Альтруизм — это… Что такое Альтруизм?

Альтруи́зм (лат. Alter —другой, другие) — понятие, которым осмысливается активность, связанная с бескорыстной заботой о благополучии других; соотносится с понятием самоотверженность — то есть с приношением в жертву своих выгод в пользу блага другого человека, других людей или в целом — ради общего блага. В некоторых смыслах может рассматриваться как противоположное эгоизму. В психологии иногда рассматривается как синоним или часть просоциального поведения.

Согласно В. С. Соловьёву, под альтруизмом понимается «нравственная солидарность с другими человеческими существами»^[1].

Содержание понятия

В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 2 сентября 2011.

Понятие альтруизма ввёл французский философ и основатель социологии Огюст Конт^[2]. Он характеризует им бескорыстные побуждения человека, влекущие за собой поступки на пользу других людей. Согласно Конту принцип альтруизма гласит: «Живи для других». Согласно О. Конту, альтруизм противоположен, антонимичен эгоизму, и подразумевает такое поведение и активность человека, которыми он приносит другим людям больше пользы, чем требует от них приложения каких либо затрат.^[3]

Оппозицией такому пониманию альтруизма выступают Чарли Л. Харди, Марк ван Вугт,^[4] Дэвид Миллер^[5] и Дэвид Келли^[6], которые в своих исследованиях показали, что альтруизм и альтруистическое поведение не связаны с прямой выгодой, или с комбинациями различных выгод, но в конечном счёте, в долгосрочной перспективе создают больше преимуществ, чем было затрачено на совершение альтруистических действий.

Согласно Джонатону Сеглоу,^[7] альтруизм — это добровольный, свободный акт субъекта, который, однако не может быть осуществлён без того, чтобы совершённое альтруистическое действие не потеряло своей альтруистичеcкой природы.

Русский философ Владимир Соловьев в работе Оправдание добра обосновывает альтруизм через жалость и считает его естественным проявлением человеческой природы (всеединства), тогда как его противоположность (эгоизм, отчуждение) является пороком. Общее правило альтруизма согласно В. С. Соловьёву может быть соотнесено с категорическим императивом И. Канта: поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобою

[8]

Б. Ф. Скиннер провел анализ такого явления, как альтруизм, и пришел к следующему выводу: «Мы уважаем людей за их хорошие поступки только тогда, когда мы не можем объяснить эти поступки. Мы объясняем поведение этих людей их внутренними диспозициями только тогда, когда нам не хватает внешних объяснений. Когда же внешние причины очевидны, мы исходим из них, а не из особенностей личности

».^{[источник не указан 258 дней]}

Вера в то, что люди должны оказывать помощь тем, кто в ней нуждается, безотносительно к возможной выгоде в будущем, является нормой социальной ответственности. Именно эта норма побуждает людей, например, поднять книгу, которую уронил человек на костылях. Эксперименты показывают, что даже тогда, когда оказывающие помощь остаются неизвестными и не ожидают никакой благодарности, они зачастую помогают нуждающимся лицам.^{[источник не указан 258 дней]}

Те, кто любит, всегда стремятся прийти на помощь возлюбленному. Однако интуитивное, неосознанное желание помочь вовсе не обязательно должно относиться к тому человеческому существу, с кем вас связывают узы любви или дружбы. Совсем наоборот, альтруистическое стремление оказать помощь совершенно постороннему человеку издавна считается доказательством особенно изысканного благородства. Подобные бескорыстные порывы альтруизма котируются в нашем обществе чрезвычайно высоко и даже, как утверждают знатоки, как бы сами несут в себе моральное вознаграждение за причинённые нам хлопоты.

[источник не указан 258 дней]

Испытывая эмпатию, мы обращаем своё внимание не столько на наш собственный дистресс, сколько на страдания других.

Ярчайший пример эмпатии — безоговорочное, моментальное оказание помощи людям, к которым мы испытываем привязанность. В среде учёных, изучающих взаимосвязь эгоизма и эмпатии были разные точки зрения, проводились многочисленные эксперименты: очень уж хотелось достоверно определить, способен ли вообще человек на абсолютное бескорыстие… Результаты экспериментов ^{[источник не указан 306 дней]} свидетельствовали, что да, способен, но учёные-скептики утверждали, что ни один эксперимент не может исключить всех возможных эгоистических мотивов оказания помощи. Тем не менее, дальнейшие эксперименты и сама жизнь подтвердили, что есть люди, которые заботятся о благе других, иногда даже в ущерб своему собственному благу.

[источник не указан 258 дней]

«Каким бы эгоистичным ни казался человек, в его природе явно заложены определённые законы, заставляющие его интересоваться судьбой других и считать их счастье необходимым для себя, хотя он сам от этого ничего не получает, за исключением удовольствия видеть это счастье. »

— Адам Смит, Теория моральных чувств, 1759

Альтруизм в социуме также может быть выгоден, так как приводит к повышению репутации.^[9] Другим преимуществом альтруизма может служить самореклама, названная израильским зоологом Амоцем Захави «эффектом потлача».

Основные виды, формы и практики альтруизма

Моральный и нормативный альтруизм

Моральная, нравственная сторона альтруизма может быть осмыслена через нравственный императив И. Канта. Интериоризованное человеком, то или иное понимание нравственности может стать таким внутриличностным образованием как совесть, исходя из которой, а не из стремлений к тем или иным выгодам, будет действовать человек. Таким образом, моральный/нравственный альтруизм заключается в действии в соответствии с собственной совестью.

Ещё одной формой, или одним пониманием морального альтруизма, является его осмысление в рамках представлений о правосудии или юстиции, социальные институты которых широко распространены в западных обществах.

В рамках представлений о правосудии человек рассматривается как нередко готовый бескорыстно действовать за правду и её торжество в мире социальных взаимоотношений, а также против различного рода несправедливостей.

Действия в соблюдение обязательств (которые человек даёт самому себе или другому) и ожиданий (которые имеют в отношении человека другие люди) иногда рассматриваются как определённая степень альтруизма. Вместе с тем, нередко такого рода действия могут оказываться и действиями по расчёту.

Альтруизм из симпатии и сочувствия

Альтруизм может быть связан с различного рода социальными переживаниями, в частности с симпатией, сочувствием к другому, милосердием и доброжелательностью. Альтруисты, доброжелательность которых распространяется за пределы родственных, соседских, дружеских отношений, а также отношений со знакомыми, называются также филантропами, а их деятельность — филантропией.

Кроме доброй воли и сострадания альтруистические действия нередко делаются из привязанности (к чему-то/кому-то) или общей благодарности к жизни.

Рациональный альтруизм

Рациональный альтруизм — это балансирование (а также попытка его осмыслить) между своими интересами и интересами другого человека и других людей.

Выделяется несколько направлений рационализации альтруизма:

• Альтруизм как мудрость (пруденция) (через моральное право (чувство «вправе») и добрые дела может быть оправдан разумный эгоизм (Кристоф Лумер).^[10]
• Альтруизм как взаимный (реципрокный) обмен. Рациональность взаимного обмена очевидна: действие, основанное на нормах взаимности (справедливость, честность), ориентированы не точный учет произведённых усилий и их компенсацию. Скорее, речь идет о предотвращении использования альтруистов эгоистами, таким образом, чтобы процесс обмена мог быть продолжен. Взаимность является средством для предотвращения эксплуатации.
• Альтруизм как обобщённый обмен. Обобщенные системы обмена характеризуются тем, что они основаны на усилиях, прилагаемых в одностороннем порядке без прямой компенсации. Любой может оказаться получателем выгоды (от альтруистического действия) или тем, кто это действие совершает. Рациональность обобщенного обмена состоит в том, что каждый, кто нуждается в помощи, может получить её, но не прямо от кого-то, но косвенно; важную роль здесь играют отношения доверия между людьми.
• Рациональный баланс собственных и чужих интересов (например, теория рациональных/социальных решений Говарда Марголиса). ^[11]
• Парето-альтруизм. Согласно итальянскому экономисту и социологу Парето, Вильфредо, его известному распределению, «80 % последствий порождают 20 % причин», альтруистические действия возможны и не требуют привнесения никаких жертв в выгодах. Есть множество действий (в том числе — эгоистических), от совершения которых ни от кого не требуется никаких жертв и не приносит ни кому ни какого вреда. Такие действия могут быть причислены к альтруистическим актам.
• Утилитарное понимание альтруизма. Альтруистический акт рассматривается как основанный на максимизации какого-либо общего блага, в том числе посредством привлечения других людей для этого. Пример: у человека есть некоторая сумма денег и он хочет её пожертвовать на развитие некой территории. Он находит какую-нибудь организацию, работающую с этой территорией и жертвует ей деньги, надеясь что в ней они потратятся нужным образом. Вместе с тем, как следует из примера, такое, утилитарное понимание альтруизма может приводить к предвзятости и преследованию определённых собственных интересов.

Социальная психология альтруизма и альтруистическое поведение

С развитием эмпирических психологических исследований такие нечёткие понятия как альтруизм, полезность, постепенно заменяются на более употребительный термин «просоциальное поведение».

Существуют половые различия в альтруистическом поведении: женщины, как правило, показывают более долгосрочное просоциальное поведение (например, забота о близких). Для мужчины, более вероятны, уникальные «подвиги» (например, при пожаре), в которых нередко нарушаются конкретные социальные нормы.^[12]

Есть также исследования из области эволюционной психологии, в которых показано, что люди выживают за счёт сотрудничества и нормальной взаимности. Как выразился Герберт Саймон, просоциальное поведение имеет преимущество в ситуации естественного отбора/эволюции, и в некотором смысле, альтруизм может рассматриваться как генетически заложенная в человеке программа.^[13]

Согласно социально-психологическим исследованиям альтруистического поведения, важную роль в нём играет личная ответственность человека. Принятие решений требует принятия на себя ответственности за эти решения. Если решение принимается группой людей, то ответственность за него распределяется по членам группы, снижая личную ответственность каждого из них. Как пишет Дмитрий Алексеевич Леонтьев, ссылаясь на исследования социальных психологов, описанные в книге Ли Росса (англ.)русск. и Ричарда Нисбетта (англ.)русск.^[14]: «если что-то произошло, если вам стало плохо, нужна помощь, а вокруг идут люди, не останавливаясь, нельзя звать на помощь просто, ни к кому не обращаясь. Выберите любого человека, смотрите на него и обращайтесь лично к нему и вероятность того, что к вам придут на помощь, возрастёт в несколько раз. »^[15]

Другие разновидности

В общем понятии альтруизма выделяют отдельные под-понятия, описывающие некоторые специфические виды альтруизма. Например:

Примечания

1. ↑ Соловьев. В. С. Оправдание добра, 3,11,I
2. ↑ Современный психологический словарь / Под редакцией Б. Г. Мещерякова, В. П. Зинченко. — Санкт-Петербург: Прайм-Еврознак, АСТ, 2007. — 496 с. — (Психология — лучшее). — 3000 экз. — ISBN 978-5-17-046534-7, ISBN 978-5-93878-524-3
3. ↑ Manuela Lenzen. Evolutionstheorien in den Natur- und Sozialwissenschaften. Campus Verlag, 2003. ISBN 3-593-37206-1 (Google Books)
4. ↑ Charlie L. Hardy, Mark van Vugt. Giving for Glory in Social Dilemmas: The Competitive Altruism Hypothesis. University of Kent, Canterbury 2006.
5. ↑ David Miller. ’Are they my poor?’: The problem of Altruism in a World of Strangers. In: Jonathan Seglow (Hrsg.): The Ethics of Altruism.: Frank Cass Publishers, London 2004.  — ISBN 978-0-7146-5594-9, S. 106—127.
6. ↑ David Kelley. Altruism and capitalism. In: IOS Journal. 1 Januar 1994.
7. ↑ Jonathan Seglow (Ed.). The Ethics of Altruism. ROUTLEDGE CHAPMAN & HALL. London. — ISBN 978-0-7146-5594-9.
8. ↑ Соловьев В. С. Оправдание добра. Часть первая. Гл.3. Жалость и альтруизм
9. ↑ Докинз, Клинтон Ричард. Возникла ли нравственность в процессе эволюции? // Бог как иллюзия = The God Delusion. — КоЛибри, 2009. — 560 с. — 4000 экз. — ISBN 978-5-389-00334-7
10. ↑ Christoph Lumer. Rationaler Altruismus. Eine prudentielle Theorie der Rationalität und des Altruismus. Universitätsverlag Rasch, Osnabrück 2000.
11. ↑ Howard Margolis. Selfishness, Altruism, and Rationality. A Theory of Social Choice. Chicago and London, 1982.
12. ↑ Eagly A.H. Sex differences in social behavior: A social-role interpretation. — Erlbaum, Hillsdale, NJ 1987.
13. ↑ Hoffman M.L. Is altruism a part of human nature? In: Journal of Personality and Social Psychology. 40 (1981), S. 121—137.
14. ↑ Росс, Ли Д. (англ.)русск., Нисбетт, Ричард Э. (англ.)русск. Человек и ситуация: Уроки социальной психологии = The Person and the Situation: Perspectives of Social Psychology / Перевод с английского В. В. Румынского, под редакцией Е. Н. Емельянова, B. C. Магуна. — М.: Аспект-Пресс, 12 января 1999. — 429 с. — 5000 экз. — ISBN 5-7567-0234-2, ISBN 5-7567-0233-4
15. ↑ Леонтьев, Дмитрий Алексеевич. Лабиринт идентичностей: не человек для идентичности, а идентичность для человека (рус.) // Философские науки : журнал. — 2009. — № 10. — С. 6.

Ссылки

См. также

АЛЬТРУИЗМ КАК УСЛОВИЕ ОБРЕТЕНИЯ СМЫСЛА ЖИЗНИ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Кулешов В.Е.¹, Кочеткова Е.В.²

¹ Профессор, доктор философских наук, Тихоокеанское высшее военно-морское училище имени С.О. Макарова, ² Доцент, кандидат физико-математических наук, Морской государственный университет имени Г. И. Невельского

АЛЬТРУИЗМ КАК УСЛОВИЕ ОБРЕТЕНИЯ СМЫСЛА ЖИЗНИ

Аннотация

«Альтруизм или эгоизм?» – какая жизненная позиция из названных является истинной, а, значит, – целесообразной, выгодной для индивида? Среди множества факторов, определяющих стратегию жизни человека, важным является его рациональное решение, которое оправдывает избранный вариант отношения к людям. Эгоист ошибается в определении иерархии ценностей. Он придает высшую смысловую значимость потребностям (чаще всего материальным), которые объективно не могут быть смыслом жизни. Удовлетворяя их любыми средствами, он, в конечном итоге, превращает свою жизнь в бессмысленную. Эгоист, по большому жизненному счету, – всегда проигравший.  Этот вывод доказывается авторами через философское моделирование судьбы «абсолютного» эгоиста. Альтруистическая же нравственная атмосфера в социальных отношениях является условием развития как индивида, так и общества. Поэтому в настоящее время в России необходима пропаганда нравственных качеств как высших, элитарных характеристик личности.

Ключевые слова: альтруизм, эгоизм, нравственность, смысл жизни.

Kuleshov V.E.¹, Kochetkova E.V.²

¹PhD in Philosophy, Pacific Higher Naval College named after S.O. Makarov, ²PhD in Physics and Mathematics, Maritime State University named after G.I. Nevelskoy

ALTRUISM AS A CONDITION OF MEANING OF LIFE ATTAINMENT

Abstract

“Altruism or Egoism?” – which life philosophy is true and therefore is advisable for an individual? Man’s worldview choice depends on lots of factors. The most important is his rational solution which justifies the chosen behavior. An egoist attaches particular importance to needs, values which in reality do not represent the meaning of life. So the egoist in most cases is a loser. The authors’ conclusion has been proved by means of modeling philosophy of the egoist personal destiny. Altruistic moral atmosphere in social relations is man’s progress and society development as well. For this reason a public awareness campaign of morality as man’s elite personal characteristic is essential nowadays.

Keywords: altruism, egoism, morality, meaning of life.

Целью данной статьи является нахождение ответа на вопрос: «Альтруизм или эгоизм?». Какая жизненная позиция из названных целесообразна, правильна, истинна? Но, если она истинна, то, как само собой разумеющееся, она должна быть выигрышной, выгодной по своим итогам, результатам. То, что не эгоизм, а альтруизм отдельного человека выгоден для общества, является аксиомой.

Он не только выгоден, но и жизненно необходим любому социуму. Общество в условиях перманентной гражданской войны или взаимной вражды его членов обречено или на самоуничтожение, или на уничтожение внешней силой, так как для защиты необходимы взаимопомощь и единство действий. Даже в животном мире это правило предопределяло естественный отбор и выживание тех или иных видов. Отечественный мыслитель П.А. Кропоткин в своей работе «Этика» вслед за Ч. Дарвином акцентирует внимание, что «в великой борьбе за существование, ведущейся каждым животным видом против враждебных ему климатических условий, внешней обстановки жизни и естественных врагов, больших и малых, те виды имеют наибольшие шансы выжить, которые последовательнее держатся взаимной поддержки, тогда как те виды, которые этого не делают, вымирают. И то же самое мы видим в истории человечества» [1, 54].

Природу Кропоткин называет первым учителем этики. «Общественный инстинкт, прирожденный человеку, как и всем общественным животным, – вот источник всех этических понятий и всего последующего развития нравственности» [1, 55]. Отчасти соглашаясь с этим тезисом мыслителя, мы в настоящее время вынуждены констатировать, что современному человеку, в отличие от братьев наших меньших, нужно доказывать объективную необходимость и целесообразность нравственного отношения к жизни.

Тысячи лет борьбы за существование превратили доминирование внутривидовой взаимопомощи над враждой у стадных животных и у наших далеких предков в инстинкт. Этот инстинкт обеспечил выживание людей в первобытных племенах и перспективу дальнейшего развития человека. Но, в отличие от видов животных, находящихся в стабильных поведенческих алгоритмах существования, человек, благодаря развитию мышления, постоянно изменял как окружающую его среду, так и свой образ жизни в широком значении этого термина. Наряду с инстинктами рациональный расчет все в увеличивающейся степени стал влиять на выбор действий и поступков.

В каждом выборе конкретного действия в той или иной степени участвуют все структурные элементы сознания: знания, чувства, воля, практические навыки. Но ведущим элементом, заставляющим действовать все остальные, является знание, на основе которого у индивида формируется убеждение, уверенность в правильности, надежности выбранной нравственной позиции. В этом случае у него появляется желание, стремление поступать так, а не иначе, которое принято называть положительной нравственной мотивацией. Мотив проявляет себя как внутренняя движущая сила, как непосредственная побудительная причина поступка.

Мотивы действуют, когда выбор уже осуществлен. А аргументами осуществления выбора являются нравственные ценности. Ценность – это то, что признается индивидом и социумом как превосходное, стоящее над всем и к чему люди относятся с уважением, признанием, почтением. Ценности не существуют как нечто внешнее, независимое от человека. Они связаны с потребностями людей. То, что может удовлетворить актуальную потребность, становится ценным для индивида. Чем острее потребность, тем ценнее воспринимается средство или способ ее удовлетворения.

Для мыслящего индивида высшей является потребность в смысле жизни. Его сознание нуждается в ответе на вопрос: «Зачем и как я должен жить, чтобы моя жизнь объективно имела ценность и оправдание?» Но одного знания ответа  на вопрос недостаточно – надо еще жить со смыслом, чтобы ощущать его. Ведь нельзя ощущать того, чего не имеешь. И нужна человеческая мудрость, чтобы и выбор, и действие осуществлялись в русле творения добра.

К сожалению, как свидетельствуют история и судьбы отдельных людей, сознание способно не только находить полезные решения, но и ошибаться, что может приводить к несчастьям, трагедиям, гибели, то есть субъект мышления, по вине этого самого мышления, может в конечном итоге не выигрывать, а проигрывать. Абстрагируясь от множества возможных объективных и субъективных факторов, приводящих к жизненным ошибкам, важно в контексте наших рассуждений выделить обобщенную причину, которую можно сформулировать как несоответствие возможностей, способностей конкретного человека, уровня его интеллекта сложности той или иной решаемой проблемы. К предельно сложным проблемам относятся и те, которые в философии и общественном мнении получили статус вечных. Среди них – проблема нравственной позиции как смысложизненной ценности индивида. Мы констатировали выгодность, необходимость для общества индивидуального альтруизма.

А вот выгодна ли такая жизненная позиция самому альтруисту? Ответ для обыденного сознания (и, к сожалению, для ряда философов) не очевиден. Более того, упрощенный, арифметический, подход убеждает в жертвенности нравственной позиции. Ведь если один выиграл – другой проиграл. Подтверждением распространенности такой точки зрения является определение, данное в Словаре русского языка: «Альтруизм – бескорыстная  забота о благе других, готовность жертвовать для других своими личными интересами; противоп. эгоизм» [2, 34].

Ошибкой в данном определении является представление альтруиста как жертвы, которая отказывается от своих интересов. Но это неприемлемо, даже абсурдно, так как сам альтруист принадлежит к этим самым людям и его интересы, его благо для него не менее ценны, чем интересы и благо других. И только потому, что он любит, уважает себя как личность, он любит и уважает другого человека. Именно о такой обусловленности и причинной зависимости говорится в Библии: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Если человек не любит себя, он не может любить ни ближнего, ни дальнего. Альтруист видит в другом самого себя. Поэтому способен поставить себя на его место. Не только материальные ценности, но в первую очередь такое нравственное отношение к людям является для альтруиста личным интересом – и он им не жертвует (вопреки точке зрения в вышеприведенном определении).

Иллюзия жизненного проигрыша альтруиста перед эгоистом возникает из-за идеологического навязывания упрощенной духовной сферы человека: зауживания диапазона его интересов до сугубо материальных.

Как свидетельствует постсоветская реальность, когда исчезло идеологическое и политическое обеспечение нравственных ценностей, узкая кучка и ранее неотягощенных этими ценностями так называемых «новых русских», оказавшаяся возле дележа «экономического пирога», не только не жертвовала «личными интересами», но, реализуя на практике принцип «Надуй ближнего, либо он надует тебя», поделила и присвоила бóльшую часть общенародной собственности. Естественно, что общественные, то есть народные, интересы волновали их меньше всего. Казалось бы, этика и альтруизм посрамлены окончательно и бесповоротно в национальном масштабе.

И это было бы действительно так, если бы богатство, деньги, независимо от способов их приобретения, являлись конечной целью и высшей, абсолютной ценностью прожитой жизни. Но мы уже констатировали, что в иерархии ценностей для homo sapiens высшей является смысл жизни. Высшей, – так как для человека он дороже самой жизни. Следовательно, критерием выигрыша или проигрыша альтруиста является обретение или утрата смысла жизни. Без положительного значения этого критерия все остальные приобретения (материальные, статусные и др.) перестают быть ценностями. Зачем они нужны, если жизнь становится ненужной?! Поэтому для определения степени выгодности или невыгодности гуманной нравственной позиции индивида для него самого необходимо учитывать не только и не столько успех в чем-либо «здесь и сейчас», но всю совокупность последствий на основе главного критерия.

В философской и публицистической литературе именно из-за подмены критерия «жизненного успеха» эта важная этическая задача пока не имеет однозначного, убедительного решения. Существованию здесь нежелательного «плюрализма мнений» также способствует сложная духовная реальность. Её представляют не стопроцентно идеальные святые и законченные негодяи, а индивиды, в каждом из которых могут быть разные соотношения противоположных мотивационных установок. Можно говорить лишь об относительном доминировании альтруистических или эгоистических начал в конкретном человеке. В такой реальности иногда невозможно гарантировать надежность этической оценки поступков человека. Поэтому исследователи даже при истинных выводах оказываются в роли идеологических или религиозных менторов, то есть апологетике нравственной позиции не хватает доказательности.

Чтобы оставаться в русле этой самой доказательности, проведем мысленный эксперимент: логически смоделируем вариант отношений с людьми абсолютного, стопроцентного эгоиста (или абсолютного альтруиста). Так, например, по аналогии, в природе не может быть абсолютного температурного нуля, или абсолютного вакуума, но физики мысленно моделируют эти величины в интересах получения недостающего знания. Отношения альтруиста, как было отмечено выше, основаны на любви и сострадании к другому человеку, к другим людям, что порождает стремление помочь им в решении жизненных и служебных проблем. Абсолютный эгоист испытывает к другому противоположные чувства: не любит его, он видит в нем конкурента в борьбе за выживание – его необходимо победить, использовать как средство для достижения поставленных целей. Эгоист убеждён, что подобные отношения человека к человеку являются всеобщим жизненным законом, что все остальные смотрят на эту проблему аналогичным образом. А если он и встретит индивида, своим поведением демонстрирующего альтруизм, он объяснит это изворотливостью, хитростью или глупостью, наивностью человека («незнанием жизни»).

Каждый человек решает свои жизненные задачи и проблемы среди людей и через людей. Моделируя динамику отношений абсолютного эгоиста с окружающими, мы вынуждены констатировать стопроцентный безнравственный результат всех его действий, который ощутят, почувствуют люди. Их реакция, в зависимости от собственных моральных установок, может представлять собой обиду, негодование, ненависть и т.п. Проявлением названных чувств будут различные формы выражения презрения, попытки восстановления справедливости, осуществления мести… А так как речь идет не об отдельном случае (поступке), а о жизни в целом, однозначно прогнозируется жизненный проигрыш эгоиста. Этот проигрыш заключается в абсолютной отрицательной эмоциональной атмосфере, которую излучают на него окружающие, и находиться в ней, по меньшей мере, дискомфортно. И в данном случае не могут прогнозироваться пожизненные успехи и реализация интересов в какой бы то ни было сфере деятельности: создание вокруг себя фатальных отрицательных отношений блокирует в конечном итоге перспективу перманентного творения зла. Мы логически пришли к выводу, который интуитивно провозглашает народная мудрость: «Что посеешь – то пожнешь».

Отрицательная эмоциональная атмосфера не только окружает эгоиста внешне, но и пронизывает его внутренний духовный мир. В нем она встречает не доброту, не чувство вины, способные ее нейтрализовать, а свой аналог, в результате чего происходит сложение, увеличение ненависти, озлобленности индивида к окружающим. Но так как вся давящая эмоциональная тяжесть этих чувств находится не вне, а внутри эгоиста, он сам оказывается их главной жертвой. Он этого может не осознавать, но в действительности эгоист ненавидит сам себя. За творение зла его существование оказывается погруженным в своеобразный ад, только адские мучения в данном случае вполне реальны и ожидают грешника не на том, а на этом свете. О таком внутреннем психологическом разладе эгоиста писал Э. Фромм: «Он неизбежно несчастен и тревожно силится урвать у жизни удовольствия, получению которых сам же и препятствует. Кажется, что он слишком много заботится о себе, но в действительности он только делает безуспешные попытки скрывать и компенсировать свой провал в деле заботы о своем собственном «Я» [3, 5].

Если не пониманием своей нравственной (следовательно, человеческой) ущербности, то её подсознательным ощущением можно объяснить нашумевшие состязания так называемых «новых русских» в демонстрации материальных приобретений и, якобы, жизненных наслаждений. Но эти безумные попытки компенсировать свою отрицательную ценность остаются безуспешными, так как отнюдь не повышают их внешнюю – человеческую – оценку. Более того, попытки утвердить значимость своего «Я» в русле демонстрации эгоизма приводят к противоположному результату: в общественном мнении, в человеческой и исторической памяти они перестают существовать как личности, как представители народа. Получается, что «успешное» в рациональном плане решение задач при отсутствии нравственного оправдания разрушает, ликвидирует главную ценность человека – смысл его жизни.

Эгоистическое отношение к окружающим лишает жизненного смысла как затраченные усилия, так и ценности, приобретенные этими усилиями. Данный тезис, являясь одним из положений христианского учения, вместе с тем вполне обосновывается и философской логикой. Лишь задавая вопрос «Зачем, ради чего я поступаю так, а не иначе?», учитывая не только удовлетворение конкретной потребности «здесь и сейчас», а весь комплекс следствий, в том числе ценность, смысл поступка для результатов жизнедеятельности в целом, можно окончательно вести речь о жизненном выигрыше или проигрыше человека.

Допустим, он, используя других людей, как средство, в ущерб им «успешно» решает свои бытовые и финансовые проблемы. А зачем? Чтобы жить хорошо, иметь много денег. А зачем? Ответы здесь в зависимости от целей индивида будут разные, начиная от потребности ресторанных наслаждений и кончая необходимостью материального благополучия семьи и обеспечения безбедной будущности потомства. Спросим еще раз: «Зачем?», не забывая при этом, что ответы интересуют и нас, и субъекта действий в связи со смыслом его жизни. Так или иначе при попытках отвечать он окажется в тупике или замкнутом круге, из которого нет выхода. То есть он или вообще не найдет ответа, или придет к объяснению типа «наслаждаться, чтобы наслаждаться».

Даже гуманная, на первый взгляд, цель эгоиста – сделать своих потомков богатыми и счастливыми – при ее даже элементарном философском рассмотрении приводит к осознанию бессмысленности ее достижения подобными средствами. Ведь если ему удастся воспитать своих детей честными и порядочными (альтруистами), стыд за отца не может не стать их главным наследственным приобретением. Хотя воспитание их гуманистами в данном случае весьма проблематично. Если же дети вырастут эгоистами (что весьма вероятно), то, состязаясь друг с другом в изворотливости, они отплатят источнику богатства отнюдь не любовью. Необходимо иметь в виду, что эгоизм как жизненная позиция индивида направлен на всех: ближних и дальних. Родственники здесь – не исключение. Иллюзию исключения могут создавать природные инстинкты родительской заботы и детской любви к матери и отцу, но они, согласно той же природе, действуют до поры до времени. Можно брать любые другие примеры личных целей, для достижения которых необходимо творить зло людям, но итог получается аналогичный: бессмысленность конкретных поступков и жизни в целом.

Проведенное логическое моделирование результатов жизни абсолютного эгоиста уже не требует создавать подобную причинно-следственную цепочку, касающуюся исследования противоположной нравственной позиции – альтруистической. Проигрыш эгоиста приводит к однозначному выводу: обретение, а значит, и ощущение смысла жизни как главной ценности возможно лишь на пути творения добра. Поэтому творить добродеяния окружающим, добиваться нравственных результатов своих поступков выгодно самому человеку. И выгода эта абсолютна. По своей значимости с ней не могут конкурировать никакие добытые неправедным путем материальные ценности или высокие должности, так как здесь ценностью является сам человек, а не то, что его окружает или что ему принадлежит. Причем его жизнь ценна как для него, так и для других людей – ближних и дальних. В этом случае и получается то служение Отечеству, которое во все времена являлось одной из главных тем нравственных исканий русских мыслителей.

Индивид, способный поместить свое «я» в другом, понять его, не может не участвовать в решении его проблем, если это участие необходимо. Творение добра окружающим является для него долгом не только перед людьми, но долгом  прежде всего  перед самим собой. Устанавливая служебные и личные отношения с людьми на основе добродеяния, оставляя в их душах и памяти добрый след, он постепенно, год за годом создает вокруг себя и своего имени своеобразную ауру благодарности, благожелательности, уважения, долга. Большинство людей стремятся на добро ответить добром. И если эгоист рано или поздно оказывается в эмоциональном аду, который может стать невыносимым при открытии им бессмысленности жизни, то гуманист созидает вокруг себя и в себе эмоциональный рай, обусловленный пониманием своей правоты и преобладанием во взаимоотношениях людей положительных реакций и оценок. Помогая устанавливать гармонию в жизни других и наблюдая позитивные результаты этого содействия, он в своем собственном духовном мире начинает ощущать то, что мы называем смыслом жизни.

Образное употребление понятий ада и рая в контексте данных рассуждений уместно потому, что ад (муки) и рай (наслаждение) как нравственные итоги поступков человека совпадают с их трактовкой в религии. То есть Христос предлагал людям принять на веру то, что, в принципе, доказывается рационально, с помощью философской логики. Но тогда у него и не было другой возможности спасти людей, весьма далеких от философии и философствования. В настоящее время научная составляющая мировоззрения человека играет гораздо большую роль в регулировании его жизнедеятельности, чем это было две тысячи лет назад. Современному мыслящему человеку трудно принять на веру то, что отвергается его логикой. Поэтому дискурсивные исследования нравственно-смысловых проблем в настоящее время становятся особенно актуальными. И если наука решает проблему смысла жизни, исходя из интересов этого самого смысла, помогает обрести его в действительности, то ее ответы на смысложизненные вопросы получают статус той истины, которой жаждет и без которой не может обрести гармонию существования человеческое сознание.

Мы специально на уровне теоретических рассуждений рассмотрели два противоположных нравственных полюса, чтобы, исходя из интересов человека, увидеть, где находится истина смысла. Конечно, в реальной жизни очень редко можно встретить законченного негодяя или идеального праведника. Иногда в конкретной ситуации бывает очень трудно определить, какое действие послужит добру, а какое – злу. Ориентация на истину смысла при выборе поступка увеличивает шансы человека не ошибиться. Но эта ориентация не заложена в биологической природе человека – она является результатом обучения и воспитания, содержание которого определяется соответствующими государственными институтами.

Нравственное воспитание личности осуществляется под воздействием двух групп факторов. Первая – это те условия, те общественные отношения, которые окружают индивида, в которые он включен, «вписан» и которые он не может игнорировать при осуществлении своей жизнедеятельности. Следовательно, необходимо как в обществе в целом, так и в микросреде (в семье, коллективе и т.п.) формировать гуманные социальные отношения.

Вторая группа факторов связана с целенаправленным воздействием на сознание человека в процессе его образования как в учебных заведениях, так и через средства массовой информации. Обе группы факторов находятся в диалектической взаимосвязи. При формировании нравственной культуры общества они обусловливают друг друга. Идеи, оторванные от жизненных реалий, не будут восприниматься широкими народными массами, а гуманизируют эти реалии люди, уже имеющие соответствующие знания и нравственные убеждения. Эта диалектика касается большинства населения. Но как в прошлом, так и в настоящем находились и находятся личности, которые своими нравственными убеждениями и соответствующей им жизненной позицией поднимают моральную планку общества, вносят в него ценности, которые постепенно осваиваются сначала ближайшим социальным окружением, а затем служат примером для многих.

Формировать нравственное сознание значит целенаправленно воздействовать на все его структурные элементы. Прежде всего, необходимо расширять этические знания человека и развивать гибкое, диалектическое, творческое мышление, без которого невозможно адекватно воспринимать социальную жизнь и с высокой вероятностью направлять свою деятельность в русло добра. Причем чем шире социальные масштабы действий индивида, тем сложнее спрогнозировать их нравственный результат, так как наряду с желаемыми, планируемыми могут появляться непредвиденные следствия, снижающие или сводящие на нет положительный эффект. Поэтому нравственный человек не может претендовать на высокую должность, до которой он профессионально не дорос.

В процессе нравственного воспитания формируется и развивается этическое мышление, которое предполагает умение оперировать нравственными понятиями и оценками, мотивировать поведение, давать нравственные оценки общественным явлениям. При этом в содержательном объеме этического мышления целесообразно выделить ряд основных положений, которые вполне логически доказываются и играют важную роль в формировании нравственной позиции личности:

1. Среди них – золотое правило нравственности: «Чего ты не хочешь самому себе, того не желай и не делай другому».
2. Важнейшим условием ответственности индивида за свое поведение и действия является его свобода. Ограничителем же индивидуальной свободы выступает аналогичная свобода других людей.
3. Вне нравственности невозможно в перспективе выживание как социума, так и человечества в целом. Данный тезис подразумевает необходимость приближать в максимально возможной степени правовые регуляторы отношений к требованиям морали как в масштабе отдельной страны, так и в мировой политике.
4. Истинная историческая оценка жизни и деятельности индивида это всегда оценка нравственная. Поэтому истинность или ошибочность жизненной позиции определяется моральными критериями ее регуляторов.
5. Прогрессивная направленность развития человечества и результирующая тенденция гуманизации социальных отношений позволяют констатировать, что добро и справедливость в конечном итоге всегда побеждают. Временные поражения на пути творения добра не являются основанием для вывода о доминировании эгоизма и зла в человеческой природе.
6. Для достижения нравственного результата недостаточно только желания творить добро. Наряду с этим необходимо еще быть профессионалом в решении задач, за которые берется человек. Искусный плотник ценней для страны, чем царь (король, президент и т.п.), доведший ее до разрушения, революции, кризиса. Данное положение обязывает, с одной стороны, реально оценивать свои возможности, а с другой – постоянно стремиться к самосовершенствованию с целью максимально реализовать заложенный в человеке созидательный потенциал.

Нравственное воспитание в образовательной системе страны тем эффективнее, чем логичнее, доказательнее показывается необходимость и целесообразность выполнения этических принципов каждым человеком. Массовое же сознание формируется существующей социально-экономической реальностью и доминирующей идеологией, которая всегда связана с этой реальностью и является своеобразным её отражением в умах людей. Перспектива и национальная идея России не могут опираться на материальную конкуренцию как смысловую ценность.

Когда проблемы выжить не существует, инстинкт обогащения, абсолютизированный обыденным сознанием до значимости жизненной цели, оборачивается против самого человека. Стимулировать его, как это делают сегодня средства массовой информации, значит обманывать людей, способствовать обессмысливанию конкретных индивидуальных жизней и одичанию всего общества. Речь идет не об апологетике нищеты и бедности и не о критике богатства как такового, а об истинной оценке человека, его способности быть счастливым и приносить счастье окружающим. В настоящее время нужна пропаганда нравственных качеств как высших, элитарных характеристик человека. Причем она должна быть не гласом вопиющего в пустыне, а направлением культурной политики государства, претендующего на создание счастливой человеческой жизни для своих граждан.

Список литературы / References

1. Кропоткин П.А. Этика: Избранные труды. – М.: Политиздат, 1991. – 496 c.
2. Словарь русского языка: в 4 т. – М.: Русский язык, 1985-1988. – Т. 1. – 696 с.
3. Фромм Э. Искусство любви. – М.: Знание, 1991. – 62 с.

Список литературы латинскими символами / References in Roman script

1. Kropotkin P.A. Etika [Ethics]. –M.: Politizdat. 1991. – 496 p. [in Russian]
2. Slovar russkogo yazyka: v 4 tomah. [Dictionary of the Russian Language: in 4 volumes]. – M.: Russkiy yasyk, 1985-1988. – V.1. – 696 p. [in Russian]
3. Fromm E. Iskusstvo ljubit [The art of loving]. – M.: Znanie, 1991. – 62 c. [in Russian]

Почему бизнесмен волен делать что хочет — Секрет фирмы

Альтруизм несостоятелен — так считает писатель Питер Шварц, почётный член и бывший председатель совета директоров Института Айн Рэнд. Следуя её философии объективизма, Шварц утверждает, что разумный эгоизм пойдёт на пользу обществу и бизнесу. «Секрет» выбрал из манифеста в защиту эгоизма наиболее яркие моменты, которые могут прийтись по духу многим предпринимателям.

В кандалах альтруизма

Большинство из нас в повседневной жизни не стремятся быть альтруистами и не являются ими. Мы живём, как хотим, а не как должно, мы постоянно нарушаем кодекс альтруизма, но при этом считаем его безусловно правильным, ни на секунду в этом не сомневаясь. Законы альтруизма — как кандалы на ногах: с ними мы вряд ли доберёмся до заветной цели и никогда не станем новыми биллами гейтсами.

Но обратим свой взор на самого Билла Гейтса. Прежде чем стать мультимиллиардером, он немало потрудился. Но чем же он гордится больше всего на свете? Вовсе не тем, что создал великолепную линейку продуктов и открыл пользователям гаджетов новые горизонты и краски жизни. На самом деле сегодня главное детище Билла Гейтса — это его благотворительный фонд. Гейтс призывает всех последовать его примеру и стать такими же рыцарями-филантропами. Оказывается, если судить с точки зрения морали, вся прибыль от Microsoft — результат корыстной деятельности.

Большинство людей, активно работающих ради личных интересов, хоть и с неохотой, но всё же соглашаются с утверждением, что имущие должны служить неимущим. Как и прежде, самопожертвование считается высочайшим проявлением гуманизма. Мы упорно продолжаем нарушать заповеди альтруизма, но вместо того, чтобы стукнуть кулаком по столу, занимаемся самобичеванием. Так верующие грешат и каются. Мы хотим стать такими, как Билл Гейтс, но нашим нравственным идеалом остаётся мать Тереза. С ног до головы мы связаны путами вины, и нет узлов крепче тех, которые завязываем мы сами. Чем больше мы сокрушаемся из-за того, что не соответствуем нравственным идеалам, тем сильнее затягивается на нашей шее удавка альтруизма.

Что такое настоящий эгоизм

Поборники альтруизма не хотят, чтобы эгоистов считали всего лишь людьми, занимающимися своим делом и не приносящими никому вреда. И хотя между созидателями и разрушителями, например между Уорреном Баффеттом, который делает деньги, и Бернардом Мейдоффом, который их крадёт, — дистанция огромного размера, границы намеренно размываются. Альтруисты водят нас за нос, прибегая к подмене понятий.

Отказ от сегодняшних удовольствий ради будущих благ альтруисты называют самопожертвованием. Но если кто-то упорно трудится, чтобы стать выдающимся нейрохирургом или скрипачом, причём здесь жертва? Совершенно ни при чём. Напротив, распланировать свою жизнь так, чтобы в будущем получить максимальную отдачу (и в материальном, и в духовном смысле), — значит поступать как самый настоящий разумный эгоист. Пожертвовать ладью, чтобы взять ферзя, — не слабый, а, напротив, очень сильный ход.

Альтруисты не видят разницы между совершенно разными поступками. Инвестиции в собственное будущее (сегодня ты откладываешь доллар, чтобы в будущем получить два) они называют самопожертвованием. Но ведь такая модель поведения в корне отличается от действительно жертвенного поступка, когда ты отдаёшь свои два доллара навсегда, становясь «сторожем брату своему».

Истинный эгоист не бросается выполнять каждое своё неразумное желание. В ваших интересах уметь сказать «нет» своим чувствам и страстям.

Личные интересы — двигатель прогресса

Каждая единица нашего достояния является результатом обмена благами между продуктивно работающими людьми. У булочника мы покупаем хлеб, у застройщика — дом. Наёмный работник получает зарплату, держатель акций — дивиденды. Личные интересы мотивируют людей участвовать в обмене благами, становясь всё богаче.

Между разумными людьми конфликта интересов возникнуть не может, потому что они живут по общим правилам, не только понимая, что такое личные интересы, но и зная генезис этого понятия. Компании могут конкурировать за заказы, желающие получить работу — за вакансии, но разумные эгоисты прекрасно понимают, что конкуренция — в их интересах и что проигравшая сторона не будет жертвой.

Конкуренция нам выгодна, потому что благодаря ей работу получает самый достойный соискатель. Если кто-то вас обошёл, это не значит, что у вас отняли нечто принадлежащее вам. Да, вы проиграли, но у вас было право убедить работодателя, что нужны ему именно вы, и это право не нарушено. Более удачливый соискатель не причинил вам никакого ущерба.

Впрочем, бывает и по-другому. Человек, ничего из себя не представляющий, может заявить, что топ-менеджеры компаний из списка Fortune 500 нарушают его права, — ведь на их месте хотел бы быть он. Он хочет зарабатывать столько же, сколько они. Убийственный аргумент! А другой бездельник считает, что работа сама должна упасть ему в руки, как будто вакансии растут на деревьях, как груши. Хождение по собеседованиям, заполнение анкет — всё это не для него, это ущемляет его интересы. Только вот своё недовольство такие люди направляют не по адресу. Они живут в выдуманном мире, наивно полагая, что одного их желания достаточно для получения желаемого. Но ведь помимо желания должна быть ещё и цель, и средства для её достижения.

Эгоизм идёт на пользу обществу

Если город приобретает земельный участок, чтобы разбить парк, это делается в интересах общества. А если частное лицо покупает землю, чтобы построить на ней торговый центр, его интересы общественными не считаются. Но почему? Потому что в первом случае используются государственные ресурсы, т.е. бюджетные средства? Вряд ли нас устроит такой ответ. Наоборот, государство тратит деньги на парк именно потому, что считает его полезным для общества, а частный торговый центр — нет. Но ведь и городской парк, и торговый центр одинаково служат обществу. Чем частный кинотеатр хуже муниципальной библиотеки?

Другой пример. Любой из нас может пойти в государственный музей или поставить машину на частную стоянку. Торговые центры, кинотеатры и автостоянки удобны, они делают нашу жизнь лучше. Если перейти на язык цифр, скажите, пожалуйста, что более ценно для общества — Йеллоустонский заповедник (3 млн посетителей в год), парк Disney World (45 млн посетителей в год), Бронксский зоопарк (2 млн посетителей в год) или универмаг Mall of America в Миннесоте (40 млн покупателей в год)? Какие критерии следует использовать, чтобы отличить общественные интересы от частных? Неужели, отправляясь в Йеллоустон, человек становится частью общества, а в Диснейленде превращается в частное лицо?

Что же отличает одно от другого? Способ предоставления товара или услуги. В первом случае товар или услуга предоставляются бесплатно, во втором — за деньги. Если коммерческая организация взимает с клиентов плату, она преследует свои частные интересы, если что-то предоставляется бесплатно, — речь идёт о благе общества. Но кто-то же платит за все эти удовольствия? Деньги же не берутся из воздуха. Всё имеет свою цену. А значит, финансовые расходы ложатся на чьи-то плечи и затрагивают чьи-то личные интересы.

Если речь идёт о «частном», всё просто: ты платишь за то, что тебе нужно. Например, Disney World процветает, потому что посетители приходят туда снова и снова. Парк оправдывает ожидания потребителей продукции индустрии развлечений. Если кому-то такой вид отдыха не по душе, он может пойти в другое место и оставить свои деньги там. При этом ничьи интересы не пострадают.

Альтруисты мешают свободному рынку

Поборников общественных интересов не интересует, чего, собственно, хотят люди. Ради общественной пользы не только разбивают парки и создают зоопарки. Прикрываясь этой пользой, государство находит множество других способов вмешиваться в нашу жизнь. Гражданам отказывают в праве самим решить, что им нужно, а что — нет.

Например, в Нью-Джерси запретили бензоколонки самообслуживания, а в Нью-Йорке таксистов обязали установить в салонах навигаторы. И всё это, заметьте, было сделано якобы в интересах общества. Спасибо за заботу, но, возможно, некоторые автовладельцы хотели бы сами заливать бензин в баки, а таксисты могли бы обойтись без навигаторов.

Производители и потребители в состоянии сами разобраться во всём этом, без вмешательства государства. Если спрос достаточно велик (а предприниматели, в отличие от государства, не могут не реагировать на сигналы рынка), одни бензоколонки могут предоставлять полный пакет услуг, другие — перейти на самообслуживание. Если владелец бензоколонки, вложивший в свой бизнес время, деньги и труд, и его постоянные клиенты предпочтут самообслуживание, так тому и быть. Каждая бензоколонка, отказавшаяся от самообслуживания по приказу чиновника, — пример отсутствия возможности свободного выбора.

В условиях свободного рынка одни таксисты будут пользоваться навигаторами, а другие — нет, чтобы не заставлять пассажиров платить за дополнительную услугу. Каждый получает не то, что он хочет, и не то, что он ему навязывают законодатели, а то, за что он готов платить. Спрос рождает предложение, одна сторона удовлетворяет потребности другой.

Эгоизм даёт право выбора

Признать за человеком право выбора — значит согласиться с тем, что он способен самостоятельно строить свою жизнь и что она принадлежит только ему. Альтруисты не могут согласиться с этим: наша жизнь должна принадлежать остальным, и только эти остальные вправе решать, когда, как и сколько мы должны жертвовать. У нас нет права сбросить кандалы. Если владелец фитнес-клуба не хочет, чтобы инструктором по аэробике у него работала толстуха, то, в соответствии с нашими альтруистическими законами, суд заставит его уступить. Человек, живущий «под бременем обязательств», лишён права выбора. Это право есть только у коллектива.

Но право всегда индивидуально: его носителем является отдельная личность. Не существует коллективных прав человека. Право всегда относится к вашей жизни, вашей свободе и собственности, к вашему стремлению обрести счастье.

Идеальная система — капитализм

Важно подчеркнуть, что, говоря о капитализме, мы имеем в виду отнюдь не ту неэффективную, зарегулированную и подконтрольную государству систему, в которую давно превратилась экономика США. Имеется в виду система laissez faire, основанная на свободной конкуренции и, как и Церковь, полностью отделённая от государства.

С одной стороны, при идеальной капиталистической системе государству никто не позволит мешать вам. Если вы захотите открыть ларёк для чистки обуви, вам не придётся покупать лицензию. Никто не заставит вас выкладывать сотни тысяч долларов, чтобы получить разрешение на использование личного автомобиля в качестве такси.

С другой стороны, при такой системе все оказываются в равных условиях. Если вы захотите стать провайдером кабельного телевидения, государство не позволит вам получить франшизу в обход конкурентов. Скотоводы и садоводы не будут иметь права требовать от Вашингтона повышения ввозных пошлин на мясо и фрукты. Если вы вознамеритесь построить стадион, никто не позволит вам финансировать строительство за счёт выпуска государственных облигаций. Никакие компании, сколько бы они ни декларировали приверженность «общественным интересам», не должны получать от государства субсидии, гранты, гарантии погашения долга и дотации. Каждый должен отвечать за себя сам. Государство не имеет права использовать свои ресурсы и механизмы, чтобы «вытащить» или «утопить» тот или иной проект.

Капитализм подвергается массированным нападкам именно по причине важнейшего заложенного в нём принципа — справедливости. Чем вы более талантливы и чем более эффективно вы работаете (судя по сигналам свободного рынка), тем выше ваше вознаграждение. Зарплата генерального директора компании может в 100 раз превышать зарплату скромного вахтёра. Но ведь руководитель и делает для процветания компании в 100 раз больше, чем вахтёр. Возможно, последнему не хватает денег, но в этом нет никакой несправедливости, поскольку генеральный директор получает пропорционально своему вкладу в успех компании.

Предприниматель должен заботиться о прибыли

Альтруизм отрицает ценность богатства, заставляя производителей удовлетворять потребности тех, кто ничего не создаёт. Но разве прибыльный бизнес не приносит пользы владельцам и клиентам? Альтруизм даёт на этот вопрос отрицательный ответ. Ведь потребители получают только то, за что заплатили, а работники — только то, что, по мнению работодателя, они заработали. Это сделка, а альтруисты презирают товарно-денежные отношения, — ведь люди получают только то, что заслуживают, и не более того. Альтруисты ценят только бесплатную раздачу незаработанных благ через совершение жертвы и принятие этой жертвы.

На самом деле лучшей гарантией безопасности и высокого качества продукции является именно забота о получении прибыли. Любая уважающая себя компания наращивает доходы не для того, чтобы всучить нам ненужный товар и тут же уйти с рынка. Высокое качество продукции — необходимое условие процветания бизнеса. Покупатель должен быть доволен, — только тогда он снова купит товар, а значит, компания будет расти и развиваться.

Любое коммерческое предприятие дорожит своей репутацией, иначе конкуренты вытеснили бы его с рынка. Чем строже покупатель подходит к вопросам качества и безопасности продуктов, тем выше планка. Это выгодно производителю, так как способствует укреплению репутации фирмы. При капитализме процветает только бизнес, рассчитанный на длительную перспективу. Попытавшись срезать путь к цели, вы долго будете пожинать горькие плоды.

Гордитесь своим эгоизмом

Мы все равны, твердят нам. Это означает: мы все одинаково ничтожны. Нет людей совершенных, у каждого есть какой-нибудь изъян. Героев тоже нет, а есть только колоссы на глиняных ногах. Общественные деятели постоянно одёргивают нас, чтобы мы не начали считать себя хорошими. Успешный предприниматель гордится состоянием, нажитым честным трудом? Ему говорят, что он «в долгу перед обществом».

Наступление на эгоизм набирает обороты, и альтруисты делают всё, чтобы снизить нашу самооценку. Альтруисты не хотят, чтобы люди поняли главное: самоуважение можно только заслужить. Оно зависит от наших конкретных достижений.

В отличие от самопожертвования, которым невозможно заниматься постоянно, личные интересы можно и должно соблюдать всегда. Жизнь требует от нас всегда быть разумными. Мы всегда должны переходить дорогу на зелёный свет: достаточно хоть раз зазеваться, и можно попасть под машину. Мы должны всегда следить за своим питанием: достаточно один раз проявить неосторожность, и можно отравиться и умереть. Мы должны всегда заботиться о своих личных интересах: малейшая небрежность — и у вас будет куча неприятностей.

Не извиняйтесь за собственный эгоизм. Наоборот, гордитесь им. Ведь вы никому не отдали свою жизнь и своё неотъемлемое право на счастье. Вы должны гордиться своим выбором. Вы не раб, пресмыкающийся перед своим господином и поставивший крест на собственной жизни. Вы — человек, исполненный чувства собственного достоинства и сделавший выбор в пользу жизни — величайшей ценности в мире.

Читайте книгу на Bookmate

Книга предоставлена издательством «Альпина Паблишер»

Даже благие намерения могут привести к катастрофе — Реальное время

Известный российский блогер о том, как правильно помогать людям

Что такое эффективный альтруизм? Почему альтруисты учат, что жертвовать нужно в пользу беднейших и обездоленных? Как сделать так, чтобы благотворительность работала и почему это нужное дело, на публичной конференции в формате TEDx — «Слишком большие данные» в Иннополисе рассказал автор YouTube-канала «Книжный чел», Telegram-каналов «Мастриды», «Маствотч» и подкаста «Терминальное чтиво» Григорий Мастридер. Человек, который не только популяризирует эффективный альтруизм, но и сам жертвует деньги в эффективные благотворительные фонды. Выступление спикера — в материале «Реального времени».

Благотворительность с нулевым эффектом

Всем привет! Представьте, что вы решили пожертвовать сто долларов на благотворительность. И вы составили шорт-лист возможных адресатов вашей помощи. Первый вариант — это направить деньги в фонд, который помогает больным с онкозаболеванием. Второй вариант — направить деньги в НКО, которая организовывает центры раздачи питания голодным людям в Африке. Третий вариант — дать эти деньги попрошайке в метро. Четвертый вариант — направить деньги в фонд, который закупает антимоскитные сетки для бедных семей в странах третьего мира. Пятый вариант — купить красный iPhone, процент выручки от продаж которого идет в Красный Крест. И шестой вариант — дать деньги незнакомому человеку на операцию по объявлению в социальных сетях. Какой вариант выберете вы?

Исследование показывает, что некоторые из этих вариантов не принесут никакой пользы или даже принесут вред. При этом в списке есть один безусловный фаворит, каждый рубль от пожертвования которого принесет в десятки раз больше выхлопа, чем пожертвования адресату из любого пункта из этого списка. Спойлер: этот фаворит пункт четыре — фонд, который закупает антимоскитные сетки для бедных семей в странах третьего мира. За три доллара этот фонд покупает антимоскитную сетку, которая спасает одну семью в Африке от малярии на долгие месяцы. При этом малярия — это потенциально смертельное заболевание, от которого каждый год до сих пор гибнут миллионы.

Когда я был маленьким, я регулярно подавал попрошайкам, нищим на улице, когда у меня были карманные деньги. Потом мне объяснили, что не стоит так делать, потому что это не просто благотворительность с нулевым эффектом, это благотворительность с отрицательным результатом. Как правило их крышуют преступные группировки, и ты, по сути, финансируешь бандитизм. Я перестал давать деньги попрошайкам. Но потом мне захотелось подробнее изучить этот вопрос: куда стоит давать деньги, чтобы делать добро. После долгих поисков я узнал о философии эффективного альтруизма. Если коротко: эффективный альтруизм — это философия о том, как нужно применять методы рационального мышления к тому, как ты делаешь добро, как ты жертвуешь деньги на благотворительность. Эффективный альтруизм учит нас максимизировать коэффициент полезного действия каждого вложенного в благотворительность рубля. Я сейчас в России крупнейший блогер, который рассказывает про эффективный альтруизм, и сам жертвую деньги в эффективные фонды. Я расскажу, как это работает и почему это нужное дело.

Когда я был маленьким, я регулярно подавал попрошайкам, нищим на улице, когда у меня были карманные деньги. Потом мне объяснили, что не стоит так делать, потому что это не просто благотворительность с нулевым эффектом, это благотворительность с отрицательным результатом

«Не слишком много денег в мире тратится на благотворительность»

Приведу пример. В Америке можно купить собаку-поводыря за 48 тысяч долларов. Это большие деньги, но эта собака будет хорошим надежным помощником одному слепому человеку. Но есть альтернатива. И эти 48 тысяч долларов можно направить на то, чтобы сделать операцию и вылечить трихиаз. Это такое заболевание, которое ведет к полной или частичной слепоте. Сделать такую операцию можно 1 200 людям в какой-нибудь бедной стране. При этом вероятность успеха такой операции 80%. По сути, за 48 тысяч долларов можно вылечить от слепоты около 1 000 человек. Есть два варианта — помочь одному человеку или многим людям. Эффективные альтруисты говорят, что естественно в таком случае нужно выбирать второй вариант. Помогать за те же деньги большему числу людей. К сожалению, тут всегда есть дилемма. Мы не можем помочь всем, не слишком много денег в мире тратится на благотворительность, поэтому мы должны выбирать, кому помочь. Поэтому нужно максимизировать каждый вложенный доллар или рубль. При этом есть и вредные благотворительные программы. Зачастую они начинаются с благими намерениями. Благородные люди приходят, чтобы помочь решить проблему. Но иногда это приводит к отрицательному результату. Приведу несколько примеров.

Первый пример, наверное, всем знакомый, когда люди ездят на Новый год и дарят подарки детям из детских домов. Возьмем гипотетическую ситуацию, что дети получили одинаковые подарки, никто никого не избил и не забрал подарок. Администрация детского дома не коррумпирована и не забрала себе ценные подарки. Никто эти подарки не выменял на пиво и сигареты. Даже в этом идеальном гипотетическом сценарии все равно не стоит ездить на Новый год к детям в детдома и дарить подарки, потому что, по статистике, в среднем человек, который живет в детском доме, посещает новогодние праздники и получает в среднем 19 подарков. Его так задаривают каждый год. Воспитывают в нем, что на него постоянно будет сыпаться что-то с небес, иждивение такое. А потом в 18 лет его выкидывают за порог и говорят: «Ты здоровый детина, давай сам как-нибудь». Так вырастает человек, не приспособленный к жизни. Это благотворительность с отрицательным эффектом.

Второй пример. Десятки миллионов долларов пожертвовали, казалось бы, на хорошую и интересную затею. В Африке, где мало питьевой воды, ставят карусели, дети на них катаются. К карусели подключен насос, который выкачивает питьевую воду из-под земли. Соответственно решается проблема питьевой воды. Но, к сожалению, так получилось, что дети устают кататься на этих каруселях. Они забрасывают эту забаву через несколько дней. Карусели дальше ржавеют. И в итоге даже затраты на установку карусели не окупаются. Эффективнее было бы купить воду, меньше было бы убытков.

Мы не можем помочь всем, не слишком много денег в мире тратится на благотворительность, поэтому мы должны выбирать, кому помочь. Поэтому нужно максимизировать каждый вложенный доллар или рубль

Третий пример. В Америке есть социальная программа, когда потенциальных малолетних преступников водят в тюрьмы и показывают им, кем они могут стать, если будут продолжать хулиганить. Показывают страшных уголовников, которые зубы на них скалят, пугают их. В итоге получается так, что эти дети с большей вероятностью становятся сами преступниками в будущем. Это может быть контринтуитивно. Но каждый доллар, потраченный на такую программу, генерирует потерю 203 долларов.

Жертвовать нужно беднейшим

У нас сейчас информационный передоз, очень много информации, какие-то разные сборы, благотворительность, разные фонды. Сложно понять, куда все-таки вложить деньги. Эффективные альтруисты создают специальные каталоги фондов и отбирают эффективные фонды, где публикуется прозрачная отчетность. Самый популярный агрегатор таких фондов — это GiveWell. Там есть топ фондов, которые точно эффективные, которые за небольшие деньги спасают человеческие жизни. Вот несколько примеров.

Первый фонд — по борьбе с малярией, второй фонд помогает детям в развивающихся странах избавиться от паразитов. К сожалению, очень многие дети там страдают от этого потому, что у них нет элементарной медицины. Дешевые лекарства можно купить, дать детям, они избавятся от паразитов. Они начнут лучше питаться, они перестанут прогуливать школу из-за медицинских проблем, связанных с паразитами, и буквально за копейки можно изменить жизнь человека к лучшему, чтобы он получил образование и потом избавился от бедности.

Третий фонд дает деньги напрямую беднейшим семьям в Кении и Уганде. Казалось бы, вы скажете, они тоже дармоедов воспитывают. Может быть, эти люди просто пропьют эти деньги, потратят на какую-нибудь ненужную ерунду. Но нет. В данном случае исследования показывают, что, когда ты напрямую даешь деньги, семьи чаще всего их тратят на улучшение жилищных условий, медицину, получение образования. Но возникает вопрос: сейчас речь шла про зарубежные фонды, а где русские фонды? Почему ты не назвал российские фонды? Я сам патриот и выступаю за то, чтобы поддерживать в России классные проекты. Но есть одно «но».

Это может быть контринтуитивно, но если вы хотите жертвовать для спасения жизней, а не на политические цели, то эффективные альтруисты учат, что жертвовать нужно в пользу беднейших, самых обездоленных

Представьте человека, который голый на улице сидит и мерзнет. Вы дадите ему свитер. Это ему поможет, он согреется. Вы реально измените ему жизнь. Есть второй человек, который бедный. У него есть какой-то потрепанный свитер, куртка. Тоже сидит на улице. Если вы ему дадите свитер, он тоже вам скажет спасибо, свитер ему тоже поможет, но в меньшей степени, потому что он не такой обездоленный, как первый человек. Более того, возьмем случай, когда вы даете первому человеку свитер, который будет стоить в десять раз меньше, чем свитер для второго человеко. Потому что цены в беднейших странах ниже, чем в России. Поэтому даже самые эффективные российские фонды спасают на один потраченный рубль в десятки раз меньше жизней, чем фонды, которые спасают жизни в развивающихся странах. Это может быть контринтуитивно, но если вы хотите жертвовать для спасения жизней, а не на политические цели, то эффективные альтруисты учат, что жертвовать нужно в пользу беднейших, самых обездоленных. При этом я прекрасно понимаю, что есть люди, которые считают: «Для меня жизнь россиянина намного ценнее, чем жизнь человека в другой стране, поэтому я помогаю только российским фондам». Я не осуждаю такую позицию. Просто я бы советовал таким людям инвестировать в эффективные фонды, которые действуют в России. В России есть тоже агрегаторы таких фондов, которые эффективно достигают этой цели. Например, это фонд «Нужна помощь».

На благотворительность тратят миллиарды, но никакого эффекта нет

Перейдем к самым дискуссионным вопросам. Я публикую посты или видео про эффективный альтруизм, и мне часто пишут одни и те же пункты с критикой. Говорят, что тратят миллиарды на благотворительность каждый год, но никакого эффекта. Мир только хуже становится: нищета, болезни. Это первый контраргумент. Второй аргумент, что от одного маленького пожертвования ничего не изменится. Люди жертвуют просто для того, чтобы снять груз со своей совести. Но мир от этого не изменится. Третий аргумент — то, что вы даете деньги бедным странам, там вызовет перенаселение и в итоге будет много проблем из-за этого. Четвертый аргумент — то, что деньги просто украдут разные фонды. Пятый аргумент — то, что благотворительность — это игла, на которую богатые страны подсаживают бедные страны. Разберу коротко все эти мифы об эффективном альтруизме.

Первый аргумент — тратят миллиарды во всем мире, но эффекта нет. К сожалению, люди просто не знают статистику. Возьмем, например, заболевание оспу, которая раньше уносила сотни миллионов жизней. Полностью победили оспу за последние десятилетия благодаря усилиям разных международных некоммерческих организаций, куда как раз люди жертвовали деньги. Возьмем детскую смертность. С 1990 года детская смертность во всем мире сократилась в два раза. Отчасти из-за того, что научно-технический прогресс, медицина лучше стала.

Вернемся к остальным мифам — о том, что мое пожертвование ничего не изменит. Мне нравится аргумент, который приводит Питер Сингер, великий философ современности, один из основателей движения эффективного альтруизма. Он говорит: «Представьте, вы идете на работу в костюме и видите, что в пруду тонет ребенок, кричит и зовет на помощь. Броситесь ли вы в пруд спасать этого ребенка в своем костюме, понимая, что вы его запачкаете?» Большинство людей отвечают: «Да, конечно, брошусь». Но тем не менее многие из этих людей каждый день проходят мимо таких тонущих детей, не жертвуя в благотворительные фонды. Просто они где-то далеко, не под носом в пруду, а где-то в Африке погибают. Соответственно, каждое маленькое пожертвование может спасти такого ребенка.

Даже благие намерения могут привести к катастрофе. Нужно делать все с умом, как учит нас эффективный альтруизм. И тогда с каждым годом мир будет становиться лучше, меньше людей будут умирать от причин, которые можно было предотвратить

Следующий пункт про перенаселение. Люди, которые говорят, что в беднейших странах будет перенаселение из-за благотворительности, но они просто не знают статистику, потому что есть такое понятие «демографический переход» в любой стране — когда растет уровень жизни, рождаемость сокращается. Это мы видим на примере всех стран, которые раньше были бедными, сейчас становятся богаче. Перенаселение в таких масштабах, которые нам описывают, нам не грозит. Конечно, число людей будет постепенно расти на нашей планете, но и будут расти технологии.

Последние два аргумента — то, что деньги украдут. Ну жертвуйте вы в эффективные фонды, которые проверены, которые названы на сайтах эффективных альтруистов. Тогда эти деньги не украдут, потому что эти фонды публикуют отчетность.

И аргумент о том, что благотворительность — это игла, на которую подсаживают богатые страны бедные страны. Действительно, были случаи в истории, когда в Африку привозили продовольствие бесплатно и местные фермеры в результате банкротились, потому что есть бесплатная еда, зачем покупать ее у местных фермеров. Именно поэтому нужно выбирать фонды проверенные, потому что иногда даже с благими намерениями такие благотворительные программы могут привести к плачевным результатам.

Напоследок скажу: нам нужен не любой альтруизм, а именно эффективный. Думаю, я подробно описал, почему даже когда вы хотите сделать добро, у вас это может не получиться. Либо нулевой результат, либо даже отрицательный. Даже благие намерения могут привести к катастрофе. Нужно делать все с умом, как учит нас эффективный альтруизм. И тогда с каждым годом мир будет становиться лучше, меньше людей будут умирать от причин, которые можно было предотвратить. И вы сами будете счастливее. Многочисленные исследования показывают, что люди, которые инвестируют в благотворительные программы, в среднем намного более счастливы, чем такие же люди, которые не инвестируют.

Наконец, если вы хотите помочь, вы можете жертвовать несколько процентов от своего дохода. Для вас это не будет чувствительно, но это приведет к большим результатам. А если это начнет делать больше людей, то мы за считанные годы победим и мировую бедность, и большинство болезней. И мир станет таким, который нам не стыдно будет оставить своим потомкам.

Люция Кашапова, фото vk.com

ОбществоБизнес Татарстан

что такое альтруизм и каким он бывает

Читать в полной версии

Помогая коллеге, мы надеемся на взаимную помощь в будущем, а заботясь о детях — на выживание рода. Разбираемся, что такое альтруизм, как он связан с эгоизмом и почему многие люди совершают добрые дела небескорыстно

Что такое альтруизм

Альтруизм (с лат. Alter — другой) — это бескорыстное побуждение человека, влекущее за собой поступки во благо других людей. В научный оборот термин ввел французский философ Огюст Конт, который считал альтруизм движущей силой изменения человеческого общества и воплощением моральной нормы «жить ради других».

Наблюдения за животными показывают, что альтруизм присущ не только людям. Например, летучие мыши делятся едой со слабыми особями, а буйволы защищают раненых сородичей от хищников.

Вера Илькевич, зоолог, специалист по поведению животных:

«Альтруизм среди животных немного отличается от идеи бескорыстного альтруизма в человеческом понимании. Человек опирается на устоявшуюся культуру и идеологию, а в животном мире большинство форм поведения направлено на выживание вида. А значит, эта форма поведения и будет больше развита среди сородичей. Павианы могут пожертвовать собой, вступив в неравную схватку с хищником, но смертельно его ранить и спасти стаю. Некоторые виды дроздов предупреждают сородичей об опасности громким свистом, при этом обнаруживая себя.

Эволюционно в группах примерно в равных количествах присутствуют как эгоисты, так и альтруисты. Если в стае есть только эгоисты или только альтруисты, у нее нет шансов на выживание. Но из современных исследований понятно, что некоторые животные помогают из-за способности к эмпатии. Ведь есть множество иррациональных примеров, где необычное поведение не приносит пользы ни индивиду, ни его группе».

Слоны заботятся о слонятах всем племенем. Например, во время опасной ситуации взрослые особи окружают молодняк, чтобы ему не причинили вред (Фото: Depositphotos)

Четыре вида альтруизма

Оказывая помощь, одни руководствуются нормами морали, другие — получением выгоды или генетическим сходством. В социальной и поведенческой науках в зависимости от мотивов участников выделяют четыре вида альтруизма.

Родственный альтруизм

Родственный альтруизм — альтруистическое поведение, которое объясняется наличием общих генов между оказывающим и принимающим помощь. Согласно теории общей приспособленности, выдвинутой биологом У. Д. Гамильтоном, такое поведение является способом выживания всего рода. Человек всегда помогает в первую очередь родственникам, потому что это увеличивает шансы на выживание его генотипа.

Реципрокный (взаимный) альтруизм

Взаимным альтруизмом называют оказание помощи, направленное на ответные альтруистические действия в будущем. Иными словами, это взаимовыгодный обмен между двумя и более людьми.

Американский эволюционный биолог и социолог Роберт Триверс ввел понятие «взаимная помощь», чтобы объяснить, почему альтруисты помогают не только близким людям, но и посторонним. Согласно этому термину, обе стороны получают выгоду, потому что наша культура обязывает возместить помощь, которая была оказана ранее. Даже если альтруист совершает добрые дела безвозмездно, вторая сторона чувствует себя должником.

Альтруисты получают больше преимуществ в будущем, потому что окружающие относятся к ним позитивно. Люди охотнее идут навстречу тому, кто всем помогает, чем человеку, которого считают эгоистом. Кроме того, общество вознаграждает альтруистов одобрением: им вручают медали, о них пишут статьи, им улыбаются на улице. Поэтому люди, которые зависимы от мнения окружающих и нуждаются в социальном одобрении, могут совершать добрые дела только ради похвалы.

Майя Колонтаевская, клинический психолог:

«Действительно, есть люди, которые совершают добрые дела, чтобы получить одобрение общества. Чаще всего они преследуют эти мотивы неосознанно, и, как правило, за таким поведением стоят потребности быть принятым обществом, стать частью какого-либо коллектива. Одна из основных причин такого поведения — воспитание. Потребность в социальном одобрении есть у людей, которые еще в детстве поняли, что для того, чтобы получить чью-то любовь, нужно быть хорошим».

Правило работает и в бизнесе. Люди относятся намного лояльнее к брендам, которые проявляют социальную инициативу. В 2017 году компания по связям с общественностью Porter Novelli провела опрос среди американцев, который показал, что 67% респондентов готовы отказаться от продукции компании, если она не помогает в решении социальных проблем общества или, наоборот, их усугубляет.

«Быть в помощь»: как бренды выстраивают свою социальную роль Экономика инноваций 

Истинный альтруизм

Истинный альтруизм — просоциальное поведение, не основанное на непосредственной внешней выгоде. Наука до сих пор точно не определила причины истинного альтруизма и лишь предполагает, что это могут быть социальные нормы, отдельные черты характера и неявная выгода человека, оказывающего помощь.

Так, норвежский политолог и социолог Юн Эльстер выдвинул мнение, что моральные нормы являются одной из основных причин, по которым мы помогаем друг другу. Например, такой нормой является принятое обществом правило «помогать людям, попавшим в беду, даже если вы их не знаете».

Эмпатийный альтруизм

Эмпатия — это способность понимать и чувствовать переживания другого человека, а также сопереживать ему. Согласно исследованию Дэниела Бэтсона, Дэвида А. Лишнера и Эрика Стокса, люди с высоким уровнем эмпатии помогают страдающему человеку, потому что склонны ставить себя на его место и испытывать те же эмоции, что и он. Совершая доброе дело, они не только уменьшают переживания другого человека, но и избавляются от своих.

Примеры альтруизма в жизни и литературе

Жизнь: японский дипломат Тиунэ Сугихара

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, из-за чего жившим там евреям пришлось бежать в соседнюю Литву. Год спустя Литва вошла в состав СССР.

Незадолго до присоединения страны к Советскому Союзу дипломат Тиуне Сугихара, представлявший Японскую империю в Литве, уже паковал чемоданы, когда к нему пришли представители еврейской диаспоры с просьбой выдать тысячи транзитных виз, чтобы пересечь СССР и осесть на Дальнем Востоке, подальше от границ Германии. После недолгого колебания консул решил помочь беженцам.

Несмотря на указание Токио выдавать визы только людям, соответствующим определенным критериям, дипломат выдавал их всем. Сугихара работал по 20 часов в сутки, а когда готовые бланки заканчивались, они с женой писали их от руки. После того как консульство Сугихары закрыли, он еще в течение трех дней снимал номер в отеле, где продолжал выдавать визы. Благодаря этому поступку из Литвы смогли уехать около 6 000 евреев: они благополучно добрались до Японии, где пережили войну.

Транзитная виза, выданная консулом Тиуне Сугихарой (Фото: Wikimedia Commons)

Литература: Данко из рассказа «Старуха Изергиль» М. Горького

Враги выгнали племя Данко вглубь леса на ядовитые болота, где каждый день погибало много людей. Чтобы спасти свой народ, герой решил вывести всех из леса. Но путь оказался сложным: сильные грозы, темнота и густые деревья не давали найти верную дорогу, и уже через несколько часов люди поняли, что никогда отсюда не выберутся. Члены племени начали плакать, злиться и обвинять главного героя, но он нашел решение. Данко вырвал из груди сердце и, освещая им дорогу, вывел народ из гиблого леса на плодородные земли. Как только племя добралось до безопасного места, он погиб.

Жизнь: врач и правозащитница Доктор Лиза

Елизавета Глинка — российский общественный деятель и правозащитник, больше известная как Доктор Лиза. Всю жизнь она посвятила помощи другим людям. В 2007 году Глинка основала общественную организацию «Справедливая помощь». Сотрудники этой организации помогают онкологическим больным, малообеспеченным людям и бездомным: покупают лекарства, кормят, дают юридические консультации и лечат.

Когда в 2014 году начался конфликт на Украине, Елизавета Глинка поехала на Донбасс и вывезла из боевой зоны на реабилитацию в Москву 495 раненых и больных детей. А когда началась война в Сирии, неоднократно ездила туда с гуманитарными миссиями, отправляла в госпитали лекарства и продовольственные товары и оказывала медицинскую помощь пострадавшим. 25 декабря 2016 года, в очередной раз направляясь в Сирию, Елизавета Глинка погибла в авиакатастрофе.

Елизавета Глинка на вручении государственной премии за выдающиеся достижения в области благотворительной и правозащитной деятельности (Фото: Wikimedia Commons)

Литература: профессор Пирогов из рассказа «Чудесный доктор» Александра Куприна

Прогуливаясь по парку в сочельник, профессор Пирогов встретил Емельяна Мерцалова, который жил с семьей в подвале и волновался из-за недавнего увольнения и серьезной болезни жены и дочери. Выслушав проблемы Мерцалова, профессор дал ему денег и отправил в магазин за продуктами, а сам пошел к нему домой осмотреть больных. Он оказал им первую медицинскую помощь, выписал рецепт на лекарства, дал номер хорошего врача и денег на жизнь. Все это произошло в канун Рождества: вместо того чтобы провести праздничный вечер с семьей, как все, Пирогов посвятил время нуждающимся.

Жизнь: актер Константин Хабенский

В 2008 году Константин Хабенский основал благотворительный фонд помощи детям с онкологическими заболеваниями. Первое время он не афишировал деятельность фонда и вкладывал в него заработанные средства. Но, чтобы спасти большее количество детей, примерно через год он рассказал о проекте коллегам и организовал первую благотворительную акцию в парке Горького.

Константин Хабенский в «Доме Роналда Макдоналда» в Казани для детей, проходящих длительное лечение (Фото: Известия Татарстана)

Сегодня фонд Константина Хабенского оплачивает лечение и диагностику детей с онкологическими заболеваниями, поставляет необходимое оборудование в больницы и дома, спонсирует повышение квалификации врачей. Только в 2021 году фондом было собрано ₽500 млн, которые пошли на помощь другим людям.

Есть ли связь между альтруизмом и эгоизмом

Обычно люди противопоставляют альтруизм и эгоизм, используя эти термины как антонимы. На самом деле существуют исследования, доказывающие, что эти явления связаны. Например, научная работа доктора психологических наук Л. З. Левита и кандидата филологических наук Е. З. Шевалдышевой. В ходе опроса исследователи выяснили, что большая часть респондентов, оказывая помощь окружающим, руководствовалась собственной выгодой. А значит, предпосылкой для совершения альтруистического акта чаще всего является эгоизм.

Путем экспериментов и наблюдений к такому же выводу пришли ученые Джон Дарли и Бибб Латане. Они разделили на пять стадий процесс, в ходе которого человек принимает решение при оказании помощи. По мнению исследователей, на первой стадии, когда человек только узнал о необходимости помочь, он рассчитывает соотношение затрат и будущей награды в случае совершения доброго поступка.

Когда альтруизм вредит

Постоянная забота о других людях может нанести вред всем сторонам альтруистического акта. В психиатрии есть понятие патологический альтруизм, согласно которому человек иногда может оказывать помощь «в болезненной форме», даже тогда, когда в ней не нуждаются. И с этой формой альтруизма нужно бороться.

Виктор Лебедев, психиатр, научный журналист, член экспертного совета фонда помощи пациентам с деменцией «Альцрус»:

«В случае патологического альтруизма основным благополучателем становится тот, кто помогает: «Я помог — я молодец». Человек отрабатывает сценарий, не ориентируясь на реальные потребности того, кому требуется помощь. Он лучше знает, как и кому помочь, и это делает помощь неэффективной или вообще вредит другому. Обычно такие люди испытывают трудности с пониманием эмоций других людей и с выстраиванием глубоких эмоциональных связей.

Другая ситуация — помощь всем подряд без разбора и отдыха. Эти «спасатели» — люди, решающие за других их проблемы, часто без запроса на это, и руководствующиеся собственным видением ситуации. Часто такая помощь малоэффективна, потому что в какой-то момент «спасатель» устает от груза ответственности за жизнь другого человека и бросает его, прекращая любую помощь и оставляя того порой в еще более тяжелом положении».

Когда альтруизм становится патологическим, человек начинает «причинять» добро, а не совершать его. Самый яркий пример этого явления — чрезмерная материнская опека. Доцент кафедры глубинной психологии и психотерапии Валерий Дорожкин в книге «Альтруизм: так называется добро» пишет, что поведение матерей, при котором они отдают все ради детей и забывают о себе, формирует у последних чувство вины. Ребенок, выросший в такой обстановке, иногда чувствует себя настолько обязанным, что всю жизнь живет рядом с родителями и делает только то, что им нужно. Автор считает, что такая стратегия поведения портит жизнь и самой женщине, потому что она полностью посвящает себя ребенку, забывая о своих интересах, а когда он вырастает и отстраняется, остается ни с чем.

Помимо психологического вреда от избыточного родительского альтруизма Дорожкин пишет и о физическом вреде. Например, когда родители дают выросшему ребенку деньги, а он зависим и тратит их на алкоголь, наркотические вещества и азартные игры.

О физическом вреде избыточного альтруизма пишет и американская исследовательница Барбара Окли. В качестве примера она приводит ситуацию, когда родственники человека, который зависит от обезболивающих и пытается с этим бороться, продолжают покупать ему медикаменты. Они хотят помочь, но делают только хуже.

Избыточный альтруизм вредит и в других ситуациях. Например, если человек сутками работает в общественных организациях и игнорирует личную жизнь, здоровье и уход за собой, он может столкнуться с тем, что за пределами волонтерства жизни как таковой у него нет.

Эффективный Альтруизм: Питер Сингер на TED2013

Фото: Джеймс Дункан Дэвидсон

Философ-моралист Питер Сингер начинает последнюю конференцию TED 2013 с такого интересного термина, как «волновой эффект», демонстрируя шокирующее видео, как в Китае фургон сбивает 12-летнюю девочку, затем по телу проезжается еще один, причем люди безразличным образом проходили мимо, игнорируя страдания девочки, умирающей прямо посреди улицы. Он обращается к аудитории: «А вы бы остановились и помогли бы ни в чем неповинному ребенку?» Естественно аудитория дала положительный ответ. Так вот, каждый день, когда мы оставляем людей без помощи, мы поступаем подобно прохожим людям, в ситуации с 12-летней девушкой. Сингер сообщает нам, что согласно ЮНИСЕФ, в 2012 году, 6.9 миллионов детей младше пяти лет погибли от болезни, которую мы можем предотвратить, от малярии. Насколько это действительно важно, что мы не пройдем мимо этих детей на улице, несмотря на то, что они далеко от нас? Согласно Сингеру, здесь нет морального противоречия.

Существует  движение людей, которые осознают, насколько важно подавать руку помощи другим. Это называется эффективным альтруизмом.  Используя разум и сочувствие, мы слышим его призыв в нашей голове и в нашем сердце. Так как здравый разум — это не хладнокровный инструмент, использующийся лишь для достижения собственных субъективных целей, уточняет  Питер, он необходим для того чтобы правильно оценить ситуацию. Эффективный альтруизм был основан людьми из философии, математики, экономики, что может быть удивительно, так как люди привыкли считать, что философия не имеет ничего общего с суровой реальностью, экономика для эгоистов, а математика лишь для умников. В действительности, наиболее выдающиеся альтруисты в истории — это Билл и Мелинда Гейтс, а также Уоррен Баффет- «умники», что осознают эффективность благотворительности и пытаются уверить других в ее пользе.

1. Какую же помощь я могу оказать?

Тебе необязательно быть богачом для этого. Примером этоо является, философ Тони Одд. Он осознал, что деньги, которые у него есть, он мог бы потратить для излечения от слепоты  80.000 людей в развивающихся странах  и при этом иметь достаточное количество средств для цивилизованного образа жизни. Он основал проект, который призывает людей, чтобы они тратили хотя бы 10% от своей прибыли в течение своей жизни для борьбы с глобальной бедностью.

2. Должен ли я бросать свою карьеру?

Знакомьтесь с Вилом Краучем, студентом-выпускником факультета философии, который возглавил «80.000 часов» (грубо говоря, это время, которое мы тратим на свою работу). Этот проект помогает людям найти профессию, приносящую наибольшую пользу нашему миру. К удивлению, одна из вакансий, которую он рекомендует людям, это финансы и банкинг, так как, чем больше ты зарабатываешь, тем больше ты отдаешь. Если у тебя высокая зарплата, то вместо того, чтобы становиться социальным работником, ты можешь оплатить работу пяти сотрудников в развивающихся странах.

Сингер и один из его студентов основали проект под названием «Жизнь, которую мы можем спасти», который направлен на то, чтобы показать людям, что благотворительность — это часть благоразумной и высоко цивилизованой жизни.

3. Разве благотворительность не бюрократична и неэффективна?

Один из важных аспектов эффективного альтруизма — это рациональное использование собственных возможностей.  Ты можешь пожертвовать деньги для тренировки и приобретения собаки-поводыря для слепого американца, которая стоит 40000$. Но на эту сумму ты также можешь излечить от 400 до 2000 людей в развивающихся странах, которые страдают слепотой по причине глаукомы, стоимость  лечения которой составляет 20$ на человека. Такие источники, как Givewell и Effective Animal Altruism помогают в нахождении организаций, которые действительно эффективны.

4. Разве это не слишком большие жертвы, чтобы на них идти?

Нет, говорит Сингер. Оказание помощи помогает сбросить тяжесть груза от жизни по принципу «Сизифова труда». Жизнь потребителя такова:  хорошо работай, зарабатывай деньги, трать их на удовольствия, начинай снова поддерживать свое «счастье».  Это не что иное, как гедонистическое приспособление, из которого ты никогда не сможешь выбраться. Эффективный альтруизм позволяет тебе вносить вклад в жизни других людей, при этом наполняя смыслом собственную жизнь.

Видео с выступлением Питера Сингера теперь доступно для просмотра. Смотрите на TED.com >>

Автор перевода: Иззет Исаев
Источник: blog.ted.com

Альтруизм — это хорошо или плохо?

Фото: UGC

Альтруизм — это поступки, совершаемые ради блага других людей без какой-либо корысти. Принцип столь же давний, сколь и спорный. Большинство мировых религий предусматривают бескорыстное служение другим. Многие морально-этические концепции основаны на необходимости приносить пользу людям. Но в реалиях человеческого общества эгоизм кажется более выигрышной стратегией поведения. Расскажем о том, что такое альтруизм, подробнее.

Альтруизм: понятие, примеры

Отцом термина «альтруизм» считают Огюста Конта — основателя социологии. Он писал, что альтруист — это человек, который способен жить ради других и руководствоваться принципами:

• Ограничения собственных интересов.
• Совершения поступков, направленных на удовлетворение потребностей других людей.
• Самоотречения.

Понятие прижилось как в социальных, так и в естественных науках. Так, философ Иммануил Кант использовал концепцию для формулировки своего категорического императива.

Читайте также

Как избавиться от комплексов и почему они появляются

Для мыслителя альтруизм является частью чистого разума, т. е. заложен в человеке как в мыслящем существе изначально. Отсюда призыв философа действовать так, чтобы каждый поступок становился универсальным законом. Таким образом, совершая бескорыстные поступки, человек делает их образцом, на который могут ориентироваться остальные.

Оппоненты Канта — философы-утилитаристы, — хотя и не разделяли взгляды немецкого мыслителя, но также считали альтруизм важной частью моральной теории. С их точки зрения, альтруист — это человек, который стремится, чтобы его поступки принесли максимальную пользу наибольшему количеству людей.

Если гуманитариев интересовал вопрос о пользе альтруизма, то представители естественных наук задались вопросом, что такое альтруизм и эгоизм и насколько они распространены в природе.

Читайте также

Семейное счастье: что это такое и как его обрести

Фото: Ахилла: UGC

Как известно, опубликовав теорию естественного отбора, Чарльз Дарвин столкнулся с проблемой, как объяснить альтруистические поступки животных? Например, почему приматы чистят друг другу шерсть, а птицы предупреждают собратьев о приближении хищника? С точки зрения теории естественного отбора, они должны быть эгоистами и заботиться о спасении собственной жизни.

Животные-альтруисты более 100 лет не давали покоя эволюционным биологам. Они выяснили, что при значительном росте популяции в среде, где ограничены источники питания, некоторые особи могут поддаваться так называемому эффекту леммингов — добровольно идут на гибель, чтобы увеличить шансы популяции на выживание. Например, сухопутные обитатели бросаются в воду, а морские — выбрасываются на берег.

Более того, эгоистичное поведение имеет последствия даже в живой природе. Так, например, если на какой-то территории увеличивается популяция хищников, уменьшается количество животных, на которых они охотятся. Это, в свою очередь, ведет к гибели лишних особей-хищников.

Читайте также

Что такое любовь и какие этапы она проходит

В 1960-х годах появилась теория родственного отбора, которая попыталась объяснить альтруизм животных. Согласно этой концепции, животные жертвовали собой лишь ради сородичей, у которых схожие гены. Иными словами, суслик Белдинга, обитающий в США, не убегает от хищника, но предупреждает специальными звуками об опасности лишь своих родственников.

В 1984 году биолог Джеральд Уилкинсон поставил под сомнение теорию родственного отбора. Он изучал летучих мышей-вампиров и выяснил, что они кормят кровью всех особей, которые в этом нуждаются, а не только своих родственников. В 2016 году биологи установили, что мыши-полевки способны утешать друг друга в тяжелых случаях.

Оказалось, что альтруизм (как программа поведения) присущ всем высшим животным. Биологи сформулировали так называемый парадокс Симпсона: альтруисты всегда проигрывают в конкурентной борьбе эгоистичным особям, но в масштабах популяции их количество остается неизменным или возрастает.

Читайте также

Пацифист — это хорошо или плохо?

Люди тоже относятся к высшим животным. Поэтому им тоже присущ альтруизм не только как часть культуры, но и на биологическом уровне. К примеру, каждая клетка человеческого организма несет в себе информацию, достаточную для создания нового организма. Но при зарождении жизни они объединяются и тратят энергию на поддержание жизнеспособности нового организма, «жертвуя» собой на пользу единого целого. Лишь раковые клетки ведут себя «эгоистично», разрушая организм.

Историки установили, что даже у неандертальцев, которые были альтернативной ветвью человеческого рода, появилась забота о больных и стариках.

На сегодняшний день ученые выделяют несколько видов человеческого альтруизма:

• Родительский.

Забота о потомстве, которая выходит за пределы выкармливания, как в животном мире.

Читайте также

Прагматизм — это хорошо или плохо и в чем его суть

В культуре многих обществ существует концепция «поставить детей на ноги», которая предполагает родительскую помощь даже после наступления официального совершеннолетия.

Альтруизм, предполагающий социальный обмен услугами по принципу: помощь сейчас в надежде на помощь в будущем.

• Нравственный.

Получение удовольствия от помощи другим.

• Демонстративный.

Совершение бескорыстных поступков в надежде на получение социального капитала в виде репутации.

• Сопереживающий.

Помощь другим, основанная на эмпатии — способности понять чувства других и поставить себя на их место.

Фото: Veralline.com: UGC

Читайте также: Прагматизм — это хорошо или плохо?

Альтруизм — это плохо?

В человеческой природе заложена склонность не верить в бескорыстные поступки других людей и искать в них скрытую выгоду.

Читайте также

Что такое лицемерие простыми словами и кто такой лицемер

Так, например, биолог Роберт Триверс предложил теорию взаимного альтруизма. В ее основе лежит допущение того, что животные способны помогать не только родственникам, но и могут рисковать собой, если в отдаленном будущем это принесет им преимущества. Он исходил из предположения, что все без исключения виды альтруизма в живой природе имеют вполне эгоистическое происхождение. Иными словами, животные помогают собратьям в надежде на аналогичную помощь. Еще древние римляне говорили: «Осел трется об осла».

Если так обстоят дела в животном мире, то почему человеческое общество нужно считать исключением? Можно предположить, что альтруисты имеют определенные выгоды от своего поведения.

Фото: Google Sites: UGC

Так, психологи выдвинули концепцию, что альтруистическое поведение своего рода компенсация — стремление избавиться от собственных неприятных переживаний. Иногда альтруизм подсознательно основан на желании социального обмена.

Читайте также

Кто такой интроверт и как себя с ним вести

Человек сам этого сформулировать не в состоянии, но в определенных ситуациях может предъявить претензию о том, что он пожертвовал многим и не получает должной отдачи. Например, женщина упрекает детей в том, что она пожертвовала карьерой ради их воспитания, мужа — в том, что отдала ему лучшие годы жизни.

Альтруисты получают выгоду, сами того не подозревая. Так, например, исследования американских подростков-волонтеров показали, что они, по сравнению с остальными ровесниками:

• Обладают более крепким здоровьем.
• Менее подвержены депрессиям.
• У них меньше риск стать жертвами алкоголизма или токсикомании.

Существует так называемая концепция рационального альтруизма, которая гласит, что люди склонны к совершению бескорыстных поступков лишь в том случае, если находят баланс между своими и чужими интересами:

Читайте также

Что такое «самоисполняющееся пророчество» и как использовать его в своих целях

• Когда надеются на принцип социального обмена и получение аналогичной услуги взамен.
• Если рассчитывают получить в обществе репутацию благодетеля, дающую социальные дивиденды в виде статуса и уважения.
• В случае знакомства с принципом Парето — считают, что 20% причин порождают 80% последствий. Иными словами, прикладывают немного усилий в надежде на большие выгоды в будущем.

Фото: monocler.ru: UGC

Интерес к скрытым выгодам, которые получают альтруисты, возрос после Второй мировой войны, когда государство Израиль стало вознаграждать тех, кто спасал евреев во время холокоста. Таким людям присваивают звание «Праведник народов мира» и предоставляют ряд льгот.

Среди критериев предоставления звания — отсутствие материальной или иной выгоды, а также риск для жизни спасавшего, его семьи, его социального или экономического благополучия. На 2017 год таких людей в мире насчитывалось более 26 тысяч.

Читайте также

Традиционное обучение: как воспитать ребенка и не покалечить психику

Естественно, не обошлось и без исследования того, какими мотивами руководствовались не евреи, спасая евреев. Исследования психологов показали, что в детстве таким людям родители чаще говорили об уважении, терпении, чести и справедливости и меньше о материальных выгодах. То есть их альтруизм в значительной степени обусловлен воспитанием.

В США опросы доноров крови показали, что менее 2% тех, кто сдает кровь регулярно, надеются на выгоду в будущем или настоящем.

Таким образом, альтруизм существует как в природе, так и в человеческом обществе и объяснить его лишь с точки зрения получения выгоды пока никому не удалось.

Читайте также: Пацифист — это хорошо или плохо?

Оригинал статьи: https://www.nur.kz/family/self-realization/1762098-altruizm-eto-horoso-ili-ploho/

Альтруизм (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Что такое альтруизм?

Прежде чем продолжить, дальнейшее уточнение термина Требуется «альтруизм».

1.1 Смешанные мотивы и чистый альтруизм

К альтруистическим действиям относятся не только те, которые совершаются ради добрых дел. другим, но также и те, которые были предприняты, чтобы избежать или предотвратить нанесение вреда им. Предположим, например, что кто-то очень осторожно водит машину. потому что она видит, что находится в месте, где играют дети, и она хочет быть уверенной, что никому не причинит вреда.Было бы уместно говорят, что ее осторожность мотивирована альтруизмом. Она не пытается сделать этих детей лучше, но она старается не допустить им хуже. Она делает это, потому что искренне заботится о них. их ради.

Более того, альтруистические действия не обязательно предполагают самопожертвование, и они остаются альтруистами, даже если они выполняются из смеси мотивы, некоторые из которых корыстны. Водитель в у предыдущего примера может быть достаточно времени, чтобы добраться туда, куда она идет; замедление и уделение дополнительного внимания может не противоречить ее собственным хороший.Тем не менее, ее поступок считается альтруистическим, если один ее побуждения к осторожности — ее забота о детях за их сакэ. Она также может знать, что, если она травмирует ребенка, она может быть наказана за безрассудное вождение, чего она, конечно, хочет избежать за корыстные причины. Таким образом, ее осторожность одновременно альтруистична и корыстный; это не мотивируется только одной причиной. Мы не следует смущать тот факт, что «корыстный» и «альтруизм» — противоположности. Одиночный мотив нельзя характеризовать обоими способами; но одиночный акт может быть предпринято из обоих мотивов.

Если кто-то совершает действие исключительно из альтруистических побуждений — если, то есть корыстные мотивы полностью отсутствуют — мы можем описать ее поступок как случай «чистого» альтруизма. Мы должны будьте осторожны, чтобы отличать чисто альтруистическое поведение от самоотверженное поведение: первое не предполагает выгоды для себя, тогда как последнее влечет за собой некоторую потерю. Если у кого-то есть билет в театр что он не может использовать, потому что он болен, и он звонит в кассу, чтобы что билет может быть использован кем-то другим, это случай чистого альтруизм, но без жертв.

1.2 Самопожертвование, сильный и слабый альтруизм

Рассмотрим кого-то, чьи рассуждения всегда руководствуются этим принцип: «Я никогда ничего не буду делать, если это не лучший вариант. для меня». Такой человек отказывается когда-либо жертвовать своим благополучие даже в малейшей степени. Но ввиду терминологии, он мог иметь альтруистические мотивы для кое-что из того, что он делает — или даже за многое или все, что он делает! На в каждом конкретном случае у него могли быть смешанные мотивы: он всегда осторожен делать то, что лучше для себя, но это позволяет ему также быть мотивированы представлением о том, что то, что он делает, хорошо и для других.

Было бы странно или ошибочно утверждать, что такой человек альтруистический человек. Многие люди критиковали бы его за то, что он недостаточно альтруистичен. Часть морали здравого смысла заключается в том, что нужно быть готовым к компромиссу с другими людьми — чтобы сотрудничать с другими способами, требующими от человека принятия меньшего лучше для себя, чем какая-либо другая альтернатива, так что другие могут иметь их справедливая доля.

Эти размышления приводят к особому результату: каждое действие, предпринимаемое такой человек может быть мотивирован альтруизмом, и тем не менее мы неохотно и вполне разумно говорить, что он альтруист.Лучший способ совместить обе идеи, которые кажутся противоречащими друг другу, означало бы провести различие между двумя употреблениями слова «альтруизм». Действие альтруистично в сильном смысле, если предпринята, несмотря на мнение, что это влечет за собой некоторую потерю свое благополучие. Действие альтруистично в слабом смысле, если оно мотивировано, по крайней мере частично, тем, что это приносит пользу кому-то еще или тот факт, что это никому не повредит. Человек описанный двумя абзацами выше — это тот, кто никогда не действует альтруистично в сильном смысле.Эта политика кажется неприемлемой для многие люди — даже если он может действовать альтруистично по отношению к слабым смысл во многих случаях.

1.3 Моральные и альтруистические мотивы

Кое-что из того, что мы делаем в нашем взаимодействии с другими людьми, морально мотивирован, но не альтруистичен. Предположим, A одолжил книгу от B и пообещал вернуть в течение недели. Когда A возвращает книгу в срок, его мотив может быть описывается как моральный: он добровольно дал обещание и берет на себя иметь обязательство сдерживать такие обещания.Его мотив — просто сдержать свое слово; это не пример альтруизма. Но если A дарит B книгу в подарок, думая, что B понравится и находит это полезным, он действует просто из желания принести пользу В . Его мотив в данном случае альтруистический.

Точно так же предположим, что мать воздерживается от советов своего взрослого сына. о каком-то деле, потому что она думает, что это не ее дело сделай так — это было бы слишком большим вмешательством в его личные дела.Даже в этом случае она может также подумать, что он получит пользу от ее приема. совет; она уважает его автономию, но опасается, что в результате он решите плохо. Ее сдержанность мотивирована моральными соображениями, но это не так. обычно описывается как акт альтруизма.

Как показывают эти примеры, понятие альтруизма не применимо. каждому морально мотивированному обращению с другими, но в более узком смысле что делается из заботы о благе других — в других слова, для их благополучия. Альтруистические действия можно описать как милосердный, доброжелательный или добрый, потому что эти слова также передают идею действовать на благо других, а не только правильно другие.

Часто люди, которые становятся «мишенями» альтруистов поведение выбирается для такого лечения из-за личной связи между благотворителем и получателем. Если A было необычайно добр к B , когда B был ребенком, и в позже B может помочь A выйти из сложная ситуация, помощь B выдает на A есть альтруистически мотивированы, хотя их общее прошлое объясняет, почему именно A выбрал для помощи B (а не незнакомец в нужде).Здесь предполагается, что B не продвигает A Благополучие как простое средство для его собственного ( B ’s) собственное благополучие. Если бы это было так, B не получать выгоду от A ради A , но только для B Ради . (Дальнейшее предположение состоит в том, что B не мотивирован просто чувством, что он должен выплатить A ; скорее, он не только чувствует себя обязанным A , но и искренне заботится о нем.) Люди, к которым мы относимся альтруистично, часто те, к кому мы испытываем сентиментальную привязанность, или к которым мы быть благодарным. Но это не единственная возможность. Какой-то альтруистический действия мотивированы просто признанием огромной нужды тех, кто кто извлекает из них выгоду, а благодетель и бенефициар могут быть незнакомцы друг другу.

То, что действие мотивировано альтруизмом, не влечет за собой оправдано или похвально. A может ошибочно думать, что она улучшает самочувствие B ; B может также ошибочно думает, что она получает выгоду от A усилия.Можно сказать, что в таких случаях есть что-то замечательное. о мотиве A , но тем не менее судить, что она не должна поступила так, как она.

1,4 Благополучие и совершенство

Как отмечалось выше, альтруистические действия основываются на предположениях, сделанных агент о благополучии другого человека или группы. Какие благополучие — это спорный вопрос, но бесспорный что следует проводить различие между (i) тем, что составляет благополучия и (ii) что является необходимым средством для достижения или предпосылка благополучия.Такое различие знакомо, и применимо во всех случаях. Например, мы различаем между тем, из чего состоит завтрак (хлопья, сок, кофе) и вещи, необходимые для завтрака (ложки, стаканы, кружки). Нет такой вещи, как завтракать, но ничего не есть в котором состоит завтрак. Точно так же нужно добиваться благополучия и поощряется поиском и продвижением товара или товаров, в которых благополучие состоит. Конкурирующие теории благополучия — разные пути ответа на вопрос: каковы его составляющие? После того, как у нас есть ответив на этот вопрос, нам нужно ответить на следующий вопрос о том, как лучше всего получить эти составляющие.(Современные дискуссии о благополучие можно найти в Бадхваре 2014; Фельдман 1994, 2010; Флетчер 2016; Гриффин 1986; Kraut 2007; Самнер 1996 Тиберий 2018.)

Благополучие допускает степени: чем больше у человека добра или благ, из чего состоит, тем лучше. Было бы неловко манера говорить о ком-то: «у нее благополучие». Более естественным способом выразить эту идею было бы использование таких терминов, как эти: «у нее все хорошо», «она в хорошем состоянии», «Она процветает», «ее жизнь складывается хорошо для ее».Составляющие благополучия можно также назвать преимущества или преимущества — но когда кто-то использует эти термины для обозначения благополучия, необходимо признать, что эти выгоды или преимущества составляющие благополучия, а не только инструментальное значение. Другими словами, преимущества и преимущества делятся на две категории: те, которые хороши для кого-то только потому, что они способствуют другим товары, и те, которые хороши для кого-то в том, что они составляющие благополучия этого человека.

Необходимо проводить различие между хорошим на что-то и имея то, что хорошо для себя .Одно дело сказать, «Он хорош в актерском мастерстве», а другой — «актерское мастерство — это хорошо для него». Философы говорят о первом как о «Перфекционистская ценность», а последняя — «пруденциальная ценить». Это потому, что когда кто-то пытается в чем-то преуспеть, человек надеется приблизиться к идеалу совершенства. Пруденциальное значение это тот товар, который был бы в чьих-то интересах получить — это еще один термин, принадлежащий к той группе, в которой мы были обсуждая: «благополучие», «благополучие», «Выгода» и так далее.

Хотя следует различать перфекционизм и благоразумие, не следует делать вывод, что хорошо в чем-то нельзя составляющая благополучия.Чтобы вернуться к примеру, использованному в предыдущий абзац: если у кого-то большой актерский талант и любит актерское мастерство и все аспекты театральной жизни, вполне вероятно говорят, что его благополучие состоит, по крайней мере до некоторой степени, в его получение удовольствия от этих занятий. В игре есть два разных факта здесь: (i) он отличный актер, и (ii) как отличный актер для него хорошо (не как простое средство, а как компонент его благополучие). Ценность, указанная в (i), является перфекционистской ценностью, и в (ii) пруденциальная стоимость.Другими словами, с его стороны было бы благоразумно чтобы продолжать преуспевать как актер.

Эти моменты о благополучии и совершенстве имеют отношение к исследованию. альтруизма, потому что они помогают избежать слишком узкой концепции виды товаров, которые альтруист может продвигать в других. Альтруисты не стремятся только облегчить страдания или избежать вреда — они также пытаются принести пользу другим за их ради. Что считается преимуществом, зависит от того, что теория благополучия есть, но широко и правдоподобно предполагается, что определенные виды совершенства — составляющие хорошей жизни.Для Например, кто-то, кто основал школу, которая обучает детей искусства и науки, или в спорте, просто чтобы они наслаждались обладающий такими навыками, будет рассматриваться как большой общественный благотворитель и филантроп. Точно так же учителя и родители, воспитывающие детей в их ученики и дети любовь к литературе и необходимые навыки ценить это будет рассматриваться как альтруисты, если они мотивированы мыслью, что эти действия сами по себе приносят пользу те студенты и дети.

Тем не менее, кто-то может стремиться к совершенству и при этом быть совершенно равнодушным к человеческому благополучие — и когда это происходит, мы не склонны говорить что таким человеком движет альтруизм. Кто-то может быть преданным к предмету — математике или философии, или литературе, а не благополучию тех, кто изучает и овладеть этим предметом. Например, представьте себе изучающего литературу, который глубоко заботится о модели Ulysses Джеймса Джойса, потому что он считает это одним из высших достижений человеческого разума.Он не хочет, чтобы этот роман просто пылился в библиотеке полки — он заслуживает читателей, которые его любят и понимают, и поэтому навыки, необходимые, чтобы оценить это, должны быть сохранены от одного поколение к другому. Такая приверженность ценностям перфекционизма неуместна. не форма альтруизма.

Чтобы поступок был альтруистически мотивирован, благотворитель — не получатель — чтобы иметь определенный отношение к нему. Ребенок, получивший от инструктора по теннису навыки хорошего спортсмена и любовь к игре могут просто подумать о теннис — это большое развлечение, а не то, что приносит ему пользу или составляющая его жизни идет хорошо.Ребенку не нужно практиковать свои навыки, потому что он считает, что это полезно для него: это не является необходимым условием того, что он является бенефициаром альтруистический поступок. Точно так же кто-то может отрицать физические страдания считается чем-то плохим для него. (Он должен отрицать это, согласно стоикам.) Но согласно любой правдоподобной теории благополучия, он ошибается в этом; кто-то, кто стремится уменьшить боль другой человек, из-за беспокойства о его благополучие, действует альтруистично.

В качестве другого примера рассмотрим кого-то, у кого развивается любовь к философия и погружается в предмет. Когда она спрашивает себя делает ли она это для своего же блага, она может ответить, что ее причины совершенно разные. Она может сказать: «Философия — это само по себе стоящее ». Или: «Я хочу решить проблему разума-тела. проблема и проблема свободы воли, потому что они глубокие и важные вопросы». Если бы мы предположили, что ее философская борьба являются одним из компонентов ее благополучия, она могла бы счесть это странным способ смотреть на вещи.Но ее точка зрения не авторитетный — будет ли она права, зависит от того, что лучше теория благополучия есть. Другие, кому она небезразлична, вполне могут считают, что ее любовь к философии — это составляющая ее благополучия, потому что это обогащает и углубляет ее ум, что само по себе имеет для нее ценность, независимо от того, приводит ли это к какому-то дальнейшему результату или нет. Если они помогут ей преследовать ее философские интересы просто ради нее, их мотивы были бы альтруистична, даже если она сама не заботится о философии, потому что она думает, что это хорошо для нее.

2. Существует ли альтруизм?

2.1 Психологический эгоизм: сильная и слабая версии

Согласно доктрине «психологический эгоизм», все человеческие действия в конечном итоге мотивированы личными интересами. В психологический эгоист может согласиться с идеей, одобренной общими ощущение, что мы часто стремимся принести пользу другим, помимо себя; но он говорит, что когда мы это делаем, это потому, что мы рассматриваем помощь другим как просто средство для нашего же блага. По мнению психологического эгоиста, мы не заботьтесь о других ради них.Другими словами, альтруизм не существует.

Поскольку мы выделили несколько различных способов использования термина «Альтруизм», полезно будет сделать аналогичные различия между разными разновидностями психологического эгоизма. Напомним, что действие является альтруистическим в слабом смысле, если оно мотивировано, по крайней мере частично, потому что это приносит пользу кому-то другому (или факт, что это никому не повредит). Психологический эгоизм, как определенное в предыдущем абзаце, отрицает альтруизм в этом смысле существуют.Это самая сильная форма этой доктрины; это обычно что имеют в виду философы, когда обсуждают психологический эгоизм. Но мы можем представить более слабые версии. Один из них отрицал бы это альтруизм всегда чист; Другими словами, он сказал бы, что всякий раз, когда мы act, Один из наших мотивов — это стремление к собственному благу. Другой более слабая форма психологического эгоизма считает, что мы никогда не добровольно делать то, что мы предвидим, принесет в жертву свое благополучие некоторым степень. Эта третья форма психологического эгоизма допускает, что иногда одна из причин, по которой мы действуем, — это то, что мы делаем для других ради них; но он утверждает, что мы никогда не действуем во благо других когда мы думаем, что это ухудшит наше положение.

2.2 Эмпирический аргумент в пользу психологического эгоизма

Кто-то может прийти к той или иной из этих форм психологической эгоизм, потому что она считает себя внимательным наблюдателем за человеческими сцены, и ее знакомство с другими людьми убедило ее, что вот как они мотивированы. Но этот способ оправдания психологический эгоизм имеет серьезную слабость. Другие могут сказать на это психологический эгоист:

Возможно, люди , которых вы знаете, , такие.Но мой опыт мира сильно отличается от вашего. Я знаю много людей, которые старайтесь приносить пользу другим ради них. Я сам поступаю альтруистично. Так, самое большее, ваша теория применима только к людям в вашем социальном Мир.

Психологический эгоист может ответить на эту критику любым из два пути. Во-первых, она может заявить, что его доктрина подтверждается экспериментальные данные. То есть она могла бы поверить, что (i) испытуемые изучены психологами в тщательно проведенных экспериментах. показано, что они не являются чисто альтруистическими, или (что более решительно), что эти субъекты в конечном итоге заботятся только о собственном благе; и (ii) что мы из этих экспериментов можно сделать вывод, что все человеческих существ являются мотивированы точно так же.

Это спорный вопрос. Есть экспериментальные доказательства того, что слепки сомневаюсь в психологическом эгоизме в его сильных и слабых формах, но полемика продолжается (см. Batson 2011; Stich et al. 2010).

2.3 Аргумент

a priori в пользу психологического эгоизма

Второй ответ со стороны психологического эгоиста состоят в априори философских аргументах в пользу одного или другая версия этой доктрины. Согласно этому образу мышления, мы можем видеть «из кресла», т. е. без поиск эмпирического подтверждения любого рода — это психологическое эгоизм (в одной из его форм) должен быть истинным.

Как мог пойти такой аргумент? Опираясь на некоторые идеи, которые могут быть В диалогах Платона мы можем подтвердить две посылки: (i) Что мотивирует нас действовать, это всегда желание; (ii) все желания сводятся к быть понятым на образце голода (см. Meno 77c; Симпозиум 199e – 200a, 204e).

Чтобы развить идею, лежащую в основе (ii): когда мы голодны, наш голод есть объект: еда (или, возможно, какой-то особый вид еды). Но мы не хотят принимать пищу ради еды; кто мы на самом деле после — это чувство удовлетворения, которое мы ожидаем получить в результате еды.Мы хотим проглотить тот или иной кусок еды, но только как средство достижения чувства удовлетворения или насыщение.

Если все желания понимаются одинаково, и всякая мотивация формы желания, то мы можем сделать вывод, что психологический эгоизм в его сильная форма верна (и, следовательно, верны и ее более слабые версии). Рассмотрим действие, которое на первый взгляд кажется альтруистическим. мотивировано: я делаю вам подарок просто потому, что думаю, он вам понравится. Теперь, поскольку я хочу сделать вам этот подарок, и все желание должно быть понимается как своего рода голод, я голоден по твоему чувству приятно, как я голоден после куска еды.Но так же как никто не хочет проглотить кусок еды ради самого себя, я не хочу, чтобы вы чувствовали доволен ради тебя; скорее то, что я ищу, это чувство Удовлетворение я получу, когда вы будете довольны, и вы будете довольны это просто средство, с помощью которого я достигаю удовлетворения. Соответственно, мы не нужно пристально наблюдать за другими людьми или заглядывать внутрь мы сами, чтобы прийти к психологическому эгоизму. Мы можем признать, что эта доктрина верна, просто думая о природе мотивация и желание.

2,4 Голод и желание

Но предположение, что все желания подобны голоду в соответствующих уважение под вопросом. Голод не утолится, если еще чувствует, что голоден после еды. Он ищет определенный вид сознание в себе. Но многие желания не такие. Предположим, например, что я хочу, чтобы мои маленькие дети были зажиточными. как взрослые, спустя долгое время после моей смерти, и я предпринимаю шаги, которые увеличиваются до в некоторой степени их шансы на достижение этой далекой цели.Какие мое желание — это их процветание в далеком будущем, а не мое настоящее или будущее чувство удовлетворения. Я не знаю и не могу знать, действительно ли мои шаги приведут к цель, которую я ищу; я точно знаю, что меня не будет в живых, когда они взрослые, и даже если они обеспечены, это не даст мне удовольствие. (Поскольку по гипотезе я могу только надеяться, а не ощущать уверен, что я сделаю для них хорошие результаты, которые я добиваюсь для них, я получаю мало удовлетворения в настоящее время из моего поступка.) Поэтому было бы бессмысленно предлагать мне не хочу, чтобы они процветали ради них, а только как средство достижение какой-то собственной цели. Моя цель — их благополучие, не мой собственный. Фактически, если я выделяю им ресурсы, которые я сам в надежде, что это сделает их жизнь лучше, я делать то, что одна из форм психологического эгоизма называет невозможно: в какой-то степени пожертвовать своим благом ради другие. Если психологический эгоист утверждает, что такое самопожертвование невозможно, потому что все желания подобны голоду, ответ должен быть таким эта модель подходит далеко не на все случаи желания.

Вспомните две посылки, которые использовал кабинетный психолог-эгоист: (i) Что мотивирует нас действовать, это всегда желание; (ii) все желания сводятся к быть понятым по образцу голода. Вторая посылка неправдоподобно, как мы только что убедились; и, поскольку оба помещения должны быть верно, чтобы аргумент пришел к выводу, аргумент может быть отклоненный.

2,5 Желание и мотивация

Однако стоит заметить, что первая посылка этого аргумента такова: тоже под вопросом.

Этот тезис о том, что к действию всегда движет желание, следует принимается только в том случае, если мы хорошо понимаем, что такое желание. Если желание просто отождествляется с любым движением внутреннего состояния кто-то действовать, затем утверждение: «Что побуждает нас действовать, так это всегда желание », если его изложить более полно, является тавтологией. В нем говорится: «внутреннее состояние, которое побуждает нас действовать, всегда внутреннее состояние, которое побуждает нас действовать ». Это не существенный понимание человеческой психологии, но утверждение идентичности, форма « A = A ».Мы могли подумать, что мы узнавая что-то о том, что вызывает действие, говоря: «что мотивирует людей — это всегда желание », но если «Желание» — это просто термин для обозначения того, что мотивирует нас, мы ничему не учимся (см. Nagel 1970: 27–32).

Вот другой способ выразить то же самое: как слова «Желание» и «хочу» часто используются, это делает здравый смысл сказать: «Я не хочу этого делать, но я думаю, что должен». Такое замечание мы часто делаем, когда принимаем нас самих, чтобы иметь неприятный долг или обязанность, или когда мы сталкиваемся с вызов, который, как мы ожидаем, будет трудным и напряженным.В этих сортах ситуации, мы не голодны по цели, к которой мы движемся. Таким образом часто используется слово «желание», это просто ложь, что то, что нас мотивирует к действию, всегда является желанием. Теперь психологический эгоист, ищущий a priori защиты этой доктрины, может скажем:

когда я утверждаю, что к действию всегда движет желание, я не использовать слово «желание», как оно иногда используется. Мой использование намного шире. В число желаний в этом широком смысле я включаю вера в то, что нужно что-то делать.Фактически в него входят любые внутреннее состояние, которое заставляет кого-то действовать.

Ясно, что тезис о том, что нами движет всегда желание, когда так понял, пусто.

Термины здравого смысла, которые мы часто используем, чтобы объяснить, почему мы помогаем другим делать не нужно ссылаться на собственные желания. Вы находитесь в общественном месте и встретить кого-то отталкивающего на вид, но кому, кажется, нужно ваша помощь. Кажется, что ему больно, или он сбит с толку, или ему что-то нужно. способ. Осознавая это, вы полагаете, что у вас есть веская причина предложите ему свою помощь.Вы думаете, что вам следует спросить его, вы можете помочь — даже если это задержит вас и может вызвать некоторые неприятности и дискомфорт. Эти способы описания вашей мотивации все, что нужно, чтобы объяснить, почему вы предложили ему свою помощь, и нет необходимости добавлять «Я хотел ему помочь». По общему признанию, когда «желание» используется для обозначения чего бы то ни было, это то, что кого-то мотивирует, это правда, что вы хотели ему помочь. Но в чем заключается разъяснительная работа в этих случаях — ваше признание его потребности и ваше суждение, поэтому вы должны предложить свое помощь.Сказать «Я хотел ему помочь» было бы неверно, так как это наводит на мысль, что было что-то приятное, что вы ожидается получить, предложив свою помощь. После того, как вы дали ему ваша помощь, это правда, вы могли бы вспомнить эту встречу и быть рада, что вы поступили правильно. Но ты не можешь — ты может быть обеспокоен тем, что вы сделали ему хуже, несмотря на ваши добрые намерения. И в любом случае, если ты оглянешься назад с удовольствием от вашего доброго дела, это не следует за этим чувством хорошего был вашей целью все это время, и что вы просто использовали его как средство что конец.Это произойдет только в том случае, если желание по самой своей природе форма голода.

2,6 Чистый альтруизм и самопожертвование

Из трех выделенных выше форм психологического эгоизма наименее уязвимой для возражений является слабая форма, которая утверждает, что альтруизм никогда не бывает чистым. Он утверждает, что всякий раз, когда мы действуем, один из наших мотивов — это стремление к собственному благу. Нет хорошего а априорный аргумент в пользу этого тезиса — или, во всяком случае, a априорный аргумент , который мы рассматривали для наиболее сильной формы психологического эгоизма не поддерживает его, потому что две предпосылки используемые в этом аргументе настолько неправдоподобны.Но, тем не менее, это может быть предположил, что на самом деле мы всегда находим корыстная мотивация, сопровождающая альтруистическую мотивацию поведение. Это предложение трудно опровергнуть. Мы не должны притвориться, что мы знаем все соображения и причины, которые лежат в основе нашего поведения. Некоторые из наших мотивов скрыты, и есть слишком много всего происходит в нашем сознании, чтобы мы могли осознавать все наши психология. Итак, насколько нам известно, мы никогда не можем быть чистыми альтруистами.

Но как быть с другой слабой формой психологического эгоизма? который признает, что иногда одна из причин, по которой мы действуем, — это хорошее мы делаем для других ради них, но заявляем, что никогда не действуем для хорошо для других, когда мы думаем, что это ухудшит наше положение.Это говорит, другими словами, что мы никогда добровольно не делаем то, что предвидим в какой-то мере принесет в жертву наше благополучие.

Первое, что нужно сказать об этой форме психологического эгоизма: что, опять же, нет аргумента a priori в поддержку Это. Две предпосылки, которые мы изучали: все действие мотивированы желанием, и все желания подобны голоду — являются неправдоподобно, и поэтому они не подтверждают тезис о том, что мы никогда не приносить в жертву наше благополучие в какой-либо степени. Если эта форма психологического эгоизм должен быть поддержан, его доказательства должны быть извлечены из наблюдение за причинами действий каждого человека.Это пришлось бы сказать: когда наши мотивы тщательно исследуются, это может действительно обнаруживается, что, хотя мы делаем добро другим ради тех других, мы никогда не поступаем так, когда думаем, что это отвлечет даже немного от нашего собственного благополучия. Другими словами, мы считаем пользу другие как нечто, что само по себе дает нам причину, но это всегда слабая причина в том смысле, что она никогда не бывает так сильна, как причины, из наших личных интересов.

У нас нет оснований предполагать, что человеческое поведение настолько единообразно в своем мотивация.Гораздо более правдоподобная гипотеза о человеческих мотивах: что они сильно различаются от одного человека к другому. Некоторые люди никогда не бывают альтруистами; другие такие же слабые формы психологический эгоизм говорит: они альтруисты, но только когда они думают, что это не умалит их собственного благополучия; а потом там — третья и большая категория, состоящая из людей, которые в какой-то степени или другие, готовы пожертвовать своим благополучием ради других. В этой категории существует широкий выбор — некоторые готовы делать только маленькие жертвы, другие большие жертвы, а некоторые необычайно большие жертвы.Такой образ мышления имеет большое преимущество: позволяя нашему опыту каждого человека предоставить нам доказательства, с помощью которых мы его характеризуем. Мы не должны маркировать каждый как эгоист на основании какой-то теории a priori ; скорее, мы должны оценить степень эгоизма каждого человека и альтруизм на основе того, что мы можем различить в их мотивах.

2.7 Существует ли эгоизм?

Еще одно замечание о причинах, по которым мы предполагаем, что есть такое понятие, как альтруизм.Так же, как мы можем спросить: «Что дает нам право верить в существование альтруизма? » поэтому мы можем спросить: «Что дает нам право верить в существование эгоизма?» Рассмотреть возможность возможность того, что всякий раз, когда мы действуем для собственного блага, мы не делать это только ради нас самих, но и ради кого-то другого. На каком основании мы вправе отвергать такую ​​возможность?

И снова эгоист может ответить, что это a priori . правда, что все наши действия в конечном итоге мотивированы только своекорыстие, но мы увидели слабость предпосылок, которые поддержите этот аргумент.Итак, если гипотеза о том, что иногда действует только ради собственного блага, он должен зарекомендовать себя нам потому что пристальное наблюдение за человеческим поведением поддерживает это. Мы должны найти реальные случаи, когда кто-то продвигает свой товар только для своего ради. Быть уверенным в таких вопросах не легче, чем легко быть уверенным, что кто-то действовал исключительно из альтруистические мотивы. Мы понимаем, что многое из того, что мы делаем для себя имеет последствия и для других людей, и мы в некоторой степени заботимся о тех других людях.Возможно, наша главная мотивация всегда включает компонент, относящийся к другому. Найти труднее доказательства против этого предположения, чем можно было подумать.

Чтобы довести дело до крайности, можно было бы предположить, что наша конечная мотивация всегда совсем другая. Согласно этому надуманная гипотеза, когда мы действуем для собственного блага, мы этого не делаем вообще ради нас самих, но всегда исключительно ради кого-то еще. Здесь важно то, что отрицание существования альтруизма следует рассматривать с таким же подозрением, как это противоположное отрицание, согласно которому люди никогда не действуют в конечном итоге для собственного блага. Оба — сомнительные универсальные обобщения. Оба далеко менее правдоподобно, чем предположение здравого смысла, что люди иногда действуют чисто эгоистически, иногда чисто альтруистически. способами, а часто и способами, в которых в той или иной степени смешиваются себе и другим.

Предположение, которое многие люди делают об эгоистическом и альтруистическом мотивов состоит в том, что последнее сложнее оправдать, чем бывшие, или что первые не требуют оправдания, тогда как последние делают.Если кто-то спросит себя: «Почему я должен хорошо быть поводом что-нибудь сделать? » заманчиво ответить что что-то не так в самой просьбе об этом вопрос — возможно, потому, что на него нет ответа. Можно сказать, что личный интерес не имеет оправдания и не может быть оправдан. ничего не нужно. Напротив, поскольку другие люди — это , другие , это кажется, что для строительства моста нужна какая-то причина от себя к другим. Другими словами, мы, по-видимому, должны найти что-то в других, что оправдывает наш интерес к их благополучие, тогда как не нужно искать в себе чего-то, что оправдывал бы чувство собственного достоинства.(Возможно, то, что мы находим в других, оправдывает альтруизм тем, что в важных уважает.) Стоит спросить, есть ли эта очевидная асимметрия между оправдание своекорыстия и оправдание альтруизма реально или только очевидный.

Один из ответов на этот вопрос заключается в том, что асимметрия иллюзорна. потому что само различие между собой и другими искусственно и препятствие для ясного мышления. Можно начать бросать вызов обоснованность или важность различия между собой и другими посредством замечая, сколько изменений происходит во внутренней жизни того, что есть, условно говоря, одинокий «человек».Разум новорожденный, ребенок, подросток, молодой человек, человек среднего возраста, и старик, приближающийся к смерти — они могут иметь не менее много различий, как и у тех, кого условно считают двумя отдельные лица. Если молодой человек двадцати лет откладывает деньги чтобы обеспечить выход на пенсию в старости, он копит для того, кто будет сильно отличаться от себя. Почему бы это не называть альтруизм, а не корысть? Почему это важно, называл действовать ради своего блага или ради блага других? (См. Parfit 1984 г.)

Другой вид вызова обоснованности различия между себя и других происходит из наблюдения Дэвида Юма, что когда мы заглядываем внутрь и проводим инвентаризацию содержимого наших ментальной жизни, у нас нет знакомых ни с одним существом, которое дайте ссылку на слово «я». Самоанализ может расскажите нам что-нибудь об ощущениях, чувствах и мыслях, но у нас нет опыта общения с какой-то сущностью, которая имеет эти ощущения, чувства и мысли.Этот момент можно рассматривать как повод отвергнуть здравый смысл, когда вы говорите себя и отличить себя от кого-то другого, есть что-то реальное, о чем вы говорите, или какое-то действительное различие между собой и другими. Другими словами, можно подумать, что обычное различие между альтруистическими и эгоистическими мотивами заблуждаются, потому что не существует таких вещей, как «я».

Третья метафизическая возможность такова: человеческие существа не могут быть понимаются один за другим, как если бы каждый был самодостаточным и полностью реальный человек.Такой образ мыслей о себе не в состоянии признать, насколько мы по своей природе социальные существа. Вы, я и другие по своей природе просто части некоторых более крупная социальная единица. В качестве аналогии можно подумать о человеческом теле и такие части тела, как пальцы рук, руки, ноги, пальцы ног, туловище, и так далее. Они не могут существовать, а тем более нормально функционировать в изоляция. Точно так же можно сказать, что отдельные люди являются лишь фрагментами более крупного социального целого. Соответственно вместо используя концепции, выраженные в терминах «Корыстолюбивы» и «альтруистичны», мы должны считаем себя участниками успеха и хорошего функционирования более широкое сообщество, к которому мы принадлежим (см. Brink 2003; Green 1883 г.).

Остальная часть этого эссе отбросит эти неортодоксальные альтернативы метафизической структуре здравого смысла, которую мы обычно предполагают, когда мы думаем об эгоистических и альтруистических мотивы. Чтобы исследовать их, нам пришлось бы слишком далеко уйти. Мы будем продолжают делать следующие предположения: Во-первых, один отдельный человек бытие сохраняется с течением времени от рождения до смерти, даже если умственное жизнь этого человека претерпевает множество изменений. Во-вторых, есть кого-то, о ком говорят, когда говорят о себе, даже если нет объекта, называемого «я», который мы обнаруживаем интроспективно.И то, что мы не встречаем такого объекта самоанализом нет причин сомневаться в справедливости различия между собой и другими. В-третьих, хотя некоторые вещи (руки, ноги, носы и т. д.) по своей природе являются частями единого целого, не человеческие бытие по своей природе является частью таким же образом. Отвергая эти идеи, мы будет и впредь предполагать, исходя из здравого смысла, что для каждого человека есть такая вещь, как то, что хорошо для этого человека; и это вопросы «что для меня хорошо?», «что хорошо для этого другого человека, кто не я? » разные вопросов.Соответственно, одно дело — быть поводом. эгоистичен, а другой — альтруистичен (хотя Конечно, одно и то же действие может поддерживаться обоими видами причины).

Если предположить, что различие между этими мотивами реально, остаются вопросы, которые мы задали в начале этого раздела: Почему следует ли быть альтруистом? Нужно ли оправдание для того, чтобы быть мотивированы таким образом? Эгоистическая мотивация на более прочной основе чем альтруистическая мотивация, поскольку она не нуждается в оправдание?

4.Зачем заботиться о других?

Принципиально разные способы ответа на эти вопросы можно найти в моральная философия. Первый делает корыстную мотивацию фундаментальный; он считает, что мы должны быть альтруистами, потому что это в наш интерес быть таким тронутым. Эту стратегию часто связывают с Греческие и римские философы древности — Платон, Аристотель, Стоики и эпикурейцы (см. Annas 1993).

В современную эпоху на первый план вышел второй подход, основанный на представление о том, что моральное мышление не эгоистично, а беспристрастно и безличный.Его основная идея заключается в том, что когда мы думаем о морально о том, что делать, разум принимает точку зрения бога и устанавливает помимо эмоциональной предвзятости, которую мы обычно имеем в свою пользу или в пользу нашего круга друзей или нашего сообщества. Здесь Кант 1785 г. репрезентативная фигура, но и утилитаристы тоже — Джереми Бентам 1789, Джон Стюарт Милль 1864 и Генри Сиджвик 1907.

Третий подход, отстаиваемый Дэвидом Юмом (1739 г.), Адамом Смитом (1759 г.), и Артур Шопенгауэр (1840) выражает сочувствие, сострадание и личная привязанность — а не беспристрастная причина — центральный роль в нравственной жизни.Считается, что есть что-то чрезвычайно ценный в сентиментальных узах, которые держатся между человеческие существа — особенность человеческой жизни, которая упускается из виду или искажается, когда мораль понимается исключительно или преимущественно в безличными терминами и с точки зрения бога. В благоприятные условия, мы естественно и эмоционально откликаемся на благо и горе других; мы не ищем и не должны искать для этого причины. (Различные идеи, помеченные как «сентиментализм» в этой записи представляют собой смесь идей, свободно заимствованных из работ Блюма. 1980; Noddings 1986; Slote 1992, 2001 2010, 2013; и другие.Срок иногда применяется к семейству метаэтических взглядов, которые обосновывают смысл или обоснование моральных суждений в отношениях, скорее чем факты, не зависящие от ответа (Blackburn 2001). Здесь, напротив, сентиментализм — это основополагающий тезис о том, что наиболее ценно в человеческие отношения. Его можно сочетать с метаэтическими сентиментализма, но не обязательно.)

Эти три подхода вряд ли являются исчерпывающим обзором всего, что имеет В западной философской традиции было сказано об альтруизме.А более полное рассмотрение исследовало бы христианскую концепцию любви, как разработан мыслителями средневекового периода. В значительной степени такие фигуры, как Августин и Фома Аквинский, работают в рамках эвдемонистического рамки, хотя они также находятся под влиянием неоплатонических картина видимого мира как излияние изобилия божественная доброта. В той мере, в какой награды небес и адские страдания играют роль в теоцентрической структуре, есть инструментальные причины для тех, кто в них нуждается, чтобы заботиться о других.Но есть и другие причины. Другое — относительно добродетелей, таких как благотворительность и справедливость — это совершенства человеческой души и поэтому составляющие нашего земного благополучия. Христианская философия отвергает Учение Аристотеля о том, что божественное существо не имеет этических качеств и не вмешивается в человеческую жизнь. Бог — это человек, который любит его творение, прежде всего люди. Когда мы любим других за сами, мы подражаем Богу и выражаем свою любовь к нему (Льюис 1960).

4.1 Евдемонизм

Термин «эвдемонизм» часто используется философами, чтобы относятся к этической ориентации всех или основных философов Греческая и римская древность.« Eudaimonia » — это обычным греческим словом они относятся к высшему благу. Как Аристотель соблюдает в начале Никомаховой этики , когда мы действуем, мы стремимся к чему-то хорошему, но товары не одинаковы уровень. Меньшие товары предпринимаются ради более ценных целей, которые, в свою очередь, преследуются для получения еще более качественных товаров. Этот иерархия ценностей не может продолжаться бесконечно — жизнь должна иметь какая-то конечная цель, что-то ценное само по себе, а не для ради чего-нибудь еще лучшего.Какой должна быть эта цель, Аристотель признает, это очень спорный вопрос; но в любом случае все использует слово « eudaimonia » для обозначения этого высшее благо. («Счастье» — это стандартный перевод, но «благополучие» и «процветание» могут быть ближе к значению греческого слова.)

Аристотель не говорит, что конечная цель должна быть собственное благополучие ( eudaimonia ) и никто еще . Напротив, он считает, что обыкновенный благо (благо всего политического сообщества) превосходит благо отдельного человека.Тем не менее, это стало обычным явлением среди ученые античной этики приписывают Аристотелю и другим основные философы-моралисты древности предположили, что конечной целью должно быть только собственное благополучие.

Это неправдоподобное предположение? Это обвинение многих системы современной моральной философии, но нужно быть осторожным, чтобы не приписывают греческой и римской этике крайнее одобрение эгоизм. Один из способов понять, что это было бы несправедливо, — это признать как важно для Аристотеля, чтобы мы любили других за их саке .Это ключевой компонент его продолжительного обсуждения дружба и любовь в Книгах VIII и IX Никомахова г. Этика . Там он утверждает, что (1) дружба является составной частью хорошей жизни, и (ii) быть другом кому-то (или, по крайней мере, другом лучшего качества) нельзя относиться к нему как к простому средству собственное преимущество или собственное удовольствие. Он уточняет о (ii) добавив, что в лучших дружеских отношениях каждый человек восхищается другим за его превосходство характер человека, и по этой причине приносит ему пользу.это ясно, что он открыто осуждает тех, кто обращается с другими как с просто средства для достижения своих целей. Итак, даже если это правда, что, согласно для Аристотеля конечная цель должна быть собственной благополучия (и ничьего), он сочетает это с отрицанием что добро других следует ценить исключительно как средство свой.

На этом этапе очень важно помнить о различии: нарисованный выше в раздел 1.4, между (i) тем, что составляет благополучие, и (ii) тем, что является необходимым означает к или предварительное условие благополучия.Аристотель утверждает, что благополучие человека складывается из отличного использования разум, и что такие добродетели, как справедливость, храбрость и щедрость — это одно из качеств, в которых состоит добро. Когда человек поступает справедливо и щедро по отношению к своей семье, или друзьям, или большему сообществу, что хорошо для себя (один достижение конечной цели), а также другие — на самом деле, действия частично мотивированы желание принести пользу другим ради их .Если лечить другие справедливо и в соответствии с другими этическими добродетелями были просто средство к собственному благополучию, Аристотель этические рамки были бы спорно эгоистичными — и было бы трудно одобрить без несогласованности тезис о том, что мы должны приносить пользу другим ради них.

Мы должны вспомнить мысль, высказанную в раздел 1.1: альтруистические действия не обязательно предполагают самопожертвование, и они остаются альтруистичны, даже если они выполняются из смеси мотивов, некоторые из них корыстолюбивы.Для Аристотеля альтруизм должен всегда сопровождаться корыстными мотивами. Его система практической мысли можно сразу отбросить, если начать с предположение, что моральная мотивация должна быть чисто альтруистической, свободной от всей заразы самоуважения. В противном случае это не будет считаться мораль . Эта идея имеет некоторую ценность, и часто приписывают (правильно или ошибочно) Канту. Но поразмыслив, он открыт на вопрос. Если это так, что всякий раз, когда у кого-то есть веская причина приносить пользу кому-то другому ради этого человека, есть также вторая веская причина, а именно то, что, поступая так, также приносить пользу себе — было бы неправдоподобно предположить, что не должен позволять этой второй причине иметь какое-либо влияние на чью-то мотивация.

Тем не менее, если другое замечание, сделанное ранее, верно, то здесь — это серьезная проблема для эвдемонизма Аристотеля. В раздел 1.2, мы отметили, что кто-то открыт для критики, если он всегда руководствуется принцип: «Я никогда ничего не буду делать, если это не лучшее для меня ». Такой человек кажется недостаточно альтруистичным, недостаточно готовы идти на компромиссы во благо других. Он (используя термин, введенный ранее) никогда не альтруистичен в сильных смысл. Можно сказать, что Аристотель был бы на более твердой основе. если бы он сказал, что в конечном итоге нужно действовать для собственного блага и других .(Честно говоря, он не отрицает это; с другой стороны, он говорит, что хорошее отношение к другим никогда ухудшает положение.)

Если проект, предпринятый греческой и римской моральной философией, направлен на то, чтобы начнем с неоспоримого предположения, что нельзя действовать вопреки собственному благу, и это конечная цель должна быть только собственная эвдемония, она сталкивается с серьезными возражение против того, что на этом основании он никогда не сможет дать должное признание интересов других. Идея, лежащая в основе этого Возражение состоит в том, что мы должны быть непосредственно озабочены другие: тот факт, что совершенное действие приносит пользу кому-то иначе уже может указать причину для этого, без должно сопровождаться собственной -заинтересованной причиной.Там нет аргументов в древней этике — нет предложили — это призвано показать, что единственный способ оправдать иметь мотивы, относящиеся к другому, значит апеллировать к добру, которое он приносит себе иметь их.

В то же время это не дает нам повода сразу отказываться от усилия, предпринятые этими авторами, чтобы показать, что на самом деле имея альтруистические мотивы. В этом нет ничего морально оскорбительного задавая вопрос: «хорошо ли кому-то быть хорошим человек?» как только становится понятно, что быть хорошим человеком может быть компонент благополучия, а не средство для дальнейшей частной заканчивается.Как отмечалось ранее (раздел 1.4), некоторые виды совершенства широко считаются составляющими хорошая жизнь. Примеры, использованные там, были превосходными в искусстве, науки и спорт. Но превосходство в этической жизни — тоже правдоподобный Например, поскольку он заключается в развитии и тренировке познавательных, эмоциональные и социальные навыки, которыми мы рады и гордимся. В в любом случае, было бы чистым догматизмом закрывать наши умы и отказываться послушайте аргументы Платона, Аристотеля и стоиков, которые этическая добродетель имеет большую ценность, потому что она является составной частью (и для стоики — единственный компонент) благополучия.

4.2 Беспристрастная причина

Теперь обратимся к идее, лежащей в основе одного из современных подходов к этике: что, когда мы думаем морально, мы рассуждаем из беспристрастного или безличного перспектива. Моральное мышление не эгоистично. Конечно мы все иметь эмоциональную предвзятость, придающую особое значение личным интересам, и мы часто неравнодушны к нашему конкретному кругу друзей или к нашим сообщество. Но когда мы смотрим на мир с моральной точки зрения, мы стараемся отбросить эту эгоцентричную основу.Принимая бога взгляд на вещи, мы спрашиваем себя, что должно быть один делать в той или иной ситуации — а не то, что было бы хорошо для меня или моих друзья. Как будто мы забываем о своем местонахождении в этом конкретный человек; мы абстрагируемся от нашего обычного эгоцентричного перспективу и искать решение практической проблемы, которую каждый столь же беспристрастный также достиг бы.

Мы можем найти предвосхищения или аналоги этой идеи в древних этика — например, у Платона и Аристотеля признание того, что политическое сообщество обслуживает общий благо скорее интерес какого-то одного класса или фракции; и в Стоическая вера в то, что космос управляется провиденциальной силой, которая назначает каждому из нас особую роль, которую мы выполняем не только мы сами, но и в целом.В идеальном городе Платона Республика , семейная и частная собственность упразднены внутри элитных классов, потому что эти институты мешают развитие общей заботы для всех людей. Нет ясно, как эти идеи могут быть вписаны в эвдемонистический фреймворк. Как благо общества может служить высшим стандарт оценки, если только собственное благо высший конец? Один из способов взглянуть на историю этики — это говорят, что современная этика спасает беспристрастность, которая иногда появляется в древней этике и справедливо отказывается от попытки вывести оправдание альтруизма предшествующей приверженностью личным интересам.Современные евдемонисты, конечно, рассказали бы другую историю. (см., например, Annas 1993; LeBar 2013; Russell 2012).

Понятие беспристрастности до сих пор описывалось весьма широко. общие термины, и важно видеть, что существуют разные способы сделать его более конкретным. Один из способов сделать это принят утилитаристами и вообще консеквенциалистами. (В утилитаризм Бентама 1789 г., Милля 1864 г. и Сиджвика 1907 г. что один состоит в том, чтобы максимизировать баланс удовольствия над боль — рассматривая удовольствие и отсутствие боли как единственное составляющие благополучия.Консеквенциализм абстрагируется от этого гедонистическая составляющая утилитаризма; требуется, чтобы максимизировать величайший баланс хорошего и плохого. См. Driver 2012.) В их исчисления, ни одному благу не придается больший вес или важности, чем любой другой. Следовательно, ваше собственное благо не в том, чтобы вы рассматриваете как имеющую больший вес как причину, чем кто-либо остальное просто потому, что это ваше собственное благо. Благополучие человек (или разумное существо) — это то, что дает человеку причина действовать: вот почему у человека есть причина взять свой хорошо учесть в практическом мышлении.Но то же самое применяется в равной степени и с одинаковой силой к благополучию каждого еще.

Но это не единственный способ понять общее понятие беспристрастность и конкретизация. Общая идея, как сказано ранее, состоит в том, что моральное мышление, в отличие от разумного мышления, не эгоцентричный. Можно конкретизировать эту идею, применив ее к означают, что существует единый набор правил или норм, которые применяются одинаково всем людям, и поэтому стандарт, по которому каждый отвечает на вопрос «что мне делать в этой ситуации?» это стандарт, по которому отвечают на вопрос: «что кому-то следует делать в этой ситуации? » Тот, чьи практические рассуждения руководствуясь этим условием, придерживается идеала беспристрастности.Он не делает особых исключений ни для себя, ни для своих друзей.

Предположим, например, что вы спасатель и однажды днем ​​вы должен выбрать между плаванием на север, чтобы спасти одну группу, и плаванием юг, чтобы спасти другого. В северную группу входит ваш друг, но южная группа, полная незнакомцев, намного больше. Идеал беспристрастность, описанная в предыдущем абзаце, сама по себе не определить, что делать в этой ситуации; что это требует, это просто не должно иметь значения, что спасатель столкнулся с эта дилемма — — (северная группа включает ваш друг ).Что делать , , если вы спасатель, это то, что должен делать любой спасатель в этом ситуация. Если правильно принимать во внимание дружбу, когда приняв такое решение, будет правильно, если бы это сделал любой. (В этом случае было бы правильно, если бы каждый человек выберите товар его или ее друга , а не добро незнакомцы.)

Консеквенциалист имеет более радикальную интерпретацию того, что беспристрастность означает и требует.Его идеал беспристрастности не позвольте спасателю учесть тот факт, что плывя на север, он сможет спасти своего друга . После всего, благополучие его друга не становится более ценным просто потому что этот человек его друг . Так же, как мое благо не сделана более ценным, чем польза для других, просто потому, что это мой хороший, так что благополучие моего друга тоже не заслуживает лишнего вес потому что он друг мой .Итак, спасатель, согласно консеквенциалисту, нужно выбрать спасение одной группы а не другой, исключительно на основе большего баланса хорошее вместо плохого.

Консеквенциалист правильно укажет, что довольно часто в лучшем положении для продвижения собственного блага, чем другие. Как правило, у меня больше знаний о том, что для меня хорошо чем я о том, что хорошо для незнакомцев. Часто требуется меньше ресурсы для меня, чтобы принести пользу себе, а не другим.Я знаю сразу, когда я голоден, не спрашивая, и я знаю, что еда мне нравится. Но необходимы дополнительные шаги, чтобы узнать, когда другие голодны и какая еда им нравится. Такого рода факты о особое отношение к себе может позволить консеквенциалист, чтобы оправдать уделение большего внимания собственное благополучие, чем у кого-либо еще. Тем не менее, есть только один человек — я; и количество других лиц кому я могу принести пользу, если приложу усилия, очень велик.Когда все эти факторы принимаются во внимание, часто бывает так что корыстные причины должны уступить место альтруистическим мотивы.

Очевидно, что консеквенциализм не признает определенных способов, которыми каждый человек имеет особое отношение к своему благополучию — отношение отличается от того, которое она имеет, к благополучию других. Когда каждый из нас становится взрослым, на нас обычно возлагаются особая ответственность заботиться о собственном благополучии. Молодой от детей не ожидается, что они будут сами распоряжаться своей жизнью; Oни еще не компетентны выполнять эту роль.Но смысл их образование состоит в том, чтобы обучить их, чтобы, как взрослые, они могли нести ответственность для них самих. От полностью зрелого человека справедливо ожидают, что он заботиться о ком-то конкретном, а именно о себе. Ей дают комнату принимать решения о своей жизни, но не может и степень власти над жизнями других. Если бы она хотела посвятить себя другим, она не может просто сделать это, не получив с их разрешения или без каких-либо других действий, которые сделают ее вход в их жизнь допустимо.Консеквенциализм, напротив, рассматривает все взрослые люди в равной степени ответственны за благополучие все. Он не принимает всерьез идею о том, что наши социальные отношения регулируется разделением труда, которое требует от каждого особого ответственность за себя и некоторых других (свои дети, друзья и т. д.)

Согласно более слабой интерпретации описанной беспристрастности выше, моральные правила отражают это разделение труда. (Посредством «Более слабая интерпретация» означает тезис о том, что моральное мышление избегает эгоцентризма, потому что оно поддерживает единый набор правила или нормы, которые в равной степени применимы ко всем людям.) Считаем, при Например, наш долг — помогать другим, даже если они чужие люди. Если кто-то нуждается и просит вашей помощи, это дает вам повод помочь ему, и вы должны это сделать, при условии, что что выполнение таких обращений не является чрезмерно обременительным . Обратите внимание на оговорку о побеге: она встраивается в обязанность помогать другим признание важности каждого человека, имеющего значительный степень контроля над собственной жизнью. Мораль здравого смысла предполагает что то, что мы должны другим, может потребовать некоторых жертв хорошо, но также и то, что в обычных жизненных делах степень жертва должна быть в определенных пределах, чтобы мы могли использование ответственности, возложенной на нас во взрослом возрасте, для поиска собственных хороший.Установленный моральными правилами баланс между утверждениями своекорыстие и требования других — вот что делает возможным эти правила должны быть признаны и приняты соответствующим образом. Эти правила предоставьте нам возможность добровольно пойти на большие жертвы; но такой от нас не требуется больших жертв, за исключением чрезвычайных обстоятельства (войны, катастрофы, чрезвычайные ситуации).

Три подхода к альтруизму, которые мы рассмотрели до сих пор, дают три довольно разных ответа на вопрос: «Почему нужно действовать ради других, а не только ради себя сакэ?»

Евдемонизм отвечает, что те, кто действует ради других, извлекает выгоду из альтруистического характера.

Ответ консеквенциалистов начинается с утверждения, что собственное благополучие должно заботить самого себя просто потому что это чье-то благополучие; это не должно быть важность для себя просто потому, что это собственное благополучие. Другими словами, нет причин, по которым пособие должно переходить к вам. а не кто-то другой только потому, что вы тот, кто был бы получая это. Соответственно, если предположить, как следует, то должен действовать ради собственного блага, тогда у человека не меньше причин для действовать на благо всех и всех.

Если мы примем более слабую интерпретацию беспристрастности, мы увидим оправдание альтруизма просто потому, что мы обязаны помогать другие люди при определенных обстоятельствах. Моральное правило, которое требует от нас помогать другим — это правило, которое призывает нас помогать им, а не как означает для нашего же блага, но просто в силу их нужды. И мы видим правило как оправданное, признавая, что оно обеспечивает надлежащий баланс между нашей заботой о себе и соответствующими заявлениями других.

Обратите внимание, что и консеквенциализм, и более слабая беспристрастная позиция совместимы с тезисом евдемонистов о том, что наличие альтруистические мотивы — это составляющая собственного благополучия.Какие Отвержение этих двух форм беспристрастности является более сильным эвдемонизмом. тезис о том, что конечная цель должна быть собственной благополучие и только это.

Этот более сильный эвдемонистический тезис и консеквенциализм стоят на противоположные полюса друг от друга, в следующем отношении: Первый из эти полюса возвышают «я» до положения первенства, поскольку только собственное благополучие составляет его конечную Цель; напротив, консеквенциализм, в противоположной крайности, опускает «я» до такой степени, что оно больше не претендует на чью-то внимание, чем любой другой человек.Слабый беспристрастный попытки занять золотую середину.

4.3 Нагель и безличная точка зрения

Еще одна концепция беспристрастности и новый аргумент в пользу рациональность альтруизма — можно найти в работе Томаса Нагель. В The Possibility of Altruism (1970) он стремится подрывают психологический эгоизм в его сильной форме, как это определено в Раздел 2.1 выше, и его нормативный аналог (иногда называемый «Рациональный эгоизм или« этический эгоизм »), в котором что один должен не иметь прямого отношения к благу другие. Косвенное беспокойство , грант этического эгоиста, может быть оправдано: благо других может быть полезным для вашего собственного хорошо, или может случиться так, что у человека возникнет сентиментальная привязанность к другим. Но в отсутствие этих случайных отношений с другими, согласно этичный эгоист, незачем заботиться о своем благополучии.

Нагель сомневается, что кто-то на самом деле является психологическим эгоистом (1970: 84–85), но его главная забота — опровергнуть этический эгоизм с помощью показывая, что альтруизм — это рациональное требование к действию.Его идея не просто в том, что мы должны в определенных обстоятельствах помогать другие ради них; это также то, что мы действуем иррационально, если мы не. Это потому, что от нас, как разумных существ, требуется смотрите на себя и других с точки зрения того, что Нагель называет «безличным точка зрения ». По его словам,

чтобы полностью распознавать других как личности, требуется представление о себе как идентичный определенному, безлично определяемому жителю мир, среди прочих аналогичного характера.(1970: 100)

Нагель сравнивает безличную точку зрения с разумной политикой считая все времена в своей жизни равными по важности. Один есть причина не быть равнодушным к своему будущему, потому что настоящий момент больше не дает оснований просто в силу того, что настоящее время. Точно так же, считает он, у человека есть причина не быть равнодушным к другие люди, потому что тот факт, что какой-то человек — это я, не более объяснение просто потому, что он — я. Такие термины, как «сейчас» и «позже», «я, а не я» указывают на «нет» различия, которые имеют рациональное значение.Время позже в конце концов становится временем, которое есть сейчас; вот почему это произвольно и нерационально сбрасывать со счетов будущее просто потому, что это будущее. Давая больший вес для чьей-то пользы, потому что этот человек я не менее иррационально.

«Безличная точка зрения», как ее понимает Нагель, — это взгляд на мир извне, лишающий одного информация о том, какой человек в этом мире находится. (Он находится в фраза, которую Нагель выбрал в качестве названия своей книги 1986 года, The View Из ниоткуда .) С этой точки зрения не нужно быть утилитарист или консеквенциалист — не нужно максимизировать благо, но может соблюдать ограничения принципов права. Но определенные принципы исключены из безличного точка зрения: эгоизм есть, как и любой другой принцип, который дает индивидуальная или групповая причина, не разделяемая всеми остальными. Например, если у кого-то есть причина избегать боли, это должно быть потому, что боли — чьей-либо боли — следует избегать. Значит, не может в том случае, если у меня есть причина избегать боли, другие разрешено быть безразличным к моему положению, как если бы эта боль не была объективно плохая вещь, то, что дает только тот, кто чувствует это повод противостоять этому.Нагель назвал такие причины «Объективный» в отличие от «субъективного». Парфит в книге Reasons and Persons (1984) говорит вместо «Агент-родственник» и «агент-нейтральный» причины, и впоследствии сам Нагель принял эти условия. Критика эгоизм в г. Возможность альтруизма опирается на тезис что все истинные причины нейтральны для агентов.

Что общего между позицией Нагеля и утилитаризмом, так это перспектива, противоположная эгоцентричному миру рациональный эгоизм: с точки зрения этой бескорыстной перспективы, каждый человек — лишь крошечная часть огромной вселенной моральных предметы, каждый из которых не более важен или ценен, чем любой другой.Наш точка зрения здравого смысла, уходя от нашей внутренней жизни ища вовне, убаюкивает нас массивным видом замкнутости — тенденция преуменьшать или игнорировать тот факт, что мы всего лишь один большее значение, чем любой другой. Мы ставим себя в центр наш мир, и исправить это можно, только отступив назад, оставив из нашей картины конкретный человек, и делая общие суждения о том, как люди должны вести себя по отношению к каждому Другие. С этой точки зрения, когда один человек должен что-то делать, некоторые связанные требования предъявляются также ко всем остальным — некоторые «Должен» относится к каждому.

Нагель сталкивается с проблемой: как объяснить, почему личный интерес не часто забивается агентно-нейтральными причинами. Если чья-то боль налагает на все других моральных агентов какое-то требование, тогда боль одного человека — проблема всех. Как Нагель говорит в Взгляд из ниоткуда (используя термин «Объективная точка зрения» для безличной точки зрения),

когда мы встаем на объективную точку зрения, проблема не в том, что ценности, кажется, исчезают, но их слишком много, из каждой жизни и заглушая те, что возникают из нашей собственной.(1986: 147)

Было бы в соответствии с этой картинкой добавить, что вес причин, которые проистекают из положения других людей, чрезвычайно маленький и становится все больше по мере того, как они складываются. Следовательно, можно сказать, они не часто перевешивают причины своекорыстие. Но это было бы условием ad hoc , и мало отличался бы от тезиса эгоиста о том, что у других нет нет независимого веса . Трудно считают, что мы вынуждены выбирать между этическим эгоизмом (который говорит, что только собственная боль должна быть прямой озабоченность) и концепция беспристрастности Нагеля (согласно что всякая боль должна тяготить меня, потому что боль другие так же плохи, как и мои собственные).Первый не требует от нас альтруизма, второй многовато.

4.4 Сентиментализм и сочувствие

Некоторые философы сказали бы, что подходы к альтруизму обсуждались до сих пор не хватает важного — возможно, самого важный — ингредиент моральной мотивации. Эти подходы, один можно сказать, сделайте альтруизм делом головы, но это гораздо больше дело сердца. Евдемонист может сказать, что у нас должен быть определенное количество сочувствия, но оправдывает это эмоциональное ответ, указав корыстную причину такой мотивации.Консеквенциалист, похоже, не оставляет законного места в наших моральных устоях. думая о дружеских чувствах и любви, которые у нас есть, в частности люди, поскольку эти настроения часто расходятся с проектом увеличения общего количества добра в мире. Слабый беспристрастный сторонник говорит, что в определенных ситуациях нас трогают хорошо для других, но это только потому, что есть моральное правило, установление разумного баланса между собой и другими, что требуется один для этого. Все три подхода — так что возражение идет — слишком холодны и расчетливы.Они призывают нас лечить другие в соответствии с формулой, правилом или общей политикой. Что такое самое важное в человеческих отношениях не может быть захвачено подход, который начинается с общего правила обращения с другими, и оправдывает определенный способ обращения с каждым конкретным человеком просто применяя это общее правило.

Было бы упущено суть этой критики, если бы кто-нибудь сказал в ответ: что эмоциональная реакция на добро других — это эффективные средства заставить себя оказать им необходимую помощь.(Например, консеквенциалист может сказать, что эта доктрина действительно призываем нас действовать на основе дружеских чувств и любви к отдельных лиц, потому что в долгосрочной перспективе отношения укрепленные такими настроениями, вероятно, приведут к большему баланс хорошего и плохого, чем в более холодных отношениях.) защитник критики, выдвинутой в предыдущем абзаце, ответьте, что эмоциональная реакция человека на добро или зло других могут быть оценены как соответствующие независимо от эффективности эмоции как мотиваторы действий.Когда мы чувствуем сострадание для страдания конкретного человека эта реакция уже оправдано; страдания другого должны вызывать такую ​​реакцию просто потому, что это уместная реакция. Рассмотрим как аналогия, правильная реакция на смерть любимого человека; это звонки к горе и должен сделать это, даже если горе не может отменить потеря. Таким же образом можно сказать, что альтруистический чувства — это адекватная реакция на добро и зло других, совершенно независимо от того, приводят ли эти чувства к результатам.Это не подразумевают, что не имеет значения, делает ли один что-нибудь для на благо других. Надо облегчить их страдания и искать их благополучие; это потому, что это правильный поведенческий выражение своих чувств к ним. Если перед лицом страдания других, ничего не чувствуешь и не предлагает помощи, основной недостаток в чьей-либо реакции — это эмоциональная безразличие, а вторичный недостаток — бездействие, которое течет от этого эмоционального дефекта.

Согласно этому «сентименталистскому» подходу к альтруизму, вопрос: «почему один должен действовать ради других, а не только ради самого себя? » не следует отвечать апеллируя к некоторому понятию беспристрастности или некоторой концепции благополучие.Это было бы не лучше, чем пытаться оправдать горе способ беспристрастности или благополучия. Сентименталист просто спрашивает нас признать, что ситуация того или иного человека (или животное) справедливо вызывает определенный эмоциональный отклик, и помощь мы даем правильное выражение этого чувства.

5. Кант о сочувствии и долге

Чтобы оценить роль, которую сочувствие должно играть в наших отношениях с других людей, будет полезно рассмотреть Кантовский обсуждение этого вопроса в Основах Метафизика морали (1785).Он отмечает, что

многие души настроены так сострадательно, что без дальнейших мотив тщеславия или корысти, они находят внутреннее удовольствие в распространяя вокруг них радость. (4: 398)

Он ни в коем случае не презирает их — напротив, он говорит что они «заслуживают похвалы и ободрения» (4: 398). Но не самая высокая похвала или сильнейшее поощрение.

По его словам, они не заслуживают нашего «уважения», потому что их мотивация «не имеет подлинной моральной ценности».Это потому, что «максиме» того, что они делают, «не хватает моральное достоинство таких действий, совершенных не из желания, а из долг »(4: 398). Кант имеет в виду, что эти люди не следуют правят, когда они помогают другим — правило, рационально приемлемое для всех, согласно которому все, кто находится в таких-то обстоятельствах нужно помочь, потому что это морально правильно. (Срок «Такие-то обстоятельства» заменяет собой фраза, описывающая в общих чертах, каковы эти обстоятельства.) Эти сострадательные люди вместо этого действуют на эмоциональной основе: они огорчены несчастьями других, и они знают, что если они предложат с их помощью они доставят себе удовольствие. Это хороший повод, Кант думает, но это не должно быть единственной или основной причиной для помощи другим.

Кант развивает свое утверждение, представляя трансформацию в одном из эти сочувствующие и сострадательные люди: предположим, что кто-то несчастья принесли ему печали, которые заглушили его чувство другие.Он сохраняет свою власть «помогать другим в бедствия », но теперь« их невзгоды больше не волнуют [с] его». Он не чувствует «склонности» помогать им, но тем не менее делает это просто потому, что считает своим моральным долгом Сделай так. Кант говорит, что когда это происходит, характер этого человека и его действия имеют « моральных ценностей », в то время как у них не было раньше. Его мотив теперь «несравненно самый высокий »- он не только лучше, чем раньше, но и потому, что теперь это моральный мотив, он имеет ценность, которая имеет приоритет над всеми другими видами (4: 398).

Что мы должны делать с этим? Для начала следует признать, что если кто-то помогает другому человеку, потому что он знает об этом человек страдает и огорчается этим, он может не действовать по самым замечательным мотивам. Например, если вы слышите кого-то плачет, и это побуждает вас помочь ему, вы можете быть мотивированы исключительно ваше желание хорошо выспаться, которого вы не могли иметь если бы он продолжал плакать. Облегчить его боль было не твоим конечный конец — это был просто способ успокоить его, чтобы вы мог насладиться покоем.Можно сказать, что вы «хорошо вещь », но вы не заслуживаете ни похвалы, ни восхищения делать это. Но это далеко не оправдывает утверждение Канта. Это не совсем проявление сострадания, потому что это было не о страданиях другого человека, о которых вы заботились, а только о его плачет, и только потому, что это тебя огорчило.

Прежде чем мы подойдем ближе к тому типу случаев, которые обсуждает Кант, необходимо отметить, что будет полезно провести мысленный эксперимент благодаря Роберту Нозику (1974: 42–5).Он представляет себе «машину опыта» в которой нейробиолог манипулирует вашим мозгом, чтобы вы могли опыт по вашему выбору. Эти переживания были бы иллюзорными, но они могут быть настолько реалистичными, насыщенными и сложными, насколько вы захотите. Ты можешь, например, войдите в машину, чтобы точно испытать как восхождение на Эверест; вы бы лежали на столе с ваш мозг прикреплен к машине, но это было бы точно так, как если бы вы столкнулись с большой опасностью, ветром, холодом, снегом и так далее.Нозик заявил, что мы не захотим подключаться к машине, и справедливо так, потому что есть много ценностей за пределами эмпирического компонента нашей жизни.

Имея в виду это устройство, вернемся к Канту. сострадательные души, которые «без всяких побуждений к тщеславию или своекорыстие,… находите внутреннее удовольствие в распространении радости вокруг их». Мы можем предложить им возможность подключиться к переживать машину, и тогда им казалось бы, что они «Распространяя вокруг себя радость».На самом деле они не были бы помогать кому-либо, но им казалось, что они были, и это наполнило бы их радостью. Ясно, что было бы мало или нечем восхищаться в тех, кто войдет в машину на таких условиях. Но как насчет милосердного человека, который отказывается от этого предложения, и предпочитает находить радость в реальной помощи людям, а не только в кажется, чтобы им помочь? Если быть более точным, мы можем предложить кому-то следующий выбор: (а) Вы испытаете большую радость в машине, воображая, что вы помогаете другим; (б) вы испытаете меньше радость за пределами машины, но это будет радость от того, что действительно поможет другие.По-настоящему сострадательный человек выбрал бы (б). Он был бы отказавшись от определенного количества удовольствия, чтобы быть полезным другие. И в этом, безусловно, есть что-то восхитительное.

Однако, по мнению Канта, есть еще кое-что очень ценное. что отсутствует в мотивации этого искренне сострадательного человек, хотя и готов принести какую-то жертву в собственном благополучие ради других. Причина его помощи не в том, что было бы морально неправильно не сделать этого — неправильно, потому что он нарушит моральное правило, которое возлагает на него обязанность помогать их.Что побуждает его помогать другим, так это то, что он склонен сделать так. Если ему не нравилось помогать, он не стал бы этого делать.

Мы должны согласиться с Кантом в том, что есть ситуации, в которых он быть морально неправильным, если один человек откажется помочь другому, будь то этот человек сочувствует другим или нет. Например, предположим ребенка нужно отвезти в больницу, а бывает, что вы можете сделать это за небольшую плату или за неудобства для себя.Несмотря на то что этот ребенок для вас незнакомец, вы тот, кто находит детей очаровательны и любит быть с ними. И поэтому вы охотно сопровождаетесь ребенка в больницу. Твоя любовь к детям достойна восхищения, но ты все равно подвергались бы критике, если бы это было вашей единственной мотивацией за помощь этому ребенку. По предположению, в ситуации мы воображая, было бы неправильно отказываться — и все же ошибочность отказ, согласно гипотезе, не является одним из ваших мотивов.

Но точка зрения Канта имеет ограниченное применение, поскольку существует множество другие ситуации, в которых помощь другим ради них достойный восхищения, но не моральный долг.Предположим, например, что писатель время вдали от работы каждый день, чтобы читать слепым людям в ее сообщество. У нее нет морального обязательства помогать тем, кто люди; она им помогает, потому что любит книги и хочет распространять радость, которую она доставляет другим в литературе. Возможно, в какой-то момент в будущем ее интересы изменятся — она ​​может больше не писать романы, и она может не получить удовольствия от чтения другим. Она могла бы тогда больше не добровольно читать вслепую. Кант должен сказать, что помощь этого писателя не заслуживает нашего «уважения» и «не имеет подлинной моральной ценности», потому что она действует из склонность, а не долг.Но утаивать эти слова похвалы. Автор не читает другим просто как средство для продвижения своей карьеры или собственного благополучия. Хотя ей нравится читая другим, она может подумать, что для нее было бы лучше тратит больше времени на работу над собственными писательскими проектами. Она делает некоторые жертвы, потому что она считает, что жизни других людей улучшится, если она сможет привить им радость, которую получает от этих книги. Несомненно, ее мотивы имеют «моральную ценность» в обычном понимании. смысл этого термина: ее цель действовать — помогать другим.

Вспомните мысленный эксперимент Канта, в котором человек, полный сочувствие и сострадание терпят тяжелые несчастья, которые уничтожают все его чувства к другим. Он по-прежнему может приносить пользу другим, и он все еще имеет сильное чувство долга. Кант, кажется, подразумевает, что если такой человек продолжает «помогать другим в бедствие », потому что он видит свою обязанность сделать это, тогда в нем вообще нет морального изъяна. Его мотивация на напротив, является образцовым, поскольку имеет «моральную ценность» (в отличие от мотивации человека, движимого склонностью и сочувствие).Конечно, Кант прав в том, что мы не должны опускать наше мнение о нем только потому, что он испытал тяжелые несчастья — если предположить, что он не навлек их на себя. Он говорит, что невзгоды других «больше не мешают» этому бедная душа, и, вероятно, он добавил бы, что это эмоциональное состояние И этот несчастный человек не виноват. Но даже если есть ничего не заслуживающего порицания в эмоциональном безразличие к благу других, верно и то, что его отношения с другими были повреждены .Он не может ответить другим, как он должен. Отсутствие какой-либо склонности доставлять радость другие, когда он берется за проекты, которые выполняют его обязанность по продвижению их счастье или уменьшить их несчастье, он сделает это в безрадостным, послушным поведением, запятнав тем самым отношения, которые он должен иметь с ними. Если, например, он добровольно предложит почитать слепым, он не сможет передать им любовь к литература — ибо сам «внутреннего удовольствия» не испытывает когда он читает, и у него нет желания помогать другим из-за своего страдания.Когда он получает новости о своих взрослых детях несчастья, он не ответит сочувствием или сострадание — такие новости просто оставят его равнодушным (хотя он будет выполнять свои родительские обязанности, если его помощь морально требуется). Тогда было бы уместно сказать, что этот человек обнаруживает существенные моральных дефектов. Ему не хватает мотивации действовать по отношению к другим, как он должен, и относиться к другим так, как он должен.

6. Новый взгляд на сентиментализм

Теперь мы можем лучше разобраться в пакете идей. обозначенные как «сентиментализм» в предыдущих разделах, и признать, что некоторые из них гораздо более правдоподобны, чем другие.

Во-первых, мы должны принять сентименталистский тезис о том, что чувства могут быть оценены как подходящие или неподходящие по иным причинам, кроме их причинное влияние на действия. Мы должны, например, заботиться о том, что происходит с нашими детьми, даже если мы ничего не можем сделать Помоги им; эта эмоциональная реакция уместна, потому что это часть о том, что значит быть хорошим родителем. Этот момент позволяет нам признать что в определенных ситуациях нужно попытаться подавить эмоциональный ответ, который обычно был бы уместным.Если у кого-то есть обязанность служить многим страдающим людям, один может быть более эффективным в оказании им помощи, если человек удерживает себя от ощущения эмоций, которые примерка. Например, медсестра, работающая в зоне боевых действий, может сэкономить больше. живет, если она пока тренируется, чтобы не испытывать никаких эмоций, когда она слышит стоны и крики раненых. У нее есть причина чувствовать сострадание, но оно подавляется более сильными причинами действовать эффективно облегчить их бремя.

Следует принять тесно связанный сентименталистский тезис: помогать нуждающимся, но делать это явно холодно, без эмоций, или враждебная манера поведения во многих ситуациях является ошибочной реакцией.

Вторая идея связана с сентиментализмом в Раздел 4.4 было это:

самое важное в человеческих отношениях не может быть уловлено подход, который начинается с общего правила обращения с другими, и оправдывает определенный способ обращения с каждым конкретным человеком просто применяя это общее правило.

Суть истины в этом утверждении заключается в том, что некоторые из самых ценные компоненты нашей жизни недоступны, если следовать правило.Мы не влюбляемся в людей, применяя общий принцип, стандарт или критерий, в кого мы должны влюбиться с участием. Мы не увлекаемся математикой, историей или теннис, рассматривая эти занятия как конкретные примеры чего-то более общие, о которых мы заботимся. Некоторые из наиболее ценных компонентов нашей жизни доступны нам только в том случае, если они возникают спонтанно из чувства, которые откликаются на милые черты мира или люди в нем.

Но это оставляет много места для проекта лечения люди в соответствии с правилами, которые мы принимаем, потому что они выживают наше рациональное исследование.Например, было бы абсурдно предполагать, что мы должны воздерживаться от пыток, если (но только если) у нас есть необразованная и отрицательная эмоциональная реакция на его пытки. С участием Что касается пыток, нам нужно ответить на общий вопрос: есть обстоятельства, при которых это было бы оправдано? (И чтобы ответить этот вопрос, мы должны сначала спросить: что такое пытки?) Единственный способ ответить на эти вопросы — это тот, в котором мы рассуждаем о своем пути к общая политика — правило, каким бы простым или сложным оно ни было, которое регулирует применение пыток.И обязательно такое правило должно быть беспристрастность — это должно быть единое правило, применимое ко всем, а не адаптированы для обслуживания интересов некоторых наций или фракций, которым мы принадлежим.

То же самое относится и к вопросам о повседневных правилах, регулирующих такие действия, как выполнение обещаний, ложь, воровство и другие виды подозреваемых поведение. И здесь мы справедливо ожидаем, что у друг друга будет общее политика, которая считает такие действия неправильными в нормальном обстоятельства. То, что обещание было дано свободно, обычно решающая причина для его сохранения; тот, кто сдерживает обещание, только если он положительно относится к тому, чтобы поступить так, это не будет относиться к другим как к они справедливо ожидают лечения.(Противоположные взгляды см. В Dancy 2004; Ридж и Маккивер, 2006 г.)

Третий вопрос о связи между нашими чувствами и альтруизм возникает, когда мы спрашиваем о надлежащей основе для благотворительных давая. Рассмотрим, например, человека, который жертвует деньги организация, занимающаяся борьбой с раком, и решила сделать это, потому что его мать умерла от рака. Его дар — это выражение его любви для нее; это, конечно, предназначено, чтобы делать добро другим, но те другие выбираются в качестве бенефициаров, потому что он принимает сокращение эта болезнь должна быть подходящим выражением его чувств к ней.Утилитаризму нелегко принять эту форму альтруизма, поскольку он начинается с предпосылки, что благотворительность, как и все остальное, правы только в том случае, если они приносят максимум пользы — и это легко может быть случай, когда деньги, выделенные на исследования рака, принесут больше пользы, если пожертвован на другое гуманитарное дело. Но если не предполагать истину утилитаризма, отстоять несложно практика предпочтения одной благотворительной организации над другой на основе свои сентиментальные привязанности. Если дружба и другие любящие отношения занимают надлежащее место в нашей жизни, даже если они не максимизировать добро, тогда настроение — подходящая основа для альтруизм.(Противоположную точку зрения см. Singer 2015.)

Это не означает, что всегда правильно следовать своим чувствам. когда мы решаем, помочь ли этому человеку или организации, а не что. Предположим, вы принадлежите к группе, занимающейся сокращением числа людей, погибших в результате несчастных случаев с утоплением, и вы на пути к существенное собрание этой организации. Если вы пропустите встречу, позвольте предположим, группе придется приостановить свою деятельность на многие месяцев — в результате чего количество утоплений останется высокий.По пути вы проезжаете ребенка, которому угрожает опасность утонуть, и плачет о вашей помощи. Вы должны выбрать: либо вы можете сохранить это ребенка, или вы можете присутствовать на встрече и тем самым спасти гораздо больше от утопление. Когда вы слышите крики ребенка о помощи, вы не можете помочь эмоционально реагировать; было бы холодно и расчетливо пройти мимо него мимо, даже если при этом вы сэкономите намного больше. Что тебе следует делать?

Тот факт, что ваши эмоции полностью пробуждает ребенок крики не имеют такого же отношения к этому вопросу, как любовь чувствовал себя сыном из-за его умершей матери в предыдущем примере.В тонущий ребенок, чьи крики наполняют вас чувством сострадания, — это незнакомец для вас. Так что ваши альтернативы в этом случае — помочь ли один незнакомец (тот, кто теребит ваши сердца) или много (кого вы не видите и не слышите в данный момент). Не было бы неправдоподобно полагать, что настроения играют соответствующую роль в альтруизм, когда он является выражением долгосрочной и значимой связи, но не тогда, когда это кратковременная реакция на крики чужой человек.

7. Заключение

Мы не нашли причин сомневаться в том, что мы оба можем и должны быть в некоторой степени альтруистичен.До какой степени? Утилитаристы и у консеквенциалистов есть точный ответ на этот вопрос: нужно уделять равное внимание благу каждого человека (или каждого разумного существо), считая себя лишь маленькой частью этого универсального хороший. Если это больше альтруизма, чем от нас может потребоваться, тем лучше альтернатива — не впадать в другую крайность (эгоизм). Скорее, степень альтруизма, приемлемого для человека, варьируется в зависимости от жизненная ситуация этого человека.

Альтруизм не обязательно вызывает восхищение.Этим можно восхищаться только в обстоятельства, при которых уместно действовать в интересах другого ради — и только тогда, когда то, что один стремится сделать для другого, действительно дает принести пользу этому человеку. Если кто-то ищет то, что нужно для блага другие ради них, но ошибается в том, что действительно хорошо для их действия ошибочны. Альтруизм достоин восхищения только в сочетании с правильным пониманием благополучия.

Что не так с теми, кто не заботится о других ради них? Может случиться так, что такие люди сами находятся в худшем положении. из-за отсутствия у них альтруистической мотивации.Вот что такое эвдемонист должен сказать, и мы не возражали против этого аспекта эвдемонизма. Это также может быть, что среди те, кто никогда не проявляет альтруизма или недостаточно альтруистичен. Но это не следует предполагать, что должно быть что-то еще, что идет наперекосяк в тех, кто не альтруистичен или недостаточно альтруистичен, за пределами тот факт, что когда им следовало заботиться о каком-то человеке, другой чем они сами, они не смогли этого сделать.

эмпирических подходов к альтруизму (Стэнфордская энциклопедия философии)

1.Некоторые философские основы

Люди часто ведут себя так, чтобы приносить пользу другим, а иногда и поступают. это знание того, что это будет дорого, неприятно или опасно. Но в по крайней мере, со времен классической дискуссии Платона во второй книге Республика , вокруг бушуют дебаты, почему человек ведут себя в Сюда. Действительно ли их мотивы альтруистичны, или их мотивы? поведение, в конечном итоге мотивированное личными интересами? Известно, что Гоббс дал этот ответ:

Никто не дает, кроме как с намерением добра самому себе, потому что дар добровольно; и всех добровольных действий целью каждого человека является его собственного блага; из которых, если люди увидят, что они будут разочарованы, будет нет начала милосердия или доверия, и, следовательно, взаимопомощи.(1651 [1981]: Глава 15)

Взгляды, подобные Гоббсу, стали называть эгоизм , ^[1] и эта довольно удручающая концепция человеческой мотивации очевидно, в той или иной форме пользовались благосклонностью ряда выдающиеся философские защитники, в том числе Бентам, Дж. Мельница и Ницше. ^[2] Эгоизм также, возможно, был доминирующим взглядом на человеческую мотивацию в социальные науки на протяжении большей части двадцатого века (Piliavin & Charng 1990: 28; Грант 1997 г.).Несогласные голоса, хотя, возможно, меньше по количеству, были не менее выдающимися. Батлер, Юм, Руссо и Адам Все Смиты утверждали, что, по крайней мере, иногда, человеческая мотивация искренне альтруистичен.

Хотя проблема разделения эгоистического и альтруистического взглядов на человеческое мотивация в значительной степени эмпирическая, легко понять, почему философы думали, что конкурирующие ответы будут иметь важное последствия для моральной теории. Например, Кант утверждал, что человек должен действовать «не из желания, а из долга, и это сделало бы его поведение в первую очередь истинным моральным достоинством »(1785 г. [1949]: гл.1, абз. 12). Но эгоизм утверждает, что все человеческая мотивация в конечном итоге корыстна, и поэтому люди не может действовать «по долгу службы», как Кант призвал. Таким образом, если эгоизм верен, из объяснения Канта следует, что никакое поведение не имеет «истинной моральной ценности». Кроме того, если эгоизм правда, это, по-видимому, налагает сильное ограничение на то, как моральный теория может ответить на почтенный вопрос: «Почему я должен быть моральный? » поскольку, как ясно видел Гоббс, ответ должен быть обосновать мотивацию быть моральной в агентстве своекорыстие.

Есть связанные последствия для политической философии. Если эгоисты правы, значит только способ мотивировать просоциальные поведение состоит в том, чтобы дать людям эгоистичную причину для участия в таких поведение, и это ограничивает дизайн политических институтов призваны поощрять гражданское поведение. Джон Стюарт Милль, который был как утилитарист, так и эгоист, выступал за различные манипулятивные социальное вмешательство, чтобы породить соответствие с утилитарной моралью стандарты эгоистической морали агенты. ^[3]

Легко найти философов, утверждающих, что альтруизм необходим. для морали или того, что эгоизм несовместим с моралью — и Еще проще найти философов, которые утверждают, что другие философы так думают. Вот несколько примеров, взятых из стандартный справочник, который оказался под рукой:

Моральное поведение — это, на самом общем уровне, альтруистическое поведение, мотивированы желанием способствовать не только нашему собственному благосостоянию, но и благополучие других.(Рэйчелс 2000: 81)

[Единственное] центральное предположение, лежащее в основе этической теории в Аналитической традиция состоит в том, что функция этики — бороться с присущими эгоизм или эгоизм личности. Действительно, многие мыслители определяют основная цель нравственности как «самоотверженность» или «альтруизм». (W. Schroeder 2000: 396)

Философы со времен Сократа беспокоились, что люди могут действуют только для продвижения собственных интересов. Но если это все, что мы можно, тогда мораль кажется невозможной.(LaFollette 2000a: 5) ^[4]

Хотя дебаты об эгоизме и альтруизме исторически были очень важными философский интерес, проблема в основном касается психологических вопросы о природе человеческой мотивации, так что это не удивительно, что психологи провели много эмпирических исследований. исследование, направленное на определение того, какая точка зрения верна. Психологические литература будет в центре внимания раздел 5, самый длинный раздел в этой записи, а в Раздел 6. Но прежде чем рассматривать эмпирическую литературу, важно прояснить о чем идет спор.

2. Определение «эгоизма» и «альтруизма» — стандартный счет

Давать определения «эгоизму» и «Альтруизм» — спорный вопрос, поскольку эти термины понимались радикально по-разному как в философии, так и в биологические и социальные науки. В этой записи основное внимание будет уделено наиболее распространенное толкование «Эгоизм» и «альтруизм», понимаемые как описательные утверждения о человеческой психологии в рамках философии. Мы будем называть его «стандартный аккаунт», версии которые были предложены многочисленными авторами, включая Broad (1950), Файнберг (1965 [1999]), Собер и Уилсон (1998: гл.6 и 7), Рэйчелс (2003: Глава 6), Джойс (2006: Глава 1), Китчер (2010, 2011: Глава. 1), May (2011a) и многие другие. Неудивительно, что есть второстепенные различия между учетными записями, предоставленными этими авторами, и теми различия иногда вызывают разногласия в литературе. Но все они имеют сильное семейное сходство с тем, кем мы являемся Собираюсь эскиз. ^[5]

В конце этого раздела предлагается другой взгляд на альтруизм. в философии кратко обсуждается.Биологические объяснения альтруизма будет рассмотрен в раздел 3, и счета, предложенные социологами, будут обсуждаться в Раздел 4. Но в настоящее время мы сосредоточены на стандартном философском изложении.

Как уже говорилось, в то время как сторонники альтруизма и эгоизм согласны с тем, что люди часто помогают другим, они расходятся во мнениях почему они это делают. На стандартном счету защитники альтруизм настаивает на том, что, по крайней мере, иногда, люди мотивированы конечное стремление к благополучию другого человека, в то время как защитники эгоизма утверждают, что все высшие желания корыстны.Этот формулировка вызывает вопросы о том, (1) что такое поведение, чтобы быть мотивированным конечным желанием , и (2) различие между желаниями, которые корыстолюбивы, и желаниями для благополучие других людей .

Первый вопрос, касающийся конечных желаний, может быть полезен. объяснено с помощью знакомого отчета из практических Обсуждение . ^[6] В связи с этим практическое рассуждение — это причинный процесс, посредством которого желание и вера порождают или поддерживают другое желание.Для Например, желание выпить эспрессо и вера в то, что лучший место, чтобы выпить эспрессо, находится в эспрессо-баре на Мейн-стрит. вызвать желание пойти в эспрессо-бар на Мейн-стрит. Это желание затем может объединить усилия с другим убеждением, чтобы вызвать третье желание, и так далее. Иногда этот процесс приводит к желанию выполнить относительно простое или «базовое» действие, и это желание в В свою очередь, агент выполнит основное действие без вмешательство любых дальнейших желаний.Желания, порождаемые или поддерживаемые этот процесс практического рассуждения инструментальный желания — агент имеет их, потому что считает это удовлетворяющим они приведут к чему-то еще, чего она желает. Но нет : все желаний могут быть инструментальными желаниями. Если мы хотим избежать круговорот или бесконечный регресс, должны быть какие-то желания, которые , а не произведено, потому что агент считает, что удовлетворяет их облегчит удовлетворение другого желания. Эти желания не производятся и не подкрепляются практическими соображениями, являются наивысшего желаний, а объекты наивысшего желания — желаемое положение дел — часто называют желанные «ради них самих».Поведение мотивировано особым конечным желанием, когда это желание часть процесса практического мышления, ведущего к поведение.

Хотя второй вопрос, о различии между корыстные желания и стремления к благополучию других, потребует расширенного обсуждения при всестороннем рассмотрении дебаты между эгоистами и альтруистами, некоторые грубые и готовые примеров различения будет достаточно здесь. ^[7] Желание, чтобы жизнь другого человека была спасена, чтобы другой страдания человека должны быть облегчены, или чтобы другой человек был счастливы парадигмальные случаи желаний благополучия других, в то время как желание испытать удовольствие, разбогатеть и прославиться типичные примеры корыстных желаний.Корыстолюбивый желание испытать удовольствие и избежать боли сыграло особенно заметная роль в дискуссии, так как одна из разновидностей эгоизма, часто называемый гедонизм , утверждает, что это наши только высших желаний. Стич и др. (2010) утверждают, что некоторые желания, как и желание, чтобы я сам был тем, кто облегчить страдания моего друга, их трудно классифицировать, и пришли к выводу, что и эгоизм, и альтруизм лучше всего рассматривать как несколько нечеткий. ^[8]

Верно это или нет, но ясно, что есть много желаний, которые не являются корыстными или желание благополучия других.Одним из самых ранних примеров был предоставлено епископом Джозефом Батлером (1726 [1887]), который отметил, что месть часто порождает недоброжелательные желания, такие как желание другого причинить вред человеку, что явно не является желанием благополучия этого человека и не корыстолюбивы или. ^[9] Другие примеры включают желание, чтобы великие произведения искусства были сохранены и стремятся к продолжению освоения космоса. Более для теории морали интересны стремления долг и желание повиноваться заповедям Бога.Если у людей есть конечных желаний, таких как эти, тогда эгоизм ложен. Но из Конечно, существование таких высших желаний не показало бы этот альтруизм — это правда. Вывод из таких случаев заключается в том, что на стандартная оценка, эгоизм и альтруизм могут быть и ошиблись.

Хотя толкования «альтруизма» в стандарте счет семьи преобладают в философской литературе, некоторые философы используют этот термин совсем по-другому. Статья Томаса Schramme (2017) дает наглядный пример.

[А] лтруизм не нужно сводить к его противостоянию эгоизму. В этом В главе альтруизм рассматривается как психологическая основа морального поведение в более общем плане, а не только с точки зрения мотивации для получения выгоды другие. Здесь альтруизм означает способность принимать моральной точки зрения и быть готовым действовать соответственно…. Видимый Таким образом, альтруизм — это краткое обозначение психологического феномена. внутреннего притяжения морали… (2017: 203–204).

В этом случае альтруизм в основном тождественен моральной точки зрения: вид, т.е., индивидуальная оценка нормативной силы мораль. (2017: 209). ^[10]

Шрамм, конечно, знает, что многие авторы отвергают «такую тесная связь общей моральной мотивации и альтруизма мотивация », но он утверждает, что этот рассказ об альтруизме «Безусловно, можно найти в философских дебатах» (2017: 209). Примерно такое же утверждение делает Бадхвар (1993: 90):

.

В моральной философии последних двух столетий альтруизм одного тот или иной тип обычно считался тождественным моральному беспокойство.

Шрамм определенно прав в том, что

[t] тот факт, что мы можем понимать альтруизм как относящийся к моральным поведение в целом и ограничено более конкретным набором помогающее поведение может привести к замешательству. (2017: 204)

Хотя некоторые философы могут полагать, что существует существенный спор другие считают, что мнение об альтруизме является правильным. вопрос чисто терминологический. Как отмечалось ранее, первичный озабоченность в этой статье заключается в том, что она называет «стандартным счет »альтруизма.Но в следующих двух разделах ряд считаются аккаунты, которые отличаются как от стандартного аккаунта, так и из отчета, обсуждаемого Шраммом и Бадхваром.

3. Альтруизм и эволюция

Читатели, знакомые с популярной литературой по эволюции морали, появившейся в последние несколько десятилетий, может заподозрить что недавняя работа в области эволюционной биологии разрешила споры между эгоистами и альтруистами. Для некоторых читателей, а для некоторых писатели — кажется, интерпретируют теорию эволюции как показывающую, что альтруизм биологически невозможен.Если бы альтруистические организмы были чтобы как-то появиться, эта литература иногда предполагает, они проиграют конкуренция за выживание и воспроизводство своих эгоистичных сородичей, и они быстро вымрут. С этой точки зрения любой появление альтруизма — это просто иллюзия. В памятных словах биолога Майкла Гизелина (1974: 247). «Альтруист» и наблюдайте за «лицемером» кровотечение ».

Но, как очень ясно показали Собер и Уилсон (1998), не простая связь между эволюционной теорией и философский спор между эгоизмом и альтруизмом.Это потому, что концепция альтруизма, важная в теории эволюции, довольно отличается от стандартной концепции альтруизма, используемой в философская дискуссия. Для биологов организм ведет себя альтруистично тогда и только тогда, когда рассматриваемое поведение снижает его собственное приспособленность при увеличении приспособленности одного или нескольких других организмов. Грубо говоря, приспособленность организма — это мера того, сколько потомки это будет имеют. ^[11] Как отмечают Собер и Уилсон, в этой эволюционной теории альтруизма организм может быть альтруистом, даже если у него нет разума, способного наличия убеждений и желаний.Таким образом, не может быть простого вывода от биологического альтруизма к психологическому альтруизму. Не вывод идет в противоположном направлении. Чтобы подчеркнуть суть, Трезвый и Уилсон (гл. 10) отмечает, что естественный отбор вполне может вооружить людей или другие психологически сложные организмы с конечным желанием способствовать благополучию своего потомства при определенных обстоятельствах. Организмы с этими высшими желаниями были бы психологическими альтруистов, хотя поведение, порожденное желаниями, будет как правило, , а не , быть эволюционно альтруистичным, поскольку помогая своим потомственным организмам, как правило, увеличивают свои собственные фитнес.Итак, вопреки предположению, что эволюционная биология разрешил спор между эгоистами и альтруистами в пользу эгоизма, похоже, что эволюционная теория мало что может предложить, чтобы поддержать что заключение. ^[12]

4. Альтруизм в социальных науках

В последние десятилетия ведется огромное количество обсуждений альтруизм в психологии, социологии, экономике, антропологии и приматология. Большая часть работы по психологии, включая всю работу рассказано в раздел 5, принял «стандартный взгляд» на альтруизм.Но, некоторые психологи и многие исследователи в других дисциплинах что-то совсем другое в виду. В полезном обзоре последних дискуссии об альтруизме, Клавьен и Шапюиса сетуют на этот факт. что

[т] представление об альтруизме стало настолько пластичным, что часто бывает трудно чтобы понять, что на самом деле подразумевают авторы, использующие этот термин, и еще сложнее оценить степень, в которой результаты одного исследования область — например, экспериментальная экономика — может способствовать разрешение споров в другой области исследований — e.грамм., эволюционная биология или философия. (2013: 134)

Одно из понятий, которое Клавьен и Шапюиса считают важным. эволюционная антропология, эволюционная теория игр и экспериментальная экономика — это то, что они называют «альтруизмом предпочтений». «Действие альтруистично» в этом смысле, «если оно является результатом предпочтения улучшения интересов других и благосостояние за определенную цену для себя »(2013: 131). Хотя Психология агента имеет значение в связи с альтруизмом, нет никакого упоминания о конечных желаниях агента.Таким образом, действие может быть альтруистическим по предпочтениям, даже если агент предпочтение улучшению чьего-либо благосостояния является инструментальное предпочтение, порожденное верой в то, что улучшение благосостояние получателя будет способствовать собственному удовольствие или сокровище.

Вторая, совершенно другая концепция альтруизма, упоминаемая в этих дисциплины — это то, что Клавьен и Шапюиса называют «поведенческими альтруизм». При такой интерпретации альтруизма агент Психология не играет роли в определении того, является ли ее действие альтруистический.

Поведение альтруистично, если оно приносит какую-либо пользу другим. физическим лицам за некоторую плату для агента, и если нет предсказуемых способ для агента получить компенсационные выгоды от ее поведения. (2013: 131)

Рэмси (2016) приводит правдоподобный аргумент в пользу того, что некоторые выдающиеся приматологи и психологи (в том числе де Ваал (2008), Варнекен и Томаселло (2008)) ссылаются на еще менее требовательный подход к альтруизму, который требует, чтобы получатель выгоды, но отменяет требование, чтобы альтруистическое поведение должно повлечь за собой определенные затраты для агента.Этикетки Ramsey это понятие «помогающий альтруизм».

Объединив рассказы из философии, биологии и социальных наук, Пиччинини и Шульц (2019) предлагают многомерную таксономию для различные мнения об альтруизме и утверждают, что различия, которые они розыгрыши необходимы для оценки морального статуса разного рода альтруизма.

Рассматривая множество различных способов использования этого термина «Альтруизм» использовался в эмпирических и философской литературе трудно устоять перед аллюзиями на библейская Вавилонская башня.Но в оставшейся части этой записи эти интерпретации «альтруизма» останутся позади. Из здесь основное внимание будет уделяться альтруизму, как он понимается в стандартный аккаунт.

5. Дебаты об эгоизме и альтруизме в психологии

Психологическая литература, относящаяся к эгоизму vs. дебаты об альтруизме огромный; ^[13] в интересах сносной краткости запись будет сосредоточена на работа Дэниела Бэтсона и его соратников, которые сделали некоторые из наиболее влиятельная и философски сложная работа в этом площадь.

Бэтсон, как и многие другие исследователи, начинает с заимствования идеи это имеет глубокие корни в философских дискуссиях об альтруизме. Хотя детали и терминология существенно различаются от автора к автора, основная идея состоит в том, что альтруизм часто является продуктом эмоциональная реакция на страдание другого человека. Аквинский (1270 [1917]: II – II, 30, 3), например, утверждает, что

милосердие — это искреннее сочувствие к чужому горю, побуждая нас помочь ему, если мы сможем.

А Адам Смит (1759 [1853]: I, I, 1. 1) говорит нам, что

жалость или сострадание [это] эмоция, которую мы испытываем к несчастью других, когда мы либо видим это, либо заставляем задуматься в очень живом манера

и эти эмоции

интересовать [человека] судьбой других и делать их счастливыми необходимы ему, хотя он ничего из этого не извлекает, кроме удовольствие видеть это.

Бэтсон (Batson, 1991: 58) называет этот ответ «сочувствием», которое он характеризует как «ориентированную на других людей эмоциональную реакцию на то, кто-то страдает », и называет традиционную идею, что сочувствие приводит к альтруизму гипотеза эмпатии-альтруизма . Вкл. Отчет Бэтсона (1991: 86), сочувствие

включает в себя чувство сочувствия, сострадания, тепла, мягкости сердца, нежный и тому подобное, и согласно эмпатии-альтруизму гипотеза, вызывает альтруистическую мотивацию

хотя эта мотивация не всегда приводит к поведению. Бэтсон (1991: 117) сопоставляет сочувствие с группой аффективных реакций, которые он называет «Личное бедствие», которое «состоит из большего эгоцентричные чувства, такие как расстройство, тревога, беспокойство и горе». ^[14]

Если философская традиция, предполагающая эмпатию-альтруизм гипотеза находится на правильном пути, и Бэтсон считает, что это так, можно было бы предсказывают, что когда люди сочувствуют, они захотят помочь тем, которые вызывают эмоции и поэтому более склонны помогать поведение, чем люди, не испытывающие сочувствия. Это не значит, что люди будут всегда помогать, когда они чувствуют сочувствие, поскольку у людей часто могут быть противоречивые желания, и не все конфликты разрешаются в пользу побуждения сочувствия.И не это означает, что когда люди испытывают мало сочувствия или не испытывают никакого сочувствия, они не будут помогать поведению, так как желание помочь также может быть производятся множеством процессов, в которых сочувствие не играет роли. Но следует ожидать, что обычно люди, испытывающие сочувствие, будут больше могут помочь, чем люди, не испытывающие сочувствия, и чем сильнее их чувство сочувствия, тем более вероятно, что они будет заниматься помогающим поведением.

Чтобы проверить это утверждение эмпирически, важно иметь способы вызвать сочувствие в лаборатории, и есть существенный литература, предлагающая, как это можно сделать.Например, Стотланд (1969) показал, что испытуемые, которым было предложено представьте , как определенное лицо (часто называемое цель ») чувствовал себя при прохождении того, что, по мнению испытуемых, быть болезненной медицинской процедурой сообщил о более сильном чувстве сочувствия и демонстрировали большее физиологическое возбуждение, чем испытуемые, проинструктирован следить за движения. ^[15] В связи с этим Кребс (1975) продемонстрировал, что испытуемые кто наблюдает похож на себя пережить болезненные переживания показать более физиологические возбуждения, сообщайте о более сильном отождествлении с целью и сообщайте чувствовать себя хуже в ожидании начала болезненного раздражителя, чем субъекты, которые наблюдают такие же болезненные переживания, назначенные тот, кто не похож на себя.Кребс также показал, что субъекты с большей готовностью помогают за некоторую личную плату, когда больной похож на себя. Батсон (1991: 82–87) интерпретирует эти данные свидетельствуют о том, что люди более склонны чувствовать сочувствие к тем, кого они считают похожими на себя, и, таким образом, что сочувствие часто может быть вызвано предоставлением человеку доказательств что она и целевой человек похожи.

Чтобы доказать, что сочувствие способствует поведению помощи, Бэтсон полагается: частично на работах других авторов, включая только что процитированное исследование Krebs (1975) и исследование Dovidio et al.(1990). В этом последнем исследовании Техника Стотланда для манипулирования эмпатией, инструктируя субъекты, чтобы взглянуть на человека, терпящего бедствие, привыкли вызвать сочувствие к молодой женщине. Предметы сосредоточены на одном из двух довольно разные проблемы, с которыми столкнулась молодая женщина. Когда дается возможность помочь молодой женщине, субъекты, в которых сочувствие было вызванные, с большей вероятностью помогли, чем испытуемые с низким уровнем эмпатии состояние, и увеличение помощи было специфическим для проблемы это вызвало сочувствие.

Многие из собственных экспериментов Бэтсона, некоторые из которых описанные ниже, также подтверждают утверждение, что оба спонтанно вызывало сочувствие и сопереживание, порождающее экспериментальные манипуляции увеличить вероятность помогающего поведения. Еще один важный источник поддержки связи между сочувствием и помогающим поведением — это метаанализ большого объема экспериментальной литературы Айзенберга и Миллер (1987), которые обнаружили положительную корреляцию между сочувствием просоциального поведения в исследованиях с использованием различных методов оцените сочувствие.На основании этих и других выводов Бэтсон (1991: 95) утверждает, что

действительно существуют отношения, помогающие сопереживать; сочувствие к человек в нужде увеличивает вероятность помочь облегчить это необходимость.

Можно подумать, что установление причинной связи между сочувствием а помогающее поведение было бы плохой новостью для эгоизма. Но, как Бэтсон проясняет, что тот факт, что сочувствие ведет к полезному поведению, не разрешить спор между эгоизмом и альтруизмом, поскольку он не обратиться к природе мотивации к полезному поведению это вызывает сочувствие.Одна из возможностей состоит в том, что сочувствие действительно вызывает подлинно альтруистическое желание помочь — высшее желание благополучие больного. Но есть и различные эгоистические пути, по которым сочувствие может привести к оказанию помощи. Возможно наиболее очевидным из них является то, что сочувствие может быть просто (или вызывать) неприятный опыт, и что люди заинтересованы в помощи, потому что они считают, что это лучший способ остановить неприятные переживание, вызванное чужим бедствием.

Совсем другое семейство эгоистических возможностей сосредоточено на ожидаемые награды за помощь и / или наказание ожидается за удержание помощи. Если люди верят, что другие будет вознаграждать или наказывать их за помощь или неспособность помочь в определенных обстоятельства, и что чувство сопереживания отмечает эти случаи в какие социальные санкции или вознаграждения наиболее вероятны, тогда мы бы ожидайте, что люди будут больше помогать, когда они сочувствуют, даже если их конечная мотивация чисто эгоистическая.Вариант на эту тему фокусируется на вознаграждениях или наказаниях, которые назначаются самостоятельно. Если люди верят, что помощь может заставить их чувствовать себя хорошо, или что неудача помощь может заставить их чувствовать себя плохо, и что эти чувства будут может произойти в тех случаях, когда они испытывают сочувствие, тогда мы снова ожидают, что люди, которые сочувствуют, будут более полезными, хотя их мотивы могут быть вовсе не альтруистическими.

За последние четыре десятилетия Бэтсон и его сотрудники систематически исследовал эти эгоистические гипотезы и многие другие.Их стратегия заключается в разработке экспериментов, в которых альтруистические объяснение связи между сочувствием и помощью можно сравнить с то или иное конкретное эгоистическое объяснение. Рассматривая все эти эксперименты потребуют гораздо больше времени Вход. ^[16] Вместо этого основное внимание будет уделено двум группам экспериментов, которые проиллюстрировать потенциальные философские преимущества проектирования и интерпретация экспериментов в этой области, а также некоторые трудности с проектом.

5.1 Гипотеза социального наказания

Одна из наиболее популярных эгоистических альтернатив эмпатии-альтруизму. гипотеза — это идея о том, что люди помогают поведению, потому что они боятся, что другие люди накажут их, если они этого не сделают.Если я не помогай, актер должен волноваться, люди будут злиться или они будут плохо думать обо мне, и это может негативно повлиять на как они будут относиться ко мне в будущем. В нынешнем виде эта эгоистическая гипотеза не может объяснить тот факт, что сочувствие увеличивает вероятность помогает, но более сложную версию легко построить, добавляя предположение, что люди думают, что социальные санкции не помощь более вероятна, когда цель вызывает сочувствие.

Чтобы проверить эту гипотезу, которую Бэтсон называет социально Гипотеза наказания, специфичного для сочувствия, — против гипотезы эмпатии-альтруизма, Бэтсон и его соратники (Fultz et al. al.1986) разработали эксперимент, в котором они манипулировали как уровень сочувствия, которое испытывали субъекты к цели, и вероятность чтобы кто-нибудь знал, решил ли испытуемый помочь человек в нужде. Другие могут сформировать отрицательную оценку вашего решения не помогать, только если они знают выбор, с которым вы столкнулись, и принятое вами решение; если ваше решение секретное, вам нужно иметь нет страха перед социальными санкциями. Таким образом, социально управляемая Гипотеза наказания, связанная с сочувствием, предсказывает, что субъекты, которые проявлять высокое сочувствие в данном случае, с большей вероятностью поможет когда они верят, что другие узнают, если они этого не сделают.На гипотеза эмпатии-альтруизма, напротив, субъекты с высоким уровнем эмпатии мотивированы крайним желанием помочь, и, следовательно, их уровень помощи должен быть высоким, узнают ли другие, если они решат не помощь. В условиях низкой эмпатии обе гипотезы предсказывают, что уровень помощи будет низким. Эти прогнозы кратко изложены в Таблицы 1 и 2.

Отрицательный потенциал Социальная оценка Эмпатия Низкая Высокая Высокая Низкий Высокая Низкая Низкий Низкий
	←	Уровень сочувствия
	←	Уровень помощи

Таблица 1.Прогнозы о количестве Помощь (низкая или высокая) по социально управляемой эмпатии Гипотеза наказания.

Отрицательный потенциал Социальная оценка Эмпатия Низкая Высокая Высокая Низкий Высокая Низкая Низкий Высокая
	←	Уровень сочувствия
	←	Уровень помощи

Таблица 2.Прогнозы о количестве Помощь (низкая или высокая) по гипотезе эмпатии-альтруизма.

Испытуемым в эксперименте сказали, что они участвовали в исследование формирования впечатления, и что они были случайно назначена на роль «слушателя», в которой они читать конфиденциальные записи другого студента-участника, «Коммуникатор». Им дали две записки от Джанет. Арнольд, первокурсница из другого штата, которая признается, что ей очень одиноко. и в надежде найти друга.После заполнения формы, по каким предметам указали свои впечатления от Джанет и их эмоциональные реакции на ее записке, им была предоставлена ​​неожиданная возможность подружиться с Джанет, добровольно приняв участие в исследовании долгосрочных отношения, включающие первую встречу с Джанет и периодические телефонные интервью о развитии их дружбы. Участников, желающих помочь, спросили, сколько времени они были готовы провести с Джанет в течение следующего месяца.

Чтобы манипулировать сочувствием, Бэтсон и его соратники использовали метод Стотланда. техника.Субъекты, отнесенные к состоянию низкой эмпатии, были поручено

Внимательно прочтите информацию в примечаниях к коммуникатору, стараюсь быть максимально объективным. Постарайтесь сосредоточиться на техниках используется для передачи сообщения коммуникатора.

Субъектам, отнесенным к условию высокой эмпатии, было предложено:

Внимательно прочтите информацию в примечаниях к коммуникатору, пытаясь понять точку зрения человека, пишущего заметки.Попробуйте представить, как этот человек думает о том, что он пишет. (1991: 132)

Было предпринято четыре шага, чтобы манипулировать предполагаемым потенциалом отрицательная социальная оценка. В состоянии с низким потенциалом (1991: 132):

1. Испытуемым сказали, что они будут единственным человеком, который когда-либо прочитает заметки коммуникатора, и заметки были доставлены в запечатанный конверт.
2. Субъектов заверили, что анкеты, сообщающие об их реакция на записку Джанет будет анонимной.
3. Ответы субъектов на приглашение к участию в исследования долгосрочных отношений были возвращены профессору в запечатанный конверт, чтобы никто не узнал, если бы они не захотели помочь Джанет. (Поскольку они считали, что профессор не читал Джанет заметьте, они могли предположить, что он не знал, что Джанет нужен был друг.)
4. В письме с приглашением к участию в отношениях исследования, испытуемым сказали, что с Джанет свяжутся, «только если вы хотите встречи; в противном случае мы не будем связываться с коммуникатор, и он или она не узнает, что вас когда-либо просили о реальной встрече ».

В состоянии с высоким потенциалом (1991: 133):

1. Испытуемым сказали, что экспериментатор прочитает заметки коммуникатора. Также экспериментатор собирал анкеты, когда испытуемый заполнил ее и сравнил содержание заметок с впечатлениями, сформированными субъектом.
2. Конверт не был предоставлен для их ответа на приглашение участвовать в исследовании долгосрочных отношений, чтобы испытуемые могли сделать вывод, что экспериментатор знал бы о потребности Джанет в друг, об их эмоциональной реакции на Джанет, а также знал бы согласились ли они помочь Джанет или нет.
3. Испытуемым сказали, что Джанет узнает, если они решат не помощь.

Как отмечает Бэтсон, процедуры в состоянии высокого потенциала

были разработаны, чтобы подчеркнуть возможность негативных социальных оценка, если участник решил не тратить время волонтером с Джанет.

Отрицательный потенциал Социальная оценка Эмпатия Низкая Высокая Высокая 0.67 1,71 Низкий 1,29 2,44
	←	Уровень сочувствия
	←	Уровень помощи

Таблица 3. Объем предложенной помощи Джанет, дается как среднее количество времени, которое участники предложили провести с Джанет (Фульц и др., 1986, исследование 2)

Результаты, приведенные в таблице 3, показывают, что социально управляемая Гипотеза наказания, связанного с сочувствием, не оправдала себя.На основе этого эксперимента и аналогичного эксперимента, в котором сочувствие к Джанет Бэтсон заключает что социально управляемая гипотеза наказания за эмпатию не согласуется с экспериментальными фактами.

Вопреки тому, что социально-оценочная версия специфического для сочувствия предсказанная гипотеза наказания, устранение ожидаемого отрицательного социальная оценка в этих двух исследованиях не устранила сопереживание-помощь отношениям.Вместо высокого сочувствия, ведущего к большему помогать только при высокой социальной оценке, это привело к большему количеству помощи при как низкая, так и высокая социальная оценка. Такая картина результатов не соответствует действительности. соответствует тому, что можно было бы ожидать при эмпатическом возбуждении люди эгоистически мотивированы, чтобы не выглядеть плохо в глаза окружающих; это вполне соответствует тому, что можно было бы ожидать, если бы сочувствие вызывает альтруистическую мотивацию, чтобы уменьшить потребность жертвы (Бэтсон 1991: 134).

Хотя два эксперимента вряд ли могут служить убедительным доказательством, эти исследования сформулировать социально управляемую гипотезу наказания, основанную на эмпатии выглядят значительно менее правдоподобно, чем эмпатия-альтруизм гипотеза.Итак, одна популярная эгоистическая гипотеза подверглась серьезному рассмотрению. удар: субъекты с высоким уровнем эмпатии с большей вероятностью помогли бы , независимо от того, а не , они могли ожидать, что их поведение будет социально внимательно изучил. По крайней мере, в некоторых обстоятельствах сочувствие способствовать оказанию помощи независимо от угрозы социальных санкций.

5.2 Гипотеза уменьшения аверсивного возбуждения

Еще одна популярная эгоистическая стратегия объяснения связи между эмпатия и помогающее поведение — это снижение отвращения-возбуждения гипотеза , которая утверждает, что свидетельство кому-то в нужде, и сочувствие, которое оно вызывает, является неприятным или отталкивающим опытом, и эта помощь мотивирована желанием уменьшить это отвращение опыт. ^[17] Если это так, утверждает Бэтсон, люди с большим сочувствием условие иногда может иметь два совершенно разных способа уменьшения неприятный опыт — они могут помочь нуждающемуся или могут просто оставьте . Какую стратегию примет человек, будет зависеть от часть от того, насколько сложно или дорого уйти с места происшествия. Если сбежать легко, люди с большей вероятностью воспользуются этим вариантом, а если уйти сложнее, люди с большей вероятностью помогут, так как это менее затратный способ избавиться от неприятных переживаний.Если на с другой стороны, гипотеза эмпатии-альтруизма верна, а эмпатия приводит к подлинно альтруистической мотивации, можно было бы ожидать, что люди в высокое состояние эмпатии, помогающее независимо от того, легко или сложно убежать, поскольку только помощь удовлетворит альтруистическое желание.

И альтруизм, и эгоизм позволяют, что даже при отсутствии сочувствия эмоционально тревожная ситуация потребности вызовет чувство личное бедствие, таким образом, они и предсказывают, что люди в состоянии низкого эмпатии будет более склонен помочь при побеге трудно, и менее склонен, когда побег легкий.Бэтсон резюмирует эти прогнозы приведены в таблицах 4 и 5 (Batson 1991: 111).

Побег Эмпатия Низкая Высокая Легкая Низкий Низкая Сложная Высокая Высокий / Очень высокий
	←	Уровень сочувствия
	←	Уровень помощи

Таблица 4.Прогнозы от Гипотеза снижения аверсивного возбуждения для скорости помощи в Побег X Эмпатия Дизайн

Побег Эмпатия Низкая Высокая Легкая Низкий Высокая Сложная Высокая Высокая
	←	Уровень сочувствия
	←	Уровень помощи

Таблица 5.Прогнозы от Гипотеза эмпатии-альтруизма для скорости помощи при побеге X Эмпатия Дизайн

Чтобы проверить эти прогнозы, Бэтсон и его соратники провели общую из шести экспериментов. В одном из них (эксперимент 1 в Бэтсоне, Дункане, и другие. 1981), студенты-испытуемые должны были смотреть, через то, что они считается передачей по замкнутому телевидению — на самом деле запись видео по сценарию — как еще один предмет для учащихся, Элейн — на самом деле сообщница — попыталась выполнить задание при получении электрического тока через случайные промежутки времени.Субъекты-наблюдатели сказали, что их задача будет состоять в том, чтобы сформировать впечатление о как Элейн ведет себя в неблагоприятных условиях. На пленке Элейн Явно обнаружив, что разряды очень неудобны, и после второй испытание при выполнении задания, она объясняет Марте, помощнице применяя разряды, что она необычайно чувствительна к легким поражение электрическим током из-за детской травмы. Затем Марта предлагает что, возможно, субъект-наблюдатель захочет помочь Элейн занимает ее место, и экспериментатор спрашивает, не готов сделать это.Чтобы управлять легкостью побега, некоторые испытуемые были сказал, что если они решат не занимать место Элейн, они требуется просмотреть восемь дополнительных испытаний, в то время как другие испытуемые сказали, что если они решат не занимать место Элейн, они свободны идти. Чтобы управлять уровнем эмпатии, которую испытывают субъекты для Элейн испытуемым давали копию личных ценностей и анкета интересов, якобы заполненная Элейн, чтобы помочь им составить впечатление о ее выступлении. В высоком сочувствии состояние, ценности и интересы Элейн были очень похожи на субъект (который был определен во время сеанса просмотра) несколько недель назад), находясь в состоянии низкого эмпатии, они были Очень разные.

Результаты, приведенные в таблице 6, четко демонстрируют предсказанную закономерность. гипотезой эмпатии-альтруизма, а не закономерностью, предсказанной Гипотеза снижения аверсивного возбуждения.

Побег Эмпатия Низкая Высокая Легкая 0,18 0,91 Сложный 0.64 0,82
	←	Уровень сочувствия
	←	Уровень помощи

Таблица 6. Доля согласившихся субъектов принять шок для Элейн (Бэтсон, Дункан и др., 1981, Эксперимент 1)

В дополнительных экспериментах Бэтсон и его сотрудники использовали четыре различные техники для создания условий низкой и высокой эмпатии, два метода манипулирования легкостью побега и две разные потребности ситуаций (Батсон, Дункан и др.1981; Той и Бэтсон 1982; Батсон, О’Куин и др. 1983). Результаты всех этих экспериментов выставлен тот же образец. Интересно, что в другом эксперименте Бэтсон и его коллеги попытались сломать шаблон, рассказав испытуемых, что уровень шока, который им придется пережить, был наивысший из четырех вариантов: «явно болезненно, но не вредный». Они рассудили, что в этих обстоятельствах, даже если у субъектов с высоким уровнем эмпатии было непреодолимое желание помочь, это желание вполне может быть преодолено желанием избежать серии очень болезненные шоки.Как и ожидалось, результаты этого эксперимента вписать образец в Таблица 4.

Это впечатляющие результаты. Снова и снова в хорошо продуманной и тщательно проведенные эксперименты, Бэтсон и его соратники получены результаты, которые явно совместимы с прогнозами гипотеза эмпатии-альтруизма, изложенная в Таблица 5, и явно несовместим с предсказаниями аверсивного возбуждения гипотеза редукции, изложенная в Таблица 4. Даже эксперимент «явно болезненный шок», который полученные результаты в виде таблицы 4, удобно совместимы с гипотезой эмпатии-альтруизма; как отмечалось ранее, Гипотеза эмпатии-альтруизма допускает, что субъекты с высоким уровнем эмпатии могут иметь желания, которые сильнее их конечного желания помочь цель, и желание избежать болезненного поражения электрическим током очень вероятный кандидат.

Однако есть проблема, которую необходимо решить, прежде чем прийти к выводу, что гипотеза снижения аверсивного возбуждения не может объяснить результаты что сообщили Бэтсон и его соратники. Утверждая, что Таблица 4 отражает прогнозы, сделанные при снижении аверсивного возбуждения гипотезе, Бэтсон должен предположить, что побег смягчит отвращение влияют как в ситуациях с низким, так и с высоким уровнем эмпатии, и эти субъекты верят этому (хотя доступны для самоанализа).Это можно было бы назвать из зрение, из виду предположение. Разработка предложенной идеи Хоффманом (1991) и Хорнстайном (1991), сторонником эгоизма, возможно предположить, что хотя субъекты верят в это, когда у них мало сочувствие к цели, они не верят в это, когда у них высокий сочувствие к цели . Возможно, люди с высоким уровнем сочувствия верят что если они сбегут, их по-прежнему будут беспокоить мысли или воспоминание о потерпевшей бедствие цели, и, таким образом, физический побег будет не приведет к психологическому побегу.Действительно, в тех случаях, когда сочувствие сильный и вызывается привязанностью, это как раз то, что здравый смысл заставит нас ожидать. Вы действительно верите, что если бы ваша мать была в тяжелом бедствии, и вы ушли, не помогая ей, вы бы не продолжать беспокоить осознание того, что она все еще была в горе? Мы предполагаем, что это не так. Но если испытуемые с высоким уровнем эмпатии в экспериментах Бэтсона считают, что они будет продолжать мучить тревожные мысли о цели даже после того, как они уходят, снижение эгоистического отвращения и возбуждения гипотеза предсказывает, что эти субъекты будут склонны помогать в как легкий физический побег, так и трудный физический побег условий, поскольку помощь — единственная стратегия, которая, по их мнению, будет эффективен для уменьшения аверсивного возбуждения.Так что ни результаты сообщается в Таблица 6 ни результаты каких-либо других экспериментов Бэтсона не дали бы у нас есть причина предпочесть гипотезу эмпатии-альтруизма гипотезе Гипотеза снижения аверсивного возбуждения, потому что обе гипотезы делают тот же прогноз.

Так ли это, что испытуемые с высоким уровнем эмпатии в таких экспериментах, как Бэтсон считает, что, если они не помогут, они продолжат думать о цели и, таким образом, продолжать испытывать страдания, и что эта вера ведет к помощи, потому что порождает эгоистический инструментальное желание помочь? Это, конечно, эмпирический вопрос, и умно спланированный эксперимент Стокса и его партнеры (Stocks et al.2009) предполагает, что в таких ситуациях, как те, которые использовались в экспериментах Бэтсона, полагая, что они будут продолжайте думать о цели, не играет ли не значительная роль в возникновении помогающего поведения в высоком сочувствии предметы.

Работа Бэтсона над гипотезой снижения аверсивного возбуждения, при поддержке Stocks et al. находка, является крупным достижением в дебаты об эгоизме и альтруизме. Гипотеза снижения аверсивного возбуждения была одной из самых популярных эгоистических стратегий объяснения помогающее поведение.Но экспериментальные данные убедительно свидетельствуют о том, что в ситуациях, подобных тем, которые изучали Бэтсон и его соратники, гипотеза эмпатии-альтруизма предлагает гораздо лучшее объяснение поведение субъектов, чем снижение аверсивного возбуждения гипотеза.

Как отмечалось ранее, Бэтсон и его коллеги также разработали эксперименты, противопоставляющие гипотезу эмпатии-альтруизма существенный список других эгоистических объяснений связи между сочувствие и помогающее поведение.В каждом случае доказательства кажутся бросить вызов эгоистической альтернативе, хотя, как это почти всегда случае в эмпирических работах подобного рода, некоторые исследователи остаются не убедил. ^[18] Однако существует влиятельная критика работы Бэтсона, которая бросает вызов всем его экспериментальным работам на гипотеза эмпатии-альтруизма. Он утверждает, что сочувствие и его предшественники изменить самооценку людей таким образом, чтобы это подорвало утверждения что их помощническое поведение действительно альтруистично.

5.3 Проблема, связанная с «слиянием самих себя с другими»

За последние три десятилетия психологи много посвятили усилий, направленных на изучение того, как люди думают о себе. Одна основная тема в этой литературе заключается в том, что представление людей о себе варьируется в зависимости от культуры, и это во многих незападных культурах социальные роли и отношение к другим людям играют гораздо более центральная роль в самооценке людей, чем они на индивидуалистическом Западе (Markus & Kitayama 1991; Baumeister 1998).Один очень простой способ изучить эти различия — спросить люди, чтобы ответить на вопрос «Кто я?» пятнадцать раз. Незападные люди обычно упоминают социальные группы, группы роли и отношения: «Я масаи», «Я — человек, приносящий плоды в храм »,« Я моя младший сын отца ». Западные люди, напротив, будут обычно упоминают личные качества, стремления и достижения: «Я умен», «Я студент-медик», «Я самый быстрый пловец в школе» (Ma & Schoeneman 1997).Другая тема заключается в том, что представление людей о сами по себе ситуативно податливы — они меняются в зависимости от с кем мы, где мы находимся и чем занимаемся (Kihlstrom & Cantor 1984; Маркус и Вурф 1987).

Хотя такая ситуационная податливость не может вызывать удивления, ряд психологов предложили гораздо более радикальный ситуационный пластичность. При определенных обстоятельствах, особенно когда у нас есть близкие личные отношения с другим человеком, когда мы пытаемся принять точку зрения другого человека или когда мы сочувствуем другой человек, концептуальная граница между собой и другим человек исчезает; Я и другой сливаются.По словам Артура Арон и соавторы,

Большая часть наших представлений о другом в близких отношениях познание, в котором другой рассматривается как я или путается с «я» — основная причина — слияние «я-другой». (Арон и др. al. 1980: 242)

Если это правда, то это представляет собой фундаментальную проблему для утверждения. что помогающее поведение, направленное на кого-то, к кому мы сочувствуем, действительно альтруистичен. Ибо, как незабываемо заметил Мелвин Лернер:

Кажется, что мы отвечаем сочувственно, с состраданием и чувством беспокойства, когда мы чувствуем идентичность с жертвой.В эффект, мы реагируем на мысль о себе в этой ситуации. И, конечно же, мы наполнены «молоком человеческим». доброта »к нашим сладким, невинным« я ». (Лернер 1980: 77)

Чуть менее красочно Бэтсон отмечает, что для «контраста» между альтруизмом и эгоизмом, чтобы иметь смысл », оказание помощи «должно воспринимать себя и других, чтобы отличаться люди »(2011: 145–146). И

если исчезает различие между собой и другим, то исчезает и различие между альтруизмом и эгоизмом, по крайней мере, как эти термины используется в гипотезе эмпатии-альтруизма.(2011: 148)

Психологи, которые обсуждали довольно удивительное утверждение, что люди, которые помогают другим, часто теряют из виду различия между собой и человеком, которому помогают, предложили несколько различные способы определения того, является ли этот вид «себя другим» слияние ». Однако прежде чем рассматривать их, мы должны напоминать себе о важном философском различии, которое будет иметь решающее значение при оценке тестов на самообладание слияние. ^[19] Часто для отличия используются ярлыки «качественный идентичность »и« числовая идентичность ».Качественный идентичность — это отношение, которое часто возникает между двумя телевизорами. производится той же компанией. Они разделяют большую часть своих важных характеристики. Числовая идентичность — это отношение, которое возникает между человек в одно время в своей жизни и тот же человек в другое время в его жизни. Если разрыв во времени значительный, человек, находившийся на более раннем этапе время может во многом отличаться от человека в более позднее время. Когда вы были младенцем, весили менее 10 кг, не говорили на языке и не могла ходить.Но теперь вы численно то же лицо, что и ребенок. Числовая идентичность может иметь огромное юридическое и моральное значение. важность, момент, хорошо иллюстрируемый судом над Джоном Демьянюком, автомобильный рабочий украинского происхождения, которого обвинили в садистских Охранник нацистского концлагеря, жертвы которого называли его «Иван Ужасный». Подсудимый в 1988 г. во многом отличался от охранник концлагеря: он был намного старше, тяжелее, лысый и говорил по-английски. Он явно не был даже близок к тому, чтобы быть качественно тождественен исполнителю преступлений Ивана.Что было у суда определить было не то, были ли Иван и Демьянюк качественно идентичны, но были ли они численно идентичный. ^[20] Что делает это различие важным для настоящих целей, так это то, что тип идентичности, имеющий отношение к спорам между эгоистами а альтруисты — это числовая идентичность, а не качественная идентичность. Если София, 30 лет, откладывает крупную сумму денег, которая будет выплачена По отношению к 70-летней Софии юная София не проявляет альтруизма. Если ее Конечная цель — сделать так, чтобы у старой Софии были средства для полноценной жизни. комфортной жизни, то действие юной Софьи — откровенно эгоистичный.Главный вывод здесь заключается в том, что если тест, используемый для определения того, считает ли человек A себя идентична личности B должна иметь отношение к эгоизму против дебаты о альтруизме, тест должен предоставить доказательства того, что человек A считает себя численно идентичным человеку B , не то чтобы она себя считала качественно идентична человек B .

Теперь давайте посмотрим, как психологи пытались оценить испытывают ли участники эксперимента чувство идентичности с кто-то, к кому они могут обратиться за помощью.В одном из самых влиятельные исследования, утверждающие, что помощь часто оказывается продуктом чувства единства, Cialdini et al. (1997) использовали пару тесты.

[P] участники оценили степень единства, которое они чувствовали с [человеком они могут помочь], отвечая на два вопроса, которые были объединены во всех анализирует, чтобы сформировать индекс единства. Первый пункт включал Шкала включения других в себя (IOS), используемая Aron et al. (1992) измерить себя другим граница перекрытия. Он состоял из семи пар возрастающих перекрывающиеся круги.Участники выбрали пару кругов, которые они считали, что лучше всего характеризует их отношения с [человеком они могут помочь]. Во втором пункте участников просили указать на По 7-балльной шкале степень, в которой они будут использовать термин we описать свои отношения с [человеком, которому они могут помочь]. (1997: 484)

В критике Чалдини и др. бумага, Batson, Sager, et al. (1997) использовали три показателя слияния себя с другими. Одним из них была IOS Шкала, используемая Cialdini et al.Второй был «воспринимаемым сходство », в котором« [p] участников были заданы, «Как вы думаете, насколько похож на вас этот человек…?» (1 = немного, 9 = чрезвычайно) »(1997: 500). В третьем, участники оценили как себя, так и цель по серии личные качества. «Мерой слияния была средняя абсолютная разница между оценками себя и других »(1997: 498).

Кажется, что ни один из этих четырех тестов слияния себя и других дать повод полагать, что участница считает себя численно идентичен другому человеку.Действительно, оба воспринимаемых тест на сходство и тест на рейтинг личных качеств кажутся оценка качественной идентичности, а не числовой идентичности. И это далеко не ясно, что, если вообще, два других теста измерения. Похоже, что на самом деле нет никаких доказательств того, что люди в близких отношениях теряют из виду различие между себя и другого человека. Действительно, как отмечает Мэй, если кто-то действительно действительно считал, что он существует в двух явно разных телах, наиболее естественным выводом будет то, что он заблуждается (май 2011b: 32).

В то время как литература о слиянии себя-другого дает мало оснований для считают, что нормальные люди считают себя численно идентичными с другим человеком, это бросает другой вызов гипотезу эмпатии-альтруизма, защищаемую Бэтсоном и его коллегами. Следует напомнить, что эта гипотеза состоит в том, что сочувствие часто вызывает конечное желание помочь другому человеку. Но в Cialdini et al. (1977), цитируемой ранее, они сообщают о трех исследованиях, показывающих, что сочувствие, хотя и имеет место, не играет никакой причинной роли в процесс, ведущий к оказанию помощи.Скорее, они утверждают, что это «Слияние» — которое используется здесь как ярлык для чего-либо шкала IOS и тестовая мера использования we , т. е. фактически побуждая участников помочь. Хотя Cialdini et al. бумага довольно сложна, Batson et al. (1997) указали на ряд методологические проблемы. Когда они провели пару экспериментов чтобы избежать этих методологических проблем, роль сочувствия в было ясно видно, что вызывающее помогающее поведение. Однако большинство эксперименты, изучающие связь между сочувствием и помогающим поведением, включая этот, используйте относительно небольшое количество участников.А также «кризис репликации», возникший в последние годы заставил многих обеспокоиться устойчивостью эффектов, описанных в подобные эксперименты (Chambers 2017). McAuliffe et al. (2018) есть решила эти проблемы. Их мощное, предварительно зарегистрированное исследование, запускались в Интернете, проанализировали данные от 680 участников. Их результаты были «однозначно поддерживающими» (2018: 504) связь между сочувствием и помогающим поведением.

5.4 Доказали ли исследования Бэтсона существование альтруизма у людей?

Ответ Батсона на этот вопрос ясен.

Рассмотрев доказательства исследований, направленных на проверку гипотеза эмпатии-альтруизма против шести эгоистических альтернатив … Пришло время сделать вывод — хотя предварительный — о статусе этой гипотезы. Идея, что эмпатия порождает альтруистическую мотивацию, что может показаться невероятным, учитывая господство в западной мысли доктрины универсального эгоизма. Пока что, по словам Шерлока Холмса: «Когда вы устранили невозможно, что бы ни осталось, , как ни маловероятно, , должно быть правда».Это кажется невозможным для какого-либо известного эгоистического объяснения отношений, способствующих сопереживанию, или любое сочетание их — чтобы учесть данные исследований, которые мы рассмотрели. Так что остается? Гипотеза эмпатии-альтруизма. Ожидает новых доказательств или правдоподобное новое эгоистическое объяснение существующих свидетельств, нам кажется вынудили принять эту невероятную гипотезу как истинную. (Батсон 2011: 160) ^[21]

Исследовательская программа Бэтсона убедительна, и он, безусловно, показали, что гипотеза эмпатии-альтруизма находится «в охота », но его выводы неубедительны.Есть ряд разумных возражений против методологии и выводов в некоторых исследований Батсона. Подробное изложение этого — существенный проект (см. Stich, Doris, & Roedder 2010). Но есть также правдоподобная эгоистическая гипотеза, которая не была систематически исследуется.

В последние годы ряд авторов представили впечатляющие аргументы в пользу гипотеза о том, что вера в «Большого Бога» — сверхъестественное существо, всеведущее, морально озабоченное и действующее как полицейский агент в человеческих делах — сыграл решающую роль в переход от очных групп людей «на уровне группы» состоит не более чем из нескольких сотен человек до гораздо более крупных племенных групп и, в конечном итоге, к вождествам и национальным государствам (Norenzayan et al. al.2016). Это провокационные и противоречивые идеи. Значительно меньше спорным является утверждение, что многие люди считают, что даже если нет другой человек может наблюдать за ними, какое-то сверхъестественное существо осознают, что они делают и думают, и что это существо может наказывать мысли и поведение, которые он не одобряет, и поощрять мысли и поведение, которое он одобряет, с доставленными наказаниями и наградами либо в течение жизни агента, либо после того, как он умирает. ^[22] В экспериментах, описанных в Раздел 5.1, предназначен для проверки гипотезы эмпатии-альтруизма на фоне социальной гипотезу наказания, Бэтсон и его коллеги пошли на многое чтобы гарантировать, что участники «низкого потенциала для отрицательного социальная оценка »могло бы показаться, что никто не знал о свои решения, и, таким образом, чтобы никто не подумал о них плохо или наказывайте их, если они решили не помогать. Но, конечно, ни один из шаги, предпринятые для обеспечения секретности, будут эффективными для сохранения Всеведущий Бог, зная, что решили эти участники.Так что если мы предполагаем, что многие люди верят, что всеведущий Бог хочет, чтобы они помогать другим нуждающимся, и что они верят в Божьи санкции за то, что помощи более вероятны, когда цель порождает сочувствие, ^[23] эксперименты не делают ничего, чтобы исключить вариант социальной гипотеза наказания, которая утверждает, что участники мотивированы желанием избежать наказаний, назначенных Богом.

Только что обрисованная эгоистическая альтернатива, которую можно было бы назвать «Гипотеза божественного наказания» также приводит к паттерн предсказаний, основанный на эмпатии-альтруизме гипотеза, изложенная в Таблица 5, и результаты, представленные в Таблица 6.Суть в том, что, используя стандарт Шерлока Холмса, Бэтсон благосклонности, впереди еще много работы. Есть семья эгоистические гипотезы, вызывающие веру в сверхъестественное наказания или сверхъестественные награды, которые все еще должны быть исключены, прежде чем мы примем «невероятную гипотезу» как правда. ^[24]

6. За пределами эгоизма и альтруизма

В красочном отрывке, цитируемом в начале раздел 5.4, Бэтсон, кажется, предполагает, что в споре между эгоистами и У альтруистов есть только два возможных исхода.Если все человеческое поведение в конечном итоге мотивируется корыстными желаниями, тогда эгоист выигрывает; если какое-то человеческое поведение мотивировано конечным желанием благополучие других людей, тогда побеждает альтруист. Однако, как отмечено в раздел 2, диалектический пейзаж более сложен, ибо есть много желаний которые не являются ни корыстными, ни желаниями благополучия другие люди. Если какое-либо из этих желаний является высшим, что приводит к поведение, то ошибается эгоист. Но, как ясно Бэтсон признает, что это не оправдывает альтруизм; и эгоизм, и альтруизм может ошибаться.

Бэтсон использовал термин принциплизм для одной семьи конечные желания, которые не поддерживают ни эгоизм, ни альтруизм.

Принципизм — это мотивация с конечной целью поддержать некоторые моральный принцип — например, принцип честности или справедливости, или утилитарный принцип наивысшего блага для наибольшего числа людей. (Батсон 2011: 220)

При некоторых обстоятельствах тот или иной из этих принципов может требует вспомогательного поведения, хотя это вспомогательное поведение не будет альтруистичен, поскольку конечное желание, мотивирующее поведение, — это придерживаемся принципа.По мнению Бэтсона, мы действительно не много знаю о принципиализме.

Насколько мне известно, нет четких эмпирических доказательств того, что отстаивание справедливости (или любого другого морального принципа) функционирует как окончательный Цель. ^[25] Нет и четких эмпирических доказательств, подтверждающих эту возможность. из. (Батсон 2011: 224)

Но если это так, то вывод Бэтсона о том, что Гипотеза эмпатии-альтруизма верна, и что люди иногда альтруизм преждевременно.Ведь даже если бы было допущено, что все правдоподобных эгоистических альтернатив эмпатии-альтруизму исключено, работа по проверке эмпатии-альтруизма против принципала альтернатив едва началось. Более того, масштаб этого проекта может быть намного больше, чем думает Бэтсон.

Один из способов увидеть это — спросить, какие руководящие принципы действий мораль принципы. ^[26] По этому вопросу ведутся споры как в философии, так и в философии. психология (Стич, 2018).Хотя Бэтсон не затрагивает эту дискуссию, примеры, которые он предлагает («справедливость или справедливость или утилитарный принцип ») предполагают, что, когда он говорит о моральных принципах, он имеет в виду довольно ограниченный набор принципов. Но если принципиализм ограничивается относительно небольшим набором моральных принципов, знакомых по философской литературы, то принциплизм вряд ли исчерпывает неэгоистические альтернативы, которые защитники психологического альтруизма должен исключить. В последние годы наблюдается рост объема работ. о роли норм в жизни человека, где нормы понимаются как руководящие правила действия, которые могут регулировать практически любые Человеческая активность.Исследователи из самых разных дисциплин утверждали, что эти нормы и прочная врожденная психология для приобретения, хранения и действуя в соответствии с нормами, сыграли фундаментальную роль в формировании человеческого культуры и превращения людей в самых успешных крупных животных на планеты (Генрих 2015; Бойд 2018; Келли и Дэвис 2018). У других есть предложили подходы к психологии нормы, по которой люди желание соответствовать культурным нормам (Sripada & Stich 2006) и рассказы о том, как психологическая система порождает такие конечные желания могут быть одобрены естественным отбором (Sripada 2008).Типы поведенческих правил, которые считаются нормами в этой литературе. вполне могут включать в себя те моральные принципы, которые были у Бэтсона в ум, когда он характеризовал принципиализм. Но это лишь небольшой подмножество норм, которые имеют в виду эти исследователи. Что делает все это имеет отношение к нашей текущей теме, так это то, что любой культурно усвоенная норма может порождать окончательное желание подчиняться, и большинство из этих высших желаний не являются ни эгоистическими, ни альтруистический. Таким образом, чтобы представить правдоподобный довод в пользу того, что эпизод оказания помощи поведение альтруистично, недостаточно исключить эгоистическое объяснения и объяснения, апеллирующие к принципиализму.Защитник психологического альтруизма должны также исключать объяснения, которые прослеживают помогающее поведение к конечному желанию соответствовать любому из обширный набор норм, преобладающих в человеческих культурах. А также это работа, которую защитники альтруизма даже не начали.

Другая возможность состоит в том, что какое-то вспомогательное поведение может быть неприемлемым. вообще мотивированы высшими желаниями. Генсиарц и Крокетт (2015) утверждают, что, помимо целенаправленной системы, поведение, в том числе помогающее поведение, иногда вызывается тем, что они называют привычные и павловские системы.Привычный система приводит к действиям, которые имеют наибольшую ожидаемую ценность на основе указывает на предыдущий жизненный опыт, а не на возможные последствия по особенностям текущей ситуации. В результате помогающее поведение может повториться в будущем и в обстоятельствах, при которых такие факторы, как обещание вознаграждения, отсутствуют, если поведение были вознаграждены в прошлом. Как и в привычной системе, павловский система производит поведение с наивысшим ожидаемым значением на основе мимо.Однако, в отличие от привычной системы, система Павлова производит поведение, которое было успешным в эволюционном прошлом, а не в прошлом человека. Это означает, что поведенческие предрасположенности, которые привели к репродуктивному успеху в эволюционное прошлое человека могло стать врожденным или «Зашита» посредством естественного отбора. Если это действительно так случай, когда некоторая помощь вызывается привычными или Павловские системы, значит, эгоизм ложен. И если какое-то помогающее поведение эгоистически мотивирован, а остальное производится привычными и Павловских систем, то альтруизм тоже ложен.

7. Итог

Бэтсон и его сотрудники многого достигли. У них есть сформулировал изощренную альтруистическую гипотезу, эмпатию-альтруизм гипотеза, которую можно проверить на фоне конкурирующих эгоистических гипотез, и они разработали эксперименты, доказывающие, что многие из эти эгоистические гипотезы ложны. Но чтобы показать, что альтруизм верен, недостаточно показать, что конкретные эгоистические гипотезы не могут объясните конкретные эпизоды помогающего поведения.И этого было бы недостаточно чтобы показать, что все правдоподобные версии эгоизма ложны. Он также должен показать, что эпизоды помогающего поведения, которое невозможно эгоистически объясненный не может быть объяснен другим процессом, такие как принципиальная конечная мотивация или конечная мотивация неморальная норма. Кроме того, защитник альтруизма должен показать, что неэгоистические эпизоды помогающего поведения не являются продуктом привычные или павловские системы. Ни один из экспериментов Бэтсона не был разработан, чтобы исключить эти неэгоистические варианты или другие варианты, которые могут быть предложенным.Так что впереди еще много работы.

На более позитивной ноте, похоже, что Бэтсон и его соратники довольно убедительно показали, что методы экспериментальной психологии может продвинуть дискуссию вперед. В самом деле, можно утверждать, что у Бэтсона есть добились большего прогресса в этой области за последние четыре десятилетия, чем философы, использующие традиционную философскую методологию априорные аргументы, подкрепленные анекдотами и интуицией, предыдущие два тысячелетия. Их работа убедительно демонстрирует полезность эмпирических методов в моральной психологии; философская мораль психологи, обсуждающие вопрос об альтруизме-эгоизме, всегда эмпирическое утверждение, и теперь очевидно, что гуманитарные науки обладают ресурсы, которые помогут нам эмпирически оценить эти эмпирические утверждения.

Альтруизм | Philosophy Talk

Мы можем предположить, что альтруистическое поведение происходит каждый день. Человек останавливается, чтобы помочь пожилому члену общества через улицу, взрослый жертвует свое время в местной благотворительной организации, или кто-то другой может даже подвергнуть себя опасности ради непосредственной выгоды другого, не задумываясь о последствиях . Однако неясно, что на самом деле включает в себя этот вид альтруистического поведения и существует ли на самом деле настоящий альтруизм.Сегодняшний выпуск исследует эти вопросы об альтруизме с двух основных точек зрения. Первый из них из биологии, который рассматривает, как наши представления о добре и зле могли быть встроены в нас в процессе эволюции. Второй рассматривает альтруизм с психологической точки зрения. Эта точка зрения придает гораздо большее значение роли психологии человека и его / ее намерениям при совершении действия, что потенциально оставляет больше возможностей для совершения подлинно альтруистических действий.

Наш гость Джефф Шлосс присоединяется к Кену и Джону, когда они обсуждают, почему альтруизм важен для людей.Джефф начинает с представления ряда идей, относящихся к альтруизму, таких как понятие «эгоистичный ген», и того, как Дарвин отчаялся бы, если бы в животном мире существовал настоящий альтруизм. Подлинный альтруизм, кажется, противоречит самым основным принципам эволюции, противореча представлению о том, что репродуктивная пригодность определяет поведение всех типов видов.

Здесь Джон хочет знать, как психология и мораль влияют на этот вопрос. Кажется, существуют такие вещи, как нравственно правильные и морально неправильные действия.Если альтруизм не предъявляет никаких требований или не ценит психологическое состояние человека, совершающего альтруистический акт, действительно ли есть что-то обязательное в моральных действиях? Джефф считает, что люди действительно могут намереваться действовать без сознательного ожидания отдачи, но это все же может мотивировать определенные действия. Он предлагает на рассмотрение идею косвенной взаимности. Важно отметить, что, по его мнению, хотя мы на самом деле запрограммированы на то, чтобы вести себя определенным образом, культура способна обусловливать нас и действовать в соответствии с предоставленным эволюцией субстратом, который сам по себе является восприимчивым к культурным условиям.Разговор становится столь же интересным, когда речь идет о другой стороне вопроса.

Если есть компонент альтруизма, изначально заложенный в нашей биологии, из этого следует, что ограничения на такую ​​способность также будут существовать. Это открывает для обсуждения идею о том, что определенные моральные правила и требования, которых мы придерживаемся, на самом деле могут быть слишком экстремальными с учетом наших биологических возможностей. Таким образом, биология может ограничить диапазон возможных моральных норм, в соответствии с которыми мы можем действовать.Джефф утверждает, что «генетический поводок», наложенный на человеческую деятельность и культуру, может быть разорван культурой, в результате чего пределы культурной изменчивости могут оставаться неограниченными.

• Бродячий философский отчет (ПОСМОТРЕТЬ 00:05:34): Зои Корнели ныряет в дикий мир пещер летучих мышей, чтобы лучше понять, почему летучие мыши-вампиры могут быть одними из самых полезных и социальных животных в мире. Существуют заметные различия в бескорыстии, проявляемом в пределах одного пола и между двумя полами летучих мышей, и расшифровать «намерения» летучей мыши оказывается затруднительным.Можно ли считать их поведение альтруистическим или просто эгоистичным?

• Шестьдесят второй философ (ПОСМОТРЕТЬ 00:48:55): Ян Шоулс совершает грандиозный тур по философии Адама Смита, касающейся «невидимой руки». Смит считал, что люди помогают обществу больше, чем они ожидают. имея в виду только свою собственную выгоду. Ян чувствует, что эта невидимая рука шлепает его, и не хочет больше ее терпеть. Слава богу, у него есть только шестьдесят секунд, иначе это могло бы стать уродливым.

Альтруизм — по ветвям / доктринам

Введение | Критика альтруизма

Альтруизм (или Этический альтруизм ) — это этическая доктрина, согласно которой люди имеют моральное обязательство с по помогать , служить или приносить пользу другим, при необходимости жертвуя своими интересами . Точнее, действие является морально правильным , если последствия этого действия более благоприятны, чем неблагоприятные , по отношению к всем, кроме агента .

Термин «альтруизм» (первоначально образованный от латинского «alter», означающий «другой») был придуман Огюстом Контом, французским основателем позитивизма, для описания его этической доктрины , которую он резюмировал во фразе: «Живи для других» . В более общем смысле , , альтруизм — это бескорыстная забота о благополучии других (хотя его обычное использование не обязательно влечет за собой какие-либо этические обязательства).

Альтруизм часто рассматривается как форма консеквенциализма, поскольку он указывает на то, что действие является этически правильным, если оно приносит хорошие последствия другим.Его можно рассматривать как сходный с утилитаризмом, хотя существенное отличие состоит в том, что утилитаризм предписывает действия, которые максимизируют хорошие последствия для всего общества , в то время как альтруизм предписывает максимизировать положительные последствия для всех, кроме действующего лица . Это противоположность эгоизма, который утверждает, что индивиды должны делать то, что лучше для себя , что это не только их право, но и их долг — прежде всего заботиться о своих собственных интересах .

Фридрих Ницше считал, что идея добродетельности относиться к другим как к более важным, чем себя, унижает и унижает самого себя и препятствует стремлению человека к саморазвитию , совершенству и творчеству . Он утверждал, что это была идеология, сфабрикованная слабыми для слабых , и маскирует самоотравляющую обиду на индивидуальное и коллективное бессилие .

Объективист Айн Рэнд (1905-1982) официально заявляет, что большинство проблем в мире происходят из доктрины альтруизма, и утверждает, что не существует рациональных оснований для утверждать, что жертвовать собой ради того, чтобы принести в жертву себя. Служить другим — это морально выше, чем преследовать собственные интересы. Более того, если бы государство навязывало альтруизм как моральный идеал, это могло бы в конечном итоге привести к тому, что государство принуждало бы всех к коллективистской политической системе .

Другие утверждали, что действия, ранее считавшиеся альтруистическими, на самом деле являются лишь формой просвещенного личного интереса .

Альтруизм | Encyclopedia.com

В широкой области исследований, изучающей позитивные межличностные отношения, обычно используются три термина: просоциальное поведение, помогающее поведение и альтруизм. «Просоциальное поведение» — самое широкое из трех; он относится к любому поведению, которое может быть истолковано как совместимое с нормами данного общества.Таким образом, убийство, когда оно совершается от имени своей страны на поле битвы, является таким же просоциальным поведением, как и вмешательство для предотвращения преступления. «Помогающее поведение» относится просто к любому поведению, которое приносит пользу получателю. «Альтруизм» — самое узкое из трех понятий. Альтруизм — это поведение, которое не только приносит пользу получателю, но также не приносит пользы действующему лицу и даже влечет за собой некоторые затраты. Если рассматривать психологическое вознаграждение как выгоду для актера, это определение альтруизма настолько узкое, что исключает практически все человеческое поведение.Следовательно, многие социальные психологи просто утверждают, что альтруистическое поведение должно исключать только получение субъектом материальных выгод. Некоторые теоретики в рамках определения требуют, чтобы действие было мотивировано «конечной целью принести пользу кому-то другому» (Batson 1991, p. 2), но не исключают случайного получения выгод действующим лицом.

Связанные термины включают филантропию, благотворительность, волонтерство, совместное использование и сотрудничество. Филантропия и благотворительность в значительной степени стали означать пожертвование денег или материальных благ.Точно так же волонтерство обычно означает уделение времени конечной цели — принести пользу другим под эгидой какой-либо некоммерческой организации. Совместное использование и сотрудничество относятся к скоординированным действиям членов группы или коллектива на службе лучших результатов для группы в целом. Все эти термины можно отнести к общему термину «просоциальное поведение» и часто к «поведению помощи», хотя они редко соответствуют строгим критериям альтруизма.

ИСТОРИЯ

Истоки современного изучения альтруизма восходят к Августу Конту, который исследовал развитие альтруизма и «симпатических инстинктов».«Существование альтруистического инстинкта подчеркивалось в книге Макдугалла « Введение в социальную психологию »(1908), но возражало против этого в натуралистических наблюдательных исследованиях Лоис Мерфи (1937). Ранние сторонники символического взаимодействия приписывали альтруистическое поведение способности« играть роль другой »- представить себя в ситуации другого человека (Mead, 1934). Исследование развития альтруизма основывалось на теоретической работе Пиаже (1932), который исследовал этапы развития совместного поведения, а также на работе Кохиберг (1969) о развитии морального суждения.Хартсхорн и Мэй провели одну из первых серий эмпирических исследований (1928–1930), сосредоточив внимание на честности и альтруизме у детей. Сорокин (1950, 1970 [1950]) много писал о любви и альтруизме и провел первую эмпирическую работу по неформальной помощи и волонтерству, изучая людей, которых другие назвали «хорошими соседями». Однако только с середины 1960-х годов альтруизм стал широко изучаться посредством систематических исследований.

Большинство учебников по социальной психологии приписывают этот всплеск интереса к альтруизму и помогающему поведению убийству Китти Дженовезе в 1964 году и неспособности 39 свидетелей вмешаться.Этот инцидент, получивший широкое освещение в средствах массовой информации, побудил Латане и Дарли провести экспериментальное расследование бездействия сторонних наблюдателей, опубликованное в журнале The Unresponsive Bystander: Why Does It Doesn’t Help? (1970). В 1970-е годы помогающее поведение стало одной из самых популярных тем в социально-психологических исследованиях, хотя в 1980-х и 1990-х годах этот акцент значительно снизился (см. Данные о количестве опубликованных исследований по десятилетиям в Batson 1998). Из-за этого начала подавляющее большинство исследований посвящено вмешательству в сиюминутные проблемы незнакомцев.Только с 1990-х годов неформальному и формальному волонтерству, благотворительному донорству и донорству крови стало уделяться много внимания. Практически во всех учебниках теперь есть главы об альтруизме и помогающем поведении, и за последние три десятилетия было опубликовано несколько книг по этой теме.

ТЕОРИИ АЛЬТРУИЗМА И ПОМОЩЬЕГО ПОВЕДЕНИЯ

Вспомогательное поведение объясняется в рамках различных теоретических основ, в том числе эволюционной психологии, социального обучения и когнитивного развития.Один социобиологический подход утверждает, что помогающее поведение и альтруизм развились через избирательное накопление поведенческих тенденций, переданных генетически. Было предложено три механизма: родственный отбор, реципрокный альтруизм и групповой отбор (см. Sober and Wilson 1998). Эти механизмы объясняют эволюцию альтруистического поведения как функцию, в свою очередь: большей вероятности того, что альтруисты спасут своих родственников, увековечивая альтруистический ген, общий для них; склонность помогать другим, совершившим полезные действия, предположительно на основе гена взаимности; и большая вероятность выживания целых групп, в которых больше всего альтруистов.Вторая социобиологическая теория утверждает, что помогающее поведение развилось в результате социокультурной эволюции, избирательного накопления поведения, сохраняющегося посредством чисто социальных способов передачи. (Превосходный обзор этой литературы см. В Krebs and Miller [1985].) Когнитивно-развивающий подход к развитию помогающего поведения у детей подчеркивает трансформацию когнитивных структур и возможности переживания ролей в качестве детерминант. Теория социального обучения объясняет альтруизм и вспомогательное поведение, усвоенное посредством взаимодействия с социальной средой, в основном посредством имитации и моделирования, но также и посредством подкрепления.Отражая те же бихевиористские принципы, теория обмена предполагает, что люди оказывают помощь, руководствуясь принципами максимизации вознаграждения и минимизации затрат. Помогающее поведение играет важную роль в получении вознаграждения, которое может быть материальным, социальным или даже самоуправляемым. Более явная социологическая основа предполагает, что люди помогают не в соответствии с социальными нормами, предписывающими помощь. Особое внимание было уделено трем нормам: норме отдачи, которая предписывает давать ради самой себя; норма социальной ответственности, предписывающая помогать другим, находящимся на иждивении; и норма взаимности, согласно которой люди должны помогать тем, кто им помог.

Отражая современный социально-психологический акцент на познание, несколько моделей принятия решений о вспомогательном поведении лежали в основе большей части исследований вспомогательного поведения взрослых (Латане и Дарли, 1970; Пилиавин и др., 1981; Шварц и Ховард, 1981). Эти модели определяют последовательные решения, которые начинаются с выявления ситуации потенциальной помощи и заканчиваются решением помочь (или нет). Исследования были сосредоточены на выявлении тех личностных и ситуационных переменных, которые влияют на этот процесс принятия решений, и определении того, как они это делают.Также стало уделяться больше внимания социальным и социологическим аспектам помощи — контексту, в котором происходит помощь, отношениям между помощником и помощью, а также структурным факторам, которые могут влиять на эти взаимодействия (Gergen and Gergen 1983; Callero 1986 ). Очень активным направлением работы, в основном связанной с Бэтсоном (см., Например, Batson 1991) и Чалдини и его коллегами, была попытка продемонстрировать (или опровергнуть) существование «истинных» альтруистических мотивов для оказания помощи.

ИССЛЕДОВАНИЯ АЛЬТРУИЗМА И ПОМОЩИ ПОВЕДЕНИЯ

Персональные переменные. Из-за проблем с определениями и измерениями велись обширные и запутанные дебаты о существовании альтруистической личности (см. Schroeder et al. 1995). В настоящее время имеются убедительные доказательства наличия просоциальных черт личности, которые характеризуют людей, чье поведение включает в себя долгосрочные устойчивые формы помогающего поведения (например, общественные работники психического здоровья, см. Krebs and Miller, 1985; волонтеры, работающие с больными СПИДом, см. Penner). и другие.1995; Пеннер и Финкельштейн 1998). К чертам просоциальной личности относятся сочувствие, чувство ответственности, забота о благополучии других и чувство собственной эффективности. Что касается помощи в чрезвычайных ситуациях, доказательства для человека более убедительны в зависимости от ситуации; то есть взаимодействие характеристик как отдельных лиц, так и ситуаций, влияющих на оказание помощи в чрезвычайных ситуациях. Например, уверенность в себе и независимость могут по-разному предсказать, как люди будут вести себя в чрезвычайных ситуациях, когда рядом находятся другие или когда человек один (Wilson 1976).Бэтсон и его коллеги обнаружили, что просоциальные характеристики личности коррелируют с помощью, но только тогда, когда помощь мотивирована эгоистами, а не истинным альтруизмом. Общее предположение о том, что индивидуальные факторы различия наиболее эффективны при слабом давлении ситуации, кажется в целом применимым в области оказания помощи.

Внутренние ценности, выраженные в личных нормах, также влияют на помощь. Личные нормы порождают мотивацию к оказанию помощи через их влияние на самоокупаемость затрат и выгод; поведение, соответствующее личным нормам, порождает такие награды, как повышение самооценки, тогда как поведение, противоречащее личным нормам, порождает самооценку, такую ​​как стыд.Это влияние было продемонстрировано при помощи дорогостоящей помощи, такой как донорство костного мозга (Schwartz 1977). Другие личностные корреляты помощи менее напрямую связаны с затратами и преимуществами самого действия помощи. Например, на помощь влияют такие стили обработки информации, как когнитивная сложность.

Клэри и Снайдер (1991) использовали функциональный подход к пониманию мотивации помощи. Они разработали опросник, позволяющий выделить шесть потенциальных мотивов для долгосрочного волонтерства (например,грамм. выражение ценностей, социальная мотивация, карьерная ориентация) и продемонстрировали как прогностическую, так и дискриминантную значимость инструмента (Clary, Snyder et al. 1998). В одном исследовании они показали, что долгосрочные обязательства предопределяются не чисто альтруистическими мотивами. Временное эмоциональное состояние или настроение также могут повлиять на помощь. Серия исследований Айзен (1970) и ее коллег демонстрирует, что «сияние доброй воли» побуждает людей выполнять, по крайней мере, недорогие действия по оказанию помощи, такие как помощь кому-то подобрать стопку упавших бумаг, а также исследования Чалдини и его коллег. показал, что помощь может быть мотивирована необходимостью избавиться от плохого настроения.

Ситуационные переменные. Характеристики ситуации также влияют на решение о помощи. Важность и ясность потребности жертвы влияют как на первоначальную тенденцию замечать потребность, так и на определение воспринимаемой потребности как серьезной. Заметность и ясность потребности возрастают по мере уменьшения физического расстояния между наблюдателем и жертвой; таким образом, жертвам чрезвычайной ситуации с большей вероятностью окажут помощь те, кто находится поблизости. Ситуативные сигналы относительно серьезности потребности другого человека влияют на то, определяется ли потребность как достаточно серьезная, чтобы требовать принятия мер.Прохожие с большей вероятностью предложат помощь, когда жертва, кажется, потеряла сознание от сердечного приступа, чем от травмы колена, например, предположительно из-за воспринимаемой серьезности. С другой стороны, присутствие крови может сдерживать оказание помощи, возможно, потому, что оно указывает на проблему, достаточно серьезную, чтобы потребовать медицинской помощи.

Один из наиболее широко поддерживаемых выводов в области оказания помощи заключается в том, что количество других людей, находящихся в ситуации потенциальной помощи, влияет на решение человека о помощи.Дарли и Латане (1968) экспериментально продемонстрировали, что чем больше присутствует других, тем меньше вероятность того, что кто-то поможет. Один из процессов, лежащих в основе этого эффекта, включает распространение ответственности: чем больше число потенциальных помощников, тем меньше индивидуум осознает личную ответственность за вмешательство. Присутствие человека, который может восприниматься как обладающий особой способностью помогать, также снижает ощущаемую ответственность других за помощь. Таким образом, когда кто-то в медицинской одежде присутствует при неотложной медицинской помощи, другие вряд ли помогут.Второй процесс, лежащий в основе эффекта, когда свидетели могут видеть друг друга, включает определение ситуации. Если никто не собирается вмешиваться, группа может коллективно дать социальное определение друг другу, что событие не требует вмешательства.

Социальные переменные. Исследования также продемонстрировали влияние других социальных переменных на помощь. Дарли и Латане (1968) экспериментально показали, что люди более склонны оказывать помощь в чрезвычайной ситуации в присутствии друга, чем в присутствии незнакомцев.Они рассудили, что в экстренных ситуациях, когда друг не отвечает, вряд ли можно приписать это отсутствию беспокойства, а скорее будут искать другие объяснения. Кроме того, прохожие с большей вероятностью расскажут о ситуации. Таким образом, уже существующие социальные отношения между прохожими влияют на помощь. Люди также с большей вероятностью будут помогать другим, похожим на них, будь то стиль одежды или политическая идеология. Воспринимаемая легитимность потребности — переменная, определяемая социальными нормами, — также влияет на уровень помощи.В одном полевом исследовании экстренного вмешательства свидетели с большей вероятностью помогли незнакомцу, который упал в обморок в вагоне метро, ​​если страдание было связано с болезнью, а не с пьянством (Piliavin, Rodin, and Piliavin 1969).

Были исследованы и другие демографические переменные, такие как пол, возраст, социально-экономический статус и раса. Похоже, что расовая принадлежность влияет на помощь в основном тогда, когда стоимость помощи относительно высока или когда отказ в помощи может быть объяснен другими факторами, помимо предрассудков (Dovidio 1984).В процитированном выше исследовании (Пилиавин и др., 1969) скорость помощи со стороны белых и черных прохожих не зависела от расы жертвы, которая казалась больной, но помощь, предлагаемая пьяному, почти всегда оказывалась людьми его собственной расы. . Женщинам обычно помогают больше, чем мужчинам, но то, кто помогает больше, во многом зависит от характера необходимой помощи. Мужчины, как правило, помогают женщинам больше, чем мужчинам, тогда как женщины одинаково полезны женщинам и мужчинам (см. Piliavin and Unger 1985). Этот образец может отражать стереотипные гендерные роли: женщины воспринимаются как зависимые и более слабые, чем мужчины.Другие исследования влияния социальных статусов на помощь показывают, в соответствии с теорией социальной категоризации, что членам собственной группы, как правило, помогают больше, чем членам чужой группы. Исследования реакции на стихийные бедствия показывают, что люди, как правило, в первую очередь оказывают помощь членам семьи, затем друзьям и соседям и в последнюю очередь незнакомцам.

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ПОМОЩИ

Герген и Герген (1983) призывают к повышенному вниманию к социальному структурному контексту помощи, а также к интерактивной истории и процессу взаимопомощи (см. Также Пилиавин и Чарнг, 1990).Социальная структура явно важна как контекст для оказания помощи. Социальная структура определяет совокупность социальных ролей и смысловых систем, связанных с любым взаимодействием (Callero, Howard, and Piliavin, 1987). Социальная структура также влияет на распределение ресурсов, которые могут быть необходимы для определенных отношений помощи. Нужны деньги, чтобы иметь возможность делать пожертвования на благотворительность, и медицинские знания, чтобы иметь возможность помочь пострадавшим от землетрясения. Wilson and Musick (1997) представили данные в поддержку модели, использующей как социальный, так и культурный капитал в качестве предикторов участия как в формальном, так и в неформальном волонтерстве.Социальная структура также определяет вероятность как социального, так и физического взаимодействия между людьми и, таким образом, влияет на возможность оказания помощи.

История взаимодействия также имеет решающее значение для понимания поведения при оказании помощи. Если отношения были позитивными и поддерживающими друг друга, этот контекст предполагает, что полезные действия следует определять как помощь. Если отношения характеризовались конкуренцией и конфликтом, этот контекст не поддерживает определение полезного действия как помощи.В этом случае в основе помощи могут лежать альтернативные, более корыстные мотивы. Таким образом, предоставление США иностранной помощи странам, с которыми Соединенные Штаты находились в конфликте, часто рассматривается как стратегический инструмент, тогда как, когда такая помощь предоставляется странам, с которыми Соединенные Штаты поддерживают позитивные отношения, она обычно рассматривается как подлинная. помогает. Такие паттерны иллюстрируют влияние истории взаимодействия на интерпретацию вспомогательного поведения.

Другой социологический подход подчеркивает помощь как ролевое поведение и руководствуется концепцией Мида (1934) ролей как паттернов социальных действий, созданных сообществом и признанных отдельными объектами социальной среды.Роли определяют индивидуальные «я» и, таким образом, также направляют индивидуальное восприятие и действия. Было показано, что помогающее поведение выражает социальные роли. Серия исследований доноров крови (Callero, Howard, and Piliavin, 1987; Piliavin, Callero, 1991) демонстрирует, что слияние ролей и личности (когда социальная роль становится важным аспектом личности) предсказывает донорство крови, независимо от влияния обоих личных факторов. и социальные нормы, и более тесно связаны с историей сдачи крови, чем социальные или личные нормы.Это исследование демонстрирует важность помощи для самоутверждения и воспроизводства социальной структуры, выраженной в ролях. Более поздние исследования показали аналогичные эффекты для личности, связанной со временем волонтерства и пожертвованиями (Грубе и Пилиавин в прессе; Ли, Пилиавин и Колл в прессе). Такое внимание к таким понятиям, как роли, история взаимодействия и социальная структура, свидетельствует о социологическом значении альтруизма и вспомогательного поведения.

МЕЖКУЛЬТУРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ АЛЬТРУИЗМА

До последних нескольких десятилетий было мало работы по систематическому сравнению альтруизма и помощи в поведении в разных культурах.Начиная с 1970-х годов исследователи сравнивали помощь в сельских и городских районах, довольно последовательно обнаруживая, что помощь незнакомцев, хотя и не родственников, более вероятна в менее густонаселенных районах по всему миру. На самом деле городские и сельские районы имеют разные «культуры»; маленькие города более общинны или коллективны, в то время как города более индивидуалистичны. Обзор других межкультурных сравнений (Тинг и Пилиавин готовится к печати) исследует сходства и различия не только в помощи незнакомым людям, но и в развитии морального мышления, социализации просоциального поведения и участии в «гражданском обществе».«Различие между коллективизмом и индивидуализмом в разных обществах обеспечивает хороший организационный принцип для понимания многих обнаруженных различий. Различаются не только общества по уровню помощи, но и по модели. Например, в общинных обществах разница между Объем помощи, предлагаемой членам внутренней и внешней группы, преувеличен по сравнению с более индивидуалистическими обществами.

ИССЛЕДОВАНИЯ АЛЬТРУИЗМА В ДРУГИХ ОБЛАСТИ

Ученые из многих областей, помимо социальной психологии, также обращались к вопросу альтруизма.На давние споры в эволюционной биологии относительно возможности того, что альтруизм может иметь ценность для выживания, похоже, был дан положительный ответ (Sober and Wilson 1998). Некоторые авторы (например, Джонсон 1986; Раштон 1998) на самом деле считают, что патриотизм или этнический конфликт, или и то, и другое, коренятся в альтруизме, питаемом родственным отбором. Теоретики игр обнаружили, что в повторяющихся играх-дилеммах заключенного и проблемах общественного блага некоторые люди постоянно ведут себя более кооперативно или альтруистично, чем другие (Liebrand 1986).Даже экономисты и политологи, которые долгое время считали, что всякая мотивация по сути своей эгоистична, начали бороться с доказательствами (такими как поведение при голосовании и проблема общественных благ), указывающими на то, что это не так (см. Mansbridge 1990 ; Кларк 1998).

Рекомендуемая литература. Заинтересованный читатель может обратиться к Schroeder et al., The Psychology of Helping and Altruism (1995) для относительно нетехнического обзора этой области, или Batson, «Altruism and Prosocial Behavior» (1998) для более краткого и более технического подхода. акцентирование внимания на работе, демонстрирующей, что «истинный альтруизм» может быть мотивацией для помощи.Для превосходного изучения подходов экономистов и политологов к теме альтруизма прочтите Mansbridge, Beyond Self-Interest (1990). Для увлекательного чтения на тему как эволюционного, так и психологического альтруизма попробуйте книгу Собера и Уилсона Unto Others (1998). Наконец, чтобы узнать о практическом применении идей исследования альтруизма, прочтите Oliner et al., Embracing the Other (1992). (Полные ссылки на эти работы находятся в следующих ссылках.)

(см. Также: Социальная психология)

ссылки

Бэтсон, К. Дэниел 1998 «Альтруизм и просоциальное поведение». В Daniel T. Gilbert, Susan T. Fiske и Gardner Lindzey, eds., The Handbook of Social Psychology , vol. 2, 4-е изд., Бостон, Массачусетс: McGraw-Hill.

——1991 Вопрос об альтруизме: к социально-психологическому ответу . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

Каллеро, Питер Л. 1986 «Включение социального в просоциальное поведение: интеракционистский подход к альтруизму».» Humboldt Journal of Social Relations 13: 15–32.

——, Джудит А. Ховард и Джейн А. Пилиавин 1987″ Помогающее поведение как ролевое поведение: раскрытие социальной структуры и истории в анализе просоциальных действий «. Social Psychology Quarterly 50: 247–256.

Чалдини, Роберт Б., Дональд Дж. Бауман и Дуглас Т. Кенрик, 1981 «Взгляд из печали: трехступенчатая модель развития альтруизма как гедонизма». Обзор развития 1: 207–223.

Кларк, Джереми 1998 «Справедливость в обеспечении общественного блага: исследование предпочтений в отношении равенства и соразмерности». Канадский экономический журнал 31: 708–729.

Клэри, Э. Гил и Марк Снайдер 1991 «Функциональный анализ альтруизма и просоциального поведения: случай добровольчества». В M.S. Кларк, изд., Просоциальное поведение Парк Ньюбери, Калифорния: Sage.

——, Роберт Д. Ридж, Джон Коупленд, Артур А. Стукас, Джули Хоген и Питер Миен 1998 «Понимание и оценка мотивации добровольцев: функциональный подход.« Journal of Personality and Social Psychology 74: 1516–1530.

Дарли, Джон М. и Бибб Латане 1968« Вмешательство стороннего наблюдателя в чрезвычайных ситуациях: Распространение ответственности ». Journal of Personality and Social Psychology 8: 377–383

Довидио, Джон Ф. 1984 «Вспомогательное поведение и альтруизм: эмпирический и концептуальный обзор».

Герген, Кеннет Дж., и Мэри М. Герген 1983 «Социальное построение вспомогательных отношений». В J. F. Fisher, A. Nadler и B. M. DePaulo, eds., New Directions in Helping , vol. I. Нью-Йорк: Академ.

Грубе, Джин и Джейн А. Пилиавин готовятся к выпуску «Ролевой идентичности и волонтерской деятельности». Личность и Бюллетень социальной психологии .

Хартсхорн, Х. и М.А. Май 1928-30 гг. Исследования в области природы персонажа , тт.1–3. Нью-Йорк: Макмиллан.

Айзен, Алиса М. 1970 «Успех, неудача, внимание и реакция на других: теплый свет успеха». Журнал личности и социальной психологии 15: 294–301.

Джонсон, Г. Р. 1986 «Родственный отбор, социализация и патриотизм: интегрирующая теория». Политика и Науки о жизни 4: 127–154.

Кольберг, Лоуренс 1969 «Этап и последовательность: когнитивно-развивающий подход к социализации». В Д.Гослин, изд., Справочник по теории социализации и Исследования . Чикаго: Рэнд МакНалли.

Кребс, Деннис Л. и Дейл Т. Миллер 1985 «Альтруизм и агрессия». В G. Lindzey and E. Aronson, eds., The Handbook of Social Psychology , 3 ed., Vol. 2. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

Латане, Бибб и Джон М. Дарли 1970 Не отвечает Свидетель: почему он не помогает? Нью-Йорк: Эпплтон-Крофтс.

Ли, Личанг, Джейн А.Пилиавин и Вон призывают к предстоящему «Дарить время, деньги и кровь: сходства и различия». Социальная психология Ежеквартально .

Liebrand, Wim B.G. «Вездесущность социальных ценностей в социальных дилеммах». В Henk A.M. Уилке, Дэвид М. Мессик и Кристель Г. Рютте, ред., Experimental Social Dilemmas , 113–133. Франкфурт-на-Майне: Verlag Peter Lang.

Мэнсбридж, Джейн Дж. (Ред.) 1990 Вне личного интереса . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Макдугалл, Уильям 1908 Введение в социальную психологию . Лондон: Метуэн.

Мид, Джордж Герберт 1934 Разум, Я и общество из Точка зрения специалиста по социальному поведению , под редакцией К. В. Морриса. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Мерфи, Лоис Б. 1937 Социальное поведение и детская личность: исследовательское исследование некоторых корней симпатии . Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

Олинер, Перл М., Сэмюэл П. Олинер, Лоуренс Барон, Лоуренс А. Блюм, Деннис Л. Кребс и М. Зузанна Смоленска 1992 Принятие другого: философские, Психологические и исторические перспективы альтруизма . Нью-Йорк: Издательство Нью-Йоркского университета.

Олинер, Сэмюэл П. и Перл М. Олинер 1988 Альтруистическая личность: спасатели евреев в нацистской Европе . Нью-Йорк: Свободная пресса.

Пеннер, Луи А. и Марсия А. Финкельштейн 1998 «Диспозиционные и структурные детерминанты добровольчества.» Journal of Personality and Social Psychology 74: 525–537.

——, Барбара А. Фриче, Дж. Филип Крейгер и Тамара С. Фрейфельд, 1995″ Измерение просоциальной личности «. В Джеймс Н. Бутчер, Чарльз Д. . Spielberger, et al., Eds., Advances in Personality Assessment , vol. 10. Hillsdale, NJ: Erlbaum.

Piaget, Jean 1932 The Moral Judgment of the Child . London: Routledge and Kegan Paul.

.

Пилиавин, Ирвинг М., Джудит Роден и Джейн А.Пилиавин 1969 «Добрый самарианизм: подземный феномен?» Журнал личности и социальной психологии 13: 289–299.

Пилиавин, Джейн А. и Питер Л. Каллеро 1991 Кровь: Развитие альтруистической идентичности . Балтимор: Издательство Университета Джона Хопкинса.

Пилиавин, Джейн А. и Хонг-вэнь Чарнг 1990 «Альтруизм: обзор новейших теорий и исследований». Годовой Обзор социологии 16: 25–65.

Пилиавин, Джейн А., Джон Ф. Довидио, Сэмюэл Гертнер и Рассел Д. Кларк 1981 Экстренное вмешательство . Нью-Йорк: Академ.

Пилиавин, Джейн А. и Рода Кеслер Унгер 1985 «Полезная, но беспомощная женщина: миф или реальность?» В Вирджинии Э. О’Лири, Рода К. Унгер и Барбара С. Уоллстон, ред., Женщины, пол и социальная психология . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

Раштон, Дж. Филипп 1998 «Теория генетического сходства и корни этнического конфликта». Журнал Социальные, политические и экономические исследования 23: 477–486.

Шредер, Дэвид А., Луи А. Пеннер, Джон Ф. Довидио и Джейн Аллин Пилиавин 1995 Психология помощи и альтруизм: проблемы и загадки . Нью-Йорк: Мак-Гроу-Хилл.

Шварц, Шалом Х. 1977 «Нормативные влияния на альтруизм». В издании Л. Берковица, Достижения экспериментальной социальной психологии , том. 10. Нью-Йорк: Academic Press.

—— и Джудит А. Ховард 1981 «Нормативная модель принятия решений в альтруизме». В Дж. П. Раштоне и Р.М. Соррентино, ред., Альтруизм и помощь Поведение: социальные, личностные и развивающие перспективы . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

Собер, Эллиотт и Дэвид С. Уилсон 1998 Другим: Эволюция и психология бескорыстного поведения . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Сорокин, Питирим А. 1950 Альтруистическая любовь: исследование американских «хороших соседей» и христианских святых . Бостон: The Beacon Press.

—— (ред.) 1970 [1950] Исследования альтруистической любви и поведения: симпозиум . Нью-Йорк: Kraus Reprint Co. [Бостон: The Beacon Press]

Тинг, Джен-Чие и Джейн А. Пилиавин готовятся к выпуску «Альтруизма в сравнительной международной перспективе». В издании Джеймса Филлипса, Благотворительность: между государством и Рынок . Монреаль: Издательство Университета Макгилла-Куина.

Уилсон, Джон П. 1976 «Мотивация, моделирование и альтруизм: анализ ситуации человека X».» Journal of Personality and Social Psychology 34: 1078–1086.

Уилсон, Джон и Марк А. Музик 1997″ Кому это нужно? К интегрированной теории добровольческой работы ». American Sociological Review 62: 694–713.

Джудит А. Ховард Джейн Аллин Пилиавин

Культурная история философии Блог

Этот пост Томаса Диксона является первым из серии, посвященной ключевым словам философии, исследующей изменение исторического использования, значения и влияния философских терминов, которые приобрели более широкий культурный резонанс.

---

Пару лет назад, путешествуя по центральной линии до Майл-Энд в лондонском метро, ​​я начал замечать серию плакатов и изображений, подобных приведенному ниже, — используя знакомые изображения карты лондонского метро, ​​чтобы предположить, что устанавливаются соединения. между людьми — красная линия теперь связала не Ливерпуль-стрит с Банком, а «я» с «другим».

Авторское право на «Fellow Feeling» © Майкл Лэнди, 2011 г.

Это показалось мне интересным выражением философии альтруизма — идеи о том, что сущность морального добра — это преданность не себе (эгоизм), а другим (альтруизм).Термин «альтруизм» происходит от латинского слова alter , означающего «другой». Заинтригованный картинами на тюбике, я поискал в Интернете, чтобы узнать о них побольше. Оказалось, что они были частью проекта под названием «Acts of Kindness» художника Майкла Лэнди, который сказал о проекте: «Я хочу узнать, что делает нас людьми и что нас связывает, помимо материальных вещей. Для меня ответ — сострадание и доброта ».

В настоящее время существует движение за доброту, и его последователи по всему миру прославляют ценность того, что иногда называют «случайными проявлениями доброты» по отношению к другим — часто незнакомым людям.Такие действия также рекомендуют сторонники «позитивной психологии», такие как британская организация Action for Happiness. Движение за доброту и счастье — явление относительно недавнее, и они склонны рекомендовать альтруизм — делать добро другим — на явно парадоксальном основании, что это хорошо для нашего собственного психического здоровья. Однако идеал альтруизма, к которому апеллируют эти движения, имеет более долгую и весьма удивительную историю.

«Альтруизм» вошел в английский язык в 1852 году. До этого были всевозможные моральные добродетели, философские измы, благотворительные намерения и, возможно, даже случайные добрые дела, но никакого «альтруизма».Этот термин был придуман на французском языке всего за год до этого — altruisme — философом-новатором и социологом Огюстом Контом (1798–1857) в его Системе позитивной политики (1851–1854). Altruisme — это имя, которое Конт дал другим, касающимся социальных инстинктов, и он физически расположил их ближе к передней части человеческого мозга. « Альтруизм » был ключевым словом не только в спекулятивной ранней науке о мозге Конта, но и в основанной им атеистической религии с самим собой в качестве ее Первосвященника — Религии человечества — которая была задумана как замена католицизму, со своим собственным календарь светских святых и праздников и гуманистических гимнов.Основная цель Религии Человечества, наряду с предполагаемой реорганизацией общества Контом (все будет управляться в основном банкирами и учеными), заключалась в том, чтобы увидеть во всем цивилизованном мире подчинение эгоизма его новому идеалу «альтруизма».

Галерея некоторых светских святых, в том числе деятелей искусства, науки и политики, а также деятелей, представляющих веру Конта в моральное превосходство женщин, в Часовне человечества Конта в Париже. Изображение предоставлено: J.P. Dalbéra WikiCommons / FlickR.

Спустя десятилетия после чеканки «альтруизм» стал действительно популярным. Он стал модным термином, первым из ученых-атеистов, сочувствующих «религии человечества» Конта. Позже британские филантропы и социалисты разного толка сочли этот термин удобным для выражения своей преданности всем классам общества и даже всему человечеству [1]. Первоначально этому слову сопротивлялись священнослужители, считая его ненужным научным неологизмом — уместно спросить, действительно ли это слово «слаще или лучше, чем милосердие», — но в конечном итоге оно было присвоено и христианами, в первую очередь шотландским евангелистом Генри Драммондом в 1890-х годах. , как не что иное, как синоним христианской любви.[2] Сегодня «альтруизм» — это современное философское ключевое слово, имеющее довольно широкую привлекательность, и оно по-прежнему сохраняет оттенок своего научного и гуманистического происхождения: он используется и как технический термин в эволюционной биологии, и как одобряющий термин в этих системах. светской мысли, для которой преданность ближнему или человечеству в целом является основой этики.

Довольно удивительно, что «альтруизм» Конта оказался таким успешным неологизмом в англоязычном мире.Религия человечества, хотя и имела некоторых последователей в Британии, широко подвергалась насмешкам со стороны ведущих британских интеллектуалов, таких как эволюционист Томас Генри Хаксли (1825–1895). Конт был уважаемым историком и философом наук, но по мере того, как его карьера шла, он стал одержим не только своей новой религией, но и священной памятью замужней женщины — мадам Клотильды де Во, которой он стал духовно и нежно предана перед смертью. В британской прессе Конта высмеивали как эксцентричного, эгоистичного, утомительного и лишенного юмора.

Несколько британцев, посетивших квартиру Огюста Конта в Париже, в том числе философы Александр Бейн и Герберт Спенсер, произвели на этого человека очень неблагоприятное впечатление. Действительно, британская репутация Конта в последние годы его жизни в некотором роде предвещает весьма негативное восприятие «континентальной» философии в Британии в течение двадцатого века как нечто одновременно чуждое и опасное [3]. В своей классической работе On Liberty (1859) Джон Стюарт Милль описал социальную и религиозную систему, предусмотренную Контом, как «деспотизм общества над личностью, превосходящий все, что предполагалось в политическом идеале самого жесткого приверженца дисциплины среди древних. философов ».[4]

Две фигуры, которые, вероятно, оказали наибольшее влияние на распространение использования « альтруизма » как термина как науки, так и этики в Британии за полтора века после смерти Конта, оба были популярными писателями, преданными теории эволюции и враждебно настроенными по отношению к ним. религия: философ Герберт Спенсер (1825–1903) и ученый атеист Ричард Докинз (родился в 1941).

Герберт Спенсер, изображенный как «Философия» в журнале Vanity Fair в 1879 году.

Герберт Спенсер был самым известным философом своего времени.Когда он был изображен в карикатуре на Vanity Fair в 1879 году, иллюстрация была озаглавлена ​​просто «Философия». Спенсер был воплощением английского философа середины викторианской эпохи. Он чрезвычайно критически относился почти ко всем аспектам мысли Конта, но позаимствовал у него термины «социология» и «альтруизм», которые он защищал как полезные монеты [5]. В своей книге . Этические данные , , (1879), Спенсер дал свое собственное новое определение термина «альтруизм», используя его не для обозначения какого-либо морального намерения или гуманистического идеала, как это сделал Конт, а для обозначения относятся к поведению животных.

Спенсер дал новое определение альтруизму как означающему «любое действие, которое при нормальном ходе вещей приносит пользу другим, а не приносит пользу самому себе». Спенсер утверждал, что такой альтруизм был очевиден с самого начала жизни, в самых простых и простых вещах. существа, и особенно в эволюции родительских инстинктов, которые в конечном итоге переросли в социальную симпатию. Согласно широкому определению Спенсера, «акты автоматического альтруизма» должны были быть включены вместе с актами, имеющими некоторую сознательную мотивацию. Расщепление простейшего одноклеточного организма, такого как инфузория или простейшее в процессе воспроизводства, также должно было квалифицироваться как акт «физического альтруизма».[6]

Обложка «Эгоистичного гена», (c) Oxford University Press, 1976.

Почти ровно сто лет спустя Ричард Докинз прославился своей книгой Эгоистичный ген , опубликованной в 1976 году. В то время как Спенсер учил, что альтруизм присущ всем животным на протяжении всего эволюционного процесса, Докинз писал, что те, кто надеется построить более кооперативное общество могло ожидать «небольшой помощи от биологической природы». Вместо этого Докинз призывал своих читателей: «Давайте попробуем научить щедрости и альтруизма, потому что мы рождаемся эгоистами.«Мы одни на земле, — писал Докинз, — можем восстать против тирании эгоистичных репликаторов» [7]. Однако на этом история не заканчивается, поскольку Докинз сомневался в альтруизме и в своем атеистическом манифесте The God Delusion (2007) утверждал, что альтруизм по отношению к неродственникам был « осечкой » зашитого инстинкта, который развился через «родственный отбор» в пользу организмов, которые сотрудничают с близкими родственниками. Раньше мы жили в группах, в основном состоящих из близких родственников, утверждают они, и поэтому наша доброта и альтруизм почти всегда благоприятствовали нашим генетическим родственникам.В настоящее время мы продолжаем испытывать жалость и щедрость по отношению к окружающим, даже если они, как правило, не являются нашими близкими родственниками. Это осечка — ошибка Дарвина, но Докинз добавляет, что это «благословенная» и «драгоценная» ошибка. [8] Похоже, Докинз думает, что мы рождены альтруистами.

Докинз, возможно, изменил свои представления о естественности альтруизма, но в обоих случаях его труды иллюстрируют общую философскую проблему, а именно трудность перехода с помощью рациональных аргументов от наблюдения о природе к этическому императиву — совершить путешествие от «есть». «должно».С этой проблемой сталкивается каждый, кто пытается построить «эволюционную этику». В случае цитаты из The Selfish Gene , мы можем спросить, почему бы не культивировать индивидуализм, а не альтруизм? И читатели The God Delusion могут резонно задаться вопросом, почему Докинз считает альтруистические побуждения «благословенным» и «драгоценным» недостатком, а не неудобной и нежелательной неисправностью. В обоих случаях этическое предпочтение Докинза альтруизму, по-видимому, было безосновательно импортировано в якобы научную дискуссию.

Итак, созерцаем ли мы произведения искусства в трубке или читаем научно-популярные книги, мы можем в любой момент обнаружить, что философские идеи и предположения просачиваются сквозь нас. Небольшое знание философской истории нашего повседневного языка может помочь нам сохранять бдительность.

---

Ссылки

[1] Томас Диксон, Изобретение альтруизма: создание морального смысла в викторианской Британии (Оксфорд: Издательство Оксфордского университета для Британской академии, 2008).

[2] Фредерик В. Фаррар, Свидетельство Христа в истории (Лондон: Macmillan, 1871), стр. 144–146; см. также Dixon, The Invention of Altruism , главы 3 и 7.

[3] Томас Л. Акехерст, Культурная политика аналитической философии: британство и призрак Европы (Лондон: Continuum, 2010), особенно глава 1.

[4] Джон Стюарт Милл, On Liberty (1859), в Собрание сочинений Джона Старта Милля , 33 тома, изд.Джон М. Робсон и др. . (Торонто: University of Toronto Press, 1963–1991), v ol. 18, стр. 227.

[5] Диксон, Изобретение альтруизма , стр. 202–206.

[6] Герберт Спенсер, Этические данные (Лондон: Уильямс и Норгейт, 1879), стр. 201–202; см. также Диксон, Изобретение альтруизма , глава 5.

[7] Ричард Докинз, Эгоистичный ген , новое издание (Oxford: Oxford University Press, 1989), стр.3, 200–201; Оригинальная публикация 1976 г.

[8] Ричард Докинз, The God Delusion (Лондон: Bantam Press, 2006), стр. 253.

---

Дополнительная литература

Хелена Кронин, Муравей и павлин: альтруизм и половой отбор от Дарвина до наших дней (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1991).

Томас Диксон, Изобретение альтруизма: создание морального смысла в викторианской Британии (Оксфорд: издательство Оксфордского университета для Британской академии, 2008 г.).

Ферн Элсдон-Бейкер, Эгоистичный гений: как Ричард Докинз переписал наследие Дарвина (Лондон: Icon, 2009).

Жюль Эванс, «Установите элементы управления для сердца счастья», Philosophy for Life Blog , 19 октября 2012 г.

Мартин А. Новак и Сара Коукли (редакторы), Эволюция, игры и Бог: принцип сотрудничества (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 2013 г.),

Самир Окаша, «Биологический альтруизм», Стэнфордская философская энциклопедия (издание осень 2013 г.), изд.Эдуард Н. Залта.

Адам Филлипс и Барбара Тейлор, О доброте (Лондон: Хэмиш Гамильтон, 2009).

(PDF) Альтруизм — философский анализ

Готовится к публикации в eLS, John Wiley & Sons Ltd, Чичестер. http://www.els.net

Пожалуйста, не цитируйте без разрешения. Это не окончательная версия…

2

хорошо известно, что он прыгнет в реку ради двух братьев или восьми кузенов (цитируется в

Harman 2010: 82).Идея состоит в том, что репродуктивный альтруизм может быть одобрен, когда альтруисты

помогают генетически родственным людям, которые несут идентичные копии генов. В геноцентричной формулировке

гены, ответственные за альтруистическое поведение, могут распространяться в популяции, если вызываемое ими альтруистическое поведение

с большей вероятностью принесет пользу организмам, которые обладают копиями

тех же альтруистических генов (Frank 1998; Grafen 1985; Hamilton 1970; Queller 1992; West et al.

2011; West et al.2007). Такая ситуация обычно возникает среди близких родственников из-за общего происхождения

. Например, альтруисты могут предпочтительно помогать своим родителям,

сестрам или кузенам, основываясь на их способности распознавать близких родственников или просто потому, что они живут в пространственной

близости.

Стоит, однако, отметить, что общее происхождение — это только один из способов увеличить вероятность

того, что альтруист и ее реципиент имеют общий ген — или комплекс генов — альтруизма.Другой способ

для альтруистов и реципиентов поделиться геном альтруизма — это так называемый эффект «зеленой бороды»,

, при котором ген альтруизма отвечает за видимый фенотип — зеленую бороду или что-то еще более реалистичное. признан другими альтруистами. Если вдобавок тенденция к альтруизму

сочетается с предпочтением помощи тем, кто разделяет видимый фенотип, то общее происхождение

не требуется для распространения альтруизма в популяции.В естественном мире зарегистрировано

случаев зеленой бороды (Keller and Ross 1998), но они редки, потому что

помощь неродственным альтруистам расточительна для всех генов организмов, за исключением

гена альтруизма; таким образом, любая мутация, которая предотвращает эту потерю, будет благоприятствовать естественному отбору

(Dawkins 1979; Maynard Smith 1976; Okasha 2002). См. Также: DOI:

10.1002 / 9780470015902.a0003670.pub2 (Эусоциальность и сотрудничество) и DOI:

10.1002/9780470015902.a0021910 (Теория сотрудничества) & DOI:

10.1002 / 9780470015902.a0006243 (Гамильтон, Уильям Дональд)

Гамильтон сформулировал простое правило, определяющее, когда репродуктивный альтруизм может развиваться по родам

selection: rb-c , где r — коэффициент генетического родства между альтруистическим субъектом

и реципиентом, который отражает вероятность того, что оба человека несут ген альтруизма

, по сравнению со средним по популяции (Frank 1998) — альтруистическое поведение

для получателя и c стоимость пригодности альтруистического поведения для

актера.Когда неравенство выполнено, альтруист передает больше копий своих генов с помощью

, помогая своему родственнику (rb), чем воспроизводя (c), и, следовательно, репродуктивный альтруизм может развиться

.

В литературе можно найти альтернативный способ моделирования эволюции альтруизма. Подход «группового отбора»

(Goodnight 1990; Odling-Smee et al. 2003; Sober and Wilson

1998; Wade 1977; Wilson 1975; Wilson and Wilson 2008) рассматривает группы как функциональные

единиц и явно разделяет выбор на межгрупповой и внутригрупповой компонент.

В некоторых обстоятельствах может случиться так, что альтруистическое поведение настолько благоприятно на групповом уровне

, что компенсирует потерю индивидуальной пригодности в группах. Интересно, что

, даже если эти два метода рассматривают одно и то же явление с разных точек зрения (Okasha

2010: 653), они полагаются на аналогичные количественные генетические подходы и дают полностью совместимые результаты

(Gardner 2008; Lehmann et al. 2007). . Используя уравнение Прайса (1970), несколько авторов

математически продемонстрировали, что изменение частоты альтруистического гена в популяции

может быть эквивалентно выражено либо в терминах правила Гамильтона, либо в терминах разделения выборки

внутри и между группами.

No related posts.