Как работает память и когда ей можно верить

Обсуждение формата видеоинтервью в редакции «Газеты.Ru» вдохновило отдел науки выяснить, что сейчас ученые знают о памяти человека, а также узнать, почему нельзя доверять воспоминаниям и как можно выучить 1000 иностранных слов за день.

Несколько дней назад в редакции «Газеты.Ru» стал обсуждаться вопрос, почему длина многих видеоинтервью (именно живых интервью, а не сугубо официальных заявлений на камеру), особенно в США, не превышает семи минут. Один из вариантов ответов заключался в том, что семь минут — это максимальное время, которое человек может говорить без подсказок в виде бумажки. Отдел науки заинтересовался этой дискуссией и собрал в одном материале все самое интересное и важное о том, что наука к настоящему времени выяснила о памяти человека.

Структура памяти

На самом деле, как устроена человеческая память, ученые до сих пор не знают. Равно как не знают, где, например, заканчивается память и начинается мышление или воображение.

Сегодня большинство психологов и специалистов по нейронаукам сходятся во мнении, что память состоит из трех блоков: сенсорного регистра (или сенсорной памяти), рабочей (кратковременной) и долговременной памяти.

Сенсорная память

В сенсорное «хранилище» поступает информация от всех органов чувств и сохраняется там доли секунды. Визуальная информация сохраняется в иконической памяти, а слуховая — в эхоической. Иконическая память была открыта американским психологом Джорджем Сперлингом. Ученый обнаружил, что время хранения составляет не более 0,5 секунды. Столь быстрое забывание связано с особенностями визуального восприятия и

саккадическими скачками глаз, с помощью которых человек «ощупывает» пространство. Российский психолог Владимир Зинченко показал, что удерживает иконическая память до 36 элементов.

В эхоической памяти сообщения хранятся значительно дольше, около 3 секунд. А сведения об интонации голоса сохраняются до 8 секунд.

Рабочая память

Согласия среди психологов нет и относительно того, что же такое рабочая память. Одни ученые считают, что ее вообще нет, и речь идет о фрагменте долговременной памяти, которая активна в данный момент. Другие утверждают, что рабочая память существует, но не стоит смешивать ее с кратковременным хранилищем. Клиническая практика показывает, что кратковременная память все же есть и это скорее отдельная структура, нежели часть долговременной памяти.

Например, при синдроме Корсакова, которым страдают преимущественно алкоголики, больные помнят события прошлого, но новую информацию удерживают с трудом и только если постоянно повторяют. Еще в 1911 году швейцарский психолог Эдуард Клапаред провел эксперимент с одним из своих пациентов, страдающим расстройством кратковременной памяти.

Он несколько дней подряд здоровался с ним за руку и незаметно колол иголкой. Через пару дней пациент как не узнавал врача, так и не начал его узнавать. Но руку подавать перестал. В 1956 году в журнале Psychological Review американский психолог Джордж Миллер опубликовал исследование, согласно которому

объем кратковременной памяти в среднем составляет 7 +/- 2 элемента.

Феномены памяти

Эффект Зейгарник. Прерванные действия запоминаются в 2 раза лучше, чем завершенные.

Если число элементов больше, то запомнить их можно только перекодировав. Например, запомнить 13 букв О-Б-С-Е-О-О-Н-Ю-А-Р-Е-Э-С значительно проще, если объединить их в группы ОБСЕ – ООН – ЮАР – ЕЭС. Таким образом магическая семерка не зависит от количества информации в каждом элементе, а представляет собой гнезда или ячейки, в которые «складывается» информация. Срок хранения в рабочей памяти составляет 18 секунд, после чего воспоминание угасает. А если попросить человека запомнить ничего не значащее слово и затем посчитать в обратном порядке, то слово он забудет еще быстрее. Поэтому, повторяя номер телефона или адрес, человек буквально перезаписывает свои воспоминания.

Долговременная память

В 1976 году в штате Калифорния преступники взяли в плен 26 детей, похитив их из школьного автобуса. Под гипнозом водитель автобуса вспомнил номер на грузовике похитителей, и детей спасли.

Психологи делят долговременную память на процедурную и декларативную. Первая включает базовые условные реакции, действия. Вторая – фактическую информацию, например имена, лица, даты, идеи. В конце 60-х будущий нобелевский лауреат Роджер Сперри и его коллега Майкл Гэззениг провели эксперимент на больных с расщепленным мозолистым телом, структурой, которая соединяет полушария мозга. Они обнаружили, что если поместить предмет в левое поле зрения испытуемого или положить в левую руку, то он не назовет, но покажет, что с ним делать. В ситуации, когда предмет помещали в правое поле зрения или руку, человек безошибочно называл его, но затруднялся применить. Таким образом было доказано существование декларативной и процедурной памяти и роль межполушарной асимметрии мозга в ее работе.

По мнению психологов, емкость долговременной памяти безгранична и сопоставима с количеством синапсов в мозге – 10¹⁵.

Если предположить, что один синапс переносит один бит информации, то получается, что объем долговременной памяти составляет в переводе на компьютерный язык 1,25х10¹⁴ байт, то есть 125 терабайт. Оценить краткосрочную память гораздо сложнее, считается, что она в лучшем случае составляет десятки мегабайт.

Чуть более точно определена скорость передачи информации у человека — она очень маленькая: 16 бит/с. Таким образом, на то, чтобы через человека прошел поток информации в 10 мегабайт, требуется порядка 10 минут. И в какой-то степени это может отвечать на означенный в начале текста вопрос, почему многие видеоинтервью длятся не более 7 минут. Но данные оценки является весьма и весьма приблизительными и не учитывают особенностей разных людей. А они порой бывают феноменальными.

«Я помню все»

В 2000 году Самвел Гарибян во второй раз попал в Книгу рекордов Гиннесса. Он запомнил 2000 русских слов и при воспроизведении сделал только 32 ошибки. А в 1990 году он за день выучил 1000 иностранных слов с переводом. В список вошли слова из английского, немецкого, арабского, фарси, эсперанто и других языков.

Другим обладателем феноменальной памяти был Соломон Шерешевский. Он работал начинающим корреспондентом в одной из московских газет и никогда не записывал в блокнот редакционные задания. Это сильно раздражало его начальника, но все же Шерешевского отправили на обследование в психологическую лабораторию к известному российскому нейропсихологу Александру Романовичу Лурии. К изумлению и психологов, и начальника память Шерешевского оказалась практически безгранична. При норме объема в 7 единиц, он мог запоминать и воспроизводить десятки слов, цифр, фраз, предложений. Более того, они хранились в его памяти годами.

Феноменальная память Шерешевского основывалась на синестезии, запоминая слова и буквы, он наделял их цветами, запахами, расставлял в своем воображении в комнате, на улице.

Франко Маньяни, итальянский художник, стал известен благодаря своей фотографической памяти.

Художник рисовал картины родного города Понтито, который покинул в детстве. Спустя десятилетия он по памяти воспроизводил мельчайшие детали домов и улиц.

Исследования в России

«Сотрите мне»

В Курчатовском институте на базе отделения нейрофизиологии и когнитивных наук в течение многих лет проводят исследования по стиранию отдельных воспоминаний. Группа ученых под руководством Константина Анохина открыла «ранние гены» — гены памяти, которые отвечают за запоминание. По словам Анохина, как только в мозг поступает новая информация, эти гены активизируются и записывают следы памяти. С помощью метода визуализации и специальных молекулярных зондов ученые пометили клетки мозга и фиксировали, какие из них «включались» при вспоминании. Было обнаружено, когда человек запоминает и вспоминает, у него активируются одни и те же гены. Ученые выдвинули гипотезу, что, вспоминая, мозг «перезаписывает» память.

«Каждый раз, когда мы что-то вспоминаем, мы это забываем и заменяем новым»,

— отмечает Анохин. Ученые решили проверить, можно ли совсем удалить какой-то фрагмент памяти. «Память, которая была создана давным давно и казалось, уже упрочилась, в тот момент, когда мы ее извлекаем, на фоне действия веществ, не дающих формироваться новой памяти, исчезает. Если просто давать эти вещества, они никак не действуют. Если просто активировать воспоминание, то оно становится только лучше». Анохин назвал этот метод фармакологической психохирургией памяти. Проводить психохирургические «операции» можно при лечении посттравматического стресса. Люди, пережившие сильный шок, вернувшиеся с войны, ставшие свидетелями жестоких убийств или жертвами насилия часто страдают от этого расстройства. Предполагается, что

человека помещают в виртуальную реальность и детально воспроизводят травмирующие события. Возможно, если одновременно вспомнить о событии и принять вещества блокирующие «перезапись» памяти, болезненное воспоминание сотрется.

Имплант памяти

Психологи достаточно давно обнаружили, что память скорее продуктивна, нежели репродуктивна. Вспоминая о чем-то, человек не просто извлекает информацию из памяти, как одежду из шкафа. Он заново создает свои воспоминания. В течение жизни память постоянно меняется. По мнению психологов, граница между памятью и другими психическими процессами, например воображением, оказывается совсем неочевидной.

В 70-х годах XX века по США прокатилась волна судебных дел, связанных с семейным насилием. Во время психоаналитических сеансов многие неожиданно «вспоминали», как в детстве их насиловали отцы, дяди и прочие родственники. В 1992 году

жительница штата Миссури подала в суд на отца-извращенца и во всех подробностях описала, как тот насиловал ее на протяжении семи лет. Однако медицинский осмотр девушки показал, что она была девственницей.

Оскорбленный отец получил 1 миллион долларов компенсации, а наука — интересный материал для исследования ложных воспоминаний.

Доктор психологических наук и специалист по психологии памяти Вероника Нуркова показала, что ложные воспоминания можно искусственно вживлять в автобиографическую память. Тревожный человек часто заново переживает свои неудачи, и воспоминания о прошлом обращаются в самосбывающееся пророчество. Человек помнит о своих провалах и ждет их в будущем. По мнению Нурковой, новое счастливое воспоминание меняет представление человека о себе, его самооценку. Сначала с испытуемым беседовали о болезненных событиях, затем с помощью методики сенсомоторного психосинтеза погружали его в транс и просили переиграть событие так, как испытуемый хотел бы. Если он жаловался на холодные отношения в семье, то ему предлагали «вспомнить» светлое и радостное событие. Это могла быть поездка с родителями на море, поход в зоопарк, день рождения.

В действительности этого события не было в жизни человека, но придумав его, он впоследствии воспринимал его как факт своей биографии.

Этично ли?

Каждый раз, когда ученые пытаются самостоятельно изменить заведенный в природе порядок, общество недоверчиво заговаривает об этике. Недавно китайские биоинженеры провели эксперимент по починке гена. Ген отвечал за смертельное заболевание бета-талассемию, а участвовавшие в исследовании эмбрионы были изначально нежизнеспособны. Но большинство авторитетных научных журналов отказалось опубликовать, возможно, пионерское исследование.

Эксперименты со стиранием и изменением памяти тоже оказываются на грани этического фола.

Мало кто откажется «вживить» себе приятное воспоминание, которое ко всему прочему погасит травмирующий опыт, издевательства одноклассников и ссоры родителей. Но едва ли дело ограничится психотерапевтической практикой и заживлением семейных травм и детских обид. Ведь если изменить воспоминания одного человека, то, развив технологию, можно поменять воспоминания и массы людей. А как следствие, изменить историческую память и отношение к политическим процессам и историческим событиям.

почему не все, что мы помним, было на самом деле – Москва 24, 23.03.2016

Фото: m24. ru/Игорь Иванко

Правда ли то, что вы помните? Мы привыкли думать, что память устроена, как книга. Когда мы вспоминаем, мы будто открываем нашу память на нужной странице и читаем текст. Мы обычно думаем, что станицы памяти могут потускнеть, потеряться, а что-то нам самим хочется вырвать из книги с клочьями, чтобы забыть.

Однако современные исследования показали: память не книга, воспоминания не статичны, они могут меняться время от времени, пополняться новыми деталями и фантазиями. О том, как понять, где реальность, а где вымысел, читайте в материале m24.ru.

А был ли Дед Мороз

– Я помню, что в детстве перед Новым годом ко мне пришли Дед Мороз и Снегурочка. Родители впервые их пригласили, хотели сделать необычный подарок. Но я испугалась посоха Деда Мороза, заплакала и все испортила, – рассказывает мне недавно моя старшая сестра Лена. У нас с ней разница в возрасте почти 10 лет.

– Лена, все было не так, – перебиваю я сестру. – Это ко мне пришел Дед Мороз, и я его испугалась. Даже фотографии есть в детском альбоме, как я рыдаю, сидя у них на коленях. Тебе тогда было лет 15, ты могла их сама испугать.

Фото: ТАСС/Иван Гущин

Мы немного спорим, кто же был героем истории и решаем, что это все же была я. Удостовериться помогли фотографии. С фактами не поспоришь.

Почему произошла путаница? Ведь у нас с сестрой большая разница в возрасте, и на первый взгляд сложно перепутать, к кому пришел Дед Мороз.

Исследователи памяти говорят, что искажения воспоминаний происходят постоянно. Каждый раз, когда мы вспоминаем и рассказываем семейные истории, мы как бы проживаем их снова и в этот момент можем случайно присвоить себе те воспоминания, которые с нами не происходили.

Грехи нашей памяти

Психологи утверждают: воспоминания изменчивы, со временем они могут искажаться или отмирать.

«Наши воспоминания в некоторой степени являются ложными, поскольку каждый акт памяти включает в себя процессы воображения и реконструкции», – пишет в своих научных работах профессор психологии МГУ имени Ломоносова Вероника Суркова.

Американский психолог Дэниел Шектер 15 лет назад в статье с громким названием «Семь грехов памяти», описал накопившиеся в психологии претензии к недостаткам памяти. Перечислим главные из них.

Фото: m24.ru/Юлия Иванко

• Во-первых, люди не запоминают многое, что потом могло бы им пригодиться и забывают то, что уже знают.
• Во-вторых, они часто не могут в нужный момент вспомнить что-то нужное и забыть что-то ненужное, избавиться от навязчивых воспоминаний.
• В-третьих, мы забываем источники информации.
• В-четвертых, наши воспоминания – это сплав, где перепутаны события прошлого и то, что мы думаем об этих событиях сейчас.
• В-пятых, наши воспоминания схематичны и скудны на детали.

Сколько было бунтовщиков

В современной науке один из главных исследователей памяти – американский психолог Элизабет Лофтус. В экспериментах она доказала, что наводящие вопросы экзаменатора могут влиять на воспоминания испытуемых.

Она провела эксперимент, в котором 40 испытуемым показывали ролик, где восемь студентов-бунтовщиков громили университетскую аудиторию. После просмотра видео испытуемых разделили на две группы. Первую группу спросили: «Был ли лидер четырех бунтовщиков, которые ворвались в аудиторию, мужчиной?». Вопрос для второй группы звучал так: «Был ли лидер 12 бунтовщиков, которые ворвались в аудиторию, мужчиной?».

Фото: ТАСС/Zuma Calvelo

Спустя неделю испытуемых снова опросили. Ученые выяснили, что в группе, где в наводящем вопросе анкеты шла речь о четырех бунтовщиках люди говорили, что видели в среднем 6,4 бунтовщика на видео. В группе с наводящим вопросом о 12 бунтовщиках испытуемые в среднем говорили, что видели 8,85 бунтовщика. Напомним, всего было восемь.

Так, ученые доказали, что наводящие вопросы и свидетельства других очевидцев событий могут искажать наши воспоминания.

Потерялся в магазине

Кроме того, Лофтус доказала, что память можно не только изменить с помощью наводящих вопросов, но и вообще в сознание человека можно легко внедрить ложное воспоминание.

Первый эксперимент на эту тему проводился еще в 1995 году. Испытуемым рассказывали истории, которые как будто бы случились с ними в раннем детстве, а потом просили их рассказать подробности этих воспоминаний.

Фото: m24.ru/Юлия Иванко

Участники эксперимента верили в то, что информация достоверна и получена психологами от членов их семей, тогда как в действительности это были «псевдособытия», которые никогда с ними не случались.

В исследовании около 25 процентов испытуемых удалось убедить, частично или полностью, что в возрасте 5–6 лет они надолго потерялись в большом супермаркете, были весьма напуганы и, в конце концов, спасены кем-то из взрослых и возвращены родителям. Причем многие испытуемые потом дополняли свои «воспоминания» красочными подробностями. Феномен был назван «потерялся в магазине».

Верим в хорошее

Психологов настолько вдохновили эксперименты Лофтус по внедрению ложных воспоминаний, что потом они стали повторять эти исследования снова и снова. В чем только не убеждали людей.

Например, что в детстве испытуемые попали в больницу во время семейного праздника, или что они чуть не утонули в озере и спасатели их еле вытащили из воды, или что на них напало бешеное животное и покусало их, или что они лично встречали Багза Банни в Диснейленде (чего не могло быть, так как это персонаж студии Warner Brothers).

Исследования показали, что в среднем каждый третий (30 процентов) присваивает себе ложные воспоминания, начинает верить в них и даже дополняет их выдуманными деталями и эмоциональным отношением.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Эксперименты также показали, что мы больше склонны присваивать позитивные ложные воспоминания, чем негативные. В то, что человек в детстве летал с родителями на воздушном шаре, поверили 50 процентов испытуемых. В то, что в детстве они проходили неприятный ректальный осмотр с применением клизмы, удалось убедить не многих.

Здесь помню, здесь не помню

Ученые выяснили, что в стрессовой ситуации память подводит. Например, очевидцы преступлений обычно не могут вспомнить, как выглядел преступник, в чем он был одет, куда побежал. Но зато помнят четко какую-нибудь мелкую и неожиданную деталь, например, марку пистолета, из которого стрелял преступник. Феномен был назван «фокусировка на оружии».

Выявленные ошибки памяти поставили под вопрос достоверность свидетельских показаний при раскрытии преступлений.

Вся жизнь перед глазами

Как отмечают исследователи, память нам нужна, чтобы ориентироваться в жизни, принимать верные решения и хорошо адаптироваться к обстоятельствам. Именно поэтому мы лучше помним то, что используем в повседневной жизни и забываем то, что нам не пригодилось, например, школьную программу по алгебре.

В стрессовой ситуации многие люди говорят, что помнят, как у них «вся жизнь промелькнула перед глазами».

Профессор МГУ Вероника Нуркова в научной статье «Проблема неточности воспоминаний в перспективе многокомпонентной модели памяти» объясняет этот феномен тем, что в ситуации угрозы жизни наша память не знает, какая именно информация нам сейчас нужна, чтобы выжить. Поэтому память подгружает в наше сознание сразу серию жизненно-значимых событий, которые с нами происходили из долговременной памяти. Это нужно, чтобы мы смогли опереться на свой жизненный опыт, сориентироваться в ситуации, принять верное решение и спасти свою жизнь.

Мы перекраиваем свою память

Получается интересная закономерность. С одной стороны, память влияет на нашу жизнь, мы принимаем решения опираясь на нее и наше представление о себе зависит от наших воспоминаний. С другой стороны, память определяется настоящим, а не прошлым. Все, что мы помним, зависит от того, что с нами происходит сейчас.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

«Память человека – не просто собрание всего, что с ним происходило в течение жизни, это нечто большее: воспоминания – это еще и то, что человек думал, что ему говорили, во что он верил, – утверждает Элизабет Лофтус. – Наша сущность определяется нашей памятью, но нашу память определяет то, что мы из себя представляем и во что склонны верить. Создается впечатление, что мы перекраиваем свою память и становимся воплощением собственных фантазий».

Ссылки по теме

Виды памяти и их особенности (Немов Р. С.)

Классификация ви­дов памяти по органам чувств и использованию мнемических средств: образ­ная, словесно-логическая, двигательная, эмоциональная, произвольная и не­произвольная, механическая и логическая, непосредственная и опосредство­ванная. Особенности кратковременной памяти, ее объем, механизмы, связь с сознанием. Явление замещения — замены информации в переполненной по объему кратковременной памяти. Трудности механического запоминания имен, фамилий и явление замещения. Акустическое перекодирование информации в кратковременной памяти. Связь кратковременной памяти с долговременной, их относительная независимость. Подсознательный характер долговременной памяти человека. Связь долговременной памяти с речью и мышлением, в час­тности с внутренней речью. Смысловая организация материала в долговремен­ной памяти.

Существует несколько оснований для классификации видов человеческой памяти. Одно из них — деление памяти по време­ни сохранения материала, другое — по преобладающему в про­цессах запоминания, сохранения и воспроизведения материала анализатору. В первом случае выделяют мгновенную, кратко­временную, оперативную, долговременную и генетическую память. Во втором случае говорят о двигательной, зрительной, слуховой, обонятельной, осязательной, эмоциональной и дру­гих видах памяти. Рассмотрим и дадим краткое определение основным из названных видов памяти.

Мгновенная, или иконическая, память связана с удержанием точной и полной картины только что воспринятого органами чувств, без какой бы то ни было переработки полученной ин­формации. Эта память — непосредственное отражение инфор­мации органами чувств. Ее длительность от 0,1 до 0,5 с. Мгно­венная память представляет собой полное остаточное впечатле­ние, которое возникает от непосредственного восприятия сти­мулов. Это — память-образ.

Кратковременная память представляет собой способ хране­ния информации в течение короткого промежутка времени. Дли­тельность удержания мнемических следов здесь не превышает нескольких десятков секунд, в среднем около 20 (без повторе­ния). В кратковременной памяти сохраняется не полный, а лишь обобщенный образ воспринятого, его наиболее существенные элементы. Эта память работает без предварительной сознатель­ной установки на запоминание, но зато с установкой на после­дующее воспроизведение материала. Кратковременную память характеризует такой показатель, как объем. Он в среднем равен от 5 до 9 единиц информации и определяется по числу единиц информации, которое человек в состоянии точно воспроизве­сти спустя несколько десятков секунд после однократного предъ­явления ему этой информации.

Кратковременная память связана с так называемым актуаль­ным сознанием человека. Из мгновенной памяти в нее попада­ет только та информация, которая сознается, соотносится с ак­туальными интересами и потребностями человека, привлекает к себе его повышенное внимание.

Оперативной называют память, рассчитанную на хранение информации в течение определенного, заранее заданного сро­ка, в диапазоне от нескольких секунд до нескольких дней. Срок хранения сведений этой памяти определяется задачей, встав­шей перед человеком, и рассчитан только на решение данной задачи. После этого информация может исчезать из оператив­ной памяти. Этот вид памяти по длительности хранения ин­формации и своим свойствам занимает промежуточное поло­жение между кратковременной и долговременной.

Долговременная — это память, способная хранить информацию в течение практически неограниченного срока. Информация, попавшая в хранилища долговременной памяти, может воспроиз­водиться человеком сколько угодно раз без утраты. Более того, многократное и систематическое воспроизведение данной инфор­мации только упрочивает ее следы в долговременной памяти. По­следняя предполагает способность человека в любой нужный момент припомнить то, что когда-то было им запомнено. При пользовании долговременной памятью для припоминания неред­ко требуется мышление и усилия воли, поэтому ее функциониро­вание на практике обычно связано с двумя этими процессами.

Генетическую память можно определить как такую, в кото­рой информация хранится в генотипе, передается и воспроиз­водится по наследству. Основным биологическим механизмом запоминания информации в такой памяти являются, по-види­мому, мутации и связанные с ними изменения генных структур. Генетическая память у человека — единственная, на которую мы не можем оказывать влияние через обучение и воспитание.

Зрительная память связана с сохранением и воспроизведе­нием зрительных образов. Она чрезвычайно важна для людей любых профессий, особенно для инженеров и художников. Хо­рошей зрительной памятью нередко обладают люди с эйдетиче­ским восприятием, способные в течение достаточно продолжи­тельного времени «видеть» воспринятую картину в своем вооб­ражении после того, как она перестала воздействовать на орга­ны чувств. В связи с этим данный вид памяти предполагает развитую у человека способность к воображению. На ней осно­ван, в частности, процесс запоминания и воспроизведения ма­териала: то, что человек зрительно может себе представить, он, как правило, легче запоминает и воспроизводит.

Слуховая память — это хорошее запоминание и точное вос­произведение разнообразных звуков, например музыкальных, речевых. Она необходима филологам, людям, изучающим ино­странные языки, акустикам, музыкантам. Особую разновидность речевой памяти составляет словесно-логическая, которая тес­ным образом связана со словом, мыслью и логикой. Данный вид памяти характеризуется тем, что человек, обладающий ею, быстро и точно может запомнить смысл событий, логику рас­суждений или какого-либо доказательства, смысл читаемого текс­та и т.п. Этот смысл он может передать собственными словами, причем достаточно точно. Этим типом памяти обладают уче­ные, опытные лекторы, преподаватели вузов и учителя школ.

Двигательная память представляет собой запоминание и со­хранение, а при необходимости и воспроизведение с достаточной точностью многообразных сложных движений. Она участ­вует в формировании двигательных, в частности трудовых и спор­тивных, умений и навыков. Совершенствование ручных движе­ний человека напрямую связано с этим видом памяти.

Эмоциональная память — это память на переживания. Она участвует в работе всех видов памяти, но особенно проявляется в человеческих отношениях. На эмоциональной памяти непос­редственно основана прочность запоминания материала: то, что у человека вызывает эмоциональные переживания, запомина­ется им без особого труда и на более длительный срок.

Осязательная, обонятельная, вкусовая и другие виды памяти особой роли в жизни человека не играют, и их возможности по сравнению со зрительной, слуховой, двигательной и эмоцио­нальной памятью ограничены. Их роль в основном сводится к удовлетворению биологических потребностей или потребностей, связанных с безопасностью и самосохранением организма.

По характеру участия воли в процессах запоминания и восп­роизведения материала память делят на непроизвольную и произ­вольную. В первом случае имеют в виду такое запоминание и воспроизведение, которое происходит автоматически и без осо­бых усилий со стороны человека, без постановки им перед собой специальной мнемической задачи (на запоминание, узнавание, сохранение или воспроизведение). Во втором случае такая за­дача обязательно присутствует, а сам процесс запоминания или воспроизведения требует волевых усилий.

Непроизвольное запоминание не обязательно является более слабым, чем произвольное, во многих случаях жизни оно превос­ходит его. Установлено, например, что лучше непроизвольно за­поминается материал, который является объектом внимания и сознания, выступает в качестве цели, а не средства осуществле­ния деятельности. Непроизвольно лучше запоминается также ма­териал, с которым связана интересная и сложная умственная ра­бота и который для человека имеет большое значение. Показано, что в том случае, когда с запоминаемым материалом проводится значительная работа по его осмыслению, преобразованию, клас­сификации, установлению в нем определенных внутренних (струк­тура) и внешних (ассоциации) связей, непроизвольно он может запоминаться лучше, чем произвольно. Это особенно характерно для детей дошкольного и младшего школьного возраста.

Рассмотрим теперь некоторые особенности и взаимосвязь двух основных видов памяти, которыми человек пользуется в по­вседневной жизни: кратковременной и долговременной.

Объем кратковременной памяти индивидуален. Он характе­ризует природную память человека и обнаруживает тенденцию к сохранению в течение всей жизни. Им в первую очередь оп­ределяется механическая память, ее возможности. С особенно­стями кратковременной памяти, обусловленными ограничен­ностью ее объема, связано такое свойство, как замещение. Оно проявляется в том, что при переполнении индивидуально огра­ниченного объема кратковременной памяти человека вновь по­ступающая информация частично вытесняет хранящуюся там, и последняя безвозвратно исчезает, забывается, не попадает в долговременное хранилище. Это, в частности, происходит тог­да, когда человеку приходится иметь дело с такой информа­цией, которую он не в состоянии полностью запомнить и кото­рая ему предъявляется непрерывно и последовательно.

Почему, например, мы так часто испытываем серьезные труд­ности при запоминании и сохранении в памяти имен, фамилий и отчеств новых для нас людей, с которыми нас только что позна­комили? По-видимому, по той причине, что объем информации, имеющейся в этих словах, находится на пределе возможностей кратковременной памяти, и если к нему добавляется новая ин­формация (а это как раз и происходит, когда представленный нам человек начинает говорить), то старая, связанная с его име­нем, вытесняется. Непроизвольно переключая внимание на то, что говорит человек, мы тем самым перестаем повторять его имя, фамилию и отчество и в результате скоро о них забываем.

Кратковременная память играет большую роль в жизни че­ловека. Благодаря ей перерабатывается самый большой объем информации, сразу отсеивается ненужная и остается потенци­ально полезная. Вследствие этого не происходит информаци­онной перегрузки долговременной памяти излишними сведе­ниями, экономится время человека. Кратковременная память имеет большое значение для организации мышления; материа­лом последнего, как правило, становятся факты, находящиеся или в кратковременной, или в близкой к ней по своим характе­ристикам оперативной памяти.

Данный вид памяти активно работает и в процессе общения человека с человеком. Установлено, что в том случае, когда впер­вые встретившихся людей просят рассказать о своих впечатле­ниях друг о друге, описать те индивидуальные особенности, ко­торые они во время первой встречи заметили друг у друга, в среднем ими называется обычно такое количество черт, кото­рое соответствует объему кратковременной памяти, т.е. 7+2.

Без хорошей кратковременной памяти невозможно нормаль­ное функционирование долговременной памяти. В последнюю может проникнуть и надолго отложиться лишь то, что когда-то было в кратковременной памяти. Иначе говоря, кратковремен­ная память выступает в роли обязательного промежуточного хра­нилища и фильтра, который пропускает нужную, уже отобран­ную информацию в долговременную память.

Переход информации из кратковременной в долговремен­ную память связан с рядом особенностей. В кратковременную память попадают последние 5 или 6 единиц информации, по­ступившие через органы чувств, они-то и проникают в первую очередь в долговременную память. Сделав сознательное уси­лие, повторяя материал, можно удерживать его в кратковре­менной памяти и на более длительный срок, чем несколько де­сятков секунд. Тем самым можно обеспечить перевод из крат­ковременной в долговременную память такого количества ин­формации, которое превышает индивидуальный объем кратко­временной памяти. Этот механизм лежит в основе запоминания путем повторения.

Обычно же без повторения в долговременной памяти оказы­вается лишь то, что находится в сфере внимания человека. Дан­ную особенность кратковременной памяти иллюстрирует сле­дующий опыт. В нем испытуемых просят запомнить всего лишь 3 буквы и спустя примерно 18 с воспроизвести их. Но в интер­вале между первичным восприятием этих букв и их припоми­нанием испытуемым не дают возможности повторять эти бук­вы про себя. Сразу же после предъявления трех разных букв им предлагается в быстром темпе начать вести обратный счет трой­ками, начиная с какого-нибудь большого числа, например с 55. В этом случае оказывается, что многие испытуемые вообще не в состоянии запомнить данные буквы и безошибочно их восп­роизвести через 18 с. В среднем в памяти людей, прошедших через подобный опыт, сохраняется не более 20% первоначаль­но воспринятой ими информации.

Многие жизненные психологические проблемы, казалось бы, связанные с памятью, на самом деле зависят не от памяти как таковой, а от возможности обеспечить длительное и устойчивое внимание человека к запоминаемому или припоминаемому ма­териалу. Если удается обратить внимание человека на что-либо, сосредоточить его внимание на этом, то соответствующий ма­териал лучше запоминается и, следовательно, дольше сохраня­ется в памяти. Этот факт можно проиллюстрировать с помощью следующего опыта. Если предложить человеку закрыть глаза и неожиданно ответить, например, на вопрос о том, какого цве­та, формы и какими другими особенностями обладает предмет, который он не раз видел, мимо которого неоднократно прохо­дил, но который не вызывал к себе повышенного внимания, то человек с трудом может ответить на поставленный вопрос, не­смотря на то, что видел этот предмет множество раз. Многие люди ошибаются, когда их просят сказать, какой цифрой, рим­ской или арабской, изображена на циферблате их механических ручных часов цифра 6. Нередко оказывается, что ее на часах нет вообще, а человек, десятки и даже сотни раз смотревший на свои часы, не обращал внимание на этот факт и, следова­тельно, не запомнил его. Процедура введения информации в кратковременную память и представляет собой акт обращения на нее внимания.

Одним из возможных механизмов кратковременного запо­минания является временное кодирование, т.е. отражение запо­минаемого материала в виде определенных, последовательно расположенных символов в слуховой или зрительной системе человека. Например, когда мы запоминаем нечто такое, что мож­но обозначить словом, то мы этим словом, как правило, поль­зуемся, мысленно произнося его про себя несколько раз, при­чем делаем это или осознанно, продуманно, или неосознанно, механически. Если требуется зрительно запомнить какую-либо картину, то, внимательно посмотрев на нее, мы обычно закры­ваем глаза или отвлекаем внимание от разглядывания для того, чтобы сосредоточить его на запоминании. При этом мы обяза­тельно стараемся мысленно воспроизвести увиденное, предста­вить его зрительно или выразить его смысл словами. Часто для того, чтобы нечто действительно запомнилось, мы стараемся по ассоциации с ним вызвать у себя определенную реакцию. Порождение такой реакции следует рассматривать как особый психофизиологический механизм, способствующий активизации и интегрированию процессов, служащих средством запомина­ния и воспроизведения.

