путаница, как утверждают эти философы, является причиной веры в то, что некоторый воспринимаемый объект O имеет черту Q , что является оправданием этой веры.В частности, тот факт, что знание о том, что O — это Q , вызвано ощущением O , сочетается с предположением, что ничто не может служить для оправдания утверждения S о знании о O , кроме еще одной части знания о O от S . Это приводит к заключению, что простое восприятие O само по себе является случаем знания, отличного от знания, что O является Q , потому что дает основание для этого.Поскольку восприятие O истолковывается как прямая связь между знающим и O , тогда как знание того, что O равно Q , истолковывается как отношение между знающим и чем-то отличным от O (факт или предложение ), предполагается, что существует два вида знания, одно из которых является примитивным и прямым, а другое производным и косвенным. Таким образом, причинное условие знания путают с особым типом знания — знанием через знакомство.

Философы, которые отрицают существование такого непропозиционального знания посредством знакомства, утверждают, что понятие знания O , которое не является знанием того, что O имеет какую-то особенность, не присутствует ни в обычном использовании, ни в полезной объяснительной теории. По их мнению, все знания об объектах — это знание истинности утверждений об этих объектах. Эта антикантианская позиция поддерживается и поддерживает антикартезианскую бихевиористскую позицию, согласно которой знание не может предшествовать способности изучать язык.Хотя логически возможно утверждать и то, что может существовать доязычное знание фактов, и что не существует такой вещи, как знание частностей, отличное от знания фактов, эта позиция не пользуется популярностью. Современная эпистемологическая мысль, по большому счету, разделена между теми, кто принимает как картезианское объяснение «простого действия» интуитивного знания, p , так и кантианское понятие непропозиционального знания как необходимого условия для интуитивного пропозиционального знания, и теми, кто отвергает обе эти точки зрения в пользу радикально бихевиористского подхода.

Интуиция невыразимого

Даже философы, которые остались верными традиционным картезианским и кантианским позициям, склонны критиковать использование понятия интуиции как непропозиционального осознания, сделанного такими философами, как Фихте, Бергсон и современными томистами. Их критика основана на мнении, что единственный критерий, определяющий, обладает ли S непропозициональным знанием о O , — это его знание истинности предложений о O .Таким образом, обе группы отвергают утверждения о знании, которое невозможно выразить (кроме, возможно, аналогий и метафор). Однако антикартезианские философы утверждают, что именно кантианская точка зрения утверждает, что ощущение — это вид знания, открывающего врата для претензий на интуицию невыразимого. Эта точка зрения естественным образом приводит к выводу, что даже объекты обычного сенсорного познания непередаваемы и непередаваемы. Никакого количества разговоров Джонса (который видел O ) будет недостаточно, чтобы воспроизвести в Смите (у которого нет) ощущение, которое Джонс испытал, когда находился в присутствии O .Эта неспособность воспроизвести опыт, учитывая точку зрения, что восприятие — это своего рода знание, воспринимается как неспособность передать знание о O , даже если Смит может узнать из отчетов Джонса каждый факт о O , который знает Джонс. . Таким образом, мы обнаруживаем, что принимаем новый и исключительно философский смысл слова «выразить» — смысл, в котором опыт был бы выражен только в том случае, если бы он был воспроизведен. В то время как в обычном смысле этого слова мое видение белого дома полностью и адекватно выражается некоторым конечным набором таких утверждений, как «Это белый дом», в этом новом смысле такие утверждения по своей сути являются неудовлетворительными суррогатами.Этот образ мышления, как утверждают противники непозиционного знания, играет на руку тем, кто, подобно Бергсону, считает, что язык неадекватен реальности.

