Определение и виды социальной адаптации — Информио

Выживают не самые сильные и не самые умные, а самые быстро адаптирующиеся к переменам.

Чарльз Дарвин [1]

 

Каждый человек многократно в своей жизни сталкивается с необходимостью адаптации (в переводе с позднелатинского adaptatio – прилежание, приспособление [3, с.216]). Чтобы процесс адаптации протекал успешно, необходимо понимать суть этого процесса и владеть разными стратегиями адаптации [17].

Наиболее крупное направлении изучения адаптации – социальная адаптация, под которой понимается процесс и результат активного приспособления индивида к условиям новой социальной среды [15, c.10]. Данной средой может выступать как общественная группа, трудовой коллектив или семья [7, с.28], так и целая страна, ее культура, политика, идеология, сложившееся ситуация [11, с.336].

Социальная адаптация является одной из важнейших функций социальной психики (объекта социальной психологии) [16, c.95]. Поэтому выделяют один из видов социальной адаптации – социально-психологическую адаптацию, под которой в социальной психологии понимается приобретение людьми определенного социально-психологического статуса, овладение теми или иными социально-психологическими функциями [19, с.219].

В зависимости от уровня социально активной личности исследователи выделяют два вида социально-психологической адаптации: активную и пассивную [19, с.221].

Пассивная адаптация предполагает приспособление на уровне конформизма, то есть изменения поведения или убеждения в результате реального или воображаемого давления другого человека или группы [4, с.58]. Существуют две разновидности конформизма:

– внешний конформизм (уступчивость), когда люди ведут себя так, как принято (чтобы избежать наказания или заслужить поощрения), не соглашаясь в душе с тем, что делают;

– внутренний конформизм (одобрение), когда человек искренне верит в то, что вынуждают его сделать [6].

В любом случае человек при пассивной адаптации принимает те условия, которые ему предлагает новая среда.

Напротив, активная социально-психологическая адаптация имеет место тогда, когда человек стремится воздействовать на социальную среду, чтобы изменить в ней то, что его по каким-либо причинам не устраивает [19, с.221]. В этом случае человек четко осознает свои личные преимущества от приобщения к новым ценностям и способам социальных действий [20, с.84]. Чаще всего такая адаптация связана с творческими способностями человека, которые помогают более успешной адаптации и к обучению [14, с.4]. Творческую активность В. А. Петровский понимает, как более высокий уровень адаптации, способствующей не только внешней гармонии человека со средой, но и внутренней личностной гармонии человека, способного реализовать свой личностный потенциал, не сковывая себя никакими рамками, нормами и ограничениями [12].

Однако активная адаптация может носить и отрицательный характер, когда она направлена на разрушение уже сложившейся системы и предлагаемых условий. В этом случае человек сознательно сопротивляется предъявляемым требованиям, не предлагая ничего взамен, намеренно эпатирует окружающих, пытаясь вызвать интерес к своей персоне, или старается самоутвердиться за счет других, более слабых людей. Такое поведение человека чаще всего зависит от желания быть индивидуальным, выделяться из массы. Но при таком способе адаптации человек больше теряет, нежели приобретает, хотя потребности, предполагающие выживание, продолжают удовлетворяться [18, с.181].

Поскольку человек не всегда адаптируется к условиям социальной среды, которые изменились не по его воле, а иногда и сам меняет их (переезжает в другую страну, переходит на другое место обучения и т.д.), то можно выделить два вида социально-психологической адаптации по этому признаку: добровольную и вынужденную.

Добровольная адаптация имеет место тогда, когда новые ценности и способы действия, которые предполагает среда, не противоречат системе ценностей личности:

– нормы и ценности социальной среды вписываются в систему самых значимых интересов и потребностей личности или даже создают более благоприятные условия для их реализации;

– ценностные ориентации, нормы поведения ранее свойственные личности изменяются в новых условиях без особого напряжения.

При вынужденной адаптации направления и методы преобразований не соответствуют представлениям и установкам личности:

– не принимая нового, личность пытается изменить требования среды, но данные попытки оказываются безуспешными, и ей приходится подчиняться;

– индивид подчиняется, не пытаясь что-либо изменить;

– новые способы социального поведения менее, чем прежние, соответствуют качествам личности, но она вынуждена использовать их, чтобы выжить [19, с.222].

Важнейшими признаками социальной активности является сильное и устойчивое (а не ситуационное) стремление влиять на социальные процессы, реальное участие в общественных делах, диктуемое стремлением изменить, преобразить, или сохранить и укрепить существующий социальный порядок, его формы и стороны [19, с.221].

В результате социально-психологической адаптации человек всегда:

– согласовывает свои цели с ценностями общества;

– учится, оставаясь собой, благополучно сосуществовать данном обществе;

– приобретает способность проявлять инициативу, принимать правильные решения, ставить цели;

– получает новые знания, умения, навыки и развивает уже имеющиеся;

– устанавливает близкие, эмоционально насыщенные и длительные взаимоотношения с другими членами общества.

Поэтому к функциям социально-психологической адаптации можно отнести:

– достижение оптимального равновесия в динамичной системе «личность – социальная среда»;

– регулирование общения и взаимоотношений;

– самопознание и самокоррекцию;

– сохранение психического здоровья;

– максимальное проявление и развитие творческих возможностей и способностей личности, повышение ее социальной активности;

– формирование эмоционально-комфортных позиций личности;

– повышение эффективности деятельности как адаптирующейся личности, так и социальной среды, коллектива;

– повышение стабильности и сплоченности социальной среды [10, с. 12].

Соответственно, главная цель социально-психологической адаптации личности не в ее единообразии, превращение в послушного исполнителя чужой воли, а в самореализации, развитии способностей для успешного осуществления поставленных целей, превращении в самодостаточную социальную личность. В противном случае процесс социализации лишается гуманистического смысла и становится инструментом психологического насилия, направленного не на личностный рост и не на достижение единственной в своем роде индивидуальности, а на «Я» [16, с.97].

В связи с этим, выделяют два типа социально-психологической адаптации:

– прогрессивная адаптация, которой свойственно достижение всех функций и целей полной адаптации и в ходе реализации которой достигается единство интересов, целей личности – с одной стороны, и групп, общества в целом – с другой;

– регрессивная адаптация, которая проявляется как формальность при адаптации, не отвечающая интересам общества, развития данной социальной группы и самой личности [9, с.50].

Часто регрессивную адаптацию обозначают как комфортную, основанную на внешнем принятии человеком групповых норм и ценностей. В этом случае личность лишает себя возможности проявить свои творческие способности и не может полностью самореализоваться. Только прогрессивная адаптация может способствовать подлинной социализации личности, иначе у человека формируется склонность к систематическим ошибкам поведения, нарушению норм, созданию новых проблемных ситуаций [16, с.97].

А. В. Карпов, В. Е. Орел, В. Я. Тернопол справедливо замечают, что процесс адаптации связан не только с окружающими социальными условиями, но и с условиями конкретной деятельности, то есть происходит дифференцирование понятия среды по критерию типов деятельности человека [8]. Эти предпосылки позволили развивать концепции, оперирующие понятиями «производственная» и «учебная адаптация», которые отражают именно тип деятельности, осуществляемой субъектом, и являются еще двумя видами социальной адаптации.

Производственная адаптация рассматривается как процесс включения индивида в новую для него производственную среду, вживание в нее, усвоение профессиональной роли, производственных норм, социальных отношений. В дальнейшем развитие данного направления в русле организационной психологии и теории менеджмента привело отечественных авторов к разработке концепции профессиональной адаптации [15, с.11].

 

Оригинал работы:

Определение и виды социальной адаптации

(PDF) Адаптация социальная

были получены в исследованиях адаптации к профессиональной деятельности (Пан%

кова, 2011: Электронный ресурс; Реан, 2006 и др.), к конкретным социальным группам,

в том числе к малой группе (А. Л. Журавлев, О. И. Зотова, А. Г. Кирпичник, А. Б. Ку%

прейченко, О. В. Лунева, А. Н. Лутошкин, В. П. Позняков, Л. И. Уманский и др.). Уро%

вень социально%психологического анализа взаимодействия индивида с ближайшим

социальным окружением, коллективами разного типа оказался весьма продуктивным

для понимания сути адаптации. Это позволило рассматривать социальную адапта%

цию как социально%психологическую в предметном поле социальной психологии, т. е.

в контексте взаимодействия личности и группы.

Несмотря на множество работ в области психологии социальной адаптации,

до сих пор не сложилось единого понимания содержания этого явления, что отмеча%

ют многие исследователи (О. В. Лунева, Т. А. Панкова, О. Г. Посыпанов, А. А. Реан,

М. В. Роом, А. А. Суханов и др.). Как считает А. Л. Журавлев, в современной науке по%

ка не описан универсальный психологический механизм социально%психологической

адаптации (Журавлев, 2005).

В области исследования социальной и социально%психологической адаптации су%

ществует множество вопросов, решение которых является перспективным направле%

нием развития гуманитарных наук. Примером одной из базовых проблем является

проблема словесного обозначения содержания социальной адаптации. Анализ ее на%

учных определений показывает, что авторы чаще всего используют следующие слова:

приспособление, интеграция, взаимодействие и связи с окружающими и социумом.

Ключевым и наиболее часто применяемым является слово, концепт «приспособле

ние». Начало использования в русском языке этого слова, происходящего от латин%

ского adapto — «приспособление», связано с очень широким пониманием адаптации,

и прежде всего адаптации, позволяющей выживать в мире природы, приспосаблива%

ясь, встраиваться в нее. Современные исследователи всячески подчеркивают актив%

ность роли субъекта социальной адаптации. Но в русском языке, на наш взгляд, этот

концепт имеет как оттенок зависимости от того, к чему и кому приспосабливается

человек, так и приниженности. Он не предусматривает лидерских, доминирующих

действий. Кроме того, при восприятии концепта «приспособление» выстраивают%

ся синонимический и ассоциативный ряды из таких слов, как «пристроиться», «при%

способиться», «терпеть», «приспособленец» и т. п. Отечественные толковые словари,

включая Большой толковый словарь русского языка, отмечают, что это презритель%

ная оценка человека. И характеризуют приспособленца как беспринципного челове%

ка, который приспосабливается к обстоятельствам, чужим взглядам ради благополуч%

ного, бесконфликтного существования (Большой толковый словарь русского языка,

2000: 990). Этот человек меняет свои взгляды, привычки в зависимости от обстоя%

тельств, к которым он приспособляется. Словари называют такого человека бесприн%

ципным, двурушником, хамелеоном, маскирующим свои истинные взгляды, склон%

ности и привычки. В современных словарях добавляется слово «конъюнктурщик»

(Ефремова, 2000 и др.). Кембриджский толковый словарь рассматривает приспособ%

ленца (timeserver, trimmer) как человека, который меняет свои идеи и мнения, чтобы

сделать их более похожими на точку зрения людей, находящихся у власти, причем де%

лает это во имя своих собственных интересов (Time%server: Электронный ресурс;

Trimmer: Электронный ресурс).

Конечно, следует иметь в виду, что включаемое в научную и профессиональную

терминологии слово претерпевает изменения, наполняется новым смыслом. Но нали%

242 ЗНАНИЕ

. ПОНИМАНИЕ.

УМЕНИЕ 2018 — №3

Процесс социально — психологической адаптации. Подходы к изучению.

Мельникова Н. Н.       Опубликовано: Теоретическая, экспериментальная и прикладная психология: сборник научных трудов под ред. Н. А. Батурина. – Челябинск: ЮУрГУ, 1998 – Т.1. – С. 31–49.   В статье рассматривается пока мало исследованная область, касающаяся анализа содержания самого процесса социальной адаптации. В русле этого подхода будут предложены основные принципы диагностики адаптированности, а также освещена проблема адаптивных свойств и ресурсов личности. В настоящее время проблема адаптации является одной из кардинальных проблем психологии. Зародившись в биологии, где довольно рано возникли попытки исследования взаимосвязи организмов с окружающей их средой, она переросла рамки естество­знания и, обогатившись идеями современных общественных и гуманитарных наук приобрела новое содержание. Повышение интереса к проблеме социальной адаптации и все более активное изучение этой темы в русле социальной психологии обусловлено интенсивными изменениями, происходящими в современном обществе. Неустойчивость и, часто, непредсказуемость социальных процессов предъявляет повышенные требования к личности, которой необходимо, с одной стороны, соответствовать социальным требованиям, с другой – сохранять внутреннюю стабильность и равновесие. В современных условиях человек вынужден обновлять своё видение мира, взгляды, представления о действительности через всё более короткие интервалы времени. В то же время, всё более отчётливой становится тенденция к признанию ценности человеческой индивидуальности и, соответственно, возможности самореализации человека в условиях продуктивного взаимодействия с социальной средой. Хотя в последнее время вопросам приспособления человека к социальным условиям уделяется значительное внимание, анализ литературы свидетельствует, всё же, о недостаточной изученности проблемы адаптации. Так, до сих пор нет четкого и однозначного определения понятия «социальной адаптации», которое бы учитывало всю сложность и про­тиворечивость этого явления. Чаще всего специфика «социальной адаптации» связывается лишь с социальным характером факторов, воздействующих на человека. Однако специфика взаимодействия личности и социальной среды накладывает существенный отпечаток на сам ход адаптивного процесса. Эти особенности вносят немаловажные коррективы в понимание адаптивных свойств личности, изменяя их структуру и критерии, на основе которых выделяются такие свойства. Многоплановый, комплексный, характер проблемы социальной адаптации и огромное количество несистематизированного материала, касающегося данной проблемы ставит нас перед необходимостью рассмотрения некоторых методологических прин­ципов и подходов к её изучению. Изначально проблема социальной адаптации привлекла внимание психологов в связи с изучением нарушений взаимодействия человека и окружающей социальной среды. Поэтому, традиционно внимание исследователей концентрировалось лишь на двух противоположных уровнях адаптированности: максимальной адаптированности и дезадаптированности. Недостаточность такого подхода неоднократно отмечалась в работах отечественных исследователей. [3, 11]. Шагом к углублению понимания данной проблемы был поиск промежуточных вариантов степени адаптированности [3, 7] и выделение форм адаптации на основе разграничения внешнего и внутреннего критерия [11]. Делая следующий шаг, мы предлагаем рассмотреть данную проблему сквозь призму развёртывания самого процесса социальной адаптации. Мы рассматриваем адаптированность и дезадаптированность как два крайних полюса единого процесса. В этом контексте любые отличные от экстремальных состояния адаптированности соответствуют его промежуточным этапам или же являются отражением определённых отклонений от оптимального течения процесса. Мы предлагаем для обсуждения модель процесса социально-психологической адаптации и ставим своей целью подробно рассмотреть сам ход этого процесса, проанализировав важнейшие измене­ния, происходящие на каждом его этапе. Понятие процесса неизменно входит в определение социально-психологической адаптации. Однако до настоящего времени описания самого процесса ограничиваются краткими формулировками типа: конфликт – фрустрация – акты приспособления – изменение ситуации. На наш взгляд, данная схема, чётко ограничивая начало и конец процесса, практически не отражает его внутреннюю динамику, покрывая обобщённым выражением «акты приспособления» все тонкие изменения, происходящие на достаточно сложном пути от дезадаптации к адаптации. Необходимость детального описания промежуточных этапов процесса также обусловлена стремлением отразить специфику именно социальной адаптации, поскольку особенности социальной среды, в отличие от биологической, предъявляют дополнительные требования к сознательным адаптивным механизмам личности.   Описание процесса социальной адаптации. Адаптация представляет собой комплексную реакцию на изменение ситуации взаимодействия индивида и среды. Процесс адаптации разворачивается во времени, проходя несколько этапов и затрагивая практически все компоненты личности. Изменения, происходящие в личности можно отследить на трёх уровнях: эмоциональном, когнитивном и поведенческом. Эмоциональный компонент описывает общее эмоциональное состояние человека и его отношение к изменившейся ситуации. Когнитивный компонент определяет степень информированности личности о ситуации, степень ориентировки в возникающих проблемных ситуациях. На поведенческом уровне рассматривается активность индивида, направленная на преобразование ситуации. При этом активность может выражаться в виде внешнего поведения, а может выступать в форме внутренней активности, направленной на преобразование собственной личности. В процессе социальной адаптации, при последовательном переходе с одного этапа на другой, различные компоненты (эмоциональный, когнитивный и поведенческий) приобретают неодинаковую значимость. Нагрузка как бы переносится с одного уровня на другой, в зависимости от тех задач, которые приходится решать личности в процессе построения новой системы взаимодействия со средой. Хотя, грани между последовательными стадиями процесса могут быть достаточно размыты, однако, компонент, который несёт наибольшую нагрузку на определённом этапе, как правило, более ярко выражен. Соответственно, по распределению внутренних ресурсов личности между эмоциональным, когнитивным и поведенческим компонентами можно определить этап процесса адаптации в конкретный момент. Мы выделяем пять взаимосвязанных этапов в едином процессе социальной адаптации. Первичная реакция на изменения. Ориентировка. Внутренняя переработка и осмысление. Действия, направленные на изменение. Продуктивное взаимодействие. Остановимся на кратком описании названных этапов. 1. Первичная реакция на изменения. Необходимость в адаптации возникает в том случае, когда в жизненной ситуации личности происходят достаточно существенные изменения. В этом случае новая ситуация часто предъявляет к личности такие требования, к которым она ещё не готова. Это могут быть требования к профессиональным качествам, умениям и навыкам, необходимость применения новых моделей поведения, требования изменить ранее сформировавшееся отношение к известным явлениям или объектам. Если человек не имеет ресурсов справиться с вновь возникшими проблемными ситуациями, то он переживает более или менее выраженное состояние фрустрации. Обычно первый этап процесса адаптации к новым требованиям среды эмоционально насыщен. Как правило, преобладают отрицательные эмоции, хотя в отдельных случаях изменения могут сопровождаться и положительными, даже эйфорическими переживаниями. Ориентация в ситуации слабая, новые требования не знакомы, не хватает знаний и опыта для того, чтобы справиться с возникшей проблемной ситуацией. Поведенческая активность может быть достаточно бурной, может проявляться слабо. Но в любом случае, поведение характеризуется спонтанностью и, скорее, реактивностью, чем целенаправленной произвольной активностью. Действия направлены, прежде всего, на восстановление былого равновесия, на возвращение системы взаимодействия в прежнее состояние. Основная нагрузка на первом этапе ложится на эмоциональный компонент, который выражен наиболее ярко. Эмоциональная реакция здесь является своеобразным сигналом, сообщающим о нарушении равновесия, об изменениях, произошедших в системе организм-среда. Если изменения кратковременны и поверхностны, то индивиду скоро удаётся восстановить потерянное равновесие, и система возвращается к своему первоначальному состоянию. В этом случае адаптивный процесс не разворачивается, а действия, производимые индивидом, можно, скорее, назвать координационными, чем адаптационными. Если же изменения необратимы, то реактивное поведение индивида, как правило, не приводит к желаемому результату, прежнее состояние не удаётся восстановить. Чтобы достичь равновесия, должны произойти определённые качественные изменения, для этого необходимо строить новую систему взаимодействия. Тогда начинает разворачиваться собственно процесс адаптации. При этом процесс может идти в двух направлениях. Обычно выделяют защитную и незащитную адаптацию [7]. Если нарушения взаимодействия слишком болезненны, могут включиться психологические защитные механизмы, когда произошедшие изменения будут искажены или игнорированы. В этом случае процесс адаптации запускается на бессознательном уровне, становится неконтролируемым и нечувствительным к дальнейшим изменениям ситуации, что, обеспечивая временный положительный эффект, часто приводит к ещё большему нарушению взаимодействия. Условием нормального протекания процесса адаптации является принятие изменившейся ситуации, точнее, самого факта изменений. В этом случае интенсивность эмоциональной реакции снижается и происходит переход ко второму этапу процесса. 2. Ориентировка. На втором этапе ещё остаётся общее состояние дискомфорта, часто отмечаются проявления тревоги. Отношение к происходящему обычно неоднозначное, амбивалентное, подвержено колебаниям. Такое состояние побуждает индивида к активному целенаправленному поиску, сканированию и анализу ситуации. Значение поисковой активности для адаптации общепризнано и отражено в ряде работ [12, 13]. Наличие этапа ориентировки даёт преимущество живым системам, способным к активным поведенческим проявлениям и обладающим неким запасом поведенческих реакций, которые могут целенаправленно отбираться в зависимости от особенностей ситуации. Основной задачей второго этапа процесса адаптации является адекватная ориентация в ситуации. Человек начинает активно собирать информацию, позволяющую прояснить ситуацию. Резко повышается чувствительность к релевантной информации. Человек пытается выяснить требования, предъявляемые к нему со стороны среды, способы поведения и реагирования, адекватные ситуации, анализирует свои возможности сквозь призму этих требований. На этом этапе информированность, осведомлённость личности прогрессивно возрастает. Если этап пройден удачно, человек становится обладателем знаний, которые дают возможность подойти к решению возникших проблемных ситуаций. При нормальном течении процесса, общая преобразующая активность на втором этапе существенно снижается. Спонтанное реактивное поведение, не приведшее к положительным результатам на первом этапе, приостановлено, для планомерной активности ещё не хватает готовности и знаний: человек как бы «затаился». Таким образом, основная нагрузка на втором этапе ложится на когнитивный компонент, который призван обеспечить личности запас знаний, необходимых для налаживания взаимодействия. Когда достаточное количество информации собрано, ситуация прояснилась, изучены требования среды и собственные возможности, индивид вступает на третий этап процесса адаптации. 3. Внутренняя переработка и осмысление. Данный этап приобретает особое значение именно для процесса социальной адаптации человека. Это определяется спецификой самой социальной среды, а так же особенностями социального взаимодействия. Социальная среда более подвижна и неустойчива, чем биологическая. Чтобы взаимодействовать с такой средой, индивид должен быть способен так же быстро изменять своё поведение. При этом, неустойчивость происходящих социальных изменений определяет следующее требование: приспособительные реакции индивида не должны жёстко фиксироваться, оставляя возможность для последующей перестройки поведения. Интенсивность социальных изменений также делает непродуктивным поиск способов взаимодействия методом проб и ошибок, закрепляя полезные приобретения с помощью естественного отбора, как это происходит в биологических системах. Ещё одной особенностью социального взаимодействия является большая ценность отдельного индивида, по сравнению с биологическими системами. Существование социума невозможно без человека, и сами характеристики взаимодействия во многом определяются особенностями личности, контактирующей с социальной средой. В последнее время считается общепризнанным, что динамика социального прогресса зависит от успешности реализации внутреннего потенциала каждой личности. Проблема социальной адаптации всё чаще связывается с проблемой самореализации личности. В этом контексте заметим, что целью социальной адаптации является не слепое приспособление к изменениям среды, или изменение среды в соответствии со своими потребностями, а поиск такого пути, который позволил бы сохранить индивидуальное «Я» и целостность личности, реализовать внутренний потенциал, при этом, не разрушая окружающей реальности, а, наоборот, содействуя её прогрессу. В связи с этим, мы можем назвать третий этап – этап внутренней переработки и осмысления – центральным звеном процесса социальной адаптации личности, отражающим именно специфику взаимодействия сознательной личности и социальной среды. (Характерно, что в процессе биологической адаптации этот этап полностью отсутствует). Данный этап служит связующим звеном между этапом ориентировки, который играет подготовительную роль и этапом собственно преобразующих действий. Основная задача личности состоит в том, чтобы, проанализировав собранную информацию, сознательно выбрать правильную стратегию поведения, позволяющую создать новую систему взаимодействия. Именно серьёзные изменения во внутриличностном плане обеспечивают быструю перестройку внешнего поведения. Часто это связано с переоценкой ценностей, определением своего места во взаимодействующей системе. На третьем этапе должно произойти окончательное принятие изменившейся ситуации. Для данного этапа характерен высокий уровень внутренней активности: устанавливается внутренняя позиция личности, определяется стратегия поведения, начинают формироваться новые поведенческие стереотипы. Это тот момент духовного и личностного развития, когда человек временно стремится ограничить контакт со средой, концентрируя усилия на внутренней работе, та стадия, которая не раз отмечалась в терапевтической практике, как необходимый этап для разрешения личностного кризиса и как толчок к изменению всей системы взаимоотношений с миром. В зависимости от характера и степени первоначального изменения ситуации взаимодействия, внутренняя работа может быть более или менее глубокой и интенсивной. Говоря о роли сознания и самосознания на третьем этапе социальной адаптации, следует отметить, что именно при условии сознательного контроля изменения сохраняют вариативность и допускают смену стратегии поведения, именно сознательный анализ позволяет избежать лишних неудачных проб при столкновении с действительностью и избавляет личность от случайных ошибок [9]. В целом, характеризуя особенности третьего этапа, можно отметить, что наличие полезной информации снижает эмоциональную напряжённость, обычно общее состояние характеризуется умеренной комфортностью. Отношение достаточно устойчиво, хорошо дифференцированы положительные и отрицательные стороны ситуации. Имеющаяся информация также характеризуется детальностью и дифференцированностью. На третьем этапе когнитивная обработка заключается в интерпретации собранной информации, в результате которой она укладывается в систему внутреннего опыта. Основная нагрузка как бы распределена между двумя уровнями, когнитивным и поведенческим: на основе когнитивной обработки и внутреннего осмысления формируются стратегии будущего адаптивного поведения. Когда позиция определена, стратегия сформирована, происходит переход на четвёртый этап. 4. Действия, направленные на изменение. На четвёртом этапе индивид приступает к реальным действиям, направленным на преобразование ситуации. Анализ способов поведения, которые использует индивид в процессе адаптации, не раз становился предметом исследований. Ещё З. Фрейд выделил два типа адаптивного поведения личности: поведение, направленное на преобразование среды (партнёра) или на изменение себя самого. Эти противоположные стратегии были названы аллопластической и аутопластической адаптацией. Позже к двум названным была добавлена стратегия избегания травмирующей среды, особо изучалось адаптивное значение конформного типа поведения. Было установлено, что выбор адаптивной стратегии зависит как от индивидуальных особенностей личности, так и от характеристик среды. Не ставя цели в данной работе подробно останавливаться на классификации возможных поведенческих стратегий, отметим только, что наиболее успешной является такая стратегия, которая способствует взаимоизменениям: человек одновременно меняется сам и способствует изменениям, происходящим в среде. Таким образом, наибольший вес на четвёртом этапе приобретает поведенческий компонент, и основное значение здесь отводится активным преобразовательным действиям. В связи с этим, успешность прохождения этапа во многом зависит как от адекватности избранной стратегии поведения, так и от самой способности личности к произвольной, целенаправленной активности. Для данного этапа характерно уже избирательное восприятие информации: информация не соответствующая сложившемуся ранее представлению о ситуации преимущественно игнорируется. Закрепляются стереотипы восприятия и поведения. Общее состояние может колебаться, окрашиваясь, то в позитивные, то в негативные тона в зависимости от успешности предпринимаемых действий. Если стратегия выбрана правильно и её удалось реализовать, то ситуация взаимодействия уравновешивается, приобретая новые качества, и процесс адаптации переходит на свой завершающий пятый этап. 5. Продуктивное взаимодействие. Пятый этап характеризуется собственно состоянием адаптированности индивида. Для него характерно состояние комфорта, эмоциональной стабильности и уравновешенности. Общий тон эмоциональных переживаний положительный и не отличается экстремальным характером. Отношение к ситуации так же устойчиво и позитивно. Адаптационный процесс завершает свой цикл, и основной вес опять переносится на эмоциональный компонент. Действительно, чаще всего состояние адаптированности связывают с общим позитивным состоянием индивида: ощущением комфорта и удовлетворённости. Однако эмоциональное благополучие является не единственным критерием адаптированности. Называя данный этап этапом продуктивного взаимодействия, мы должны отметить, что на самом деле, процесс адаптации может иметь два отличных друг от друга исхода. Мы выходим на одну из самых острых проблем теории адаптации – проблему противоречия между гомеостатическим идеалом адаптированной системы, стремлением к покою и равновесию и идеалом вечного движения, как условия жизни, стремлением живой системы к новой информации, изменению и развитию. Широко распространённая гомеостатическая модель, ставит целью адаптации оптимальное приспособление к среде и состояние покоя для индивида. Модель развития (или системная социальная адаптация по Реану А. А.) – построение новой, более совершенной системы взаимодействия со средой и самореализацию для индивида в продуктивной творческой деятельности. На пятом, заключительном этапе социальной адаптации могут реализоваться обе модели взаимодействия. Что мы получим в итоге, во многом зависит от первоначальной установки индивида на приспособление (равноценно, индивида к среде или среды к индивиду) или установки на оптимизацию самого взаимодействия, достижение более высокого уровня функционирования в контакте со средой. Охарактеризуем особенности заключительного этапа адаптации для той и другой модели. Несмотря на общий положительный эмоциональный фон, характерный для заключительного этапа процесса, при реализации разных моделей имеют место существенные различия на уровне когнитивных и поведенческих характеристик. В первом случае достижение состояния покоя и умиротворённости приводит к общему снижению степени функционирования личности. Внешняя поведенческая активность, как правило, умеренная и направлена, преимущественно, на поддержание достигнутого равновесия. То есть опять, как и на первом этапе, характеризуется реактивностью. Хотя общая информированность хорошая, однако, чувствительность к новой информации снижается, возникает риск формирования жёстких стереотипов восприятия и поведения. Несмотря на комфортность, индивид не застрахован от риска новой дезадаптации. Это может произойти в случае жёсткого фиксирования стереотипов и потери контакта с реальностью, которая непрерывно меняется. Если активность индивида на этом этапе будет направлена только на поддержание достигнутого равновесия, а поведение будет лишь реактивным ответом на колебания среды, то новая дезадаптация возникнет неизбежно, т. к. в этом случае игнорируется сам процесс дальнейшего развития личности и естественного изменения среды. Риск новой дезадаптации особенно высок в такой подвижной среде, как социальная. Новые изменения вызовут реакцию отторжения, которая поменяет положительное эмоциональное состояние на противоположное, имеющаяся информация станет неактуальной, и человек вновь окажется на первом этапе процесса. Таким образом, гомеостатическая модель адаптации, которая достаточно успешно работает в малоподвижных системах, таких как физическая и, частично, биологическая, приводит процесс социальной адаптации к замкнутому кругу, а личность – к постоянно возобновляющимся дезадаптациям. При реализации второй модели, удаётся так преобразовать изначальную неудовлетворительную ситуацию взаимодействия, что индивид и среда (или партнёр) образуют теперь новую систему, где каждый занимает своё место, и общее функционирование системы имеет некоторый положительный эффект по сравнению с изолированным функционированием индивида и противостоящей ему среды. При оптимальном построении системы взаимодействия на этом этапе человек реализуется в продуктивной деятельности, которая, одновременно приветствуется средой (или партнёром). Как правило, этот процесс сопровождается усложнением организации обеих сторон. Все приобретения, актуализированные на предыдущих этапах, закрепляются в активном арсенале личности, повышая её общую адаптивность. Характерно, что идея постепенного накопления адаптивных ресурсов в результате последовательного ряда адаптаций уже не раз излагалась в контексте теории адаптации [14]. Поддержание активности личности на достаточно высоком уровне даёт возможность адекватного и своевременного реагирования на новые изменения. Поведенческая гибкость и открытость опыту являются необходимыми качествами, способными поддерживать состояние адаптированности, несмотря на определённые колебания среды. Творческая продуктивная активность предполагает постоянный приток новой информации. Поэтому, в отличие от предыдущей модели, у индивида сохраняется чувствительность к новой информации. Установка на оптимальное взаимодействие и самореализацию в продуктивной деятельности обеспечивает непрерывное развитие и самосовершенствование личности, которое только стимулируется новыми изменениями, происходящими во внешней среде или во внутреннем мире человека. В этом случае изменения ситуации взаимодействия служат не фрустрирующим фактором, а толчком к дальнейшему развитию. (Неслучайно, адаптация исторически рассматривалась в связи с теорией эволюции [13]. Однако, в случае социальной адаптации, движущей силой развития служит не естественный отбор, а прогрессивные изменения в результате построения новых систем взаимодействия). При оптимальном разрешении, каждый новый адаптивный процесс повышает общий уровень функционирования личности, и, совершенствуя её внутреннюю организацию, делает личность всё более независимой от колебаний внешней среды. Если итогом адаптивного процесса является лишь подстройка к новым условиям среды, обусловленная тенденцией к покою, то человек обречён на постоянные реадаптации. Таким образом, гомеостатическая модель способна обеспечить лишь ситуативную адаптацию к ограниченной среде, в то время как системная повышает адаптивный потенциал личности, способствуя общей адаптации [11]. В целом, особенности протекания и длительность каждого этапа могут быть различными и зависят от: характеристик среды, с которой необходимо взаимодействовать, интенсивности изменений, общей адаптивности личности, особенностей личности, позволяющих наиболее успешно функционировать на определённых этапах процесса.   Возможные нарушения процесса адаптации. Мы описали модель оптимального процесса, однако, адаптация протекает не всегда успешно и адаптивный процесс не застрахован от нарушений. Не имея возможности в рамках данной статьи перечислить все конкретные нарушения, характерные для различных этапов, выделим только общие принципиальные моменты. Как правило, нарушения процесса адаптации на отдельных этапах касаются именно тех компонентов, на которые ложится наибольшая нагрузка, и которые являются показателями (индикаторами) самого этапа. Мы выделяем четыре типа нарушений: неудачная реализация (неадекватное выполнение) основной задачи конкретного этапа, пропуск этапа, фиксация на определённом этапе, регрессия (возвращение) к предыдущему этапу. Причины нарушений могут быть различны и часто связаны с отсутствием или недостаточным функционированием определённых адаптивных свойств личности.   Подходы к диагностике процесса социальной адаптации При изучении социальной адаптации психологическая диагностика может преследовать следующие цели: Определение степени адаптированности индивида в данный момент. Определение этапа адаптивного процесса, на котором находится испытуемый. Определение характера нарушений адаптации. Определение адаптивных ресурсов личности. Комплексное изучение выделенных параметров достаточно объёмно и включает большое разнообразие диагностических методов. Поэтому, в данной работе остановимся кратко лишь на основных методологических принципах и подходах. При диагностике степени адаптированности индивида мы выделяем два показателя: реальную адаптированность и нормативную. Реальная адаптированность определяется через сравнение текущего состояния с неким эталоном, — с характеристиками, свойственными пятому, завершающему этапу процесса. Нормативная адаптированность – через соответствие изучаемых характеристик тому этапу процесса, на котором находится в данное время индивид. Состояние человека может быть далеко от эталона адаптированности, но вполне соответствовать нормальному течению процесса адаптации. Такое разделение достаточно продуктивно, так как в большинстве случаев мы сталкиваемся именно с некоторой промежуточной стадией развития процесса адаптации, а не с его крайними вариантами. Диагностика этапа адаптивного процесса, на котором находится испытуемый проводится по следующим принципам. 1) Наиболее общим показателем этапа социальной адаптации является «нагруженность» эмоциональным, когнитивным или поведенческим компонентом. Выявление одного из этих компонентов как наиболее значимого, будет говорить о соответствующем этапе адаптивного процесса. 2) Более детальная картина может быть получена из анализа отдельных характеристик выделенных компонентов и их взаимосочетаний. При успешном течении процесс адаптации на каждом этапе характеризуется чётко определёнными характеристиками эмоционального состояния, познавательной и поведенческой активности. Их устойчивые сочетания могут служить индикаторами этапа. Здесь мы выделяем основные (ведущие) и фоновые показатели. Основные показатели характерны только для данного этапа, фоновые могут иметь аналогичную величину и на других этапах и имеют диагностическую ценность при взаимодействии друг с другом и с основными показателями. Отклонения от оптимального сочетания выделенных характеристик являются показателями нарушений процесса. Например, если наряду с выраженным негативным эмоциональным состоянием и слабой информированностью отмечается поведенческая пассивность, состояние апатии, мы можем диагностировать нарушения на первом этапе адаптивного процесса. Диагностика адаптивных ресурсов личности основывается на предположении, что индивидуальные различия предполагают некоторый разброс в степени развития и функционирования отдельных адаптивных качеств у разных людей. Построив индивидуальный профиль общей адаптивности личности, мы сможем предсказать наиболее вероятные типы нарушений адаптации для конкретного человека. При этом предполагается, что дефицит определённых когнитивных возможностей, эмоциональные нарушения или неадекватная поведенческая активность приводят к нарушениям именно на тех этапах процесса адаптации, где соответствующие качества являются определяющими и на них ложится наибольшая нагрузка. На профиле сохраняются пять блоков адаптивных качеств, соответствующих основным этапам процесса адаптации. Набор же качеств внутри каждого блока меняется в зависимости от уровня социальной среды, с которой взаимодействует индивид.   Литература. Березин Ф. Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. Л., 1988. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., 1986. Жмыриков А. Н. Диагностика социально-психологической адаптированности личности в новых условиях деятельности и общения: Автореф. канд. дисс. М., 1989. Зинченко В. П. Миры сознания и структура сознания. // Вопросы психологии, 1991, № 2, С.15-36. Левитов Н. Д. Фрустрация как один из видов психических состояний. // Вопросы психологии. 1967, № 6. С. 118-129. Личность. Внутренний мир и самореализация. Под ред. Королёвой Н. И. СПб, 1996. Началджян А. А. Социально – психологическая адаптация личности. Ереван, 1988. Сетров М. И. Основные принципы и аспекты организации систем. // Проблемы методологии и современная наука. Кишинёв, 1988. Столин. В. В. Самосознание личности. М., 1983. 10.  Реан А. А. О феномене социально-психологической терпимости личности. //Психологический журнал, 1991, № 4. 11.  Реан А. А. К проблеме социальной адаптации личности. // Вестник СПбГУ. Сер. 6, 1995, вып. 3, № 20. 12.  Ротенберг В. С., Аршавский В. В. Поисковая активность и адаптация. М., 1984. 13.  Философские проблемы теории адаптации. Под. ред. Г. И. Царегородцева. М., 1975. 14.  Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969. 15.  Шорохова Е. В. Проблема сознания в философии и естествознании. М., 1961. 16.  Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект пресс, 1996.

Виды социальной адаптации

Понятие социальной адаптации

Определение 1

Социальной адаптацией называют процессы активного приспособления человека к новым социальным условиям.

Социальная адаптация характеризуется показателем состояния человека, который отражает его возможности для выполнения определенных функций.

Основой данного вида адаптации служат общие цели и ценности группы людей, входящих в него индивидов, а также понимание правил и традиций данной культуры, применение моделей поведения, свойственных участникам группы.

В процессе социальной адаптации происходит не только приспособление к внешним условиям, но и удовлетворение потребностей, интересов и устремлений личности. Попадая в незнакомое социальное окружение, человек становится его частью, при этом происходит самоутверждение и развитие его индивидуальности.

При этом происходит формирование социальных качеств через общение, которое свойственно в обществе и благодаря ему, возможность реализовать свои потребности и желания. В процессе социальной адаптации человек приспосабливается к изменившейся среде с использованием различных социальных средств.

В современной психологии существует две разновидности социальной адаптации:

1. Активная форма. Свойственна людям, стремящимся влиять на внешнюю среду для ее изменения.
2. Пассивная форма. Когда человек подстраивается в любой внешним переменным и воздействия.

Процесс создания механизмов и закономерностей адаптации тесно связан со всеми видами преобразования личности, он осуществляется в следующих фазах:

• Деятельность. В данной фазе существуют следующие составные части — игры, беседы, обучение, совместные дела и погружение человека в социальную сферу;
• Общение. Благодаря данной сфере происходит целенаправленное расширение круга ценностей во время взаимодействия с другими людьми и обществом в целом;
• Самосознание. В данной фазе происходит осознание и понимание своей роли в социуме.

Виды социальной адаптации

Замечание 1

В современной психологии отсутствуют единые классификационные параметры для социальной адаптации. Это связано с тем, что человек взаимодействует со всевозможными системами, связанными с социальными отношениями.

В социальной среде выделяют следующие виды процессов:

1. Бытовые. Формирование необходимых навыков и умений направлен на укрепление отношений людей в коллективе на бытовом уровне;
2. Досуговые процессы. Направленные на создание установок и получения эстетического удовольствия, поддержанию хорошего настроения и здоровья;

Множество видов адаптаций тесно взаимосвязаны друг с другом, при этом основной является социальная адаптация.

Она включает в себя следующие виды:

• Управленческая. Создаются благоприятные условия развития в обществе, при этом формируется деятельность, которая отвечает всем необходимым интересам;
• Экономическая. Происходит процесс усвоение правил и закономерности экономических взаимодействий между субъектами. Здесь имеет значение усвоение социальных правил и закономерностей;
• Педагогическая. Характеризуется адаптацией к системе образования, воспитательным и обучающим процессам, формирующие ценностные системы человека;
• Психологическая. Характеризуется приспособлением органов чувств человека к внешним раздражителям и защитой органов восприятия от стрессовых ситуаций;
• Профессиональная. Характеризуется приспособлением человека к незнакомым видам производственной деятельности, непривычному окружению и особенностям специализированного труда;
• Производственная. Адаптация человека к трудовой предприимчивости, добровольной инициативе, профессиональной компетентности и независимости для совершенствования профессиональных качеств.

Адаптация — причины, диагностика и лечение

Что это?

Адаптация человека имеет два спектра: биологический и психологический.

Биологический уровень, общий для человека и животных, включает в себя приспособление к постоянным и изменяющимся условиям среды: температуре, давлению, освещенности, влажности, а также к изменениям в организме: заболеванию, изменениям в организме, ограничению каких-либо функций.

Психологический аспект адаптации состоит в приспособлении личности к существованию в соответствии с требованиями общества и собственными потребностями и интересами. Социальная адаптация осуществляется путем усвоения норм и ценностей данного общества (или, по крайней мере, ближайшего окружения: семьи, определенной социальной группы).

Основные проявления

Основные проявления социальной адаптации – взаимодействие (в том числе и общение) человека с окружающими и его активная деятельность. Социальная адаптация означает, что человек способен обучаться, работать, адекватно выстроить систему отношений с окружающими, менять свое поведение в соответствии с ожиданиями других.

Адаптация и научение

Жизнь любого организма – это непрерывная адаптация к изменяющимся условиям внешней среды. Один из видов адаптации – это научение. Существует три вида научения:

• Реактивное научение: когда организм реагирует на какие-то внешние факторы, привыкая к ним.

• Оперантное научение: более сложный тип научения, при котором необходимо, чтобы организм «экспериментировал» с окружающей средой и таким образом устанавливал связи между различными ситуациями. К оперантному научению относятся: научение путем проб и ошибок, методом формирования реакций и способом наблюдения.

• Когнитивное научение. Для него необходимо не просто уловить связь между двумя ситуациями, а оценить их с учетом своего предшествующего опыта и возможных последствий. К когнитивному научению относятся: латентное научение, выработка психомоторных навыков, инсайт и, наконец, научение путем рассуждений.

Виды научения

Метод проб и ошибок. Встречается у животных и людей и состоит в том, что индивидуум, встретившись с каким-либо препятствием, совершает попытки преодолеть его. Постепенно отказываясь от неэффективных действий, он находит решение задачи.

Формирование реакций. Своеобразный метод «дрессировки», в котором правильная реакция подкрепляется эмоциональным или физическим вознаграждением. Считается, что быстрота обучения детей первым происходит именно путем формирования реакций. Как только ребенок начинает произносить какие-то членораздельные звуки, лепет «ме-ме-ме» вызывает восторг окружающих и особенно матери, которой кажется, что малыш зовет именно ее.

Научение путем наблюдения. Множество форм социальной активности человека основано на наблюдении за поведением окружающих. Подражание – это способ научения, при котором действия окружающих воспроизводятся без понимания их значения. А при викарном научении индивидуум полностью усваивает ту или иную форму поведения, включая понимание его последствий. Так люди подражают знаменитостям, героям фильмов и людям из реальной жизни.

Латентное научение. К нам постоянно поступают сигналы из окружающей среды, часть которых мы осознаем, часть воспринимаем менее четко, а часть не осознаем вообще. Таким образом в мозгу создаются своего рода карты окружающей среды (или когнитивные карты), при помощи которых организм определяет, какие реакции будут наиболее адекватной в новой ситуации или при изменении привычных обстоятельств. Это подтверждает эксперимент на крысах, наученных в лабиринте находить дорогу к пище. Однако когда лабиринт залили водой, крысы добирались к пище тем же путем, но уже вплавь (то есть, используя совершенно другие двигательные реакции).

Инсайт. Определенные фрагменты информации, полученные в разное время и как бы разбросанные в памяти в определенный момент объединяются и применяются в новой ситуации. Инсайт сходен с творчеством в том, что решение приходит спонтанно и является оригинальным.

Научение путем рассуждений. Рассуждения используются в том случае, когда у человека нет готового решения, а использовать метод проб и ошибок неэффективно. Как и при любых других формах научения, результат, полученный путем рассуждения, обычно использует во всех последующих жизненных ситуациях.

Особенности психологической адаптации старшеклассников

Современная жизнь характеризуется высокой потребностью в адаптации человека из-за влияния быстро меняющихся социальных и технологических условий. При переходе России от современного общества к постиндустриальному, информационному, возрастает скорость социальных и культурных изменений, расширяются возможности отдельного человека, а также мера его ответственности за собственные поступки и их последствия. Хорошо адаптировавшегося человека отличают высокая продуктивность его деятельности, эмоциональное благополучие, психическое равновесие, адекватная самооценка. В школьные годы закладывается фундамент тех личностных качеств, которые позволят человеку успешно адаптироваться в дальнейшей жизни: принимать ответственные решения, отстаивать собственную точку зрения, с пониманием относиться к окружающим, проявлять деловую активность, умение сотрудничать. Поэтому воспитание творческой, психически и физически здоровой личности в условиях интенсивного развития является едва ли не самой актуальной задачей современности.

В настоящее время психологические исследования проблем адаптации/дезадаптации относятся к высоко востребованной категории. Проблема адаптации исследуется разными науками: общей психологией, психологией личности, социальной психологией, психологией развития, а также психологией индивидуальных различий. Она по-своему решается в контексте медицинской, юридической, спортивной, педагогической, инженерной психологии и других прикладных отраслей. Проблема адаптации представлена в психоаналитической практике и гештальт-терапии, бихейвиоризме, гуманистической психологии.

Концепции отечественных ученых Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, Б.Ф. Ломова, А.В. Петровского, и других позволяют раскрыть сущность процесса адаптации как выражения единства взаимодействующих сторон – человека и социальной среды. В настоящее время наблюдается значительная эволюция понимания цели адаптации как самоактуализации и самореализации личности в социальной среде (К.А. Абульханова-Славская, Б.Д. Парыгин, А.А. Реан, А.А. Началджян).

В работах В.А. Кан-Калика, Н.Д. Никандрова, В.С. Немченко, Э.С. Чугуевой озвучена точка зрения, исходя из которой лишь творческая активность обеспечивает успешную адаптацию личности. В свою очередь, Р.М. Грановская, Ю.С. Крижанская используют в своих работах понятие «активной творческой адаптации».

В зарубежной психологии гуманистическое направление исследований адаптации личности предлагает в качестве цели адаптации «достижение позитивного душевного здоровья», самоактуализации личности (А. Маслоу, К. Роджерс, Г. Олпорт).

Все вышеизложенное и определило выбор темы нашего исследования: «Особенности психологической адаптации старшеклассников, обучающихся в творческих объединениях МОУ ДОД «Центр детского творчества».

Цель исследования – изучение особенностей социально-психологической адаптации старшеклассников, обучающихся в творческих объединениях.

Объект исследования – социально-психо-логическая адаптация.

Предмет исследования – особенности социально-психологической адаптации старшеклассников, обучающихся в творческих объединениях.

Гипотеза исследования – В период ранней юности формируются такие личностные качества как самопринятие, принятие других, интернальность, поэтому наиболее значимым становится активное включение в творчески направленную деятельность, которая способствует успешной социально-психологической адаптации, самореализации и эмоциональному благополучию старшеклассников.

В соответствии с целью, предметом и гипотезами исследования сформулированы следующие задачи:

1. Исследовать существующие теоретические положения о социально-психологической адаптации личности в трудах отечественных и зарубежных ученых.

2. Изучить психологические особенности раннего юношеского возраста.

3. Выявить особенности социально-психо-логической адаптации старшеклассников, обучающихся в объединениях МОУ ДОД «Центр детского творчества».

Научная новизна и теоретическая значимость настоящего исследования состоит в том, что в нем:

• теоретически обоснована категория социально-психологической адаптации;

• получены данные, характеризующие особенности социально-психологической адаптации старшеклассников, обучающихся в творческих объединениях.

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные данные позволят определить эффективность активной творческой деятельности в раннем юношеском возрасте для формирования таких личностных качеств как самопринятие, принятие других, интернальность, адаптированость, а также успешной социально-психологической адаптации в обществе.

Понятие «адаптация» – одно из ключевых в научном исследовании живого организма, поскольку именно механизмы адаптации, выработанные в результате длительной эволюции, обеспечивают возможность существования организма в постоянно меняющихся условиях среды. В период всей жизни человека его непрерывно сопровождает процесс адаптации. Этот процесс неразделим с самим понятием «жизнь».

Другим подходом, внесшим значительный вклад в развитие психологических представлений об адаптации, был психоанализ. Наиболее полно эти представления раскрыты в работах З. Фрейда, А. Фрейд, Х. Хартмана и др. С появлением этих ученых началась эволюция в психоаналитических исследованиях адаптации. Некоторые из открытых в психоанализе взаимоотношений между инстинктивными влечениями и психическим развитием хорошо известны. Адаптация в исследованиях Х. Хартмана – это и приспособление как пассивный процесс, и взаимоприспособление как отражение активности и одновременно как развитие – формирование защит и новообразований. Человек вынужден с самого рождения адаптироваться к структуре внешнего мира, и в этом случае нельзя отделять биологические концепции от социальных и психологических. Социальные отношения даже у ребенка, а тем более у взрослого, являются решающими для сохранения его биологического равновесия. В психоанализе рассматривается и эволюционно-исторический фактор адаптации. По мнению Бернфельдта, человек не приспосабливается к окружающей среде заново в каждом поколении. Так возникает проблема соотношения филогенеза и онтогенеза. В филогенезе эволюция ведет к возрастающей независимости организма от окружающей среды, и поэтому процесс адаптации в отношении к внешнему миру все более смещается внутрь организма, личности.

И столетие спустя, в 1960-1970-е годы, стали разрабатываться направления в исследовании адаптации с точки зрения системного подхода, который стал ведущим в отечественной психологии. С точки зрения системного подхода, психическая адаптация человека понимается как сложное, целостное явление. Основную задачу сторонники системного подхода видели в выявлении взаимосвязи между эффективностью деятельности и свойствами личности (Л.Г. Дикая). Современное представление об адаптации основывается на работах И.П. Павлова, И.М. Сеченова, П.К. Анохина, Г. Селье и др. Несмотря на наличие многочисленных определений феномена адаптации, можно сказать, что адаптация – это, во-первых, свойство организма, во-вторых, процесс приспособления к изменяющимся условиям среды, в-третьих, результат взаимодействия в системе «человек-среда», в-четвертых, цель, к которой стремится организм (А.Г. Маклаков).

В рамках социологического подхода адаптация рассматривается как момент взаимодействия личности и социальной среды. Субъективная сторона этого процесса понимается как усвоение личностью основных норм и ценностей общества. Представителями такого подхода нередко отождествляются понятия «адаптация» и «социализация», поэтому решающее значение приобретает проблема соответствия форм поведения, индивидуальных способов деятельности личности основным правилам, требованиям и нормам выполнения общественных функций. Социологический подход трактует адаптацию как процесс «вхождения» личности в новые социальные роли, причем сущность данного процесса заключается в содержательном, творческом приспособлении индивида к условиям жизнедеятельности.

В современной литературе взгляд на личность становится более глубоким. По мнению Л.Н. Собчик, личность – это динамическая система, открытая внешним воздействиям, реагирующая на изменения среды, что делает структуру личности адаптивной и выносливой по отношению к стрессу. Развитие новых качеств личности, наряду со стабильными и динамическими личностными чертами, определяет процессы адаптации/дезадаптации, например такие, как адаптивность, стрессо-устойчивость, эмоциональная устойчивость, ответственность. Эти качества взаимообуславливают друг друга. (Л.Г. Дикая)

Гуманистическое направление исследований адаптации личности в зарубежной психологии предлагает в качестве цели адаптации «достижение позитивного душевного здоровья», самоактуализации личности. Наибольший вклад в развитие данного направления внесли А. Маслоу, К. Роджерс, Г. Олпорт. Представители гуманистического подхода выдвигают положение о непрерывном росте и развитии личности и оптимальном взаимодействии личности и среды, что предполагает соответствие индивидуальных ценностей общегрупповым.

Адаптация социальная – постоянный процесс активного приспособления индивида к условиям среды социальной, а также результат этого процесса. Соотношение этих компонент, определяющее характер поведения, зависит от целей и ценностных ориентаций индивида и от возможностей их достижения в социальной среде. Основные типы адаптационного процесса формируются в зависимости от структуры потребностей и мотивов индивида: 1) тип активный – характерен преобладанием активного воздействия на среду социальную; 2) тип пассивный – определяется пассивным, конформным принятием целей и ценностных ориентаций группы. (С.Ю. Головин)

Социально-психологическая адаптация – это процесс приобретения людьми определенного социально-психологического статуса, овладения теми или иными социально-психологическими функциями… При этом под статусом «социальной личности» понимается положение личности в системе межличностных отношений, определяющее его права, обязанности и привилегии. В различных группах один и тот же человек может иметь разный статус. В процессе социально-психологической адаптации человек стремится достичь гармонии между внутренними и внешними условиями жизни и деятельности. По мере ее осуществления повышается адаптивность личности, т.е. степень приспособленности ее к жизни в социуме.

Таким образом, социально-психоло-гическая адаптация выступает и как средство защиты личности, с помощью которого ослабляются и устраняются внутреннее психическое напряжение, беспокойство, возникающие у человека при взаимодействии его с другими людьми и обществом в целом.

Наиболее полное для своего времени определение понятия «социальная адаптация» было предложено И.А. Милославовой: «Социальная адаптация – один из механизмов социализации, позволяющей личности (группе) активно включаться в различные структурные элементы социальной среды путем стандартизации повторяющихся ситуаций, что дает возможность личности (группе) успешно функционировать в условиях динамичного социального окружения»

Психологические особенности раннего юношеского возраста

Без достаточной уверенности в себе, принятия себя он не сможет определить свой дальнейший путь. Самооценка в ранней юности выше, чем в подростковом возрасте. Юность – период стабилизации личности. Построение жизненных планов требует уверенности в себе, в своих силах и возможностях. Самоопределение, как профессиональное, так и личностное, становится центральным новообразованием ранней юности. Старшеклассник должен не просто представлять себе свое будущее в общих чертах, а осознавать способы достижения поставленных жизненных целей. Старшеклассники рассматривают учебу как необходимую базу, предпосылку будущей профессиональной деятельности. Их интересуют главным образом те предметы, которые будут нужны в дальнейшем. Если они решили продолжать образование, их снова начинает волновать успеваемость.

В ранней юности по сравнению с отрочеством значительно снижается острота межличностных конфликтов и гораздо в меньшей степени проявляется негативизм во взаимоотношениях с окружающими людьми. Улучшается общее физическое и эмоциональное самочувствие детей, повышается контактность и общительность. Отмечается больше разумности и сдержанности в поведении. Все это говорит о том, что кризис подросткового возраста миновал или идет на убыль. У многих детей к старшим классам нормализуется самооценка, что также вносит положительный вклад во внутриличностные и межличностные отношения.

Несмотря на некоторые колебания в уровнях самооценки и тревожности, можно говорить об общей стабилизации личности. Старшеклассники в большей степени принимают себя, чем подростки, их самоуважение в целом выше. Интенсивно развивается саморегуляция, повышается контроль за своим поведением, проявлением эмоций. Настроение в ранней юности становится более устойчивым и осознанным. Дети в 16-17 лет, независимо от темперамента, выглядят более сдержанными, уравновешенными, чем в 11-15. В своем поведении старшеклассник все более ориентируется на собственные взгляды, убеждения, которые формируются на основе приобретенных знаний и своего, пусть не очень большого, жизненного опыта.

Общение со сверстниками тоже необходимо для становления самоопределения в ранней юности. С лучшим другом (подругой) обсуждаются случаи наибольших разочарований, переживаемых в настоящее время. Общение требует взаимопонимания, откровенности. Оно основано на отношении к другому как к самому себе, в нем раскрывается собственное реальное «Я». Оно поддерживает самопринятие, самоуважение. Юношеская дружба уникальна, она занимает исключительное положение в ряду других привязанностей.

Нынешнему поколению молодых людей, несмотря на то, что они мало чем отличаются от юношей и девушек, живших много веков назад, присущ более разумно-практический взгляд на жизнь, гораздо большая независимость и самостоятельность. Бурные социальные события, произошедшие за последние десятки лет в мире и в нашей стране, преобразования, продолжающиеся сейчас, вынуждают подрастающее поколение самостоятельно делать выбор, лично ориентироваться во всем и занимать вполне независимые позиции.

К окончанию школы большая часть юношей и девушек представляет собой людей, нравственно практически сформированных, обладающих зрелой и достаточно устойчивой моралью, способностями, мотивами, чертами характера. В ранней юности процесс формирования личности еще не завершается, он активно продолжается и дальше. Однако многое из того, что человек как личность приобретает в школьные годы, остается с ним на всю жизнь и в значительной степени определяет его судьбу. Для успешной адаптации необходимо учиться управлять своим поведением, уметь выработать готовность к целесообразным действиям в новых обстоятельствах жизни.

Организация экспериментального исследования особенностей социально-психоло-гической адаптации старшеклассников

Цель: выявление особенностей социаль-но-психологической адаптации обучающихся, уровня самооценки, эмоционального комфорта и внутреннего контроля.

Исследование проводилось в октябре 2009 года. Эмпирическим объектом являлись юноши и девушки, обучающиеся в творческих объединениях «Лидер», «Дети Гиппократа», «Английский язык» МОУ ДОД «Центр детского творчества» г. Междуреченска. В исследовании приняли участие 73 человека. Возраст испытуемых от 15 до 17 лет.

Методический аппарат. Для диагностики нами была использована методика «Социально-психологическая адаптированность личности (СПА)». Опросник СПА был разработан К. Роджерсом и Р. Даймондом для выявления степени адаптированности – дезадаптированности в системе межличностных отношений. В качестве оснований для дезадаптации они предполагают ряд разнообразных обстоятельств: низкий уровень принятия себя, низкий уровень принятия других, то есть конфронтация с ними, эмоциональный дискомфорт, который может быть весьма различным по природе, сильная зависимость от других, то есть экстернальность, стремление к доминированию. Методика диагностики социально-психологической адаптации К. Роджерса и Р. Даймонда включает шесть шкал: адаптированность, самопринятие, принятие других, эмоциональный комфорт, интернальность, доминантность.

Самопринятие – этот термин используется с определенной коннотацией, что это принятие основано на относительно объективной оценке собственных уникальных талантов, способностей и общих достоинств, реалистического признания своих ограничений.

Экстернальность – интернальность (от лат. externus – внешний, internus – внутренний) – предрасположение индивида к определенной форме локуса контроля. Если ответственность за события, происходящие в его жизни, человек в большей мере принимает на себя, объясняя их своим поведением, характером, способностями, то это говорит о наличии у него внутреннего (интернального) контроля. Если же доминирует склонность приписывать причины происходящего внешним факторам (окружающей среде, судьбе или случаю), то это свидетельствует о наличии у него внешнего (экстернального) контроля.

Доминантность (дословно – господство, преобладание, влияние) – черта личности, состоящая в способности и потребности оказывать влияние на других людей и подчинять их своей воле. Она является личностной основой для реализации главного механизма регуляции управленческой деятельности, в том числе для разрешения конфликтов в организации. Доминантная форма поведения награждает людей реализмом, практичностью и лидерскими качествами.

Анализ результатов исследования специфики показателей адаптированности старшеклассников

Самые высокие показатели наблюдаются у испытуемых по шкале самопринятия и принятия других. Это говорит о высокой самооценке обучающихся, умении адекватно оценить свои способности, а также о готовности создавать эффективные межличностные отношения, толерантном отношении к окружающим.

• 72% имеет высокий показатель по шкале самопринятия.

• 60,4% показали высокий результат по шкале принятия других.

Средние и высокие показатели по шкале эмоционального комфорта показал большинство опрошенных (95%). По шкале адаптированности у большинства респондентов высокие показатели (72%), только 23% опрошенных показали средний результат и 5% имеют показатели чуть ниже среднего уровня.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что большинство опрошенных характеризуются высоким самоконтролем, умением принимать ответственные решения, стремлением предъявлять к себе высокие требования, энергичностью, инициативностью. В результате проведенного исследования выявлены учащиеся с ярко выраженными лидерскими качествами (34%). Высокая самоорганизация является предпосылкой развития лидерских качеств, поэтому при систематических тренировках управленческих навыков, можно предположить рост лидерских способностей обучающихся.

В целом результаты нашего эмпирического исследования позволяют сделать вывод о том, что участие старшеклассников во внеучебной, культурно-досуговой, творческой деятельности способствует гармоничному развитию личности, повышению самооценки и уверенности в своих силах, самостоятельности в принятии решений, толерантному отношению к окружающим. Активная творческая деятельность в период ранней юности формирует способность не только адаптироваться в изменяющихся условиях социальной среды, но и находить пути успешной самореализации старшеклассников.

Показатели социально-психологической адаптации и эмоционального статуса подростков и лиц юношеского возраста | Эверт

1. Бодров В.А. Информационный стресс : учеб. пособие для вузов. — М.: ПЕРСЭ. — 2000.

2. Григорьева М.В. Основные концептуальные положения исследования школьной адаптации // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Педагогика, психология.—2011.—Т. 2, № 5.—С. 63-66.

3. Григорьева М.В. Психология взаимодействий школьника и образовательной среды. — Саратов. — 2009.

4. Дубовицкая Т.Д, Крылова А.В. Методика исследования адаптированности студентов в вузе // Психологическая наука и образование. — 2010. — № 2. URL: http://psyedu.ru/journal/2010/2/Dubovitskaya_Krilova.phtml (дата обращения 09.01.2014).

5. Зорина И.Г. Особенности психоэмоционального состояния школьников в течение учебного года // Российский педиатрический журнал. — 2013. — № 2. — С.47-51.

6. Иванова И.В, Черная Н.Л, Сенягина Е.И. Состояние здоровья и социальнопсихологические особенности учащихся школ разного типа // Российский педиатрический журнал. — 2010. — № 2. — С. 53-55.

7. Караваева Е.М, Печерский В.Г, Иванов Д.Е. Различия показателей социальнопсихологической адаптации у школьников и студентов. PsyJournals.ru. — 2010. — С. 807-811. URL:http://psyjournals.ru/fles/34873/exp_collection_Karavaeva.pdf

8. Карвасарский Б.Д. (ред). Психотерапевтическая энциклопедия — 3-е изд., перераб. и доп. — Питер-Юг. — 2006.

9. Кожевникова Н.Г. Особенности заболеваемости студентов-подростков в процессе адаптации к обучению в ВУЗе // Педиатрия. — 2011. — №4. — С.65-68.

10. Локаткова О.В. Социально-психологические факторы адаптации первокурсников в высших и средних профессиональных учебных заведениях // Известия Саратовского университета. Серия Акмеология образования. Психология развития. — 2012.— Т.1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialno-psihologicheskie-faktoryadaptatsii-pervokursnikov-v-vysshih-i-srednihprofessionalnyh-uchebnyh-zavedeniyah

11. Лыткин В.А, Эверт Л.С. Вазовагальные и ортостатические обмороки у детей и подростков // Сибирское медицинское обозрение. — 2011. — Т.1, № 67. — С.106-109.

12. Мельникова Н.Н. Диагностика социальнопсихологической адаптации личности: учеб. пособие. — Челябинск. — 2004.

13. Осницкий А.К. Определение характеристик социальной адаптации // Журнал практического психолога. — 1998. — №1. — С.54- 64.

14. Реан А.А, Кудашев А.Р, Баранов А.А. Психология адаптации личности. — СПб. — 2008.

15. Тарасова Л.Е. Взаимосвязь характеристик Я–концепции старшеклассников и показателей адаптации к образовательной среде // Современные проблемы науки и образования. — 2013. — №4. URL: www.science-education.ru/110-9860. (ссылка доступна на 21.08.2013).

16. Тарасова Л.Е. Психологическая безопасность образовательной среды как условие развития адаптационной готовности старшеклассников. — 2012. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/psihologicheskaya-bezopasnostobrazovatelnoy-sredy-kak-uslovie-razvitiyaadaptatsionnoy-gotovnosti-starsheklassnikov

17. Туттер Н.В. Клинические, нейрофизиологические и психологические особенности пациентов с паническими расстройствами при неврозах // Журнал неврологии и психиатрии имени С.С. Корсакова. — 2008. — №12. — С.11-15.

18. Украинец О.В. Социально-психологические аспекты адаптации детей школьного возраста к обучению в школе // Ученые записки Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы. — 2007. — Т.8, № 8. — С.45–47.

19. Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. — М. — 2009.

20. Филиппова Е.А. Ранняя диагностика невротических и патохарактерологических расстройств у школьников // Педиатрия. — 2011. — №2. — С.138-141.

21. Чубаровский В.В., Некрасов М.А. Пограничные психические расстройства и аддиктивные формы поведения у лиц подросткового и юношеского возраста. — Орел. — 2005.

22. Dymond R. Adjustment changes over Terapy Self-sorte. Psychotherapy and Personality Changes / Ed. by Rogers and R. Dymond. — Chicago. — 1954.

23. Zigmond AS., Snaith RP. Te Hospital Anxiety and Depression scale. — Acta Psychiatr. Scand. — 1983. — Vol.67. — P.361-370.

Социальная адаптация — обзор

7 Эмоции в школе

Факторам, которые подрывают академическую успеваемость и социальную адаптацию в школе, посвящено большое количество литературы. В той части литературы, которая относится к эмоциям, в основном исследуется, как тревога приводит к тому, что люди не успевают, избегают и не доверяют определенным академическим областям или школе в целом. На более межличностном уровне исследования взаимоотношений со сверстниками предполагают важную роль гнева, страха, печали и смущения в социальной адаптации.

Беспокойство считается основной причиной низкой успеваемости учащихся на экзаменах. Учащимся, которые постоянно испытывают серьезный уровень тревожности, предлагается иметь характерную тенденцию, известную как тестовая тревога, которая включает повышенную тревогу и стресс при прохождении конкретных тестов. Тревога перед тестами связана со снижением мотивации, подавлением иммунной функции и ухудшением результатов тестирования. Было предложено несколько посредников, основанных на оценочных тенденциях, связанных с тревогой и страхом.Чувство страха повышает бдительность человека в отношении угроз в окружающей среде. Исследования показывают, что тревожность при тестировании может ухудшить успеваемость, увеличивая восприимчивость учащегося к угрозам внешних отвлекающих факторов. Другие исследования показывают, что внутренние тревожные мысли нарушают работоспособность из-за сокращения доступных когнитивных ресурсов при прохождении теста.

Тревога также считается основной причиной угрозы стереотипам, особого типа академической неуспеваемости. Угроза стереотипа возникает, когда негативный стереотип о группе, членом которой является человек, становится лично актуальным, обычно в контексте опыта, переживаемого этим человеком.Угроза стереотипа — это возникающее в результате ощущение того, что человека можно судить или рассматривать с точки зрения стереотипа или что этот человек может сделать что-то, что непреднамеренно подтвердит стереотип. На каждом уровне академических навыков учащиеся, разделяющие определенную социальную идентичность, получают более низкие баллы, чем другие учащиеся. Студентки уступают учащимся мужского пола по математике на каждом уровне навыков. По сравнению с белыми учениками, афроамериканцы, индейцы и латиноамериканцы хуже успевают по тестам, измеряющим общие академические способности.Связанные с тревогой процессы, которые, как считается, лежат в основе угрозы стереотипов, были предложены в качестве основной причины ухудшения работы этих групп. Иногда было обнаружено, что самооценка тревожности опосредует нарушение работы этих групп, хотя в некоторых случаях только у тех людей, которые чувствительны к групповому стереотипу. Одно исследование показало, что афроамериканцы не сообщали о большей тревоге, чем белые, во время теста интеллектуальных способностей; однако артериальное давление афроамериканцев значительно повысилось по сравнению с исходным уровнем по сравнению с артериальным давлением белых.

Как можно уменьшить тревогу перед угрозой стереотипов? Более чем десятилетние исследования показали, что успеваемость учащихся, уязвимых к угрозе стереотипов, улучшается, когда угроза стереотипов устраняется из ситуации сдачи теста, например, когда учащимся говорят, что конкретный тест не вызывает групповых различий в успеваемости. Другие средства снижения угрозы стереотипов включают создание академической среды, которая сообщает о безопасности личности, например, когда учитель говорит учащимся из числа меньшинств, что он или она будет придерживаться их высоких академических стандартов и считает, что ученики могут им соответствовать.Важность борьбы с угрозой стереотипов очевидна в связи с отрицательными результатами в академических областях, которые негативно стереотипны для групповой идентичности человека. Учащиеся, испытывающие угрозу стереотипа, склонны избегать области, в которой применяется стереотип, самоограничения в этой области и / или ситуативно отключают свою самооценку и оценки способностей от успеваемости на тестах в этой области. Хронический опыт угрозы стереотипам может привести к обесцениванию успеха в этой области, отделению идентичности от этой области и дистанцированию от карьеры, относящейся к этой области.

Другие эмоции играют решающую роль в другом измерении школы, а именно в психологической адаптации и переговорах о взаимоотношениях со сверстниками. Гнев — важный компонент расстройства поведения и проявления проблем у детей. Самостоятельная склонность детей испытывать и выражать гнев коррелирует с их «отыгрыванием» поведения в нормальных и клинически диагностированных группах населения. Дети, ведущие антиобщественное поведение, оцениваются родителями, учителями и сверстниками как более враждебные и злые.Обнаружено, что склонные к гневу дети ожидают враждебности от своих сверстников и реагируют на неоднозначные ситуации враждебным поведением, которое вызывает отторжение у других детей. Напротив, дети, страдающие интернализующими расстройствами, такими как депрессия и тревога, склонны испытывать страх и печаль. Например, показатели депрессии у пятиклассников связаны с самоотчетами о грусти, а также с гневом у мальчиков.

Социально-моральные эмоции, которые поощряют моральное поведение, социализацию и адаптивную ассимиляцию в обществе (например,ж. смущение, стыд, чувство вины), по-видимому, мотивируют детей избегать социальных проступков. Например, уменьшение вины положительно связано с экстернализацией таких проблем, как антиобщественное поведение, и отрицательно связано с нравственным развитием. Одно исследование психологической адаптации мальчиков-подростков проверялось на роли гнева, страха и смущения путем кодирования выражений лица во время структурированного социального взаимодействия (тест интеллекта). Мальчики, которых учителя классифицировали как имеющие проблемы экстернализации, демонстрировали повышенное выражение гнева, тогда как мальчики, отнесенные к категории имеющих проблемы интернализации, демонстрировали повышенный страх.Интересно, что обе группы мальчиков выказывали меньше смущения во время выполнения задания, чем мальчики без расстройства, что указывает на то, что смущение свидетельствует о нормальном социально-нравственном развитии.

(PDF) КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ОСНОВА СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ

Труды 6-й Международной конференции по образованию и социальным наукам INTCESS 2019,

4-6 февраля 2019 г., Дубай, ОАЭ.

Г. Марковкина — только одна. Естественно, что зависимость адаптации от ограниченного числа факторов также ограничена

, даже при наиболее подходящем выборе факторов.Никакая комбинация факторов, а тем более индивидуальный фактор

, не может полностью отразить социальную адаптацию. Ограничение количества факторов, их произвольное и не систематическое различие

, не позволяет определять их как меры социальной адаптации (Банабакова,

Георгиев, 2018l, с. 462-467; Терзиев, 2017б, с. 517- 528; Терзиев, 2017c; Христов, 2018м, с. 277-282;

Терзиев, Ничев, 2017г, с.152; Терзиев, Ничев, 2017д, с. 846-850; Терзиев, Ничев, 2017f, с.164; Терзиев,

Ничев, 2017г, с.915-919; Терзиев, Маданский, Георгиев, 2017h, стр. 743-747; Терзиев, Маданский, Георгиев,

2017i, стр. 748-753; Терзиев, Ничев, Стоянов, Георгиев, 2017j, с. 690-694; Терзиев, Латышев, Георгиев,

2017к, с.754-772; Терзиев, Николай, Богданов, 2017л, с. 671-677; Терзиев, Маданский, Канев, 2017м,

с.1331-1346; Терзиев, Маданский, Канев, 2017н, с.1355-1372; Терзиев, Маданский, Канев, 2017о,

с.1380-1393; Терзиев, Маданский, Канев, 2017п, с. 396-415; Терзиев, 2017q, с. 641-653; Терзиев, Ничев,

2017р, с.627-630; Терзиев, Маданский, Канев, 2017s, с. 575-594; Терзиев, 2017т, с. 22-28; Терзиев,

Ничев, 2017у, с. 646-658; Терзиев, Ничев, 2017в, с.659-670; Терзиев, Маданский, 2017w, с. 610-625;

Терзиев, Маданский, 2017х, с. 917-937).

2. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Другой подход — суммировать, абстрагировать факторы, в результате чего они становятся настолько обширными, что

не имеют самостоятельного значения и требуют разделения на более мелкие компоненты.Аналогичная ситуация имеет место в случае

формирования только двух групп факторов. В качестве примера можно сослаться на классификацию И.А.

Георгиева, состоящую из внутренних и внешних факторов, которые в свою очередь подразделяются на десятые и сотни

составляющих элементов.

Невозможно даже теоретически учесть все факторы, которые влияют (или могут повлиять) на процесс адаптации

. В этом нет необходимости, поскольку не все факторы определяют адаптацию, а лишь некоторые из них, которые

соответствуют реальным потребностям.

В нынешнем виде классификация утилитарных потребностей содержит семь комплексов потребностей: материальные

(экономические) для самосохранения, регуляции, воспроизводства (сексуальные), коммуникативные, когнитивные, самореализации.

Каждый из комплексов содержит ряд индивидуальных потребностей. А поскольку социально ориентированные потребности человека

связаны с социальными потребностями общества, глубина исследования предполагает связь

между социальной адаптацией и социализацией, которая является предметом нашего дальнейшего исследования.

СПРАВОЧНИК

Терзиев, Венелин. (2018a). Построение модели социальной и психологической адаптации. // ADVED 2018 — 4-я Международная конференция

по достижениям в области образования и социальных наук, Тезисы и материалы, 15-

17 октября 2018 г. — Стамбул, Турция, Центр академических исследований Международной организации,

www.ocerints.org, Стамбул, Турция, 2018, стр. 228-236, ISBN: 978-605-82433-4-7.

Стефанов С., Терзиев В., Банабакова, В. (2018b). Понимание безопасности в постмодернистском обществе.

// ADVED 2018 — 4-я Международная конференция по достижениям в области образования и социальных наук

Abstracts & Proceedings, 15-17 октября 2018 г. — Стамбул, Турция, Центр международных организаций

Academic Research, www.ocerints.org, Стамбул, Турция, 2018, стр. 93-102, ISBN: 978-605-82433-4-7.

Стефанов, С., Терзиев, В., Банабакова, В. (2018c). Уровни безопасности и постмодернистское общество.// ADVED

2018- 4-я Международная конференция по достижениям в области образования и социальных наук, тезисы и материалы

, 15-17 октября 2018 г. — Стамбул, Турция, Центр международных научных исследований

, www.ocerints.org, Стамбул, Турция, 2018, стр. 111-119, ISBN: 978-605-82433-4-7.

Терзиев, В., Стефанов, С., Банабакова, В. (2018d). Реализация общей европейской политики безопасности и

обороны в контексте ее военного аспекта.// ADVED 2018 — 4-я Международная конференция по достижениям

в области образования и социальных наук, тезисы и материалы, 15-17 октября 2018 г. — Стамбул,

Турция, Центр международной организации академических исследований, www.ocerints.org, Стамбул, Турция,

2018, стр. 120-131, ISBN: 978-605-82433-4-7.

Терзиев, В., Стефанов, С., Банабакова, В. (2018e). Общая европейская политика безопасности и обороны. //

ADVED 2018 — 4-я Международная конференция по достижениям в области образования и социальных наук Abstracts

& Proceedings, 15-17 октября 2018 г. — Стамбул, Турция, Центр международных научных исследований

, www. ocerints.org, Стамбул, Турция, 2018 г., стр. 132-148, ISBN: 978-605-82433-4-7.

междисциплинарный охват и участие в изменении климата

Acot, P. (2003). Histoire du Climat. Éditions Perrin.

Adger, N.W. и другие. (2003). Управление в интересах устойчивости: к «толстому» анализу принятия экологических решений. Окружающая среда и планирование A 35: 1095-1110.

Алексиевич, С.(2004). Молитва: «Чернобыль», «Chronique du monde après l’apocalypse», «Перевод де Галия Акерман и Пьер Лоррен», «Издания J’ai lu».

Barrette, C. (2000). Le miroir du monde, Мультимонд.

Bates, D.G. (2005). Адаптивные стратегии человека: экология, культура и политика. 3-е издание, Pearson Education.

Блан-Памар, К. (2007). Milieu naturel dans Dictionnaire de l’ethnologie et de l’anthropologie, Press Universitaires de France, 3-е издание (стр. 478–480).

Bock, W.J. (1980). Определение и признание биологической адаптации. Американский зоолог, 20: 217-227.

Bocquet, C. (2002). Биологическая адаптация в универсальной энциклопедии. (стр. 244-247).

Бонте, П. (2007). Origine de l’anthropologie — 4. Les fondateurs 1860-1880 dans Dictionnaire de l’ethnologie et de l’anthropologie, Sous la direction de Pierre Bonte et Michel Izard, Presses Universitaires de France, 3e édition, 2e tirage. (стр. 540-544).

Бонте, П.И М. Изард (2007). Dictionnaire de l’ethnologie et de l’anthropologie, Париж, Presses Universitaires de France.

Boudon, R. (2002). Социальная адаптация в универсальной энциклопедии. (стр. 250-251).

Brandon, R.N. И Дж. Антоновичс (1996). Коэволюция организма и окружающей среды у Р. Брэндона, Концепции и методы эволюционной биологии. Издательство Кембриджского университета.

Breuker, C.J, Debat V & C.P. Клингенберг (2006). Функциональный Evo-Devo. Trends Ecol Evol.21 (9): 488-92.

Burton, I., Kates, R.W. & G.F. Белый (1993). Окружающая среда как опасность, Guilford Press, 290 с.

Burton, I. et al. (2002). От оценок воздействия к приоритетам адаптации: формирование политики адаптации. Климатическая политика 2: 145-159.

Canguilhem, G. (1952). Connaissance de la vie, Ашетт, Париж.

Кормон, Ф. (1789). Nouveau dictionnaire de sobrino, François, Espagnol et Latin. Nouvelle édition, corrigée et augmentée, второй том.Анверс, Пиестр и Деламольер. Копия образца публичной библиотеки Нью-Йорка, номер 5 окт. 2006. Проконсультируйтесь в Интернете от 27 мая 2008 г. на: http://books.google.fr/books? Id = AAETAAAAIAAJ & dq = adaptio + latin + adaptio & source = gbs_summary_s & cad = 0

Космидес, Л. и Дж. Туби (1997). Эволюционная психология: учебник, в Центре эволюционной психологии, доступно по адресу http://www.psych.ucsb.edu/research/cep/primer.html (см. 21 июля 2008 г.).

Крозье, М.И Э. Фридберг (1977). L’acteur et le système, Seuil, Париж.

Csete, M.E. & J.C. Doyle (2002). Обратный инжиниринг биологической сложности. Наука, 1; 295 (5560): 1664-9

Куэно, Л. (1925). L’Adaptation, Париж, Doin

Даймонд, Дж. (2005). Коллапс: как общества выбирают неудачу или успех. Викинг, Нью-Йорк.

Дюран, Ж.-П. И Э. Вейль (2006). Sociologie contemporaine, 3-е издание, Collection Essentiel, Vigot, Paris, 816 p.

Элдридж, Н.И С.Дж. Гулд (1972). Прерывистые равновесия: альтернатива филетическому градуализму; pp 82-115 в Models in paleobiology, под редакцией Schopf, TJM Freeman, Cooper and Co, Сан-Франциско.

Étienne, J. et al. (2005). Dictionnaire de sociologie, Hatier.

Füssel, H.-M. (2007). Планирование адаптации к изменению климата: концепции, подходы к оценке и основные уроки. Наука об устойчивом развитии 2: 265-275.

Джордж, П. (1971). L’environnement, Париж, Presses Universitaires de France.

Glacken, C.J. (2005). Histoire de la pensée géographique, том IV, Культура и окружающая среда в XVIII веке, издание и презентация П. Пинчемеля. Éditions du CHTS. Реставрация следов на берегу Родоса. Природа и культура в западной мысли с древних времен до конца восемнадцатого века, 1967 год.

Gould, S.J. И E.S. Врба (1982). Exaptation — отсутствующий термин в науке о форме. Палеобиология, 8: 4-15.

Guille-Escuret, G. (2007). Anthropologie and Théorie de l’évolution In Dictionnaire de l’ethnologie et de l’anthropologie, 3-е издание, Presses Universitaires de France.

Huneman, P. (2005). Сложная концепция адаптации. Bulletin de la société d’histoire et d’épistémologie des Sciences de la vie, I, 173–197.

IPCC (2007). Изменение климата 2007: воздействия, адаптация и уязвимость. Вклад Рабочей группы II в Четвертый оценочный доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Парри, М.Л., Канциоани, О.Ф., Палутикоф, Дж. П., ван дер Линден, П. Дж. И Хэнсон, C.E. (ред.), Cambridge University Press, Кембридж, Великобритания.

Яков, Ф.(1981). Le jeu des possibles, Файард.

Якубович А. (2002). Психологическая адаптация в универсальной энциклопедии. (стр. 247-250)

Кауфман, С. (1993). Истоки порядка. Самоорганизация и отбор в эволюции, Нью-Йорк, Oxford University Press.

Labarrière, J-.L. (2005). La condition animale, études sur Aristote et les stoiciens. Louvain-la-neuve, Éditions Peeters.

Laborit, Х. (1976). Éloge de la fuite, Роберт Лаффон, Париж.

Ламберт, Д.И Р. Резсохази (2004). Комментарий les pattes viennent au serpent — Essai sur l’étonnante plasticité du vivant. Фламмарион.

Лазарь, Р. И С. Фолкман (1984). Стресс, оценка, совладание. Нью-Йорк: Spinger Publishing Co.

.

Mainguet, M. (2003). Les sécheress et le génie créateur de l’homme dans les milieux secs: une nouvelle géographie de l’adaptation? В Les Actes du Festival International de Géographie 2003 — l’eau, source de vie, source de conflits, trait d’union entre les hommes, du 02 au 05 octobre 2003.Консультации по сайту 17 июля 2008 г .: http://fig-st-die.education.fr/actes/actes_2003/mainguet/article.htm

McGee, R.J. & R.L. Warms (2004). Антропологическая теория: вводная история, 3-е издание, McGraw-Hill Cie, Inc.

Moran, E.F. (2000). Адаптивность человека (2-е издание). Боулдер, Колорадо: Westview Press, 446 стр.

Морин Э. (1985). Метод: la vie de la vie, t2. Paris, ed Seuil, Coll Points Essais, p. 50.

Обенга, Т. (2005). L’Égypte, la Grèce et l’école d’Alexandrie — Межкультурная история в антиквариате — Дополнительные источники греческой философии.L’Harmattan, Париж.

Орлове Б. (2005). Адаптация человека к изменению климата: обзор трех исторических примеров и некоторых общих точек зрения. Экологическая наука и политика 8: 589-600.

Филифер, П. (2007). Écologie urbaine et École de Chicago (1920) dans Dictionnaire de l’environnement, sous la direction de Yvette Veyret, Éditions Armand Colin.

Пиаже, Дж. (1967). Biologie et connaissance: essai sur les Relations Entre Les Regulations Organiques et les processus cognitifs, Éditions Gallimard.

Piveteau, J. (1991). La main et l’hominisation, Массон, Париж.

Plancherel, B. (2001). Психология стресса В книге «Стресс и адаптация детей», Пресс-центр Университета Квебека.

Прохианц, А. (1997). Les anatomies de la pensée — À quoi pensent les Calamars? Эд. Одиллия Иаков.

Pumain, D. (2007). Les villes et le paradigme de la complexité, In La ville et l’urbain: des savoirs émergents, Presses polytechniques et universitaires romandes.

Rabaud, É. (1922). «Адаптация и эволюция», Э. Широн (Париж).

Рив, Х.К. И П. Шерман (1993). Адаптация и цели эволюционных исследований. Ежеквартальный обзор биологии, 68 (1): 1-32

Регезза, М. (2007). Адаптация (Capacité d’adaptation); École de Géographie de Chicago; Écologie Humaine; Уайт, Г.Ф. (1911–2006) в Dictionnaire de l’environnement, sous la direction de Yvette Veyret, Éditions Armand Colin.

Рей, А. (Ред.) (2006). Dictionnaire Historique de la langue française, Париж, Арман Колен, 3-4.

Рей-Дебов, Дж. И А. Рей (ред.) (2007). Le nouveau Petit Robert, Париж, Словари Le Robert.

Робсон Э. (1978). Использование концепции адаптации в антропологии. Информация о социальных науках, 17 (2): 279-335

Роше, Г. (1992). Введение à la sociologie générale: социальное действие, социальная организация, социальные изменения, 3e Édition, Éditions Hurtubise, Монреаль.686 с.

Rouillon, F. (1996). Выражения Psychiatriques des nouvelles inadaptations dans Les Nouvelles inadaptations, Éditions Erès.

Скотто, J-.C. (1996). Préambule In Les Nouvelles в адаптации, Éditions Erès.

Simonet, G. (2009). Le concept d’adaptation: многоотраслевая междисциплинарная деятельность и последствия для изменений климата. Natures Sciences Sociétés 17, 392-401.

Смит, Б. и Дж. Вандел (2006). Адаптация, адаптивная способность и уязвимость.Глобальное изменение окружающей среды 16: 282-292.

Спербер, Д. и Л. Хиршфельды (1999). Культура, познание и эволюция в энциклопедии когнитивных наук Массачусетского технологического института, Роберт Уилсон и Фрэнк Кейл (редакторы), Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1999), стр. 61-82.

Стюарт, Дж. (1994). Un système cognitif sans нейроны: les capacity d’adaptation, d’apprentissage et de mémoire du systèmemunitaire. Интеллектика, 1, 18, с. 15-43.

Taché, A. (2003). L’adaptation: un concept sociologique systémique.Éditions L’Harmattan, 362 p.

Trudel, M., Chaussegros De Léry, É. И Г. Пуэнтес-Нойман, (2001). Регулирование биокомпьютерной информации об адаптациях к стрессу и адаптации детей к стрессу и адаптации к детям, руководству Мишель Дюмон и Бернар Планшерель, Presses de l’Université du Québec.

Ван Вален, Л. (1973). Новый эволюционный закон. Эволюционная теория, 1: 1-30

Уилсон, Э. (1975). Социобиология: новый синтез. Издательство Гарвардского университета, 697 стр.

Социально-аффективные и когнитивные предикторы социальной адаптации в уязвимых контекстах

Образец цитирования: Neely-Prado A, Navarrete G, Huepe D (2019) Социально-аффективные и когнитивные предикторы социальной адаптации в уязвимых контекстах. PLoS ONE 14 (6): e0218236. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0218236

Редактор: Юка Котозаки, Медицинский университет Иватэ, ЯПОНИЯ

Поступила: 02.10.2018; Одобрена: 30 мая 2019 г .; Опубликовано: 14 июня 2019 г.

Авторские права: © 2019 Neely-Prado et al.Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Все данные и файлы сценариев доступны из проекта когнитивных и социально-эмоциональных предикторов социальной адаптации.R, который также содержит исходную базу данных (https://osf.io/egxy5 /).

Финансирование: Эта работа была поддержана грантами от Comisión Nacional de Investigación Científica y Tecnológica (CONICYT / FONDECYT Regular N ° 1171035 для Gorka Navarrete и N ° 1171200 для David Huepe).(http://www.conicyt.cl) Финансирующие организации не играли никакой роли в принятии решения о публикации или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили, что конкурирующих интересов не существует.

Введение

Социальная адаптация определяется как способность идти на компромисс, вступать в отношения, противостоять и сотрудничать с окружающей средой и другими людьми, приспосабливая наши умственные и поведенческие процессы [1]. Несмотря на определение, это понятие не часто рассматривается как явление само по себе (например,грамм. [2–4]). В большинстве исследований социальной адаптации не используются шкалы социальной адаптации, которые напрямую измеряют эту способность. Вместо этого они обычно анализируют корреляции между переменными, которые могут иметь значение для социальной адаптации, например, наличие работы, интеллектуальное функционирование, качество жизни, связанное со здоровьем [2–4]. Хотя некоторые авторы показывают, как негативно влияет социальная адаптация при психических и психических расстройствах [5, 6] и у людей, которым приходилось преодолевать проблемы на начальных этапах развития [7–10], насколько нам известно, исследований по социальная адаптация здоровых людей, живущих в уязвимых условиях.

Для непосредственной оценки социальной адаптации мы использовали Шкалу самооценки социальной адаптации (SASS) [11]. Эта шкала измеряет мотивацию людей и влияние их поведения на участие в общественной деятельности, спрашивая о хобби, семейной жизни, работе, отношениях, интеллектуальных интересах, способности управлять окружающей средой и восприятии собственной деятельности.

Литература свидетельствует о том, что рост в бедности предсказывает трудности в нескольких аспектах, таких как регулирование эмоций и поведения, а также академическая неуспеваемость [12–14].Хотя уязвимость и бедность — это не одно и то же, обычно они сосуществуют. Бедность обычно определяется определенным пороговым значением SES (социально-экономического статуса) [15]. Уязвимость — это более сложная конструкция, которая включает порог SES, а также другие аспекты, такие как проживание в среде, характеризующейся ограниченным доступом к социальному обеспечению, образованию, жилью, рабочим местам и здоровью. С 2015 года Департамент социального развития Чили определяет бедность таким многомерным образом, который соответствует описанной выше концепции уязвимости [16].Мы проанализируем, какие социально-аффективные и когнитивные переменные предсказывают лучший уровень социальной адаптации среди уязвимых контекстов. Вторичной целью будет оценка того, являются ли социально-аффективные или когнитивные характеристики более значимыми для этого процесса.

Кажется важным признать, что, хотя мы изучаем социальную адаптацию взрослых, ранний опыт во многих случаях имеет решающее значение для развития социально-аффективных и когнитивных переменных [17–19]. Например, было замечено, что ранний опыт общения с матерью, страдающей депрессией, может предсказать появление расстройства пищевого поведения к тому времени, когда дети достигнут подросткового возраста [20].Таким образом, многие из переменных, которые мы включили и которые, как мы ожидаем, будут вести себя как предикторы социальной адаптации, развиваются на ранних этапах жизни [10, 14, 21, 22]. Принимая во внимание вышесказанное, мы провели исчерпывающий поиск в литературе, который позволил нам определить несколько переменных, которые могут быть важными предикторами социальной адаптации. Мы также увидели, что эти переменные можно сгруппировать по социально-аффективным и когнитивным характеристикам. В следующих разделах мы рассмотрим каждую переменную, которая, как ожидается, будет предсказывать социальную адаптацию в уязвимых контекстах в этом исследовании, и обоснования для их включения в иерархический множественный регрессионный анализ.Для этого мы сначала рассмотрим социально-аффективные переменные, а затем когнитивные переменные.

Социально-аффективные переменные

Социальное окружение человека, а также его социальные и аффективные характеристики являются важными предикторами некоторых психологических проблем и трудностей, связанных с преодолением трудностей. В частности, было высказано предположение, что социально-аффективные особенности порождают стратегии выживания, которые приводят к лучшей адаптации и благополучию [23–26]. Кроме того, когда трудности видны в социально-аффективных аспектах личности, обычно возникает предрасположенность к психопатологии и психиатрические симптомы [27–30].В этих исследованиях самооценка, стресс и привязанность неоднократно упоминаются как важные аспекты, которые определяют уязвимость по сравнению с хорошей адаптацией при столкновении с травмирующими или тревожными ситуациями и жизненными событиями. Хотя локус контроля упоминается реже, существует большое количество литературы, в которой предполагается, что он может иметь некоторое значение для социальной адаптации (ссылки и дополнительные сведения см. Ниже в разделе «Локус контроля»).

Таким образом, хотя можно рассмотреть несколько социально-аффективных переменных, мы рассмотрим следующие из них, предлагаемые в литературе, и обсудим их возможную связь с социальной адаптацией в следующих направлениях: тревожная привязанность, локус контроля, стресс и самовосприятие. почитать.Хотя наша цель не состоит в том, чтобы понять конкретные механизмы между социально-аффективными переменными, мы хотели бы прояснить важность, которую они могут иметь для прогнозирования социальной адаптации в уязвимых контекстах, а затем предложить некоторые основные механизмы между предлагаемыми социально-аффективными и когнитивными моделями.

Было высказано предположение, что отношения и когнитивные тенденции, которые формируют наши представления о мире, находятся под сильным влиянием привязанности [31]. И поскольку было показано, что ранняя социальная депривация предсказывает более высокий уровень небезопасной привязанности [8], мы полагаем, что небезопасная привязанность, особенно тревожный тип, будет чрезмерно представлена ​​у людей, живущих в уязвимых условиях, и негативно повлияет на их способность к адаптации.Небезопасные стили привязанности (тревожная и избегающая) связаны с трудностями в нескольких функциях [25, 32–34]. Исследование показало, что люди с избегающим стилем привязанности продемонстрировали способность использовать любопытство для связи с другими людьми и окружающей средой, и хотя они боятся задеть чужие чувства, они активно пытаются получить как можно больше информации, что снижает вероятность изоляции [ 25]. С другой стороны, согласно тому же исследованию, люди с тревожным стилем привязанности склонны использовать любопытство как способ получить контроль над своими отношениями, как описано в том же исследовании.Последние сейчас воспринимаются как угрозы, которые могут привести к изоляции. Таким образом, утверждалось, что люди с тревожным стилем привязанности испытывают больше трудностей, чем люди с избегающей привязанностью, при управлении эмоциями во время принятия решений или интерпретации реальности [35–40]. В этом смысле вполне возможно, что тревожный стиль привязанности может привести к снижению способностей к социальной адаптации в уязвимых контекстах.

Локус контроля, между тем, относится к тенденции людей интерпретировать жизненные ситуации как зависящие от их собственного поведения, а не как результат удачи, судьбы или влияния других могущественных людей или сил [41].Люди с таким предубеждением могут по-разному решать задачи и принимать повседневные решения, что влияет на их способность адаптироваться к социальным ситуациям. На самом деле, было высказано мнение, что стиль локуса контроля, принятый в детстве, кажется связанным с уровнем образования и уровнем здоровья на следующих стадиях развития [22]. В исследовании с участием выздоравливающих супругов кардиологических пациентов те, кто обладал восприятием контроля (связанного с внутренним локусом контроля) над болезнью, имели лучшую эмоциональную адаптацию, меньший уровень беспокойства, меньшую враждебность и меньший уровень депрессии [42].Кроме того, документально подтверждено, что люди с более высоким уровнем самоэффективности, живущие в уязвимых условиях, более склонны использовать системы социальной поддержки для улучшения своей социальной адаптации [43]. Следуя результатам этих исследований, мы предполагаем, что внутренний локус контроля будет связан с более высокими уровнями социальной адаптации в уязвимых контекстах.

Другой переменной, которая представляет интерес для целей данного исследования, является стресс. Люди, живущие в уязвимых условиях, часто страдают от постоянного воздействия высокого уровня стресса, который, как считается, связан с трудностями социальной адаптации [12, 44].Под стрессом мы подразумеваем восприятие каждым человеком окружающей его среды и степень угрозы, которую это представляет для гомеостаза организма [45]. Стресс уходит своими корнями в нейробиологические механизмы, которые регулируют то, как мы воспринимаем окружающую среду и реагируем на нее, и оказывает влияние на проявление агрессивного и антисоциального поведения [46, 47]. Некоторые негативные последствия, связанные с высоким уровнем стресса, наблюдались у людей с депрессией, что затрудняло научные достижения и функциональные возможности [48].То, как организм справляется со стрессом, влияет на нервные цепи, изменяя баланс между тревогой, памятью, настроением и принятием решений [49]. Мы предполагаем, что высокий уровень воспринимаемого стресса может быть связан с трудностями социальной адаптации в уязвимых контекстах. В том же духе есть свидетельства того, что хронический стресс, возникающий в условиях бедности, приводит к снижению производительности в когнитивной и межличностной областях [50, 51].

Наконец, при рассмотрении индивидуальных факторов, которые могут повлиять на социальную адаптацию с социально-эмоциональной точки зрения, самооценка также играет важную роль.Возрастает интерес к взаимосвязи между самооценкой и субъективным благополучием [52], а также к ее взаимосвязи с чертами высокой тревожности, которые, как было показано, приводят к хроническим проблемам со здоровьем [53]. В то же время было показано, что социальный стресс связан с ухудшением самооценки [54]. Хотя исследования, напрямую связывающие самооценку с социальной адаптацией, все еще отсутствуют, высокая самооценка ассоциируется с более высокими успехами и благополучием в межличностных отношениях, работе и здоровье [55].Кроме того, низкая самооценка связана с более высокой склонностью к депрессии или тревоге [56]. Таким образом, вероятно, что более высокая самооценка будет связана с лучшей социальной адаптацией, поскольку она, по-видимому, оказывает положительное влияние на несколько психологических исходов.

Когнитивные переменные

Хотя кажется, что существует больше интереса и данных о влиянии социально-аффективных характеристик на совладание и благополучие (конструкции, которые косвенно влияют на характеристики социальной адаптации) [57, 58], некоторые исследования показывают, что когнитивные факторы, по-видимому, поддерживают эти процессы. [59], в то время как на когнитивные факторы также оказывают негативное влияние травматические и стрессовые ситуации и трудности с регулированием эмоций [60–62].В частности, эти исследования показывают, что такие аспекты, как рабочая память, долговременная память, когнитивный контроль и другие, играют роль в регуляции эмоций, которая может помочь механизмам выживания и устойчивости, в то время как в то же время эти индивидуальные характеристики сталкиваются с трудностями при жизни в неблагоприятных условиях. или переживать стрессовые ситуации.

Что касается социально-аффективных переменных, можно рассмотреть несколько когнитивных переменных. Однако мы будем принимать во внимание те из них, которые могут иметь связь с социальной адаптацией, согласно литературным данным: рабочая память, подвижный интеллект, кристаллизованный интеллект, математическая грамотность, вероятностные рассуждения и логические рассуждения.

Рабочая память — широко изучаемая когнитивная функция [63], которая, как мы полагаем, может помочь предсказать социальную адаптацию в уязвимых контекстах. Есть некоторые свидетельства того, что рабочая память снижена у людей, живущих в бедности [50], и, по-видимому, имеет большое значение для социальной адаптации из-за ее связи с когнитивным контролем, поведенческим торможением, интеллектом и исполнительными функциями [64–68]. Все переменные, которые были связаны с важными аспектами социальной адаптации, такими как академическая успеваемость или саморегуляция (например,грамм. [69–71]). Хотя кажется, что мало что известно о том, как рабочая память влияет на социальную адаптацию, было обнаружено, что рабочая память и эмоциональное распознавание отрицательно связаны со способностью людей с шизофренией решать социальные проблемы [72, 73]. Также известно, что рабочая память связана с метакогнитивными навыками [74], хотя они оказались решающими для различных аспектов социальной адаптации в повседневной жизни и в контексте хронического социального стресса [75–78].

С этим тесно связаны подвижный и кристаллизованный интеллект [79, 80].Было высказано предположение, что эти переменные могут быть значимыми переменными, которые также положительно влияют на социальную адаптацию, согласно важной совокупности предыдущих результатов. И то, и другое, по-видимому, связано с уровнем образования [81, 82], который в случае населения, включенного в это исследование, в целом низок. Гибкий интеллект — это когнитивная способность, которая, как было доказано, очень важна для нескольких функций, таких как эмоциональная регуляция и теория разума [21, 83]. Низкий подвижный интеллект был связан со склонностью к физическому насилию, стать жертвой физического насилия, употреблением наркотиков, худшим восприятием психического здоровья и занижением самооценки [84].Напротив, кристаллизованный интеллект или словарные тесты, используемые для измерения кристаллизованного интеллекта, оказались отрицательно связаны с поведенческой импульсивностью у подростков и академической неуспеваемостью [85]. Кроме того, кристаллизованный интеллект, по-видимому, необходим для конкретных образных рассуждений [86], которые могут повлиять на интерпретацию контекста. Хотя, насколько нам известно, кристаллизованный интеллект не показал прямой связи с социальной адаптацией, подвижный интеллект имеет [84].Но поскольку и то, и другое связано с объемом хранимой информации и нашей способностью использовать ее в новых и повседневных ситуациях [87], мы считаем, что и то, и другое может способствовать социальной адаптации.

Жизнь в уязвимых условиях подразумевает низкий доступ к образованию, что затрудняет получение числовых или других типов знаний [88–90]. В этом смысле умение считать также может играть важную роль в прогнозировании социальной адаптации в уязвимых контекстах. В частности, было высказано предположение, что умение считать может быть важным предиктором неравенства в отношении здоровья и доходов, поскольку оно играет центральную роль в принятии решений [91].Было документально подтверждено, что умение считать отрицательно связано со склонностью людей влиять на их решения и суждения эмоциональными событиями, которые не имеют отношения к делу [92]. Счетчик, кажется, помогает людям достичь лучшего баланса между доступной информацией и эмоциями, что также улучшает вероятностные рассуждения в рискованных ситуациях [93].

Интересно, что вероятностное рассуждение важно при понимании нашего окружения, позволяя нам использовать новую информацию для обновления наших знаний, а также при решении повседневных жизненных проблем [94].Хотя исследований, связывающих вероятностные рассуждения и социальную адаптацию, нет, есть свидетельства того, что это влияет на то, как люди выносят суждения, и поэтому неудивительно, что она снижается у людей с психическими расстройствами [95, 96]. Кроме того, есть данные, указывающие на то, что процессы социального обучения могут быть продуктом такого рода рассуждений из-за их значимости для принятия решений, оценки сигналов окружающей среды [97], а также для размышлений и оценки будущего [98].Мы полагаем, что это может привести к положительному влиянию вероятностных рассуждений на социальную адаптацию.

Наконец, логическое рассуждение, как способность делать обоснованные выводы из данных предпосылок [99], также может быть связано с социальной адаптацией людей. Рассуждение требует фильтрации эмоциональной информации, чтобы отличать релевантную информацию от нерелевантной [100], что также полезно при повседневном принятии решений. Было показано, что логические рассуждения связаны с когнитивными способностями [101], и есть данные, свидетельствующие о том, что когнитивные способности предсказывают лучшую результативность логических рассуждений, даже когда представлена ​​противоречивая информация [102].Как мы знаем, информация, представленная в повседневных задачах, не всегда ясна и формально представлена, людям регулярно необходимо правильно отбирать и обрабатывать информацию, чтобы принимать наилучшие решения в соответствии со своими целями. Мы считаем, что логические рассуждения должны быть важны для социальной адаптации, поскольку они влияют на обработку информации и принятие решений.

Связь между социально-эмоциональными и когнитивными переменными

Хотя есть данные, подтверждающие связь между вышеупомянутыми переменными и социальной адаптацией, необходимо сделать еще одно различие: какая группа переменных — когнитивные или социально-аффективные — будет иметь большую прогностическую силу в отношении социальной адаптации.

Как когнитивные и социально-аффективные способности дифференцируются и соединяются, все еще является предметом горячих споров [103], и трудно оценить, являются ли социально-аффективные или когнитивные переменные более важными для социальной адаптации, поскольку оба измерения глубоко взаимосвязаны [104–10]. 106]. Однако «когнитивные функции высокого порядка» (как когнитивные переменные, включенные в это исследование [107]), как было показано, связаны с регулированием эмоций: регулирование эмоций влияет на эффективность познания и наоборот [108].Одна из целей этого исследования состояла в том, чтобы проверить влияние обоих типов переменных на социальную адаптацию в рамках иерархического подхода. Этот тип анализа был выбран, чтобы найти различия в весах каждой группы переменных по социальной адаптации.

Было высказано предположение, что способность к когнитивному контролю зависит от эмоций [109] и что эмоциональные тенденции важны для регуляции поведения [110]. Таким образом, неудивительно, что обнаруживается все больше свидетельств взаимозависимости познания и эмоций, потому что они разделяют функции в нескольких сетях в мозге в разных доменах [104, 111, 112].Следуя этим рассуждениям, мы проанализируем влияние, которое когнитивные переменные добавляют на взаимосвязь между социально-аффективными характеристиками и социальной адаптацией. Мы ожидали обнаружить (1), что каждая когнитивная и социально-аффективная переменная, выбранная с помощью нашего тщательного обзора литературы (исчерпывающий список см. В разделах «Социально-аффективные переменные» и «Когнитивные переменные»), индивидуально будет показывать значительную корреляцию с социальной адаптацией, (2) что все выбранные социально-аффективные и когнитивные переменные будут в значительной степени предсказывать социальную адаптацию при включении в глобальную модель, (3) что социально-аффективная модель предсказывает больший процент дисперсии социальной адаптации, чем когнитивная модель и (4) что когнитивная переменные модели улучшат прогноз социальной адаптации помимо социально-аффективных переменных.

Материалы и методы

Заявление об этике

Каждая процедура этого исследования была одобрена этическим комитетом Университета Диего Порталеса. Каждый участник подписал информированное согласие, в котором указаны его права и подробности исследования.

Участники

Группа из 232 человек в возрасте от 18 до 89 лет ( M = 42,3, SD = 14,9, равное количество мужчин и женщин), при этом 94,7% выборки в возрасте от 18 до 65 лет (исключая старших участников из анализ не дал качественной разницы) были набраны по доступности.

Участниками были взрослые из коммун Ла-Гранха и Сан-Хоакин (Сантьяго, Чили), принадлежащие к 40-му процентилю чилийской программы социального обеспечения (Programa Social Chile Solidario del Ministerio de Desarrollo Social). Чилийская программа социального обеспечения предоставляет субсидии, бонусы и другие льготы людям, живущим в уязвимом положении. Чтобы люди или семьи получали эти льготы, они должны быть зарегистрированы в социальной карточке, которая указывает процентиль уязвимости человека или семьи.Для расчета этих процентилей учитывается их социально-экономический статус и доступ к государственным услугам. Люди или семьи в 40-м процентиле считаются живущими в уязвимом положении, и взрослые из этой группы были включены в это исследование.

Уровень образования участников варьировался от «Начальная школа, незаконченная» (1) и «Полученная степень бакалавра или выше» (8), но максимальный образовательный уровень, достигнутый людьми из этой выборки, составлял 5, где 1 = «Начальная школа». школа, незаконченная »(22,8%), 2 =« начальная школа, окончена »(15,1%), 3 =« средняя школа, не окончена »(30,6%), 4 =« средняя школа окончена » (23,7%), 5 = «Техническая степень не завершена» (7,8%), 6 = «Техническая степень завершена», 7 = «Степень бакалавра не завершена», 8 = «Степень бакалавра завершена или более».Плюс две другие категории: 9 = «Нет исследований», 10 = «Не знаю / не применимо». Людей опрашивали, чтобы убедиться, что у них нет психиатрических или психологических расстройств, а затем они переходили на оценочную сессию, где заполняли набор компьютеризированных тестов и анкет. Это было сделано за один сеанс продолжительностью около 2 часов. Сбор данных был частью двух исследовательских проектов FONDECYT (№ 1171200, ИП Дэвида Хуэпе и № 1171035, ИП Горка Наваррете).

Материалы

Участников попросили ответить на несколько тестов и анкет.Мы выбрали группу конструктов, которые, согласно пересмотренной литературе, могут помочь ответить на наш главный вопрос о значимости когнитивных и социально-аффективных характеристик для социальной адаптации. Каждую конструкцию оценивали с помощью одного теста или анкеты. Также была собрана демографическая информация, такая как возраст, образование и социально-экономический уровень (по доходам). Мы использовали альфа Кронбаха, чтобы определить надежность весов.

Социальная адаптация.

Этот конструкт был измерен с помощью Шкалы самооценки социальной адаптации (SASS) [11], вопросника из 21 пункта, который оценивает различные аспекты социальной жизни, такие как способность поддерживать работу, межличностные отношения, хобби и т. Д.Каждый вопрос имеет 4 варианта ответа, которые оцениваются от 0 до 3. Необходимо ответить на все вопросы, за исключением вопросов 1 и 2, где необходимо ответить только на один из них, в зависимости от того, есть у человека работа или нет. Варианты ответа различаются для каждого элемента (см. Пример ниже). Максимальный балл шкалы — 60 баллов, причем чем выше балл, тем более социально адаптированным считается человек. Мы использовали испанскую валидацию этого инструмента [113], получив оптимальный уровень надежности ( α = 0.8). См., Например, элемент 7:

.

«Состояние отношений с семьей:»

0) неудовлетворительно, 1) удовлетворительно, 2) хорошо, 3) очень хорошо

Приложение.

Мы использовали чилийскую валидацию теста ECR-RS для измерения стилей привязанности участников [114, 115]. Это вопросник из 36 пунктов (9 x 4), используемый для классификации стиля привязанности людей (безопасная, небезопасная избегающая или небезопасная тревожная привязанность). Те же 9 пунктов используются в 4 разделах, чтобы оценить привязанность к матери, отцу, романтическому партнеру и друзьям человека соответственно.У каждого элемента есть 3 варианта ответа: 0 означает «нет», 1 означает «да» и 2 означает «не применяется». Наш обзор литературы показал, что только стили тревожной привязанности могут быть хорошим предиктором социальной адаптации, поэтому в этом исследовании мы принимали во внимание только тревожный аспект шкалы. В частности, это среднее значение ответов на вопросы 7, 8 и 9 в четырех разделах. Чем выше балл, тем более тревожно привязанным считался каждый человек. Среднее значение для каждого субъекта рассчитывалось путем суммирования ответов по всем пунктам (0 или 1 из 12 пунктов; 3 задания x 4 раздела) с последующим делением его на количество пунктов (12).Не было ответов «2», поэтому не требовалось специального подхода для подсчета общих баллов. В нашей выборке надежность теста составила α = 0,87 для измерения тревожности.

1. 7) «Обычно я беспокоюсь, что больше не имею для этого человека значения»
2. 8) «Я боюсь, что этот человек может меня бросить».
3. 9) «Я беспокоюсь, что этот человек не заботится обо мне так, как я забочусь о нем».

0) Нет, 1) Да, 2) Не применяется

Самоуважение.

Для измерения самооценки мы выбрали шкалу Розенберга [116]. Эта шкала состоит из 10 пунктов, на которые даны ответы по шкале Лайкерта от 1 («Полностью не согласен») до 4 («Полностью согласен»). В этом случае использовалась чилийская проверка [117]. Оценки варьируются от 10 до 40, более высокие баллы означают более высокую самооценку. Пункты 3, 5, 8, 9, 10 поменяли местами ( α = 0,81). Например, элемент 9:

«Иногда мне кажется, что я действительно бесполезен»

1 Совершенно не согласен — 4 Полностью согласен

Локус контроля.

Поскольку наш обзор литературы показал важность внутреннего локуса контроля для нескольких переменных, связанных с социальной адаптацией, мы использовали параметр «Интернальность» валидированной чилийской версии вопросника Левенсона [118, 119]. Это измерение состоит из восьми элементов (элементы 1, 4, 5, 9, 18, 19, 21 и 23). Мы суммировали элементы этого измерения, чтобы получить «меру интернальности», как это предлагается в литературе [119]. Диапазон ответов от 1 («Полностью согласен») до 6 («Полностью не согласен»), поэтому чем выше оценка по параметру «Внутренний характер», тем более внутренним считается стиль атрибуции человека.Тест показал адекватную надежность по параметру «Внутренность» ( α = 0,71). Например, позиция 1:

.

«То, что я стану лидером, зависит главным образом от моих собственных способностей».

1 Полностью согласен — 6 Совершенно не согласен

Стресс.

Чтобы справиться со стрессом, мы использовали параметр «Стресс» в Опроснике общего состояния здоровья (GHQ-12) [120]. GHQ-12 — это вопросник из 12 пунктов, предназначенный для измерения трех различных параметров: «Адаптивный успех» (вопросы 1, 3, 4, 7, 8 и 12), «Самоуважение» (вопросы 6, 9, 10 и 11). , и «Стресс» (пункты 2, 5 и 9).Использовалась утвержденная на испанском языке адаптация [120], с ответами от 0 до 3 в зависимости от частоты, с которой человек сталкивается в каждой ситуации. Считается, что более высокие баллы по параметру «Стресс» отражают более высокий уровень воспринимаемого стресса. Параметр «Стресс» опросника GHQ-12 имел адекватную надежность ( α = 0,74). Например, элемент 5:

«Постоянно чувствовал напряжение»

0) Нет, совсем нет, 1) Не больше, чем обычно, 2) Больше, чем обычно, 3) Намного больше, чем обычно

Гибкий интеллект.

Мы выбрали подтест матриц теста WAIS-III [121] для измерения интеллекта жидкости. Для всех задач WAIS-III использовалась испанская версия [121]. В этом тесте люди должны выбрать, какая из представленных альтернатив завершает показанный образец. За правильные ответы ставится один балл, за неправильные ответы баллов не ставится. Всего 26 испытаний, так что 26 — это максимальная прямая оценка. Мы использовали стандартизованные баллы в диапазоне от 1 до 18. Тест показал высокую надежность для выборки этого исследования ( α = 0.92). Например, перед шаблоном последовательности, например:

○ o ○ o ○ ____

Какая правильная альтернатива? 1) ○, 2) ∪, 3) Δ, 4) o, 5) □

Кристаллизованный разум.

Мы использовали подтест словарного запаса теста WAIS-III [121] для измерения кристаллизованного интеллекта. Этот подтест состоит из 33 слов, значение которых необходимо пояснить (например, пункт 19 «развиваться»). Каждый ответ классифицируется в соответствии с его сходством с правильным определением, указанным в руководстве WAIS-III.Ответы получают 0 баллов, если определение считается нулевым, 1 балл, если оно частично правильное, и 2 балла, если оно завершено. Субтест имеет прямую оценку до 66 баллов. Мы использовали стандартизированные баллы, которые варьируются от 1 до 19 баллов. Чем выше оценка, тем выше уровень кристаллизованного интеллекта ( α = 0,84).

Оперативная память.

Мы выбрали цифровой субтест теста WAIS-III [121] для измерения рабочей памяти. Этот подтест состоит из 9 серий цифр, которые человек должен повторить в обратном порядке (например,грамм. в пункте 2: «5-8-2» люди должны ответить «2-8-5»). Тест имеет 7 уровней диапазона (постепенно увеличивающееся количество цифр), с двумя испытаниями в каждом. Первый уровень диапазона начинается с трехзначных последовательностей, если человек дает правильный ответ в первом испытании, отображается следующий уровень диапазона, если человек дает неправильный ответ на первом уровне диапазона, второе испытание в том же диапазоне отображается уровень. Если человек дает правильный ответ во втором испытании, он переходит на следующий уровень диапазона, но если он дает неправильный ответ во втором испытании, тест заканчивается на этом уровне диапазона.Человек должен дать неправильные ответы в обоих испытаниях одного уровня, чтобы приостановить испытание. Уровень диапазона, на котором приостанавливается тест, соответствует окончательному баллу.

Нумерация.

Для оценки уровня математической грамотности мы использовали числовую шкалу Липкуса [122]. Этот тест состоит из 11 заданий, в которых люди должны решать простые арифметические задачи и где человек получает одно очко за каждый правильный ответ. Наша исследовательская группа перевела оригинальный инструмент двойным слепым методом, и в этом исследовании он показал адекватные уровни надежности ( α = 0.71). Например, позиция 1:

«Представьте, что мы 1000 раз бросаем равный шестигранный кубик. Как вы думаете, сколько раз из 1000 бросков выпадут четные кубики: 2, 4 или 6 ?: ____ ”

Вероятностные рассуждения.

Для измерения вероятностных рассуждений были разработаны конкретные задачи решения проблем в соответствии с подходами других исследований [123–126], в которых люди должны были решать вероятностные задачи, а затем принимать решения на основе численных оценок. Ниже приводится пример вопроса этого теста:

10 из 1000 50-летних женщин, принимающих участие в массовом скрининговом обследовании, больны раком груди

9 из этих 10 женщин, больных раком, получат положительный результат маммографии

20 из 990 женщин, не страдающих раком, также получат положительный результат маммографии

Сколько из женщин, получивших положительный результат маммограммы, вы ожидаете иметь рак?

Ответ: __ из __

Логические рассуждения.

Мы оценили логические рассуждения, используя 23 силлогизма [100, 127–129]. В логическом силлогизме даются две посылки и заключение. Предполагается, что посылки верны, и участник должен ответить, если вывод логически следует посылкам. Мерой логического рассуждения является сумма точных ответов ( α = 0,63 и α = 0,65 после исключения пункта 3).

«Все существа, рожденные из яйца, — ящерицы.

Некоторые птицы — ящерицы.

Некоторые птицы рождаются не из яйца ».

[ИСТИНА]

Статистика

Группа переменных, используемых в этом исследовании, часто коррелирует между собой и / или с социальной адаптацией. Чтобы воспроизвести корреляции, обнаруженные в предыдущей литературе, мы собрали описательную информацию (см. Таблицу 1), а затем провели поиск двумерных корреляций между переменными (см. Таблицу 2).

Иерархический множественный регрессионный анализ использовался для определения вклада каждой переменной в прогноз социальной адаптации и для проверки того, добавляют ли когнитивные переменные значительную долю объясненной дисперсии к прогнозу социально-аффективных переменных по сравнению с социальной адаптацией (см. Таблицу 3). .Иерархический регрессионный анализ — это особый метод оценки изменений предсказуемости одной группы независимых переменных по сравнению с другой группой независимых переменных [130]. Таким образом, переменные вводятся на разных этапах регрессионного анализа, проверяя, предсказывают ли переменные, введенные на втором этапе, значительную дисперсию сверх тех переменных, которые вводятся на первом этапе анализа. Этот анализ позволит нам наблюдать, предсказывают ли социально-аффективные переменные, введенные первыми в иерархический регрессионный анализ, социальную адаптацию и повышается ли предсказуемость, когда когнитивные переменные вводятся на втором этапе.

Для каждого шага статистического анализа мы использовали R [131]. Скрипты анализа данных и R можно найти по адресу: https://osf.io/egxy5/.

Результаты

Двумерные корреляции

Самоуважение (r = 0,47, p <0,001), стресс (r = -,39, p <0,001) и внутренний локус контроля (r = 0,34, p <0,001) показали умеренные корреляции с социальной адаптацией согласно Коэффициенты корреляции Пирсона r [132]. Плавный интеллект (r = 0,30, p <0,001), кристаллизованный интеллект (r =.27, p <0,001), рабочая память (r = 0,22, p <0,001) и навыки счета (r = 0,23, p <0,001) показали значимые корреляции от умеренных до слабых. Хотя все еще значимо, была обнаружена лишь слабая корреляция между тревожной привязанностью (r = -,18, p <0,01) и логическим рассуждением (r = 0,15, p <0,05) и социальной адаптацией. Вероятностные рассуждения не были существенно связаны с социальной адаптацией (r = 0,12, p> 0,05). См. Таблицу 2 для подробного описания корреляций и пороговых значений p.

Наш анализ показывает, что более высокая самооценка, кристаллизованный интеллект, подвижный интеллект, навыки счета, рабочая память, меньший уровень стресса и внутренний локус контроля способствуют социальной адаптации в уязвимых контекстах.В целом социально-аффективные переменные показали более сильную связь с социальной адаптацией, чем когнитивные переменные.

Иерархическая регрессия

Для иерархического регрессионного анализа мы использовали социально-аффективные переменные (тревожная привязанность, самооценка, стресс и внутренний локус контроля) и когнитивные переменные (подвижный интеллект, кристаллизованный интеллект, рабочая память, математическая грамотность, вероятностное рассуждение и логическое рассуждение) в качестве предикторов. баллов социальной адаптации.Анализ показал, что набор социально-аффективных переменных объясняет значительную часть дисперсии оценок социальной адаптации, прил. R ² = 0,305, F (4,208) = 24,21, p <0,001. Хотя набор когнитивных переменных объясняет меньше, чем набор социально-аффективных переменных сам по себе, прил. R ² = 0,134, F (6, 206) = 6,47, p <0,001, они все же объяснили значительную долю дисперсии при добавлении к социально-аффективным переменным, ΔR ² = 0,07, F (6,202) = 3.81, р <0,01.

Полная модель (социально-аффективные плюс когнитивные переменные) объяснила значительную разницу в социальной адаптации, прил. R ² = 0,357, F (10, 202) = 12,76, p <0,001. Нормальность выборки была доказана с использованием анализа Шапиро-Уилка, W = 0,994, p> 0,05, и коэффициент увеличения вариации подтвердил, что величина объясненной дисперсии не была завышена из-за корреляции между предикторами (VIF <1,6). Детали иерархического регрессионного анализа можно увидеть в таблице 3 и на рисунке 1.

Рис. 1. Вклад каждой группы в дисперсию зависимой переменной.

A) Стандартизированные значения бета каждой независимой переменной при прогнозировании социальной адаптации B) Значения R² когнитивной и социально-эмоциональной моделей; полная модель, которая включает когнитивные переменные по социально-аффективным переменным; и дельта R2, которая показывает вклад когнитивной модели над социально-аффективной моделью.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0218236.g001

Обе модели (социально-аффективная и когнитивная) объясняют значительную величину дисперсии социальной адаптации, при этом социально-аффективные переменные в большей степени влияют на эту взаимосвязь. Наконец, мы смогли определить, что когнитивные переменные способствовали прогнозированию социальной адаптации помимо социально-аффективных переменных. 31,8% дисперсии социальной адаптации объясняется социально-аффективными переменными. Локус контроля, стресса и самооценки внесли значительный вклад в модель, но тревожная привязанность — нет.С другой стороны, когнитивные переменные составляли 7% дисперсии социальной адаптации после того, как в модель были включены социально-аффективные факторы, но только подвижный интеллект и рабочая память в значительной степени способствовали этой взаимосвязи. Окончательная модель, учитывающая оба набора переменных, объяснила в общей сложности 38,7% дисперсии социальной адаптации.

Обсуждение

Нашей целью было понять, какие психологические аспекты помогают социальной адаптации людей, живущих в уязвимых контекстах.Были протестированы следующие гипотезы: (1) кристаллизованный интеллект, подвижный интеллект, рабочая память, логические рассуждения и вероятностные рассуждения — как когнитивные переменные — и самооценка, локус контроля и тревожная привязанность — как социально-эмоциональные переменные — значительно коррелируют с социальная адаптация; (2) с одной стороны, социально-аффективная модель, а с другой стороны, когнитивная модель, предсказывают значительную величину дисперсии социальной адаптации; (3) включенная социально-аффективная модель предсказывает больший процент дисперсии социальной адаптации, чем когнитивная модель, включенная в это исследование; (4) эта когнитивная модель улучшает прогноз социальной адаптации по сравнению с социально-аффективной моделью.

Анализ данных показал, что переменные, отобранные при пересмотре литературы, действительно коррелируют с социальной адаптацией, за исключением случая вероятностного рассуждения. Влияние пола на тест, использованный для измерения этой переменной, может объяснить, почему он не показал значимой корреляции. Кроме того, самооценка наиболее сильно коррелировала с социальной адаптацией, что согласуется с предыдущими выводами, которые устанавливают, что самооценка связана с субъективным благополучием и успехом в различных областях, таких как личные отношения, работа и здоровье [52, 55] .

Иерархический регрессионный анализ показал, что наша модель предсказывает значительную дисперсию социальной адаптации (38,7%), хотя социально-аффективные переменные оказались более важными, и не все переменные способствовали предсказательной способности модели.

Что касается социально-аффективных переменных, неожиданным результатом было то, что тревожная привязанность не способствовала предсказательной способности модели, что может быть характеристикой данной конкретной выборки. Это была единственная социально-аффективная переменная, которая не способствовала предсказуемости модели.

Выбранный нами когнитивный набор переменных также оказался релевантным для прогнозирования социальной адаптации, хотя ни одна из этих переменных сама по себе не выступала в качестве значимого предиктора при включении в полную модель. Кристаллизованный интеллект оказался важным предсказателем когнитивной модели. Сильное влияние SES на кристаллизованный интеллект [133] может объяснить, почему он появился в когнитивной модели в качестве важного предиктора социальной адаптации.

Кроме того, кажется, что вклад когнитивной модели в социальную адаптацию сильно распределяется между ее переменными, что может объяснить, почему в полной модели ни одна из индивидуальных когнитивных переменных сама по себе не объясняет значительную дисперсию.Наблюдая за бета-значениями рабочей памяти, подвижного интеллекта и кристаллизованного интеллекта в полной модели, можно отметить, что эти переменные вносят аналогичный вклад в социальную адаптацию (они также показали более сильные двумерные корреляции с социальной адаптацией). Однако здесь мы показываем, что в выборке уязвимого населения, когда эти когнитивные переменные и другие интегрируются в модель, общая дисперсия между ними становится предиктором социальной адаптации. В будущей работе следует рассмотреть более крупные выборки, чтобы лучше понять роль, например, подвижного интеллекта и рабочей памяти и их взаимосвязь с другими когнитивными и социально-аффективными переменными.

Социально-аффективные переменные показали большую предсказательную силу, чем когнитивные, что согласуется с тем, что исследователи обнаружили об эмоциях, регулирующих когнитивные способности [108, 109, 134]. Тем не менее, интегративная модель, включающая как социально-аффективные, так и когнитивные переменные, показала, что предсказывает важный процент дисперсии социальной адаптации, что также согласуется с данными, показывающими, что когнитивные и эмоциональные характеристики взаимодействуют, чтобы справиться с окружающей средой [104, 111, 112] .

Мы изучили, как эмоции и познание помогают формировать социальную адаптацию уязвимых групп населения. Несмотря на то, что большинство исследований бедности подчеркивают ее негативные последствия, наши результаты показывают значительную вариативность некоторых социально-аффективных и когнитивных характеристик, связанных с социальной адаптацией. Это говорит о том, что есть черты, которые помогают людям справляться с ситуацией, когда они живут в уязвимых условиях. Высокий уровень самооценки оказался выдающимся предиктором наряду со стрессом и внутренним локусом контроля.Вывод о том, что социально-аффективные переменные играют важную роль в социальной адаптации, может стать хорошей новостью для разработчиков политики и образовательных учреждений, учитывая, что их можно значительно улучшить [135–138]. Это контрастирует с ограниченным или нулевым переносом тренировки когнитивных способностей в реальные области [139–142].

Тем не менее, большинство когнитивных показателей в нашей выборке находились на нижнем конце распределения, поэтому в будущем следует провести соответствующий вопрос, может ли наличие более высоких когнитивных способностей повысить их прогнозирующую способность в отношении социальной адаптации до уровней. аналогичны социально-аффективным переменным.

Наши результаты, похоже, согласуются с идеей о том, что эмоции играют важную роль для генерации и развития познания, и что оба они взаимозависимы [143] в реакции на окружающую среду. Прогностическая сила, демонстрируемая когнитивными переменными, совместима с литературой, предполагающей, что когнитивные особенности имеют большое значение для различных аспектов адаптации [144, 145], мы можем видеть, что когнитивные переменные объясняют меньшую вариативность социальной адаптации, когда мы контролируем социально-аффективные переменные, что предполагает, что оба набора переменных имеют некоторые общие черты.Однако необходимы дальнейшие исследования, чтобы лучше понять взаимосвязь между познанием и привязанностью и то, как они могут влиять на основные способности, такие как социальная адаптация.

Ограничения

Поскольку мы использовали анкеты самоотчетов для измерения социально-аффективных переменных и социальной адаптации, мы собрали данные о самовосприятии людей. Неизбежно это может повлиять на результаты с хорошо известной предвзятостью, такой как желательность. Кроме того, поскольку люди, живущие в уязвимых средах, обычно имеют низкий уровень образования, возможно, некоторые из участников не полностью понимали некоторые вопросы (например, вероятностные рассуждения, показывающие влияние пола).Тем не менее, мы систематически наблюдали, что большинство корреляций и эффектов соответствовали гипотезе, предложенной в этом исследовании. Хотя, чтобы уменьшить эти ограничения, мы использовали анализ надежности, в целом с хорошими результатами.

Наконец, у нас не было контрольной группы для сравнения, относятся ли наши выводы к людям, живущим в уязвимых условиях, или их можно экстраполировать на население в целом. Однако в Латинской Америке большая часть населения живет в условиях этой многомерной бедности, хотя эта ситуация несколько улучшилась за последнее десятилетие [146, 147].В Латинской Америке Чили также является страной со значительной долей уязвимого населения [16], и по этой причине понимание механизмов социальной адаптации в этой группе интересно само по себе. Кроме того, можно предположить, что подгруппа людей с высокой социальной адаптацией в нашем исследовании могла иметь такие же когнитивные и социально-аффективные характеристики, что и уровни социальной адаптации населения в целом. Например, средние показатели самооценки для подгруппы с высокой социальной адаптацией аналогичны показателям населения в целом.Шкала самооценки Розенберга [117] имеет среднее значение 32,47 для чилийского населения в целом, в то время как среднее значение 30,85 было получено в исследовании с участием людей из 53 стран [148]. В этом исследовании те, кто получил «идеально адаптированный» балл (общий балл SASS> 48 баллов) [11], достигли среднего значения 30,7 по шкале самооценки Розенберга. Тем не менее, для оценки этой нерешенной проблемы необходимо провести дальнейшие исследования.

Microsoft Word — MD032 37.doc

% PDF-1.4 % 18 0 объект > / OCGs [65 0 R] >> / PageLabels 12 0 R / Pages 14 0 R / Тип / Каталог >> эндобдж 55 0 объект > / Шрифт >>> / Поля 70 0 R >> эндобдж 15 0 объект > поток Акробат Дистиллятор 7.0 (Windows) 2013-11-01T16: 33: 30 + 08: 00PScript5.dll Версия 5.2.22013-11-13T12: 50: 04 + 01: 002013-11-13T12: 50: 04 + 01: 00application / pdf

Microsoft Word — MD032 37.doc

Администратор

uuid: 83d22359-c15a-4cd6-b02f-9ca6bfaa4601uuid: d14c744f-9103-4d79-bcb9-415e8082ad45 конечный поток эндобдж 12 0 объект > эндобдж 14 0 объект > эндобдж 19 0 объект > / Font> / ProcSet [/ PDF / Text] / XObject >>> / Rotate 0 / Type / Page >> эндобдж 1 0 obj > / Font> / ProcSet [/ PDF / Text] / XObject >>> / Rotate 0 / Type / Page >> эндобдж 4 0 объект > / Font> / ProcSet [/ PDF / Text] / XObject >>> / Rotate 0 / Type / Page >> эндобдж 95 0 объект > поток HW] | _1R% Q

Самоуважение подростков и социальная адаптация: цепное посредничество доверия сверстников и воспринимаемой социальной поддержки | Синь

Наша цель состояла в том, чтобы определить взаимосвязь между самооценкой и социальной адаптацией, а также цепной опосредующий эффект доверия со стороны сверстников и воспринимаемой социальной поддержки в этих отношениях.Шкала самооценки Розенберга, Шкала доверия сверстников, Шкала воспринимаемой социальной поддержки и Шкала социальной адаптации для учащихся средних школ были интегрированы в опрос, проведенный на бумаге и карандаше. Участниками были 400 подростков из юго-западного Китая. Результаты показали, что связь между самооценкой и социальной адаптацией частично опосредована доверием сверстников и воспринимаемой социальной поддержкой. Результаты были объяснены с помощью теории экологических систем. Самоуважение заложено в самом сердце человека; взаимное доверие в микросистеме и / или мезосистеме; воспринимаемая социальная поддержка находится в мезосистеме, экзосистеме и / или макросистеме.Социальной адаптации подростков можно способствовать, напрямую повышая самооценку, тем самым косвенно повышая доверие сверстников и воспринимаемую социальную поддержку.

Пожалуйста, войдите в систему и / или купите PDF-файл, чтобы просмотреть статью полностью.

Пожалуйста, войдите в систему и / или купите PDF-файл, чтобы просмотреть статью полностью.

Пожалуйста, войдите в систему и / или купите PDF-файл, чтобы просмотреть статью полностью.

Пожалуйста, войдите в систему и / или купите PDF-файл, чтобы просмотреть статью полностью.

Пожалуйста, войдите в систему и / или купите PDF-файл, чтобы просмотреть статью полностью.

Культурная ниша: почему социальное обучение важно для адаптации человека

Abstract

За последние 60 000 лет люди распространились по земному шару и теперь занимают более широкий ареал, чем любой другой наземный вид. Наша способность успешно адаптироваться к такому разнообразию сред обитания часто объясняется с точки зрения наших когнитивных способностей. У людей относительно больший мозг и больше вычислительных мощностей, чем у других животных, и это позволяет нам понять, как жить в самых разных средах.Здесь мы утверждаем, что люди могут быть умнее других существ, но ни один из нас не настолько умен, чтобы получить всю информацию, необходимую для выживания в любой отдельно взятой среде обитания. Даже в самых простых обществах собирателей пищи люди зависят от огромного набора инструментов, подробных сводов местных знаний и сложных социальных механизмов и часто не понимают, почему эти инструменты, убеждения и модели поведения адаптируются. Мы обязаны своим успехом нашей уникально развитой способности учиться у других. Эта способность позволяет людям постепенно накапливать информацию из поколения в поколение и разрабатывать хорошо адаптированные инструменты, убеждения и практики, которые слишком сложны для того, чтобы любой отдельный человек мог изобретать их в течение своей жизни.

За свою короткую эволюционную историю Homo sapiens занял более широкий ареал, чем любой другой вид наземных позвоночных. Ранее гоминины, такие как Homo heidelbergensis и неандертальцы, были ограничены Африкой и регионами с умеренным климатом на юге Евразии. Поведенческие современные люди жили в Африке 70 000 лет назад (1). Между 50 000 и 60 000 лет назад люди покинули Африку, перебравшись в Юго-Западную Азию (2). Оттуда они быстро распространились по южной части Евразии, достигнув Австралии 45 000 лет назад — подвиг, который удалось совершить только одному другому наземному млекопитающему (грызуну-муриду) (3).Вскоре после этого люди проникли далеко на север, достигнув широты Москвы 40 000 лет назад и Северного Ледовитого океана 30 000 лет назад. 13000 лет назад люди распространились на юг до южной оконечности Южной Америки, а 5000 лет назад люди заселили практически все земные ареалы, кроме Антарктиды и некоторых островов в Океании (2). Даже самые космополитичные виды птиц и млекопитающих имеют значительно меньшие ареалы (4⇓ – 6).

Эта глобальная экспансия потребовала быстрого развития широкого спектра новых знаний, инструментов и социальных механизмов.Люди, покинувшие Африку, были тропическими собирателями. Северная Евразия представляла собой необъятную безлесную степь, относительно бедную растительными ресурсами и изобилующую незнакомыми видами добычи. Люди, которые бродили по степи, столкнулись с враждебным климатом: температура опускалась до -20 ° C в течение нескольких месяцев, и часто были сильные ветры. Выживание в такой среде требует совершенно нового набора приспособлений — сшитой на заказ одежды (7), хорошо спроектированных укрытий, местных знаний об игре и методов создания света и тепла.Это просто северная евразийская степь; каждая из других сред, занятых современными людьми-собирателями, представляла различную совокупность адаптивных проблем. Этнографические и исторические отчеты о народах, собирающих пищу в 19 и 20 веках, ясно показывают, что эти проблемы были решены с помощью разнообразных приспособлений, специфичных для среды обитания (8). Хотя эти адаптации были сложными и функционально интегрированными, в основном это были культурные, а не генетические адаптации. Фактически, множество свидетельств указывает на то, что локальные генетические изменения сыграли лишь относительно небольшую роль в нашей способности обитать в столь разнообразных средах (9, 10).

Почему люди намного лучше адаптируются к новой среде, чем другие млекопитающие? На этот вопрос было много разных ответов, но самые влиятельные основаны на идее, что люди просто умнее других существ. У нас больше мозга и больше вычислительной мощности, и это позволяет нам адаптироваться к более широкому кругу сред, чем у других животных. Одно из наиболее четких утверждений этой гипотезы содержится в серии работ Туби, Космидеса, Пинкера и соавторов (11–14).Они утверждают, что другие животные ограничены тем, что они называют «выделенным интеллектом» — предметно-ориентированным обучением и механизмами принятия решений, которые адаптированы к конкретной среде. Люди, напротив, развили «импровизационный интеллект», набор уникальных гибких когнитивных способностей, которые позволяют нашему виду приобретать локально адаптивное поведение в широком диапазоне сред. Словом, мы адаптированы к «когнитивной нише» (11, 14). Эти способности дополняются способностью нашего вида учиться друг у друга, особенно с использованием грамматического языка.

Эта гипотеза вытекает из нативистского, модулярного взгляда на познание. Его центральная предпосылка заключается в том, что широкие общие проблемы решить гораздо труднее, чем узкоспециализированные, и поэтому умы всех животных, включая человека, построены из множества специальных механизмов, предназначенных для решения конкретных адаптивных проблем, с которыми сталкиваются определенные виды. Эти механизмы являются модульными, поскольку они принимают входные данные и генерируют выходные данные, относящиеся к проблемам в определенных областях, таких как выбор партнера, поиск пищи и управление социальными отношениями.Эти авторы являются нативистами, потому что они считают, что развитые механизмы зависят от значительного количества врожденной информации о взаимосвязях между сигналами и результатами в определенных областях для определенных видов. Например, механизмы, регулирующие решения о выборе партнера у мужчин, могут быть основаны на предположении о вероятности долгосрочного спаривания, и, таким образом, отбор благоприятствовал той психологии, которая побуждает мужчин привлекать молодых женщин. Аналогичные механизмы у шимпанзе, которые не образуют долгосрочных связей, породили психологию, которая заставляет самцов отдавать предпочтение самкам старшего возраста, возможно, потому, что они лучше матери (15).Механизмы, регулирующие социальный обмен, имеют другие особенности. Врожденное содержание создается потому, что механизмы обучения и принятия решений были сформированы естественным отбором для решения важных повторяющихся адаптивных проблем, с которыми сталкиваются виды.

Такой взгляд на когнитивную эволюцию, кажется, исключает гибкие, широко применимые когнитивные способности; или, как выразились Космидес и Туби, «… на первый взгляд кажется, что для развитого ума есть только два биологически возможных выбора: либо общая неспособность, либо узкие компетенции» (12).Однако эти авторы считают, что люди, и только люди, претерпели эволюционный прорыв, который дает им «вычислительную способность импровизировать во время развития для решения эволюционно новых проблем» (13). Ключевой способностью является использование причинно-следственных рассуждений, чтобы делать выводы о местных непредвиденных обстоятельствах окружающей среды. Как говорит Пинкер,

Эти выводы воспроизводятся внутри в ментальных моделях мира…. Это позволяет людям изобретать инструменты, ловушки и оружие, извлекать яды и лекарства из других животных и растений….Эти когнитивные уловки разрабатываются на лету в бесконечных комбинациях, подходящих для местной экологии. Они возникают в результате ментального замысла и развертываются, тестируются и настраиваются с помощью обратной связи в течение жизни людей… (14, стр. 8993-8994)

Эти способности к выводам дополняются вторым эволюционным нововведением, способностью учиться на собственном опыте. друг друга, что значительно снижает затраты на получение информации, необходимой для местной, условной адаптации.

Кажется вероятным, что средний человек умнее среднего шимпанзе, по крайней мере, в таких областях, как планирование, причинное рассуждение и теория разума.Однако мы не думаем, что этого достаточно, чтобы объяснить наш экологический успех. Гипотеза когнитивной ниши переоценивает степень, в которой когнитивные способности отдельных людей позволяют людям добиваться успеха в различных средах, и неправильно понимает роль, которую играет культура во многих важных аспектах. Вместо этого мы предполагаем, что наша уникально развитая способность учиться у других абсолютно необходима для экологического успеха человека. Эта способность позволяет людям постепенно накапливать информацию из поколения в поколение и разрабатывать хорошо адаптированные инструменты, убеждения и практики, которые ни один человек не мог бы изобрести самостоятельно.Мы вошли в «культурную нишу», и использование нами этой ниши оказало глубокое влияние на траекторию человеческой эволюции. В оставшейся части статьи мы рассмотрим этот аргумент более подробно.

Культура необходима для адаптации человека

Легко недооценить масштабы, сложность и важность той совокупности культурно передаваемой информации, которая поддерживает существование человека, даже в тех, что кажутся «простейшими» сообществами, собирающими пищу. Археологические данные ясно показывают, что современные люди приспособились к жизни за Полярным кругом на ранних этапах своего развития, но мало что говорят нам об их образе жизни.Однако этнографические исследования нетсилик и медных инуитов, известных под общим названием центральные инуиты, дают нам представление о сложности адаптации, которая позволяет собирателям процветать в Арктике. Эти люди обитают в суровой и непродуктивной среде даже по арктическим меркам. Их группы были небольшими, и их образ жизни был простым по сравнению с собирателями, живущими на побережьях Аляски и Гренландии. Чтобы сосредоточить свое внимание на важнейших задачах адаптации, представьте, что вы оказались на пляже на побережье острова Кинг-Уильям (68.935N, 98,89 Вт). Сейчас ноябрь и очень холодно.

Ваша первая проблема — согреться. Среднемесячные температуры в зимние месяцы составляют от -25 ° C до -35 ° C. Даже хорошо акклиматизированные люди быстро поддаются переохлаждению при температуре ниже −1 ° C, поэтому вам понадобится теплая одежда. Если бы не было ветра и вы могли оставаться неподвижными, подойдет плащ, но здесь ветрено, и вам нужно охотиться, поэтому вам понадобится хорошо сшитая одежда (7). Зимой центральные инуиты носили искусно скроенные парки и штаны (16).Лучшие были сделаны из шкур карибу, собранных осенью. Шкуры карибу изолируют лучше, чем мех тюленя или белого медведя, потому что отдельные волоски имеют необычную структуру, наполненную воздухом, что-то вроде пузырчатой ​​пленки (17). Шкуры карибу, собранные осенью, имеют мех подходящей толщины. Шкуры неоднократно растягивали, соскребали, увлажняли, а затем снова растягивали, чтобы получить гибкую кожу (18). Парки были собраны из нескольких частей, чтобы создать форму колокола, которая улавливает тепло, а также позволяет влаге рассеиваться при откидывании капюшона.Капюшоны были покрыты полосой меха, взятой с плеч росомахи, потому что ее переменная длина облегчает очистку от инея. Зимняя обувь была многослойной: сначала alirsiik , чулки карибу на меховой подкладке, затем ilupirquk , короткие легкие чулки с мехом снаружи, затем пара pinirait , более тяжелые чулки с мехом снаружи. , затем kamiik , ботинки с мехом снаружи и, наконец, tuqtuqutiq , короткие тяжелые ботинки с двойной подошвой из кожи карибу.Одежда была сшита тонкой нитью из сухожилий, взятых вокруг позвонков карибу. Сухожилие нужно было очистить, соскрести, измельчить и скрутить, чтобы получилась нить. Для разных швов использовалось несколько разных видов швов. Обувь сделана непромокаемой, сложной двойной строчкой. Чтобы сделать эти швы, женщины из племени центральных инуитов использовали тонкие костяные иглы, которые проделывали отверстия меньшего диаметра, чем нить (16).

Даже самой лучшей одежды недостаточно, чтобы защитить вас от зимних штормов, поэтому вам нужно укрытие.Зимой большинство инуитов жили в солидных домах из коряги и дерна, но центральные инуиты зимовали на морском льду, живя в снежных домиках. Эти круглые сводчатые сооружения были высотой ≈3 м, сложены из снежных блоков, вырезанных зубчатым костяным ножом. Центральная комната была построена над ямой с площадками для сна и длинным входным туннелем ниже уровня главной комнаты с несколькими низкими дверями для предотвращения потери тепла. Стены обычно были обшиты шкурами, подвешенными к рычагам снаружи снежного домика.Такая конструкция позволяла снежным стенам оставаться близкими к замерзанию, в то время как внутри снежного домика температура могла достигать 10-20 ° C (19).

В снежном домике вам нужен источник тепла и света, для приготовления пищи и для плавления морского льда для получения воды. Вы не можете использовать дрова, потому что нет деревьев. Вместо этого арктические народы вырезали светильники из мыльного камня и заправляли их топленым тюленьим жиром. Эти лампы были сделаны из продолговатых камней длиной от 30 см до 1 м; на поверхности камня было вырезано неглубокое углубление с острыми краями, а лампа была снабжена длинным фитилем из мха, похожим на занавес.Хорошо управляемая лампа горела без образования сажи (16).

Еще вам нужна еда. Растения легко собирать, но большую часть года в Арктике это не вариант. Зимой центральные инуиты охотились на тюленей, в основном устраивая засаду у их дыхательных отверстий. Когда морской лед начинает замерзать, тюлени выкалывают во льду несколько отверстий для дыхания в пределах своего домашнего ареала. По мере утолщения льда они сохраняют эти отверстия, которые образуют конические камеры подо льдом. Инуиты разбили лагерь в заснеженных местах возле дыхательных отверстий тюленей.Лед должен быть покрыт снегом, чтобы тюлени не слышали шаги охотников и не уклонялись от них. Инуиты охотились группами, отслеживая как можно больше ям. Основным орудием был гарпун длиной около 1,5 м. И главный, и передний валы были вырезаны из рога. На наконечнике была съемная головка гарпуна, соединенная с тяжелой плетеной линией сухожилий. Другой конец гарпуна был сделан из кости белого медведя, заточенной до острой формы. В каждом отверстии охотник открывал твердое ледяное покрытие концом гарпуна, нюхал внутреннюю часть, чтобы убедиться, что он все еще используется, а затем использовал длинный, тонкий, изогнутый кусок рога карибу с закругленным выступом на одном конце. чтобы исследовать форму камеры и спланировать его укол.Охотник осторожно засыпал большую часть ямы снегом и немного привязал к оставшемуся отверстию. Затем охотник неподвижно ждал в холодной темноте, иногда часами. Когда появление тюленя потревожило пух, охотник изо всех сил ударил вниз. Если он проткнул печать, он крепко держался за веревку, соединенную с острием гарпуна; тюлень скоро устанет, и его можно будет вытащить на лед (20).

В разгар лета центральные инуиты использовали лейстер, специальное трехзубое копье с острым центральным шипом и двумя шарнирными наконечниками, обращенными назад, для сбора большого количества арктического гольца.Позднее летом и осенью они перешли на охоту на карибу. На суше карибу в основном преследовали или загоняли в засаду, и убивать их приходилось на значительном расстоянии. Для этого требовался лук, способный запускать тяжелую стрелу с большой скоростью. Самый простой способ добиться этого — сделать длинный лук из плотной эластичной древесины, такой как тис или апельсиновый цвет, — дизайн, распространенный в Южной Америке, Восточной Северной Америке, Африке и Европе. Это решение было недоступно для инуитов, у которых были только коряги (в основном ель), рог и оленьи рога.Вместо этого они делали короткие луки и использовали все уловки лучников, чтобы увеличить свою силу. Лук можно сделать более мощным, добавив дерева к конечностям. Однако увеличение толщины лука увеличивает напряжение в луке, что приводит к катастрофическим и опасным повреждениям. Эта проблема усугубляется в коротких луках, потому что кривизна больше. Вместо этого инуиты делали луки, которые были тонкими спереди назад, широкими около центра и сужающимися к концам. Эти луки также были изогнутыми, что означало, что свободный лук имел форму буквы «С», направленной назад.Укрепление лука приводит к сложной кривой, геометрии, которая сохраняет больше потенциальной энергии. Наконец, инуиты создали уникальную форму составного лука. Когда лук согнут, спина (сторона, противоположная лучнику) растягивается, а живот (сторона, ближе к лучнику) сжимается. Дерево, рог и оленьи рога сильнее при сжатии, чем при растяжении, поэтому способность лука выдерживать сильные изгибающие силы может быть увеличена путем добавления материала, обладающего сильным натяжением, к задней части лука.В Центральной Азии и на западе Северной Америки сухожилия приклеивались к задней части лука, чтобы укрепить короткие луки для верховой езды. Инуиты привязывали тканую паутину из сухожилий к задней части своих луков, вероятно, потому, что у них не было клея, который работал бы во влажных и холодных условиях Арктики (21).

Этот образец образа жизни инуитов представляет лишь крошечную часть огромного количества знаний о конкретных средах обитания, которые необходимы людям для выживания и процветания в Центральной Арктике. Чтобы согреться и получить достаточно еды, вы должны уметь делать и использовать одежду, снежные домики, лампы, гарпуны, лейстеры и луки.Мы опустили другие важные инструменты, такие как каяки, собачьи упряжки и солнцезащитные очки, и, конечно же, нам пришлось опустить большую часть деталей, необходимых для создания и использования инструментов, которые мы упомянули. Более того, вам нужно знать еще гораздо больше, чтобы остаться в живых. Предсказание штормов, понимание привычек диких животных, изготовление корзин, сборка саней и содержание собак — все это требует обширных знаний. Путешествие по льду важно, но также опасно, и нужно много знать о том, как текущая температура, недавняя погода, а также цвет и текстура льда говорят вам, где и когда безопасно путешествовать.[Нельсон (22) посвятил четыре главы ледовым знаниям в своей книге об охоте среди инупиаков северной Аляски.]

Итак, вот вопрос: думаете ли вы, что вы могли бы получить все местные знания, необходимые для выживания в Арктика самостоятельно? Если только превосходные когнитивные способности позволяют людям адаптироваться к разнообразным средам обитания, тогда это должно быть возможно. Более того, в первом приближении это единственный способ, которым другие животные должны узнать об окружающей их среде — они должны полагаться в основном на врожденную информацию и личный опыт, чтобы выяснить, как найти пищу, построить укрытия и в некоторых случаях изготавливать инструменты. .Верно, что у некоторых видов есть простые традиции, вероятно, поддерживаемые механизмами обучения, такими как усиление стимулов и подражание. Однако в каждом случае традиции включают поведение, которому люди могут научиться самостоятельно, или объединить несколько элементов, усвоенных несколькими людьми (23). Нет убедительных примеров того, как социальное обучение допускает постепенную кумулятивную культурную эволюцию сложного, адаптивного к местным условиям поведения, которому люди не могли бы научиться самостоятельно.

Сможете ли вы это сделать? Мы так не думаем.

Два различных типа естественных экспериментов подтверждают интуицию, что адаптации собирателей выходят за рамки изобретательских способностей людей. Первый, который можно было бы назвать «экспериментом потерянного европейского исследователя», повторялся много раз в течение последних нескольких столетий. Обычно некоторые исследователи застревают в незнакомой среде обитания, в которой процветает коренное население. Несмотря на отчаянные усилия и достаточно времени для обучения, исследователи умирают или ужасно страдают из-за отсутствия важной информации о том, как адаптироваться к среде обитания.Если они выживают, то часто это происходит благодаря гостеприимству коренного населения. Экспедиция Франклина 1845–1846 гг. Является хорошим примером (24). Сэр Джон Франклин, член Королевского общества и опытный путешественник в Арктике, отправился на двух кораблях исследовать северное побережье Северной Америки и найти Северо-Западный проход. Это была лучше всего оснащенная экспедиция в истории британских полярных исследований, с обширной библиотекой, укомплектованной избранной командой и снабженной трехлетним запасом еды.Зиму 1846 года экспедиция провела на острове Кинг-Уильям, где застряла во льдах. Когда закончилась еда, исследователи бросили свои корабли и попытались спастись пешком. Все в конце концов умерли от голода и цинги, возможно, усугубленной отравлением свинцом из консервов.

Остров Короля Уильяма — сердце территории Нетсилик, и Нетсилик жили там почти тысячелетие. Остров Кинга Уильяма богат животным миром — главная гавань называется Uqsuqtuuq , что означает «много жира.Британские моряки голодали, потому что у них не было необходимых знаний о местности, и, несмотря на то, что они обладали таким же импровизационным интеллектом, что и инуиты, и имели 2 года на использование этого интеллекта, не смогли овладеть навыками, необходимыми для существования в этой среде обитания. Интересно, что норвежский исследователь Руаль Амундсен провел две зимы на острове Короля Уильяма в 1903–1904 годах. Амундсен разыскал нетсилик и узнал от них, как шить одежду из кожи, охотиться на тюленей и управлять собачьими упряжками. Он и его команда выжили и совершили первый успешный переход Северо-Западного прохода.Позже он применил эти навыки инуитов в своей гонке со Скоттом к Южному полюсу. Результаты этого эксперимента с потерянным европейским исследователем и многих других показывают, что одного интеллекта недостаточно. Аналогичное обсуждение злополучной экспедиции Берка и Уиллса в австралийскую глубинку см. В исх. 25.

Вторая линия доказательств исходит из утраты полезных технологий небольшими изолированными группами населения. Например, тасманский набор инструментов постепенно терял сложность после изоляции от материковой Австралии в конце голоцена (26).Другие группы тихоокеанских островов, по-видимому, утратили полезные технологии, такие как каноэ, гончарные изделия, лук и стрелы (27). Самый лучший задокументированный пример — это изолированный полярный инуит в северо-западной Гренландии. Исследователи Элиша Кейн и Исаак Хейс зимовали с полярными инуитами в 1853 и 1861 годах, соответственно, и сообщили, что полярным инуитам не хватало байдарок, лейстеров, луков и стрел и что в их снежных домах не было длинных теплосберегающих проходов, которые были замечены. среди других инуитов.Они не могли охотиться на карибу, могли охотиться только на тюленей в течение части года и не могли эффективно добывать арктического гольца, хотя в местных водотоках гольца было много (28). Очевидно, население было поражено эпидемией в 1820-х годах, которая унесла пожилых, знающих членов группы, и, согласно обычаю, их имущество должно было быть похоронено вместе с ними (29). Полярные инуиты жили без этих инструментов примерно до 1862 г., когда их посетила группа инуитов, мигрировавших в Гренландию с острова Баффинова земля (28, 29).Есть все основания полагать, что эти инструменты могли быть полезны между 1820 и 1862 годами. Население полярных инуитов сократилось в течение этого периода, и инструменты были немедленно приняты, как только они были повторно введены в жизнь. После их внедрения численность популяции увеличилась. Также показательно, что каяки, использовавшиеся полярными инуитами на рубеже веков, очень напоминают большие, широкие каяки, используемые инуитами Баффинова острова, а не маленькие гладкие каяки инуитов Западной Гренландии. В течение следующих полувека дизайн каяков полярных инуитов вернулся к дизайну Западной Гренландии (30).Если этот вывод верен, это означает, что в течение 40 лет (почти двух поколений) полярные инуиты могли извлекать выгоду из утраченных знаний. Более того, они все вместе помнили каяки, лейстеры, луки и стрелы, но не знали, как их делать, и не могли воссоздать эти знания.

Культурная адаптация — это популяционный процесс

Мы думаем, что эта совокупность доказательств опровергает идею о том, что одна только превосходная когнитивная способность объясняет человеческую адаптивность; способность кумулятивно учиться у других должна играть решающую роль.Хотя сторонники гипотезы когнитивной ниши сосредотачиваются на познании, они не игнорируют социальное обучение. Они утверждают, что способность учиться у других снижает средние затраты на получение информации, адаптированной к местным условиям. Например, Barrett et al. (13) напишите:

Когнитивные механизмы, лежащие в основе культурной передачи, эволюционировали вместе с импровизационным интеллектом, распределяя затраты на получение неконкурентной информации среди гораздо большего числа людей и позволяя амортизировать ее стоимость за счет гораздо большего числа выгодных событий и поколения.В отличие от других видов, культурная передача у людей приводит к храповому накоплению знаний. (стр. 244)

На первый взгляд это кажется логичным аргументом. Для людей, использующих импровизационный интеллект, может быть дорого обнаружить локально адаптивную информацию, но как только она будет получена, другие могут получить ее путем обучения или имитации по относительно низкой цене. В результате социальное обучение распределяет затраты на инновации на всех, кому это выгодно. Накапливаются инновации, ведущие к накоплению знаний.

Однако это рассуждение ошибочно. Вероятно, правда, что обучение у других путем обучения или подражания обычно дешевле, чем обучение самостоятельно. Это похоже на обман на тесте: вы справляетесь так же хорошо, как и человек, у которого копируете, но избегаете утомительного изучения. Однако эволюционные модели показывают, что если это единственное преимущество социального обучения, не произойдет увеличения способности населения к адаптации (31–34). Этот удивительный результат является результатом коэволюционных процессов, которые влияют на типы поведения, которые можно имитировать, и психологию, которая контролирует обучение и имитацию.Эти эволюционные модели социального обучения основаны на двух предположениях. Во-первых, склонность к обучению и подражанию является частью развитой психологии, сформированной естественным отбором. Это означает, что баланс между обучением и имитацией будет определяться относительной приспособленностью двух способов поведения — средняя приспособленность популяции не имеет значения. Когда мало кто имитирует, имитаторы приобретают локально адаптивное поведение с той же вероятностью, что и отдельные ученики. Поскольку они не платят за обучение, имитаторы имеют более высокую физическую подготовку и склонность к подражанию распространяется.По мере увеличения числа подражателей некоторые имитируют людей, которые подражали другим людям, которые имитировали других людей, и так далее, пока цепочка не укоренится в ком-то, кто извлекал информацию из окружающей среды. По мере увеличения доли подражателей в популяции эти цепочки расширяются.

Второе предположение состоит в том, что окружающая среда меняется во времени или пространстве. Это означает, что по мере того, как цепочки имитации становятся длиннее, возрастает вероятность того, что учащийся, укоренивший цепочку, научился в другой среде, чем текущая, либо потому, что с тех пор среда изменилась, либо потому, что кто-то по цепочке перешел из другой среды. среда.В результате у подражателей в среднем меньше шансов овладеть местным адаптивным поведением, чем у учащихся. Склонность к подражанию будет расти до тех пор, пока снижение физической формы не уравновесит выгоду от избежания затрат на обучение. При эволюционном равновесии популяция имеет такую ​​же среднюю приспособленность, как и популяция без какого-либо подражания. Не будет увеличения способности адаптироваться к изменяющимся условиям окружающей среды, и не произойдет кумулятивной культурной адаптации.

Хотя эта обработка очень проста, основной результат сохраняется в более реалистичных моделях. Основное понимание, которое вытекает из этих моделей, состоит в том, что имитация — это форма безбилетной езды: имитаторы собирают информацию, не производя ничего ценного. Количество фрирайдеров увеличивается до тех пор, пока они не уничтожают преимущества фрирайда. Реалистичные уровни взаимосвязи между моделями и имитаторами качественно не меняют результат (34). Сторонники гипотезы когнитивной ниши ошибаются, потому что считают беспроблемным тот факт, что, как только появляется полезное нововведение, оно распространится, и в результате отбор будет благоприятствовать способности к подражанию.Однако, чтобы понять эволюцию психологии социального обучения, вы должны знать, что можно изучать, а это, в свою очередь, зависит от характера психологии обучения. Если подражатели — это просто сборщики информации, они будут распространяться до тех пор, пока отбор не перестанет благоприятствовать подражанию.

Размышление о совместной эволюции культурного пула наблюдаемого поведения и генов, контролирующих индивидуальное и культурное обучение, предполагает, что культурное обучение может повысить среднюю приспособленность только в том случае, если оно увеличивает способность населения создавать адаптивную информацию (32).Склонность к подражанию развивается, потому что это приносит прямую пользу отдельному человеку, но, тем не менее, оно может также принести пользу населению в качестве побочного эффекта. Мы подумали о трех способах, которыми это могло бы произойти. Во-первых, культурное обучение может позволить людям учиться выборочно — используя сигналы окружающей среды, когда они дают четкое руководство, и учиться у других, когда они этого не делают. Во-вторых, культурное обучение позволяет постепенно накапливать небольшие улучшения, и если небольшие улучшения дешевле больших, культурное обучение может снизить затраты населения на обучение.Наконец, сравнивая «учителей» и изучая выборочно из тех, которые кажутся наиболее успешными, «ученики» могут получать адаптивную информацию, не делая никаких выводов на основе сигналов окружающей среды. Если люди получают информацию от нескольких учителей и повторно комбинируют эту информацию, этот процесс может создать сложную культурную адаптацию без какого-либо интеллекта, за исключением того, что требуется для различения более и менее успешных учителей.

Способность учиться или подражать выборочно дает преимущество, потому что возможности учиться на опыте или наблюдении за миром различаются.Например, редкое случайное наблюдение может позволить охотнику связать конкретный след с раненым белым медведем или связать цвет и текстуру льда с его устойчивостью в ветреные дни сразу после оттепели. Такие редкие подсказки позволяют делать точные и недорогие выводы об окружающей среде. Однако большинство людей не будут замечать эти сигналы, и, таким образом, им будет намного труднее сделать такой же вывод. Организмы, которые не могут имитировать, должны полагаться на индивидуальное обучение, даже если оно сложно и подвержено ошибкам.Они привязаны к любой информации, которую предлагает природа. Напротив, организм, способный к культурному обучению, может позволить себе быть разборчивым, обучаясь индивидуально, когда это дешево и точно, и полагаясь на культурное обучение, когда экологическая информация является дорогостоящей или неточной. Мы показали (32, 35), что отбор может привести к психологии, которая заставляет большинство людей полагаться на культурное обучение большую часть времени, а также одновременно увеличивает среднюю приспособленность популяции по сравнению с приспособленностью популяции, которая не полагается на культурное обучение. по культурной информации.Эти модели предполагают, что наша психология обучения имеет генетически наследуемый «порог качества информации», который определяет, полагается ли человек на выводы из окружающих сигналов или учится у других. Люди с низким порогом качества информации полагаются даже на плохие подсказки, тогда как люди с высоким порогом обычно имитируют. По мере того, как средний порог качества информации в популяции увеличивается, приспособленность учащихся повышается, потому что они с большей вероятностью будут делать точные или недорогие выводы.При этом увеличивается и частота имитаторов. Как следствие, население не успевает за изменениями окружающей среды, как и группа отдельных учащихся. В конце концов, возникает равновесие, при котором люди используют как индивидуальное, так и культурное обучение в оптимальном сочетании. В этом равновесии средняя приспособленность населения выше, чем у наследственного населения, лишенного культурного образования. Когда большинство людей в популяции наблюдают точные сигналы окружающей среды, порог равновесия низок, индивидуальное обучение преобладает, а культура играет небольшую роль.Однако, когда людям обычно трудно учиться индивидуально, порог равновесия высок, и большинство из них имитируют, даже когда внешние сигналы, которые они наблюдают, указывают на поведение, отличное от того, которое они приобретают в результате культурного обучения. Мы считаем, что данные об адаптации инуитов указывают на то, что многие проблемы, с которыми столкнулись инуиты, слишком сложны для решения большинством людей. В результате мы интерпретируем эту логику как предсказание, что отбор должен был отдавать предпочтение психологии, которая заставляет людей в значительной степени полагаться на культурное обучение.

Способность к культурному обучению также может повысить среднюю приспособленность населения, позволяя приобретенным улучшениям накапливаться от одного поколения к другому. Многие черты характера допускают последовательные улучшения до некоторого оптимума. Дужки различаются по многим параметрам, влияющим на характеристики, таким как длина, ширина, поперечное сечение, конусность и степень изгиба. Как правило, добиться больших улучшений методом проб и ошибок труднее, чем небольших по тем же причинам, которые Фишер (36) указал в своей «геометрической модели» генетической адаптации.В небольшом районе проектного пространства рабочая поверхность примерно плоская, так что даже если небольшие изменения вносятся случайным образом, половина из них увеличит отдачу (если дизайн уже не оптимален). Большие изменения улучшат ситуацию только в том случае, если они находятся в маленьком конусе, включающем дальний оптимум. Таким образом, мы ожидаем, что создать полезный лук с нуля будет намного сложнее, чем повозиться с размерами достаточно хорошего лука. Теперь представьте, что окружающая среда различается, поэтому разные луки оптимальны в разных условиях, возможно, потому, что виды древесины различаются.Иногда лучше всего подходит длинный лук с круглым поперечным сечением, а иногда — короткий плоский широкий лук. Организмы, которые не могут имитировать, должны исходить из того, что изначально предполагалось их генотипом. За свою жизнь они могут изучить и улучшить свой лук. Однако, когда они умирают, эти улучшения исчезают вместе с ними, и их потомство должно начинаться заново с генетически унаследованной первоначальной догадкой. Напротив, культурные виды могут научиться делать луки у других после того, как они были улучшены опытом.Поэтому изучающие культуру начинают свой поиск ближе к лучшему дизайну, чем чисто индивидуальные ученики, и могут инвестировать в дальнейшие улучшения. Затем они могут передавать те улучшения внукам и так далее из поколения в поколение, пока не появятся довольно сложные артефакты. Историки технологий продемонстрировали, как это пошаговое улучшение постепенно расширяет и улучшает инструменты и другие артефакты (37, 38). Даже «великие открытия» часто являются результатом удачных случайностей или рекомбинации элементов из разных технологических традиций, а не работы творческого гения, который ломает голову и ломает свой мозг (39, 40).

Эволюция килей каяков у инуитов Западной Гренландии является поучительным примером того, как возникают и распространяются инновации (41). При охоте на морских млекопитающих с байдарки охотники-инуиты всегда сильно гребли на байдарке по направлению к добыче, затем поднимали гарпун и швыряли его прямо через нос. Это увеличило импульс, передаваемый гарпуну, и предотвратило опрокидывание. Когда огнестрельное оружие впервые распространилось в Западной Гренландии, инуиты обнаружили, что они не могут поднять и прицелиться из ружья до того, как каяк отклонится от курса, и поэтому могут использовать его только с суши или льдин.В 1824 году выдающийся инуитский охотник по имени Йенс Реймер начал экспериментировать с методами стабилизации байдарок для использования с огнестрельным оружием. Он попытался провести трос за каяком, но это не сработало. Затем он прикрепил частично погруженную деревянную пластину к корме каяка, имитируя рули европейских кораблей. Это тоже работало не очень хорошо — было шумно, и крепления имели тенденцию выходить из строя. Тем не менее, некоторые молодые охотники подражали Реймеру, возможно, из-за его местного успеха и престижа. Они не смогли произвести качество ayût (гренландское слово, обозначающее как руль корабля, так и киль байдарки), и из «застенчивости» (41, стр. 27) спрятали свои грубые рули под ватерлинией.Вскоре они обнаружили, что это непреднамеренное нововведение позволило им использовать ружья на своих каяках, и в течение следующих 50 лет ayût претерпел ряд дальнейших небольших улучшений, в результате чего была создана современная форма.

Наконец, если учащиеся могут сравнивать успех людей, моделирующих различные модели поведения, то склонность к подражанию успешному может привести к распространению черт, которые коррелируют с успехом, даже если подражатели не понимают причинно-следственную связь.Это очевидно, когда набор сравниваемых признаков узок. Вы видите, что лук вашего дяди стреляет дальше, чем ваш, и замечаете, что он толще, но менее заостренный, и для прикрепления сухожилий используется другая коса. Вы копируете все три черты, хотя на самом деле разница была только в плетении. Пока существует надежная статистическая корреляция между плетением и силой, характеристика формы плетения будет изменяться, чтобы увеличить силу. Причинное понимание полезно, потому что оно позволяет исключить несущественные черты, такие как цвет лука.Однако причинное понимание не обязательно должно быть очень точным, если корреляция надежна. Копирование нерелевантных характеристик, таких как толщина или цвет, только добавит шума в процесс. Комбинируя различные компоненты технологии от разных, но все же успешных людей, копировальные аппараты могут создавать как новые, так и все более адаптирующиеся инструменты и методы на протяжении поколений, без каких-либо импровизационных идей. Инуит может скопировать дизайн лука у лучшего лучника в своем сообществе, но перенять плетение из сухожилий, которое использует лучший охотник в соседнем сообществе.В результате можно было бы получить лучший лук, чем любой лук, сделанный в предыдущем поколении, и никто не изобретал ничего нового.

В соответствии с этим лабораторные и полевые данные свидетельствуют о том, что как дети, так и взрослые предрасположены копировать широкий спектр черт у успешных или престижных людей (42). Рекламодатели это прекрасно знают. В конце концов, что Майкл Джордан действительно знает о нижнем белье? Недавние исследования в области психологии развития показывают, что маленькие дети охотно обращают внимание на признаки надежности, успеха, уверенности и внимания при выборе того, у кого им учиться (43, 44).Даже младенцы выборочно обращаются к знающим взрослым, а не к своим матерям в новых ситуациях (45). Эта особенность нашей психологии культурного обучения соответствует априорным эволюционным предсказаниям, возникает спонтанно в экспериментах, рано развивается без инструктажа и действует в основном за пределами сознательного осознания.

Эти модели предсказывают, что адаптивная развитая психология часто заставляет людей приобретать наблюдаемое ими поведение, используемое другими, даже несмотря на то, что выводы, основанные на сигналах окружающей среды, предполагают, что альтернативное поведение было бы лучше.У видов, способных приобретать поведение путем обучения или подражания, особи подвергаются двум различным видам сигналов, которые они могут использовать для решения местных адаптивных проблем. Как и любой другой организм, они могут делать выводы, основываясь на сигналах окружающей среды. Однако они также наблюдают за поведением выборки своей популяции. Когда большинство людей могут решить адаптивную проблему, используя только сигналы окружающей среды, модели предсказывают, что оптимальная психология обучения приведет к тому, что социальное обучение будет играть значительную, но относительно скромную роль.Многие люди будут полагаться на свои собственные выводы, но некоторые будут копировать, чтобы избежать затрат на обучение. Однако зачастую лишь меньшинство сможет решить адаптивную проблему на основе одних только сигналов окружающей среды, потому что соответствующие сигналы среды редки или проблема адаптации слишком сложна. Затем, если окружающая среда не слишком изменчива, разовьется адаптивная психология, при которой большинство людей игнорируют внешние сигналы и принимают поведение, типичное для выборки наблюдаемой ими популяции.Они изменяют это поведение редко или лишь в незначительной степени, и в результате местные адаптации часто развиваются постепенно в течение многих поколений.

Доказательства культурной адаптации

Гипотеза культурной ниши и гипотеза когнитивной ниши делают совершенно разные прогнозы относительно того, как приобретаются и понимаются местные адаптации. Гипотеза когнитивной ниши утверждает, что технологии адаптивны, потому что импровизационный интеллект позволяет некоторым людям понять, как они работают и почему они лучше альтернатив.Эти приобретенные представления о мире затем распространяются, позволяя другим получить такое же понимание причинно-следственных связей без дорогостоящих индивидуальных исследований. Напротив, мы утверждаем, что культурная эволюция, оперирующая на протяжении поколений, постепенно накапливала и рекомбинировала адаптивные элементы, в конечном итоге создавая адаптивные пакеты, выходящие за рамки причинного понимания людей, которые их используют. В некоторых случаях можно передать элементы причинного понимания, но в этом нет необходимости. Часто люди не имеют ни малейшего представления о том, почему в дизайн включены определенные элементы, ни о том, будут ли альтернативные варианты лучше.Мы ожидаем, что изучающие культуру сначала усваивают местные обычаи, а иногда экспериментируют или видоизменяют их. Иногда это будет означать, что культурное обучение будет преобладать над их непосредственным опытом, развитой мотивацией или надежно развивающейся интуицией.

Несколько свидетельств подтверждают гипотезу культурного обучения.

Антропологическая литература по развитию детей (46–48) указывает на то, что дети и подростки получают большую часть своей культурной информации, обучаясь у людей старшего возраста, которые обычно не поощряют вопросы молодых учеников и редко дают причинные объяснения своего поведения.Дети отрабатывают поведение взрослых, часто используя игрушечные версии инструментов для взрослых, во время игр разновозрастных детей, при этом наблюдается небольшое экспериментирование, за исключением того, что необходимо для овладения репертуаром взрослых (49, 50).

Опора молодых учеников на тщательное наблюдение и подражание местным репертуарам, выявленным в антропологических записях, сходится с недавними экспериментами по подражанию (51, 52). В этих экспериментах взрослый ведет себя так, как будто открывает сложную коробку-головоломку, чтобы получить награду. Поведение взрослого включает в себя как необходимые, так и ненужные действия.Субъект, будь то ребенок или шимпанзе, наблюдает за поведением. Успеваемость детей в таких задачах как в западных, так и в небольших обществах во многом отличается от результатов у шимпанзе. Дети точно копируют все шаги, включая шаги, которые при прямом визуальном осмотре могут показаться ненужными. Похоже, дети неявно предполагают, что если модель выполнила действие, вероятно, это было важно, даже если они не понимают, почему. Шимпанзе, кажется, не делают этого предположения; в основном они пропускают ненужные шаги, что приводит к выработке более эффективных репертуаров, чем у детей (53) в этих экспериментальных условиях.

Многие примеры показывают, что люди часто не понимают, как работают адаптивные практики и почему они эффективны. Например, в Новом Свете традиционное использование перца чили в мясных рецептах, вероятно, защищало людей от пищевых патогенов (54). Такое использование перца чили особенно интересно, потому что по своей природе он невкусный. В перце содержится капсаицин — химическая защита, разработанная в роде Capsicum для предотвращения употребления их плодами млекопитающих (особенно грызунов).Нечеловеческие приматы и младенцы считают перец отвращением, потому что капсаицин стимулирует болевые рецепторы во рту. Попытки привить крысам вкус к перцу чили с помощью процедур подкрепления не увенчались успехом (55). Однако на пищевые предпочтения человека сильно влияют предпочтения окружающих (56), поэтому мы преодолеваем врожденное отвращение и фактически учимся наслаждаться чили. Психологические исследования показывают, что люди не привыкают к ощущению химического жжения. Вместо этого обучение с наблюдением заставляет людей переосмысливать свою боль как удовольствие или волнение (57).Итак, народы Нового Света научились правильно употреблять перец чили и наслаждаться им, не понимая его антимикробных свойств, и для этого им пришлось преодолеть инстинктивное отвращение, которое мы разделяем с другими млекопитающими.

Табу Фиджи на еду — еще один пример этого процесса. Многие морские виды в фиджийском рационе содержат токсины, которые особенно опасны для беременных женщин и, возможно, грудных детей. Табу на продукты питания, нацеленные на эти виды во время беременности и кормления грудью, запрещают женщинам есть эти виды и снижают частоту отравлений рыбой в этот период.Хотя все женщины в этих сообществах разделяют одни и те же табу на еду, они предлагают им совершенно разные причинные объяснения, и женщины мало обмениваются информацией, за исключением самих табу (58). Табу усвоены и не связаны с отвращением к беременности. Анализ путей передачи этих табу показывает, что адаптивная модель поддерживается выборочным обучением у престижных женщин.

Культура и дезадаптация

Культурная адаптация имеет встроенный компромисс.Кумулятивная культурная эволюция сложных, трудно усваиваемых адаптаций требует, чтобы люди перенимали поведение окружающих, даже если оно противоречит их собственным выводам. Однако эта же склонность заставит людей приобретать любое обычное поведение , если оно явно не противоречит их собственным выводам. Это означает, что если существуют когнитивные или социальные процессы, которые делают неадаптивные идеи общими, и эти идеи не являются заведомо ложными или вредными, люди также примут эти идеи.Более того, очевидно, что существует несколько таких процессов. Вот пара примеров. Для более подробного обсуждения см. Исх. 10.

Слабые когнитивные предубеждения могут способствовать распространению дезадаптивных убеждений или практик из поколения в поколение.

Лабораторные исследования диффузионной цепочки четко подтверждают, что предубеждения, которые не поддаются обнаружению, влияют на индивидуальные решения, могут иметь очень сильные последствия при повторении «поколений» в лаборатории (59). Тот же эффект может привести к распространению ложных убеждений в естественных популяциях.Например, Бойер (60) утверждает, что ряд когнитивных предубеждений объясняет распространение сверхъестественных убеждений и широкое распространение сказок о призраках и зомби.

Предубеждения, связанные с адаптивным социальным обучением, могут привести к неадаптивным результатам.

Атрибуты модели косвенно свидетельствуют о том, полезно ли ей подражать. Если она добьется успеха, то, подражая ей, вы увеличите свои шансы на приобретение черт, которые привели к ее успеху. Если она больше похожа на вас, чем на альтернативные модели, ее поведение может лучше работать в вашей ситуации.Если ее поведение более распространено, чем альтернативы, то оно, вероятно, будет адаптивным, потому что обучение увеличивает частоту адаптивного поведения. Развитая психология культурного обучения, учитывающая такие предубеждения, увеличивает шансы на приобретение полезных убеждений и моделей поведения. Однако эти же предубеждения иногда могут привести к распространению дезадаптивных убеждений и практик. Например, тенденция подражать престижным или тем, кто демонстрирует приверженность, укрепляющую доверие, может привести к процессу «побега», аналогичному половому отбору (10), и это может объяснить культурную эволюцию неадаптивных культурных систем, в которых люди рисковать жизнью и здоровьем, чтобы взойти на ледяные вершины или достичь духовного совершенства в целомудрии (61).

Культура является частью биологии человека и глубоко повлияла на эволюцию человека

Мы рассказали о двух противоположных отчетах о природе и происхождении уникальности человека. С одной стороны, широко распространено мнение, что люди похожи на других млекопитающих, только намного умнее — по сути, мы умные, безволосые шимпанзе. У нас есть уникально гибкая когнитивная система, которая позволяет нам делать причинно-следственные выводы в широком диапазоне сред и использовать эту информацию для создания гораздо более совершенных инструментов, и эти различия позволили нам распространиться по всему миру, доминируя в мировой биоте, как никакое другое существо.Напротив, мы утверждаем, что люди недостаточно умны, чтобы решать множество адаптивных проблем, с которыми они сталкиваются в любой из своих многочисленных сред обитания. Даже у экспертов отсутствует детальное понимание причинно-следственных связей об инструментах и ​​методах, позволяющих им выжить. Культурное обучение с высокой степенью достоверности позволяет человечеству решать эти проблемы, поскольку оно позволяет осуществлять выборочное обучение и накапливать небольшие улучшения с течением времени. Конечно, важно и сложное, гибкое познание. Однако степень когнитивной гибкости широко варьируется от природы: шимпанзе могут решать проблемы, ставящие в тупик обезьян, а обезьяны — гении по сравнению с опоссумами.Тем не менее, ни один вид не населяет такой широкий диапазон местообитаний, как Homo sapiens . Напротив, существует резкий разрыв между способностями человека к культурному обучению и способностями даже наших ближайших родственников. В результате более склонно думать о людях, занимающих культурную нишу, чем когнитивную.

Эволюция психологических способностей, которые приводят к кумулятивной культурной эволюции, является одним из ключевых событий в нашей эволюционной истории. Доступность большого количества ценной культурной информации способствовала бы развитию более крупного мозга, оснащенного для сбора, хранения, организации и извлечения культурной информации — факт, который может объяснить быстрый рост человеческой энцефализации за последние 500000 лет и эволюцию специализированные когнитивные способности, которые появляются в раннем возрасте, такие как теория разума, выборочная социальная референция (45), чрезмерное подражание (52), функциональное понимание артефактов (62), а также использование таксономического наследования и категориальной индукции для живых видов. (63).Присутствие культурно развитых методов и продуктов, таких как огонь, кулинария, оружие и инструменты, создало новое давление отбора, действующее на наши кости, мышцы, зубы и кишечник (9).

Культура открыла широкий спектр эволюционных перспектив, недоступных для неккультурных видов. Тем не менее культура является такой же частью биологии человека, как и наш особенный таз. Такой подход контрастирует с распространенным представлением о том, что культура и биология борются за контроль над человеческим поведением. Этот общий взгляд, вероятно, проникает в глубокую жилу западной мысли, которая сама по себе может быть результатом эволюции когнитивных предубеждений (64), но не имеет смысла.Состояние предков в человеческом происхождении — это психология, которая не допускает кумулятивной культурной эволюции. Несмотря на серьезные усилия, шимпанзе не могут быть социализированы, чтобы стать людьми, и они практически не имеют кумулятивной культурной эволюции. Начиная с раннего онтогенеза человека, наша психология позволяет нам учиться у других, мощно и бессознательно мотивирует нас к этому и формирует тип черт, которые развиваются.