Тот факт, что при введении информации в долговременную память она, как правило, перекодируется в акустическую форму, доказывается следующим экспериментом. Если испытуемым зри­тельно предъявить значительное количество слов, заведомо пре­вышающих по своему числу объем кратковременной памяти, и затем проанализировать ошибки, которые они допускают при ее воспроизведении, то окажется, что нередко правильные буквы в словах замещаются теми ошибочными буквами, которые близки к ним по звучанию, а не по написанию. Это, очевидно, характер­но только для людей, владеющих вербальной символикой, т.е. звуковой речью. Люди, глухие от рождения, не нуждаются в том, чтобы преобразовать видимые слова в слышимые.

В случаях болезненных нарушений долговременная и крат­ковременная память могут существовать и функционировать как относительно независимые. К примеру, при таком болезнен­ном нарушении памяти, которое именуется ретроградной ам­незией, страдает в основном память на недавно произошедшие события, но обычно сохраняются воспоминания о тех событи­ях, которые имели место в далеком прошлом. При другом виде заболевания, также связанном с нарушениями памяти, — антероградной амнезии — сохранной остается и кратковременная, и долговременная память. Однако при этом страдает способ­ность ввода новой информации в долговременную память.

Вместе с тем оба вида памяти взаимосвязаны и работают как единая система. Одна из концепций, описывающая их совмест­ную, взаимосвязанную деятельность, разработана американскими учеными р. аткинсоном и Р. Шифрином. Она схематически пред­ставлена на рис. 42. В соответствии с теорией названных ав­торов долговременная память представляется практически не ограниченной по объему, но обладает ограниченными возмож­ностями произвольного припоминания хранящейся в ней ин­формации. Кроме того, для того чтобы информация из кратко­временного хранилища попала в долговременное, необходимо, чтобы с ней была проведена определенная работа еще в то вре­мя, когда она находится в кратковременной памяти. Это работа по ее перекодированию, т.е. переводу на язык, понятный и до­ступный мозгу человека. Данный процесс в чем-то аналогичен тому, который происходит при вводе информации в электрон­но-вычислительную машину. Известно, что все современные ЭВМ способны хранить информацию в двоичных кодах, и для того чтобы память машины сработала, любые вводимые в нее сведения должны быть представлены в таком виде.

Во многих жизненных ситуациях процессы кратковремен­ной и долговременной памяти работают во взаимосвязи и па­раллельно. Например, когда человек ставит перед собой задачу запомнить что-либо такое, что заведомо превосходит возмож­ности его кратковременной памяти, он часто сознательно или бессознательно обращается к использованию приема смысло­вой обработки и группировки материала, который облегчает запоминание. Такая группировка в свою очередь предполагает ис­пользование долговременной памяти, обращение к прошлому опыту, извлечение из него необходимых для обобщения знаний и понятий, способов группировки запоминаемого материала, сведения его к количеству смысловых единиц, не превышаю­щих объема кратковременной памяти.

Рис. 42. Схема памяти по Р. Аткинсону и Р. Шифрину. Взаимосвязанная работа кратковременной и долговременной памяти, включающая вытеснение, повто­рение и кодирование как частные процессы, составляющие работу памяти

Перевод информации из кратковременной в долговремен­ную память нередко вызывает затруднения, так как для того, чтобы это наилучшим образом сделать, необходимо сначала ос­мыслить и определенным образом структурировать материал, связать его с тем, что человек хорошо знает. Именно из-за не­достаточности этой работы или из-за неумения ее осуществлять быстро и эффективно память людей кажется слабой, хотя на самом деле она может обладать большими возможностями.

Рассмотрим теперь особенности и некоторые механизмы ра­боты долговременной памяти. Эта память обычно начинает фун­кционировать не сразу после того, как человеком был воспри­нят и запомнен материал, а спустя некоторое время, необходи­мое для того, чтобы человек внутренне смог переключиться с одного процесса на другой, с запоминания на воспроизведение. Эти два процесса не могут происходить параллельно, так как структура их различна, а механизмы несовместимы, противо­положно направлены. Акустическое кодирование характерно для перевода информации из кратковременной в долговременную память, где она уже хранится, вероятно, не в форме звуковых, а в виде смысловых кодов и структур, связанных с мышлением. Обратный процесс предполагает перевод мысли в слово.

Если, например, после некоторого количества прочтений или прослушиваний мы попытаемся через некоторое время воспро­извести длинный ряд слов, то так же обычно совершаем ошибки, как и тогда, когда не срабатывает при запоминании кратковре­менная память. Однако эти ошибки бывают иными. В большин­стве случаев вместо забытых слов при воспоминании мы исполь­зуем другие, близкие к ним не по звучанию или написанию, а по смыслу. Часто бывает так, что человек, будучи не в состоянии точно вспомнить забытое слово, вместе с тем хорошо помнит его смысл, может передать его иными словами и уверенно отвергает другие, не похожие на данное слово сочетания звуков. Благодаря тому, что смысл вспоминаемого приходит на память первым, мы в конечном счете можем вспомнить желаемое или по крайней мере заменить его тем, что достаточно близко к нему по смыслу. Если бы этого не было, то мы бы испытывали огромные трудно­сти при припоминании и часто терпели неудачу. На этой же осо­бенности долговременной памяти, вероятно, основан процесс уз­навания когда-то виденного или слышанного.

Литература

Блонский П.П. Избранные педагогические и психологиче­ские сочинения. — Т. II. — М., 1979. (Память и мышление: 118— 341. Память. Припоминание: 341—366.)

Вейн А.М., Каменецкая Б.И. Память человека. — М., 1973. (Виды памяти: 99—113. Возрастные изменения памяти: 114—121.)

Зинченко П.И. Непроизвольное запоминание. — М., 1961. (Проблема непроизвольного и произвольного запоминания в психо­логии: 9—137. Непроизвольное запоминание и деятельность: 141— 221. Непроизвольное запоминание и мотивация: 222—241. Сравне­ние непроизвольного и произвольного запоминания: 245—425. Раз­витие памяти: 425—514.)

Ипполитов Ф.В. Память школьника. — М., 1978. (Советы по улучшению памяти: 28—45.)

Клацки Р. Память человека. Структуры и процессы. — М., 1978. (Кратковременная память: 83—159. Долговременная память:

160—215. Запоминание: 216—236. Припоминание (воспроизведение):

237—271. Память и зрение: 272—291.)

Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения:

В 2 т. — М., 1983. — Т. I. (Развитие высших форм запоминания:

31-64.)

Ляудис В.Я. Память в процессе развития. — М., 1976. (Разви­тие памяти: 8—37, 94—137. Произвольное запоминание: 38—93. Связь кратковременной и долговременной памяти: 138—219. Раз­витие памяти в процессе обучения: 220—246.)

Механизмы памяти. Руководство по физиологии. — Л., 1987. (Память, ее функции и связь с работой мозга: 7—20. Эмоции и регуляция памяти: 325—351. Нейропсихологическая регуляция па­мяти: 351—356. Психофизиологические аспекты модуляции памя­ти: 374-388.)

Николов Н., Нешев Г. Загадка тысячелетий. Что мы знаем о памяти. — М., 1988. (Механизмы памяти: 67—83.)

Общая психология. — М., 1986. (Память: 291—321.)

Познавательная активность в системе процессов памяти. — М., 1989. (Деятельностный подход к памяти: 7—10. Связь позна­вательной активности и памяти: 10—24. Связь произвольного и непроизвольного запоминания: 25—43.)

Развитие памяти. — Рига, 1991. (Что такое память: 5—10. Парадоксы памяти: 11—117. Память глазами физиолога: 18—30. Память глазами психолога: 31—42. Можно ли тренировать па­мять: 43—47. Какая у меня память: 48—53.)

Развитие творческой активности школьников. — М., 1991. (Развитие памяти: 126—149.)

Смирнов А.А. Избранные психологические труды: В 2 т. — Т. II. — М., 1987. (Проблемы психологии памяти: 5—294. О неко­торых корреляциях в области памяти: 316—327.)

––

Немов Р. С. Психология: Учеб. для студ. высш. пед. учеб. заведений: В 3 кн. — 4-е изд. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. — Кн. 1: Общие основы психологии. — 688 с. С. 219-228.

Как улучшить память по методу Пифагора

Память человеческая является основой нашего интеллекта и знаний. «Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом», — сказал Джон Локк. Удивительно точное определение, жаль только, что буквы стираются чересчур быстро. Но для того, чтобы сохранить в усталой башке под бронебойным дождем жизни как можно больше информации, создается бесконечное множество разных методик. Но мы выбрали самую простую среди эффективных. И придумал ее не автор книжек по психологии со склерозом в терминальной стадии, а один хороший парень из древности.

Пифагор

Пифагор Самосский родился в 570 до н. э. История запомнила его как великого математика, мистика, создателя религиозно-философской школы пифагорейцев и до кучи изобретателя геометрии, а не как человека, чьи штаны равны во все стороны. А ты запомнил его благодаря двойке на уроке геометрии. Как там, А квадрат плюс В квадрат равно С квадрат? Тогда нужно было отвечать.Для того, чтобы могучий ум мог держать под контролем всевозможные мысли и формулы, Пифагор разработал методику, о которой мы сегодня и собираемся поговорить. То бишь это мысли не какого-то черта, а весьма авторитетного человека, который благодаря своей деятельности вот уже две с лишним тысячи лет не вылазит из учебников.

В чем суть методики

Методика на самом деле очень проста. Каждую ночь перед сном вспомни всЁ, что произошло с тобой за день, вплоть до незначительных мелочей вроде того, где ты оставил стакан — в раковине или на столе. В этом деле мелочей быть не может.

Да, сама идея выглядит как пытка. Нужно заново пережить зачастую не самый удачный день и прокрутить постылую пленку перед самой приятной процедурой за сутки — перед сном. Но поверь, другие методы еще хуже, там нужно стараться и мучиться еще сильнее. Так что они тебе не понравятся.

Начни с процесса пробуждения. Что ты увидел первым? Свою мирно сопящую красавицу, оставившую слюнявое озеро на подушке? Пару тапочек? Угрюмую тучу в окне? Не, нам не интересно, мы тебе предлагаем вспомнить.

И дальше продолжай в том же духе, визуализируя всё, что придет на ум. Учти, важно делать это последовательно и глубоко. Чью руку ты первой пожал на работе, о чем говорили девушки из курилки, кто сидел рядом с тобой в метро. Поначалу будет очень трудно, особенно сохранить последовательность, ибо мысли будут блуждать от завтрака к ужину и до работы. Но со временем всё устаканится и встанет на свои места.

Поначалу ты будешь в шоке от своей памяти. Кажется, будто так мало помнят только склеротики. Но уже через три дня к воспоминаниям о завтраке, обеде и ужине прибавятся новые детали. Ты будешь интуитивно стараться зафиксировать момент в своей голове, тем самым устранив проблемы с запоминанием.

Пифагор делал несколько иначе

По правде сказать, старик Пифагор и его ученики пользовались этой техникой утром, а не вечером (или когда ты там спишь). Но если честно, опробовав два способа, мы поняли, что в разы эффективнее прокручивать ленту именно на сон грядущий. Во-первых, утром ты и так ненавидишь белый свет, зачем лишний раз расстраиваться. Будильник, зараза, хоть и звонит по расписанию, но всё равно не вовремя. Тут еще сон приснился странный, как раз с четверга на пятницу. Все умершие родственники со всеми бывшими девушками терли курицу, чтобы из нее выпало золотое яйцо, причем всё происходило в Татарстане, который был очень похож на Тридесятое царство. После таких впечатлений ни на чем не сосредоточишься.

Кроме того, подобная довольно тяжелая мозговая работа решает любые проблемы с бессонницей. Ни к чему начинать день с подобного напряжения. Гораздо логичнее просмотреть эту «пленку» в конце дня. Живем настоящим, а не прошлым. Если предыдущий день был паршивым, то зачем тянуть негативные воспоминания с собой?

В чем преимущества техники

Возможно, техника не изменит твою жизнь, но только в том случае, если ты не возьмешься за дело как следует. Обычно хорошая память улучшает качество жизни. Если ты боишься, что негативные воспоминания получат твердую прописку в мозгу и не покинут его, расслабься. У мозга есть прекрасное свойство — избавляться от негативного.Но вернемся к методу. Нужно ли перечислять его потенциальные для тебя и фактические для нас плюсы? Нужно, правда? Ну хорошо, начнем с простого — запомнить и зафиксировать любую информацию, будь то имена, адреса и список продуктов, будет гораздо проще. Люди оценят.

Второе — тебе не придется ломать голову, вспоминая название ресторана, в котором ты был 3 года назад, чтобы посоветовать его близким. Знаешь это раздражающее, игольчатое ощущение, когда название вертится на языке, но в голове такая каша, что вспомнить его не получается? Так вот, больше подобных дискомфортных ситуаций быть не должно. Благодаря этой технике мозг значительно быстрее воспроизводит фрагменты информации.

Про сон мы уже упоминали. После такой нагрузки на голову спится слаще и засыпается быстрее. Некоторые адепты уверены, что качество сна благодаря подобной прокрутке становится гораздо выше.

Ну и, как ни странно, самое главное. Казалось бы, если техника направлена на улучшение памяти, то что может быть важнее этого? А то, что благодаря ей ты начинаешь больше ценить свою жизнь и каждый прожитый момент. Обращая внимание на мелочи, тебе проще понять, что для тебя губительно, а что приносит пользу. Опять же, глядя на свою рутину со стороны, ты понимаешь, насколько безобразен и неэффективен график, в котором ты живешь. Становится понятно, как сделать его удобнее. И так как наша жизнь состоит из мелочей, очень быстро начинаешь осознавать ценность каждого момента.

Появляется понимание того, что все в этой жизни имеет значение — от брошенной в урну бутылки до агрессивного визга автомобильного клаксона, разбудившего тебя рано утром. После такого начинаешь относиться к себе и окружающим с повышенным вниманием.

Информация с сайта Рамблер

Учение о памяти (1938) — Культурно-историческая психология

Учение о памяти — это более существенный вопрос, чем вопрос о произвольном запоминании, ибо в конце концов как бы ни были интересны всякого рода теоретические исследования, человек прежде всего стоит перед вопросом о том, как он может овладеть своей памятью, может ли овладеть ею произвольно.

В сущности говоря, на вопрос о том, как же строится произвольная память, существует только один ответ, и советская психология может гордиться, что этот ответ дан ее представителями. Только в теории Леонтьева и Выготского¹ дан ответ о том, что такое произвольная память. Произвольная память — это память, опирающаяся на определенное вспомогательное орудие психолог[ическое]. {с. 27} Всякая произвольная память есть память опосредствованная. Нужно отдать должное величию замысла теории о произвольной памяти. Речь шла о построении грандиозной психологической системы об учении о высших психических функциях человека.

{с. 28} С того времени, как была построена эта большая, единственная в своем роде система, прошло немало времени, и многое осталось позади.

Сейчас, что касается лично меня, то я не могу согласиться ни с учением о характере и роли опосредствования и запоминания, ни с представлением об уроках развития памяти, ни о путях развития человеческой психики так, как это развито в учении пр. Леонтьева.

Я задержусь на вопросе об опосредствовании памяти, поскольку это касается темы о строении и эффективности произвольного запоминания. Как показал анализ в книге Леонтьева², это запоминание существует в двух разных формах. Это опосредствование — процесс и второе — это опосредствованный³ материал в памяти. Опосредствовать процесс в памяти — это носить в памяти так наз <ываемые> внешние запоминания. Сюда относятся всякого рода зарубки, узелки и всякого рода предметы, которыми мы пользуемся как средством нашей памяти. Если посмотреть суть этих приемов, то оказывается, что они заключаются в том, что создается какое-то реальное звено между наличной ситуацией, которую нужно запомнить, и той ситуацией, в которой должно вспомнить⁴ то, что происходит сейчас.

Арсеньев⁵, например, рассказывает, что, когда он гостил у одного нашего дальневосточного племени удэге {sic} то, когда он их покидал, удэгейцы дали ему коготь рыси для того, чтобы он, взглянув потом на коготь рыси, вспомнил о той просьбе, которую он от них получил, чтобы он вспомнил {с. 282} о том, о чем они перед ним⁶ ходатайствовали. Прием психологический, который здесь заключается в том, чтобы увязать эти необычные предметы — коготь рыси — с будущей ситуацией, чтобы этот коготь рыси перенес бы его в прежнюю ситуацию, первую ситуацию, когда его просили о чем-то, чтобы он вспомнил эту первую ситуацию и выполнил бы то, о чем его просили.

Значит, все эти знаки — узелки, коготь рыси, записи, заметки всякого рода, — представляют реальное звено, которое переносит⁷ в будущую ситуацию мысленный план настоящего. Тут мы используем какие-то технические орудия, которые берут на себя функции напоминания, т. е. с этого момента уже не я должен помнить, о чем перед этим просили удэгейцы, теперь коготь рыси напомнит об этом.

Так что здесь есть перенос функции памяти — то, что раньше делали мои естественные нервные ……. {пропуск в стенограмме}, то теперь должна выполнять какаято внешняя вещь. И, как видите, эта функция широко развивается в истории развития человека, когда от простого напоминания она переходит к воспроизведению содержания: от узелка мы переходим к записной книжке, в которой дается указание, что именно мы должны вспомнить.

{с. 29} Мы имеем, действительно, многочисленные жалобы со стороны психологов на то, что культура и вспомогательные средства запоминания привели к невероятному ослаблению человеческой памяти, ибо человеку не приходится так запоминать, и он начинает хуже запоминать. Это первое опосредствование, реальное опосредствование. Тут действительно изобретается орудие, аналогичное орудию труда, но оно приводит к тому, что так как орудия труда заменяют физический труд человека, так и тут происходит замена памяти. Задача памяти тут выступает, но не как психологическая задача, а как общественная задача, и решается не психологией, а производственно-техническими средствами. Так что этот вид опосредствования, реальный вид опосредствования должен быть сброшен со щитов [счетов] психологии, ибо это не психологический путь решения вопроса о памяти.

Второй путь опосредствования — это путь опосредствования на т<ак> н<азываемое> запоминание. Он заключается в том, что материал механический, материал бессвязный⁸ объективно или субъективно подвергают искусственному осмышлению. Сюда относятся всякого рода мнемотехнические приемы: знаменитый прием из анатомии, когда нервы, вены и артерии, лежащие в подколенной ямке, в определенной последовательности запоминаются со словом [“]нева[“]. И это запоминается, потому что студент не знает расположения нервных сосудов в организме человека, поскольку⁹ порядок их расположения выступает как неосмысленный, а [это] чрезвычайно важно для операции в этой области и поэтому приходится прибегать к этим вспомогательным приемам.

Так происходит со всеми формами бессмысленного¹⁰ материала. Суть осмышления сводится к тому, что материал, сам по себе бессвязный¹¹, заключается в общую форму, где получает {с. 292} больший смысл или устанавливается между ними искусственная связь, как мы устанавливаем между отдельными цифрами номера телефона, когда думаем, что вторая цифра равна первой минус последняя и т<ак> д<алее>, так что суть заключается в том, что мы по возможности осмышляем материал.

{с. 30} Этот прием заключается, таким образом, в осмышлении материала. То, что здесь имеет место осмышление материала, подчеркивается всеми исследованиями. Исследователи говорят, таким образом, что, к сожалению, чрезвычайно трудно добиться от испытуемых, чтобы они поняли подлинную задачу эксперимента¹², потому что все время они пытаются как-то осмыслить материал, хотя осмыслить определенным размером. Слово требует очень большой практики для того, чтобы сделать из человека пригодного субъекта для экспериментирования.

Исследования пр. Леонтьева показывают, что прогресс в опосредствовании есть прогресс в осмышлении, что наглядное осмышление дает меньше практического, чем природное осмышление.

Итак, этот второй вид опосредствования¹³ есть, таким образом, не опосредствование, а осмышление. Я хочу подчеркнуть вместе с тем, что это суррогатное, половинчатое осмышление, ибо с самого начала это осмышление материала, котор<ый> все время продолжает оставаться как неосмышленный; если нам¹⁴ указывают на успех мнимотехники {sic}, то нужно сказать, что этот успех ни в коем случае не может быть преувеличен, потому что здесь бессмысленность может быть использована как своеобразный смысл, т. е. будет скачка с препятствиями. То есть нужно осмыслить громадную массу бессмысленного материала. Когда платят деньги, как в цирке, когда на этом материале вы показываете силу своей памяти или своеобразное образование при специальном научном исследовании, это одно. Но на что указывает Мейман¹⁵? Мейман¹⁶ {с. 302} указывает, что при большом напряжении он может добиться запоминания большого количества бессмысленного материала¹⁷. Но ведь дело в том, что для него этот материал уже не был бессмысленным.

Я говорю, что это опосредствование, которое обычно представляет собой не что иное как прием возможного дополнительного осмышления, сам по себе бессмысленный материал, есть суррогатный прием, прием половинчатого, порочного осмышления. Это применимо только как механический материал, не увязанный с чем-либо. Там, где речь идет об осмышленном материале, там применение такого метода вредно и просто невозможно.

{с. 31} Его суррогатность сказывается и в его недостаточной коллект[продукт]ивности. И в самом деле, мы знаем из исследования Леонтьева, что опосредствование дает большое повышение продуктивности — в несколько раз, но это повышение совершенно ничтожно по сравнению с цифрами, которые дает нам бессмысленный¹⁸ материал, с одной стороны, и осмысленный, с другой стороны. Осмысленный материал, как указывает целый ряд авторов, запоминается в 18—20 раз больше, в то время, как опосредствованное запоминание дает прирост продуктивности в 2—3 раза.

Этот ничтожный прирост продуктивности показывает, что здесь мы имеем порочную половинчатость осмышления.

Но для нас с вами важность заключается в этом плане. Опосредствование это не есть новый прием, это опосредствование важно [это] не привнесением орудийности в психологический процесс, а привнесением осмышления, когда его нет, не может быть до конца проведено. Если мы имеем увеличение памяти в результате этого половинчатого осмышления, если имеем еще лучшее увеличение памяти в результате полного осмышления материала, то это говорит, что память, как процесс, совершается именно в процессе осмышления, что запоминание и по [в] запоминании осознавание происходит в процессе осмышления — не до него, не после него, а именно в процессе осмышления. В этом заключается такое свойство памяти, как упорядоченность, что память выводит из прошлого не все, не что угодно, а определенное, и структурность памяти. Все дело заключается в том, что сначала осмышление, а потом запоминание или наоборот. Память совершается внутри и в самом процессе осмышления, память не существует как самостоятельная {с. 312} психологическая функция, она совершается только в процессе осмышления.

Доказательство: мы имеем задачу без всякой задачи запоминания. Опыт Кёлера¹⁹ показывает, что может не быть никакой задачи на запоминание, может не быть никакого решения задачи, но, когда мы имеем собственно интеллектуальное решение, одним из признаков является то, что такое интеллектуальное решение приводит к тому, что задача запоминается сразу и прочно²⁰. Именно когда задача на запоминание не ставится, происходит запоминание сразу и прочно.

Опыт Торндайка, произведенный над самим собой с бесконечным²¹ повторением одного и того же действия — рисование{м} черточек — показывает, что без осмышления действий не происходит запоминания²². Он сделал 22 тыс. проб на прочное запоминание и правильное решение. Осмышление²³ проб совершенно необходимо. Оно необходимо даже при слепой дрессировке. Дрессировка получается только там, где, несмотря на трудность задачи, животное улавливает какую-нибудь связь между решением и производящимися действиями.

{с. 32} Я не буду останавливаться на целом ряде опытов, которые вам всем известны. Роль распределения повторений при зачитывании, роль распределения тоже должна говорить о том, что здесь предшествующий прием совершенно другого порядка.

Если бы речь шла о том, что бы было пробивание пути через нервную систему, то казалось бы, что чем больше бить, тем лучше, а на самом деле оказывается совсем не так: оказывается, дальнейшее повторение ни к чему не приводит. Есть очень хорошее указание на то, что сколько бы вы ни повторяли, сколько бы вы повторений ни делали, а решающим является первое повторение. А дело заключается в том, что первое повторение прокладывает путь, а все дальнейшее идет вдоль него, поэтому все дальнейшие повторения почти ничего не приносят к осмышлению, в то время как если вы делаете перерыв, то вы это по-новому осмышляете и вносите это новое осмышление в повторение, и действенная сила повторения есть в этом. Память, которая наступает без всякой задачи, это есть память, запоминание которое является настоящим видом памяти. Мы, например, не ставим себе задачей каждый год, когда видим горную вершину, запомнить ее; мы на нее смотрим просто с удовольствием, а она, оказывается, запоминается. Так что это есть запоминание без специальной задачи — это есть реальный тип {запоминания}. Запоминание со специальной задачей — это запоминание искусственное. Это показывает дальше то обстоятельство, что сама {с. 322} память существует в меру осмышления.

Исследование памяти последнего двадцатилетия поставлено именно по линии осмышленности памяти.

Опыты Бине²⁴ показывают, что хорошо запоминаются отдельные фразы²⁵, и Бюлер подчеркивает, что испытуемый прекрасно воспроизводил смысл, но только не в тех словах, как это было сказано, т. е. это производилось именно в осмышлении. И то, что осмышляется, то и запоминается, то, что схватывается, то и запоминается.

Что же это значит[?] Что, разве не существует задача — раньше осмыслить, а потом запомнить{?}. Конечно, не существует. Мало ли что не существует. Существуют и эти искусственные задачи, но что они представляют собой[?] Задача — сначала запомнить, а потом осмыслить — эта задача приводит к механическому запоминанию, это ясно из сути дела. Но обратная задача — задача — сначала понять, а потом заучить. Я утверждаю, что эта задача на механическое запоминание, потому что то, что понятно, то не нужно заучивать, оно само заучивается. Если есть дополнительная задача на заучивание, то заучивание относится к тому, что непонятно. Например, имеется стихотворение. Вы там прочитаете и поймете смысл, но теперь нужно заучить стихотворение, определенной²⁶ словесной формы.

{с. 33} А вот словесная форма, она не осмыслена. Осмыслено содержание, смысл стихотворения, форма стихотворения не понята, т. е. не понята необходимость, чтобы такое содержание получило именно такое ритмическое оформление. То, что не понято, это содержание, не уловлена связь между определенным смыслом и определенным литературным оформлением, {и это} приводит к тому, что литературная форма не запоминается. Нужно запомнить. Значит, она выступает как механический материал и тогда приходится прибегать к специальным нарочитым приемам механического запоминания.

Все-таки механическая память существует, мы должны несколько на ней остановиться. Так что же, память сводится целиком к запоминанию? Это механическая искусственная память, которая существует, она целиком сводится к какому-то ее суррогатному, хотя бы, осмыслению. Этого не собираюсь утверждать: вполне допускаю то обстоятельство, что в механической памяти так же, как во всякой памяти, при[в]ходят моменты, которые не связаны с осмышлением, но тогда она представляет собой не что иное, как органическое [логическое] нервное запечатление.

Конечно, это обстоятельство чрезвычайно важное, иногда оно так значительно, что перекрывает всякие другие обстоятельства. Но это предмет физиологии. Физиология памяти еще не создана, она конечно будет создана, но ее еще нет. Есть наметки в работе Павлова об условных рефлексах и т. д., но пока она не создана. Как мы должны относиться к этому факту? Мы получили эту органическую основу как некий коэффициент личности. Об этом в сущности говорить нам, ни физиологам, ни врачам, не приходится. Понятно, что человека, у которого плохая память, надо послать к врачу, чтобы сказал, что у него малокровие, что нужно принимать {с. 332} рыбий жир, фитин и т. д.

Но это не задача психологов. Сейчас вопрос ставится таким образом: при данной неизменной для данного человека органической основе имеет ли какое-нибудь влияние психология на условия запоминания? Имеет грандиозное влияние. Именно в силу этого влияния указывалась разница осмысленного и механического запоминания у одного и того же человека, и эта разница достигала 25-кратного размера. Об этой разнице должны говорить.

Это приводит к выводу: в той мере, в какой занимается психология, можно говорить только об осмысленности, осмысленность материала — вот что является решающим фактором в запоминании.

{с. 34} Итак, в той мере, в какой память может быть предметом психологии, память не выступает как самостоятельная задача, она всегда осуществляется через процесс осмышления.

Сегодня вы слышали в прекрасном докладе пр. Лебединского²⁷ указание, что сама патофизиологическая функция выступает сейчас как самостоятельная функция, она всегда является как ингредиент какой-то другой функции.

Задача памяти есть, но это есть такая задача, которая не ограничивает психологический круг вопросов. Задача встает перед нами в силу требования окружающей среды, она встает как социальная задача, в частности как педагогическая задача. Память имеет аспект социальный, и тогда она сводится к целому ряду технических средств, она имеет аспект физиологический, и тогда она должна решаться в аспекте физиологии; она имеет аспект психологический, и тут лучшим является осмышление материала.

Я бы не хотел остаться непонятым вот в каком смысле. Я вовсе не думаю, что осмышление является решающим моментом. Я думаю, что осмышление приводит нас к какому-то решающему моменту. Вопрос далее ставится таким образом: почему-то осмышление играет такую магическую роль в отношении памяти[?]. Здесь есть целый ряд предположений.

Скажем, осмышление устанавливает связь между элементами, осмышление есть некоторая личная деятельность, а все, что связано с личностью, нас все это удовлетворяет, потому что все это имеет место в опосредствовании, запоминании механическ<ом> {с. 342} материала и в материале осмышления. Мы не можем объяснить, но есть огромная разница в запоминании материала, хотя все эти элементы есть и тут, и там. Парадоксальная вещь, что для нашего человеческого организма играет такое большое значение опять-таки содержательная увязка между частями самого материала. Но это имеет значение, поскольку это осознается субъектом.

Значит только в той мере, в какой не просто существует объект, осмышленный материал, но в такой мере, в какой наши движения в материале соответственно связывают и отношения самих вещей, — только в такой мере и оказывается ……… {пропуск в стенограмме} это осмышление.

Все дело заключается в том, что осмышление открывает нам связывание материала и вводит нас внутрь этого материала. Оно представляет собой реальный план, движение через этот материал и, поскольку это движение осуществляется, постольку оно дает лучшее запоминание. Все дело заключается в том, что когда мы движемся по связям самих вещей, то наша деятельность, определяемая свойствами самих вещей, на каждом этапе испытывает потребность в следующем этапе. В том-то и дело, что поскольку наша деятельность отображает объективную связь отдельных членов этого материала, постольку эти члены указывают нам, в чем мы нуждаемся, в следующем шаге нашей деятельности.

{с. 35} Поэтому ближайшая задача [догадка] заключается в том, что сила, увеличивающая продуктивность осмысленного запоминания, есть потребность, которая имеется внутри этого осмысления, потребность, которая на каждом этапе жаждет получить следующее звено, как недостающее звено. Если я хочу стругать, то нужен рубанок и возникает потребность в рубанке. Потребность выражается в том, что я произвожу актуально какую-нибудь операцию и в процессе этой операции выявляются элементы этой операции. Если двигаться по осмысленному материалу, то на каждом этапе ждать последующего звена осмысленного следствия. Этот [Из этого] Левин развил целую теорию. Мое возражение заключается в том, что эта потребность была бы квазипотребностью, и эта квазипотребность больше, чем действительная. Если говорим, что должны запомнить то-то и то-то, то это не показывает очевидно, что запомнит {sic}. Потребность в плане — есть квазипотребность, а задача на запоминание — это реальная задача. Если бы все дело было только в напряжении, то напряжение гораздо больше на бессмысленный²⁸ материал, чем осмысленный. Следовательно, потребность не может объяснить это дело.

Но потребность не лишнее понятие. Загадка мышления заключается в том, что мышление, устанавливая осмысленное[сть] содержание[я] материала, вместе с тем определяет отношение этого материала к каким-нибудь личным установкам испытуемого. Оценка известного предмета по отношению к нашим основным установкам есть не что иное, как эмоции в большей или меньшей степени.

Эмоции [не] есть основная сила, которая приводит к улучшенному запоминанию осмысленного материала, ибо материал {с. 352} большее значение имеет [получает значимость], когда осмысливается.

Осмыслив материал, получив известное лицо, он имеет отношение к нашим основным установкам {sic}. Эмоциями можно его воспроизвести, потому что он обладает следующими особенностями. В отличие от потребности, раз имеются потребности, мыслим план. Эмоции показывают решающее влияние на физиологические процессы, умудряется [эмоции] перестраивать [ют] физиологические процессы, в том числе и физиологические процессы нашей системы. Эмоции поэтому имеют два корня: воображение, с одной стороны, и физиологическую основу, с другой стороны.

Если[ть] тот якорь, к которому можно прикрепить посторонний для нас материал, к субстрату нашей личной жизни, и эмоции обнаруживают²⁹, в какой мере наше запоминание может выйти за предел осмышления³⁰, ибо если осмышление есть одна из могущественных сил, она действует шире, чем [меньше] эмоции[й], а эмоции действуют шире на осмышление.

{с. 36} Вот по этой линии запоминаются стихи, поражающие события и т. д. Эмоции есть корень памяти.

---

¹ – В оригинале: Выгодского.

² – Имеется в виду кн. Леонтьев А. Н. Развитие памяти. Экспериментальное исследование высших психологических функций. М.; Л.: Учпедгиз, 1931. — 280 с.

³ – В оригинале: опосредствование.

⁴ – В оригинале: запомнить.

⁵ – Ср., например, Выготский и Лурия. Этюды по истории поведения. М., 1930, с. 65.

⁶ – В оригинале: них.

⁷ – В оригинале: которые переносят.

⁸ – В оригинале: безсвязный.

⁹ – В оригинале: посколько.

¹⁰ – В оригинале: безсмысленного.

¹¹ – В оригинале: безсвязный.

¹² – В оригинале первая половина этого предложения подается в единственном числе: «чрезвычайно трудно добиться от испытуемого, чтобы он понял подлинную задачу эксперимента».

¹³ – В оригинале: осмышления.

¹⁴ – В оригинале: слово нам повторяется дважды.

¹⁵ – В оригинале: Мельман.

¹⁶ – В оригинале: Мельман.

¹⁷ – Ср. Мейман Э. Экономия и техника памяти. М.: Книгоиздательство «Космосъ», 1913.

¹⁸ – В оригинале: безсмысленный.

¹⁹ – В оригинале: Кюлера.

²⁰ – Ср. Кёлер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян / Под ред. Л.С. Выготского. М.: Издво Акад. Ком. воспит., 1930.

²¹ – В оригинале: безконечным.

²² – Ср. Edward L. Thorndike. The Law of Effect // The American Journal of Psychology. Vol. 39. № 1/4 (Dec., 1927), p. 212222.

²³ – В оригинале: Осмысшление.

²⁴ – В оригинале: Бюне или Бюрне.

²⁵ – Предположительно Гальперин ссылается на работу: Binet A. L’etude experimentale de l’intelligence, 1903.

²⁶ – В оригинале: определение.

²⁷ – М. С. Лебединский, доклад «Психология и патопсихология», 18 декабря 1938 г.

²⁸ – В оригинале: безсмысленный.

²⁹ – В оригинале: обнаруживает.

³⁰ – В оригинале: осмысшления.

зачем мозгу процесс забывания — Моноклер

Рубрики : Наука, Нейронаука, Переводы, Последние статьи

Воспоминания делают нас теми, кто мы есть. Поэтому неудивительно, что ученые давно пытаются понять, как формируются и фиксируются воспоминания. Однако сегодня вектор исследований переместился с процесса памяти на процесс забывания. Что исследования забывания могут нам рассказать о нас и нашей памяти, зачем вообще мозгу необходим этот процесс, с какими проблемами или преимуществами сталкиваются люди с феноменальной и сниженной памятью, можно ли остановить процесс забывания и как понимание механизмов забывания поможет в будущем в лечении тревоги, фобий, посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), депрессии и даже болезни Альцгеймера.

Воспоминания делают нас теми, кто мы есть. Они формируют наше понимание мира и помогают предсказывать, что нас ждет. Последние сто лет ученые активно пытались понять, как формируются и фиксируются воспоминания, которые мы можем воспроизвести в последующие дни, недели или даже годы. Однако все это время исследователи видели только половину всей картины. Чтобы понять, как человек помнит, необходимо также разобраться, как и почему он забывает.

Еще около десяти лет назад большинство ученых относили забывание к пассивному процессу, в котором неиспользованные воспоминания со временем исчезают, как фотография, оставленная на солнце. Но одна группа исследователей, изучавшая память, пришла к результатам, которые противоречили этому десятилетнему предположению. Они начали выдвигать радикальную идею —  мозг устроен, чтобы забывать.

Результаты новых работ показывают, что потеря воспоминаний не является пассивным процессом. Наоборот, забывание очень активный процесс, который постоянно происходит в мозге. Возможно, у всех живых существ базовым состоянием мозга является не запоминание, а забывание. Если мы лучше поймем данное состояние, то произойдет прорыв в лечении тревоги, посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) и даже болезни Альцгеймера.

«Что такое память без забывания?» — спрашивает Оливер Хардт, когнитивный психолог, изучающий нейробиологию памяти в Университете Макгилла в Монреале (Канада). «Невозможно, — говорит он, — чтобы память функционировала должным образом без забывания, вы обязаны забывать».

Биология забывания

Каждый тип воспоминаний создается своим конкретным способом и хранится в разных областях мозга. Исследователи продолжают активно изучать эту тему, но уже известно, что автобиографические воспоминания — воспоминания о событиях, пережитых лично, — начинают принимать длительную форму в той части мозга, которая называется гиппокампом, данный процесс запускается в часы и дни, которые следуют за этим событием. Нейроны общаются друг с другом через синапсы (место контакта, а точнее, крошечный промежуток, через который передаются нервные импульсы химическим путем). Таким образом, каждый нейрон может быть связан с тысячами других. Благодаря процессу, известному как синаптическая пластичность, нейроны постоянно производят новые белки, чтобы перестраивать части синапса, а именно рецепторы для химической передачи, что позволяет нейронам избирательно укреплять свои связи друг с другом. Это создает сеть ячеек, которые вместе кодируют память. Чем чаще вспоминается информация, тем сильнее становится ее нейронная сеть. Со временем, благодаря постоянному вспоминанию, память кодируется как в гиппокампе, так и в коре головного мозга. В конце концов, она остается только в коре головного мозга, где и откладывается на длительное хранение.

---

Читайте также Проблема детских воспоминаний: куда и почему они уходят

---

Нейробиологи часто называют данную функцию памяти инграммой. Они считают, что каждая инграмма имеет ряд синаптических связей, иногда даже в нескольких областях мозга, и что каждый нейрон и синапс могут быть вовлечены в несколько инграмм.

До сих пор многое неизвестно о том, как мы создаем и получаем доступ к воспоминаниям. Ученым необходимо больше времени, чтобы понять эту загадку. Кроме того, за все время исследований мало внимания уделялось вопросу, как мозг забывает. Майкл Андерсон, профессор в Кембриджском университете (Великобритания), который изучает когнитивную неврологию, отмечает:

«Это очень серьезное упущение. Каждый вид, у которого есть память, забывает. Не имеет значения, насколько прост организм, если он может сделать выводы из полученного опыта и усвоить, то все это может быть когда-то забыто. В свете данного факта я совершенно ошеломлен, что нейробиология до сих пор отводит процессу забывания второстепенную роль».  

Это и не было главной задачей Рона Дэвиса, когда он проводил эксперимент в 2012 году и обнаружил доказательства активного забывания у мух дрозофил (Drosophila melanogaster). Дэвис, нейробиолог из Исследовательского института Скриппса в Юпитере, штат Флорида, изучал тонкости формирования памяти в грибовидных телах мух (плотные сети нейронов в мозге насекомых, которые хранят обонятельные и другие сенсорные воспоминания). Особый интерес вызывало влияние дофамин-продуцирующих нейронов, которые соединяются с этими структурами. Дофамин — нейромедиатор, участвует в модуляции множества поведенческих реакций в мозге мухи, и Дэвис предположил, что он также может играть важную роль для формирования памяти.

Интересно, что в итоге Дэвис обнаружил, что дофамин необходим для забывания. Он и его коллеги приучили трансгенных мух ассоциировать электрические удары с определенными запахами, тем самым обучая насекомых избегать их. Затем ученые активировали дофаминергические нейроны и наблюдали следующее: мухи быстро забывают об ассоциации, но при блокировании тех же нейронов память сохранялась. Дэвис отмечает:

«Именно они регулировали, как воспоминания будут проявляться, главным образом, подавая сигнал «забыть» ».

Дальнейшие исследования с использованием метода, который позволил ученым контролировать активность нейронов у живых мух, показали, что дофаминовые нейроны активны в течение длительного периода времени, по крайней мере у мух.

«Мозг всегда пытается забыть информацию, которую он уже выучил», — говорит Дэвис.

От мух к грызунам

Несколько лет спустя Хардт обнаружил нечто подобное у крыс. Он исследовал, что происходит в синапсах нейронов, участвующих в долговременном хранении памяти. Ученые знают, что воспоминания кодируются в мозге млекопитающих, когда сила связи между нейронами увеличивается. Данная сила связи определяется количеством определенного типа рецепторов, обнаруженных в синапсе. Наличие этих структур, известных как AMPA-рецепторы, необходимо поддерживать, чтобы память оставалась нетронутой. «Проблема в том, — говорит Хардт, — что ни один из этих рецепторов не стабилен. Они постоянно входят и выходят из синапса и могут передаваться в течение нескольких часов или дней».

Лаборатория Хардта показала, что специальный механизм непрерывно стимулирует экспрессию AMPA-рецепторов в синапсах. Но при этом некоторые воспоминания так и остаются забытыми. Хардт предположил, что AMPA-рецепторы также могут быть удалены, а это говорит о том, что забывание является активным процессом. Если это так, то предотвращение удаления AMPA-рецепторов должно предотвратить забывание. Когда Хардт и его коллеги заблокировали механизм удаления AMPA-рецепторов в гиппокампе крыс, как и ожидалось, они обнаружили, что крысы не забывают расположение объектов. Казалось, что для того, чтобы забыть, мозг крысы должен был активно разрушать связи в синапсе. Забывание, по мнению Хардта, «это не сбой памяти, а ее функция». 

---

Также по теме Рабочая память в деле: как игнорирование неважного улучшает работу мозга

---

Пол Франкленд, нейробиолог из больницы для больных детей в Торонто (Канада), также обнаружил доказательства того, что мозг запрограммирован на забывание. Франкленд изучал производство новых нейронов (нейрогенез) у взрослых мышей. Данный процесс, как давно было известно, происходит в мозге молодых животных, но был обнаружен в гиппокампе зрелых животных только около 20 лет назад. Поскольку гиппокамп участвует в формировании памяти, Франкленд и его команда задались вопросом, может ли усиление нейрогенеза у взрослых мышей помочь грызунам помнить.

В статье, опубликованной в 2014 году, исследователи обнаружили прямо противоположное: вместо того, чтобы улучшить память животных, увеличение нейрогенеза заставляло мышей забывать больше. Как бы противоречиво это поначалу ни казалось Франкленду, учитывая предположение о том, что новые нейроны будут означать большую способность запоминать и потенциально лучшую память, он говорит, что теперь это имеет смысл:

«Когда нейроны интегрируются во взрослый гиппокамп, они интегрируются в существующую, устоявшуюся схему. Если у вас есть информация, хранящаяся в этой схеме, и вы начнете ее перепроверять, это может сделать существующую информацию более труднодоступной».

Поскольку гиппокамп не является местом для хранения долговременных воспоминаний, его динамическая природа — это не недостаток, а особенность, говорит Франкленд, результат эволюционного процесса, чтобы помочь обучению. Окружающая среда постоянно меняется, животные должны адаптироваться к новым ситуациям, чтобы выжить. Тем самым позволить свежей информации перезаписать старую.

Человек

Исследователи полагают, что человеческий мозг может работать подобным образом. Блейк Ричардс, изучающий нейронные цепи и машинное обучение в Университете Торонто Скарборо, говорит:

«Наша способность обобщать новый опыт, по крайней мере частично, обусловлена тем, что мозг участвует в контролируемом забывании».

Ричардс предполагает, что способность мозга забывать может предотвратить эффект, известный как переобучение. В области искусственного интеллекта это явление выглядит таким образом: математическая модель начинает запоминать огромное количество всех возможных примеров вместо того, чтобы научиться подмечать особенности и закономерности, тем самым она теряет эффективность при работе над новыми данными, которые отсутствовали при процессе первоначального обучения. 

Точно так же, если бы человек запомнил каждую деталь такого события, как нападение собаки, то есть не только внезапное движение, которое напугало собаку в парке, заставив ее рычать и кусаться, но и висячие уши собаки, цвет футболки ее владельца и расположение солнца, ему было бы труднее обобщить весь опыт, чтобы не быть укушенным снова в будущем.

«Если вы стираете некоторые детали, но сохраняете суть, это помогает вам использовать информацию в новых ситуациях, — говорит Ричардс. — Вполне возможно, что наш мозг участвует в некотором контролируемом забывании, чтобы предотвратить переобучение нашего же опыта».

Изучение людей с феноменальной и дефицитарной автобиографической памятью, по-видимому, подтверждают это. Люди с состоянием, известным как гипертимезия (HSAM), помнят свою жизнь в таких невероятных деталях, что могут описать наряд, который они носили в тот или иной день. Но, несмотря на их исключительную способность запоминать такой объем информации, эти люди, как правило, имеют повышенную склонность к зацикленности. «Это состояние, когда человек не может извлечь себя из конкретных ситуаций», — говорит Брайан Левин, когнитивный нейробиолог из Исследовательского института Ротмана при научно-исследовательской и учебной больнице Бейкрест в Торонто.

---

Углубляемся Психологические эксперименты на TED: польза стресса, иллюзия выбора, ловушка воспоминаний

---

Однако те, у кого дефицит автобиографической памяти (SDAM), не могут вспомнить конкретные события своей жизни. В результате им трудно представить, что может произойти с ними в будущем. Тем не менее, по опыту Левина, люди с SDAM отлично справляются с работой, требующей абстрактного мышления, вероятно, потому что они не задумываются о конкретике.

«Мы думаем, что люди с SDAM, из-за того что постоянно сталкиваются с отсутствием эпизодической памяти, способны принимать во внимание все эпизоды из своей жизни разом, — говорит Левин. — Они хорошо умеют решать проблемы».

Изучение процесса забывания у людей без расстройств памяти также показывают, насколько важен этот процесс для здорового мозга. Команда Андерсона подробно изучила, как происходит активное забывание у людей, используя комбинацию функциональной магнитно-резонансной томографии и магнитно-резонансной спектроскопии, чтобы изучить уровни ингибирующего нейромедиатора ГАМК (γ-аминомасляной кислоты) в гиппокампе. Сканируя участников, которые пытались подавить определенные мысли, исследователи обнаружили, что чем выше уровень ГАМК, тем больше область мозга, называемая префронтальной корой, подавляет гиппокамп, и тем лучше люди забывали.

«Мы смогли связать процесс забывания с определенным нейротрансмиттером в мозге», — говорит Андерсон.

Пытаясь забыть

Благодаря пониманию того, как мы забываем, через призму биологии и когнитивной психологии Андерсон и другие исследователи могут приблизиться к улучшению методов лечения тревоги, ПТСР и даже болезни Альцгеймера.

Работа Андерсона по измерению уровня ГАМК в мозге может указывать на механизм, лежащий в основе эффективности успокаивающих препаратов (бензодиазепинов), таких как диазепам, которые назначаются людям с 1960-х годов. Исследователи давно знали, что такое лекарство работает, усиливая функцию ГАМК-рецепторов, тем самым помогая ослабить тревогу, но они не понимали, почему. Результаты Андерсона дают объяснение: если префронтальная кора приказывает гиппокампу подавлять мысль, гиппокамп не может реагировать, если у него нет достаточного количества ГАМК.

«Префронтальная кора является своеобразным генералом, который посылает команды сверху, чтобы подавить активность в гиппокампе, — говорит Андерсон. — Если на поле нет войск, эти команды остаются без внимания».

Решающая роль ГАМК в подавлении нежелательных мыслей также имеет последствия для фобий, шизофрении и депрессии. Различные симптомы этих состояний, включая воспоминания, навязчивые мысли, депрессивные размышления и трудности с контролем мыслей, были связаны с гиперактивным гиппокампом. Андерсон отмечает:

«Мы думаем, что у нас есть ключевая механическая структура, которая связывает воедино все эти различные симптомы и расстройства».

Исследования его группы могут быть значимыми для лечения ПТСР, состояния, которое воспринимается как проблема слишком хорошего запоминания травматического эпизода, но которое в своей основе на самом деле является проблемой забывания. Лучшее понимание того, как помочь людям сделать травматические воспоминания менее навязчивыми, может помочь исследователям лечить некоторые из самых трудноразрешимых случаев. Когда Андерсон и его коллеги изучили, что происходит, когда добровольцы подавляют нежелательные воспоминания (процесс, который он называет мотивированным забыванием), они обнаружили, что люди, которые страдают от травматических переживаниях, хорошо подавляют другие воспоминания. Понимание когнитивной психологии, лежащей в основе этой способности, а также психической устойчивости, необходимой для ее развития, может помочь улучшить лечение ПТСР.

---

Читайте также Между сомнением и иллюзией: почему мозг придумывает ложные воспоминания?

---

Хардт считает, что болезнь Альцгеймера также может быть лучше понята как нарушение забывания, а не запоминания. Если забывание действительно является хорошо регулируемой, врожденной частью процесса памяти, то нарушение регуляции этого процесса может иметь негативные последствия:

«А что, если на самом деле происходит гиперактивный процесс забывания, который идет наперекосяк и стирает больше, чем нужно?»

На этот вопрос еще предстоит ответить. Но все больше исследователей в области памяти ставят процесс забывания наравне с запоминанием и переключают свое внимание на его изучение.

«Растет понимание того, что забывание —  совокупность процессов, которые следует отличать от кодирования, консолидации и извлечения» — говорит Андерсон.

В последнее десятилетие исследователи начали рассматривать забывание как важную часть целого.

«Почему у нас вообще есть память? Как люди, мы питаем фантазию, что важно помнить как можно больше автобиографических деталей. — говорит Хардт. — И это, вероятно, совершенно неправильно. Память прежде всего служит адаптивной цели. Она наделяет нас знаниями о мире, а затем обновляет эти знания».

Забывание позволяет нам как индивидуумам и как виду двигаться вперед.

«Эволюция достигла идеального баланса между важностью запоминания и забывания. Благодаря ему мы стремимся к постоянству и устойчивости, а также и к избавлению от вещей, которые мешают».

Список источников

1. Berry, J. A., Cervantes-Sandoval, I., Nicholas, E. P. & Davis, R. L. Neuron 74, 530–542 (2012).
2. Migues, P. V. et al. J. Neurosci. 36, 3481–3494 (2016).
3. Akers, K. G. et al. Science 344, 598–602 (2014).
4. Schmitz, T. W., Correia, M. M., Ferreira, C. S., Prescot, A. P. & Anderson, M. C. Nature Commun. 8, 1311 (2017).
5. Hulbert, J. C. & Anderson, M. C. J. Exp. Psychol. Gen. 147, 1931–1949 (2018).

Статья впервые была опубликована на английском языке под названием «The forgotten part of memory» в журнале «Nature» 24 июля 2019 г.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие статьи

Ложная память: человека можно заставить вспомнить то, чего никогда не было | Психология жизни | Здоровье

Несовершенное насилие

Один из самых ярких примеров ложных воспоминаний – случай с Полом Ингремом, произошедший в США в 1988 году. Примерный семьянин, один из столпов местного общества вдруг был обвинен своими дочерьми в сексуальных домогательствах. По словам восемнадцатилетней Джулии и двадцатидвухлетней Эрики (дочерей Пола), их отец в течение полутора десятков лет регулярно насиловал их. Кроме того, Пол якобы принимал участие в сатанинских мессах, принося в жертву дьяволу животных со своей фермы и похищенных у родителей младенцев.

Как ни странно, но громким обвинениям поверила вся община. У местных жителей не было оснований сомневаться в словах девушек. Тем более друзья и соседи Пола уже давно заметили, что дочери Ингрема становятся все более замкнутыми и забитыми. Полицейские вели допросы в течение нескольких месяцев. Вначале Ингрем яростно отрицал свою вину, однако в конце концов сделал признание и взял на себя вину за все преступления, в которых его обвиняли. Он даже рассказал полиции ряд подробностей, которыми сопровождались акты сексуального насилия и убийства. Ингрем настолько раскаивался в своих поступках, что настоятельно просил полицейских изолировать его от общества, чтобы он больше не мог совершить подобных мерзостей.

Пол был осужден на 21 год и помещен в тюрьму. Спустя несколько лет этим случаем заинтересовался психолог Ричард Офше, который начал собственное расследование. Оказалось, что никаких веских доказательств вины Пола, кроме обвинений, высказанных дочерьми, не существует. Более того, поиски останков животных и детских трупов, которые якобы были захоронены прямо на ферме Ингрема, не дали никаких результатов.

Именно тогда Офше засомневался в том, что Ингрем действительно сделал то, в чем его обвиняли. Впрочем, сам заключенный свято верил в то, что является исчадием ада, психопатом, насиловавшим собственных детей. Чтобы разобраться в ситуации, Ричард Офше решился на эксперимент. Он подготовил заведомо вымышленную историю о том, будто дети Ингрема уверяют, что их отец принуждал их заниматься сексом друг с другом.

Психолог настаивал на том, что все это действительно происходило, и заставлял Пола вспомнить о том, чего действительно не было. На своих сеансах Офше уверял, что мозг Ингрема использует защитную реакцию, пряча воспоминания о совершенных им преступлениях куда-то в глубины подсознания, и нужно приложить усилия, чтобы извлечь их оттуда. Спустя некоторое время Ингрем «вспомнил» вымышленные психологом случаи и написал чистосердечное признание. После этого стало ясно, что Пол не совершал и тех преступлений, в которых обвиняли его дочери, а лишь поверил в свою вину под давлением близких и полиции.

Навязанные воспоминания

Но что же заставило девушек обвинить отца в чудовищных поступках? Ведь ни одна из них не сомневалась в том, что изнасилования действительно были. Оказалось, что, будучи подростками, обе дочери Ингрема каждый год ездили в лагерь под названием «Сердцем к сердцу», организованный некой Карлой Франко, которая считала себя ясновидящей целительницей и «рожденной свыше» христианкой. Во время бесед со школьницами Карла часто затрагивала тему сексуального насилия, и как-то раз во время занятий проповедница заявила, будто точно знает, что среди ее подопечных есть те, кто пережил домогательства.

Впечатлительные сестры тут же выбежали из класса. В ходе нового расследования выяснилось, что Джули и Эрика, за несколько лет перед тем как обвинить своего отца, уже пытались обратиться в полицию с жалобами на соседа, который якобы их домогался. Однако тогда заявление принято не было, так как весь город знал, что «обвиняемый» в это время был вдали от родных мест и сестер Ингрем.

Виноваты психологи?

Современные ученые уверены: при помощи специальных методик человека можно заставить вспомнить то, чего никогда не было. При этом «подопытный» будет искренне убежден в том, что события действительно происходили, и со временем обогатит свои отрывочные воспоминания массой «достоверных» подробностей.

Откуда же берутся ложные воспоминания? Специалисты сходятся во мнении, что в большинстве таких случаев виноваты… психологи и психоаналитики. Принимая за догму теорию Фрейда, будто все наши комплексы, страхи и жизненные неурядицы – порождение детских психологических и сексуальных травм, психологи подталкивают клиентов к тому, чтобы вспомнить несуществующие обиды и унижения. Часто для этой цели используется гипноз, в ходе которого из подсознания пациента якобы выуживаются глубоко скрытые воспоминания, а на самом деле – в мозг внедряется ложная память. Именно поэтому психологи предостерегают своих коллег от чрезмерного увлечения подобными методиками.

В доказательство того, что ложные воспоминания могут быть ничуть не менее достоверными, чем истинные, психологи провели ряд экспериментов. Первый – с дошкольниками. Детей в течение двух с половиной месяцев расспрашивали о том, как когда-то каждый из них прищемил палец мышеловкой. Спустя десять недель половину детишек так и не удалось разубедить в том, что никакой мышеловки не было.

Еще в одном эксперименте принимали участие студенты. Им выдали краткие описания историй, произошедших с ними в детстве. Причем три из четырех историй были реальными, а один случай – о том, как в детстве участники эксперимента заблудились в супермаркете, – ложным. Студентам сказали, будто они участвуют в исследовании возможностей детального восстановления детских воспоминаний. Спустя неделю каждого участника попросили рассказать более подробно каждую из четырех историй. Четверть испытуемых не только «вспомнили» случай в супермаркете, но и обогатили его массой эмоциональных оттенков и деталей.

Впрочем, в несуществующих воспоминаниях виноваты не только психологи и окружающие, которые «внушают» нам свою точку зрения, но и бессонница. Этот факт доказали немецкие специалисты. Они провели эксперимент, разделив участников на две группы. Всем испытуемым предложили запомнить ряд слов. Затем первая группа отправилась спать, а вторая провела бессонную ночь. Наутро испытуемым предложили список, в котором были виденные ими ранее слова и несколько новых. Те, кто не спал, «припомнили» гораздо больше слов, чем было в вечернем списке. Причем невыспавшиеся выбирали «лишние» слова гораздо увереннее, чем те, что видели накануне.

«Я здесь был в прошлой жизни»

Дежавю (малоизученное явление, когда человеку, оказавшемуся в заведомо незнакомом месте, кажется, что он уже бывал там) специалисты также склонны относить к эффекту ложных воспоминаний. По словам ученых, 97% людей хотя бы раз в жизни испытывали состояние дежавю. Ученые считают, что, погружая нас в это состояние, наш мозг просто помогает нам ориентироваться в незнакомой сложной обстановке. Существующие в мозгу нейронные механизмы позволят нам быстро распознавать похожие, но чуть различающиеся места. Причем сходство может даже не фиксироваться сознанием, но необходимо мозгу для наиболее эффективной и экономной работы. Мозг за доли секунды принимает решение, как вести себя в новом месте, а нам кажется, что грамотное поведение и быстрая ориентация – следствие того, что мы уже когда-то были в точно такой же ситуации.

На самом же деле это было чем-то похожее, но совершенно иное место. Здоровых людей ощущение дежавю настигает довольно редко – информация о том, что то или иное место лишь напоминает нам что-то другое, успевает отложиться в сознании. А вот у тех, кто страдает эпилепсией, расстройством памяти и другими нарушениями работы мозга, ложные воспоминания случаются намного чаще – их мозгу тяжело отличать похожие объекты друг от друга. Тогда-то и возникает уверенность в том, что человек бывал в том или ином месте, например, в прошлой жизни.

Смотрите также:

Метафоры памяти в когнитивной психологии

Андерсон, Дж. А. Теория распознавания элементов из коротких запоминаемых списков. Психологическое обозрение , 1973, 80 , 417–438.

Артикул Google ученый

Андерсон, Дж. Р. Аргументы относительно репрезентаций для ментальных образов. Психологическое обозрение , 1978, 85 , 249–277.

Артикул Google ученый

Андерсон, Дж.Р., и Бауэр, Г. Х. Процессы распознавания и поиска в свободном воспоминании. Психологическое обозрение , 1972, 79, 97–123.

Артикул Google ученый

Андерсон Дж. Р. и Бауэр Г. Х. Ассоциативная память человека . Вашингтон, округ Колумбия: Уинстон, 1973 г.

Google ученый

Андерсон, Р. К., Пичерт, Дж. У., Гетц, Э. Т., Шаллерт, Д. Л., Стивенс, К.В., & Троллип, С. Р. Создание общих терминов. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 1977, 15 , 667–680.

Артикул Google ученый

Аткинсон, Р. К., Херманн, Д. Дж., И Весткорт, К. Т. Поисковые процессы в памяти распознавания. В Р. Л. Солсо (ред.), Теории в когнитивной психологии: Симпозиум Лойолы . Потомак, штат Мэриленд: Эрльбаум, 1974.

Google ученый

Аткинсон, Р.C., & Shiffrin, R.M. Человеческая память: предлагаемая система и процессы управления ею. В К. В. Спенсе и Дж. Т. Спенсе (ред.), Психология обучения и мотивации (Том 2). Нью-Йорк: Academic Press, 1968.

Google ученый

Бартлетт, Ф. К. Воспоминание: исследование по экспериментальной и социальной психологии . Кембридж, Англия: Издательство Кембриджского университета, 1932.

Google ученый

Бернбах, Х.A. Процессы принятия решений в памяти. Психологическое обозрение , 1967, 74 , 462–480.

PubMed Статья Google ученый

Бернбах, Х. А. Процессы репликации в человеческой памяти и обучении. В Г. Х. Бауэре и Дж. Т. Спенсе (ред.), Психология обучения и мотивации (Том 3). Нью-Йорк: Academic Press, 1969.

Google ученый

Скучно, Е.Г. История экспериментальной психологии (2-е изд.). Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts, 1950.

Google ученый

Бауэр, Г. Х. Многокомпонентная теория следа памяти. В К. В. Спенсе и Дж. Т. Спенсе (ред.), Психология обучения и мотивации (Том 1). Нью-Йорк: Academic Press, 1967.

Google ученый

Бауэр, г.H. Теория выборки стимулов вариабельности кодирования. пер. У. Мелтон и Э. Мартин (ред.), Процессы кодирования в памяти человека . Вашингтон, округ Колумбия: Уинстон, 1972 г.

Google ученый

Брансфорд, Дж. Д., Маккаррелл, Н. С., Фрэнкс, Дж. Дж., И Нитч К. Э. К необъяснимой памяти. В Р. Шоу и Дж. Д. Брансфорд (ред.), Восприятие, действие и знание . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 1977.

Google ученый

Бродбент, Д.E. Решение и стресс . Нью-Йорк: Academic Press, 1971.

Google ученый

Браун Р. и Макнил Д. Феномен языка. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 1966, 5 , 325–337.

Артикул Google ученый

Кэмпбелл Н. Р. Физика, элементы . Кембридж, Англия: Издательство Кембриджского университета, 1920.

Google ученый

Кавано, Дж. П. Голографические и следовые модели репетиционных эффектов в задаче распознавания предметов. Память и познание , 1976, 4 , 186–199.

Google ученый

Коллинз А. М. и Куиллиан М. Р. Облегчение извлечения из семантической памяти: эффект повторения части вывода. Acta Psychologica , 1970, 33, 304–314.

Артикул Google ученый

Крейк, Ф. И. М. Два компонента свободного отзыва. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 1968, 7 , 996–1004.

Артикул Google ученый

Крейк, Ф. И. М., и Локхарт, Р. С. Уровни обработки: основа для исследования памяти. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 1972, 11 , 671–684.

Артикул Google ученый

Крейк, Ф. И. М., и Талвинг, Э. Глубина обработки и удержания слов в эпизодической памяти. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 1975, 104 , 268–294.

Артикул Google ученый

Duhem, P. Цель и структура физической теории . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, 1954.(Первоначально опубликовано как La Theorie Physique , Париж, 1914 г.)

Google ученый

Эстес, В. К. Статистическая теория спонтанного регресса и восстановления. Психологическое обозрение , 1955, 62 , 145–154.

PubMed Статья Google ученый

Эстес, В. К. Статистический подход к теории обучения. В С. Кохе (ред.), Психология: исследование науки (т.2). Нью-Йорк: Макгроу-Хилл, 1959.

Google ученый

Фишер, Р. П., и Крейк, Ф. И. М. Взаимодействие между операциями кодирования и извлечения при вызове вызова. Журнал экспериментальной психологии: обучение и память человека , 1977, 3 , 701–711.

Артикул Google ученый

Флекссер, А. Дж., И Тулвинг, Э. Независимость поиска при распознавании и отзыве. Психологический обзор , 1978, 85 , 153–171.

Артикул Google ученый

Freud, S. Общее введение в психоанализ . Нью-Йорк: Washington Square Press, 1952 г. (Первоначально опубликовано в 1924 г.).

Google ученый

Фрейд С. Заметка о «мистическом блокноте». В J. Strachey (Ed.), Сборник статей Зигмунда Фрейда .Лондон: Hogarth Press, 1950. (Первоначально опубликовано, 1940).

Google ученый

Гарнер, У. Л., Хейк, Х. У., и Эриксен, К. У. Операционизм и концепция восприятия. Психологическое обозрение , 1956, 63 , 149–159.

PubMed Статья Google ученый

Гланзер М. Отзыв механизмов хранения. В Г. Х. Бауэре (ред.), Психология обучения и мотивации (Vol.5). Нью-Йорк: Academic Press, 1972.

Google ученый

Glanzer, M., & Cunitz, A.R. Два механизма хранения в свободном отзыве. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 1966, 5 , 351–360.

Артикул Google ученый

Гамильтон, E. Платон: Собранные диалоги . Нью-Йорк: Фонд Боллингена, 1961.

Google ученый

Голова, H. Исследования по неврологии (Том 2). Лондон: Hodder & Stoughton и Oxford University Press, 1920.

Google ученый

Хебб Д. О. Организация поведения . Нью-Йорк: Wiley, 1949.

. Google ученый

Гессе М. Б. Модели и аналогии в науке . Саут-Бенд, штат Индиана: University of Notre Dame Press, 1966.

Google ученый

Хинцман, Д.Л. Психология и коровий живот. Дайджест бегущего через червя , 1974, 16 , 84–85.

Google ученый

Халл, К. Л. Принципы поведения . Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts, 1943.

Google ученый

Хант, Э. Л. Что за компьютер человек? Когнитивная психология , 1971, 2 , 57–98.

Артикул Google ученый

Якоби, Л.Л., и Крейр, Ф. И. М. Эффекты обработки при кодировании и извлечении: различимость трассировки и восстановление исходного контекста. В Л. С. Чермак и Ф. И. М. Крейк (ред.), Уровни обработки в человеческой памяти . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 1979.

Google ученый

Джеймс У. Принципы психологии . Нью-Йорк: Холт, 1890.

Google ученый

Явнес, Дж. Происхождение сознания при распаде двухпалатного мозга . Бостон: Houghton-Mifflin, 1976.

Google ученый

Джон, Э. Р. Коммутатор против статистических теорий обучения и памяти. Science , 1972, 177 , 849–864.

Артикул Google ученый

Кантовиц Б. Х. Двойная стимуляция. В Б. Х. Кантовица (Ред.), Обработка информации человеком: Учебники по производительности и познанию . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 1974.

Google ученый

Канеман, Д. Внимание и усилия . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл, 1973.

Google ученый

Каплан, А. Проведение дознания . Сан-Франциско: Чендлер, 1964.

Google ученый

Кац, Дж.Дж., & Фодор, Дж. А. Структура семантической теории. Язык , 1963, 39 , 170–210.

Артикул Google ученый

Keele, S. W. Внимание и человеческие способности . Пасифик Палисейдс, Калифорния: Goodyear, 1973.

Google ученый

Клацки Р. Л. Человеческая память: структура и процессы . Сан-Франциско: Фриман, 1975.

Google ученый

Колерс, П. А., и Палеф, С. Р. Незнание. Память и познание , 1976, 4 , 553–558.

Google ученый

Ландауэр, Т. К. Память без организации: свойства модели со случайным хранением и неориентированным поиском. Когнитивная психология , 1975, 7 , 495–531.

Артикул Google ученый

Локхарт, Р.С., Крейк, Ф. И. М., и Якоби, Л. Глубина обработки, распознавания и отзыва. В Дж. Брауне (ред.), Отзыв и признание . Нью-Йорк: Wiley, 1976.

Google ученый

Лофтус, Э. Ф. Как поймать зебру в смысловой памяти. В Р. Шоу и Дж. Брансфорд (ред.), Восприятие, действие и знание . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 1977.

Google ученый

Мандлер, Дж.М., и Джонсон, Н. С. Воспоминание проанализированных вещей: структура рассказа и воспоминания. Когнитивная психология , 1977, 9 , 111–151.

Артикул Google ученый

Мандлер Г. Организация и память. В К. В. Спенсе и Дж. Т. Спенсе (ред.), Психология обучения и мотивации (Том 1). Нью-Йорк: Academic Press, 1967.

Google ученый

Миллер, Г.А. Человеческая память и хранение информации. IRE Транзакции по теории информации , 1956, IT-2 , 129–137.

Артикул Google ученый

Миллер Г. А. Комментарии к статье профессора Почтальона. В С. Н. Кофер и Б. С. Масгрейв (ред.), Вербальное поведение и обучение . Нью-Йорк: Макгроу-Хилл, 1963.

Google ученый

Миллер, Г.А., Галантер, Э., Прибрам, К. Х. Планы и структура поведения . Нью-Йорк: Холт, 1960.

Книга Google ученый

Миллер, Н. Э. Либерализация основных концепций социального обеспечения: расширение конфликтного поведения, мотивации и социального обучения. В С. Кохе (ред.), Психология: исследование науки (Том 2). Нью-Йорк: Макгроу-Хилл, 1959.

Google ученый

Мердок, Б.B. Человеческая память: теория и данные . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 1974.

Google ученый

Мердок, Б. Б., и Андерсон, Р. Э. Кодирование, хранение и поиск информации об элементах. В Р. Л. Солсо (ред.), Обработка информации и познание: Симпозиум Лойолы . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 1975.

Google ученый

Мердок, Б. Б., и Дафти, П.О. Теория силы и распознавание памяти. Журнал экспериментальной психологии , 1972, 94 , 284–290.

Артикул Google ученый

Мердок Б., Хокли В. и Мутер П. Два испытания модели конвейерной ленты для распознавания предметов. Канадский журнал психологии , 1977, 31 , 71–89.

Google ученый

Neisser, U. Когнитивная психология . Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts, 1967.

Google ученый

Норман Д. А. К теории памяти и внимания. Психологическое обозрение , 1968, 75 , 522–536.

Артикул Google ученый

Норман Д. А. (Ред.). Модели человеческой памяти . Нью, Йорк: Academic Press, 1970.

Google ученый

Оппенгеймер Р.Аналогия в науке. Американский психолог , 1956, 11 , 127–135.

Артикул Google ученый

Пайвио, А. Психические образы в ассоциативном обучении и памяти. Психологическое обозрение , 1969, 76 , 241–263.

Артикул Google ученый

Пайвио А. Неоментализм. Канадский журнал психологии , 1975, 29 , 263–291.

Google ученый

Груша, Т. Х. Вспоминая и забывая . Лондон: Метеун, 1922.

Google ученый

Познер, М. И., и Коник, А. Ф. О роли вмешательства в краткосрочное удержание. Журнал экспериментальной психологии , 1966, 72 , 221–231.

PubMed Статья Google ученый

Познер, М.И., и Уоррен, Р. Е. Следы, концепции и сознательные конструкции. В A. W. Melton & E. Martin (Eds.), Процессы кодирования в человеческой памяти . Вашингтон, округ Колумбия: Уинстон, 1972 г.

Google ученый

Почтальон Л. Организация и вмешательство. Психологическое обозрение , 1971, 78 , 290–302.

Артикул Google ученый

Почтальон, Л.Прагматический взгляд на теорию организации. В E. Tulving и W. Donaldson (Eds.), Организация памяти . Нью-Йорк: Academic Press, 1972.

Google ученый

Почтальон Л. и Андервуд Б. Дж. Критические вопросы теории интерференции. Память и познание , 1973, 1 , 19–40.

Google ученый

Прибрам, К. Х. Языки мозга: экспериментальные парадоксы и принципы нейропсихологии .Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл, 1971.

Google ученый

Рэтклифф Р. Теория восстановления памяти. Психологическое обозрение , 1978, 85 , 59–108.

Артикул Google ученый

Румельхарт Д. Э. Примечания к схеме рассказов. В Д. Боброу и А. Коллинз (ред.), Представление и понимание: исследования в области когнитивных наук .Нью-Йорк: Academic Press, 1975.

Google ученый

Румелхарт Д. Э., Линдси П. Х. и Норман Д. А. Модель процесса для долговременной памяти. В E. Tulving и W. Donaldson (Eds.), Организация памяти . Нью-Йорк: Academic Press, 1972.

Google ученый

Шактер Д. Л., Элдил Дж. Э. и Тулвинг Е. Психология Ричарда Семона. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 1978, 17 , 721–743.

Артикул Google ученый

Семон, р. Мнема . Нью-Йорк: Аллен и Анвин, 1921.

Google ученый

Шиффрин Р. М. Поиск в памяти. В Д. А. Норман (ред.), Модели человеческой памяти . Нью-Йорк: Academic Press, 1970.

Google ученый

Шиффрин Р.М., & Аткинсон, Р. С. Процессы хранения и поиска в долговременной памяти. Психологическое обозрение , 1969, 76 , 179–193.

Артикул Google ученый

Саймон, Х. А., и Фейгенбаум, Э. А. Теория обработки информации о некоторых эффектах сходства, ознакомления и осмысленности в словесном обучении. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 1964, 3 , 385–396.

Артикул Google ученый

Скиннер Б.Ф. О бихевиоризме . Нью-Йорк: Винтаж, 1976.

Google ученый

Скиннер Б.Ф. Размышления о бихевиоризме и обществе . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл, 1978 г.

Google ученый

Штернберг С. Скоростное сканирование в памяти человека. Science , 1966, 153 , 652–654.

PubMed Статья Google ученый

Штернберг, С. Сканирование памяти: Психические процессы, выявленные в экспериментах на время реакции. Американский ученый , 1969, 57, 421–457.

PubMed Google ученый

Торндайк, Э. Л. Животный интеллект: экспериментальное исследование ассоциативных процессов у животных. Психологические монографии , 1898, 2 (№ 8).

Торндайк, П. Х. Когнитивные структуры в понимании и памяти нарративного дискурса. Когнитивная психология , 1977, 9 , 77–110.

Артикул Google ученый

Таунсенд, Дж. Т. Проблемы и модели, касающиеся обработки конечного числа входных данных. В Б. Х. Кантовиц (ред.), Обработка информации человеком: Учебники по производительности и познанию .Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 1974.

Google ученый

Тулвинг, Э. Субъективная организация в свободном припоминании «несвязанных» слов. Психологическое обозрение , 1962, 69 , 344–354.

PubMed Статья Google ученый

Тулвинг Э. Эпизодическая и семантическая память. В E. Tulving и W. Donaldson (Eds.), Организация памяти .Нью-Йорк: Academic Press, 1972.

Google ученый

Тулвинг, Э. Исследование памяти: какой прогресс? В Л. Г. Нильссон (ред.), Перспективы исследования памяти . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 1979.

Google ученый

Тулвинг, Э., и Перлстоун, З. Доступность по сравнению с доступностью информации в памяти для слов. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 1966, 5 , 381–391.

Артикул Google ученый

Тулвинг, Э., и Томсон, Д. Специфика кодирования и процессы поиска в эпизодической памяти. Психологическое обозрение , 1973, 80 , 352–373.

Артикул Google ученый

Андервуд, Б. Дж. Мы перегружаем память? В A. W. Melton & E. Martin (Eds.), Процессы кодирования в человеческой памяти .Вашингтон, округ Колумбия: Уинстон, 1972 г.

Google ученый

Во, Н. К., и Норман, Д. А. Первичная память. Психологическое обозрение , 1965, 72 , 89–104.

PubMed Статья Google ученый

Векслер Д. Б. Энграммы, хранение в памяти и мнемоническое кодирование. Американский психолог , 1963, 18 , 149–153.

Артикул Google ученый

Викельгрен, В.А. Теория прочности нескольких трасс. В Д. А. Норман (ред.), Модели человеческой памяти . Нью-Йорк: Academic Press, 1970.

Google ученый

Викельгрен, В. А., и Норман, Д. Модели силы и серийное положение в краткосрочной памяти распознавания. Журнал математической психологии , 1966, 3 , 316–347.

Артикул Google ученый

Вудворт, Р.С. Психология . Нью-Йорк: Холт, 1929.

Google ученый

Йейтс, Ф.А. Искусство памяти . Чикаго: University of Chicago Press, 1966.

Google ученый

Память — Введение в психологию

Память играет ключевую роль во многих сферах нашей жизни, не последней из которых является школа. Чтобы понять, почему мы помним и забываем, вам нужно рассмотреть весь процесс памяти.Вот очень простое описание: во-первых, вы должны поместить информацию в свои системы памяти; назовем этот процесс кодировкой . Когда вам нужно получить информацию из памяти (например, когда вы сдаете экзамен или рассказываете историю), вы используете процесс, называемый поиском . Между кодированием и извлечением у нас, конечно же, есть память хранения.

Рисунок 5.1: Процессы памяти: кодирование, хранение и извлечение

Отказ запоминания информации, то есть забвение, может произойти из-за сбоя в любой из трех точек (кодирование, хранение, извлечение).Однако типичными виновниками неспособности запомнить являются проблемы с кодированием и поиском. Вот почему большая часть этого модуля посвящена кодированию и поиску. Но сначала вам нужно понять базовую структуру памяти, которая является ключевым элементом познания.

Этот модуль разбивает базовые представления психологов о памяти на шесть разделов. Во-первых, он объясняет, что не все формы памяти одинаковы, и описывает некоторые из различных систем памяти. В этом разделе представлены принципы кодирования и объясняется, как перекодирование является одним из ключей к эффективной памяти.В третьем разделе описаны процессы, происходящие в мозгу, когда информация кодируется и хранится в памяти. Четвертый раздел посвящен поиску в памяти. В последнем разделе описывается, как воспоминания строятся, а иногда и искажаются.

5.1 Системы памяти

5.2 Кодирование и перекодирование

5.3 Память и память в мозгу

5.4 Извлечение памяти

5.5 Построение и искажение памяти

кодировка: размещение информации в системах памяти

извлечение: извлечение информации из памяти систем

память: сохранение воспоминаний в мозгу для будущего использования

ЧТЕНИЕ С ЦЕЛЬЮ

Запомни и пойми

Прочитав и изучив Модуль 5, вы должны уметь запомнить и описать:

• Различия между кодированием, хранением и поиском (5 введение)
• Характеристики сенсорной памяти, рабочей памяти и долговременной памяти (5.1)
• Характеристики процедурной памяти и декларативной памяти (5.1)
• Методы репетиции кодирования: повторение, слуховое кодирование, семантическое кодирование (5.2)
• Стратегии семантического кодирования: уточняющая вербальная репетиция, самоотнесение, мысленные образы (5.2)
• Организация кодирования (5.3)
• Концептуальная карта и нейронные сети (5.4)
• Части нейрона: аксон, дендриты, тело клетки (5,4)
• Синаптическая пластичность (5.4)
• Поисковые подсказки (5.5)
• Искажение памяти (5,6)

Применить

Читая и размышляя о том, как концепции Модуля 5 применимы к реальной жизни, вы должны уметь:

• Определение различных типов памяти (5.1)
• Охарактеризуйте свои собственные типичные стратегии обучения с точки зрения принципов кодирования и извлечения (5.2, 5.3, 5.5)
• Распознать воспоминание из собственной жизни, которое может быть искажено (5.6)

Анализировать, оценивать и создавать

Читая и размышляя о Модуле 5, участвуя в классных занятиях и выполняя внеклассные задания, вы должны уметь:

• Разработайте стратегию обучения, основанную на принципах кодирования и извлечения (5.2, 5.3, 5.5)
• Распознать ситуацию, в которой можно заподозрить искажение памяти (5.6)

5.1 Системы памяти

• Можете ли вы вспомнить более одного типа воспоминаний, которые вы использовали?
• Почему вы можете вспомнить вечеринку по случаю дня рождения, которую вы посетили много лет назад, но забыть то, что ваш инструктор сказал несколько секунд назад?
• Правда ли, что некоторые воспоминания могут длиться всю жизнь?
• Правда ли, что «никогда не забываешь, как ездить на велосипеде?»

Когда вы впервые начинаете думать об этом, память может показаться довольно простой.Но подумайте о некоторых воспоминаниях, которые у вас могут быть:

• Что вы ели сегодня на завтрак
• Празднование 10-летия
• Адрес, который кто-то только что оставил в вашей голосовой почте
• Ваш номер телефона
• Как выглядит ваш лучший друг
• Что такое кошка
• Как читать
• Что вы прочитали в разделе 1.2 этой книги
• Ответ на вопрос 3 по вашей Среднесрочной истории
• Имя человека, которого вы только что встретили
• Как сделать колесо телеги

Все эти явления по своей сути являются воспоминаниями, что означает, что они обладают некоторыми фундаментальными свойствами.Но и у них есть существенные различия. Важным достижением исследователей памяти стало описание различных типов систем и процессов памяти и определение конкретных свойств каждой из них.

Различия по длительности и назначению памяти

У нас есть две основные системы памяти, которые помогают объяснить, как хранятся воспоминания: рабочая память (иногда называемая кратковременной памятью, хотя фактическое значение не идентично) и долговременная память.Процесс создания воспоминаний, которые вы запомните для теста, который вы будете проходить на следующей неделе и далее, предполагает совместную работу обеих систем.

Рисунок 5.2: Взаимодействие между рабочей памятью и долговременной памятью

Вскоре после того, как информация впервые обнаружена, она попадает в систему, называемую рабочей памятью, просто потому, что вы обращаете на нее внимание (Baddeley and Hitch, 1974). Лучший способ понять рабочую память — это думать о ней как о текущем содержании вашего сознания, то есть о том, о чем вы думаете прямо сейчас.Итак, когда вы сидите за своим столом и смотрите на учебник, слова, на которые вы обращаете внимание, входят в рабочую память. Вы храните информацию в рабочей памяти либо потому, что собираетесь ее использовать (например, для решения какой-либо проблемы), либо потому, что вы будете пытаться передать или закодировать ее в долговременную память.

Долговременная память — это система памяти, которая хранит информацию в течение периодов времени от нескольких минут до многих лет. Если вы не используете или не переносите информацию из рабочей памяти в долговременную память, она будет забыта, вероятно, менее чем через тридцать секунд (Peterson & Peterson, 1959).

Один факт, который вы должны знать о рабочей памяти, заключается в том, что ее емкость ограничена. Психологи считали, что люди обычно могут удерживать около 7 частей, или фрагментов, информации в рабочей памяти одновременно (Miller, 1956). Фрагмент — это единица значимой информации. Например, отдельная буква может быть фрагментом. Если буквы можно упорядочить для образования слов или сокращений, то это блоки. Однако совсем недавно исследователи предположили, что объем памяти является функцией времени, а не количества.В частности, наша рабочая память может хранить объем информации, который мы можем обработать примерно за две секунды (Baddeley, 1986, 1996).

Если вам удастся получить информацию из рабочей памяти, закодированную в долговременную память, возможно, вы сможете сохранить эту информацию в течение многих лет. Это может длиться даже всю жизнь; Представьте себе 92-летнюю бабушку, которая до сих пор рассказывает истории о своем детстве в Италии. Кроме того, хотя чувство «я не могу больше заниматься, потому что мой мозг заполнен» может заставить вас думать иначе, вы можете хранить неограниченное количество информации в долговременной памяти (Landauer, 1986).

Таким образом, одним из ключей к хорошей памяти является наличие эффективных стратегий кодирования информации в долговременную память (см. Раздел 5.2). Однако вы обычно сохраняете общее значение информации в долговременной памяти, а не именно то, с чем столкнулись (Brewer, 1977).

Рабочая память и долговременная память — не единственные две системы хранения данных. Другой называется сенсорной памятью , , и на самом деле она вступает в действие раньше, чем рабочая память (Sperling, 1960; Crowder & Morton, 1969).Сенсорная память — чрезвычайно точная система с очень коротким сроком действия. По сути, он хранит информацию, полученную органами чувств, зрением и слухом, достаточно долго (около секунды), чтобы вы могли направить на нее внимание, чтобы вы могли перенести информацию в рабочую память.

Различение по виду информации в памяти

Можете ли вы сделать сальто назад? Эдди Холл, бывший сильнейший человек в мире, может.

Процедурная память

Эта способность делать сальто — это навык или воспоминание, такое как езда на велосипеде, завязывание обуви или удар по теннисному мячу.Однако такие воспоминания сильно отличаются от воспоминаний о том, что вы ели на ужин прошлой ночью, или о том, что Олбани — столица Нью-Йорка.

Психологи тоже заметили это различие и дали двум типам воспоминаний разные названия. Процедурная память относится к навыкам и процедурам. Это воспоминания о том, что вы можете делать. Декларативная память относится к фактам и эпизодам (Cohen & Eichenbaum, 1993). Декларативная память далее подразделяется на семантическую память — ваш общий запас знаний, таких как факты и значения слов, и эпизодическую память — память на события или эпизоды из вашей жизни.Итак, если вы помните, что Бисмарк — столица Северной Дакоты, это семантическая память, если вы не помните точное время, когда вы узнали этот факт (например, в 5-м классе социальных наук), и в этом случае это будет эпизодическая память. Итак, вы видите, когда детали о том, когда мы впервые узнали какую-то информацию, исчезают, эпизодические воспоминания могут стать семантической памятью.

Декларативная память

Кажется, что процедурная память работает по иным правилам, чем декларативная.Например, когда мы говорим о передаче информации из рабочей памяти в долговременную память (кодирование) и извлечении информации из долговременной памяти обратно в рабочую память, мы говорим только о декларативной памяти. Нет рабочей памяти для процедур. Получение процедурной памяти обычно требует гораздо большей практики, чем получение декларативной памяти. Но как только навык приобретен (то есть когда он станет частью вашей процедурной памяти), он вполне может остаться. Так что, по крайней мере, для некоторых людей, вероятно, верно, что вы никогда не забываете, как ездить на велосипеде.

(См. Модуль 9 для связанных различий, называемых явной и неявной памятью)

фрагмент: единица значимой информации

декларативная память: память на факты и эпизоды

эпизодическая память: часть декларативной памяти, которая относится к конкретным событиям или эпизодам из чьей-либо жизни

долговременная память: практически неограниченная, почти постоянная система хранения памяти

процедурная память: память для навыков и процедур

семантическая память: часть декларативной памяти, которая относится к общему хранилищу знаний

сенсорная память: очень короткая (около одной секунды), чрезвычайно точная система памяти, которая хранит информацию достаточно долго, чтобы человек мог обратить на нее внимание

рабочая память: система хранения краткосрочной памяти, которая хранит информацию в сознании для немедленного использования или для передачи ее в долговременную память

• Вспомните, когда вы в последний раз что-то забыли.Было ли забвение проблемой с рабочей памятью или долговременной памятью?
• Какая ваша самая интересная процедурная память? Вы когда-нибудь пытались научить этому кого-нибудь? Если да, то как вы это сделали?
• Какое ваше самое раннее декларативное воспоминание? (Используйте эпизод из своей жизни, а не пытайтесь выяснить первый факт, который вы узнали.) Как вы думаете, ваша декларативная память хорошая или плохая?

5.2 Перекодировать в кодирование

• Вы когда-нибудь заканчивали читать небольшой отрывок из учебника и сразу понимали, что уже забыли то, что только что прочитали?
• Вы когда-нибудь смотрели на первый вопрос экзамена, на который вы думали, что хорошо подготовились, и думали: «Я никогда раньше в своей жизни не видел эту концепцию; я нахожусь в нужной комнате? »
• Обнаруживаете ли вы, что способны запомнить несущественный материал для класса (например, материал, не входящий в тест) и не можете запомнить важный материал?
• Пожалуйста, перейдите к началу Модуля 5.Обратите внимание на описание и список всех разделов, которые подходят для модуля. А теперь найдите пару учебников из других ваших классов и посмотрите на наброски на первых страницах некоторых глав или, по крайней мере, на оглавление. (Серьезно, пойдите, посмотрите! Мы подождем.) Почему включены эти наброски?

Подумайте на мгновение о своем лучшем друге. Во что они были одеты в последний раз, когда вы были вместе? Вы часто не можете запомнить такую ​​информацию.Почему? Потому что вы, вероятно, никогда не пытались закодировать эту информацию из рабочей памяти в долговременную память. Вы не смотрели на друга и не говорили: «Лиза сегодня так хорошо выглядит; Я запомню, во что она одета! »

Конечно, информация иногда превращается в долговременную память без специального кодирования. Возможно, у вас сейчас в голове крутится какая-то надоедливая песня. Маловероятно, что когда вы впервые услышали эту песню, вы сказали себе: «Эй, я лучше запомню эту песню наизусть.(Возможно, вам будет интересно узнать, что психологи изучали этот феномен раздражающих песен, которые невозможно выкинуть из головы. Они называют их ушными червями — см. Jakubowski et al. 2017). Но не рассчитывайте, что это случайное кодирование предоставит вам надежную память, когда она вам понадобится. Простая истина заключается в том, что если вы хотите извлекать информацию из долговременной памяти, вы должны в первую очередь очень хорошо поработать, чтобы поместить ее туда.

Как эффективно закодировать информацию в долговременную память?

Основная стратегия, которую люди используют для кодирования информации из рабочей памяти в долговременную память, — это репетиция. Все стратегии кодирования в этом модуле — это своего рода репетиции. Самый простой вид репетиции — это прямой повтор. Представьте, что вы пытаетесь выучить слова из французского словарного запаса, мысленно просматривая список словаря снова и снова, пока не у вас все получится. Он работает нормально, если тест был проведен вскоре после того, как вы закончили учебу (около 15 секунд, кажется, идеальная задержка; что-то большее, и вы начинаете забывать). Хотя это может быть одна из самых распространенных репетиционных стратегий, и ее предпочитают многие студенты, повторение, вероятно, является одним из наименее эффективных.Назовите эту кодировку без перекодирования. И совет по этому поводу стоит повторить: кодирование без перекодирования (другими словами, прямое повторение) — плохой способ кодирования информации из рабочей памяти в долговременную память.

Одна конкретная ситуация, в которой многие люди испытывают трудности с кодированием, — это когда они читают учебники. Вы когда-нибудь читали абзац, понимали, что сразу его забыли, и, как следствие, решили его перечитать? Часто проблема заключается в том, что вы просто читаете слова в голове, чтобы убедиться, что вы можете «слышать» себя, молча произносящего эти слова.В этом случае вы перекодируете : преобразовываете информацию из одной формы в другую. Но трансформация в этом случае незначительна и не очень полезна. Психологи называют это слуховой кодировкой или звуковой кодировкой . Слуховое кодирование в порядке. Многие ученики полагаются на это, и, приложив достаточно усилий, они неплохо успевают в школе.

Однако нет никаких сомнений в том, что для того, чтобы лучше запоминать, вы должны попытаться перейти на следующий уровень перекодирования, на котором вы преобразовываете информацию во что-то значимое.Например, Крейк и Талвинг (1975) разработали идею семантического кодирования (Craik & Tulving 1975). Семантическое означает «значение», поэтому семантическое кодирование означает мысленную обработку значения информации. Например, вам следует обращать внимание на закономерности и отношения и их значение, а не только на сами слова или числа.

Психолог Ф. И. М. Крейк и его коллеги продемонстрировали преимущества использования семантического кодирования в известной серии экспериментов 1970-х годов (Craik and Lockhart, 1972; Craik and Tulving, 1975).В этих экспериментах проверялось то, что Крейк назвал уровнями обработки. В типичном эксперименте участники читали список слов с инструкциями, которые поощряли бы один конкретный тип кодирования. Самая поверхностная стратегия кодирования (или уровень обработки) требовала, чтобы участники обращали внимание только на внешний вид и форму букв. Например, стратегия поверхностного кодирования будет заключаться в подсчете количества прямых и изогнутых букв в каждом слове. Обратите внимание, что вам даже не нужно читать слова, чтобы использовать эту стратегию, так что это может показаться довольно плохой стратегией перекодирования.Несколько «более глубокими» стратегиями кодирования были те, которые требовали от участников обращать внимание на дополнительные свойства слов, такие как слуховые качества. Например, оценка того, рифмуется ли слово с определенным словом, является более глубокой стратегией кодирования, акустической. Обратите внимание, что вам не нужно кодировать значение слов, чтобы использовать эту стратегию.

Самый глубокий уровень обработки, требующий значимого перекодирования, — это семантическое кодирование или уделение внимания значениям слов.Конкретная задача поощрения семантического кодирования может заключаться в том, чтобы определить, имеет ли слово смысл в следующем предложении: «The __ упал с лестницы».

Исследование Крейка неизменно показывало, что чем глубже обработка, тем лучше память. Семантическая обработка была лучше, чем акустическая обработка, которая была лучше, чем визуальная обработка. Это основной принцип памяти, который вы можете начать использовать сегодня, чтобы улучшить свою память: чтобы эффективно кодировать, вы должны перекодировать информацию таким образом, чтобы вы могли обрабатывать значение того, что вы пытаетесь запомнить.

слуховое (акустическое) кодирование: кодирование из рабочей памяти в долговременную память с уделением внимания только звукам слов

уровней обработки: стратегий, влияющих на качество кодирования памяти. Исследование Крейка и Тулвинга демонстрирует, что более глубокая обработка (то есть семантическое кодирование) приводит к лучшей памяти, чем более мелкая обработка (то есть кодирование на основе слуховых и визуальных свойств)

перекодирование : преобразование информации для кодирования в другой формат

репетиция: основная стратегия, которую люди используют для кодирования информации из рабочей памяти в долговременную память

семантическое кодирование: кодирование из рабочей памяти в долговременную память с учетом значения слов

Как можно перекодировать смысл?

Одна из основных причин того, что перекодирование смысла помогает создавать надежные воспоминания, заключается в том, что оно использует преимущества формата информации, когда она хранится в долговременной памяти.Попробуйте следующее: расскажите на несколько минут историю «Златовласка и три медведя» или любую другую историю, которую вы знаете из своего детства. Вы рассказали историю дословно так, как вам ее рассказали? Возможно нет. Но все же вы хорошо запомнили персонажей и последовательность событий. Обычно (но не всегда) долговременная память хранит информацию по смыслу, используя шаблоны и создавая связи между концепциями, людьми и событиями (Bransford, Barclay, & Franks; 1972; Brewer, 1977).Эта тенденция позволяет вам вспомнить общую историю, но не конкретную историю, будь то детская фантазия, описание в учебнике или какое-то событие, которое происходит с вами. Когда вы прилагаете особые усилия для кодирования смысла, вы играете с естественными склонностями и сильными сторонами своей долговременной памяти.

Любой способ сделать информацию значимой должен помочь сделать ваши усилия по запоминанию более успешными. Вот несколько полезных стратегий, которые вы можете использовать для чтения учебников и запоминания лекций и других материалов курса:

Разрабатывающая устная репетиция и самоучитель

Попробуйте детально проработанную словесную репетицию, , которая в основном повторяет то, что вы только что прочитали или услышали, своими словами.После прочтения короткого раздела или абзаца представьте, что друг попросил вас объяснить его. Или представьте, что вы пытаетесь кого-то преподать материал. Хотя это может быть сложно сделать, результат огромен. В одном исследовании, в котором сравнивали хорошо успевающих и низко успевающих студентов, изучающих общую психологию, наиболее важным различием было использование подробных словесных репетиций (Ratliff-Crain and Klopfleisch, 2005).

Используйте эффект референции , пытаясь применить материал к себе (Forsyth & Wibberly, 1993; Fujita, & Horiuchi, 2004, Jackson et al.2019). Предположим, вы пытаетесь преподать какой-то курс кому-то другому. Вы можете решить использовать несколько примеров из реальной жизни, чтобы помочь учащимся понять материал. Что ж, оказывается, что эта стратегия чрезвычайно эффективна для самостоятельного запоминания материала. Постоянно спрашивайте себя: «Могу ли я вспомнить пример этой концепции из моей собственной жизни?» или даже просто: «Как это применимо ко мне?» Создание мысленной связи между материалом курса и его значением — один из лучших способов кодировать смысл.По мере практики вы сможете использовать эту стратегию во многих своих курсах. Эффект референции очень устойчив; это было продемонстрировано у детей, студентов колледжей, пожилых людей (с умеренными когнитивными нарушениями и без них), а также у взрослых и подростков с аутизмом (Джексон и др., 2019; Линд и др., 2019).

Имейте в виду, когда вы думаете о том, чтобы попробовать эти стратегии, что они могут быть трудными, по крайней мере, поначалу. Конечно, сложнее и труднее провести обстоятельную словесную репетицию, чем просто один раз прочитать главу из учебника.Но это отнимает не больше времени, чем перечитывание главы несколько раз, потому что вы знаете, что не сможете ее запомнить. Также имейте в виду, что по мере того, как вы станете лучше использовать стратегии, они станут более эффективными и станут проще в использовании.

продуманная словесная репетиция: метод кодирования, который стимулирует семантическую обработку путем повторения запоминаемой информации своими словами, как будто обучая ее кому-то еще

эффект самоотнесения: метод кодирования, который стимулирует семантическую обработку путем применения запоминаемой информации к себе

Организация информации

Представьте, что вы впервые посещаете город.У вас есть только смутное представление о том, где вы находитесь, и вам нужно добраться до почтового отделения. Вам нужна карта. Карта может помочь вам узнать, где находятся важные вещи, и поможет понять, как их найти.

Это то, чем являются вспомогательные средства организации в этой книге, а также схемы глав (и оглавления) в других книгах и даже карты сайта в Интернете. Это карты. Они полезны для того, чтобы помочь вам эффективно переносить информацию из рабочей памяти в долговременную память, потому что они упорядочивают эту информацию осмысленным образом.

Если вы можете упорядочить информацию осмысленно (или воспользоваться предоставленной вам значимой организацией), она будет более эффективно закодирована в долговременную память (Bransford, Brown, & Cocking, 1999; Halpern, 1986). Прелесть этой стратегии с практической точки зрения в школе заключается в том, что зачастую работа делается за вас. Кто-то уже потрудился придумать значимую организационную схему. Используйте схемы глав, чтобы проложить свой маршрут по учебнику.Обратите внимание в течение первых пяти минут лекции, когда ваш профессор делает предварительный просмотр дневной лекции и занятий.

Предварительная сигнализация Значение

Одна из причин, по которой схемы и предварительный просмотр помогают вам сохранить информацию в долговременной памяти, заключается в том, что они заранее предупреждают вас о типах информации, с которой вы столкнетесь. Иногда даже немного информации имеет большое значение. Даже такая простая вещь, как знание названия материала для чтения до того, как вы начнете читать, позволяет вам организовать информацию так, чтобы она имела смысл и ее можно было запомнить.

Джон Брансфорд и его коллеги продемонстрировали такой эффект, попросив две группы участников исследования запомнить абзац. Для первой группы был представлен только абзац. Вот один из их абзацев. Посмотрите, насколько хорошо вы думаете, что запомните это:

Процедура на самом деле довольно проста. Сначала вы распределяете вещи по разным группам. Конечно, одной стопки может хватить в зависимости от того, сколько еще предстоит сделать. Если вам нужно отправиться в другое место из-за отсутствия удобств, это следующий шаг, в противном случае вы довольно хорошо настроены.Важно не переусердствовать. То есть лучше делать сразу слишком мало дел, чем слишком много. В краткосрочной перспективе это может показаться неважным, но легко могут возникнуть осложнения. Ошибка тоже может стоить дорого. Поначалу вся процедура покажется сложной. Однако скоро это станет просто еще одной стороной жизни. Трудно предвидеть какой-либо конец необходимости этой задачи в ближайшем будущем, но тогда нельзя сказать точно. После завершения процедуры материалы снова распределяются по разным группам.Затем их можно поставить на соответствующие места. В конце концов они будут использованы еще раз, и тогда придется повторить весь цикл. Однако это часть жизни (из Брансфорда и Джонсона, 1972).

Как вы думаете, вы бы хорошо поработали с тестом на запоминание этого абзаца? Участники Брансфорда и Джонсона показали очень плохие результаты. Хотя отдельные предложения имеют смысл, трудно понять, как они связаны друг с другом, другими словами, как они организованы.

Вторая группа участников прочитала тот же абзац, но перед этим им дали заголовок «Делаем стирку». Теперь, когда вы знаете заголовок, вернитесь и прочтите абзац еще раз и посмотрите, имеет ли он смысл. Если вы похожи на большинство участников Брансфорда и Джонсона, если вы укажете заголовок, этот абзац будет намного легче понять и запомнить.

Брансфорд и Джонсон продемонстрировали, что заголовок позволяет читателям делать выводы, то есть использовать свои базовые знания, чтобы связать абзац воедино.Например, во втором предложении заголовок позволяет сделать вывод, что слово «вещи» относится к «одежде». Подобные умозаключения связывают ранее бессмысленный абзац с уже имеющимися у вас знаниями об окружающем мире. Предоставляя заголовок, Брэнсфорд и Джонсон позволили участникам активировать свои собственные знания о том, как устроен мир, прежде чем они начали читать абзац. Название давало им уже существующие крючки памяти, на которые можно было повесить новые слова, которые они читали.

Выделение отношений

Для того, чтобы техника организации работала, вы должны найти эту организацию значимой. То есть вы должны рассматривать организацию как нечто большее, чем просто список тем. Вам нужно научиться распознавать типичные отношения между концепциями. Схема или оглавление с элементами с разным отступом и разным форматированием для разных уровней заголовков также показывает отношения между темами: какие концепции можно сгруппировать вместе, какие более важны, чем другие.В очень большой степени организация информации для улучшения кодирования — это просто вопрос внимания к этим типам отношений.

Одно очень важное соотношение между общим принципом и примером этого принципа. Ищите подсказки в тексте своей книги, например, вводные фразы («например», «основная идея» и т. П.). Когда вы определили, является ли данное утверждение общим принципом или примером, попробуйте создать другое. Если вы думаете, что это общий принцип, попробуйте придумать новый пример.Если вы думаете, что это пример, убедитесь, что вы можете определить общий принцип.

Вот еще три типа отношений, которые вы должны иметь привычку различать в материалах, которые вы хотите запомнить:

• Причины и последствия. Например, если мы проводим эксперимент с жестокими видеоиграми и агрессией, независимая переменная, подверженность жестоким видеоиграм, является предполагаемой причиной, а зависимая переменная, агрессивность, является предполагаемым следствием (см.3).
• Детали и комплектующие. Например, нейрон — это, по сути, небольшая часть мозга (мозг состоит из миллиардов нейронов). Сами нейроны состоят из частей, включая тело клетки, дендриты и аксоны (см. Разделы 5.3 / 11.1).
• Уровни иерархии. Иерархия — это организационная система, в которой категории нижнего уровня или подчиненные категории включены в категории более высокого уровня или вышестоящие категории. Например, уровни живых существ, которые вы, вероятно, изучили в биологии — царство, тип, класс, порядок и т. Д.- организованы в иерархию.

Любая организационная схема, которую вы придумаете самостоятельно, будет особенно эффективной. Поскольку вы считаете это значимым для себя, самогенерируемая схема будет легко и эффективно закодирована в долговременную память. Вы окажете себе огромную услугу, если воспользуетесь хорошей стратегией для создания этих организационных схем.

• По вашим собственным словам, почему перефразирование учебного материала своими словами является эффективной стратегией кодирования информации в долговременную память?
• Почему бывает сложно собрать что-то по плохо написанной инструкции по эксплуатации?

• Попытайтесь вспомнить ситуацию в своей жизни, когда вы не могли что-то понять или вспомнить, потому что не знали, как это было организовано.
• Почему трудно понять или запомнить фильм, для которого вы пропустили первые 30 минут ?

5.3 Кодирование памяти и мозг

Что вы думаете, когда думаете о «собаке»? Изобразите свои мысли о «собаке», следуя этим указаниям:

• На листе бумаги нарисуйте небольшой кружок в центре страницы и напишите в нем слово «собака».
• Проведите короткую линию из этого первого круга и нарисуйте еще один круг в конце этой линии; внутри нового кружка напишите слово, относящееся к слову собака (возможно, «хвост»).
• Продолжайте рисовать линии из концепции собаки и рисовать круги, в которых вы пишете слова, связанные с собакой. Кроме того, нарисуйте несколько линий из некоторых новых концепций и добавьте концепции, связанные с ними. Например, если вы написали «хвост», вы можете соединить его с кружком со словом «вилять».
• Когда вы закончите записывать новые концепции, потратьте несколько минут, чтобы провести линии, соединяющие некоторые из концепций, которые кажутся связанными.

Сеть взаимосвязанных элементов, которую вы только что создали, представляет собой концептуальную карту . Ваш может выглядеть примерно так:

Рисунок 5.3: Концептуальная карта для «собаки»

Концептуальная карта — это, помимо прочего, хороший способ систематизировать информацию для кодирования в долговременную память. Он сигнализирует о значениях ряда связанных понятий и подчеркивает отношения между ними (помните наше обсуждение в разделе 5.3?). Карта концепций также является простым представлением того, как сети концепций формируются в мозгу.

карта концепций: графическое представление взаимосвязей между набором взаимосвязанных концепций

Создание воспоминаний в мозгу: активация и синаптическая пластичность

Возможно, вы уже знаете, что мозг состоит из миллиардов клеток, называемых нейронами. На данный момент вы можете думать о мозге как о просто очень большом скоплении нейронов. Все нейроны связаны друг с другом чрезвычайно сложной схемой (один нейрон может быть одновременно связан со многими другими нейронами, каждый из которых может быть связан со многими другими нейронами, и так далее по линии). Нейроны связаны друг с другом аксонами, , которые выглядят как отдельные длинные ветви, отходящие от тела клетки, которая является круглой частью нейрона, и дендритами, которые представляют собой меньшие ветви, отделяющиеся от тела клетки.(Каждый нейрон имеет один аксон, но много дендритов.) Электрическая и химическая активность, которая происходит через пути, созданные этими взаимосвязанными нейронами, определяет все, что мы говорим, думаем, чувствуем или делаем (см. Раздел 11.1).

Рисунок 5.4: Нейрон

При кодировании информации нейроны задействованы двумя важными способами:

• Активация . Когда вы кодируете информацию и переносите ее в память, многие нейроны по всему мозгу становятся активными.Нейронная активность — это импульсы электричества, которые вызываются химическими веществами, называемыми ионами (электрически заряженными частицами), которые на короткое время меняют места в вашем мозгу. Ионы (натрий, сокращенно Na +) устремляются в аксон нейрона. Это движение ионов вызывает кратковременный электрический заряд внутри нейрона, который затем передается многим другим нейронам (подробности см. В Модуле 11).
• Синаптическая пластичность . Чтобы хранить информацию в течение длительного времени, мозг должен изменить саму свою структуру, то есть должны измениться сами нейроны.В настоящее время исследователи мозга считают, что изменение структуры может происходить либо внутри отдельных нейронов, либо через связи между миллиардами нейронов в вашем мозгу. Связи называются синапсами, отсюда и название синаптическая пластичность. Изменения, происходящие внутри нейрона, заставляют нейрон производить больше или меньше химических веществ, которые он использует для связи с другими нейронами, которые называются нейротрансмиттерами (см. Раздел 11.3). Синапсы расположены в местах, где аксон одного нейрона расположен рядом с дендритами соседнего нейрона.В ответ на изменение уровня нейротрансмиттеров могут произойти две вещи: аксоны и дендриты могут расширяться или втягиваться, тем самым изменяя, хоть и незначительно, структуру вашего мозга; и поверхность нейрона может изменяться за счет большего или меньшего количества рецептивных областей для нейротрансмиттеров. Оба эти события являются формами синаптической пластичности и происходят всякий раз, когда встречается новая информация.

Эти два вида изменений, особенно активация, происходят очень быстро. А изменения синаптической пластичности могут длиться очень долго, возможно, даже вечно.Подумайте об этом: каждый раз, когда вы получаете новый опыт, ваш мозг немедленно меняет свою электрическую активность и навсегда меняет свою структуру.

активация: электрический заряд нейрона, который подготавливает его к взаимодействию с другими нейронами

аксон: единственная трубка в нейроне, которая переносит электрический сигнал в сторону других нейронов

дендрит : одна из многих ветвей нейрона, которые принимают входящие сигналы

нейрон : основная клетка нервной системы; в нашем мозгу миллиарды нейронов

Нейромедиатор : химическое вещество , передающее нейронный сигнал от одного нейрона к другому

синапс: область между двумя соседними нейронами, где происходит нейронная связь

синаптическая пластичность: способность мозга изменять свою структуру посредством крошечных изменений поверхности нейронов или их способности производить и высвобождать нейротрансмиттеры

Хранение воспоминаний в мозгу: нейронные сети

До сих пор мы думали о связях между двумя нейронами.Давайте теперь вернемся к идее, что нейроны связаны друг с другом в массивных трехмерных, динамических, органических версиях концептуальной карты. Мы называем это множество взаимосвязанных нейронов нейронными сетями. Многие нейробиологи считают, что большинство воспоминаний не хранятся в определенной области мозга, а распространяются во взаимосвязанных нейронных сетях во многих областях мозга. Другими словами, активация мозга и синаптическая пластичность воспоминаний перемещаются по всему мозгу.

Эта идея нейронной сети предлагает объяснение того, почему кодирование значений так хорошо работает при формировании долговременных воспоминаний.Когда вы начнете искать в своем мозгу информацию — память, — у вас будет больше шансов попасть в единицу этой информации с помощью нейронной сети, которая разнесена и содержит много информации. Более крупную и детализированную сеть, использующую множество нейронов, будет легче активировать и использовать, чем меньшую сеть.

нейронная сеть: взаимосвязанная группа нейронов

• Опишите своими словами изменения, которые происходят в вашем мозгу, когда вы кодируете новую информацию в долговременную память.
• Нарисуйте концептуальную карту, которая включает концепции из этого модуля.

5.4 Восстановление памяти

Случалось ли с вами что-нибудь из следующего?

• Вы знаете факт, но не можете его придумать. Такое ощущение, что это «на кончике языка».
• Вы не ответили на тестовый вопрос. После упорной попытки вспомнить, вы сдаетесь и оставляете вопрос без ответа (или делаете безумное предположение). Тогда правильный ответ поразит вас по дороге домой, как пощечину.
• Вы (временно) забываете имя человека, которого очень хорошо знаете.
• Вы (временно) забыли свой номер телефона.
• Правда ли, что вы всегда находите свои ключи в последнем месте, где их искали? (Ответ: Да, потому что большинство людей перестают искать, когда находят то, что искали.)

Это день большой среднесрочной политической науки. Вы учились несколько дней. Вы чувствуете, что ваша голова настолько наполнена политическими фактами, принципами и теориями, что вот-вот взорвется.Ваш профессор входит и спрашивает, есть ли какие-либо вопросы, прежде чем она раздаст экзамен. «Пожалуйста, — беззвучно умоляете вы, — раздайте экзамен сейчас, пока я не забыл все, что изучал». После десяти минут вопросов от одноклассников (которые вы не слушаете, потому что слишком нервничаете), вы сдаете экзамен. Вопрос №1: Какая часть бюджета правительства США расходуется на иностранную помощь? Вы знаете это. Вы только что изучили это вчера вечером. Это где-то в вашей голове, если бы вы только могли его найти. Почему ты не можешь вспомнить? Вы боретесь с поиском.

Понимание (и улучшение) поиска

Извлечение из памяти (извлечение информации из долговременной памяти для использования в рабочей памяти) в значительной степени является вопросом придумывания и использования эффективных сигналов поиска. Выражаясь знакомым языком, извлекающие сигналы — это напоминания, любая информация, которая автоматически заставляет вас что-то вспомнить. С научной точки зрения, вы можете рассматривать сигналы поиска как точки входа в нейронную сеть, связанную с конкретным воспоминанием (см. Раздел 5.3).

Вы также можете подумать об извлечении сигналов таким (явно менее научным) способом: любое конкретное воспоминание, которое у вас витает в вашей голове (например, количество иностранной помощи США), скользкое. Чтобы вытащить его из долговременной памяти в рабочую, вам понадобится крючок, что-то прикрепленное к конкретной памяти, за которое вы можете ухватиться. Этот крючок — сигнал поиска. Самые лучшие хуки — это те, которые вы вставляете сами во время перекодирования.

Чтобы создать для себя потенциальные сигналы поиска во время учебы, вы можете использовать принципы кодирования, которые мы уже описали: кодировать значение и систематизировать информацию.Чем больше сигналов вы создадите посредством этого перекодирования и чем они будут лучше, тем больше у вас шансов «ухватиться за один», когда он вам понадобится.

Теперь вы можете начать понимать, почему прямое повторение — всего лишь посредственная стратегия обучения. Безусловно, повторение концепции и ее определение дает вам возможный сигнал к поиску. Однако прежде бессмысленные термин и определение, полностью оторванные от остального знания в вашей голове, — не самая большая зацепка в мире.

Напротив, рассмотрите возможность поиска, основанную на воспоминаниях из вашей собственной жизни. Например, предположим, что, пытаясь закодировать концепцию процедурной памяти в вашу долговременную память, вы вспомнили время, когда вы помогали своей младшей сестре научиться завязывать ей обувь. Прежде бессмысленное понятие, процедурная память, теперь становится частью вашей памяти для этого события.

Важно отметить, что вы, вероятно, хорошо помните такое событие. Любая из этих деталей может служить вам в качестве возможной подсказки.Можете ли вы представить себе улыбку на лице вашей младшей сестры, когда она наконец-то правильно завязала туфли? Это может быть твоей приманкой. Вы помните чувство разочарования до того, как она поняла? Это может быть твоей приманкой. И так далее. Буквально все, что вы можете вспомнить о мероприятии, может напомнить вам о концепции процедурной памяти .

В этом заключается прелесть придания информации личному значению (помните, это называется эффектом саморегулирования). Он становится встроенным в обширную сеть информации, которую вам легче всего запомнить, — информацию о себе.Конкретный перехватчик или сигнал поиска может быть любым аспектом события, который вы можете вспомнить. Добавьте это к перекодированию, которое вы сделали на основе организации (например, с учетом взаимосвязи между процедурной и декларативной памятью) и перефразируя материал своими словами, и вы получите чрезвычайно мощный набор потенциальных сигналов для поиска, набор крючки, которые дают вам отличный шанс схватить один, когда вам это нужно.

извлечение из памяти: извлечение информации из долговременной памяти в рабочую память

сигнал поиска: напоминание, которое приводит к изъятию информации из долговременной памяти в рабочую память

Обеспечение соответствия между кодировкой и получением

Иногда даже обширного кодирования недостаточно, чтобы дать вам хороший сигнал поиска, когда он вам нужен.Или, возможно, вы не очень тщательно кодировали. Что тогда? Есть ли еще способ заставить сигналы поиска работать в вашу пользу? К счастью, да.

Общая стратегия, которую вы используете, чтобы сделать сигналы поиска доступными и полезными, состоит в том, чтобы попытаться обеспечить какое-то соответствие между ситуациями кодирования и поиска. Эта идея известна как принцип специфичности кодирования (Tulving & Thomson, 1973). Если ваше физиологическое состояние или внешняя среда (контекст) одинаковы как во время кодирования, так и во время извлечения, у вас больше шансов придумать извещающий сигнал (Murnane & Phelps, 1993; Smith, 1979).Например, предположим, что вы выпили четыре чашки кофе, каждая с дополнительной порцией эспрессо, когда вы кодировали информацию для большого теста. Вы можете принять немного кофеина до того, как вы его извлечете.

Даже такие, казалось бы, тривиальные аспекты внешней среды, как ваше местоположение в комнате, могут быть именно тем совпадением, которое вам нужно, чтобы дать вам сигнал к поиску. Но подождите, прежде чем вы решите носить одну и ту же одежду каждый день, чтобы воспользоваться эффектом специфичности кодирования. Подумайте о том, что мы говорим.Эффект специфичности кодирования позволяет вам вспомнить что-то в ситуации, которая близко соответствует ситуации при кодировании. Это может быть полезно для экзамена, но действительно ли вы этого хотите? Например, предположим, что вы учитесь на медсестру. Вы действительно хотите запомнить некоторые важные медицинские концепции, ТОЛЬКО когда вы сидите за своим столом в своей любимой синей рубашке и жуете жевательную резинку со вкусом мяты? Мы думали, что нет. Если вы действительно хотите чему-то научиться, чтобы иметь возможность извлекать это во многих будущих ситуациях, вам лучше всего смоделировать это при кодировании.Другими словами, участвуйте в нескольких эпизодах кодирования и меняйте контекст в каждом (Bjork & Bjork 2011). Это трудно. Фактически, это одна из стратегий, известных как желаемых трудностей . Это сложные в использовании стратегии, которые заставляют вас чувствовать, что вы не учитесь, но на самом деле они ведут к гораздо более эффективному (и длительному) обучению (Bjork & Bjork 2011; Smith, Glenberg & Bjork, 1978). Вы также можете рассмотреть некоторые из стратегий, которые мы рекомендовали ранее (например,g., подробные словесные репетиции и создание ссылок на самих себя), чтобы быть другими типами желательных трудностей. Как мы уже говорили ранее, их трудно использовать, но они чрезвычайно эффективны.

Сохраняя лучшее напоследок: практика поиска (и интервалы)

Итак, как вы думаете, принципы, которыми мы до сих пор поделились, могут помочь вам в ваших поисках улучшения вашей памяти? Что ж, у нас есть потрясающие новости: некоторые из лучших новостей мы приберегли напоследок. Есть одна стратегия, которая, возможно, была впервые предложена Аристотелем и изучалась в исследованиях более 100 лет.Снова и снова было обнаружено, что эта стратегия приводит к лучшей памяти, чем повторное изучение материала (Brown, Roediger, & McDermott, 2014). И очень немногие студенты используют эту стратегию (Karpicke, Butler, & Roediger, 2009). Хорошо, мы держали вас в напряжении? Вот оно: если вы хотите иметь возможность извлекать информацию из памяти, одна из самых важных вещей, которую вы должны сделать, — это ПРАКТИЧЕСКИ извлекать эту информацию (извините за крик, но это так важно. И не только один раз. Вы должны практиковаться извлекайте информацию с течением времени, увеличивая интервалы между тренировками, насколько это возможно.(Содерстром, Керр и Бьорк, 2016; Карпике, Рёдигер, 2008). Многие студенты считают, что более эффективно выполнять все занятия одновременно, но эффект интервала показывает, что верно как раз обратное.

Это, безусловно, отличная новость, потому что вам не нужно перекодировать информацию или придумывать новые примеры, или бороться с организацией, чтобы использовать эти стратегии. Вам нужно только намеренно практиковаться и организовывать свое время.

Просто в качестве напоминания или уточнения: мы, конечно, не говорим, что вам следует практиковать извлечение только с эффектом интервала.Мы говорим, что это единственная стратегия, которая может оказать наибольшее влияние на вашу способность запоминать. Итак, чтобы подвести итог, позвольте нам представить руководство по обучению, основанное на некоторых лучших принципах памяти, которые могут предложить психологи.

1. Потратьте некоторое время на изучение материала, прежде чем начать его читать. Выясните, как это организовано, прочитав превью и резюме и обратив внимание на контуры.
2. Перекодируйте смысл во время чтения: периодически делайте паузу и размышляйте над тем, что вы только что прочитали.Перефразируйте материал и придумывайте примеры из своей собственной жизни (подробная словесная репетиция с самоотчетом). Обратите внимание на взаимосвязь между различными концепциями. Обратите внимание на то, как текущая информация соответствует тому, что вы уже узнали.
3. Практикуйтесь в извлечении, пока вы читаете. Во время некоторых периодических пауз скрывайте то, что вы только что прочитали. Попробуйте найти определения ключевых терминов. Постарайтесь составить подробные словесные репетиции, не глядя на текст.
4. Попрактикуйтесь в извлечении после прочтения.Используйте практические викторины, карточки, викторины и т. Д. Гораздо эффективнее, если вам придется придумывать ответы самостоятельно, а не просто узнавать ответ (как в вопросе с несколькими вариантами ответов).
5. Придумайте расписание, которое позволит вам воспользоваться эффектом интервала.

желаемые трудности : стратегии, которые сложно использовать и которые заставляют вас чувствовать, что вы не учитесь, но которые ведут к гораздо более эффективному и продолжительному обучению

эффект интервала : обнаружение того, что информация, которую выучили и применили в течение определенного периода времени (а не всю сразу), запоминается лучше

• Попытайтесь вспомнить случай, когда у вас был временный сбой при поиске.Какой поисковый сигнал в конечном итоге помог вам вспомнить?
• Какие конкретные типы поисковых сигналов, по вашему мнению, лучше всего подходят для вас?

5.5 Построение и искажение памяти

• Есть ли у вас какие-нибудь воспоминания, в которых вы видите себя в третьем лице, как если бы вы смотрели себя по телевизору? Разве это не кажется странным, учитывая тот факт, что вы никогда не воспринимаете себя таким образом?
• Ссорились ли вы когда-нибудь с кем-нибудь по поводу произошедшего события, в котором основная причина разногласий заключается в том, что вы двое по-разному помните это событие? Вы оба были уверены, что были правы?

Студент колледжа Чарльз всегда гордился своей памятью.В школе он редко делал заметки, и ему часто приходилось читать главу один раз только для того, чтобы запомнить ее достаточно хорошо, чтобы получить хорошую оценку на экзамене. У него также было много подробных автобиографических воспоминаний, некоторые из которых относятся к тому времени, когда он был очень маленьким ребенком. Например, он вспомнил, как его мать возвращалась домой из больницы, когда родился его брат; ему было два года четыре месяца. Или он вспомнил раннюю стрижку, возможно, свой первый визит к парикмахеру. Он сидел в парикмахерском кресле и ел леденец (без сомнения, покрытый волосами), а вся его семья стояла и смотрела.

Однажды вечером на втором курсе Чарльза он и его семья решили посмотреть несколько старых семейных видео, чтобы отпраздновать годовщину его родителей. Затем Чарльз внезапно увидел свое воспоминание на экране телевизора. Это была его первая стрижка. Его родители, очевидно, хотели запомнить это событие на всю оставшуюся жизнь, поэтому решили запечатлеть его на пленку. Там, в семейной комнате, Чарльз увидел, как все его воспоминания разыгрались на экране, и он понял, что на самом деле он не помнил свою первую стрижку.Он вспомнил домашний фильм о своей первой стрижке и ошибочно полагал, что это воспоминание о реальном событии. Чарльз также знал это, потому что он только что изучил эту концепцию на уроке психологии. Очень часто забывают об истинном источнике воспоминаний; это называется неправильная атрибуция источника (Schacter, 2001). Это одна из форм искажения памяти.

В первых разделах этого модуля подчеркивалось, как использование хороших навыков кодирования и поиска может помочь вам более эффективно запоминать информацию.Однако в этих обсуждениях несколько скрыто важное наблюдение о том, как работает память. Хотя справедливо признать существование различных систем памяти, таких как рабочая память и долговременная память, несправедливо предполагать, что информация копируется в эти системы идеально, чтобы ее можно было точно и полностью воспроизводить каждый раз при правильном воспроизведении. Получен доступ к поисковой метке. Оказывается, память гораздо более динамична.

Вместо того, чтобы думать о памяти как о чем-то, что нужно записать и воспроизвести, правильнее будет сказать, что вы создаете воспоминания о событиях по мере продвижения.Идея построения памяти поначалу может быть трудно принять, но это простейший способ объяснить, как память событий меняется с течением времени. Мало того, что некоторые детали воспоминаний исчезают (как вы, возможно, понимаете), но в них также закрадываются новые детали. Например, представьте, что кто-то рассказывает вам очень необычную историю, которая не имеет для вас большого смысла. Это история из незападной культуры, и вам довольно сложно уследить за ней (если, конечно, вы из западной культуры).Со временем, когда вы попытаетесь вспомнить эту историю, она начнет напоминать более знакомые вам истории, при этом многие культурные особенности будут забыты и заменены темами и деталями, более типичными для западной культуры (см. Окно 2).

Ряд факторов может сделать память неполной или неточной. Тип и объем обработки, выполняемой при кодировании, могут иметь огромное влияние на содержимое конечной памяти. Кроме того, часто возникают незначительные искажения, которые соответствуют чьему-то взгляду на мир.Представьте, что вы впервые посещаете кабинет профессора психологии. После ухода вас просят сообщить, что было в офисе. У большинства людей есть представления о том, какие предметы будут в кабинете профессора (например, стол, телефон, книги), и они могут подумать, что помнили, что видели эти предметы, даже если на самом деле их не было в кабинете профессора. Почти треть участников исследования, аналогичного только что описанной ситуации, сообщили, что видели книги в кабинете профессора, даже несмотря на то, что кабинет был специально создан без книг, чтобы проверить, не запомнили ли участники их ложно (Brewer & Treyens 1981).

Элизабет Лофтус и ее коллеги первыми начали исследование эффекта дезинформации , , возможно, наиболее яркой демонстрации того, как может искажаться память. Исследование Лофтуса показало, что информация, передаваемая людям после того, как событие произошло, даже при извлечении, может привести к искажениям памяти. Например, участники исследования, которым показали слайд-шоу автомобильной аварии, позже были введены в заблуждение, полагая, что на одном из слайдов был изображен знак остановки.Многие из этих участников во время последующего теста памяти ошибочно сообщили, что видели знак остановки (Loftus, Miller, and Burns, 1978).

В другом эксперименте участникам исследования задавали один из двух вопросов после просмотра видеозаписи аварии между двумя автомобилями. В одном из условий их спросили: «Как быстро двигались машины, когда они наезжали друг на друга?» В другом случае участников спросили: «Как быстро двигались машины, когда они врезались друг в друга?» Неделю спустя участники, которым задавали «разбитую» версию вопроса, с большей вероятностью сообщали, что видели разбитое стекло на видео (Loftus, Schooler, and Wagenaar, 1985).

Эффект дезинформации демонстрировался много раз, даже заставляя участников вспоминать события, которых вообще не было, например, пролитие чаши для пунша или потерянность в торговом центре в детстве (Hyman and Pentland, 1996; Loftus and Pickrell, 1995). ).

• конструкция памяти: процесс создания воспоминания о событии, а не «воспроизведение» памяти, как если бы это была запись
• эффект дезинформации: искажение памяти, возникающее в результате предоставления людям вводящей в заблуждение информации после того, как событие произошло
• неправильная атрибуция источника: искажение памяти, при котором человек неправильно запоминает фактический источник памяти

• Можете ли вы вспомнить воспоминание из своей жизни, которое, по вашему мнению, могло бы быть искажением памяти?

Исследование человеческой памяти

Исследование человеческой памяти восходит по крайней мере на 2000 лет к году, когда Аристотель предпринял первые попытки понять память в своем трактате «О душе» .В этом он сравнил человеческий разум с чистым листом и предположил, что все люди рождаются свободными от каких-либо знаний и являются просто суммой своего опыта. Аристотель сравнивал память с созданием слепков в воске, что иногда называют «метафорой хранилища» — теория памяти, господствовавшая на протяжении многих веков.

??? Вы знали ???

Сторонники тезиса «tabula rasa» (чистый лист) отдают предпочтение воспитательной стороне природы по сравнению с дебатами о воспитании , когда речь идет об аспектах личности, интеллекта, социального и эмоционального поведения. Идея сначала всплыла в трактате Аристотеля , но затем бездействовала более тысячи лет, пока не была развита персидским философом 11-го века Авиценной , а затем — классическим изложением теории Джоном Локком в 17-м веке. Века. Зигмунд Фрейд возродил эту идею в 20 веке, изобразив черты личности как сформированные семейной динамикой .

В древности считалось, что существует два типа памяти: «естественная память» (врожденная память, которую каждый использует каждый день) и «искусственная память» (обученная посредством обучения и практика различных мнемонических техник (), приводящих к подвигам памяти, которые совершенно необычны или невозможны, используя только естественную память).Римские риторы, такие как Цицерон и Квинтиллиан , расширили искусство памяти или метод локусов (метод, который часто сначала приписывают Симониду Креосу или пифагорейцам), и их идеи были переданы до средневековые схоласты и более поздние ученые эпохи Возрождения, такие как Маттео Риччи и Джордано Бруно .

Английский философ 18-го века Дэвид Хартли был первым, кто предположил, что воспоминания кодируются посредством скрытых движений в нервной системе, хотя его физическая теория этого процесса была в лучшем случае рудиментарной. Уильям Джеймс в Америке и Вильгельм Вундт в Германии, оба считаются одними из отцов-основателей современной психологии, оба провели некоторые ранние фундаментальные исследования того, как функционирует человеческая память в 1870-х и 1880-х годах (Джеймс выдвинул гипотезу о нейронных связях). пластичность за много лет до того, как она была продемонстрирована). В 1881 году Теодюль-Арман Рибо предложил то, что стало известно как закон Рибо , который гласит, что у амнезии есть временной градиент: недавние воспоминания с большей вероятностью будут потеряны, чем более отдаленные воспоминания (хотя на практике это действительно так. не всегда так).

Однако только в середине 1880-х годов молодой немецкий философ Герман Эббингауз разработал первый научный подход к изучению памяти. Он проводил эксперименты, используя списки бессмысленных слогов, а затем ассоциировал их со значимыми словами и некоторые из своих выводов из этой работы (например, концепции кривой обучения и кривой забывания, а также его классификацию трех различных типов памяти: сенсорной , краткосрочные и долгосрочные) актуальны и по сей день.

Немецкий биолог-эволюционист Ричард Семон впервые предложил в 1904 году идею о том, что опыт оставляет физический след, который он назвал инграммой, на определенных сетях нейронов в мозге. Британский психолог сэр Фредерик Бартлетт считается одним из отцов-основателей когнитивной психологии, и его исследования в 1930-х годах, посвященные воспоминаниям историй, во многом повлияли на более поздние идеи о том, как мозг хранит воспоминания.

??? Вы знали ???

Воспоминания — это непроизвольные (и часто повторяющиеся) воспоминания, в которых у человека внезапно возникает мощное повторное переживание прошлого воспоминания, иногда настолько интенсивное, что человек «заново переживает» опыт, не в состоянии полностью распознать это как воспоминание, а не как то, что на самом деле происходит. Такие непроизвольные воспоминания часто связаны с травмирующими событиями или сильно заряженными эмоциональными событиями и часто возникают во время сильного стресса или голодания, хотя точные причины и механизмы не ясны.

С развитием технологий в 1940-х годах появилась область нейропсихологии, а вместе с ней и биологическая основа для теорий кодирования. Карл Лэшли посвятил 25 лет своей жизни исследованиям крыс в лабиринтах, систематически пытаясь определить, где в мозгу образуются следы или инграммы памяти, но в 1950 году пришел к выводу, что воспоминания вообще не локализованы в одной части мозга. , но широко распространены в коре головного мозга, и что, если некоторые части мозга повреждены, другие части мозга могут взять на себя роль поврежденной части.Работа канадского нейрохирурга Уайлдера Пенфилда по стимуляции мозга электрическими зондами в 1940-х и 1950-х годах, первоначально в поисках причин эпилепсии, позволила ему создать карты сенсорной и моторной коры головного мозга, которые являются используется до сих пор, практически без изменений. Он также смог вызвать воспоминания или воспоминаний (о некоторых из которых пациенты не могли вспомнить сознательно), исследуя части височной доли мозга.

Еще в 1949 году другой канадец, Дональд Хебб, интуитивно догадался, что «нейроны, которые срабатывают вместе, соединяются вместе», подразумевая, что кодирование воспоминаний происходит, когда связи между нейронами устанавливаются посредством многократного использования.Эта теоретическая идея, которую иногда называют правилом Хебба, была поддержана открытием механики консолидации памяти, долгосрочной потенциации и нейронной пластичности в 1970-х годах и остается доминирующей теорией сегодня. Работа Эрика Кандела о морских слизняках (чей мозг относительно прост и содержит относительно большие и легко наблюдаемые отдельные нервные клетки) была особенно важна для экспериментальной демонстрации правила Хебба и определения молекулярных изменений во время обучения и вовлеченных нейротрансмиттеров.

По мере развития компьютерных технологий в 1950-х и 1960-х годах стали очевидными параллели между компьютерными и мозговыми процессами, что привело к прогрессу в понимании процессов кодирования, хранения и извлечения памяти. Однако компьютерная метафора — это, по сути, просто более сложная версия более раннего представления о памяти, основанного на довольно упрощенном и вводящем в заблуждение предположении, что память — это всего лишь простая копия первоначального опыта.

??? Вы знали ???

Мозг в целом и память, в частности, имеют отчетливую предвзятость к отрицательности .Он уделяет больше внимания и выделяет неприятных переживаний . Мозг обычно обнаруживает отрицательную информацию быстрее, чем положительную, а гиппокамп специально помечает отрицательные события, чтобы вдвойне убедиться, что такие события сохраняются в памяти. Негативные переживания оставляют в памяти неизгладимый след, даже когда предпринимаются попытки «отучить» их. Вероятно, это эволюционная адаптация, учитывая, что лучше ошибиться на стороне предостережения и проигнорировать несколько приятных переживаний, чем упустить из виду негативное и, возможно, опасное событие.

Изменение в общем изучении памяти в 1950-е и 1960-е годы стало известно как «когнитивная революция», и привело к появлению нескольких новых теорий о том, как рассматривать память, и к появлению влиятельных книг Джорджа Миллера. , Юджин Галантер, Карл Прибрам, Джордж Сперлинг и Ульрик Нейссер. В 1956 году Джордж Миллер опубликовал свою влиятельную статью о кратковременной памяти и свою оценку того, что наша кратковременная память ограничена тем, что он назвал «магическим числом семь плюс-минус два».

В 1968 году Ричард Аткинсон и Ричард Шиффрин впервые описали свою модальную, или многоуровневую, модель памяти, состоящую из сенсорной памяти, кратковременной памяти и долговременной памяти, которая стала самой популярной моделью для изучаю память много лет. Фергус Крейк и Роберт Локхарт предложили альтернативную модель, известную как модель уровней обработки, в 1972 году. В 1974 году Алан Баддели и Грэм Хитч предложили свою модель рабочей памяти, которая состоит из центрального исполнительного устройства, визуально-пространственного блокнота и фонологической петли. как метод кодирования.

В 1970-е годы появились первые работы Элизабет Лофтус, которая провела свое важное исследование эффекта дезинформации, искажений памяти и природы ложных воспоминаний. Новаторские исследования человеческой памяти, проведенные Энделем Тулвингом начиная с 1970-х годов, также оказали большое влияние. Он был первым, кто предложил два различных типа долговременной памяти, эпизодическую и семантическую, в 1972 году, а также разработал принцип специфичности кодирования в 1983 году.

В 1980-х и 1990-х годах было разработано несколько формальных моделей памяти, которые могут можно запускать как компьютерное моделирование, включая модель поиска ассоциативной памяти (SAM) , предложенную Джеромом Рэйджмейкером и Ричардом Шиффрином в 1981 году, модель параллельной распределенной обработки (PDP) Джеймса Макклелланда, Дэвида Румелхарта и Джеффри Хинтона в 1986 году, и различные версии модели Adaptive Control of Thought (ACT) , разработанной Джоном Андерсоном в 1993 году.

В настоящее время исследование человеческой памяти считается частью дисциплин когнитивной психологии и нейробиологии , а также междисциплинарной связи между ними, известной как когнитивной нейробиологии . Вы можете посетить https://www.advancedwriters.com/custom-research-paper/, если вам нужна помощь экспертов в исследовательской работе.

Вспоминая отца когнитивной психологии — Ассоциация психологических наук — APS

Ульрик Нейссер

Ульрик (Дик) Нейссер был «отцом когнитивной психологии» и сторонником экологических подходов к когнитивным исследованиям.Нейссер был блестящим синтезатором разнообразных мыслей и открытий. Он был элегантным, ясным и убедительным писателем. Нейссер также был неустанно творческим исследователем, постоянно стремившимся изобрести методы для исследования важных вопросов. На протяжении всей своей карьеры Нейссер оставался поборником проигравшего и непоколебимым революционером — его цель состояла в том, чтобы подтолкнуть психологию в правильном направлении. Кроме того, Дик всю жизнь был фанатом бейсбола, умелым наставником и хорошим другом.

С публикацией «Когнитивной психологии» (1967) Нейссер объединил исследования, касающиеся восприятия, распознавания образов, внимания, решения проблем и запоминания.В своей обычной элегантной прозе он делал упор как на обработку информации, так и на конструктивную обработку. Нейссер всегда описывал когнитивную психологию как нападение на бихевиоризм. Ему не нравился бихевиоризм, потому что он считал бихевиористские предположения неправильными и потому, что эти предположения ограничивали то, что психологи могли изучать. В когнитивной психологии он не подвергал явной критике бихевиоризм, а вместо этого представил убедительную альтернативу. Книга сразу имела успех. Исследователи, работающие над проблемами в разных областях, увидели единую теорию, которая связала свои исследования с этим подходом.Поскольку Нейссер впервые объединил эти области, его часто называли «отцом когнитивной психологии». Однако, как поборник аутсайдеров и революционных подходов, Нейссер чувствовал себя неуютно в такой роли.

Во многих отношениях когнитивная психология стала кульминацией академического пути Нейссера к этому моменту. Нейссер получил представление о теории информации благодаря общению с Джорджем Миллером из Гарварда и Массачусетского технологического института. Он получил свою первую ученую степень в Свортморе, работая с гештальт-психологами Вольфгангом Колером и Гансом Валлахом.Он работал с Оливером Селфриджем над моделью параллельной обработки компьютерного распознавания образов Pandemonium, а затем продемонстрировал параллельно-визуальный поиск в серии творческих экспериментов. Хотя когнитивную психологию можно рассматривать как основополагающую книгу в этой области, ее также можно рассматривать как работу интеллектуально любопытного революционера, стремящегося найти правильный способ понять человеческую природу.

Когда Нейссер переехал в Корнелл, он полюбил Джеймса Дж. И Элеонору Дж.Теория прямого восприятия Гибсона — идея о том, что информация в оптическом массиве напрямую определяет состояние мира без необходимости конструктивных процессов во время восприятия. Нейссер также разочаровался в теориях обработки информации, исследованиях времени реакции и упрощенных лабораторных исследованиях. В ответ на свои опасения Нейссер внес вклад в еще одну интеллектуальную революцию, став сторонником экологических когнитивных исследований. Он утверждал, что исследование должно быть направлено на изучение того, как люди воспринимают, думают и запоминают в задачах и средах, которые отражают ситуации реального мира.В своей работе «Познание и реальность» Нейссер интегрировал прямое восприятие Гибсона с конструктивными процессами познания через цикл восприятия: информация, полученная посредством восприятия, активирует схемы, которые, в свою очередь, направляют внимание и действия, ведущие к поиску дополнительной информации.

Ира Хайман и Ульрик Нейссер

Основываясь на цикле восприятия, Нейссер и Роберт Беклен провели серию экспериментов по избирательному поиску (теперь называемому слепотой невнимания).В этих экспериментах люди смотрели наложенные друг на друга видео различных событий на одном экране. Когда они активно отслеживали одно событие, например, подсчитывая передачи баскетбольных мячей группой игроков, они пропускали неожиданные новые события, например, женщину с зонтиком, проходящую через сцену. Описывая генезис этих исследований, Нейссер сказал мне, что он пытался найти визуальный метод, подобный дихотическому изучению слушания, когда его вдохновило смотреть в окно в сумерках. Он понял, что может видеть мир за окном или выборочно сосредоточить внимание на отражении комнаты в окне.В другом исследовании внимания Нейссер исследовал многозадачность вместе с Элизабет Спелке и Уильямом Херстом. Они обнаружили, что люди могут научиться выполнять две сложные задачи одновременно, не переключая задачи или не делая одну задачу автоматической.

Во время своего основного доклада на первой конференции по практическим аспектам памяти в 1978 году Нейссер применил экологический подход к исследованию человеческой памяти. Он утверждал, что «если X — интересный или социально важный аспект памяти, то психологи почти никогда не изучали X.В своем собственном исследовании экологической памяти Нейссер исправил это ограничение, изучив точку зрения на автобиографическую память, ошибки в воспоминаниях с фотовспышками, воспоминания Уотергейта Джона Дина, детскую амнезию, память на себя и роль языка в автобиографической памяти. Нейссер также отредактировал «Наблюдаемую память», том, посвященный исследованиям экологической памяти. В конце 1980-х годов исследования экологической памяти в целом и аргументы Нейссера в частности подверглись критике. Я спросил его, сожалел ли он когда-нибудь о своем резком нападении на традиционные лабораторные исследования памяти.Он заявил, что был прав, когда сказал это, и что поле нуждалось в толчке. Нейссер всегда гордился тем, что, отстаивая идею исследования экологической памяти, он помог открыть поле для большего разнообразия методов исследования и вопросов.

В 1983 году Нейссер переехал в Университет Эмори, основал проект Emory Cognition Project и стал поклонником Atlanta Braves. Он также продолжал продвигать экологически ориентированные исследования. Определение себя было проблемной областью, которая привлекала Нейссера как нуждающаяся как в перцептивном, так и в экологическом анализе.В своей статье 1988 года он заявил, что несколько типов информации способствуют пониманию человеком себя. Посредством своего перцептивного анализа он утверждал, что личность начинается с непосредственного восприятия физического местоположения, во многом так же, как объекты и события воспринимаются напрямую. На семинарах, конференциях и отредактированных сборниках Emory Cognition Project Нейссер возглавил возрождение когнитивного исследования себя.

Нейссер также применил экологический анализ в области интеллекта. Он начал с утверждения, что помимо академического интеллекта, психологи должны также изучать общий интеллект как навык в повседневной жизни.На протяжении всей своей карьеры он был обеспокоен расовыми различиями при тестировании IQ. Он редактировал книгу по этой проблеме в 1980-х годах и обратил внимание на эту проблему, когда возглавлял рабочую группу APA по спорам об IQ в 1990-х.

За свою карьеру Нейссер был награжден длинным списком наград, и иногда он оказывался в центре широких движений. Однако Нейссер всегда считал себя аутсайдером, который бросал вызов психологии, чтобы двигаться вперед. Он работал над созданием альтернативы бихевиоризму.Затем он попытался убедиться, что когнитивная психология занимается значимыми проблемами.

Neisser бросил вызов не только области психологии, но и каждому человеку, с которым он работал. Он остается моим личным идеалом наставника для выпускников. Мои дискуссии и споры с Диком всегда приводили к более вдумчивым исследованиям и лучшему написанию. Я знал, что нахожусь на хорошем пути, когда он сказал «именно так» и перекинул галстук через плечо. Спор с Диком означал, что об этой идее стоит беспокоиться.Мои лучшие исследования, от ложных детских воспоминаний до невнимательной слепоты клоунов-моноциклов, были результатом споров с Диком или попыток быть более экологичным, чем Нейссер. Когда я в последний раз навещал Дика, он снова потребовал от меня оправдать мое текущее направление исследований. Поскольку у нас был продуктивный аргумент, я подозреваю, что мое текущее направление исследований принесет пользу. Конечно, мы также смотрели игру «Атланта Брэйвз». Для тех из нас, кто знал Дика и работал с ним, мы потеряли человека, который сделал нас лучшими учеными.Нейссер был одним из последних когнитивных психологов, который действительно был психологом общего профиля.

— Ира Хайман, Университет Западного Вашингтона

Жизнь Ульрика Нейссера: Щелкните, чтобы увидеть увеличенную шкалу времени.

Карен Э. Адольф

Нью-Йоркский университет

Конец 80-х был для Эмори бурным временем. Благодаря подарку от Фонда Вудрафф, кампус, в том числе стабильный факультет психологии, превратился в настоящий столп нового строительства.Дик, профессор Вудраффа, был частью притока впечатляющих преподавателей, уволенных из школ Лиги плюща. Присутствие Дика вызвало новое чувство интеллектуального возбуждения. Идеи, впервые возникшие в его докладах о проекте «Познание Эмори», были широко распространены в виде отчетов о проекте «Познание», а кульминацией некоторых из них стали конференции, на которые съехались исследователи со всего мира. Именно в эту среду я попал как аспирант.

За несколько месяцев до того, как я встретил Дика, мой парень, путешествующий по делам в Атланту, без предупреждения зашел в офис Дика, чтобы проверить его как моего потенциального советника по выпуску.Я был в ужасе. Тем не менее я узнал, что книги Дика сгруппированы по темам, его рабочий стол был безупречным, его юмор был ироничным, а его личный стиль — быстрым. Мой парень одобрил. На самом деле Дик оказался прекрасным наставником. Единственным его недостатком было то, что он любил рассказывать историю о том, как его проверял парень потенциального аспиранта.

Ульрик Нейссер и Элеонора Гибсон

Дик был в Англии в творческом отпуске во время моего первого года обучения в аспирантуре.Поэтому он пригласил Джеки Гибсона и Дэйва Ли приехать в Эмори, чтобы управлять своими учениками, пока его не было. Я хотел изучить восприятие младенцами возможностей. Однако при всей конструкции в отделении не было места для установки нового аппарата. По предложению Джеки мы превратили кабинет Дика в лабораторию по передвижению младенцев с приспособлениями для лазания и скольжения в центре комнаты и спортивными ковриками на полу и стенах. К нашему удивлению, все малышки поднялись, но немногие спустились. После того, как Дик вернулся из Англии, операция была перенесена в соседнюю баптистскую церковь, где было место для регулируемых наклонных переходов и защиты от строительных отбойных молотков.Родителям приходилось нести своих младенцев на три лестничных пролета мимо распятий и церковных ужинов, но с набором проблем не было. Исследования в церковной лаборатории дали несколько интересных открытий: для восприятия аффордансов требовалось несколько недель двигательного опыта, но обучение не переходило от ползания к ходьбе.

Хотя эта работа выходила за рамки основных интересов Дика, он поддержал мои усилия. Настоящая проблема, как учил нас Дик, состоит в том, чтобы разработать экологически обоснованные, функционально значимые задачи, которые заставят исследователей открывать важные вопросы.Более того, комплексный подход, который исследует поведение в традиционно разрозненных областях, может заложить основу для общих теорий обучения и развития.
Поддержка Дика вышла за рамки лаборатории. Он помогал с общим количеством машин и переездов, личными разрывами и встречами, поисками работы и решениями о карьере. Его ученики были частыми гостями в его доме для увлекательных игр в Pictionary и плавания в его бассейне. Но настоящей любовью Дика был бейсбол. Он приглашал своих студентов на «исследовательские прогулки» к играм с мячом, в которых он и Дэйв Ли обсуждали оптический поток и время перехватывающих действий, в то время как те из нас, кто не знал «Храбрых от соколов», жевали семечки и с восторгом слушали.

Дик был эклектичным мыслителем, и его работа в то время, когда я его знал, включала аффордансное восприятие, естественную память, развитие личности и связи между восприятием и действием. Он также был прекрасным писателем и оратором и настаивал на том, чтобы его ученики овладели четкими коммуникативными навыками. Одним из способов реализации хорошего письма было «правило восьми букв». Он возвращал черновики студенческих работ с кружками вокруг всех длинных технических терминов. Однажды я попросил Дика оплатить рассылку информационного бюллетеня для родителей.Он согласился, но с одним условием: сначала я должен был заплатить ему пять центов за каждое слово длиной более восьми букв. Я быстро отредактировал информационный бюллетень, чтобы сделать его более читабельным. Вспоминая его сейчас с огромной нежностью и восхищением, мне неловко сообщить, что, несмотря на разумное редактирование, это воспоминание обошлось бы мне в 4,20 доллара.

Алан Баддели

Йоркский университет

Как и многие люди, я впервые познакомился с Диком благодаря его классическому тексту «Когнитивная психология».Он предоставил прекрасно ясный отчет о захватывающей работе 1960-х годов в недавно разработанной парадигме обработки информации и действительно назвал эту область. Впервые я познакомился с Диком лично на двух конференциях по практическим аспектам памяти в Южном Уэльсе, и к тому времени он разочаровался в ограниченных способах развития этой области. Я помню первую встречу, посвященную пленарному выступлению Дика, которая произвела желаемый эффект, всколыхнув поле памяти, и вторую встречу, посвященную очень приятному дню, который мы провели в «Голове червя», которая не является пабом.Это красивый пляж и мыс, названный в честь слова викингов, обозначающего дракон (вурм).

Мое второе воспоминание менее спокойное. В 1986 году меня пригласили на симпозиум памяти в колледже Уильямс в Массачусетсе. Ораторы должны были остановиться в довольно большом доме, построенном, как мне кажется, Рокфеллерами как «коттедж». Обратной стороной было то, что колонок было больше, чем комнат, поэтому некоторым из нас приходилось делить. В надежде заполучить одну из одноместных комнат, я объяснил, что я отъявленный храпун. Плохая новость заключалась в том, что я должен был поделиться, но хорошая новость заключалась в том, что это было с Диком, что превратилось в плохую новость, когда я обнаружил, что он был на лигу выше меня по храпящим кольям.Учитывая сочетание смены часовых поясов и недосыпания, на следующее утро я чуть не заснул во время разговора.

Наконец, я хотел бы поделиться историей о Дике как о прекрасном ведущем. Меня пригласили в Корнелл, где за мной великолепно ухаживали, кормили и обедали. У меня было незабываемое утро с Джимми и Джеки Гибсон, а вечером меня отвели на великолепную фолк-сессию, которую проводили два аспиранта. Я до сих пор слушаю их виниловые пластинки, и, как мне кажется, они все еще поют. На следующее утро Дик должен был забрать меня и отвезти в аэропорт.Время шло, и я все больше беспокоился, когда прибыл Дик, затаив дыхание, объясняя, что его остановили за превышение скорости. Как, черт возьми, мы собирались сделать самолет? «Не волнуйтесь, — сказал он. «Я пойду обратной дорогой. Там не будет никаких полицейских. Он промчался по закоулкам Итаки, как водитель на ралли Монте-Карло, и прибыл в аэропорт как раз в тот момент, когда они собирались отъехать от трапа самолета. Я сделал это и, полностью взволнованный всем этим, когда мы начали рулить, я вскочил на ноги, бросился к окну и помахал рукой, но встревоженная стюардесса схватила меня и оттолкнула обратно на свое сиденье.

Дик был уникальным человеком, задумчивым бунтарем, прекрасным коммуникатором и хорошим другом.

Уильям Ф. Брюэр

Университет Иллинойса в Урбане-Шампейне

У меня много прекрасных воспоминаний о Дике Нейссере. В 1980-х и начале 1990-х Дик усыновил меня в семью Эмори. Когда в Эмори происходило что-то, что, по мнению Дика, могло показаться мне интересным, он звонил мне и спрашивал: «Почему бы тебе не спуститься?» Так что я часто летал в Атланту, чтобы окунуться в теплую атмосферу проекта Emory Cognition Project.

В 1981 году Дика пригласили в Урбану, чтобы он выступил перед неспециализированной аудиторией. Он воспользовался случаем, чтобы резко критиковать некоторые из крупных интеллектуальных течений в истории психологии. Он опустошил бихевиоризм, психоанализ и психологию обработки информации. Когда я выходил из лекционного зала, ко мне подошел известный физик и сказал, что он не очень разбирается в психологии, но ему нравится наблюдать за работой такого тонкого ума. Я сказал ему: «Вы не понимаете, что этот человек — один из основоположников психологии обработки информации.У физика буквально отвисла челюсть.

Несколько лет спустя Дэвид Рубин с трудом уговорил нас с Диком отправить главы для книги Дэвида 1986 года «Автобиографические воспоминания». Чтобы оказать на нас давление, он сказал каждому из нас, что мы в одиночку держим книгу. Спустя много месяцев я наконец сдался и отправил свою главу Дэвиду (который прилетел в Эмори и беспокоил Дика, пока он не завершил свою главу). Когда мы узнали о маленькой безосновательной лжи Дэвида, Дик посмеялся надо мной за то, что я уступил первым.Через несколько месяцев Дик позвонил мне и предложил написать главу о том, что превратилось в «Вспоминая пересмотренное». Учитывая недавние события, я спросил его, действительно ли он знает, что делает. Он сказал, что конечно сделал. Он умел играть множество ролей и планировал стать крутым редактором. Он был, хотя я думаю, что моя глава была сдана последней.

Дик обладал тонкой способностью замечать важные идеи. Летом 1988 года Дик пригласил Джеффа Хинтона в Эмори, чтобы провести недельный семинар по коннекционизму.Был интеллектуальный фейерверк. Дика впечатлил естественный способ, которым коннекционизм может справиться с удовлетворением множественных ограничений. Однако последние строки моих заметок с семинара отражают его размышления о том, что это были глубокие и творческие идеи, но почему они не заставили его пойти и провести новый эксперимент?

Дик физически не присутствовал во время одного из моих любимых воспоминаний о нем. Где-то в конце 1970-х я впервые прочитал его важную статью «Память: каковы важные вопросы?» Он упивался своей ролью иконоборца и переносил исследования памяти из Империи Эббингауз в дровяной сарай.Он так хорошо проводил время, что я начал громко смеяться — так громко, что Эд Лихтенштейн, у которого был офис через коридор, просунул голову в дверь моего кабинета и спросил, что происходит.

Воспоминания живут.

Стивен Дж. Сеси

Корнельский университет

Дик Нейссер был иконой психологии. Поскольку его вклад хорошо известен, я хочу сосредоточить внимание на том влиянии, которое он оказал на своих коллег.

Как новый доцент, я подготовил грант с ограничением бюджета в 20 000 долларов.Я попросил Дика прочитать это. Позже он вернул его с неожиданным изменением: добавил в бюджет два нуля — увеличив его с 20 000 до 2 миллионов долларов! Он сказал, что получить финансирование на крупные гранты не сложнее, чем на мелкие, и я должен запросить финансирование для многих идей, которые я обсуждал, но не предлагал заниматься. Это был типичный Дик: он всегда подталкивал своих коллег ставить более высокие цели и ставить перед ними более амбициозные цели. В итоге я отправил грант с бюджетом, который был на порядок выше первоначального.Мне был вручен этот грант, и я по сей день благодарю Дика за то, что он побуждал меня стремиться выше и идти на интеллектуальный риск. Этот совет повторился два года спустя, когда я подал заявку на получение гранта на развитие научной карьеры. Опять же, Дик призвал меня рискнуть интеллектуалом и более открыто аргументировать свои теоретические утверждения. Я не могу доказать, что получение этой награды было результатом поддержки Дика, но я всегда считал, что это так.

Дик был не только мудрым и щедрым наставником, но и умел стратегически.Я собирался повторно подать статью, написанную мной в соавторстве с Ури Бронфенбреннером. Ури был подавляющим интеллектом. Но из-за разницы в возрасте и статусе я обычно ему доверял. В нашей статье мы описали пару экспериментов по временной калибровке детей при выполнении заданий как женского (выпечка кексов), так и мужского (зарядка мотоциклетного аккумулятора) заданий по половому признаку. Ури чувствовал, что методологические и статистические детали черновика мешают читателю, поэтому он удалил их все. Да все это! На его место он вставил множество замечательных повествовательных приемов (например,g., заменив заголовок РЕЗУЛЬТАТЫ на «О дивный новый мир: за пределами дома и лаборатории»), но он удалил статистику, за исключением сноски. Когда мы получили обзоры от отдела детского развития, рецензенты, конечно же, пожаловались на недостающие статистические данные и методологические детали. Короче говоря, я отредактировал бумагу, снова вставив эти детали, и когда я вернул ее Ури, он снова удалил их. Тогда-то и появилась длинная досягаемость Дика. Когда я отправил ему эту версию, он прислал мне неприятную записку, в которой говорилось, что это был «претенциозный эксперимент с печеньем», который выдвигал раздутые заявления.Я был очень удручен. Хотя я знал, что написание требует доработки, я думал, что выводы важны. Несколько дней спустя мой коллега попросил у меня копию «печенья», объяснив, что Дик ему бредил по этому поводу! Он сказал, что Дик сказал ему, что он послал мне неприятную записку, потому что он предполагал, что мне нужны боеприпасы, чтобы Ури позволил мне переписать ее. Он был прав. Когда я поделился своей записью с Ури, он согласился переформатировать статью в традиционный экспериментальный формат, как и планировал Дик.

В течение 32 лет, которые я знал Дика, я сидел с ним в комитетах, публиковался вместе с ним и иногда общался с ним.Он никогда не переставал удивлять меня. У него была собственная точка зрения. Однажды я сказал ему, что обнаружил, что подражаю его аналитической ловкости рук. Он улыбнулся и сказал, что редакторы и рецензенты «понимают» его уловки. Действительно уловки!

Джеймс Каттинг

Корнельский университет

Я прибыл в Итаку в 1980 году, и Дик Нейссер все еще чувствовал укол в целом негативной реакции на свою вторую книгу «Познание и реальность» (1976). Он проводил еженедельный семинар для преподавателей и аспирантов «Познавательный ланч», который я позже унаследовал, немного изменил, и вот уже более 25 лет.Под руководством Дика на семинаре был рассмотрен широкий круг тем. Он подыскивал свое следующее недооцененное место, «баловался» выборочным взглядом, разделенным вниманием, пробелами в школьных достижениях черно-белых и памятью Джона Дина. На этих семинарах никогда не возникало сомнений, кто самый умный человек в зале. Остальные из нас говорили — и мы действительно чувствовали себя обязанными говорить — с некоторым трепетом, будучи полностью уверенными в том, что все, что мы могли бы сказать, можно легко и жестоко опровергнуть. Это был обескураживающий, но впечатляющий опыт.А потом Дик внезапно ушел к Эмори.

Затем интеллектуальная жизнь в Корнелле приобрела некоторую тусклую нормальность. Когда Дик вернулся 15 лет спустя, он был другим человеком. В интеллектуальном плане он не потерял ни единого шага, но теперь стал приветливым, общительным и игривым, что было неузнаваемо раньше. Я благодарю Эмори и его людей за его преобразование, потому что именно тогда Дик стал близким другом.

Нас сблизила не только психологическая наука; это были неожиданные события жизни.Внезапно моя первая жена умерла от рассеянного склероза, и жена Дика, Арден, стала ее ближайшим другом. Арден, не менее откровенный, чем Дик, отказывался говорить утешения и любезности. Моя жена была очарована. Она умерла, а потом внезапно умерла и Арден. Мы с Диком остались без денег. Каждые две недели мы вместе обедали в индийском ресторане, купая отчаяние в самой горячей еде, которую только могли найти, как если бы проверяли, живы ли мы. Во время этих обедов мы с Диком искали смысл, находили утешение в мелких повседневных делах и разговаривали друг с другом с такой глубиной чувств и понимания, которую я никогда не мог воспроизвести.Мы также много смеялись, и именно смех помог нам пережить те мрачные времена. Помимо того, что Дик был одним из важнейших психологов нашего времени, он был непревзойденным рассказчиком и хорошим человеком.

Робин Фивуш

Университет Эмори

Я помню день, когда встретил Дика Нейссера. Я приехал в Эмори на собеседование при приеме на работу в качестве молодого наивного психолога, изучающего развитие памяти, в трепете перед человеком, написавшим книгу, которая определила мои взгляды на память.Я был одновременно взволнован и напуган. В тот первый день я встретился с несколькими людьми и провел несколько стимулирующих бесед. Я надеялся, что эти замечательные люди станут моими коллегами. В конце дня я выступил с докладом о своей работе, сосредоточившись на своих исследованиях в то время по разработке обобщенных репрезентаций событий (сценариев), и, измученный, возвращался в отель перед ужином. Но Дик схватил меня в холле, прежде чем я успел уйти, и проводил в свой кабинет. С типично взлохмаченными волосами и перекинутым через плечо галстуком он бросил мне вызов: «Сценарии? Что такое скрипты и где они в голове? » Я ответил, как мог, и Дик задавал вопрос за вопросом.В течение часа я чувствовал себя так, как будто я был на карусели, возбужденный, но головокружительный от того уровня интеллектуальной активности, которого он требовал. Я покинул его офис ошеломленный, с большим количеством идей, чем я мог справиться, гудеть в моей голове. Но, думаю, я все сделал правильно, потому что получил работу.

С годами Дик стал моим наставником, коллегой и другом. Он никогда не переставал быть самым требовательным интеллектуальным партнером, с которым я когда-либо сталкивался, но при этом оказывал невероятную поддержку, как в профессиональном, так и в личном плане.Дик основал проект Emory Cognition Project в Эмори, и на протяжении многих лет, когда мы пересекались (1984-1996), мне посчастливилось быть частью удивительного интеллектуального климата, который он создавал посредством семинаров и симпозиумов по различным темам, от концепций и памяти до самопонимания. . Семестровые семинары посещали преподаватели и аспиранты, которые обсуждали текущие противоречия, и каждый из них завершился конференцией, на которой присутствовали известные ученые в этой области. Эти семинары и конференции коренным образом изменили мое представление о формах и функциях автобиографической памяти.Конечно, как я узнал от Дика, это моя память (или моя память), и она может быть точной в деталях, а может и нет. Но смысл правильный, потому что память — это пребывание в мире и связь с другими.

Мои воспоминания о Дике Нейссере остаются одними из самых значимых воспоминаний, которые у меня есть, и они составляют основу того, кем я являюсь как ученый и как личность. Интеллектуальное пламя Дика никогда не угаснет. Его наследие будет служить источником вдохновения для области, которую он назвал и сформировал, и мне посчастливилось быть одним из многих людей, чьи жизни он коснулся.Я всегда буду помнить Дика Нейссера.

Уильям Херст

Новая школа

Когда я думаю о Дике, на ум приходят три вещи. Во-первых, его интеллектуальная честность. Это позволило ему подвести итоги своей ранней работы и сделать крутой поворот в середине своей карьеры. В начале своей карьеры он находился на передовой в успешной битве за то, чтобы отвергнуть точку зрения, согласно которой психологическая наука должна быть узко сфокусирована на непредвиденных ситуациях, связанных со стимулом и реакцией. Наряду с другими он видел задачу, стоящую перед психологами, особенно новыми когнитивными психологами, в том, что она сосредоточена на изучении психической жизни, особенно психических процессов, опосредующих стимул и реакцию.Как заявил Дик в своей классической книге «Когнитивная психология», ученым-психологам необходимо отслеживать поток информации от точечных стимулов, воздействующих на сенсориум, до точки, в которой проявляется поведение.

В середине карьеры, однако, Дик изучил прогресс, достигнутый в той области, в которой он участвовал, и обнаружил, что этого недостаточно. Под влиянием своих близких отношений с Гибсонами Дик беспокоился о том, что когнитивная психология оторвалась от реальности, от того самого явления, которое, как он надеялся, она будет изучать.В своей работе «Познание и реальность» он предложил когнитивным психологам перенаправить свои интересы и более внимательно изучить мир, в котором происходит познание. Его драматическая речь на Первой Международной конференции по практическим аспектам памяти отразила эту озабоченность и представила довольно мрачный взгляд на исследования того времени.

Пребывание в Корнелле, когда Дик переходил от «жесткого», «основного» когнитивного психолога к бунтовщику без причины, было захватывающим опытом, который оказал огромное влияние на мое мышление.Несколько лет назад, за бокалом напитка с коллегой, я выступал против эпидемии и непреклонного влияния Эббингауза на исследования памяти. Моя коллега ответила тем, что, по ее мнению, было просто возражением, обвинив меня в том, что я «сын Нейссера». Меня нельзя было больше похвалить, потому что, по крайней мере, для меня, Дик был прав, желая изучать познание таким образом, чтобы охватить мир, а не пытаться контролировать его сложность.

Дику удалось убедить очень многих изучать сознание по-новому, не один, а дважды, потому что — и вот моя вторая мысль о Дике — он обладал замечательной способностью формулировать свои позиции с проницательной ясностью.Мне всегда казалось, что Дик изначально интересовался компьютерным моделированием, потому что его ум был очень похож на компьютер. Он излагал свои идеи тщательно и точно, плотно и логично, излагая свои позиции таким образом, чтобы это заставляло других обращать на них внимание.

И, наконец, как известно любому «Сыну Нейссера», компьютерная аналогия имеет свои ограничения, особенно в применении к кому-то вроде Дика. Сила аргументов Дика опиралась не только на их ясность, но и на человечность в языке Дика и его мышлении.Он никогда не отходил далеко от предмета изучения — занятого человека, стремящегося «стремиться к смыслу». Он хотел наполнить все, о чем он писал, уважением к человеческой человечности. Это желание побудило Дика заняться темами, которых избегали первые когнитивные психологи, например, самостью. Это также побудило его рассмотреть такие политически значимые темы, как связь между расой и интеллектом и природа восстановленных воспоминаний.

Вспоминая влияние Дика на меня и на область психологической науки, я восхищаюсь способностью Дика решать сложные проблемы с поразительной честностью, четкостью, строгостью и энтузиазмом.Нам будет очень не хватать редкого сочетания таланта и заботы Дика в его работе, в качестве коллеги и друга. Это не должно считаться само собой разумеющимся, когда интеллектуальная дисциплина может похвастаться таким сильным, достоверным и нужным голосом.

Виорика Мариан

Северо-Западный университет

Мне было 18 лет, и я жил на Аляске, когда я впервые встретился с Ульриком Нейссером. Я только что прочитал его статью, и она произвела на меня такое впечатление, что я позвонил ему.(Это было до повсеместного распространения электронной почты и Интернета). Я не знала, кто он такой. Фактически, я позвонил ему, потому что предположил, что, поскольку он был вторым автором, он был студентом или научным сотрудником, а первый автор был профессором. Оказалось обратное — характерная черта интеллектуальной щедрости Дика по отношению к своим ученикам. У нас был самый замечательный телефонный разговор. Год спустя, проходя курс истории и теории психологии, я перевернул страницу учебника и увидел большую фотографию Ульрика Нейссера.Его называли отцом когнитивной психологии, и значительный раздел был посвящен его книге 1967 года и когнитивной революции. Только представьте мой шок. Вскоре после этого я стал последним аспирантом Дика сначала в Эмори, а затем в Корнелле.

Виорика Мариан и Ульрик Нейссер

В то время в Эмори Дик особенно интересовался собой и интеллектом. Он редактировал серию книг о себе и возглавлял рабочую группу APA по IQ и его детерминантам.В 1996 году Дик переехал в Корнелл, как и я. Кафедра психологии в Корнелле была местом большой синергии между преподавателями и студентами. Я все еще нахожу заметки и комментарии Дика на разных страницах, когда просматриваю свои файлы. Я многому научился у него — он повлиял на мои исследования, на то, как я думаю, на то, как я пишу, и на решения, которые я принимаю в отношении ведения лаборатории. Я провожу своих аспирантов на обед, чтобы отпраздновать особое событие, как это сделал он.

У меня много теплых воспоминаний о Дике. Один из моих любимых — гребля с ним на каноэ на озере Каюга во время посещения их дома.Он только что купил новое каноэ и был счастлив взять его на воду. Я помню, как он греб, расслабленный и улыбающийся, в прекрасный солнечный день. Конечно, Дик был блестящим человеком. Но он также был забавным, остроумным, прямым, быстрым и любопытным во многих вещах. Он был силой природы. Разговор с ним расширил ваши взгляды как вширь, так и в глубину. Он — самая выдающаяся фигура в моей жизни, прежде всего в учебе и интеллекту, но также и в личных вехах — он был там на моем выпускном, произнес тост на моей свадьбе и отпраздновал мою первую должность на факультете.Я закончил учебу, когда Дику было 72 года, и потом виделся с ним четыре раза — дважды во время моих визитов в Итаку, один раз на конференции и один раз, когда он и Сэнди Кондри навещали меня в Эванстоне. Тогда он уже был болен, но лекарство успешно купировало его симптомы.

Я безмерно благодарен за то, что Дик был советником и наставником. Надеюсь, он знал, как много значит для меня. Я помню, как Дик рассказывал о своих советниках и современниках — С.С.Стивенсе, Джордже Миллере, Дж.Дж. и Элеонора Гибсон. Итак, что я сделаю, так это отведу своих аспирантов выпить и расскажу им о Дике.Я буду скучать по нему.

Дэвид К. Рубин

Университет Дьюка

Дик Нейссер оказал глубокое влияние на меня лично и на мою карьеру. Я никогда не был его учеником, но, как и многие представители моего поколения, я стал частью новой области, которая была определена его книгой 1967 года «Когнитивная психология». Я читал и перечитывал его и посещал курсы повышения квалификации, в которых это был текст. Это было идеальное сочетание эмпирической поддержки, компьютерных моделей и широких идей. Затем, в течение десятилетий, я вел курс для студентов с множеством учебников, в которых использовались его термины и концепции, и я следовал его плану глава за главой.Только недавно, когда я прочитал его автобиографическую главу, я понял, как его личная интеллектуальная история повлияла на эту область.

Моя работа всегда включала попытки тщательных научных поведенческих и нейронных исследований для понимания явлений реального мира: памяти для прозы, устных традиций, автобиографической памяти и посттравматического стрессового расстройства. Я выиграл, когда, «подталкивая» примером и «подталкивая» теоретическими аргументами, Дик попытался расширить теоретические вопросы своей лабораторной области до более широких наблюдений и явлений, чем это позволяла лаборатория.Внезапно я больше не бродил по лесу один, пытаясь объясниться с коллегами и защитить себя от рецензентов; Я был частью нового движения, которое меняло то, как будут публиковаться журналы. Без Дика и других, многие из которых участвовали в встречах раз в два года и редактировали тома для проекта «Познание Эмори» и его отредактированного сборника «Наблюдаемая память», это было бы более трудным и менее продуктивным путешествием.

Если говорить более конкретно, то Дик был одновременно одним из моих величайших сторонников и самых резких критиков.Привязанность не препятствовала интеллектуальной атаке и не мешала Дику. Когда он попросил меня участвовать в дискуссии на его презентации отредактированной книги Emory Cognition, он сказал мне «пойти на убийство». Я сделал это, используя гибсоновский аргумент, который он поддерживал против него. Я начал обсуждение с того, что сказал, что Дик некомпетентен, чтобы изложить свою точку зрения. Ира Хайман сообщила, что аспиранты в задней части зала ахнули. Только позже, в конце выступления, я объяснил, что мы все были некомпетентны, учитывая взгляд Гибсона на нашу эволюционную историю.Дику это понравилось, особенно та часть, в которой я противопоставил его тезису его собственные идеи. Он попросил включить письменную версию в качестве главы. Другой редактор тома, Джин Виноград, настоятельно предположил, что мой комментарий, возможно, был разумным в своем устном контексте, но его нужно было удалить из письменной главы, которую я представил. Я не уверен, что Дик согласился бы с редактированием. Но если бы он был жив, он мог бы попытаться найти записи конференции, чтобы показать, что моя память была такой же неправильной и саморекламной, как и память Джона Дина.

Дик также был одним из самых умных, открытых, отзывчивых и добрых людей, которых я знал. Я благодарен, что общался со мной. По нему будет скучать больше, чем он мог бы себе представить.

Дэниел Дж. Саймонс

Университет Иллинойса в Урбане-Шампейне

Кажется, что каждое новое направление исследований, которое я разрабатываю, можно проследить, по крайней мере частично, на то, что первым коснулся Ульрик Нейссер. Он был одним из моих интеллектуальных кумиров.Его новаторская и оригинальная работа по избирательному поиску в 1970-х годах вдохновила мои более поздние исследования слепоты невнимания, а его проницательные вопросы и убедительные прогнозы помогли мотивировать исследования слепоты к изменениям в реальном мире, которые мы с Дэном Левином провели в середине 1990-х.

Я впервые встретил Дика, когда был студентом. Он приехал выступать в соседнем колледже, и наш класс когнитивной психологии совершил производственную поездку, чтобы его послушать. Хотя я не думаю, что тогда осознавал это, этот разговор пробудил во мне интерес к экологическим подходам к познанию.Я пошел домой и прочитал «Познание и реальность», одну из величайших книг в нашей области, к которой я регулярно возвращаюсь — я советую всем своим студентам прочитать ее.

В следующий раз я встретил Дика на собрании Психономического общества во время моего первого года обучения в аспирантуре. Я обнаружил, что посещаю все те же сеансы, что и он, что для меня было знаком того, что я был на «правильных» сеансах. Там я стал свидетелем его способности разбирать запутанную идею с помощью ряда сложных вопросов, с которой мне пришлось столкнуться несколько лет спустя, когда Дик вернулся в Корнелл.В течение последнего года моей дипломной карьеры я имел честь лично познакомиться с Диком и испытать его проницательный интеллект на собственном опыте. Когда Дик просто сказал вам, что ваша идея «интересна», вы могли быть уверены, что это не так. Вы знали, что сказали что-то стоящее, только когда он спорил с вами.

Одной из черт, которые мне больше всего нравились в Дике, была его способность делать сильные, теоретически мотивированные, проверяемые прогнозы, не принимая их на свой счет, в тех редких случаях, когда данные доказывали, что он ошибался.До того, как Дик прибыл в Корнелл, мы с Дэном Левином изучали слепоту к изменениям, то есть неспособность замечать большие изменения в сценах. В нашей работе использовались фотографии и фильмы, но когда Дик прибыл и увидел наши результаты, он усомнился в их экологической ценности. Он утверждал, что видео — это опосредованный, пассивный опыт, а не прямой, и предсказал, что слепота к изменениям не будет происходить в такой же степени в реальном мире. Одним из моих самых больших достижений стало то, что мы с Дэном смогли доказать, что он неправ!

На мои собственные исследования и мышление оказал неизгладимое влияние Нейссер и его работа, и я буду скучать по нему как по интеллектуальному вдохновителю, коллеге и другу.Меня утешает то, что моя собственная работа основана на идеях интеллектуального гиганта.

Евгений Виноград

Колледж Эмори

У нас с Диком были соседние офисы в Эмори. У меня есть три вспышки воспоминания о том, как он пришел ко мне в офис с важными новостями. Первый раз это было летом 1991 года. Дик сказал, что мы должны купить абонементы на «Бравс». Была особая сделка: если бы мы купили абонементы на следующий год, мы получили бы первый выбор для посезонных абонементов на этот год.Сначала я отказался, но Дик был убедителен. Мы нашли еще двух фанатов факультета и никогда не оглядывались назад. Наш билетный синдикат просуществовал 17 лет, даже когда Дик вернулся на Итаку.

Мое второе воспоминание о вспышке связано с землетрясением в Сан-Франциско или Лома-Приета. Возможно, вы вспомнили, что слышали эту новость, пытаясь посмотреть игру World Series, которая проходила в Сан-Франциско, и узнали, что произошло землетрясение. Поскольку моя дочь в то время была в отпуске в Сан-Франциско, я беспокоился о ее благополучии и никогда не думал о воспоминаниях о вспышках.Но когда на следующее утро я пришел в свой офис, Дик уже ждал меня, явно взволнованный. «Мы должны немедленно приступить к работе, Джин, — сказал он. За 24 часа мы подготовили анкеты, выстроили в ряд два больших раздела «Психологии 101» в качестве информаторов и связались с коллегами из Беркли и Санта-Крус. Там мы смогли набрать информаторов, которые, что наиболее важно, непосредственно пережили землетрясение. И мы пошли искать новые воспоминания о вспышках. В то время как более ранние исследования Дика в области памяти с помощью фотовспышек показали удивительное количество случаев забвения, информаторы из Калифорнии, которые непосредственно пережили землетрясение, спустя год почти не забывали.

Мое третье воспоминание о вспышке с участием Дика менее счастливо. Он зашел в мой офис, чтобы сказать мне, что покидает Эмори и возвращается в Итаку. Он сказал, что это то, чего хотел Арден, и у него не было серьезных возражений. Я не мог его отговорить.

Тринадцать лет, которые Дик проработал профессором Вудраффа в Эмори, были захватывающими для всех, кто интересовался когнитивной психологией. Дик организовывал множество конференций, почти все из которых заканчивались книгами. А вокруг всегда были интересные посетители, то ли для конференций, то ли просто для того, чтобы провести время с Диком.Элеонора Гибсон была частым гостем. Это было стимулирующее время, особенно для аспирантов. От профессоров Вудраффа вообще не требовалось преподавать, но Дик хотел. Он регулярно читал курсы по разведке для студентов, а также на семинарах для выпускников. Стулья Вудраффа не обязательно должны были участвовать в делах департамента, но Дик был активным гражданином департамента. Он регулярно засыпал на заседаниях ведомства, а также во время переговоров. И все же он обладал сверхъестественной способностью открывать глаза через непредсказуемые промежутки времени, ловя неосторожных людей своим проницательным наблюдением.

Что больше всего поразило меня в Дике, когда я познакомился с ним, помимо его блестящего интеллекта, так это его безграничная энергия. Худощавый и аккуратный, он походил на пружину и был вечно молод. Я особенно восхищался тем фактом, что, насколько можно судить, он никогда не тренировался. Он был отличным коллегой, учителем и другом, а также неизменным наставником для аспирантов и младших преподавателей. Его вклад в Эмори был огромен и продолжает жить. Мы все еще скучаем по нему.

Обучение и память (Раздел 4, Глава 7) Нейронаука в Интернете: Электронный учебник для нейронаук | Кафедра нейробиологии и анатомии

Анализ анатомических и физических основ обучения и памяти — один из величайших успехов современной нейробиологии.Тридцать лет назад было мало что известно о том, как работает память, но теперь мы знаем многое. В этой главе будут обсуждаться четыре вопроса, которые имеют ключевое значение для обучения и памяти. Во-первых, какие бывают типы памяти? Во-вторых, где в мозгу находится память? Одна из возможностей состоит в том, что человеческая память похожа на микросхему памяти в персональном компьютере (ПК), которая хранит всю память в одном месте. Вторая возможность заключается в том, что наши воспоминания распределены и хранятся в разных областях мозга.В-третьих, как работает память? Какие типы изменений происходят в нервной системе при формировании и хранении памяти, задействованы ли в памяти конкретные гены и белки и как память может сохраняться на всю жизнь? В-четвертых, важен ли этот вопрос для многих людей, особенно с возрастом: как сохранить и улучшить память и как исправить ее, если она нарушена?

7.1 Типы памяти

Психологи и нейробиологи разделили системы памяти на две большие категории: декларативные и недекларативные (рис.1). Система декларативной памяти — это, пожалуй, самая известная система памяти. Это система памяти, которая имеет сознательный компонент и включает в себя воспоминания о фактах и ​​событиях. Такой факт, как «Париж — столица Франции», или событие, подобное предыдущему отпуску в Париже. Недекларативная память, также называемая неявной памятью, включает типы систем памяти, которые не имеют сознательного компонента, но, тем не менее, чрезвычайно важны. Они включают воспоминания о навыках и привычках (например,g., езда на велосипеде, вождение автомобиля, игра в гольф, теннис или пианино), феномен, называемый праймингом, простые формы ассоциативного обучения [например, классическая обусловленность (Павловская обусловленность)] и, наконец, простые формы неассоциативного обучения, такие как привыкание и сенсибилизация. Сенсибилизация будет подробно обсуждена позже в этой главе. Декларативная память — это «знание того», а недекларативная память — это «знание того, как».

Рисунок 7.1 Системы памяти в мозге. (По материалам Squire and Knowlton, 1994 г.)

7.2 Тестирование памяти

Рисунок 7.2 Тест памяти на распознавание слов.

Рисунок 7.3 Тест памяти для распознавания объектов.

Всем интересно знать, насколько хорошо они запоминают, поэтому давайте проведем простой тест памяти.Тест (рис. 7.2) представит список из 15 слов, затем будет пауза, и вас спросят, помните ли вы некоторые из этих слов. К сожалению, для этого теста вам придется отложить ручку и не читать дальше главы, пока не завершите тест.

Этот тест памяти называется DRM-тестом в честь его создателей Джеймса Диза, Генри Родигера и Кэтлин Макдермотт. Это не было уловкой, а чтобы проиллюстрировать очень интересную и важную особенность памяти.Нам нравится думать, что воспоминание похоже на то, как сделать фотографию и поместить эту фотографию в ящик картотеки, чтобы ее позже забрать (вспомнить) как «память» точно так, как она была там изначально помещена (сохранена). Но память больше похожа на то, чтобы сделать снимок, разорвать его на мелкие кусочки и положить их в разные ящики. Затем память вызывается путем восстановления памяти из отдельных фрагментов памяти. Причина, по которой так много людей ошибочно считают, что «сладкий» был в списке, заключается в том, что в списке было так много других слов, имевших сладкий оттенок.«Провал» этого теста — на самом деле неплохой результат. Люди с болезнью Альцгеймера обычно не говорят, что «сладкое» было в списке. Они не могут создать нормальные ассоциации, связанные с воспроизведением воспоминаний.

Список слов дает представление об обработке и извлечении из памяти, но это не совсем хороший тест на способность «сырой» памяти, потому что на нее могут влиять искажения и предубеждения. Чтобы избежать этих проблем, психологи разработали другие тесты памяти. Один из них — это тест на распознавание объекта (рисунок 7.3) протестировать декларативную память. Этот тест хорош еще и тем, что, как мы увидим позже, его можно использовать даже на животных. Тест включает в себя представление испытуемому двух разных предметов, и его просят запомнить эти предметы. После паузы снова отображаются два объекта, один из которых новый, а другой показывался ранее. Испытуемых просят идентифицировать новый объект, и для этого им необходимо вспомнить, какой из них был показан ранее. В некоторой степени родственный тест — это тест местоположения объекта, в котором испытуемых просят запомнить местоположение объекта на двумерной поверхности.

Примеры недекларативной памяти, такие как ассоциативное обучение, можно проверить, сочетая один стимул с другим, а затем проверяя, научился ли испытуемый устанавливать связь между двумя стимулами. Классическим примером является парадигма, разработанная русским физиологом Иваном Павловым, которая теперь называется классической или павловской обусловленностью. В классическом кондиционировании (рис. 7.4) новый или слабый раздражитель (условный раздражитель, CS), такой как звук, сочетается со стимулом, таким как еда, который обычно вызывает рефлексивную реакцию (безусловный ответ, UR; безусловный раздражитель, US), например слюноотделение.После достаточного обучения с помощью условных презентаций CS-US (что может быть единичным испытанием), CS способен вызывать ответ (условный ответ, CR), который часто напоминает UR (или какой-то его аспект).

Рисунок 7.4 Классическая (павловская) обусловленность.

7.3 Локализация памяти

Теперь перейдем к вопросу о том, где находится память.Есть три основных подхода.

1. Визуализация. Современные методы визуализации, такие как фМРТ (функциональная магнитно-резонансная томография) или ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография), позволяют «видеть» области мозга, которые активны во время определенных задач мозга. Если испытуемого помещают в сканер фМРТ и проводят тест памяти, можно определить, какие области мозга активны, и эта активность предположительно связана с тем, где в мозгу обрабатывается и / или сохраняется память.

Рис. 7.5. ПЭТ-сканирование мозга во время теста на определение местоположения объекта. (из A. M. Owen и др., J. Cog. Neurosci. 8: 6, 588-602, 1996.)

На рис. 7.5 показан пример ПЭТ-сканирования человека, выполняющего проверку местоположения объекта.Цветовой код таков, что более яркие и красные области указывают на повышенную мозговую активность. Наиболее активная область — гиппокамп. В обсуждениях памяти гиппокамп упоминается неоднократно, потому что это основная часть мозга, участвующая в декларативной функции памяти. Эта иллюстрация ясно показывает, что гиппокамп участвует в запоминании местоположения объекта. Но, как мы скоро увидим, не здесь хранятся все воспоминания.

2. Поражения головного мозга. В этой экспериментальной процедуре небольшие части мозга мышей или крыс удаляются хирургическим путем или химически инактивируются, и животных систематически исследуют, чтобы определить, повлияло ли поражение на какую-либо систему памяти.
   
   
3. Заболевания и травмы головного мозга. Здесь ученые используют людей, у которых были серьезные травмы головного мозга, например, в результате инсульта или опухоли головного мозга в определенной области мозга.Если у пациента обнаруживается дефицит памяти, вполне вероятно, что поврежденная область мозга задействована в этой памяти.

Классическое исследование локализации памяти было результатом операции, проведенной Генри Молисону, пациенту, который в научном сообществе был известен только как «H.M.» до своей смерти в 2008 году. Х. М. известен в литературе по нейробиологии, потому что его мозг дал важную информацию о локализации функции памяти. В 1950-х годах Х.У М. была диагностирована трудноизлечимая эпилепсия, и, хотя существуют фармакологические методы лечения, в некоторых случаях единственным лечением является удаление части мозга, вызывающей припадки. Следовательно, гиппокамп H.M. был удален с обеих сторон. Рисунок 7.6 (справа) представляет собой МРТ здорового человека, показывающий область гиппокампа, тогда как Рисунок 7.6 (слева) показывает МРТ пациента H.M. после удаления гиппокампа.

Рисунок 7.6
Сканы Брана H.M. (слева) и нормальный человек (справа).(Авторское право © 1997 Сюзанн Коркин, использовано с разрешения The Wylie Agency LLC.)

Перед операцией H.M. имел прекрасную память, но после операции H.M. имел очень серьезный дефицит памяти. В частности, после операции способность Х.М. формировать какие-либо новые воспоминания о фактах и ​​событиях была серьезно нарушена; ему было очень трудно выучить новые словарные слова; он не мог вспомнить, что произошло накануне. Так что если H.M. если бы у него было интервью на следующий день после предыдущего интервью, он почти не помнил бы интервью или события во время него.Это исследование ясно показало, что гиппокамп имеет решающее значение для формирования памяти. Но тогда как H.M. ему было очень трудно формировать новые воспоминания о фактах и ​​событиях, у него все еще были все его старые воспоминания о фактах и ​​событиях. В частности, у него были все его детские воспоминания и все воспоминания до операции. Этот тип дефицита памяти называется антероградной амнезией . (Напротив, ретроградная амнезия , относится к потере старых воспоминаний.) Исследования H.М. ясно указал, что, хотя гиппокамп имеет решающее значение для формирования новых воспоминаний, это не то место, где хранятся старые воспоминания. Теперь известно, что эти старые воспоминания хранятся в других частях мозга, например, в лобной коре. Процесс преобразования изначально неустойчивой памяти в более устойчивую форму называется консолидацией . Этот процесс включает в себя память, хранящуюся в другой части мозга, чем исходное место ее кодирования.

H.M. был также интересен тем, что, хотя его способность формировать новые воспоминания о фактах и ​​событиях была серьезно нарушена, он мог формировать новые воспоминания о навыках и привычках. Хотя он мог сформировать новые воспоминания о навыках и привычках, он не знал, что у него есть навыки! Он не осознавал воспоминания; он не мог заявить, что он у него есть. Это открытие ясно указывает на то, что память о навыках и привычках формируется в гиппокампе на , а не на . В совокупности мы узнали из этих исследований H.М. и другие пациенты отмечают, что память распределена по нервной системе, и разные области мозга участвуют в опосредовании различных типов памяти.

Рисунок 7.7 суммирует результаты многих десятилетий исследований анатомического локуса систем памяти. Медиальная височная доля и такие структуры, как гиппокамп, связаны с воспоминаниями о фактах и ​​событиях; полосатое тело связано с воспоминаниями о навыках и привычках; неокортекс участвует в прайминге; миндалевидное тело связано с эмоциональными воспоминаниями; и мозжечок с простыми формами ассоциативного обучения.Нижние отделы головного мозга и спинной мозг содержат еще более простые формы обучения. Итак, память не хранится в одном месте мозга. Распространяется в разных частях мозга .

Рисунок 7.7 Системы памяти и их анатомические локусы. (Изменено из Squire and Knowlton, 1994)

7.4 механизма памяти

Модельные системы для изучения механизмов памяти

Рисунок 7.8 Aplysia californica и ее нервные клетки.

Многое из того, что было изучено о нейронных и молекулярных механизмах обучения и памяти, было получено в результате использования так называемых «модельных систем», которые поддаются клеточному анализу.Одна из этих модельных систем проиллюстрирована на рисунке 7.8A. Aplysia californica водится в приливных бассейнах на побережье Южной Калифорнии. Его длина составляет около шести дюймов, а вес — около 150 граммов. На первый взгляд, это бесперспективно выглядящее существо, но нейробиологи использовали технические преимущества этого животного, чтобы получить фундаментальное представление о молекулярных механизмах памяти. Действительно, новаторские открытия Эрика Кандела с использованием этого животного были отмечены получением им Нобелевской премии по физиологии и медицине в 2000 году. Aplysia имеет три технических преимущества.

Во-первых, он демонстрирует простые формы недекларативного (имплицитного) обучения, такие как классическое (павловское) обусловливание, оперантное обусловливание и сенсибилизация.

Второй, Аплизии имеют очень простую нервную систему. По сравнению с сотнями миллиардов нервных клеток в человеческом мозгу, вся нервная система этого животного состоит всего лишь из 10 000 клеток. Эти клетки распределены в разных ганглиях, как показано на рисунке 7.8B. В каждом таком ганглии всего около 2000 клеток, но он способен опосредовать или контролировать ряд различных форм поведения. Это означает, что любое поведение может контролироваться 100 нейронами или даже меньше. У одного есть возможность проработать полную нейронную цепь, лежащую в основе поведения, а затем, после обучения животного, можно исследовать нейронную цепь, чтобы определить, что изменилось в цепи, лежащей в основе памяти.

В-третьих, ганглии содержат нейроны очень большого размера.На рис. 7.8B показан ганглий под микроскопом для препарирования. Его диаметр составляет около 2 мм. Сферические структуры ганглиев представляют собой клеточные тела отдельных нейронов. Каждый нейрон идентифицируем, имеет уникальную локализацию и функцию. Связанное с этим преимущество состоит в том, что отдельные нейроны могут быть удалены и помещены в культуральную среду, где они могут выжить в течение многих дней. Действительно, несколько нейронов могут быть удалены из ганглиев, и они восстанавливают свои нормальные синаптические связи, тем самым обеспечивая очень мощную экспериментальную систему для изучения физиологии нервных клеток и свойств связей между ними.На рисунке 7.8C показан пример сенсорного нейрона (маленькая клетка справа) и двигательного нейрона (большая клетка слева) в культуре. На микрофотографии можно увидеть тень микроэлектрода, пронзившего сенсорный нейрон, и тень микроэлектрода, пронзившего двигательный нейрон для выполнения внутриклеточных записей.

Сенсибилизация, простая форма недекларативного обучения, поддающаяся детальному клеточному анализу

Рисунок 7.9 Рисунок Aplysia (A) и график данных (B) сенсибилизации.

А.	Б.	С.
Рис. 7.10 Рефлекторные ответы контрольного животного (A), животного, прошедшего обучение сенсибилизации (B), и сенсибилизированного животного (C).

На рисунках 7.9 и 7.10 показано простое поведение животного и простая форма обучения, называемая сенсибилизацией. Животное испытывают, стимулируя его хвост слабым электрическим током (7.9) или слабым механическим постукиванием (7.10). Эти стимулы вызывают защитный рефлекс отвода тела, который включает хвост и близлежащие участки, такие как жабры и мясистый носик, называемый сифоном. В ответ на тестовые стимулы, доставляемые каждые пять минут, снятие средств довольно надежно.Каждый раз они имеют примерно одинаковую продолжительность (Рисунки 7.9B, C, 7.10A). Но если сильный вредный стимул (например, электрический шок) доставляется другой части животного, например, его стенке тела, последующие тестовые стимулы к хвосту дают усиленные ответы (рис. 7.9B и 7.10B). Это пример простой формы обучения, называемой сенсибилизацией. Он определяется как усиление реакции на тестовый стимул в результате доставки животному сильного, как правило, вредного стимула.В некотором смысле животное узнает, что находится в «пугающей» среде. Сенсибилизация — это повсеместная форма обучения, которую проявляют все животные, включая человека.

Нейросхема и механизмы сенсибилизации

1. Нейронная цепь. Мы можем воспользоваться преимуществами крупных нервных клеток Aplysia, и возможностью делать внутриклеточные записи с них, чтобы проработать нижележащую нервную цепь. На рис. 7.11 в упрощенном виде показаны ключевые компоненты лежащей в основе нейронной цепи.Стимуляция кожи активирует сенсорные нейроны (SN) (здесь показан только один из них), которые создают глутаматергические возбуждающие синаптические связи (треугольники) с двигательными нейронами (MN). Если суммарный синаптический вход в мотонейроны достаточно велик, моторные нейроны будут активированы, и потенциалы действия будут распространяться из ганглия, вызывая в конечном итоге сокращение мышцы. Таким образом, стимуляция кожи возбуждает сенсорные нейроны, сенсорные нейроны активируют мотонейроны, а мотонейроны сокращают мышцы.Также должно быть очевидно, что чем выше активация мотонейронов, тем сильнее будет последующий рефлекторный ответ. Этот рефлекс в Aplysia похож на рефлекс коленного рефлекса или рефлекса растяжения, опосредованный аналогичными цепями в спинном мозге позвоночных.

   Рисунок 7.11 Нейронная цепь для защитного рефлекса отмены.

   
   
2. Механизмы сенсибилизации. Сенсибилизирующие стимулы приводят к высвобождению нейромедиатора серотонина (5-HT) (представлен клеткой, помеченной IN и окрашенной в фиолетовый цвет на рисунке 7.11). 5-HT модулирует силу связи между сенсорным нейроном и двигательным нейроном. Потенциал действия в сенсорном нейроне до обучения вызывает небольшой возбуждающий постсинаптический потенциал (ВПСП) в двигательном нейроне (рис. 7.12A). Но после доставки сенсибилизирующего стимула потенциал действия в сенсорном нейроне приводит к большему синаптическому потенциалу в двигательном нейроне (Рисунок 7.12С). Больший синаптический потенциал в двигательном нейроне увеличивает вероятность того, что двигательный нейрон будет активирован в большей степени и вызовет большее сокращение мышцы (т. Е. Сенсибилизацию).

Один из принципов обучения и памяти, основанный на исследованиях этого простого животного, и этот принцип справедлив и для нашего мозга, заключается в том, что обучение включает изменения в силе синаптических связей между нейронами .Обучение происходит не из-за реорганизации нервной системы или роста новых нейронов. Что изменилось, так это то, что изменилась сила ранее существовавшего соединения.

Теперь мы можем пойти еще дальше в этом анализе и спросить, каковы биохимические механизмы, лежащие в основе обучения и памяти. Мы разделим обсуждение на две временные области памяти; кратковременная память и долговременная память. Мы уже обсуждали различные типы памяти, такие как декларативная и недекларативная.Есть также разные временные области памяти. Краткосрочные воспоминания похожи на память о телефонном номере, которая длится несколько минут, а долговременная память — это воспоминания на несколько дней, недель или всю жизнь.

Рисунок 7.12A До сенсибилизации. Двигайте синий шар, чтобы управлять анимацией.

Рисунок 7.12В Во время сенсибилизации. Двигайте синий шар, чтобы управлять анимацией.

Рисунок 7.12C После сенсибилизации. Управляйте анимацией, перемещая синий шар.

