Содержание

авторитарен — это… Что такое авторитарен?

  • авторитарен — (лат auctoritas волја, углед) заснован врз слепо потчинување кон власта …   Macedonian dictionary

  • авторитарен — прил. властнически, фашистки, диктаторски …   Български синонимен речник

  • ЭДИПОВ КОМПЛЕКС — (см. ПСИХОАНАЛИЗ, МИФ) одно из ключевых понятий психоанализа Фрейда, отсылающих к мифу о царе Эдипе, который по ошибке убил своего отца Лая и так же по ошибке женился на своей матери, царице Фив Иокасте. Э. к. обозначает группу противоречивых… …   Энциклопедия культурологии

  • АВТОРИТАРНЫЙ — АВТОРИТАРНЫЙ, авторитарная, авторитарное; авторитарен, авторитарна, авторитарно (франц. autoritaire) (книжн.). Властный, с непререкаемым авторитетом. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 …   Толковый словарь Ушакова

  • Малер, Густав — У этого термина существуют и другие значения, см.

    Малер (значения). Густав Малер …   Википедия

  • АВТОРИТАРНЫЙ — [фр. autoritaire властный Словарь иностранных слов русского языка

  • Анархизм — (anarchism) Общественно политическое течение, согласно которому общество может и должно быть организовано без участия государства как органа принуждения. Существующие примитивные общества, отвечающие данному критерию, обычно называют ацефальными …   Политология. Словарь.

  • Аристотель — (Aristotle) (ок. 384–322 г. до н.э.) Греческий философ. Родился в богатой семье врача на севере Греции. В 367 г. до н. э. Аристотель приехал в Афины, где учился и преподавал в Академии Платона (Plato) до его смерти (347 г. до н.э.). После… …   Политология. Словарь.

  • Определение фашизма — Фашизм …   Википедия

  • Семейное воспитание —     более или менее осознанные усилия по взращиванию ребёнка, предпринимаемые старшими членами семьи, которые направлены на то, чтобы младшие члены семьи соответствовали имеющимся у старших представлениям о том, каким должен быть ребёнок,… …   Педагогический терминологический словарь

  • Клеман, Оливье — Оливье Клеман Olivier Clément Дата рождения: 17 ноября 1921(1921 11 17) Место рождения: Севенны, Франция Национальность: Француз …   Википедия

    • Обыкновенная авторитарность — Ведомости

    Складывающаяся сегодня в России ситуация делает актуальными следующие вопросы. Насколько все более явный авторитаризм и агрессия в политике, как внутренней, так и внешней, укоренены в повседневных практиках россиян? Распространен ли в России тип авторитарной личности? Поддерживают ли россияне агрессивную политику, потому как сами агрессивны?

    Помимо сугубо познавательной ответ на эти вопросы имеет и практическую ценность. Если авторитаризм распространен и среди политических лидеров, и среди обычных россиян, то существующая система стабильна. Предположение о схожести властных отношений на микро- и макроуровнях как ключевом условии стабильности системы выдвинул американский политолог Хэри Экстайн (Can Democracy Take Root in Post-Soviet Russia? Exploration in State-Society Relations, Lanham, MA: Rowman & Littlefield Publishers, 1998). Если такого сходства нет, то наблюдаемые сегодня процессы временны, сродни моментальному умопомешательству. Рано или поздно система достигнет другого, неавторитарного равновесия.

    Опора фашизма

    Еще до начала Второй мировой войны исследователи в области социальных наук в Германии попытались описать микрооснования фашизма. Сотрудники Института социальных исследований во Франкфурте (впоследствии более известные под именем «франкфуртская школа») провели с этой целью первый массовый опрос уже в 1929–1931 гг. Логическим завершением их исследований стала концепция авторитарной личности, предложенная в одноименной коллективной монографии 1950 г. Теодора Адорно, Эльзы Френкель-Брансвик, Даниэля Левинсона и Невиля Сэнфорда.

    Учитывая, что нацистская партия получила власть в Германии вполне демократическими методами, требовалось объяснить, преобладание каких именно избирателей сделало это возможным. В книге Адорно и его соавторов авторитарная личность представлена в качестве такого микрооснования фашизма. Именно в авторитарной личности им виделось начало пирамиды фюреров самого разного масштаба – от лидеров первичных ячеек до собственно Гитлера.

    С помощью социологических опросов и углубленных качественных интервью авторы исследования выявили следующие характеристики авторитарной личности:

    традиционность, понимаемая как слепая приверженность ценностям среднего класса;

    авторитарное подчинение: некритическое и беспрекословное отношение к идеализируемым обладателям власти;

    авторитарная агрессия, направленная на всех тех, кто не разделяет традиционные ценности;

    неспособность к интрацепции, чувственному восприятию мира и окружающих;

    склонность к стереотипному мышлению и подверженность суевериям;

    акцент на власть и «крутость» (toughness) в отношениях между людьми;

    цинизм и враждебность по отношению к другим людям;

    приписывание людям животной и деструктивной ориентации;

    сведение интимных отношений исключительно к биологическим аспектам секса.

    Концепция авторитарной личности многократно подвергалась критике. В частности, ее противники отмечали спорность теоретического обоснования: Адорно и соавторы использовали в этом качестве фрейдизм. «Шкала F», использованная для практического выявления авторитарных личностей, тоже вызывала множество вопросов методологов. Однако, как было признано группой американских и немецких социальных психологов по итогам анализа более чем 40-летней истории применения концепции авторитарной личности, «эта теория по-прежнему релевантна в современных условиях» (Stone, Willima F., Lederer, Gerda, Christie, Richard (eds.), 1993, Strength and Weakness: The Authoritarian Personality Today, New York: Springer-Verlag).

    Авторитарны ли россияне?

    Насколько релевантна теория авторитарной личности для понимания «простого советского человека» и его наследника, «простого постсоветского человека»? Уже в первом исследовании массового сознания в СССР сотрудниками «Левада-центра» (тогда еще ВЦИОМа) был выявлен такой его элемент, как иерархический эгалитаризм. Он означает неприятие любого проявления неравенства, которое не продиктовано позицией человека в иерархии (Levada Youri, Entre passé et l’avenir. L’homme soviétique ordinaire. Enquête. Paris: Presses de la Fondation Nationale des Sciences Politiques, 1993). Неприемлемы не любые привилегии, а лишь те, которые по статусу «не положены». В иерархическом эгалитаризме можно увидеть отсылку сразу к нескольким чертам авторитарной личности: авторитарному подчинению и ориентации на власть и «крутость».

    Однако оценки распространенности авторитарного типа личности в СССР и постсоветских странах неоднозначны. Уже первая попытка сравнить распространение авторитаризма с использованием варианта «шкалы F» в СССР и США привела к неожиданному результату. В 1989 г. жители СССР, вероятно (использовались лишь региональные выборки), были в среднем менее авторитарны, чем американцы (McFarland, Sam, Ageyev, Vladimir, Abalkina, Marina, The Authoritarian Personality in the United States and the Former Soviet Union: Comparative Studies, In Stone, Willima F. , Lederer, Gerda, Christie, Richard (eds.), Op. Cit.).

    Относительно свежие данные о распространенности авторитарного типа личности в сегодняшней России весьма отрывочны и неполны. Согласно одному исследованию групп студентов, проведенному в конце 1990-х гг. в Москве и штате Айова, авторитарный тип личности по-прежнему наблюдался чаще в США (Юртайкин В. В., Дьяконова Н. А. «Авторитаризм в системе установок российских и американских студентов». Социологические исследования, № 9, 2001). Другое исследование, проведенное на неслучайных выборках в России и Иране уже в «тучные десятые», показало высокий уровень значений «шкалы F» в обеих странах, хотя показатели Ирана, нового союзника России, все же превышают российские величины (Тайебех Н. «Кросскультурное исследование особенности толерантности у жителей России и Ирана». Вестник РГГУ: Психология, педагогика, образование, № 17, 2010).

    Еще более свежие данные по отдельным вопросам, образующим «шкалу F», тоже противоречивы. Опрос World Values Survey показал, что доля считающих, что ребенка важно научить послушанию, в 2011 г. в России (34,8%) была выше, чем в США (27,9%) и Германии (12,6%), но ниже, чем на дореволюционной Украине (42,3%). Вообще же тех, кто считал, что в обществе следовало бы обеспечить большее уважение к авторитетам (оставим за скобками двусмысленность слова «авторитеты» в русском языке), в России в 2011 г. было больше (56,9%), чем в США (55,2%) и чем на Украине (49,5%), но меньше, чем в Германии (58,7%).

    Наконец, сложно в это поверить, но, по данным «Кавказского барометра», в 2012 г. уровень позитивного восприятия одного из лидеров F-типа, Иосифа Сталина, в России оказался ниже, чем в ряде других постсоветских стран. 18% россиян отметили, что хотели бы жить и работать при таком руководителе страны, каким был Сталин. Их число оказалось большим, чем на Украине, даже дореволюционной (15%), и в Азербайджане (14%), но меньшим, чем в послереволюционной Грузии (24%) и Армении (22%) (автор благодарен руководителю Киевского международного института социологии Володимиру Паниотто за предоставление данных по России и Украине).

    Вопросы без ответов

    Важность изучения российской версии авторитарной личности диктуется не только и не столько интересами социальной психологии и социологии. Без понимания масштабов данного явления затруднительно сказать, насколько стабильны ставшие сегодня особенно зримыми проявления авторитаризма в России. Заканчивается ли авторитаризм границами властвующей российской элиты? Авторитарны ли российские начальники всех уровней, а не только высшего? Авторитарна ли российская семья и школа? Все эти вопросы ждут ответа, без которого не понять, куда в действительности идет Россия – к новой версии F-общества или к сохранению наметившихся в конце 1980 – начале 1990-х гг. антиавторитарных тенденций.

    Автор – ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН, профессор университета «Мемориал», Канада

    что это такое, как ее развить?

    Авторитарность – это характеристика человека, отображающая его сильное стремление к максимальному подчинению других личностей своему влиянию. Авторитарность синоним таких понятий, как тоталитаризм, авторитаризм, тоталитарность, антидемократизм. В поведении личности эта социально-психологическая характеристика выражается в стремлении добиваться своего, доминировать в группе, занимать самое высокое положение, в склонности  манипулировать другими, достигать целей, но не столько благодаря собственным достоинствам, а с помощью других людей и преимуществу своей ролевой позиции.

    Достаточно ярко авторитарность наблюдается в отношениях лидера и его ведомых. Она выражается в давлении руководителя на его подчиненных, в устранении коллег или команды от участия в принятии важных решений. Руководитель с авторитарным стилем управления слишком строго контролирует подопечных; проверяет, в частном порядке, как они справляются с данными им обязанностями, какие принимают решения при выполнении любого задания, чересчур грубо пресекает всякие инициативы участников группы, поскольку усматривает в этом своеволие и даже посягательство на его личный авторитет в данной группе.

    Авторитарность является характеристикой мышления, которая придает преувеличение и решающее значение мнению определенных авторитетов. Такое мышление характеризуется стремлением конкретизировать и усилить выдвигаемые положения, путем нахождения и комбинирования различных изречений и цитат, принадлежащих определенным авторитетам. Также эти авторитеты становятся кумирами, идеалами, которые никогда не ошибаются и гарантируют успех тем, кто за ними следует.

    Авторитарность в психологии это характеристика человека, проявляющаяся в агрессивности, повышенной самооценке, склонности к соблюдению стереотипов, уровне притязаний, слабой рефлексии.

    Авторитарность — что это такое

    В становлении авторитарности личности имеют большое значение не только психологические факторы, внешняя обстановка, но и ситуация в какой осуществляется развитие авторитарности. Личность, имеющая в характере долю авторитарности, является незащищенной от воздействия отрицательных факторов, она воспринимает мир, как опасный, несущий отовсюду потенциальную угрозу. Но в мире выходит так, что одни начинают прятаться, принимать пассивную позицию, а другие становятся активными, потому что полагают, что лучше нападать и обороняться, поэтому они становятся лидерами, подчиняющими себе этих пассивных.

    Авторитарность является социально-психологической характеристикой индивида, стилем руководства, который он реализовывает в отношении к подчиненным, партнерам по взаимодействию, общению.

    Авторитарность в психологии это характеристика, которая имеет такие поведенческие признаки: агрессивность, завышенную самооценку, склонность к диктаторству, стереотипы в поведении, шаблонные высказывания.

    Авторитарность характеризует стремление человека к жесткому контролю над выполнением задач своих подчинённых, родных или коллег. Человек, которому присуща авторитарность остается таким и дома, он надзирает за тем, как хорошо каждый дома исполняет обязанности, ни в чем, не давая спуска.

    Поскольку авторитарность синоним тоталитарности, то противоположностью здесь является демократия.

    Если рассматривать авторитарность в политическом ключе, как один из политических режимов, то стоит сказать, что здесь власть сводится к конкретному лицу (класс, партия, элита), с наименьшим участием общества, и характерными бюрократическими приемами управления обществом.

    Авторитарность политики выделяется тем, что вся власть реально концентрируется на одном институте или человеке, допускается управляемый плюрализм в действиях и политических мнениях. От общества требуется демонстрировать преданность властвующим лицам, но исключается возможность их участия в принятии значительных для общества решений.

    Родители, проявляющие авторитарность в воспитании ребенка, в довольно-таки малой степени показывают свою любовь детям, они будто от них отстранены, не могут понять их потребности похвалить их за достижения и успехи. Такие родители относятся к собственным детям, будто к подчинённым, отдают им распоряжения и инструкции, которые те обязаны беспрекословно соблюдать. Не обращая особого внимания на потребности, желания и мнение детей, не говоря о возможности компромисса с ними.

    Семьи, применяющие в своем воспитании авторитарность, довольно высоко ценят соблюдение традиций, уважение и послушание. Правила установленные родителями не обсуждаются. Родители, которым присуща авторитарность думают, что всегда правы, что их правила самые лучшие, поэтому непослушание детей наказывают, очень часто физическим образом.

    Авторитарность родителей может делать их жесткими тиранами. Чаще они просто очень строгие, но не переходят черту, доводя до избиения детей и жестокого обращения. Они ограничивают свободу и самостоятельность самого ребенка, не обосновывая свои требования к нему, сопровождая указания суровыми запретами, физическим наказанием, жестким контролем и выговорами. Дети таких родителей ради избегания наказания стремятся постоянно и беспрекословно подчиняться им, становясь безынициативными. Родители, обладающие авторитарностью, ожидают, что дети станут более зрелыми, чем их ровесники, что они опередят свой возраст. Активность таких детей низкая, поскольку данный подход в воспитании ориентирован только на нужды их родителей.

    Авторитарность в воспитании способствует развитию ряда недостатков у ребенка, негативных моментов в личностном развитии. Когда ребенок достигает подросткового возраста, начинают образовываться другие проблемы, которые порождает авторитарность родителей. Возникают частые недоразумения, конфликты, враждебность. Некоторые подростки даже покидают дом, в котором жили с семьей, чтобы освободить себя от родительских упреков и правил. Но так могут поступить исключительно сильные и активные подростки, у которых найдется достаточно усилий, чтобы уйти. Неуверенным и робким подросткам это не под силу, ведь они более податливы, легко подчиняются авторитету и приучаются слушать взрослых, не пытаются предпринять любые попытки что-либо решить самостоятельно.

    Также дети авторитарных родителей в подростковом периоде легче поддаются плохому влиянию сверстников, поэтому подчиняют свое поведение их распоряжениям, привыкают обсуждать собственные проблемы с ними, а не вместе с родителями. Они ложно думают, что родители не обратят никакого внимания, никогда их не поймут, поэтому считают не нужным утруждать себя, если одинаково окажутся неправыми.

    Разочаровавшись в ожиданиях, они больше сближаются с компанией и отдаляются от родителей, протестуя их принципам, правилам и ценностям.

    В отношениях авторитарность синоним деспотизма, не исключая отношений родителей с ребенком. Авторитарность в воспитании это большая проблема, поскольку она оставляет свой отпечаток в формировании личности ребенка. Согласно статистике, от насилия в семьях, где процветает авторитарность родителей, больше страдают мальчики. К девочкам более лояльны авторитарные родители. Такие дети не уверены в личном успехе, у них невысокая самооценка, они менее стрессоустойчивые, неуравновешенны и нерешительны. Есть исследования, которые демонстрируют, что нерешительные дети не умеют социально адаптироваться, они редко инициируют с сверстниками какую-нибудь совместную деятельность, трудно заводят знакомства.

    Авторитарность в воспитании это отрицательный фактор, влияющий на то, что ребенок делается не любознательным, не может действовать спонтанно, импровизировать, не умеет отстаивать свое мнение, становится безответственным, поэтому часто слушает мнение старших себя лиц. У детей, воспитанных в авторитарности, формируется механизм внешнего контроля, что держится на чувстве вины и страхе перед наказанием, и когда угроза извне наказания пропадает, поведение ребенка делается антисоциальным.

    Авторитарность в отношениях полностью выключает духовную близость к детям, между родителями и детьми редко образовывается привязанность, что может привести к враждебности, настороженности и подозрительности к окружающим.

    Когда в отношениях кто-то из партнеров обладает авторитарностью, другой будет сильно страдать. Поэтому о полноценной семье, где между партнерами будет взаимное уважение, искренняя любовь, общение на равных, не может идти речь. Когда один из партнеров понимает, что второй страдает авторитарностью, он старается уйти от отношений, поскольку это только будет отравлять жизнь обоим, в дальнейшем он также не пожелает, чтобы дети воспитывались в тиранических условиях. Хотя бывают исключения, когда партнер занимает позицию жертвы, и живет так всю жизнь.

    Часто люди путают понятия авторитет и авторитарность, но между ними существенная разница. Авторитет – это форма влияния, приобретенная путем определенного поведения, мудрости, соблюдения определенных правил, этических норм и общественной морали. Авторитетные личности зарабатывают уважение независимо от личного мнения о добродетелях, что эму это уважение в итоге дает. Само слово авторитет произошло от лат. «auctoritas» и значит «влияние», «власть», авторитарные личности властвуют умами именно благодаря своей репутации.

    Авторитарность – это стиль поведения, при котором право власти провозглашается человеком самостоятельно. Человек, который априори имеет власть, способен стать авторитарным лидером, если не сумел адекватно справиться с той властью, что была ему дана. Поскольку определенная часть власти у человека уже имелась, то препятствовать её расширению будет очень трудно.

    Если коротко определить отличие понятий авторитет и авторитарность, то авторитет – это власть, которой окружающие люди наделяют человека сами, авторитарность – это власть, которую человек «выбивает» самостоятельно, заставляя окружающих послушанию. Авторитарность или просто наличие власти – не всегда значит авторитет, его нужно заслужить.

    Как развить авторитарность

    Принято считать большинством, что авторитарность – это отрицательная характеристика, но есть причины полагать, что положительный момент также в ней есть. При правильном построении поведения авторитарность помогает справиться руководителю с объемом информации, с подчиненными, различными обязанностями, однако авторитарность в воспитании это негативная тактика и как говорилось выше, отношения с ребенком не должны попадать под угрозу, поэтому в данном случае лучше ее не использовать. Однако, человек, истинно обладающий авторитарностью, является таковым везде.

    Если по определенным причинам человек посчитал нужным развить у себя авторитарность это его право, для этого он может воспользоваться определенным рекомендациям. Человек, который наделен авторитарностью, всегда уверен в себе. Ведь если бы он был неуверенным, то не сумел бы добиться власти, поэтому необходимо развивать самоуверенность. Желательно тренироваться перед зеркалом, проговаривая различные призывы, девизы, чтобы сразу увидеть, какую позу лучше занять, какой сделать взгляд. Внутренняя сила возрастает, если внешне человек выглядит уверенным. Окружающие сразу замечают походку, взгляд сильной личности, поэтому войдя в комнату, где уже есть другие люди, авторитарный человек ведет себя так, чтобы другие ощутили, что вся комната принадлежит лишь ему одному.

    Личность, которой присуща авторитарность, признает только самое ближайшее окружение, состоящее из подобных ей индивидов, однако не таких сильных, которые могут ее повредить. Он уважает этих «своих», а «чужих», (не подобных ему) он ненавидит. Несоответствие «стандартам» резко осуждается. Любое инакомыслие агрессивно пресекается.

    Нужно запомнить, что любые средства ради достижения цели хороши. Если придется для этого воспользоваться другими, значит надо так. Поэтому не нужно очень привязываться к людям, ведь они могут потом стать средством в достижениях целей.

    Чтобы вести себя, как авторитарная личность необходимо научиться взаимодействовать с окружающими по вертикальной схеме: «Если я говорю – ты слушаешь, не перебиваешь, не обсуждаешь, потом исполняешь». Такому воздействию легко поддаются дети и часто родители вынуждены прибегнуть к данному приёму, чтобы ребенок вовремя сделал положенное.

    Часто условия вынуждают родителей проявлять авторитарность, поэтому их позиция вынужденная. Так, мамы взваливают на одну себя множество дел, из-за которых пребывают в непрерывном стрессе, отчего нарастает напряжение и выливается в давлении на ребенка. Одинокие матери становятся авторитарными «волей судьбы», им никто не помогает, поэтому боясь самой не справиться с воспитанием ребенка, эти женщины превращаются в деспотов.

    Если руководитель желает быть в глазах подчиненных авторитарным, он может использовать некоторые способы. Например, ввести метод штрафных санкций, один из популярных способов гарантирования беспрекословного подчинения. Благодаря этим санкциям у подчиненных будет вырабатываться страх наказания, что станет отрицательным подкреплением не подчиняющегося поведения.

    При общении с подчиненными следует любой разговор заканчивать распоряжением. Оно может стать разнообразным – от просьбы сделать кофе, или заложить бумагу в принтер до распоряжения поехать на встречу, забрать документы. Это стоит делать, чтобы подчиненные не расслаблялись, не допускали мысли, будто просто можно перекинуться несколькими фразами с начальником. Нужно вырабатывать в себе командные интонации, отшлифовывать тона, чтобы одним тоном можно было передать абсолютную важность задачи. Голос должен быть крепким, уверенным, с нажимом. Распоряжения формулировать четко, кратко и ясно.

    Следует не давать другим решать важные решения, не делиться информацией, не спрашивать их совет или мнение. Лучше сесть, хорошенько обдумать все и категорически высказать свой вердикт: «Я решил – и так должно быть. К выполнению!».

    Личности, обладающие авторитарностью, являются приверженцами консерватизма, они следуют традициям. Их речи шаблонны, а поведение стереотипно, что заявляет о постоянстве. Авторитарный индивид считает себя победителем, поэтому он всегда настраивается на победу, не давая сомнениям прокрасться к своим мыслям. Поскольку мысли материальны, следует говорить самому себе: «я лучший», «я неповторимый», «я уверенный», «я сильный», «у меня есть власть, я смогу всё» и т.д. Безусловно, все мысли должны быть твердыми, положительными и быть направленными на то, чтобы стать независимым и властным человеком. Уверенность и гордость должны существовать не только в одной голове и оставаться мыслями, они должны проявляться в поступках.

    Автор: Практический психолог Ведмеш Н.А.

    Спикер Медико-психологического центра «ПсихоМед»

    Мы в телеграм! Подписывайтесь и узнавайте о новых публикациях первыми!

    Что происходит с движением #MeToo на Западе и сильно ли отстала Россия

    Автор фото, Getty Images

    Новая волна выступлений молодых россиянок с рассказами в соцсетях о пережитом абьюзе, насилии и домогательствах подняла, среди прочего, и вопрос о том, насколько происходящие в российском обществе процессы отстают по времени от аналогичных событий в западных странах.

    Русская служба Би-би-си поговорила с исследователями гендерных проблем из США, Британии и Франции о том, действительно ли на Западе уже победила «новая этика», новые правила, ведущие к смене старых норм поведения и отношения к вещам, которые раньше либо считались нормой, либо их было не принято замечать.

    Итак, далеко ли ушли от России страны Запада?

    США: многое ли изменилось за 30 лет?

    «Отношение к проблеме харрасмента в США очень далеко от того, чтобы называться однородным или однозначно негативным, — говорит социолог Анастасия Кальк, сотрудница центра Трансрегиональных демократических исследований университета Новая школа (Нью-Йорк). — Как и во многих других странах, включая Россию, вопросы гендерного насилия и сексуального харассмента вызывают бурные споры и раскол на два враждующих лагеря: на одной стороне политического спектра находятся те, кто считает важным озвучивать данные проблемы и их масштабы и разрабатывать практические способы их решения, на другой — те, кто считает, что действия первых авторитарны, недемократичны и политически вредны».

    «Есть довольно серьезный контингент, в основном среди консерваторов, которые считают, что [говорящие о проблеме харассмента] люди перегибают палку, что это уже нарушение демократических норм», — объясняет славист, профессор Нью-Йоркского университета Элиот Боренштейн.

    По мнению Кальк, именно мнение этой группы остается доминирующим и определяет современную американскую политику, как бы сильно она сама ни заставляла общество поверить в обратное.

    В качестве самых ярких примеров эксперты упоминают утверждение в 2018 году Бретта Кавано членом Верховного суда США — высшей инстанции в правовой системе США, — несмотря на обвинения его в насилии и домогательствах, в том числе в изнасиловании 36 лет назад Кристин Блази Форд, ныне профессора университета Пало-Альто.

    «Часть населения была в ужасе, но другая часть, которая была у власти, смогла защитить Кавано. Много говорят о том, что женщины, которые выступают с обвинениями, на этом спекулируют, что они просто хотят внимания — но это точно не то внимание, которого можно хотеть. Что теперь? Кристин Блази Форд до сих пор приходится нанимать охрану, потому что в ее адрес постоянно поступают угрозы убийства и изнасилования. А Бретт Кавано теперь сидит в Верховном суде и прекрасно себя чувствует, решает судьбу нашего государства», — рассуждает Боренштейн.

    Разговор о харассменте как о дискриминации по признаку пола в Соединенных Штатах возник в 1970-е годы, когда женщины стали массово выходить на работу, объясняет социолог и профессор университета Западного Мичигана Елена Гапова: «И тогда в попытках объяснить, что происходит, и вводится концепция патриархата, мужской власти, права всех мужчин над всеми женщинами».

    Осмысление проблемы домогательств прежде всего связано с научной работой и затем книгой ученой и активистки Кэтрин Маккиннон (1979 г.), в которой она доказывала, что харассмент и объективация женщин — не личная неприятность, а дискриминационная практика.

    Как указывают авторы статьи The Transformation of Sexual Harassment From a Private Trouble into a Public Issue («Превращение сексуальных домогательств из частной проблемы в общественную повестку»), вышедшей еще в 1986 году, первое обсуждение харассмента в СМИ (без использования этого термина) произошло в 1972-м, когда в журнале Time вышла статья «Девушки в офисе», основанная на устных рассказах женщин, работающих на низших административных должностях (секретарш и ассистенток), об их отношениях с начальниками.

    Автор фото, Getty Images

    Подпись к фото,

    В марте этого года голливудского продюсера Харви Вайнштейна приговорили к 23 годам тюремного заключения. Именно после публичных обвинений в его адрес стало набирать обороты международное движение жертв сексуальных домогательств #MeToo

    Согласно статье, первое судебное дело о харассменте в США, дошедшее до стадии приговора, случилось в 1974 году (суд не счел домогательства дискриминацией, однако позже решение пересмотрели). При этом ни публикации в СМИ, ни конкретные редкие судебные дела не обсуждались массово и не попадали в национальную повестку.

    В качестве одного из ключевых легальных прецедентов Елена Гапова и Анастасия Кальк называют дело Аниты Хилл 1991 года. Чернокожая женщина-юрист обвинила судью Кларенса Томаса в сексуальных домогательствах на рабочем месте, однако после разбирательств Томас был оправдан и назначен на пожизненный пост верховного судьи.

    «Многое ли изменилось в отношении общества к насилию над женщинами за 30 лет? Случай Кавано и его прямое сходство со случаем Томаса демонстрирует, что общий консенсус в вопросах харассмента находится далеко не на стороне феминисток», — резюмирует Кальк.

    «Есть две составляющих: одна — это законодательство и судебные процессы, другая — общественное мнение. В плане судебных процессов на самом деле мало что изменилось. Это тип дел, доказывать которые довольно трудно, — говорит Элиот Боренштейн. — В сфере общественного мнения — да, как только обвиняют в харассменте, уже всё — на тебя уже повесили клеймо, от которого отделаться довольно сложно, но все-таки некоторые звезды уже стали возвращаться в обычную сферу».

    В качестве примеров собеседники Би-би-си приводят создателя мультсериала «Рик и Морти» Дэна Хармона, публично извинившегося в собственном подкасте за домогательства в отношении коллеги (никаких последствий для карьеры продюсера не последовало), а также женщину-профессора Нью-Йоркского университета, философа Авитал Роннел — ее обвинил в сексуальных домогательствах один из аспирантов.

    Почти сразу в защиту Роннел выступили мировые звезды философии, включая Славоя Жижека и феминистку Джудит Батлер. Университет провел собственное расследование длиной почти в год и признал обвинение обоснованным. В результате преподавательницу отстранили на год, однако осенью 2019 года, несмотря на протесты студентов, она вернулась на рабочее место.

    Среди последних дел, разделивших американское общество, — обвинение кандидата в президенты от демократической партии Джо Байдена в насильственных действиях сексуального характера в 1993 году по отношению к своей подчиненной Таре Рэйд.

    Спикер Палаты представителей Конгресса Нэнси Пелоси (тоже политик-демократ, как и Байден), которая поддерживала и поддерживает движение #MeToo, заявила СМИ, что удовлетворена заверениями Байдена о том, что он никакого насилия не совершал. Кандидат в президенты продолжает свою предвыборную кампанию.

    Франция: волны #MeToo пока не размыли старых норм

    Движение #MeToo во Франции приняло достаточно специфическую форму, объясняет социолог, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, французская писательница Лор Мюра. По словам исследовательницы, изначально она предполагала, что движение в принципе не получит развития в стране — в силу культурных особенностей.

    Во Франции исторически существует культ «французской галантности», учтивости по отношению к женщинам и культуры «обольщения». «Определенные культурные коды, которые я и другие историки воспринимаем как своего рода ширму, за которой на деле скрывается мужское господство, пользуясь термином философа Пьера Бурдье», — говорит Мюра.

    Автор фото, Getty Images

    Подпись к фото,

    Французские феминистки протестуют против назначения в новое правительство Жеральда Дарманена, обвиненного в изнасиловании, и Эрика Дюпона-Моретти, критиковавшего движение #MeToo

    На деле это мягкий способ доминирования, считает социолог: «Теория галантности и культуры соблазнения, очень важные в культурном смысле, позволяют мужчинам вести себя вольнее и беспардоннее, чем следовало бы».

    У движения #MeToo во Франции было несколько волн. Осенью 2017 года французская журналистка Сандра Мюлле, живущая в Нью-Йорке, запустила хэштег #balancetonporc. Буквально это можно перевести как «сдай свою свинью», а также как «сдай насильника» или «расскажи о его свинствах» — критики акции, в частности, упрекали Мюлле за грубый выбор слов.

    В январе 2018 года около ста французских публичных личностей, включая актрису Катрин Денев, подписали открытое письмо в защиту «права» мужчин приставать к женщинам.

    «Насилие — это преступление, но попытка соблазнения, даже настойчивая и грубая — не преступление, — заявляли авторы письма. — Мужчины были вынуждены отказаться от своей работы только из-за того, что дотронулись до чьей-то коленки или попытались кого-то поцеловать».

    Это вызвало новую волну кампании #MeToo, говорит социолог Лор Мюра: многие женщины сочли письмо настолько возмутительным, нелепым и старомодным, что это перезапустило разговор о сексуальном насилии и харассменте во Франции.

    Сама Катрин Денев позже извинилась и уточнила, что, отстаивая свободу флирта, не хотела задеть чувства людей, пострадавших от насилия.

    Осенью журналистка Сандра Мюлле, запустившая хэштег #balancetonporc, проиграла дело о клевете — на нее подал в суд ее бывший начальник, которого она обвинила в «Твиттере» в домогательствах. Суд приговорил ее к штрафу в 20 тысяч евро. Мюлле заявила, что подаст апелляцию.

    Сразу несколько скандалов оказались связаны со сферой искусства. В ноябре 2019 года актриса Адель Энель рассказала, что в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет она была объектом постоянных домогательств со стороны режиссера Кристофа Ружжиа, снявшего ее дебютный фильм. Факт некорректного поведения подтвердили десятки человек, работавших на съемочной площадке, однако сам режиссер, признав, что он сделал ряд «ошибок», отрицал принуждение.

    В начале 2020 года полиция открыла дело против 83-летнего писателя Габриэля Мацнева по факту сексуальной связи с 13-14-летними девочками в 1970-80-е годы.

    Сам автор никогда не скрывал того, что у него были отношения с несовершеннолетними и описывал это в своих текстах, однако жертвам, чтобы заявить о себе, потребовались десятки лет. Одна из них, Ванесса Спрингора, написала об этом книгу «Согласие».

    Новый виток дискуссии о насилии и злоупотреблении властью в искусстве и безнаказанности начался в феврале 2020 года, когда Роман Полански в феврале 2020-го получил сразу три премии «Сезар» (считающейся французским «Оскаром»), в том числе как лучший режиссер — несмотря на обвинения в насилии в прошлом. (Полански ранее признал себя виновным в незаконной половой связи с 13-летней девочкой-моделью в 1970-е годы.)

    В июле 2020-го волна свидетельств девушек о пережитом в детстве и ранней юности насилии захлестнула Корсику — один из самых патриархальных регионов Франции. Рассказы публиковались под хэштегом #IwasCorsica, в некоторых из них речь шла в том числе о пережитом инцесте.

    Однако несмотря на все новые и новые свидетельства актуальности проблемы, отношение французов к #MeToo, по словам социолога Лор Мюра, остается настороженным, без энтузиазма. Это отторжение связано в том числе со страхом американизации — часть общества воспринимает его, равно как и движение Black Lives Matter, именно как американское влияние.

    Говорить о победе феминизма во Франции невозможно хотя бы потому, объясняет Мюра, что две недели назад в стране было сформировано новое правительство, главой МВД в котором стал Жеральд Дарманен — несмотря на то, что он сейчас проходит подозреваемым в деле о сексуальном насилии 2009 года.

    Сам Дармаден настаивает, что секс с обвинившей его женщиной был добровольным. Президент Макрон отдельно подвергся критике после заявления, что он поговорил Дармаденом «по-мужски» и доверяет ему.

    Министра юстиции в новом правительстве Эрика Дюпон-Моретти активистки тоже обвиняют в антифеминистских настроениях — в силу того, что он в 2018 году критически высказывался о движении #MeToo.

    «Два министра, внутренних дел и юстиции, которые играют важную роль в делах о насилии, открыто против #MeToo. Это красноречивый сигнал», — рассуждает Лор Мюра.

    Британия: #MeToo только для привилегированных женщин?

    «Громких случаев, как в США, в Великобритании было меньше, — говорит Марина Юсупова, социолог и гендерная исследовательница из Ньюкаслского университета. — При этом компании стали очень беспокоиться из-за проблемы харассмента. Раньше жертвам сексуальных домогательств на работе предлагали обращаться в полицию. Сейчас компании берут инициативу на себя, создают свои программы, тренинги, регламент».

    В 2017 году Би-би-си отстранила от работы спортивного комментатора Джорджа Райли, после того как минимум восемь женщин пожаловались на домогательства с его стороны.

    При этом руководство компании сильно критиковали за то, как шло расследование: даже после того как женщины обратились с официальными жалобами, Райли продолжал работать в прямом эфире как минимум неделю. Журналист окончательно покинул корпорацию спустя полгода — до окончания расследования.

    Полтора года Би-би-си публично не комментировала произошедшее и ход внутреннего расследования. Лишь в апреле 2019-го официальный представитель компании заявил в связи с этим делом: «…Мы очень серьезно относимся к проявлениям харассмента, тщательно изучаем их и предпринимаем необходимые меры».

    Автор фото, Getty Images

    Подпись к фото,

    Отвечая на обвинения в харассменте, лорд Эндрю Стоун заявил: тот факт, что он схватил за руку коллегу, является «выражением и признанием взаимосвязанности всего человечества»

    В 2018-м году после нескольких жалоб в адрес членов Лейбористской партии руководство подготовило и опубликовало отчет, в котором содержалась информация о 43 случаях домогательств — все свидетельства были анонимными.

    После этого член парламента от лейбористов Джон Вудкок был обвинен в том, что между 2014 и 2016 годами слал неуместные сообщения одной из подчиненных. Он вскоре покинул партию, утверждая, что сделал это из-за того, что руководство отказалось привлечь к расследованию независимых специалистов.

    Спустя год — в марте 2019-го — партия объявила о принятии новой политики в отношении харассмента, частью которой стало обязательное привлечение независимых расследователей.

    В октябре 2019-го из партии был исключен лорд Эндрю Стоун — после того как две женщины обвинили его в том, что он хватал их за руку и позволял себе сексистские заявления. В июне этого года с обвинениями в его адрес выступили еще две женщины.

    Сам Стоун отрицает, что позволял себе непристойное поведение. Парламентский комитет предписал ему пройти курсы по коррекции поведения и пригрозил новыми санкциями том в случае, если Стоун продолжит себя вести неподобающим образом.

    В 2018 году газета Daily Telegraph опубликовала расследование под заголовком «Секс-скандал, о котором нельзя рассказывать»: в статье говорилось о случаях харассмента и дискриминации по расовому признаку в отношении подчиненных со стороны влиятельного бизнесмена. Имя его при этом не называлось, так как суд запретил журналистам это делать.

    В итоге имя бизнесмена назвал, пользуясь парламентской привилегией, один из членов Палаты лордов. Им оказался британский миллиардер сэр Филипп Грин, председатель правления группы Arcadia и владелец бренда Topshop.

    Грин все обвинения отрицал. Несколько членов парламента выступили за лишение Грина рыцарского звания, однако в итоге никаких последствий для него публикация не имела.

    «Важно то, как быстро эти «местные британские истории» были забыты. Обсуждая #MeToo в Британии, мы продолжаем концентрироваться на примерах скандалов вокруг Голливуда, Вайнштейна и других американских примерах», — говорит Шан Брук, исследовательница, занимающаяся гендерным проблемами в Институте изучения интернета Оксфордского университета.

    «Это частично можно связать с тем, что британская юридическая система не позволяет при судебных расследованиях разглашать детали обвинений. А без деталей трудно поверить в реальность историй, и они легко забываются. В США даже юрист Вайнштейна во время судебного расследования дал интервью New York Times», — добавляет она.

    «Если вы пойдете поговорить [о столкновении с харассментом] к вашему менеджеру или заведующему кафедрой, вы можете быть уверены, что к вашим словам отнесутся серьезно. Неизвестно, какие будут последствия и чем это кончится для вас и для другого — вполне реально, что для вас это может кончиться плохо, потому что есть личностный фактор и не все люди прогрессивно настроены, но к вашим словам отнесутся серьезно, это точно», — уверена Марина Юсупова.

    При этом в Британии действует Европейская конвенция по правам человека, одна из статей которой гарантирует людям право на уважение частной жизни, поэтому, объясняет Юсупова, «меры не совсем драконовские — если у вас случилась любовь на работе, вы можете пойти в отдел кадров и пройти процедуру, где будет комиссия или специалист, которые ваш случай зафиксируют и одобрят».

    По мнению Шан Брук, хотя движение #MeToo выявило структурное гендерное неравенство и показало, что сексизм и сексуальные домогательства стали частью властных структур, эти структуры продолжают существовать.

    Кроме того, по ее словам, фактически движение защищает только белых женщин: «Если ты не привилегированная женщина, если ты из рабочего класса или этнического меньшинства, то меньше вероятность, что о тебе напишут в газетах».

    По ее словам, у некоторых британцев #MeToo вызывает отторжение, потому что ассоциируется с американским культурным влиянием: «В результате в стране появились другие организации — например, Sisters Uncut, которая борется против разных форм эксплуатации женщин. В отличие от #MeToo, ее активисты сосредоточены на защите женщин из бедных семей».

    Авторитарные родители

    Татьяна Ткачук: «Я всегда очень нервничаю, когда затрагивают тему властных родителей. Моя мать пыталась обвить мою шею крепкими материнскими объятиями с самого моего рождения. Я сумела вырваться в 18 лет, но до сих пор, а мне уже 36, она приходит ко мне домой и без стеснения заглядывает в мой холодильник, говорит, как я должна переставить мебель, с кем встречаться, а с кем нет…».

    Какими становятся дети авторитарных родителей? И наше ли личное дело, как именно нам воспитывать детей?

    Гости студии сегодня – семейный психолог Марина Берковская и профессор Павел Семенович Гуревич, руководитель Института психоанализа и социального управления.


    У авторитарности родителей, о которой мы сегодня будем говорить, очень много личин. И я хочу начать с попытки портрета. Как они выглядят, авторитарные родители, как они ведут себя, и как их узнать? Как тем людям, которые будут нас слушать, понять, что они росли в семье авторитарных родителей, или что они сами являются авторитарными родителями? Павел Семенович…


    Павел Гуревич: Можно назвать несколько признаков авторитарного родителя. Во-первых, авторитарный родитель воспринимает ребенка как маленького взрослого. То есть, между ребенком и родителем отсутствует возрастная грань. Я сразу приведу пример, связанный с наблюдениями. Вот стоит молодая, ухоженная женщина, а рядом с ней — мальчик, он держит воздушный шарик. Шарик неожиданно лопнул. Ребенок стал плакать. Мама сказала: «Ну что ты разрыдался?!.. Подумаешь — шарик…». Можно сказать, что эта женщина авторитарна, в известном смысле. Потому что первый признак авторитарной личности в том, что она выстраивает пропасть между собою и ребенком, обнаруживая полную глухоту к его эмоциональному миру. Он — другой. Для него лопнувший шарик – это жизненная катастрофа. Для нее – это мелочь. Вот это первый признак, очевидно.

    Ну, другой признак – это постоянный контроль над поведением ребенка, вечные нотации, то есть вразумления, агрессивная моральность: «Вот ты не туда пошел, не так сделал… Это недостойный поступок!». Наверное, вот такой в целом портрет, который мы дополним, очевидно.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Павел Семенович. Марина, каковы ваши наблюдения?


    Марина Берковская: С одной стороны, эмоциональная глухота к возрасту ребенка, к его ценностям. С другой стороны, вот для меня признак авторитарных родителей – даже если мама сладкая-пресладкая, нежная-пренежная, это обращение к тому, что «ты мне должен, потому что я – мать». «Ты мне должен звонить каждые полчаса». «Мама, но почему?!..». «Я – твоя мать! Я волнуюсь».


    Татьяна Ткачук: Ну, в общем, такой узнаваемый и не очень приятный портрет. Я, может быть, еще чуть-чуть добавлю. Один из американских психологов еще 30 лет назад выделил 4 параметра изменения родительского поведения, которые влияют на формирование тех или иных черт ребенка. Это — родительский контроль (который Павел Семенович уже упомянул), родительские требования, способы общения с детьми в процессе воспитания и эмоциональная поддержка.

    Павел Семенович, из того, что еще не сказали в начале программы, как выглядят эти параметры у авторитарных родителей?


    Павел Гуревич: Ну, во-первых, я хотел бы еще один штрих дополнить к этому портрету, ссылаясь на работу Фромма. Вообще, понятие «авторитарный родитель» появилось после выхода в свет работы Теодора Адорно, известного психоаналитика, «Авторитарная личность». Потом это понятие стали использовать все выходцы из Франкфуртской школы, в том числе и Эрих Фромм. Вот Эрих Фромм добавляет еще одну черту авторитарного родителя – это «человек-собственник». То есть, он рассматривает ребенка как свою собственность.


    Татьяна Ткачук: И сразу — вопрос, Павел Семенович. Он всегда себе отдает в этом отчет, этот авторитарный родитель, или это может быть подсознательно? Он сам понимает, что он рассматривает ребенка как собственность?


    Павел Гуревич: Ну, очевидно, да. Потому что, скажем, из клинической практики я могу привести такой пример. Молодая женщина, она училась в то время на четвертом курсе Института международных отношений. Отец – доктор психологических наук. Семья благополучная, у них собственный бизнес. Девочка Ксюша, ну, молодая женщина, говорит: «Папа, я хотела бы иметь свой бизнес. Я хочу открыть кафе». Он говорит: «Нет, ты будешь участвовать в моем бизнесе». Она говорит: «Почему? Я хочу попробовать свои силы в самостоятельном бизнесе». И тут у него с уст срывается хорошая фраза, он говорит: «Я для себя тебя родил!». Вот это и есть, наверное, ответ на вопрос. Авторитарный человек всегда убежден в том, что он родил ребенка не для самостоятельной, автономной жизни, а для себя, это его собственность. Поэтому он и авторитарен.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Павел Семенович.

    И сразу, чтобы нам этот вопрос снять… Знаю, что многие сторонники патриархального воспитания путают родителей авторитарных и авторитетных. То есть, ты пытаешься с ними говорить об авторитарности — и начинают звучать реплики о том, что «родитель должен быть неприкасаемым авторитетом для своего ребенка». Так вот, у авторитетных родителей вырастают в итоге инициативные, добрые и общительные дети (притом, что нелепые детские капризы могут в таких семьях пресекаться довольно жестко). А вот портрет детей авторитарных родителей мы в течение сегодняшней передачи постараемся дать достаточно подробно и полно.

    Марина, как бы вы сформулировали разницу между родителем авторитетным и родителем авторитарным?


    Марина Берковская: Ну, для меня авторитетный родитель, так же как и авторитетный человек, — это человек, которого есть за что уважать, а не только за тот факт, что «он – мать моя». То есть, это тот человек, которого мне есть за что уважать, чье мнение мне важно и интересно, в чьей компетентности я абсолютно убеждена, и которым я горжусь.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина. Но это довольно сложная формулировка. Потому что если ребенку 3 года, то он не очень понимает, есть ли у него объективные основания уважать свою, например, маму по каким-то причинам, кроме того, что она – его мама. То есть, это для более старшего ребенка хорошо.

    Я попрошу Павла Семеновича ответить на тот же вопрос.


    Павел Гуревич: Вы знаете, различия между этими понятиями «авторитетный» и «авторитарный» как раз есть в работе Фромма. Он специально на этом останавливается, потому что корень один, а смысл разный. Вот вы говорите о том, что ребенок недостаточно зрел для того, чтобы судить: мама достаточно авторитетная, или просто она такая (говоря нашим языком) авторитарная? Но тогда можно сказать, что этот ребенок идеализирует маму. Вот авторитарную маму никто не идеализирует, а авторитетную маму… «Моя мама самая красивая! Она самая умная!», — это, в детском понимании, и есть авторитет. А вот как мы тут уже говорим, что если это просто «я – мама, а ты должен меня слушаться во всем»… Знаете, вот когда приходит мама и говорит: «У меня к вам, как к психоаналитику, такой запрос. Сделайте так, чтобы меня ребенок всегда слушался». И мы говорим: «Вы только вдумайтесь, что вы говорите! Вы, наверное, имеете в виду, чтобы он был более послушным. А если он будет вас всегда слушаться, то что это будет за ребенок?.. Вы тогда не удивляйтесь, когда он в 20-30 лет приведет девушку и скажет: «Мама, можно мне на ней жениться?». Потому что вы его приучили к тому, что у него не может быть самостоятельных решений, самостоятельных эмоций». Вот, я думаю, примерно такое различие.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Павел Семенович. Марина, вы хотели что-то добавить?


    Марина Берковская: В принципе, для маленького ребенка мама – это мать-Вселенная, она не то что самая лучшая, а она – весь мир. Она изначально для него авторитетна, потому что это – мама. И если она своими замечаниями, предложениями, комментариями и даже достаточно жесткими указаниями… и эти указания каждый раз подтверждают ее правоту, то дальше вот эта ее авторитетность «матери-Вселенной» перейдет в авторитет человека, которого уже взрослый ребенок, и вовсе взрослый человек уважает. А если она кричит круглые сутки по всем поводам: «Не делай! Не ходи! Положи! Поставь! Я – мать! Ты должен…», — очень быстро вот этот авторитет, с которым ребенок рождается, «мать- Вселенная», «мать прекрасна», очень быстро закончится.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина.

    И еще два базовых проявления родительской авторитарности, которых мы уже частично касались сегодня, но я хочу отдельно о них поговорить, — это гиперопека и гиперконтроль. Позвольте вас спросить: а что, собственно, с точки зрения родителя, в том плохого? Родители ведь руководствуются самыми благими намерениями! Они старше, опытнее, и значит – они лучше знают, как будет хорошо для их ребенка. Более того – они всеми фибрами души страхуют своего ребенка от ошибок и необдуманных шагов. Плюс ко всему – такие родители стремятся выработать у ребенка дисциплинированность, которая наверняка ребенку пригодится в последующей жизни. «А самостоятельным он еще побыть успеет, у него все впереди…». Я думаю, мотивы очень узнаваемые. В чем, собственно, страшная сила такой родительской позиции? Павел Семенович…


    Павел Гуревич: Ну, видите ли, в разных культурах существуют разные представления о том, как ребенка воспитывать. Например, англичане воспитывают ребенка очень жестко, безэмоционально, безлюбовно. Они считают, что только так можно создать некий тип среднего англичанина и приучить его к взрослой жизни. В Японии первые пять лет ребенку разрешают делать абсолютно все – валяться в грязи, хулиганить… А после пяти лет начинается жесткая гиперопека. И тогда уже из него делают стопроцентного японца.

    Но вот в чем все-таки ущербность постоянного контроля? Может быть, это было бы не так скверно, если бы мама понимала чувства ребенка. На Ялтинской конференции, на которой я недавно был, очень много французский коллега говорил о том, как во Франции понимают вот эту авторитарность в семье. Ну, так как общий пафос французского психоанализа заключается в том, что семья вообще диктаторская по определению, ребенок не должен воспитываться в семье, семья себя изживает, то они говорят о том, что «почему семья плоха? — потому что она навязывает ребенку гастрономические вкусы. Она заранее ему говорит: «Это вкусно. У нас так принято». А ребенок не понимает этого, потому что его насильно приучают делать то, что принято во взрослой культуре.

    Поэтому при внешней, казалось бы, полезности контроля, наставничества… А как ребенка еще воспитывать, если ему не указывать: это плохо, это хорошо? И есть только одно условие: понимать чувства ребенка. Он не является маленьким взрослым, он – совершенно другое существо. И когда я читаю курс лекций по детскому психоанализу, то я начинаю с этой мысли: «Это не просто маленький взрослый, а это человек другой планеты. Он совершенно иначе воспринимает жизнь». И если мама это учитывает, то тогда – дай Бог, флаг ей в руки, пусть она и ведет его на поводке. Но лучше этого не делать. Лучше – давать ребенку возможности развиваться самостоятельно и стать автономной личностью.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Павел Семенович. Марина, у вас очень много клиентов, и вы мне до эфира сказали о том, что каждый день по три-четыре человека приходят вот с той проблемой, которую мы сегодня обсуждаем в эфире. И я так предполагаю, что, наверное, часть из этих родителей примерно такие аргументы вам и выкладывают, как психотерапевту: «А что, собственно, плохого и неправильного в том, что я делаю? Я же лучше знаю, как ему будет лучше, моему ребенку. Я страхую от ошибок. А он еще маленький, он не понимает». И так маленьким ребенок может оставаться и в 20, и в 30, и в 40 лет… И примеров таких сколько угодно. На ваш взгляд, в чем ужас вот этой гиперопеки и гиперконтроля? Все-таки недаром там частица «гипер-» присутствует.


    Марина Берковская: Я не занимаюсь детской психологией, поэтому ко мне в основном приходят взрослые люди. А, как известно, с чем бы клиент к психотерапевту ни пришел, все равно мы будем заниматься его родителями. Все мы родом из детства, более того, из предыдущих поколений. Вот это «я о нем забочусь», «я жизнь готова отдать» — действительно, любая мать готова отдать за своего ребенка жизнь, — «я всю свою жизнь ему отдаю, только бы он был счастлив»… Вот хорошо, если как отец вот этой клиентки Павла Семеновича, который четко формулирует: «Я ее себе родил». Мало кто так формулирует. Обычно это называется: «Вся моя жизнь принадлежит ему! Я живу ради него! Я все ради него готова сделать, чтобы он был счастлив!». Перевод на язык прямого послания, то есть прямой смысл этого текста: «Я хочу быть счастливой! А я буду счастлива, когда мой ребенок будет таким, таким и таким, — и тогда я буду счастлива!». А если он будет счастлив не так, а тем способом, который меня страшно беспокоит, и у меня от его счастья инфаркт вообще будет, то тогда, я точно знаю, это он не счастлив, он просто не понимает, в чем его счастье…


    Татьяна Ткачук: «И я ему это объясню».


    Марина Берковская: Да. А если он упорно не будет понимать, то я тут немножечко заболею, искренне совершенно, и он будет понимать, что он меня в гроб вгоняет, а я – мать, я волнуюсь.


    Татьяна Ткачук: Марина, скажите, пожалуйста, вот сейчас невольно у нас в эфире так получается, что мы говорим «авторитарные родители», но все чаще упоминаем все-таки в этом контексте мать. Действительно ли практика показывает, что чаще в семьях бывает авторитарная мать, чем авторитарный отец?


    Марина Берковская: У нас уже есть несколько поколений вообще «безпапных». У нас либо папы нет как класса, либо «а кто его спрашивает?», либо папа в вечном поле – может быть, в командировке, а может быть, в алкоголизме.


    Татьяна Ткачук: Павел Семенович, скажите, а вот такой тип авторитарного отца, который все-таки порой встречается: отец, который привык, что за столом, когда он начинает говорить, все умолкают, он должен договорить свою речь до конца, независимо от того, насколько она интересна, эта речь, и вообще, насколько она актуальна, к месту, ко времени и так далее, — это совсем уже отмирающий элемент семьи? Действительно, как Марина говорит, поколение выросло без отцов. И что, если можно так сказать с точки зрения психоаналитика, страшнее – авторитарная мать или авторитарный отец?


    Павел Гуревич: Как говорил товарищ Сталин, оба уклона плохи – и левый, и правый (смеется). Вы знаете, вот классическая ситуация, которая прорабатывалась в психоанализе и классиками, — это авторитарный отец и покорная, робкая, пассивная, жертвенная мама. Которая тоже привязывает к себе ребенка, но другим способом. Потому что вот Фромм пишет о том, кто является авторитарной мамой – та женщина, которая властная, которая страдает собственническими инстинктами. Она считает, что ребенок – это ее собственность. А это неверно. Потому что, на самом деле, она не способна к тому, чтобы отпустить ребенка в самостоятельное плавание. И есть женщина мазохистского типа, которая говорит: «Я так тебя любила, я столько жертв понесла из-за тебя, а ты такой неблагодарный!». Это классическая ситуация, которая может иллюстрировать жизнь классиков самих. Скажем, у Фрейда была такая покорная мама и авторитарный отец. Но, видимо, действительно, этот тип не ушел, а просто ретушировался в силу того, что семья приобрела другой облик сейчас, ну, папа – это фигура приходящая… Даже французский психоаналитик говорил, что во Франции (мы не берем нашу действительность) в основном дети живут с мамой, а папа, он живет в так называемой «смешанной» семье, переструктурированной. То есть, он воспитывает чужого ребенка, а его ребенка воспитывает другая мама. Вот уже нет этого классического треугольника: авторитарный отец, жертвенная мама и бедный, невротичный ребенок. Сейчас все гораздо сложнее. И, наверное, чаще такой авторитарной фигурой выступает мама, я так думаю, судя по клинической практике.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Павел Семенович.

    На мой взгляд, одно из самых страшных проявлений такого родительского поведения – это то, с чего мы начали программу, то есть это избегание душевной близости со своими детьми. Манера держать ребенка на расстоянии. Скуповатость на похвалы, немногословность. Получается тогда, что немалая часть клиентов психотерапевтов – это дети авторитарных родителей? Приходят с одним, а вы за их проблемами вычисляете, что там стоят авторитарные родители, это так?


    Марина Берковская: Ну, в общем-то, все клиенты, приходящие к психотерапевту, они чьи-то дети, и мы до этого доберемся. Но вот очень важно то, что сказал Павел Семенович. Авторитарность матери не обязательно выступает в виде жесткого диктата. Поскольку (Павел Семенович тоже подтвердит) у нас папа становится фигурой несколько эфемерной в современной семье, то мама, она тянет на место… она пытается сама для себя (это подсознательно, злодеев нет)… она так выворачивает ситуацию, что она пытается нагрузить виной не отсутствующего мужа, которого либо нет, либо он не реагирует, а сына или дочь. И вот эта «мать-жертва» — вот это менее классический стиль авторитарной матери. Мать, убивающая своей святостью, — это еще тяжелее. Потому что это навешивает жуткую совершенно вину на ребенка, который уже давно не ребенок. А у нас сейчас наблюдается такая тенденция (социолог, скорее, это объяснит), такая детоцентрическая культура… Не то, что у нас детей особенно любят – упаси Бог! – но ребенок выставляется как оправдание всего: «Я – мать. У меня дети. Я им все отдаю». И дальше человек может нарушать все, что угодно, делать все, что угодно: «Это – ребенок. Это ради ребенка!». И вот это уже не живой ребенок, который вырос в живого человека…


    Татьяна Ткачук: А некий символ.


    Марина Берковская: …вот некий символ, ради которого творится зло, нарушения, просто жестокий, насильственный диктат. Это прикрывается очень красиво: «Это – ребенок. Ради него!». А этот несчастный ребенок, он всю жизнь виноват во всем. Естественно, он переносит это и на своих детей. Святость немножко пора снять с материнства. Родительство – это нормальная часть жизни.


    Татьяна Ткачук: Короткий вопрос задам вам обоим. Павел Семенович, может ли психотерапевт достучаться до авторитарной матери и объяснить ей, что происходит, и рассчитывать, что его услышат, и что-то изменится? Или это практически нереальная задача?


    Павел Гуревич: Нет, задача эта реальная. Но ведь в практике бывает по-разному. В одном случае, вам каким-то образом, в силу длительной работы удается изменить семейную ситуацию. Это делается не только путем рассуждения. В данном случае это работа психолога-консультанта. А психоаналитик работает тоньше, потому что он налаживает контакт с бессознательным. Поэтому иногда после сеансов происходит какой-то сдвиг, ну, если не в сознании, то в бессознательном ощущении своей роли. Поэтому можно сказать, что иногда удается, а иногда – нет.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Павел Семенович. Марина, каковы ваши наблюдения?


    Марина Берковская: Убедить практически невозможно. Но, работая на тонких, глубинных механизмах, удается изменить систему, упорядочить ее изнутри так, что авторитарный родитель, пребывая в состоянии своей правоты, совершенно изменит свое поведение.


    Татьяна Ткачук: Спасибо.

    «Мой дом – моя крепость», — считают многие родители, и не позволяют никому вмешиваться в процесс воспитания детей. Безапелляционность суждений, прохлада в отношениях с сыном или дочерью, непозволительность сомнений и система приказов и контроля – это та атмосфера, в которой вырастают безвольные и тяжелые в общении люди. Сталкиваясь с ними на работе или в дружбе, мы порой не догадываемся, почему они таковы.

    И вот как раз сейчас мне хочется более подробно поговорить о том, какие же дети вырастают в семьях авторитарных родителей. Психологи видят результаты такого воспитания: дети авторитарных родителей – слушайте внимательно! – становятся раздражительными, склонными к конфликтам людьми. Они не умеют принимать самостоятельных решений. Они замкнуты и, как правило, одиноки. Часто они «убегают» в любого рода зависимость – от игровой до наркотической. Среди них много беспризорников и даже самоубийц – это уже статистика. Мне кажется, что вот эти данные нужно и публиковать почаще, и пропагандировать, потому что все-таки есть еще иллюзия у людей на тему о том, что это какая невинная достаточно штука – авторитарное воспитание, и что это личное дело каждого родителя: что там происходит за закрытыми дверьми его дома.

    Как все-таки появляются, как они рождаются эти авторитарные родители? И почему они выбирают такой стиль воспитания собственных детей? То есть, где истоки, в чем корни этого явления, которое мне представляется очень страшным? Павел Семенович…


    Павел Гуревич: Ну, дело в том, что существует такое понятие «социальная трансляция». Можно проследить жизнь нескольких поколений, где авторитарная бабушка воспитала авторитарную маму, авторитарная мама воспитывает авторитарную дочь, а потом – внучку и так далее. То есть, существуют определенные представления в культуре, как нужно воспитывать ребенка (о чем я немножко сказал). Если мы возьмем, допустим, немецкую семью, то там безоговорочно существует жесткое воспитание порядка. Вот я как-то летом наблюдал: отец и дочка на велосипеде подъехали к озеру. И я их видел каждое утро – после пробежки тоже приходил к озеру, — они купались. Но прежде чем войти в воду, они расстилали целлофановый мешочек и аккуратненько укладывали конвертиком все свои вещи. Не просто разбросать, а одно к другому, стопочкой. И я задался вопросом: «Что им доставляет наслаждение – вхождение в воду, купание или вот этот порядок, который они наводят в своей одежде?». И я потом разговорился с этим человеком. Я сказал: «Я психолог. Я за вами наблюдаю. Я вас вставил в книгу». Он сказал: «Да, вы знаете, у меня была мама, она меня всегда приучала к порядку. И я ей очень благодарен за то, что она меня приучила к порядку. А теперь я так же воспитываю дочь».

    Конечно, в значительной степени это зависит от национальных традиций. В Германии – культ порядка, и там, наверняка, в семье будет авторитарная мама или авторитарный папа, потому что иначе не приучить к тем нормам законопослушания, которые есть, например, в Германии. И если вы, допустим, пошли на красный свет – это вообще невозможно в Германии. Они с удивлением смотрят на наших: машин нет — и они считают, что можно перейти. Но ведь не было сигнала еще. Так что авторитарные родители берутся из недр культуры и в результате социального воспитания.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Павел Семенович. Марина, вот если согласиться с этой точкой зрения, что большинство родителей воспитывают своих детей так же, как воспитывали их в детстве, то получается, авторитарными родителями становятся именно те, кого в детстве подавляли и унижали их собственные родители. Но ведь тогда это означает, что все авторитарные родители – это глубокие невротики сами по себе, с повышенной тревожностью и с повышенной мнительностью. Так ли это, по вашим наблюдениям?


    Марина Берковская: Ну, Таня, в принципе, действительно, и правый, и левый уклон сильный от хорошей жизни не возьмется. В общем-то, есть два способа не сепарироваться от своей семьи, то есть не стать взрослым, самостоятельным человеком – это «делать так, как мои родители» или «делать ровно наоборот». Поэтому у авторитарных родителей может быть ребенок такой же авторитарный, который будет так же растить своих детей. Либо, наоборот, ребенок, который восстанет и скажет: «Я буду делать ровно наоборот. Если моя мама приучала меня к порядку (не важно, хорош порядок или нет), мой ребенок будет кидать что хочет и куда хочет».

    Также авторитарные родители могут вырасти из детей из очень неструктурированной, слабой семьи, где родители были слабые. Потому что тогда ребенок скажет: «У меня не было поддержки, у меня не было уверенности, у меня не было учителей, до всего я додумывался сам. Я чувствовал себя беспомощным. Я своих детей огорожу». И они у него строем по шпалам пойдут. Поэтому оба уклона плохо заканчиваются.

    А вот авторитарные родители, насколько они невротики, знаете, все-таки для того, чтобы иметь невроз, надо иметь субстрат в виде мозгов. Некоторые люди настолько упоительно примитивны, что у них даже невроза не будет. Они либо таких же дуболомов вырастят, либо, если у них вдруг родится ребенок с душой, они его сломают.


    Татьяна Ткачук: Скажите, пожалуйста, Марина, а вот может ли стать авторитарной мать не потому, что она выросла в семье авторитарных родителей, не потому, что это протест против воспитания другого, а просто по причине того, что она одинока, у нее есть ребенок, никого, кроме этого ребенка, нет, и она из этого ребенка делает смысл жизни свой собственный?


    Марина Берковская: Может.


    Татьяна Ткачук: И вот на этой почве может расцвести такой махровый авторитаризм. Бывают такие случаи?


    Марина Берковская: Бывают, и довольно часто. Она может просто стать авторитарной с перепуга. Она сама слабая, она самая растерянная, она сама одна, и ей никто не помогает. «Боже мой, что же делать?!..». И с перепуга он может стать жутко жесткой.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина.

    Павел Семенович, вопрос вам. Правда ли, что авторитарные родители порождают детей-конформистов, и почему? Чем это объяснить?


    Павел Гуревич: Ну, уже мы как-то договорились, что однозначного ответа быть не может. Нельзя полагать, что тут все так причинно-следственно, однолинейно: если мама авторитарна, то и ребенок авторитарный. Потому что он, действительно, может вырасти нонконформистом. Потому что его приучают к социальным нормам, а он эти нормы не признает, и поэтому, в конечном итоге, становится даже и преступником в будущем.

    Вот я хотел бы рассказать об одной женщине, которая живет в Калининграде. И мне все время говорили, что это замечательная женщина, она ясновидящая. «Вот она хочет приехать. И вы с ней познакомитесь». И когда она приехала, она сказала: «Павел Семенович, я бы хотела пройти у вас психоанализ». Я говорю: «А каким образом? У вас же билет взят на сегодняшний вечер, вы уезжаете». А она говорит: «Ну, один сеанс». Я говорю: «Я могу вам задать один вопрос – вы счастливы?». Она сказала: «Да, я счастлива!». Я сказал: «Вы замужем?». Она сказала: «Нет». Я спросил: «У вас есть мужчина?». Она говорит: «Нет». «А кто у вас есть?». Она говорит: «Внучек. Вот я его воспитываю. Вся жизнь моя — в нем». Ну, дальше – понятно: «Жил-был у бабушки бедненький внучек…». Вот она авторитарна не потому, что она властная, не потому, что она получила такие уроки от родителей, а потому, что у нее все порушилось, и остался только внук, которому она хочет выстроить счастье. И она его выстраивает, конечно, авторитарно, потому что эта женщина, по идее, должна заниматься личным счастьем. Она не старуха, у нее должен быть мужчина обязательно. И, слава Богу, если бы она занималась своими делами, то и внуку было бы прекрасно.


    Татьяна Ткачук: Но вот ведь что любопытно. Если ребенок растет в семье, где он чувствует очень сильное давление родителей, прессинг такой, как вариант бегства от этого давления и прессинга, конечно, может быть вариант ухода в какую-то тусовку, в какую-то свою компанию, в поиск какого-то коллектива. Но любопытно, что наблюдения психологов показывают, что и там, в тусовке, ребенок такой, скорее всего, займет подчиненное положение, он, скорее всего, и там найдет некоего лидера, к чьим словам он будет прислушиваться, и чьим законам он должен будет следовать. То есть, и там он не распрямит плечи, не выпрямится и не станет для кого-то авторитетом. Получается некий замкнутый круг, из которого практически невозможно выбраться.

    Мы переходим к довольно важной части программы, касающейся того, как противостоять родительскому авторитаризму. Марина, на ваш взгляд, здесь есть какие-то рецепты?


    Марина Берковская: В общем-то, родителям противостоять не надо. Их почитать надо, как известно. Взрослый человек, он тем и взрослый человек, что он осознает вот эти социальные механизмы передачи… Там есть масса механизмов психоаналитических, трансгенерационных – масса механизмов, за счет которых человек становится таким, как он есть. И задача взрослого человека – самому, с помощью психотерапевта осознать, что в нем и откуда, принять это и взять на себя ответственность за свою жизнь. И тогда от авторитарных родителей с признательностью возьмут страсть к порядку, а слабых родителей поблагодарят за то, что «жизнь вынудила меня стать сильным». То есть, все, что пришло от предков, возьмут с благодарностью и станут собой. И цель психотерапии – собственно, и вывести на уровень осознавания все эти подводные течения. И тогда человек станет собой. И тогда любые родители, любые предки окажутся высокоценными, потому что в результате такой хороший человек получился. А если человек 20-30-50-летний все еще сваливает все, что с ним происходит, на то, что у него папа пил, а мама была строгая, и дала ему по попе, когда ему было 2 года… Вот как раз психоаналитикам вспомнили это. И теперь в 50 лет он идиот и неудачник… Ну, он так и не стал взрослым. И тут никто не виноват.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина.

    Павел Семенович, на ваш взгляд, а бывают такие случаи, когда человек в поисках ответа на вопрос, почему он испытывает какие-то трудности, прикрывается авторитаризмом родителей?


    Павел Гуревич: Ну, безусловно, так бывает довольно часто.


    Татьяна Ткачук: А вам удается распознать эту игру? Вы выводите таких пациентов «на чистую воду»?


    Павел Гуревич: Конечно. Я только бы хотел добавить к тому, что уже мы с уважаемой коллегой обусловили как общую позицию. Вот не надо думать, что есть такое порождение «авторитаризм рождает авторитарность». Потому что ведь вот человек конформный, то есть обладающий податливой психикой, в одном случае, он является протестантом — он противостоит маме, потому что она авторитарна. Но в другом случае, когда он уходит в свою молодежную группу, он совсем не протестант. Вот там есть лидер, с которого он лепит себя, и абсолютно послушен. И вот такой однозначной зависимости, что авторитаризм порождает авторитарность, ее нет.

    А вот если коснуться еще вашего вопроса, может ли ребенок противостоять родителям, то я согласен с тем, что противостоять вроде не надо, хотя одну форму противостояния я признаю – это личностный рост. Потому что с 2 лет ребенок начинает делать то, что в отечественной психологии называется «я сам». Это явление сепарации и индивидуации. Отделился от мамы – и пошел в личностный рост. Вот если ребенок противостоит маме в качестве рождающейся личности, а не просто «мама, ты такая страшная, ты жестокая, ты неправа всегда», если он противопоставляет ей себя в качестве растущего ребенка с ответственностью, которую он берет за свое поведение, ну, то, что и называется, вообще говоря, «сепарационным эффектом» — он уходит, то такую форму протеста, конечно, можно признать. И не только признать, а собственно, в этом и смысл — сепарация, индивидуация. Потому что это не проблема 2-летнего ребенка, а это проблема всей человеческой жизни. Уйдя в свое время от родительской опеки, человек вдруг попадает под влияние духовного лидера, какого-нибудь сектанта. То есть, он не до конца сформировался как личность.

    Французский коллега говорил еще о том, что мы создаем идеальные условия для ребенка. Мама готовит три завтрака. Она спрашивает: «Что ты будешь кушать (и ты, и ты)?». Французская мама готовит три завтрака. То есть, условие такое: мы ребенку создаем все. Но из этой, казалось бы, идеальной сцены и обстановки тоже вырастает невротик.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Павел Семенович.

    Продолжить хочу по поводу противостояния авторитаризму. Потому что это самая важная, как мне кажется, часть программы. Ребенок, который вырос, испытывая на себе гиперопеку и гиперконтроль со стороны родителей, может все-таки занять одну из двух позиций. Либо он занимает позицию «под», вступая уже в самостоятельную жизнь и выстраивая свои отношения с партнером, либо он попытается, из чувства протеста, занять позицию «над». Понятно, что и то, и другое, как любая крайность, будет иметь плачевные последствия. Потому что ни в той позиции, ни в другой человек счастлив быть не может, не в состоянии.

    Выход мог бы быть в открытом общении двух сторон, в попытке обсуждения каких-то наболевших проблем и в попытке разговора. Психологи это называют термином «проговорить проблему». Но беда заключается в том, что к открытому общению дети, выросшие в авторитарных семьях, не приучены. Мать или отец всегда держали определенную дистанцию в отношениях с детьми и не приучили их к таким открытым разговорам. Я, честно говоря, не вижу выхода из этой ситуации. И я не понимаю: будь человек очень грамотным с точки зрения психологии, читай он какие-то книжки, посещай он психотерапевтов и консультируйся – все-таки какое направление ему для себя выбрать, если он чувствует, что он имеет до сих пор (может быть, человеку 30 лет, 40 или 50) за спиной авторитарных родителей, он хочет избавиться от их авторитаризма и стать самостоятельной личностью? Марина, прошу вас.


    Марина Берковская: Для того и существуют профессионалы, чтобы показать человеку то, что он не может увидеть, потому что, во-первых, он непрофессионал, во-вторых, изнутри ничего не увидишь, а видно только со стороны. И цель человека – не договориться… Если ему 50 лет, то его мамочке уже 100 лет или она давно в гробу лежит. Договариваться надо не с мамой, а договариваться надо с собой. И цель психотерапии заключается именно в том, что… Вот у человека за спиной авторитарные родители – замечательно! – или полное отсутствие родителей. У всех за спиной что-то есть. И если он хочет вырваться из-под власти авторитарных родителей в 50 лет, ему нужно вырваться из-под власти той части его, которая называется «авторитарная мама», ему из-под себя надо вырываться. Ну а если он не привык к открытому выражению эмоций, ну, на то и психотерапевт, чтобы он ему все выразил. И это уже профессионализм психотерапевта. Не человек выбирает. Человек с помощью профессионала понимает, что не так.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина. Давайте конкретный вопрос просто. Вот история женщины, которой я открыла программу сегодняшнюю, которой 36 лет…


    Марина Берковская: А, что мама к ней приходит домой и роется в ее холодильнике?


    Татьяна Ткачук: Да, засовывает нос в холодильник, говорит…


    Марина Берковская: А девушке сколько? 36 лет?


    Татьяна Ткачук: Да. В 18 лет она от матери ушла, но до сих пор это продолжается.


    Марина Берковская: Так вот, если девушке 36 лет, то маме, ну…


    Татьяна Ткачук: Ну, 56-60 лет.


    Марина Берковская: В общем, достаточно взрослая, немолодая женщина. Вопрос не в том, чтобы переделать маму, чтобы она перестала лезть в холодильник. Вопрос в том, чтобы смотреть на эту маму не глазами маленькой девочки, на «мать-Вселенную», которая авторитарна, а глазами взрослой, в полном расцвете сил, благополучной, 36-летней женщины на старенькую, слегка маразматичную (понятно – атеросклероз, никуда не денешься) мамочку. И пожалеть ее, и быть снисходительной к ней. А у девушки 36-летней — реакция маленькой девочки, в кукольный ящик которой залезли и ее любимую куклу оттуда вынули.


    Татьяна Ткачук: Я хочу уточнить все-таки: и позволить маме лазить в холодильник?..


    Марина Берковская: Да мама сама перестанет лазить в холодильник, когда она не будет получать вот этот поток энергии своей совсем взрослой дочери, вот этого детского протеста и отчаяния: «Мамочка влезла в холодильник!». Она перестанет туда лазить.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина.

    Мне хочется сейчас, ближе к концу нашей программы, нарисовать еще несколько «картинок» под названием «авторитарные родители», чтобы как можно большее число родителей узнали себя, увидев себя со стороны. Готовясь к этой программе, я выяснила, что родители, которые в самом раннем детстве ребенка не кидаются к младенцу на его плач, – это тоже авторитарные родители. Потому что, оказывается, они считают это проявлением своеволия и зачатком непослушания. И если еще про такой маленький совсем возраст ребенка говорить, Павел Семенович, в чем еще это может выражаться?


    Павел Гуревич: Допустим, маленький мальчик, ему 2 года, он берет лампочку и пытается ее вкрутить. Мама говорит: «Что ты делаешь?! Ты не сможешь этого сделать. Ты сейчас эту лампочку сломаешь». И сама это делает. То есть, она сама программирует личность неспособную, податливую, конформную.

    И что должен делать ребенок? – мне понравился ваш вопрос. Потому что, может быть, выйти надо из темы – какие могут быть тут рассуждения, а больше говорить о поступках. Ну, давайте представим себе такую семью, где отец пьет, он бьет свою жену. И вот однажды подрастающий мальчик останавливает его руку и говорит: «Не смей! Никогда больше не поднимай руку на маму!». Так что не все решается с помощью разговоров, воспитания мамы, ребенка… Иногда это – поступок. Вот ребенок, который строит из себя личность, он способен на такой поступок. И тут даже не обязательно, чтобы семья была такая, вот как во Франции – все условия созданы. А возьмем, скажем, Горького «Фома Гордеев», где три поколения. Вроде бы нет условий для того, чтобы себя проявить. Потому что есть авторитарный дедушка (мы еще не касались этой темы), есть авторитарные родители, а все равно вырастают самостоятельные личности, что Горький и показал.


    Татьяна Ткачук: Вы сказали сейчас: три поколения. И я вспомнила замечательную повесть Улицкой о трех поколениях, живущих в одном доме: внучки, дочери и бабушки, — с авторитарной бабушкой. И там в финале дочь, достаточно еще молодая женщина, умирает от сердечного приступа только оттого, что она первый раз в жизни пошла наперекор матери, которой к тому моменту было за 70. В общем, достаточно много страшных историй…

    Марина, вернемся к «картинкам». Подростковый возраст. Семья, в которой ребенку всегда диктуется, во сколько он должен явиться домой, не позднее какого часа, где известно, когда он может подойти и обратиться к отцу с какой-то просьбой, когда он может сесть за стол, а когда он не может сесть за стол… Какие еще «картинки» узнаваемые просятся привести их сейчас в пример, чтобы родители узнали себя?


    Марина Берковская: Требования без объяснений: «Ты должен прийти в 10 часов вечера». «А можно в 10.30?». «Нет, я сказала!». А какая разница – в 10 или в 10.30, собственно говоря, или даже в 12?..


    Татьяна Ткачук: Вы знаете, я вот еще прочла такую странную вещь. Оказывается, авторитарный родитель может иногда, уже в достаточно взрослом возрасте своего ребенка, видеть его в абсолютно негативных тонах. То есть, ребенок может казаться ему плохим, безо всяких оговорок…


    Марина Берковская: Таня, это тоже от великой любви! Вот если я буду говорить своему ребенку, что он хороший, талантливый, замечательный, то он выйдет неподготовленным в этот мир. Я должна все время ему говорить, что у него плохо, чтобы он все время это исправлял. И выходит совершенно беспомощное существо, которое уже давно выросло в твердой уверенности в том, что он, ну, полное ничтожество.


    Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина. Павел Семенович, сразу вопрос. Как вы полагаете, такой родитель, он с самим собой немножечко играет в этот момент? То есть, на самом-то деле он думает о своем ребенке хорошо, а только в воспитательных целях выдает ребенку такой негатив? Или он и на самом деле может его оценивать крайне низко?


    Павел Гуревич: И да, и нет. Я приведу клинический пример. Моя пациентка готовится стать матерью. Она едет в отпуск к бабушке. И говорит: «Я беременна». Бабушка говорит: «Ты беременна?!.. Этого не может быть! Разве ты способна забеременеть?». Она говорит: «Да. У меня муж появился». «У тебя – муж?!.. Не может этого быть!». Это один вариант, когда бабушка всегда была искренне убеждена в том, что из этой внучки ничего не выйдет.

    А в другом случае… ну, тоже можно найти какие-то примеры, когда мама понимает, что ребенок не так плох, но если ему это говорить, то он собьется с истинного пути, и я ему буду все время говорить: плохо, плохо, плохо…


    Марина Берковская: Чтобы стимулировать его.


    Павел Гуревич: Да, стимулировать его. И тогда он вырастет полноценным человеком.


    Татьяна Ткачук: Спасибо.

    Вы знаете, вот в чем опасность темы, которую мы обсуждаем, что авторитарные родители, при всех бесконечных минусах системы этого воспитания, которые мы сегодня в течение часа обсудили, они ведь со стороны, с точки зрения общественного мнения, могут выглядеть крайне положительными людьми. Они заботливые, они содержат своих детей, они следят за тем, как дети развиваются…


    Марина Берковская: Они очень много времени тратят физически на них!


    Татьяна Ткачук: И увидеть вот за этой личиной человека ответственного, человека финансово поддерживающего своего, может быть, уже и достаточно взрослого ребенка, вот такую жесткую, авторитарную личность, которая, на самом деле, может сломать в ребенке его личность, не дать ему личностно расти, довольно трудно. Павел Семенович, вот этот «перевертыш», он всегда бывает, или все-таки в большинстве случаев авторитарные родители, они и на первый взгляд такие довольно неприятные, отталкивающие люди?


    Павел Гуревич: А, вы имеете в виду тот портрет, который мы нарисовали? Ну, портрет этот узнаваем. Вот я мог бы рассказать об одной женщине, маме, которая позвонила мне на работу, поскольку ее дочь работает у меня в секторе. Она сказала: «Павел Семенович, вы отдаете себе отчет в том (а Леночке 30 лет), какая это чистая натура? Ей 30 лет, а она целомудренна. Я вам это сообщаю, чтобы вы знали, как на фоне всеобщего разврата мне удалось воспитать такую чудесную Леночку». Ну, мама сейчас умерла, а этой женщине уже 50 лет, она невротична, несчастна. И она говорит: «Зачем родители рожают детей, чтобы обречь их на такую участь?». Это все узнаваемо. Только, видите ли, авторитарный родитель, который нас сейчас, может быть, слушает, думает: «Я замечательную доченьку воспитала!».


    Татьяна Ткачук: К сожалению, наше время подошло к концу.

    Надо только помнить, что любые требования, наказания и «пожелания», исходящие от человека властного, холодного и незаинтересованного, непременно приведут к враждебности или к безликому подчинению. Даже попытка прикрыться тем, что любая детская инициатива подавляется во благо самого ребенка – чтобы он избежал неудач – приведет только к тому, что человек вырастет пассивным и трусливым. А в 36 лет напишет, что страдает до сих пор от бесцеремонности и назидательности собственной мамы…

    Я благодарю за участие в программе психотерапевта Марину Берковскую и психолога, философа Павла Семеновича Гуревича.


    Дети на снегу. В Татарстане прокуратура проводит проверку необычного флешмоба

    В соцсетях появился ролик, на котором дети из двух поселков под Казанью, сидя на коленях и лежа в снегу, составили слово «школа», чтобы попросить главу республики ее построить

    Фото: скриншот видео

    Дети из двух поселков под Казанью, сидя и лежа, выстроили собой слово «школа» на снегу. Акцию сняли при помощи квадрокоптера и опубликовали в Instagram. Так дети и их родители хотели привлечь внимание к тому, что в их населенных пунктах уже много лет не могут построить эти учебные заведения. Они обратились напрямую к главе республики.

    Создатели ролика вдохновились кадрами, снятыми одним из фермеров и опубликованными на странице главы Татарстана Рустама Минниханова. Там 400 лошадей выстроили на снегу слово «алга», что по-татарски означает «вперед». Дети из поселков Вишневка и Привольный тоже составили на снегу слово «школа». Затем они говорят хором: «Дорогой наш президент, дайте нам школу!»

    Всего в поселках 2400 детей, из них около 1200 — школьники. Учебного заведения здесь нет, автобусы не ходят, родители возят детей в другие районы. С 1996 года жители пишут в разные инстанции, а в 2012-м суд обязал администрацию создать инфраструктуру и пустить транспорт, но воз и ныне там, рассказала Business FM мама семилетнего школьника Алина (имя изменено).

    Алина утверждает, что все произошло спонтанно. Дети просто гуляли и валялись в сугробах. В это верится с трудом — кто-то же организовал съемку. Возможно, родители опасаются, что их накажут. Представители властей уже выступили с осуждением, что, мол, здоровье детей подвергалось опасности. Хотя игры в сугробах — для детей дело обычное. Другой аргумент: дети стояли на коленях, и это травмирует их психику. На самом деле на коленях в привычном понимании этого никто не стоял: кто просто сидел, кто — лежал. И третий аргумент: детей вовлекли в акцию. Совсем недавно других детей тоже вовлекли в акцию — ролик, где они исполнили песню в честь дня рождения главы республики, называя его по-семейному Рустам-абы. Никого не возмутило. Корреспондент «Комсомольской правды — Казань» Алексей Искандиров говорит, что у жителей накипело.

    Алексей Искандиров корреспондент «Комсомольской правды — Казань»

    Политолог и политтехнолог Аббас Галлямов считает, что, несмотря на внимание правоохранительных органов, санкции в отношении организаторов флешмоба не последуют. А в том, что родители обратились к Минниханову, нет ничего удивительного.

    Аббас Галлямов политтехнолог

    В любом случае, раз проблема двух поселков под Казанью получила медийное звучание, проигнорировать ее властям уже не удастся.

    Добавить BFM.ru в ваши источники новостей?

    Российский «султан» Путин – Власть – Коммерсантъ

    Очередная русская революция началась в этом месяце. Пройдет еще два-три или даже четыре десятилетия, прежде чем русский народ выйдет на улицы, чтобы свергнуть своего диктатора. Этот срок зависит больше от цены на нефть, чем от чего-либо еще, но судя по событиям 24 сентября, в среднесрочной перспективе России предстоит скорее путь революции, а не эволюции…

    Заявление президента Дмитрия Медведева о том, что он отойдет в сторону в марте следующего года, чтобы позволить Владимиру Путину вернуться в Кремль, стало одновременно и сообщением о том, что правящей верхушке не удалось организационно закрепить свой контроль над страной.

    С 1996 года мы знаем, что Россия недемократическая страна. Теперь мы знаем, что в России нет диктатуры одной партии, одного священства или одной династии. Это режим правления одного человека…

    Может показаться, что эта новая реальность — победа Путина. Но это ущербный триумф. Его возврат к абсолютной власти является также признанием того, что он и его соратники провалили проект, задуманный ими в 2008 году. И эта неудача будет ахиллесовой пятой будущего президента Путина. Сутью проекта было построение самовоспроизводящейся институциональной базы для режима, созданного Путиным в 2000 году…

    «В 2008 году посыл Путина был таким: мы не среднеазиатская республика, мы не собираемся строить персоналистский режим, у нас будут институты,— сказал Иван Крастев, руководитель софийского Центра либеральных стратегий.— Все это теперь отменили. Сама идея руководящей партии и партийной карьеры, такой как в Китае, не сработала».

    Превращение России в то, что политологи называют султанским, или неопатримониальным режимом,— это разрыв как с историей России, так и с мировой тенденцией. В Кремле было много кровавых диктаторов. Но цари основывали свою легитимность на своем происхождении и вере. Генеральные секретари властью обязаны были партии и идеологии. Правление же Путина основывается исключительно на его личности.

    Сдвиг России в сторону султанизма отдаляет ее от остального мира. «Арабская весна» стала восстанием против самых влиятельных в мире неосултанов, и не случайно во главе большинства из оставшихся диктатур Ближнего Востока стоят династические монархи, а не силовики. Среди великих мировых держав, в число которых Россия так отчаянно пытается попасть, только правитель Кремля испытывает потребность заявлять: «Государство — это я». Китай, безусловно, авторитарен, но это однопартийное государство именно того типа, которого Путину не удалось построить.

    Одна из характерных черт патерналистских режимов состоит в том, что они правят с помощью страха и унижения: вспомните рефрены, звучавшие в Тунисе и Египте, об обретении людьми собственного достоинства. Так вот в России оно утрачивается…

    Самым униженным из всех оказался президент Медведев, которого попросили лично объявить о своем отречении от кремлевского престола. «Медведев теперь высший символ слабости,— говорит Крастев.— Либералы теперь ненавидят его больше, чем Путина»…

    Патерналистские режимы могут быть очень сильными, но они и очень неустойчивы. У них есть два уязвимых места. Первое — это деньги. Страх и унижение — важные инструменты для неопатримониального правителя, но ему нужны и наличные. Один российский экономист, с которым я говорила, подсчитал, что если цена на нефть опустится ниже $60 за баррель и останется на этом уровне, то правление Путина вскоре может оказаться под угрозой. Второе уязвимое место — это преемственность…

    «В 2008 году,— говорит Крастев,— Путин хотел убедить нас, что он, как Ельцин, может стать пенсионером-дачником. Теперь для Путина нет больше дачи. Он должен умереть в Кремле».

    Scripps Howard News Service, Цинциннати, США

    Почему не стоит служить в российской армии

    Российской армии очень нелегко пополнить свои ряды призывниками. Почти половина потенциальных новобранцев вообще не являются на комиссию. Взятки за получение отсрочки от призыва стали обычным делом, а тех, кто уклоняется от службы в армии, общество не особо клеймит…

    Те призывники, которые все же являются на комиссию, служат 12 месяцев, но новобранцев ожидает зверская жестокость — организация Human Rights Watch назвала это бесчеловечным, унизительным и крайне жестоким отношением — со стороны «дедов», солдат, которым осталось отслужить последние 6 месяцев. Поэтому неудивительно, что случаи дезертирства нередки…

    Но российская армия решила, что стимулом для вступления в ее ряды и 12-месячной службы может стать повышение качества питания. Армия распрощалась с перловкой, главным блюдом солдатской кухни с царских времен, и назвала ее несъедобной. Теперь ее заменяют гречневой кашей, которая, как утверждают, стоит в пять раз дороже, но в отличие от перловки не требует многочасовой варки. Благодаря ускорению процесса приготовления пищи армия смогла уволить большое количество гражданских поваров, которых это совсем не обрадовало…

    Рубрику ведет Николай Зубов


    Что такое авторитаризм?


    ⁠
    Определения


    📖 Принуждение или защита строгого подчинения властям за счет личной свободы. ⁠- Oxford Dictionary⁠
    ⁠
    📖 Форма правления с сильной центральной властью и ограниченными политическими свободами. — Professor Furio Cerutti⁠
    ⁠
    📖 Сильное центральное правительство, которое дает людям ограниченную степень политической свободы.Однако политический процесс, а также все права личности контролируются правительством без какой-либо конституционной ответственности. -Thought Co.⁠
    ⁠


    Характеристики авторитаризма


    ❗️ Ограниченное политическое разнообразие.
    ❗️ Поддержка общественности часто достигается ложью, страхом и обещанием экономического процветания. 000
    ❗️Подавление анти- режим / деятельность правительства и минимальное участие общественности в принятии политических решений ».
    « Нечетко определенная политическая власть, которая может быстро меняться с течением времени.⁠
    Электоральные манипуляции, включая мошенничество, вмешательство и контроль над СМИ.
    ❗️ Насилие, особенно против политической оппозиции. ⁠
    ❗️Манипуляция информацией как форма контроля. ⁠
    ⁠

    Авторитаризм и изменение климата


    Авторитаризм несет ответственность за крах небольшого числа мер, которые были приняты для помощи в преодолении кризиса.
    ⁠
    Примеры
    🌍 Бразилия и вырубка лесов Amazon.⁠
    🌍 США и отмена правил по сокращению выбросов углекислого газа.
    🌍 Растущие отношения между ультраконсервативными лидерами и отрицание изменения климата.


    ⁠
    Авторитаризм и социальная справедливость


    Наблюдается растущее неравенство под правым авторитарным правлением. Чем больше правых и менее демократичных, тем неравенство в обществе.

    ❓ Видите ли вы какие-либо из этих характеристик в вашем нынешнем правительстве? ⁠

    Ресурсы

    • Концептуализация политики: Введение в политическую философию — Furio Cerutti
    • Демократия, авторитаризм и климатическая чрезвычайная ситуация — Открытая демократия
    • Неравенство при авторитарном правлении — Теренс К.Teo
    • Модернизм и тоталитаризм: переосмысление интеллектуальных источников нацизма и сталинизма, с 1945 года по настоящее время — Ричард Шортен
    • Социологический словарь открытого образования
    • Тоталитаризм, авторитаризм и фашизм — Роберт Лонгли

    Авторитаризм: значение, определение и обзор

    Авторитаризм : это форма правления, при которой власть сосредоточена между лидером или лидерами страны. Другими словами, авторитарное правительство имеет одного человека или группу, которые контролируют политику.Кроме того, нет никаких ограничений на полномочия и подотчетность. Обычно при авторитарном правлении лидеры назначают себя сами. Правительства такого типа обычно не имеют конституции. Следовательно, нет места для общественного мнения, потому что не проводятся выборы.

    Ну, это диктатор, который управляет этим типом правительства. Слово авторитаризм используется в негативном контексте, поскольку это тип правления, при котором существует полный контроль над личной свободой. Это действительно принцип слепого подчинения власти.Чаще лидеры при авторитарном правлении осуществляют свои полномочия без согласия правоохранительных органов. Кроме того, этих лидеров нельзя заменить гражданами, которые свободно выбирают среди других конкурентов на выборах.

    Политическая концепция, лежащая в основе этого типа правительства, заключается в том, что гражданин должен полностью подчиняться государственной власти. Это явно указывает на нетерпимость со стороны власти, позволяющую ставить под сомнение власть. Это просто отсутствие заботы о желаниях и мнениях общественности.Этот тип правления часто характеризуется нерегулируемым и безответственным использованием власти.

    Правительство поддерживает власть над всеми аспектами частной и общественной жизни — это самая крайняя форма авторитаризма, часто называемая «тоталитаризмом».

    Смена авторитарного правления на демократию — не что иное, как «демократизация». примеры для страны с авторитарным правлением в Китае. В Китае только членам коммунистической партии разрешено быть частью правительства.В нынешнем мире демократии и свободы личности Китаю все еще нужно расти, чтобы управлять своей страной.

    В то время как страны с таким типом правления стали редкостью в нынешнем 21 -м веке, Турция является одной из таких стран, где президент получил значительное усиление своих полномочий. В их полномочия входит назначение судей без согласия парламента, издание указов, имеющих силу закона, и многое другое.

    Социологическая группа теперь в Instagram, подписывайтесь на нас

    Что такое авторитаризм… и что не является: * практическая перспектива | Международные отношения

    Аннотация

    В этой статье освещаются три основные проблемы, связанные с нынешними концепциями авторитаризма: они составляют негативную или остаточную категорию, чрезмерно сосредоточены на выборах и предполагают, что авторитаризм обязательно является явлением на уровне государства.Такая «классификация режимов» не может помочь нам разумно прокомментировать обеспокоенность общественности тем, что такие политики, как президент Родриго Дутерте, премьер-министр Нарендра Моди, премьер-министр Виктор Орбан или президент Дональд Трамп, по сути, являются «авторитарными» лидерами. В этой статье предлагается, чтобы у политологов были лучшие инструменты для различения современных угроз демократии и интерпретаций, проникнутых леволиберальными предрассудками, исследования авторитаризма должны быть переориентированы на изучение авторитарных, а также нелиберальных практик , а не на справедливость только национальные выборы.В статье определяются и иллюстрируются такие практики, существующие в авторитарном, демократическом и транснациональном контекстах. Сравнительный анализ авторитарных и нелиберальных практик поможет нам понять условия, в которых они процветают, и как им лучше всего противостоять.

    Ни один читатель политических комментариев в последние годы не мог не заметить озабоченность, возможно, даже панику, по поводу глобальной волны авторитаризма, которая теперь может затронуть даже устоявшиеся демократии. «Как построить автократию» было зловещим названием передовой статьи Дэвида Фрума в The Atlantic , в которой утверждалось, что существуют условия для «отступления от демократии»… «по пути к нелиберализму» в Соединенных Штатах. 1 Индийский независимый новостной сайт The Wire предупреждает американцев, что Индия под властью партии Бхаратия Джаната (BJP) является примером того, как «неавторитарное государство может практиковать повседневные акты авторитаризма». 2 Кен Рот, директор Хьюман Райтс Вотч, предупредил о «новом поколении авторитарных популистов», назвав демократически избранных лидеров, таких как президент Филиппин Дутерте, премьер-министр Венгрии Орбан и премьер-министр Индии Моди, на одном дыхании с автократами. таких как Си Цзиньпин из Китая, Путин из России и Асад из Сирии. 3 Другие называют таких, как Дутерте, Орбан и Моди, «нелиберальными» лидерами. 4

    Эти комментаторы кое-что понимают. Их опасения широко разделяются и законны. Но профессиональные политологи мало что могут сказать о том, существуют ли в демократическом обществе такие вещи, как «повседневные акты авторитаризма» или «автократическое лидерство», и если да, то как они будут выглядеть. Они разработали изощренный анализ качества демократии и некоторые предупреждающие сигналы «отката демократии» к авторитарному правлению. 5 Но им — нам — не хватает словаря и инструментов, чтобы дать ясный, основанный на исследованиях анализ этих явных явлений авторитаризма и нелиберализма в рамках устоявшихся демократий. Они могут многое сказать о том, почему избираются такие лидеры, как Дутерте, Моди, Орбан или Трамп, но очень мало о том, как оценить то, что они делают после прихода к власти. Они также не могут ответить на публичные обвинения в том, что МВФ или ВТО неподотчетны и нуждаются в демократизации, 6 или что цифровая слежка, подобная той, что практикуется Агентством национальной безопасности США (АНБ) и раскрывается утечками Сноудена, авторитарна в Оруэлловское чувство.Однако без такого анализа, без реального понимания того, как авторитаризм или нелиберализм может выглядеть в демократическом или транснациональном контексте, мы не знаем, в чем именно заключается проблема, каковы текущие тенденции и как эти тенденции могут быть связаны с другими. последние тенденции, такие как популизм, ксенофобия и нативизм.

    Почему политологи разработали такие шоры и как их снимать? В академической литературе «авторитарный» означает две совершенно разные вещи.В сравнительной политике это относится к режиму, который не организует периодические свободные и справедливые выборы. Такие классификации типов режимов говорят нам, что такие лидеры, как Дутерте, Моди, Орбан и Трамп, были (относительно) свободно и справедливо избраны, так что, если они не распустят парламент или не украдут выборы, их соответствующие режимы не заслуживают формальной классификации как авторитарные. В политической психологии авторитаризм — это психологический профиль людей, характеризующийся стремлением к порядку и иерархии и страхом перед посторонними.Теория авторитарной личности может рассказать нам о вероятных корреляциях между приверженностью тому, что они называют авторитарными ценностями, и поведением при голосовании. 7 Но он не ставит своей целью исследовать, что лидеры, избранные этими «авторитарными» избирателями, делают после прихода к власти.

    Ни классификация режимов, ни теория авторитарной личности не помогают нам разумно прокомментировать опасения, что Дутерте, Моди, Орбан и Трамп могут быть «авторитарными» или «нелиберальными» лидерами. Может ли за такими вердиктами политических комментаторов, журналистов или активистов еще быть суть, которую мы, политологи, не понимаем? В настоящее время нам не хватает инструментов, чтобы различать реальные угрозы демократии и интерпретации, проникнутые леволиберальными предрассудками, потому что мы не смогли определить или операционализировать «авторитаризм» или «нелиберализм» таким образом, чтобы они соответствовали здравым смыслам, которые журналисты и граждане свободно используют. .Мы должны иметь возможность судить об «авторитарности» правительств не только по тому, как они пришли к власти, или по предполагаемым личностным характеристикам электората, но и по тому, что они делают, оказавшись у власти.

    Я буду утверждать, что вместо того, чтобы сосредотачиваться исключительно на авторитарных режимах или авторитарных личностях, мы должны изучать (то есть определять, вводить в действие, наблюдать, классифицировать, анализировать) авторитарные и нелиберальные практики . Сосредоточение внимания на практике имеет дополнительное преимущество, помогая нам выйти за рамки единого государства и признать такие явления, как транснациональный нелиберализм или государственно-частное авторитарное партнерство.Ниже я продемонстрирую, с какими аналитическими проблемами мы сталкиваемся, обсудим, как политическая наука стала настолько близорукой в ​​своем исследовании авторитаризма, и предложу, как практическая перспектива может обеспечить более социально значимое и резонансное понимание авторитаризма и нелиберализма. Я буду определять авторитарные практики как модели действий, которые саботируют подотчетность людям, над которыми политический деятель осуществляет контроль, или их представителям посредством секретности, дезинформации и подавления голоса.Они отличаются от нелиберальных практик, которые относятся к шаблонным и организованным посягательствам на индивидуальную автономию и достоинство. Хотя эти два вида практики часто сочетаются в политической жизни, разница заключается в типе нанесенного вреда: авторитарные практики в первую очередь представляют собой угрозу демократическим процессам, в то время как нелиберальные практики — это в первую очередь проблема прав человека. 8 Я заканчиваю несколькими словами о том, что необходимо сделать, чтобы политологи могли лучше выявлять и анализировать авторитарные и нелиберальные практики и, таким образом, лучше информировать свое общество, когда их демократические основы оказываются под угрозой.

    Диагностика дисциплинарных шор

    Чтобы показать несоответствие между инструментами политологии и реальной политикой, давайте сначала рассмотрим Венесуэлу. В 2006 году Уго Чавес был переизбран президентом с большим перевесом, что подтвердили международные наблюдатели за выборами. Убедительно выиграв референдум по отмене ограничения президентских полномочий двумя сроками подряд, Чавес снова баллотировался в 2012 году и снова победил со значительным отрывом. В течение всего периода пребывания Чавеса у власти лидеры оппозиции подвергались преследованиям, а работа активистов гражданского общества и журналистов затруднялась; некоторые были заключены в тюрьму.После смерти Чавеса его преемник Николас Мадуро с небольшим перевесом выиграл президентский пост в опросе, проведенном в 2013 году на фоне насилия на выборах. В декабре 2015 года оппозиция победила на парламентских выборах и заняла свои места, но с тех пор Мадуро распустил Национальное собрание и заменил его новым Учредительным собранием после выборов, бойкотированных оппозицией. 9 Политологи пытались классифицировать Венесуэлу. Чейбуб, Ганди и Вриланд, используя данные до 2009 года, классифицируют Венесуэлу как демократию с 1959 года, тогда как Геддес, Франц и Райт классифицируют ее как персональную диктатуру с 2006 года.Индекс Polity колеблется: Венесуэла опустилась ниже отметки демократии (+6) в 2006 году, году обвального падения Чавеса, а в 2009 году упала с +5 до −3; но в 2013 году, когда состоялись неоднозначные выборы Мадуро, он снова поднялся до +4. Страновед Хавьер Корралес, напротив, считает, что медленный переходный период завершится полным авторитаризмом к октябрю 2016 года. 10 Так была Венесуэла авторитарной при Чавесе или нет? И стало ли оно более или менее авторитарным при Мадуро? Или это была нелиберальная демократия в течение некоторого или всего этого периода?

    Теперь давайте рассмотрим менее очевидный случай, политику, а не страну: в частности, политику выдачи.Под этим я имею в виду тайные задержания и допросы так называемых вражеских комбатантов, проводимые Центральным разведывательным управлением США (ЦРУ), но осуществляемые различными национальными вооруженными силами, полицией и спецслужбами в разных странах с 2002 года. to 2008. 11 В настоящее время общепризнано, что программа выдачи нарушила права человека заключенных, которые почти без исключения были неамериканцами. Администрация США держала эту политику в секрете даже от членов комитетов по разведке Конгресса. 12 Администрация Буша, которая в конечном итоге отвечала за эту политику, была, конечно, демократически избранной. Возможно, оно не было полностью осведомлено о политике ЦРУ или не контролировало ее. Было бы странно называть администрацию Буша авторитарным режимом из-за программы выдачи. Должны ли мы сделать противоположный вывод, что, поскольку правительство было избрано свободно, оно не может заслуживать ярлыка «авторитарное», даже если демократический надзор явно ниспровергается в связи с выдачей властей? И мы должны только спросить, подлежала ли политика выдачи контролю со стороны представителей американских человек? Или сами заключенные и их представители (например, их адвокаты) также имеют отношение к определению того, что считается авторитарным? А как насчет других граждан, на почве которых происходили тайные задержания и пытки? Этот пример примечателен тем, что ЦРУ могло экстерриториализировать свою деятельность именно для того, чтобы помешать национальному демократическому и судебному надзору. 13

    Неспособность политологии дать четкие ответы на такие вопросы объясняется тремя основными проблемами нашего нынешнего образа мышления. Во-первых, авторитаризм на самом деле является негативной категорией, не имеющей собственного определения. Во-вторых, чрезмерное внимание к выборам в то время, когда связь между голосованием на выборах и фактическим влиянием на формирование политики широко сомневается как гражданами, так и политологами. Третье — это предположение, что авторитаризм — это структурное явление, находящееся только на уровне национального государства.

    Вакуум в ядре

    Особенность исследования авторитаризма состоит в том, что оно не начинается с определения своего собственного основного предмета. Термин впервые получил широкое концептуальное внимание как категория между тоталитаризмом и демократией в классической книге Линца «Тоталитарные и авторитарные режимы » 1975 года. 14 Линц задал тон многим последующим исследованиям, которые характеризуют авторитаризм, во-первых, как недостаток демократии, а во-вторых, как контейнерную концепцию, которая получает содержание только в своих подкатегориях. 15 Была проделана большая аналитическая работа по некоторым из этих подкатегорий, 16 , но они мало помогают в определении «авторитаризма» как такового.

    Пытаясь исследовать все авторитарные режимы, а не только их подгруппы, исследователи авторитаризма все еще прибегают к классическим определениям демократии , сформулированным Шумпетером или Далем, чтобы очертить область своей деятельности. Шумпетер назвал демократию «институциональным механизмом для принятия политических решений, при котором отдельные лица получают право принимать решения посредством конкурентной борьбы за голосование народа», или, если кратко, «свободной конкуренции за свободное голосование». 17 Таким образом, авторитаризм характеризуется просто отсутствием свободной и честной конкуренции. Идеи Даля лежат в основе более всеобъемлющего определения, согласно которому демократия не сводится исключительно к выборам, но также предполагает уважение к свободе выражения мнения, доступу к информации и свободе объединений. 18 В более широком смысле, авторитарные режимы — это те, которые не могут организовать свободные выборы и , не соблюдают эти свободы. Формулировка на основе Даля дает немного больше информации о том, что такое авторитаризм на самом деле, а также дает больше информации о промежуточных типах, иногда называемых гибридными режимами или дефектными демократиями.Но «ядро по-прежнему остается вакуумом», 19 , поскольку определение продолжает опираться на отсутствие, на отсутствие выборов и свобод, а не на позитивное определение того, что такое авторитаризм на самом деле и что он делает.

    Не только выборы

    Наличие или отсутствие свободных и справедливых выборов считается главным критерием определения того, является ли государство авторитарным или демократическим. Но это овеществление выборов, которое никогда не бывает полностью беспроблемным, сегодня менее актуально, чем когда-либо.Исследователи авторитаризма посвятили много энергии одной стороне проблемы, а именно преобладанию в мире государств, которые проводят выборы с некоторым элементом конкуренции, но с тем, что Левицкий и Уэй назвали «неравным игровым полем». 20 Но эта литература о «реальных, но несправедливых» выборах остается изолированной от недавних работ о недостатках и ограничениях выборов в устоявшихся западных демократиях. Исследователи авторитаризма, похоже, не принимают всерьез аналитическую связь с демократией, на которой основываются их негативные определения.Ведущие исследователи авторитаризма, такие как Чейбуб, Ганди и Вриланд, пишут, что «выборы позволяют гражданам влиять на политику посредством своего контроля над лидерами», 21 , в то время как Геддес, Райт и Франц утверждают, что в демократических странах «правящая коалиция из 50 процентов (плюс ) избирателей могут обложить налогом тех, кто не входит в коалицию, чтобы распределять выгоды среди тех, кто находится внутри ». 22 Но их категоризация авторитарных и демократических государств с помощью фиктивной переменной, зависящая от состязательных выборов, не позволяет проверить, действительно ли граждане имеют возможность влиять на политику или организовывать распределение.У этих авторов есть слепое пятно для широко распространенного скептицизма, как среди ученых западных демократий, так и среди их широкой общественности, относительно того, действительно ли выборы являются средством изменения политики в ответ на популярный спрос. 23 Хотя исследователи демократии расходятся во мнениях относительно степени и причин растущего общественного недоверия к политикам и политическим партиям в последние десятилетия, они в целом согласны с тем, что это реальное явление. 24 Снижение явки избирателей и, в последнее время, обращение к популистским кандидатам и партиям объясняется именно этим скептицизмом.Действительно, некоторые авторы начали утверждать, что может иметь место сближение между ранее совершенно разными авторитарными и демократическими национальными правительствами. 25 Дело не в том, что свободные и честные выборы потеряли смысл. Но исследователи демократии уже давно перестали определять демократию только по наличию свободных и справедливых выборов, 26 и исследователи авторитаризма должны перестать определять авторитаризм просто по их отсутствию.

    Вместо этого мы должны поразмышлять о том, что выборы изначально означали при разделении на демократию / авторитарность: то есть подотчетность правителей демос .Действительно, подотчетность, а не выборы, была основной концепцией демократии, разработанной Шмиттером и Карлом в контексте демократизации после 1989 года: «Современная политическая демократия — это система управления, при которой правители несут ответственность перед обществом, действуя косвенно через конкуренцию и сотрудничество их избранных представителей ». 27 В более поздней статье Шмиттер прямо опускает слово« избранный »перед представителями, открывая путь для включения более неформальных типов представительства в качестве механизмов подотчетности. 28 Акцент на подотчетности может по-прежнему включать выборы как частый — и обычно в некоторой степени действенный — механизм подотчетности, но это не будет объединять показатель с категорией.

    Много было написано об альтернативных формах подотчетности в отсутствие выборов, особенно на уровнях, отличных от государства. Такие формы часто идентифицируются на местном уровне, где механизмом обеспечения подотчетности могут быть неформальные институты, гражданское общество, СМИ или даже само центральное государство, которое может обратиться к местным структурам подотчетности как к средству решения проблем своего собственного принципала-агента. проблема по отношению к местным чиновникам. 29 Точно так же есть литература о подотчетности через гражданское общество на транснациональном уровне. 30 Глубина и значение этих альтернативных форм подотчетности, как и должно быть, вызывают много споров. Дело здесь не в том, чтобы определить, какие типы или условия подотчетности могут считаться достаточно демократическими, а в том, чтобы определить, что будет считаться определенно авторитарным. Концепция «светофора», согласно которой государства являются демократическими, когда они проводят свободные и справедливые выборы, и авторитарными во всех остальных случаях, нам не помогает.Вместо этого мы должны искать активную практику подрыва или саботажа подотчетности, а не отсутствие свободных и справедливых выборов как ключевую особенность авторитаризма. Такой саботаж будет проявляться в политических практиках , не обязательно в конституционных мерах.

    От типов национальных режимов к политическим практикам

    Третье слепое пятно в исследованиях авторитаризма — это неспособность заметить влияние глобализации на политику.Исследования авторитаризма в подавляющем большинстве случаев предполагают, что соответствующая арена для изучения политики, авторитарной или демократической, является национальной. Так было не всегда. У отцов-основателей авторитаризма и исследований демократии был гораздо более широкий кругозор. Гарри Экштейн и Тед Гурр, стоявшие у истоков проекта Polity, изначально стремились выявить «авторитетные модели социальных единиц», которые в принципе могут включать любую единицу, от нуклеарной семьи до международной организации. 31 Роберт Даль в своей ранней работе также рассматривал условия для демократии в «социальной организации», 32 , которая отнюдь не обязательно была национальным государством. Доминирование государства в политическом воображении вместе с количественной склонностью к единицам «страна-год» может объяснить, почему основополагающие идеи авторитаризма и демократии были сужены до исключительно государственной направленности. Сегодня эта узкая направленность мешает решить некоторые из наиболее насущных проблем нашего времени.

    Ученые демократического Запада, а также развивающихся стран тщательно исследовали, как, почему и в какой степени «автономия демократически избранных правительств была и все больше ограничивается источниками неизбираемой и непредставительной экономической власти». 33 Эту загадку ярко проиллюстрировал греческий долговой кризис. Греческий народ неоднократно имел возможность выбирать между разными партиями на свободных и справедливых выборах в период с 2011 по 2015 год и в разное время делал разные выборы.Но даже после того, как радикальная левая партия Syriza одержала убедительную победу на платформе пересмотра условий выплаты долга страны, позиция Греции на переговорах существенно не изменилась, и Syriza в конечном итоге приняла условия, которые в значительной степени сохранили меры жесткой экономии. Национальные выборы имели ограниченное значение для введения политики жесткой экономии в отношении греков в последние годы, поскольку реальный источник политики не был национальным. Это была, скорее, так называемая «тройка» (Европейская комиссия, Европейский центральный банк и МВФ), которая не имела мандата избирателя.Ситуация в Греции может быть крайним случаем, и некоторые могут найти вывод Дэвида Хелда о том, что «некоторые из наиболее фундаментальных сил и процессов, которые определяют природу жизненных шансов внутри и между политическими сообществами, в настоящее время находятся за пределами досягаемости национальных государств», 34 завышено. Но утверждение о том, что автономия государства распространилась, и что международная система перешла к многоуровневым, иногда перекрывающимся или конкурирующим, механизмам управления, было подтверждено во многих направлениях современной политической научной литературы, включая государственную политику, международные отношения, политическую экономию и т. Д. демократическая теория. 35

    Если серьезно отнестись к этому утверждению, естественно возникает вопрос, могут ли и как новые формы авторитаризма проявить себя на уровнях ниже, выше или за пределами государства. Приведу лишь один пример. Известно, что ЕС страдает от дефицита демократии. Но следует ли из этого, что он авторитарный или может быть? Или что условия кредита МВФ или арбитражные решения ВТО, которые часто называют необъяснимыми, являются авторитарными? Даже для того, чтобы иметь возможность ответить на такие вопросы, мы должны думать об авторитаризме таким образом, чтобы этот ярлык в принципе мог применяться к транснациональным структурам управления, но это не будет автоматически следствием отсутствия выборов.

    В целом, чтобы понять современную политику, нам нужно определение авторитаризма, которое является существенным и динамичным, а не негативным и системным; это сосредоточено на саботаже подотчетности, а не только на качестве выборов; и это поддается оценке политических институтов внутри, ниже или за пределами государства. Следовательно, определение, ориентированное на практику, а не определение, ориентированное на систему, лучше подходит для понимания авторитаризма сегодня и для ответа на насущные вопросы общества по этому поводу.

    Авторитарные и нелиберальные практики

    Практическая перспектива

    Практики — это, попросту говоря, «шаблонные действия, встроенные в определенные организованные контексты». 36 По словам Теодора Шацки, одного из их главных теоретиков, «практические подходы могут… анализировать (а) сообщества, общества и культуры, (б) правительства, корпорации и армии, и (в) господство и принуждение как особенности совокупностей или явлений, установленных и воплощенных в практике.’ 37 Философы, социологи и теоретики культуры все обратились к концептуализации «практик» немного по-разному, по несколько разным причинам. Я выделю здесь только две важные и почти универсально согласованные особенности практик.

    Во-первых, практики — это гораздо больше, чем действия или поведение отдельного человека, но гораздо меньше, чем государственная структура. Сосредоточение внимания на практике позволяет отказаться от обозначения только «режимов» как авторитарных, признавая, что в современной политике механизмы управления могут быть более гибкими.Таким образом, мы можем представить себе (и, следовательно, определить определяющие черты) авторитарных практик, существующих в Индии, США или ЕС. В то же время практики не сужают внимание к личности. 38 В то время как политология может быть слишком озабочена государственными структурами, в просторечии мы иногда попадаем в противоположную ловушку, обращаясь к таким людям, как Моди или Трамп, как к всемогущим и единственно ответственным за всю политическую жизнь внутри и исходящую от них. их соответствующие состояния.

    Глобальная программа цифрового наблюдения Агентства национальной безопасности США (АНБ), обнародованная через разоблачения Сноудена, прекрасно иллюстрирует, что представляет собой практика. В течение ряда лет АНБ собирало огромные объемы данных в основном о гражданах, не являющихся гражданами США, с помощью различных методов, включая перекачку данных с наземных и подводных кабелей, приказы компаниям обмениваться метаданными, использование вредоносных программ и оказание давления на поставщиков, чтобы те установили «лазейки» в свою продукцию. Эта практика не была связана конкретно с одной администрацией: в то время как различные подпроекты, такие как XKeyscore и PRISM, похоже, были инициированы Джорджем У.Буш, 39 , они продолжались при администрации Обамы, а Закон о поправках к FISA 2008 года, который разрешал АНБ, в принципе, контролировать электронные сообщения иностранцев за границей, был продлен в 2012 году. задокументировано и в некоторой степени транснационально, причем особенно тесно сотрудничают Штаб связи правительства Великобритании и Управление связи Австралии. 41 К его реализации были привлечены сотни человек. 42

    Это подводит нас ко второй полезной общности в теории практики: ее упор на организационный и социальный контекст. Согласно Шацки, «практика — это набор действий и высказываний, организованный совокупностью пониманий, набором правил». 43 Это перекликается с тем, что мы знаем из тематических исследований авторитарных режимов. Люди не подчиняются изолированному диктатору из чистого страха и не сотрудничают с ним из чистой жадности или жажды власти. Они развивают общее понимание того, как все делается в их социальном контексте, независимо от того, искренне ли они верят в легитимные нарративы правительства или просто прагматики, или что-то среднее между ними.Действительно, в то время как теория практики редко прямо упоминается в исследованиях авторитаризма, 44 многие отличные страновые или региональные исследования неявно используют подход, ориентированный на практику. Стерн и О’Брайен, например, обнаруживают, что политизированные граждане Китая постоянно получают и интерпретируют «смешанные сигналы» о том, что можно, а что недопустимо, — наблюдение, которое предполагает, что «китайское государство, даже в его наиболее репрессивной форме, не является таким целеустремленный, как его иногда изображают », но вместо этого состоит из« мешанины разрозненных актеров »с очень разными способами действий. 45 Слейтер и Феннер, опираясь на примеры из разных стран, проводят тщательное различие между «государственным аппаратом» и «его операторами», 46 и утверждают, что сильные государственные институты могут быть замечательным ресурсом для эффективных авторитарных практик. например правящими партиями. Хейдеманн и Лендерс настаивают на том, что для анализа того, что они называют «рекомбинантным авторитаризмом», необходим переход от целостного анализа режима к исследованию авторитарной практики судебной, социальной политики или религиозных институтов в Сирии и Иране. 47 Рассматривая возможность «авторитарности» в Венгрии или Соединенных Штатах, мы не должны зацикливаться только на личностях Орбана или Трампа, но в равной степени учитывать необходимые «действия и высказывания» групп политиков, гражданских лиц. служащие и общественные деятели на разных уровнях, которые с ними связаны. Это было общее понимание внутри и за пределами разведывательного сообщества относительно того, что является необходимым и допустимым сбором данных для национальной безопасности, что сделало возможной практику наблюдения АНБ.

    Авторитарные практики

    Что же такое авторитарные практики? Существует риск расширить этот термин, чтобы охватить все политические явления, которые оказывают негативное влияние на жизнь людей, включая дискриминацию, насилие, коррупцию или неравенство. Это было бы бесполезно с аналитической точки зрения. Как я предлагал выше, мы должны переориентировать наше понимание авторитаризма с неспособности провести выборы на саботаж . Более пристальный взгляд на значение самой ответственности должно прояснить, что означает саботаж и почему это важно.

    Согласно скупому и широко цитируемому определению, «подотчетность — это отношения между субъектом и форумом, в которых субъект обязан объяснить и оправдать свое поведение, форум может задавать вопросы и выносить суждения, а актер может столкнуться с последствиями ». 48 Причины оценки подотчетности, если их перевернуть, проливают свет на то, что большинство из нас интуитивно называет «авторитаризмом», и почему мы считаем это нормативной проблемой. Согласно Рубинштейну, по сути, «подотчетность дает возможность — точнее, она помогает составить — недоминирование ». 49 Далее она перечисляет его достоинства: усиление соблюдения основных и процедурных правил политическими деятелями, продвижение предпочтений и гражданских добродетелей тех, кому передается ответственность, и предоставление полезной информации всем, кого это касается. Бовенс также различает демократический, конституционный и обучающий аспекты подотчетности. 50 Авторитарные практики допускают господство: они влекут за собой существенное и процедурное нарушение правил, вмешиваются в предпочтения и подавляют гражданские добродетели тех, перед кем лежит ответственность, и строго контролируют информационные потоки.

    Авторитарные практики саботажа подотчетности не следует приравнивать к простому отсутствию подотчетности, которое может быть вызвано отсутствием возможностей или может быть институциональным. С политической точки зрения можно было бы назвать это «авторитаризмом», чтобы уточнить точку зрения, но с аналитической точки зрения это приведет нас к отрицательному определению. Напротив, исследование активных практик подотчетности и саботажа как ядра авторитаризма особенно актуально сегодня, потому что, в отличие от нескольких веков назад, дискурсы и институты подотчетности теперь повсеместны и часто имитируются.У большинства авторитарных режимов сегодня есть парламент, конституционный суд и, возможно, даже псевдоплюралистические СМИ, что делает аналитические инструменты, которые могут различать несовершенные механизмы подотчетности и фактическое подрывание подотчетности, тем более важным.

    Не все виды ответственности относятся к авторитаризму. От латинского auctoritas , означающего «власть», авторитаризм предполагает власть. В частности, он предполагает социальную единицу, в которой одни контролируют других.Итак (с точки зрения практической власти, если не обязательно конституционных договоренностей) отношения между субъектом и форумом, который саботируется, — это отношения снизу вверх, а не снизу вверх, бюрократическая или коллегиальная подотчетность. Рассмотрение авторитаризма с точки зрения саботажа подотчетности позволяет избежать традиционного «другого» подтекста этого термина. Фактически существующие демократии сами по себе являются формами господства и никогда не несут полной ответственности. Демократические государства также могут нуждаться в демократизации, даже если они не находятся в процессе «отката назад». 51

    Сосредоточение внимания на реальном контроле над другими также позволяет различать транснациональные практики, не прибегая к надуманным представлениям о саботаже подотчетности по отношению к всем гражданам мира. Люди, над которыми государственные субъекты осуществляют контроль, обычно являются либо гражданами, либо людьми в пределах границ этого государства, но иногда существует физический контроль, и может быть подотчетный саботаж без того и другого. В примере с выдачей ЦРУ в сотрудничестве с другими службами безопасности явно контролировало «незаконных комбатантов», которые не были ни гражданами США, ни находились в пределах США.В таком случае к ответственности привлекаются и могут быть саботированы против граждан США, которые имеют право знать, что делают их государственные органы, самих жертв выдачи и их представителей, а также жителей штатов, на территории которых имели место тайные задержания и пытки на территории. Другим примером может служить экстерриториальная практика авторитарных режимов, таких как Эритрея, Иран, Сирия и различные государства Центральной Азии, которые включают физическое и цифровое преследование их критиков в диаспоре. 52

    Итак, резюмируя приведенный аргумент: для того, чтобы удовлетворить сегодняшние аналитические потребности, определение авторитарной практики должно: (а) подходить к авторитаризму как к существенному явлению, а не просто как к недостатку демократии; (б) отойти от выборов как основного пробного камня; и (c) отражать характер авторитаризма, когда он больше не обязательно воплощается и осуществляется только национальными правительствами государств. Авторитарные практики предполагают нисходящие отношения, когда задействованный в них политический деятель имеет контроль над затронутыми людьми.Основываясь на этих критериях, я определяю авторитарную практику как модель действий, встроенных в организованный контекст, саботаж подотчетности перед людьми («форумом»), над которыми политический субъект осуществляет контроль, или их представителями, блокируя их доступ информацию и / или отключение их голоса.

    Как показано на рисунке 1, авторитарные практики являются проявлением предотвращения диалога между властным субъектом и форумом. Сохранение в секрете действий и решений на форуме исключает диалог, блокируя доступ к информации.Должно быть ясно, что не все формы секретности в политике представляют собой саботаж ответственности. При определенных обстоятельствах политическая тайна может быть законной при условии, что сама процедура определения исключений из публичности должна быть публичной. Конфиденциальный обмен информацией с назначенными представителями форума также может быть законной альтернативой полной гласности. 53 В большинстве парламентов, например, есть секретный комитет по разведке, где избранная группа парламентариев будет проинформирована о вопросах разведки, которые открыто не обсуждаются с другими представителями, не говоря уже о широкой общественности.Несомненно, существуют тяжелые случаи, но для разборчивых авторитарных методов следует сосредоточить внимание на легких: схеме отключения информации, а не исключительных инцидентах или хорошо регулируемой секретности, связанной с прозрачными процедурами. Программа ЦРУ по выдаче лиц выдержала бы это испытание: в ряде случаев администрация Буша отказала в передаче соответствующих меморандумов и другой информации, запрошенной членами комитетов по разведке Палаты представителей и Сената, или отрицала их существование, а в 2005 году не смогла раскрыть многие соответствующие документы. документы в ответ на постановление суда. 54

    Рисунок 1

    Саботаж подотчетности

    Рисунок 1

    Саботаж подотчетности

    Доступ к информации также затрудняется, когда форуму преднамеренно предоставляется неточная информация. Конечно, политики все время вертятся, извращаются и уклоняются от правды. Но дезинформация — это больше, чем случайное прикрытие фактов. Одноразовая политическая ложь не является авторитарной практикой, но вполне могла бы подойти модель, согласно которой несколько лиц, облеченных властью по одному и тому же вопросу в разное время, предоставляют неточную информацию.Например, утверждение президента Трампа о том, что на его инаугурацию была рекордная посещаемость, не следует рассматривать как обоснованное или достаточно важное, чтобы считаться закономерным. Но утверждения о том, что миллионы нелегальных мигрантов обманным путем проголосовали на президентских выборах в США, будут примером более устойчивой модели. Эти обвинения сначала были озвучены во время предвыборной кампании Трампа, 55 , а затем неоднократно озвучивались самим президентом, 56 , его пресс-секретарем, 57 и старшим советником Белого дома Стивеном Миллером; 58 , наконец, они стали предметом расследования, которое возглавил вице-президент Майк Пенс. 59 Вряд ли нужно говорить о современной актуальности авторитарных практик во времена политики «постправды» и альтернативных фактов. Как схематично показано на рисунке 1, и секретность, и дезинформация блокируют коммуникационный поток от властей к форуму.

    Другая форма саботажа ответственности — отключение голоса. Это нарушает диалогический поток в другом направлении, от форума к актеру. Критические вопросы могут быть обескуражены, а вопрошающие запуганы, наказаны или подкуплены.Или может быть, что критика, «вынесение суждения» о поведении актера, затруднена. Эта конкретная форма саботажа подотчетности наиболее легко узнаваема теми, кто изучает авторитарные режимы: мы сразу же склонны думать о свободных и справедливых выборах как о средстве вынесения суждений, а противодействие им как об авторитаризме.

    Но голос может быть намного больше, чем голос. Вынесение приговора происходит не только у урны для голосования, но также может принимать форму журналистики, отчетов НПО, проповедей или песен в стиле рэп.Лишение форума возможности выносить суждения может проявляться как вмешательство в свободные и справедливые выборы, но также как цензура или произвольное вмешательство в дела критики того или иного действия или решения. Те, кто задает вопросы, и критики могут быть обычными людьми или профессиональными вопрошающими и критиками, такими как парламентарии, журналисты, правозащитники или другие активисты. Или они могут даже быть внутренними критиками, такими как действительные или потенциальные информаторы.

    Венгерский закон о СМИ от 2010 года, которым был учрежден надзорный орган, контролируемый государством, является хорошим примером.Учреждение формально не занимается цензурой, но имеет право налагать недопустимо высокие штрафы на радио и телеканалы. Под контролем контролируемого партией органа с широкими полномочиями и в сочетании с предвзятыми процедурами торгов, он оказал сдерживающее воздействие на венгерские СМИ. 60 Массовая отмена правительством Индии разрешений для НПО на получение лицензий на иностранное финансирование — еще один пример меры, направленной на то, чтобы лишить критики голоса. 61 Венесуэла сделала и то, и другое: при Чавесе она национализировала телевизионные станции и приняла ограничительные законы о СМИ, а также запретила иностранное финансирование НПО, а при Мадуро она продолжала, а иногда и расширяла эту практику. 62

    Все эти примеры были хорошо задокументированы, и юристы указали на то, что такая практика нарушает международные обязательства соответствующих стран в области прав человека. Но политологи склонны рассматривать такую ​​практику в первую очередь в связи со свободой и справедливостью выборов или с такими идеологиями, как популизм. Они не рассматривают их как потенциально «авторитарные» практики сами по себе. Система подотчетности и саботажа позволяет нам это делать.Он не классифицирует правительства или институты систематически как «авторитарные» или «неавторитарные», а вместо этого применяет этот термин к конкретным практикам, которые могут быть более или менее присущи общему режиму управления.

    Нелиберальные практики

    Некоторые читатели могут здесь отметить отсутствие элементов, которых они ожидали в определении авторитаризма, таких как нарушение прав человека. Подобно тому, как некоторые политологи считают полезным различать простую демократию и либеральную демократию, я делаю различие между авторитарной практикой и нелиберальной практикой.Проведение таких теоретических различий может показаться академическим перед лицом угроз демократии, гражданскому обществу и правам человека. Но важно именно тогда, когда звонят либеральные сигналы тревоги и накаляются эмоции, чтобы провести четкие аналитические различия, чтобы лучше понять явления, свидетелями которых мы являемся.

    Авторитарные практики, по своей сути, связаны с подотчетным саботажем. Иногда они нарушают индивидуальные политические права. Но целый ряд других прав носит скорее либеральный, чем политический характер.По словам Фарида Закария, конституционный либерализм «относится к традиции, глубоко укоренившейся в западной истории, которая стремится защитить автономию и достоинство человека от принуждения, независимо от его источника, государства, церкви или общества». 63 Можно усомниться в утверждении Закарии о глубине этой традиции на Западе и ее предполагаемом отсутствии где-либо еще в свете колониальной истории и современных событий, но с аналитической точки зрения полезно идентифицировать нелиберализм как явление, отличное от авторитаризма. .На уровне государств это различие также может способствовать нашему анализу так называемых «гибридных» режимов. Сейчас хорошо известно, что гибридность не одномерна, поскольку различные авторы проводят различие между электоральным и либеральным измерениями. 64 Но гибридность по любому из этих параметров все еще измеряется с точки зрения демократии и поэтому классифицируется как недостаточная эффективность, а не рассматривается с точки зрения активных практик и изучается исключительно на национальном уровне.

    Я определяю нелиберальную практику как модель действий, встроенных в организованный контекст, посягающих на автономию и достоинство человека. К классу нелиберальной практики относятся модели вмешательства в юридическое равенство, обращение в суд или признание перед законом; нарушение свободы выражения мнения, права на справедливое судебное разбирательство, свободы религии и права на неприкосновенность частной жизни; и нарушения прав на физическую неприкосновенность.

    Разграничение авторитарной и нелиберальной практики не является зеркальным отражением различия, которое часто проводится между свободными и справедливыми выборами и разделением властей. Разделение властей служит той же цели, что и свободные и справедливые выборы: подотчетности.Таким образом, подрыв разделения властей, как и фальсификация выборов, носит авторитарный характер. Различные формы обхода парламента, будь то секретность или совершенно открыто, посредством неограниченного президентского указа, также должны (при их использовании) считаться авторитарной практикой, поскольку они отключают одну из наиболее важных форм вынесения суждений — парламентский надзор. То же самое верно, когда судебный надзор нарушается, искажается или игнорируется. На рисунке 2 показано, как авторитарные и нелиберальные практики — это разные, но частично совпадающие категории.В частности, нарушения свободы выражения мнения являются авторитарной практикой, поскольку они блокируют диалог об ответственности. В то же время они являются нелиберальными практиками, поскольку ущемляют автономию и достоинство личности.

    Рисунок 2

    Авторитарные и нелиберальные практики

    Рисунок 2

    Авторитарные и нелиберальные практики

    Само собой разумеется, что нелиберальные практики не более или менее предосудительны или последовательны, чем авторитарные практики.Различие носит аналитический характер. Авторитарные методы направлены на то, чтобы оградить власть имущих от ответственности. Нелиберальные методы могут преследовать множество целей, включая подавление голосов тех, кто представляет угрозу для власть имущих, но также могут быть разработаны для продвижения идеологического проекта или даже для выполнения воли большинства. Показательный пример — крайне нелиберальное одобрение президентом Филиппин Дутерте убийства наркоманов. 65 Маловероятно, что потребители наркотиков представляют особую угрозу власти Дутерте.Скорее, идея о том, что потребители наркотиков опасны и менее чем люди, очевидно, пользуется значительной поддержкой на Филиппинах, и позиция Дутерте, возможно, помогла ему выиграть президентский пост. Если обвинения в употреблении наркотиков не направляются против критиков правительства, нельзя предположить, что нелиберальная практика одобрения убийства потребителей наркотиков имеет авторитарные намерения. Скорее, это типичное проявление популизма, определяемого как мажоритарный антиплюрализм. 66 Популизм может вести к нелиберальным практикам, но это ни в коем случае не единственная их причина.В то время как репрессивные меры российского правительства против гомосексуализма, например, могут быть вызваны популистскими мотивами, очень похожими на мотивы Дутерте, неоднократное заключение режима Алексея Навального в тюрьму является авторитарной попыткой заставить замолчать популярный, возможно, даже популистский, оппозиционный голос.

    Иногда может существовать причинно-следственная связь: нелиберальные практики часто служат стимулом для авторитарных практик. Программа выдачи, например, была прежде всего нелиберальной практикой: так называемые «незаконные комбатанты» подвергались произвольному задержанию и пыткам.Однако ее практикующие, зная, насколько спорной будет программа пыток, старались сохранить ее в секрете — авторитарная практика. В других случаях нелиберальные методы, особенно когда они санкционированы большинством, могут совершаться совершенно открыто и открыто критиковаться, как это видно на примере убийств потребителей наркотиков на Филиппинах или обращения шерифа Джо Арпайо с заключенными и расового профилирования в Аризоне. .

    Срочная повестка

    Многие политологи в последнее время задаются вопросом, следует ли им действовать по-другому: занимать более четкую позицию в отношении политических событий, которые вызывают у них беспокойство, более активно участвовать в публичных дебатах, дополнять свой сухой анализ эмоциональными примерами, близкими к домашнему, чтобы усилить свое влияние или найти способы противостоять атакам на научные знания и ученых.Все это достойные и необходимые инициативы; но мы также должны пересмотреть наш основной бизнес и подумать, подходят ли наши аналитические инструменты своему предназначению. Концептуальные инновации могут не выглядеть как политическое вмешательство, но это так. Самый важный вклад, который социологи могут внести в общество, — это делать то, что у них получается лучше всего: проводить систематические наблюдения, абстрагироваться от того, что они видят, а затем снова операционализировать абстракции, классифицировать и анализировать, чтобы отвечать на описательные, причинные и нормативные вопросы их день.

    Исследования авторитаризма начались с таких ученых, как Карл Поппер и Ханна Арендт, а затем Хуан Линц и Гильермо О’Доннелл, которые анализировали ужасающие события в их собственных обществах с целью научиться противодействовать таким тенденциям. 67 Это превратилось в профессиональное исследование с точки зрения Запада политических систем, отличных от нашей и считающихся ниже нее. Стремясь оживить исследования авторитаризма, вернувшись к основным принципам, я определил и проиллюстрировал авторитарные и нелиберальные практики и предположил, что они теоретически различны, хотя в действительности они часто совпадают.Не только нелиберальные, но и авторитарные практики могут иметь место независимо от того, каким образом политический субъект (-ы) занял свое (-ие) положение (-и), поскольку авторитаризм не определяется как отсутствие свободных и справедливых выборов.

    Определение, основанное на практике, позволяет нам наблюдать, что правительство Венесуэлы при Чавесе применяло обширные авторитарные и нелиберальные методы, в то же время признавая, что он неоднократно приходил к власти путем всенародного голосования. Точно так же мы можем постулировать без логического противоречия, что, хотя премьер-министры Моди и Орбан и президенты Дутерте и Трамп, по всей видимости, были свободно и справедливо избраны — и могут быть переизбраны, — их правительства придерживаются авторитарных и / или нелиберальных методов.

    Я также показал, что практика хранения незаконных секретов укоренилась в службах безопасности Соединенных Штатов, независимо от того, какая партия или президент находится у власти. Это не предназначено для того, чтобы указать пальцем конкретно на США, а скорее для того, чтобы показать, что авторитарные методы в определенных проблемных областях или со стороны определенных агентств могут сохраняться в рамках устоявшихся демократий. В самом деле, как уже давно признается критическая литература по безопасности, то, что я назвал авторитарными и нелиберальными методами, часто совпадает с обращением к проблемам безопасности. 68 Такие практики требуют политологического анализа с точки зрения их авторитарности, даже когда нет неминуемой угрозы полномасштабной смены режима.

    Это концептуальное эссе — только начало. Авторитарные и нелиберальные практики должны быть лучше операционализированы, классифицированы и сопоставлены, а причинные связи должны быть установлены с другими явлениями, если мы хотим предложить способы реагирования на них. Новое определение авторитаризма и нелиберализма с точки зрения практики позволяет нам вернуть домой накопленные нами знания о том, как работает авторитаризм.Обращая взор на наши собственные общества, мы можем прийти к пониманию того, как авторитарные и нелиберальные практики развиваются и развиваются внутри демократий и в транснациональных условиях; мы можем начать видеть, в каких обстоятельствах они процветают и как им лучше всего противостоять.

    Заметки автора

    © Автор (ы) 2018. Опубликовано Oxford University Press от имени Королевского института международных отношений.

    Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License (http: // creativecommons.org / licenses / by / 4.0 /), который разрешает неограниченное повторное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии правильного цитирования оригинальной работы.

    Авторитаризм против тоталитаризма [Видео]

    В этом видео подробно рассказывается о сходствах и различиях между авторитаризмом и тоталитаризмом. Авторитаризм противоположен индивидуализму в демократии, отмеченному подчинением власти. В этой системе политическая власть сконцентрирована в одной авторитетной фигуре, которая имеет неконтролируемую власть.Тоталитаризм — это когда человек, находящийся у власти, стремится контролировать все аспекты общественной и частной жизни.

    Расшифровка стенограммы

    Тоталитаризм против авторитаризма:

    Привет! Добро пожаловать на видео Mometrix о тоталитаризме и авторитаризме.

    Мы понимаем, что их различие может немного запутать. Итак, сегодня я хочу помочь вам прояснить ситуацию.

    Сегодня я определю тоталитаризм и авторитаризм.Затем мы сопоставим их друг с другом, чтобы мы могли более четко увидеть разницу.
    Давайте начнем с определения обоих.

    Во-первых, авторитаризм,
    Авторитаризм отмечен подчинением власти. Это противоположность индивидуализма и демократии. В авторитарных системах правления политическая власть сконцентрирована в одной или нескольких авторитетных фигурах. Обычно они берут на себя власть, а не избираются народом. Их сила безудержна, и они никому не подчиняются.

    Теперь о тоталитаризме

    Тоталитарная правительственная система — это когда власть имущие или те, кто у власти, не видят ограничений в своих полномочиях и стремятся контролировать все аспекты общественной и частной жизни любым способом возможный.

    А теперь сравним эти два… В чем разница между тоталитаризмом и авторитаризмом?

    Ладно, тоталитаризм — это авторитаризм .. И еще немного. В авторитарной системе есть несколько социальных и экономических институтов, которые находятся вне контроля правительства.Итак, авторитарная система хочет полной политической власти, но не выходите за рамки этого. С другой стороны, система тоталитарного правления хочет власти над ВСЕМ. ВСЕ. Они стремятся к власти за пределами правительственного правления и начинают вторгаться в идеологию каждого, кто находится под их властью.

    Одним из самых известных примеров тоталитарного правителя был Адольф Гитлер. Он вышел за рамки политического правления и искал контроля над тем, во что верят люди, и даже над тем, какой, по его мнению, расы должны быть люди.Еще одно ключевое отличие заключается в том, как они исполняют свое решение. Авторитарный правитель больше ориентирован на индивидуальную власть, тогда как тоталитарный правитель — скорее очаровательный идеолог, который утверждает, что руководствуется интересами народа или государства.

    Надеюсь, это помогло различить разницу.

    Не забудьте посмотреть другие наши видео, если у вас возникнут какие-либо вопросы.

    До следующего раза!

    Авторитаризм | Encyclopedia.com

    Наряду с тоталитаризмом и демократией авторитаризм является одним из основных типов политических режимов или систем.Хотя существуют разные варианты, все авторитарные системы обладают некоторыми основными чертами, которые имеют важное значение для науки, технологий и этики. Например, легкий поток информации, который способствует науке и поддерживается коммуникационными технологиями, создает как возможности, так и бремя для авторитарных лидеров, стремящихся сохранить свой контроль над политической сферой.

    Выдающиеся ученые авторитаризма включают Хуана Дж. Линца и Гильермо А. О’Доннелла.Линц (2000) подчеркивает различия между авторитаризмом и тоталитаризмом, а также указывает на возможность объединения авторитаризма с двумя другими типами правления в гибридной форме политического режима. О’Доннелл (1973) подчеркивает важность бюрократической формы авторитаризма, отличной от случаев традиционных военных режимов или авторитарных систем, управляемых доминирующей политической партией,

    и производительность
    ТАБЛИЦА 1
    Сравнение демократии, авторитаризма и тоталитаризма
    Демократия Авторитаризм Тоталитаризм
    ИСТОЧНИК: Предоставлено Carl Mitcham and Lowell W.Баррингтон.
    Содействие политической мобилизации В целом политическая мобилизация не поощряется Содействие политической мобилизации
    Конкурирующие продемократические идеологии Отсутствие государственной идеологии Государственная идеология, основанная на праве 59
    Легитимность на основе производительности Легитимность на основе идеологии и производительности
    Официальные и неофициальные ограничения для правительства Официальные ограничения для правительства отсутствуют Нет официальных или неофициальных ограничений для правительства

    при выделении различия авторитарных систем в зависимости от степени модернизации отдельных стран.


    Особенности авторитаризма

    В своей идеальной форме авторитаризм демонстрирует четыре определяющих особенности: деполитизация или демобилизация населения в целом, отсутствие центральной идеологии управления, легитимность, основанная на результатах деятельности, и общее отсутствие официальных ограничений на правительство. действие. Эти особенности отличают авторитарные системы от демократических и тоталитарных (см. Таблицу 1).

    Поскольку авторитарные правительства не стремятся переделать общество так, как это делают тоталитарные системы, причин для мобилизации масс меньше по сравнению с другими типами политических систем.Когда это происходит, мобилизация обычно направлена ​​на усиление легитимности системы (вера широкой общественности в право на власть правительственных институтов и отдельных лидеров). Как утверждал Сэмюэл П. Хантингтон (1968), нестабильность в любой политической системе часто является результатом политического участия, которое не направлено на поддержку режима. Таким образом, хотя авторитарные политические системы могут проводить выборы, кампании по таким выборам лишены серьезных дискуссий по вопросам в форме критики правительства, и результат не вызывает сомнений.В случае необходимости урны для голосования будут заполнены или результаты будут сфальсифицированы. Точно так же могут существовать политические партии, но они не используются ни для организации масс, как в тоталитарной системе, ни для агрегирования и формулирования проблемных позиций, чтобы позволить массам выбирать на свободных и справедливых выборах, как в демократических государствах. Оппозиционные политические организации либо жестко контролируются, либо вообще недопустимы.

    Отчасти потому, что авторитарные системы не стремятся к преобразованию общества, идеология менее важна, чем в тоталитарных государствах или демократиях.Это не означает, что авторитарным системам не хватает целей или видения перемен; они имеют тенденцию сосредотачиваться на определенном видении, которое Линц (1975) назвал «менталитетом» авторитарных систем. В случаях, когда авторитарная система устанавливается путем свержения демократии, авторитарные лидеры могут сосредоточиться на необходимости внесения изменений в политику, чтобы обеспечить экономическую стабильность или иным образом восстановить порядок в хаотической ситуации. Это часто приветствуется массами, которые во многих случаях предпочитают порядок свободе.Таким образом, важная часть легитимности авторитарной системы основана на ее эффективности. Пока он достигает своих целей, население в целом может быть вполне готово мириться с отсутствием свобод и отсутствием контроля над государственной властью.

    Последняя центральная черта авторитарных политических систем — отсутствие официальных ограничений на действия правительства — присуща этим системам и тоталитарным режимам. Как утверждал Марк Хагопиан (1984), отсутствие юридических ограничений помогает определить как тоталитарные, так и авторитарные системы как диктатуры и позволяет легко отличить их от конституционных демократий.Однако в этом отношении существуют различия между авторитарной и тоталитарной системами. Можно утверждать, что авторитарные системы имеют даже меньше институциональных ограничений, чем их тоталитарные аналоги (из-за сравнительно ограниченной роли правящей политической партии в большинстве авторитарных режимов). С другой стороны, тоталитарным режимам не хватает неформальных — или, если использовать термин Акопяна (1984, с. 118) — «внелегальных» — ограничений власти, присущих большинству авторитарных систем. Отсутствие официальных ограничений не означает отсутствия правящих институтов или официальной конституции, а также не означает, что общество полностью контролируется или бессильно.Напротив, официальные правила игры подчиняются воле авторитарного правителя или правителей. Система сдержек и противовесов (включая судебный надзор) и верховенство закона, знакомые гражданам многих демократических стран, необычны для авторитарных государств. В той степени, в которой существуют ограничения, они, как правило, носят неформальный характер или основаны на связях между правительством и влиятельными фигурами в обществе, такими как богатые. Такие деятели или социальные институты, такие как церковь, могут иметь определенную степень автономии от государства, а в некоторых случаях даже степень влияния на него.

    Типы авторитаризма

    Вариантов авторитаризма столько же, сколько и демократии. Однако существуют три основные формы: военная, бюрократическая и партийная. Военная авторитарная система (такая как Чили Пиночета) — это система, в которой военные фактически контролируют институты, определяющие политику. Военные авторитарные системы могут возникать по нескольким причинам: внешняя угроза безопасности страны, нестабильность внутри страны или угрозы автономии вооруженных сил и / или степени военных расходов правительства.Бюрократическая авторитарная система (например, Бразилия после военного переворота в 1964 году, Аргентина в 1966–1974 годах) обычно предполагает непростые отношения между военными и бюрократией. Эксперты в своих областях занимают важные политические должности, а бюрократия становится центральным действующим лицом в создании и реализации политики. Эта политика призвана способствовать внутренней стабильности, способствовать экономическому развитию и поддерживать современное общество (O’Donnell 1973). Цель модернизации помогает оправдать власть «технократов» в этой форме авторитаризма.

    Партийная авторитарная система (например, Мексика на протяжении большей части двадцатого века) использует существующую или недавно созданную политическую партию для организации политической деятельности и повышения легитимности системы. Партия менее важна, чем в тоталитарных системах, хотя она может играть роль в облегчении связей между элитой и массой. В течение длительного периода доминирования Институционально-революционной партии (PRI) в Мексике в двадцатом веке связи между правительственными чиновниками и интересами внутри общества поддерживались через партию, а не через государство.Можно разрезать даже партийный авторитарный тип. Хантингтон (1970), например, перечисляет три формы партийного авторитаризма. Если контроль через политическую партию сочетается с более широкими усилиями по преобразованию общества, в результате получается гибридная форма правления, соединяющая авторитаризм и тоталитаризм.

    Возможен также гибрид авторитаризма и демократии. Некоторые называют это полу-демократией, а другие — полуавторитаризмом (Ottaway, 2003). В этих системах существуют определенные аспекты демократии, хотя другие — чаще всего свободы слова и печати — ограничиваются государственным контролем и / или запугиванием.Таким образом, выборы могут проводиться без значительных фальсификаций, но диапазон мнений, выражаемых в ходе кампании, ограничен; освещение в СМИ руководства правительства неизменно благоприятное. После избрания (и переизбрания) Владимира Путина Россия все больше и больше двигалась в этом направлении. В некоторых странах этот полуавторитаризм может служить мостом к демократии. В других случаях, как это, возможно, имеет место в путинской России, это может сигнализировать о переходе от либеральной демократии к более классической авторитарной системе.Но полуавторитаризм также может быть довольно стойким и не обязательно должен быть переходом к чему-то другому.

    Наука, технологии и этика

    Влияние авторитаризма на науку, технологию и этику очень велико. Для авторитарных лидеров этические соображения обычно вторичны по отношению к целям сохранения власти, укрепления стабильности и улучшения экономических показателей. Концепции верховенства закона нет места в идеальной авторитарной системе. Нарушения прав человека являются обычным явлением, поскольку тех, кого правительство считает потенциальной политической угрозой, преследуют, арестовывают или убивают.Как и в тоталитарных системах, ученые в авторитарных государствах сталкиваются с этическими дилеммами, работая с такими правительствами. С одной стороны, сотрудничество с государством может предоставить существенную возможность для проведения исследований. С другой стороны, такое сотрудничество как санкционирует действия правительства, так и открывает двери для использования государством результатов исследования способами, которые ученые могут найти морально неприемлемыми.

    Точно так же наука и техника в целом — палки о двух концах для авторитарных чиновников.Авторитарные лидеры, которые делают упор на экономическое развитие как центральную цель, должны способствовать технологическому прогрессу. Кроме того, наука и технологии могут использоваться для поддержания авторитарной власти. Хотя в меньшей степени, чем в тоталитарных системах, авторитарные правительства отслеживают действия людей, которые могут угрожать их политической власти. В Китае лидеры стремились использовать возможности новых технологий для распространения пропаганды в поддержку режима.

    Но технологии также могут угрожать авторитарному правлению.Те лидеры, которые ставят своей определяющей целью защиту национальной культуры, а не экономическое развитие, часто рассматривают технологии как приводной ремень для «иностранных» (особенно западных) ценностей. Те лидеры, которые стремятся использовать технологии для наблюдения за действиями людей, также обнаруживают, что технология позволяет этим людям скрыться от этого наблюдения. Информационные возможности Интернета могут использоваться как противниками, так и правительственными чиновниками. Китайское правительство прилагает все усилия, чтобы закрыть Интернет-сайты противников режима.Но как только эти сайты удаляются, появляются другие. Проще говоря, чем более развито и сложно общество, тем труднее держать его под наблюдением. Таким образом, некоторые авторитарные лидеры могут активно препятствовать определенным видам технологических достижений в своей стране.

    LOWELL W. BARRINGTON

    СМОТРИ ТАКЖЕ Опыт; Фашизм; Технократия; Тоталитаризм .

    БИБЛИОГРАФИЯ

    Hagopian, Mark N. (1984). Режимы, движения и идеологии: сравнительное введение в политологию , 2-е издание.Нью-Йорк: Лонгман.

    Хантингтон, Сэмюэл П. (1968). Политический порядок в меняющихся обществах. Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета.

    Хантингтон, Сэмюэл П. (1970). «Социальная и институциональная динамика однопартийных систем». В г. Авторитарная политика в современном обществе: динамика устоявшихся однопартийных систем , изд. Сэмюэл П. Хантингтон и Клемент Х. Мур. Нью-Йорк: Базовый.

    Линц, Хуан Дж. (1975). «Тоталитарный и авторитарный режимы». В Справочник по политологии , Vol.3: Макрополитическая теория , изд. Фред И. Гринштейн и Нельсон В. Полсби. Ридинг, Массачусетс: Эддисон-Уэсли.

    Линц, Хуан Дж. (2000). Тоталитарные и авторитарные режимы. Боулдер, Колорадо: Линн Риннер.

    О’Доннелл, Гильермо А. (1973). Модернизация и бюрократический авторитаризм: исследования в политике Южной Америки. Беркли: Калифорнийский университет, Институт международных исследований.

    Оттауэй, Марина. (2003). Демократия бросает вызов: рост полуавторитаризма. Вашингтон, округ Колумбия: Фонд Карнеги за международный мир.

    Авторитаризм

    2

    Хорошо относиться к своим сотрудникам

    11 сентября 2018 г. — Новое исследование показывает, что проявление сострадания к подчиненным почти всегда окупается, особенно в сочетании с достижением четких целей и …

    Консерваторы и либералы, мотивированные различными психологическими факторами, новое исследование показывает

    Ноябрь11 февраля 2020 г. — Либерализм и консерватизм связаны с качественно разными психологическими проблемами, особенно с моралью, показывает новое исследование, в котором исследуется, как политическая идеология и мораль …

    Позор, связанный с заражением COVID-19, может предотвратить заявление лиц об инфекции властям

    24 марта 2021 г. — Чувство стыда и стигматизации при идее заражения COVID-19 связано с меньшим соблюдением требований социального дистанцирования и вероятностью сообщения о инфекции властям и потенциальным лицам…

    Большие данные спасают жизни, и необходимы гарантии безопасности пациентов

    30 ноября 2020 г. — Использование больших данных для борьбы с эпидемией опиоидов в Массачусетсе создает этические проблемы, которые могут подорвать его преимущества без четких руководящих принципов, которые защищают и уважают пациентов и …

    Управление пестицидами терпит неудачу в Австралии и водных путях Большого Барьерного рифа

    7 ноября 2019 г. — Ученые говорят, что неудача австралийского менеджмента означает, что чрезмерное количество вредных химикатов, многие из которых сейчас запрещены в таких странах, как ЕС, США и Канада, наносят ущерб стране…

    Дерегулированный надзор правительства США за межгосударственными водными ресурсами оставляет мутные последствия для штатов

    20 апреля 2021 г. — Обеспокоенность имеет тенденцию усиливаться, когда загрязнение становится предметом обсуждения речного стока в национальном масштабе, особенно когда меньшие, судоходные водоемы внутри штата вытесняют загрязнение в более крупные …

    Местные власти Великобритании не готовы к количеству смертей от Covid-19

    27 марта 2020 г. — Даже если уровень смертности находится на нижнем пределе ожиданий — один процент жертв вируса, — весьма вероятно, что службы по оказанию помощи в случае смерти и утраты близких будут…

    Парижскому соглашению мешают несоответствующие обещания

    25 июля 2019 г. — Обязательства некоторых стран по Парижскому климатическому соглашению могут быть не такими амбициозными, как кажется, показало новое исследование. Парижское соглашение использует восходящий подход к борьбе с изменением климата, с …

    Предупреждения об отдельных сигаретах могут уменьшить курение

    29 августа 2019 г. — Предупреждения о вреде для здоровья, напечатанные на отдельных сигаретах, могут сыграть ключевую роль в сокращении курения, согласно new…

    На некоторых сомневающихся в вакцинах может повлиять близость к вспышке заболевания

    28 августа 2019 г. — Доверие людей к таким учреждениям, как CDC, и то, насколько они близки к недавней вспышке кори, могут повлиять на их отношение к кори …

    Что такое самодержавие? — Тоталитаризм против авторитаризма — Класс по общественным наукам [видео 2021 года]

    Автократия

    При автократии политическая власть принадлежит одному человеку, который может контролировать большую часть или все аспекты жизни людей.Так обстоит дело с обществом Бриджит, в котором люди практически не имеют права голоса по поводу того, что происходит в политическом плане. Автократов можно называть диктаторами, императорами и другими именами. В прошлом египетские фараоны были своего рода автократами для этого общества.

    Другие могут сыграть роль в поддержании власти автократа, например, члены элиты общества, которые извлекают выгоду из того, что лидер остается у власти. Например, Бриджит слышала, что нынешний диктатор пообещал направлять деньги в определенную могущественную отрасль в обмен на поддержку ее правления этой отраслью.Это помогает лидеру прийти к власти и остаться у власти, даже если элитные граждане сами не занимают официальных должностей в правительстве.

    Бриджит замечает, что диктатор может принимать решения, которые иногда оказываются хорошими для публики, а в других случаях принимает решения, которые оказываются плохими. В любом случае решение было принято не на основе голосов общественности.

    Авторитаризм

    Для сохранения контроля автократическое правительство может использовать силу и подавление прав личности.Автократии авторитарны, в этом смысле, что означает, что власть имеет большую часть контроля над жизнями людей. Авторитарные лидеры могут использовать различные средства для предотвращения потери власти, включая угрозы насилием тем, кто выступает против оппозиции.

    В некоторых случаях наличие одного сильного лидера может объединить группы, которые были в конфликте в прошлом или были разделены. Это может помочь создать единое функционирующее общество. Тем не менее, компромисс включает в себя отсутствие свободы или возможности выразить неудовлетворенность.Авторитарные правительства часто непопулярны из-за этих репрессий, как Бриджит обнаружила в своем собственном обществе.

    Как художница, Бриджит должна быть осторожна с тем, насколько далеко она заходит с критикой правительства в своих работах. Есть опасность быть замеченным как угроза власти.

    Тоталитаризм

    Однажды общество Бриджит претерпевает огромные изменения. Диктатор был насильственно отстранен от власти, и новый лидер взял на себя управление.Многие из ее друзей и соседей с энтузиазмом цитируют строки из речей нового лидера и отчитывают ее, когда она ставит под сомнение его мотивы.

    Бриджит знает, что это еще один диктатор, один человек, который берет на себя политический контроль, но на этот раз все немного по-другому. У лидера есть определенная точка зрения, которая находит отклик у людей. Хотя он известен своей жестокостью в применении насилия, все же есть те, кто желает последовать его примеру.

    Этот новый лидер ввел политику полного контроля.Даже выступать против этого нового лидера в уединении собственного дома Бриджит — рискованное предприятие. Из-за новой идеологии правительства ей пришлось начать исповедовать свою религию в частном порядке из-за риска наказания со стороны этой новой политической власти. Если она создаст произведения искусства против изменений, она может оказаться в тюрьме или того хуже.

    Преобразованное общество Бриджит — это общество с тоталитарным правительством, в котором власть контролирует все аспекты жизни людей.Если во главе с одним правящим человеком или партией, тоталитаризм является чрезвычайно авторитарной версией автократии. Это авторитаризм, выходящий за рамки лидера, контролирующего большинство аспектов общества, и вместо этого способ сказать, что лидерство имеет почти всего контроля над повседневной жизнью. Нацистская Германия является примером тоталитарного режима, в котором практически не было места различиям в идеологии, даже в частной жизни.

    Политологи иногда спорят, какие термины лучше всего подходят для какого общества.У них могут быть разногласия по поводу точных определений этих терминов. Тем не менее, эти общие категории могут дать вам представление о моделях, которые обычно описываются терминами автократия, авторитарный и тоталитарный.

    Резюме урока

    Автократия — это форма правления, при которой политическая власть принадлежит одному человеку, который может контролировать большинство или все аспекты жизни людей.

    No related posts.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *