ВОЛЮНТАРИСТ — Что такое ВОЛЮНТАРИСТ?

Слово состоит из 11 букв: первая в, вторая о, третья л, четвёртая ю, пятая н, шестая т, седьмая а, восьмая р, девятая и, десятая с, последняя т,

Слово волюнтарист английскими буквами(транслитом) — volyntarist

Значения слова волюнтарист. Что такое волюнтарист?

Волюнтаризм

ВОЛЮНТАРИЗМ (от лат. voluntas — воля) — термин, обозначающий концепции или течения, игнорирующие объективные тенденции общественного развития и отводящие решающую роль человеческой воле.Подавляющая часть волюнтаристов стоит на субъективно-идеалистич. позиции, понимая под «волей» человеч. волю, а следовательно, примат субъекта над объективным миром.

Философская энциклопедия

Волюнтаризм (от лат. voluntas – воля) – форма политической деятельности субъекта, опирающаяся на субъективные стремления, желания и игнорирующая объективные законы политической жизни.Волюнтаристы преувеличивают роль волевого, стихийного начала в политике, трактуют ее как спонтанный, иррациональный процесс произвольных решений и действий, не основанных на программе…

Политика: толковый словарь. — М., 2001

ВОЛЮНТАРИЗМ (от лат. voluntas — воля) — форма политической деятельности субъекта, опирающаяся на субъективные стремления, желания и игнорирующая объективные законы политической жизни.Волюнтаристы преувеличивают роль волевого, стихийного начала в политике, трактуют ее как спонтанный, иррациональный процесс произвольных решений и действий, не основанных на программе…

Коновалов В.Н. Словарь по полититологии

Либертарный волюнтаризм

Либертарный волюнтаризм (от англ. voluntary – добровольный) — это философия, согласно которой все формы человеческого объединения должны быть добровольными настолько, насколько это возможно.Волюнтаристы считают, что средства должны согласовываться с конечным результатом, и, как цель, чисто добровольное общество может быть создано только на добровольной основе.

ru.wikipedia.org

Русский язык

Волюнтари́ст, -а.

Орфографический словарь. — 2004

Волюнтар/и́ст/.

Морфемно-орфографический словарь. — 2002

---

1. волюнтаризм
2. волюнтаристический
3. волюнтаристский
4. волюнтарист
5. волюта
6. волюшка
7. воляпюк

«Будущее принадлежит патриотам». Трамп выступил с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН

Президент США Дональд Трамп призвал все страны мира отстаивать свою национальную самобытность и суверенитет, во всем исходить из собственных интересов, противостоять попыткам поборников глобализации причесывать всех под одну гребенку.

Это стало основным лейтмотивом получасовой речи, с которой он выступил во вторник с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН. Именно так, по словам Трампа, собирается действовать и сама Америка, которую он называл «самой могущественной державой мира».

Ради блага своего народа

«Мудрые руководители ставят на первое место благо своего собственного народа и своей собственной страны», — сказал президент США.

«Будущее не принадлежит глобалистам; будущее принадлежит патриотам, — продолжал он. — Будущее принадлежит суверенным и независимым нациям, которые защищают своих граждан, уважают своих соседей и чтут те различия, которые делают каждую страну особой и уникальной».

Трамп призвал мировое сообщество «раскрыть объятия национальным основам» своего бытия. Он констатировал, что не только США, но и каждая из представленных в зале стран «ценит свою историю, культуру и наследие, достойные защиты и восхищения».

«Не надо пытаться стирать их или заменять, — сказал он. — Истина очевидна: если хочешь свободы, гордись своей родиной. Если хочешь демократии, береги свой суверенитет. А если хочешь мира, люби свой народ».

Сдержанная манера

Нынешний американский лидер — известный националист, популист и волюнтарист. Он умеет «зажигать» аудиторию, гордится этим и любит проводить многолюдные митинги. Но в данном случае свои зажигательные лозунги он произносил монотонно, слабым голосом без всякого выражения. А считывая текст с экранов мониторов щурился и поджимал губы, словно не был заранее знаком с написанным и слегка удивлялся.

Под стать была и реакция зала, в котором присутствовали вице-президент США Майкл Пенс и другие представители администрации Трампа, включая его дочь Иванку, а также руководители и члены делегаций многих стран мира. Люди слушали внимательно, но ни смеха, как в прошлые годы при таких же выступлениях, ни аплодисментов почти не было.

Войны — не самоцель

Начал президент США свою речь с достаточно традиционной для него похвальбы. Он напомнил, что со времени его прихода к власти Вашингтон израсходовал свыше $2,5 трлн на то, чтобы «полностью перестроить» свою военную машину. Подчеркнув, что Америка располагает «гораздо большей мощью», чем любая другая страна, Трамп сказал, что надо надеяться, «что ей никогда не придется использовать эту мощь».

Видимо, имелись в виду новые войны, которых США при Трампе действительно пока не начинали. И даже к точечным операциям он относится достаточно осмотрительно: например, отменил недавно уже подготовленный удар по Ирану, чтобы его страна не лила попусту свою и чужую кровь.

Но все же в предложенном контексте нельзя не отметить, что Америка и сейчас продолжает воевать — в частности, в Ираке и Афганистане. В последнем случае война длится уже 18 лет.

А Трамп, между прочим, утверждал, что «бесконечные, никогда не кончающиеся войны, не являются целью» его страны. Он отметил, что афганские талибы «предпочитают продолжать свои жестокие атаки», но обещал, что США «вместе с партнерами по коалиции» будут и впредь «искоренять терроризм», «никогда не прекратят работу над тем, чтобы мир стал реальностью».

Без упоминания России

Трамп завуалированно описал недавний срыв встречи с талибами для подписания мирного соглашения, которую планировалось провести в его загородной резиденции в Кэмп-Дэвиде. Этот провал американской внешней политики послужил поводом для увольнения его прежнего помощника по национальной безопасности, известного политического «ястреба» Джона Болтона.

С его уходом связывались надежды на сдвиг с мертвой точки диалога по стратегической стабильности между США и другими ведущими мировыми державами, прежде всего Россией. Но эту тему Трамп в своей речи в ООН не затронул.

Да и вообще ни Россия, ни другие постсоветские страны в выступлении американского президента не упоминались.

Дружба в интересах США

Что касается других государств мира, Трамп больше всего говорил о Китае, Иране и Венесуэле. Всех их он жестко критиковал, но по-разному.

Так, в адрес Пекина раздались достаточно традиционные для США упреки по вопросам экономики и торговли. По словам Трампа, «Китай не только не взялся за обещанные реформы, но и взял на вооружение экономическую модель, зависящую от массивных рыночных барьеров, крупных государственных субсидий, манипулирования валютным курсом, демпинга, принудительного трансферта технологий, а также крупномасштабного хищения интеллектуальной собственности и торговых секретов».

Но при этом в контексте обсуждения ситуации в Гонконге председателю КНР Си Цзиньпину был сделан комплимент, как «выдающемуся руководителю», на которого «мы все рассчитываем». Заодно прозвучало заверение в том, что «США не стремятся к конфликту с любой другой страной», а жаждут лишь «мира, сотрудничества и взаимной выгоды», хотя и «никогда не поступятся защитой американских интересов».

Кстати, в схожем ключе была упомянута и КНДР. Трамп сказал, что «многие из ближайших друзей Америки в свое время были ее величайшими противниками».

«Соединенные Штаты никогда не верили в постоянных врагов, — продолжал он. — Нам нужны партнеры, а не противники. Америка знает, что воевать может каждый, а мир выбирает только самый смелый. И поэтому мы ведем дипломатию на Корейском полуострове».

Критика Ирана и Венесуэлы

Тегерану и Каракасу глава вашингтонской администрации сулил только кнут. Иран был назван «одной из величайших угроз для безопасности миролюбивых стран» в своем регионе. Трамп сказал, что санкции против него «не будут сниматься, а будут ужесточаться», пока «продолжается его угрожающее поведение».

В этом же контексте он упомянул о «важности полной нормализации отношений между Израилем и его соседями».

Венесуэле и ее руководителям достались, пожалуй, еще более выразительные эпитеты, чем Ирану, хотя и произнесенные все тем же скучным тоном. Воевать с этой страной Трамп не обещал. Вместо этого он пытался заочно подкупить венесуэльцев посулами щедрой «гуманитарной помощи, которая уже готова и ожидает доставки».

«Призрак социализма»

Впрочем, нападки на Венесуэлу, а также Кубу и Никарагуа, были вписаны в идеологический контекст, важный для Трампа по внутриполитическим причинам.

«Один из самых серьезных вызовов для наших стран — это призрак социализма», — сказал президент США. И затем, напугав международную аудиторию этим «призраком», провозгласил: «Сегодня я повторяю для всего мира то, что уже говорил у себя дома. Америка никогда не будет социалистической страной!»

Дело в том, что в оппозиционной Демократической партии США сейчас идет отборочный внутрипартийный этап борьбы за выдвижение кандидатом в президенты на выборах 2020 года. Фаворитами считаются бывший вице-президент США Джозеф Байден, стоящий на довольно умеренных политических позициях, и сенаторы Берни Сандерс и Элизабет Уоррен, люди по своим взглядам весьма радикальные — во всяком случае, по американским меркам.

Поэтому Белый дом и лично Трамп изо всех сил стараются представить их в образе крайних социалистов, запугивая электорат перспективой установления в Америке социалистических порядков.

Либеральная пресса США, блокирующаяся с демократами, в ответ периодически выступает с комментариями о том, что социализм не так уж и страшен. Для США все это действительно крайне необычно.

«Угрозы извне и изнутри»

В речи Трампа были и другие отголоски тех же предвыборных баталий. Он, например, подчеркивал, что «свободу и демократию надо постоянно беречь и защищать» от угроз, исходящих «как извне, так и изнутри».

К числу внутренних опасностей президент США отнес «перманентный политический класс, открыто пренебрегающий волей народа»; «безликую бюрократию», которая, по его убеждению, исподтишка подрывает демократию, а также «СМИ и академические институты, откровенно посягающие на нашу историю, традиции и ценности».

По сути, конечно, все это — фронтальная атака на американский либерализм. Попутно Трамп заявил, что его администрация не позволит компаниям-владельцам соцсетей посягать на «свободу слова».

Президент США сам имеет почти 65 млн подписчиков в Twitter и пользуется этой соцсетью, как мощным средством коммуникации и политическим оружием. Тем не менее он бросает вызов таким компаниям, поскольку считает, что те подыгрывают американским либералам.

«Преданность патриотов»

Закончил Трамп на той же ноте, что и начал. Он подчеркнул, что национальное «величие проявляется только через волю и преданность патриотов», что «любовь к родине делает мир лучше для всех стран».

Сами по себе эти тезисы, видимо, достаточно бесспорны. Но в прессе США уже звучат предупреждения о том, что, например, тот же Китай, исходя из своих национальных интересов в торгово-экономической сфере, наверняка сделает все от него зависящее, чтобы помешать Трампу в будущем году добиться переизбрания на новый четырехлетний срок.

Андрей Шитов

как политика Хрущёва повлияла на историю России — РТ на русском

27 марта 1958 года первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв стал председателем Совета министров СССР. Этот шаг ознаменовал завершение сталинской эпохи. Роль Хрущёва в жизни советского государства историки оценивают неоднозначно. Одни считают, что он смог преодолеть негативные последствия культа личности, взяв курс на либерализацию страны. Другие уверены, что целью Хрущёва была единоличная власть, а эпоха его правления не что иное, как время волюнтаризма в принятии важных решений. О противоречивой фигуре отца советской оттепели — в материале RT.

Сталинская система власти

После Сталина ни один из представителей советской партийной верхушки не мог претендовать на статус вождя, поэтому первое время во власти установилось некоторое равновесие, которое объясняли возвращением к ленинским нормам коллективного руководства.

Позиции Никиты Хрущёва в борьбе за власть первоначально оказались не слишком сильными. В марте 1953 года он занимал хотя и значимую, но далеко не самую высокую во властной иерархии позицию первого секретаря Московского обкома КПСС.

Однако перейдя в ЦК КПСС, Хрущёв буквально за полгода повторил путь Сталина в 1920-е годы и взял под свой контроль весь могущественный партийный аппарат. Уже в сентябре 1953 года Хрущёв добился того, чтобы его избрали первым секретарём ЦК КПСС.

«В последние годы жизни Сталин не занимал особого поста в партии. Он был всего лишь одним из нескольких формально равноправных секретарей ЦК. В то же время с 1946 года и до самой смерти он занимал пост главы советского правительства. Значение главы Совета министров подчёркивалось даже тем, что зарплата на этой должности была выше, чем у секретаря ЦК или у главы Верховного Совета СССР», — рассказал в беседе с RT историк и политолог Дмитрий Журавлёв.

• Никита Хрущёв, Иосиф Сталин, Георгий Маленков, Лаврентий Берия и Вячеслав Молотов направляются на Красную площадь
• РИА Новости

Встав во главе партии, Хрущёв первое время соблюдал видимость коллективного руководства. Председателями Совета министров СССР были сначала Георгий Маленков, а затем Николай Булганин. Но борьба за единовластие не прекращалась. Вначале Маленкова на пленуме ЦК обвинили в нерешительности и сняли с высокой должности, а затем сменивший его Булганин лишился поста после неудачной попытки сместить Хрущёва силами антипартийной группы.

Также по теме

На пороге оттепели: как проходила борьба за власть после смерти Сталина

5 марта 1953 года скончался Иосиф Сталин. С именем главы СССР связаны как героические, так и мрачные страницы истории страны:…

Выступление группы Маленкова, Кагановича, Молотова и ряда других партийных и советских деятелей в июне 1957 года стало последним актом политической оппозиции. После этого положение Хрущёва оставалось непоколебимым долгие восемь лет — вплоть до его свержения в 1964 году. 27 марта 1958 года Хрущёв решением Верховного Совета СССР был назначен главой советского правительства. Тем самым он объединил в своих руках власть партийного руководителя и главы управленческого аппарата страны.

«Хрущёв начал с того, что занял пост первого секретаря ЦК КПСС, который был восстановлен специально для него. Затем он ввязался в борьбу за власть. Для победы Хрущёву было необходимо избавиться от всех соратников Сталина, входивших в число его ближайшего окружения. По очереди были удалены из власти Маленков, Каганович, Молотов, Ворошилов и другие соперники нового партийного лидера», — рассказал Журавлёв.

Во главе правительства

Придя к власти, Хрущёв принялся осуществлять целый комплекс реформ, касающихся всех сфер советской жизни. Именно благодаря активной реформаторской деятельности эпоха Хрущёва запомнилась его современникам как время перемен.

Основных направлений реформ было три: экономика, культурная сфера, борьба со сталинизмом и сталинским идейным наследием как частью партийной идеологии.

В экономике перед Хрущёвым стоял целый ряд задач. Надо было развивать новые отрасли промышленности, связанные с добычей и переработкой полезных ископаемых, прежде всего нефти. Модернизация армии требовала развития атомной энергетики, наращивания добычи цветных металлов. Приоритетные позиции занимала также химическая отрасль: в то время во всех развитых странах мира она вышла на первый план.

• Никита Хрущёв
• Gettyimages.ru
• © Serge Plantureux

«Пост председателя Совета министров был необходим Хрущёву не только для того, чтобы начать реформы. Проводя самостоятельную международную политику, советский лидер нуждался в статусе, который ему мог дать лишь пост главы правительства. Первое время, когда Хрущёв участвовал в официальных переговорах, он считался простым членом советских международных делегаций, а формальную должность главы отдавал Маленкову или Булганину», — пояснил Журавлёв.

Также по теме

Без минуты полночь: как Хрущёв и Кеннеди предотвратили ядерную войну

28 октября 1962 года Москва и Вашингтон смогли предотвратить начало новой мировой войны, которая казалась неизбежной. Советский Союз…

При этом Советский Союз нуждался в смене жёсткого, репрессивного внутриполитического курса прошлых десятилетий. За то время, пока Сталин находился у власти, общество устало от постоянного напряжения. Это хорошо понимал Хрущёв — как и то, что уровень жизни граждан необходимо повышать, предоставить им больше качественных товаров народного потребления. Более того, остро стоял жилищный вопрос: с 1920-х годов эта проблема почти не сдвинулась с мёртвой точки, так как при Сталине строительство жилья сводилось к возведению немногочисленных домов для советской элиты.

Ход реформ

План по решению этих задач воплотился в программе хрущёвской семилетки. Уже в 1959 году XXI съезд КПСС одобрил масштабную схему развития народного хозяйства, рассчитанную на семь лет. Этот период реформ, завершившийся в 1965 году, оказался одним из самых продуктивных за всё время существования советской власти.

Возникли новые отрасли экономики, такие как производство пластмасс и минеральных удобрений. Был создан мощный комплекс индустриального домостроения, плодами которого Россия пользуется до сих пор. Были определены векторы развития автомобиле- и авиастроения. Добыча энергоносителей позволила начать массовый экспорт нефти и продуктов нефтепереработки за рубеж, обеспечивая стабильный приток валюты в советскую экономику.

• Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв
• РИА Новости
• © В. Калинин

И, наконец, заметно вырос уровень жизни советских граждан. В СССР начал формироваться типичный для развитых стран Запада средний класс, который мог позволить себе иметь собственное жильё. Автомобиль утратил статус предмета роскоши, доступного лишь верхушке, став просто дефицитным товаром. Рядовой гражданин Советского Союза мог воспользоваться авиатранспортом. Серьёзное развитие получили системы отдыха и здравоохранения.

В сельском хозяйстве значительным достижением стало освоение целинных земель, которое привело к существенному росту производства зерна, а следовательно, и к развитию животноводства.

Вместе с тем многие реформы Хрущёва стали объектом резкой критики. Освоение целины зачастую проводилось непродуманно, модернизация соответствующей инфраструктуры существенно задерживалась, росли риски опустынивания освоенных земель.

Попытка массового внедрения кукурузы на основе американского опыта также не увенчалась успехом, хотя именно с этого времени кукуруза вошла в число сельскохозяйственных культур, наиболее распространённых в СССР.

• Хрущёву вручают венок из кукурузы в одном из украинских колхозов
• РИА Новости

В культурной сфере эпоха правления Хрущёва неслучайно ассоциируется с оттепелью. После сталинской политики, серьёзно ограничивающей творчество, начался настоящий культурный расцвет. На арену вышло новое поколение деятелей искусства, в СССР увидели свет множество значимых произведений литературы, кинематографа, живописи. На Западе появился заметный интерес к советскому искусству, начался активный культурный обмен.

От либерализма к диктату

Вместе с тем некоторая либерализация внутренней политики, как оказалось, носила временный характер.

Да и в культурной сфере Хрущёв всё больше склонялся к диктату. Власть, начинавшая с дружбы с деятелями культуры, к 1962 году поссорилась со приверженцами авангардных течений, что закончилось разгромом выставки к 30-летию московского отделения Союза художников. Интеллигенцию, которая вначале поддержала Хрущёва в борьбе против советских консерваторов, оттолкнула его малограмотность и импульсивность.

• Никита Хрущёв
• AFP

Историки считают, что Хрущёв играл ведущую роль в развенчании культа личности Сталина. Ещё в 1956 году на ХХ съезде КПСС он выступил с большим докладом «О культе личности и его последствиях», обозначившим решительный разрыв с политикой Сталина. На XXI съезде первый секретарь нанёс сталинистам в партии решающий удар, резко раскритиковав режим Сталина. Борьба с культом личности вождя завершилась выносом тела Сталина из мавзолея на Красной площади. Без полновластия, достигнутого Хрущёвым, такая политика была бы невозможной, говорят политологи. В то же время подобную риторику крайне негативно восприняли в странах соцлагеря — Китае и Албании, отношения с которыми постепенно испортились.

«Именно с получения полновластных полномочий и началась эпоха, которую назвали волюнтаризмом. Хрущёв упрямо и методично ходил по граблям, игнорируя недовольство его методами руководства. Причём Хрущёва критиковали все: от рядовых граждан до верхушки партийного аппарата. Отставка в 1964 году была вполне логична. Неслучайно после октябрьского пленума ЦК КПСС, принимавшего решение о снятии Хрущёва, совмещать должности первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР было запрещено», — резюмировал Журавлёв. 

Также по теме

«64 советских гражданина»: в Минобороны рассказали о потерях СССР на Кубе во время Карибского кризиса

Минобороны России раскрыло информацию о советских гражданах, погибших на Кубе во время Карибского кризиса. В ведомстве сообщили, что…

Так называемый волюнтаризм Хрущёва прослеживался и в его внешнеполитическом курсе. Достаточно вспомнить эксцентричное поведение первого секретаря ЦК КПСС во время его выступления на Генассамблее ООН в 1960 году, когда он стучал кулаком по трибуне.

Импульсивные действия главы Совмина СССР, и, в частности, решение разместить ракеты на Кубе историки часто называют авантюрой, которая привела к Карибскому кризису. Однако некоторые эксперты расценивают этот шаг как вынужденную меру, которая должна была ограничить геополитическое доминирование США.

По прошествии двух недель, в течение которых мир находился на пороге ядерной войны, Хрущёв и Кеннеди смогли умерить свои амбиции и предотвратить катастрофу, а через несколько месяцев — начать «перезагрузку» отношений СССР и США.

Майкл Помпео не знает истории

Государственный секретарь Соединённых Штатов Майк Помпео заявил, что его страна не считает вхождение Крыма в состав Российской Федерации легитимной процедурой и настаивает на возвращении полуострова Украине. Мистеру Помпео как министру иностранных дел по должности необходимо хотя бы в общих чертах знать международное право.

Один из его фундаментальных принципов называется «право нации на самоопределение». Если совсем без малого сто процентов населения Крыма захотели жить в России, тут уж ничего не поделаешь. И если господину Помпео о праве нации на самоопределение ничего не известно, то какой он тогда министр иностранных дел?

Американский министр. Этим всё сказано. В Соединённых Штатах президенты не знают разницы между Австрией и Австралией. Какое уж тут право нации на самоопределение для госсекретаря? Тем более пришедшего на эту должность из ЦРУ. Там с международным правом как-то не очень.

Запад дружно признаёт независимость Косова, заявляя, что это случай особый. Что верно, то верно. Там никто в отличие от Крыма никакого референдума не устраивал и мнения народа на предмет его желания быть независимым не спрашивал. Отобрали Косово у Сербии — и всё. Это ведь Сербия, а не Украина, которая существует сегодня для того, чтобы досаждать нам. Между тем Косово — это древнейший сербский край, где православные монастыри старше тысячи лет. Хорват Тито, которому сербы были ненавистны, поощрял заселение косовской земли мусульманами-албанцами, которые потом резали православных и торговали их органами. За то, что Сербия пыталась этому препятствовать, натовцы её дружно бомбили. Разумеется, это случай особый.

Если министр иностранных дел США не знает международного права, от него тем более трудно требовать знания нашей истории

Однако если министр иностранных дел США не знает международного права, от него тем более трудно требовать знания нашей истории. Да будет известно мистеру Помпео, что Крым два века был в составе Российской империи и Российской Федерации, прежде чем волюнтарист Хрущёв подарил его Украине. Кстати, это его решение так и не было ратифицировано ни российским, ни союзным парламентом. Строго по закону оно незаконное. Пардон за такую тавтологию.

Как долго Крым пребывал в составе Украины? В несколько раз меньше, чем в составе России, от которой он был Хрущёвым незаконно отторгнут. Так что требовать возврата Крыма Украине — это всё равно что требовать, например, возврата Техаса Мексике или Аляски России.

Есть и пример получше. Давайте требовать, чтобы ФРГ возвратила ГДР. Кому? Да какая разница кому? Главное, чтобы возвратила. Ведь Германская Демократическая Республика существовала несколько десятилетий, а затем была поглощена Западной Германией. Почему это никого не возмущает? Это грубейшее нарушение международного права. Возвратить и немедленно.

Мистер Помпео с его церэушным прошлым говорит, что возврат Крыма в Россию был нелегитимным. А отделение от Сербии её древнейшей части легитимно? А поглощение большей частью Германии её меньшей части легитимно? Господин Помпео, надо всё-таки быть последовательным!   

Definition and synonyms of волюнтарист in the Russian dictionary

PRONUNCIATION OF ВОЛЮНТАРИСТ IN RUSSIAN

WHAT DOES ВОЛЮНТАРИСТ MEAN IN RUSSIAN?

Click to see the original definition of «волюнтарист» in the Russian dictionary. Click to see the automatic translation of the definition in English.

Definition of волюнтарист in the Russian dictionary

Voluntarist 1. m. 1) The adherent of voluntarism. 2) Representative of voluntarism. 2. m. One who is inclined to voluntarism. ВОЛЮНТАРИСТ 1. м. 1) Приверженец волюнтаризма. 2) Представитель волюнтаризма. 2. м. Тот, кто склонен к волюнтаризму.

Click to see the original definition of «волюнтарист» in the Russian dictionary. Click to see the automatic translation of the definition in English.

RUSSIAN WORDS THAT RHYME WITH ВОЛЮНТАРИСТ

Synonyms and antonyms of волюнтарист in the Russian dictionary of synonyms

TRANSLATION OF ВОЛЮНТАРИСТ

Find out the translation of волюнтарист to 25 languages with our Russian multilingual translator. The translations of волюнтарист from Russian to other languages presented in this section have been obtained through automatic statistical translation; where the essential translation unit is the word «волюнтарист» in Russian.

Translator Russian —

Chinese 唯意志

1,325 millions of speakers

Translator Russian —

Spanish voluntarista

570 millions of speakers

Translator Russian —

English voluntarist

510 millions of speakers

Translator Russian —

Hindi voluntarist

380 millions of speakers

Translator Russian —

Arabic الطوعية

280 millions of speakers

Translator Russian —

Portuguese voluntarista

270 millions of speakers

Translator Russian —

Bengali voluntarist

260 millions of speakers

Translator Russian —

French volontariste

220 millions of speakers

Translator Russian —

Malay voluntarist

190 millions of speakers

Translator Russian —

German voluntaristische

180 millions of speakers

Translator Russian —

Japanese voluntarist

130 millions of speakers

Translator Russian —

Korean 주의 주의자

85 millions of speakers

Translator Russian —

Javanese Voluntarist

85 millions of speakers

Translator Russian —

Vietnamese voluntarist

80 millions of speakers

Translator Russian —

Tamil தன்னார்வ

75 millions of speakers

Translator Russian —

Marathi voluntarist

75 millions of speakers

Translator Russian —

Turkish İradeci

70 millions of speakers

Translator Russian —

Italian volontaristica

65 millions of speakers

Translator Russian —

Polish woluntarystyczne

50 millions of speakers

Translator Russian —

Romanian voluntarist

30 millions of speakers

Translator Russian —

Greek βολονταριστική

15 millions of speakers

Translator Russian —

Afrikaans wils

14 millions of speakers

Translator Russian —

Swedish voluntaristisk

10 millions of speakers

Translator Russian —

Norwegian voluntarist

5 millions of speakers

TENDENCIES OF USE OF THE TERM «ВОЛЮНТАРИСТ»

The map shown above gives the frequency of use of the term «волюнтарист» in the different countries.

Examples of use in the Russian literature, quotes and news about волюнтарист

10 RUSSIAN BOOKS RELATING TO

«ВОЛЮНТАРИСТ»

Discover the use of волюнтарист in the following bibliographical selection. Books relating to волюнтарист and brief extracts from same to provide context of its use in Russian literature.

1

Курсив эпохи : литературные заметки: — Страница 42

Но произошел октябрьский пленум 1964 года, на котором Хрущев, как известно, был отстранен, а все последующие документы стали утверждать, что он волюнтарист и субъективист. Когда очередной раз моя рукопись попала на …

Иван Толстой, 1993

2

Bytie u svoego poroga: posilʹnye razmyshlenii︠a︡ — Страница 72

Так что и господин N.. и герой Достоевского (да и вообще всякий волюнтарист, взявшийся так утверждать) испытывают на себе в своем волеизъявлении насилие со стороны внешнего принуждения. Причем принуждения особого …

А. Н. Павленко, 1997

3

Распря с веком: в два голоса — Страница 568

А в нем субъективист и волюнтарист. Французы в восторге вскидывают руки и кричат: «субъективист и волюнтарист!»» А заканчивается этот сюжет таким образом: «Теперь французы могут спать спокойно, ибо они помнят, что им …

Аркадий Белинков, ‎Наталья Белинкова, 2008

4

Русско-тувинский словарь общественно-политических терминов

О. А. Толгар-оол, В. Л. Биче-оол, К. Н. Диига. литикага ниитилел хвгжулдезиниц боттуг хоойлуларын барымдаалавайн аажылаар субъективча чорук). ВОЛЮНТАРИСТ — волюнтарист (волюнтаризмниц талалакчызы).

О. А. Толгар-оол, ‎В. Л. Биче-оол, ‎К. Н. Диига, 1966

5

Введение в философию истории: — Страница 211

Волюнтарист игнорирует законы истории, и если он оказывается на вершине пирамиды власти, то начинает ломать вековые традиции, сложившиеся и стабильно работающие социальные институты и учреждения. В результате …

И. А. Говозов, 1993

6

П. Н. Ткачев: этюды к творческому портрету — Страница 200

теоретиков — Лавров также волюнтарист. Читаем раздел о Лаврове в книге «Социологическая мысль в России» (ее автор тоже И. Г. Лиоренцевич), — ни о каком «волюнтаризме» в социологии Лаврова речи нет. Читаем раздел …

Борис Михайлович Шахматов, 1981

7

Словарь новых слов русского языка: середина 50-х-середина …

ВОЛЮНТАРИСТ*, а, м. Тот, кто склонен к волюнтаризму (см.), поступает волюнтаристски (см.) . [В романе] выведен тип волюнтариста — начальника республиканского главка.. Он требует от Силина, руководящего строительством …

Надежда Захаровна Котелова, ‎Институт лингвистических исследований (Российская академия наук), 1995

8

Толковый словарь русского языка: А-М: — Страница 162

ВОЛЮНТАРИСТ, волюнтариста.ж. (псих., филос.). Последователь волюнтаризма. ВОЛЮНТАРИСТИЧЕСКИЙ, волюнтаристическая, волюнтаристическое (псих., филос.). Прил. к волюнтаризм. Волюнтаристическая теория.

Дмитрий Николаевич Ушаков, ‎Григорий Осипович Винокур, 2001

9

Алексей Степанович Хомяков

Учение о воле, о волящем разуме и разумной воле составляет центр гносеологии и метафизики Хомякова. Хомяков был своеобразным волюнтаристом, был им задолго до того времени, когда волюнтаризм стал популярен в …

Николай Александрович Бердяев, 1912

10

Современная буржуазная социология: — Страница 24

Поскольку, по утверждениям волюнтаристов, «свободная воля» определяет ход истории, общественное развитие приобретает мистический характер. Оно сводит- стя к случайному появлению великой личности и к ее •действиям, …

Геннадий Константинович Ашин, 1965

10 NEWS ITEMS WHICH INCLUDE THE TERM «ВОЛЮНТАРИСТ»

Find out what the national and international press are talking about and how the term волюнтарист is used in the context of the following news items.

Хорошо бы наладить обратную связь

До того момента, когда мудрый распорядитель на празднике жизни вдруг оказался «волюнтарист», и все, кто поддакивал, также дружно возмутились … «Известия, Sep 15»

Вор не должен сидеть в тюрьме

И ещё это: «Бу-удет сидеть! Я сказал»… А ведь Глеб Жеглов — нехороший, по крайней мере, по книжке. Он волюнтарист. У него закон — не дышло, … «Свободная пресса, Sep 15»

Борис Эйфман представляет премьеру балета по роману «Ночь …

«Я не верю, что человек может совершить ошибку, – подытожил свой рассказ о премьерном балете Борис Эйфман. – Я не волюнтарист, и я верю, что … «Фонтанка.Ру, Jan 15»

Откуда в Виннице Майдан и двоевластие

В общем, классика: «Волюнтарист!» – «От гомеопата и слышу». То, что люди будут пытаться пришить бренд Майдана к любому партийному митингу и … «Slon.ru — Редакция деловых новостей, Dec 14»

В России выбрали лучшего полководца за всю историю

Жуков мясник и тотальный волюнтарист. durantula33 10.05.2014, 00:31. Оценка: -1. durantula33. Все понятно с вами — ваш кумир это Кончита Вюрст! «bigmir)net, May 14»

УЛИЦЫ МИНСКА: УРОК ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ

Даже кукурузный волюнтарист Никита Хрущев оставил в свое (недолгое) время автограф на фасаде главного корпуса белорусского политеха: … «Во славу Родины, Apr 14»

120 лет со дня рождения Никиты Хрущева

Разоблачитель сталинизма, творец Карибского кризиса и «волюнтарист», гонитель абстракционистов, впоследствии попросивший у них прощения в … «Газета.Ru, Apr 14»

Крыму надоело быть подарком

Вообще, Хрущев был волюнтарист и поэтому принимал решения, исходя из сиюминутных задач. Повторюсь, само это решение было абсолютно … «Свободная пресса, Feb 14»

Правда нашей стороны

Свежий взгляд, а то ж некоторые думают, что ЕБН — волюнтарист и с ним не поспоришь. Чубайс: «Представление о справедливости у народа мы … «Газета.Ru, Apr 13»

Консервная революция в СССР

«Хрущев: самодур-волюнтарист», «Коммунизм в 1980 году: демагогия» – эти аксиомы перестроечной прессы не были известны в 1950-х годах, … «Независимая газета, Oct 12»

Почему я волюнтарист. Translate into Russian. Translation result — Translated by humans

Волюнтаризм легко понять. Он говорит, что любое взаимодействие между людьми должно быть добровольным, т. е. без агрессии. Это Айн Рэнд без психологического давления, нетерпимости и натянутого поддельного этатизма. Это анархо-капитализм, без всякого намека на государственный капитализм. Это анархизм свободного рынка. Это левая либертарная идея. Это полная свобода… плюс любовь, Ганди, Мартин Лютер Кинг и многое другое. Волюнтаризм — это квинтэссенция свободы, с широким диапазоном идей и влияний.

Соответствие с моими убеждениями

Волюнтаризм является политической философией, которую я по преимуществу соотношу с концептуальной сущностью моих убеждений:

* в первую очередь, концентрация на самосовершенствовании, т.е. внутренний активизм.

* то, что жизненная основа государства — видимость его законности, которой мы можем положить конец через гражданское неповиновение и отзыв согласия.

* акцент на образовании, прямом действии и другой ненасильственной тактике во внешних проявлениях активизма.

* признание того, что государство — это агрессия и чтобы быть последовательным в принципах, никогда нельзя участвовать в делах государства, включая его выборы.

* это не пацифизм. Другими словами, я оставляю за собой право на самооборону.

Волюнтаризм — это НЕ пацифизм.

Когда я вижу хороших, принципиальных людей, как Майк Гогулски, определенно дистанцирующих себя от волюнтаризма («Почему я не волюнтарист», 17 сентября, nostate.com), я вижу, что кое-что понято неправильно. Майк утверждает, что волюнтаристский акцент на ненасильственной тактике противоречит его личной готовности применить силу при самообороне. Но это не противоречие. Волюнтаризм — не пацифизм. Волюнтаристы одобряют только добровольные взаимодействия с другими людьми. Однако, если другой человек пытается применить силу против нас, мы (многие из нас, по крайней мере) не исключаем использование силы для самообороны.

Ответственность за защиту собственной жизни

Я, например, определяю тесно связанным с волюнтаризмом моё хобби — огнестрельное оружие, и я открыто ношу его всюду. Я уверен, что в один прекрасный день кто-то, в силу своих агрессивных действий, заставит меня сделать выбор между своей жизнью, или жизнью любимого человека, и жизнью агрессора. Я, не сомневаясь, выберу первое. Это самооборона. Следствием права на жизнь является обязанность защищать ее. Я не жду от своего соседа, что он будет кормить, одевать, обеспечивать жильём, лечить или развлекать меня за свой счет, и я также не жду, что он возьмёт на себя защиту моей жизни .

Что отличает волюнтариста от не-волюнтариста?

Решение не изыскивать возможности для насилия, при самообороне или в других, является одним критическим фактором, который отличает волюнтаристов от не-волюнтаристов. Если наступит день, когда ненасильственная тактика (или моя способность использовать её) будет исчерпана, то в этот же момент я окажусь вместе с Майком, осуществляя своё право на самооборону. Но я закончу осуществлять его сразу же, как только я смогу это сделать. То, что разделяет Майка и меня — просто нюанс.

Давайте начнём работу – и искать реальные разногласия

Вместо того, чтобы обсуждать нюансы, давайте начнём работу с целью обнаружения возможностей сотрудничества в том, чтобы расширить пространство свободы во всем мире, мирно – но всегда с огнестрельным оружием на наших бедрах, артикулируя это или нет.

Волюнтаризм Волюнтарист | Что такое Волюнтаризм Волюнтарист

          Волюнтаризм как качество личности – склонность игнорировать в своей деятельности реальные обстоятельства, объективные законы природы и общества.

        В одном лесу умер царь Лев. Собрались звери и стали решать, кого вместо него выбрать лесным правителем. Секретарь Льва, Осел, сказал: — Будем выбирать по ушам. У кого уши длиннее, тот и будет править.     Но, к его разочарованию, уши оказались длиннее у Зайца. Мудрый Филин сказал ему: — Пожалей ты лес и зверей, не занимай чужое место, ведь никогда не сможешь ты, Заяц, стать Львом. Но не послушал Заяц Филина, и стал править вместо Льва. Начал он учить всех зверей хлопать ушами, и прыгать то в одну сторону, то в другую, пока не вытоптали они все грибы и ягоды в лесу. Стали возмущаться звери, но не было у Зайца ни дальновидности, ни хитрости, ни острых когтей. Он только хлопал всем ушами, да продолжал прыгать. Собрались тогда Медведь, Волк, и Лиса, и съели Зайца, а большой лес порубили и поделили между собой.

        Волюнтаризм – это беспардонное вмешательство воли в отношения между умом и разумом. Ставить волю выше разума – значит, зачеркнуть развитие разума. Человек, в силу разных обстоятельств, становится носителем предрассудков, заблуждений, ложных психологических установок и ограничивающих убеждений. До тех пор, пока его существо не очистится от этого «мусора», он не может полагаться на свою волю. Это принципиальный момент. А поскольку добиться чистоты сознания с полной гарантией невозможно, постольку абсурдно уповать на объективность своего волеизъявления.

       Волюнтарист отталкивается от ложных представлений о себе, от искаженного, субъективного восприятия внешнего мира. Преувеличивая важность воли в деятельности людей, он считает возможным перестраивать общественные процессы так, как ему вздумается. Он не признает либо игнорирует действие объективных экономических законов. Ему невдомек, что экономические законы действуют помимо воли и сознания людей. Без оглядки он пытается отменить законы денежного обращения, закон стоимости и закон спроса и предложения.

         Римский император Калигула, будучи деспотом и жестоким диктатором, явно проявлял волюнтаристские наклонности. Его потуги надругаться над экономическими законами вполне понятны: он требовал к себе отношения, как к Богу.  Расточительный, падкий до всякого рода роскоши, Калигула вконец разорил государственную казну. И тогда самонадеянный правитель решил, что поправить дела можно очень просто. Он приказал собрать на морском побережье обычные ракушки и объявил их деньгами. Но даже самый могущественный властелин не может по своему хотению «придумать» деньги. Раковины Калигулы не имели ценности, их никто не брал, и затея кончилась крахом.

         Волюнтарист не утруждает себя анализом и исследованием сложности конкретной социальной ситуации, ограничиваясь своим поверхностным восприятием. Действуя в связке с импульсивностью, он хватается за первую мысль, которая пришла ему в голову и, как упрямый осел, настаивает на ее реализации. На первый план волюнтарист выдвигает идейно-психологическую сторону вопроса, забывая о предметно-содержательной его составляющей. В результате возникает пропасть между волюнтаристскими словами и подлинными условиями реальной жизни. Слова приходят в противоречие с закономерностями и естественно складывающимися тенденциями общественной жизни.

        Волюнтарист свято чтит слова Людовика XIV: «Государство – это Я». В отличие от своевольного человека, совершающего в быту поступки по своей прихоти и произволу, волюнтарист более масштабен и политичен. Он замахивается на ход Истории и судьбы народов.

       Н.С. Хрущев побил все возможные рекорды по демонстрации волюнтаризма. За одну ночь возвел печально известную Берлинскую стену.  Вспоминаешь имя Хрущева, и сразу возникает его родное качество – волюнтаризм. Захватив власть, он вскоре пообещал догнать и перегнать Америку. В Киеве на пленуме респуб­ликанского ЦК, возбужденный собственными планами, Хрущев говорил: «Американцев беспокоит один вопрос — когда? Я им отвечал: можете себе в блокнотик записать — в 1970 году мы вас догоним (бурные аплодисменты) и пойдем дальше, а в 1980 году в два раза будем больше производить, чем производит Америка (бурные аплодисменты)». 14 декабря 1959 года Хрущев на президиуме ЦК объяснил, каким будет коммунистическое общество: «Всех детишек взять в интернат, всех детей от рождения до окончания образования взять на государственное обес­печение, всех стариков от такого-то возраста — обеспечить всем… Я думаю, что когда мы одну-две пятилетки поработаем, мы сможем перейти к тому, чтобы всех людей кормить, кто сколько хочет. У нас хлеб будет. Мясо — еще две пятилетки (это максимум), и пожалуйста — кушай. Даже в капиталистических странах есть рестораны, где можно заплатить сколько-то и можешь кушать, что хочешь. Почему же при нашем социалистическом и коммунистическом строе нельзя будет так сделать?..»

       Одним из самых волюнтаристских начинаний Хрущева было освоение целины. Партия бросила клич, и в Казахстан отправились как рядовые колхозники, так и образованные люди, выпускники лучших вузов страны, мечтая поднять пустующие земли и дать Родине так нужный ей хлеб. Освоение целины началось без всякой предварительной подготовки, при полном отсутствии инфраструктуры — дорог, зернохранилищ, квалифицированных кадров, не говоря уже о жилье и ремонтной базе для техники. На целину отправляли все производимые в стране тракторы и комбайны, мобилизовали студентов на время летних каникул, отправляли в сезонные командировки механизаторов. Это вело к высокой себестоимости целинного хлеба, которая была гораздо выше, чем в центре России. Природные условия степей не принимались во внимание: не учитывались песчаные бури и суховеи, не были разработаны щадящие способы обработки почв и адаптированные к этому типу климата сорта зерновых. В результате урожайность на целине была в среднем ниже общесоюзной. Целины освоили тогда около сорока трех миллионов гектар. Но результат оказался несоразмерным с произведенными затратами.

Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Джаред Сакс | Ловушки волюнтаризма — Ницше 13/13

Философ Питер Холлуорд объяснил, что диагноз колониализма Францем Фаноном — это «прежде всего грандиозный проект по сломлению воли колонизированного народа» (2011, с.109) ⁠. Другими словами, колониализм согласно Фанону был попыткой дегуманизировать любого, кто находился за пределами превью «европейца» — как в культурном, так и в расовом определении. Это физический и умственный процесс подчинения, который можно понимать как «ежедневную смерть… смерть в жизни» (Fanon 1967, p.13) ⁠. С этой точки зрения политический теоретик, психиатр и революционер Франц Фанон считал, что единственный выход из такого всеобъемлющего мира расизма и дегуманизации — это противостоять этому порядку и ниспровергнуть его. Конфронтация (а это подразумевает определенный вид насилия) — необходимая предпосылка деколонизации.

Эта встреча может произойти в личных отношениях, таких как бурная конфронтация Фанона с его будущим редактором Фрэнсисом Дженсоном.Комментируя это, Льюис Гордон замечает: «Не может быть взаимного уважения без конфронтации … Фанон создал ситуацию, в которой ценности двух мужчин встретились лицом к лицу, и благодаря этой встрече уважение позволило создать великую работу» (2015, стр. .91) ⁠. Помимо личных отношений, эта конфронтация также необходима по отношению к обществу в целом — только через этот процесс колонизированные могут эмансипироваться как физически, так и ментально (Fanon 2004, pp.1–62) ⁠.

Завещание

Как это достигается? Фанон утверждал, что только коллективная «политическая воля» способна вызвать изменения. Не следует ждать идеальных условий, чтобы вступить в борьбу. Скорее, само участие в борьбе создает возможности революции. В какой-то степени он, как и многие революционные деятели, считал, что можно добиться перемен, просто проявив приверженность борьбе.Другими словами, Фанон принимает концепцию «волюнтаризма», который можно понимать как личность, действующую на основе «политической воли» и революционной приверженности переменам (Hallward 2011) ⁠.

То, как Фанон понимает «быть« действующим »и иметь« волю »по отношению к нему, имеет определенные важные связи с концепцией« воли к власти »Фридриха Ницше (Fanon 1986, p.173). Конечно, существует множество способов интерпретации или использования этой концепции. С более манихейской точки зрения воля к власти — это просто способ «каждое конкретное тело стремится стать хозяином над всем пространством и распространить свою силу» (Nietzsche et al.1968, с. 340). Здесь воля к власти индивидуалистична и действует только в сотрудничестве с другими, чтобы способствовать этому индивидуализму. Это не намерение просто взять под свой контроль свою жизнь, но также империалистическое желание доминировать над другими.

Однако существует множество других интерпретаций концепции Ницше, которые не обязательно воплощают эту манихейскую ориентацию. То, как Фанон использует эту концепцию, означает, что она подразумевает волю к жизни и волю к смыслу перед лицом смерти.Это подразумевает слом идолов западной цивилизации, которые дегуманизируют чернокожего человека, и желание создать новых (Gordon 2015, p.25) ⁠ Другими словами, Фанон использует Ницше, чтобы отстаивать волю к продолжению и противодействию угнетению и к коллективному освобождению. Однако эта фанонская политическая воля, хотя она и поддерживается в коллективном смысле, часто не реализуется коллективно. Следовательно, это влечет за собой определенные подводные камни в своей практике.

На практике, например, концепция волюнтаризма имеет тенденцию быть связана с личным эго революционера.Определенная самооценка необходима, чтобы позиционировать себя в качестве лидера в такой борьбе — того, кто может оказаться на ключевой позиции, чтобы работать с критической массой людей, чтобы добиться перемен. И все же разницу между самооценкой и самомнением часто трудно увидеть или признать. Таким образом, волюнтаризм может принимать разные формы.

Простой акт участия в этом мире в качестве радикально ориентированного актера — или активиста — может быть либо самоутверждающим, либо полностью разрушительным для самооценки, в зависимости от того, как проявляется воля.Это также может повлиять на человека где-то посередине или быть комбинацией двух, казалось бы, противоположных крайностей.

Для человека, которого всегда заставляли чувствовать себя неполноценным и угнетенным (из-за цвета кожи, пола или социальных корней), борьбы (в частности, посредством актов сопротивления и восстания, актов пространственной оккупации, коллективного бойкота или массового гражданского неповиновения) являются одновременно инструментами саморазвития и ментального освобождения — как отмечает Фанон в Black Skin White Masks и The Wretched of the Earth .

В то же время человек с определенным эго, который привык к личному успеху и чрезмерным достижениям в сферах, где индивидуализм поощряется и вознаграждается, часто может наткнуться на кирпичную стену, когда он / она вынужден полагаться на других людей. . Это очевидно, как указал Фанон, во встрече между колонизированным интеллектуалом и людьми, где индивидуалистический нарциссизм первых «разбит вдребезги» во время их встречи со вторыми (2004, с.11) ⁠. Более того, даже в тех случаях, когда интеллектуал глубоко предан борьбе, бывают моменты, когда никакая приверженность и чистая воля не могут преодолеть сопротивление альтернативных способов ведения дел другими.

Есть два пространства, одно личное и одно публичное, в которых даются поучительные примеры вопроса о волюнтаризме. Оба они политичны, даже если не открыто.

Личные отношения

В сфере личных отношений, особенно когда дело доходит до любви [1] и приверженности другому человеку, признание того факта, что это улица с двусторонним движением, не является клише.На этом основана большая часть работ Белл-Хукса по феминистской педагогике и практике: «Любовь никогда не сможет пустить корни в отношениях, основанных на доминировании и принуждении» (2000, с.103) ⁠. Другими словами, Хукс выступает против фигуры мужского волюнтариста и ставит под сомнение волю к власти как патриархальную конструкцию. Это очевидно из ее критики того, как патриархат доминировал в движениях за гражданские права и власть чернокожих в 1960-х годах. Хотя это правда, что чувство и акт глубокой любви могут быть однонаправленными и, следовательно, безусловными (т. Е. Можно любить другого человека, не ожидая ничего взамен), для построения отношений , основанных на любви, всегда есть требование взаимности со стороны другого человека, которое является добровольным и сбалансированным.
Никакая личная воля не может поддерживать здоровые отношения, если соответствующий друг или партнер не выполняет аналогичный уровень работы. Фактически это то, что Фанон тонко отмечает в Black Skin White Masks , где его примеры межрасовых отношений чреваты не только патологическими условиями борьбы с чернотой, но также являются основой внутреннего неравенства в и . к таким отношениям. Стремление быть ближе к белому — патологическое именно потому, что это воля к патриархальной и европейской власти в условиях, когда никакие обязательства не могут этого достичь.Черный человек никогда не может быть белым, даже если он может принять европейскую культуру.

Фанон тогда, даже используя концепцию воли к власти, критикует ее формулировку Ницше. Хотя может существовать желание стать «хозяином» своего живого мира, для этого существуют структурные ограничения, основанные на социальных условиях расизма (и, как указывает Хукс, патриархат). Решение не может быть индивидуалистическим, потому что оно поддерживает существующие структуры угнетения.Одной воли недостаточно. Надо выйти за рамки волюнтаризма.

Коллективная борьба

Волюнтаризм человека не является революционной стратегией. Чтобы выйти за рамки этого, требуется коллективная воля, которая сдерживает индивидуализм и преобразует волю к власти. Фанон признает это в своем обсуждении «Ловушек национального сознания», в котором он, во-первых, говорит о противоречивых результатах революционного насилия.Хотя он рассматривает контрнасилование колонизаторов как чистку и ключевую предпосылку к построению единства в борьбе против колониализма, он также признает пределы того, чего это может достичь. Он указывает, что «одни только расизм, ненависть, негодование и« законное желание мести »не могут способствовать развязыванию освободительной войны… ненависть — это не повестка дня» (2004, с. 89) ⁠. Насилие, будучи очищающей силой, разрушающей отношения угнетения на непосредственных этапах восстания против колониализма, также со временем создает новую социальную систему, которая сама по себе является деспотической и эксплуататорской (2004, стр.94) ⁠ Гордон называет это «синдромом Моисея», подразумевая, что травма насилия, присущая деколонизации, означает, что «поколение, которое берет на себя миссию деколонизации, не обязательно лучше всего подходит для следующего этапа освобождения … Система порождает монстров … даже его преодоление чудовищно »(2015, с.122,124) ⁠. Точно так же вопрос о волюнтаризме очень тесно связан с необходимостью революционного насилия.

В своей критике национальной буржуазии Фанон поднимает этот вопрос.Он называет их никчемными и компрадорским классом (если использовать термин Амилкара Кабрала), но ссылается на их «умышленный нарциссизм» (2004, с.98). Это, однако, относится не только к тем, кто идентифицирует себя с классом буржуазии, но и к антиколониальным лидерам / боевикам в целом:

Мы много раз указывали на очень часто пагубную роль лидера … Чтобы избежать этих многочисленных ловушек, необходимо вести упорную борьбу, чтобы не дать партии стать послушным инструментом в руках лидера … Люди больше не являются стадо, и их не нужно гнать… Если вожак гонит меня, я хочу, чтобы он знал, что в то же время я его веду »(Фанон 2004, стр.127) ⁠.

Здесь Фанон сосредотачивает внимание на людях как на двигателе революции и признает, что лидер, чья политическая воля может иметь важное значение, не может сделать это в одиночку. Недостаточно волюнтаризма, иначе он перерастет в умышленный нарциссизм, самомнение, а затем и в коррупцию. Фактически, нужно вести именно лидера. Эта инверсия ленинского авангардизма также является критикой индивидуалистического и аристократического стиля Ницше, в котором он «препятствует распространению обычных » (Кофман 1993, стр.114) ⁠. Таким образом, выход за рамки волюнтаризма подразумевает, что различие Руссо между будет в целом и в целом будет , является качественным. Первые близки к воле к власти, затрагивающей интересы группы людей, тогда как вторые сосредоточены на том, что коллективно хорошо для людей, и на уменьшении собственного эгоизма.

Чтобы дать более конкретный пример того, как волюнтаризм проявляется на практике, я приведу пример из движения за гражданские права США.В автобиографии Кваме Туре Ready for Revolution удручающе медленное заседание Студенческого координационного комитета ненасильственных действий (SNCC), который просто не смог прийти к консенсусу относительно дальнейших действий, становится для Туре просветляющим и познавательным моментом. Он вспоминает, как Элла Бейкер, вдохновляющий старейшина движения, отвела его в сторону и напомнила, что он не может просто продвигать изменения раньше времени: «Конечно, важно, чтобы мы все согласились. Но не менее важно, чтобы все мы поняли.Как бы долго это ни длилось. Мы должны работать с людьми там, где они есть ». (2003, стр.301)

⁠

По его словам, похоже, что Туре принял такой совет близко к сердцу. Когда Демократической партии свободы Миссисипи (MFDP) не было разрешено право голоса на Демократическом съезде 1964 года, а вместо этого было предоставлено два символических места без права голоса, Туре и другие организаторы SNCC отказались, даже когда их спросили, посоветовать им, что делать. После непрекращающегося давления со стороны устоявшихся политических формирований МФДП решила отказаться от компромисса и вышла из соглашения.Туре рассказывает: «Мне казалось, что самым важным было то, что эти люди уходили оттуда, зная, что они и только они, исходя из собственного разума, суждений и опыта, приняли свое решение сами. Автономность. Они заслужили это право »(2003, с.409) ⁠. Учитывая страсть и нетерпение Кваме Туре в его прошлом организаторской деятельности, это важно, потому что он осознал подводные камни своего волюнтаризма и необходимость быть управляемым. Никакая личная воля не может заменить коллективную волю народа как ключ к долгосрочной революционной деколонизации.

Конечно, есть вопросы относительно того, в какой степени Туре действительно воспринял эту критику волюнтаризма, помимо этого примера — многие обвиняют его в том, что он действует недемократично и против желаний других в своем движении. Харизма и интеллект Туре здесь не подлежат сомнению. Однако его привилегия как интеллектуала поставила его в другое интеллектуальное пространство, чем те, у которых был дом, который он организовал. Поучителен пример Фанона, когда интеллектуала вынуждены скрываться в сельской местности и принимать социокультурные обычаи сельских крестьян (2004, с.79) ⁠. Именно этот процесс сдерживает волюнтаризм, одновременно повышая революционные возможности коллективной политической воли.

Вывод: Против демиурга

Мы не должны развивать дух исключительности или искать героя, другую форму лидера… [Политическое образование] означает раскрытие разума, пробуждение разума и представление его миру. Как сказал Сезер: «Изобрести души человеческие». Политизировать массы — это не и не может быть политической речи.Это означает возвращение к массам, что все зависит от них, что если мы застопоримся, то вина лежит на них, и что если мы прогрессируем, они тоже несут ответственность, что нет ни Демиурга, ни прославленного человека, несущего ответственность за все, но что Демиург — это люди, и магия находится только в их руках (Fanon 2004, pp.137–138) ⁠.

Фанон, непревзойденный волюнтарист, который, по словам Эме Сезера, «никогда не был просто привержен делу… [но] отдавал себя целиком, безраздельно, без колебаний» (Gordon 2015, p.135), который подвергался критике со стороны своих друзей за то, что довел его до авторитаризма, тем не менее признал необходимость людей превзойти своих собственных лидеров.

Одним из основных моментов было то, что люди неверно истолковали Фанона из-за непонимания нюансов его аргументов. Довольно часто люди читают его первую главу «О насилии» и не видят, как его последующие главы представляют собой уточнение заявлений, которые он делает вначале. Тем не менее, этот нюанс присутствовал в том, как назревает борьба, поскольку колонизированные люди осознают, что не каждый белый человек является вашим врагом, и не каждый черный человек — вашим другом.Это означало, что по мере того, как борьба за освобождение продолжается, необходимо не только сохранять свою революционную волю, но и признавать тонкость этой борьбы. Это включает отказ полагаться на волю отдельного лидера.

Фанон, выступая против Демиурга, выдвинул на первый план коллективную борьбу и, таким образом, предшествовал преобразованию призывов Ницше к воле к власти в коллективную волю, которая разрушила эту власть. Это, как указывает Холлуорд, не означает, что «уверенность Fanon в людях… [является] безусловной» (2011, стр.116) ⁠. Таким образом, хотя Фанон и частично принимает Ницше в своей критике Маркса, он модифицирует Ницше своей критикой его воли к индивидуализму. К лучшему или к худшему, деколонизация не может быть достигнута без людей или в их интересах. Таким образом, Фанон был одновременно против гегемонии и критиковал контргегемонию элиты, которая утверждала, что говорит от имени народа. Для Фанона выход за рамки волюнтаризма означал, как говорится, вся власть народу .

Библиография

Кармайкл, Стокли и Телвелл, М., 2003. Готов к революции: жизнь и борьба Стокли Кармайкла (Кваме Туре) , Нью-Йорк: Скрибнер.

Фанон, Ф., 1986. Черная кожа, белые маски , Лондон: Pluto Press.

Фанон, Ф., 1967. «Североафриканский синдром». В г. На пути к африканской революции . Нью-Йорк: Grove Press.

Фанон, Ф., 2004. Проклятые Земли , Нью-Йорк: Grove Press.

Гордон, Л.Р., 2015. Что сказал Фанон: философское введение в его жизнь и мысли , Йоханнесбург: Wits University Press.

Холлуорд, П., 2011. Фанон и политическая воля. Космос и история: журнал естественной и социальной философии , 7 (1), стр.104–127.

крючки, звонок, 2000. Феминизм для всех: страстная политика , Кембридж, Массачусетс: South End Press.

Кофман С., 1993. Ницше и метафора Д. Лардж, изд., Лондон: Атлон Пресс.

[1] Подобно колокольчикам, я здесь использую термин любовь в его широком понимании как воплощение всех форм здоровых личных отношений.

Lockean Voluntarist Account — Oxford Scholarship

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (oxford.universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 01 сентября 2021 г.

Глава:

(стр.116) 5 A Lockean Voluntarist Account

Источник:

Границы полномочий

Автор (ы):

A.Джон Симмонс

Издатель:

Oxford University Press

DOI: 10.1093 / acprof: oso / 97801

489.003.0006

Глава 5 защищает теорию территории Локка, утверждая, что она избегает неприятных обязательств своих соперников. В первой главе излагается собственная точка зрения Локка, которая выводит территориальные права государств из частных прав добровольных членов на землю и ресурсы. Затем он описывает способы, которыми эта историческая позиция должна быть изменена, чтобы сделать ее оправданной, принимая идеал, который она описывает (а не собственные приложения Локка к его теории), как ее сильную сторону.В этой главе также описаны стандартные возражения против такого рода теории и даны ответы на них. Поступая так, он защищает точку зрения на истинную точку зрения философских теорий территории.

Ключевые слова: Локк, волюнтаризм, собственность, юрисдикция, территория, ревизионизм, идеальная теория

Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендии

Oxford Online требуется подписка или покупка. Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому заголовку, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста связаться с нами .

Volunt / ar / eer / ism: в чем разница? | Energize: ресурсы управления волонтерством для директоров добровольцев

Многие люди спрашивают меня, есть ли различие между «волонтерством» и «волонтерством», что я написал свой ответ.Вот он:

«Волюнтаризм» (старый термин) относится ко всему добровольному. В Соединенных Штатах это включает, например, религию. Он, безусловно, охватывает весь «добровольческий сектор», но «добровольный» в контексте «волюнтаризма» означает, что он не предусмотрен законом (в отличие от правительства). Многие добровольные (некоммерческие) агентства имеют советы добровольцев, потому что это требование закона, но они не могут каким-либо образом использовать добровольцев для прямой работы. В рамках «волонтаризма» есть предметы, которые не имеют ничего общего с волонтерами: такие вещи, как законодательство UBIT; написание предложения; закон о компенсации.

«Добровольчество» было фактически придумано Харриет Нейлор и впервые использовано в названии организации Иваном Шайером в 1970-х годах: Национальный информационный центр добровольчества (NICOV). Не позволяйте тому факту, что мы знаем, кто изобрел этот термин, удерживает вас от серьезного отношения к нему. В тот же период кто-то где-то придумал такие слова, как киберпространство, байт, ботаник и, возможно, еще 1000!

В любом случае, «волонтерство» — это более конкретный термин, который относится ко всему, что имеет отношение к волонтерам и волонтерству.Некоторые говорят, что это относится к деятельности, а волюнтаризм — к некоммерческой организации. Но для меня наиболее важным моментом является то, что «волонтерство» включает волонтерство независимо от условий. Таким образом, он позволяет включать государственные учреждения на всех уровнях, а также охватывает волонтерство корпоративных служащих. Поскольку волонтерство, связанное с государством, настолько широко распространено (например, школы, библиотеки, парки и т. Д. И т. Д.), Это немаловажный момент.

Американские военные смущают нас еще больше.Однажды я сказал аудитории генералов в Военном колледже США, что они НЕ ОЗНАЧАЛИ «Добровольческую армию», они имели в виду «Добровольную армию», как в «не призывной». Еще одна путаница в увлекательном мире волонтерства.

Когда мы используем «волонтерство», мы можем сообщить, что говорим о проблемах, имеющих отношение к нашей работе: действиях, необходимых для планирования, найма, поощрения и общей поддержки волонтеров в их важных усилиях. Так что это важное различие, и поэтому я рекомендую вам использовать «волонтерство» в своей работе.

Опубликовано 15.01.2000.

Является ли эта страна третьего мира лучшим примером волюнтаризма?

Репортаж из: Ханой, Вьетнам

Меня сегодня чуть не убили.

На самом деле, меня много раз чуть не убили. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что это было близко к 87. По правде говоря, я потерял счет после дюжины или около того.

Перейти улицу во Вьетнаме — непростая задача. Для этого требуется лазерная точность и орлиный глаз, чтобы движение приближалось к вам как минимум с четырех сторон.Когда вы думаете, что это безопасно, посмотрите в другую сторону и увидите новую угрозу.

Трафик идет со всех сторон.

Добровольчество в действии: безумное движение в Ханое означает, что автомобилисты и пешеходы работают вместе, чтобы избежать катастрофы. Без правительства. Представь это.

Тем не менее, я обнаружил, что многие аспекты Вьетнама являются волюнтаризмом в лучшем виде.

Хотя переход улицы во Вьетнаме требует некоторого привыкания, я на самом деле наслаждался свободой, которая приходит с этой задачей.Здесь, в Ханое, относительно мало светофоров и меньше пешеходных переходов.

Вам решать, где переходить, и безопасно перебраться на другую сторону. Но вместе с этим приходит свобода от какого-то бездумного бюрократа, который говорит вам, где вам следует перейти улицу, как если бы он предписал какой-то небесный путь.

Я знаю людей, которые работают в медиа-компаниях в Бербанке, Калифорния, и обычно покупают дорогие билеты на переходную дорогу за то, что выйдут на несколько футов за пределы «коробки».Как дань уважения полицейскому государственному фашизму в его лучших проявлениях, там их уже поджидают полицейские. Полиция делает спорт из того, кто может выставить билет самым продуктивным людям за день.

Один мой старый друг действительно получил проездной билет на переход его тихой ПРИГОРОДНОЙ УЛИЦЫ.

Здесь, в Ханое, единственная полиция, которую я видел, была ветхая повозка, припаркованная у развязки возле Хоам Кием, главного озера в Старом квартале. У меня нет привычки заглядывать в полицейские машины в зарубежных странах, но я думаю, что один из парней внутри действительно спал.

Во Вьетнаме люди переходят улицу там, где им удобно. Если их сбивает приближающийся общественный автобус, нельзя судить город за их глупость. Самая лучшая уверенность в своих силах.

Некоторые утверждают, что жизнь в так называемой стране третьего мира (что на самом деле является устаревшим термином) является примером того, почему волюнтаризм не может существовать. Они утверждают, что вы променяете безопасность и теплые пушистые кроличьи поцелуи на грязь и беспомощность.

Но ответственность за себя — вот в чем суть волюнтаризма.

Тихая улочка в старом квартале Ханоя к северу от Хоанкьем. Бутылка колы за 0,50 доллара, которую я купил, вероятно, также не была одобрена FDA. Тем не менее, в отличие от некоторых пользователей Vioxx, я все еще жив.

Сегодня я прогуливался по уличным рынкам к северу от Хоан Кием. Мой отель расположен недалеко от озера, и я хотел увидеть местную торговлю в лучшем виде. По пути я заметил несколько вещей.

Например, когда у уличного торговца нужно было выбросить обертку или кусок мусора, он или она бросали их кучей на землю.Здесь несколько мусорных баков, так что это наиболее логичный поступок. Время от времени я видел, как другой торговец использовал большую метлу, чтобы подметать весь мусор вокруг своей рабочей зоны в большую кучу и складывать его в мешок.

Тем не менее, я видел очень мало людей, просто выбрасывающих мусор на улицу. Точно так же я видел мало людей, которые беспричинно плевали, как таксист в Пекине выбросил бы пачку из окна. Дело не в том, что люди бросают яблочные сердцевины во все стороны и бросают их совершенно напрасно.Дело в том, что у продавцов есть собственная система удаления мусора, которая им подходит.

Здесь нет мусорного патруля, раздающего билеты BS за то, что он оставил несколько салфеток на земле ненадолго. Люди могут придумать систему, которая работает для них и их соседей, не беспокоясь о нарушении какого-то глупого постановления.

На обед я выбрал из широкого ассортимента уличных торговцев, предлагающих блюда местной кухни. Я выбрал свежевыжатый лаймад примерно за 0,50 доллара и багет с курицей чили за 1 доллар.25. Каково же было мое потрясение, когда у этих продавцов не было большой вывески, обозначающей их буквенную оценку, перед их тележкой. Откуда мне было знать, где пообедать, без помощи большой красной буквы «А», чтобы убедиться в высоких стандартах питания?

Да ведь я проверил саму еду. Удивительно, но я еще не заболела. Это лучше, чем я могу сказать о магазине в моем районе в Соединенных Штатах. Было какое-то ощущение морепродуктов.

Вы можете быть уверены, что западные СМИ, которые приходят в неистовство каждый раз, когда один человек задерживается полицией или умирает в стране третьего мира, были бы повсюду, если бы в таком месте, как Вьетнам, произошла волна смертей туристов.В прошлом году две канадские девушки попали на первые полосы газет, когда они погибли во вьетнамском пляжном сообществе Нячанга.

Полмиллиона американцев приехали во Вьетнам в прошлом году. Если бы тысячи из них возвращались домой в мешках для трупов после схватки с плохой курицей в Ханое, вы бы об этом знали.

Обанкротившиеся правительства не хотят, чтобы вы думали, что место с небольшим количеством твердости и большим количеством скрытых свободных рынков может работать. Это подрывает их рэкет.

Самый добровольный пикник в мире ?: Никаких разрешений, никакой ерунды, просто все больше и больше людей приходят на мероприятие, которое они хотят посетить

Вчера я был на пикнике с группой эмигрантов, работающих здесь, в Ханое.Здесь продавались всевозможные западные блюда и напитки. Даже — вздох — алкоголь. В конце концов я поговорил с диджеем, который сказал, что это какое-то специальное мероприятие. Каждое воскресенье люди просто появляются на лужайке рядом с азиатским садом. Продавцы начали продавать закуски, и мероприятие росло. Когда я спросил о разрешениях, он пошутил: «Как вы думаете, где вы находитесь?»

Может показаться приятным устроить треп без участия этого человека, но многие жители Запада все еще думают, что правительство, по крайней мере, защитит их вещи.Но зачем беспокоиться?

Сегодня я ехал на мотоцикле и заметил, сколько мотоциклов припарковано на тротуаре. Люди часто ходят по краям улицы, чтобы избежать хаоса. Судя по всему, общество, в основном ездящее на мотоциклах, решило, что это лучшее место для парковки своих автомобилей.

Когда моя подруга и я взяли ее мотоцикл на Западное озеро, чтобы сделать несколько фотографий, она припарковала его рядом с несколькими другими и заплатила 5 000 донгов (около 0,25 доллара США) парню, который патрулировал участок тротуара.Этот парень присматривал за мотоциклами, припаркованными там, в обмен на плату. Каким-то образом наш мотоцикл оказался там, когда мы вернулись.

Кому нужна полиция, если вы можете заплатить кому-то четверть, чтобы он смотрел ваши вещи напрямую? У меня в США угоняли и взламывали машины, и все, что могли сделать копы, — это пожать плечами. Боже, спасибо, что заставил меня подождать шесть часов. Если бы я только мог принять участие в волюнтаристской системе защиты собственности, я бы принял участие.

Я, конечно, не говорю, что Вьетнам — единственный пример волюнтаризма в обществе с меньшим достатком.Конечно, за эти свободы приходится платить, например, время от времени ходить по застоявшейся воде или иметь детей, пытающихся продать вам жевательную резинку на тротуаре.

Для меня компромиссы незначительны. Стоя у озера и наблюдая, как человечество разворачивается передо мной, это захватывающе и вдохновляюще быть частью общества, в котором люди движутся вперед, не имея страховок.

Есть что-то в том, что два парня могут подойти ко мне на улице и почистить мою обувь без необходимости арендовать утвержденное правительством место, без лицензии на ведение бизнеса, без страховки или без правил о том, как они могут чистить обувь или в какое время суток.Никаких проблем, связанных с бизнесом в «первом мире», не существует.

Это просто договор между ними и мной. Мы договариваемся о цене и условиях… или нет. Это просто. Честный. Простой.

Я с радостью променяю возможность просить возмездия у какого-нибудь бюрократа, если чистильщики обуви будут использовать полироль неправильного цвета, в обмен на большую свободу в любой день. Небольшая вероятность того, что вам придется купить еще одну пару колодок за 100 долларов, намного дешевле, чем заискивать перед Большим Братом на каждом шагу.

Эндрю Хендерсон — самый востребованный консультант в мире по вопросам международного налогового планирования, инвестиционной иммиграции и глобального гражданства. Он лично ведет этот образ жизни более десяти лет и теперь работает с предпринимателями и инвесторами с семизначными и восьмизначными числами, которые хотят «пойти туда, где к ним лучше всего относятся».

Последние сообщения Эндрю Хендерсона (посмотреть все)

Герберт Гувер: Воздействие и наследие

В течение многих лет как ученые, так и американская общественность крайне низко относились к Гуверу, обвиняя его в Великой депрессии и критикуя его усилия по разрешению кризиса.Однако, начиная с 1970-х годов, репутация Гувера начала восстанавливаться. Историки указали, что приверженность Гувера к волюнтаризму, его вера в экспертные знания в области социальных наук и его поощрение сотрудничества между различными сегментами американского экономического порядка коренятся не в бессердечном и реакционном консерватизме, а в прогрессивной социальной мысли своего времени. Гувер придерживался этих подходов во время своего президентства, особенно с такими комиссиями, как Конференция Белого дома по вопросам здравоохранения и защиты детей и Президентский комитет по последним социальным тенденциям.

Даже когда нация вступила в Великую депрессию, вера Гувера в волюнтаризм и сотрудничество оставалась непоколебимой, что привело к новаторским и беспрецедентным правительственным усилиям, таким как Президентский комитет по чрезвычайным ситуациям по вопросам занятости, Президентская организация по безработице и Национальная кредитная корпорация. . Гувер также постоянно лоббировал правительства штатов и местных властей, а также Конгресс США, с целью увеличения расходов на общественные работы. В то же время историки теперь признают, что Гувер иногда отказывался от волюнтаризма в пользу государственного вмешательства в экономические дела страны в надежде положить конец депрессии такими усилиями, как Корпорация финансирования реконструкции и Закон о чрезвычайной помощи в строительстве.Наконец, многие историки, оглядываясь назад, утверждают, что Гувер в действительности мало что мог сделать для разрешения депрессии. Они правильно утверждают, что вступление Америки во Вторую мировую войну — а не «Новый курс» Рузвельта — вывело Соединенные Штаты из их экономического упадка.

Тем не менее, многие ученые по-прежнему критикуют отказ Гувера санкционировать крупномасштабные программы помощи, которые могли бы облегчить страдания и голод, его нежелание использовать значительные федеральные расходы для стимулирования экономики и его общую неспособность признать всеобъемлющую природу Великого Депрессия.Проще говоря, Гувер, казалось, никогда не осознавал серьезную угрозу, которую экономический кризис представлял для нации, и то, что решение проблемы депрессии могло потребовать отказа от некоторых из его глубоко укоренившихся убеждений.

Гувер сочетал эти оплошности, каждая из которых имела политические последствия, с неумелым политическим маневром. Гувер оказался неспособен справиться с Конгрессом, прессой и общественностью — или с такими сложными ситуациями, как Bonus Army — способами, которые укрепили доверие к его руководству.Следует также отметить, что сомнительное политическое суждение и лидерство Гувера не были вызваны «Великой катастрофой». В первые месяцы своего президентства Гувер проявил небольшую политическую проницательность во время дебатов о сельскохозяйственной и тарифной политике. Однако Великая депрессия вызвала резкое облегчение этих политических неудач, а также идеологических и политических ограничений Гувера, преувеличивая их последствия и проложив путь к победе Франклина Рузвельта на президентских выборах 1932 года.Таким образом, для Гувера вырисовывается неоднозначный и, возможно, все еще осуждающий вердикт, но он дает более точное представление о президенте, его политике и политике.

Агентство, волюнтаризм и предопределение в американской религии

Резюме

На свободном рынке религиозных идей, которым являются Соединенные Штаты, американцы расходятся во мнениях по многим вопросам. Форма церковного правления, надлежащий способ поклонения, степень библейского канона и пределы расового и гендерного включения — это лишь некоторые из вопросов, по которым большинство христиан страны установили границы между собой, не говоря уже о их разногласия с нехристианами.Тем не менее, не менее важным источником деноминационных разделений была взаимосвязь вопросов, окружающих свободу воли (свобода людей действовать по своему выбору), волюнтаризм (определяемый здесь как поиск спасения через мирские действия) и предопределение (потусторонний вопрос предопределяет ли Бог вечную судьбу каждого человека). Особенно спорным был вопрос о предопределении, особенно вопрос о том, избирает ли Бог людей для спасения условно (на основании их предвиденной веры или заслуг) или безоговорочно (основываясь исключительно на Его непостижимой мудрости).В XVI и XVII веках эти дебаты пересекли разделение Реформации, и каждая позиция была представлена ​​как среди католиков, так и среди протестантских схоластов. Пуританское духовенство Новой Англии было первыми крупными носителями этой схоластической традиции, изобилующей парадоксами и логическими различиями. Интенсивность предопределенной психологии пуританизма вызвала широко распространенную антикальвинистскую реакцию в XIX веке и способствовала росту числа выскочки, включая методистов, универсалистов, «христиан» движения Реставрации, мормонов, адвентистов и христианских ученых.Дебаты по поводу свободы воли и предопределения также породили фракционность и даже угрожали расколу в нескольких деноминациях, включая конгрегационалистов, лютеран, пресвитериан и баптистов. Реже вмешивались нехристиане, иногда применяя антикальвинизм как способ продемонстрировать совместимость своих собственных традиций с американской свободой. К началу 21 века, хотя рост внеконфессиональных мегацерквей и рост числа «нонов» (людей без религиозной идентичности) ослабили влияние традиционных доктрин на многих американцев, противоречие между волюнтаризмом и предопределением оставалось основой теизма, как и прежде. было на протяжении тысячелетий.

Воля народа / Радикальная философия

Воля народа Записки о диалектическом волюнтаризме

Питер Холлуорд

Под «волей народа» я подразумеваю преднамеренный, освободительный и всеобъемлющий процесс коллективного самоопределения. Как и любой вид воли, ее осуществление добровольно и автономно, это вопрос практической свободы; как и любая форма коллективных действий, она включает в себя собрание и организацию. Недавние примеры такого рода народной воли, которую я имею в виду, включают решимость, собранную Объединенным демократическим фронтом Южной Африки, свергнуть апартеид, основанный на культуре и расе, или мобилизацию гаитянских лавал, чтобы противостоять апартеиду, основанному на привилегиях и классах. .

Обусловленные конкретными стратегическими ограничениями, которые структурируют конкретную ситуацию, такие мобилизации проверяют истину, выраженную в старом клише, «где есть желание, есть путь». Или, если использовать менее прозаическую фразу Антонио Мачадо, которую Пауло Фрейре использовал в качестве девиза, они предполагают, что «нет никакого пути, мы делаем путь, идя по нему». Сказать, что мы продвигаемся, идя по нему, — значит сопротивляться сила исторического, культурного или социально-экономического ландшафта определять наш путь.Он состоит в том, чтобы настаивать на том, что в освободительной политической последовательности «в первую очередь решающим фактором» является воля народа предписывать через территорию, которая противостоит им, ход своей собственной истории. Это делается для того, чтобы отдать предпочтение, над сложностью местности и формами знания и авторитета, которые управляют поведением, «адаптированным» к нему, целенаправленной воле людей занять и сохранить свое место в качестве «авторов и актеров своей собственной драмы». .

Сказать, что мы идем пешком, это не значит, однако, притворяться, будто мы изобрели землю, по которой идем.Нельзя предполагать, что воля создает себя и условия для своего осуществления внезапно или ex nihilo .

Не следует предполагать, что «реальное движение, отменяющее существующее положение вещей», происходит через пустое или неопределенное пространство. Нельзя игнорировать препятствия или возможности, которые характеризуют конкретную местность, или отрицать их способность влиять на прокладку пути. Вместо этого следует помнить после Сартра, что препятствия появляются как таковые в свете проекта преодоления их.Следует помнить, после Маркса, что мы создаем свою собственную историю, не выбирая условий ее создания. Это понимание местности и пути через диалектику, которая, соединяя как объективные, так и субъективные формы определения, ориентируется на примат последней.

Утверждение такого первичного отношения к отношениям приводит к тому, что можно было бы назвать «диалектическим волюнтаризмом». Диалектический волюнтарист предполагает, что коллективное самоопределение — больше, чем оценка того, что кажется возможным или целесообразным, — является вдохновляющим принципом политического действия.Диалектические волюнтаристы верят в волю народа в той степени, в которой они мыслят каждый термин через другой: «воля» в терминах собрания, обсуждения и решимости, а «народ» в терминах проявления коллективной воли.

I

Появление воли народа как действующего лица на политической сцене в течение восемнадцатого века было само по себе революционным событием, и это пережили сами люди.

Утверждать рациональную и коллективную волю народа как источник политической власти и власти означало отвергать альтернативные концепции политики, основанные либо на взаимном исключении общества и воли (политика, определяемая естественной, исторической или экономической необходимостью), либо первенство другого вида воли (воли Бога, представителя Бога на земле или его полусветского эквивалента: воли элиты, имеющей право управлять в силу своих накопленных привилегий и квалификаций).

Если французская и гаитянская революции конца восемнадцатого века остаются двумя из самых решающих политических событий современности, то не потому, что они подтвердили либеральные свободы, которые так легко (потому что неравномерно) отмечаются сегодня. Что было и остается революционным во Франции 1789–94 и Гаити 1791–1803, так это прямая мобилизация людей для отстаивания этих универсальных прав и свобод в прямой конфронтации с наиболее влиятельными корыстными интересами того времени. Взятие Бастилии, марш на Версаль, вторжение в Тюильри, сентябрьские убийства, изгнание жирондистов, бесчисленные столкновения с «врагами народа» по всей стране: все это преднамеренные интервенции, которые определили и ход Французской революции, и огромная бесконечная контрреволюция, которую она спровоцировала.Гаитянские революционеры пошли еще дальше и вынудили впервые незамедлительно и безоговорочно применить принцип, вдохновивший все радикальное просвещение: утверждение естественных, неотъемлемых прав всех людей. Кампания по повторному умиротворению людей с тех пор ведется по-разному в разных местах.

События 1789–1794 годов и вызвавшая их мобилизация населения по-прежнему определяют наш самый основной политический выбор — между усилением или лишением силы воли народа.Во Франции Робеспьера «есть только две партии: народ и его враги», и «кто не за народ, тот против народа». Несмотря на хорошо известные пределы своего популизма, Томас Джефферсон обнаружил подобное различие в работе. в любой политической конфигурации:

есть «те, кто боится людей и не доверяет им и желает отобрать у них всю власть в руки высших классов», и есть «те, кто отождествляет себя с народом, доверяет им» и считает их «самый надежный депозитарий собственных прав».Несмотря на все, что изменилось за последние двести лет, альтернатива остается почти такой же: либо настаивание на верховенстве народного самоопределения, либо презумпция того, что люди слишком грубые, варварские или детские, чтобы быть способными на это. проявление рациональной и осознанной воли.

Различные версии этого выбора выходят на первый план каждый раз, когда появляется возможность противостоять системе господства, структурирующей конкретную ситуацию. Воля, как отмечает Бадью, — это, по сути, «боевой» процесс.Гаити, Боливия, Палестина и Эквадор — вот некоторые из тех мест, где в последние годы людям удавалось, несмотря на значительную оппозицию, сформулировать и до некоторой степени навязать свою волю изменить ситуацию, которая их угнетает. Реакция на такое введение обычно соответствует термидорианской модели. Сочетание старых и новых контрреволюционных стратегий криминализации, разделения, а затем растворения воли народа — для восстановления людей в их «нормальном» состоянии в качестве рассредоточенной и пассивной стаи, вероятно, определит территорию освободительной борьбы. на обозримое будущее.

II

В европейском контексте философское выражение веры в волю народа восходит к Руссо и развивается в разных направлениях через Канта, Фихте, Гегеля и Маркса. В ходе этой траектории категория людей расширяется от анахронической идеализации небольшого однородного сообщества до предвосхищения человечества в целом. Чем больше он приближается к глобальной универсальности, тем труднее становится, конечно, представить людей в терминах наивно непосредственной или самоактуализирующейся концепции воли.Абстрактная универсализация Канта делает слишком резкое различие между детерминацией воли и ее реализацией; Гегель заходит слишком далеко в другом направлении.

Здесь я предполагаю, что наиболее плодотворный способ начать размышлять о диалектическом волюнтаризме, который в конечном итоге мог бы опираться на аспекты и Канта, и Гегеля, — это начать с возвращения к Руссо и его якобинским последователям, особенно Робеспьеру и Сен-Жюсту, дополненному ссылками. к более поздним вмешательствам, которые можно было бы описать примерно в неоякобинских терминах.

Концепция общей воли Руссо остается самым важным вкладом в логику диалектического волюнтаризма. Однако, в отличие от Руссо или Гегеля, меня здесь интересуют не люди, задуманные как социально или этически интегрированная единица, которая находит свой естественный горизонт в национальном государстве, а скорее люди, которые участвуют в активном желании вообще будет как таковая. Такая воля задействована в мобилизации любой освободительной коллективной силы — национально-освободительной борьбы, движения за социальную справедливость, расширения прав и возможностей политической или экономической ассоциации и так далее.«Люди», о которых идет речь, — это просто те, кто в любой конкретной ситуации формулирует, отстаивает и поддерживает полностью общий (и, следовательно, полностью всеобъемлющий и эгалитарный) интерес, помимо любых разделяющих или исключительных интересов.

Пропасть, отделяющая марксистские и якобинские концепции политического действия, достаточно очевидна, и, в первую очередь, диалектическому волюнтаризму следует извлечь больше уроков из последних, чем из первых.

Тем не менее, наиболее фундаментальным для Маркса является не «неизбежный» или непроизвольный процесс, в результате которого капитализм может, казалось бы, копать себе могилу, а, скорее, способ, которым он подготавливает почву, на которой могут появиться решительные копатели.«Освобождение рабочего класса», — гласит известная первая фраза правил, разработанных Марксом для Первого Интернационала, — «должно быть побеждено самими рабочими классами». Даже самые неволютаристские работы Маркса лучше всего описать как попытку показать, «как воля к изменению капитализма может перерасти в успешную трансформационную (революционную) деятельность», или как попытку »не только творить Историю, но и овладеть ею. , практически и теоретически ». (Подобный аргумент, как указывают Адриан Джонстон, Трейси МакНалти и некоторые другие, можно привести в отношении Фрейда и Лакана.) Концентрация капитала и сопровождающие ее усиление эксплуатации и нищеты ведут не к автоматическому краху капитализма, а к росту размеров, частоты и интенсивности «восстания рабочего класса». Именно этот класс, как ожидают парижские коммунары, будет выполнять целенаправленную работу по «экспроприации экспроприаторов». Победив, этот же класс возглавит установление способа производства, отмеченного прежде всего преобладанием автономии, господства и свободы.Новые «ассоциированные производители [будут] рационально регулировать свой обмен с природой и поставить ее под свой общий контроль, вместо того, чтобы управлять ею как какой-то слепой силой». Они тем самым позволят утвердить человеческое творчество и «энергию [как] самоцель’. Понимаемый как реальное движение, отменяющее существующее положение вещей, коммунизм, можно сказать, заставляет превращать работу в волю.

Оптимизм, характеризующий такой подход, по-прежнему подчеркнут у Грамши (который стремится «положить« волю », которая в конечном счете равняется практической или политической деятельности, в основу философии») и в ранних трудах Лукача ( для которых «решение», «субъективная воля» и «свободное действие» имеют стратегический приоритет над очевидными «фактами» ситуации14).Сопоставимые приоритеты также определяют политические труды нескольких более поздних философов, таких как Сартр, Бовуар и Бадью. Помимо очевидных различий, этих мыслителей объединяет акцент на практическом примате самоопределения и самоосвобождения.

Каким бы ограниченным ни было ваше положение, вы всегда свободны, как любил говорить Сартр, «сделать что-то из того, что сделано из вас».

В целом, однако, трудно представить себе каноническое понятие, более резко осуждаемое в недавней «западной» философии, чем понятие воли, не говоря уже об этой общей воле, столь широко осуждаемой как предвестник тирании и тоталитарного террора.В философских кругах волюнтаризм стал не более чем термином оскорбления, притом впечатляюще универсальным: в зависимости от контекста он может вызывать идеализм, мракобесие, витализм, инфантильную левизну, фашизм, мелкобуржуазный нарциссизм, неоконсервативную агрессию, народную агрессию. -психологическое заблуждение… Из всех способностей и способностей этого человеческого субъекта, который был вытеснен из центра постсартровских забот, ни одна не была запрещена более жестко, чем его сознательная воля. Мыслители-структуралисты и постструктуралисты, в общем и целом, относили волю и намерение к сфере заблуждения, воображаемого или гуманистически-идеологического непонимания.Вместо того, чтобы исследовать способы, которыми политическая детерминация может зависеть от самоопределения коллективного субъекта, недавняя философия и культурная теория имели тенденцию отдавать предпочтение различным формам любой неопределенности (интерстициальной, гибридной, амбивалентной, смоделированной, неразрешимой, неразрешимой). хаотичность…) или гиперопределение («бесконечное» этическое обязательство, божественное превосходство, бессознательное влечение, травматическое подавление, машинная автоматизация…). Якобы устаревшее понятие pueblo unido было вытеснено более дифференцированным и более почтительным множеством действующих лиц — гибкими идентичностями, обсуждаемыми историями, импровизированными организациями, рассредоточенными сетями, «жизненно важными» множествами, поливалентными сборками и т. Д.

Даже самого беглого обзора современной европейской философии достаточно, чтобы выявить ее общую тенденцию к недоверию, приостановке или преодолению воли — тенденцию, предвиденную в крайней форме Шопенгауэром.

Рассмотрим несколько имен из списка, который можно было бы легко расширить. Весь проект Ницше предполагает, что «не существует такой вещи, как воля» в обычном (добровольном, преднамеренном, целенаправленном…) смысле этого слова.

Хайдеггер в ходе своих лекций о Ницше приходит к осуждению воли как силы субъективного доминирования и нигилистической закрытости, прежде чем побуждать своих читателей «добровольно отказаться от желания».

Арендт находит в утверждении народной политической воли («самой опасной из современных концепций и заблуждений») искушение, которое превращает современных революционеров в тиранов. Для Адорно рациональная воля — это аспект стремления Просвещения к господству и контролю, которое оставило землю «сияющей победоносным бедствием». Альтюссер обесценивает волю как аспект идеологии в пользу научного анализа исторических процессов, протекающих без субъекта.

Негри и Вирно связывают волю народа с авторитарной государственной властью. После Ницше Делез отдает предпочтение трансформирующим последовательностям, которые требуют приостановки, разрушения или паралича произвольных действий.

После Хайдеггера Деррида связывает волю с самоприсутствием и самовосстановлением, вечно бесполезной попыткой присвоить неприемлемое (непредставимое, двусмысленное, неразрешимое, дифференцированное, отсроченное, несогласованное, трансцендентное, другое).

После этих и других, Агамбен резюмирует многие недавние европейские размышления о политической воле, фактически приравнивая их к чистому и простому фашизму. Даже те мыслители, которые вопреки веяниям времени настаивали на примате самоопределения и самоосвобождения, имели тенденцию делать это способами, которые обесценивали политическую волю. Возьмите Фуко,

.

Сартр и Бадью. Большая часть работы Фуко может быть прочитана как расширенный анализ, после Кангильема, способов, которыми люди «де-волюнтаризованы» «постоянным принуждением», действующим в дисциплинарной власти, принуждением, предназначенным для установления «не общей воли, а автоматического послушание ».Фуко никогда не шел на компромисс в своем утверждении «добровольного неповиновения» перед лицом новых удушающих форм правления и власти, и в важнейших лекциях начала 1970-х он продемонстрировал, как развитие современной психиатрической и карцеральной власти сразу же вслед за французами Революция была разработана в первую очередь для того, чтобы « овладеть властью » и сломить волю людей, имевших глупость буквально « принять себя за короля ». 20 тем не менее в своей опубликованной работе Фуко склонен рассматривать волю как соучастие в формах самоконтроля, саморегуляции и самоподчинения.Сартр, вероятно, сделал больше, чем любой другой философ своего поколения, чтобы подчеркнуть, каким образом освободительный проект или группа зависят от определения «конкретной воли», но его философия предлагает проблематичную основу для любого вида волюнтаризма. Он принимает как «нередуцируемые» «намерение» и цели, которые направляют фундаментальный проект человека, но проводит резкое различие между таким намерением и просто «добровольным осознанием» или мотивацией: поскольку для Сартра последнее всегда вторично и «обманчиво», в результате первичное намерение становится непрозрачным и выходит за рамки «интерпретации».

Поздняя работа Сартра впоследствии не может представить коллективную волю в каких-либо иных терминах, кроме исключительных и эфемерных. Мощное возрождение Бадью воинственной теории предмета легче согласовать с волюнтаристской программой (или, по крайней мере, с тем, что Бадью называет volonté impure 22), но страдает некоторыми аналогичными ограничениями. Не случайно, как Агамбен и Жижек, когда Бадью смотрит на христианскую традицию в качестве предвкушения, он обращается не к Мэтью (с его рецептами, как действовать в мире: отвергать богатых, утверждать бедных, продавать все ты имеешь…), но Павлу (с его презрением к слабости человеческой воли и его признанием резкой и бесконечной трансцендентности благодати).

Ожидая более веской философской защиты, современные критические теоретики склонны отвергать понятие воли как заблуждение или отклонение. Но поскольку это не более чем извращенное присвоение более фундаментальных форм революционной решимости, нет причин принимать фашистское восхваление «пробуждения» или «торжества воли» как последнее слово по этому поводу. Истинными новаторами в современном развитии волюнтаристской философии являются Руссо,

.

Кант и Гегель, и общие принципы такой философии легче всего распознать на практике таких людей, как Робеспьер, Джон Браун, Фанон, Че Гевара … Именно к таким людям нам нужно обратиться, чтобы вспомнить или переосмыслить происходящее. истинное значение народной политической воли.

Iii

На этом основании мы могли бы перечислить, в широком смысле неоякобинских линий, некоторые характерные черты воли народа: 1. — это людей, которые по определению командуют добровольными и автономными действиями. В отличие от непроизвольных или рефлекторных реакций, если он существует, то воля инициирует действие посредством свободного, рационального обдумывания. По словам Руссо, фундаментальный «принцип любого действия заключается в воле свободного существа; нет более высокого или более глубокого источника….Без воли нет свободы, самоопределения, никакой «моральной причинности». Робеспьер вскоре сделал самый основной политический вывод, когда он понял, что когда люди будут или «захотят быть свободными, они будут». Накануне 1789 года Сийес предвидел эту мысль: «каждый человек имеет неотъемлемое право размышлять и волю для себя», и «либо кто-то желает свободно, либо его заставляют, не может быть никакого среднего положения».

Вне добровольного самоуправления «не может быть ничего, кроме империи сильных над слабыми и ее одиозных последствий.«Преднамеренная свобода не сводится к простому способу свободного выбора или liberum arterrium . Если мы говорим о «воле народа», мы не можем ограничивать ее (как это делают Макиавелли и его последователи) пассивным выражением одобрения или согласия. Это процесс активного желания или выбора, который делает один образ действий предпочтительнее другого. «Всегда вовлечены», — утверждает Сартр, — свобода никогда «не существует раньше своего выбора: мы никогда не будем воспринимать себя иначе, как выбор в процессе принятия».Августин, а затем Дунс Скот уже понимали, что «наша воля не была бы волей, если бы она не была в нашей власти». Декарт также признал, что «добровольное и свободное — одно и то же», и находит в «неделимой» и неизмеримой свободе будет наше самое фундаментальное сходство с божеством. Затем Кант (а затем Фихте) радикализирует этот волюнтаристский подход, определяя деятельность воли как «причинность через разум» или «причинность через свободу». Воля достигает практического освобождения разума от ограничений опыта и объективного знания.Как Кант понимал более ясно, чем кто-либо до него, простое знакомство с тем, что есть или имело место, когда дело доходит до этики и политики, является «матерью иллюзий». Именно активное желание определяет, что возможно и что правильно, и делает это так. Как подтвердит Французская революция, именно в качестве желающих или практичных существ «люди обладают качеством или силой быть теми, кто вызывает и… создает своих собственных улучшений».

С точки зрения волюнтаризма, определение целей и принципов предшествует расчету в соответствии с установленными критериями, которые служат для оценки действий в рамках ситуации, в отношении того, что возможно, осуществимо или законно.Утверждать примат предписывающей воли — значит настаивать на том, что в политике все внешние (естественные, социологические, исторические, бессознательные, технические…) формы детерминации, какими бы значительными они ни были, тем не менее вторичны, как и все формы регулирования и репрезентации. «Воля», как выражается Бадью, означает «навязать точку невозможности, чтобы сделать ее возможной». Руководящий стратегический принцип здесь, принятый в самых разных ситуациях, от России Ленина в 1917 году до Гаити Аристида в 1990 году, был самым лаконично сказано Наполеоном: on s’engage puis on voit .Те, кто скептически относится к политической воле, напротив, полагают, что явно добровольные обязательства маскируют более глубокое невежество или обесценивание аппетита (Гоббс), причинности (Спиноза), контекста (Монтескье), привычки (Юм), традиции (Берк), истории (Токвиль). ), власть (Ницше), бессознательное (Фрейд), условность (Витгенштейн), письмо (Деррида), желание (Делёз), влечение (Жижек)… 2. Воля людей предполагает коллективные действия и прямое участие. Демократическая политическая воля зависит от силы и практики инклюзивного собрания, способности поддерживать общую приверженность.Как отмечали многие из его читателей, что отличает Руссо от других мыслителей, которые (как Платон или Монтескье) аналогичным образом отдают предпочтение общему над частным, так это его настойчивость в том, что только активные и могут обеспечить инклюзивную ассоциацию, ассоциацию с активно действующей. ‘всеобщий интерес’.

«Общественное желание обобщает не количество избирателей, а общий интерес, который их объединяет», и то, что поддерживает этот интерес, — это общая воля идентифицировать и реализовать его.

Само собой разумеется, что утверждение общей воли является делом коллективной воли на каждой стадии ее развития. Инаугурационная «ассоциация — это самый добровольный акт в мире», и оставаться активным участником ассоциации «означает желать того, что отвечает общим или общим интересам». В той мере (и только в той мере), в какой они преследуют этот интерес, каждый человек «ставит свою личность и всю свою общую власть под верховный контроль общей воли». Аналогия Руссо известна: «Поскольку природа дает каждому человеку абсолютную власть над его конечностями, социальный договор дает политическому телу абсолютную власть над всеми его членами; и это та же самая сила, которая, когда направляется общей волей, носит имя суверенитета.При таком определении «общая воля всегда находится на стороне, наиболее благоприятной для общественных интересов, то есть наиболее справедливой, так что необходимо просто быть справедливым, чтобы быть уверенным в следовании общей воле». Само собой разумеется, такая воля может оставаться суверенной только постольку, поскольку ее желание остается общим, а не частным. Общий интерес будет преобладать только в том случае, если воля к его достижению сильнее, чем отвлечение частных интересов; Размышления о том, как лучше всего его укрепить, как лучше всего «привести себя к общему единству» — это самая навязчивая забота Руссо.Законодатель, который стремится помочь «основанию народа … должен, одним словом, отнять у человека собственные силы, чтобы дать ему новые, которые ему чужды и которые он не может использовать без помощи других».

Сказать, что общая воля «сильна», не означает, что она подавляет инакомыслие или навязывает единообразие. Это означает, что в процессе согласования разногласий между отдельными волями воля общих интересов в конечном итоге находит способ преобладать. Существует всеобъемлющая общая воля, поскольку те, кто изначально противостоит этому, исправляют свою ошибку и понимают, что «если бы мое личное мнение возобладало, я бы сделал что-то иное, чем то, что я хотел», то есть что-то несовместимое с моим продолжающимся участием. в общем будет.

Пока оно длится, участие в общем волеизъявлении, будь то национальное движение, политическая организация, социальная или экономическая ассоциация, профсоюз и т. Д., Всегда подразумевает решимость подчиняться его окончательному суждению. не как непосредственный арбитр правильного и неправильного, а как процесс коллективного обсуждения и того, что правильно. Участие в общей воле подразумевает принятие риска оказаться в любой данный момент «неправильным с людьми, а не правым без них».Точно так же, как раз в той мере, в какой он остается активно способным искать и желать коллективного права, мы можем согласиться с Руссо и Сийесом, когда они настаивают на том, что в конечном итоге общая воля не может ни ошибаться, ни предавать. «Суверен в силу того факта, что он существует, всегда является тем, чем он должен быть».

Самый насущный вопрос, как якобинцы обнаружили в 1792–1794 годах, заключается не столько в законности общей воли, сколько в ее продолжении. Сийес понимал, что без «единства воли» нация не может существовать как «действующее целое»; «Как бы ни была нация желает, достаточно, чтобы она пожелала, [и] чтобы ее воля стала известна, чтобы все позитивные законы замолчали в ее присутствии, потому что они являются источником и верховным властителем всех позитивных законов.После Робеспьера Сен-Жюст резюмирует весь якобинский политический проект, отвергая «чисто умозрительные» или «интеллектуальные» концепции справедливости, как если бы «законы были выражением вкуса, а не общей воли». Единственное законное определение общей воли — это «материальная воля народа, его одновременная воля; его цель состоит в том, чтобы освятить активные, а не пассивные интересы наибольшего числа людей ». Таким образом, мобилизацию общей воли народа не следует путать с просто путчистским авангардизмом.Резкое присвоение инструментов управления несколькими «алхимиками революции» не заменяет развертывание народной власти. Несмотря на очевидные стратегические разногласия, Ленин не больше, чем Люксембург, испытывает соблазн заменить «борьбу народа за власть» бланкистским заговором путем мобилизации «огромных масс пролетариата».

Дело не в том, чтобы навязать инертным людям внешнюю волю или осознание, а в людях, работающих над прояснением, концентрацией и организацией своей собственной воли.

Фанон делает то же самое, когда приравнивает национально-освободительное движение к всеобъемлющей и целенаправленной работе «всего народа».

Такая работа служит для того, чтобы отличить политическую волю от любого просто пассивного мнения или предпочтения, какими бы преобладающими они ни были. Активная общая воля отличается от простой «воли всех» (которая есть «не что иное, как сумма частных волей») своим посредничеством через коллективную мобилизацию людей.

Люди, поддерживающие «волю народа», определяются не конкретным социальным статусом или местом, а их активной идентификацией и с возникающими общими интересами.Суверенитет — атрибут такого действия. Задуманная в этих терминах как общие и , власть народа превосходит полномочия привилегий или правительства и дает людям право преодолевать силы, которые противостоят им или пренебрегают ими. Если такие силы сопротивляются, утверждают якобинцы, единственное решение — «вооружить народ» любым способом, который потребуется для преодоления этого сопротивления. Таким образом, воля людей — это вопрос материальной власти и активного расширения прав и возможностей, прежде чем это будет вопросом представительства, власти или легитимности.Что разделяет общество, так это его реакция на самоутверждение народа.

Джефферсон доходит до привилегии повстанческого движения, даже когда оно может показаться ошибочным или вводимым в заблуждение: «люди не могут быть все и всегда хорошо информированными», — признает он, ссылаясь на Восстание Шейса, но они имеют право, если не обязаны, «сохранить дух сопротивления» перед лицом всех препятствий. Это в той же мере марксистское, сколь и якобинское понимание. Любая социальная «трансформация может произойти только как продукт — свободных — действий пролетариата», — отмечает Лукач, — и «только практическое классовое сознание пролетариата обладает этой способностью трансформировать вещи.«Такая ориентированная на практику философия не исчезла после политических неудач 1920-х годов. Сартр поднял ту же тему в начале 1950-х (до Бадью в 1970-х): что касается политики, «класс никогда не отделим от конкретной воли, которая его одушевляет, и от целей, которые он преследует. Пролетариат формируется своей повседневной деятельностью. Он существует только действием. Это — это действие . Если он перестает действовать, он разлагается ». Из всех проблем, которые связывают Руссо и Маркса, немногие достигают такой глубины, как критика традиционного парламентского представительства.Поскольку «воля не может быть представлена», тогда «суверенитет, будучи не чем иным, как проявлением общей воли, никогда не может быть отчужден [и] может быть представлен только самим собой; власть действительно может быть передана, но не может быть передана воля ». Люди могут (и должны) делегировать« агентов »для исполнения своей воли, но они не могут делегировать свое желание как таковое. Маркс следует за Руссо против Гоббса, когда он критикует современную буржуазную политику как в сущности репрезентативную, то есть как экспроприацию народной власти государством.Буржуазия «государство опутывает, контролирует, регулирует, контролирует и наставляет гражданское общество от его самых всеобъемлющих проявлений жизни до самых незначительных проявлений». Народная эмансипация потребует прерывания такого государства и замены его посредством «борьбы производящих против присваивающего класса» политической формой, способной контролировать «экономическое освобождение труда». Вслед за критикой Коммуны Марксом ленинская книга Государство и революция доводит этот аргумент до логического завершения.

Воля приказывает инициировать действие, а не представление. Проявление политической воли предполагает захват власти, а не ее получение, исходя из предположения, что (в силу «причины» или «естественного права») люди всегда уже имеют право на ее власть. «Угнетенные не могут вступать в борьбу как объекты, — отмечает Фрейре, — для того, чтобы позже стали людьми». Нет смысла, как утверждал Джон Браун во время своего судебного процесса в 1859 году, рассматривать императивы справедливости просто как рекомендации. которые должны ждать своего часа: «Я еще слишком молод, — сказал Браун накануне своей казни, — чтобы понять, что Бог проявляет уважение к людям.Подобное нетерпение присуще стратегическому волюнтаризму Че Гевары, который знал, что бессмысленно ждать «со скрещенными руками», пока созреют объективные условия.

Кто ждет, чтобы «власть упала в руки людей, как спелый плод», никогда не перестанет ждать.

Как предлагает один из наиболее красноречивых сегодня сторонников «живого коммунизма», инклюзивная народная политика должна начинаться с безусловного утверждения «человечности каждого человека». Наша политика, говорит С’бу Зикоде, председатель движения дурбанских обитателей лачуг Abahlali baseMjondolo, уходит своими корнями в «места, которые мы заняли» и сохранили:

Мы больше не будем спокойно ждать, когда однажды наша человечность будет окончательно признана.Мы уже заняли свое место на земле в городах и удержали это место. Мы также решили занять свое место во всех [политических] дискуссиях и занять его прямо сейчас. Мы смиренно, но твердо занимаем свое место. Мы не позволяем государству замалчивать нас во имя будущей революции, которой не будет. Мы не позволяем неправительственным организациям молчать нас во имя будущего социализма, который они не могут построить. Мы занимаем свое место как люди, считающие себя так же, как и все остальные.

Те, кто не доверяет людям, напротив, рекомендуют добродетель терпения.Такая неуверенность принимает общую форму настаивания на социально опосредованном времени, времени непрерывного «развития». Люди слишком спешат; для них еще слишком рано выдвигать собственные требования. С этой точки зрения, всегда слишком рано для равенства и участия. Только когда они «вырастут» или «начнут прогресс», сегодняшние люди могут стать достойными тех прав, которых придерживается разумное общество. Между доверием к людям и доверием к историческому прогрессу, как и предполагал Руссо, есть суровый выбор.4. Как и любая форма свободного или добровольного действия, воля народа основана на практической достаточности ее осуществления. Воля — не более «субстанция» или объект знания, чем cogito , по-разному переработанный и подтвержденный Кантом, Фихте и Сартром. «Фундаментальная свобода» или «практическое упражнение разума» проявляется в том, что он делает и делает, а не в том, что он есть, имеет или знает. Свобода демонстрирует и оправдывает себя желанием и действием, а может и вовсе отсутствием.Мы, , являемся свободными, пишет Бовуар, но свобода « — это только в том случае, если она делает себя быть». Мы свободны постольку, поскольку «мы сами станем свободными», и мы будем свободны, переступив порог, отделяющий пассивность и «меньшинство» от воли и деятельности. Мы освободимся через расстояние, которое наша свобода ставит между собой и предыдущей несвободой. Мы свободны как самоосвобождающиеся.

Таким образом, чтобы вырваться из кошмара истории, людям нужно предвосхитить силу своей воли.Робеспьер признает, что народ приговорен к «возведению храма свободы с руками, все еще покрытыми цепями деспотизма». Воля, индивидуальная или коллективная, не может начать полностью овладевать своей целью или силой; он скорее желает, чем получает его разъяснение. Рецепт волюнтариста должен предвидеть последствия, которые делают возможной их причину.

Руссо признает эту необходимость: «Для того, чтобы нарождающийся народ ценил здравые политические максимы и следовал фундаментальным правилам государственного управления, следствие должно стать причиной…; до создания законов люди должны были быть такими, какими они должны были стать с помощью тех же законов.«Давление событий подтолкнет Робеспьера и Сен-Жюста к аналогичным выводам. Маркс дал наиболее продуктивную формулировку той же самой проблеме, когда сформулировал ее в терминах процесса, который может дать образование педагогам.

Процесс перехода от подчинения к участию, отмечает Майкл Хардт со ссылкой на Ленина и Джефферсона, всегда включает «самообучение способностям самоуправления… Люди учатся демократии, только делая это». Большая часть высказываний Жака Рансьера Работа организована вокруг параллельного вопроса: учитывая социальную дифференциацию правителей и управляемых или учителей и преподаваемых, как могут изначально пассивные, подчиненные или « зверские » люди прийти к эмансипации в ожидании равенства, утверждение, проверка которого ретроспективно аннулирует какая-либо основа для первоначальной дифференциации функций или интеллекта?

Напротив, уже образованные люди склонны беспокоиться о том, что, если их не остановить, популярное самообразование приведет только к неизбежной тирании большинства.«С самого начала общества, — отмечает Дрейпер, — не было конца теориям,« доказывающим », что тирания неизбежна и что свобода в демократии невозможна; нет более удобной идеологии для правящего класса и его интеллектуальных лакеев », и« единственный способ доказать их ложность — это сама борьба ». 5. Если мы хотим, чтобы политическая ассоциация сохранялась, она должна быть дисциплинированной и «неделимой», как само собой разумеющееся.

Внутренние разногласия и споры внутри организованной ассоциации — это одно, а фракционные расколы или расколы — другое.Народная свобода сохраняется до тех пор, пока люди ее отстаивают. «Чтобы социальный договор не был пустой формулой, — гласит пресловутый аргумент Руссо, — он неявно включает в себя обязательство, которое само по себе может придать силу другим, что всякий, кто отказывается подчиняться общей воле, должен быть вынужден делайте это всем телом; это означает не что иное, как то, что он будет вынужден быть свободным ». Сохранение общественной свободы, по словам Робеспьера, требует признания« деспотизма истины ».

Короче говоря, коллективная свобода будет существовать только до тех пор, пока люди смогут защитить себя от разделения и обмана. «Общая воля всегда права и всегда стремится к общественной пользе, но из этого не следует, что решения людей всегда одинаково правильны … Народ никогда не коррумпирован, но его часто обманывают, и только тогда что он, кажется, желает плохого ».« Добродетель »- это имя, которое Руссо и якобинцы дали практике, необходимой для защиты общей воли от обмана и разделения.Практиковать добродетель — значит отдавать предпочтение коллективу над конкретными интересами и обеспечивать управление обществом «исключительно на основе общих интересов… Каждый человек добродетелен, когда его личная воля полностью соответствует общей воле.« Если тогда », мы желаем общая воля должна быть достигнута «нам нужно просто» согласовать с ней все частные завещания, или, другими словами…: заставить царствовать добродетель ». Французские революционеры приняли совет Руссо близко к сердцу. Если Робеспьер одержал победу в течение 1793 года, то это потому, что он наиболее ясно понимал, почему (как он записал это в личной записной книжке) «нам нужна единая воля, ОДНА воля [ une volonté UNE ]».

Если это будет республиканское, а не роялистское желание, то «нам нужны республиканские министры, республиканские газеты, республиканские депутаты, республиканская конституция». А поскольку внутреннее сопротивление такой республиканизации общественного пространства «исходит от буржуазии», то « ПОБЕДИТЬ БУРЖУАЙ, мы должны сплотить народ ». Через расстояние, которое связывает и отделяет Маркса от Робеспьера, мы движемся от народного восстания к« диктатуре пролетариата ». Но что подразумевает обращение к такой диктатуре, кроме «трюизма, что сплоченная воля народа будет подавляющей в истинно демократическом государстве»? Основной стратегический принцип снова был предвосхищен в рамках якобинской практики.Бабеф знал, что «первым и решающим шагом на пути к более равному распределению ресурсов и возможностей было« достижение действительно эффективной демократии, посредством которой могла бы быть выражена воля народа ». Став свидетелями судьбы Робеспьера и Сен-Жюста, однако осенью 1794 года Бабеф делает первые шаги по пути, который коммунистические боевики будут исследовать в течение следующих полутора веков. Поскольку на « недифференцированную массу народа » нельзя полагаться в одиночку, чтобы выдержать революцию перед лицом своих врагов, то партизаны, которые стремятся продолжить революцию, должны сначала консолидироваться при посредничестве народных обществ и ассоциаций. , более дисциплинированные и последовательные формы политической организации.6. Практическое упражнение воли, само собой разумеется, происходит только перед лицом сопротивления. Воля всегда означает продолжение воли перед лицом трудностей или ограничений. Продолжать или не продолжать — вот главный выбор любой воинственной этики. Либо ты будешь что-то делать, либо нет. Даже когда он обнаруживает разнообразие способов делать или не делать, это альтернативы, которым должна противостоять политическая воля:

да или нет, за или против, продолжить или остановиться, где «остановиться до конца — значит погибнуть».Будучи (временно) пережившим термидор, Бабеф слишком хорошо знал, что «организация реального равенства поначалу понравится не всем», поскольку «цель революции — уничтожить неравенство и восстановить общее благосостояние». Итак, «революция не закончена», пока богатые доминируют над бедными. Тогда, как и сейчас, революция отделяет тех, кто стремится положить ей конец, от тех, кто решает ее продолжить.

Как обычно, Сийес предвосхищает основную логику антагонизма, который будет определять политическую последовательность якобинцев: «Привилегированный класс вреден… просто потому, что он существует.И, как обычно, Робеспьер повышает ставки: поскольку богатые и защищающие их тираны по своей природе являются « плетью народа », то у людей, которые осмеливаются свергнуть тиранию, есть только один способ избежать мести со стороны короли: победа.

Победите их или погибнете; это ваш единственный выбор ». В речах, решивших судьбу его собственного короля,

Сен-Жюст опирался на ту же логику. Король как король — это «чужой враг среди нас», который «должен царствовать или умереть»; если «царь невиновен, виновен народ».

Если для якобинцев 1793 года «террор» фигурирует как дополнение к «добродетели», то это прежде всего следствие их решимости преодолеть сопротивление королей и богатых. «Один ведет людей разумом», как объяснил Робеспьер в феврале 1794 года, а враги народа — террором … Если главной движущей силой народного правительства в мирное время является добродетель, то главной движущей силой народного правительства во время революции является и добродетель, и террор; добродетель, без которой ужас губителен; ужас, без которого добродетель бессильна.Террор — это не что иное, как быстрое, суровое и непоколебимое правосудие; таким образом, это эманация добродетели; это не столько принцип сам по себе, сколько следствие общего принципа демократии, примененного к наиболее насущным потребностям семьи .

Причины, по которым якобинский террор продолжает пугать наш политический истеблишмент в отличие от гораздо более кровавых репрессий Коммуны 1871 года, не имеют ничего общего с фактическим количеством примененного насилия. С точки зрения того, что уже установлено, отмечает Сен-Жюст, «то, что производит общее благо, всегда ужасно».Террор в якобинском (в отличие от термидорианского) смысле — это развертывание любой силы, необходимой для преодоления тех конкретных интересов, которые стремятся подорвать или лишить власти коллективных интересов. Террор якобинцев был скорее оборонительным, чем агрессивным, скорее был вопросом сдерживания, чем развязывания народного насилия. «Давайте будем ужасными, — сказал Дантон, — чтобы не было нужды в людях». боевиков в трущобах Порт-о-Пренс и Йоханнесбург, в деревнях Альтиплано и в лагерях беженцев в Газе и Ливане.7. Точно так же практическое проявление воли отличается от простого желания или фантазии своей способностью инициировать процесс подлинной «реализации». «Воля всегда желает сделать что-то», — отмечает Арендт, и «таким образом презирает чистое мышление, вся деятельность которого зависит от того, чтобы« ничего не делать ». с будущим, которого он преследует. Даже Кант мог видеть, что в той мере, в какой мы стремимся к ее достижению, «простая, но практическая идея» морального мира «действительно может и должна иметь свое влияние на чувственный мир, чтобы заставить его, насколько это возможно, согласиться с этим. идея ».Современники Канта-якобинцы ожидали в своей собственной практике вывода о том, что посткантианская философия вскоре получит теоретическое развитие. Только подходящие республиканские учреждения и образовательная практика, писал Сен-Жюст, могут служить «гарантией общественной свободы» и укреплять общественную добродетель. «Мы превратились в величественную реальность, — с гордостью заявил Робеспьер, — законы вечной справедливости, которые презрительно назывались мечтами гуманитариев. Когда-то мораль ограничивалась книгами философов; мы вложили его в правительство народов.Таким образом, политическая воля сохраняется в той мере, в какой она упорствует в своей материальной реализации или актуализации.

После Фихте Гегель дополняет волюнтаристскую траекторию, начатую Руссо и Кантом, и открывает дверь для Маркса, когда он определяет свободную коллективную волю — волю, которая желает и реализует свое собственное освобождение — как вдохновляющий принцип конкретной политической ассоциации. В таком понимании воля есть не что иное, как «мышление, воплощающееся в жизнь…».Активность воли состоит в устранении и преодолении [ aufzuheben ] противоречия между субъективностью и объективностью и в переводе ее целей из их субъективной детерминации в объективную ». После Гегеля Маркс расширит материальное измерение такого конкретного решимость, никогда не отказываясь от идеи, что то, что в конечном итоге является определяющим, не ограничивается экономическими или историческими ограничениями, а имеет свободное человеческое действие — способность «каждого отдельного человека» определять свои собственные цели и творить свою собственную историю.

В том же духе, после Ленина и Грамши, сторонники «двоевластия» стремятся шаг за шагом выстраивать низовые институты «социальной структуры, отвечающей фактической воле народа». 8. Реализация воли (народа) ориентирована на универсализацию ее последствий. Как Бовуар понимал лучше, чем Сартр, я могу желать своей свободы, только желая свободы для всех; единственный субъект, который может поддерживать работу по бесконечному самоосвобождению, — это людей как таковых, человечество в целом.Кант, Гегель и Маркс предпринимают некоторые шаги, необходимые для перехода от узкой концепции народа Руссо к ее универсальному утверждению, но результат снова был предвосхищен якобинской практикой: « страна свободных людей открыта для всех людей на земле ». », и единственный« законный властелин земли — человечество… Интересы, воля людей — это интересы человечества ». 9. Воля людей, однако, не является абсолютной.

Процесс «воплощения мышления в существование» нельзя понимать буквально в фихтеанском или гегелевском смысле.Абсолютизировать волю означает также ее «деполютаризировать». Самоопределение действует в рамках ограничений своей ситуации, и освобождение, которое является свободной волей, является относительным и относительным процессом. В этом контексте переходить от мысли к существованию — это просто шаг за шагом определять последствия народной воли. Участие в процессе, которое расширяет коллективные возможности, является скорее практическим и политическим, чем онтологическим процессом. Он предписывает, что люди могут делать, а не то, чем они являются.10. Из этого утверждения приоритета политической воли следует последнее следствие: добровольное рабство с этой точки зрения наносит больший ущерб, чем внешнее господство. Если воля является «определяющей в первую очередь», тогда самые далеко идущие формы угнетения включают сговор угнетенных. Этого предвосхитил Этьен Ла Боэти, а затем по-разному радикализовали Дюбуа, Фанон и Аристид (а также Фуко, Делёз и Жижек): в конце концов, именно люди наделяют своих угнетателей силой, которые могут только навредить им ». в той степени, в которой они готовы с ними мириться ».

Нетрудно, конечно, написать историю двадцатого века таким образом, чтобы продемонстрировать очевидную тщетность политической воли. Провал немецкого коммунизма в 1920-х годах, провал «советского человека» в 1930-х, провал антиколониальных освободительных движений в 1950-е и 1960-е годы, провал маоизма, провал 1968 года, провал антивоенного движения. и антиглобалистские протесты — все эти кажущиеся неудачи, казалось бы, демонстрируют одну и ту же основную мысль: диффузную, системную и, следовательно, непреодолимую природу современного капитализма и сопутствующих ему форм государственной и дисциплинарной власти.

Такая искаженная история, на мой взгляд, означала бы не что иное, как рационализацию поражений, понесенных в последней четверти двадцатого века. В конце 1940-х Бовуар уже оплакивал нашу склонность «думать, что мы не хозяева своей судьбы; мы больше не надеемся помочь творить историю, мы смирились с тем, чтобы подчиняться ей ». К концу 1970-х годов такая жалоба, переоцененная как празднование, стала предметом растущего консенсуса. Этот консенсус доминирует как в политике, так и в философии на протяжении более тридцати катастрофических лет.Пора оставить это позади.

Банкноты

Эта статья представляет собой предварительный обзор текущего проекта.

Фрагменты представленного здесь материала впервые обсуждались на лекциях в университетах Йорка (октябрь 2006 г.), Ноттингема (февраль 2007 г.), Корнеля (апрель 2007 г.), Калифорнии в Ирвине (ноябрь 2007 г.), Кента (март 2008 г.) и Лондона ( Март 2009 г.). Я благодарен Бруно Бостилсу, Альберто Тоскано, Адриану Джонстону, Питеру Капосу, Кристиану Керслейку, Натану Брауну, за подробные комментарии к черновику, за подробные комментарии.

Трейси Макналти, Фрэнк Руда, Алекс Уильямс и Ричард Питхаус.

Бет и Жан Крейдж, Издательство государственного университета Луизианы,

Батон-Руж, 1978 год.

Париж, 2008 г .; Флоренс Готье, «Французская революция:

».

Революция и права человека и гражданина », Майкл Хейнс и Джим Вулфрейс, ред., История и революция: опровержение ревизионизма , Verso, Лондон, 2007.

Что касается американской революции, Робеспьер быстро понял, что она «основана на аристократии богатства» (Максимилиан Робеспьер, Œuvres completeètes , ed.Эжен Депре и др., Société des Études Robespierristes, Париж, 1910–1967, V, p. 17).

Мемориальная ассоциация Томаса Джефферсона, Вашингтон, округ Колумбия, 1903–04, XVI, стр. 73; Джефферсон, письмо Джону Тейлору 1816 г., там же, XV, стр. 23.

Кембридж, 1993; Джон Х. Смит, Диалектика Вил , Детройт, Wayne State University Press, 2000.

Лондон, 1975–2005, XX, стр. 441; ср. Хэл Дрейпер, «Две души социализма», 1966, §1, www.marxists.org/archive/draper/1966/twosouls/index.htm [архив]; Дрейпер, «Принцип самоосвобождения у Маркса и Энгельса», 1971, www.marxists.org/archive/draper/1971/xx/emancipation.html. [архив] 9. Бен Файн и Альфредо Саад-Филью, Капитал Маркса , Плутон,

Лондон, стр. 11–12; Жан-Поль Сартр, Поиск метода , пер. Хейзел Барнс, Винтаж, Нью-Йорк, 1968, стр. 89.

Penguin, Лондон, 1976, стр. 929; ср. Карл Маркс, Гражданская война во Франции , Foreign Languages ​​Press, Пекин, 1977, стр.75–6.

Майкл МакКолган, NLB, Лондон, 1972, стр. 26–7; ср.

Лукач, История и классовое сознание , пер. Родни Ливингстон, Merlin Press, Лондон, 1971, стр. 23, 145, 181.

Нью-Йорк, 2000, стр. 481; Сумерки идолов , пер. Р.Дж.

Холингдейл, Пингвин, Лондон, 1968, стр. 53.

Fordham University Press, 1986, стр. 177; Брет Дэвис, Heidegger and the Wil: On the Way to Gelassenheit , Northwestern University Press, Чикаго, 2007.

Semiotext (e), Нью-Йорк, 1997, стр. 32; Фуко, Мишель Фуко, Psychiatric Power , пер. Graham Burchel, Palgrave, New York, 2006, стр. 11, 27–8, 339; ср.

Foucault, Abnormal , trans. Грэм Берчел, Нью-Йорк,

Picador, 2003, стр. 120, 157–8; Фуко, «Истина и юридические формы», Essential Works III: Power , ed. Джеймс Д. Фобион, Нью-Йорк, New Press, 2000, стр. 25.

Хейзел Барнс, Routledge Classics, Лондон, 2003 г., стр.585–6; С. 472, 479.

Wiley, New York, 1962, I, p. 499.

Hacket, Индианаполис, 2003 г., стр. 10.

Дунс Скот, «Существование Бога», в Philosophical Writings , пер. Аллан Уолтер, Хакетт, Индианаполис, 1987, 54–6.

Пол Гайер и Аллен Вуд, Издательство Кембриджского университета, Кембридж, 1997 г., стр. A318–9 / B375.

Кембридж, 1969, стр. 184.

Алан Шеридан-Смит, Verso, Лондон, 2004, стр. 417).

Брюс Куклик, Cambridge University Press, Кембридж, 2000, стр.131).

Chenu ’(1850 г.), на сайте www.marxists.org/archive/marx/works/1850/03/chenu.htm [архив]; Маркс, «Заседание центральной власти, 15 сентября 1850 г.», в Собрание сочинений Маркса и Энгельса , X, стр. 625–9; Энгельс, «Введение», у Маркса, Гражданская война во Франции, , стр. 14.

Констанс Фаррингтон, Grove Weidenfeld, New York, 1968, стр. 155–6; ср. С. 198, 204–5; ср. Джейн Анна Гордон, «О легитимации и генерале Виле: креолизация Руссо через Франца Фанона», The C.L.R. Джеймс Журнал: Обзор Карибских идей , т. 14, вып. 1, готовится к печати).

Bonachea and Nelson P. Valdes, MIT Press, Cambridge MA, 1969, стр. 104–6.

Руссо снова предвосхищает суть дела: «Я буду действовать, и я буду действовать…». Виль известен мне по его действиям, а не по своей природе »( Эмиль , §983).

Thompson, Robespierre , Blackwel, Oxford, 1935, II, стр. 33–4.

Кембридж, Массачусетс, 2002, стр.

No related posts.