Каково это – жить, не испытывая эмоций?

• Дэвид Робсон
• BBC Future

2 сентября 2015

Автор фото, Getty

Есть на свете люди, которым неведомы радость, печаль, любовь… Иногда это связано с нарушением мозговой деятельности, получившим в современной науке название «алекситимия». Корреспондент BBC Future попытался выяснить, какие трудности возникают у тех, кто живет с таким нарушением, и какие преимущества оно дает.

Калеб рассказывает мне о рождении сына, которому сейчас восемь месяцев.

«Вы слышали, наверное, как родители рассказывают о тех чувствах любви и радости, которые их охватили при виде своего новорожденного малыша?», — спрашивает он.

«Ну так вот, — продолжает мой собеседник после драматической паузы, — я ничего подобного не почувствовал».

Собственная свадьба тоже мало его тронула.

Пытаясь объяснить свое тогдашнее состояние, он приводит метафору бродвейского шоу: в зале сидит публика; она эмоционально вовлечена в театральное действо; а за кулисами тем временем дежурят рабочие сцены, которые, оставаясь безучастными к спектаклю на чувственном уровне, участвуют лишь в техническом его осуществлении.

На собственной свадебной церемонии Калеб, в отличие от большинства участников этого волнующего события, прилива чувств не испытывал.

«Я исполнял свою роль чисто механически», — говорит Калеб (свою фамилию он попросил не называть).

Даже когда его невеста направлялась к алтарю, единственное, что он почувствовал, — это приливающую к щекам кровь и тяжесть в ногах; в сердце же он не чувствовал ни радости, ни счастья, ни любви…

Калеб признается мне, что вообще никогда не испытывает эмоций — ни позитивных, ни негативных.

Мы познакомились на интернет-форуме для людей с так называемой алекситимией — это своего рода эмоциональный дальтонизм, который лишает человека способности различать и выражать разнообразные чувственно-эмоциональные нюансы.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Безэмоциональному человеку поведение других, эмоциональных людей может казаться неадекватным

Из тех, кто страдает этим нарушением, около половины — аутисты. Однако Калеб и многие другие «алексы» кроме безэмоциональности не проявляют никаких других аутических черт, таких как компульсивное (навязчивое) поведение, например.

Что значит «влюбиться» для того, кто в принципе неспособен почувствовать к другому любовь или даже симпатию?

Глубокое изучение «эмоционального дальтонизма» может пролить свет на целый ряд сопутствующих заболеваний, таких как анорексия, шизофрения, синдром раздраженного кишечника.

Истории, рассказываемые на форуме членами алекс-коммюнити, заставляют нас заново переосмыслить эмоциональные переживания, которые, казалось бы, мы все так хорошо знаем.

Взять, например, влюбленность. Вот как может влюбиться человек, которому неведомы даже такие базовые чувства, как нежность и симпатия? Ведь именно они и зажигают в нас искорку любви. ..

Многослойность эмоционально-чувственной сферы

Понять, что такое «эмоциональная немота», можно на наглядном примере матрешки, многослойной игрушки, состоящей из нескольких вложенных в нее куколок, каждая следующая затейливее предыдущей.

В основе эмоционально-чувственной сферы человека лежат телесные ощущения — например, когда мы видим возлюбленного, мы чувствуем, как подпрыгивает сердце; а когда испытываем гнев, часто ощущаем желудочные спазмы.

Наш мозг приписывает каждому из этих ощущений определенную ценность — тогда вы знаете, позитивное оно или негативное, сильное или слабое.

Так аморфные ощущения обретают форму, и у эмоции появляется некий осознанный образ.

Эмоции могут иметь множество нюансов и подчас совмещают разноокрашенные переживания (например, светлая грусть).

Для описания наших эмоциональных состояний мы рано или поздно находим подходящие слова — мы способны вербально описать наше состояние отчаяния или радости, например, и мы можем также объяснить, что нас привело в то или иное эмоциональное состояние.

В 1972 году, когда алекситимия впервые была научно описана, предполагалось, что проблема возникает именно на этом последнем, лингвистическом этапе; предполагалось, что страдающие алекситимией люди на глубинном уровне чувствуют как все и что они неспособны лишь описать свое эмоциональное состояние словами.

Ученые предположили, что это может быть вызвано нарушением нормальной коммуникации между двумя полушариями мозга, которое препятствует передаче сигналов из эмоциональных центров, находящихся преимущественно в правом полушарии, левополушарным центрам, отвечающим за речь.

Такая трансмиссия необходима нам для того, чтобы вербализировать то, что мы чувствуем, объясняет Катарина Гёрлих-Добре из Рейн-Вестфальского технического университета города Ахен, что в северной Германии.

В этом можно было убедиться, когда врачи впервые попробовали лечить эпилепсию, удаляя соединяющие две доли волокна; такое хирургическое вмешательство сокращало количество эпилептических приступов, однако перенесшие операцию пациенты становились «эмоционально немыми».

Еще одно важное, хоть и менее сенсационное, открытие, сделанное самой Гёрлих-Добре благодаря томографии, состоит в том, что у людей с алекситимией нейронные связи имеют аномальную плотность.

Автор фото, SPL

Подпись к фото,

Когда хирургическим путем удаляются соединяющие два полушария волокна, пациенты становятся эмоционально немыми и неспособными выражать свои чувства

Возможно, предположила исследовательница, это создает дополнительные шумы при трансмиссии (что-то вроде помех в плохо настроенном радиоприемнике), и связь с эмоциональными зонами, соответственно, нарушается.

Сегодня ученые уже знают, что существует много разных типов алекситимии.

Одни «алексы» с трудом выражают свои эмоции и чувства, тогда как другие (как Калеб) даже не осознают их.

Ричард Лейн из Университета штата Аризона предлагает в качестве аналогии феномен потери зрения у людей, получивших травму визуальной зоны коры головного мозга; сами глаза не пострадали; тем не менее способность различать зрительные образы утрачивается.

Подобным же образом поврежденная нейронная цепочка, участвующая в обработке эмоциональных сигналов, может мешать чувствам грусти, радости или гнева достигать сознания (если продолжить метафору многослойной матрешки, то проблема возникает на уровне второй «куклы»: тело реагирует нормально, но интеграции ощущений не происходит, и, соответственно, не может сформироваться эмоциональная мысль).

«Возможно, что эмоция активизируется, и тело на нее отвечает, но человек своих эмоций просто не осознает», — говорит Лейн.

Проведенные недавно исследования с применением магнитно-резонансного сканирования (томография), выявили признаки более базисной проблемы перцепции в некоторых типах алекситимии.

Гёрлих-Добре, к примеру, обнаружила недостаток серого вещества в центрах поясной коры, отвечающих за самосознание, и предположила, что это блокирует сознательное представление эмоций.

А ее коллега Андре Алеман из Университетского центра медицинских исследований в Гроненгене, Нидерланды, обнаружил дефицит в зонах головного мозга, связанных со вниманием, в моменты, когда страдающие алекситимией люди смотрят на эмоционально заряженные картинки.

У него сложилось впечатление, будто эмоции их мозг просто-напросто отказывался регистрировать.

«Мне кажется, это вполне соотносится с теорией Лейна, — говорит Алеман (первоначально он полагал, что причины у этого явления иные). — Мы вынуждены признать их (Лейна и его коллег — прим. переводчика) правоту».

Вот как сам Калеб описывает свой разрыв в сознании, который препятствует нормальной передаче эмоциональных сигналов в левую долю мозга.

Он вспоминает, как работал однажды в школьном театре. Целую неделю перед спектаклем пытался он записать нужные звуковые эффекты, но свести всё вместе никак не удавалось.

В конце концов ответственный потерял терпение и набросился на него с упреками.

Автор фото, SPL

Подпись к фото,

Вопреки стереотипу, не все аутисты страдают от эмоциональных или социальных проблем

«Тело мое отреагировало странным образом, — вспоминает Калеб. — Я почувствовал напряжение; сильно забилось сердце, но ум оставался безучастным. .. За этим было любопытно наблюдать с исследовательской точки зрения. А потом я совершенно забыл эту ситуацию».

Кажется, что никакое событие не может поколебать такое твердое равнодушие. «Чем насыщеннее эмоция, тем ярче, по идее, она должна окрашивать мое мышление, — говорит Калеб. — Но на самом деле мышление у меня более ясное и более склонное к анализу».

Есть одно небольшое преимущество: Калебу проще переносить медицинские процедуры — просто потому, что он не связывает с подобным опытом никаких негативных эмоций и не испытывает страха или тревоги.

«Я спокойно переношу всякие неприятные моменты, поскольку знаю, что в памяти у меня отсутствуют [негативные] эмоциональные ассоциации, — признается мой собеседник. — Но это значит, что позитивные воспоминания из памяти тоже вымываются».

Короткое замыкание в мозгу

Впрочем, компенсация эта несущественная — алекситимия связана, по всей видимости, с разными другими заболеваниями, в том числе с шизофренией и расстройствами пищевого поведения. Потому, наверное, что именно благодаря эмоциям мы обычно начинаем лучше заботиться о своем физическом и ментальном здоровье.

Более точное определение алекситимии помогло бы лучше понять природу сопутствующих расстройств, а также больше узнать о различиях между разными видами аутизма.

Джефри Бёрд из лондонского Королевского колледжа отмечает, что, вопреки стереотипам, половина аутистов вполне способна к восприятию других людей на эмоциональном плане и к адекватным эмоциональным реакциям, а те, которые испытывают трудности с социализацией, обычно страдают алекситимией.

Поэтому он полагает, что разграничение этих двух видов расстройств приведет к более адекватному уходу и лечению.

Пока же остающееся недопонимание в этой области часто мешает аутистам получать ту помощь, которая им действительно требуется.

«Я работал с одной женщиной-аутистом, которая хотела стать помощником по уходу за больными, — говорит Бёрд. — Но ей отказали — под предлогом, что она якобы не способна на эмпатию. Однако проведенное нами исследование показывает, что у многих аутистов нет проблем с эмоциями.»

Дальнейшая работа в этом направлении могла бы также прояснить загадочную связь с соматическими заболеваниями, такими как хронические боли и синдром раздраженного кишечника, которые у больных алекситимией встречаются необычно часто.

Лейн предполагает, что причина состоит в своего рода «коротком замыкании» в мозгу, которое является следствием «эмоционального дальтонизма». По его словам, осознанное восприятие эмоций помогает затушить физические ощущения, связанные с той или иной эмоцией.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Стараясь найти связь со своими эмоциями, «алексы» часто проходят свой жизненный путь в одиночестве

«Если ты можешь осознанно обрабатывать эмоцию, позволяя ей расти и развиваться, если ты подключаешь фронтальные зоны мозга, то задействуются механизмы, модулирующие процессы в теле сверху вниз», — говорит Лейн. Однако без эмоционального выхода ум может застрять в физических ощущениях, что приведет к усилению реакций.

По словам Гёрлих-Добре, «они («алексы») гиперчувствительны к ощущениям в теле и не могут ни на чем другом фокусироваться, что возможно является одной из причин хронических болей, которые они испытывают».

Некоторые исследования действительно показали, что «алексы» необычно чувствительны к ощущениям в теле, хотя результаты других экспериментов эти выводы опровергают.

Описания физических ощущений часто доминируют в рассказах Калеба о трудных моментах в его жизни, таких как расставание с семьей.

«Вообще я не скучаю по людям, мне кажется. Если я уезжаю и долго кого-то не вижу, жизнь у меня идет по принципу «С глаз долой, из сердца вон», — признается он. — Но если пару дней со мною рядом нет моих жены и ребенка, то я физически ощущаю давление или стресс».

Восстановление связи с потерянными чувствами

Есть надежда на то, что в конце концов врачи установят причины алекситимии и помогут своим пациентам избежать эффекта «снежного кома» при ее воздействии на организм.

Калеб полагает, что его заболевание возникло при рождении и могло быть вызвано генетическими факторами. Особенности воспитания и эмоциональная отзывчивость родителей тоже могут играть здесь определенную роль.

Но есть люди, которые становятся «алексами» в результате психологической травмы, нарушающей их способность обрабатывать некоторые или даже все эмоции.

Лейн представил меня одному из своих пациентов, Патрику Дасту, который в детстве подвергался насилию со стороны отца-алкоголика, так что в какой-то момент даже возникла угроза его жизни.

«Однажды вечером, когда он вернулся домой, они с мамой в очередной раз поругались. И тогда он сказал: «Вот пойду схожу сейчас за своим ружьем и застрелю вас всех». Мы побежали к соседям и из их дома вызвали полицию».

С тех пор прошло несколько десятилетий, а для него все это время было проблематично понимать и интерпретировать свои эмоции, особенно страх и гнев, которые он до сих пор испытывает по отношению к своим родителям.

Даст подозревает, что в результате у него развилась фибромиалгия — диффузная мышечно-скелетная хроническая боль и слабость всего тела — а также расстройство пищевого поведения.

Вначале под руководством Лейна, а позже и самостоятельно Даст вспомнил свои давние переживания и вновь соединился с эмоциями, которые он прежде всегда старался упрятать поглубже. В результате этого его фибралгические боли уменьшились.

«Я обнаружил огромный гнев, который испытывал сам того не осознавая, — объясняет Патрик. — Это самое важное, что я сделал в своей жизни». Он только что закончил работу над книгой, в которой описал этот процесс. Чтобы лучше социализироваться, Калеб тоже посетил психотерапевта, специализирующегося на когнитивном поведении, и теперь через осознанное решение он может лучше анализировать собственные физические ощущения и соотносить их с эмоциями других людей.

Хотя этот процесс и остается во многом исследовательским экзерсисом, он позволяет Калебу осознавать чувства его жены и понимать, почему она поступает так, а не иначе.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Принимая осознанное решение любить, «алексы» могут принести в отношения стабильность

Однако далеко не каждый больной алекситимией обладает такой решимостью и упорством. И не всякому удается найти себе спутника жизни, который был бы готов принять связанные с этим заболеванием допущения.

«Со стороны моей жены требуется большое понимание… Она осознает, что я понимаю любовь и другие вещи несколько иначе», — говорит Калеб.

Зато он эмоционально стабилен и не подвержен перепадам настроения. «Компенсация состоит в том, что мои отношения с женой — это для меня осознанный выбор», — объясняет Калеб.

Он действует не по прихоти, а на основе осознанного намерения любить и заботиться о ней. В последние восемь месяцев это было особенно важно.

«Если мы переживаем какую-то сложную ситуацию — к примеру, ребенок не спит всю ночь и плачет, — на мое отношение это никак не повлияет, потому что у меня связь основана не на эмоциях».

Калеб не испытал эйфории по поводу своей свадьбы или рождения ребенка, но он большую часть жизни провел глядя внутрь, пытаясь прочувствовать и понять ощущения, которые испытывает он сам и окружающие его люди.

Он один из самых заботливых и осознанных людей, которых я когда-либо имел удовольствие интервьюировать — человек, который знает себя и свои ограничения насквозь.

Завершая разговор, он подчеркивает, что «эмоциональный дальтонизм» не делает человека злым или эгоистичным.

«Трудно поверить, но жить полностью отделенным от эмоций и воображения возможно, хотя это как раз то основное, что делает нас людьми, — говорит он. — Но это вовсе не значит, что такой человек бессердечен или что он псих».

Жизнь людей, лишенных части эмоций — Bird In Flight

…Большинство людей никогда не слышали об алекситимии. А вот другое расстройство, тоже связанное отсутствием эмпатии и притупленными эмоциями, знаменито гораздо больше. Психопатия.

Лике Нэнтьес — хрупкая женщина лет тридцати с небольшим. Глядя на нее, невозможно представить, что значительную часть своего рабочего времени она проводит в разговорах наедине с заключенными-психопатами, некоторые из которых осуждены за убийство. Во время одной из таких бесед устрашающего вида громила вдруг вскочил с кресла и рявкнул: «Ты что, меня не боишься?» «А зачем? Разве ты меня боишься?» — безмятежно ответила Лике, после чего громила мгновенно уселся обратно в кресло и долго делился с ней своими переживаниями.

Хотя природа психопатии все еще до конца не ясна, большинство психологов сходятся во мнении, что она помимо прочего характеризуется отсутствием эмпатии и чувства вины, слабыми эмоциями и антисоциальным поведением. Есть все основания полагать, что некоторые психопаты готовы пытать и убивать своих жертв именно из-за собственной неспособности к эмоциям: к примеру, им самим незнакомо чувство страха, поэтому они не могут распознать его в других.

Нэнтьес работает в Амстердамском университете. Здесь, в Нидерландах, с обвиняемых снимается часть ответственности, если они докажут, что на преступление повлияло их психологическое состояние. Таких преступников после нескольких лет тюрьмы (а иногда и минуя тюрьму) отправляют в охраняемые реабилитационные центры. Нэнтьес работает как раз с такими людьми, изучая, помимо прочего, их способность к интерорецепции.

Во время многочисленных интервью она также выясняет их уровень эмпатии и способность чувствовать раскаяние. «Некоторые честно говорят, что им все равно. Но многие психопаты отлично усвоили терминологию для описания чувств. Они прекрасно умеют говорить о сострадании, эмпатии, сочувствии». Исследования показали, что преступники-психопаты вполне точно умеют описывать чувства. Чего им не хватает, так это личного опыта эмоций.

…Объективно оценить способность человека к интерорецепции довольно сложно. Самый распространенный тест предлагает подсчитать частоту своего сердечного ритма (около 10% участников исследования легко справляются с задачей, 5-10% не справляются совсем, остальные где-то посередине). Более сложная версия: участники слушают серию коротких гудков и должны догадаться, какие из них синхронизированы с их сердечным ритмом (это удается тем же 10%, но тех, кто не справился, уже 80%).

Нэнтьес практиковала эти тесты во время интервью с заключенными и выявила четкую взаимосвязь: чем выше у психопата уровень антисоциального поведения, тем хуже он справляется с заданием на сердечные ритмы. Люди, которые не слышат сигналов собственного тела, меньше способны к эмоциям и эмпатии.

Преступников-психопатов иногда делят на два типа: «белые воротнички» (которые могут с легкостью провернуть циничную аферу, но избегают кровопролития) и те, кто склонен к насилию. Интервьюируя вторую группу, Нэнтьес обнаружила у ее членов еще одну общую черту, помимо неспособности к интерорецепции. «Их воспитание. Вернее, полное его отсутствие. Эмоциональное насилие. Сексуальное насилие. Физическое насилие. Отсутствие родительской заботы. Страх — единственная знакомая им в детстве эмоция».

…В детстве Стивен тоже не знал родительской заботы. Когда ему было шесть, его мать намеренно подожгла их дом, в котором в этот момент находились она сама, Стивен, его младшие братик и сестренка. К счастью, их отец, уже ушедший на работу, в тот день забыл дома пакет с ланчем и вернулся за ним как раз вовремя.

Сейчас очевидно, говорит Стивен, что мать страдала от послеродовой депрессии. Так или иначе, все, что он запомнил из раннего детства, — ощущение тревоги и беспокойства. «После пожара мать отправили в тюрьму. Отец работал посменно. Соседи, видя нас без присмотра, пожаловались в органы опеки. Никто из родственников отца не захотел взять нас с братом к себе, потому что от нас уже тогда были одни неприятности — то магазинные кражи, то еще что-нибудь. И нас забрали в приют». В приютах Стивен и провел большую часть детства.

Все, что он запомнил из раннего детства, — ощущение тревоги и беспокойства.

Алекситимия часто сопровождается детскими травмами и отсутствием родительской заботы, объясняет Джефф Берд. Но это не единственная причина. Изучение близнецов показало, что существует и генетическая составляющая. И наконец, синдром связан с нарушениями в островковой доле мозга, отвечающей за получение телесных сигналов.

Алекситимия: эмоциональный разрыв, скрывающийся под маской нормальности

Алекситимией называют психологическое состояние личности, при котором человек, потеряв способность к определению и проявлению собственных эмоций, вынужден стараться выглядеть нормальным в глазах других. Психиатр Сайто Сатору рассказывает об этом расстройстве на примере случаев из собственной практики, а также на примере героев повести «Человек минимаркета» (Комбини нингэн, автор Мурата Саяка), удостоенной премии Акутагавы за 2016 год.

В психиатрии существует термин «алекситимия». Он состоит из отрицательного префикса «ἀ» и двух основ: «λέξις» (слово) и «θυμός» (чувства, эмоции). Этот термин описывает психологическое состояние, когда личность неспособна оценивать и описывать собственные эмоции. Для того, чтобы иметь целостное представление о собственной жизни, индивид должен осознавать и различать, что он чувствует. Однако есть люди, которые к этому неспособны – они не понимают, в каких ситуациях у них возникает та или иная эмоция. Особенности алекситимии проявляются у таких людей в те моменты, когда их охватывает гнев, грусть или любое другое сильное чувство, которое они не в состоянии определить и выразить.

В действительности, за исключением младенцев, в современном обществе практически нет людей, которые бы плакали или кричали, совершенно себя не сдерживая. Подразумевается, что взрослый член общества должен контролировать себя и не проявлять внешне такие примитивные эмоции. А если он не в состоянии сдерживаться – значит, он нуждается в лечении.

Молодые люди, стремящиеся соответствовать понятиям о «нормальности», учатся у старшего поколения подавлять проявление эмоций. Со временем некоторые из них утрачивают способность распознавать собственные чувства. Подавленные гнев, грусть становятся причиной психосоматических заболеваний и ипохондрического расстройства. Для ипохондриков характерно явное проявление соматической симптоматики при отсутствии сколько-нибудь существенных патологических отклонений. Вследствие тревожной установки и постоянного беспокойства по поводу здоровья могут нарушиться функции сердца, желудочно-кишечного тракта и других вегетативно иннервируемых систем. А это, в свою очередь, приводит к развитию артериальной гипертензии, язвенной болезни и т. д. Именно поэтому ипохондрия считается психосоматическим заболеванием.

Однако при алекситимии размываются не только негативные эмоции, но и положительные – человек не способен испытывать такие чувства, как радость или воодушевление. Потеря способности получать удовольствие называется ангедония. Для этого расстройства характерна утрата мотивации к деятельности, от которой индивид в прошлом получал удовольствие. Развитие ангедонии – важный показатель в диагностике патологической депрессии.

Под маской нормальности

У меня есть собственная психиатрическая практика в Токио, и я ежедневно сталкиваюсь на работе с людьми, страдающими от депрессии и ипохондрического расстройства. Во время первой встречи большинство из них не выказывают никаких признаков страдания или отчаяния. И я должен сдёрнуть с них маску нормальности, под которой они скрывают свой недуг, нуждающийся в лечении.

Обложка повести «Человек минимаркета» (иллюстрация предоставлена изд. «Бунгэй Сюндзю»)

Я задумался об этом, когда прочел повесть «Человек минимаркета», за которую Мурата Саяка недавно получила премию Акутагавы. Ведь в этой повести идет речь как раз-таки о человеке, страдающем алекситимией. Героиня, женщина по имени Кокура Кэйко, 18 лет проработала продавщицей в одном и том же минимаркете (комбини) – именно от ее лица и ведется повествование. Она взяла себе за правило никогда не выказывать своих чувств и не высказывать суждений. Вместо этого она создала «лоскутную личность», копируя поведение и перенимая привычки и манеры у окружающих ее женщин (в основном коллег по работе), которых она считает правильными и восхищается их стилем. Эта эффективная и удобная стратегия позволяет ей приспособиться к собственному окружению. В тот момент, когда, прибыв на работу незадолго до начала смены, она переодевается в рабочую униформу, Кэйко превращается в функцию, в «человека минимаркета». Теперь все, что от нее требуется – в течение назначенного времени выполнять предписанные обязанности, используя подходящие к случаю усвоенные ей навыки и позаимствованные суждения. Школьные годы героини прошли под бесконечные сетования родителей, недовольных дочерью-индивидуалисткой, и постоянный прессинг со стороны школьных учителей. Повзрослев, она благодарна возможности скрывать свою индивидуальность под безликой униформой.

Тем не менее, когда Кэйко вдруг осознает, что окружающие жалеют ее – одинокую женщину, 18 лет подряд проработавшую продавщицей в минимаркете – она приходит в сильнейшее беспокойство. В этот момент она знакомится с новым работником минимаркета, мужчиной, который является полной ее противоположностью. Он убежден, что общество отвернулось от него и что все его травят и преследуют. Поэтому он даже не пытается казаться нормальным, и очень скоро его увольняют из минимаркета. Кэйко предлагает ему пожить у нее. На первый взгляд кажется, что они очень гармоничная пара, но их связь построена на холодном расчете. Для трудоголика Кэйко это возможность создать видимость романтических отношений, для мужчины-лоботряса жизнь с Кэйко является отличным укрытием от несправедливости жестокого мира. Но их совместная жизнь нарушает хрупкий душевный баланс, который Кэйко поддерживала и укрепляла в себе на протяжении всех этих восемнадцати лет.

Язвительные замечания сожителя разоблачают ее душевную пустоту, зияющую бессодержательность ее личного пространства, которую Кэйко столько лет отказывалась замечать. Отказ, отрицание – это примитивный механизм психологической защиты, подсознательная попытка игнорировать проблему, существование которой очевидно для любого стороннего наблюдателя. А тот, кто отрицает очевидное, выглядит в глазах окружающих инфантильным и эксцентричным.

Осознав всю безысходность своего положения, Кэйко бросает работу и перестает быть «человеком минимаркета». Ей не остается ничего другого, кроме как лежать целыми днями под одеялом, на футоне, который она разложила внутри стенного шкафа. Я называю эту фазу «постельная зависимость» и считаю, что она является отправной точкой для развития других видов зависимости: от наркотической или алкогольной зависимости до сексуальной аддикции. На самом деле, как аддиктивное поведение, так и «показательная нормальность» являются отчаянными попытками выбраться из зыбучих песков эмоционального вакуума.

У этой повести в каком-то смысле счастливый конец – Кэйко снова начинает работать в минимаркете. Но не думаю, что это слишком рассмешит многочисленных читателей, поскольку они замечают связь чрезмерной зацикленности на работе и бессмысленности личного пространства героини.

Отказ чувствовать

«Постельная зависимость» по сути является регрессией к так называемому «первичному сну» – сноподобному состоянию, свойственному младенцам. Это именно то состояние, которого так страстно желают достичь наркоманы-героинщики. Похожий процесс регрессии переживают и затворники-хикикомори. С каждым днем эта трясина засасывает хикикомори все больше, и вытащить их из нее – нелегкая задача.

Здесь важно обратить внимание на один момент. Грудничок, который заснул в процессе кормления и, проснувшись, обнаружил, что его отняли от материнской груди, почувствует беспокойство, рассердится, раскраснеется и заплачет.

Младенцы постарше (в возрасте от года до полутора лет) тоже живут в мире базовых эмоций, таких как гнев, беспокойство, подавленное состояние или грусть. Но взрослые хикикомори глухи к этим эмоциям. Сначала они сами отказываются чувствовать что бы то ни было, а потом просто теряют эту способность и впадают в состояние алекситимии.

Освободиться от заклятия «нормальности»

Такие люди иногда обращаются в мою клинику за помощью, по ошибке принимая свое состояние за депрессию. Например, ко мне пришла домохозяйка, которая рассказала, что по окончании университета устроилась сразу на фирму, но проработала всего год, потому что офисная работа показалась ей скучной. Затем она нашла подработку в садомазохистском (СМ) клубе – это место ей так понравилось, что она проработала там четыре года. Незадолго до того, как ей исполнилось тридцать, она уволилась из клуба, рассудив, что рано или поздно ей все равно придется это сделать. Еще некоторое время спустя, после активного поиска подходящей партии (конкацу) она вышла замуж, родила ребенка и начала вести «нормальную» жизнь домохозяйки. И тут она вдруг обнаружила, что большую часть дня она проводит в постели или в неподалеку от нее.

Ее муж – типичный маменькин сынок, к тому же страдающий атопическим дерматитом – довольно быстро понял, что жена не будет заботится о нем в той же мере, как заботилась мать, и развелся с ней. На момент ее визита ко мне со дня развода прошел примерно месяц.

Думаю, некоторые мои коллеги диагностировали бы у этой пациентки депрессию или расстройство адаптации и прописали бы ей антидепрессанты. Но я обратил внимание на то, насколько сильно в ней желание быть, или, по крайней мере, казаться нормальной. Именно оно заставило ее подавить свою индивидуальность и обречь себя на жизнь в мире, не вызывающем у нее ничего кроме скуки.

Повседневная работа в СМ-клубе таила в себе опасность, но в то же время будоражила её – мысль о том, что она работает на «нестандартной», «ненормальной» работе служила сильнейшим источником эмоционального возбуждения. Таким образом, «нормальность» – это всего лишь иллюзия, идеал, который может быть разным для разных людей.

Моя пациентка говорит, что ей уже тридцать пять, фигура уже не та, и что «того, что было в прошлом, уже не воротишь». Я не оспариваю эту точку зрения. Но вне зависимости от того, вернется ли она на работу в СМ-клуб или нет, я считаю, что ей нужно вспомнить и заново переосмыслить те сильные, будоражащие чувства, которые она испытывала, работая на любимой работе. Моя задача вернуть этой женщине способность чувствовать сильные эмоции, восстановив ее связь с собственной эротичностью. Я должен убедить её, что ей не нужно прятаться под маской нормальности.

Иллюстрация к заголовку: Design Pics/AFLO

(Статья на японском языке опубликована 18 ноября 2016 г.)

Что такое алекситимия и как понимать свои чувства

Алекситимия — это не психиатрический диагноз, так называют состояние, при котором человек не способен описать и понять свои чувства и эмоции. Она приводит не только к проблемам в межличностных отношениях, но и может стать причиной психосоматических болезней. Мы поговорили с людьми, живущими с алекситимией, и узнали у экспертов, как с ней бороться.

«Это как не чувствовать вкуса и запаха»

Татьяна, 21 год

У меня шизоаффективное расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство и синдром Аспергера — первые признаки были в подростковом возрасте, диагнозы поставили несколько лет назад. В детстве я впервые я поняла, что мне сложно определять эмоции и чувства. Я могла плакать и не осознавала из‑за чего. Из‑за боли или из‑за того, что мне грустно.

Когда я понимаю, что что‑то чувствую, я стараюсь обращать внимание на ощущения в теле. Если появляется тяжесть в груди, скорее всего, это отрицательные эмоции — грусть, печаль, обида. Если в теле и конечностях чувствуется тепло, то наверняка положительные.

Долгое время я не понимала, что такое влюбленность и симпатия и могу ли я их испытывать. От других чувств я смогла их отличить, когда встретила своего молодого человека в восемнадцать лет. Это совершенно другой уровень чувств, который я ощущала физически: сердце билось чаще, когда я думала о нем, мне хотелось быть рядом с ним, при разговоре становилось жарко, потели ладони, в голове было ощущение опьянения. И как‑то так я поняла, что это что‑то новое и что я могу кого‑то любить.

Страх тоже проявляется больше физически: не хватает воздуха, болит голова, сильный шум в ушах, спазм в кишечнике, скованность мышц, холод в теле, дрожь. Похоже на начало простуды — я бы сказала так, чтобы было более понятно.

Самое сложное для меня — говорить близким, что я чувствую, если они меня об этом спрашивают или ждут в разговоре, что я скажу что‑то об эмоциях. Я просто ощущаю, что не нахожу слов для этого, их как бы нет, и я не знаю, что сказать. В такие моменты люди думают, что я ничего не чувствую, и мое молчание ставит их в тупик.

Иногда родные злятся — видимо, ждут эмоциональной отдачи в процессе разговора, а я часто не знаю, что сделать, какую эмоцию показать, выдавить из себя. Но я думаю, что они злятся не специально. Как‑то говорили с мамой про дальнейшее обучение, я объяснила, где и на кого хочу учиться, на что она ответила, что я говорю без интереса и эмоций, словно мне все равно.

Ты будто лишен возможности прочувствовать эмоции по полной. Их словно нет, и ты не знаешь, какие они, потому что злость и радость чувствуются одинаково пресно. Для меня это как жить с постоянным насморком и не ощущать вкуса и запаха.

Родителям я не говорила об алекситимии и синдроме Аспергера. Они старой закалки, все люди с аутизмом для них — не умеющие говорить и содержащиеся в интернатах. Также мы не очень близки, и я даже не знаю, как мягко рассказать про свои состояния. Я пробовала объяснить маме мое ментальное расстройство, но для нее это «ты не можешь держать себя в руках», так что все мои рассказы и показанные статьи на эту тему бесполезны. У меня есть инвалидность по физическому здоровью — родители относятся ко мне так, как к людям с инвалидностью в России: считают слабой и неспособной работать. Они в курсе, что я психически нездорова, но если сказать им еще и о проблемах с эмоциями и синдроме Аспергера, они будут относиться ко мне с еще большей жалостью и мыслью, что я не такая, как нормальные дети, и что это их наказание от Бога. А вот мой молодой человек в курсе моих проблем, и после того, как он узнал о них, мы стали лучше понимать друг друга.

Я прохожу курс психотерапии, и мне очень тяжело говорить о том, что я чувствую, о своих эмоциях. Но чем больше проходит времени, тем больше я учусь описывать свои эмоции в образах. Например, грусть — темная и пасмурная туча. Это странный опыт, но мне нравится.

«Меня считали черствым и нелюдимым человеком»

Уайт, 35 лет

У меня биполярное расстройство второго типа. В настоящее время я в ремиссии и продолжаю медикаментозное лечение. Я давно чувствовал, что мне трудно описывать эмоции и чувства, но впервые осознал это около десяти лет назад. Тогда мы часто в компании играли в словесные игры, и мне несколько раз доставались вопросы формата «что ты чувствуешь по отношению к… (человеку, явлению, событию и так далее)?» Такие вопросы ввергали меня в ступор, и при этом я замечал, что у других людей нет проблем с ответами. Пытался понять, как они так быстро находят слова, какое‑то время даже подозревал, что они придумывают их на ходу. Уже позже случайно наткнулся в интернете на статью об алекситимии и опознал знакомые симптомы.

В моем случае алекситимия не влияет на творчество и профессиональные задачи: люблю художественную литературу, построенную на проблематике человеческих взаимоотношений, иногда сам пишу прозу, стихи, песни. От лица лирического героя чувства формулировать проще, к тому же это тренировка вербализации.

А вот в личной жизни и общении с друзьями алекситимия приводит к проблемам: близкие часто замечали, что у меня трудности с выражением эмоций — раньше в основном злились и занимали позицию «почему нельзя сразу сказать нормально». Меня долго считали черствым и нелюдимым человеком, потому что я не понимал, как выражать различного рода сопереживания. Несколько раз ссорились с моей девушкой почти до разрыва, потому что моя реакция была «неправильной»: не соответствовала ситуации и некорректно отображала мои собственные эмоции.

После того как я начал предупреждать о моей проблеме, конфликтов стало меньше, с близкими мы стали больше разговаривать о чувствах.

Еще у меня бывают проблемы с принятием решений из‑за невозможности понять, какое чувство руководит мнением, но это скорее хорошо: приходится учиться смотреть на вещи с позиции рацио, фиксируя плюсы и минусы, вместо того чтобы поддаваться эмоциям.

«Мои ощущения — загадка для меня самого»

Антон, 30 лет

До недавнего времени я не знал о такой проблеме, как алекситимия, но замечать, что не понимаю свои эмоции и чувства, начал в юности. Не мог понять, как надо реагировать на действия одноклассников и друзей — когда надо смеяться, злиться и расстраиваться. До сих пор не отличаю шутку от оскорбления, если оно не явное. Например, могу обидеться до слез, если мне скажут «дурачок» по-дружески, и засмеяться, услышав в свой адрес мат.

Пытаясь социализироваться, я повторял за другими людьми, но это выглядело неуклюже, я не улавливал нормы. Меня травили в школе, а я не знал, как реагировать: на оскорбления молчал, а за легкую иронию мог полезть в драку, потом стыдился и извинялся.

Когда начал работать, не мог прижиться в коллективе, потому что не считывал чужое отношение ко мне и, соответственно, не знал, как мне относиться к людям. Многие говорили, что я веду себя высокомерно, что меня удивляло и расстраивало, ведь я просто все время молчал. Моя нелюдимость приводит к тому, что, несмотря на высокие профессиональные показатели, карьерный рост и руководящая должность мне не светят. В гуманитарной сфере, которой я занимаюсь, крайне важны взаимоотношения с людьми, умение понимать и считывать эмоции других, особенно если хочешь управлять коллективом.

С друзьями и близкими людьми отношения не складываются по той же причине — взаимное непонимание, которое даже сильная романтическая или дружеская привязанность не смогли побороть. Разницу в направлении этих привязанностей я ощущал только по наличию сексуального желания, которое проявляется стандартным человеческим образом. Однако его отсутствие не останавливало от необдуманных поступков: я признавался в романтической любви подругам и даже друзьям, хотя и не думал о сексуальных отношениях с ними, меня просто тянуло к ним и в их присутствии становилось физически тепло и комфортно. Люди, мягко говоря, удивлялись в ответ на мое предложение встречаться, а парни выражали неприязнь. Со многими замечательными людьми отношения были испорчены раз и навсегда, даже извинения не помогали вернуть дружбу.

И после разрыва отношений я не понимал, что испытываю, — то грустил, то радовался, и это сводило с ума. Когда бывшая девушка съехала от меня, у меня в пустой квартире часто захватывало дыхание, пульс учащался, особенно когда вспоминал наш быт. Причины непонятны, потому что обижаться и злиться не на что, ведь расстались мы по моей инициативе. А как‑то друг выложил фотографию с вечеринки, и у меня внутри все закипело, дыхание тоже перехватило (кажется, это моя стандартная реакция на что угодно), но я не понимал, что внутри меня происходит. Я позвонил ему и спросил, почему он туда пошел, что звучало очень глупо, — он не понял этого вопроса, а я уже не понимал, почему его задаю, да еще срывающимся голосом. Мои друзья знают, что я не любитель вечеринок в принципе, и я это знаю про себя, поэтому в уме не держал никаких претензий, но какие‑то эмоции захлестывали, судя по физическим проявлениям. Я бы назвал их бессодержательными, фантомными.

Подробности по теме

«Я размышляла, как лучше умереть»: истории подростков с ментальными расстройствами

«Я размышляла, как лучше умереть»: истории подростков с ментальными расстройствами

Попытка объяснить людям, что у меня проблемы с эмоциями, не помогает: даже самые близкие уверены, что это блажь и я просто не хочу себя контролировать и «стараться понять других».

Когда я впервые обратился к психиатру, он сказал что проблемы с эмоциями — это невроз. Я долго лечился разными препаратами, но ситуация не становилась лучше, до сих пор мои ощущения — загадка для меня самого. Психотерапия слабо, но помогает: врач научил определять, чем чувства отличаются от эмоций, но распознавать их все так же трудно. Я усвоил, что эмоция — это маленькое кратковременное острое ощущение, будто вспышка, молния, ни о чем подумать не успеваешь. А чувство — это длительное состояние, сопровождаемое кучей мыслей. Например, я ударился об стул и закричал, руки сжались, инстинктивно в ответ ударил по стулу — значит возникла эмоция злость. Но был у меня коллега на бывшей работе, который меня подставил, и если мы выходили в одну смену, то я чувствовал напряжение в мышцах, учащенное сердцебиение и часто думал о том, как же он может быть таким паршивым человеком.

Сложнее всего для меня рассказать врачам, что я испытываю: какие бы слова я ни подбирал, все кажется враньем или фантазией. Это касается и психических, и физических ощущений. Стоит зайти в кабинет гастроэнтеролога или терапевта и начать жаловаться, как я прислушиваюсь к себе повнимательнее и начинаю думать, что ощущения мне привиделись. С психотерапевтом и психиатром то же самое: кажется, что я на самом деле здоровый фантазер, ведь я не могу донести, как именно себя ощущаю, а специалисты не телепаты и не могут понять.

«Я не могу облечь чувства в человеческий язык»

Кристина, 28 лет

Я ходила к психологу с проблемами пограничного расстройства и депрессии, однажды он попросил меня описать себя, и я почувствовала замешательство, потому что не знаю, кто я.  Сказала ему, что состою из слоев: снаружи вежливая оболочка, под ней злой гопник, а под ним добрая душа, которая всех спасает, и именно ее защищает гопник. Дальше снова что‑то темное, что я не понимаю и боюсь анализировать, и так до бесконечности. Позже эти слои вышли в некие субличности, и их эмоции воспринимались как чужие, которые я не могу понять или контролировать. Я дала им имена, и они говорят в голове, словно отдельные части меня: добрая, агрессивная, чрезмерно эмоциональная, моя обычная.

У меня получается описывать свои ощущения с помощью таблицы чувств, нам на парах по психотерапии (я училась на врача) предлагали ей пользоваться, чтобы рассказать окружающим о своих ощущениях. Но иногда я испытываю вещи, которых нет в этой таблице или нет названия этим чувствам.

Эмпатия у меня развитая, я легко понимаю окружающих, но внутри меня либо смесь [чувств], либо вообще ничего. Это не отражается на моем хобби: я рисую нужные эмоции своим героям, иногда рисунок помогает мне разобраться в том, что я чувствую, либо это начинают понимать окружающие — порой ужасаются. Из‑за алекситимии я мало общаюсь с людьми, потому что не могу ответить нужными им эмоциональными реакциями.

Например, если человек повысил на меня голос, я могу заплакать, даже если мне просто показалось, что на меня давят, или слишком впадаю в ярость и кричу. Не бывает какой‑то средней реакции на давление. Если жалеют — реву.

Сложнее всего, сказать тем, кто ждет от меня тепла, что я испытываю это тепло, но не показываю, потому что не умею. Это ощущение размазанное, его невозможно конкретизировать в словах. Также не получается сказать людям, чем конкретно меня обидели, потому что слова застревают или я не могу облечь чувства в человеческий язык. Сложно быть запертой и не понимать, что я на самом деле чувствую. Я чаще игнорирую свои ощущения, чем отслеживаю.

Алекситимия часто приводит к психосоматическим проявлениям: когда нервничаю, поднимается температура до 37–37,5 градусов, возникают боли в животе, сердце, голове, ноют зубы, начинается аллергия (чешусь, покрываюсь сыпью), проблемы с дыханием (не могу сделать вдох или не чувствую кислорода в воздухе), может болеть вообще все что угодно, независимо от отсутствия физической патологии.

Подробности по теме

«Ревность пахнет носками»: как ощущают мир синестеты

«Ревность пахнет носками»: как ощущают мир синестеты

Почему возникает алекситимия и как с ней справляться?

Юлия Хворова

Клинический психолог в Mental Health Center, КПТ-терапевт

Алекситимия больше всего характерна для расстройств аутистического спектра, но может сопровождать любое психическое расстройство (депрессию, расстройства личности и т. п.). Она связана с механизмом формирования и поддержания психосоматического симптома, но не единственная причина его возникновения. Клиенты с алекситимией, как правило, в первую очередь обращаются с физическим дискомфортом к соматическим врачам.

По результатам некоторых исследований, сложности с выражением эмоций чаще встречаются у мужчин, чем у женщин, у людей другой гендерной идентичности алекситимия практически не изучена. Однако качество большинства исследований алекситимии достаточно низкое.

Точные причины возникновения такого состояния на данный момент не выявлены. Есть данные о том, что в возникновении алекситимии задействованы зеркальные нейроны, вовлечены такие структуры, как миндалина, инсула и мозжечок. Нарушение дофаминергического метаболизма в этих структурах связано с проявлениями алекситимии.

Тем не менее значительную роль в развитии сложностей с пониманием своих эмоций играет окружающая среда: видит ли ребенок выражение эмоций, слышит ли их названия, рассказывают ли ему о том, что такое эмоции, как они проявляются.

Алекситимия может приводить к сложностям в построении или поддержании межличностных взаимоотношений — в этих случаях я бы рекомендовала обращаться к специалисту. Если вы замечаете, что вам сложно во взаимодействии с людьми, возникает ощущение что никто не понимает ваших целей, мотивов и вам зачастую сложно понять людей, когда они говорят о своих эмоциях, — вы можете самостоятельно изучить материалы об эмоциях, постепенно учиться замечать их у себя и других людей, наблюдать за ними и выражать.

Сама по себе эта проблема не предполагает медикаментозного лечения. С алекситимией работает психотерапевт в начале любой психотерапии, так как специалисту важно понимать, что чувствует клиент в проблемных ситуациях.

Близкие могут помогать человеку, говоря о своих эмоциях и тем самым показывая опыт их проживания, а также спрашивая о переживаниях человека, обращая тем самым его внимание на эмоциональную сферу.

Алекситимия действительно часто встречается среди моих клиентов и значительно затрудняет взаимодействие на первых встречах. В начале работы специалист собирает информацию о том, что происходит с клиентом (о его поведении, мышлении, эмоциях), конечно же, алекситимия препятствует этому процессу. В таких случаях, мы несколько встреч посвящаем тому, чтобы клиент узнал, какие эмоции бывают, как они проявляются, как они ощущаются, научился замечать их у себя, называть, наблюдать за ними. Самый сложный для меня случай алекситимии у клиента потребовал восемь встреч работы именно над идентификацией, наблюдением, описанием и выражением эмоций.

Как алекситимия влияет на физическое здоровье?

Психолог клиники Mental Health Center, когнитивно-поведенческий терапевт, схема-терапевт, ординатор-психиатр

Алекситимия может приводить к возникновению психосоматических симптомов — боли, сдавливания, распирания, покалывания и других, но при этом по данным анализов и исследований врачи ничего не находят.

Ряд данных свидетельствует, что пациентам с более высоким уровнем алекситимии, страдающим бронхиальной астмой, требуются более длительные госпитализации. У пациентов с первичной артериальной гипертензией при выраженности алекситимии отмечаются более высокие цифры артериального давления, а гипертензия может оказаться устойчивой к лекарственной терапии. Существует взаимосвязь между выраженностью алекситимии и уровнем в крови кортизола, адренокортикотропного гормона и норадреналина. У пациентов, имеющих сложности с восприятием эмоций, наблюдается снижение показателей иммунитета. Более высокие уровни алекситимии в исследованиях показали пациенты с необъяснимыми с точки зрения медицины симптомами.

Люди, страдающие ревматоидный артритом, болезнью Паркинсона, хроническим болевым синдромом, заболеваниями кожи, бронхиальной астмой, ишемической болезнью сердца, язвенной болезнью желудка и (или) двенадцатиперстной кишки, неспецифическим язвенным колитом, болезнью Крона, также показали более высокий уровень алекситимии, чем в остальной популяции.

Эмоциональный интеллект: как научиться понимать свои и чужие эмоции

Эмоциональный интеллект в два раза важнее hard skills и IQ для успеха в карьере. Вместе с доктором психологии Викторией Шиманской рассказываем, откуда берутся эмоции, как ими управлять и лучше понимать других людей

Об эксперте: Виктория Шиманская — доктор психологии, преподаватель МГИМО, МИП, эксперт по развитию эмоционального интеллекта. Автор книги «Коммуникация» для подростков, сооснователь проекта развития гибких навыков SKILLFOLIO. Автор первой российской запатентованной методики развития эмоционального интеллекта.

Что такое эмоциональный интеллект и почему он важен

Эмоциональный интеллект (Emotional Intelligence или Emotional Quotient) — это способность распознавать эмоции, намерения, мотивацию, желания свои и других людей и управлять этим. Навык помогает решать практические задачи и достигать поставленных целей в жизни и на работе. Люди с развитым эмоциональным интеллектом умеют договариваться с другими людьми, принимать решения и правильно реагировать на негативные ситуации.

Через эмоции мы реагируем на события, слова и обстоятельства. Если их не понимать, происходящее будет искажаться. Например, на работе вам сделали замечание, а вы начали спорить и конфликтовать. В итоге, это приведет к неврозам, апатии и другим депрессивным состояниям. При этом депрессия не проходит быстро: у 15-39% людей она продолжается более года.

Человек с развитым эмоциональным интеллектом реагирует на причины, а не действия или эмоции. Это помогает ему правильно воспринимать критику, понимать других людей и отвечать им адекватной реакцией.

Что такое эмоциональный интеллект и как он поможет вашей карьере

Понятие эмоционального интеллекта стало популярно после публикации одноименной книги научного журналиста Дэниела Гоулмана в 1995 году. Согласно исследованию Гоулмана, у людей с развитым эмоциональным интеллектом лучше психическое здоровье, эффективность работы и лидерские навыки. При этом 67% лидерских способностей приходятся на эмоциональный интеллект. Он важнее технических знаний и IQ в два раза.

Это подтверждает исследование компании Egon Zehnder. Они проанализировали 515 руководителей высшего звена и выяснили, что люди с развитым эмоциональным интеллектом имеют больше шансов на успех. В технологическом институте Карнеги сообщили, что 85% нашего финансового успеха связаны с эмоциональным интеллектом, лидерством и умением общаться. Только 15% зависят от технических знаний. Гибкие человеческие навыки, тесно связанные с эмоциональным интеллектом — самые важные навыки в настоящем и будущем.

Как работает эмоциональный интеллект

Разберем модель, которую представила лаборатория EQ-factor под руководством Николаса Коро и Викторий Шиманской в 2014 году. Она наглядно показывает коэффициенты, формирующие интеллектуально-эмоциональный профиль личности — IEPP.

Эмоциональный интеллект не существует отдельно от интеллекта, это не его противоположность. Коэффициенты эмоционального интеллекта EQ и умственного интеллекта IQ нельзя отделить друг от друга. Более того, если не развивать EQ, у человека не будет высокого IQ.

Чтобы развить эмоциональный интеллект, нужно сосредоточиться на четырех драйверах: осознанности, самооценке, мотивации и адаптивности. Развитие каждого из драйверов формирует освоение соответствующей эмоционально-интеллектуальной стратегии.

1. Осознанность. Включает осознанность своих мыслей, чувств и поведения. Развивает стратегию «Философов». Философы быстро учатся и накапливают знания, но им сложно перейти от теории к практике и перевести знания в реальные навыки.
2. Самооценка. Включает принятие, способность не зависеть от внешних оценок и мнений, позитивное восприятие мира и решительность. Помогает освоить стратегию «Звёзд». Такие люди уверены в себе, но склонны говорить, чтобы произвести впечатление. Звезды рискуют остаться на уровне «впечатлений», если не прокачают драйверы осознанности и мотивации.
3. Мотивация. Включает открытость новому, целеполагание, переживание неудач, стремление к самоактуализации. Помогает освоить стратегию «Героев». Герои получают удовольствие от саморазвития и достижений, поэтому постоянно совершенствуются и могу вести за собой людей. Герои рискуют быстро перегореть, если не осознают причин своей работы.
4. Адаптивность. Включает в себя эмпатию, стрессоустойчивость, принятие решений и коммуникабельность. Развивает стратегию «Руководителей». Такие люди стрессоустойчивы, эмпатичны и трудолюбивы, но подвержены синдрому самозванца. Это когнитивное искажение, когда человек считает себя обманщиком и не приписывает достижения своим качествам и навыкам.

Эмоциональный интеллект — это своеобразное основание пирамиды личности. Чем больше объем этой пирамиды, тем больше возможностей и влияния на свою жизнь, жизнь других людей и на мир в целом может оказать человек.

Все четыре профиля одинаково перспективны. Чтобы построить эффективную жизненную стратегию, нужно понять свои сильные драйверы и уделить внимание слабым. В соединении с вектором интеллекта IQ, эмоциональный интеллект формирует жизненную стратегию «Творцов». Она помогает реализовать потенциал человека и достичь верхнего уровня самореализации.

Как развивать эмоциональный интеллект

Честность и правильная оценка своего поведения — ключевые факторы для развития EQ, считает доктор психологии и эксперт по развитию эмоционального интеллекта Виктория Шиманская.

Честность. Чтобы проверить свою честность, сделайте простое упражнение — напишите на бумаге три личностные черты, которые вам не нравятся в самих себе. Например, «поздно просыпаюсь», «ленюсь» и «легко раздражаюсь». Согласно первому принципу концепции эмоционального интеллекта, в каждом нашем действии есть положительное намерение. Подумайте, почему вы поздно просыпаетесь и какое позитивное намерение скрывается за этим действием. Например, потому что сильно устаете на работе и переживаете за новый проект.

Психолог и автор книги «Эмоциональный интеллект» Дэниел Гоулман пытается выяснить, почему мы не проявляем сострадание чаще и как это изменит нашу жизнь

Оценка поведения. Трудно ответить на вопрос, почему мы так себя ведем в конкретной ситуации. Но честный ответ дает реакцию на трех уровнях: смысла, тела и эмоций — это вторая парадигма в концепции эмоционального интеллекта. Если изменить реакцию на одном из этих уровней, поменяются остальные. Например, вы хорошо делаете свою работу, но поняли, что клиенты не возвращаются повторно, потому что вы не умеете с ними общаться. Из-за этого вы раздражаетесь, но осознание этой вещи даст состояние инсайта на уровне смысла. На уровне тела будет расслабление и ощущение, «будто упала гора с плеч». На уровне эмоций — станет легче. Вы нашли истинную причину злости и раздражения, хоть это и трудно признать.

Инструменты развития эмоционального интеллекта

Основу для развития эмоционального интеллекта составляют четыре компонента. Самосознание и самоконтроль помогают работать с собой, а социальная компетентность и управление отношениями строить сильные отношения с другими.

Начинать развитие эмоционального интеллекта следует с осознания того, что с вами происходит. Нужно научиться разделять себя и эмоции, представлять их как отдельное явление и смотреть на него со стороны. Эмоции — ваша реакция на происходящее вокруг. Они меняются вместе с изменениями внешних обстоятельств, поэтому запомните: вы ≠ ваши эмоции. Умение отделять эмоцию от себя поможет оценить обстановку, принять решение и правильно отреагировать.

Например, на краю обрыва вы осознаете, что вам страшно, и отойдете. В этом случае страх сохранит вашу жизнь. Но на переговорах с важным клиентом он помешает собрать мысли и сосредоточиться на результате. Осознав это, нужно отодвинуть страх в сторону и двигаться дальше.

Марк Уильямс и Денни Пенман дают определение эмоциям в своей книге «Осознанность»: «Это сгустки мыслей, чувств, телесных ощущений и импульсов. Все элементы взаимодействуют друг с другом и могут усиливать или сдерживать общее настроение».

Любую эмоцию можно принять или отказаться от нее. При этом нельзя подавлять эмоции. Это приведет к неврозам и неудовлетворению жизнью.

Практика: нарисуйте шкалу от 0 до 10 на бумаге. Отметьте на ней уровень страха, например, 7 делений. Теперь увеличивайте уровень до 9, а затем снижайте до 5. Попробуйте понять свои ощущения и пережить эмоцию. Уменьшите страх еще на 2 или 3 деления, и приступайте к делу, которого боялись. В этом суть управления эмоциями.

Если вы осознаете и умеете отделять эмоцию от себя, сможете контролировать и корректно ее проявлять. Этот навык особенно важен для руководителей. Чтобы контролировать эмоцию, ее нужно выразить и произнести вслух.

Практика: научитесь говорить на языке эмоций. Используйте фразу, состоящую из трех частей:

1. Я чувствую…

2. Потому что…

3. Я хотел бы. ..

Например, я расстроен и зол, потому что не успел подготовить презентацию для нового клиента. Я хотел бы, чтобы мы вместе сделали ее, ведь клиент важен для компании. Сформулируйте несколько негативных и позитивных эмоций по этой формуле.

Научиться выражать чувства помогут методы ненасильственного общения. Тренируйтесь, со временем это войдет в привычку. Вы поменяете свою речь и реакцию на многие события.

• Социальная компетентность

Социальная компетентность помогает видеть суть и причину происходящего и не ввязываться в эмоциональные баталии. Принимать более точные и взвешенные решения. Для этого нужно научиться понимать, что стоит за поведением другого человека. Так вы предотвратите 90% конфликтов.

Свою или реакцию другого человека можно разложить на значение, действие и намерение. Это поможет правильно интерпретировать эмоции и на них отреагировать

Свою или реакцию другого человека можно разложить на значение, действие и намерение. Это поможет правильно интерпретировать эмоции и на них отреагировать

В общении с людьми реагируйте не на действия и слова, а намерения и причины, которые за ними кроются. Любую реакцию и поведение можно разложить на три составляющих:

1. Намерение — смысл, истинная причина. Человек может осознавать или не осознавать своего намерения, но оно всегда будет позитивным. Например, руководитель накричал на вас, потому что переживает за результаты проекта.

2. Действие — то, как человек реализуют причину. Бывает позитивным и конструктивным или негативным и разрушительным. Например, вы оскорбите мужчину в ответ на неприемлемое поведение или объясните свое отношение и предложите вести себя иначе.

3. Значение — то, какой смысл вы придаете действию. Оно бывает позитивным или негативным. Например, вы задали коллеге вопрос, а он не ответил. Позитивное значение — коллега не услышал вопрос, негативное — он не уважает вас.

Практика: вспомните несколько конфликтных ситуаций и попробуйте разложить их по этой формуле. Найдите позитивные намерения в ваших значениях и действиях.

• Управление отношениями

Определить эмоциональное состояние, использовать его или поменять поможет квадрант эмоций. Это система координат от 0 до 10 по каждой оси. Снизу находятся уровень настроения и удовольствия — серый и зеленый квадраты. Сверху находятся уровень энергии и физического самочувствия — оранжевый и желтый квадраты.

Квадрант эмоций помогает определить, какое эмоциональное состояние преобладает у вас или ваших сотрудников, чтобы направить энергию и настроение на пользу

Квадрант эмоций помогает определить, какое эмоциональное состояние преобладает у вас или ваших сотрудников, чтобы направить энергию и настроение на пользу

Как это работает. Например, вы не сделали презентацию для нового клиента и из-за этого переживаете. Уровень настроения оцените на 3 балла. При этом у вас еще много сил, поэтому уровень энергии будет 7 баллов. Так вы попадаете в красный квадрат «беспокоюсь». В таком состоянии лучше заняться активной работой, которая не требует эмоционального настроя: прибраться в доме, вынести мусор, приготовить еду.

В зеленом квадрате у вас хорошее настроение, но мало энергии. В таком случае, изучайте новое: погружайтесь в проект или задачу, собирайте информацию. Делайте то, что не требует физической нагрузки.

В желтом квадрате настроение и энергия на максимуме. Это хорошая возможность для мозгового штурма. Придумывайте новые идеи и проекты, смешивайте форматы и ищите другие решения обычных проблем.

В синем квадрате мало энергии и нет настроения. Здесь следует искать ошибки и недочеты. Разобрать, как можно улучшить повседневную рутину и придумать, над чем еще можно поработать.

Квадрант эмоций поможет направить свободные ресурсы на подходящие задачи. Вы сможете грамотно расставлять приоритеты и давать четкие распоряжения сотрудникам.

Как определить уровень развития эмоционального интеллекта?

Автор книги «Эмоциональный интеллект на практике» Джастин Барисо выделяет 13 критериев развитого EQ:

1. Осознаете свои чувства и эмоции.

2. Делаете паузу, прежде чем говорить или действовать.

3. Стремитесь контролировать свои мысли и реакцию на эмоции.

4. Используете критику как возможность что-то улучшить.

5. Придерживаетесь своих ценностей и принципов.

6. Умеете сочувствовать.

7. Хвалите и вдохновляете других.

8. Даете полезную обратную связь.

9. Извиняетесь и признаете ошибки.

10. Прощаете и забываете.

11. Выполняете свои обязательства.

12. Помогаете другим.

13. Защищаете себя от эмоционального саботажа.

Виктория Шиманская добавляет один универсальный, но субъективный критерий — степень удовлетворения собственной жизнью. В EQ важнее собственное ощущение, чем показатель развития навыка. Если вы несколько лет не можете попросить прибавку к зарплате или страшно злитесь, когда убираете квартиру — присмотритесь к работе со своими эмоциями.

Как справиться с трудностями и применять это в жизни

Самое трудное в развитии эмоционального интеллекта — начать. Непонятно, в какой момент появляется опыт, который позволяет дальше развивать EQ-навыки. Начинайте внимательно прислушиваться к себе и отлавливать эмоцию: называть, осознавать, размышлять, вслушиваться в свои ощущения. Без этого упражнения никакие книги не приблизят вас к ощущению счастья, преодолению страхов, обузданию гнева и другим задачам, которые мы хотим решить с помощью управления эмоциями.

Эмоциональный интеллект живет на стыке смыслов и тела. Только связав знания с физическими ощущениями, можно его включить и настроить свой эмоциональный аппарат. Значит, наш путь — отрабатывать связку тела и сознания. Делать — фиксировать, ощущать — осмыслять.

Чтобы развить эмоциональный интеллект

1. Учитесь осознавать свои эмоции и называть их. Произносите вслух что вы чувствуете.
2. Принимайте эмоции и старайтесь проживать их без ущерба для себя и окружающих.
3. Научитесь отделять эмоции от себя. Вы всегда больше, чем одна эмоция.
4. Ищите и понимайте причину эмоции.
5. Согласовывайте эмоции с актуальной жизненной целью. Подумайте, как они могут вам помочь и направьте себе на пользу.
6. Попробуйте применить инструменты EQ к другим людям.
7. Пройдите специальную диагностику, чтобы определить уровень развития эмоционального интеллекта. Выберите тренинги, курсы, книги, которые помогут лучше прокачать навык.

Психотерапевт: Нелюбовь — это болезнь — Российская газета

Однако день 14 февраля радует не всех.

— А есть люди, которым в принципе не дано любить? — спрашиваю у знаменитого врача-психотерапевта, сексолога, кандидата медицинских наук, профессор Института психоанализа Александра Полеева.

Александр Полеев| Четвертая часть людей, согласно научным исследованиям, не испытывает чувства любви, — отвечает он. — Речь идет о тех, кто живет в цивилизованных странах, в так называемом золотом миллиарде, потому что на мировом уровне подобные исследования не проводились. Но это не значит, что эти люди не испытывают чувства привязанности, желания о ком-то заботиться, однако пережить романтическую любовь им не дано.

Российская газета| А что такое романтическая любовь?

Полеев| Это — очень важный и сложный феномен. Я писал статьи на эту тему, их можно посмотреть на моем сайте www.prosex.ru, и в книгах моих об этом есть. Большая настоящая романтическая любовь обычно бывает у нормального человека в жизни один, два, максимум три раза. Чаще она случаться не может, потому что это чувство — очень радостное, светлое и яркое, НО — истощающее. И психологически и физиологически. В ее основе лежат вовсе не эмоции, как может показаться, и вовсе не страсть (хотя они присутствуют), а так называемая двойная ошибка мышления. Прежде всего это — идеализация, когда обычный человек представляется нам необыкновенно умным, привлекательным и неординарным. Очень часто идеализация происходит, несмотря на то, что мы знаем реальные достоинства человека. Вторая ошибка мышления — это представление о единственности. Когда кажется, что только с этим человеком вы будете счастливы.

У мужчин бывает только часть этих расстройств, потому что представление о единственности партнерши у нас не выражено. А идеализация — да. Какая-то девочка может нам казаться самой обаятельной и привлекательной.

РГ| А вот те, кто любить не умеют, у них отсутствует романтическая любовь как таковая?

Полеев| Для того чтобы понять, что они не умеют любить, необходимо разъяснить: а что именно им не дано. Для чего природа придумала романтическую любовь? Можно же было бы так тихо создавать семью, как делают рациональные немцы. Воспитывать детей. Дело в том, что именно романтическая любовь пробуждает желание жить вдвоем — это во-первых. Второе — она пробуждает сексуальность. Романтическая любовь нужна прежде всего женщинам. Если бы ее не было, большинство из них остались бы фригидными. Романтическая любовь — очень важный процесс. Длится он не очень долго — от четырех до девяти месяцев. Больше длиться не может, потому что идет психологическая подстройка к другому человеку. Люди уже привязались друг к другу, появляется иной вид любви — менее острый.

Те, кто не умеет любить, — у них нет идеализации. Не потому, что они такие умные, а оттого, что они боятся кого-либо идеализировать и таким образом стать зависимыми от определенного человека, уязвимыми. Они, как правило, слишком хрупки. Но часть из них не может идеализировать и потому, что они слишком критичны. Иногда не только к другим, но и к себе. А без идеализации любовь не происходит. Еще один важный момент — пары, которые сошлись без романтической любви, гораздо чаще распадаются. Представьте, поженились люди по расчету. Это может быть психологический расчет, не обязательно материальный. Прожили они пять лет, стали взрослее, умнее, обеспеченнее. Стали смотреть на других. Думать — не перебраться ли к другому партнеру? Задают себе вопросы — и что я в ней (в нем) нашел? Но при этом вспоминают те шесть или восемь месяцев, когда безумно любили друг друга. И возникает мысль, мол, если у меня с ней (с ним) такое было, а с новым партнером такого эмоционального всплеска нет, стоит ли уходить?

РГ| Те, кто не способен испытать любовь, они сами это осознают?

Полеев| Как правило, да.

РГ| И страдают от этого?

Полеев| Они книжки читают, фильмы смотрят, у них есть друзья и подруги, которые им рассказывают о своих чувствах. Мужчины к этому относятся более спокойно. Они говорят: «Я тоже так хочу — быть увлеченным, чтобы гореть, чтобы спешить к ней на свидания. У меня такого никогда не было. Когда-то я это не уважал, а теперь понимаю, что это — здорово! Помогите». А женщины переживают тяжелее. Более того, они не могут состояться как женщины! Без любовного чувства они тяжело втягиваются в интимную жизнь. Чтобы войти в сексуальные отношения, необходима любовь, эмоциональный подъем. Поэтому женщины, неспособные любить, как правило, несостоявшиеся сексуально. Они видят влюбленных подружек и смеются над ними, мол, что ты в нем нашла, и маленького роста, и некрасивый, и получает всего 250 долларов. А потом — и другая подружка влюбилась, и третья, и четвертая. А у нее все никак! Она занимается сексом с мужчинами, но эмоционального-то подъема нет.

РГ| Отчего это бывает? Может, неспособные любить — это эгоистичные люди, зацикленные на себе?

Полеев| К эгоизму это не имеет прямого отношения. Эгоистичные люди тоже любят, правда, эгоистично.

РГ| Отсутствие любви — оно излечимо или нет?

Полеев| Излечимо, но это в большинстве случаев сложный психотерапевтический процесс. Дело ведь в особом складе личности. То, что эта личность не умеет любить, — это только вершина айсберга. За этим кроется другое. Неспособность к романтической любви, строго говоря, это болезнь. Потому что за ней тянется хвост проблем, например, неспособность преодолеть невротические комплексы, недостаток сексуальности. Строго говоря, это тяжелое невротическое расстройство, с которым женщины обращаются к специалистам часто. А мужчины так и ходят. Очень часто бывает так, что неспособность идеализировать, критичность и уязвимость с возрастом проходят. Особенно у мужчин. И человек по-настоящему влюбляется в 35 лет. И весь секс, все увлечения, которые были до этого, кажутся пошлым идиотизмом на фоне этого чувства.

РГ| Но хорошо, если это происходит в 35 лет, а не в 55.

Полеев| Бывает и в 55, но это — реже, потому что любовь требует большой энергетики, а в этом возрасте у человека ее уже просто нет.

РГ| А как же фраза «любви все возрасты покорны?» Мне кажется, что и в 55

лет у человека вдруг может появиться такая энергетика…

Полеев| Абсолютно не все возрасты покорны, если говорить о большой романтической любви. Такая любовь требует длительного горения, страсти. И сильно в 55 лет развернешься? Кто-то, конечно, сохраняет энергию. Но любовь требует не только психологических сил, но и подкрепления их физической энергией.

РГ| Бывает ли такое, что человек способен любить, но не себе подобного, а, скажем, деньги?

Полеев| Это случается достаточно редко. Можно воспылать страстью к какому-то предмету увлечения. Такое отношение встречается, например, у коллекционеров. Да, я видел в своей практике человека, который покончил с собой из-за невозможности купить понравившуюся картину Айвазовского (ему не хватило 10 тысяч долларов). Но это — люди неспособные на большую любовь к женщине, потому что их внутренние силы направлены на другое.

РГ| У меня возник такой вопрос, потому что некоторые в наше время ради заработка готовы пожертвовать любым светлым чувством ради кругленькой суммы.

Полеев| Это не значит, что светлое чувство в них не возникает. Но для того, чтобы любовь в них расцвела, она должна поддерживаться партнером. Романтическая любовь без взаимности быстро угасает. 

валентинки

Валентин Распутин:

Писатель живет в Сибири. В Москву он прилетел на премьеру в МХТе им. Чехова спектакля «Живи и помни» по одноименной его повести. Главный герой повести Андрей Гуськов дезертирует с войны в конце войны и скрывается в окрестности родной деревни. Почувствовав присутствие мужа, Настена находит его и трепетно хранит эту тайну. Где-то вдалеке идет война, а в душах героев проснулось и заново расцвело «запретное чувство». Бездетная до войны Настена забеременела. В момент облавы на Андрея Настена кончает жизнь самоубийством…

Поступки распутинских героев созвучны сегодняшнему зрителю?

— Валентин Григорьевич, понравился ли вам спектакль?

— Да.

— Что больше движет вашими героями — любовь или супружеский долг?

— У моих героев долг замешан на любви. У них чистые замечательные отношения.

— А что такое, по-вашему, любовь?

— Это — очищающее чувство.

— А то, что называют сегодня любовью в телефильмах и передачах, посвященных взаимоотношениям мужчины и женщины?

— Это не любовь, а растление. Но зло не везде победило. Приезжайте к нам в Сибирь, посмотрите, как люди живут — и любят вопреки всему…

Валентин Юдашкин:

— Кто вам дал имя Валентин?

— Мама.

— Она знала, что оно означает?

— Думаю, что да.

— Чем сейчас вы заняты?

— Подготовкой к Неделе моды в Милане, в которой мы принимали участие, и нашему традиционному праздничному шоу, посвященному женскому дню. Моя новая коллекция называется «Кабаре».

— Что бы вы хотели пожелать в День святого Валентина?

— Любите и будьте любимы.

Валентин Черных:

— Валентин Константинович, вы автор сценариев к фильмам «Москва слезам не верит», «Любить по-русски», «Любовь земная» Евгения Матвеева. А все-таки чем отличается наша русская любовь?

— Ничем. Любовь она и в Париже любовь, и в Москве, и в Риме. Просто любить у нас, наверное, труднее.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Над поправками к десятисерийному фильму Мурата Ибрагимбекова. Названия еще нет, но я хочу предложить свое:»Москва бьет с носка».

— И о чем фильм?

— Да все о том же. Москва — город жесткий, может не только полюбить, но и обломить.

— А что у вас такой голос грустный?

— Собака умерла. Это как будто родного человека потерял.

Валентин Гафт:

— Что такое любовь?

— Я когда-то написал в своей книге «Любовь — короткая статья, но все зависит от чтеца».

— И что вы сейчас читаете?

— Моя последняя любовь — Ольга Михайловна Остроумова. Это судьба.

Валентин Смирнитский:

— Валентин Георгиевич, в «Трех мушкетерах» вы сыграли Портоса. Мушкетеры отличались рыцарским отношением к женщине. А сегодня они встречаются в жизни?

— Редко.

— Что бы вы пожелали людям, жаждущих любви?

— Найти свою половинку.

«Искусство помогает человеку прояснить собственные эмоции» • Arzamas

13 февраля 2019Антропология, Искусство

14 февраля в Еврейском музее и центре толерантности открывается выставка «Игра с шедеврами: от Анри Матисса до Марины Абрамович». Куратор выставки Алексей Мунипов поговорил с Андреем Зориным о том, что такое история эмоций и можно ли научиться чувствовать искусство

— Что современная наука думает про эмоции?

— Не возьмусь говорить от лица всей современной науки, тем более что думает она разное. Скажем, когда я увлекся темой эмоций, я не очень интересовался нейрофизиологией, а между тем сегодня именно нейрофизио­логи задают тон изучению эмоций. Мои исследования связаны с культурно-историческим подходом. Как историка меня интересует воздействие культур­ной среды, история формирования культурных стереотипов и норм в области чувств. Как надо воспринимать те или иные события, как ты их понимаешь и оцениваешь, какие типы реакций на них предполагаются. Речь про культур­ную механику формирования эмоционального опыта человека, про нормы, регулирующие эмоции внутри тех или иных групп людей, которые Барбара Розенвейн  Барбара Розенвейн (р. 1945) — историк-медиевист, профессор Католического университета Лойолы (Чикаго), специалист в области истории эмоций. назвала «эмоциональными сообществами».

Но есть и другие подходы к эмоциональному миру человека. Сейчас мы знаем гораздо больше про физиологию мозга, очень интересные исследования проис­ходят на стыке гуманитарного и нейрофизиологического подходов. Вообще, изучение эмоций — бурно развивающаяся сфера, ей всего лет 30–40. На иссле­дования эмоционального, подсознательного поведения чело­века ориенти­ро­вана вся поведенческая экономика. И не только она, но очень много разных дисциплин. Возник даже такой термин, как «эмоциональный поворот», отно­сящийся к изучению внутреннего мира, эмоций, переживаний.

— Наука этим так активно занялась, потому что тема эмоций нам как обществу кажется более ценной, чем прежде?

— Отчасти да, и это связано с пересмотром представления о том, что человек является существом рациональным: принимает обдуманные решения, руковод­ствуется рациональными интересами. Причем этот поворот произошел именно в научной среде, обыватели-то никогда не считали, что человек устроен рацио­нально. И эмоции их всегда интересовали, просто предполага­лось, что это тема не для науки. Писатели, режиссеры, художники всегда обращались к эмоцио­нальному миру человека, но историкам не позволялось делать предположения об эмоциях людей прошлого, это считалось бульвар­щиной. Романисту можно, а историку нельзя. Человек давно умер — откуда ты знаешь, что он чувствовал? Но техники анализа совершенствуются, и сейчас мы осторожно, с должной долей скептицизма, но что-то можем по этому поводу сказать.

— Есть популярная теория, которая гласит, что люди во все времена и во всех культурах испытывают одни и те же базовые эмоции. Из них обычно выделяют шесть или семь: страх, радость, грусть, злость, удивление, отвраще­ние, иногда еще презрение. Что вы по этому поводу думаете? Основные человеческие эмоции. Гравюра из книги Жоржа-Луи Леклерка де Бюффона «Всеобщая и частная естественная история». 1749 годArt.com

— Есть радикальный способ высказаться по этому поводу — и аккуратный. Если говорить резко, теория базовых эмоций, которую сформулировал и пропаган­ди­рует американский психолог Пол Экман, не имеет отношения к серьезной науке. Аккуратно же я могу отметить, что отношусь к другой научной школе, которая не придерживается точки зрения о существовании базовых эмоций. С моей точки зрения, нет никаких базовых эмоций. Всякая реальная человеческая эмоция является бесконечно сложной комбинацией.

Разумеется, всегда хочется свести сложное к простому, разложить на элементы, выделить составляющие. Это нормальная аналитическая процедура. Нет ниче­го дурного в том, чтобы попытаться разложить какую-нибудь эмоцио­наль­ную реакцию или переживание на составляющие: немножко восторга, сочетаю­ще­гося со смущением или удивлением. Дурное начинается там, где мы предпола­гаем, что в природе действительно встречаются базовые эмоции: чистое удив­ление, чистый восторг или чистый страх.

— Насколько я понимаю, в споре вокруг человеческих эмоций сформиро­ва­лись две научные школы: одна утверждает, что эмоции универсальны, потому что обусловлены человеческой физиологией, а другая — что их формирует культура и поэтому в каждом обществе они свои. Теория про базовые эмо­ции — это то, за что ратуют универсалисты?

— Это другой вопрос. Говорить о том, универсальны ли эмоции или куль­турно обусловлены, — это не то же самое, что говорить о том, сводимы ли эмоции до базовых. Ответ на второй вопрос очень простой: нет, не сводимы. А в споре о том, что формирует наши эмоции, у каждой школы есть свои сильные аргументы.

Думаю, мы имеем дело со сложной комбинацией универсального и социально-конструктивного. Ну, мы ведь как-то понимаем другого человека, несмотря на культурные и социальные барьеры? Эти барьеры есть всегда и между всеми, не только когда мы говорим про жителя другой страны или человека из XIV ве­ка. И какие-то универсальные для всех реакции, вероятно, существуют. Конечно, наше понимание другого всегда неполное и неверное, но если бы мы имели дело с социальными конструкциями в чистом виде, то оно было бы невозможно вообще.

Поэтому предположение, что элемент универсальности присутствует в чело­веческих эмоциях, не кажется мне абсурдным. Вопрос в том, что значимее. Активное изучение историко-культурных эмоций началось с антропологии: исследователи обнаружили, что те люди, которых они изучали, не только думают, но и чувствуют по-другому. И это было совершенно неожиданным открытием!

Именно сторонники историко-культурной антропологии еще в 1970-х годах писали, что частью универсальной природы человека является его незакончен­ность. То есть человек не рождается готовым, он достраивается в процессе, и именно достраивание является частью его биологической природы, отли­чающей его от любых других существ. Систему норм, табу и предписаний мы получаем извне, из культуры.

Из всех живых существ человек в наименьшей степени определен генети­ческими факторами. Благодаря культурному механизму дифференциации мы очень разные. И именно способность усваивать культуру, руковод­ство­ваться ею обеспечила человеку его поразительный биоэволюционный триумф. Когда-то по восточно­азиатской пустыне бродила горстка голых, ничтожных, беззащитных и мало приспособленных к жизни существ, а сейчас мы являемся хозяевами по крайней мере земного шара. Нас больше 7 миллиардов, и мы решаем судьбу всех остальных живых существ на планете.

Оказалось, что культура является важнейшим из возможных механизмов, обеспечивающих человеку как биологическому существу доминирование на Земле. Поэтому я не вижу непреодолимого противоречия между универ­сальным и социально-конструктивистским подходами. Здесь нет дискуссии между наукой и шарлатанством, это дискуссия между школами, по-разному расставляющими акценты.

— Возможно, теория про базовые эмоции оказалась так популярна, потому что созвучна популярным представлениям о том, что люди не меняются? Мы можем понимать Шекспира и Овидия, потому что люди всегда радовались, влюблялись и враждовали — в общем, чувствовали то же самое, что и сейчас. Генри Фюзели. Леди Макбет забирает кинжалы. Около 1812 годаTate

— Если человека выбросить из самолета, то ему будет страшно. В этом страхе нет почти никакой культурной составляющей — чистая физиология. Всем бу­дет страшно, даже кошке. Есть инстинкты — размножения, насыщения, избе­гания смерти. Они объединяют нас с нашими животными предками, но суть человека в том, что эти абсолютные универсалии принимают реальную форму только в культурном контексте.

Возьмите любую сферу. Удовлетворение голода? Сфера еды всегда регулиро­валась и регулируется системами табу, норм и предписаний. Удовлетворение сексуальных потребностей? Не будем даже начинать. Страх смерти? Многие культуры выработали сравнительно эффективные механизмы его смягчения или блокирования.

У нас нет аналитического скальпеля, с помощью которого можно разделить в человеке то, что в нем заложено природой, и то, что придумано культурой. Потому что культура и есть часть природы человека. Культура в широком смысле — это механизм негенетической передачи норм, табу, предписаний, правил из поколения в поколение. И отделить ее от природного невозможно.

Это замечательно демонстрируют исследователи, изучающие человека в экстремальных ситуациях. Почитайте книгу Лидии Гинзбург о блокадном Ленинграде: люди на грани выживания, рядом голодная смерть, но они упрямо пишут научные труды и переживают из-за того, как они воспринимаются кол­легами. То есть механизм самоутверждения продолжает работать даже в этой ситуации. Более того, такой известный культурный феномен, как смер­тельная голодовка, свидетельствует о том, что даже базовый универсаль­ный инстинкт «есть, чтобы не умереть» для человека не является принудитель­ным. Человек может по собственному выбору принять решение заморить себя голодом до смерти.

— Желание продолжать работать во время блокады — это именно само­утвер­ждение, а не способ психологической защиты в невыносимой ситуации?

— Самоутверждение и является способом психологической защиты. Желание быть признанным и оцененным другими. У Гинзбург есть порази­тельный афо­ризм: человек, конечно, хочет быть лучше других, но этого ему мало, глав­ное — быть не хуже других. Это удивительно точно и очень глубоко. Механизм самореализации в среде, ощущение себя частью человеческого социума — это важнейшие вещи, которые в значительной степени оказываются способны блокировать даже такую фундаментальную вещь, как голод. И это не просто самозащита в невыносимой ситуации, потому что тогда мы бы могли пред­положить, что, как только невыносимая ситуация заканчивается, эти меха­низмы ослабнут. Но ничего подобного не происходит.

— Можно ли сказать, что наш эмоциональный спектр со временем неу­к­лонно расширяется? Вот скука — это же сравнительно новая эмоция?

— Моя коллега Вера Сергеевна Дубина в свое время занималась скукой, это очень интересная тема. На протяжении веков человек был полностью погло­щен выживанием. Окончательно люди победили природу сравнительно поздно, лет 200–300 назад, когда стало ясно, что природные катаклизмы не уничтожат человечество (точнее, когда возникла и упрочилась такая иллюзия). Немедленно родилась идея, что природу надо защищать, охранять и любить. Возникает руссоизм, разговоры про возврат к природе, и это безо­шибочный симптом того, что природа перестала быть врагом, она побеждена. И дальше ее можно идеализировать, восхищаться ею, осуждать отрыв от нее и так далее.

Разумеется, любовь к природе является частью рафинированной урбанистиче­ской цивилизации. За ее пределами природу не идеализируют: все знают, что она опасна, коварна, враждебна человеку, что с ней надо бороться. Но на опре­деленной стадии развития городской цивилизации у людей возникает новая эмоция — любовь к природе.

Можно предположить, что скука — тоже эмоция историческая, возникающая тогда, когда человек освобождается от необходимости непрерывно заниматься поисками способов выживания. Тогда возникает необходимость как-то прово­дить время, а ведь скука связана именно с течением времени: как его убить, занять. Кроме того, в человеке всегда есть инстинкт поиска нового, изменений, на этом основано все развитие науки и цивилизации. Думаю, скука порожда­ется дисбалансом между обыденным и новым, перевесом привычного и дефи­цитом неизвестного.

— Во многих языках есть специфические названия для разных сложных эмоций, которых нет у других, — от португальского «saudade» до рус­ской «тоски». Можем ли мы испытывать эмоцию, если в нашем языке для нее нет названия? Лукас Кранах Старший. Меланхолия. Первая половина XVI векаChristie’s

— Это знаменитая дискуссия, есть целые научные школы, изучающие лингви­стическую природу эмоций. Ответ более или менее понятен: да, чувствовать эмоцию человек, конечно, может, даже если в его языке она никак не назы­вается. Кроме того, даже если эмоция называется не одним словом-ярлыком, а двумя-тремя, это не значит, что в культуре эта эмоция блоки­рована.

Но, конечно, наличие в языке специального слова свидетельствует о том, что за выражаемой им эмоцией стоит определенная культурная норма и она тем или иным способом транслируется и диктуется. Наличие такого слова форми­рует ожидания, создает представимый зрительный образ, так что это вещь значимая, хотя и не безусловно определяющая.

С другой стороны, ни одно слово два человека не поймут одинаково, даже носи­тели одного языка. И я говорю не о таких сложных и безразмерных поня­тиях, как любовь, а о вроде бы очевидных радости или тревоге. Даже говоря на родном языке, мы все время переводим собеседника на свой личный язык — а что он имеет в виду, а как он это понимает? Это непрерывный процесс интерпретации чужих высказываний.

— А как, с точки зрения исследователя эмоций, работает искусство?

— Я начал с того, что наука начала изучать эмоции совсем недавно, а искусство с этой темой работает с момента своего возникновения. Люди, занимающиеся искусством, всегда знали, что человек не является рациональ­ным существом. Что обращение к эмоциональной жизни человека всегда сильнее, чем к интел­лекту — к рационально осознанным навыкам и интересам. Науке потребова­лись столетия, чтобы дойти до этой мысли.

Еще до того, как я стал заниматься эмоциями, я изучал идеологию, и меня часто спрашивали: почему же я говорю, что решения принимаются на основе политических метафор, ведь люди всегда исходят из своих интересов? Да, но чтобы исходить из интересов, у тебя должно быть ясное представление, в чем они состоят, а это глубоко не рациональная вещь.

Если ты — государственный деятель, то твой интерес может состоять в том, чтобы расширить территорию своей страны, а может — в том, чтобы улучшить благосостояние ее жителей или реализовать какие-то идеи, и т. д. А чей-то интерес — в том, чтобы немедленно выпить и упасть. Или в том, чтобы нако­пить много денег. Каждый человек свой интерес понимает в соответствии со своими собственными культурными представлениями. Осознать, понять и почувствовать свои интересы нам помогает, в частности, искусство.

Конечно, оно существует не только за этим. Всякая важная вещь многофунк­цио­нальна, даже из обычного стакана можно выпить воды, а можно пробить им голову соседу, — что уж говорить про искусство. Но одна из важнейших функций искусства состоит в том, что оно помогает человеку прояснить соб­ственные эмоции. Оно дает зеркало, через которое наши эмоции становятся нам понятнее. Мы получаем образы чувств, которые испытываем, видим, как их можно переживать, что отрегулировано, а что нет, что хорошо, а что плохо. Можем оценить себя и увидеть свой эмоциональный мир со стороны. А для этого нужно заглянуть в эмоциональный мир другого человека, в кото­ром мы ищем отражения, параллели себе. Люди, которые умеют зайти в свой собственный мир на огромную глубину, получают возможность что-то сказать другому о его мире. Благодаря чему и возникает важнейший художественный эффект — отождествление себя с персонажем, героем, автором, проекция себя в мир художественного произведения, позволяющая воспринимать те или иные эмоции, которые там заключены.

Гюстав Курбе. Отчаяние (Автопортрет). 1843–1845 годы BNP Paribas

— Если воспринимать искусство как язык, при помощи которого нас учат чувствовать и понимать себя, то очевидно, что этот язык должен быть понятен зрителю. Но современное искусство многим кажется герме­тич­ным, совер­шенно непонятным языком. Как в таком случае оно работает?

— Во-первых, конечно, современное искусство работает на определенный круг тех, кто в нем разбирается. Оно оставляет за бортом значительную часть тех, кто не будет это воспринимать, и создает институциональный слой истолко­вателей. Кроме того, у современного искусства, начиная с модернизма, есть роман­тическая идея о том, что творец идет впереди потребителя: то, что сегодня не понятно никому, кроме художественного гения, завтра становится понятным многим, а послезавтра — всем. И если посмотреть на то, сколько раньше стоил Ван Гог и другое непризнанное искусство и сколько он стоит сейчас, то окажется, что в конечном счете эти социальные механизмы сработали.

Сейчас мы видим другой тип искусства. Современные художники часто стре­мятся сделать свое искусство предельно понятным. Граффити, акционизм, мгновенное, быстро считываемое искусство — все это реакция на модернист­ский культ художественной гениальности, на представления о гении-медиуме, достающем из глубин подсознания смыслы, которые сегодня непонятны, но когда-нибудь станут достоянием человечества.

— Наша выставка построена на предположении, что модернистское искус­ство совершенно не обязательно понимать. Его можно почув­ствовать, потому что оно прежде всего обращается не к интеллекту, а к эмо­циональной сфере, и многие модернисты, от Пикассо и Матисса до Ротко и Поллока, это прямо проговаривали.

— Я не искусствовед, но для меня эта гипотеза вполне убедительна. Для модер­нистского искусства характерен отказ от нарративности, изобразитель­ности. Взамен предлагается обращение к глубинному эмоциональному пласту чело­века, не требующее рационализации. Экспрессионизм — он весь про это, это визуальное выражение силы чувства, объединяющего творца и зрителя в едином эмоциональном поле. Так что я бы согласился с вашей трактовкой, если только мы не стремимся свести этот эмоциональный заряд к хорошо понимаемой формуле, к пресловутой базовой эмоции: вот эта картина выра­жает страх, эта — тревогу, эта — восторг.

Мы всегда имеем дело с очень сложно устроенной эмоцией, которую можно испытать, вчитаться в нее. Разумеется, человек не может испытать чужую эмоцию. Но он может представить себе то эмоциональное состояние, которое породило это произведение, то есть пройти от текста к отраженной эмоции. Разумеется, это будет твоя личная эмоция, поскольку эмоция автора могла быть совсем другой, но за счет этих механизмов перевода и взаимопонимания ты окажешься способен поставить себя на место автора.

— В процессе работы над выставкой мы в какой-то момент попытались отсортировать работы по эмоциям, то есть буквально собрать зал радо­сти, грусти, страха… И, разумеется, столкнулись с тем, что искусство так не рабо­тает. Не бывает картин, которые вызывают только одну яркую эмоцию, это всегда сложный спектр. И для каждого он свой.

— Разумеется, искусство так не работает, потому что человеческий опыт есть констелляция сложных переживаний. Как говорил Толстой, в мире не хватит чернил, чтобы описать впечатления одного дня. Если бы действи­тельно существовали пресловутые базовые эмоции, зачем было бы создавать новые художественные произведения? Эти базовые эмоции уже сто раз были бы отражены, и все их комбинации тоже — и можно было бы закрыть лавочку. Но каждый раз мы имеем дело с абсолютно уникальным сплавом. Конечно, у автора он свой, а у зрителя свой. Но зритель может попасть в резонанс, на что-то отреагировать, что-то почувствовать сильнее, а что-то слабее.

— Если эта система передачи эмоций так сложна и непредсказуема, то как именно художник транслирует то, что хочет протранслировать?

— Есть искусство, и его очень много, которое предназначено для того, чтобы тиражировать готовые эмоциональные модели. Оно не занимается проду­ци­рованием нового, а работает с готовыми штампами, которые уже есть в куль­туре. Это не то что эпигонство, это нужная составляющая художествен­ного процесса: людям всегда были и будут нужны такие модели. Техники, эмо­цио­нальные подсказки, готовый чувственный репертуар. Людям важно жить в такой среде, знать, что твои эмоциональные модели санкционированы, признаны, воспроизводимы. Поэтому все так любят голливудские фильмы, которые транслируют довольно стандартный эмоциональный набор.

Но в какой-то момент ты чувствуешь, что этого недостаточно, что это не пере­дает всей сложности твоего эмоционального опыта, что он сложнее, труднее, непонятнее и в расхожие образцы совершенно не укладывается. Отсюда и воз­никает потребность в чем-то абсолютно специфическом, уникаль­ном, новом, потому что только в чужом уникальном ты можешь узнать свою собственную уникальность. Свои собственные неповторимые проблемы и переживания.

— Вы изучаете, как передаются эмоциональные модели в литературе. И там для этого есть внятные механизмы — герой, сюжет, авторские пояснения. А как работает эта система в искусстве и, в частности, в живописи?

— Хороший вопрос. Я не искусствовед и действительно анализирую исклю­чительно нарративные инструменты — истории, сюжеты. Очевидно, впрочем, что в огромном числе живописных работ тоже есть легко понятный сюжет. Как работает, скажем, историческое полотно? Оно выбирает главные моменты из истории и транслирует зрителю, как правильно на них реагиро­вать. У этого способа есть достоинства и недостатки. Достоинство в том, что ты сразу полу­чаешь зрительный образ — это больше того, что может предло­жить текст. А минус в том, что наличие визуального образа блокирует или как минимум ограничивает механизмы вживания. В книге легко вообразить себя на месте главного героя, а на картине он уже нарисован, и это очевидно не ты.

И жанры без отчетливой фабулы тоже можно анализировать. Возьмите, скажем, пейзаж. Понятно же, что в него легко вчитать смысл: вечный покой или там русский простор. Или портрет — там тоже нет сюжета, но считывается жизнь, прожитая этим человеком, представления о его характере. Искусство всегда суггестивно. Даже подробно рассказанная история никогда не расска­зывает все: что-то ты должен домыслить, подставить, перевоплотиться.

Казимир Малевич. Три фигуры в поле. 1928–1930 годы Собрание Валерия Дудакова и Марины Кашуро

А вот ситуация, когда визуальное искусство совсем отрывается от нарративного ряда и апеллирует прямо к эмоциональному слою, — это довольно новое явле­ние. Может быть, модернистское, абстрактное искусство так сильно воздейст­вует на нас именно потому, что разрушает дистанцию отчуждения. Я не могу себя отождествить с нарисованным человеком, потому что он — это не я. Или могу, но с огромным трудом. А когда ты смотришь на абстрактную картину, то начинаешь воображать себе отсутствующего на полотне создателя или тот образ чувства, который до тебя пытаются донести и который так или иначе соответствует твоим чувствам. И возникает возможность прямого контакта.

Ведь коммуникация бывает не только языковой. Она передается через визу­альные образы, через звук, через жесты. Когда один человек похлопывает другого по плечу, он тактильно передает ему эмоцию, то есть стремится вызвать понятную эмоцию другого человека. А язык возникает сравнительно поздно, это один из самых сложных способов, в нем слишком много всего: у слов есть свои значения, которыми можно манипулировать, есть грамма­тические нормы и так далее.

— Даже вроде бы примитивные рисунки пещерных людей обладают очень мощным эмоциональным зарядом. Мы ничего не знаем про этих людей, но точно что-то чувствуем.

— Да, мы, несомненно, что-то чувствуем, важно только отделаться от идеи, что мы чувствуем то же самое, что они. Это невозможно!

— Но мы ведь воспитаны в представлении об универсальности искус­ства: мы можем проникнуться скандинавской сагой или старинным китайским пейзажем, почувствовать то, что чувствовал художник.

— Нет, не можем. Но мы можем представить себе мир этого человека, затем вообразить себя и попытаться понять, какую эмоцию мог бы испытать я, окажись я на месте автора. Это сложная и изощренная процедура, но она происходит быстро и практически бессознательно.

Еще Адам Смит, который жил в XVIII веке, подчеркивал, что наша симпатия к другому человеку не значит, что мы чувствуем то же, что он. Наша способ­ность эмоционально представить себя на его месте лежит в основе искусства. Но почувствовать буквально то, что чувствовал он, мы не можем. Я сам много лет потратил на то, чтобы постараться приблизиться к миру чувств давно умерших людей, так что, очевидно, не считаю эту деятельность вовсе бессмыс­ленной. Но еще Лотман замечал, что, даже если каким-то невероятным обра­зом мы узнаем все, что знал человек другого времени, мы все равно не сможем забыть все, чего он не знал, а значит, не сумеем заново пережить его чувства.

Полное понимание чужого мира невозможно: мы все равно привносим туда себя. Мы погружаемся в выдуманный или описанный кем-то мир, не переста­вая быть собой. А если бы мы могли полностью перестать быть собой и стать кем-то другим, вся процедура была бы абсолютно бесполезной. Зачем? Что нам это даст?

Виктор Пивоваров. Посвящение Паше. 2004 год © Виктор Пивоваров

— Отличается ли то, как воспринимают современное искусство ребенок и взрослый? Можно ли сказать, что ребенок, например, смотрит более непосредственно?

— Смысл слова «непосредственно» мне не очень ясен. Ребенок так же нагружен культурными штампами, как любой другой человек любого возраста. К тому времени, когда ребенку начинают читать книжки и водить по музеям, ему уже мама с папой передали массу всего. Нет, никакого неопосредованного чувства не существует.

Разумеется, у детей и взрослых разный культурный опыт. Ребенок меньше видел, не так хорошо знает, что все люди разные, но зато в куда большей сте­пени готов это узнать, это часть его биоэволюционной программы — учиться, осваивать новое. Механизмы отличаются, просто я бы не употреблял слово «непосредственно».

— Но, возможно, его еще не успели толком научить, как правильно реагировать, и поэтому ему проще?

— Могли не успеть, но все же какие-то картинки он видел, и реакцию взрослых или других детей на них, то есть некоторое представление имеет. Да ведь и мно­гих взрослых тоже не научили. Я бы сказал, большинство взрослых никто не учил, как реагировать на художественное произведение. Просто они уже часто думают, что знают, как должно выглядеть искусство, поэтому у них есть чувство растерянности при виде чего-то непохожего. А у ребенка этого чувства еще нет, он еще не знает, что в музее должны показывать портреты, пейзажи и натюрморты, а он должен удивиться или возмутиться, если наткнулся на что-то другое.

Кстати, многие современные художники с удовольствием работают с этим обманом ожиданий. Вот ты пришел в музей, должен смотреть и не трогать ничего руками. А тут раз — инсталляция, в которую можно залезть, позвонить в звонок, покрутить за ручку и стукнуть в дощечку. Конечно, дети в восторге, но это ведь и многим взрослым нравится.

Маурицио Каттелан. Без названия. 2000 год © Maurizio Cattelan / Частное собрание / Maurizio Cattelan Archive

Можно сказать, что это превращает взрослого в ребенка, но на самом деле нам предлагается другой тип общения с искусством. Раньше тебя учили, что в музее смотрят только глазами, а все остальные твои чувства — слух, обоня­ние, осязание — не имеют к этому никакого отношения. От этого знания так просто не избавиться, и, забравшись в современную инсталляцию, ты все равно будешь все время оглядываться, не идут ли тебя арестовывать. А у ребенка этих стереотипов меньше, хотя впитываются они моментально. Если на него в музее хоть раз наорали, он точно так же будет всего бояться.

— А можно ли научиться чувствовать искусство?

— Конечно, можно! И это делается таким же способом, каким человек учится и всему остальному, — непрерывным пользованием. Единственное, что для этого требуется, — это мотивация.

Человек осваивает родной язык бессознательно, потому что ему нужно пони­мать окружающих. А вот для изучения иностранного требуется воля, усилие и понимание, зачем ты это делаешь. Помогает грамматика, помогают учеб­ники, но самым хорошим способом научения чему угодно, в частности неиз­вест­ному тебе языку, является его непрерывное употребление в окружении носителей.

Искусство не является исключением. Чтобы освоить язык искусства, нужно им непрерывно пользоваться: самому что-то рисовать, производить, жить в этой среде. Если у тебя родители — художники и ты с рождения погружен в разговоры об искусстве, то впитаешь это просто с молоком матери. Это не значит, что ты будешь это любить, — наоборот, можешь и возненавидеть, но это произойдет как бы само собой. Если же нет, то надо потратить неко­торые усилия и время — если ты считаешь, что это сделает твою жизнь богаче. А иначе зачем? Жизнь коротка, времени и сил у нас не так много. Можно потратить их на что-нибудь другое.

— На одной из лекций вы рассказывали, как ваша студентка сказала вам, что не понимает значения слова «любовь»: для ее поколения это слово слишком абстрактное, есть много разных моделей отношений, и у нее в голове они никак не помещаются в один ящик с ярлыком «любовь». То есть речь о том, что «большие» эмоции дробятся, стано­вятся более специальными и у них, возможно, появляются новые назва­ния. Как говорить про эмоции с современным зрителем, если даже самые привычные слова для него уже непонятно что значат?

— В современном мире вместо одной «любви» появляется много разных, и очевидно, что эмоции будут гораздо более многообразными, дробными, вариативными, помогающими человеку понимать, как правильно чувствовать в совсем разных ситуациях, — и рассчитанными на гораздо более короткий срок жизни. Авторы, прежде писавшие про любовь, исходили из представления о том, что любовь неизменна во все эпохи. Мы, конечно, можем провести исторический анализ, разобраться, кем, из чего и когда был собран этот образ: это очень разные чувства, которые однажды завязали в один пакет и сверху написали: «Любовь». Творцы привычной нам любви некогда ее именно что изобрели, хотя сами чувствовали себя не изобретателями, а первооткрыва­телями; людьми, которые описали всегда существовавший материк.

Создатели же нынешних моделей заранее понимают, что это временные конст­рукции и срок их пользования ограничен, они не рассчитаны на века. При этом они гораздо более разнообразные, их больше. Понятно, что для одной чело­вече­ской жизни хватит и небольшой их доли. Но за счет гораздо меньшей долговечности этих моделей наш эмоциональный репертуар невероятно расширился.

Меняются сами эмоции, меняется к ним отношение. Разрушаются целые блоки спаянных вместе эмоций. Например, романтики придумали модель детства как идеального времени, когда ты чувствуешь абсолютную полноту существо­ва­ния. Человек некогда утратил эту полноту из-за первородного греха и может приблизиться к ней лишь в детстве и позже, когда влюбляется. И, например, важнейшее для культуры чувство ностальгии начиналось именно как носталь­гия по детству. Вот весь этот комплекс — ностальгия, тоска по детству, взрос­­ле­ние, поиск любви, жажда обрести в ней полноту бытия — сейчас сильно подорван.

— А появление такого термина, как «эмоциональный интеллект»? Теперь бизнес-тренеры учат, что быть умным, то есть иметь высокий IQ, недоста­точно: нужно чувствовать людей, тренировать эмпатию, иначе ты не будешь успешным.

— Это то, что Уильям Редди в книге «Навигация чувств» назвал эмоцио­наль­ным менеджментом. Эмоциональный интеллект — это способность контро­лировать и правильно организовывать собственный эмоциональный мир. Как считалось раньше? Человек все контролирует интеллектом и, конеч­но, должен усмирять свои чувства. Но настоящие чувства разумом не контро­лируются. Это примета их подлинности. Тебя охватывает ярость, любовь или состра­дание, страсть вскипает, как волна, и рассудок отключается.

Собственно, представление о необходимости управлять эмоциями появилось тогда же, когда люди разуверились в модели рационального поведения. Идея эмоционального интеллекта основана именно на отказе от этих представлений. Выяснилось, что наше поведение — это всегда сложная комбинация осозна­ваемого и бессознательного. И управлять своими эмоциями ты можешь лишь до некоторой степени. Это сложное искусство, и непонятно, нужно ли вообще к этому стремиться. Потому что потерять можно больше, чем приобрести. Эмоциональный интеллект у человека может оказаться больше рационального, какие-то вещи гораздо проще почувствовать, чем понять.

— Вы исследуете культурную историю эмоций. А как часто вы отдаете себе отчет в своих собственных эмоциях?

— Хороший вопрос. Замечу в сторону, что больше я этой темой заниматься не планирую, я не могу долго бурить одну лунку: когда я до чего-то добурился, сразу хочется свернуть оборудование, уехать в другое место и начать рабо­тать там. Но исследования такого рода помогают избежать натурализации собст­вен­ных чувств и переживаний, то есть представления о том, что они такие от природы и других не бывает. Это очень важный интеллектуальный навык, потому что без него не понять других людей. Мне научная деятельность в некоторой степени помогла. Конечно, до конца решить эту проблему нельзя. Все равно меряешь людей по себе; рассчитывать, что можно от этого изба­виться, было бы высокомерно. Но хотя бы чуть-чуть отстраниться от себя любимого можно.

С другой стороны, изучение эмоционального мира человека всегда предпола­гает взгляд извне. Невозможно качественно исследовать свой собственный эмоциональный мир, как невозможно увидеть собственный затылок без зер­кала. Но задать себе кое-какие вопросы возможно. Я ведь тоже подвержен разным эмоциональным матрицам, а откуда я их взял? Это интересное интел­лектуальное упражнение. Я бы не стал печатать исследование на эту тему, но занять себя им перед сном или во время поездки в транспорте можно.

Улай и Марина Абрамович. ААА-ААА. 15-минутный перформанс для телевидения. Льеж (Бельгия), 1978 год © Ulay / Marina Abramović; Courtesy of the Marina Abramović Archives

Скажем, в разговорах с внучками я часто оказываюсь в роли старого брюзги, бормочущего: «Ну и молодежь пошла!» А это, конечно, почтенная культурная модель с длинной историей. Одна из важных ее составляющих — это носталь­гия (я тоже был молодым), а также зависть, груз жизненного опыта — ну, по­нятно. Но упаси вас Бог попробовать разделить эту модель на базовые эмо­ции: она слишком сложна и при этом живет на протяжении веков. Все знают эту прекрасную цитату: «Нынешняя молодежь привыкла к роскоши, отлича­ется дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших, дети спорят со взрослыми, жадно глотают пищу, изводят учителей». Как будто вчера сказано — то ли это мой дедушка говорит, то ли я сам, а это Сократ. Каждое следующее поколение говорит что-то подобное про предыдущее, и это должно бы означать, что человечество бесконечно деградирует. Но, кажется, это все же не так. Так что занятия наукой помогают нам быть немножко поскромнее и не абсолютизировать собственный опыт.

— И, наверное, понять не только других, но и себя?

— В известной степени. Я стараюсь работать без гнева и пристрастия, но к себе ты не можешь относиться беспристрастно. Ну как это? Невозможно! Очевидно, понять другого гораздо легче, чем себя, именно в силу некоторой дистанции. Особенно если это не твой близкий, а какой-нибудь человек XVIII века.

Это справедливо и по отношению к собственной культуре и истории. Как себя из нее вычеркнуть? Всех можно и нужно пытаться понять, но готов ли я бес­страстно читать книги, где такое понимание проявляется по отношению к фашистам или сталинистам? Да не очень-то! Во мне просто закипает ярость. То есть моральная оценка затмевает все остальное. Боюсь, что требуется тысяча лет, чтобы пролитая кровь убитых перестала стоять перед глазами и мы начали понимать, что же это с нами было. О египетских пирамидах мы уже можем говорить спокойно, хотя и знаем, скольких жизней стоила их постройка.

Однажды я писал сценарий для исторического документального фильма, и мой друг — режиссер — позвал меня на озвучку. Речь там шла о Венеции XVIII века, актер читал текст со всеми актерскими штампами, и режиссер все время вынуж­­ден был напоминать: «Спокойнее, спокойнее, все давно умерли!» Не помогло, но фраза мне запомнилась, я ее часто вспоминаю. Недавно даже видел историческую книжку с эпиграфом: «„История — это когда все умерли“. Профессор Зорин». Так что, пока не все умерли, мы едва ли сможем беспри­страстно оценить и себя, и других.

На выставке-аттракционе для детей и взрослых можно будет увидеть работы Казимира Малевича и Фрэнсиса Бэкона, Роя Лихтенштейна и Виктора Пивоварова, Натальи Гончаровой и Марины Абрамович, Альберто Джакометти и Бриджет Райли, Ансельма Кифера и Нико Пиросмани. «Игра с шедеврами: от Анри Матисса до Марины Абрамович» будет открыта с 14 февраля по 14 апреля.

Изображения: Томас Роулендсон. Выставка в Королевской академии художеств. Около 1815 года
Yale Center for British Art

микрорубрики

Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года

Архив

Шизоидное расстройство личности | Центр знаний

Шизоидное расстройство личности — одно из многих расстройств личности. Из-за этого люди могут казаться отстраненными и бесчувственными, редко участвуют в социальных ситуациях или поддерживают отношения с другими людьми. Шизоидное расстройство личности может способствовать изоляции и одиночеству; одиночество может быть нормальной и желанной частью жизни для людей с шизоидным расстройством личности.

Симптомы шизоидного расстройства личности

Поговорите со своим врачом о тестировании и лечении этого расстройства, если вы или ваш любимый человек испытываете какой-либо из этих симптомов:

• Затруднения в выражении эмоций или правильном поведении в эмоциональных ситуациях
• Вы предпочитаете одиночество или изолированность от других
• Вы не получаете удовольствия от многих или каких-либо занятий
• У вас мало отношений, включая семью, друзей или романтических партнеров
• Вы не переживаете или не замечаете эмоционального стресса других людей
• Избегайте деятельности, в которой участвуют другие люди
• Не выглядеть эмоциональным, лишенным чувства юмора или равнодушным к другим
• Вы не желаете близких личных отношений и не наслаждаетесь ими
• Вы не заинтересованы в похвале или критике

Причины и факторы риска шизоидного расстройства личности

Шизоидное расстройство личности не имеет определенной причины.Некоторые факторы риска могут увеличить ваши шансы на развитие шизоидного расстройства личности, в том числе:

• Осложнения при рождении
• Травмы головы или головного мозга
• Семейный анамнез шизофрении или других психических заболеваний
• Злоупотребление алкоголем или наркотиками
• Воздействие вирусов, болезней или недоедания до рождения
• Травма, особенно эмоциональное и физическое насилие, насилие или жестокое обращение в семье в детстве, а также травма, вызванная войной
• Отцовская фигура холодная, небрежная и отстраненная

Лечение шизоидного расстройства личности

Существует множество методов лечения шизоидного расстройства личности, и эти методы лечения могут быть очень эффективными.Поговорите со своим врачом о плане лечения, который поможет вам контролировать свои симптомы и научиться обращаться к другим.

Лекарства: лекарства от тревожности и антидепрессанты могут помочь контролировать симптомы вашего расстройства.

Терапия: программы групповой терапии, трудотерапии и самопомощи могут научить вас новым навыкам справляться с трудностями и помочь вам узнать, как развивать отношения. Узнайте больше о вариантах лечения.

Образование: больше информации о ваших триггерах и поведении, которых вам следует остерегаться по мере того, как вы больше узнаете о жизни с расстройством, необходимо для вашего успеха.Узнайте больше о психическом здоровье.

Поддержка: вам может быть полезно знать, что вы не одиноки в таких чувствах. Найдите группу поддержки у Шеппарда Пратта.

Алекситимия: неслыханное заболевание, которое может повлиять на эмоции, которые мы испытываем | Независимый

Стивен был дважды женат. Два свадебных дня. Два «я делаю». И все же у Стивена нет счастливых воспоминаний ни о том, ни о браке или каких-либо отношениях.

Он познакомился со своей первой женой на курсах подготовки медсестер, когда ему было всего 16 лет.Спустя шесть лет они поженились. Через три года после этого они развелись; По его словам, она никогда не подходила ему.

Спустя почти два десятилетия, в 2009 году, он познакомился со своей второй женой через сайт знакомств. Он с головой погрузился в отношения, и в следующем году, в присутствии его отца и двух ее взрослых братьев и сестер, они поженились в офисе ЗАГСа в Шеффилде, где они оба живут.

На свадебных фотографиях он улыбался, потому что понимал, что это было ожидаемым, но, как он объясняет: «С внутренней точки зрения, все, что я делаю, требующее эмоциональной реакции, кажется фальшивкой.

«Большинство моих ответов — это выученные ответы. В среде, где все веселы и счастливы, мне кажется, что я лгу. Действующий. Какая я. Так что это ложь ».

Счастье — не единственная эмоция, с которой борется Стивен. Волнение, стыд, отвращение, предвкушение, даже любовь… он тоже этого не чувствует. «Я что-то чувствую, но никак не могу различить, что это за чувство». Единственные эмоции, с которыми он знаком, — это страх и гнев.

Такие серьезные проблемы с эмоциями иногда связаны с аутизмом, которого нет у Стивена, или с психопатией, которой у него тоже нет.

В прошлом году, в возрасте 51 года, он наконец узнал то, что у него действительно есть: малоизвестное заболевание, называемое алекситимией, слово, составленное из греческих частей, означающее, грубо говоря, «нет слов для выражения эмоций».

Несмотря на название, настоящая проблема для людей с алекситимией не столько в том, что у них нет слов для выражения своих эмоций, сколько в том, что им не хватает самих эмоций. Тем не менее, не у всех с этим заболеванием есть одинаковый опыт. У некоторых есть пробелы и искажения в типичном эмоциональном репертуаре.

Некоторые понимают, что испытывают эмоцию, но не знают, какая, в то время как другие путают признаки одних эмоций с чем-то еще — возможно, интерпретируют бабочек в животе как муки голода.

Удивительно, учитывая, насколько это в целом нераспознанное, исследования показывают, что примерно каждый десятый человек относится к спектру алекситимии. Новое исследование теперь показывает, что происходит не так, и эта работа обещает не только новые методы лечения эмоциональных расстройств, но и раскрыть, как остальные из нас вообще что-либо чувствуют.

Проработав медсестрой 10 лет, Стивен решил, что хочет заняться чем-то другим. Двухлетний курс доступа к университету привел к получению степени по астрономии и физике, а затем к работе по тестированию компьютерных игр.

Он построил успешную карьеру, работая в различных компаниях в их отделах компьютерного тестирования, управляя командами и путешествуя по миру, чтобы выступать на конференциях. У него не было проблем с сообщением фактов коллегам.

Именно в контексте более личных отношений — или любого другого сценария, который обычно включает выражение эмоций, — он чувствовал, что что-то «не так».

«В начале отношений я полностью понимаю, кто этот человек», — объясняет он. «Мне сказали, что я очень хорошо умею проводить медовый месяц« дольше, чем ожидалось ». Но через год это сильно изменится. Все разваливается. Я поставил себя на пьедестал, чтобы быть тем человеком, которым я на самом деле не являюсь. Я реагирую в основном когнитивно, а не эмоциями. Очевидно, это неверно. Это нереально. Кажется фальшивкой. Потому что это подделка. И так долго можно только притворяться.

Он и его нынешняя жена перестали жить вместе в 2012 году. Он обратился к терапевту, и ему прописали антидепрессанты. Хотя он все еще поддерживал контакт со своей женой, было ясно, что отношения больше не работают. В июне 2015 года он пытался покончить жизнь самоубийством.

«На самом деле я писал в Facebook и Twitter об убийстве себя и кого-то — я так и не узнал, кто — обратился в полицию. Меня доставили в больницу и лечили ».

Психиатр направил Стивена на серию консультационных сессий, а затем на курс психодинамической психотерапии, типа терапии, основанной на Фрейде, которая, пытаясь раскрыть бессознательные движущие силы мыслей и поведения, похожа на психоанализ.

Именно в книге Сью Герхардт под названием « Почему любовь имеет значение », которую рекомендовал его терапевт, он впервые столкнулся с концепцией алекситимии.

«Я поднял этот вопрос на терапии, и тогда мы начали говорить о том, что у меня очень алекситимия. Очевидно, у меня есть словарный запас. У меня есть слова для выражения эмоций. Но подходят ли они для описания правильных эмоций — это совсем другой вопрос … Я просто подумал, что не умею говорить о том, что я чувствую, эмоциях и тому подобном.Но после года терапии стало очевидно, что когда я говорю об эмоциях, я на самом деле не понимаю, о чем говорю ».

Термин «алекситимия» восходит к книге, опубликованной в 1972 году, и восходит к фрейдистской психодинамической литературе.

Фрейдистские идеи сейчас не в чести у большинства академических психологов, как объясняет Джефф Берд, профессор психологии Оксфордского университета. «Не проявляя неуважения к этим традициям, но в когнитивной, нейроэкспериментальной области не так много людей больше действительно интересуются чем-либо, связанным с Фрейдом.

Но когда Бёрд прочитал об алекситимии, его описания заинтриговали. «На самом деле, это действительно потрясающе». Для большинства людей «при низком уровне эмоций вы можете быть немного не уверены в том, что именно вы чувствуете, но если у вас сильная эмоция, вы знаете, что это такое». И все же почему-то здесь были люди, которые просто не знали.

(Дерек Брейни для Mosaic

(Дерек Брейни для Mosaic)

Берд начал свою академическую карьеру с изучения расстройства аутистического спектра, эмпатии и эмоциональной осведомленности, что привело к его интересу к алекситимии.

В одном из своих первых исследований в этой области он связал алекситимию, измеренную с помощью контрольного списка из 20 пунктов, разработанного в Университете Торонто, с недостатком сочувствия. Если вы не можете ощущать свои собственные эмоции обычным образом, вполне логично, что вы также не можете отождествлять себя с эмоциями других людей.

Но что действительно привлекло Берда в исследования алекситимии, так это его взаимодействие с людьми с аутизмом. «Бытует мнение, что у людей с аутизмом нет сочувствия. И это чушь.И вы можете увидеть это сразу же, как только встретите некоторых аутичных людей ».

В ходе серии исследований Берд обнаружил, что около половины людей с аутизмом страдают алекситимией — именно эти люди борются с эмоциями и сочувствием, а остальные — нет. Другими словами, трудности, связанные с эмоциями, присущи алекситимии, а не аутизму.

Птица страстно любит распространять это послание. Он с чувством рассказывает об одном конкретном добровольце, изучающем аутизм, у которого не было алекситимии: «Прекрасный парень с IQ, который мы не могли измерить, это так хорошо.Он не мог удержаться на работе. Но он вызвался работать в доме престарелых, потому что хотел заниматься чем-то продуктивным в свое время.

«Они сказали:« О, поскольку у вас диагностировали аутизм, вы не можете проявлять сочувствие, поэтому вы не можете заботиться о наших пожилых людях ». Что просто смешно».

Бёрд с тех пор провел серию исследований, изучающих алекситимию вне контекста аутизма. Он обнаружил, например, что у людей с этим заболеванием нет проблем с распознаванием лиц или различением фотографий людей, которые улыбаются и хмурятся.

«Но некоторые из наших по-настоящему алекситимных людей могут отличить улыбку и хмурый взгляд друг от друга, но понятия не имеют, что они собой представляют. Это действительно довольно странно ».

Многие из людей с заболеванием, с которыми встречался Бёрд, говорят о том, что другие люди говорят им, что они другие, хотя некоторые действительно признают это в себе на раннем этапе.

«Я думаю, это немного похоже на неспособность видеть цвет, и все постоянно спотыкаются о том, какой это красный или насколько синий, и вы начинаете понимать, что есть аспект человеческого опыта, в котором вы просто не участвуете.

Помимо того, что Бёрд и его коллеги лучше охарактеризовали алекситимию, они также углубились в то, что ее объясняет, взяв то, что может показаться круговым аргументом — Стивен испытывает проблемы с эмоциями, потому что у него алекситимия, которая характеризуется проблемами с эмоциями — и разнесет его на части.

В ситуациях, которые Стивен считает теоретически очень эмоциональными — например, когда он говорит кому-то «Я люблю тебя», — он испытывает изменения внутри своего тела. «Я чувствую учащенное сердцебиение и прилив адреналина, но мне это чувство всегда пугает.Я не знаю, как реагировать. Из-за этого мне хочется либо убежать, либо словесно агрессивно отреагировать ».

Страх и гнев — и замешательство — он понимает. «Все остальное просто ощущается одинаково … это чувство:« Ээээ, мне это не совсем удобно — это не совсем правильно »».

Для Ребекки Брюэр, бывшей студентки Бердс, а ныне преподавателя Лондонского университета Ройал Холлоуэй, это имеет смысл. «При алекситимии люди часто знают, что испытывают эмоцию, но не знают, что это за эмоция», — объясняет она.«Это означает, что они все еще могут испытывать депрессию, возможно, потому, что им трудно различать разные отрицательные эмоции, и им сложно идентифицировать [положительные] эмоции.

«Подобно тревоге, возможно, кто-то испытывает эмоциональную реакцию, связанную с учащенным сердцебиением — что может быть возбуждением, — но они не знают, как это интерпретировать, и могут запаниковать из-за того, что происходит в их теле».

Способность обнаруживать изменения внутри тела — от учащенного сердцебиения до отклонения кровотока, от полного мочевого пузыря до растяжения легких — известна как интероцепция.Это ваше восприятие собственного внутреннего состояния.

Различные эмоции связаны с разными физическими изменениями. В гневе, например, учащается пульс, кровь приливает к лицу и сжимаются кулаки. При страхе частота сердечных сокращений тоже повышается, но кровь оттекает от лица.

Принято считать, что эти изменения не совсем специфичны для отдельных эмоций, поэтому контекст также важен: если вы чувствуете, как бьется ваше сердце, и вы смотрите на паука, вы знаете, что вы чувствуете страх, а не сексуальность. возбуждение.

Бёрд, Брюэр и другие обнаружили у людей с алекситимией пониженную способность, а иногда и полную неспособность производить, обнаруживать или интерпретировать эти внутренние изменения тела. У людей с этим заболеванием IQ находится в пределах нормы.

Они, как и все остальные, понимают, что видят паука, а не привлекательного потенциального партнера. Но либо их мозг не запускает физические изменения, которые, как кажется, необходимы для переживания эмоции, либо другие области их мозга не воспринимают эти сигналы должным образом.

В 2016 году Берд и Брюэр вместе с Ричардом Куком из Городского университета в Лондоне опубликовали исследовательскую работу, в которой алекситимия была охарактеризована как «общий дефицит интероцепции».

Таким образом, здесь было объяснение проблем этих людей с эмоциями — но также, по сути, манифест, в котором говорится, что восприятие ряда телесных сигналов важно для переживания эмоций у остальных из нас.

Это идея, которую мы уже выражаем повседневным языком: на английском языке, чтобы извинение что-то значило, оно должно быть «искренним».Если вы действительно любите кого-то, то «всем сердцем».

Когда вы действительно злитесь, ваша «кровь закипает». Вместо того, чтобы говорить, что вы беспокоитесь, вы можете говорить о том, что у вас в желудке «бабочки» (предположительно, это вызвано отклонением кровотока от пищеварительной системы).

Хотя большинство людей могут не быть знакомы с алекситимией, существует другое расстройство, включающее в себя плоские эмоции и плохое сочувствие, которое, кажется, очаровывает нас даже больше, чем отталкивает: психопатия.Можем ли мы узнать больше о том, что мы чувствуем, понимая психопатов?

Лике Нентес чуть больше тридцати лет. Она стройная и мягко говорит; Трудно представить, как она проводит бесчисленные часы в маленьких комнатах с заключенными в тюрьму, освобожденными от кандалов психопатами, включая мужчин, совершающих убийства, которые постоянно прибегают к насилию.

Тем не менее, когда Нентес говорит, она демонстрирует свою уверенность. «Однажды напротив меня сидел довольно крупный парень с растрепанными длинными волосами, и он внезапно сказал (повышая голос и наполовину вставая со стула):« Разве ты не боишься меня? »Я был удивлен. .Я не ожидал этого. И я сказал: «Почему — ты меня боишься?» И он снова сел.

«Затем он объяснил, что его терапия подошла к концу и он« ресоциализируется », и никто не возьмет его на работу, потому что он их запугал. Он не был очень зол. Он был разочарован ».

Хотя природа психопатии все еще обсуждается, психологи в целом соглашаются с тем, что она влечет за собой, среди прочего, отсутствие сочувствия или вины, поверхностные эмоции и антиобщественное поведение — плохое обращение с другими людьми и, в некоторых случаях, участие в преступных действиях. .

Было определенно высказано предположение, что причина того, что некоторые психопаты могут пытать или убивать людей, заключается в том, что они не обрабатывают эмоции должным образом — например, они не чувствуют страха и не распознают его в других.

Нентес базируется в Амстердамском университете. Здесь, в Нидерландах, если у преступника обнаруживается психологическое состояние, связанное с преступлением, считается, что он или она несет лишь частичную ответственность.

Такие преступники могут провести несколько лет в обычной тюрьме, прежде чем их отправят в безопасный лечебный центр, или их могут отправить прямо на лечение.

Нентес решил оценить ряд преступников из этих центров и из тюрем, чтобы выяснить, насколько они психопатичны (с особым вниманием к различным аспектам психопатии), узнать об их жизни — их воспитании и преступном поведении — и также для измерения их интероцептивной способности.

«Эмоции занимают центральное место, когда вы смотрите на психопатию — или, скорее, на отсутствие эмоций», — говорит она. Так может ли быть, что преступники-психопаты просто не очень хорошо взаимодействуют со своим телом?

В ходе интервью Нентес задавал вопросы, чтобы проверить уровень их сочувствия и то, сколько раскаяния они испытывали по поводу того, что они сделали со своими жертвами.«Некоторые были совершенно честны и сказали:« Мне все равно », — говорит она.

«Другие психопаты сказали бы:« О, но я очень сочувствующий ». Они выучили жаргон, чтобы очень точно описывать чувства, и они могли говорить о сострадательных, эмпатических чувствах по отношению к другим — но затем, когда вы посмотрите на преступления, которые они совершили … »Ее приговор заканчивается.

«Исследования показывают, что преступники-психопаты могут описывать эмоции словами, но им не хватает внутреннего переживания эмоции», — добавляет она.

Поскольку оценить способность человека обнаруживать ряд телесных сигналов сложно, наиболее часто используемые меры интероцептивной чувствительности основаны на оценке частоты сердечных сокращений. Один тест включает в себя просьбу участников подсчитать свое сердцебиение за разные периоды — 25 или 50 секунд, возможно — несколько раз.

Около 10 процентов из нас умеют считать удары сердца, от 5 до 10 процентов — очень плохо, а остальные находятся где-то посередине.

В другом тесте добровольцы воспроизводят серию звуковых сигналов, которые синхронизируются или не синхронизируются с их сердцебиением, и спрашивают, что это такое.С этим типом задач около 10 процентов населения в целом могут справиться с этим действительно хорошо, а 80 процентов не могут с этим справиться вообще.

Искусство Уильяма Доана в области психического здоровья

Показать все 13

1/13 Искусство Уильяма Доана в области психического здоровья

Искусство Уильяма Доана, борющееся с психическим здоровьем

Искусство Уильяма Доана борется с психическим здоровьем

Искусство Уильяма Доана борется с психическим здоровьем

Искусство Уильяма Доана борется с психическим здоровьем

Искусство Уильяма Доана борется с психическим здоровьем

Искусство Уильяма Доана борется с психическим здоровьем

Уильям

Искусство Доана на психическое здоровье

Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье

Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье

Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье

Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье

Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье

на искусство Уильяма Доана борьба с психическим здоровьем

Нентес принесла с собой необходимое оборудование для синхронизации сердцебиения в комнаты для допросов и приняла меры в отношении 75 правонарушителей.Она обнаружила четкую связь: чем выше балл преступника по антисоциальному аспекту психопатии, тем хуже он справляется с заданием на определение сердечного ритма.

Это, по крайней мере, предполагает, что психопаты, которые хуже распознают телесные сигналы, испытывают меньше эмоций и, следовательно, меньше сочувствия к другим.

Преступников-психопатов иногда делят на «белых воротничков», склонных к совершению ненасильственных преступлений, таких как мошенничество, и преступников с применением насилия. В своих интервью этой агрессивной группе Нентес была поражена одним сходством, в частности, по сравнению с группой белых воротничков.

«Таково было их воспитание. Вернее, его отсутствие. Эмоциональное насилие. Сексуальное насилие. Пренебрегать. Много физического насилия. Я слышал, как люди буквально говорят, что эмоции им бесполезны. Все, что они чувствовали во время воспитания, был страх ».

В детстве Стивен страдал от крайнего эмоционального пренебрежения. Когда ему было шесть лет, его мать намеренно подожгла их дом в Ноттингеме, в то время как она, Стивен, его младший брат и даже младшая сестра были внутри. К счастью, отец детей, уехавший на работу, понял, что забыл свой упакованный ланч, и вернулся домой.

Оглядываясь назад, Стивен говорит, что очевидно, что его мать страдала послеродовой депрессией. Но она не получила лечения, «и все, что я знал, это тревога и беспокойство». После пожара его мать попала в тюрьму. Его отец был сталеваром, который работал всевозможными сменами.

«Сосед обратился в социальные службы, и папе сказали, чтобы он разобрался, иначе нас увезут. Ни один из братьев или сестер моего отца не хотел меня или моего брата, потому что мы были маленькими говнюками. У нас всегда были проблемы.Ограбление магазинов. Всевозможные вещи. Итак, мы обратились за помощью ».

Всю оставшуюся часть детства Стивен жил в домах для престарелых. Единственные эмоции, которые он помнит, даже тогда, — это страх, гнев и замешательство. «Рождество, дни рождения, неожиданно для меня люди в домах престарелых… Я так и не привык к этому. Мне всегда было не по себе. Во мне просто беспорядок чувств, которые я не интерпретирую должным образом и не отвечаю должным образом ».

Алекситимия часто ассоциируется с травмами и пренебрежением с раннего возраста, — объясняет Джефф Берд.Исследования близнецов также предложили генетический компонент. И это также связано с определенными типами повреждения головного мозга, особенно с островковой частью — областью, которая принимает интероцептивные сигналы.

Как отмечает Ребекка Брюэр, беспокойство, которое испытывает Стивен, часто встречается у людей с плохой перехватывающей связью. В Университете Сассекса Хьюго Кричли и Сара Гарфинкель, обладающие опытом в области психиатрии и нейробиологии, ищут способы изменить интероцепцию, чтобы снизить тревогу.

Гарфинкель предложил трехмерную модель перехвата, которая была хорошо принята другими специалистами в этой области.Во-первых, объективная точность восприятия интероцептивных сигналов — например, насколько хорошо вы считаете удары сердца.

Второй, субъективный отчет — насколько вы хороши в себе. И в-третьих, метакогнитивная точность — насколько хорошо вы знаете, насколько вы хороши на самом деле.

Третье измерение важно, потому что различные исследования показали, что разница между тем, насколько хорошо кто-то думает, что они умеют считать удары сердца, например, и тем, насколько они хороши на самом деле, предсказывает их уровень тревожности.

Лиза Квадт, научный сотрудник группы Суссекс, сейчас проводит клинические испытания с целью проверить, может ли сокращение этого разрыва для людей с аутизмом уменьшить их тревогу.

В пилотном исследовании Кричли, Гарфинкель и студентка магистратуры Эбигейл МакЛаначан набрали группу студентов, которые пришли в лабораторию на шесть учебных занятий. В каждом сеансе они сначала выполняли задачу по подсчету сердцебиения.

Доброволец сидел неподвижно, с ослабленным резиновым пульсоксиметром на указательных пальцах, и сообщал, сколько ударов они сосчитали.Затем Макланачан рассказал им, как они поступили, чтобы они лучше понимали, насколько они точны.

Затем МакЛаначан попросил их сделать несколько минут прыжков или быстрой ходьбы по крутому холму за пределами здания — все, что было необходимо для повышения их частоты сердечных сокращений, чтобы их было легче обнаружить. («Потому что некоторые люди вообще не чувствуют сердцебиение. Я не могу», — объясняет Квадт.)

Затем они вернулись в лабораторию, снова выполнили задания и, как и раньше, каждый раз получали обратную связь.

Это было всего лишь пилотное исследование среди учащихся в целом. Но через три недели точность студентов не только улучшилась по всем трем параметрам интероцепции, но они также сообщили о снижении тревожности примерно на 10 процентов.

В основном испытании добровольцы с диагнозом «расстройство аутистического спектра» будут выполнять те же задания, что и в пилотном исследовании, но один раз в начале и один раз в конце они будут выполнять их внутри МРТ-сканера.

Это позволит группе отслеживать активность островка, который получает данные о частоте сердечных сокращений, и смотреть, как изменения в этой активности могут соответствовать связям между миндалевидным телом, которое обнаруживает угрозы, и префронтальной корой, которая может работать. действительно ли потенциальная угроза опасна или нет, а также оправдана ли тревога.

Надежды, объясняет Кричли, заключаются в улучшении связи между этими двумя регионами, что, по данным предыдущих исследований, снижает тревожность.

Тем временем в Оксфорде Джефф Берд хочет изучить идею о том, что существует два разных типа алекситимии. Люди с одним типом не производят достаточно телесных сигналов, необходимых для переживания эмоции, поэтому вряд ли они получат пользу от тренировок, проводимых группой в Сассексе.

Люди другого типа производят всевозможные телесные ощущения, но их мозг не обрабатывает эти сигналы обычным образом.Вторая группа, в которую входит Стивен, может принести больше пользы.

Берд подчеркивает, что, хотя людям с алекситимией трудно понять эмоции, это не означает, что они не заботятся о других людях. «По большей части люди с алекситимией могут распознать, что другие находятся в отрицательном состоянии, и это их огорчает.

(Дерек Брейни для Mosaic

(Дерек Брейни для Mosaic)

«Проблема в том, что они не могут понять, что чувствует другой человек, и что он чувствует, и, следовательно, как заставить другого человека почувствовать лучше или как уменьшить собственное страдание.Я думаю, это важно, потому что в этом отношении алекситимия отличается от психопатии ».

Стивен говорит, что для него это, безусловно, правда. И теоретически он приветствовал бы методику эмоционального тренинга. «У меня есть несколько книг об эмоциях и чувствах, и в них нет ни малейшей разницы, потому что в них недостаточно конкретно говорится о том, что вы на самом деле чувствуете в своем теле и какие эмоции».

На данный момент, учитывая отсутствие доступных методов лечения алекситимии, Стивен планирует использовать свое новое понимание самого себя, полученное с помощью терапии, чтобы попытаться двигаться вперед.По его словам, сначала он надеялся, что терапия все исправит.

«Я думал, что каждый день будет идеальным, блестящим… и я пришел к выводу, что этого не произойдет. У меня всегда будут проблемы, всегда будут проблемы ».

По его словам, он извлек ценные уроки. Хотя он и его жена все еще разлучены, они регулярно разговаривают, и теперь он старается не отвергать ее взгляды на свое беспокойство. «Вместо того, чтобы сказать« Нет », я буду слушать. Я думаю: «Ну, вы знаете, что такое эмоции, а я — нет, поэтому я собираюсь вас выслушать и принять это во внимание, либо я найду способ с этим справиться».

Он также думает о переходе на работу с людьми, которые борются со злоупотреблением психоактивными веществами, потому что он хотел бы вернуться к карьере, в которой он мог бы помогать людям.

Больше всего он решил использовать свой диагноз алекситимии. «Для меня это дает мне силы — теперь я знаю об этом, я могу читать об этом. Я могу узнать об этом больше. И я могу разработать определенные инструменты, которые позволят мне с этим бороться ».

Люди без алекситимии, вероятно, тоже могли бы использовать такие инструменты. Берд руководил работой, показывающей, что люди, которые лучше знают свое сердцебиение, лучше способны распознавать эмоции других, что является важным первым шагом к проявлению сочувствия.

Он планирует исследования, чтобы выяснить, может ли тренировка сердцебиения усилить сочувствие.

Те, кто хочет уменьшить чувство стресса и беспокойства в повседневной жизни, но не могут или не хотят менять источники стресса, могут вместо этого сосредоточиться на изменении сигналов, исходящих от своего тела.

Регулярные физические упражнения должны ослаблять сигналы организма (например, от сердца и кровообращения), которые мозг может интерпретировать как тревожные, поэтому они также должны ослаблять чувство тревоги.

Знание о том, что сигналы нашего тела лежат в основе наших эмоций, может дать нам всем силы. Теперь, как это заставляет вас чувствовать?

Эта статья была впервые опубликована Wellcome на Mosaic и переиздана здесь под лицензией Creative Commons

Alexithymia — обзор | Темы ScienceDirect

Бедные сновидения в алекситимии

Алекситимия относится к трудности вербализации эмоций, буквально из-за отсутствия словаря для описания чувств.Ранние исследования психосоматических пациентов ^{10 11} связывали алекситимический стиль ответа с уменьшением воспоминаний сновидений и обеднением воображаемой жизни в целом. Также часто отмечалось отсутствие аффекта в сновидениях. Левитан ¹² описал сны многих психосоматических пациентов с алекситимией, в которых либо главные герои снов не могли полностью осознать свои собственные чувства, либо их чувства были сведены к минимуму, приписывая их другим персонажам.

Исследование ¹³ пациентов с ночной астмой — популяция с высокой заболеваемостью алекситимией ¹⁴ — показало, что пробуждения во сне с быстрым движением глаз (REM) вызывают повышенную частоту сновидений с короткими предложениями и впечатлениями о сновидениях, но без особого отзыва.

Исследования сообщили о снижении сенсорных и структурных особенностей сновидений при алекситимии. Одно исследование финского населения в целом ¹⁵ показало, что алекситимические субъекты сообщали о бесцветных сновидениях, а второе исследование ¹⁶ обнаружило, что сны доклинических алекситимных субъектов были менее фантастическими, чем сны контрольной группы; Однако эти группы не различались по другим показателям запоминания сновидений и эмоций.

Исследования сна пока не выявили закономерности изменений, которые могли бы объяснить обеднение во сне. В одном исследовании ¹⁷ более высокие показатели алекситимии были связаны с несколькими переменными REM-сна: более частыми эпизодами REM-сна, более короткой латентностью REM-сна и большим количеством сна стадии 1 во время и сразу после REM. Однако алекситимия также была связана с переменными, не относящимися к фазе быстрого сна: усилением стадии 1 и уменьшением стадии 3/4. Во втором исследовании ¹⁸ баллов алекситимии не коррелировали с какой-либо полисомнографической (ПСГ) переменной или с плотностью быстрых движений глаз; однако была связь с сокращением латентного периода REM-сна.Наконец, обзорное исследование ¹⁵ показало, что алекситимия надежно связана с определенными нарушениями сна, такими как хроническая бессонница и парасомния.

В целом, хотя сходные данные указывают на то, что обеднение сновидений связано с алекситимией, необходимы дополнительные исследования, чтобы прояснить взаимосвязь между алекситимическими подкомпонентами и различными атрибутами воспоминаний сновидений, содержания сновидений и эмоций сновидений. Меры по сну также требуют уточнения.

Также примечательно, что некоторых пациентов с алекситимией характеризуют и другие паттерны нарушенных сновидений — например, чрезвычайно мрачные, кошмарные сны или сны, в которых отсутствует эгоизм и контроль над эмоциями. ¹⁹ Сходное проявление как обнищавших, так и кошмарных снов характерно и для пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством.

Когда у вас нет слов, чтобы описать, как вы себя чувствуете

Приблизительное время прочтения: 8 минут

Доктор Габриэла Садурни Родригес

Иногда, когда люди приходят на терапию, они сразу же ожидают, что их спросят о пресловутом клише, обычно изображаемом в фильмах, а именно: «Что вы чувствуете при этом?» Этот вопрос может вызвать несколько закатывающих глаз, вероятно, из-за его однообразия и, казалось бы, чрезмерно упрощенного характера.

Интересно, что этот вопрос может дать много информации о способности человека распознавать и выражать свои чувства. Но что это значит, когда вам часто кажется, что вы не можете найти слов, чтобы описать , как вы на самом деле чувствуете ? Что ж, для этого есть слово.

Что такое алекситимия? Алекситимия — это когда человеку трудно идентифицировать, описывать и выражать эмоции. Этот термин был введен Питером Сифнеосом в 1972 году и происходит от корней греческих слов, которые буквально означают «недостаток слов для выражения эмоций».”

Алекситимия обычно описывается как черта / характеристика личности, и это , а не , классифицируемое как расстройство психического здоровья. Исследования показывают, что примерно у 10% населения в целом наблюдается клинически значимая алекситимия (что означает, что она мешает функционированию как минимум в двух сферах жизни; например, в межличностных отношениях и в профессиональной сфере).

Как выглядит алекситимия?

Если углубиться в понимание этой концепции, вот другие характеристики алекситимии:

• Слабая эмоциональная осведомленность (напр.г. «Я не знаю, что чувствую». «У меня нет слов, чтобы описать то, что я чувствую»)
• Сложность выражения чувств (в терминах словесного или телесного выражения)
• Сложность понимания того, что чувствуют другие (проявление сочувствия)
• Сложность определения социальных сигналов (изменения в язык тела или эмоции других людей)
• Сложность различения телесных ощущений возбуждения и эмоций
• Сложность самооценки и самоанализа
• Ограниченное воображение, творческие способности и фантазии
• В основном демонстрирует логическое и прозаичное мышление

Важно отметить, что алекситимия отличается от апатии; что определяется как «отсутствие чувств или эмоций» или «отсутствие интереса или беспокойства».«Хотя люди с алекситимией могут казаться невосприимчивыми, они действительно испытывают эмоции и связанные с ними физиологические изменения. Напротив, люди с апатией не испытывают вышеупомянутой эмоциональной и физиологической реакции.

Выражение алекситимии может варьироваться от человека к человеку

Алекситимия и посттравматическое стрессовое расстройство. Алекситимия может возникать в контексте других заболеваний (например, нарушений развития нервной системы или травм) или психических состояний (например,г. депрессия, аутизм, травмы и др.). В рамках этого сообщения в блоге мы сосредоточимся на алекситимии у людей, переживших травматические события (поскольку исследования показывают, что травма является одним из наиболее важных факторов риска развития этой черты).

Согласно исследованиям, травматические события в детстве / раннем детстве (например, физическое насилие, пренебрежение и т. Д.) Могут повлиять на развитие когнитивной и эмоциональной обработки. Другими словами, травма может повлиять на способность человека идентифицировать, понимать и выражать свои чувства.Переживание травмирующих событий в целом может способствовать тому, что люди используют такие стратегии, как избегание, и онемение, чувств, как средство обхода неприятных эмоциональных переживаний (которые могут стать фактором риска алекситимии и / или посттравматического стрессового расстройства).

Аналогичным образом, согласно van der Kolk и McFarlane (1996), когда люди переживают психологическую травму и испытывают эмоциональную перегрузку, они могут прибегать к разработке компенсирующих невербальных стратегий, таких как чрезмерное употребление алкоголя, чтобы управлять своим эмоциональным опытом или общим чувством онемения. .То есть они регулируют свои эмоции поведенчески, а не когнитивно.

Некоторые исследования показывают, что алекситимия выше у людей с диагнозом посттравматическое стрессовое расстройство. Исследование, проведенное с участием 22 ветеранов боевых действий во Вьетнаме с посттравматическим стрессовым расстройством, показало, что 41% страдали алекситимией; и другое исследование, в котором сравнивали выживших после Холокоста с посттравматическим стрессовым расстройством и без него, было обнаружено, что выжившие после посттравматического стрессового расстройства имели более высокие баллы в тестах, измеряющих признаки алекситимии.

Как это обычно проявляется при лечении? Есть разные способы, которыми эта черта может проявляться на сеансах терапии.Человек может сказать, что он чувствует себя несчастным или что его что-то беспокоит, но сообщить, что он не уверен в этом. Точно так же они могут рассматривать эмоции как «хорошие / плохие», «положительные / отрицательные», но им не хватает широты для более подробного описания.

В процессе лечения полезно осознавать свои эмоции, поскольку они дают нам важную информацию о нас самих, общаются с другими и побуждают к определенным действиям. Более глубокое понимание того, что мы чувствуем, полезно для включения адекватных навыков преодоления трудностей и эффективного участия в межличностных отношениях.

Не знаете, как описать свои эмоции?
Хотите идеи, как их лучше описать?

Мы составили руководство, которое поможет вам определить и описать свои эмоции. Если вам нужна помощь в поиске подходящего термина для обсуждения того, что вы чувствуете, обратитесь к этому списку.

Что с этим можно сделать?

Прежде всего, важно исключить любые основные заболевания, которые могут повлиять на вашу способность определять и выражать чувства.В противном случае обширные трудности в этих областях могут потребовать клинического внимания со стороны специалиста по психическому здоровью. Поговорите со специалистом в области психического здоровья, чтобы лучше понять, с чем вы боретесь.

Существуют различные шкалы и анкеты, которые полезны для определения черт и характеристик алекситимии. Через терапию вы можете узнать новые концепции, прочитать об эмоциях и выучить разные слова, чтобы описать свой эмоциональный опыт. Квалифицированный специалист может предоставить вам инструменты для повышения вашей эмоциональной осведомленности и эффективного решения социальных и межличностных проблем.

Верная / ложная самооценка

В приведенных ниже вопросах спросите себя, верно ли вам какое-либо из утверждений.

1. Я вообще не знаю, что чувствую.
2. Обычно у меня нет слов, чтобы описать то, что я чувствую, и просто говорю такие утверждения, как «Я в порядке» или «Я не знаю».
3. Обычно мне трудно выразить то, что я чувствую к другим людям.
4. Когда я общаюсь с другими, мне трудно представить, что они могут чувствовать.
5. Мне легче говорить о ситуациях / событиях, чем о чувствах.
6. Я запуталась или мне трудно понять физические проявления своих эмоций.

Если вы ответили Верно на все или большую часть приведенных выше утверждений, и это вызывает у вас трудности в различных сферах вашей жизни (например, в отношениях или на работе), вам может быть полезно проконсультироваться с психологом. Имейте в виду, что выраженность алекситимии может варьироваться от одного человека к другому.

В The Psychology Group Fort Lauderdale мы можем помочь вам, если вы испытываете алекситимию или трудности с выражением эмоций. Пожалуйста, позвоните нам или отправьте нам электронное письмо для бесплатного информационного разговора.

Часто задаваемые вопросы об Алекситимии

Каковы симптомы алекситимии?

Основные характеристики — трудности с распознаванием, описанием и отображением эмоций.

Другие характеристики включают плохую эмоциональную осведомленность, трудности с выражением чувств, понимание того, что чувствуют другие, определение социальных сигналов и различение телесных ощущений возбуждения и эмоций, среди прочего.

Что вызывает алекситимию?

До сих пор ведутся большие споры о том, что вызывает алекситимию. Тем не менее, это было связано как с медицинскими, так и с психическими заболеваниями, такими как неврологические состояния, депрессия, аутизм и другие.

Является ли алекситимия формой аутизма?

Нет, алекситимия обычно описывается как черта / характеристика личности, а не расстройство. Однако люди с аутизмом могут проявлять черты алекситимии.

Есть ли у психопатов алекситимия?

По этому поводу ведутся споры.Некоторые исследователи утверждают, что люди с психопатологией также имеют черты алекситимии (особенно трудности с сочувствием).

Тем не менее, важно отметить, что психопатия — это диагностируемое состояние психического здоровья, а алекситимия — это черта или характеристика.

---

Лицензия: PY10619.

Авторские права © 2020 Психологическая группа Форт-Лодердейл, ООО

Другие интересные чтения:

Запишитесь на бесплатную терапевтическую ориентацию и позвоните по первому плану действий:

Отправьте нам безопасное сообщение:

Что такое алекситимия? Когда эмоции — не твое дело

Автор: Cafe Neu Romance

Вы рисуете пустое место, когда вас спрашивают, как вы себя чувствуете? Вас часто обвиняют в непонимании других или недостаточном сочувствии? Даже когда ты старался изо всех сил?

Возможно, у вас есть черта характера под названием алекситимия .

[Пытаясь понять других, вы теряетесь и впадаете в депрессию? Хотите поговорить с кем-то, кто понимает? Закажите сейчас одного из наших Skype-терапевтов и получите помощь уже завтра.]

Что такое алекситимия?

Если слово алекситмия звучит как какой-то странный иностранный язык, то это так. Он состоит из двух греческих слов, которые вместе означают «нет слов для выражения эмоций».

Итак, если у вас алекситимия, вам сложно почувствовать, понять и описать эмоции.Сюда входят как ваши собственные эмоции, так и эмоции окружающих вас людей.

Является ли Алекситимия расстройством психического здоровья?

Нет. Алекситимия не является расстройством личности или психическим расстройством. Это «конструкт» или «черта» личности.

В чем разница? Черты характера — это часть вашего образа жизни. Это не что-то достаточно большое, чтобы полностью диктовать вам образ жизни во всех сферах жизни (расстройство личности) или сделать вас неспособным управлять своей повседневной жизнью (расстройство психического здоровья).

Итак, если вы «алекситимик» или «алекситимик», вы можете быть вполне обычным человеком. И вы можете прекрасно жить в жизни, за исключением случаев, когда дело касается интимных отношений. На самом деле у некоторых людей алекситимия настолько легкая, что они живут десятилетиями, даже не осознавая, что страдают от нее.

Автор: Роберт Бенедикт

При этом алекситимия часто бывает «сопутствующей патологией». Это означает, что это диагноз, который ставится одновременно с другими. Также считается, что алекситимия делает вас более уязвимыми для других психологических проблем.

Симптомы алекситимии

Так как же выглядит алекситимия?

Симптомы алекситемии могут включать следующее:

• Если люди спросят, как вы себя чувствуете, вы рисуете пустой
• так же сложно понять, что чувствуют другие люди
• вы видите эмоции просто счастливыми и несчастными, почему это должно быть сложнее?
• воображение и фантазия — не твое дело
• Вы скорее будете делать что-то, чем думать о нем
• партнеры и друзья часто обвиняют вас в том, что вы их «не понимаете» (когда вы чувствуете, что понимаете)
• вы реагируете на ситуации логикой, а не эмоциями
• , когда вы вспоминаете свои сны, они очень логичны по сравнению с другими людьми.
• иногда вы можете расплакаться или злиться (но когда вас спросят об этом после того, как вы не знаете, что сказать)
• иногда кажется, что жизнь бессмысленна и не можешь выиграть
• вы не эмоциональны, но можете быть переполнены жизнью и испытывать беспокойство
• вы склонны избегать близких отношений
• если у вас есть отношения, они не равны, вы отвечаете или позволяете другому человеку брать на себя ответственность
• партнеров жалуются, что вы холодны, отстранены и / или недостаточно напористы.

Спектр алекситимии

Как и многие психологические проблемы, существует довольно большой диапазон, когда дело доходит до алекситимии . Некоторые психологи даже разделяют алекситимию на два типа, которые они называют «первичными» (симптомы возникают постоянно) и «вторичными» (симптомы возникают при стрессе).

Другое отличие состоит в том, что у одних людей с алекситимией бывают эмоциональные всплески, а у других — нет. Просто вспышки бывают быстрыми и сильными (слезы, ярость).И что после этого у вас нет способов понять или описать то, что произошло, и у вас нет интереса к этому.

Почему у меня алекситимия?

Автор: Image Editor

Никто не знает, почему у одного человека алекситимия, а у другого нет. Некоторые ученые хотели бы доказать, что это просто, как гены и нейробиология.

Но, как и большинство психологических проблем, алекситимия, вероятно, является сочетанием биологии и окружающей среды. Другими словами, мы могли родиться более склонными к алекситимии, чем другие, и тогда серьезная травма, полученная в детстве, могла вызвать эту тенденцию.

Мы все младенцы, рожденные неспособными описывать эмоции. Мы должны научиться развивать этот навык через взаимодействие с нашими опекунами. Один из аргументов состоит в том, что у людей с алекситимией на этой стадии развития мог быть трудный опыт, а это означало, что они решили, что безопаснее не выявлять эмоции.

Что касается исследования, то одно исследование показало, что люди, перенесшие черепно-мозговую травму, в шесть раз чаще страдали алекситимией, чем другие люди.А детская травма «повреждает» мозг. Другое исследование показало, что почти половина изучаемой группы ветеранов с посттравматическим стрессовым расстройством имела симптомы алекситимии. Таким образом, эти исследования, кажется, подтверждают теорию окружающей среды, согласно которой алексиритмия вызвана травматическим опытом.

Алекситимия и родственные психологические расстройства

Алекситимия очень часто диагностируется вместе с расстройством аутистического спектра. Он также часто встречается у тех, у кого диагностировано посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

Есть также много психологических проблем, которые могут быть у вас вместе с алексиритмией. Возможно, это связано со стрессом от жизни с алексиритмией. К ним относятся:

Вам нужна помощь с алекситимией? Harley Therapy свяжет вас с некоторыми из ведущих лондонских психологов-консультантов, психотерапевтов и психиатров. Вам просто нужно с кем поговорить о проблемах в отношениях? Используйте нашу платформу бронирования, чтобы найти терапевта рядом с вами или поговорить с терапевтом по Skype, независимо от того, где вы живете.

---

Остались вопросы «что такое алекситимия?». Или хотите поделиться своими мыслями о том, как жить с этой проблемой или встречаться с кем-то, у кого есть алекситимия? Разместите сообщение в поле для общественного обсуждения ниже.

Блог Терапия, Терапия, Блог Терапии, Блог Терапия, Терапия, ..

Алекситимия — это состояние обработки эмоций, которое приводит к затруднениям в распознавании или реакции на эмоции как в себе, так и в других, но симптомы алекситимии не так выражены, как эмоциональные трудности, связанные с такими состояниями, как аутизм.

Что такое алекситимия?

Люди с алекситимией часто имеют другие психические расстройства или задержки в развитии, особенно с диагнозом аутизм. Определяющей характеристикой алекситимии является трудность называть, замечать или реагировать на эмоции. Это может привести к проблемам с сочувствием, и многие люди с алекситимией испытывают трудности в отношениях с супругами, друзьями и семьей. Люди с алекситимией особенно склонны бороться с разрешением конфликтов и их избеганием из-за того, что им сложно распознать влияние своих слов и поступков на других.

Симптомы алекситимии включают:

• Неспособность выразить словами свои эмоции или эмоции других людей
• Ограниченная фэнтезийная жизнь и игра для детей с небольшими играми
• Затруднение в адекватной реакции на эмоции других людей
• Борьба с сочувствием

Причины алекситимии

Исследователи не уверены, что вызывает алекситимию. Вероятно, что на алекситимию влияют как генетические факторы, так и факторы окружающей среды.Дети, родители которых страдают алекситимией, с большей вероятностью заболеют ею сами, а дети, которые не общаются регулярно с другими или не узнают о своих чувствах, могут позже бороться с алекситимией.

Лечение алекситимии

Поскольку алекситимия часто сочетается с другими психическими заболеваниями, лечение, такое как терапия, обучение социальным навыкам и изменение образа жизни, направленное на эти состояния, иногда также может помочь при алекситимии. Люди, которые учатся распознавать, описывать эмоции и реагировать на них, могут значительно уменьшить симптомы алекситимии и испытывать меньше проблем в межличностных отношениях.

Артикул:

1. Фицджеральд М. (2004). Частичное совпадение алекситимии и синдрома Аспергера. Американский журнал психиатрии, 161 (11), 2134-2135. DOI: 10.1176 / appi.ajp.161.11.2134
2. Родема, Т. М., и Саймонс, Р. Ф. (1999, 30 ноября). Дефицит обработки эмоций при алекситимии. Университет Делавэра. Получено с http://rsimons.psych.udel.edu/tomrev.htm

Последнее обновление: 4.08.2015

Пожалуйста, заполните все обязательные поля, чтобы отправить свое сообщение.

Подтвердите, что вы человек.

Алекситимия: «Мой партнер что-нибудь чувствует?»

Некоторые люди приходят на терапию, утверждая, что их партнеры вообще не испытывают сочувствия. Они действуют эгоцентрично и, кажется, совершенно не подозревают о более глубоких чувствах своего партнера. Когда начинается разговор, связанный с эмоциями, партнер кажется скучающим или отстраненным. Это приводит к тому, что эти люди чувствуют себя одинокими, разобщенными и отчаянно нуждаются в настоящей близости.Партнеры этих «роботов» чувствуют тягу к действиям, которые кажутся «сумасшедшими», например, плакать, не позволять партнеру закончить дискуссии (которые партнер называет «борется с тем, что вы начинаете») и фантазировать о неверности (особенно эмоциональные дела) или полностью отказаться от отношений.

В моем последнем посте я обсуждал, как синдром Аспергера и нарциссизм могут заставить людей казаться очень бессознательными и эгоцентричными, но по разным причинам. Многие люди с синдромом Аспергера также имеют кажущееся отсутствие чувств или неспособность выражать свои чувства, что называется алекситимией.

Алекситимия — это неспособность выражать эмоции или понимать эмоции других людей. Он присутствует примерно у 10 процентов людей, и некоторые исследования показывают, что он вдвое чаще встречается у мужчин, в то время как другие находят более равные показатели среди мужчин и женщин. Алекситимики могут чувствовать эмоции, хотя и не в широком диапазоне, но они не знают, как их выразить словами. Обычно они не осознают, что определенные ощущения на самом деле являются эмоциями. Например, человек с алекситимией будет казаться злым, но, когда его спросят, сердится ли он, будет отрицать это.Точно так же их глаза могут наполняться слезами, и они будут думать, что устали или у них заблокирован слезный проток. Это, очевидно, может очень расстраивать партнеров, которые предполагают, что человек намеренно или пассивно, агрессивно скрывает или лжет о своих эмоциях по более глубоким причинам. Идея о том, что человек не может их заметить или выразить, обычно даже не рассматривается.

Алекситимия связана с плохим качеством брака и более высоким уровнем разводов. Это также может привести к «расстройству аффективной депривации», которое является «сумасшедшим» поведением алекситимического партнера.Это также та динамика, которую я объяснил в «Мистере Совершенстве и его безумной жене», или когда я описал панику привязанности. Люди становятся злыми, разочарованными, грустными, одинокими и отчаявшимися, когда им постоянно отказывают в эмоциональной оценке и поддержке со стороны партнера. Отличие алекситимиков в том, что они обычно не являются пассивно-агрессивными. Они искренне не могут представить себе опыт своего партнера и сами не испытывают эмоций, поэтому они не «прячутся» или «отклоняются», а злятся и сбиты с толку, потому что они буквально понятия не имеют, что партнер подразумевает под «эмоциональной поддержкой», и искренне верят, что партнер — это тот, у кого проблема, он эмоционально нестабилен и иррационален.

У алекситимиков часто есть набор шаблонных реакций на нормальные социальные ситуации, в которых требуется сочувствие. Они могут имитировать ответы других и составить репетитор таких фраз, как «Это должно быть так сложно» и «Уууу» с правильным, имитирующим тоном. Только интимный партнер заметит, что одни и те же реакции повторяются снова и снова, а псевдоэмоции, которые проявляются, мгновенно исчезают. Вот почему другие люди часто думают, что алекситимия является нормативной, и что проблема возникает у партнера.

Алекситимия — действительно расстройство воображения. Чтобы посочувствовать, нужно представить себя на чужом месте. Поэтому у алекситимиков нет воображения, мало спонтанности и ограничена фантазийная жизнь. Их сны обычно относятся к повседневным явлениям, и им скучно пересказывать, а другим — слышать. Они не художественные или творческие. Они могут преуспеть в профессиях, где ценится порядок и предсказуемость, но они не могут мыслить нестандартно или предсказывать социальные или политические маневры других, поэтому они будут продвигаться только до определенного момента, прежде чем выйти на плато.(Тем не менее, они очень устойчивы и устойчивы, поэтому никогда не будут принимать импульсивных решений, ставящих под угрозу их работу.)

Разговоры с алекситимиками могут показаться монотонными и разочаровывающими. В превосходной (хотя в последних главах много жаргона) книге «Эмоционально тупой: обзор алекситимии» автор пишет: «Алекситимический стиль общения объектно привязан и логичен, с поразительным отсутствием поэтического подтона, который может выявить более глубокие резонансы. психической жизни «. Алекситимия не часто приводит к мнениям или размышлениям.Скорее, он обсуждает фактические события своего времени или подробности своей деятельности, не предлагая наблюдений или чувств по поводу них, которые могли бы привлечь других к его рассказу. Другим кажется, что алекситимия намеренно закрывает более глубокое общение, но он просто не понимает, как и почему люди постоянно обсуждают чувства или гипотезы. Алекситимика очень буквальна. Обычно им не нравятся романы, шоу или фильмы, в которых основное внимание уделяется эмоциям, но если они вступают с ними в контакт, они могут научиться разговаривать или общаться с ними, точно так же, как они имитируют других в своем кругу общения.

Дефицит воображения при алекситимии препятствует романтическому и сексуальному функционированию. Сочувствие и воображение необходимы для чуткого сексуального поведения. Для полноценного секса людям обычно необходимо улавливать невербальное общение и знать, на что партнер намекает или на что намекает. Секс с алекситимиками может казаться очень механическим и неловким. Алекситимики могут изучать сексуальные техники, а затем повторять их наизусть после получения положительного ответа один или два раза, но разнообразие или спонтанность во время действия ограничены.Некоторые алекситимики чувствуют физический дискомфорт во время секса и не получают от него удовольствия, потому что секс вызывает эмоции, которые затем заставляют их чувствовать себя подавленными или даже физически больными. Другие увлекаются сексом как механическим способом получить физическое удовольствие. Ни в том, ни в другом случае секс не воспринимается партнером как «занятие любовью».

Алекситимия встречается не только у людей с синдромом Аспергера. Это также может повлиять на людей с депрессией, посттравматическим стрессовым расстройством или с эмоционально пренебрежительным детством (о котором вы можете прочитать в книге «Бег по пустоте: преодоление эмоционального пренебрежения в детстве», и, вероятно, это означает, что у этого человека, скорее всего, был сам безработный, нарциссический или алекситимический родитель) .Однако в случае с синдромом Аспергера это чаще является чертой (или врожденной, постоянной) алекситимией, а в других случаях — это чаще государственная алекситимия, которой можно помочь с помощью терапии.

Считается, что государственная алекситимия развивается из-за того, что ваши чувства постоянно игнорируются и / или обесцениваются, или из-за наблюдения за родителями, которые обычно не выражают эмоции. Когда родители «отражают» младенца или ребенка, они замечают эмоции ребенка, обозначают их и отвечают тем же, например, когда ребенок выглядит удивленным, мать говорит: «О! Это было сюрпризом!» Когда родители не способны сопереживать, ребенок не узнает ни о своих собственных эмоциях, ни о том, что они означают.Поэтому терапия, направленная на то, чтобы помочь клиенту распознать и идентифицировать свои эмоции, может быть полезной и может изменить динамику отношений. Иногда терапия, ориентированная на прозрение, может помочь клиенту раскрыть подавленный гнев и грусть по поводу своего детства и может быть катарсисом и привести к эмоциональным изменениям и проявлению дремлющего воображения и творческих способностей.

Призрачная алекситимия может иметь более органическую и биологическую основу, как и симптомы расстройств Аспергера и аутистического спектра в целом. В ходе терапии клиенты могут научиться выражать больше сочувствия и, возможно, наизусть определять свои эмоции и эмоции других людей.Маловероятно, что это приведет к кардинальным изменениям, и партнеры окажутся в браке, где люди заканчивают предложения друг друга и звонят друг другу в течение дня, просто чтобы рассказать друг другу что-то волнующее или расстраивающее. Тем не менее, простое объяснение терапевта алекситиму, что эмоции партнера не являются ненормальными или иррациональными, может изменить брак (если, конечно, алекситимик достаточно непредубежден, чтобы идентифицировать себя как алекситимик и владеть этим аспектом своей личности).