Содержание

Юлия Фрейд — не шаблонная психология. Обо мне.

Я не зря взяла в качестве псевдонима фамилию чудного старика Зигмунда. Просто однажды я осознала всю глубину и важность работы с подсознанием — и с этого начался Мой Путь…

Добро пожаловать на сайт !

Давайте познакомимся поближе, а заодно я помогу вам понять, по адресу ли вы пришли.

Меня зовут Юлия, и психология — это не просто моя работа. Это моя жизнь.

В детстве мы часто переезжали в разные города, и мне удавалось везде легко находить себе друзей.

Люди и истории менялись, а я все не могла насытиться этим своеобразным топливом для моей Души — знакомствами, общением, разговорами и откровениями. Не могла отказывать себе в удовольствии слушать людей, вникать в их проблемы и давать советы, которые всегда били в цель.

Логичным выбором профессии стала психология. Именно в этой сфере я мечтала найти свое предназначение, а также решить собственные запросы.

Первое получилось на ура, второе — сначала провалилось с треском.

Я поняла, что классическая психология словно не дотягивается до корня многих человеческих проблем. Она решает запросы по факту, но не устраняет их истинные причины. А причины эти кроются оооой как глубоко — в нашем ПОДсознании. И я нашла свое решение, как следует изучив глубинную психологию.

— Почему в вашей жизни раз за разом повторяются одни и те же ситуации?

— Встречаются до боли похожие друг на друга люди?
— Почему к вам никак не идут деньги; а те, которые приходят, тут же утекают сквозь пальцы?
— Почему не складываются отношения с начальством, второй половиной, детьми, родными?
Готовьтесь — скорее всего, я найду причину внутри ВАС.

Да—да, я не стану делать кого—то виноватым в ваших проблемах. Я не буду помогать вам “пережить ситуацию” — но помогу заглянуть настолько глубоко в себя, чтобы найти корень проблемы и навсегда выкорчевать его из вашего подсознания.

Если вы хотите изменить мир вокруг к лучшему — начинать придется с себя. Этим мы и займемся.

Вы можете почитать мои статьи и заметки, и найти в них основные моменты, тезисы для первых шагов работы над собой.

Посмотрите расписание моих семинаров, вебинаров и онлайн—курсов — я учу людей понимать свою Душу и слышать ее желания.

А также читайте истории некоторых моих клиентов — они могут показаться сказкой, но это реальность, которую каждый может создать себе сам.


Бердникова Юлия Леонидовна — Психологическая газета

Бердникова Юлия Леонидовна, р. 30.09.1957

Старший преподаватель кафедры психотерапии Восточно-Европейского института психоанализа. Психолог-консультант психоаналитической ориентации Санкт-Петербургского центра психоанализа.

Член Европейской ассоциации психотерапии (EAP), вице-президент Национальной федерации психоанализа — Европейской ассоциации психоаналитической психотерапии (НФП — ЕКПП Россия), обучающий аналитик и супервизор НФП — ЕКПП Россия.

В 1981 г. окончила Ленинградский институт текстильной и лёгкой промышленности им С.М. Кирова, в 1991 г. — Государственный педагогический университет им А.И. Герцена по специальности «Педагог-психолог», в 1996 г. — Восточно-Европейский институт психоанализа.

С 1993 г. — практикующий психолог-психоаналитик. Работала психологом в различных образовательных учреждениях и психологических центрах Санкт-Петербурга.

С 1999 г. консультирует в Санкт-Петербургском центре психоанализа.

В 1999 г. была одним из инициаторов создания на базе ВЕИП первой развивающейся профессиональной группы, объединившей психоаналитиков, работающих с детьми.

Основные профессиональные интересы:

  • психоанализ
  • семейная системная психотерапия
  • детский и подростковый психоанализ

Начиная с 2000 г. ведет курсы специализации по детскому психоанализу и системной семейной психотерапии в ВЕИПе и других вузах, читает авторские лекции и ведет семинары по работам З. Фрейда и психоанализу детства.

Разработала и ведет авторские курсы специализации и повышения квалификации (для психоаналитиков, психологов, психотерапевтов, педагогов, воспитателей и других специалистов, работающие с детьми, со взрослыми, с семьями, а также студентов соответствующих вузов). Материал курсов ориентирован как на классическую психоаналитическую парадигму, так и на аналитическую психологию, теорию объектных отношений, системный подход. Подробная информация о курсах представлена на сайте Восточно-Европейского института психоанализа.

  • Системная семейная психотерапия
  • Психоаналитическая работа с детьми
  • Детская психотерапия. Консультирование родителей. Психоанализ беременности
  • Психоанализ рисунка

Основные публикации:

  • Пренатальный опыт и беременность. // Вестник психоанализа. 2000. №1. С. 123-126.
  • Внешнее сопротивление при работе с детьми // Вестник психоанализа. 2001. №1. С. 141-147.
  • Внешнее сопротивление при работе с детьми. Тезисы доклада // Материалы 2-го Международного Психоаналитического Конгресса «Первые 10 лет психоанализа в России: российский опыт». СПб, 2001. С. 31-32.
  • Создать себя заново. (Клинический случай). Тезисы доклада // Материалы 1-й конференции «Базовые принципы в Юнгианской психотерапии». СПб, 2001. С. 3.
  • Несчастливое материнство, нежеланные дети. Тезисы доклада // Сборник материалов конференции по перинатальной психологии «Перинатальная психология и медицина». СПб, 2001. С. 125.
  • Ребенок – зеркало депрессивной матери // Вестник психоанализа. 2002. №2. С. 93-98.
  • Внешнее сопротивление при работе с детьми. Тезисы доклада // Материалы 9 международной конференции «Ребенок в современном мире. Дети и город». СПб, 2002. С. 369-370.
  • Нежеланные дети и их несчастливые матери // Газета «Здоровье – каждому». СПб. 2003. №14.
  • Интерпретация рисунка // Материалы 3-й конференции Развивающейся Группы Аналитической Психологии «Интерпретация». СПб, 2003. С. 13-16
  • Несчастливое материнство, нежеланные дети // Вестник научных трудов. Серия 6. Психология. Нижнекамск, 2003. С. 42-47.
  • Жертвы телепередач // Журнал ОБЖ. Основы безопасности жизни. 2004. №7. С. 47-51.
  • «Круги на воде» или «неизвестные пострадавшие» // Материалы 1-й Всероссийской конференции «Психология и психопатология терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора». СПб, 2004.
  • Внешнее сопротивление при работе с детьми // Журнал практического психолога. 2005. №5. С. 181-188.
  • Неудобные вопросы // Вестник психоанализа. 2004. №1-2. С. 102-108.
  • Еще раз о зависти к пенису. Тезисы доклада // Материалы Всероссийской психоаналитической конференции «Мужчина и женщина в современном изменяющемся мире: психоаналитические концепции». 17-18 декабря 2005 года. М., 2005. С. 94-95.
  • Как вырастить ребенка гением. (Ответы психоаналитика на вопросы родителей). СПб: Наука и техника. 2006. (в соавт.)
  • Аддиктивное использование пациента // Вестник психоанализа. 2006. №1-2. С. 37-42.
  • Здоровый малыш. 110 практических советов по уходу за ребенком. СПб: Наука и техника. 2006. (в соавт.)
  • Мир ребенка. Развитие психики, страхи, социальная адаптация, интерпретация детского рисунка. СПб: Наука и техника, 2007.
  • Родителям о детском здоровье. СПб: Наука и техника, 2008. (в соавт.)
  • Семейная жизнь на 5+. СПб: Наука и техника, 2008.
  • Счастливых 9 месяцев. СПб: Наука и техника, 2010.

ученые исследователи и практики психоанализа — Магистерская программа «Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

 Зигмунд Фрейд (1856–1939) — австрийский врач, основатель психоанализа. В 1881 году закончил медицинский факультет Венского университета. В 1886 году начал частную практику, используя различные способы лечения нервнобольных и выдвинув свое понимание происхождения неврозов. В начале ХХ столетия развил провозглашенные им психоаналитические идеи. На протяжении последующих двух десятилетий внес существенный вклад в теорию и технику классического психоанализа, написал и опубликовал многочисленные работы, посвященные уточнению его первоначальных представлений о бессознательных влечениях человека и использовании психоаналитических идей в различных отраслях знания. Автор работ: «Толкование сновидений» (1900), «Психопатология обыденной жизни» (1901), «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905), «Три очерка по теории сексуальности» (1905), «Бред и сны в “Градиве” В. Иенсена» (1907), «Воспоминание о Леонардо да Винчи» (1910), «Тотем и табу» (1913), «Лекции по введению в психоанализ» (1916–17), «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), «Психология масс и анализ человеческого я» (1921), «Я и Оно» (1923),«Торможение, симптом и страх» (1926), «Будущее одной иллюзии» (1927), «Достоевский и отцеубийство» (1928), «Недовольство культурой» (1930), «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1938) и других. Получил международное признание, дружил и переписывался со многими выдающимися деятелями науки и культуры: А. Эйнштейном, Т. Манном, Р. Ролланом, А. Цвейгом, С. Цвейгом и другими. В 1922 году Лондонский университет и Еврейское историческое общество организовали чтение цикла лекций о пяти знаменитых еврейских философах, в числе которых наряду с Филоном, Маймонидом, Спинозой и Эйнштейном оказался и Фрейд. В день своего 70_летия получил поздравительные телеграммы и письма со всех концов мира. В 1930 году ему присудили литературную премию имени Гёте. К 80_летию Фрейда ему был вручен поздравительный адрес, в котором стояло около 200 подписей известных писателей и деятелей искусств, включая В. Вульфа, Г. Гесса, C. Дали, Дж. Джойса, П. Пикассо, Р. Роллана, С. Цвейга, О. Хаксли, Г. Уэллса и других. По случаю юбилея Т. Манн выступил с докладом «Фрейд и будущее». Фрейд был избран почетным членом Американской психоаналитической ассоциации, Французского психоаналитического общества, Британской Королевской медико-психологической ассоциации. 
 Йозеф Брейер (1842–1925)— австрийский врач. Осуществлял частную практику в Вене, имел репутацию специалиста высокой квалификации и пользовался авторитетом среди ученых. Внес вклад в изучение физиологии дыхания, описал рефлекс регуляции с участием блуждающего нерва. В 1894 году был избран членом—корреспондентом Австрийской академии наук. На протяжении ряда лет оказывал материальную помощь З. Фрейду, находился с ним в дружеских отношениях, делился медицинским опытом и научными идеями. В 1895 году совместно с Фрейдом опубликовал работу «Исследование истерии». Вскоре после этого дружеские отношения между ними, продолжавшиеся 20 лет, прекратились по инициативе Фрейда. Причиной разрыва послужило несогласие Брейера с утверждением Фрейда о том, что в основе неврозов лежат сексуальные расстройства.
 Теодор Райк (1888–1969) — австро-американский психоаналитик, один из первых учеников З. Фрейда. В 1910 году познакомился с основателем психоанализа, в раннем возрасте вступил в Венское психоаналитическое общество. Прошел личный анализ у К. Абрахама. З. Фрейд считал его одаренным исследователем и рассматривал в качестве «одного из самых образованных среди учеников_немедиков». В 1918 году получил «Почетный приз» за лучшую немедицинскую работу, внес значительный вклад в психоаналитическую культурологию и с успехом работал в сфере клинического психоанализа. В «Очерке о Достоевском» (1929) дал разбор работы З. Фрейда «Достоевский и отцеубийство» (1928), на что основатель психоанализа заметил: «Ваш критический разбор моего исследования Достоевского я прочел с огромным удовольствием. Все, что Вы предлагаете, звучит интересно и должно быть признано в определенном смысле соответствующем истине». Практиковал психоанализ в Вене, затем в Берлине. В 1938 году эмигрировал в США. З. Фрейд дал ему рекомендательное письмо, в котором сожалел, что тот уехал в Америку, где, по его выражению, психоанализ являлся «прислужницей психиатрии». Автор работ: «Проблемы религиозной психологии: ритуал» (1919), с предисловием З. Фрейда, «Присущее и чуждое богу. К психоанализу религиозного развития» (1923), «Догма и идея принуждения» (1927), «Фрейд как критик культуры» (1930), «Мазохизм в современном человеке» (1941), «30 лет с Фрейдом» (1956) и других.
 Карл Густав Юнг (1875–1961) — швейцарский психолог и психиатр. Разработал методику ассоциативного эксперимента в психиатрической клинике Бургхёльци: использовав психоаналитические идеи при диагностировании ассоциаций и психологии раннего слабоумия, обнаружил наличие чувственных комплексов у человека. В 1906 году начал переписку с Фрейдом, спустя год нанес ему первый свой визит; на протяжении ряда лет разделял его психоаналитические идеи. Редактор журнала «Ежегодник психоаналитических и психопатологических исследований», президент Международной психоаналитической ассоциации с марта 1910_го по апрель 1914 года Фрейд видел в Юнге своего идейного наследника и возлагал на него большие надежды как на продолжателя дальнейшего развития психоаналитического движения. Однако в 1911 году между ними обнаружились расхождения в понимании некоторых психоаналитических идей. Последующие концептуальные и субъективные расхождения привели к тому, что в начале 1913 года между Юнгом и Фрейдом прекратилась личная, а несколько месяцев спустя и деловая переписка. В дальнейшем Юнг начал разработку своего собственного учения о человеке и его психических заболеваниях, совокупность идей и терапевтических приемов которого получила название аналитической психологии. Юнг предложил типологию характеров, основанную на представлениях об интровертированных и экстравертированных типах личности. Различал индивидуальное (личное) бессознательное, содержащее чувственные комплексы, и коллективное (сверхличное) бессознательное, представляющее собой глубинную часть психики, не являющуюся индивидуальным приобретением человека и обязанную своим существованием унаследованию, проявляющемуся в форме архетипов, выступающих в качестве модели и образца инстинктивного поведения. Выделил в психике человека такие составляющие, как Тень, Персона, Анима, Анимус, Божественный Ребенок, Старый Мудрец, Самость и ряд других архетипичных фигур. Рассматривая терапевтическую деятельность как продолжение метода свободных ассоциаций Фрейда, использовал в терапии техникамплификации (расширение и углубление образов сновидений путем исторических параллелей из области мифологии, алхимии, религии) и метод активного воображения (выведение на поверхность содержимого бессознательного, активизация творческой фантазии, благодаря чему становится возможным индивидуация — обретение человеком единства, полноты, целостности).
 Вильгельм Райх (1897–1957) — австрийский психоаналитик. В своем учении первоначально отталкивался от концепций Фрейда, критически переосмыслив его идеи о сексуальности и выдвинув новые представления об оргастической импотенции, роли оргазма в жизнедеятельности человека, оргонной энергии, веготерапии. Райх встретился с Фрейдом в 1919 году, а год спустя стал членом Венского психоаналитического общества. В 1922 году защитил в Венском университете диссертацию на соискание степени доктора медицины; с 1924-го по 1930 год руководил в Вене техническим семинаром по психоаналитической терапии. Судьба Райха была сложной и драматичной. Он предпринял смелую попытку, связанную с пониманием природы оргазма, структуры характера человека и одновременно с вторжением в сферу политики, идеологии, что вызвало неприятие со стороны психоаналитиков и политиков. В 1929 году он был исключен из рядов социал-демократической партии, в 1934 году — коммунистической партии и Венского психоаналитического общества. В 1939 году Райх был изгнан из Норвегии, куда переехал после прихода к власти фашизма в Германии. Эмигрировав в США, он развил бурную деятельность по изучению оргонной энергии, раковой биопатии, создал институт и журнал, ориентированные на исследование сексуальной экономики и оргона. В середине 50_х годов был обвинен в шарлатанстве и заключен под стражу. Умер в федеральной тюрьме штата Пенсильвания.
 Альфред Адлер (1870–1937) — австрийский психотерапевт и психолог. Одним из первых поддержал психоаналитические идеи Фрейда и начал с ним сотрудничество в 1902 году. Соредактор ежемесячного «Центрального листка по психоанализу», президент Венского психоаналитического общества с марта 1910 по февраль 1911 года. С группой единомышленников вышел из Венского психоаналитического общества, в 1911 году создал «Общество свободного психоанализа», впоследствии возглавил новое направление, получившее название индивидуальной психологии. Основные принципы его учения о человеке базировались на центральной идее, в соответствии с которой человеческое существо представляет из себя единое целое, формирующееся в социальном контексте и наделенное творческой жизненной силой, которая проявляется в телеологичности, то есть в устремлении к цели, и воплощается в желании развития, борьбы, достижения, превосходства, компенсации поражения в одной сфере и успеха в другой. Исходя из этой идеи, А. Адлер развил теоретические положения о чувстве неполноценности, компенсации его, руководящей линии жизни или жизненном стиле, чувстве общности, социальном интересе, стремлении к превосходству.
 Жак Лакан (1901–1981) — французский психоаналитик, способствовавший распространению психоаналитических идей во Франции. В 50_е годы организовал семинар по психоанализу, который посещали не только врачи, но и философы и искусствоведы. Выступал против американизации психоанализа, критически относился ко многим реформаторам психоаналитического учения Фрейда о человеке, неврозах и технике их лечения. Высказал идею о «стадии зеркала» в развитии ребенка, который в возрасте 6–18 месяцев начинает соотносить себя со своим зеркальным отображением. Рассматривая психоанализ в качестве процедуры вербализации бессознательного, выдвинул положения, согласно которым бессознательное структурировано как язык, является речью Другого, а желание человека есть не что иное, как желание Другого. Исходил из тройственного деления структуры субъекта на реальное (нечто чуждое, потустороннее для субъекта, имеющее своим аналогом фрейдовское Оно), воображаемое (являющееся аналогом фрейдовского Я) и символическое (отождествляемое с социальным и культурным контекстом, в рамках которого происходит развитие индивида и становление его субъектом в подлинном смысле этого слова). Символическое соотносилось с языком, а проблема понимания субъекта—с сопряжением символического и воображаемого при конструировании реального. Эти концептуальные разработки были положены им в основу нового направления, получившего название структурного психоанализа, в соответствии с которым аналитический опыт имеет место не в двойственном (психоаналитик — пациент), а в тройственном отношении, где речь и язык являются отправной точкой для понимания субъекта и лечения невротика.
 Жан Шарко  (1825–1893) — французский врач, член Французской медицинской академии (1872) и Парижской академии наук (1883). В 1848 году окончил медицинский факультет Парижского университета. С 1882 по 1893 год руководил неврологической клиникой Сальпетриер. Был одним из организаторов и руководителей Парижского общества физиологической психологии, известным и наиболее оплачиваемым неврологом Европы. Занимался классификацией неврологических заболеваний и изучением таких состояний, как афазия, рассеянный склероз. Установив предрасположенность истериков к гипнозу, использовал гипнозти гипнотерапию для демонстрации воздействия внушения на больных и соответствующего их лечения. Опубликовал ряд работ, посвященных исследованию болезней нервной системы. Его лекции и демонстрации клинических случаев привлекали внимание врачей и журналистов из различных стран мира, включая Россию.
 Пьер Жане (1859–1947) — французский психолог и психиатр. Исследовал под руководством Шарко истерию и после его смерти возглавил ставшую знаменитой клинику Сальпетриер в Париже. В 1913 году он избран членом Парижской академии моральных и политических наук, в 1925 году — ее президентом. Являлся действительным и почетным членом ряда зарубежных академий. В 1889 году Жане опубликовал работу «Психический автоматизм», с которой был знаком Фрейд и которая, по-видимому, явилась стимулом для становления психоанализа. В 1910 году в Вашингтоне при образовании Американской психоаналитической ассоциации среди избранных пяти почетных ее членов, наряду с Фрейдом, Юнгом, Форелем и Клапередом, значилось и имя Жане. У Фрейда было двойственное отношение к Жане. Он ценил его заслуги в исследовании бессознательного, но критически относился к его пониманию бессознательного и до конца жизни не мог простить ему отзывов о психоанализе.

