Что фатального было в твоей жизни: Что фатального было в твоей жизни?

Содержание

Пользователь — это все ещё человек? — One Zero Society — Перспективы постцифровых культур

Мы продолжаем проект «Из жизни алгоритмов» большим разговором Полины Колозариди и Ильи Утехина о том, могут ли алгоритмы справляться с фейк-ньюз, сколько в алгоритмах еще остается от их создателя — человека и как человек, в свою очередь, меняется под их влиянием. Материал подготовлен в рамках спецпроекта Гёте-Института в Москве и портала Сolta.ru.

Полина Колозариди

— Илья, вы сделали агрегатор новостей в Телеграме — бот @ONOMediaScopeBot. В описании канала стоит такая фраза: «Новостная картина дня и ключевые слова-тренды сегодняшних новостей». При этом вы рассказывали, что этот бот должен показывать читателю разные картины мира. Что это значит и зачем это нужно?

— Если мы раньше покупали газету «Известия» или «Коммерсантъ» и листали ее от начала до конца, то сейчас никто так не делает. Мы потребляем новости, либо получая ссылки, отобранные нашей лентой Фейсбука, либо пользуясь агрегаторами — например, яндексовским или гугловским.

В свое время яндексовский агрегатор перестал меня устраивать, стало понятно, что там произошло что-то не то. Я помню этот момент: это были выборы, на которых Навальный получил 27%. Раньше Яндекс освещал ситуацию, опираясь на качественные медиа, преимущественно с независимого конца этой поляны: «Ведомости», «Коммерсант», «РБК» еще в старом варианте… Но все они говорили не то, что хотелось бы видеть начальнику или, скажем, чиновнику из администрации президента, когда он просто обращался к поисковой машине.

— Да, в книге журналистов Андрея Солдатова и Ирины Бороган «Битва за Рунет» как раз описано, как в то время глава администрации президента Владислав Сурков пришел в Яндекс.

— Да, а что именно произошло? Вместо того чтобы собирать информацию по всему честному интернету, Яндекс обязали заключить договоры с источниками и брать новости только от тех, с кем договоры заключены. А их принудительно пришлось заключить с большим количеством районных московских и подмосковных изданий, в которые новости сливаются из одного корыта.

Чтобы показать картину актуальных новостей, нужен алгоритм определения релевантности. Проще всего опереться в этом на два фактора: первый — свежесть новости, второй — количество источников, которые ее опубликовали (хотя факторы могут быть и другие). Соответственно, либо агрегатор собирает новости через RSS-фиды, либо они парсят HTML-страницы, чтобы получить полные тексты, и складывают все это в базу, а после этого определяют, какие из этого потока новостей про одно и то же: это называется кластеризацией. Для того чтобы вывести новость на самый верх выдачи, нужно, чтобы много источников написало о ней одновременно. И, если у тебя подписаны договоры со всеми районными газетами, которые теперь на равном уровне соревнуются с «Ведомостями» и «Коммерсантом», товарищ начальник получает возможность влиять на то, какие новости выплывают наверх. При этом в обычном поиске по запросам Яндекс стремится избавиться от таких манипуляций.

Дело в том, что Яндекс ориентируется на качество, то есть на то, чтобы предложить нам самые релевантные результаты. Но есть первая страница поисковой выдачи — это самое драгоценное место для рекламы, которую Яндекс продает. То есть Яндекс следит за тем, чтобы нельзя было в этот верх нагнать рекламные ссылки, не заплатив ему денег. Он все время борется с так называемыми оптимизаторами — это такие ребята, которые говорят клиенту: заплати нам, и мы сделаем так, чтобы ссылка на твой ресурс выходила на первой странице.

В разные периоды оптимизаторское хитроумие изобретало для этого разные вещи, история поисковой оптимизации, это замечательное зеркало истории веб-технологий, пока еще не написана. Например, в допотопные времена на вашей странице, которую нужно вывести вверх, помещали скрытые ссылки, зацепляя их за невидимый человеку (но видимый роботу) однопиксельный гиф. За него, в свою очередь, цеплялась ссылка, которая вела на страницу, где были скопом помещены все самые популярные ключевые слова. Но это было еще в те времена, когда за скрытые ссылки поисковики не выбрасывали из индекса, а весь интернет мог поместиться на одном винчестере.

Но и сегодня всякий раз, когда Яндекс выкатывает новые обновления системы, оптимизаторы сразу начинают активничать, потому что их ссылки, которые они искусственным образом поднимали в выдаче, вдруг пух — и куда-то пропали. Значит, им нужно снова сделать reverse engineering, посмотреть, что там Яндекс напридумывал и как его можно облапошить.

— Речь идет и о поиске, и о новостях одновременно?

— К сожалению, то, от чего отказывался Яндекс в поисковой выдаче, ему пришлось сделать в новостях. Особенно это стало очевидным с началом войны в Украине, когда те новости, которые мы читали в социальных сетях, опираясь на независимые источники, систематически начали даунгрейдиться начиная с 2015 года. Стало понятно, что яндексовские новости, увы, оказываются под давлением. То есть возможна более чем одна версия картины мира. Но агрегатор же сродни поиску, а поисковая машина — это наш интерфейс в мир, она нам показывает, что есть в этом мире и чего в нем нет, она задает, так сказать, нашу онтологию.

Так возникла идея сделать агрегатор, который показывал бы различия между разными картинами мира.

— То есть речь идет о множественной онтологии миров, когда каждому пользователю даются разные картины мира и слова для жизни в них. И это противоположно идее персонализации, где для каждого мир свой, а соседний не виден. Но как описать все картины мира?

— Все, наверное, невозможно. Речь идет об общественно-политических новостях в федеральных изданиях. Мы попробовали ограничиться двумя группами изданий — условно независимыми и такими, которые продвигают официальную повестку.

Что мы делаем? Мы берем полные тексты новостей с их заголовками и обрабатываем их таким образом, чтобы выделить так называемые именованные сущности. Это называется NER — named-entity recognition. Среди них стандартно выделяются географические названия, названия организаций и имена. Вот В.В. Путин более или менее равномерно представлен в разных источниках. А Навальный или Любовь Соболь — неравномерно.

И мы можем по упоминаемости определенного набора персон посчитать, на каком расстоянии по отношению к повестке находятся друг от друга издания.

Кроме того, сами новости тоже отличаются по тому, как они распространяются — кто публикует их первым, кто повторяет. Например, некоторые новости сомнительного свойства продвигаются внутри круга источников, связанных между собой. Там порождается такая картина мира со специфическим уклоном.

Когда-то, скажем, был такой способ вброса: какой-нибудь сайт в ЛНР или ДНР что-то публикует, потом сайт прикормленный, российский, со ссылкой на него «по нашим источникам» это подхватывает, и дальше все это распространяется через российские медиа и соцсети. И нужно, чтобы у тех, кто занимается фактчекингом, была возможность оперативно установить, что это вероятный фейк, — хотя бы уже по паттерну его распространения. Это реально сделать, если в вашем распоряжении база из многих тысяч источников, включая СМИ, телеграм-каналы и паблики «ВКонтакте». Заимствования и повторы можно установить при помощи того же алгоритма, который используется, например, в антиплагиате или в устранении дублетов из поисковой выдачи; дублеты — это одни и те же тексты или частично повторяющиеся.

Этот алгоритм называется Shingles — «Черепица»: весь текст разбивается на кусочки с нахлестом, для каждого считают его хеш-сумму, и, если в хеш-суммах между разными текстами есть совпадения, ясно, что какие-то куски заимствованы напрямую.

Или еще один пример. У нас есть специальная кнопка, которая называется «Треш», туда попадают все «желтые» новости. Нейронная сеть, ориентируясь на заголовки вроде «Омич, вскапывая огород своей возлюбленной, нашел череп своего предшественника», выбирает из новостного потока весь забавный мусор. Знаете, у Яндекса есть Алиса, с которой можно поговорить. Если вы попросите Алису «запусти “Прикольные новости”», вы сможете побеседовать с этим нашим навыком.

На самом деле это остатки моей изначальной идеи: я хочу ехать за рулем и разговаривать с интеллектуальным ассистентом, который в ответ на вопросы может выбирать соответствующие новости, благо у него есть доступ ко всей базе. Правда, мы пока не осуществили эту мечту, и у нас нет полной уверенности, что результат будет лучше, чем обычное разговорное радио — редакционное СМИ с живыми людьми.

— Но все эти параметры для отбора новостей всегда задаются кем-то?

— Те же Гугл и Яндекс говорят: у нас алгоритм, мы все это делаем не руками. Но, скорее всего, там есть люди, асессоры, которые подправляют действие алгоритмов, чтобы получать нужный результат — в смысле искомого качества. А у качества есть разные метрики, в том числе представление создателя сервиса и редактора о том, что же такое качественный продукт. И в конечном итоге эта машинка опирается на труд людей, которые вкладывают в нее часть своего интеллекта. Или решение, какие из новостей достоверны, — это тоже оценочное суждение. Оценка новости на предмет достоверности — это не вопрос, который может решаться алгоритмом, потому что у алгоритма есть доступ к текстам и к их метаданным, но не к миру.

— То есть мы говорим о постоянном уточнении, улучшении людьми алгоритмов. Но так возникает то, что пользователям кажется впоследствии чем-то единственно существующим, «естественным». Например, у эсэмэмщиков и у оптимизаторов есть понятие «естественный трафик» — от живых людей. Со стороны пользователя он выглядит тоже как «правильный», не встречает сопротивления, человек понимает, что это не реклама, не проплаченное. С другой стороны, есть много историй внутри сообщества эсэмэмщиков, сеошников про то, как сам алгоритм им что-то тут сделал и нужно теперь, как к природным силам, к этому приспосабливаться. Но вместе с тем разные люди пытаются в алгоритмы внедриться. Так что речь идет про механизмы создания этой самой «естественности».

Я вспомнила, как создавалось понятие «спам». Финн Брантон описал это в своей книге «Спам: теневая история интернета» (2013). Есть отличная рецензия на нее моего коллеги Дмитрия Муравьева, где он подробно обо всем этом рассказывает.

Собственно, создавалось все таким же образом: те, кто принимает политические решения, устанавливают границы. Всякое сообщество определяет себя в том числе через порядок того, как работать с информацией: это мы считаем полезным, хорошим, а это — мусором. И здесь всегда есть огромная серая зона — что такое спам, что такое фейк. И вы как антрополог можете объяснить, чем обусловлены конкретные нормы и правила в сообществах, как они переходят на те инструменты, которые производят для себя и для других. Вы можете подорвать эту «естественность», показывая, как она связана с разными общностями?

— Мы можем наблюдать за людьми, которые непосредственно работают с технологией, наблюдать их как профессиональную, субкультурную группу, и мы можем смотреть на ту логику, которой руководствуются создатели этих технических систем, их дизайнеры, смотреть, как они ориентируются на свои собственные представления.

Вот, например, когда-то мы решили определить, что такое «новостной шум». Потому что у нас было ощущение, что, когда все СМИ в одной части спектра озабочены неким важным или возмутительным событием, в другой части спектра об этом ни слова, а вместо этого в изобилии есть светские новости, происшествия и спорт. Как если бы новостная лента кем-то специально «зашумлялась». Но очень скоро выяснилось, что дать определение «шуму» нельзя, пока у нас нет дефиниции «полезного сигнала». А полезный сигнал разный для разных людей. Скажем, я сориентировал нашу выдачу на политические и общественно значимые новости, сознательно ограничивая число светских или спортивных новостей в топе. Но есть люди, которым интересен спорт, и мы должны сделать так, чтобы такой пользователь мог увидеть то, что заточено под его интересы.

— И как этого добиться?

— Это связано с машинным обучением, самонастраивающимися системами и опять-таки с конечным критерием качества. Скажем, в поисковой выдаче один из таких критериев — на какую ссылку кликнул человек, когда получил результаты. Если на первую или, например, на вторую, значит, ему выдали хороший результат. Если он перемотал на вторую и третью страницу, значит, на первой ему выдали не то, что он искал.

Но если этот пользователь залогинен, мы для него специальным образом переобучаемся. И в следующий раз для нейронной сети то, на что он кликнул, будет поводом перестроить веса факторов, то есть в нашем случае сделать так, чтобы подобные новости впредь выходили вверх именно для этого конкретного чувака.

— Простите, но это же никогда не конкретный чувак. Это всегда некоторый набор характеристик. Но они не присущи нам исконно, это то, как мы способны отпечатать себя на мониторе, где остается цифровой след нашего присутствия. И они предзаданы теми, кто считает, что это и есть наше релевантное свойство. И, чтобы сделать для себя чувака конкретным, информационная система его, наоборот, деконкретизирует, она его вытаскивает в изометрию плоских качеств, засовывает в свою сетку. С другой стороны, она эту сетку делает все мельче и мельче, чтобы со всех сторон опутать этого чувака, зафиксировать. Но даже в разные моменты времени, в разные моменты, когда эта сетка существует, это разные люди. То есть ваш цифровой след пять лет назад и ваш цифровой след сегодня — это же разные следы, да?

— Да! Но, понимаете, поскольку у меня яндексовский аккаунт уже сильно больше пяти лет, Яндекс, пожалуй, знает обо мне больше, чем я сам. Однако я ли это или какой-то абстрактный набор кластер-факторов с приложенной историей — это еще вопрос. Потому что у Яндекса есть все мои поисковые запросы. И эта длинная история отражает не только мои интересы, но и то, как вообще эволюционировали поисковые запросы за эти годы.

Ведь то, как человек формулирует запрос, характерно для его понимания, на что реагирует поисковая машина или хотя бы та же Алиса. Когда вы говорите с Алисой, вы не можете рассчитывать на то, что она все поймет, вы упрощаете свой язык. И то, как формулируется запрос, и то, как он модифицируется, — это тоже моя индивидуальная штука — с одной стороны. Но с другой — это проявление общей тенденции. Я ведь такой не один, это всего лишь частный случай в группе мне подобных. Все наши действия, все наши слова и типы наших личностей можно разбить на определенное количество кучек, и их число конечно. Значит, если Яндекс узнает что-то обо мне, он при этом одновременно узнает что-то о людях вообще, и он может это экстраполировать.

На первый взгляд, это может выглядеть оскорбительно для человеческой природы, но это заставляет тебя посмотреть на твою жизнь немножко другими глазами. Ты понимаешь, что у тебя есть не только конечное количество чашек чая, которые ты можешь выпить в жизни, но и твои типы желания что-то найти тоже конечны.

— То есть все же поисковая машина разрушает конкретность, чтобы потом ее создать?

— Для меня это слишком философский тезис. Давайте задумаемся про абстрагирование, это вернет нас на землю. В программировании мы используем готовые методы, уже кем-то сделанные библиотеки. То есть мы зашиваем немалое количество операций более низкого уровня, чтобы пользоваться высокоуровневыми понятиями. Иначе говоря, то, что мы делаем, абстрагировано от подробностей реализации. Это универсальная технологическая закономерность.

Смотрите: я езжу на механической коробке передач, но это прошлый век. Какая ручка, к черту, какое сцепление, кого это интересует, если просто нужно, чтобы машина ехала вперед? Ну, дайте мне две педали, а что там внутри — кто про это думает? Что происходит при переходе от механической коробки к автоматической? Мы продолжаем управлять автомобилем, но процессы, которые мы регулировали на прежнем этапе вручную, теперь вне сферы нашего внимания. И это хорошо, это позволяет нам эффективнее пользоваться машиной…

Абстрагирование позволяет, собственно, создавать продукты, не вникая в смысл того, каким образом они работают, что в них зашито. Вот когда возникает эта условная власть алгоритмов над нами, она возникает именно в этом месте.