Утверждение, что язык неадекватен для выражения интуитивного знания реальности, само по себе было бы безвредным. Однако опасность принятия этого нового значения слова «невыразимое» состоит в том, что мы можем обнаружить, что требуем личного оправдания наших моральных, философских, религиозных, эстетических или других убеждений, говоря: «Хотя я, конечно, не могу выразить (или сообщить или выразить словами) опыт, который у меня был, и, следовательно, не могу предоставить вам причины полагать, что p , я, тем не менее, имею право полагать, что p исключительно на основании этого опыта.«Правдоподобность такого рода рассуждений проистекает из того факта, что в случае несвязанного мнения о физических объектах мы иногда говорим такие вещи, как« Поскольку вы не видели летающую тарелку, у вас нет оснований полагать, что летают летающие тарелки ». блюдца; но я видел одну, и поэтому я верю в них ». Здесь мы, кажется, оправдываем убеждение исключительно на основе личного опыта. Разница в том, что« Я видел летающую тарелку »является полным и адекватным выражением этого опыт, в обычном смысле слова «выражать.«Обоснования достаточно, потому что утверждение, что опыт E был получен аналитически, подразумевает p . (Если S видел летающую тарелку, то есть летающие тарелки, которые нужно увидеть.) В первом случае, однако, Утверждение о том, что переживание E имело место, не может повлечь за собой никаких утверждений об объекте переживания, потому что природа переживания, ex hypothesi, невыразима.

Эта очевидная дисаналогия скрывается тем фактом, что во втором, философском смысле «невыразимые», наши переживания видения домов или летающих тарелок столь же невыразимы, как интуиция Томистов Бытия или интуиция Бергсона длительности.Другими словами, неявный переход к новому чувству «выражения» порождает софистический аргумент: «Поскольку ваши сенсорные переживания невыразимы, но тем не менее достаточны, чтобы оправдать ваши убеждения, с вашей стороны несправедливо не позволять моим невыразимым бессенсорным переживаниям оправдывать мои убеждения. . » Конечно, в обычном смысле слова «выражать» чувственные переживания настолько выразительны, насколько они могут быть.

В дополнение к этой критике двусмысленности, содержащейся в использовании философами слова «невыразимое», возможна и дальнейшая критика таких претензий на частное оправдание, если принять бихевиористский взгляд на природу оправдания претензий на неинференциальное знание.Если это оправдание рассматривать не как вопрос внутреннего, самоочевидного свойства (самоочевидности) определенных убеждений, а, скорее, как вопрос социальной условности, тогда можно будет считать, что мы знаем, какие из наших неотъемлемых убеждений оправданы, только зная, какие те, с которыми согласились бы наши коллеги, оправданы. В примере с летающей тарелкой мы справедливо думаем, что наша вера в летающие тарелки оправдана, если мы думаем, что видели летающие тарелки, потому что мы уверены, что любой, у кого были ощущения, которые были у нас, был бы расположен сказать: «Я вижу летающая тарелка.«Мы знаем, что наша вера оправдана, потому что наши сверстники признают, что, если бы они когда-либо имели опыт, подобный тому, что мы, как мы утверждаем, пережили, они бы разделяли нашу веру. Единственный элемент конфиденциальности заключается в том, что они могут сомневаться в , например, правдивы ли мы, утверждая, что у нас был этот опыт, или были ли мы трезвыми или внимательными, хотя мы не можем.

Однако в случае «невыразимой интуиции» мы не можем сказать, разделяют ли наши сверстники наша вера, если они поделились нашим опытом, потому что мы не знаем, каким был наш опыт.Здесь мы могли бы говорить о частном оправдании только в том случае, если бы у нас был частный язык, на котором мы могли бы выразить себе, но никому другому, то, что мы пережили, и частные критерии оправдания, сформулированные (по крайней мере частично) на этом частном языке. . Но, помимо общих трудностей с понятием частного языка, на которые указывал Витгенштейн, «частные критерии оправдания» — это внутренне парадоксальное понятие. Никто не может иметь частных правил для оправдания убеждений не больше, чем частных правил для оправдания действий.Преступник не имеет большего права на нашу симпатию, если он заявляет, что его личный этический кодекс отличается от нашего, а верующий в непроверяемые убеждения не имеет большего права на наше внимание, когда он говорит, что его эпистемологический код не является нашим.

См. Также Преднамеренность; Объективность в этике.