Юлия Купрейкина: «Пишу историю психологии» GLAGER.RU

GLAGER: Юлия, психолог – это Ваша главная роль?

Юлия: Не думаю, что есть «главные» и «второстепенные» роли в моей жизни. По сути, моя личность – это совокупность всех ипостасей, каждая из которых самоценна и неизбежно влияет на другую. Я даже не могу понять, где заканчивается роль психолога и начинается, к примеру, роль жены. Где проходит эта граница я, честно говоря, не задумывалась. Мне нравится видеть этот мир градиентным, как радугу ранним летом.

GLAGER:

Когда вы пришли в психологию, и когда поняли, что это Ваше?

Юлия: Это решение пришло, когда я училась на филологическом факультете, и у меня была дипломная работа по библиотерапии. Я изучала, как чтение воздействует на эмоциональное состояние человека. Погрузившись в вопрос, поняла, что мне необходимы еще дополнительные знания из психологии. И, как обычно это бывает в жизни, словно по волшебству, факультет психологии нашего университета объявил набор на второе высшее образование по специальности «Социальная психология». Очень хорошо помню, как я тогда загорелась этой идеей и очень благодарна своим родителям за то, что они меня поддержали в этом порыве. В итоге, начиная с третьего курса, я училась сразу на двух факультетах — с утра на филфаке, а вечером бежала на психологию. Почти сразу поняла, что это «моё», и моя профессиональная деятельность, так или иначе, будет связана с этой областью. Где бы ты ни работал, чем бы ни занимался, знания о поведении человека – это база, не имея которую, сложно выполнить любую производственную задачу на «отлично».

GLAGER: А знания из умных учебников отличаются от реальной жизни?

Юлия: Понимаете, научные знания – это живая, постоянно меняющаяся карта реальности. Особенно сейчас — развитие науки стремительно, и психология – не исключение. Поэтому, конечно, ни один учебник не даст ответов на все вопросы, а некоторые положения часто пересматриваются и корректируются под влиянием новой информации. При этом большинство принципов о поведении человека в учебниках по психологии имеют всё же фундаментальный, определённый характер и на них можно опираться в практике. Правда, истинное понимание того, как это работает, приходит в процессе взаимодействия с реальными живыми людьми и большими коллективами. Признаюсь, я заново открывала для себя феномены социальной психологии на крупном производстве, где передо мной стояла задача организовать восемь тысяч человек для эффективного выполнения бизнес-процессов. Все то, что я учила в университете, требовало апробации, оценки, индивидуальной реконструкции, ведь секрет успешной деятельности не столько в алгоритмах, сколько в умении гибко адаптировать их под конкретного человека и ситуацию. В этом смысле, общение – самый лучший тренажёр, люди дают обратную связь тут же, честную и беспристрастную.

«Научные знания – это живая, постоянно меняющаяся карта реальности. Особенно сейчас — развитие науки стремительно, и психология – не исключение»

GLAGER: О каком производстве речь? И почему вы приняли решение покинуть крупную компанию и заняться частной практикой психолога?

Юлия: Я была руководителем отдела по подбору и развитию персонала в группе предприятий «ПРОДО», в прошлом «Омский бекон». Такие процессы как обучение, оценка, подбор персонала требуют безупречного знания психологии человека и социальных групп, ведь человеческий ресурс самый ценный и важный. Небольшой просчёт – убыток для предприятия. В ПРОДО для меня, как наёмного сотрудника, было важно решать производственные задачи, но порой, параллельно с этим, приходилось вникать и в личные проблемы конкретных работников. Я помогала людям с адаптацией в коллективе, с профессиональным самоопределением, с планом развития в должности, помогала разобраться с тем, что мешает справляться с работой, разрешать конфликты и даже принимать решения. В какой-то момент я стала понимать, что персонал ко мне приходит не только как руководителю отдела по подбору и развитию, но и как к личному психологу, чтобы «раскрыть душу» и получить индивидуальные рекомендации. В такой ситуации возникает неизбежный конфликт интересов. Работая в найме, у психолога может быть только один «заказчик» — это руководитель организации. Он платит заработную плату не за осуществление психокоррекции, а за эффективное исполнение конкретных бизнес-задач, в которых есть потребность у предприятия. Поэтому, в полную мощь психологическим консультированием я не могла заняться. При этом снова и снова возвращалась к мысли о том, насколько может быть эффективной такая работа с людьми. И тогда я приняла решение о том, чтобы организовать свою частную практику.

GLAGER: Получается, что у людей на предприятиях есть потребность в психологической помощи, и они готовы ею воспользоваться?

Юлия: Определённо, да! Об этом говорит мой опыт и наблюдения. У работодателя не получится «замотивировать» работника на труд многообразными вовлекающими фишками, если работнику требуется психологическая помощь. Таких, кому эта помощь требуется, повторюсь, довольно много. А душевный непокой очень сильно влияет на производительность. Мне часто хотелось вместо абонемента в бассейн организовать сотрудникам абонемент к психологу. Зарубежный опыт показывает эффективность подобных программ. Там посещение психотерапевта/психолога входит в обязательную медицинскую страховку работника.

GLAGER: Что вы можете сказать о рынке по оказанию индивидуальных психологических консультаций? Насколько он «продвинут», высока ли конкуренция?

Юлия: Я часто говорю, что работаю на рынке, где в настоящий момент конкуренции нет. Безусловно, есть специалисты, работающие в данном направлении, но их так мало, что существующий спрос значительно превышает предложение. Об этом говорит мой плотный график, об этом говорят графики других востребованных специалистов. Психологическая консультация и психокоррекция – это трудоёмкий, кропотливый процесс. Невозможно принять в день больше пяти клиентов. При имеющемся лимите консультационных часов в неделю, я просто физически не в состоянии помочь всем желающим. Именно поэтому я бы очень хотела, чтобы в нашем городе и в стране было больше профессиональных психологов-специалистов, чтобы каждый нуждающийся человек мог оперативно получить качественную помощь. Фраза «качественная помощь» здесь ключевая, ведь не секрет, что псевдопсихологов на рынке немало.

GLAGER: А с чем, на ваш взгляд, связана такая ситуация?

Юлия: Думаю, здесь много факторов. Но в первую очередь, у нас проблемы с самой наукой психологией, так скажем. Психология на сегодняшний день имеет заметные методологические проблемы. Это не может не отражаться на практике, на эффективности работы. Специалисты по-разному понимают, что такое психика, причины психологических проблем и методы их коррекции. В итоге мы имеем много разных «психологий».

«Любые удобные объяснения, на мой взгляд, обман. Я считаю, что это недопустимо в работе с клиентом»

Я прекрасно осознаю и чувствую в работе с клиентами связанные с неоднозначностью методологии противоречия. Понимая это, стараюсь не скрываться от возникающих парадоксов и не придумывать тут же на ходу какую-нибудь объяснительную модель. Любые удобные объяснения, на мой взгляд, обман. Я считаю, что это недопустимо в работе с клиентом. Я обязана понимать, что и зачем я делаю в процессе внедрения в психику человека.

GLAGER: Вы говорите, что не скрываетесь от противоречий. Что это за противоречия, приведите пример.

Юлия: К примеру, приходит клиент и совершенно искренне говорит мне: «Я хочу меняться». Но в процессе работы всячески избегает и противится любым преобразованиям, так как это противоречит усвоенному им динамическому стереотипу. Можно взывать клиента к осознанности каждую встречу, но результата это не даст, его психофизиология против. Противоречие? Конечно. Другой пример. Известное положение современной психокоррекции о том, что эмоции определяются тем, что мы думаем, вступает в противоречие с честным отчётом реальной клиентки, встретившейся случайно с любовницей мужа: «Я даже не успела ничего подумать, у меня закружилась голова, я нашла ближайшую скамейку, села и заплакала». Я планировала научить клиентку трезво оценивать опасность под названием «любовница», убедить её в абсурдности такого реагирования на неё, а на деле психика моей подопечной не даёт нам даже такого шанса. Её мозг принимает решение быстрее, чем она успевает это осознать. Противоречие? Безусловно. И таких примеров много.

GLAGER: И как Вы их разрешаете для себя?

Юлия: Я стараюсь не «гнуть свою линию» только лишь потому, что в авторитетной монографии такая линия определена. Если с конкретным человеком что-то не работает, нужно искать причину и другие способы воздействия. Разбираюсь в каждом случае, стараюсь слушать клиента, не жалею времени и сил, чтобы реконструировать для себя его реальное поведение. Для этого много читаю, постоянно учусь, интересуюсь смежными науками и, конечно, самостоятельно объединяю многочисленные факты о психике человека в стройную модель. На сегодняшний день могу сказать с гордостью, что в работе я использую свои алгоритмы для решения таких задач.

GLAGER: То есть, для того, чтобы помочь клиенту наладить свою жизнь, знать теорию Фрейда недостаточно?

Юлия: Разумеется, недостаточно. Фрейд, при всём моём глубочайшем к нему уважении, всего лишь часть истории психологии и психотерапии. Возможно, один из самых ярких персонажей этой истории. Да, маркетинг суров и беспринципен, спрос для него важнее смысла и объективности. Но если вам и впрямь кажется, что психоанализ – это круто, представьте на минуту себя в кабинете с тёмной мебелью, вы лежите на кушетке, где-то неподалёку индифферентный и недосягаемый терапевт. Вы пришли, конечно, с «болью», но она терапевту не интересна, ему интересно ваше бессознательное. Он предлагает вам «говорить всё, что приходит в голову». Само собой, вы не хотите выглядеть глупо и начинаете говорить, да — что приходит в голову. Когда через 50 минут заканчивается сеанс, вы уходите, чтобы вернуться вновь через пару дней. И так — 2 года, 3 года, 5 лет… Конечно, за это время, вы забываете, зачем вообще пришли к доктору, но это уже и неважно – вы привыкли два раза в неделю бывать по этому адресу и лежать на кушетке. Вам смешно? Но это и есть классический психоанализ! Мне невероятно сложно представить реальную сессию, при которой я бы укладывала клиента на кушетку и молчала, ожидая, что он «поправится». Прошу прощения, но это как лечить пневмонию кровопусканием. Кто сейчас согласится на такой анахронизм? Поэтому, для того, чтобы оказывать действительно эффективную помощь нужно не просто хорошо знать историю психологии, но и самому быть участником этой истории. Без пафоса скажу, что я каждый день пишу эту историю, занимаясь сложными практическими и теоретическими задачами.

«Для того, чтобы оказывать действительно эффективную помощь нужно не просто хорошо знать историю психологии, но и самому быть участником этой истории»

GLAGER: Каким должен быть эффект от посещения психолога? Многие психологи ведь гарантируют, что клиент уйдет от него счастливым человеком.

Юлия: Мне кажется, современные пси-специалисты ничего не гарантируют. Это, с одной стороны, верно, гарантий в этой жизни не бывает. А с другой стороны – непонятно, за что всё-таки платит клиент своими деньгами, временем и силами? Человек всегда приходит с каким-то конкретным вопросом, не всегда он чётко формулируется и даже может быть неосознаваемым. Но у него что-то не получается в жизни. Есть эмоциональный дискомфорт. Мне понятно, где и как искать ответ, клиенту – не всегда. Именно за это, на мой субъективный взгляд, и платит клиент – за экспертизу. Как консультант я знаю, что делать, когда человеку плохо, и я могу поделиться своим профессиональным видением. Если клиент готов довериться моему экспертному мнению, мы разрабатываем план работы. Мой клиент знает, куда он придёт, и он знает, через какое время он туда придёт. Конечно, не завтра. Примерно 3-4 месяца длится психокоррекционный курс, это может быть от 5 до 10 сессий, после чего клиент уходит в свободное плавание для освоения новых моделей поведения. Как правило, через 6-9 месяцев при условии, если человек уже что-то начал делать, происходят изменения в жизни.

GLAGER: А клиенты — они в этом процессе также должны работать? Зависит ли результат от их мотивации? Что от них требуется?

Юлия: Результаты напрямую зависят от клиента. Сам факт обращения к психологу ещё не говорит о наличии мотивации, порой (к счастью, не часто) это бессознательное стремление переложить ответственность за свою жизнь на другого человека или поиск лёгкого ответа. Как правило, такие клиенты неизбежно разочаровываются после консультации. От клиента требуются действия – те альтернативные варианты поведения, которые мы разрабатываем совместно на сессиях и фиксируем для выполнения в качестве домашнего задания. Если действий не будет, не будет ничего. Ни один, даже самый мудрый совет, не смог сделать ни одного человека счастливым. Только освоенный личный опыт и полученная обратная связь от мира на новое поведение меняют жизнь.

GLAGER: А что это за действия?

Юлия: Это всегда что-то конкретное. К примеру, вместо привычных раздумий о поиске призвания найти десять вакансий и сходить на собеседование. Вместо того, чтобы отказываться от приглашения на свидания – принять предложение. В ответ на оскорбление мужа – не сбегать в ванную со слезами, а найти силы сказать ему прямо, какую боль это причиняет. Любые альтернативные варианты привычному поведению мы тщательно анализируем и обсуждаем на встречах, при необходимости корректируем и закрепляем эффект.

GLAGER: А в чём отличие экспертного мнения в процессе консультации и совета из книги или статьи?

Юлия: Работа психолога не заключается в том, чтобы дать какой-то совет. Консультация психолога помогает человеку увидеть, что именно ему мешает следовать тому или иному пути. А как это сделать? Вот здесь как раз мы пытаемся понять индивидуальную ситуацию человека, почему конкретно у него это не получается и при каких условиях у него бы это получилось. Книг по психологии много, большинство из них очень достойные, но они мало дают эффекта, потому что знания из них надо уметь применить и не сбиться с пути. Психолог же — это индивидуальный тренер. Сделали вместе шаг, посмотрели – получилось или нет. Получилось – замечательно, делаем еще сто таких же, чтобы закрепить результат. Не получилось – смотрим, по какой причине не получилось.

«Работа психолога не заключается в том, чтобы дать какой-то совет. Консультация психолога помогает человеку увидеть, что именно ему мешает следовать тому или иному пути»

GLAGER: С какими проблемами чаще всего к вам обращаются?

Юлия: В основе всех психологических проблем лежат проблемы с неудовлетворенными потребностями. То, что мешает человеку реализовывать свою жизнь в соответствии с задумкой природы и теми условиями культуры, в которых он живёт, может быть весьма и весьма разнообразным.

GLAGER: Бывали ли случаи в вашей практике, когда человек начинал с вами работать, вы шли к светлому будущему, в итоге он вдруг перегорал и не соглашался идти дальше?

Юлия: У меня такие случаи бывают, но редко. Я очень хорошо понимаю, что человеку сложно что-либо менять. Но для того и нужна психокоррекция, чтобы подготовить условия для этих изменений. Чтобы человеку можно было с минимальным дискомфортом эти изменения принять. Когда так не получается, я анализирую, и всегда запрашиваю супервизию у более опытных коллег, стараюсь работать над ошибками. Мне нужно обязательно понимать, где и что я пропустила. Но бывают и ситуации, когда работа прерывается из-за того, что ресурсов у человека просто недостаточно в силу существенного дефицита навыков или природных особенностей.

GLAGER: Вы изначально можете почувствовать того клиента, с которым вы не дойдете? И беретесь ли вы за такого клиента?

Юлия: Я могу оценить такую вероятность. И да, я берусь за таких клиентов. Если человеку какой-то урок даётся с особым трудом, вплоть до желания сбежать, я «отпускаю» такого клиента. Если у нас сложилось доверие, и мы по ходу работы отмечали успехи, то этот клиент через какое-то время с большей долей вероятности вернётся. Отдохнет и вернётся, чтобы продолжить.

GLAGER: А знания психологии и весь этот опыт, он лично вам в вашей жизни помогает сильно?

Юлия: Я думаю, что очень сильно помогает. В умении управлять собственным эмоциональным состоянием, в первую очередь. Очевидно, что без знаний психологии у меня не получилось бы построить ценные и значимые отношения с любимым человеком, моим мужем.

GLAGER: Это была сложная задача? Отношения с любимым человеком?

Юлия: Невероятно сложная. Близкие отношения, на мой взгляд, это самая сложная наука. И по иронии, мы больше всего нуждаемся именно в этом. В процессе построения действительно интимных отношений нас подстерегает множество ловушек, избежать которых, видимо, невозможно, но вот выйти с достоинством удаётся только тем, кто разбирается в механике этого процесса, если, конечно, можно так выразиться.

GLAGER: Существуют мифы, что психологи могут манипулировать людьми, с помощью своих знаний и навыков, есть в этом доля правды?

Юлия: Ну, манипулировать мы все умеем. Все, что мы делаем с другими людьми это, чаще всего, манипуляция. И это, в общем, нормально. Можно ли изящно проманипулировать и получить результат? Можно. И опять же, не нужно быть для этого психологом с дипломом. Будет ли психолог манипулировать? Да, конечно, ведь его цель – повлиять на психику человека. Один из инструментов — это внушение. Но вот так, чтобы заколдовать человека, такого конечно нет. Влияние психолога целенаправленное и точечное. И одного внушения для стабильного изменения состояния клиента, явно недостаточно. Это важная, но недостаточная часть психокоррекционного процесса.

GLAGER: Как вы относитесь к гипнозу?

Юлия: Гипноз – это один из инструментов. И, на мой взгляд, на него возлагаются чрезмерные и не вполне обоснованные надежды. Мы в настоящее время не имеем технических возможностей обойти сознание человека, но даже если бы такое чудо случилось – мы пока не знаем, на каком «языке» разговаривать с подсознанием. Точно не на русском, не на английском, и даже не на китайском. Поэтому, внушение – вещь хорошая, но недостаточная. Главное понимать, что гипнозом как инструментом воздействия пользуются все психологи и психотерапевты. Да что там психологи, любой руководитель умеет это делать. Но если это всё, чем пользуется специалист, результат вряд ли стоит ожидать.

«Гипноз – это один из инструментов. И, на мой взгляд, на него возлагаются чрезмерные и не вполне обоснованные надежды»

GLAGER: Бывает так, что психолог посмотрел на человека и сразу узнал все? Самые «великие» тайны? Даже то, что человек не хочет, чтобы о нем знали?

Юлия: Это еще один миф. Бывают клиенты, которые переживают, что я про них сейчас все узнаю. Но на самом деле это не так. Это большое заблуждение. Конечно, для того, чтобы нацепить ярлык на человека, много ума и времени не нужно, но чтобы действительно понять человека, с ним нужно работать. Долго и кропотливо его реконструировать.

GLAGER: Психокоррекция нужна всем?

Юлия: Абсолютно нет. Психокоррекция может быть полезна тогда, когда человек испытывает затруднения с решением какой-то жизненной задачи. Если он понимает, что не может сам справиться. Есть много людей, которые сами справляются, что-то делают для этого.

GLAGER: Как понять, что пора к психологу за консультацией?

Юлия: Я думаю, что единственный критерий – есть удовлетворенность своей жизнью. Если удовлетворённости нет, и есть подозрения, что совершаются какие-то регулярные, системные ошибки в собственном поведении – это повод задуматься над тем, чтобы прибегнуть к профессиональной помощи.

GLAGER: Вы упомянули, что пишете историю психологии. Похоже, ваш видеопроект «На вашем языке» уже попал в летопись. Расскажите, чем он примечателен?

Юлия: Да, проект с названием «На вашем языке» и ему уже больше года. Он очень популярный, на мой взгляд. По моим ощущениям, по заявкам, которые я получаю. Он становится все более откровенным и известным в городе Омске. Задача показать людям то, что те вопросы, с которыми они приходят, могут быть решены. Многие могут посмотреть и найти решение своей проблемы самостоятельно. И приятно, что в этом году этот проект получил награду «Собака Павлова» в Санкт-Петербурге в рамках форума Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии, в которой я состою и активно обучаюсь. Для меня это значимая награда и весомая веха в моей профессиональной жизни, ведь те, кто меня наградил, для меня являются безусловными авторитетами в психотерапии.

GLAGER: Есть профессиональная мечта?

Юлия: Мечтаю о многом. Это и разработка тренингов по типу «скорой помощи», и создание «Родительского университета», и реализация проекта «Школа выживания» и многое-многое другое. Но самой важной и приоритетной задачей, как и прежде, для меня является работа с людьми в индивидуальном формате. Я глубоко убеждена, что это самый эффективный способ изменить жизнь человека к лучшему.

Тэги:
Поделиться:

Обо мне — Серебрянникова Юлия, психолог-регрессолог

Как я стала психологом и почему?

   Все началось c вечных вопросов смысла жизни и смерти, которые стали появляться в моей голове в старших классах. Внезапно умер мой горячо любимый дядя, поэтому тема смерти, смысла смерти, а, как следствие, и жизни, стали для меня самыми приоритетными. В этот период жизни «Тибетская книга мертвых» стала настольной. Я читала все, что было хоть как – то связанно со смертью:  Русская книга мертвых, танатология Рязанцева С., Моуди, Н. Рерих, Камю, Фрейд, Ремарк, Гроф, Юнг, Ялом, Баскаков.

  Одновременно я получала свое первое высшее образование в Государственном Московском Открытом Университете по специальности: менеджер — экономист на строительном предприятии… Я работала в банковской, в государственной, коммерческой сферах. И на каждом месте работы я задавала себе вопрос: «Стоит ли моя жизнь того, чтобы жить?» И чтобы она действительно чего-то стоила, я всегда старалась быть не просто исполнительным сотрудником, я пыталась всегда сделать что-то важное для себя и для других.

   Во всех направлениях работы моя деятельность была связана с общением с разными людьми, с решением межличностных конфликтов, с принятием нелегких решений в стрессовых ситуациях. В банке моим достижением с психологической точки зрения – является самостоятельная работа со своими эмоциями и с агрессией клиентов, в государственной службе – при всем гниении системы, я старалась помочь обычным людям, которые пришли за решающей подписью, в коммерции много сил было потрачено на выстраивание взаимоотношений с сотрудниками и начальством, на решение  конфликтных ситуаций, работу с агрессией, выживание в стрессовых ситуациях, развитие скорости работы и мышления.

   Одновременно я получала второе высшее образование в Институте психоанализа. Будучи творческим человеком, меня всегда тянуло к искусству, так с моим неудержимым интересом к теме смерти, я пришла в иконописную мастерскую, где обучалась техникам иконописи. На своем личном опыте я прикоснулась к потрясающему энергетическому и эмоциональному подъему, которые открывает раскрытие иконы. И я решила объединить знания психолога и иконописца в своеобразном методе арт-терапии, который я назвала «Иконотерапия». В настоящее время я развиваю данное направление, знакомлю людей с техниками иконописи в качестве метода арт-терапии.

   И конечно же, приоритетными темами для работы с клиентом для меня остаются: ответственность за свой выбор, за свою жизнь, ориентация на жизненном пути, поиск себя, и своего внутреннего ресурса, предназначение человека.

Основные моменты моей биографии как психолога

  • 2009 – 2012 гг. Окончила Московский институт психоанализа по специальности “Психолог – консультант”. (Второе высшее образование)
  • 2013г. Прошла стажировку и повышение квалификации по программе “индивидуальное психологическое консультирование” в Тренинговом центре “Master Maind” под руководством Константина Балянина.
  • 2012 – 2013 гг. Завершила двухгодичную личную психотерапию.
  • 2011 – 2014 гг. Обучалась символ драме в институте психоанализа у Николая Николаевича Клепикова. (Основная ступень и углубленная основная ступень)
  • 2009 – 2014 гг. Принимала участие в цикле семинаров по танатотерапии Владимира Баскакова в институте танатотерапии (г.Москва). Имею сертификат танатотехника (2014г).
  • 2012 г. Принимала участие в семинарах по процессуальной психотерапии Марины Стрекаловой (Омели) в Москве.
  • 2013 – 2014 гг. Прошла повышение квалификации по темам: “Психотерапия депрессии”, “Психосоматические заболевания кожи и аллергические расстройства” под руководством Натальи Фомичевой в г. Москве
  • 2014 г. Обучалась креативной психотерапии в Клиническом центре психического развития и психоаналичисеского исследования детей, подросткой и взрослых.
  • 2014 – 2015 гг. Проходила обучение по программе регрессионной терапии у Ратничкиной Елене и Кинякиной Аллы. Семинары:”Регрессии в прошлые жизни. Духовное возвращение”, “Жизнь между жизнями”. (“Институт трансориентированной психологии” г.Москва) Имею сертификаты регрессолога по двум модулям.
  • 2014 – настоящее время. Принимаю участие в групповых трансовых путешествиях посредством ритуальных трансовых поз у сертифицированных преподавателей института Фелиситас Гудман.
  • 2015 г. Принимала участие в семинаре по ритуальным трансовым позам с Наной Наувальд (Германия)
  • 2015 г. Получила членство и подтверждение своей квалификации регрессолога в Ассоциации Специалистов в области Глубинной Памяти и Регрессий (АСГПР).
  • 2016 г.Принимала участие в Конференции “Ключи глубинной памяти” с выступлением на тему смерти в регрессионной терапии.
  • 2016 г. Продолжила обучение по программе регрессионной терапии у Ратничкиной Елены и Кинякиной Аллы. Семинар “Регрессионная терапия. Будущие жизни. IV модуль. Работа с выборами.”
  • 2017 г. Принимала участие в Конференции “Ключи глубинной памяти” с выступлением на тему работы с сопротивлением клиентов в регрессионной терапии.
  • 2018 г. Принимала участие в Конференции “Ключи глубинной памяти” с выступлением на тему “Проявление сущностей в трансе”. Сотрудничество с Центром Михаила Виноградова.
  • 2019 г. Принимала участие в Международном онлайн Фестивали по МАК с презентацией собственной колоды МАК «Страхи и ограничения».
  • 2020 г. Принимала участие в Конференции “Ключи глубинной памяти” с выступлением на тему «Психосоматика. Работа с группой».
  • 2012 г. – настоящее время – активная частная практика

Сфера профессиональных интересов:
  • Регрессионная терапия;
  • Трансовые состояния;
  • Процессы смерти и умирания в регрессионной терапии;
  • Телесно – ориентированные практики, направленные на релаксацию и исцеление;
  • Психосоматика;
  • Арт-терапия;
  • Развитие способностей человека.

В настоящее время я практикующий психолог, сертифицированный специалист в области регрессионной терапии в Москве и Зеленограде.

Harvard Business Review Россия

В этом году психологу, психотерапевту Юлии Борисовне Гиппенрейтер исполнилось 90 лет. Ее имя известно даже тем, кто далек от воспитания детей, а ее книги переиздаются десятилетиями. Вспоминая о своей жизни, Юлия Борисовна говорит: «Я, конечно, совершала ошибки, но никогда не предавала своих убеждений, и в этом смысле ни о чем не жалею».

HBR Россия: Как вы пришли в профессию?

Гиппенрейтер: Я окончила школу в 1947 году. За два года до этого закончилась война и все ожило, в душах людей был рассвет. После борьбы страны за победу и выживание, закалившей и нас, детей военного времени, появился огромный интерес к жизни, к миру. Казалось, что перед нами открылись безграничные возможности, что мы теперь можем заниматься всем, что интересно. 

Мне нравилось наблюдать за звездами: в 10 классе я ходила в астрономический кружок в планетарий, хотела стать физиком. Но в первый год поступить в университет не получилось. И тогда я стала ходить на лекции разных факультетов: мехмата, исторического, философского — «чтобы узнать, что это такое» (тогда вход был свободный). На философском я попала на лекцию об абсолютной истине, и она мне очень понравилась — можно сказать, озадачила и вдохновила. И я поступила на философский факультет, на отделение психологии. Потом мне говорили: «Ты смотрела в небо, а теперь внутрь человека — по сути это одно и то же». Как я теперь понимаю, и там и там тайна, которая веками притягивала человека — и ребенка тоже. 

Дети, прежде чем начать думать о себе и разбираться в себе, должны освоить то, что вокруг: язык, устройство жизни людей, семейные отношения. Они используют все свои ресурсы, чтобы понять внешний мир. Взор внутрь появляется ближе к 20 годам — именно тогда я и подумала о профессии психолога. 

Вы сразу заинтересовались темой воспитания детей?

Далеко не сразу! Психология в нашей стране развивалась в непростых условиях. После революции она оказалась под подозрением как «буржуазная» идеалистическая наука. В нее «сверху» усилено внедрялось учение Павлова о высшей нервной деятельности. Мы не читали зарубежных психологов, например Фрейд был запрещен, в библиотеках он не выдавался. Все это наложило отпечаток на мою судьбу: я стала экспериментальным психологом. Моя кандидатская диссертация была посвящена музыкальному слуху, докторская — движению глаз: куда и почему мы смотрим, как долго, что привлекает наше внимание. В той идеологической обстановке психолог не мог откровенно говорить с людьми — а глядя в глаза, можно было догадываться, чем занят человек: мыслит или слушает. 

В 1960-х появилась инженерная психология, или эргономика — и изучение движения глаз стало очень востребованным. Наша лаборатория получала заказы, разработки использовались на практике. Это был один из ярких периодов моей жизни и жизни моих коллег.

Пока страна находилась в изоляции, мировая наука ушла вперед, на смену психоанализу (который мы пропустили) пришли гуманистическая психология, экзистенциальная психология — они занималась внутренним миром и проблемами человека. Когда открыли железный занавес и сняли идеологические ограничения, мы получили ко всему этому доступ. Возникло то, чего никогда не было в СССР, — психотерапия (вначале ее называли практическая психология). Это был взрыв — нового интереса, нового занятия, погружения в новое. Мне очень повезло: я несколько раз ездила в Европу и Америку учиться. Проходила курсы, участвовала в семинарах, знакомилась с новыми программами — и привозила знания в Россию, передавала их студентам. Потом начала консультировать взрослых и постепенно поняла, что все проблемы уходят в детство.

То есть вы стояли у истоков психотерапии в нашей стране?

Конечно. В целом, у истоков стоял целый слой молодежи — мои ученики по академическому образованию. По сравнению с ними я была уже «старая», им за двадцать, мне за пятьдесят, но у меня был такой же душевный подъем, я училась не только наравне с ними — я училась и у них.

Всплеск интереса к психотерапии объяснялся тем, что это было нечто новое и прежде недоступное, или были другие причины? 

Человек жив не хлебом единым. Стремление понять себя и жить гармонично в душевном и духовном смысле долгое время у нас зажималось. Но это неизбывные потребности — они были и будут всегда.  

Что, по-вашему, главное в работе психотерапевта? 

Психотерапия — это прежде всего общение человека с человеком. Разные направления психотерапии по-своему определяют, что и как делать с тем, кто нуждается в помощи. Например, углубляться в переживания прошлого — или разбираться с настоящим; делать акцент на поведении — или на эмоциях; внушать — или рационально обсуждать. Думаю, психотерапия будет еще много раз преобразовываться и принимать новые формы. 

К сожалению, если психотерапевт научился применять подходы одной школы, он от них, как правило, не отступает. На мой взгляд, это неверно: важно не застывать на чем-то одном. Хорошо, что есть специалисты, которые придерживаются синтетического подхода. Но во всех случаях главное — организовать такое общение с человеком, которое помогает ему находить пути к собственным силам и возможностям, до тех пор от него скрытым. Лучшая психотерапия — это обращение к росткам мудрости того, кто с тобой. 

Как взрастить в себе мудрость? 

Мудрости не научишь. Мудрым человек становится от жизни — если вообще становится: длительная жизнь не гарантирует мудрости. Взросление, и тем более старение, чревато фиксацией: на привычке, образе жизни, убеждениях, которые человек не пересматривает. Известно ироническое высказывание: «У каждого человека есть свой горизонт. Иногда он сжимается до точки — и тогда человек говорит: »Это моя точка зрения»». Когда кто-то решает ничего не менять, не трогать, не будоражить — это страшно. Это касается и межличностных отношений: к ним нужно подходить как к живому организму, который меняется вместе с ростом или изменением каждого человека.

В этом смысле нужно во многом учиться у ребенка. Чем больше я всматриваюсь в детей, тем больше очаровываюсь ими. У них есть удивительное свойство — спонтанность. Это биение жизни. Они открыто выражают то, что для них важно. А открытое искреннее выражение себя — лучшее средство против фиксации, остановки. Искренность и честность перед самим собой необходимы для осознания себя и дальнейшего движения, в том числе к мудрости. 

К сожалению, дети со временем теряют спонтанность. Почему так происходит?

Разговор с родителями — психолог Титова Юлия

Для педагогов, психологов, врачей эта книга — «обязательная» программа. Великий психоаналитик и детский психиатр адресует книгу и всем тем, у кого есть дети.

Нестрашный психоанализ Винникотта

Когда пишешь предисловие к такой книге, как эта, так и хочется начать его словами:

«Дорогой читатель! Вы держите в руках совершенно удивительную, замечательную книгу. Она настолько хороша, что даже не верится.»

Автор этих строк давно занимается психотерапией и психологическим консультированием. И пока книгу готовили к печати, я страшно радовалась, что теперь мои пациентки смогут ее прочесть. Некоторым молодым мамам даже зачитывались вслух отрывки и, на мой взгляд, с хорошим терапевтическим эффектом. Очевидно, что это не так, но порой я ловила себя на мысли, что, будь у них раньше возможность прочесть эту книгу, они не стали бы моими пациентками.

В основном (кроме первой и последней глав) ее составляют тексты радиопередач, проведенных Винникоттом на Би-Би-Си в 50-60-е годы. То есть это настолько «популярный жанр», что дальше некуда. Дальше — только телевидение. Но книга оказалась уникальной в своем роде и может быть адресована как широкому кругу читателей, так и психологам-профессионалам.

Для «широкого круга» — не говоря о том, что это просто интересно — это еще и очень полезно. В частности, потому, что вырабатывает некоторый иммунитет против характерных для нашего времени явлений псевдомедицинской пропаганды. Винникотт всегда писал и говорил, что родители — и в основном «достаточно хорошая мать» — все делают правильно, если не забивать им голову всякой ерундой. Во все времена матери умели обеспечить ребенку необходимое. Дети как-то вырастали, обычно — нормальные, а часто еще и очень неплохие. Если же родители все делают правильно, им остается только объяснить, почему у них это получается, и тогда не будет ненужных сомнений и недоумений. Кто-то, не помню кто, назвал эту сторону деятельности Винникотта (обучение родителей, учителей, социальных работников) «доктринальной детоксикацией».

Для людей, более-менее знакомых с идеями современного психоанализа и детской психологии, чрезвычайно интересно будет увидеть, как Винникотт умеет ввести читателя (и слушателя) в понимание сути многих сложных современных концепций, не упрощая и не поясняя их, так сказать, натуралистически. Понимание это можно назвать образным, интуитивным или метафорическим (наш перевод вряд ли может сравниться в этом отношении с оригиналом). Придет время, будет и у нас издан «академический» Винникотт с тремя комментариями на каждую шутку или метафору, что несколько приблизит авторскую речь к ее изначальной емкости и богатству. Правда, обычным родителям такую книжку читать будет не с руки, а Винникотт говорил и вообще работал в первую очередь для них. Как бы там ни было, надеемся, что некоторые читатели получат удовольствие от неожиданного узнавания (угадывания, поскольку слова автор использует другие) таких знаменитых понятий психоанализа, как «зеркало» или «Имя отца» Ж. Лакана, «параноидно-шизоидная позиция» М. Кляйн, «переходный объект» самого Винникотта. Если же читателю не знакомы эти термины, тоже не беда. Что толку в названиях, как говорит Винникотт.

Но ясно, насколько серьезны и важны для современных психоаналитических теорий те вопросы, которые поднимаются в этой простенькой книжке для мам, которые будут читать ее в перерыве между стиркой пеленок и приготовлением кашки. И что самое удивительное — все понятно.

(Заметим в скобках, что трудно найти сегодня книгу по психоанализу, в которой не отводилось бы существенное место Винникотту, причем вне зависимости от теоретических предпочтений авторов. Винникотта любят все. Даже лаканисты, уважающие в основном только Фрейда и Лакана, иногда делают для него исключение.)

А что же может дать эта — популярная — книга хорошо осведомленному психологу или психоаналитику? Вряд ли эти тексты станут для них, так сказать, информативными, но все равно чтение будет поучительным. Да ведь и вообще психоанализ меньше всего занимается «информацией». Психоанализ занимается разговорами (вспомним «talking cure» фройляйн Анны О.) А в этой книге действительно почти одни разговоры — «разговор» автора с родителями, построенный часто на реальных разговорах мам друг с другом и с ведущим. Винникотт рассматривает именно пару мать — ребенок, и еще не владеющий словом ребенок как бы говорит через мать. Тексты Винникота наглядно убеждают, что самые сложные концепции психоанализа — не абстракция, существующая на бумаге и в воображении исследователя, а живая ткань бытия детей и взрослых, доступная наблюдению и пониманию.

Словом, книга Винникота интересна всем и каждому, и мы очень рекомендуем Вам ее прочесть, особенно если Вы обладаете некоторым любопытством и желанием интересно и радостно жить вместе со своими детьми.

Поделитcя в соцсетях:

Количество просмотров: 551

Что ещё смотрели люди, читавшие об этой книге:
Когда ваш ребенок сводит вас с ума [546]
Братья и сестры. Как помочь вашим детям жить дружно. [448]
Маленькие дети и их матери [399]
Разговор с родителями [551]
Книга как лекарство для детей [337]

Юлия Кристева — Биография, книги и теории

Юлия Кристева родилась 24 июля 1941 года в городе Сливен, Болгария. Получив начальное образование в Болгарии, Кристева переехала в Париж, когда ей предложили научную стипендию в 1965 году, и с тех пор она живет там. Хотя ее изначальные интересы лежали в области лингвистики, ее глубоко тронули тексты Ролана Барта, Лакана, Тодорва и Гольдмана. В 1965 году она стала активным участником группы «Тель Кель», публикующей политическую интерпретацию исторических событий.Она заинтересовалась психоанализом, получив степень в 1979 году. Кристева изучала анализ Фрейда и Лакана и, как ее современники, начала работать аналитиком и академиком.

Одним из важнейших вкладов Юлии Кристевой являются ее идеи о двух компонентах значения в языке: семиотическом и символическом. Семиотика Кристевой, отличная от «семиотики», похожа на доопедиальную инфантильную стадию Фрейда или до-зеркальную стадию Лакана. Она считала, что эмоции заключаются в ударении, ритме и интонации речи или текста, а не в значении слов.Поскольку самым ранним источником ритмов и тонов является материнское тело, семиотика считается «женской» и связана с поэзией и музыкой. Когда ребенок входит в «стадию зеркала», он учится различать себя и других, формируя чувство идентичности, отличное от его матери. Это процесс разделения и вхождения в мир культуры и языка или «символического». Символическое связано с грамматикой и синтаксисом языка. Это символика, которая придает значение словам.Кристева, отойдя от дискурса Лакана, утверждает, что даже после входа в символическое; субъект продолжает колебаться между двумя состояниями. Более того, она утверждала, что дети женского пола обычно более тесно идентифицируются с материнской фигурой и, в свою очередь, могут сохранять более тесную связь с семиотикой.

Уникальное происхождение Кристевой также закладывает основу для ее работы: будучи болгаркой во французском интеллектуальном обществе, где преобладают мужчины, она заинтересовалась политикой маргинализации.Ее идеи оказали большое влияние на феминизм. Она утверждает, что есть три фазы феминизма. Первая фаза, которую она отвергает, направлена ​​на равенство полов без учета присущих им половых различий. Она также отвергает вторую фазу, в которой язык и культура называются мужскими и призывает к их полному отказу. В свою защиту Кристева утверждает, что язык и культура — это то, что делает нас говорящими существами, и женщины, являющиеся частью этой группы, не нуждаются в таком отказе. Третий этап, одобренный Кристевой, направлен на переосмысление идентичности, различий и их взаимоотношений.

Вклад Юлии Кристевой был признан в области психоанализа, лингвистики, политического и культурного анализа и завершился ее награждением Международной мемориальной премией Хольберга в 2004 году и премией Ханны Арендт за политическую мысль в 2006 году. Она приняла кафедру лингвистики в Университете им. Пэрис и продолжает посещать факультет Колумбийского университета в Нью-Йорке. Она также была удостоена звания «Рыцарь Ордена искусств и литературы» французским правительством в 1990 году.

Купить Книги Юлии Кристевой

Как цитировать эту страницу
Кристева Юлия

Стиль APA
Юлия Кристева. (2014). FamousPsychologies.org. Получено 4:07, 10 апреля 2021 г., с сайта https://www.famouspsychologies.org/julia-kristeva/.

Гарвардский стиль
Юлия Кристева [Интернет]. 2014. https://www.famouspsychologies.org/julia-kristeva/, 10 апреля

MLA Style
»Юлия Кристева.»2014. FamousPsychologies.org 10 апреля, 2017 https://www.famouspsychologies.org/julia-kristeva/

MHRA Style
«Юлия Кристева», FamousPsychologies.org, (2014) https://www.famouspsychologies.org/julia-kristeva/ [по состоянию на 10 апреля 2021 г.]

Chicago Style
«Юлия Кристева», FamousPsychologies.org, https://www.famouspsychologies.org/julia-kristeva/ (по состоянию на 10 апреля 2021 г.).

CBE / CSE Style
Юлия Кристева [Интернет].FamousPsychologies.org; 2014 [цитируется 10 апреля 2021 года]. Доступно по адресу: https://www.famouspsychologies.org/julia-kristeva/.

Bluebook Style
Юлия Кристева, https://www.famouspsychologies.org/julia-kristeva/ (последнее посещение 10 апреля 2021 г.).

AMA Style
Юлия Кристева, https://www.famouspsychologies.org/julia-kristeva/ (последнее посещение 10 апреля 2021 г.).

Юлия Кристева | Французский писатель

Юлия Кристева , (род. 24 июня 1941 г., Сливен, Болгария.), Французского психоаналитика, критика, писателя и педагога болгарского происхождения, наиболее известная своими работами по структуралистской лингвистике, психоанализу, семиотике и философскому феминизму.

Кристева получила степень по лингвистике в Софийском университете в 1966 году, а позже в том же году иммигрировала во Францию ​​в качестве докторантуры. В Париже она работала с структуралистом и марксистским критиком Люсьеном Гольдманом, социальным и литературным критиком Роланом Бартесом и структуралистским антропологом Клодом Леви-Строссом.Вскоре она стала членом группы интеллектуалов, связанных с журналом Tel Quel , и ее статьи публиковались в научных журналах и маоистских публикациях. Кристева получила докторскую степень по лингвистике в 1973 году в École Pratique des Hautes Études (Практическая школа перспективных исследований). Ее докторская диссертация La Révolution du langage poétique (1974; частичный перевод, Revolution in Poetic Language ) получила признание за применение психоаналитической теории к языку и литературе.В 1974 году она была назначена на факультет лингвистики Парижского университета VII – Дени Дидро. В 1979 году она стала практикующим психоаналитиком.

Теории Кристевой синтезировали элементы таких непохожих мыслителей, как французский психоаналитик Жак Лакан, французский философ Мишель Фуко и русский теоретик литературы Михаил Бахтин. Ее труды характеризуют две четко выраженные тенденции: ранняя структуралистско-семиотическая фаза и более поздняя психоаналитико-феминистская фаза. В течение последнего периода Кристева создала новое исследование, которое она назвала «семанализ», сочетание психоанализа Зигмунда Фрейда и семиологии или семиотики (изучение знаков) швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра и американского философа Чарльза Сандерса Пирса. .Ее наиболее важным вкладом в философию языка было ее различие между семиотическим и символическим аспектами языка. Семиотика, проявляющаяся в ритме и тоне, связана с материнским телом. Символическое, с другой стороны, соответствует грамматике и синтаксису и связано со значением ссылки. Этим отличием Кристева попыталась вернуть «говорящее тело» в лингвистику и философию. Она предположила, что телесные побуждения разряжаются в языке и что структура языка уже действует в теле.

Границы | Активная комната: кабинет Фрейда и египетская гробница

Затем я сделал несколько кратких наблюдений над психологическими различиями между сознательным и бессознательным и над тем фактом, что все сознательное подвергалось процессу изнашивания, в то время как то, что было бессознательным, было относительно неизменным; и я проиллюстрировал свои замечания, указав на антиквариат, стоящий в моей комнате. На самом деле, как я сказал, это были только предметы, найденные в гробнице, и их захоронение было их сохранением. — Зигмунд Фрейд, Заметки о случае обсессивного невроза

Кабинет Фрейда и египетская гробница

В своем эссе 1937 года «Конструкции в анализе» Зигмунд Фрейд связал хорошо сохранившуюся египетскую гробницу Тутанхамона со своей психоаналитической практикой. При ближайшем рассмотрении выясняется, что план этажа кабинета Фрейда почти совпадает с планом этажа гробницы египетской 18-й династии, включая план царя Тутанхамона. В гробнице и офисе пространство, в котором находилось тело, состояло из соединенных, внешне изолированных комнат.Представления основных элементов египетских гробниц и мебели также были включены в закрытый, похожий на гробницу кабинет Фрейда.

Пространственный и физический дизайн кабинета, по-видимому, позволил пациенту участвовать в свободных ассоциациях и, в свою очередь, преодолеть прошлые травмы. Считалось, что пространственный и физический дизайн египетской гробницы позволил духу мумии выйти за пределы тела и перейти в загробную жизнь. Следуя современной психоаналитической теории «активной комнаты» (Danze, 2005) и теории «активного контейнера» (Quinodoz, 1992), кабинет Фрейда и древняя египетская гробница были активными комнатами — закрытыми пространствами, которые в значительной степени способствовали психической трансформации сдерживаемого человека. .

Египетские элементы офиса и архитектура, напоминающая гробницу, по всей видимости, проливают свет на глубокое влияние египетской культуры и цивилизации на психоаналитическую обстановку и практику Фрейда. Легендарный офис Фрейда, похожий на гробницу, заложил основу для современного акцента на психоаналитическом дизайне и архитектуре офиса. Кабинет аналитика сохраняет свою активную роль в сеансах психоанализа. Настоящий анализ способствует большему количеству работ по архитектуре как действующей сущности, психоанализу и древнеегипетской истории.Кроме того, это исследование основывается на статье «Berggasse 19: Inside Freud’s Office», в которой Дайана Фасс и Джоэл Сандерс постулируют «труд Фрейда по самопогребанию» в его офисном пространстве (Fuss and Sanders, 2015, p. 3). Настоящая статья выходит за рамки самоопогребения Фрейда и утверждает, что подобные гробнице элементы и архитектура в кабинете Фрейда, кроме того, сыграли центральную роль в содействии трансформации и освобождению психики пациента.

Археология и архитектура

План этажа офиса

Фрейда очень похож на планы этажей египетских гробниц XVIII династии, в том числе царя Тутанхамона (см. Рис. 1).Кабинет Фрейда состоял из его кабинета и кабинета, которые составляли единую комнату. В гробнице царя Тутанхамона погребальная камера и сокровищница составляли одну комнату. В кабинете Фрейда и египетской гробнице открытая дверь соединяла два пространства. Каждая комната была замкнутым пространством с открытым порталом в центре (см. Рис. 2).

Рис. 1. На изображении слева, показан план этажа офиса Зигмунда Фрейда по адресу Berggasse 19 в Вене, Австрия.Обратите внимание, что кабинет и кабинет соединены открытым дверным проемом. Дверь между залом ожидания и кабинетом опломбирована. На изображении справа показан план гробницы царя Тутанхамона. Обратите внимание, что погребальная камера и сокровищница соединены открытым дверным проемом. Дверь между вестибюлем и погребальной камерой запечатана. (Рисунок 1 Джулии К. Шредер).

Рис. 2. Левое изображение показывает трехмерную модель кабинета Фрейда на Берггассе, 19.На изображении справа показана модель гробницы царя Тутанхамона в египетской Долине царей. Обратите внимание, что каждое пространство представляет собой отдельную комнату. (Рисунок 2 Джулии К. Шредер).

Сравнение планов этажа гробницы и офиса можно рассматривать как консультационную комнату Фрейда, находящуюся на месте погребальной камеры гробницы. В погребальной камере мумия лежала в саркофаге. В кабинете Фрейда пациент лежал на кушетке. Исследование Фрейда находилось в положении сокровищницы гробницы.Личные вещи и мебель мумии хранились в сокровищнице. Большинство египетских сокровищ и мебели Фрейда хранилось в его кабинете. Комментируя египетские сокровища Фрейда, Фасс и Сандерс пишут, что Фрейд собрал «предметы старины, которые превратят его офис в настоящую гробницу» (Фасс и Сандерс, 2015, стр. 3). В дополнение к этому заявлению, пациент Фрейда Сергей Панкеев в своих мемуарах заметил, что кабинет «ничем не напоминал кабинет врача… Здесь были всевозможные статуэтки и другие необычные предметы, которые даже неспециалисты признали археологическими находками из Древнего Египта… Все здесь… способствовало чувству… защищенности »(Гардинер, 1973, стр.139).

Планы этажей кабинета Фрейда и египетской гробницы показывают, что внешние двери каждого помещения оставались запечатанными. Кабинет Фрейда и египетская гробница кажутся закрытыми контейнерами, которые внесли значительный вклад в психические и духовные преобразования, соответственно. Каждое пространство определялось своей внешней замкнутой формой и внутренней преобразующей функцией. Эти характеристики перекликаются с современной психоаналитической активной контейнерной структурой.

Активный контейнер

Египетская гробница и кабинет Фрейда представляют собой активные сосуды.Согласно статье швейцарского психоаналитика Даниэль Кинодос (1992) «Психоаналитический сеттинг как инструмент контейнерной функции», кабинет психоаналитика является «активным контейнером». Другими словами, комната «не инертный сосуд… а активный сосуд, который динамически взаимодействует с процессом [психоанализа]» (Quinodoz, 1992, p. 629). Внешние особенности активного контейнера позволяют пациенту «получить доступ к новому реляционному миру, в котором бессознательные психические механизмы начинают оживать и в котором внутренняя психическая реальность становится такой же реальной, как и внешняя реальность» (Quinodoz, 1992, p.629). Кабинет Фрейда и древнеегипетская гробница были замкнутыми пространствами, открывавшими новые миры отношений для мумии и пациента. Каждая комната вмещала тело и позволяла разуму претерпевать освобождающую психическую трансформацию.

В гробнице тело мумии покоилось в саркофаге, когда ее дух путешествовал в загробную жизнь. В офисе пациент отдыхал на кушетке Фрейда и отправлялся в царство бессознательного. В настоящем исследовании загробная жизнь в Египте служит метафорой бессознательных процессов, к которым получает доступ пациент во время свободных ассоциаций.Каждая комната освобождает разум, в то время как физически заключенное тело остается в состоянии покоя. Подобная гробнице архитектура и пространственная композиция кабинета Фрейда стимулировали психику и физическое тело отдыхающего пациента. Сам Фрейд проводил связи между древними гробницами и психоанализом в своих работах, посвященных археологической метафоре.

Археологическая метафора Фрейда

Сравнение Фрейда между психоанализом и археологией легло в основу его археологической метафоры.Эта метафора далее показывает, как его уединенный кабинет, похожий на гробницу, сыграл активную роль в освобождении психики пациента. В своих трудах Фрейд связал свои психические раскопки с физическими раскопками гробницы Генриха Шлимана. Опираясь на раскопки Шлимана в Микенах, Фрейд писал в своем эссе «Женская сексуальность»: «Наше понимание этой ранней, доэдиповой фазы у девочек является для нас сюрпризом, как и открытие минойского периода в другой области — Микенские цивилизации, стоящие за цивилизацией Греции »(Фрейд, 1931, стр.226). Фрейд утверждал, что археолога и психоаналитика объединяет общая миссия — открыть и сохранить прошлое. Гробница и офис активно помогали археологу и психоаналитику в их совместных усилиях. Страсть Фрейда к археологии проявляется в его трудах, офисной архитектуре и коллекции книг.

Влияние археолога Генриха Шлимана на Фрейда

Фрейд дорожил своей копией отчетов Генриха Шлимана об археологических раскопках в Микенах и Тиринфе, на которых «он подписал дату покупки в 1890-х годах» (Freud Museum London, 2018, p.1). В публикации Шлимана (1878 г.), озаглавленной « Микены: рассказ об исследованиях и открытиях в Микенах и Тиринфе », он описал свои раскопки в этих двух древнегреческих городах. В своих описаниях раскопок греческих гробниц в Микенах в 1878 году Шлиман проводит сравнения между архитектурой и элементами греческих и египетских гробниц. Как сказано в предисловии премьер-министра Англии Уильяма Юарта Гладстона, работа Шлимана «дает новое указание на доисторические отношения между Микенами и Египтом» (Schliemann, 1878, p.7). В 10-й главе о «пяти царских гробницах в Микенах» Шлиман отмечает, что в гробницах были найдены «вся домашняя мебель, медные чайники, сосуды для питья и т. Д. Богатого воина» (Schliemann, 1878, стр. 349) . Комментируя эти находки, Шлиман пишет: «Я не считаю нужным напоминать читателю об обычае древнего Египта хоронить мертвых с сокровищами, поскольку все коллекции египетских древностей в мире происходят из египетских гробниц» (Schliemann, 1878, стр.349). В египетской гробнице и в кабинете Фрейда предметы старины, по-видимому, сыграли важную роль в активизации комнат.

Офис Фрейда, похожий на гробницу

В 1909 году Фрейд писал, что древности, найденные в его кабинете и совмещенном кабинете для консультаций, были «единственными предметами, найденными в гробнице» (Freud, 1909, p. 176). Фрейд вполне мог активно создать в своем офисе атмосферу, похожую на гробницу. К 1938 году Фрейд собрал более 2000 древних предметов. Примерно половина этих предметов была из Древнего Египта.В статье 2005 года «Взгляд архитектора на интроспективное пространство: аналитический сосуд» архитектор и профессор Элизабет А. Данце описывает, как такие объекты способствуют переживанию внутри активного контейнера психоаналитика, который она называет «активной комнатой». Данце утверждает, что «предметы, предметы и искусство в активной комнате… могут предоставлять возможности для ассоциаций… Эти предметы не нейтральны, а скорее служат и представляют возможности… они созрели для символической интерпретации» (Danze, 2005, стр.123). Сравнение Фрейда между психоанализом и археологией гробниц раскрывает символическую ценность его древностей и их активную роль в его практике.

В «Конструкции в анализе» Фрейд связал возрождение нетронутых воспоминаний в психоанализе с раскопками нетронутой гробницы Тутанхамона. Фрейд утверждал, что аналитики «регулярно сталкиваются с ситуацией, которая с археологическим объектом встречается только в таких редких обстоятельствах, как Помпеи или гробница Тутанхамона.Все самое необходимое сохранено; присутствуют даже вещи, которые кажутся полностью забытыми »(Freud, 1937, p. 260). Офис, похожий на гробницу, не только напоминал неповрежденную гробницу царя Тутанхамона, но также обеспечивал оптимальные условия для аналитика и пациента, чтобы получить доступ к похороненному прошлому и восстановить его. Погребенное прошлое психики может быть вынесено на поверхность в активной комнате.

Пространство как расширение психического аппарата

В каждой активной комнате пространство, кажется, представляет собой продолжение психики.В 1938 году Фрейд писал, что «пространство может быть проекцией расширения психического аппарата. Никакой другой вывод невозможен… Психика расширяется »(Фрейд, 1938, стр. 23). Фрейд, казалось, рассматривал пространство как активную сущность. Пространство активной комнаты можно представить как формирующее дискурсивное силовое поле вокруг аналитика и анализанда. Силовое поле было заряжено психической энергией прошлого и настоящего, сознательных и бессознательных мыслительных процессов. Здесь важно отметить, что в трудах Фрейда бессознательное часто «не знает времени, сохраняя свои объекты, как египетскую гробницу» (Делёз и Гваттари, 2004, стр.106). Подобно запечатанной египетской гробнице, «психическое силовое поле» офиса, похоже, было усилено физическими стенами и закрытыми дверями.

В своих Вводных лекциях по психоанализу Фрейд пишет: «У меня была двойная обычная дверь между моей приемной и моим офисом, усиленная войлочным покрытием … в его [пациенте] интересах, чтобы его не слушали. пока он разговаривает с врачом »(Фрейд, 1917, стр. 196–197). В кабинете Фрейда закрытие звуконепроницаемых дверей активировало комнату, обеспечивая пациенту безопасность, необходимую ему, чтобы вывести на поверхность его бессознательные воспоминания.Эта безопасность была усилена Фрейдом в 1907 году, когда он перенес свой кабинет и комнату для консультаций в заднюю часть квартиры Berggasse 19. Это еще больше изолировало офис от жилых помещений семьи Фрейдов. Запертый стенами кабинета и закрытыми звуконепроницаемыми дверями, пациент, лежащий на кушетке Фрейда, претерпевал психические трансформации, когда он обращался к своему бессознательному прошлому. Фрейд считал, что бессознательные мысли можно осознать с помощью устной речи. Во время свободных ассоциаций произнесенные слова пациента позволили выявить его бессознательные мысли и преобразовать их в ясные мысленные образы.Слова, выходящие изо рта пациента, можно сравнить со словами и духом, выходящими изо рта мумии. Внутри каждого запечатанного активного сосуда внутренняя психическая реальность покоящегося тела воплощалась через устную речь.

В Древнем Египте открытие рта мумии было предпосылкой для «перехода покойного в потусторонний мир», поскольку он должен был использовать свой рот, чтобы произносить имена дверных стражей и отвечать на их вопросы, и он должен был говорить на суде. доказать, что достоин войти в загробную жизнь »(Тейлор, 2010, стр.88). После того, как тело было положено в саркофаг, в рот мумии по традиции кладут камень. Камень позволял мумии говорить во время судебного процесса и в Стране Мертвых. Как отмечал Фрейд в своих работах об археологической метафоре: «Saxa loquuntur [« Камни говорят! »]» (Freud, 1896, p. 192).

Запечатывание гробницы позволило духу мумии выйти за пределы тела и перейти в Страну Мертвых. В кабинете Фрейда доступ пациента к своему бессознательному позволил ему метафорически перейти в загробную жизнь.Закрытые активные комнаты позволяли отдыхающему телу претерпевать психические преобразования. Центральный открытый портал каждой комнаты символизировал преобразующий потенциал пространства. Психические преобразования пациента и мумии означали перерождение в комнате.

Офисные элементы, похожие на гробницу Фрейда

Древнеегипетская гробница и точная композиция внутренних элементов гробницы положили начало возрождению мумии и ее переходу в загробную жизнь. Внутри древних египетских гробниц находились терракотовые статуэтки, очень похожие на те, что стояли на столе Фрейда.Росписи египетских гробниц на прочных каменных стенах напоминали красочные египетские картины и каменные бляшки Фрейда. Зеркала гробницы, стратегически расположенные рядом с головой мумии, отражали расположение этрусских зеркал Фрейда. Кушетка Фрейда нашла своего двойника в египетском саркофаге. Фальшивая дверь гробницы была сравнима с дискретной задней дверью Фрейда. Кабинет Фрейда и египетская гробница были заполнены огромным количеством личных сокровищ. Важные артефакты гробницы, такие как канопские кувшины, ящики и ткань мумий, также присутствовали в подобном гробнице кабинете Фрейда.Восточные коврики Фрейда можно рассматривать как аналог традиционных льняных полотен мумий. Коврики офиса и ткань мумии гробницы надежно удерживали и сохраняли покоящиеся тела мумии и пациента. Присмотревшись к некоторым из этих элементов, мы выясним, как каждый из них влияет на статус комнаты как активного контейнера.

Коврики как ткань мумии

В кабинете Фрейда мягкие персидские ковры были задрапированы поверх кушетки. Ткани с орнаментом окутывали и удерживали пациентов Фрейда во время сеансов психоанализа.Описывая офисное пространство Фрейда, Дональд В. Винникотт подчеркивает комфорт, создаваемый пациентом отведенным ему пространством в тактильной консультационной комнате. Винникотт замечает: «Пациент будет лежать на кушетке, то есть удобно… и, вероятно, будет доступен коврик и немного воды» (Winnicott, 1955, стр. 285). В архитектуре тактильное царство «определяется осязанием». Когда становится очевидной материальность деталей, образующих архитектурное пространство, открывается царство осязания.Сенсорный опыт усиливается; задействованы психологические аспекты »(Холл, 1996, стр. 16). В кабинете Фрейда тактильные элементы играли активную роль в раскрытии бессознательного пациента. Коврики стимулировали чувства и психику пациента. Мумия обнажила его душу, некогда защищенную льняной тканью. Интерес Фрейда к египетской практике захоронения отражался в льняных тканях мумий, выставленных в его кабинете.

Фрейд продемонстрировал ткань мумии, «сделанную из льняной ткани или чистого льна» в своем подобном гробнице кабинете (Caminos, 1992, p.338). Показанная ткань «21 нить основы и 11 нитей нити на сантиметр» «согласуется с обычной текстурой полотна египетских мумий» (Caminos, 1992, стр. 338). Эти египетские повязки для мумий были приобретены Фрейдом примерно в 1896 году, когда он начал собирать произведения искусства и предметы старины.

Хотя 1896 год знаменует смерть отца Фрейда, на заднем плане вырисовывается еще одна важная дата. Фрейд готовился к собственной смерти, когда начал собирать египетские древности.22 июня 1894 года Фрейд написал своему другу и коллеге Вильгельму Флиссу: «Я буду страдать от различных жалоб еще от 4 до 8 лет с хорошими и плохими менструациями, а затем от сорока до пятидесяти очень внезапно погибну от разрыва позвоночника. сердце »(Хантер, 1989, с. 99). Фрейд не умер в предсказанные сроки. Однако отец Фрейда скончался.

Диана Фасс и Джоэл Сандерс отмечают, что в 1886 году отец Фрейда «смертельно заболел и умер от сердечной недостаточности … Фрейд, очевидно, чувствовал, что его отец умер вместо него» (Fuss and Sanders, 2015, p.4). Фасс и Сандерс утверждают, что озабоченность Фрейда собственной смертью и смертью отца сыграла центральную роль в его «бреде смерти» (Fuss and Sanders, 2015, p. 3). Фасс и Сандерс пишут, что «затяжная смерть Якоба Фрейда обычно считается эмоциональным кризисом, который стимулировал компенсирующий интерес Фрейда к коллекционированию» древностей (Fuss and Sanders, 2015, p. 3).

Добавляя сложность к этой общепринятой точке зрения, уместно отметить, что интерес Фрейда к коллекционированию древних египетских погребальных древностей предшествовал смерти его отца.В те годы, когда Фрейд начал посвящать себя коллекционированию древностей из гробниц, он часто посещал древнеегипетскую коллекцию Лувра (1985), ввел термин психоанализ (1986), написал «Этиологию истерии» (1986) и начал писать О толковании. Мечты (1986). Каждому из этих начинаний не дает покоя интерес Фрейда к Древнему Египту.

Ранние египетские встречи Фрейда

В 1885 году, когда он был студентом в Париже у доктора Жана-Мартена Шарко, Фрейд разработал свои первые мысли о том, что будет развиваться в психоанализе.Лекции Шарко о гипнозе и истерии в сочетании с посещениями Фрейдом Лувра стали определяющими в его ранних концептуальных представлениях о психоанализе. Год спустя, в 1886 году, Фрейд ввел термин «психоанализ» «в рамках нового теоретического понимания… этиологии истерии» (Roazen, 1997, p. 39). Эссе Фрейда «Этиология истерии», кажется, ссылается на древнеегипетскую гробницу в разделе, описывающем открытие археологом древней «сокровищницы» с «многочисленными надписями», которые «дают невообразимую информацию», однажды «расшифрованную и расшифрованную». переведено »(Фрейд, 1896, с.192). Известно, что на этот конкретный текст «повлияла школа Шарко» (Роазен, 1997, с. 39). Большая часть практики Шарко восходит к древнему Египту.

Здесь важно отметить, что гипноз (в исполнении Шарко) впервые практиковался в древних египетских храмах сна под влиянием Имхотепа. Истерия также восходит к Древнему Египту. В своем кабинете Фрейд отдал дань уважения отцам гипноза. Он продемонстрировал несколько египетских статуэток Имхотепа и репродукцию гравюры Пьера Альбера-Бруйе «La Leçon Clinique du Dr.Шарко. Фрейда глубоко вдохновили его встречи с Шарко и древнеегипетские руины, выставленные в Париже.

В Париже Фрейд часто посещал египетскую коллекцию Лувра. 19 октября 1885 года, после своего первого визита в Лувр, Фрейд написал своей невесте Марте Бернейс: «У меня было время мимолетно взглянуть на ассирийские и египетские комнаты, которые я должен посетить еще несколько раз» (Freud, 1975 , стр.173). В письме Фрейд также описывает египетский обелиск из Луксора, выставленный на площади Согласия.В письме говорится:

.

Представьте себе настоящий обелиск, исписанный головами самых красивых птиц, сидячими человечками и другими иероглифами, по крайней мере на три тысячи лет старше, чем окружавшая его вульгарная толпа, построенный в честь короля, имя которого сегодня лишь немногие. люди могут читать, и кто, если бы не памятник, мог бы быть забыт… Для меня эти вещи имеют больше исторический, чем эстетический интерес (Freud, 1975, p. 173).

Парижские письма Фрейда обнаруживают ранние следы его страсти к древнеегипетским древностям, как и его заветные копии работ Шлимана.Страсть Фрейда к коллекционированию египетских погребальных артефактов была вызвана вышеупомянутыми событиями и, возможно, впоследствии усилилась после смерти его отца. Интерес Фрейда к Древнему Египту до смерти его отца и повышенный интерес ко времени печали и ужаса после смерти его отца, похоже, способствовали созданию им офисного помещения, напоминающего гробницу.

Также полезно отметить, что в своем письме Фрейд подчеркивает «красивые птичьи головы» (Freud, 1975, p.173). В египетских иероглифах гробниц направление, в которое смотрел ястреб, указывало, в каком направлении следует читать текст. Более поздние работы Фрейда раскрыли его осведомленность об этой системе. В книге «О толковании снов » Фрейд писал: «Ястребов-перепелятников с рельефа египетской могилы» (Freud, 1900, p. 183). Он отметил: «Чтобы иметь возможность читать [египетские иероглифы], мы… должны полагаться на лица… птиц» (Фрейд, 1900, стр. 184).

Фрейд был особенно очарован египетской системой письма «вертикальные ряды… соображения красоты и пропорции» (Freud, 1900, p.184). Состав и организация офисной мебели и артефактов Фрейда, по-видимому, также придерживаются организованной системы.

Архитектура, пространство и композиция

Фрейд, как известно, тематически расставлял свои древности на полках, похожих на футляры, и на столах. В книге Психопатология повседневной жизни Фрейд отмечает, что «нехватка места в моем кабинете часто вынуждала меня обращаться с рядом керамических и каменных предметов старины (из которых у меня есть небольшая коллекция) в самых неудобных положениях, так что зрители выразили беспокойство, что я должен что-то сломать и сломать.Однако этого никогда не происходило »(Фрейд, 1901, стр. 55). Несмотря на многолюдность, расположение предметов в кабинете Фрейда, напоминающем гробницу, следовало определенному порядку, который он хорошо знал. Данце отмечает, что «положение мебели… и пространство между объектами в [активной] комнате создают ощущение близости, близости и безопасности» (Danze, 2005, стр. 114).

В Древнем Египте пространственная композиция и ориентация архитектуры, искусства и мебели гробниц следовали определенной схеме, основанной на большей окружающей среде.Немецкий египтолог Александра Вербовсек описывает основы египетской архитектурной ориентации и композиции в следующем отрывке:

[Египетская] архитектура или объекты, представленные изображениями, могут — в более широком контексте — быть интегрированы в комплексные ландшафтные концепции, которые обеспечивают определенные способы просмотра или оси восприятия … Например, аллеи сфинксов были явно связаны с определенными зданиями, назначенными культовые топоры и выровняли путь к входам в храм… руководили действиями и давали ориентиры внутри комнат (Вербовсек, 2014, стр.144).

В кабинете Фрейда мебель и композиция предметов служили средством ориентации. Архитектурная схема создавала выразительные осевые линии в пространстве. Осевые линии показали то, что можно считать двойниками комнаты.

Если мы проведем диагональную линию через центральный открытый дверной проем через комнату Фрейда, мы сможем соединить диван с его столом. Мы также можем соединить кресло в кабинете Фрейда с его антропоморфным креслом для исследования. Если Фрейд направил свой взгляд по диагонали через комнату в свой кабинет, его рабочий стул находился прямо на линии его зрения (см. Рис. 3).Линии восприятия и стратегическая объектная ориентация определили архитектурные работы Фрейда и египтян. Линии осей восприятия, порожденные расположением кушетки и стула в кабинете Фрейда, создали мотив двойника. Двойники, найденные в кабинете Фрейда, внесли свой вклад в чувство защищенности, близости и безопасности, присущее активной комнате.

Рисунок 3. Изображение архитектуры офиса Фрейда: кабинет (слева) и кабинет (справа) .Если Фрейд направил свой взгляд по диагонали через комнату в кабинет со стула в кабинете, его стул для кабинета находился прямо на линии его зрения (рис. 3 Джулии К. Шредер).

Диван как активный контейнер

В кабинете Фрейда первоначальной дезориентации пациента противостояли удобство, обеспечиваемое тактильными ковриками, симметричной композицией комнаты и кушеткой (см. Рис. 4). Данце подробно описывает опыт пациента на кушетке:

Рисунок 4. В кабинете Фрейда первоначальной дезориентации пациента противостояли удобство, обеспечиваемое тактильными ковриками, симметричной композицией комнаты и диваном. (Рисунок 4 Эдмунда Энгельмана, любезно предоставлен Томасом Энгельманом).

Когда анализанда приглашают лечь на кушетку, в полулежа, естественно и фундаментально возникают дезориентация, реконфигурация и нестабильность. Переход от неподвижности, вертикального положения, подвижности и физического контроля, от управления своим физическим местоположением к пассивности, покою … является одним из самых тонких и мощных физических приспособлений, которые инициируют трансформацию (Danze, 2005, стр.113).

Тактильные ощущения облегчили пациенту привыкание к новому положению на кушетке. Как упоминалось ранее, кушетка Фрейда символизировала египетский саркофаг. В гробницах 18-й династии саркофаг традиционно располагался у стены погребальной камеры. Кушетка Фрейда тоже стояла у стены. Кушетка Фрейда и саркофаг удерживали и охраняли окутанные трупами тела.

Кушетка и гроб Фрейда обозначают коробки — активные контейнеры, — которые удерживают и сохраняют покоящееся тело, когда внутреннее существо отправляется в психическое, духовное путешествие в загробную жизнь.Согласно Фрейду, когда пациент лежал на кушетке, «движение вверх» вытесненного активизировалось »(Freud, 1937, p. 267). Кушетка аналитика и ее размещение в кабинете Фрейда способствовали статусу комнаты как активного агента в рамках сеанса психоанализа. Размышляя о методах психоанализа Фрейда, Данце заключает, что «новая позиция и точка зрения пациента [на кушетке] превращают консультационную комнату из пассивного зрителя в полноценного участника аналитической работы или из нейтрального фильма в восприимчивый контейнер действий. и движения »(Danze, 2005, с.113). Архитектура мебели способствовала началу психического путешествия анализируемого и аналитика в комнате.

Стул Фрейда

Во время сеансов психоанализа Фрейд также отправился в психическое путешествие. Подражая пациенту, он принял пассивную позу, сидя в своем большом удобном кресле с откидной спинкой, расположенном за кушеткой (см. Рис. 5). Пространственная конфигурация воплощает основной аспект активного контейнера: пациент «ложится, а аналитик садится за ним» (Quinodoz, 1992, p.630). Фрейд сидел в углу комнаты вне поля зрения пациента. Здесь Фрейд откинулся назад и принял позу отдыха. Пока комната оставалась активной, аналитик играл пассивную роль во время сеансов психоанализа. Во время сеансов Фрейд практиковал пассивную технику, которую он назвал «равномерно приостановленным вниманием».

Рис. 5. Фрейд принял пассивную позу, сидя в своем большом удобном кресле с откидной спинкой, расположенном за диваном.(Рисунок 5 — Эдмунд Энгельман, любезно предоставлен Томасом Энгельманом).

В «Рекомендациях врачам, практикующим психоанализ», Фрейд описывает методику и свою роль в ограниченном пространстве офиса. Он рекомендует аналитику «просто слушать и не беспокоиться о том, имеет ли он что-нибудь в уме» (Freud, 1912, стр. 77). Данзе указывает, что «когда анализанд смотрит вверх, наружу или сверху и не смотрит на какую-либо конкретную фокусную точку, создается пространственная открытость, подразумеваемый пространственный потенциал бесконечности» (Danze, 2005, стр.112). И стул, и кушетка позволяли телам удобно откинуться назад и подчиниться силам своего бессознательного.

Активная комната как матка

Кушетка, гроб и стул также можно интерпретировать как активные контейнеры. Эти сосуды укрывают и содержат тело, которое претерпевает трансформационные процессы. Каждое внутреннее пространство было «оболочкой и фоном для всего, что в нем происходит, чувствительным сосудом, который удерживает все действия и движения, сдерживая и удерживая пациента» (Danze, 2005, стр.113–114). Сам офис представлял собой материнское, успокаивающее пространство. Описание Винникоттом потребности психоаналитика в создании материнской «удерживающей среды» перекликается с клинической ситуацией Фрейда (Winnicott, 1965, p. 239). Для Фрейда «жилище было заменой материнской утробы, первым приютом… в котором он чувствовал себя в безопасности и чувствовал себя непринужденно» (Freud, 1930, p. 152). В этом заключается семиотическое сходство языков архитектуры и психоанализа. Кабинет Фрейда выглядит аналогично матке.В офисе пациент созрел до тех пор, пока он не был готов покинуть материнское помещение.

Внутри утробы и гробницы тела подверглись воздействию сил, не зависящих от них, поскольку они претерпели формирующие преобразования. Каждое судно для хранения вызывает активный контейнер и активные каркасы помещения. Согласно теории «активной комнаты» Данце, «сама комната обладает способностью инициировать и поддерживать сдвиг в анализируемом … Аналитическое пространство тогда одновременно является естественным свидетелем и мощным участником психоаналитических отношений» (Danze, 2005, стр.110).

Стены

В активной комнате стены создают замкнутое пространство и предоставляют пациенту мыслительный интерфейс. По словам психоаналитика Джули Ливитт, на интерфейсе «отголоски воспоминаний, истории и переноса взаимодействуют с самим физическим измерением, оживляя и снова используя видимые особенности аналитической комнаты» (Schinaia, 2018, p. 181). Стены, окружавшие офисное пространство Фрейда, создавали интерфейс для воспроизведения воспоминаний. У пациента возникали ассоциации и связи, глядя на стены Фрейда.Примечательно, что большой цветной принт с изображением храма Рамзе в Абу-Симбеле с его колоссальными сидящими божествами, выходящими из каменной стены, был расположен на стене прямо над диваном. У пациента, который стоял лицом к стене, возникали различные воспоминания, полные скрытых значений. Пациентка Фрейда Хильда Дулиттл (H.D.) описала отпечаток в своей книге Tribute to Freud :

.

Во время одной из бесед в старой комнате на Берггассе мы отправились в одно из наших путешествий. Иногда профессор действительно знал мою местность, иногда это неявно присутствовало в статуе или картине, как та старомодная гравюра на стали, изображающая Храм в Карнаке (гравюра храма Рамзе), которая висела над диваном.Я был в конкретном храме, а он — нет (Дулиттл, 1956, стр. 9).

В некотором смысле стены служили подложкой памяти, напоминающей описания Фрейдом «мистической записной книжки». Психика проецировалась на физическое окружение.

В Египте «так много повседневной жизни [должно было] быть изображено на стенах гробницы» (Смит и Симпсон, 1999, стр. 1). Стены сохранили прошлую жизнь мумии и воспоминания, которые будут сопровождать его в загробную жизнь.Чтобы гарантировать сохранение прошлого на стенах гробниц, в Древнем Египте «долговечные каменные формы в основном использовались для строительства храмов и гробниц» (Смит и Симпсон, 1999, стр. 1). Прочные каменные стены «приводят к превосходной сохранности такого большого количества памятников, которое представляет особый египетский акцент на архитектуре гробниц» (Smith and Simpson, 1999, p. 1). Стены кабинета Фрейда и египетской гробницы служили средством активации и сохранения памяти. Стены активной комнаты обладали «способностью вызывать различные ассоциации» (Danze, 2005, стр.123). Психику можно интерпретировать как сохраненную в физических структурах комнаты, включая стены и терракотовые статуи.

Статуи из терракоты

Египтяне верили, что после смерти тело преобразилось в «ка», излучение духа. Ка мумии имела отдельное духовное существование от тела и описывалась как «двойник или гений-защитник» мумии (Смит и Симпсон, 1999, стр. 5). В ответ на дуализм бессознательного и сознательного Фрейда египтяне полагали, что люди обладают двумя телами — духовным и физическим.Статуи из терракотовой гробницы служили физическим двойником ка. Терракотовые статуи традиционно ставили возле саркофага. Если тело было украдено, статуи заменяли тело.

Андре Базен подробно описывает значение размещения египетских статуй: «Египтяне поместили терракотовые статуэтки в качестве заменителей мумий… Таким образом, именно это религиозное использование обнажает изначальную функцию скульптуры, а именно сохранение жизни. изображением жизни »(Базин, 1960, с.5). Базен называет бессмертие, которое стало возможным благодаря терракотовому покрытию мумии, удваивает «комплекс мумии». Точно так же в «Жутком» Фрейд утверждал, что древнеегипетская «бессмертная душа была первым« двойником »тела» (Freud, 1919, p. 9). Фрейд утверждал, что «это изобретение удвоения как средства защиты от вымирания имеет аналог в… древних египтян… искусстве создания изображений мертвых из прочных материалов» (Freud, 1919, p. 9). Мы можем прочитать это как ссылку на терракотовые статуи, созданные древними египтянами.

В кабинете Фрейда на его столе стояли египетские терракотовые статуи (см. Рис. 6). В своих лекциях Фрейд описывает топографическое расположение своего стола как «круг из бронзовых статуэток с маленькими терракотовыми фигурками… установленный за этой чернильницей» (Freud, 1901, p. 54). Фрейд подчеркивает стратегическое расположение статуэтки, подчеркивая обозначенное им пространство «за» чернильницей. Линия диагональной оси, проведенная между кабинетом и кабинетом, могла бы соединить статуэтки, стоящие на столе Фрейда, с пациентом на кушетке в кабинете Фрейда.Статуи, кажется, символизируют двойников пациента. Расположение статуй напоминает положение статуй, найденных возле саркофага и мумии в древнеегипетской гробнице.

Рис. 6. В рабочем кабинете Фрейда египетские терракотовые статуи были выстроены напротив его стола. Окно Фрейда обрамляло зеркало. (Рисунок 6 — Эдмунд Энгельман, любезно предоставлен Томасом Энгельманом).

Расположение статуй в активной комнате может быть истолковано как допускающее удвоение и возрождение пациента.Другими словами, статуи служили двойниками пациента, когда он переродился во время сеанса психоанализа. Статуи помогали пациентам Фрейда в их духовном путешествии в следующую просветленную жизнь. Эти фигурки играли активную роль в сеансах психоанализа. В исследовании Чарльза Райса под названием «Утраченные предметы: психоаналитический интерьер Зигмунда Фрейда» также исследуется активная роль статуй Фрейда (Rice, 2006, p. 46). Райс пишет, что древности можно рассматривать как «элементы психологической истории пациента» (Rice, 2006, стр.46). Он также пишет, что древности говорят с аналитиком, который должен перевести сказанное во что-то значимое. Заявления Райс дополнительно дополняют аргумент о том, что статуи Фрейда представляют собой двойника пациента.

Активное участие статуй и их роль как двойника пациента также подчеркивалась склонностью Фрейда взаимодействовать со своими статуями во время сеансов психоанализа. В своих мемуарах пациентка Фрейда Хильда Дулиттл пишет: «Мы просмотрели изображения в одном из других случаев… Профессор вытащил деревянного Осириса… почерневшего от времени… Там был еще один зелено-голубой Осирис.Профессор сказал: «Их называют ответчиками, потому что их двойники или ка приходят, когда их зовут» (Дулиттл, 1956, стр. 172).

Фрейд связывает двойника не только с пластикой египетской гробницы, но и с зеркалом. Опираясь на Отто Ранка, Фрейд исследует «связи двойника с отражениями в зеркалах, с тенями, духами-хранителями, с верой в душу и страхом смерти» (Freud, 1919, p. 9). Интимная связь между двойником и зеркалом восходит к древнеегипетской гробнице.

Зеркала

Зеркала в кабинете Фрейда, кажется, проводят дополнительную параллель с исторически египетским мотивом двойника. Исторически сложилось так, что «египтяне могли полагать, что зеркало помогло сохранить ка, двойника, обнаруженного в глубинах зеркала, и позволило ему перейти в другую жизнь. Так, зеркала часто изображаются на настенных росписях прямо перед лицом умершего »(Pendergrast, 2009, с. 5). В Древнем Египте такие зеркала считались отражателями света, которые указывали путь в загробную жизнь.

В кабинете Фрейда одно зеркало было расположено прямо за его столом. Это зеркало было обрамлено окном Фрейда (см. Рис. 6). Во время первоначальных консультационных встреч пациенты Фрейда сидели прямо напротив этого зеркала (см. Рис. 7). Зеркало обрамляло лицо пациента и создавало его двойника, пока он сидел в назначенном ему положении напротив Фрейда.

Рис. 7. Во время первых консультационных встреч пациенты Фрейда сидели прямо напротив Фрейда и зеркала.(Рисунок 7 — Эдмунд Энгельман, любезно предоставлен Томасом Энгельманом).

Второе зеркало Фрейда было поставлено прямо напротив его стола. Направляя взгляд прямо перед собой, Фрейд столкнулся со своим двойником (см. Рис. 3). Возможно, эта физическая установка была намеренной. В «Документах по технике» Фрейд утверждал, что «врач … должен быть непрозрачен для своих пациентов и, как зеркало, не должен показывать им ничего, кроме того, что ему показывают» (Freud, 1914, p. 118). Во время консультационных встреч Фрейд часто оставался непрозрачным и невыразительным, вспоминая посмертную маску мумии в Древнем Египте.Целью египетской посмертной маски, нарисованной на саркофаге, было «показать лицо умершим в загробной жизни» (Bryant and Peck, 2009, p. 322).

Активная комната как гробница

Произведения Фрейда указывают на его интерес к загробной жизни в Египте. В своих лекциях Фрейд утверждает:

Каждый, кто знаком с древним обрядом, знает, насколько серьезно, например, египтяне относились к изображению путешествия в страну мертвых. До сих пор существует множество копий «книги смерти», которая была передана мумии во время этого путешествия как своего рода Бедекер.Поскольку места захоронения были отделены от жилых помещений, последнее путешествие умершего стало реальностью (Freud, 1917, с. 126).

Здесь Фрейд подчеркивает важность изоляции гробницы как предварительного условия для начала последнего египетского путешествия. После смерти Фрейд провел свои последние дни в своем подобном гробнице кабинете, который он воссоздал в Лондоне в конце своей жизни.

В 1938 году Фрейд бежал из оккупированной нацистами Вены. Фрейд реконструировал свой подобный гробнице офис в Лондоне с помощью своего сына-архитектора Эрнста Фрейда.«Воссоздать интерьер кабинета и кабинета Зигмунда Фрейда в Вене было… [одной] целью реконструкции 20 садов Маресфилд» (Welter, 2011, стр. 151). Чтобы сохранить архитектурную композицию предыдущего офиса, Эрнст Фрейд «сколотил» две комнаты, удалив стену (Welter, 2011, стр. 151). Хотя в офисе Фрейда больше не было центрального открытого дверного проема, пространство по-прежнему состояло из двух соединенных комнат. Как и Berggasse 19, новый офис по адресу Maresfield Gardens, 20 оставался отделенным от жилых помещений семьи Фрейдов.Фусс и Сандерс отмечают, что горничная Фрейда Паула Фихтль устроила лондонский офис «таким образом, чтобы максимально точно воспроизвести офис на Берггассе, 19» (Фасс и Сандерс, 2015, стр. 15). По большей части кабинет Фрейда сохранил прежнюю пространственную и архитектурную композицию.

Фрейд прекратил свою клиническую практику в Лондоне только за 2 месяца до своей смерти. «В последние дни Фрейд просил перенести его кровать в кабинет, чтобы он мог быть рядом со своими книгами, письменным столом и любимой коллекцией древностей» (Коэн, 2014, стр.3). В подобном гробнице кабинете Фрейда он взял на себя роль мумии. Фрейд тихо умер 23 сентября 1939 года. Фрейд был забальзамирован «в могиле, которую он готовил более 40 лет» (Fuss and Sanders, 2015, p. 15). Сохранение праха Фрейда в его лондонском офисе усиливает это утверждение. Офис Фрейда, похожий на египетскую гробницу, увековечил его коллекцию и наследие. В активной комнате Фрейда хранились воспоминания его пациента и его собственные. Опираясь на Дайану Фасс и Джоэла Сандерса, Чарльз Райс пишет: «Место аналитической сцены в четырех стенах склепа… в кабинете Фрейда… было сверхопределенным пространством утраты и отсутствия, горя и воспоминаний, элегии и траура»… Это… было пространственным оформлением психологической внутренней сущности Фрейда »(Rice, 2006, p.43).

Обсуждение и расширенное обсуждение

Представление о том, что архитектура представляет собой пространственное воплощение психологической внутренней сущности, находит свое дальнейшее отражение в работах, которые постулируют статус архитектуры как активной психической сущности. Таким образом, настоящее исследование можно рассматривать как часть более широкого обсуждения психического потенциала архитектуры. Современные архитектурные теоретики, такие как Юхани Палласмаа и Люси Хускинсон, являются активным агентом и экстрасенсорным потенциалом эталонной архитектуры.Эти теоретики выступают против тех, кто утверждает, что терапевтическое пространство (в физическом смысле) должно быть нейтральным.

Сторонники нейтральности терапевтического кабинета утверждают, что индивидуальный дизайн и архитектура кабинета могут «указывать на личность аналитика и взаимодействие с фантазматической и ассоциативной свободой анализанда [пациента]» (Schinaia, 2018, p. 194). Расширяя эту точку зрения, психоаналитик Кристофер Боллас пишет, что «небольшое количество физических отвлекающих факторов» позволяет «я» «откинуться во внутренности [ума]» (Bollas, 2012, p.53). Пространства нейтральной терапии часто характеризуются «современной архитектурой», «редукцией, упрощением и лишением» (эта идея основана на изречении немецкого архитектора Людвига Мис ван дер Роэ меньше значит больше ) »(Schinaia, 2018, p. 190) . Эти пространства обычно включают «кресло, диван, иногда письменный стол и шкаф» (Schinaia, 2018, p. 190). Напряжение между теми, кто утверждает, что терапевтическое пространство должно быть нейтральным, и теми, кто верит в психическое действие пространства, можно рассматривать как реакцию на «слишком заполненные пространства» кабинетов Фрейда и [] первых фрейдистских аналитиков »(Schinaia , 2018, стр.190).

Сегодняшние аналитики, похоже, отказались от «нейтралитета, рекомендованного еще несколько десятилетий назад… в их внешних условиях» (Bolognini, 2010, стр. 8). Юхани Палласмаа «выступает против концепции (предполагаемой) нейтральности окружающей среды и поддерживает необходимость« переосмысления »архитектуры» (Schinaia, 2018, p. 159). Палласмаа утверждает, что «глубокая архитектура заставляет нас ощущать себя полностью воплощенными и духовными существами» (Палласмаа, 2012, стр. 13). В том же духе Люси Хускинсон пишет: «Здания являются активными участниками создания и развития личности» (Huskinson, 2018, p.15). Ссылаясь на Гастона Бачелара, чья книга «Поэтика космоса » сыграла важную роль в установлении отношений между психоанализом и архитектурой, Хускинсон заявляет: «Все оживает, когда накапливаются противоречия»… Через напряжение противоположностей соответствие между психикой и местом… укрепляется, в результате оба аспекта претерпевают своего рода «расширение» или обогащение »(Huskinson, 2018, p. 135). В офисе и гробнице покоящееся тело можно рассматривать как подвергающееся психическому расширению и обогащению.Таким образом, мы можем поместить настоящий анализ в более широкий дискурс вокруг активного психического потенциала архитектуры.

Это исследование также может быть продуктивным для чтения в диалоге с работами Дайаны Фасс и Джоэла Сандерса. Как указывалось ранее, это исследование основывается на статье Дайаны Фасс и Джоэла Сандерса «Berggasse 19: Inside Freud’s Office». Хотя Фасс и Сандерс не ставят элементы и архитектуру египетского офиса на передний план и освещают кабинет скорее как гробницу Фрейда, а не место, где пациент претерпевает подобную гробнице трансформацию, их ссылки на гробницы усиливают настоящий аргумент.Принимая во внимание, что Фасс и Сандерс исследуют «роль как зрения, так и слуха в трехмерном пространстве, исследуя, как архитектура организует физическое и сенсорное взаимодействие тел, когда они перемещаются внутри кабинета и кабинета Фрейда», в настоящем исследовании делается акцент на активная роль египетской архитектуры и элементов в подобном гробнице кабинете Фрейда (Fuss and Sanders, 2015, p. 1). Оба исследования в конечном итоге стремятся пролить свет на важную роль, которую офисная архитектура Фрейда сыграла в его психоаналитической практике.

Заключительные замечания

Офисные помещения активно влияли на практику, работу и наследие Фрейда (см. Рис. 8). В этом исследовании я утверждаю и подтверждаю идею о том, что элементы и архитектура древнеегипетских гробниц в кабинете Фрейда активно способствовали его психоаналитической практике. Кабинет Фрейда и древнеегипетская гробница представляют собой жилые помещения. Эти закрытые пространства в значительной степени способствовали психической трансформации сдерживаемого человека. Эти активные контейнеры способствовали психическим преобразованиям, освобождая дух мумии и бессознательное пациента.В настоящий исторический момент дизайн кабинета Фрейда продолжает влиять на архитектурный дизайн многих психоаналитических кабинетов по всему миру. Кабинет психоаналитика остается активным сосудом, способствующим трансформации.

Рис. 8. Офисное помещение на Берггассе, 19 в Вене активно повлияло на практику, работу и наследие Фрейда. (Рисунок 8 — Эдмунд Энгельман, любезно предоставлен Томасом Энгельманом).

Авторские взносы

Автор подтверждает, что является единственным соавтором данной работы, и одобрил ее к публикации.

Конфликт интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Автор хотел бы поблагодарить доктора Винфрида Кудсзуса за ценные отзывы о ранних черновиках рукописи и Томаса Энгельмана за любезное разрешение на включение фотографий Эдмунда Энгельмана. Автор также хотел бы поблагодарить рецензентов за неоценимые комментарии к рукописи.JS был поддержан стипендией Калифорнийского университета в Беркли, факультет немецкого языка.

Ссылки

Боллас, К. (2012). Китай в уме. Милтон-Парк: Тейлор и Фрэнсис.

Google Scholar

Болоньини, С. (2010). Секретные проходы: теория и техника интерпсихических отношений. Лондон: Рутледж.

Google Scholar

Брайант, К., и Пек, Д. (2009). Энциклопедия смерти и человеческого опыта. Thousand Oaks, CA: SAGE Publications, Inc.

Google Scholar

Каминос Р. А. (1992). На бинтах древнеегипетских мумий. Orientalia NOVA Ser. 61, 337–353.

Google Scholar

Коэн, Л. (2014). Как Зигмунд Фрейд хотел умереть. Вашингтон, округ Колумбия: Атлантика.

Google Scholar

Danze, E. A. (2005). Взгляд архитектора на интроспективное пространство как на аналитический сосуд. Annu. Психоанал. 33, 109–124.

Google Scholar

Deleuze, G., and Guattari, F. (2004). Анти-Эдип. Лондон: Блумсбери.

Google Scholar

Дулиттл, Х. (1956). Дань Фрейду. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Новые направления.

Google Scholar

Фрейд, С. (1896). «Этиология истерии», в Стандартное издание полных психологических трудов Зигмунда Фрейда , изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С.(1900). «Толкование снов», в Стандартное издание Полных психологических сочинений Зигмунда Фрейда , изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1901). «Психопатология повседневной жизни», в The Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud , Vol. 7, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1909). «Заметки о случае навязчивого невроза (случаи« маленьких ручек »и« крысолюда »)» в The Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud , Vol.10, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1912). «Рекомендации врачам, практикующим психоанализ», в Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud , Vol. 12, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1914). «Статьи по технике», в Стандартное издание полных психологических работ Зигмунда Фрейда , Vol. 12, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1917). «Вводные лекции по психоанализу», в Стандартное издание Полных психологических трудов Зигмунда Фрейда , Vol. 16, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1919). «Жуткое» в Стандартное издание полных психологических трудов Зигмунда Фрейда , Vol. 17, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С.(1930). «Цивилизация и ее недовольство», в The Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud , Vol. 21, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1931). «Женская сексуальность», в Стандартное издание полных психологических трудов Зигмунда Фрейда , Vol. 21, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1937). «Конструкции в анализе», в Стандартное издание Полных психологических трудов Зигмунда Фрейда , Vol.23, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1938). «Находки, идеи, проблемы» в Стандартное издание полных психологических трудов Зигмунда Фрейда , Vol. 23, изд. Дж. Стрэчи (Лондон: Hogarth Press).

Google Scholar

Фрейд, С. (1975). Письма Зигмунда Фрейда. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Базовый.

Google Scholar

Музей Фрейда, Лондон (2018). Основные моменты библиотеки Фрейда. Лондон: Музей Фрейда в Лондоне.

Google Scholar

Гардинер М. (1973). Человек-волк и Зигмунд Фрейд. Лондон: Пингвин.

Google Scholar

Холл, С. (1996). Переплетение. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Архитектурное бюро Принстона.

Google Scholar

Хантер Д. (1989). Соблазнение и теория: чтения гендера, репрезентации и риторики. Шампейн, Иллинойс: Университет Иллинойса.

Google Scholar

Хускинсон, Л.(2018). Архитектура и миметическое Я Психоаналитическое исследование того, как здания создают и разрушают нашу жизнь. Милтон-Парк: Тейлор и Фрэнсис.

Google Scholar

Палласмаа, Дж. (2012). Глаза кожи: архитектура и чувства. Хобокен, Нью-Джерси: John Wiley & Sons.

Google Scholar

Пендерграст, М. (2009). Зеркало, зеркало: история человеческой любви с отражением. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Основные книги.

Google Scholar

Quinodoz, D. (1992). Психоаналитический сеттинг как инструмент контейнерной функции. Внутр. J. Psycho Anal. 73, 627–635.

Google Scholar

Райс, К. (2006). Возникновение интерьера: архитектура, современность, дом. Абингдон: Рутледж.

Google Scholar

Роазен П. (1997). Анализ Фрейда: история, теория, практика: Очерки в честь Поля Роазена. Нью-Джерси: Джейсон Аронсон.

Google Scholar

Schinaia, C. (2018). Психоанализ и архитектура: внутри и снаружи. Абингдон: Рутледж.

Google Scholar

Шлиман, Х. (1878). Микены: рассказ об исследованиях и открытиях в Микенах и Тиринфе. Ланкастер: Армстронг и компания.

Google Scholar

Смит, В. С. и Симпсон, В. К. (1999). Искусство и архитектура Древнего Египта. Йель, Нью-Йорк: Издательство Йельского университета.

Google Scholar

Тейлор, Дж. Х. (2010). Путешествие по загробной жизни: Древнеегипетская книга мертвых. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Вербовсек А. (2014). Прием и восприятие. В спутнике древнеегипетского искусства. Хобокен, Нью-Джерси: John Wiley & Sons.

Google Scholar

Велтер, В. (2011). Эрнст Л. Фрейд, архитектор: пример современного буржуазного дома. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Berghahn Books.

Google Scholar

Винникотт, Д. У. (1955). Метапсихологические и клинические аспекты регрессии в психоаналитической установке. Paper Presemted at the Pediatrics to Psychoanalysis: Collected Papers , (New York, NY: Basic).

Google Scholar

Винникотт, Д. У. (1965). Процессы созревания и благоприятная среда. Лондон: The Hogarth Press.

Google Scholar

Юлия Кристева и Психоаналитическое исследование религии

Перечитывание «Скорби и меланхолии» *

В своем основополагающем эссе «Скорбь и меланхолия» Зигмунд Фрейд различал здоровую реакцию на потерю любимого человека, которую он охарактеризовал как траур и патологическая форма, которую он назвал меланхолией.В этом эссе я предполагаю, что французская феминистка и психоаналитик Юлия Кристева, особенно в своих работах « Черное солнце» и «Новые болезни души» , переписала знаменитое эссе Фрейда, особенно в отношении роли религии. Я утверждаю, что более ранние работы Кристевой рассматривают религию с точки зрения траура, в то время как ее более поздние работы интерпретируют религию в отношении меланхолии. Если ее анализ траура показывает, как традиционные богословия структурируют и символизируют смерть и утрату, ее трактовка меланхолии показывает, что культуры и отдельные люди испытывают меланхолию, когда религия не может предоставить обрамление повествования о потере.Вырвавшись из фрейдистской бинарности, которая связывает скорбь со здоровьем, а меланхолию с патологией, Кристева обнаруживает как адаптивные, так и дисфункциональные формы меланхолии. Она намекает, что конструктивный и творческий путь через постмодернистскую, пострелигиозную меланхолию можно найти не через религиозные убеждения или опыт священного, а, скорее, через изучение и интерпретацию библейских и религиозных текстов. Я начинаю это эссе с краткого введения в жизнь, карьеру, теорию и подход Кристевой к религии Кристевой, прежде чем обратиться к ее творческому переосмыслению работы Фрейда о трауре.

Ключевые слова

Религиоведение Критическая перспектива Религиозный текст Психоаналитическая теория Символический порядок

Эти ключевые слова были добавлены машиной, а не авторами. Это экспериментальный процесс, и ключевые слова могут обновляться по мере улучшения алгоритма обучения.

Это предварительный просмотр содержимого подписки,

войдите в

, чтобы проверить доступ.

Предварительный просмотр

Невозможно отобразить предварительный просмотр. Скачать превью PDF.

Ссылки

  1. Cixous, H., И Клеман, К. (1986).

    Новорожденная женщина

    . Миннеаполис, Миннесота: Университет Миннесоты Press.

    Google Scholar

  2. Кларк С. и Халли К. (1990). Интервью с Юлией Кристевой: Культурные странности и кризисная тема.

    Дискурс

    ,

    13

    , 149–180.

    Google Scholar

  3. Clément, C. & Kristeva, J. (2001).

    Женское и священное

    . Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

    Google Scholar

  4. Краунфилд, Д. (1992).

    Тело / текст на Юлии Кристевой: Религия, женщины и психоанализ

    . Олбани, штат Нью-Йорк: Государственный университет Нью-Йорка.

    Google Scholar

  5. Доан, Дж. И Ходжес, Д. (1992).

    От Кляйн до Кристевой: Психоаналитический феминизм и поиски достаточно хорошей матери

    . Анн-Арбор, Мичиган: Мичиганский университет Press.

    Google Scholar

  6. Эдельштейн, М. (1992).Метафора, мета-нарратив и матери-нарратив в «Stabat Mater» Кристевой. В Д. Краунфилде (ред.),

    Тело / текст в Юлии Кристевой: Религия, женщины и психоанализ

    (стр. 27–52) . Олбани, штат Нью-Йорк: Государственный университет Нью-Йорка.

    Google Scholar

  7. Freud, S. (1914/1958). Запоминание, повторение и проработка. В

    Стандартное издание полного психологического собрания Зигмунда Фрейда

    . Vol. 12 (стр. 145–156). Лондон: Hogarth Press.

    Google Scholar

  8. Freud, S. (1917/1957). Траур и меланхолия. В

    Стандартное издание полного психологического собрания Зигмунда Фрейда

    . Vol. 14 (239–257). Лондон: Hogarth Press.

    Google Scholar

  9. Голливуд, А. (2003). Сиксус и Клеман. В М. Джой, К. О’Грейди и Дж. Поксоне (ред.),

    Религия в французской феминистской мысли: критические перспективы

    (стр. 145–161). Лондон / Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

  10. Homans, P.(2001).

    Символическая утрата: неоднозначность скорби и памяти в конце века

    . Шарлотсвилл, Вирджиния: Университет Вирджинии Пресс.

    Google Scholar

  11. Homans, P. (2008). Беседы о Фрейде, памяти и потере. В W. Parsons, D. Jonte-Pace & S. Henking (Eds.),

    Траурная религия

    . Шарлотсвилл, Вирджиния: Университет Вирджинии Пресс.

    Google Scholar

  12. Хоманс, П. и Джонте-Пейс, Д. (2006) Отслеживание эмоций в камне: эссе по психоанализу и архитектуре.

    Ежегодник психоанализа

    ,

    33

    , 261–284.

    Google Scholar

  13. Джанцен, Г. (2003). «Смерть, тогда как я могу уступить ей?» В M. Joy, K. O’Grady, & J. Poxon (Eds.),

    Религия в мысли французских феминисток: критические перспективы

    (стр. 117–1). 130). Лондон / Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

  14. Джонс А. Р. (1984). Юлия Кристева о женственности: пределы семиотической политики.

    Feminist Review

    ,

    18

    , 56–73.

    CrossRefGoogle Scholar

  15. Jonte-Pace, D. (1997). Юлия Кристева и психоаналитическое исследование религии: переосмысление культурных текстов Фрейда. В J. Jacobs & D. Capps (Eds.),

    Религия, общество и психоанализ: чтения по современной теории

    (стр. 240–268). Боулдер, Колорадо: Westview Press.

    Google Scholar

  16. Jonte-Pace, D. (2001).

    Говоря невыразимое: религия, женоненавистничество и сверхъестественная мать в культурных текстах Фрейда

    .Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

    Google Scholar

  17. Джой, М., О’Грейди, К., и Поксон, Дж. (2002a). Вступление. В М. Джой, К. О’Грейди и Дж. Поксоне (ред.),

    Французские феминистки о религии: читатель

    (стр. 1–12). Лондон / Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

  18. Джой, М., О’Грейди, К., и Поксон, Дж. (Ред.) (2002b).

    Французские феминистки о религии: читатель

    . Лондон / Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

  19. Джой, М., О’Грэди, К., и Поксон, Дж. (2003a). Вступительное слово редактора. В М. Джой, К. О’Грейди и Дж. Поксоне (ред.),

    Религия в французской феминистской мысли: критические перспективы

    (стр. Xv – xvii). Лондон / Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

  20. Джой, М., О’Грейди, К., и Поксон, Дж. (Ред.) (2003b).

    Религия во французской феминистской мысли: критические перспективы

    . Лондон / Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

  21. Kim, C. W.М., Сент-Вилль, С. М. и Симонайтис, С. М. (редакторы) (1993).

    Преображения: богословие и французские феминистки

    . Миннеаполис, Миннесота: Fortress Press.

    Google Scholar

  22. Кристева Дж. (1982).

    Силы ужаса: эссе о отвержении

    (пер. Л. Рудие). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

    Google Scholar

  23. Кристева Дж. (1984). Гипербола моей памяти.

    Нью-Йоркский литературный форум, 12–13

    , 261–276.

    Google Scholar

  24. Кристева Дж. (1986a).

    О китаянках

    (пер. А. Барроуз). Нью-Йорк: Марион Бояре.

    Google Scholar

  25. Кристева Дж. (1986b). Stabat Mater (пер. Л. Рудие). В J. Kristeva & T. Moi (Eds.),

    The Kristeva reader

    (стр. 160–186). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

    Google Scholar

  26. Кристева Дж. (1987a).

    Вначале была любовь: Психоанализ и вера

    (пер.А. Гольдхаммер). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

    Google Scholar

  27. Кристева Дж. (1987b).

    Сказки о любви

    (пер. Л. С. Рудие). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

    Google Scholar

  28. Кристева Дж. (1989).

    Черное солнце: депрессия и меланхолия

    (пер. Л. Рудие). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

    Google Scholar

  29. Кристева Дж. (1991).

    Чужие себе

    (пер.Л. Рудье). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

    Google Scholar

  30. Кристева Дж. (1995).

    Новые болезни души

    (пер. Р. Губерман). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

    Google Scholar

  31. Lechte, J. (1990). Искусство, любовь и меланхолия в творчестве Юлии Кристевой. В J. Fletcher & A. Benjamin (Eds.),

    Отвращение, меланхолия и любовь: работа Юлии Кристевой

    (стр. 31–48). Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

  32. McCance, D. (1988). Кристева и предмет этики.

    Ресурсы для феминистских исследований

    ,

    17

    , 18–22.

    Google Scholar

  33. McCance, D. (2003). Меланхолия Кристевой: Не умение проигрывать. В M. Joy, K. O’Grady, & J. Poxon (Eds.),

    Религия в французской феминистской мысли: критические перспективы

    (стр. 131–141). Лондон / Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

  34. Mitscherlich, A.И Митчерлих М. (1975).

    Неспособность оплакивать: принципы коллективного поведения

    . Нью-Йорк: Grove Press.

    Google Scholar

  35. Рейнеке, М. (1997).

    Жертвоприношения: Кристева о женщинах и насилии

    . Блумингтон, Индиана: Издательство Индианского университета.

    Google Scholar

  36. Сантер, Э. (1990).

    Остатки на мель: траур, память и кино в послевоенной Германии

    . Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета.

    Google Scholar

  37. Спивак, Г. К. (1988).

    В других мирах: Очерки культурной политики

    . Нью-Йорк: Рутледж.

    Google Scholar

Информация об авторских правах

© Springer Science + Business Media BV 2009

Авторы и аффилированные лица

  1. 1.Университет Санта-КларыСанта-Клара, США

9 фактов о Зигмунде Фрейде, которых вы, вероятно, не знали

Отец-основатель психоанализа Зигмунд Фрейд выдвинул основополагающие идеи, которые сильно повлияли на наше понимание психики.Но хотя ученые признают его исторический вклад, многие из нас искренне его ненавидят. Мы ненавидим его методы, его предположения и последствия его работы.

Как ученый, занимающийся памятью, мне особенно не нравится то, что он создал такую ​​основу для ложных воспоминаний, которые могут возникать в ходе терапии, с отрицательными последствиями которых я непосредственно сталкиваюсь в своих исследованиях.

Настоящим я даю вам 9 вещей, которых я ненавижу, в , которые вы, вероятно, не знали о Фрейде.

1. Он рекламировал преимущества кокаина. Его работы по этой теме часто называют просто кокаиновыми газетами. Конечно, нам нужно контекстуализировать это, поскольку в то время кокаин был законным. Тем не менее меня беспокоит то, что его любимым подопытным для тестирования препарата был он сам, что фактически сделало его наркоманом. Он даже рекомендовал кокаин своим друзьям, одним из которых был Эрнст фон Флейшль-Марксоу. Эрнест в конце концов умер от чрезмерного употребления кокаина.

2. Возможно, он солгал о своей работе. В частности, его неоднократно обвиняли в фальсификации фактов своих пациентов в соответствии со своими теориями. Например, он, как говорят, изменил отношения некоторых из насильников своих пациентов с того, чем они были на самом деле — учителей, слуг, братьев и сестер и незнакомцев — на отцов , так что насилие соответствовало его представлению об эдиповом комплексе. .

3. Он лечил собственную дочь. Вопреки всем этическим принципам и здравому смыслу он провел терапию нескольким членам своей семьи, включая свою дочь.Это не рекомендуется, не в последнюю очередь из-за предположений Фрейда о важности сексуальных импульсов как движущих сил психического здоровья.

4. Возможно, он занимался сексом со своей невесткой . По словам историка Питера Свалса, он, возможно, даже сделал ее беременной, в результате чего она сделала аборт.

5. Был признан непригодным для присуждения Нобелевской премии. Его выдвигали на 12 лет, но номинации прекратились навсегда, когда Нобелевский комитет нанял эксперта, который сказал, что работа Фрейда не имеет доказанной научной ценности.

6. Он был плохим ученым. Возможно, он вовсе не был ученым, поскольку не проводил никаких экспериментов. Его теории не соответствуют даже основным научным критериям. Его идеи высмеивались самим выдающимся философом науки Карлом Поппером как не поддающиеся опровержению и чисто анекдотические.

7. Его регрессивная терапия вызывает большие споры. Я бы даже сказал, что это вообще не вещь.

8. Собирал (копил) археологические статуи. Очевидно, ему нравилось восстанавливать утерянные воспоминания как о своих пациентах, так и о человечестве. Его коллекция состояла из впечатляющего количества артефактов древности, многие из которых до сих пор находятся в бывшем семейном доме, который сейчас является музеем. Как и в случае с его употреблением кокаина, в то время подобные вещи считались приемлемыми. Теперь это считается предосудительным.

9. Его наследие не умерло вместе с ним. До своей смерти в 1982 году дочь Фрейда, Анна Фрейд, продолжала наследие своего отца, курируя музей Фрейда.Она также расширила его работу, применив ее к детям. Благодаря ей детей теперь также могут быть подвергнуты сомнительной терапии.

TL; DR, версия : не доверяйте Фрейду.

Может быть, все мои опасения оправданы, а может я просто анал . Ты будешь судьей.

Этот пост — одна из серии статей, посвященных развенчанию распространенных заблуждений и убеждений о том, как работает наша память.

Имеет ли значение Зигмунд Фрейд?

Оговорки по Фрейду.Эдипов комплекс. Эго. Идентификатор. Суперэго. Работы Зигмунда Фрейда изменили наше восприятие человеческого поведения. Основатель психоанализа первым проник в суть, возможно, изначального ненадежного рассказчика — «я» — и открыл путь ко все более сложным литературным персонажам с мотивами, выходящими за рамки очевидного.

«Каждый сон проявится как психологическая структура, полная значения, которую можно отнести к определенному месту в психической деятельности в состоянии бодрствования», — писал Фрейд в своей знаменательной книге «Толкование снов», опубликованной. в 1899 г.С самого начала его творчество было переплетено с канонической литературой его времени. Он опирался на Софокла, Фауста Гете и Шекспира — особенно Гамлета, Короля Лира и Макбета — чтобы объяснить свое понимание бессознательных мотиваций и сложных метафор и смещений снов. Он использовал язык поэтов и романистов, чтобы обрисовать иррациональное поведение, новаторские концепции, которые мы стали считать обычными.

Чтобы начать понимать непреходящее влияние Фрейда на современную литературу, полезно провести параллели между его сочинениями и работами его современников-литературных деятелей.

Давление и похвала со стороны сверстников

«Когда я читаю одно из ваших прекрасных произведений, я все время нахожу за художественной литературой те же предложения, интересы и решения, которые мне знакомы по моим собственным мыслям», — писал Фрейд Артуру Шницлеру. , чьи работы откровенно сексуального характера, включая пьесу 1897 года «Рейген» (наиболее известную как «Ла Ронд»), были запрещены в Австрии почти на четверть века. Шницлер, как и Фрейд, получил образование невролога в Вене. И он был знаком с «Толкованием снов».Художественная литература Шницлера включает сны, фрейдистские символы (горы, озера) и поток сознания, смоделированные на основе «свободных ассоциаций», описанных Фрейдом в «Исследованиях истерии» (1895).

Фрейд также переписывался с австрийским писателем Стефаном Цвейгом, который в своем биографическом эссе 1931 года о психоаналитике отметил: «Двадцать лет назад идеи Фрейда все еще считались кощунственными и еретическими. Сегодня они свободно распространяются и находят выражение в обычном лингвистическом обиходе ».

Психоаналитические теории Фрейда и акцент на бессознательном сформировали десятилетия противоречивых персонажей.Его теория комплекса Эдипа лежит в основе многих литературных работ, от кровосмесительных отношений между Полом Морелем и его матерью в романе Д.Г. Лоуренса 1913 года «Сыновья и любовники» до наших дней.

Работа Фрейда с травмированными солдатами Первой мировой войны привела к созданию фильма «По ту сторону принципа удовольствия», который вошел в образ Септимуса Смита в «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вульф (1925). Поэт-модернист Х.Д. разыскала Фрейда в 1933 году, когда она страдала писательским кризисом, отчасти вызванным ее страхом перед новой разрушительной мировой войной.Ее книга 1956 года «Дань Фрейду» представляет собой воспоминания о ее психоаналитическом лечении.

Критический анализ

Теории Фрейда уже более века вдохновляют литературных критиков.

В 1940-х годах Лайонел Триллинг отметил «поэтическое качество» принципов Фрейда, которые, как он писал, произошли от «классического трагического реализма… взгляда, который не сужает и не упрощает для художника человеческий мир, а, напротив,». , открывает и усложняет его ».

Постмодернизм, структурализм и постструктурализм — в том числе работы французских теоретиков Клода Леви-Стросса, Ролана Барта, Жака Лакана, Мишеля Фуко, Жака Деррида, Жиля Делёза и Джулии Кристевой — все имеют корни в мышлении Фрейда.

Сьюзан Зонтаг выступила против Фрейда и за «эротику искусства» в своем эссе 1964 года «Против интерпретации». Гарольд Блум применил эдипов комплекс Фрейда к соперничеству между поэтами и их предшественниками в своей книге «Беспокойство за влияние» (1973), подход, которому Сандра Гилберт и Сьюзен Губар придавали феминистский оттенок в книге «Вперед в прошлое: сложный комплекс женской принадлежности» (1985). Питер Брукс изучил работу сновидений Фрейда в поисках идей о том, как строятся романы в книге «Чтение в поисках сюжета» (1992).

Влияние Фрейда продолжается и в 21 веке. Но сегодня он может появиться как персонаж, так и теоретический катализатор. Недавно мы увидели постмодернистские феминистские романы, такие как отмеченный премией Европейского союза «Сестра Фрейда » Гоце Смилевски, переведенный с македонского Кристиной Крамер (2012). Этот роман представляет собой меланхоличную историю младшей сестры Фрейда Адольфины, погибшей в концентрационном лагере Терезиенштадт (четыре из пяти младших сестер Фрейда погибли в нацистских лагерях смерти).В историческом романе Карен Мак и Дженнифер Кауфман «Любовница Фрейда» (2013) рассказывается о предполагаемой связи Фрейда с Минной, младшей сестрой его жены Марты. У продюсеров «Аббатства Даунтон» есть телесериал в произведениях под названием «Фрейд: секретная книга», действие которого происходит в Вене в конце века, в котором Фрейд позиционируется как первый «профайлер» и он углубляется в его собственную «запутанную и провокационную личную жизнь», Variety сообщил 16 апреля.

Психологический детектив

Тематические исследования Фрейда, оформленные в виде рассказов или новелл, принесли писателям-фантастам нескончаемую награду.Исследования представляют собой обширные тексты, которые можно подвергнуть сомнению, критике, изучению, имитации, модификации и художественному оформлению.

В одном из самых известных тематических исследований Фрейда, описанном в его работе 1905 года «Дора: анализ случая истерии», речь идет о молодой женщине с болями в конечностях и истерической потерей голоса, симптомы которой Фрейд рассматривает как смещение сексуальных чувств, уходящих корнями в детство. воспоминания. В остром романе Лидии Юкнавич 2012 года «Дора: головной убор» Дора, настоящее имя которой было Ида Бауэр, помещается в современный Сиэтл с аналитиком, которого она зовет Сигги.«Я впервые прочитал знаменитый случай истерии Фрейда, основанный на его клиентке Иде Бауэр, когда мне было 20 лет», — сказал Юкнавич The Rumpus. «Это так разозлило меня, что преследовало меня в течение 25 лет. Но мне пришлось подождать, чтобы стать достаточно хорошим писателем, чтобы вернуть Иде ее голос ».

Дело Доры также легло в основу нового романа Шейлы Колер «Сновидения для Фрейда». Прекрасную 17-летнюю пациентку привел к Фрейду отец. «Он хочет, чтобы она была более разумной», — говорит Колер. «Он хочет, чтобы у нее был роман с мужем его любовницы, но не говоря уже об этом.Она протестует и говорит, что этот мужчина преследовал ее с тринадцати лет ». Девушка находит «Толкование снов» в библиотеке своего отца и решает изобрести сны, чтобы донести их до Фрейда, скармливая ему на сессиях выдумки, которые появляются в его более позднем исследовании.

«Все тематические исследования Фрейда написаны как загадки, как Конан Дойль», — говорит Колер, который этой весной вел класс под названием «Чтение великих историй болезни Фрейда в виде коротких рассказов» в Принстонском университете. «Каждое тематическое исследование — это загадка.Каждую из них он решает. Он прав? На самом деле это не имеет значения.

Эта загадка, в конце концов, может оказаться сутью.

С первых же публикаций идеи Фрейда были революционными и противоречивыми. Его последователи — Карл Юнг, Отто Ранк, Альфред Адлер, Карен Хорни, Анна Фрейд, Мелани Кляйн и Эрик Эриксон среди них — отклонились от его первоначального плана, расширяя и изменяя психоаналитическое мышление и практику по сей день.

Автор Фрейд, удостоенный премии Гете за литературу 1930 года за «ясный и безупречный стиль», способствовавший появлению бесчисленного множества других писателей, может быть столь же важным, как и ученый Фрейд.Наивысшая мера его значения может происходить из отголоски его голоса в художественной работе.

Если вы хотите прокомментировать эту историю или что-нибудь еще, что вы видели на BBC Culture, перейдите на нашу страницу Facebook или напишите нам на Twitter .

Фрейд — открытие европейских корней психологии

Во время наших путешествий я собирал забавные факты о местах, которые мы посетили, о людях, которых мы изучали, и о культурах, с которыми мы столкнулись.Вот мои 15 лучших!

  1. 55% города Вены зеленое. Парки и аллеи, усаженные деревьями, сотканы по всему городу.

    No related posts.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *