Выученная беспомощность: почему совет «возьмите свою жизнь в свои руки» не работает

Научный журналист Настя Травкина отвечает на эти вопросы в своей книге «Homo Mutabilis: Как наука о мозге помогла мне преодолеть стереотипы, поверить в себя и круто изменить жизнь», которая выходит в издательстве «Альпина Паблишер» в 20 числах октября. Она обращается к нейробиологии, чтобы понять, может ли человек меняться во взрослом возрасте, насколько сильно детство и генетика влияет на наши решения, почему одни люди более склонны к депрессиям, чем другие. Forbes Woman публикует отрывок об эффекте самоубеждения и о том, почему так сложно прервать замкнутый круг бедности. 

Повсеместное неравенство в сочетании с теориями саморегулирования экономики породило мнение, что основная вина за бедность лежит на самих бедняках, которые не умеют работать, принимают плохие решения, подвержены порокам и лени. Эту неолиберальную идею преподнесла в духе морализаторства широким массам «железная леди» Маргарет Тэтчер, будущий премьер-министр Великобритании.

В интервью, данном в 1978 году, она сказала: «Сегодня в западных странах есть проблемы, но не проблема бедности. Да, бедность существует, но только потому, что люди не умеют вести бюджет и тратить сбережения. И это проблема фундаментального характера — недостаток личных качеств».

Была ли она права, спорят сторонники свободного рынка и либертарианства, отстраняющегося от вмешательства в экономику, и государственной регуляции, при которой власть для поддержания социальной справедливости вмешивается в экономические процессы. Но сегодня высказывание госпожи Тэтчер приобретает новое звучание в связи с революционными открытиями в области изучения мозга, сделанными в последние два десятилетия.

Становится все очевиднее, что бедность действительно связана с недостатками характера. Вот только причинно-следственная связь между бедностью и характером не так проста, как представлялось миссис Тэтчер. Депрессия (которая может быть вызвана хроническим стрессом) субъективно переживается как болезненное ощущение потери контроля, когда «ничего нельзя сделать» и «ничего не изменить». Неудивительно, что люди, растущие в стрессе и постоянно испытывающие чувство беспомощности, вырабатывают так называемый «внешний локус контроля» — мироощущение, при котором они не могут управлять своей жизнью и склонны делегировать ответственность за нее другим или полагаться на внешние обстоятельства.

Неудивительно также то, что советы в духе «Возьмите свою жизнь в свои руки», которые щедро раздают выходцы из благополучных семей, часто оказываются неэффективными для людей из неблагополучной среды. Выходит, насилие, бедность, недостижимость многих благ, нехватка питания, недостаток впечатлений и ограниченный выбор занятий создают порочный круг.

Реклама на Forbes

Низкий уровень жизни сказывается на работе мозга и может привести к появлению недостатков личности. Человек с измененными чертами характера, в свою очередь, действительно может принимать плохие решения и вести неразумный образ жизни, усугубляя собственную бедность.

Есть ли выход?

И что же? Неужели из этого порочного круга нет выхода? Идея о том, что все происходящее с нами предопределено и неизбежно, называется детерминизмом. Чем радикальнее мы придерживаемся этой позиции, тем меньше пространства для свободы воли остается в нашей жизни. Однако вопрос о предопределенности и свободе воли — в большей степени прерогатива философии. Наука ответить на  этот вопрос не может, по крайней мере однозначно. Выходит, когда мы задаемся вопросом о научном взгляде на возможность изменить свою жизнь, нас на деле интересует не объективный подход к вопросу, а то, насколько адекватна субъективная вера.

И правильнее спрашивать не «Могу ли я с точки зрения науки изменить свою жизнь?», а «Могу ли я верить, что могу изменить свою жизнь и при этом быть сторонником научного мышления?». Могу ли я считать, что возможно повлиять на особенности мозга, или, когда так говорю, я уподобляюсь верящим в божественную помощь или силу приворотов? У науки есть кое-какие данные, чтобы утверждать, что мы можем сознательно изменять некоторые особенности своего организма, хотя необходимы дальнейшие исследования.

Например, мы точно знаем, что установки (утверждения, в которые мы верим) оказывают реальный эффект на организм.

Это доказано для нескольких видов физиологических состояний. Особенно эффективно действует установка против боли. Это явление — самостоятельное обезболивание самовнушением — называется эффектом плацебо: если мы убеждены, что приняли обезболивающее, то боль отступит даже при условии, что в таблетке не было действующего вещества. Конечно, есть люди, на которых плацебо не действует вообще, а есть те, для которых оно работает от случая к случаю. Уже известно, что в действии плацебо участвует ген, кодирующий фермент, окисляющий дофамин: в зависимости от его вариации вы будете более или менее подвержены действию «волшебных пустышек».

Само существование эффекта плацебо показывает, что тело обладает способностью к саморегуляции и что изменения в работе организма могут происходить под воздействием мысли. Не забывайте, что мысль — это вполне материальный электрохимический процесс, протекающий в мозге и во всем организме. Вспомните об особенностях хронического стресса: большую роль в формировании биологического стрессового ответа в ситуации психологического напряжения играет именно наше убеждение в том, что давление невыносимо и что мы не контролируем ситуацию.

На основе наших убеждений мы прогнозируем дальнейшие события и определяем объем ресурсов, необходимых для оптимальных энергозатрат, чтобы потратить ровно столько энергии, сколько требуется для достижения ожидаемого результата. Наше тело реагирует реальными физиологическими изменениями на мысленный прогноз, но всегда ли мы можем объективно оценить свои возможности?

В конце 1960-х американский психолог Мартин Селигман показал, что нечто вроде установок и прогнозов есть и у животных. Он провел очень грустный эксперимент над собачками, которых разделили на три группы. Контрольную группу просто посадили в клетки на некоторое время, а две другие группы — в клетки, в которых на металлический пол подавался электрический разряд. Собаки из второй группы могли отключать ток, нажимая на педаль, а у третьей группы не было никакого контроля над ситуацией. После того как песиков помучили какое-то время, их пересадили в клетки, состоящие из двух отсеков: в одной половине клетки на пол подавался электрический разряд, в другой — нет, но, чтобы попасть из первой во вторую, нужно было перепрыгнуть небольшой барьер.

Собаки из третьей группы даже не пытались перепрыгнуть барьер, терпя удары током. Их состояние Селигман назвал «выученной беспомощностью»: получив опыт неконтролируемых страданий, зверьки стали подавленными и не пытались их избежать. Видимо, потому, что в их мозге сформировалась привычка терпеть и он не искал способа избежать мучений: зачем мозгу тратить ресурсы на поиск выхода, если он считает, что выхода не существует?

Нейроученые пока не знают, каким образом формируется выученная беспомощность, почему одни люди подвержены ей меньше других и почему у одного и того же человека она может в одних ситуациях проявляться, а в других — нет. Однако психологи выяснили, что на формирование выученной беспомощности влияет стиль мышления.

Если вы склонны относиться к неудачам фатально, воспринимать их как личное поражение и строить обобщения в духе «так будет всегда», это может привести к депрессии и тревожности, свойственным состоянию выученной беспомощности. Если же вы считаете неудачи частным случаем, убеждены в их скором окончании и объясняете их не собственной никчемностью, а сложившимися обстоятельствами, вы становитесь более устойчивыми к неприятностям.

Поэтому, поймав себя на мыслях вроде «Ничего не поделаешь», «Я сам во всем виноват» и «Все из-за того, что я не такой, как все», рассмотрите их как сбой ментального инструмента прогнозирования, которому не помешает перенастройка.

Со стороны очевидно, что эти утверждения противоречат здравому смыслу. Во-первых, хотя бы потому, что все меняется (вообще все, даже звезды), во-вторых, человек не обладает таким влиянием на окружающий мир, чтобы быть виноватым во всем, и в-третьих, идеальных людей не существует, поэтому «не такие» — мы все. Конечно, рассуждения человека в состоянии выученной беспомощности иррациональны: если бы у него была возможность трезво поразмыслить, он не согласился бы пользоваться такими установками. Они рождаются из негативного эмоционального опыта или навязываются нам в семье как что-то очевидное, несомненное, но, пока они замаскированы под «разумные аргументы», мы совершаем ошибки в наших прогнозах и предсказываем провал там, где он вовсе не обязателен.

Иногда мы действительно не можем что-то немедленно изменить.

Например, если мы бедны и не имеем тех благ и возможностей, которые есть у других. Но бывает и так, что мы не столько не можем, сколько не знаем, что именно сделать в наших силах, или не умеем делать этого. Вспомните собачек Селигмана. Беднягам ничто не могло помочь преодолеть барьер и перейти в безопасную часть клетки — ни угрозы, ни лакомство, ни пример других собак. Но кое-что им все-таки помогло: экспериментаторы взяли их лапы в руки и несколько раз показали, какие движения нужны, чтобы перепрыгнуть в безопасную часть клетки.

Опыт решения проблемы, который они получили, помог мозгу перейти из «ждущего режима» и скорректировать свой прогноз, разблокировав возможность обучаться. Выходит, опыт неудач обучает нас беспомощности, опыт успешных решений противостоит ей. К сожалению, никакой экспериментатор не может взять нас за лапы и научить справляться с экономическим кризисом, неопытностью, унижением или избавить от опыта перенесенного насилия. Но мы способны сами приобретать опыт контроля практически в любой ситуации: разобрать завал на балконе, вымыть комнату, научиться подтягиваться пять раз на турнике во дворе, каждый день прочитывать 10 страниц книги. Не смейтесь, маленькие победы дают нам реальный опыт контроля и преодоления. Мало? Ну, добавьте еще пару подтягиваний и несколько страниц. Дело вовсе не в том, сколько подтягиваются или читают другие, важно, чтобы вы сами получили физический опыт контроля и вышли из «замороженного» состояния выученной беспомощности. Для этого как раз подходят маленькие дела. Важно ставить цели, отмечать их достижение и хвалить себя за проделанную работу.

Нейронаука онлайн: какие курсы помогут вам разобраться в работе мозга

8 фото

эксперименты Селигмана и Майера на собаках

Тэги: выученная беспомощность, Селигман, Майер, эксперимент, Психология, опыты над животными, психолог, психотерапия

Наверное, уже многие слышали этот популярный психологический термин. Выученная беспомощность или в оригинале «learned helplessness». Что означает это понятие? Это приобретенный опыт, который не дает человеку даже попытаться произвести какие-то действия, ведь он заранее твердо уверен, что у него ничего не выйдет.

Примером выученной беспомощности часто приводят опыт с цирковым слоном. Маленького слоненка дрессировщик привязывает за ногу веревкой к колышку, вбитому в землю. Слоненок пытается вырвать колышек и убежать, но сил недостаточно, и в конце концов он оставляет бесполезные попытки. Уже взрослый слон с легкостью мог бы вырвать колышек из земли, но уже выучил, что это невозможно, и даже не пытается убежать, если его привязать за ногу простой веревкой.

Однако, эксперимент со слоном — скорее притча. На самом деле, учеными проводились совсем другие опыты над животными. Не менее интересные и показательные.

Феномен выученной беспомощности: суть явления

Синдром выученной беспомощности впервые описали два американских психолога: Мартин Селигман и Стивен Майер. Их определение звучит так: выученная беспомощность — это нарушение мотивации в связи с пережитой субъектом неподконтрольностью ситуации, где результат не зависел от прилагаемых усилий.

Мартин Селигман — американский психолог, основатель направления «Позитивная психология». Он изучал философию, а затем психологию в Принстонском университете, и в течение 13 лет занимался клиническими исследованиями. Большую часть своей жизни он посвятил изучению пессимистов и оптимистов, особенностей их личностей.

В своей книге «Как научиться оптимизму» он высказывает наблюдение о том, что основные направления психологической науки, Бихевиоризм и Психоанализ, как бы отказывают человеку в собственной воле, объявляя его продуктом внешней среды. Человек формируется под воздействием собственных комплексов, сформированных в детстве, инстинктов и привитых ему общественных норм, потребностей, которые требуют удовлетворения. Все это выглядит так, будто бы у человека вовсе нет собственного выбора.

Селигман считал, что именно такой подход, будто бы человек — порождение обстоятельств, формирует у него чувство безысходности и приводит в большинстве случаев к депрессии. Многие из людей пессимистичны, им кажется, что они ничего не могут поделать со своей жизнью. В основе такого взгляда и лежит выученная беспомощность.

В детстве Селигман пережил травмирующую ситуацию: его отец перенес три тяжелых инсульта, в результате которых стал парализованным в возрасте 49 лет. Это было шокирующим событием, ведь отец Мартина был успешным, уверенным в себе человеком, которым он очень гордился. Теперь же в один момент он стал беспомощным и отчаявшимся. Это было настолько тяжело для Мартина, что определило направление работы на всю его дальнейшую жизнь.

Опыты на животных

В 1964 году молодой ученый Селигман поступил на работу в лабораторию Ричарда Д. Соломона, где тот проводил опыты на собаках по классической схеме, придуманной еще И. П. Павловым для изучения условного рефлекса. Целью исследования было выявление фундаментальных причин психических заболеваний. Однако, едва приступив к работе, Селигман обнаружил проблему: собаки отказывались «работать».

Суть проблемы заключалась в следующем: собак подвергали опытам с использованием раздражителей: звукового сигнала и удара током. Они предъявлялись попарно: звук, затем разряд, который был довольно-таки слабым. Идея состояла с том, чтобы приучить собак связывать звук с разрядом тока и реагировать на него соответственно (пугаться).

В главной части эксперимента собак поместили в специальный шаттл-бокс, разделенный двумя перегородками. Перегородки были невысокими. Исследователи хотели добиться следующего эффекта: собаки, пугаясь звука, так же как и электрического разряда, должны были выпрыгнуть через перегородку в безопасный отсек, чтобы избежать воздействия. Если бы они повели себя так, это бы означало, что собаки способны переносить свои эмоциональные реакции, усвоенные в одной ситуации, на другие.
Вначале собаки должны были обучиться перепрыгивать через перегородку, спасаясь от удара током. Это было несложно: обычно собаки легко обучаются таким трюкам. Однако этого не происходило, и собаки просто лежали и скулили, не пытаясь ничего с этим сделать. Это было довольно странно. Почему же они не пытались избежать болезненного разряда?

Селигман пришел к выводу, что это произошло из-за того, что в начале эксперимента собаки подвергались опытам с павловским обусловливанием, где они получали разряд тока вне независимости от того, делали они что-то или нет. То есть, собаки усвоили ранее, что они получат разряд током в любом случае, что бы они ни делали.

Это открытие потрясло Селигмана. Он понял, что никто ранее не изучал явление беспомощности, откуда оно берется, что влияет на его возникновение, и главное, как его лечить? Ведь именно это чувство разрушило жизнь его отца!

Вот так, совершенно случайно, была открыта выученная беспомощность, а Мартин Селигман понял, в чем состоит цель его работы как ученого и психолога. Он потратил следующие десять лет, чтобы доказать, что выученная беспомощность — своего рода привычка, которой можно как научиться, так и отучиться от нее.

Селигман продолжил изучать поведение собак в лаборатории и поставил новый эксперимент.

На этот раз он разделил собак на три группы. Первая группа имела возможность отключить ток с помощью нажатия кнопки носом и таким образом избавиться от неприятного воздействия. У второй группы механизм отключения тока был «спарен» с первой группой: то есть, сами они не могли отключить ток путем нажатия на кнопку. Механизм срабатывал только в том случае, когда кто-то из собак первой группы нажимал на кнопку вместе с собакой второй группы. Третья группа собак была избавлена от каких-либо воздействий.

Далее собак планировалось поместить в уже знакомый по первому эксперименту шаттл-бокс. Гипотеза заключалась в том, что собаки из второй группы, зная, что от них ничего не зависит, не будут и пытаться что-то делать.

Коллеги Селигмана были настроены скептически. Они считали, что животные не усвоят поведение, которое не подкреплено наградой либо наказанием, то есть гипотеза противоречит основной идее бихевиоризма.

Эксперимент оказался успешным. Действительно, собаки, научившиеся отключать ток, легко перепрыгнули через перегородку, как и те, что не подвергались воздействию тока. Из восьми собак второй группы шесть даже не попытались перепрыгнуть, избежав разряда. Это было печальное зрелище, по словам Селигмана: они просто легли на дно шаттл-бокса и лежали там.

Критика бихевиористов и эксперимент Стива Майерса

Бихевиористы, как и следовало ожидать, подвергли эксперимент безжалостной критике. Ведь он опровергал всю стройную систему их школы! И тогда другой молодой ученый, Стив Майерс, решил провести еще один смелый эксперимент.

Бихевиористы считали, что собаки оставались сидеть неподвижно, так как их пассивное поведение каким-то образом случайно поощрялось.

Майерс предложил сделать это намеренно, то есть подкреплять пассивное поведение собак и выяснить, какой выбор в итоге они сделают.

Собаки были разделены на три группы: в первой ток отключался, если собаки сидели некоторое время неподвижно, во второй собаки не могли никак повлиять на отключение тока, а третья группа была контрольной.

На втором этапе повторялся опыт с перегородкой. Таким образом, собаки, обучившиеся сидеть неподвижно, чтобы отключить разряд тока, в соответствии с теорией бихевиоризма, должны были оставаться в боксе и не перепрыгивать через перегородку.

Итак, собаки из «параллельной» группы, которые в первом случае не могли ни на что повлиять, продолжали лежать и в боксе. Собаки из контрольной группы сразу перепрыгивали через перегородку. А вот подопытные из первой группы повели себя очень интересным образом. Вначале они на несколько секунд замерли неподвижно, но, быстро поняв, что это не дает никакого результата, просто перепрыгнули через перегородку.
Таким образом, собаки, имеющие опыт контроля над прекращением боли, сохранили способность адаптироваться к ситуации! Это был настоящий переворот в истории психологии.

Но что же стало с собаками, которые выучили, как быть беспомощными? К счастью, их вылечили.

Селигман пишет, что ученые

«…Стали перетаскивать этих несчастных, сопротивляющихся животных через перегородку камеры туда и обратно, пока они не начали двигаться по собственной инициативе и не обнаружили, что их действия дают результат. Когда они достигали этой стадии, исцеление оказывалось стопроцентно надежным и устойчивым».
Так что для собак история закончилась счастливо, что дает надежду и многим людям.

Как бороться с этим явлением?

Выученную беспомощность можно победить. Безусловно, лучшим решением будет обращение к психологу, психотерапевту. Это тот случай, когда нужно работать с внутренними установками человека.

Есть несколько проверенных психологами-практиками методов, помогающих самостоятельно справиться с выученной беспомощностью:

1. Зафиксировать зону контроля. Необходимо определить те действия, которые можно совершить, чтобы действительно на что-то повлиять хотя бы в небольшой степени. Завести дневник успеха, где Вы записываете положительные результаты.
2. Важно находить хотя бы маленькие случаи в прошлом, когда что-то получилось. Это дает надежду, что то же получится и в будущем. Хвалить себя даже за маленькие успехи, не обесценивать собственные результаты.
3. Проанализировать шансы на успех в случае действия и в случае отказа от действия, а также определить для себя цену неудачи. Насколько страшно, если действие не приведет к успеху? Какова вероятность, что все же приведет? Это в любом случае больше, чем в случае отказа от действия — отказа точно не будет, но и шанс на успех теряется.
4. Люди, страдающие синдромом выученной беспомощности, склонны прокручивать в голове одну и ту же негативную мысль многократно. Это явление называется руминацией или «мысленной жвачкой». Обычно, эти мысли «засели» в нас от кого-то значимого. Осознавание чьи они, дает возможность простороить границы.
5. Отделить реальные объективные факты от своих убеждений. Как это сделать? К любому утверждению можно попытаться подставить фразу «Ячувствую, что…» и посмотреть, как она изменится и не потеряет ли смысл.
6. И самое главное: не бояться проигрывать. Уметь горевать о несбывшемся. Горе — это такое место, когда нужно сказать себе » я сделал достаточно», неидеально, но больше я ничего не могу.

Получается, отпуская то, что за что мы держимся, мы делаем два шага:

1. Прощаемся с иллюзией контроля, с устоявшейся картинкой себя.
2. Делаем шаг в будущее.

В жизни очень важно идти вперед, хотя бы маленькими шагами, и не сдаваться перед трудностями. Даже собаки сумели справиться с ситуацией, а человек имеет намного больше возможностей. Даже если ему кажется, что их совсем нет.

Тэги: выученная беспомощность   Селигман   Майер   эксперимент   Психология   опыты над животными   психолог   психотерапия  

Возврат к списку

7 способов справиться с синдромом выученной беспомощности

7 способов справиться с синдромом выученной беспомощности

Термин «выученная беспомощность» появился чуть больше 50 лет назад, но что он означает — до сих пор известно не всем. Как справиться с нежеланием прилагать усилия в ожидании отсутствия результата и почему сделать это никогда не поздно, рассказывает психолог Анна Скавитина.

Анна Скавитина, психолог, аналитик, член IAAP (International Association of Analytical Psychology), супервизор РОАП и Института Юнга (г. Цюрих), эксперт журнала «Psychologies»

В застёгнутой на все пуговицы шубе шестилетняя Вика в фойе музыкальной школы с интересом смотрит на своего друга, который стоит, растопырив руки в сторону, а его няня старается быстро одеть мальчика в зимнюю одежду.

«Илюша, как же ты будешь жить дальше, если ты до сих пор не научился одеваться сам?» — голосом противной воспитательницы детского сада говорит Вика. Илюша терпеливо подставляет шею под шарф, которым в несколько слоёв заматывает его няня поверх высокого ворота шерстяного свитера.

«Вика, мне не надо учиться ерунде! Когда я вырасту, я буду великим музыкантом, и меня всю жизнь будет одевать няня или жена, чтобы я не тратил на это время. А ты, Вика, учись. Вот будешь моей женой, будешь меня одевать!» Мы с няней Илюши с трудом сдерживаем смех, хотя если задуматься, то это совсем не смешно. Я невольно наблюдаю, как формируется выученная беспомощность у мальчика.

Нам, взрослым, часто хочется сэкономить время и сделать за ребёнка то, что ему было бы хорошо научиться делать самому: одеваться, готовить уроки, убирать за собой игрушки, наводить порядок в комнате, варить макароны. «Ладно, давай я, мы ведь торопимся», — так пресекаются неуклюжие попытки ребёнка сделать что-нибудь самому, вместо того, чтобы показать ему, как нужно делать. Дети довольно быстро понимают, что можно не напрягаться и лучше даже не начинать действовать, всё равно в конце услышишь: «Ты всё сделал неправильно! Ничего тебе нельзя доверить!» Быстро ставшая популярной в интернете шуточная фраза: «Сделайте сами, у меня лапки!» — вполне отражает не столько желание лениться, сколько именно её, выученную беспомощность.

Выученной (обученной) беспомощностью называют потерю человеком мотивации что-либо делать в результате пережитого опыта независимости результата от прилагаемых усилий.

• Я всё время учу-учу урок, но учитель больше тройки не ставит.
• Я убираю свою комнату, но мама всё равно недовольна.
• Я не понимаю, почему мама может мне улыбаться и дарить подарки просто так, а может просто так орать.
• Я устраиваюсь на работу, но мне везде отказывают, не объясняя причин.

Если опыт убеждает, что мои действия никак не влияют на события и не приводят к желательным результатам, то это рождает ощущение бессмысленности усилий. Человек, столкнувшийся с неуспехом может справиться с негативными эмоциями и попытаться изменить ситуацию или не справиться и оставить всё, как есть. Это и есть выученная беспомощность: «Я думаю, что кто-нибудь другой на моем месте, может быть, и справился бы, но не я».

Впервые синдром выученной беспомощности был описан американскими психологами Мартином Селигманом и Стивеном Майером (Seligman, Maier, 1967). Выученная беспомощность проявляется не только в неспособности действовать, активно вмешиваясь в ситуацию, но и в неспособности впоследствии обучаться тому, что может оказаться вполне эффективным в подобных ситуациях, а также в подавленном или даже депрессивном состоянии, возникающем из-за бесплодности собственных усилий.

Есть, как обычно, две новости: плохая и хорошая. Плохая: Селигман утверждает, что выученная беспомощность формируется уже к восьми годам и указывает на три причины:

1. Негативный опыт неконтролируемых событий, на которые ребёнок никак не мог повлиять (обиды на родителей, воспитателей, учителей, развод, смерть близких людей, семейные скандалы), переносится на другие события, в которых вполне можно было бы контролировать результат: школу, отношения с друзьями и т. д.

2. Опыт наблюдения за беспомощными людьми, например, регулярный просмотр телесюжетов на эту тему.

3. Гиперопека и готовность родителей всё делать за ребёнка.

Другой исследователь, Диана Циринг (Циринг Д. А., 2009) выяснила, что мамы детей с выученной беспомощностью намного чаще, чем мамы самостоятельных детей уделяют им время, силы и внимание, воспитание для многих из них является делом жизни, одновременно они склонны к постоянным ограничениям и запретам. Отцы не устанавливают понятных границ поведения для ребёнка, закрепляют за ним минимум домашних обязанностей, не привлекают к помощи в делах, но склонны к жесткому стилю воспитания, склонны наказывать за любые нарушения семейных требований, убеждены в полезности строгости для ребёнка. Такие отцы поощряют детские черты характера: игривость, наивность, боятся взросления своих детей, не давая им достаточного опыта преодоления жизненных трудностей.

А какая же новость хорошая? Хотя выученная беспомощность — довольно стабильная характеристика личности, если захотеть — с ней можно справиться. И у себя, и у ребёнка.

1. Подумайте и опишите те области жизни, учёбы, в которых ваш ребёнок может на что-то влиять. Опишите и те области, где он ничего не может делать сам. Можно это даже нарисовать. Скорее всего, зона, неподконтрольная ребёнку, будет намного больше. Посмотрите, что из второй зоны можно передать под контроль ребёнку. Не надо всё и сразу, надо что-то одно, не очень большое. Подумайте вместе с ребёнком, как добиться успеха в этой области. Похвалите за старания. Через несколько дней ещё раз проанализируйте список или картинку, оценив, что ещё вы можете передать ребёнку под контроль.

2. Предлагайте ребёнку вместо обвинения себя в неудачах, создания из всего катастрофы, искать вместе объяснения и способы изменения ситуации. Обсуждайте, что конкретно ребёнок может сделать сам. Например, очередная полученная двойка — не повод списывать всё на бестолковость и плохую память, а повод сесть и понять, что можно сделать: попросить учителя или одноклассника объяснить тему, попробовать понять, в каком месте нужно приложить усилия и т. д.

3. Объясняйте разницу между реальными фактами и собственными убеждениями, задавая правильные вопросы. Обсудите, что можно сделать, чтобы превратить неудачу в успех. Тренируйтесь с ребёнком регулярно на любых ситуациях. Своих, чужих, литературных, мультипликационных.

4. Учите называть эмоции и обсуждайте, как правильно работать с негативом. Человек, который не справляется со своими отрицательными эмоциями, не имеет сил, не в состоянии и следовать конструктивным способам влиять на свое будущее.

5. Чтобы научиться контролировать хоть что-нибудь, надо позволить пережить ребёнку небольшую неудачу, совершить свою собственную ошибку. Уже после неё стоит задать правильные вопросы, придумать способы исправления и осуществить их. Принцип: бессмысленно ругать ребёнка за ошибку, лучше хвалить за то, что он её исправил.

6. Спрашивайте ребёнка, чем он хочет заняться в свободное время, как он хочет планировать своё расписание, давайте ему право выбора в любой подходящей ситуации, поддерживайте его выбор.

7. Ищите в прошлом ситуации, в которых уже получалось повлиять на ход событий, вспоминайте, что ребёнок сделал сам, чтобы повлиять на ситуацию.

И, конечно, на детей влияет пример родителей, которые не сдаются и продолжают действовать, даже если им кажется, что «ребёнка они окончательно испортили или он такой уж уродился, теперь всё равно ничего с ним сделать нельзя». Можно и нужно использовать все вышеприведенные пункты для изменения выученной родительской беспомощности. Никогда не поздно меняться! Вы точно не опоздали.

Читайте другие статьи Анны Скавитиной на «О!»:

Объяснять нельзя наказывать: как запреты помогают нам воспитывать ребёнка

Оптимист и пессимист: особенности взаимоотношений

Как построить отношения с учителем

Фото: Aaron Amat, Vitali Michkou/Shutterstock.com

Смоленская газета — Синдром ничегонеделанья

Общество

Центр защиты семьи, материнства и детства «Смоленский дом для мамы» уже восемь лет оказывает помощь кризисным семьям, мамам с маленькими детьми и беременным женщинам в трудной жизненной ситуации. Среди его подопечных немало женщин, которые выросли в интернатных учреждениях и неблагополучных семьях. Кроме материальной поддержки им также требуется помощь в решении психологических проблем, среди которых одной из самых серьёзных является синдром выученной беспомощности. Возможно, кого-то это удивит, но хотя бы раз в жизни его действие на себе испытывал каждый из нас. Что это за синдром и откуда он берётся, «Смоленской газете» рассказала директор «Дома для мамы», психолог Татьяна Степанова.

Про животных и людей

– Таня, прежде всего мне бы хотелось с тобой поговорить о том, что вообще такое выученная беспомощность и как она формируется?

– В наше время тему синдрома выученной беспомощности, мне кажется, нужно преподавать в школах. Это сейчас актуально как никогда, потому что пандемия – как раз среда для его формирования. Выученная беспомощность – это условный рефлекс, который возникает у человека или животного, когда они неспособны повлиять на ситуацию: она является неопределённой, условия среды постоянно меняются, а все попытки изменения оказываются неудачными и вызывают разочарование. Синдромом это становится тогда, когда человек или животное, уже даже находясь в других обстоятельствах, не предпринимает попыток к изменению своей жизненной ситуации, потому что он запомнил, что все действия бесполезны. Уже сформировался рефлекс. Этот синдром начал впервые изучать и дал ему называние Мартин Селигман. В 1976 году он получил за свои исследования премию Американской психологической ассоциации. Он проводил эксперименты на собаках. Их фиксировали в упряжи, включали звуковой сигнал и били электрическим током. Когда упряжь сняли, услышав звуковой сигнал и получив удар током, собаки прижимались к полу, начинали скулить, но не пытались убежать, потому что помнили, что их предыдущие попытки не увенчались успехом. Похожие исследования проводились на совсем примитивных существах – блохах. Их посадили в банку и закрыли крышкой. Блохи пытались выпрыгнуть, стукались о крышку и падали обратно. Через трое суток крышку сняли, но ни одна блоха не попыталась выпрыгнуть из банки – все они погибли в банке от голода, хотя крышка уже была открыта.

– А что говорят исследования о формировании выученной беспомощности у людей?

– В разное время в разных странах проводились исследования в тюрьмах, приютах для бездомных и домах престарелых, и учёные получали одинаковые результаты. Все эти учреждения объединяет одно: люди там максимально лишены прав и свобод. Так вот, исследования показали: чем меньше у человека прав и свобод, чем меньше у него поле для приложения своей воли и собственного выбора, тем меньше у него становится желания что-либо менять и тем больше у него формируется и укрепляется синдром выученной беспомощности. В противовес этому, если люди имеют возможность решать хотя бы что-нибудь – например, если заключённые имеют возможность выбирать, какую программу посмотреть в отведённый промежуток времени или что есть на ужин, – то у них повышается жизненная активность и синдром выученной беспомощности становится менее значительным. В этих ситуациях у людей появляется активность в решении сложной жизненной ситуации, в которой они оказались в настоящее время. Даже такое маленькое собственное решение, как что ты будешь есть или что сегодня наденешь, способно укрепить веру в себя и пробудить желание к активному изменению своей жизни.

С началом пандемии некоторые семьи оказались в такой сложной ситуации, когда их действия ни на что не влияли. В подобных случаях у человека атрофируется воля и вообще желание что-либо делать.

Поэтому если вы встретите в своей жизни подобное явление, человека, у которого атрофирована воля, не спешите его обвинять – посмотрите на его историю, и, возможно, это окажется та самая выученная беспомощность.

Потом сделаю

– Как может проявляться синдром выученной беспомощности кроме того, что такой человек не будет пытаться изменить жизненную ситуацию?

– Человек, у которого есть этот синдром, не верит в возможность изменений в своей жизни и в собственные силы. Естественно, при этом ему совершенно несладко живётся на белом свете. Он испытывает подавленность, может находиться в состоянии депрессии, у него могут наблюдаться серьёзные изменения в физиологическом состоянии: ухудшается работа сердечно-сосудистой системы, ухудшается иммунитет и даже ускоряется наступление смерти. Выученная беспомощность всегда связана с трудностями постановки цели. Субъективно это воспринимается так: «Я ничего не хочу. Я не знаю, что выбрать». Человек с синдромом выученной беспомощности испытывает трудности с началом действия: «Я это потом сделаю, не сейчас. Я это хотел сделать, но не буду, что-то мешает». Также возникают трудности с реализацией первоначального намерения: «Я начал делать, но передумал. Мне стало неинтересно». Такому человеку всегда сложно преодолевать препятствия: «Ну я же не предполагал, что будет так трудно. Может, это и не стоит моих трудов». Человек всегда считает себя виновником собственных неудач, говорит: «У меня ничего не получается, потому что я такой корявый. Все люди как люди, у них нормальная работа, а я никак не могу устроиться». Хотя человек попробовал устроиться всего лишь на три работы, но чувствует не то, что эти работы ему не подошли, а что он какой-то никчёмный неудачник. А вот какие-то успехи он склонен списывать на счастливый случай или помощь окружающих – ни в коем случае он не считает, что добился этого собственными усилиями. Именно поэтому синдром выученной беспомощности вгоняет человека в замкнутый круг: он не уверен в том, что может что-то изменить, отказывается от каких-либо действий, в результате его жизненная ситуация ухудшается, он снова обвиняет в этом себя и считает, что он не способен что-либо изменить.

В ситуации с кризисными кровными семьями это приводит к тому, что родители, любящие своих детей и желающие им добра, не прикладывают никаких усилий к тому, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. К примеру, семья с тремя маленькими детьми постоянно мёрзнет в своем деревенском доме из-за отсутствия отопления, не может обеспечить элементарную гигиену, потому что воду приходится носить из колодца, который находится в километре от дома, – но не стремится провести газ и воду. Я описываю реальную ситуацию одной из наших подопечных семей. Они заняли пассивную позицию и молча тянут лямку, смиряясь с теми сложностями, к которым уже привыкли и которыми, как им кажется, они не способны управлять.

– А почему эта проблема так актуальна для ваших подопечных, среди которых много людей, выросших в интернатах или в неблагополучных семьях? Какие факторы в этом случае влияют на формирование выученной беспомощности?

– «Ты такой же беспутный, как твой отец-алкаш» – такую фразу достаточно часто слышат дети из неблагополучных семей или дети, которые остались без попечения родителей и живут в детском доме. У них формируется синдром выученной беспомощности, но не на собственном опыте, а на опыте своих родителей – самых важных, самых значимых людей в жизни любого ребёнка. «У моего отца ничего не получилось, он окончил свою жизнь под забором, я такой же, как он, – значит, у меня тоже ничего не получится, можно даже не пытаться». Не обязательно эти мысли будут в явной форме звучать в голове у ребёнка, но они зафиксируются в его бессознательном и будут влиять на его выбор в дальнейшей взрослой жизни. Мартин Селигман считал, что синдром выученной беспомощности формируется и закрепляется у детей до восьми лет. Далее на протяжении всей жизни этот закрепившийся синдром будет подспудно влиять на активность человека, на умение самостоятельно строить планы на жизнь и отвечать за результаты его поступков.

Рассмотрим ещё такую ситуацию. Ребёнок растёт в неблагополучной семье, наблюдает постоянные скандалы между мамой и папой, и правила его жизни в семье постоянно меняются в зависимости от того, кто в данный момент приходит к власти. Скажем, если мама в силе, а отец в загуле, то возвращаться домой нужно до девяти вечера, а когда в силе отец, то он вообще это не контролирует – возвращаться можно в любое время. Также постоянно меняются наказания: отец может избить, мать может оставить голодным. В результате ребёнок понимает, что от него фактически ничего не зависит. Ситуация может поменяться в любой момент – в любой момент он может быть избит или оставлен без еды, и зависит это только от прихоти взрослых. Соответственно, он запоминает, что он беспомощен, жизнь играет им, как игрушкой. То же самое происходит с ребёнком, который оказывается в детском доме. Правила в любом случае будут меняться в зависимости от того, кто из воспитателей дежурит в данный момент. И эти правила будут обезличивать ребёнка с его собственными нуждами и потребностями. Он будет абсолютно таким же, как и все. Я не говорю, что это плохо, – по-другому просто невозможно контролировать ситуацию в детском доме. Но это заставляет ребёнка забывать о том, чего хочет он сам. К сожалению, многие выпускники детского дома в ответ на вопрос, что ты хочешь в жизни, кем ты хочешь быть, отвечают: «Не знаю» – и идут учиться туда, куда предоставит им возможность интернат, а не туда, куда хотят они сами. Потому что, во-первых, они не умеют понимать себя, они привыкли себя не слушать, а во-вторых, они не верят в собственные силы, считают, что от них ничего не зависит в их собственной судьбе.

К формированию синдрома выученной беспомощности у ребёнка может привести конфликтная ситуация в семье, постоянно меняющиеся правила, обиды, которые наносят ребёнку родители, воспитатели, учителя школ, тяжёлая болезнь, длительная госпитализация, развод родителей, смерть близкого человека или домашнего животного. Во взрослом возрасте синдром выученной беспомощности может сформироваться из-за потери работы, в случае войны, теракта, катастрофы, измены – всё это калечит человека в психологическом плане и ломает волю к изменениям.

Ещё нужно запомнить, что если мы, взрослые и сильные, говорим при ребёнке, что мы ничего сделать не можем, то невольно формируем у него, маленького и беспомощного, ощущение, что он-то и подавно не может ничего изменить.

Некоторые взрослые считают, что они должны говорить ребёнку правду. При этом они не понимают, что для ребёнка они должны быть точкой опоры. А если взрослый раз за разом транслирует ребёнку свои неудачи в карьере, в жизни, говорит, что он нищий и дальнейшая жизнь будет такой же, то он невольно собственным примером формирует у него синдром выученной беспомощности. Так родитель не учит ребёнка правде жизни, а связывает его по рукам и ногам своим собственным страхом.

Дать ребёнку возможность повзрослеть

– А если речь идёт о семье, которая в целом является благополучной, могут ли какие-то ошибки в воспитании приводить к формированию выученной беспомощности?

– «Ну, слава богу, – вздохнули благополучные мамы, – мы не бьём нашего ребёнка, он не видит пьяных скандалов, значит, выученной беспомощности у него не будет». Но не тут-то было. Выученная беспомощность может сформироваться и во вполне благополучных семьях. Представьте себе ребёнка, которого очень любят, за ним постоянно ходят по пятам, не дают ему измерить ни одной лужи на пути, влезть ни на одно дерево. Ограничивают его самостоятельность и в детском возрасте, и потом в начале карьеры: «Тебе не нужно идти учиться на художника – тебе нужно идти на бухгалтера, потому что это денежная профессия». И послушный ребёнок отказывается от самостоятельного выбора, считает, что он не в состоянии изменить что-либо, и идёт туда, куда ему говорят заботливые родители. Если родители страдают гиперопекой, не способны отпустить ребёнка в свободное плавание, предоставить ему возможность самостоятельности, то они обрекают его на слабоволие и отсутствие целей в жизни, потому что они сами являются его волей и сами ставят для него цели.

Я сама родитель, и у меня часто бывают ситуации, когда хочется закричать: «Не лезь, упадёшь». Остановить себя и дать ребёнку познавать мир, в то же время оберегая его, бывает очень сложно. Критерий, который мне в своё время помогал в воспитании самостоятельности у ребёнка в дошкольном возрасте: может ли ребёнок сделать это сам и насколько ему может повредить то, что он пытается сделать. В некоторых ситуациях ему нужна разумная подстраховка. Например, ребёнку хочется на детской площадке залезть на самую высокую башенку, и если он уже способен держаться за перила самостоятельно, то я стараюсь разрешить ему это, но подстраховываю его возможное падение. Предупреждаю: «Ты идёшь сам, я тебя не держу – просто страхую тебя». И ребёнок верит в свои силы, потому что он делает это сам. Не знаю, насколько правильна эта ситуация, когда подросший уже ребёнок требует свободы, но не способен нести за себя ответственность. Когда, скажем, подросток говорит о том, что он будет приходить в одиннадцать вечера и общается с дурной компанией, тут, естественно, важен разумный подход. Но в то же время важно помнить, что чрезмерное ограничение самостоятельности ребёнка и юноши приводит к формированию синдрома выученной беспомощности.

И, возможно, стоит дать ребёнку совершить какую-то ошибку в жизни для того, чтобы он сформировал свой собственный опыт и научился нести ответственность за те выборы, которые совершает. Подарить ему тем самым уважение к самому себе и веру в то, что он способен справиться со сложной ситуацией.

Также к формированию выученной беспомощности в благополучной семье может привести противоречивость родительских требований. Если мама против бесконечного смотрения мультиков, а папа «за», то эти плавающие нормы приводят к тому, что ребёнок понимает, что авторитет родителей – это весьма условная вещь. А ещё он теряет ориентиры, границы дозволенного внутри семьи, и это приводит к тому, что в некоторых моментах он будет себя чувствовать беспомощным, потому что нет чёткой опоры, определённой стратегии поведения, которая будет работать всегда.

Ещё один момент воспитания, который способен привести к формированию выученной беспомощности, – это предпочтение детских качеств. Иногда этим страдаем мы, мамы, когда чрезмерно умиляемся и нежничаем с детьми, подкрепляя их инфантильное поведение. На определённом этапе жизни ребёнка это допустимо, но когда ребёнок взрослеет, а мы продолжаем умиляться его детской слабости и привязанности к нам, мы подкрепляем его уверенность в том, что он сам не способен справиться ни с какой ситуацией. Если женщине нравятся самые маленькие детки, зависящие от неё, то, может, имеет смысл задуматься о том, чтобы в семье появился ещё один малыш, а старшему ребёнку – дать возможность вырасти. Либо нужно просто пересмотреть свои собственные потребности во взаимодействии с ребёнком и посмотреть, на кого можно перенести эту потребность в чрезмерной заботе, опеке, умилении.

Быть пассивным – значит страдать

– Как вообще понять, что для тебя актуальна эта проблема? Человек же не думает: «О, вот это у меня выученная беспомощность». Скорее он думает: «Вот это мне не нравится делать, а вон то не срочно, можно и отложить, и вообще, у Васи лучше получается, чем у меня, пусть Вася и делает, а я пока тут в сторонке постою». Где те маркеры, которые показывают, что речь идёт именно о выученной беспомощности?

– Как я сама для себя могу понять, актуальна ли для меня эта тема? Я должна проверить ситуацию, благоприятна или неблагоприятна она для меня. Если неблагоприятна, то я должна что-то предпринять, чтобы её изменить. Если же я ничего не делаю, но при этом имею возможность сделать – значит, это выученная беспомощность. Как понять, могу я что-то изменить или нет? По большому счёту, если я не сижу в тюрьме, если я не прикована к постели болезнью, то я могу что-то изменить, хотя бы чуть-чуть, и значит, я буду думать, как и что мне делать, чтобы достичь желаемой цели. Может быть другая ситуация: человек начинает имитировать бурную деятельность, которая не ведёт к решению проблемы, но после этого он выдыхается и говорит, что устал, а ситуация не меняется ни на шаг. Это проявление в действии синдрома выученной беспомощности. Либо человек проявляет агрессию к самому себе, кому-то другому, но это опять же не ведёт к разрешению ситуации. Агрессивное поведение, включая, кстати, насилие и суицид, тоже является проявлением синдрома выученной беспомощности. Может также происходить смещение на псевдоцель. Скажем, мне нужно готовиться к экзамену, но он очень сложный, и я боюсь, что не сдам. Но это я где-то в глубине души боюсь, а на поверхности – сейчас моя любимая рок-группа приезжает, пойду лучше на концерт или съезжу с друзьями на рыбалку. Я смещаю свою активность на псевдоцель. В результате сложная ситуация никак не разрешается, и я ничего не делаю для того, чтобы достичь желаемого эффекта. Это ещё одно из проявлений синдрома выученной беспомощности. Если я говорю, что у меня потерялся интерес к работе, мне стало скучно – я увольняюсь, меняю профессию. Либо я свожу свои профессиональные обязанности к минимуму, отказываюсь от деятельности – это также признак синдрома выученной беспомощности, которая проявляется именно в апатии и депрессивных переживаниях. Если подытожить, то синдром выученной беспомощности можно отследить по маркерам в трёх сферах: в деятельности, мышлении и эмоциях. Первый маркер – неэффективные действия, не ведущие к достижению цели и на самом деле просто демонстрирующие отказ от продуктивной деятельности. Второй – мысли-вирусы, которые подтверждают, что деятельность бессмысленна, мы не можем ничего изменить. Третий – бессилие, апатия, депрессивные переживания, агрессия, сниженный фон настроения, потеря интереса и активности.

– У некоторых людей возникает негатив по отношению к тем, кто страдает этим самым синдромом выученной беспомощности. Говорят: «Так зачем же они детей рожают, если даже сами о себе позаботиться не могут, если у них нет жилья и работы». Или: «Зачем они рожают второго и третьего, если они такие бедные»…

– Действительно, у многих людей возникает негатив по отношению к семьям, которые находятся в сложной жизненной ситуации, по отношению к мамам, которые рожают одни, без мужа, зная, что им придётся тяжело. Но точно так же этот негатив возникает у нас с вами по отношению ко всем тем людям, у которых есть недостатки. Мы не умеем жить, не осуждая. Буду говорить про себя: я не умею жить, не осуждая. Я этому только учусь, и для меня в этом отношении важной является мысль о том, что у каждого человека, у каждой семьи есть своя зона актуального развития и зона ближайшего развития. В зоне ближайшего развития семья или отдельная мама может развиваться с чьей-либо помощью. Например, с помощью кризисного центра или психолога. Это точки роста. Но точно так же у каждой семьи и у каждой мамы есть зона актуального развития – то, что они уже могут делать самостоятельно. Мы с вами знаем, что необучаемых людей нет. Даже ребёнок с умственной отсталостью может чему-то научиться – например, ухаживать за собой, завязывать шнурки, разогревать еду. А взрослый, интеллектуально сохранный, даже очень социально неблагополучный, человек может гораздо больше сделать в своей жизни. И если мы будем помнить о том, что цель нашей жизни – это развитие, возможность стать немножечко лучше, чуть приблизиться к самому лучшему варианту самого себя, то жизнь каждой семьи и каждой женщины в сложной жизненной ситуации оказывается нужной и оправданной. И я призываю всех подумать о том, чем мы можем помочь нашим близким в их зоне ближайшего развития и в чём мы сами можем попросить помощи, потому что у каждого из нас есть точно такие же зоны роста, точно такие же непроработанные ситуации, связанные с синдромом выученной беспомощности, с неверием в себя и повторяющимися неудачами в какой-либо сфере. И в этом нам нужна помощь других людей. Их вера в то, что мы можем стать лучше, их поддержка может стать ключевой для того, чтобы мы могли изменить что-то в своей жизни, чтобы мы могли стать счастливыми и наши дети могли стать чуть более счастливыми, чем мы сами.

Если мы не принимаем активного участия в своей собственной жизни, то мы находимся в тюрьме, даже если внешне мы свободны, даже если внешне никаких ограничений у нас нет. Поэтому выходим на свободу, вспоминаем, о чём мы мечтали, что нам ещё хочется сделать в этой жизни, для чего мы сюда пришли, и вспоминаем о том, чем мы можем помочь тем людям, которые рядом с нами и которым немножко тяжелее, чем нам.

Фото: vk.com/smol_ddm, pixabay.com

Татьяна Борисова

Выученная беспомощность: насколько она опасна для детей

Павлов, Селигман, Хирото и другие учёные изучали поведенческую психологию на животных и людях. Наш блогер, мама троих детей Юлия Чёрная, рассказывает об их исследованиях, объясняет, как с научной точки зрения формируется поведение выученной беспомощности, и даёт советы, как с ней бороться.

Полезная рассылка «Мела» два раза в неделю: во вторник и пятницу

Началось всё с известного каждому школьнику Ивана Петровича Павлова. Он не только изучал пищеварительные рефлексы на собаках, но и разработал методику, при помощи которой у них можно искусственно вызвать невроз. Самым простым способом оказалось неизбежное наказание за заведомо невыполнимое задание. Выполнить задание собака не может, а за невыполнение её обязательно накажут. Если опыты кажутся вам слишком жестокими, вспомните о жизни первоклашек. «Зачастую они ещё физиологически не могут выполнять все выдвигаемые им требования, — поясняет ситуацию профессор НГУ, заведующий группой когнитивной нейролингвистики НИИ физиологии и фундаментальной медицины СО РАМН Александр Савостьянов. — С чего начинается первый класс? „Сели ровно, руки на парту перед собой, не крутитесь, слушайте учителя“. То есть ребёнку предельно выключают непроизвольную систему и включают ту систему, которая у него ещё слабо развита в силу возраста. Если попросить нас взлететь, хотя бы на пару сантиметров, это, наверное, будет равнозначно тому, что учитель требует от ребёнка».

Мартин Селигман тоже занимался неврозами и неконтролируемым стрессом (которого мы не можем избежать, приспособиться к его воздействию и даже предсказать начало и конец испытания). Он тоже проводил серию экспериментов над собаками по схеме классического условного рефлекса И. П. Павлова. Селигман в своей работе пытался выработать условный рефлекс страха на громкие звуки. Для этого собак вслед за громким звуком подвергали несильным, но ощутимым ударам электрического тока. Предполагалось, что спустя некоторое время собаки будут реагировать на звук так же, как они раньше реагировали на электрошок: будут выскакивать из ящика и убегать. Эксперимент дал совершенно неожиданные результаты. Вместо того чтобы выпрыгнуть из ящика, собаки ложились на пол и скулили, не совершая никаких попыток избежать неприятностей!

Селигман предположил, что собаки, не имея возможности избежать ударов тока, «научились беспомощности». На столь неожиданных для того времени выводах учёный не остановился, он продолжил изучение выученной беспомощности у собак. Он разделил испытуемых животных на три группы: тех, кто мог отключить ток, нажав на педальку, тех, у кого ток отключался или включался вместе с первой группой (то есть сами они на результат не влияли), и контрольную группу без ударов тока. Когда всех собак после предварительных испытаний поместили в ящик, из которого они легко могли выбраться, убежали только собаки первой и третьей группы. Испытуемые второй группы жалобно скулили, лёжа на полу, и получали всё более и более ощущаемые удары, но не предпринимали попыток избежать наказания.

Изучать феномен выученной беспомощности на людях впервые начал Дональд Хирото. Собственно, он фактически повторил второй эксперимент Селигмана: три группы испытуемых, которые могли или не могли отключить неприятный высокий звук. Испытуемых направляли в комнату, где стоял специально оборудованный ящик. Они должны были положить в него руку, и, когда рука прикасалась ко дну ящика, раздавался противный звук. Если испытуемые касались противоположной стенки, звук прекращался. Участники второй группы опять же не предпринимали никаких попыток отключить звук: сидели и безропотно ждали, когда же это прекратится.

Немецкий учёный Юлиус Куль пошёл ещё дальше. Он проводил эксперименты на своих студентах. Куль предлагал различные интеллектуальные задачи, не все они имели решение (о чём студенты, конечно же, не знали). Более того, эксперимент учёный сопровождал весьма нелицеприятными замечаниями об интеллектуальных способностях своих подопечных.

Под конец студентам давали действительно простую задачу, но справиться с ней они уже тоже не могли

История умалчивает о судьбе студентов, но для изучения выученной беспомощности эксперимент имел огромное значение. Гораздо более гуманен, но не менее интересен эксперимент Эллен Лангер и Джуди Роден, которые работали с людьми преклонного возраста в частной лечебнице. Фактически условия содержания у двух групп пожилых людей были одинаковыми, но первой группе предложили самим выбрать, что есть на завтрак: омлет или яичницу (второй группе расписали, в какие дни омлет, в какие яичница), выбирать фильмы, которые они будут просматривать два раза в неделю (вторая группа тоже смотрела фильмы, но выбранные специалистами), самостоятельно ухаживать за комнатным растением (у второй группы за растением ухаживала медсестра). Результат оказался удивительным. Через 18 месяцев тесты показали, что первая группа ощущает себя более счастливой и активной, и в ней совершенно объективно снизилась смертность.

Многочисленные исследования показали, что выученная беспомощность легко вырабатывается не только у собак и людей: её можно выработать у птиц, рыб и даже тараканов и улиток.

Сегодня выученная беспомощность считается психозом, от которого страдает от 10% до 20% населения в разных странах. Психологи сходятся в том, что для появления выученной беспомощности достаточно одной из трёх ситуаций, повторяющихся постоянно: отсутствие последствий наших поступков, однообразие последствий или сомнительная связь поступков и последствий. Проявляется выученная беспомощность у людей почти так же, как у всех животных: псевдоактивность (суетливая активность, не приводящая к реальным результатам) либо отказ от деятельности (пассивность, апатия), ступор (заторможенность), деструктивное поведение (в том числе агрессия, направленная на себя), смещение на псевдоцель (вместо подготовки уроков — поесть сладкого или убраться в комнате).

Вполне логично предположить, что синдром выученной беспомощности можно наблюдать у многих детдомовских детей

Зачастую их поступки не ведут ни к каким последствиям, они не способны влиять на свою жизнь. Те последствия, с которыми такие дети сталкиваются, очень однообразны. Как ни парадоксально, схожие эффекты наблюдаются и в очень обеспеченных семьях, где оба супруга «с утра до ночи заняты бизнесом». Ещё более удивителен тот факт, что синдром выученной беспомощности встречается довольно часто и у слишком заботливых родителей, которые, оберегая ребёнка, тоже не дают ему свободы выбора и право на ошибку.

В связи с неконтролируемым стрессом и выученной беспомощностью большое беспокойство в нашем обществе вызывает именно школа. Вот, например, «однообразие последствий». Почти все родители учеников начальной школы поражаются, что исправленная ошибка ведёт к понижению оценки, как и оставленная в работе: учителя борются таким нехитрым образом с невнимательностью и воспитывают аккуратность. Ведение уроков некоторыми учителями и вовсе напоминает опыты Юлиуса Куля, да ещё и с криком и негативными замечаниями обо всём классе.

Что делать с выученной беспомощностью?

Для профилактики вынужденной беспомощности родителям, супругам, начальникам психологи дают практически одинаковые советы.

1. Реагировать на поступки.

2. Реагировать разнообразно, адекватно самому поступку. То есть за случайное опоздание, за прогул и за обман ребёнок должен получать разное наказание.

3. Реакция должна быть своевременной. То есть отрезок времени между поступком и поощрением или наказанием должно быть минимальным.

4. Никто не требует от вас реакции абсолютно на все поступки ребёнка. Исследования показали, что случайные, спонтанные реакции гораздо эффективнее. Будьте естественны.

5. Любите ребёнка и прислушивайтесь к себе. Никто не проводит с вашим ребёнком столько времени, сколько вы. Никто не знает его так хорошо. Нет идеальных рекомендаций для всех семей и всех детей. Поэтому слушайте себя и ребёнка и доверяйте вам обоим!

Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Что такое синдром выученной беспомощности и как с ним бороться

Вялость и апатия стали бичом нашего времени, считают социологи. «Все усилия тщетны», «мы не сможем ничего изменить», «больше стараешься — меньше получаешь» — эти и им подобные формулы так засели в наших головах, что сформировали отдельный диагноз — синдром выученной беспомощности.

Большинство россиян (58 процентов) полагают, что не имеют никакого влияния на происходящее в стране, 41 процент думают, что никак не повлияют на ситуацию в городе или районе, 17 процентов — на то, что происходит в их в собственном доме или дворе, 15 процентов — на работе, 4 процента признаются в невозможности изменений даже внутри семьи. Полное смирение с ситуацией и пассивное терпение стали одной из важных характеристик массового сознания, считают в «Левада-центре*» (именно в его опросах и были выявлены эти цифры).

— Смирение, пассивность и апатия очень характерны для посттоталитарного общества, это одна из особенностей адаптации к изменившимся условиям, — говорит директор «Левада-центра*» Лев Гудков. — И это довольно опасное состояние, потому что внутреннее напряжение все равно нарастает, а мы знаем массу примеров, когда в кризис разные системы разваливались очень быстро только из-за того, что не реагировали на это напряжение — просто потому, что не имели социальных и интеллектуальных средств для понимания происходящего. «Стравить» растущее давление могут лишь преобразования — учет интересов всех социальных групп, независимая судебная система, диалог в обществе, многообразие политического представительства и участия — в общем, все то, что сокращало бы разрыв между населением и властью.

Пока же этот разрыв только растет. 72 процента россиян считают, что интересы власти и общества не совпадают, и эти цифры уже побили прежний рекорд (68 процентов), который был зафиксирован в 2011 году. При этом индекс дистанции власти (характеристика общества, которая описывает жесткость существующей в нем социальной иерархии) вырос с 93 до 109 баллов (из 135 возможных). Кстати, этот же самый индекс показывает, как сильно мы ждем, что за нас все решит начальство, и как слабо полагаемся на свои силы (чем ниже показатель, тем ответственнее и инициативнее население, чем выше — тем пассивнее и апатичнее).

Но только ли ситуацией в обществе объясняется наша апатичность?