Библиография

Средневековье использовали «интуитивное познание», как мы использовали бы «сенсорную интуицию» для обозначения знаний об объектах, представленных органам чувств.Этот термин противопоставлялся «абстрактному познанию», которое включало память и воображение. Однако они также использовали «интуицию» для обозначения видения Бога. Это использование «интуиции» для любого вида знания, которое имеет тот же неинференциальный характер, что и знание очевидных характеристик объекта, присутствующего в чувствах, было продолжено Декартом ( Regulae XII), Бенедиктом де Спиноза ( Ethics II, Предложение 40, примечание 2) и Локк ( Эссе о человеческом понимании , Книга II, гл.2, п. 1). Эти философы использовали этот термин так же, как мы использовали бы «бессенсорную интуицию» — для обозначения нашего неинференциального знания, например, математических аксиом и аналитических истин, а также обоснованности достоверных выводов. Между Декартом и Кантом «интуиция» редко использовалась в отношении перцептивного знания, и при этом не проводилось четкого различия между пропозициональным и непропозициональным знанием. Со времен Канта, однако, было принято говорить как о непропозициональном перцептивном знании частного, так и о пропозициональном знании, полученном из этого непропозиционального знания, как о случаях интуиции.

В то время как Кант отрицал существование интеллектуальной интуиции (непропозициональное знание нечувствительных объектов), Фихте утверждал это в своей книге Werke , отредактированной И. Х. Фихте (Берлин, 1845), Vol. I, стр. 463 и далее. Однако Фихте утверждал, что на самом деле он не возражал против Канта, потому что объект этой интуиции, Трансцендентальное Эго, был скорее действием, чем вещью. Эту же стратегию используют современные неотомисты, которые говорят об интуиции Бытия; они говорят, что интуитивно понятное — это действие, а не вещь или сущность.См. Жак Маритен, Существование и Существующее (Нью-Йорк: Пантеон, 1948), гл. 1, и Этьен Гилсон, Бытие и некоторые философы (Торонто: Папский институт средневековых исследований, 1949), гл. 6. Самым влиятельным недавним сторонником способности непропозиционального знания, отличного от чувственного восприятия, является Анри Бергсон; см. его Introduction to Metaphysics (New York: Putnam, 1913). По поводу критики концепции интуиции Бергсона обратитесь к G. Watts Cunningham, A Study in the Philosophy of Bergson (New York: Longmans Green, 1916), Ch.3. Обсуждение философской важности невыразимой интуиции, на которую претендуют мистики, см. В W. T. Stace, Mysticism and Philosophy (New York, 1960), Chs. 1 и 3.

W. H. Walsh, Reason and Experience (Oxford: Clarendon Press, 1947), содержит отчет о традиционных спорах между рационалистами и эмпириками относительно интуитивного знания. Традиционное представление о том, что интуитивное знание фактов о воспринимаемых объектах основано на неположительном знакомстве с этими объектами, см. В Bertrand Russell, The Problems of Philosophy (London: Williams and Norgate, 1912), Ch.5. Критика понятия познания через знакомство, которую Рассел развивает в книге Проблемы философии , содержится в книге Х. Л. А. Харта, «Есть ли знание через знакомство?» в PAS , Supp. 23 (1949): 69–90; также см. эссе Дж. Э. Хьюза и Дж. Н. Финдли по той же теме в том же томе, 91–128, и Уилфрида Селларса, Наука, восприятие и реальность, (Лондон, 1963), стр. 127–196. Дополнительная критика представления о том, что ощущение является формой познания, встречается у H.А. Причард, «Заблуждение о чувственном источнике», в PAS , Supp. 17 (1938): 1–18; Уилфрид Селларс, «Физический реализм», в Философские и феноменологические исследования 15 (1954–1955): 13–32; и Гилберт Райл, Концепция разума (Лондон: Хатчинсон, 1949), гл. 7.

Понятие бессознательного вывода представлено в Bertrand Russell, The Problems of Philosophy , Ch. 13, и защита этого понятия у Гилберта Хармана, «Как вера основана на умозаключениях», в Journal of Philosophy 61 (1964): 353–359.О критериях прямого сенсорного осознавания см. Бертран Рассел, «О проверке», в PAS 38 (1937–1938): 1–20. Рассел Анализ разума (Лондон: Macmillan, 1921), гл. 12, утверждает мнение, что убеждения являются самоанализом мысленных явлений. Для критики этого взгляда см. Gilbert Ryle, The Concept of Mind , Chs. 2 и 5. Точка зрения о том, что мы можем интроспективно отличить знание от простого убеждения, содержится в работе H.A. Prichard, Knowledge and Perception (Oxford, 1950), p.88. Причарда критикует по этому поводу Норман Малкольм в его работе Knowledge and Certainty (Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1963), p. 58.

О современной реакции на картезианство см. Gilbert Ryle, The Concept of Mind , и Ludwig Wittgenstein, Philosophical Investigations (Oxford: Blackwell, 1953). Более ранняя реакция против картезианского представления об интуитивном знании — это сборник статей К. С. Пирса (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1933–1958), Vol.V, стр. 135–189. О лингвистическом описании интуитивного знания истинности предложений см. Wilfrid Sellars, Science, Perception, and Reality , pp. 164–170. Мнение о том, что интуитивное знание априорных истин основано на непозиционирующем знании универсалий или сущностей, можно найти в Bertrand Russell, Problems of Philosophy , Ch. 10; Brand Blanshard, Причина и анализ (La Salle, IL: Open Court, 1962), Chs. 6, 9, 10; и Эдмунд Гуссерль, Идеи (Нью-Йорк: Макмиллан, 1931).Критическое обсуждение этого взгляда и лингвистического описания априорного знания см. В Arthur Pap, Semantics and Needed Truth (New Haven, CT: Yale University Press, 1958).

другие рекомендуемые книги

BonJour, Laurence. В защиту чистого разума . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета, 1998.

Казулло, Альберт. Априорное обоснование . Нью-Йорк: Oxford University Press, 2003.

Депол, Майкл и Уильям Рэмси, ред. Труды конференции по интуиции Нотр-Дам . Тотова, штат Нью-Джерси: Rowman & Littlefield, 1997.

Weatherson, Brian. «Что хорошего в контрпримерах?» Философские исследования 115 (2003): 1–31.

Ричард Рорти (1967)

Библиография обновлена Бенджамином Федором (2005)

Вопросы | СпроситеPhilosophers.org

Самый интересный вопрос из давних времен и два хороших ответа! Я не знаю, интересует ли вас более подробный ответ, но на случай, если вы захотите, я добавлю некоторые подробности.Пожалуйста, не обращайте внимания, если это слишком в ваших интересах, и, пожалуйста, поймите, что, как ясно показывают ответы Шона и Дугласа, это сложная экзегетическая территория, и поэтому разные критики будут по-разному рассматривать эту увлекательную тему.

Во-первых, вот мой толкование «интуиции», основанное на двух отрывках из Первой критики Канта, один из которых Шон процитировал выше:

[A19 / B33] Интуиции — это один из двух видов представлений, которые мы синтезируем для формирования опыта; они связаны с чувственностью (понятия — это другой вид репрезентации; они связаны с рассудком).Через интуицию «объекты даны нам посредством чувствительности». Интуиция основана на «аффектациях»: объекты воздействуют на наш разум определенным образом, в котором мы «восприимчивы»; в нас производятся «ощущения», и тем самым мы «получаем представления», а именно. интуиции. Поскольку «никаким другим способом объект не может быть дан нам … вся мысль должна … в конечном итоге относиться к интуиции». Интуиции — единственный вид представлений, которые «непосредственно относятся к объекту».

[A50 / B74] Однако есть другой тип интуиции, а именно чистая интуиция.Для Канта представления, «содержащие ощущение», являются эмпирическими; в случаях, когда нет «смешения ощущений», представления чисты. Таким образом, некоторые интуиции — чистые — не связаны с аффектациями и ощущениями. Скорее, «чистая интуиция … содержит форму, в которой что-то интуитивно интуитивно». Для нас пространство и время — чистая интуиция; это априорных условий нашей чувствительности, которые точно определяют, насколько мы «восприимчивы» к аффектациям. Поскольку Кант утверждает, что наше представление о пространстве должно быть пространством в целом, у нас есть чистая интуиция, а не чистая концепция.

Во-вторых, о чувственности, которую я в целом определил бы как способность интуиции, которая противоположна способности концепций, пониманию. Чувствительность также можно рассматривать как способность восприятия (т.е.к действию воздействия на объекты в нашем сознании), и в этом случае она противоположна пониманию как способности спонтанности. Существуют законы чувствительности, которые предположительно ограничивают наш возможный опыт в зависимости от того, как мы воспринимаем, т. Е.которые определяют законы интуиции, «которые возможные для нас интуиции должны выполнять. Таким образом, чувственность — это один источник, составляющий нашу способность создавать и иметь представления; другой — понимание (то есть оба обеспечивают пределы нашего возможного опыта).

[A19 / B34] Таким образом, в начале эстетики чувственность определяется как «способность (восприимчивость) принимать репрезентации в том режиме, в котором на нас воздействуют объекты». Идея Канта состоит в том, что объекты даны через чувственность (в интуиции), они мыслится через понимание (через концепции), и наш опыт их исходит из суждений (которые включают синтез интуиций и понятий в единстве апперцепции).(Для Канта интуиция — это репрезентация эмпирических объектов как — неопределенных — явлений.)

Интуиция: анализ концепции — PubMed

Цель: Цель этой статьи — концептуально изучить интуицию; определить важность интуиции в сестринском образовании, клинической практике и уходе за пациентами; поощрять принятие использования интуиции; и пополнить базу медсестринских знаний.

Фон: Медсестры часто используют интуицию при принятии клинических решений. Интуиция — это быстрый бессознательный процесс, основанный на глобальном знании, которое рассматривает пациента как единое целое и одновременно синтезирует информацию для улучшения результатов лечения пациентов. Однако с появлением практики, основанной на фактических данных, использование интуиции в сестринском деле стало недооцененным.

Методы обзора: Модель Уокера и Аванта использовалась для анализа интуиции.Литературный поиск с 1987 по 2014 год проводился с использованием следующих ключевых слов: интуиция, интуиция и сестринское дело, принятие клинических решений, принятие клинических решений и интуиция, исходы для пациентов, EBP и аналитическое мышление.

Полученные результаты: Медсестры сообщают об использовании интуиции, но это не узаконено в медсестринской профессии. Определяющие атрибуты интуиции — это бессознательные целостные знания, собранные без использования аналитического процесса, и знания, полученные посредством синтеза, а не анализа.Последствия включают проверку интуиции с помощью аналитического процесса и перевод этих знаний в курс действий.

Заключение: Эта статья поддерживает использование интуиции в сестринском деле, предлагая ясность концепции, расширяет базу медсестринских знаний, поощряет целостное представление о пациенте во время принятия клинических решений и поощряет преподавателей медсестер поощрять использование интуиции.

Ключевые слова: Анализ концепции; образование; целостное здоровье.

Определение и значение интуиции | Словарь английского языка Коллинза

Примеры ‘интуиция’ в предложении

интуиция

Эти примеры были выбраны автоматически и могут содержать конфиденциальный контент. Подробнее… Интуиция подсказывает, кто заинтересован в построении настоящих отношений, а от кого может похмелье.
Солнце (2017)
Интуиция расскажет вам о партнере гораздо больше — в основном это хорошо и все полезно.
Солнце (2016)
Ваше восприятие и интуиция прямо на деньгах.
Солнце (2015)
В вас сочетаются интуиция и здравый смысл, которые помогают умело обращаться с людьми.
The Sun (2008)
Время, потраченное на это, во многом зависело от интуиции и опыта.
Литературное приложение к The Times (2013)
Сочетание логики и интуиции ведет к успеху.
Солнце (2011)
Используйте свои инстинкты и интуицию, чтобы выяснить, кто посылает вам подсознательные сообщения.
Солнце (2015)
Твоя острая интуиция помогает разгадывать загадки прибыльными способами.
The Sun (2013)
Мы пользуемся здравым смыслом и интуицией, чтобы прийти к этим теориям.
Times, Sunday Times (2011)
Опыт успокаивает нашу интуицию и помогает применять ее.
Христианство сегодня (2000)
Подробнее …
Сочетание логики и интуиции позволяет вам быть на шаг впереди в рабочем мире.
Солнце (2009)
Ваша интуиция острее всего, и вы видите возможности, которые упускают другие.
Солнце (2009)
Сочетание логики и интуиции находит убедительные ответы.
Солнце (2011)
У вас острая интуиция, но она показывает, что вы готовы проверять факты.
Солнце (2006)
Только забывчивый старик может думать, что интуиции и здравого смысла достаточно, чтобы пройти через отцовство.
Times, Sunday Times (2009)
У настоящих великих людей есть инстинкт и интуиция.
Солнце (2013)
У вас есть удача, интуиция и знания, чтобы произвести впечатление на работе.
Солнце (2009)
Они работают, сочетая в себе чувство, интуицию и удачу.
Times, Sunday Times (2016)
Ваша интуиция подсказывает вам, что думают другие люди, и это помогает вам давать блестящие советы.
Солнце (2013)
Этот опыт укрепил мою интуицию, восприятие и уверенность.
Солнце (2010)
Неудивительно, что мы, терапевты, продолжаем полагаться на инстинкт и интуицию.
Times, Sunday Times (2008)
Сказать, что он сдался, было бы неправильно, но интуиция, казалось, подсказывала ему, кто окажется победителем.
Times, Sunday Times (2009)
Они ценили чувство и интуицию над чистой мыслью и подчеркивали различия между людьми и обществами, а не сходства.
Гаррати, Джон Артур Американская нация: История Соединенных Штатов до 1877 года (1995)
В любви интуиция подсказывает, кто заинтересован в настоящих отношениях, а кто просто развлечься какое-то время.
Солнце (2011)
Этот банк знаний помогает развить интуицию, так что когда вы сталкиваетесь с вещами в будущем, вы гораздо больше доверяете своему инстинкту и действуете решительно.
Times, Sunday Times (2012)
Вы используете свое чутье и интуицию, чтобы понимать других больше, чем большинство людей сегодня, — явное преимущество, независимо от того, как вы на это смотрите.
Солнце (2015)
(PDF) Интуиция: анализ концепции
ИНТУИЦИЯ: АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИИ 8
акушерская практика (2013), интуиция описывается как приобретенный навык, который описывается как способность «к
». одновременно обрабатывать воздействия информации (ситуации), оценивать внешнюю напряженность и вспоминать
, лежащих в основе знания »(« Может интуитивное знание », 2013, с.134). Студенты-акушеры получают
, «слушая женщину, отмечая ее тон голоса, выражение лица и язык тела, наряду с
студент, настраиваясь на свои собственные эмоции» («Может интуитивное знание», 2013, стр. 133) .
Nyatanga и De Vocht (2008) констатируют интуицию медсестер, поскольку они испытывают ощущения
, такие как «напряжение позы, беспокойство, общее беспокойство, учащенное сердцебиение, учащенный кровоток,
сжатие в желудке» (стр.494). Ньятанга и де Вох (2008) предполагают, что наличие этих ощущений
могло быть вызвано связью между интуицией и вегетативной нервной системой. Пер Ньятанга и де Вох
(2008) преобладание рационального мышления происходит из-за того, что интуиция является типом эмоциональной функции. Когда происходит
триггеров, медсестры выносят клинические заключения даже в сложных случаях, которые, по-видимому, происходят до оценки пациента
(Lyneham, Parkinson, & Denholm, 2008).
Pretz and Folse (2011) предполагают, что существует два типа интуиции; доменные и доменные —
общие. Интуиция, зависящая от предметной области, связана с наличием опыта в конкретном лечебном учреждении
или типе популяции пациентов (Pretz & Folse, 2011). В то время как общая интуиция в предметной области дает больше возможностей
людям, имеющим общее общее предпочтение в использовании интуиции, независимо от профессионального опыта
(Pretz & Folse, 2011).Пирсон (2013) также предполагает, что интуиция — это тип принятия решений, основанный на
индивидуальном восприятии, в противоположность «научному, основанному на фактах знанию» (стр. 213). Он основан на
индивидуальных факторах, таких как духовность (Pearson, 2013). Согласно Пирсону (2013), зная без осознанного осознания
, интуиция происходит подсознательно и, следовательно, на духовном уровне.
Резюме
После того, как все эти применения были собраны, автор поделился результатами с людьми внутри и
за пределами медсестринской профессии, которые выразили опыт интуитивно.
No related posts.

Роль интуиции в научном познании

1.1. Понятие интуиции

4.1. С точки зрения самого субъекта восприятия, это

4.2. Чувственная и интеллектуальная формы интуиции

4.3. Конкретные и абстрактные формы интуиции

4.4. Концептуальная и эйдетическая формы интуиции

4.5. Функции интуиции

Интуиция. Понятие интуиции в психологии. Как развить интуицию

Определение

Другие взгляды на феномен внутреннего чутья

Интуиция как инсайт

Существует ли женская интуиция?

Тест на интуицию

Что препятствует развитию шестого чувства?

Упражнение «Лифт»

Еще несколько способов развить чутье

Ответ на тест

Заключение

Понятие интуиции. Этимология слова. Место интуиции в философии

Похожие главы из других работ:

1. Понятие

1. Проблема співвідношення мови та мислення. Вчення про внутрішню форму слова О. Потебні

«Метафизика» в традиционном смысле слова

Об интуиции в творчестве

1. Природа интуиции

2.1 Понятие

История развития термина интуиции в философской мысли

Виды интуиции

Классификация форм интуиции

1. Понятие

2.4 Магия слова

1.2 Правила метода Декарта и его учение об интеллектуальной интуиции

8. Проблема интуиции

Учение Декарта об интеллектуальной интуиции

1.1. ПОНЯТИЕ ИНТУИЦИИ И ЕЕ РОЛЬ В ЖИЗНИ И БИЗНЕСЕ

что это такое и как ее развить

Интуиция: что такое это чувство

Интуиция в философии – это…

Можно ли и как развить интуицию?

Интуиция. Что мы знаем о ней, и как ее развить?

Интуиция: учимся слушать свой внутренний голос

интуиция | Britannica

Что такое интуиция и почему это важно? 5 примеров

Что такое интуиция? 5 примеров из реальной жизни

1. Стоматология

2. Бизнес

3. Охота на оленей

4. Биржевые маклеры

5. Арт.

Как работает интуиция? Теории психологии

Процессы, связанные с интуицией

Важна ли интуиция?

Инстинкт, логика или интуиция?

Его роль в принятии решений

Связь между интуицией и творчеством

7 книг по теме

Позитивная Психология.com Соответствующие ресурсы

Сообщение о возвращении домой

Интуиция | Encyclopedia.com

Факультет и лингвистические объяснения интуитивного знания

интуитивное и неинференциальное знание

факультет теории

лингвистическая теория

долингвистическое знание

бихевиористский анализ

картезианское и витгенштейновское отношения

возражений против лингвистического объяснения

Неинтуитивное знание и бессознательный вывод

Интуитивное знакомство с концепциями

акт абстракции теорий

лингвистическая теория концептуальной интуиции

Интуиция невыразимого

Библиография

другие рекомендуемые книги

Вопросы | СпроситеPhilosophers.org

Интуиция: анализ концепции — PubMed

Определение и значение интуиции | Словарь английского языка Коллинза

Примеры ‘интуиция’ в предложении

(PDF) Интуиция: анализ концепции

Добавить комментарий Отменить ответ