Нигилистические идеи в русской литературе | сочинение, краткое содержание, анализ, биография, характеристика, тест, отзыв, статья, реферат, ГДЗ, книга, пересказ, сообщение, доклад, литература | Читать онлайн

Слово «нигилизм» впервые употребил в русской лите­ратуре Н. Надеждин. В статье «Сонмище нигилистов» он говорил о новых течениях в русской литературе и филосо­фии своего времени — конца 20-х — начала 30-х годов XIX века. Но широкое распространение этого понятия началось после того, как в романе И. Тургенева «Отцы и дети» нигилистом был назван главный герой Базаров.

Нигилисты стали появляться в России перед началом великих реформ императора Александра II, когда на сме­ну дворянам в литературе и общественной жизни на пер­вые роли выдвинулись образованные разночинцы — деклассированные люди, покинувшие свои сословия: дети духовных лиц, купцов, мещан и мелких чиновников. По причине недовольства существованием крепостного права и реакционного режима Николая I в их среде возникло революционное брожение. Разночинцы считали реакцион­ной силой и православную церковь, а потому не только отрекались от нее, но и становились атеистами, сторонни­ками материализма, который к тому времени имел широ­кое распространение в Западной Европе.

Христианский идеал абсолютного добра в Царстве Бо­жьем нигилисты заменили идеей земного материального благополучия. Они верили, что эта идея вполне дости­жима в форме социализма, а потому проповедовали рево­люцию. В своем отрыве от народных традиций они неред­ко проявляли максимализм и экстремизм.

Нигилисты проповедовали свободную любовь без заботы о ребенке, отрицание религии, яростную защиту своих прав без признания своих обязанностей, а в имущественных отношениях — правило: «Все мое — мое, и все твое — тоже мое».

В произведениях русской литературы XIX века отрица­тельные проявления нигилизма изображены с разных сто­рон. К примеру, стоит вспомнить Марка Волохова из ро­мана Н. Гончарова «Обрыв», который таскает яблоки из чужого сада и говорит: «Привык уж все в жизни без позво­ления делать, так и яблоки буду брать без просу: слаще так!».

Или то, как он надел хорошее пальто Райского, которое так и не вернул. Желая овладеть Верой, он гово­рит ей, что «замуж выходить нелепо»: «Вы еще не жен­щина, а почка; вас надо еще развернуть, обратить в жен­щину; я зову вас на опыт». Вера мечтает о счастье на всю жизнь, а Волохов говорит: «Хватай на лету, а потом беги прочь». Отрицая мораль, долг, он советует «свободно от­даваться впечатлениям».

Базаров у Тургенева считает «вздором» всякие «идеа­лы», «романтизм». Но он при этом не ворует, не вытягивает денег из родителей, а усидчиво работает. Он плохо вос­питан, категорично отрицает то, чего сам не понимает. По его мнению, поэзия — ерунда; читать Пушкина — потерянное время, заниматься музыкой — смешно, а на­слаждаться красотой природы — нелепо. Д. Писарев — самый яркий и талантливый представитель русского ниги­лизма — так обозначил смысл романа Тургенева: «Тепе­решние молодые люди увлекаются и впадают в крайнос­ти, но в самых увлечениях сказывается свежая сила и неподкупный ум».

Те же «новые русские» представлены и в романе Н. Чернышевского «Что делать?» — Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна. Лопухов — студент медицины, который мечтает стать профессором и посвятить свою жизнь люби­мой науке. Вдруг он оставляет свои мечты, чтобы найти заработок, который даст ему возможность жениться на Вере Павловне и освободить ее от низменной среды ее семьи. Но Веру Павловну полюбил и Кирсанов — друг Лопухова, успевший стать профессором. Не желая мешать счастью своего друга, он, чтобы оттолкнуть от себя друга и Веру Павловну, говорит при них всякие пошлости. Свой посту­пок Кирсанов не желает называть благородным, потому что благородство — пышное, двусмысленное, темное слово.

Он говорит, что он — эгоист, а поступок его — расчетли­вый. Если человек оценивает какой-то свой поступок как «геройский подвиг великодушия», то это «эгоизм повора­чивает твои жесты так, что ты корчишь человека, упор­ствующего в благородном подвижничестве». Материал с сайта //iEssay.ru

Спустя несколько лет болезнь Лопухова снова приво­дит Кирсанова в его семью. И тут Вере Павловне и Кирса­нову становится понятно, что они любят друг друга. Видя это, Лопухов симулирует самоубийство, уезжает в Амери­ку, а через несколько лет возвращается под именем мистера Бьюмонта. Н. Чернышевский пишет, что Лопухов так лю­бил жену, что готов был для нее «на смерть, на всякое мучение». Но сам Лопухов так объясняет свой поступок: «Я действовал в собственном интересе, когда решился не мешать ее счастью». И Кирсанов говорит, что «он все де­лал из эгоистического расчета, для собственного удоволь­ствия».

Яркие образы нигилистов представлены в произведе­ниях Ф. Достоевского. Вспомните поведение Антипа Бурдовского и его компании в романе «Идиот», когда они явились к князю Мышкину и заявили претензии на на­следство, к которому Бурдовский не имел никакого отно­шения. Черная, сатанинская сторона нигилизма представ­лена в романе «Бесы» образом революционера Петра Вер­ховенского, который организует убийство Шатова.

Порождением русского нигилизма были отрыв от тра­диционных жизненных устоев отцов, отказ от религии и философия материализма. Мне кажется, что нет ничего удивительного в проявлении нигилистического духа отри­цания, который порой демонстрируют молодые люди. Уди­вительно то, что мы плохо усваиваем уроки прошлого. А в этом случае нам придется переживать его снова и снова, пока однажды оно полностью не повторится. Только на этот раз — в довольно искаженной форме.

На этой странице материал по темам:

• образы нигилистов в романе «идиот».
• нигилисты в русской литературе
• какие идеи проповедовали нигилисты
• какие идеи проповедовал нигилисты?
• нигилизм в русской литературе

Ни во что не верить — опасно или полезно? Краткий курс нигилизма — Нож

Как проницательно заметила философ Ханна Арендт, нигилизм — это не набор «опасных идей», а постоянная угроза, неразрывно связанная с самим процессом мышления. Какой бы верной и неопровержимой ни казалась та или иная идея на первый взгляд, размышляя над ней достаточно долго, мы рано или поздно начинаем сомневаться в ее истинности, а затем и в том, знают ли те, кто верит в эту идею, о том, истинна она или нет.

Отсюда — лишь один шаг до вопроса, почему все остальные настолько уверены в том, что нам теперь кажется сомнительным. К этому моменту мы уже балансируем на грани нигилизма и оказываемся перед непростым выбором: продолжить размышления и потерять связь с обществом или остановиться и потерять связь с реальностью.

Активный и пассивный нигилизм по Фридриху Ницше

Почти за сто лет до Арендт Фридрих Ницше описал в своем дневнике (опубликованном после смерти его сестрой) два вида нигилизма: активный и пассивный.

Ницше утверждал, что нигилизм возникает тогда, когда «высшие ценности теряют свою ценность».

Такие ценности, как истина или справедливость, часто наделяются сверхъестественной силой. Мы говорим: «Истина освобождает» или «Справедливость восторжествует». Когда вдруг оказывается, что эти ценности лишены приписываемой им силы — когда истина не освобождает, а правосудие не свершается, — мы чувствуем разочарование.

Но вместо того, чтобы упрекать себя в том, что мы слепо верили в эти ценности, мы виним сами ценности в том, что они не оправдали наших ожиданий.

По словам Ницше, в этот момент мы встаем перед выбором: стать активными нигилистами, отвергнуть навязанные нам ценности и создать собственные; или стать пассивными нигилистами и продолжить верить в традиционные ценности, вопреки сомнениям в их истинности.

Активный нигилист разрушает, чтобы найти то, во что стоит верить. По мнению Ницше и русских нигилистов XIX века, только ценности, прошедшие это испытание, могут сделать нас сильнее.

Пассивный нигилист не хочет рисковать и поэтому цепляется за безопасные, традиционные ценности. Ницше утверждает, что такая самозащита в действительности намного опаснее саморазрушения, так как вера ради самой веры ведет к поверхностной жизни и послушному принятию всего, во что верят остальные.

Сегодня слово «нигилизм» часто используется для описания отношения к положению вещей в современном мире. Причем ему почти никогда не дается определение — как будто каждому отлично известно, что оно значит.

Но теперь мы знаем, что нигилизм может быть активным и пассивным. И если мы хотим лучше понять современный нигилизм, мы должны проследить его эволюцию с точки зрения эпистемологии, этики и метафизики, а также рассмотреть его различные проявления: самоотрицание

, отрицание смерти и отрицание мира.

Эпистемологический нигилизм: вы уверены в своем знании?

Эпистемологический нигилизм отрицает возможность достижения знания и утверждает, что наши самые заветные убеждения не имеют под собой основания.

Согласно этой позиции любые притязания на объективную истину ложны, а иллюзия знания создается, чтобы скрыть тот факт, что ничего не известно наверняка.

Томас Кун в своей книге «Структура научных революций» (1962) утверждал, что какими бы утонченными и эффективными ни были созданные нами модели для описания реальности, мы не можем доказать, что они действительно отражают объективную реальность.

Когда мы утверждаем истинность чего-либо на основании прошлого опыта, возникает

проблема индукции: если что-то имело место ранее, это еще не значит, что оно должно произойти снова.

Когда мы утверждаем истинность чего-либо на основании научных доказательств, мы впадаем в заблуждение, которое в логике называется обращением к авторитету: утверждения других (даже экспертов) не могут служить основанием истинности, ведь даже эксперты могут быть необъективными и могут ошибаться. Поэтому, когда ученые делают свои заключения на основе выводов, сделанных учеными прошлого, они совершают ту же логическую ошибку.

Это, в свою очередь, ведет к еще одной проблеме — проблеме бесконечного регресса: любое утверждение, сделанное на каком-либо основании, неизбежно влечет за собой вопросы об основании этого основания, затем — об основании того основания — и так далее, и так далее.

Может показаться, что эпистемологический нигилизм ничем не отличается от скептицизма, ведь скептик также сомневается в том, что у какого-либо знания может быть надежное основание. Здесь уместно будет вернуться к различию между активным и пассивным нигилистом: активного нигилиста можно сравнить с радикальным скептиком; пассивный же нигилист знает, что есть основания для сомнений, но всё равно продолжает верить. Следовательно, для пассивного нигилиста знание основано на вере.

Таким образом, нигилистом можно назвать не только того, кто отвергает возможность существования надежного знания, но и того, кто, зная о том, что всё знание ненадежно, предпочитает игнорировать этот факт.

Все научные теории основаны на других научных теориях, которые, в свою очередь, основаны на третьих теориях, любая из которых может оказаться ложной. Но до тех пор, пока научные теории продолжают приносить плоды — в первую очередь плоды в виде технического прогресса, — истинностью этих теорий можно пренебречь.

Однако, пренебрегая окончательной истиной, пассивный нигилист обесценивает и сам поиск знания. Другими словами, для пассивного нигилиста знание не имеет значения.

Подумайте о том, как безответственно в повседневной жизни люди бросаются словами «знание» или «уверенность». Если кто-то говорит, что поезд скоро прибудет, мы либо вовсе не спрашиваем, откуда им это известно, либо сталкиваемся с абсолютным аргументом в современном мире: потому что так показывает их телефон. Если телефон окажется прав, его авторитет подтвердится. Если телефон окажется неправ, мы, скорее всего, будем винить в этом поезд, а не телефон. Поскольку телефон стал нашим главным гарантом знания, признать, что он может ошибаться, — значит признать, что не только наше основанное на информации из телефона знание, но и всё наше знание вообще может не иметь под собой основания.

В конце концов, мы и в других случаях предпочитаем не задаваться вопросом, почему мы так уверены в своих знаниях. Таким образом, пассивный нигилизм — это вовсе не радикальная «постмодернистская» позиция, а часть повседневной жизни.

Моральный нигилизм: с чего вы взяли, что ваши ценности универсальны?

В нравственной философии нигилизм определяется как отрицание морали. Как утверждает Дональд Аллен Кросби в книге «Призрак абсурда» (1988), моральный нигилизм — следствие эпистемологического.

Если знание и истина не имеют объективных оснований, то нет объективных оснований и для суждений о добре и зле. А значит, мораль основана лишь на нашем представлении о добре и зле, которое может быть разным для каждой исторической эпохи, каждой культуры и каждого отдельного человека.

Тот или иной поступок обычно считается правильным, потому что так говорит Бог, потому что так подсказывает здравый смысл или потому что он может сделать нас счастливыми.

Философ Иммануил Кант осознавал, что использование Бога или счастья в качестве основания для морали ведет к моральному скептицизму. Вера в Бога может побуждать людей поступать нравственно, но только для того, чтобы попасть в рай, а не в ад. Стремление к счастью может побуждать людей поступать нравственно, но невозможно знать заранее, какие поступки в итоге принесут счастье.

Поэтому Кант выступал в пользу нравственности, основанной на здравом смысле. Он предложил принцип универсализации поступков: прежде чем совершить поступок, человек должен представить, смогло бы общество, состоящее из существ, наделенных разумом, существовать, если бы все поступали так, как собирается поступить он.

Кант верил, что логика (а не Бог или стремление к счастью) может подсказать нам, является ли тот или иной поступок правильным (универсализуемым) или неправильным (неуниверсализуемым).

Но мораль, основанная на здравом смысле, также имеет свои недостатки. На один из них указал Жак Лакан в тексте «Кант с Садом» (1989): использование принципа универсализации в качестве критерия добра и зла дает возможность хитрым людям (вроде Маркиза де Сада) оправдать свои ужасные злодеяния, если им удастся доказать, что эти злодеяния могут пройти кантовский тест. Другой недостаток, описанный Джоном Стюартом Миллем в трактате «Утилитаризм» (1861), состоит в том, что разум — не единственный инструмент, которым наделен человек, поэтому следование кантианскому закону морали превратит людей в бессердечных роботов.

Ницше указал на еще один недостаток: здравый смысл может оказаться ничуть не более надежным, чем Бог или счастье. В книге «Генеалогия морали» (1887) Ницше отмечает, что разум — это не нечто абсолютное и универсальное, а нечто, возникшее со временем. Так же, как лабораторные крысы могут научиться принимать рациональные решения после участия в нескольких экспериментах, так и люди научились быть рациональными благодаря многовековым философским, религиозным и политическим «экспериментам».

Отвергнуть мораль — или исповедовать то, во что не веришь?

Активный нигилист и пассивный нигилист по-разному реагируют на моральный скептицизм.

Способность подвергать что угодно сомнению позволяет активному нигилисту либо отринуть мораль вообще, либо выработать собственные нравственные принципы.

Однако может оказаться, что его нравственные принципы на самом деле заимствованы, так как иногда очень трудно понять, когда мы мыслим самостоятельно, а когда — в соответствии с нашим воспитанием. Поэтому активный нигилист скорее попросту отвергнет мораль и будет оценивать, насколько тот или иной поступок приближает его к желаемой цели.

В таком случае поступки человека будут приравнены к поступкам животного или машины. Раз животное нельзя считать аморальным из-за того, что оно ест других животных, то и человека, утверждает активный нигилист, нельзя считать аморальным из-за того, что он крадет у других людей, когда голоден. Яркий пример активного нигилизма такого типа — древнегреческий софист Фрасимах. В «Республике» Платон приписывает Фрасимаху слова, что «справедливость» — это всего лишь то, что выгодно сильнейшему.

Читайте также

Добра и зла не существует. Как жить в мире без морали

Пассивный нигилист не станет отвергать традиционную мораль из-за того, что у нее нет надежного основания. Вместо этого он заявляет, что обоснованность морали не имеет значения.

Пассивный нигилист подчиняется закону морали не ради морали, а ради подчинения. Для него жить в соответствии с представлениями других людей о добре и зле предпочтительнее, чем жить, не придерживаясь никаких моральных норм. Моральные нормы служат человеку компасом, и пассивный нигилист скорее будет руководствоваться неисправным компасом, чем рискнет отбросить компас в сторону и заблудиться.

Моральные нормы также создают ощущение принадлежности к социальной группе. Общие нормы и ценности настолько же важны для совместной жизни, как и общий язык. Отвергая мораль, активный нигилист тем самым отвергает общество. Пассивный же нигилист боится одиночества, поэтому выбирает быть частью группы. Таким образом, для пассивного нигилиста важно не то, насколько обоснована та или иная моральная норма, а то, насколько она общепринята.

Пассивный нигилист ценит мораль лишь как средство достижения цели, а не как самоцель. Он принимает ту или иную систему моральных ценностей в первую очередь ради чувства общности с другими людьми. Пассивный нигилист напоминает зрителя, который болеет за команду хозяев спортивного чемпионата просто потому, что за нее болеют все остальные. Он принимает моральные нормы потому, что они принимаются обществом, частью которого он хочет быть.

Политический нигилизм: отрицание власти

Под политическим нигилизмом, как правило, подразумевается отрицание власти. Именно так его понимали русские нигилисты XIX века, которым в итоге удалось убить царя. У этой революционной формы нигилизма, которую можно соотнести с активным нигилизмом, нет пассивного компонента.

Опасность активного нигилизма заключается в анархизме и готовности пожертвовать обществом ради личной свободы, а опасность пассивного нигилизма — в конформизме и готовности пожертвовать личной свободой ради общества.

Пассивный нигилист рассматривает знание и мораль лишь как средства для достижения цели — комфорта и безопасности. Именно стремление избежать сомнений и неопределенности в конечном счете приводит к тому, что пассивный нигилист становится более деструктивным, чем активный нигилист.

Политические и моральные системы, поощряющие свободу и независимость, для пассивного нигилиста менее привлекательны, чем системы, требующие бездумного следования традиции и беспрекословного подчинения власти.

Пассивный политический нигилизм — бегство от свободы

Люди часто говорят, что хотят быть свободными и независимыми, но свобода может быть тяжким бременем. Сёрен Кьеркегор определяет страх как «головокружение свободы», которое возникает, когда мы заглядываем в «зияющую бездну» неограниченных возможностей. Как часто посетители ресторана при взгляде на обширное меню спешат обратиться за советом к официанту!

Ницше был обеспокоен тем, что всё больше людей считают бескорыстие, самоотрицание и готовность к самопожертвованию моральными идеалами, и видел в этом свидетельство распространения нездорового пассивного нигилизма в Европе. Столетием позже Эрих Фромм в книге «Бегство от свободы» (1941) выразил схожую обеспокоенность распространенным среди европейцев «страхом перед свободой».

Ханна Арендт предостерегала, что нигилизм — это не только личный, но и политический кризис. Более того, нигилизм иногда поощряется представителями власти, которым кризис играет на руку.

Даже метафизический нигилизм может иметь политическую подоплеку. Если человек верит, что вселенная бессмысленна, его легко убедить в том, что беспокоиться по поводу репрессий, войн и проблем окружающей среды тоже нет смысла.

Симона де Бовуар писала в «Этике двойственности» (1948), что одна из форм, которые принимает нигилизм, — это ностальгия, желание вернуться к тому чувству свободы, которое мы испытывали в детстве, когда еще не знали, что свобода подразумевает ответственность. Это значит, что нигилизм в такой форме также выгоден корпорациям, стремящимся продать нам средства, которые помогают убежать от реальности.

Вот почему так важно уметь распознавать нигилизм не только в себе, но и в окружающем мире. Мы должны научиться определять источник нигилистических взглядов на мир и понимать, кому выгодно, чтобы мы их исповедовали. Только так мы сможем не чувствовать себя беспомощными в этом безразличном мире.

Нигилизм — что это такое и кто такие нигилисты

Обновлено 20 января 2021

1. Что это такое
2. Нигилист — это человек, который. ..
3. Нигилизм Базарова
4. Виды нигилизма в современном обществе
5. Краткое резюме

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Люди, пытаясь понять смысл жизни и своего места в ней, постоянно создают новые теории (подходы), некоторые из которых получают широкое распространение.

Одним из одиозных подходов является нигилизм, который особую популярность набрал во второй половине 19 века (вспомните Базарова из «Отцы и дети»).

Но кто такие нигилисты, почему их подход не является продуктивным, как появилось это течение в философской мысли и какие виды нигилизма (правовой, социальный) популярны сейчас.

Что такое нигилизм и история его зарождения

Нигилизм простыми словами – это ничто, пустота, разрушение идеалов предыдущих поколений, отрицание моральных и нравственных принципов.

Заполнение пустоты не входит в круг интересов нигилистов, поэтому их философские идеи носят негативный характер, так как не предлагают ничего взамен. Расцветает нигилизм на почве обесценивания жизни, потери ее смысла и цели.

«Нигилизм – это поза, а не доктрина».
Карлос Руис Сафон. «Игра ангела»

В. Даль в своем словаре дал емкое и остроумное определение нигилизму:

«…безобразное и безнравственное учение, отвергающее всё, чего нельзя ощупать».

Термин «нигилизм» (от лат. nihil – ничто) пришел из средневековья, так в XII веке назвали одну из ересей, которая отрицала богочеловеческую природу Христа.

Само слово использовалось в европейских языках с XVIII века в значении отрицания норм, принятых в обществе. Фридрих Генрих Якоби ввел этот термин в философию в 1799 году в труде «Sendschreiben an Fichte».

Нигилист — это человек, который отрицает не предлагая

Бум нигилизма произошел во второй половине XIX века и связан с философскими идеями немцев Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше и Освальда Шпенглера, хотя первым нигилистом считается их соотечественник Макс Штирнер (1806—1856 гг. )

1. Штирнер возводит эгоизм (что это такое?) в безусловное благо, провозглашает любую мораль призраками и призывает человечество освободиться от них.

   Причем он настолько радикален, что даже революция для него не способ изменить принятое социальное устройство, философ идет дальше: «Речь идёт не о новой близящейся революции, а о могучем, надменном, бесцеремонном, бесстыдном и бессовестном преступлении».

   Штирнер, отрицая все, дошел до оправдания убийства, правда дрогнул и добавил ремарку «убивать, но не мучить».

2. Шопенгауэр оставляет только понятие воли, которая лежит в основе всего. История существования мира – это история бессмысленных метаний воли. Человеческая жизнь – это череда страданий, сменяющихся скукой. Единственное верное направление познания мира – это безразличное созерцание.
3. Шпенглер считает, что нигилизм – это умозрение утомленных горожан, у которых нет ничего впереди.
4. Фридрих Ницше выстроил целую концепцию. Он утверждает, что любая мораль создается для того, чтобы расширять границы своей власти.
   Ницшеанский сверхчеловек выходит за пределы морали и нравственности, находится вне системы координат добра и зла. Формула нигилизма Ницше в его фразе «Бог умер». Вместе с Богом умерли нравственные ценности и идеи, в нем воплощенные.

Русские нигилисты

В России на вопрос «Что такое нигилизм?» отвечали как с положительной точки зрения, так и с отрицательной. М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин, Д.И. Писарев – знаменитые русские нигилисты XIX века.

На российской почве это мировосприятие приобрело свои особенности – для объяснения общественно-социальных процессов наши нигилисты попытались опереться на теорию Дарвина, поэтому эволюцию социума описывали с позиций дарвинистов. Человек – это животное, поэтому он живет по законам борьбы за существование вида.

Нигилизм Базарова

Идеи нигилизма витали в воздухе, и роман И.С. Тургенева «Отцы и дети», вышедший в 1862 году, произвел в обществе фурор. Теперь, кто такой нигилист, узнали все.

Прототипом героя Базарова по воспоминаниям самого Тургенева стал поразивший его молодой провинциальный врач, идеи которого произвели на писателя сильное впечатление. Тургенев попытался ухватить суть личности с подобным складом мыслей и описать это явление в образе Базарова-нигилиста.

Перед читателем возникает деятельный человек, борец, ставящий себя в оппозицию ко всем и всему. Его не интересует мнение окружающих о себе, Базаров резок и бесцеремонен, он дает удивительное определение искусству, религии и философии – «романтизм (что это?), чепуха, гниль, художества».

Из такого отношения к жизни рождается базаровская мировоззренческая философия, отрицающая все сложившиеся человеческие нормы и идеалы и принимающая только научные факты.

«Нигилист, это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип».
И.С. Тургенев. «Отцы и дети» (слова Аркадия Кирсанова)

Базаров отрицает духовное начало в человеке, он относится к нему как биологическому виду – не более:

«Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других».

Тургенев с симпатией относится к своему герою, пытается понять, как рождается такая философия в людях, но не разделяет подобных взглядов. В основе романа лежит не только внешний конфликт между отцами и детьми, Базаровым и дворянским обществом, но и глубокий внутренний конфликт самого героя.

Нигилист – это человек, который пытается разрешить социальный конфликт (это как?) путем отрицания ценности старого мироустройства, которое считает несостоятельным из-за царящей вокруг несправедливости. Но отрицая, он не предлагает ничего взамен.

После романа Тургенева образы нигилистов заполнили русскую литературу – от героев Чернышевского, явно положительных, до антигероев у Достоевского, Лескова и др.

Нигилистами стали называть революционно настроенных разночинцев и молодых людей, студентов, которые выступали против дворянско-крепостнических принципов построения общества в России того времени.

Виды нигилизма в современном обществе

После бума такого подхода к жизни в XIX столетия к раскрытию этого явления обращались мыслители XX века – Мартин Хайдеггер, Герберт Маркузе, Николай Бердяев, Семен Франк, Альбер Камю.

«Любое существо рождается без причины, продолжает себя по слабости и умирает случайно».
Жан-Поль Сартр о сути нигилизма

На данный момент принято выделять несколько основных направлений нигилизма в зависимости от характера ценностей, которые отрицаются.

1. Социальный нигилизм – широкое понятие, отрицание общественной морали, правил и стереотипов. Это явление сотрясло Россию в эпоху перестройки, когда отрицалось и сбрасывалось в утиль все, что утвердилось как ценность для советского общества.

2. Правовой нигилизм – это специфическая форма правосознания, когда отрицаются и не принимаются правовые нормы, принятые в государстве, его законодательная база.

   Правовой нигилизм проявляется в ряде конкретных форм:

   1. осознанное нарушение законов;
   2. антиправовые настроения в обществе, оправдание противозаконного поведения;
   3. распространенные нарушения прав и свобод человека;
   4. низкий авторитет судебной системы и правоохранительных органов.

   Причины такого явления могут быть разными: деспотизм власти, репрессии (что это такое?), несовершенство законов и многое другое.

3. Моральный, или этический нигилизм. В его основе лежит невозможность решить центральную этическую проблему оправдания зла в мире, исходя из этого, мораль (этика) не имеет смысла, моральные ценности иллюзорны.
4. Культурный нигилизм связан с понятием контркультуры, возникшей на Западе в 60-70 годы XX века. Контркультура отвергала и критиковала всю существовавшую массовую культуру, оставляя право на существование только авангарду. «Культурный» нигилист – это хиппи.
5. Юношеский, или демонстративный нигилизм. Здесь рассматриваемое понятие уходит в область психологии. Это возрастной этап становления личности, культивирование оригинальности, попытки демонстративно выделиться из «серой массы».
6. Мереологический базируется на понятии части и целого. Это в большей степени математический или логический термин. Слово «мереология» введено польским ученым-логиком Станиславом Лесьневским, который попытался дать объяснение неудачам теории множеств и ввел в противовес ей теорию частей.

   Смысл ее в том, что целого не существует, так как оно состоит из частей. По этой логике леса нет – есть отдельные деревья, стада коров нет, есть отдельные коровы и т.п. Мереология активно используется в алгебраической лингвистике.

7. Эпистемологический — по сути, крайняя степень скептицизма, отрицающая знание о реальности.
8. Географический нигилизм – новое явление, заключается в игнорировании влияния географических факторов на общество.

Краткое резюме

Современное общество все так же подвержено влиянию нигилизма. Что это означает? Мораль, нравственность, понятия о чести, семейные ценности – все это размывается, игнорируется, провозглашаются лозунги, противоречащие общепринятым нормам и законам.

Мы ежедневно сталкиваемся с этими проявлениями на улице, дома, смотря телевизор. Опасность этого подхода в том, что он, соединяясь с радикальными, анархическими и прочими крайними идеями, принимает разрушительный характер.

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Почему молодежь – нигилисты? На примере современной музыки

В терминологию слово «нигилизм» попало в XVIII веке, когда о нигилизме заговорил философ Фридрих Якоби. С тех пор нигилизм как явление и школа мысли развивался до тех пор, пока термин не стал популярным в общем смысле. В этом смысле термином начали называть мироощущение, напрямую связанное с абсолютным скептицизмом и отказом от традиционных норм. Сейчас подобные настроения актуальны для современной рэп- и постпанк-музыки: «Не хочу быть красивым, не хочу быть богатым», – как у Хаски, «Я просто тело, что тупо болит», – как у ЛСП, «Социум не в моде – в моде пустота», – как у постпанк-группы «Молчат Дома». Разберемся в основных направлениях нигилизма, рассмотрим его историю и сам термин в контексте современной молодежи и музыки, которую она слушает.

История и виды нигилизма

Нигилизм определяют как философскую позицию, которая заключается в отрицании или отсутствии веры в общепринятые, важные аспекты жизни. С течением времени в нигилизме появилось множество направлений. Например, экзистенциальный нигилизм фокусируется на отсутствии цели и ценности жизни. Метафизический – заявляет о возможном «не существовании» физических объектов. Моральный – отрицает наличие морали как чего-то присущего объективной реальности. Независимо от направленности мысли, у всех ветвей нигилизма есть нечто общее – отрицание чего-либо. Постепенно термин вошел в употребление и в России, во многом благодаря заслугам поэтов и писателей, в частности Тургенева. Но его значение использовалось не в философском смысле, а в более конкретном. Нигилистами называли молодых людей, которые были не согласны с устоявшимся государственным строем.

Такие идеи находили отражение в популярной культуре. Например, декадентская эстетика на границе XIX и XX веков, или культура «думеров» – сегодня. Остановимся на них чуть подробнее. Думер – это мем, который стал популярным около года назад. Под думером понимается определенный образ, визуально – это плохо нарисованный портрет молодого человека в черном худи, черной шапке и с сигаретой во рту. Главные описательные характеристики: алкоголизм, стыдится разговаривать со своей семьей, никакой надежды на карьерное продвижение, высокий риск опиоидной зависимости, не заводил друзей с 2012 года. Образу приписывают хроническую депрессию и мрачный взгляд на окружающий мир. Судить о популярности самого мема слишком сложно – мало репрезентативных данных. Но зато музыкальные плейлисты Doomer Music стали очень популярны, в частности russian doomer music (от 40 до 600 тысяч просмотров). Мы даже не будем пытаться объяснить этот феномен, просто воспримем его как факт – русская думер-музыка популярна. И здесь мы подходим к вопросу о связи культуры (в данном случае – музыки) с нигилистическими настроениями молодежи.

Нигилизм в современной музыке

Очевидно, что каждое поколение сталкивается с ужасами своего века. XX век – это война, диктаторские режимы, геноцид и развал института религии как главного поставщика смыслов. На территории СССР люди испытали на себе крах идеологии. Затем плавный переход в период «лихих 90-х» – с грабежами, убийствами, воровством и прочими ужасами. То есть из относительного идеологического комфорта люди окунулись в полный хаос, где большинству приходилось буквально выживать. Во всём этом и выросло молодое поколение, которое в итоге попало не в «лучший новый мир», а в сомнительный мир автократии. На этом фоне появилось много музыки, которая отрицает общепринятые нормы и свободно говорит о неудобном. И если идейно/по настроению музыка многих современных музыкантов продолжает линию альтернативы 80-х (Александр Башлачев, «Звуки Му», «Наутилус Помпилиус», «Аквариум», «Агата Кристи» и другие), то стоит отметить, что у сегодняшних музыкантов куда больше возможностей для контакта с аудиторией, для продвижения своего творчества. В 80-х всё ограничивалось продажей дисков и концертами-квартирниками, которые постоянно закрывали и срывали. Сейчас же музыканты творят намного более свободно и могут работать с публикой через различные каналы в интернете. Это кажется неважным в контексте нигилизма, но в данном случае мы предельно чётко видим количество заинтересованных в музыке с нигилистичным подтекстом. Рассмотрим более детально темы и тексты нескольких музыкантов из СНГ.

В числе первых – рэпер новой волны «Хаски» и его близкий друг и соратник по жанру – bollywood FM. Всё их творчество наполнено бытовым мраком. Например, в треке «Поэма о Родине» если речь заходит о малоэтажных домах, то они обязательно «бараки-недоростки, лишенные идентичности». Новостройки же названы «костылями». Всё это выглядит неприветливо, сравнивается с «пропойцами на голяках». Да и сам автор готов «бухать и дуть в подворотне до одури и затем рухнуть водородною бомбою». Если не рассматривать смыслы и фокусироваться исключительно на описательных образах, получится довольно блеклая картина. Даже когда «Хаски» пытается романтизировать: «Моя Родина – моя любовь: вид из окна – моногородок в платье серого сукна», – получается всё равно блекло, ведь сукно серое. Но если быть более конкретным, в треке «Пироман» рэпер намерен развенчать идею об особенности человека, называя всех «в конечном счёте удобрением». Но здесь есть надежда на светлое будущее, ведь даже если «ты равнодушен к людям был – но поможешь растениям». Дальше идет обращение к обществу, которое буквально тлеет у мониторов и не делает ничего, лишь «в хибарах арендованных делит коридоры». В свою очередь bollywood FM также отрицает обывательский образ жизни и не столько высмеивает его, сколько показывает, насколько он отвратительный. В песне «Энтузиаст» люди представлены такими безликими, словно они сделаны из китайской подделки конструктора LEGO. Но и своё собственное существование он называет «случайным» в строчке: «Меня мама из подручного сделала случайно».

Вопросы социума, его состояния и отношения к нему – это главные темы постпанка. В лучших традициях жанра белорусская группа «Молчат Дома» в песне «Люди надоели» поют о том, как «люди надоели, надоел им я». Но отдельного внимания заслуживает припев: «Мне больше не за чем мечтать. Их лучше взять и потерять. Их больше незачем любить. Их надо взять и отпустить». Пользователи сайта Genius трактуют текст как обращение к тем же самым «людям», но, возможно, речь идет о мечтах, которые ты теряешь, перестаешь любить, и в конце концов отпускаешь. Но до постпанка тема отрицания часто использовалась и в панке. Неизбежность в первом куплете песни «После меня» налицо: «И кто бы мог подумать, что не нужно думать. Уже спущен курок, не убежать от пули», – ведь если условная пуля выпущена и теперь не убежать, можно уже и не думать. «Можешь попытаться показаться глупым, но на нашей улице Бог не судит», – очевидная тщетность любых оправданий, ведь Бог здесь уже ничего не решает.

Музыкальный дуэт Аигел в своем новом альбоме «Эдем» возвращается к теме родного края. С ним невольно появляются и нигилистичные образы. Солистка группы Айгель Гайсина говорила, что трек «Оно выделяло тепло» для неё центральный: «Это автобиография, там даже адреса домов, где я родилась и жила, настоящие. «Эдем» – бюро ритуальных услуг рядом с домом моего детства, дом принадлежал больнице скорой помощи и торцом упирался в морг». Собственно, этот морг играет главную роль в первом куплете: «Прессованный прах наших предков: бомжей городских, работяг деревенских, которых великая стройка скурила и выдула в небо задумчиво из крематорной трубы». Великая стройка – типичный образ в советской идеологии, когда строили во имя великой идеи. Но о людях никто не говорил, они оказывались расходным материалом, который в итоге «скурила» крематорная труба. Дальше говорится о прадеде, который «строил и строил дом, сгоревший три раза подряд», а дед умер от разрыва сердца. В четвертом куплете речь идет о сыне, который «30 лет считался мертвым в лагерях и однажды встал в дверях» родного дома, но мать его не узнала и не пошла обнимать.

Экзистенциальная тщетность всё чаще встречается в текстах музыкантов. У Ic3peak, ЛСП, «масла черного тмина», Гречки, Опиа, даже у Fасе и Скриптонита встречаются похожие темы. Собственно, с чем это связано? Возможно, артисты поднимают вопросы, беспокоящие большинство. Или, может быть, автор в своём творчестве настолько «заразителен», что его мысли буквально перенимают остальные. Но поскольку дело касается нигилизма, то вполне вероятно, что все эти вопросы не имеют смысла. Чтобы разобраться во всём с академической точки зрения, мы поговорили с философом Алексеем Зеленским:

«Если мы сместимся с вопроса о существовании нигилизма к вопросу о существовании нигилистов, то обнаружим любопытную особенность: до определённой поры никто себя сам нигилистом не называл – нигилистами за что-то называли других. Так было в средневековом христианстве, так было с Фридрихом Якоби, усмотревшим нигилизм в философии Фихте; с Огюстом Контом, назвавшим негативной всю метафизику; с Ницше, диагностировавшим нигилизм во всей европейской культуре. Таким образом, нигилист и, соответственно, нигилизм – это, прежде всего, фантазия или сновидение западной культуры, рисующее субъект, способный последовательно держаться предельной крайности и удерживаться в ней и разумом, и поведением. Разумеется, на поверку всегда оказывалось, что найти полноценного нигилиста не удаётся. Нигилизм невозможно практиковать, его можно лишь исповедовать как форму трансгрессии или немыслимого радикализма. Существует он только в глазах наблюдателя.

Сразу же обратим внимание на то, что потенциал этого слова как ярлыка просто неисчерпаем: оно легко клеится к чему угодно. Пример Ницше, который безнадёжно «вляпался» в нигилизм, весьма показателен: чтобы прослыть нигилистом, было достаточно о нём заговорить. Современные справочники, чуть ли не через один, характеризуют Ницше как нигилиста и теоретика нигилизма, в то время как Ницше свои воззрения нигилизму однозначно противопоставлял и обвинял в нигилизме христианство и философию. И это выворачивание наизнанку слов Ницше не так удивляло бы, если бы его можно было списать на совесть поверхностных читателей. Однако вышло оно из-под пера мощнейшего философа, Мартина Хайдеггера. И Ницше, и Хайдеггер прекрасно понимали, что введение в дискурс слова «нигилизм» отрезает все пути назад и оставляет единственную возможность далее говорить и мыслить только под его знаком. Крайне упрощая суть, можно сказать, что нигилизмом можно объяснить всё, включая сам нигилизм, и ни к чему иному его свести невозможно.

Из сказанного мы можем вывести два следствия. Во-первых, причинно-следственные отношения понять нигилизм не помогут. Что толку от того, что в качестве причин мы упомянем развал Союза, дискредитацию идеологии, разъедающее влияние капитализма, падающие стандарты уровня жизни, удушающее общественно-политическое устройство, глобальные кризисы и угрозы, если всё это в наших глазах уже лишено позитивного смысла? Как найти объяснение для нигилизма, не ища ему оправдание? И как найти ему оправдание, не начав смотреть на мир глазами нигилиста?

Во-вторых, из сказанного мы можем понять причины, по которым мы используем слово «нигилизм». Конечно, для словарей по философии, литературе и искусству «нигилизм» представляет собой сегодня скорее музейную ценность, вышедшую из интеллектуальной и эстетической моды чуть ли не век назад. Зато этот термин теперь осел в гуманитарной публицистике, стал доступен широкой общественности, обрёл меновую стоимость.

С 1990-х годов нигилизм ассоциируют с девизом ‘No future!’ Установка, озвученная в этом девизе, на самом деле характеризует не только определённые молодёжные субкультуры, но и достаточно широко признаётся в квир-, транс- и гей-субкультурах. Идеологический посыл: «Требование думать о будущем и жить ради будущего не даёт нам быть такими, какими мы хотим быть здесь и сейчас. Поэтому – к чёрту будущее!» Таким образом, мишенью ‘No future!’ становятся такие конвенциональные ценности позднекапиталистического общества: здоровье, жизнь, карьера, репутация, продолжение рода. Реалистические представления о собственном будущем, как полагают, мало совместимы с желанием покрыть своё тело татуировками, шрамами и пирсингом, равно как и с наркоманией, незащищённым сексом, операциями по смене пола, попаданием в базу исполнительных органов за проституцию или распространение наркотиков. В этом можно было бы усмотреть отказ платить символический взнос за право войти в «нормальное общество», который традиционная психология приписывает маргиналам. Однако, можно повернуть ситуацию иначе: а что, если в содержании этого «взноса» подразумевается тот или иной жест символического отказа от будущего? Что, как не отказ от «будущего», по факту совершает три четверти населения, неспособного позволить себе заботу о здоровье, долголетии и благоденствии? Скандальность ‘No future!’ в том, что этот девиз делает латентный неприглядный консенсус капитализма явным.

Мы в последнюю очередь думаем о том, что контент, характеризуемый как «нигилистический», может представлять собой всего лишь утрированную норму, стоит лишь сбросить градус ажитации. Ницше разоблачил в нигилизме интеллектуализацию и морализацию слабости воли, то есть такую смысловую переработку, в результате которой уныние, озлобленность, зависть подаются в форме чего-то возвышенного, как явный или подразумеваемый упрёк кому-то. К примеру, в текстах некоторых рэп-исполнителей из СНГ в качестве контекста выступает «депрессивная провинция» (как у рэпера «Хаски», в треке «Поэма о Родине»). Всё, что озвучивается в таких текстах, является статистически заурядным, то есть типичным для жизни большинства. Заурядность и является главным объектом символической обработки: например, бараки, по определению лишённые индивидуальности, становятся топорщащимися недоростками, сравниваются с пропойцами и каретами ППС. Заурядность, типичность поглощает без остатка пустоту, ничтожность, которую на этом месте тщится видеть автор текста. Провинциальность – это такое «ничтожащее ничто», в мельницу которого должен попасть камень метафоры, которая позволит зафиксировать ничтожество в форме, неудобной для перемалывания. Понятно, что буквально это описание понимать нельзя, потому что, стоит только отключить образный регистр, на нас обрушивается бредовая речь сумасшедшего: «Человечья требуха в фоторамках окон», «Помнишь, ты умерла, и мы твоё мясо ели, что пахло как мумия, забытая в Мавзолее…» – некрофилические и каннибалистические фантазии на границе симптомов психотического распада и вымученной метафоры провинции в духе upside-down (из сериала Stranger Things). Таким образом, между прочим, провинция находит один из способов прописки в мейнстримовом медийном пространстве: если по гламурности ей с метрополией тягаться нелепо, то по криповатости она вне конкуренции.

Средства нигилизма служат не демонстрации «ничто на месте нечто» (смысла, истины, ценностей), а, скорее, не позволяют негативности стать обыденной».

в поисках социальной утопии – Статьи

Нигилизм как философское учение появился в XII веке, его авторство обычно приписывается ученому-схоласту Петру Ломбардскому. Первой доктриной средневековой модификации этого течения стало сомнение в человеческой природе Христа. Мотив отрицания и несогласия не только повлиял на название учения (от латинского nihil — ничто), но и стал краеугольным камнем всей последующей эволюции нигилизма сквозь века. Это учение быстро расценили как еретическое, а потому уже в 1179 году папа Александр III предал его анафеме. Период расцвета нигилизма пришелся на XIX век, когда многие мыслители начали остро ощущать несправедливость общественного устройства, в котором вера в авторитеты и традиционные моральные устои подвергалась жесткой критике. Это привело к «кризису в христианском мировоззрении», по мысли Серена Кьеркегора, или даже к «закату Европы», который пророчил Освальд Шпенглер. В России второй половины XIX века нигилизм стал не только философией, но и образом жизни.

Николай Ярошенко, «Студент», 1881. (wikimedia.org)

Если следовать хронологии, предложенной Н. О. Лосским в «Истории русской философии», русский нигилизм принято связывать с рядом представителей общественной мысли 1860-х годов — материалистами и позитивистами. К числу нигилистов разные авторы причисляют философа М. А. Бакунина, литературного критика и теоретика Д. И. Писарева, публициста Н. А. Добролюбова и писателя Н. Г. Чернышевского. Нигилизм в целом весьма разнородное явление, включающее в себя представителей самого широкого спектра политических взглядов и идеологий, от реформистских до крайне радикальных. Однако, связующим звеном всех этих разрозненных концепций стало отрицание общепринятых ценностей и традиционных норм, будь то в сфере морали, эстетики, культуры, права, политики или экономики. Самым действенным способом обновления социума считалось его разрушение, в той или иной степени. Так, Бакунин провозгласил идеалы свободы духа, говоря о том, что отрицательное является непременным условием и дополнением положительного, а потому необходимо довериться «вечному духу, ломающему и разрушающему», а затем хаос приведет к новому порядку. Писарев, вслед за Бакуниным, также проповедовал разрушение: «Что может быть сломано, должно быть сломано. Стоит любить только то, что выдержит удар. Что разбивается вдребезги, то хлам».

Дмитрий Писарев, «Портрет по оригиналу Крамского». (ru.bidspirit.com)

Правда, в сознании обывателей и в культурной рефлексии той эпохи нигилизм оформился скорее не как философское учение, а как вид мировоззрения, определяющий не только суждения, но и поступки человека. Во многом благодаря эталонному образу русского нигилиста, созданному в романе «Отцы и дети» И. С. Тургенева, это явление приобрело и явные внешние атрибуты, выражающиеся в манере одеваться, держать себя в обществе, выражать свое мнение. Важнейшим элементом публичной «роли» нигилиста является нарочитая, демонстративная грубость манер, пренебрежение социальными нормами и предрассудками, стремление вывести собеседника на чистую воду и после презрительно прекратить отношения. Нигилизм тесным образом связан с материалистическими и позитивистскими взглядами, а потому идеальный нигилист часто предстает как ученый-естествоиспытатель или хирург, обладающий изрядной долей хладнокровия и рассудочности, чтобы для нового мира «место расчистить». Базаров, объясняя в романе свою приверженность к нигилизму, связывал ее с открытиями Дарвина в сфере естественных наук. Многие нигилисты, провозглашая свою приверженность материализму, предлагали перенести принципы и методы естественных наук к системе общественного устройства. Так, предлагалось внедрить в социальную практику принципы естественного отбора, борьбы за существование, выживание наиболее приспособленных в качестве определяющих факторов общественной жизни.

Наиболее интересный аспект системы взглядов нигилистов — это взаимоотношения полов. Женщина глазами нигилиста, прежде всего, «товарищ, а не кисейная барышня», а потому неудивительно, что в короткие сроки ряды революционно настроенных и неравнодушных активистов стали пополнять молодые девушки. Нигилизм в этом преломлении трактовался как волевое освобождение женщины от традиционной модели общественного поведения, от всех занятий, которые считались в быту и повседневной практике сугубо женскими.

Николай Ярошенко, «Курсистка». (artmuseum.kaluga.ru)

После поражения в Крымской войне критические настроения и призывы к поискам социальной утопии были подхвачены самыми разными слоями населения, а на первый план в этом движении вышли разночинцы. Их бедность, неблагородное происхождение и отсутствие стабильного заработка, которые раньше считались унизительными, теперь превратились в неотъемлемые достоинства, с лихвой заменявшие формальный титул дворянина. Тем более что престиж этого сословия пошатнулся, а потому роскошь и элитарность аристократии сменилась модой на аскетичный и простой образ жизни разночинцев, эдакого варианта русских пуритан. Чтобы преодолеть свою маргинальность, разночинцы стремились к получению хорошего образования, активно занимались саморазвитием.

Важную роль в системе взглядов нигилиста играют этические нормы и незыблемые поведенческие установки. Активно противопоставляя себя высшему дворянскому сословию, разночинцы старались придерживаться весьма практичных ценностей. Первостепенной становилась проблема переустройства общества на новых над-моральных основах, где основным мерилом будет вопрос общественной пользы. Как у Базарова, который в своих действиях руководствовался исключительно представлением о том, что полезно в данный момент. Кстати, принадлежность к разночинцам как к «неподатному» сословию давала некоторую личную независимость, какой не обладало ни купечество, ни мещанство, ни, естественно, крестьянство. Речь идет, в первую очередь, о свободе передвижения и проживания в любом месте империи, с правом поступления на государственную службу. Разночинцы имели постоянные паспорта и должны были обязательно давать образование своим детям. Вероятно, фактор образованности сыграл немаловажную роль в том, что многие молодые люди, выходцы из разночинцев, быстро радикализировались, отчаянно, пожалуй, даже фанатично веря в идеи переустройства общества на началах справедливости и братства. «Наши юноши — революционеры не в силу своих знаний, а в силу своего социального положения… Среда их вырастившая состоит либо из бедняков, в поте лица добывающих свой хлеб, либо живет на хлебах у государства; на каждом шагу она чувствует экономическое бессилие, свою зависимость. А сознание своего бессилия, своей необеспеченности, чувство зависимости — всегда приводят к чувству недовольства, к озлоблению, к протесту», — писал представитель уже следующей волны революционеров 1870-х годов П. Н. Ткачев.

ЗНАЧЕНИЕ ХАЙДЕГГЕРОВСКОЙ КРИТИКИ НОВОЕВРОПЕЙСКОЙ СУБЪЕКТИВНОСТИ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ КРИЗИСА ФИЛОСОФСКИХ ОСНОВАНИЙ МОРАЛИ

@article{de4269d5b7814e7a9d57a0e4c7836bd8,

title = «ЗНАЧЕНИЕ ХАЙДЕГГЕРОВСКОЙ КРИТИКИ НОВОЕВРОПЕЙСКОЙ СУБЪЕКТИВНОСТИ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ КРИЗИСА ФИЛОСОФСКИХ ОСНОВАНИЙ МОРАЛИ»,

abstract = «Статья раскрывает содержание и значение критики М. Хайдеггером субъективных оснований новоевропейской культуры. С этой целью немецкий мыслитель анализирует смысл обоснования достоверности субъекта и субъективной позиции осмысления бытия как сущего в философии Р. Декарта. Толкование человека как субъекта, подмену истины достоверностью М. Хайдеггер оценивает как нигилизм, приводит философские и лингвистические обоснования такого истолкования. Также М. Хайдеггер раскрывает нигилистический смысл ценностных отношений и самой природы ценностей. На основе хайдеггеровских толкований в статье раскрываются нигилистические влияния идеи автономной субъективности на этические концепции новоевропейской философии. Автономия субъекта в практической философии приводит к обоснованию принципа автономии воли. Идея долженствования в новоевропейской философии также формируется во взаимодействии и на основании идеи автономной субъективности и посредством погружения в ценностный контекст. Все это создает условия кризиса идеи долженствования. Хайдеггеровский анализ декартовской философии устанавливает неразрывную связь и укорененность идей новоевропейской субъективности в процессах секуляризации культуры. Установление таких взаимосвязей сразу указывает на возможные нигилистические моральные последствия идеи автономного, в себе и для себя удостоверяющегося субъекта. Идея новоевропейской субъективности, отношение к человеку как к субъекту обоснована в исключительно рационалистической философии Р. Декарта, но по последствиям выходит далеко за пределы рационализма.»,

author = «Дороненко, {Ольга Евгеньевна}»,

year = «2017»,

language = «Русский»,

volume = «6»,

pages = «211—218»,

journal = «Контекст и рефлексия: философия о мире и человеке»,

issn = «2223-5485»,

publisher = «Общество с ограниченной ответственностью {«}Аналитика Родис{«}»,

number = «6A»,

}

Гуманитарные Ведомости Выпуск 4(12). 2014

Гуманитарные ведомости ТГПУ им . Л . Н . Толстого № 4 (12), декабрь 2014 г . 21 УДК 125 В . В . Варава ( Воронежский государственный университет ) Тел .: (473) 220-82-52, e-mail: [email protected] МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ ИСТОКИ РАДИКАЛИЗМА И НИГИЛИЗМА В РОССИИ В статье рассматриваются особенности русского экзистенциального мирочувствия , оказавшего влияние на многие политические программы радикального характера в России . В этом контексте анализируется вопрос о связи русской идеи с нигилизмом . Ключевые слова : радикализм , нигилизм , русская идея , метафизика , тоска . Вот я живу . Для чего ? Может быть , для смертного моего часа живу . Б . Савинков « Конь бледный » Вопрос о том , как русская идея связана с нигилизмом , насколько нигилизм проявляет себя в русской идее , и наоборот , насколько русская идея является воплощением русского нигилизма , это большой вопрос русской философии , вопрос из разряда , которые принято называть « вечными » и « проклятыми ». Когда говорят о русском нигилизме в связи с русской идеей , то конечно , сразу же возникает образ Николая Бердяева с его характеристикой русского национального характера , выраженной в известных словах : « мы , русские , апокалиптики или нигилисты » [1, с . 157]. Поясняя суть этого тезиса , Бердяев говорит , что русский нигилизм был « нравственной рефлексией над культурой ». Это главная особенность русского нигилизма , которую замечает философ . Вот почему у русских нет « культуропоклонства », свойственного западным людям , а наоборот , есть нравственное осуждение культуры , разговор о « грехе культуры ». Это не культурный скепсис , но страстное моральное осуждение наличной культуры во имя . Отсюда опрощение , снятие с себя условных культурных оболочек . И это свойственно , как точно отмечает Бердяев , людям культуры , людям , которые сами являются великими творцами культуры . За примерами далеко ходить не надо . Поэтому , резюмирует философ : « русская идея не есть идея культуры ». Безусловно , Бердяев очень близко подошел именно к этической сущности русского нигилизма , когда говорит о моральном пафосе нигилизма , « пафосе негодования против царящего в мире зла и неправды ». Нигилистическое неприятие – это не неприятие мира как такового , но неприятие « злого мира », то есть мира , лежащего во зле . Однако , Бердяев , правильно говоря , что нигилизм есть типически русское явление , связывает его с православием . Он считает , что поскольку православие не имеет своего оправдания культуры , то в нем сильно проявляется нигилистический элемент

Made with FlippingBook

RkJQdWJsaXNoZXIy ODQ5NTQ=

Нигилизм | Интернет-энциклопедия философии

Нигилизм — это вера в то, что все ценности безосновательны и что ничто не может быть известно или передано. Это часто ассоциируется с крайним пессимизмом и радикальным скептицизмом, осуждающим существование. Настоящий нигилист ни во что не верит, не будет иметь никаких привязанностей и никакой другой цели, кроме, возможно, импульса к разрушению. Хотя немногие философы утверждают, что они нигилисты, нигилизм чаще всего ассоциируется с Фридрихом Ницше, который утверждал, что его разрушительное воздействие в конечном итоге разрушит все моральные, религиозные и метафизические убеждения и вызовет величайший кризис в истории человечества.В 20 веке нигилистические темы — эпистемологический провал, разрушение ценностей и космическая бесцельность — занимали художников, социальных критиков и философов. В середине века, например, экзистенциалисты помогли популяризировать принципы нигилизма в своих попытках ослабить его разрушительный потенциал. К концу века экзистенциальное отчаяние как ответ на нигилизм уступило место безразличию, часто ассоциируемому с антифундационализмом.

Прошло более века с тех пор, как Ницше исследовал нигилизм и его последствия для цивилизации.Как он и предсказывал, влияние нигилизма на культуру и ценности 20-го века было повсеместным, его апокалиптический характер порождал мрачное настроение и много беспокойства, гнева и ужаса. Интересно, что сам Ницше, радикальный скептик, озабоченный языком, знанием и истиной, предвосхищал многие темы постмодерна. Таким образом, полезно отметить, что он считал, что мы можем — за ужасную цену — в конечном итоге преодолеть нигилизм. Если мы переживем процесс разрушения всех интерпретаций мира, то, возможно, сможем открыть правильный курс для человечества.

Содержание

1. Истоки
2. Фридрих Ницше и нигилизм
3. Экзистенциальный нигилизм
4. Антифундационализм и нигилизм
5. Заключение

1. Происхождение

«Нигилизм» происходит от латинского nihil , или ничего, что означает «ничего, то, чего не существует». Оно встречается в глаголе «уничтожить», означающем «свести на нет», полностью уничтожить. В начале девятнадцатого века Фридрих Якоби использовал это слово для отрицательной характеристики трансцендентального идеализма.Однако он стал популяризирован только после его появления в романе Ивана Тургенева « отцы и дети » (1862 г.), где он использовал термин «нигилизм» для описания грубого сциентизма, исповедуемого его персонажем Базаровым, проповедующим кредо полного отрицания.

В России нигилизм стал отождествляться со слабо организованным революционным движением (1860-1917 гг.), Которое отвергало власть государства, церкви и семьи. В своих ранних произведениях лидер анархистов Михаил Бакунин (1814-1876) сформулировал пресловутую мольбу, все еще отождествляемую с нигилизмом: «Давайте уповаем на вечный дух, который разрушает и уничтожает только потому, что он является неисследимым и вечно творческим источником всей жизни. — страсть к разрушению — это тоже страсть творческая! » ( Реакция в Германии , 1842).Движение выступало за социальное устройство, основанное на рационализме и материализме как на единственном источнике знаний, и на индивидуальной свободе как на высшей цели. Отвергая духовную сущность человека в пользу чисто материалистической, нигилисты осуждали Бога и религиозный авторитет как противоположность свободе. Движение в конечном итоге превратилось в этос подрывной деятельности, разрушения и анархии, и к концу 1870-х годов нигилистом был любой, кто был связан с подпольными политическими группами, выступающими за терроризм и убийства.

Самые ранние философские позиции, связанные с тем, что можно охарактеризовать как нигилистическое мировоззрение, принадлежат скептикам. Поскольку они отрицали возможность достоверности, скептики могли осуждать традиционные истины как неоправданные мнения. Когда Демосфен (ок. 371–322 до н. Э.), Например, замечает, что «во что он хотел верить, то и во что верит каждый человек» ( Olynthiac, ), он постулирует относительную природу знания. Таким образом, крайний скептицизм связан с эпистемологическим нигилизмом , который отрицает возможность знания и истины; эту форму нигилизма в настоящее время отождествляют с постмодернистским антифундационализмом.На самом деле нигилизм можно понимать по-разному. Политический нигилизм , как уже отмечалось, связан с верой в то, что разрушение всего существующего политического, социального и религиозного порядка является предпосылкой для любого будущего улучшения. Этический нигилизм или моральный нигилизм отвергает возможность абсолютных моральных или этических ценностей. Напротив, добро и зло туманны, а ценности, связанные с ними, являются продуктом не более чем социального и эмоционального давления. Экзистенциальный нигилизм — это представление о том, что жизнь не имеет внутреннего значения или ценности, и это, без сомнения, наиболее часто используемый и понимаемый смысл этого слова сегодня.

Нападки Макса Штирнера (1806-1856) на систематическую философию, его отрицание абсолютов и отказ от любых абстрактных концепций часто помещают его в число первых философских нигилистов. Для Штирнера достижение личной свободы — единственный закон; и государство, которое неизбежно ставит под угрозу свободу, должно быть уничтожено.Однако даже за пределами угнетения государства существуют ограничения, налагаемые другими, потому что само их существование является препятствием, подрывающим индивидуальную свободу. Таким образом, Штирнер утверждает, что существование — это бесконечная «война каждого против всех» ( The Ego and its own , trans. 1907).

2. Фридрих Ницше и нигилизм

Среди философов Фридрих Ницше чаще всего ассоциируется с нигилизмом. Для Ницше в мире нет объективного порядка или структуры, кроме той, которую мы им придаем.Проникая за фасады, подкрепляющие убеждения, нигилист обнаруживает, что все ценности безосновательны, а разум бессилен. « Каждое убеждение , каждое считающее что-то истинное, — пишет Ницше, — обязательно ложно, потому что истинного мира просто не существует» ( Воля к силе [примечания от 1883-1888]). По его мнению, нигилизм требует радикального отказа от всех навязанных ценностей и значений: «Нигилизм есть. . . не только вера в то, что все заслуживает гибели; но фактически подставляют плечо к плугу; уничтожает » ( Воля к силе, ) .

Ядовитая сила нигилизма абсолютна, утверждает Ницше, и под его иссушающим вниманием « самые высокие ценности обесценивают себя ». Цель отсутствует, и «почему» не находит ответа »( Воля к силе, ). Неизбежно, нигилизм обнажит все заветные верования и священные истины как симптомы порочного западного мифа. Этот коллапс смысла, актуальности и цели станет самой разрушительной силой в истории, представляя собой тотальную атаку на реальность и не что иное, как величайший кризис человечества:

То, что я рассказываю, — это история следующих двух столетий.Описываю то, что грядет, что уже не может прийти иначе: приход нигилизма . . . . В течение некоторого времени вся наша европейская культура движется как к катастрофе, с мучительным напряжением, которое нарастает от десятилетия к десятилетию: беспокойно, неистово, стремительно, как река, которая хочет достичь конца. . . . ( Воля к силе )

После убедительной критики Ницше нигилистические темы — эпистемологический провал, разрушение ценностей и космическая бесцельность — занимали художников, социальных критиков и философов.Убежденный, что анализ Ницше был точным, например, Освальд Шпенглер в книге «Упадок Запада, » (1926) изучил несколько культур, чтобы подтвердить, что образцы нигилизма действительно были заметной чертой разрушающихся цивилизаций. В каждой из рассмотренных им неудавшихся культур Шпенглер заметил, что многовековые религиозные, художественные и политические традиции были ослаблены и, наконец, свергнуты коварными действиями нескольких различных нигилистических позиций: фаустовский нигилист «разбивает идеалы»; аполлинийский нигилист «наблюдает, как они рушатся у него на глазах»; а индийский нигилист «удаляется от их присутствия в себя.«Уход, например, часто отождествляемый с отрицанием реальности и покорностью, за которую выступают восточные религии, на Западе ассоциируется с различными версиями эпикурейства и стоицизма. В своем исследовании Шпенглер приходит к выводу, что западная цивилизация уже находится на продвинутой стадии распада, и все три формы нигилизма работают над подрывом эпистемологического авторитета и онтологической основы.

В 1927 году Мартин Хайдеггер, чтобы процитировать другой пример, заметил, что нигилизм в различных и скрытых формах уже был «нормальным состоянием человека» ( The Question of Being ).Предсказания других философов о влиянии нигилизма были ужасными. Обрисовывая симптомы нигилизма в 20 веке, Гельмут Тилике писал, что «нигилизм буквально может заявить только об одной истине, а именно, что в конечном счете преобладает Ничто, а мир бессмысленен» ( Нигилизм: его происхождение и природа, с христианским ответом, стр. 1969). С точки зрения нигилиста, можно сделать вывод, что жизнь полностью аморальна, и этот вывод, по мнению Тилике, мотивирует такие чудовища, как нацистское господство террора.Мрачные предсказания влияния нигилизма также представлены в книге Юджина Роуза Нигилизм: корни революции современной эпохи (1994). Если нигилизм одержит победу — а он уже идет полным ходом, — утверждает он, — наш мир станет «холодным, бесчеловечным миром», в котором восторжествуют «ничто, бессвязность и абсурд».

3. Экзистенциальный нигилизм

Хотя нигилизм часто обсуждается в терминах крайнего скептицизма и релятивизма, на протяжении большей части 20-го века он ассоциировался с верой в бессмысленность жизни.Экзистенциальный нигилизм начинается с представления о том, что мир лишен смысла и цели. Учитывая это обстоятельство, само существование — все действия, страдания и чувства — в конечном итоге бессмысленно и пусто.

В книге Темная сторона: мысли о тщетности жизни (1994) Алан Пратт демонстрирует, что экзистенциальный нигилизм в той или иной форме с самого начала был частью западной интеллектуальной традиции. Например, замечание скептика Эмпедокла о том, что «жизнь смертных настолько ничтожна, что может быть практически неживой», воплощает тот же вид крайнего пессимизма, который ассоциируется с экзистенциальным нигилизмом.В древности такой глубокий пессимизм, возможно, достиг своего апогея с Гегезиасом Киренским. Философ утверждает, что, поскольку несчастья намного превосходят удовольствия, счастье невозможно, а затем выступает за самоубийство. Спустя столетия, в эпоху Возрождения, Уильям Шекспир красноречиво резюмировал точку зрения экзистенциального нигилиста, когда в этом знаменитом отрывке, близком к концу книги «Макбет », Макбет излил свое отвращение к жизни:

Выходи, короткая свеча!
Жизнь — лишь ходячая тень, плохой игрок
Которая расхаживает и тревожит свой час на сцене
А потом больше не слышно; это сказка
Рассказанная идиотом, полная звука и ярости,
Ничего не значимая.

В двадцатом веке именно атеистическое экзистенциалистское движение, популяризировавшееся во Франции в 1940-х и 1950-х годах, несет ответственность за распространение экзистенциального нигилизма в массовом сознании. Определяющий предлог Жан-Поля Сартра (1905-1980) для движения «существование предшествует сущности» исключает любую основу или основу для установления сущностного «я» или человеческой природы. Когда мы отказываемся от иллюзий, жизнь открывается как ничто; а для экзистенциалистов ничто — источник не только абсолютной свободы, но также экзистенциального ужаса и эмоциональной муки.Ничто раскрывает каждого человека как изолированное существо, «брошенное» в инопланетную и неотзывчивую вселенную, навсегда лишенное возможности знать, почему, но требующее изобретать смысл. Это ситуация, которая представляет собой не что иное, как абсурд . Альбер Камю (1913-1960), писавший с просветленной точки зрения абсурда, заметил, что бедственное положение Сизифа, обреченного на вечную бесполезную борьбу, было превосходной метафорой человеческого существования ( Миф о Сизифе , 1942).

Общая нить в литературе экзистенциалистов — справляться с эмоциональными страданиями, возникающими из-за нашей конфронтации с ничто, и они потратили огромную энергию, отвечая на вопрос, возможно ли это выжить.Их ответ был категоричным «да», отстаивая формулу страстной приверженности и бесстрастного стоицизма. Оглядываясь назад, можно сказать, что это был анекдот с оттенком отчаяния, потому что в абсурдном мире нет абсолютно никаких руководящих принципов, и любой курс действий проблематичен. Страстное обязательство, будь то завоевание, созидание или что-то еще, само по себе бессмысленно. Войдите в нигилизм.

Камю, как и другие экзистенциалисты, был убежден, что нигилизм был самой неприятной проблемой двадцатого века.Хотя он страстно утверждает, что люди могут вынести его разъедающее воздействие, его самые известные работы выдают необычайную трудность, с которой он столкнулся при построении убедительного доказательства. Например, в книге «Незнакомец » (1942) Мерсо отверг экзистенциальные предположения, на которые полагаются непосвященные и слабые. За несколько мгновений до казни за неоправданное убийство он обнаруживает, что одной жизни достаточно для жизни, однако raison d’être в контексте кажется малоубедительным.В Caligula (1944) безумный император пытается избежать человеческих затруднений, дегуманизируя себя актами бессмысленного насилия, терпит неудачу и тайно устраивает собственное убийство. Чума (1947) показывает тщетность стремления к лучшему в абсурдном мире. И в своем последнем романе, коротком и сардоническом « Падение, » (1956), Камю утверждает, что у каждого, , окровавлены руки, потому что мы все несем ответственность за ухудшение плачевного состояния своими глупыми действиями и бездействием.В этих и других работах экзистенциалистов часто создается впечатление, что подлинная жизнь с бессмысленностью жизни невозможна.

Камю был полностью осведомлен о ловушках определения существования без смысла, и в своем философском эссе « Мятежник » (1951) он прямо сталкивается с проблемой нигилизма. В нем он подробно описывает, как метафизический коллапс часто заканчивается полным отрицанием и победой нигилизма, характеризующимся глубокой ненавистью, патологическим разрушением и неисчислимым насилием и смертью.

4. Антифундационализм и нигилизм

К концу 20 века «нигилизм» принял две разные касты. В одной форме термин «нигилист» используется для характеристики постмодернистского человека, дегуманизированного конформиста, отчужденного, безразличного и сбитого с толку, направляя психологическую энергию в гедонистический нарциссизм или в глубокий рессентимент , который часто взрывается насилием. Эта точка зрения основана на размышлениях экзистенциалистов о нигилизме, лишенном каких-либо обнадеживающих ожиданий, оставляющих только переживания болезни, разложения и распада.

В своем исследовании бессмысленности Дональд Кросби пишет, что источник современного нигилизма парадоксальным образом проистекает из приверженности честной интеллектуальной открытости. «После запуска процесс допроса может закончиться только одним концом: разрушением убеждений и уверенности и впадать в отчаяние» ( Призрак абсурда, , 1988). Когда искреннее исследование распространяется на моральные убеждения и социальный консенсус, оно может оказаться смертельным, продолжает Кросби, продвигая силы, которые в конечном итоге разрушают цивилизации.Недавно отредактированная книга Майкла Новака Опыт небытия (1968, 1998) рассказывает похожую историю. Оба исследования являются ответом на мрачные выводы экзистенциалистов, сделанные в начале века. И оба оптимистично обсуждают пути выхода из бездны, сосредотачиваясь на позитивных последствиях, которые открывает ничто, таких как свобода, свобода и творческие возможности. Новак, например, описывает, как со времен Второй мировой войны мы работали, чтобы «выбраться из нигилизма» на пути к построению новой цивилизации.

В отличие от усилий по преодолению нигилизма, упомянутых выше, это уникальный постмодернистский ответ, связанный с нынешними антифундационалистами. Философский, этический и интеллектуальный кризис нигилизма, мучивший современных философов более века, уступил место легкому раздражению или, что более интересно, оптимистичному принятию бессмысленности.

Французский философ Жан-Франсуа Лиотар характеризует постмодернизм как «недоверие к метанарративам», тем всеобъемлющим основам, на которые мы опирались, чтобы понять мир.Этот крайний скептицизм подорвал интеллектуальную и моральную иерархию и сделал заявления «истины», трансцендентные или транскультурные, проблематичными. Постмодернистские антифундационалисты, парадоксальным образом основанные на релятивизме, отвергают знание как относительное, а «истину» как преходящую, подлинную только до тех пор, пока что-то более приятное не заменяет его (напоминающее понятие Уильяма Джеймса о «денежной стоимости»). Критик Жак Деррида, например, утверждает, что нельзя быть уверенным в том, что то, что знает , соответствует тому, что есть . Поскольку человеческие существа участвуют только в бесконечно малой части целого, они неспособны понять что-либо с уверенностью, а абсолюты являются просто «вымышленными формами».

Американский антифундационалист Ричард Рорти делает то же самое: «Ничто не обосновывает наши действия, ничто не узаконивает их, ничто не показывает, что они связаны с тем, как обстоят дела» («От логики к языку и игре», 1986). Этот эпистемологический тупик, заключает Рорти, неизбежно ведет к нигилизму. «Столкнувшись с нечеловеческим, нелингвистическим, у нас больше нет способности преодолевать непредвиденные обстоятельства и боль путем присвоения и трансформации, а только способность распознавать случайность и боль» ( Непредвиденные обстоятельства, ирония и солидарность, 1989 ) . В отличие от страхов Ницше и тревог экзистенциалистов, нигилизм становится для антифундационалистов просто еще одним аспектом нашей современной среды, которую лучше всего переносить хладнокровием.

В книге Банализация нигилизма (1992) Карен Карр обсуждает антифаундационалистский ответ на нигилизм. «Веселый нигилизм», несмотря на то, что он все еще разжигает парализующий релятивизм и подрывает критические инструменты, играет важную роль, отмечает она, отличаясь легким принятием бессмысленности.Такое развитие событий, заключает Карр, вызывает тревогу. Если мы признаем, что все точки зрения в равной степени необязательны, то интеллектуальное или моральное высокомерие определит, какая точка зрения имеет приоритет. Что еще хуже, банализация нигилизма создает среду, в которой идеи могут быть навязаны насильно с небольшим сопротивлением, и только грубая сила определяет интеллектуальные и моральные иерархии. Этот вывод хорошо согласуется с выводом Ницше, который указал, что все интерпретации мира являются просто проявлениями воли к власти.

5. Заключение

Прошло более века с тех пор, как Ницше исследовал нигилизм и его последствия для цивилизации. Как он и предсказывал, влияние нигилизма на культуру и ценности 20-го века было повсеместным, его апокалиптический характер порождал мрачное настроение и много беспокойства, гнева и ужаса. Интересно, что сам Ницше, радикальный скептик, озабоченный языком, знанием и истиной, предвосхищал многие темы постмодерна. Таким образом, полезно отметить, что он считал, что мы можем — за ужасную цену — в конечном итоге преодолеть нигилизм.Если мы выживем в процессе уничтожения всех интерпретаций мира, мы, возможно, сможем найти правильный курс для человечества:

Хвалю, не упрекаю, приход [нигилизма]. Я считаю, что это один из величайших кризисов, момент глубочайшего саморефлексии человечества. Излечится ли человек от этого, станет ли он хозяином этого кризиса — вопрос его силы. Возможно. . . . ( Полное собрание сочинений Т. 13)

Информация об авторе

Алан Пратт
Электронная почта: pratta @ db.erau.edu
Университет Эмбри-Риддла
США

Чем не является нигилизм | The MIT Press Reader

Чтобы сохранить нигилизм как значимое понятие, необходимо отличать его от пессимизма, цинизма и апатии.

Нигилизм — одно из тех понятий, значение которых мы все почти уверены, что знаем значение, если кто-то не попросит нас дать ему определение.

Нигилизм, в отличие от времени (по мнению Августина) или порно (по мнению Верховного суда США), является одним из тех понятий, значение которых мы все почти уверены, что знаем значение, если кто-то не попросит нас дать ему определение. Nihil означает «ничего». -ism означает «идеология». Тем не менее, когда мы пытаемся объединить эти термины, сочетание, кажется, сразу же само себя опровергает, поскольку идея о том, что нигилизм — это «идеология ничего», кажется бессмысленной. Сказать, что это означает, что кто-то «ни во что не верит», на самом деле не намного полезнее, поскольку вера во что-то предполагает, что есть во что верить, но если это что-то равно ничто , тогда нечего во что верили, и в этом случае верить ни во что — снова идея самоотвержения.

Поэтому легко попасть в ловушку мысли «Все — нигилизм!» что, конечно, приводит к мысли: «Нет ничего нигилизма!» Таким образом, чтобы сохранить нигилизм как значимое понятие, необходимо отличать его от понятий, которые часто с ним связаны, но, тем не менее, отличаются от таких понятий, как пессимизм, цинизм и апатия.

Нигилизм против пессимизма

Если оптимизм — это надежда, то пессимизм — это безнадежность. Быть пессимистом — значит сказать: «Какой в ​​этом смысл?» Пессимизм часто сравнивают с взглядом на мир «Стакан наполовину пуст», но, поскольку он наполовину пуст, этот сценарий все же может быть слишком обнадеживающим для пессимиста.Лучшим сценарием может быть то, что если пессимист упадет в колодец и кто-то предложит ему спасти, он, скорее всего, ответит: «Зачем беспокоиться? В колодце, вне колодца, мы все равно умрем ». Другими словами, пессимизм мрачен и угнетает. Но это не нигилизм.

Если пессимист упадет в колодец и его предложат спасти, он, скорее всего, ответит: «Зачем беспокоиться? В колодце, вне колодца, мы все равно умрем ».

Фактически, мы могли бы даже пойти так далеко, чтобы сказать, что пессимизм — это противоположность нигилизма.Как и нигилизм, пессимизм можно рассматривать как порождение отчаяния. Факт нашей смерти, разочарование в наших желаниях, непредвиденные последствия наших действий, твиты наших политических лидеров — все это или все это может привести нас либо к нигилизму, либо к пессимизму. Однако там, где эти две дороги расходятся, возникает вопрос о том, живем ли мы в своем отчаянии или прячемся от него.

Быть с пессимистом — значит знать, что вы с пессимистом. Но вы можете быть с нигилистом и не иметь ни малейшего представления.В самом деле, вы могли бы быть нигилистом и не иметь ни малейшего представления. Такое отсутствие осознания является сутью нигилизма, поскольку нигилизм заключается в том, чтобы прятаться от отчаяния, а не останавливаться на нем. Это различие было проиллюстрировано Вуди Алленом в его фильме «Энни Холл» (1977), когда его альтер-эго Элви Сингер обменялся с парой, которую он остановил на улице, чтобы получить совет: молодая модно выглядящая пара, обнимая друг друга руками ): Вы-вы выглядите как действительно счастливая пара.Эээ … ты?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА: Ага.

ЭЛВИ: Ага! Итак … ч-ч-как вы это объясните?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА: Я очень мелкая и пустая, у меня нет идей и ничего интересного сказать.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: И я точно такой же.

ЭЛВИ: Понятно. Что ж, это очень интересно. Значит, тебе удалось кое-что придумать, а?

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Верно.

Элви Сингер — пессимист. Мужчина и женщина — нигилисты.

Больше всего в этой сцене проясняет то, что она показывает, как пессимист может раскрыть личность нигилиста, точно так же, как можно было бы утверждать, что пессимизм немецкого философа Артура Шопенгауэра помог Ницше раскрыть его собственный нигилизм.До того, как они столкнутся с Элви, они просто счастливая мелкая и счастливо пустая пара. Однако, когда он просит их объяснить свое счастье, они больше не мелкие и пустые; вместо этого они вынуждены пробудиться от задумчивости и осознать себя. Это не , что они счастливы, показывает их нигилизм; скорее, это их попытка объяснить пессимисту , почему они счастливы, показывает их нигилизм. На первый взгляд, они родственные души, которые нашли друг друга.Но поверхность — это все, что они есть. Попытка пойти еще глубже показывает, что глубже нет ничего. И именно пессимист, столкнувшись с такой счастливой парой, спросит: «Почему?» это показывает их ничтожество.

Эта статья взята из книги Нолен Герц «Нигилизм».

Если, как я предположил ранее, нигилизм и пессимизм — противоположности, то на самом деле нигилизм гораздо ближе к оптимизму. Видеть стакан наполовину полным — значит думать, что мы должны быть довольны тем, что имеем, а не сосредотачиваться на том, чего не хватает.Но быть довольными тем, что у нас есть, также может быть способом оставаться самодовольным, игнорировать то, чего не хватает, чтобы избежать необходимости искать перемен. Точно так же верить в то, что в конце концов все получится, что в конце туннеля всегда есть свет, — значит верить в то, что жизнь телеологична, что есть какая-то цель или цель — будь то Бог или Справедливость — незримо действующая за тем, что мы переживаем.

Веря в существование сверхчеловеческих целей и сверхчеловеческих целей, мы теряем из виду человеческие цели и человеческие цели.Точно так же, когда мы возводим кого-то вроде Мартина Лютера Кинга младшего до статуса святого или пророка, мы видим в нем нечто большее, чем простой смертный, тем самым освобождая себя от ответственности за попытки подражать ему, поскольку мы просто должны надеяться. что кто-то вроде него придет снова. Если оптимизм приводит нас к самоуспокоенности, заставляет ждать, когда произойдет что-то хорошее или кого-то еще заставит что-то хорошее случиться, тогда оптимизм заставляет нас ничего не делать. Другими словами, не пессимизм, а оптимизм подобен нигилизму.

Нигилизм против цинизма

В Древней Греции циник был человеком, который жил как собака (греческое kynikos означает «собачий»), или, если быть более точным, был кем-то, кто жил согласно философии циников оставаться верным. природе, а не соответствию тому, что этот человек считал социальной уловкой. Сегодня циник — это тот же человек, который смотрит на общество свысока и считает его фальшивкой, хотя не потому, что циник считает общество неестественным, а потому, что циник считает людей, из которых состоит общество, фальшивыми.Быть циником — значит предполагать худшее из людей, думать, что мораль — всего лишь притворство, и предполагать, что даже когда кажется, что люди помогают другим, они на самом деле пытаются помочь себе. Циник, верящий только в свои собственные интересы, кажется другим ни во что не верящий. Следовательно, цинизм может показаться нигилизмом. Но это не нигилизм.

Циник может даже радоваться жизни. В частности, циник может получать удовольствие, высмеивая тех, кто утверждает, что существует альтруизм или что политики являются самоотверженными государственными служащими, и особенно находит смехотворной идею о том, что мы должны стараться видеть в людях хорошее.

Цинизм, как и пессимизм, связан с негативом. Однако, в то время как пессимизм связан с отчаянием, с чувством бессмысленности жизни перед лицом смерти, цинизм — это скорее презрение, чем отчаяние. Циник не сказал бы, что life бессмысленен, но просто сказал бы, что то, что люди говорят о жизни , бессмысленно. Циник может даже радоваться жизни. В частности, циник может получать удовольствие, высмеивая тех, кто утверждает, что существует альтруизм или что политики являются самоотверженными государственными служащими, и особенно находит смехотворной идею о том, что мы должны стараться видеть в людях хорошее.

Пессимисты не нигилисты, потому что пессимисты скорее принимают отчаяние, чем избегают его. Циники — не нигилисты, потому что циники скорее принимают лживость, чем уклоняются от нее. Ключевой частью ухода от отчаяния является готовность поверить, что люди могут быть хорошими, что добро вознаграждается и что такие награды могут существовать, даже если мы их не испытываем. Но для циника такая готовность верить — это готовность быть наивным, легковерным и поддаваться манипулированию. Циник издевается над такими убеждениями не потому, что циник утверждает, что знает, что такие убеждения обязательно ложны, а потому, что циник осознает опасность, которую представляют люди, которые утверждают, что знают, что такие убеждения обязательно истинны.

Скептик ждет доказательств, прежде чем выносить суждение. Циник, однако, не доверяет свидетельствам, потому что циник не верит, что кто-то способен объективно предоставить доказательства.

Скептик ждет доказательств, прежде чем выносить суждение. Циник, однако, не доверяет свидетельствам, потому что циник не верит, что кто-либо способен объективно предоставить доказательства. Циник предпочел бы оставаться в сомнении, чем рисковать быть обманутым, и поэтому циник считает тех, кто идет на такой риск, обманщиками.По этой причине циник может раскрыть нигилизм других, призывая людей защищать отсутствие цинизма, подобно тому, как пессимист выявляет нигилизм других, призывая людей защищать свое отсутствие пессимизма.

Пожалуй, лучшим примером способностей циника к откровениям является спор между Фрасимахом и Сократом во вступительной книге Платона «Республика». Трасимах сначала представлен как насмешник Сократа за то, что он расспрашивает других об определении справедливости, а затем требует, чтобы ему заплатили, чтобы он рассказал им, что такое справедливость на самом деле.Умиротворенный Фрасимах определяет справедливость как уловку, изобретенную сильными, чтобы воспользоваться преимуществами слабых, как способ для сильных захватить власть, манипулируя обществом, заставляя поверить в то, что послушание — это справедливость. Трасимах далее утверждает, что, когда это возможно, люди поступают несправедливо, за исключением тех случаев, когда они слишком боятся быть пойманными и наказанными, и, таким образом, Фрасимах заключает, что несправедливость лучше справедливости.

Когда Сократ пытается опровергнуть это определение, сравнивая политических лидеров с врачами, с теми, кто имеет власть, но использует ее для помощи другим, а не для помощи себе, Фрасимах не принимает это опровержение, как другие, а вместо этого опровергает опровержение Сократа.Фрасимах обвиняет Сократа в наивности и утверждает, что Сократ подобен овце, которая думает, что пастырь, который защищает и кормит овец, делает это потому, что пастух хороший, , а не осознает, что пастырь откармливает их для убоя . Сократ никогда не может по-настоящему убедить Фрасимаха в том, что его определение справедливости неверно, и, действительно, цинизм Фрасимаха настолько убедителен, что Сократ тратит остаток «Республики», пытаясь доказать, что справедливость лучше несправедливости, пытаясь опровергнуть очевидный успех теории. несправедливых людей, делая метафизические заявления о влиянии несправедливости на душу.Таким образом, Сократ может противостоять цинизму в видимом мире только через веру в существование невидимого мира, невидимого мира, который, как он утверждает, на более реален, чем на видимый мир. Другими словами, именно цинизм Фрасимаха заставляет Сократа раскрыть свой нигилизм.

Здесь мы видим, что нигилизм на самом деле гораздо более тесно связан с идеализмом, чем с цинизмом. Циник представляет себя реалистом, кого-то, кого заботят действия, а не намерения, кто сосредотачивается на том, что люди делают, а не на том, чего люди надеются достичь, кто помнит о невыполненных обещаниях прошлого, чтобы не быть подметенным. в еще не исполненных обещаниях о будущем.Однако идеалист отвергает цинизм как безнадежно отрицательный. Сосредоточившись на намерениях, надеждах и будущем, идеалист может дать позитивное видение, чтобы противостоять негативу циника. Но отвергая цинизм, отвергает ли идеалист и реальность?

Нигилизм на самом деле гораздо больше связан с идеализмом, чем с цинизмом.

Идеалист, как мы видели на примере Сократа, не может бросить вызов циничному взгляду на реальность и вместо этого вынужден конструировать альтернативную реальность, реальность идей.Эти идеи могут образовывать связную логическую историю о реальности, но это никоим образом не гарантирует, что идеи представляют собой нечто большее, чем просто рассказ. По мере того как идеалист все больше и больше сосредотачивается на том, как реальность должна быть , идеалиста все меньше и меньше заботит, насколько реальность является . Утопические взгляды идеалиста могут быть более убедительными, чем антиутопические взгляды циника, но антиутопические взгляды, по крайней мере, сосредоточены на этом мире, , тогда как утопические взгляды, по определению, сосредоточены на мире, не существует .По этой причине использовать потусторонний идеализм для опровержения потустороннего цинизма — значит заниматься нигилизмом.

Нигилизм против апатии

Наряду с пессимизмом и цинизмом нигилизм также часто ассоциируется с апатией. Быть апатичным — значит быть без пафоса, без чувств, без желаний. Хотя нам всем время от времени дают выбор, который не особенно влияет на нас так или иначе («Вы хотите съесть итальянский или китайский?»), Такую бескорыстность все время испытывает апатичный человек.Таким образом, быть апатичным означает не заботиться ни о чем. Пессимист чувствует отчаяние, циник испытывает презрение, но апатичный человек ничего не чувствует. Другими словами, апатия рассматривается как нигилизм. Но апатия — это не нигилизм.

Пессимист чувствует отчаяние, циник испытывает презрение, а апатичный человек ничего не чувствует.

Апатия может быть отношением («Меня не волнуют , а ») или чертой характера («Меня не волнуют ничто, »).Однако в любом случае апатичный индивид выражает личное чувство (или, если быть более точным, бесчувственность ) и не заявляет о том, что каждый должен чувствовать (или, опять же, не чувствовать). Апатичный человек прекрасно понимает, что другие люди чувствуют иначе, поскольку они вообще что-либо чувствуют. И поскольку апатичный индивид ничего не чувствует, апатичный индивид не испытывает никакого желания убеждать других, что они точно так же ничего не должны чувствовать.Другие могут заботиться, но апатичный человек — нет, и, поскольку им все равно, апатичному человеку наплевать на то, что заботят другие.

Тем не менее, апатия по-прежнему часто рассматривается как оскорбление, оскорбление, упрек со стороны тех, кому не все равно. Например, в передаче MTV «Дарья» (1997–2002) — шоу об «крайне апатичной» старшекласснице — Дарья Моргендорфер и ее подруга Джейн Лейн разговаривают следующим образом:

ДАРЬЯ: В школе случается трагедия, и все думают о ней. мне. Умер популярный парень, и теперь я популярен, потому что я несчастная девчонка.Но я не несчастный. Я просто не такой, как они.

ДЖЕЙН: Это действительно заставляет задуматься.

ДАРЬЯ: Забавно. Большое спасибо.

ДЖЕЙН: Нет! Вот почему они хотят с вами поговорить. Когда они говорят: «Ты всегда несчастлив, Дарья», они имеют в виду: «Ты думаешь, Дарья. Я могу сказать, потому что ты не улыбаешься. Теперь этот парень умер, и это заставляет меня думать, от этого болит моя маленькая голова, и я перестаю улыбаться. Итак, скажи мне, как ты справляешься с постоянными мыслями, Дарья, пока я не вернусь к своему нормальному овощному состоянию.

ДАРЬЯ: Хорошо. Так почему ты меня избегаешь?

ДЖЕЙН: Потому что я пыталась не думать.

Таким образом, апатичный индивид, подобно пессимисту и цинику, может раскрыть нигилизм других, хотя, в отличие от пессимиста и циника, апатичный индивид делает это, на самом деле не пытаясь это сделать. В то время как пессимист и циник призывают других объяснить отсутствие пессимизма или цинизма, апатичный человек — это тот, кому бросают вызов, бросают вызов другим, чтобы объяснить его или ее отсутствие пафоса.Пытаясь привлечь внимание апатичного человека, тот, кто действительно заботится, вынужден объяснить , почему он или она заботится, объяснение, которое может показать, насколько значимой (или бессмысленной) является причина, по которой человек проявляет заботу.

Апатичному человеку все равно. Однако не заботиться — это не то же самое, что не заботиться ни о чем. Апатичный человек ничего не чувствует. Но у нигилиста есть чувства. Просто нигилист чувствует себя ничто .И действительно, именно потому, что нигилист способен испытывать такие сильные чувства, сильные чувства к чему-то, что есть ничто, нигилист не является и не может быть апатичным. Нигилисты могут иметь сочувствие, сочувствие и антипатию, но не могут иметь апатию.

Не заботиться — это не то же самое, что не заботиться ни о чем. Апатичный человек ничего не чувствует. Но у нигилиста есть чувства.

Ницше попытался продемонстрировать действующие чувства нигилизма в своем аргументе против того, что он называл «моралью жалости».«Мораль сострадания гласит, что хорошо испытывать жалость к тем, кто в ней нуждается, и особенно хорошо, когда такая жалость тронута помогает тем, кто в ней нуждается. Но, согласно Ницше, то, что часто мотивирует желание помочь, — это то, как мы можем видеть себя благодаря тому, как мы видим других в нужде, в частности, как мы видим себя способными помочь, достаточно сильными, чтобы помочь.

Мораль жалости для Ницше заключается не в том, чтобы помогать другим, а в том, чтобы возвысить себя, уменьшая других, уменьшая других до их нужды, до той нужды, которой у нас нет, и это показывает, сколько у нас, напротив, есть.Жалость нигилистична постольку, поскольку она позволяет нам уклоняться от реальности, например, позволяя нам чувствовать, что мы лучше, чем мы есть, и что мы лучше тех, кто в ней нуждается. Следовательно, мы можем избежать признания того факта, что нам, возможно, только повезло больше или нам повезло больше.

Мораль жалости побуждает нас испытывать жалость и чувствовать себя хорошо из-за жалости. Такие чувства хуже, чем ничего не чувствовать, потому что если мы чувствуем себя хорошо, когда чувствуем жалость, тогда мы мотивированы только на то, чтобы помогать людям, которых мы сочувствуем, а не на то, чтобы помочь покончить с системной несправедливостью, которая в первую очередь создает такие жалкие ситуации.В то время как апатия может помочь нам не быть ослепленными нашими эмоциями и более ясно видеть ситуации несправедливости, жалость с большей вероятностью побудит нас увековечить несправедливость, сохраняя условия, которые позволяют нам помогать нуждающимся, которые позволяют нам видеть самих себя. как хорошо для помощи тем, кого мы видим только как нуждающихся .

Однако это не означает, что мы должны попытаться достичь апатии, что мы должны попытаться заставить себя ничего не чувствовать. Популярные версии стоицизма и буддизма пропагандируют спокойствие, непривязанность, попытку не чувствовать то, что мы чувствуем.Заставлять себя стать апатичным — нигилизм, так как это означает уклонение от своих чувств, а не противостояние им. Таким образом, существует важное различие между апатичностью и апатичностью, между безразличием, потому что так человек реагирует на мир, и безразличием, потому что мы хотим освободиться от наших чувств и привязанностей. Точно так же отстраниться не из-за стоицизма или буддизма, а из-за хипстеризма — значит попытаться отстраниться от себя, от жизни, от реальности.Таким образом, преследование иронии может быть таким же нигилистическим, как стремление к apatheia или nirvana .

---

Нолен Герц — доцент прикладной философии Университета Твенте в Нидерландах и автор книги «Нигилизм», из которой взяты выдержки из этой статьи.

Солнечный нигилизм: «С тех пор, как я обнаружил свою никчемность, моя жизнь стала драгоценной» | Австралийский образ жизни

Обычно я с осторожностью отношусь к прозрениям, моментам лампочки и неожиданным открытиям, которые меняют порядок жизни.Но, возвращаясь домой вечером в начале этого года, мое существование изменилось с единственной мимолетной мыслью.

Я находился в хроническом стрессе на работе, переполнялся ожиданиями, цеплялся за чувство достижения или большей цели и на цыпочках приближался к полному истощению. Потом меня осенило: «Какая разница? Однажды я умру, и меня все равно никто не вспомнит ».

Я не могу объяснить сокрушающееся чувство облегчения. Как будто мое тело выбросило запасы кортизола, что позволило моим легким полностью надуть воздух впервые за несколько месяцев.Стоя на обочине дороги, я смотрел на небо и думал: «Я всего лишь кусок мяса, несущийся в космосе на камне. Бессмысленно, бесполезно, бессмысленно ». Это было одно из самых утешительных открытий в моей жизни. Я открыл для себя нигилизм.

Нигилизм существовал в той или иной форме в течение сотен лет, но обычно ассоциируется с Фридрихом Ницше, немецким философом 19-го века (и предпочтительным пессимистом для старшеклассников с подрезками), который предположил, что существование бессмысленно , моральных кодексов бесполезны, а Бог мертв.

В этом десятилетии произошло культурное возрождение. Посмотрев на основные принципы, легко понять, почему. Аргумент Ницше о том, что «каждое убеждение, каждое мнение о чем-то истинном, обязательно ложно, потому что истинного мира просто нет», кажется пугающе актуальным, когда мы натыкаемся на «постправду».

В то время как Ницше (и готы, с которыми вы выросли) все это звучит как облом, поколения Y и Z смотрят на вещи более оптимистично и абсурдно. Современный нигилизм отточен с помощью мемов и шуток в Твиттере.Это проявляется в том, что подростки едят стручки Tide, фанаты умоляют знаменитостей сбить их на своих машинах, а также в большом количестве странных телешоу. Оказывается, спуск в небытие может быть довольно забавным.

Наблюдаем ли мы появление нового, более солнечного поколения нигилистов? Если смысл и цель являются переоцененными иллюзиями, то также может быть любое ощущение, что вы особенный или обречены на великие дела. Это бальзам для группы, которая сгорает из-за исключительности, экономических спадов, исполнительского мастерства, жилищных кризисов и лучшей жизни в Instagram.

Разрешить контент из Instagram?

Эта статья содержит материалы, предоставленные Instagram. Мы просим вашего разрешения перед загрузкой чего-либо, поскольку они могут использовать файлы cookie и другие технологии. Чтобы просмотреть это содержимое, нажмите «Разрешить и продолжить» .

В своей коллекции эссе «Зеркало трюка»: размышления о самообмане писательница из Нью-Йорка Цзя Толентино пытается понять культуру и условия постглобального финансового кризиса в Америке. В частности, как культы самооптимизации и идентичности оставили нас потерянными и апатичными.В нескольких обзорах при обсуждении книги использовался термин «нигилистический», относящийся как к содержанию, так и к тому, как они себя чувствовали.

Но, разговаривая с ней в начале этого года, Толентино высказал более теплый взгляд. Она призналась, что обнаружила чувство незначительности «по-настоящему вдохновляющим» для ее написания, добавив: «Если мы здесь всего лишь на мгновение, и в целом, если ничего не имеет значения, это похоже на карт-бланш на безумие. вне. Чтобы попробовать много вещей, постарайтесь сделать что-нибудь изо всех сил, потому что шансы настолько высоки, что ничто из этого не означает ничего, что извращенно заставляет меня пытаться.

Она не рассматривала бесцельность как яд, проникающий в нашу жизнь, чтобы превратить нас в злодеев-нигилистов из Большого Лебовски . Скорее, она утверждала, что у этого есть потенциал, чтобы определить и успокоить страдающее поколение: «Я думаю, что это состояние тысячелетия. Это своего рода экстатическое, в основе своей ироничное, но в то же время невероятно искреннее, безумное качество ».

Разрешить контент из Instagram?

Эта статья содержит материалы, предоставленные Instagram. Мы просим вашего разрешения перед загрузкой чего-либо, поскольку они могут использовать файлы cookie и другие технологии.Чтобы просмотреть это содержимое, нажмите «Разрешить и продолжить» .

В прошлом году на разных концах света двое старшеклассников представили рассказы TEDx о нигилизме. Элиас Скьолдборг, ученик средней школы Hanwood Union в Вермонте, вышел на сцену, чтобы изложить свои доводы в пользу оптимистического нигилизма . Это было удачно озаглавлено «Или как быть счастливым эмо».

Во время своей презентации он напомнил аудитории своих одноклассников: «Если бы вы умерли прямо сейчас, это не имело бы значения, большая картина.Если бы ты никогда не родился, всем было бы наплевать.

Это хорошие новости. «То, что жизнь не имеет смысла, не повод … грустить», — сказал он. Если в нашей жизни нет необходимости, то единственное указание, которое у нас есть, — это выяснить, как найти счастье в нашем мгновенном всплеске сознания. Например, он услужливо предлагал своей аудитории заниматься хобби, помогать другим, решать проблемы, а не создавать их, и просто стараться изо всех сил.

Разрушая стереотип подростка-нигилиста, Сиддхарт Гупта представил свое выступление «Признания экзистенциального нигилиста» в розовой рубашке с пуговицами.Старшеклассник Международной школы Кадьяканала в Индии признался, что его вера в бесполезность жизни дала ему «возможность найти смысл во всем, что я делаю».

Не обремененный большой миссией, он был свободен искать свое: «Я все еще считаю, что в жизни нет внутреннего смысла, но теперь я считаю, что из-за этого нет причин не отдавать все, что у меня есть, и пытаться. чтобы создать свой собственный смысл в этом, скорее всего, пустом существовании ».

Одна из многих критических замечаний по поводу нигилизма заключается в том, что он открывает двери для безудержного эгоизма.Это следующий логический шаг, если вы думаете, что от жизни нет ничего, кроме личного счастья и удовольствия. Тем не менее, для людей, которые усвоили это послание, наблюдается тенденция не к жадности, а к общности.

Скьольдборг призвал аудиторию решать проблемы. Гупта стремился построить свой собственный смысл. Вся книга Толентино — это аргумент против корыстных неолиберальных систем, которые сокрушают людей ниже вас по экономической лестнице.

За месяцы, прошедшие после того, как я обнаружил, что я никуда не годен, моя жизнь стала более драгоценной.Когда ваше существование бессмысленно, вы переключаете внимание на вещи, которые долговечнее вашего собственного эго. Я стал больше заниматься проблемами окружающей среды, моей семьи и общества в целом. Как только вы смиритесь с тем, что вы просто кусок мяса на камне, вы можете перестать беспокоиться и оценить сам камень.

Ницше, нигилизм и поводы для радости

Немецкого философа Фридриха Ницше (1844-1900) иногда называют злой фигурой, одержимой проблемой нигилизма и «смерти Бога».

Понятно, что эти идеи вызывают беспокойство: немногие из нас осмеливаются противостоять тому, что наши кумиры могут быть пустыми, а жизнь не имеет внутреннего смысла.

Но Ницше видит не только опасности, которые представляют эти идеи, но и те положительные возможности, которые они предоставляют.

Красота и строгость текстов Ницше проистекают из его видения того, что мы можем пройти через нигилизм, чтобы разработать новые значимые способы быть людьми.

Утешение и цель через Бога

На протяжении веков Библия давала людям возможность ценить себя и над чем работать.

«Все мы, — заявляет апостол Павел, — с открытым лицом, созерцающие славу Господа, преображаемся в один и тот же образ от одной степени славы к другой» (2 Коринфянам 3:18).

В этом описании встречаются божественное и человеческое. Верующие чувствовали возвышение, потому что они привлекали внимание Бога. Бог возлюбил нас (1 Иоанна 4:19) и увидел нас, вплоть до наших греховных оснований (Евреям 4:13), но Его любовь оставалась неизменной. Эта любовь позволила нам вынести боль жизни. И поскольку он видел нас и наши недостатки, нам было рекомендовано понемногу совершенствоваться и соответствовать его образу.

«Смерть Бога может быть как разрушительной, так и освобождающей», — пишет Ницше. Эта фотография 1882 года была сделана Густавом Шульце. Викимедиа

Для Ницше, сына лютеранского пастора, рост научного понимания после эпохи Просвещения постепенно сделал невозможным сохранение веры в Бога.

«Бог мертв», — провозгласил Ницше.

Ницше видел опасность в этом атеистическом мировоззрении. Если бы мы не страдали, чтобы стать ближе к Богу, в чем был бы смысл жизни? У кого теперь мы черпаем силы, чтобы выдержать жизненные трудности? Бог был источником истины, справедливости, красоты, любви — трансцендентных идеалов, которые мы считали героически защищающими, ведущими жизни и умирающими смертью, имеющими смысл и цель.Как мы могли теперь сыграть героя для себя?

Последствия смерти Бога ужасны, но также освобождают. В «Веселой науке» (впервые опубликованной на немецком языке в 1882 году) Ницше сообщает весть о смерти Бога человеком, обезумевшим от страха перед тем, на что может быть похожа безбожная жизнь. В конце концов, он врывается в церкви, чтобы петь заупокойную мессу к Богу.

Без Бога мы одни, открыты естественной вселенной, лишенной утешительной идеи о данной Богом цели для вещей.Согласно Ницше, этого состояния нигилизма — идеи о том, что жизнь не имеет смысла или ценности — нельзя избежать; мы должны пройти через это, как бы страшно и одиноко это ни было.

Новый рассвет

Для Ницше нигилизм может быть мостом к новому образу жизни. Мы «Животные неопределенного происхождения»: достаточно пластичные, чтобы их можно было переделать.

Наша задача сейчас — перейти от старого христианского образа жизни человека к тому, что Ницше называет Übermensch или «сверхчеловеческим».

Проблема христианства, по мнению Ницше, в том, что оно медленно, но верно разрушает себя: по иронии судьбы, признание правдивости как добродетели в конечном итоге приводит к интеллектуальной честности, отвергающей веру.

Фридрих Ницше, портрет Эдварда Мунка (1903 г.). Викиарт

Наше стремление к честности породило «страсть к знаниям». Теперь поиск ответов на самые трудные вопросы жизни, а не поклонение Богу — наша самая большая страсть.Мы ищем наиболее точные причины нашего существования и, скорее всего, находим ответы в науке, а не в религии.

Ницше пишет для тех, кого воодушевляют вопросы. Действительно, знание и принятие того, что мы люди и склонны ошибаться — больше не обвиняемые в попытках достичь божественного стандарта — делает нас легче. Как он пишет в «Рассвете», «смерть» Бога устраняет угрозу божественного наказания, оставляя нас снова свободными как для экспериментов с разными способами жизни, так и для совершения ошибок на этом пути.Он хочет, чтобы мы ухватились за эту возможность обеими руками.

Мы можем снова стать героями наших собственных историй, как только мы вернем от Бога нашу творческую волю. Ницше призывает нас относиться к своей жизни как к созданию произведений искусства, учиться у художников, как терпеть и даже праздновать себя, культивируя «искусство смотреть на себя издалека как на героев».

Влияние и актуальность

Ницше продолжает оказывать огромное влияние на философию и то, как мы видим нашу повседневную борьбу.

Многие сегодня будут относиться к его убеждению, что мы живем в состоянии кризиса, задавая вопросы о смысле жизни в эпоху, отмеченную изобилием, имиджем и ущербом, нанесенным религиозным фундаментализмом.

Напротив, Ницше предлагает нам путь к смыслу и цели без ужасных последствий тех, кто навязывает свою религию другим, независимо от цены.

Хорошие новости для нигилистов? В конце концов, жизнь бессмысленна, говорят философы

* Первоначально опубликовано 6 мая 2021 года.

Если второй год отключений, социальных ограничений, рисков для здоровья и экзистенциального страха подорвал ваше понимание конечного смысла и цели жизни, новый доклад философов из Великобритании и Австралии может предложить двойной удар ободрения.

Во-первых, они говорят, что вы абсолютно правы. Жизнь бессмысленна.

Во-вторых, этот факт не представляет серьезных проблем или угроз.

«На самом деле из этого могут выйти хорошие вещи», — сказала Трейси Лланера, научный сотрудник Университета Нотр-Дам в Австралии в Сиднее и доцент-исследователь в Университете Коннектикута.

«Я думаю, что изменение точки зрения откроет людям гораздо больше философских и практических возможностей».

Лланера является соавтором 70-страничного исследования под названием «Защита нигилизма» с британским философом Джеймсом Тарталья, профессором Кильского университета. Его ранние книги включают Философия в бессмысленной жизни .

«Я увлечен нигилизмом, — сказал Тарталья. «Это так плохо понимают».

Во время пандемии левые и правые критики назвали «нигилизм» первопричиной того, что они считают широко распространенным культурным и моральным недугом.(Ajeng Dinar Ulfiana / Reuters)

Точки зрения нигилистов начинаются с отказа верить, что человеческая жизнь черпает смысл из более широкого контекста, такого как воля или цель божественного существа, или другая внешняя сила, такая как судьба или моральное совершенство, или что-то еще. мера ценности и качества человеческой жизни. В некоторых интерпретациях чисто нигилистическое мировоззрение пренебрегает любой попыткой приписать ценность или значение чему-либо вообще.

Такие взгляды традиционно вызывают плохую прессу и резко осуждают идейные лидеры всего мира.Во время пандемии критики из левого и правого толка называли «нигилизм» первопричиной того, что они считают широко распространенным культурным и моральным недугом.

В статье «Политико » в апреле 2021 года Чарльз Сайкс обвинил Республиканскую партию США в отказе от своих принципов в пользу «свободно плавающего нигилизма». Он возражал против того, что он воспринимал как попытку партии получить власть, не принимая во внимание моральные, экономические или демократические оправдания или традиции.

Два ведущих медицинских эксперта Пакистана, Сайра Афзал и Халид Масуд Гонал, обвинили страны в «медицинском нигилизме» за то, что они не восприняли серьезно угрозу COVID-19.

По их мнению, очевидная готовность некоторых правительств позволить вирусу распространиться — и даже поощрять поведение, которое, как известно, приводит к большему количеству смертей, — равносильна отказу от ответственности, что напомнило им определение нигилиста, данное немецким философом Фридрихом Ницше: кто-то кто считает, что «ничто в мире не имеет материального существования или ценности.

Борьба с нигилизмом

И The Guardian этой зимой сообщила об «одиноких повторениях и растущем нигилизме», характерных для жизни молодых людей Австралии после месяцев лесных пожаров, новостей и ограничений, связанных с пандемией. чувство апатии с потерей психологической способности смотреть в будущее и предпринимать действия, направленные на достижение счастья.

Лланера рассказала ведущей Ideas Нахле Айед, что постоянный поток анти-нигилистических настроений со стороны знакомых и средств массовой информации побудил ее к борьбе назад от имени нигилизма.

«Защищая это, я действительно чувствую себя сумасшедшим из книги Фридриха Ницше« Веселая наука, », — сказал Лланера. «Вы знаете:« Вы пришли слишком рано! Еще не время! Не раскачивайте лодку! » Но мы думаем, что пора, и поэтому делаем это ».

Антинигилисты слишком беспокоятся о том, что люди будут интересоваться пустяками, если они не сосредоточатся на значимой жизни, — говорит британский философ Джеймс Тарталья. Он замечает этот страх в связи с тем, что люди проводят в Интернете или покупают потребительские товары вместо того, чтобы участвовать в какой-либо деятельности, которую тот, кто критикует, считает важным для полноценной жизни.(Юлия Григорьева / Shutterstock)

Дело философов основано на отделении предположения о том, что жизнь не имеет космического значения, от множества негативных выводов, которые люди обычно делают в результате. Тарталья указывает на распространенный страх, что человек, который считает жизнь в конечном итоге бессмысленной, начнет разрушительное отрицание самой жизни, потенциально подвергая опасности других или, по крайней мере, впадая в отчаяние.

«Это одно из главных недоразумений», — сказал Тарталья. «Другая причина заключается в том, что вы беспокоитесь о пустяках, потому что не смогли увидеть в жизни важные вещи.Он часто видит, что последний страх выражается в отношении времени, которое люди проводят в Интернете или покупают потребительские товары вместо того, чтобы участвовать в какой-либо деятельности, которую тот, кто критикует, считает важным для полноценной жизни.

К самым чудовищным нигилистам в популярной культуре относятся Хит Леджер изображает Джокера в фильме Бэтмена 2008 года, Темный рыцарь . Он высмеивает моральные кодексы и правила как беспочвенные, а сам порядок рассматривает как иллюзию, созданную в отчаянном стремлении к произвольному счастью.Зрителям фильма эти убеждения кажутся связанными со склонностью Джокера к хаосу, преступности и социопатии.

Изображение Джокера в фильме Бэтмена 2008 года «Темный рыцарь» Хитом Леджером является одним из самых чудовищных нигилистов в массовой культуре. (Кевин Винтер / Getty Images)

Тарталья сказал, что такие фигуры, как Джокер, можно правильно назвать нигилистами в той степени, в которой они отвергают идею общего значения своих действий, исходящую из какого-то нечеловеческого источника.

«Особо злой нигилист»

«Но я не вижу причин, по которым этот взгляд заставит вас ходить вокруг, уничтожая людей и приставляя ножи к их горлу», — сказал Тарталья.«Он особенно злой нигилист».

Исторически сложилось так, что немецкий философ и солдат Эрнст Юнгер обвинял безудержный нигилизм после Первой мировой войны в скатывании его страны к нацизму.

Хотя такие ассоциации продолжают влиять на восприятие тех, кто хочет называть жизнь в конечном итоге бессмысленной, просто тривиальный нигилист, возможно, является сейчас более распространенной карикатурой.

Особенно известный пример — отряд мультяшных антагонистов с немецким акцентом на персонажа Джеффа Бриджеса, Чувака, из фильма « Большой Лебовски». Эти самопровозглашенные нигилисты, кажется, воплощают в себе оба основных компонента плохого имиджа философии: насилие и глупость.

Хорошо известным примером банальных нигилистов является отряд мультяшных антагонистов с немецким акцентом на персонажа Джеффа Бриджеса, Чувака, из фильма «Большой Лебовски». (Лукас Джексон / Reuters)

Лланера не находит убедительной логической связи между нигилизмом и антиобщественным поведением или выбором потратить свою жизнь на тривиальные, бесполезные навязчивые идеи.

И хотя отсутствие окончательных источников смысла жизни не может напрямую оправдать хорошее поведение, оно может освободить людей от пагубных ошибочных убеждений и разрушительного мышления.

Лланера часто слышит от студентов, что они считают себя «не религиозными, а духовными», и это описание, которое она находит потенциально беспокоящим.

«Мне кажется, что люди всегда ищут что-то, за что можно держаться — карты Таро, удачу звезд. Я думаю, что [это] используется для борьбы с этой угрозой, что жизнь станет бессмысленной», — сказал Лланера.

«Проблема в эгоизме»

Она критикует некоторых философов-нигилистов за распространение идеи о том, что лучший способ ответить на чувство бессмысленности — это подключиться к нечеловеческим источникам, таким как священная сущность или магическое царство. По ее мнению, это равносильно неправильной диагностике проблемы.

«Проблема в эгоизме, — сказал Лланера, — в нашем отношении к власти, контролирующей и дающей нам ответы, вместо того, чтобы нести ответственность за свою жизнь.»

Несмотря на ее страсть к защите нигилизма, Лланера считает, что центральный пункт о бессмысленности жизни является нейтральным, а не хорошими или плохими новостями для человечества. Она надеется, что большее количество людей просто перерастет свое ощущение космической бессмысленности их жизни. угроза. По ее мнению, жизни не нужен более широкий контекст смысла, чтобы придать вес личному или социальному чувству морали или joie de vivre.

«Эти вещи можно понять в привычном, обычном смысле, например вы должны взять на себя ответственность за свою собаку, вы не должны изменять своему партнеру или вам нужно протестовать против ужасных актов геноцида или этнических чисток.«Все эти вещи являются частью человеческого состояния», — сказал Лланера.

Брать на себя ответственность за свою собаку — это часть человеческого бытия, точно так же, как вы можете протестовать против геноцида или этнических чисток, — предполагает Трейси Лланера, научный сотрудник Университета Нотр-Дам. Австралия в Сиднее и доцент Университета Коннектикута (Питер Циборра / Рейтер)

«Они имеют значение и что-то значат для нашей жизни и человеческого общества. Но такое значение не выходит за рамки нашего человеческого контекста.И мы думаем, что тем, кто отстаивает смысл жизни, эта идея очень не нравится ».

Попытка философов отделить основные утверждения нигилизма от нежелательного поведения, связанного с самим этим словом, вызвала протест со стороны некоторых коллег в Гай Беннет-Хантер из Эдинбургского университета оспаривает, что самопровозглашенные нигилисты могут наслаждаться социальным смыслом своей жизни, в то же время называя саму жизнь в конечном итоге бессмысленной.

«Подчеркну, что социальные значения, которые Джеймс [Тарталья] принимает, как логически, так и психологически требует трансцендентного смысла жизни, который он отвергает », — сказал Беннет-Хантер.Он также утверждает, что нигилизм Тартальи не учитывает возможность того, что «окончательный смысл жизни» может не быть фактическим в прозаическом смысле, но, тем не менее, существовать и быть поэтически правдивым, как в случае с мифами о творении.

Тарталья утверждает, что его интерпретация нигилизма связана с его историей и интеллектуальными баталиями вокруг заявлений о знании фактов, особенно в европейской мысли.

Он указывает, что широкое использование слова «нигилизм» и фразы «смысл жизни» возникло в течение одного десятилетия в конце 1700-х годов, когда религиозные убеждения среди ученых сломались, а научные верования приобрели силу.Тарталья рассматривает большинство современных антинигилистических страхов как продолжение интеллектуальной паники, которая последовала тогда.

В тот период французские религиозные консерваторы выступали против практически любых форм рассуждений и обучения. Для них такие занятия рисковали скатиться к нигилизму в результате уничтожения всех божественных тайн. Якобы угрожающая концепция нигилизма часто казалась неотделимой от атеизма или свободного мышления.

«Жизнь — это общая почва»

Сегодня, однако, Тарталья чувствует, что должен защищать нигилизм как от религиозных, так и от атеистических взглядов на мир, поскольку последние имели тенденцию заменять божественные смыслы жизни другим нечеловеческим эквивалентом, таким как почтительное отношение к технологиям.Тарталья обеспокоен тем, что слишком многие лидеры воспринимают технический прогресс как силу, которой необходимо дать возможность развиваться независимо от того, хотят люди последствий или нет.

«Он может пойти в очень плохом направлении», — сказал Тарталья. «И поэтому нигилизм кажется стоящим».

С положительной стороны, Тарталья утверждает, что нигилистические взгляды предлагают потенциальную точку соприкосновения, на которой могут встретиться крайности религии и секуляризма, поскольку он устраняет все их конкурирующие претензии на высший смысл жизни.

«Жизнь — это общая почва», — сказал Тарталья. «Если вы нигилист, вы не думаете, что что-то выходит за рамки жизни. Если вы не нигилист, вы думаете, что есть что-то лишнее. Хорошо, но все еще есть масса точек соприкосновения. -религиозная бригада… [с нигилизмом] мы все можем понять друг друга, верно? Мы все можем согласиться на жизнь ».

Оптимизм Тартальи в этом отношении может показаться непропорциональным, учитывая многочисленные нескончаемые и жестокие конфликты в мире из-за гораздо меньших доктринальных различий между всевозможными группами, религиозными или другими.Но тогда нигилист может мечтать.

---

Об авторе

Том Хауэлл — продюсер Ideas на CBC Radio.

нигилизм | Определение и история

Нигилизм (от латинского nihil, «ничто»), первоначально философия морального и эпистемологического скептицизма, возникшая в России XIX века в первые годы правления царя Александра II. Этот термин широко использовал Фридрих Ницше для описания распада традиционной морали в западном обществе.В 20 веке нигилизм охватывал множество философских и эстетических позиций, которые в том или ином смысле отрицали существование подлинных моральных истин или ценностей, отвергали возможность знания или общения и утверждали абсолютную бессмысленность или бесцельность жизни или Вселенной.

Это старый термин, применявшийся к некоторым еретикам в средние века. В русской литературе нигилизм , вероятно, впервые употребил Н.И. Надеждин в статье 1829 года в «Вестнике Европы » , в которой он применил его к Александру Пушкину.Надеждин, как и В.В. Берви в 1858 году приравнивал нигилизм к скептицизму. Михаил Никифорович Катков, известный консервативный журналист, истолковавший нигилизм как синоним революции, представил его как социальную угрозу из-за отрицания всех моральных принципов.

Именно Иван Тургенев в своем знаменитом романе « отцы и дети » (1862 г.) популяризировал этот термин через образ Базарова-нигилиста. В конце концов, нигилисты 1860-х и 1970-х годов стали рассматриваться как взлохмаченные, неопрятные, непослушные, оборванные люди, восставшие против традиций и социального порядка.Затем философия нигилизма стала ошибочно ассоциироваться с цареубийством Александра II (1881 г.) и политическим террором, который применялся в то время активистами подпольных организаций, выступавших против абсолютизма.

Если для консервативных элементов нигилисты были проклятием времени, то для либералов, таких как Н.Г. Чернышевского, они представляли собой всего лишь преходящий фактор в развитии национальной мысли, этап борьбы за свободу личности и истинный дух мятежного молодого поколения.В романе «» Что делать? (1863), Чернышевский пытался обнаружить положительные стороны нигилистической философии. Точно так же в своих воспоминаниях , князь Петр Кропоткин, ведущий русский анархист, определил нигилизм как символ борьбы против всех форм тирании, лицемерия и искусственности, а также за личную свободу.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

По сути, нигилизм XIX века представлял собой философию отрицания всех форм эстетизма; он выступал за утилитаризм и научный рационализм.Были полностью отвергнуты классические философские системы. Нигилизм представлял собой грубую форму позитивизма и материализма, восстание против установленного социального порядка; он отрицал всю власть, осуществляемую государством, церковью или семьей. Он основывал свою веру только на научной истине; наука была бы решением всех социальных проблем. Все зло, по мнению нигилистов, проистекает из единственного источника — невежества, который может преодолеть только наука.

На мышление нигилистов XIX века глубоко повлияли философы, ученые и историки, такие как Людвиг Фейербах, Чарльз Дарвин, Генри Бакл и Герберт Спенсер.Поскольку нигилисты отрицали двойственность людей как сочетание тела и души, духовной и материальной субстанции, они вступили в жестокий конфликт с церковными властями. Поскольку нигилисты подвергли сомнению доктрину божественного права королей, они вступили в аналогичный конфликт со светскими властями. Поскольку они пренебрегали всеми социальными связями и семейным авторитетом, конфликт между родителями и детьми стал имманентным, и именно эта тема лучше всего отражена в романе Тургенева.

Если вы верите в нигилизм, вы во что-нибудь верите?

Нигилизм — постоянная угроза. Как признавала философ ХХ века Ханна Арендт, это лучше всего понимать не как набор «опасных мыслей», а как риск, присущий самому акту мышления. Если мы достаточно долго размышляем над какой-либо конкретной идеей, какой бы сильной она ни казалась поначалу или насколько широко она принималась, мы начнем сомневаться в ее истинности. Мы также можем начать сомневаться в том, действительно ли те, кто принимает эту идею, знают (или заботятся) о том, истинна ли идея или нет.Это всего в одном шаге от размышлений о том, почему существует так мало консенсуса по такому количеству вопросов, и почему все остальные, кажется, так уверены в том, что сейчас кажется вам таким неуверенным. В этот момент, на грани нигилизма, есть выбор: либо продолжать думать и рисковать отчуждением от общества; или перестать думать и рискнуть отстраниться от реальности.

За столетие до Арендт Фридрих Ницше описал в своих записных книжках (опубликованных его сестрой посмертно в «Воля к власти» ) выбор между «активным» и «пассивным» нигилизмом.Один из его многочисленных афоризмов о нигилизме заключался в том, что это результат обесценивания высших ценностей. Такие ценности, как истина и справедливость, могут казаться, что они не просто идеи, но что они обладают некоторой сверхъестественной силой, особенно когда мы говорим: «Истина освободит вас» или «Справедливость будет служить». Когда эти ценности изменятся. чтобы им не приписывали силу, когда оказывается, что правда не освобождает, когда не наступает справедливость, мы разочаровываемся. Тем не менее, вместо того, чтобы обвинять себя в том, что слишком много верим в эти ценности, мы обвиняем эти ценности в том, что они не соответствуют нашим ожиданиям.

Согласно Ницше, тогда мы можем стать активными нигилистами и отвергнуть ценности, данные нам другими, чтобы воздвигнуть собственные ценности. Или мы можем стать пассивными нигилистами и продолжать верить в традиционные ценности, несмотря на сомнения в истинной ценности этих ценностей. Активный нигилист разрушает, чтобы найти или создать что-то, во что стоит верить. Только то, что может пережить разрушение, может сделать нас сильнее. Ницше и группа русских XIX века, которые идентифицировали себя как нигилисты, разделяли эту точку зрения.Однако пассивный нигилист не хочет рисковать самоуничтожением и поэтому цепляется за безопасность традиционных верований. Ницше утверждает, что такая самозащита на самом деле является еще более опасной формой самоуничтожения. Вера только ради веры в во что-то из может привести к поверхностному существованию, к самодовольному принятию веры во что-либо, во что верят другие, потому что вера во что-то (даже если это окажется ничем не стоящим верить) будет видна. пассивным нигилистом предпочтительнее, чем рискнуть не поверить в чему-либо, , риску смотреть в бездну — метафора нигилизма, которая часто встречается в работах Ницше.

Сегодня нигилизм становится все более популярным способом описания широко распространенного отношения к текущему состоянию мира. Тем не менее, когда этот термин используется в разговоре, в редакционных статьях газет или в тирадах социальных сетей, он редко когда-либо определяется, как будто все очень хорошо знают, что означает нигилизм, и разделяют одно и то же определение этого понятия. Но, как мы видели, нигилизм может быть как активным, так и пассивным. Если мы хотим лучше понять современный нигилизм, мы должны определить, как он развивался в эпистемологии, этике и метафизике и как он нашел выражение в различных образах жизни, таких как самоотрицание, отрицание смерти и отрицание мира. .

В эпистемологии (теории познания) нигилизм часто рассматривается как отрицание возможности знания, позиция, согласно которой наши самые сокровенные убеждения не имеют основы. Аргумент в пользу эпистемологического нигилизма основан на идее, что для знания требуется нечто большее, чем просто знающий и известный. Это нечто большее обычно рассматривается как то, что делает знание объективным, поскольку способность ссылаться на что-то вне личного, субъективного опыта — вот что отличает знание от простого мнения.

Но для эпистемологического нигилизма нет ни стандарта, ни основания, ни основания, на котором можно было бы делать заявления о знании, ничего, что могло бы оправдать нашу веру в то, что какое-либо конкретное утверждение истинно. Все апелляции к объективности с точки зрения эпистемологического нигилизма иллюзорны. Мы создаем впечатление знания, чтобы скрыть факт отсутствия фактов. Например, как утверждал Томас Кун в работе Структура научных революций (1962), мы, безусловно, можем разработать очень сложные и очень успешные модели для описания реальности, которые мы можем использовать для открытия множества новых «фактов», но мы можем никогда не доказывайте, что они соответствуют самой реальности — они могут просто выводиться из нашей конкретной модели реальности.

Если что-то утверждается как истинное на основании прошлого опыта, тогда возникает проблема индукции: просто потому, что что-то произошло, не влечет за собой, что это должно повториться. Если что-то утверждается как истинное на основании научных данных, возникает проблема обращения к авторитетным источникам. В логике такие призывы рассматриваются как совершающие ошибку, поскольку утверждения других, даже утверждения экспертов, не рассматриваются как основания для истины. Другими словами, даже эксперты могут быть предвзятыми и ошибаться.Более того, поскольку ученые делают заявления, основанные на работе предыдущих ученых, их тоже можно рассматривать как апелляции к авторитетным источникам. Это приводит к другой проблеме — проблеме бесконечного регресса. Любая претензия на знание, основанное на каком-либо основании, неизбежно приводит к вопросам об основании этого основания, а затем об основании этого основания и так далее, и так далее, и так далее.

Обосновывая сомнения относительно знания, пассивный нигилист упрощает погоню за знаниями

Здесь может показаться, что то, что я здесь называю «эпистемологическим нигилизмом», на самом деле не отличается от скептицизма.Ибо скептик также ставит под сомнение основы, на которых основываются утверждения о знании, и сомневается в возможности знания когда-либо найти какую-либо надежную основу. Здесь было бы полезно вернуться к различию Ницше между активным и пассивным нигилизмом. В то время как активный нигилист подобен радикальному скептику, пассивный нигилист — нет. Пассивный нигилист осознает, что относительно знания могут возникать скептические вопросы. Но вместо того, чтобы сомневаться в знании, пассивный нигилист продолжает верить в знание.Следовательно, для пассивного нигилиста знание существует, но оно существует на основе веры.

Следовательно, нигилизм можно найти не только в человеке, который отвергает притязания на знания из-за отсутствия несомненного основания. Скорее, человек, который осознает сомнения, связанные с утверждениями о знании, и который, тем не менее, продолжает вести себя так, как будто эти сомнения на самом деле не имеют значения, также является нигилистом.

Научные теории могут быть основаны на апелляции к другим теориям, которые основаны на апелляции к другим теориям, любая из которых может быть основана на ошибке.Но до тех пор, пока научные теории продолжают приносить результаты — особенно результаты в форме технического прогресса — тогда сомнения в окончательной истинности этих теорий могут рассматриваться как тривиальные. И, упрощая сомнения относительно знания, пассивный нигилист упрощает погоню за знаниями.

Другими словами, для пассивного нигилиста знания не имеют значения. Подумайте только, как часто такие слова, как «знание» или «уверенность», используются в повседневной жизни бессистемно. Кто-то говорит, что знает, что поезд приближается, и мы либо не спрашиваем, откуда они это знают, либо, если спрашиваем, часто встречаем абсолютную основу для знаний в современной жизни: потому что так говорит их телефон.Телефон может оказаться правильным, и в этом случае претензия на авторитет телефона сохраняется. Или телефон может оказаться неправильным, и в этом случае мы, скорее всего, виним не телефон, а поезд. Поскольку телефон стал нашим основным гарантом знаний, признать, что телефон может быть неправильным, значит рискнуть признать, что не только наши утверждения о знаниях, основанные на телефоне, могут быть необоснованными, но и все наши утверждения о знаниях могут быть таковыми. В конце концов, как и в случае с телефоном, мы склонны не спрашивать, почему мы думаем, что знаем то, что, по нашему мнению, мы знаем.Таким образом, пассивный нигилизм становится не радикальной «постмодернистской» позицией, а, скорее, нормальной частью повседневной жизни.

В моральной философии нигилизм рассматривается как отрицание существования морали. Как утверждает Дональд Кросби в Призрак абсурда (1988), моральный нигилизм можно рассматривать как следствие эпистемологического нигилизма. Если нет оснований для объективных заявлений о знании и истине, тогда нет оснований для объективных заявлений о добре и зле.Другими словами, то, что мы принимаем за мораль, — это вопрос того, что считает правильным — независимо от того, относится ли это убеждение к каждому историческому периоду, к каждой культуре или к каждому отдельному человеку, — а не к тому, что такое верно.

Утверждать, что что-то является правильным, было сделано исторически, основывая эти утверждения на таком основании, как Бог, или счастье, или разум. Поскольку эти основы считаются применимыми универсально — применимыми ко всем людям, во всех местах и ​​во все времена — они считаются необходимыми для универсального применения морали.

Философ-моралист 18-го века Иммануил Кант признал опасность обоснования морали на Боге или на счастье, ведущую к моральному скептицизму. Вера в Бога может побуждать людей к нравственным поступкам, но только как средство к тому, чтобы попасть в рай, а не в ад. Погоня за счастьем может побуждать людей к нравственным поступкам, но мы не можем заранее знать, какие действия принесут людям счастье. Итак, в ответ Кант отстаивал разумную мораль. По его словам, если мораль нуждается в универсальном фундаменте, то мы должны просто принимать решения в соответствии с логикой универсальности.Определяя, чего мы пытаемся достичь в любом действии, и превращая это намерение в закон, которому должны подчиняться все разумные существа, мы можем использовать разум, чтобы определить, возможно ли логически универсализировать намеченное действие. Следовательно, логика — а не Бог или желание — может сказать нам, является ли какое-либо предполагаемое действие правильным (универсальным) или неправильным (не универсальным).

Однако есть несколько проблем с попытками основывать мораль на разуме. Одна из таких проблем, как указал Жак Лакан в «Канте с Садом» (1989), заключается в том, что использование универсальности в качестве критерия правильного и неправильного может позволить умным людям (таким как маркиз де Сад) оправдывать некоторые, казалось бы, ужасные действия, если они может показать, что эти действия действительно могут пройти логический тест Канта.Другая проблема, на которую указывает Джон Стюарт Милль в «Утилитаризме » (1861 г.), заключается в том, что люди рациональны, но рациональность — это еще не все, что у нас есть, и поэтому следование кантианской морали заставляет нас жить как равнодушные роботы, а не как люди.

Еще одна проблема, как указал Ницше, состоит в том, что разум может не быть тем, что утверждал Кант, поскольку вполне возможно, что разум не является более прочным основанием, чем Бог или счастье. В книге « О генеалогии морали » (1887 г.) Ницше утверждал, что разум — это не что-то абсолютное и универсальное, а, скорее, то, что со временем превратилось в часть человеческой жизни.Примерно так же, как мышей в лабораторных экспериментах можно научить рациональности, мы также научились становиться рациональными благодаря столетиям моральных, религиозных и политических «экспериментов» по ​​обучению людей рациональности. Поэтому не следует рассматривать разум как прочную основу морали, поскольку его собственные основы могут быть поставлены под сомнение.

Пассивный нигилист предпочел бы ориентироваться по неисправному компасу, чем рисковать полностью потерянным

Здесь мы снова можем найти важное различие между тем, как активный нигилист и пассивный нигилист отвечают на такой моральный скептицизм.Способность сомневаться в легитимности любого возможного основания морали может привести активного нигилиста либо к переопределению морали, либо к ее отрицанию. В первую очередь о действиях можно судить по моральным принципам, но именно активный нигилист определяет эти принципы. Но то, что кажется творческим, на самом деле может быть производным, поскольку трудно отличить, когда мы думаем за себя, от того, когда мы думаем в соответствии с тем, как мы были воспитаны.

Так что, скорее, чем такой моральный эгоизм, активный нигилизм просто полностью отвергнет мораль.Вместо этого действия оцениваются только с практической точки зрения, например, с точки зрения того, что более или менее эффективно для достижения желаемой цели. Таким образом, человеческие действия не отличаются от действий животного или машины. Если кажется ошибкой утверждать, что животное является злом, если оно ест другое животное, когда оно голодно, тогда активный нигилист скажет, что также ошибочно утверждать, что люди злы, когда крадут у другого человека, когда они голодны.

Без морали такие понятия, как кража, собственность или права, считаются имеющими только юридическую силу.Действия можно рассматривать как преступные, но не как аморальные. Пример такого активного нигилизма можно увидеть у древнегреческого софиста Фрасимаха. В «Республике » Платона Фрасимах утверждает, что «справедливость» — это просто пропаганда, используемая сильными для угнетения слабых, обманом заставляя их принять такое угнетение как справедливое.

Пассивный нигилист, с другой стороны, не отвергает традиционную мораль только потому, что ее законность может быть поставлена ​​под сомнение. Вместо этого пассивный нигилист отвергает идею о том, что законность морали действительно имеет значение.Пассивный нигилист подчиняется морали не ради нравственности, а ради послушания. Пассивный нигилист считает, что жить в соответствии с тем, что другие считают правильным и неправильным, добром или злом, предпочтительнее, чем необходимость жить без каких-либо моральных стандартов, которыми можно руководствоваться при принятии решений. Моральные стандарты служат компасом, и пассивный нигилист скорее предпочтет ориентироваться в жизни, используя неисправный компас, чем рискнет пройти по жизни, чувствуя себя полностью потерянным.

Моральные нормы также дают чувство принадлежности к сообществу.Совместное использование норм и ценностей так же важно для совместного образа жизни, как и обмен языком. Таким образом, отвергая мораль, активный нигилист отвергает и сообщество. Но пассивный нигилист не желает рисковать, чувствуя себя совершенно одиноким в этом мире. Итак, отвергая моральную легитимность, пассивный нигилист принимает сообщество. Тогда для пассивного нигилиста важно не то, истинно ли моральное утверждение, а популярно ли оно.

Это означает, что для пассивного нигилиста мораль не имеет значения.Пассивный нигилист ценит мораль как средство для достижения цели, а не как самоцель. Поскольку желание принадлежать и быть ведомым перевешивает желание иметь моральную уверенность, пассивного нигилиста заботит только чувство направления и чувство общности, которое может возникнуть в результате принятия моральной системы. Пассивный нигилист похож на зрителя на спортивном мероприятии, который болеет за домашнюю команду только потому, что так делают все остальные. Пассивный нигилист поддерживает моральные стандарты только потому, что они приняты сообществом, к которому пассивный нигилист хочет принадлежать.

Подобно тому, как эпистемологический нигилизм может вести к моральному нигилизму, так моральный нигилизм может вести к политическому нигилизму. Под политическим нигилизмом обычно понимают отказ от власти. Так было с вышеупомянутыми самопровозглашенными нигилистами России XIX века, которым в конечном итоге удалось убить царя. Однако эта революционная форма политического нигилизма, которую мы можем идентифицировать с активным нигилизмом, не отражает пассивную форму политического нигилизма.

Опасность активного нигилизма исходит из его анархической готовности разрушить общество ради свободы.Опасность пассивного нигилизма исходит из его конформистской готовности уничтожить свободу ради общества. Как мы уже видели, пассивный нигилист использует знания и мораль, рассматривая их как важные лишь постольку, поскольку они служат средством достижения целей комфорта и безопасности. Необходимость чувствовать себя защищенным от дискомфорта сомнения и от незащищенности нестабильности — вот что приводит пассивного нигилиста к тому, чтобы в конечном итоге он стал более разрушительным, чем активный нигилист.

Опасность здесь состоит в том, что моральные и политические системы, способствующие свободе и независимости, будут считаться менее желательными для пассивного нигилиста, чем моральные и политические системы, которые способствуют догматическому принятию традиций и слепому подчинению авторитету.Хотя мы можем сказать, что хотим быть свободными и независимыми, такое освобождение может казаться ужасным бременем. Это было выражено, например, Сореном Кьеркегором в «Концепция тревоги » (1844), когда он описал тревогу как «головокружение свободы», которое возникает, когда мы смотрим вниз на то, что нам кажется «бездной» бесконечных возможностей. Просто подумайте о том, как часто, когда посетители ресторана предлагают меню с множеством опций, они просят у официанта рекомендации. Или как Netflix перешел от продвижения своей обширной библиотеки фильмов для вас на выбор к продвижению своего алгоритма, который позволил бы вам «расслабиться», пока он делает выбор за вас.

Нигилизм могут продвигать те, кто находится у власти, которые извлекают выгоду из таких кризисов

Ницше был обеспокоен тем, что он считал растущим принятием самоотверженности, самопожертвования и самоотречения как моральных идеалов. Он видел принятие таких самоотрицательных идеалов как свидетельство того, что пассивный нигилизм распространяется, как болезнь, по Европе XIX века. В 20-м веке Эрих Фромм в книге Escape from Freedom (1941) также беспокоился о том, что он описал как «страх свободы», распространяющийся по Европе.Именно это беспокойство мотивировало работу как критических теоретиков в Германии, так и экзистенциалистов во Франции.

Арендт предупредила, что мы должны быть осторожны, чтобы не думать о нигилизме как о личном кризисе неопределенности. Скорее, мы должны признать, что нигилизм — это политический кризис. Нигилизм могут продвигать те, кто находится у власти, кому выгодны такие кризисы. Следовательно, даже метафизический нигилизм может иметь политический вес. Признание того, что Вселенная бессмысленна, может привести к тому, что опасения по поводу угнетения, войны и окружающей среды тоже будут бессмысленными.По этой причине не только политики могут извлечь выгоду из нигилизма.

Согласно Симоне де Бовуар в книге Этика двусмысленности (1948), одна из форм, которые может принимать нигилизм, — это ностальгия — желание вернуться к тому, насколько свободными мы чувствовали себя в детстве, прежде чем мы, взрослые, обнаружили, что свобода влечет за собой ответственность.

No related posts.