как унять душевную боль и жить счастливо?

«Я даже не знаю, как описать то, что я чувствовала. Ну что я сказать могла? “Что-то у меня настроение паршивое”. Но это даже близко не похоже на то, что было в реальности. Это как воронка внутри. Огромная, постоянно гудящая, засасывающая в себя всё, что происходит вокруг. Любую радость засасывает и оставляет только боль и пустоту. Такая боль, что хочется расцарапать грудную клетку и схватить её, сжать, чтобы только не болело. Мысли только об одном, об этой чёртовой боли. А ещё о том, когда же это всё закончится? Как заглушить такую душевную боль хотя бы немного? И желание одно. Дожить бы до вечера, чтобы лечь спать. Сон как единственное спасенье. Наверное, я до сих пор толком не оклемалась».

— Марина, 34 года

Душевная боль способна причинять очень сильные страдания. Увы, близкие и знакомые не всегда могут поддержать нас, особенно если причина, на их вкус, несущественна или неочевидна. Вместо сочувствия можно нарваться на обвинения в стиле «с жиру бесишься, в Африке вон дети голодают, тебе не из-за чего так переживать». Но ведь болит. И обвинения чаще всего только усиливают боль. Как же вырваться из этой ловушки? Как унять боль и научиться снова чувствовать радость и счастье? Об этом сегодняшняя статья.

Содержание:

1. Чем вредит душевная боль?

2. Почему мне так больно?

3. Как пережить душевную боль?

Когда душевная боль становится привычкой?

4. Как справиться с сильной душевной болью?

Чем вредит душевная боль?

Постоянные переживания уже сами по себе причиняют дискомфорт и снижают качество жизни. Но есть другие, не всегда очевидные последствия длительной душевной боли.

1. Боль может стать привычной

То, как мы реагируем на обстоятельства, может превратиться в привычную модель поведения. Мы можем привычно опускать руки при неудачах, автоматически заниматься самобичеванием, по инерции переживать при малейшем поводе. Фактически мозг привыкает к таким реакциям и выстраивает новые нейронные связи, чтобы переживать и печалиться было легче. [1] И чем чаще и дольше мы переживаем и страдаем, тем легче нам это даётся в дальнейшем.

«Я недавно обнаружила, что привыкла реагировать вот так, опусканием рук и переживаниями, почти на любую ситуацию. Произошла какая-то мелочь, а я сразу в уныние. Хотя сама ситуация яйца выеденного не стоит. Ну там, справку в бассейн взять. Надо сделать “флюру” и к терапевту записаться. Всё. А я такая — о, опять я в бассейн не попаду, что за гадство такое, всё опять плохо. Сижу и терзаюсь. А потом меня такое зло взяло. Встала, пошла и сделала всё. 1,5 часа потратила в два захода. Эта справка мне прям мозги на место поставила. Я начала следить за собой и поняла, как быстро я сдаюсь, потому что привыкла быстро сдаваться. И я сижу и переживаю, что у меня ничего не получается. Конечно не получается, ведь я даже не пробую толком».

— Ольга, 29 лет

2. Переживания могут приводить к физическим болезням

Длительный стресс — а наша сильная душевная боль и есть стресс — негативно влияет на иммунитет, ослабляет его. [2] В итоге организм хуже справляется с заболеваниями, повышается восприимчивость к инфекциям, возрастает риск сердечно-сосудистых болезней.

3. Переживания могут привести к депрессии и схожим заболеваниям

Длительная душевная боль как у девушек, так и у парней, может приводить к развитию депрессии, тревожных расстройств, посттравматического стрессового расстройства. [3] С этими заболеваниями уже сложно справиться своими силами, и чаще всего требуется психологическая и медикаментозная поддержка.

Решим проблемы апатии и стресса

КУПИТЬ УСЛУГУ СМОТРЕТЬ ВИДЕО ОБ УСЛУГЕ

Почему мне так больно?

Способы унять боль во многом зависят от причины. Поэтому в первую очередь нужно понять, почему болит именно у вас? Что или кто приводит к тому, что вам так больно? Назовём несколько основных причин, которые приводят к переживаниям и стрессу.

Причины душевной боли

Все причины можно условно разделить на 2 группы:

1 группа — расстройства поведения и психические заболевания. Сюда можно отнести страхи, фобии, тревожное или депрессивное расстройство, посттравматическое стрессовое расстройство, деперсонализацию, панические атаки и другие заболевания. Для решения этих проблем может потребоваться поведенческая терапия, медикаментозная поддержка и консультация психиатра. Будьте внимательны к себе и не пропустите серьёзное заболевание.

«Не знаю, почему я не шла за помощью. Я понимала, что со мной что-то не так. Ну не может, не должно быть человеку плохо целый год каждый день. Но мне всё казалось, что я придумываю, что мне кажется, ведь не может же быть человеку плохо все время… Я боялась, что приду, а мне скажут: “Чего пришла? Иди домой, симулянтка, у тебя ничего нет”. И сидела дома. Пошла, когда уже совсем плохо стало, когда почти перестала спать. И, сюрприз, я не симулянтка. Назначили мне лечение. И оказалось, что в жизни столько радостных и разнообразных эмоций. А я ничего этого просто не помнила…»

— Полина, 31 год

2 группа — психологические причины, конфликты между желаемым и реальностью, горе от потери. Сюда можно отнести расставание и разводы, уход из жизни близких людей, любые проблемы в семье, сложности с работой и финансами, низкую самооценку и проблемы с самовосприятием, душевную боль от предательства и многое другое. С состояниями из этой группы можно справиться без лекарств самостоятельно или с поддержкой психолога.

Фактически нет никаких правильных и объективно весомых причин для переживаний — любые события или проблемы могут привести к душевной боли. И вы не должны чувствовать себя виноватыми за то, что переживаете или за то, что ваши эмоции слишком сильные по чьим-то меркам.

«Мне очень сложно сейчас. В моём случае душевная боль смешалась с обидой. Так ещё и друзья… Уточню — бывшие друзья — всё время зудели. “Забей, из-за фигни переживаешь, сразу всё было понятно, сам виноват, смотреть надо было лучше”. А я смотрел. И не было никаких признаков. И любовь мне глаза не застила. И на лбу у неё “изменяю нынешним с бывшими” написано не было. Не всё можно предсказать, и соломку везде не подстелишь. Но всё равно больно. Предали меня дважды — бывшая девушка и бывшие друзья».

— Олег, 25 лет

Признаки душевной боли

Душевную боль часто сопровождает изменение настроения:

• грусть, тоска;

• волнение, тревога;

• апатия, подавленность;

• ощущение одиночества;

• отсутствие приятных, «положительных» эмоций.

Также часто душевная боль даёт вполне реальные физические ощущения:

• чувство жжения в груди, в горле;

• ощущение камня в груди, тяжести на плечах, как будто несёшь тяжёлый груз;

• боль или дискомфорт в животе;

• тошнота, головокружения, учащённое сердцебиение.

Душевная боль или боль в сердце может быть очень сильной и причинять реальные страдания. Ваши ощущения — не иллюзия и не накручивание. Это реальность. Но вы можете изменить эту реальность, можете помочь себе и снизить интенсивность боли.

Как пережить душевную боль?

Можно ли как-то навсегда успокоить душевную боль? Конечно нет. Совсем избежать душевной боли — невозможно. Мы неизбежно будем сталкиваться с ситуациями, которые будут причинять нам дискомфорт. Мы живые люди и испытываем эмоции, которые нельзя просто взять и выключить. Да это и не нужно. Эмоции, в том числе и негативные, помогают нам адаптироваться к сложным ситуациям и принимать неизбежное [4], а столкновение со сложностями может помочь нам стать лучше и сильнее.

«Очень актуальная тема! У меня не так давно случились сильные изменения в жизни, и я пару дней проплакала, а дальше так легко стало, так просто, как никогда не было. Люди пытаются меня жалеть, говорят: ”Бедняжка, как ты избавилась от душевной боли? Тебе, наверное, так тяжело?” — а я наоборот чувствую силу и энергию, благодарность к жизни».

— Яна, 22 года

Как такое возможно? Исследования показывают, что многие люди в результате столкновения с тяжёлыми ситуациям — утраты, военные действия, увечья и болезни, аварии или опасные ситуации, в которых случайно выжили — переживают посттравматический рост [5]:

• становятся прочнее и устойчивее в психологическом смысле;

• повышается уверенность в себе;

• начинают больше ценить то, что имеют;

• у них улучшаются отношения с родными;

• они начинают замечать перспективы для своего развития.

Есть только одно «но» — этого роста и развития не происходит, если мы застреваем в негативных эмоциях, если мы считаем, что не можем справиться с ситуацией. Переживания начинают сопровождать нас постоянно, поглощают, занимают всю нашу жизнь. Поэтому так важно уметь правильно проживать боль и не превращать её в привычку.

Когда душевная боль становится привычкой?

Как же понять, что переживания выходят из-под контроля и начинают переходить в привычку? Есть 5 признаков, которые могут вас насторожить:

1. Вам сложно отвлечься, переключиться на другое.

2. Ваши душевные переживания длятся слишком долго по вашим собственным ощущениям.

3. Вы практически не испытываете радости в жизни.

4. Вам кажется, что это никогда не закончится.

5. Вам кажется, что вы не сможете справиться с этой болью сами.

Если вы наблюдаете у себя 2 или более признаков, пожалуйста, не ждите, пока боль пройдёт сама. Помогите ей стихнуть.

Как справиться с сильной душевной болью?

Если вы можете изменить ситуацию, которая причиняет страдания, то начать нужно именно с этого. Например, если у вас конфликты на работе, запланируйте смену работы или попробуйте найти общий язык с коллегами. Если вас беспокоит ваша самооценка — уделите внимание её повышению. И так далее. Однако бывают ситуации, которые мы не можем изменить: развод, потеря близкого человека, предательство. В этом случае стоит уделить внимание своим переживаниям. Есть несколько способов снизить их интенсивность и унять боль.

1. Вы гораздо сильнее, чем думаете

Уверенность в том, что вам обязательно должно быть плохо и долго, формирует привычку негативно оценивать события и продлевает переживания. На самом деле психика больше похожа на эластичную ленту, чем на хрупкую вазу — она может прогнуться, но затем вернётся на прежний уровень. Верьте в то, что вы справитесь с этой ситуацией, даже если сейчас такая перспектива кажется нереальной.

2. Находите положительные моменты в случившемся

Важное условие для посттравматического роста. [6] В любой ситуации можно увидеть то, что делает вас сильнее или лучше. Это не значит, что вы должны радоваться своему горю. То, что случилось — больно. Но эта ситуация может помочь вам лучше понять себя. Например, чудом избежав смерти, можно научиться ценить каждый день. Расставшись с любимым — направить силы на собственное развитие. Избежав нападения — убедиться в собственной силе и стойкости. И так далее.

3. Будьте активны, не закрывайтесь в себе

Не нужно избегать общения и закрываться дома. Душевная боль от любви или одиночества лучше проходит, если вы активно взаимодействуете и общаетесь с другими людьми. Подойдёт любая групповая физическая активность [7], волонтёрство и помощь другим людям.

4. Уделите время действиям, а не переживаниям

Исследования показывают, что сосредоточенность на своих переживаниях ухудшает самочувствие человека и лишает его жизненных сил. [8] И напротив, смещение фокуса внимания на действия помогают унять душевную боль. Совсем забывать о своих чувствах не стоит, но лучше думать не о том, за что вам это всё, а о том, что делать дальше и чем заняться.

«У меня был как раз тот случай, когда вместо “какая же я сильная и стойкая, я молодец, что не растерялась и справилась, и только благодаря самой себе сбежала от насильника” я скатилась в “бедная я несчастная, как же со мной такое случилось”. Переоценка очень помогла справиться с ситуацией и жить дальше без постоянного страха».

— Алёна, 39 лет

5. Воспользуйтесь специальными программами помощи

Обратите внимание на программы, которые помогают пережить потерю и справиться с душевной болью. Это могут быть группы помощи в вашем городе или специальные программы для переживших потерю. Выбор будет зависеть от причины ваших переживаний.

Например, если вы ищете, как справиться с душевной болью после расставания, то вам подойдёт курс 7Spsy, созданный для помощи людям, пережившим развод или расставание. Также в статье по ссылке есть ещё несколько способов, которые помогут вам пережить разлуку и уменьшить душевную боль.

Если вы переживаете уход из жизни близкого человека, то вам подойдёт курс 7Spsy, который мягко поможет пережить эту утрату и научиться жить заново.

Решим проблемы апатии и стресса

КУПИТЬ УСЛУГУ СМОТРЕТЬ ВИДЕО ОБ УСЛУГЕ

Обе программы призваны помочь вам справиться с потерей, уменьшить душевную боль и избежать превращения переживаний в привычку. И самое главное — вы сможете найти в себе силы для посттравматического роста и жить дальше полноценной жизнью.

Помните, не всегда человек может сам справиться с душевной болью. Эмоции могут преобладать над разумом, погружая в страдания. Поэтому, если вы чувствуете, что не справляетесь сами или не знаете, как убрать душевную боль — позаботьтесь о себе и обратитесь за помощью.

Источники:

1. Страдание — это привычка (Ю. И. Александров, «Основы психофизиологии»).
2. Стресс ослабляет иммунитет (https://www.apa.org/research/action/immune
3. Стресс может приводить к депрессиям, тревожным и другим расстройствам (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/28616666
4. Печаль помогает смириться с потерей и уменьшает эмоциональное выгорание (https://www.ahajournals.org/doi/10.1161/circ.138.suppl_2.179
5. Про постравматический рост (https://ptgi.uncc.edu/wp-content/uploads/sites/9/2013/01/PTG-Conceptual-Foundtns.pdf
6. Условия формирования постравматического роста (https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/15325020902724271
7. Физическая активность и общение улучшает психическое здоровье (https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S1755296616300321
8. Сосредоточенность на переживаниях, а не на действиях, ухудшает самочувствие (https://psycnet.apa.org/record/2017-44262-001

 

Душевная боль — Психологос

Фильм «Я — Вольф Мессинг»

Вольф Мессинг остро переживал душевную боль за всех, кому война принесла страдания.
скачать видео

​​​​​​​

Фильм «Шоколад»

Взрослые люди нередко создают душевную боль сами себе. Если ты знаешь, что твоя графиня не вернется, то зачем ты поставил ее фотографию перед собой? Чтобы травить душу?
скачать видео

​​​​​​​​​​​​​​ Душевная боль, боль душевного тела — популярная психологическая метафора, ставшая в силу популярности жизненной реальностью.

Душевная боль как сказка нашей культуры — богатое переживание, говорящее о глубине и близости отношений. Душевная боль как житейское обстоятельство, как реальность — неприятное ощущение психосоматического характера, ответственность за возникновение которого перекладывается на внешние обстоятельства и окружающих.

Душевная боль возникает тогда, когда у человека в какой-то ситуации возникло физическое напряжение и задержка дыхания — связанная, например, с переживанием страха или задержанного гнева. Если эту ситуацию человек оформляет в сказку душевной боли, осмысляет ее не как чистую физиологию, а как событие его душевной жизни, а еще точнее — как неприятность или кошмар-ужас, то теперь он не просто ощущает мышечные напряжения и зажимы, а уже переживает душевную боль.

Иногда душевная боль возникает как реакция, как ассоциативная связь какого-либо неприятного события с памятью о прошлых больных переживаниях, иногда взрослые люди создают душевную боль сами себе.

Если ты знаешь, что твоя любимая женщина не вернется, то зачем ты поставил ее фотографию перед собой? Чтобы травить душу?

Нередко за душевной болью стоит та или иная внутренняя выгода: желание привлечь к себе внимание, страх неудачи, месть или борьба за власть. Нужно учесть и то, что современная культура душевную боль культивирует. Она воспитывает людей с душевной болью, считая ее добродетелью и приучая к тому, что переживание душевной боли естественно, неизбежно и есть достоинство воспитанного человека.

«У него ДУША БОЛИТ за дело!» / «Ну вы обо мне хотя бы немножко скучали?» / «Конечно, я расстроился! Мне же это не безразлично!»

Если душу не бередить, душевная боль проходит сама примерно с той же скоростью, с какой расслабляются мышечные зажимы: у детей за несколько часов, у взрослых за несколько дней, у людей пожилых за несколько недель.

К сожалению, у людей, склонных к больным переживаниям, есть привычка «сыпать соль на рану»: поднимать больные темы, видеться с человеком, к которому привязан, но отношения с которым бесперспективны, в ситуации острого переживания («незатянувшейся душевной раны») вспоминать о том, что было дорого, но уже не вернуть. Как возможность занять пустоту в душе или развлечь себя любимым делом попереживания, это понять можно, однако всерьез так мучить себя глупо и недостойно.

Учтем, что душевную боль могут осознанно или нет создавать окружающие вас люди (способы те же — поднимать больные для вас темы, напрягать привязанность, ударять по больным точкам в душе). В таком случае, возможно, вам стоит пересмотреть отношения с этими людьми, либо хотя бы временно уменьшить с ними контакты.

Возникновение душевной боли можно предупреждать, развивая свою эмоциональную стабильность, тренируя свою душевную стойкость, крепя душевную неуязвимость при встрече хотя бы с жизненными мелочами.

Самое смешное, тем не менее эффективно работающее средство — это, как ни странно, жвачка. Неоднократно проверено: если только страдалец начинает энергично и прочувственно обрабатывать сладкую резину челюстями, спустя минут десять исчезает и сладость жвачки, и горечь страдания. Дело в том, что душевные страдания предполагают достаточно тонкую работу лицевых мышц, а тупые и жесткие движения челюстей при жевании жвачки их уничтожают.

Ну не жуют при страдании! А если все-таки жуют, значит, приходится страдания отменять. Попробуйте представить:

– Луис Альберто, я так страдаю! — прошептала Марианна, пережевывая жвачку…

Впрочем, и любые другие тонкие душевные движения жвачкой уничтожаются так же надежно. Хотите ни любить, ни страдать — жуйте жвачку…

---

Жвачка и душевные страдания — две вещи несовместные.

---

Снятие душевной боли в работе психолога — отдельная тема, тут приходится говорить про очень разные вещи. Одно дело — снятие острой душевной боли, другое — кропотливая работа по устранению больных точек в душе. В любом случае все реально, было бы желание. Именно это — самое главное.

---

Душевная боль — Психология человека

Пока человек чувствует боль — он жив. Пока человек чувствует чужую боль — он человек.

Франсуа Гизо

Возможно, существуют в этом мире такие люди, которые никогда в своей жизни не испытывали душевной боли. Однако я не ошибусь, если скажу, что большинство из нас с этой болью знакомы достаточно хорошо, так как в нашей жизни нередко происходят такие события, которые эту боль вызывают. Душевная боль – это такая боль, которую очень сложно описать словами. Можно только более или менее вразумительно описать связанные с ней эмоции и ощущения, да и то, в основном это хорошо получается сделать только тогда, когда боль в душе немного поутихнет. Между тем, как и любая другая боль, душевная боль доставляет нам немалый дискомфорт. Ведь когда такая боль тебя одолевает, то ты просто перестаешь воспринимать мир таким, какой он есть, он для тебя становится мрачным и безжизненным, вся твоя прежняя жизнь рушится, все вокруг теряет всякий смысл, у тебя нет сил ни на что, и ты просто не знаешь куда тебе от этой боли деться, — хоть на стенку лезь, хоть волком вой. Душевная боль, друзья, затрагивает всю нашу жизнь, а не только какую-то отдельную ее часть. И поэтому пока мы не изучим, не поймем и в конечном счете не переживем свою душевную боль – мы не сможем вернуться к нормальной полноценной жизни, которая доставляет удовольствие, а не вынуждает страдать.

В этой статье я хотел бы подойти к теме душевной боли с не совсем привычной для большинства людей стороны. Я не стану слишком много говорить о том, почему она возникает и как с ней бороться, об этом и так много сказано. Вместо этого я хочу рассказать вам о том, какую пользу можно извлечь из душевной боли. Знаете, с годами я стал смотреть на все то, с чем раньше активно боролся с помощью психологических методик, с большим терпением и пониманием. Может быть я стал мудрее, может просто спокойнее и рассудительнее, а может мое понимание тех или иных вещей просто стало более глубоким. Как бы то ни было, но жизнь наша ясно показывает нам, что ничего просто так в ней не происходит, у всего есть не только причина, но и какая-то цель и определенный смысл. Только мы не всегда этот смысл замечаем.

Какой смысл у душевной боли? Ну, во-первых, как и любая другая боль – она призвана обратить на что-то наше внимание. Во-вторых, это призыв к определенным действиям, для совершения которых человеку необходимо как следует переосмыслить всю свою жизнь. Ему, как бы, мозги свои нужно перезагрузить, чтобы избавиться от всех своих старых и подчас абсолютно неэффективных представлений о жизни. И в-третьих, и это самое главное, если вы испытываете душевную боль, то это значит, что у вас есть душа, живая, чуткая душа, которая делает вас человеком. А если вы еще и чужую душевную боль можете увидеть и почувствовать, тогда вы просто святой. Так что ваша душевная боль говорит вам о том, что вы не черствая личность, вы не автомат, который работает по строго заданной программе и у которого нет души – вы живой человек, вы воспринимаете жизнь более полно, вы чувствуете ее не только телом, но и душой. И это хорошо, это очень хорошо, ведь чем полнее мы воспринимаем жизнь, тем больше радости мы можем в ней испытать. Но вместе с тем и больше горя, больше страданий, больше боли, так как одного без другого не бывает.

Так вот, давайте подумаем – на что наша душевная боль хочет обратить наше внимание, когда мы ее испытываем. Ведь если душа болит, значит, что-то в нашей жизни идет не так, а вот что именно – это вопрос. Я считаю, что прежде всего, нам необходимо обратить внимание на самих себя, если мы испытываем душевную боль. Не на других людей, не на тех, кто нас чем-то обидел, не на обстоятельства, которые складываются не самым лучшим для нас образом, а именно на себя. Ведь с нами явно что-то не так, если мы страдаем. Именно с нами, а не с кем-то еще. Вот я много раз замечал, в том числе и за собой, что мы постоянно зависаем на чем-то, на каких-то убеждениях, каких-то стремлениях, нередко бессмысленных, каких-то сомнительных ценностях, которые нас тормозят и сбивают с правильного курса. Мы часто считаем, что жизнь наша должна складываться каким-то определенным образом, и уверенны в том, что тот или иной сценарий нашей жизни является единственно верным для нас. А когда наши ожидания не оправдываются – мы жутко расстраиваемся, начинаем испытывать душевную боль, впадаем в депрессию и сами медленно себя поедаем. Знакомое чувство? Мы любим жить по определенному сценарию, который сами же себе и придумываем, или кто-то придумывает его для нас. И это – проблема для нас. Мы, а не кто-то другой – заставляем свою душу страдать, потому что ждем от жизни определенного соответствия нашим желаниям.

Особенно другие люди нас часто очень сильно расстраивают, не оправдывая наших ожиданий и не соответствуя нашим требованиям. Но ведь душа-то болит именно у нас, именно мы предъявляем к другим людям, к жизни и даже к самим себе, какие-то там требования. Значит, на себя и нужно обращать внимание в первую очередь, когда боль терзает нашу душу. Мы сами виноваты в том, что замыкаемся в каком-то своем, подчас очень ограниченном мирке, который в случае его несоответствия реальности – становится адом для нашей души. И мы просто утопаем в этом аду, потому что осуждаем всех и вся, включая себя самих, вместо того, чтобы просто постараться понять – а должно ли все на самом деле быть таким, каким мы хотим это видеть, или может быть, позволить жизни быть такой, какой она должна быть, а самим оставаться сторонним наблюдателем? Иногда, лучше ничего не хотеть и никуда не лезть, а просто наблюдать за тем, как складывается жизнь и наслаждаться этим.

И только наша зацикленность на определенном сценарии нашей жизни, вынуждает нас испытывать душевную боль, вместо получения удовольствия от всего, что в нашей жизни происходит. Поэтому жизнь нас время от времени отрезвляет, позволяя нам остановиться и подумать, насколько правильным является наше мировоззрение, наш выбор, наши цели, наши желания, наш жизненный путь. Давайте задумаемся над тем, какой должна быть жизнь человека, чтобы соответствовать его желаниям и потребностям? Какой? Да мы этого даже толком и не знаем. Быть может, стоит обратить внимание на то, какие требования к нам предъявляет жизнь, а не мы сами? Ведь часто, не скажу, что всегда, но очень часто – те или иные перемены в нашей жизни и даже трагедии, которые по началу заставляют нас страдать и испытывать душевную боль – впоследствии оказываются не столько концом чего-то старого, то есть, не столько потерей, сколько началом чего-то нового, то есть, приобретением. Проще говоря, разного рода перемены в жизни, оказываются благом для нас. Как говорится, все, что происходит – к лучшему. Возможно, и не все, но точно многое. Поэтому, мое мнение таково, что нам всем нужно прислушиваться и присматриваться к своей природной сущности и к своему внутреннему голосу, чтобы понять, в каком направлении нам следует двигаться. А иногда и вовсе бразды правления жизнью нужно выпустить из своих рук, отдав их самой жизни, смиряясь с тем, как она складывается. Иначе, наше сознание застрянет на перепутье, на котором реальность расходится с нашими фантазиями. Так что не нужно замыкаться на чем-то одном, стараясь видеть свое счастье только в этом и ни в чем другом. Конечно, есть веками выработанные концепции, которые говорят нам, как и для чего нам следует жить, но я считаю, что каждый человек должен научиться слушать прежде всего самого себя, а уже затем и внешний мир. К тому же, к одним и тем же целям ведут разные дороги, и мы все находимся на разных позициях от рождения, поэтому у каждого из нас своя судьба. Следовательно, чем шире вы будете смотреть на жизнь, чем больше разных целей и разных дорог, которые к этим целям ведут, начнете замечать, тем меньше оснований для возникновения душевной боли у вас будет. А иногда нужно просто отдаться в объятия неизвестности и принять жизнь такой, какая она есть, чтобы ни о чем не беспокоиться. Повторю – все берет свое начало внутри нас – и радость, и боль.

Таким образом, если в вашей жизни случилось что-то, что доставило вам сильную душевную боль, а она часто связана с другими людьми, то я советую вам не спешить от нее избавляться, я советую вам прислушаться к ней и понять, что она пытается вам сказать. Не спешите с решением, душевная боль – это не боль от ожога, чтобы принимать рефлексивное решение – подумайте, что в вашей жизни идет не так, в чем вы, возможно, ошиблись, какие ваши решения оказались неверными, какие ваши ожидания не оправдались? Вы стоите на пороге чего-то нового и важного, что-то в вашей жизни должно измениться. Поэтому, подумайте, хорошенько подумайте – на какие перспективы вам указывает ваша боль? А они, поверьте, есть всегда. Нет таких страданий, нет такой боли, которая не открывала бы перед нами новые возможности. Но чтобы ими воспользоваться – нельзя игнорировать боль, ее нужно осмыслять. Душевная боль проходит очень быстро, если не концентрировать на ней свое внимание, а уделять его тому, из чего она состоит. Люди обычно задаются вопросом – как справиться с душевной болью, или как избавиться от душевной боли, но при этом почему-то мало кого интересует вопрос – для чего она возникла? А это, я считаю, гораздо более важный вопрос. Даже причина душевной боли не так важна, как важно ее предназначение. Ведь когда у человека болит зуб – то нет смысла думать о том, почему это произошло, об этом вы подумаете потом, а в настоящий момент следует подумать о том, что нужно делать, чтобы избавиться от этой боли. С нашей душой дела обстоят аналогичным образом, если она болит, то смотреть следует вперед, а не назад, в будущее, а не в прошлое. Да, конечно, с помощью психоанализа можно поковыряться в своем прошлом и найти в нем причину своих страданий, чтобы затем исправить эти причины. Но такой подход к человеку позволит вернуть его в настоящее, к старой жизни, пусть и спокойной, но старой, тогда как душевная боль направлена в большей степени на то, чтобы нашу жизнь изменить, она открывает перед нами дверь в новую жизнь.

Научитесь получать от душевной боли не только пользу, но и удовольствие. Но не поймите меня неправильно, я не говорю о том, что сама боль должна доставлять вам удовольствие, этого быть как раз не должно, мы с вами не духовные мазохисты, боль для нас не самоцель, к ней самой стремиться не нужно, иначе вы сами себя в тупик страданий загоните, из которого потом будет очень сложно выбраться. Удовольствие нужно получать от понимания того, что эта боль – меняет вас и вашу жизнь, что она дает вам почувствовать вкус жизни, она позволяет вам больше о ней узнать. Тяжело вам на душе, сердце ноет – погрузитесь в эти переживания, проживите эти ощущения, прочувствуйте всем своим существом все крупицы своих страданий. Нет ничего страшного в том, чтобы немного пострадать, это придает жизни вкус, пусть горький и соленый, но все же вкус. Чем сильнее будут ваши страдания, тем потом больше радости вы испытаете, когда ваша жизнь изменится. А она обязательно изменится, страдания не вечны, жизнь штука полосатая и за темной полосой всегда следует светлая. Причем, что важно – темная полоса проявляется только на фоне светлой. То есть, без страданий, без боли, без переживаний – вы не сможете и радость большую испытать, вы просто не оцените то удовольствие, которое можно испытать не только от чего-то хорошего, но и от отсутствия в вашей жизни чего-то плохого. Это как знаете, когда обувь жмет и тебе некомфортно, даже больно, но ты знаешь, что сейчас ты придешь домой, снимешь ее, оденешь свои любимые тапочки и тебе станет очень хорошо. И вот это вот предвкушение облегчения, радости, комфорта, блаженства, благодаря которому происходит выброс эндорфина – делает тебя счастливым. Так что вот о каком удовольствии я говорю. Путь к радости и счастью лежит через боль и страдания.

Однако должен сказать, что некоторые люди слишком сильно этим увлекаются – они травят свою душу, утопая в страданиях и боли, не предвкушая ничего хорошего и потому ни к чему хорошему не стремясь. Они начинают жить своей болью, загоняя себя в тупик и как бы останавливают сценарий своей жизни. У них за болью и страданиями нет радости и счастья, у них есть только боль. Вот это уже крайность, или лучше сказать, зависание, подобное тому, которое случается с людьми при психотравме, только оно, это зависание, находится на сознательном, а не на бессознательном уровне. Проще говоря, некоторым людям начинает нравиться страдать. Душевная боль для них – это своего рода зона комфорта, как бы противоречиво это не звучало. Я сейчас не стану говорить о том, почему такое происходит, это тема для другой статьи. Скажу только, что для избавления от зависимости от страданий и боли, необходимо почувствовать вкус радости и счастья, то есть, нужно попробовать заглянуть за черную полосу жизни, чтобы ощутить на себе все достоинства светлой полосы. Никто на самом деле не хочет страдать вечно, просто некоторые люди забывают о том, как жить полной жизнью, в которой есть не только боль и страдания, но и радость, удовольствие, счастье. Такие люди отвыкают от хорошего, поэтому перестают к нему стремиться, а значит и получать от всего хорошего удовольствие. Но стоит их вытащить из того болота, в котором они увязли и их жизнь снова начнет свое движение вперед.

Вообще, всякая боль делает нас мудрее. Мы многое начинаем понимать, когда проживём какую-то боль, хоть душевную, хоть физическую. Мы понимаем те причинно-следственные связи, которые приводят к той или иной боли и начинаем учитывать их при принятии решений и совершении тех или иных поступков. При условии, конечно, что человек извлекает уроки из своего опыта. Особенно полезна душевная боль от любви, которая учит людей любить. Ведь душевная боль после расставания всегда, ну или в большинстве случаев, заставляет нас пересмотреть свое отношение к людям, она учит нас любить тех, кто действительно достоин любви, а не тех, кто просто кажется привлекательным и интересным. Я вам так скажу, дорогие читатели, опираясь на свой опыт работы с людьми – самые лучшие, самые надежные, самые счастливые отношения, создаются в основном теми людьми, которые пережили несчастные, болезненные отношения, которые, что называется, настрадались в своей жизни. И только сильная душевная боль, которую они испытали – заставила их ценить то, что у них есть или тех, кого они раньше не замечали. Так что только человек, оставшийся у разбитого корыта, способен более мудро смотреть на жизнь и на самого себя, поэтому боль, в частности боль душевная – нам нужна, как лекарство от незрелости и неразумности.

Но в конечном счете душевную боль нужно пережить, на ней нельзя долго останавливаться. Вам тяжело, грустно, больно? – Проплачьтесь, пострадайте какое-то время, промучайтесь столько, сколько нужно, чтобы стало легче, а затем утрите слезы, возьмите себя в руки и снова в бой. Чудовищно интересная жизнь ждет вас, друзья. Вам обязательно нужно еще многое испытать, попробовать, почувствовать, пережить, сделать, так что не теряйте времени зря. Лучше подумайте о том, ради чего вы живете, заглянете в будущее как можно дальше и наметьте себе великую цель, тогда на пути к ней вас ничто не остановит. А боль, боль пройдет. Было бы, ради чего ей проходить. Как говорил Фридрих Ницше: «Если у человека есть «зачем» жить, он может выдержать любое «как»». Ведь что такое душевная боль, по сравнению с тем величием смысла жизни, который пробирает человека до глубины души, если он этот смысл имеет. Не хочу показаться излишне самоуверенным, но иногда я абсолютно убежден в том, что смог бы вылечить любой душевный недуг у любого человека, с помощью одного только смысла жизни, который мне просто нужно было бы помочь ему обрести.

Примите, пожалуйста, к сведению, дорогие читатели, что никакая боль, в том числе и душевная, и особенно душевная – это не трагедия, не конец жизни, это вообще не повод себя мучать – это скорее стимул к тому, чтобы отказаться от чего-то старого и начать что-то новое. Я не знаю, что станет новым именно для вас, в вашей жизни, но я знаю, что боль в душе к этому вас обязательно приведет, если вы используете ее в качестве ориентира на перепутье вашей жизни, а не позволите ей использовать вас. В жизни все нужно испытать – и радость и горе, и любовь, и боль, и счастье, и страдание. Но ни на чем нельзя останавливаться, всегда нужно следовать дальше, чтобы по-настоящему жить. Потому что жизнь многогранна, ее нельзя прочувствовать до конца и нельзя насладиться ей в полной мере, если отвергать что-то из того, что она вам предлагает пережить. Поэтому не забивайте себе голову мыслями о том, как унять душевную боль, просто переживите ее. А чтобы не останавливаться, не зависать на ней – загляните в свое будущее и посмотрите на все то прекрасное и интересное, что вас в нем ждет и к чему вы сможете прийти, когда ваша боль пройдет.

Статья опубликована: 15.09.2012. Последнее обновление: 08.03.2020

Депрессия. Как рождается душевная боль? — Министерство здравоохранения ПМР

Постоянные стрессы, закрытые границы, самоизоляция, усиленные меры безопасности, статистика новых случаев COVID-19 и пугающие мысли о будущем сказываются на психическом здоровье. Кто-то находится в подавленном настроении или наоборот становится агрессивным. Другие теряют аппетит, сон и вкус жизни. В таком случае можно говорить о настоящем заболевании, таком распространенном и малоизвестном одновременно – о депрессии. Какие глубокие проблемы скрываются за этим словом, нам объяснила психиатр Республиканской клинической больницы, психотерапевт Юлия Громацкая.

— Бытует мнение, что депрессии нет, что это отговорки слабых, не желающих работать над собой людей. Как вы это прокомментируете?

— Депрессия это заболевание, которое относится к аффективным расстройствам, и внесено в международную классификацию болезней. Оно оказывает воздействие на физическое состояние организма, настроение и психику, влияет на то, как человек ест и спит, как относится к себе и каким воспринимает окружающий мир. Это не то же самое, что плохое настроение. Депрессия не является признаком слабости человека или состоянием, которое можно преодолеть усилием воли или желанием. Люди, страдающие депрессией, не могут просто «взять себя в руки» и выздороветь. В любой произвольно взятый момент времени в человеческой популяции от клинической депрессии страдают 2–3 % мужчин и 5–9 % женщин. Риск заболеть в течение жизни оценивается в 5–12 %, если вы мужчина, и в 10–25 %, если вы женщина.

— Какой бывает депрессия?

В мире более семидесяти классификаций этого заболевания. Наиболее простая и понятная классификация — это подразделение на психогенные, эндогенные и экзогенные депрессивные расстройства.

— Расскажите о них подробнее

Психогенная депрессия — это реакция на психотравмирующее событие (реактивные депрессии, депрессии истощения). В их основе можно обнаружить длительное или кратковременное воздействие психосоциальных стрессоров, нарушение межличностных взаимоотношений, трудовые конфликты.

Эндогенные депрессии связаны с биологической предрасположенностью, мало зависимые от внешних пусковых факторов (маниакально-депрессивный психоз (МДП), циклотимия, маскированная депрессия, инволюционная меланхолия). В их возникновении, безусловно, большое значение имеет генетический фактор.

Экзогенные депрессии возникают в результате органического поражения головного мозга (воспалительные процессы, черепно-мозговая травма), интоксикаций (алкогольная, нейролептическая), различных видов соматической патологии (артериальная гипертензия, атеросклероз).

— Каковы симптомы депрессии?

Классически депрессия проявляется расстройством настроения, мышления, снижением интенсивности ощущений. Важное значение в диагностике депрессий могут иметь нарушения сна. Уменьшение длительности сна, раннее пробуждение, ощущение неполного “бодрствования” в утренние часы, затрудненное засыпание, бессонница сочетаются с частыми пробуждениями среди ночи. У больных с апатией скорее можно говорить о повышенной сонливости, нередко при поверхностном ночном сне.

Снижение влечений, характерное для депрессивного синдрома, наиболее выражено при тоскливой и апатической депрессиях. Утрате аппетита иногда сопутствует отвращение к виду, запаху пищи, больные начинают отказываться от еды, быстро теряют в весе. Характерно для депрессий и снижение полового влечения.

Особо следует отметить появление суицидальных мыслей, доходящих в выраженных случаях до непреодолимого стремления к самоубийству и самоповреждениям.

— Что чувствует человек в депрессии?

При доминировании тоскливого аффекта свое настроение больные характеризуют как грусть, печаль, уныние, угнетенность, подавленность, скорбь, тоску. Возможно сравнение этих переживаний с особым чувством безысходности.

Для тревожных депрессий более характерно появление внутреннего волнения, беспокойства, напряжения, ожидания, отчаяния. Больные говорят о чувстве томительного ожидания грядущей или совершающейся беды, высказывают опасения и беспокойство по поводу здоровья, благополучия близких. Эти опасения могут носить как предметный, так и неопределенный характер.

Наблюдается ангедония, т.е. неспособность получать удовольствие от ранее приятных вещей, а также апатия (чаще характеризуется чувством безразличия с сужением круга интересов, либо их полным исчезновением, уменьшением или потерей желаний, побуждений и потребностей). Больные говорят о скуке, лени, безволии, безынициативности, душевной вялости, равнодушии.

— С какими еще трудностями сталкивается больной человек?

Появляются вялость и замедленность мышления до ощущения полной остановки мыслительной деятельности. Больные жалуются на безмыслие, потерю памяти. Речь становится лаконичной, элементарной.

Отмечается также снижение интенсивности ощущений: день воспринимается как сумерки, предметы плохо различимы, звуки приглушены, малоразборчивы, краски и тембр теряют свою сочность, яркость. Мир становится серым.

Меняется восприятие времени, временной вектор переживаний при тоске направлен в прошлое. О будущем больные не думают, оно для них закрыто, “ничего” нет, либо воспринимается наполненным предстоящими испытаниями и неприятностями. Настоящее беспокоит только как переживание своего болезненного состояния. День тянется бесконечно долго, томительно, а в воспоминаниях прожитый день кажется коротким.

— Как внешне проявляется депрессия?

Моторные депрессивные расстройства проявляются замедленностью, скудностью движений, быстрой утомляемостью, изменением мимики — взгляд тоскливый, грустный, в выраженных случаях застывший, неподвижный с выражением страдания. Мимика — от медленно меняющейся (с преобладанием грустного выражения) до скорбной, страдальческой маски.

— Как депрессия влияет на мозг?

В депрессию вовлечено множество нейромедиаторов и, что еще важнее, множество разных структур головного мозга. Кора не способна адекватно оценивать окружающую реальность (и считает, что все плохо, не имея к тому достаточных объективных оснований), гиппокамп не запоминает ничего хорошего, миндалевидное тело всего боится и ничему не радуется, прилежащее ядро не вознаграждает ощущением радости наши хорошие поступки, гипоталамус допускает всякие сбои в формировании желания есть, спать или заниматься сексом и т. д.  Депрессия изменяет реакцию мозга на стресс, подавляя активность гипоталамуса, гипофиза и надпочечников.

— Почему рождается депрессия?

Некоторые формы депрессии передаются в семье из поколения в поколение, что дает повод предполагать, что существующая биологическая предрасположенность к заболеванию может быть наследственной. Биполярное расстройство, по всей видимости, именно такой случай. Однако, не каждый член семьи с генетической предрасположенностью к биполярному аффективному расстройству, обязательно заболеет. Вероятней всего, на развитие болезни влияют дополнительные факторы, такие как стрессы и переживания дома, на работе или в школе. Наследственная или нет, клиническая депрессия часто связана с изменениями в структуре или функциях головного мозга. К депрессии склонны люди с низкой самооценкой, с постоянным пессимистическим взглядом на себя и на окружающий мир.

Последние иисследования показали, что физические изменения в организме могут сопровождаться также и психическими изменениями. Такие болезни как инсульт, инфаркт, рак, болезнь Паркинсона и гормональные нарушения могут привести к депрессивным состояниям, делая больного апатичным и не желающим заботиться о своих физических потребностях, затягивая тем самым период восстановления. Кроме того, тяжелые утраты, сложные отношения, финансовые проблемы или любые стрессовые (нежелательные или даже желаемые) изменения образа жизни могут вызвать приступ депрессии. Очень часто пусковым механизмом депрессивного расстройства является комбинация генетических, психологических факторов и факторов окружающей обстановки. Последующие же приступы болезни могут быть вызваны даже небольшим стрессом или происходят вообще без видимой причины.

— Как быстро болезнь «поражает» человека, если говорить о серьезном негативном событии в его биографии?

Депрессивная реакция может развиться в течение нескольких часов после острого стресса, но говорить о депрессивном расстройстве возможно при наличии стойких симптомов не менее двух недель.

— В чем заключается лечение депрессии?
Лечение занимает достаточно длительное время, в зависимости от типа депрессии и ее тяжести. Подход индивидуальный, в легких случаях возможно будет достаточно обойтись психотерапией, при эндогенных депрессиях обязательно назначение антидепрессантов.

— Как работают эти лекарства и на что непосредственно влияют?

Не единственный, но все же важный компонент нарушений работы мозга в ходе депрессии — это снижение уровня нейромедиаторов, передающих сигналы от одного нейрона к другому, и конкретно — серотонина и норадреналина. Первый регулирует тревожность, радость и отвечает за настроение, второй отвечает за работоспособность и мотивацию.

Исторически первые и до сих пор используемые лекарства против депрессии — это препараты, которые увеличивают количество серотонина и норадреналина в синаптической щели. Это не приводит к немедленному улучшению состояния, а плавно помогает мозгу восстановить остальные нарушенные системы.

— Какие еще инструменты эффективны в борьбе с депрессией и депрессивными состояниями?

Помимо лекарственной терапии рекомендуется, конечно, психотерапия и вспомогательные средства, такие как активная физическая нагрузка, прогулки на свежем воздухе, светотерапия, водные процедуры.

— Что случится, если депрессию не лечить? Чем чревато это заболевание, растянутое на года?

Основным и самым тяжелым осложнением депрессии является суицид. От 45 до 60% всех самоубийств на планете совершают больные депрессией, 56% страдающих депрессией предпринимают попытки к самоубийству, а 15% кончают жизнь таким образом. Это помимо социальной дезадаптации, влияния на качество жизни и отношений в семье, поскольку наличие психичекого заболевания у одного из членов семье не может не сказываться на общей атмосфере.

— Есть ли какой-то возрастной предел, когда лечение депрессии бесполезно?

Распространено ошибочное представление, что чувствовать себя депрессивно в пожилом возрасте — это норма. На самом деле, не диагностированная депрессия у пожилых становится причиной бессмысленных страданий семьи и самого человека, который мог бы жить плодотворной жизнью. Когда пожилые все же обращаются к врачу, то, как правило, жалуются на физическое недомогание, они неохотно обсуждают чувства безысходности, печали, потери интереса к делам, обычно доставлявшим удовольствие; неохотно говорят о беспредельно затянувшемся горе после тяжелой утраты. Понимая, что симптомы депрессии у пожилых людей часто бывают смазаны, многие специалисты учатся распознавать и лечить скрытую депрессию. Они осознают, что некоторые симптомы могут быть побочными действиями лекарств, которые пожилой человек принимает от других болезней, или могут быть вызваны сопутствующими заболеваниями. Если депрессия диагностирована, то медикаментозное лечение и/или психотерапия помогут человеку вернуться к счастливой, более полноценной жизни.

— Как не стать жертвой депрессии?

Ситуационную депрессию или соматогенную мы можем предотвратить здоровым образом жизни, избеганием стрессовых ситуаций, направить организацию своего времени и пространства на укрепление психологического и физического иммунитета: физические нагрузки, увлечения, медитации, психотерапия. Если же говорить о депрессии уже проявившейся (тем более об энодгенной депрессии, со всеми вышеперечисленными признаками), здесь без специалиста не обойтись. Смена обстановки и прогулки на свежем воздухе уже не помогут, я бы рекомендовала не упускать время и обратиться к психиатру. И, конечно же, самое основное в профилактике депрессии — это экологичное воспитание наших детей, в любви, поддержке и заботе, поскольку способность формировать депрессивную реакцию закладывается на ранних этапах взросления. Она обусловлена недостатком внимания со стороны значимых для ребенка взрослых.

Что такое душевная боль и для чего она нам дана | Нейролептик

Каждый из нас испытывал это ощущение. Невидимые оковы сдавливают грудь где-то в районе сердца, иногда настолько сильно, что сложно сделать вдох. «Камень на душе», «гора с плеч», «кошки скребутся» — все эти фразеологизмы об одном: душевная боль.

Неважно, верите ли вы в существование души, или рассуждаете в духе крепкого атеизма, вы хоть раз в жизни чувствовали, как «душа болит». Что это, почему это происходит с нами, и зачем возвращается снова? Попробуем разобраться.

Физика тела

Со стороны соматики, спазм грудных мышц действительно имеет место быть. Это явление уходят корнями в далекое прошлое, когда человек инстинктивно защищался от хищников, сжимаясь в клубок, прикрывая таким образом жизненно-важные органы: сердце, лёгкие, желудок, печень. Вы наверняка обращали внимание, что ребенок, а зачастую и взрослый, сутулится, как бы вжимая голову в плечи, отчитываясь за проступок перед авторитетом.

Боль и наслаждение

Гораздо интереснее это явление выглядит со стороны психологии. Мне понравилось определение одного из специалистов, которое, как мне кажется, наиболее точно описывает соответствующее ощущение: боль – это смесь грусти, страха, агрессии, и… наслаждения.

Если первые три составляющих понятны, то чем можно насладиться в ситуации, когда тяжелые воспоминания, груз ответственности и неразрешенных проблем буквально давит на грудь? И почему этот спазм не атрофировался с течением эволюции, а причудливым образом видоизменился, так прочно войдя в нашу жизнь, став отражением огромного пласта наших негативных эмоций?

Душевная боль – это защитная реакция на стресс. И, как любая другая защитная реакция, она несет важную задачу: превратить негативный опыт в положительный, и извлечь положительные эмоции из, казалось бы, безнадежно-негативной ситуации. Не последнюю роль здесь играет общественное мнение, которому мы все, так или иначе, подвержены. Проще говоря, мы извлекаем радость из своих страданий. Условно, можно выделить несколько распространенных примеров.

• Заигрывание со смертью. Не случайно люди, находящиеся в депрессии, имеют склонность к саморазрушению. Это, как правило, губительные зависимости и тяга к экстремальным видам спорта. «Я смеюсь, глядя в глаза опасности» — эта фраза, почерпнутая из экшн-кинокартин, возвышает произносящего как личность, превращая несчастного нытика в иронизирующего смельчака. На первый план в этом случае выходит агрессия, как одна из составляющих душевной боли. Причуда в том, что из утопически-саморазрушительного начала вырастает ощущение собственной значимости, силы, и… возможности самостоятельно решить все проблемы и выбраться из депрессии.
• Упоение горем. Какой бы сильной ни была личность, человек остается человеком, и, время от времени, нам всем хочется немного жалости к себе. Данный случай – упоение грустью. И, хотя принято считать, что «нытье» не приведет ни к чему хорошему, и нужно как можно скорее «взять себя в руки» и начать действовать, подобные советы можно оспорить. Хочется пожалеть себя? Не топите это чувство. Возможно, вам просто нужен перерыв и отдых. А эндорфины, выделяемые при поддержке близких и осуществление потребности выговориться, помогут вам быстрее встать на ноги.
• Ощущение собственной уникальности. Время от времени, нам всем свойственно драматизировать и сгущать краски, бередить старые раны, невольно возвращая себе ту саму «душевную боль». Зачем мы это делаем? Ответ лежит где-то в нашем детстве, когда нам остро не хватало родительской любви и внимания. Сейчас, будучи взрослыми, мы компенсируем это внимание, сублимируя его изнутри во вне. «Я несчастен и уникален в своем горе, никто в этом мире меня не понимает, и я мужественно борюсь со своей болью один на один». В этом случае, из составляющих боли на первый план выходит страх – страх проблем и тотального одиночества. А страх, как известно, является мощным катализатором внутренней силы, способной сдвинуть горы. В нашем случае, горы навалившейся депрессии.

Итак, мы выяснили, что «душевная боль» — это не только сложный «коктейль» эмоций, но и мощная защитная реакция, способная на многое, если не на всё. Стоит признать, что мы, зачастую, жаждем этой боли. Это похоже на мазохизм, но лишь внешне: подсознательно мы чувствуем, что боль приведет нас к исцелению. Как болезненная инъекция, жгучая мазь или полостная операция – нужно немного потерпеть сейчас, чтобы было легче в будущем.

Парадоксально, что в некоторых случаях, чтобы выздороветь нужно не бороться против депрессии, но, напротив, впасть в нее, лишь в глубине своего бытия возможно противопоставить себя тому, что так долго угнетало. «Падай на дно колодца». На востоке депрессия иногда считается даром Богов, так как она дает возможность быть обновленным и вновь открытым радостям и горестям этого мира. И если пройти через боль, окунуться в нее, такое путешествие позволит наполнить смыслом эти тяжелые переживания, жизнь вновь засверкает красками, которые, возможно, давно позабыты.

Если вы интересуетесь психологией, подписывайтесь на канал Нейролептик. У нас есть полезные статьи, советы, рассказы и просто общение. Присоединяйтесь!

Душевная боль

Но только ли с телом?

Конечно нет. Душевная боль – точно такой же индикатор того, что происходит нечто неестественное.

Даже больше того: душевная боль дает понять, что та часть нашего «я», которая страдает, на самом деле жива и требует лечения. Она показывает – здесь и сейчас случился кризис, и не стоит просто страдать, и точно также как в случае с физической болью имеет смысл что-то предпринять.

Более того, душевный кризис дает возможность лучше разобраться в себе и в окружающем мире, так как сопровождается переоценкой ценностей, возникновением в окружении новых смыслов, внутренним взрослением.

И здесь даже можно говорить о том, что без внутренней боли, без страдания, нет настоящего взросления: ребенок, который не прошел ни через один кризис, даже полностью соблюдая все установленные возрастные нормы и правила, до старости остается ребенком. Современное общество дает такую возможность, но хорошо ли это?

Не даром все переходные ритуалы взросления подразумевают страдания и лишения – это позволяет пройти через барьер, кризис и стать взрослее.

Вместо этого современный человек пытается отказаться от боли, уйти от нее любым способом – то есть принимает обезболивающее вместо того, чтобы пройти через лечение и выздороветь.

А между тем именно пиковые переживания, острая душевная боль дают возможность изменить себя и свою жизнь к лучшему.

Сталкиваясь с душевной болью, мы уходим в работу, в алкоголь, в легкое, ни к чему не обязывающее общение – например, в интернете. Находим любые возможности уйти от проблемы, забыть, забить душевную боль – которая между тем остается с нами, потому что в лучшем случае мы просто снимаем симптомы.

Это похоже на прием обезболивающего при воспалении на ноге: да, становится легче, но если не лечить, может начаться гангрена и в итоге мы можем лишиться ноги.

Точно также в душевном плане возникают рубцы, страшная пустота внутри, мы уходим от реальности, от нормального развития и в итоге вернуться становится все сложнее.

душевная боль — это… Что такое душевная боль?

душевная боль

душевная боль

сущ., кол-во синонимов: 4

Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013.

.

Синонимы:

• душевная бедность
• вызывавший в развитии отклонения

Смотреть что такое «душевная боль» в других словарях:

• Боль (душевная боль) —  – чувство горя, душевное страдание. Со стороны гумен доносилась песня, пели девки хором, пели теми страшными голосами, в которых есть отслоившаяся боль, и вой ветра в трубе, и режущий скрип ножа по стеклу (С. Сергеев Ценский, Сад). Веселья час и …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• боль — сущ., ж., употр. очень часто Морфология: (нет) чего? боли, чему? боли, (вижу) что? боль, чем? болью, о чём? о боли; мн. что? боли, (нет) чего? болей, чему? болям, (вижу) что? боли, чем? болями, о чём? о болях 1. Боль это ощущение, которое вы… …   Толковый словарь Дмитриева

• Боль —  Боль  ♦ Douleur    Один из основных аффектов. Боль – противоположность удовольствия, но далеко не то же самое, что отсутствие удовольствия. О том, что такое боль, лучше всего рассказывает нам наше собственное тело, и этот «рассказ» стоит любых… …   Философский словарь Спонвиля

• БОЛЬ — БОЛЬ, боли, жен. Ощущение физического страдания в какой нибудь части тела. Головная боль. Острая боль. «Боли в животе не унимались.» Гончаров. Испытывать боль. || перен. Чувство скорби, страдания. Душевная боль. С болью в сердце. Толковый словарь …   Толковый словарь Ушакова

• БОЛЬ — психическое состояние, возникающее в результате сверхсильных или разрушительных воздействий на организм при угрозе существованию или целостности. Особой чувствительностью обладают нервные окончания, заложенные в органах и тканях. Душевная боль –… …   Философская энциклопедия

• Боль — У этого термина существуют и другие значения, см. Боль (значения). Боль МКБ 10 R52.52. МКБ 9 338338 Dise …   Википедия

• БОЛЬ — Гонять боли. Прибайк. Безуспешно, безрезультатно применять какие л. средства для излечения кого л. СНФП, 23. Подь ты весь к боли! Сиб. Бран. Отстань, отвяжись. ФСС, 191. Боль больная. Дон. Сильная физическая или душевная боль. СДГ 1, 35. Боль… …   Большой словарь русских поговорок

• боль — и, ж. 1) Ощущение физического страдания, вызванное болезнью, травмой. Приступ боли. Зубная боль. Боль в ноге. Говорить ему [Степе] было трудно. При каждом слове кто то втыкал ему иголку в мозг, причиняя адскую боль (Булгаков). 2) перен. Сильное… …   Популярный словарь русского языка

• Боль больная — Дон. Сильная физическая или душевная боль. СДГ 1, 35 …   Большой словарь русских поговорок

• БОЛЬ — БОЛЬ, и, жен. 1. ед. Ощущение страдания. Физическая б. Душевная б. 2. мн. Приступ физического страдания. Начались боли. Боли в области печени. • Знакомо до боли (разг.) очень близко, хорошо знакомо. | прил. болевой, ая, ое. Болевые ощущения. Б.… …   Толковый словарь Ожегова

Концепция психической боли — Полный текст — Психотерапия и психосоматика 2013, Vol. 82, № 2

---

Психическая боль не менее реальна, чем другие виды боли, связанные с частями тела, но, похоже, ей не уделяют должного внимания. Основная проблема заключается в отсутствии согласия относительно его отличительных черт, концептуализации и функционального определения. Я рассмотрю некоторые предлагаемые описания психической боли, ее связь с психическими расстройствами и горем, ее оценку и последствия, которые могут повлечь за собой исследования в этой области.

Определение психической боли

В литературе для обозначения одного и того же конструкта использовались такие термины, как психическая боль, психическая боль, психологическая боль, пустота, психахе, внутреннее возмущение и психологическое качество жизни.

Бакан [1] заметил, что человек испытывает психологическую боль в момент, когда он / она разлучается с другим значимым человеком. С его точки зрения, боль — это осознание нарушения стремления человека поддерживать индивидуальную целостность и социальное единство.Сандлер [2, 3] определял психологическую боль как аффективное состояние, связанное с несоответствием идеального и фактического восприятия себя. Баумейстер [4] косвенно ссылался на душевную боль в своей теории самоубийства. Он рассматривал душевную боль как отталкивающее состояние высокого самосознания своей неполноценности. Когда отрицательные результаты намного ниже стандартов идеального «я» и устремлений, а результаты приписываются «я», этот человек испытывает душевную боль. Таким образом, основная эмоция психической боли — это разочарование в себе.

Шнейдман [5] определил психахе как острое состояние сильной психологической боли, связанное с чувствами вины, тоски, страха, паники, тоски, одиночества и беспомощности. Первичный источник тяжелой психики «это неудовлетворенные психологические потребности» [6]. Психахе — это душевная боль возмущения [7]. Возмущение относится к внутреннему беспорядку, расстройству или психическому расстройству [7].

Болджер [8] определил эмоциональную боль как состояние «чувства разбитости», которое включает переживание ранения, потерю самости, разобщенность и критическое осознание других отрицательных качеств.

Существенные характеристики эмоциональной боли были описаны как чувство потери или незавершенности себя и осознание собственной роли в переживании эмоциональной боли [8].

Орбах и др. [9,10] определили психическую боль как «широкий спектр субъективных переживаний, характеризующийся как восприятие негативных изменений в себе и его функциях, которое сопровождается сильными негативными чувствами». Сильная «невыносимая» психическая (психологическая) боль определяется как чрезвычайно отталкивающее эмоциональное чувство, которое можно пережить как мучение.Это может быть связано с психическим расстройством или с серьезной эмоциональной травмой, такой как смерть ребенка. Психологическая боль имеет множество метафор, заимствованных из физической боли (например, сердечная боль, разбитое сердце).

Borderlands с страданием и другими типами боли

Международная ассоциация по изучению боли [11] определила боль как «неприятное сенсорное и эмоциональное переживание, связанное с фактическим или потенциальным повреждением тканей или описанное в терминах такого повреждения». Существование многих типов боли можно понять, выделив четыре широкие категории: ноцицепция, восприятие боли, страдание и болевое поведение [12].Лозер [13] подчеркнул, что «страдание может быть результатом боли или порождено многими другими состояниями, такими как страх, тревога, депрессия, голод, усталость или потеря любимых объектов. Страдание существует только в уме, и события, которые приводят к страданию, будут разными для разных пациентов. Нет никаких подсказок физического осмотра или лабораторных тестов или исследований изображений, которые выявляют его присутствие. Мы должны спросить пациента и выслушать его рассказ, чтобы найти страдание ».

Франкл [14] рассматривал страдание как форму пустоты из-за потери смысла жизни, подчеркивая, что причина психологических проблем происходит от экзистенциального разочарования.Он добавил, что «… экзистенциальное разочарование само по себе не является ни патологическим, ни патогенным. Беспокойство человека, даже его отчаяние, по поводу ценности жизни — это экзистенциальный дистресс, но ни в коем случае не психическое заболевание »(стр. 123). Индивидуальная основная забота должна заключаться не в том, чтобы избежать боли или получить удовольствие, а в том, чтобы увидеть смысл жизни [15]. Страдание прекращается в тот момент, когда ему обретается смысл [16].

Сондерс [17,18] подчеркивал связь между физической болью и душевным страданием: «Если физические симптомы облегчаются, часто снимается и психическая боль».

Этот взгляд во многом похож на определение страдания, данное Касселлом [19,20]. Согласно Касселлу [19], страдание можно определить как состояние серьезного стресса, связанного с событиями, которые угрожают целостности человека, которое возникает, когда ощущается надвигающееся разрушение человека. «Страдание переживают люди, а не только тела, и его источником являются проблемы, которые угрожают целостности человека как сложной социальной и психологической сущности» [19]. Страдание отчуждает пациента от себя и общества [21] и может вызвать «кризис смысла» [22] и распад надежды [23].Термин «страдание» содержит нефизические аспекты — социальные, психологические, культурные, духовные, — связанные с тем, чтобы быть человеком, которые относительно не рассматриваются в медицинском образовании [24]. Как заметил Сенски [25], термин «страдание», однако, может означать разные вещи для разных людей. Такие выражения, как «страдает от сильной боли», «страдает неизлечимой болезнью» или даже «страдает похмельем», указывают на эту двусмысленность.

Граница между душевной болью и болью, относящаяся к телу, также трудно определить, поскольку боль всегда включает психологический компонент [26].Энгель [[26], с. 45] определяет боль «как психологическое переживание, включающее понятия травмы и страдания, но не зависящее от реальной физической травмы. Мысль о травме, а также необходимость страдать могут привести к боли, так же как и реальное поражение или травма. Точно так же необходимость не страдать или не принимать тот факт, что травма может сделать «болезненную» травму безболезненной ».

Психическая боль и депрессия

Кляйн [27] разработал размерную модель униполярной эндогеноморфной депрессии на основе три специфических нейробиологических фактора: подавление центрального удовольствия, растормаживание центральной боли и подавление психомоторных вспомогательных механизмов.Подавленное центральное удовольствие представляет собой неспособность реагировать на положительные внутренние и внешние раздражители и приводит к ангедонии, заниженной самооценке и безнадежности. Подавленная центральная боль может быть описана как «психическая боль» и представляет собой чрезмерную реакцию на негативные образы и стимулы. Субъекты чувствуют себя несчастными, виноватыми, возбужденными и испытывают болезненные размышления. Наконец, заторможенный психомоторный вспомогательный механизм является синонимом психомоторной задержки, снижения энергии и замедленного мышления.

Кэрролл [28,29] расширил модель Клейна для характеристики состояний настроения при биполярном расстройстве. Его модель включала четыре нейробиологических компонента (постоянное вознаграждение, поощрительное вознаграждение, центральная боль и психомоторная функция). Центральная боль усиливается при депрессии, что отражается в возбуждении, патологической вине и безнадежности. В депрессивной фазе эта система рассматривается как расторможенная; стимулы, которые ранее были неактивными, воспринимаются как тревожные. Исходя из этого, депрессивный пациент воспринимает нейтральные события как катастрофические.Изменения в самооценке из-за центральной дисрегуляции боли выходят за рамки чувства некомпетентности и обесценивания. Пациент с депрессией считает себя плохим, недостойным и виноватым. У маниакальных пациентов растормаживание центрального удовольствия представляет собой чрезмерную реакцию на положительные образы и стимулы, что приводит к завышенной самооценке, грандиозности, повышенному удовольствию от окружающей среды, чрезмерной активности, навязчивости и нереалистичному оптимизму в отношении будущего. Подавленная центральная боль, которая, как предполагается, возникает при мании, приводит к неспособности воспринимать негативные качества самого себя и своего окружения.Клинические симптомы включают завышенную самооценку, восторг, пренебрежение болезненными последствиями своего поведения и чрезмерный оптимизм в отношении будущего.

Действительно, некоторые психопатологи [например, [30]] подчеркнули, что пациенты с эндогенной депрессией могут проявлять «особое качество» дисфорического настроения. Эта особенность была признана ранними клиницистами [31, 32] и описывалась как однозначно неприятный, мучительный или дискомфортный опыт, который характеризуется болезненным напряжением и мучениями [31].

Исследование van Heeringen et al. [33] сообщили об изменениях в функционировании мозга в связи с психической болью у пациентов с депрессией. Результаты показали, что уровень психической боли не коррелирует с тяжестью депрессии, но связан с повышенным риском суицида. Выраженность психической боли у этих пациентов с депрессией была связана с изменениями церебрального кровотока в областях мозга, которые участвуют в обработке эмоций. Наблюдение за тем, что депрессивные люди становятся суицидными, когда они воспринимают свое эмоциональное состояние как болезненное и неспособное к изменениям [34], предполагает сильную и постоянную эмоциональную нагрузку на префронтальном уровне.Несмотря на то, что результаты van Heeringen et al. [33] указывают на то, что дорсолатеральная гиперактивность связана с повышенным уровнем психической боли, интерпретация этой связи требует дальнейшего изучения.

Психическая боль и самоубийство

Психологическая боль — это обычная конструкция для понимания суицида [5,9,35,36,37]. Риск суицида намного выше, когда общая психологическая и эмоциональная боль достигает невыносимой интенсивности [38], особенно в контексте серьезных расстройств настроения [39].Шнейдман [5] считал психахе основной составляющей самоубийства и сообщил, что психологическая боль может быть связана с тем фактом, что, если бы страдающие люди могли каким-то образом остановить сознание и продолжать жить, они бы выбрали это решение [40]. Шнейдман [41] далее постулировал, что психахе невыносима, потому что она возникает из-за удовлетворения основных потребностей. Самоубийство происходит, когда психика считается невыносимой. Это избавление от невыносимых страданий.Болевой порог и толерантность к боли сильно и отрицательно коррелируют с личным дистрессом у суицидных людей [42,43,44]. У лиц, не склонных к суициду, сильная психическая боль связана с высокой чувствительностью к телесной боли. И наоборот, у суицидальных людей сильные душевные страдания связаны с низкой чувствительностью к телесной боли.

Психическая боль и другие психические расстройства

Пациенты с пограничным расстройством личности имеют ряд интенсивных дисфорических аффектов, иногда испытываемых как отвращение, включая ярость, печаль, стыд, панику, ужас и хронические чувства пустоты и одиночества.Этих людей можно отличить от других групп по общей степени их многогранной эмоциональной боли [45,46]. Эту эмоциональную боль интерпретировали как реакцию, направленную на попытку приспособиться к повторяющимся травматическим переживаниям в детстве, таким как потеря одного из родителей, психическое заболевание родителей, насилие свидетелем, эмоциональное, физическое и сексуальное насилие [47]. Эмоциональная боль описывается как сильная женщинами, страдающими пограничным расстройством личности, и связана с высокой распространенностью сообщений о жестоком обращении в детстве [48].

Leibenluft et al. [49] концептуализировали членовредительство как потребность почувствовать реальную физическую боль, а не просто эмоциональную боль. Однако эта концептуализация не согласуется с последовательными сообщениями об отсутствии боли при членовредительстве. Также было высказано предположение, что преднамеренное самоповреждение обеспечивает физическую стимуляцию (то есть боль), достаточно убедительную, чтобы отвлечь внимание человека от болезненного эмоционального возбуждения; умышленное самоповреждение может способствовать смещению внимания с эмоциональной боли на физическую [50].

Психическая боль также изучалась при посттравматическом стрессовом расстройстве. Постулируется, что избегание включает в себя стратегические, требующие усилий процессы, направленные на избегание травмирующих стимулов, в то время как онемение считается формой условного «эмоционального обезболивания», которое возникает в результате воздействия неконтролируемых и непредсказуемых аверсивных стимулов [51]. Если место эмоциональной боли «обезболено», трудно распознать эмоции, не говоря уже о различении, описании или регулировании этих эмоций.В исследовании с участием 85 ветеранов Monson et al. [52] оценили взаимосвязь между содержанием эмоций и переменными процесса, а также симптоматикой посттравматического стрессового расстройства с травмой, связанной с военными действиями; они предположили, что депрессия может быть вторичным эффектом притупления узнавания, а не наоборот.

Горе

Энгель [53] подчеркнул, что горе является характерной реакцией на потерю ценной вещи, будь то любимый человек, драгоценное имущество, работа, статус, дом, страна, идеал, часть тело и т. д.Кроме того, Энгель указал, что горе является причиной душевной боли, вызывает множество телесных и психологических симптомов и мешает нашей способности эффективно функционировать. Действительно, наиболее характерной чертой горя является его болезненность [54]. Боль депрессии похожа на горе, как и другие депрессивные симптомы, такие как упадок сил, обращение внутрь себя, озабоченность, вина и самокритика. Однако горе реже характеризуется заниженной самооценкой, пессимизмом и безнадежностью.Потеря ресурсов, включая здоровье, материальные ресурсы, территорию, статус, родственные отношения или родство, вызывает сравнимую эмоциональную боль. Като и Манн [55] предположили, например, что потеря супруга часто концептуализируется как потеря эмоциональных, инструментальных и финансовых аспектов социальной поддержки.

Оценка психической боли

Было разработано несколько инструментов для измерения душевной боли или связанных конструкций.

На Шкалу оценки психологической боли [5] повлиял по содержанию и структуре Тематический апперцептивный тест.Он включает в себя компонент письменного эссе и требует обученного оператора для проведения теста и интерпретации результатов. Сообщается, что он имеет скромную достоверность [56,57].

Множественная визуальная аналоговая шкала [58] состоит из 23 пунктов визуальной аналоговой шкалы, основанной на модели маниакально-депрессивного расстройства Кэрролла-Клейна. Каждый элемент представлен в виде 100-миллиметровой линейной визуальной аналоговой шкалы с соответствующими положениями привязки, описывающими крайние маниакальные и депрессивные состояния каждого симптома. Из 23 пунктов 7 представляют каждое из основных измерений модели Кэрролла-Кляйна (постоянное вознаграждение, центральная боль и психомоторная регуляция), а 2 пункта представляют собой поощрительное вознаграждение.Результаты клинических исследований продемонстрировали высокую надежность многократной визуальной аналоговой шкалы при повторном тестировании у пациентов с депрессией [59] и хорошую одновременную валидность [60].

Шкала психахии [61] была основана на определении психахе, которое Шнейдман [5] ассоциировал с суицидальностью (т. Е. Хронической, свободно плавающей, не связанной с ситуацией психологической болью, вызванной расстройством жизненных потребностей), но не включает предметы, относящиеся к интенсивности психологической боли. Шкала психики — это шкала самооценки из 13 пунктов, используемая для оценки психики; элементы кодируются по 5-балльной шкале Лайкерта.Также сообщалось о хорошей конструктивной валидности и внутренней согласованности [62]. Шкала психахии может успешно отличить людей, пытающихся покончить с собой, и тех, кто не пытается совершить самоубийство [61].

Шкала психической боли Орбаха и Микулинсера [9] состоит из 44 пунктов самооценки и основана на концептуализации психической боли как восприятия негативных чувств. Пункты Шкалы психической боли Орбаха и Микулинсера делятся на 9 факторов: (1) необратимость, (2) потеря контроля, (3) нарциссические раны, (4) эмоциональное наводнение, (5) замораживание, (6) самообладание. отчуждение, (7) замешательство, (8) социальное дистанцирование и (9) пустота.Субъекты оценивают каждый пункт по 5-балльной шкале Лайкерта, при этом более высокие значения отражают более сильную душевную боль. Шкала психической боли Орбаха и Микулинсера продемонстрировала высокую внутреннюю согласованность и надежность результатов повторных тестов [9] и сильную связь с суицидальностью [10].

Шкала оценки психологической боли Ми-Банни [63] представляет собой перечень самооценок из 10 пунктов, в котором единообразно используется термин «психологическая боль» для измерения интенсивности боли (от нулевой до невыносимой) и частоты (от нулевой до невыносимой). от никогда до всегда).Цель этой шкалы — предоставить клиницисту быструю и надежную оценку психологической боли в психиатрических и непсихиатрических группах населения. Шкала оценки психологической боли Ми-Банни продемонстрировала конвергентную валидность, валидность для известных групп и внутреннюю надежность. Более того, пациенты с тяжелыми депрессивными эпизодами с повышенными показателями по шкале оценки психологической боли Ми-Банни имели более высокие оценки суицидальности и имели повышенную вероятность попыток самоубийства в прошлом [63].

Büchi et al. [64,65] разработали меру, называемую «наглядным представлением самооценки», которая, в исследованиях по валидации [65], ведет себя так, как ожидалось от меры страдания, и хорошо согласуется с концептуализацией страдания Касселлом [19,20]. Эта мера не зависит от языковых навыков и может использоваться для быстрого получения оценок пациентами своих страданий [66].

Все эти шкалы используются для количественной оценки душевной боли. Однако клиницисты, как правило, не спрашивают своих пациентов об их душевной боли или страданиях [25], и наиболее широко используемые инструменты, основанные на интервью, похоже, игнорируют этот аспект.Клиниметрия предлагает важные возможности для оценки таких клинических явлений, как психическая боль [67,68]. В таблице 1 показано, как можно получить информацию о душевной боли во время интервью и оценить ее. Формат вопросов и рейтингов основан на клиническом интервью Пайкеля при депрессии [69,70], наиболее всестороннем и чувствительном инструменте оценки аффективных расстройств.

Таблица 1

Шкала клинической оценки психической боли (авторское право Fava GA, Tossani E, 2012)

Клинические и исследовательские последствия

После десятилетий забвения существует острая необходимость в исследованиях психической боли.Некоторые области, которые кажутся особенно важными, включают:

— даже если душевная боль всегда имеет индивидуальное значение, следует достичь консенсуса по ее рабочему определению;

— психическая боль может обеспечить клинический порог, необходимый для определения степени дистресса, заслуживающего клинического внимания, в сочетании с диагностическими критериями. Он может предложить лучшую спецификацию критерия «клинически значимого дистресса», который часто повторяется в DSM-IV [34];

— баланс между душевной болью и психологическим благополучием [71,72] заслуживает внимания.Энгель [73] в своей формулировке личности, склонной к боли, обрисовал в общих чертах, как в некоторых случаях соматическая боль явно защищает пациента от более сильной депрессии и даже самоубийства, а также психологический профиль потребности страдать;

— нейробиология душевной боли — увлекательная тема, на которую было обращено лишь очень ограниченное количество исследований [33,37,74,75]. Это может разрушить систему мозга, которая интерпретирует негативное эмоциональное значение познания, с особым упором на роль миндалины и базальных ганглиев [28].

— оценка психической боли может иметь важное значение для интервенционных исследований, особенно в психофармакологии. Например, пациенты с депрессией часто сообщают, что лечение антидепрессантами значительно облегчает их психическую боль. К сожалению, в психофармакологических исследованиях действие лекарств оценивается по ограниченному кругу симптомов [76].

Клиническое и исследовательское внимание к проблеме психической боли может привести к важным изменениям в психиатрии и соответствует недавнему упору на результаты, сообщаемые пациентами, определяемые как любые сообщения, поступающие непосредственно от пациентов, без интерпретации врачей или других лиц, о том, как они функции или ощущения в отношении состояния здоровья или его терапии [67].

Благодарность

Я очень благодарен профессорам Джованни А. Фава и Тому Сенски за их неоценимую помощь и комментарии.

Список литературы

1. Бакан Д. Болезнь, боль и жертва: к психологии страдания.Чикаго, Бикон Пресс, 1968.
2. Сандлер Дж .: Психология и психоанализ. Br J Med Psychol 1962; 35: 91–100.
3. Сэндлер Дж .: Травма, напряжение и развитие; в Furst SS (ed): Психическая травма.Нью-Йорк, Basic Books, 1967, стр. 154–174.
4. Баумейстер РФ: Самоубийство как бегство от себя. Psychol Rev 1990; 97: 90–113.
5. Шнейдман Е.С.: Самоубийство как психоз.Дж. Нерв Мент Дис 1993; 181: 145–147.
6. Шнейдман Е.С.: Самоубийственный разум. Нью-Йорк, Oxford University Press, 1998.
7. Шнейдман Е.С.: Шкала оценки психологической боли.Поведение, угрожающее жизни суицидом 1999; 29: 287–294.
8. Болджер Э.А.: Обоснованный теоретический анализ эмоциональной боли. Psychother Res 1999; 9: 342–362.
9. Орбах И., Микулинсер М., Сирота П., Гильбоа-Шехтман Э: Психическая боль: многомерная операционализация и определение.Поведение, угрожающее жизни суицидом 2003; 33: 219–230.
10. Орбах I, Микулинсер М., Гильбоа-Шехтман Э., Сирота П: Психическая боль и ее связь с суицидальностью и смыслом жизни. Поведение, угрожающее жизни суицидом 2003; 33: 231–241.
11. Международная ассоциация по изучению боли: термины, связанные с болью: список с определениями и примечаниями по использованию.Рекомендовано Подкомитетом IASP по таксономии. Боль 1979; 6: 249.
12. Loeser JD, Melzack R: Pain: обзор. Ланцет 1999; 353: 1607–1069.
13. Лозер ДД: Боль и страдание.Clin J Pain 2000; 16: S2 – S6.
14. Франкл В.Э .: Человек в поисках смысла. Нью-Йорк, First Washington Square Press, 1963.
15. Франкл В.Е.: Логотерапия и вызов страдания; в Hoeller K (ed): Чтения по экзистенциальной психологии и психиатрии.Сиэтл, Обзор экзистенциальной психологии и психиатрии, 1961, стр. 63–67.
16. Франкл В.Э .: Психиатрия и поиск смысла человеком. Журнал «Здоровье религии», 1962; 1: 93–103.
17. Сондерс C: Лечение неизлечимой боли при терминальной стадии рака.Proc Royal Soc Med 1963; 56: 195–197.
18. Сондерс К. Бедствие при смерти. BMJ 1963; 2: 746.
19. Касселл Э.Дж .: Природа страдания и цели медицины.N Engl J Med 1982; 306: 639–645.
20. Касселл Э.Дж .: Диагностирование страдания: перспектива. Энн Интерн Мед 1999; 131: 531–534.
21. Гиллис Дж., Неймейер Р.А.: Потеря, горе и поиск значимости: к модели восстановления смысла в тяжелой утрате.J Construct Psychol 2006; 19: 31–65.
22. Барретт Д.А.: Страдания и процесс трансформации. J Pastoral Care 1999; 53: 461–472.
23. Кирсли Дж. Х .: Терапевтическое использование себя и облегчение страданий.Онкологический форум 2010; 34: 98–101.
24. Egnew TR: Страдание, значение и исцеление: проблемы современной медицины. Энн Фам Мед 2009; 7: 170–175.
25. Сенски Т: Страдание.Int J Integr Care 2010; 10: 66–68.
26. Энгель Г.Л.: Боль; в Mac Bryde CM (ed): признаки и симптомы. Прикладная патологическая физиология и клиническая интерпретация. Филадельфия, Липпинкотт, 1969, стр. 44–61.
27. Кляйн Д.Ф.: Эндогеноморфная депрессия: концептуальный и терминологический пересмотр.Arch Gen Psychiatry 1974; 31: 447.
28. Кэрролл Б.Дж.: Психопатология и нейробиология маниакально-депрессивных расстройств; в Кэрролл Б.Дж., Барретт Дж. Э. (ред.): Психопатология и мозг. Нью-Йорк, Raven Press, 1991, стр. 265–285.
29. Кэрролл Б.Дж.: Мозговые механизмы при маниакальной депрессии.Clin Chem 1994; 40: 303–308.
30. Мендельс Дж., Кокрановский С. Нозология депрессии: эндогенно-реактивная концепция. Am J Psychiatry 1968; 124: 1–11.
31. Крепелин Э: маниакально-депрессивное безумие и паранойя (перевод Барклая Р.М.).. Эдинбург, E&S Livingstone, 1921.
32. Гиллеспи РД: Дискуссия о маниакально-депрессивном психозе. BMJ 1926; 2: 878–879.
33. van Heeringen K, Van den Abbeele D, Vervaet M, Soenen L, Audenaert K: Функциональная нейроанатомия психической боли при депрессии.Psychiatry Res 2010; 181: 141–144.
34. Американская психиатрическая ассоциация: Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, изд 4, пересмотр текста (DSM-IV-TR). Вашингтон, Американская психиатрическая пресса, 2000.
35. Леенаарс А.А.: Клиническая оценка суицидального риска.Psychiatry Clin Neurosci 1995; 49: S61 – S68.
36. Валенте С.М.: Сообщения психиатрических пациентов, которые пытались покончить жизнь самоубийством или совершили самоубийство. Clin Nurs Res 1994; 3: 316–333.
37. Mee S, Bunney BG, Reist C, Potkin SG, Bunney WE: Психологическая боль: обзор доказательств.J Psychiatr Res 2006; 40: 680–690.
38. Berlim MT, Mattevi BS, Pavanello DP, Caldieraro MA, Fleck MP, Wingate LR, Joiner TE: Psychache и суицидальность у взрослых амбулаторных пациентов с расстройствами настроения в Бразилии. Поведение, угрожающее жизни суицидом 2003; 33: 242–248.
39. Джоинер Т.Е. младший, Браун Дж. С., Вингейт Л. Р.: Психология и нейробиология суицидального поведения.Анну Рев Психол 2005; 56: 287–314.
40. Шнейдман Е.С.: Афоризмы самоубийства и некоторые значения для психотерапии. Am J Psychother 1984; 38: 319–328.
41. Шнейдман Е.С.: Определение самоубийства.Нью-Йорк, Вили, 1985.
42. Орбах I, Палги Й., Штейн Д., Хар-Эвен Д., Лотем-Пелег М., Ашеров Дж., Элизур А. Терпимость физической боли у суицидальных людей. Stud 1996; 20: 327–340.
43. Орбах И., Штейн Д., Палги Ю., Ашеров Дж., Хар-Эвен Д., Элизур А. Восприятие физической боли у пациентов с несчастными случаями и попытками самоубийства: самосохранение против самоуничтожения.J. Psychiatr Res 1996; 30: 307–320.
44. Орбах И., Микулинсер М., Коэн Д., Кинг Р., Стейн Д.: Пороги и терпимость к физической боли у подростков с суицидальными и не суицидальными намерениями. J. Консультации Clin Psychol 1997; 65: 646–652.
45. Занарини М.С., Франкенбург Ф.Р., ДеЛука С.Дж., Хеннен Дж., Кера Г.С., Гундерсон Дж.Г .: Боль пограничного состояния: дисфорические состояния, характерные для пограничного расстройства личности.Harv Rev Psychiatry 1998; 6: 201–207.
46. Либ К., Занарини М.К., Шмаль С., Линехан М.М., Бохус М.: Пограничное расстройство личности. Ланцет 2004; 364: 453–461.
47. Гудвин Дж. М.: Переосмысление пограничных синдромов как посттравматических и повторное открытие эмоционального сдерживания как первого этапа лечения.J Interpers Violence 2005; 20: 20–25.
48. Меервейк Э.Л .: Нам нужно поговорить о психологической боли. Выпуски Ment Health Nurs 2012; 33: 263–265.
49. Лейбенлуфт Э., Гарднер Д.Л., Каудри Р.В.: Внутренний опыт пограничного самоубийцы.J Pers Disord 1987; 1: 317–324.
50. Чепмен А.Л., Грац К.Л., Браун М.З.: Решение загадки преднамеренного самоповреждения: эмпирическая модель избегания. Behav Res Ther 2006; 44: 371–394.
51. Foa EB, Zinbarg R, Rothbaum BO: Неконтролируемость и непредсказуемость посттравматического стрессового расстройства: модель на животных.Psychol Bull 1992; 112: 218–238.
52. Монсон К.М., Прайс Дж.Л., Родригес Б.Ф., Рипли М.П., ​​Уорнер Р.А.: Эмоциональные дефициты при посттравматическом стрессовом расстройстве, связанном с военными: исследование нарушений содержания и процессов. J Trauma Stress 2004; 17: 275–279.
53. Энгель Г.Л .: Горе — это болезнь? Psychosom Med 1961; 23: 18–22.
54. Нессе Р.М.: эволюционная структура для понимания горя; в Carr D, Nesse R, Wortman CB (ред.): Позднее вдовство в Соединенных Штатах. Нью-Йорк, Springer, 2005, стр. 195–226.
55. Kato PM, Mann T: синтез психологических вмешательств для тех, кто потерял близких.Clin Psychol Rev 1999; 19: 275–296.
56. Леенаарс А.А.: Примечание к шкале оценки психологической боли Шнайдмана. ОМЕГА 2004; 50: 301–307.
57. Помпили М., Лестер Д., Линаарс А., Татарелли Р., Жирарди П. Психахе и самоубийство: предварительное расследование 2008; 38: 116–121.
58. Ахерн Е.П., Кэссиди Ф., Келли Л., Вайслер Р.Х., Кэрролл Б.Дж.: Измерения самооценки настроения у депрессивных, маниакальных и нормальных субъектов. Compr Psychiatry 2001; 42: 196–201.
59. Ahearn EP, Carroll BJ: Кратковременная изменчивость оценок настроения у пациентов с униполярной и биполярной депрессией.J Affect Disord 1996; 36: 107–115.
60. Ахерн Е.П., Кэссиди Ф., Келли Л., Вайслер Р.Х., Кэрролл Б.Дж.: Измерения самооценки настроения у депрессивных, маниакальных и нормальных субъектов. Compr Psychiatry 2001; 42: 196–201.
61. Holden R, Mehta K, Cunningham E, McLeod L: Разработка и предварительная проверка шкалы психики.Can J Behav Sci 2001; 33: 224–232.
62. Миллс Дж. Ф., Грин К., Реддон Дж. Р.: оценка шкалы психики среди преступников. Угроза жизни самоубийством 2005 , 35: 570–580.
63. Mee S, Bunney BG, Bunney WE, Hetrick W, Potkin SG, Reist C: Оценка психологической боли при больших депрессивных эпизодах.J Psychiatr Res 2011; 45: 1504–1510.
64. Бючи ​​С., Сенски Т., Шарп Л., Тимберлейк Н.: Графическое представление болезни: новый метод измерения восприятия пациентами воздействия болезни. Psychother Psychosom 1998; 67: 222–225.
65. Büchi S, Buddeberg C, Klaghofer R, Russi EW, Brandli O, Schlosser C, Stoll T., Villiger PM, Sensky T. Предварительная проверка PRISM (графическое изображение болезни и самооценки) — краткий метод оценки страданий.Psychother Psychosom 2002; 71: 333–341.
66. Бючи ​​С., Сенски Т: ПРИЗМА: графическое изображение болезни и самооценки. Краткая невербальная мера воздействия болезни и терапевтическая помощь в психосоматической медицине. Психосоматика 1999; 40: 314–320.
67. Фава Г.А., Томба Э., Сонино Н.: Клиниметрия: наука о клинических измерениях.Int J Clin Pract 2012; 66: 11–15.
68. Томба Э., Бек П. Клиниметрия и клиническая психометрия. Psychother Psychosom 2012; 81: 333–343.
69. Guidi J, Fava GA, Bech P, Paykel E: Клиническое интервью при депрессии.Psychother Psychosom 2011; 80: 10–27.
70. Беч П: Настроение и тревога у больных соматическим заболеванием. Adv Psychosom Med 2012; 32: 118–132.
71. Ryff CD: Проблемы и возможности на стыке старения, личности и благополучия; в John OP, Robins RW, Pervin LA (ред.): Справочник личности: теория и исследования.Нью-Йорк, Guilford Press 2008, стр 399–418.
72. Fava GA, Tomba E: Повышение психологического благополучия и устойчивости с помощью психотерапевтических методов. J Pers 2009; 77: 1903–1934.
73. Энгель Г.Л.: Психогенная боль и склонность к боли.Am J Med 1959; 26: 899–918.
74. Эйзенбергер Н.И., Либерман, доктор медицины, Уильямс К.Д .: Больно ли отказ? ФМРТ-исследование социальной изоляции. Наука 2003; 302: 290–292.
75. Schmahl C, Bohus M, Esposito F, Treede RD, Di Salle F, Greffrath W., Ludaescher P, Jochims A, Lieb K, Scheffler K, Hennig J, Seifritz E: Нейронные корреляты антиноцицепции при пограничном расстройстве личности.Arch Gen Psychiatry 2006; 63: 659–667.
76. Фава Г.А.: Клиническое суждение в психиатрии: реквием или подъем? Nord J Psychiatry 2012, электронный паб в преддверии печати.

---

Автор Контакты

Элиана Тоссани, доктор философии

Департамент психологии Болонского университета

Viale Berti Pichat 5

IT – 40127 Болонья (Италия)

Электронная почта [email protected]

---

Подробности статьи / публикации

Получено: 18 апреля 2012 г.
Принято: 26 августа 2012 г.
Опубликовано в Интернете: 22 декабря 2012 г.
Дата выпуска: январь 2013 г.

Количество страниц для печати: 7
Количество рисунков: 0
Количество столов: 1

ISSN: 0033-3190 (печатный)
eISSN: 1423-0348 (онлайн)

Для дополнительной информации: https: // www.karger.com/PPS

---

Авторские права / Дозировка препарата / Заявление об ограничении ответственности

Авторские права: Все права защищены. Никакая часть данной публикации не может быть переведена на другие языки, воспроизведена или использована в любой форме и любыми средствами, электронными или механическими, включая фотокопирование, запись, микрокопирование, или какой-либо системой хранения и поиска информации, без письменного разрешения издателя. .
Дозировка лекарств: авторы и издатель приложили все усилия, чтобы гарантировать, что выбор и дозировка лекарств, указанные в этом тексте, соответствуют текущим рекомендациям и практике на момент публикации.Однако ввиду продолжающихся исследований, изменений в правительственных постановлениях и постоянного потока информации, касающейся лекарственной терапии и реакций на них, читателю настоятельно рекомендуется проверять листок-вкладыш для каждого препарата на предмет любых изменений показаний и дозировки, а также дополнительных предупреждений. и меры предосторожности. Это особенно важно, когда рекомендованным агентом является новый и / или редко применяемый препарат.
Отказ от ответственности: утверждения, мнения и данные, содержащиеся в этой публикации, принадлежат исключительно отдельным авторам и соавторам, а не издателям и редакторам.Появление в публикации рекламы и / или ссылок на продукты не является гарантией, одобрением или одобрением рекламируемых продуктов или услуг или их эффективности, качества или безопасности. Издатель и редактор (-ы) не несут ответственности за любой ущерб, нанесенный людям или имуществу в результате любых идей, методов, инструкций или продуктов, упомянутых в контенте или рекламе.

границ | Психическая боль и самоубийство: систематический обзор литературы

Введение

По оценкам Всемирной организации здравоохранения, в 2012 году во всем мире произошло 804 000 самоубийств, что представляет собой ежегодный глобальный стандартизованный по возрасту показатель самоубийств, равный 11.4 на 100 000 населения (15,0 для мужчин и 8,0 для женщин). На каждое завершенное самоубийство ежегодно приходится гораздо больше людей, пытающихся покончить с собой (1). Самоубийство является следствием сложного взаимодействия нескольких переменных, включая психологические (т. Е. Личностные особенности, индивидуальные характеристики, эмоциональные элементы и нарушение регуляции), биологические (т. Е. Генетика, лекарства, сопутствующие заболевания) и факторы окружающей среды (т. Е. Социальные поддержка, демография) (2). Несмотря на то, что каждый из предложенных факторов риска имеет определенную силу в предсказании суицида, значительный объем данных (3) подчеркивает очевидную связь между душевной болью или психикой и суицидальным поведением.Судя по литературе, психическая боль, психика и психологическая боль являются конкретными терминами, используемыми для обозначения одного и того же конструкта (4). В связи с этим мы использовали конкретное выражение, о котором сообщают авторы, в отношении боли, возникающей из индивидуального психологического измерения. В «кубической модели», определенной Шнейдманом (5), психика определяется как одно из трех основных измерений, когда люди думают о самоубийстве. Кубическая модель — это концептуализация суицидального поведения. Два других измерения — это напряжение и возмущение.Психахе, как центральный аспект суицидного поведения, дает теоретическое определение этой конструкции как общей психологической боли, достигающей невыносимой интенсивности, которая включает в себя стыд, вину, унижение, одиночество, страх, тоску и ужас (6). То есть другие психологические факторы (например, депрессия) имеют значение только в той степени, в которой они связаны с психикой (7), которая действует как медиатор других факторов риска. Другими словами, самоубийство не произошло бы без психологической боли (8). Орбах и др.(9) описали девять измерений психической боли: отсутствие контроля, необратимость боли, эмоциональное наводнение, отчуждение, эмоциональное наводнение, замешательство, социальное дистанцирование и пустота. Бухвальд (10) считал самоубийство «постоянным решением временной проблемы», возникшей в результате непреодолимой тревоги субъекта (то есть психахе). Принимая во внимание доказательства того, что есть, с одной стороны, пациенты с депрессией, которые не умерли в результате самоубийства, и, с другой стороны, не пытающиеся совершить самоубийство с клинической депрессией, несколько авторов предположили, что существует основной фактор риска самоубийства. , который был концептуализирован как психическая или психологическая боль (11).В связи с этим в недавнем исследовательском отчете Soumani et al. (12) подчеркнули, что этот тип психической боли значительно увеличивает риск суицида независимо от депрессии.

Клиническая связь между психологической болью и самоубийством, а также концепция психики как существенного фактора, влияющего на суицидальность, была установлена ​​с помощью эмпирических исследований, показывающих полное опосредованное влияние психики на риск самоубийства (13). Более того, все больше данных рассматривают самоубийство как поведение, мотивированное желанием избавиться от невыносимой психологической боли (14–16).В недавней редакционной статье де Леон и др. (17) предполагает, что суицидальные мысли, попытки самоубийства и завершенное самоубийство не могут быть непрерывными явлениями, и на них может влиять на разных уровнях относительный вес психосоциальных и биологических предикторов. Эти авторы утверждали, что психическая боль — это конструкт, объединяющий все суицидальное поведение, даже если способы объяснения психической боли различаются в зависимости от уровня суицидального поведения. Необходимы исследования по этому вопросу, включая оценку безнадежности, которая является важным фактором для понимания суицидального состояния ума (18).

Несмотря на широко представленные в литературе данные, подтверждающие связь между психикой и несколькими аспектами суицидальности, такими как суицидальные мысли или представления, суицидная мотивация и подготовка, суицидная попытка и суицидальный акт (19), на сегодняшний день не проводилось систематического обзора. выполнено.

На этом предварительном фоне цель настоящего исследования состоит в том, чтобы предоставить систематический обзор оригинальных исследований, сосредоточив внимание на взаимосвязи (включая ассоциации или корреляции, сравнения и различия, посреднические роли, а также вклад или прогнозы) между душевной болью и основные суицидальные клинические факторы, а именно мысли, попытки и суицидальный акт.

Материалы и методы

Источники информации и поисковые запросы

В соответствии с рекомендациями «Предпочтительные элементы отчетности для систематических обзоров и метаанализов» (PRISMA) (20), до мая 2016 года использовалась комплексная стратегия электронного поиска для выявления рецензируемых статей о взаимосвязи между душевной болью и самоубийством. были использованы ключевые слова: «психическая боль ИЛИ психологическая боль ИЛИ психическое расстройство» И «самоубийство *». После проведения первоначального поиска исследования были проверены на соответствие критериям отбора; их актуальность оценивалась с использованием сначала их названий и аннотаций и, наконец, полного обзора статей.Поиск и соответствие целевых ответов проводились независимо двумя исследователями; разногласия разрешались на основе консенсуса между этими первичными оценщиками и старшим исследователем. Поиск в электронных базах данных исследовательской литературы включал PubMed, Web of Science и Scopus. Ручной поиск литературы, включая только термин «психахе», также был выполнен в Google Scholar для дальнейших исследований, которые еще не определены. Чтобы обнаружить какие-либо пропущенные статьи во время поиска литературы, списки ссылок на статьи-кандидаты были просмотрены, и дополнительных статей не было.Для каждого исключенного исследования мы определили, какие элементы электронного поиска не рассматривались.

Критерии приемлемости

Статьи имели право на включение, если они были оригинальными исследовательскими отчетами на английском языке, описывающими данные о душевной боли в связи с суицидальными идеями, попытками и поведением. Мы исключили рецензируемые статьи, опубликованные до 1995 года, отдельные тематические исследования, обзоры, метаанализы, письма в редакцию и комментарии, тезисы конференций, книги и статьи, которые явно не имели отношения к делу.Исследования были отвергнуты, если полный текст был недоступен. Результаты не ограничивались хронологическим возрастом участников.

Анализ и синтез данных

Из-за неоднородности дизайна исследования, показателей и характеристик выборок было невозможно объединить результаты в метаанализ. Следовательно, результаты были описаны в отчете о данных посредством систематического обзора. Исследования были классифицированы на основе выборки, отобранной для исследования, путем обобщения и сравнения важной информации для каждого исследования.

Результаты

Поиск в базах данных PubMed, Scopus, Web of Science и Google Scholar дал в общей сложности 1450 ссылок. Основываясь как на критериях включения, так и на основании критериев исключения, в общей сложности было выявлено 42 оригинальных исследования, которые были отобраны для включения в систематический обзор, как показано на блок-схеме, представленной на Рисунке 1.

Рисунок 1. Блок-схема систематического поиска .

Психическая боль и самоубийство в выборках с расстройствами настроения

Несколько исследований, проведенных с пациентами с расстройствами настроения, показали значительную связь между психической болью и суицидальностью (см. Таблицу 1 для подробного описания рассмотренных исследований).Сосредоточив внимание на клинической выборке, состоящей из пациентов с расстройством настроения (т. Е. Недавно диагностированных взрослых амбулаторных пациентов с депрессией), Berlim et al. (21) сообщили о значительной связи между психикой и суицидальностью с самой высокой по величине корреляцией. Эти результаты были подтверждены Mee et al. (3) с использованием выборки из 73 амбулаторных пациентов с большой депрессией по сравнению с 96 контрольными пациентами непсихиатрического профиля. Xie et al. (16) представили дополнительные доказательства, подтверждающие значимость психологической боли для риска самоубийства, продемонстрировав, что амбулаторные пациенты с тяжелыми депрессивными эпизодами и высоким уровнем суицидальных мыслей демонстрировали упреждающую ангедонию и более сильное избегание боли, что сопоставимо с пациентами с низким уровнем суицидных мыслей и здоровый контроль.

Таблица 1. Исследования психической боли и суицида в выборках с расстройствами настроения .

Высокий уровень психики во время большой депрессии может представлять собой состояние уязвимости для суицидальных мыслей и действий. Олие и др. (22), сравнивая 87 недавних попыток самоубийства как с 61 пациентом с историей суицидальных действий, так и с 62 пациентами, не пытавшимися покончить с собой, обнаружили, что более сильная текущая психологическая боль чаще встречается у недавних и бывших попытки самоубийства, чем у тех, кто не пытался покончить жизнь самоубийством.Кроме того, авторы также показали, что тяжесть текущей психологической боли была значимо связана с интенсивностью [OR = 2,7 (95% ДИ: 1,5–4,9)] и частотой суицидальных мыслей [OR = 3,0 (95% ДИ: 1,7–5,5). )]. Эти данные дополнительно подтверждают, что более высокая тенденция испытывать текущую психическую боль во время большой депрессии является важной чертой уязвимости к суицидному поведению (т. Е. Идеям и действиям), дифференцируя пациентов с прошлой или текущей историей суицидных попыток от пациентов без суицидальных действий. история.Caceda et al. (23), оценивая выборку из 62 пациентов с депрессией по сравнению с выборкой из 20 здоровых людей из контрольной группы, подчеркнули, что психологическая боль предсказывала наличие суицидальных мыслей в общей выборке путем дифференциации, используя логистический регрессионный анализ, между попыткой самоубийства и суицидальными идеями. группы. В исследовании с участием 111 амбулаторных пациентов с большой депрессией Huanhuan et al. (24), используя пошаговый регрессионный анализ, смогли продемонстрировать, что избегание боли (т.д., желание убежать от невыносимой психологической боли) было единственным значимым предиктором суицидальных мыслей в худшем случае и суицидальных действий.

Чтобы продемонстрировать связь между степенью психической боли и изменениями мозгового кровотока в определенных областях мозга (например, в правой затылочной коре, левой нижней височной извилине, правой дорсолатеральной префронтальной коре и правой нижней лобной извилине, как а также левый мозг на уровне моста) van Heeringen et al.(25), выполнив функциональную нейровизуализацию у 39 пациентов с депрессией в стационаре, показали, что оценка психической боли по шкале Orbach & Mikulincer Mental Pain Scale (9) достоверно коррелировала с оценкой суицидальности по шкале Beck Depression Inventory. Недавнее исследование Meerwijk и Weiss (26) показало, что недавнее суицидальное желание смягчает взаимосвязь между психикой и нейрофизиологическими параметрами состояния покоя. Снижение низкочастотной вариабельности сердечного ритма и дельта-мощность ЭЭГ были интерпретированы авторами как индикаторы менее эффективных регуляций эмоций, включая усиление размышлений и неспособность переоценить причины и последствия психологической боли.

Психическая боль и самоубийство в различных клинических образцах

Исследования, проведенные с различными клиническими группами (например, суицидальные пациенты и / или психиатрические пациенты), показали значительную связь между душевной болью и суицидом (27, 28) (таблица 2). Орбах и др. (29) обнаружили, что пациенты с суицидными наклонностями показали значительно более высокие баллы по уровню психической боли, чем пациенты психиатрических клиник и участники контрольной группы, при этом три конкретных фактора психической боли (т. Е. Необратимость, потеря контроля и пустота) вносят уникальный вклад в дифференциацию. между суицидальными и не суицидальными группами.Эти результаты, подтвержденные Pompili et al. (30), продемонстрировали, что пациенты, находящиеся в настоящее время в группе риска суицида, демонстрировали значительно более сильную текущую психику и более сильную психологическую боль.

Таблица 2. Исследования душевной боли и суицида в различных клинических выборках .

Недавнее исследование (31) мотивации суицидальных попыток в выборке стационарных подростков сообщило о психике, безнадежности и побеге как о трех наиболее поддерживаемых мотивах.

Levi et al. (32) обнаружили более высокий уровень невыносимой психологической боли среди клинических выборок (т.е. серьезных с медицинской точки зрения попыток самоубийства) по сравнению со здоровыми людьми из контрольной группы. Кроме того, проведя иерархический регрессионный анализ, авторы продемонстрировали, что наличие суицидального поведения в значительной степени предсказывалось психической болью, составляющей 48% дисперсии. В этом исследовании психическая боль была предиктором суицидального поведения, тогда как межличностные и коммуникативные трудности, такие как низкая способность к самораскрытию, в дополнение к шизоидным чертам, алекситимии и одиночеству, были предикторами летальности и серьезности суицидального поведения.В более позднем исследовании Levi-Belz et al. (33) показали, что лица, пытающиеся покончить жизнь самоубийством, получили значительно более высокие баллы по индивидуальному переживанию душевной боли, чем контрольная группа (т.е. как пациенты, не склонные к суициду, так и здоровые участники). Проблемы с общением и психическая боль играют важную роль в серьезных попытках самоубийства с медицинской точки зрения, но вклад каждого из них различен. Результаты показали, что душевная боль отличает попытки самоубийства от психиатрических и здоровых людей, и только трудности с общением отличают тех, кто пытается покончить жизнь самоубийством с медицинской точки зрения, от несерьезных с медицинской точки зрения.Кроме того, взаимосвязь между душевной болью и коммуникативными трудностями составляет 23% дисперсии суицидальной летальности, помимо вклада каждого компонента в отдельности. Эти результаты показали, что серьезность покушения зависит от способности человека сообщить о своем переживании другим. Gvion et al. (2) в другой выборке (серьезные с медицинской точки зрения и несерьезные с медицинской точки зрения лица, пытающиеся совершить самоубийство), выполнив иерархический регрессионный анализ, продемонстрировали, что факторы психической боли составляют только 3% дисперсии и не позволяют достоверно предсказать самоубийство. летальность.Однако взаимодействие психической боли и шизоидных черт значительно предсказывало суицидальную медицинскую летальность после того, как были введены все другие переменные (например, агрессия-импульсивность и трудности общения). Эти данные свидетельствуют о том, что степень, в которой человек может переносить отрицательные эмоции (например, психическую боль, насилие, агрессивно-импульсивные тенденции, гнев), может играть важную роль в принятии решения о попытке самоубийства.

Для дальнейшего изучения летальности намерения самоубийства, как дихотомически концептуализировано в его субъективном и субъективном подходах.объективные компоненты, Horesh et al. (34) обнаружили, что душевная боль вносит значительный вклад в единственное предсказание субъективного намерения, имеющее лишь ограниченную связь со летальностью суицидальной попытки. Следуя другому исследованию суицидальной летальности, Levi-Belz et al. (35) показали, что стиль привязанности значительно предсказывал (помимо душевной боли) серьезность суицидальной попытки. Что касается изучения попыток самоубийства, другое исследование Gvion et al.(36) представили двунаправленную модель, показывающую, что безнадежность и депрессия являются посредниками между душевной болью и текущими суицидальными идеями у самоубийц. Недавнее последующее исследование психиатрических стационарных пациентов (37) продемонстрировало, что душевная боль не является предиктором повторной попытки суицида с течением времени. Только безнадежность и депрессия были предикторами повторной попытки самоубийства и медицинской тяжести повторной попытки.

Взаимосвязь между суицидным риском и душевной болью была дополнительно оценена в исследовании Gould et al.(38) с целью исследования эффективности телефонных кризисных служб. Gould et al. (38) обнаружили значительное снижение факторов риска суицида (то есть планов, действий и предыдущих попыток) с уменьшением уровня психологической боли от начала до конца звонка.

В других исследованиях изучалась посредническая роль психической боли. Nahaliel et al. (11) показали, что самоуничтожение оказывает как прямое влияние на суицидальные наклонности, так и косвенный эффект, опосредованный наличием душевной боли.Впоследствии Кампос и Холден (39) показали, что психика и межличностные потребности опосредуют связь между депрессией и риском суицида.

Психическая боль кажется основной причиной самоубийства только тогда, когда она воспринимается как невыносимая в соответствии с кубической моделью Шнейдмана (5). Недавние исследования подчеркнули клиническую значимость толерантности как компонента психической боли, чтобы объяснить ее связь с суицидальностью. В связи с этим Levinger et al. (40), используя многомерный ковариационный анализ (т.e., MANCOVA), продемонстрировали, что респонденты с суицидальными наклонностями сообщали о более высоком уровне душевной боли, а также о более низкой толерантности к такой боли по сравнению с группой, не склонной к суициду. Кроме того, при проверке гипотезы о том, что психическая боль и терпимость к этой боли предсказывают суицидный риск, авторы подтвердили, что текущая психическая боль была самым сильным предиктором многих аспектов, связанных с суицидным поведением (например, суицидальные мысли, самооценка, подготовка к самоубийству, отталкивание). по жизни и влечением к смерти).Кроме того, физическая диссоциация может увеличить вероятность выбора суицидального акта, а не другой формы совладания с интенсивной и невыносимой душевной болью. Левингер и др. (40) предположили, что, когда психическая боль становится невыносимой и постоянной, блокирование осознания тела и его сигналов делает тело безжизненным объектом и более легкой целью для атаки.

Предыдущее исследование, проведенное Левингером и Холденом (41), при изучении надежности и обоснованности еврейской версии опросника причин попытки самоубийства (RASQ-H) обнаружило, что корреляция между психахой и ее толерантностью к внутреннему возмущению: Шкала основанных на причинах причин была значительно сильнее, чем шкала экстрапунитивных / манипулятивных мотиваций.

Наконец, исследование фМРТ (15), направленное на изучение нейронных коррелятов самоубийства и его основного фактора риска (например, психической боли), подчеркнуло общую дезактивацию в лобных областях коры головного мозга у самоубийц (например, BA 46, 10 и 6), а именно со сниженной активацией в левой дорсолатеральной префронтальной коре (BA 46), в правой передней префронтальной коре (BA 10) и в левой медиальной префронтальной коре (BA 6).

Психическая боль и самоубийства в выборке студентов

Несколько исследований, проведенных со студентами университетов, продемонстрировали связь между психикой и историей суицидальных мыслей (42) и попытками суицида (43), а также роль психологической боли в прогнозировании суицидных проявлений помимо депрессии, безнадежности ( 13, 44, 45) и критерий саморазрушения (46).В таблице 3 представлены проанализированные исследования этой категории. Подтвердив эти результаты на большой выборке китайских студентов, You et al. (47) сообщили, что психика и удовлетворенность жизнью были важными предикторами суицидальных мыслей и попытки самоубийства. В частности, психика имела более сильную силу в предсказании суицидальных мыслей и попыток самоубийства, чем удовлетворенность жизнью. Однако в случае суицидальных мыслей удовлетворение жизнью, независимо от психики, играет важную прогностическую роль. То есть психахе частично опосредует связь между удовлетворением жизнью и суицидальными идеями.Эти результаты показывают, что удовлетворение жизнью может облегчить психику и, следовательно, снизить риск суицидальных мыслей и попытки самоубийства.

Таблица 3. Исследования психической боли и суицида в выборке студентов .

Фламенбаум и Холден (7), используя модель структурного уравнения, определили, что психика полностью опосредует связь между перфекционизмом и суицидальностью.

При продольной оценке взаимосвязи между психикой и суицидальностью Троистер и Холден (48) подтвердили особый вклад психологической боли в качестве предиктора суицидальных мыслей, продемонстрировав, что изменение психики внесло свой вклад в уникальную дисперсию, предсказывающую изменение суицидальных мыслей как на исходном, так и на исходном уровне. 2-летнее наблюдение.В соответствии с их предыдущими исследованиями Troister et al. (19) показали, что психологическая боль была в значительной степени связана с общими суицидальными идеями, мотивацией и подготовкой, дополнительно подтвердив те же результаты при 5-месячном наблюдении. Более того, ассоциации между психикой и тотальными суицидальными идеями, мотивацией и подготовкой остаются статистически значимыми после контроля депрессии и безнадежности. Последним интересным результатом этого исследования было то, что изменение уровней психологической боли было в значительной степени связано с изменением каждого из общих суицидальных мыслей.Недавняя статья (49) подтвердила это доказательство, установив, что трехлетние изменения в мотивации к суициду и подготовке к суициду были в значительной степени связаны с изменениями психики, но не с изменениями депрессии или безнадежности. В той же статье (49) было изложено раскрытие связи между психологической болью, депрессивными симптомами, безнадежностью и суицидальностью. Результаты показали, что депрессивные симптомы связаны с суицидальностью на протяжении всей жизни через безнадежность и психику. Безнадежность, косвенно связанная с суицидальностью на протяжении всей жизни, посредством психики, напрямую связана с суицидальностью на протяжении всей жизни.

Психическая боль и самоубийства в выборках из особых групп

Взаимосвязь между душевной болью и самоубийством была дополнительно исследована в особых группах заключенных, бездомных и солдат (Таблица 4).

Таблица 4. Исследования психической боли и самоубийств в выборках из особых групп населения .

Два исследования были проведены среди заключенных. Mills et al. (50) обнаружили значительную связь между оценкой по шкале психахи и историей предыдущих попыток самоубийства.Исследование Pereira et al. (51) подтвердили значительную корреляцию между переменными (с большим размером эффекта) и показали, что психика была более значимым статистическим предиктором самоповреждающих мыслей и действий, чем депрессия и безнадежность.

Оценка вклада психической боли в суицидальность среди бездомных, исследование Coohey et al. (52) показали, что психологическая боль связана с мыслями о самоубийстве, подчеркнув, что бездомные с суицидальными мыслями сообщали о большей психологической боли, чем бездомные без суицидальных мыслей.Кроме того, при рассмотрении каждого дополнительного источника психологической боли участники на 46% чаще проявляли суицидальные мысли, подтверждающие гипотезы авторов о том, что количество источников психики объясняет суицидальные мысли выше других важных предикторов. В соответствии с этими результатами Паттерсон и Холден (53) дополнительно подтвердили теорию суицидальности Шнейдмана, указав, что связи между психикой и факторами суицида (т. Е. Мысли, подготовка, история попыток, а также количество попыток на протяжении всей жизни) имеют более высокий корреляция ценностей, чем депрессия, безысходность и смысл жизни.Более того, авторы (53) также подтвердили, используя множественный регрессионный анализ, что психологическая боль была единственным значимым фактором, предсказывающим уникальную дисперсию помимо вклада депрессии, безнадежности и смысла жизни.

О значимых результатах недавно сообщили Шелеф и Холден (54), тестировавшие 168 солдат. Основным результатом является доказательство того, что эмоциональная регуляция психической боли смягчает связь между психологической болью и суицидальными идеями.Другими словами, авторы (54) показали, что психическая боль была связана с более высокими суицидальными мыслями только среди солдат, которым трудно регулировать психическую боль.

Обсуждение

Сильные отрицательные эмоции, такие как вина, стыд и безнадежность, могут стать обобщенным переживанием невыносимой душевной боли, особенно когда в будущем нет предсказуемых изменений. Следовательно, люди могут стремиться избежать своей «психической» смерти в результате самоубийства (8). За последнее десятилетие было разработано несколько теорий, измерений, оценок клинических рисков и исследований с целью описания, оценки и подтверждения психической боли как центрального ключа к самоубийству [e.г., исх. (8, 46, 55)]. В литературе было показано, что психическая боль имеет сильную связь с суицидальностью и, по-видимому, вызвана недостаточным удовлетворением основных психологических потребностей человека (например, любви, близости, признательности и независимости). Следуя недавней редакционной статье Тоссани (4), очень важно с клинической точки зрения улучшить изучение основных последствий, связывающих психическую боль с более высоким суицидальным риском. То есть клинически важно оценить психологическую боль, потому что ее можно концептуализировать как основной клинический фактор, который делает людей уязвимыми для суицидальности.Таким образом, если принять во внимание потенциальные клинические последствия, связанные с этой относительно новой концепцией, насколько нам известно, настоящее исследование является первой обзорной рукописью, направленной на систематическое изучение опубликованных оригинальных отчетов об исследованиях, оценивающих возникающие клинические связи между психологической болью. и суицидальные факторы.

Связь между психической болью и суицидальностью была обнаружена у пациентов с расстройствами настроения в других клинических и неклинических выборках.Высокий уровень душевной боли может представлять собой состояние уязвимости к суицидальным идеям, суицидальным попыткам и суицидальным действиям. Принимая во внимание клинические последствия исследований, посвященных анализу взаимосвязи между психикой и суицидом, результаты показали уникальную ценность психологической боли в прогнозировании суицидного поведения (т. Е. Мыслей, попыток и действий) при контроле влияния других переменных. (т. е. депрессия, безнадежность, импульсивная агрессия), потенциально связанные с суицидальностью (21).Другими словами, результаты показывают, что уровень психической боли связан с повышенным риском суицида, независимо от тяжести депрессивного состояния (25). Результаты исследований подтвердили, что душевная боль — это гораздо больше, чем просто сумма негативных чувств и ощущений, что делает ее исключительно невыносимой переживанием (29). Это может сопровождаться убеждением, что это невозможно изменить, и это может привести к выводу, что единственное решение — самоуничтожение (29). Недавние исследования показали, что сама по себе психическая боль не приведет к суицидальному поведению, но станет критической, когда человек не сможет регулировать эмоциональную боль.То есть, если контролировать душевную боль, единичное действие многих факторов будет в значительной степени ослаблено или станет незначительным. Недавние исследования показали, что сама по себе душевная боль не может существенно предсказать суицидальную летальность [например, Ref. (2, 32)]. Когда психическая боль связана с неспособностью передать стресс, болезненные чувства остаются без внимания, помощь недоступна и могут возникнуть более серьезные формы суицидального поведения (32, 33). Смертоносность и серьезность суицидального поведения были строго предсказаны взаимодействием психической боли с другими переменными, такими как межличностные и коммуникативные трудности (33), шизоидные черты (2), алекситимия и одиночество (32).Эти ассоциации очень значимы с клинической точки зрения. Фактор, который играет важную роль в принятии решения о попытке самоубийства, состоит в том, насколько человек может терпеть собственную душевную боль, которая, в свою очередь, зависит от его личных и социальных ресурсов. В литературе подчеркивается, что нехватка индивидуальных ресурсов, выражающаяся в небезопасном стиле привязанности (35) или неспособности раскрывать эмоции и мысли (2, 32, 33, 36), может усиливать психическую боль, вызывая невыносимые переживания, способствующие смертельным суицидальным действиям.Некоторые авторы (40) предположили, что, когда психическая боль воспринимается как невыносимая и постоянная, снижение осведомленности о теле и его сигналах увеличивает вероятность восприятия его как объекта, а также как более легкую цель для атаки.

Недавние исследования изучили посредническую роль психической боли и обнаружили, что эта конструкция опосредует как связь между самоуничтожением и суицидными наклонностями (11), так и связь между депрессией и риском суицида (39).

Лонгитюдные исследования подтвердили критическую роль психической боли в студенческой среде, продемонстрировав, что изменения в мотивации к суициду и подготовке к суициду в значительной степени связаны с изменениями психики (19, 52, 53).Однако для дальнейшего подтверждения этих результатов необходимы дополнительные продольные исследования с клиническими образцами.

Подтверждая доказательства того, что психологическая боль и ее различные измерения (например, избегание боли, эмоциональная боль) играют центральную роль в прогнозировании самоубийства, результаты этого обзорного исследования могут еще больше подчеркнуть клиническую значимость психики для профилактики (т.е. ), а также при лечении суицида. В этом отношении психическая боль может представлять, с клинической точки зрения, важную терапевтическую цель, если учесть, что снижение уровня психики потенциально означает снижение риска суицидальных действий (22).Следовательно, выявляя психологическую боль для оценки суицидного риска, психика может быть нацелена во время клинических вмешательств и считаться поддающейся лечению (45, 55). Также предполагается, что самоубийство является сбалансированным последствием, зависящим от наличия факторов риска и отсутствия защитных факторов против самоубийства. Например, если психика уравновешивается наличием защитных факторов, таких как удовлетворенность жизнью, невыносимая психическая боль может стать приемлемой, и человек останется жить дальше (47).Необходимы дальнейшие исследования положительных переменных.

В заключение, было разработано несколько показателей для оценки психической боли (4), и эти инструменты могут быть легко включены в оценку риска наряду с показателями депрессии и безнадежности, чтобы повысить точность прогнозирования риска суицида.

Согласно последним достижениям в области клинической психометрии (56), клиниметрия предоставляет значительные возможности для оценки клинических переменных, таких как психическая боль (4, 57).

Исходя из этого, очень важно клинически оценить аспекты измерения (т.е.конструировать валидность) инструментов для оценки психики в клинических условиях.

Авторские взносы

Все авторы участвовали в разработке и написании этой рукописи. Все авторы одобрили окончательный вариант рукописи.

Заявление о конфликте интересов

Нет никаких потенциальных конфликтов интересов или каких-либо финансовых или личных отношений с другими людьми или организациями, которые могли бы необоснованно повлиять на поведение и результаты этого исследования.

Список литературы

2. Гвион Ю., Хореш Н., Леви-Белз И., Фишель Т., Тревес И., Вейзер М. и др. Агрессивно-импульсивность, психическая боль и трудности в общении у серьезных с медицинской точки зрения и несерьезных с медицинской точки зрения попыток самоубийства. J Детский подростковый психофармакол (2014) 55 (1): 40–50. DOI: 10.1016 / j.comppsych.2013.09.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

3. Ми С., Банни Б. Г., Банни В. Е., Хетрик В., Поткин С. Г., Рейст К.Оценка психологической боли при больших депрессивных эпизодах. J Psychiatr Res (2011) 45: 1504–10. DOI: 10.1016 / j.jpsychires.2011.06.011

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

5. Шнейдман Э.С. Психологический подход к самоубийству. В: ВанденБос Г.Р., Брайанц Б.К., ред. Катаклизмы, кризисы и катастрофы: психология в действии . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация (1987).п. 147–83.

Google Scholar

6. Шнейдман Э.С. Перспективы суицидологии: дальнейшие размышления о самоубийстве и психике. Поведение, угрожающее жизни суицидом (1998) 28: 245–50.

Google Scholar

7. Фламенбаум Р., Холден Р. Психахе как посредник в отношениях перфекционизма и суицидальности. J Couns Psychol (2007) 54 (1): 51–61. DOI: 10.1037 / 0022-0167.54.1.51

CrossRef Полный текст | Google Scholar

9. Орбах И., Микулинсер М., Сирота П., Гильбоа-Шехтман Э. Психическая боль: многомерная операционализация и определение. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2003) 33: 219–30. DOI: 10.1521 / suli.33.3.219.23219

CrossRef Полный текст | Google Scholar

10. Бухвальд А. Слишком рано прощаться .1-е изд. Нью-Йорк: Случайный дом (2006).

Google Scholar

11. Нахалиэль С., Зоммерфельд Э., Орбах И., Веллер А., Аптер А., Залсман Г. Психическая боль как посредник суицидальной тенденции: анализ пути. Compr Psychiatry (2014) 55: 944–51. DOI: 10.1016 / j.comppsych.2013.12.014

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

12. Сумани А., Дамигос Д., Оулис П., Масдракис В., Плюмпидис Д., Мавреас В. и др.Психическая боль и риск суицида: применение греческой версии психической боли и шкалы толерантности психической боли. Psychiatriki (2011) 22 (4): 330–40.

PubMed Аннотация | Google Scholar

13. Троистер Т., Холден Р.Р. Факторная дифференциация депрессии, безнадежности и психики в статистическом прогнозировании суицидальности. Meas Eval Couns Dev (2013) 46: 50–63. DOI: 10.1177 / 0748175612451744

CrossRef Полный текст | Google Scholar

14.Делисл М.М., Холден Р.Р. Депрессия, безнадежность и психика как все более конкретные предикторы суицидных проявлений. Can Clin Psychol (2004) 15: 7–10.

Google Scholar

15. Райш Т., Сейфриц Э., Эспозито Ф, Вист Р., Валах Л., Мишель К. Исследование психической боли и суицидального поведения с помощью фМРТ. J Affect Disord (2010) 126 (1): 321–5. DOI: 10.1016 / j.jad.2010.03.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

16.Xie W, Li H, Luo X, Fu R, Ying X, Wang N и др. Ангедония и избегание боли при суицидальном сознании: поведенческие доказательства мотивационных проявлений суицидных мыслей у пациентов с большим депрессивным расстройством. J Clin Psychol (2014) 70 (7): 681–92. DOI: 10.1002 / jclp.22055

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

17. де Леон Дж., Бака-Гарсия Э., Бласко-Фонтесилла Х. От серотониновой модели самоубийства к модели душевной боли при самоубийстве. Psychother Psychosom (2015) 84: 323–9. DOI: 10.1159 / 000438510

CrossRef Полный текст | Google Scholar

19. Троистер Т., Дэвис М.П., ​​Лаундес А., Холден RRA. Пятимесячное лонгитюдное исследование психики и суицидальных мыслей: репликация в целом и студенты университетов из группы высокого риска. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2013) 43 (6): 611–20. DOI: 10.1111 / sltb.12043

CrossRef Полный текст | Google Scholar

20.Мохер Д., Либерати А., Тецлафф Дж., Альтман Д. Г.. Предпочтительные элементы отчетности для систематических обзоров и метаанализов: заявление PRISMA. J Clin Epidemiol (2009) 62: 1006–12. DOI: 10.1016 / j.jclinepi.2009.06.005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

21. Берлим М.Т., Маттеви Б.С., Паванелло Д.П., Калдиераро М.А., Флек MPA, Вингейт Л.Р. и др. Психахе и суукидальность у взрослых амбулаторных пациентов с расстройствами настроения в Бразилии. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2003) 33 (3): 242–8.DOI: 10.1521 / suli.33.3.242.23220

CrossRef Полный текст | Google Scholar

22. Олие Э., Гийом С., Жосент И., Курте П., Джоллан Ф. Сильная психологическая боль во время серьезного депрессивного эпизода может быть фактором уязвимости к суицидальным мыслям и действиям. J Affect Disord (2010) 120: 226–30. DOI: 10.1016 / j.jad.2009.03.013

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

23.Каседа Р., Дюран Д., Кортес Э., Прендес-Альварес С., Московчак Т., Харви П. и др. Импульсивный выбор и психологическая боль у пациентов с острой суицидальной депрессией. Psychosom Med (2014) 76: 445–51. DOI: 10.1097 / PSY.0000000000000075

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

24. Huanhuan L, Weizhen X, Xinwei L, Rog F, Chuan S., Xiangyu Y, et al. Уточнение роли психологической боли в рисках суицидальных мыслей и суицидальных действий у пациентов с большими депрессивными эпизодами. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2014) 44 (1): 77–88. DOI: 10.111 / sltb.12056

CrossRef Полный текст | Google Scholar

25. Ван Херинген К., Ван ден Аббеле Д., Вервет М., Соенен Л., Оденаерт К. Функциональная нейроанатомия психической боли при депрессии. Psychiatry Res (2010) 181: 141–4. DOI: 10.1016 / j.pscychresns.2009.07.011

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

27.Барак А., Мирон О. Написание характеристик суицидальных людей в Интернете: психологическое исследование возникающих социальных сред. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2005) 35 (5): 507–24. DOI: 10.1521 / suli.2005.35.5.507

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

28. Линарс А., Лестер Д., Венкстерн С. Самоубийственные заметки при алкоголизме. Psychol Rep (1999) 85: 363–4. DOI: 10.2466 / pr0.1999.85.2.363

CrossRef Полный текст | Google Scholar

29.Орбах I, Микулинсер М., Гильбоа-Шехтман Э., Сирота П. Психическая боль и ее связь с суицидальностью и смыслом жизни. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2003) 33 (3): 231–41. DOI: 10.1521 / suli.33.3.231.23213

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

30. Помпили М., Лестер Д., Линарс А., Татарелли Р., Жирарди П. Психология и самоубийство: предварительное расследование. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2008) 38 (1): 116–21.DOI: 10.1521 / suli.2008.38.1.116

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

31. Май AM, О’Брайен Х.М., Лю Р.Т., Клонски Э.Д. Описательные и психометрические свойства инвентаря мотиваций суицидальных попыток (IMSA) в стационарной выборке подростков. Arch Suicide Res (2016) 1–7. DOI: 10.1080 / 13811118.2015.1095688

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

32.Леви Ю., Хореш Н., Фишель Т., Тревес И., Ор Э, Аптер А. Психическая боль и ее связь при серьезных с медицинской точки зрения попытках самоубийства: «невозможная ситуация». J Affect Disord (2008) 111: 244–50. DOI: 10.1016 / j.jad.2008.02.022

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

33. Леви-Белз И., Гвион И., Хореш Н., Фишель Т., Тревес И., Ор Е. и др. Психическая боль, трудности общения и серьезные с медицинской точки зрения попытки самоубийства: исследование случай-контроль. Arch Suicide Res (2014) 18: 74–87. DOI: 10.1080 / 13811118.2013.809041

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

34. Хореш Н., Леви Й., Аптер А. Сравнение серьезных с медицинской точки зрения попыток самоубийства и несерьезных попыток самоубийства: взаимосвязь летальности и намерения с клиническими и межличностными характеристиками. J Affect Disord (2012) 136: 286–93. DOI: 10.1016 / j.jad.2011.11.035

CrossRef Полный текст | Google Scholar

35.Леви-Белз Й., Гвион Й., Хореш Н., Аптер А. Паттерны привязанности при серьезных с медицинской точки зрения попытках самоубийства: посредническая роль самораскрытия и одиночества. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2013) 43 (5): 511–22. DOI: 10.1111 / sltb.12035

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

37. Трахтенброт Р., Гвион Ю., Леви-Белз Ю., Хореш Н., Фишель Т., Вайзер М. и др. Прогностическая ценность психологических характеристик и истории самоубийств для медицинской летальности суицидных попыток: последующее исследование госпитализированных пациентов. J Affect Disord (2016) 199: 73–80. DOI: 10.1016 / j.jad.2016.03.054

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

38. Гулд М.С., Калафат Дж., Харрис Мунфах Дж. Л., Клейнман М. Оценка результатов кризисной горячей линии, часть 2: звонящие суициды. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2007) 37 (3): 338–52. DOI: 10.1521 / suli.2007.37.3.338

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

39.Кампос Р. Р., Холден Р. Р.. Тестирование моделей, связывающих отвержение, депрессию, межличностные потребности и психику с риском суицида у неклинических лиц. J Clin Psychol (2015) 71 (10): 994–1003. DOI: 10.1002 / jclp.22196

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

40. Левингер С., Сомер Э., Холден Р. Р.. Важность душевной боли и физической диссоциации в суицидальном поведении молодежи. J Trauma Dissociation (2015) 16: 322–39.DOI: 10.1080 / 15299732.2014.989644

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

41. Левингер С., Холден Р.Р. Надежность и подтверждение еврейской версии причин попытки самоубийства с помощью вопросника (RASQ-H) и его важности для лечения душевной боли. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2014) 44 (5): 486–96. DOI: 10.1111 / sltb.12087

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

43.Линарс А.А., Лестер Д. Заметка о шкале оценки психологической боли Шнейдмана. Omega: J Death Dying (2005) 50 (4): 301–7. DOI: 10.2190 / WH9X-80M3-NJ54-5GCU

CrossRef Полный текст | Google Scholar

44. Делисл М., Холден Р.Р. Различия между депрессией, безнадежностью и психикой у студентов университетов. Meas Eval Couns Dev (2009) 42 (1): 46–63. DOI: 10.1177 / 0748175609333562

CrossRef Полный текст | Google Scholar

45.Троистер Т., Холден Р.Р. Сравнение психики, депрессии и безнадежности в их ассоциациях с суицидальностью: проверка теории суицида Шнейдмана. Индивидуальные различия (2010) 49: 689–93. DOI: 10.1016 / j.paid.2010.06.006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

46. ​​Холден Р.Р., Мета К., Каннингем Э.Дж., МакЛеод Л.Д. Разработка и предварительная проверка шкалы психики. Can J Behav Sci (2001) 33: 224–32.DOI: 10,1037 / h0087144

CrossRef Полный текст | Google Scholar

47. You Z, Song J, Wu C, Qin P, Zhou Z. Влияние удовлетворенности жизнью и психики на риск суицидного поведения: перекрестное исследование, основанное на данных китайских студентов. BMJ Open (2014) 4: e004096. DOI: 10.1136 / bmjopen-2013-004096

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

48.Троистер Т., Холден Р.Р. Двухлетнее проспективное исследование психики и ее взаимосвязи с суицидальностью среди студентов старших курсов. J Clin Psychol (2012) 68 (9): 1019–27. DOI: 10.1002 / jclp.21869

CrossRef Полный текст | Google Scholar

49. Campos RC, Holden RR, Laranjeira P, Troister T., Oliveira AR, Costa F, et al. Самооценка депрессивных симптомов не является прямым предсказанием суицидальности у доклинических лиц: вклад в более психосоциальный подход к суицидному риску. Stud Stud (2016) 40 (6): 335–49. DOI: 10.1080 / 07481187.2016.1150920

CrossRef Полный текст | Google Scholar

51. Перейра Э., Кронер Д., Холден Р. Р., Фламенбаум Р. Тестирование модели суицидальности Шнейдмана у заключенных правонарушителей и студентов. Индивидуальные различия (2010) 49: 912–7. DOI: 10.1016 / j.paid.2010.07.029

CrossRef Полный текст | Google Scholar

52.Coohey C, Easton S, Kong J, Bockenstedt JKW. Источники психологической боли и суицидальных мыслей среди бездомных. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2015) 45 (3): 271–80. DOI: 10.1111 / sltb.12126

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

53. Паттерсон А.А., Холден Р.Р. Психология и суицидальные мысли среди бездомных мужчин: проверка модели Шнейдмана. Поведение, угрожающее жизни суицидом (2012) 42 (2): 147–56.DOI: 10.1111 / j.1943278X.2011.00078.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

54. Шелеф Л., Фрухтер Э., Хассидим А., Залсман Г. Эмоциональная регуляция психической боли как замедлитель суицидальных мыслей в военных условиях. Eur Psychiatry (2015) 30: 765–9. DOI: 10.1016 / j.eurpsy.2014.12.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

55.Джобс Д.А. Вызов и перспективы клинической суицидологии. Поведение, угрожающее жизни суицидом (1995) 25 (4): 437–49.

PubMed Аннотация | Google Scholar

56. Беч П. Клиническая психометрия . Оксфорд: Уайли Блэквелл (2012).

Google Scholar

Специфичность психической боли при пограничном расстройстве личности по сравнению с депрессивными расстройствами и здоровым контролем | Пограничное расстройство личности и нарушение регуляции эмоций

1.

Американская психиатрическая ассоциация APADSMTF. Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам: DSM-5 2013.

2.

Циммерман М., Маттиа Дж. Диагностическая коморбидность оси I и пограничное расстройство личности. Компр Психиатрия. 1999. 40 (4): 245–52.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

3.

Zanarini M, Frankenburg FR, Hennen J, Silk KR. Лонгитюдный курс пограничной психопатологии: 6-летнее проспективное наблюдение феноменологии пограничного расстройства личности.Am J Psychiatry. 2003. 160 (2): 274–83.

Артикул PubMed Google Scholar

4.

Скодол А.Е., Грило С.М., Киз К.М., Гейер Т., Грант Б.Ф., Хасин Д.С. Связь расстройств личности с течением большого депрессивного расстройства в репрезентативной на национальном уровне выборке. Am J Psychiatry. 2011. 168 (3): 257–64.

PubMed Central Статья PubMed Google Scholar

5.

Gunderson JG, Morey LC, Stout RL, Skodol AE, Shea MT, McGlashan TH и др. Еще раз о большом депрессивном расстройстве и пограничном расстройстве личности: лонгитюдные взаимодействия. J Clin Psychiatry. 2004. 65 (8): 1049–56.

Артикул PubMed Google Scholar

6.

Пфол Б., Штангл Д., Циммерман М. Значение расстройств личности DSM-III для пациентов с большой депрессией. J влияет на Disord. 1984. 7 (3–4): 309–18.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

7.

Pepper CM, Klein DN, Anderson RL, Riso LP, Ouimette PC, Lizardi H. Коморбидность оси II DSM-III-R при дистимии и большой депрессии. Am J Psychiatry. 1995. 152 (2): 239–47.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

8.

Йошимацу К., Палмер Б. Депрессия у пациентов с пограничным расстройством личности. Harv Rev Psychiatry. 2014; 22 (5): 266–73.

Артикул PubMed Google Scholar

9.

Feske U, Mulsant BH, Pilkonis PA, Soloff P, Dolata D, Sackeim HA и др. Клинические результаты ЭСТ у пациентов с большой депрессией и сопутствующим пограничным расстройством личности. Am J Psychiatry. 2014; 161: 2073–80.

Артикул Google Scholar

10.

Ingenhoven T, Lafay P, Rinne T., Passchier J, Duivenvoorden H. Эффективность фармакотерапии тяжелых расстройств личности: метаанализ рандомизированных контролируемых исследований.J Clin Psychiatry. 2010. 71 (1): 14–25.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

11.

Йен С., Злотник С., Костелло Э. Регулирование влияния у женщин с чертами пограничного расстройства личности. J Nerv Ment Dis. 2002. 190 (10): 693–6.

Артикул PubMed Google Scholar

12.

Stanley B, Wilson ST. Повышенное субъективное переживание депрессии при пограничном расстройстве личности.J Личный беспорядок. 2006. 20 (4): 307–18.

Артикул Google Scholar

13.

Роджерс Дж. Х., Видигер Т. А., Крупп А. Аспекты депрессии, связанные с пограничным расстройством личности. Am J Psychiatry. 1995. 152 (2): 268–70.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

14.

Колинг Дж., Эренталь Дж. К., Леви К. Н., Шауэнбург Х., Дингер У. Качество и тяжесть депрессии при пограничном расстройстве личности: систематический обзор и метаанализ.Clin Psychol Rev.2015; 37: 13–25.

Артикул PubMed Google Scholar

15.

Leichsenring F. Качество депрессивных переживаний при пограничных расстройствах личности: различия между пациентами с пограничным расстройством личности и пациентами с более высоким уровнем организации личности. Bull Menn Clin. 2004. 68 (1): 9–22.

Артикул Google Scholar

16.

Леви К.Н., Эделл В.С., МакГлашан TH. Депрессивные переживания у стационарных пациентов с пограничным расстройством личности. Psychiatr Q. 2007; 78 (2): 129–43.

Артикул PubMed Google Scholar

17.

Шелк KR. Качество депрессии при пограничном расстройстве личности и диагностический процесс. J Pers Disord. 2010. 24 (1): 25–37.

Артикул PubMed Google Scholar

18.

Soloff PH, Chiappetta L. Подтип пограничного расстройства личности суицидальным поведением. J Pers Disord. 2012; 26 (3): 468–80.

PubMed Central Статья PubMed Google Scholar

19.

Soloff PH, Lynch KG, Kelly TM, Malone KM, Mann JJ. Характеристика суицидальных попыток пациентов с большим депрессивным эпизодом и пограничным расстройством личности: сравнительное исследование. Am J Psychiatry. 2000. 157 (4): 601–8.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

20.

Zanarini MC, Франкенбург, Франция, ДеЛука С.Дж., Хеннен Дж., Кхера Г.С., Гундерсон Дж. Боль пограничного состояния: дисфорические состояния, характерные для пограничного расстройства личности. Harv Rev Psychiatry. 1998. 6 (4): 201–7.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

21.

Паццальи А., Монти MR. Дисфория и одиночество при пограничном расстройстве личности. Психопатология. 2000. 33 (4): 220–6.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

22.

Шнейдман Э.С. Определение самоубийства. Нью-Йорк: Уайли; 1985.

Google Scholar

23.

Шнейдман Э.С. Самоубийство как душевная боль. J Nerv Ment Dis. 1993; 181: 147–9.

Артикул Google Scholar

24.

Шнейдман Э.С. Шкала оценки психологической боли. Поведение, угрожающее жизни суицидом. 1999. 29 (4): 287–94.

CAS PubMed Google Scholar

25.

Герман Дж. Травма и выздоровление. Нью-Йорк: основные книги; 1992.

Google Scholar

26.

Янофф-Булман Р. Разрушенные предположения: к новой психологии травмы. Торонто: Максвелл Макмиллан; 1992.

Google Scholar

27.

Болджер Э. Анализ теории эмоциональной боли. Психотерапия Res. 1999. 9 (3): 342–62.

Артикул Google Scholar

28.

Орбах I, Микулинсер М., Гильбоа-Шехтман Э., Сирота П. Психическая боль и ее связь с суицидальностью и смыслом жизни. Поведение, угрожающее жизни суицидом. 2003. 33 (3): 231–41.

Артикул PubMed Google Scholar

29.

Орбах И., Микулинсер М., Сирота П., Гильбоа-Шехтман Э. Психическая боль: многомерная операционализация и определение. Поведение, угрожающее жизни суицидом. 2003. 33 (3): 219–30.

Артикул PubMed Google Scholar

30.

Zanarini M, Франкенбург FR. Сущность пограничной психопатологии. J Личный беспорядок. 2007. 21 (5): 518–35.

Артикул Google Scholar

31.

Орбах, Израиль, Мильштейн, Илана, Хар-Эвен, Дов и др. Шкала склонности к самоубийству среди подростков с разными установками. J Консультируйтесь с Clin Psychol. 1991. 3 (3): 398–404.

Google Scholar

32.

Вестен Д., Моисей М.Дж., Шелк К.Р., Лор Н.Э., Коэн Р., Сигал Х.Качество депрессивного опыта при пограничном расстройстве личности и большой депрессии: когда депрессия — это не просто депрессия. J Личный беспорядок. 1992. 6 (4): 382–93.

Артикул Google Scholar

33.

Зиттель Конклин С., Брэдли Р., Вестен Д. Регулирование аффекта при пограничном расстройстве личности. J Nerv Ment Dis. 2006. 194 (2): 69–77.

Артикул Google Scholar

34.

Циттель Конклин С., Вестен Д. Пограничное расстройство личности в клинической практике. Am J Psychiatry. 2005. 162 (5): 867–75.

Артикул PubMed Google Scholar

35.

Уилкинсон-Райан Т., Вестен Д. Нарушение идентичности при пограничном расстройстве личности: эмпирическое исследование. Am J Psychiatry. 2000. 157 (4): 528–41.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

36.

Грац К.Л., Розенталь М.З., Талл М.Т., Лехуэз С.В., Гундерсон Дж. Экспериментальное исследование дисрегуляции эмоций при пограничном расстройстве личности. J Abnorm Psychol. 2006; 115: 850–5.

Артикул PubMed Google Scholar

37.

Либ К., Занарини М.С., Шмаль К., Линехан М.М., Бохус М. Пограничное расстройство личности. Ланцет. 2004. 364 (9432): 453–61.

Артикул PubMed Google Scholar

38.

Гудман Дж., Фертак Э., Чесин М., Лихенштейн С., Стэнли Б. Умеряющая роль отторгающей чувствительности во взаимосвязи между эмоциональным жестоким обращением и пограничными симптомами. Индивидуальные различия. 2014; 71: 146–50.

Артикул Google Scholar

39.

Chesin M, Fertuck EA, Goodman J, Lichenstein S, Stanley B. Взаимодействие между чувствительностью отторжения и эмоциональным жестоким обращением при пограничном расстройстве личности.Психопатология. 2014; 48 (1): 31–5. DOI: 10,1159 / 000365196.

Артикул PubMed Google Scholar

40.

First MB, Spitzer RL, Gibbons M, Williams JBW, Benjamin L. Структурированное клиническое интервью для расстройств личности DSM-IV оси II (SCID-II). Вашингтон, округ Колумбия: American Psychiatric Press, Inc .; 1997.

Google Scholar

41.

Первый МБ, Спитцер Р.Л., Гиббон ​​М., Уильямс Дж.Структурированное клиническое интервью для расстройств оси I DSM-IV — издание для пациентов: SCID-I / P. Вашингтон: американская психиатрическая пресса; 1996.

Google Scholar

42.

Леви Ю., Хореш Н., Фишель Т., Тревес И., Или Э, Аптер А. Психическая боль и ее связь при серьезных с медицинской точки зрения попытках самоубийства: «невозможная ситуация». J влияет на Disord. 2008; 111: 244–50.

Артикул PubMed Google Scholar

43.

Beck AT, Steer RA. Руководство по инвентаризации депрессии Бека. Сан-Антонио: Психологическая корпорация; 1993.

Google Scholar

44.

Гамильтон М. Шкала оценки депрессии. J Neurol Neurosurg Psychiatry. 1960; 23: 56–62.

PubMed Central Статья CAS PubMed Google Scholar

45.

Фертук Э.А., Чесин М., Стэнли Б., редакторы. Расстройства настроения в контексте пограничного расстройства личности.Оксфорд: издательство Оксфордского университета; 2014.

Google Scholar

46.

New AS, Triebwasser J, Charney DS. Случай смещения пограничного расстройства личности на ось I. Биол Психиатрия. 2008. 64 (8): 653–9.

Артикул PubMed Google Scholar

47.

Миано А., Фертук Э.А., Арнц А., Стэнли Б. Чувствительность к отвержению — это посредник между пограничными чертами расстройства личности и оценкой доверия на лице.J Личный беспорядок. 2013. 27 (4): 442–56.

Артикул Google Scholar

48.

Karan E, Niesten IJ, Frankenburg FR, Fitzmaurice GM, Zanarini MC. 16-летний курс стыда и его факторы риска у пациентов с пограничным расстройством личности. Личное психическое здоровье. 2014; 8 (3): 169–77.

PubMed Central Статья PubMed Google Scholar

49.

Rizvi SL, Brown LZ, Bohus M, Linehan MM.Роль стыда в развитии и лечении пограничного состояния, Стыд в час терапии [Интернет]. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация; 2011. с. 237–60.

Google Scholar

50.

Кроу М. Никогда не бывает достаточно хорошим — часть 1: Стыд или пограничное расстройство личности? J Psychiatr Ment Health Nurs. 2004. 11 (3): 327–34.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

51.

Rusch N, Lieb K, Gottler I, Hermann C, Schramm E, Richter H, et al. Стыд и скрытая самооценка у женщин с пограничным расстройством личности. Am J Psychiatry. 2007. 164 (3): 500–8.

Артикул PubMed Google Scholar

52.

Хуприх С.К., Нельсон С. Злокачественное самоуважение: учет общих черт в уязвимых нарциссических, депрессивных, саморазрушающихся и мазохистских расстройствах личности. Компр Психиатрия. 2014; 55 (4): 989–98.

Артикул PubMed Google Scholar

53.

Nisbett RE, Wilson TD. Эффект ореола: свидетельство бессознательного изменения суждений. J Pers Soc Psychol. 1977; 35 (4): 250.

Статья Google Scholar

54.

Фертак Э.А., Гринбанд Дж., Стэнли Б. Оценка доверия лица отрицательно смещена при пограничном расстройстве личности. Psychiatry Res. 2013; 27: 195–202.

Артикул Google Scholar

55.

Киршбаум С., Пирке К.М., Хеллхаммер Д.Х. «Трирский социальный стресс-тест» — инструмент для исследования психобиологических стрессовых реакций в лабораторных условиях. Нейропсихобиология. 1993; 28: 76–81.

Артикул CAS PubMed Google Scholar

56.

Коифман К.Г., Беренсон К.Р., Рафаэли Э., Дауни Г. От негативного к позитивному и обратно: поляризованный аффективный и реляционный опыт при пограничном расстройстве личности.J Abnorm Psychol. 2012.

57.

Хореш Н., Орбах И., Готельф Д., Эфрати М., Аптер А. Сравнение суицидального поведения подростков в стационарных условиях с пограничным расстройством личности и большой депрессией. J Nerv Ment Dis. 2003. 191 (9): 582–8.

Артикул PubMed Google Scholar

Почему мы должны относиться к эмоциональной боли так же серьезно, как и к физической боли |

iStock

Если бы мы это сделали, мы все были бы добрее и сострадательнее друг к другу и к себе, когда наши сердца разбиты, — говорит психолог Гай Винч.

За последние двадцать лет я работал с множеством убитых горем людей, и я отчетливо помню многих из них. Это неудивительно, поскольку легкость, с которой мы вспоминаем события, во многом зависит от их интенсивности, а грубые эмоции и ужасные страдания человека, сердце которого только что разбито, трудно забыть. Это особенно верно, когда пациент напротив меня — подросток.

Мне запомнился один пациент-подросток, потому что его история заключила в себе почти все, что не так в том, как мы в настоящее время относимся к разбитому сердцу .Грег был очень умным семнадцатилетним подростком-гомосексуалистом, который недавно пришел в школу — к счастью, без особой помпы. Грег потратил два года на то, чтобы ухаживать за Девоном, старшим и одним из двух других геев в его школе. Через месяц после выхода Грег наконец набрался храбрости, чтобы подойти к Девону во время обеда и предложить им потусоваться. Как это слишком часто бывает с подростками, Девон отказалась одновременно и быстро, и излишне жестоко. Чувствуя себя униженным и полностью опустошенным, Грег отправился на урок истории, на котором у него был запланирован большой экзамен.Лучший друг Грега (который был натуралом) всегда сидел рядом с Грегом в истории, и Грег надеялся, что у него будет несколько минут, чтобы поговорить с ним и получить поддержку до начала экзамена.

Но когда Грег пришел в класс, его друга не было. Как он позже узнал, его друг подвернул лодыжку, стреляя в обруч во время обеденного перерыва. Когда учитель истории увидел опухшую лодыжку, она освободила его от экзамена и отправила в кабинет медсестры. В одиночестве и без поддержки Грег провел час, борясь со слезами, пытаясь сосредоточиться на экзамене.Зная, что он плохо учился, Грег подошел к учителю истории после уроков, чтобы объяснить, почему у него проблемы с концентрацией внимания. Но вместо того, чтобы проявить сочувствие или сострадание, учитель Грега отчитал его за «оправдание».

Мы отчаянно нуждаемся в более открытом диалоге о том, как сильно горе влияет на наши эмоции и функционирование.

Это сообщение, которое мы отправляем школьникам об эмоциональной и физической боли. Если ваша лодыжка хоть немного опухнет, ваш физический дискомфорт будет замечен, и вам будут оказаны сочувствие и внимание.Но если ваше сердце вырвется из груди и эмоциональная боль, которую вы чувствуете, настолько сильна, что вы не можете даже сосредоточиться, вам не дадут ни того, ни другого. Если это то, как мы воспитываем нашу молодежь, то стоит ли удивляться тому, что разбитое сердце так плохо понимается и что эмоциональная боль так часто игнорируется? И если ничто в ее обучении или обучении не давало ей каких-либо инструментов для работы с учениками, чье сердце только что было разбито, следует ли нам удивляться, если учитель Грега отреагирует так же, как она?

Я не призываю нас извинить каждого подростка, который утверждает, что у него разбитое сердце, от сдачи экзаменов. Учитывая, насколько часто у подростков разбиваются сердца, у нас будет больше студентов, не сдающих экзамены. Да, отделить нормативный психологический и эмоциональный стресс, который подростки испытывают ежедневно, от исключительной, неотложной или острой ситуации, отнюдь не простой вызов. Но Грег не был из тех, кто лелеял свои обиды из-за отказа или разрыва, произошедшего несколько дней или недель назад. Он был отличником, сдерживая слезы от очевидной эмоциональной боли.

Мы отчаянно нуждаемся в более открытом диалоге о том, как сильно горе влияет на наши эмоции и функционирование. И для того, чтобы такие обсуждения были продуктивными, мы должны отказаться от представления о том, что есть что-то ребяческое, смущающее или неуместное в том, чтобы испытывать сильные эмоциональные страдания, когда наше сердце разбито, потому что разбитое сердце разрушительно в любом возрасте. Мы страдаем от эмоциональной боли, которая почти «невыносима» в течение нескольких дней, недель и даже месяцев. Наше тело испытывает стрессы, которые могут нанести как краткосрочный, так и долгосрочный ущерб нашему здоровью.Наше горе активирует схему в нашем мозгу, которая вызывает симптомы отмены, подобные тем, которые испытывают люди, зависимые от кокаина или героина. Наша способность сосредотачиваться и концентрироваться, мыслить творчески, решать проблемы и в целом функционировать в обычном режиме значительно ухудшается. Наша жизнь перевернута с ног на голову, и мы задаемся вопросом, кто мы и как определить себя в будущем.

Исследования показали, что, когда общество не одобряет горе, мы усваиваем эти стандарты и считаем свои эмоции и реакции менее законными.

Тот факт, что все это остается практически непризнанным, если не полностью игнорируемым обществом, делает наши испытания гораздо более сложными, чем они есть. Наши друзья и близкие могут предложить нам утешение и поддержку, но только в течение ограниченного времени. Наши школы, учреждения, рабочие места и даже наша система здравоохранения не могут этого сделать (несмотря на добрые действия некоторых отдельных руководителей или работодателей).

То, что делает такое положение дел таким прискорбным и по-настоящему неприемлемым, заключается в том, что мы по сути своей не слепы в отношении горя. Когда умирает родственник первой степени родства, особенно если это супруг (а), родитель или ребенок, нам обычно предоставляется свободное время, сочувствие, сострадание и молчаливое понимание того, что мы не будем действовать наилучшим образом во время скорби. Точно так же работодатели, скорее всего, проявят по крайней мере поддержку и сочувствие, когда мы сообщим им, что переживаем тяжелый развод. В таких случаях наше горе признается и наказывается, независимо от его масштабности.

Но другие виды горя, такие как те виды горя, которые мы здесь исследовали, не признаются и не санкционируются. Они лишены гражданских прав, независимо от того, насколько мы эмоционально опустошены. Мы не только лишены поддержки и сострадания, мы вынуждены расходовать наши истощающиеся эмоциональные резервы, чтобы скрыть, насколько мы лишены чувств, чтобы нас не осудили за чрезмерную эмоциональность, незрелость или слабость характера.

Не предоставляя сотрудникам время, необходимое им для исцеления от эмоциональной боли, компаниям остается нести бремя менее продуктивных работников.

Мое беспокойство по поводу того, как мы маргинализируем такие виды горя, — это не просто отражение моей работы с пациентами с разбитым горем. Исследования бесправного горя — а их много — показали, что, когда общество не одобряет горе, мы усваиваем эти стандарты и рассматриваем наши собственные эмоции и реакции как менее законные. Также было обнаружено, что отсутствие внешней и внутренней проверки отрицательно влияет на наше психосоциальное здоровье и увеличивает риск развития клинической депрессии.

Если бы эмоциональная боль была видна, горе и страдания, которые она причиняла, не оставались бы лишенными гражданских прав надолго. Когда мы приходим на работу или в школу со сломанной ногой, рукой или даже со сломанным пальцем, мы часто привлекаем больше внимания, беспокойства и внимания, потому что люди могут видеть шины или повязки, чем мы, когда наше сердце разбито. . Они там как доказательство того, что нам больно. И все же сломанные кости не вызывают глубоких когнитивных, эмоциональных и психологических нарушений, которые не вызывает горе.

Большинство компаний не решаются институционализировать пособия по «причинам эмоционального здоровья», если не считать серьезных психических диагнозов, потому что они опасаются, что сотрудники несправедливо воспользуются ими. Однако их предположения недальновидны и ошибочны. Не предоставляя сотрудникам время и поддержку, необходимые для исцеления, компании остаются нести бремя менее производительных работников, которые работают ниже своих возможностей в течение длительного времени.

Если бы школы признали, что эмоциональная боль так же важна, как и физическая, они могли бы научить педагогов более сострадательно относиться к страдающим ученикам.

Если бы компании осознали пагубные последствия горя и дали своим сотрудникам время скорбеть, получить поддержку и выздороветь, это позволило бы сотрудникам вернуться к полной производительности раньше, чем они могли бы в противном случае .Вместо того, чтобы скрывать нашу эмоциональную боль от однокурсников и коллег, учителей и работодателей, мы могли бы излечить ее быстрее и свести к минимуму периоды снижения производительности. И если бы школы приняли основной факт, что эмоциональная боль так же важна, законна и изнурительна, как и физическая, они могли бы научить своих преподавателей более благосклонно относиться к учащимся, страдающим от горя, и сочувствовать им. Нет никаких причин, по которым мы не учим нашу аудиторию из средних и старших классов школы тому, как избегать ошибок, которые усугубляют нашу эмоциональную боль, и как принимать привычки, которые способствуют эмоциональному здоровью и исцелению.Но мы этого не делаем.

Если бы эмоциональная боль была видна, мы бы все вели себя совершенно по-другому. Мы найдем более добрые способы расстаться с человеком, с которым встречаемся, и будем менее жестокими, отвергая людей, которые проявляют к нам интерес. Мы проявили бы большее беспокойство, если бы увидели кого-то сидящего в одиночестве с мучительным выражением лица. Мы были бы более терпеливыми и менее осуждающими, если бы друг или любимый человек не смог справиться с разбитым сердцем, что мы считаем своевременным.А когда наше собственное сердце будет разбито, мы будем более сострадательными к себе, будем менее стыдными из-за своих страданий и будем более открытыми для того, чтобы просить о помощи, в которой мы нуждаемся.

А пока мы должны напомнить себе, что, несмотря на отсутствие институциональной поддержки, мы не полностью беззащитны перед нападками разбитого сердца. Есть вещи, которые мы можем делать — и чего нам следует избегать, — чтобы облегчить нашу эмоциональную боль, ускорить наше выздоровление и залечить эмоциональные и психологические раны, которые мы получили.Понимание того, каких ошибок нам следует избегать и как избежать застревания, а также знание того, какие действия нам следует предпринять и какие привычки принять, чтобы исцелить, означает, что мы больше не находимся во власти единственного лечебного ингредиента, над которым у нас нет контроль: время.

Мы можем помочь нашему сердцу исцелиться, и мы можем быть более активными и поддерживать, помогая исцелиться другим разбитым сердцам. Сердце разбито вокруг нас. Пора нам открыть глаза и увидеть это, потому что только тогда мы сможем по-настоящему исцелить это и двигаться дальше.

Выдержка из новой книги Гая Винча Как исправить разбитое сердце . Перепечатано с разрешения TED Books / Simon & Schuster. © 2018 Гай Винч.

Почему «эмоциональная боль» причиняет боль?

Когда рок-группа R.E.M. пели «Всем иногда бывает больно», они не пели о болях в спине или вывихнутых лодыжках. Они, конечно, имели в виду сильную боль, которую могут причинить наши эмоции — например, боль от потери любимого друга или тяжесть в груди после разрыва.Так почему же мы воспринимаем отказ и потерю как буквальную душевную боль?

Короткий ответ: помогает нам выжить.

Боль — это сигнал опасности, — сказал Джефф Макдональд, профессор психологии Университета Торонто. Например, когда вы кладете руку на горячую плиту, сеть из нейронов в вашем мозгу активируется, чтобы отправить сообщение: «Что-то очень не так. «Если вы на мгновение ударите ногой ногой, весь ваш мир станет этим пальцем», — сказал Макдональд Live Science. «Боль действительно хороша для отвлечения внимания и особого сосредоточения на том, чтобы остановить плохое.»

Связанный: Каковы наиболее распространенные способы получения травм?

С точки зрения эволюции отторжение — это действительно плохо. Для человеческих предков выживание требовало тесных социальных сетей, — сказал Макдональд. . «Сотрудничая, вы можете лучше собирать еду; вы можете лучше защититься от хищников, — сказал он. — И, очевидно, если вы не связаны с другими людьми, вам будет сложно найти кого-то, с кем воспроизведет .«

Предки людей, которые старались изо всех сил избегать отвержения, имели больше шансов на выживание — и что может быть лучше сдерживающего фактора, чем физическая боль?

Исследования показывают, что когда мы испытываем отторжение, наш мозг ведет себя аналогично как они это делают, когда мы испытываем физическую боль. В 2011 году психологи использовали аппарат функциональной магнитно-резонансной томографии (ФМРТ) для сканирования мозга 40 участников с разбитым сердцем, все из которых недавно пережили нежелательный разрыв.Внутри сканера участники смотрели на фотографии партнера, который их бросил, думая об отказе. Затем участники сфокусировались на фотографиях близких друзей, воображая счастливые воспоминания об этой дружбе.

Наконец, психологи просканировали мозг участников, когда они испытали болезненные и приятные физические ощущения: горячий (но не жгучий) предмет, а затем приятно теплый предмет, помещенный им на руки. Результаты, опубликованные в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences (PNAS), показали, что и вид бывшего партнера, и ощущение горячего объекта активировали области мозга, связанные с болью, но фотография друга и приятного тепла не было.Обзор 524 других нейробиологических исследований, касающихся переживаний от до воспоминаний, подтвердил результаты психологов. Группа ученых сообщила, что одни и те же области мозга были связаны с болью в 88% рассмотренных ими исследований.

Многие психологи считают, что переживание эмоциональной боли «совмещено» с уже существующей системой физической боли в мозгу наших ранних предков, сказал Итан Кросс, профессор психологии Мичиганского университета и первый автор исследования PNAS 2011 года.

Боль, которую вы чувствуете после ссоры с близким другом, вполне реальна, сказал Кросс Live Science, но это не совсем то же самое, что физическая боль. «Любой, кто когда-либо был отвергнут в одном случае и пробит носом в другом, может сказать вам, что эти переживания, конечно, разные», — сказал он. Мы видим, что это отражено в исследованиях фМРТ. Части мозга, активируемые этими двумя разными переживаниями, частично пересекаются, но не идентичны.

Но почему мы испытываем боль отвержения в груди и животе, а не, скажем, в колене? Некоторые психологи выдвинули гипотезу , что этот опыт связан с активацией блуждающего нерва, который проходит от мозга к шее, груди и животу.Но у этого объяснения не так много убедительных доказательств, — сказал Кросс.

Кроме того, существует также синдром «разбитого сердца», состояние, при котором сердце временно ослабевает, в результате чего его основная насосная камера, левый желудочек, раздувается и перекачивается неправильно. Состояние, также известное как синдром такоцубо (СТС), связано с повышенной активностью мозга, вызванной стрессовыми событиями, такими как смерть близкого человека. Но чаще всего разбитое сердце не приводит к синдрому разбитого сердца — это заболевание встречается редко, Live Science ранее сообщала, что .

Общая душевная боль может причинить боль, но в следующий раз, когда вы будете справляться с болью потери или отказа, вас может утешить тот факт, что способность чувствовать такую ​​боль, вероятно, эволюционировала, чтобы помочь нам выжить.

Первоначально опубликовано на Live Science .

Чего стоит душевная боль?

В 2012 году рабочий нефтяной вышки из Оклахомы Тодд Бисон потерял левую руку, когда строительный кран упал на него на работе. Жюри присудило ему 14 миллионов долларов, включая 5 миллионов долларов в качестве компенсации неэкономического ущерба за его душевные страдания, боль и страдания.Судья уменьшил размер суммы с 5 миллионов до 350 000 долларов США из-за закона Оклахомы, который ограничивает неэкономический ущерб не более чем 350 000 долларов. В апреле в апелляционном порядке Верховный суд Оклахомы отменил решение суда первой инстанции, постановив, что статут является неконституционным, поскольку он «нацелен на иное обращение не со всем классом лиц, находящихся в аналогичном положении, которые подают иск о возмещении телесных повреждений» ( Beason против IE Miller Services , Inc., 2019).

Дело Бисона поднимает фундаментальные вопросы о максимальных размерах компенсации за неэкономический ущерб: почему некоторые юрисдикции используют эти ограничения и должны ли они ограничивать компенсацию за в первую очередь психологические травмы истцов?

Исторически сложилось так, что должностные лица юристов опасались жалоб на эмоциональные и психические расстройства, считая их относительно незначительными и трудными для обоснования, а потому созревшими для симуляции.В 1980-х и 1990-х годах ограничение неэкономического ущерба получило поддержку в более широком движении за «реформу деликта», отчасти из-за громких дел, таких как дело о горячем кофе McDonald’s. Это беспокойство также проявлялось в делах о врачебной халатности из-за опасений, что страховые компании увеличат страховые взносы и обеспечат меньшее страхование пациентов для учета крупных выплат по гражданским искам. Такие ограничения также были предназначены для того, чтобы побудить истцов улаживать претензии, а не добиваться больших вознаграждений в суде.Эти факторы вынудили законодателей в некоторых юрисдикциях ограничивать выплаты за неэкономический ущерб, часто специально для того, чтобы не допустить ошибочной или чрезмерной компенсации ложных и преувеличенных претензий о психологическом ущербе.

Но пределы неэкономического ущерба основываются на нескольких ошибочных предположениях. Во-первых, они предполагают, что психологические травмы менее серьезны и заслуживают доверия и, следовательно, менее достойны компенсации, чем более «объективные» телесные (физические) травмы. Тем не менее, исследования показывают, что психологические травмы могут быть такими же или даже более серьезными, чем физические травмы.В одном исследовании, например, Валлано и Дон Э. МакКвистон, доктор философии, попросили присяжных заседателей записать физические и психологические травмы, которые, по их мнению, обычно возникают в результате различных видов гражданских проступков против истцов. Они обнаружили, что участники оценили психологические и физические травмы как одинаково тяжелые — даже оценили психологические травмы как более серьезные в целом — и появилось мало свидетельств снижения доверия к психологически травмированным истцам ( Applied Cognitive Psychology , Vol.32, No 2, 2018). Еще одно ошибочное предположение, лежащее в основе таких кепок, состоит в том, что можно симулировать только психологические травмы. Однако некоторые телесные повреждения, например, повреждения мягких тканей, можно так же легко подделать или преувеличить. И, тем не менее, психологические тесты часто могут выявить симулированные или преувеличенные заявления о травмах.

Дело Бисона оживляет дискуссию о причинах и эффективности ограничения неэкономического ущерба. Психолого-правовые исследования показывают, что эти колпачки могут быть ненужными, поскольку психологические и физические травмы могут быть скорее похожими, чем разными.Кроме того, ограничение неэкономического ущерба может непреднамеренно запретить истцам, получившим законные психологические травмы, получить полную компенсацию. По этим вопросам необходимы дополнительные исследования, чтобы помочь судам при изучении эффективности законодательных актов, ограничивающих размер компенсации за неэкономический ущерб.

почему многие используют обезболивающие для эмоционального облегчения

Австралийцы все чаще используют обезболивающие, отпускаемые по рецепту или без рецепта, чтобы облегчить эмоциональную, а не физическую боль. Наше культурное понимание боли меняется, и в результате становится все труднее отличить интоксикацию от облегчения.

В моей недавно опубликованной книге «Тонкая грань: обезболивающие и удовольствие в эпоху беспокойства» респонденты, употреблявшие обезболивающие в немедицинских целях, сказали, что они делали это в основном для облегчения форм страдания, которые, как они признают, с медицинской точки зрения не могут быть определены как боль. И все же они воспринимали их как «болезненные».

США в настоящее время переживают то, что многие называют «опиоидной эпидемией», в то время как более 1000 австралийцев умерли от передозировки опиоидов в 2016 году, причем 76% этих смертей были связаны с опиоидами, отпускаемыми по рецепту.Недавно ABC сообщило, что фентанил, содержащий опиоидный пластырь с высокими дозами, спровоцировал кризис опиоидной зависимости в Австралии.

---

Прочитайте больше: Как мы можем снизить зависимость от опиоидных обезболивающих в сельских и региональных районах Австралии

---

Эти статистические данные рисуют тревожную картину назревающего кризиса общественного здравоохранения. Но чего часто не хватает в отчетах о передозировке и зависимости, так это объяснения того, почему люди чаще принимают эти лекарства.Возможно, ответ можно найти, исследуя эволюционирующее определение боли в эпоху растущей тревоги.

Боль и страдание

Медики потратили большую часть века, пытаясь найти способ объективно измерить физическую боль. Несмотря на то, что были разработаны вербальные, визуальные и числовые оценочные шкалы, было трудно прийти к единому мнению относительно формы измерения, которую можно было бы считать объективной. Национальный саммит по боли, проведенный в Австралии в 2010 году, завершился:

Всякая боль — это индивидуальный человеческий опыт, который полностью субъективен и может быть по-настоящему оценен только человеком, испытывающим боль.

Конечно, физическая боль — не единственный вид человеческих страданий, с которым пытается справиться медицина. Распространение психиатрии и психологии в 1950-х и 1960-х годах привело к тому, что ряд повседневных эмоций получил медицинские ярлыки с фармацевтическими растворами.

Боль — это полностью субъективное переживание. Франсиско Морено / Unsplash

В 1950-х годах транквилизаторы были одним из первых примеров попыток медиков вмешаться в борьбу с тревогой, паникой и социальной фобией.Эти лекарства, в просторечии называемые «таблетками счастья» и «эмоциональным аспирином», внесли свой вклад в растущее культурное обещание, что медицина может контролировать эмоциональные реакции организма на стрессовые обстоятельства.

В 1980-е годы началась новая волна «медицины настроения» с появлением антидепрессантов. Стремительное отношение американского общества к прозаку (или Ловану в Австралии) было культурным феноменом, который вызвал споры о роли медицины не только в облегчении депрессии, но и в обеспечении формы самосовершенствования в соответствии с социальными нормами.

---

Прочитайте больше: Объяснитель: что такое боль и что происходит, когда мы ее чувствуем?

---

Новое определение боли

Одна из участниц моего исследования, Джессика, 41-летняя мать мальчиков-близнецов, которая выполняет ответственную административную работу. Она использует обезболивающие, чтобы справиться с периодами сильного стресса на работе и с детьми. Она вспомнила, как однажды она приняла мерсиндол форте (сильное обезболивающее, состоящее из парацетамола и кодеина) в ожидании головной боли:

Я чувствовал себя очень напряженным и почти ожидал, что прибудет мигрень.Я почти ожидал этого и заранее принимал лекарства.

Другой собеседник, Шон, сообразительный 26-летний парень, живущий в пригороде Сиднея. Он сказал, что использует обезболивающие для снятия эмоционального дискомфорта. Он сравнил эмоциональную потерю после разрыва с физической болью:

Определенно есть физический компонент. Потому что вы чувствуете, что несете внутри тяжелое ожерелье или что-то в этом роде, и оно давит на вас.

---

Прочитайте больше: Депрессия — это психическое или физическое заболевание? Разоблачение гипотезы воспаления

---

Все больше людей используют обезболивающие, чтобы заглушить эмоциональную боль.с shutterstock.com

Джейк — спокойный 29-летний парень, выросший на юго-западе Сиднея. Он начал принимать оксиконтин (сильный опиат) по рекомендации друга, который сказал, что это поможет ему уснуть после убийства его партнера. Джейк объяснил, что:

это была душевная боль из-за того, что случилось с моей девушкой, и я хотел заблокировать это.

Граница между удовольствием и болью

Даже при использовании обезболивающих от физической боли люди могут получать удовольствие от ощущения, которое они вызывают.Жительница восточного пригорода Джейн сказала, что ей нравится ощущение «отстраненности», которое сопровождает облегчение боли.

Феликс — бывший потребитель инъекционных наркотиков, который употреблял обезболивающие по ряду причин, в том числе для прекращения синдрома отмены, снятия тревоги и для удовольствия от интоксикации. Он сказал:

Границу между простым использованием и зависимостью действительно сложно провести. Вы не знаете, где находится грань, пока не пересечете ее.

Люди, употребляющие обезболивающие по немедицинским причинам, переопределяют боль в соответствии с разговорным употреблением этого слова.Они часто оправдывают свое использование как форму самолечения от законных состояний, таких как депрессия, тревога и стресс.

---

Прочитайте больше: Как разные культуры переживают и говорят о боли

---

Это расширение боли, включающее социальные и эмоциональные страдания, похоже, подтверждено наукой. Все больше исследований показывают, что неврологические пути, связанные с физической болью, также «загораются» при воздействии социальных и эмоциональных форм страдания.

Прием обезболивающих вне медицинского направления, безусловно, сопряжен с риском для здоровья, включая передозировку и лекарственную зависимость. Это исследование не оправдывает и не осуждает такое использование, но ставит своей целью изучить основные причины, по которым люди могут использовать такие лекарства.

No related posts.