Сочинение Что такое Благородство

Благородство – одно из самых лучших качеств человека. Оно включает в себя честность, справедливость, доброту и самоотверженность. Благородные люди всегда были, есть и будут. Это те, кто не сможет пройти мимо, если видят несправедливость. Тот, кто всегда придёт на помощь к другим. Благородство, это не врождённое качество, а приобретённое. Только воспитывая ребёнка, прививая положительные качества, можно рассчитывать, что он станет благородным человеком.

Таковым я могу назвать своего отца. Он всегда поможет бабушки перейти дорогу или женщине поднять коляску. Папа уступает место в транспорте пожилым людям, беременным женщинам и маленьким детям. Если он видит бездомное животное, то всегда покормит его. На работе папу любят его коллеги. Ему можно доверять, он всегда выручит и поможет решить сложную ситуацию. Вся семья может на него положиться, Папа нас не подведёт. Это и есть благородство. Когда ты делаешь что-то хорошее, не потому что тебе за это будет награда, а просто по-другому ты не можешь, делаешь добро от чистого сердца. Смотря на отца, я понимаю, что хочу быть таким же. Именно собственным примером родитель может привить своему ребёнку какое-либо качество.

Если в семье родители ведут себя не благородно, вряд ли от детей стоит ждать положительных черт характера. Если, например, отец не заступается за слабых или даже сам обижает их, то его дети будут думать, что так и нужно делать и вырастут такими же.

С давних пор благородство было в почёте, вспомнить хотя бы рыцарей или мушкетеров. Они пользовались популярностью и их уважали. Не изменилось это и в наши дни. С благородным человеком всегда хочется дружить, потому что в нем уверен. Он не подставит, не придаст, а наоборот, всегда протянет руку помощи. С благородным человеком можно смело вступать в любой союз. В семье, например, у такого человека будет порядок. Он не будет делать вещи, от которых могут пострадать близкие и родные.

Наверное, благородным быть не всегда просто, ведь есть много искушений, всегда найдутся злые люди. Главное, верить в добро и делать хорошие поступки.

Благородным человеком всегда будут гордиться его родители. Ведь он будет доказывать их хорошее воспитание. Ведь вырастить человека благородным не так-то просто. Вокруг много искушений, людей, пытающихся сбить столку. Главное, не поддаваться на провокации и жить правильно.

Вариант 2

В современном обществе остро стоит вопрос великодушного отношения людей друг к другу. В социуме стало много агрессии и нетерпимости, которые приводят к деградации и упадку морали. В таком отчаянном положении нужно больше проявлять благородство, но прежде нужно узнать, что это такое и как его можно проявлять.

Слово «благородство» пришло из славянского языка, где оно имеет греческие корни и по этимологии происходит из двух слов: «благо» и «род». Если переводить данное понятие дословно, оно означает «благой род, родившийся во благо». Большой энциклопедический словарь гласит, что благородство – это нравственное качество, заключающиеся в самоотверженности и честности. При этом самоотверженность и благородство отличаются друг от друга. Если при первом, человек, психологически подавляет свои интересы во благо другого, то благородство – это поступки, совершенные от души человека и отличаются изяществом и возвышенностью. В русском психологическом словаре благородство указанно в значении в высокой нравственности мотивов и поступков человека.

В современном мире актом благородства считаются случаи, когда человек выполняет свое обещание и не дает пустых надежд другим людям. В начале нашей эры источником благородства и эталоном считался Иисус Христос, который спасал людей от безнравственного поведения и жизни без бога. По его наказу был создан свод правил, которые являются основой благородства и закреплены в Новом завете. Там же и прописано, что совесть — это основное чувство человека, к которому он должен всегда прислушиваться, а также честь тоже признак благородного человека. В современном обществе благородство должно быть присуще не только верующим людям, но и атеистам. Правила морали и благородства закреплены в этике и этикете. Ведь благородство может обеспечить человеку отторжение от низких и подлых чувств.

Таким образом можно сказать, что благородство – это шанс человечества на создание мира во всем мире, скрепление культурных связей, отстранение от всяческой вражды и агрессии. Сейчас остро стоит необходимость воспитания этого качества в подрастающем поколении, за которыми стоит будущее нашего мира. Всем родителям и учителям нужно подать пример детям и объяснить, насколько необходимо поступать честно и нравственно. Если общество примет это правило всей душой и сердцем, то планета будет спасена.

3 вариант

Общество всегда ценило благородных людей. Благородными считают высоконравственных, честных, щедрых, великодушных, искренних, открытых дружелюбных, верных и отзывчивых людей. Светлая душа и доброе сердце делает людей такими.

Благородные люди самоотверженны, способны действовать в соответствии с моральными нормами и внутренними гуманистическими устоями. Такой человек не позволит себе бросить товарища в беде, а окажет ему помощь. Эти люди надежны, на них всегда можно положиться. Окружающие воспринимают их, как рыцарей.

Благородство делает людей прекрасными, и вдохновляет окружающих на воспитание в себе подобных черт. Благородный человек не позволит себе пройти мимо чужого горя, он посчитает себя обязанным оказать помощь и выручить в тяжелой ситуации, несмотря на свою занятость. Этому поспособствует великодушие и гуманность, сопереживание и сочувствие. Величие души заставляет людей совершать добрые дела совершенно безвозмездно.

Благородные люди часто делают добро в ущерб своему времени, материальным благам, важным делам. Они готовы оказать помощь даже тогда, когда сами испытывают нужду. Благородный человек всегда готов делиться своим материальным и духовным потенциалом.

Этим удивительным качеством человек наделяется еще в детстве, когда в семье учится любить животных, игрушки, окружающих людей и весь мир. Родители воспитывают это чувство в ребенке своим примером. Ребенок должен увидеть, как родители заботятся о бездомных собаках и кошках, помогают пожилым людям, совершают акты благотворительности. Тогда для ребенка это становится обычным способом жизни, и он старается соответствовать ему. Так поступают поистине мудрые родители, ибо правильное воспитание детей в нынешнем обществе – задача отнюдь непростая.

Благородные люди – альтруисты, которые считают недопустимым неуважение и несоблюдение моральных норм. Можно надеяться на то, что такие люди не позволят планете утонуть в пороке, корыстолюбии и варварстве.

Напрашивается вывод, что высокий уровень нравственности – это сегодня редкая отличительная черта возвышенных людей. Такие люди пользуются любовью и уважением окружающих, у них просят помощи и совета. А что может быть лучше желания помочь другому человеку, осчастливить его и ощутить на себе его благодарность. Пусть все дети мира узнают, что такое благородство, душевная теплота и любовь!

Сочинение про Благородство

Вам не нужно быть дворянином, чтобы быть благородным. Благородство — это качество, установленное в каждом из нас, которое правильно развивать каждый день.

Когда мы думаем об этом, это больше, чем просто качество. Благородство это мудрость. Излучение духа. Сущность, которая сочетает в себе многие и неисчислимые добродетели. Как ни странно, о иногда благородство читается на лицах, иногда оно заметно по поведению и поступкам, малым, небольшим жестам.

Конечно, есть люди, которые только внешне хотят быть дворянином и копируют, как считают, благородное поведение. Тем не менее, как ни странно, благородный человек вполне может лежать и в луже и не утратит собственного благородства, а тот кто не имеет этого внутреннего качества, может из кожи вылезать и потеть от натуги, но даже в самых располагающих обстоятельствах не иметь благородства. Такое качество ценится именно благодаря усилиям, которые требуются для того чтобы его воспитать в себе. Помимо этого, нужно, конечно, поддерживать такое внутреннее благородство.

Благородство — это …

… готовность поддержать дело и защитить фундаментальные человеческие ценности, вне зависимости от внешних обстоятельств.

… внутренний компас, который никогда не обманывает и точно указывает как нужно действовать, вне зависимости от ветров времени и обстоятельств.

… способность проявлять милосердие, сострадание и сочувствие.

… защищать слабых и беззащитных, ставать на сторону угнетенных, хотя такое и не приносит выгоды, а может даже приносить неприятности.

… помочь человеку в беде, не ожидая ничего взамен.

… прощать и просить прощения.

… прощение — всеобъемлющее и мощное.

… наслаждаться успехами близких, коллег и друзей.

… верить, искать и находить добро в каждом человеке.

… защитить того, в кого бросают клевету и грязь.

… не быть равнодушным к преступлениям и негативным явлениям в современном обществе.

… узнавать, когда мы не знаем чего-то и стремиться учиться.

… не гоняться, любой ценой, за славой и богатством.

… не строить наше собственное счастье на фоне и основе чужих страданий.

… смело стоять перед испытаниями жизни, удерживая человечность внутри.

… когда мы уважаем мнение другого и стремимся правильно его понять.

… неизмеримое качество. Благородство соизмеримо только с любовью, верой и добротой. Благородство это … Мудрость души и долг сердца.

Другие сочинения:

Что такое Благородство

Несколько интересных сочинений

Сочинение на тему Благородство

Благородство всегда высоко ценилось, и будет цениться в нашем обществе. Оно исходит из души и сердца человека, и распространяется на все вокруг. Благородство включает в себя такие качества человека, как доброта, честность, искренность, открытость, дружелюбие, верность, отзывчивость, любовь ко всему живому на земле.

Благородство — это очень прекрасное и вдохновляющее качество в людях. Благородный человек ни когда не проходит мимо беды другого человека, он всегда поможет и выручит в трудной ситуации, несмотря на все свои дела, он обладает великодушием и гуманностью, способностью переживать и сочувствовать. Благородство — это когда человек помогает другим просто так, не ожидая ни какого признания и поощрения за помощь.

Благородство — это, часто, готовность пожертвовать своим временем, деньгами, важными делами, ради помощи другому человеку. Это готовность помочь кому-то даже в самый трудный период своей собственной жизни. Быть благородным — это умение всегда что-то отдавать, отдавать частичку себя, материальные ценности, время, необходимые средства, дарить эмоции, выражать чувства, говорить приятные слова другим людям.

Это удивительное качество появляется у человека с детства, когда родители учат своего ребенка доброте к животным, к игрушкам, к окружающим людям, ко всему миру. Они закладывают это прекрасное чувство ребенку, показывая все на своих собственных примерах. Когда ребенок видит, как родители часто помогают другим: кормят бездомных собак и кошек, носят тяжелые сумки бабушек, переводят их через дорогу, подсказывают людям, как дойти до определенного места, занимаются благотворительностью, у него в голове закладывается такое же поведение, и в будущем он начинает вести себя точно так же. 

Я считаю, что такие родители самые мудрые, ведь правильно воспитать ребенка в современном мире не так уж и просто.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что благородство — это удивительное и очень нужное качество в человеке. Благородного человека все любят и уважают, обращаются к нему за помощью и советом. А что еще может быть прекраснее того, когда можешь помочь другому человеку, сделать его счастливее, и почувствовать огромную благодарность. Так давайте же будем с раннего возраста воспитывать в своих детях благородство, душевную теплоту и любовь ко всему окружающему миру!

2 вариант

Многие люди живут и не задаются таким вопросом – «что же такое благородство?». Кто-то из них обладает этим качеством, кто-то нет, но, мне кажется, каждый человек должен знать точное определение этого слова и то, какими качествами обладает благородный человек. Итак, какого же человека можно назвать благородным?

Благородство – это, в первую очередь, самоотверженность, способность действовать так, как велят моральные нормы и внутренние гуманистические устои человека, а также выполнение своего долга. Благородный человек никогда не бросит товарища в беде, он всегда придёт на помощь. К примеру, по безлюдной местности шли два друга, они очень спешили на важную встречу, как вдруг услышали жалобное мяуканье котёнка. Оказалось, он забрался на дерево и не мог оттуда слезть. Первый друг взглянул на бедное животное, посмотрел на свой дорогой костюм и на часы, понял, что задерживаться им нельзя, иначе они опоздают, и пошёл дальше. Второй же друг без раздумий стал карабкаться на дерево. Он поцарапался об ветки, зацепился брюками о сук, порвал костюм и, конечно, опоздал навстречу. Но зато он спас котёнка, которому некому было помочь. Разошлись пути людей не только в прямом смысле, но и в переносном: один пошёл по дорожке благородства, второй – нет.

Порой благородство граничит с глупостью, однако в этом случае её невозможно назвать этим словом, поскольку все благородные мотивы остаются такими, пусть и не всегда они одинаково полезны. Взять ту же ситуацию с котёнком и ситуацию, когда мужчина перенёс через лужу девушку, которая могла обойти её. У неё это заняло бы на пять минут больше, но тем не менее, это не безвыходная ситуация. Невозможно назвать этого человека глупым, ведь он сделал это от чистого сердца, повёл себя как настоящий рыцарь. Это ещё один компонент благородства.

Итак, благородство – это смесь моральных норм, которые уважает и соблюдает человек, его альтруизм, рыцарство и даже какая-то святость, с какими он выполняет действия, помогающие другим людям и миру в целом. Быть благородным значит не дать планете погрязнуть в разврате, алчности и жестокости. Ф.М. Достоевский однажды сказал, что красота способна спасти мир. Моё же мнение на этот счёт таково: мир может спасти только благородство.

Сочинение Что такое Благородство

По моему мнению, благородство показывает, в каком состоянии пребывает душа человека. В человеке либо присутствует благородство, или оно отсутствует. Данное качество начинает формироваться еще с детских лет. Оно появляется благодаря родителям, которые начинают формировать наше мнение на отношение к людям, мир, который нас окружает и наше поведение.

Бессмысленно ожидать какого-либо благородного поступка от взрослого, который в детстве, когда еще был школьником, мог попросту унизить кого-либо, переложить свои проступки на другого, оскорбить девчонку, нахамить пожилому человеку, проявлять отношения к своим родителям как к людям, которые должны обеспечивать счастливое детство или забыть свои обещания. От таких людей не будет никакой помощи или бескорыстных поступков.

Скромные люди же до определенной поры остаются незамеченными в кругу своих родственников. Но потом наступают такие обстоятельств, когда можно доверится только таким людям, ведь они действительно способны на хорошие поступки.

Много людей обожают смотреть кино и читать истории о действительно благородных героях, которые могут благодаря своим подвигам оказать помощь тем, кто в ней нуждается. Но мы не должны только восхищаться ими, надо самим пытаться быть смелыми, благородными и честными к остальным людям, а именно в отношении к самому себе. Ведь только в таком случае мы сумеем стать лучше и сделаем лучше наше окружение.

Лично я считаю, что благородство — это тогда, когда человек делает добро другим так, что бы никто этого не замечал, при этом не демонстрируя свои поступки на показ и не стремясь к какой-либо выгоде. Среди людей есть такие люди, которые выставляют свое благородство на показ. Благородного человека очень сложно обидеть, так как он обладает способностью признать свои просчеты и способен извиняться, когда в чем-то была его вина. Он не опасается попадать в какое-то глупое или странное положение ради того, чтобы сделать добро.

Благородные поступки, это не какие-то поступки на масштабном уровне. Благородство – это уважение к родителям, помощь слабым и уважительное поведение в обществе, а также огромное количество других поступков, которые можно делать неприметно для других.

Вариант 4

Не так часто в наше время можно встретить благородного человека. Такие уж времена. Благородство воспитывается в людях с самого раннего детства. На его формирование влияет ближайшее окружение, мировоззрение человека,  его поступки и поведение в обществе.

Если человек, еще в детстве любил унизить более слабого, грубо шутить над людьми, обидеть девочку, позволить себе неуважение в отношении взрослого, то такой человек очень вряд ли в зрелом возрасте будет благородным человеком. Он попросту не будет уметь признавать свою вину, приносить прощения и выполнять свои обещания. Особенно на формирование благородства влияют отношения с родителями. Если человек относится к ним не как к близким людям, а как к тем, кто обязан о нем заботиться, одевать, кормить и давать деньги, то такого человека можно назвать пропащим. Такие никогда не помогут в трудную минуту, если, конечно, в этом не будет личной выгоды.

Благородные люди никогда не станут этим кичиться.  Даже наоборот, они будут незаметны среди остальных. Но, рано или поздно, наступит момент, когда именно они пойдут на жертвы во благо других, помогут и утешут без всякой корысти.

Каждый из нас любит читать или смотреть кинофильмы о мужественных и благородных героях. Мы желаем быть похожими на них, они становятся для нас примерами. Но, стоит понимать, что не стоит останавливаться лишь на восхищении, нужно вырабатывать в себе эти качества, учиться быть сильными, не только по отношению к другим, но и к самому себе.

Благородство, это такая вещь, которая никогда не проявляется намеренно, напоказ. Делая благородные поступки, человек совершает их незаметно для других, ему не нужны признания и богатство. Мы может вспомнить среди своих знакомых тех, кто, казалось бы, действительно совершают добрые поступки,  но они путают благородству с показным пафосом, желая выделиться среди остальных.  Они не могут выдержать конструктивную критику, каждое слово воспринимается как личная обида. А вот настоящего благородного человека трудно обидеть, он готов принять свои ошибки, они понимает, что не всегда может быть прав, поэтому способен извиниться за свои поступки.

Благородные поступки – это не спасение всего мира, это не подвиги ради человечества. Благородство – это помощь нуждающимся,  уважительное отношение к родным и близким, культурное поведение в общественных местах и множество поступков, которые мы можем совершать изо дня в день и, не задумываясь о том, что делаем нечто доброе и светлое.

Каждому из нас следует стремиться к благородству, не воспринимать это как конечную цель. Не так важен финал, как сам путь. С самых ранних лет мы должны уметь отличать хорошее от плохого, черное от белого, и ежедневно работать над собой. Нужно уметь задавать себе вопросы, и, исходя из ответов, корректировать свое поведение и мировоззрение.

Также читают:

Картинка к сочинению Благородство

Популярные сегодня темы

Кто такой благородный человек? Признаки благородства | Эрик Борн

Благородство — это та черта, которую должен достичь каждый. Это некая идеальная вершина развития нашего ума
Благородство — это когда ты познал грани своего ума. Добро и зло. Хорошее и плохое, красивое и ужасное, стильное и мерзкое.

Когда ты познаешь эти грани — то у тебя появляется некая золотая середина. То самое состояние, которое называется благородство. Оно состоит из кучи всевозможных граней. Их не 2 и не 3. По сути это некий философский камень познания. Ты можешь считать себя благородным, но если ты в контрах с отцом, например, то это именно та непознанная грань, которая не делает тебя благородным до конца.

Это не только воспитание, но это еще и образ мышления. Если представить, что у нас есть душа и каждая душа имеет свой уровень развития. Есть те души, которые пришли в этот мир и они уже с детства знают что такое хорошо, что плохо и их даже не надо воспитывать. Можно общаться с такими детьми и удивляться. Их еще могут называть дети-индиго.

Далее я хочу разобрать основные признаки благородного человека. В данный момент я изучаю это

Основные признаки благородного человека:

Мотивы. Его мотивы идут не от его личной выгоды, а от служения высшему. То есть он рассматривает свои поступки не с точки зрения эгоистичного подхода, когда ты все делаешь ради своей задницы, а когда ты поступаешь служа благому, некому высшему. Да, у тебя могут быть деньги, но ты их тратишь на то, чтобы максимально реализовать себя, чтобы отдать это в мир. Понятие благородства неразрывно связано с понятием веры в что-то высшее.

Честность. Благородный человек всегда будет следовать своему слову, а в отношении с другими людьми всегда будет честен. Даже если слово дано его врагу

Высокая нравственность.

Благородный человек не будет никого упрекать. Высокий уровень развития человека дает ему понимания, что каждый находится на своем этапе развития. И делает ровно то, что делал бы он сам на том этапе. Он с пониманием относится к каждому человеку и принимает их. Далее уже решает, иметь с ними дело или нет. Благородный человек предъявляет требования себе, а не другим

Эстетичность. Строгий стиль одежды, минимализм, изысканность, также это может быть хайтечный стиль одежды, одежда одного тона, не любит аляпистые цвета и бесполезные рюшки. Каждый элемент должен нести функционал. Умеет глубоко разбираться в деталях в любом деле. Отсюда имеет высоко прокачанный вкус

Великодушие. Он даст своему гостю все лучшее, а себе возьмет хуже. Он никогда не будет забирать все себе. А возьмет только то, что надо.

Его не волнует чужое мнение. Он следует своему сердцу. Он слушает только тех, кто выше его уровня. Его понятия могут сильно различаться с общепринятыми понятиями социума. Как правило, у такого человека есть духовный учитель.

Справедливость. Развитые чувства баланса ко всему вокруг позволяют ему видеть истинную справедливость. Это на уровне интуиции. Он познал уже добро и зло и со своего ракурса может видеть, кто где находится, и к чему идет каждый человек.

Берет ответственность за свою жизнь на себя и никого не обвиняет. Он знает, что ему прилетят проблемы в двух случаях: он что-то сделал плохо, или он что-то не познал. К проблеме он не будет относиться как большинство, он понимает, что проблема это может быть хорошо. Так как невозможно достичь чего-то не познав проблемы. Проблемы это часть пути. Он не будет наступать на одни грабли 2 раза.

Подписывайтесь, ставьте лайк. Читайте другие мои статьи по саморазвитию на этом канале или в моем телеграмм-канале tg-link.ru/ericborn

Главы: самая рабочая техника медитации |
Кольца на старинных картинах. То, что вы не знали |
Послание. Как устроен мир. Частоты | Что такое знаки | Альтернативная история. Как Питер оказался под землей |

В поисках «нового благородства». Разговор со Свято-Петровским малым православным братством

– Дорогая Ольга Александровна, Вы знаете, что в последнее время мы в нашем братстве много размышляли о том, что произошло с нашей страной, с нашим народом, о том, что М.Мамардашвили назвал «антропологической катастрофой». Но сейчас нам хотелось бы поговорить о том, как последствия этой антропологической катастрофы преодолевать, как восстанавливать в человеке чувства чести и собственного достоинства. Нам представляется, что помочь здесь могло бы возрождение аристократизма, но не сословного, а духовного и христианского. Нам сегодня хотелось бы поговорить о том, какой опыт аристократизма накоплен в истории, есть ли примеры аристократизма в современном мире, может быть, в современной России. Хотелось бы услышать Ваши размышления о том, как возможно восстановление внутри человека или небольшого человеческого сообщества таких человеческих качеств, как честь и достоинство? Мне кажется, что другого пути и другой надежды у нашей страны сейчас нет. – У меня нет готовых ответов на эти вопросы, я могу тоже только размышлять. Тема антропологической катастрофы, этого крушения человечности в человеке, меня занимает много, много лет. Я очень рано поняла, что что-то случилось с людьми в нашей стране – и случилось каким-то всеобщим образом. У Виктора Кривулина есть изумительное стихотворение об этом: Сердце Мира, Сердце вырвано в сердцах. Я не могу сказать, что все стали как-то необычайно плохими или совсем одинаковыми – естественно, я с детства видела разных людей. Но вместе с тем, все они отличались от тех стариков, к которым меня тянуло, от «бывших», как их называли: от стариков, которые успели повзрослеть до революции и встретили ее молодыми. Когда я была студенткой, Борис Андреевич Успенский как-то сказал мне: «Оля, будьте внимательны! вы последнее поколение, которое видит дореволюционных людей. Это очень важно». Он был прав. Следующему поколению остались слухи, книги, а мы видели этих других, «дореволюционных людей» – и реагировали на них, естественно, по-разному. Некоторые их не замечали, иные сторонились, а меня к ним тянуло. Я не могла бы назвать, что в них меня привлекало. Эти люди могли быть из разных сословий: и крестьяне, и уцелевшие представители старинных фамилий, и городские мещане. Но независимо от сословного происхождения, все они были явно иными, чем их дети. Первое, что их отличало, – уверенность наперед в некоторых – очень многих – вещах. Без аргументов, без рассуждений они различали «хорошо» и «нехорошо». Это отличало их, например, от поколения моих родителей, которые с трудом ориентировались в каждой новой ситуации и не знали, из чего исходить, как ее решать. Бабушка очень твердо говорила: «Так нехорошо». Ее спрашивали: «а почему?» У нее не было никаких аргументов. Она просто знала, что это нехорошо. То, что для других требовало объяснения, толкования, вдумывания, для этих людей было ясно, как день. Каким образом эта простота и уверенность оставалась в людях, переживших все, что было с Россией в XX веке? Собственно говоря, что они успели пережить и узнать до революции? – кончить школу или гимназию, не больше. А следом – долгие годы совсем другой жизни. Но каким-то образом это достоинство различения сохранялось. И переубедить их было трудно. Если им, например, говорили: «а вот скажут то-то и то-то» или «а так все делают», – они на эти доводы не реагировали: что нехорошо, то нехорошо. Это, конечно, только одно из отличий. На самом деле отличий было много, но первое, что меня привлекло в этих «дореволюционных людях», – их спокойствие. Почему они спокойные? Почему все остальные рядом с ними какие-то дерганные, неуверенные, суетливые, а в них – спокойствие человека, который стоит на своих ногах. Между прочим, это важно для человека – поза прямостояния. Я заметила как-то еще в советские годы, что у нас люди не стоят сами по себе – в метро или где-нибудь еще – а стараются как-нибудь облокотиться, на что-нибудь опереться. Это было так привычно, что внимания на это не обращали, но когда я впервые оказалась в Европе, я увидела – Господи, ведь все стоят! Почему-то никто не ползет по стене, не облокачивается на что попало. Если сидит, то сидит, и тоже не старается найти себе какую-то дополнительную опору. Надо сказать, что отсутствие осанки – казалось бы, внешняя вещь – была проблемой, например, для советских актеров. Когда им приходилось играть в фильмах и спектаклях «из старой жизни», им приходилось учиться тому, что называлось «держать спину»: иначе получался не князь, а явно советский человек. Осанка, казалось бы, внешняя вещь, имеет самое глубокое основание, она влияет на то, как человек говорит и как думает. Почему же вокруг нас все осели, как будто оказались без позвоночника? – трудно объяснить. И походка! В ней исчезла красота свободного шага. Человек как бы перебирался с места на место, падал и подставлял ногу, чтобы не упасть. Однажды в МГУ на курсе о Данте у меня была лекция «Походка прекрасной дамы»: то свойство, которое больше всего воспевали старинные поэты. Отзвук этого есть у Мандельштама «К сырой земле невольно припадая»… Тема человеческой осанки, даже независимо от всех советских и постсоветских проблем меня всегда интересовала: способность человека стоять, прямо стоять. Обратите внимание, что нигде, кроме как в античных и особенно греческих статуях, вы не увидите, что человек так легко стоит, он стоит, как бы не угнетая земли. Ему не трудно так стоять, он явно не устанет, он стоит в какой-то легкой для него, свободной позе, не как солдат, на вытяжку. Художники знают, как называется эта поза и как она строится: одна опорная нога, другая свободная, но не в этом дело, это, в конце концов, форма. Главное: вы видите наслаждение в том, что человек стоит. Если приглядеться, то мы увидим, что стоять – это уже значит в каком-то смысле лететь. Преодоление земного тяготения. Особенно это видно, на мой взгляд, не в обнаженных скульптурах, а там, где есть ткань и складки. Именно ткань и складки подчеркивают это прямостояние человека – легкое, не напряженное и при этом не расслабленное. Если меня спросят, что такое зрительный образ благородства, то для меня это поза классической греческой статуи. Один из известных мифологов XX века писал, что первый миф человека – это не словесный рассказ, это даже не ритуал, это то, что он стоит прямо. Это биологический, телесный миф человека. Прямостояние человека – позиция биологически не оправданная: животные недаром стоят на четырех ногах, и нам было бы гораздо удобнее это делать. Ребенок долго не может выпрямиться. Может быть, кто-то помнит чувство этих первых шагов: когда ты встаешь, страшновато оторваться от земли, как будто ты делаешь акробатическое усилие. Стоять на двух ногах – не в природе вещей. Потом к какому-то возрасту эта трудная поза начинает давать о себе знать в разных последствиях, начинаются проблемы с конечностями, со спиной. То, что человек стоит, а не становится на четвереньки, как это делают его собратья по биологическому роду, – это само по себе уже религия человека, его первая молитва. Пожалуй, после классической Греции я ни у кого больше не видела этой свободной легкой позы. Там человек что-то преодолел. Мы уже не видим, что ему трудно, больно, что он устает, он может так вечно стоять или как бы взлетать в воздух. Этого легкого прямостояния не увидишь в архаическом искусстве, где обычно скульптуры напряженные, вытянутые. Нам понятно, что имеется в виду некоторый особый сакральный момент, что это какое-то ритуальное предстояние, что вот сейчас человек так стоит, а потом он перестанет так стоять. А греческие атлеты и богини или просто девушки и юноши стоят как будто всегда и навсегда. Однажды в Париже я зашла в музей Родена. Не то, чтобы я когда-нибудь очень любила Родена, но зашла в музей из-за Рильке, который работал у Родена секретарем и написал о нем такие глубокие вещи. И вот, что меня поразило. Роден ведь ориентируется на античную классику: его белый мрамор, его текучие формы, конечно, несут в себе оглядку на эту традицию. Но ни одна его статуя не может стоять! Я увидела в музее всю эту массу изваяний: кто лежит, кто сползает, кто тяжело сидит, как Мыслитель. Фигуры Родена вызывают ощущение тяжелого гнета, с которым они не могут справиться и просто вот так легко встать. Все остальное – как в античности: те же формы, тот же белый мрамор – но что случилось? Почему все вдруг как-то повалились, изогнулись, уходят в себя, отворачиваются? Если они стоят или идут, как, допустим, его «Бальзак» или «Граждане Кале», то это калеки, которые еле-еле переставляют ноги, и видно, какого усилия им это стоит. После этого посещения музея Родена я перебрала в уме пластические фигуры Нового времени. Может быть, в модерне такое случилось? Может быть, это человек модерна уже не может стоять? Но потом я вспомнила Микеланджело. Да, у него прекрасно стоящий «Давид». Он стоит почти так же, как это делают античные фигуры. Но все-таки не совсем так. Есть в его позе какое-то напряжение, или стилизация, это уже не беспечная свобода. Но дальше? Дальше эти «Рабы», которые откуда-то вырываются; эта задавленная весом «Ночь», сползающие фигуры «Пьет»… В общем, выпрямившегося свободного человека у Микеланджело (кроме Давида) я не нашла. Оглядывая в уме все, не только скульптуру, но и живопись, я не увидела ничего похожего на эту свободную позу античных фигур. Единственное исключение я нашла в византийской живописи, в византийской иконописи – не скульптуре, а иконописи. Помню фрески, где изображены стоящие святые. У них та же грация, прямостояние, что и в античности. Особенно в «столичной» византийской живописи, позднее и в древнерусской традиции, которая ее наследует. Так стоят фигуры у Дионисия. Это удивительное ощущение: человек выпрямлен, его ничто не давит, он как бы восходит вверх, как деревья, и не давит на землю. Я бы сказала, что это особое прямостояние для меня лучше всего описывает, что такое благородство, душевное благородство, в том числе. Так что, видимо, это большая беда, что с какого-то времени человек не может так стоять. В быту, конечно, это сохраняется в европейской традиции – но человек европейского искусства давно уже не может этого делать. Не один век. Очевиден какой-то долгий вектор. Что тут скажешь? Можно ли придумать какое-то противоядие? Каким образом человек может вновь выпрямиться и легко, открыто взгляду стоять? Я не знаю. Все как будто попадают под этот гнет. Исторический гнет? Но особенно утрата этого телесного благородства была заметна, конечно, в нашем советском быту, когда обыденные движения людей стали ужасно некрасивы. Это первое, что обращало на себя внимание зарубежных наблюдателей или наших эмигрантов. У Георгия Иванова есть стихи про советских вождей: Какие отвратительные рожи, Кривые рты, нескладные тела: Вот Молотов. Вот Берия, похожий На вурдалака, ждущего кола… (Георгий Иванов. Стансы). Действительно, люди старшего поколения помнят пластику наших партийных начальников, как они не могли двигать руками, локтями, – страшно! Это внешнее, которое стало внутренним, и внутреннее, которое стало внешним. Я думаю, может быть, даже простейшие упражнения, как в танцевальных классах, могут повысить тонус самоощущения достоинства. – Упражнение, видимо, в этом деле не главное. – Я говорю об упражнениях, потому что они позволяют просто почувствовать опыт этого стояния, почувствовать, где физический центр человеческого существа. Конечно, достоинство и честь и то, что мы называем благородством, – это стремление вверх: и в самом простом смысле, пространственном, и в более осмысленном, метафорическом или символическом. Т.е. благородным является человек, который хочет быть, по крайней мере, не ниже себя, а вообще говоря, выше себя. Когда человек хочет быть не ниже себя, мы можем назвать это достойным поведением. Благородное поведение связано со стремлением превзойти собственную данность, не в ницшеанском смысле «сверхчеловека», а в каком-то другом. Вообще, если подумать о благородстве и аристократии, то исторически, в культурном контексте, это, конечно, совсем не христианское и даже не ветхозаветное понятие. Его корни понятны – они уходят в язычество. Это понятие – благородства, аристократии – возникает во всех мифологических традициях, в разных структурах социальной иерархии, которые они строят. На вершине этой иерархии всегда – некие особые роды (традиционное благородство передается с кровью). Но что значит «благородные» в мифологической перспективе? Об этом обычно не думают. Это значит, что они не совсем люди, они родственники богов. Где-то среди их предков – бог или богиня. Так у греческих и римских аристократов, дедушкой или прадедушкой которых были Гермес, или Афродита, или иные боги, сошедшие с небес и оставившие на земле потомство. В аристократах течёт божественная кровь, поэтому у них вырабатывается свой этикет поведения, свои нормы. Но традиционный аристократизм передаётся как бы сам собой – у «божественного» Августа и дети будут «божественными» и т.д. В немецком мифе о Зигфриде провидица говорит: «Вы его найдёте по знаменитым глазам этого рода». «Sieg» значит победа. У всех членов этого рода необычайные светлые глаза, глаза победы. Такая устойчивость, наличие родового признака для традиционной аристократии очень важны. Ветхозаветным представлением это прямо противоположно, не просто потому, что в израильском народе Библии не известна аристократия, но её и в принципе не может быть. Вспомним избрание царей в Библии. Царем избирается не тот, кто красив или имеет особые глаза – всё совсем по-другому. Все события – и это также – дают нам понять, что творение не кончилось. В Ветхом Завете не может так быть, чтобы один раз сотворили благородных и на этом все кончилось – они всегда будут благородными. Оказывается, всегда можно всё сотворить из ничего — призвать пастуха Давида и лишить царского достоинства красивого Саула, хотя Саул внешне как раз похож на такого царя, каким представляли себе его язычники. А какой-то маленький Давид оказывается настоящим царём, потому что именно его полюбили, – он избран лично. Это опять же не будет значить, что и его потомки будут такими же. Библия всё время говорит о том, что всё может твориться из ничего, что всё может твориться вопреки ожиданиям и вопреки тому, как привыкли думать. Каждое серьёзное событие происходит вопреки тому, что может быть. Старая женщина, которая не может уже рожать, – именно она рожает необычайного младенца. Можно сказать – человеку не дают уснуть. Классическое представление об аристократии предполагает некоторую успокоенность: если есть благородные семьи, значит, и дети в них будут благородными. Аристократия вырабатывает определённые требования к отдельному человеку. Вырабатывается сложный кодекс поведения, воспитания, которые делают человека достойным своего происхождения. Если мы читаем средневековые тексты, то видим: что можно простому человеку, то аристократу нельзя, у него жизнь гораздо трудней. Простой человек может говорить «мне сейчас плохо», «у меня что-то болит», но рыцарь – и «бедный рыцарь» – никогда этого не скажет и не покажет. Это для него норма поведения: самообладание, власть над собственными простейшими эмоциями. Вероятно, Данте в своих трактатах (в «Пире») первым ставит тему новой аристократии, «нового благородства». Собственно говоря, «Божественная комедия» и рассказывает историю поисков этого «нового благородства». Данте называет старое представление о благородстве, предполагающее, что если у человека благородные предки, значит он и сам благородный, – ересью. Данте говорит, что это полнейшая ересь, против которой он будет выступать. Благородным у него может быть человек, не обладающий ни чередой знаменитых предков, ни наследственным богатством. Это благородство должно строиться на других основаниях – этических. Но от самого понятия благородства Данте не отказывается, наоборот – оно для него очень важно, потому что без него, он полагает, нельзя ни справиться с той бурей бедствий, которая терзает итальянские земли, ни создать благородный итальянский язык. Первым признаком языка, который Данте создает, он называет благородство, он хочет создать благородный итальянский язык. Есть язык неблагородный, а есть благородный, gentile. Я пыталась понять: что же такое «новое благородство», которого ищет Данте, на котором, по его мнению, должна стоять вся человеческая цивилизация. Никакого подробного описания и разъяснения у него я не нашла. Понятно только, что благородный человек руководится добродетелью, причём он ей руководится так, что сам уже этого не замечает. Она глубоко интериоризирована. Это именно то, что я говорила в начале про «бывших» людей: они даже не думают, почему нужно поступить так, а не иначе, они это просто знают. Это очень глубоко усвоенные вещи. У меня неоднократно были ситуации, когда собеседник мне говорил: «вот это (например, несуетливость) нисколько не будет тебе поставлено в заслугу потому, что тебе это легко». Я соглашалась, я готова была думать, как все, что ценно только то, что трудно дается, пока не прочитала у Фомы Аквинского, что то, что человеку легко, – лучший знак добродетели. Потому что пока это нелегко, пока это еще борьба, это ещё не полнота этого свойства. Если человек на самом деле щедрый, он даже не думает о том, что он щедрый, он проявляет свою щедрость естественно, не размышляя. Итак, в «новое благородство» Данте входят глубоко усвоенные основные классические добродетели. Четыре кардинальных (Благоразумие, Справедливость, Целомудрие, Мужество) – и много еще других. (О «теологических» добродетелях – Вере, Надежде, Любви – речь не заходит). Вторая составная часть этого нового благородства – это знания и развитие ума. Невежа благородным у Данте быть не может. Имеется в виду труд размышления, труд обучения, привычка жить умственным трудом. Именно в этом, может быть, самая большая разница со старым понятием аристократизма. Потому что как бы ни был благороден рыцарь во всех своих поступках, но ему абсолютно не вменялось быть ученым и мыслящим. Умственным трудом он не занимался. Его главным достоинством была верность. Можно вспомнить истории про рыцарей, которые давали, допустим, какой-то обет – например, никогда не отказывать даме в любой просьбе – и во всех обстоятельствах хранившие ему верность, даже если этим пользовались его враги и это стоило ему жизни. Если рыцарь видел, что исполнение обета обрекает его на верную гибель, он, как рыцарь, не мог от него отказаться. Это рыцарская добродетель. Но чтобы рыцарь при этом изучал Фому Аквинского и вообще задавал себе вопросы о смысле жизни, – этого понятие старого аристократизма не предполагало. У наследственной аристократии были другие достоинства: вовсе не ум, не начитанность, не привычка рассуждать. Для Данте же это абсолютно необходимая вещь, – состояние интеллектуального напряжения. Что создаёт Данте на самом деле? Он создаёт некую норму благородного горожанина, borghese (в других языках – буржуа, бюргер). Горожанина не аристократического происхождения, который сам вырастает в благородное существо. Данте не ставит вопроса о том, все ли способны к «новому благородству», в отличие от Аристотеля, который уверен, что не все могут быть благородными. Данте про это вообще не говорит. Поэтому я не берусь сказать, считает ли он, что все могут обрести благородство. Можно предположить, что Данте не знает аргумента «ничего нельзя было сделать»: человеческая воля действует для него и там, где другие видят «власть обстоятельств». Поэтому я не думаю, чтобы он разделял людей на способных и неспособных к благородству. Вопрос личной воли. У Данте в «Божественной Комедии» есть замечательное определение воли. Обитатели первого круга «Рая» живут в области Луны. Луна – ущербное светило, световое, но ущербное: на нём есть пятна. В этом круге у Данте обретаются люди, которые нарушили монашеские обеты. Дали их и потом не исполнили. При этом они не сами отказались. У них есть все внешние оправдания, они могут их предъявить: против воли выдали замуж или ещё что-нибудь в этом роде. И Данте задаёт вопрос Беатриче: «А разве человек в таком случае – невозможности исполнить обед – виноват?» И Беатриче отвечает: воля человека подобна огню, который может восходить только вверх. Если дует ветер, он может пригибать пламя, но как только ветер затихнет, огонь выпрямится, потому что такова его природа. Такова, по Данте, и природа человеческой воли: если она есть, то внешние обстоятельства ничего с ней сделать не могут. И хотя эти люди все же в раю, но за нарушение своих обетов они несут ответственность, потому что они позволили, чтобы этот огонь в какое-то время в них не горел. Конечно, не только размышления Данте, но вся мысль этого времени, нарождающегося Нового времени, была направлена на поиски нового образца человека – не средневекового, а нового благородного человека, буржуазного. У нас слово «буржуазный» принято произносить с неприязнью, не только из-за советских привычек. В XIX веке «буржуазный» тоже был словом скорее отрицательным. На самом деле, то, что называется «бюргерством», «bоrghese», – это класс, на котором держалась новая история Европы. Из этих людей вышли мореплаватели, открыватели земель, культурные герои. Гёте, например, – сын бюргерства. Бюргерство, буржуазия видит свое достоинство, прежде всего, в культурной и нравственной работе. Она не накладывает на себя обязательства аскезы, но придерживается, если можно так сказать, «здоровой диеты» – не аскезы, не умерщвления плоти, а скорее, держания себя в форме. В последние месяцы своего пребывания в тюрьме Дитрих Бонхёффер писал, что ему хочется написать похвалу бюргерству, к которому он себя относил. Он считал себя прямым выражением бюргерства (при том что у него были и аристократические предки). Он чувствовал себя бюргером. То есть, собратом Баха, Гёте, великих ученых, врачей, просветителей. Бонхёффер чувствовал, что время этого класса проходит. Он перестает быть ведущим классом европейской цивилизации. То, что он предсказывал, и произошло теперь. Современную европейскую жизнь Аверинцев назвал «капитализмом без буржуазии». Когда-то именно благодаря этому сословию развивалось искусство, наука. В эпоху буржуазии обязательным считалось классическое образование, потому что главным капиталом личности был именно капитал культуры. Без него человек – еще не человек. Начиная с Ренессанса, предполагалось, что человеком не рождаются, но им становятся, когда проходят большую школу культурного воспитания и образования. Социологи отмечают, что в современном обществе представители старой классической буржуазии, или бюргерства, превратились в маргиналов, как в буржуазную эпоху аристократы. Ведущим в обществе становится тип менеджера, организатора, у которого совершенно другие понятия, и со старой буржуазией это никак не пересекается. Но был еще один мыслитель и художник, который самым серьезным образом думал о «новом благородстве», – это Борис Пастернак. Для него эта тема, как для Данте в свое время, была важнейшей. Как вы, может быть, знаете, одним из задуманных названий романа «Доктор Живаго» было «Наука нового благородства». Роман был задуман как своего рода учебник: а что такое теперь благородство? На этот вопрос должна была ответить не мораль, а вся система образов романа. Главный герой, доктор Юрий Николаевич Живаго – а именно он этот «новый благородный» человек – не очень похож на «нового благородного» человека Данте. В нем есть что-то другое. А что – об этом стоит подумать. Не так легко уловить, в чем заключается новое благородство у Данте; еще сложнее – у Пастернака. Потому что в романе почти нет прямых дидактических указаний: вот так – благородно, а так – нет. Я думаю, что главная тема, которая, может быть, здесь была бы путеводной, – это тема жалости; жалости – как дара Святого Духа. Именно жалость и сострадание, а не сила духа, как прежде, не творческая мысль сама по себе, не воля (своего героя он многократно характеризует как «безвольного») определяют новое благородство у Пастернака. Таким образом, очевидно, что реставрировать старые представления о благородстве невозможно и нелепо. Новое время требует новых выражений благородства. Позднейшая постановка темы, насколько мне известно, – это мысль Пастернака. Дальше – не знаю, поднимал ли кто-то еще эту тему. Но то, что она остается актуальной, я думаю, чувствуют все, особенно на фоне общего движения «демократизации», которая реально означает уплощение, снижение нормы человека. В политике «политкорректности» эта «спекуляция на понижение» мотивируется гуманностью к слабым, к меньшинствам, к калекам и т.п. Нельзя ставить перед человеком слишком высокие или трудные задачи, а то бедных и обделенных обидишь. А обижают в этом случае – «богатых». Поруганным и обиженным оказывается талант. Наша цивилизация перестает уважать дары, как это было раньше. Общее настроение такое: «все по-своему талантливы, все равны». Ответом на это может стать напоминание – или, скорее, хранение в себе памяти о том, что есть благородное или настоящее, а есть низкое (или обыденное) и поддельное, но именно благородное отвечает законам жизни. Лев Толстой предпочитал говорить о «настоящем», а не о «благородном». Настоящее и поддельное – его дилемма. Бибихин тоже любил это слово – «настоящее». – Скажите, пожалуйста, сочетается ли вот такой аристократизм и какая-то общая, общинная жизнь? Или аристократы это всегда одиночки, отдельные люди? – Я думаю, что представление об аристократе как некоем анахорете, глубоко одиноком и замкнутом в себе человеке говорит о болезненной стадии мысли об аристократизме. Кругом, дескать, все ничего не стоят, а он один высится как скала. На самом деле все, кто думали о классических добродетелях, начиная с Аристотеля, сразу же ставили вопрос: что благородному человеку нужно, если он в каком-то смысле совершенный? И отвечали не раздумывая: ему нужен кто-то, кому он может отдавать, с кем делиться – ему нужен друг. Поэтому представление об аристократизме изначально было связано с темой друга и дружеского круга (к дружбе, в классической мысли, способны только благородные люди; негодяи составляют сговоры). Важен круг людей, понимающих друг друга. Вообще без дружелюбия и общей благосклонности благородного человека не представишь. Помните, какое свойство Пушкин больше всего ценил в людях? Благоволение. Так что какое уж тут одиночество. – Но круг предполагается узкий? – Такой, какой получится, сколько наберется «своих». Может быть, «своих» окажется три, а может быть, триста тридцать три. – Вы говорили о поколении людей дореволюционных, которых Вы знали, и о том, что в них были уверенность и простота. Так вот простота – это же не какая-то упрощенность? А что именно подразумевалось? – Простота – это мое любимое свойство. Настоящая простота, то есть цельность. Упрощение – лукавая вещь. Вы знаете, однажды мне пришлось сказать слово, которое стало знаменитым во Франции на целый сезон. У меня спросили в ходе интервью: «Вот, Вы ученый человек, начитанный, как же Вам удалось сохранить простоту?» На что я сказала: «Знаете, я ее не сохранила, я ее понемногу приобретаю. Ее не было. И для этого надо много-много учиться». И вот это так понравилось моим французским собеседникам, что потом в газетах цитировали: «Чтобы быть простым, надо много учиться». Потому что, на самом деле, для того, чтобы распознать собственную непростоту, нужно много думать: где ты поступаешь и думаешь просто, то есть не из каких-то расчетов, не из подражания, не из желания понравиться… – Я помню, на конференции «Равнина русская. Опыт духовного сопротивления» Вы рассказывали о своем личном опыте духовного сопротивления. Вы говорили о том, что у Вас с детства было почти рефлекторное чувство, что есть что-то, что жизнь может разрушить, и этому нужно поставить преграду. Я имею в виду жизнь внутреннюю. Это чувство свойственно аристократическому человеку, – охрана в себе сокровенного, жизненно важного. Как я поняла, у Вас-то это способность обретать границу врожденная. Можно ли это качество каким-то образом приобретать? Воспитывается ли оно? – Я затрудняюсь отвечать на такие практические вопросы… да, я с детства чувствовала эту угрозу, когда что-то вторгается и может лишить тебя самого главного и самого лучшего. Но потом наступает отрочество, когда все покрывается каким-то туманом-полубредом, и в это время можно все забыть. Тинейджерство – самая конформистская эпоха жизни (что не мешает ей быть и самой бунтарской). Так что даже если у тебя изначально есть какие-то такие интуиции, это еще не гарантия, что ты их сохранишь. – В Вашей жизни ведь тоже большую роль сыграла среда, люди, с которыми Вы встретились, когда формировалась личность? – Конечно, конечно, во многом люди. Это просто была помощь свыше, я иначе не могу назвать то, что мне посылались люди, которые меня учили важнейшим вещам, сообщали какие-то совсем нетривиальные знания о мире и человеке. Но и это – встреча с лучшими учителями – еще не гарантия… Если бы я не относилась к этому с вниманием, я бы этих уроков не услышала. Вот один из таких, может быть, главных уроков… Я вам не рассказывала про учительницу польского языка в университете? У нас был второй славянский язык – я выбрала тогда польский. Нас учила старая полячка. У нас мало было тогда преподавателей иностранных языков, которые были их носителями. Учила я польский без всякого интереса, только чтобы сдать. Я тогда еще не увлекалась польской поэзией. Ну, в общем, прихожу я сдавать экзамен, последняя. Пани сидит грустная: все отвечают плохо. Она просто чуть не зарыдала, когда увидела, что наши филологи пишут польские слова кириллицей, – так им было лень выучить польское правописание. Она сказала: «Вот это хотел сделать русский царь. Он хотел ввести у нас кириллицу, а вы, значит, продолжаете». Так вот, когда я ей ответила на вопросы, которые там полагались, она говорит: «Я Вам поставлю, конечно, все, что требуется. Но скажите, Вы бы сами себе сколько поставили за свое знание польского языка сегодня – по отношению к тому, как Вы могли бы его узнать за это время?» Я подумала и сказала: «Три с минусом», – потому что я, по правде, не потратила и двух часов. Она говорит: «Вот именно!» и продолжает так серьезно: «Что с Вами происходит?» Я спрашиваю (характерный вопрос советского человека): «Со мной?!» Она так устало говорит: «С Вами. И вообще со всеми тут». Я спрашиваю: «А что?» Она говорит: «Почему вы не любите то, что делаете? Вы делаете всё как будто для чужого и неприятного вам человека. Почему вы ничего не любите? Я не видела другого такого места, где бы люди так ничего не любили». И тут, как ни странно, у меня что-то щелкнуло в голове, я вдруг все увидела в новом свете. Хотя обобщение пани Пошвяньской было не совсем справедливым: были вещи, которые я любила, но были и большие зоны, которые мне были безразличны и я могла их делать вот так – лишь бы отделаться – и они занимали огромную часть жизни. И за это я не испытывала никакой вины: ну, что ж такого, понятно, нужно отделаться… И вдруг все это под таким углом зрения предстало: почему я не люблю то, что делаю? И это стало для меня началом какого-то очень серьезного переворота. Но вот, когда я это рассказала эту историю кому-то, мне сказали: «А я бы ей ответила: “А у Вас какое право нас судить?”» Можно было так ответить. Так что я думаю, что самое важное – это, конечно, слушать и не возражать. Раньше времени, по крайней мере. – Ольга Александровна, расскажите о своем разговоре про аристократизм с племянницей… – Летом в деревне моя племянница (ей было года четыре) однажды меня спрашивает: «Оля, а кто такие аристократы?» Я ей мимолётом говорю: «Ну, какие-то там князи, графы, бароны». Она разочаровано говорит: «И всё?» Я говорю: «Ну да, потомки благородных родителей». Она: «Как мы с тобой?». Я говорю: «Да нет, графы, князи и всё такое». «И только это?» «Ну, да» – отвечаю я между делом. Она говорит: «И даже ты?». Я говорю: «И я тоже». «А я думала, что мы как раз дети благородных родителей, ведь у нас же отец – Бог?» Это, конечно, совсем другое, чем традиционный аристократизм, – но в каком-то смысле его превосходит. Христианам же даруется царское достоинство. – А Вы этот христианский аристократизм в ком-то из своих знакомых видели? – Конечно, в тех, кого бы я уверено назвала верующими христианами. Они отличались огромным, царственным достоинством. Кротким при этом и скромным. Как у Пушкина о красавице: Она покоится стыдливо В красе торжественной своей. – Для традиционного аристократизма определяющим является семья, родословная, его корни. В последующем, современном мире – сам человек, личность. Часто ли встречали Вы в современной жизни, что человек без корней, без благородных родителей, а сам себя сформировал? Я не имею ввиду литературных или каких-то единичных известных людей, я имею ввиду в бытовой вашей жизни. Часто ли приходилось сталкиваться с этим? – Как говорил Бибихин, цитируя античную пословицу: «Всё настоящее редко». Это тоже явление редкое, сказать, что часто и много, такого вообще не бывает. Хорошее редко. Но приходилось, конечно. – Я подумал о путях преодоления российской катастрофы, о возможности возрождении аристократии. Я вспомнил Ваши отзывы после поездки в Албанию о том, как происходит возрождение этой страны. В России хотя бы локально что-то подобное есть? – В России такое несчастное положение, что почему-то вверх, в публичную зону выносит малодостойных людей. Почти автоматически, – если кто-то у нас влиятелен и знаменит, то скорее всего, с ним что-то нехорошо. А люди хорошие у нас не могут объединиться. Как говорил Лев Толстой: «Почему плохие люди объединяются, а хорошие люди не могут объединиться?» У нас, из десятилетия в десятилетие, как говорил Бибихин, происходит отрицательный отбор. Вот, например, когда я преподавала в МГУ, после лекции ко мне подходили слушатели со своими вопросами. Я заметила такую закономерность: первыми обычно стояли те, кому совершенно нечего было сказать. Самые толковые, те, у кого серьезные вопросы, – всегда в конце, они смущаются, они боятся утомить учителя, у них «благородная робость», словами Цветаевой: Благородная робость, Знак хороших семей. Потом я преподавала в Англии. Там также подходили студенты, но не было этого закона, абсолютно не было! Не было такого, чтобы все хорошие были скромными до невозможности и не могли рта раскрыть, а все наглецы впереди… – Интересно, а почему? – Потому что у нас считается (не просто считается, в этом есть глубокая уверенность, и я тоже так считаю), что хороший человек непременно скромен. Видимо, это не совсем или не во всем правильно. Скромный – но не такой, чтобы уступать место хулиганам. Как-то по-другому. Ну, я не знаю. Сама я не могу спорить с хулиганами, но мне обидно, что с ними никто не спорит. – В связи с тем, что Вы говорили, мне вспомнилось: Беда стране, где раб и льстец Одни приближены к престолу, А небом избранный певец Молчит, потупя очи долу. И в Ваших статьях говорится о том, как Пушкин понимал аристократизм, и у него был даже свой проект. И ещё сразу вопрос. Я где-то читал, что С.С. Аверинцев своим детям читал «Капитанскую дочку». Вот образ Гринева и аристократизм. Как Вы думаете, почему Аверинцев читал именно это произведение? Может быть Вам что-то известно? – Я знаю, что не только Сергей Сергеевич, многие прекрасные люди «Капитанскую дочку» любили особой любовью. Например, отец Александр Шмеман говорил, что это лучшая и самая христианская проза на русском языке. Я тоже так думаю. В каком-то смысле сказка о родине. Аверинцев, между прочим, принадлежал к тому бюргерству, о котором я говорила, т.е. к потомкам хорошо образованной, воспитанной разночинской интеллигенции. Сын профессора. Внук крепостного крестьянина. Как и Цветаева, и Андрей Белый… Встречаясь с европейскими аристократами, такими, как Жаклин де Пруайяр, он говорил: «Я плебей» (в смысле потомственного кровного аристократизма). Это действительно, был аристократизм культуры и духа. Так он старался и детей воспитывать. «Капитанскую дочку» – история чести и верности, которую мы так мягко, без малейшего дидактизма узнаем. – Я бы хотела задать вопрос по поводу верности. Вот мы говорили о традиционной верности средневекового рыцаря, которая понималась как верность до конца, даже если исполнение обета грозит гибелью рыцаря и победой зла. Если обет принесен, то эту верность нужно хранить. Верность в пастернаковском смысле нечто иное. Качество остается очень важным, но изнутри как-то меняется. Верность чему? – вот этому дыханию жизни, которое он где-то как-то каким-то своим седьмым чувством чувствует. И в то же время Бонхеффер, который пишет о немецкой верности идее как об одной из болезней, которая привела к фашизму. Как трансформируется само это качество верности, каково оно в этом «новом аристократизме»? И чем оно должно быть, чтобы оно не стало верностью идее. – Да, это немецкое слово (Treue = верность) теперь, в постнацистское время, относится к запрещенным словам в Германии. Это было, как мне объясняли мои немецкие друзья, страшное, ключевое слово. Когда человека хотели заставить сделать что-то, для него отвратительное (стрелять детей и стариков, например), у нас в качества стимула использовали «классовое чувство», а там – «немецкую верность» (Deutsche Treue). Предполагается, что настоящий немец – верный. Предполагалась, что это как бы его рыцарская программа, очень упрощенная. И когда немецкий солдат или офицер не мог переступить моральную черту, ему говорили: «Ты должен это сделать из немецкой верности!». Вот это было убедительным. Это было как сильное заклинание . У нас тоже была эксплуатация этой «верности делу партии». Но мне кажется, такой силой это заклятие у нас не обладало. Что-то другое действовало. «Враг народа», «историческая необходимость»… Пастернак и Бонхеффер жили при этом призраке, в мире зловещей пародии на верность, и они, естественно, на него отзываются. Пастернак говорит, что, мол, придумывают, что надо хранить верность тому, сему. На самом деле, очень мало вещей, которым нужно хранить верность. Это Христос и Жизнь. Все, больше ничему. Другое дело, что должна быть такая интуиция, чтобы чувствовать, чтобы понять, что вот здесь ты как раз изменяешь жизни. Вот в чем дело. Потому что, если ты изменяешь идеям партии, то тут все понятно. А вот где ты изменяешь Жизни, это гораздо труднее понять. Хотя, мне кажется, что человек такой интуицией снабжен. Что-то внутри ему подсказывает. Если, конечно, он не до конца убил в себе совесть и чуткость. – Я извиняюсь, что возвращаюсь к тем вопросам, которые уже обсудили, – о простоте. Можно ли достичь простоты в таком хорошем понимании, будучи человеком неверующим, т.е. через знание, через культуру, через еще что-то? Как вообще связана простота и вера? – Мне кажется, что нет. На мой взгляд, нельзя. И Аверинцев о себе рассказывал: он крестился в семидесятые годы, и решение это он принимал долго, притом что, по его словам, «неверующим он себя не помнит», с детства..Так вот, первое, о чем он говорил, когда принял крещение: «Оказывается, возможна простота!». Это доставляло ему счастье, потому что он уже привык думать, что мы живем в сложном, вторичном, отчужденном мире, где все неоднозначно, где во всяком высказывании – ирония, ссылки, цитаты. Где нет простого слова, в том смысле, что ты его говоришь со всей верой. Здесь слово «вера» появляется само собой. И только сделав этот решительный шаг, он обнаружил: «Простота возможна!». Оказывается, можно сказать слово с такой же простотой, как говорил царь Давид. И для него это был опыт веры. Я никак не представляю себе, как это может быть по-другому. На чем другом может держаться простота. – Я хотел бы уточнить для себя и понять. Само славянское слово «простота» значит «прямо», «прямость». И возникает параллель темы о простоте, с тем, что Вы говорили вначале о прямостоящих статуях и вообще о прямостоящем человеке. Можно сказать, что это об одном и том же? – Да, это перекликается. В литургии возлас «прости!» значит: «встанем прямо!». – Получается, что стоять прямо очень трудно, а когда говорят о простоте, кажется, что что-то упрощается. А на самом деле оказывается, что это родственные вещи. – Да, тем более в нашем позднем мире, где все столько раз обожглись о ложную простоту, где так любят упрощать, приходится говорить: «Не все так просто!». На самом деле, просто, но совсем не так. – Я бы хотела спросить Ольгу Александровну. Я читаю Ваши книги и насколько понимаю, Вы же связываете свободу и творчество с понятием простого человека. И хотела просить сегодня сказать о связи благородства со свободой и творчеством. – В общем-то для рыцаря, аристократа благородство не было связано с творчеством: он был страж, воин, человек рискованной авантюры, так что ему было не до того. Конечно, он и порой и рыцарские песни складывал, и любовные, но все-таки свое достоинство он полагал не в этих песнях. А вот со времени Ренессанса, несомненно, благородство человека, прежде всего, выражалось в его творчестве, особенно в культурном творчестве, то есть в художественном, умственном творчестве. Не в техническом. В таком, где участвуют все возможности человека, не только рациональные. «Новое» дантовское и пастернаковское благородство – это творчество. – У Пастернака творчество доктора Живаго это творчество жизни… – Да, но он говорит, что человек в замысле художник. А благородство – это соответствие замыслу. Художник понимается не профессионально, не узко специально (так, если ты рисуешь картину, ты художник; а если ты, скажем, врач, то ты уже не художник). Дело не в материале, с которым работают, а в отношении к нему. И многие поэты, например, в тысячу раз менее поэтичны, чем обыкновенные люди. Многие люди музыкальнее, чем профессиональные музыканты. Мне как-то рассказывали музыканты, как они приходили в математическую школу и там будущие математики говорили о музыке, – глаза их сияли. Музыка! А мы, говорят они, всё про «кварты, квинты», а кто музыкален на самом деле? – Я хочу спросить, только не знаю как. У меня такой вопрос практический. Очень хочется быть таким благородным человеком и очень хочется понять, как с этим быть или, допустим, что с детьми делать? Понятно, что читать «Капитанскую дочку». – Вы знаете, неплохо читать и рыцарские романы. Я имела такой опыт со своим двоюродным племянником, он рос у нас в деревне и там читал рыцарские романы Мэлори, «Смерть Артура». Но надо сказать, что на его жизни это отразилось печально. Потому что он усвоил рыцарские правила и применял их. И поэтому, когда кто-то что-то сделал в школе плохое, обвинили его, а он, зная настоящего виновника, как рыцарь принял удар на себя, – его выгнали из школы и дальше все так и покатилось. Я сама испугалась, чему я ребенка научила. Например, в это время у нас кот заболел, и боялись, что это может быть стригущий лишай. Вещь не смертельная, но заразная! У меня живет ребенок моей двоюродной сестры, я чувствую за него ответственность и потому я говорю ему: «Не трогай кота, нельзя его трогать, он может быть заразный». И тут вижу: Андрюшка берет этого кота вот так вот, на шею, ласкает и говорит «Ты же сказала, что того, кого никто не любит, я должен защищать». И что ему скажешь в ответ? Сказать: «но не всегда»? И мне осталось только уповать на Бога, что Андрюша не подхватит лишай. И не подхватил. Понятно, что удачливым человеком в социальном мире после такой школы он не стал. Но в конце концов, совесть спокойна, и это главное. – И совесть спокойна? – Я думаю, да. Но это страшно – предлагать нормы благородства для ребенка, зная, что это несомненно путь к страданию. Но учить христианству – разве другое? Это ведь тоже путь к страданию.