Цветы жизни

В 1967 году в Университете Пенсильвании искали подходы к лечению депрессии. И задействовали в поисках собак — в полном соответствии с наказами физиолога Павлова. Бобиков разделяли на три группы. С первой ничего не делали, а остальных заводили попарно в специальную камеру, где довольно болезненно (хотя и не сильно) били током. При этом одна собака из пары могла избежать удара, нажав носом на специальную панель, то есть полностью контролировала ситуацию. Другая же все время зависела от первой: нажмет та носом в правильное место — все обойдется, не нажмет — получай удар. Чуть позже исследователи слегка изменили условия эксперимента. Теперь каждая из собак получала возможность выпрыгнуть из неприятного ящика и тем самым прекратить экзекуцию. Псы из контрольной группы моментально воспользовались лазейкой. Те, что в первом опыте научились нажимать на панель, тоже легко выбрались из камеры. А вот собаки, которые до этого полностью зависели от других, пометавшись по ящику, в итоге просто забивались в угол и, сложив лапы, апатично сносили удар за ударом…

Самое интересное, что эксперименты с людьми показали те же результаты, разве что двуногих не били током, а изводили неприятными звуками. Столкнувшись не единожды с ситуацией безысходности, люди и потом, когда выход был возможен, вели себя, как заколдованная героиня из давней киносказки: «Что воля, что неволя… все равно». Так исследователи пришли к выводу, что апатичную беспомощность вызывают не сами неприятности, а жизненный опыт, в ходе которого человек решает, что ситуацию не изменить. Феномен назвали синдромом выученной беспомощности (СВБ).

— Очень часто корни такого состояния кроются в детстве, — рассказывает психолог, профессор Московского регионального социальноэкономического института Дмитрий Смыслов. — Дети, общаясь со взрослыми, быстро понимают банальную вещь: они многого не умеют, у них не получается так, как надо, они не слишком умные, не слишком способные… Ведь как часто мы стараемся сделать за них что-то, потому что торопимся и потому что умеем лучше. Как часто говорим им: «Не делай этого!», «Вот я в твои годы!», «Да тут и мартышка бы справилась»… А эти бесконечные сравнения с другими детьми! «Маша такая аккуратная девочка, а ты опять все испачкала»… Если такого рода уничижения идут постоянно, у человека начинает развиваться СВБ, он становится робким, зависимым, подверженным влиянию извне, теряет стимулы к действию, становится пассивным и апатичным — какой смысл, если Петя все равно всегда будет лучше? Беда этого синдрома в том, что такие люди в принципе не готовы бороться с обстоятельствами, преодолевать трудности — у них просто нет для этого мотивации. Позднее это может вылиться в депрессии и даже суициды, ведь исправить, по их мнению, все равно ничего нельзя.

Бывает, говорит психолог, что СВБ накрывает уже взрослого человека — например, после событий, которые его опустошают (смерть близкого, потеря бизнеса, уход любимого и так далее). А бывает, что СВБ поражает целые коллективы, где фраза: «Тебе что, больше всех надо?» — становится всеобщим негласным лозунгом.

Как бороться с напастью? Путь избавления от СВБ указали все те же собаки: утративших надежду песиков стали учить выпрыгивать из ящика, несмотря на то что те активно этому сопротивлялись. И как только они обрели опыт преодоления неприятностей, от синдрома не осталось и следа. В случае с детьми (да и со многими взрослыми) все просто: сравнивать человека только с ним самим — тем, каким он был в прошлом, приучать к самостоятельности, искренне восхищаться успехами, поддерживать в случае неудач.

Ищите вместе способы изменения ситуации, давайте ему право выбора при любом подходящем случае, напоминайте о событиях, в которых у него получалось справиться с трудностями…

Часто к развитию синдрома ведет и гиперопека. Причем необязательно по отношению к детям. Хрестоматийным стал эксперимент в одном из американских домов престарелых. Психологи задействовали в нем обитателей сразу двух этажей — 90 с лишним человек. Жильцам первого вручили по горшку с растением и попросили поставить у себя в комнате, добавив, что весь уход за ним персонал берет на себя. Обитателям второго этажа предложили самим выбрать понравившийся им цветок и сообщили, что отныне забота о флоре полностью ложится на них. Кроме этого, старичков на этом этаже попросили самостоятельно выбирать фильм для просмотра (и вообще, сам факт просмотра), придумать, как теперь будет выглядеть их комната, и сообщить, что бы еще они хотели изменить в своей жизни. Через три недели выяснилось, что пенсионеры со второго этажа чувствовали себя намного счастливее своих соседей снизу. Более того, у них явно выросли показатели здоровья и общительности, да и вести себя старички стали пошустрее — например, намного активнее участвовали в коллективных играх.

Самое интересное, что даже спустя полгода, когда психологи повторно приехали в дом престарелых, последствия эксперимента все еще действовали: обитатели второго этажа продолжали во всех смыслах чувствовать себя гораздо лучше, чем участники контрольной группы. Статистика коснулась даже смертности — на первом этаже за это время умерло в два раза больше людей, чем на втором, экспериментальном. Результаты опыта настолько впечатлили персонал, что режим пребывания в заведении был кардинально пересмотрен — в сторону поощрения инициативы. Похожие итоги показали и другие подобные опыты. Более того, даже когда стариков лишали возможности контроля над собственной жизнью, многие из них начинали отказываться от еды или медпомощи, ведь это было единственное, что они еще могли выбирать…

Обломов. Иллюстрация Константина Тихомирова из журнала «Живописное обозрение стран света». 1883 год / Фото: Константин Тихомиров, журнал «Живописное обозрение стран света»

Погоня за пустышкой

Но если СВБ ведет к таким печальным последствиям, как выйти из полусонного состояния к полноценной жизни? Надо пересмотреть свое поведение, считает Смыслов:

— Людей, смирившихся с судьбой, сейчас очень много. Мне приходится работать с разными клиентами, и я вижу, что это абсолютно типичная ситуация, вне зависимости от страны их проживания. СВБ довольно часто передается от одного поколения другому. Особенно, если старшие, не думая о саморазвитии, плотно заняты только выживанием. А оно подразумевает под собой приспособление, а не хватание звезд с неба. Очень часто в биографиях знаменитостей мы читаем, как они ставили перед собой цели, которые казались другим безумными, и вопреки всему достигали их. Но большинство из нас живут по принципу «ничего лучше уже не будет, так что смиряемся с тем, что есть». И передают эту идеологию своим детям. Хорошо, если те окажутся сильными личностями и поборят эти установки, но, скорее всего, тоже пойдут по накатанной. В наше время ситуацию усугубляет еще и интернет, позволяющий жить в условном мире. Ты «нащелкал» красивых селфи, отфотошопил их, разместил в соцсетях — все увидели, какой ты красивый и успешный, поставили тебе лайки, ты доволен. Но в этом все равно есть некая иллюзорность, потому что ты прекрасно понимаешь, что на самом деле совсем не такой. И уверенности в себе это не добавляет.

Причина, убежден психолог, в ложных целях, которые мы себе ставим:

— Нас, увы, не учат целеполаганию — пониманию, чего на самом деле ты хочешь и что будет дальше, когда ты этого достигнешь. Как правило, мы ставим себе очень призрачные цели — ради хайпа, ради моды, ради демонстрации собственной дееспособности. И это тоже уже некий синдром, потому что, если ты не будешь поступать как большинство — покупать эти несчастные новые айфоны, вести «Инстаграм», быть в курсе всех трендов, — ты станешь не таким, как все. А вопрос: «И зачем тебе надо быть таким?» — в голове вообще не стоит. В этом как раз вся проблема. Поэтому прежде всего нужно понять, кто ты такой в этой жизни, для чего существуешь, какие глубинные, серьезные цели имеешь (приобретение вещей или других условных ценностей — это про другое).

Одна из практик такой коррекции предельно проста: попробуйте мысленно осуществить свою мечту и прочувствовать — какие ощущения вызывает у вас эта победа. Действительно ли это то, к чему вы стремитесь всем сердцем, то, ради чего родились?

— Очень часто после такого упражнения у людей происходит серьезная ломка, потому что оказывается, что цели, которые мы себе ставим, на самом деле иллюзорны. Даже когда мы говорим, что живем ради кого-то. Такие люди часто оказываются обычными манипуляторами («Я всю жизнь на тебя положила, а ты…»), которым просто страшно жить собственной жизнью. Для этого действительно нужная некая смелость, даже нахальство. Но ведь, если подумать, оно того стоит.

Гендер на марше

По статистике, женщины чаще страдают синдромом выученной беспомощности, чем мужчины. Все дело в воспитании. Мальчикам с пеленок внушают, что они должны действовать, быть «сильным полом», а девочек воспитывают в пассивности и подчинении. Кроме того, женщины более склонны к бесконечному прокручиванию в голове одной и той же негативной мысли, что в итоге ведет к опустошению и отказу от активных действий. Психологи такое зацикливание называют эффектом руминации.

КСТАТИ

Виктор Франкл, австрийский психиатр и невролог / Фото: Wikipedia/Общественное достояние

Австрийский психиатр и невролог Виктор Франкл известен как создатель логотерапии (буквально: исцеление смыслом). В 1942 году он попал в фашистский концлагерь, где, найдя коллег, наладил психологическую помощь заключенным. Именно там он пришел к выводу, что отсутствие смысла является главнейшим стрессом для человека, поэтому девизом его работы в лагере стали слова Ницше «Тот, кто знает «зачем» жить, преодолеет почти любое «как». По Франклу, осмысленной жизнь делают три вещи: созидание, получение нового опыта или встреча с кем-то на жизненном пути, нахождение смысла даже в страданиях. Группа Франкла смогла спасти сотни жизней, а его книга, написанная по выходе из лагеря — еще тысячи.

*По решению Минюста России «Левада-центр» включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента

Читайте также: Почему за блогерами будущее, в котором будут жить равнодушные люди

Поделиться в FBПоделиться в VKПоделиться в TWПоделиться в OKПоделиться в TG

Выученная беспомощность (learned helplessness) — это… Что такое Выученная беспомощность (learned helplessness)?

В. б. относят к феноменам из области реактивной депрессии и выполнения людьми разнообразных задач, несмотря на то, что первонач. этот феномен был зафиксирован в ходе исслед. на животных. Сам термин был введен в употребление Мартином Селигманом и его сотрудниками. Типичный эксперимент такого рода проводился на двух группах животных, обычно собаках. Животные эксперим. группы жестко закреплялись ремнями в павловском станке и подвергались серии болезненных ударов электрическим током; контрольная группа животных не подвергалась ударам тока. В тестовой фазе эксперимента, предполагавшей научение избеганию удара током, собака должна была прыгать через низкий барьер в раскачивающийся ящик. Животные из контрольной группы быстро научались избегать удара током, перепрыгивая через барьер, в то время как животные из эксперим. группы предпочитали просто терпеливо сносить боль, не предпринимая к.-л. попыток спастись от нее. Полученный опыт привел их в состояние В. б. — отсутствия мотивации реагировать бегством в ситуации, где существовала реальная возможность спасения.

Решающим фактором в развитии состояния беспомощности, по-видимому, стало то, что самый первый опыт животного в этом эксперименте был связан с неизбежностью ударов электрическим током. Селигман усматривал в таком синдроме беспомощности аналогию с этиологией хронической неудачливости и реактивной депрессии у людей.

В ряде исслед. попытались применить аналогичные эксперим. методики к людям, используя более слабые аверсивные раздражители. Типичные рез-ты таких исследов. заключались в том, что группа испытуемых, лишенных к.-л. возможности избежать воздействия аверсивных раздражителей в предварительной фазе эксперимента, испытывала большие трудности в научении соотв. реакции избегания в тестовой его фазе (на что указывало большее количество совершаемых ошибок и более длительное время реакции) по сравнению с группами, к-рые в предварительной фазе могли избегать или контролировать аверсивные раздражители.

В др. исслед. в тестовой фазе использовались когнитивные задания с целью проверки гипотезы о том, что беспомощность будет переноситься или распространяться с ситуации одного типа на ситуацию др. типа. Обычно обнаруживалось (как и предсказывалось на основе предложенного Селигманом понятия генерализованного мотивационного дефицита), что испытуемые, получавшие в предварительной фазе эксперимента опыт неотвратимости удара током или воздействия громкого звука, демонстрировали снижение результативности при решении анаграмм и задач на формирование понятий по сравнению с испытуемыми, имевшими возможность в предварительной фазе уклоняться от аверсивных раздражителей или контролировать их подачу.

В ряде исслед. для проверки парадигмы В. б. в обеих фазах эксперимента — индуцирующей (предварительной) и тестовой — применяли когнитивные задачи. Как правило, состояние беспомощности вызывалось при помощи обратной связи, не сопряженной с рез-тами выполнения испытуемым задания (в данном случае, формирование понятия), в силу чего задание превращалось в невыполнимое. В сравнении с др. группой испытуемых, получавших в предварительной фазе разрешимые задачи, или с контрольной группой, испытавшая беспомощность группа демонстрировала снижение результативности при решении анаграмм в тестовой фазе. Однако в большинстве исслед. этого типа были получены результаты, к-рые в большей или меньшей степени отклонялись от первоначальной модели В. б. Селигмана.

Уортмен и Брем утверждают, что при сравнительно мягких условиях индуцирования беспомощности в экспериментах у испытуемых возникает состояние психол. реактивного сопротивления, к-рым мотивировано их противодействие любой угрозе потерять контроль над своим окружением и т. о. приводит не к ухудшению, а к улучшению деятельности. Но если эксперим. условия беспомощности оказываются более продолжительными или более жесткими, это будет приводить к восприятию необратимости утраты контроля над ситуацией и подрывать усилия по его восстановлению.

Селигман и его сотрудники модифицировали свою модель В. б., первонач. опиравшуюся на исслед. животных, включив в нее нек-рые понятия из теории атрибуции. В соответствии с этой модифицированной моделью, неудачу в избегании аверсивных раздражителей или при решении задачи на формирование понятий в фазе индуцирования беспомощности испытуемые могут приписывать или внутренним, или внешним факторам, к-рые, в свою очередь, м. б. постоянными или меняющимися при переходе от одной ситуации к др.

Если неудачу в предварительной фазе эксперимента испытуемый приписывает действию неустойчивых факторов, он, скорее всего, возобновит свои усилия при решении новой задачи в тестовой фазе и, весьма вероятно, следствием будет улучшение рез-тов, а не В. б. И наоборот, если неудача относится на счет действия устойчивых факторов, испытуемые, по-видимому, будут демонстрировать снижение рез-тов в тестовой фазе, что свидетельствует о В. б. Однако остается важное различие между беспомощностью, возникающей в рез-те атрибуций к внутренним факторам, и беспомощностью, возникающей из атрибуций к внешним факторам: внутренние атрибуции неудачи в гораздо большей степени снижают самооценку. И именно снижение самооценки, происходящее в процессе индуцирования беспомощности, приводит к наблюдаемым впоследствии дефицитам в решении задач и в эффективности совладающего поведения.

В конечном итоге, Абрамсон, Селигман и Тисдейл разграничили атрибуции неудачи на «глобальные» и «специфические». Глобальная атрибуция подразумевает высоко генерализованное чувство беспомощности, приводящее к тому, что испытуемый будет демонстрировать ухудшение рез-тов в задачах и ситуациях, существенно отличающихся от той, в к-рой был сформирован негативный опыт. По контрасту с этим, специфическая атрибуция неудачи будет приводить к возникновению чувства беспомощности только в задачах сходного типа.

Уортмен и Динцер подвергли критике эту модифицированную модель, отметив, что она «не обеспечивает четкой основы для предсказания того, когда возникают эффекты фасилитации». Кроме того, в двух эксперим. исслед. обнаружились эффекты фасилитации в условиях, в к-рых, согласно этой модели, ожидалось возникновение наиболее сильных дефицитов.

Нек-рые исследователи выдвинули предположение, что физиолог. особенности возбуждения в фазе индуцирования беспомощности могут обеспечить дополнительную теорет. основу, способствуя разрешению противоречий, существующих в литературе по исслед. животных и людей в данной области. Они обнаружили, что испытуемые, подвергавшиеся неконтролируемой с их стороны аверсивной стимуляции, в сравнении с теми, у кого была возможность контролировать такую стимуляцию, демонстрировали более высокий уровень возбуждения, оцениваемый как по физиолог. показателям, так и по данным самоотчетов.

Среди факторов, предположительно вносящих наибольший вклад в формирование В. б., внимание исследователей привлекли две характеристики личности. Одна из них — генерализованные ожидания, связанные с видами на внутренний/внешний контроль подкрепления. Хирото приводит данные о том, что экстерналы демонстрировали большее ухудшение рез-тов в выполнении заданий после индуцирования беспомощности по сравнению с интерналами. Грегори и др. приводят аргументы в пользу того, что интерналов, вследствие сильной потребности контролировать свое окружение, совершенно сбивает с толку обратная связь, свидетельствующая о недостаточности этого контроля, в то время как экстерналы, к-рые не считают, что они оказывают существенное влияние на происходящие события, оказываются более толерантными и демонстрируют большее хладнокровие в отношении обратной связи о неуспешности этого контроля.

Др. характеристикой личности, к-рой было уделено значительное внимание в литературе о В. б., является депрессия, измеряемая с помощью самооценочной шкалы А. Т. Бека. Селигман и его сотрудники выявили, что страдающие хронической депрессией индивидуумы в лабораторных условиях демонстрируют в выполнении заданий значительные дефициты, сопоставимые с обнаруживаемыми у нормальных недепрессивных испытуемых, находящихся во временном состоянии В. б. Из этих и др. наблюдений Селигман сделал вывод о том, что депрессивные пациенты считают или знают по опыту, что они не могут контролировать те элементы своей жизни, к-рые облегчают страдание, приносят удовлетворение или обеспечивают благополучие, — короче, они считают себя беспомощными.

См. также Тревога, Депрессия

У. Сэмюел

.

Выученная беспомощность — что это такое и почему

Когда случаются плохие вещи, нам нравится верить, что мы сделаем все необходимое, чтобы изменить ситуацию. Исследования так называемой «усвоенной беспомощности» показали, что когда люди чувствуют, что не могут контролировать происходящее, они, как правило, просто сдаются и принимают свою судьбу.

Что такое приобретенная беспомощность?

Приобретенная беспомощность возникает, когда животное неоднократно подвергается отвращению, от которого оно не может избавиться.В конце концов, животное перестанет пытаться избежать стимула и будет вести себя так, как будто оно совершенно беспомощно, чтобы изменить ситуацию. Даже когда есть возможность убежать, эта усвоенная беспомощность будет препятствовать любым действиям.

Хотя эта концепция тесно связана с психологией и поведением животных, она также может применяться ко многим ситуациям с участием людей.

Когда люди чувствуют, что не могут контролировать свою ситуацию, они могут начать вести себя беспомощно.Это бездействие может привести к тому, что люди упустят возможности для облегчения или перемен.

Обретение приобретенной беспомощности

Концепция выученной беспомощности была открыта случайно психологами Мартином Селигманом и Стивеном Майером. Первоначально они наблюдали беспомощное поведение собак, которые были классически обусловлены ожиданием электрического шока после звукового сигнала.

Позже собак поместили в челнок, в котором были две камеры, разделенные невысокой перегородкой.Пол был наэлектризован с одной стороны, а не с другой. Собаки, ранее подвергавшиеся классическому кондиционированию, не делали попыток убежать, хотя для того, чтобы избежать шока, просто нужно было перепрыгнуть через небольшой барьер.

Чтобы исследовать это явление, исследователи разработали еще один эксперимент.

• В первой группе собак на время привязали ремнями, а затем отпустили.
• Во второй группе собак помещали в одинаковые шлейки, но подвергали ударам электрическим током, которых можно было избежать, нажав на панель носом.
• В третьей группе собаки получили те же шоки, что и собаки из второй группы, за исключением того, что собаки этой группы не смогли контролировать шок. Для собак из третьей группы удары казались совершенно случайными и не поддающимися их контролю.

Затем собак поместили в челнок. Собаки из первой и второй группы быстро узнали, что прыжок через барьер устраняет шок. Однако представители третьей группы не пытались уйти от потрясений.

Благодаря своему предыдущему опыту у них развилось когнитивное ожидание, что ничто из того, что они делают, не предотвратит или устранит шок.

Выученная беспомощность у людей

Влияние выученной беспомощности было продемонстрировано на разных видах животных, но ее последствия можно также увидеть на людях.

Рассмотрим один часто используемый пример: ребенок, который плохо справляется с математическими тестами и заданиями, быстро начинает чувствовать, что никакие его действия не повлияют на его успеваемость по математике.Когда позже он столкнется с какой-либо задачей, связанной с математикой, он может испытать чувство беспомощности.

Выученная беспомощность также связана с несколькими различными психологическими расстройствами. Депрессия, тревога, фобии, застенчивость и одиночество могут усугубляться усвоенной беспомощностью.

Например, женщина, которая стесняется в социальных ситуациях, может со временем почувствовать, что она ничего не может сделать, чтобы преодолеть свои симптомы. Ощущение, что ее симптомы находятся вне ее прямого контроля, может заставить ее перестать пытаться участвовать в социальных ситуациях, что делает ее застенчивость еще более выраженной.

Однако исследователи обнаружили, что усвоенная беспомощность не всегда распространяется на все условия и ситуации.

Учащийся, который испытывает усвоенную беспомощность по отношению к уроку математики, не обязательно будет испытывать такую ​​же беспомощность, когда столкнется с выполнением вычислений в реальном мире. В других случаях люди могут испытывать усвоенную беспомощность, которая распространяется на самые разные ситуации.

Выученная беспомощность у детей

Приобретенная беспомощность часто возникает в детстве, и ненадежные или невосприимчивые опекуны могут способствовать возникновению этих чувств.Эта усвоенная беспомощность может начаться очень рано. Например, дети, выросшие в специализированных учреждениях, часто проявляют симптомы беспомощности даже в младенчестве.

Когда детям нужна помощь, но никто не приходит к ним на помощь, они могут чувствовать, что ничто из того, что они делают, не изменит их ситуацию. Повторяющиеся переживания, усиливающие эти чувства беспомощности и безнадежности, могут привести к взрослению и, в конечном итоге, к ощущению, что нет ничего, что можно сделать, чтобы изменить свои проблемы.

Некоторые общие симптомы приобретенной беспомощности у детей включают:

Приученная беспомощность также может привести к тревоге, депрессии или и к тому, и к другому. Когда дети чувствуют, что они не контролируют прошлые события своей жизни, они ожидают, что будущие события будут такими же неконтролируемыми. Поскольку они верят, что ничто из того, что они делают, никогда не изменит исход события, дети часто думают, что им не стоит даже пытаться.

Академическая борьба также может потенциально привести к чувству выученной беспомощности.Ребенок, который пытается учиться хорошо, но все еще плохо, может в конечном итоге почувствовать, что не может контролировать свои оценки или успеваемость.

Поскольку ничего из того, что они делают, кажется, не имеет значения, они перестанут пытаться, и их оценки могут пострадать еще больше. Подобные проблемы могут затронуть и другие сферы жизни ребенка. Их низкая успеваемость в школе может заставить их почувствовать, что они ничего не делают правильно или полезно, поэтому они могут потерять мотивацию пробовать себя и в других сферах своей жизни.

Приобретенная беспомощность и психическое здоровье

Приобретенная беспомощность также может способствовать возникновению чувства тревоги и может влиять на возникновение, тяжесть и устойчивость таких состояний, как генерализованное тревожное расстройство (ГТР).

Когда вы испытываете хроническое беспокойство, вы можете в конечном итоге отказаться от поиска облегчения, потому что ваши тревожные чувства кажутся неизбежными и неизлечимыми. Из-за этого люди, которые испытывают проблемы с психическим здоровьем, такие как беспокойство или депрессия, могут отказаться от лекарств или терапии, которые могут помочь облегчить их симптомы.

С возрастом люди узнают, что беспомощность может стать чем-то вроде порочного круга. Сталкиваясь с такими проблемами, как тревога или депрессия, люди могут чувствовать, что ничего нельзя сделать, чтобы облегчить эти чувства.

Затем люди не ищут варианты, которые могут помочь, что затем способствует усилению чувства беспомощности и беспокойства.

Роль пояснительных стилей

Так что же объясняет, почему у одних людей развивается наученная беспомощность, а у других — нет? Почему он специфичен для одних ситуаций, но более глобален в других?

Стиль атрибуции или объяснения также может играть роль в определении того, как на людей влияет усвоенная беспомощность.Эта точка зрения предполагает, что характерный для человека стиль объяснения событий помогает определить, разовьется ли у него усвоенная беспомощность.

Пессимистический стиль объяснения связан с большей вероятностью испытать усвоенную беспомощность. Люди с таким стилем объяснения склонны рассматривать негативные события как неизбежные и неизбежные и берут на себя личную ответственность за такие негативные события.

Преодоление приобретенной беспомощности

Итак, что люди могут сделать, чтобы преодолеть заученную беспомощность? Исследования показывают, что выученную беспомощность можно успешно уменьшить, особенно если вмешательство происходит на ранней стадии.Также можно уменьшить длительную усвоенную беспомощность, хотя для этого могут потребоваться более длительные усилия.

Терапия может быть эффективной для уменьшения симптомов приобретенной беспомощности. Когнитивно-поведенческая терапия — это форма психотерапии, которая может быть полезной для преодоления стереотипов мышления и поведения, которые способствуют усвоенной беспомощности.

Цель КПТ — помочь пациентам определить негативные стереотипы мышления, которые способствуют возникновению чувства усвоенной беспомощности, а затем заменить эти мысли более оптимистичными и рациональными мыслями.Этот процесс часто включает в себя тщательный анализ ваших мыслей, активное оспаривание этих идей и обсуждение негативных стереотипов мышления.

Одно исследование на животных показало, что упражнения могут помочь уменьшить симптомы приобретенной беспомощности.

Слово от Verywell

Приученная беспомощность может иметь огромное влияние на психическое здоровье и благополучие. Люди, которые переживают выученную беспомощность, также могут испытывать симптомы депрессии, повышенный уровень стресса и меньшую мотивацию заботиться о своем физическом здоровье.

Не все одинаково реагируют на переживания. Некоторые люди с большей вероятностью испытают усвоенную беспомощность перед лицом неконтролируемых событий, часто из-за биологических и психологических факторов. Например, дети, воспитанные беспомощными родителями, также с большей вероятностью будут испытывать усвоенную беспомощность.

Если вы чувствуете, что усвоенная беспомощность может негативно сказаться на вашей жизни и здоровье, подумайте о том, чтобы поговорить со своим врачом о шагах, которые вы можете предпринять, чтобы избавиться от этого типа мышления.

Дальнейшая оценка может привести к точному диагнозу и лечению, которое поможет вам заменить негативные стереотипы мышления более позитивными. Такое лечение может позволить вам заменить чувство выученной беспомощности чувством приобретенного оптимизма.

Приобретенная беспомощность: теория и депрессия Селигмана — видео и стенограмма урока

Приобретенная беспомощность: типы атрибуции

Какое отношение это имеет к людям? Сначала Селигман не был полностью уверен.Но дальнейшие исследования показали, что то, как люди воспринимают происходящие с ними негативные события, может повлиять на то, чувствуют ли они себя беспомощными или нет.

Давайте посмотрим на пример: представьте, что вы только что провалили тест по математике. Вы могли бы сказать, что причиной этого было несколько вещей: «Я дурак». «Я недостаточно усердно учился». «Испытание было слишком тяжелым».

Каждую из этих причин можно рассматривать как отдельный тип атрибуции. Атрибуция — это фактор, который человек винит в исходе ситуации.Атрибуция может быть сделана как для положительных, так и для отрицательных событий. Психологи обнаружили, что существуют определенные типы атрибуции, которые вызывают приобретенную беспомощность. Атрибуции, которые с наибольшей вероятностью могут вызвать приобретенную беспомощность, являются внутренними, стабильными и глобальными.

Внутренняя атрибуция

Внутренняя атрибуция — это любая атрибуция, которая дает причину события как-то связанное с человеком, а не с чем-то во внешнем мире. Например, если вы считаете, что не прошли тест по глупости, это внутренняя атрибуция.Сравните это с верой в то, что испытание было трудным — это внешнее приписывание; вы обвиняете тест, который находится вне вашего контроля.

Стабильная атрибуция

Стабильная атрибуция — это атрибуция, которая не меняется с течением времени или в разных ситуациях. Например, уверенность в том, что вы потерпели неудачу из-за своей глупости, — стабильная атрибуция; тот факт, что ты глуп, не изменится в зависимости от ситуации. Сравните это с верой в то, что вы потерпели неудачу из-за того, что недостаточно учились.Это не стабильная атрибуция, потому что в следующий раз вы можете изменить это и изучить больше.

Глобальная атрибуция

Наконец, глобальная атрибуция — это вера в то, что факторы, влияющие на результат, применимы к большому количеству ситуаций, а не только к одной из них. Например, вера в то, что вы не прошли тест, потому что вы глупы, — это глобальная атрибуция, потому что это верно для этого класса и многих других. Однако, если вы считаете, что провалили тест из-за того, что плохо разбираетесь в этом конкретном предмете, это конкретный вопрос; просто потому, что вы провалили тест по математике, не означает, что вы провалите тест по английскому языку.

Как мы уже говорили, приобретенная беспомощность, скорее всего, вызвана внутренними, стабильными и глобальными атрибуциями. В приведенном выше примере атрибуция, которая, скорее всего, способствует усвоенной беспомощности, — это вера в то, что вы потерпели неудачу из-за своей глупости.

Выученная беспомощность: исследования людей

Конечно, единичный тест, вероятно, не вызовет выученной беспомощности. Но было проведено множество исследований, показывающих влияние негативных событий с течением времени.

Пример 1: Дети и математические исследования

Например, одно исследование показало, что дети, которые регулярно плохо успевали по математике, были убеждены, что они плохо разбираются в математике и что они ничего не могут сделать. В результате выученная беспомощность означала, что они перестали пытаться преуспеть в математике. Это стало самоисполняющимся пророчеством, в котором они сдались — и, как следствие, продолжали бороться с математикой.

Приобретенная беспомощность может заставить учащихся перестать пытаться добиться успеха в тех областях, в которых они имеют возможность расти.

Пример 2: Первокурсник колледжа

В другом исследовании изучалась выученная беспомощность у первокурсников колледжа.Считается, что многие первокурсники испытывают затруднения в учебе, потому что они приписывают себе научную беспомощность. Чтобы бороться с этим, исследователи случайным образом выбирали первокурсников, чтобы получить инструкции о том, как со временем меняются такие вещи, как интеллект и успех. Результат? У тех первокурсников, которые прошли обучение, было меньше проблем с учебой, чем у первокурсников, которые этого не сделали. У них было меньше симптомов выученной беспомощности.

В дополнение к этим исследованиям было проведено множество исследований, показывающих, как усвоенная беспомощность может привести к депрессии.Приобретенная беспомощность также способствует повышению уровня стресса, снижению способности человека узнавать новое и уменьшению усилий человека. В этом есть смысл: если вы не думаете, что то, что вы делаете, поможет, у вас меньше шансов попробовать.

Резюме урока

Выученная беспомощность возникает, когда люди или животные чувствуют себя беспомощными, чтобы избежать негативных ситуаций. Мартин Селигман впервые заметил выученную беспомощность, когда проводил эксперименты на собаках. Он заметил, что собаки не пытались избежать шока, если их заставили поверить в то, что они не могут убежать.Другие психологи показали, что выученная беспомощность наиболее вероятна, если человек делает глобальных , стабильных и внутренних приписываний негативным событиям. Приобретенная беспомощность имеет множество последствий: она может вызвать депрессию и сильный стресс, а также может снизить усилия и способность учиться новому.

Результаты обучения

После этого урока вы сможете:

• Описать классический эксперимент Мартина Селигмана по обусловливанию и то, как он привел к его теории выученной беспомощности
• Определите внутренние, стабильные и глобальные атрибуции и объясните, как они приводят к усвоенной беспомощности
• Обобщите другие исследования, которые были проведены по изученной беспомощности, и что они научили нас о ее связи с депрессией у людей.

Пытаются вылечить депрессию, но вдохновляют на пытки

В мае 2002 года Мартин Селигман, директор Центра позитивной психологии Пенсильванского университета, читал лекцию на военно-морской базе Сан-Диего. Его спонсировало Объединенное агентство по восстановлению персонала, и на нем присутствовало около сотни слушателей. Тема выступления Селигмана была проста: большую часть своей карьеры он изучал концепцию, которая стала известна как выученная беспомощность, пассивность, которая часто возникает после того, как мы сталкиваемся с проблемами, которые мы не можем контролировать.В тот день он хотел описать, как данные, собранные его командой за долгие годы, могут помочь американскому персоналу — как военному, так и гражданскому — «противостоять пыткам и избежать успешного допроса со стороны похитителей», — вспоминает он. Один из зрителей выглядел особенно воодушевленным. Годом ранее, в декабре 2001 года, он и его коллега посетили небольшое собрание в доме Селигмана, где тема 11 сентября и меры борьбы с терроризмом были темой разговора. (Коллега поделился своей оценкой работы Селигмана — он сам был психологом, а Селигман был источником вдохновения.Теперь, в Сан-Диего, он воспользовался возможностью, чтобы узнать больше о возможном прямом применении выученной беспомощности в вооруженных силах. Селигман больше не думал об этом. Приученная беспомощность вдохновила многих людей, и многие из них за эти годы выразили свою признательность.

Феномен выученной беспомощности — пассивность, которая часто возникает после того, как мы сталкиваемся с проблемами, которые мы не можем контролировать, — впервые был изучен на собаках. Фотография Пьера Глейзеса / REA / Redux

В начале декабря 2014 года комитет Сената по разведке опубликовал отчет о методах пыток, применяемых Центральным разведывательным управлением при допросе подозреваемых в терроризме после терактов 11 сентября.Отчет включал сотни болезненно графических страниц и показал, что, начиная с 2002 года, многие из самых жестоких техник были разработаны под руководством двух психологов, нанятых Агентством, Джеймса Э. Митчелла и Брюса Джессена. Многие пытки оправдывались экспериментальной психологией.

«Ни один психолог не имел опыта ведения допросов, не имел специальных знаний об« Аль-Каиде », опыта борьбы с терроризмом или каких-либо соответствующих культурных или лингвистических знаний», — говорится в отчете.Но, тем не менее, они создали то, что, по их мнению, будет выигрышным, «теории допроса, основанные на« усвоенной беспомощности »», которая, как указывалось в отчете, была «теорией о том, что задержанные могут стать пассивными и подавленными в ответ на неблагоприятные воздействия. или неконтролируемые события, и, таким образом, будут сотрудничать и предоставлять информацию ». Один из психологов, известный под псевдонимом Грейсон Свигерт, которого опознали как Митчелл, «проанализировал исследования на тему« усвоенной беспомощности »и« предположил, что создание такого состояния может побудить заключенного к сотрудничеству и предоставлению помощи ». Информация.Кроме того, за несколько месяцев до того, как он начал консультировать ЦРУ, он посетил собрание Селигмана после 11 сентября. Он был тем, кто подошел поговорить с психологом и выразить свое восхищение.

Чтобы понять природу выученной беспомощности, нужно вернуться в первые дни аспирантуры Селигмана в лаборатории Ричарда Соломона в Университете Пенсильвании. Когда Селигман начинал свои исследования, лаборатория Соломона работала с собаками над феноменом, который Иван Павлов сначала определил как аверсивное обусловливание или обучение избеганию.Исследователи применяли к животным электрошок, сопровождаемый звуками или светом, чтобы они могли ассоциировать звуковой или световой раздражитель с началом электрошока, а в некоторых случаях научились избегать электрошока, перепрыгивая через барьер. Затем Соломон работал, чтобы увидеть, сможет ли он заставить собак, по сути, разучиться ассоциации. Когда Селигман прибыл в лабораторию, он заметил, что некоторые собаки начали вести себя довольно странно. Вместо того, чтобы придумать, как избежать нового шока, они просто сидели.Они даже не пытались это понять. Объединившись с сокурсником Стивеном Майером, Селигман начал изучать происходящее.

В серии экспериментов Селигман и Майер впервые прикрепили собак к шлейке, подобию гамака из прорезиненной ткани, с отверстиями для ног собак, чтобы они могли свободно болтаться. Когда собаки висели, их головы удерживались на месте двумя панелями, на которые они могли легко надавить головой. Через случайные промежутки времени, с интервалом от шестидесяти до девяноста секунд, они получали серию ударов по задним ногам.Некоторые собаки могли контролировать удары простым нажатием головы на любую из панелей; для других нажатие на голову ничего не дало. В тот момент, когда собаки с функциональными панелями коснулись любой из них, шок закончился. В противном случае оно длилось тридцать секунд вначале, а в дальнейшем — все короче.

На следующий день каждую собаку выпустили внутри челнока — клетки с двумя отсеками, разделенных регулируемым барьером. Каждый раз, когда гаснет свет в ящике, половина пола электризуется, поражая бедных животных.Но если собака перепрыгнула через барьер и попала в соседнюю клетку, шока можно было избежать. На этот раз каждая собака могла довольно легко избавиться от дискомфорта.

Когда Селигман и Майер проанализировали результаты, они обнаружили закономерную закономерность. Собаки, которые научились избегать ударов, прижимаясь головой к панелям в первый день, быстро преодолели барьер на второй день. Ни одна собака не успела научиться быстро прыгать после первого ухода на второй круг. Однако те, кто не смог избежать потрясений, даже не пытались.Они могли свободно перемещаться, исследовать и убегать, но не сделали этого. К концу эксперимента две трети из них все еще зависали в наэлектризованной стороне ящика, а для оставшейся трети среднее количество попыток научиться убегать составляло чуть больше семи из десяти. Неделю спустя пять из шести собак, которые не смогли научиться, все еще не хотели даже пытаться: они снова не прошли испытание на шаттле. Эффект от эксперимента с подвеской был одновременно тяжелым и продолжительным.

Селигман и Майер назвали то, что они наблюдали, «выученной беспомощностью» — тот же термин, который снова появится в лекции Селигмана и в отчете Сената о пытках.Явление было надежно сильным, надежно широким (то есть переносимым из одной ситуации в другую), и его трудно было изменить, как только оно возникло. Оно было мотивационным (вы больше даже не пытаетесь), эмоциональным (вы хныкаете и смиряетесь), и когнитивный (вы обобщаете один опыт, чтобы применить его к более широкому существованию). И дело не только в собаках. Вскоре к их работе подхватили и другие, продемонстрировав аналогичные эффекты у кошек, рыб, крыс и любимца всех экспериментальных животных — студентов колледжей.

Но Селигман не прекратил свои исследования на этом. Он сказал своему начальнику, что не верит в причинение страдания, если оно не имеет какой-либо внутренней ценности, которая приведет к улучшению жизни, как собак, так и людей. Поэтому он и Майер решили найти способ обратить вспять эффект усвоенной беспомощности у собак. Они обнаружили, что одна простая настройка может остановить развитие пассивности. Когда исследователи впервые поместили всех собак в челнок, где удар можно было контролировать прыжком, и только потом в неизбежную шлейку, эффект шлейки был нарушен: теперь, даже несмотря на то, что собак обстреливали потрясения, они не сдались.Они продолжали пытаться контролировать ситуацию, нажимая на панели, несмотря на отсутствие обратной связи. И когда их снова поместили в ящик, они не съежились. Вместо этого они немедленно восстановили свою способность избегать ударов.

Именно этого и добивался Селигман. Если собак можно было приучить к выученной беспомощности, то, возможно, и людей.

Итак, чему на самом деле научились собаки — и как этот урок можно передать людям? Селигман пришел к выводу, что клыки, избежавшие потрясений, осознали кое-что важное — не все удары равны, и не помешает продолжать попытки убежать.Те, кто этого не сделал, вероятно, рассуждали иначе: ничто из того, что я здесь делаю, не помогает, так зачем вообще пытаться?

В 1978 году, работая со своим аспирантом Лин Абрамсон и Джоном Тисдейлом, психологом из Оксфорда, специализирующимся на депрессии, Селигман начал применять эту модель к людям. Группа утверждала, что люди отличаются от других животных в одном существенном отношении: когда они оказываются беспомощными, они прямо спрашивают , почему это так. Ответ, в свою очередь, может отличаться по трем различным направлениям: рассматривается ли электрический шок, так сказать, постоянным или временным, всеобъемлющим или ограниченным, личным или случайным.Селигман назвал эти различия нашим стилем объяснения. Некоторые люди от природы были склонны верить, что с нами будут продолжать происходить плохие вещи и что они виноваты в них. Некоторые от природы были склонны к противоположному: сейчас происходят плохие вещи, но они остановятся, и это не наша вина. Первые были склонны к депрессии; последние были теми, кто имел тенденцию приходить в норму. Селигман считал, что людей, как и собак, можно научить становиться более устойчивыми, и это явление он назвал приобретенным оптимизмом.

В течение следующих двадцати лет Селигман работал с Аароном Беком, психиатром, который разработал терапевтический подход когнитивно-поведенческой терапии, или КПТ, одного из наиболее стабильно успешных методов помощи людям в преодолении депрессии, чтобы интегрировать свои выводы на основе усвоенных знаний. беспомощность в реальной поведенческой терапии. В 1984 году он опубликовал обзор доказательств. Во-первых, он и его коллеги обнаружили, что то, как люди объясняют себе плохие события, действительно тесно связано с риском депрессии.Это было верно для студентов, людей из низкого социально-экономического положения, детей и, как и ожидалось, пациентов с депрессией. И, что важно, обучение людей менять свои объяснительные привычки — на более узкие, внешние и временные — казалось, помогло им преодолеть существующую депрессию и, в некоторых случаях, предотвратить ее начало даже при высоком уровне других факторов риска.

В 1995 году Селигман и его коллеги опубликовали результаты лонгитюдного исследования депрессии или, точнее, ее профилактики у школьников.Он и его коллеги наняли пяти- и шестиклассников из двух школьных округов в пригороде Филадельфии для участия в так называемой профилактической программе. В течение трех месяцев дети, которые либо уже проявляли симптомы депрессии, либо прошли тестирование с высоким риском развития, встречались в течение полутора часов каждую неделю в группах от десяти до двенадцати человек. На каждой встрече аспирант-психолог проводил их по этапам двух типов терапии, основанных на объяснительном стиле: один направлен на познание — как они думают о вещах, а другой — на решение социальных проблем.

Когнитивная программа научила детей определять, когда у них возникают негативные мысли, объективно оценивать эти мысли, а затем придумывать альтернативы. Это также заставило их переосмыслить любые пессимистические объяснения, которые они давали — моей маме грустно, потому что я сделал что-то не так — на более оптимистичные и реалистичные — моей маме грустно, потому что у нее был долгий рабочий день. За две недели до начала программы, через неделю после ее окончания и каждые шесть месяцев после этого исследователи давали каждому ребенку ряд тестов, чтобы определить уровень его депрессии.

Эффект приобретенной беспомощности

Лена — отличный повар, отличный руководитель группы, отличный друг, и ей всегда очень больно. У Лены две межпозвоночные грыжи и тяжелый радикулит. Хотя в жизни Лены происходит много замечательных вещей, например, ее повысили до должности управляющего кухней в очень престижном ресторане, она несет с собой чувство депрессии. Похоже, что за Леной тоже следуют плохие вещи — от погибших друзей до несчастных случаев на кухне. Я всегда вижу, как она на кухне вскидывает руки в знак капитуляции, когда что-то идет не так.Похоже, Лена научилась беспомощности. Приобретенная беспомощность впервые была приписана клиническим исследованиям, в которых собаки перестали пытаться избежать поражения электрическим током, когда узнавали, что независимо от того, что они делали, они все равно получат электрический ток, поэтому они отказались от попыток избежать воздействия стрессора (Gacek, et al., 2017). ). В человеческом применении говорится, что выученная беспомощность — это когда человек в основном отказывается от попыток улучшить свое положение или контролировать свое окружение (Nuvvula, 2016). Они знают, что с ними происходит что-то плохое, но они ничего не могут сделать, чтобы улучшить свое положение или предотвратить то, что с ними происходит (Nuvvula, 2016).Симптомами усвоенной беспомощности являются низкая самооценка, низкая мотивация, низкие ожидания успеха, низкая настойчивость, отсутствие просьб о помощи, приписывание неуспеха отсутствию способностей и приписывание успеха вещам, находящимся вне их контроля, например удаче (Леонард , nd).

Итак, хотя усвоенная беспомощность, кажется, усложняет жизнь Лене, как это влияет на ее здоровье?

В статье Кристофера Петерсона он отметил, что усвоенная беспомощность может повлиять на здоровье сердца человека, психическое здоровье, успехи или неудачи в учебе, агрессию, трудности в низшем классе, альтруизм и многое другое (1982).Глядя на Лену, у нее было много возможностей избавиться от боли с помощью бесплатной физиотерапии от клиентов и даже просто полежать в моей гидромассажной ванне в любое время, когда она захочет. Она постоянно отвергает любое предложение о помощи, и за ней следует темное облако депрессии. Поскольку она не воспользуется никаким предложением помощи, она довольно часто скучает по работе и постоянно боится потерять свое место на кухне. Если она потеряет свое место на кухне, она может потерять доход, что еще больше усугубит ее усвоенную беспомощность, поскольку с ней случилось еще одно плохое событие.Статья Петерсона продолжает, что неконтролируемые события предшествуют беспомощному поведению, и эти события вне контроля человека вызывают эту реакцию беспомощности на любое количество будущих событий (1982). Что-то произошло в жизни Лены, над чем она не могла справиться. Это был такой мощный опыт, что он показал ей, что, что бы она ни делала, она не может контролировать происходящие с ней негативные вещи.

Многие люди, у которых есть эта выученная беспомощность, испытывают чувство вины или самообвинения, поскольку они чувствуют себя ответственными за события, над которыми, как им кажется, они не могут повлиять (Peterson, 1982).Когда эти события являются внутренними источниками, например, чувство «Моя жизнь всегда полна проблем» по сравнению с внешними источниками, «здравоохранение в Соединенных Штатах не очень хорошо для тех, у кого нет страховки», человек чувствует потерю самооценки (Петерсон , 1982). Что касается Лены, она усваивает свою борьбу, а не определяет, что ее борьба не обязательно является ее ошибкой, поэтому у нее есть чувство вины за боль, которую она не может избежать.

Лена не единственная, кто так чувствует, поскольку приобретенная беспомощность положительно коррелирует с посттравматическим стрессовым расстройством, депрессией и проблемами со здоровьем (Леонард, прим.д.). Она определила, что не может контролировать свою боль, и отсутствие контроля над своей жизнью может привести к еще более трагическим вещам, таким как преждевременная смерть, рост опухоли, употребление наркотиков, алкоголизм, депрессия и даже деградация нейротрансмиттеров и истощение иммунитета. система (Петерсон, 1982). Как видно из статьи Лангера и Родена, когда пожилым людям в доме престарелых давали больше ответственности за свою жизнь в доме, они процветали (Langer & Rodin, 1976). Эта выученная беспомощность мешает Лене брать на себя ответственность за происходящее в ее жизни.

Как могут обращаться за помощью такие люди, как Лена? Наиболее эффективным методом лечения является когнитивно-поведенческая терапия (КПТ), при которой мыслительные процессы и поведение Лены заставляют задуматься о позитивных изменениях (Леонард, нет данных). В когнитивно-поведенческой терапии человек получит ободрение и поддержку, исследует причины его беспомощности и найдет способы уменьшить эти чувства, повысить свою самооценку и научится справляться с негативными эмоциями (Леонард, н.о.). Упражнения, медитация, здоровое питание и внимательность обычно рекомендуются людям с подобными симптомами, однако их применение не изучалось для людей, страдающих от выученной беспомощности (Леонард, н.д.).

Трудно видеть страдания Лены, и я надеюсь, что она сможет найти какие-то средства, которые помогут облегчить ее душевную и физическую боль.

Ресурсов:

Гацек М., Смолен Т. и Пилецка В. (2017). Последствия приобретенной беспомощности и распознавания состояния когнитивного истощения у лиц с легкой умственной отсталостью. Успехи в когнитивной психологии , 13 (1), 42–51. DOI: 10.5709 / acp-0205-6

Лангер, Э. Дж., И Роден, Дж.(1976). Эффекты выбора и повышенной личной ответственности для пожилых людей: полевой эксперимент в институциональных условиях. Журнал личности и социальной психологии, 34 (2), 191-191-198. DOI: 10.1037 / 0022-3514.34.2.191

Леонард Дж. (Нет данных). Приобретенная беспомощность: примеры, симптомы и лечение. Получено 29 сентября 2019 г. с сайта https://www.medicalnewstoday.com/articles/325355.php.

Нуввула С. (2016). Выученная беспомощность. Современная клиническая стоматология , 7 (4), 426–427.DOI: 10.4103 / 0976-237X.194124

Петерсон, К. (1982). Узнал психологию беспомощности и здоровья. Психология здоровья, 1 (2), 153-168.

Эта запись была опубликована в воскресенье, 29 сентября 2019 г., в 16:57 и находится в рубрике Без категории. Вы можете следить за любыми комментариями к этой записи через канал RSS 2.0. Вы можете оставить комментарий или откликнуться со своего сайта.

Влияние приобретенной беспомощности на стресс организационного поведения | Малый бизнес

Сотрудники, которые подвергаются преследованиям на работе или злоупотребляют управленческими полномочиями, могут не видеть возможности изменить ситуацию.Их финансовое положение может помешать им искать альтернативную работу, или предыдущие жалобы могли быть проигнорированы. Их опыт учит их пассивно реагировать на похожие ситуации как средство совладания с ними. Это известно как выученная беспомощность. Когда сотрудник чувствует себя бессильным перед лицом необоснованного поведения организации, он может испытывать стресс или депрессию.

Организационное поведение

Организационное поведение описывает поведение людей на рабочем месте.Это может отличаться от того, как они ведут себя в других ситуациях, например, в семье или в обществе. Поведение — это внешнее проявление убеждений и ценностей, которых придерживаются менеджеры и сотрудники в организации. Эти общие убеждения и ценности определяют культуру организации. Если культура организации делает очевидным, что авторитет менеджеров является абсолютным и что проблемы сотрудников не будут исследованы, сотрудники учатся не жаловаться, независимо от того, насколько необоснованно ведет себя их руководитель.Таким образом, сотрудник учится чувствовать себя беспомощным перед лицом неприемлемого поведения.

Выученная беспомощность

Выученная беспомощность была впервые обнаружена психологом и писателем Мартином Селигманом в 1968 году во время психологических экспериментов по изучению поведения собак. Селигман заметил, что собаки, которых удерживали во время легкого поражения электрическим током, не могли выйти из ситуации, даже когда удерживающие устройства были ослаблены. Селигман отметил, что возникающая в результате пассивность и неспособность действовать похожи на поведение депрессивных людей, которые считают, что они не могут повлиять или изменить свою ситуацию.

Отставка

Особенностью усвоенной беспомощности является неспособность человека изменить ситуацию, даже если это в его силах. Если вы столкнетесь с конфликтом со своим руководителем, у вас есть варианты, которыми вы можете воспользоваться. Вы можете подать жалобу в отдел кадров или искать альтернативную работу. Однако кто-то в состоянии усвоенной беспомощности чувствует себя неспособным повлиять на свою ситуацию или изменить ее, и поэтому не использует эти варианты. Вместо этого он сдается и смиряется с неприятной ситуацией.

Стресс

Каждый человек время от времени испытывает стресс. Сжатые сроки или периоды высокой нагрузки вызывают временный стресс. Сотрудники, которые испытывают стресс в течение длительного времени, уходят из организации и могут заболеть. Приученная беспомощность может стать причиной стресса на рабочем месте. Если сотрудник терпит неприятную ситуацию из-за того, что у него сложилось мнение, что он не может повлиять на нее или изменить ее, это отрицательно сказывается на его самоэффективности или вере в свою компетентность.Международное исследование, проведенное в 2002 году и опубликованное в «Журнале международного менеджмента», пришло к выводу, что низкая самоэффективность коррелирует с более высокой вероятностью стресса и выгорания.

Ссылки

Автор биографии

Линн Макдональд имеет опыт в области управления человеческими ресурсами, обучения, организационного развития и права. Макдональд получил юридическое образование в Университете Данди в 1990 году и имеет дипломы в области управления персоналом и юридической практики.Она является научным сотрудником Chartered Institute of Personnel & Development.

Влияние усвоенной тренировки беспомощности на выполнение последующих заданий у детей

АБРАМСОН, Л. Я., СЕЛИГМАН, М. Э. П., и ТИСДАЛ, Дж. Д. (1978). Наученная беспомощность в людях: критика и исправление. Журнал аномальной психологии , 87, 49–74.

Артикул PubMed Google ученый

КРАНДАЛЛ, В.К., КАТОВСКИЙ, В., КРАНДАЛЛ, В. Дж. (1965). Вера детей в то, что они сами контролируют подкрепление в ситуациях интеллектуальной академической успеваемости. Развитие ребенка , 36, 91–109.

PubMed Google ученый

ДЕНЕР, К. И., и Двек, К. С. (1978). Анализ выученной беспомощности: постоянные изменения в производительности, стратегии и познании достижений после неудачи. Журнал личности и социальной психологии , 36, 451–461.

Артикул Google ученый

DWECK, C. S. (1975). Роль ожиданий и атрибуции в облегчении усвоенной беспомощности. Журнал личности и социальной психологии , 31, 674–685.

Артикул Google ученый

EISENBERGER, R., PARK, D. C., & FRANK, M. (1976). Приобретенное трудолюбие и социальное подкрепление. Журнал личности и социальной психологии , 33, 227–232.

Артикул Google ученый

ГРИФФИТ, М. (1977). Влияние непредвиденных успехов и неудач на настроение и производительность. Журнал личности , 45, 442–457.

Артикул PubMed Google ученый

ХИРОТО, Д. (1974). Локус контроля и выученная беспомощность. Журнал экспериментальной психологии , 102, 187–193.

Артикул Google ученый

ИРОТО, Д., & СЕЛИГМАН, М.Э.П. (1975). Обобщенность выученной беспомощности в человеке. Журнал личности и социальной психологии , 31, 311–327.

Артикул Google ученый

LEUNES, A., NATION, J., & TURLEY, N. (1980). Перформанс мужчины и женщины в выученной беспомощности. Психологический журнал , 104, 255–258.

Google ученый

ЛЕВИН, М.(1966). Гипотеза поведения людей во время обучения дискриминации. Журнал экспериментальной психологии , 71, 331–338.

Артикул PubMed Google ученый

MAIER, S. F., ALBIN, R. W., & TESTA, T. J. (1973). Неспособность научиться убегать у крыс, ранее подвергавшихся неизбежному шоку, зависит от характера реакции на побег. Журнал сравнительной и физиологической психологии , 85, 581–592.

Артикул Google ученый

МАЙЕР С. Ф. и СЕЛИГМАН М. Э. П. (1976). Выученная беспомощность: теория и доказательства. Журнал экспериментальной психологии; Общий , 105, 3–46.

Артикул Google ученый

О’РОРК, Т. М., ТРИОН, В. В., и РАПС, К. С. (1980). Приученная беспомощность, депрессия и положительное подкрепление. Когнитивная терапия и исследования , 4, 201–209.

Артикул Google ученый

RHOLES, W. S., BLACKWELL, J., JORDON, C., & WALTERS, C. (1980). Исследование развития выученной беспомощности. Психология развития , 16, 616–624.

Артикул Google ученый

СЕЛИГМАН М. Э. П. (1975). Беспомощность: депрессия, развитие и смерть . Сан-Франциско: В. Х. Фриман.

Google ученый

СЕЛИГМАН М. Э. П. и БИГЛИ Г. (1975). Узнал беспомощность у крысы. Журнал сравнительной и физиологической психологии , 88, 534–542.

Артикул PubMed Google ученый

СЕЛИГМАН М.Э.П. и ВЕЙСС Дж. М. (1980). Справляющееся поведение: приобретенная беспомощность, физиологические изменения и приобретенное бездеятельность. Поведенческие исследования и терапия , 18, 459–512.

Артикул PubMed Google ученый

ВЕЙС, Дж. Р. (1979). Воспринимаемый контроль и усвоенная беспомощность среди отсталых и неотделанных детей: анализ развития. Психология развития , 15, 311–319.

Артикул Google ученый

ВИНЕР, Б. Дж. (1971). Статистические принципы в дизайне экспериментов .Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Google ученый

НАУЧИТЬСЯ БЕСПОКОЙНОСТИ НА РАБОТЕ НА JSTOR

Абстрактный

Развитие теории и исследований выученной беспомощности рассматривается и критикуется по некоторым вопросам, например, за их опору на искусственные лабораторные эксперименты. Представлены некоторые эмпирические данные, указывающие на связь между определенными характеристиками работы и усвоенной беспомощностью. Другие исследовательские традиции подчеркивают важность квалификации, свободы действий и возможностей развития для благополучия и здоровья.Однако практически нет исследований, посвященных выученной беспомощности на работе. Гипотезы усвоенной беспомощности следует проверять на данных из реальной жизни; Если применить ее к исследованиям производственной среды, теория выученной беспомощности может дать важные результаты.

Информация о журнале

Международный журнал служб здравоохранения публикует статьи по вопросам здравоохранения и социальной политики, политической экономии и социологии, истории и философии, этики и права в областях здоровья и благополучия.JOH предоставляет анализ событий в сфере здравоохранения и социальной защиты во всех регионах мира, включая соответствующие научные статьи, меморандумы и стимулирующие дискуссии по наиболее спорным вопросам дня. Журнал представляет интерес для специалистов в области здравоохранения и социологов, интересующихся множеством различных аспектов здоровья, качества жизни и благополучия населения.

Информация об издателе

Сара Миллер МакКьюн основала SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества.SAGE — ведущий международный поставщик инновационного высококачественного контента, ежегодно публикующий более 900 журналов и более 800 новых книг по широкому кругу предметных областей. Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет акций SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, и после ее жизни она перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечит дальнейшую независимость компании. Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне.www.sagepublishing.com

.