Агрессивное поведение при психических расстройствах (биологические механизмы, симптоматика, синдромологическая структура, нозологическая принадлежность, терапия, реабилитация, профилактика)

Статья опубликована на с. 19-23 (Мир)

 

---

Агрессивное поведение является неспецифическим феноменом, осуществляющимся по психологическим законам и носящим социально детерминированный характер. Проблемой клинической психиатрии является то, что различные проявления агрессии встречаются у 60 % больных с психическими расстройствами. В обширном ряду социальных проявлений агрессивного поведения в целом определенное место занимает агрессивность лиц с определенными, часто встречающимися психическими расстройствами. В период политических кризисов и вооруженных конфликтов социально значимой становится роль агрессии у лиц с расстройствами адаптации, посттравматическим стрессовым расстройством, аномалиями личности.

В работе анализируются вопросы систематики, клинической диагностики, лечения и профилактики агрессивного поведения при различных психических расстройствах и нарушениях поведения.

Статья рассчитана на врачей-психиатров, врачей общей практики — семейной медицины, клинических психологов и социальных работников.

Определение понятий [2, 6, 8, 11, 30, 35, 44, 52, 54]

Агрессия — социальная форма поведения человека, направленная на другие объекты и имеющая целью причинение вреда.

Агрессивность — это черта характера личности, которую можно определить как устойчивую установку, позицию, готовность к совершению агрессивных действий.

Насилие — агрессивное действие физического или психологического характера, которое нежелательно для жертвы, ограничивает ее волю и считается незаконным в юридическом, психологическом и нравственном смысле.

Деструкция — это крайняя форма агрессивных действий и агрессивного поведения, а деструктивность — крайнее состояние агрессивности и жестокости, со специальной склонностью к разрушению и уничтожению ценностей и людей.

Вандализм — это сильное агрессивное стремление к уничтожению культурных ценностей, всего того, что непонятно и неприемлемо.

Фрустрация — психическое состояние, в котором человек оказывается, когда его целенаправленная деятельность блокируется. Неблагоприятные факторы, затрудняющие эту деятельность, называются фрустраторами.

Межличностный конфликт — форма взаимно враждебного взаимодействия людей, основанная на противоречии позиций оппонентов.

Целью настоящей работы является анализ общей психологической структуры агрессивного поведения, особенностей его симптоматики при психических расстройствах, синдромологической и нозологической специфики для обоснования рекомендаций по своевременной диагностике, индивидуально адекватных лечению, реабилитации и профилактике этого нарушения при психических заболеваниях.

Семиотика агрессивного поведения в психологии

Агрессивное поведение включает два аспекта [6, 9, 11, 30, 44, 52].

Внутренний мотивационный аспект включает мотивы (например, желания) и цели агрессивных действий, а также чувства и эмоции (например, ненависть, гнев, злобу, ярость), которые приводят к разрушительным действиям, определяют их длительность, интенсивность и разрушительную силу.

Внешний или поведенческий аспект включает агрессивные действия, в том числе речевые, тогда мы говорим о речевой или вербальной агрессии, или физические деструктивные действия, которые определяются как физическая агрессия.

Характеризуя общие цели агрессивного поведения с позиций теории фрустрации, следует констатировать, что агрессия возникает тогда, когда на человека воздействуют неблагоприятные факторы среды, которые блокируют его целенаправленную деятельность. Такой фактор определяется как фрустратор. Агрессия направлена на устранение этого неприятного фактора [2, 6, 20, 26, 30, 35, 40, 52].

Анализируя мотивы агрессивного поведения, можно выделить ряд вариантов [2, 6, 9–11, 14, 17, 20, 30, 35, 40, 43, 52, 53].

В первую очередь агрессия является проявлением агонистического поведения в конфликте. При этом конфликтную ситуацию создает противоречие позиций сторон. К открытому конфликту приводит событие, которое определяется как инцидент.

Важной причиной агрессии является зависть.

Эта социальная установка связана с переживанием относительной или абсолютной депривации личности. При этом успехи другого сравниваются со своими достижениями, и это оценивается как нарушение принципа справедливости. Зависть включает компонент враждебности.

Эмоциональные компоненты агрессии включают ряд взаимосвязанных элементов [6, 8, 14, 15, 17, 20, 30, 35, 41, 44, 52, 53].

В первую очередь следует отметить злобу, ярость и гнев. Они возникают, когда на пути к достижению цели появляется препятствие, и направлены против фрустратора. Действия других людей, вызывающие эти чувства, определяются понятием стресс-фрустратор. В первую очередь к ним относятся оскорбление и обман.

Формируются отвращение и презрение к объекту агрессии.

Гнев постепенно накапливается и в какой-то момент приводит к аффективному взрыву с каскадом агрессивных действий. При этом на фоне аффекта ярости имеет место своеобразное аффективное сужение сознания с концентрацией психической деятельности на объекте агрессии, резким снижением способности к осознанию и волевому контролю поведения.

Возникает характерный системокомплекс эмоций, определяемый в психологии как триада или комплекс враждебности. В его структуре ведущей эмоцией является гнев (ярость), а факторами, способствующими агрессивному поведенческому взрыву, становятся отвращение и презрение, что выявляется в аффекте злобы.

Ненависть является эмоционально-когнитивным комплексом, сложной социальной установкой. Выделяют понятие «патологическая ненависть». Это такой уровень данного аффекта, когда он становится доминантным отношением как к себе, так и к другим. 

В результате многократных фрустраций некоторые индивиды накапливают в своей психике обобщенную злость, хронический гнев. При этом нейтральные ситуации, объекты и люди воспринимаются как враждебные. Этот феномен определяется как свободно плавающий гнев.

Агрессивное поведение детерминируется системой когнитивных компонентов [2, 6, 8–11, 17, 20, 23, 26, 30, 33, 35, 40, 43, 47, 52, 53].

Значимыми являются мировоззренческие установки, в частности воспитанное в ходе социального развития отношение к агрессивному поведению как к средству достижения жизненных целей. При этом установки, определяющие агрессию, подчиняются известному парадоксу Р. Лапьера. Он состоит в том, что очень часто установка не приводит к соответствующим действиям. Более того, люди даже совершают противоположные действия.

Важной частью когнитивных процессов, ведущих к агрессии, является когнитивный диссонанс. При этом между мыслями об одном объекте существует противоречие вплоть до противоположной направленности.

Его частным проявлением является феномен диссонанса несправедливости. При этом вследствие нарушения субъективного истолкования критериев справедливости успехи объекта зависти кажутся несправедливыми.

Значимым компонентом когнитивной деятельности, обусловливающим агрессивное поведение, является осознание.

Так, человек осознает свою ненависть, но не анализирует лежащие в основе ее социальные установки, например зависть.

При осознании зависти человек признает свое отставание, некомпетентность, отсутствие способностей. Это формирует комплекс неполноценности, который порождает постоянную готовность к переживанию зависти и усиливает зависть.

Важным когнитивным механизмом агрессии является идентификация, когда объекту агрессии приписывают определенные качества. Характерна отрицательная идентификация, когда объект признается таким, каким нельзя, нежелательно быть. Ему приписываются качества негативные с точки зрения субъекта агрессии [6, 10, 11, 20, 30, 33, 35, 40, 41, 52].

Значимым феноменом в психологии агрессивности является атрибуция жертвы, когда объекту агрессии приписываются отрицательные черты и мотивы.

В случае прямого конфликта одним из когнитивных механизмов, поддерживающих агрессию, является проективная атрибуция, когда вина за конфликт возлагается на жертву.

Большое значение имеет функция внимания. Так, когда человеку удается направить внимание на свой гнев, в его сознании успевают появиться представления о нормах, контролирующих и сдерживающих агрессию [6, 11, 14, 20, 30, 33, 35, 40, 41, 44, 53].

Близким является процесс интроспекции с концентрацией психической деятельности на определенных переживаниях. При этом напряженная интроспекция убирает эти переживания. Так, обдумывание норм социального поведения и предвосхищение негативных последствий предстоящего акта агрессии разрушают гнев [6, 9–11, 17, 20, 30, 35, 40, 44, 50, 52, 53].

Характерным для динамики агрессивного поведения является развитие своеобразного феномена регрессии. Это процесс возврата личности на предыдущие, более ранние и примитивные уровни психического развития поведения, мышления и переживаний [6, 8, 10, 17, 20, 30, 35, 44, 50, 52, 53].

Ведущим предиспозиционным фактором агрессивного поведения является агрессивность личности. У агрессивных личностей преобладает враждебная тенденция в интерперсональных отношениях, агрессивные реакции генерализуются [6, 8, 9, 11, 14, 15, 20, 30, 33, 35, 40, 41, 43, 52, 53].

Признаками высокой агрессивности личности считаются склонность к разрушению межличностных связей, нетерпимость, легкое импульсивное возникновение актов насилия, раздражительность.

Характерен так называемый сенсорный голод — постоянная жажда новых впечатлений. Как правило, имеют место сильные, слабоконтролируемые сексуальные влечения. В качестве предиктора повышенной агрессивности описывается позднее формирование навыка опрятности с наличием неврозоподобного ночного энуреза до раннего подросткового возраста.

Известен ряд личностных черт, повышающих агрессивность [6, 8, 9, 14, 15, 17, 20, 30, 33, 43, 52, 53].

Это тревожность с постоянным ожиданием проблем и неприятностей, с легким возникновением страха конкретных объектов и обстоятельств вплоть до уровня трусости.

Агрессивная напористость предполагает склонность действовать самоуверенно и энергично, без устали стремиться к цели, не гнушаясь нарушениями прав других и устранением со своего пути соперников.

Следует упомянуть ригидность когнитивных процессов, эмоциональных состояний, установок и взглядов с низким уровнем самокритики и тенденцией к односторонней, эмоциональной, упрощенной оценке ситуации [8, 14, 15, 30, 35, 40, 41, 44, 47, 50, 52, 53].

Альтернативу агрессивным установкам создает эмпатия — способность к сопереживанию как черта личности. Эмпатическая способность и агрессивность в структуре личности находятся в состоянии так называемого отрицательного сопряжения. Чем сильнее выражена агрессивность, тем слабее развита эмпатия. При усилении эмпатии агрессивность ослабляется [6, 8, 9, 14, 15, 19, 20, 30, 33, 35, 40, 41, 44, 52, 53].

В ходе развития личности отмечается подавление определенных черт как неприемлемых с позиций социальных установок и жизненных целей человека. Подвергаясь действию известного механизма вытеснения, эти черты утрачивают актуальность, но не исчезают. Формируется как бы отдельная личностная структура, как правило, альтернативная актуальным чертам характера человека (так называемое «второе я» индивида). Эти вытесненные черты личности могут актуализироваться в состоянии эмоционального напряжения (в частности, зависти, ненависти, гнева), способствуя реализации агрессивного поведения [6, 8, 14, 20, 30, 35, 44, 50].

Характеризуя поведенческий аспект агрессии, следует выделить три типа совершения агрессии по мотивам [6, 8, 11, 30, 35, 41, 43, 44].

Эмоциональная (враждебная) агрессия исходит из внутреннего эмоционального состояния (гнева, враждебности, ненависти), единственной целью агрессивных действий является причинение ущерба другому человеку. При этом практически значимым является выделение двух типов эмоциональной агрессии.

Непосредственная импульсная эмоциональная агрессия проявляется немедленно, бурно и часто иррационально, человек не думает о последствиях и целесообразности своих действий.

Отсроченная враждебная (эмоциональная) агрессия: при этом у человека активизируются внутренние механизмы запрета, и он откладывает свою агрессию, временно подавляет ее.

Инструментальная (функциональная) агрессия служит другим, внеагрессивным целям. У субъекта агрессии существует иерархия целей, включающая главную (неагрессивную) цель и вторичные (агрессивные) цели. Агрессивная цель и агрессивное поведение служат достижению главной цели.

Агрессия смешанного типа (эмоционально-инструментальная). Агрессивное поведение имеет несколько равносильных (одинаково ценных для индивида) мотивов. Одна эмоциональная цель может сочетаться с несколькими важными инструментальными целями.

Формы агрессивного поведения следует классифицировать по трем шкалам [6, 9, 14, 30, 35, 41, 43, 44]:

а) физическая — вербальная;

б) активная — пассивная;

в) прямая — непрямая (косвенная).

При открытой агрессии агрессивные действия доступны для внешнего наблюдения.

Косвенная агрессия включает клевету, подстрекательство других к агрессии, агрессивные намеки, отказ в выполнении просьбы, причиняющий вред.

Отдельным феноменом является переадресованная (замещающая) агрессия, когда вектор агрессии направлен не на фрустратора, а на другой, замещающий его объект (так называемый «козел отпущения») [6, 11, 30, 35, 44].

При этом замещающий объект отвечает трем критериям:

1) сходство замещающего объекта с истинным фрустратором;

2) новый объект играет какую-либо роль в фрустрации;

3) у замещающего объекта снижена способность к возмездию.

Вербальная агрессия преследует цели: обесценения личности, оскорбления (дискредитации), унижения достоинства, выражения угрозы [6, 8, 9, 11, 14, 30, 35, 41, 50]. При этом часто используются культурально сформированные инвективы (ругательства).

Существенным компонентом развития конфликта является вербальная провокация в виде оскорбления и критики.

Переход от вербальной агрессии к физической включает закономерные этапы: оскорбления — ответные оскорбления — ссора — взаимные угрозы — физическое нападение [6, 9, 30, 40, 41, 43, 44].

Собственно физическая агрессия включает сложные комплексы невербального поведения, отражающие три этапа развития физического нападения [6, 8, 14, 15, 41, 42].

Агрессивно-предупредительные элементы: пристальный взгляд, мимика решимости, жесты угрозы, поза агрессии.

Агрессивно-конфликтные элементы: приближение, мимика напряженности, резкий поворот, жесты угрозы.

Агрессивно-контактные элементы: нападение, удар, укус.

Соответственно, результатом агрессивного поведения может быть деструкция или насилие [2, 6, 9, 30, 33, 40, 41, 50].

При этом выделяют четыре вида насилия: физическое, психическое, сексуальное и информационное (включая медиа-насилие через средства массовой информации) [2, 9, 11, 30, 33, 35, 50, 52].

Механизмы агрессивного поведения

Психоаналитические концепции причин агрессии включают теоретические положения З. Фрейда о наличии у человека инстинкта смерти — танатоса как постоянного источника агрессивных импульсов [6, 9, 30, 44, 50, 52].

В соответствии с учением К. Юнга о коллективном бессознательном архетипы как носители мифов и легенд несут идеи агрессии и пансексуализма [2, 20, 30, 35, 44, 50, 52].

Биологические механизмы, лежащие в основе агрессивного поведения, включают ряд взаимосвязанных компонентов [6, 9, 11, 30, 35, 52].

Нейродинамические процессы включают структуры лимбико-диэнцефального круга Папеца — Мак-Линнея. Отмечается активация височных структур (миндалевидный комплекс и гиппокамп) преимущественно левого полушария. В дальнейшем отмечается вовлечение центрэнцефалических структур (в первую очередь ретикулярной формации и диэнцефальных отделов). Активация диэнцефальных структур обеспечивает участие вегетативной нервной системы (преимущественно симпатоадреналового отдела) и активацию эндокринных реакций с усиленным выделением корой надпочечников глюкокортикоидов [5, 7, 34, 51].

Электрофизиологические процессы характеризуются гиперсинхронной активацией нейронов и усилением тета-ритма. Это связано со снижением тормозной функции структур правого полушария и хвостатого ядра [6, 11, 30].

Характеризуя нейрохимические механизмы агрессивного поведения, следует упомянуть усиление агрессивности при активации дофаминергической и нор–адренергической систем. Активация серотонинергической системы сопровождается усилением волевого контроля над агрессивными импульсами. ГАМКергическая система обеспечивает анксиолитические и общеседативные эффекты [3, 4, 6, 10, 11, 13, 17, 26–30, 36, 39].

Различные проявления агрессивного поведения характеризуются закономерными изменениями индивидуального профиля межполушарно-диэнцефального взаимодействия [7, 13, 26, 51, 52].

Так, сдвиг градиента межполушарной асимметрии в сторону активации левополушарно-ретикулярных структур коррелирует с ростом психомоторной активности, мышечным и эмоциональным напряжением, ростом тревоги с облегченным возникновением гиперстенических и эксплозивных реакций, усилением кататимности мышления с появлением персекуторных идей.

Активация правополушарно-диэнцефальных структур сопровождается мышечной и психической релаксацией, снижением психомоторной активности, доминированием в спектре эмоционального реагирования тоскливых и апатических компонентов, с печалью о прошлом, критической оценкой собственных поступков и возможностей.

Агрессивное поведение при психических расстройствах

Симптоматика агрессивного поведения при психических заболеваниях носит достаточно неспецифический характер. Условно можно выделить два круга симп–томов [8, 14, 15].

Симптомы-предикторы агрессивного поведения

Должны настораживать: неожиданные изменения в поведении, появление признаков, напоминающих интоксикацию, ношение солнцезащитных очков. Признаками возможной предстоящей агрессии могут быть: возбуждение, неусидчивость, громкая или тихая речь, гневливость, прямые угрозы, высказанные вслух [11, 41, 43].

Непосредственные симптомы агрессии [8, 10, 11, 14, 15, 26, 40–43, 45, 47, 53]

Отдельно анализируются элементарные признаки невербального поведения. Следует отметить частое поверхностное дыхание, злобные интонации речи. Поза агрессии при контакте в положении стоя: кулаки сжаты, руки полусогнуты и приведены, плечи приподняты; при контакте в положении сидя: напряжение мышц плечевого пояса, руки в кулаке, наклон вперед.

Простые комплексы невербального поведения при агрессии включают: сокращение индивидуального расстояния, напряженную мимику и мимику решимости, пристальный взгляд исподлобья, жесты угрозы и отстранения.

Характеризуя синдромологические особенности агрессивного поведения при психических расстройствах, следует отметить наличие качественных отличий структуры агрессии при психозах и непсихотических расстройствах [8, 11, 13–15, 41, 47, 53].

При психозе агрессивное поведение обусловлено преимущественно психопатологической симптоматикой. Следует отметить, что появлению и реализации агрессии способствуют особенности симптомокомплекса, известные как дифференциально-диагностические критерии психоза [8, 13–15, 41, 47, 53].

Регистры тяжести позитивной симптоматики включают синдромы, сопровождающиеся агрессивными тенденциями. Это состояния спутанности сознания, кататонические и гебефренные, пара–френные, галлюцинаторно-параноидные, паранойяльно-бредовые, психотические аффективные, вербальный галлюциноз [8, 13–15, 40, 41, 45, 47, 53].

В международных диагностических классификациях и статистических руководствах эти психопатологические образования определяются как психотические симптомы, включающие: галлюцинации и бред, кататоническую симптоматику, психомоторное возбуждение или заторможенность [10, 12, 18, 21, 34, 43, 46, 54].

Одним из ведущих признаков психоза является отсутствие критической оценки болезненного состояния, при этом исчезало осознание болезненной природы психопатологической симптоматики, утрачивалась способность давать этическую оценку своим действиям и прогнозировать их последствия.

Существенной особенностью является утрата способности к волевому контролю поведения, когда поступки определяются психопатологической симптоматикой.

В общей психопатологии отмечен тотальный характер изменения практически всех сфер психической деятельности при психозе. Изменения носят характер качественного скачка с появлением как бы новой личности (носящей черты «второго я» пациента) [8, 13–15, 41, 45, 47, 53].

Из синдромов спутанности сознания агрессивное поведение наиболее характерно для сумеречного расстройства сознания. Этот синдром имеет место при так называемых особых состояниях в судебно-психиатрической практике: просоночном состоянии, патологическом опьянении, патологическом аффекте, реакции короткого замыкания [8, 14, 15, 41, 45, 47].

Деструктивный характер агрессивных действий обусловлен: аффектом ярости и ужаса, резким эпилептиформным возбуждением, персекуторным содержанием галлюцинаторно-бредовых переживаний с тематикой угрозы жизни пациента и его близких. Жестокость поступков не соответствует характерологическим особенностям и моральным установкам пациентов. После восстановления сознания больные часто утверждают, что эти действия совершил кто-то другой.

Для делириозного синдрома агрессивные действия малохарактерны. Только при угрожающей тематике галлюцинаций и бреда в структуре галлюцинаторного поведения возможны защитные деструктивные действия [8, 14, 15].

Кататонические синдромы часто сочетаются с агрессивным поведением, которое зачастую носит немотивированный характер по типу парабулии. Значимым клиническим феноменом является импульсивность с внезапным совершением тяжких агрессивных и аутоагрессивных, деструктивных и разрушительных действий. Коррелируют с высокой агрессивностью ступор с оцепенением и негативизмом (особенно с явлениями активного негативизма). Опасны импульсивное кататоническое возбуждение, сопровождающееся разрушительными действиями; гебефреническое возбуждение и стереотипное кататоническое возбуждение с нанесением ударов. Агрессивные действия часто совершаются при смене кататонического ступора кататоническим возбуждением [8, 13, 26, 41, 45, 47, 53].

Явления синдрома Кандинского — Клерамбо в ряде случаев сопровождаются агрессивностью в структуре галлюцинаторного и бредового поведения [8, 13–15, 26, 41, 45, 47, 53].

Вербальные псевдогаллюцинации сопровождаются агрессивным поведением в случае интерпретативных псевдоголосов, приказывающих совершать деструктивные действия. Опасны вербальные псевдогаллюцинации в виде голосов, которые управляют больным и запрещают рассказывать о симптоматике.

Психические автоматизмы могут включать управление моторикой с принуждением к совершению деструктивных действий.

Отмечена высокая агрессивность больных с иллюзорно-бредовой и иллюзорно-фантастической деперсонализацией в сочетании с бредом метаморфозы и одержимости. При этом больной преобразуется в иную негативную фантастическую сущность, в характере которой могут проявляться негативные черты «второго я» пациента [8, 13–15, 41, 45, 47].

Из парафренных синдромов высокой агрессивностью пациента характеризуется псевдогаллюцинаторная парафрения с невербальными симптомами параноидного сарказма и «усмешки сатира» [8, 13–15, 41, 45].

Агрессивным поведением, зачастую импульсивного типа, может сопровождаться острый чувственный бред инсценировки, обвинения, преследования, воздействия, особенно в структуре острого синдрома Кандинского — Клерамбо и на этапе становления хронического варианта этого синдрома [8, 13–15].

Для предикции агрессивного поведения могут быть использованы характерные невербальные симптомы галлюцинаторно-параноидного симптомокомплекса: позы сосредоточенного внимания, раздумья и агрессии; взгляд в глаза, когда брови нахмурены и глазная щель расширена; сжатие руки в кулак; напряженная речь; напряженная мимика интереса, внимания, решимости с диссоциацией мимических выражений верха и низа лица [8, 13–15].

Острый интерпретативный бред чаще сопровождается агрессивным поведением. Следует отметить склонность к агрессии больных с бредом преследования детективного характера в виде слежки с использованием технических средств [8, 13–15, 41, 45, 47].

Агрессивными бывают больные с острым интерпретативным бредом воздействия со стороны конкретных лиц из ближайшего окружения.

Частой бывает отсроченная агрессия при синдроме Капгра с острым интерпретативным бредом двойников и симптомом Фреголи, когда больной в соответствии с детективным сюжетом бредовых построений считает, что лица из ближайшего окружения заменены двойниками.

Агрессивность больного возрастает при появлении острой интерпретативной разработки идей чувственного бреда. Признаком этого служит смена тревоги и растерянности с демонстративно-патетическим поведением и поиском помощи состоянием подозрительности с гипоноической позицией недоверия, уклончивыми ответами, появлением враждебности и злобности при попытке собеседника детализировать болезненные переживания больного.

Значительная агрессивность свойственна больным с хроническим интерпретативным бредом. Наиболее агрессивны больные с идеями отравления, вызывания болезни магическим путем с использованием конкретных оккультных манипуляций, компрометации пациента путем распространения порочащих слухов [8, 13–15, 41, 45, 47].

Значимым предиктором агрессивного поведения является детективное поведение бредового больного, когда он сам ведет наблюдение, пытается скрыться от слежки, выключить подслушивающие приборы.

Невербальными признаками скрытой агрессии при бреде являются: продолжительный пристальный взгляд, взгляд исподлобья, приподнимание плеч, жевательные движения с выдвижением вперед нижней челюсти, сжимание руки в кулак [8, 13–15, 41, 42].

Вербальный галлюциноз может сопровождаться агрессивным поведением пациента при угрожающем и императивном содержании голосов [8, 13–15, 41, 42, 47].

Поэтому предиктором агрессивного поведения следует считать известные невербальные признаки слуховых галлюцинаций: больной прислушивается, отводит взгляд в сторону, разговаривает с невидимым собеседником.

При паранойяльном синдроме особенности агрессивного поведения зависят от тематики патологических идей [8, 13–15, 41, 42, 45, 47].

При бреде ревности имеет место характерное брутальное агрессивное поведение с садистическим компонентом агрессии. Отмечается детективное поведение с выслеживанием объекта, поиском доказательств измены. Практически специфическим признаком являются повторные длительные и жестокие допросы объекта с применением психологического и физического насилия (по сути пыток) со стремлением любой ценой добиться признания в нарушении сексуальной верности. Эти эпизоды сопровождаются половым возбуждением пациента, вызывают у него своеобразное наслаждение и нередко завершаются интимной близостью с объектом. Вынужденное признание объекта вызывает у больного временное чувство облегчения.

В большинстве случаев имеет место физическая агрессия как месть за измену по отношению к партнеру пациента, а в некоторых случаях — и к предполагаемому адъюльтеру. Жертвам наносятся серьезные телесные повреждения вплоть до убийства. Больным свойственна суицидальная активность в виде аффективных аутодеструктивных действий во время допросов или в форме истинных суицидальных попыток после расправы с жертвой.

При паранойяльном синдроме с бредом преследования и материального ущерба малого масштаба, когда доминируют идеи борьбы за справедливость, доминирует косвенная агрессия в виде дискредитации объекта в ходе сутяжной деятельности. Во время прямых конфликтов чаще используется вербальная агрессия. Характерно провокативное поведение, когда с использованием вербальной провокации объект толкают на применение физического насилия к пациенту, что в дальнейшем является прецедентом для судебных тяжб. Характерен транзитивизм косвенной агрессии, когда мишенями сутяжной деятельности становится все большее число лиц, включая сотрудников административных и юридических структур, разбиравших жалобы пациента.

Маниакальный синдром может сопровождаться агрессивным поведением в рамках симптома жестокого обращения как реакцией на ограничение свободы пациента. Чаще всего агрессивные действия бывают при состоянии гневливой мании на фоне иронического и критического отношения к окружающему. Агрессия чаще носит вербальный и переадресованный характер и реализуется в виде кратковременных вспышек. Агрессивному поведению способствует расторможенность влечений, поверхностность мышления с неспособностью оценить свои действия и прогнозировать их результаты, слабость волевого контроля над эмоциональными разрядами [8, 13–15, 41, 42, 47].

Деструктивные действия при маниакальном неистовстве указывают на наличие сложного синдрома с присоединением кататонического возбуждения и импульсивности.

Депрессивный синдром может сопровождаться деструктивными разрушительными действиями при меланхолических раптусах в рамках динамики психотической тоскливой депрессии и вследствие ажитации при тревожной депрессии [8, 9, 14–16, 23, 27, 36, 52, 53].

Драматическим и, к счастью, редким осложнением психотических депрессий с фантастическим бредом депрессивного содержания являются расширенные самоубийства, когда перед суицидом больной убивает близких, чтобы избавить их от мучений.

Общей особенностью депрессивных больных является холодное отношение к близким с враждебностью к тем, кто нарушает покой пациента. Характерно жестокое отношение к детям, травмирующее психику несовершеннолетних членов семьи.

Близким к депрессии является состояние дисфории с напряженностью, угрюмой злобой, недовольством собой и окружающими, легким возникновением агрессивных и аутоагрессивных действий [8, 14, 15, 41, 45].

При непсихотических расстройствах агрессивное поведение чаще всего ситуативно обусловлено и носит характер ответной реакции на внешний стимул. Как правило, агрессивные реакции возникают в ситуации конфликта [8, 11, 14, 15, 44, 52].

Патологический характер эти поведенческие реакции приобретают под влиянием механизмов, известных как сенсибилизация. Имеют место изменения в континууме «реакция — почва». При этом многократные реакции изменяют личностно-характерологические особенности пациента, а это, в свою очередь, облегчает развитие последующих агрессивных реакций, которые приобретают патологический характер [8, 14, 15, 31, 35, 44, 50].

Условно нормальная реакция соответствует характеру и силе вызвавшего ее стимула. Возникающие в дальнейшем патологические реакции не соответствуют по силе и содержанию вызвавшим их стимулам.

Для патологической реакции характерно: возникновение по разным поводам по типу клише (генерализация), выраженность реакции превышает вызвавшую ее причину, характер нарушений поведения всегда превышает «порог», который в обычных условиях не преступается, патологическая реакция всегда нарушает социальную адаптацию пациента. 

Развитию поведенческих реакций с агрессивным поведением предшествует появление сверхценных идей с тематикой нарушенной справедливости. Эти идеи связаны с такими чертами личности пациента, как ригидность, эмоциональная незрелость, низкая критичность мышления. Такие сверхценные идеи эмоционально насыщены и занимают незаслуженно большое место в переживаниях больного. В тематике всегда присутствует компонент зависти к достижениям других и враждебность к тем лицам, которые имеют противоположное мнение [6, 8, 11, 14, 15, 41, 44].

Соответственно, выделяют два уровня тяжести реакций с агрессивным поведением [8, 14, 15, 31, 32, 35, 41, 44, 50, 52].

Гиперстенические реакции носят характер эмоциональной вспышки с демонстративным поведением, близким по цели к мольбе о помощи, агрессия только вербальная или переадресованная. Сознание и критика не нарушаются, самоконтроль в целом сохранен. Эпизод завершается истощением, больной сожалеет о содеянном, обвиняет себя в несдержанности, появляется чувство вины перед пострадавшим.

Эксплозивные реакции носят характер аффективного взрыва с утратой самоконтроля и аффективным сужением сознания, агрессия не контролируется, носит не только вербальный, но и физический характер, направлена против обидчика. Взрыв завершается прострацией, вина полностью возлагается на объект агрессивного поведения, сожаления о содеянном нет.

При непсихотических расстройствах деструктивное поведение сопряжено с определенными личностно-характерологическими особенностями, определяющими повышенную агрессивность. Выделяют кластеры черт личности, способствующие проявлению насилия [8, 14, 15, 41, 45].

Паранойяльные черты включают ригидность установок, недоверчивость, кататимное мышление с легким возникновением сверхценных идей и некритичностью.

Неустойчивые черты связаны с отсутствием положительных социальных установок, чувства долга и сочувствия к другим, стремлением к развлечениям и удовольствиям, неспособностью к раскаянию, извлечению выводов из ошибок и наказаний.

Застревающие черты характеризуются сильными проявлениями страсти в эмоциональных реакциях; склонностью накапливать эмоциональные переживания, в первую очередь негативные, с возникновением аффективных взрывов; долгим сохранением негативных аффективных состояний; быстрым развитием противоположных по знаку эмоциональных отношений.

Завершенным системокомплексом этих черт является структура эпилептоидной акцентуации личности. Она включает ригидность мышления и установок, сильные инстинкты, деспотизм, мелочность и скупость, склонность накапливать обиду и подозрительность, взрывчатость с утратой самоконтроля, мстительность и жестокость, полярность эмоциональных отношений от угодливости до злобы, хорошую переносимость регламентированного режима.

Следует отметить наличие некоторых нозологических особенностей агрессивного поведения при психических расстройствах.

При эндогенно-процессуальных расстройствах (шизофрения, шизоаффективное, бредовое, острые транзиторные полиморфные психотические и шизотипическое расстройства) психотические эпизоды сопровождаются агрессивным поведением, детерминированным психопатологической симптоматикой [13, 18, 21, 24, 26, 54].

Вне психотического состояния (шизотипическое расстройство, ремиссии после психотических эпизодов) ситуативно обусловленное агрессивное поведение характерно для аффективно-психопатоподобных синдромов [8, 13–15, 41, 45].

Типичным представителем этих симптомокомплексов является встречающийся в подростковом возрасте гебоидный синдром. Для него характерно карикатурное усиление проявлений пубертатного криза с вычурным антисоциальным поведением, стремление шокировать, террор по отношению к отдельным (обычно беспомощным) членам семьи, полное отсутствие критики, деструктивное поведение по типу «бреда поступков» с извращением влечений [8, 13–15, 41, 45].

Для эндогенных аффективных расстройств (маниакальный, депрессивный, смешанный эпизоды, биполярное аффективное, рекуррентное депрессивное расстройства, циклотимия и дистимия) характерно агрессивное поведение, преимущественно при маниакальных эпизодах [10, 12, 16–18, 21, 24, 43, 46, 54].

Затяжные депрессивные эпизоды в силу холодности больного к близким, эгоцентризма, капризности, недовольства помощью, жестокого обращения с детьми создают ситуацию экзамена для семьи (крепкая семья выдерживает его, а слабая распадается) [9, 16, 23, 27, 36].

Психические расстройства вследствие органического поражения головного мозга часто сопровождаются агрессивным поведением [5, 7, 10, 17, 21, 24, 34, 40–42, 45, 46, 49, 54].

Так, агрессивность отмечается при повреждениях в зоне медиальной темпоральной доли, гипоталамуса, межжелудочковой перегородки.

Факторами, способствующими агрессивному поведению при органических психических расстройствах, были прогрессирующее когнитивное снижение, затрудняющее прогнозирование последствий деструктивного поведения, ригидность мышления и эмоциональных реакций со снижением критичности, аффективная взрывчатость с ослаблением возможности волевого контроля поведения, расторможенность влечений, дисфории.

Мнение о повышенной агрессивности больных эпилепсией преувеличено. Большинство пациентов имеют скорее сенситивные, тревожно-мнительные, педантические, гиперсоциальные черты [10, 15, 17, 34, 41, 42, 45].

Повышенная агрессивность свойственна пациентам с неблагоприятным течением заболевания, патологической активностью левополушарно-ретикулярных структур, полиморфными частыми и серийными пароксизмами со сложными постиктальными расстройствами, психотическими эпизодами и тяжелыми дисфориями, значительным когнитивным снижением с вязкостью мышления, характерными эпилептическими изменениями личности в виде мелочности, деспотизма, скупости, злопамятности, мстительности, жестокости, полярности эмоциональных реакций и отношений.

У больных олигофренией (умственной отсталостью) деструктивные действия совершаются во время эксплозивных реакций и дисфорий. Однако в большинстве случаев агрессивное поведение носит ситуативный, часто подражательный характер и связано с вовлечением этих лиц в асоциальные группировки и делинквентную деятельность [8, 10, 14, 15, 17, 34, 40, 41, 42, 45]. 

Факторами, способствующими возникновению агрессии, являются недостаточное развитие когнитивных функций, высших эмоций, способности прогнозировать, волевого контроля. В силу повышенной внушаемости и склонности к некритичному подражанию пациенты легко попадают под чужое влияние.

Особенности агрессивного поведения во многом определяются наличием у пациента аномалии личности [6, 10–12, 17, 18, 21, 24, 40, 46, 54].

В Международных статистических классификациях выделяют ряд патологических кластеров сопряженных личностных и поведенческих расстройств, определяемых как специфические личностные расстройства, предрасполагающих к различным формам агрессивного поведения.

Это диссоциальное (антисоциальное) расстройство личности, для которого характерно грубое несоответствие между поведением и господствующими социальными нормами, бессердечное равнодушие к чувствам других, безответственность и пренебрежение социальными правилами и обязанностями, легкое возникновение взаимоотношений и неспособность их поддерживать, низкая толерантность к фрустрации, низкий порог разряда агрессии, неспособность испытывать чувство вины, извлекать пользу из жизненного опыта и наказания. В конфликте с обществом больные обвиняют окружающих и благовидно поясняют свое поведение.

Эмоционально-неустойчивое расстройство личности характеризуется ярко выраженной тенденцией действовать импульсивно, без учета последствий в сочетании с неустойчивостью настроения. Способность планировать и прогнозировать минимальна, поведенческие взрывы сопровождаются агрессией.

Расстройство включает импульсивный тип с отсутствием контроля импульсивности и вспышками агрессии в ответ на осуждение со стороны окружающих.

Вторым вариантом расстройства является пограничный тип с колебаниями настроения, изменяющими предпочтения и намерения, ведущими к эмоциональным кризисам, делающими отношения с людьми неустойчивыми и напряженными. Возникают длительные, многолетние фазы с определенной структурой личности, которые чередуются с фазами, когда структура личности радикально иная. Периоды хорошей социальной адаптации с толерантностью и положительными социальными установками сменяются периодами делинквентного поведения и асоциальных взглядов с нетерпимостью и повышенной агрессивностью.

Следует упомянуть параноидное расстройство личности с постоянным недовольством кем-то, нежеланием прощать обиды, крайней чувствительностью к отказам, искаженным восприятием фактов со склонностью трактовать действия других как враждебные, воинственным отношением к нарушению собственных прав, постоянными подозрениями в сексуальной неверности партнера, чувством собственной значимости, склонностью относить происходящее на свой счет, постоянными мыслями о «законспирированном» значении событий.

Особое место среди аномалий личности, предрасполагающих к насилию, занимает садистское личностное расстройство, вероятно, связанное с сексуальными девиациями. Для него характерны: жестокость, агрессивное и унижающее поведение. Отмечается физическая жестокость и насилие для достижения господства в отношениях; унижение человека в присутствии других; жестокость по отношению к тем, кто от него зависит; удовольствие от наблюдения страданий других; ограничение независимости близких людей; принуждение их делать то, что они не хотят; увлечение оружием, боевыми искусствами, информацией о пытках.

В синопсисе по психиатрии США отдельно выделяют рубрику интермиттирующего эксплозивного расстройства (эпизодического нарушения контроля). При этом во время эпизода акты агрессии возникают диспропорционально стимулам. Поведение между эпизодами не носит открыто импульсивный характер.

У больных невротическими и связанными со стрессом расстройствами агрессивное поведение чаще всего проявляется при адаптационных расстройствах. В частности, выделяют адаптационные расстройства с нарушениями поведения и смешанными нарушениями эмоций и поведения [10, 12, 18, 21, 31, 32, 46, 54].

Существенно повышена агрессивность при посттравматическом стрессовом расстройстве. Агрессивное поведение может иметь место при наплывах воспоминаний о перенесенном катастрофическом событии (флэшбэках). Раздражительность и вспышки гнева отражают стойкие симптомы повышенной психологической чувствительности. Повышенной агрессивности больного способствует чувство опустошенности и одиночества [10, 12, 17, 18, 21, 27, 31, 32, 34, 35, 40, 46, 52, 54].

При неблагоприятном течении этого расстройства агрессивные черты характера фиксируются в структуре стойких изменений личности после перенесенного катастрофического переживания.

Агрессивному поведению способствуют постоянно существующее враждебное или недоверчивое отношение ко всему миру, социальная отгороженность с избеганием контактов с людьми, постоянное чувство опустошенности и безнадежности, переживание существования «на грани» или под постоянной угрозой, чувство отчуждения (когда больной ощущает себя не таким, как другие люди).

Наиболее тяжело реакции адаптации и посттравматические стрессовые расстройства протекают у военнослужащих, непосредственно участвовавших в боевых действиях, что дало основание использовать понятие комбатантной акцентуации.

Лечение больных с агрессивным поведением

Лечение больных с агрессивным поведением предполагает назначение психофармакологической терапии и немедикаментозного лечения [21, 37, 38, 42, 49].

Лечение включает две задачи: купирование тяжелой агрессии в течение не более 48 часов, длительную терапию агрессивного поведения [21, 37].

Для купирования агрессивного поведения, или химического ограничения в соответствии с терминологией синопсиса по психиатрии США, используют высокие дозы бензодиазепинов (диазепам, хлордиазепоксид, феназепам) преимущественно парентерально. Эффективно применяются высокие дозы конвенциальных нейролептиков общеседативного (аминазин и тизерцин парентерально), избирательного антипсихотического (галоперидол парентерально) и общего антипсихотического действия (триседил и мажептил парентерально), из атипичных антипсихотиков применяют клопиксол-акуфаз, оланзапин, зипразидон парентерально [1, 10, 11, 13, 17, 21, 22, 26, 29, 37, 39].

Из средств общебиологического действия следует упомянуть применение электроконвульсивной терапии при кататонической симптоматике и тревожной ажитированной депрессии. Эффективно используется центральная латеральная электроанальгезия [1, 10, 11, 25, 26, 36, 39, 40, 45, 51].

Для длительного лечения больных с психозами используют конвенциальные нейролептики и атипичные антипсихо–тики пролонгированного действия: модитен-депо, галоперидол-деканоат, пипортил L 4, клопиксол-депо, рисполепт-конста [1, 13, 26, 29, 39, 49].

Из малых нейролептиков, эффективно устраняющих психопатоподобное поведение, следует назвать неулептил, известный как универсальный корректор поведения. Для лечения дисфорических состояний эффективно используется тиоридазин [1, 29, 35].

При депрессивной симптоматике применяют длительные курсы антидепрессантов. В частности, уменьшает агрессию длительное лечение флуоксетином [16, 23, 27, 28, 36, 39].

При наличии аффективных колебаний показаны нормотимики. Устраняет агрессивность длительное применение солей лития. У агрессивных больных эффективны тимостабилизаторы-антиконвульсанты: карбамазепин, натрия вальпроат, ламотриджин, топирамат [1, 3, 16, 21, 29].

Как средство купирования психотической мании эффективно применяются высокие дозы натрия вальпроата.

Для коррекции агрессивности при непсихотических расстройствах эффективно применяются длительные курсы растительных седативных препаратов (валерианы, пустырника, мелиссы, пассифлоры, майского ландыша), в том числе в форме гомеопатических препаратов (мемория и нотта) [21, 35].

Из средств общебиологического действия при параноидной шизофрении может использоваться форсированная и потенцированная инсулинокоматозная терапия [1, 25, 40, 45, 51].

Из методов латеральной терапии эффективно снижают агрессивность больных низкочастотные субсенсорные зонально-латеральные электростимуляции [26, 51, 52].

Позитивный эффект дают повторные курсы рефлексотерапии (включая иглорефлексотерапию и электростимуляцию биологически активных точек, в том числе унилатеральную) [35, 40, 41, 51].

На этапе длительного лечения могут использоваться электропроцедуры: д’арсновализация волосистой части головы и общая франклинизация. Хороший эффект дают повторные курсы бальнеотерапии: теплые хвойные, йодо-бромные и морские ванны [21, 35, 49].

Из методов лечебной физкультуры могут быть рекомендованы дыхательная гимнастика, бег трусцой, плавание в бассейне [35, 41, 42].

Психотерапия пациента с повышенной агрессивностью предполагает психологическое консультирование с оценкой, позволяющей создать модель проблем клиента.

Индивидуальная психотерапия включает рациональную психотерапию, индивидуальную десенситизацию, прогрессивную мышечную релаксацию по Джекобсону.

Групповая психотерапия носит эклектичный характер, фокусируется на установлении теплых, но строгих отношений, использовании интерпретации, ролевых игр, положительном подкреплении доброжелательного поведения, индукции тревоги при появлении агрессивности. Отдельным направлением является семейная психотерапия в виде поведенческой терапии семейных систем.

Общим направлением психотерапевтической интервенции является когнитивно-поведенческая психотерапия в виде когнитивного научения по типу когнитивной модификации поведения [6, 11, 30, 35, 40, 44, 49, 52].

Реабилитация пациентов с повышенной агрессивностью тесно сопряжена с психотерапией. Вмешательство направлено на развитие самосознания, что ведет к личностному росту путем осуществления права выбора и принятия личной ответственности.

С использованием принципов гуманистической клиентцентрированной терапии Роджерса проводится терапия реальностью с трансактным анализом поведения.

Программа реабилитации включает тренинги социальных навыков, в первую очередь решения межличностных проблем и самоконтроля с когнитивным реструктурированием поведения.

При этом путем тренинга эмпатических навыков эгоцентрический уровень когнитивного развития с дефицитом эмпатии и моральных принципов повышается с формированием возможности морального рассуждения со способностью к принятию перспективы.

Критерием эффективности реабилитационных мероприятий следует считать степень осознания пациентом ведущего положения о том, что «агрессия проблем не решает».

Соответственно, в период межличностного конфликта пациент начинает избегать стиля конкуренции с конфронтацией, отдавая предпочтение стилям уклонения и компромисса в начале конфликта с переходом к стилям приспособления и сотрудничества для разрешения конфликтной ситуации [6, 11, 30, 35, 40, 44].

Профилактика агрессивного поведения

Характеризуя профилактику агрессивного поведения при психических заболеваниях, следует выделить факторы риска агрессивного поведения, к которым относят: мужской пол, молодой возраст, культуральное окружение (наличие криминального прошлого), наличие в анамнезе физического насилия над пациентом (особенно в детские годы).

Агрессивное поведение должно быть тщательно изучено в анамнезе больного. При клиническом исследовании пациента должны быть учтены все проявления агрессивности. Лечебно-реабилитационная тактика должна включать меры по снижению уровня агрессивности больного [6, 11, 40–42].

В случае агрессивного поведения больного объект агрессии должен вести себя спокойно и корректно. Недопустимы пререкания с больным и угрозы в его адрес. Объект агрессии должен сохранить самообладание. На этапе вербальной агрессии есть смысл выбрать подчиненную поведенческую стратегию, поговорить с больным для идентификации его эмоций и выяснения причин агрессивного поведения.

Если агрессивные действия продолжаются, необходимо сказать больному, что объект агрессии собирается позвать на помощь других людей и сделать это немедленно. Объекту агрессии лучше покинуть комнату, в которой находится больной.

Действия по ограничению физической агрессии должны быть быстрыми, решительными и хорошо координированными [6, 11].

Заключение

Таким образом, агрессивное поведение при психических расстройствах носит неспецифический характер. Следует отметить, что причиной этого поведения практически всегда является межличностный конфликт.

При психотических расстройствах оценка объекта агрессии и характер деструктивных действий пациента могут быть детерминированы психотическими переживаниями.

Важнейшим компонентом агрессивного поведения является агрессивность больного как склонность реагировать на внешние стимулы деструктивными действиями. Она определяется личностно-характерологическими особенностями пациента, его актуальным эмоциональным состоянием и социальными установками.

Лечебно-реабилитационная помощь больным психическими расстройствами с агрессивным поведением должна включать своевременную диагностику деструктивной активности, назначение психофармакологического и немедикаментозного лечения, реабилитацию больного со снижением уровня его агрессивности.

Оказание медицинской и социальной помощи пациентам с психическими расстройствами, склонным к агрессивному поведению, должно строиться на координированных действиях врача-психиатра, медицинского психолога, социального работника и врача общей практики — семейной медицины.

Детская агрессивность

08.12.2012

Недавно Интернет, а затем телевидение и радио всколыхнул ряд случаев. Страшные истории, когда дети (часто даже не мальчики, а девочки!) избивали, измывались над своими сверстниками, а сами смеялись и снимали всё на камеру телефона, чтобы потом выложить видео в социальных сетях. 

 

Тогда много рассуждали о том, что же происходит с нашими детьми. В чём причина такого поведения – в нарастающей агрессивности, в отсутствии морально-нравственных норм, ненависти к тем, кто стал жертвой или в чём-то ещё? Попытаемся в этом разобраться. Нам же не все равно, в каком мире мы живём?.. 

Что такое агрессивность? «Агрессия» — от латинского «agressio» означает «нападение», «приступ». Это мотивированное деструктивное поведение, приносящее физический и моральный ущерб людям или вызывающее у них психологический дискомфорт (отрицательные переживания, состояние напряженности, страха, подавленности и т.п.). 

Все вышеперечисленное звучит малопривлекательно и тревожно, вызывает желание отмахнуться, сделать вид, что меня это уж точно никак не касается… Конечно, нет необходимости вникать в то, что возможно лишит вас душевного равновесия, но…если вам не безразлично, каким человеком вырастет ваш ребёнок, как сложатся его отношения с окружающими, и какую в итоге он проживет жизнь, прочитайте до конца! Лучше регулярно принимать витамины для профилактики, чем лечить сильнодействующими средствами запущенную болезнь… 

С нюансами урегулирования конфликтных ситуаций, как дети, так и родители сталкиваются довольно рано. Вот маленький человечек впервые вышел в песочницу. А это, как известно, первая школа жизни. Там и толкнуть могут, и игрушку забрать, лопаткой по голове стукнуть. И если годовалого в обиду не даст неравнодушная мама, то двухлетки уже сами выясняют отношения, пока папы-мамы сидят на скамеечке. Тут и начинается самое интересное. Рано или поздно возникает конфликт: формочку не поделили или машинку не дали поиграть. Родители вмешиваться не спешат: вдруг дети сами разберутся. А «разбираются» они в этом возрасте почти всегда одинаково: тот, кто сильнее, отбирает игрушку, а его коллега по песочнице горько плачет и бежит к маме. Родители советуют: «Дай ему сдачи! Не разрешай себя бить!» С девочками – менее категорично, а с мальчиками однозначно: «Ты парень или нет?» 

Мы учим ребёнка, что постоять за себя необходимо. Мы хотим, чтобы он показал свою силу, волю, не позволял себя обижать. Мы желаем, чтобы он учился адекватно «отвечать». Спуску ближнему не давал, чтобы не думали, что он слабее! 

Часто приходится слышать: «Он тебя обозвал? И ты его обзови, да так, чтоб запомнил!» Или: «Она тебе не даёт игрушку? Ну и не играй с ней и свои игрушки не давай!» Или даже так: «Врежь ему как следует, чтобы больше не приставал!» 

Вы наверняка догадываетесь, что говоря так, мы вовсе не учим ребёнка адекватному ответу? Мы обучаем именно мести, агрессивному поведению, преувеличенному ответу, «пушке против воробьев»…Не просто ударить, а ударить больнее. Не просто обозвать, а «как следует». Не просто обидеться, а отказать в дружбе. 

Конечно, не все родители таковы. Но часть — безусловно. И далеко не все дети склонны к тому, чтобы мстить окружающим, не удовлетворившим их желания. Даже у самых воинственных родителей встречаются настолько миролюбивые дети, которые ни за что не хотят «давать сдачи». Как, впрочем, и в умеренно сдержанных в плане агрессивных эмоций семьях вырастают настоящие «орудия возмездия». 

От чего же зависит, будет ли ребёнок агрессивным и мстительным, или нет. Конечно, тут важны и индивидуальные свойства его личности, и позиция родителей. Иначе говоря – на плодотворной почве из сильных семян должны вырасти добрые всходы. Нет «почвы» — не будет и мстительной агрессивности в характере. 

Посещение детского сада – следующая ступенька школы жизни. Вот где разнообразие примеров для подражания! Можно просто наблюдать за другими ребятами, чтобы усвоить очень многое. Не оставляйте без «разбора полётов» все поведанные вам слёзы-обиды подрастающих чад! 

Также стратегии агрессивности и мстительности можно почерпнуть из книг, мультфильмов. Причем, даже неплохих, с хорошей моралью в конце! К сожалению, дети не всегда воспринимают истории из фильмов и книг целостно. Чтобы ребёнок сделал правильный вывод, усвоил мораль, нужно обязательно обсудить с ним увиденное или прочитанное. Дети часто берут за основу поступки именно отрицательных героев и творчески внедряют их в собственную жизнь. Озадачьтесь тем, какие телепередачи и мультики смотрит ваш пытливый кроха, кто из героев ему наиболее симпатичен, во что он играет со сверстниками! 

Вернёмся к разговору о том, почему же наши «цветы жизни» довольно быстро могут покрыться весьма не симпатичными колючками, которые больно ранят даже родных и близких. Одна из самых серьёзных причин – отношения в семье. Излишняя строгость, а иногда и жестокость или, наоборот, равнодушие, существование рядом с ребёнком, но не вместе. Всё это провоцирует нарастание обиды и негодования по отношению к родителям и всему миру, который представляется бездушным, холодным и жестоким. 

Вначале агрессивность проявляется неосознанно и всё получается как будто «само собой»… Разбились любимые мамины духи, папин пульт от телевизора был залит компотом, из кошелька тайком изымается определённая сумма в качестве компенсации морального ущерба (чтобы «восстановить справедливость»), не смотря ни на что, включается на всю мощь музыка. Ребёнок регулярно «забывает» звонить, когда находится вне дома, зная, что родители будут волноваться и так далее. 

Иногда ситуация может накалиться настолько, что ребёнок пожелает отомстить окружающим, уйдя из дома или даже ценой собственной жизни (в этом случае агрессивность направлена на саму личность ребёнка — аутоагрессия). Первая половина этого года ознаменовалась «цепной реакцией» подростковых самоубийств по всей стране. Один из мотивов – месть учителям, одноклассникам, бывшим любимым и, конечно, родителям за все те страдания, которые выпали на их долю. Предсмертные записки обличают тех, кто недостаточно любил или уважал: «меня теперь нет, но вам нужно как-то с этим жить!» 

К детской агрессивности и мести, как её следствию, нужно относиться очень серьёзно. Потому что конфликты в песочнице могут выродиться в издевательства над сверстниками, а желание восстановить, во что бы то ни стало, статус-кво в стремление навсегда покончить со всеми раз и навсегда. Помните, что агрессивность строится на обиде, злости и… хорошей памяти. 

Не усиливайте детскую обиду. Часто родители сами стараются доказать ребёнку, что он зря не обиделся. Что в такой-то ситуации это просто необходимо! Не разжигайте злость ребёнка, просто признайте её: «Ты действительно сильно рассердился». Не давайте ему рецептов вроде: «Не дружи с ним больше» или «Ударь побольнее». Он сам сможет разобраться, когда успокоится. А он успокоится, если вы просто признаете его чувства – обиду и злость, не подбрасывая в огонь собственных дровишек. 

И уж потом он сможет придумать, что ему делать. Иногда «спустить на тормозах». Иногда – дать адекватный по силе ответ. Но не мстить, утаивать, копить злобу. Часто дети способны проявить гораздо большую мудрость и милосердие, чем мы, взрослые. А нам необходимо просто тактично направлять ход их мыслей. 

Наблюдательному читателю наверняка среди окружающих детей встречался хотя бы один ребенок с признаками агрессивного поведения. Он нападает на остальных детей во время игр и занятий, обзывает и бьет их, отбирает и ломает игрушки. Разговаривая с взрослым, он намеренно упот¬ребляет грубые выражения, даже если знает, что за это его накажут. Когда кто-то из детей не уступает ему место на качелях, агрессивный ребенок может столкнуть, ударить со всей силы, закричать, ущипнуть или укусить противника. Одним словом, он становится «грозой» для окружающих, источником огорчений. 

Однако агрессивный ребенок, как и любой другой, тоже нуждается в ласке и помощи взрослых, потому что агрессия – это, прежде всего отражение внутреннего дискомфорта, неумения адекватно реагировать на происходящие вокруг события. 

Он очень часто ощущает себя отверженным, никому не нужным. Неправильный стиль воспитания родителей, будь то жестокое обращение или безучастное отношение, вселяют в душу ребенка чувство, что его не любят. Иногда ребенок просто ищет способы привлечь внимание взрослых и сверстников, а как это сделать, не знает. 

Агрессивные дети часто не могут сами оценить свою агрессивность. Они не замечают, что вселяют в окружающих страх и беспокойство, им, напротив, кажется, что весь мир: и окружающие дети, и взрослые — хочет обидеть именно их. Таким образом, получается замкнутый круг: агрессивные дети боятся и ненавидят окружающих, а те, в свою очередь, боятся их и стараются избегать встреч с маленькими забияками. 

Кроме того, агрессивный ребенок имеет низкий уровень эмпатии (эмпатия — это умение чувствовать состояние другого человека, уме¬ние вставать на его позицию). Агрессивных детей чаще всего не волнуют страдания окружающих, они не понимают, как другим может быть плохо. 

Все мы, родители, склонны идеализировать своих чад: преувеличивать или, наоборот, преуменьшать значение некоторых черт малыша. Но если вдруг внутри вас раздался тревожный «звоночек» — не о моём ли ребёнке сейчас идёт речь, наберитесь выдержки и терпения, чтобы честно ответить себе на ряд вопросов: 

1. мой ребёнок часто теряет контроль над собой;
2. часто спорит, ругается с взрослыми;
3. часто отказывается выполнять правила;
4. часто специально раздражает людей;
5. часто винит других в своих ошибках;
6. часто сердится и отказывается сделать что-либо;
7. часто завистлив, мстителен;
8. чувствителен, очень быстро реагирует на различные действия окружающих (детей и взрослых), которые нередко раздражают его.

Постарайтесь оценить поведение своего ребенка по приведенным критериям. Если у вас возникнут сложности, попросите поучаствовать в процедуре диагностики других взрослых, хорошо знающих вашего ребенка. 

Для того чтобы более адекватно оценить поведение ребенка, необходимо понаблюдать за малышом в разных ситуациях: на детской площадке, во время игры со сверстниками, в процессе рисования, лепки, в режимных моментах. 

Желательно, чтобы наблюдения проводились не одним взрослым, а сразу несколькими, тогда взрослые смогут, собравшись вместе и обсудив результаты своих наблюдений, выяснить причины возникновения агрессивных вспышек и частоту их проявления. Кроме того, объединившись, близкие малышу люди могут выработать единые требования к нему, а также обговорить последовательность своих действий в моменты стрессовых для ребенка ситуаций. 

Для того чтобы предположить, что ребенок является агрессивным, необходимо, чтобы в течение не менее 6 месяцев он проявлял хотя бы 4 из 8 критериев. А в том случае, если большая часть перечисленных признаков агрессивности все же обнаруживается в поведении ребенка, взрослые должны знать: ему необходима помощь специалиста-психолога. 

Какова же должна быть стратегия поведения значимых взрослых (близкого окружения ребёнка), чтобы помочь ему адаптироваться в детском коллективе и дома. 

1. Во-первых, требуется проявление со стороны родителей безусловной любви к ребенку в любой ситуации. Нельзя допускать высказываний, наподобие следующих: «если ты себя так поведешь…, то мама с папой тебя больше любить не будут!» 
2. Нельзя оскорблять ребенка, обзывать его. Правильнее показывать своё недовольство именно действием, поступком, который совершил ребёнок, а не его личностью в целом. По принципу: «Ты такой хороший, добрый, а поступил так некрасиво!..»
3. Если ребенок просит вас поиграть с ним, уделить ему внимание, а если вы в данный момент не можете этого сделать, не отмахивайтесь от малыша, тем более, не раздражайтесь на него. Покажите ему, что вы понимаете его просьбу и объясните, почему в данный момент вы ее выполнить не можете. И еще один важный момент — не надо откупаться от ребенка дорогими игрушками, подарками. Для него гораздо важнее и нужнее ваше непосредственное внимание.
4. Родители, если не хотят, чтобы их дети были драчунами и забияками, сами должны контролировать собственные агрессивные импульсы. Надо всегда помнить, что дети учатся приемам социального взаимодействия, прежде всего, путем наблюдения за поведением окружающих людей (в первую очередь, родителей).
5. Установите в семье запрет на любое физическое наказание ребёнка! Не шлёпайте его, не бейте ремнём и так далее. Подумайте: вы наказываете ребёнка за то, что он бьёт окружающих, а сами поступаете точно так же!
6. Не учите детей агрессии. Наверняка вам знакома картина, когда мама или папа советуют ребёнку ударить стул, о который он ушибся. «У, какой нехороший стул! Ударь его за то, что он сделал тебе больно!» Таким образом, у малыша вырабатывается стойкий рефлекс: если мне больно – надо бить.
7. Ни в коем случае нельзя подавлять проявление агрессии ребенком, иначе подавленные агрессивные импульсы могут нанести серьезный вред его здоровью. Научите его выражать свои враждебные чувства социально приемлемым способом: словом или в рисунке, лепке или при помощи игрушек, или действий, безобидных для окружающих. Перевод чувств ребенка из действия в слова позволит ему узнать то, что о них можно говорить, а не обязательно сразу давать в глаз. Также ребенок постепенно освоит язык своих чувств и ему проще будет вам сказать, что он обижен, расстроен, зол и т.д., а не пытаться привлечь ваше внимание своим «ужасным» поведением. Единственно, чем при этом нельзя злоупотреблять, так это уверенностью в том, что взрослый человек лучше знает, что испытывает маленький. Взрослый может лишь предполагать, основываясь на своем опыте, на самонаблюдении, на наблюдении над окружающими, что означает его поведение. Ребенок должен быть активным рассказчиком о своем внутреннем мире, взрослый лишь дает такую возможность и предоставляет средства.
8. Когда ребенок капризничает, злится, кричит, бросается на вас с кулаками — обнимите его, прижмите к себе. Постепенно он успокоится, придет в себя. Со временем ему будет требоваться все меньше времени, чтобы угомониться. Если же, не смотря на ваши усилия, продолжит вести себя неподобающим образом, изолируйте малыша, создайте дистанцию (усадите на стульчик, выведите из комнаты или покиньте её сами). Позже, когда забияка успокоится, вы можете поговорить с ним о его чувствах. Но ни в коем случае не стоит читать нравоучения во время такой беседы, просто дайте понять, что всегда готовы выслушать, когда ему плохо.
9. Уважайте личность в вашем ребенке, считайтесь с его мнением, воспринимайте всерьез его чувства. Предоставляйте ребенку достаточную свободу и независимость, за которую ребенок будет сам нести ответственность. В тоже время покажите ему, что в случае необходимости, если он сам попросит, готовы дать совет или оказать помощь. У ребенка должна быть своя территория, своя какая-то сторона жизнь, вход на которую взрослым позволен только с его согласия. Ошибочным считается мнение некоторых родителей, что «у их детей от них не должно быть никаких секретов». Если ребенок вам доверяет, видит в вас старшего друга и товарища, он сам вам обо всем расскажет, попросит совета, если сочтет необходимым.
10. Покажите ребенку конечную неэффективность агрессивного поведения. Объясните ему, что даже если вначале он и достигнет для себя выгоды, например, отнимет у другого ребенка понравившуюся игрушку, то впоследствии с ним никто из детей не захочет играть, и он останется в гордом одиночестве. Вряд ли его прельстит такая перспектива. Расскажите также о таких негативных последствиях агрессивного поведения как неотвратимость наказания, возвращение зла и др. Если вы видите, как ваш ребенок ударил другого, сначала подойдите к обиженному. Обнимите его и скажите: «Мой сын (дочь) не хотел(а) обидеть тебя! Давай поиграем вместе, пока он отдохнёт». Затем начинайте играть с малышом, лишая своего ребёнка внимания. Ваше чадо быстро заметит, что он остался «вне игры», и захочет присоединиться. В этом случае пригласите его, но предупредите, что, если опять возникнет конфликт, вы сразу уведёте его домой, из комнаты и т.д. Обязательно сдержите своё обещание! Обычно требуется повторить это 2-3 раза — и драчун поймет, что агрессивность не в его интересах.
11. Беседовать с ребенком о его поступке надо без свидетелей (класса, родственников, других детей и др.). В разговоре стараться использовать меньше эмоциональных слов (стыдно и др.).
12. Необходимо устанавливать социальные правила поведения в доступной для ребенка форме. Скажите, «Мы никого не бьем, и нас никто не бьет». Помогайте ребёнку справляться с собственными порывами. Для детей в возрасте четырех лет и старше требования могут быть более подробными. Можете заявить: «В нашем доме существует правило: если тебе нужна игрушка, а ею играет другой ребенок и не дает ее тебе, подожди».
13. Не забывайте хвалить ребенка за старательность. Когда он ведёт себя должным образом, сделайте все, чтобы закрепить эти усилия. Скажите ему: «Мне нравится, как ты поступил». Дети лучше реагируют на похвалу, когда видят, что родители действительно довольны ими. Не стоит говорить: «Хороший мальчик» или: «Хорошая девочка». Дети часто не обращают на это внимания. Лучше сказать: «Ты доставил мне огромное удовольствие, когда поделился со своим младшим братом, вместо того чтобы драться с ним». Такая похвала имеет большое значение для детей. Она позволяет им почувствовать, что они могут произвести хорошее впечатление.
14. Надо предоставлять возможность ребенку получить эмоциональную разрядку в игре, спорте и т.д. Можно завести специальную «сердитую подушку» для снятия стресса. Если ребенок чувствует раздражение, он может поколотить эту подушку.

И самое-самое главное: НИКОГДА НЕ ОТЧАИВАЙТЕСЬ И НЕ ОПУСКАЙТЕ РУКИ! И если вы вдруг осознали, что ваш ребёнок – это ангел, у которого усыхают крылышки по мере того, как крепнут ножки, наберитесь любви и терпения! 

Помните следующее: агрессия — это не только деструктивное поведение, причиняющее вред окружающим, но также и огромная сила, которая может служить источником энергии для благих целей, если уметь ей управлять. И задача родителей — научить ребенка контролировать свою агрессию и использовать ее в мирных целях.

Агрессия как доминанта поведения современных подростков

Аргументы выбора темы.

Тревожным симптомом является рост числа подростков, поведение которых отклоняется от норм принятых в обществе. Мы ежедневно наблюдаем ролики в интернете, где показана подростковая жестокость по отношению к сверстникам.

Цель работы: выявить специфику агрессивного поведения подростков и формы его коррекции.

 Актуальность темы заключается в том, что в последние годы существенно возрос уровень агрессии среди подростков. Демонстрация насилия и жесткости в СМИ и кинематографе приводят к тому, что агрессивное поведение воспринимается подростками как норма. С помощью агрессии они пытаются утвердиться в коллективе, достичь желаемого. Проблема агрессивного поведения подростков сегодня, как никогда ранее, актуальна.

Гипотеза: учитывая, что большинство подростков любят рисовать, а рисование является терапевтическим методом, я считаю возможным коррекцию агрессивного поведения  посредством изотерапии.

При написании работы были поставлены следующие задачи:

1. Провести анализ литературных источников по вопросу психологических особенностей подросткового возраста.
2. Изучить понятие агрессия и агрессивное поведение.
3. Подобрать методику и провести исследование среди подростков.
4. Провести занятие для подростков.
5. Составить выводы.

1. Теоретический анализ проблематики

1.1. Психологические особенности подросткового возраста

Подростковым возрастом принято считать возраст от 12 до 17 лет, однако данный период применим не ко всем детям, и варьируется в диапазоне  1-2 года в зависимости от быстроты развития ребенка, его способностей.

Подростковый возраст считается самым трудным периодом  формирования личности. Это время, когда ребенок находится между стадиями «Детство» и «Зрелость». Подростковый период полон противоречий. Д. Б. Эльконин выделял возникающее у подростков чувство взрослости и тенденцию к взрослости. Однако желание быть взрослым вызывает сопротивление со стороны окружающих. Ребёнком он уже себя не ощущает, а взрослым пока тоже не может стать. [1]

Чаще всего трудности подросткового возраста связывают с половым созреванием как причиной различных психофизиологических и психических отклонений. В связи с этими изменениями у подростков может возникнуть эмоциональная неустойчивость, повышенная возбудимость, конфликтность, чувство тревоги, резкая смена настроений, депрессивные моменты. Следствием таких переживаний является снижение самооценки. Поэтому физические, физиологические, психологические изменения, появление сексуального влечения делают этот период исключительно сложным не только для родителей, педагогов, но и для самого подростка. [4]

Каждый возрастной период характеризуется своими специфическими особенностями. Переход от одного возрастного периода к последующему обозначают как переломный этап индивидуального развития, или критический период.

По мнению отечественных учёных, подростковый период характеризуется такими психологическими особенностями, как:

1. Возникновение чувства взрослости и реакция эмансипации. В.В. Ковалев отмечал, что это стремление к взрослости, самостоятельности, желание освободиться от опеки взрослых, отрицание своей принадлежности к детям. Подросток стремиться расширить свои права и ограничить права взрослых в отношении его личности. Протест и неподчинение – средства, при помощи которых подросток добивается изменения прежнего типа отношений с взрослыми.
2. Реакция группирования со сверстниками. Общение со сверстниками – ведущий вид деятельности в подростковом возрасте, учебная деятельность отходит на задний план. По мнению А.Е. Личко, вхождение в группу сверстников на правах равенства, сотрудничества – важнейшая проблема этого возраста: постоянное взаимодействие с товарищами порождает у подростка стремление занять среди них достойное место и является одним из доминирующих мотивов поведения и деятельности. Ребята общаются группами, дружба их очень эмоциональна, насыщена множеством переживаний.
3. Возникновение интереса к противоположному полу. А.В. Матюхина говорила о том, что физическое и половое развитие порождают интерес подростка к другому полу и одновременно усиливают внимание к своей внешности. Появляется любовно-дружеские очень эмоциональные отношения. Безответная симпатия нередко становится источником очень сильных переживаний. У части подростков к этому времени происходит и первый опыт половых отношений.
4. Развитие самосознания. Важнейшей особенностью личности подростка, как отмечал Л.С.Выготский, является бурное развитие рефлексии и на ее основе – самосознания. Именно в этом возрасте возникает ориентировка личности на самооценку. От характера самооценки зависит уровень притязаний подростка. Самооценка возникает и формируется только в процессе общения подростка с другими людьми. М.В.Гамезо, говорил «Если оценка адекватная, то формируется и адекватная самооценка, если же подростка недооценивают или переоценивают, то формируется неадекватная самооценка».

Согласно Д. Б. Эльконину, каждый возрастной период характеризуется социальной ситуацией развития, ведущей деятельностью и психическими новообразованиями. [1]

Соц. ситуация развития	Ведущая деятельность	Новообразования
На первый план выходит общение со сверстником. В этом возрастном периоде оценка сверстника становится важнее оценки учителей и родителей	1)В период раннего подросткового возраста общение со сверстниками становится источником развития. Появляется интерес к собственной личности. 2) В старшем подростковом возрасте в качестве ведущей деятельности Д. Б. Эльконин выделял учебно-профессиональную деятельность как усвоение системы научных понятий в контексте предварительного профессионального самоопределения	1)В отечественной психологии центральное новообразование подросткового возраста — самосознание — внутреннее ощущение себя индивидуальностью 2)Б. Эльконин говорил о чувстве взрослости как о центральном новообразовании. 3) — самоопределение. Подросток начинает понимать себя и свои возможности, своё место в обществе и своё назначение в жизни.

1.2. Понятие агрессии и агрессивного поведения

Агрессия. Объяснений данного понятия существует довольно-таки много. И все они чем-то да различаются. Однако изначально надо отметить, что термин «агрессия» с латинского языка переводится как «нападение».

1. Согласно Арнольду Бассу (известному психологу), агрессия – это любое поведение человека, которое может нанести ущерб окружающим людям.
2. Зильман утверждает, что агрессия – это попытка человека нанести другим людям различного рода телесные и физические травмы.
3. Иные же ученые говорят о том, что агрессия является оправданной только в том случае, если есть желание нанести обиду или ущерб человеку (а не только конечный результат).

В психологическом словаре определение агрессии звучит так: «Агрессия — мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящий вред одушевленным и неодушевленным объектам нападения, приносящее физический ущерб людям или вызывающее у них психический дискомфорт» [9]

Что же такое агрессивное поведение?

Агрессивное поведение- это определенный комплекс действий, направленный на то, чтобы нанести человеку или группе лиц физический или телесный ущерб.

Формы агрессии:

• Физическая агрессия означает нанесение физических повреждений;
• Вербальная агрессия или речевая агрессия характеризуется нанесением оскорблений и нанесению психического ущерба жертве;
• Пассивная агрессия может проявляться в виде отказа говорить, несогласием или противодействием;
• Активная агрессия означает, что агрессор является зачинщиком нападения;
• Прямая агрессия означает нанесение физического или психологического ущерба жертве;
• Косвенная агрессия может выражаться в причинении вреда не жертве, а его близкому или его имуществу, вербально может проявляться в виде злословия или негативизма и несогласия.

Наиболее распространенная классификация видов агрессии, предполагает деление на 8 видов и включает два главных критерия – позиция агрессора по отношению к жертве и реакция жертвы.

Виды агрессии:

• Наступательная агрессия предполагает, что агрессор наносит психические или физические повреждения жертве, которая не применяла насилия.
• Защитная агрессия подразумевает агрессивное поведение с нанесением повреждений в ответ на насилие со стороны другого.
• Ответная агрессия означает мщение другому, с нанесением повреждений, в ответ на ранее нанесенные повреждения.
• Спровоцированная агрессия является активным нападением, повлекшим за собой ответную агрессивную реакцию.
• Неспровоцированная или немотивированная агрессия означает, что нападающий осуществил агрессивные действия в отношении жертвы, которая не осуществляла никаких провоцирующих действий в отношении агрессора.
• Неконтролируемая агрессия является результатом раздражения и осуществляется с целью снять напряжение и чувство раздражения.
• Побудительная агрессия означает агрессивное поведение, проводимое с целью вызвать внешнюю ответную стимуляцию.
• Санкционированная агрессия не выходит за рамки социальных норм и служит в целях их соблюдения.

1.3. Агрессивное поведение подростков

Агрессивное поведение подростков, если оно не вызвано заболеваниями или нарушениями в организме, может быть как формой протеста на ограничения в школе, дома, так и желание самоутвердиться среди одноклассников посредством конфликтов с педагогами. Кроме того, причинами агрессии могут также стать социально-экономическое неравенство, влияние СМИ, фильмов, плохая компания, конфликты в семье между родителями и детьми.

Поведение, как считает большинство социальных психологов, является совместной функцией отдельной личности и ее окружения. Иными словами, поведение индивида в обществе определяется воздействием ситуации, в которой он оказывается, а также теми качествами, эмоциями и склонностями, которые он проявляет в этой ситуации.

Существует несколько типов причин возникновения агрессии у подростков: семейные, личностные и ситуативные:

Семейные	Личностные	Ситуативные
Далеко не в каждой семье культивируется правильный подход к воспитанию детей. Это, несомненно, минус родителей, но и они зависимы от множества факторов и часто не в состоянии сдерживать и контролировать себя	Эти причины могут возникать как сами по себе, так и как следствие семейных обстоятельств и влияния окружения:	Чаще всего связаны с конкретными ситуациями, имеющими место быть в жизни подростка в конкретный период времени:
Безразличие и враждебное отношение к ребенку Неприятие (нежданный ребенок), недостаток любви и ее проявлений Чрезмерный контроль и опека Безучастность к жизни подростка Отсутствие эмоциональной связи Унижение и оскорбление, особенно публичные Подавление эмоций ребенка и любых проявлений самостоятельности	Страх, ожидание наихудшего Неуверенность в безопасности Гормональная неуравновешенность, ввиду периода полового созревания Раздражительность и обидчивость, как результат неуверенности в себе Ощущение своей вины в чем либо Чувство одиночества	Переутомление, как результат физической и умственной нагрузки Болезнь Неправильный рацион питания Чрезмерное увлечение компьютерными играми Локальные неприятные ситуации в семье

Поведенческие проявления агрессивного подростка:

1. Агрессия часто возникает из-за слабости самоконтроля и имеет способность фиксироваться в сознании как наиболее легкий путь разрешения трудных ситуаций. На этом тоже необходимо остановить внимание ребенка, склонного к агрессии. Объяснить ему, что общество стремится к отторжению, вытеснению агрессивных членов.
2. У агрессивного человека, как правило, плохое настроение, он насторожен, беспокоен, постоянно готовится к нападению либо находится в бесконечной обороне. И то и другое отнимает время и силы. Агрессивные люди менее успешны, а их успехи, достигнутые агрессивным путем, непрочны. [7]

Выводы

Теоретический анализ темы позволяет сделать следующие выводы:

1. Подростковый возраст считается самым трудным периодом формирования личности (возраст от 12 до 17 лет). Так как происходит изменение объективных связей под влиянием изменения ценностей. На данном этапе происходят глобальные изменения в самосознании. И многие психологи отмечают главным новообразованием подросткового периода именно формирование внутреннего ощущения «Я».
2. Агрессия — мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящий вред одушевленным и неодушевленным объектам нападения, приносящее физический ущерб людям или вызывающее у них психический дискомфорт.
3. Агрессивное поведение- это определенный комплекс действий, направленный на то, чтобы нанести человеку или группе лиц физический или телесный ущерб.
4. Одной из главных причин проявления агрессии у подростков – желание привлечь к себе внимание. Агрессия – своеобразная просьба о помощи. За агрессией зачастую скрывается слабость, страх, неуверенность в себе.

Агрессивное поведение, которое не укладывается в рамки (правила и нормы поведения) социума, и является приобретенным, запрограммированным в виде внутренних установок, глубинных убеждений о себе, других людях и мире в целом, и соответственно, искаженном, стереотипном мышлении, чувствовании и поведении

2. Исследование агрессивного поведения подростков

2.1. Методы диагностики агрессивного поведения подростков

Для определения уровня агрессивности у учащихся используются следующие методы диагностики:

— наблюдение

— интервью

— проективные методики

— тесты

Метод наблюдения – самый древний метод сбора психологической информации, он играет немаловажную роль в исследовании поведения ребенка, по крайней мере, по двум основаниям.

Метод интервью — психологический вербально-коммуникативный метод, заключающийся в проведении разговора между психологом или социологом и субъектом по заранее разработанному плану.

Хороший результат в диагностике агрессивности дают проективные методики:

Одна из наиболее распространенных проективных методик диагностики агрессивных детей – методика «Рисунок несуществующего животного» (РНЖ). Другой достаточно распространенный проективный диагностический метод для изучения агрессивности и причин нарушения поведения у детей является методика «Дом-дерево-человек»

Одна из наиболее популярных в зарубежной психологии методик для исследования агрессии – «Опросник Басса-Дарки». Согласно известным представления, агрессия является одним из наиболее распространенных способов решения проблем, возникающих в сложных и трудных (фрустрирующих) ситуациях, вызывающих психическую напряженность.

А.Бассом и А.Дарки был предложен опросник, состоящий из 8 субшкал, которые они считают важными показателями агрессии. Этот опросник широко применяется в зарубежной и отечественной практике. [14]

В нашей работе была использована методика  «Агрессивное поведение»        Е.П. Ильин, П.А. Ковалев (приложение 1). Методика предназначена для выявления склонности респондента к определенному типу агрессивного поведения. Методика позволяет выявить:

1. Склонность к прямой вербальной агрессии
2. Склонность к косвенной вербальной агрессии
3. Склонность к косвенной физической агрессии
4. Склонность к прямой физической агрессии

2.2. Диагностика агрессивности среди подростков

Нами было проведено тестирование в 9 классе. Количество участников тестирования 20 подростков в возрасте 14-15 лет. При исследовании была использована методика «Агрессивное поведение» (Е.П. Ильин, П.А. Ковалев).

Анализ результатов свидетельствует о следующем:

1. Склонность к прямой вербальной агрессии выявлено у 5подростков;
2. Склонность к косвенной вербальной агрессии выявлено у 5подростков;
3. Склонность к косвенной физической агрессии выявлено у 2 подростков;
4. Склонность к прямой физической агрессии выявлено у 1подростка;

То есть, в данной подростковой группе чаще агрессия проявляется в словестной форме (некрасивые выражения, ругательства, возможно придумывание друг другу неприятных псевдонимов и т.д.)

После диагностики мной под руководством педагога-психолога было проведено развивающее занятие «Нарисуй чувство».  На занятии подросткам, у которых был выявлен высокий уровень агрессии (вербальной или физической) было предложено изобразить чувство агрессии. После выполнения задания был задан вопрос: «А что бы вы хотели испытывать вместо агрессии?». Все участники назвали положительные чувства: радость, любовь, приятное волнение…  Подросткам было предложено нарисовать то чувство, которое они назвали.

После занятия участники заполнили анкету со следующими вопросами:

1. Понравилось ли тебе занятие?

2.Если Вы испытали следующие ощущения, то отметьте это на бланке:

1. Мышечное расслабление;
2. Эмоциональную разгрузку;

Нами был проведен анализ анкет и получены следующие результаты:

Всем участникам занятия понравилась форма работы.

Из 13 участников занятия 6 подростков отметили расслабление в теле, 13 эмоциональную разгрузку.

Выводы

     Нами было проведено исследование среди подростков в возрасте 14-15 лет. Результаты исследования свидетельствуют о том, что действительно учащиеся подросткового возраста склонны к агрессивному поведению в том или ином проявлении. В диагностируемой группе вербальная агрессия носит доминирующий характер (у 50 % исследуемых подростков).  В связи с потребностью нами было разработано и проведено занятие с подростками.

     Так как 100% участников занятия в анкете указывают на эмоциональную разгрузку, а 78% на мышечное расслабление мы можем говорить о том, что занятия с  использованием рисования являются эффективными для снятия агрессивного состояния у подростков. Данная техника может стать для подростков методом регуляции  собственного состояния. А для учителей способом разгрузки в работе с подростками.

Литература:

1) Д. Б. Эльконин. Избранные психологические труды. — Москва: Педагогика, 1989.

2) Мурадова В. И. Агрессивное поведение современных подростков // Молодой ученый. — 2016. — №15. — С. 413-415.

3) Л. С. Выготский. Педология подростка. — Москва, 1929

4) Л. Ф. Обухова. Детская Психология. — Москва: Юрайт, 2013. — С. 359—390. — 460 с.

5) Л. И. Божович. Личность и её формирование в детском возрасте. — СПб.: Питер Пресс, 2009. — С. 275—304. — 400 с

6) Выготский, Л.С. Психология детского возраста (1930) Л.С.Выготский. — М.: Эксмо-пресс, 2000. – 1008 с

7) Андреев А.М. Девиантное поведение подростков и молодежи: причины, особенности и меры предупреждения // Вестник Российского государственного торгово-экономического университета. 2010. № 4. С. 120-125.

8) Дубинко Н.А. К проблеме условий и движущих факторов агрессии // Социально-педагогическая работа. М.: 2015. № 4. С. 85-92.

9) Большой психологический словарь / Под редакцией Б.Г. Мещерякова — М.: ЮНИТИ — ДАНА, 2006. 815 с. (Серия «Большая психологическая энциклопедия»).

10) Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб: Питер, 2011. 352 с: ил. (Серия «Мастера психологии»).

13) Психология человеческой агрессивности: Хрестоматия / Сост. К.В. Сельчонок. — М., 2014. — 752 с.

14)  Общая психодиагностика /Под ред .А.А.Бодалева, В.В.Столина. – М.: Изд-во МГУ, 1988. С. 10-13. 
15)  Практикум по психодиагностике: дифференциальная психометрика /Под ред. В.В. Столина, А.Г. Шмелева. – М.: Изд-во МГУ, 1984. С. 16-17. 

Приложение 1

Методика «Агрессивное поведение» (Е.П. Ильин, П.А. Ковалев)

Шкалы:

1. Склонность к прямой вербальной агрессии
2. Склонность к косвенной вербальной агрессии
3. Склонность к косвенной физической агрессии
4. Склонность к прямой физической агрессии

Назначение теста: методика предназначена для выявления склонности респондента к определенному типу агрессивного поведения.

Инструкция к тесту: «Перед вами ряд утверждений. Определите, насколько вы согласны с каждым из них. Если вы согласны с утверждением, выберите ответ: «Да», если не согласны – «Нет».

Опросник

1. Я не могу удержаться от грубых слов, если кто-то не согласен со мной.
2. Иногда я сплетничаю о людях, которых не люблю.
3. Я никогда не раздражаюсь настолько, чтобы кидаться предметами.
4. Я редко даю сдачи, если меня ударят.
5. Подчас я требую в резкой форме, чтобы уважали мои права.
6. От злости я часто про себя посылаю проклятия моему обидчику.
7. Я могу вспомнить случаи, когда я был настолько зол, что хватал попавшуюся под руку вещь и ломал ее.
8. Если я разозлюсь, я могу ударить человека.
9. Если кто-нибудь раздражает меня, я готов сказать все, что о нем думаю.
10. При возникновении конфликта на работе я чаще всего «разряжаюсь» в разговорах с друзьями и близкими.
11. Иногда я выражаю свой гнев тем, что стучу по столу кулаком.
12. Если я должен для защиты своих прав применить физическую силу, то я так и делаю.
13. Когда на меня кричат, я начинаю кричать в ответ.
14. Я часто рассказываю дома о недостатках сослуживцев, которые критикуют меня.
15. С досады я могу пнуть ногой все, что подвернется.
16. В детстве мне нравилось драться.
17. Я часто просто угрожаю людям, хотя и не собираюсь приводить угрозу в исполнение.
18. Я часто про себя обдумываю, что мне надо высказать начальнику, но так и не делаю этого.
19. Я считаю неприличным стучать по столу, даже если человек очень сердит.
20. Если тот, кто взял мою вещь, не отдает ее, я могу применить силу.
21. В споре я часто начинаю сердиться и кричать.
22. Я считаю, что осуждать человека «за глаза» не очень этично.
23. Не было случая, чтобы я со злости что-нибудь сломал.
24. Я никогда не применяю физическую силу для решения спорных вопросов.
25. Даже если я злюсь, я не прибегаю к сильным выражениям.
26. Я не сплетничаю о людях, даже если они мне очень не нравятся.
27. Я могу так рассвирепеть, что буду крушить все подряд.
28. Я не способен ударить человека.
29. Я не умею «поставить человека на место», даже если он этого заслуживает.
30. Иногда я про себя обзываю начальника, если остаюсь недоволен его решением.
31. Мне не нравятся люди, которые вымещают зло на своих детях, раздавая им подзатыльники.
32. Люди, которые постоянно изводят вас, стоят того, чтобы их ударили.
33. Как бы я ни был зол, я стараюсь не оскорблять других.
34. После неприятностей на работе я часто скандалю дома.
35. Когда я раздражаюсь, то, уходя, хлопаю дверьми.
36. Я никогда не любил драться.
37. Я бываю, грубоват с людьми, которые мне не нравятся.
38. Если в транспорте мне отдавили ногу, я про себя ругаюсь всякими словами.
39. Я всегда осуждаю родителей, бьющих своих детей только потому, что у них плохое настроение.
40. Лучше убедить человека, чем принуждать его физически.

Обработка результатов и интерпретация

  Склонность к прямой вербальной агрессии: 
Ответы «Да» на вопросы: 1, 5, 9, 13, 17, 21, 37. 
Ответы «Нет»: 25, 29, 33.

  Склонность к косвенной вербальной агрессии: 
Ответы «Да» на вопросы: 2, 6, 10, 14, 18, 30, 34 38. 
Ответы «Нет»: 22, 26.

  Склонность к косвенной физической агрессии: 
Ответы «Да» на вопросы: 7, 11, 15, 27, 35. 
Ответы «Нет»: 3, 19, 23, 31, 39.

  Склонность к прямой физической агрессии: 
Ответы «Да» на вопросы: 8, 12, 16, 20, 32. 
Ответы «Нет»: 4, 24, 28, 36,40.

За каждое совпадение с ключом начисляется 1 балл.

Что такое пассивно-агрессивное поведение?

Пассивно-агрессивное поведение — это поведение, которое подразумевает косвенную агрессию, а не прямую агрессию. Пассивно-агрессивные люди регулярно сопротивляются просьбам или требованиям семьи и других людей, часто откладывая дела на потом, выражая угрюмость или проявляя упрямство.

Веривелл / Нуша Ашджаи

Примеры

Пассивно-агрессивное поведение может проявляться по-разному.Например, человек может неоднократно извиняться, избегая определенных людей, чтобы выразить свою неприязнь или гнев по отношению к этим людям.

В случаях, когда пассивно-агрессивный человек злится, он может неоднократно заявлять, что он не сумасшедший или что с ним все в порядке, даже если он явно в ярости и не в порядке. Отрицая то, что они чувствуют, и отказываясь быть эмоционально открытыми, они прекращают дальнейшее общение и отказываются обсуждать проблему.

Преднамеренное откладывание на потом — еще одна характеристика пассивно-агрессивного поведения.Столкнувшись с задачами, которые они не хотят выполнять, или с назначениями, которые они не хотят выполнять, пассивно-агрессивный человек будет тянуть ногу.

Если их попросили выполнить задание на работе, они отложат его до последней секунды. Они могут даже сдать его с опозданием, чтобы наказать человека, который поручил это задание.

Причины

Пассивно-агрессивное поведение может иметь серьезные последствия для отношений между людьми в семьях, романах и даже на рабочем месте.Так почему это часто деструктивное поведение так распространено? Есть несколько вещей, которые могут способствовать распространению пассивной агрессии.

• Воспитание : Некоторые предполагают, что пассивно-агрессивное поведение может происходить из-за воспитания в среде, где прямое выражение эмоций не поощрялось или не разрешалось. Люди могут чувствовать, что не могут выразить свои настоящие чувства более открыто, поэтому вместо этого они могут найти способы пассивно направить свой гнев или разочарование.
• Ситуационные характеристики : Ситуация также влияет на пассивно-агрессивное поведение. Когда вы находитесь в ситуации, когда проявление агрессии неприемлемо для общества, например, на работе или на семейном мероприятии, вы, возможно, более склонны скрытно реагировать, когда кто-то вас злит.
• Выбор легкого пути : Быть напористым и эмоционально открытым не всегда легко. Когда постоять за себя сложно или даже страшно, пассивная агрессия может показаться более простым способом справиться со своими эмоциями, не сталкиваясь с источником вашего гнева.

Как справиться

Итак, что вы можете сделать, когда столкнетесь с другом, коллегой или даже романтическим партнером, который регулярно проявляет пассивную агрессию? Первый шаг — распознать признаки такого поведения. Обидчивость, грубые комплименты, прокрастинация, отстраненность и отказ от общения — все это признаки пассивной агрессии.

Когда другой человек начинает действовать таким образом, постарайтесь сдержать гнев. Вместо этого укажите на чувства другого человека, не осуждая, но опираясь на факты.Если вы имеете дело с ребенком, который явно расстроен из-за того, что ему приходится выполнять работу по дому: «Кажется, вы злитесь на меня за то, что я просил вас убрать вашу комнату».

На самом деле люди все равно отрицают свой гнев. На этом этапе было бы неплохо сделать шаг назад и дать им время поработать над этими чувствами.

Распознавание своего поведения

Часто легче распознать пассивную агрессивность в других людях, но что, если именно вы участвуете в этих моделях поведения? Постарайтесь сделать шаг назад и посмотреть на свое поведение беспристрастным взглядом.

• Часто ли вы дуетесь, когда недовольны кем-то другим?
• Вы избегаете людей, которыми вы обижены?
• Вы когда-нибудь перестали разговаривать с людьми, когда злились на них?
• Вы откладываете действия, чтобы наказать других?
• Используете ли вы иногда сарказм, чтобы избежать значимых разговоров?

Если вы чувствуете, что пассивно-агрессивное поведение разрушает ваши отношения, вы можете предпринять шаги, чтобы изменить свое отношение к другим.Вот несколько способов исправить ваше поведение.

• Повысьте уровень самосознания . Пассивно-агрессивные действия иногда возникают из-за того, что вы плохо понимаете, почему вы расстроены или что чувствуете. Начните обращать внимание на происходящее, реагируя на разных людей и ситуации.
• Дайте себе время внести изменения . Признание собственного поведения — хороший первый шаг к переменам, но изменение привычек и реакций может занять некоторое время.
• Попрактикуйтесь в самовыражении . Понимание своих эмоций и умение правильно выражать свои чувства — важный шаг на пути к прекращению пассивно-агрессивного поведения. Конфликт — неизбежная часть жизни, но умение эффективно отстаивать свои чувства может привести к лучшим решениям.

Слово от Verywell

Пассивно-агрессивное поведение может быть деструктивным, но есть вероятность, что мы все время от времени реагируем подобным образом. Понимая, что вызывает такие действия и как с ними бороться, вы можете не только решать их с людьми в своей жизни, но и минимизировать потенциальный ущерб вашим отношениям.

границ | Развитие и психометрические свойства теста пассивной агрессии

Введение

Агрессивное поведение — это любое поведение, направленное на причинение прямого или косвенного вреда себе или другим (Buss, 1961). Его можно разделить на активную и пассивную формы (Allen, Anderson, 2017). Активное агрессивное поведение включает все формы поведения, включая активное участие в применении психологических или физических нарушений, например, оскорбление кого-либо или умышленное членовредительство. Пассивное агрессивное поведение характеризуется пагубным бездействием и упущением активного участия, например, отсутствием социальной поддержки или пренебрежением собственными психологическими потребностями. Следовательно, агрессия как таковая характеризует вредное поведение, но не в отношении черт личности (например, импульсивности), эмоций (например, гнев) или познания (например, враждебной атрибуции; Baron and Richardson, 2004). Однако агрессивное поведение, как правило, остается стабильным на протяжении всей жизни и, таким образом, считается характерной поведенческой тенденцией (Huesmann et al., 2009). Хотя агрессивное поведение является эволюционным поведением человека, направленным на решение проблем (Buss and Shackelford, 1997), которое может быть адаптивным в некоторых контекстах (Georgiev et al., 2013; Edmondson et al., 2016), оно также связано с высоким уровнем индивидуальные и социальные издержки (Laing and Bobic, 2002; Heilbron and Prinstein, 2008). Среди других соответствующих факторов риска агрессивного поведения [например, сексуальное насилие в детстве (Fliege et al., 2009), безнадежность (Fox et al., 2015), импульсивность (Bresin, 2019)], агрессивное поведение связано с психопатологией (Genovese et al. al., 2017). Показатели распространенности агрессивного поведения в клинических выборках превышают таковые в общей популяции как для самонаправленного агрессивного поведения [например, распространенность самоповреждений в течение всей жизни: 21 против 4% (Briere and Gil, 1998)], так и для других: направленное агрессивное поведение [например, распространенность насилия, направленного против других, в течение 12 месяцев: 8–37% против 2% (Swanson et al., 2015)]. Однако важно отметить, что подавляющее большинство людей, страдающих психическими расстройствами, не демонстрируют более высокого уровня агрессивного поведения, чем население в целом (Varshney et al., 2016). Тем не менее, люди с психическими расстройствами являются важной популяцией для исследования агрессивного поведения и предотвращения агрессивного поведения, направленного на себя и других людей (Taft et al., 2012; Dutton and Karakanta, 2013; Hawton et al., 2013; Augsburger). и Maercker, 2020).

Активное агрессивное поведение широко исследовалось, что находит свое отражение в существовании хорошо установленных теоретических основ и многих психометрических тестов (Parrott and Giancola, 2007).Для получения подробной информации и обзоров, касающихся активного агрессивного поведения при психических расстройствах, см., Например, Cafferky et al. (2018), Даттон и Караканта (2013), Hawton et al. (2013) и Taft et al. (2012). Напротив, исследований пассивно-агрессивного поведения относительно мало, что приводит к меньшему количеству теорий и отсутствию психометрических тестов (Parrott and Giancola, 2007). Термин пассивная агрессия впервые был использован для характеристики поведения солдат во время Второй мировой войны, которые действовали не подчиняясь приказам своего начальника (Миллон, 1993).Впоследствии пассивно-агрессивное расстройство личности было включено в первую версию Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам ( DSM ) и характеризовалось в основном набором поведенческих симптомов (например, прокрастинацией) (Американская психиатрическая ассоциация , 1952). Однако во время различных пересмотров DSM концепция утратила свою существенную отличительную черту и позже была переименована в негативистское расстройство личности. Таким образом, аффективный симптом (e.g., капризность) и когнитивные характеристики (например, негативистское отношение) были включены и привели к значительному совпадению с другими расстройствами личности (Hopwood and Wright, 2012). Это отсутствие ясности в конечном итоге привело к меньшему количеству исследований пассивно-агрессивного расстройства личности и, наконец, к его исключению из DSM-5 (Американская психиатрическая ассоциация, 2013). Таким образом, долгое время было трудно уловить клиническую значимость концепции, поскольку связанные с ней характеристики (например,ж., капризность) частично подпадали под эту концепцию или нет. Учитывая, что исследования в других областях психологии [например, организационная психология (Baron and Neuman, 1996; Neuman and Baron, 1998)] убедительно продемонстрировали актуальность пассивно-агрессивного поведения, также важно пересмотреть пассивно-агрессивное поведение с точки зрения психоанализа. клиническая перспектива. Помимо нозологических исследований пассивно-агрессивного расстройства личности, в основном два теоретических подхода вдохновили клинические исследования пассивно-агрессивного поведения: исследование пассивно-агрессивного поведения, направленного против других, в основном возникло из психодинамических исследований защитных механизмов (Cramer, 2015). ), и исследование управляемого эльфами пассивно-агрессивного поведения — иногда также называемого самоповреждением путем бездействия (Turp, 2007) — в основном сосредоточено на процессах самоконтроля при депрессивных расстройствах (Rehm, 1977 ).

Пассивная агрессия в клинических исследованиях

В психодинамических исследованиях защитный механизм определяется как бессознательные процессы, защищающие эго от эмоционального расстройства (например, страха) и инстинктивных побуждений (например, активной агрессии; Фрейд, 1936). Предполагается, что защитные механизмы представляют собой относительно стабильные черты (Bond, 2004), которые активируются внутренними или внешними конфликтами (Segal et al., 2007). По способности разрешать конфликты они подразделяются на зрелые, невротические и незрелые (Andrews et al., 1993), а незрелые защитные механизмы связаны с детской травмой или пренебрежением (Romans et al., 1999; Nickel and Egle, 2006). Пассивно-агрессивное поведение концептуализируется как незрелый защитный механизм из-за его негативистской и скрытой природы (Andrews et al., 1993; Schauenburg et al., 2007), тем самым способствуя подавлению эмоциональных конфликтов и снижению способности решать проблемы (Cramer , 2015). Более высокие уровни пассивно-агрессивных защитных механизмов связаны с более серьезными симптомами нервной анорексии (Tordjman et al., 1997), острое стрессовое расстройство (Santana et al., 2017), расстройство адаптации (Ghazwin et al., 2017), пограничное расстройство личности (Zanarini et al., 2013) и преднамеренное самоповреждение (Baykara and Alban, 2018 ).

Теория самоконтроля при депрессии основана на модели поведенческого самоконтроля Канфера (Kanfer, 1971), которая предлагает, чтобы люди контролировали свое поведение с помощью петли обратной связи самоконтроля, самооценки и самоподкрепления . Предполагается, что эти процессы искажены у пациентов с депрессивными симптомами из-за дисфункциональных когнитивных предубеждений и негативных стилей атрибуции (Rehm, 1977), которые, как предполагается, развиваются в позднем детстве и активируются в стрессовых ситуациях (Wang et al., 2010; Hu et al., 2015; Schierholz et al., 2016). Тенденция депрессивных пациентов избирательно сосредотачиваться на неблагоприятных стимулах и событиях (De Raedt and Koster, 2010) и приписывать их дисфункциональным образом (Hu et al., 2015) приводит к отрицательной самооценке (Orchard and Reynolds, 2018). ). Такая негативная самооценка, в свою очередь, должна приводить к чрезмерному самонаказанию и низкому уровню самовознаграждения (Ciminero, Steingarten, 1978; Rozensky et al., 1981). Примечательно, что последний представляет собой форму самоуправляемого пассивно-агрессивного поведения и способствует развитию депрессии (Fuchs and Rehm, 1977).

Таким образом, оба подхода в соответствии с исследованиями пассивно-агрессивного расстройства личности (Hopwood and Wright, 2012; Newton-Howes et al., 2015; Hopwood, 2018) предполагают, что пассивно-агрессивное поведение представляет собой относительно стабильную поведенческую тенденцию. который активируется, когда люди подвергаются воздействию внутренних или внешних факторов стресса. Кроме того, предполагается, что пассивно-агрессивное поведение является результатом дисфункциональных процессов мониторинга и оценки, которые, как предполагается, возникают в результате негативного детского опыта.Таким образом, предполагается, что пассивная агрессия является как фактором риска, так и результатом психопатологии и межличностных конфликтов.

Психометрические тесты пассивно-агрессивного поведения

Наличие действующего психометрического теста важно для развития области исследований. Например, исследование устойчивости тесно связано с разработкой опросника чувства согласованности (Антоновский, 1987; Эрикссон и Линдстрём, 2006). При разработке психометрических тестов необходимо следовать предположениям классической или вероятностной теории тестов (Hambleton and Jones, 1993).Более того, тесты должны соответствовать критериям качества (т. Е. Объективности, надежности и валидности). Хотя психометрические тесты, происходящие из вышеупомянутых исследовательских традиций, демонстрируют хорошие общие психометрические свойства, их пригодность для оценки пассивно-агрессивного поведения ограничена их содержанием (например, Fydrich et al., 1997; Kuhl and Kazén, 1997; Mezo and Short , 2012). На сегодняшний день клинические тесты (т. Е. Пассивно-агрессивных расстройств личности, защитных механизмов или механизмов самоконтроля) оценивают более широкие нозологические категории (включая когниции, эмоции и черты личности), а не только пассивно-агрессивное поведение.Кроме того, психометрические тесты из других психологических областей оценивают пассивно-агрессивное поведение в очень специфических контекстах (например, на рабочем месте) или с точки зрения жертвы, а не преступника (например, в отношении социального остракизма), и поэтому неприменимы в клиническом контексте (Williams и Соммер, 1997; Нойман и Барон, 1998, 2005). Таким образом, чтобы облегчить клинические исследования пассивно-агрессивного поведения, текущий исследовательский проект направлен на разработку и валидацию теста на пассивную агрессию (TPA), поведенческого теста для оценки как самостоятельного, так и чужого поведения. направленная пассивная агрессия.

Методы

Конструкция весов и предметов

Разработка TPA следовала руководящим принципам разработки психометрических тестов в соответствии с классической теорией тестирования (Hambleton and Jones, 1993). Во-первых, авторы (CS, ME, SKS, HM и TM) согласились с определением пассивно-агрессивного поведения, направленного на себя и на других: пассивно-агрессивное поведение — это устойчивая поведенческая предрасположенность причинять вред себе или другим путем бездействия в реакция на внутренние или внешние стрессоры.Тест должен был состоять из одной шкалы для оценки самонаправленной пассивной агрессии (TPA-SD) и другой шкалы для оценки пассивной агрессии, направленной против другого (TPA-OD). Во-вторых, первый автор (CS) создал набор пунктов, которые следовали следующей схеме: (внутренний или внешний стрессор) + (неприятное чувство) + (пассивно-агрессивная поведенческая реакция). Сценарии были выбраны таким образом, чтобы соответствовать разным условиям и, таким образом, отражать широкий спектр повседневных сценариев (например,g., спор с партнером, конфликты на работе или личная неудача), чтобы быть более инклюзивным, чем предыдущие инструменты, которые были ограничены конкретными контекстами (например, конфликты на работе). Несмотря на то, что все пункты были сформулированы первым автором (CS), предыдущая оценка пассивно-агрессивных защитных механизмов и пассивно-агрессивного расстройства личности послужила основой для создания пунктов шкалы TPA-OD (например, Andrews et al., 1993 ; Kuhl and Kazén, 1997). Пункты шкалы TPA-SD следовали логике теории самоконтроля депрессии и, следовательно, были сосредоточены на поведенческих моделях, которые отрицают индивидуальное вознаграждение, подкрепление или самоудовлетворение (Rehm, 1977; Mezo and Short, 2012).Чтобы отразить устойчивый характер пассивно-агрессивного поведения, использовалась пятибалльная шкала от «1 = очень маловероятно » до «5 = очень вероятно », по которой респондентам предлагалось оценить вероятность реакции в описанном манера в целом. Первоначально было разработано по 16 пунктов для оценки пассивной агрессии, направленной на себя и на других. На данный момент было сформулировано 32 пункта для оценки активной агрессии, но они были отброшены на следующих этапах из-за экспертных оценок и статистики тестов (средняя серьезность пункта <0.20). В-третьих, пилотное исследование было проведено, чтобы предоставить в первую очередь информацию о статистике теста (то есть, о серьезности задания, корреляции между пунктами) на выборке взрослых (возраст ≥ 18 лет) студентов-психологов [ N = 102, 86,27% женщин, M (возраст) = 21,44 года, SD (возраст) = 3,29]. Дополнительную информацию о пилотных данных см. В дополнительном материале A. На основе этих результатов авторы (CS, EM, SS, HM, TM) уточнили элементы и увеличили их количество до 18 по шкале (см. Таблицу 1 для 36- версия элемента TPA).В-четвертых, мы проанализировали факторную структуру в более крупной клинической выборке (исследование 1), и в-пятых, мы исследовали надежность повторного тестирования и конструктивную валидность TPA (исследование 2).

Таблица 1 . Пункты 36-позиционной версии ТПА.

Исследование 1

Исследование 1 было направлено на первоначальную проверку и уточнение версии TPA из 36 пунктов. С этой целью он исследовал предполагаемую двухфакторную структуру TPA, а также ее внутреннюю согласованность и взаимосвязь между направленной и самонаправленной пассивной агрессией и депрессивными симптомами, соматоформными симптомами, тревогой и общей тяжестью психопатологических симптомов.

Материалы и методы исследования 1

Участники и процедура

Всего в исследовании 1 приняли участие 319 пациентов 18 лет и старше. Пациенты были набраны в немецкой психосоматической клинике (MediClin Bliestal-Clinics, Blieskastel), где они прошли многопрофильное стационарное лечение продолжительностью от 5 до 6 недель. Двенадцать пациентов были исключены из-за отсутствия более четырех значений в TPA. Характеристики окончательной выборки см. В Таблице 2. Участники дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией (Всемирная медицинская ассоциация, 2013 г.) и выполнили описанные ниже оценки по прибытии (M1) и снова при выписке (M2).Исследование 1 было предварительно зарегистрировано в Немецком регистре клинических испытаний (www.drks.de, ID: DRKS00014002), онлайн-платформе для предварительной регистрации клинических исследований.

Таблица 2 . Описательные характеристики выборки Исследование 1.

Меры

Версия TPA из 36 пунктов использовалась в качестве самоотчета о пассивно-агрессивном поведении. Эта версия TPA состояла из 18 пунктов для оценки пассивно-агрессивного поведения, направленного на себя, и 18 пунктов для оценки пассивно-агрессивного поведения, направленного против других.Таким образом, была принята двухфакторная структура — с одним фактором, представляющим самоуправляемое пассивно-агрессивное поведение, а другим фактором — пассивно-агрессивное поведение, направленное против других.

«Опросник депрессии Бека – II» (BDI-II) оценивал тяжесть депрессивных симптомов в соответствии с «Диагностическим и статистическим руководством по психическим расстройствам-IV» ( DSM-IV ; Американская психиатрическая ассоциация, 1994; Beck et al., 1996; Hautzinger et al., 2009). Каждый из 21 пункта оценивается по шкале от 0 до 3, причем более высокие баллы указывают на более серьезные депрессивные симптомы.BDI-II — это хорошо зарекомендовавший себя показатель депрессии с приемлемой или превосходной надежностью повторного тестирования ( r _tt = 0,73–0,96; Wang and Gorenstein, 2013) и высокой достоверностью (Hautzinger et al., 2009) .

Опросник тревоги Бека (BAI) — это инструмент скрининга для оценки симптомов тревоги (Beck and Steer, 1993; Margraf and Ehlers, 2002). Он состоит из 21 пункта, оцененных по шкале от 0 до 3, причем более высокие баллы указывают на более серьезные уровни беспокойства. Принимая во внимание, что BAI показывает отличную внутреннюю согласованность ( α = 0.91) и высокой достоверностью, его надежность при повторных испытаниях приемлема ( r _tt = 0,78; Geissner and Huetteroth, 2018).

Гамбургские модули для оценки психосоциального здоровья в клинической практике (HEALTH-49; Rabung et al., 2007) оценивают девять подшкал, связанных с психическим здоровьем [соматоформные жалобы (SOM), депрессивность (DEP), фобическая тревога (PHO), психологическое благополучие, проблемы взаимодействия, самоэффективность, активность и участие, социальная поддержка и социальный стресс].Показатели SOM ( α, = 0,82), DEP ( α, = 0,88) и PHO ( α, = 0,82–86) могут быть объединены в глобальный индекс тяжести симптомов (GSI, α = 0,89; Rabung et al., 2009).

Статистический анализ

Исследовательское моделирование структурных уравнений (ESEM) было выполнено с использованием R (Gascon et al., 2013) и пакета Psy (Revelle, 2015). Все остальные статистические анализы проводились с использованием IBM SPSS Statistics версии 25 (IBM Corp, 2017).

Уменьшение товара

Как также указано в предварительной регистрации, исследование 1 было направлено на уменьшение количества пунктов на шкалу до 12 для оптимизации экономии на весах для использования в клинических условиях. Для обеих подшкал уменьшение количества пунктов производилось в три этапа. Во-первых, все предметы со сложностью ниже 0,20 и выше 0,80 были удалены. Серьезность заданий рассчитывалась путем деления среднего значения для каждого элемента на максимальное значение для каждого элемента (т. Е. Более низкие значения представляют более высокую сложность элемента). Во-вторых, все предметы с межпунктовой корреляцией ниже 0.30 были удалены. В-третьих, был проведен факторинг первичной оси. Факторинг по первичной оси использовался для сокращения элементов, чтобы выбрать наиболее представительные элементы каждой шкалы (то есть элементы с наибольшей нагрузкой на однофакторное решение). Впоследствии двухфакторная структура уточненного TPA была проанализирована с помощью ESEM (см. Ниже).

Факторная валидность

Подгонка модели уточненного двухфакторного решения была проанализирована с помощью ESEM, который сочетает исследовательский факторный анализ с оценкой соответствия модели с помощью моделирования структурным уравнением (SEM; Revelle, 2015).ESEM оказался более подходящим, чем SEM для анализа психологических инструментов (Marsh et al., 2010, 2014). Что касается текущего исследования, особенно важно, чтобы ESEM не требовал нулевых перекрестных нагрузок, поскольку, как известно, агрессивное поведение, направленное на других, и самоуправляемое, сильно взаимосвязаны (O’Donnell et al., 2015). Во всех анализах использовались оценки минимальных остатков с попарным исключением и измененным вращением. В качестве основных показателей, предоставляемых пакетом Psy , коэффициент хи-квадрат-df (хорошее соответствие <2), среднеквадратическое значение остатков (RMSR, хорошее соответствие> 0.05), и соответствие, основанное на недиагональных значениях (fit.off, хорошее соответствие> 0,95), использовались в качестве показателей соответствия (Hu and Bentler, 1999). Модели оценивались для M1 и M2.

Внутренняя согласованность и корреляция между элементами

Внутренняя согласованность была рассчитана с использованием альфы Кронбаха ( α ; Кронбах, 1951) и омеги Макдональдса (ω; Макдональд, 1999). Согласно Маллери и Джорджу (2003), внутренняя согласованность интерпретировалась следующим образом:> 0,90 = отлично; > 0.80 = хорошо; > 0,70 = приемлемо; > 0,60 = сомнительно; > 0,50 = плохо; и <0,50 = неприемлемо. Для обеих точек оценки были проанализированы внутренняя согласованность, а также корреляция между элементами и общей суммой.

Связь между пассивно-агрессивным поведением и кластерами симптомов

Двумерные ассоциации между пассивно-агрессивным поведением и тяжестью психопатологических симптомов (BDI-II, BAI, SOM, DEP, PHO и GSI) были проанализированы с использованием корреляций Пирсона. Учитывая сильную корреляцию между депрессивными симптомами, соматоформными симптомами и симптомами тревоги (Rabung et al., 2009), было проведено два множественных регрессионных анализа для оценки возрастающей доли вариации пассивно-агрессивного поведения, объясняемой каждым доменом симптомов (SOM, DEP и PHO) под взаимным контролем для других доменов симптомов. Таким образом, мы стремились исследовать уникальную связь между депрессивными симптомами и пассивно-агрессивным поведением независимо от общей психопатологии.

Результаты исследования 1

Уменьшение товара

Один предмет из TPA-OD был удален из-за сложности предмета ниже 0.20 (поз.27). Еще пять пунктов были удалены, так как все корреляции между пунктами упали ниже 0,30 (пункты 6, 7, 24, 25, 26). Все остальные пункты продемонстрировали факторные нагрузки выше 0,30 на однофакторном решении факторинга по главной оси. Все предметы TPA-SD показали сложность выше 0,20 и ниже 0,80. Четыре пункта были удалены, так как все корреляции между пунктами были ниже 0,30 (пункты 1, 8, 21, 31). Все остальные элементы показали факторные нагрузки выше 0,30 на однофакторном решении факторинга по первичной оси.Чтобы сократить количество предметов до 12, два предмета с наименьшей факторной нагрузкой были удалены (предметы 4, 28).

Подгонка модели двухфакторного решения

Индексы соответствия для обеих точек измерения представлены в таблице 3. В целом, ESEM выявил приемлемое или хорошее соответствие модели для двухфакторного решения уточненного TPA. Факторные нагрузки всех элементов на соответствующий фактор варьировались от 0,45 до 0,69 для M1 и от 0,38 до 0,77 для M2. Корреляция между TPA-SD и TPA-OD была сильной на M1 ( r = 0.52) и средней на М2 ( r = 0,38).

Таблица 3 . Подгонка модели ESEM.

Внутренняя согласованность и корреляция между элементами

Внутренняя согласованность была хорошей на M1 ( α _{другой направленный} = 0,83; ω _{другой направленный} = 0,83; α _{самонаправленный} = 0,84; ω _{другой направленный} = 0,85) и M2 ( α _{другой направленный} = 0,86; ω _{другой направленный} = 0,86; α _{самонаправленный} = 0.89; ω _{самонаправленный} = 0,89). Корреляция между заданием и суммой в M1 варьировала от 0,40 до 0,61 для TPA-OD и TPA-SD. Аналогичным образом, при M2 корреляции между предметами и общим количеством составляли от 0,36 до 0,66 для TPA-OD и от 0,38 до 0,73 для TPA-SD. Дальнейшие характеристики изделия представлены в дополнительном материале B.

Связь между пассивно-агрессивным поведением и кластерами симптомов

Двумерные корреляции между шкалами TPA и уровнями психопатологических симптомов представлены в таблице 4.В соответствии с нашими гипотезами, пассивно-агрессивное поведение, направленное на себя и направленное на других, было связано со всеми доменами симптомов. Однако связь пассивно-агрессивного поведения, направленного против других, с уровнем тревожности была представлена ​​только в BAI. Результаты множественного регрессионного анализа для прогнозирования пассивно-агрессивного поведения, направленного на себя или на других, на основе депрессивных, фобических и соматических симптомов представлены в таблицах 5, 6. В соответствии с теорией самоконтроля депрессии, самоуправление направленное пассивно-агрессивное поведение продемонстрировало особенно сильную уникальную связь с депрессивными симптомами.Напротив, ни для одной из областей симптомов не было обнаружено уникальной ассоциации с пассивно-агрессивным поведением, направленным против других.

Таблица 4 . Двумерные корреляции как шкал TPA, так и тяжести симптомов.

Таблица 5 . Множественная регрессия для прогнозирования TPA-SD.

Таблица 6 . Множественная регрессия для прогнозирования TPA-OD.

Обсуждение исследования 1

В исследовании 1 была оценена версия TPA, состоящая из 36 пунктов, и преобразована в окончательную форму, состоящую из 24 пунктов.Применяя ESEM, мы подтвердили двухфакторную структуру TPA, состоящую из TPA-SD и TPA-OD. Кроме того, исследование 1 подтвердило хорошую внутреннюю согласованность обеих шкал.

Исследование 1 также выявило небольшую или умеренную связь между пассивно-агрессивным поведением и тяжестью психопатологических симптомов в выборке клинических стационарных пациентов. Пассивная агрессия, направленная на других, была связана с общей тяжестью психопатологических симптомов, но не со специфическими областями симптомов. Эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями, показывающими, что активное агрессивное поведение, направленное против других (Genovese et al., 2017), а также пассивно-агрессивная личность (Laverdière et al., 2019) и пассивно-агрессивный стиль защиты (Bond, 2004) актуальны при широком спектре психических расстройств. Таким образом, пассивно-агрессивное поведение, направленное против других, может представлять собой реакцию на общее психическое расстройство. Эта точка зрения также способствовала устранению пассивно-агрессивного расстройства личности из DSM-5 (Wetzler and Jose, 2012).

Напротив, в дополнение к своей ассоциации с глобальным бременем психопатологических симптомов, самоуправляемое пассивно-агрессивное поведение обнаруживает специфические уникальные ассоциации с депрессивными и соматоформными симптомами.В двумерном и многомерном анализах депрессивные симптомы были численно наиболее сильными коррелятами для самоуправляемого пассивно-агрессивного поведения. Связь самоуправляемого пассивно-агрессивного поведения и депрессивных симптомов согласуется с теорией самоконтроля, постулирующей, что дисфункциональные процессы самоконтроля и самооценки у пациентов с депрессией приводят к отсутствию самоусиливающегося поведения (т. вред в результате бездействия; Fuchs and Rehm, 1977; Rehm, 1977; Rozensky et al., 1977; Roth and Rehm, 1980).Кроме того, эта связь соответствует предыдущим исследованиям активного агрессивного поведения, показывающим, что обе формы самонаправленного агрессивного поведения тесно связаны с тяжестью депрессии (Hawton et al., 2013; Plener et al., 2015; Harford et al., 2018) .

Подобно депрессивным симптомам, соматоформные симптомы объясняют возрастающую долю изменчивости в самоуправляемом пассивно-агрессивном поведении. Соответственно, предыдущие исследования выявили высокий уровень коморбидности между соматоформными расстройствами и пассивно-агрессивным расстройством личности (Bass, Murphy, 1995; Noyes et al., 2001). Поскольку связи между соматизацией и пассивно-агрессивным поведением, направленным на себя, еще не изучались в предыдущих исследованиях, наш результат необходимо воспроизвести в дальнейших исследованиях.

Ограничения

Необходимо принять во внимание следующие ограничения: В отличие от внутренней согласованности, методы исследования 1 не позволили провести действительную проверку надежности повторного тестирования. Анализ надежности повторных испытаний потребовал бы временного интервала, в котором представляющая интерес концепция должна быть относительно стабильной.Однако пациенты из исследования 1 получали междисциплинарное вмешательство, включая психотерапевтическое и психофармакологическое лечение, и, следовательно, вмешательства, достаточные для изменения уровня агрессивного поведения (Jones RM et al., 2011; Karakurt et al., 2016; Kothgassner et al., 2020) . Таким образом, существует необходимость в другом исследовании для дальнейшего изучения надежности повторного тестирования TPA в неклиническом контексте.

Учитывая, что дополнительная оценка других конструктов (например, активная агрессия, импульсивность) превышала бы возможности клинического персонала, мы также не смогли оценить валидность конструктов в исследовании 1.

Другое ограничение относится к диагностическому процессу в исследовании 1. В то время как тяжесть симптомов оценивалась с использованием стандартизированных критериев (Beck and Steer, 1993; Beck et al., 1996; Rabung et al., 2007), психиатрические диагнозы основывались на неструктурированных клинических данных. Известно, что интервью менее точны, чем структурированные интервью (Miller et al., 2001). Таким образом, наш основной анализ ассоциаций между самооценкой пассивно-агрессивного поведения и кластерами симптомов был основан на регрессионных моделях, основанных на стандартизованных показателях, а не на групповых сравнениях.В будущих исследованиях клинических выборок следует использовать структурированные клинические интервью, чтобы дать возможность достоверного анализа групповых различий пассивно-агрессивного поведения.

Исследование 2

Исследование 1 привело к созданию окончательной версии TPA, состоящей из 24 пунктов, и продемонстрировало ее факториальную валидность и внутреннюю согласованность. Однако данные о надежности повторного тестирования и валидности конструкции все еще отсутствовали. Таким образом, исследование 2 было направлено на устранение этого пробела.

Материалы и методы исследования 2

Участники и процедура

Участниками исследования 2 были взрослые (возраст ≥ 18 лет) студенты бакалавриата, набранные на лекциях по психологии в Саарландском университете.За участие участники получили кредиты на курсы. После получения письменного информированного согласия в соответствии с Хельсинкской декларацией (Всемирная медицинская ассоциация, 2013 г.) данные были собраны с использованием платформы для онлайн-опросов SoSci Survey (Leiner, 2014). Для оценки надежности TPA участники получали ссылки на опрос через три 14-дневных интервала по электронной почте. Кроме того, участники заполнили немецкие версии Краткого вопросника для оценки компонентов агрессии [K-FAF, Heubrock and Petermann (2008)], пятифакторного реестра NEO [NEO-FFI, Borkenau and Ostendorf (1994) , Costa and McCrae (1989)], а также краткую версию шкалы импульсивности Barratt [BIS-15, Meule et al.(2011)] на первом этапе оценки (M1). См. Таблицу 7 с характеристиками образца. Исследование 2 также было предварительно зарегистрировано в Немецком регистре клинических испытаний (www.drks.de, ID: DRKS00014607).

Таблица 7 . Описательные характеристики выборки Исследование 2.

Меры

Самонаправленное и пассивно-агрессивное поведение, направленное на других, оценивалось с помощью 24-пунктовой версии TPA (см. Исследование 1).

K-FAF включает 49 пунктов, оценивающих агрессию по пяти измерениям (спонтанная агрессия, реактивная агрессия, раздражительность, аутоагрессия, подавление агрессии; Heubrock and Petermann, 2008).K-FAF был выбран, потому что его шкалы позволяют экономически оценить агрессию, направленную на себя и на других. Однако внутренняя согласованность шкал K-FAF от плохой (подавление агрессии; α = 0,55) до хорошей (раздражительность; α = 0,84). Мы предположили, что конвергентная валидность TPA-OD должна отражаться по крайней мере в средних отношениях между TPA-OD и шкалами активной агрессии K-FAF (то есть спонтанной и реактивной агрессией).Предполагается, что самоуправляемое пассивно-агрессивное поведение является результатом негативных процессов самоконтроля и самооценки при депрессии (Rehm, 1977). Следовательно, он должен быть тесно связан с эмоциями самосознания (Laye-Gindhu and Schonert-Reichl, 2005), самообвинением (Jinting and Hairong, 2019) и самокритикой (Gilbert et al., 2010). Шкала аутоагрессии K-FAF включает эти аспекты. Таким образом, мы ожидали, что TPA-SD и шкала аутоагрессии покажут как минимум среднюю корреляцию.

NEO-FFI представляет собой сокращенную версию Пересмотренного списка личностей NEO (Коста и Мак Крей, 1992) и оценивает пять личностных черт (открытость, добросовестность, экстраверсия, покладистость, невротизм) с использованием 60 пунктов (Коста и МакКрей, 1989 г.) ; Боркенау, Остендорф, 1994). NEO-FFI — это хорошо зарекомендовавший себя и широко используемый инструмент в исследованиях взаимосвязи между личностными чертами и агрессивным поведением (Burton et al., 2007; Grumm and von Collani, 2009; Carvalho and Nobre, 2019).Внутренняя согласованность его шкал от сомнительной (открытость; α = 0,61–0,71) до хорошей (невротизм, α = 0,81–0,85). Учитывая, что пассивно-агрессивное поведение, ориентированное на других людей, как было показано, связано с межличностными конфликтами (Laverdière et al., 2019), конвергентная валидность TPA-OD будет отражаться, по крайней мере, в средней отрицательной корреляции с уступчивостью (Jones SE et al., 2011). Невротизм связан с более низким уровнем внутреннего контроля, самооценки и общей самоэффективности (Judge et al., 2002). Таким образом, он отражает один аспект самооценки (Chang et al., 2012). Таким образом, мы ожидали, что связь между невротизмом и TPA-SD, по крайней мере, среднего размера, будет свидетельствовать о конвергентной валидности (Brown, 2009). Поскольку сознательность тесно связана с отложенным удовлетворением (конструкцию, которую следует отличать от самоуправляемой пассивной агрессии; Furnham and Cheng, 2019), самая небольшая корреляция между сознательностью и TPA-SD должна отражать ее дискриминантную валидность.

BIS-15 — это сокращенная версия 11-й шкалы импульсивности Барратта (Patton et al., 1995; Preuss et al., 2008), стандартной оценки импульсивности (Stanford et al., 2009). Его экономичная версия из 15 пунктов показала хорошую надежность ( α = 0,81; Meule et al., 2011). Импульсивность, предрасположенность к сыпи и спонтанному поведению, является сильным предиктором активного, направленного на других (Bresin, 2019) и самонаправленного (Gvion, Apter, 2011; Hamza et al., 2015) агрессивного поведения. Напротив, предполагается, что пассивно-агрессивное поведение наносит вред бездействием и, таким образом, должно явно характеризоваться отсутствием импульсивных действий (Buss, 1961; Parrott and Giancola, 2007).Однако, учитывая, что пассивно-агрессивное поведение также положительно связано с активным агрессивным поведением, мы ожидали, что пассивно-агрессивное поведение не будет зависеть от импульсивности, что отражается как минимум в небольшой корреляции между шкалами TPA и BIS-15 как дальнейшая поддержка дискриминанта. период действия.

Анализ данных

Все анализы были выполнены с использованием IBM SPSS Statistics 25 (IBM Corp, 2017). Для оценки надежности повторного тестирования были рассчитаны корреляции Пирсона для обеих шкал TPA для всех точек оценки.Внутренняя согласованность была проанализирована для всех точек измерения с использованием α (Cronbach, 1951) и ω (McDonald, 1999). Как и в исследовании 1, внутренняя согласованность интерпретировалась следующим образом:> 0,90 = отлично; > 0,80 = хорошо; > 0,70 = приемлемо; > 0,60 = сомнительно; > 0,50 = плохо; и <0,50 = неприемлемо (Mallery and George, 2003). Чтобы оценить валидность построения, корреляции Пирсона были рассчитаны для обеих шкал TPA с BIS-15 и субшкал K-FAF и NEO-FFI.

Результаты исследования 2

Надежность

Для обеих шкал TPA надежность повторных испытаний была хорошей или отличной (см. Таблицу 8).Внутренняя согласованность TPA-OD была хорошей, а TPA-SD показала внутреннюю согласованность от хорошей до отличной (см. Таблицу 9).

Таблица 8 . Ретест-надежность весов TPA.

Таблица 9 . Внутренняя согласованность шкал TPA.

Срок действия

Двумерные корреляции между шкалами TPA, BIS-15, субшкалами NEO-FFI и K-FAF представлены в таблице 10. Конструктивная валидность TPA-OD была подтверждена значительными корреляциями от среднего до большого со спонтанной агрессией. и реактивная агрессия, а также отрицательная средняя корреляция с покладистостью.Дискриминантная валидность TPA-OD была подтверждена несущественной ассоциацией с импульсивностью. Кроме того, конструктивная валидность TPA-SD была подтверждена значительными корреляциями с аутоагрессией и невротизмом. Более того, дискриминантная валидность TPA-SD была подтверждена незначительными ассоциациями с импульсивностью и сознательностью.

Таблица 10 . Построить валидность шкал TPA.

Обсуждение исследования 2

Исследование 2 выявило высокие корреляции между пассивно-агрессивным поведением и активной агрессией, невротизмом и уступчивостью (обратное), а также небольшие незначительные корреляции между пассивно-агрессивным поведением и импульсивностью и сознанием, тем самым демонстрируя конвергентную и дискриминантную валидность как TPA-OD. и шкала TPA-SD.

Поскольку предполагается, что агрессия представляет собой характерную поведенческую тенденцию, которая должна оставаться стабильной с течением времени (Huesmann et al., 2009), существенная надежность повторного тестирования имеет решающее значение для ее оценки. И TPA-OD, и TPA-SD показали надежность повторных испытаний от хорошей до отличной в течение ~ 4 недель. Более того, обе шкалы TPA показали внутреннюю согласованность от хорошей до отличной. По сравнению с общепринятыми шкалами, оценивающими активное агрессивное поведение, TPA демонстрирует сопоставимую или даже более высокую надежность (см. Таблицу 11).

Таблица 11 . Примеры повторного тестирования и внутренней непротиворечивости анкет по агрессии.

Конвергентная валидность TPA была подтверждена корреляциями от средней до высокой между соответствующими шкалами TPA и K-FAF, которые являются хорошо зарекомендовавшими себя оценками агрессивного поведения. Эти ассоциации подчеркивают представление о том, что пассивно-агрессивное поведение представляет собой форму агрессивного поведения, даже если оно характеризуется отсутствием активного поведенческого взаимодействия.Кроме того, в отличие от активного агрессивного поведения (Bresin, 2019), шкалы TPA не были достоверно коррелированы с импульсивностью. Этот результат является дополнительным свидетельством увеличения оценки пассивно-агрессивного поведения по сравнению с общей оценкой агрессивного поведения.

Согласно DSM-IV , предполагается, что люди с пассивно-агрессивным расстройством личности подводят других, оказывают меньше социальной поддержки и не заслуживают доверия (Американская психиатрическая ассоциация, 1994).Предполагается, что эти поведенческие тенденции закладывают основу для высокого уровня межличностных конфликтов (McCann, 1988). Таким образом, отрицательная связь между TPA-OD и согласием согласуется с теоретическими соображениями. То же самое относится к взаимосвязи между TPA-SD и невротизмом, которая поддерживает представление о том, что самоуправляемое пассивно-агрессивное поведение может быть обусловлено дисфункциональной самооценкой (Rehm, 1977; Chang et al., 2012). Недостаток самоподкрепления может представлять собой не только форму агрессивного поведения, направленного на самого себя, но и способность к отсроченному удовлетворению, которая связана с сознанием (Furnham and Cheng, 2019).Следовательно, учитывая, что для агрессивного поведения важно, чтобы оно совершалось намеренно (Allen and Anderson, 2017), наш вывод о небольшой и незначительной связи между TPA-SD и сознанием подтверждает дискриминантную валидность шкалы.

Ограничения

В отличие от исследования 1, исследование 2 позволило провести анализ надежности повторного тестирования и построить валидность TPA с использованием выборки студентов. Однако выводы о возможности переноса результатов из выборок студентов в клинические образцы или население в целом неоднозначны (Henry, 2008; Boals et al., 2020). Следовательно, в будущих исследованиях следует изучить надежность повторного тестирования и построить валидность TPA в выборке из списка ожидания.

Общие обсуждения

Исследование 1 и Исследование 2 показали, что TPA является надежной и достоверной оценкой пассивно-агрессивного поведения, направленного на других и направленных на самих себя. В отличие от предыдущих шкал для оценки пассивно-агрессивного поведения, направленного против других, которые в основном были нацелены на более широкие нозологические категории, например, пассивно-агрессивное расстройство личности, шкала TPA-OD не оценивает личностные черты (например,ж., враждебность) или эмоции (например, чувство гнева), но непосредственно пассивно-агрессивное поведение. Это главное преимущество для исследования предшественников и последствий пассивно-агрессивного поведения, направленного против других, поскольку оно помогает минимизировать искажающие факторы. Например, при исследовании связи между психопатологическими симптомами и агрессивным поведением особенно актуальны такие эмоциональные факторы, как гнев или печаль. Следовательно, в будущих исследованиях следует использовать это преимущество TPA и исследовать, какие (внутренние или внешние) переменные предсказывают пассивно-агрессивное поведение, ориентированное на других людей, и в какой степени пассивно-агрессивное поведение, направленное на других людей, имеет прогностическую ценность для развития и курса. психических расстройств.

Более того, в отличие от предыдущих оценок пассивно-агрессивного поведения, TPA первым включает оценку самоуправляемого пассивно-агрессивного поведения, которое может иметь большое значение в контексте депрессивных расстройств (Rehm, 1977). Уникальная ассоциация самоуправляемого пассивно-агрессивного поведения с депрессивными симптомами в исследовании 1 дала первое доказательство этого утверждения. В будущих клинических исследованиях следует изучить лонгитюдную взаимосвязь между пассивно-агрессивным поведением, направленным на самого себя, и симптомами депрессии.В этих исследованиях также следует использовать структурированные клинические интервью, чтобы выяснить, чаще ли при депрессивных расстройствах проявляется пассивно-агрессивное самонаправленное поведение, чем при других психических расстройствах.

Как указано во введении, пассивно-агрессивное поведение является одним из измерений более широкой конструкции агрессивного поведения. Следовательно, можно ожидать, что многие из общих предположений об агрессии также применимы к пассивно-агрессивному поведению (например, его эмоциональным и когнитивным предшественникам или его стабильности на протяжении всей жизни).Тем не менее, будущие исследования должны проверить эту гипотезу, исследуя, какие личные и / или ситуативные факторы способствуют различным проявлениям агрессивного поведения. В этом контексте исследование 2 предоставило первое понимание, продемонстрировав независимость пассивно-агрессивного поведения от импульсивности.

Заключение

TPA — это надежный и действенный инструмент самоотчета для оценки ориентированного на других и самоуправляемого пассивно-агрессивного поведения. Текущее исследование указывает на существенное совпадение между пассивно-агрессивным и активно-агрессивным поведением, но указывает на то, что пассивно-агрессивное поведение возникает независимо от импульсивности.Самостоятельное пассивно-агрессивное поведение в значительной степени связано с депрессивными и соматоформными симптомами. В будущих исследованиях следует оценить как активно-, так и пассивно-агрессивное поведение в клинических выборках, чтобы получить более глубокое понимание взаимосвязи между агрессивным поведением, внутри- и межличностными конфликтами и психопатологическими симптомами.

Заявление о доступности данных

Необработанные данные, подтверждающие выводы этой статьи, будут предоставлены авторами без излишних оговорок.

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены этическим комитетом Саарландского университета. Пациенты / участники предоставили письменное информированное согласие на участие в этом исследовании.

Авторские взносы

CS разработал исследование, организовал набор образцов, проанализировал и интерпретировал данные, подготовил статью и подготовил окончательную рукопись. МК помогла разработать исследование и способствовала отбору выборки.TM, ME, SS и HM внесли свой вклад в концепцию и дизайн исследования, поддержали интерпретацию данных и прокомментировали черновики рукописей. Все авторы прочитали и одобрили окончательную рукопись.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Мы благодарим сотрудников клиники психосоматической медицины MediClin Bliestal-Clinics, Блискастель.Мы благодарим всех терапевтов за их поддержку в проведении этого исследования. Мы благодарим наших студентов Лизу Людвиг и Серен Самади за их поддержку в процессе сбора данных.

Дополнительные материалы

Дополнительные материалы к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2021.579183/full#supplementary-material

Лист данных 1 . Дополнительный материал A и B.

Список литературы

Аллен, Дж.Дж. И Андерсон К. А. (2017). «Агрессия и насилие: определения и различия» в The Wiley Handbook of Violence and Aggression , 1–14. DOI: 10.1002 / 978111

74.whbva001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Американская психиатрическая ассоциация (1952 г.). Диагностическое и статистическое руководство психических расстройств . Вашингтон, округ Колумбия: АПА.

Google Scholar

Американская психиатрическая ассоциация (1994). Диагностическое и статистическое руководство психических расстройств .4-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация.

Google Scholar

Американская психиатрическая ассоциация (2013 г.). Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам. 5-е изд. Американская психиатрическая ассоциация. DOI: 10.1176 / appi.books.97808596

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эндрюс Г., Сингх М. и Бонд М. (1993). Анкета стиля защиты. J. Nerv. Ment. Дис . 181, 246–56. DOI: 10.1097 / 00005053-199304000-00006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Антоновский, А.(1987). Раскрывая тайну здоровья: как люди справляются со стрессом и остаются здоровыми . 1-е изд. Сан-Франциско, Калифорния: Джосси-Басс.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Аугсбургер, М., и Меркер, А. (2020). Связь между воздействием травмы, посттравматическим стрессовым расстройством и агрессией со стороны женщин. Метаанализ. Clin. Psychol. Sci. Практик. 27: e12322. DOI: 10.1037 / h0101759

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Барон, Р.А. и Нойман Дж. Х. (1996). Насилие на рабочем месте и агрессия на рабочем месте: данные об их относительной частоте и потенциальных причинах. Агрессия. Behav. 22, 161–173. DOI: 10.1002 / (SICI) 1098-2337 (1996) 22: 3 <161 :: AID-AB1> 3.0.CO; 2-квартал

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Барон Р. А. и Ричардсон Д. Р. (2004). Агрессия человека . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer Science & Business Media.

Google Scholar

Басс, К., и Мерфи, М.(1995). Соматоформные и личностные расстройства: синдромальная коморбидность и перекрывающиеся пути развития. J. Psychosom. Res. 39, 403–427. DOI: 10.1016 / 0022-3999 (94) 00157-Z

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Байкара, С., и Албан, К. (2018). Взаимосвязь между самоповреждающим поведением, историей попыток суицида и защитными механизмами у пациентов с расстройством, связанным с употреблением опиоидов. Dusunen Adam J. Psychiatry Neurol. Sci. 31, 265–273.DOI: 10.5350 / DAJPN2018310304

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бек А. Т. и Стир Р. А. (1993). BAI: Опись тревоги Бека . Сан-Антонио, Техас: Психологическая корпорация.

Бек А. Т., Стир Р. А. и Браун Г. К. (1996). Опись депрессии Бека-II. Сан-Антонио 78, 490–498. DOI: 10.1037 / t00742-000

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Боулс А., Подрядчик А. А. и Блюменталь Х. (2020).Полезность выборок студентов колледжа в исследованиях травм и посттравматического стрессового расстройства: критический обзор. Дж. Беспокойство . 73: 102235. DOI: 10.1016 / j.janxdis.2020.102235

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Боркенау П. и Остендорф Ф. (1994). Das NEO Fünf-Faktoren Inventar (NEO-FFI). Handanweisung , Геттинген: Hogrefe.

Google Scholar

Бресин, К. (2019). Импульсивность и агрессия: метаанализ с использованием модели импульсивности UPPS. Агрессия. Агрессивное поведение . 48, 1–240. DOI: 10.1016 / j.avb.2019.08.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бриер, Дж., И Гил, Э. (1998). Самоповреждения в клинических и общих выборках населения: распространенность, корреляты и функции. Am. J. Orthopsychiatry 68, 609–620. DOI: 10,1037 / h0080369

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Браун, С. А. (2009). Личность и преднамеренное самоповреждение без суицидального характера: отличия черт среди неклинической популяции. Psychiatry Res. 169, 28–32. DOI: 10.1016 / j.psychres.2008.06.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бертон, Л. А., Хафец, Дж., И Хеннингер, Д. (2007). Гендерные различия в относительной и физической агрессии. Soc. Behav. Личное. Int. J. 35, 41–50. DOI: 10.2224 / sbp.2007.35.1.41

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кафферки Б.М., Мендес М., Андерсон Дж. Р. и Стит С.М. (2018). Употребление психоактивных веществ и насилие со стороны интимного партнера: метааналитический обзор. Psychol. Viol. 8, 110–131. DOI: 10.1037 / vio0000074

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чанг, К., Феррис, Д. Л., Джонсон, Р. Э., Розен, К. К., и Тан, Дж. А. (2012). Основная самооценка: обзор и оценка литературы. J. Manage. 38, 81–128. DOI: 10.1177 / 0149206311419661

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чиминеро, А.Р. и Штейнгартен К. А. (1978). Влияние стандартов успеваемости на самооценку и самоподкрепление у депрессивных и недепрессивных людей. Cognit. Ther. Res . 2, 179–182. DOI: 10.1007 / BF01172731

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коста, П. Т., и Мак Крей, Р. Р. (1992). Neo Personality Inventory-Revised (NEO PI-R). Одесса, Флорида: Ресурсы для психологической оценки.

Google Scholar

Коста, П. Т.и МакКрэй Р. Р. (1989). Пятифакторная инвентаризация NEO (NEO-FFI). Одесса, Флорида: Ресурсы для психологической оценки.

Google Scholar

Кронбах, Л. Дж. (1951). Коэффициент альфа и внутренняя структура тестов. Психометрика 16, 297–334. DOI: 10.1007 / BF02310555

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Де Раэдт, Р., Костер, Э. Х. У. (2010). Понимание уязвимости к депрессии с точки зрения когнитивной нейробиологии: переоценка факторов внимания и новая концептуальная основа. Cogn. Оказывать воздействие. Behav. Neurosci. 10, 50–70. DOI: 10.3758 / CABN.10.1.50

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Даттон, Д. Г., и Караканта, К. (2013). Депрессия как маркер риска агрессии: критический обзор. Агрессия. Жестокое поведение. 18, 310–319. DOI: 10.1016 / j.avb.2012.12.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эдмондсон, А. Дж., Бреннан, К. А., и Хаус, А. О. (2016). Не суицидальные причины членовредительства: систематический обзор самооценок. J. Affect. Disord. 191, 109–117. DOI: 10.1016 / j.jad.2015.11.043

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эрикссон, М., и Линдстрём, Б. (2006). Шкала чувства согласованности Антоновского и связь со здоровьем: систематический обзор. J. Эпидемиология. Commun. Здравоохранение 60, 376–381. DOI: 10.1136 / jech.2005.041616

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Флиге, Х., Ли, Дж., Гримм, А., и Клапп, Б.Ф. (2009). Факторы риска и корреляты умышленного самоповреждения: систематический обзор. J. Psychosom. Res 66, 477–493. DOI: 10.1016 / j.jpsychores.2008.10.013

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фокс, К. Р. Ф., Джозеф, К., Рибейро, Дж. Д., Клейман, Э. М., Бентли, К. Х. и Нок, М. К. (2015). Метаанализ факторов риска несуицидных самоповреждений. Clin. Psychol. Ред. 42, 156–167. DOI: 10.1016 / j.cpr.2015.09.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фернхам, А., и Ченг, Х. (2019). Личностные факторы Большой пятерки, психическое здоровье и социально-демографические показатели как независимые предикторы задержки удовлетворения. чел. Индивидуальный. Dif. 150: 109533. DOI: 10.1016 / j.paid.2019.109533

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фидрих Т., Реннеберг Б., Шмитц Б. и Витчен Х. У. (1997). Strukturiertes Klinisches Interview für DSM-IV Achse II: Persönlichkeitsstörungen (SKID-II). Göttingen: Hogrefe.

Google Scholar

Гаскон, С., Leiter, M. P., Andres, E., Santed, M. A., Pereira, J. P., Cunha, M. J., et al. (2013). Роль агрессии, от которой пострадали медицинские работники, как предикторов выгорания. J. Clin. Nurs. 22, 3120–3129. DOI: 10.1111 / j.1365-2702.2012.04255.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гейсснер, Э., Хюттерот, А. (2018). Beck Anxiety Inventory deutsch – Ein reliables, valides und praxisgeeignetes Instrument zur Messung klinischer Angst. Psychother.Психосо. Med. Psychol. 68, 118–125. DOI: 10.1055 / с-0043-122941

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дженовезе, Т., Далримпл, К., Челмински, И., и Циммерман, М. (2017). Субъективный гнев и явная агрессия у амбулаторных психиатрических больных. Компр. Психиатрия 73, 23–30. DOI: 10.1016 / j.comppsych.2016.10.008

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Георгиев, А.В., Климчук, А.С.Э., Трафиконте, Д.М., и Маэстрипьери, Д.(2013). Когда насилие окупается: анализ рентабельности агрессивного поведения животных и людей. Evol. Psychol. 11: 1474704100313. DOI: 10.1177 / 1474704100313

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Газвин М. Ю., Таваколи С. А. Х., Латифи С., Сабери Х., Дерахшанрад Н., Еканинеджад М. С. и др. (2017). Механизмы психологической защиты у людей с травмой спинного мозга и расстройством адаптации. J. Spinal Cord Med. 40, 538–547.DOI: 10.1080 / 107.2016.1140389

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гилберт П., МакЭван К., Айронс К., Бхундиа Р., Кристи Р., Брумхед К. и др. (2010). Самоповреждение в смешанной клинической популяции: роли самокритики, стыда и социального положения. Br. J. Clin. Psychol. 49, 563–576. DOI: 10.1348 / 014466509X479771

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грац, К. Л. (2001). Измерение умышленного членовредительства: предварительные данные инвентаризации умышленного членовредительства. J. Psychopathol. Behav. Оценивать. 23, 253–263. DOI: 10.1023 / A: 1012779403943

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грумм М. и фон Коллани Г. (2009). Типы личности и самооценка агрессивности. чел. Индивидуальный. Dif. 47, 845–850. DOI: 10.1016 / j.paid.2009.07.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hambleton, R.K., и Jones, R.W. (1993). Сравнение классической теории тестирования и теории отклика заданий и их приложений для разработки тестов. Educ. Мера. Вопросы Прак. 12, 38–47. DOI: 10.1111 / j.1745-3992.1993.tb00543.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хамза, К. А., Уиллоуби, Т., и Хеффер, Т. (2015). Импульсивность и несуицидальные самоповреждения: обзор и метаанализ. Clin. Psychol. Ред. 38, 13–24. DOI: 10.1016 / j.cpr.2015.02.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Харфорд, Т. К., Чен, К. М., Керридж, Б. Т. и Грант, Б.Ф. (2018). Самостоятельные и другие формы насилия и их связь с психическими расстройствами на протяжении всей жизни DSM-5: результаты национального эпидемиологического исследования состояний, связанных с алкоголем — III (NESARC — III). Psychiatry Res. 262, 384–392. DOI: 10.1016 / j.psychres.2017.09.012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hautzinger, M., Keller, F., and Kühner, C. (2009). BDI-II. Бек-Депрессионс-Инвентар. Редакция. 2, Auflage .Франкфурт: оценка Пирсона.

Хоутон, К., Сондерс, К., Топивала, А., и Хав, К. (2013). Психиатрические расстройства у пациентов, поступающих в больницу после членовредительства: систематический обзор. J. Affect. Disord. 151, 821–830. DOI: 10.1016 / j.jad.2013.08.020

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хейлброн, Н., и Принштейн, М. Дж. (2008). Обзор и переосмысление социальной агрессии: адаптивные и дезадаптивные корреляты. Clin. Детский Fam. Psychol. Ред. 11, 176–217. DOI: 10.1007 / s10567-008-0037-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Генри, П. Дж. (2008). Второкурсники в лаборатории сокращаются: влияние узкой базы данных на взгляд социальной психологии на природу предубеждений. Psychol. Инк . 19, 49–71. DOI: 10.1080 / 10478400802049936

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Герцберг П. Ю. (2003). Der fragebogen zur erfassung aggressiver verhaltensweisen im Straßenverkehr (AViS). Zeitschrift Different. Диагностика. Psychol. 24, 45–55. DOI: 10.1024 // 0170-1789.24.1.45

CrossRef Полный текст

Heubrock, D., and Petermann, F. (2008). Kurzfragebogen zur Erfassung von Aggressivitätsfaktoren: Göttingen: Hogrefe.

Хопвуд, К. Дж. (2018). Межличностная динамика в личности и расстройствах личности. Eur. J. Pers. 32, 499–524. DOI: 10.1002 / per.2155

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хопвуд, К.Дж. И Райт А. Г. С. (2012). Сравнение пассивно-агрессивных и негативистских расстройств личности. J. Pers. Оценивать. 94, 296–303. DOI: 10.1080 / 00223891.2012.655819

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ху, Л. Т., и Бентлер, П. М. (1999). Критерии отсечения для индексов соответствия в анализе ковариационной структуры: традиционные критерии по сравнению с новыми альтернативами. Struct. Equat. Модель. Многопрофильный. J. 6, 1–55. DOI: 10.1080 / 10705519

0118

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ху, Т., Чжан, Д., Янг, З. (2015). Взаимосвязь между стилем атрибуции негативных результатов и депрессией: метаанализ. J. Soc. Clin. Psychol. 34, 304–321. DOI: 10.1521 / jscp.2015.34.4.304

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хюсманн, Л. Р., Дубов, Э. Ф., и Боксер, П. (2009). Непрерывность агрессии с детства до ранней взрослой жизни как предиктор жизненных результатов: последствия для моделей, ограниченных подростками и устойчивых на протяжении всей жизни. Агрессия. Behav. Выключенный. J. Int. Soc. Res. Агрессивность. 35, 136–149. DOI: 10.1002 / ab.20300

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

IBM Corp (2017). IBM SPSS Statistics для Windows (версия 25.0) . Армонк, штат Нью-Йорк: IBM Corp.

Цзиньтин, В. У., Хирсонг, Л. И. (2019). Особенности самоповреждений, не связанных с самоубийством, и отношения с методами совладания среди студентов колледжа. Иран. J. Общественное здравоохранение 48: 270.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Джонс, Р.М., Арлидж, Дж., Гиллхэм, Р., Рейгу, С., Ван ден Бри, М., и Тейлор, П. Дж. (2011). Эффективность стабилизаторов настроения при лечении импульсивной или повторяющейся агрессии: систематический обзор и метаанализ. Br. J. Psychiatry 198, 93–98. DOI: 10.1192 / bjp.bp.110.083030

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонс, С. Е., Миллер, Дж. Д., и Линам, Д. Р. (2011). Личность, антисоциальное поведение и агрессия: метааналитический обзор. Дж.Крым. Правосудие 39, 329–337. DOI: 10.1016 / j.jcrimjus.2011.03.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Судья Т. А., Эрез А., Боно Дж. Э. и Торесен К. Дж. (2002). Являются ли показатели самооценки, невротизма, локуса контроля и обобщенной самоэффективности индикаторами общей основной конструкции? J. Pers. Soc. Psychol. 83: 693. DOI: 10.1037 / 0022-3514.83.3.693

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Канфер, Ф.Х. (1971). «Поддержание поведения с помощью самогенерируемых стимулов и подкрепления», в Психология частных событий: Перспективы систем скрытого реагирования , ред. А. Джейкобс и Л. Б. Сакс (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 39–57. DOI: 10.1016 / B978-0-12-379650-9.50009-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каракурт Г., Уайтинг К., Ван Эш К., Болен С. Д. и Калабрезе Дж. Р. (2016). Парная терапия насилия со стороны интимного партнера: систематический обзор и метаанализ. J. Marital Fam. Ther . 42, 567–583. DOI: 10.1111 / jmft.12178

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Котгасснер, О. Д., Робинсон, К., Горейс, А., Угрин, Д., и Пленер, П. Л. (2020). Имеет ли значение метод лечения? Метаанализ последних 20 лет исследований терапевтических вмешательств для членовредительства и суицидальных мыслей у подростков. Borderline Personal. Disord. Эмот. Дисрегуль. 7: 9. DOI: 10.1186 / s40479-020-00123-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Куль, Дж.и Казен М. (1997). Persönlichkeits-Stil-und Störungs-Inventar: (PSSI). Геттинген: Hogrefe, Verlag für Psychologie.

Лэнг, Л., Бобич, Н. (2002). Экономические издержки домашнего насилия . Сидней, Новый Южный Уэльс: Австралийский информационный центр по вопросам домашнего и семейного насилия.

Google Scholar

Лавердьер, О., Огродничук, Дж. С., Кили, Д. (2019). Межличностные проблемы, связанные с пассивно-агрессивным расстройством личности. J. Nerv.Ment. Дис. 207, 820–825. DOI: 10.1097 / NMD.0000000000001044

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Laye-Gindhu, A., and Schonert-Reichl, K.A. (2005). Несуицидные самоповреждения среди подростков сообщества: понимание «что» и «почему» самоповреждения. J. Youth Adolesc. 34, 447–457. DOI: 10.1007 / s10964-005-7262-z

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маллери П. и Джордж Д. (2003). SPSS для Windows, шаг за шагом: простое руководство и справочник .Бостон, Массачусетс: Аллин и Бэкон.

Google Scholar

Марграф Дж. И Элерс А. (2002). Das Beck-Angstinventar (BAI). Франкфурт: Springer.

Google Scholar

Marsh, H. W., Lüdtke, O., Muthén, B., Asparouhov, T., Morin, A. J. S., Trautwein, U., et al. (2010). Новый взгляд на факторную структуру большой пятерки посредством исследовательского моделирования структурными уравнениями. Psychol. Оценивать. 22: 471. DOI: 10.1037 / a0019227

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марш, Х.В., Морин, А. Дж. С., Паркер, П. Д., Каур, Г. (2014). Исследовательское моделирование структурным уравнением: интеграция лучших возможностей исследовательского и подтверждающего факторного анализа. Annu. Преподобный Clin. Psychol. 10, 85–110. DOI: 10.1146 / annurev-Clinpsy-032813-153700

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Макканн, Дж. Т. (1988). Пассивно-агрессивное расстройство личности: обзор. J. Pers. Disord. 2, 170–179. DOI: 10.1521 / pedi.1988.2.2.170

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Макдональд Р. П. (1999). Теория испытаний: единый подход . Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум.

Google Scholar

Меуле А., Фогеле К. и Кюблер А. (2011). Психометрическая оценка по шкале импульсивности der deutschen barratt — Kurzversion (BIS-15). Диагностика 57, 126–133. DOI: 10.1026 / 0012-1924 / a000042

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мезо, П.Г., Шорт М. М. (2012). Построить валидный и подтверждающий факторный анализ шкалы самоконтроля и самоуправления. Кан. J. Behav. Sci. 44, 1–8. DOI: 10.1037 / a0024414

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллер П. Р., Дашер Р., Коллинз Р., Гриффитс П. и Браун Ф. (2001). Стационарные диагностические оценки: 1. Точность структурированных и неструктурированных интервью. Psychiatry Res. 105, 255–264. DOI: 10.1016 / S0165-1781 (01) 00317-1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллон, Т.(1993). Негативистское (пассивно-агрессивное) расстройство личности. J. Pers. Дисорд . 7, 78–85 DOI: 10.1521 / pedi.1993.7.1.78

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нойман, Дж. Х., и Барон, Р. А. (1998). Насилие на рабочем месте и агрессия на рабочем месте: данные о конкретных формах, потенциальных причинах и предпочтительных целях. J. Manage. 24, 391–419. DOI: 10.1177 / 014920639802400305

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нойман, Дж.Х. и Барон Р. А. (2005). «Агрессия на рабочем месте: социально-психологическая перспектива», в Контрпродуктивное рабочее поведение: исследования действующих лиц и целей , редакторы С. Фокс и П. Э. Спектор (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 13–40. DOI: 10.1037 / 10893-001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Никель Р., Эгле У. Т. (2006). Стили психологической защиты, невзгоды в детстве и психопатология во взрослом возрасте. Жестокое обращение с детьми Negl. 30, 157–170. DOI: 10.1016 / j.chiabu.2005.08.016

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нойес, Дж., Рассел, Л., Дуглас, Р., Хэппел, Р. Л., Стаут, Л. Р., Мюллер, Б. А. и др. (2001). Дисфункция личности у соматизирующихся пациентов. Психосоматика 42, 320–329. DOI: 10.1176 / appi.psy.42.4.320

CrossRef Полный текст | Google Scholar

О’Доннелл, О., Хаус, А., и Уотерман, М. (2015). Сочетание агрессии и членовредительства: систематический обзор литературы. J. Affect. Disord. 175, 325–350. DOI: 10.1016 / j.jad.2014.12.051

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Орчард, Ф., и Рейнольдс, С. (2018). Комбинированное влияние познания при подростковой депрессии: предубеждения в интерпретации, самооценке и памяти. Br. J. Clin. Psychol. 57, 420–435. DOI: 10.1111 / bjc.12184

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пэрротт, Д. Дж., И Джанкола, П.Р. (2007). Решение «критериальной проблемы» в оценке агрессивного поведения: разработка новой таксономической системы. Агрессия. Жестокое поведение. 12, 280–299. DOI: 10.1016 / j.avb.2006.08.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паттон, Дж. Х., Стэнфорд, М. С., и Баррат, Э. С. (1995). Факторная структура шкалы импульсивности Барратта. J. Clin. Psychol. 51, 768–774. DOI: 10.1002 / 1097-4679 (199511) 51: 6 <768 :: AID-JCLP2270510607> 3.0.CO; 2-1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пленер, П. Л., Шумахер, Т. С., Мунц, Л. М., и Грошвиц, Р. К. (2015). Продольный курс несуицидных членовредительства и преднамеренного самоповреждения: систематический обзор литературы. Borderline Personal. Disord. Эмот. Дисрегуль. 2: 2. DOI: 10.1186 / s40479-014-0024-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Preuss, U. W., Rujescu, D., Giegling, I., Watzke, S., Koller, G., Zetzsche, T., et al. (2008). Психометрическая оценка der deutschsprachigen version der barratt-impulsiveness-skala. Nervenarzt 79, 305–319. DOI: 10.1007 / s00115-007-2360-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Rabung, S., Harfst, T., Kawski, S., Koch, U., Wittchen, H.U., and Schulz, H. (2009). Psychometrische überprüfung einer verkürzten version der≫ hamburger module zur erfassung allgemeiner aspekte psychosozialer gesundheit für die therapeutische praxis ≪ (ЗДОРОВЬЕ-49). Zeitschrift für Psychoso. Med. Psychother. 55, 162–179. DOI: 10.13109 / zptm.2009.55.2.162

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Rabung, S., Harfst, T., Koch, U., Wittchen, H.-U., and Schulz, H. (2007). «Модуль гамбургера zur erfassung allgemeiner aspekte psychosozialer gesundheit für die therapeutische praxis (ЗДОРОВЬЕ)» — Psychometrische überprüfung eines neuen selbstbeurteilungsinstruments zur multidimensionalen erfassung psychosozialer gesundheit. Phys.Med. Rehabil. Курортмед. 17, 133–140. DOI: 10,1055 / с-2007-940198

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ревелль, В. (2015). Психология: процедуры исследования личности и психологии (версия 1.4.5). Эванстон, Иллинойс: Северо-Западный университет.

Google Scholar

Рорманн, С., Ходапп, В., Шнелл, К., Тибубос, А. Н., Швенкмезгер, П., и Спилбергер, К. Д. (2013). Das State-Trait-AErgerausdrucks-Inventar-2 .Берн: Хубер.

Романс, С. Э., Мартин, Дж. Л., Моррис, Э. и Хербисон, Г. П. (1999). Стили психологической защиты у женщин, сообщающих о сексуальном насилии в детстве: исследование контролируемого сообщества. Am. J. Psychiatry 156, 1080–1085.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Рот Д. и Рем Л. П. (1980). Связь между процессами самоконтроля, памятью и депрессией. Cogn. Ther. Res. 4, 149–157. DOI: 10.1007 / BF01173646

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Розенский, Р.Х., Рем, Л. П., Прай, Г., и Рот, Д. (1977). Депрессия и самоусиливающееся поведение у госпитализированных пациентов. J. Behav. Ther. Exp. Психиатрия 8, 35–38. DOI: 10.1016 / 0005-7916 (77) -1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Санта-Мина, Э. Э., Галлоп, Р., Линкс, П., Хеслегрейв, Р., Прингл, Д., Векерл, К. и др. (2006). Анкета членовредительства: оценка психометрических свойств в клинической популяции. J. Psychiatr. Ment. Здоровье медсестер. 13, 221–227. DOI: 10.1111 / j.1365-2850.2006.00944.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сантана, М. Р. М., Затти, К., Спейдер, М. Л., Мальгарим, Б. Г., Салле, Э., Пильтчер, Р. и др. (2017). Острое стрессовое расстройство и защитные механизмы: исследование пациентов с физическими травмами, поступивших в больницу скорой помощи. Trends Psychiatry Psychother. 39, 247–256. DOI: 10.1590 / 2237-6089-2016-0071

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шауенбург, Х., Вилленборг, В., Саммет, И., и Эренталь, Дж. К. (2007). Самооценка защитных механизмов как мера результата в психотерапии: исследование немецкой версии опросника о стиле защиты DSQ 40. Psychol. Psychother. Теория Res. Практик. 80, 355–366. DOI: 10.1348 / 147608306X146068

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ширхольц А., Крюгер А., Баренбрюгге Дж. И Эринг Т. (2016). Что опосредует связь между жестоким обращением в детстве и депрессией? Роль нарушения регуляции эмоций, привязанности и атрибутивного стиля. евро. J. Psychotraumatol. 7: 32652. DOI: 10.3402 / ejpt.v7.32652

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сегал Д. Л., Кулидж Ф. Л. и Мизуно Х. (2007). Различия защитных механизмов между молодыми и пожилыми людьми: перекрестное исследование. Aging Ment. Здравоохранение 11, 415–422. DOI: 10.1080 / 13607860600963588

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стэнфорд, М.С., Матиас, К.В., Догерти, Д. М., Лейк, С. Л., Андерсон, Н. Е. и Паттон, Дж. Х. (2009). Пятьдесят лет шкалы импульсивности Барратта: обновление и обзор. чел. Индивидуальный. Dif. 47, 385–395. DOI: 10.1016 / j.paid.2009.04.008

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Суонсон, Дж. У., МакГинти, Э. Э., Фазель, С., Мейс, В. М. (2015). Психические заболевания и сокращение насилия с применением огнестрельного оружия и самоубийств: внедрение эпидемиологических исследований в политику. Ann. Эпидемиол. 25, 366–376.DOI: 10.1016 / j.annepidem.2014.03.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тафт, К. Т., Крич, С. К., и Качадурян, Л. (2012). Оценка и лечение посттравматического гнева и агрессии: обзор. J. Rehabili. Res. Dev. 49, 777-788. DOI: 10.1682 / JRRD.2011.09.0156

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Торджман, С., Зиттун, К., Феррари, П., Фламент, М., и Джеммет, П. (1997). Сравнительное исследование стилей защиты у женщин с булимией, анорексией и нормальных женщин. Isr. J. Psychiatry Relat. Sci. 34, 222–227.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Турп, М. (2007). Самоповреждение по бездействию: вопрос кожных покровов. Psychodynam. Практик. 13, 229–244. DOI: 10.1080 / 14753630701455812

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Варшней М., Махапатра А., Кришнан В., Гупта Р. и Деб К. С. (2016). Насилие и психические заболевания: какова правдивая история? J. Epidemiol. Commun. Здравоохранение 70, 223–225.DOI: 10.1136 / jech-2015-205546

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван, К. Э. А., Халворсен, М., и Эйсеманн, М. (2010). Стабильность дисфункционального отношения и ранних дезадаптивных схем: 9-летнее последующее исследование пациентов с клинической депрессией. J. Behav. Ther. Exp. Психиатрия 41, 389–396. DOI: 10.1016 / j.jbtep.2010.04.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван, Ю., и Горенштейн, К.(2013). Психометрические свойства инвентаря депрессии Бека-II: всесторонний обзор. Braz. J. Psychiatry 35, 416–431. DOI: 10.1590 / 1516-4446-2012-1048

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ветцлер, С., Хосе, А. (2012). «Пассивно-агрессивное расстройство личности: исчезновение синдрома», в Оксфордский справочник расстройств личности , изд. Т. А. Видигер (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Oxford University Press) 674–693. DOI: 10,1093 / оксфордhb / 9780199735013.013.0031

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уильямс, К. Д., и Соммер, К. Л. (1997). Социальный остракизм со стороны коллег: ведет ли отказ к безделью или компенсации? Личный. Soc. Psychol. Бык. 23, 693–706. DOI: 10.1177 / 0146167297237003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Всемирная медицинская ассоциация (2013 г.). Хельсинкская декларация этических принципов Всемирной медицинской ассоциации в отношении медицинских исследований с участием людей. JAMA , 310, 2191–2194. DOI: 10.1001 / jama.2013.281053

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Занарини, М. К., Франкенбург, Ф. Р., Фицморис, Г. (2013). Защитные механизмы, о которых сообщили пациенты с пограничным расстройством личности и субъекты сравнения оси II в течение 16 лет проспективного наблюдения: описание и прогноз выздоровления. Am. J. Psychiatry 170, 111–120. DOI: 10.1176 / appi.ajp.2012.12020173

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

(PDF) Агрессия и насилие: определения и различия

Агрессия и насилие: определения и различия 13

Андерсон, К.А., и Хьюсманн, Л. Р. (2003). Человеческая агрессия: социально-познавательный взгляд. В книге M. A. Hogg

и J. Cooper (Eds.), The Sage handbook of Social Psychology (стр. 296–323). Таузенд-Оукс, Калифорния: Сейдж.

Барон Р. А. и Ричардсон Д. Р. (1994). Человеческая агрессия (2-е изд.). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Plenum Press.

Берковиц, Л. (1993). Агрессия: ее причины, последствия и контроль. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Бушман, Б. Дж., И Андерсон, К. А. (2001). Не пора ли прекратить противопоставление враждебной и инструментальной дихотомии

агрессии? Психологический обзор, 108 (1), 273–279.DOI: 10.1037 / 0033-295X.108.1.273

Бушман, Б. Дж., Боначчи, А. М., Педерсен, В. К., Васкес, Э. А. и Миллер, Н. (2005). Жевание

может вас пережевать: Влияние пережевывания на вызванную смещенную агрессию. Журнал личности и

социальной психологии, 88 (6), 969–983. DOI: 10.1037 / 0022-3514.88.6.969

Бушман, Б. Дж., и Хьюсманн, Л. Р. (2010). Агрессия. В S. T. Fiske, D. T. Gilbert, & G. Lindzey (Eds.),

Handbook of Social Psychology (5-е изд., Vol. 2. С. 833–863). Хобокен, Нью-Джерси: Джон Уайли и сыновья.

Бусс, А. Х. (1961). Психология агрессии. Хобокен, Нью-Джерси: Джон Уайли и сыновья.

ДеУолл, К. Н., и Андерсон, К. А. (2011). Общая модель агрессии. В «Человеческая агрессия и насилие»

: причины, проявления и последствия (стр. 15–33). Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация

.

ДеУолл, К. Н., Андерсон, К. А., и Бушман, Б. Дж. (2012). Агрессия.В Х. Теннен, Дж. Сулс и И. Б.

Вайнер (ред.), Справочник по психологии (2-е изд., Том 5, стр. 449–466). Хобокен, Нью-Джерси: Джон Уайли и

Сыновья.

Эллиотт Д.С., Хейзинга Д. и Агетон С.С. (1985). Объяснение правонарушений и употребления наркотиков. Беверли-Хиллз,

Калифорния: Сейдж.

Фешбах, С. (1964). Функция агрессии и регулирование агрессивного влечения. Психологический

Обзор, 71 (4), 257–272. DOI: 10,1037 / ч0043041

Гин, Р.Г. (2001). Человеческая агрессия (2-е изд.). Букингем, Великобритания: Open University Press.

Hartup, W. W. (1974). Агрессия в детстве: перспективы развития. Американский психолог,

29 (5), 336–341. DOI: 10.1037 / h0037622

Хув, М., Дубас, Дж. С., Эйхельсхайм, В. И., Ван дер Лаан, П. Х., Сминк, В. и Геррис, Дж. Р. М. (2009).

Взаимосвязь между воспитанием детей и правонарушением: метаанализ. Журнал аномального ребенка

Психология, 37 (6), 749–775.DOI: 10.1007 / s10802-009-9310-8

Huesmann, L. R., & Taylor, L. D. (2006). Роль СМИ в насильственном поведении. В Р. К.

Браунсон (ред.), Ежегодный обзор общественного здравоохранения (Том 26). Пало-Альто, Калифорния: Ежегодные обзоры.

Krahé, B. (2013). Социальная психология агрессии (2-е изд.). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Психология Пресс.

Миллер Н., Педерсен В. К., Эрливайн М. и Поллок В. Е. (2003). Теоретическая модель вызванной

вытесненной агрессии.Обзор личности и социальной психологии, 7 (1), 75–97. DOI: 10.1207 /

S15327957PSPR0701_5

Mischel, W. (1973). К когнитивному социальному обучению переосмыслению личности. Психологический

Обзор, 80 (4), 252–283. DOI: 10.1037 / h0035002

Mischel, W., & Shoda, Y. (1995). Когнитивно-аффективная системная теория личности: реконцептуализация

ситуаций, диспозиций, динамики и инвариантности в структуре личности.Психологический обзор,

102 (2), 246–268. DOI: 10.1037 / 0033-295X.102.2.246

Пархэм, Дж. Б., Льюис, К. К., Фретуэлл, К. Э., Ирвин, Дж. Г., и Шримшер, М. Р. (2015). Влияние на самоуверенность

: пол, национальная культура и этническая принадлежность. Журнал развития менеджмента, 34 (4),

421–439. DOI: 10.1108 / JMD-09-2013-0113

Parrott, D. J., & Giancola, P. R. (2007). Решение «критериальной проблемы» при оценке агрессивного поведения: Разработка новой таксономической системы.Агрессия и агрессивное поведение, 12 (3),

280–299. DOI: 10.1016 / j.avb.2006.08.002

Педерсен, В. К., Бушман, Б. Дж., Васкес, Э. А., и Миллер, Н. (2008). Эффект удара (лая) собаки:

Управляющая роль атрибутов цели при срабатывании смещенной агрессии. Личность и общество

Психологический бюллетень, 34 (10), 1382–1395. DOI: 10,1177 / 0146167208321268

Прот, С., и Андерсон, К. А. (2013). Методы исследования, дизайн и статистика в медиапсихологии.В

К. Дилл (ред.), Оксфордский справочник медиапсихологии (стр. 109–136). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Oxford

University Press.

whbva001.indd 13 7/11/2017 18:11:20

Концептуальный обзор лабораторных парадигм агрессии | Collabra: Психология

Агрессия часто определяется как поведение, совершаемое с намерением причинить вред человеку, который, как считается, хочет избежать вреда (например, Baron & Richardson, 1994).Соответственно, социологи разработали несколько задач для изучения агрессии в лабораторных условиях; задачи, которые мы называем «лабораторными парадигмами агрессии». Однако из-за юридических, этических и практических проблем, связанных с провоцированием агрессии в рамках лабораторных условий, возможно изучить только очень умеренно вредную агрессию. В текущем концептуальном обзоре рассматриваются критерии, необходимые для изучения агрессии в лабораторных условиях, обсуждаются сильные и слабые стороны нескольких новых и / или широко используемых парадигм агрессии в лабораторных условиях, а также предлагаются рекомендации на будущее лабораторных исследований агрессии. .В совокупности мы надеемся, что текущее обсуждение поможет исследователям описать вклад и ограничения лабораторных исследований агрессии и, в конечном итоге, поможет повысить информативность лабораторных исследований агрессии.

Агрессия — обычная черта социальных взаимодействий, поэтому она десятилетиями была предметом изучения социологов. Одним из ценных подходов к выявлению и пониманию теоретических причин агрессии является лабораторное исследование, которое требует применимых и действенных методов измерения агрессии в искусственных лабораторных условиях.Однако явно агрессивное поведение, например, когда один человек наносит сильный удар оружием другому человеку, чревато юридическими, этическими соображениями и соображениями безопасности как для участников, так и для исследователей; и было бы сложно допустить, чтобы это происходило в лабораторных условиях. Следовательно, намеренное провоцирование такой крайней агрессии не является жизнеспособным вариантом в рамках лабораторных исследований. По этим причинам исследователи агрессии разработали набор задач, которые якобы измеряют агрессию, считаются безопасными для участников и исследователей и этически и юридически допустимыми в рамках лабораторных условий.В совокупности мы называем эти задачи «лабораторными парадигмами агрессии».

Главные цели данной рукописи состоят из трех частей: (1) очертить критерии, необходимые для того, чтобы поведение в рамках этих лабораторных парадигм считалось агрессивным, (2) обсудить сильные и слабые стороны нескольких существующих лабораторных исследований. основанные на парадигмах агрессии и (3) предложить рекомендации по улучшению исследований с использованием лабораторных парадигм агрессии.Мы разбили текущую рукопись на три основных раздела, организованных для достижения этих целей. В первом основном разделе обсуждаются концептуальные представления агрессии и их значение для измерения агрессии в лабораторных условиях. Во втором основном разделе обсуждается несколько существующих лабораторных парадигм агрессии. В последнем основном разделе излагается ряд рекомендаций, которые, по нашему мнению, позволят максимально увеличить вклад лабораторных исследований в совокупную и прогрессивную науку об агрессивном поведении.

Общее определение агрессии, и определение, которое мы используем в данной рукописи, — это «поведение, совершаемое с намерением причинить вред человеку, который мотивирован избегать такого поведения» (Baron & Richardson, 1994, стр. 7; см. также Anderson & Huesmann, 2003 и Parrot & Giancola, 2007). Если кто-то придерживается этого определения, любое поведение считается агрессивным, если оно осуществляется (а) с намерением нанести вред цели и (б) с убеждением, что цель хотела избежать восприятия поведения.Сильной стороной этого определения является интуитивное разграничение между намеренно вредным поведением, которое не является агрессивным (например, дантист причиняет боль в процессе вырывания зуба пациенту; партнеры, которые причиняют боль по обоюдному согласию ради сексуального удовольствия и т. Д.) И намеренно вредным поведением. агрессивные (например, удары руками, крики и т. д.).

Также примечательно, что степень, в которой поведение действительно причиняет вред, не имеет отношения к тому, считается ли это поведение агрессивным.То есть агрессия, по определению Барона и Ричардсона, определяется на основе того, было ли поведение предназначено для причинения вреда, а не на том, действительно ли вред причинен в результате поведения. Например, человек, который наносит удар другому человеку, ведет себя агрессивно, даже если этот человек уклоняется от удара и избегает нанесения какого-либо вреда. Таким образом, агрессия может причинить или не причинить вред. А поведение, которое причиняет вред, может считаться или не считаться агрессивным.

Пытаясь классифицировать широкий спектр форм поведения, к которым может применяться определение агрессии, данное Бароном и Ричардсоном (1994), Парротт и Джианкола (2007) предложили таксономию того, как такое агрессивное поведение может проявляться.В рамках их таксономии агрессивное поведение различается по ортогональным параметрам прямого и косвенного выражений, а также активных и пассивных выражений. Например, физическая драка будет рассматриваться как прямая и активная форма физической агрессии, тогда как отказ от исправления заведомо ложных сплетен будет считаться косвенной и пассивной формой словесной агрессии (в той степени, в которой человек считает, что его бездействие косвенно приведет к вредные последствия для целевого человека).Поскольку Паррот и Джанкола придерживаются определения агрессии, предложенного Бароном и Ричардсоном, каждое из этих проявлений агрессии по-прежнему должно соответствовать критериям, описанным выше. Примечательно, однако, что таксономия Попугая и Джанколы тонко модифицирует определение Барона и Ричардсона, чтобы включить намеренное отсутствие поведения, которое, как следствие бездействия, направлено на причинение вреда целевому человеку (которого, как считается, цель имеет мотивацию избегать) .

Еще одно измерение агрессии — это крайность предполагаемого вреда, причиненного поведением.Хотя агрессивное поведение не включено в таксономию Пэрротта и Джианколы (2007), оно различается по степени, в которой поведение, если оно будет успешно выполнено до конца, может причинить вред получателю. Таким вредом может быть интенсивность и продолжительность причиненной физической боли, степень, в которой поведение вызвало травму или пагубный результат и т.д. прямая-косвенная, пассивно-активная таксономия и сильно различаются по степени вредоносности.Например, прямая активная агрессия может варьироваться от поведения, которое причиняет относительно серьезный вред, такого как физическая травма (например, нанесение ударов кулаком, поражение другого человека оружием и т. Д.), До поведения, которое причиняет очень легкий вред, например легкое нанесение вреда. негативный психологический опыт (например, сделав угрожающее лицо, приняв агрессивную позу и т. д.). Точно так же два агрессивных поведения могут быть одинаково вредными и располагаться в разных концептуальных пространствах своей таксономии. Например, стрельба из пистолета в другого человека является чрезвычайно вредным, прямо-активным агрессивным поведением, тогда как тайное отравление другого человека является чрезвычайно вредным косвенно-активным агрессивным поведением.

Хотя определение Барона и Ричардсона (1994) требует, чтобы агрессивное поведение происходило с намерением и с убеждением, что получатель хочет избежать такого поведения, не обязательно подразумевается, что «причинение вреда» является скрытым мотивом поведения, а не просто инструментом. для достижения некоторых других целей (например, Buss, 1961). Человек, который ведет себя агрессивно, делает это с намерением причинить вред получателю по определению (согласно Барону и Ричардсону), но другие мотивы могли заставить человека вести себя агрессивно в первую очередь (см. Также Bushman & Anderson, 2001 для аналогичные аргументы).Короче говоря, агрессия иногда является эффективной стратегией для достижения целей.

По этой причине Фергюсон и Бивер (2009) отказались от определения Барона и Ричардсона (1994) и предложили определять агрессию как поведение, «направленное на повышение собственного положения в иерархии доминирования за счет другого» (стр. 287). Точно так же точка зрения социального интеракционизма Тедески и Фелсона (1994; см. Также Фелсон и Тедески, 1993) также концептуализирует агрессию как изначально инструментальное поведение, которое люди иногда используют для достижения своих социальных мотивов.Подобно Фергюсону и Биверу, в подходе социального интеракционизма индивиды могут иметь ближайшую цель или намерение причинить вред другому человеку, но это вредное поведение всегда следует рассматривать как стратегию для достижения более отдаленного социального мотива. В то время как Фергюсон и Бивер сосредотачиваются исключительно на мотиве восхождения по иерархии доминирования с эволюционной точки зрения, мотивы агрессивного поведения, описанные в подходе Тедески и Фельсона, по своей сути являются социальными по своей природе.Например, точка зрения социального интеракционизма утверждает, что агрессия может быть стратегией приобретения ресурсов, удержания других от приобретения ваших ресурсов, восстановления своей репутации, защиты себя или других и т. Д., Поскольку точка зрения социального взаимодействия не концептуализирует намерение причинить вред. другой человек как конечная цель поведения, понимание отдаленных социальных мотивов, которых люди пытаются достичь, обеспечивает критический контекст для точного понимания того, почему люди ведут себя агрессивно.

Вместо того, чтобы заменять определение агрессии, данное Бароном и Ричардсоном (1994), точка зрения социального интеракционизма просто подчеркивает другой аспект агрессивного поведения. В частности, в то время как Барон и Ричардсон дают определение того, какие качества необходимы для того, чтобы поведение было классифицировано как агрессивное, точка зрения социального интеракционизма фокусируется на том, каких социальных мотивов может достичь это агрессивное поведение, без определения необходимых критериев поведения, которое считается агрессивным. первое место.Таким образом, для целей настоящей рукописи поведение должно соответствовать критериям Барона и Ричардсона, чтобы считаться агрессивным. Далее, мы используем два измерения агрессивного поведения, описанные Парроттом и Джианколой (2007; т. Е. Прямое-косвенное и активно-пассивное измерение), и обсуждаем третье измерение «крайности» вредоносности агрессивного поведения. Наконец, в соответствии с перспективами социального интеракционизма, мы концептуализируем агрессию как класс поведения (из всего репертуара возможных поведений), который люди используют для навигации в своей социальной среде и достижения различных социальных мотивов.

Повседневные представления людей об агрессии, вероятно, включают в себя вредное физическое поведение, такое как удары руками, ногами, стрельба, нанесение ударов ножом и т. Д., И резкое словесное поведение, такое как брань, ругань и т. Д. Хотя такое поведение явно вредно, оно также явно недопустимо в лабораторные настройки. Для сравнения, примеры «вредного поведения», допустимого в лабораторных условиях, включают в себя такое поведение, как воздействие на другого участника неприятным шумом и выбор того, как долго другой участник должен погружать свою руку в ледяную воду.Хотя эти последние формы поведения могут быть умеренно вредными и неприятными для восприятия, они явно менее экстремальны, чем многие повседневные представления об агрессии.

Примечательно, что мы рассматриваем крайность вреда как постоянное качество агрессивного поведения. Чем больше вреда может быть потенциально причинено, тем агрессивнее будет поведение по отношению к цели. Однако это не критерий при принятии бинарного решения о том, произошла ли агрессия: либо поведение потенциально может причинить некоторый вред, что делает его подходящим для того, чтобы его можно было считать агрессивным, либо нет.Если поведение находится в континууме вредоносности, независимо от степени вредоносности, поведение потенциально может быть агрессивным, если соблюдены другие определяющие критерии. Также примечательно, что существует порог для поведения, которое просто считается «вредным», и порог для поведения, которое считается достаточно вредным, чтобы считаться социально значимым. Теоретически поведение может соответствовать порогу признания вредного (и, следовательно, потенциально агрессивного) и не соответствовать порогу социальной значимости.

К сожалению, именно то, что подразумевается под «вредом», плохо определено в исследованиях агрессии, что привело к неточной границе между тем, какое поведение является «вредным», а какое — нет. Например, если вред определяется как требующий повреждения тканей или долгосрочных негативных последствий, то поведение в рамках лабораторных парадигм не является вредным (и, следовательно, не агрессивным), и, вероятно, поведение, допустимое в лабораторных условиях, не допускается. будет разрешено достичь порогового уровня, чтобы считаться вредным.Мы не хотим подразумевать, что узкое определение вреда обязательно ошибочно. Это может просто отражать интерес исследователя к определенному классу поведения, возможно, более значимому для людей и общества в целом. Это также достигается ценой невозможности изучить это в безопасности университетской лаборатории (и опять же, мы не хотим предлагать, чтобы все нужно изучать в лабораториях). Хорошо это или плохо, но многие психологи, похоже, принимают более мягкие критерии определения вреда.Например, Паррот и Джанкола (1997) приводят пример «по ошибке наступить кому-то на ногу» (стр. 282) как пример «вредного» поведения, не соответствующего критериям агрессии. Подразумевается, что вред, связанный с наступлением на чью-то ногу, достаточен, чтобы считаться агрессивным (если поведение было сделано намеренно). Кроме того, некоторые исследователи принимают поведение в рамках лабораторных парадигм агрессии как примеры агрессии; таким образом, некоторым кажется, что вред требует лишь умеренно неприятного опыта или умеренно пагубного результата без долгосрочных негативных последствий.Другими словами, чисто в силу того, что, например, звуковые взрывы рассматриваются как пример агрессии, некоторые исследователи должны предположить, что неприятности, вызываемые звуковыми взрывами, достаточно вредны, чтобы потенциально быть агрессивными. Следовательно, однако, исследования, проведенные с использованием этих лабораторных парадигм, могут не распространяться на те более узко определенные типы вреда, о которых говорилось выше.

Наивно очевидное решение, требующее более экстремального поведения в лабораторных условиях, создает Catch-22.В лабораторных условиях исследователи могли бы измерить чрезвычайно вредное поведение, что позволило бы сделать убедительные выводы о том, что агрессия имела место. Однако нижняя граница вредности, при которой поведение становится однозначно агрессивным, вероятно, является верхней границей вредности, допустимой в лабораторных условиях. Поэтому исследователи агрессии стремятся к тому, чтобы участники обменивались минимальной суммой вреда, необходимой для проверки их гипотез, что находится в прямом противоречии с мотивацией получить четкие меры агрессии.В качестве альтернативы, исследователи агрессии также стремятся к тому, чтобы участники обменивались максимальной суммой вреда, допустимой в пределах лаборатории (чтобы получить четкую меру агрессии), что находится в прямом конфликте с целью не подвергать участников излишнему вреду. наносит вред во время учебы. Таким образом, лабораторное исследование агрессии становится трудным балансирующим действием между двумя противоречащими друг другу целями: исследователи должны минимизировать уровни вреда, которым обмениваются участники, при этом не допуская, чтобы вредоносность полностью исчезла из-за поведения.

Таким образом, мы считаем, что вред — это постоянное качество последствий поведения. Некоторые виды поведения, демонстрируемые в лабораторных условиях, являются умеренно вредными и, таким образом, могут занимать крайний нижний предел диапазона возможной вредоносности. Однако, что критически важно, в силу того, что они просто находятся в континууме вредоносности, это умеренно вредное вредное поведение может соответствовать критериям агрессивности при соблюдении других критериев.

Как описано выше, причинение реального вреда в результате такого поведения не имеет отношения к тому, считается ли это поведение агрессивным. Скорее, критическим критерием является то, было ли поведение совершено с намерением причинить вред.

Тедески и Куигли (1999) утверждают, что «намерение относится к ближайшей цели действия» (стр.128). Таким образом, в контексте проявленной агрессии намерение причинить вред просто означает, что поведение участников является целенаправленным, и участники верят, что их поведение, если оно будет выполнено до конца, успешно нанесет вред получателю. Другими словами, как утверждают Андерсон и Бушман (1997), «[в] лабораторной области необходимо быть уверенным, что участники понимают зависимую переменную так, как предполагал экспериментатор. Если предполагается, что применение электрического шока (или любого вредного раздражителя) измеряет агрессию и только агрессию, тогда должны быть созданы такие условия, чтобы участники считали, что наносимые ими разряды нанесут вред жертве.»(Стр. 36).

Неудивительно, что разногласия относительно степени фактического вреда поведения в рамках лабораторных исследований также являются предметом разногласий по поводу убеждений участников о вреде их поведения. Например, при обсуждении поведения, демонстрируемого в рамках парадигмы, когда участники (якобы) доставляют друг другу неприятные звуковые сигналы, Фергюсон и Руэда (2009) отмечают, что звуковые сигналы «очевидно (для участника) не вредны, и поэтому участник не ожидает причинения реального вреда другому человеку, независимо от того, насколько громкими будут взрывы »(стр.133). Здесь авторы подразумевают, что «вред» относится только к поведению, приводящему к уровню конечности, превышающему допустимый в лабораторных условиях; следовательно, поведение не может считаться агрессивным. Действительно, участники, которые воспринимают стимул как немного неприятный для себя, могут иметь мало оснований полагать, что они могут использовать тот же стимул, например, чтобы вызвать повреждение тканей или мучительную боль. Однако, как и в случае с фактическим вредом поведения, убеждения участников о вреде поведения также находятся в континууме.Участники могут полагать, что звук взрыва вызовет у другого человека умеренно неприятный опыт. Таким образом, такое поведение, по-видимому, занимает пространство, в котором поведение может привести к легкому вреду, но также не превышает порогового значения, которое сделало бы исследование этически недопустимым. К сожалению, представления участников о потенциальном вреде стимулов, с которыми они сталкиваются в лабораторных парадигмах (которые можно было бы считать эквивалентными успешной проверке с помощью манипуляций), обычно не оцениваются.

Аналогичным образом, некоторые поднимали вопрос о том, считают ли участники, что получатель вредного поведения действительно мотивирован избегать такого поведения (например,г., Фергюсон и Руэда, 2009; Тедески и Куигли, 1996). В конце концов, если участники считают, что вред, который они наносят, является лишь умеренно вредным, для них кажется разумным также полагать, что у получателя будет лишь умеренная мотивация избегать его. Кроме того, получателем вредного поведения обычно является другой участник, который предположительно дал согласие на участие в исследовании и может (с точки зрения участников) рисковать потерять стимул для преждевременного прекращения исследования.Тем не менее, кажется разумным предположить, что люди стремятся минимизировать неприятности своего опыта; таким образом, разумно предположить, что участники считают, что получатель вредного поведения мотивирован избегать последствий этого поведения, даже если оно является лишь умеренно вредным.

Таким образом, простой демонстрации имевшего место вредного поведения недостаточно, чтобы утверждать, что человек вел себя агрессивно.Чтобы агрессия произошла, необходимо предположить, что поведение было вызвано когнитивным процессом, который включал намерение причинить вред реципиенту и убеждение, что получатель хотел избежать последствий такого поведения. В рамках лабораторных парадигм агрессии кажется разумным, что участники могут полагать, что их поведение вызовет небольшой дискомфорт у получателя, и получатель будет мотивирован минимизировать дискомфорт, который они испытывают. Таким образом, поведение в рамках лабораторных измерений агрессии может быть классифицировано как агрессивное.Естественно, даже несмотря на то, что лабораторные парадигмы могут использоваться для оценки агрессивного поведения, их обобщение ограничено, среди прочего, уровнем (потенциального) нанесенного вреда.

Первое измерение таксономии Парротта и Джианколы (2007) — это прямая и косвенная природа агрессивного поведения. Описывая различие между прямой и косвенной агрессией, Паррот и Джанкола утверждают, что прямая агрессия включает «личные взаимодействия, при которых жертва легко идентифицирует преступника.Напротив, косвенная агрессия осуществляется более окольными путями, и преступник может оставаться неопознанным и тем самым избегать обвинений, прямой конфронтации и / или контратаки со стороны цели »(стр. 287). Как мы обсудим ниже, в большинстве лабораторных парадигм агрессии отсутствуют черты прямой агрессии. Многие из этих парадигм предполагают искусственное взаимодействие между участниками и общим «другим участником», а вредное поведение обычно не происходит лицом к лицу. Кроме того, поведение участников, проявляемое в рамках лабораторных парадигм агрессии, часто не «напрямую» передается получателю такого поведения, но асинхронно с (мнимым) нанесением вреда получателю.Последствия поведения участников якобы передаются получателю через особенности исследования, в котором они участвуют. Следовательно, помимо вышеупомянутых определяющих характеристик агрессии, участники должны верить, что экспериментатор действительно выполнит вредоносное поведение в более поздний момент времени. В совокупности поведение в рамках лабораторных парадигм агрессии, согласно этим определениям, довольно косвенно.

Второе измерение таксономии Парротта и Джианколы (2007) — это активный и пассивный характер поведения.Активная агрессия вовлекает человека, который проявляет поведение, которое наносит вред получателю. Напротив, пассивная агрессия характеризуется бездействием участников, которое, как считается, заведомо приводит к пагубным последствиям для получателя. Все парадигмы лабораторной агрессии, которые мы обсуждаем ниже, включают поведение, которое считается активным.

Таким образом, в рамках лабораторных парадигм агрессии вредность поведения находится на крайнем нижнем пределе диапазона возможной вредоносности, участники могут полагать, что их поведение причинит только незначительный вред, участники могут полагать, что получатель может быть только умеренно мотивированы избегать такого поведения, а форма поведения участников может охватывать только ограниченную часть концептуального пространства возможных форм агрессии.В совокупности поведение, демонстрируемое в парадигмах лабораторной агрессии, кажется ограниченным и нерепрезентативным для многомерной природы агрессии.

Еще один момент, связанный с поведением, проявляемым в рамках парадигм лабораторной агрессии, заключается в том, какие мотивы участники могут пытаться достичь. Эти мотивы важно учитывать, поскольку они могут не совпадать с представлениями исследователей о мотивах участников.Это несоответствие может привести к ошибочной интерпретации исследователями поведения участников.

В рамках лабораторных парадигм агрессии поведение участников ограничено ограниченным набором реакций (например, Tedeschi & Quigley, 1996, 1999). Нередко участники «взаимодействуют» с другим участником и получают возможность нанести лишь некоторый (легкий) вред (иногда даже без вреда).Это создает скудное и ограниченное представление о социальных взаимодействиях, происходящих за пределами лаборатории. В рамках лабораторных парадигм агрессии участникам часто не предоставляют возможности, например, снизить эскалацию ситуации, пойти на компромисс со своим партнером по взаимодействию или предупредить своего партнера о надвигающемся опыте вредного стимула; им разрешено только не причинить никакого вреда или причинить некоторую степень вреда. Однако все это неагрессивное поведение — это тактика, которая может иметь место в естественных взаимодействиях «реального мира».Даже в парадигмах, где якобы происходит какое-то взаимодействие, они обычно взаимодействуют не с другим участником, а на самом деле с невосприимчивой компьютерной программой. Таким образом, поведение участников может быть искусственно навязано континуумом вредного поведения, что может сделать неоднозначным относительно того, действительно ли участники планировали свое поведение как вредное, или их поведение было просто вызвано отсутствием альтернативных вариантов реакции. Однако исследователи могут по-прежнему интерпретировать поведение, проявляющееся в «исследовании агрессии» с использованием «лабораторной парадигмы агрессии», как «агрессивное».”

Например, предположим, что участник получает, казалось бы, неспровоцированное оскорбление от партнера по взаимодействию, и хочет заявить, что такие неспровоцированные оскорбления неприемлемы. Вне лаборатории участник может вовлечь партнера по взаимодействию в беседу. Внутри лаборатории, если единственный возможный канал связи со своим партнером по взаимодействию — это, например, отправка серии ядовитых звуковых сигналов взад и вперед, участники могут попытаться выразить свое неодобрение с помощью оскорбления, отправив своего партнера по взаимодействию. ядовитый звуковой взрыв.Участник может не намереваться причинить вред своему партнеру по взаимодействию, и участники могут даже предпочесть альтернативные, но недоступные средства связи. Даже попытки контролировать (например, один очень громкий взрыв в качестве сдерживающего фактора) или деэскалацию ситуации (например, серия очень слабых взрывов) будут встречены только индифферентным заранее запрограммированным шаблоном или функцией рандомизации. Тем не менее, исследователь может ошибочно интерпретировать любой случай выбора звукового взрыва участниками как проявление агрессии просто потому, что это было наблюдаемое поведение, имевшее место в рамках «лабораторной парадигмы агрессии».По сути, это комплексное социальное взаимодействие, жесткое ограничение возможностей участников относительно того, как они могут себя вести, а затем (неверная) интерпретация наблюдаемого поведения в рамках узкой концептуализации мотивов участников.

Точно так же у участников может быть мотив соответствовать гипотезам исследования (тем, что они интуитивно представляют). Например, участник, который получает, казалось бы, неспровоцированное оскорбление, непосредственно перед тем, как ему дается возможность причинить вред другому человеку, может интуитивно понять, что он участвует в исследовании агрессии (особенно, если известно, что экспериментатор изучает человеческую агрессию).Этот гипотетический участник может решить, что самый простой способ получить компенсацию и покинуть лабораторию — это «действовать агрессивно» и не допускать никаких подозрений. Здесь у участника есть мотив выполнить требования обучения и получить компенсацию. Их поведение на основе лабораторных измерений агрессии является средством достижения этого мотива, но поведение не будет агрессивным.

Таким образом, чтобы правильно понять поведение участников, важно учитывать требования исследования, которые прямо и неявно сообщаются участникам, опыт участников в рамках исследования, а также их социальные мотивы.Эти факторы будут определять, почему участники выбирают свое поведение. Иногда участники будут вести себя агрессивно для достижения социального мотива в рамках парадигмы лабораторной агрессии. В этом случае лабораторная парадигма агрессии точно измеряет агрессию участников. Тем не менее, участники также могут вести себя таким же образом, но поведение не будет соответствовать критериям для того, чтобы считаться агрессивными. По этой причине важно учитывать возможные варианты ответа, которые предлагаются участникам.Если варианты ответа участников ограничены, они могут попытаться использовать эти ограниченные варианты ответа для достижения более широкого диапазона мотивов, чем исследователь считает при интерпретации своих наблюдений. В этом случае лабораторная парадигма агрессии не будет точно измерять агрессию участников.

С описанными выше критериями поведения, которое считается агрессивным, в следующих разделах обсуждаются несколько лабораторных парадигм агрессии.Эти парадигмы были выбраны, потому что мы считаем, что (а) они являются наиболее часто используемыми парадигмами в современных лабораторных исследованиях агрессии или (б) они являются яркими примерами лабораторных парадигм агрессии, которые использовались в предыдущих исследованиях (см. Таблицу 1). для резюме).

Таблица 1

Сводка рассмотренных лабораторных парадигм агрессии.

как долго другой человек должен держать руку в ледяной воде

.	Реализация агрессии .	Классификация в таксономии Parrott and Giancola (2007) .	Пример статьи .
Задача на время реакции на соревнование	Установка интенсивности звуковых сигналов, отправляемых другому человеку	Прямая и активная физическая агрессия	Андерсон и Дилл (2000)
Выбор холодного пресса	Косвенная и активная физическая агрессия	Педерсон, Васкес, Бартолоу, Гросвенор и Труонг (2014)
Помощь / вредное задание Tangram	Выбор сложных головоломок Tangram, что снижает вероятность того, что «решатель» получит желаемый приз	Косвенная и активная кража / агрессия ресурсов	Салем, Андерсон и Джентиле (2012)
Парадигма горячего соуса	Выбор количества «острого соуса» другому человеку придется потреблять	Косвенная и активная физическая агрессия	Уорбертон, Уильямс и Кэрнс (2006)
Задача отрицательной оценки	Оценка другого человека, которая снижает вероятность того, что он достигнет желаемой цели	Косвенная и активная устная [письменная] агрессия	DeWall, Twenge, Gitter , и Баумейстер, 2009
Задача неудобной позы	Выбор того, как долго другой человек должен удерживать физически неудобные позы	Косвенная и активная физическая агрессия	Finkel, DeWall, Slotter, Oakten, and Foshee (2009)
Задача «Кукла вуду»	Выбор количества «булавок», вставленных в изображение другого человека, чтобы символически нанести «вред»	Ни одного, поскольку фактический вред никогда не предназначен для нанесения	DeWall et al., (2013)

как долго другой человек должен держать руку в ледяной воде

.	Реализация агрессии .	Классификация в таксономии Parrott and Giancola (2007) .	Пример статьи .
Задача на время реакции на соревнование	Установка интенсивности звуковых сигналов, отправляемых другому человеку	Прямая и активная физическая агрессия	Андерсон и Дилл (2000)
Выбор холодного пресса	Косвенная и активная физическая агрессия	Педерсон, Васкес, Бартолоу, Гросвенор и Труонг (2014)
Помощь / вредное задание Tangram	Выбор сложных головоломок Tangram, что снижает вероятность того, что «решатель» получит желаемый приз	Косвенная и активная кража / агрессия ресурсов	Салем, Андерсон и Джентиле (2012)
Парадигма горячего соуса	Выбор количества «острого соуса» другому человеку придется потреблять	Косвенная и активная физическая агрессия	Уорбертон, Уильямс и Кэрнс (2006)
Задача отрицательной оценки	Оценка другого человека, которая снижает вероятность того, что он достигнет желаемой цели	Косвенная и активная устная [письменная] агрессия	DeWall, Twenge, Gitter , и Баумейстер, 2009
Задача неудобной позы	Выбор того, как долго другой человек должен удерживать физически неудобные позы	Косвенная и активная физическая агрессия	Finkel, DeWall, Slotter, Oakten, and Foshee (2009)
Задача «Кукла вуду»	Выбор количества «булавок», вставленных в изображение другого человека, чтобы символически нанести «вред»	Ни одного, поскольку фактический вред никогда не предназначен для нанесения	DeWall et al., (2013)

Выбранные парадигмы использовались в широком диапазоне областей и областей исследований. Многие из них являются частью набора инструментов социального психолога и поэтому часто встречаются в исследованиях взаимодействия между людьми и социальных или ситуационных сигналов, таких как эффекты жестоких видеоигр (Anderson & Dill, 2000; Saleem, Anderson & Gentile, 2012 ) или реакции на остракизм (DeWall, Twenge, Gitter, and Baumeister, 2009; Warburton, Williams, & Cairns, 2006) и провокации (Finkel, DeWall, Slotter, Oakten, & Foshee, 2009).Но они также используются в клинических исследованиях, например, для изучения эффектов употребления алкоголя (Pederson, Vasquez, Bartholow, Grosvenor, & Truong, 2014) или фармацевтических препаратов (Weisman, Berman, & Taylor, 1998) или социальных и церебральные реакции у психопатов-преступников (Veit, Lotze, Sewing, Missenhardt, Gaber, & Birbaumer, 2010). Таким образом, возможно, вопросы о том, в какой степени они соответствуют критериям определения агрессии Барона и Ричардсона (1994), актуальны для большого количества литературы.

Одним из наиболее часто используемых лабораторных показателей агрессии является задача на время конкурентной реакции, которая представляет собой модифицированную версию парадигмы агрессии Тейлора (например, Taylor, 1967). В рамках этой задачи участники якобы соревнуются с другим участником за то, чтобы быстро реагировать на стимулы, отображаемые на экране в многоуровневой игре. Как правило, другой участник не существует, но участникам необходимо поверить, что они играют против другого человека.Перед каждым раундом участники выбирают интенсивность шума (т. Е. Громкость, а иногда и продолжительность), который, возможно, будет доставлен их участнику. Участник, который быстрее всех отреагирует на стимул, якобы «выигрывает» в этом раунде. Участники, «выигравшие» раунд, посылают шумовую волну (с предварительно выбранными настройками интенсивности) своему участнику. Участники, «проигравшие» раунд, подвергаются воздействию шума, выбранного их соперником. Обычно исследователь заранее устанавливает для каждого якобы «победителя» раунда и интенсивность звуковых сигналов, посылаемых участником.

Вредное поведение количественно определяется как интенсивность (громкость, а иногда и продолжительность) звуковых сигналов, выбранных во время задания. Хотя ранее использовалось несколько стратегий количественной оценки, обычно более громкие и продолжительные звуковые сигналы считаются более вредным поведением. Тем не менее, большое количество стратегий количественной оценки для вычисления оценки агрессии на основе данных в Задаче времени конкурентной реакции обнаружено в исследованиях (например,г., Элсон, 2016; Элсон и др., 2014; Фергюсон, 2013). Таким образом, не существует стандартизированной процедуры для анализа данных, записанных при выполнении задания, и мало свидетельств того, что один из нескольких вариантов лучше операционализирует агрессию, чем другие.

Хотя взаимодействие не происходит лицом к лицу, поведение и нанесение вреда происходят примерно в одно и то же время (между выбором звукового сигнала и завершением каждого раунда есть небольшая задержка, то есть когда звуковой сигнал якобы доставлен).Кроме того, участники доставляют звуковой сигнал своему партнеру по взаимодействию через мнимое соединение между компьютером. По этим причинам мы считаем поведение «активным» и достаточно «прямым» (Parrott & Giancola, 2007).

Перед каждым раундом участники намеренно выбирают громкость и, если применимо, продолжительность звуковых сигналов. И в той мере, в какой история успеха успешна, участники верят, что выбранные ими звуковые материалы передаются их конкурентам в конце каждого раунда.Один из способов, с помощью которого исследователи пытаются усилить обоснованность своих выводов относительно мотивов участников во время выполнения задания на время конкурентной реакции, — это заставить участников сообщать о своих мотивах выбора звуковых сигналов. Участники сообщают об этих мотивах после выполнения задания. Например, участники могут сообщить, выбрали ли они звуковые сигналы с целью агрессии по отношению к своему конкуренту (например, Anderson et al., 2004). Чтобы свести к минимуму степень интуиции участников гипотез исследования, эти вопросы включены в анкету с несколькими другими мотивами выбора звукового сигнала (т.е., участников спрашивают не только об их агрессивных мотивах). Одним из соображений при использовании мотивов, сообщаемых задним числом, является их обоснованность, основанная на предположении, что участники могут и хотят точно сообщить о своих мотивах в более ранний момент времени.

Вредное поведение в задании «Холодный прессор» — это продолжительность, которую участник выбирает, чтобы другой человек держал руку в ледяной воде.Поскольку выбранное более длительное время якобы соответствует продолжительности воздействия неприятного стимула на другого человека, выбор более продолжительного воздействия интерпретируется как усиление агрессии. Однако, в зависимости от конкретной формулировки прикрытия, может подразумеваться, что такое поведение просто отвлекает, а не вредно.

Вредное поведение обычно не происходит лицом к лицу, поведение асинхронно с якобы вредным опытом, и вред якобы доставляется получателю через экспериментатора.По этим причинам мы считаем поведение «косвенным» и «активным» (Parrott & Giancola, 2007).

Поведение во время задания «Холодный прессор» намеренно выбирается участниками, и участники осведомлены о сопряженности между их ответами и предполагаемым опытом другого человека. Агрессивные когниции в Задании Холодного Прессора предполагаются, когда участники считают, что держать одну руку в ледяной воде было бы неприятным опытом, и они считают, что другой участник должен держать свою руку в воде в течение установленного количества времени.Следовательно, участники должны верить, что их ответы соответствуют тому, насколько другой участник испытает неприятный опыт.

Исследователи могут усилить свои выводы об этих агрессивных познаниях, если участники будут держать руки в ледяной воде перед принятием решения (например, Pederson et al., 2014). Дать участникам почувствовать, что ледяная вода служит двум целям. Во-первых, это помогает убедить участников поверить в легенду о том, что другой участник будет держать их за руку в ледяной воде.Фактически заставляя участников держать руки в ледяной воде, участникам больше не нужно сомневаться в некоторых аспектах прикрытия, например, действительно ли у исследователей есть ледяная вода и будут ли участники держать руку в ледяной воде в рамках исследования. Во-вторых, эта методологическая особенность помогает убедиться, что участники считают, что держать руку в ледяной воде — неприятный опыт (в той мере, в какой это неприятный опыт для участника).

Танграммы — это головоломки, состоящие из геометрических фигур, которые можно расположить так, чтобы сформировать определенную форму.В задании «Помощь / повреждение Танграма» участники определяют, какие 11 из 30 возможных Танграмов должен выполнить другой участник, и, в случае успеха в выполнении назначенных Танграмов, «другой участник» якобы имеет возможность выиграть приз. Участники проинформированы о том, что Танграм были предварительно протестированы на основе уровней сложности, поэтому каждый Танграм может быть легким, умеренным или сложным для выполнения. Поскольку участники должны выбрать 11 из 30 возможных Танграмов, участники не могут назначать только простые Танграммы или только сложные Танграммы.Как и в случае с другими лабораторными измерениями агрессии, другой участник обычно не существует, но участникам необходимо верить в то, что другой человек существует.

Вредное поведение — это количество сложных танграмм, которые участник назначает другому участнику. Назначение более сложных Танграмм якобы снижает вероятность того, что другой участник достигнет желаемой цели.Таким образом, выбор более сложных танграмм интерпретируется как большее препятствие и, следовательно, более агрессивное поведение.

Вредное поведение не происходит лицом к лицу, поведение асинхронно с якобы вредным опытом, вред якобы доставляется получателю через экспериментатора, и вред основан на вероятности того, что сложные Танграммы будут препятствовать получателю от достижения желаемого результата.По этим причинам мы считаем поведение «косвенным» и «активным» (например, Parrott & Giancola, 2007).

Агрессивные когниции в Танграмской справочной / вредной задаче основываются на нескольких предположениях. Во-первых, участники должны верить, что существует другой участник. Во-вторых, участники должны верить, что другой участник желает результата, которого можно достичь, успешно выполнив Танграммы.В-третьих, участники должны верить, что их выбор сложных танграмм эффективно снижает вероятность получения желаемого результата другим участником. Таким образом, установление того, что у участников нет других мотивов для выбора сложных танграмов, имеет первостепенное значение. Например, участники могут полагать, что приз следует «заработать», и, таким образом, они могут выбирать сложные танграммы, чтобы гарантировать, что никто не получит незаслуженный приз. Доказательства мотивов участников при выборе Tangram можно запросить, попросив участников сообщить, в какой степени они выбрали Tangram, с целью затруднить другому участнику получение желаемого результата (например,г., Saleem et al., 2015).

Вредное поведение — это количество острого соуса (а иногда и степень остроты, когда есть несколько соусов на выбор), которое участники раздают другому участнику для употребления. Более острый соус (или более острый соус) интерпретируется как более агрессивное поведение.

Вредное поведение не происходит лицом к лицу, поведение асинхронно с якобы вредным опытом, и вред якобы доставляется получателю через экспериментатора.По этим причинам мы считаем поведение «косвенным» и «активным» (например, Parrott & Giancola, 2007).

Участники должны верить, что употребление острого соуса — неприятный опыт для другого участника. Обычно это дополняется историей на обложке, в которой участник узнает, что другой участник не любит острую пищу. В этой истории прикрытия участники сознательно дают еду, которую другой участник не предпочитает.

Участники также должны верить, что другой участник будет (должен) есть пищу, которую они приготовили, независимо от количества острого соуса и, возможно, вопреки их предпочтениям в еде, вместо того, чтобы просто отказываться от ее употребления после первого укуса (что кто-то обычно может сделать, когда даваемая им пища неприятна на вкус, и ситуация такова, что человека нельзя заставить есть пищу). В некоторых исследованиях участникам говорят, что другой человек «съест каждую каплю данного соуса», но неясно, достаточно ли это убеждает их, что другой участник не сможет успешно избежать своего агрессивного поведения.

Отрицательные оценки участников отрицательно повлияют на вероятность того, что исследователь получит желаемую должность. Более негативные оценки интерпретируются как большее препятствие на пути к желаемой цели и, следовательно, будут рассматриваться как более агрессивное поведение. Если оценка проводится не по числовой шкале, а в виде письменного обзора эффективности, значимость оценки кодируется одним или несколькими оценщиками.

Вредное поведение не происходит лицом к лицу (хотя участник достигает цели во время исследования), поведение асинхронно с предполагаемым вредным опытом, и вред основан на вероятности того, что оценки помешают получателю достичь желаемый результат. По этим причинам мы считаем поведение «косвенным» и «активным» (например, Parrott & Giancola, 2007).

Вредное поведение — это время, в течение которого участники выбирают партнера для выполнения физически неудобных поз йоги.Предполагается, что выбранное более продолжительное время связано с большим дискомфортом и, таким образом, интерпретируется как большая агрессия.

Хотя вредное поведение не происходит лицом к лицу, единственный использованный пример этой парадигмы (например, Finkel et al., 2009) касается романтических пар и, таким образом, не был анонимным. Тем не менее, поведение асинхронно с якобы вредным опытом, и вред якобы доставляется получателю через экспериментатора.По этим причинам мы считаем поведение «косвенным» и «активным» (например, Parrott & Giancola, 2007).

Некоторые, но не все из существующих лабораторных парадигм агрессии могут создавать условия, в которых поведение участников может быть агрессивным (хотя агрессия может нанести лишь очень легкий вред). Обычно успешное выполнение этих условий не подтверждается эмпирическими данными (например,г. запросы типа проверки манипуляции), и остается спорным, действительно ли некоторые лабораторные парадигмы, предположительно измеряющие агрессию, не реализуют практическую работу, например, конкурентоспособность. Мы подчеркиваем, что соответствие критериям определения, предложенным Барроном и Ричардсоном (1994) и Парротом и Джианколой (2007), было бы необходимым, но не достаточным для лабораторных парадигм, чтобы успешно измерить агрессивное поведение, которое имеет отношение к более агрессивному поведению. После того, как эти процедуры будут установлены, необходимы надлежащие валидационные исследования.

Далее, как утверждают Тедески и Куигли (1996), «[1] космические исследования агрессии, в лучшем случае, изучали лишь небольшую часть разнообразных явлений человеческой агрессии» (стр. 174). Мы полностью согласны. Как утверждалось выше, поведение, демонстрируемое в рамках таких парадигм, в совокупности недооценивает многомерную природу агрессивного поведения. Вредность поведения, допустимого в лабораторных условиях, находится на нижнем пределе диапазона возможного вреда, участники, вероятно, считают, что их поведение является лишь умеренно вредным, и, вероятно, полагают, что реципиенты лишь умеренно мотивированы избегать такого поведения.Таким образом, поведение, проявляемое в лабораторных измерениях агрессии, примерно так же репрезентативно для всей агрессии , как студенты колледжа являются репрезентативными для всех людей .

Кроме того, вредное поведение, проявляемое в рамках парадигм лабораторной агрессии, часто является надуманным и не имеет ничего общего с типичным социальным поведением в повседневной жизни участников. Даже стойкие сторонники обоснованности лабораторных измерений агрессии с готовностью признают, что агрессия в «реальном мире» (например.g., ударив другого человека) имеют некоторые общие черты поверхности с лабораторными мерами агрессии (например, нанесение звукового удара; Anderson & Bushman, 1997). Требуется большая работа для обеспечения того, чтобы поведение, демонстрируемое в лабораторных измерениях агрессии, не только было взаимно согласовано исследователями в качестве меры агрессии, но и фактически информативно для реальной агрессии.

Одно из следствий состоит в том, что исследователи должны признать, что поведение, проявляемое в парадигмах лабораторной агрессии, не представляет более широкий класс агрессивного поведения, и быть осторожными в своих обобщениях на агрессию за пределами лаборатории (для другой точки зрения см. Bushman & Anderson, 1997).Например, если исследователи используют лабораторную парадигму агрессии, когда участники демонстрируют прямую вербальную агрессию, эти результаты могут, во всяком случае, быть непосредственно информативными только о легкой прямо-вербальной агрессии в «реальном мире». Точно так же, если исследователи используют лабораторную парадигму агрессии, где участники проявляют умеренную косвенную физическую агрессию, эти результаты могут, в лучшем случае, быть непосредственно информативными только о легкой косвенной физической агрессии в «реальном мире». Только при наличии сходящихся и воспроизводимых данных из нескольких различных лабораторных парадигм агрессии исследователи могут предварительно сделать заявления об «агрессии» как об общем понятии.Однако, поскольку существующие лабораторные парадигмы агрессии не исчерпывающе охватывают весь возможный диапазон концептуального пространства, которое может занимать агрессивное поведение, кажется, что такие глобальные утверждения в настоящее время невозможны, хотя такие необоснованные обобщения часто наблюдаются в научной литературе ( Марки, Френч, Марки, 2015; Марки, Марки, Френч, 2015).

Наконец, мы выступаем за несколько рекомендаций для тех, кто использует парадигмы лабораторной агрессии.Во-первых, стратегии количественной оценки данных из нескольких лабораторных парадигм агрессии в настоящее время не стандартизированы. В сочетании с гибкостью, которая может быть связана с другими аспектами исследований, в которых используются эти парадигмы (например, операционализация переменных, решения о прекращении сбора данных, пропуск участников и т. Д.), Количество «степеней свободы исследователей» ошеломляет и являются серьезным препятствием на пути научного прогресса. Отсутствие стандартизации делает неясным, почему была выбрана какая-либо конкретная стратегия количественной оценки, не дает информации о том, изменились бы теоретические выводы, если бы были выбраны другие стратегии количественной оценки, и значительно затрудняет возможность сбора доказательств в различных исследованиях (даже если они во всем остальном исследования идентичны).Мы надеемся, что исследователи агрессии серьезно отнесутся к этому отсутствию стандартизации и примут стандартные применения для каждой лабораторной парадигмы агрессии. Кроме того, в дополнение к стандартизации, мы настоятельно рекомендуем исследователям предварительно зарегистрировать свои гипотезы и планы анализа. Предварительная регистрация сообщает, что гипотезы и аналитическая стратегия были определены независимо от полученных результатов. Даже если обоснованность той или иной меры является спорной, предварительная регистрация, по крайней мере, гарантирует, что исследователи обсуждают данные, которые были получены при известных обстоятельствах, что помогает сосредоточить продолжающиеся разногласия на других характеристиках данных.

Во-вторых, мы призываем исследователей агрессии делиться своими данными и стимулами, чтобы другие исследователи могли (повторно) использовать и исследовать. Хотя некоторые из этих парадигм требуют больших навыков экспериментатора, например, для успешной продажи прикрытия участникам, обмен стимулами помогает стандартизировать некоторую часть этих лабораторных парадигм агрессии. Точно так же обмен данными позволяет другим исследователям подтверждать опубликованные результаты (т.д., проверка аналитической воспроизводимости) и проверка надежности утверждений исследователей (например, проверка того, являются ли выводы устойчивыми по отношению к альтернативным и оправданным аналитическим решениям). Они также позволяют исследователям изучать взаимосвязи между переменными и использовать эту информацию при планировании собственных исследований. Мы считаем, что такая прозрачность исследовательского процесса улучшит совокупную науку об агрессивном поведении.

Пассивное агрессивное поведение: как это выглядит и как его остановить

Обновлено 27 августа 2020 г.

Проверено с медицинской точки зрения: Стефани Дивер, LCSW

Введение:

Любая агрессия часто вызывает разочарование.Независимо от того, есть ли у вас обычные домашние разногласия с супругом или же вы становитесь свидетелем драки в баре поздно ночью, агрессия является частью повседневной жизни, и большинству людей приходится иметь дело с ней на регулярной основе. Но как насчет пассивной агрессии ? Это совсем другой вид агрессии, который гораздо менее очевиден и часто гораздо более коварен, когда дело касается личных отношений.

Источник: pexels.com

Пассивно-агрессивное поведение существует повсюду.Выявление, управление и работа с ним чрезвычайно важны для всех нас, будь то в общественных или более личных ситуациях. Поскольку пассивная агрессия настолько распространена, мы все должны понимать ее и уметь успешно с ней работать. В этой статье мы рассмотрим, что такое пассивная агрессия и как с ней бороться и остановить ее.

Что такое пассивная агрессия?

Пассивная агрессия — это поведение, которое люди проявляют вместо активной агрессии.В то время как агрессивность обычно считается прямой и легко заметной, например, когда кто-то начинает драку или говорит что-то явно оскорбительное, пассивно-агрессивное поведение может быть немного сложнее. К несчастью для людей, окружающих пассивно-агрессивного человека, эта форма агрессии может сбивать с толку, и с ней трудно справиться. Поведение и стиль общения, приписываемые пассивной агрессии, имеют тенденцию быть несколько манипулятивными и предназначены для того, чтобы заставить другого человека чувствовать или вести себя определенным образом; как таковой, может быть сложно идентифицировать пассивную агрессию и работать с ней.

Исследователи выяснили, почему происходит пассивная агрессия, и, хотя веских причин нет, есть несколько подозреваемых. Причинами пассивной агрессии часто называют генетику, факторы окружающей среды и семейное воспитание. К счастью, есть некоторые очень специфические признаки пассивной агрессии, которые вы можете использовать, чтобы идентифицировать ее в себе и в окружающих вас людях. Существуют также техники, позволяющие управлять собственной пассивной агрессией или научиться изящно и спокойно справляться с пассивно-агрессивным поведением других.

Признаки пассивно-агрессивного поведения

Признаки пассивно-агрессивного поведения обычно более тонкие, чем признаки агрессивного поведения, поэтому вам нужно присмотреться, чтобы увидеть это. По сравнению с активной агрессией пассивная агрессия очень незначительна! Вы должны быть внимательны, если хотите поймать это, а не только попасть под влияние. Тем не менее, есть некоторые довольно очевидные признаки пассивной агрессии, которые вы можете найти. Вот некоторые из наиболее распространенных признаков:

Сопротивление предложениям, приказам или просьбам других людей

Источник: pexels.com

Сопротивление — отличительная черта пассивной агрессии. Это сопротивление может принимать разные формы, но чаще всего оно проявляется в виде раздражительности, тонких (а иногда и не очень тонких) аргументов или в виде шуток по поводу внушения за счет другого человека. Придание сложных оправданий и / или откладывание на потом — еще одна форма сопротивления, которую обычно используют люди, проявляющие пассивную агрессию. В зависимости от поведения пассивно-агрессивного человека сопротивление может быть либо сравнительно легко заметить, либо очень трудно заметить.Как бы то ни было, вы (как объект пассивной агрессии), скорее всего, будете чувствовать себя смущенным, обиженным или иным образом некомфортно из-за этого человека и его поведения, и вполне возможно, что эти неприятные эмоции поначалу не будут иметь оснований для того, что на самом деле происходит.

Откровенные комплименты

Это один из самых неудобных и разочаровывающих признаков пассивной агрессии. В то время как агрессивный человек может активно сказать что-то плохое о другом человеке, пассивно-агрессивный человек скажет что-то, что звучит как комплимент, но на самом деле это означает под блеском вежливости.Часто эти комплименты произносятся определенным образом и произносятся с определенной интонацией, и только конкретный выбор слов и способ, которым был произнесен комплимент, действительно отличает его от подлинного комплимента.

Самый простой способ заметить необдуманный комплимент — это настроиться на себя, а не сосредотачиваться так пристально на том, что говорит другой человек. Если кто-то говорит вам что-то, что звучит как комплимент, но вы замечаете, что после разговора с ним чувствуете себя плохо или просто чувствуете дискомфорт и смущение без видимой причины, есть вероятность, что вам сделали комплимент в ответ.Ретроспективно заметить эти «комплименты» обычно намного проще.

Изменения в поведении без видимой причины

Источник: pexels.com

Люди, которые ведут себя пассивно-агрессивным образом, склонны избегать или провоцировать конфликты с помощью моделей избегания или даже полуотверженности. Когда эти люди вступают в ссору с другим человеком, они могут выбрать «дискредитировать» другого человека, не разговаривая с ним, избегая их или даже игнорируя их в целом. По большей части другой человек, вероятно, не знает, что пошло не так, и может чувствовать глубокую боль из-за этой формы пассивной агрессии.

Другое поведение и действия

Пассивная агрессия — это, прежде всего, поведение, которое включает в себя изрядное количество манипуляций. Но, в отличие от истинной манипуляции, человек, демонстрирующий пассивно-агрессивное поведение, может или не может полностью осознавать, как его действия (или их отсутствие) влияют на окружающих их людей. Даться или быть «хандрой» — еще одно распространенное поведение, когда речь идет о пассивно-агрессивном поведении. Есть много разных форм поведения или действий, которые демонстрируют пассивно-агрессивные люди, когда они расстроены, и, хотя есть тема, точное поведение различается.

Как управлять пассивной агрессией

Если вы подвергаетесь пассивной агрессии, важно знать, как с ней справиться, чтобы вы могли позаботиться о себе, а также чтобы вы могли быть источником поддержки для человека, который ведет себя пассивно-агрессивно. . Главное, что вы можете сделать, — это сохранять спокойствие и осознавать, что другой человек испытывает негативные эмоции. Вы можете указать ему на это и побудить к разговору, или, в некоторых случаях, может быть предпочтительнее поддерживать понимание и дать человеку пространство (и начать разговор позже).Чаще всего, если вы решите затронуть ситуацию, человек, скорее всего, будет отрицать, что он расстроен, и в этот момент лучше дать ему возможность проработать свои чувства.

Если вам сказали, что вы пассивно-агрессивны, или вы заметили такое поведение в себе, вы можете сделать несколько вещей:

• Работайте над тем, чтобы стать более самосознательным. Когда вы прилагаете усилия, чтобы лучше понять себя в общих чертах, вы будете лучше подготовлены, чтобы замечать собственное пассивно-агрессивное поведение и эффективно настраиваться на него.Осведомленность о своем поведении и затем попытка понять, почему вы можете расстроиться, — это хороший первый шаг к тому, чтобы научиться общаться и взаимодействовать с окружающими вас людьми более здоровым образом.
• Простите себя и дайте себе время — вы, вероятно, выражали эмоции пассивно-агрессивным образом в течение многих лет, поэтому важно прощать и дать себе время на изменения. Изменения не происходят в одночасье, а скорее небольшими шагами в течение определенного периода времени.
• Научитесь выражать себя по-разному. Чтение книг и работа над улучшением эмоционального словарного запаса помогут вам перестать вести себя пассивно-агрессивно, потому что у вас появятся другие способы общаться с окружающими вас людьми. Помимо словарного запаса, занятия искусством, танцами или музыкой как способ сублимировать эмоции также могут быть большим подспорьем, когда дело доходит до настройки на себя и внесения устойчивых и значимых изменений в поведение.

Скорее всего, если вы человек, который ведет себя пассивно-агрессивно в ответ на негативную эмоцию, у вас могут возникнуть проблемы с корректировкой и изменением своего поведения, особенно если оно укоренилось в вашем мозгу и шаблонах с течением времени.Если это ваша ситуация, возможно, пришло время обратиться за помощью к квалифицированному специалисту.

Терапия пассивно-агрессивного поведения Источник: pexels.com

Иногда необходимо обратиться за помощью, чтобы избавиться от шаблонов пассивно-агрессивного поведения. Если вы или кто-то из ваших знакомых проявляете пассивно-агрессивное поведение и это негативно влияет на вашу жизнь, возможно, пришло время обратиться за помощью к терапевту. Существует множество различных видов терапии, помогающих исправить пассивно-агрессивное поведение, включая когнитивно-поведенческую терапию, семейную терапию (если применимо) и гипнотерапию.В некоторых случаях добавки или лекарства могут принести облегчение в зависимости от причины пассивно-агрессивного поведения.

Заключение

Пассивная агрессия может вызывать дискомфорт и расстраивать не только цели агрессии, но и человека, демонстрирующего такое поведение. Есть множество способов начать бороться с проблемой! Свяжитесь с одним из наших лицензированных терапевтов в BetterHelp сегодня, чтобы начать работать над более здоровым и счастливым способом общения с миром и людьми в нем.

форм и функций подростковой агрессии сверстников, связанных с высоким уровнем статуса сверстников в JSTOR

Абстрактный

Сопутствующие (Исследование 1) и лонгитюдные (Исследование 2) ассоциации между подростковой агрессией, виктимизацией и высоким статусом были исследованы, чтобы проверить гипотезу о том, что формы и функции агрессии, наиболее вероятно влияющие на статусную иерархию, будут связаны с показателями, основанными на репутации. популярности.В исследовании 1 были оценены 235 явных, родственных и репутационных форм агрессии и виктимизации у 235 подростков 10-х классов. Также были изучены функции агрессии (инструментальная, реактивная, запугивание) в каждой форме. Результаты подтвердили общее предположение, что агрессия связана с высокой популярностью, воспринимаемой сверстниками, но с низкой симпатией (т. Е. Социальными предпочтениями) среди сверстников. Значительные криволинейные тенденции также выявили тонкую связь между агрессией и низким уровнем популярности.Что касается форм и функций, результаты показали, что как провокаторы, так и объекты репутационной агрессии имели высокий уровень популярности среди сверстников; Проактивное использование агрессии также было связано с высокой популярностью среди подростков, в то время как реактивная агрессия была связана с низким социальным предпочтением. Лонгитюдный анализ одних и тех же участников исследования 2 показал, что высокая воспринимаемая сверстниками популярность и низкие социальные предпочтения предсказывают все формы агрессивного поведения в течение 17-месячного интервала.В целом, результаты выявляют сложные связи между агрессией и статусом, которые помогают объяснить возможное социальное подкрепление, связанное с агрессией, и прояснить паттерн неоднородного агрессивного поведения, проявляемого подростками на различных этапах статусного континуума.

Информация о журнале

В этом всемирно известном периодическом издании публикуются эмпирические и теоретические статьи по вопросам развития детей и взаимоотношений между семьей и детьми.Это высококачественный ресурс для исследователей, писателей, учителей и практиков. Журнал содержит актуальную информацию о достижениях в исследованиях развития младенцев, детей, подростков и семей; резюме и комплексы исследований; комментарии экспертов; и обзоры важных новых книг в разработке.

Информация об издателе

Wayne State University Press — выдающееся городское издательство, приверженное поддержке основных исследований, обучения и миссии своего головного учреждения путем создания высококачественных научных и общих работ, имеющих глобальное значение.Через свою издательскую программу Press распространяет результаты исследований, продвигает образование и служит местному сообществу, одновременно повышая международную репутацию Прессы и Университета.

Выявление пассивной агрессии на работе и реагирование на нее

Вопрос: Как менеджеры могут определить пассивно-агрессивное поведение на работе и отреагировать на него?

Ответ: Пассивно-агрессивное поведение — это косвенная форма сопротивления, при которой человек, кажется, подчиняется ожиданиям и потребностям других, но сопротивляется им с помощью таких действий, как манипуляции, бездействие и притворство.Это тонкий, но эффективный способ избежать результатов честной конфронтации и прямого воздействия на проблему.

Выявить пассивно-агрессивное поведение непросто просто потому, что оно проявляется завуалированно. Однако организации могут искать такие индикаторы, как уровень разочарования менеджеров, которые пытаются изменить процессы, жалобы клиентов, чрезмерные сплетни и неспособность команд завершить проекты, как признаки того, что может иметь место пассивное агрессивное поведение.

Специалисты по персоналу и менеджеры должны быть внимательны к людям, которые дают большие обещания, но не могут достичь результатов, а также к людям, поведение которых заставляет других выражать чувство вины, раздражения или гнева.

Как только выявляется скрытая враждебность подобного рода, HR может побудить сотрудников участвовать в мягких формах конфронтации, чтобы снять напряжение. При управлении пассивно-агрессивным поведением важно отделять факты от чувств.

Ниже приведены некоторые распространенные проявления пассивно-агрессивного поведения и несколько советов, как на них реагировать.

Поведение	Как это выражается	Как реагировать
Обвинение	Отказ признаться, рационализация ошибок, уклонение от решений и использование личных проблем как предлога для того, чтобы свалить работу на других.	Не вмешивайтесь, чтобы выполнять работу за этих людей. Документируйте факты, создавайте записи и избегайте рефлексов.
Игнорирование	Использование молчания для провокации других, игнорирование потребностей других и исключение коллег.	Разъясните ожидания и «убейте состраданием».«Не принимайте это на свой счет и не отвечайте молчанием.
Играет в жертву	Придумывать оправдания, прикрывать плохую работу, просить сочувствия перед нагрузкой.	Следите за производительностью и повторяйте сроки. Игнорируйте поведение жертвы.
Контроллинг	Манипулирование другими, использование хитрых угроз подчиненным, выражение разочарования.	Заставьте человека увидеть, как поддержка идей является беспроигрышным решением; не делитесь эмоциями.
Обструкционизм	Всезнайка, например, придерживаться своего мнения, несмотря на неопровержимые доказательства обратного.	Дайте человеку понять, что его идеи, как и идеи других, важны для команды.
Соответствующее нарушение правил	Полет под радаром, чтобы избежать нежелательных задач или событий, планируя работу или поездки, которые делают невозможным выполнение запроса.	Продемонстрировать эмоциональную зрелость, но ясно дать понять, что намерения человека очевидны. Не спорьте о том, кто прав.
Сарказм	Показывать приукрашенную враждебность или юмор.	Сконцентрируйтесь, сказав: «Это прозвучало как сарказм».
Удар в спину	Признание работы других людей; плохо относиться к подчиненным, подыгрывая авторитетам; саботаж работы напрямую или через сплетни.	Не отвечайте дополнительными сплетнями или провокациями.Воздержитесь от признания ответственности за ошибки, вызванные саботажем.

Для поддержки усилий по искоренению пассивной агрессии организации должны иметь четкую политику, четко разъясняющую, что нет никакой терпимости к прямым или косвенным действиям, предпринимаемым сотрудниками для нарушения или вмешательства в работу других.

No related posts.