Благородство

Благородство

Благородство духа

Н.К. Рерих. Калки Аватар. 1932 г.
Музей «Бхарат Кала Бхаван», Бенаресский индуистский университет. Варанаси, штат Уттар Прадеш, Индия

    Благородство духа – качество и чувство нравственной возвышенности, чистоты, самоотверженности мотивов и целей деятельности, отношения человека к людям и миру. В литературе встречается примечательное метафорическое толкование: Благородство = «родственность Благому». Возможно и такое понимание: «рождающий Благое».
    Наличие Благородства духа непосредственно свидетельствует о глубоких благих накоплениях человека в прошлых жизнях. По своей природе оно – синтетическое качество и отражает достаточно высокий уровень развития духовности человека.
    Представление о Благородстве как качестве избранных по рождению, т.е. людей, происходящих из знатных родов и богатых сословий, в Учении Живой Этики считается узким и неверным. Поэтому в названии этого качества лучше уточнять полнее «Благородство духа».

Н.К. Рерих. Настасья Микулична. 1943 г.
Новосибирский государственный художественный музей. Новосибирск, Россия

    Яркими показателями присутствия Благородства духа и одновременно мощнейшими источниками его происхождения в человеке являются любовь, преданность и благодарность – качества, в очень большой степени требующие отрешения человека от собственного эго и признания достоинств и заслуг других людей. Благородство духа также раскрывается в прощении, неосуждении, великодушии, честности, бескорыстии, в соответствии слов и дел, в сочувствии и помощи людям, благотворительности и т.д.
    Качество Благородства содержит в себе готовность и сострадательное принятие человеком очень часто происходящей несправедливости в ситуации «отдачи-получения», так характерной для периода Кали-Юги. Благородный человек, с одной стороны, готов к самоотверженности, к бескорыстному даянию и, с другой стороны, одновременно готов к снисхождению и прощению людей за то, что они не только не отвечают в большинстве своем взаимностью, но быстро забывают хорошее и даже могут вредить. Ведь, к сожалению, бинарность такой причинно-следственной связи, как «получение помощи – благодарность», не являются до сих пор аксиомой поведения человека и общества. Поэтому подлинно благородный человек должен быть щедрым, но… без самоистощения, т.е. поступать в соответствии с принципами целесообразности и взаимодействия с другими людьми «по их сознанию».
    Благородство духа – это внутренняя культура личности. И она нуждается в защите и отстаивании в каждодневных делах. Благородство напрямую связано с осознанностью и твердостью своих убеждений, верности им.
    Благородство также означает высокое качество, красоту и одухотворенность различных проявлений человека или даже какого-либо явления (звучания, цвета, психической энергии). Облагородить – значит улучшить, возвысить, утончить, сделать прекрасным.

    Близкие понятия: достоинство духа, самоуважение, самоотверженность, великодушие, самообладание, равновесие, самодостаточность, человечность, чистота, простота.

    Антонимичные понятия: гордость, высокомерие, самомнение, надменность, осуждение, умаление, нетерпимость, самоуничижение, жестокость, бессердечие, рабство духа, эгоизм (самость).

    Что есть Благородство и его источники
    Что благородно для человека
    Благородство энергии и веществ

 

Что есть Благородство и его источники

Н.К. Рерих. Святогор. 1938 г.
Государственный музей искусства народов Востока. Москва, Россия

    МО-3, 131. Когда люди научатся чтить Космические Законы, то, конечно, Космический Магнит укажет им путь к завершению. Тонкое понимание этого закона может облагородить все человечество. Великий закон может пробудить все благие устремления. Чистая, великая любовь рождает благородство духа, которое может переродить человека. Можно легко представить себе, как явлены будут все великие чувства, рожденные объединенным сердцем.

    ПЕИР 11.08.1934 Связь ученика с его Гуру считалась и считается посейчас на Востоке самой священной, превыше всех связей кровных. (…)
    Но тех, кто далеки от священного понимания ученичества, не следует насиловать, пусть идут своим путем. Ведь кратчайший путь, путь сердца, мало кому доступен, вернее, мало кем избирается, ибо требует великого качества преданности, этого редчайшего благородства, которое в наш век, отмеченный всякого рода суррогатами, заменено преданностью Золотому Тельцу!

    ПЕИР 29.08.1934. …Скажите себе честно, можете ли Вы решиться на жизнь, полную самоотвержения, мужества и напряженной работы на Общее Благо, терпеливо ожидая, несмотря, может быть, на годы молчания, вести от Владыки? Но если Вам доступен путь сердца, требующий великой несокрушимой преданности, этого редчайшего по благородству качества, то путь Ваш может неожиданно и украситься и укоротиться. Все в руках самого человека. Пусть это ободрит и устремит Вас.

    Иерархия, 182. Благодарность есть одно из главных качеств справедливости. Без справедливости нельзя достичь пути Великого Служения. Потому, указывая на необходимость познания благодарности, Мы лишь способствуем Великому Служению. Как прекрасна благодарность, ведь она легко зажигает огонь сердца и, как пред Образом Владыки, наполняет благородством дух. Неблагодарный, прежде всего, неблагороден. Называем благородством благие накопления прежних жизней, ибо на Земле начали считать благородство лишь по родителям. Нужно особенно развивать благодарность, она сестра преданности. Надо осознать, как трудно бывает Учителю сочетать лучшие возможности. Надо знать, как помогать огнем своего сердца.

    Гр.А.Й. 1963 г. 389. (Гуру). Признательность и благодарность вышестоящим – качество, весьма редкое в людях. Чаще уявляются их противоположные свойства. Их на себе испытуя, со стороны неблагодарных и непризнательных, будем стремиться выжечь в себе даже малейшие следы этих недостатков. Неблагодарный – не благороден. Непризнательный отрицает и в нас и в себе то, без признания чего он не может двигаться дальше, то есть сам преграждает свой путь. По этим качествам, признательности и благодарности, можно судить о готовности сознания, прикоснувшегося к Учению Жизни.

С.Н. Рерих. Возлюби ближнего своего (“Господом твоим”) (1967)
Карнатака Читракала Паришатх (Бангалор, Индия)

    ПЕИР 30.06.1948. Признательность – такое редкое и благородное качество! Помните, как Сказано: «Огни признательности много выше других приношений», – так оно и есть.

    ПЕИР 13.10.1948. …Одно из главных качеств на пути духовного продвижения – именно благодарность или признательность. Это редчайшее и благороднейшее качество слагает лучшие ступени восхождения. Оно укрепляет и преданность и украшает Любовь – венец нашего Бытия. 

    ПЕИР 8.11.1954. Благодарность считается одним из лучших качеств, это признак большого и благородного сердца.

    ПЕИР 11.07.1935. Победа и успех завещаны, и разве до сих пор не было так? Они были результатом больших битв, но сколько знания и опыта приносила каждая битва! Родные мои, дух мой любит битвы! Битва духа есть самое высокое и благородное действо! Ибо, истинно, высокие мысли неистребимы!

    Община, 218. Известное состояние материи складывает человеческую особь, вызывая к жизни сознательную индивидуализацию, – с этого момента начинается борьба против общины. Когда в человеке, как говорят, пробуждается зверь, именно тогда индивидуализация, без питания сознания, обращается в злостный эгоизм. Тогда начинается поход против просвещения и сотрудничества. Эгоизм не становится благородным осознанием личности, такой эгоизм возвращается к звериному состоянию, утратив групповые ценности животных. Такой человек хуже зверя. Можно ли строить общину из этих звероподобных, не имеющих общего языка? Тогда строители должны пересмотреть основы человеческой индивидуальности. Всякая рамка, всякая программная условность должны быть проверены, но проверять могут лишь люди мужественные, ушедшие от уз условностей. Так нужно хранить подвиг человеческой личности.

    Надземное, 425. Урусвати знает великое значение воспитания. Оно есть питание всем возвышенным и утонченным. Люди могут понять, что бережное воспитание открывает возможность правильному образованию. Но одно образование еще не восполнит воспитания. Каждый ребенок приходит в земную жизнь с уже сложенным характером. Можно облагородить и возвысить сущность человека, но нельзя изменить ее. Нужно, чтобы наставники осознали эту истину. Они должны, прежде всего, распознать неизменную сущность ребенка и уже по этой мерке прилагать все остальное.

С.Н. Рерих. Портрет Н.К. Рериха. 1933 г.
Музей Николая Рериха. Нью-Йорк, США

    Рерих Н.К. «Вехи Культуры». …Великие традиции искусства мы должны всячески охранять и укоренять в современную жизнь. Иначе, откуда же придет благородство духа? Как же будет расти достоинство человечества? Откуда же снизойдет осознание широкого сотрудничества и взаимное доверие? Все из того же неисчерпаемого источника, светоносного, благословенного творчества. Жизнь преображается подвигами Культуры. Трудны они во времена узкого материализма, но тем не менее мы знаем, что лишь эти подвиги составляют двигательную силу человечества. Свет един, и поистине международны врата к нему и доступны они для всех искренних искателей света.

    Рерих Н.К. «Правильный путь». Какое же созидание возможно без башен Красоты, Знания – без всех сокровищ того блага, которое мы называем культурой? Мы уже давно поняли, что одна цивилизация, один белый воротник, гольф и телефон еще не есть устои культуры. Без творчества, без путей эволюции нам нечего и летать, ибо мы будем ставить себе лишь задачи скорости, но не качество приносимых вестей. Признаки прогресса обязывают думать о культуре, ибо без этого мы опять будем попадать в хаос неразрешимых механических проблем. …Все созидательные элементы стремятся к взаимному пониманию. Язык творчества и есть тот общечеловеческий язык, понимаемый сердцем. А что же может быть более светоносно, более взаимопонятно, нежели язык сердца, перед которым все звуковые наречия являются скудными и примитивными? Только творчество во всем его многообразии вносит мирную объединяющую струю во все жизнестроение. И тот, кто, несмотря на окружающие затруднения, стремится по этому пути света, тот выполняет насущную задачу эволюции. (…)
    …Вполне естественно желание каждого мыслящего человека жить в стране культуры. Но для этого каждый мыслящий человек должен неустанно вносить культурные основы как в общественную, так и в личную жизнь. Богатство само по себе еще не дает культуры. Но расширение и утончение мышления и чувство красоты дают ту утонченность, то благородство духа, которым и отличается культурный человек. Именно он может строить светлое будущее своей страны. Он понимает священную ответственность и сознает прекрасную необходимость неустанного строительства. И те, кто принесут факелы красоты, те осмыслят жизнь своих близких. Ведь культура, по-своему, есть служение Свету. А Свет – един.

    Рерих Н.К. «Творящая мысль». Эволюция наша неизбежно приближается к благословенному синтезу. Имею в виду неограниченную творческую мысль, которая в прекрасных формах и красках творит крылья человечества. Эта творящая мысль, украшенная всеми основами, всеми красотами созидательных законов, ведет человечество в высь, приготовляет его к принятию эволюции, и от меньшего сердца до сердца государства и части Света устанавливает великое понятие Прекрасного, которое в существе своем свойственно всем векам и народам.
   Из этого чувства Прекрасного рождается и благородство духа, постоянное творчество, героизм и подвиг. Из того же источника истекает и оптимизм, так необходимый, ибо каждое отрицание не творяще.
   Все человечество разделено на «да» и «нет». Мы же пребудем всегда с теми, в природе которых звенит открытое светлое «да». Берегитесь утверждать «Я» и «нет». 

    ПЕИР 11-15.02.1938. Как в самые мрачные времена, лучшие люди клеймятся титулом шарлатанов и опаснейших людей. Костры инквизиции преобразились в иные орудия, и палачи переменили свое одеяние, но сущность осталась все та же. Потому нашему веку не пристало похваляться своей цивилизацией, ибо мы оказались лишь цивилизованными дикарями. Культура не успела облагородить сложенную наспех цивилизацию. Кстати, и само слово «Культура» оказалось неприемлемым для большинства. Они почуяли, насколько высокое значение этого слова находится в дисгармонии с их внутренними накоплениями.

    ПЕИР 8.01.1944 14.08.1946. Ведь наступающая Эпоха приоткроет и завесу над Миром Надземным. Многое станет очевидным и доступным земным чувствованиям. Именно это радует меня. Границы между духовным и материальным, между земным и надземным начнут постепенно стираться, и люди еще при земной жизни будут сознательно готовить себе приложение в Мире Надземном. И сама земная жизнь не будет бессмысленным обрывком, но явится сознательным творчеством, выполнением и продолжением принятого на себя задания в обоих мирах! Можно представить себе, как облагородится и ускорится эволюция [Земли], а пока что человечество занято усиленным самоистреблением…

Что благородно для человека

С.Н. Рерих. Николай Рерих. 1936 г.
Музей Николая Рериха. Нью-Йорк, США

    ПЕИР 16.05.1934. …Он должен бесповоротно, главное, без страха следовать избранному пути. Разве он знает, что карма готовила ему и что она может готовить ему при Высшей Помощи? Только Владыка знает это. Потому пусть доверится всем существом своим Великому и Сердечному Водительству. (…) Потому пусть в сердце своем найдет то прекрасное и благородное доверие, которое делает нас героями на всех планах бытия. Пусть он займет свое место среди героев Духа, героев Великого Служения на Благо человечества. Что может быть прекраснее и выше этого! Это и есть наше единственное, неотъемлемое, вечное и ценнейшее завоевание и достояние! Итак, будем героями!

    ПЕИР 12.02.1935. …Отсюда и то великое почитание индусами духовного Гуру. Они видят в нем истинное Проявление Высшего Начала, именно, в этом Венце Творения, в человеке, достигшем высшего совершенства раскрытием заложенного в нем Божественного Потенциала Познания. Уподобимся же им в этом благородном качестве почитания и преданности и, найдя своего Гуру, принесем ему свое пылающее благоговением и преданностью сердце.

    ПЕИР 17.03.1950. Всегда помните и храните в сердце благородную самоотверженную Душу Великого Владыки и никогда не позволяйте никому и ничему помешать или встать между Вами.

С.Н. Рерих. Профессор Николай Рерих. (1937)
Государственный музей искусства народов Востока (Москва, Россия)

    ПЕИР 9.08.1937. Кришна был царского рода и сам был царем, и все его Учение проникнуто благородным мужественным духом и кульминировало в форме прекраснейшей поэмы, посвященной великой Битве на поле Курукшетра.

    ПЕИР 27.12.1948. …Я также предлагаю Вам ознакомиться с Учением Благословенного Будды, этого Гиганта Сердца и Мысли, чье Учение остается непревзойденным по своему благородству, величию и понятию об ответственности человека перед мирозданием. Он был первым великим Реформатором, который бесстрашно провозгласил: «Верьте – не потому, что существуют те или иные древние рукописи, и не потому, что это ваша национальная вера, которой вас учили с детства. Обсудите свою веру, проанализируйте ее и, если вы найдете, что она может приносить добро людям, проводите ее в жизни сами и помогайте другим жить согласно с нею». ЗНАТЬ – есть основная нота Учения Будды.

    ПЕИР 6.12.1953. Юрий уехал в Дели в связи с основанием Буддийского центра в Калимпонге. В прошлом году проект был одобрен правительством… Программа, предложенная Юрием, была одобрена, и даже был выделен грант, но Юрию об этом даже не сообщили. (…)
    Так, моя любимая дочь помогла великому и благородному делу – основанию института для изучения и распространения величайшего и благороднейшего Учения и философии, крайне необходимых в наши смутные времена.

    ПЕИР 20.11.1949. Облик Христа настолько прекрасен, благороден и мужественно суров в своем полном самоотречении, что при памятовании о Нем я всегда ощущаю горение физическое в своем сердце.

    ПЕИР 7.05.1939. Знаю, как многие осуждают Толстого, не дав себе труда ознакомиться основательно со всеми его трудами. Осуждающие его за отход от Христа думают, что отход от церковного Христа уже означает отрицание Христа. Но именно поиски Христа Живого, а не безжизненного идола, каким Он представлен сейчас церковью, было благородною целью жизни Толстого. И он нашел Его.

   ПЕИР 7.12.1937. И все же как много мудрой радости в готовности служить Великим Братьям Человечества, в отдаче своего сердца Великому Учителю, в преданности до самого конца! Люди, которым незнакомо это наиболее благородное чувство, не понимают, чего они лишают себя.

   ПЕИР 11.12.1934 …Не зазывайте никого на путь Учения и подходящих предупреждайте, что жизнь их от этого не станет легче. Правда, для сильных духов она украшается всею радугой Высших Радостей, но для этого нужно обладать благороднейшим и редчайшим качеством ПРЕДАННОСТИ. Именно это качество является лучшим свидетельством прежних духовных накоплений, потому оно так редко встречается. Большинство приходит с целью облегчения своего бремени и желанием возложиться. Очень редки стремящиеся к истинному познанию и принесению своих сил на строительство Общего Блага. Потому не огорчайтесь малым числом верных последователей.

   ПЕИР 15.02.1950. Я никогда не устану повторять, что преданность – самое мощное, самое благородное и прекрасное качество нашего существа. Сердцу, которое преисполнено этим качеством-адамантом, многое может быть доверено и открыто.

   ПЕИР 31.12.1936. Без основ Живой Этики, без художественного творчества, без благородного женского начала человек придет в одичание. Если Вам скажут, что все эти принципы не новы, то скажите, что новизна их заключается в том, что по сие время все они оставались в небрежении. Нравственная сторона жизни в падении ее довела человечество до Армагеддона. Пренебрежение к творчеству наполнило жизнь безобразием. Пренебрежение к вопросам женского начала составило позор нашей эпохи.

    ПЕИР 18.04.1935. Задание, или, как я люблю это называть, искусство творить отношения с людьми и среди людей, есть величайшее из всех искусств. Нет более благородной деятельности, нежели миротворчество, – но она и самая тягостная, и самая трудная.

    ПЕИР 20.09.1935. Служение Общему Благу, сообразно с возможностями и средствами каждого, является благороднейшей обязанностью и самой прекрасной нашей задачей.

С.Н. Рерих. Профессор Николай Рерих. 1942 г.
Государственный музей искусства народов Востока. Москва, Россия

    ПЕИР 31.12.1936 Вы имеете перед собою и необозримую задачу охранения культурных ценностей. Проведение в жизнь Пакта и Знамени Мира есть та благородная обязанность, которую мы должны по мере сил выявлять во всей нашей жизни. Если общественный голос однажды не будет услышан, то это не значит, что его не следует повторять и твердить со всею стойкостью. Ведь охранение культурных ценностей живет не только в пределах правительств, но именно в сознании народных масс. Ваша задача – прежде всего всеми лучшими мерами подымать это сознание.

    ПЕИР 4.04.1940. Сотрудничество во имя лучшего будущего – это ли не первейшая, величайшая и наиблагороднейшая задача человечества. И задача эта накладывает на всех суровую обязанность самоусовершенствования при широкой вместимости и терпимости.

    ПЕИР 8.01.1944. Я глубоко ценю Ваши усилия, направленные к достижению лучшего взаимопонимания между народами. Эта благородная идея должна стать целью каждого сознательного человека, но пока лишь незначительное меньшинство понимает ее значение и неотложную необходимость.
    Если люди хотят увидеть вместо Хаоса Новую Эпоху Процветания, они должны осознать, что Переустройство Мира может быть достигнуто только на основе нового понимания доверия и сотрудничества между народами.
    Да будут благословенны все Ваши благородные усилия.

    ПЕИР 21.08.1931. Здравый смысл и сознание Великого Образа Учителя подскажет, как убога всякая попытка деспотизма и сколько благородства в сознательной кооперации. Сильный дух сумеет побороть некоторые атавизмы, а согретое любовью сердце начнет излучать чудесные притяжения. В устремлении духа рождается благородство смелости и справедливости. Утверждайтесь в смелости и дерзании…

    Надземное, 734. Теперь настает время, когда мысль человека должна быть изучаема. Она быстрее света. Она образует покров мощный над Землею, но часто ли мысль бывает благодатной? (…)
    Прост Завет, что нельзя прожить ненавистью, но современные вожди только и кричат о необходимости ненависти. Они не знают о мощи мысли и о Карме. Кто думает, что зло можно истребить злом, тот ошибается. Даже такой ужас, как война, не может быть прекращен ненавистью. Много благородных мыслей спасут человечество. Воины-герои образуются не ненавистью, но пламенной волей добра.

    ПЕИР 12.10.1932. «Битва против самых темных сил должна вызывать самое благородное мышление. Будем же светлы и осмотрительны». Родные наши, благородное мышление, о котором говорится, обязывает нас сугубо следить за собою, за своими мыслями и поступками, прежде всего, в отношении друг друга и ближайших соприкасающихся с нами лиц. Ведь тысячи глаз устремлены на нас в напряженной зоркости, и не будем скрывать от себя, что зоркость эта в большинстве случаев обострена желанием усмотреть легко уязвимое место для своекорыстных целей, для разрушения. Главное, мы должны всемерно избегать взаимного подрывания перед посторонними. Это делается в мелочах, в мыслях, в улыбках. Нельзя допустить, чтобы посторонние могли замечать расчленение дела, сильного лишь своим единством.

    Рерих Н.К. «Преображение жизни». Как же необходимо всеми мерами очистить качество мышления, чтобы не унижать и не обезображивать прекрасные завоевания человеческого гения. В школах уже начинают говорить иногда о необходимости развития творческого начала и организации мысли. Если из этого благого предприятия не будет сделана убийственная стандартизация, то, может быть, где-то произойдет толчок, который поможет школьным поколениям задуматься над тем, что есть благородство мысли? Что есть героизм? Что есть самоотвержение и самопожертвование? И именно тогда кто-то поймет ту простую истину, что лишь отдавая мы получаем и жертвуя мы обогащаемся. И поймет это не только в узко материальном значении, но и во всем том истинном богатстве, источником которого является дух. (…)
    …Понятие благородства и достоинства мышления не есть ханжество, но есть признак истинного творчества, которому обязывает нас Божественная искра духа человеческого. Укрепляясь взаимно сами, мы скажем эти же слова и школьным поколениям. (…)
    Благородство и героизм для нас пусть не будут отвлеченностью, но пусть сделаются почетными гостями наших повседневных трапез.

С.Н. Рерих. Портрет Елены Ивановны Рерих. 1937 г. Холст, масло.
Музей Николая Рериха, США. Нью-Йорк

    ПЕИР 9.01.1935. Несмотря на тяжкое бремя и подчас непомерное напряжение, я благословляю судьбу, давшую нам возможность учиться на жизненных трудностях. Опыт и знание людей, приобретенные за эти труднейшие годы, явились источником радости, ибо дали возможность предвидения и правильной оценки событий. Проходить жизнь с открытыми глазами, в сознании исполняемого долга есть благороднейший и счастливейший удел и мудрая радость.

    ПЕИР 17.06.1946. …Именно облагораживание качеств и свойств и очищенная внутренняя сущность его (человека – сост.) создают и очищение и оздоровление окружающей атмосферы, его магнитные излучения привлекают лучшие вибрации и подымают настроение и сознание людей, приходящих в соприкосновение с ним. Ведь в каждом воплощении среди встреченных людей больше половины наши кредиторы и должники, и тогда такая духовная терапия при соприкасании с излучениями очищенной внутренней сущности действует много сильнее земных мер расплаты. «Помощь в духе – наисильнейшая», хотя, может быть, она и не осознается получающими ее.

    Гр.А.Й. 1963 г. 006. (М. А. Й.). Нельзя вырвать из сознания свойства, вложенные в человека природой, но очистить их и овладеть ими можно. Нельзя уничтожить чувство голода или жажды, но победить их возможно и не дать власти им над собою. И жизнь дает широкие возможности упражняться в этих преодолениях. Надо очистить сознание от звериного наследия и облагородить многие свойства природы человеческой, надо трансмутировать их, но не уничтожать. Аскетизм Учением не одобряется, а также подавление и истязание плоти, но преображение всех этих свойств человеческой природы необходимо, чтобы двигаться дальше и чтобы они не только не мешали, но, наоборот, вдохновляли и возвышали человека.

    Гр.А.Й. 1957 г. 449. Нужны люди, горящие духом. Пусть приходят ко Мне даже отягощенные недостатками своими. Силой Моею в Башне Моей перелью то, что каждый принес, в металл благородный, если во Мне устоять до конца. Потому Говорю: «Устремитесь ко Мне, но, устремившись, не обратитесь обратно вскоре во тьму, из которой пришли». Требую непреклонного решения со Мною идти до конца, не отговариваясь ничем и не ссылаясь ни на что. Что из того, что кто-то именно из-за достоинств своих, или недостатков, или добродетелей, или слабостей от Меня отдалился и отошел! Не все ли равно, что отделило его от Света. Но заслуга того, кто, несмотря на все недостатки свои, за Мною идет неуклонно. Неуклонным следованием своим дает он возможность трансмутировать энергии свои в направлении должном. Вы ко Мне устремитесь, и будет вам благо. Со Мною дойдете, несмотря ни на что, ибо слабости ваши Обращу в силу, а неудачу – в удачу. Но сосредоточьте все ваше во Мне. Но сердцем всем Свету предайтесь.

    Гр.А.Й. 1962 г. 181. (Апр. 7). …Все продолжается в Беспредельность, конца ничему нет – ни одному действию, ни одной мысли. Каждое действие и каждая мысль только звено цепи, протянутой из прошлого, не имеющего начала, в будущее, не имеющее конца. Но, творя это звено, во власти человека сделать так, чтобы металл его был наичистейшим и благородным. Цепь причин и следствий, или канат Кармы, состоящий из множества нитей, каждая из которых вплетается в канат человеческой волей. Выбирать элементы, входящие в нити, можно по воле своей. Каждая продолжается в будущее, составляя его неразрывную часть.

    Гр.А.Й. 1958 г. 194. Как понять действия человека, если не учесть того, что в настоящем уявляется его прошлое. Бесполезно пытаться выбросить его из памяти, цепь непрерывна, одно звено связано с другим. Забыть неразумно, ибо каждый момент настоящего будет продолжением прошедшего. Возможно одно – вплести в него новые нити, или звенья металла заменить лучшим металлом, более благородным. (…) Нити каната или звенья цепи можно сделать светлыми и сияющими, и тяжелую ржавую цепь сделать иной, драгоценной.

    ПЕИР Апрель-май 1952. Возможно, Вы также помните благородное чувство верной дружбы, которое когда-то связывало нас.

    ПЕИР 27.11.1937. …Впрочем, надо отдать ему справедливость, что каждый раз он имел редкое благородство признаться в своей ошибке.

С.Н. Рерих. Пандит Джавахарлал Неру. 1946 г.
Государственный музей искусств народов Востока. Россия, Москва.

    Община, 16. Главная опасность… ускорения передвижения заключается в повышенном ощущении безответственности. Выходя за пределы обычного, человек становится легким, но по грубости чувств теряет сознание ответственности.
    Кто может летать со скоростью четырехсот миль в час или взлетать выше других, приобретает психологию кулачного чемпиона, и сознание духовной ответственности покидает его.
    Облагородить завоевание можно, лишив его всякой спортивности и направив на труд. Мчись на спасение несчастных, лети на соединение человечества! Тогда эти завоевания войдут в эволюцию, ибо люди должны ввести в обиход стремления надземные, не забывая об ответственности. Пока эти завоевания остаются в стадии уродливых центавров. Когда люди поймут, куда и зачем они должны лететь, тогда можно будет удесятерить летающие аппараты.

    МО-2,042. Но как же втиснуть подвиг в жизнь будней? По счастью, каждое сердце уже представляет кошель для подвига.
    Во все времена население делилось на оседлое и кочевое. Кочевое передвигалось мощью искания достижений, не было у них места своего, но для будущего они находили силы достижений. Такое стремление сердца вложено в каждую человеческую жизнь. Нужно среди остатков мощи подвига найти это благородное неуспокоение, ведущее в будущее, – только так можно не застрять в тенетах прошлого. (…) Свобода сознания рождает героев. Дисциплина духа утверждает мудрецов, но только невежды могут понять будущее, как новую постель. Лучше представить себе движение и полеты.

    Надземное, 623. Человек должен пребывать в подвижности, в готовности к подвигу, но он должен опираться на посох незыблемости. Только в таком сочетании путник преуспеет. (…)
    Не смешайте шатание с поиском, который имеет в себе поступательное движение, такую подвижность назовем благородной. Также незыблемость осознания основ назовем благодатной.

    ПЕИР 22.06.1936. Закончу послание из буддийской «Ангуттара Никайа»: «Воины, воины – так зовем мы себя. Мы сражаемся за благородную доблесть, за высокие стремления, за высшую мудрость, потому зовем мы себя воинами».

    ПЕИР 2.06.1934 Патриотизм есть высокое, благороднейшее и священное чувство, но узкий национализм есть саморазрушение…

    ПЕИР 23.04.1939. Какие напряженные дни переживает мир! Потому так ценны слова Вашей страны: «Каждый сын своей отчизны всегда должен быть готов последовать зову своей родины. Ни одна мать еще не родила такого сына, который был бы слишком хорош для того, чтобы принести в жертву своей родине. Слабый народ, который при первой возможности складывает оружие, заслуживает в лучшем случае только жалость. Лучше умереть с честью, нежели пребывать в рабстве». Всеми силами души подписываюсь под этими благородными словами.

    ПЕИР 15.04.1936. Согласна, что опасно критиковать судопроизводство. Вообще лучше меньше критиковать, но можно дать несколько положительных советов, сказав, что Правосудие есть явление благородства государства. Судьи должны пройти испытание и с точки зрения познавания сердца человеческого. Отметить можно также и желательность скорости судопроизводства и подвижности законов. Нет ничего страшнее мертвых законов, ибо в Космосе каждый закон прежде всего целесообразен. Ведь законов столько, сколько ступеней сознания!

    ПЕИР 17.05.1938. И судьи, вынесшие неблагоприятное решение под давлением чиновника, которого Вы знаете, конечно, повинны в не меньшем преступлении. Но имя судьи, который проявил самоуважение и благородство, возражая против всех пунктов вынужденного решения его коллег, навсегда останется в наших сердцах.

    ПЕИР 3.09.1938. Никто не имеет смелости и благородства твердо высказать свое мнение и придержаться его. Каждый хочет оставить себе какую-то лазейку в другую сторону. Так и все страны запутались сейчас в неслыханных компромиссах, допущенных двойственностью в мышлении и действиях. Эта двойственность и есть болезнь века, близкая, вернее, сродни спекуляции, и она во всех случаях губительна.

    ПЕИР 2.09.1948. Принятие Пакта – настолько благородное действие, что страна может гордиться тем Правителем, который утвердил это принятие.

С.Н. Рерих. Гадди. 1961 г.
Государственный музей искусства народов Востока (Москва)

    ПЕИР 13.09.1948. Из-за того, что кто-то не смог полностью осознать культурного значения Пакта, не значит, что идея эта должна быть отставлена. Сама Идея настолько благородна, прекрасна и насущна, что мы, осознающие служение человечеству, должны настаивать на выяснении этого вопроса положения Пакта в Южной Америке и утвердиться на новом проведении его в дружественных странах…

    ПЕИР 7.01.1939. Недавно прочла биографию Марии Склодовской-Кюри, написанную одной из ее дочерей. Какая это была самоотверженная труженица! Сколько истинного геройства и самоотречения! И, как обычно, несправедливости, преследования зависти и клевета возрастали по мере роста значения ее работы. Книга эта должна стать путеводной для многих и многих женщин. Написана книга с сердечным проникновением и с благородною сдержанностью. Дочери ее унаследовали исключительные дарования своих родителей.

    ПЕИР 27.02.1940. Так в Индии сейчас расплодилось довольно много всяких Гуру, Махариш и Парахамс, но все они не достойны развязать ремень у сандалии Рамакришны и Вивекананды. Рамакришна при жизни был так прост, что именно эта благородная простота не могла быть воспринята надутыми гордецами. Им ближе всякие Парахамсы и Махариши, устанавливающие свое происхождение от Солнечных Богов и учащие механическим приемам хатха-йоги. Истинно, «рыбак рыбака видит издалека»!

    ПЕИР 17.04.1934 Когда мы окружены столькими несчастными сиротами, неужели же мы не найдем в себе великого материнского чувства к ним? Неужели при ее «горячей любви к детям» она не могла удовлетворить ее, взяв на воспитание одного из несчастных брошенных сирот? Сколько благородства было бы в этом поступке, и кто знает, может быть, она воспитала именно своего истинного сына или дочь. Карма изумительно сводит нас с духами, связанными с нами в прошлом.

    ПЕИР 26.04.1934. Теперь Вы спрашиваете, следует ли Вам заняться изучением целебных трав? Крайне полезно, и особенно если Ваш учитель окажется тем, на что он претендует. Всякое знание – благо, и эта область, конечно, очень благородна и захватывающе интересна. Постарайтесь воспользоваться этим необычным случаем.

    ПЕИР 11.12.1934 Деятельность доктора – одна из самых благородных и, если есть возможность, почему не заняться ею?

    ПЕИР 31.01.1940. Действительно, работа над распространением книги является одной из самых благородных. Человек, приобщившийся к книжному делу, имеет столько невидимых друзей, и одна эта мысль должна окрылять такого деятеля».

Что мешает Благородству

    ПЕИР 21.09.1934. Да, мир представляет из себя воистину сумасшедший дом! Все высокое, все принципы благородства и примитивной разумности и ответственности забыты и попраны людьми.

    Сердце, 523. Понять нужно, что есть мысль малая. Она, как насекомое, подсекает все самые сильные побуждения. Нрав самый настойчивый расшатывается уколами малых мыслей. Казалось бы это повторено и уже надоело, но, когда приходит время действия, люди забрасывают себя облаком осколков малых мыслей. Самые благородные решения стираются под слоем постыдных мыслей. Мешают подвигу прежде всего не столько сомнение, сколько бесформенные мысли, порожденные старыми привычками. Утверждаю, что не трудно освободиться от привычек, если достаточно перенесем сознание в будущее.

Благородство энергии и веществ

    Община, 26. Если материя всюду, то даже свет оставляет свою протоплазму. На все световые явления нельзя смотреть, как на случайности. Некоторые глаза улавливают сеть света. По благородству энергии света все эти образования очень красивы. (…) Учите любить образования света. Не столько образы, запечатленные на холсте, сколько подсмотренные вибрации света имеют значение.

    ЗнАЙ, 535. Из составных частей развитых аур особенно трудно видеть насыщенный зеленый и благородный рубиновый. Два противоположения – изумруд и рубин. Первый есть синтез, и второй есть самоотверженность подвига. В туманных проявлениях оба могут встречаться, но чистыми можно видеть их редко, как редко бывают синтез и подвиг. Изумруд ближе к «чаше», рубин – к Глазу Брамы.

    Сердце, 387. Масло деодара называли сердечным бальзамом. Действительно, некоторые вещества принадлежат к сердцу природы, и благородство их несет очищение сердца. То же и в розе, и в мускусе, и в янтаре. Называю вещества различных состояний, чтобы очертить размеры сердца природы.

Ольга Седакова: В поисках «нового благородства»

Разговор со Свято-Петровским малым православным братством.

— Дорогая Ольга Александровна, вы знаете, что в последнее время мы в нашем братстве много размышляли о том, что произошло с нашей страной, с нашим народом, о том, что М. Мамардашвили назвал «антропологической катастрофой». Но сейчас нам хотелось бы поговорить о том, как последствия этой антропологической катастрофы преодолевать, как восстанавливать в человеке чувства чести и собственного достоинства. Нам представляется, что помочь здесь могло бы возрождение аристократизма, но не сословного, а духовного и христианского. Нам сегодня хотелось бы поговорить о том, какой опыт аристократизма накоплен в истории, есть ли примеры аристократизма в современном мире, может быть, в современной России. Хотелось бы услышать ваши размышления о том, как возможно восстановление внутри человека или небольшого человеческого сообщества таких человеческих качеств, как честь и достоинство? Мне кажется, что другого пути и другой надежды у нашей страны сейчас нет.

— У меня нет готовых ответов на эти вопросы, я могу тоже только размышлять. Тема антропологической катастрофы, этого крушения человечности в человеке, меня занимает много-много лет. Я очень рано поняла, что что-то случилось с людьми в нашей стране — и случилось каким-то всеобщим образом. У Виктора Кривулина есть изумительное стихотворение об этом:

Сердце Мира, Сердце вырвано в сердцах.

Я не могу сказать, что все стали как-то необычайно плохими или совсем одинаковыми, — естественно, я с детства видела разных людей. Но вместе с тем все они отличались от тех стариков, к которым меня тянуло, от «бывших», как их называли: от стариков, которые успели повзрослеть до революции и встретили ее молодыми. Когда я была студенткой, Борис Андреевич Успенский как-то сказал мне: «Оля, будьте внимательны! Вы последнее поколение, которое видит дореволюционных людей. Это очень важно». Он был прав. Следующему поколению остались слухи, книги, а мы видели этих других, «дореволюционных людей» — и реагировали на них, естественно, по-разному. Некоторые их не замечали, иные сторонились, а меня к ним тянуло. Я не могла бы назвать, что в них меня привлекало. Эти люди могли быть из разных сословий: и крестьяне, и уцелевшие представители старинных фамилий, и городские мещане. Но независимо от сословного происхождения все они были явно иными, чем их дети. Первое, что их отличало, — уверенность наперед в некоторых — очень многих — вещах. Без аргументов, без рассуждений они различали «хорошо» и «нехорошо». Это отличало их, например, от поколения моих родителей, которые с трудом ориентировались в каждой новой ситуации и не знали, из чего исходить, как ее решать. Бабушка очень твердо говорила: «Так нехорошо». Ее спрашивали: «а почему?» У нее не было никаких аргументов. Она просто знала, что это нехорошо. То, что для других требовало объяснения, толкования, вдумывания, для этих людей было ясно, как день. Каким образом эта простота и уверенность оставалась в людях, переживших все, что было с Россией в XX веке? Собственно говоря, что они успели пережить и узнать до революции? Кончить школу или гимназию, не больше. А следом — долгие годы совсем другой жизни. Но каким-то образом это достоинство различения сохранялось. И переубедить их было трудно. Если им, например, говорили: «а вот скажут то-то и то-то» или «а так все делают», — они на эти доводы не реагировали: что нехорошо, то нехорошо.

Это, конечно, только одно из отличий. На самом деле отличий было много, но первое, что меня привлекло в этих «дореволюционных людях», — их спокойствие. Почему они спокойные? Почему все остальные рядом с ними какие-то дерганные, неуверенные, суетливые, а в них — спокойствие человека, который стоит на своих ногах. Между прочим, это важно для человека — поза прямостояния. Я заметила как-то еще в советские годы, что у нас люди не стоят сами по себе — в метро или где-нибудь еще — а стараются как-нибудь облокотиться, на что-нибудь опереться. Это было так привычно, что внимания на это не обращали, но когда я впервые оказалась в Европе, я увидела — Господи, ведь все стоят! Почему-то никто не ползет по стене, не облокачивается на что попало. Если сидит, то сидит, и тоже не старается найти себе какую-то дополнительную опору. Надо сказать, что отсутствие осанки — казалось бы, внешняя вещь — была проблемой, например, для советских актеров. Когда им приходилось играть в фильмах и спектаклях «из старой жизни», им приходилось учиться тому, что называлось «держать спину»: иначе получался не князь, а явно советский человек. Осанка, казалось бы, внешняя вещь, имеет самое глубокое основание, она влияет на то, как человек говорит и как думает. Почему же вокруг нас все осели, как будто оказались без позвоночника? — трудно объяснить. И походка! В ней исчезла красота свободного шага. Человек как бы перебирался с места на место, падал и подставлял ногу, чтобы не упасть. Однажды в МГУ на курсе о Данте у меня была лекция «Походка прекрасной дамы»: то свойство, которое больше всего воспевали старинные поэты. Отзвук этого есть у Мандельштама «К сырой земле невольно припадая»…

Тема человеческой осанки, даже независимо от всех советских и постсоветских проблем, меня всегда интересовала: способность человека стоять, прямо стоять. Обратите внимание, что нигде, кроме как в античных и особенно греческих статуях, вы не увидите, что человек так легко стоит, он стоит, как бы не угнетая земли. Ему не трудно так стоять, он явно не устанет, он стоит в какой-то легкой для него, свободной позе, не как солдат, навытяжку. Художники знают, как называется эта поза и как она строится: одна опорная нога, другая свободная, но не в этом дело, это, в конце концов, форма. Главное: вы видите наслаждение в том, что человек стоит. Если приглядеться, то мы увидим, что стоять — это уже значит в каком-то смысле лететь. Преодоление земного тяготения. Особенно это видно, на мой взгляд, не в обнаженных скульптурах, а там, где есть ткань и складки. Именно ткань и складки подчеркивают это прямостояние человека — легкое, не напряженное и при этом не расслабленное. Если меня спросят, что такое зрительный образ благородства, то для меня это поза классической греческой статуи. Один из известных мифологов XX века писал, что первый миф человека — это не словесный рассказ, это даже не ритуал, это то, что он стоит прямо. Это биологический, телесный миф человека. Прямостояние человека — позиция биологически не оправданная: животные недаром стоят на четырех ногах, и нам было бы гораздо удобнее это делать. Ребенок долго не может выпрямиться. Может быть, кто-то помнит чувство этих первых шагов: когда ты встаешь, страшновато оторваться от земли, как будто ты делаешь акробатическое усилие. Стоять на двух ногах — не в природе вещей. Потом к какому-то возрасту эта трудная поза начинает давать о себе знать в разных последствиях, начинаются проблемы с конечностями, со спиной. То, что человек стоит, а не становится на четвереньки, как это делают его собратья по биологическому роду, — это само по себе уже религия человека, его первая молитва.

Пожалуй, после классической Греции я ни у кого больше не видела этой свободной легкой позы. Там человек что-то преодолел. Мы уже не видим, что ему трудно, больно, что он устает, он может так вечно стоять или как бы взлетать в воздух. Этого легкого прямостояния не увидишь в архаическом искусстве, где обычно скульптуры напряженные, вытянутые. Нам понятно, что имеется в виду некоторый особый сакральный момент, что это какое-то ритуальное предстояние, что вот сейчас человек так стоит, а потом он перестанет так стоять. А греческие атлеты и богини или просто девушки и юноши стоят как будто всегда и навсегда.

Однажды в Париже я зашла в музей Родена. Не то чтобы я когда-нибудь очень любила Родена, но зашла в музей из-за Рильке, который работал у Родена секретарем и написал о нем такие глубокие вещи. И вот что меня поразило. Роден ведь ориентируется на античную классику: его белый мрамор, его текучие формы, конечно, несут в себе оглядку на эту традицию. Но ни одна его статуя не может стоять! Я увидела в музее всю эту массу изваяний: кто лежит, кто сползает, кто тяжело сидит, как Мыслитель. Фигуры Родена вызывают ощущение тяжелого гнета, с которым они не могут справиться и просто вот так легко встать. Все остальное — как в античности: те же формы, тот же белый мрамор — но что случилось? Почему все вдруг как-то повалились, изогнулись, уходят в себя, отворачиваются? Если они стоят или идут, как, допустим, его «Бальзак» или «Граждане Кале», то это калеки, которые еле-еле переставляют ноги, и видно, какого усилия им это стоит.

После этого посещения музея Родена я перебрала в уме пластические фигуры Нового времени. Может быть, в модерне такое случилось? Может быть, это человек модерна уже не может стоять? Но потом я вспомнила Микеланджело. Да, у него прекрасно стоящий «Давид». Он стоит почти так же, как это делают античные фигуры. Но все-таки не совсем так. Есть в его позе какое-то напряжение или стилизация, это уже не беспечная свобода. Но дальше? Дальше эти «Рабы», которые откуда-то вырываются; эта задавленная весом «Ночь», сползающие фигуры «Пьет»… В общем, выпрямившегося свободного человека у Микеланджело (кроме Давида) я не нашла. Оглядывая в уме все, не только скульптуру, но и живопись, я не увидела ничего похожего на эту свободную позу античных фигур. Единственное исключение я нашла в византийской живописи, в византийской иконописи — не скульптуре, а иконописи. Помню фрески, где изображены стоящие святые. У них та же грация, прямостояние, что и в античности. Особенно в «столичной» византийской живописи, позднее и в древнерусской традиции, которая ее наследует. Так стоят фигуры у Дионисия. Это удивительное ощущение: человек выпрямлен, его ничто не давит, он как бы восходит вверх, как деревья, и не давит на землю.

Я бы сказала, что это особое прямостояние для меня лучше всего описывает, что такое благородство, душевное благородство в том числе. Так что, видимо, это большая беда, что с какого-то времени человек не может так стоять. В быту, конечно, это сохраняется в европейской традиции — но человек европейского искусства давно уже не может этого делать. Не один век. Очевиден какой-то долгий вектор. Что тут скажешь? Можно ли придумать какое-то противоядие? Каким образом человек может вновь выпрямиться и легко, открыто взгляду стоять? Я не знаю. Все как будто попадают под этот гнет. Исторический гнет?

Но особенно утрата этого телесного благородства была заметна, конечно, в нашем советском быту, когда обыденные движения людей стали ужасно некрасивы. Это первое, что обращало на себя внимание зарубежных наблюдателей или наших эмигрантов. У Георгия Иванова есть стихи про советских вождей:

Какие отвратительные рожи,
Кривые рты, нескладные тела:
Вот Молотов. Вот Берия, похожий
На вурдалака, ждущего кола…

(Георгий Иванов. Стансы)

Действительно, люди старшего поколения помнят пластику наших партийных начальников, как они не могли двигать руками, локтями, — страшно! Это внешнее, которое стало внутренним, и внутреннее, которое стало внешним. Я думаю, может быть, даже простейшие упражнения, как в танцевальных классах, могут повысить тонус самоощущения достоинства.

— Упражнение, видимо, в этом деле не главное.

— Я говорю об упражнениях, потому что они позволяют просто почувствовать опыт этого стояния, почувствовать, где физический центр человеческого существа. Конечно, достоинство и честь и то, что мы называем благородством, — это стремление вверх: и в самом простом смысле, пространственном, и в более осмысленном, метафорическом или символическом. Т.е. благородным является человек, который хочет быть, по крайней мере, не ниже себя, а вообще говоря, выше себя. Когда человек хочет быть не ниже себя, мы можем назвать это достойным поведением. Благородное поведение связано со стремлением превзойти собственную данность, не в ницшеанском смысле «сверхчеловека», а в каком-то другом.

Вообще, если подумать о благородстве и аристократии, то исторически, в культурном контексте, это, конечно, совсем не христианское и даже не ветхозаветное понятие. Его корни понятны — они уходят в язычество. Это понятие — благородства, аристократии — возникает во всех мифологических традициях, в разных структурах социальной иерархии, которые они строят. На вершине этой иерархии всегда — некие особые роды (традиционное благородство передается с кровью). Но что значит «благородные» в мифологической перспективе? Об этом обычно не думают. Это значит, что они не совсем люди, они родственники богов. Где-то среди их предков — бог или богиня. Так у греческих и римских аристократов, дедушкой или прадедушкой которых были Гермес, или Афродита, или иные боги, сошедшие с небес и оставившие на земле потомство. В аристократах течет божественная кровь, поэтому у них вырабатывается свой этикет поведения, свои нормы. Но традиционный аристократизм передается как бы сам собой — у «божественного» Августа и дети будут «божественными» и т.д. В немецком мифе о Зигфриде провидица говорит: «Вы его найдете по знаменитым глазам этого рода». «Sieg» значит победа. У всех членов этого рода необычайные светлые глаза, глаза победы. Такая устойчивость, наличие родового признака для традиционной аристократии очень важны.

Ветхозаветным представлением это прямо противоположно, не просто потому, что в израильском народе Библии не известна аристократия, но ее и в принципе не может быть. Вспомним избрание царей в Библии. Царем избирается не тот, кто красив или имеет особые глаза — все совсем по-другому. Все события — и это также — дают нам понять, что творение не кончилось. В Ветхом Завете не может так быть, чтобы один раз сотворили благородных и на этом все кончилось — они всегда будут благородными. Оказывается, всегда можно все сотворить из ничего — призвать пастуха Давида и лишить царского достоинства красивого Саула, хотя Саул внешне как раз похож на такого царя, каким представляли себе его язычники. А какой-то маленький Давид оказывается настоящим царем, потому что именно его полюбили, — он избран лично. Это опять же не будет значить, что и его потомки будут такими же. Библия все время говорит о том, что все может твориться из ничего, что все может твориться вопреки ожиданиям и вопреки тому, как привыкли думать. Каждое серьезное событие происходит вопреки тому, что может быть. Старая женщина, которая не может уже рожать, — именно она рожает необычайного младенца. Можно сказать — человеку не дают уснуть.

Классическое представление об аристократии предполагает некоторую успокоенность: если есть благородные семьи, значит, и дети в них будут благородными. Аристократия вырабатывает определенные требования к отдельному человеку. Вырабатывается сложный кодекс поведения, воспитания, которые делают человека достойным своего происхождения. Если мы читаем средневековые тексты, то видим: что можно простому человеку, то аристократу нельзя, у него жизнь гораздо трудней. Простой человек может говорить «мне сейчас плохо», «у меня что-то болит», но рыцарь — и «бедный рыцарь» — никогда этого не скажет и не покажет. Это для него норма поведения: самообладание, власть над собственными простейшими эмоциями.

Вероятно, Данте в своих трактатах (в «Пире») первым ставит тему новой аристократии, «нового благородства». Собственно говоря, «Божественная комедия» и рассказывает историю поисков этого «нового благородства». Данте называет старое представление о благородстве, предполагающее, что если у человека благородные предки, значит он и сам благородный, — ересью. Данте говорит, что это полнейшая ересь, против которой он будет выступать. Благородным у него может быть человек, не обладающий ни чередой знаменитых предков, ни наследственным богатством. Это благородство должно строиться на других основаниях — этических. Но от самого понятия благородства Данте не отказывается, наоборот — оно для него очень важно, потому что без него, он полагает, нельзя ни справиться с той бурей бедствий, которая терзает итальянские земли, ни создать благородный итальянский язык. Первым признаком языка, который Данте создает, он называет благородство, он хочет создать благородный итальянский язык. Есть язык неблагородный, а есть благородный, gentile.

Я пыталась понять: что же такое «новое благородство», которого ищет Данте, на котором, по его мнению, должна стоять вся человеческая цивилизация. Никакого подробного описания и разъяснения у него я не нашла. Понятно только, что благородный человек руководится добродетелью, причем он ей руководится так, что сам уже этого не замечает. Она глубоко интериоризирована. Это именно то, что я говорила в начале про «бывших» людей: они даже не думают, почему нужно поступить так, а не иначе, они это просто знают. Это очень глубоко усвоенные вещи. У меня неоднократно были ситуации, когда собеседник мне говорил: «вот это (например, несуетливость) нисколько не будет тебе поставлено в заслугу потому, что тебе это легко». Я соглашалась, я готова была думать, как все, что ценно только то, что трудно дается, пока не прочитала у Фомы Аквинского, что то, что человеку легко, – лучший знак добродетели. Потому что пока это нелегко, пока это еще борьба, это еще не полнота этого свойства. Если человек на самом деле щедрый, он даже не думает о том, что он щедрый, он проявляет свою щедрость естественно, не размышляя.

Итак, в «новое благородство» Данте входят глубоко усвоенные основные классические добродетели. Четыре кардинальных (Благоразумие, Справедливость, Целомудрие, Мужество) — и много еще других. (О «теологических» добродетелях — Вере, Надежде, Любви — речь не заходит.) Вторая составная часть этого нового благородства – это знания и развитие ума. Невежа благородным у Данте быть не может. Имеется в виду труд размышления, труд обучения, привычка жить умственным трудом. Именно в этом, может быть, самая большая разница со старым понятием аристократизма. Потому что как бы ни был благороден рыцарь во всех своих поступках, но ему абсолютно не вменялось быть ученым и мыслящим. Умственным трудом он не занимался. Его главным достоинством была верность. Можно вспомнить истории про рыцарей, которые давали, допустим, какой-то обет — например, никогда не отказывать даме в любой просьбе — и во всех обстоятельствах хранившие ему верность, даже если этим пользовались его враги и это стоило ему жизни. Если рыцарь видел, что исполнение обета обрекает его на верную гибель, он, как рыцарь, не мог от него отказаться. Это рыцарская добродетель. Но чтобы рыцарь при этом изучал Фому Аквинского и вообще задавал себе вопросы о смысле жизни, — этого понятие старого аристократизма не предполагало. У наследственной аристократии были другие достоинства: вовсе не ум, не начитанность, не привычка рассуждать. Для Данте же это абсолютно необходимая вещь, — состояние интеллектуального напряжения.

Что создает Данте на самом деле? Он создает некую норму благородного горожанина, borghese (в других языках — буржуа, бюргер). Горожанина не аристократического происхождения, который сам вырастает в благородное существо. Данте не ставит вопроса о том, все ли способны к «новому благородству», в отличие от Аристотеля, который уверен, что не все могут быть благородными. Данте про это вообще не говорит. Поэтому я не берусь сказать, считает ли он, что все могут обрести благородство. Можно предположить, что Данте не знает аргумента «ничего нельзя было сделать»: человеческая воля действует для него и там, где другие видят «власть обстоятельств». Поэтому я не думаю, чтобы он разделял людей на способных и неспособных к благородству. Вопрос личной воли.

У Данте в «Божественной комедии» есть замечательное определение воли. Обитатели первого круга «Рая» живут в области Луны. Луна — ущербное светило, световое, но ущербное: на нем есть пятна. В этом круге у Данте обретаются люди, которые нарушили монашеские обеты. Дали их и потом не исполнили. При этом они не сами отказались. У них есть все внешние оправдания, они могут их предъявить: против воли выдали замуж или еще что-нибудь в этом роде. И Данте задает вопрос Беатриче: «А разве человек в таком случае — невозможности исполнить обет — виноват?» И Беатриче отвечает: воля человека подобна огню, который может восходить только вверх. Если дует ветер, он может пригибать пламя, но как только ветер затихнет, огонь выпрямится, потому что такова его природа. Такова, по Данте, и природа человеческой воли: если она есть, то внешние обстоятельства ничего с ней сделать не могут. И хотя эти люди все же в раю, но за нарушение своих обетов они несут ответственность, потому что они позволили, чтобы этот огонь в какое-то время в них не горел.

Конечно, не только размышления Данте, но вся мысль этого времени, нарождающегося Нового времени, была направлена на поиски нового образца человека — не средневекового, а нового благородного человека, буржуазного. У нас слово «буржуазный» принято произносить с неприязнью, не только из-за советских привычек. В XIX веке «буржуазный» тоже был словом скорее отрицательным. На самом деле, то, что называется «бюргерством», «bоrghese», — это класс, на котором держалась новая история Европы. Из этих людей вышли мореплаватели, открыватели земель, культурные герои. Гёте, например, — сын бюргерства. Бюргерство, буржуазия видит свое достоинство, прежде всего, в культурной и нравственной работе. Она не накладывает на себя обязательства аскезы, но придерживается, если можно так сказать, «здоровой диеты» — не аскезы, не умерщвления плоти, а скорее, держания себя в форме.

В последние месяцы своего пребывания в тюрьме Дитрих Бонхёффер писал, что ему хочется написать похвалу бюргерству, к которому он себя относил. Он считал себя прямым выражением бюргерства (при том что у него были и аристократические предки). Он чувствовал себя бюргером. То есть, собратом Баха, Гёте, великих ученых, врачей, просветителей. Бонхёффер чувствовал, что время этого класса проходит. Он перестает быть ведущим классом европейской цивилизации. То, что он предсказывал, и произошло теперь. Современную европейскую жизнь Аверинцев назвал «капитализмом без буржуазии». Когда-то именно благодаря этому сословию развивалось искусство, наука. В эпоху буржуазии обязательным считалось классическое образование, потому что главным капиталом личности был именно капитал культуры. Без него человек – еще не человек. Начиная с Ренессанса, предполагалось, что человеком не рождаются, но им становятся, когда проходят большую школу культурного воспитания и образования.

Социологи отмечают, что в современном обществе представители старой классической буржуазии, или бюргерства, превратились в маргиналов, как в буржуазную эпоху аристократы. Ведущим в обществе становится тип менеджера, организатора, у которого совершенно другие понятия, и со старой буржуазией это никак не пересекается.

Но был еще один мыслитель и художник, который самым серьезным образом думал о «новом благородстве», — это Борис Пастернак. Для него эта тема, как для Данте в свое время, была важнейшей. Как вы, может быть, знаете, одним из задуманных названий романа «Доктор Живаго» было «Наука нового благородства». Роман был задуман как своего рода учебник: а что такое теперь благородство? На этот вопрос должна была ответить не мораль, а вся система образов романа. Главный герой, доктор Юрий Николаевич Живаго — а именно он этот «новый благородный» человек — не очень похож на «нового благородного» человека Данте. В нем есть что-то другое. А что — об этом стоит подумать. Не так легко уловить, в чем заключается новое благородство у Данте; еще сложнее — у Пастернака. Потому что в романе почти нет прямых дидактических указаний: вот так — благородно, а так — нет. Я думаю, что главная тема, которая, может быть, здесь была бы путеводной, — это тема жалости; жалости — как дара Святого Духа. Именно жалость и сострадание, а не сила духа, как прежде, не творческая мысль сама по себе, не воля (своего героя он многократно характеризует как «безвольного») определяют новое благородство у Пастернака.

Таким образом, очевидно, что реставрировать старые представления о благородстве невозможно и нелепо. Новое время требует новых выражений благородства. Позднейшая постановка темы, насколько мне известно, — это мысль Пастернака. Дальше — не знаю, поднимал ли кто-то еще эту тему. Но то, что она остается актуальной, я думаю, чувствуют все, особенно на фоне общего движения «демократизации», которая реально означает уплощение, снижение нормы человека. В политике «политкорректности» эта «спекуляция на понижение» мотивируется гуманностью к слабым, к меньшинствам, к калекам и т.п. Нельзя ставить перед человеком слишком высокие или трудные задачи, а то бедных и обделенных обидишь. А обижают в этом случае — «богатых». Поруганным и обиженным оказывается талант. Наша цивилизация перестает уважать дары, как это было раньше. Общее настроение такое: «все по-своему талантливы, все равны». Ответом на это может стать напоминание — или, скорее, хранение в себе памяти о том, что есть благородное или настоящее, а есть низкое (или обыденное) и поддельное, но именно благородное отвечает законам жизни. Лев Толстой предпочитал говорить о «настоящем», а не о «благородном». Настоящее и поддельное — его дилемма. Бибихин тоже любил это слово — «настоящее».

— Скажите, пожалуйста, сочетается ли вот такой аристократизм и какая-то общая, общинная жизнь? Или аристократы это всегда одиночки, отдельные люди?

— Я думаю, что представление об аристократе как некоем анахорете, глубоко одиноком и замкнутом в себе человеке говорит о болезненной стадии мысли об аристократизме. Кругом, дескать, все ничего не стоят, а он один высится как скала. На самом деле все, кто думали о классических добродетелях, начиная с Аристотеля, сразу же ставили вопрос: что благородному человеку нужно, если он в каком-то смысле совершенный? И отвечали не раздумывая: ему нужен кто-то, кому он может отдавать, с кем делиться — ему нужен друг. Поэтому представление об аристократизме изначально было связано с темой друга и дружеского круга (к дружбе, в классической мысли, способны только благородные люди; негодяи составляют сговоры). Важен круг людей, понимающих друг друга. Вообще без дружелюбия и общей благосклонности благородного человека не представишь. Помните, какое свойство Пушкин больше всего ценил в людях? Благоволение. Так что какое уж тут одиночество.

— Но круг предполагается узкий?

— Такой, какой получится, сколько наберется «своих». Может быть, «своих» окажется три, а может быть, триста тридцать три.

— Вы говорили о поколении людей дореволюционных, которых вы знали, и о том, что в них были уверенность и простота. Так вот простота — это же не какая-то упрощенность? А что именно подразумевалось? 

— Простота — это мое любимое свойство. Настоящая простота, то есть цельность. Упрощение — лукавая вещь. Вы знаете, однажды мне пришлось сказать слово, которое стало знаменитым во Франции на целый сезон. У меня спросили в ходе интервью: «Вот, вы ученый человек, начитанный, как же вам удалось сохранить простоту?» На что я сказала: «Знаете, я ее не сохранила, я ее понемногу приобретаю. Ее не было. И для этого надо много-много учиться». И вот это так понравилось моим французским собеседникам, что потом в газетах цитировали: «Чтобы быть простым, надо много учиться». Потому что, на самом деле, для того, чтобы распознать собственную непростоту, нужно много думать: где ты поступаешь и думаешь просто, то есть не из каких-то расчетов, не из подражания, не из желания понравиться…

— Я помню, на конференции «Равнина русская. Опыт духовного сопротивления» вы рассказывали о своем личном опыте духовного сопротивления. Вы говорили о том, что у вас с детства было почти рефлекторное чувство, что есть что-то, что жизнь может разрушить, и этому нужно поставить преграду. Я имею в виду жизнь внутреннюю. Это чувство свойственно аристократическому человеку — охрана в себе сокровенного, жизненно важного. Как я поняла, у вас-то это способность обретать границу врожденная. Можно ли это качество каким-то образом приобретать? Воспитывается ли оно?

— Я затрудняюсь отвечать на такие практические вопросы… да, я с детства чувствовала эту угрозу, когда что-то вторгается и может лишить тебя самого главного и самого лучшего. Но потом наступает отрочество, когда все покрывается каким-то туманом-полубредом, и в это время можно все забыть. Тинейджерство — самая конформистская эпоха жизни (что не мешает ей быть и самой бунтарской). Так что даже если у тебя изначально есть какие-то такие интуиции, это еще не гарантия, что ты их сохранишь.

— В вашей жизни ведь тоже большую роль сыграла среда, люди, с которыми вы встретились, когда формировалась личность? 

— Конечно, конечно, во многом люди. Это просто была помощь свыше, я иначе не могу назвать то, что мне посылались люди, которые меня учили важнейшим вещам, сообщали какие-то совсем нетривиальные знания о мире и человеке. Но и это — встреча с лучшими учителями — еще не гарантия… Если бы я не относилась к этому с вниманием, я бы этих уроков не услышала.

Вот один из таких, может быть, главных уроков… Я вам не рассказывала про учительницу польского языка в университете? У нас был второй славянский язык — я выбрала тогда польский. Нас учила старая полячка. У нас мало было тогда преподавателей иностранных языков, которые были их носителями. Учила я польский без всякого интереса, только чтобы сдать. Я тогда еще не увлекалась польской поэзией. Ну, в общем, прихожу я сдавать экзамен, последняя. Пани сидит грустная: все отвечают плохо. Она просто чуть не зарыдала, когда увидела, что наши филологи пишут польские слова кириллицей, — так им было лень выучить польское правописание. Она сказала: «Вот это хотел сделать русский царь. Он хотел ввести у нас кириллицу, а вы, значит, продолжаете». Так вот, когда я ей ответила на вопросы, которые там полагались, она говорит: «Я вам поставлю, конечно, все, что требуется. Но скажите, вы бы сами себе сколько поставили за свое знание польского языка сегодня — по отношению к тому, как вы могли бы его узнать за это время?» Я подумала и сказала: «Три с минусом», — потому что я, по правде, не потратила и двух часов. Она говорит: «Вот именно!» и продолжает так серьезно: «Что с вами происходит?» Я спрашиваю (характерный вопрос советского человека): «Со мной?!» Она так устало говорит: «С вами. И вообще со всеми тут». Я спрашиваю: «А что?» Она говорит: «Почему вы не любите то, что делаете? Вы делаете все как будто для чужого и неприятного вам человека. Почему вы ничего не любите? Я не видела другого такого места, где бы люди так ничего не любили». И тут, как ни странно, у меня что-то щелкнуло в голове, я вдруг все увидела в новом свете. Хотя обобщение пани Пошвяньской было не совсем справедливым: были вещи, которые я любила, но были и большие зоны, которые мне были безразличны и я могла их делать вот так — лишь бы отделаться — и они занимали огромную часть жизни. И за это я не испытывала никакой вины: ну, что ж такого, понятно, нужно отделаться… И вдруг все это под таким углом зрения предстало: почему я не люблю то, что делаю? И это стало для меня началом какого-то очень серьезного переворота. Но вот, когда я это рассказала эту историю кому-то, мне сказали: «А я бы ей ответила: “А у вас какое право нас судить?”» Можно было так ответить. Так что я думаю, что самое важное — это, конечно, слушать и не возражать. Раньше времени, по крайней мере.

— Ольга Александровна, расскажите о своем разговоре про аристократизм с племянницей…

— Летом в деревне моя племянница (ей было года четыре) однажды меня спрашивает: «Оля, а кто такие аристократы?» Я ей мимолетом говорю: «Ну, какие-то там князи, графы, бароны». Она разочаровано говорит: «И все?» Я говорю: «Ну да, потомки благородных родителей». Она: «Как мы с тобой?». Я говорю: «Да нет, графы, князи и все такое». «И только это?» «Ну, да» — отвечаю я между делом. Она говорит: «И даже ты?». Я говорю: «И я тоже». «А я думала, что мы как раз дети благородных родителей, ведь у нас же отец — Бог?»

Это, конечно, совсем другое, чем традиционный аристократизм, — но в каком-то смысле его превосходит. Христианам же даруется царское достоинство.

— А вы этот христианский аристократизм в ком-то из своих знакомых видели?

— Конечно, в тех, кого бы я уверено назвала верующими христианами. Они отличались огромным, царственным достоинством. Кротким при этом и скромным. Как у Пушкина о красавице:

Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей.

— Для традиционного аристократизма определяющим является семья, родословная, его корни. В последующем, современном мире — сам человек, личность. Часто ли встречали вы в современной жизни, что человек без корней, без благородных родителей, а сам себя сформировал? Я не имею ввиду литературных или каких-то единичных известных людей, я имею в виду в бытовой вашей жизни. Часто ли приходилось сталкиваться с этим?

— Как говорил Бибихин, цитируя античную пословицу: «Все настоящее редко». Это тоже явление редкое, сказать, что часто и много, такого вообще не бывает. Хорошее редко. Но приходилось, конечно.

— Я подумал о путях преодоления российской катастрофы, о возможности возрождении аристократии. Я вспомнил ваши отзывы после поездки в Албанию о том, как происходит возрождение этой страны. В России хотя бы локально что-то подобное есть?

— В России такое несчастное положение, что почему-то вверх, в публичную зону выносит малодостойных людей. Почти автоматически, — если кто-то у нас влиятелен и знаменит, то скорее всего, с ним что-то нехорошо. А люди хорошие у нас не могут объединиться. Как говорил Лев Толстой: «Почему плохие люди объединяются, а хорошие люди не могут объединиться?»

У нас, из десятилетия в десятилетие, как говорил Бибихин, происходит отрицательный отбор. Вот, например, когда я преподавала в МГУ, после лекции ко мне подходили слушатели со своими вопросами. Я заметила такую закономерность: первыми обычно стояли те, кому совершенно нечего было сказать. Самые толковые, те, у кого серьезные вопросы, — всегда в конце, они смущаются, они боятся утомить учителя, у них «благородная робость», словами Цветаевой:

Благородная робость,
Знак хороших семей.

Потом я преподавала в Англии. Там также подходили студенты, но не было этого закона, абсолютно не было! Не было такого, чтобы все хорошие были скромными до невозможности и не могли рта раскрыть, а все наглецы впереди…

— Интересно, а почему?

— Потому что у нас считается (не просто считается, в этом есть глубокая уверенность, и я тоже так считаю), что хороший человек непременно скромен. Видимо, это не совсем или не во всем правильно. Скромный — но не такой, чтобы уступать место хулиганам. Как-то по-другому. Ну, я не знаю. Сама я не могу спорить с хулиганами, но мне обидно, что с ними никто не спорит.

— В связи с тем, что вы говорили, мне вспомнилось:

Беда стране, где раб и льстец
Одни приближены к престолу,
А небом избранный певец
Молчит, потупя очи долу. 

И в ваших статьях говорится о том, как Пушкин понимал аристократизм, и у него был даже свой проект. И еще сразу вопрос. Я где-то читал, что С.С. Аверинцев своим детям читал «Капитанскую дочку». Вот образ Гринева и аристократизм. Как вы думаете, почему Аверинцев читал именно это произведение? Может быть вам что-то известно? 

— Я знаю, что не только Сергей Сергеевич, многие прекрасные люди «Капитанскую дочку» любили особой любовью. Например, отец Александр Шмеман говорил, что это лучшая и самая христианская проза на русском языке. Я тоже так думаю. В каком-то смысле сказка о родине. Аверинцев, между прочим, принадлежал к тому бюргерству, о котором я говорила, т.е. к потомкам хорошо образованной, воспитанной разночинской интеллигенции. Сын профессора. Внук крепостного крестьянина. Как и Цветаева, и Андрей Белый… Встречаясь с европейскими аристократами, такими, как Жаклин де Пруайяр, он говорил: «Я плебей» (в смысле потомственного кровного аристократизма). Это действительно, был аристократизм культуры и духа. Так он старался и детей воспитывать. «Капитанскую дочку» — история чести и верности, которую мы так мягко, без малейшего дидактизма узнаем.

— Я бы хотела задать вопрос по поводу верности. Вот мы говорили о традиционной верности средневекового рыцаря, которая понималась как верность до конца, даже если исполнение обета грозит гибелью рыцаря и победой зла. Если обет принесен, то эту верность нужно хранить. Верность в пастернаковском смысле нечто иное. Качество остается очень важным, но изнутри как-то меняется. Верность чему? — вот этому дыханию жизни, которое он где-то как-то каким-то своим седьмым чувством чувствует. И в то же время Бонхёффер, который пишет о немецкой верности идее как об одной из болезней, которая привела к фашизму. Как трансформируется само это качество верности, каково оно в этом «новом аристократизме»? И чем оно должно быть, чтобы оно не стало верностью идее.

— Да, это немецкое слово (Treue = верность) теперь, в постнацистское время, относится к запрещенным словам в Германии. Это было, как мне объясняли мои немецкие друзья, страшное, ключевое слово. Когда человека хотели заставить сделать что-то, для него отвратительное (стрелять детей и стариков, например), у нас в качества стимула использовали «классовое чувство», а там — «немецкую верность» (Deutsche Treue). Предполагается, что настоящий немец — верный. Предполагалась, что это как бы его рыцарская программа, очень упрощенная. И когда немецкий солдат или офицер не мог переступить моральную черту, ему говорили: «Ты должен это сделать из немецкой верности!» Вот это было убедительным. Это было как сильное заклинание. У нас тоже была эксплуатация этой «верности делу партии». Но мне кажется, такой силой это заклятие у нас не обладало. Что-то другое действовало. «Враг народа», «историческая необходимость»…

Пастернак и Бонхёффер жили при этом призраке, в мире зловещей пародии на верность, и они, естественно, на него отзываются. Пастернак говорит, что, мол, придумывают, что надо хранить верность тому, сему. На самом деле, очень мало вещей, которым нужно хранить верность. Это Христос и Жизнь. Все, больше ничему. Другое дело, что должна быть такая интуиция, чтобы чувствовать, чтобы понять, что вот здесь ты как раз изменяешь жизни. Вот в чем дело. Потому что, если ты изменяешь идеям партии, то тут все понятно. А вот где ты изменяешь Жизни, это гораздо труднее понять. Хотя, мне кажется, что человек такой интуицией снабжен. Что-то внутри ему подсказывает. Если, конечно, он не до конца убил в себе совесть и чуткость.

— Я извиняюсь, что возвращаюсь к тем вопросам, которые уже обсудили, — о простоте. Можно ли достичь простоты в таком хорошем понимании, будучи человеком неверующим, т.е. через знание, через культуру, через еще что-то? Как вообще связана простота и вера?

— Мне кажется, что нет. На мой взгляд, нельзя. И Аверинцев о себе рассказывал: он крестился в 70-е годы, и решение это он принимал долго, притом что, по его словам, «неверующим он себя не помнит», с детства. Так вот, первое, о чем он говорил, когда принял крещение: «Оказывается, возможна простота!» Это доставляло ему счастье, потому что он уже привык думать, что мы живем в сложном, вторичном, отчужденном мире, где все неоднозначно, где во всяком высказывании — ирония, ссылки, цитаты. Где нет простого слова, в том смысле, что ты его говоришь со всей верой. Здесь слово «вера» появляется само собой. И только сделав этот решительный шаг, он обнаружил: «Простота возможна!» Оказывается, можно сказать слово с такой же простотой, как говорил царь Давид. И для него это был опыт веры. Я никак не представляю себе, как это может быть по-другому. На чем другом может держаться простота.

— Я хотел бы уточнить для себя и понять. Само славянское слово «простота» значит «прямо», «прямость». И возникает параллель темы о простоте, с тем, что вы говорили вначале о прямостоящих статуях и вообще о прямостоящем человеке. Можно сказать, что это об одном и том же?

— Да, это перекликается. В литургии возглас «прости!» значит: «встанем прямо!»

— Получается, что стоять прямо очень трудно, а когда говорят о простоте, кажется, что что-то упрощается. А на самом деле оказывается, что это родственные вещи.

— Да, тем более в нашем позднем мире, где все столько раз обожглись о ложную простоту, где так любят упрощать, приходится говорить: «Не все так просто!» На самом деле, просто, но совсем не так.

— Я бы хотела спросить Ольгу Александровну. Я читаю ваши книги и насколько понимаю, вы же связываете свободу и творчество с понятием простого человека. И хотела просить сегодня сказать о связи благородства со свободой и творчеством.

— В общем-то для рыцаря, аристократа благородство не было связано с творчеством: он был страж, воин, человек рискованной авантюры, так что ему было не до того. Конечно, он и порой и рыцарские песни складывал, и любовные, но все-таки свое достоинство он полагал не в этих песнях. А вот со времени Ренессанса, несомненно, благородство человека, прежде всего, выражалось в его творчестве, особенно в культурном творчестве, то есть в художественном, умственном творчестве. Не в техническом. В таком, где участвуют все возможности человека, не только рациональные. «Новое» дантовское и пастернаковское благородство — это творчество.

— У Пастернака творчество доктора Живаго — это творчество жизни…

— Да, но он говорит, что человек в замысле художник. А благородство — это соответствие замыслу. Художник понимается не профессионально, не узко специально (так, если ты рисуешь картину, ты художник; а если ты, скажем, врач, то ты уже не художник). Дело не в материале, с которым работают, а в отношении к нему. И многие поэты, например, в тысячу раз менее поэтичны, чем обыкновенные люди. Многие люди музыкальнее, чем профессиональные музыканты. Мне как-то рассказывали музыканты, как они приходили в математическую школу и там будущие математики говорили о музыке, — глаза их сияли. Музыка! А мы, говорят они, все про «кварты, квинты», а кто музыкален на самом деле?

— Я хочу спросить, только не знаю как. У меня такой вопрос практический. Очень хочется быть таким благородным человеком и очень хочется понять, как с этим быть или, допустим, что с детьми делать? Понятно, что читать «Капитанскую дочку».

— Вы знаете, неплохо читать и рыцарские романы. Я имела такой опыт со своим двоюродным племянником, он рос у нас в деревне и там читал рыцарские романы Мэлори, «Смерть Артура». Но надо сказать, что на его жизни это отразилось печально. Потому что он усвоил рыцарские правила и применял их. И поэтому, когда кто-то что-то сделал в школе плохое, обвинили его, а он, зная настоящего виновника, как рыцарь принял удар на себя, — его выгнали из школы и дальше все так и покатилось. Я сама испугалась, чему я ребенка научила. Например, в это время у нас кот заболел, и боялись, что это может быть стригущий лишай. Вещь не смертельная, но заразная! У меня живет ребенок моей двоюродной сестры, я чувствую за него ответственность, и потому я говорю ему: «Не трогай кота, нельзя его трогать, он может быть заразный». И тут вижу: Андрюшка берет этого кота вот так вот, на шею, ласкает и говорит «Ты же сказала, что того, кого никто не любит, я должен защищать». И что ему скажешь в ответ? Сказать: «но не всегда»? И мне осталось только уповать на Бога, что Андрюша не подхватит лишай. И не подхватил. Понятно, что удачливым человеком в социальном мире после такой школы он не стал. Но в конце концов, совесть спокойна, и это главное.

— И совесть спокойна? 

— Я думаю, да. Но это страшно — предлагать нормы благородства для ребенка, зная, что это несомненно путь к страданию. Но учить христианству — разве другое? Это ведь тоже путь к страданию.

Встреча проходила в мае 2013 года в Санкт-Петербурге. Расшифровка разговора опубликована в сборнике: В ком сердце есть — тот должен слышать время… Русская катастрофа XX века и перспективы преодоления ее последствий. Вып. 2. М., 2013. С. 156–182.

Facebook

Не цивилизованные страны — ситуация обстоит совершенно противоположным образом. Форма структуры “Шагов”, — та же самая, но “путь” фундаментального исторически-трудного, не сложившегося до конца, не утвердившего себя в культуре, в разных странах “Фундаментального культурного политически-дипломатического” ((“Шага”)), увы не позволяет “Быть”. Когда Мы говорим про Россию- причина этому ясна с первого взгляда (Фундаментально Варварское Невежество, Убийство Культурного помысла идеалогического-идейного “Благородного Замысла” Петра I), то есть культура не смогла сформировать себя. Так как с самого начала, была Варварского Происхождения. В том даже разные формы скрещивания в разное историческое время с Благородным Зерном, все же не дало собственных культурных плодов. Поэтому до сих пор Мы наблюдаем “Не Благородство” (В Управлении Государством) “Безграммотность да Невежество”. То есть само Государство не способно себя развивать, растить, зарождать, чтобы граммотно функционировать в своих фундаментальных “Шагах”. Возьмем походку в шагах Владимир Путин(ВВП). В прочем о Походке Владимира Путина (ВВП) можно сказать много. Походка этого человека, тоже как и у всех лидеров Государств разных стран обладает количеством. (То есть тут прослеживается таже самая схема существует несколько “структуры-форм и походок”, только разница в том, что все способы походок “культурно-бедны”.) “Походка не благодарная”. “Походка не благородная”). ((ВВП))- явно не знает куда он идет. Такой Тип походки присущ человеку из массы, но не верховному лидеру, “Государства Российского”. Но все же в большей сумме народ сам выбирает своего “Короля”. Сам, — поэтому каков Народ, Таков “Король”. ((Бедный Народ, Бедный “Король”)). Так, что же получается, да получается следующее “Несамодостаточному Народу” требуется “Не самодостаточный Президент”. “Монета двух сторон”, вот тут монета обладает оборотной (обратной) стороной медали. Когда Народ “Беден”, “Он”, все равно живет надеждой на счастливую жизнь. Фундаментально, он не виноват в своей бедности, которую ему оставляют след за следом, исторически уходя глубоко корнями в прошлое, (Правители Разного “Время Эпох”). Поэтому это — граммотной формы молекулярная-структура, выработанная поколениями Глав Государств России, которые были давным давно, да недавно.

дворянство — определение и значение

«Все свое детство и юность я думал о слове дворянство и его значении», — писал он.

Возрождение ракеты на Луну

Истории этих обычных людей, которых он называл благородством обычных людей, всегда очень его волновали.

Последняя великая депеша военного репортера

‘В Японии есть то, что мы называем благородством неудач.

Ниндзя

На протяжении 30-минутного разговорного видео, по-видимому, первого в серии, аз-Завахри подчеркивает то, что он называет « благородство » персонажа бен Ладена, а также свою близость к нему.

Сиэтл Таймс

На протяжении 30-минутного разговорного видео, по-видимому, первого в серии, аз-Завахри подчеркивает то, что он называет « благородство » персонажа бен Ладена, а также свою близость к нему.

CBC | Главные новости Новости

На протяжении 30-минутного разговорного видео, по-видимому, первого в серии, г-н аз-Завахри подчеркивает то, что он называет «благородством » персонажа бен Ладена, а также его собственную близость к нему.

The Globe and Mail — На главную RSS канал

На протяжении 30-минутного разговорного видео, по-видимому, первого в серии, аз-Завахри подчеркивает то, что он называет « благородство » персонажа бен Ладена, а также свою близость к нему.

Telegraph.co.uk — Телеграф онлайн, Daily Telegraph и Sunday Telegraph

Почему кто-то может подумать, что два обычных, скромно одетых парня, путешествующих НОГАМИ, с инструментами, — это благородство. — абсолютно отсталый.

Я могу рассказывать лучшие истории, пожалуйста?

Алмаси означает яблоко, более или менее, его семья заработала деньги на яблоневых садах в Венгрии и купила замок, так и не получив официального статуса дворянства от австрийского правительства.

Английский пациент «Книги« Новости грамотности

Мы приписываем им определенное благородство, и «трудовую этику», и, наоборот, мы не любим падальщиков.

Записки с мест: Стервятники по соседству

дворянских титулов и званий в монархии

Кто есть кто в монархии? Взгляд на аристократическую иерархию

Монархия — это правительство, управляемое королем или королевой или их эквивалентами в других культурах.Однако есть еще много уровней, помимо короля и королевы. Для людей, которые не живут в монархиях или которые не знакомы с историческими названиями, это может немного запутать. Infoplease здесь, чтобы помочь вам.

Будучи англоязычным сайтом, мы будем использовать примеры из Соединенного Королевства, поскольку члены королевской семьи довольно известны во всей англосфере. В результате, термины, которые мы собираемся рассмотреть, немного специфичны для европейских культур. В других феодальных культурах, например в Японии, использовались разные титулы и звания.

Орден английских дворянских титулов

Ссылки по теме

Некоторые полезные термины для начала

Помимо дворянских титулов, которые мы собираемся обсудить, есть еще несколько терминов, которые вы должны знать, чтобы понять, как работает монархия. Кто-то с благородным титулом, имеющим юридическое значение, известен как пэр. Пэры могут быть наследственными, то есть передаваться по наследству, или они могут длиться только в течение всей жизни сверстника. Пожизненные пэры, как их еще называют, обычно почетны. Пожизненные пэры существуют только после принятия Закона о пожизненных пэрах 1958 г.

Сегодня никого не делают наследственным пэром, который не унаследовал его от родственника.

В Соединенном Королевстве наличие пэра в Шотландии, Англии, Ирландии или Уэльсе (в основном, принадлежность к британской знати) дает вам право служить в Палате лордов. Палата лордов — одна из двух палат парламента. В условиях демократии в Великобритании Палате лордов не хватает полномочий, предоставленных избранной Палате общин. Премьер-министр происходит из Палаты общин. Премьер-министр или любой другой член Палаты общин может иметь звание пэра.

Император

Произошло от латинского « imperator », которое изначально было военным титулом.Солдаты приветствовали бы лидера победившей армии как «императора». Август Цезарь принял титул и все последующие римские и византийские лидеры. В Европе Карл Великий стал императором Священной Римской империи в 800 году. Различные страны, включая Россию, Китай, Японию, Персию, Османскую империю, Эфиопию и Индию, использовали титул «император». В 1804 году Наполеон был назван императором Франции.

За исключением фразы «Император Индии», которая была добавлена ​​к титулу британского монарха в 1877 году и использовалась до обретения Индией независимости, Великобритания не использовала этот термин.

Король, Королева

Монарх превосходит всех остальных. Монарх наследует свой титул от предыдущего короля или королевы. Англия исторически отдавала предпочтение правителям-мужчинам, но королева по-прежнему превосходит своего мужа, поскольку она унаследовала этот титул. Королева Елизавета II замужем за принцем Филиппом, герцогом Эдинбургским; женившись на королевской семье, он известен как принц-консорт, а не король. Женщина, которая выходит замуж за короля, будет известна как королева-консорт (в отличие от царствующей королевы или правящей королевы).К монарху обычно обращаются с фразой «Ваше Величество».

Простолюдины, вступившие в брак с членами королевской семьи, например Энтони Армстронг-Джонс, женившийся на принцессе Маргарет, обычно получают титул любезности. Вежливость не имеет юридического значения. Это не обязательно наследственный титул. Армстронг-Джонс стал графом Сноудон.

Принц, принцесса

В Англии принц или принцесса часто являются детьми монарха и, следовательно, королевской семьи, в отличие от дворянства.Но обладатели титула могут различаться по рангу. Во Франции герцог или «герцог» превосходит принца. В России и Австрии титул эрцгерцога указывает на королевскую кровь и используется вместо князя. В Великобритании старший сын монарха получает титул принца Уэльского, как и принц Чарльз. Принца или принцессу обычно называют «ваше королевское высочество».

Герцог, Герцогиня

Герцог , от латинского dux (другое слово для обозначения военачальника), является правителем герцогства или герцогства.Если герцогство — независимая страна, его лидера можно назвать великим князем. Первоначально все английских герцогов были королевской крови. Когда сыновья королей достигли совершеннолетия, им обычно давали титул герцогов. Теперь герцог — это высшее звание английской знати. Герцогский статус предоставляется браком, как в случае Кейт Миддлтон, герцогини Кембриджской, или Меган Маркл, герцогини Сассекской. Принц, как таковой, обычно является принцем и герцогом; Принц Уильям и принц Гарри являются принцами Великобритании, а также их называют герцогом Кембриджским и герцогом Сассекским соответственно.К герцогу обычно обращаются «ваша светлость», как и к архиепископу.

Другие дворянские титулы

Три титула имеют довольно схожий статус, хотя и несколько отличаются. граф возглавляет графство. В большинстве европейских стран этот заголовок известен как счетчик . Earl происходит от старого английского слова eorl, имевшего похожее значение. Маркиз — это , по сути, граф важного пограничного графства (также известного как марш).Поскольку охрана границы была такой важной задачей, титул маркиза часто считается выше графа или графа. Термин маркграф имеет в основном идентичное значение, от немецкого «маркграф», в отличие от французского «маркиз».

Остались два низших звания пэра: виконт и барон . Виконт (от словосочетания вице-граф) находится непосредственно под графом. Первоначально они были администраторами и судьями, которые управляли определенными регионами графства, отсюда и название.

Барон — это самый низкий уровень. Бароны были основным строительным элементом феодального землевладения; владение землей в баронстве означало, что они действовали от имени короля, чтобы владеть куском земли. Баронов на самом деле не называют баронами, а скорее называют лордом или леди.

A baronet не входит в пэрство, но титул может быть унаследован. Ниже баронета находится рыцарь , что является скорее почетным титулом аристократии.

Другие особенности королевской семьи

.com / spot / royaltitles1.html

Дворянство | Familypedia | Фэндом

Деталь из Très Riches Heures du Duc de Berry ( Очень богатые часы герцога Берри ), ок. 1410

Дворянство — это социальный класс, который обладает более признанными привилегиями или авторитетом, чем члены большинства других классов в обществе, членство в которых обычно является наследственным. Привилегии, связанные с дворянством, могут составлять существенные преимущества перед или по отношению к неблагородным, или могут быть в значительной степени почетными (например,грамм. приоритет) и варьируется от страны к стране и от эпохи к эпохе. Исторически членство в дворянстве и его прерогативы регулировались или признавались правительством, что отличает его от других слоев высшего класса нации. Тем не менее, дворянство как таковое редко составляло закрытую касту; обретение достаточной власти, богатства, военной доблести или королевской благосклонности иногда или часто позволяло простым людям подняться в дворянство.

Внутри благородного сословия часто бывает множество рангов.Юридическое признание дворянства было более распространено в монархиях, но дворянство также существовало в таких республиках, как Голландская республика (1581–1795), Генуэзская республика (1005–1815) и Венецианская республика (697–1797), и остается частью правовая социальная структура некоторых ненаследственных режимов, например Сан-Марино и Ватикан в Европе. Наследственные титулы часто отличают дворян от не дворян, хотя во многих странах большая часть дворянства не имела титула, и наследственный титул не обязательно указывает на дворянство (например,г., баронет).

Дворянство предлагало защиту в обмен на службу

Термин происходит от латинского nobilitas , абстрактного существительного от прилагательного nobilis («хорошо известный, знаменитый, знаменитый»). В древнеримском обществе nobiles возникло как неформальное обозначение политического правящего класса, который имел союзнические интересы, включая патрициев и плебейские семьи (gentes) с предком, который поднялся до консульства благодаря своим собственным заслугам (см. novus homo , «новый человек»).

В современном обиходе «дворянство» применяется к высшему социальному классу в досовременных обществах. В феодальной системе (в Европе и в других местах) дворянством обычно считались те, кто держал феодальную феодию, часто землю или должность, в вассальной зависимости, то есть в обмен на лояльность и различные, в основном военные, услуги сюзерену, который мог быть монарх или дворянин более высокого ранга. Она быстро стала рассматриваться как наследственная каста, иногда связанная с правом носить наследственный титул и, например, в дореволюционной Франции, с налоговыми и другими привилегиями.

В то время как дворянский статус раньше предоставлял значительные привилегии в большинстве юрисдикций, к 21 веку он стал в значительной степени почетным достоинством в большинстве обществ, хотя некоторые остаточные привилегии все еще могут сохраняться на законных основаниях (например, Нидерланды, Испания, Великобритания) и некоторые азиатские В культурах Тихого океана и Африки по-прежнему большое значение придается формальному наследственному рангу или титулам. (Сравните укоренившееся положение и ожидания руководства знати Королевства Тонга.)

Дворянство — это историческое, социальное и часто юридическое понятие, которое отличается от высокого социально-экономического статуса тем, что последний в основном основан на доходе, имуществе и / или образе жизни. Быть богатым или влиятельным не может, ipso facto , сделать одного дворянином, и все дворяне не являются богатыми или влиятельными (аристократические семьи по разным причинам потеряли свое состояние, а понятие «бедный дворянин» почти так же старо, как и само дворянство) .

Различные республики, включая бывшие страны «железного занавеса», Грецию, Мексику и Австрию, прямо отменили предоставление и использование дворянских титулов для своих граждан.Это отличается от стран, которые не отменили право наследования титулов, но не предоставляют им юридического признания или защиты, таких как Германия и Италия, хотя Германия признает их использование как часть юридической фамилии. Тем не менее другие страны и органы власти разрешают их использование, но запрещают предоставление им каких-либо привилегий, например Финляндия, Франция, Норвегия и Европейский Союз, хотя французское законодательство также защищает законные титулы от узурпации.

Хотя во многих обществах есть привилегированный высший класс со значительным богатством и властью, этот статус не обязательно является наследственным и не влечет за собой особого правового статуса или дифференцированных форм обращения.

Благородные привилегииПравить

Символическое изображение трех сословий феодального общества в Европе в конце 18 века: Третье сельское поместье, в котором находились духовенство и знать.

Не все преимущества дворянства проистекают из дворянского статуса как такового . Обычно привилегии предоставлялись или признавались монархом в связи с обладанием определенным титулом, должностью или поместьем. Богатство большинства дворян получено из одного или нескольких поместий, больших или малых, которые могут включать поля, пастбища, сады, леса, охотничьи угодья, ручьи и т. Д.Он также включал в себя инфраструктуру, такую ​​как замок, колодец и мельницу, к которым местным крестьянам был разрешен некоторый доступ, хотя часто и за плату. От дворян ожидалось, что они будут жить «благородно», то есть за счет доходов от этих владений. Работа, связанная с ручным трудом или подчинением более низкого ранга (за некоторыми исключениями, например, военная служба), была либо запрещена (как отступление от дворянского статуса), либо осуждалась в обществе. С другой стороны, членство в дворянстве обычно было предпосылкой для занятия доверительных должностей в королевстве и для продвижения по службе, особенно в армии, при дворе и часто на более высоких должностях в правительстве и судебной системе.

До Французской революции европейские дворяне обычно отдавали дань в виде права на денежную ренту или налоги на использование, труд и / или часть годового урожая от простых людей или дворян более низкого ранга, которые жили или работали на благородных землях. поместье или в пределах его сеньориальных владений . В некоторых странах местный лорд может наложить ограничения на передвижения, религию или юридические обязательства таких простолюдинов. Дворяне пользовались исключительной привилегией охоты.Во Франции дворяне были освобождены от уплаты основного прямого налога taille . Крестьяне были связаны не только с дворянством пошлинами и услугами, но осуществление их прав также часто подпадало под юрисдикцию судов и полиции, от власти которых действия дворян были полностью или частично освобождены. В некоторых частях Европы право частной войны долгое время оставалось привилегией каждого дворянина. ^[1]

В период раннего Возрождения дуэли устанавливали статус респектабельного джентльмена и были общепринятым способом разрешения споров. ^[2] По словам Ариэля Рота, во время правления Генриха IV более 4000 французских аристократов были убиты на дуэлях «за восемнадцатилетний период», в то время как за двадцатилетний период правления Людовика XIII было помиловано около восьми тысяч человек » убийства, связанные с дуэлями ». ^[3]

После окончания Первой мировой войны наследственное дворянство, наделенное особыми правами, было в значительной степени упразднено в западном мире как изначально дискриминационное и дискредитированное как более низкое по эффективности по сравнению с индивидуальной меритократией в распределении общественных ресурсов. ^[4] Благородство стало ассоциироваться с социальными, а не с юридическими привилегиями, выражающимися в общем ожидании почтения от людей более низкого ранга. К 21 веку даже это уважение стало все меньше и меньше.

ОблагораживаниеПравить

Во Франции сеньори (лордство) может включать в себя одно или несколько поместий, окруженных землей, и деревень, подчиняющихся прерогативам и расположению дворян. Seigneuries можно было купить, продать или заложить.Но если возведен короной в, например, баронство или графство, оно стало юридически закрепленным за определенной семьей, которая могла использовать его в качестве своего титула (хотя большинство дворян не имели титула: «сеньор Горы» означал владение этим лордом, но не право, если кто-то не был знатным иным образом, право использовать связанный с ним заголовок). Однако любому французскому дворянину, купившему графство, было разрешено, ipso facto , именовать себя его графом .

Напротив, в Соединенном Королевстве патент на королевские грамоты был необходим для получения дворянского титула, который также имел место в Палате лордов, но не давал никаких автоматических прав на продукцию местных крестьян.

Европейское дворянство

Русские бояре

Европейская знать возникла в феодально-сеньориальной системе, возникшей в Европе в средние века. ^[5] Первоначально рыцари или дворяне были конными воинами, которые присягали своему государю и обещали сражаться за него в обмен на выделение земли (обычно вместе с живущими на ней крепостными). В период, известный как Военная революция, дворяне постепенно утратили свою роль в создании и командовании частными армиями, поскольку многие страны создали сплоченные национальные армии.

Это было связано с потерей социально-экономической власти дворянства из-за экономических изменений эпохи Возрождения и растущего экономического значения торговых классов, которое еще больше увеличилось во время промышленной революции. В странах, где дворянство было господствующим классом, буржуазия постепенно набирала силу; богатый городской купец стал более влиятельным, чем дворянин, и последний иногда искал смешанных браков с семьями первых, чтобы сохранить свой благородный образ жизни.

Битва при Тьюксбери в 1471 году. Большое количество английской знати погибло в Войнах роз

Однако во многих странах в это время дворянство сохраняло значительное политическое значение и социальное влияние: например, в правительстве Соединенного Королевства доминировало правительство. дворянством до середины 19 века. После этого полномочия дворянства постепенно сокращались законодательно. Однако до 1999 года все потомственные сверстники имели право сидеть и голосовать в Палате лордов.С тех пор было произведено сокращение: 92 сидят, а 90 избираются другими наследственными пэрами.

Странами с наибольшей долей дворянства были Кастилия (вероятно, 10%), Речь Посполитая (15% населения 18-го века в 800000 человек), Испания (722000 человек в 1768 году, что составляло 7-8% всего населения. ) и другие страны с более низким процентом, такие как Россия в 1760 году с 5-600000 дворян (2-3% всего населения) и дореволюционная Франция, где их было не более 300000 до 1789 года, что составляло 1% от всего населения. населения (хотя некоторые ученые считают эту цифру завышенной).В 1718 году в Швеции было от десяти до пятнадцати тысяч дворян, что составляло 0,5% населения.

В Королевстве Венгрия дворяне составляли 5% населения. На границах Европы, как на западе, так и на востоке, продолжающаяся война против этнических чужаков — турок и татар в Восточной Европе, мавров (до 1492 года) в Испании — дала большому количеству новых мужчин доступ к более высокому статусу; и трофеи завоеваний обеспечили материальную базу для их продвижения. ^[6] Вся знать в Европе 18-го века насчитывала примерно 3-4 миллиона из 170-190 миллионов жителей. ^{[7] [8]}

Ранг в дворянствеПравить

Польские магнаты 1576-1586

Польские магнаты 1697-1795

Дворянство могло быть унаследовано или передано fons honorum . В самом широком смысле и в самом строгом смысле благородство — это признанное превосходство, которое является наследственным , то есть статус передается исключительно некоторым или всем законным потомкам дворянина, обычно по мужской линии.В этом отношении дворянство как класс всегда было гораздо более обширным, чем титульное дворянство, основанное на первородстве, которое включало пэры во Франции и Соединенном Королевстве, grandezas в Португалии и Испании и некоторые дворянские титулы в Бельгии. , Италия, Нидерланды, Пруссия и Скандинавия. В России и непрусской Германии титулы обычно передавались всем потомкам по мужской линии первоначального обладателя титула, включая женщин. В Нидерландах и Испании дворянские титулы теперь в равной степени наследуются женщинами и мужчинами.С другой стороны, дворянские владения в Центральной, Западной и Северной Европе обычно передавались по наследству по мужскому праву. В Восточной Европе, напротив, за исключением Польши и нескольких венгерских имений, они обычно переходили к всем сыновьям или даже ко всем детям ^[9]

Во Франции некоторые богатые буржуа , особенно члены различные parlements , были облагорожены королем, составляя noblesse de robe . Старое дворянство землевладельческого или рыцарского происхождения, noblesse d’épée , все больше возмущалось влиянием и притязаниями этого дворянства parvenu .В последние годы ancien régime старое дворянство настаивало на ограничении определенных должностей и рыцарских орденов для дворян, которые могли продемонстрировать, что их род имеет достаточно «четвертование», то есть благородное происхождение (как по материнской, так и по отцовской линии), чтобы заслужить соревноваться на равных с дворянами средневекового происхождения за должности и услуги при дворе (хотя историки, такие как Уильям Дойл, оспаривают эту так называемую «аристократическую реакцию»). ^[10] Различные придворные и военные должности по традиции были зарезервированы для дворян, которые могли «доказать» происхождение по крайней мере квартала (16 кварталов), что указывает исключительно на благородное происхождение (в идеале это видно на фамильном гербе руки) в пяти поколениях (все 16 прапрадедушек).

Французские аристократы, ок. 1774

Это иллюстрирует традиционную во многих странах связь между геральдикой и дворянством; В тех странах, где используется геральдика, дворяне почти всегда были оруженосцами и использовали геральдику, чтобы продемонстрировать свое происхождение и семейную историю. Однако важно отметить, что в большинстве стран геральдика никогда не ограничивалась благородными классами, и владение оружием не обязательно свидетельствует о благородстве.

Шотландия, однако, недавно стала исключением. ^[11] В ряде недавних случаев в Шотландии Lord Lyon Короли Arms есть спорно (визави гэльский закон Шотландии) предоставили оружие и распределил chiefships средневековых дворянских семей к женской линии потомкам владык, даже если они не принадлежали к благородному происхождению по мужской линии, в то время как лица законного происхождения по мужской линии все еще могут выжить (например, современные вожди клана МакЛауд).

В некоторых странах наследственные титулы, в отличие от дворянского звания, никогда не признавались законом, например.грамм. Польский Szlachta . Большинство наций традиционно имело безымянную низшую знать (включая, в континентальной Европе, потомственных рыцарей) в дополнение к титулованной знати. Примеры: землевладельцев с Британских островов, ^{[12] [13]} Однако, в отличие от английских дворян, Junkers Германии, noblesse de robe Франции, hidalgos Испании и нобили Италии были однозначно признаны монархами этих стран как члены дворянства.В Скандинавии, странах Бенилюкса и Испании до сих пор есть безымянные, а также титулованные семьи, признанные законом благородными.

Некоторые мошенники продают поддельные дворянские титулы, часто с впечатляющей документацией. Это может быть незаконным в зависимости от местного законодательства. Они чаще всего незаконны в странах, у которых действительно есть дворянства, таких как европейские монархии. В Соединенных Штатах такая торговля может представлять собой мошенничество, требующее судебного преследования, а не преступную узурпацию исключительного права на использование любого данного титула установленным классом.

Другие условияПравить

«Аристократ» и «аристократия» в современном использовании в разговорной речи и в широком смысле относятся к лицам, унаследовавшим высокий социальный статус, будь то из-за принадлежности к (ранее) официальной знати или денежному высшему классу.

Голубая кровь — английская идиома, записанная с 1834 года для обозначения знатного происхождения или происхождения; он также известен как перевод испанской фразы sangre azul , описывающей испанскую королевскую семью и другую высшую знать, которая утверждала, что имеет вестготское происхождение, ^[14] в отличие от мавров.Эта идиома происходит из древних и средневековых обществ Европы и отличает высший класс (чьи поверхностные вены казались голубыми из-за незагорелой кожи) от рабочего класса того времени. Последние состояли в основном из сельскохозяйственных крестьян, которые большую часть своего времени работали на открытом воздухе и, следовательно, имели загорелую кожу, через которую поверхностные вены выступали менее заметно.

Роберт Лейси объясняет происхождение концепции голубой крови:

Именно испанцы дали миру представление о том, что кровь аристократа не красная, а синяя.Испанская знать начала формироваться примерно в IX веке в классической военной моде, занимая земли в качестве воинов на лошадях. Они должны были продолжать процесс более пятисот лет, отбирая участки полуострова у его мавританских оккупантов, и дворянин продемонстрировал свою родословную, подняв руку с мечом, чтобы показать филигрань голубых кровеносных вен под своей бледной кожей — доказательство того, что его рождение не было заражено темнокожим врагом. ^[15]

Восточная знать

Сикх Махараджа, махараджа Капуртхалы

В Корее королевских особ и аристократов янбан носили в пометах под названием гама .Корейский гама , около 1890 года.

Аристократическая семья в Лхасе, Тибет, в 1936 году.

Император Фаррухсияр вручает драгоценность дворянину

Наместник лорд Каннинг встречает Махараджу Ранбир Сингх 9000 9000 из Кашмира 9000 других У неевропейских народов были дворянские или аристократические классы различного рода: они настолько разнообразны, что было бы несколько ошибочным переводить их все на западную феодальную терминологию.

Чтобы узнать о феодальной иерархии на Индийском субконтиненте, см. Княжеское государство.

IslamicEdit

В некоторых исламских странах нет определенных дворянских титулов (титулы наследственных правителей отличаются от титулов наследственных посредников между монархами и простолюдинами). Лица, которые могут проследить законное происхождение от Пророка Мухаммеда, как и члены нескольких нынешних или бывших правящих династий, широко считаются принадлежащими к древней наследственной исламской знати.В некоторых исламских странах они наследуют (через мать или отца) наследственные титулы, хотя и без каких-либо других связанных привилегий, например, вариации титула Сайид и Шариф . Многие люди, считающиеся более религиозными, чем население в целом, обращаются к ним за разъяснениями или советами в религиозных вопросах.

В Иране исторические титулы знати, включая Мирза , Хан , Эд-Даулех и Шахзада («Сын шаха»), теперь не признаются.Аристократическая семья теперь узнается по фамилии, которая часто происходит от должности, которую занимали их предки, учитывая тот факт, что фамилии в Иране появились только в начале 20 века. Султаны были неотъемлемой частью исламской истории.

Во времена Османской империи при императорском дворе и в провинциях было много османских титулов и наименований, образующих несколько уникальную и сложную систему по сравнению с другими исламскими странами. Дарование дворянских и аристократических титулов было широко распространено по всей империи даже после ее падения независимыми монархами.Один из наиболее сложных примеров — это крупнейший клан египетской аристократии, семья абазин.

Китайский Редактировать

В Восточной Азии система часто строилась по образцу имперского Китая, ведущей культуры. Императоры присуждали степени дворянства, которые не были постоянными, но понижали ранг в каждом поколении. Потомки империи составляли высший класс древнекитайской знати, их статус основывался на ранге императрицы или наложницы, от которой они происходят по материнской линии (поскольку императоры были полигамными).Были присвоены многочисленные титулы, такие как Taizi и эквиваленты «принца», и из-за сложности династических правил были введены правила для потомков империи.

В Китае была феодальная система при династиях Шан и Чжоу, которая постепенно уступила место более бюрократической, начиная с династии Цинь (221 г. до н.э.). Это продолжалось во время династии Сун, и на ее пике только ближайшие члены семьи Императора считались дворянами.

Это развитие было постепенным и, как правило, полностью завершилось только династией Сун.В династии Хань, например, даже несмотря на то, что дворянские титулы больше не давались тем, кто кроме родственников императора, тот факт, что процесс выбора должностных лиц в основном основывался на системе поручений нынешних чиновников, вызвал форму квазинанаследственного дворянства или пэрство, которое должностные лица обычно поручили своим собственным сыновьям или сыновьям других должностных лиц. Этот процесс был еще более углублен в период Троецарствия с введением системы девяти рангов.

Тем не менее, при династии Суй учреждение имперской экзаменационной системы ознаменовало преобразование в сторону полной бюрократии, хотя процесс не был полностью завершен до тех пор, пока не наступила династия Сун.

Династии, основанные правителями меньшинства, не являющимися ханьцами, путем завоеваний в более поздние годы разрушили эту древнюю ханьскую систему социальных классов.Они вынуждали подчиняться этнической политике, согласно которой монголам и маньчжурам был предоставлен более высокий социальный статус, чем ханьскому большинству, над которым они доминировали.

В династии Цин многие титулы были получены или унизились из-за злоупотреблений и извращения первоначальной системы Цинь. Дворянские титулы по-прежнему присваивались императором, но служили лишь в качестве почетных знаков, основанных на свободной системе милостей императору Цин и продвижении интересов маньчжур: при централизованной системе управление империей находилось в ведении ученого, получившего образование конфуцианца. — чиновники и местное дворянство, в то время как литераторам был предоставлен дворянский статус на основе родословной.Для граждан мужского пола продвижение в статусе стало возможным благодаря занятию трех верхних позиций на имперских экзаменах.

Присвоение титулов было отменено после создания Китайской Народной Республики в 1949 году в рамках более масштабных усилий по устранению феодальных влияний и обычаев в китайском обществе.

Японский Редактировать

Японский самурай, 1798

В средневековой Японии была развита феодальная система, похожая на европейскую, где земля использовалась в обмен на военную службу.Класс даймё , или потомственные дворяне-землевладельцы, обладали большой социально-политической властью. Как и в Европе, они командовали частными армиями, состоявшими из самураев, , элитного класса воинов; в течение долгого времени они обладали реальной властью без реального центрального правительства и часто ввергали страну в состояние гражданской войны. Класс даймё можно сравнить с европейскими аналогами, а самураев — с европейскими рыцарями, но важные различия включают различие между европейским рыцарским кодексом и японским кодексом бусидо .

Феодальный титул и звание были упразднены во время Реставрации Мэйдзи в 1868 году и заменены казоку , пятиуровневой системой пэров по британскому примеру, которая предоставляла места в верхней палате Имперского сейма; это закончилось в 1947 году после поражения Японии во Второй мировой войне.

Филиппинский Редактировать

Тагальский дворянин и его супруга, фигурирующие в боксерском кодексе .

Как и в других странах Юго-Восточной Азии, во многих регионах Филиппин проживает коренная знать, частично находящаяся под влиянием индуистских, китайских и исламских обычаев.С древних времен Datu был общим титулом вождя или монарха многих доколониальных княжеств и суверенных владений на всех островах; в некоторых областях также использовался термин Apo . ^[16] С названиями Sultan и Rajah , « Datu » (и его малайский аналог, Datok ) в настоящее время используются в некоторых частях Филиппин, Индонезии, Малайзии и Брунея. Эти титулы являются приблизительными эквивалентами европейских титулов, хотя и зависят от фактического богатства и престижа владельца.

После христианизации островов датус сохранил управление своими территориями, несмотря на присоединение к Испанской империи. В законе, подписанном 11 июня 1594 года, ^[17] король Испании Филипп II приказал, чтобы местные правители продолжали получать те же почести и привилегии, которые были им предоставлены до их обращения в католицизм. Крещеная знать впоследствии объединилась в исключительный земельный правящий класс низин, известный как Principalía .

Племенная знать

Житель африканских, южноамериканских и тихоокеанских островов

В племенных обществах, таких как государства йоруба, банды каяпо и полинезийские островные государства, систему часто наследственных вождей племен также можно рассматривать как форму благородного сословия. «Дворянство».По мнению Иннеса Лирни, система, используемая в Шотландии, отличается от многих других европейских традиций тем юридическим гербом, который внесен в Государственный реестр всех видов оружия и носки в Шотландии по доверенности лорда Лиона. Гербовый король по статуту «Прапорщики дворянства». Однако это мнение было оспорено. Однако точка зрения Иннес оф Лирни принята в энциклопедии Stair Memorial Encyclopaedia. Лестничная мемориальная энциклопедия , «Геральдика» (том 11), 3, Закон оружия.Постановление суда лорда Лиона (26 февраля 1948 г., том IV, стр. 26): «Что касается слов« безымянное дворянство », употребляемых в некоторых недавних рождениях в отношении (Малого) баронажа Шотландии, то находит и заявляет, что (Младшие) бароны Шотландии являются и были и в этом дворянском суде, и в Сессионном суде признаны «титулованным дворянством», и что эстат баронажа (т.е. Barones Minores ) принадлежит к древнее феодальное дворянство Шотландии ». Этот титул, однако, не является пэром, поэтому дворянин Шотландии noblesse считается в Англии дворянством.«Неправильно, что индийские вожди Филиппин находятся в худшем положении после обращения; скорее, к ним следует относиться так, чтобы завоевать их расположение и сохранить их верность, чтобы с духовными благословениями, которые Бог сообщил им, призвав их к Своему истинному знанию, можно было бы добавить мирские благословения, и они могли бы жить с удовлетворением и комфортом. Поэтому мы приказываем губернаторам этих островов проявлять к ним хорошее отношение и доверяем им от нашего имени управление индейцами, которыми они прежде были владыками.Во всем остальном правители должны следить за тем, чтобы вожди получали справедливую выгоду, и индейцы должны заплатить им что-нибудь в знак признания, как они это делали в период своего язычества, при условии, что это будет без ущерба для дани, которая должна быть уплачена нам. или наносит ущерб тому, что относится к их энкомендеро ». Фелипе II, Ley de Junio ​​11, 1594 in Recapilación de leyes , lib. vi, tit. VII, лей xvi. Также ср. Эмма Хелен Блэр и Джеймс Александр Робертсон, Филиппинские острова (1493-1898) , Кливленд: The A.Компания Х. Кларк, 1903, Vol. XVI, стр. 155-156.

Внешние ссылкиПравить

В Wikiquote есть коллекция цитат, написанных или о: Викискладе есть медиафайлы по теме:

Шаблон: Социальный класс

, Даже если вы не были дворянами, вы можете купить себе дорогу в

.

Герб бывших простолюдинов

Рожденный в развалинах послевоенной Германии, Хорст Кох хотел выбраться из кокона своего маленького городка и в 21 год нашел свой путь к покерному столу, где он научился опустошать карманы менее опытных игроков.По словам Коха, десятилетиями он зарабатывал на жизнь игральными картами в Баден-Бадене, Арубе и Лас-Вегасе. И все же он всегда жаждал уважения, которое трудно заработать даже чемпиону в пятикарточный стад за столом.

Итак, когда Кох в 2013 году услышал, что, возможно, сможет купить аристократический титул, он посчитал это путем к вновь обретенному уважению и восхищению. В наши дни скромный Хорст Кох известен — юридически и во всех отношениях — как Хорст Вальтер Граф фон Гессен-Хомбург.У него есть собственный герб и позолоченная семейная история, уходящая корнями в глубину веков.

И если у вас будет достаточно денег, он будет рад сделать то же самое для вас. «Двери, которые были закрыты, внезапно распахиваются, встречаются разные люди, все становится проще», — говорит фон Гессен-Хомбург. «Тебя проталкивают, и« нет »становится« да ».

Законные привилегии дворянства были отменены в Германии столетие назад, когда монархия кайзера Вильгельма II рухнула после Первой мировой войны.Но бывшим представителям высшего класса было разрешено носить благородный титул как часть своего имени. Даже сегодня аристократия извлекает выгоду из ауры своих отдельных социальных слоев — по крайней мере, на страницах глянцевых журналов и в воображении многих простолюдинов.

Кайзер Вильгельм II, последний германский император.

Фотограф: Bildagentur-online / Universal Images Group Редакция

Больше из

Ценность титула отчасти заключается в его редкости.Около 0,1% немцев имеют дворянское происхождение, примерно 80 000 из почти 84-миллионного населения. В Великобритании эта цифра приближается к 0,01%. Существуют четкие правила относительно того, кто входит в клуб: обычно вы родились или женаты в знати, и только мужчины могут законно передавать свой титул супругам и потомкам.

Но есть лазейка: усыновление. Обычно дворянин, который не может позволить себе содержание своего разрушающегося загородного поместья, или персонал для полировки фамильного серебра.Получение титула таким способом — это простая сделка между благородным продавцом и покупателем, стремящимся к социальному росту, часто с участием посредника, такого как фон Гессен-Хомбург.

По его словам, каждый год он заключает около дюжины сделок по ценам от 80 000 евро (88 000 долларов США) до более 1 миллиона евро, в зависимости от династической значимости имени и вспомогательных элементов, таких как тщательно продуманный герб или легендарная семья. дерево. Новое имя имеет юридическую силу и появляется во всех официальных немецких документах: водительских правах, кредитных картах, паспорте и даже новом свидетельстве о рождении, если хотите.

Несмотря на простоту в теории, процесс убеждения аристократа отказаться от заветного имени может быть чреватым. Нет предела тому, сколько покупателей может взять на борт только что отчеканенный граф или барон, и семьи голубых кровей обычно заинтересованы в том, чтобы их родословная оставалась исключительной. Национальный архив дворянства, поддерживаемый независимым фондом в городе Марбург, сообщает, что он получает частые запросы от семей, стремящихся разоблачить потенциальных самозванцев.

Но когда двоюродный брат или дядя усыновляет претендента на статус члена семьи hoi polloi, семья ничего не может сделать, кроме как подвергнуть остракизму покупателя и продавца.«Людям такая сделка может показаться неприятной, но у них нет реального способа вмешаться, если двое взрослых решат, что они хотят принять участие в усыновлении», — говорит Ханс-Генрих Тормейер, адвокат, специализирующийся на семейном праве.

Фредерик Принц фон Анхальт на европейской премьере Bird Box .

Фотограф: picture alliance / picture alliance

Возьмите Фредерика Принца фон Анхальта, девятого мужа покойной кинодивы Жа Жа Габор. Он родился Гансом Лихтенбергом в Бад-Кройцнахе, сонном курортном городке в часе езды к западу от Франкфурта, и вырос, чтобы стать пекарем, который позже открыл сеть массажных салонов.Лихтенберг получил свое княжество в 1980 году путем усыновления Мари Огюст принцессой фон Анхальт, обедневшей потомкой кайзера, в обмен на ежемесячную пенсию в размере 2000 немецких марок (около 3600 долларов сегодня).

Это было выгодное вложение. Фон Анхальт выплачивал пенсию в течение двух лет до смерти принцессы, а затем продал свой княжеский титул второму поколению клиентов: Майклу, который владеет парой фитнес-клубов под Франкфуртом под названием Killer Sports, он устраивает шествия в военной форме с кисточками.Другой фон Анхальт, Маркус, который прошел путь от мясника до владельца борделя, путешествует по улицам Дубая на своем розовом Bentley или белых Rolls. Покупка титула — в 2005 году он заплатил за него менее 10 000 долларов — была «лучшим решением в моей жизни», — говорит он. «Когда ты приезжаешь из квартала красных фонарей, тебя не приглашают на модные балы или на премию« Оскар ». Но когда ты принц, ты имеешь.

Не все те, кто вклинивается в высшее общество, пользуются такой же показной демонстрацией богатства и статуса, как Маркус и его окружение.Среди клиентов фон Гессен-Хомбург — профессор университета, владелец большой семейной компании и молодой человек, который недавно закончил университет и говорит, что хочет использовать новое имя только в особых случаях.

Раздробленность Германии до 1871 года — раньше она состояла из сотен крошечных государств — оставила в ней необычно большую аристократию, расширенную прусскими военными традициями, которые породили еще больше благородных семей, особенно в последние годы Первой мировой войны.Такое относительное изобилие делает страну предпочтительным местом для соискателей титула, хотя более мелкие рынки существуют в некоторых частях Восточной Европы и в Великобритании, где традиция продажи титула восходит к столетиям. Король Англии Джеймс I учредил ранг баронета в 1611 году, даровав это достоинство сотням мужчин в обмен на выплаты короне, имеющей большие долги.

Растет интерес за границей, особенно в США, где назойливое благородное имя несет в себе дух старого мира (вспомните Клауса фон Бюлова), который может превратить его носителя в сенсацию на званом ужине.Хотя правительство США не разрешает дворянские титулы в официальных документах, таких как паспорта, вы можете украсить свои кредитные карты дополнительными украшениями.

Немецкие аристократы, возможно, потеряли наследственные привилегии, но многие продолжают жить немного отдельно. Мужчины в твидовых одеждах на съемках по выходным и пары, кружащиеся в бальных залах при свечах, напоминают о былой эпохе — мифологическом образе жизни, который может понравиться простым людям, желающим откусить немного крошек из верхушки. «Есть что-то самоуверенное, если в течение нескольких поколений вы считали свою семью на голову выше, — говорит Йозеф фон Вестфален, мюнхенский писатель и частый критик своего социального класса.«Но так же, как звезды футбола или рэперы, очарование находится в глазах смотрящего. Большинство благородных семей просто хотят, чтобы их оставили в покое ».

Как говорит фон Вестфален, атрибуты титула могут быть смешанными благами. В детстве целовать пожилых родственников раздражало, но это имя помогало ему продвигаться вперед, будь то объявление старшеклассником или общение с нужными людьми в перерывах между работой.

Герб Хорста Вальтера графа фон Гессен-Хомбурга

Источник: Humanitas et Dignitas

Среди клиентов фон Гессен-Хомбург — бездетная графиня из Мюнхена, которой сейчас за 80, чей муж умер в 1994 году.Несколько лет назад продавщица в магазине полушутя спросила, не подумает ли графиня о ее усыновлении. Это породило идею: будучи беженкой из Восточной Германии, вышедшей замуж за дворянина, она никогда не испытывала особого аппетита к такому образу жизни. Люди иногда спонтанно кланяются или приветствуют ее, когда слышат ее имя, поведение, которое она называет «абсурдным». Хотя ее муж использовал свой титул в подходящие моменты — например, ходатайствуя о ссуде, — он использовал его экономно. Графиня, пожелавшая остаться неназванной, учитывая деликатное отношение к усыновлению, говорит, что они также сохранили приставку «фон», указывающую на аристократическое происхождение, на дверном звонке.

Сейчас, живя в скромной квартире в тихом районе, она говорит, что получение приличной суммы для ее выхода на пенсию кажется стоящей сделкой. «На самом деле у меня нет синей крови, протекающей по моим венам, поэтому разделение титула для меня не имеет большого значения», — говорит она. «Мои знатные родственники всегда давали понять, что я посторонний. Я могу платить за аренду, но если я могу заработать немного больше с этого титула, почему бы и нет? »

Но кто бы ни взял ее имя, титул и герб, графиня говорит, одно можно сказать наверняка: «Мы не будем держаться за руки под елкой.

Подсчет

Среди немецкой знати не всегда ясно, кто кого выше. Вот названия, которые чаще всего продаются.

Freiherr / Baron
Среди низших дворянских чинов, которые правитель мог бы присвоить человеку с высоким социальным положением или богатством. Цена: от 80 000 до 120 000 евро

Graf / Count
Наиболее популярные наименования, они варьируются от 180 000 до 600 000 евро, в зависимости от имени, возраста продавца и генеалогического древа.Чем этажнее, тем дороже.

Fürst / Prince
Правители небольших государств или лорды Священной Римской империи, избравшие императора. Эти названия редко продаются, потому что в наши дни они есть у немногих семей.

Prinz / Prince
Потомки королевских семей — королей, королев или императоров. Продажи случаются нечасто, но могут случиться, когда семья попадает в тяжелые времена. Цены варьируются от 800 000 евро до нескольких раз.

Прежде чем оказаться здесь, он находится на терминале Bloomberg.

УЗНАТЬ БОЛЬШЕ

Возвышение знати

22.1.4: Возвышение дворянства

Несмотря на попытки ослабить позиции дворянства, Людовик XV встретил ожесточенное сопротивление и в значительной степени не смог реформировать систему, которая давала привилегии аристократии.

Цель обучения

Объясните, как дворянство продолжало набирать силу во время правления Людовика XV.

Ключевые моменты

• Людовик XIV верил в божественное право королей, которые утверждали, что монарх выше всех, кроме Бога.Он продолжил работу своих предшественников по созданию централизованного государства, управляемого из Парижа, стремился уничтожить остатки феодализма во Франции, поработил и ослабил аристократию.
• Людовику XIV в конечном итоге не удалось реформировать несправедливую налоговую систему, которая в значительной степени благоприятствовала знати, но он провел реформы в военном управлении и вынудил многих представителей знати, особенно знатную элиту, поселиться в Версале. Это создало эффективную систему контроля, поскольку король манипулировал дворянством с помощью сложной системы пенсий и привилегий, минимизируя их влияние и увеличивая свою власть.
• Хотя Людовик XV пытался продолжить усилия своего предшественника по ослаблению аристократии, ему не удалось утвердиться в качестве абсолютного монарха уровня Людовика XIV. Он поддерживал политику налоговой справедливости, которая вводила налог на двадцатую часть всех доходов, которые затрагивали привилегированные классы, а также простых людей. Это нарушение привилегированного статуса аристократии и духовенства было еще одной попыткой обложить налогами привилегированных, но новый налог был получен с ожесточенным протестом со стороны высших классов.
• Придавленный и в конечном итоге завоеванный своей свитой при дворе, король уступил и освободил духовенство от двадцатого в 1751 году. В конце концов, двадцатый стал простым увеличением уже существующего хвоста, самого важного прямого налога монархии, от которого привилегированные классы были освобождены.
• Во время правления Людовика XV парламенты неоднократно бросали вызов короне за контроль над политикой, особенно в отношении налогов и религии, что усиливало положение знати и ослабляло власть короля.
• Канцлер Рене Николя де Мопеу стремился восстановить королевскую власть, подавив парламенты в 1770 году. В результате ожесточенной битвы после смерти короля Людовика XV парламенты были восстановлены.

Ключевые термины

Ancien Régime

Социальная и политическая система, сложившаяся в Королевстве Франция примерно с 15 до конца 18 века при поздних династиях Валуа и Бурбонов. Этот термин иногда используется для обозначения аналогичного феодального социального и политического строя того времени в других частях Европы.

суд правосудия

Особое официальное заседание Парламента Парижа под председательством короля для обязательной регистрации королевских указов.

частей

Провинциальные апелляционные суды во Франции Ancien Régime , то есть до Французской революции. Это были не законодательные органы, а суд последней инстанции судебной системы. Обычно они обладали большой властью по широкому кругу вопросов, особенно в области налогообложения.Законы и указы, изданные Короной, не были официальными в их соответствующих юрисдикциях до тех пор, пока не было дано согласие на их публикацию. Члены были аристократами, которые купили или унаследовали свои должности и были независимы от короля.

Патент на букв

Тип правового документа в форме опубликованного письменного приказа, изданного монархом, президентом или другим главой государства, обычно предоставляющий должность, право, монополию, титул или статус физическому или юридическому лицу.

хвост

Прямой земельный налог с французского крестьянства и не дворян в Ancien Régime France. Налог взимался с каждого домохозяйства в зависимости от того, сколько у него земли.

Предыстория: Дворянство при Людовике XIV

Людовик XIV верил в божественное право королей, которые утверждали, что монарх выше всех, кроме Бога, и, следовательно, не подчиняется воле своего народа, аристократии или церкви. Луи продолжил работу своих предшественников по созданию централизованного государства, управляемого из Парижа, стремился уничтожить остатки феодализма во Франции, поработил и ослабил аристократию.

Царствование Людовика XIV ознаменовало подъем Франции как военной, дипломатической и культурной державы в Европе. Однако продолжающиеся войны, защитная сила Версаля и растущая гражданская администрация требовали больших денег, а финансы всегда были слабым местом французской монархии. Методы сбора налогов были дорогостоящими и неэффективными, и государство всегда получало намного меньше, чем платили налогоплательщики. Но главная слабость проистекала из старой сделки между французской короной и дворянством: король правил при ограниченном противодействии дворян или без него, если только он воздерживался от взимания с них налогов.Только простолюдины платили прямые налоги, и это означало крестьян, потому что многие буржуа получали льготы. Система была возмутительно несправедливой, возлагая тяжелое налоговое бремя на бедных и беспомощных.

Позже, после 1700 года, французские министры при поддержке мадам де Ментенон (второй жены Людовика XIV) смогли убедить короля изменить свою финансовую политику. Людовик был достаточно готов обложить дворян налогом, но не хотел попадать под их контроль. Только к концу своего правления в условиях чрезвычайного напряжения войны он впервые в истории Франции смог обложить аристократию прямыми налогами.Это был шаг к равенству перед законом и к здоровому государственному финансированию, но дворяне и буржуа получили так много уступок и льгот, что реформа во многом потеряла свою ценность.

Людовик XIV также ввел реформы в военном управлении через Мишеля ле Телье и его сына Франсуа-Мишеля ле Телье, маркиза де Лувуа. Они помогали обуздать независимый дух знати, наводя на них порядок при дворе и в армии. Прошли те времена, когда генералы вели затяжную войну на границах, споря о приоритете и игнорируя приказы из столицы и более широкую политико-дипломатическую картину.Старая военная аристократия («знатность меча») перестала иметь монополию на высшие военные должности и звания.

Со временем Людовик XIV также заставил многих представителей знати, особенно знатную элиту, поселиться в Версале. Провинциальная знать, отказавшаяся присоединиться к версальской системе, была лишена доступа к важным постам в армии или государстве. Не имея королевских субсидий и, следовательно, неспособные вести благородный образ жизни, эти сельские дворяне часто залезали в долги, что создавало эффективную систему контроля, поскольку король манипулировал дворянством с помощью сложной системы пенсий и привилегий, минимизируя их влияние и увеличивая свое собственное. мощность.

Французские аристократы, ок. 1774 год, Антуан-Жан Дюкло.

В политической системе дореволюционной Франции дворянство составляло второе сословие (католическое духовенство составляло первое сословие, а буржуазия и крестьяне — третье сословие). Хотя принадлежность к дворянскому сословию в основном передавалась по наследству, это не было закрытым порядком. Новые люди назначались в дворянство монархией или могли покупать права и титулы или вступать в брак. Источники различаются по фактическому количеству дворян во Франции, но пропорционально оно было одним из самых маленьких дворянских классов в Европе.

Хотя Людовик XV пытался продолжить усилия своего предшественника по ослаблению аристократии, ему не удалось утвердиться в качестве абсолютного монарха уровня Людовика XIV. Следуя совету своей любовницы маркизы де Помпадур, Людовик XV поддержал политику налоговой справедливости, разработанную Мачо д’Арнувиль. Для финансирования бюджетного дефицита, который в 1745 году составил 100 миллионов ливров, Мачо д’Арнувиль ввел налог на двадцатую часть всех доходов, которые касались привилегированных классов, а также простых людей.Это нарушение привилегированного статуса аристократии и духовенства, обычно освобожденных от налогов, было еще одной попыткой обложить налогами привилегированных. Однако новый налог был получен в результате яростного протеста привилегированных классов в поместьях немногих провинций, которые сохранили право решать налогообложение (большинство провинций давно потеряли свои провинциальные поместья и право определять налогообложение). Против нового налога выступило также духовенство и парламентов (провинциальный апелляционный суд, укомплектованный аристократами).Члены этих судов купили свои должности у короля вместе с правом передавать свои должности по наследству путем уплаты ежегодного сбора. Членство в таких судах и назначение на другие государственные должности часто приводили к возвышению до дворянства (так называемые дворяне в мантии, в отличие от дворян военного происхождения, принадлежащих к предкам, дворянам меча). часто конфликтуя, оба стремились сохранить свои привилегии.

Под давлением и, в конце концов, покоренный своей свитой при дворе, король уступил и освободил духовенство от двадцатого в 1751 году.В конце концов, двадцатый стал простым увеличением уже существующего taille , самого важного прямого налога монархии, от которого были освобождены привилегированные классы. Это было очередное поражение в налоговой войне против привилегированных классов. В результате этих попыток реформ Парижский парламент , используя в качестве предлога ссору между духовенством и янсенистами, направил королю протесты в апреле 1753 года. привилегированные аристократы и облагороженные простолюдины провозгласили себя «естественным защитником основных законов королевства» от произвола монархии.

Во время правления Людовика XV парламенты неоднократно бросали вызов короне за контроль над политикой, особенно в отношении налогов и религии. Парламенты обязаны регистрировать все королевские указы и законы. Некоторые, особенно Парижский парламент, постепенно приобрели привычку отказываться регистрировать законы, с которыми они не согласны, до тех пор, пока король не проведет судебный процесс или не отправит патентные письма, чтобы заставить их действовать. Более того, парламенты могут принимать определенные постановления, которые применяются в пределах их юрисдикции.В годы, непосредственно предшествовавшие началу Французской революции в 1789 году, их крайняя забота о сохранении институтов благородных привилегий Ancien Régime помешала Франции провести множество простых реформ, особенно в области налогообложения, даже когда эти реформы были поддержаны король. Канцлер Рене Николя де Мопеу стремился восстановить королевскую власть, подавив парламенты в 1770 году. В результате ожесточенной битвы после смерти короля Людовика XV парламенты были восстановлены.

Атрибуции

Фактов о дворянстве для детей

Дворянство было высшим социальным классом в досовременных обществах.В феодальной системе (в Европе и других странах) дворянство составляли в основном те, кто получил землю от монарха и должен был оказывать ему услуги, в основном военную службу. Мужчин этого сословия называли дворянами. Вскоре он превратился в наследственный класс, иногда с правом носить наследственный титул и иметь финансовые и другие привилегии.

Сегодня в большинстве стран «дворянский статус» означает отсутствие юридических привилегий; важным исключением является Соединенное Королевство, где определенные титулы (титулы пэра, до недавнего времени гарантировавшие место в верхней палате Вестминстерского парламента, поэтому оно называется Палатой лордов), по-прежнему означают некоторые менее важные привилегии.

Картинки для детей

• Палата лордов Англии (старая палата, сгорела в 1834 году), нарисованная Августом Пугином и Томасом Роулендсоном для книги Аккермана Microcosm of London (1808-11).

• Дворянство предложило защиту в обмен на услугу

• Французские аристократы, ок. 1774

• Французская политическая карикатура на три сословия феодального общества (1789 г.).В сельское третье сословие входят духовенство и знать.

• Венгерские гусарские войска, созданные венгерской знатью во время австро-турецкой войны 1787–1791 годов.

• Польские магнаты 1576-1586

• Польские магнаты 1697-1795

• Венгерский граф Николай Эстерхази Галантский (1583 — 1645)

• Итальянский дворянин пятнадцатого века.Гравюра из т.н. Mantegna Tarocchi , ок. 1465.

• Битва при Тьюксбери в 1471 году. Большое количество английской знати погибло в Войнах роз

• Маратха Пешва Мадхаврао II в окружении знати при своем дворе в 18 веке в Индии.

• В Корее королевских особ и аристократов янбан несли в пометах под названием гама . Корейский гамма , около 1890 года.

• Аристократическая семья в Лхасе, Тибет, 1936 год.

• Император Фаррухсияр дарует драгоценность дворянину

• Портрет маркиза Параны, премьер-министра Бразилии.

• Сыновья наследного принца Сиама Крома Лоэанга, Бангкок, 1862 год

• Конный портрет принца Генри, герцога Камберленда и Стратхерна, сделанный Давидом Морье около 1765 года

дворянство — Англо-испанский словарь — WordReference.ком

Преобразование слова ‘ nobility ‘ (n существительное : относится к человеку, месту, вещи, качеству и т. Д.): Npl существительное во множественном числе : существительное всегда используется во множественном числе — например, «джинсы, «Ножницы.»: nobities WordReference Англо-испанский словарь © 2021: Основные переводы благородство n существительное : Относится к человеку, месту, вещи, качеству и т. Д. (аристократия) nobleza nf nombre femenino : Sustantivo de género exclusivamente femenino, que lleva los artículos la o una en singular 9017 o un singular 9017 o uno Примеры: la mesa, una tabla. aristocracia nf nombre femenino : Sustantivo de género exclusivamente femenino, que lleva los artículos pl la 90 sing171 o unaular Примеры: la mesa, una tabla. Они могут проследить происхождение своей семьи до дворянства 17 века. Su familia puede rastrearse hasta la nobleza del siglo XVII. благородство n существительное : Относится к человеку, месту, вещи, качеству и т. Д. (дворянское происхождение, ранг) nobleza nf nombre femenino fementivo examenivino, que lleva los artículos la o una en единственном числе, y las o unas en множественном числе. Примеры: la mesa, una tabla. Благородство когда-то было гарантией богатства и безопасности. La nobleza fue alguna vez garantía de riqueza y seguridad. благородство n существительное : относится к человеку, месту, вещи, качеству и т. No related posts. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт