Эвтаназия под вопросом – Новости – Научно-образовательный портал IQ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Религиозность, недоверие к врачам и стремление защитить больного от системы здравоохранения — факторы, которые способствуют негативному отношению к эвтаназии в России. Это показали результаты исследования, представленного в программе XIX Апрельской международной научной конференции НИУ ВШЭ.

Защитить от врачей

Эвтаназия (прерывание жизни по желанию неизлечимо больного человека) – достаточно сложный вопрос для россиян. Предыдущие исследования показывают, что на постсоветском пространстве, в том числе в России, люди воспринимают легализацию этой процедуры негативно. Одна из угроз в сознании респондентов заключается в том, что в критической ситуации их могут лишить жизни с целью минимизировать бюджетные расходы. Во многих других странах также сохраняется негативный настрой. Пример тому Германия, где еще жива память о нацистском прошлом, когда слово «эвтаназия» использовалось для обозначения убийства инвалидов.

Впервые эвтаназия была легализована в 1997 году в штате Орегон США, позднее в Нидерландах, затем в Бельгии, Люксембурге. В Швейцарии досрочно прекратить жизнь могут не только больные, являющиеся гражданами страны, но и приезжие.

Автор исследования Максим Руднев поставил задачу выяснить, что определяет отношение россиян к эвтаназии. Для этого был проведен всероссийский репрезентативный опрос 1200 респондентов. Участникам предлагалось представить три различные состояния пациента – умирает, страдает или чувствует себя бременем. Эти состояния комбинировались с четырьмя процедурами прекращения жизни (активная, пассивная, непрямая эвтаназия и ассистированное самоубийство). Респондентов просили оценить, стоит ли врачам при желании больного позволить осуществить одну из процедур в каждой конкретной ситуации.

Активная эвтаназия — врач вводит смертельный препарат сам

Пассивная эвтаназия — прекращение лечения (отказ от лечения в России легален и широко практикуется, по сути, заменяя активную эвтаназию)

Непрямая эвтаназия

 — врач вводит препарат, который косвенно может ускорить смерть, например, высокие дозы снотворного;

Ассистированное самоубийство — медицинский работник готовит препарат, но решающее действие осуществляет сам пациент.

Выяснилось, что отношение к эвтаназии во многом определяет доверие к врачам и системе здравоохранения. Только 45% населения России соглашается с высказыванием «Я обычно доверяю тому, что говорят врачи, в вопросах, касающихся моего лечения». Чем меньше человек доверяет медицинским работникам, тем более отрицательное у него отношение к эвтаназии — потенциально больного человека надо защитить от людей в белых халатах.

Результаты также показали, что помимо доверия/недоверия к врачам роль играет религиозность респондента, а именно — самооценка религиозности. Чем более религиозен человек, тем в меньшей степени он склонен позволять врачам прерывать жизнь неизлечимо больных, вне зависимости от их состояния. Это согласуется с результатами международных исследований. В других странах негативное восприятие потенциальной легализации эвтаназии также нередко связано с религиозностью.

Даже в ситуации, когда человек испытывает невыносимые страдания, неизлечимо болен, и просит об эвтаназии, только 27% россиян ответили, что «несомненно, нужно позволить» или «скорее нужно позволить» врачам ввести смертельный препарат.

Чуть больше — 36% одобрительно относятся к прекращению лечения (пассивной эвтаназии) в той же ситуации.

Влияние ценностей и опыта ухода за больными

В ходе исследования обнаружилось, что отношение к добровольному уходу из жизни также определяет собственное состояние здоровья и опыт ухода за неизлечимо больными родственниками. Если есть такой опыт, или сам человек переживает проблемы со здоровьем, то его отношение к вопросу скорее негативное. «Похоже, психологическая вовлеченность в трудности больных способствует отказу от предоставления врачам права прерывания их жизни», – комментирует Максим Руднев. В этом заключается суть отношения россиян к практикам эвтаназии. Если в западных странах проблему безнадежно больных решают через стратегии обеспечения достойной смерти, то в России скорее обращаются к практикам избегания вреда, считает исследователь.

Это подтверждает и анализ взаимосвязи ценностей и отношения к эвтаназии. В европейских странах, чем более люди склонны к индивидуалистским ценностям, тем позитивнее они воспринимают возможность легализации добровольного ухода из жизни. То есть, приоритетную роль играет свобода выбора.

В России ситуация оказалась несколько иной. Обнаружилось, что ценности, связанные с самостоятельностью, — самостоятельность мышления, действий и т.п. не имеют значимой связи с отношением к эвтаназии*. И здесь играет роль стремление защитить больного, считает автор. «У россиян ситуация неизлечимой болезни скорее ассоциируется с уязвимостью пациента и необходимостью его защиты, поэтому ценности самостоятельности оказываются не задействованы», — говорит он.

Также негативное и наиболее последовательное влияние оказывают ценности благожелательности — заботы о близких людях. Забота среди россиян выражается в отказе позволения врачам прервать жизнь и также понимается как оборона, защита, избегание вмешательства. В западных странах ситуация обратная — ценности благожелательности связаны с одобрением легализации эвтаназии. 

Выяснилось, что способствует позитивному отношению к возможности искусственного прерывания жизни неизлечимо больного среди россиян. Это ценности риска-новизны. «Вероятно, важность чувственной стороны жизни сказывается в большей поддержке избавления от мучений», — поясняет исследователь. 
IQ

* В ходе исследования использовалась ценностная методика Ш.Шварца.

Автор исследования:

Максим Руднев, ведущий научный сотрудник лаборатории сравнительных исследований массового сознания НИУ ВШЭ

---

Подпишись на IQ.HSE

Эвтаназия: виды, способы, формы | Активная и пассивная эвтаназия

Все виды, способы и формы эвтаназии можно объединить по двум основным параметрами: со стороны пациента и со стороны врача. Со стороны пациента процедура может быть добровольной и недобровольной, а со стороны врача – пассивной или активной.

Интересно: в Швейцарии можно добровольно уйти из жизни не только неизлечимо больному человеку, но и его супругу (причем одновременно, если есть такое желание).

Активная и пассивная формы

Многие люди, которые вплотную сталкиваются в данным вопросом, не совсем понимают, чем активная эвтаназия отличается от пассивной, поэтому стоит отдельно описать каждую категорию:

1. Пассивная (метод отложенного шприца). При использовании данной формы прекращается оказание медицинской помощи пациенту, которая могла бы быть направлена на продление его жизни. Соответственно, подобное решение приближает скорую кончину больного. Зачастую это рассматривается в качестве права больного на отказ от принятия медицинских услуг, проведение операций и прием медикаментозных средств. Иными словами, происходит добровольная эвтаназия.
2. Активная. Основные виды эвтаназии, активная и пассивная, во многом схожи, потому что последовательность действий примерно одинакова. Только в случае с активной формой уже врачом или иным официальном лицом принимает целенаправленное и осознанное решение о прекращении жизни больного по определенным профессиональным причинам.

Активная и пассивная форма эвтаназии – вопросы для многочисленных споров и дискуссий, по которым со стороны мирового и российского сообщества еще не сформулировано окончательного мнения.

К чему приводит применение активной формы эвтаназии?

Несомненно, применение активно эвтаназии может привести к достаточно быстрой кончине больного. В этом случае врач играет главную роль в этой процедуре, потому что он прикладывает определенные усилия, чтобы прекратить жизнь пациента.

Многие зарубежные врачи, которые способы провести подобную процедуру, делают ее только в тех случаях, когда человека страдает от болезни, существенно снизившей качество его жизни, и которая не может быть излечена и терапия в будущем также не имеет каких-либо видимых перспектив.

Практика применения эвтаназии распространена во многих странах мира, причем одинаково часто встречаются случаи использования пассивной и активной формы.

Отдельно стоит отметить, что пассивная эвтаназия в РФ (как и активная) запрещены на законодательном уровне.

Интересно: далеко не во всех штатах США разрешено проведение эвтаназии: где-то процедуру спокойно проводят уже более 50 лет, а где-то до сих пор продолжаются споры по этому вопросу.

«Газета.Ru» рассказывает об эвтаназии и об отношении к ней в разных странах мира

Эвтаназия – добровольная смерть неизлечимого больного, происходящая при помощи врача. Во всем мире люди болеют и умирают, при этом часто испытывая невыносимые страдания. В том, как в разных странах относятся к эвтаназии, «Газета.Ru» попыталась разобраться с помощью врача-педиатра, специалиста по паллиативной медицине Анны Сонькиной.

Слово «эвтаназия» в переводе с греческого означает «хорошая смерть» (ev – хороший, tanatos – смерть). Впервые этот термин ввел в XVI веке английский философ Френсис Бэкон для обозначения легкой безболезненной смерти. Как он писал, «долг врача состоит не только в том, чтобы восстанавливать здоровье, но и в том, чтобы облегчать страдания и мучения, причиняемые болезнями… даже и в том случае, когда уже нет никакой надежды на спасение и можно лишь сделать саму смерть более легкой и спокойной». Но это же слово употреблялось и совсем в другом значении: массовое убийство психически больных и инвалидов проводилось в нацистской Германии (программа Т-4) — и это тоже называлось эвтаназией. Как бы то ни было, в наше время под эвтаназией понимают именно ускорение смерти неизлечимо больного человека с его согласия с целью избавления от страданий. Но поскольку это явление балансирует на тонкой этической грани, здесь очень важно прийти к точному определению, которое бы всеми понималось однозначно.

Только активная, только добровольная

Вот определение эвтаназии, которое в 1980 году дал Ватикан: «Действие или бездействие, приводящее к смерти, преследующее цель таким образом устранить всякое страдание». Вот определение, появившееся в Голландии в 1982 году: «Намеренное прекращение или сокращение жизни другого человека по его просьбе или в его интересах, активное или пассивное». А вот определение, к которому пришли в той же Голландии в 1985 году: «Намеренное прекращение жизни человека по его просьбе кем-либо, кроме самого человека». Видно, как постепенно понятие эвтаназии сужается. В первых вариантах говорится про действие либо бездействие, совершаемое медицинскими работниками для ускорения смерти, поскольку долгое время рассматривали два вида эвтаназии: активную и пассивную. Пассивная подразумевает намеренное прекращение поддержания жизни, то есть прекращение реанимационных мероприятий: искусственной вентиляции легких, искусственного кормления пациента и пр. При современном уровне медицинских технологий можно очень долго поддерживать в теле жизнь при помощи различных аппаратов — следовательно, отключение этих аппаратов считалось пассивной эвтаназией.

Под активной эвтаназией подразумевалось намеренное введение пациенту лекарственных препаратов, приводящее к его смерти. Надо сказать, что в русскоязычных источниках продолжают использовать эти названия.

Справка

Георг V

Но, следуя последнему определению, которое сформулировано в 2003 г. в докладе Европейской ассоциации паллиативной помощи и сегодня принято всеми международными организациями, эвтаназия может быть только активной (намеренное введение врачом лекарственных препаратов) и только добровольной (по просьбе самого больного). Прекращение жизнеобеспечения эвтаназией не считается – это другая проблема, которая также имеет массу этических и юридических сложностей. Если же введение смертельных лекарств не добровольно, то это убийство. По современному определению к эвтаназии не относят и ассистированное врачом самоубийство (PAS), когда врач по просьбе пациента предоставляет ему лекарственные препараты с целью самоубийства.

От Гиппократа до хосписа

Проблема эвтаназии относится к области медицинской этики. Хотя и сейчас молодые врачи при вступлении в профессию дают клятву, которая считается кодексом чести, медицинская этика со времен Гиппократа сильно изменилась. Базовый принцип Гиппократа – «не навреди». При этом, уточняет Анна Сонькина, Гиппократова этика патерналистична: «Врач – царь и бог: он все знает про больного и решает, что с ним делать, что сообщать ему, что не сообщать. Гиппократ не спускался до работы с умирающими: он считал, что, когда наступают признаки смерти («лик Гиппократа»), врачу больше делать нечего». В современной клинической этике действуют четыре равноправных принципа. Принцип автономии дает право каждому человеку принимать решение о своей жизни и своем здоровье. Принцип благодеяния подразумевает, что врач всегда действует в интересах пациента. Принцип незлонамерения – это гиппократовское «не навреди». Принцип справедливости должен обеспечить равные права всех людей на получение медицинской помощи. «Клиническая этика рассматривает спорные случаи, когда эти принципы конфликтуют, — говорит Анна Сонькина. — Иногда действия в интересах больного конфликтуют с принципом справедливости, так как ресурсов на него не хватает. Иногда пациент что-то просит, а врач считает, что это не в его интересах; пациент от чего-то отказывается – врач считает, что не предоставить ему это – значит навредить».

Исследование Рейтерс (2006 г. в Голландии)

92% хотят умереть достойно, 88% хотят сами иметь возможность принимать решение о лечении, 65% хотят умереть дома, 65% не хотят быть обузой для близких, 61% хотят быть в сознании, 60% не хотят зависеть от других, 35% хотят иметь возможность…

Эвтаназия исходит из принципа автономии, поскольку если принимать право каждого человека на решение о своем здоровье, то и решение о смерти должно быть правом каждого. Вообще в отношении к смерти, считает Анна Сонькина, в современном мире развиваются две тенденции. Во-первых, по мере развития общества от патерналистского к индивидуалистическому в медицине совершается переход к большей автономии пациента. Во-вторых, медицина стала больше участвовать в проблеме смерти и умирания. Многие болезни успешно лечат, люди живут дольше, с развитием технологий мы учимся продлевать жизнь, замещая функции организма. Если раньше смертью занимался не врач, а священник, то в ХХ веке появляется хосписное движение, паллиативная медицина.

То есть медицина стала все больше вмешиваться в процесс смерти: она может ее отодвинуть, а может облегчить, сделать менее тяжелой и страшной, освободить умирающего от страданий.

Реанимировать или нет

В клинической практике есть ситуации, которые зачастую приписывают к эвтаназии, хотя они к ней вовсе не относятся. Например, отказ от лечения. Практика информированного согласия пациента на лечение начала применяться с 1908 года, рассказывает Анна Сонькина. Это значит, что пациент должен знать все, что с ним будет делаться в ходе лечения, и имеет право принимать решения — может отказаться от какого-либо лечения. В том числе он может отказаться от искусственного поддержания жизни. К последнему относятся сердечно-легочная реанимация, искусственная вентиляция легких, искусственное питание и гидратация, гемодиализ и даже кардиостимуляторы. Но если человек находится без сознания (в медицине это называется некомпетентный пациент), он, естественно, не может этого сделать. Прекратить искусственное поддержание жизни больного в вегетативном состоянии могут попросить родственники, потерявшие надежду на его возвращение к нормальной жизни. Однако в таком случае решение принимается в судебном порядке, причем суды, как правило, разрешают отключение приборов, ориентируясь на мнение самого человека, высказанное им при жизни. Для облегчения решения этой проблемы в США в 1980-х годах на уровне отдельных штатов были разработаны Advance directives – формы анкет, которые пациент может заполнить при жизни и указать, хочет ли он проведения реанимационных мероприятий или отказывается от них. «Весь мир пришел к тому, что человек имеет право естественно умереть от своего заболевания и сказать врачам: «Я не хочу ваших попыток меня спасти», — уточняет Анна Сонькина. – Качественная медицинская помощь должна включать своевременный опрос о предпочтениях — это входит в обязанности врача. Это вошло в рутинную практику в Великобритании, в США, в Австралии, в европейских странах развитой медицины, таких как Норвегия. Это стало предметом обучения врачей и предметом клинического аудита, то есть оценки качества медицинской помощи».

Не относятся к эвтаназии и некоторые методы, применяемые в паллиативной медицине. Например, когда для облегчения страданий пациента в терминальной стадии заболевания ему вводят лекарства, которые потенциально могут приблизить его смерть.

В медицине это носит название «доктрина двойного эффекта» (double effect). Проблема возникла, когда врачи пытались обосновать применение высоких доз морфина для снятия боли у онкологических больных. «Хотя сейчас уже доказано, что никакие высокие дозы опиоидов не приближают смерть, — подчеркивает Анна Сонькина, — тем не менее в нашей стране нужно об этом говорить, потому что если больной умрет во время введения сильных обезболивающих препаратов, то нет никакой гарантии, что врача не обвинят в его смерти». Существует еще один метод паллиативной медицины – терминальная седация: если никакими способами страдания пациента не снимаются, ему вводят седативные препараты, чтобы он этих страданий не чувствовал. Но при этом человек будет находиться в бессознательном состоянии, чаще всего до самой смерти. И с точки зрения некоторых это может восприниматься как «социальное убийство». Но в большинстве стран терминальная седация считается элементом хорошей паллиативной помощи, этически допустимой, и ее не смешивают с эвтаназией.

За и против

Естественно, против эвтаназии решительно выступает церковь, которая и самоубийство считает великим грехом: человеческой жизнью не может распоряжаться человек – только Бог. Но и в рамках светской этики противники эвтаназии аргументируют свою позицию абсолютной ценностью человеческой жизни. Весомый аргумент против состоит в том, что нужно развивать альтернативу – хорошую паллиативную помощь, которая облегчит участь умирающих, позволив им дожить без страданий до смертного часа. Чаще всего противники говорят о неминуемых злоупотреблениях, которые повлечет за собой разрешение эвтаназии. Так, считают они, можно «покатиться по наклонной плоскости» — сначала разрешить эвтаназию, потом поощрять самоубийство, потом оправдывать убийство.

Джек Кеворкян — «Доктор Смерть»

Американский врач армянского происхождения, борец за легализацию эвтаназии. Выступал в защиту эвтаназии в тех случаях, когда больному нельзя оказать помощь, а его страдания чрезмерны, чтобы продолжать жить. В 1989 году Джек Кеворкян создал…

Защитники эвтаназии подчеркивают, что это акт милосердия, избавление от страданий. Не отрицая ценность человеческой жизни, они подвергают сомнению, что жизнь – благо, когда она превратилась в сплошное страдание без всякой надежды на облегчение. Если последовательно отстаивать принцип автономии, то эвтаназия – крайнее проявление этого принципа: человек имеет право распоряжаться своей жизнью до конца. Эвтаназию можно считать и проявлением медицинской ответственности: если вы позволили человеку дожить со своей болезнью до терминальной стадии, так дайте ему и спокойно уйти. Но нельзя сбрасывать со счетов и право на автономию врача, а попросту говоря, то, что примерно половина врачей испытывает дискомфорт, когда им приходится осуществлять эвтаназию. «Все аргументы за и против достаточно очевидны, — подчеркивает Сонькина. – На сегодня стоит задача не просто рассуждать, а найти какие-то доказательные данные в пользу той или иной точки зрения».

А такие данные может предоставить только практика тех стран, где эвтаназия законодательно разрешена, потому что там имеются реальные факты.

История легализации.

Впервые эвтаназия была легализована вовсе не в Голландии, а в Австралии – на Северной территории, в 1996 году, правда просуществовало разрешение недолго, и в 1997 году его отменили. В том же году в американском штате Орегон легализовали ассистированное врачом самоубийство (PAS). В 2002 году эвтаназию и PAS легализовали в Голландии и Бельгии, в 2008 году легализовали PAS в американском штате Вашингтон. Эвтаназия легализована также в Швейцарии и Люксембурге. Но и в тех странах, где эвтаназия законодательно не разрешена, отношение общества к ней меняется: так, Великобритания перешла от резко отрицательного к нейтральному отношению.

Суицидальный туризм

В 2011 году в кантоне Цюрих прошел референдум на тему, оставить ли эвтаназию в Швейцарии легальной для всех или только для швейцарских граждан. Проблема возникла потому, что в Швейцарию приезжают граждане других стран, прежде всего…

Если говорить об опыте Голландии, то интересно, что с начала легализации эвтаназии до сегодняшнего дня практика ее применения довольно сильно изменилась. Законодательное разрешение эвтаназии сопровождалось очень строгими правилами. Лечащий врач (а это обязательно семейный врач, который ведет больного) должен убедиться в наличии шести очень важных условий. Первое – настоятельная просьба больного. Второе – невыносимые страдания, им испытываемые, без перспективы улучшения. Третье – полная информированность пациента о своем заболевании и состоянии. Четвертое – отсутствие альтернатив: нет лечения, обезболивающие не помогают. Пятое — независимое заключение второго врача. Шестое — адекватная помощь в смерти. Все случаи эвтаназии подлежат обязательной регистрации. И с учетом этих условий, говорит Анна Сонькина, только каждый десятый из пациентов, высказавших просьбу об эвтаназии, доходит до конца.

Противники считают, что если эвтаназию разрешить, то ее с каждым годом станет все больше и больше.

Но опыт Голландии показывает, что это не так. За десять лет количество случаев эвтаназии повысилось, но затем снова снизилось. Характерно, что при этом снизилось число случаев недобровольного получения смертельных лекарств — убийств из милосердия. «Но, пожалуй, Голландия все же движется по наклонной плоскости в плане расширения критериев», — считает Анна Сонькина. Сначала они оправдали врача, давшего смертельное лекарство собственной матери, которая не была в терминальной стадии заболевания. Затем оправдали врача, который помог уйти из жизни психиатрическому больному. Затем был оправдан врач, который дал смертельное лекарство просто старому человеку, который «устал от жизни». Налицо явное расширение критериев – физические страдания – психические – экзистенциальные. А самые последние нововведения в Голландии, которые вызывают наибольшее неприятие, – появившиеся выездные бригады и клиники эвтаназии. Теперь можно «принять хорошую смерть» на дому, а можно лечь в специальную клинику. Самая последняя новость пришла из Бельгии: в декабре 2012 года ушли из жизни братья-близнецы, добившись для себя эвтаназии. От рождения они были глухими, а в последние годы начали терять зрение. То есть они вовсе не были больны в терминальной стадии и не испытывали невыносимые физические страдания. Однако их просьба о прекращении жизни была удовлетворена. В то же время в американском штате Орегон, где с 1997 года легализовано ассистированное врачом самоубийство, его границы не расширяются. Его применение возможно только в терминальной стадии болезни при прогнозе жизни не более шести месяцев. И количество пациентов, которые прибегают к нему, с годами не увеличивается. «В дискуссии об эвтаназии очень любят приводить этот аргумент – неизбежно произойдет «скатывание по наклонной плоскости», — говорит наша собеседница. — Но эту неизбежность надо еще доказать. Это вопрос для науки, почему в одних странах происходит такой сдвиг, а в других не происходит. Это должно изучаться и изучаться».

Практика показывает, спасает ли от эвтаназии хорошая паллиативная помощь.

Например, в Великобритании, где она хорошо развита, самое низкое число смертей из-за введения летальных доз препаратов. Но в то же время в странах, где эвтаназия разрешена, оказалось, что большее число пациентов (в четыре раза больше) просят ее не из-за физической боли, а из-за депрессии и безнадежности. «Людям просто плохо, — говорит Анна Сонькина, — а от этого, к сожалению, не спасает даже развитая паллиативная помощь». «Голландцы очень убедительно говорят в пользу эвтаназии, и, находясь там, с этим соглашаешься: люди имеют право, это милосердие, — Анна Сонькина делится своим личным опытом. – Но у Голландии есть особенность. Это очень секулярная страна, и там другие семейные отношения: там абсолютная норма, что пожилые люди живут вдалеке от детей и внуков, что они одиноки».

А как у нас?

В России эвтаназия находится под запретом. Статья 45 Федерального закона об охране здоровья гласит: «Медицинским работникам запрещается осуществление эвтаназии, то есть ускорение смерти пациента по его просьбе какими-то действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента». В нашей стране в медицине имеется постулат, что надо лечить всех до конца, но наряду с этим у нас масса случаев неоказания медицинской помощи, подчеркивает Анна Сонькина. Эвтаназия запрещена, но отсутствует контроль за оказанием медицинской помощи, поэтому фактически врачи распоряжаются жизнями больных по своему усмотрению. И невозможно наказать врача за то, что действительно является преступлением. Такое вот противоречие. В то же время врач, оказывающий паллиативную помощь, совершенно законодательно не защищен. Поэтому врачи боятся ответственности, боятся вводить обезболивающие. В итоге либо умирающий человек останется вообще без помощи, либо, если он получит помощь, его будут реанимировать до конца. По мнению Анны Сонькиной, развитие паллиативной помощи – первоочередная задача для России. Она не может нормально развиваться с нашими законами.

Да, сегодня в России есть хосписы, их гораздо меньше, чем надо, но они есть.

Но проблема в том, рассказывает Анна Сонькина, что наша паллиативная помощь и ограничивается хосписами, куда попадает инкурабельный пациент, уже выписавшись из больницы. В то же время сейчас уже считается стандартом, что пациент получает паллиативную помощь на всех этапах лечения, она как бы встраивается в лечение. «А у нас она существует только на определенном этапе, причем только для онкологических пациентов. Но ведь есть другие диагнозы, пациенты с которыми испытывают страдания. При многих других заболеваниях, особенно у детей, можно что-то сделать, чтобы продлить жизнь, но паллиативная помощь уже нужна. Она должна подключаться еще до того, как больного признают инкурабельным: большинство просто не доживают до этого момента. Но, с другой стороны, неправильно было бы сказать, что у нас совсем нет помощи умирающим. Есть сестры, которые сидят у постели пациента, пытаются облегчить страдания, есть волонтеры, есть врачи. Но мы не называем это паллиативной помощью и не вкладываем туда ресурсы». Помимо онкологии есть, например, больные, страдающие боковым миотрофическим склерозом, которые мучительно умирают от удушья. В мире очень много случаев, когда такие пациенты требовали эвтаназии. Чувство нехватки воздуха снимает морфин, но в России этим больным его не дают, так как они не испытывают боли, а морфин по инструкции «противопоказан при дыхательной недостаточности».

Россия полна болью

Известно, что у нас врачам очень сложно выписать пациенту опиоидные анальгетики. Это только наша проблема? «Нет, эта проблема есть во всех странах, — отвечает Анна Сонькина. — После принятия конвенции о наркотических средствах во всем мире пошел перекос в сторону жесткого контроля за счет доступности. Именно поэтому ВОЗ стала разрабатывать рекомендации, как сделать наркотические средства доступными для медицины одновременно с контролем». Главное, что предлагает ВОЗ, — изменить политику и законодательство. «У нас в законе написано, что государственная политика в обороте наркотиков направлена на обеспечение контроля и недопущение утечки в нелегальный оборот. И нет ни одной фразы о том, что политика должна быть направлена на обеспечение доступности. Поэтому и происходит перекос на всех уровнях. Нет государственного ведомства, которое бы отвечало за доступность опиоидных лекарств. А конкретного врача посадят, если он ошибется с выпиской рецепта, что-то не так напишет. Но если он не обезболит больного, ему ничего не будет. Нельзя подать в суд на врача за то, что больной умер в муках». Сейчас в Минздраве создана рабочая группа, которая работает в этом направлении, но, даже если будут сделаны какие-то послабления в системе доступности опиоидных анальгетиков, «скорее всего, в масштабе страны и всей некупированной сегодня боли изменения будут незначительными», считает наша собеседница. «Россия, как всегда, отмахивается от международных рекомендаций — «это нам не подходит». Хотя эти рекомендации исходят из единственного посыла – люди должны иметь право на обезболивание. А для сильной боли нужны наркотические средства. Мы стоим перед задачей обеспечить и контроль, и доступность. Что делать? Это нелегко».

Паллиативная помощь

Помощь неизлечимо больным пациентам, облегчающая их страдания. Слово происходит от латинского pallium (покрывало, плащ). Включает в себя купирование боли и иное облегчение физического состояния больного, психологическую и духовную помощь…

Мы не знаем, сколько людей в масштабах России страдают от боли. Есть только косвенные показатели, по которым попытались провести такую оценку медики из Самары, подсчитав число онкобольных в 4-й стадии с учетом того, что 80% их испытывают сильные боли. И таких больных оказалось на порядок больше числа пациентов, которые получают опиоидные анальгетики. А в масштабах страны, как и по всему миру, такие исследования проводит только международная организация Human Rights Watch, доклады которой в России не имеют влияния. Среди пациентов, страдающих от невыносимой боли, есть те, кто видит некий смысл в страдании, но такие люди редки.

Аргумент против эвтаназии появляется, если врачи могут сделать все возможное, чтобы снять страдания пациента, но в реальности они не могут это сделать.

И вот вывод Анны Сонькиной: «Паллиативная помощь – пока еще малознакомый и чужеродный в России подход. У нас все еще господствует патернализм по отношению к пациенту, и в обществе существует табу на разговоры о смерти. Даже многие известные врачи считают, что медицина не должна заниматься умирающими — она должна лечить. Надо прежде всего признать, что люди умирают, и даже дети умирают, надо заботиться и об умирающих детях. Сегодня легализация эвтаназии не стоит на первом месте среди законодательных вопросов, которые надо решить в России. Только когда будет сделано что-то весомое в развитии паллиативной помощи, можно вернуться к вопросу об эвтаназии. Сначала давайте научимся снимать страдания, а потом посмотрим, останется ли кто-то, кто захочет эвтаназии. И даже когда мы вернемся к этому вопросу, надо учитывать наши национальные особенности: роль семьи, религию, духовность – все это может сыграть роль в том, что Россия пойдет совсем иной дорожкой. Но повышение образованности общества и медицинского сообщества в вопросах этики смерти и умирания – единственный путь к тому, чтобы когда-нибудь в России можно было «хорошо умереть».

Мнения других специалистов об эвтаназии «Газета.Ru» представит в четверг.

Что такое пассивная эвтаназия?

Пассивная эвтаназия — это термин, применяемый к действиям врача при согласии отказаться от лечения неизлечимо больного пациента. Много раз это соглашение заключалось между пациентом и врачом, в то время как пациент все еще находится в сознании и способен принять такое решение. Некоторые люди даже имеют прямые инструкции на этот счет, помещенные в письменной форме и засвидетельствованные третьей стороной до того, как заболеть. В других случаях это решение принимает член семьи.

Пассивная эвтаназия отличается от убийства из милосердия или самоубийства с помощью помощи тем, что врач не назначает какое-либо вещество или какое-либо лечение, предназначенное для преднамеренного прекращения жизни человека. Вместо этого врач согласится прекратить лечение, когда станет ясно, что человек не вылечится от неизлечимой болезни. Таким образом, этот тип эвтаназии рассматривается многими как способ положить конец страданиям у неизлечимо больных пациентов.

Способы осуществления пассивной эвтаназии могут включать не кормление пациента или прекращение введения жидкостей, необходимых для поддержания гидратации пациента. Отказ от такой базовой жизнеобеспечивающей помощи неизлечимо больного пациента в конце концов истекает. В отсутствие соглашения об отказе от этих элементов ухода пациент может оставаться в болезненном или вегетативном состоянии в течение нескольких месяцев, лет или даже десятилетий. Те, кто выступает за использование пассивной эвтаназии, когда это необходимо, рассматривают ее как способ положить конец страданиям человека, когда с медицинской точки зрения нет ничего другого, что можно сделать, чтобы спасти его или его жизнь.

Законы об эвтаназии в большинстве юрисдикций не считают пассивную эвтаназию преступным деянием. Однако самоубийство с участием лиц по закону считается преступным деянием в большинстве мест. Разница между ними подчеркивается тем фактом, что пассивная эвтаназия рассматривается как невмешательство в неизбежность смерти, в то время как активная эвтаназия — это преднамеренное введение лекарств или действий с прямым намерением вызвать смерть человека.

Хотя в большинстве случаев законная эвтаназия и право умереть в случаях неизлечимой болезни законны, эта тема горячо обсуждается. Среди причин, по которым некоторые выступают против пассивной эвтаназии, является то, что бесконечная боль и страдания или измененное состояние сознания могут быть не единственной причиной ее запроса. Вместо этого некоторые полагают, что прекращение медицинского лечения, даже если оно запрашивается отдельным пациентом, иногда может быть запрошено как способ освободить лиц, осуществляющих уход, от будущего бремени или помочь неизлечимо больному пациенту избежать потери достоинства.

ДРУГИЕ ЯЗЫКИ

Легализация эвтаназии. Справка | Российское агентство правовой и судебной информации

Пациенты в Швеции могут требовать отключения от аппаратов жизнеобеспечения, пишет местная англоязычная газета Local со ссылкой на заявление шведского министерства здравоохранения.

В переводе с греческого «эвтаназия» — это «благая смерть». Впервые термин был использован в XVI веке английским философом Фрэнсисом Бэконом для обозначения «легкой», не сопряженной с мучительной болью и страданиями смерти, которая может наступить и естественным путем.

В XIX веке эвтаназия стала обозначать «умерщвление пациента из жалости». В годы третьего рейха в фашистской Германии множество психически больных и некоторых неизлечимых больных подвергли принудительной «эвтаназии» (смертельный укол).

Со второй половины XX века в мире вновь развернулась дискуссия вокруг легализации эвтаназии уже из соображений гуманности. Однако мировое сообщество в целом не поддержало подобное понимание гуманности в отношении больных. Законодательства практически всех стран мира солидарны в том, что с правовой точки зрения эвтаназия недопустима.

Эвтаназия, или легкая смерть, при соблюдении весьма строгих правил законодательно разрешена в Нидерландах, Бельгии и штате Орегон (США). Реально же, по данным экспертов, она действует практически во всех странах мира, даже там, где она категорически запрещена.

В Нидерландах впервые вопрос о легализации умерщвления безнадежных больных из милосердия начали рассматривать в 1970-е годы. В 1993 году здесь был издан специальный список из 12 обязательных пунктов, который и был положен в основу закона об эвтаназии. 1 апреля 2002 года закон официально вступил в силу и, таким образом, Нидерланды стали первой в мире страной, законодательно закрепившей за смертельно больными пациентами право на эвтаназию.

Согласно закону, смертельная процедура может быть применена к больным не моложе 12 лет и осуществлена только по требованию пациента, если будет доказано, что его страдания невыносимы, болезнь неизлечима, и врачи не могут ничем помочь. При этом обязательно требуется повторное согласие самого пациента. Решение уполномочены выносить как минимум два врача, а в случае сомнения дело будет рассматриваться прокуратурой. Врачи также подпадают под контроль специальных комиссий из экспертов по медицине, праву и этике.

В Швейцарии и Германии эвтаназия в принципе запрещена, но если человек помог другому уйти из жизни, не имея собственной выгоды, он не может быть осужден. В Швейцарии смертельно больным пациентам, страдающим от сильной боли, врач может выписать «последний рецепт», который по поручению больного получает Общество эвтаназии, под опекой которого на основании личного обращения находится неизлечимо больной пациент.

Такое либеральное законодательство стало причиной нового направления туризма: жители других стран Европы отвозят своих тяжелобольных родственников в швейцарские клиники, чтобы те смогли «легко умереть».

Некоторое время тому назад активная эвтаназия была разрешена в одном из штатов Австралии, но вскоре этот закон был отменен. Однако один из австралийских врачей — сторонников легкой смерти — намеревается устроить плавучую клинику (под голландским флагом), на которой и будут осуществлять данную процедуру.

Существует также пассивная эвтаназия, при которой не оказывается медицинская помощь с целью ускорения наступления естественной смерти, прекращается борьба за жизнь пациента. Этот вид эвтаназии был впервые узаконен в 1976 году решением Верховного суда Калифорнии и сейчас широко распространен в США. В 2004 года пассивная эвтаназия была разрешена в Израиле и Франции.

В ноябре 2004 года закон об эвтаназии одобрил Сенат Франции. Этот акт был разработан французской ассоциацией врачей. Закон предусматривает, что в тех случаях, когда принимаемые меры лечения становятся «бесполезными, непропорциональными либо не имеющими другого эффекта, кроме искусственного продления жизни», они «могут быть сокращены либо прекращены». В документе особо оговаривается то, что решение об эвтаназии больного пациента, находящегося без сознания, могут принять его близкие родственники или доверенное лицо. А если пациент несовершеннолетний, то такое решение должно приниматься коллегиально, медицинским консилиумом.

Принятию подобного решения во многом способствовала дискуссия, развернувшаяся во Франции вскоре после смерти в 2003 году 22-летнего Винсена Юмбера. Он был парализован после автомобильной аварии и с помощью матери написал книгу «Я требую права на смерть». В ней он рассказал, насколько невыносима его жизнь и что он хочет умереть. В итоге мать Юмбера ввела сыну смертельную дозу наркотика. А перед этим прошение об эвтаназии семьи молодого человека президенту Франции Жаку Шираку осталось без ответа. В итоге мать Винсена Юмбера Лилию арестовали за убийство, но вскоре отпустили.

Несмотря на отсутствие закона, реально эвтаназия уже действует в Великобритании. Для этого создан необходимый прецедент, позволяющий всем желающим добиться своего. Высший суд Королевства удовлетворил требование 43-летней женщины об отключении аппаратов искусственного дыхания, поддерживающих ее жизнь на протяжении года.

В 2006 году лордом Джоффом был предложен законопроект о содействии в смерти неизлечимо больным. Накануне голосования в британском парламенте по вопросу о легализации эвтаназии неизлечимо больных людей,  врачи впервые выступили с совместным заявлением против закона, который позволил бы подобным пациентам принимать решение о добровольном уходе из жизни. 73,2% представителей медицинской профессии не одобряют подобной меры.

В США главный сторонник активной эвтаназии, «доктор-смерть» Геворкян, осуществивший более 130 «операций», приговорен судом к 25 годам заключения. Закон об эвтаназии в США действует только в штате Орегон. Так называемый акт «О смерти и достоинстве» был одобрен гражданами штата Орегон на референдуме в 1997 году. Согласно орегонскому закону, пациент должен дважды потребовать эвтаназию в устном и один раз в письменном виде. Он должен быть вменяемым и психически дееспособным. Смертельная доза медикаментов вводится самим пациентом.

Этот закон дал возможность врачам штата помочь добровольно расстаться с жизнью более 200 неизлечимым больным людям. Американская администрация и религиозные группы в течение пяти лет пытались оспорить это решение. В январе 2006 года Высшая судебная инстанция Соединенных Штатов — Верховный суд США подтвердил легитимность закона штата Орегон, который разрешает врачам помогать уходить из жизни смертельно больным пациентам. Решение принято большинством голосов — шесть против трех — членами Верховного суда США

Там, где эвтаназия запрещена, практикующих ее врачей судят.

В России эвтаназия запрещена законом, точнее запрещена так называемая активная эвтаназия, предполагающая активное участие врача. На сегодняшний день в России действует закон «Об охране здоровья граждан». Статья 45 данного закона запрещает российским врачам «удовлетворять просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами». Лицо, которое осуществляет эвтаназию, «несет уголовную ответственность».  При этом разрешается так называемая пассивная эвтаназия, иными словами «добровольный отказ от медицинской помощи». Врач может облегчить страдания больного, вводя ему наркотические препараты, которые ослабляют иммунитет. В результате больной погибает от вторичной инфекции, с которой не может справиться его ослабленный организм.

Страны, где разрешена эвтаназия

Эвтаназия – это прекращение жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием и испытывающего вследствие этого заболевания невыносимые страдания. В большинстве стран мира эта процедура является незаконной и запрещенной. Есть, впрочем небольшой список стран, где эвтаназия вполне легальна и регулируется соответствующими законами. Выделяются два основных вида эвтаназии: пассивная эвтаназия (намеренное прекращение медиками поддерживающей терапии) и активная эвтаназия (введение умирающему медицинских препаратов либо другие действия, которые влекут за собой быструю и безболезненную смерть). К активной эвтаназии часто относят и самоубийство с врачебной помощью (предоставление больному по его просьбе препаратов, сокращающих жизнь). При составлении списка стран по их отношении к эвтаназии использовались данные местных органов власти стран и в некоторых случаях сведений из Википедии.

В каких странах разрешена эвтаназия? На самом деле, стран где она полностью легализована – единицы. Пионером в области легализации добровольной смерти стали Нидерланды. В 1984 году Верховный суд страны признал добровольную эвтаназию приемлемой. 1 апреля 2002 года эвтаназия в Нидерландах стала легальной. С тех пор развитые страны все больше приходят к решению, что данная процедура нуждается в легализации. Также стоит отметить корреляцию:  эвтаназия разрешена в странах, где в целом высокий уровень соблюдения прав человека и высокий уровень свободы. Авторитетные и неразвитые страны при этом полностью отрицают необходимость узаконить прекращение жизни неизлечимо больных и страдающих людей. Так, во всех странах бывшего СССР, включая Россию, Украину, Беларусь, Казахстан, данная процедура наказуема согласно уголовному кодексу. Ниже в таблице мы собрали данные о легальности эвтаназии во всех странах мира. Также ниже вы можете увидеть соответствующую карту стран. Если данные карты и таблицы расходятся, то предпочтение стоит отдавать таблице, поскольку она обновляется регулярно, а карта – по мере появления в сети новой версии.

• В Швейцарии эвтаназию превратили в настоящий бизнес, пройти эту процедуру может как гражданин страны, так и иностранец, но обойдется это недешево. Услуга пользуется популярностью среди граждан стран, где эвтаназия запрещена.
• В Португалии уже была легализована активная эвтаназия, но Конституционный суд позже отменил это решение.
• Процедура легализации эвтаназии в Новой Зеландии включала в себя вынесение этого вопроса на всенародный референдум, где граждане поддержали легализацию активной эвтаназии.

Смотрите также: список стран, где разрешено двойное гражданство

Верховный суд Индии разрешил пассивную эвтаназию по «заблаговременному волеизъявлению» — Общество

НЬЮ-ДЕЛИ, 9 марта. /ТАСС/. Верховный суд Индии признал в пятницу право неизлечимо больных на «заблаговременное волеизъявление» о пассивной эвтаназии. Как сообщил телеканал NDTV, это решение стало важным этапом в дискуссии об эвтаназии в Индии, которая продолжается с начала 1970-х годов.

«Люди имеют право умереть с достоинством», — приводит телеканал слова председателя Верховного суда Дипака Мисры. «Поддержание жизни пациента искусственными средствами против его/ее желания является покушением на его/ее тело», — полагают судьи.

Судьи постановили, что в Индии разрешается пассивная эвтаназия (отключение систем жизнеобеспечения неизлечимых больных, которые находятся в коме) на основании «заблаговременного волеизъявления». Это письменный документ, который позволяет человеку завещать, как следует поступить, если он окажется в состоянии комы из-за болезни или несчастного случая — хочет ли он, чтобы его жизнь была искусственно продлена или нет. Активная эвтаназия (введение смертельной инъекции) по-прежнему запрещена.

Ранее пассивная эвтаназия была разрешена в Индии в исключительных случаях по решению Верховного суда, но «заблаговременное волеизъявление» не принималось во внимание. При этом закона о пассивной эвтаназии в стране до сих пор нет, и каждый такой случай должен был рассматриваться судебными инстанциями, отмечает телеканал.

Дело Аруны Шанбауг

Верховный суд в пятницу, принимая во внимания, что закон пока не вступил в силу, также выпустил рекомендации, по которым исполнение «заблаговременного волеизъявления» об эвтаназии будет происходить с согласия родственников больного и по решению медкомиссии, которая постановит, что шансов на излечение нет. Родственники пациентов, находящихся в коме, которые не оставили соответствующего письменного распоряжения, могут обратиться с вопросом об эвтаназии в Высокий суд (высшая судебная инстанция на местах) или в Верховный суд страны.

Проблема эвтаназии активно обсуждается в Индии после «Дела Аруны Шанбауг». В ноябре 1973 года эта молодая медсестра была жестоко изнасилована санитаром в больнице города Мумбаи, где она работала. Девушка выжила, но из-за того, что насильник долго душил ее, мозг девушки перестал реагировать на внешние раздражители.

Она пролежала в коме 42 года и умерла в мае 2015 года от пневмонии. Все это время ее коллеги поддерживали жизнь в теле Аруны. При этом ряд общественных деятелей призывал отключить ее от систем жизнеобеспечения и «перестать ставить эксперименты над ее телом». По этому делу прошло несколько судебных процессов.

В 2011 году Верховный суд страны, рассматривая дело Аруны, впервые постановил, что пассивная эвтаназия в Индии может быть разрешена.

Что такое пассивная эвтаназия | BMC Medical Ethics

Определение эвтаназии

Я возьму в качестве отправной точки определение эвтаназии Хизер Дрейпер, которое является своего рода пробным камнем. По ее мнению, смерть в результате эвтаназии

должна быть определена как смерть, наступившая в результате намерения одного человека убить другого, используя самые мягкие и легкие возможные средства, что исключительно мотивировано интересами умершего [ 5]. ^{Footnote 2}

Из этого разумно сделать вывод, что любой случай, когда для причинения смерти выбираются иные средства, кроме самых мягких и легких, не является примером эвтаназии как таковой.Это связано с тем, что если смерть от эвтаназии мотивируется наилучшими интересами умирающего — что может считаться необходимой, но недостаточной частью определения эвтаназии — в их интересах всегда было бы лучше, если бы более мягкий доступный вариант был используется, причем лучшее по определению является тем, чего нет лучше. Следовательно, умышленное убийство без использования самых щадящих и простых средств не может быть эвтаназией. В лучшем случае это неудачная эвтаназия; но это может быть даже не так, поскольку мы, по-видимому, хотели бы различать случаи, в которых не выбираются самые щадящие средства, и те, в которых они есть, но в которых их применение (по какой-то причине) идет не так.

Дрейпер не требует требовать смерти; это означает, что, по ее определению, недобровольная эвтаназия возможна. С другой стороны, кажется разумным предположить, что позитивное желание остаться в живых является козырем при вынесении суждений о наилучших интересах, и что фраза «принудительная эвтаназия», следовательно, является оксюмороном. Также Дрейпер не оговаривается ни о личности человека, который совершил убийство, ни об отношениях между убийцей и убитым.Это кажется правильным. Кто такие агенты, может иметь значение для допустимости данного случая эвтаназии — эта возможность заслуживает расследования, но в другой статье — и это может быть то, что законодателям следует рассмотреть; но это не главное в том, является ли предполагаемое убийство из милосердия эвтаназией по определению.

Теперь я могу предложить это как упрощенное определение эвтаназии:

Определение 1

Эвтаназия — это умышленное прекращение жизни одного человека другим, мотивированное исключительно интересами умершего.

Обратите внимание на различие между намерением и мотивацией. Мотивация относится к общему стремлению обеспечить наилучшие интересы пациента, намерение выполнить определенные действия, выполняемые в интересах этой мотивации. Это окажется важным позже.

Потенциальная трудность, касающаяся мотивации и намерений, состоит в том, что они могут быть неясными или нечистыми. Агенты могут иметь и часто имеют смешанные мотивы для того или иного действия; кроме того, агенты могут быть психологически непрозрачными даже для самих себя и в результате не могут точно сказать, почему они что-то сделали. ^{Footnote 3} Из этого следует, что может быть трудно правильно оценить мотив и намерение, и, соответственно, трудно с уверенностью сказать, является ли данный случай прекращения жизни человека в реальном мире действительно примером эвтаназии. Тем не менее, тот факт, что по этому поводу может быть неясность, не означает, что так будет всегда. Иногда, а возможно, и часто, оценка мотивов и намерений будет простой; и ради концептуального прояснения, о котором идет речь в этом эссе, возможная психологическая непрозрачность имеет мало значения.У нас будет шанс оценить, соответствует ли действие определению эвтаназии, только если мы сможем получить это определение прямо; и получение точного определения не зависит от того, насколько вероятно, что любой предполагаемый случай эвтаназии действительно так называется. В дальнейшем мы можем предположить, что мотивы и намерения, приписываемые акторам, не больше и не меньше, чем они кажутся.

Мы можем добавить к определению 1 различие между активной и пассивной эвтаназией.В первом случае описывается случай, когда Алиса вызывает смерть Боба намеренно и мотивируется исключительно его интересами, выполняя некоторую процедуру над Бобом. ^{Footnote 4} Последнее будет описывать случай, когда Алиса вызывает смерть Боба, намеренно и мотивированная исключительно интересами Боба, утаивая что-то необходимое для продолжения его жизни. Преднамеренная передозировка барбитуратов может считаться активной эвтаназией; Удаление аппарата ИВЛ или решение никогда не вентилировать с самого начала может считаться пассивной эвтаназией.(Ради беглости термин «отказ от лечения» используется на протяжении всего этого эссе, чтобы охватить как ситуации, в которых режим лечения не начат, так и ситуации, в которых однажды начатый режим лечения отменяется: отказ следует рассматривать как отказ от лечения от на этот раз вперед .) Таким образом, можно предложить еще два определения, каждое из которых уже, чем Определение 1:

Определение 2:

Активная эвтаназия — это умышленное прекращение жизни одного человека другим, мотивированное исключительно интересами умирающего, посредством преднамеренного введения вещества или процедуры, убивающей жизнь.

Определение 3:

Пассивная эвтаназия — это умышленное прекращение жизни одного человека другим, мотивированное исключительно интересами умирающего, посредством умышленного отказа от спасающего жизнь вещества или процедуры.

По сути, разница между активной и пассивной эвтаназией в этом аккаунте заключается в разнице между добавлением чего-то, чего в противном случае не было бы, и удалением того, что в противном случае могло бы быть.

Однако определение 3 не находит отражения в значительной части медицинской, этической и судебно-медицинской литературы. Можно предложить несколько примеров в хронологическом порядке. Морленд писал в статье 1988 года, что «[p] ассивная эвтаназия происходит, когда пациенту разрешено умереть , отказавшись от поддерживающего жизнь лечения или прекратив его» (выделено мной) [6]. Точно так же, когда в 1992 году писал о добровольной активной эвтаназии, Дэн Брок постарался отделить свою тему от «воздержания или прекращения поддерживающего жизнь лечения, которое некоторые комментаторы характеризуют как« пассивную эвтаназию »» [7]. ^{Footnote 5} В письме к BMJ от 2007 г. настаивает на том, что пассивная эвтаназия, «при которой лечение прекращается, а природе разрешается идти своим чередом», доступна и иногда одобряется судами Великобритании [8]. For Lo Ping-cheung,

«Активная эвтаназия» означает прекращение жизни действием, т. Е. Причинение смерти по вине […]. «Пассивная эвтаназия» означает прекращение жизни бездействием, то есть причинение смерти из-за бездействия [9].

На заархивированной веб-странице, не датированной, но защищенной авторским правом до 2014 года, BBC заявляет, что

[p] assive euthanasia происходит, когда пациент умирает, потому что медицинские работники либо не делают что-то необходимое для поддержания жизни пациента, или когда они перестают делать что-то, что поддерживает жизнь пациента [10].

Аланази и Аланзи написали, что «[один] пример пассивной эвтаназии — это просто позволить пациенту умереть без предоставления необходимого лечения, чтобы спасти или продлить жизнь этого пациента» (выделено мной) [11].В статье 2016 года Варелиус называет «приостановку и прекращение поддерживающего жизнь лечения некомпетентных физически больных или травмированных пациентов» разновидностью пассивной эвтаназии [12]. Поттер трактует «пассивную эвтаназию» как прямую ссылку на прекращение лечения в конце жизни [13]; Наир-Коллинз утверждает, что «пассивная эвтаназия означает позволить наступить смерти [и] чаще всего называется отказом от поддерживающего жизнь лечения или его прекращением» [14].

Несомненно, можно было бы получить больше примеров с небольшим поиском.Хотя есть несколько косметических различий между пониманиями, перечисленными в последнем абзаце, эти понимания принципиально схожи в том, что допускают идею о том, что пассивная эвтаназия — это просто приостановление или прекращение поддерживающего жизнь лечения; требование о том, чтобы смерть была умышленной, отсутствует. Таким образом, определение, на котором они построены, выглядит примерно так:

Определение 3 *

Пассивная эвтаназия — это прекращение жизни одного человека другим, мотивированное исключительно наилучшими интересами умирающего, посредством умышленного отказа от спасающего жизнь вещества или процедуры, сохраняющей жизнь.

Согласно определению 3, хотя все случаи пассивной эвтаназии являются случаями отказа в лечении, и хотя отказ от лечения может считаться пассивной эвтаназией, не все случаи отказа от завещания — только те, в которых в лечении отказывают с намерением положить конец жизни. ^{Сноска 6} В соответствии с определением 3 * любое такое намерение не обжалуется: все случаи пассивной эвтаназии являются случаями приостановления лечения, и, при условии, что мотивация является наилучшими интересами того, кто умирает, все случаи отказа в лечении являются случаи пассивной эвтаназии.Алисе не нужно было умышлять смерть Боба. Одно из возможных значений определения 3 * состоит в том, что согласие на отказ от лечения или предварительное указание об отказе от лечения может считаться формой пассивной эвтаназии. Хотя такое присоединение не обязательно будет соответствовать наилучшим медицинским интересам пациента, мы должны помнить, что наилучшие медицинские интересы не исчерпывают наилучшие интересы sensu lato , которые могут включать в себя желания пациента. Таким образом, мотивация к прекращению лечения, поскольку в нем было отказано со знанием дела, может с полным основанием считаться мотивировкой наилучших интересов умершего человека.Таким образом, довольно много стандартных решений о лечении могут оказаться формами пассивной эвтаназии, если мы примем Определение 3 *, которое не будет считаться пассивной эвтаназией согласно Определению 3. ^{Footnote 7}

(Дрейпер и Слоутер, похоже, поддерживают Определение 3 *, когда говорят, что

([] активная эвтаназия, как утверждается, произошла, когда человек, намеревавшийся умереть, предпринял какие-то положительные действия для обеспечения этого результата — например, принял смертельную дозу лекарства.

(Пассивная эвтаназия происходит, когда не предпринимается действие, которое могло бы предотвратить смерть (например, не вводятся антибиотики), либо отменяется вмешательство, сдерживающее смерть (например, искусственная вентиляция легких) [15].

(Однако, поскольку намерение упоминается на предыдущей странице как часть более широкого определения эвтаназии, вполне разумно принять его как подразумеваемое в определении пассивной эвтаназии, что возвращает его в соответствие с Определением 3.)

Определения 3 и 3 * не могут оба быть правильными — намерение покончить с собой либо является, либо не является частью определения пассивной эвтаназии — и, по крайней мере, интеллектуальная чистота требует, чтобы мы выяснили, что (если таковое есть).Однако это больше зависит от порядка. Случай приостановки лечения может считаться или не считаться пассивной эвтаназией в зависимости от того, придерживается ли он Определения 3 или Определения 3 *; и в юрисдикциях, в которых пассивная эвтаназия является незаконной, это будет означать, что определение законности удержания будет зависеть от выбранного определения: если все удержания — это пассивная эвтаназия, а всякая эвтаназия незаконна, то любое удержание также будет незаконным. Таким образом, обеспечение правильного понимания термина «пассивная эвтаназия» будет иметь большое значение для пациентов, медицинского персонала и юристов, участвующих в принятии таких решений.Действительно, определение того, является ли пассивная эвтаназия вообще законной, может зависеть от выбранного определения. В этом свете и хотя любой более тщательный анализ относится к другим предметам, можно отметить, что когда Маркандей Катью, судья, вынесший заключение по индийскому делу Шанбауг [16], ^{Footnote 8} , определил, что пассивная эвтаназия является законной в Индия, он сделал это, исходя из понимания термина, которое, казалось, расходилось между Определением 3 и Определением 3 *, но в большей степени опиралось на последнее.Прекращение лечения считалось законным и понималось как пассивная эвтаназия; и это привело к определению законности пассивной эвтаназии. Но если закон строится на терминах, которые не имеют четких определений и не используются последовательно, это, по-видимому, накапливает проблемы на будущее. И, конечно же, откладываются новые проблемы, если какое-либо выбранное определение само по себе неубедительно. Ясность важна.

Прекращение лечения и прекращение лечения, понимаемое как эвтаназия

Можно ли распутать эту путаницу? Самый простой способ — показать, что одно из возможных определений пассивной эвтаназии ошибочно; и позиция, которую мы отстаиваем и отстаиваем в остальной части этого эссе, состоит в том, что мы должны отказаться от определения 3 *.Из этого следует, что любое основанное на нем этическое или юридическое мнение следует рассматривать в лучшем случае как шаткое. Чтобы понять это, стоит взглянуть на генеалогию Определения 3 *.

Когда Аланази и Аланзи [11] называют приостановление лечения пассивной эвтаназией, они ссылаются на статью Мальма об убийстве и даче смерти [18] и апеллируют к аргументам Джеймса Рэйчелса. Мальм, в свою очередь, также цитирует Рэйчелс. Ученый Google сообщает, что на сегодняшний день статью Рэйчелс 1975 года об активной и пассивной эвтаназии цитировали более тысячи раз; и через бесчисленные лекции для бесчисленного множества студентов, его влияние будет дальше, чем можно предположить по количеству опубликованных цитат.Именно в этой статье, без фактического определения активной и пассивной эвтаназии, Рэйчелс выдвигает утверждение, что различие между активной и пассивной эвтаназией считается решающим для медицинской этики. Идея состоит в том, что допустимо, по крайней мере в некоторых случаях, отказаться от лечения и позволить пациенту умереть, но недопустимо предпринимать прямые действия для убийства пациента [3].

Итак, ни одно из предложенных выше определений эвтаназии не делает никаких заявлений о допустимости — и нормативные утверждения не имеют очевидного места в попытках дать определение любому термину.Однако из структуры отрывка, из которого взята эта цитата, довольно ясно, что Рэйчелс хочет, чтобы мы связали убийство (которое люди обычно не одобряют) с активной эвтаназией и позволением умереть (в отношении чего люди склонны более гибкие в своем отношении) с пассивным. Не лишено смысла видеть в этом геном определения 3 *. А через пару страниц он задает риторический вопрос и отвечает на него:

Почему так много людей думают, что между активной и пассивной эвтаназией существует важное моральное различие? Одна из причин заключается в том, что они верят в более общее утверждение о том, что убить кого-то морально хуже, чем позволить кому-то умереть [3].

Конечно, возможно, Рэйчел просто указывает на то, что «многие люди» проводят тесную связь между пассивной эвтаназией и возможностью умереть; нам не нужно думать, что он поддерживает это на основании этой цитаты. Само по себе это мало что говорит нам о природе этой ссылки. В самом деле, связь между пассивной эвтаназией и позволением умереть на том основании, что первая является формой второй, полностью входит в сферу действия определения 3, и поэтому те, кто думает, что определение 3 является правильным и 3 * неправильным, не должны иметь трудность здесь.(Разница между Определением 3 и Определением 3 * на этом фронте состоит в том, что приверженцы первого захотят отрицать, что истинность утверждения о том, что любой, кто совершает пассивную эвтаназию, позволяет пациенту умереть, подразумевает истинность утверждения, что любой, кто позволяет смерть пациента — это совершение пассивной эвтаназии.) В этом прочтении все, что Рэйчел говорит, это то, что если и когда позволено умереть, то и убийство допустимо, и что это означает, что если пассивная эвтаназия допустима, то и активна.

Однако тон отрывка позволяет сделать вывод о том, что между ними есть нечто большее, чем ассоциация — что есть нечто большее, чем идентичность. Примечательно, что, хотя основная часть его эссе посвящена разнице между убийством и позволением умереть, его название просто «Активная и пассивная эвтаназия». Рэйчел нарисовала точки и дала нам ручку, чтобы соединить их. Более конкретно, в The End of Life он пишет, что

[b] y «активная эвтаназия» мы подразумеваем принятие некоторых позитивных действий , направленных на убийство пациента; например, смертельная инъекция хлорида калия.«Пассивная эвтаназия», с другой стороны, означает просто воздержание от каких-либо действий для сохранения жизни пациента [4].

Акцент в этой цитате мой. Рэйчелс связывает активную эвтаназию с определенным планом, который он не связывает с пассивным. В его описании пассивной эвтаназии отсутствуют две вещи: лечение и требование о том, чтобы окончить жизнь.

В скобках стоит отметить, что Рэйчелс ищет поддержки своего утверждения о том, что многие люди думают об активной и пассивной эвтаназии, в связи с заявлением Американской медицинской ассоциации.Таким образом, по его словам,

[t] его доктрина [моральной разницы между активной и пассивной эвтаназией], кажется, принимается большинством врачей, и в 1973 году она была одобрена в первом политическом заявлении, когда-либо выпущенном Американской медицинской ассоциацией. . В этом заявлении полностью говорилось:

Умышленное прекращение жизни одного человека другим — убийство из милосердия — противоречит тому, за что выступает медицинская профессия, и противоречит политике Американской медицинской ассоциации.

Прекращение использования чрезвычайных средств для продления жизни тела при наличии неопровержимых доказательств того, что биологическая смерть неминуема, является решением пациента и / или его ближайших родственников. Совет и мнение врача должны быть доступны пациенту и / или его ближайшим родственникам.

В последующих заявлениях AMA уточнила свою политику, но центральная идея […] осталась [3].

Обратите внимание, однако, что это утверждение соответствует утверждению о разнице между активной и пассивной эвтаназией и моральной разнице между ними, если кто-то уже решил, что все, что дает умереть, является пассивной эвтаназией.В отсутствие этой идеи позиция AMA сводится к тому, что эвтаназия исключена, а возможность умереть — нет. Если мы посмотрим на последнюю итерацию политики AMA, это станет более ясным: Мнение 5.8 выражает свое несогласие с допустимостью эвтаназии, которую оно определяет как «введение пациенту смертельного агента другим человеком с целью облегчения его положения». невыносимые и неизлечимые страдания пациента ». Нет никаких упоминаний о прекращении лечения или прекращении лечения. В тех случаях, когда удержание и снятие упоминается , это указано в Мнении 5.3, где нет упоминания о пассивной эвтаназии [19]. Другими словами, AMA отклоняется от Определения 3 *. Тем не менее, Рэйчелс действительно жалуется на второй абзац заявления AMA: «Что такое прекращение лечения […], если это не« умышленное прекращение жизни одного человека другим »?» [3] — но, учитывая его апелляцию к полномочиям AMA в первую очередь, чтобы привести аргументы в действие, это немного иронично. (Я скажу больше о том, можно ли через некоторое время прекратить поддерживающее жизнь лечение, не намереваясь умереть.)

Как бы то ни было: вполне вероятно, что статья Рэйчелс, которая, возможно, обязана своим влиянием тому, что впервые появилась в журнале New England Journal of Medicine , сыграла чрезвычайно важную роль в повсеместном принятии определения 3. *. ^{Footnote 9} Остается выяснить, верна ли Рэйчелс (или позиция, с которой он стал ассоциироваться). Если это не так, определение 3 * и юридическое заключение, которое на нем основано, окажутся в затруднительном положении. И есть веские причины думать, что это не так.

Рэйчелс об убийстве и позволении умереть

Большая часть ослиной работы в аргументации Рэйчелс совершается с помощью мысленного эксперимента, касающегося Смита и Джонса. Короче говоря, Смит топит своего молодого кузена, чтобы получить наследство; Джонс замечает, что его молодой кузен тонет, и, помня о наследстве, радуется и не пытается спасти [3, 4]. Аргумент Рэйчелс состоит в том, что

1. (1)

   Смит убит, а Джонс позволил умереть;

2. (2)

   Трудно понять, какова моральная разница между делами Смита и Джонса;

3. (3)

   Следовательно, трудно понять, чем существует моральная разница между убийством и позволением умереть.

4. (4)

   Активная эвтаназия убивает; пассивная эвтаназия дает умереть.

5. (5)

   Таким образом, здесь трудно увидеть моральную разницу между активной и пассивной эвтаназией.

Если это точная реконструкция, должно быть ясно, что Рэйчелс совершает важную ошибку при переходе от (2) к (3), потому что он предполагает, что причина морального сходства между случаями Смита и Джонса применима. ко всем случаям убийства и позволения умереть; и с этим он не спорит.Я скажу кое-что еще об этом через минуту. Но еще одно заблуждение закрадывается в (4), где пассивная эвтаназия понимается не просто как вид позволить умереть, а как идентичный с ним. Чтобы показать, что это заблуждение, было бы полезно рассмотреть пример случая, когда мы позволили умереть, который мы не хотели бы называть пассивной эвтаназией.

Давайте продолжим мысленный эксперимент. Браун видит тонущего ребенка и, полагая, что она страдает так сильно, что смерть будет лучше для нее и что нет более мягкого способа вызвать это, держит ее под водой.Робинсон видит тонущего ребенка и, полагая, что она страдает так сильно, что смерть будет лучше для нее и что нет более мягкого способа вызвать это, ничего не делает, чтобы вытащить ее из воды. Гарсия видит тонущего ребенка и, просто полагая, что невозможно спасти ребенка от опасности причинения ему длительного вреда, не вмешивается. ^{Footnote 10} В одном смысле Браун похож на Смита, поскольку оба убивают намеренно, а Робинсон и Гарсия похожи на Джонса, поскольку все позволили умереть.Однако между этими новыми делами и случаями Смита и Джонса также есть важные различия. Конечно, намерения Брауна и Робинсона — что жизнь ребенка должна закончиться — аналогичны намерениям Смита и Джонса; но у Гарсии другие намерения. Кроме того, у всех трех наших новых главных героев другая мотивация, чем у Смита и Джонса, поскольку никакой пользы от воли нет. Тем не менее, если есть различия между мотивацией Джонса и Робинсона и Гарсиа, а также различия между намерениями Гарсиа и всех остальных, может показаться, что не все случаи позволения умереть одинаковы в чем-то, кроме самого поверхностного; и если не все случаи позволения умереть одинаковы, можно задать вопрос, лучше ли один из них описать как пассивную эвтаназию, чем другие; и если одно лучше описать как пассивную эвтаназию, чем другие, то не может быть правдой, что установление того, что кто-то позволил кому-то умереть, будет достаточно, чтобы установить, что он выполнил пассивную эвтаназию.

Было бы неуместно рассматривать действия Смита или Джонса как примеры эвтаназии — активной или пассивной — поскольку интересы ребенка явно не обслуживаются: намерение положить конец жизни ребенка не сопровождалось правильной мотивацией. Ни то, ни другое не удовлетворяет определению 1. При условии, что не было более мягкого способа положить конец жизни ребенка, Браун совершил активную эвтаназию, а Робинсон пассивный: оба были мотивированы верой в высшие интересы, и оба намеревались положить конец жизни ребенка.А что насчет Гарсиа? Согласно определению 3 *, он также совершил пассивную эвтаназию. Но, поскольку намерения различны, есть определенная серьезность в идее о том, что его (не) действие качественно отличается от действий Робинсона: Гарсия не отказывает в вмешательстве , так что ребенок умрет. Таким образом, можно легко прийти к выводу, что применение термина «пассивная эвтаназия» к тому, что делают и Робинсон, и Гарсия, затемняет важное различие между позволением умереть с намерением покончить с жизнью и позволением умереть в целом.Моральное значение этого различия, которое говорит о переходе от (2) к (3) в реконструированном выше аргументе, может быть признано кем угодно, кроме самых невероятно наивных консеквенциалистов. (Обратите внимание, конечно, что проведение различия между действиями Робинсона и Гарсиа и настаивание на том, что это является морально значимым, не имеет никаких последствий для допустимости того и другого, если только мы не думаем, что разные действия не могут быть одинаково допустимыми.)

Один возможный ответ Это означало бы разделить Определение 3 * на две дополнительные подкатегории: пассивная эвтаназия, в которой смерть является предполагаемым результатом, и пассивная эвтаназия, в которой это не так.Но эти подкатегории будут соответствовать разграничению в Определении 3 пассивной эвтаназии и других случаев позволения умереть. Другими словами, Определение 3 * оказалось бы версией Определения 3, но с дополнительным пространством для путаницы. Было бы лучше перейти непосредственно к определению 3.

Это служит опровержению возможного аргумента в том смысле, что предпочтение определения 3 определению 3 * просто оговаривает, что пассивная эвтаназия — это одно, а не другое, и тем самым делает немногим больше, чем упорные защитники определения 3 *.Определение 3 следует предпочесть определению 3 *, потому что, если мы думаем, что между Робинсоном и Гарсией существует какое-то различие, определение 3 обещает более точный и более эффективный способ его объяснения. Вот почему, кстати, не следует защищать Определение 3 * на том основании, что значение есть использование, что «отказ от лечения» — это то, что термин «пассивная эвтаназия» стал означать, по крайней мере, в некоторых контекстах, и что это так. что. Даже если термин сместился с определения 3 на определение 3 *, мы не должны оставаться равнодушными к нему, если этот сдвиг сделает формулировки, которые используются для принятия этических и юридических решений, менее точными.Мы все еще можем спорить в пользу точности.

Этот принцип применяется в клиническом контексте. Представьте себе вариант вышеупомянутых случаев Брауна, Робинсона и Гарсиа. Макдональд — медицинский работник, который, полагая, что его пациентка так сильно страдает, что смерть будет для нее лучше и что нет более щадящего способа ее вызвать, применяет смертельную передозировку, чтобы ускорить ее смерть. Кэмпбелл — медицинский работник, который, полагая, что его пациентка так сильно страдает, что смерть будет для нее лучше и что нет более щадящего способа ее вызвать, отказывается от поддерживающего жизнь лечения, чтобы ускорить ее смерть.Наконец, Мукерджи — медицинский работник, который, полагая, что ее пациент не получит от этого пользы, отказывается от поддерживающего жизнь лечения. Согласно Определению 3 *, все трое совершили бы форму эвтаназии, а Кэмпбелл и Мукерджи совершили бы пассивную эвтаназию. Но кажется очевидным, что действие Кэмпбелла призвано вызвать смерть; У Мукерджи смерть является побочным эффектом. Несомненно, вера Мукерджи (или Гарсиа) может быть ложной, и ее бездействие может быть виновато.Но даже если и Мукерджи, и Кэмпбелл виноваты и привлекают к себе одинаковое количество вины, это не означает, что их следует описывать как совершивших одно и то же действие — пассивную эвтаназию. Предпочтительно рассматривать действия Кэмпбелла как пассивную эвтаназию, а действия Мукерджи — как простое воздержание от пассивной эвтаназии.

Важность намерения

Прежде чем продолжить рассмотрение дела, стоит уделить время рассмотрению возможной линии возражений, основанных на идее о том, что позиция Рэйчелс не представлена ​​в лучшем свете.

Резюме: в случае Смита и Джонса принцип «без разницы» основан на идее, что Смит и Джонс оба ведут себя отвратительно, и что не имеет значения при оценке того, что один действовал, чтобы убить, а другой позволил умереть. . Это Рэйчелс считает доказательством того, что нет моральной разницы между убийством и позволением умереть. Если и когда убивать неправильно, то значит и позволять умереть; подобным же образом, если и когда это не неправильно, тогда ни то, ни другое не дает умереть. В контексте эвтаназии это мышление служит доказательством отсутствия моральной разницы между активной и пассивной эвтаназией: если одно допустимо или неправильно, то и другое тоже.На самом деле этот аргумент кажется довольно правдоподобным: если наша цель состоит в том, чтобы кто-то был мертв, то способ, которым эта цель достигается, вероятно, не имеет значения. Тем не менее, это может не зайти так далеко; и это потому, что — на аргумент в последнем разделе — он стирает различие, которое мы, возможно, захотим провести между «видами» позволения умереть: а именно, позволить умереть, когда смерть предназначается, и позволить умереть, когда это не так. . Это как раз то различие, на котором основывается Определение 3.

Но Рэйчел считает, что различие между смертью, которую человек намеревается, и смертью, которую он не намеревается, иллюзорно.Хотя пример Смита и Джонса может не показать все это так четко, менее широко цитируемые примеры Джека и Джилл и докторов Уайта и Блэка, которые он представляет в своем эссе «Более дерзкие различия» [21], могут помочь в этом. лучшее представление о его положении. Если эти примеры дают нам убедительную причину полагать, что намерение не имеет отношения к тому, как мы должны думать об убийстве и позволении умереть, предполагаемое различие между Определением 3 и Определением 3 * придется отказаться, а вместе с ним и любое различие между Робинсон и Гарсия, или между Кэмпбеллом и Мукерджи.

В первом примере Рэйчелс знакомит нас с Джеком и Джилл. Каждый навещает свою бабушку, чтобы подбодрить ее; каждый ожидает, что их посещения будут означать, что их бабушка станет более любить их и завещает им больше по своей воле. Мнимая разница в том, что Джек предсказывает изменение наследства, но не намеревается этого; Джилл посещает , так что вносит изменения в наследство. Тем не менее, говорит Рэйчелс, хотя мы можем подумать, что персонажи Джека и Джилл отличаются в морально важном отношении, мы не можем отрицать, что то, что они на самом деле делают — физическое занятие пообщаться за чаем с пирожным — одинаково, и поэтому должны привлекать такие же оценки.Правильность, допустимость или ошибочность конкретного действия не зависит от стоящего за ним намерения. И если это так — если намерение неважно и нет различия между действиями , чтобы что-то произошло, и тем, что что-то произошло, и выполнением этого , даже если да, то из этого следует, что различий нет. между позволением умереть и пассивной эвтаназией. Следует принять определение 3 *.

Точно так же во втором примере и Белый, и Черный сталкиваются с тяжелобольным младенцем, которого невозможно спасти, и чьи страдания могут быть усилены дальнейшим лечением.Уайт решает воздержаться от лечения, несмотря на то, что смерть наступит быстрее, чем могла бы быть; Блэк решает приостановить дальнейшее лечение , чтобы смерть была быстрее, чем могла бы быть. Опять же, говорит Рэйчел, их (не) действие то же самое; опять же, нет различия между убийством и смертью. И этот пример особенно уместен в вопросе пассивной эвтаназии: мы можем подумать, что это действовало правильно, допустимо или неправильно; но поскольку они оба сделали одно и то же, то, что мы говорим об одном, мы должны сказать и о другом.Опять же, нет границы между позволением умереть и пассивной эвтаназией. Опять же, если это верно, то сторонник определения 3, похоже, проводит различие там, где его нет.

Насколько убедительна здесь Рэйчел и все, кто следует аналогичной стратегии аргументации?

Ответ на этот вопрос должен быть «Не очень». На примере Белых и Черных Рэйчелс определенно удается показать, что то, что в Определении 3 требует от нас называть «позволение умереть» и пассивная эвтаназия, в некоторых случаях одинаково допустимы; и может быть даже так, что они одинаково допустимы во всех случаях.Исходя из этого, мы можем согласиться с тем, что он прав, говоря, что то, что он называет «традиционной» позицией, согласно которой позволить умереть в какой-то мере менее плохо, чем убийство, ошибочно. Однако из этого не следует, что «пассивная эвтаназия» просто позволяет умереть, потому что, хотя было бы верно, что α и β одинаково допустимы, когда все α s равны β s, что не дают нам право сказать, что все α s являются β s, когда они одинаково допустимы.Следовательно, аргумент Рэйчел здесь ошибочен. Более того, в этой статье я утверждаю, что независимо от допустимости пассивной эвтаназии и позволения умереть, это разные вещи; поэтому мы не можем прийти к каким-либо выводам о допустимости (и законности) пассивной эвтаназии, просто указав на то, что позволить умереть допустимо (или законно).

Так в чем же недостатки позиции Рэйчел? Двое выделяются. Во-первых, его описание того, что делают Джек и Джилл, Уайт и Блэк, несколько затхло.Трудно понять действие, морально или метафизически, без некоторого учета намерения. Утверждать, что физические движения Джека, Джилл, Уайта и Блэка — это целая история в понимании того, что они сделали, — это странно взглянуть на то, что такое действие — это что-то вроде утверждения, что в симфонии нет ничего, кроме волн давления. в воздухе. В каком-то смысле это, конечно, правда; но если бы кто-нибудь сказал, что его не будет сегодня вечером, потому что он будет свидетелем того, как Оркестр Халле создает волны давления в воздухе, мы бы задались вопросом, за что именно он заплатил.Музыка не сводится к ее физическим характеристикам; и ни одно другое человеческое усилие. Движения, составляющие действия, контекстуализируются проектами и понимаются той ролью, которую они призваны играть в этих проектах. Исходя из паритета рассуждений, кажется, что если кто-то пытается настаивать на том, что убийство и позволение умереть — это одно и то же во всех отношениях только потому, что физические движения одинаковы, он упустил что-то важное в проекте с человеком, выполняющим движение. встал.

Другой недостаток состоит в том, что отчет Рэйчел, похоже, не в состоянии провести различие между успехом и неудачей. Представьте себе, что бабушка Джилл точно поняла, что происходит, и поэтому в лучшем случае была настроена к Джилл не лучше, чем до ее визита. По мнению Рэйчел, нет никакой разницы между тем, что сделали Джек и Джилл. Но поскольку Джек преуспел бы в своем проекте, в то время как Джилл потерпела бы неудачу в своем, это, казалось бы, заставляет нас сказать, что нет никакого значимого различия между успехом и неудачей действия.Но это выглядит абсурдно; мы не можем утверждать, что поняли действие, если в принципе мы не можем сказать, выполнило ли оно то, что должно было сделать. С другой стороны, это стало бы довольно загадочным, как могло случиться так, что Джек преуспел в своем проекте, а Джилл потерпела неудачу в ее, при условии, что они должны были сделать то же самое. Таким образом, у нас есть причина сопротивляться мысли, что они в конце концов сделали то же самое. Самый простой способ провести это различие — апеллировать к намерениям Джека и Джилл.Или, говоря другими словами, намерение заслужило свое место в понимании и определении того, что такое действие.

Повторяем: аргумент Рэйчел, мы можем допустить, совершенно здравый, когда дело доходит до демонстрации того, что разные действия или даже разные виды действий могут иметь одинаковую моральную ценность и по соответствующим причинам. И белый, и черный хотят лучшего для своего ребенка, и это будет иметь решающее значение при принятии решения о допустимости. Но установление морального соответствия не означает, что мы говорим об одном и том же или об одном и том же действии в каждом случае.Таким образом, намерение все-таки играет роль; а это означает, что определение 3, вероятно, будет лучшим определением пассивной эвтаназии, чем определение 3 *, даже если принять во внимание сильные стороны аргумента Рэйчел, просто из-за той роли, которую играет это намерение.

Предвидение и намерение

Аргумент до сих пор основывается на предположении, что Мукерджи не намеревается смерть пациента, и что именно на этом основании она не совершала эвтаназию. Но, исходя из предположения, что она достаточно компетентный врач, она должна была предвидеть эту смерть как вероятный результат отказа от поддерживающего жизнь лечения; и это удержание само по себе было преднамеренным.У нас может возникнуть соблазн думать, что на самом деле мы не можем отделить смерть от намерения, и что смерть, таким образом, в конце концов была преднамеренной. (Как мы видели, это позиция, которую, кажется, поддерживает Рэйчел.) Это может означать, что любой небрежный пример позволения умереть на самом деле является пассивной эвтаназией.

Тем не менее, это возражение основывается на неоправданном смешении предполагаемого результата преднамеренного действия и его предполагаемого результата. Легко продемонстрировать, что это не одно и то же.Предположим, я раздумываю, выпить ли еще один бокал вина. У меня есть причина не делать этого: как мученик от похмелья, я думаю, что утром со мной все будет в порядке, если я воздержусь, но от следующей выпивки я почувствую себя ужасно. С другой стороны, вино хорошее, я получаю удовольствие от сопровождающих его разговоров и так далее. Учитывая все обстоятельства, я решаю налить себе еще один стакан. Конечно, это правда, что возникшая головная боль была бы предсказуемым следствием преднамеренного действия, и я мог только сказать, что это была моя собственная вина.Но на основании этого было бы большой натяжкой сказать, что я намеревался иметь похмелье. Пока я потягиваю вино, я надеюсь, что это будет исключением из нормы, и что я, для разнообразия, избежу каких-либо особенно пагубных последствий. Этого достаточно, чтобы показать разницу между предвидением и намерением: было бы очень странно сказать, что я мог иметь в виду нечто, неявление чего было бы облегчением. ^{Footnote 11}

И все же, если бы я мог намеренно выпить еще один бокал вина, не желая получить похмелье, чего, тем не менее, я ожидаю, то же самое будет, по-видимому, и в случае с Мукерджи.Нет никаких оснований предполагать, что, намеренно отказываясь от поддерживающего жизнь лечения, она намеревается, что пациент должен умереть. Мукерджи мог даже признать, что это был бы чрезвычайно вероятный исход; для нее все еще было бы логично надеяться на неожиданное выживание пациента, точно так же, как я мог бы надеяться избежать похмелья, которое, я думаю, более или менее определенно. Это не относится к Макдональду или Кэмпбеллу. Этот момент хорошо сформулировали Гаррард и Уилкинсон в их статье 2005 года.Их понимание пассивной эвтаназии требует, в соответствии с Определением 3, что «основная цель (или одна из основных целей) отказа или приостановки — вызвать (или ускорить) смерть пациента» [2; немного изменено]. И, как они утверждают,

можно ли установить, намерение медицинского работника вызвать смерть, с помощью следующего контрфактического теста: если пациент не умирает, преуспел ли лечащий врач в своей цели? В случае пассивной эвтаназии ответ будет «нет», потому что лечащий врач стремился к смерти пациента.Но в случае отмены или приостановки лечения, потому что это было бы обременительным или вредным, тогда медицинский работник мог бы преуспеть в этой цели — защитить пациента от определенного бремени или вреда — даже если пациент выживает без лечения [2] .

То, что выживание пациента помешало бы проекту Кэмпбелла, а не Мукерджи, жизненно важно и показывает, что существует значительная разница между моральной сущностью их соответствующих проектов.То, что существует разница в их моральной природе, ничего не говорит нам о том, допустимо ли то и другое — может быть, следует похвалить Кэмпбелла, а может быть, Мукерджи проявил халатность; но это дает нам гораздо более прочную основу для любых последующих нормативных утверждений или оценок. Важно то, что причины оценки не могут быть точными копиями друг друга.

Действия бездействия

Если вышеизложенное верно, это показывает, что существует четкое различие между Определением 3 и Определением 3 * пассивной эвтаназии, и что Определение 3 является предпочтительным.На это есть три причины. Во-первых, он отслеживает важное различие между отказом от лечения , так что пациент умирает, и отказом от лечения , даже если пациент умирает. Во-вторых, это делает обсуждение пассивной эвтаназии более ясным, поскольку освобождает нас от бремени необходимости придумывать новый способ говорить о различии «что-то / даже-хотя». В-третьих, отношение определения 3 к определению 1 точно отражает отношение определения 2 к определению 1.Разница между Определением 2 и Определением 3 просто заключается в том, присутствует ли положительное действие или нет; намерение сохраняется. Как отмечалось выше, каждое из определений 2 и 3, таким образом, сужает объем определения 1. Определение 3 *, напротив, несколько более сложное, поскольку оно сужает объем определения 1 в одном отношении (оговаривая, что оно относится только к к случаям, в которых лечение приостанавливается), но расширяет его в другом (удаляя любые оговорки о намерениях).Это соображение не может быть окончательным; но также небезосновательно думать, что ясное понимание пассивной эвтаназии легче, когда отношения между определениями настолько просты, насколько это возможно.

Но наличие или отсутствие позитивных действий заставляет задуматься о природе пассивной эвтаназии.

Рассмотрим этот отрывок из книги Рэйчел «Активная и пассивная эвтаназия»:

Не совсем правильно сказать, что при пассивной эвтаназии врач ничего не делает, потому что он делает одну очень важную вещь : он позволяет пациенту умереть.«Позволить кому-то умереть» определенно отличается в некоторых отношениях от других типов действий — главным образом тем, что это действие, которое можно совершить, не выполняя определенные другие действия [3].

Подумайте также об этом из его эссе «Убить и дать умереть», первоначально в Энциклопедии этики :

Итак, в чем разница между причинением и позволением? Какая реальная разница отмечается этими словами? Самые очевидные способы провести различие не сработают.Например, предположим, что мы говорим, что это разница между действием и бездействием: когда мы вызываем результат, мы что-то делаем, но когда мы просто позволяем этому случиться, мы пассивно остаемся в стороне и ничего не делаем. Это не сработает, потому что , когда мы позволяем чему-то случиться, мы совершаем по крайней мере одно действие: действие, позволяющее этому случиться . Проблема в том, что различие между тем, чтобы что-то делать и что-то не делать, связано с определением того, что делается, а что нет — если я позволю кому-то умереть, я не спасу его, но позволю ему умереть [22].

Должно быть, позиция Рэйчел такова, что допустить смерть — это своего рода действие. Но в таком случае мы можем задаться вопросом, что именно в этом пассивного. Похоже, что Рэйчелс намекает, что пассивной эвтаназии может и не быть, и что предполагаемая пассивная эвтаназия в конце концов активна, по крайней мере, в каком-то смысле, потому что даже бездействие — это своего рода действие.

По этой теме стоит отметить, что в статье о деле Шанбауг Рохини Шукла высказал предположение, что отказ от лечения — это одно, а отказ от лечения — совсем другое, так что только первое будет считаться собственно пассивной эвтаназией. [23] — опять же, здесь возникает мысль, что отказ от лечения — это своего рода действие, и, следовательно, отказ от лечения является разновидностью активной эвтаназии.Но даже когда речь идет об удержании, в ее заявлении используется один из способов, который некоторые люди пытались понять пассивную эвтаназию, а именно рекламировать фразу «акт бездействия». Таким образом,

[с] отказом от жизнеобеспечения подразумевает, что критическое медицинское вмешательство сдерживается, например, не выполняется трансплантация почки, когда это необходимо для выживания пациента. Это может быть связано с бездействием врача [23].

Вскоре после этого она утверждает, что «при пассивной эвтаназии врач только пассивно совершает бездействие» [23].Трудно сказать, что такое «пассивное совершение» действия; но важно развёртывание идеи «акта бездействия». Казалось бы, это очень похоже на то, о чем говорила Рэйчел, когда он настаивал на том, что отказ от лечения — это своего рода действие само по себе.

Шукла — не единственный, кто употребляет эту фразу. Например, Сойер и др. Пишут, что

[активная эвтаназия] является положительным актом совершения, таким как смертельная инъекция; пассивная эвтаназия подразумевает действие бездействия, такое как приостановление или прекращение лечения [24].

Это повторяет ДиБез, чья формулировка пассивной эвтаназии аналогична:

Эвтаназия может быть активной, например, когда кто-то намеренно решает убить человека по приказу, или она может быть пассивной, как когда кто-то приносит о смерти человека в результате бездействия [25].

Но что мы должны делать с фразой «бездействие» или с мыслью о том, что отказ в лечении, несмотря на внешность, является своего рода действием?

Мимолетная мысль показывает, что мы, вероятно, должны быть сбиты с толку.Позиция Рэйчел при рассмотрении кажется в лучшем случае тавтологичной: «позволять» и «разрешать» в стандартном английском языке почти одинаковы. Разговор о «бездействии» может нарушить тавтологию, но его смысл и мотивация обращения к нему неясны. Возможно, эта фраза отражает убеждение, что только действия могут выдерживать моральную проверку и что мы должны относиться ко всему как к действию, если мы хотим сказать о нем что-то морально интересное. Но это противоречит любому утверждению, что нет никакого морального различия между активной и пассивной эвтаназией qua убийство и позволение умереть, и нет никаких оснований предполагать, что все вещи, которые мы хотели бы похвалить или осудить, должны быть действиями в любом случае.В этике можно доказать халатность, просто продемонстрировав, что агент не сделал того, что ему следовало бы сделать; нам не нужно доказывать, что что-то было сделано как часть этого .

Метафизическая легитимность идеи «акта бездействия», казалось бы, основывается на ряде неявных, но в конечном итоге неубедительных предположений. Один из них мы могли бы назвать гиперпозитивизмом . Гиперпозитивизм характеризуется утверждением, что каждое решение является (положительным) решением относительно ψ , а не (отрицательным) решением не принимать ψ .Таким образом, отрицательное решение отказаться от лечения на самом деле является замаскированным положительным решением — либо не лечить (как будто это глагол сам по себе), либо сделать что-то еще. Однако должно быть ясно, что гиперпозитивизм ошибочен. Во-первых, это кажется требовательным: решив, что решение — это решение для φ , а не ψ , мы должны поискать что-то для φ . Более экономно не отдавать себе эту работу.Более фундаментально, это просто неверно, что решение не на ψ на самом деле является решением на ψ . Например: предположим, я планировал пойти в кино сегодня вечером, но мое настроение изменилось, и я больше не склонен к этому. Хотя мы могли бы сказать , что вместо этого я решил остаться дома, это фигура речи: мы не должны делать вывод, что оставаться дома было положительным решением. Скорее всего, по умолчанию остается дома. Это то, что делают, если не выходят на улицу.Необязательно делать это, потому что на самом деле это вообще ничего не делает. Это то, что человек «делает» — а слово «делает», возможно, следует использовать только с некоторой неуверенностью, — если его внезапно охватит волна безразличия ко всему; а инерция не является действием и не способствует этому. Если бы это было так, это не было бы инерцией. Точно так же мы бы не хотели сказать, что φ представляет собой действие отказа от посещения кино, которое я выбрал вместо посещения кинотеатра, потому что отказ от посещения кино — это не действие. .Это чистое и простое упущение, и нет необходимости пытаться заставить его быть чем-то другим.

Еще одно неявное предположение, которое является продолжением гиперпозитивизма, состоит в том, что всегда существует ясная вещь для φ . Это тоже немного сложно проглотить, поскольку существует бесконечно длинный список вещей, которыми может быть φ , и вполне может быть, что мы можем определить только то, что является правильным кандидатом, ретроспективно. Это оставляет нас широко открытыми для обвинений в том, что мы стали жертвой заблуждения post hoc ergo propter hoc .Предположим, что, решив не ходить в кино, я смотрю A Space Odyssey на DVD в две тысячи первый раз, или печю, или набросаю довольно педантичное эссе для академического журнала. Возможно, кто-то скажет: «Ага! Brasso выбрал для написания эссе вместо того, чтобы выходить на улицу! » как будто это открытие о моем душевном состоянии, когда я решил не ходить в кино. Но если отложить в сторону возможность того, что я просто сижу и тупо смотрю в середину, пока меня не одолеет сон, я должен сделать что-то , чтобы заполнить промежуток между настоящим моментом и отходом ко сну: у меня есть свободное время, которое я впоследствии заполняю.Но найти себя φ -ing — это не то же самое, что выбрать φ , и выбрать φ для заполнения пробела, оставленного не ψ -ing, не то же самое, что выбрать φ вместо ψ . . (Я считаю само собой разумеющимся, что мы хотели бы сопротивляться любой аргументации, которая заставила бы нас утверждать, что я мог бы выбрать , выбрав , чтобы тупо смотреть в середину просто из-за отсутствия чего-либо лучшего, чтобы утверждать.) Кстати, вполне может быть, что кто-то не сделал ψ , потому что был слишком занят φ -ing; но в подобных случаях нас беспокоит пропуск ψ , а не ввод φ , и мы можем разобраться в претензиях по поводу первого — например, утверждений о том, была ли это небрежность — без необходимости вменять претензии по поводу последнего.

Итак, довольно очевидный ответ на все это состоит в том, что он упускает из виду тот факт, что существует важное различие между отказом от лечения, основанным на убеждении в том, что более короткая жизнь лучше для пациента, чем более продолжительная, и просто не предоставляя это потому, что, скажем, кто-то забыл или был занят другим. «Эвтаназия» может применяться только в ситуациях, когда агент решает прекратить лечение; и поскольку требуется положительный выбор, именно здесь следует искать действие в акте бездействия.Следовательно, фраза «бездействие» в конце концов не должна вызывать такое недоумение. И, насколько это возможно, такой ход мысли достаточно справедлив; но он оставляет нетронутыми два важных момента. Во-первых, в нем не рассматривается различие между преднамеренным прекращением лечения для прекращения жизни и преднамеренным прекращением лечения , даже если жизнь будет прекращена, то есть различие между определениями 3 и 3 *. Во-вторых, это также стирает различие между Определением 2 и Определением 3, поскольку агент будет положительно «делать» что-то при любых обстоятельствах.Конечно, некоторые люди могут подумать, что это все к лучшему — что различие между активной и пассивной эвтаназией — это различие без разницы. Такая позиция разумна. Но в этом случае мы вправе сказать, что о пассивной эвтаназии вообще не следует говорить, поскольку ее, как оказалось, не существует (а аргументы о различии между Определением 3 и Определением 3 * оказались бы едва заметными. даже схоластический). Тем не менее, поскольку люди и говорят о пассивной эвтаназии и говорят об этом определенным образом, изложенная здесь позиция остается в силе.Должны они или нет — вопрос для другой статьи.

Если это верно, это говорит о том, что мы можем говорить о пропусках совершенно прямо, не думая, что все упущения — это виды действий. Нам не нужно говорить о том, что Кэмпбелл или Мукерджи сделали для морального осмысления событий; достаточно сказать, что они не лечили, а затем позаботиться о наличии или отсутствии намерения покончить с собой. Вместо этого мы могли бы поговорить о том, что они сделали; но мы не обязаны.Разговор о «актах бездействия» просто добавляет слои существительных ради поддержки догмы о свободе воли, которую у нас нет очевидных причин для начала. Будет лучше, если мы будем держаться подальше от всего шаткого здания. Акты есть действия; упущения есть упущения; и нет особых причин полагать, что медицинское решение об отказе от лечения, упущение qua , должно быть «актом бездействия». Поскольку бережливость — это добродетель, мы не должны этого делать.

Важность четких определений

Статья Рэйчелс (и позиция, которую она отражает) верна в том смысле, что в ней утверждается, что, когда чья-то жизнь заканчивается неправильно, не имеет значения, убийством ли это или даванием умереть.И поскольку нет необходимости проводить нормативное различие между убийством и позволением умереть per se , нет необходимости проводить какое-либо различие между активной и пассивной эвтаназией, поскольку они являются разновидностями убийства и позволения умереть. Однако, уделяя недостаточное внимание мотивам и намерениям, Рэйчел скрыла важные различия, которые и получают между некоторыми случаями позволения умереть, и, исходя из этого, что можно различить между пассивной эвтаназией и другими видами позволения умереть.Эта неясность сохранялась на протяжении большой работы как в академии, так и за ее пределами.

Почему все это имеет значение? Почему это не просто пустая болтовня об употреблении короткой фразы? Есть несколько причин.

Во-первых, даже при отсутствии каких-либо нормативных заявлений о том, как мы должны оценивать убийство и позволить умереть, должно быть ясно, что нельзя сразу перейти от утверждения о допустимости одного к допустимости другого.Может случиться так, что убийство пациента путем приостановки лечения допустимо по крайней мере в некоторых случаях, а может быть, и во многих; но это не может быть только потому, что позволять умереть часто. Пассивная эвтаназия — это своего рода позволение умереть, но она не сводится к позволению умереть. Это важно, потому что это дает нам возможность изучать статуты и судебные заключения, а также то, как они интерпретируются, а также диктатуры судей в различных режимах. Сам по себе факт, что фраза «пассивная эвтаназия» может использоваться по-разному в разное время и в разных местах, не имеет большого значения; но как правовые системы или комментаторы понимают этот термин и правдоподобность каждого понимания.Если есть двусмысленность в отношении чего-то вроде значения «пассивная эвтаназия», используемого в рамках правового режима, мы можем ожидать, что качество принятия юридических решений или разработки политики пострадает; как отмечают Чан и Цзе при рассмотрении пассивной эвтаназии в контексте Гонконга,

, не будет способствовать публичному обсуждению, если термин «пассивная эвтаназия» будет использоваться без разбора без четкого определения, особенно когда не вызывающие споров случаи отказа от [жизни- поддерживающее лечение] называются «эвтаназией».’[26]

В самом деле, если двусмысленность приводит к путанице в отношении законности пассивной эвтаназии, это может привести к тому, что медицинский персонал и лица, выполняющие связанные с ними должности, окажутся в опасности невольного нарушения закона. Например, если им говорят, что пассивная эвтаназия является законной, и интерпретируют это как означающее, что они могут преднамеренно покончить с чьей-либо жизнью, когда орган, заверивший их в ее законности, просто означает, что законно только отказать в бесполезном лечении, они могут совершить серьезная, смертельная ошибка.(Здесь уместно утверждение Чиприани и Фиорино о том, что английское законодательство допускает пассивную эвтаназию, основанную на предположении, что пассивная эвтаназия — это не что иное, как прекращение лечения [27]. Это и как, медицинский работник, который принимает такое заявление в лицо ценность может привести к серьезным проблемам, вряд ли нуждается в разъяснении.) С определенной точки зрения, дела могут быть почти такими же плохими для пациента в режиме, в котором эвтаназия является незаконной и который остается в живых с помощью обременительного лечения, проводимого врачами. Персонал работает под впечатлением, что отказ от лечения является эвтаназией и, следовательно, запрещен.

Решение подобных проблем может зависеть от надежного и убедительного определения. Итак, какое определение мы должны выбрать?

В этой статье я утверждал, что существует значительная разница между тем, что я назвал определением 3 и определением 3 *, и что есть веские причины предпочесть первое. Кроме того, есть основания полагать, что это должно быть отражено в законе; ибо даже если закон, построенный на шаткой дефиниционной основе, является законом для всего этого, тем не менее разумно предпочесть, чтобы закон хотя бы стремился к стабильности.Закон, не обращающий внимания на различие между φ и ψ для любого заданного φ и ψ , является менее строгим законом, чем могло бы быть, и потенциально ошибочным.

BBC — Этика — Эвтаназия: Активная и пассивная эвтаназия

Действия и бездействие

Это одна из классических идей этики. В нем говорится, что существует моральная разница между выполнением действия и простым невыполнением действия.

Саймон Блэкберн объясняет это так в Оксфордском философском словаре:

Но доктрина действий и бездействия не всегда работает…

Убийства в бане

У философа Джеймса Рэйчелса есть аргумент, который показывает, что различие между действиями и бездействием не так полезно, как кажется. Рассмотрим эти два случая:

• Смит унаследует состояние, если его шестилетний двоюродный брат умрет.
• Однажды вечером Смит пробирается в ванную, где ребенок принимает ванну, и топит мальчика.
• Смит затем собирает улики так, чтобы они выглядели как несчастный случай.

• Джонс унаследует состояние, если его шестилетний двоюродный брат умрет.
• Однажды вечером Джонс пробирается в ванную, где ребенок принимает ванну.
• Войдя в ванную, он видит, как мальчик упал, ударился головой о край ванны и скользнул лицом вниз под воду.
• Джонс в восторге; он не спасает ребенка, а стоит у ванны и смотрит, как ребенок тонет.

Согласно доктрине действий и бездействия Смит морально более виновен, чем Джонс, поскольку он активно убивал ребенка, в то время как Джонс просто позволил мальчику умереть.По закону Смит виновен в убийстве, а Джонс ни в чем не виновен.

Однако большинство людей расценили бы любое различие между своей моральной виной как раздор.

Предположим, Джонс защищается, говоря:

Будем ли мы впечатлены?

Возражение против этой аналогии

Вы можете возразить, что мы не можем сравнивать случай врача, который старается сделать все возможное для своего пациента, со Смитом и Джонсом, которые являются явными злодеями.

Конечно, нельзя.Но если вы не находите убедительной разницы между убийством и позволением умереть в случае Смита / Джонса, вы не сочтете это эффективным в случае благонамеренного врача и эвтаназии.

Важность намерения

Дело Смита / Джонса частично зависит от того, что мы не обращаем внимания на намерения Смита и Джонса. Но в большинстве случаев правильного и неправильного мы действительно думаем, что намерение имеет значение, и если бы нас спросили, мы, вероятно, сказали бы, что Смит был худшим человеком, чем Джонс, потому что он намеревался убить.

Рассмотрим этот случай (и да, это фантастика, врачи так себя не ведут):

• Браун доставлен в больницу после ранения.
• Он прибывает раненым. Хотя у него сильное кровотечение, его можно спасти.
• Единственный дежурный врач хочет домой и знает, что на спасение Брауна у него уйдет час.
• Он решает позволить Брауну истечь кровью до смерти.
• Браун умирает через несколько минут.
• Приходит мать Брауна и, узнав о случившемся, кричит доктору: «Вы убили моего сына!»
• Врач отвечает: «Нет, не знал.Я просто позволил ему умереть «.

Никто бы не подумал, что ответ врача его хоть как-то извинит. В этом случае позволить кому-то умереть — это действительно очень плохо с моральной точки зрения.

И если бы ленивый доктор защищался перед матерью Брауна, говоря: «Я не убивал его. Кинжал в его сердце убил его», мы бы тоже не сочли это адекватным моральным аргументом.

Вы, наверное, сможете придумать много подобных примеров.

Но бывают случаи, когда позволить кому-то умереть не так уж плохо с моральной точки зрения.

Предположим, что причина того, что доктор не спас Брауна, заключалась в том, что он уже занимался спасением Зеленого, и если он оставит Зеленого, чтобы спасти Брауна, Грин умрет. В таком случае мы могли бы подумать, что у врача была хорошая защита от обвинений в неэтичном поведении.

Дополнительная литература

Джеймс Рэйчелс, «Активная и пассивная эвтаназия». Медицинский журнал Новой Англии, Vol. 292, стр 78-80, 1975

Пассивная эвтаназия — обзор

Убить и дать умереть: пример эвтаназии

За некоторыми заметными исключениями, в большинстве регионов мира активное убийство человека, чтобы положить конец его или ее страданиям (активная эвтаназия) является незаконным .В то же время, при прочих равных условиях, также не является незаконным позволить человеку умереть по той же причине (пассивная эвтаназия). Когда, например, в 1993 году в Соединенном Королевстве было принято решение позволить Энтони Бленду, пациенту со стойким вегетативным состоянием, умереть в результате отказа от искусственного вскармливания и гидратации, лорд Гофф из Чивели указал, что

Закон проводит решающее различие между случаями, когда врач решает не предоставлять или продолжать оказывать своему пациенту лечение или уход, которые могут или могли бы продлить его жизнь, и теми, в которых он принимает решение, например, путем введения смертельное лекарство, активно стремящееся положить конец жизни его пациента.

В свете предыдущего обсуждения, возможно, неудивительно, что моральная значимость этого различия менее ясна и что пункты разногласий отражают некоторые из обсуждаемых в отношении доктрины действий и бездействия. Во-первых, трудно определить, что считается активным завершением жизни человека, а не упущением для продления этой жизни. Несмотря на пример Гловера с человеком, который не дает своему отцу лекарство, необходимое для поддержания жизни, мы можем согласиться с тем, что, отказываясь от лечения, продлевающего жизнь, мы позволяем кому-то умереть, а не активно его убиваем.Однако позволяет ли прекращение лечения также умереть человеку или это на самом деле акт убийства? Неоднозначность здесь снова отражена в судебном разбирательстве по делу Бланда:

[Прекращение кормления и гидратации], несомненно, является положительным действием, аналогичным отключению аппарата ИВЛ в случае пациента, чья жизнь поддерживается искусственной вентиляцией легких. . Но, по моему мнению, ни в том, ни в другом случае действие не следует классифицировать как положительное… По сути, то, что делается, — это пропускать кормление или проветривание; Удаление назогастрального зонда или выключение аппарата искусственной вентиляции лёгких — всего лишь случай такого упущения.

Таким образом, хотя прекращение лечения может быть истолковано как действие, а не бездействие, обычно оно рассматривается так же, как и прекращение лечения. То есть, когда намерение состоит в том, чтобы вызвать смерть пациента, и когда причина этого заключается в том, что это отвечает собственным интересам пациента, она классифицируется как пассивная, а не как активная эвтаназия. Возможно, более важным является вопрос о том, выдерживает ли само различие между активной и пассивной эвтаназией тщательное изучение.

В раннем и впоследствии очень влиятельном эссе Рэйчелс утверждает, что отвергает доктрину, согласно которой существует морально значимая разница между активной и пассивной эвтаназией, в первую очередь на консеквенциалистских основаниях. Во-первых, утверждается, что, поскольку цель эвтаназии — положить конец страданиям, и поскольку пассивная эвтаназия может продлить страдания так, как это не делает активная эвтаназия, активная эвтаназия иногда может быть более гуманной, чем пассивная эвтаназия. Другими словами, если судить с точки зрения соответствующих последствий, активная эвтаназия иногда приводит к лучшему положению дел, чем пассивная эвтаназия, то есть к тому, при котором меньше страданий.Этот аргумент подкрепляется отрицанием доктрины действий и бездействия, в частности доктрины, согласно которой существует морально значимая разница между убийством и позволением умереть. Используя гипотетический пример Смита и Джонса, изложенный ранее, Рэйчелс предполагает, что там, где намерение и последствия совпадают, нет никаких оснований для различного рассмотрения случая убийства и случая позволения умереть. В то время как в случае Смита и Джонса каждый из них считается в равной степени предосудительным с моральной точки зрения, в случае активной и пассивной эвтаназии, если последняя иногда является правильным курсом действий, то, при прочих равных условиях, активная эвтаназия также считается достойной.В самом деле, как мы только что видели, в других случаях может быть не так, и активная эвтаназия иногда может быть предпочтительным курсом действий. Наконец, Рэйчелс утверждает, что есть «действие, которое можно совершить, не выполняя некоторые другие действия», и что «позволить умереть» в случае пассивной эвтаназии является одним из таких действий. Таким образом, мы могли бы сказать, что даже если существует различие между действием и бездействием или между действием и позволением, пассивная эвтаназия, с точки зрения Фута, является скорее совершением, чем бездействием.

Конечно, можно отвергнуть доктрину действий и бездействия на консеквенциалистских основаниях, но при этом привести доводы в пользу морально значимого различия между активной и пассивной эвтаназией и сохранения различия в законе и этике. То есть может случиться так, что на самом деле последствия имеют разный вес. Таким образом, если Рэйчелс утверждает, что активная эвтаназия иногда может иметь лучшие или, по крайней мере, менее плохие последствия, чем пассивная эвтаназия, возможно, что после того, как были приняты во внимание все последствия активной эвтаназии — например, негативное влияние на медицинский персонал обвинение в убийстве пациента, незащищенность пациентов больниц (особенно пожилых), общее ослабление ограничений против убийства и т. д. — оказывается, что это совсем не так.Иногда это делается в форме аргумента о «скользкой дорожке».

Хью Маклахлан — один из специалистов по этике, выступающий за сохранение различия между убийством и даванием умереть и, следовательно, между активной и пассивной эвтаназией на неконсеквенциалистских основаниях. Часть аргумента Маклахлана основывается на различии между отрицательными и положительными обязанностями: хотя мы обязаны не убивать всех, у нас нет такой же обязанности — предотвращать смерть каждого. Точно так же, хотя есть соответствующее право не быть убитым, нет такого права на сохранение жизни, при котором мы обязаны снабжать человека всем, что ему или ей нужно, чтобы остаться в живых.Маклахлан далее утверждает, что в случае пассивной эвтаназии на самом деле причиной смерти пациента не является приостановка или прекращение лечения. Скорее, это вызвано основным заболеванием. Здесь есть отголоски концепции Фута о «отказе от предотвращения»: последовательность событий, ведущих к смерти пациента, уже идет, и, не оказывая лечения пациенту, мы не можем вмешаться в эту последовательность.

Дело не в том, что Маклахлан считает, что убивать всегда неправильно, а позволить умереть — нет.Вместо этого он предполагает, что, хотя в некоторых обстоятельствах они могут быть правыми или неправыми, они будут правы или неправы по разным причинам, на основании разных обязанностей, которые «разные люди могут выполнять по-разному по отношению к разным людям». Что это за разные обязанности и как они возлагаются на разных людей в разных обстоятельствах, требует дальнейшего уточнения, которое, возможно, может быть предоставлено только путем проработки деталей в конкретном контексте. Например, неспособность медицинского работника предотвратить смерть пациента может быть предосудительна с моральной точки зрения, в отличие от аналогичной неудачи со стороны непрофессионала.Конечно, этика здравоохранения — не единственный контекст, в котором доктрина действий и бездействия может быть применена или отвергнута.

Отношение врачей к различным типам эвтаназии в Кувейте — FullText — Медицинские принципы и практика 2019, Vol. 28, № 3

Абстрактные

Цель: Хотя в последние годы мир стал свидетелем значительных достижений в области медицины, проблема эвтаназии и самоубийств с помощью врача все еще остается неоднозначной, что вызывает все более благоприятное отношение врачей во всем мире.В нашем исследовании мы стремились оценить отношение врачей в Кувейте к различным типам эвтаназии и выяснить, связаны ли частые встречи врачей с неизлечимо больными пациентами с их одобрением. Объекты и методы: Мы провели перекрестное исследование 464 врачей, работающих в государственных больницах (6 больниц общего профиля и 3 больницы специального профиля). Использовалась анкета для самостоятельного заполнения, адаптированная из предыдущих исследований. Результаты: В нашем исследовании приняли участие 43 врача.9% сообщили, что Министерству здравоохранения следует легализовать эвтаназию при определенных ограничительных условиях. Кроме того, 29,1% нашего населения были готовы к эвтаназии. После учета нескольких характеристик в логистическом регрессионном анализе одобрение пассивной эвтаназии было в значительной степени связано со следующими двумя факторами: частым контактом с неизлечимо больными пациентами (AOR = 2,45) и получением базовой медицинской степени из Азии (AOR = 4,36) или Севера. Америка / Европа (AOR = 3.24) по сравнению с Кувейтом. Мужской пол был существенно связан с готовностью к эвтаназии. Религия была главной причиной противодействия эвтаназии. Заключение: Отношение врачей к эвтаназии разнообразно, и поэтому Министерству здравоохранения следует предоставить рекомендации для врачей, которые имеют дело с ситуациями, когда пациенты или члены их семей требуют эвтаназии.

© 2019 Автор (ы) Опубликовал С.Karger AG, Базель

---

Значение исследования

• Это перекрестное исследование было направлено на рассмотрение табуированной темы эвтаназии в Кувейте. 44% врачей сообщили о необходимости легализации эвтаназии, и по сравнению с аналогичным исследованием, опубликованным в «Медицинских принципах и практике» в 2000 году, одобрение пассивной эвтаназии увеличилось на 10%. Эти результаты требуют внимания Министерства здравоохранения для обсуждения эвтаназии и необходимости четких руководств и протоколов.

Введение

Проблема эвтаназии и самоубийства с помощью врача с ее этическими, правовыми и социальными последствиями до сих пор остается весьма неоднозначной. Это усугубляется изменением отношения врачей к этой практике с годами. Например, согласно Louhiala et al. [1], в Финляндии поддержка эвтаназии врачами увеличилась с 29% в 2003 г. до 46% в 2013 г. Отношение врачей в Кувейте также различается из-за различий среди врачей.Кувейт принимает врачей из таких стран, как Египет, Сирия, Ливан, Индия и Пакистан, а также граждан Кувейта. Это разнообразие усиливается множеством религиозных убеждений врачей в Кувейте, большинство из которых мусульмане, за ними следуют христиане и индуисты, а также атеисты.

Существует 4 основных типа эвтаназии: активное, пассивное, непрямое самоубийство и самоубийство с помощью врача. Активная эвтаназия включает «прямое введение смертельного вещества пациенту другой стороной с милосердным намерением» [2].Пассивная эвтаназия — это «приостановление или прекращение поддерживающего жизнь лечения либо по просьбе пациента, либо когда продление жизни считается бесполезным». Косвенная эвтаназия относится к назначению обезболивающих, которые могут привести к летальному исходу при попытке облегчить страдания. Самоубийство при содействии врача — это медицинский работник, помогающий пациенту прервать свою жизнь по его просьбе [3].

Хотя эвтаназия является незаконной в большинстве стран, некоторые, такие как Нидерланды, Бельгия и Люксембург, легализовали ее при определенных условиях [4].Несколько штатов США, включая Орегон, Вашингтон, Вермонт и Монтану, также разрешили это [3]. В Кувейте не существует специального закона об эвтаназии; однако юридическая точка зрения может быть выведена из статьи 149/4 уголовного закона Кувейта, которая запрещает убийство или прекращение жизни человека. Более того, эвтаназия запрещена исламским учением [5].

Взгляды врачей на эвтаназию являются важным элементом внедрения этой практики. На их взгляды могут влиять многие факторы, включая религию, страну, в которой врач занимается медициной, или узкую специализацию врача в медицинской сфере.Сообщается, что неодобрение эвтаназии выше среди тех, кто придерживается сильных религиозных убеждений. Например, в католицизме, консервативном протестантизме и исламе самоубийство с помощью врача и эвтаназия строго запрещены, поскольку человек не считается «ни виновником своей жизни, ни судьей своей собственной смерти». С другой стороны, светские культуры поддерживают право человека принимать собственные решения относительно жизни и смерти [4].

Проблеме эвтаназии посвящены различные исследования по всему миру.В Греции, хотя 48% врачей выступали за легализацию эвтаназии, лишь небольшой процент заявили, что они будут ее проводить, особенно самоубийства с помощью врача [2]. Фактически, врачи в Финляндии продемонстрировали рост предпочтения введения возможно смертельной дозы морфина больному раком в 2015 году по сравнению с 1999 годом [6]. В Японии пятая часть врачей одобрила добровольную эвтаназию, хотя уголовное законодательство не разрешает ни вспомогательное самоубийство, ни активную добровольную эвтаназию [7].Напротив, малазийское исследование показало, что 87% врачей считают, что пациенты не имеют права принимать собственные решения в отношении конца жизни независимо от их состояния; они также не одобряли самоубийства с помощью врача [3]. В 2000 году исследование, проведенное в Кувейте, показало, что только 19,9% врачей согласны с мнением о том, что министерство здравоохранения должно одобрять эвтаназию при определенных ограниченных условиях [5].

В нескольких исследованиях также сообщалось о различиях в одобрении медицинских специальностей.Одно из таких исследований показало, что гериатры и онкологи в нескольких европейских странах менее поддерживали эвтаназию по сравнению с другими специалистами. Точно так же паллиативные врачи во Франции имели менее благоприятное мнение об эвтаназии, чем терапевты и неврологи, предполагая, что более частые встречи с неизлечимо больными пациентами могут привести к большему сопротивлению эвтаназии [8].

Достижения медицины в Кувейте, вероятно, увеличили выживаемость неизлечимо и хронически больных.Средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляет 79,4 года как среди кувейтцев, так и среди некувейтцев, что аналогично средним показателям в некоторых развитых странах [9]. С другой стороны, заболеваемость раком среди населения Кувейта значительно увеличилась за последние 4 десятилетия [10]. Например, заболеваемость раком среди мужчин увеличилась с 89 случаев на 100 000 человек в период с 1974 по 1984 год до 129 случаев в 2013 году. Таким образом, проблемы, касающиеся продления жизни, даже если качество жизни находится под угрозой, стали более распространенными.Однако решения, касающиеся эвтаназии, часто вызывают споры и включают множество различных соображений. Настоятельно необходимы четкие инструкции, регулирующие подход к неизлечимо больным. Наше исследование было мотивировано отсутствием таких руководящих принципов в контексте быстрых изменений в возможностях здравоохранения, которые в целом могут продлить жизнь.

Конкретные цели нашего исследования заключались в следующем: (1) оценить отношение врачей в Кувейте к различным типам эвтаназии и как такое отношение связано с социально-демографическими, культурными и религиозными факторами и (2) изучить, насколько регулярные встречи врачи с неизлечимо больными пациентами были связаны с их одобрением эвтаназии.

Методы

Дизайн исследования

Мы провели перекрестное исследование эвтаназии в период с 27 декабря 2015 года по 14 января 2016 года. Опрос был распространен среди врачей во всех 6 больницах общего профиля и 3 специализированных больницах. 3 специализированные больницы были выбраны на основе ожидаемого контакта врачей с неизлечимо больными пациентами. Считалось, что врачи отделений интенсивной терапии, неврологи, нейрохирурги, врачи Кувейтского онкологического центра (KCC (и врачи больницы Национального банка Кувейта (NBK) (по гематологическим злокачественным новообразованиям)) относительно больше контактируют с неизлечимо больными пациентами.Мы считали, что хирурги общей практики и врачи отделений внутренней медицины в меньшей степени имеют дело с неизлечимо больными пациентами. Все участники добровольно заполнили анкету и были уверены в анонимности своей личности.

Этическое разрешение

Комитет по этике исследований студентов HSC (Центр медицинских наук) одобрил это исследование.

Анкета

Самостоятельно заполняемые анкеты с 27 структурированными вопросами были розданы в общей сложности 503 врачам; 464 из них вернули заполненные анкеты, что дает 92 ответа.25%. Анкета состояла из 2-х основных разделов. В первом разделе задавались вопросы о демографических и биологических характеристиках врачей. Второй раздел включал вопросы, касающиеся мнения и отношения врачей к различным видам эвтаназии. Анкета в основном основана на анкетах, использованных в предыдущих исследованиях Бауме и О’Малли [11] и Аскаром и др. [5]. Кроме того, в нашей анкете был задан вопрос о возможности и поддержке легализации эвтаназии, как это сделал Сил [8].Анкета была предварительно протестирована на 12 врачах медицинского факультета Кувейтского университета и его клинической больницы, и были внесены соответствующие изменения.

Статистический анализ проводился с использованием статистического пакета SPSS версии 23. Связи между категориальными переменными были проверены с использованием теста Пирсона ² и ² для линейного тренда. Логистическая регрессия использовалась для корректировки определенных ассоциаций для других переменных. р <0.05 считали статистически значимым.

Результаты

Социально-демографические характеристики

Характеристики врачей показаны в таблице 1. Общее количество врачей, включенных в наше исследование, составило 464. Их средний возраст составлял 36,3 ± 9,85 года, 74,2% составляли мужчины. Что касается национальности, 44,0% составляли кувейтцы, 46,8% — некувейтские арабы и 9,3% — некувейтские неарабы. Подавляющее большинство (91,4%) были мусульманами, а остальные были христианами или представителями других религий.Большинство (48,4%) врачей были терапевтами. Арабские страны были наиболее распространенным местом получения базовой медицинской степени. Большинство участников прошли обучение в аспирантуре (81,4%), почти половина из них (48,5%) завершили обучение в арабской стране.

Таблица 1.

Характеристики исследуемой популяции

Отношение врача к эвтаназии. Около 11,3% врачей заявили, что они рассматривали возможность принятия мер, чтобы вызвать смерть пациента.Большинство врачей в нашей выборке (82,2%) согласились с тем, что основная цель лечения неизлечимо больных пациентов — это комфорт, а не продление жизни. Значительно большой процент (43,9%) заявили, что эвтаназия должна быть легализована в Кувейте на ограниченных условиях. На вопрос, будут ли они требовать эвтаназии, если они неизлечимо больны, 31,1% ответили, что они это сделают. Кроме того, 28,9% врачей, одобривших любой тип эвтаназии, сообщили, что они были готовы выполнить ее самостоятельно.

На рисунке 1 показано мнение врачей о различных типах эвтаназии. Менее 10% врачей одобрили или категорически одобрили активную эвтаназию, в то время как большинство (77%) не одобрили или категорически не одобрили. Пассивная эвтаназия имела самый высокий уровень одобрения — 30%; однако половина врачей не одобряли / категорически не одобряли пассивную эвтаназию. Только 5% заявили, что они одобряют / решительно одобряют самоубийство с помощью врача, при этом 86% из них заявили, что они не одобряют / категорически не одобряют этот тип эвтаназии.

Рис. 1.

Отношение врачей к различным видам эвтаназии.

Таблица 2 показывает связь между одобрением врачами пассивной эвтаназии и их социально-демографическими и другими характеристиками. Множественные факторы были в значительной степени связаны с одобрением врачами пассивной эвтаназии. Больший процент младших врачей одобрили эвтаназию, то есть 44,1% помощников регистраторов по сравнению с 26,4% специалистов / консультантов ( p = 0.023). Больший процент врачей со стажем менее 5 лет одобряют пассивную эвтаназию по сравнению с врачами со стажем более 15 лет (т. Е. 37,2 и 22,4% соответственно; p = 0,039). Та же картина прослеживалась в отношении к эвтаназии согласно рейтингу врачей. Что касается места базовой медицинской подготовки ( p = <0,001) и последипломного образования ( p = 0,001), значительно больший процент врачей, прошедших обучение в странах Азии или Европы / Северной Америки, одобряли пассивную эвтаназию по сравнению с врачами, которые стажировался в Кувейте или арабских странах.Частое воздействие неизлечимо больных пациентов среди врачей было тесно связано с одобрением пассивной эвтаназии (35,0%) по сравнению с менее частым воздействием или отсутствием воздействия (21,3%) ( p = 0,001).

Таблица 2.

Отношение врачей к пассивной эвтаназии в соответствии с социально-демографическими характеристиками

Утверждение пассивной эвтаназии было проанализировано дополнительно с использованием логистической регрессии для корректировки влияния факторов, влияющих на факторы. Таблица 3 показывает результаты этого анализа.Было обнаружено, что два фактора имеют значительную связь с одобрением врачами пассивной эвтаназии. По сравнению с врачами, получившими базовую медицинскую подготовку в Кувейте, врачи, прошедшие базовую медицинскую подготовку в азиатской стране, с большей вероятностью одобрили пассивную эвтаназию (AOR = 4,36; 95% ДИ 1,29–14,71; p = 0,018). . Кроме того, врачи, прошедшие базовую медицинскую подготовку в Европе / Северной Америке, сообщили о более высоком одобрении пассивной эвтаназии (AOR = 3.24; 95% ДИ 1,62–6,44; p = 0,001). Что касается контакта врачей с неизлечимо больными пациентами, частое воздействие было значительно связано с более высоким одобрением (AOR = 2,45; 95% ДИ 1,48–4,05; p = <0,001).

Таблица 3.

Логистическая регрессия отношения врачей к пассивной эвтаназии в соответствии с социально-демографическими характеристиками

На вопрос о причине их неодобрения было выявлено несколько причин; 69.0% заявили о неодобрении по религиозным причинам, 61,6% — по личным / этическим соображениям, а 17,7% согласились с неодобрением общества.

Знания и отношение врачей к эвтаназии сравнивались между теми, кто сообщал, что они часто лечили неизлечимо больных, и теми, кто этого не делал (Таблица 4). В целом мы обнаружили, что первая группа сообщила о более позитивном отношении к некоторым вопросам об эвтаназии, чем вторая. На вопрос, был ли комфорт основной целью, а не продление жизни, 86.2% тех, кто часто лечил неизлечимо больных, согласились или полностью согласились, по сравнению с 77,4% тех, кто не часто лечил неизлечимо больных ( p = 0,001). Отношение к легализации эвтаназии было более позитивным (48,6%) среди тех, кто часто лечил неизлечимо больных, по сравнению с теми, кто этого не делал (37,9%) ( p = 0,022). Более того, 36,3% тех, кто часто лечил неизлечимо больных, сказали, что они потребовали бы эвтаназии, если бы они были неизлечимо больными, по сравнению с 24.4% из тех, кто этого не сделал ( p = 0,006). Наконец, на вопрос о том, уместно ли давать обезболивающие для облегчения страданий, даже если они ускоряют смерть пациента, 28,6% из тех, кто часто контактировал с неизлечимо больными пациентами, полностью согласились, по сравнению с 16,3% среди тех, кто меньше подвергался воздействию ( p = 0,002).

Таблица 4.

Знание и отношение к эвтаназии в зависимости от частоты контакта с неизлечимо больными пациентами

Готовность к эвтаназии

С точки зрения связи между готовностью врача выполнить эвтаназию и их социально-демографическими и другими факторами характеристик, 3 фактора оказались статистически значимыми (данные не показаны).Больше мужчин-врачей (31,7%), чем женщин-врачей (20,5%) ( p = 0,043) были готовы выполнить эвтаназию. Больший процент молодых врачей в возрасте до 30 лет (37,8%) заявили, что они рассмотрят возможность проведения эвтаназии, по сравнению с 26,9% среди врачей в возрасте 31–39 лет и 23,4% среди врачей в возрасте 40 лет и старше ( p = 0,016 ). Что касается места последипломного обучения, врачи, прошедшие обучение в арабских странах (19,6%), были заметно наименее склонны к эвтаназии по сравнению с врачами, прошедшими обучение в Европе / Северной Америке (35.4%), азиатские страны (35,0%) или Кувейт (33,8%) ( p = 0,042).

Обсуждение

Это перекрестное исследование оценило отношение 464 врачей в Кувейте к различным типам эвтаназии по отношению к нескольким факторам, включая социально-демографические, культурные и религиозные особенности и частоту встреч врачей с неизлечимо больными пациентами.

Эвтаназия легальна в Нидерландах, Бельгии и штатах США Орегон и Вашингтон, и во многих странах по всему миру ведутся дискуссии о легализации этого акта.В нашем исследовании мы обнаружили, что, хотя закон Кувейта запрещает эвтаназию, многие врачи считали, что Министерству здравоохранения следует пересмотреть свое решение. Около 29% врачей выразили благоприятное отношение к пассивной эвтаназии, но больший процент (43,9%) сообщил, что Министерству здравоохранения следует легализовать эвтаназию при определенных ограниченных условиях. Более того, 29,1% нашего населения были готовы к эвтаназии. В глобальном масштабе изменение отношения к эвтаназии сопровождалось озабоченностью по поводу сложности определения и обеспечения соблюдения руководящих принципов, касающихся этого вопроса.Мысли о легализации также совпадают с опасениями о том, можно ли сохранить закон в рамках согласованных ограничений; например, эвтаназия может начать казаться более простым вариантом, чем продление жизни неизлечимо больного пациента [12]. Это может привести нас к «эффекту скользкой дорожки» — аргументу, присутствующему в дебатах об эвтаназии с 1930-х годов, в которых юрист Евгений Волох [13] утверждал, что легализация эвтаназии может привести к нежелательным последствиям. Например, это может привести к опасной ситуации, в которой пациенты могут почувствовать себя обузой для своих семей, и, следовательно, эвтаназия станет альтернативой длительному пребыванию в больнице и страданиям.Это подчеркивает тот факт, что руководящие принципы в отношении решений об окончании срока службы в Кувейте, которые еще четко не установлены, следует разрабатывать с большой осторожностью.

Отношение к трем типам эвтаназии было разным. Около 29% врачей одобрили пассивную эвтаназию, по сравнению с 8,7%, которые одобрили активную эвтаназию, и только 4,5% одобрили самоубийство с помощью врача. Аналогичные результаты были получены Steinberg et al. [14], которые обнаружили, что 54% ​​врачей одобряют пассивную эвтаназию, но только 35% одобряют активную эвтаназию.Возможной причиной более высокого одобрения пассивной эвтаназии является сходство между пассивной эвтаназией и прекращением жизнеобеспечения у пациентов с мертвым мозгом, что является законным и широко практикуемым. Другая причина заключается в том, что при пассивной эвтаназии врач не несет прямой ответственности за смерть пациента [5]. Кроме того, Louhiala et al. [1] сообщили о росте одобрения эвтаназии среди финских врачей; однако возможные причины изменений не могли быть устранены из-за перекрестного характера исследования.Наблюдаемый рост одобрения кувейтских врачей может быть связан с тем фактом, что продолжительность жизни растет, и пациенты могут оставаться в живых с помощью передовых мер жизнеобеспечения.

По сравнению с исследованием, проведенным среди врачей в Кувейте 15 лет назад, общий рост одобрения всех видов эвтаназии был очевиден, особенно в отношении пассивной эвтаназии (т.е. одобрение увеличилось с 19,7% в предыдущем исследовании до 29,0% в наше исследование) [5]. Фактически, 43,9% врачей согласились с тем, что Министерство здравоохранения должно легализовать эвтаназию при определенных ограниченных условиях, по сравнению с 19.9% в предыдущем исследовании.

Основным фактором поддержки эвтаназии является религия. По данным Kamath et al. [15], в исследовании, проведенном в Индии, 76,9% мусульман и 64,3% христиан имели неблагоприятное мнение об эвтаназии по сравнению с 24,3% тех, кто исповедует индуизм. Данилив и О’Нил [16] также добавили, что поддержка легализации эвтаназии резко возросла за последние годы, что соответствует усилению секуляризации в британском обществе.Мнения врачей, участвовавших в нашем исследовании, были аналогичными. Мы обнаружили, что только 32% мусульман одобрили эвтаназию, когда им предложили сценарий с участием пожилого пациента в коме; это был самый низкий процент по сравнению с 59,1% христиан и 61,1% представителей других религий ( p = 0,002). Кроме того, 69,0% врачей в нашем исследовании назвали религию причиной своего неодобрения эвтаназии.

Отношение к эвтаназии среди врачей-мужчин и женщин было разным.Хотя в нашем исследовании пол не был статистически значимым детерминантом отношения врачей, больший процент мужчин по сравнению с женщинами последовательно поддерживал эвтаназию по различным вопросам, которые мы задавали. Этот вывод согласуется с исследованием, проведенным Levy et al. [17], в котором врачи-мужчины продемонстрировали более высокое одобрение различных сценариев эвтаназии. На вопрос об их готовности к эвтаназии, 31,7% мужчин в нашем исследовании были готовы к эвтаназии по сравнению с 20.5% врачей-женщин ( p = 0,043). Одним из объяснений такого открытия может быть то, что женщины «склонны принимать более« эмоциональные »и« принципиальные »решения» [18]. Другая возможная причина более консервативного отношения женщин-врачей заключается в том, что женщины, вероятно, принимают более взвешенные решения.

Финское исследование показало, что молодые врачи чаще не одобряли эвтаназию [19]. Однако в нашем исследовании молодые врачи имели более благоприятное мнение, чем врачи старшего возраста, что согласуется с тем, что Miccinesi et al.[20] и Gielen et al. [21] сообщили для нескольких европейских стран. Это можно объяснить тем фактом, что врачи старшего возраста, вероятно, лечили больше неизлечимо больных [21] и больше осведомлены об альтернативах лечения, что делает их менее склонными к преждевременному прекращению жизни пациента. Кроме того, возможно, что молодые врачи, как правило, имеют лучшее здоровье и поэтому считают, что эвтаназия предпочтительнее длительной выдержки боли или болезни. Другое объяснение состоит в том, что молодые врачи, возможно, более терпимы к нетрадиционным идеям, включая различные подходы к уходу за пациентами в конце жизни, такие как эвтаназия.

Мы обнаружили значительную разницу в отношении к получению базовой медицинской степени. Врачи, окончившие университеты Европы, Северной Америки и Азии, обычно одобряли эвтаназию больше, чем врачи, окончившие университеты Кувейта и арабских стран. Например, 47,6% врачей, получивших образование в Европе и Америке, и 48% врачей, получивших базовое медицинское образование в Азии, поддержали пассивную эвтаназию, по сравнению с 32,7 и 18.2% тех, кто окончил университеты Кувейта или арабской страны соответственно ( p <0,001). Страна, в которой была получена базовая медицинская степень, также стала важной переменной в логистическом регрессионном анализе поддержки пассивной эвтаназии с AOR для Европы / Северной Америки 3,24 (95% ДИ 1,62–6,44) и AOR 4,36. для Азии (95% ДИ 1,29–14,71). Возможное объяснение вышеуказанного результата может заключаться в том, что на врачей, которые более позитивно относятся к эвтаназии, влияет среда, в которой они получали образование и подготовку, особенно если это было в стране, где эвтаназия была более приемлемой практикой.

Некоторые исследования показали, что такие врачи, как онкологи, гериатры и специалисты интенсивной терапии, которые часто имеют дело с неизлечимо больными пациентами, были более против эвтаназии и самоубийства с помощью врача [7, 22]. На самом деле онкологи во Франции также меньше одобряли легализацию эвтаназии [23]. Однако в нашем исследовании врачи, которые сообщали, что они часто контактировали с неизлечимо больными пациентами, более последовательно поддерживали эвтаназию с точки зрения различных задаваемых вопросов.Например, 35,0% из тех, кто часто контактировал с неизлечимо больными пациентами, одобряли пассивную эвтаназию по сравнению с 21,3% тех, кто не принимал ( p = 0,001). Когда был проведен логистический регрессионный анализ, AOR для утверждения пассивной эвтаназии среди врачей, часто контактировавших с неизлечимо больными пациентами, в 2,45 раза превышал шансы тех, кто подвергался менее частому воздействию (95% ДИ 1,48 — 4,05).

Основная сила нашего исследования заключается в том, что мы включили врачей из всех 6 больниц общего профиля в Кувейте, а также врачей всех онкологических центров и центров паллиативной помощи, что повысило шансы того, что наша выборка была адекватно репрезентативной для врачей в государственном секторе.Некоторые ответы могут страдать от предвзятости самооценки.

Заключение

Кувейтское медицинское сообщество нуждается в дополнительных исследованиях и осведомленности об эвтаназии и ее типах. Около двух пятых врачей поддержали легализацию эвтаназии в ограниченных условиях. Поэтому министерству здравоохранения и медицинскому сообществу Кувейта необходимо решить эту проблему и предоставить рекомендации для врачей, которые имеют дело с ситуациями, когда пациент или его / ее семья требует эвтаназии, но у врача нет протокола, которому нужно следовать.

Список литературы

1. Лоухиала П., Энковаара Х., Халила Х., Пельве Х., Ванска Дж. Отношение финских врачей к активной эвтаназии за последние 10 лет стало более позитивным. J Med Ethics. 2015 Апрель; 41 (4): 353–5.
2. Парпа Э., Мистакиду К., Цилика Э., Саккас П., Патираки Э., Пистеву-Гомбаки К. и др.Отношение профессионалов здравоохранения, родственников больных раком и общественности к эвтаназии и самоубийству с помощью врача. Политика здравоохранения. 2010 Октябрь; 97 (2-3): 160–5.
3. Ратор М.Ю., Абдул Рани М.Ф., Шахар М.А., Джамаллудин А.Р., Че Абдулла С.Т., Омар А.М. и др. Отношение к эвтаназии и связанным с ней вопросам среди врачей и пациентов в мультикультурном обществе Малайзии.J Family Med Prim Care. 2014 июл; 3 (3): 230–7.
4. Коэн Дж., Ван Ландегхем П., Карпентье Н., Делиенс Л. Общественное признание эвтаназии в Европе: исследование, проведенное в 47 странах. Int J Public Health. 2014 Февраль; 59 (1): 143–56.
5. Аскар А., Нахи М., Аль-Рашиди К., Аль-Мусаббахи Б.А., Шах Н.М.Отношение врачей к эвтаназии в Кувейте. Med Princ Pract. 2000. 9 (4): 268–81.
6. Пиили Р.П., Метсяноя Р., Хинкка Х., Келлокумпу-Лехтинен П.И., Лехто Пийли Р.П., Метсяоя Р., Хинкка Х., Келлокумпу-Лехтинен П.И., Лехто Ю.Т. Изменения в отношении финских врачей к поспешной смерти за последние шестнадцать лет.BMC Med Ethics. 2018 Май; 19 (1): 40.
7. Асаи А., Охниши М., Нагата С.К., Танида Н., Ямазаки Ю. Отношение врачей и медсестер к добровольной эвтаназии и опыт добровольной эвтаназии: опрос членов Японской ассоциации паллиативной медицины. J Med Ethics. 2001 Октябрь; 27 (5): 324–30.
8. Сил С. Легализация эвтаназии или самоубийства с помощью врача: исследование отношения врачей. Palliat Med. 2009 Апрель; 23 (3): 205–12.
9. Министерство здравоохранения Кувейта.Годовой отчет о состоянии здоровья. 51-е изд. Город Кувейт: Министерство здравоохранения Кувейта; 2014 г.
10. KUNA [Интернет]. Рак — вторая причина смерти в Кувейте [цитируется 5 мая 2016 г.]. Доступно по адресу: http://news.kuwaittimes.net/website/cancer-second-cause-death-kuwait/.
11. Бауме П., О’Мэлли Э.Эвтаназия: отношение и практика практикующих врачей. Med J Aust. Июль 1994; 161 (2): 137.
12. Баттин М.П., ​​ван дер Хайде А., Ганзини Л., ван дер Валь Г., Онвутека-Филипсен Б.Д. Смерть при помощи врача в Орегоне и Нидерландах: данные о воздействии на пациентов в «уязвимых» группах.J Med Ethics. 2007 Октябрь; 33 (10): 591–7.
13. Волох Э. Механизмы скользкого склона. Harv Law Rev., февраль 2003 г .; 116 (4): 1057–8.
14. Стейнберг М.А., Наджман Дж. М., Картрайт К. М., Макдональд С. М., Уильямс Г. М..Принятие решений в конце жизни: точки зрения сообщества и практикующих врачей. Med J Aust. 1997 февраль; 166 (3): 131–5.
15. Каматх С., Бхате П., Мэтью Г., Сашидхаран С., Даниэль А.Б. Отношение к эвтаназии среди врачей больницы третичного уровня в Южной Индии: перекрестное исследование.Индийский J Palliat Care. 2011 Сен; 17 (3): 197–201.
16. Данилив А., О’Нил С. Отношение к легализации врачей обеспечило эвтаназию в Великобритании: роль религии с течением времени. Soc Sci Med. Март 2015 г .; 128: 52–6.
17. Леви ТБ, Азар С., Хуберфельд Р., Сигель А.М., Строус Р.Д.Отношение к эвтаназии и вспомогательному самоубийству: сравнение психиатров и других врачей. Биоэтика. 2013 сентябрь; 27 (7): 402–8.
18. Hinkka H, ​​Kosunen E, Lammi EK, Metsänoja R, Puustelli A, Kellokumpu-Lehtinen P. Принятие решений в терминальной медицинской помощи: обзор решений финских врачей о лечении в сценариях конца жизни с участием неизлечимого рака и пациента с неизлечимой деменцией .Palliat Med. 2002 Май; 16 (3): 195–204.
19. Рюйнянен О.П., Мюллюкангас М., Вирен М., Хейно Х. Отношение к эвтаназии среди врачей, медсестер и широкой общественности в Финляндии. Здравоохранение. 2002 ноя; 116 (6): 322–31.
20. Miccinesi G, Fischer S, Paci E, Onwuteaka-Philipsen BD, Cartwright C, van der Heide A и др.; Консорциум EURELD. Отношение врачей к решениям о прекращении жизни: сравнение между семью странами. Soc Sci Med. 2005 Май; 60 (9): 1961–74.
21. Гилен Дж., Ван Ден Бранден С., Брокерт Б. Отношение европейских врачей к эвтаназии и самоубийству с помощью врача: обзор новейшей литературы.J Palliat Care. 2008. 24 (3): 173–84.
22. Эмануэль Э.Дж. Эвтаназия и самоубийство с помощью врача: обзор эмпирических данных из США. Arch Intern Med. 2002, январь; 162 (2): 142–52.
23. Перетти-Ватель П., Бендиан М.К., Пеглиаско Х., Лапиана Дж. М., Фавр Р., Галинье А. и др.Мнения врачей об эвтаназии, уходе в конце жизни и общении между врачом и пациентом: телефонный опрос во Франции. BMJ. 2003 сентябрь; 327 (7415): 595–6.

---

Автор Контакты

Шейх Салах Абохамед

Почтовый ящик 23845

Сафат 13099 (Кувейт)

Электронная почта sabohaimed @ gmail.com

---

Подробности статьи / публикации

Предварительный просмотр первой страницы

Поступила в редакцию: 10 мая 2018 г.
Дата принятия: 31 января 2019 г.
Опубликована онлайн: 31 января 2019 г.
Дата выпуска: июнь 2019 г.

Количество страниц для печати: 9
Количество рисунков: 1
Количество столов: 4

ISSN: 1011-7571 (печатный)
eISSN: 1423-0151 (онлайн)

Для дополнительной информации: https: // www.karger.com/MPP

---

Лицензия открытого доступа / Дозировка лекарства / Заявление об ограничении ответственности

Эта статья находится под международной лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 (CC BY-NC). Для использования и распространения в коммерческих целях требуется письменное разрешение. Дозировка лекарственного средства: авторы и издатель приложили все усилия для обеспечения того, чтобы выбор и дозировка лекарств, указанные в этом тексте, соответствовали текущим рекомендациям и практике на момент публикации.Тем не менее, ввиду продолжающихся исследований, изменений в правительственных постановлениях и постоянного потока информации, касающейся лекарственной терапии и реакций на них, читателю настоятельно рекомендуется проверять листок-вкладыш для каждого препарата на предмет любых изменений показаний и дозировки, а также дополнительных предупреждений. и меры предосторожности. Это особенно важно, когда рекомендованным агентом является новое и / или редко применяемое лекарство. Отказ от ответственности: утверждения, мнения и данные, содержащиеся в этой публикации, принадлежат исключительно отдельным авторам и соавторам, а не издателям и редакторам.Появление в публикации рекламы и / или ссылок на продукты не является гарантией, одобрением или одобрением рекламируемых продуктов или услуг или их эффективности, качества или безопасности. Издатель и редактор (-ы) не несут ответственности за любой ущерб, причиненный людям или имуществу в результате любых идей, методов, инструкций или продуктов, упомянутых в контенте или рекламе.

Активная и пассивная эвтаназия

Абстракция Традиционное различие Между активной и пассивной эвтаназией требуется критический анализ.В общепринятая доктрина заключается в том, что между ними существует такое важное моральное различие, что, хотя последнее иногда допустимо, первое всегда запрещенный. Это учение может быть оспорено по нескольким причинам. Первый из все, активная эвтаназия есть во многих случаи более гуманные, чем пассивная эвтаназия. Во-вторых, обычные доктрина приводит к решениям, касающимся жизни и смерти в несущественных основания.В-третьих, доктрина основывается на различии между убийством и позволить умереть, что само по себе не имеет морального значения. В-четвертых, самый распространенный аргументы в пользу доктрины недействительны. Поэтому я предлагаю политика Американской медицинской ассоциации заявление, которое поддерживает эту доктрину несостоятельно. (N Engl J Med 292: 78-80, 1975)

Различие между активным и пассивным считается, что эвтаназия имеет решающее значение для медицинской этики.Идея в том, что допустимо, по крайней мере, в некоторых случаях, прекратить лечение и разрешить пациент умереть, но никогда не разрешается предпринимать какие-либо прямые действия предназначен для убийства пациента. Эта доктрина, кажется, принимается большинством врачей, и это подтверждается заявлением, принятым Палатой Делегаты Американской медицинской ассоциации 4 декабря 1973 г.:

.

Умышленное прекращение жизни убийство одного человека другим — убийство из милосердия — противоречит тому, ради чего медицинская профессия стоит и противоречит политике Американская медицинская ассоциация.

Прекращение занятости необычные средства для продления жизни тела, когда есть неопровержимым доказательством неизбежности биологической смерти является решение пациент и / или его ближайшие родственники. Совет и суждение врач должен быть в свободном доступе для пациента и / или его непосредственного семья.

Однако можно привести веские доводы против это учение.Ниже я изложу некоторые из соответствующих аргументы и призывают врачей пересмотреть свои взгляды по этому поводу.

Для начала рассмотрим знакомую ситуацию. больной, умирающий от неизлечимого рака горла, находится в ужасном состоянии. боль, которая уже не может быть устранена удовлетворительным образом. Он уверен умереть в течение нескольких дней, даже если текущее лечение будет продолжено, но он не хочу продолжать жить этими днями, потому что боль невыносима.Так он просит врача положить этому конец, и его семья присоединяется к его просьбе.

Предположим, врач соглашается удержать лечение, как гласит традиционная доктрина, он может. Обоснование его действия заключаются в том, что пациент находится в ужасной агонии, и поскольку он все равно умрет, было бы неправильно продлевать свои страдания напрасно. Но теперь обратите внимание на это. Если кто-то подразумевает отказ от лечения, он может пациенту требуется больше времени, чтобы умереть, и поэтому он может страдать больше, чем если бы Было предпринято никаких прямых действий и сделана смертельная инъекция.Этот факт дает веские основания полагать, что после первоначального решения не продлить его агонию сделана активная эвтаназия на самом деле предпочтительнее к пассивной эвтаназии, а не наоборот. Сказать иначе — значит одобряют вариант, который приводит к большим страданиям, а не к меньшим, и вопреки гуманитарному импульсу, который побудил принять решение не продлить ему жизнь в первую очередь.

Отчасти я считаю, что процесс «позволить умереть» может быть относительно медленным и болезненным, в то время как сделать смертельную инъекцию относительно быстро и безболезненно.Позвольте мне дать разного рода пример. В Соединенных Штатах примерно каждый 600 младенец родился с синдромом Дауна. Большинство этих детей в остальном здоровы — то есть при обычном педиатрическом лечении они будут ^, перейти к нормальному младенчеству. Однако некоторые рождаются с врожденные дефекты, такие как кишечная непроходимость, требующие операции, если они хотят жить. Иногда родители и врач решите не оперировать и позвольте младенцу умереть.Энтони Шоу описывает, что происходит тогда:

… Когда в операции отказано (врач я должен стараться уберечь младенца от страданий, пока силы природы истощают жизнь ребенка прочь. Как хирург, чья естественная склонность — использовать скальпель, чтобы бороться со смертью, стоя и наблюдая за спасенным младенцем умереть — это самый эмоционально изматывающий опыт, который я знаю. Легко в конференции, в теоретической дискуссии, чтобы решить, что такие младенцы должно быть позволено умереть.это совсем другое — стоять в детской и наблюдать за обезвоживанием и инфекция увядает крошечное существо за часы и дни. Это ужасно испытание для меня и персонала больницы — гораздо больше, чем для родителей кто никогда не ступал в детскую.

Я могу понять, почему некоторые люди против всякой эвтаназии и настаивают на том, чтобы таким младенцам разрешалось жить. Я думаю, что я также могу понять, почему другие люди предпочитают разрушать эти малышки быстро и безболезненно.Но почему _s должен кто-нибудь поддерживает «обезвоживание и инфекцию» _H и далее сверх часов и дней? »Доктрина, которая гласит, что ребенок может быть допускается обезвоживание и увядание, но нельзя применять для инъекций, которые закончил бы свою жизнь без страданий, кажется настолько жестоким, что не требуют дальнейшего опровержения. Сильный язык не в. оскорблять, но только для того, чтобы выразить суть дела самым ясным образом.

Мой второй аргумент что общепринятая доктрина ведет к решениям, касающимся жизни и смерть по не относящимся к делу основаниям.

Рассмотрим еще раз случай младенцев с синдромом Дауна, которым необходимы операции по поводу врожденных дефекты, не связанные с синдромом жить. Иногда нет операция, и ребенок умирает, но когда такого дефекта нет, ребенок Живет на.А теперь такая операция по удалению кишечника. обструкция не является чрезмерно сложной. Причина, по которой такие операции не выполняются в этих случаях, очевидно, что ребенок имеет синдром Дауна, и родители и врач считают, что из-за этого На самом деле, ребенку лучше умереть.

Но обратите внимание, что это ситуация абсурдна, независимо от того, какой взгляд на жизнь и возможности таких младенцев.1 если жизнь такого младенца стоит сохранение, какое это имеет значение, если для этого нужна простая операция? Или, если один думает, что это письмо, что такой ребенок не должен жить, какая разница это сделать так, чтобы у него был беспрепятственный кишечник? В В любом случае, вопрос жизни и смерти решается по несущественному основания. Синдром Дауна, а не кишечник, является проблема. Вопрос должен решаться, если вообще решается, на этой основе, и горячо позволено зависеть от существенно не относящегося к делу вопроса о том, кишечник заблокирован.

Что делает это Возможная ситуация, конечно, заключается в том, что когда есть кишечная непроходимость, можно «дать ребенку умереть», но когда такого нет дефект, тут ничего нельзя сделать, потому что его нельзя «убивать». В тот факт, что эта идея приводит к таким результатам, как принятие решения о жизни или смерти. неуместные основания — еще одна веская причина, по которой доктрина должна быть отклоненный.

Одна причина, почему так много люди думают, что между активными а пассивная эвтаназия заключается в том, что они думают, что убить кого-то морально хуже чем позволить кому-то умереть.Но так ли это? Убивает само по себе хуже, чем позволяя умереть? Чтобы исследовать этот вопрос, можно рассмотреть два случая, когда в точности похожи, за исключением того, что одно связано с убийством, а другое предполагает позволить кому-то умереть. Тогда можно спросить, действительно ли это разница никак не влияет на моральные оценки. Это важно что случаи в точности похожи, за исключением одного отличия, так как иначе нельзя быть уверенным, что это разница, а не какая-то другое, что объясняет любые различия в оценках двух случаев.Итак, рассмотрим эту пару случаев:

В первом Смит получит большое наследство, если что-нибудь случится с его шестилетний двоюродный брат. Однажды вечером, когда ребенок принимает ванну, Смит пробирается в ванную и топит ребенка, а потом расставляет вещи так что это будет похоже на аварию.

Во втором Джонс также выиграет, если что-нибудь случится с его шестилетним двоюродным братом.Как Смит. Джонс крадется, планируя утопить ребенка в ванне Болезни. Однако, как только Фи входит в ванную, Джонс видит, как ребенок поскользнулся и ударил голову и упасть в воду лицом вниз. Джонс в восторге; он стоит , готов опустить голову ребенка назад, если это необходимо, но он не обязательно. Лишь немного помучившись, ребенок топит все сам по себе, «случайно», поскольку Джонс наблюдает и ничего не делает.

Теперь Смит убил ребенок, тогда как Джонс «просто» позволил ребенку умереть. Это единственное разница между ними. Вёл себя кто-либо из мужчин лучше с моральной точки зрения? зрения? Если бы разница между убийством и позволением умереть была сама по себе морально важный вопрос, следует сказать, что поведение Джонса было менее предосудительнее, чем у Смита. Но действительно ли кто-то хочет это говорить? думаю нет. Во-первых, оба мужчины действовали из одного и того же мотива, личного выгода, и оба преследовали одну и ту же цель, когда действовали.Это может Из поведения Смита можно сделать вывод, что он плохой человек, хотя судебное решение может быть отозвано или изменено, если станут известны некоторые дополнительные факты. о нем — например, что он душевнобольной. Но разве не то же самое можно сделать о Джонсе из его поведения? И не стал бы те же дальнейшие соображения также относятся к любым ^, модификация этого мнения? Более того, предположим, что Джонс умолял в своем собственная защита: «В конце концов, я ничего не делал, кроме как просто стоял там и смотреть, как ребенок тонет.Я не убивал его; Я только позволю ему умереть «. Опять же, если позволить умереть было менее плохо, чем убийство, эта защита должна была хоть какой-то вес. Но это не так. Такая «защита» может быть только рассматривается как гротескное извращение моральных рассуждений. С моральной точки зрения, это вообще не защита.

Теперь это может быть указано Совершенно верно, что случаи эвтаназии, с которыми врачи обеспокоены тем, что это совсем не так.Они не связаны личная выгода или уничтожение нормальных здоровых детей. Доктора касается только тех случаев, когда жизнь пациента не имеет значения. использовать для него, или в которой жизнь пациента стала или скоро станет страшная ноша. Однако в этих случаях суть одна и та же: голый Сама по себе разница между убийством и позволением умереть моральное отличие. Если врач позволяет пациенту умереть по гуманным причинам, он находится в таком же моральном положении, как если бы он дал пациенту смертельную укол по гуманным причинам.Если бы его решение было неправильным, если бы для Например, болезнь пациента фактически излечима, решение будет одинаково прискорбно, независимо от того, какой метод был использован для его выполнения. А также если решение врача было правильным, используемый метод не подходит само по себе важно.

Политика AMA заявление очень хорошо изолирует ключевой вопрос; ключевой вопрос — это » умышленное прекращение жизни одного человека другим.» Но выявив эту проблему и запретив «убийство из милосердия», далее в заявлении отрицается, что прекращение лечения является умышленное прекращение жизни. Вот где возникает ошибка, для чего прекращение лечения в этих обстоятельствах, если оно не «преднамеренное прекращение жизнь одного человека быть другим? «Конечно, это именно то, а если бы не было, то там не было бы никакого смысла.

Многие люди найдут это суждение трудно принять. Думаю, одна из причин в том, что это очень просто. объединить вопрос о том, является ли убийство в нем хуже, чем позволить умереть, с совершенно другим вопросом о том, являются ли наиболее актуальные случаи убийства более предосудительны, чем большинство реальных случаев позволения умереть. Большинство реальных случаев убийства явно ужасны (подумайте, например, о все убийства, о которых сообщалось в газетах), и каждый слышит о таких кризисах ежедневно.С другой стороны, вряд ли когда-нибудь можно услышать о гонке сдачи умереть, за исключением действий врачей, мотивированных гуманитарными причины. Таким образом, человек учится думать об убийстве в гораздо худшем свете, чем об убийстве. давая умереть. Но это не значит, что есть что-то в убийстве. это само по себе хуже, чем позволить умереть. потому что это не голый разница между убийством и позволением умереть, которая имеет значение в эти случаи.Скорее, другие факторы, мотивирующие личный мотив убийцы. выгода, например, в отличие от гуманитарной мотивации врача учитывать разные реакции на разные случаи.

Я утверждал, что само по себе убийство не хуже, чем позволить умереть; если мое утверждение верно, из этого следует, что активная эвтаназия ничем не хуже пассивной эвтаназия. Какие аргументы можно привести с другой стороны? Большинство обычным, как мне кажется, является следующее:

«Важный разница между активной и пассивной эвтаназией заключается в том, что при пассивной эвтаназии эвтаназии, врач не делает ничего, чтобы вызвать у пациента смерть.Врач ничего не делает, и пациент умирает от любых болезней. уже огорчают его. Однако при активной эвтаназии врач что-то, что может вызвать смерть пациента: он убивает его. Врач, который делает больному раком смертельную инъекцию, сам вызвал его смерть пациента; тогда как если он просто прекращает лечение, рак становится причина смерти ».

Количество баллов необходимо быть сделано здесь.Во-первых, не совсем правильно говорить, что при пассивной эвтаназии врач ничего не делает, потому что он делает одно это очень важно: он позволяет пациенту умереть. «Позволить кому-то умереть» — это определенно отличается в некоторых отношениях от других типов действий — в основном в том смысле, что это действие, которое можно совершить, не выполнение некоторых других действий. Например, можно позволить пациенту умереть путем отказа от лекарств, точно так же, как можно оскорбить кого-то путем не пожимая руку.Но для любой цели моральной оценки это тип действия тем не менее. Решение позволить пациенту умереть подлежит к моральной оценке так же, как решение убить его было бы подлежит моральной оценке: может быть оценено как мудрое или неуместное, сострадательный или садистский, право неправильный. Если врач намеренно позволил умер пациент, страдавший от обычно излечимой болезни, врач определенно был бы виноват в содеянном, как и винить, если он напрасно убил пациента.Обвинения против него будут тогда подойдет. Если так, то для него не будет никакой защиты. настаивают на том, что он «ничего не делал». Он бы сделал что-то очень действительно серьезно, потому что он позволил своему пациенту умереть.

Устранение причины смерть может быть очень важной с юридической точки зрения, поскольку она может определить, возбуждено ли против врача уголовное дело. Но я не думайте, что это понятие может быть использовано для демонстрации моральной разницы между активной и пассивной эвтаназией.Причина, по которой это считается плохим быть причиной чьей-либо смерти означает, что смерть считается великим зло и так оно и есть. Однако, если было решено, что эвтаназия, даже пассивная эвтаназия, желательна в данном случае, это также было решил, что в данном случае смерть — не большее зло, чем продолжение существования пациента. И если это правда, то обычная причина нежелание быть причиной чьей-либо смерти просто неприменимо.

Наконец, врачи могут думаю, что все это представляет только академический интерес, такого рода вещи, которые философы могут беспокоиться, но это не имеет практического отношения к их Наша работа. В конце концов, врачи должны заботиться о юридических последствия того, что они делают, и активная эвтаназия явно запрещена по закону. Но даже в этом случае врачи должны быть обеспокоены тем фактом, что что закон навязывает им моральное учение, которое вполне может быть неоправданно и существенно влияет на их практику.Конечно, большинство врачей сейчас не в состоянии быть принужденным в этом вопросе, поскольку они не считают себя просто соблюдающими закон требует. Скорее, в таких заявлениях, как заявление о политике AMA, что я цитировали, они одобряют эту доктрину как центральный пункт медицинская этика. В этом заявлении активная эвтаназия не осуждается. просто как незаконное, но как «противоречащее тому, в отношении которого медицинские профессия стоит, а пассивная эвтаназия одобряется.Однако предыдущие соображения предполагают, что на самом деле нет моральной разницы между двумя, рассматриваемыми сами по себе (могут быть важные моральные отличия в некоторых случаях в их последствия, но, как я уже отмечал, эти различия могут активизировать эвтаназия, а не пассивная эвтаназия, морально более предпочтительный вариант). Итак, в то время как врачам, возможно, придется различать активный и пассивный эвтаназия, чтобы удовлетворить закон, они не должны делать больше, чем это.В в частности, они не должны придавать различию каких-либо дополнительных полномочий и веса, вписав это в официальные заявления о медицинской этике.

Перепечатано разрешение НОВОГО АНГЛИЙСКИЙ ЖУРНАЛ МЕДИЦИНЫ, Vol. 292, 9 января г., 1975, с. 78-80.

Авторские права Филип А. Пекорино 2002. Все права зарезервированный.

Предостережение веб-серфера: это материалы, предназначенные для классного использования.Они не предназначены для публикация или общее распространение

Эвтаназия и помощь в самоубийстве — NHS

Эвтаназия — это намеренное прекращение жизни человека для облегчения страданий.

Например, эвтаназией можно считать, если врач намеренно дал пациенту с неизлечимой болезнью лекарство, которое ему не нужно, например, передозировка седативных или миорелаксантов, с единственной целью — положить конец его жизни.

Самоубийство с помощью — это умышленное оказание помощи другому человеку в самоубийстве. Если родственник человека с неизлечимой болезнью принимал сильнодействующие седативные средства, зная, что человек намеревался использовать их для самоубийства, родственник может считаться пособником самоубийства.

Закон

Как эвтаназия, так и помощь в самоубийстве запрещены английским законодательством.

Самоубийство с помощью

Самоубийство с помощью является незаконным в соответствии с Законом о самоубийстве (1961 г.) и наказывается лишением свободы на срок до 14 лет.Попытка убить себя — не преступление.

Эвтаназия

В зависимости от обстоятельств эвтаназия рассматривается как непредумышленное убийство или убийство. Максимальное наказание — пожизненное заключение.

Типы эвтаназии

Эвтаназию можно классифицировать как:

• добровольная эвтаназия — когда человек принимает сознательное решение умереть и просит о помощи для этого
• недобровольная эвтаназия — когда человек не может дать свое согласие (например, потому что он находится в коме), и другой человек принимает решение от их имени, возможно потому, что больной ранее выразил желание, чтобы его жизнь закончилась при таких обстоятельствах

Конец жизни уход

Когда вы приближаетесь к последнему этапу своей жизни, у вас есть право на высококачественный индивидуальный уход в конце жизни, который поможет вам жить как можно лучше до самой смерти.

Узнайте больше о:

Найдите службы паллиативной помощи рядом с вами.

Последняя проверка страницы: 28 июля 2020 г.
Срок следующего рассмотрения: 28 июля 2023 г.

Верховный суд Индии разрешает «пассивную эвтаназию» | Новости

Постановление постановления гласит, что граждане могут составлять жилое завещание, отказываясь от лечения в случае комы или неизлечимой болезни.

Верховный суд Индии издал знаменательное постановление, разрешающее «пассивную эвтаназию», провозгласив, что люди имеют право умереть достойно при соблюдении строгих правил.

В своем решении в пятницу высший суд страны разрешил своим гражданам составлять «завещание о жизни», в котором указывается, что жизнеобеспечение не предоставляется в случае комы.

Пассивная эвтаназия позволяет прекратить лечение с намерением ускорить смерть неизлечимо больного пациента.

Суд в составе пяти человек, однако, заявил, что физическим лицам разрешается составлять завещание только тогда, когда они находятся в «нормальном состоянии здоровья и психики», сообщает Hindustan Times.

Решение было принято в ответ на петицию неправительственной организации, которая утверждала, что человеку с неизлечимой болезнью должно быть предоставлено право отказаться от помещения в систему жизнеобеспечения.

«Человека нельзя заставлять жить за счет аппарата ИВЛ. Сохранение жизни пациента с помощью искусственных средств против его / ее желания — это нападение на его / ее тело », — заявил заявитель Common Cause.

«Устраните путаницу»

Прашант Бхушан, юрист, представляющий Common Cause, сказал, что это решение «устранит путаницу и предотвратит меч, который висит [над головой] у врачей и членов семьи, что, если они захотят прекратить жизнеобеспечение, они могут быть привлечены к ответственности за виновное убийство. ».

Он добавил: «Если состояние человека неизлечимо, и если он остается живым, как овощ, испытывающий сильную боль, почему он должен так жить?»

Хармала Гупта, выжившая после рака и общественный деятель, работающая в службах поддержки рака, приветствовала это решение.

«Это действительно знаменательное решение, поскольку оно позволяет умирающим уйти с достоинством, а также уважает их желания», — сказал Al Jazeera Гупта, основатель CanSupport.

«Это узаконит то, что уже происходит в Индии под видом« оставлено вопреки советам врачей ».

Минакши Бисвас, исследователь и эксперт по эвтаназии, сказал, однако, что есть много факторов, которые необходимо учитывать, прежде чем разрешать пассивную эвтаназию.

«Допустить пассивную эвтаназию в развитых странах, вероятно, возможно, но приветствовать даже пассивную эвтаназию в таких странах, как Индия, очень сложно», — сказал Al Jazeera Бисвас, профессор гуманитарных наук в Университете Дж. Д. Гоенка в Нью-Дели.

Она сказала, что в Индии нет даже базовых медицинских услуг, а средств для сектора здравоохранения в государственном бюджете недостаточно.

«Это означает, что многие индийцы, которые не могут позволить себе медицинское обслуживание, будут вынуждены сделать этот выбор», — сказала она.

No related posts.