— Там, где начинается такое разделение труда между человеком и машиной? Это вопрос и антропологический, и, кажется, к вам как к разработчику тоже.

— Помните, давным-давно была такая компьютерная игра, она называлась «The Incredible Machine». Там нужно было запустить из разных штучек, пружин, качелей, батутов машину, которая выполняет некое действие. Что-то катилось, взрывалось, подбрасывало кота, кот прыгал и сам что-то подбрасывал, и в конце концов все давало какой-нибудь странный результат.

В некоторой степени многие системы оказываются похожими на «The Incredible Machine», где каждый из элементов живет своей жизнью: он когда-то был придуман, выложен как open source code, и мы его просто прикрутили. Но в это время, скажем, в качелях вышло обновление, и они стали работать иначе. То есть, если ты сделал систему и оставил ее просто жить на сервере, в какой-то момент код устаревает, программная среда меняется, и начинают сыпаться ошибки.

Но самое интересное, что эта самозарождающаяся жизнь может и не приводить к фатальным сбоям. Потому что система достаточно сложна и устойчива, чтобы обрабатывать исключения и работать даже при отдельных ошибках. Меня в детстве поражала одна вещь, когда я стоял у кабины водителя троллейбуса и смотрел, как он его ведет. Там на передней панели были разные счетчики: спидометр, вольтметр, амперметр. Спидометр был всегда, а вот вольтметры, амперметры — часто это были просто дырки в панели, и из них торчали замотанные изолентой провода. Отсутствие амперметра, в сущности, не мешает троллейбусу ехать.

Вот так иногда бывает и с программами — они работают на честном слове и на одном крыле, на костылях из палок, без погружения в детали, особенно в низкоуровневые. Обычно так случается, если ориентироваться на некий промежуточный, временный результат, создавать демоверсию и рассчитывать на дальнейшую доработку. Но временное порой становится постоянным.

— Илья, мы подошли к самому горячему пункту с кучей дополнительных сюжетов. И здесь у меня два вопроса. Один цепляется за ваши слова о том, что у машины есть поведение, жизнь, а следовательно, можно ли ее изучать так же антропологически?.. И я сразу подвешу второй. Мы с вами дошли до вопроса про человека. Как мы знаем — спасибо Стиву Вулгару и тем, кто дальше развивал эту тему, — это не просто человек, а именно пользователь. Я имею в виду текст Вулгара 1990 года «Конфигурируя пользователя» («Configuring the user: the case of usability trials»). Там он показывает, как, собственно, возникает пользователь как результат, как продукт работы айтишников. Пользователь — это человек, пропущенный через машинерию абстракции, которую мы очень подробно описали. Это к чему? Вот вы упорно продолжаете говорить: человек, человек. Может быть, у нас сейчас получается как раз… гибрид, киборг? То есть первый вопрос: можете ли вы наблюдать за жизнью машин так же, как вы наблюдаете за жизнью людей? И, с другой стороны, меняется ли ваше понимание того, что такое человек, когда вы смотрите на него как на пользователя?

— Слушайте, конечно, самозарождающаяся жизнь в технических системах — это в каком-то смысле метафора. Я не думаю, что антропология вообще имеет отношение к изучению жизни. Антропология изучает группы людей, и через этих людей, которые почему-то объединяются и показывают друг другу, что у них есть нечто общее, мы понимаем, что такое человек. Так что машинная жизнь — это не про антропологию. Нам тут искать нечего.

Другое дело, что оптику, через которую мы смотрим на людей, задают нам институциональные условия. Знаете, как человек с военным опытом определяет «гражданское общество»? Ну, гражданское общество — это все, кто не военные. Так что у нас есть оптика, которая задается исходя из логики создателей технической системы, для которой все эти люди — прежде всего, пользователи и уже потом — мальчики, девочки и все остальные: продвинутые пользователи, начинающие пользователи, и их нужно по-разному окормлять. В этой логике пользователь — это пучок дифференциальных признаков.

Правда, тут есть огромный гэп между разработчиками и пользователями. И большая часть стартапов создает что-то, что на поверку оказывается невостребованным, именно потому, что их авторы исходят из извращенных идей компьютерных гиков о том, что нужно людям. И эти их представления часто не опираются на конкретные исследования.

Хотя технологические гиганты на них опираются. Например, не случайно фирма Intel когда-то наняла Женевьеву Белл, антрополога, чтобы она возглавила, как тогда это называлось, user experience research unit. А Женевьева, в свою очередь, наняла 40 человек с этнографическим образованием на должности вроде visual ethnographer. Intel вообще-то разрабатывает чипы, какой visual ethnographer? Но они понимают, что чипы служат для конкретных применений, нам надо понять, подо что их заточить. А для этого надо посмотреть, что реально люди делают.

Даже инвестор будет спрашивать стартаперов: «Расскажите мне про сценарии. Как вы представляете себе ваших пользователей?» И тут выкатывается презентация с персонами и биографиями — по Алану Куперу, как в книжке «About Face». Но пока это не сталкивается с конкретными людьми, которым это зачем-то нужно, это всё наши фантазии. Они могут опираться в большей или меньшей степени, например, на интервью. Но, даже если я говорю честно, я никогда не ошибаюсь больше, чем когда совершенно искренне рассказываю про самого себя. Поэтому интервью здесь не годится, здесь нужно наблюдать реальное поведение, устройство рутинной повседневности. Вот зачем требуется, в частности, антрополог в технических компаниях.

Но технологические гиганты изучают что-то не ради того, чтобы узнать истину о человеческой природе, а ради того, чтобы получить деньги. Они существуют, только пока они расширяются, предлагают новое, увеличивают cash flow и так далее. Значит, нам нужно из человека вытянуть побольше, а для этого у него нужно сформировать потребности. Или увидеть, что у него есть потребности, которых он сам не осознает. Значит, прикладное исследование пользователей нужно, чтобы выявить те лакуны, которые еще не заполнены сервисами и услугами, продуктами.

— А как это происходит?

— Как-то я устроил такой мастер-класс: я предлагал студентам придумать идею для нового мобильного приложения. Мы начали с того, что участники выкладывали все, что у них есть в карманах, сумках и рюкзаках. После этого мы подробно обсуждали каждый из этих «мобильных» предметов, которые человек носит с собой: что этот предмет делает, какие человеческие или не совсем человеческие отношения он опосредует — отношения с институцией, с элементами пространства в городе. А дальше говорили о том, нет ли в его функциях зерна для мобильного приложения.

— То есть, если вернуться на пару шагов назад, к разговору про оптику, — есть люди в очках, есть люди без очков, а есть люди с разными техническими штуками.

— Очки дополняют органическую часть человека. Я понимаю, что вы в наушниках и вы в очках — это та же самая вы. Это органическая часть всего комплекса, который называется «Полина». Как и компьютер, при помощи которого можно сочинить музыку или соединиться по зуму, — это в каком-то смысле расширение меня. И в этом отношении, действительно, в человеческой природе — включать в себя технологические решения. Но, в отличие от простых технологий, представляющих собой механические инструменты, человек использует еще и такие технологии, которые преобразуют его самого. Молоток человека особенно не преобразует, а вот счеты, калькулятор, мобильный телефон или приложение влияют на его поведение таким образом, что перестраивают его когнитивные процессы. И в этом смысле мы, конечно, прирожденные киборги.

— Ну, меня здесь смущает вот что. Мы берем всех очкариков и составляем их в группу. Когда мы изучаем пользователей сервиса, то вроде как делаем то же самое: основываем общность на их отношениях с техникой. Получается, что мы вытягиваем их за очки?

— Но никто же не говорит, что они уже потому, что у них есть смартфон, должны относиться к одной группе. Да, у них есть смартфон, но при этом остаются различия, которые как раз и можно дальше изучать, — и не только в том, как они пользуются смартфоном.

Но есть тут одно любопытное соображение: оно касается людей, которые целиком исчерпываются тем, как они представляют себя с помощью своих устройств. Например, в Инстаграме. Как говорил Максимилиан Волошин — а он много рассуждал о том, как связаны между собой лицо, личность, маска, нагота, опираясь на построения Ницше, — «люди неглубокие мыслят себя на поверхности одежды». Сейчас мы ведем несколько проектов, которые связаны с анализом пользовательских материалов в Инстаграме. Один посвящен «Бессмертному полку», там более миллиона фотографий, другой гораздо скромнее — про Смольный колледж (факультет свободных искусств и наук СПбГУ) и про либеральное образование. Профиль в Инстаграме создает образ человека, где видны его стилистические, эстетические устремления и ценности. В случае, скажем, со студентами очевидно, что это личности, у которых есть множество граней, интересов, в Инстаграме никак не отраженных, а в Инстаграме они вешают только те вещи, которые им наиболее дороги с точки зрения самопрезентации.

Но вполне возможно, что в какой-нибудь другой группе Инстаграм оказывается главным интерфейсом ее самой. Эти люди постят, что они поели, как лежат в кровати, как они занимаются на велотренажере, все подряд. Это та «одежда», через которую они себя осознают. Эта старательно выстраиваемая саморепрезентация напоминает то, как девочка-подросток подходит к зеркалу и пробует выразительно курить. Она себя понимает через эту позу, это движение, она в тот момент и есть эта картинка.

— А я не соглашусь вот в чем. Вот вы говорите: какие бы технические девайсы сейчас ни были включены, все равно есть человек. То есть опять человек выполз, но дело не в нем. Дело в том, что вы говорите об этих технических штуках так, как будто они как бы к индивиду приставлены. Но они же одновременно образуют инфраструктуру нашего общения. Когда вы приезжаете в условное поле, городское или деревенское — да любое, вы же имеете в виду то, как существуют люди в контексте их инфраструктуры, где они находятся; для вас их инфраструктура определяет существование их общности. И, когда мы группируем общность вокруг технической штуки, не дает ли это нам возможность по-новому увидеть человеческую коллективность? Как можно человека отдельно от нее изучать? И нужно ли?

— То есть речь о том, как мы представляем себя себе и как мы представляем себя другим? И новое напряжение возникает там, где есть не один пользователь, а их группы?

— Как мы представляем себя, видя, как мы отражаемся в других. В общем, мы можем еще как-нибудь про это поговорить, это большая тема.

11 фильмов о том, что случайности не случайны — Что посмотреть

Как ни крути, наша жизнь полна случайностей и неожиданностей. Только одни ничего не значат, а другие могут изменить твою жизнь раз и навсегда. Конечно, не стоит зацикливаться на этом и считать, что каждое дуновение ветра — это знак свыше. Вместо этого лучше присядьте, расслабьтесь и посмотрите нашу подборку фильмов, в которых мимолетные моменты поворачивают судьбы героев на 360 градусов.

11:14 Кадр: Firm Films Маленький провинциальный городишко Миддлтон далек от суеты, разборок криминальных авторитетов и, наверное, не знаком с творчеством вандалов-граффитистов. Только в одну прекрасную ночь в городе происходит ограбление, убийство, угон авто, членовредительство (буквально) и многое-многое другое. И всё это в 11:14. Совпадение? Не думаем! В твоих глазах

Кадр: Bellwether Pictures Два очень близких человека живут в тысячах километрах друг от друга. Ничего особенного, такое случается сплошь и рядом, благо изобрели смс, интернет и скайп. А теперь представьте, что эти люди общаются с помощью непонятно откуда взявшейся телепатической связи и могут видеть глазами друг друга. Сразу становится понятно: такой любви не страшны ни расстояния, ни враги, ни осуждения.

Открытые окна Кадр: Apaches Entertainment Однажды Ник (фанат актрисы Джилл Годдард и создатель её сайта) выигрывает конкурс, приз которого — ужин со звездой. Вот это удача! Итак, костюм поглажен, благодарственная речь подготовлена, а в ресторане уже давно забронирован столик только для них. Неожиданно Нику звонит незнакомец, который сообщает, что ужин отменили. Но в утешение Нику предлагается «пошпионить» за любимой звездой с помощью камер, гаджетов и онлайн-трансляций. Идентификация Кадр: Columbia Pictures Corporation Глубокой дождливой ночью волею судьбы (ха-ха!) 10 незнакомцев оказываются оторваны от цивилизации и вынуждены провести ночь в убогом придорожном мотеле. Загадочным образом они начинают гибнуть один за другим. Кто это делает? Кто погибнет в следующий раз? И как выбраться из этого злосчастного места? Эффект бабочки

Кадр: BenderSpink Эван нашел идеальный способ исправления совершенных ошибок: оказываясь в нужном времени, в нужном месте, он корректирует свое прошлое и из-за этого кардинально меняет свою жизнь. .. Только в этот момент герой не задумывался о том, что его действия могут привести к гораздо худшим последствиям.

Магнолия Кадр: Ghoulardi Film Company Что важного можно сделать за один день? Можно найти давно утерянного сына, влюбиться, опозориться на ТВ-шоу, потерять любимую жену и даже попасть под град из квакающих лягушек. Режиссер Пол Томас Андерсон создал удивительное и запутанное кино. Магнолию, постепенно сбрасывающую с себя увядающие лепестки. Петля времени Кадр: Firm Films DMG Entertainment В далеком 2074 году на Земле по-прежнему творятся криминальные бесчинства. Однако благодаря различным микрочипам, биометрическим паспортам и прочим гаджетам, «закатывать» неугодных в цемент стало намного сложнее. И посему провинившегося просто отправляют в прошлое, где специально обученный сотрудник беспристрастно и быстро «стирает» его с лица Земли за 30 серебренников.

Трасса 60 Кадр: Fireworks Entertainment Перед запутавшемся в себе Нилом встает вопрос: что делать дальше? Идти учиться на юриста, как велит отец, или стать художником, как велит сердце? Безропотно принимать всё, что тебе дают или отказаться от ненужного и идти к заветной мечте? Сделать предложение девушке, которую любят родители, или найти девушку своей мечты? Нужно «проветрить мозги», разобраться в себе, и спонтанное путешествие по таинственной трассе 60 — как раз то, что нужно. Роковое число 23 Кадр: Contrafilm На день рождения супруга дарит Уолтеру захватывающий роман «Номер 23». С каждой новой страницей становится всё страшнее: роман, в котором рассказывается о жутком убийстве, представляет собой зеркальное отражение жизни самого Уолтера. Тут хочешь-не хочешь начнешь сходить с ума и видеть число 23 везде.

Пиджак Кадр: 2929 Productions Ветерана войны Джека Старкса обвиняют в преступлении, которого он не совершал, и отправляют на психиатрическую экспертизу, якобы подлечиться. Со временем Джек понимает, что он — всего лишь подопытная крыса в закрытой лечебнице, о смерти которой никто не будет спрашивать. После введения нового лекарства Джек засыпает в бреду и просыпается… в будущем. Как он туда попал, вернется ли он назад, или всё это — побочный эффект препарата? Очень синяя борода

Кадр: ТО Экран Герцогу Синей Бороде катастрофически не везет с женами: одна жуткая модница, которая готова пожертвовать всеми дорогими герцогу вещами в угоду «последнего писка», вторая доведет ЗОЖем до ручки любого, а третья настолько ветреная и глупая, что даже не скрывает любовников от супруга. В итоге Борода снова и снова остается один. Наверное, просто так получилось.

6 апреля 2016

Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Перед лицом смерти, или Контрольные точки твоей жизни. Простая правильная жизнь

«А кто знал, что кроссовка порвется? Вторую пару забыл». Фатальная оплошность русского гиганта, приведшая к поражению в финале ОИ

Это был исторический вечер для российского баскетбола 3х3. Сразу две сборные, мужская и женская, пробились в финал Олимпиады. Увы, обе уступили — Латвии и США. Матчи получились эпическими, зубодробительными. Но два комплекта серебра в новом виде программы — могли мы мечтать об этом до Игр?

Четверка из квартала Нью-Йорка

Удивительный вечер! Просто прелесть! Уже не так душно, темень опускается на Aomi Urban Sports Park. Спадает жара, мы идем на баскетбол. И кажется, что в этот вечер на баскетбол 3×3 приехали все.

Очаровательная Елена Исинбаева явилась поболеть за наших девчонок в полуфинале с Китаем — и увидела победу (21:14). А в другом углу парка, защищенный заборчиками и охраной, сутулился главный китайский гигант в истории НБА Яо Мин.

Легенда НБА Яо Мин пригнал на финал баскета 3×3 🏀

И ты присоединяйся. Трансляция на Матч ТВ уже началась:https://t.co/xj2HZuvQa2

📹 Павел Лысенков/Матч ТВ pic.twitter.com/6GAR6e95ul
— Матч ТВ (@MatchTV) July 28, 2021

Бросаюсь к нему стремительной тенью, молю об интервью. Яо Мин смущенно смеется с высоты своего роста и машет рукой: «Русский баскетбол — это хорошо! Мой друг Андрей Кириленко — это хорошо! А писать меня на видео — это нехорошо!»

С такими дядями лучше не шутить. Сажусь на трибуну. Открывает финал Россия — США группа из японских барабанщиков. Один самурай яростно лупит в там-там, и под тревожные звуки на площадку выскакивают игроки.

«Боже ты мой, — думаю, — как их вообще победить?»

Фото: © REUTERS / Andrew Boyers

Многометровая дюжая Стефани Долсон. Шустрая Келси Плам, снующая как ртуть. Темнокожая Жаклин Янг и мулатка Алиша Грэй. Их словно нашли в одном из кирпичных блоков Нью-Йорка, где висит ржавое кольцо на железном столбе, и это место силы, куда стягиваются все подростки квартала.

А кто играет за нас? Юля Козик, Настя Логунова, да близняшки Оля и Женя Фролкины, при виде которых у американок точно должны разбежаться глаза.

…Когда финал заканчивается со счетом 18:15 в пользу твоего соперника, никак нельзя сказать, что в нем не было интриги. Но тройка США уверенно вела в счете, держала нас на коротком поводке, сделав в два раза меньше фолов (5-10). И вообще победу России в таком матче мы бы назвали великим чудом.

Открыть видео

Уже после финала наших девчонок подозвал к себе президент МОК Томас Бах и о чем-то долго с ними беседовал. Что-то шептал на ухо, подбадривал, говорил. А потом дал знак, и вся VIP-трибуна начала аплодировать именно нашим баскетболисткам. Я уж не знаю, чем Баха тронула наша команда.

ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ-2020. ТОКИО (ЯПОНИЯ)

БАСКЕТБОЛ 3×3. ЖЕНЩИНЫ. ФИНАЛ

США — Россия — 18:15

Порванную кроссовку мотали лентой

Фото: © РИА Новости / Рамиль Ситдиков

Мужской финал получился совершенно другим. Нельзя было даже представить, что Россия проиграет этот матч латышам. Особенно когда к седьмой минуте мы вели со счетом 9:4, да и штрафа Латвия схватила гораздо больше. Особенно когда травму получил Эдгар Круминьш. Он повредил левую лодыжку. Сел в запас, к нему дважды выбегал врач. Круминьш пытался вернуться, но снова так подвернул ногу, что уполз с корта, крича от боли. Это была душераздирающая картина.

Я не понимаю, как можно было проиграть такой финал. Но ключевым моментом стало то, что у нашего центрового Ильи Карпенкова… отвалилась подошва у левой кроссовки. Представляете? И ему замотали обувь эластичным бинтом. Так и бегал наш гигант, словно дед Макар вышел в лаптях на колхозный луг.

Открыть видео

После этого вся игра пошла как-то не так. Латыши начали сокращать отрыв, потом вырвались вперед. Пусть даже на одно очко, но было видно, как наша команда занервничала и поплыла. Кажется, это в спорте называется именно так.

Карпенков делает 18:18 за 82 секунды до конца финала. Латыши набирают одно очко, берут таймаут. И вроде бы еще можно спасти ситуацию, но Карлис Ласманис точно швыряет мяч из-за дуги, и этот бросок для всей Латвии становится таким же культовым, как для нас — бросок Александра Белова в финале Олимпиады-1972 с американцами. Помните те три секунды, о которых сняли фильм «Движение вверх»? Только теперь в роли поверженных оказались мы.

Очень обидно… Но и круто, что в новом виде олимпийской программы Россия завоевала два серебра. Это при том, что в большом баскетболе у нас дела так плохи, что никто даже не отобрался в Токио.

ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ-2020. ТОКИО (ЯПОНИЯ)

БАСКЕТБОЛ 3×3. МУЖЧИНЫ. ФИНАЛ

Россия — Латвия — 18:21

Спонсоры, подпишите контракт с этим парнем!

— Ребят, что в финале пошло не так? — спрашиваю у мужиков.

— Мы начали матч очень хорошо, держали игру под контролем. А потом чуть-чуть поднаелись, и ноги уже не слушались.

— Да еще и кроссовки порвались! — добавляет Илья Карпенков.

— Неужели не было запасной обуви?

— С собой — нет. Я на игру только одну пару взял. Другая осталась в деревне.

— Но ведь это финал Олимпиады!

— А кто знал, что кроссовка порвется? Теперь мы будем готовы к такой ситуации. С нами раньше такого не случалось, и обычно кроссовки так не рвутся.

— Какой момент матча, кроме этой кроссовки, стал ключевым?

— В большей степени это концовка. Мы потеряли мяч пару раз в важных моментах. Надо было сыграть более надежно, лишний раз пойти в проход, а не бросить.

Открыть видео

— Меня заменить было очень сложно, а я, к сожалению, потерял очень много мячей, — берет вину на себя Илья. — Поэтому и проиграли.

— Но за вас переживала вся страна.

— Спасибо всем, кто за нас болел! Мы до Олимпиады точно не могли представить, что будем играть в финале. Но обидно, что не смогли дожать этот матч. Золотые медали были совсем рядом, и нам лишь малости не хватило, чтобы их взять. Но пройдет время, и хорошее настроение вернется. А следующая Олимпиада — всего через три года.

— За это время, Илья, с вами просто обязан подписать контакт какой-нибудь производитель кроссовок, чтобы у вас было по десять пар на каждом матче.

— Очень хорошая идея! Кстати, такой момент был в НБА, когда у Зайона Уильямсона прямо во время игры порвался кроссовок, и спонсоры сразу же решили этот вопрос.

— Вы ждете, что в России теперь будет бум баскетбола 3×3?

— Мы верим, что популярность нашего спорта вырастет. Хотя он и так процветает.

— А как в него попадают?

— С улицы — и до Олимпийских игр. Это же официальный девиз стритбола. Так и началось это дело. Да, к нам прямо с улицы и приходят!

«Это лучший подарок на день рождения!»

Фото: © РИА Новости / Рамиль Ситдиков

А еще это был день рождения Фролкиных.

— Это лучший подарок — серебро Олимпийских игр! — восклицает Оля. — Незабываемое чувство, такое бывает лишь раз в жизни!

— Что вам сказал Томас Бах?

— Просто поздравил и сказал, что следующая Олимпиада всего через три года: «У вас будет шанс, готовьтесь!» Поддержал. И очень приятно, когда нам все аплодировали.

— Поделитесь мнением о судействе.

— Нам нельзя ничего говорить об арбитрах. Да в принципе, они нормально отработали.

— От первого матча до финала прошло всего пять дней…

— А кажется, что пролетела целая жизнь! Нереальные чувства! Эти пять дней были лучшими в нашей жизни. И мы верим, что однажды это повторим!

— Погуляете по Токио?

— Так у нас уже ночью самолет! Успеть бы вещи собрать!

— Обидно, что вы город так и не увидели, не походили по Японии?

— Очень обидно. Но, знаете, мы еще вернемся в Токио в более спокойное время. И обязательно тут погуляем.

Интервью. Керлингист из Питера Тимофей Виноградов работает в реанимации горбольницы

20-летний керлингист из Санкт-Петербурга Тимофей Виноградов весьма успешно выступает за местную команду, учится на третьем курсе педиатрического факультета СПбГПМУ, а еще работает в реанимации одной из городских больниц. Eurosport.ru поговорил с Тимофеем и узнал, как он умудряется совмещать все это, особенно на фоне пандемии коронавируса.

Приход в реанимацию в 16 лет, нагрузка и переработки, отношение к смерти

– Ты работаешь в реанимации городской больницы – как так получилось? Сам туда попал или это было распределение от вуза?

Керлинг

Сборная России вышла в финал ЧМ, где сыграет с Швейцарией

09/05/2021 В 08:20

– Сам. Первый раз в реанимацию я пришел, когда мне было 16 – только с этого возраста можно там работать. Пришел на месяц дневным санитаром. Я примерялся еще к медицине, смотрел, что мне нравится и что нет – в общем, целью были не деньги, а скорее просто поглазеть.

Первый мой опыт работы был после 10 класса, следующее лето я работал официантом в ресторане, а вот уже после первого курса меда я пришел на постоянную работу. В университете набираешься знаний, но в реанимации ты все это можешь воочию увидеть.

– Ты же, наверное, был самым молодым, когда пришел первый раз.

– Конечно. Ко мне все относились немного снисходительно: «О, какой у вас тут мальчик интересный пришел», спрашивали, почему именно сюда и так далее.

– В чем твой функционал?

– Сейчас работаю санитаром на смене. На мне поддержание работоспособности отделения, его уборка, уход за пациентами, их сопровождение, анализы отнести в лабораторию – такого рода задания.

– После начала пандемии ты работаешь в красной зоне?

– Нет, у нас есть еще одна реанимация – вот она занимается такими больными. К нам же приезжают разные люди, хотя у некоторых из них потом находят коронавирус – мы же не можем отказать в экстренной помощи. Конечно, берем анализы, но до того момента, когда они подтвердят наличие вируса, человек лежит у нас.

– Часто такие случаи бывают?

– Случается, но не постоянно. За смену может вообще не быть, а может разок.

– Были моменты, когда из-за пандемии в работе вашей реанимации возникали сложные моменты?

– По количеству пациентов – нет, опять же, потому что их везут не к нам, но бывали случаи, когда сотрудники заболевали, а поступлений в тот день было много. Это же воля случая, может поступить четыре человека в сутки, а может, я вот помню один раз, 18 за смену было.

– А сколько коек в реанимации?

– 12. Сразу скажу, что люди не лежали в коридорах или что-то такое, в реанимации постоянно текучка пациентов. Человек у нас находится минимум шесть часов, но за сутки его могут перевести в другое отделение, и пациенты на этом месте могут смениться пару раз.

Но все равно 18 поступлений – это тяжело, человека надо принять, взять у него анализы, отнести их в лабораторию и так далее. Тяжело даже чисто физически. Но зато после той смены я вышел с облегчением – если это выдержал, то и все остальное тоже смогу.

Тимофей Виноградов

Фото: Eurosport

– Но переработок из-за короны не было?

– В мае мне пришлось больше отработать, потому что часть медперсонала болела, не могу сказать, что именно коронавирусом, но болела. Выходил чаще.

– Бывали смены подряд?

– Нет. У нас есть способные на такое люди, но это физически нереально сложно. На сменах мы же очень мало спим. Даже в обычное время вздремнуть часа четыре – это прекрасно. Ложимся поздно, потому что ночью тоже могут быть поступления, а встаем рано – нужно подготовить отделение к врачебному обходу.

Обычно я работаю на полставки, потому что приходится с учебой совмещать. Ставка – это, по-моему, семь смен. Соответственно, я беру три-четыре.

– Работа в реанимации – тяжелая даже с эмоциональной точки зрения. В конце концов, неизбежно там люди и умирают тоже. Насколько реально от всего этого отстраняться?

– Я работаю уже почти два года, ко всему уже привык. Были моменты поначалу, когда реально было тяжело. Смерть человека задевает любого, не только меня, хотя я не скажу, что фатальным с психологической точки зрения был сам факт смерти. Скорее тяжело было осознавать, что у человека есть родственники. И когда видишь их реакцию своими глазами – да, это тяжело.

Но я от этого быстро оправился. Возможно, в силу характера или по другим причинам, просто принял, что так бывает – люди умирают. Ничего с этим я сделать не смогу.

Безумные пациенты, мысли о более спокойной работе, выбор между спортом и медициной

– Какие самые адовые истории в работе с пациентами?

– Долбанутых пациентов – море. Неадекватные люди попадаются настолько часто, что я начинаю считать это нормой. Эти истории уже даже не западают в память.

– Но все же, для примера.

Как-то захожу я в бокс – отдельную изолированную палату – там лежит бабушка. Она мне говорит: убери детей под кроватью. Я удивляюсь: каких детей? Она продолжает настаивать, что под кровать дети, смотрю – естественно никого там нет. Но я все равно прокричал под кровать: дети, убирайтесь отсюда. Бабушка меня потом очень благодарила.

С другой стороны редко, но к нам попадают невероятно интеллигентные интересные люди. Мы с пациентами, конечно, не так много общаемся, но иногда даже за такой небольшой отрезок времени они настолько очаровывают меня, что хочется с ними остаться, представить, что это не больница, и просто с ними поболтать.

– Были случаи, когда у людей находили COVID-19, а они не верили в его существование?

– К нам попадают люди без этого диагноза, то есть если он известен заранее, то его не пустят в наше отделение. Но бывает, что у человека уже в отделении после анализов находят коронавирус. Тут уж хочешь верь, хочешь нет, но мы человека все равно изолируем и переводим в другое отделение.

Я слышал, что бывали случаи, когда пациенты устраивали сцены из-за этого, но лично их не видел.

– А что делать, если пациент отказывается от лечения?

Лежала у нас женщина, принесли капсулу, не помню уже название, но синего цвета. Пациентка смотрит и говорит: «Синяя? Нет, мне не нужна синяя, не буду пить». И как ее не убеждай, она пить отказывалась, просто потому что она синего цвета.

Тогда я высыпал содержимое таблетки в белую капсулу, принес, она смотрит на нее: «Вот белая мне нужна, да». И спокойно выпила.

– У тебя никогда не было мыслей сменить отделение на более спокойное?

– Думал об этом, конечно. Мне кажется, большинство работников реанимации когда-либо задумывались о том, чтобы уйти куда-то, где поспокойнее. Но, во-первых, здесь очень удобный график – я могу выходить один-два раза в неделю и получать более-менее нормальные деньги. Нормальные для студента, конечно.

Тимофей Виноградов

Фото: Eurosport

Но самое главное, я каждый раз получаю огромный опыт. Могу с врачами советоваться по клиническим случаям – просто подойти, попросить рассказать о каком-то человеке, патогенезе его болезни, почему его лечат именно так.

К тому же у меня в голове есть план, по которому я заканчиваю третий курс, получаю сестринский сертификат и прихожу сюда работать уже не санитаром, а медбратом. Стану на еще один шажок ближе к медицине.

– А что вообще появилось в твоей жизни раньше – керлинг или желание стать врачом?

– Я давно уже на пути становления врачом – неосознанно к этому шел класса с восьмого. И примерно с того же времени у меня в жизни появился керлинг. Но в институт я поступил позже, так что, наверное, можно сказать, что спорт был раньше.

– Как ты пришел в керлинг?

– Все просто: меня отдала мама. Я до этого занимался легкой атлетикой, но ушел оттуда – отдали в керлинг и, в общем-то, не прогадали.

– Что знал об этом виде спорта на тот момент?

– Вообще ничего. Я, насколько помню, пришел на день рождения как на корпоративную игру. А там уже будущий тренер Екатерина Ильиных меня заметила и предложила ходить на тренировки.

– Ты учишься на педиатра – как выбирал специальность?

– Так получилось, что когда пришло время поступать в вуз, я выбирал в первую очередь не специальность, а университет – наиболее удобным вариантом для меня оказался педиатрический. Больше всего мест было на педиатрию – я и пошел туда. Тем более знал, что после учебы я могу быть не только детским, но и взрослым врачом.

– Учеба в меде – это крайне сложно и затратно по времени. Как ты совмещаешь ее с тренировками по керлингу?

– После поступления в университет стало значительно сложнее, конечно. Времени остается совсем мало на какие-то личные развлечения, гулять с друзьями намного меньше стал. Керлингом тоже меньше занимаюсь. Но если хотеть найти время, то все получается. Спорт – очень неплохая разгрузка для мозга. После тренировки вполне хорошо выходит что-то учить.

– Насколько велика конкуренция в керлинге? Какие твои шансы попасть в юниорскую сборную?

– Поменьше, чем в других видах спорта – у нас не так много команд. На городских соревнованиях серьезных команд, навскидку, штук пять-шесть. Но, тем не менее, она есть, и с каждым годом увеличивается. Очень серьезно за последние пару лет подтянулись регионы.

По шансам – если упорно заниматься, то все возможно. У меня сейчас некоторые ребята из команды поступили в училище олимпийского резерва.

Тимофей Виноградов

Фото: Eurosport

– А тебя звали?

– Да, но я выбрал путь медицины. У меня был вариант пойти в спорт высших достижений, тренеры предлагали пойти как раз в то училище, но тогда учеба в медицинском у меня бы никак не сложилась.

Хотя для меня спорт и медицина – равнозначно важные части жизни, и совсем покидать спорт не планирую.

– Но ты все равно участвуешь в соревнованиях, насколько понимаю.

– Да, мы занимали места и до поступления в университет, и уже во время учебы (команда Тимофея заходила в топ-4 на всероссийских соревнованиях – Eurosport.ru).

– Сейчас у вас тренировок нет?

– Мы тренируемся дома. Просто ОФП. Тем более что летом у нас особенно тренировок и не бывает: лед обычно расплавляют, чтобы подготовить дорожки к сезону.

Игра против Крушельницкого и Брызгаловой, чемпионский матч «Зенита», кавер на песню Стрыкало

– Как изменилась твоя жизнь после начала пандемии?

– Она поменялась больше даже в плане учебы, чем работы. Из-за дистанционного обучения я друзей из университета не видел месяца два. В работе изменения, конечно, тоже есть. Мы заходим к пациентам только в защитных костюмах: маска, перчатки, очки, шапочки.

– То есть, если в вашем отделении регистрируют случай коронавируса, вас не изолируют?

– Во-первых, сначала мы перевозим больного в отдельную палату или бокс – изолируем его от других людей. После этого мы обрабатываемся в костюмах – есть специальные пульверизаторы с раствором хлора и чего-то еще. Мы им опрыскиваемся, причем даже вне зависимости от наличия таких пациентов, просто для профилактики. Под костюмом-то ведь все равно надета хирургическая форма.

– Выплаты для студентов-медиков и врачей, которые работают с COVID-пациентами, тебя не касаются?

– Выплаты для студентов есть только в Москве и только у тех, кто непосредственно работает с такими больными. Остальные выплаты тоже не приходили пока, не особо знаю про них.

– Как ты отвлекаешься от работы? Ты из тех людей, которые приходят домой и вообще стараются ничего не читать о короне, или же наоборот?

Я бы не сказал, что мне изначально эмоционально сложно жить в условиях коронавируса. Я воспринимаю это просто как еще одну существующую болезнь. А так, могу видосики или фильмы какие-то посмотреть, книги почитать, люблю на гитаре играть.

– Я даже видел у тебя на стене в соцсети кавер на песню Валентина Стрыкало.

– Да, это мы с одногруппницей сделали. Но это просто как хобби.

– Какой-то спорт смотришь?

– Внимательно слежу только за керлингом, но ко многим видам спорта отношусь с уважением. Могу посмотреть матч «Зенита» или с таким же удовольствием игру NaVi по Counter-Strike, шахматы, соревнования по легкой атлетике, биатлон – да что угодно.

На матчи «Зенита» я ходил, но очень давно. С братом, отцом, с друзьями даже как-то компанией ходили. Из запоминающихся игр помню чемпионский матч «Зенит» – «Ростов» в 2010-м («Зенит» выиграл со счетом 5:0 и за два тура до конца РПЛ выиграл первое чемпионство при Лучано Спаллетти – Eurosport.ru).

– С кем из известных керлингистов ты общался?

– У нас когда-то проводил мастер-класс Петр Дрон (чемпион мира 2010 года в дабл-миксте – Eurosport.ru). А один раз я вместе с девушкой из нашего клуба сыграл матч в рамках дабл-микста против Александра Крушельницкого и Анастасии Брызгаловой.

– Ого, это было еще до их отстранения?

– Да, это было еще до Олимпиады и всей этой допинговой истории. Матч был, если я правильно помню, в рамках отбора на какой-то европейский чемпионат. Игра была очень даже красочной. Ребята уже к тому моменту смотрелись очень здорово, естественно они вели в матче, но и у меня залетели несколько очень удачных бросков, я сам таких не ожидал – публика была в восторге.

– Как в итоге сыграли?

– Мы проиграли, конечно. Они же взрослая команда, сработанная. Влетели со счетом 3:7, что ли. То есть в каких-то эндах мы брали верх, но, в целом, они просто были намного сильнее нас.

«Люди закупались, как при конце света». Керлер сборной уехала в Китай за любимым и пережила эпидемиюПодписывайся на Eurosport.ru в фейсбуке

Чемпионат мира — Мужчины

Россия – четвертая на ЧМ по керлингу. Это лучший результат в истории

12/04/2021 В 06:27

Керлинг

Россия вышла в полуфинал ЧМ и отобралась на Олимпиаду

10/04/2021 В 07:04

Екатерина Климова рассказала о предках – таборных цыганах и встрече с отцом после тюрьмы

В «Судьбе человека» — мать четверых детей, 42-летняя актриса Екатерина Климова, известная зрителям по фильмам «Бедная Настя», «Мы из будущего», «Лучший город Земли», «Московские окна» и многим другим.

Актриса призналась ведущему программы, что выбор профессии для нее был предопределен родословной, ведь прапрабабушка по линии отца была таборной цыганкой.

С цыганскими корнями Климова связывает многое в своей судьбе. Она предполагает, что, возможно, это отразилось и на количестве детей, и на том, что кочевой образ жизни — гастроли и переезды — ей не доставляют дискомфорта.

Рассказывая о своей семье, актриса со слезами на глазах вспоминает о смерти отца. Он ушел внезапно в возрасте 60-ти лет, когда Екатерина со своим вторым мужем Игорем Петренко была на гастролях в Минске.

У отца Климовой в тот вечер оторвался тромб, но она все равно вышла на сцену.

Актриса рассказывает, как непросто поначалу складывались их отношения: о том, что отец ни в какой не в командировке, как говорила подрастающим дочкам мама.

Оказывается, он 13 лет сидел в тюрьме за непреднамеренное убийство, а познакомилась с ним лично Екатерина, когда ей было почти 14.

Она вспоминает, что притирка с отцом была жесткой – тогда девушка переживала переходный возраст, плохо училась, проводила много времени с компаниями в подъездах.

Однако именно папа «с помощью жесткого кнута» переломил этот подростковый бунт, а когда Екатерина поступила в театральный, то их отношения стали практически идиллией.

Актриса считает, что только благодаря отцу не пропала в этой жизни, а «впрыгнула в свою судьбу».

Что произошло в тот вечер, после которого отец Климовой попал в тюрьму, и почему посадили именно его?

Какие трагические знаки на гастролях в Минске подсказали Екатерине, что ее отец уходит из жизни?

Что вспоминает о браках с мужчинами, от которых родила четверых детей, и о разводе с Игорем Петренко, в который поначалу не могли поверить поклонники звездной пары?

В программе «Судьба человека» на телеканале «Россия 1» Екатерина Климова не только рассказывает откровенно о личном, но и учит Бориса Корчевникова танцевать «Цыганочку».

«Ты еще не готова умереть»!

Айна в номере гостиницы на окраине Базеля. Kaoru Uda/swissinfo.ch

Айна с детства страдает от редкого неврологического расстройства. Однажды она принимает решение приехать из Японии в Базель, чтобы умереть. В итоге это путешествие становится для нее экзистенциальным испытанием.

Этот контент был опубликован 15 октября 2021 года — 09:39 15 октября 2021 года — 09:39

Каору Уда

Каору – мультимедийная журналистка, работающая в SWI swissinfo.ch с 2017 года. Целое десятилетие перед этим она проработала в качестве полицейского репортера, а затем в отделе политики японской региональной газеты. В свободное время она играет в теннис и волейбол.

Больше материалов этого / этой автора | Японоязычная редакция

Доступно на 9 других языках

Перевод с немецкого: Игорь Петров.

Айна всасывает жидкость из стакана через соломинку. Отец сжимает ее руку. Его глаза покраснели от слез. Моральных сил у него почти уже не осталось. Но он заставляет себя не отводить взгляд от лица дочери. Еще одна капля. Айна ощущает горечь на языке. В ее сознании мелькают лица ее родителей и двух сестер. Ее собака. Сцены, полные радости и жизни. Люди, которые всегда дарили ей безусловную любовь и поддерживали ее, все они здесь, в ее сознании.

Она не может проглотить жидкость. По ее щекам текут слезы. Ее дыхание учащается. Она кашляет. Если не проглотить лекарство за один раз, то это может привести к фатальным последствиям. «Что случилось, Айна?», — обеспокоенно спрашивает врач Эрика Прайзиг. Айна всхлипывает. «Я все время думаю о своей семье».

Терапия не помогла

Айна живет со своими родителями на острове Кюсю на юге Японии. Она полностью зависит от помощи родных и близких. Ноги не слушаются её от бедра и вниз, руки тоже парализованы, от локтя и ниже, за исключением правого запястья. Она не может ни стоять, ни ходить. Айне сейчас 30 лет. К 14 годам она испробовала уже все возможные виды лечения, большую часть двадцати последних лет она провела в клиниках. Какие бы виды терапии к ней не применяли, результатов не было, и однажды врач сказал ей, что надежды на излечение нет.

Смартфон — это почти единственный способ для Айны контактировать с обществом. Kaoru Uda/swissinfo.ch

Болезнь Айны не представляет угрозы для жизни, пока она принимает соответствующие лекарства. И как раз в этом-то и заключается проблема. Рак в терминальной стадии неизбежно ведет к смерти, но у ее болезни нет никакого конца, она никуда не уходит и ни к чему не приводит, она просто есть и остается с ней.

Примерно также получилось и с мыслью о самоубийстве. Она пришла и осталась. Проблема только в том, что она физически не способна на такие действия. В Японии эвтаназия запрещена, поэтому любой, кто помогает человеку совершить самоубийство, становится виновным в смысле положений Уголовного кодекса и подлежит преследованию по закону.

В сентябре 2019 года Айна подала в швейцарскую организацию по организации эвтаназии lifecircle заявление с просьбой рассмотреть ее случай. Через месяц она получила позитивный ответ. «Моя болезнь разрушила все жизненные планы моих родителей», — говорит она со стыдом. «Моей матери пришлось заботиться о собственных родителях, и еще и обо мне».

Ее отец, работавший пилотом вертолета, вышел на пенсию в 53 года, что для его профессии обычное дело. Но чтобы иметь деньги для покрытия расходов на медицинское обслуживание дочери ему пришлось найти себе вторую работу в частном секторе и работать потом еще до 67 лет.

«Без меня у моих отца и матери была бы другая жизнь. Они могли бы путешествовать и наслаждаться своими увлечениями без всяких финансовых проблем». Когда в феврале 2019 года она сказала своей семье, что хочет умереть и для этого она выбирает формат швейцарского ассистированного самоубийства, все были поначалу против.

Ее родители просто не могли смириться с этой мыслью. Они умоляли Айну передумать. Но Айна отменять свои планы не стала. Самоубийство должно было состояться в марте 2020 года. Но из-за пандемии коронавируса ей пришлось несколько раз переносить дату вылета в Швейцарию.

Ее родители как были и остались против таких планов. Последние шесть месяцев обе сестры каждые выходные приезжали к ней домой из соседней префектуры. Они хотели провести с Айной как можно больше времени.

Ее желание умереть осталось поначалу неизменным. Но чем дальше, тем отчетливее она чувствовала, что внутренне она уже постепенно уступает пожеланиям окружающих. «Может быть это неправильно было следовать своим желаниям и не обращать внимания на пожелания моей семьи, которая всегда так заботилась обо мне», — говорит она.

Тем не менее от своих планов она отказываться не хотела. Летом 2021 года ковидные ограничения в сфере международных пассажирских перевозок были ослаблены. К этому моменту свое мнение поменяли и ее родители.

«Мы не можем просить тебя жить только потому, что этого хотим мы. Мы не согласны с твоим решением, но и против него мы не выступаем больше». Дата проведения ассистированного самоубийства была назначена на 2 сентября 2021 года. Когда она улетала, ее и отца провожали мать и обе сестры. Мать плакала. Она осталась в Японии. Она не могла заставить себя смотреть на то, как умирает ее собственная дочь.

Я поступаю эгоистично?

31 августа 2021 года. После долгого путешествия Айна прибывает в Базель и селится в отеле на окраине города. Доктор Эрика Прайзиг задает Айне ряд вопросов по ее истории болезни и о том, почему она хочет прибегнуть к эвтаназии? Айна настроена откровенно, она говорит, что беспокоится о своих родителях. Беседа длится сорок минут.

«Учитывая историю болезни и психическое состояние пациентки, я не вижу причин отклонить ее просьбу об эвтаназии». Таково заключение Эрики Прайзиг.

Айна беседует с врачом Эрикой Прайзиг (слева). Kaoru Uda/swissinfo.ch

У Айны с плеч словно гора свалилась. Послезавтра она примет смертельную дозу препарата в центре ассистированного суицида lifecircle. Вот и все, думает она. Отец, который жил с ней в одном гостиничном номере, тихо плакал всю ночь. Затем его охватила нервная дрожь. Айна берет его за руку. «Желая умереть, я поступаю как эгоистка? Или может быть эгоистами являются те, если не дают мне права умереть по собственной воле?».

В ночь перед ее последним днем Айна оказывается не в состоянии сомкнуть глаз. Отец находится рядом, она чувствует его страх перед ее смертью, этот страх переполняет скромный гостиничный номер в отеле на окраине Базеля.

«Ты еще не готова»

На следующее утро Айна и ее отец ждут такси за столиком кафе в холле отеля. На лице отца разлито чувство отрешенности. Эрика Прайзиг задает еще раз все тот же, самый важный вопрос: «Вы готовы к этому шагу?».

«Я еще не уверена», — отвечает Айна. Доктор Прайзиг ощущает тревогу. «Это наверное из-за родителей? Если ты до конца не уверена в своих желаниях, то тогда тебе пока не стоит этого делать». Из глаз Айны текут слезы. «Если бы речь шла только обо мне, у меня не было бы никаких сомнений. Но теперь я постоянно думаю только о своих родителях».

Эрика Прайзиг обращается к отцу Айны с тем же вопросом. «Если она хочет умереть, то я обязан уважать это решение». Дебаты продолжаются около двадцати минут, но потом Айна говорит, что решилась на этот шаг и что она намерена сделать его. Отец стоит рядом с ней. Он берет руку своей дочери и пытается улыбнуться. «Я уважаю твой выбор».

Отец благодарит дочь за то, что все эти годы она жила рядом с ним. Начинается запись на видео. Имя, дата рождения и причина смерти. Айна сдерживает слезы и отвечает на все вопросы, один за другим, глядя прямо в камеру. Эрика Прайзиг передает Айне стакан со смертельной дозой пентобарбитала натрия. Она ждала этого момента пять лет. И вот он наступил…

Айна не может проглотить жидкость. По ее щекам текут слезы. Ее дыхание учащается. Она кашляет. Она пытается сделать это снова и снова. Теперь Эрике Прайзиг все ясно. «Вы должны вернуться домой к своей семье. Ты еще не готова умереть». «Неужели это правда?» — спрашивает Айна сквозь слезы.

Айна ждет такси после своего решения вернуться в Японию. Kaoru Uda/swissinfo.ch

«Ты не готова так поступить со своими родителями. Судьба велит тебе пожить еще немного». «Хорошо», — говорит Айна. Отец обнимает свою дочь. Они скоро отправятся обратно домой. «Наверняка настанет день, когда я пожалею, что не умерла сегодня», — говорит Айна.

Статья в этом материале

Ключевые слова:

Как найти свой фатальный недостаток и преодолеть его

Прошлой осенью я невинно стоял на железнодорожной платформе в северной части штата Нью-Йорк, когда я столкнулся со старым коллегой, который вскользь упомянул мне, как он счастлив за нашего общего друга Бобби, теперь, когда Бобби уезжал из своего района.

«Ой», — сказал я, именно это вы говорите, когда получаете крайне неприятные новости, о которых вы уже должны были знать, за исключением того, что вы этого не знаете.

Бобби был не только моим соседом, но и лучшим другом.Я знал, что мне нужно сделать — собрать самообладание, позвонить Бобби и сказать: «Мне больно, что вы не сказали мне, что двигаетесь. Это заставляет меня чувствовать, что вы мне не доверяете или мне не нравитесь — или Честно говоря, как будто ты не хочешь, чтобы я знал, где ты живешь, потому что ты боишься, что я приеду со своим помятым универсалом и своим громким ртом, и еще более громкими детьми, которые выпьют все твои модные штаны сельтерская вода со вкусом граната! »

Но по правде говоря, я мог перечислить 26 раз за последние 20 лет, что Бобби был необъяснимо скрытным без причины — и не только со мной.Компании его «отпустили» из-за этого вопроса (вторую работу он не раскрыл). Бойфренды бросили его (он не сказал им, куда идет — просто «ушел»). А теперь это. Что такое дружба, подумал я, если один из вас разделяет, а другой — нет?

Бобби и я пережили парней, работу, аспирантуру, две рецессии, мою плохо спланированную свадьбу своими руками и — безусловно, самое сложное — его мать и ее безжалостные воображаемые раковые заболевания. Однако секретность по-прежнему мешала нам. Секретность все еще сбивала с толку ему , и все же он не мог этого распознать.Это подрезало все сферы его жизни. Это был его роковой недостаток. За исключением того, что это не было «смертельным». Бобби продолжал жить, но жил жизнью, ограниченной по своим масштабам и возможностям, которая не полностью отражала его таланты и стремления.

Он был не один, внезапно сообразила я. Возьмите выборку из других моих друзей: Кэтрин (обычно амбициозная и сильная, но безвольная среди мужчин), Фелисити (принимает все решения, основываясь на тревоге), Дарин (влюбляется в сексуальных дураков). В каждом случае недостаток был очевиден, за исключением того, кто им обладал.Все обращались к нему снова и снова, возможно, не по имени, а с замечанием вроде: «Вот идет Дарин, снова пытается забрать 47-летнюю женщину с рюкзаком Hello Kitty». Или «О, это всего лишь Бобби, не считая того факта, что он перешел на совершенно новый почтовый индекс. Ха, ха, ха».

Затем дверь в моем мозгу распахнулась, и хлынул поток ужасного понимания. Мне было 40. Я много работал. В течение долгого времени я чувствовал, что если бы я просто продолжал пытаться, и пытался, и пытался, то добрался бы до какой-то благоухающей медом стадии существования, где большую часть своих дней я бы провел, занимаясь тем, что мне нравилось, и был бы разумно вознагражден за них, но этого не произошло — и не похоже, что это должно было произойти.Моя жизнь была в одном и том же месте в течение многих лет: карабкаться, карабкаться, укладывать детей спать, карабкаться.

У меня тоже был недостаток — уродливый, задерживающий жизнь, который не мог видеть только я.

Мне нужно было узнать, что это было. Конечно, я не хотел это узнавать. Но я знал, что нужно либо выявить и, возможно, удалить зазубренный эмоциональный осколок моего существования, либо продолжать хромать в течение следующих 40 лет. Процесс выяснения этого, который занимал несколько очень долгих недель, иногда был болезненным.Однако благодаря одному понимающему эксперту я не только смог в конечном итоге выявить недостаток, но и начал бороться с ним. Вот что я узнал.

1. Какой бы недостаток вы ни считали, это так, так, так Разве это не

Многие из нас живут с изнуряющими григорианскими песнопениями в голове, голосом, который поет песни снова и снова, в низким, жутким голосом Судного дня, что с нами так непоправимо неправильно. (Мой, по сути, подыгрывает прямо сейчас: You’re selfishselfishselfish .)

Некоторые люди могут вспомнить тот момент времени, когда началось пение — скажем, когда какой-то заблуждающийся, ограниченный учитель или родственник сказал им, что они «ленивы» или «недостаточно остры, чтобы разрезать». Но для большинства происхождение остается загадкой — недостаток информации, который парадоксальным образом делает пение более надежным, потому что мы предполагаем, что это наш внутренний голос говорит нам, что не так.

Разумеется, ища фатальную ошибку, мы хотим выбрать самый быстрый путь к истине и проверить свой мозг.Пение, как обычно, гудит там обо всех наших главных недостатках. Но если бы пение было в любом случае правильным, мы бы не застряли, не так ли? Пение определило бы ключевую проблему и избавило бы нас от нее. Но этого не произошло и не может, потому что пение — это просто случайное предложение, сказанное кем-то, кто вас не знал и не видел, которое вы запомнили давным-давно случайно. Это эмоциональный эквивалент произнесения Клятвы верности кляпу.

Первый шаг в выяснении вашего недостатка — это отбросить дезинформацию.Пожалуйста, заверните этот кусочек древней критики в газету и поместите его на самую высокую и темную полку в своей голове (прямо рядом с коробкой непродуманных костюмов на Хэллоуин, таких как Sexy Baked Potato).

2. Найдите внешний авторитет

Теперь пришло время позвонить кому-нибудь еще, кому-то, кого я назвал Внешним авторитетом (заглавные буквы необязательны). Это делает вас настолько уязвимым, насколько это вообще возможно. Вы позволяете кому-то назвать — средь бела дня — то, что заставляет вас застрять, что в силу своей природы не может быть воодушевляющим или лестным.Что этот человек будет делать с этой силой? Бросить кирпич в свою жизнь? Или передать вам тщательно сформулированную, столь необходимую информацию?

Это может произойти в любом случае, поэтому вы должны быть безжалостными при выборе стороннего органа. Как и в большинстве случаев, процесс идет намного быстрее, если вы выясните, у кого , а не у , чтобы спросить. Люди, которые слепо нас любят, возглавляют этот список, в том числе папа, мама, тетя Минни, дети до 7 лет, собаки, командиры отрядов девочек-скаутов и Мемо.Это люди, которые дарят вам конфеты просто за то, что вы сидите на диване. Они часто останавливаются и просто смотрят на вас, их лицо становится блестящим и золотистым, как будто в их мозгу происходит закат. Эти люди могут увидеть недостаток. Но они не могут это сформулировать. На самом деле, они могут очень умно обесценить это, признав, что вы немного властны, хорошо, но только тогда, когда вы устали.

Другие люди, которых следует избегать: Люди, которые позволят вам выйти из дома с этой штукой на голове (шляпа с помпонами), этой штукой на лице (консилер, нанесенный при слабом освещении) или с этим кровоточащим, разбитым сердцем. твой рукав.Не говоря уже о тех, кто исчезает, когда требуется смелость, а не ум, шутки, лесть или красное вино.

Как только эти люди устранены, начинается более тщательный поиск. Вы можете спросить: (1) кого-то, кто хорошо знает вас, желательно пять или более лет, кто был свидетелем ваших ошибок. (2) Кто-то, кому вы можете доверять (например, человек, которому вы позволили бы навестить вас в больнице после подтяжки лица). (3) Тот, кто слушает. (4) Кто-то, кто не просто распознает то, что они видели, что вы делаете (снова, снова и снова), но также может сформулировать это, что требует способности говорить о чувствах — навыка, которым обладают далеко не все из нас.

После вычеркивания почти всех на земле, кого я знал, у меня остались два соперника. Оба были давними друзьями. Я знал, что одна признает мой недостаток, но никогда не вынесет, чтобы сказать мне, потому что она просто не выносит конфронтации любого рода. Другой? Она умная, добрая, отзывчивая и снисходительная. Ее зовут Джоан. У нее тоже есть недостаток, но это не то, что могло бы помешать ей быть превосходным сторонним авторитетом.

3. Защитите себя (пожалуйста!)

Теперь, когда вы знаете , кого вы спрашиваете, подумайте над вопросом, который вы действительно поднимаете.Вы не хотите знать , почему у вас есть этот недостаток. Ваш Внешний Авторитет не психолог, сестра или телепат. Если, скажем, она (или он) объяснит, что причина вашего срыва, когда вы находитесь под давлением, заключается в том, что ваш отец кричал на вас, чтобы вы учились в старшей школе, а ваша мать была алкоголичкой, чья собственная неудача вселила в вас ужас того, что вы не совершенны , вы, вероятно, будете чувствовать себя расчлененным, захваченным и в конечном итоге защищающимся. В конечном итоге вы откажетесь от ее анализа, даже если он верен.

Вы также не хотите знать, как это исправить. Только вы можете найти способ обойти этот недостаток; только вы знаете, как вы, , лучше всего справляетесь, когда сталкиваетесь с препятствием (перепрыгните через него; отрежьте его; смотрите повторы «Беверли-Хиллз» снова и снова на Netflix, пока не войдете в состояние спокойствия, которое позволяет вам эффективно разрабатывать стратегию?). Все, что вам нужно, это информация: вы терпите крах под давлением — часто, гораздо сильнее, чем другие люди. Это наблюдение извне, а не интерпретация.Так что будьте предельно ясны. Вы хотите знать, в чем заключается недостаток (по мнению этого конкретного человека), когда он конкретно видел его в действии и как, по ее мнению, он влияет на события вашей жизни. Вот и все, спасибо.

4. Дождитесь изысканного вздрагивания

В день моего большого и толстого разговора о невидимых недостатках я позвонил Джоан в обеденный перерыв, что означало, что я делал круги по своему офисному зданию, порывы ветра потрескивали и шипели. через наш чат, пока я не перешел к проходам CVS.Вот что произошло.

Я: Как вы думаете, в чем мой недостаток?

Джоан: Мне правда нужно на это отвечать? Ты действительно хочешь знать?

Я: Да. Что бы вы ни говорили, я не сойду с ума.

Джоан: Можно минутку?

Я: Конечно.

Жанна: Тишина.

Джоан: Больше тишины.

Я: Я понял. Я знаю, что просил тебя, но я понял. Я эгоист! Я самовлюбленный. Я самовлюблен.

Она: Хм … Вы та женщина, которая доставила Кэти в больницу 29 домашних блюд, сразу после рождения вашего второго ребенка, когда у вас еще была пневмония.Ты девушка, которая слушала, как я рассказываю о моем ужасном женатом любовнике час за ночь, целый год.

Я: Я понял! Я беспечный и неряшливый.

Ее: Да. Но не в этом недостаток. Вы можете дать мне минутку? Не знаю, что это такое, но…

Я: Я резок и откровенен.

Ее: Да. Но это не так —

Я: я отсекаю людей, которые уезжают, и никогда с ними больше не разговариваю. Я не занимаюсь спортом. Я теряю самообладание с продавцами телемаркетинга. Я заставляю своих детей играть на скрипке.

Она: Пожалуйста, прекратите говорить, потому что я думаю, что знаю ваш недостаток и почти уверен, что он связан с тем, что происходит прямо сейчас.

Я: О.

Я и она: Тишина.

Она: Вот что я думаю, дорогая, и говорю тебе только потому, что ты спрашиваешь. Я думаю, ты немного нервничаешь. Вы запускаете всю эту энергию, и если она идет в неправильном направлении — например, в 1993, 1994, 2002, 2005, 2008, 2009 годах — вы действительно высасываете себя досуха. Все — огромный кризис, умри или умри.Вы изматываете себя … и, ну, иногда вы утомляете других людей.

Я: Тишина.

Она: Ты в порядке?

Я: Несколько глубоких вдохов. Кивок. А затем … изысканное вздрагивание, подобное переживанию, которое мало чем отличается от того, когда вы едите зеленое яблоко, и сустав в углу вашей челюсти сводится к спазмам от боли и восторга. За исключением того, что это происходило во всем моем внутреннем существе.

Потому что Жанна была права. Постоянная жизнь на грани срыва была моим абсолютным недостатком.У меня были доказательства, которые существовали еще до нее: все те разговоры, в которых люди называли меня «напряженным» или «хардкорным», все ситуации, в которых я причитал, вместо того, чтобы просто ждать, думать и видеть; каждый проект, над которым я работал, так волновался и нервничал, что не мог обсуждать его без восклицательных знаков. Быть возбужденным стоило мне друзей и мешало моему браку, остановило мою карьеру и стоило мне большого количества эмоциональной энергии, отвлекая меня от старых простых спокойных вещей в жизни.Хотелось счастья и сна.

Кроме того, она была правильным человеком, чтобы спросить. Я не чувствовал себя атакованным или защищающимся. Я был благодарен. Я знал, в чем проблема! Я мог бы что-нибудь с этим поделать! Мне не пришлось это чинить или вырезать. Это было бы невозможно. Горящая энергия, которая была моим недостатком, также была моей силой. Это меня мотивировало. Иногда это заставляло меня делать невозможное — грубой паникой, огнем и силой. Это было частью меня. Но если бы я мог просто найти способ контролировать и направлять его с помощью йоги, медитации или чего-то еще, я бы обнаружил позже, что мои дни могли бы быть другими, больше, богаче.

Конечно, не идеально. У всех нас есть множество других меньших качеств, которые мешают нам, не говоря уже о неожиданных, катастрофических событиях, которые сбивают нас с пути и которые мы не можем контролировать. И все же, через несколько недель после того, как я отправился на поиски, я почувствовал маленькое, мигающее, новорожденное чувство направления. У меня был способ формировать свой день и влиять на него. За ужином я объяснил нескольким друзьям, что сделал. Они смотрели на меня, как на психа, с разинутыми ртами. Мой старый сосед по комнате в колледже сказал: «Боже, я хотел бы знать, в чем мой недостаток.«Я посмотрел на нее и сказал очень тихим голосом:« Если ты действительно серьезно, можешь позвонить мне ».

Она никогда не звонила, и я понимаю. Есть так много вещей, которые я тоже хочу знать и хочу , а не , чтобы знать: кто следит за атомными станциями в нашей стране, что именно произошло в многолетнем браке моих родителей, что это за белая жидкость, что , так что не молоко, которое идет в мягкое мороженое? вопросы, подобные ошибочному, пугают не из-за информации, которую мы можем узнать, а из-за выбора, с которым мы сталкиваемся, когда знаем ответ: изменить или не измениться.Вот почему они появляются снова и снова, ожидая той возможности, когда — из-за стечения прошлого опыта и недавнего вздора судьбы — мы не только готовы обратиться к ним, но и на самом деле преследуем их, куда бы они ни вели. нас, что почти всегда открывает новые возможности.

Ли Ньюман — заместитель редактора Oprah.com и автор мемуаров « Still Points North». Вы можете связаться с ней в Твиттере по адресу @leighnew .

Хотите, чтобы на ваш почтовый ящик доставили еще больше подобных историй? Подпишитесь на Опру.com Spirit Newsletter!

Смертельный диагноз не означает конец жизни

Отрывок из книги «Каково это — умирать?: Вдохновляющие новые взгляды на опыт умирания».

Люди, у которых диагностирована смертельная болезнь, иногда делают больше, чем справляются. Они растут. Они восстанавливают или укрепляют отношения. Они находят более глубокую духовность или смысл в оставшейся им жизни. Они оставляют у людей хорошие воспоминания.Когда что-либо из этого происходит, это, как правило, происходит из-за, а не вопреки вызовам встречи со смертью и борьбы с болью и потерей.

До того, как стать медсестрой хосписа, Деб Каллахан работала медсестрой по уходу за новорожденными. Хотя ей нравилось работать с недоношенными детьми, наблюдение за их трудностями подчеркивало для нее важность времени, проведенного в утробе матери. «Младенцы нуждаются в этих сорока неделях беременности, чтобы формироваться и развиваться», — говорит она. Каллахан, который сейчас работает волонтером в хосписе, считает, что нечто подобное верно и на другом конце спектра, в последние несколько недель после смерти от неизлечимой болезни.«В эти недели происходит много всего, особенно в отношениях», — говорит она. Она наблюдала у постели умирающих людей, поскольку некоторые из них наладили семейные отношения или принесли окружающим чувство более глубокого смысла и радости. И когда у ее матери была диагностирована смертельная болезнь, Каллахан наблюдала, как она росла и развивалась, когда она столкнулась со смертью: «Моя мама была в некотором роде пугающим человеком», — вспоминает Каллахан. «Для меня было просто удивительно, как она изменилась после того, как получила неизлечимый диагноз.”

«Миссис. G », молодая мать, которую пионер хосписа Сисели Сондерс описывает как одну из самых запоминающихся пациенток, страдала не только слепотой и параличом, но и несколькими серьезными неудачами — ей приходилось связывать ноги в течение дня или они дергались, а во время ее последние два с половиной года эти мышечные спазмы стали очень болезненными. Но посреди затянувшейся смерти миссис Джи «торжествовала», пишет Сондерс. Она повлияла на сотни людей: медсестер, которые работали с ней, пациентов, родственников и друзей, которые приходили навестить ее.Что заинтриговало Сондерса, так это то, что большинство черт, сделавших г-жу G такой необычной, проявились после того, как она заболела: «Ее смерть стала самим средством ее роста, поскольку мы узнали от ее мужа, что ее жизнерадостность, веселость и интерес к другим люди развились во время ее болезни ». Хотя Сондерс убеждена, что харизма миссис Джи была исключительной, она также говорит, что пациенты, которым грозит смерть, нередко развиваются и растут.

«Большинство умирающих людей все еще могут измениться, что важно для них», — пишет Ира Бёк, бывший врач хосписа, которая пишет о смерти.«Их трансформация также может иметь огромное и долговременное значение для окружающих их людей».

«Идея о том, что великие страдания могут принести великое благо, является древней», — пишут психологи Ричард Тедески и Лоуренс Калхун. Темы о росте, который может быть вызван страданиями, пронизывают христианство, буддизм, ислам и индуизм. Что относительно ново, так это систематические исследования в области психологии, подтверждающие эту идею. В 1996 году Тедески и Калхун ввели термин «посттравматический рост», который они определяют как «опыт позитивных изменений, происходящих в результате борьбы с очень сложными жизненными кризисами.”

Значительный процент людей, переживших травму, сообщают по крайней мере о некоторых положительных результатах борьбы с ней. В зависимости от критериев, по оценкам Тедески и Калхун, от 30 до 90 процентов людей, переживших травмы, говорят, что у них наблюдается некоторый рост. «Имеются неоспоримые доказательства того, что люди, сталкивающиеся с широким спектром очень сложных обстоятельств, претерпевают значительные изменения в своей жизни, которые они считают весьма позитивными», — пишут они.

Исследователи определяют травму или жизненный кризис как обстоятельства, которые серьезно подрывают способность людей адаптироваться и меняют их понимание мира и их собственных ролей — «поистине травмирующие обстоятельства, а не повседневные стрессоры».«Исследователи заметили позитивные изменения у людей, переживших широкий спектр жизненных кризисов: беженцев и заложников; солдаты после боя; жертвы сексуального насилия или надругательства; родители, потерявшие ребенка, или люди, чьи жены, мужья или партнеры умерли; и пациенты, у которых диагностированы серьезные и опасные для жизни заболевания.

Но хотя существует несколько исследований посттравматического роста в связи с серьезными заболеваниями, гораздо меньше исследований, посвященных конкретно росту и смерти.Таким образом, цитируемые исследования основаны в основном на группах выживших после травм, хотя специалисты по паллиативной помощи также сообщают истории о росте и развитии, которые они наблюдают у отдельных умирающих пациентов.

Подобно тому, как исследователи предупреждают, что не следует ожидать, что пациенты справятся сверхчеловеческими способами, они также предупреждают, что не следует ожидать, что вы или другие люди вырастут после травмы. Тедески и Калхун пишут, что это было бы ужасным искажением всей идеи посттравматического роста, если бы пережившие травму чувствовали, что они потерпели неудачу, потому что не достигли этого.Возможность серебряной подкладки не делает травму менее ужасной, и люди не должны рассматривать тревожные события как просто шанс нарасти.

Даже когда люди растут и развиваются после травмы, их страдания не уменьшаются. Фактически, у людей иногда одновременно наблюдается посттравматический рост и посттравматическое стрессовое расстройство. Не все находят такой личный рост или обязательно должны его найти. Исследования показывают, что у некоторых людей, страдающих травмами, личностное развитие невозможно.И даже тем, кто действительно растет, обычно требуется время.

Когда известный невролог Оливер Сакс узнал, что у него неизлечимая форма рака, он написал в статье New York Times, что не считает свою жизнь законченной: «Напротив, я чувствую себя очень живым, и я хочу и надеюсь, что время, которое осталось, чтобы углубить мою дружбу, попрощаться с теми, кого я люблю, написать больше, путешествовать, если у меня есть силы, чтобы достичь новых уровней понимания и проницательности ».

Для людей с неизлечимой болезнью время останавливается в замедленном движении, что дает им шанс расти и развиваться быстрее, чем когда-либо в их жизни.Сондерс говорит: «Мы видим, как люди проходят жизненный опыт за несколько недель, долгое время выполняется за короткое время. Кажется, они знают вневременное «Сейчас», когда все моменты времени находятся в тишине ».

Людям не следует ожидать, что жертвы травм вырастут или станут героями, но когда человек сталкивается со смертью, он должен знать, что такая возможность существует. И окружающие должны это учитывать.

Подобно другим умирающим пациентам и людям, которые заботятся о них, Сакс, которому было восемьдесят один год, когда он получил смертельный диагноз, знал, что он решает серьезную проблему: «Это потребует смелости, ясности и ясности; пытаюсь свести счеты с миром », — пишет он.

«Но будет время и для развлечения (и даже для некоторой глупости)».

Дженни Дир — журналист и автор книги «Каково это — умирать?: Вдохновляющие новые взгляды на опыт умирания». Взято с разрешения Kensington Books. Авторское право 2019.

Изображение предоставлено: Shutterstock.com

Как смертельная болезнь изменила мою жизнь

В течение этой недели осведомленности мы сосредотачиваемся на том, чтобы иметь дело с утратой или изменением в связи с болезнью Хантингтона.Обнаружение того, что у вас есть ген Хантингтона, может быть трудной новостью для слуха, а примирение с изменениями, которые это может принести в вашу жизнь, может сбивать с толку и расстраивать.

В этом интервью мы поговорим с Эммой Флетчер. Эмма — руководитель отдела развития женского футбола в «Манчестер Юнайтед», мать, жена, подруга, сборщик средств, сторонница #HDAwarenessMonth, и у нее болезнь Хантингтона. Эмма расскажет, как смертельная болезнь изменила ее жизнь.

Расскажите немного о себе и о том, откуда вы?

Меня зовут Эмма, я мама семилетней дочери, я из Олдхэма.Я была замужем за своим партнером Билли десять лет, работала в «Манчестер Юнайтед» 19 лет, начинала как футбольный тренер, а теперь возглавляю отдел развития женского футбола, и у меня болезнь Хантингтона.

Как вы себя чувствовали после положительного результата теста на ген Хантингтона?

Испуганный и грустный. Мне был 21 год, и, как вы понимаете, я был опустошен. Я не могу вспомнить, как долго это длилось, но такой страх не проходит в одночасье.В тот момент я решил, что хочу поделиться результатами теста только с несколькими близкими друзьями и близкими. Так продолжалось почти 15 лет, пока я не понял, что все начинает меняться и хватка Хантингтона крепко держится на мне.

Как вы пришли к положительному результату теста?

Это было непросто. Но помимо этого, у меня отличная жизнь. Думаю, я смирился с результатом, потому что в какой-то момент в те первые дни, после положительного результата теста, я решил, что я не буду игнорировать, что это означает для моего будущего, и не буду отрицать, но буду иметь как можно больше. много веселья и втиснуть как можно больше, пока я был достаточно здоров.Потребовалось время и много сложных разговоров, особенно с одним из моих дядей, он ухаживал за моей тетей, у которой была болезнь Хантингтона. То, что они использовали юмор как механизм преодоления, сильно на меня повлияло. Моя тетя ни разу не жаловалась, и я понимаю, что мы видели лишь небольшие фрагменты того, что эта семья переживала изо дня в день, но это было моим вдохновением, чтобы ударить в лоб и продолжить то, что осталось от моей жизни, прежде, чем все, что мы знаем, изменится навсегда.

Изменилась ли ваша жизнь, когда вы узнали, что у вас есть ген?

Совершенно верно.Я был опустошен, но хотел попытаться помочь в поисках лекарства. Вскоре я подписался и стал участвовать в различных исследованиях, что довольно изнурительно, но дает мне некоторую надежду, что однажды людям не придется проходить через то, через что проходят я и моя семья — может быть, даже прекратить начало. Я все еще надеюсь попасть в суд в будущем.
Это также повлияло на мои отношения. Есть ли у меня дети или нет? У нас с мужем было пять или шесть лет, должны мы или не должны.Временами это было душераздирающе, я не знал, что лучше подготовить к этому.

Какова ваша повседневная жизнь сейчас?

Временами жизнь трудна, но у меня есть семилетняя дочь, которая, я знаю, не захочет видеть свою маму расстроенной или рассерженной. У меня есть свое игровое лицо для нее и для работы, я думаю, иногда, но большинство людей теперь знают о моем диагнозе, и мне очень повезло, что вокруг меня есть сильная сеть поддержки. Мой муж изо всех сил старается максимально упростить мне жизнь дома, мы не всегда соглашаемся, но теперь я иногда понимаю, что нужно просто смириться с этим.Это нелегко для любого из нас, и большую часть времени мы просто пытаемся это сделать.

На данный момент я все еще работаю полный рабочий день, и мои работодатели были великолепны в том, что они поддержали меня и позаботились о том, чтобы любые корректировки, рекомендованные или запрошенные, чтобы помочь мне работать с максимальной отдачей, были внесены там, где это возможно. Ассоциация по борьбе с болезнями Хантингтона всегда оказывает поддержку в этом вопросе и недавно провела информационную сессию Хантингтона на Олд Траффорд для нашего отдела и отдела кадров.

Хотя простой задачи больше нет, я стараюсь уделять время работе в своем собственном темпе, как можно меньше отвлекаясь. Дела становятся сложнее, и я это понимаю. В ближайшем будущем я перейду на работу с частичной занятостью, но мне нравится то, что я делаю, и, несмотря на некоторые серьезные проблемы, возникшие в последние год или два, такая концентрация помогает мне продолжать работу.

Что вы можете посоветовать другим людям, которые могут оказаться в схожей с вами ситуации?

Ничего страшного, если все говорят: «Сохраняйте позитивный настрой, и это упростит поездку».На мой взгляд, это не всегда возможно для всех, потому что у всех разные обстоятельства. Постарайтесь принять помощь, совет и поддержку, даже если обычно они вам не нужны. Когда это заболевание находится в начальной стадии, вы можете какое-то время игнорировать определенные симптомы или признаки, но самые близкие люди все равно заметят их за милю. Лучше признать, что изменения происходят, и справиться с ними, иначе это может привести вас в плохое состояние мысленно.
Постарайтесь сделать какое-нибудь упражнение.Я вернулся к бегу за последний год, и это определенно положительно повлияло на мое настроение и уровень энергии.
Хотя трудно ставить долгосрочные цели, которые не сводятся только к практическим вещам. Постарайтесь поставить несколько достижимых целей и наслаждайтесь их разрушением, даже если другим они могут показаться очень маленькими.
Отпразднуйте как можно больше, если вы готовы к этому.

Огромное спасибо Эмме за то, что она открылась и дала ей честное и открытое мнение и опыт относительно положительных результатов теста на болезнь Хантингтона.Мы надеемся, что это интервью прольет свет на тех, кто только что дал положительный результат теста, и поможет повысить осведомленность тех, кто мало знает об этой болезни.

Если вы столкнулись с проблемой Хантингтона и вам нужна поддержка или совет, свяжитесь с нами по телефону 0151 331 5444 или по электронной почте [адрес электронной почты защищен].

COVID-19 сильно повлиял на наш образ жизни. Это существенно повлияет на наши усилия по сбору средств, а также на способность помогать и заботиться о тех, кто страдает болезнью Хантингтона.Если вы хотите сделать пожертвование, чтобы помочь нам поддержать тех, кто пострадал от болезни Хантингтона в это время, нажмите здесь. # HDAppealCV19

В течение этой недели осведомленности мы сосредотачиваемся на том, чтобы иметь дело с утратой или изменением в связи с болезнью Хантингтона. Обнаружение того, что у вас есть ген Хантингтона, может быть трудной новостью для слуха, а примирение с изменениями, которые это может принести в вашу жизнь, может сбивать с толку и расстраивать.

В этом интервью мы поговорим с Эммой Флетчер. Эмма — руководитель отдела развития женского футбола в «Манчестер Юнайтед», мать, жена, подруга, сборщик средств, сторонница #HDAwarenessMonth, и у нее болезнь Хантингтона.Эмма расскажет, как смертельная болезнь изменила ее жизнь.

Расскажите немного о себе и о том, откуда вы?

Меня зовут Эмма, я мама семилетней дочери, я из Олдхэма. Я была замужем за своим партнером Билли десять лет, работала в «Манчестер Юнайтед» 19 лет, начинала как футбольный тренер, а теперь возглавляю отдел развития женского футбола, и у меня болезнь Хантингтона.

Как вы себя чувствовали после положительного результата теста на ген Хантингтона?

Испуганный и грустный. Мне был 21 год, и, как вы понимаете, я был опустошен. Я не могу вспомнить, как долго это длилось, но такой страх не проходит в одночасье. В тот момент я решил, что хочу поделиться результатами теста только с несколькими близкими друзьями и близкими. Так продолжалось почти 15 лет, пока я не понял, что все начинает меняться и хватка Хантингтона крепко держится на мне.

Как вы пришли к положительному результату теста?

Это было непросто. Но помимо этого, у меня отличная жизнь. Думаю, я смирился с результатом, потому что в какой-то момент в те первые дни, после положительного результата теста, я решил, что я не буду игнорировать, что это означает для моего будущего, и не буду отрицать, но буду иметь как можно больше. много веселья и втиснуть как можно больше, пока я был достаточно здоров. Потребовалось время и много сложных разговоров, особенно с одним из моих дядей, он ухаживал за моей тетей, у которой была болезнь Хантингтона.То, что они использовали юмор как механизм преодоления, сильно на меня повлияло. Моя тетя ни разу не жаловалась, и я понимаю, что мы видели лишь небольшие фрагменты того, что эта семья переживала изо дня в день, но это было моим вдохновением, чтобы ударить в лоб и продолжить то, что осталось от моей жизни, прежде, чем все, что мы знаем, изменится навсегда.

Изменилась ли ваша жизнь, когда вы узнали, что у вас есть ген?

Совершенно верно. Я был опустошен, но хотел попытаться помочь в поисках лекарства.Вскоре я подписался и стал участвовать в различных исследованиях, что довольно изнурительно, но дает мне некоторую надежду, что однажды людям не придется проходить через то, через что проходят я и моя семья — может быть, даже прекратить начало. Я все еще надеюсь попасть в суд в будущем.
Это также повлияло на мои отношения. Есть ли у меня дети или нет? У нас с мужем было пять или шесть лет, должны мы или не должны. Временами это было душераздирающе, я не знал, что лучше подготовить к этому.

Какова ваша повседневная жизнь сейчас?

Временами жизнь трудна, но у меня есть семилетняя дочь, которая, я знаю, не захочет видеть свою маму расстроенной или рассерженной. У меня есть свое игровое лицо для нее и для работы, я думаю, иногда, но большинство людей теперь знают о моем диагнозе, и мне очень повезло, что вокруг меня есть сильная сеть поддержки. Мой муж изо всех сил старается максимально упростить мне жизнь дома, мы не всегда соглашаемся, но теперь я иногда понимаю, что нужно просто смириться с этим.Это нелегко для любого из нас, и большую часть времени мы просто пытаемся это сделать.

На данный момент я все еще работаю полный рабочий день, и мои работодатели были великолепны в том, что они поддержали меня и позаботились о том, чтобы любые корректировки, рекомендованные или запрошенные, чтобы помочь мне работать с максимальной отдачей, были внесены там, где это возможно. Ассоциация по борьбе с болезнями Хантингтона всегда оказывает поддержку в этом вопросе и недавно провела информационную сессию Хантингтона на Олд Траффорд для нашего отдела и отдела кадров.

Хотя простой задачи больше нет, я стараюсь уделять время работе в своем собственном темпе, как можно меньше отвлекаясь. Дела становятся сложнее, и я это понимаю. В ближайшем будущем я перейду на работу с частичной занятостью, но мне нравится то, что я делаю, и, несмотря на некоторые серьезные проблемы, возникшие в последние год или два, такая концентрация помогает мне продолжать работу.

Что вы можете посоветовать другим людям, которые могут оказаться в схожей с вами ситуации?

Ничего страшного, если все говорят: «Сохраняйте позитивный настрой, и это упростит поездку».На мой взгляд, это не всегда возможно для всех, потому что у всех разные обстоятельства. Постарайтесь принять помощь, совет и поддержку, даже если обычно они вам не нужны. Когда это заболевание находится в начальной стадии, вы можете какое-то время игнорировать определенные симптомы или признаки, но самые близкие люди все равно заметят их за милю. Лучше признать, что изменения происходят, и справиться с ними, иначе это может привести вас в плохое состояние мысленно.
Постарайтесь сделать какое-нибудь упражнение.Я вернулся к бегу за последний год, и это определенно положительно повлияло на мое настроение и уровень энергии.
Хотя трудно ставить долгосрочные цели, которые не сводятся только к практическим вещам. Постарайтесь поставить несколько достижимых целей и наслаждайтесь их разрушением, даже если другим они могут показаться очень маленькими.
Отпразднуйте как можно больше, если вы готовы к этому.

Водопад

Проблема

Во всем мире падения являются серьезной проблемой общественного здравоохранения. По оценкам, ежегодно происходит 684 000 смертельных случаев, что делает его второй по значимости причиной смерти от непреднамеренных травм после дорожно-транспортных травм. Более 80% смертельных случаев, связанных с падениями, происходит в странах с низким и средним уровнем доходов, причем на регионы Западной части Тихого океана и Юго-Восточной Азии приходится 60% этих смертей.Во всех регионах мира уровень смертности самый высокий среди взрослых в возрасте старше 60 лет.

Ежегодно примерно 37,3 миллиона человек падают достаточно серьезно, чтобы потребовать медицинской помощи, хотя и не смертельно. Во всем мире падения являются причиной потери более 38 миллионов DALY (лет жизни с поправкой на инвалидность) каждый год (2), , что приводит к большему количеству лет, прожитых с инвалидностью, чем к транспортным травмам, утоплениям, ожогам и отравлениям вместе взятым.

Несмотря на то, что почти 40% от общего числа DALY, потерянных в результате падений во всем мире, приходится на детей, это измерение может неточно отражать влияние инвалидности, связанной с падением, на пожилых людей, которым предстоит потерять меньше лет жизни.Кроме того, люди, которые падают и страдают инвалидностью, особенно пожилые люди, подвергаются серьезному риску для последующего длительного ухода и помещения в специализированные учреждения.

Финансовые затраты на травмы при падении значительны. Для людей в возрасте 65 лет и старше средние затраты системы здравоохранения на травму при падении в Финляндской Республике и Австралии составляют 3611 долларов США и 1049 долларов США соответственно. Данные из Канады показывают, что внедрение эффективных стратегий профилактики с последующим снижением на 20% случаев падений среди детей в возрасте до 10 лет может обеспечить чистую экономию в размере более 120 миллионов долларов США каждый год.

Кто подвергается риску?

Несмотря на то, что все падающие люди подвержены риску травм, возраст, пол и состояние здоровья человека могут повлиять на тип и тяжесть травмы.

Возраст

Возраст — один из ключевых факторов риска падений. У пожилых людей самый высокий риск смерти или серьезных травм в результате падения, и этот риск увеличивается с возрастом. Например, в Соединенных Штатах Америки 20–30% пожилых людей, которые падают, получают травмы средней и тяжелой степени, такие как ушибы, переломы бедра или травмы головы.Этот уровень риска может быть частично связан с физическими, сенсорными и когнитивными изменениями, связанными со старением, в сочетании со средой, которая не адаптирована для стареющего населения.

Еще одна группа повышенного риска — дети. Падения в детстве происходят в основном из-за их эволюционирующих стадий развития, врожденного любопытства к окружающему и возрастающего уровня независимости, что совпадает с более сложным поведением, обычно называемым «рискованным». Хотя неадекватный надзор со стороны взрослых является часто упоминаемым фактором риска, обстоятельства часто бывают сложными и связаны с бедностью, единственным родителем и особенно опасной средой.

Пол

Во всех возрастных группах и регионах оба пола подвержены риску падений. В некоторых странах было отмечено, что мужчины чаще умирают от падений, в то время как женщины чаще падают без смертельного исхода. Женщины старшего возраста и дети младшего возраста особенно подвержены падению и травмам большей степени тяжести. Во всем мире у мужчин стабильно выше уровень смертности и потери DALY. Возможные объяснения большего бремени, наблюдаемого среди мужчин, могут включать более высокий уровень рискованного поведения и опасностей в рамках занятий.

К другим факторам риска относятся:

профессии на возвышенности или другие опасные условия труда;
употребление алкоголя или психоактивных веществ; возраст;
основных заболеваний, таких как неврологические, сердечные или другие инвалидизирующие состояния;
побочные эффекты лекарств, отсутствие физической активности и потеря равновесия, особенно у пожилых людей; \ r \ n
плохая подвижность, когнитивные способности и зрение, особенно у тех, кто живет в учреждении, таком как дом престарелых или учреждение по уходу за хроническими больными ; \ r \ n
небезопасная среда, особенно для людей с плохим равновесием и ограниченным зрением.

Профилактика

Существует ряд вмешательств для предотвращения падений на протяжении всей жизни. К ним относятся, помимо прочего, следующее:

Для детей и подростков

Родительские программы для малообеспеченных и маргинализованных семей
Предоставление родителям информации о рисках падения детей и оказание им поддержки для снижения этих рисков дома

Для рабочих

Обеспечение более строгих правил техники безопасности на рабочих местах в профессиях с повышенным риском, таких как строительство
Многокомпонентные программы безопасности на рабочем месте

Для пожилых людей

Походка, равновесие и функциональное обучение
Тай Чи
Домашняя оценка и модификации
Сокращение или отмена психотропных препаратов
Многофакторные вмешательства (индивидуальная оценка риска падений с последующими индивидуализированными вмешательствами и направлениями для устранения выявленных рисков)
Добавки витамина D для лиц с дефицитом витамина D

9000 2 Помимо упомянутых выше вмешательств, есть и другие, которые считаются целесообразными для реализации, несмотря на то, что они могут никогда не провести исследования в поддержку их.Это связано с тем, что характер вмешательства таков, что они вряд ли станут предметом высококачественных исследований либо из-за трудностей в проведении необходимых исследований, либо из-за того, что вмешательства кажутся настолько базовыми или фундаментальными, что исследования не считаются необходимыми. Примеры таких вмешательств включают:

Ограждать или иным образом ограничивать доступ к опасным зонам
Продвигать правила и стандарты игровых площадок, требующие мягких игровых поверхностей и ограничения высоты падения
Функционирующие системы охраны труда и здоровья
Ремни, удерживающие системы, падение системы задержания и безопасные строительные леса для тех, кто работает на высоте
Требование от домовладельцев внести необходимые изменения в дома и соблюдение строительных норм
Улучшение доступности районов и общественных мест e.грамм. тротуары
Обеспечение адекватного соотношения численности персонала к числу жителей в учреждениях по уходу

(1) Согласно оценкам ВОЗ в области глобального здравоохранения, смертельные случаи, связанные с падениями, и несмертельные травмы не включают падения в результате нападения и членовредительства; падает с животных, горящих зданий, транспортных средств; и падает в огонь, воду и машины.

(2) Год жизни с поправкой на инвалидность (DALY) расширяет понятие потенциальных лет жизни, потерянных из-за преждевременной смерти, включая эквивалентные годы «здоровой» жизни, потерянные из-за состояния плохого здоровья или инвалидности. .\ r \ n

«,» datePublished «:» 2021-04-26T14: 11: 00.0000000 + 00: 00 «,» image «:» https://www.who.int/images/default-source/imported/ Falls.png? sfvrsn = dc9b1f96_0 «,» publisher «: {» @ type «:» Organization «,» name «:» Всемирная организация здравоохранения: ВОЗ «,» logo «: {» @ type «:» ImageObject «,» url «:» https://www.who.int/Images/SchemaOrg/schemaOrgLogo.jpg «,» width «: 250,» height «: 60}},» dateModified «:» 2021-04-26T14: 11: 00.0000000 + 00: 00 »,« mainEntityOfPage »:« https://www.who.int/news-room/fact-sheets/detail/falls »,« @context »:« http: // schema.org «,» @ type «:» Article «};

Медсестра со смертельным раком груди говорит, что обсуждения в конце жизни спасли ей жизнь

Кому: Центры услуг Medicare и Medicaid:

В новостях сообщается, что вы скоро примете окончательное решение об оплате врачам и другим поставщикам медицинских услуг, которые будут разговаривать с их больными. пациентов о планировании конца жизни, у меня смертельная форма рака груди, и я хотел бы рассказать вам, как такие разговоры позволили мне выжить и жить хорошо за пять лет, прошедших с момента моего диагноза.

Я медсестра, признанный на национальном уровне эксперт по уходу за престарелыми и старший сотрудник программы Фонда Джона А. Хартфорда, который занимается улучшением ухода за пожилыми людьми в Соединенных Штатах. Однако моя точка зрения не просто профессиональная. Ведь я живу с воспалительным раком груди 4 стадии (конечная стадия). И хотя этот метастатический рак однажды убьет меня, разговоры о расширенном планировании лечения, которые я вел с моей медицинской бригадой, спасли жизнь с момента моего диагноза.

Я сознательно использую слово «спасение жизни», потому что это то, о чем на самом деле говорят эти разговоры. Если все сделано правильно, они могут формировать уход таким образом, чтобы дать людям с серьезными заболеваниями шанс на жизнь как можно лучше.

Такой разговор изначально помог моей команде по уходу понять, что для меня важно, и помог прояснить цели моей помощи. Столкнувшись с неизлечимой болезнью и прогнозом, согласно которому только 11–20 процентов доживают до пяти лет, а статистических данных о 10-летней выживаемости нет, потому что это случается так редко, я пришел к пониманию, что моим приоритетом было найти «траекторию Ниагарского водопада». — как можно дольше чувствовать себя хорошо, пока я быстро не перейду через пропасть.Для меня качество жизни важнее количества дней, если это жалкие дни.

После обсуждения с моим онкологом (разговора, который будет возмещен, если вы действительно продвинетесь вперед и измените свои правила), мы изначально выбрали паллиативный режим, чтобы замедлить распространение рака с наименьшим количеством обременительных побочных эффектов. Мы бы не стали навязывать самые сложные лечебные процедуры неизлечимой болезни.

Это лечение включало в себя таблетку, которую я принимаю каждый вечер, чтобы удержать гормоны, питающие мой рак, в сочетании с ежемесячным вливанием, чтобы мои кости оставались крепкими.Я не принимаю самые сложные методы лечения, типичный ядовитый коктейль из двух химиотерапевтических препаратов, который получают 90 процентов людей с воспалительным раком груди, в сочетании с операцией по удалению груди с последующими неделями лучевой терапии и более изнурительной химиотерапией.

Когда я предложил второе мнение после того, как мне поставили диагноз, мой онколог благословил его. К сожалению, когда я сел с этим уважаемым экспертом, он не спросил о моих целях или желаниях. Вместо этого он предложил агрессивный лечебный режим — включая химиотерапию, мастэктомию и лучевую терапию, — который поставил бы под угрозу качество моей оставшейся жизни без какой-либо реальной пользы.Разговора не было. Он был экспертом во всем, кроме того, что действительно имело для меня значение. Я поблагодарил его за уделенное время и ушел.

[Как я решил жить хорошей жизнью с оставшимся у меня временем.]

Я рад сообщить, что последующие почти пять лет вознаградили мое решение искать паллиативное, а не более агрессивное лечение. Рак распространился немного дальше от моего позвоночника на пару ребер. Но поскольку мое лечение направлено на то, чтобы помочь мне жить и чувствовать себя хорошо, я не была в больнице.Я прекрасно себя чувствую. Моя боль пока минимальна — за одним исключением.

Шесть месяцев назад рак распространился на новое место, мое четвертое и пятое ребра. Было больно. Стандартное лечение — от 10 до 20 доз радиации, чтобы избавиться от боли. Мой поставщик паллиативной помощи, эксперт по стимулированию дискуссий о целях лечения, сказал, что недавняя рекомендация кампании «Выбор мудрого», которая способствует разговору между пациентом и врачом о ненужных медицинских тестах и процедурах, предполагает, что я могу избавиться от боли с помощью однократная, большая доза радиации.Оно работало завораживающе. Я почувствовал себя лучше, избежал ужасных побочных эффектов повторного облучения, получил немедленное облегчение и избежал оплаты всех ненужных доз радиации.

По моим оценкам, я сэкономил около миллиона долларов, избегая лечения, которое мне не нужно, которое включает в себя расходы на химиотерапию, лучевую терапию, операцию по удалению груди, по крайней мере, одну госпитализацию для этого лечения и последующее лечение до операция. Одна только химиотерапия стоила бы более 500 000 долларов. Страхование покрыло бы большую часть этого, но не все.

Тем временем я продолжаю работать полный рабочий день и удвоил свои усилия по улучшению системы здравоохранения для пожилых людей. И я живу хорошей жизнью с тяжелой болезнью. Я поднялся на Великую Китайскую стену, катался на верблюде в иорданской пустыне и катался на водных лыжах к Статуе Свободы, и я продолжаю проводить время со своей семьей и друзьями.

Итак, мое первоначальное обсуждение планирования заблаговременной помощи спасло жизнь. Это также сэкономило системе здравоохранения много денег.

Все люди заслуживают ухода, отвечающего их эмоциональным и финансовым потребностям. К сожалению, у поставщиков медицинских услуг, в том числе оплачиваемых Medicare, не было стимулов, времени или обучения, чтобы сесть с людьми, столкнувшимися с опасным для жизни заболеванием, и обсудить то, что для нас важно по мере ухудшения нашего здоровья, например, о том, где мы хотим умереть (я хочу быть дома), что наиболее важно (контролировать свою боль) и каких методов лечения мы хотим избегать (я не хочу получать средства жизнеобеспечения и не хочу, чтобы меня реанимировали).В результате наша система предоставляет много дорогостоящей кризисной помощи, когда люди достигают конца жизни — помощи, которую люди, если бы их попросили и проявили, могли бы сказать, что они никогда не хотели.

[В программе Medicare есть правило, запрещающее лицам, находящимся в хосписе, получать компенсацию за дальнейшее лечение]

Этого не должно происходить. Качественные обсуждения планирования заблаговременного ухода помогают таким людям, как я, понять свои возможности и высказать свои пожелания. Они могут найти суррогата для принятия решений, когда они не могут этого сделать, и могут задокументировать свои предпочтения в своих медицинских записях.Эти обсуждения — которые должны быть постоянными, а не единовременными — могут пересматривать решения перед лицом новых проблем, и со временем они могут помочь поставщикам оказывать помощь, которую хотят пациенты и их семьи.

Преимущества правила Medicare, охватывающего такие разговоры, очевидны: лучшее здоровье, лучший уход и, во многих случаях, более низкие затраты. Самое главное, эти разговоры будут спасать жизнь, позволяя тем из нас, кто страдает серьезными заболеваниями, жить так, как мы хотим, полноценно и глубоко как можно дольше.

Спасибо за внимание.

Берман живет в Нью-Йорке и пишет о своем выборе здоровья с 2013 года.

Стратегии предотвращения смертельных и изменяющих жизнь травм | Конференция и выставка профессионального развития

Введение

Предотвращение смертельных и жизненно важных травм в будущем потребует иного подхода, чем то, что специалисты по безопасности применяли на протяжении большей части последних 80 лет. Подход, основанный на пирамиде безопасности Генриха, мог увести нас так далеко только благодаря подходу, основанному на частоте инцидентов.Чтобы выйти за рамки этого, мы должны глубже изучить климат (или культуру) организации, чтобы реагировать на предшествующие события, которые приводят к ситуациям, которые могут привести к смертельному исходу или травмам, которые могут изменить жизнь. Компания Eastern Alliance Insurance Group, страховая компания по страхованию компенсаций рабочим, разработала подход к устранению критических культурных элементов, которые должны быть в наличии, чтобы помочь организации выявлять и устранять их факторы риска, а также внедрять надлежащие меры контроля для снижения вероятности смертельного исхода и жизни людей. меняющиеся травмы.

Наш подход к предотвращению смертельных травм и травм, изменяющих жизнь, называется N3L3®, аббревиатура, которую мы используем для обозначения «культуры», которая должна быть на месте, чтобы повлиять на вероятность плохих результатов. N3L3 происходит от « N ext Three Seconds — Protects Your L ife, Your L oved Ones и Your L ivelihood » ®. Он сочетает в себе такие элементы, как: изменение восприятия работодателем того, что такое риск; привлечение их к активному участию в выявлении их потенциальных воздействий и управлении ими с помощью различных глубоко укоренившихся практик, которые призваны гарантировать, что каждый работник знает, что необходимо сделать для безопасного выполнения каждой задачи; и дать им возможность, не опасаясь репрессий, высказываться, когда у них есть проблемы.

Аббревиатура N3L3 была выбрана потому, что работникам было бы легко ее запомнить. N3L3 предназначен для определения образа мышления и образа мышления, чтобы помочь защитить работников как на работе, так и вне ее. Побуждая рабочих обдумать задачу и рассмотреть возможные последствия, прежде чем они начнут действовать, потому что в дополнение к защите их L ife, их L управляли Единицами и их L livelihood ; следующие три секунд, может быть вашим последним три секунд ®.

Предотвращение смертельных травм и травм, изменяющих жизнь, требует изменения нашего отношения к риску: мы должны понимать, что риск есть во всем, что мы делаем; он может быть отрицательным, положительным, минимальным или большим, но он всегда присутствует. В культуру N3L3 включены несколько ключевых элементов, в том числе: понимание того, что прошлое не всегда точно предсказывает будущее, когда имеешь дело с событиями, которые кажутся случайными; сознательное против интуитивного мышления; активная оценка рисков; предварительное планирование работ; стоп-работа.

Рассеянный склероз — NHS

Рассеянный склероз (РС) — это заболевание, которое может поражать головной и спинной мозг, вызывая широкий спектр потенциальных симптомов, включая проблемы со зрением, движением рук или ног, ощущениями или равновесием.

Это пожизненное заболевание, которое иногда может привести к серьезной инвалидности, хотя иногда оно может быть легким.

Во многих случаях можно избавиться от симптомов. Средняя продолжительность жизни у людей с рассеянным склерозом несколько снижается.

Чаще всего диагностируется у людей в возрасте от 20 до 30 лет, хотя может развиться в любом возрасте. Это примерно в 2–3 раза чаще встречается у женщин, чем у мужчин.

РС — одна из наиболее частых причин инвалидности у молодых людей.

Информация:

Совет по коронавирусу

Симптомы рассеянного склероза (РС)

Симптомы рассеянного склероза сильно различаются от человека к человеку и могут поражать любую часть тела.

Основные симптомы включают:

усталость
трудности при ходьбе
проблемы со зрением, такие как нечеткое зрение
проблемы с контролем мочевого пузыря
онемение или покалывание в разных частях тела
жесткость мышц и спазмы
проблемы с равновесием и координацией
проблемы с мышлением, обучением и планированием

В зависимости от типа рассеянного склероза ваши симптомы могут появляться и исчезать поэтапно или постепенно ухудшаться (прогресс).

Получение медицинской консультации

Обратитесь к терапевту, если вы беспокоитесь, что у вас могут быть ранние признаки рассеянного склероза.

Ранние симптомы часто имеют множество других причин, поэтому они не обязательно являются признаком рассеянного склероза.

Сообщите своему терапевту о конкретных симптомах, которые вы испытываете.

Если они думают, что у вас может быть рассеянный склероз, вас направят к специалисту по нервной системе (неврологу), который может предложить тесты, такие как МРТ, для проверки признаков рассеянного склероза.

Узнайте больше о диагностике MS

Типы рассеянного склероза (РС)

РС начинается 1 из 2 основных способов: с индивидуальных рецидивов (приступов или обострений) или с постепенным прогрессированием.

Ремиттирующий рецидив MS

Более 8 из каждых 10 человек с РС имеют диагноз рецидивирующего ремиттирующего типа.

У человека с рецидивирующим ремиттирующим РС будут эпизоды новых или ухудшающихся симптомов, известных как рецидивы.

Они обычно ухудшаются в течение нескольких дней, длятся от нескольких дней до недель или месяцев, а затем постепенно улучшаются в течение аналогичного периода времени.

Рецидивы часто возникают без предупреждения, но иногда связаны с периодом болезни или стресса.

Симптомы рецидива могут полностью исчезнуть, с лечением или без него, хотя некоторые симптомы часто сохраняются, при повторных приступах в течение нескольких лет.

Периоды между приступами известны как периоды ремиссии. Они могут длиться годами.

По прошествии многих лет (обычно десятилетий) у многих, но не у всех людей с рецидивирующим ремиттирующим РС развивается вторичный прогрессирующий РС.

При этом типе рассеянного склероза симптомы постепенно ухудшаются без явных приступов. У некоторых людей на этой стадии по-прежнему случаются нечастые рецидивы.

Примерно у половины людей с рецидивирующим ремиттирующим РС в течение 15–20 лет разовьется вторично-прогрессирующий РС, и риск этого увеличивается, чем дольше вы страдаете этим заболеванием.

Первично-прогрессирующий РС

Чуть более 1 из 10 человек с этим заболеванием начинают свой РС с постепенного ухудшения симптомов.

При первично прогрессирующем РС симптомы постепенно ухудшаются и накапливаются в течение нескольких лет, и периодов ремиссии не бывает, хотя у людей часто бывают периоды, когда их состояние стабилизируется.

Что вызывает рассеянный склероз (РС)?

МС — аутоиммунное заболевание. Это когда что-то идет не так с иммунной системой, и она по ошибке атакует здоровую часть тела — в данном случае головной или спинной мозг нервной системы.

При РС иммунная система атакует слой, который окружает и защищает нервы, называемый миелиновой оболочкой.

Это повреждает и оставляет рубцы на оболочке и, возможно, на нижележащих нервах, что означает, что сообщения, проходящие по нервам, замедляются или нарушаются.

Неясно, что именно заставляет иммунную систему действовать таким образом, но большинство экспертов считают, что здесь задействована комбинация генетических факторов и факторов окружающей среды.

Средства для лечения рассеянного склероза (РС)

В настоящее время нет лекарства от рассеянного склероза, но несколько методов лечения могут помочь контролировать это состояние.

Необходимое вам лечение будет зависеть от конкретных симптомов и имеющихся у вас трудностей.

Это может включать:

лечение рецидивов короткими курсами стероидных лекарств для ускорения выздоровления
специальные методы лечения отдельных симптомов РС
лечение для уменьшения количества рецидивов с использованием лекарств, называемых модифицирующими лечение препаратами

Болезнь- модификация терапии может также помочь замедлить или уменьшить общее ухудшение инвалидности у людей с типом РС, называемым рецидивирующим ремиттирующим РС, и у людей с типом, называемым вторично-прогрессирующим РС, у которых есть рецидивы.

К сожалению, в настоящее время не существует лечения, которое могло бы замедлить прогрессирование типа РС, называемого первично-прогрессирующим РС или вторично-прогрессирующим РС, при отсутствии рецидивов.

В настоящее время исследуются многие методы лечения прогрессирующего рассеянного склероза.

Жизнь с рассеянным склерозом (РС)

Если вам поставили диагноз РС, важно заботиться о вашем общем состоянии здоровья.

Дополнительные советы по проживанию с MS

Outlook

РС может быть сложной задачей для жизни, но новые методы лечения за последние 20 лет значительно улучшили качество жизни людей с этим заболеванием.

РС сам по себе редко бывает смертельным, но при тяжелом РС могут возникать осложнения, такие как инфекции грудной клетки или мочевого пузыря или затруднения глотания.

Средняя продолжительность жизни людей с рассеянным склерозом примерно на 5-10 лет ниже среднего, и этот разрыв, похоже, все время сокращается.

Благотворительные организации и группы поддержки рассеянного склероза (РС)

В Великобритании действуют 2 основных благотворительных фонда РС:

Эти организации предлагают полезные советы, публикации, новости о текущих исследованиях, блогах и чатах.

Они могут быть очень полезны, если вам или вашим знакомым только что поставили диагноз рассеянный склероз.

Есть также сайт shift.ms, онлайн-сообщество для молодых людей, страдающих рассеянным склерозом.

Информация:

Руководство по социальной помощи и поддержке

Если вам:

нужна помощь в повседневной жизни из-за болезни или инвалидности
регулярный уход за кем-то из-за болезни, пожилого возраста или инвалида, включая членов семьи

В нашем руководстве по уходу и поддержке объясняются ваши варианты и где вы можете получить поддержку.

Пользователь — это все ещё человек? — One Zero Society — Перспективы постцифровых культур

11 фильмов о том, что случайности не случайны — Что посмотреть

Перед лицом смерти, или Контрольные точки твоей жизни. Простая правильная жизнь

Читайте также

ж) С Другим и перед лицом Другого

Человечество перед лицом глобальных проблем

3. Человечество перед лицом глобальных проблем

3. Самобытие в мире и перед лицом трансценденции. —

Глава вторая БЫТИЕ ПЕРЕД ЛИЦОМ СМЕРТИ

Коммунист перед лицом сложных проблем

Призыв к терпимости перед лицом новых догм

§ 4. Перед лицом смерти

3.

ЭПИЛОГ Перед лицом многих проблем

Перед лицом мгновений

Воспринимающий индивидуум перед лицом иконографии

«А кто знал, что кроссовка порвется? Вторую пару забыл». Фатальная оплошность русского гиганта, приведшая к поражению в финале ОИ

Четверка из квартала Нью-Йорка

ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ-2020. ТОКИО (ЯПОНИЯ)

БАСКЕТБОЛ 3×3. ЖЕНЩИНЫ. ФИНАЛ

Порванную кроссовку мотали лентой

ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ-2020. ТОКИО (ЯПОНИЯ)

БАСКЕТБОЛ 3×3. МУЖЧИНЫ. ФИНАЛ

Спонсоры, подпишите контракт с этим парнем!

«Это лучший подарок на день рождения!»

Читайте также:

Интервью. Керлингист из Питера Тимофей Виноградов работает в реанимации горбольницы

Приход в реанимацию в 16 лет, нагрузка и переработки, отношение к смерти

Безумные пациенты, мысли о более спокойной работе, выбор между спортом и медициной

Игра против Крушельницкого и Брызгаловой, чемпионский матч «Зенита», кавер на песню Стрыкало

Екатерина Климова рассказала о предках – таборных цыганах и встрече с отцом после тюрьмы

«Ты еще не готова умереть»!

Терапия не помогла

Я поступаю эгоистично?

«Ты еще не готова»

Как найти свой фатальный недостаток и преодолеть его

Смертельный диагноз не означает конец жизни

Как смертельная болезнь изменила мою жизнь

Водопад

Проблема

Кто подвергается риску?

Возраст

Пол

Профилактика

Медсестра со смертельным раком груди говорит, что обсуждения в конце жизни спасли ей жизнь

Стратегии предотвращения смертельных и изменяющих жизнь травм | Конференция и выставка профессионального развития

Рассеянный склероз — NHS

Совет по коронавирусу

Симптомы рассеянного склероза (РС)

Получение медицинской консультации

Типы рассеянного склероза (РС)

Ремиттирующий рецидив MS

Первично-прогрессирующий РС

Что вызывает рассеянный склероз (РС)?

Средства для лечения рассеянного склероза (РС)

Жизнь с рассеянным склерозом (РС)

Outlook

Благотворительные организации и группы поддержки рассеянного склероза (РС)

Руководство по социальной помощи и поддержке

Добавить комментарий Отменить ответ