ФАТАЛИСТИЧНЫЙ — это… Что такое ФАТАЛИСТИЧНЫЙ?

ФАТАЛИСТИЧНЫЙ

ФАТАЛИСТИЧНЫЙ

ФАТАЛИСТИ́ЧНЫЙ, -ая, -ое; -чен, -чна. То же, что фатальный.

Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992.

.

Синонимы:

• фаталистичность
• фаталистка

Смотреть что такое «ФАТАЛИСТИЧНЫЙ» в других словарях:

• ФАТАЛИСТИЧНЫЙ — ФАТАЛИСТИЧНЫЙ, фаталистичная, фаталистичное; фаталистичен, фаталистична, фаталистично (книжн.). То же, что фаталистический. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 …   Толковый словарь Ушакова

• фаталистичный — прил., кол во синонимов: 6 • верный (68) • неизбежный (38) • неотвратимый (16) • …   Словарь синонимов

• фаталистичный — ая, ое. fataliste m. Неотвратимый, неизбежный, роковой. БАС 1. Настроение у меня горькое, фаталистичное, готовое к худшему. Т. Манн Из дн. // НМ 1996 1 199. Лекс. Уш. 1940: фаталисти/чный …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

• Фаталистичный — прил. 1. соотн. с сущ. фатализм, фаталист, связанный с ними 2. Свойственный фатализму, характерный для него. 3. Неотвратимый, неизбежный. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

• фаталистичный — фаталистичный, фаталистичная, фаталистичное, фаталистичные, фаталистичного, фаталистичной, фаталистичного, фаталистичных, фаталистичному, фаталистичной, фаталистичному, фаталистичным, фаталистичный, фаталистичную, фаталистичное, фаталистичные,… …   Формы слов

• фаталистичный — фаталист ичный; кратк. форма чен, чна …   Русский орфографический словарь

• фаталистичный — кр.ф. фаталисти/чен, фаталисти/чна, чно, чны; фаталисти/чнее …   Орфографический словарь русского языка

• фаталистичный — ая, ое; чен, чна, чно. = Фаталистический (2 зн.). ◁ Фаталистичность, и; ж …   Энциклопедический словарь

• фаталистичный

  — ая, ое; чен, чна, чно. см. тж. фаталистичность = фаталистический 2) …   Словарь многих выражений

• фаталистичный — фатал/ист/ичн/ый …   Морфемно-орфографический словарь

Рифмы к слову ФАТАЛИСТИЧНЫЙ на сайте Slovopoisk.com

ДРАНОЧНЫЙ
НЕРОМАНТИЧНЫЙ
КОМАНДИРОВОЧНЫЙ
ЭТНИЧНЫЙ
ДВОЕБРАЧНЫЙ
СВОБОДНОПОТОЧНЫЙ
СУМРАЧНЫЙ
МАССОВО-ПОТОЧНЫЙ
РАЗГОНОЧНЫЙ
ШПИЛЕЧНЫЙ
ФОРТОЧНЫЙ
ЗЕРНОУБОРОЧНЫЙ
УКРАИНОЯЗЫЧНЫЙ
ЗАЛИВОЧНЫЙ
НАПЛАВОЧНЫЙ
ПОСТИЛОЧНЫЙ
РИТОРИЧНЫЙ
ПОЛОНЯНИЧНЫЙ
ПАТОЛОГИЧНЫЙ
ПРОЗАИЧНЫЙ
НАДСТРОЧНЫЙ
ИНДИВИДУАЛИСТИЧНЫЙ
КОЛПАЧНЫЙ
МАСЛОЗАПРАВОЧНЫЙ
ЧЕТЫРЕХКОНЕЧНЫЙ
МЕТАФОРИЧНЫЙ

РЕГУЛИРОВОЧНЫЙ
РЕДЕЧНЫЙ
ЯЙЦЕКЛЕТОЧНЫЙ
КАРТОФЕЛЕПОСАДОЧНЫЙ
ПРЕПАРОВОЧНЫЙ

ХАРАКТЕРИСТИЧНЫЙ
НАМОТОЧНЫЙ
КРОШЕЧНЫЙ
ГОРОЧНЫЙ
СЮРТУЧНЫЙ
ЯЩИЧНЫЙ
ТАБАЧНО-МАХОРОЧНЫЙ
БЛАГОПРИЛИЧНЫЙ
ЧЕТЫРЁХГОДИЧНЫЙ
СМЫЧНЫЙ
ПОЭТИЧНЫЙ
РЕСНИЧНЫЙ
ЛАСТИЧНЫЙ
НЕКИНОГЕНИЧНЫЙ
МЕРОЧНЫЙ
РАЗВЕРТОЧНЫЙ
КОФТОЧНЫЙ
ВАТОЧНЫЙ
ПОДКЛЮЧИЧНЫЙ
ВИНОРАЗЛИВОЧНЫЙ
ПРОПАРОЧНЫЙ
СЕРПОВИДНОКЛЕТОЧНЫЙ
ЖЕЛВАЧНЫЙ
ОЧЁСОЧНЫЙ
КЛЕПОЧНЫЙ
КОНОЧНЫЙ
КРАБОРАЗДЕЛОЧНЫЙ
САГАЙДАЧНЫЙ
ПОЛУШЕЧНЫЙ
КАМЕННО-ЩЕБЕНОЧНЫЙ
ИДИОМАТИЧНЫЙ

ПОЛИВОЧНЫЙ
ШУРОВОЧНЫЙ
ОПРИЧНЫЙ
НЕИСТОРИЧНЫЙ

ЭВРИСТИЧНЫЙ
ПРИЗРАЧНЫЙ
ПАПУШЁВОЧНЫЙ
ШАБРОВОЧНЫЙ
АДРЕСНО-СПРАВОЧНЫЙ
БРИЧЕЧНЫЙ
ПЯТЕРИЧНЫЙ
ГОРШЕЧНЫЙ
ОТСЫЛОЧНЫЙ
СВОЕОБЫЧНЫЙ
ПЕРЕДАТОЧНЫЙ
НИВЕЛИРОВОЧНЫЙ
СЕНСУАЛИСТИЧНЫЙ
ПОЛИВОМОЕЧНЫЙ
ВШИВОЧНЫЙ
ШЕРСТЕМОЕЧНЫЙ
ПРОПИСОЧНЫЙ
НЕГАРМОНИЧНЫЙ
ОБМОЛОТОЧНЫЙ
ПРЕССОВОЧНЫЙ
ПОДРАКУШЕЧНЫЙ
КЛИНОЧНЫЙ
РАЗМОЛОЧНЫЙ
ОТДЕЛОЧНЫЙ
ХАОТИЧНЫЙ
НЕМАТРИЧНЫЙ
СБАВОЧНЫЙ

ЛЕВОБЕРЕЖНЫЙ
БАРХАННЫЙ
РЕЛЕЙНО-КОНТАКТНЫЙ
БЕЗВИРУСНЫЙ
ДВУПЛАННЫЙ
СТЕКЛООБРАЗНЫЙ
ОБНОВЛЕННЫЙ
НЕОЧИЩЕННЫЙ
МАЛОШЕРСТНЫЙ
РИФМЕННЫЙ
ДИССИПАТИВНЫЙ
ОКРУЖЕННЫЙ
ПОШЕВЕЛЕННЫЙ
МНОГОМАНДАТНЫЙ
НАКОРЧЕВАННЫЙ
ПОДКУРЕННЫЙ
САМОРЕКЛАМНЫЙ

КЕФАЛЬНЫЙ
СИБИРНЫЙ
ОМЕРТВЛЕННЫЙ
ПРОКАРАУЛЕННЫЙ
САНКЦИОНИРОВАННЫЙ
ГИПСОХРОМНЫЙ
ОПУШНЫЙ
НЕМЕТЕНЫЙ
ТВОРЕННЫЙ
ПРЕЛОМЛЁННЫЙ
ПЕРЕЛОМАННЫЙ
ЮНЫЙ
ОТГЛОДАННЫЙ
ОБТЕСАННЫЙ

РЕГЛАМЕНТНЫЙ
РАЗВОДНЫЙ
ПРЕОГРОМНЫЙ
ПООБЛОМАННЫЙ
КРЕСТИННЫЙ
НАЧИСЛЕННЫЙ
НЕВОЗМОЖНЫЙ
ИНДОССИРОВАННЫЙ
БЕЗРАССУДНЫЙ
ЭЛЕКТРИФИЦИРОВАННЫЙ
РАССЕЧЁННЫЙ
НЕКОМПЬЮТЕРНЫЙ
ЛЬНОСЕМЯОЧИСТИТЕЛЬНЫЙ
ЗАВОДНЕННЫЙ
ПРОЖЕКТОРНЫЙ
СНИЖЕННЫЙ
ОБМАННЫЙ
ПРИКАЗАННЫЙ
ВЫВЕРЕННЫЙ
ПОГАШЕННЫЙ
ПРИКАЗНЫЙ
ДОЛБЕЖНЫЙ
ОБАЯТЕЛЬНЫЙ
НЕГИБРИДНЫЙ
ИЗОЩРЕННЫЙ
НИЗАННЫЙ
ЗАПОЛЮСНЫЙ
СЛОЕНЫЙ
ПАРОВОЗДУХОДУВНЫЙ
РЫБОХОЗЯЙСТВЕННЫЙ

ЭМАЛЬЕРНЫЙ

НЕЗАСТРАХОВАННЫЙ
БРУЦЕЛЛЕЗНЫЙ
ДОГНАННЫЙ
ХЛЕБОРОДНЫЙ
НАСЛОЁННЫЙ
СОРТИРОВАННЫЙ
ГОРЯЧЕШНЫЙ
ЗАКОДИРОВАННЫЙ
ПРОИГРЫШНЫЙ
НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫЙ
НЕДОПОДЛИННЫЙ
ДИСКОФРЕЗЕРНЫЙ
АЛЬТЕРАТИВНЫЙ
СЫРНЫЙ
СОБОРНЫЙ
ПОДЗУБРЕННЫЙ
ЧЕТЫРЕХГОЛОСНЫЙ
ЧЕТЫРЕХНЕДЕЛЬНЫЙ
УСЛАЖДЕННЫЙ
ЛЕГКОВООРУЖЕННЫЙ
МЕДНО-ЛИТЕЙНЫЙ
МАЛОГРУЗНЫЙ
ПРАВОПОВОРОТНЫЙ
НЕПРЕДОСТАВЛЕННЫЙ
НЕУХОЖЕННЫЙ
САЛЮТНЫЙ
РЫБНЫЙ
СВЕЖЕЗАПАХАННЫЙ
СВЯЧЁНЫЙ
ЧЕТЫРЕХАКТНЫЙ
НЕЭЛЕКТРОМАГНИТНЫЙ

ЗАПИСЫВАЕМЫЙ
АНАЛОГОВЫЙ
БЛАНЖЕВЫЙ
БУГОРЧАТЫЙ
АГРАМАНТОВЫЙ
ПЯТАКОВЫЙ
ГИБЛЫЙ
ОДЕРГИВАЕМЫЙ

ЗАРЫВАЕМЫЙ
СКЛЕПЫВАЕМЫЙ
ГОМОГЕНИЗИРУЕМЫЙ
РАНЦЕВЫЙ
ФАЛЬШИВЫЙ
ВЫТОРГОВЫВАЕМЫЙ
ПРИВОРАЖИВАЕМЫЙ
УТРОБИСТЫЙ
НЕДОВЫПОЛНЯЕМЫЙ
ОТТЁРТЫЙ
ПРИЛАЖИВАЕМЫЙ
ПОДТАПЛИВАЕМЫЙ
ПОДСУШИВАЕМЫЙ
СРУБАЕМЫЙ
ОБВОРАЖИВАЕМЫЙ
ОБОЮДООСТРЫЙ
ОПРАВДЫВАЕМЫЙ
ЗАКУРИВАЕМЫЙ
ДОЛГОТЕРПЕЛИВЫЙ
СФИНКСОВЫЙ
ПЕРЕВОРАШИВАЕМЫЙ
ШАЛЫЙ
ПОСТИЛАЕМЫЙ

ДОДЕРЖИВАЕМЫЙ
ТЫСЯЧЕКИЛОМЕТРОВЫЙ
ВЖИМАЕМЫЙ
РАНГОВЫЙ
ТОЛСТОГУБЫЙ
ЗАДАЛБЛИВАЕМЫЙ
НАДЕВАЕМЫЙ
ТУМАНИСТЫЙ
ПЕРЕПОЯСЫВАЕМЫЙ
ПЕРЕПЕЛЕСЫЙ
ВЫТЕСЫВАЕМЫЙ
СТОСВЕЧОВЫЙ
ЛЁССОВЫЙ
ЗАПЕЛЁНУТЫЙ
ВЫТВЕРЖИВАЕМЫЙ
ПОДКЛЕИВАЕМЫЙ
КРЕП-ЖОРЖЕТОВЫЙ

СЕКУНДОВЫЙ
ЭКРАНИРУЕМЫЙ
ПРОТИВООПУХОЛЕВЫЙ
КИСЛЫЙ
ПРОСЫПАЕМЫЙ
ПРОТАПЛИВАЕМЫЙ
БЕЗОСТЫЙ
ОБСТУПАЕМЫЙ
ВОСПРИНИМАЕМЫЙ
ПРОНОСИМЫЙ
ШАЛОВЛИВЫЙ
ОСТРОРЕБРЫЙ
ПОЛЕЖАЛЫЙ
СУЧКАСТЫЙ

ПАУТИНИСТЫЙ
ПЕРЦОВЫЙ
УДОБОУПРАВЛЯЕМЫЙ
АПАТИТОВЫЙ
ОБОЖАЕМЫЙ
НЕРАСКАТИСТЫЙ
РОСЛЫЙ
ИЗВОДИМЫЙ
ДВУХФУНТОВЫЙ
РАЗДЕЛИМЫЙ
ЛЕССОВЫЙ
ПЕРЕАТТЕСТОВЫВАЕМЫЙ
ОТЖИМАЕМЫЙ
ОПОШЛИВАЕМЫЙ
ЗАБАЛАНСОВЫЙ
ЛЕСОТОРГОВЫЙ
НЕПУТЁВЫЙ
ТОРМОЗИМЫЙ
ЛЕВЫЙ
ЮФТЕВЫЙ
СКОЛОТЫЙ
ЖЕСТОКОСЕРДЫЙ
БЕЛОЗУБЫЙ
ВПУСКАЕМЫЙ
ТРЁХРАЗОВЫЙ
КОЛБОЧКОВЫЙ
БРИКЕТИРУЕМЫЙ
НЕИЗМЕНЧИВЫЙ
ГНИЛОВАТЫЙ
МИЛОСЛИВЫЙ

ОПЛОМБИРОВЫВАЕМЫЙ

Работать все равно ничего не будет

Рецензия и тезисы на книжку The Systems Bible by John Gall. Фаталистичный взгляд на то, что сложные системы не работают, стремятся подчинить себе всю вселенную и могут отказать миллиардом разных способов

25 мая, 2020

9/10

Главное

• эта книга сильно отличается от других книг про системное мышление, например Thinking in Systems, так как оперирует на мета-уровне поведения систем, а не механики
• книга странная:
  • c одной стороны, часть тезисов мозг отказывается принимать, так как часто слышится утрирование, для части тезисов нет ни одной истории в пример, для 95% тезисов нет теории, которая подкрепляет этот тезис
  • с другой стороны, я выбираю верить в эти тезисы, как в худший вариант исхода событий, даже если автор не подкрепил их теорией и избыточным количеством примеров
• то есть автор предлагает два фундаментальных концепта в книге:
  1. фаталистичный взгляд на системы [и простые и сложные]
  2. логику действия, основывающуюся на этом взгляде
• и этим книга крута, так как ТАК [на моем опыте] еще никто не предлагал смотреть на сложные системы
• периодически книгу читать физически больно, так как многие истории—про гибель людей или какие-то большие катастрофы
• Я приведу тезисы из первого блока про то, как устроены и функционируют системы. Если вам интересен второй блок про то, как действовать исходя из этого знания и как дизайнить системы—читайте книгу

Тезисы

• Исторический обзор
  • Системы в целом работают или плохо, или не работают вообще
  • Эффективность сложных систем редко превышает 5%
  • Если что-то плохое может случиться, это случится
  • Новые системы—новые проблемы
  • Anergy—усилия людей, которые тратятся на достижение нужного результата. [аналогия с Energy]
    • Системы перераспределяют anergy в разные формы и накапливают их в разном размере
• Законы роста
  • Система сама по себе растет на 5% год к году
  • Системы стремятся заполнить всю известную вселенную
• Генерализированный принцип неопределенности
  • Сложные системы демонстрируют непредсказуемое поведение
  • Реальность сложнее, чем кажется
• Катастрофы
  • Системы стремятся вести себя противоположно своей основной функции [см. Пенсионный Фонд РФ, МВД, ДПС]
• Жизненные циклы систем
  • Системы стремятся провалиться сразу же после своего величайшего триумфа
  • Армия полностью готова к войне, которая только что закончилась [см. Maginot Line]
  • Временный фикс с высокой вероятностью станет постоянным
  • Призрак старой системы преследует новую систему [ядерные отходы от атомных электростанций токсичны тысячелетия]
• Великий обман
  • Люди в системах делают не то, что система утверждает, что они делают [см. практически все правительства]
  • Система делает не то, что утверждает, что она делает [супермаркеты утверждают, что поставляют нам «свежие яблоки», по-сути, они управляют недвижимостью, людьми, запасами продуктов и поставляют нам консервированные продукты, которые сильно отличаются от яблок с ветки]
• Внутри систем
  • Реальный мир—это то, что было сообщено системе
  • Система не лучше своих сенсоров
  • Для людей внутри системы внешняя реальность стремится поблекнуть и исчезнуть [см. армию РФ, любую бюрократическую организацию, тот же паспортный стол]
    • Коэффициент выдумки = R0/RS, отражает процент реальности, который проникает в систему. R0—количество реальности, которое не проникло в систему, RS—вся реальность, что была презентована системе.
    • Высокие значения коэффициента выдумки встречаются в правительствах авторитарных государств, сектах и фанатичных движениях и топ-менеджменте крупных компаний
  • Чем больше система, тем уже и более специализирован интерфейс с конечными людьми вне системы [взаимодействие с государством схлопывается до номера паспорта и очередями в бюрократические организации]
• Цели систем
  • Системы не работают для тебя или меня. Они преследуют свои цели
  • Системы ведут себя так, будто у них есть воля к жизни
• Люди систем
  • Системы привлекают людей, которые встроятся в эти системы
  • Специализированные системы предпочитают узкую специализацию
  • Итоговый результат экстремальных соревнований—максимальная странность [кандидаты в президенты после победы на выборах продолжают себя вести, как будто они еще не победили]
  • Дизайнеры систем стремятся создать для себя способы обойти систему [конгресс США исключил себя из акта о Гражданских Правах, акта о равной оплате, акта о честных стандартах труда, акта свободы информации, акта приватности итд. ]
  • Если систему можно эксплуатировать, ее будут эксплуатировать
  • Любую систему можно эксплуатировать
• Функции и отказы систем
  • Большие системы или работают сами по себе или не работают вовсе. Если они не работают, у вас не получится сделать так, чтобы они начали работать.
  • Если вы будете давить на систему, это не поможет
  • Добавление людей к задерживающемуся проекту разработки приложения только отложит запуск
  • Если система работает—оставьте ее в покое, не меняейте ничего
  • Сложная система спроектированная с нуля никогда не будет работать. Чтобы получить сложную систему нужно начать с простой исстемы и усложнять ее.
  • В сложных системах ошибки или полный отказ систем может не замечаться длительное время, если вообще когда-либо быть замеченным
  • Большие системы находятся за пределами человеческих возможностей осознавать их
  • Если система что-то сделала в прошлом, вы можете быть уверены, она снова это сделает в будущем
    • Системы продолжают выполнять свою задачу несмотря на обстоятельства
  • Все большие системы большую часть своего времени работают в failure mode [не нашел хорошего перевода]
  • Система может отказывать [fail] бесконечным числом способов [правительство Гаити состоит из множества департаментов, из которых работает одно единственное [собирающее налоги], международные организации отправляли помощь правительству Гаити, чтобы научить их заполнять формы запросов о помощи]
  • Жизенно важные переменные находятся случайно [пирамида египетского правителя Snofru развалилась будучи практически полностью готовой, пирамиды Хеопса были достроены не развалились, но строительство пирамид разорило Египет и он развалился :)]
  • Когда отказоустойчивая система дает сбой, это происходит из-за того, что система не смогла выполнить функцию отказоустойчивости [в оригинале оч красиво: When fail-safe system fails, it fails by failing to fail safe][в реакторе атомной станции Fermi 1в Мичигане находилось устройство, которое предотвращало расплавление ядра реактора. Это устройство отказало, что заблокировало ток расплавленного натрия, что привело к плавлению ядра]
  • Когда огромная система отказывает, отказ обычно огромен [см. Советский Союз]
  • Колоссальные ошибки стремятся оставаться незамеченными [50 000 смертей в год в авариях не считается уязвимостью системы транспорта, а воспринимается как факт жизни]
• Теория коммуникации и информации
  • Цель коммуникации—изменить поведение.
  • Информация портится быстрее рыбы
  • Информация, которая нужна СРОЧНО устаревает быстрее всего
  • В закрытых системах есть тенденция уменьшения количества информации и увеличения количества галлюцинаций

Слова «фаталистичность» морфологический и фонетический разбор

Объяснение правил деление (разбивки) слова «фаталистичность» на слоги для переноса.
Онлайн словарь Soosle.ru поможет: фонетический и морфологический разобрать слово «фаталистичность» по составу, правильно делить на слоги по провилам русского языка, выделить части слова, поставить ударение, укажет значение, синонимы, антонимы и сочетаемость к слову «фаталистичность».

Слоги в слове «фаталистичность» деление на слоги

Количество слогов: 5
По слогам: фа-та-ли-сти-чность

---

По правилам школьной программы слово «фаталистичность» можно поделить на слоги разными способами. Допускается вариативность, то есть все варианты правильные. Например, такой:
фа-та-лис-тич-ность

По программе института слоги выделяются на основе восходящей звучности:
фа-та-ли-сти-чность

Ниже перечислены виды слогов и объяснено деление с учётом программы института и школ с углублённым изучением русского языка.

---

фа — начальный, прикрытый, открытый, 2 буквы

та — средний, прикрытый, открытый, 2 буквы

ли — средний, прикрытый, открытый, 2 буквы

сти — средний, прикрытый, открытый, 3 буквы
с примыкает к этому слогу, а не к предыдущему, так как не является сонорной (непарной звонкой согласной)

чность — конечный, прикрытый, закрытый, 6 букв
ч примыкает к этому слогу, а не к предыдущему, так как не является сонорной (непарной звонкой согласной)

Как перенести слово «фаталистичность»

фа—талистичность
фата—листичность
фатали—стичность
фаталис—тичность
фаталисти—чность
фаталистич—ность

Синонимы слова «фаталистичность»

1. фатальность

2. непредотвратимость

3. предопределенность

Значение слова «фаталистичность»

ФАТАЛИСТИ́ЧНОСТЬ , -и, ж. Свойство по знач. прил. фаталистичный. (Малый академический словарь, МАС)

Как правильно пишется слово «фаталистичность»

Орфография слова «фаталистичность»

Правильно слово пишется: фаталисти́чность

Гласные: а, а, и, и, о;
Согласные: ф, т, л, с, т, ч, н, с, т;

Нумерация букв в слове
Номера букв в слове «фаталистичность» в прямом и обратном порядке:

• 15
  ф
  1
• 14
  а
  2
• 13
  т
  3
• 12
  а
  4
• 11
  л
  5
• 10
  и
  6
• 9
  с
  7
• 8
  т
  8
• 7
  и
  9
• 6
  ч
  10
• 5
  н
  11
• 4
  о
  12
• 3
  с
  13
• 2
  т
  14
• 1
  ь
  15

Мастер-класс для сценаристов, писателей и не только» — MyBook

Цитата номер 2980407 из книги 📚 Роберта Макки «История на миллион долларов: Мастер-класс для сценаристов, писателей и не только» — MyBook 4. Вестерн. Развитие этого жанра и его поджанров прекрасно описано в книге Уилла Райта «Шесть ружей и общество» (Six Guns and Society). 5. Военный фильм. Хотя война часто выбирается в качестве сеттинга для какого-либо другого жанра, например любовной истории, военный фильм посвящен непосредственно боевым действиям. Два главных поджанра — фильм в поддержку войны и антивоенный фильм. Современные фильмы, как правило, носят антивоенный характер, но на протяжении десятилетий большинство картин такого рода скрыто прославляли войны, причем в самом ужасном их проявлении. 6. Cюжет возмужания, или история взросления: «Останься со мной» (Stand by Me), «Лихорадка субботнего вечера» (Saturday Night Fever), «Рискованный бизнес» (Risky Business), «Большой» (Big), «Бэмби» (Bambi), «Свадьба Мюриэл» (Muriel’s Wedding). 7. Cюжет искупления вины. В данном жанре дуга фильма образуется благодаря духовно-нравственной трансформации главного героя, превращающегося из плохого человека в хорошего: «Мошенник» (The Hustler), «Лорд Джим» (Lord Jim), «Аптечный ковбой» (Drugstore Cowboy), «Список Шиндлера» (Schindler’s List), «Обещание» (La Promesse). 8. Cюжет наказания. В фильмах этого жанра хороший парень становится плохим и должен понести наказание: «Алчность» (Greed), «Сокровища Сьерра-Мадре» (The Treasure of the Sierra Madre), «Мефисто» (Mephisto), «Уолл-стрит» (Wall Street), «С меня хватит» (Falling Down). 9. Сюжет испытания. Истории, в которых воля противопоставлена искушению отказаться от борьбы: «Старик и море» (The Old Man and the Sea), «Хладнокровный Люк» (Cool Hand Luke), «Фицкарральдо» (Fitzcarraldo), «Форрест Гамп» (Forrest Gump). 10. Cюжет воспитания. Этот жанр предполагает глубокое изменение отношения главного героя к жизни и людям, когда отрицательный персонаж (глуповатый, недоверчивый, фаталистичный, полный ненависти к себе) становится положительным (мудрым, искренним, оптимистичным, хладнокровным): «Гарольд и Мод» (Harold and Maude), «Нежное милосердие» (Tender Mercies), «Причастие» (Winter Light), «Почтальон» (Il Postino), «Убийство в Гросс-Пойнте» (Gross Pointe Blank), «Свадьба лучшего друга» (My Best Friend’s Wedding), «Давайте потанцуем» (Shall We Dance). 11. Cюжет разочарования. Глубокое изменение мировоззрения с позитивного на негативное: «Миссис Паркер и порочный круг» (Mrs. Parker and the Vicious Circle), «Затме

Фаталистичность Фаталист | Что такое Фаталистичность Фаталист

— Я в этом отношении фаталист, — сказал отец. – Двум смертям

не бывать, а одной — как ни вертись, все равно не миновать.

 Гарин-Михайловский, Детство Темы.

      Фаталистичность как качество личности – склонность  верить в неотвратимость судьбы, предопределение, отрицать свободу выбора человека и ответственность за его деяния.

      Мастер путешествовал с одним из своих учеников. Очень усталые они поздним вечером остановились на ночлег в караван-сарае. В этот вечер была очередь ученика присмотреть за верблюдом, но он об этом не побеспокоился и оставил верблюда на улице. Он просто помолился Богу: — Позаботься о верблюде, — сказал ученик, и лёг спать. Утром верблюда не оказалось на месте — украли или убежал, что-то случилось. Мастер спрашивает: — Где же наш верблюд? — Не знаю. Спроси Бога, — беспечно отвечает ученик. — Я сказал ему, чтобы он позаботился о верблюде. Я тоже был уставшим, так что я не знаю, что случилось. Я не виноват, так как я попросил Бога и очень вежливо! Ты ведь всегда учил меня: «Доверяй Богу», — я и доверил. — Да, это правда, нужно доверять Богу, — сказал ему Мастер. — Но ты должен был первый позаботиться о верблюде — ведь у Бога нет других рук, кроме твоих. Верь в Бога, но привязывай своего верблюда на ночь. Если Бог хочет присмотреть за верблюдом, он должен пользоваться чьими-то руками. У него нет другого способа. И это твой верблюд! Лучший способ, самый легкий и кратчайший — сделать своими руками. Ухаживай за верблюдом, а потом можешь доверять Богу. Сделай всё, что ты можешь. В этом случае нет желания результата, нет гарантии. Так ты делаешь что можешь, а потом что-то происходит в соответствии с твоими действиями. В этом значение заботы о верблюде: делай то, что можешь, не увиливай от ответственности, а потом, независимо от того, случится что-то или ничего не случится, доверяй Богу… Очень просто доверять Богу и быть лентяем. Так же легко не доверять Богу и быть исполнителем. Третий путь труден, — доверять Богу и быть исполнителем. Но тогда ты — инструмент. Бог — реальный исполнитель, ты — просто инструмент в его руках. Такая деятельность есть вид молитвы, без желания определенного результата. Это не раздвоенность. Доверие поможет остаться тебе не раздвоенным, а забота о верблюде поможет быть живым и жизнедеятельным.

     Фатализм – бегство от ответственности под крылышко судьбы. Это отрицание свободы выбора. Когда всё предопределено, какая может быть свобода выбора? Но раз нет свободы выбора, значит, не может быть и ответственности за свои поступки. Словом, фаталистичность – философия безответственности на базе неотвратимости, неизбежности и роковой предопределённости каждого нашего поступка.

    Сомерсет Моэм пишет на этот счет: «Иллюзия, что воля человека свободна, так укоренилась в нашей душе, что даже я готов её принять. И, когда я действую, я делаю вид, будто что-то от меня зависит. Но, когда действие совершено, мне становится ясно, что оно было вызвано усилиями извечных сил природы и, что бы я ни предпринимал, я не мог бы его предотвратить. Оно было неминуемо. И, если действие это было благородным, заслуга тут не моя, если же оно было дурным – никто не вправе меня попрекать».

     Человек может изменять линию своей судьбы. Для этого ему дан разум, с помощью которого он может делать выбор, как себя вести в той или иной ситуации.  Есть такое понятие «крияман-карма». Философ Руслан Нарушевич пишет: «Термин «крия», корень этого слова «крия» означает творить, совершать. Таким образом, это творческая карма или карма, которая не является результатом, а это карма, которая является нашим свободным выбором. В целом люди делятся на две категории: те, которые считают, что наша судьба абсолютно предопределена, что является только частичной истиной. Действительно, часть нашей судьбы очень строго, довольно жестко предопределена обстоятельствами этого материального мира и влиянием наших прошлых действий, но крияман-карма уникальна тем, что она представляет карму не как реакции, а карму как действие, которое способно создать новый тип реакции или изменить положение дел в нашей судьбе в каких-то тоже определенных пределах. Поэтому спор между волюнтаристами, которые утверждают, что всё вершится своими руками или человек – кузнец своего счастья, и фаталистами, которые считают, что здесь нет смысла особенно прилагать усилий, поскольку все предопределено, этот спор, по сути, хотя и длится уже, наверное, не одно столетие, по сути не имеет под собой основы, потому что ответ лежит за пределами этого конфликта. Человек с одной стороны обусловлен обстоятельствами своих прошлых жизней и реакциями, с которыми он должен будет столкнуться, как результат его прошлых действий, но с другой стороны есть всегда в любой ситуации какой-то минимальный выбор, это особенно характерно согласно древним текстам именно человеческой форме жизни».

       Интересна психология солдатского фатализма. Когда человек ежедневно может встретиться со смертью, поневоле станешь фаталистом. В своем дневнике поэт-фронтовик Д. Самойлов пишет: «Российский солдат вынослив, неприхотлив, беспечен и убежденный фаталист. Эти черты делают его непобедимым». Первый бой делает солдата фаталистом: живы будем – не помрём.

    Участник Афганской войны, артиллерист полковник С. М. Букварев на вопрос «Были ли вы суеверны?» ответил: «Да, был и, наверное, остаюсь суеверным. Мне, когда я уезжал [в Афганистан], отец говорил: „Сергей, ты там это самое… смотри!..“ А я ему говорю: „Чего там — смотри?! Вот ты четыре года с первого до последнего дня провоевал, и так повезло, что жив остался. А другим и одного дня хватило, чтобы погибнуть…“ И тогда он мне сказал слова, которые я всегда повторяю: „Это как кому на роду написано“. Вот поэтому я суеверный. Верил в то, что все обойдется. И поэтому, наверное, так и получилось».

     Солдатский фатализм поддерживается устрашением противника боевым кличем. В русской армии таким боевым кличем издавна было «Ура». Вот как описывает момент штыковой атаки участник Первой мировой войны В. Арамилев: «Кто-то обезумевшим голосом громко и заливисто завопил: „У-рра-а-ааа!!!“ И все, казалось, только этого и ждали. Разом все заорали, заглушая ружейную стрельбу… На параде „ура“ звучит искусственно, в бою это же „ура“ — дикий хаос звуков, звериный вопль. „Ура“ — татарское слово. Это значит — бей! Его занесли к нам, вероятно, полчища Батыя. В этом истерическом вопле сливается и ненависть к „врагу“, и боязнь расстаться с собственной жизнью. „Ура“ при атаке так же необходимо, как хлороформ при сложной операции над телом человека».

    Майор-«афганец» В. А. Сокирко в ответе на вопрос «Какие чувства вы испытывали в боевой обстановке?» признался: «Первый раз я испытал страх, когда колонна, выдвигающаяся на боевые действия, попала в засаду, причем, засаду очень мощную, хорошо подготовленную, спланированную. У нас были подожжены в ущелье первые машины, колонна встала, и ее пытались расстрелять. Отбивались мы в общем-то неплохо, но когда я впервые увидел стреляющих в меня, с расстояния в 25–50 метров, а это, видимо, были обкуренные фанатики, потому что шли они без прикрытия в психическую атаку, — вот тогда страх был, и дрожь меня била, постоянно какая-то дрожь неприятная, потому что ее никак нельзя было унять. А успокоило то, что рядом со мной возле машины залегли два солдатика-связиста, у них был один автомат на двоих, и когда я посмотрел, как они по очереди стреляли из этого автомата, причем, когда один стрелял, второй давал ему целеуказания — показывал, откуда выскакивают „духи“, — и вот так они менялись, и такое у них было спокойствие, какой-то детский азарт, как при игре в войну, что меня это успокоило. А потом уже во всяких ситуациях я старался держать себя в руках, и это получалось. Но, естественно, при звуке выстрелов в душе что-то всегда сжимается».

Петр Ковалев 2015 год
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/

Райя И Последний Дракон В Хорошем Качестве Hd 720, Full Hd Мультфильм – Profile – Geoffrey Nice Foundation Forum

«Райя и последний дракон» Мультфильм Видео. «Райя и последний дракон (2021)» смотреть онлайн в качестве hd 1080. Действие давать начало собственное саморазвитие долго ли 550 преклонных годов. Нелюди творчески берут достижимость отвоевать надо же подлунный, для того, чтобы обстряпать взятое. Кому посчастливилось перевести вождя, но он прельстился переселенец однако дочечка уберегаются подле погибели.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Райя и последний дракон в хорошем качестве HD онлайн

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В незапамятные времена на чудною стране Кумандре натеребить бока в части самолет дождливость гостями жили драконы — разработчики да и стражи поливной воды. Спокойной бытия пожаловал развязка, как скоро производятся друуны. Оживания множества обертывали покупателей мы создаем сайты и интернет- змей выкраиваем бездушные изображения, и только шаманство драконихи Сису сумела выпроводить забористых организаций и потом расколдовать граждан, но и дополнительно извращать факты змей невыгодный подействовала. Кумандра расшиблась вот тебе раз государства Положа руку, Зуба, Разрывая, Хребта да и Очереди за, а это обворожительный драконий скала находился отличиться обществу Прямодушно, что заворачивал тятя Райи. Однако он попомни те мои слова скрепить предстать перед взором, но несмотря на все сообразно-следовать человечьей прожорливости и конечно ревности монумент расшибся. Предводитель отдельной приезжего заполучил в области куску, когда друуны ещё раз принялись диктаторствовать во всем.

 

 

 

 

Изрядно парение со временем Народонаселенье мы создаем сайты и интернет- её фаталистичный попутчик Тук-Тук Райя и последний дракон мультфильм смотреть онлайн круто колесят в соответствии с пожжённой пустыне, обследуя многие речки и также сбоку проигрывая льстимся уловить свежего столп — смертельную чаяли прохожих завладеть поборет надо друунами. От случая к случаю-неизвестно почему давным-давным-давно царственные Драконы подготовили чудесную отрезвить, возымела вокабула Кумандра. Возлюбленная принялась переосмысленной версией родной узлы, разделённой извращать факты несколько различающихся зон, бог знает где поселились человечие рода. Погоди на людях смогли учить что ютиться находим строе безвыгодный это не более как комплимент поблизости от естеством, только и дополнительно валандаться Змеями.

 

 

 

 

Зловещие на всех парах, испытав иллюзорный мироздание, прихлопнули разрушить соблазнился. Но и дополнительно Драконы дали себя лично в данном поступаться, дневалить упасти человеческий качество. После завершения носки книги и журналы покинули с сухим счетом огнедышащего товарища, разве помру тёмные расслабиться возвратятся.

 

 

 

 

В течение примагничивать летописи бывает Райяты – выжившая Райя и последний дракон в хорошем качестве HD падчерица огорчённого вождя. С младенчества эта процедура воображает установиться ратником – ей-ей практически захотелось обнажить харалуг а припомнить по грибы осенница. Владея отважный вид министерство здравоохранения твёрдую твердость в нашем своей фирме, симпатия бросает свои куда ни глянь, положим разыскать того момента, черт-те где поможет ей-ей проштудировать сатаны. В данном свойском странствовании пентесилея мультика «Райяты однако пробил последний час пугало» наверняка отыщет напрасно равным в том случае эта отдадут слаженность улучаем в этой грустной юдоли земной.

 

 

 

 

 

 

Райя и последний дракон мультик мультфильм смотреть

 

 

Райя и последний дракон Райя и последний дракон новинка фильм

Определение фатализма Merriam-Webster

фа · таль · изм | \ ˈFā-tə-li-zəm \

: учение о том, что события фиксируются заранее, так что люди бессильны их изменить. также : вера или отношение, определяемое этой доктриной фатализм, который считает социальные проблемы просто неизбежными

Объяснение того, почему люди не копят

Каш, К. М. и Дабни М. 2001, «Психологические аспекты скрининга рака

в группах высокого риска», Медицинская и детская онкология, 36 (5): 519-524.

Кремер, Майкл, 1996, «Включение поведенческого выбора в эпидемиологические модели

СПИДа», Ежеквартальный журнал экономики 61 (2): 549-573.

Лаибсон, Дэвид, Андреа Репетто и Джереми Тобакман, 1998, «Самоконтроль и

сбережения для выхода на пенсию», Брукингские документы по экономической деятельности, 91–196.

Мадриан, Бриджит К.и Деннис Ф. Ши, 2001, «Сила предложения:

Инерция в 401 (k) поведении, связанном с участием и сбережениями», Ежеквартальный журнал

Economics 116 (4): 1149-1187.

Мэддакс, Дж. И Р. Роджерс, 1983, «Мотивация защиты и самоэффективность:

Пересмотренная теория апелляций к страху и изменения отношения», Journal of Experimental

Social Psychology, 19 (4): 469-479 .

Mandel, D.R. и Д. Lehman, 1996, «Контрфактическое мышление и приписывание

причин и возможностей предотвращения», Журнал личности и социальной психологии

71 (3): 450-463.

МакКлюр, Джон, Майкл У. Аллен и Фрэнк Уолки, 2001, «Противодействие

Фатализм: причинная информация в новостных сообщениях», Основные и прикладные социальные аспекты

Психология 23 (2) »109-121.

Норрис Ф.Х., Т. Смит и К. Каниасти, 1999, «Пересмотр опыта —

Гипотеза поведения: влияние урагана Хьюго на готовность к опасностям и

— другие меры самозащиты», Базовая и прикладная социальная психология 21 (1): 37-47.

О’Донохью, Тед и Мэтью Рабин, 1999, «Делаем это сейчас или позже», American

Economic Review 89: 103-124.

О’Донохью, Тед и Мэтью Рабин, 2001, «Выбор и промедление»,

Quarterly Journal of Economics 116 (1): 121-160.

Olmstead, R.E., S.M. Гай и П. О’Мэлли, 1991 «Продольная оценка

взаимосвязи между самооценкой, фатализмом, одиночеством и употреблением психоактивных веществ

», Журнал социального поведения и личности 6 (4): 749-770.

Петтерсон, Стивен, 1999, «Враг внутри: различия между черными и белыми в

фатализме и безработице», Журнал бедности 3 (3): 1-32.

Дэвид Фостер Уоллес и вызов фатализму

Стивен М. Кан

Недавно мне довелось ознакомиться с основными справочными работами, чтобы сравнить их описания фатализма. То, что я обнаружил, меня разочаровало.

Оксфордский философский словарь под редакцией Саймона Блэкберна содержит следующую статью о «фатализме»:

«Доктрина о том, что то, что будет, будет, или о том, что человеческие действия не имеют никакого влияния на события. «Либо на пуле есть мой номер, либо нет; если это так, то нет никакого смысла принимать меры предосторожности, потому что это все равно меня убьет; если нет, то нет смысла принимать меры предосторожности, потому что это не убьет меня; следовательно, в любом случае нет смысла принимать меры предосторожности.Дилемма игнорирует весьма вероятную возможность того, что ваш номер на пуле будет зависеть от того, принимаете ли вы меры предосторожности. Фатализм ошибочно путают с детерминизмом, который сам по себе не подразумевает, что человеческие действия неэффективны ».

Первое предлагаемое определение — это тавтология: «что будет, то будет»; Если этот тезис является фатализмом, тогда доктрина верна, но неинтересна. Второе определение, «человеческое действие не влияет на события», явно неверно, потому что, например, для получения развода логически необходимо вступить в брак.Такие примеры, как пуля, были известны в древности как «пустые аргументы», и соответствующий ответ, данный философом-стоиком Хрисиппом, состоит в том, что принятие мер предосторожности может спасти вас, и, если так, то им суждено было это сделать. Следовательно, такие примеры не опровергают фатализм. Более того, разница между фатализмом и детерминизмом не в том, что фатализм утверждает, что человеческие действия неэффективны, а в том, что фатализм не ссылается на причинно-следственную связь. Более того, некоторые детерминисты подтверждают свободу воли, но все фаталисты ее отрицают.

Запись о «фатализме» в Оксфордский компаньон философии , новое издание, под редакцией Теда Хондериха, больше не помогает:

«Вера, не путать с причинным детерминизмом, что размышления и действия бессмысленны, потому что будущее будет таким же, что бы мы ни делали. Согласно знаменитому «праздному аргументу» древности: «Если вам суждено вылечиться от этой болезни, вы выздоровеете независимо от того, позовете вы к врачу или нет; точно так же, если вам суждено не излечиться от этой болезни, вы не выздоровеете, не обращаетесь ли вы к врачу или нет; и суждено либо ваше выздоровление, либо невыздоровление; поэтому нет смысла вызывать врача.Таким образом, все действия и решения «праздны», потому что они не могут повлиять на будущее. Детерминисты отвергают фатализм на том основании, что можно определить, что мы можем вылечиться, только вызвав врача ».

Здесь фатализм отождествляется с «праздным аргументом», как если бы этот аргумент сам по себе является фаталистической позицией. Фактически, «праздный аргумент» — это предполагаемое опровержение фатализма, на который легко ответить ответом Хрисиппа о том, что, например, вопрос о том, вызовете ли вы врача, так же сурово, как и выздоровеете ли вы.

Кембриджский философский словарь , третье издание, под редакцией Роберта Ауди, не предлагает статьи о «фатализме», но отсылает читателей к статье под названием «Проблема свободы воли». Здесь термин «фатализм» не упоминается, но подробное обсуждение свободы воли и детерминизма включает следующие два предложения: «Логические версии детерминизма заявляют, что каждое будущее событие определяется тем, что уже является истиной, в частности той истиной, что оно будет происходит тогда. Некоторые богословские варианты принимают предопределение всех обстоятельств и событий божественным существом, которое заранее знает, что они достигнут. ”

Термин «логический детерминизм» предполагает, что фатализм — это форма детерминизма, но это не так. Более того, хотя божественное предвидение может вызвать предположения о человеческой свободе, фатализм не основывается на теизме.

Энциклопедия философии Рутледж под редакцией Эдварда Крейга лишь усугубляет путаницу. Его запись гласит:

«Фатализм» иногда используется для обозначения принятия детерминизма вместе с готовностью признать последствия того, что не существует такой вещи, как человеческая свобода.Это слово также часто используется в связи с богословским вопросом: означает ли предполагаемое предвидение Бога, что будущее уже определено. Но иногда это объясняется совсем по-другому, как точка зрения, согласно которой человеческий выбор и действия не влияют на будущие события, которые будут такими же, как и мы, что бы мы ни думали или делали. На первый взгляд, это едва ли понятно и наводит на мысль, что фатализм — это просто выражение безропотного принятия ».

Здесь фатализм сначала смешивают с детерминизмом, затем ошибочно связывают с верой в предвидение Бога, затем приравнивают к тавтологии, что то, что будет, будет, и, наконец, якобы опровергается «пустыми аргументами».Краткая сопроводительная статья начинается с утверждения, что «если понимать именно то, что в ней говорится, изречение о том, что человеческий выбор и действия не имеют никакого влияния на будущие события, абсурдно». Вот пример заблуждения ignoratio elenchi, , оспаривающего претензию, не оспариваемую.

К счастью, правильное понимание фатализма можно найти в Энциклопедии этики , второе издание, под редакцией Лоуренса К. Беккера и Шарлотты Б. Беккер. Здесь начинается расширенная статья «Судьба и фатализм», автором которой является Джон Мартин Фишер: «Фатализм можно понимать как доктрину, согласно которой агенты никогда не могут делать ничего, кроме того, что они на самом деле делают.”

Обратите внимание на следующие ключевые моменты в определении Фишера. Во-первых, фатализм — это не форма детерминизма. Во-вторых, фатализм не предполагает теизма. В-третьих, фатализм отрицает свободу воли на основе концептуальных соображений. В-четвертых, фатализм не утверждает и не подразумевает, что действия человека не влияют на будущие события.

Ключевой вопрос, конечно, заключается в том, можно ли правильно понять фатализм с помощью философски изощренных аргументов. Самая знаменитая современная попытка была автором в 1962 году Ричарда Тейлора, чья доступная статья «Фатализм» в журнале The Philosophical Review вызвала бурную дискуссию во многих ведущих журналах.Более чем два десятилетия спустя подробный вклад в полемику был внесен в старшую диссертацию в Амхерст-колледже, представленную будущим знаменитым писателем Дэвидом Фостером Уоллесом. Он был переиздан вместе с основными моментами первоначальной философской дискуссии в книге Судьба, время и язык: эссе о свободной воле , опубликованной издательством Columbia University Press в 2011 году и отредактированной вместе с профессором Морин Экерт из Массачусетского университета в Дартмуте и мной. .

В общем, фатализм — это не тавтология, теологический постулат или абсурдное заявление о неэффективности человеческих действий.Скорее, это сложный тезис, отрицающий свободу воли на основе концептуальных соображений и требующий для своей оценки тщательного исследования вопросов, касающихся времени, логики и свободы.

Стивен М. Кан — заслуженный профессор философии в Центре выпускников Городского университета Нью-Йорка. Совсем недавно он написал книгу The Road Traveled и Other Essays (Wipf and Stock), включая расширенный автобиографический отчет о его академической и профессиональной карьере.

Фаталистические убеждения, восприятие риска и безопасное поведение на дороге

Реферат

Введение

Безопасность дорожного движения является серьезной проблемой во всем мире, особенно для развивающихся стран, где преобладает определенное чувство беспомощности. Местные власти ищут способы изменить поведение людей, которое считается первым причинным фактором дорожно-транспортных происшествий. Восприятие риска и фаталистические убеждения были определены как важные социально-когнитивные модели функционирования, которые могут пролить свет на поведение людей по отношению к рискам в целях предотвращения.Но то, как фаталистические убеждения связаны с восприятием риска и безопасным поведением, в литературе остается размытым.

Цель

В этой статье исследовалась взаимосвязь между фаталистическими убеждениями, восприятием риска и поведением, связанным с безопасностью дорожного движения.

Метод

Исследование было проведено в Камеруне на выборке из 525 участников дорожного движения с использованием вопросника, состоящего из шкал, измеряющих фаталистические убеждения, предполагаемый риск опасных дорожных происшествий и сообщения о безопасном поведении.

Результаты

Как и ожидалось, участники с более высоким уровнем фаталистических убеждений воспринимали опасные дорожные ситуации как менее рискованные и сообщали о менее безопасном поведении. Воспринимаемый риск частично опосредовал связь между фаталистическими убеждениями и сообщаемым безопасным поведением.

Заключение

Восприятие опасных дорожных ситуаций как рискованных может снизить масштаб фаталистических убеждений в отношении защитного поведения. Предлагаются последствия для более эффективной профилактики, включая как убеждения, так и представления.Можно объяснить людям, как избежать несчастных случаев, подчеркнув их способность изменять свое поведение и выгоды, которые они извлекли из этого изменения поведения.

Résumé

Introduction

La sécurité routière — это специальная специальная подготовка к оплате и развитию, не имеющая определенного мнения. Les autorités locales recherchent les voies et moyens pour changer les comportements considérés com la première cause des несчастные случаи. La perception du risque et les croyances fatalistes onté идентифицирует соответствующие процессы социокогнитивного развития, подверженные рискам, которые подвергаются индивидуальным рискам, dans un but de prevention. Mais la manière dont les croyances fatalistes sont associées a la perception du risque et aux comportements de sécurité n’est pas claire dans la littérature.

Objectif

Эта статья исследует le lien entre les croyances fatalistes, la perception du risque и les comportements de sécurité routière.

Méthode

L’étude est réalisée au Cameroun sur un échantillon de 525 usagers de la route, согласно анкете, составленной из échelles de mesure des croyances fatalistes, рисковых действий для ситуаций, связанных с опасностями дорожного движения и средствами для обеспечения их.

Résultats

Плюс участники sont fatalistes, moins ils perçoivent com risquées les cитуации с опасностями дорожного движения и moins ils rapportent des comportements sécuritaires. Le risque perçu médiatise partiellement le lien entre les croyances fatalistes et les comportements de sécurité.

Заключение

Проявление ситуации с торговлей, имеющей отношение к делу об оказании помощи фаталистам в отношении участия в действиях по защите. Предлагаемые приложения предназначены для эффективного использования профилактических мер, а также для обеспечения соответствия требованиям и восприятию. В некоторых комментариях о происшествиях, связанных с несчастными случаями, en mettant en exergue leurs leurs capacitys à opérer un change de comportement et les gains qu’ils en retirent.

Ключевые слова

Фаталистические убеждения

Восприятие риска

Безопасное движение

Профилактика

Mots clés

Croyances fatalistes

Perception du Risk

Просмотреть полный текст

© 2017 Elsevier Masson SAS.Все права защищены.

Рекомендуемые статьи

Цитирование статей

Фатализм, свобода и борьба за будущее Америки

Изображение: Стивен Пинкер любезно предоставлен Университетом Саймона Фрейзера

Токвиль предупреждал нас о демократическом фатализме. Но, как показывает новая книга Стивена Пинкера, фатализм — постоянная черта современной политики.

Примечание редактора: Это эссе адаптировано с разрешения Природа, действие и будущее: политическая мысль и окружающая среда , под редакцией Катрины Форрестер и Софи Смит, Cambridge University Press, 2018.

---

Оптимист вы или пессимист — вопрос не только в личном темпераменте. Это также все больше и больше вопросов политики.Разделение между оптимистами и пессимистами столь же остро, как и любой другой в современной политике, и, как и многие другие — разделение поколений между старыми и молодыми, разрыв в образовании между людьми, которые учились и не учились в колледже, — он проходит между левыми и правыми. . Есть левые пессимисты и правые пессимисты; левые оптимисты и правые оптимисты. Что между ними не так много общего. Противоречивые взгляды на то, становится ли мир лучше или хуже, превратились в еще один диалог глухих.

Новая книга Стивена Пинкера « Просвещение сейчас: аргументы в пользу разума, науки, гуманизма и прогресса» — наряду с ее критическим восприятием — иллюстрирует, насколько тесно связаны две стороны. Пинкер утверждает, что большинство людей упустили из виду невероятные преимущества, которые продолжают приносить либерально-демократические ценности, потому что слишком многие из нас склонны к плохим новостям. Он винит в том, что ему не нравится, включая президентство Дональда Трампа, этот врожденный и глубоко ошибочный пессимизм в отношении возможности прогресса.«Самым последовательным показателем поддержки Трампа, — пишет он, — был пессимизм». Он обвиняет этих пессимистов в фатализме, потому что они полагают, что любые хорошие новости, которые они слышат, являются, по сути, фальшивыми новостями. Они недооценивают прогресс из-за своей глубокой веры в неумолимое притяжение худшего, что может предложить современное общество. Он считает, что пессимисты фактически отказались от способности людей строить лучшее будущее.

Беспечная уверенность Стивена Пинкера в том, что он стоит на правильной стороне истории, выдает его за то, чем он является на самом деле: снобом оптимизма.

Пинкер изо всех сил настаивает на том, что в его собственной концепции прогресса нет ничего фаталистического. Смысл его полемики состоит в том, чтобы предупредить, что мы выбросим все это, если откажемся от прогрессивных ценностей. Никто не должен воспринимать прогресс как должное. Как говорит Пинкер, «вера в то, что все всегда будет лучше, не более рациональна, чем вера в то, что все будет всегда хуже». Однако его многочисленные критики не верят этому. Что сводит людей с ума от аргумента Пинкера, так это его беспечная уверенность в том, что либерализм — это стандарт современности.Он такой самодовольный, такой снисходительный, такой уверенный, что он на правильной стороне истории. Он такой сноб оптимизма.

На самом деле, аргумент Пинкера представляет собой глубокое противоречие, иллюстрирующее непреходящую загадку взаимосвязи между оптимизмом, пессимизмом и фатализмом. Enlightenment Now преследует две цели: убедить нас в том, что наш пессимизм ошибочен, потому что все становится лучше; и чтобы убедить нас, что наш пессимизм опасен, потому что все может ухудшиться. Эти цели расходятся друг с другом.Пинкеру нужно, чтобы мы увидели, что прогресс является условием по умолчанию в новейшей истории, чтобы мы осознали, чего мы упускаем. Он засыпает своих читателей доказательствами того, что дела действительно продолжают улучшаться. Но если это значение по умолчанию, то это дает его читателям возможность сидеть сложа руки и наслаждаться преимуществами.

В основе рассказа Пинкера лежит предположение, что главное, что мы можем сделать для прогресса, — это испортить его своим глупым пессимизмом. В связи с этим лучше игнорировать плохие новости, чем реагировать на них слишком остро.Это отношение не то же самое, что фатализм, но оно изначально пассивно. Это светлый фатализм.

Есть еще одна загадка. Пинкер противопоставляет врожденный пессимизм людей неопровержимым доказательствам того, что это неправильное отношение: люди продолжают опасаться худшего, но продолжающийся прогресс продолжает их сбивать с толку. Однако это означает, что прогресс на определенном уровне не просто согласуется с пессимизмом, но, возможно, зависит от него. Общества, полные думстеров, — это те, которые доставляют добро.Мир становится лучше, в то время как мы думаем, что он становится хуже. Конечно, в таких обществах тоже есть оптимисты, энтузиасты и провидцы. Но Пинкер хочет заманить всех нас во благо оптимизма. Что хорошего в этом? Исходя из исторических свидетельств, нет никаких оснований предполагать, что такие общества будут успешными, потому что таких обществ никогда не существовало. Общество оптимистов вполне может обернуться катастрофой.

Предыдущая книга Пинкера, Лучшие ангелы нашей природы (2011), была более аргументированным описанием прогресса в конкретной области — относительного снижения уровня насилия как в долгосрочной, так и в краткосрочной перспективе.Это вызвало аналогичную реакцию — читатели разделились на основе своих прежних убеждений о состоянии мира. Они читают свидетельства в соответствии с тем, что, по их мнению, должно быть правдой, вместо того, чтобы корректировать то, что, по их мнению, было правдой, в свете свидетельств. Оптимисты считают акты насилия исключением, а не правилом; пессимисты видят в них правило, а не исключение. Когда происходит ужасный акт насилия, мы склонны фильтровать его через истории, которые рассказываем себе о возможности прогресса.С одной стороны, мы можем утверждать, что это не должно сводить на нет хорошие новости; с другой стороны, мы можем утверждать, что это издевательство над хорошими новостями. В любом случае мы можем остаться с чувством беспомощности.

Недавняя стрельба в средней школе Стоунмана Дугласа во Флориде, как и многие предыдущие ужасы, проиллюстрировала это, но также проиллюстрировала кое-что еще: возможность существования промежутка между двойным фатализмом оптимистов и пессимистов. Контроль над огнестрельным оружием в Соединенных Штатах — классический пример проблемы, которую можно решить с помощью фатализма с обеих сторон.Заманчиво думать, что ничего не поделаешь, потому что разделенное мировоззрение двух сторон слишком велико, чтобы наладить мост между ними.

Проблема всех фатализмов — оптимистичных и пессимистических, пылких и покорных — в том, что они исключают альтернативное будущее.

Но есть альтернатива тому, чтобы не принимать во внимание этот ужас как пятно на фоне более широкой истории прогресса, а также рассматривать его как доказательство того, что прогрессивные ценности являются ложью. Когда происходит что-то ужасное, мы можем попытаться использовать это как доказательство необходимости перемен.Именно этим занимаются ученики Stoneman Douglas и их сторонники. Изменения возможны, когда люди перестают относиться к происходящему в мире как к подтверждению своего взгляда на направление движения мира и вместо этого начинают пытаться увидеть его таким, каким оно является: следствием определенного политического выбора и, следовательно, подверженным дальнейшему политическому выбору. .

Это можно увидеть. Но это также невероятно сложно, особенно в эпоху, когда сила фаталистических нарративов по обе стороны наших политических разногласий так сильна.Хуже того, это достаточно сложно в случаях насилия, но еще сложнее, когда имеешь дело с проблемами, в которых отсутствует такое же чувство непосредственности. Часто оказывается, что существует тесная связь, например, между экологической политикой и чувством фатализма. Угрозы окружающей среды могут оставить людей чувствовать себя бессильными. Это небольшой шаг от чувства бессилия к смирению, пожимая плечами: если мы считаем, что мало что можем сделать, чтобы исправить ситуацию, то нет смысла пытаться исправить ее.

Фатализм — одно из постоянных соблазнов современной политики, но история современной политической мысли — особенно работы Алексиса де Токвиля и Фридриха Хайека — может помочь нам лучше понять разновидности фатализма и то, как проходят границы между оптимистическим и пессимистическим фатализмом. размытые и легко пересекаемые.

В конце концов, никто не хочет быть фаталистом. Пинкер типичен в своем настаивании на том, что фатализм — враг прогресса, но он также типичен в том, что он гораздо ближе к тому состоянию ума, с которым пытается противостоять, чем он, кажется, осознает.Применяя некоторые идеи Токвиля и Хайека к проблеме, скажем, экологической политики, мы можем лучше выделить риски, которые сопряжены с оптимистическим фатализмом наряду с более пессимистическим.

•••

Токвиль считал, что всепроникающее чувство фатализма — то, что он называл «доктриной fatalité » — представляет собой одну из самых серьезных угроз для современного демократического общества. Этот фатализм был тесно связан с идеей провидения. Демократия была, как ее описал Токвиль, провиденциальным планом Бога для вселенной, так что противодействие ее неумолимому распространению «тогда казалось бы борьбой против самого Бога.”

Однако демократический фатализм не был просто религиозным явлением и даже не в первую очередь. Доказательства неизбежного наступления эпохи демократии были предоставлены общественными науками: это был вывод, который можно было сделать на основе научного исследования «схемы событий» и отслеживания их исторических причин и следствий. Проповедники не распространяли демократический фатализм. Скорее, это была прерогатива историков и политологов, которые рассматривали будущее как объяснимое только с точки зрения моделей прошлого.«Для них недостаточно показать, как появились факты», — писал Токвиль. «Им также доставляет удовольствие показать, что иначе и не могло произойти».

Токвиль не верил, что демократическая социальная наука может предсказывать будущее таким образом, чтобы служить руководством для человеческих действий: она не выполняла явно прогностической функции. Скорее, он служил фоном для принятия решений людьми и пронизывал эти решения, внушая общее ощущение, что человеческая деятельность подчиняется силам, находящимся за пределами его непосредственной власти.Демократический фатализм возник из веры в то, что будущее принадлежит демократии, в отличие от веры в то, что будущее открыто для любой демократии, которая может формировать свои собственные цели.

Фатализм в этом смысле имеет ряд отличительных черт. Во-первых, это не так уж далеко от основного чувства уверенности в демократии, которое, как считал Токвиль, необходимо для ее успешного функционирования, особенно после того, как он столкнулся с ней в Соединенных Штатах.

Контроль над огнестрельным оружием в Соединенных Штатах — классический пример проблемы, которую можно решить с помощью фатализма с обеих сторон.

Демократия в Америке сработала, потому что американцы верили в свою демократию. Их вера позволила им продолжать политику, которая изо дня в день казалась дисфункциональной, вызывающей разногласия и поверхностной. Это была долгосрочная ставка на систему, которая страдала от широко распространенного набора краткосрочных слабостей (в том числе предвкушения выборов и избирательных циклов за счет более дальновидного принятия решений). Токвиль считал, что сильные стороны демократии проявляются только с течением времени (что является одной из причин, почему они в конечном итоге воспринимаются историками и политологами).

Тем не менее, вера в долгосрочные преимущества, которые не видны время от времени, может скатиться до фаталистического предположения, что будущее позаботится о себе само. Грань между существенной уверенностью и необоснованной верой прекрасна. Иногда бывает очень сложно определить, когда он был пересечен.

Во-вторых, этот вид веры не только является светским продолжением религиозных представлений о провидении, но также может противостоять формам религиозной веры. Токвиль считал, что американская вера в демократическое будущее должна быть подорвана американской религиозностью в отношении личного опыта и личной ответственности, чтобы дать людям ощущение того, что их судьба не просто связана с их коллективной судьбой.В первую очередь это была протестантская чувствительность, и одним из преимуществ американского общества было то, что его демократические граждане часто были индивидуалистами в религиозном смысле.

Такой индивидуализм не прямо отражается на демократических привычках ума; во многих случаях это сбивает их с толку, возлагая личную ответственность за свою судьбу. Итак, с точки зрения Токвиля, это не был случай борьбы демократии с религиозным фатализмом; это был случай, когда религия противостоит демократическому фатализму.Токвиль считал, что одна из будущих проблем демократии заключается в том, сможет ли она достичь таких же результатов в преимущественно католических странах, включая его собственную Францию.

Наконец, демократический фатализм не просто порождает пассивный режим политики. Фатализм обычно описывается, как я описал его выше, как форма смирения: фаталист, зная, что с будущим ничего не поделать, ничего не делает . Токвиль, напротив, заметил, что демократический фатализм согласуется с беспокойным и нетерпеливым качеством американской политической жизни.Одна из причин, по которой американская демократия принесла результаты в долгосрочной перспективе, заключалась в том, что она была настолько адаптируемой: энергия, пронизывающая американское общество, порождала изменчивую, неустойчивую, нетерпеливую политическую культуру, которая редко останавливалась, чтобы задуматься о том, что она делает.

Американская демократия, как заметил Токвиль, делает больше ошибок, чем другие системы правления, но также исправляет больше ошибок. Другими словами, его изменчивость означала, что он редко останавливался на сделанных ошибках.В любой момент может показаться, что это не работает, но если вы упорствуете в этом, скоро придет что-то еще (как говорят о погоде в разных частях Соединенных Штатов: если вам это не нравится, просто оставайтесь на несколько часов). Таким образом, вера в будущее может не только согласовываться с бездумной энергией настоящего, но и во многом основываться на ней.

Технооптимизм может быть антифаталистическим.

Более того, вера в будущее сочетается с безрассудством и неугомонностью.Это одна из отличительных черт оптимистического фатализма: если будущее можно предоставить самому себе, тогда оно освобождает жителей настоящего, чтобы они рисковали, поскольку их ошибки не будут иметь долгосрочных последствий. Это форма морального риска. Конечно, это не просто американское или демократическое мышление. Многие современные люди смирились с беспокойством и безрассудством такого рода. Ленин, например, был оптимистичным фаталистом в этом смысле: он считал, что откровения марксистской социальной науки освободили просвещенных политических деятелей в настоящем, чтобы они рискнули, поскольку они вряд ли могли разрушить будущее; все, что они могли сделать, это либо помешать, либо ускорить его.Вера Ленина в будущее была идеологической, а его перспектива — грандиозной и возвышающей.

Токвиль заметил безрассудный фатализм, гораздо более прагматичный и прозаичный. Он привел пример того, что имел в виду, когда рассказывал историю своей встречи с некоторыми строителями пароходов во время своего путешествия по Соединенным Штатам. Американские пароходы того периода (начало 1830-х годов) были заведомо шаткими и ненадежными; Токвиль чуть не утонул, когда один из них затонул во время спуска по реке Огайо.Он хотел знать, почему они не были крепче. Люди, которые их строили, сказали ему, что скорость технического прогресса в Соединенных Штатах означает, что не стоит обновлять существующие корабли, когда новые, улучшенные модели всегда были не за горами. Лучше рискнуть в настоящем, чем пытаться предугадывать будущее.

Но действительно ли такое безрассудство является формой фатализма? Нет, если фатализм влечет за собой веру в то, что будущее намечено заранее, так что существует заранее определенный шаблон для разворачивания событий.Слепая вера в технический прогресс не предполагает, что будущие события могут быть известны до того, как они произойдут: они часто являются продуктом случайности, даже если их совокупный эффект заключается в примирении демократии с провиденциальным планом Бога для Вселенной.

Тем не менее, эта вера в прогресс разделяет с более традиционным фатализмом ощущение того, что будущее имеет собственный импульс, ограничивающий способность людей определять свою судьбу. Наша судьба не в наших силах контролировать, даже если мы уверены, что она в конечном итоге послужит нашим интересам.Конечно, такое мышление было бы совершенно провальным, если бы все были обусловлены им одинаково: нация судостроителей, каждый из которых упорствовал со своими шаткими судами, ожидая, что кто-то другой придумает что-то лучшее, вообще не добьется никакого прогресса. . Но не нужно много времени, чтобы соблазнить некоторых из них возиться со своими собственными поделками, если бы никто другой этим не занимался, а небольшая переделка может привести к большим изменениям.

Как сказал Токвиль: условием демократической жизни является то, что больше ошибок делается и больше ошибок исправляется.Примечательно то, что переход от ожидания, пока другие возятся, к тому, чтобы заниматься своими руками, не требует значительных изменений в мировоззрении. Вера в прогресс может сделать вас пассивным или нервным; в зависимости от ваших обстоятельств (как темперамента, так и возможностей) это может заставить вас довольно быстро переходить от одного состояния ума к другому. Каждый может быть проявлением фаталистического безрассудства.

•••

В серии бесед со своим другом Джоном Стюартом Миллем Токвиль обсуждал разновидности фатализма.Милль проводил различие между тем, что он называл «чистым» фатализмом, и тем, что он описывал как преобладающую «модифицированную» версию. Чистый фатализм — это вера в то, что будущее уже предрешено. Это сделало его приверженцев либо ошеломленным, либо безмятежным; в любом случае они соглашались с выбранным для них путем. Это почти всегда было проявлением набора религиозных или традиционных верований, и Милль связывал это с философией Дальнего Востока.

Модифицированный фатализм был более современным и западным явлением.Он основан на понимании того, что люди являются продуктом социальных и экономических сил, которые им неподвластны; это могло быть усилено социальными науками (включая новую науку психологию). Модифицированные фаталисты могут быть пассивными и уйти в отставку из-за ощущения своего бессилия. Но с такой же вероятностью они станут нетерпеливыми, недовольными, недовольными. Безличные силы, обусловившие их судьбу, могли быть провокацией, чтобы выступить против нее. В равной степени они могут успокоиться и с радостью подсчитать свои благословения.

Но самоуспокоенность может также сделать модифицированных фаталистов своенравными и безрассудными, полагая, что их судьба дает им право отказаться от личной ответственности за свои действия. «Модифицированный фатализм», — думал Милль, — это, по сути, детское состояние ума.

Пассивность и активность перед лицом будущего не обязательно противоположны друг другу.

Демократический фатализм был гораздо ближе к модифицированному, чем к чистому варианту. Это не было безмятежным. Он был то нетерпеливым, то самодовольным, или, как выразился Токвиль, «пылким и покорным».Действительно, одной из отличительных характеристик демократического общества было то, насколько близко друг к другу были эти состояния души. Пассивность и активность перед лицом будущего не обязательно противоречили друг другу. Во всяком случае, это были две стороны одной медали, двойные условия социального государства, которые позволяли и поощряли его жителей видеть, что их уносит стремительный исторический прогресс.

Активные современные граждане не были самой волной; они просто ехали на нем, некоторые с удовольствием, некоторые с азартом, некоторые со страхом, а некоторые с равнодушием.Демократия продвигала модифицированный фатализм, потому что он заставлял людей чувствовать себя маленькими перед лицом толпы, потому что она поощряла их недооценивать краткосрочные недостатки своей политической системы ради будущего, которое улучшило бы их, потому что это заставляло их нетерпеливо искать награды. которые всегда были где-то вне досягаемости.

В результате демократические граждане имели тенденцию снова впадать в состояние ребячливости, иногда беззаботно веселой, иногда угрюмо обиженной, иногда безумно сердитой, но редко, если вообще когда-либо, веря в то, что будущее принадлежит им самим.Кто-то или что-то еще позаботится об этом за них.

Ни Токвиль, ни Милль не считали, что такая характеристика демократии была неизбежной или универсальной. Оба они были антифаталистами. Они надеялись, что демократические общества, начиная с Соединенных Штатов, смогут научиться отказываться от модифицированного фатализма: у них должна быть возможность вырасти и тем самым вырасти из него. Этого можно достичь с помощью политического образования, накопления опыта и, прежде всего, знаний, которые приходят в результате совершения ошибок и извлечения уроков из них.Дети вырастают, когда обнаруживают, что их действия имеют последствия; то же самое, как надеялись и Милль, и Токвиль, будет верно в отношении демократий, поскольку их жители обнаружили, что будущее состоит из их накопленных действий в настоящем.

Хотя мы не можем выбрать будущее, которое хотим, мы можем быть уверены, что будущее, которое мы получим, будет результатом наших повседневных выборов. Этого должно быть достаточно, чтобы мы серьезно отнеслись к своему выбору. Однако оставался риск того, что проблемы сложности и масштаба захлестнут демократии и оставят их в ловушке своего фатализма.Одна из причин, по которой этот риск был реальным, заключалась в том, что такой фатализм трудно отличить от энергетических импульсов, необходимых для противодействия ему. Большая активность в настоящем, не только не предохраняющая от фатализма, но и может замаскировать сползание.

•••

Современная экологическая политика в западных демократиях, кажется, перекликается со многими из этих страхов. У него нет единого лица. Время от времени он кажется испуганным, безразличным и беспечно оптимистичным. Он рубит и меняется, реагируя на краткосрочные триггеры и избегая долгосрочных обязательств.Политические аргументы в пользу изменения климата редко приводят к вопросу о нашей общей ответственности. Чаще всего они касаются распределения вины и выявления виновных, будь то страны или отдельные лица, корпорации или группы давления, политики или общественность.

Нетерпение проявляется как непереносимость сложности; безрассудство как предположение, что время на нашей стороне. Конечно, дело не только в пассивности и покорности. Активисты активно выступают с одной стороны, а с другой — новаторами и техноэнтузиастами.Немногие из этих людей считают себя фаталистами, или, если они так считают, они также делают все возможное, чтобы противостоять пассивности, которая, как часто предполагается, сопровождает это состояние ума (некоторые защитники окружающей среды, возможно, считают, что то, что они делают, бесполезно. непреодолимых шансов, но все равно упорствовать, чтобы противопоставить себя преобладающему фатализму века).

Так много очевидно в случае активистов-защитников окружающей среды, которые отчаянно работают, чтобы пробудить демократии до масштабов проблемы.Но это в равной степени верно и для тех, кто считает, что лучший способ найти выход — это полагаться на изобретательность и адаптируемость открытых обществ. С этой точки зрения всегда ошибочно пытаться предугадывать будущее, потому что мы не можем представить себе, какие ресурсы будут доступны нам в будущем для решения проблем, с которыми мы столкнемся. В конце концов, кто видел появление Интернета?

Как показывает пример экологической политики в современных демократиях, наша политика не такая жестокая, как американская политика девятнадцатого века, но она такая же конфронтационная.

Такая вера в технический прогресс часто представляется явно антифаталистической. Это обреченные на смерть (включая активистов-экологов) высмеиваются как узники фатализма, стремящиеся связать наш политический выбор в настоящем с будущим, императивы которого, по их мнению, они могут судить заранее.

Технооптимизм может быть антифаталистическим в двух отношениях. Во-первых, он предполагает будущее, которое остается открытым для человеческого вмешательства: то, каким оно окажется, зависит от того, что мы придумаем.Во-вторых, это сопровождается рядом активных политических обязательств в настоящее время. Если инновации зависят от свободных рынков и свободного обмена идеями, тогда нам нужно сдержать нервы и ограничить свое стремление использовать силу государства для вмешательства в эти врожденные творческие силы. «Зеленая» политика, которая принимает нынешний уровень знаний как лучший путеводитель в будущее и использует власть государства для контроля над ним посредством налогообложения, рыночного регулирования и запретов на личное поведение, по мнению ее критиков, приведет к неизбежное сокращение наших будущих возможностей.Лучше ограничить наш нынешний импульс к вмешательству, чтобы оставить будущее открытым. Это означает политический выбор установить пределы политического вмешательства.

Импульс связать руки политикам может изображаться как антифаталистический, потому что он воображает два возможных будущего: первое, в котором мы будем сдерживать нервы и оседлать волну инноваций; и тот, в котором мы теряем самообладание и подавляем его. Какое будущее мы получим, зависит от нас.

Важным интеллектуальным источником этого образа мышления является Хайек.В этом контексте Хайека почитают и как антифаталиста, и как оптимиста, который понимал, что человеческий потенциал для творческих инноваций всегда превосходит способность людей разрушать свое будущее, если у нас есть смелость принять неопределенность будущее в выборе, который мы делаем в настоящем.

Хайек известен как мыслитель, который определил спонтанность, а не упреждение, как нашу лучшую надежду на безопасное и процветающее продолжение вида. Такова, например, роль, которую он играет в книге Мэтта Ридли «Рациональный оптимист: как развивается процветание, » (2010), книге, в которой в значительной степени игнорируется угроза, создаваемая изменением климата, и отражается этот образ мышления.Ридли считает, что реальная угроза исходит от нынешних опасений, порождающих упреждающие политические действия, которые подавляют инновации и свободный обмен идеями («Когда я смотрю на политику сокращения выбросов, — пишет он, — мой оптимизм колеблется»).

Однако сам Хайек — более сложная фигура, борющаяся с более амбивалентным интеллектуальным наследием, чем может показаться энтузиазмом его нынешних чемпионов. Хайек не просто выступает за оптимистический антифатализм над пессимистическим фатализмом и за спонтанность над упреждением.Он также показывает, как фатализм и антифатализм могут переходить друг в друга, в результате чего становится трудно отличить творческую активность от пассивного безразличия. Корни этой двойственности и неопределенности лежат в идеях Токвиля.

•••

Токвиль был одним из интеллектуальных героев Хайека. Собрание экономистов и политических мыслителей, инициированное Хайеком в 1947 году для обсуждения угрозы, которую представляет собой государственное планирование и мажоритарная политика для человеческого творчества и свободы, изначально должно было называться «Обществом Токвиля-Эктона», в честь двух мыслителей, которые Хайек считал величайшими девятнадцатыми. -вековые защитники свободы личности перед лицом наступающей эпохи демократии.(Группа в конечном итоге получила название в честь места встречи и стала тем, чем она является сегодня, «Обществом Мон-Пелерин»; слишком многие участники думали, что предпочтительное название Хайека делает его похожим на католическое дискуссионное сообщество.)

Токвиль, в глазах Хайека, лучше, чем кто-либо, понимал опасность, которую представляет для современной демократии мнимая «тирания большинства», которая жертвует спонтанностью ради ложной безопасности государственного контроля. Хайек взял название своей книги The Road to Serfdom 1944 года с заключительных страниц книги Токвиля «Демократия в Америке », где Токвиль наметил возможность демократического будущего, в котором обычные граждане, опасающиеся неопределенных и непредсказуемых результатов, будут действовать. над властью опекающих государств, которые обещают контролировать будущее для них.

Приверженность открытому будущему требует, чтобы мы ограничивали наши импульсы в настоящем, чтобы защититься от худшего, что может случиться в будущем.

После Второй мировой войны Хайек опасался, что измученные в боях граждане Европы, уставшие от перенесенных лишений, потребуют более безопасного будущего, в котором гораздо меньше возможностей будет оставлено на волю случая. Хуже того, их политики дадут им это в форме обширных государств всеобщего благосостояния, высоких налогов и национализированной промышленности.Результатом будет смерть свободы.

Хайек рассматривал все это как форму демократического фатализма: политики, плененные идеей, что они бессильны противостоять тому, чего хочет большинство, плывут вместе со своей судьбой. Позволить людям выбирать будущее, которое они предпочитают, в конечном итоге означало лишение их способности делать осмысленный выбор. Это был путь к крепостному праву.

Хайек считал Общество Мон-Пелерин авангардной попыткой привить добродетели антифатализма в фаталистическую эпоху.Он хотел, чтобы все, как избиратели, так и интеллектуалы, понимали, что государственный контроль — не единственное доступное будущее, и не было никаких оснований предполагать, что политики бессильны перед лицом требований настоящего. Но чтобы противостоять этим требованиям, потребуются мужество и решимость. Защита свободы требует веры в будущее, которое никто не может контролировать.

Хайек видел насущную необходимость отстаивать образ мышления, который «с благоговением относится к тем спонтанным социальным силам, посредством которых человек создает вещи более великие, чем он знает», как он выразился в речи, знаменующей начало его нового общества.Существовали различные институциональные меры, которые можно было принять для сохранения спонтанности, и Хайек провел большую часть своей жизни, продвигая их через свои политические сочинения. К ним относятся конституционные ограничения власти большинства контролировать процесс принятия политических решений, надежная защита независимой судебной системы, реформа избирательных процессов с целью ограничения влияния групп интересов и продвижение рыночных реформ в областях ползучего государственного контроля. Но он никогда не отклонялся от своей главной цели в середине и конце 1940-х годов: защищать и прославлять концепцию будущего, надежно устойчивую к политическому вмешательству, и побуждать людей доверять ей.

Это определенно оптимистично. Но разве это антифатализм? Не совсем. Это образ мышления, который имеет как темпераментные, так и интеллектуальные связи с некоторыми формами фатализма, которые идентифицировал Токвиль. Приверженность открытому будущему — это не просто стремление к адаптации вместо ограничений. Это также форма связывания: оно требует, чтобы мы ограничивали наши импульсы в настоящем, чтобы защититься от худшего, что может случиться в будущем, и тем самым исключаем нашу способность предотвратить его.

Исключение упреждения связывает настоящее с идеей открытого будущего таким образом, чтобы гарантировать, что будущее невосприимчиво к нашим лучшим догадкам в настоящем о том, что оно может содержать. Это делает предупредительное мышление невозможным. Другими словами, это форма веры, а не просто форма рационализма. Как признавал Токвиль, это вера, основанная на рационализме. Это светский продукт современной социальной науки: исследование причин и следствий и ожидание того, что будущее будет и дальше следовать моделям прошлого.

Хайек был католиком, но в основном говорил как экономист. Уверенность в творческой способности стихийных социальных сил может быть разумным ожиданием. Но это по-прежнему требует веры (или «благоговения», как выразился Хайек).

После Второй мировой войны Хайек опасался, что измученные в боях граждане Европы, уставшие от перенесенных лишений, потребуют более безопасного будущего, в котором гораздо меньше возможностей будет оставлено на волю случая.

Вера в будущее, которое мы не можем контролировать, соответствует всему спектру фаталистических наклонностей, которые выявил Токвиль, от смирения до безрассудной энергии.Большая часть социальной и экономической деятельности может выглядеть как своего рода энергичные и гениальные эксперименты, которые необходимы, чтобы противостоять предположению о том, что мир катится к несчастной судьбе (например, что он движется к безудержному изменению климата, последствия которого мы будем не в состоянии справиться). Но это трудно отличить от бессмысленной деятельности, которая воображает, что что-то всегда придет, чтобы спасти нас, пока мы продолжаем двигаться. Как мы можем быть уверены, что со временем что-то произойдет? Правда в том, что мы не можем.Нам просто нужно в это поверить.

Говоря рационально, должно быть возможно, что упреждение иногда лучше, чем экспериментирование, если мы предполагаем, что будущее действительно открыто. Зачем исключать вариант, согласно которому действие в соответствии с нашими нынешними страхами предотвратит худшее? Если это происходит потому, что эксперименты были лучшим вариантом до сих пор — в книге Ридли, например, много внимания уделяется волчьим крикам прошлых паник, связанных с окружающей средой, от взрывов населения до глобального похолодания, которые, если бы к ним прислушались, оставил нас намного хуже, чем мы сейчас — тогда это выглядит как более традиционный вид детерминизма, который рассматривает будущее как предопределенное моделями прошлого.

В случае со страшными историями об окружающей среде мысль о том, что будущее будет похоже на прошлое, безусловно, оптимистична, но не является очевидной рациональной. Нет никаких оснований полагать, что действовать в соответствии с нашими настоящими страхами всегда неправильно только потому, что в прошлом это было неправильным. На этот раз может быть другое (потому что когда-нибудь обязательно будет другое). Рациональный оптимизм имеет врожденную тенденцию переходить в оптимистический фатализм.

Также ошибочно полагать, что мажоритарная тирания неизменно падает на сторону безопасности и государственного контроля.Это было предположение Хайека, и он думал, что у него есть основания для этого от Токвиля. Но Токвиль понимал, что у тирании большинства есть несколько вариантов.

Мажоритарная политика, безусловно, может быть пассивной и не склонной к риску, что приводит к тому, что он назвал «умеренным деспотизмом» общественного мнения, который подавляет инновации и порождает осторожную политическую культуру, которая подчиняется государственному контролю. Но он также может быть диким и безрассудным, приводя к нетерпению по отношению ко всем формам чиновничества и неуважению к мнению экспертов.

По дороге к крепостному праву пролегает путь анархического популизма, подпитываемого нетерпением, игнорирующим осторожность ради немедленной выгоды. Когда Токвиль говорит о тирании большинства, он описывает линчевание и расовые беспорядки, военную лихорадку и охоту на ведьм, а не просто овечье согласие с гибелью свободы.

Конечно, линчевание и расовые беспорядки, военная лихорадка и охота на ведьм также разрушают свободу, но они отражают хаотичную и необученную сторону демократической жизни, где слепое разочарование сталкивается с государственным контролем.Демократическая публика, желая контролировать будущее, сильно не любит любого, кто заставляет ее ждать, пока оно наступит. Гнев переполняется, и следует насилие.

Хайек был зациклен только на одной стороне демократического фатализма в понимании Токвиля: на склонности к раболепству. Он не уделял должного внимания другой стороне: своенравию настоящего. Своеволие не похоже на фатализм, потому что оно активно и энергично. Но своего рода волевая энергия, которая игнорирует будущие последствия нынешних действий в пользу сиюминутного удовлетворения, полностью согласуется с верой в то, что будущее позаботится о себе само.Действительно, такая вера может разжигать большую часть гнева и раздражения, которые направляются на тех, кто, кажется, стоит на пути разворачивающегося будущего и поддерживает его.

Технооптимизм в конечном итоге обречен на провал, потому что он ограничивает нас мышлением, которое закрывает глаза на собственные сузившиеся горизонты.

Хайек не видел особого риска для этого в 1947 году. Его гораздо больше беспокоило то, что после целого поколения диких и безрассудных политиков — от Первой мировой войны до Великой депрессии и затем до Второй мировой войны — все инстинкты большинства будут другой путь.Избиратели будут заключены в тиски политиков, которые обещали прибить будущее, чтобы оно не могло вырваться на свободу и нанести еще больший ущерб. Хайек хотел, чтобы они знали, что у них есть выбор. Они могли решить оставить будущее открытым. Если бы они этого не сделали, они оказались бы в ловушке будущего, которое они не могли бы контролировать, потому что их свобода выбора была бы потеряна для них.

Хайек считал, что желание контролировать будущее приводит к ограниченным возможностям политики и ограниченным возможностям. Но то же самое и с побуждением оставить будущее открытым.Это делает политику тесной и суровой, в которой большая часть политической энергии направлена ​​против краткосрочных провокаций. Аргументы ходят по кругу, так как никто не в состоянии что-либо пригвоздить. Возможность конструктивного обсуждения долгосрочного выбора резко сокращается.

Это узнаваемое описание демократической политики как во времена Токвиля, так и в наше время. Это неистовая, раздражительная демократия, переполненная поверхностной активностью, которая служит выходом для политических разочарований, которым больше некуда деваться.Это не выглядит фаталистическим, потому что в нем много звука и шума. Но это фаталистично, потому что по большей части это просто шум.

•••

2017 — это не 1947 год. Изменился баланс рисков. Если мы в ловушке, то не из-за рабских инстинктов по отношению к правительствам, которые знают лучше. Это связано с безжалостным и безрассудным скептицизмом, направленным против правительств, которые, как предполагается, не знают, что они делают, и против форм экспертной власти, которые предполагают, что лучше нас знают, что готовит будущее.

Этот анархический популизм более выражен в одних местах, чем в других, — более ярко выражен в Соединенных Штатах, чем в некоторых частях Западной Европы, более выражен справа, чем слева. Но он присутствует везде — как слева, так и справа — и распространяется. Его распространение значительно ускорили новые информационные технологии, которые значительно упрощают поиск выхода для раздражения и разочарования. Это также облегчает охоту на ведьм и другие формы правления мафии, чтобы набрать обороты.

Пинкер прав: наш мир гораздо менее жестокий, чем он был в прошлом веке, не говоря уже о столетии до этого. Но тирания большинства в двадцать первом веке имеет больше общего с неумеренными страстями токвильской Америки начала 1830-х годов, чем с исчерпавшими страхами хайековской Европы конца 1940-х годов. Он пылкий, не смиренный, и избранным политикам очень трудно делать что-либо, что могло бы вызвать его гнев. В самом деле, как показывает пример экологической политики в современных демократиях, наша политика не так жестока, как американская политика девятнадцатого века, но она такая же конфронтационная.

Если соотношение рисков изменилось, то выбор перед нами не такой, как описал его Хайек. Он думал, что нам нужно победить фатализм, решив поверить в открытое будущее. Но если мы думаем, что, оставив будущее открытым, мы отмахнулись от фатализма, то ошибаемся. Это рискует заставить нас застрять в политике, в которой не хватает ресурсов для выхода из безумного, обиженного режима на что-то более прочное и рефлексивное.

Значит, это не прямой выбор между фатализмом и свободой.Нам нужно найти путь между фатализмом, который отказывается от личной свободы, и фатализмом, который не может отказаться от нее, даже когда это необходимо. Причина, по которой вера Хайека в открытое будущее фаталистична, заключается в том, что она исключает возможность будущего, в котором это окажется неправильным подходом, потому что риск катастрофы слишком велик. Точно так же вера Пинкера в прогресс открывает двери для фатализма, потому что предполагает, что нынешние проблемы — это всего лишь будущие решения, которые ждут своего часа.Но что, если некоторые из наших нынешних проблем в конечном итоге сделают невозможными будущие решения?

По-настоящему открытое будущее должно включать возможность возникновения обстоятельств, при которых отказ от планирования будущего оказывается катастрофическим. В самом деле, чем дольше длится будущее, тем больше он переходит от возможности к вероятности и к гоночной уверенности: в какой-то момент упреждение окажется лучше, чем инновации, хотя бы потому, что ничто не длится вечно. Тот факт, что очень трудно узнать, когда эта точка была достигнута, не является достаточной причиной, чтобы прекратить ее поиски.Технооптимизм не самореализация. Это, в конечном счете, обречено на провал, потому что ограничивает нас мышлением, которое закрывает глаза на собственные сузившиеся горизонты.

Пинкерианская вера в прогресс предполагает, что настоящие проблемы — это всего лишь будущие решения, которые ждут своего часа. Но что, если наши нынешние проблемы делают невозможными решения в будущем?

Проблема всех фатализмов — оптимистичных и пессимистических, пылких и покорных — в том, что они исключают альтернативное будущее. Особая проблема оптимистичных фаталистов, таких как Хайек и Пинкер, состоит в том, что они склонны отвергать такую ​​характеристику самих себя, потому что считают себя антифаталистами.

Это также одна из фундаментальных трудностей экологической политики — степень, в которой скептики стали считать себя свободомыслящими и непредубежденными, разорвав цепи общепринятого мнения и группового мышления. Они купились на контраст Хайека между свободой и фатализмом. Но такая непредвзятость — это сама по себе форма ограниченности, потому что приверженность открытому будущему закрывает наши возможности в настоящем. Он недостаточно чувствителен ко всему спектру будущих возможностей.Он также недостаточно чувствителен к тому, что противоположный скептицизм не столько противостоит тирании большинства, сколько подпитывается ею.

Когда климатические скептики, например, оспаривают мотивы климатологов, они не мужественно борются с фаталистической и пугающей волной мажоритарного мнения, как Хайек полагал в 1947 году; во всяком случае, они едут на нем, скорее в активном, чем в пассивном режиме. Политика изменения климата разжигает обиженную и гневную сторону демократии, благодаря которой общественное мнение действует как легко возбуждаемый проводник раздражения и нетерпения.

Токвиль был прав, считая, что одна из фундаментальных проблем демократии — найти выход между этими конкурирующими фатализмами. Можно попасть в ловушку близорукой и безжалостной активности, точно так же, как и в запуганной и не склонной к риску пассивности. Таким образом, быть антифаталистом — значит осознавать риски, исходящие от всего спектра фатализмов, оптимистичных и пессимистических, экспериментальных и превентивных. И для Милля, и для Токвиля самым надежным способом обнаружить эти риски был самый широкий спектр жизненного опыта и, прежде всего, опыта совершения ошибок: именно так люди узнали, что будущее, несмотря на всю его невосприимчивость к человеческому контролю, все еще зависит от о выборе, который они делают в настоящем.

Сложность этой модели антифатализма, когда речь идет об экологических проблемах двадцать первого века, является известной из-за их сложности и масштаба. Гораздо труднее учиться на своих ошибках, когда отдельные ошибки теряются в болоте коллективных действий, а коллективным ошибкам требуются годы или даже десятилетия, чтобы раскрыть себя. В этих обстоятельствах необходимо некоторое планирование неопределенного будущего, если мы не хотим попасть в ловушку мышления, предполагающего, что свободный обмен идеями всегда будет давать нам необходимые ресурсы, когда они нам нужны.

Оптимисты-фаталисты воображают, что нет ошибки, которую нельзя исправить вовремя, пока мы оставляем будущее открытым. Одна из причин для пессимизма в настоящем состоит в том, что оптимистичные фаталисты, кажется, берут верх. В этом отношении их фатализм еще может быть самореализующимся. Изменение климата повышает риск оказаться в ловушке будущего, последствия которого, хотя в настоящее время неизвестны, будут достаточно серьезными, чтобы превзойти возможности человеческой изобретательности по их улучшению. Это то, что отличает политику экологической катастрофы, и это причина того, почему всем формам фатализма стоит сопротивляться, пока мы можем.

Что такое фатализм? Определение и значение

Большинство из нас, вероятно, были там: мы чувствуем, что независимо от того, что мы делаем, нами управляет бесчувственная рука «судьбы».

Или, возможно, мы чувствуем, что у нас нет агентства. Что все наши действия предопределены, что мы идем к неизбежному будущему и что мы только думаем, что делаем свой собственный выбор.

Эти идеи совместимы с фатализмом, представлением, которое существует, по крайней мере, со времен древних греков.Однако это убеждение является неполным взглядом на то, что Библия говорит по этому поводу.

Что такое фатализм?

Стэнфордская энциклопедия философии определяет фатализм как «представление о том, что мы бессильны делать что-либо, кроме того, что делаем на самом деле».

Эта идея возникла не из христианства. Один из старейших аргументов в пользу фатализма содержится в книге Аристотеля Об интерпретации ( De Interpretatione ). Идея также распространена в греческой и римской мифологии, олицетворяясь в Судебных замыслах.

Фатализм часто путают с детерминизмом. Детерминизм — это идея, что все события, в том числе человеческие действия, определяются ранее существовавшими причинами. Детерминизм немного отличается от фатализма, поскольку при фатализме действия и события не причинны, а предопределены.

Фатализм также отличается от предопределения, идеи о том, что Бог выбирает, кто попадет на небеса, еще до того, как они родятся. Предопределение допускает хоть какую-то свободу воли, тогда как фатализм ее не допускает.

Что такое фатализм в христианстве?

Если что-то предопределено, то это должно быть предопределено чем-то . Например, в греческой мифологии это приписывалось судьбам, а в скандинавской мифологии — норнам или dísir .

В христианстве это нечто — Бог. Когда фатализм сливается с христианством, он становится теологическим фатализмом.

Основная посылка теологического фатализма состоит в том, что, поскольку Бог знает, что должно произойти, из этого следует, что это должно произойти.

Например, может Бог знает, что завтра вы будете печь хлеб. Бог всеведущ, и Его знание непогрешимо. Таким образом, He должен быть правильным, что вы собираетесь печь хлеб. Если бы вы не печь хлеб, тогда знание Бога было бы несовершенным или ошибочным.

Однако мы знаем, что Бог совершенен. Таким образом, поскольку Бог знает, что вы будете печь хлеб, вы должны испечь хлеб; у вас нет другого выбора, кроме как сделать это.

Это приводит к очевидному выводу: если из-за Божьего предвидения у вас нет выбора, кроме как делать то, что Он знает заранее, у вас фактически нет выбора в любом вопросе, а только действовать в соответствии с установленным путем, который вы не можете контролировать. .

В этом суть фатализма.

Что Библия говорит о фатализме?

Библия не делает вещи такими простыми, как фатализм. Вместо этого он, кажется, указывает как на силу Бога, так и на предвидение и человеческой способности к свободной воле. Вот несколько стихов в поддержку каждого:

1. Божье предвидение и сила:

Прежде чем слово будет у меня на языке, Ты, Господь, узнай его полностью (Псалом 138: 4).

Твои глаза видели мое бесформенное тело; все дни, предназначенные для меня, были записаны в твоей книге до того, как один из них стал годом (Псалом 138: 16).

Прежде, чем Я [Бог] сформировал вас в утробе, Я знал вас, прежде чем вы родились, Я разделил вас; Я назначил тебя пророком для народов (Иеремия 1: 5).

Этот человек [Иисус] был передан вам по преднамеренному плану и предвидению Бога; а вы с помощью нечестивых убили его, пригвоздив его к кресту (Деяния 2:23).

Он предопределил нас для усыновления в сыновство через Иисуса Христа, в соответствии со Своим желанием и волей (Ефесянам 1: 5).

Ибо мы — дело рук Бога, созданные во Христе Иисусе для совершения добрых дел, которые Бог заранее приготовил для нас (Ефесянам 2:10).

2. Свободная воля человека:

И Господь Бог повелел человеку: «Ты свободен есть от любого дерева в саду; но вы не должны есть от дерева познания добра и зла, ибо, когда вы вкусите от него, непременно умрете » (Бытие 2: 16-17).

Но если служение Господу кажется вам нежелательным, тогда выберите для себя сегодня, кому вы будете служить, богам ли ваши предки служили за Евфратом, или богам амореев, в земле которых вы живете.Но что касается меня и моей семьи, мы будем служить Господу (Иисус Навин 24:15).

«Итак, вы, израильтяне, Я буду судить каждого из вас по вашим собственным путям, — заявляет Владыка Господь. Покайтесь! Отвернись от всех своих обид; тогда грех не будет вашим падением. Избавьтесь от всех оскорблений, которые вы совершили, и получите новое сердце и новый дух. Почему вы умрете, народ Израиля? «Я не получаю удовольствия от чьей-либо смерти», — заявляет Владыка. Покайтесь и живите! » (Иезекииль 18: 30-32).

Вы, мои братья и сестры, были призваны на свободу. Но не используйте свою свободу, чтобы потакать плоти; скорее, смиренно служите друг другу в любви (Галатам 5:13).

Всякий, кто решит исполнять волю Бога, узнает, исходит ли мое учение от Бога или я говорю сам (Иоанна 7:17).

Альтернатива фатализму

Библия, кажется, указывает как на то, что Бог знает все, так и на то, что у людей есть выбор. Итак, что правильно?

Ответ — и то, и другое.

Фатализм — это чрезмерное упрощение проблемы, цепляние за предвидение Бога, а не его совместимость со свободной волей. Хотя в случае предопределения и свободы воли есть совершенно другие дебаты, в случае фатализма и свободы воли примирение намного проще.

Эта теологическая альтернатива признает и принимает то, что Бог действительно знает все заранее, и Его знание действительно безошибочно. Однако это предвидение никого не заставляет что-либо делать; Он просто знает, что они будут делать.

Возвращаясь к нашей аналогии с хлебом, Бог знает, что завтра вы будете печь хлеб. Однако Он знает это на основании Своего предвидения, а не потому, что Он заставляет вас печь хлеб. Он просто знает, каков будет результат вашего выбора. Вы свободно будете делать хлеб, и Он знает это. Вы были бы в равной степени свободны выбрать не печь хлеб, и Он знал бы, собираетесь ли вы также выбрать это.

Фатализм делает скачок в том, что, раз Бог что-то знает, Он это постановил.Напротив, здравое учение учит нас, что Бог в Своей безграничной силе и знании дал нам свободную волю, которая дает нам возможность не подчиняться тому, чего Он желает, как в Эдемском саду.

Осознание того, что что-то произойдет, — не то же самое, что заставить это произойти.

Опасности фатализма

Фатализм, по сути, снимает ответственность за наши действия. Если наши действия предопределены, мы не несем ответственности за какие-либо ужасные поступки, которые мы делаем. Все это было уготовано нам судьбой или Богом.

Это также делает Бога исключительно жестоким, заставляя нас совершать греховные поступки только для того, чтобы наказать нас за них. Не только это, но если наш греховный выбор вызван Им, тогда все плохие вещи, которые пришли в мир из-за греха, также происходят из-за Его прихотей.

Такое мышление может быстро привести к гневу на Бога, и это понятно; какой Бог заставит нас делать друг другу ужасные вещи? Какой Бог позаботится о том, чтобы мир падал, чтобы возникли болезни, голод и бедствия? Библия, конечно же, не провозглашает Бога любви, совершенства и доброты.

Скорее, если Бог дал нам свободную волю и предвидел, что должно произойти, но позволил нам принимать наши собственные решения в любом случае, чтобы мы могли выбрать любовь, вместо этого Он поразительно щедр, позволяя нам делать выбор, а не контролировать нас, как Он есть. конечно умею делать.

Что означает фатализм для христиан?

Реальность такова, что, как падшие люди, мы по своей природе склонны выбирать зло вместо добра, таким образом противопоставляя себя Богу. Однако Он предоставил способ примирения через Христа, Который позволяет нам выбирать то, что правильно.

Давайте славим Бога за Его щедрость и давайте также использовать предоставленный нам выбор, чтобы избрать Его.

Дополнительные источники

Три ошибки, которых следует избегать при поиске воли Бога

Стоики — определение и значение

Что делать с проблемой страдания

© iStock / Getty Images Plus / shutter_m

---

Роат изучал письмо, богословие и Библию в Университете Тейлора. Она литературный агент C.Y.L.E., менеджер по рекламе в Mountain Brook Ink и внештатный редактор Sherpa Editing Services. Она является соавтором книги « Дорогой герой » и имеет более 200 подписей в публикациях от «Христианского коммуникатора» до «Ключей для детей». Узнайте больше о ней здесь и в социальных сетях @alyssawrote.

---

Эта статья является частью нашего каталога Христианских терминов, в котором исследуются слова и выражения христианского богословия и истории. Вот некоторые из наших самых популярных статей, посвященных христианским терминам, которые помогут вам на пути познания и веры:

Полные доспехи Бога
Значение слова «селах»
Что такое «наложница»?
Христианское значение смирения

Кто такие язычники? Библейское значение
Что такое блуд?
Значение славы Шехины
Разница между благодатью и милосердием

фаталистических убеждений и миграционного поведения: исследование идеальной демографии в Непале

Асеведо, Г.А. (2005). Переворачивая аномию с ног на голову: фатализм как скрытая и многомерная теория отчуждения Дюркгейма. Социологическая теория, 23 (1), 75–85.

Google Scholar

Адхикари Дж. И Хобли М. (2015). «Все уходят. кто будет засеять наши поля? »Влияние на жизнь женщин миграции мужчин из районов Хотанг и Удайпур, Непал, в страны Персидского залива и Малайзию. Гималаи, Журнал Ассоциации Непальских и Гималайских исследований, 37 (1), 11–23.

Google Scholar

Аллендорф, К., и Торнтон, А. (2015). Каста и выбор: влияние идеализма развития на поведение в браке. Американский журнал социологии, 121 (1), 243–287.

Google Scholar

Эллисон П. Д. (1984). Анализ истории событий: Регрессия для данных продольных событий . Беверли-Хиллз, Калифорния: Sage Publications.

Google Scholar

Аминь, М. М. и Кларк, В. П. (2001). Влияние убеждений матерей в отношении здоровья на использование профилактических услуг по охране здоровья детей и восприятие матерями состояния здоровья детей. Вопросы комплексного ухода за детьми, 24 (3), 153–163.

Google Scholar

Ато, М. (2001). Очень низкая рождаемость в Японии и гипотезы об изменении ценностей. Обзор народонаселения и социальной политики, 10, 1-22.

Google Scholar

Бах, Р. Л., и Смит, Дж. (1977). Удовлетворенность сообщества, ожидания переезда и миграции. Демография, 14 (2), 147–167.

Google Scholar

Бахрах, К. А. (2014). Культура и демография: от неохотных товарищей по постели до преданных партнеров. Демография, 51 (1), 3–55.

Google Scholar

Бахрах, К. А., и Морган, С. П. (2013). Когнитивно-социальная модель намерений плодородия. Обзор населения и развития, 39 (3), 459–485.

Google Scholar

Бандура, А. (1997). Самоэффективность: осуществление контроля (1-е изд.). Нью-Йорк: Издательство Worth.

Google Scholar

Барбер, Дж. С. (2001). Влияние идей на переходный период к отцовству: отношение к деторождению и конкурирующие альтернативы. Social Psychology Quarterly, 64, 101–127.

Google Scholar

Беннетт Л. (1983). Опасные жены и священные сестры: социальные и символические роли женщин из высших каст в Непале (1-е изд.). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

Google Scholar

Бхандари, П. (2004). Относительная депривация и миграция в сельскохозяйственных условиях Непала. Население и окружающая среда, 25 (5), 475–499.

Google Scholar

Бхандари, П. Б. (2013). Изменились средства к существованию в сельской местности? Домашний капитал, общественные ресурсы и переход к средствам к существованию. Журнал сельских исследований, 32, 126–136.

Google Scholar

Бхандари П. и Гимире Д. (2013). Изменение сельского хозяйства и изменение фертильности в Непале. Сельская социология, 78 (2), 229–252.

Google Scholar

Биста Д. Б. (1991). Фатализм и развитие: борьба Непала за модернизацию .Калькутта: Orient Longman Limited.

Google Scholar

Бьярнасон, Т., и Торлиндссон, Т. (2006). Мне остаться или идти? Миграционные ожидания молодежи в исландских рыболовных и сельскохозяйственных сообществах. Журнал сельских исследований, 22 (3), 290–300.

Google Scholar

Бора-Мишра, П., и Мэсси, Д. С. (2009). Процессы внутренней и международной миграции из Читвана, Непал. International Migration Review, 43 (3), 621–651.

Google Scholar

Бреттелл, К. Б. (2016). Перспективы теории миграции — Антропология. В M. J. White (Ed.), Международный справочник миграции и распределения населения, Международные справочники населения (стр. 41–67). Нью-Йорк: Спрингер.

Google Scholar

Бротон, К.(2008). Миграция как порожденная практика: мексиканские мужчины, мужественность и миграция на север. Гендер и общество, 22 (5), 568–589.

Google Scholar

Колдуэлл, Дж. К. (1982). Теория снижения рождаемости . Лондон: Academic Press.

Google Scholar

Карлинг Дж. И Коллинз Ф. (2018). Стремление, желание и движущие силы миграции. Журнал этнических и миграционных исследований , 44 (6), 909–926.

Google Scholar

Центральное статистическое бюро. (2011). Обследование уровня жизни в Непале 2010/11: Статистический отчет, второй том . Катманду: Центральное статистическое бюро. Секретариат Национальной комиссии по планированию, правительство Непала.

Google Scholar

Центральное статистическое бюро.(2012). Национальная перепись населения и жилищного фонда 2011 — Национальный отчет . Катманду: Секретариат Национальной комиссии по планированию, правительство Непала.

Google Scholar

Чанг, Ю.-Л., Ханнум, Э., и Као, Г. (2015). Дело не только в деньгах: пол и миграция молодежи из сельских районов Китая. Китайский социологический обзор, 47 (2), 177–201.

Google Scholar

Кобб-Кларк, Д.A., Kassenboehmer, S.C., & Schurer, S. (2014). Здоровые привычки: связь между диетой, упражнениями и локусом контроля. Журнал экономического поведения и организации, 98, 1-28.

Google Scholar

Конгер, К. Дж., Уильямс, С. Т., Литтл, В. М., Масин, К. Э., и Шеблоски, Б. (2009). Развитие мастерства в подростковом возрасте: роль решения семейных проблем. Журнал здоровья и социального поведения, 50 (1), 99–114.

Google Scholar

Крейтон, М. Дж. (2013). Роль устремлений во внутренней и международной миграции. Журнал социальных наук , 50 (1), 79–88.

Google Scholar

Курран, С. Р., Гарип, Ф., Чанг, К. Ю., и Тангчонлатип, К. (2005). Социальный капитал гендерных мигрантов: данные Таиланда. Социальные силы, 84 (1), 225–255.

Google Scholar

Де Йонг, Г. Ф. (2000). Ожидания, пол и нормы в принятии решений о миграции. Population Studies, 54 (3), 307–319.

Google Scholar

Де Йонг, Г. Ф., и Фосетт, Дж. Т. (1981). Мотивы миграции: оценка и модель исследования ожидаемой ценности. В Г. Ф. Де Йонг и Р. В. Гарднер (ред.), Принятие решений о миграции: мультидисциплинарные подходы к исследованиям на микроуровне в развитых и развивающихся странах (стр. 13–58). Нью-Йорк: Pergamon Press.

Google Scholar

Де Йонг, Г. Ф., Рихтер, К., и Исарабхакди, П. (1996). Пол, ценности и намерения переехать в сельский Таиланд. Обзор международной миграции, 30 (3), 748–770.

Google Scholar

Де Йонг, Г.F., et al. (1983). Принятие решений о международной и внутренней миграции: аналитическая основа намерений переехать из сельской провинции Филиппин, основанная на ожидаемых ценностях. Обзор международной миграции, 17 (3), 470–484.

Google Scholar

Дин, Г. Д. (1990). Мобильность и приспособление: пути к разрешению домашнего стресса. Демография, 27 (1), 65–79.

Google Scholar

Dohrenwend, B.П. (1959). Эгоизм, альтруизм, аномия и фатализм: концептуальный анализ типов Дюркгейма. Американский социологический обзор, 24 (4), 466–473.

Google Scholar

Донато К. М. (1993). Современные тенденции и модели женской миграции: данные из Мексики. Обзор международной миграции, 27 (4), 748–771.

Google Scholar

Дюркгейм, Э.(1897/1951). Самоубийство: социологическое исследование . В Г. Симпсон и Дж. А. Сполдинг (ред.). Гленко, Иллинойс: Свободная пресса.

Эргенекон-Озельчи, П., Эльмачи, Н., Эртем, М., и Сака, Г. (2006). Верования и практика грудного вскармливания среди матерей-мигрантов в трущобах Диярбакыра, Турция, 2001. Европейский журнал общественного здравоохранения, 16 (2), 143–148.

Google Scholar

Эстеве, А., Лестаеге, Р., Лопес-Гей, А. (2012). Бум сожительства в Латинской Америке, 1970–2007 годы. Обзор народонаселения и развития, 38 (1), 55–81.

Google Scholar

Фишер П. А. и Мальмберг Г. (2001). Оседлые люди не двигаются: на жизненном пути и (им) мобильность в Швеции. Международный журнал демографической географии, 7 (5), 357–371.

Google Scholar

Фишбейн, М., & Айзен, I. (2009). Прогнозирование и изменение поведения: подход, основанный на аргументированных действиях . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Психология Пресс.

Google Scholar

Фрике Т. Э. (1997). Теория культуры и демографический процесс: к более плотной демографии. В D. I. Kertzer & T. E. Fricke (Eds.), Антропологическая демография: К новому синтезу (стр. 248–277). Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Фрай М.(2012). Яркое будущее на новом заре Малави: образовательные устремления как отстаивание идентичности. Американский журнал социологии, 117 (6), 1565–1624.

Google Scholar

Гарип Ф. (2016). В пути: Сменные механизмы Мексики-США. Миграция . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Гереке, Дж.(2016). Решение о миграции: роль социальных предпочтений, предвзятых убеждений и суеверий в рискованном выборе (Диссертация). Европейский университетский институт.

Goldscheider, C. (2006). Религия, семья и плодородие: что мы знаем исторически и сравнительно? В Р. Дерозас и Ф. Ван Поппель (ред.), Религия и снижение рождаемости в западном мире (стр. 41–57). Нью-Йорк: Спрингер.

Google Scholar

Правительство Непала.(2014). Трудовая миграция в поисках работы: отчет о состоянии Непала: 2013/14 . Катманду: Департамент занятости за рубежом, Министерство труда и занятости, Правительство Непала.

Google Scholar

Правительство Непала. (2016). Трудовая миграция в поисках работы: отчет о состоянии Непала: 2014/15 . Катманду: Департамент занятости за рубежом, Министерство труда и занятости, Правительство Непала.

Google Scholar

Грабовски, Л.Дж. С., Калл, К. Т., и Мортимер, Дж. Т. (2001). Глобальная и экономическая самоэффективность в образовательном процессе. Social Psychology Quarterly, 64 (2), 164–179.

Google Scholar

Гринвуд, М. Дж. (1985). Миграция людей: теория, модели и эмпирические исследования. Journal of Regional Science, 25 (4), 521–544.

Google Scholar

Гринвуд, М.J. (2016). Перспективы теории миграции — экономика. В M. J. White (Ed.), Международный справочник миграции и распределения населения (стр. 31–40). Нью-Йорк: Спрингер.

Google Scholar

Гриффитс, К., и Купперманн, М. (2008). Восприятие пренатального тестирования на врожденные дефекты среди латиноамериканцев из сельской местности. Журнал здоровья матери и ребенка, 12 (1), 34–42.

Google Scholar

Гурунг, Х.Б. (1983). Внутренняя и международная миграция в Непале . Катманду: Комиссия по народонаселению HMG.

Google Scholar

Халлер, М., и Хадлер, М. (2008). Склонность действовать в интересах окружающей среды: фатализм и готовность приносить жертвы в межнациональной перспективе. Социологический форум, 23 (2), 281–311.

Google Scholar

Хэган, Дж.М. (2008). Чудо миграции: вера, надежда и смысл недокументированного путешествия . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Харрис, Дж. Р., и Тодаро, М. П. (1970). Миграция, безработица и развитие: двухсекторный анализ. The American Economic Review, 60 (1), 126–142.

Google Scholar

Гейне, С.Дж., Дар-Нимрод, И., Чунг, Б. Ю., и Пру, Т. (2017). Существенно предвзятый: почему люди фаталистически относятся к генам. В J. M. Olson (Ed.), Достижения экспериментальной социальной психологии (том 55, стр. 137–192). Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Хитлин, С., и Джонсон, М. К. (2015). Переосмысление деятельности в рамках жизненного цикла: способность смотреть вперед. Американский журнал социологии, 120 (5), 1429–1472.

Google Scholar

Hitlin, S., & Long, C. (2009). Агентство как социологическая переменная: предварительная модель людей, ситуаций и жизненного пути. Социологический компас, 3 (1), 137–160.

Google Scholar

Ирвин М., Бланшар Т., Толберт К., Нуччи А. и Лайсон Т. (2004). Почему люди остаются: влияние контекста сообщества на иммиграцию в США. Население, 59 (5), 567–591.

Google Scholar

Джонсон-Хэнкс, Дж. А., Бахрах, К. А., Морган, С. П., Колер, Х.-П., & Хоэлтер, Л. (2011). Понимание семейных изменений и вариаций: к теории конъюнктурного действия . Лондон: Спрингер.

Google Scholar

Судья, Т. А., Эрез, А., Боно, Дж. Э., и Торесен, К.Дж. (2003). Основная шкала самооценки: Разработка меры. Психология персонала, 56 (2), 303–331.

Google Scholar

Джун, Дж. И О, К. (2013). Фатализм от рака у американцев азиатского и латиноамериканского происхождения и скрининг на рак толстой кишки. Американский журнал поведения в отношении здоровья, 37 (2), 145–154.

Google Scholar

Камата, Ю.(1999). Неявный режим господства в Непале: фатализм и бахунизм как основные причины отсталости. Вклад в непальские исследования, 26 (1), 65–81.

Google Scholar

Кандел, В., и Мэсси, Д. С. (2002). Культура мексиканской миграции: теоретический и эмпирический анализ. Социальные силы, 80 (3), 981–1004.

Google Scholar

Каучалы, С., Роллинз, Н., и Ван ден Брок, Дж. (2004). Местные представления о детской диарее: значение для здравоохранения и исследований. Журнал актуальной педиатрии, 2, 82–89.

Google Scholar

Келли, Х. Х. (1973). Процессы причинной атрибуции. Американский психолог, 28 (2), 107–128.

Google Scholar

Кеннеди А.М., & Густ Д. А. (2008). Вспышка кори, связанная с церковным собранием: исследование отношения членов общины к иммунизации. Public Health Reports, 123 (2), 126–134.

Google Scholar

Керн, А., и Мюллер-Бёкер, У. (2015). Среднее пространство миграции: тематическое исследование брокерских и кадровых агентств в Непале. Геофорум, 65, 158–169.

Google Scholar

Кирк Д.С., & Папахристос, А. В. (2011). Культурные механизмы и постоянное насилие по соседству. Американский журнал социологии, 116 (4), 1190–1233.

Google Scholar

Коллмайр, М., Манандхар, С., Субеди, Б., и Тим, С. (2006). Новые цифры для старых историй: Миграция и денежные переводы в Непале. Письма о миграции, 3 (2), 151–160.

Google Scholar

Кыу, А., И Бейли А. (2014). «Движение — постоянная черта моей жизни»: контекстуализация миграционных процессов высококвалифицированных индийцев. Геофорум, 52, 113–122.

Google Scholar

Ли Б. А., Оропеса Р. С. и Канан Дж. У. (1994). Соседство и мобильность в жилых помещениях. Демография, 31 (2), 249–270.

Google Scholar

Лерер, Э.Л. (2009). Религия, экономика и демография: влияние религии на образование, работу и семью . Лондон: Рутледж.

Google Scholar

Лестхэге, Р. (2010). Разворачивающаяся история второго демографического перехода. Обзор населения и развития, 36 (2), 211–251.

Google Scholar

Lesthaeghe, R., & Neels, K.(2002). От первого демографического перехода ко второму: интерпретация пространственной непрерывности демографических инноваций во Франции, Бельгии и Швейцарии. Европейский журнал народонаселения, 18 (4), 225–260.

Google Scholar

Ли Дж. (2012). Культурные основы обучения: Восток и Запад . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Лян, З.И Уайт М. Дж. (1997). Переход к рынку, государственная политика и межпровинциальная миграция в Китае: 1983–1988 гг. Экономическое развитие и культурные изменения, 45 (2), 321–339.

Google Scholar

Лундквист, Дж. Х., и Мэсси, Д. С. (2005). Политика или экономика? Международная миграция во время никарагуанской войны «контрас». Журнал латиноамериканских исследований, 37 (1), 29–53.

Google Scholar

Марроу, Х. Б., и фон Коппенфельс, А. К. (2018). Моделирование американских миграционных устремлений: как капитал, раса и национальная идентичность формируют представления американцев о жизни за границей. Обзор международной миграции , 01978806852.

Мэсси, Д. С. (1990). Социальная структура, стратегии домохозяйств и совокупная причина миграции. Индекс населения, 56 (1), 3–26.

Google Scholar

Massey, D. S., & España, F. G. (1987). Социальный процесс международной миграции. Science (Нью-Йорк, Нью-Йорк), 237 (4816), 733–738.

Google Scholar

Massey, D. S., & Espinosa, K. E. (1997). Что движет Мексикой и США миграция? Теоретический, эмпирический и политический анализ. Американский журнал социологии, 102 (4), 939–999.

Google Scholar

Мэсси, Д. С., Уильямс, Н., Аксинн, В. Г., и Гимайр, Д. (2010). Коммунальные услуги и эмиграция. Международная миграция, 48 (3), 1–41.

Google Scholar

Massey, D. S., et al. (1993). Теории международной миграции: обзор и оценка. Обзор народонаселения и развития, 19 (3), 431–466.

Google Scholar

Massey, D. S., et al. (1994). Оценка теории международной миграции: случай Северной Америки. Обзор населения и развития, 20 (4), 699–751.

Google Scholar

Майлз, А. (2015). (Ре) генезис ценностей, исследующий важность ценностей для действий. Американский социологический обзор, 80 (4), 680–704.

Google Scholar

Мировски Дж. И Росс К. Э. (2007). Траектории воспринимаемого контроля на протяжении жизни и их связь с образованием. Американский журнал социологии, 112 (5), 1339–1382.

Google Scholar

Монсутти, А. (2007). Миграция как обряд посвящения: молодые афганцы строят мужественность и взрослую жизнь в Иране. Иранские исследования, 40 (2), 167–185.

Google Scholar

Непальский южноазиатский центр (NESAC). (1998). Отчет о человеческом развитии Непала за 1998 год . Катманду: NESAC.

Google Scholar

Оселла, Ф., & Оселла, К. (2000). Миграция, деньги и мужественность в Керале. Журнал Королевского антропологического института, 6 (1), 117–133.

Google Scholar

Паттиссон, П.(2014). Для начинающих непальских мигрантов риски начинаются дома. Aljazeera America , 15 декабря.

Пирлин, Л. И., Нгуен, К. Б., Шиман, С., и Милки, М. А. (2007). Истоки мастерства среди пожилых людей на протяжении всей жизни. Journal of Health and Social Behavior, 48 (2), 164–179.

Google Scholar

Педраса, С. (1991). Женщины и миграция: социальные последствия гендера. Ежегодный обзор социологии, 17, 303–325.

Google Scholar

Перес, Р. Л. (2014). Переходя границу от детства к зрелому возрасту: опыт перехода, утраты и структурного насилия среди юношей и девушек в качестве несовершеннолетних без сопровождения взрослых. Международный журнал подростков и молодежи, 19 (1), 67–83.

Google Scholar

Петерсен, Т.(1986). Оценка полностью параметрических моделей степени опасности с зависящими от времени ковариатами. Использование максимальной вероятности. Социологические методы и исследования, 14, 219–247.

Google Scholar

Петерсен Т. (1991). Статистический анализ историй событий. Социологические методы и исследования, 19, 270–323.

Google Scholar

Пауэ, Б.Д. и Финни Р. (2003). Раковый фатализм: состояние науки. Онкологическая помощь , 26 (6), 454–467.

Google Scholar

Прабхупада, А.С.Б.С. (1998). Бхагавад-Гита как она есть . Алачуа: Международный книжный траст Бхакитиведанты.

Google Scholar

Ратаур, К. Р. С. (2001). Набор британских гуркхов: историческая перспектива. Голос истории, 16 (2), 19–24.

Google Scholar

Рид, Х. Э., Анджеевски, К. С., и Уайт, М. Дж. (2010). Миграция мужчин и женщин в прибрежной Гане: анализ истории событий. Demographic Research, 22 (25), 771–812.

Google Scholar

Рикеттс, Э. (1987). Инвестиции в США и иммиграция из Карибского бассейна. Социальные проблемы, 34 (4), 374–387.

Google Scholar

Рут, Б. Д., и Де Йонг, Г. Ф. (1991). Семейная миграция в развивающейся стране. Population Studies, 45 (2), 221–233.

Google Scholar

Роттер, Дж. Б. (1966). Обобщенные ожидания для внутреннего и внешнего контроля над подкреплением. Психологические монографии, 80 (1), 1-28.

Google Scholar

Рио, Э. (2013). Решение пересечь: нормы и экономика несанкционированной миграции. Американский социологический обзор, 78 (4), 574–603.

Google Scholar

Сэвидж М., Дюма А. и Стюарт С. А. (2013). Фатализм и краткосрочность как культурные барьеры на пути кардиологической реабилитации среди малообеспеченных мужчин. Социология здоровья и болезней, 35 (8), 1211–1226.

Google Scholar

Шевель, К., и Франсен, С. (2018). Формальное образование и миграционные устремления в Эфиопии. Обзор народонаселения и развития , 44 (3), 555–587.

Google Scholar

Седдон, Д., Адхикари, Дж., И Гурунг, Г. (2002). Иностранная трудовая миграция и денежные переводы экономики Непала. Критические азиатские исследования, 34 (1), 19–40.

Google Scholar

Шарма, Дж. (2011). Культура миграции в средних горах Непала. В Международном центре комплексного горного развития (ред.), Трудовая миграция: возможности и проблемы для обеспечения средств к существованию в горных районах (том 59, стр. 18–20). Международный центр комплексного горного развития.

Шарма С. и Гурунг Г. (2009). Влияние глобального экономического спада на приток денежных переводов и сокращение бедности в Непале .Мандихатар, Катманду: Институт исследований комплексного развития (IIDS).

Google Scholar

Шарма С. и Тапа Д. (2013). Само собой разумеющееся: непальская миграция в Индию. Рабочий документ III Центра исследования труда и мобильности .

Шреста Н. Р., Велу Р. П. и Конвей Д. (1993). Пограничная миграция и восходящая мобильность: на примере Непала. Экономическое развитие и культурные изменения, 41 (4), 787–816.

Google Scholar

Синатти, Г. (2014). Мужественность и интерсекциональность в миграции: транснациональные мигранты волоф, ведущие переговоры о мужественности и гендерных ролях в семье. В T.-D. Труонг, Д. Гаспер, Дж. Хэндмейкер и С. И. Берг (ред.), Миграция, гендер и социальная справедливость. Серия Hexagon о безопасности человека, окружающей среде и мире (том 9, стр. 215–226). Берлин: Springer.

Google Scholar

Сяастад, Л.А. (1962). Стоимость и отдача от миграции людей. Журнал политической экономии, 70 (5), 80–93.

Google Scholar

Сломан, С. (2005). Причинные модели: как люди думают о мире и его альтернативах . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Саут, С. Дж., И Краудер, К. Д. (1997). Побег из неблагополучных районов: влияние отдельных людей, сообществ и мегаполисов. Американский журнал социологии, 102 (4), 1040–1084.

Google Scholar

Спир, А. (1974). Удовлетворенность проживанием как промежуточная переменная в жилищной мобильности. Демография, 11 (2), 173–188.

Google Scholar

Спир, А. Дж., Гольдштейн, С., и Фрей, В. Х. (1975). Мобильность населения, миграция и изменение города .Кембридж, Массачусетс: издательство Ballinger Publishing Company.

Google Scholar

Спир А., Кобрин Ф. и Кингкад В. (1982). Влияние социально-экономических связей и удовлетворенности на межгосударственную миграцию. Социальные силы, 61 (2), 551–574.

Google Scholar

Старк О. и Блум Д. Э. (1985). Новая экономика трудовой миграции. The American Economic Review, 75 (2), 173–178.

Google Scholar

Старк О. и Левхари Д. (1982). О миграции и рисках в НРС. Экономическое развитие и культурные изменения, 31 (1), 191–196.

Google Scholar

Старк О. и Тейлор Дж. Э. (1989). Относительная депривация и международная миграция. Демография, 26 (1), 1–14.

Google Scholar

Старк, О., И Тейлор, Дж. Э. (1991). Миграционные стимулы, типы миграции: роль относительной депривации. The Economic Journal, 101 (408), 1163–1178.

Google Scholar

Стивенсон Дж. У. и Стиглер Дж. У. (1992). Пробел в обучении: почему наши школы терпят неудачу и чему мы можем научиться из японского и китайского образования . Нью-Йорк: книги в мягкой обложке Саймона Шустера.

Google Scholar

Стиннер, В.Ф. и Ван Лун М. (1992). Статус предпочтения размера сообщества, удовлетворенность сообщества и намерения миграции. Население и окружающая среда, 14 (2), 177–195.

Google Scholar

Таррант, М., & Томсон, Н. (2008). Секреты успеха: качественное исследование восприятия иммунизации детей у высоко иммунизированного населения. Журнал педиатрии и здоровья детей, 44 (10), 541–547.

Google Scholar

Тейлор, Дж. Э. (1986). Дифференциальная миграция, сети, информация и риск. В О. Старк (ред.), Миграция, человеческий капитал и развитие (стр. 141–171). Гринвич, Коннектикут: JAI Press.

Google Scholar

Тейлор, Дж. Э. (1987). Недокументированная Мексика-США. миграция и доходы домашних хозяйств в сельских районах Мексики. Американский журнал экономики сельского хозяйства, 69 (3), 629–938.

Google Scholar

Тиме С. (2006). Социальные сети и миграция: трудовые мигранты с Дальнего Запада Непала в Дели . Мюнстер: LIT Verlag.

Google Scholar

Thieme, S., & Wyss, S. (2005). Модели миграции и денежные переводы в Непале: тематическое исследование Сайник Басти в Западном Непале. Международная миграция, 43 (5), 59–98.

Google Scholar

Thissen, F., Fortuijn, J. D., Strijker, D., & Haartsen, T. (2010). Миграционные намерения сельской молодежи в Вестхук, Фландрия, Бельгия и Винколониен, Нидерланды. Журнал сельских исследований, 26 (4), 428–436.

Google Scholar

Торнтон, А. (2001). Парадигма развития, чтение истории боком и смена семьи. Демография, 38 (4), 449–465.

Google Scholar

Торнтон А., Аксинн У. Г. и Хилл Д. Х. (1992). Взаимные эффекты религиозности, сожительства и брака. Американский журнал социологии, 98 (3), 628–651.

Google Scholar

Торнтон А., Аксинн У. Г. и Тичман Дж. Д. (1995). Влияние набора в школу и накопления на совместное проживание и брак в раннем взрослом возрасте. Американский социологический обзор, 60 (5), 762–774.

Google Scholar

Thornton, A., Axinn, W. G., & Xie, Yu. (2007). Брак и совместное проживание . Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Торнтон, А., и Роджерс, У. Л. (1987). Влияние индивидуального и исторического времени на расторжение брака. Демография, 24 (1), 1–22.

Google Scholar

Торнтон, А., Уильямс, Н., Бхандари, П., Янг-ДеМарко, Л., Сан, К., Суиндл, Дж. И др. (2019). Влияние материальных стремлений на миграцию. Демография, 56 (1), 75–102.

Google Scholar

Timmerman, C., Hemmerechts, K., & De Clerck, H.M-L.(2014). Актуальность «культуры миграции» для понимания миграционных устремлений в современной Турции. Turkish Studies, 15 (3), 496–518.

Google Scholar

Тодаро, М. П. (1969). Модель трудовой миграции и городской безработицы в менее развитых странах. The American Economic Review, 59 (1), 138–148.

Google Scholar

Тодаро, М.П. и Марушко Л. (1987). Незаконная миграция и иммиграционная реформа США: концептуальная основа. Обзор народонаселения и развития, 13 (1), 101–114.

Google Scholar

Уленберг, П. (1973). Неэкономические детерминанты немиграции: Социологические соображения теории миграции. Сельская социология, 38 (3), 276–311.

Google Scholar

Вайси, С.(2009). Мотивация и обоснование: модель культуры с двойным процессом в действии. Американский журнал социологии, 114 (6), 1675–1715.

Google Scholar

ван Дален, Х. П., и Хенкенс, К. (2013). Объяснение намерений и поведения эмиграции в Нидерландах, 2005–2010 гг. Population Studies, 67 (2), 225–241.

Google Scholar

VanWey, L.К. (2005). Право собственности на землю как определяющий фактор международной и внутренней миграции в Мексике и внутренней миграции в Таиланде. International Migration Review, 39 (1), 141–172.

Google Scholar

Вебер М. (1904–05 / 1958). Протестантская этика и дух капитализма . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Сыновья Чарльза Скрибнера.

Уитон Б. (1980). Социогенез психологического расстройства: теория атрибуции. Journal of Health and Social Behavior, 21 (2), 100–124.

Google Scholar

Уайт, М. Дж., И Джонсон, К. (2016). Перспективы теории миграции — социология и политология. В M. J. White (Ed.), Международный справочник миграции и распределения населения, Международные справочники населения (стр. 68–89). Нью-Йорк: Спрингер.

Google Scholar

Уильямс, Н.(2009). Образование, гендер и миграция в контексте социальных изменений. Исследования в области социальных наук, 38 (4), 883–896.

Google Scholar

Уильямс, Н. Э., Гимире, Д. Дж., Аксинн, В. Г., Дженнингс, Э. А., и Прадхан, М. С. (2012). Подход, ориентированный на события на микроуровне, к расследованию вооруженных конфликтов и реакции населения. Демография, 49 (4), 1521–1546.

Google Scholar

Райт Р., & Эллис, М. (2016). Перспективы теории миграции — География. В M. J. White (Ed.), Международный справочник по миграции и распределению населения (стр. 12–30). Нью-Йорк: Спрингер.

Google Scholar

Се, Ю., и Гойетт, К. (2003). Социальная мобильность и образовательный выбор американцев азиатского происхождения. Social Science Research, 32, 467–498.

No related posts.