Люди не замечают собственного лицемерия, не замечают искренне, потому что уже пошли на внутреннюю сделку — Колонка психолога — Русфонд

2.10.2018

Колонка психолога

Люди не замечают собственного лицемерия, не замечают искренне, потому что уже пошли на внутреннюю сделку

– Аборты – зло! – сказал, глядя мне прямо в глаза, человек, похожий на пророка из древних книг. Большой бронзовый крест на груди, потертая черная скуфья на голове, всклокоченная густая борода, длинные узловатые пальцы, глубоко запавшие глаза, горящие неукротимым огнем.

– Вообще убийства – зло! Бог есть Любовь, и сказано было: «Не убий!»

Стоявшая рядом девушка – совершенно светского вида – кивнула головой. Она держала плакат, агитирующий за деторождение: они вдвоем стояли в своеобразном пикете. Кивнула – и тихим голосом добавила: «Бог дал ребенка, Бог даст и возможность содержать его». На мой вопрос, как быть с детьми в детских домах, она не ответила, но сразу перешла в наступление: «А вы что, одобряете аборты?!»

Тут можно долго рассказывать, как изворотливо девушка и «пророк» уходили от трудных вопросов, однако, если быть честным, ничего особенного в этом не было.

Я и сам, ощущая слабость своей позиции, не раз вел себя подобным образом. Нам и без того трудно признать чужую правоту, а если вопросы касаются этических категорий, собственную непоследовательность признать еще труднее.

Люди стремятся выстроить ясную и непротиворечивую картину мира, установить четкие морально-нравственные ориентиры. С ними люди соотносят образ себя: хороший я человек или плохой? Однако реальность никак не вписывается в эти рамки. И приходится постоянно идти на сделки с совестью – если только ты не мученик и не пророк, готовый к лишениям во имя своих представлений о мире. Нравственные нормы постоянно ставят нас перед моральным выбором. Например, история нашей страны прямо-таки выжгла в душах правило: доносы – зло. Но что будет, если возвести этот принцип в абсолют? Тогда нельзя сообщать о преступлениях, например. Или если к тебе пришел родственник-убийца, ты должен его покрывать, потому что «доносить плохо, а на своих – вдвойне!». И ты превращаешься в сообщника.

Или вот еще одна выстраданная дилемма: должен ли солдат выполнять преступный приказ? И если он его выполнил, вправе ли мы его судить и осуждать?

Профессор психологии Хел Херцог приводит причудливый пример борьбы с дилеммой. Одно из обществ защиты животных в США совершенно серьезно стало распространять листовки с призывом отказаться от мяса кур и перейти на мясо китов. Чем объясняется это потрясающее предложение? Принципиальностью и логикой. Берем 100 куриц и одного быка. В них примерно одинаковое количество мяса. Но в случае с курицами придется совершить сто убийств, а случае с быком – одно. Внимание, вопрос: почему лучше убить кита, а не быка?

Прекрасная заповедь «Не убий» никак не мешает множеству религиозных людей благословлять убийц или оружие, и для этого всякий раз находится подходящее обоснование. В США бывали случаи, что люди, считающие аборт убийством, совершали покушения на врачей, которые делали аборты. Убийство во имя отмены убийства. Люди не замечают собственного лицемерия и даже прямого противоречия собственной практики тому, что они заявляют на словах, – не замечают искренне, потому что уже пошли на внутреннюю этическую сделку.

«Если нельзя, но очень хочется – то можно». Или «воровство – это плохо, но объясни себе и другим, что это – ничье». Именно так поступила одна милая бабушка, которая вместе с внучком рвала себе на дачу цветы с городской клумбы: «Они же ничьи!» Что-то похожее говорили люди, присваивающие тексты из интернета: «Там не было имени автора!»

Вот несколько идеальных принципов и то, во что они превращаются в результате негласных отступлений на уровне общества.

Идеальный принцип: «Каждое живое существо имеет право на жизнь».
Реальность: право человека на жизнь все равно выше, чем у остальных живых существ. Животные, которые нравятся человеку, имеют больше прав, чем те, которые не нравятся ему.

Идеальный принцип: «Наркотики и наркотическая зависимость – зло».
Реальность: наркотики – зло, но некоторые можно употреблять, потому что мы к ним уже привыкли.

Идеальный принцип: «Жестоко обращаться с животными – плохо».

Реальность: это не касается медицинских экспериментов, зоопарков, цирков, а также скотобоен и прочих фабрик по производству продуктов из животных.

Один из признаков внутренней сделки – это упорное стремление смотреть только на других. Можно злобно громить чужие недостатки, рассказывать о том, как ужасно в других странах, семьях, командах, коллективах, рычать в их адрес «лицемеры!» – и ни словом не заикаться о своих недостатках.

Так что же остается? Цинизм и нигилизм, отрицание всяких ценностей? Нет, это оборотная сторона твердых принципов, ничем не лучшая. Остается внимательное отношение к конкретной ситуации, бремя личного нравственного выбора и осознание того, что вряд ли он будет оптимальным и безупречным, как сияющие белизной принципы. Осознание собственного лицемерия позволяет, с одной стороны, реже идти на моральные сделки с самим собой, а с другой – проще воспринимать чужие.

Иллюстрация Родиона Китаева

Чеченские власти заявили о пользе извинений на камеру — РБК

По мнению чеченского вице-премьера Джамбулата Умарова, за проступки, снятые на камеру, нужно извиняться также на камеру.

При этом неважно, лицемерно это извинение или нет

Если человек извиняется за свой проступок, это говорит о наличии у него «нравственного стержня». Практика публичных извинений идет не из Чечни, такое поведение приветствуется во всех мировых религиях. Об этом заявил вице-премьер правительства Чеченской Республики Джамбулат Умаров, передает радиостанция «Говорит Москва».

«Раз снял на камеру мерзость, то будь добр на камеру и извиниться. Если он это сделал искренне, то он и перед богом очистил свою душу, и перед людьми», — сказал он.

Он уточнил, что неважно, извиняется человек лицемерно или искренне. В первом случае он будет «наказан тем негативом, который принесет в ходе такого извинения».

По мнению Умарова, признание вины и покаяние являются показателем «настоящей человечности». Хорошо, добавил он, что Чечня сейчас «стала напоминанием такой практики».

«Почитайте Библию, Коран, Тору. На протяжении всей истории человечества нормальные люди имели здоровое обыкновение извиняться, если человек совершил проступок. Неважно, на камеру они делают это или в индивидуальном порядке. Способность повиниться ярко свидетельствует о наличии у человека нравственного стержня, мужества и целостности», — пояснил он.

Помощник Кадырова объяснил извинения от блогеров традициями

Грузинский режим лицемерно использует членов семьи Гахеладзе для максимального ажиотажа, — КГБ Южной Осетии

В Южной Осетии возбуждено уголовное дело за незаконное пересечение Государственной границы и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа в отношении задержанного гражданина Грузии, сообщает в пятницу в пресс-служба КГБ.

11 июля югоосетинскими правоохранительными органами задержан житель Грузии Гахеладзе З.М. незаконно с оружием перешедший на территорию Республики и открывший стрельбу по пограничному наряду.

«В настоящее время нарушитель находится на изоляции в карантине. В отношении него компетентными органами РЮО возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.322 «Незаконное пересечение Государственной границы» и ст.317 «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа» УК РФ, проводятся необходимые следственные мероприятия», — говорится в сообщении спецслужбы.

КГБ отмечает, что указанный инцидент, как и практически все имевшие место факты задержания жителей Грузии за нарушения пограничных режимов на Государственной границе РЮО, официальный Тбилиси использует для нагнетания напряженности на межгосударственной линии соприкосновения.

«Резкие заявления, сделанные тбилисским режимом и его западными хозяевами в связи с задержанием Гахеладзе, о якобы агрессивных действиях российских и югоосетинских пограничников в отношении мирного населения и нарушении соглашения о прекращении огня от 12 августа 2008 г. являются крайне абсурдными, — сказано в сообщении КГБ. — Руководство Грузии не может не осознавать необъективности продвигаемой информации, но оно не способно иными методами привлечь в страну финансовые вливания США и вернуть пошатнувшееся в последнее время доверие и расположение своих западных кураторов. Заявления о возможном сокращении финансовой помощи со стороны Соединенных Штатов вызвали серьезное волнение в грузинском руководстве, которое объективно осознает свою вассальную зависимость. Учитывая предстоящие в октябре т.г. парламентские выборы, недовольство Запада является серьезным потрясением для политической элиты Грузии, с которым она изо всех сил будет стараться справиться, транслируя ею же создаваемую напряженность на границе».

Комитет отмечает, что в целях достижения максимального ажиотажа вокруг сложившейся ситуации «грузинский режим лицемерно использует членов семьи Гахеладзе, публикуя их комментарии в контексте политизированных и явно необъективных материалов».

«На этом фоне некоторые грузинские политики обратились с призывом о помощи к международным организациям, посетовав на неэффективность имеющихся механизмов разрешения подобных проблем. При этом они сознательно умалчивают о причинах такого положения дел, кроющихся в контрпродуктивной позиции официального Тбилиси по отношению к Южной Осетии. Так, политикой отрицания суверенитета Республики Южная Осетия грузинская сторона сама лишает себя каких-либо возможностей цивилизованного разрешения конфликтных ситуаций, а затем активно предъявляет свои абсурдные жалобы.

Отдельного внимания заслуживает позиция МНЕС, которая заверила, что «будет активно следить за инцидентом». Таким образом, вместо того, чтобы предпринимать какие-то шаги для изменения контрпродуктивной позиции Грузии и недопущения эскалации напряженности, миссия решила «активно» наблюдать, делая при этом необъективные, но выгодные Грузии заявления», — говорится в сообщении комитета.

КГБ отмечает, что «вероятно, заявление посольства США о «неизменной поддержке», а также «озабоченности и глубокой обеспокоенности» с радостью воспринято грузинской стороной как поощрение и является своего рода командой для продолжения ведущейся информационной кампании».

Спецслужба подчеркивает, что вызывает обеспокоенность только то, что этот информационный повод рано или поздно себя исчерпает, и грузинская сторона будет искусственно создавать новые, путем проведения различного рода провокаций.

КГБ РЮО заявляет, что грузинскому руководству и его западным кураторам необходимо уяснить, что З. Гахеладзе, задержанному за нарушение югоосетино-грузинской границы и открывшему стрельбу по сотрудникам пограничных органов, в настоящее время нужна не их поддержка, а квалифицированная помощь юристов, так как совершенное им деяние рассматривается с позиции уголовного законодательства Республики Южная Осетия.

О совершенствовании семейного законодательства :: Министерство юстиции Российской Федерации

В настоящее время семейная политика нашего государства зашла в тупик и работает против российских семей, а не на их благо. Постоянно появляются и обсуждаются законопроекты, которые, лицемерно прикрываясь интересами детей, делают все, чтобы развалить наши семьи и сделать наших с вами детей несчастными.

Одним из таких людоедских законопроектов является широко обсуждаемый в настоящее время ФЗ О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Семейный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «Об исполнительном производстве». В данном законопроекте фактически предлагается обязать отцов, которых бросили их бывшие жены, забрали у них детей и настроили детей против них, покупать им жилье.

Мы с вами знаем, что, несмотря на п.3 ст.19 Конституции РФ, в которой декларируется равенство прав и свобод мужчин и женщин в нашей стране, при развале семьи (часто по вине женщины), ребенок в 90 % случаев остается с матерью. Ежегодно отцы проигрывают сотни тысяч дел об определении места жительства детей с ними. Зачастую судьи выносят решения об оставлении ребенка с матерью несмотря но то, что психологи и органы опеки советуют оставить ребенка с отцом, несмотря на то, что отец более обеспечен и более уравновешен, чем мать, несмотря на то, что общение с матерью может нанести непоправимый ущерб для психики ребенка.

Далее, очень часто происходит следующая ситуация: мать настраивает ребенка против родного отца, препятствует общению ребенка с отцом и заводит себе нового мужчину, которого и заставляет ребенка называть папой, ломая психику и жизнь как самому ребенку, так и его родному отцу.

Сотни тысяч мужчин в нашей стране вынуждены выплачивать алименты и содержать чужие семьи, не имея возможности общаться со своими детьми. Обсуждаемый же нами законопроект хочет обязать этих несчастных мужчин теперь еще и поучаствовать в покупке квартиры для ребенка, которого он не видит, для женщины, которая его ненавидит и развалила ему семью, а так же для ее нового сожителя (нового мужа). При этом, если у мужчины нет возможности оплатить жизнь новой семьи в новой квартире, то законопроект предлагает лишать такого мужчину его единственного жилья, чего раньше нельзя было сделать, в соответствии со ст.446 ГПК РФ.

Все это безобразие прикрывается интересами детей и «особым отношением» нашего государства к женщинам, вопреки п. 3 ст.19 Конституции России. Мы, мужчины, озабочены тем, что крепкая семья в современной России — это исключение, а не правило (67% разводов ежегодно по стране, в 60% случаев инициированные женщинами).

Нам, мужчинам, не нравится, что наш образ демонизируется и стигматизируется в СМИ, а наши чиновники видят в нас не отцов, а злостных неплательщиков алиментов и потенциальных преступников. Мы, мужчины, можем без вмешательства государства обеспечить наших детей, в том числе и жильем, но с нами нужно общаться и договариваться, а не пугать тюрьмой и натравливать на нас репрессивный аппарат, выкручивая руки. Мы, мужчины, призываем вас пересмотреть семейную политику России, которая очевидно не работает и дать нам самим навести порядок в наших семьях, а не вводить против нас репрессии и новые людоедские законы, подобные обсуждаемому

Файл с ответом на обращение:
otvet.docx

Дата регистрации обращения:
понедельник, июня 10, 2019

Лицемерно: как във Великобритания изведнъж забравиха за ″лошите″ румънци | Новини и анализи от Европа | DW

Баща ѝ е от Румъния, майка ѝ — от Китай. Родена е в Канада, но се състезава за Великобритания. Ема Радукану е новата звезда на тениса. 18-годишната състезателка триумфира при жените на US Open, поставяйки редица рекорди — първата квалификантка, достигнала до финал в турнир от “Големия шлем”, първата британска шампионка от 1968 година насам и втората тенисистка в историята, достигнала до финал при едва второто си участие.

Дете с четири родини

Освен много талантлива, Ема Радукану е и една изключително пъстра личност, която носи в себе си няколко култури. Радукану се преселва със семейството си от Канада във Великобритания, когато е на две години. В профила ѝ в Туитър четем, че нейният дом е в «london|toronto|shenyang|bucharest». По време на турнира в САЩ тя развяваше британския флаг и носеше екип в червено, жълто и синьо — явна препратка към румънското знаме. Радукану говори мандарин, а един от идолите ѝ е китайската тенисистка Ли На. Няколко пъти в годината посещава баба си, която живее в Букурещ.

Новото дете-чудо на тениса

Във времена, в които национализмът отново избуява, а издигането на стени — буквално и преносно — става все по-актуално, Радукану е истинска сензация. Във Великобритания кралица Елизабет II и премиерът Борис Джонсън я поздравяват за успеха. В Китай празнуват победата ѝ. В Румъния споделят снимки на екипа ѝ в цветовете на националния флаг. Мултикултурализмът, чието олицетворение е младата тенисистка, позволява на толкова много хора да празнуват успеха ѝ. Но не е ли малко лицемерно, когато към възторга и хвалебствията се присъединяват и онези, които иначе не искат чужденци в страната си?

Великобритания е във възторг. А «лошите» румънци?

“Британия полудя”, написа британският вестник “Дейли Мейл”. Точно този “Дейли Мейл”, който водеше масирана кампания срещу румънци и българи след присъединяването на двете страни към ЕС, припомня австрийският “Ди Пресе”. Години по-късно същият този вестник се качи и на вълната на настроенията в полза на Брекзита, а сред британците с ксенофобски нагласи на румънците се гледаше като на хора, които или са крадци и измамници, или целят да злоупотребяват със социалните помощи. «Полицията отправя предупреждения към джебчии на единствения език, който разбират: румънски» — такива неща можеха да се прочетат навремето в британски издания.

Ирония е, че сега именно момиче с румънски баща и с румънско име постигна този огромен триумф за Великобритания, пише «Ди Пресе» и пита: Нима гласувайки за Брекзита, британците не гласуваха изрично и за затваряне на границите за чуждестранни работници, за които се твърдеше, че отнемали работата на британците, увеличавали престъпността и превръщали местното население в “чужденци в собствената им страна”?

Кралицата поздрави Ема Радукану за «отдадеността и упорития труд». Със същите тези “отдаденост” и “упорит труд” много чужденци дълги години даваха своя принос за британската икономика. Но след Брекзита броят на румънците, които често са заети в строителството, е намалял с около 50 000 до 170 000. Днес британците отчаяно търсят полски занаятчии, литовски шофьори на камиони и български работници. Но правителството не иска и дума да чуе за това: поддръжниците на Брекзита са техните главни избиратели. Вместо това истинският британец е сега във възторг от триумфа на роденото в Канада румънско-китайско момиче — и го аплодира като успех за една държава, която иначе не гори от желание да има такива хора на територията си.

*****

Вижте и това видео от архива ни:

Толкования Священного Писания. Толкования на Мф. 23:14

Свт. Иоанн Златоуст

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение

См. Толкование на Мф. 23:13

Прп. Иустин (Попович)

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение

За лицемерными молитвами человеческими, что скрывается? Суетная, самолюбивая, человеколюбивая душа, притом и легкомысленная. Что такое лицемерная молитва? Любая молитва, бывающая от суеты ради людей. Если человек молится лицемерно, это признак того, что вся его внутренняя жизнь полностью расстроена. Это также указывает еще и на то, что у него легкомысленное, и неразумное, и глупое восприятие Бога. А поэтому — также и легкомысленное, неразумное и глупое восприятие человека. Ибо он ожидает от людей того, чего следовало бы ожидать от Бога; и наоборот: от Бога ожидает того, чего следовало бы ожидать от людей. Все перепутано и поставлено вверх ногами. За лицемерную молитву Господь предсказывает тяжкий приговор, настолько тяжкий, что изречь его может только Страшный Суд. Ибо лицемерная молитва показывает, что человек имеет лицемерное отношение и к Богу, и к людям; а за этим неизбежно скрывает и лицемерное понимание Бога, людей и мира.

Толкование на Евангелие от Матфея.

Блж. Иероним Стридонский

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение

См. Толкование на Мф. 23:13

Блж. Феофилакт Болгарский

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение

Называет фарисеев лицемерами, так как они показывали благочестие, а между тем не делали ничего соответственного благочестию; напротив, совершая продолжительные молитвы, они в то же время «поедают домы вдовиц». Они были обманщики, которые издевались над простецами и обирали их. Тягчайшее осуждение они примут за то, что поедают домы вдовиц, которых, напротив, следовало бы поддерживать и помогать в их бедности. Или иначе: они примут тягчайшее осуждение за то, что они творят зло, поедают имущество вдовиц под предлогом доброго дела — молитвы; наибольшего осуждения достоин именно тот, кто под видом добра обманывает.

Толкование на Евангелие от Матфея.

Евфимий Зигабен

Горе вам, книжницы и фарисее, лицемери, яко снедаете домы вдовиц, и виною далече молитвы творяще: сего ради лишшее приимете осуждение

Называем их лицемерами в самом общем смысле, как выставляющих на вид свое благочестие и добродетель. Яко снедаете домы вдовиц…, которым следовало бы помогать. Приходя к ним под предлогом защиты, они еще более угнетали их, расточая имущество их. И виною далече молитвы творяще. Для разорения домов вдовиц, т.е. того, что находится в домах их, долго и усердно молились пред ними, чтобы казаться святыми и заслуживающими уважения. Сего ради лишшее приимете осуждение. Так как вы входите охранителями, а выходите разорителями, и так как из-за чревоугодия совершаете продолжительную молитву, то будете подлежать строжайшему суду, т.е. осуждению, Всякий согрешающий достоин наказания, а тот, кто делает доброе дело, чтобы через это иметь потом возможность совершить какой-либо грех, будет наказан строже. Сетует о них и обличает, научая народ не обманываться и из уважения к ним не увлекаться к подражанию.

Толкование на Евангелие от Матфея.

Анонимный комментарий

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение

Женский род неосторожен и мягок. Неосторожен потому, что не все, что видит или слышит, женщина принимает разумно; мягок потому, что женщина легко направляется: от плохого к хорошему или от хорошего к плохому. Мужчины же осторожнее и тверже. Осторожнее, потому что все, что мужчина видит, он пропускает через разум; тверже, потому что ни от зла не обращается с легкостью к добру, ни от добра легко не отказывается ради зла — ибо руководствуется разумом. Итак, тверже, потому что разумнее. Мы предпослали это объяснение, чтобы показать женскую неосторожность и легкость.

Самозванцы от святости потому и тянутся к женщинам, что женщины не так легко могут понять их обман — в силу свойственной им неосторожности, и что они легко увлекаются их религиозностью — в силу их мягкосердечности. В основном по двум причинам они предпочитают общение с вдовами. Во-первых, потому, что имеющая мужа женщина не так легко поддается обману, имея советчиком своего мужа. Она ничего своего им не отдаст, ибо находится под властью мужа. А вдов обмануть легко, ведь мужа-советчика у них нет, и они сами отдают свое, не находясь под чьей-нибудь властью. По этой причине Иисус, когда осуждает иудейских священников, предупреждает и христиан о том, что не нужно задерживаться у вдов дольше, чем у других. Если даже никакого дурного желания при этом и нет, то может возникать подозрение о наличии такового.

Лопухин А.П.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение

(Мк. 12:40; Лк. 20:47). Этот стих Матфея некоторые толкователи считают интерполяцией из указанных мест Марка и Луки. Его нет в Синайском кодексе, В, D, Z, 1, 28, 33 и др. У Марка и Луки этот стих присутствует. Обличение направлено против гнуснейшего хищничества — оскорблений, обид и хищений имущества бедных и беспомощных вдов и против мнимой набожности тех, которые долго молятся напоказ.

Толковая Библия.

Троицкие листки

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение

См. Толкование на Мф. 23:13

лицемерно — определение и значение

Вы смотрите слишком много новостей о лисах (болонка ультраправых консерваторов, которая, что интересно и лицемерно , находится в той же сети, что показывают одни из худших из худших, которые может предложить телевидение.) @Mike — поступок патриота, был Конгресс 2002 года под руководством Республиканской партии.

EXTRALIFE — Скотт Джонсон — Новый день….

Это уклонение не делает чести Джону Уильямсу (композитору оригинальной музыки к «Челюстям») и подразумевает, что даже продюсеры рекламы не испытывают угрызений совести в , лицемерно уклоняясь от выплаты гонораров, которые они, по-видимому, в противном случае утверждали, что он причитается.

Будет ли объявление MPAA генерировать Jaws IV?

AP тратит много времени в своей жалобе на Фейри за создание в прошлом произведений искусства, предположительно нарушающих авторские права других людей, и за « лицемерно » предъявление исков людям, которые, как он утверждал, нарушили его авторские права, но эти утверждения так же юридически неактуальны, как и Заявление AP о том, что «более 30 журналистов AP погибли при исполнении служебных обязанностей».

Джонатан Мелбер: лицемерие и недобросовестность в ответном иске AP против Шепарда Фейри

Он утверждает, что их богатство было результатом неолиберальной политики бывшего правительства Говарда, которую Радд проводил с тех пор, как « лицемерно » отбросил.

NEWS.com.au | Главные новости

В своих самых решительных комментариях по этому поводу на сегодняшний день Клинтон обвиняет Иран в лицемерных попытках присоединиться к народным восстаниям в некоторых странах Северной Африки и Ближнего Востока, одновременно пытаясь помешать демократическим движениям внутри страны и в своем ключевом союзнике Сирии.

Клинтон говорит, что Иран стремится «угнать» протесты на Ближнем Востоке

Эти так называемые «консерваторы» лицемерно указывают на чужие ошибки и сами делают то же самое — республиканские двойные стандарты.

Третий республиканец с улицы Си-стрит вовлечен в секс-скандал

СМИ, как обычно, пытались лицемерно игнорировать историю, но полностью игнорируются благодаря Интернету (а затем пытаются прикрыть себя ретроспективой).

Сводка новостей ACORN «Политика тай-чи

Кобурн, прапорщик и Вамп должны все уйти в отставку, поскольку они лицемерно нападают на других за сексуальные проступки.

Третий республиканец с улицы Си-стрит вовлечен в секс-скандал

В своих самых решительных комментариях по этому поводу на сегодняшний день Клинтон обвиняет Иран в лицемерных попытках присоединиться к народным восстаниям в некоторых странах Северной Африки и Ближнего Востока, одновременно пытаясь помешать демократическим движениям внутри страны и в своем ключевом союзнике Сирии.

Клинтон говорит, что Иран стремится «угнать» протесты на Ближнем Востоке

В своих самых решительных комментариях по этому поводу на сегодняшний день Клинтон обвиняет Иран в лицемерных попытках присоединиться к народным восстаниям в некоторых странах Северной Африки и Ближнего Востока, одновременно пытаясь помешать демократическим движениям внутри страны и в своем ключевом союзнике Сирии.

Клинтон говорит, что Иран стремится «угнать» протесты на Ближнем Востоке

Уникальная злоба лицемерного обвинения

Абстракция

Широко признано, что лицемерие может подорвать моральное положение виновного. В соответствии с Условием Нелиджества при стоянии, R имеет право обвинять другого агента S в нарушении некоторой нормы N, только если R не лицемерно обвиняет в нарушении N. Тем не менее, это условие редко вызывает аргументы.Макалестер Белл указывает, что тот факт, что лицемерие является моральной ошибкой, еще не объясняет, почему лицемерное обвинение является бессмысленным. Она ставит задачу: нужно объяснить, что отличает лицемерное обвинение, чтобы лицемерный обвинитель не имел права винить, даже если высокомерный или мелкий обвинитель этого не делает. Из тех, кто пишет о лицемерии, только мы предлагаем прямой ответ на вызов Белла. Однако в последнее время наш отчет подвергся критике. Здесь мы утверждаем, что (1) наша версия может справиться с этой критикой и что (2) никакая другая конкурирующая версия адекватно не решает проблему Белла по объяснению того, что однозначно вызывает возражения в лицемерных обвинениях. Поскольку ответ на вызов Белла является необходимым компонентом любого правдоподобного объяснения взаимосвязи между лицемерием и положением, наш рассказ остается лучшим из предлагаемых.

Ключевые слова: лицемерие; обвинять; моральное положение; лицемерная вина; равенство лиц.

Широко признано, что лицемерие может подорвать моральное положение виновного (Fritz & Miller 2018; Isserow & Klein 2017; Roadevin 2018; Todd 2019; Wallace 2010). В соответствии с Условием отсутствия лицемерия при стоянии, R имеет право обвинять другого агента S в нарушении некоторой нормы N только в том случае, если R не лицемерит в отношении обвинения в нарушении N.

Хотя это условие часто считается само собой разумеющимся, с ним редко спорят. Тот факт, что лицемерие является моральной ошибкой, еще не объясняет, почему лицемерное обвинение является бессмысленным. Как Макалестер Белл бросает вызов:

Люди могут и часто демонстрируют широкий спектр моральных недостатков, обвиняя их: они могут проявлять подлость, мелочность, скупость, высокомерие и так далее. Но хотя люди могут проявлять лицемерие и другие недостатки в своем критическом вмешательстве, нет оснований полагать, что эти недостатки всегда подрывают личность виновного.(2013: 275)

Другими словами, не все моральные проступки подрывают право винить человека. Таким образом, чтобы показать, что лицемерие возможно, недостаточно объяснить, что лицемерие в некотором роде является морально неприемлемым. Скорее, нужно объяснить, что отличает лицемерие так, чтобы лицемерие в отношении обвинения могло подорвать чье-либо право винить, даже если другие недостатки этого не делают.

В то время как все авторы, поддерживающие Условие Нелигиозности, предлагают отчет о морально неприемлемой природе лицемерия, почти все не предлагают объяснения, необходимого для того, чтобы ответить на вызов Белла ясным и удовлетворительным образом.Действительно, только мы предлагаем прямой ответ на вызов Белла (Fritz & Miller 2018). Однако в последнее время наш аккаунт подвергся критике, как непосредственно со стороны Кристины Роадевин и Патрика Тодда, так и косвенно со стороны Джессики Иссеров и Колина Кляйна. Здесь мы утверждаем, что (1) наша версия может справиться с этой критикой и что (2) никакая другая конкурирующая версия адекватно не решает проблему Белла по объяснению того, что однозначно вызывает возражения в лицемерных обвинениях. Поскольку ответ на вызов Белла является необходимым компонентом любого правдоподобного объяснения взаимосвязи между лицемерием и положением, наш рассказ остается лучшим из предлагаемых.

1. Равенство диспозиций. Взгляд

. Мы непосредственно обращаемся к проблеме Белла, предлагая четкий аргумент в пользу того, почему лицемерие в отношении обвинения подрывает моральное положение или право обвинять. [1] На наш взгляд, лицемерие в отношении обвинения — это вопрос наличия несправедливого дифференцированного предрасположения к обвинениям (UDBD) — наличия предрасположенности обвинять других в нарушении некоторой нормы N, но отсутствия предрасположенности винить себя за нарушения N, не имея уважительная причина этой разницы (2018: 122).[2] В дальнейшем мы будем использовать термин «лицемерное обвинение» как сокращение для обозначения этого типа UDBD. Мы будем использовать термин «фактическое лицемерное обвинение» для обозначения проявлений этого типа UDBD. Не всегда понятно, как другие писатели используют свою терминологию. Чтобы избежать искажения взглядов этих авторов, мы будем использовать более общий термин лицемерное обвинение для обозначения либо наличия уместного расположения, либо лицемерного обвинения (когда другие авторы могут иметь собственное мнение о том, к чему приводит последнее).

На наш взгляд, причина, по которой лицемерное обвинение подрывает право обвинять человека, заключается в том, что, имея UDBD, лицемер (неявно) отвергает беспристрастность морали и, следовательно, равенство людей в отношении обвинения в нарушениях N, что в первую очередь является основанием для обвинения в нарушении N. Мы представляем наши аргументы следующим образом (2018: 125): [3]

1. Если R лицемерно относится к обвинению в нарушении N, то R имеет UDBD в отношении нарушений N.
2. Если R имеет UDBD в отношении нарушений N, то R отвергает беспристрастность морали в отношении нарушений N.
3. Если R отвергает беспристрастность морали в отношении нарушений N, то R отвергает равенство лиц в отношении нарушений N.
4. Если R отвергает равенство лиц в отношении нарушений N, то R отвергает основание, которое дает R право обвинить S в нарушениях N.

5. Если R отвергает обоснование что дает R право обвинять S в нарушениях N, тогда R теряет право обвинять S в нарушениях N.

   Итак,

6. Если R лицемерно относится к обвинению в нарушении N, то R теряет право обвинять S в нарушении N.

Предпосылка 1 следует из нашего понимания того, что значит быть лицемером в отношении обвинения. Предпосылка 2 основана на разумном понимании того, чего требует беспристрастность морали: если кто-то несправедливо склонен обвинять по-другому за нарушение нормы, он не может признать, что мораль беспристрастна в отношении этого нарушения нормы.Имея лицемерный UDBD, человек делает для себя исключение, подразумевая, что мораль применима к нему по-разному. Но, как выражается посылка 3, это создание исключения включает в себя неявный отказ от утверждения, что мы все морально равны как личности.

Моральное равенство людей, как и беспристрастность морали, является краеугольным камнем нравственности. Это также краеугольный камень наших аргументов, поскольку мы считаем, что право обвинять коренится в моральном равенстве людей. Наш аргумент в пользу этого утверждения основан на двух ключевых шагах: во-первых, что есть определенные права, которые есть у каждого человека (в том числе право обвинять), и, во-вторых, что лучшее объяснение того, почему люди имеют эти права, состоит в том, что они имеют их в добродетель своей личности.

Мы считаем основополагающим принципом этики то, что у каждого человека есть определенные основные обязанности и права: например, у нас есть обязательства уважать друг друга и соответствующие права, которые необходимо уважать. Если люди вообще имеют какие-либо права, и такими правами в равной степени обладают все люди, то равное обладание основными неимущественными правами между людьми может быть основано только на том, что объясняет соответствующее равенство. Лучшее объяснение равного обладания этими основными неимущественными правами состоит как раз в том, что все мы — личности, и каждый из нас имеет равную моральную ценность.

Тем не менее, мы считаем, что право обвинять других является основным моральным правом; точнее, у каждого из нас есть отменяемое право привлекать к ответственности других, обвиняя в нарушении норм, и это в силу того, что мы являемся личностью. [4] Наши аргументы в пользу этого несколько менее прямолинейны; мы не видим никаких оснований для права обвинять, кроме нашей равной, общей личности. Если право обвинять является основным, как мы утверждаем, то обладание этим правом не зависит ни от чего, кроме личности.

Любое возражение против того, что может (насколько нам известно) существовать какое-либо альтернативное обоснование права на обвинение, потребует объяснения, которое, по крайней мере, столь же правдоподобно, как равенство лиц.Насколько нам известно, альтернативы не было. Тем не менее, мы рассмотрим две возможные альтернативы. Размышляя над этими альтернативными предложениями о том, что могло бы служить основанием для права на обвинение, мы не только исключим эти альтернативы как кандидатов на эту роль, мы фактически найдем еще одну положительную причину в поддержку нашей точки зрения.

Можно предположить, что право обвинять основано не только на том, чтобы быть человеком, но и на том, чтобы быть человеком с добродетельным характером. Мы часто либо отвергаем, либо упрекаем тех, кто менее чем добродетельн, когда они обвиняют, как будто обвинение включает, по крайней мере, притворство, будто кто-то занимает высокие моральные позиции, занимает снисходительное отношение или косвенно требует уважения.Возможно, те, у кого нет добродетельного характера, не имеют права на такое положение, поэтому неверно, что право обвинять является основным правом, которым обладают все люди.

Это предположение может показаться правдоподобным отчасти потому, что отсутствие добродетельного характера и отсутствие права обвинять часто идут рука об руку. Менее чем добродетельный человек может часто лицемерно обвинять, делая то, в чем он обвиняет других, но не склонен винить в этом себя. Но отсутствие добродетельного характера и права на обвинение могут развалиться.Например, в январе 2019 года в результате возгорания электричества в столичном центре заключения в Бруклине отключилось электричество, и надзиратель не включал электричество в течение недели. Заключенных оставили страдать от низких температур до 2 ° F (Correal & Goldstein 2019). Эти заключенные, даже если они виновны в преступной деятельности, имеют право рассердиться на надзирателя. Отсутствие добродетели не означает, что человек не имеет права ни в чем обвинять.

В качестве альтернативы можно было бы предположить, что право обвинять кого-либо происходит не только из-за того, что он человек, но из-за особых отношений с этим человеком.Дружба, романтические отношения и деловые отношения частично определяются различными нормами и ожиданиями (см. Scanlon 2008: Ch. 4). Сюда могут входить ожидания, что один будет оказывать помощь другому в случае необходимости, что один будет сохранять уверенность, что один в целом будет стремиться продвигать интересы другого (а не причинять им вред) и так далее. Когда один человек в особых отношениях причиняет вред другому, нарушая одно из этих ожиданий или не оправдывая его, мы не верим, что у кого-то есть моральное положение, чтобы отреагировать на обидчика виноватым.Скорее, это человек, который был обижен, имеет (при прочих равных) право ответить обвинением.

Это предположение имеет некоторую первоначальную правдоподобность, поскольку право человека обвинять в какой-либо ошибке, по-видимому, зависит от того, является ли эта вина его личным делом. Быть участником особых отношений, с которым обиделся другой член этих отношений, прямо делает это своим делом. Однако в конечном итоге это предположение не может быть правильным, поскольку мы, по крайней мере, иногда имеем право винить людей, с которыми у нас нет особых отношений.[5] Если незнакомец отталкивает вас, например, во время прогулки по улице, вы имеете право обвинить его в этом. Но у вас нет особых отношений с этим человеком; нет никаких особых норм или ожиданий, которые он нарушил, обидев вас.

Можно ответить, указав, что ваше право обвинять незнакомца по-прежнему зависит от особых отношений — моральных отношений. Как пишет Скэнлон, «мораль требует, чтобы мы придерживались определенного отношения друг к другу просто в силу того факта, что мы находимся в отношениях с« собратьями-разумными существами »» (2008: 140).Вы находитесь в моральных отношениях со всеми другими людьми в силу вашей общей личности, и существуют определенные нормы и ожидания, которые вы придерживаетесь в своих взаимодействиях с каждым другим человеком, например, относиться к каждому человеку с уважением, не причинять вред другим, помогать им, когда легко и т. д. (2008: 140). Кто-то может возразить, что именно благодаря этим отношениям у вас есть (несостоятельное) право обвинять незнакомцев.

Возможно, это правильно, но если это так, то это только подтвердит нашу точку зрения.Ведь этот ответ сводится к идее, что у нас есть отменяемое право обвинять кого-либо (включая незнакомцев) из-за наших отношений со всеми, которые основаны только на том факте, что все мы — личности. Итак, в некотором смысле мы хотим утверждать, что оспариваемое право обвинять других основывается на своего рода отношениях. Но отношения не особенные, которые только некоторые из нас поддерживают друг с другом. Скорее, это отношения, которые мы поддерживаем со всеми только в силу равенства людей.

Отвергая равенство людей в отношении нарушения какой-либо нормы, человек отвергает то самое, что обосновывает это право, и, таким образом, неявно теряет право обвинять в нарушении этой нормы. Это справедливо независимо от того, выражена ли вина обвиняемого, передана третьей стороне или носит личный характер (например, участие во внутренней обличительной речи или переживание реактивного морального гнева). Более того, это справедливо до любого такого обвинения в силу своей UDBD.Такое обвинение было бы лицемерием, учитывая его UDBD, объясняющее, почему у человека нет права винить.

Мы даем убедительное объяснение того, почему лицемерное обвинение подрывает моральные устои в отношении некоторых нарушений норм, тем самым отвечая на вызов Белла. Высокомерное и мелкое обвинение как таковое не обязательно должно включать в себя UDBD, поэтому они не подразумевают неявного отказа от самого обоснования права на обвинение. Таким образом, наша точка зрения показывает то, что должно показать любое описание взаимосвязи между лицемерием и положением: что является исключительным в предполагаемом лицемерном обвинении, так что оно подрывает моральный авторитет.

Как мы будем доказывать, мы даем единственный правдоподобный ответ на вопрос Белла. Фактически, многие писатели, обвиняемые в лицемерии и лицемерии, не могут даже ответить на этот вызов. Без ответа на этот вызов их взгляды не могут быть правдоподобными.

2. Взгляд Уоллеса на равенство людей. Взгляд

Мы частично обязаны Р. Джею Уоллесу (2010), который понимает лицемерное обвинение с точки зрения несправедливого создания исключений: лицемерный обвинитель участвует в обвинении других в ошибках, которые он сам совершил без также обвиняет себя.Уоллес спрашивает: «Почему именно нам не хватает права винить других за то, что мы делаем или сделали для себя?» (2010: 318). Как и предлагаемый нами ответ, ответ Уоллеса апеллирует к тому факту, что лицемерный обвинитель нарушает принцип равенства людей. Мы резюмируем точку зрения Уоллеса следующим образом:

Лицемерный обвинитель ограждает себя от моральной критики, связанной с обвинением, но не делает того же самого по отношению к другим. Поскольку все мы заинтересованы в защите от моральной критики, когда лицемер обвиняет других в ошибках, подобных тем, в которых он также заслуживает порицания, он считает интересы других менее важными, чем свои собственные.Тем самым она нарушает принцип равноправия людей, лежащий в основе нравственности. (Фриц и Миллер 2018: 123)

Хотя мы согласны с тем, что Уоллес наткнулся на то, что явно вызывает возражения в лицемерии, связанном с лицемерным обвинением, это само по себе не отвечает на вызов, который предлагает Белл. Для этого необходимо ответить на еще один вопрос (действительно, Bell 2013 имеет в виду Уоллеса): почему тот факт, что лицемерие вызывает явные возражения в этом смысле, означает, что лицемерный обвинитель не имеет права обвинять? Объяснения Уоллеса недостаточно; еще не хватает шага. Но, как объяснялось выше, именно здесь наш подход устраняет разрыв: потенциальный лицемерный обвинитель безоговорочно отвергает равенство людей, которое само по себе является основанием морального права или виновности. Отвергая первое, человек теряет второе.

Есть еще одно обстоятельство, в котором отчет Уоллеса является неполным. Объяснение Уоллеса зависит от того факта, что обвинение часто имеет негативные последствия (например, социальное неодобрение), и что все мы заинтересованы в защите от таких последствий (2010: 328).Но если это так, то это, похоже, означает, что объяснение Уоллеса ограничивается «случаями, когда обвиняемый осведомлен о своей вине или находится под ее влиянием» (Fritz & Miller 2018: 124). Следовательно, объяснение Уоллеса не может объяснить случаи личного лицемерного обвинения или другие случаи лицемерного обвинения, когда обвиняемый агент не зависит от обвинения. Таким образом, даже если объяснение Уоллеса действительно ответит на вызов Белла, оно будет относиться только к некоторым видам лицемерного обвинения. Поскольку наше объяснение основывается не на том влиянии, которое обвинение может оказать на обвиняемого агента, а скорее на том, как UDBD подразумевает неявное отрицание равенства людей, оно не ограничивается предполагаемым объяснением Уоллеса.

3. Взгляд Роадевина на взаимность

Кристина Роадевин (2018) утверждает, что предлагает объяснение того, почему лицемерное обвинение подрывает способность обвинять, которая коренится в неспособности лицемерного обвинителя соблюдать взаимную природу морали.[6] К сожалению, хотя она и занимается работой Белла, Роадевин не обращается напрямую и не отвечает на вызов Белла.

Как и мы, Роадевин понимает, что лицемерный обвинитель делает исключение из себя без уважительной причины (2018: 143), и она думает, что ошибочность лицемерного обвинения частично заключается в отношении лицемера к его собственному проступку (2018: 145). Точно так же она понимает положение как право (2018: 137). [7] Однако, в отличие от нас, она ограничивается только объяснением того, почему лицемерный обвинитель не имеет права выражать свою вину (2018: 138, прим. 3), и ее в основном беспокоят очевидные обвинения во вину, а не в делах третьей личности (2018: 141). Столь узко ограничивая объем своего взгляда, Роадевин представляет неполный взгляд и ограничивает силу ее объяснения.

Роадевин строит свое видение вокруг дела Харви и Лоры. У Лоры роман с лучшим другом Харви и она лжет о своей измене Харви. Тем не менее, Харви также изменял Лоре в прошлом, не извиняясь (Roadevin 2018: 137–138). По мере того, как Роадевин рассказывает об этом случае, Харви лицемерно обвиняет Лору во лжи о ее неверности.[8] Роадевин утверждает, что, следовательно, он не имеет права обвинять Лауру в ее неверности, предлагая следующее объяснение:

Правоспособность Харви обвинять Лору подрывается не тем фактом, что он виновен в том же самом, а тем фактом, что он виновным образом не замечает, не критикует и не исследует свои собственные моральные недостатки, требуя, чтобы это делали другие. Итак, зло лицемерия лучше всего можно объяснить отказом от взаимности. Почему это обычно подрывает репутацию? Обвиняя Лору, Харви ожидает от нее извинений; однако сам Харви должен принести Лауре извинения.По справедливости, ему необходимо освободиться от своего «морального долга», прежде чем он сможет потребовать от Лоры объяснений относительно ее моральных недостатков. (2018: 148)

Согласно Роадевину, лицемерное обвинение — это однозначно плохо, потому что это нарушение взаимности, а мораль по своей сути взаимна: «моральное взаимодействие между нами также требует, чтобы мы обращали внимание на наши собственные ошибки и изменяли свое поведение, особенно если мы хотим, чтобы мы требует, чтобы к нам относились серьезно, когда мы просим других ответить нам »(2018: 147).Это похоже на объяснение, данное Даффом (2010), почему лицемерное обвинение подрывает репутацию.

Этот отказ от взаимности — вина другого рода, чем те, кто причастен к высокомерным или мелочным обвинениям. Лицемерный обвинитель ожидает, что человек, которого он обвиняет, принесет извинения, но не выполнил свое обязательство извиниться. Но в духе Белла можно спросить и Роадевина, и Даффа: «Почему отказ ответить взаимностью подрывает чувство вины? Почему нужно избавиться от морального долга, прежде чем можно будет обвинять других? » Объяснение Роадевина в его нынешнем виде недостаточно далеко.

Иногда Роадевин говорит, что больше ничего не нужно говорить. Она пишет: «Основная проблема с обвинением [лицемера] в том, что он не видит и не понимает того, что он должен видеть и понимать. Он не видит, что делает то, на что не имеет права »(2018: 147). Однако Роадевин уже предположил здесь, что лицемерный обвинитель не имеет права обвинять, не объясняя почему. Ясно, что объяснение не может заключаться в том, что лицемерный обвинитель лишен права обвинять, потому что он не видит, что у него нет права обвинять.

Однако в других случаях Роадевин, кажется, неявно полагается на то самое объяснение, которое мы уже предложили. Она утверждает, что неспособность лицемерного обвинителя критически относиться к своему собственному поведению «показывает, что он не понимает, что морально важно для нашего морального взаимодействия, то есть что мы должны жить по тем же моральным стандартам, которых придерживаемся других» (2018 : 146). Это звучит удивительно близко к беспристрастности морали и равенству людей, к которому мы обращаемся как к основанию обвинения.На наш взгляд, беспристрастность морали означает, что каждый подчиняется определенным основным правам и обязанностям, и отказ от этого требует отказа от морального равенства людей. Но право обвинять основано на равенстве людей. В результате объяснение Роадевина является неполным, но, тем не менее, наш аргумент предоставляет наиболее заметный способ его дополнить.

Тем не менее, Роадевин отвергает взгляды «равноправия людей», такие как взгляды Уоллеса и наши, потому что она думает, что можно лицемерно обвинять человека, уважая человека как имеющего равные интересы (2018: 145).В качестве иллюстрации она изменяет случай Харви и Лоры, предполагая, что Харви забыл, что он был неверен Лоре много лет назад, даже когда он обвиняет ее в ее неверности (2018: 145–146). Роадевин воображает, что Харви полностью уважает столь же важные интересы Лоры, как и его, даже при том, что делает исключение для себя.

Предположительно Роадевин формулирует свое возражение с точки зрения уважения интересов, поскольку Уоллес объясняет свою точку зрения в этих терминах. Однако неясно, что именно Роадевин имел в виду под «уважением интересов».При более слабом понимании это может просто означать, что Харви заботится о том, чтобы дела у Лоры шли так же хорошо, как и для него. Но тогда Харви может уважать интересы Лоры, даже если у него есть UDBD. Поскольку наша точка зрения касается предрасположенностей, она позволяет Харви уважать интересы Лоры как равные в этом смысле, но при этом несправедливо склонен обвинять ее, а не себя, в неверности.

Однако, если Роадевин имеет в виду что-то более сильное, например, Харви на самом деле рассматривает Лору как наравне с самим собой с моральной точки зрения, то это несовместимо с наличием UDBD.Но тогда все зависит от недостающей детали: нынешнего отношения Харви к самообвинению в неверности. Харви, возможно, забыл о своей неверности, но все же несправедливо склонен обвинять Лору, а не себя в аналогичных проступках. Если это так, то он тем самым обязательно (хотя и неявно) отвергает беспристрастность морали, а также равенство людей в отношении этого проступка. В этом случае концептуально бессвязно утверждать, что он считает Лауру морально равной, имея UDBD.С другой стороны, если Харви теперь склонен обвинять и себя, и Лору в аналогичных проступках, но просто не может винить себя, потому что он забыл о своей виновности, то, с нашей точки зрения, он не является лицемерным обвинителем. У него нет UDBD, и он сохраняет право обвинять Лору в ее неверности (Fritz & Miller 2018: 130).

Итак, сможет ли Харви лицемерно обвинять Лору, в равной степени уважая ее интересы в случае Роадевина, зависит от того, как мы понимаем эти интересы. При более слабом прочтении «уважение интересов» совместимо с наличием UDBD, а при более сильном — нет.Если у Харви есть UDBD, он не может одинаково уважать интересы Лауры в более сильном смысле, но если нет, то он может уважать такие интересы, потому что его вина вовсе не лицемерна. Даже если Роадевин создает проблему для взглядов Уоллеса на равенство людей, нет веских оснований отвергать нашу точку зрения или равенство людей как основу для обвинения. Фактически, это равенство является более глубоким объяснением, необходимым для правильного объяснения того, почему отказ от взаимности может подорвать репутацию.

Последнее замечание может подтолкнуть Роадевина еще ближе к принятию нашей точки зрения. Она считает, что лицемерие человека, обвиняющего другого, «будет зависеть от того, как он отреагирует на нее, когда ему противостоят» (Roadevin 2018: 147). Тем не менее, мы можем представить, что индивидууму никогда не противостоять. Это может означать, что кто-то может избежать лицемерия (и тем самым сохранить свое положение), просто избегая взаимодействия с кем-то, кто может противостоять ему. Было бы странно, если бы Роадевин намеревался заявить, что такой человек не был лицемером, как если бы его вина за эту моральную ошибку зависит от того, будет ли кто-то называть его за это. По-видимому, Роадевин хочет принять диспозиционный подход, подобный нашему, в котором лицемерие по отношению к обвинению зависит от того, как человек склонен вести себя по отношению к себе и другим и какое отношение он имеет к себе и другим. Но если она сделает это, добавив при этом необходимое дополнение равенства людей, чтобы ответить на вызов Белла, между измененной версией взглядов Роадевина и нашей собственной будет очень мало дневного света.

4. Взгляд Иссерова и Кляйна на моральный авторитет.Хотя это явно не решает проблему Белла, она тесно связана. Можно подумать, что все, что явно плохо в лицемерии, может объяснить, почему лицемерное обвинение, а не высокомерное или мелкое обвинение, является бессмысленным обвинением.

По их мнению, «лицемеры — это люди, которые из-за несоответствия между суждениями и действиями подорвали свои претензии на моральный авторитет» (2017: 193, выделено оригиналом). Для Иссеров и Кляйн моральный авторитет агента — это «своего рода положение, которое они занимают в рамках определенного морального сообщества, — статус, который тесно связан с их способностью (1) вызывать уважение и (2) выражать (не) уважать на других »(2017: 193). Таким образом, когда моральные авторитеты осуждают, их осуждение имеет иллокутивную силу для их сообществ (2017: 198), и именно этого не хватает осуждению лицемера в силу несоответствия [9].

Какими бы ни были достоинства отчета Иссерова и Кляйна, можно возразить, что моральный авторитет и моральное положение различны. В конце концов, Иссеров и Кляйн описывают свою цель как «социальное положение» (2017: 200), поэтому кажется, что они просто не заинтересованы в решении проблемы Белла.В конечном итоге мы согласны. Но что очень важно, Иссеров и Кляйн настроились так, как если бы они были в одном разговоре, обсуждая Уоллеса как одного из своих «конкурирующих аккаунтов» (2017: 193) и иногда называя положение «правомерностью» (2017: 202). Это ошибка. Проблема Белла касается морального права, и моральное право обвинять не обязательно должно быть связано с иллокутивной силой речевого акта. В конце концов, можно иметь или не иметь права обвинять в частном порядке, но только открыто выраженное обвинение может иметь иллокутивную силу. [10] Кроме того, человек может иметь моральное право чувствовать или выражать негодование, даже если оно не имеет иллокутивной силы. Наконец, моральное право обвинять не обязательно требует от человека особого морального авторитета в обществе.

Таким образом, в конечном итоге Иссеров и Кляйн могут объяснить, почему лицемерам не хватает места для морального благоговения в обществе и почему мы не принимаем всерьез их критику или осуждение, но они не могут ответить на вызов Белла и объяснить, почему лицемеры не имеют морального права выражать свое мнение. даже чувствуют себя виноватыми в тех проступках, в отношении которых они лицемерны.

Хотя они и не отвечают на вызов Белла, Иссеров и Кляйн выражают серьезную обеспокоенность по поводу представлений с функциями, аналогичными нашим, поэтому мы должны рассмотреть некоторые из них здесь. Первое беспокойство касается диспозиционных объяснений лицемерия. Иссеров и Кляйн утверждают, что «многие отчеты… заблуждались, предполагая, что лицемерие сводится к определенному упорству» (2017: 193). В частности, некоторые такие учетные записи не могут адекватно фиксировать

повседневных приписывания лицемерия; поскольку они определенно не кажутся ограниченными для тех, кто имеет твердую склонность относиться к морали недостаточно серьезно.… Нам кажется неправдоподобным, что лицемерие в повседневной жизни представляет собой полноценную черту характера. (2017: 216)

Если Иссеров и Кляйн просто утверждают, что можно быть лицемером по отношению к какой-то норме, не имея плохого характера, мы с радостью согласимся. Хотя мы анализируем лицемерного обвинителя как человека, имеющего несправедливую дифференцированную предрасположенность к обвинению, мы не придерживаемся мнения, что такие предрасположенности должны быть устоявшимися чертами характера. Скорее, как и другие диспозиции, UDBD могут быть довольно мелкозернистыми и не обязательно иметь длительную временную продолжительность.Человек может быть склонен злиться на других, но не на себя, только когда дело касается очень конкретной ошибки. Можно также скатиться к лицемерному обвинению, когда он находится в особенно оборонительном или уязвимом настроении, но быстро избавиться от этого, когда ему показывают ошибочность своего пути.

Кроме того, диспозиционное описание лицемерного обвинения имеет явные преимущества. Это способно объяснить, почему мнимые лицемеры не имеют права обвинять, прежде чем они начнут фактически лицемерно обвинять, поскольку лицемер, тем не менее, может быть склонен обвинять других, но не себя (и, таким образом, уже безоговорочно отвергает равенство людей).Диспозиционное описание лицемерного обвинения также может объяснить, как лицемерный обвинитель может вернуть себе статус виновного, даже если он никогда не обращается к прошлой ошибке, возможно, с тех пор, как он о ней забыл (Fritz & Miller 2018: 129 и сл.). Если лицемерный обвинитель приобретает правильное отношение к себе и другим по отношению к соответствующей норме (так, что он должным образом устранит свою ошибку, если она будет возвращена в память), то он снова становится виновным в нарушении этой нормы. норма.

Иссеров и Кляйн выдвигают дополнительные возражения против взглядов, которые объясняют непослушание лицемера апелляцией к его отрицанию равенства людей. В частности, они сосредоточены на точке зрения Уоллеса:

Хотя теория [Уоллеса] естественно работает для моральных сообществ, которые думают, что люди принципиально равны с моральной точки зрения, обвинения в лицемерии возникают даже в обществах, в которых нет таких убеждений. Католическая церковь семнадцатого века, например, вряд ли была эгалитарной, но в то время публика все равно признавала Тартюфа лицемером.Следовательно, даже люди, которые не привержены чему-то вроде равенства людей, могут ясно признать и осудить лицемерие. Похоже, что это то, что Уоллес не может принять во внимание. (Isserow & Klein 2017: 215)

Хотя Уоллес сосредотачивается на лицемерном обвинении, его рассказ не ограничивает его от признания других типов лицемеров или признания того, что лицемерие шире, чем лицемерное обвинение. Вначале Уоллес пишет: «Я постараюсь отличить нежелательную форму лицемерия, которую я буду называть лицемерным моральным обращением, от других форм лицемерия, которые не вызывают возражений таким же образом» (2010: 308, курсив мой. ).Уоллес озабочен выявлением одного вида лицемерия, вызывающего особые моральные возражения. Сами Иссеров и Кляйн признают этот намеренный акцент на роли Уоллеса (2017: 213). Точно так же мы признаем и другие виды лицемерия, но ограничиваем наше обсуждение своего рода лицемером, «ищущим исключения», который отвергает равенство людей. [11]

Рассмотрим Тартюфа, который упоминается как проблемный пример лицемерия для таких счетов. Тартюф «прикидывается набожным из соображений саморекламы.Его лицемерие состоит не в единственном приступе непоследовательности (подобного рода), а в довольно обширной схеме обмана »(2017: 210). Ни Уоллес, ни нам не нужно отрицать, что существует вид лицемерия, включающего ложные притворства. Таким образом, даже общество, которое отвергает равенство людей, могло бы «признать и осудить» такого рода лицемерие.

Если это верно, Иссеров и Кляйн не могут критиковать Уоллеса (и других) за их неспособность просто распознать и осудить другие виды агентов, которые могут считаться лицемерами. Похоже, что их критика должна заключаться в том, что объяснения, объясняющие подорванное положение лицемерных обвинителей апелляцией к равенству людей, не могут единым образом объяснить подорванное положение других типов агентов, которых Иссеров и Кляйн признают лицемерами. Это потому, что одно дело — быть способным признать и осудить различные моральные недостатки этих агентов, и совсем другое — утверждать, что все такие агенты не имеют авторитета из-за этих недостатков. Но мы не хотим придерживаться мнения, что у всех видов лицемеров нет права винить, как и Уоллес.Скорее, мы оба стремимся объяснить, почему определенные типы лицемеров (т. Е. Лицемерных обвинителей) не имеют права обвинять в силу отрицания равенства людей. Но лицемеры вроде Тартюфа не являются лицемерными обвинителями. Тартюф может быть виновен в обмане и ложном притворстве, но мы утверждаем, что на самом деле он не обвиняет других в подобных нарушениях и даже не расположен к этому. Скорее он просто притворяется виноватым. Его не заботят нормы, которые он нарушает, или нарушают ли их другие, и он не испытывает реактивного отношения в ответ.Поскольку нас беспокоит, почему лицемерные обвинители не имеют права винить, а лживые лицемеры, такие как Тартюф, даже не склонны обвинять, у нас есть принципиальная причина полагать, что у обманчивых лицемеров нет недостатка в авторитете, чтобы делать то, к чему они даже не склонны. делать. [12]

Хотя Иссеров и Кляйн представили убедительные аргументы в пользу того, что все лицемеры могут не претендовать на особый вид морального авторитета (то есть такой, который парадигматически предполагает уважение), просто не существует правдоподобного случая, чтобы все типы лицемеров не имели морального права. чувствовать или выражать гнев или возмущение.Рассмотрим слабовольного агента, такого как защитник PETA, который иногда ест бекон (ср. Isserow & Klein 2017: 200 и сл.). После этого она чувствует себя ужасно и винит себя, искренне желая никогда больше не есть бекон, и признается другим, что она безвольна и иногда не соответствует собственным моральным идеалам. У этого агента есть несоответствие, которое делает ее лицемерной согласно Иссерову и Кляйну, поэтому ей явно не хватает соответствующего морального авторитета (2017: 201–202). Тем не менее, этот безвольный агент не делает для себя исключения и не отвергает равенство людей; она склонна придерживаться тех же стандартов, что и других.[13] В результате мы не видим причин, по которым такой агент, даже если он лицемер, лишен морального права испытывать или выражать гнев или возмущение в ответ на то, что другие едят мясо. И наша версия не хуже, если в ней отсутствует правдоподобно ложный подтекст (то есть, что все типы агентов, которых Иссеров и Кляйн считают лицемерами, не имеют авторитета).

Наконец, Иссеров и Кляйн утверждают, что

Аккаунт, ориентированный на обвинение, также борется с делами, в которых не участвуют два человека.Как отмечалось выше, страны и организации могут обвиняться в лицемерии. Однако вовсе не очевидно, что нации, корпорации и политические партии обладают реактивным отношением, или что они являются надлежащими объектами реактивного отношения, или даже что они способны к тем видам пропозициональных отношений, которые требует теория Уоллеса. (2017: 215)

Важно отметить, что версия Иссерова и Кляйн имеет здесь преимущество только в том случае, если есть агенты группы, которые могут делать заявления и действовать (или бездействовать) определенным образом.И, если есть такие групповые агенты, то они, вероятно, также будут способны к соответствующим аналогам обвиняющих отношений, таких как привлечение к ответственности, наказание и другие формы санкций. Но тогда счета, подобные рассказу Уоллеса и нашему собственному, вполне могут объяснить лицемерие групповых агентов. Если агенты группы могут действовать, делать заявления или поддерживать суждения, не могут вести себя в соответствии с ними и т. Д., То, по-видимому, такие агенты группы также смогут делать несправедливые исключения для себя, таким образом неявно отвергая моральное равенство, на основании которого их право на держите ответственный отдых.

5. Тодд «Bedrock View»

Как и вышеперечисленные авторы, Патрик Тодд (2019) утверждает, что лицемерное обвинение подрывает репутацию агента [14]. Однако Тодд ограничивается тем, что он называет «основным моральным принципом виноватого», то есть «чувством вины», а не «выражением вины» (2019: 350). Напротив, Уоллес, Роадевин, Иссеров и Кляйн сосредоточены на явном обвинении. Сужая вопрос таким образом, Тодд рискует сместить тему или не вступить в контакт с собеседниками на их условиях.

Даже с этим ограничением, Тодд утверждает, что нет объяснения того, почему якобы лицемерный обвинитель не обладает основополагающей способностью обвинять. Отвечая на этот вопрос, Тодд отвечает: «Он просто делает» (2019: 371). Другими словами, это фундаментальный моральный факт, что лицемерное обвинение подрывает личность виновного. Здесь стоит переформулировать более конкретную задачу Белла: другие типы недостатков (например, подлость, мелочность, высокомерие) не подрывают возможности обвинять агента.Итак, что же такого особенного в лицемерии, которого можно было бы обвинить в лицемерии? Тодд не решает эту более конкретную задачу; действительно, если точка зрения Тодда верна, то на этот вызов просто нет ответа.

Позиция Тодда частично зависит от его отказа от нашего ответа на вызов Белла, утверждающего, что это слишком много. Он подчеркивает, как мы признаем, что некоторые непоследовательные обвинители также неявно отвергают равенство людей и, следовательно, не имеют права обвинять по той же причине, что и потенциальные лицемерные обвинители.Мы описываем Оливию, влюбленную в Пейдж. Хотя Оливия склонна обвинять себя и других во лжи, она не склонна обвинять Пейдж во лжи, учитывая, насколько она влюблена в Пейдж (2018: 132). Поскольку у Оливии есть UDBD в отношении обвинения в нарушениях нормы против лжи, она неявно отвергает равенство людей в отношении нарушений этой нормы и тем самым теряет свое право обвинять во лжи.

Тодд считает это роковой ошибкой. [15] В своем воображаемом случае террорист, ответственный за нападение на ночной клуб Pulse в Орландо в 2016 году, пытается отклонить вину гражданина США, указывая на то, что этот гражданин непоследовательно склонен обвинять.В то время как люди в США склонны обвинять террористов в нападениях в Париже и Орландо, они не так склонны обвинять террористов, которые совершали нападения в Турции в течение 2016 года. По словам Тодда, мы привержены утверждению, что такие граждане США не обладают авторитетом. винить террористов в своих атаках — будь то в Орландо, Париже или Турции — потому что они не всегда склонны винить всех этих террористов.

Мы будем утверждать, что Тодд слишком поспешно отвергает нашу точку зрения.Если мы посмотрим на детали дела Тодда и нашу точку зрения, станет гораздо менее ясно, действительно ли наша точка зрения подразумевает, что непоследовательный обвинитель, которого описывает Тодд, не имеет права обвинять всех таких террористов, или что у него есть фатальный недостаток, который предлагает Тодд.

5.1. Типы непоследовательных обвинителей

Важно отметить, что мы признаем два разных типа несовместимых обвинителей (Fritz & Miller 2018: 132–133). Первый тип, который мы называем Типом A, несовместим с обвинениями в нарушениях N из-за UDBD в отношении нарушений N.Второй тип, который мы называем Типом B, несовместим с обвинениями, но не из-за какой-либо основной общей причины, касающейся того, как она относится к людям. Ее непоследовательность обусловлена ​​другими факторами: возможно, она забывчива, невнимательна, устала, отвлечена, не осознает и т. Д. Как и в случае с лицемерным обвинением, мы можем провести различие между потенциальными непоследовательными обвинителями и действительными непоследовательными обвинителями. Непоследовательные виновники типа А являются либо потенциальными, либо фактическими непоследовательными виновниками в силу наличия UDBD.Непоследовательные обвинители типа B — это либо потенциальные, либо действительные непоследовательные обвинители, несогласованность которых является результатом не UDBD, а какого-то другого фактора [16].

Мы утверждаем, что обвинители типа A не имеют права обвинять в нарушениях N по той же причине, что и потенциальные лицемеры. Обвинители типа B, однако, не имеют никакого предрасположения, которое подразумевает неявное отрицание равенства лиц в отношении нарушений N, и поэтому не теряют авторитета на этом основании.[17]

Являются ли непоследовательные обвинители в случае Тодда виновниками типа A или типа B? В этом деле недостаточно подробностей, чтобы мы могли ответить. Хотя западные средства массовой информации освещают теракты, они не освещали теракты в Турции с той глубиной и вниманием, как теракты в Париже или Орландо. Это оставляет открытой возможность того, что многие граждане США просто не знали об этой проблеме или о том, насколько разрушительными были атаки (возможно, виновато, хотя это отдельная проблема). Таким образом, несмотря на все, что нам говорят, непоследовательные обвинители, которых описывает Тодд, могут относиться к типу B.Если это так, их репутация не будет подорвана, поскольку они непоследовательно обвиняют в результате какого-то UDBD.

Конечно, Тодд вправе оговорить, что непоследовательные обвинители в его случае принадлежат к типу А. Но это поднимает еще два вопроса: настолько ли нелогично или неприемлемо, что обвинители типа А не имеют права обвинять террористов в своих атаках? И насколько распространены такие обвинители? Они связаны. Если такие обвинители являются обычным явлением, то мы должны признать, что вряд ли кто-то будет иметь право обвинять других.Такое предположение кажется нелогичным, и другие, такие как Белл (2013), используют его, чтобы отвергнуть условия, определяющие виновность.

Отвечая на первый вопрос, мы не считаем противоречащим интуиции, что обвинители типа А не имеют права обвинять террористов в своих атаках — даже в случае Тодда. Если непоследовательный виновник в случае Тодд относится к типу А, то, вероятно, непоследовательность в ее вине связана с тем, что убийство граждан США или жителей Запада в некотором роде хуже, чем убийство граждан Турции или жителей Ближнего Востока.[18] Тот, кто отвергает равенство людей, рассматривая убийство граждан одной национальности или этнической принадлежности как более серьезное нарушение, чем убийство граждан другой национальности или этнической принадлежности, похоже, не имеет права обвинять террориста, который убивает граждан. Если моральный компас настолько искажен, что он считает других людей морально неравными в силу их национальности или этнической принадлежности, то не будет так странно, что у такого человека нет морального права привлекать террориста к ответственности.

Утверждение о том, что обвиняющие типа А не имеют права винить, также подтверждается тем фактом, что непоследовательное обвинение является обычным явлением, как аналог лицемерия, особенно в политике (Fritz 2019: 322–323). Например, многие консервативные новостные агентства обвинили ведущих ночных ток-шоу в лицемерии, когда они публично не обвиняли Харви Вайнштейна в его предполагаемых сексуальных домогательствах и проступках, тогда как они так стремились обвинить Дональда Трампа, Билла О’Рейли и других консерваторов в обвинениях. сексуального насилия (Hanson 2017).По другую сторону прохода Хиллари Клинтон назвала использование администрацией Трампа частных учетных записей электронной почты для государственного бизнеса «верхом лицемерия», учитывая, насколько они были готовы обвинить ее в использовании такой учетной записи (Rawlinson & Pengelly, 2017). Таким образом, если лицемерие подрывает авторитет, а обвинители типа А являются аналогичными (как обычно принято считать), то утверждение о том, что обвинители типа А не обладают авторитетом, в конце концов, не является неправдоподобным.

В любом случае неясно, насколько распространены такие обвинители типа А.Те, кто поначалу кажутся виноватыми типа А, при проверке могут оказаться, в конце концов, не обвинителями типа А. Рассмотрим доказательства, которые террорист Тодд приводит в своей речи. Он говорит, что, хотя многие граждане США обвиняли террористов в атаках в Орландо и Париже, они «почти не замечали» нападений в Турции: «Не было общего излияния горя по погибшим, и не было соответствующего общественного гнева по отношению к этим людям. кто счел нужным взять их »(Todd 2019: 369) [19].

Существует множество правдоподобных причин, объясняющих эту разницу в явной вине, которые не обращаются к UDBD.Возможно, граждане США не выражали своих эмоций, потому что они не чувствуют такой сильной связи с народом Турции. У людей ограниченные эмоциональные ресурсы, и, хорошо это или плохо, мы, как правило, преданы тем, с кем чувствуем более близкие отношения [20]. Нам не нужно рассматривать это как отказ от морального равенства людей. Отцу не нужно отвергать моральное равенство людей, когда он чувствует большую симпатию к собственному ребенку, чем к чужому ребенку. И мать не несправедливо и непоследовательно обвиняет, когда она публично набрасывается на пьяного водителя, который сбивает ее ребенка, хотя она испытывает лишь легкое негодование по отношению к пьяному водителю, который сбивает ребенка другого человека, о котором она читает в новостях.

Более того, даже если гражданам США не хватало эмоциональных ресурсов для того, чтобы проявить себя в достаточной мере, чтобы испытать вину, они все же могли быть склонны постоянно обвинять террористов. Таким образом, просто потому, что не было общественного возмущения по поводу Турции, как это было по поводу Орландо и Парижа, не означает, что граждане США имели UDBD. Точно так же видимость непоследовательности не означает отрицания равенства людей. Виновники типа А, которые склонны обвинять непоследовательно из-за UDBD, а не из-за, например, нехватки эмоциональных ресурсов, вероятно, реже, чем можно было бы подумать на первый взгляд.

Даже если обвинители типа А встречаются редко, утверждение о том, что обвиняющие типа А не имеют права винить, может показаться нелогичным. Во-первых, это может означать, что обвинители типа А так же плохи, как и лицемеры. В самом деле, нежелание Тодда принять непоследовательную вину как подрывающую его репутацию могло быть связано с мыслью о том, что лицемерие — худшая ошибка, чем непоследовательность. Тодд представляет, как террорист обвиняет своего воображаемого собеседника в лицемерии, поддерживая правительство Соединенных Штатов, которое само занимается терроризмом (2019: 370).Тодд предполагает, что это выступление посложнее. Но мы можем это принять. Возможно, хуже сделать исключение для себя, а не для кого-то другого, и поэтому лицемерие — худший недостаток. Как мы пишем: «Хотя наша точка зрения подразумевает, что и лицемер, и непоследовательный обвинитель не имеют должного статуса, это не означает, что их ошибки в равной степени предосудительны с моральной точки зрения» (2018: 132).

Во-вторых, мнение о том, что обвинители типа A не имеют права винить, может быть истолковано как подразумевающее, что обвинители типа A никогда не могут иметь права винить.Однако мы подчеркиваем, что отдельные лица могут восстановить свою вину (2018: 130). Предположим, что обвинитель типа А признает, что у него нет веских оснований обвинять террористов в Париже, а не в Турции. Если, признав свою вину, она откажется от своего UDBD, теперь у нее есть право обвинять террористов как в нападении в Париже, так и в нападении на Турцию.

Чтобы повторить, Тодд утверждает, что наша версия имеет парадоксальное значение, что непоследовательный обвинитель не будет иметь права обвинять террористов в своем воображаемом деле.Однако это верно только в том случае, если непоследовательный виновник является виновником типа А, и в этом случае (как мы утверждали) вывод, в конце концов, не противоречит здравому смыслу. Более того, наша точка зрения не подразумевает ни того, что непоследовательное обвинение так же плохо, как лицемерное обвинение, ни того, что такой агент не может восстановить свою позицию виновного. В свете этих соображений критика нашей статьи Тоддом больше не кажется убедительной.

5.2. Методологические проблемы

То, как Тодд пытается отвергнуть нашу точку зрения, само по себе подозрительно.Во-первых, большая часть силы его аргументов проистекает из интуиции, что у террориста есть особая моральная власть над нами, так что нас заставляют замолчать из-за его речи:

Если мы не сможем ответить на обвинение в неправильной дифференциации наших предрасположенностей к виноватым, должны ли мы просто уйти молча после такой речи? Действительно ли террористы заставляют нас замолчать на том основании, что мы не так негативно реагируем на чужой терроризм? … Откровенно говоря, кажется странным предполагать, что террорист может заставить замолчать нашу критику на том основании, что мы — даже неправомерно — не так склонны обвинять других в их терроризме, как мы теперь склонны винить его за его.(2019: 369, выделено оригиналом)

Курсив самого Тодда предполагает, что часть того, что так тревожно в этой речи, заключается в том, что террорист, из всех людей, очевидно, имеет право заставить нас замолчать в нашей вине.

На наш взгляд, люди не теряют авторитета из-за моральных требований других; они теряют его просто потому, что у них есть UDBD. Если нам не хватает позиции, по нашему мнению, мы не можем стоять перед любой такой речью и независимо от того, кто ее произносит.Стоит спросить, может ли та же самая речь произнесена другим человеком, а не террористом, сохраняя при этом ту же интуитивную силу. В конце концов, единственная роль, которую здесь играет террорист, — это сказать что-то якобы правду. Важно только то, что указывает террорист, а не то, что на это указывает террорист [21].

Использование Тоддом речи террориста кажется несправедливым насосом интуиции, загрязняющим дело. Действительно, на протяжении всей своей статьи Тодд в основном обращается к интуиции и воображаемым беседам между воображаемыми собеседниками.Хотя эти интуитивные насосы и разговоры — полезный первый шаг в аргументировании, они должны проложить путь для более структурированных или подробных аргументов, а именно этого Тодд не предлагает.

Как изложено в Разделе 1, мы предлагаем аргумент в пользу вывода о том, что потенциальный лицемерный обвинитель не имеет права обвинять в определенных нарушениях норм (2018: 125). Параллельный аргумент также встречается в отношении непоследовательного обвинителя типа А, у которого также есть UDBD.

По сути, Тодд пытается отклонить нашу точку зрения с помощью редукции: если наша точка зрения имеет этот якобы абсурдный вывод, он должен быть ложным.Выше мы показали, что совсем не ясно, что наша точка зрения приводит к абсурдному выводу, который думает Тодд, и что последствия, которые может иметь наша точка зрения, в конце концов, не очень противоречат здравому смыслу. Тем не менее, если вывод аргумента действительно имеет ложное или неправдоподобное значение, следует вернуться к аргументу и определить, какую предпосылку следует отклонить. Учитывая, что наш аргумент верен, вывод неверен только в том случае, если одна из предпосылок ложна. Однако Тодд не говорит нам, какую предпосылку он отвергает и почему.

Несмотря на то, что он не участвует в этом аргументе, Тодд утверждает, что наша учетная запись ошибочна, поскольку не проводит различия между «отсутствием права (или правомочия) и склонностью к несправедливому использованию этого права (или права)» (2019: 370) . Тодд описывает двух коллег, Элли и Суилин, которые не отвечают на электронные письма своевременно (хотя сам Тодд быстро отвечает на электронные письма). Когда Тодд противостоит Элли по поводу ее отсутствия ответа на электронное письмо, она может заявить, что Тодд также не склонен обвинять Суилин, поэтому он не имеет права винить ее.В качестве альтернативы она может заявить, что Тодд не склонен обвинять Суилина, поэтому он несправедливо пользуется своим правом. Второй ответ, по словам Тодда, сильнее (2019: 370).

Неясно, в чем заключается жалоба Тодда. Одна из возможных интерпретаций состоит в том, что Тодд считает, что мы придерживаемся следующей точки зрения:

DE: Несправедливое использование права на обвинение влечет за собой отсутствие права на обвинение.

DE бессвязен: он подразумевает, что можно одновременно иметь право обвинять и не иметь этого права.Тем не менее, мы не поддерживаем DE, но это мнение:

DB: Несправедливое расположение к вине влечет за собой отсутствие права обвинять.

БД отлично согласована. Сравните следующие два утверждения:

1. Если человек не расположен реализовать свое моральное право на справедливое применение смертной казни, он не имеет морального права на вынесение смертного приговора.
2. Если человек не расположен к справедливому назначению смертной казни, он не имеет морального права применять смертную казнь.

Хотя (2) правдоподобно, (1) нет. И (2) аналогичен DB. Так что, если Тодд понимает нашу точку зрения как DE, а не как DB, он просто неправильно понимает нашу точку зрения. [22]

В любом случае, Тодд не объясняет, как различие между отсутствием права и склонностью к осуществлению этого права справедливо влияет на истинность одной из предпосылок нашего аргумента. (И учитывая, что наша точка зрения — это DB, а не DE, непонятно, почему именно здесь мы ошибаемся, если мы ошибаемся.) Фактически, мы можем с радостью признать это общее различие.Однако мы предлагаем аргумент в пользу утверждения, что, когда дело доходит до права обвинять, последнее влечет за собой первое: склонность обвинять несправедливо влечет за собой отсутствие права обвинять.

Тодд не объяснил, почему (или как) кто-то может иметь положение или право обвинять, даже если он несправедливо склонен винить. Мы привели веский аргумент, показывающий, что, имея несправедливую дифференцированную склонность обвинять, человек теряет право обвинять. Таким образом, Тодд не дал никаких оснований отвергать наш аргумент или точку зрения.

5.3. Недостатки точки зрения Тодда

Есть веские причины отвергнуть точку зрения Тодда. По словам Тодда, «человек имеет положение тогда и только тогда, когда он морально привержен ценностям, осуждающим действия правонарушителя» (2019: 357). Тодд четко не объясняет, что включает в себя приверженность морали. Все, что он предлагает, — это то, что «рассматриваемое обязательство… состоит, как минимум, в одобрении ценности как подлинной ценности вместе с, по крайней мере, некоторой степенью мотивации действовать в соответствии с этой ценностью» (2019: 355).Это понимание связано с двумя проблемами.

Во-первых, лицемерный обвинитель может быть привержен морали, как того требует Тодд. Обвинение лицемерного обвинителя (если оно не является пустым или фальшивым) связано с нормативным или оценочным суждением, которое требует подтверждения соответствующей нормы или ценности. Более того, ничто не мешает лицемерному обвинителю иметь «хотя бы некоторую степень мотивации действовать в соответствии с ценностями», даже если на самом деле она никогда этого не делает. Поскольку лицемерный обвинитель может удовлетворить минимальные требования Тодда, Тодд не смог определить достаточное условие для того, чтобы стоять на месте.По-видимому, Тодд считает, что какого бы то ни было обязательства лицемерного обвинителя в отношении соответствующих ценностей недостаточно. Но затем ему необходимо доработать свое мнение, чтобы указать, какая степень или вид приверженности морали достаточны для того, чтобы его обвинять.

Во-вторых, в природе непоследовательного обвинителя типа А нет ничего, что предполагало бы большую приверженность морали, чем лицемерный обвинитель. Они оба являются тем, чем они являются в силу UDBD — склонностью несправедливо делать исключения в своих обвинениях.По этой причине как лицемерный обвинитель, так и непоследовательный обвинитель типа А могут поддерживать некоторую ценность и иметь мотивацию поддерживать ее до некоторой степени. Точка зрения Тодда, по-видимому, подразумевает, что какое бы то ни было отсутствие приверженности морали, которое подрывает способность обвинять лицемерного обвинителя (предположим, что он указывает, что именно), то же самое будет делать и для непоследовательных обвинителей типа А. По иронии судьбы, именно этот подтекст является той самой причиной, по которой он отвергает нашу версию того, почему мнимое лицемерное обвинение подрывает возможность обвинения.Чтобы избежать этого вывода, Тодд должен объяснить, почему отсутствие приверженности морали лицемерного обвинителя существенно отличается от непоследовательного обвинителя типа А.

После того, как мы отклонили наше обоснование условия Нелицензурности при стоянии, Тодд признает, что у него нет объяснения или обоснования этого состояния, и, следовательно, он не отвечает на вызов Белла. Причина, по которой Тодду не хватает объяснения, кажется очевидной. Он не определил правильную черту, чтобы объяснить уникальную жестокость лицемерного обвинения.Как отмечает Тодд, никто не придерживается правильной морали. Тем не менее, мы объясняем, какого рода приверженность морали требуется: уважение к моральному равенству людей. Это объяснение может помочь в более глубокой работе, и оно более информативно, чем сдержанный ответ Тодда, который, как мы думаем, многие сочтут неудовлетворительным.

6. Заключение

Как мы видели, хотя некоторые отчеты имеют целью объяснить, как и почему лицемерие может подорвать возможность обвинения, только наша версия дает правдоподобное объяснение.Хотя некоторые пытались поставить под сомнение жизнеспособность нашей точки зрения, такие попытки терпят неудачу. Отказ от равенства людей по отношению к какой-либо норме обязательно является составной частью мнимого лицемерного обвинения в нарушениях этой нормы и, таким образом, дает фундаментальное объяснение того, почему якобы лицемерный обвинитель не имеет права обвинять в нарушении этой нормы. норма. Важно отметить, что наш аргумент не имеет противоречивых выводов, которые предлагает Тодд. Только непоследовательные обвинители совершенно особого сорта не смогут обвинять, и этот результат хорошо согласуется с нашей интуицией и повседневной практикой.В результате наша учетная запись остается лучшей из предлагаемых.

Конечно, лучший из предлагаемых аккаунтов не обязательно является правильным. Возможно, в ближайшее время будет опубликовано более подробное описание. [23] Но это будет сложно. Чтобы предложить альтернативу нашей учетной записи, необходимо выполнить как минимум две задачи. Во-первых, нужно показать, какая посылка в нашем аргументе ложна и почему. Например, можно подумать, что право обвинять не основано на равенстве людей. Однако, чтобы привести убедительные доводы, нужно было бы объяснить, на чем основано право обвинять, если не на равенстве людей.Во-вторых, нужно предложить альтернативный позитивный взгляд на вещи, который отвечает на вызов Белла и объясняет, почему лицемерное обвинение является бессовестным обвинением. Учитывая силу наших аргументов, эта альтернатива должна либо лучше учитывать факты, либо иметь меньше (или менее проблематичных) контринтуитивных последствий. Без такой альтернативы следует предпочесть нашу точку зрения.

Благодарности

Мы хотели бы поблагодарить Патрика Тодда, Тейлора Сира и Филипа Свенсона за полезные комментарии к более ранней версии этой статьи.Мы особенно хотели бы поблагодарить Стива Макфарлейна за ценные отзывы и обсуждения этой статьи.

Ссылки

• Белл, Макалестер (2013). Виновные: критика. В книге Д. Джастина Коутса и Нила А. Тоньяццини (ред.), Вина: ее природа и нормы (263–281). Издательство Оксфордского университета. https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199860821.003.0014
• Коэн, Г. А. (2012). Способы заставить замолчать критиков. В «Майкл Оцука» (ред.), «Обретение себя в другом» (134–142).Издательство Принстонского университета. https://doi.org/10.23943/princeton/9780691148809.003.0007
• Корреаль, Энни и Джозеф Голдштейн (9 февраля 2019 г.). «Холодно как ад»: внутри недельного коллапса бруклинской тюрьмы. Нью-Йорк Таймс. Получено с https://www.nytimes.com/2019/02/09/nyregion/brooklyn-jail-no-heat-inmates.html
• Duff, R.A. (2010). Вина, моральная позиция и законность уголовного процесса. Соотношение, 23 (2), 123–140. https://doi.org/10.1111/j.1467-9329.2010.00456.x
• Фриц, Кайл Г. (2019). Лицемерие, непоследовательность и нравственное положение государства. Уголовное право и философия, 13 (2), 309–327. https://doi.org/10.1007/s11572-018-9472-y
• Фриц, Кайл Г. и Дэниел Миллер (2018). Лицемерие и виновные. Pacific Philosophical Quarterly, 99 (1), 118–139. https://doi.org/10.1111/papq.12104
• Фриц, Кайл Г. и Дэниел Дж. Миллер (2019). Когда лицемерие подрывает чувство вины: ответ Росси. Этическая теория и нравственная практика 22 (2): 379-384.https://doi.org/10.1007/s10677-019-09997-3
• Хэнсон, Хилари (2017, 10 октября). Поздно ночью хозяев захлопнули за относительное молчание в связи с обвинениями Вайнштейна. Huffington Post. Получено с https://www.huffingtonpost.com/entry/harvey-weinstein-allegations-late-night_us_59d8f10fe4b072637c446031
• Isserow, Jessica and Colin Klein (2017). Лицемерие и моральный авторитет. Журнал этики и социальной философии, 12 (2), 191–222. https://doi.org/10.26556/jesp.v12i2.224
• Скэнлон, Т.М. (2008). Моральные аспекты: допустимость, значение, вина. Издательство Гарвардского университета. https://doi.org/10.4159/9780674043145
• Шер, Джордж (2006). Похвала виноватому. Издательство Оксфордского университета. https://doi.org/10.1093/0195187423.001.0001
• Шер, Джордж (2013). Проступки и отношения: проблема незнакомца. В книге Д. Джастина Коутса и Нила А. Тоньяццини (ред.), Вина: ее природа и нормы (49–65). Издательство Оксфордского университета. https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199860821.003.0003
• Роулинсон, Кевин и Мартин Пенгелли (26 сентября 2017 г.). «Высота лицемерия»: Клинтон вызывает команду Трампа по частным сообщениям электронной почты. Хранитель. Получено с https://www.theguardian.com/us-news/2017/sep/26/ivanka-trump-jared-kushner-staff-private-email-official-white-house-work
• Roadevin, Cristina (2018 ). Лицемерное обвинение, справедливость и стойкость. Метафилософия, 49 (1–2), 137–152. https://doi.org/10.1111/meta.12281
• Росси, Бенджамин (2018). Счет приверженности лицемерию.Этическая теория и нравственная практика, 21 (3), 553–567. https://doi.org/10.1007/s10677-018-9917-3
• Тодд, Патрик (2019). Единый отчет о моральном положении виноватых. Noûs, 53 (2), 347–374. https://doi.org/10.1111/nous.12215
• Уоллес, Р. Джей (2010). Лицемерие, моральное обращение и равное положение людей. Философия и связи с общественностью, 38 (4), 307–341. https://doi.org/10.1111/j.1088-4963.2010.01195.x

Примечания

1. Мы понимаем моральное положение виноватых как наличие непобедимого права на виноватую (2018).

2. Мы не используем аббревиатуру UDBD в нашей статье 2018 года, а говорим о DBD в более общем плане. Поскольку несправедливые DBD — это вид, который подрывает репутацию, нас интересуют только несправедливые DBD, которые мы здесь для ясности называем UDBD.

3. Мы изменили аргумент для ясности, заменив «DBD» на «UDBD». Учитывая, что цель нашей статьи 2018 года состоит в том, чтобы показать, как лицемерие в отношении обвинения подрывает репутацию, мы также прояснили посылку 1 и вывод о «виновности в нарушениях N.Для более полной защиты аргумента см. Fritz & Miller (2018: 126–127).

4. Важно отметить, что, поскольку это право является отменяемым, эта точка зрения не влечет за собой, что каждый человек имеет право обвинять кого-либо в любой ситуации. Например, тот факт, что моральная вина S не является делом R, может подорвать право R обвинять S. с некоторым нарушением нормы) побежден.

5. См. Критику Джорджа Шера (2013) точки зрения Скэнлона для более подробного обсуждения этой проблемы.

6. Хотя мы используем здесь более широкий термин «лицемерное обвинение», Роадевин пишет, как будто это фактическое лицемерное обвинение подрывает способность винить виноватых (2018: 144). Похоже, это подразумевает, что авторитет лицемерного обвинителя подрывается только после обвинения, а не до него. Одно из преимуществ нашей диспозиционной точки зрения состоит в том, что она позволяет объяснить, почему агент может не обладать авторитетом, прежде чем лицемерно обвинять.

7. Тем не менее, Роадевин иногда не может различить утверждения о том, что лицемер не имеет права или права обвинять, что лицемер не должен винить, что вина лицемера неуместна и что вина лицемера неоправданна (2018). : 137–140). Эти утверждения явно не эквивалентны.

8. Неясно, намерен ли Роадевин, чтобы Харви был лицемером в отношении лжи или неверности. Харви вполне может быть лицемером в отношении неверности, но если он никогда не лгал о своей неверности Лоре, он не является лицемером и в отношении лжи.Здесь мы проигнорируем это затруднение и предположим, что Харви и Лора виновны в нарушении одной и той же нормы.

9. Иссеров и Кляйн стараются подчеркнуть, что лицемеру не обязательно действовать как моральный авторитет. Лицемер — это, скорее, тот, кто потерял свою претензию на моральный авторитет (2017: 205). Можно сказать, что, с точки зрения Иссерова и Кляйна, лицемер (независимо от того, был он ранее моральным авторитетом или нет) лишен права действовать как моральный авторитет из-за соответствующего несоответствия.

10. Это показывает, что взгляды Иссерова и Кляйна имеют те же ограничения, что и взгляды Уоллеса и Роадевина. Интересно, что у Патрика Тодда есть комплиментарный недостаток. Его беспокоит только право чувствовать себя виноватым, и он не стремится обсуждать право на выражение вины (2019: 350).

11. Мы пишем, что другие типы лицемеров «не считаются лицемерами в том смысле, в котором мы обсуждаем лицемеров здесь», и что из видов лицемеров, перечисленных Беллом (2013), «Белл описывает третий вид лицемеров (« исключение- поиск лицемеров ») ближе всего к проявлению лицемерия, которое, по нашему мнению, подрывает способность обвинять» (2018: 135, прим.8, курсив мой. Тем не менее, мы виновны в ошибке, когда пишем, что «лицемер готов обвинять других в ошибках, но не желает винить себя за аналогичные ошибки» (2018: 121) и «лицемерие по своей сути связано с характером склонности агента обвинять, потому что он отражает то, как агент относится к себе и другим »(2018: 122). Вместо этого, учитывая, что мы в значительной степени сосредоточены на том, чтобы предложить ответ на вызов Белла, наша оценка лицемерия должна быть ограничена лицемерием в отношении обвинения.

12. Бенджамин Росси (2018) недавно подверг критике нашу точку зрения на аналогичных основаниях, утверждая, что мы не можем объяснить, почему все типы лицемеров не имеют права винить. Мы защищаемся от критики Росси более подробно в книге Фрица и Миллера (2019). В своем ответе мы отмечаем, что лицемерам вроде Тартюфа может не хватать авторитета в противоположном смысле: если бы они были склонны обвинять, у них (предположим, что они все еще были лицемеры) не хватало бы авторитета для этого.

13. Мы даже не склонны думать о таком безвольном обвинителе как о лицемерии, но здесь мы отбрасываем этот момент.

14. Как и мы, Тодд четко утверждает, что лицемерное обвинение подрывает возможность обвинения (2019: 348).

15. То, что Тодд считает явно неугодным, другие не могли бы не заметить. Примечательно, что Коэн предполагает, что сила tu quoque связана с непоследовательностью: «Предположим, А и Б оба совершили одно и то же преступление, но я с негодованием осуждаю только А. Разве я не осуждаю подозреваемого А, если я не могу провести уместное различие между А и Б? » (2012: 138).

16. В целом в этом разделе мы будем использовать термин «непоследовательный обвинитель», хотя контекста различных отрывков должно быть достаточно, чтобы прояснить, действительно ли обвиняет данное лицо.

17. Тодд осознает это различие, но, тем не менее, утверждает, что «мы можем видеть, что человек совершенно не склонен к тому, чтобы придерживаться этого положения справедливо» (2019: 370). Хотя мы никогда не утверждаем, что человек должен быть настолько идеально расположен, следующий отрывок может быть источником некоторой путаницы: «Хотя вина [обвинителя типа B] непоследовательна, этот конкретный тип несоответствия не является следствием каких-либо различий в осуждении.Он не отвергает беспристрастность морали… »(2018: 133). Хотя мы недостаточно ясны здесь, контекст этого отрывка проясняет, что решающим является то, что этот второй тип непоследовательных обвинителей не имеет несправедливого DBD. , или UDBD, терминология, не принятая в этой статье.

    Незадолго до вышеприведенного отрывка мы пишем: «Мы утверждаем, что тот факт, что нет никаких оправданных оснований для дифференциальной природы обвинительного расположения лицемера, является причиной того, что DBD лицемера является случай несправедливого создания исключений, противоречащих равенству людей »(2018: 132, курсив мой).Мы оставляем открытым тот факт, что неспособность обвинителя типа B постоянно обвинять вину происходит либо из-за (i) некоторой несовершенной склонности обвинять (хотя и не основанной на неравном отношении), либо (ii) склонности постоянно обвинять, которая не проявляется из-за некоторых другой фактор (например, забывчивость, невнимательность и т. д.). Наше мнение не подразумевает, что виновный типа B теряет статус виновного в любом случае. Мы утверждаем, что, что бы ни объясняло, почему обвиняющий типа B не может последовательно обвинять, это не связано с отрицанием беспристрастности морали или равноправия людей (в отличие от обвинителей типа A).Таким образом, мы оставляем открытым вопрос о том, что в некоторых случаях есть оправданные причины для дифференцированного обвинения (2018: 213, п. 13).

18. При такой интерпретации дела обвинитель типа A склонен обвинять двух нарушителей N непоследовательно из-за того, кем являются их соответствующие жертвы. Если кто-то думает, что жертва одного правонарушителя имеет меньшее значение с учетом, например, того, кем они являются, тогда можно подумать, что нарушение этим правонарушителем N менее неправильно, и, следовательно, в этом случае заслуживает меньшая вина.В качестве альтернативы обвинитель типа A может быть склонен обвинять одного нарушителя N, а не другого, из-за того, кто является нарушителем. (Это своего рода виновник типа А, который мы имеем в виду в Fritz & Miller 2018: 131–132.)

19. Странно, что террорист Тодда сосредотачивается на открытом выражении вины, пытаясь определить, имеют ли граждане США право на существование. винить. Как отмечалось выше, Тодд сужает свой фокус до «основного» обвинения или «чувства» вины, а не «выражения» вины (2019: 350).Возможно, граждане США действительно испытали возмущение и моральный гнев, узнав о нападениях, но не выразили такого отношения. Тем не менее выражение вины можно рассматривать как свидетельство того, что граждане США обвиняли террористов из Орландо и Парижа больше, чем террористов из Турции. Хотя мы сосредоточились на непоследовательных обвинителях, которые несправедливо склонны обвинять одного человека, а не другого в нарушениях N.Мы проигнорировали эту сложность несогласованности в степени обвинения в простоте изложения.

20. Шер (2006: 89) также признает это, но для другой цели.

21. Примечательно, что анонимный судья Nos делает аналогичную мысль, о чем Тодд упоминает в сноске. Рефери предполагает, что искренне заинтересованная третья сторона, выступающая с речью, имеет больше достоинств. Тодд просто не соглашается, не предлагая объяснений — возможно, предполагая, что насос интуиции работает одинаково в обоих случаях.Но совсем не очевидно, что это так, и если это так, было бы более ответственно использовать третью сторону без курсива, чтобы вызвать ту же интуицию.

22. Спасибо анонимному рецензенту за указание на эту возможную путаницу и за полезный пример смертной казни.

23. Например, Росси (2018) предлагает конкурирующую версию лицемерия и утверждает, что она может объяснить, почему все лицемеры не имеют права винить. Однако Росси еще не привел этого аргумента.

Значение слова «лицемерно» в словаре английского языка

Ниже приведены примеры предложений, содержащих слово «лицемерно» из Английского словаря. Мы можем ссылаться на эти шаблоны предложений для предложений в случае обнаружения примеров предложений со словом «лицемерно» или ссылаться на контекст, используя слово «лицемерно» в словаре английского языка.

1. Он вел себя лицемерно , благочестиво молясь, когда люди смотрели.

2. Любовь есть, подбадривать его лицемерно , когда он сталкивается с некоторым соблазнением.

3. Она может быть отстраненной или даже бесчувственной, но, по крайней мере, она не лицемерно эксцентричных.

4. Потому что они хотят 2 ставки на Chn под олм играми, лицемерно выдвинули этот вопрос.

5. Не все улыбки искренние или искренние. Лжецы или нечестные люди умеют лицемерно улыбаться для достижения своих целей.Д-р T.P.Chia

6. Не все люди действительно верны своим убеждениям, и многие из них лицемерно, исповедуют то, во что они на самом деле не верят. Д-р T.P.Chia

7. Люди часто лицемерно исповедуют свои убеждения в личных интересах, и многие всегда делают то, что несовместимо с их убеждениями. Д-р T.P.Chia

8. 16 Люди часто лицемерно исповедуют свои убеждения в личных интересах, и многие всегда делают то, что несовместимо с их убеждениями.Д-р T.P.Chia

9. 1) Люди часто лицемерно исповедуют свои убеждения в личных интересах, и многие всегда делают то, что несовместимо с их убеждениями. Д-р T.P.Chia

10. Хотя израильский режим лицемерно говорит о мире, на практике он упорствовал и даже увеличивал свои отвратительные преступления против ни в чем не повинных палестинцев и других людей в регионе.

11. Многие люди считают, что с социальной и моральной точки зрения выгодно лицемерно исповедовать свои религиозные убеждения и использовать религию для оправдания того, во что они хотят верить и делать.Д-р T.P.Chia

12. Хорошие и честные люди в равной степени уязвимы перед лицемерием и обманом, когда речь идет о личных интересах — иногда даже честным людям приходится расплачиваться за свои действия лицемерно или недобросовестно. Д-р T.P.Chia

13. 27 Многие люди считают социально и морально выгодным лицемерно исповедовать свои религиозные убеждения и использовать религию для оправдания того, во что они хотят верить и делать. Д-р Т.Чиа

14. Жестокость. Я знал, что 10 миллиардов животных, которых мы выращиваем каждый год на мясо, выращиваются на промышленных фермах, которые мы, лицемерно , даже не стали бы рассматривать для наших собственных кошек, собак и других домашних животных.

Почему мы так лицемерно относимся к конфиденциальности в Интернете

Многие из нас говорят, что озабочены защитой своей конфиденциальности и личных данных в Интернете. И все же наши действия говорят об обратном. Недавние исследования показывают, что даже если потребители не верят, что их данные в социальных сетях безопасны, у них нет планов защищать их или вообще отказываться от социальных сетей.Даже те люди, которые выражают озабоченность по поводу своей конфиденциальности, ведут себя в Интернете довольно небрежно, участвуя в не прошедшем цензуру или неуместном самораскрытии, делая большую часть своего цифрового следа публично и позволяя широкому кругу внешних приложений получать доступ к своим данным. Почему «парадокс приватности»? В этой статье исследуется психология разрыва между нашими проблемами конфиденциальности в Интернете и нашим реальным поведением в Интернете.

Социальные психологи десятилетиями знали, что взаимосвязь между установками и поведением является сложной, если не слабой.Это верно как в Интернете, так и в автономном режиме. Например, хотя вас могут раздражать рекламные объявления с ретаргетингом, которые следят за вами в Интернете, они, вероятно, не повлияли на ваше поведение при совершении покупок в Интернете. Точно так же широко распространенный гнев и недоверие, о которых сообщила широкая публика, когда разразилась сага АНБ об Эдварде Сноудене, не уменьшили использование Интернета. Фактически, это даже не увеличило скорость принятия более высоких настроек безопасности в социальных сетях. Другими словами, даже когда люди говорят, что их беспокоит конфиденциальность в Интернете, их опасения могут быть недостаточно сильными, чтобы стимулировать цифровое воздержание.Хотя все больше людей используют VPN, блокировщики рекламы и блокировщики отслеживания, чтобы восстановить утерянную конфиденциальность, они по-прежнему в меньшинстве.

Поскольку вы читаете это, мы можем только предположить, что вы хотя бы немного беспокоитесь о своей конфиденциальности в Интернете. И все же существует низкая вероятность того, что вы примете меры, такие как контроль электронной почты, которую люди отправляют вам, удаление файлов cookie из вашего браузера, регулярная проверка вашего компьютера на наличие шпионского ПО и удаление истории браузера. Недавние исследования показывают, что даже если потребители не верят, что их данные в социальных сетях безопасны, у них нет планов защищать их или отказываться от них.Однако намерения обычно являются слабыми предикторами последующего поведения. Например, большинство людей говорят, что они пошли бы на сокращение зарплаты, чтобы работать меньше или заниматься более интересной работой, но на самом деле очень немногие делают это. Таким образом, большой вопрос не в том, что люди якобы планируют делать с конфиденциальностью, а в том, что они на самом деле делают.

Insight Center

Чтобы ответить на этот вопрос, недавний метаанализ 166 исследований, в которых приняли участие 75 269 участников из 34 стран, исследовал так называемый «парадокс конфиденциальности», то есть озадачивающий факт, что беспокойство людей по поводу конфиденциальности редко проявляется в защитном поведении. .В отличие от предыдущих исследований, результаты метаанализа показали, что люди, которые больше озабочены и осведомлены о конфиденциальности, как правило, используют меньше онлайн-сервисов, устанавливают более строгие настройки безопасности и раскрывают меньше личной информации. Однако, когда дело доходит до использования социальных сетей, действительно возникает парадокс конфиденциальности, поскольку даже люди, выражающие озабоченность, ведут себя довольно беспечно, участвуя в не прошедшем цензуру или неуместном самораскрытии, делая большую часть своего цифрового следа публичным и позволяя широко ряд внешних приложений для доступа к своим данным.Было подсчитано, что почти 40% контента Facebook передается в соответствии с (довольно небезопасными) настройками по умолчанию, а настройки конфиденциальности соответствуют ожиданиям пользователей только в 37% случаев. Таким образом, похоже, что никакие проблемы конфиденциальности не заставят пользователей социальных сетей быть более осторожными.

Одним из возможных объяснений парадокса конфиденциальности является систематическая ошибка третьего лица , которая предполагает, что даже когда люди осознают потенциальные риски при использовании социальных сетей, они каким-то образом считают, что эти риски не распространяются на них самих — только на других.Эта способность к самоотречению проявляется в широком спектре видов деятельности, связанных с риском, от употребления алкоголя до курения и незащищенного секса. Готовность людей идти на эти риски в первую очередь объясняется не недостатком осведомленности о рисках, связанных с этой деятельностью, а, скорее, иллюзией, что эти риски касаются только других людей, а не нас самих.

Другое, более очевидное объяснение парадокса конфиденциальности — это простая оценка риска и вознаграждения. Большинство из нас действительно предпочли бы чувствовать себя в безопасности и защищенности, когда мы выходим в Интернет, но предполагаемые преимущества использования бесплатных сайтов и раскрытия личной информации перевешивают предполагаемые риски.Как показали научные исследования, большинство людей используют социальные сети для удовлетворения фундаментальных психологических потребностей, таких как необходимость ладить, конструировать и демонстрировать свои ценности и идентичность, а также развлекаться. Если бы потребителям была предоставлена ​​возможность платить за бесплатные приложения и онлайн-сервисы, которые они используют, в обмен на сокрытие всех своих личных данных, они, вероятно, отказались бы, предпочитая вместо этого заплатить с помощью своих личных данных.

Поскольку беспокойство людей по поводу конфиденциальности, похоже, не выражается в поведении по защите конфиденциальности, довольно легко представить себе будущее, в котором все, что мы делаем в Интернете, станет частью нашей общественной репутации.Наш цифровой след уже можно использовать для определения наших самых глубоких черт характера; исследование, проведенное в 2013 году 58000 пользователей Facebook (которые вызвались участвовать в исследовании), смогло надежно предсказать сексуальную ориентацию, пол, расу, возраст, религиозные и политические взгляды, уровень интеллекта, употребление алкоголя и сигарет, употребление наркотиков, а также наличие у родителей добровольца Мы не живем вместе. Исследователи также смогли в некоторой степени предсказать такие черты личности, как экстраверсия, сознательность, открытость, эмоциональная стабильность и покладистость.

Если это то, что мы уже можем сделать, неужели так трудно представить будущее, в котором наши рейтинги Uber можно было бы использовать для вывода о нашей симпатии или эмоциональном интеллекте, о наших предпочтениях Spotify и Netflix, чтобы сделать вывод о нашем любопытстве и открытости опыту, или о наших предпочтениях. История Amazon, чтобы сделать вывод о нашей импульсивности и сознательности? Даже слова, которые мы говорим в Twitter, то, что нам нравится в Facebook, веб-сайты, которые мы обычно посещаем, и звук наших голосов можно превратить в довольно подробный психологический профиль, и потенциал для обмена этими данными ни в коем случае не ограничен. в мир маркетинга.Отрасли страхования, финансовых услуг, знакомств и набора персонала — все заинтересованы в данных, и несколько платформ были бы запущены или профинансированы, если бы не перспектива монетизации личных данных своих пользователей, а это цена, за которую мы платим. все, что бесплатно. Излишне говорить, что существует множество потенциальных опасностей (и этических проблем), связанных с распространением цифрового профилирования, от взлома до дискриминации и оруэлловской системы наблюдения. Есть большая разница между тем, что компании могут и должны знать.

Как показала одна из нас (Натали) в недавней книге по психологии онлайн-убеждения, хотя целевые данные могут положительно влиять на намерение совершить покупку, они могут иметь скрытые издержки, особенно с более агрессивными методами. Эта стоимость называется психологическим реактивным сопротивлением , которое относится к аверсивному эмоциональному состоянию, которое мы испытываем в ответ на предполагаемые угрозы нашей свободе и автономии. Это явление возникает, например, когда мы получаем неофициальную рекламу от бренда, которого мы не знаем, не доверяем или никогда не покупали.Продавцы и приложения должны будут ограничивать то, что они делают с данными потребителей, что означает сопротивление искушению злоупотреблять ими. Например, если Facebook, Amazon или Google чрезмерно эксплуатируют имеющиеся у них данные, они могут подорвать лояльность потребителей.

Возможно, писатель Габриэль Гарсиа Маркес смог предвидеть проблему, лежащую в основе сегодняшних дебатов о конфиденциальности, когда сказал: «У всех людей есть три жизни: публичная, частная и секретная». У нас есть общественная жизнь, которой мы охотно занимаемся и делимся с другими в самых разных социальных условиях.Есть наша личная жизнь, которую мы неохотно отдаем в надежде, что она не будет полностью открыта миру или тем, кто не должен ее видеть. Наконец, есть наша тайная жизнь, которую пока можно найти только в офлайне. Фактически, можно задаться вопросом: действительно ли существует такая вещь, как «тайная» жизнь?

Лицемерно твое (Семья Астор # 1), Хейли Фэйман

Удивительно острая история, когда сердце останавливается, хотя и нежно …

Мне не всегда нравятся истории о разнице в возрасте, поскольку они часто превращаются в прославленные секс-сказки мужчин, ищущих трофеи, чтобы помочь им оставаться молодыми, или «папиные» истории, которые сами по себе прекрасны, они просто не мое.Однако это привлекло мое внимание, и хотя я должен признать, что когда я прочитал описание, я был настроен скептически, я был достаточно заинтригован, чтобы начать его читать. После первых нескольких страниц меня не убедили: «Лицемерно

Удивительно острая история, как сердце останавливается, как нежно …

Мне не всегда нравятся истории о разнице в возрасте, поскольку они часто превращаются в прославленные секс-сказки мужчин, ищущих трофеи. чтобы помочь им оставаться молодыми или «папиными» историями, которые сами по себе прекрасны, они просто не мое.Однако это привлекло мое внимание, и хотя я должен признать, что когда я прочитал описание, я был настроен скептически, я был достаточно заинтригован, чтобы начать его читать. После первых нескольких страниц я так и не убедился, что «Лицемерно твое» Хейли Фэйман настолько многослойно, так запутанно в своей настройке, что я не мог избавиться от собственных предвзятых представлений о том, о чем все это было. Тем не менее, несколько глав в ней магнетизировали меня, как жареная подставка для Орео для ребенка, настолько неизбежной была тяга этой книги, что она быстро стала неприемлемой.

Здесь Фэйман пишет историю о Лэндри Астере и Теннесси Брэдли. Лэндри был шестидесятидвухлетним владельцем чрезвычайно успешной инвестиционной фирмы. Уважаемый и востребованный бизнесмен, известный своей семейной компанией, преданностью своим сотрудникам и заботой о них, как и его деловой хваткой. Однако человек, чья семейная жизнь, к сожалению, не совпадает с его профессиональной. Мужчина, который борется с катастрофическим браком с непостоянной и презрительной женщиной, с ситуацией, с которой он пытается смириться, зная, насколько вышла из-под контроля его личная жизнь.

И пока он пытается принимать решения о своем будущем, решения, которые, как он опасается, сильно повлияют на его троих взрослых детей, он встречает Теннесси, молодую женщину двадцати трех лет, которая напоминает ему о том, чего он действительно хочет, и которая меняет его жизнь. вниз так, как он никогда раньше не мог понять.

Теннесси, с другой стороны, молодая мать-одиночка с темным прошлым, прошлым, из которого она упорно трудилась, чтобы продвинуться вперед. Женщина, решившая сделать лучшую жизнь для себя и своего малыша, и стремящаяся стать частью пула стажеров Aster Investments, чтобы начать карьеру и создать жизнь, которую она так отчаянно хочет для себя и своего сына.

Далее следует абсолютно красивая история. Трогательная история о глубоко несчастном человеке, который жаждет второго шанса найти любовь, о которой он никогда не знал, но о которой мечтает. И о женщине тихой силы, изо всех сил старающейся преодолеть страх и неуверенность. Будучи преисполнен решимости извлечь максимум из неожиданной ситуации, когда стажировка, которую она ожидает, превратится в работу, на которую она не смела надеяться. При этом она совершенно не подозревала, какой хаос уготовила ей работа на Лэндри.

Это трогательное исследование того, как любовь может поразить вас, когда вы меньше всего этого ожидаете, и проявиться в формах, о которых вы никогда раньше не догадывались.Здесь Файман пишет изысканный сюжетный мир, полный необычайно сложных и продуманных персонажей. Здесь она пишет историю любви, настолько неожиданно грубую и страстную, настолько напряженную и волнующую, что вы обнаружите, что с каждой страницей, с каждой проходящей главой вы пробегаете через всю гамму эмоций, заставляя вас задыхаться и испытывать глубокое желание большего.

Что еще более важно, эта история заставит вас осознать, насколько важно никогда не позволять вещам идти безнаказанно из-за страха или потому, что это легче, чем справиться с последствиями.Душевная связь Лэндри и Теннесси — это бурное путешествие. Тот, который окутает вас, закроет вас крепко в своих эмоциональных объятиях, пока вы не потеряете дыхание, испугавшись того, какая судьба может постичь их обоих. Это американские горки, в которых грызутся ногти и бьется сердце раздор, из-за которого вы будете абсолютно ненавидеть одних персонажей, но при этом глубоко влюбитесь в других.

Да, между Лэндри и Теннесси разница в возрасте 40 лет. Да, есть будущее, гораздо более трудное и наполненное гораздо большей неопределенностью, чем у традиционной пары.Тем не менее, вы, тем не менее, будете горячо болеть за эту пару. И вы, как и я, безвозвратно влюбитесь в эту книгу, в этих персонажей, в честную и удивительно острую связь между Лэндри, Теннесси, Холденом и всеми остальными внутри. Просто. что. хороший. И это легкий 5-звездочный рейтинг, который «обязательно прочитать» для меня. И это одна из двух книг, которые я купил в этом году вдобавок к своей версии kindle.

Лицемерные синонимы, лицемерные антонимы — FreeThesaurus.com

79-летний Грэм Меллор, живущий напротив нового места, сказал: «Это просто лицемерие по отношению к совету. На прошлой неделе депутат Капсерета Оскар Суди, который, казалось, плакал больше, чем покойный, обратился с нами к такой лицемерной речи. в равной степени лицемерно относится к г-же Макэлпайн, когда она год за годом игнорирует предупреждения советов (в том числе своих собственных советников SNP) о том, что бюджеты SNP шотландского правительства приведут к сокращению расходов на школы и другие жизненно важные местные службы, и она все равно голосует за эти сокращения.Ахмед Тамими, член Исполнительного комитета ООП и глава ее Департамента по правам человека и гражданскому обществу, назвал это решение «лицемерным и явно предвзято настроенным в отношении правого экстремистского правительства Израиля», сообщает WAFA. «Конечно, главные действующие лица в этом вопросе. поступили несколько неудачно, как руководители DFB, так и игроки ». Но, на самом деле, эти дебаты лицемерны со стороны СМИ.« Лицемерный »орган, который« высмеивает права человека ». вид, потому что в нашем лицемерном обществе вряд ли найдется драгоценный камень, говорящий правду.Его родители обвинили директора школы Джейн Басс, окрашенную в розовый цвет, в «лицемерии». Студенческий марш по Америке был лицемерным и лицемерным. Подумайте: Нисар нагло сказал, что он не будет лицемером и будет говорить вещи такими, какие они есть. Впервые с момента выхода его неоднозначной песни Living Things, певец Гонго Асо, 9ice выступил в защиту своего выбора песен и текстов. ФОРМЕР Детектив полиции Большого Манчестера превратился в разоблачителя Мэгги Оливер нанес удар по «лицемерной» Энн Уиддекомбл после того, как она стала третьим соседом по дому, выселенным из дома Большого брата знаменитостей в пятницу.Бриджит Бардо говорит, что большинство актрис, заявляющих о сексуальных домогательствах в киноиндустрии, являются «лицемерными». Во время серии политических колкостей президент США был обвинен в том, что он сделал чернокожих самыми угнетенными в Америке, и назвал его «лживым лицемером». фанатик ». Во время серии политических колкостей президент США Дональд Трамп был обвинен в том, что делает чернокожих самыми угнетенными в Америке, и назван« лживым, лицемерным фанатиком ».

Келли МакПарланд: Джастин Трюдо лицемерно наказывает других за прошлые ошибки, одновременно отмахиваясь от своих

Ссылки Breadcrumb Trail

1. NP Комментарий

Чтение о недавних случаях увольнения людей за ошибки, которые они сделали несколько десятилетий назад, напомнило молодым Канадец, у которого был определенный вкус к тому, чтобы красить лицо черным

Автор статьи:

Келли МакПарланд

Дата публикации:

26 июля 2021 • 26 июля 2021 • 4 минуты чтения • 237 комментариев Министр государственных услуг и закупок Анита Ананд, слева, а майор.-Gen. Дэни Фортин (справа) смотрит, как премьер-министр Джастин Трюдо отвечает на вопрос во время пресс-конференции в Оттаве 7 декабря 2020 г. Фото Адриана Уилда / Canadian Press

Содержание статьи

Кентаро Кобаяши, руководитель церемонии открытия Олимпийских игр в Токио, был внезапно уволен, как раз в начале Игр, за действительно некрасивую шутку о Холокосте — в 1990-х.

Объявление

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

Содержание статьи

Это была неоправданно ужасная шутка, в которой он сказал: «Давайте сыграем в Холокост!» и делал вид, что режет ножницами бумажные фигурки людей. Это одна из тех форм юмора, которые профессиональные комики защищают как настолько оскорбительные, что подрывают любые представления о том, что к ним следует относиться серьезно. Это также было частью выступления во время комедийного шоу 23 года назад, когда Кобаяши было 25 лет, и он был частью комедийного дуэта, который хотел сделать себе имя.

Не секрет, что молодые любознательные комиксы могут сказать довольно невежественные вещи, разбирая, что можно, а что нет. Он извинился, но это неважно. Он вышел. Кентаро, не должно было быть таким тупым 23 года назад. Кто ты такой, чтобы делать ошибки?

Генерал-майор Дэни Фортин также размышляет о руинах своего имени, репутации и карьеры, поскольку он пытается защитить себя от обвинений, появившихся более 30 лет назад, в то время, когда Фортин был студентом Королевского военного колледжа в Сен-Жан, Кв.Сообщается, что он предъявил обвинение женщине.

Объявление

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

Содержание статьи

Фортин был руководителем отдела вакцинации в Канаде, когда возникла претензия, и был вынужден внезапно уйти в отставку. Он отрицает обвинения и оспаривает обвинение. В письменных показаниях он говорит, что его удаление было результатом «политического вмешательства в военную систему командования» — i.е., что его атаковали по политическим причинам, потому что премьер-министр не хотел ждать, пока состоится надлежащая правовая процедура или разумное расследование по иску.

«Репутация, которую я заработал в течение трех десятилетий службы своей стране, была непоправимо запятнана решением публично объявить о расследовании моего предполагаемого поведения, усугубляемом тем фактом, что в объявлении отсутствовал контекст, в котором расследование относится к единственному обвинению в неправомерном поведении, возникшем более 30 лет назад », — сказал он.

Объявление

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

Содержание статьи

Неважно, его тоже нет. Правда о том, что произошло 32 года назад, не имела такого значения, как желание премьер-министра продемонстрировать политику абсолютной нетерпимости к плохому поведению, даже если это связано с чем-то, чего могло и не случиться.

Эти два случая — Кобаяси и Фортин — поднимают некоторые знакомые вопросы, связанные с прошлым поведением людей, оказавшихся на виду у общественности.Например, существует ли срок давности, по истечении которого явно глупое или оскорбительное поведение должно оцениваться в сравнении с деятельностью человека в последующие десятилетия? Следует ли предпринять какие-то формальные попытки определить, верны ли утверждения, прежде чем испортить репутацию человека?

Означает ли вообще что-нибудь тот факт, что человек был молод и глуп во время предполагаемого инцидента и с тех пор стал откровенно честным и уважаемым гражданином? Или лучше просто раздавить людей и покончить с этим, чтобы предупредить молодых людей, которые могут подумать о том, чтобы сделать что-то глупое и оскорбительное? (Не то чтобы предостережение молодых людей от совершения глупостей раньше работало.)

Объявление

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

Содержание статьи

Читая о Кобаяси и Фортине, я вспомнил молодого канадца с известным именем, который имел определенное пристрастие к переодеванию в костюмы и раскрашиванию лица (не говоря уже о груди, руках и ногах) в черный или черный цвет. коричневый. Когда появились изображения Джастина Трюдо, изображающего себя в блэкфейсе на разных этапах своей дополитической карьеры, он был достаточно огорчен, обильно извинился и использовал это, как он часто делает, чтобы поделиться с канадцами проповедью о важности обучения. из прошлого, честно исследуя свои действия и используя уроки, чтобы стать лучше.

Это было похоже на его ответ на жалобы о том, что в молодости он нащупал молодую женщину-репортера на мероприятии в Британской Колумбии. В этом случае он раскаялся немного меньше, настаивая на том, что не помнит, что делал что-то плохое, но признавая, что «кто-то другой мог испытать это по-другому».

Объявление

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

Содержание статьи

Он, конечно, не ушел в отставку.И никто в его кабинете или собрании не предлагал, чтобы он это сделал. Вместо того, чтобы придерживаться благородного кодекса, которого он требовал от других, он тянул время, ожидая увидеть, простят ли его канадцы, что они в основном и сделали.

Урок из этого прост: если вы обнаружите, что совершили неосмотрительную или неблагоразумную ошибку в молодости, лучше всего сделать карьеру в политике. Это позволит вам претендовать на высокие моральные стандарты, осуждая и отвергая других за их человеческие неудачи, пренебрегая применением тех же правил к себе в надежде, что публика предоставит вам отсрочку, как это часто бывает.В конце концов, у вас есть реальный шанс на долгую и прибыльную карьеру «государственной службы», безопасную в мире жестких двойных стандартов.

Национальная почта
Twitter.com/kellymcparland

Большие проблемы еще далеко не решены. Подпишитесь на информационный бюллетень NP Comment, NP Platformed.

реклама еще не загружена, но ваша статья продолжается ниже.

NP Размещено

Подпишитесь, чтобы получать ежедневные главные новости от National Post, подразделения Postmedia Network Inc.

Нажимая на кнопку подписки, вы даете согласие на получение вышеуказанного информационного бюллетеня от Postmedia Network Inc. Вы можете отказаться от подписки в любое время, нажав на ссылку отказа от подписки внизу наших писем. Postmedia Network Inc. | 365 Bloor Street East, Торонто, Онтарио, M4W 3L4 | 416-383-2300

Спасибо за регистрацию!

Приветственное письмо уже в пути.Если вы его не видите, проверьте папку нежелательной почты.

Следующий выпуск NP-Отправленного скоро будет в вашем почтовом ящике.

Комментарии

Postmedia стремится поддерживать живой, но гражданский форум для обсуждения и поощрять всех читателей делиться своим мнением о наших статьях. На модерацию комментариев может потребоваться до часа, прежде чем они появятся на сайте. Мы просим вас, чтобы ваши комментарии были актуальными и уважительными.Мы включили уведомления по электронной почте — теперь вы получите электронное письмо, если получите ответ на свой комментарий, есть обновления в цепочке комментариев, на которую вы подписаны, или если пользователь, на которого вы подписаны, следит за комментариями.

No related posts.