Эмоция страха |Охотники за поведением
Страх — внутреннее состояние, обусловленное угрозой реального или предполагаемого бедствия. С точки зрения психологии, считается отрицательной базовой эмоцией. Тем не менее, она крайне важна и интересна.
Страх присущ всему живому. В большинстве случаев страх вызывает сильный симпатический разряд: крик, бегство, гримасы. Характерный симптом страха – дрожание мышц тела, сухость во рту (отсюда хриплость и приглушенность голоса), резкое учащение пульса, повышение сахара в крови. При этом гипоталамус начинает выделять нейросекрет, который стимулирует гипофиз на выделение адренокортикотропного гормона. Этот гормон и вызывает специфический синдром страха.
Аналоги: беспокойство, опасение, настороженность, тревожность, испуг, ужас.
Как выглядит страх:
1. Глаза открыты и напряжены.
2. Верхние веки подняты, обнажая склеру. Нижние веки растянуты и напряженны и закрывают часть радужной оболочки.
3. Брови приподняты и слегка сведены. Морщины только в центральной части лба.
5. Губы напряжены и возможно сильно оттянуты назад.
Признаки страха по F.A.C.S.
Типичное положение бровей, свойственное эмоции страха: подъем как внутренних концов бровей (AU1), так и внешних (AU2), при этом брови сводятся вместе – это важное условие и довольно точный критерий оценки страха, FACS код: 1+2+4.
Верхнее веко поднимается (AU5), нижнее напрягается и растягивается (AU7).
Комбинация этих двух движений является верным признаком страха, даже если отображается только в области глаз, FACS код: 5+7. Интенсивность страха прямо пропорциональна сокращению мышц.
Признаки фальши: отсутствие морщин в районе лба.
Протекание эмоции страха у разных людей может существенно различаться, как по силе, так и по влиянию на поведение.
Страх может проявляться в виде возбуждённого или подавленного эмоционального состояния.
Очень сильный страх (ужас) часто сопровождается именно подавленным состоянием. Помимо общего термина “страх”, для различных близких по природе негативных эмоциональных состояний используются термины “тревога”, “испуг”, “паника”, “фобии”. Например, кратковременный и сильный страх, вызванный внезапным сильным раздражителем, называют испугом, а длительный, слабо выраженный, диффузный страх – тревогой.
Такие психические расстройства, как фобии, могут приводить к частому и сильному переживанию страха человеком. Фобией называют навязчивый, иррациональный страх, связанный с определенным предметом или ситуацией, с которым человек не может справиться самостоятельно.
В зависимости от характера угрозы, интенсивность и специфика переживания страха варьируется в достаточно широком диапазоне оттенков: опасение, боязнь, испуг, ужас. Если источник опасности не определен или не осознан, возникающее состояние называется тревогой.
Функционально страх служит предупреждением о предстоящей опасности, позволяет сосредоточить внимание на ее источнике, побуждает искать пути ее избегания. В случае, когда он достигает силы аффекта, он способен навязать стереотипы поведения — бегство, оцепенение или агрессию.
Подробнее о том, какие эмоции могут сопровождать различные чувственные состояния, как выявлять их искренность с помощью знания единиц эмоций можно узнать на курсе “Анализ мимики”
Поделиться:
Эмоции
Скачать текст статьи (.pdf, 300 КБ)
«Ничто — ни слова, ни мысли, ни даже поступки наши, не выражают так ясно и верно нас самих, как наши чувствования; в них слышен характер не отдельной мысли, не отдельного решения, а всего содержания души нашей…»
К.Д.Ушинский
Связаны с удовлетворением (положительные) и неудовлетворением (отрицательные) различных потребностей организма.- Формула эмоций
Э = П*(Н-И)
где Э — эмоция,
П — потребность (в формуле она берется со знаком «-«),
Н — информация, необходимая для удовлетворения потребности, а
И — информация, которую можно использовать, то, что известно.
- Положительные эмоциональные переживания
удовольствие, радость, блаженство, восторг, ликование, восхищение, гордость, самодовольство, удовлетворенность собой, уверенность, доверие, симпатия, уважение, нежность, любовь, умиление, благодарность, спокойная совесть, облегчение, состояние безопасности, предвкушение
- Отрицательные эмоциональные переживания
неудовольствие, горе (скорбь), тоска, печаль (грусть), уныние, скука, отчаяние, огорчение, сострадание, разочарование, досада, обида, гнев, тревога, боязнь, испуг, страх, ужас, жалость, ярость, презрение, возмущение (негодование), неприязнь, зависть, злоба, ненависть, ревность, неуверенность (сомнение), недоверие, смущение, стыд, раскаяние, угрызение совести, нетерпение, горечь, отвращение, омерзение.
Виды эмоций:
- Альтруистические эмоции
- переживания, возникающие на основе потребности в содействии, помощи, покровительстве другим людям: приносить другим радость, чувство беспокойства за кого-либо, забота, сопереживание, чувство надежности, умиление, чувство преданности, участия, жалости.
- Коммуникативные эмоции
- возникают на основе потребности в общении: желание общаться, делиться мыслями и переживаниями, чувство симпатии, расположения, уважения к кому-либо, чувство признательности. благодарности, обожания, желание заслужить одобрение.
- связаны с потребностью в самоутверждении: стремление завоевать признание, почет, чувство уязвленного самолюбия и желания взять реванш, чувство гордости, превосходства.
- Праксические эмоции
- вызываемые деятельностью, ее успешностью и неуспешностью, трудностями ее осуществления: желание добиться успеха, чувство напряжения, увлеченность, любование результатами свой деятельности, приятная усталость.
- Пугнические эмоции
- происходят от потребности в преодолении опасности, интереса к борьбе: жажда острых ощущений, упоение опасностью, риском, чувство азарта, решительность, предельная мобилизация физических и умственных способностей.
- Романтические чувства
- стремление ко всему необыкновенному, таинственному, стремление к необычайному. неизведанному, ожидание чего-то необыкновенного и очень хорошего, все кажется иным необыкновенным, полным значимости и тайны, чувство зловеще-таинственного.
- Гностические эмоции
- связаны с потребностью в познании: стремление понять, чувство удивления и недоумения, чувство ясности или смутности мысли, стремление преодолеть противоречия, чувство догадки, близости решения, радость открытия истины.
- Эстетические эмоции
- связанные с лирическими переживаниями: жажда красоты, наслаждение красотой, чувство изящного, грациозного, чувство возвышенного, чувство светлой грусти и задумчивости, растроганность, горько-приятное чувство одиночества.
- Гедонистические эмоции
- связаны с удовлетворением потребности в душевном и телесном комфорте: наслаждение от вкусной пищи, тепла, чувство беззаботности, безмятежности, сладострастие.
Эмоциональное развитие подростка
Подросток — Эмоции и чувства.
Подростковый возраст считается периодом бурных внутренних переживаний и эмоциональных трудностей. По результатам опроса, проведенного среди подростков, половина 14-летних временами чувствуют себя настолько несчастными, что плачут и хотят бросить всех и все.
Четверть сообщила, что им кажется иногда, что люди смотрят на них, говорят о них, смеются над ними.
Каждому 12-му в голову приходили идеи самоубийства. Типичные школьные фобии, которые исчезли в 10-13 лет, теперь снова появляются в слегка измененной форме. Преобладают социальные фобии. Подростки становятся застенчивыми и придают большое значение недостаткам своей внешности и поведения, что приводит к нежеланию встречаться с некоторыми людьми. Иногда тревожность парализует социальную жизнь подростка настолько, что он отказывается от большинства форм групповой активности. Появляются страхи открытых и закрытых пространств.
Источник: Ефимкина Р.П. «Детская психология»
Как негативные эмоции делают нас бесчувственными к чужой боли
- Мелисса Хогенбум
- BBC Future
Автор фото, iStock
У наших эмоций есть одно опасное свойство, которому мы не всегда придаем значение, а зря. От них зависит, как мы реагируем на чужую боль, предупреждает обозреватель BBC Future.
В романе-антиутопии Маргарет Этвуд «Рассказ служанки» физические и моральные страдания героини изображены так реально, что читатели почти ощущают ту боль, которую она испытывает от удара электрошокером, и удручены несправедливостью происходящего.
И что расстраивает еще больше — так это то, что мы понимаем: все происходящее в этом художественном произведении имеет корни в истории человечества, и поэтому нам легко представить себя на месте Фредовы.
Как написала сама Этвуд в New York Times, «если мне нужно создать воображаемый сад, я постараюсь, чтобы в нем были реалистичные лягушки».
Мы сочувствуем героине ее романа, это одна из базовых человеческих способностей — разделять чьи-то чувства. Когда мы видим чьи-то страдания, наш мозг тут же связывает это с нашей собственной болью, когда-либо испытанной.
Все это так, но оказывается, наше эмоциональное состояние влияет на степень сопереживания, эмпатии.
Наши эмоции в буквальном смысле меняют то, как наш мозг реагирует на переживания и страдания других.
В частности, когда у нас плохое настроение, когда мы сами чувствуем себя плохо, мы иначе относимся к людям.
Очевидно, что наше настроение может влиять на наше поведение миллионом разных способов, от выбора блюда за обедом (когда нам плохо, мы выбираем менее здоровую пищу) до отношений с родными и близкими.
Когда наши друзья чем-то расстроены и мрачны, их состояние может быть заразительно и отразиться на нашем настроении. Как утверждается в одном из исследований 2017 года, плохое настроение может также распространяться через соцсети.
На самом деле наши эмоции — это настолько мощная штука, что, например, если у нас отличное настроение, это может даже уменьшать боль, которую мы ощущаем.
Положительные эмоции имеют эффект анальгетика. И наоборот: если настроение плохое, боль ощущается еще сильней.
Автор фото, iStock
Подпись к фото,Отрицательные эмоции влияют на степень сочувствия, которое мы испытываем к тем, кому плохо
Хуже того, недавнее исследование, опубликованное в декабре 2017 года, показывает: когда нам плохо, это влияет на нашу «встроенную способность» реагировать на чужую боль. Это буквально приглушает нашу эмпатию.
Эмили Кьяо-Тассери из Женевского университета и ее коллеги решили понять, как наши эмоции влияют на нашу реакцию на чужую боль.
Подопытные испытывали болезненные ощущения, когда специальное устройство, прикрепленное к их ноге, повышало температуру в этом месте. Участникам эксперимента также показывали разные по настроению отрывки из кинофильмов (в том числе такие, где боль испытывают другие люди), сканируя при этом их мозг.
Выяснилось, что у тех, кому показывали «болезненные» отрывки, а затем — человека, испытывающего реальную боль, активность участков мозга, отвечающих за болезненные ощущения, была выражена слабее, чем обычно.
«Другими словами, негативные эмоции могут подавлять способность нашего мозга чувствовать чужую боль», — объясняет Кьяо-Тассери.
Результаты этого исследования очень красноречивы. Они демонстрируют, что эмоции способны буквально изменить состояние нашего мозга — а это, в свою очередь, влияет на то, как мы воспринимаем чувства других людей.
Автор фото, iStock
Подпись к фото,Плохое настроение мешает нам понимать чувства других
Другое исследование Кьяо-Тассери и ее коллег выявило, что люди, посмотрев отрывок фильма, ухудшающий настроение, склонны воспринимать вполне нейтральное выражение чужого лица как враждебное.
Что это означает для реальной жизни? Когда человек, обладающий властью — скажем, начальник, — испытывает нечто, негативно воздействующее на его эмоции и мысли (даже если это всего лишь фильм или книга), он становится куда менее восприимчивым к проблемам коллег по работе и даже начинает испытывать к ним негативные эмоции.
Наше плохое настроение мешает нам понимать чувства других.
У отсутствия эмпатии могут быть и другие последствия. Исследования показывают, что результатом может, например, стать снижение пожертвований на благотворительность.
Результаты сканирования мозга демонстрируют: мы испытываем меньше сочувствия к тем, кто не из нашего ближайшего окружения, скажем, к знакомым, но — не близким друзьям.
Почему негативные эмоции уменьшают способность сопереживать? Возможно, в таких ситуациях в игру вступает специфический тип эмпатии — эмоциональное перенапряжение.
Как объясняет Ольга Климецки из Женевского университета, это ощущение, что ты не можешь справиться с эмоциями, когда с другим случается что-то плохое, и поэтому инстинктивно пытаешься защитить себя, отстраниться от негатива.
Такие эмоции совершенно по-другому проявляют себя в нашем мозге, если сравнивать с обычной эмпатией.
Подобное эмоциональное перенапряжение естественным образом снижает степень сопереживания.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Испытывать сочувствие к проигравшему — это нормально
Возможно также, что любая ситуация, вызывающая негативные эмоции, побуждает нас сосредоточиться прежде всего на себе и на собственных проблемах.
«Пациенты, которые страдают беспокойством и депрессией, которых захлестывают негативные эмоции, с большей степенью вероятности фокусируются на собственных проблемах и все больше изолируют себя от общества», — отмечает Кьяо-Тассери.
В одном из исследований Климецки и ее коллег (2016 г.) было выявлено, что эмоциональное перенапряжение может повышать агрессивность.
Во время экспериментов участникам предлагались состязательные ситуации, где их оценивали несправедливо, а затем предоставляли возможность либо наказать, либо простить соперников.
Перед тем как участвовать в эксперименте, всем участникам предлагалось пройти тестирование личных качеств. Климецки выяснила, что те, кто изначально был более предрасположен к сочувственному отношению к другим людям, в ходе эксперимента оказывались менее склонны унижать других.
Это говорит о многом, считает Ольга Климецки. В своем масштабном исследовании проявлений эмпатии она продемонстрировала: развить у людей способность к сочувствию возможно.
Она обнаружила, что такие чувства можно натренировать. Наши эмоциональные реакции на состояние других, таким образом, — не что-то, сформировавшееся раз и навсегда.
Мы можем вновь активировать глубоко запрятанную способность к сопереживанию — даже если чье-то страдание кажется нам слишком тяжким.
Автор фото, iStock
Подпись к фото,Нормальные отношения между людьми — главный фактор удовлетворенности жизнью
А когда мы мыслим в более позитивном ключе, это помогает более внимательно относиться к нуждам других.
«Результатом будут более нормальные отношения между людьми, а это — главный фактор удовлетворенности жизнью», — подчеркивает Эмили Кьяо-Тассери.
Так что следующий раз, когда у вас будет скверное настроение, подумайте, как это скажется на людях, с которыми вы общаетесь в течение дня. В таком состоянии будьте осторожней с чтением антиутопических романов и просмотром фильмов ужасов — это только усилит эффект вашего плохого настроения.
Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Future.
Страх и ужас в чем отличие? | Человек и Мир
В нашей жизни есть очень многое, что нагоняет на нас страх, наше воображение рисует еще более ужасные картинки. Но давайте заглянем под юбку этому чувству и узнаем в чем отличие страха от ужаса.
Страх — это очень сильное и нагнетающие чувство, способное сломать человека с течением времени. Страх как вода подтачивает камень, то есть вас. Да страху иногда не нужно много времени, чтобы ваши колени начали дрожать, но в именно тот пиковый момент, когда ваше сердце выдает 200 ударов в минуту страх исчезает, и на арену выходит ужас.
Ужас — это мгновенный порыв, лавина, которая сносит ваш разум, оставляя лишь желание убежать. От ужаса встают волосы дыбом, от ужаса ноги подкашиваются и именно от ужаса замирает сердце.
Так где же грань между страхом и ужасом? Грань очень тонкая, но она есть. Суть в том, что пока вас медленно точит нагнетающее чувство, вы боитесь и это страх, но когда вы убегаете не оглядываясь, когда в голове уже нет ни одной мысли рассудка, это уже ужас.
Существует также третье слово и это слово паника. Паника больше похожа на ужас, чем на страх, вот только паника это всегда беспорядочное движение, а ужас может пригвоздить тебя на месте.
В итоге если составлять рейтинг интенсивности в реальном времени то наша пирамида будет выглядеть примерно так.
Ужас- как самая сильная эмоция
Паника- как разновидность страха переходящая в ужас
Страх-как зарождение двух других эмоций.
Что касается негативного воздействия на человека, то тут все наоборот. Страх самая истощающая эмоция из трех. Именно страх способен приковать человека к постели, именно из-за страха случаются тревоги и переживания, а от них и куча болезней.
Даже есть такой миф о страхе. Сидит как-то мужчина возле ворот города, а мимо него проходит Мор. Мужчина спрашивает:»Мор, зачем ты идешь в город?». А Мор отвечает:» Затем, чтобы убить 1000 его жителей.
На следующий день Мор выходит из города и мужчина спрашивает: «Мор, ведь ты обещал убить 1000 человек, а умерло 3000, почему ты так поступил?», и тогда Мор ответил: «Я не убивал те 2000 человек, это сделал их страх».
Психолог о влиянии фильмов ужасов: «Здоровые люди такое кино не смотрят» | ЗДОРОВЬЕ: Медицина | ЗДОРОВЬЕ
Пощекотать нервы «ужастиками» любят многие. Кто-то смотрит такие фильмы ради порции адреналина в крови, кто-то – за компанию и из любопытства. О том, что детям такое кино смотреть нельзя, знают все. А что со взрослыми? Можно ли им смотреть фильмы ужасов? Как подобные картины влияют на психику и физическое здоровье взрослых людей, корреспондент «АиФ-Тюмень» узнала у кандидата медицинских наук, психотерапевта Тюменского кардиологического научного центра Натальи Юдиной.
«Полезного в этом ничего нет!»
Наталья Юдина: Влияние ужасов на здоровье как взрослых, так и детей особенно актуально в последнее время из-за неограниченных интернет-ресурсов, на которых можно посмотреть подобные вещи, причем не только фильмы. Подобная информация несет негативные последствия и для детей, и для взрослых. Страх – негативная эмоция, его влияние на организм человека изучено хорошо. Фильмы ужасов повышают тревожность, актуализируют скрытые страхи. Существует мнение: если человек будет периодически смотреть фильмы ужасов, произойдет адаптация организма, и он станет стрессоустойчивым.
Это миф. Полезного в этом ничего нет.
– Тем не менее, люди идут на «ужастики», неужели они не задумываются о последствиях?
– В кинотеатр все идут «за своим». Многие хотят получить новые ощущения, но в момент просмотра они понимают, что действие происходит не в реальности. В то время, как при опасности в реальной жизни у человека повышается уровень незащищенности: ситуация не контролируется и не прогнозируется, уровень стресса намного выше, чем в кинозале. На физическом уровне при просмотре ужасов мы испытываем страх, при котором активизируются все системы в организме, начинается активная дыхательная работа, но и это контролируемо. Другое дело – если в жизни человек испугается чего-то, что отложилось в памяти после просмотра фильма.
Здоровым такой вид отдыха неинтересен
– Кто и зачем смотрит фильмы ужасов?
– Причины разные – у некоторых заблокированы отголоски эмоций внутри, а кто-то идет на сеанс ради интереса. И для первого, и для второго просмотр ужасов может закончиться негативно, давать прогнозы для каждого невозможно. Условно говоря, здоровым, психически стабильным людям такой вид отдыха не повредит. Но есть и другая сторона медали – здоровые люди такие фильмы и не смотрят, им такой отдых неинтересен. А вот если у человека есть подавленные эмоции, то просмотр фильмов ужасов может вызвать негативную динамику, возможны нарушения поведения, вплоть до социально опасных действий. Например, известны случаи, когда люди подражали героям фильмов и нарушали социальные нормы.
После ужасов человек впечатлительный может начать бояться чего-то в реальной жизни Фото: pixabay.com– А мнительным и тревожным людям, наверное, вовсе нельзя смотреть такие фильмы?
– Если у человека определенный личностный склад — он тревожный, мнительный, с невысокой стрессоустойчивостью, – такие фильмы еще больше могут расшатать его нервную систему. Также это может стать пусковым механизмом усиления и без того высокого уровня тревожности.
Например, человек станет бояться чего-то в реальной жизни. Со временем, конечно, он может компенсировать свой страх, но есть вероятность и усугубить скрытые тенденции. Одно из негативных последствий – нарушение сна. Особо впечатлительным людям, смотреть такие фильмы я бы не советовала.
Добро побеждает зло
– На что ориентироваться при выборе фильмов?
– Любому человеку очень важно восполнять эмоциональные ресурсы из-за семейных, социальных проблем, загруженности на работе и прочего. Нужно научиться входить и выходить из этих состояний, накапливая положительные эмоции.
Фильмы ужасов не дадут отдохнуть
При выборе фильмов для просмотра – у всех свои приоритеты. В любом случае важно, чтобы картина имела позитивный посыл: например, положительные герои, добро побеждает зло. Это необходимо для того, чтобы зритель мог расслабиться, переключиться, а не находиться более часа в состоянии «на грани». Фильмы ужасов не дадут отдохнуть, потому что переполнены очень яркими эмоциями.
Фильмы ужасов не дают отдохнуть: зритель пребывает в состоянии «на грани» Фото: pixabay.comКомментарий специалиста
Кардиолог, заведующая физиоотделением Тюменского кардиологического научного центра Наталия Галеева.
«При просмотре фильмов ужасов на фоне неожиданных появлений героев, громкой музыки и других напряженных моментов, вырабатывается адреналин – гормон страха. Страх вызывает стресс, что приводит к увеличению пульса, повышению артериального давления, дополнительной стимуляции надпочечников, запуску воспалительных процессов. Это состояние может сохраняться и после окончания фильма. Будет ли это в будущем иметь какое-то серьезное негативное последствие на сердце – сложно сказать, но здоровья точно не добавит. Я сама эти фильмы не смотрю: радости они не приносят, а стрессов в нашей жизни хватает и без них», – резюмирует кардиолог.
Смотрите также:
Ученые рассказали о пользе фильмов ужасов для здоровья
При просмотре фильмов ужасов мы испытываем целый спектр эмоций.
Фото: uzhasnyiblog.ru
Согласно выводам исследования сотрудников Вестминстерского Университета в Великобритании, «ужастики» способны укрепить физическое, умственное и эмоциональное здоровье зрителя.
При просмотре фильмов ужасов мы испытываем целый спектр эмоций, некоторые сцены заставляют сердце колотиться, захватывают дух. Некоторые неодобрительно относятся к такому времяпровождению, но на самом деле это может оказать положительное влияние на ваше здоровье. Вот к каким выводам пришли исследователи.
- Фильмы ужасов заставляют работать надпочечные железы
Напряженное ожидание и неожиданные появления злодеев активируют вашу систему «бей или беги». Вы становитесь более энергичны за счет выделяющегося в кровь адреналина, который также подавляет работу гормонов стресса. Поэтому нет нужды пить энергетик, можно просто посмотреть классику мировых ужасов.
- Фильмы ужасов помогают бороться с депрессией
Также адреналиновый скачок во время просмотра страшных сцен может помочь людям с симптомами депрессии. Дело в том, что во время депрессии человек испытывает пониженный уровень адреналина, что позволяет мрачным эмоциям взять верх. Однако просмотр ужастиков заставляет утихнуть чувства тревоги, безнадежности и печали, позволяя человеку ощутить удовольствие при просмотре.
- Фильмы ужасов сжигают калории и закаляют иммунную систему
Из-за реакции вашего тела на пугающие сцены, сжигается большое количество калорий. Более того, фильмы ужасов укрепляют ваш иммунитет. После просмотра такого фильма ваш мозг получает большую дозу дофамина, глутамата и серотонина, которые и укрепляют иммунную систему, а также поддерживают мозг в энергичном состоянии.
Оригинал статьи.
Silent Hill.
Навстречу ужасу. Игры и теория страха – аналитический портал ПОЛИТ.РУИздательство «Бомбора» представляет книгу профессора Монреальского университета Бернара Перрона «Silent Hill. Навстречу ужасу» (перевод Михаила Бочарова, Алексея Матвеева, Павла Ручкина, Владимира Сечкарева).
Silent Hill — горячо любимая многими серия игр в жанре сурвайвал-хоррор, плотно закрепившаяся в массовой культуре. О ней наслышаны даже далекие от мира видеоигр люди. Но в чем причина этой популярности? Бернар Перрон слой за слоем деконструирует техники и приемы знаменитой серии, которая околдовывает игроков, заставляя их сердца биться чаще. Вы узнаете, как визуальная составляющая, звуки, музыка, игровые механики, построение игрового повествования и многие другие компоненты создают незабываемый игровой опыт, а также почему, несмотря на испытываемые ужас и страх, игроки получают огромное удовольствие от прохождения Silent Hill.
Чтобы пролить свет на темный мир Сайлент Хилла, Бернар Перрон создал масштабное исследование аудиовизуального опыта, который получает игрок. Наибольшее внимание он уделил первым играм франшизы: именно они задают основы игровых механик серии, придуманной знаменитой командой разработчиков — Team Silent, которых называют «алхимиками эмоций». В книге подробно освещены не только приемы и сюжеты серии Silent Hill, но и истоки самого жанра хоррор.
«Silent Hill. Навстречу ужасу» — не просто открытие для фанатов культовой франшизы, которая включает в себя также книги, мангу и экранизации. Это самостоятельное искусствоведческое исследование на стыке культурологии и психологии. Оно будет интересно всем, кто хочет узнать, как создаются культурные феномены, как функционирует «индустрия страха» и почему чувство ужаса идет рука об руку с удовольствием. Если вы не играли в игру, книга — несмотря на спойлеры — поможет еще глубже прочувствовать ее завораживающую атмосферу.
Бернар Перрон рассматривает сурвайвал-хорроры как высокохудожественные произведения и объясняет множественные культурные отсылки в Silent Hill.
Например, важным источником вдохновения для создателей стал «Твин Пикс» Дэвида Линча: «его сеттинг, сам факт того, что город выступает «метаморфическим существом», отражающим душу городского населения, а также то, что весь сюжет — это путешествие от «детектива» к безумию, саморазрушению и «смерти»».
Team Silent признает также влияние таких режиссеров, как Дэвид Кроненберг, Дэвид Финчер, Альфред Хичкок, даже Андрей Тарковский. В книге вы найдете покадровые отсылки к фильмам — например, к «Сиянию» Стэнли Кубрика, с которым Silent Hill роднит движение камеры. Автор досконально разбирает поведение камеры в самых напряженных сценах, так что книгу можно читать и как пособие по искусству саспенса.
Прделагаем прочитать фрагмент одной из глав книги.
Совершенный жанр
Сурвайвал-хоррор (давайте согласимся с таким термином, пусть его и критикуют[1]) — это, скорее всего, жанр, подходящий видеоиграм как никакой другой. Причин для подобного заявления много, некоторые из которых очевиднее других. Прежде всего, Ричард Роуз-третий, дизайнер игр The Suffering и The Suffering: Ties That Bind, говорит, что «не случайно среди успешных игр так много хорроров. Цели видеоигр и произведений в жанре ужасов напрямую пересекаются, образуя идеальную пару». Более того, видеоигры опираются на те же основы, что и многие фильмы ужасов: «Ночь живых мертвецов» (1968), «Чужой» (1979) и «Звонок» (1998). Ричард Роуз также писал:
«Эта враждебная сила [фильмов ужасов — Прим. авт.] своими действиями проявляет себя настолько бесчеловечно, что никто из зрителей не станет винить героя, если тот уничтожит зло, защищая себя. Это как раз тот опыт, который большинство экшен-дизайнеров хотят создать еще со времен Space Invaders. Игрок оказывается в опасной ситуации с четкой, неоспоримой мотивацией «убей, чтобы выжить». Злые силы повсюду, и все они заслуживают смерти. Следовательно, хорроры являются естественным для видеоигр жанром».
Перефразируя название очерка Роуза, «брак, заключенный в аду» в той же мере неизбежен, сколь и удачен. По законам жанра ужасов, в сурвайвал-хорроры нужно играть ночью, когда ты «один в темноте»[2], и желательно, чтобы другие люди в это время спали. Следование подобным правилам уравнивает восприятие играющего и кинозрителя, смотрящего фильм ужасов. Переживание последнего, однако, всегда коллективно — герои фильмов ужасов общаются друг с другом и выражают эмоции, что передается сменой кадров с действующими лицами. Жан-Себастьен Шовен объясняет:
«Видеоигры организованы по противоположному принципу: они противопоставляют коллективному сознанию онанистический, тайный и уединенный опыт пребывания в художественном произведении. Во время этого процесса существует только субъект и (вымышленный) мир. Жанр сурвайвал-хоррор (Silent Hill, Resident Evil) вполне может быть квинтэссенцией эпохи одиночества, поскольку игрок одинок и буквально представляет собой последнего из людей. Одиночество персонажа отражает опыт игрока, где и ум, и тело взаимодействуют с контроллером, из которого поступают вибрации, связанные с контекстом игры (удары сердца, физическая боль). В такие моменты человек познает себя должным образом»[3].
Сурвайвал-хорроры, «квинтэссенции эпохи одиночества», прекрасно демонстрируют, что эмоциональное переживание видеоигр — это сугубо личный опыт. В темноте, управляя персонажем, вы единственный, кто преодолевает полное опасностей игровое пространство и сталкивается с монстрами.
Легко представить, что тех, кто опасается видеоигр и считает, что на детей, подростков и даже взрослых[4] они оказывают только тлетворное влияние, сурвайвал-хорроры могут по-настоящему напугать. Можно вспомнить о слушаниях в Сенате США в 1993–1994 гг. по вопросу об использовании сцен насилия для продвижения видеоигр[5]. В первом решении от 2002 года после просмотра отрывков из двух сурвайвал-хорроров — Fear Effect и Resident Evil — американский федеральный судья отказал видеоиграм в защите свободы слова, то есть права, гарантированного Первой поправкой Конституции Соединенных Штатов[6].
По сообщению журналиста Стивена Пула, один из членов британского парламента в 1999 году попытался ограничить продажи Sh2, потому что ее «сюжет сосредоточен на исчезновении и муках маленькой девочки». Silent Hill: Homecoming в ее изначальном «жестоком» виде была запрещена в Австралии. Вместо этой враждебности, которая сама по себе является побочным продуктом страха, можно посмотреть на игры с точки зрения выживания.
Наш вид, как и другие млекопитающие, врожденно предрасположен к игровой деятельности, и она для нас очень важна. Игра осуществляется благодаря способности участников посылать друг другу метасообщения, то есть обмениваться сигналами вроде «это игра», означающими, что грядущая схватка будет не настоящей борьбой за жизнь, а игровым ритуалом. Грегори Бейтсон писал, что «эволюция игры могла быть важным шагом на пути эволюции коммуникации в целом». Как он отметил, обучение распознаванию угроз приводит к развитию умения предвидеть и предотвращать потенциальные атаки. Торбен Гродаль подытожил эту эволюционную точку зрения, показав, как «наша способность когнитивно [а также виртуально в случае видеоигр — Прим. авт.] моделировать положение других представителей нашего вида, а также сопереживать им и идентифицировать себя с ними, связана с очевидной ценностью этих общественно значимых видов деятельности для выживания».
В отличие от реальной жизни, в которой потенциальная угроза может оказаться для нас фатальной, в виртуальном пространстве видеоигр можно опробовать различные модели поведения и пронаблюдать их последствия: например, проявить агрессию, даже если это не в вашей природе, или решить задачу иначе, чем вы бы попытались в реальности. В проблемной и небезопасной ситуации можно броситься прямиком на источник угрозы или вилять из стороны в сторону, чтобы избежать нападения, постараться вовсе аккуратно избежать ненужных конфликтов или, наоборот, подвергнуть себя постоянной опасности и испытать острые ощущения. Вероятность встречи с отвратительными и неестественными существами вроде тех, что населяют Silent Hill, в нашей повседневной жизни ничтожна, но способы разрешения опасных ситуаций в реальности и видеоигре, вероятно, весьма схожи.
Как показали исследования, видеоигры улучшают зрительное восприятие[7] и даже могут помочь в преодолении фобий[8].
Страх трудно преодолеть. По словам мастера ужасов Г. Ф. Лавкрафта (которые я уже приводил[9] в других своих работах), страх — это «самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и сильный страх — страх неведомого». Более того, «совершенно очевидно, что форма, столь тесно связанная с первичным чувством, то есть литература ужаса, стара, как человеческая мысль или речь». Стоит еще раз процитировать ответ Лавкрафта противникам сверхъестественных страшных историй, чтобы придать жанру определенный статус. Также это обращение можно адресовать коллегам из академических кругов, не разбирающимся в видеоиграх и не понимающим, почему мы тратим свое время на игры и, в особенности, хорроры:
«У призрачного ужаса, как правило, небольшая аудитория, поскольку он требует от читателя [или геймера — Прим. авт.] определенной способности к фантазиям и отстранению от обычной жизни. Сравнительно немногие в достаточной степени свободны от власти повседневности и способны отвечать на стук извне, поэтому вкус большинства в первую очередь удовлетворяют рассказы о банальных чувствах и событиях или о незамысловатых отклонениях в этих чувствах и событиях»[10].
Не каждому дано наслаждаться хоррорами. Главный источник их очарования — это нечестивые, отвратительные и страшные монстры. Естественное стремление — бежать прочь, а не приближаться к существам, которые вызывают как когнитивное вовлечение, при котором человек стремится исследовать это очень страшное неизвестное, так и вовлечение воображения, при котором человек готов «творчески размышлять о том, каким может быть монстр, чего он может хотеть и как с ним справиться»[11]. Конкретно видеоигры вызывают виртуально-физическое вовлечение, поскольку именно через своего персонажа игроку придется самостоятельно разбираться с монстрами. В этом свете замечание Джанет Мюррей относительно вымысла кажется особенно точным.
Термин Кольриджа[12] «приостановка неверия», который обычно используется для описания удовольствия от погружения в воображаемый мир, кажется Мюррей слишком пассивным. Речь идет скорее об «активном создании веры», поскольку мы используем наш разум для укрепления веры в реальность пережитого опыта. Несомненно, удовольствие от игры зависит еще и от того, как «играют с нами». В сурвайвал-хоррор играют потому, что хотят напугаться. Как заявлял в отношении фильмов ужасов Джонатан Лейк Крейн, если вы не «испытываете какую-либо веру в происходящее» и отдаляетесь или отворачиваетесь от опасного воображаемого мира, то игра заканчивается, не успев начаться.
Опираясь на концепцию ремедеации, которую прославили Джей Дэвид Болтер и Ричард Грузин, видеоигры переосваивают фильмы. Это видеолюдическое обновление кинематографических форм становится особенно очевидным, когда речь заходит о хоррорах. Конечно, все жанры характеризуются набором заранее определенных условностей, порождающих некоторое количество более или менее точных ожиданий. С этой точки зрения понятие жанра стимулирует некую инстинктивную игру догадок и узнаваний. Можно утверждать, что хорроры среди всех жанров наиболее часто сравниваются с играми. В свете теории игры и фантазии Бейтсона изображение ужасного должно быть оформлено как игривое представление в вымышленном мире, поскольку иначе оно перестает быть не только приемлемым, но и выносимым (как в случае со снафф-фильмами, в которых реальное убийство человека делает их невыносимыми и неприемлемыми для типичного зрителя, а это антитеза игривости). Чтобы получить удовольствие от фильма ужасов, нужно играть по его правилам. Поэтому, в то время как одни исследователи время от времени ссылаются на игры для объяснения опыта от просмотра современного фильма ужасов, другие, вроде Рут Амосси и Веры Дики, устанавливают продолжительную и более узкую связь, которую также стоит осветить.
Рут Амосси связывает страшные истории и игры в главе своей книги Les idées reçues: Sémiologie du stéréotype («Заблуждения: семиотика стереотипов»), посвященной индустриализации страха.
Она утверждает, что «искусство страха» — это именно людическая, игровая деятельность. Затем она перечисляет три категории объектов, вызывающих страх:
1. Нарушения нормальности и элементарных законов физики известного нам мира, вроде Древних Богов Лавкрафта или Кинг-Конга.
2. Безобидные сами по себе объекты, которые становятся страшными только в результате ненормального и странного агрессивного поведения, например, птицы, мебель или автомобили.
3. Гиперболизированные объекты, страшные уже сами по себе: например, волки, пауки и змеи.
Таким образом, этот замкнутый репертуар страха и использование формальных стереотипов служат «указателями направления в той области, где в дело вступает игра. Они дают о себе знать в самом начале и в критических точках произведений в жанре хоррор: «Каждый, кто войдет сюда, испытает головокружительный страх»». Чтобы прояснить, что поставлено на карту, Амосси обращается к настольным играм:
«Течение игры не полностью случайно, и игроки надеются, что те или иные «ходы» помогут им обнаружить страшные места… Угрожающие появления [страшных объектов — Прим. авт.] в знакомой вселенной и последующие приключения также тщательно запрограммированы в соответствии с известными правилами. Вспоминаются те игры, в которых участники, бросая кубики, пересекают опасное пространство, кишащее ловушками, до тех пор, пока не достигнут области, где ситуация окончательно разрешится.
Даже если имитируемая реальность не определена конкретными правилами, точная установка границ ужаса внесет свои. Именно система правил ужаса, применяемая в повседневных и банальных декорациях, или, по крайней мере, в окружении, которое утверждается реалистичным, и порождает нарратив ужаса».
В любой партии в настольную игру ходы могут различаться, но правила остаются прежними[13]. Происходящие события всегда в какой-то мере предсказуемы. По мнению Амосси, секрет индустрии страха заключается не столько в выборе стереотипного объекта, сколько в его изображении.
Таким образом, кинематограф занимает место на вершине, поскольку он постоянно изобретает и совершенствует реалистичные эффекты.
[1] Этот термин не раз подвергался сомнению. Например, Лори Н. Тейлор предпочитает говорить о «готических играх». Согласно Мэтью Вейсу, мы также должны признать, что «все сурвайвал-хорроры — хорроры, но не все хорроры — про само выживание». — Прим. авт.
[2] Автор делает отсылку к игре Alone in the Dark (1992), о которой пойдет речь дальше. — Прим. пер.
[3] У меня нет сильной склонности к психоанализу, поэтому я не стану заходить так далеко, как Жан-Себастьен Шовен, и определять опыт как онанистический, сравнивая контроллер с джойстиком, буквальной «палкой радости» (радость не иначе, чем садомазохистская, в играх вроде Silent Hill). Более того, Шовен занимает позицию, близкую к позиции мужчины-шовиниста, и указывает в примечании, что игровые контроллеры «изменились с годами: формы стали менее агрессивны, более женственны, склонны к горизонтальности, тогда как первый джойстик был вертикальным». — Прим. авт.
[4] Как хорошо демонстрирует Стивен Старкер в книге Evil Influences: Crusades against the Mass Media («Дурное влияние: Крестовые походы против масс-медиа»), такие случаи не в новинку: через период подобных осуждений прошли также романы, фильмы, комиксы, радио, телевидение и музыкальные клипы. — Прим. авт.
[5] До 1994 года в США не существовало каких-либо обязательных возрастных рейтингов для продажи игр; издатели игр самостоятельно определяли содержание игры. В ходе слушаний, инициированных сенатором Джо Либерманом, комиссия Сената рассмотрела несколько жестоких игр того времени, таких как Mortal Kombat и Night Trap, и посчитала их неподходящими для детей. Результатом стало создание негосударственной организации Entertainment Soft ware Rating Board, ставшей присваивать играм такие рейтинги. — Прим. пер.
[6] Двумя другими играми были DOOM и Mortal Kombat.
Решение было отменено в июне 2003 года. — Прим. авт.
[7] В исследовании университета Рочестера использовались игры Medal of Honor (1999) и Tetris (1985). Лаборатория обнаружила, что игравшие обошли не-игроков по определению правильных целей среди ложных и лучше справились с тестом на «мигание внимания». — Прим. авт.
[8] В исследовании Лаборатории киберпсихологии Университета Квебека в Оттаве использовались игры Max Payne и Half-Life для борьбы с боязнью пауков, Max Payne и Unreal Tournament для борьбы с боязнью высоты и Unreal Tournament для борьбы с боязнью тесных пространств. Результаты показали, что видеоигры могут помочь преодолеть эти страхи. — Прим. авт.
[9] В книге A Cognitive Psychological Approach to Gameplay Emotions («Когнитивный психологический подход к эмоциям от геймплея»). — Прим. авт.
[10] Перевод Людмилы Володарской. — Прим. ред.
[11] Когнитивное вовлечение было исследовано Ноэлем Кэрроллом в его теории вызываемого хоррором любопытства и разобрано Марком Воробьем в 1997 году. Я вернусь к этой теории в следующей главе. — Прим. авт.
[12] Сэмюэл Тэйлор Кольридж — английский поэт-романтик, критик и философ. Ввел термин «приостановка неверия» (suspension of disbelief) в своей книге Biographia Literaria 1817 года. Смысл приостановки неверия — в добровольном отказе от критических суждений по поводу происходящего в произведении, принятии действия как реального, вере в предлагаемые обстоятельства. — Прим. пер.
[13] Следуя идеям Амосси, я сравнил фильм «Анаконда» (Луис Льоса, 1997) с игрой «Змеи и лестницы» и сконструировал игровое поле для демонстрации. См. cтатью Anaconda, a Snakes and Ladders Game: Horror Film and the Notions of Stereotype, Fun and Play («»Анаконда» и «Змеи и лестницы»: фильмы ужасов и понятия стереотипа, развлечений и игры» — Прим. авт.).
20 эмоций из фильмов ужасов — Советы Гидеона по сценарию: теперь вы сценарист
Фильмы ужасов по-прежнему широко используются на экранах кинотеатров и в очереди на телевидение.
Зрителям, кажется, не хватает этих фильмов. Так что сценаристы продолжают их писать.
Фильмы ужасов должны по-прежнему следовать образцам хороших сценариев, чтобы быть успешными. Им нужно увлечь публику в эмоциональное путешествие. Испытывая ряд эмоций, связанных с фильмами ужасов, зрители сталкиваются со своими демонами и в конечном итоге преодолевают их.
Давайте взглянем на некоторые из основных эмоций, изучаемых в сценариях ужасов:
1) БРОНИРОВАНИЕ
— это окончательный и абсолютный уход кого-то, заставляющий другого персонажа столкнуться с опасностью в одиночку. Получатель чувствует себя изолированным, брошенным, бесполезным и неспособным быть любимым или быть важной частью команды.
2) ЯЗЫК
— это острое чувство эмоционального или физического стресса и страдания.Это часто ассоциируется с осознанием того, что кто-то должен сделать что-то ужасное, чтобы выжить.
3) Тревога
— это резкое изложение беспокойства по поводу ситуации. Для него характерны физиологические реакции, такие как барабанный бой пальцами, стимуляция и учащенное дыхание.
4) ЛЕГКОСТЬ
Это неприятное ощущение, будто по коже ползают воображаемые существа. Это связано с тем, что «волосы на затылке встают дыбом».
5) Отчаяние
Ощущение сокрушения поражения.Об этом свидетельствует потеря надежды на выход из затруднительного положения или на улучшение ситуации.
6) УЖАЗ
Это сильный страх или опасение, вызванное явной и реальной опасностью или ожидаемой.
7) СТРАХ
Является ответом на текущую и надвигающуюся опасность; как физический, так и психологический. Страх вызывает различные физиологические реакции, такие как повышение температуры тела, потливость, повышенное кровяное давление, паралич и ямка в желудке.
8) GRIEF
Это затяжная тяжесть, которая сопровождает смерть и тяжелую утрату.
9) ИСТЕРИЯ
— это неконтролируемый всплеск эмоций, характеризующийся иррациональным криком, кудахтанием, плачем и криком.
10) ПОТЕРЯ
Глубокая печаль, когда что-то или кого-то внезапно отнимают у кого-то другого.
11) НЕРВНОСТЬ
Это усиленный неврологический ответ на нависшую или предполагаемую опасность.Для него характерны физические реакции, такие как подергивание, закрытие лица.
12) ПАНИКА
Паника — это внезапное всепоглощающее возбуждение, которое блокирует рациональное или логическое мышление. Он основан на неспособности отреагировать на опасность, реальную или предполагаемую.
13) ВЫПУСК
Это иррациональные и нехарактерные слова или действия, призванные избавить кого-либо от эмоционального стресса.
14) УДАР
— это краткая острая эмоциональная реакция на недавнее ужасающее или травмирующее событие.
15) СТРЕСС
Это результат чрезмерного и длительного эмоционального давления из-за внешней угрозы. Он характеризуется высоким уровнем адреналина и кортизола в кровотоке. Физические проявления включают потерю сна, учащенное сердцебиение, глубокое дыхание, неспособность рационально мыслить и бессвязную речь.
16) СЮРПРИЗ
Сюрпризы в фильмах ужасов обычно отрицательны. Они относятся к временному состоянию, когда вы испуганы или удивлены неожиданными или непредвиденными событиями.
17) ПОДДЕРЖКА
Это провокационные, грубые заявления преступника, призванные вызвать гневный ответ. Они оскорбительны, деморализуют и унизительны.
18) НАПРЯЖЕНИЕ
Психическое состояние, вызванное чрезмерным возбуждением и психологическим перенапряжением.
Часто это изображается в виде неловкого молчания или непрекращающихся разговоров.
19) ТЕРРОР
Общее чувство возбуждения, тревоги и страха.
20) ТОРМЕНТ
Это беспощадная форма психологического или физического насилия. Он характеризуется сильным замешательством, неприятностями и дискомфортом.
Чтобы получить подробные отзывы о фильмах и сериалах и проанализировать сценарии, посетите Script Firm. Ознакомьтесь с Writer Duet, одним из лучших онлайн-инструментов для написания сценариев.
Нравится:
Нравится Загрузка …
СвязанныеСтрах как положительная эмоция в JSTOR
Информация журналаОснованный в 1942 году Американским обществом эстетиков, The Journal of Aesthetics and Art Criticism публикует текущие исследовательские статьи, специальные выпуски и своевременные рецензии на книги по эстетике и искусству.Термин «эстетика» в этой связи понимается как включающий все исследования искусств и связанных с ними видов опыта с философской, научной или другой теоретической точки зрения. «Искусство» понимается в широком смысле и включает не только традиционные формы. таких как музыка, литература, театр, живопись, архитектура, скульптура и танцы, но также и более свежие дополнения, такие как фильмы, фотографии, земляные работы, исполнительское искусство, а также ремесла, декоративно-прикладное искусство, цифровое и электронное производство и различные аспекты массовой культуры.
Информация для издателя Wiley — глобальный поставщик решений для рабочих процессов с поддержкой контента в областях научных, технических, медицинских и научных исследований; профессиональное развитие; и образование. Наши основные направления деятельности выпускают научные, технические, медицинские и научные журналы, справочники, книги, услуги баз данных и рекламу; профессиональные книги, продукты по подписке, услуги по сертификации и обучению и онлайн-приложения; образовательный контент и услуги, включая интегрированные онлайн-ресурсы для преподавания и обучения для студентов и аспирантов, а также для учащихся на протяжении всей жизни.
Основанная в 1807 году компания John Wiley & Sons, Inc. уже более 200 лет является ценным источником информации и понимания, помогая людям во всем мире удовлетворять свои потребности и реализовывать их чаяния. Wiley опубликовал работы более 450 лауреатов Нобелевской премии во всех категориях: литература, экономика, физиология и медицина, физика, химия и мир. Wiley поддерживает партнерские отношения со многими ведущими мировыми обществами и ежегодно издает более 1500 рецензируемых журналов и более 1500 новых книг в печатном виде и в Интернете, а также базы данных, основные справочные материалы и лабораторные протоколы по предметам STMS.Благодаря расширению предложения открытого доступа Wiley стремится к максимально широкому распространению и доступу к публикуемому контенту и поддерживает все устойчивые модели доступа. Наша онлайн-платформа, Wiley Online Library (wileyonlinelibrary.com), является одной из самых обширных в мире междисциплинарных коллекций онлайн-ресурсов, охватывающих жизнь, здоровье, социальные и физические науки и гуманитарные науки.
Кинематографических эмоций в фильмах ужасов и триллерах: эстетический парадокс приятного страха (Routledge Advances in Film Studies) (9780415871396): Ханич, Джулиан: Книги
«В этой книге есть несколько привлекательных элементов.Во-первых, это ясно и интересно написано […]. Во-вторых, автор эклектичен в своих ресурсах, опираясь на знания немецкого и английского языков, феноменологию, теорию когнитивного кино и культурологию. [… Это] существенное достижение «.
— Карл Плантинга, автор книги Moving Viewers: American Film and the Spectator’s Experience
» … [] впечатляющее описание жанра, эстетики и аудитория влияет на … «
» … [a] неотразимый и прекрасно читаемый том, [который] является важным дополнением к науке, соединяющим кино и философию «
» Разница между работами Ханиха и большой ученостью в области кино и кино воплощение — его превосходная способность контекстуализировать и квалифицировать свои утверждения, вдумчиво развивая их значения.
.. «
— Джейн Стадлер, автор книги Pulling Focus: Intersubjective Experience, Narrative Film and Ethics
» … Ханичу действительно удается по-новому взглянуть на кинематографические эмоции в фильмах ужасов и триллерах. «
— Рольф Лехель в Literaturkritik.de
» Материал, который стоит прочитать […]. Аргумент хорошо обоснован и подробно изложен на протяжении всей книги. Возникает много интересных вопросов.Следовательно, это исследование вскоре может стать стандартным справочным материалом для изучения фильмов ужасов и триллеров «. — Rayd Khouloki, Sehepunkte.de и uthor из Der filmische Raum: Konstruktion, Wahrnehmung, Bedeutung
Юлиан Ханих преподает кино и медиа, в настоящее время работает в междисциплинарном исследовательском центре «Языки эмоций» Свободного университета Берлина. С августа 2012 года он будет доцентом кафедры киноведения в Университете Гронингена.Его статьи были опубликованы в журналах The New Review of Film and Television Studies , Jump Cut и Film-Philosophy . В своих исследованиях он сосредотачивается на кинематографических эмоций и аффектов, зрителя воображение, кино и феноменологию, коллективный опыт просмотра, а также жанровые исследования (мелодрама, порнография, комедия, Heist фильмов). Он также является кинокритиком берлинской ежедневной газеты Der Tagesspiegel . Его домашняя страница находится по адресу www.julianhanich.de .
Чему нас может научить просмотр фильмов ужасов о наших собственных эмоциях
Я только что смотрел новый фильм Halloween в минувшие выходные. В этом году полнометражный фильм знаменует собой 11-й фильм «Хэллоуин » с момента его первого выхода 40 лет назад. Почему этот фильм и жанр ужасов в целом так популярны, и какова психология того, почему нам нравятся ужасы?
Страх — это врожденная эмоция, то есть люди рождаются с ней от природы.
Эта эмоция отвечает за наше выживание. Когда мы боимся, наше тело естественным образом реагирует на борьбу-бегство или замерзание, чтобы мы были в безопасности. Каждый из этих элементов может быть полезен в определенных опасных для жизни ситуациях. Например, столкнувшись с монстром-убийцей, таким как Майкл Майерс, может быть полезно сразиться с ним (с соответствующей подготовкой, как Лори Строде). С другой стороны, при столкновении с монстрами из A Quiet Place может быть полезно использовать реакцию замораживания, поскольку шум может заставить их атаковать.
Кроме того, страх усиливает наши чувства — звук, прикосновение, запах и т. Д. Эта реакция возникает из-за увеличения адреналина в нашей системе. Реакция адреналина — это, по сути, сверхдержава; это заставляет нас бежать быстрее, бороться сильнее и быстрее видеть опасность и реагировать на нее. Кроме того, адреналин может позволить нам ощутить большую физическую силу по сравнению с тем временем, когда мы чувствуем себя спокойными.
В определенных ситуациях, когда непосредственная или очевидная опасность миновала, может наступить чувство облегчения, за которым следует выброс эндорфина.Эндорфины — это химические вещества, которые вызывают хорошее самочувствие, когда мы возбуждены, радостны или взволнованы. Именно по этой причине триллеры могут вызывать у нас нервное возбуждение и волнение. Как настоящие американские горки, триллеры и фильмы ужасов стимулируют наши эмоции, заставляя нас испугаться и испытать облегчение за экранных персонажей.
Многие из людей, которые смотрят фильмы ужасов, отождествляют себя с жертвами или болеют за них, например, дети в IT или Глен и Нэнси в Кошмар на улице Вязов .Сочувствуя оставшимся в живых из этих фильмов, мы можем бояться за них, когда они сталкиваются с опасностью, и радоваться за них, когда им удается победить монстра. Победа над таким монстром может вызвать у нас чувство победы. Просмотр фильмов ужасов с группой может создать сильную социальную связь, почти чувство «мы пережили это вместе».
Такой опыт общения может укрепить дружбу и помочь людям почувствовать себя ближе друг к другу.
Мы также можем быть очарованы убийцей при просмотре фильмов ужасов.Для этого есть много потенциальных причин. Во-первых, вид знакомого повторяющегося злодея, такого как Фредди Крюгер, Майкл Майерс или Джейсон Вурхиз, может напомнить нам о других захватывающих моментах, когда мы видели этих персонажей, вызывая чувство ностальгии. Просмотр и приближение к чему-то столь злодейскому может показаться захватывающим, если сделать это в таком вымышленном формате. Многие из персонажей классических фильмов ужасов — своего рода монстры, не совсем люди. Наблюдение за ними может позволить нам исследовать пугающие ситуации, но с безопасного расстояния и под завесой фантастики.
Иногда мы можем обнаружить, что на самом деле отождествляем себя со злодеем или желаем, чтобы злодей добился успеха. Для этого есть много потенциальных причин. Самая распространенная проблема, с которой я столкнулся, — это то, что некоторые люди могут чувствовать себя эмоционально сдержанными и неспособными выразить свои эмоции и разочарования в реальной жизни и, таким образом, могут опосредованно воплощать свои агрессивные тенденции в жестоком фильме. Изучение способов чувствовать и выражать свои эмоции, включая разочарование и гнев, продуктивным образом, например письмо, внимательность, игры, косплей и терапия, может помочь со временем облегчить эти чувства.
В целом, фильмы ужасов, особенно такие классические, как Halloween , могут научить нас, что монстров можно победить, если мы решим сразиться с ними. Они учат нас, что объединение вместе, а не позволение нашим страхам разделять нас — это окончательный механизм выживания. И в конечном итоге они могут научить нас тому, что, какой бы ужасной и мрачной ни была ситуация, всегда есть надежда.
Обзор мастеров | Ужас против террора: словарь страха Линкольна Мишеля
В октябре мы сосредоточимся на литературе, которая беспокоит, вызывает отвращение и пугает, а вместе с ней и художественный разговор об элементах тех историй, которые пугают нас больше всего.
В этом эссе Линкольна Мишеля он пишет о разнице между ужасом и ужасом, показывая тонкую грань между тем, что мы знаем о страшных историях, и нашей интуитивной реакцией на них.
«Ужас — это чувство страха и опасения по поводу возможности чего-то пугающего, в то время как ужас — это шок и отвращение при виде пугающей вещи. «
Хотя общепринято считать, что цель искусства — вызывать эмоции, словарный запас творческого письма не всегда отражает это.Уроки MFA и ремесленные эссе учат нас десяткам терминов для обозначения персонажа (фольга, акция, антагонист, антигерой и т. Д.) И сюжета (кульминация, развязка, поворот, подзаговор и т. Д.), Но оставляют нам лишь несколько нечетко определенных слов для обозначения фактическое эмоциональное и психологическое воздействие произведения на читателя.
Или, по крайней мере, так обстоит дело в художественной литературе. Жанр ужасов представляет собой контрапункт, давая нам набор терминов, с помощью которых можно проанализировать и понять одну из самых примитивных человеческих реакций: страх.
Одно из старейших различий в художественной литературе ужасов — это разница между «ужасом» и «ужасом». В своем литературном использовании эти термины были определены готической писательницей Энн Рэдклифф в ее эссе «О сверхъестественном в поэзии». Рэдклифф, о котором сегодня почти все забыли, был романистом-бестселлером, который помог определить и узаконить готическую фантастику — жанр, от которого произошел хоррор. На первый взгляд ужас и ужас кажутся синонимами, но Рэдклифф утверждает, что «ужас и ужас настолько противоположны, что первый расширяет душу и пробуждает способности к высокой степени жизни; другие контракты, замораживают и почти уничтожают их.”
Так в чем разница? Ужас — это чувство страха и опасения по поводу возможности чего-то пугающего, в то время как ужас — это шок и отвращение при виде пугающей вещи. Ужас — это звуки царапанья неизвестных существ в дверь; ужас — видеть, как твою соседку заживо съедают гигантские крысы.
Ужас — это ощущение, что незнакомец может прятаться за дверью; ужас — брызги крови от ножа незнакомца.
Многие из самых знаковых моментов в жанре ужасов — невидимое бьющееся сердце По, необъяснимые звуки в Хилл-хаусе, Дракула, крадущийся в тени — движимы ужасом.Они частично скрыты, позволяя нашему разуму наполниться напряжением и страхом.
Почему террор оживляет нас, а ужас притупляет? По Рэдклиффу, террор в своей двусмысленности подталкивает нас к еще одному эффекту: «возвышенному». Возвышенное — это смутный трепет перед величием и тьмой, которые наш разум не может постичь. Он нас обоих привлекает и отталкивает. Для Эдмунда Берка, на философию которого ссылается Рэдклифф, это «сильнейшая эмоция, которую способен ощутить разум». Возвышенное часто ассоциируется с природой — например, ураганы, надвигающиеся горы, бескрайние морские просторы — но особенно эффективно в искусстве.Это потому, что разум требует небольшого расстояния, чтобы почувствовать возвышенное. Если вы попали в смерч, вы можете ничего не почувствовать, кроме паники. Но если вы прочтете мощное описание торнадо, разрушающего город, вы можете почувствовать возвышенное.
Готический ученый Девендра П. Варма разъясняет разницу между террором и ужасом следующим образом: «Таким образом, террор создает нематериальную атмосферу духовного психического страха, некую суеверную дрожь перед потусторонним миром . Ужас вызывает явный страх и отвращение, размышляя о мрачном и зловещем, и разрывает нервы, устанавливая реальный кожный контакт со сверхъестественным.”
Работы, которые обходят ужас и полагаются на непрерывную кровь и удары, часто называют «дешевым удовольствием». И правда, что ужаса легче достичь, чем террора. Самый громкий крик в фильме ужасов — это момент, когда убийца неожиданно прыгает в кадр с потрясающим воем. Это шокирует вас, но шок недолговечен. Он не остается с вами, задерживаясь в вашем уме, как настоящий момент ужаса. (Подумайте, например, о двусмысленном, но зловещем финале кубрика The Shining , пока мы медленно перемещаемся по фотографии бального зала.
)
Стивен Кинг, в Danse Macabre , добавляет третий эффект: отвращение. Он говорит: «Я считаю ужас лучшей эмоцией… и поэтому я попытаюсь терроризировать читателя. Но если я обнаружу, что не могу его / ее напугать, я попытаюсь напугать; и если я пойму, что не могу ужаснуть, я пойду на все. Я не горжусь.
Так же, как мы понимаем такие термины, как «главный герой» и «антагонист» по отношению друг к другу, эти эмоциональные эффекты лучше всего понимаются в том, как они взаимодействуют друг с другом.Грубое чувство Кинга, или отвращение, позволяет нам думать об этих эмоциях как о существовании континуума. Вы в ужасе, когда приходите домой и понимаете, что что-то не на своем месте. Вы ужасаетесь, когда узнаете, что вашу семью убили. Вы возмущаетесь, когда видите трупы, кишащие личинками.
Террор часто приводит к ужасу, но не всегда наоборот. В самом деле, ужас — так ясно показывая нам пугающий объект — рискует снять все напряжение, которое порождает страх.Если писатель хочет посеять ужас, он должен уравновесить его. Ужас строится из двусмысленности и незнания, поэтому писатель должен работать, чтобы скрыть детали от читателя, но не скрывая так много, чтобы эффект сводился к простой путанице. Нужно создавать странное, не впадая в глупое или непонятное.
Здесь полезно обратиться к еще одному, но тесно связанному с ним понятию: «сверхъестественное». Как известно, описанное Зигмундом Фрейдом, сверхъестественное — это трудно поддающаяся определению эмоция, возникающая из-за того, что знакомое становится странным.В своем эссе «Сверхъестественное» Фрейд сосредотачивается на причудливой и жуткой выдумке ЭТА Хоффмана (мастера жуткой истории ужасов) и перечисляет дежавю, неестественные повторы, автоматы и двойники как некоторые техники (в художественной литературе) или явления. (на самом деле), которые вызывают чувство. Мы чувствуем сверхъестественное, когда кажется, что барьеры между вещами — жизнью и смертью, мечтой и реальностью, телом и разумом — рушатся.
В немецком языке Фрейд связывает термин — unheimlich — с концепцией непринадлежности к дому.Истории о домах с привидениями часто вызывают жуткое, поскольку главные герои обнаруживают секретные проходы и заколоченные комнаты. Мысль о том, что в собственном доме могут быть темные, скрытые секреты, вызывает жуткое беспокойство. Прекрасным примером сверхъестественного в современной художественной литературе является «Зимний глаз» Брайана Эвенсона. В этом рассказе брат и сестра находят загадочное окно снаружи своего дома, которое не ведет ни в какую комнату внутри. Когда сестра прикасается к нему, она исчезает, и никто больше о ней не вспоминает.Была ли она плодом воображения брата? Разве реальность разделилась на две части? Ситуация наполнена тайной, ужасом и сверхъестественным беспокойством.
«Жуткое» в своей настойчивой двусмысленности и возможной нереальности делает его похожим на идею террора Рэдклиффа. Из всех эмоций, которые можно испытать, Фрейд утверждал, что сверхъестественное может быть единственной, которая сильнее в художественной литературе, чем в реальной жизни. И эта мощная эмоция — как ужас, ужас или любое другое чувство — передается тем, как писатель использует слова на странице.Изучение психологии этих чувств, наряду с изучением того, как они вызываются искусством, может только отточить инструменты, имеющиеся у писателя для достижения этой основной цели: заставить читателя чувствовать.
кинематографических эмоций в фильмах ужасов и триллерах. Эстетический парадокс приятного страха (издание в мягкой обложке)
TY — КНИГА
T1 — Кинематографические эмоции в фильмах ужасов и триллерах. Эстетический парадокс приятного страха (издание в мягкой обложке)
AU — Hanich, Julian
PY — 2012
Y1 — 2012
N2 — Почему страх может приносить удовольствие? Почему мы иногда наслаждаемся эмоциями, которых отчаянно хотели бы избежать? И почему фильмы являются преобладающим местом для этого парадоксального переживания? Это центральные вопросы новаторской книги Джулиана Ханича, в которой он подробно рассматривает различные эстетические стратегии страха, а также испуганный опыт зрителя.
Опираясь на прототипные сцены из фильмов ужасов и триллеров, таких как «Ребенок Розмари», «Молчание ягнят», «Семь» и «Проект ведьмы из Блэр», Ханич выделяет пять типов страха в фильмах и, таким образом, обеспечивает более детальную классификацию, чем это было ранее в кино исследования. Его описания того, как пять типов страха различаются в зависимости от их телесного, временного и социального опыта в аудитории, влекут за собой убедительный призыв более решительно полагаться на феноменологию при изучении кинематографических эмоций.Таким образом, эта книга открывает новые способы борьбы с этими эмоциями. Однако исследование Ханича не останавливается на уровне страха в кинотеатре, а рассматривает сильные кинематографические эмоции на фоне некоторых из наиболее важных событий нашего современного мира: развоплощения, ускорения и ослабления социальных связей. Ханич утверждает, что сильные аффективные, временные и социальные переживания пугающих фильмов могут быть особенно приятными именно потому, что они помогают уравновесить эти амбивалентные изменения современности.
AB — Почему страх может доставлять удовольствие? Почему мы иногда наслаждаемся эмоциями, которых отчаянно хотели бы избежать? И почему фильмы являются преобладающим местом для этого парадоксального переживания? Это центральные вопросы новаторской книги Джулиана Ханича, в которой он подробно рассматривает различные эстетические стратегии страха, а также испуганный опыт зрителя. Опираясь на прототипные сцены из фильмов ужасов и триллеров, таких как «Ребенок Розмари», «Молчание ягнят», «Семь» и «Проект ведьмы из Блэр», Ханич выделяет пять типов страха в фильмах и, таким образом, обеспечивает более детальную классификацию, чем это было ранее в кино исследования.Его описания того, как пять типов страха различаются в зависимости от их телесного, временного и социального опыта в аудитории, влекут за собой убедительный призыв более решительно полагаться на феноменологию при изучении кинематографических эмоций.
Таким образом, эта книга открывает новые способы борьбы с этими эмоциями. Однако исследование Ханича не останавливается на уровне страха в кинотеатре, а рассматривает сильные кинематографические эмоции на фоне некоторых из наиболее важных событий нашего современного мира: развоплощения, ускорения и ослабления социальных связей.Ханич утверждает, что сильные аффективные, временные и социальные переживания пугающих фильмов могут быть особенно приятными именно потому, что они помогают уравновесить эти амбивалентные изменения современности.
M3 — Книга
SN — 978-0-415-51657-0
VL — Routledge Advances in Film Studies
BT — Кинематографические эмоции в фильмах ужасов и триллерах. Эстетический парадокс приятного страха (издание в мягкой обложке)
PB — Routledge
CY — Нью-Йорк
ER —
Как фильмы ужасов могут помочь людям преодолеть реальные травмы
Когда мне было семь лет, моя мать умерла от передозировка наркотиками.В последующие годы я боролся с чрезмерным страхом и тревогой вокруг смерти. Я убедил себя, что однажды я тоже умру молодым; Я избегал многих вещей, которые делали мои друзья, например, учился ездить на велосипеде, потому что это казалось слишком рискованным.
Затем, в неполной средней школе, я нашла спасение в местном магазине видео.
Группа друзей и я сняли напрокат Return to Horror High , малобюджетный слэшер 1987 года, и чуть меньше двух часов я наблюдал сквозь растопыренные пальцы, как монстр мучил и убивал людей, а я кричал из безопасности моя комната.После этого я почувствовал две вещи: гордость за то, что прошел через фильм, и немедленное чувство облегчения с оттенком эйфории. Это была лучшая форма снотворного. В течение следующих нескольких десятилетий моей жизни фильмы ужасов стали для меня способом справляться с трагедиями и препятствиями, включая развод и смерть других близких.
Для меня фильмы ужасов остаются бесценным инструментом выживания. Эффект является основным принципом так называемой экспозиционной терапии — заставлять себя смотреть в лицо страху как способ преодолеть его.
Переживания контролируемого страха, такие как просмотр фильмов ужасов, «могут иметь положительный эффект с точки зрения точной настройки стратегий выживания», — говорит Матиас Класен, директор Лаборатории страха досуга и доцент кафедры литературы и средств массовой информации Орхусского университета в Дании. Примечательно, что недавнее исследование с участием более 300 человек показывает, что фанаты ужасов чувствуют себя намного лучше психологически, чем не фанаты, в эмоционально истощающие месяцы пандемии COVID-19.
«Возможно, люди узнают о своих собственных реакциях на страх и о том, как регулировать свои эмоции, просматривая фильмы ужасов», — говорит Класен, автор книги 2017 года « Почему ужас соблазняет». Итак, хотя маловероятно, что мы найдем последний страшный фильм, показанный в кабинете терапевта, исследование того, как мы справляемся со страхом — и почему некоторые люди тянутся к вызывающим страх формам развлечения — открывает окно в новые способы, которыми люди могут воспользоваться. может научиться преодолевать травмы.
Ощущение незащищенностиПри обсуждении травм и фобий это помогает сначала понять, как наш организм перерабатывает страх. Автоматическая реакция — это знакомая борьба или бегство: мы либо остаемся, чтобы противостоять тому, что нас пугает, либо убегаем, пытаясь избежать опасности или убежать от нее.Эта реакция вызвана тем, что врачи называют симпатической нервной системой, — совокупностью нейронов, соединяющих позвоночник и остальное тело. В предполагаемых опасных ситуациях эта система вызывает непроизвольные реакции — учащение пульса, повышение артериального давления, посылка дополнительной крови к нашим мышцам — поэтому мы готовы противостоять угрозе.
Когда мы понимаем, что угроза больше не существует или не существует, соответствующая парасимпатическая нервная система берет верх; он помогает нам успокоиться, облегчая реакцию организма на «отдых и переваривание пищи».Эта инстинктивная реакция может способствовать чувству облегчения после того, как угроза миновала.
И это облегчение — часть того, что исследователи используют с помощью экспозиционной терапии.
Обширные исследования подтвердили эффективность экспозиционной терапии. Было обнаружено, что он особенно полезен для лечения тревожных расстройств, включая посттравматическое стрессовое расстройство, фобии и обсессивно-компульсивное расстройство. Лечение работает путем переобучения миндалевидного тела — центра страха в головном мозге — путем его активации через воздействие на объект или ситуацию, которых боятся.Например: если у кого-то есть боязнь пауков, терапевты заставят этого человека намеренно взаимодействовать с паукообразными, либо воображая их, обращаясь с настоящими, либо даже испытывая их через виртуальную реальность. При многократном воздействии страх отступает.
В бурлящих океанах 275 миллионов лет назад жил один из главных хищников своего времени, Геликоприон.
Преимущество такого контролируемого переживания страха в том, что оно происходит в безопасной среде.Террор происходит под бдительным присмотром терапевта, в ситуациях, которыми можно манипулировать и положить конец по желанию. Терапевтический эффект фильмов ужасов может действовать аналогичным образом: исследование 2018 года показало, что фанаты ужасов могут получать удовольствие от страха, потому что это помогает им обрести чувство мастерства или контролировать свои страхи, находясь в безопасности на диванах в гостиной или в затемненных кинотеатрах.
Еще в 1950-х годах Мартин Гротьян, профессор медицинского факультета Университета Южной Калифорнии и психоаналитик-фрейдист, утверждал, что фильмы ужасов — это «самоуправляемая психиатрическая терапия для американских подростков.А в 1990-х годах в тематическом исследовании обсуждалось, как проблемный 13-летний мальчик использовал фильмы ужасов в терапевтических целях. «Современный фильм ужасов выполняет для подростка многие из тех же функций, что и традиционная сказка для младшего ребенка», — писали тогда исследователи.
Совсем недавно исследование 2020 года показало, что фильмы ужасов являются оптимальным стимулом, вызывающим страх. Исследование показало, что части человеческого мозга обрабатывают фильм ужасов, как если бы угроза была реальной, что подготавливает тело к реакции так же, как и в реальной ситуации: учащается пульс, расширяются зрачки и кровь. давление повышается.
Мы часто испытываем приятное чувство после фильма ужасов, основанное на последующем чувстве облегчения, — говорит Джон Эдвард Кэмпбелл, профессор медиа-исследований в Университете Темпл. С этим согласен Златин Иванов, сертифицированный психиатр с двумя панелями. По словам Иванова, после просмотра страшного фильма способность мозга успокаиваться может быть приятной с нейрохимической точки зрения, «потому что выброс дофамина, связанный с реакцией мозга« отдыхай и переваривай », вызывает повышенное чувство благополучия».
Еще одно возможное объяснение положительного эффекта фильмов ужасов — теория передачи возбуждения, популяризированная Дольфом Зиллманном, заслуженным деканом и профессором информационных наук, коммуникации и психологии Университета Алабамы.По сути, эта теория утверждает, что страх, который мы испытываем, когда сталкиваемся с чем-то очень пугающим, например, просмотром страшного фильма, усиливает положительные эмоции, которые мы испытываем позже.
Терапия криком?На данный момент фильмы ужасов не были научно доказаны в качестве лечения травм или фобий. Но многие исследователи понимают их потенциал.
Психиатр Лила Р. Магави, региональный медицинский директор Калифорнийской общественной психиатрии, является поклонницей фильмов ужасов, которая испытала на себе катарсические эффекты этого жанра.«Фильмы ужасов можно использовать для снижения чувствительности людей с фобиями и различными формами травм», — говорит она.
Класен из Орхусского университета в настоящее время вместе со своим коллегой Колтаном Скривнером разрабатывает исследование, в котором будут изучены клинические возможности ужаса, а также то, могут ли люди с серьезной психологической травмой найти конструктивное применение для средств массовой информации ужасов.