1. Механизмы кратковременной сенсибилизации. Механизмы кратковременной памяти для сенсибилизации показаны на рисунке 7.12B. Сенсибилизирующий стимул приводит к высвобождению нейромедиатора 5-HT. 5-HT связывает два типа рецепторов на сенсорном нейроне; один связан с системой DAG / PKC, а другой — с циклической системой AMP / PKA. Это те же общие каскады, которые вы изучили в биохимии. Механизмы обучения эволюционировали, чтобы кооптировать некоторые биохимические механизмы, которые уже присутствуют во всех клетках, которые использовали их специально для механизма памяти в нервных клетках. Протеинкиназы проявляют два типа действия.Во-первых, они регулируют свойства различных мембранных каналов (маленькие ворота на рисунке (рис. 7.12) представляют собой мембранные каналы, которые лежат в основе инициирования и реполяризации потенциала действия). Следовательно, после сенсибилизирующего стимула количество кальция, который входит в синаптический конец во время потенциала действия и вызывает высвобождение медиатора, будет увеличиваться. Кроме того, модуляция мембранных каналов приводит к увеличению возбудимости сенсорного нейрона и, как результат, большее количество потенциалов действия будет вызвано тестовым стимулом к ​​коже.Во-вторых, киназы регулируют другие клеточные процессы, участвующие в высвобождении медиатора, такие как размер пула синаптических везикул, доступных для высвобождения в ответ на приток Ca ²⁺ с каждым потенциалом действия. Наконец, 5-HT приводит к изменению свойств постсинаптического мотонейрона. В частности, 5-HT приводит к увеличению количества рецепторов глутамата. Последствия этих процессов можно увидеть, сравнив силу синаптической связи, созданной ранее одним потенциалом действия (Рисунок 7.12A) и после (рис. 7.12C) сенсибилизации. Конкретные детали всех токов и процессов не критичны. Однако важно знать общие принципы. Один из принципов состоит в том, что обучение включает в себя использование вторичных систем обмена сообщениями . Здесь задействованы как протеинкиназа C (PKC), так и протеинкиназа A (PKA). Это довольно общий принцип. В каждом из когда-либо изучавшихся примеров обучения, будь то позвоночных или беспозвоночных, задействованы системы вторичных посыльных.Второй принцип заключается в том, что память включает модуляцию каналов мембран нейронов. Они могут включать каналы, которые непосредственно регулируют высвобождение медиатора (т.е. каналы Ca ²⁺ в пресинаптическом нейроне), каналы, которые регулируют возбудимость нейронов, и каналы, которые опосредуют синаптические ответы в постсинаптическом нейроне. Третий принцип заключается в том, что циклический AMP является одним из важнейших вторичных мессенджеров, задействованных в памяти . Получив эту информацию, вы можете начать думать о том, как можно улучшить память на основе ваших знаний о биохимии, лежащей в основе.

Мы обсудили механизм кратковременной памяти. Это «кратковременный», потому что память преходяща, и это так потому, что лежащие в основе биохимические изменения преходящи. Продолжительность памяти зависит от того, как долго различные белки-субстраты (например, мембранные каналы) фосфорилируются. PKA будет активироваться только на короткое время после кратковременного стимула, потому что циклический AMP будет деградирован, а уровни PKA снизятся. Протеин-фосфатазы удаляют фосфатные группы на белках-субстратах, которые «хранят» память.

Рисунок 7.13 Структурные изменения сенсорных нейронов, связанные с длительной сенсибилизацией. (Изменено из M. Wainwright et al., J. Neurosci. 22: 4132-4141, 2002.)

2. Механизмы долговременной сенсибилизации. Есть два основных различия между краткосрочной и долгосрочной памятью. Долгосрочная память включает изменения в синтезе белка и регуляции генов, тогда как краткосрочная память — нет.И долговременные воспоминания во многих случаях включают структурные изменения. На рис. 7.13 показаны примеры процессов двух сенсорных нейронов, заполненных красителем, одного от нетренированного животного и одного от обученного животного. Показаны толстый аксональный отросток нейрона и множество мелких ветвей. Вдоль ветвей видны небольшие точечные вздутия или варикозные узлы. Эти варикозные расширения являются пресинаптическими окончаниями сенсорных нейронов, которые контактируют с другими нейронами, такими как двигательные нейроны.(Моторные нейроны нельзя увидеть, потому что только сенсорные нейроны были заполнены красителем.) В части B на рис. 7.13 показан пример сенсорного нейрона, которому инъецировали краситель у нетренированного животного, а в части A показан тот, который получил был заполнен красителем через 24 часа после тренировки по сенсибилизации. Между этими двумя нейронами есть большая разница. Нейрон обученного животного имеет большее количество ветвей и большее количество синаптических варикозных расширений, чем нейрон необученного животного.Следовательно, долговременная память включает изменения в структуре нейронов, включая рост новых отростков и синапсов. Итак, если вы вспомните что-нибудь об этом материале о памяти завтра, или на следующей неделе, или в следующем году, это будет потому, что в вашем мозгу начинаются структурные изменения синапсов!

Рис. 7.14 Гены, вовлеченные в долгосрочную сенсибилизацию.

Учитывая, что долговременная память включает в себя изменения в экспрессии генов, основной целью нейробиологов является определение конкретных генов и белков, которые участвуют в долговременной памяти. На рис. 7.14 показаны некоторые гены и белки, участвующие в долговременной сенсибилизации. Обратите внимание, что цАМФ, один из вторых мессенджеров, участвующих в кратковременной памяти, также участвует в индукции долговременной памяти.Но теперь, в дополнение к его эффектам на фосфорилирование мембранных каналов, цАМФ, через PKA, фосфорилирует факторы транскрипции, такие как CREB ( c AMP r esponsive e lement b inding белок). Факторы транскрипции, такие как CREB, при фосфорилировании способны регулировать экспрессию генов, что приводит к изменениям в экспрессии белков, которые важны для индукции и поддержания долгосрочных изменений синаптической силы и, следовательно, долговременной памяти.

Обратите внимание, что не существует единственного «гена волшебной памяти» — скорее, индукция и поддержание памяти, даже в одном нейроне, включает в себя участие нескольких генов и белков, которые действуют синергетически, изменяя свойства нейронов и регулируя свойства нейрона и сила синапса. Также обратите внимание, что изменения в экспрессии генов не происходят сразу — есть разные фазы. Некоторые изменения в экспрессии генов происходят рано, некоторые даже через 24 часа после обучения.

Долгосрочная потенциация (ДП): вероятный синаптический механизм декларативной памяти

Считается, что стойкая форма синаптической пластичности, называемая долговременной потенциацией (ДП), участвует во многих примерах декларативной памяти. Он присутствует в гиппокампе, который, как известно, участвует в декларативной памяти. LTP может быть изучен на препаратах срезов головного мозга, где электрический шок (тестовый стимул) может быть доставлен к афферентным волокнам, и результирующий суммарный EPSP может быть записан в постсинаптическом нейроне (Рисунок 7.15А). Если путь стимулируется неоднократно (например, каждую минуту), амплитуда ВПСП остается постоянной (рис. 7.15B).

Доставка короткой последовательности высокочастотных (100 Гц) стимулов (т. Е. Столбняка) длительностью 1 с на афферентный нерв вызывает два типа усиления в постсинаптическом нейроне. Во-первых, это временное облегчение, называемое посттетанической потенциацией (ПТП), которое проходит через несколько минут. Во-вторых, вслед за PTP следует очень продолжительное усовершенствование EPSP, называемое LTP.LTP — это механизм, необходимый для хранения долговременной памяти (рис. 7.15B).

Рисунок 7.16 Анимация индукции и экспрессии LTP.

Рецептор глутамата NMDA-типа имеет решающее значение для некоторых форм LTP, в частности LTP в синапсе CA3-CA1 в гиппокампе. Постсинаптические шипы нейронов CA1 имеют два типа рецепторов глутамата; Рецепторы глутамата NMDA-типа и рецепторы глутамата AMPA-типа (Рисунки 7.16А). Оба рецептора проницаемы для Na ⁺ и K ⁺ , но у NMDA-типа есть две дополнительные особенности. Во-первых, помимо того, что он проницаем для Na ⁺ , он также имеет значительную проницаемость для Ca ²⁺ . Во-вторых, этот канал обычно блокируется Mg ²⁺ .

Даже если глутамат связывается с рецептором NMDA и вызывает конформационные изменения, не происходит оттока K ⁺ или притока Na ⁺ и Ca ²⁺ , потому что канал «закупорен» или заблокирован Mg. ²⁺ .Таким образом, слабый тестовый стимул не откроет этот канал, потому что он заблокирован Mg ²⁺ . Слабый тестовый стимул вызовет EPSP, но этот EPSP будет опосредован рецептором AMPA. Как будто рецептора NMDA даже не было.

Теперь рассмотрим последствия появления столбняка (рис. 7.16B). Во время столбняка будет происходить пространственное и временное суммирование ВПСП, продуцируемых множеством афферентных синапсов в общей постсинаптической клетке (Рисунок 7.15А). Следовательно, мембранный потенциал постсинаптического нейрона будет значительно деполяризован, гораздо больше, чем деполяризация, вызванная одним афферентным тестовым стимулом. Поскольку внутренняя часть клетки становится положительной при большом синаптическом входе, положительно заряженный Mg ²⁺ отталкивается внутренней положительностью и «выталкивается» из канала. Теперь канал отключен, и Ca ²⁺ может попасть в позвоночник через разблокированный рецептор NMDA. Ca ²⁺ , который попадает в клетку, активирует различные протеинкиназы, которые затем вызывают долгосрочные изменения.Одним из компонентов долгосрочных изменений является внедрение новых рецепторов AMPA в постсинаптическую мембрану (рис. 7.16C). Следовательно, после столбняка передатчик, высвобождаемый пресинаптическим нейроном под действием тестового стимула, будет связываться с большим количеством рецепторов на постсинаптическом нейроне. Если больше рецепторов связаны и, следовательно, открыты, будет производиться более крупный (потенцированный) ВПСП (то есть LTP) (рис. 7.16C). Помимо увеличения количества постсинаптических рецепторов AMPA, есть свидетельства того, что большее количество медиатора высвобождается из пресинаптических нейронов.Комбинация пресинаптического и постсинаптического эффектов будет действовать синергетически, увеличивая размер синаптического потенциала в постсинаптическом нейроне. Обратите внимание, что этот пример синаптического механизма декларативной памяти имеет некоторое сходство с синаптическим механизмом для примера недекларативной памяти (сенсибилизации), обсуждавшегося ранее. Хотя конкретные детали различаются, оба включают активацию систем вторичных мессенджеров и регуляцию мембранных каналов. Следовательно, на фундаментальном механистическом уровне, похоже, не существует значительных различий между двумя основными классами систем памяти.Основное различие заключается в области мозга и нервной цепи, в которые встроен механизм обучения.

7.5 Расширение памяти

Рисунок 7.17 График данных улучшенной памяти у трансгенных мышей.

Зная о некоторых генах и белках, участвующих в памяти, мы можем использовать эту информацию, чтобы попытаться как проверить роль определенных белков в памяти, так и улучшить память.Одним из экспериментальных способов решения проблемы является использование трансгенной технологии, при которой представляющий интерес ген может быть сверхэкспрессирован в организме животного путем введения его в яйцеклетку. Когда потомство перерастет во взрослую особь, можно будет проверить результаты его тестов на память. Пример этого подхода показан на рисунке 7.17. Здесь роль рецептора NMDA исследовали Джо Цзянь и его коллеги, которые тогда работали в Принстонском университете. Если рецепторы NMDA важны для индукции LTP, а LTP важны для декларативной памяти, можно было бы ожидать, что животные, которые имеют большее количество рецепторов NMDA, будут учиться легче.Рецепторы NMDA были сверхэкспрессированы у мышей, и мышей тестировали с помощью теста распознавания объектов, который обсуждался ранее в этой главе.

Чтобы оценить производительность мыши в задаче распознавания объекта, экспериментатор измеряет количество времени, которое мышь тратит на изучение одного объекта в течение некоторого заранее заданного периода, по сравнению с количеством времени, которое мышь тратит на исследование другого объекта. Если мышь помнит, что раньше видела один из объектов, она потратит больше времени на изучение нового.Как показано на рис. 7.17, через час после первоначального представления объектов мыши очень хорошо справляются с тестом. Действительно, они верны примерно в 100% случаев. Они знают новый объект. Однако уже через день производительность памяти оставляет желать лучшего, а через три дня становится еще хуже. К одной неделе у мышей не обнаруживается памяти распознавания.

А как насчет мышей, получивших дополнительные рецепторы NMDA? Теперь, через день после тренировки, у них прекрасная память! Таким образом, дополнительные рецепторы привели к улучшению работы памяти.Это хорошая новость, но плохая новость в том, что через неделю память не улучшится. Это несколько разочаровывающее открытие не должно вызывать удивления. Хотя рецепторы NMDA важны для памяти, это еще не все. Как указывалось ранее в этой главе, память включает синергетическое взаимодействие множества генов и белков. Поэтому для дальнейшего улучшения памяти необходимо будет манипулировать несколькими генами. В настоящее время это сделать сложно, но, вероятно, в ближайшем будущем это станет возможным.Также будет возможно сверхэкспрессировать интересующие гены в целевых областях человеческого мозга. Будущее лечения людей с нарушениями памяти выглядит многообещающим.

Этот анимационный ролик, сделанный аспирантами Джулии Хилл и Натальей Розас Де О’Лафлин из программы выпускников неврологии в Медицинской школе Макговерна в UTHealth, объясняет концепцию синаптической пластичности.Он занял третье место в конкурсе видео, посвященном инаугурационному обществу нейробиологии.

Проверьте свои знания

Пациент в возрасте 50 лет с недавним повреждением гиппокампа в результате инсульта, вероятно, будет иметь все следующие дефициты, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

A. Трудности с изучением новых фактов

Б.Сложность описания недавнего события

C. Затруднения в изучении нового словарного слова

D. Затруднения при воспроизведении детских воспоминаний

E. Затруднения с запоминанием лица

Пациент в возрасте 50 лет с недавним повреждением гиппокампа в результате инсульта, вероятно, будет иметь все следующие дефициты, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

А.Трудности с изучением новых фактов. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Гиппокамп участвует в декларативной памяти, включая память на факты.

B. Затруднения при описании недавнего события

C. Затруднения в изучении нового словарного слова

D. Затруднения при воспроизведении детских воспоминаний

E. Проблемы с запоминанием лица

Пациент в возрасте 50 лет с недавним повреждением гиппокампа в результате инсульта, вероятно, будет иметь все следующие дефициты, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

А.Сложность усвоения новых фактов

B. Затруднения при описании недавнего события. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Гиппокамп участвует в декларативной памяти, включая память о недавних событиях.

C. Затруднения в изучении нового словарного слова

D. Затруднения при воспроизведении детских воспоминаний

E. Проблемы с запоминанием лица

Пациент в возрасте 50 лет с недавним повреждением гиппокампа в результате инсульта, вероятно, будет иметь все следующие дефициты, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

А.Сложность усвоения новых фактов

B. Затруднения при описании недавнего события

C. Проблемы с изучением нового словарного слова. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Гиппокамп участвует в декларативной памяти, включая память словарных слов (семантическая память).

D. Затруднения при воспроизведении детских воспоминаний

E. Проблемы с запоминанием лица

Пациент в возрасте 50 лет с недавним повреждением гиппокампа в результате инсульта, вероятно, будет иметь все следующие дефициты, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

А.Сложность усвоения новых фактов

B. Затруднения при описании недавнего события

C. Затруднения в изучении нового словарного слова

D. Проблемы с воспроизведением детских воспоминаний. Ответ ПРАВИЛЬНЫЙ!

Гиппокамп участвует в формировании новых воспоминаний, но не в хранении старых воспоминаний после того, как они были объединены.

E.Проблемы с запоминанием лица

Пациент в возрасте 50 лет с недавним повреждением гиппокампа в результате инсульта, вероятно, будет иметь все следующие дефициты, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

A. Трудности с изучением новых фактов

B. Затруднения при описании недавнего события

C. Затруднения в изучении нового словарного слова

D. Затруднения при воспроизведении детских воспоминаний

E.Проблемы с запоминанием лица. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Гиппокамп участвует в распознавании объектов.

Кратковременная память может включать в себя все следующие процессы, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

А.Регуляция экспрессии гена

B. Активация систем вторичного обмена сообщениями

C. Модуляция мембранных каналов

D. Модуляция расцепителя передатчика

Кратковременная память может включать в себя все следующие процессы, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

A. Регулирование экспрессии генов. Этот ответ ПРАВИЛЬНЫЙ!

Регуляция экспрессии генов связана с долгосрочными воспоминаниями, а не с краткосрочными.

B. Активация систем вторичного обмена сообщениями

C. Модуляция мембранных каналов

D. Модуляция расцепителя передатчика

Кратковременная память может включать в себя все следующие процессы, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

A. Регуляция экспрессии генов

B. Активация систем вторичного обмена сообщениями. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Активация систем вторичного обмена сообщениями, таких как цАМФ, связана с кратковременной памятью.

C. Модуляция мембранных каналов

D. Модуляция расцепителя передатчика

Кратковременная память может включать в себя все следующие процессы, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

A. Регуляция экспрессии генов

Б.Активация систем второго мессенджера

C. Модуляция мембранных каналов. Ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Каналы с синхронизацией по напряжению и со стробированием передатчика связаны с кратковременной памятью.

D. Модуляция расцепителя передатчика

Кратковременная память может включать в себя все следующие процессы, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ:

А.Регуляция экспрессии гена

B. Активация систем вторичного обмена сообщениями

C. Модуляция мембранных каналов

D. Модуляция расцепителя передатчика. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Изменения силы синапсов связаны с кратковременной памятью.

Классическое кондиционирование — это пример:

А.Семантическая память

Б. Эпизодическая память

C. Неявная память

D. Декларативная память

E. Неассоциативная память

Классическое кондиционирование — это пример:

A. Семантическая память. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Семантическая память — это тип декларативной памяти, тогда как классическое кондиционирование — это тип недекларативной (неявной) памяти.

Б. Эпизодическая память

C. Неявная память

D. Декларативная память

E. Неассоциативная память

Классическое кондиционирование — это пример:

A. Семантическая память

B. Эпизодическая память. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Эпизодическая память — это тип декларативной памяти, тогда как классическое кондиционирование — это тип недекларативной (неявной) памяти.

C. Неявная память

D. Декларативная память

E. Неассоциативная память

Классическое кондиционирование — это пример:

A. Семантическая память

Б. Эпизодическая память

C. Неявная память. Ответ ПРАВИЛЬНЫЙ!

Д.Декларативная память

E. Неассоциативная память

Классическое кондиционирование — это пример:

A. Семантическая память

Б. Эпизодическая память

C. Неявная память

D. Декларативная память. Ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Классическое кондиционирование — пример недекларативной памяти.

E. Неассоциативная память

Классическое кондиционирование — это пример:

A. Семантическая память

Б. Эпизодическая память

C. Неявная память

D. Декларативная память

E. Неассоциативная память. Этот ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ.

Классическая обусловленность — это форма ассоциативного обучения, которая контрастирует с примерами неассоциативной памяти, такими как сенсибилизация.

Психология памяти Классные заметки

Вступление

---

С момента рождения мы учимся. Однако обучение было бы бесполезным, если бы у нас не было способа сохранить всю информацию, которую мы изучаем, а затем получить к ней доступ позже.К счастью, об этом позаботится память — память позволяет нам обрабатывать информацию, хранить информацию, а затем обращаться к ней позже, когда она нам понадобится.

Это может показаться очень простым, но на самом деле это довольно сложно. Но не бойтесь, мы разберем это для вас, чтобы это не было слишком сложно.

Вы можете думать о человеческой памяти как о библиотеке. Библиотека предназначена для хранения книг, журналов, музыки и других материалов. В библиотеке есть система хранения и категоризации материалов, чтобы их можно было найти позже.Если книги изнашиваются в результате чрезмерного использования или теряются, их необходимо заменить. Каждый год библиотеки получают новые книги и материалы, которые также необходимо заносить в архив и классифицировать. Если определенные книги редко используются или никогда не восстанавливаются, они удаляются, чтобы освободить место для новых.

Мы не знаем точно, как работает этот процесс или где хранится память, однако исследователи полагают, что части мозга, которые используются в этом процессе, — это гиппокамп, таламус и миндалевидное тело.Люди, у которых есть повреждение одной или всех этих областей, не могут хранить или извлекать информацию эффективно или даже вообще.

Гиппокамп
Гиппокамп находится в височной доле мозга, которая расположена чуть выше ушей. Одна из его функций включает пространственную память, то есть способность человека перемещаться по окружающей среде и знать, где он находится.Это позволяет нам путешествовать по знакомым городам или местам, где мы живем, и помнить, где находятся вещи. Также считается, что гиппокамп жизненно важен для долговременной памяти. Когда происходит повреждение гиппокампа, способность хранить новую информацию теряется, однако человек все еще может вспомнить вещи, которые были до того, как произошло повреждение.

Таламус
Таламус расположен над стволом мозга, недалеко от центра мозга.Это похоже на ретрансляционную станцию, которая принимает сигналы от наших органов чувств, а затем передает их в соответствующую область коры головного мозга. Таламус получает сигналы от всех наших органов чувств, кроме запаха. Таламус также отвечает за моторный контроль и состояния сознания, такие как бдительность и сон. Таламус важен для восстановления памяти, как «библиотекарь» мозга. Он не только отправляет сигналы в нужные области мозга, но и является ретрансляционной станцией для получения информации позже.

Миндалина
Миндалевидное тело также находится в височной доле. Он отвечает за наше эмоциональное восприятие событий. Это важно для памяти, потому что она связывает сигналы с последствиями. Когда мы вспоминаем, как мы себя чувствовали, когда что-то случилось в прошлом, работает миндалевидное тело. Он также используется для укрепления долговременной памяти. Исследователи обнаружили, что уровень эмоционального возбуждения, который испытывает человек при изучении чего-либо, влияет на его силу в долговременной памяти.Чем сильнее эмоциональное возбуждение у человека, тем сильнее будет память.

Кратковременная память
Кратковременная память позволяет человеку вспомнить что-то через короткий промежуток времени без практики или репетиций. Джордж Миллер написал статью о краткосрочной памяти под названием «Магическое число 7 +/- 2». На основании своих экспериментов он пришел к выводу, что мы можем сохранить от 5 до 9 элементов нашей краткосрочной памяти без репетиций.Сумма может быть увеличена, если элементы разделены на части. Большинство людей запоминают телефонные номера, разбитые на три части, код города, первые три цифры и последние четыре цифры. По прошествии короткого периода времени эта информация ухудшается и теряется, если ее не повторить или не отрепетировать.

Долговременная память
Долговременная память означает сохранение информации в течение длительного времени от нескольких дней до лет.Существует 2 типа долговременной памяти: декларативная и процедурная. Декларативная память касается исторических событий и познания внешнего мира. Процедурная память касается запоминания того, как использовать предметы и двигать нашим телом. Например, езда на велосипеде будет считаться процедурной памятью. Воспоминание о том, что произошло в детстве, будет декларативной памятью. Еще одно различие между этими двумя типами долговременной памяти заключается в том, что процедурная память не требует сознательного вспоминания, в то время как декларативная память требует.

Долговременная память хранится в разных частях мозга. Некоторые теоретики даже считают, что некоторые воспоминания хранятся в других частях тела, например, в сердце. Когда память хранится, она имеет тенденцию группироваться, как библиотекарь в нашем примере классифицирует книги. Информация связана со связанными предметами, которые имеют значение и имеют отношение друг к другу. Способы подключения информации уникальны для каждого человека и опыта, который у него был.Например, кокосы напоминают мне мою семью. Эти две темы могут показаться не связанными друг с другом, поэтому давайте проследим мои мысли, чтобы увидеть, как они связаны. Если я думаю о кокосах, я вижу, как кокосовый орех выглядит снаружи и внутри, я знаю, где он выращен, и я помню, каков его вкус. Когда я вспоминаю эту информацию, я думаю о кокосовом кремовом пироге. Пирог с кокосовым кремом — мой любимый. Потом я помню, как ел его в свой день рождения с семьей, потому что я не люблю торт. Это воспоминание, в свою очередь, вызывает другую информацию о моей семье и так далее.

Нет предела тому, сколько информации человек может хранить в долговременной памяти, хотя различные нарушения и повреждения мозга могут предотвратить или замедлить этот процесс. Многие методы могут помочь и повысить вероятность того, что информация будет храниться в течение длительного времени. В следующем разделе будут показаны различные способы запоминания и закрепления информации, а также описаны некоторые причины, по которым мы можем что-то забыть.

Методы памяти
Самым важным фактором, определяющим переход от кратковременной памяти к долговременной, является репетиция.Рассмотрим фразу: «Практика приводит к совершенству». Эта фраза в основном означает, что наши способности улучшаются в зависимости от количества репетиций, которые мы проводим. Люди используют это утверждение так, как будто практика всегда приводит к положительному улучшению. Однако, если мы что-то репетируем неправильно, мы поправимся …. делать это неправильно! Таким образом, важно не торопиться и правильно учить вещи с первого раза. Труднее изменить неточную информацию или поведение, если они были сохранены в долговременной памяти, например.грамм. привычки.

Еще один важный фактор, который следует учитывать при рассмотрении практики, — это временные рамки, в которых она происходит. Небольшие периоды практики с течением времени сильнее, чем «зубрежка» за одну ночь. Любой, кто пробовал этот метод сдачи тестов, знает это на собственном горьком опыте.

Как уже говорилось, эмоции, связанные с воспоминаниями, также усиливают удержание. Воспоминания о травмах очень сильны из-за связанных с ними эмоций.Однако это не означает, что эти воспоминания всегда являются полностью точными представлениями о том, что произошло, потому что восприятие и другие факторы влияют на нашу память и могут медленно меняться с течением времени. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то ловил рыбу, и рыба почему-то становится больше каждый раз, когда рассказывается история?

Другие техники улучшения памяти состоят в использовании более чем одного из наших органов чувств для репетиции информации. Например, чтение списка слов вслух укрепит удержание слов больше, чем чтение списка на бумаге.Объединение информации осмысленным образом, например стихами, группами, музыкой или даже ритмами, также улучшает удержание, а также поиск информации позже. Это объясняет, почему запомнить список бессмысленных слов труднее, чем запоминать слова, которые имеют значение.

Память также укрепляется за счет установления связей и ассоциаций между новой информацией и ранее усвоенной информацией. Чем больше ассоциаций создается, тем легче запоминать информацию и получать к ней доступ.Возвращаясь к нашей аналогии с библиотекой, книги легче найти, если они относятся к более чем одной категории. Следовательно, если мы изучим концепцию, а затем соединим ее с похожими вещами, которые мы уже знаем, и отличим ее от противоположностей, мы сможем лучше ее запомнить.

Не забудьте забыть
Когда мы что-то забываем, часто возникает проблема с кодированием. Возможно, мы отвлекались, пытаясь узнать информацию или когда что-то делали.Например, сколько раз вы теряли ключи или теряли пульт дистанционного управления? Возможно, вы думали о чем-то другом, когда кладете ключи. Отвлечение снижает эффективность кодирования, в то время как память требует сознательного внимания. Таким образом, отвлечение объясняет, почему вы положили ключи в холодильник, а пульт дистанционного управления выбросили в мусорное ведро.

Возможно, вы не отвлекались, но и не создавали достаточно ассоциаций, чтобы усилить память о том, куда вы положили ключи.Это приводит к невозможности восстановить память о том, где вы их оставили. Вы можете представить себе несколько возможных мест, где они могут находиться, но не можете вспомнить, в каких именно. Распространенное решение — «повторить свои шаги». По сути, «повторение ваших шагов» проходит через все связанные местоположения в вашем уме, пока вы не найдете правильное, связанное с местоположением ключей.

Заболевания, влияющие на память
Болезнь Альцгеймера: болезнь Альцгеймера — болезнь пожилых людей (обычно наблюдается у пациентов в возрасте 65 лет и старше), при которой мозг медленно дегенерирует.Симптомами являются спутанность сознания, потеря памяти, проблемы с вербальным выражением, эмоциональная ответственность (означает, что они часто меняют настроение) и прогрессирующая потеря контроля над телом, которая приводит к смерти. На поздних стадиях болезни Альцгеймера пациенты не могут распознать значимых других, они могут бесцельно блуждать и не могут заботиться о себе.

Деменция: Деменция определяется как потеря прежних когнитивных способностей и функций.Это скорее название симптома, чем фактическое заболевание. Например, болезнь Альцгеймера — это болезнь, симптомом которой является слабоумие. Люди с деменцией могут иметь повреждение долговременной памяти, кратковременной памяти или того и другого.

Болезнь Хантингтона: Болезнь Хантингтона — дегенеративное заболевание, которое влияет на координацию мышц, а также на когнитивные нарушения. Обычно его диагностируют в возрасте от 35 до 44 лет. Симптомы включают резкие движения или неправильную позу, изменения личности, слабоумие, общую физическую нестабильность, проблемы со сном и судороги.

Болезнь Паркинсона: Болезнь Паркинсона — дегенеративное заболевание центральной нервной системы (системы, отвечающей за координацию движений). Симптомы — скованность, тремор и замедление движений. Пациенты могут испытывать или не испытывать потерю когнитивных способностей, таких как память. Многие люди испытывают замедление когнитивных функций, а у других развивается слабоумие.

Шизофрения: Шизофрения — заболевание, наиболее известное своими симптомами зрительных и слуховых галлюцинаций, однако оно также связано со многими другими когнитивными нарушениями.Некоторые из этих симптомов — заблуждение, неспособность получать удовольствие, проблемы с памятью, речью и решением проблем, и это лишь некоторые из них. Люди, страдающие шизофренией, так сильно верят в свои иллюзии и / или галлюцинации, потому что не могут отличить истинные воспоминания и реальность от своих симптомов нереальности. Если у вас когда-нибудь кто-то пытался сказать вам, что что-то, что вы помните, на самом деле не произошло, вы немного ближе к пониманию того, что чувствует шизофрения.

Память

— IResearchNet

Определение памяти

Большинство современных исследователей обсуждают три элемента концепции памяти: (1) Память — это место или область хранения, где хранится социальная и несоциальная информация; (2) память — это также специфика или содержание опыта или события, также называемая следом памяти; и (3) память — это термин, используемый для описания умственного процесса, посредством которого люди учатся, хранят или запоминают эту информацию.Кроме того, обсуждая память и процессы памяти, исследователи часто ссылаются на связанную концепцию ментального представления. Ментальное представление — это закодированная конструкция, к которой люди могут обращаться, хранить, извлекать и использовать различными способами. Например, у каждого человека есть мысленное представление о своей матери. Наборы чувств, убеждений и знаний, которыми вы располагаете о своей матери, составляют ваше мысленное представление о ней.

Предпосылки и история исследований памяти

Память — тема, которая привлекает внимание ученых и мыслителей буквально тысячи лет.Почти 2500 лет назад Платон утверждал, что память — это восковая табличка, на которой повседневные переживания оставляют свои впечатления. Важным следствием этой характеристики, которое в течение некоторого времени считалось истиной, является то, что после кодирования память становится неизменной и неизменной. Хотя воспоминание может быть забыто на некоторое время, в конечном итоге оно может быть полностью и точно восстановлено. И наоборот, Аристотель утверждал, что воспоминания представляют собой ассоциации между различными стимулами и переживаниями. Эта идея была далее развита Джоном Локком и Дэвидом Хьюмом в 1600-х и 1700-х годах.Ассоциативная сеть обеспечивает большую подвижность памяти и подразумевает, что воспоминания и ментальные представления могут со временем измениться или забыться. Этот последний взгляд больше согласуется с современной психологической мыслью.

Один из наиболее всеобъемлющих ранних подходов к человеческой памяти был опубликован Германом Эббингаузом в его книге 1885 года на эту тему. Работа Эббингауза была сосредоточена на изучении новой информации (обычно бессмысленных слов), и он разработал кривые, описывающие, как люди изучали и впоследствии забывали новую информацию.Многие из его результатов заложили основы современной мысли об обучении и запоминании новой информации. Некоторое время спустя сэр Фредерик Бартлетт начал сосредотачиваться на том, как существующие знания влияют на обучение и память. Он предположил, что память на самом деле является конструктивным процессом и что люди, пытаясь вспомнить, часто реконструируют воспоминания из имеющихся фрагментов. После этих ранних открытий понимание процессов памяти стало центром внимания в ряде или областях психологии, включая восприятие, бихевиоризм, вербальное обучение и нейробиологию.В соответствии с этим широким акцентом в психологической литературе, память и эффекты памяти были основным предметом исследования в социальной психологии.

Разработка моделей памяти

В рамках концепции памяти исследователи провели различие между явной (часто называемой декларативной) и неявной (часто называемой недекларативной) памятью. Эксплицитная память может быть определена как сознательный или преднамеренный акт попытки вспомнить что-то (например, день рождения вашей матери), тогда как имплицитная память может рассматриваться как способ, которым воспоминания и предыдущий опыт людей (т.д., ментальные представления) влияют на то, как они думают и обрабатывают информацию в своих социальных мирах. Примером этого может быть то, как отношение людей к теме (их убеждения или мнения, хранящиеся в памяти) влияет на то, как они обрабатывают поступающую информацию по этой теме. Например, ваше отношение к матери влияет на ваше определение того, что представляет собой хорошую мать по сравнению с плохой. Важно отметить, что с неявными воспоминаниями люди не обязательно осознают, что их воспоминания влияют на них.Явная память может быть далее разделена на эпизодическую память (память на определенные события) и семантическую память (память на значение вещей, таких как слова).

В 1950-х годах исследователи начали тщательно разграничивать различные модели памяти. Два типа моделей памяти, которые существенно повлияли на область социальной психологии, — это связанные концепции ассоциативных сетей и схем. Модель ассоциативной сети утверждает, что воспоминания — это просто совокупность ассоциаций между различными узлами концепций, ощущений и восприятий.Эти узлы связаны, будучи неоднократно связанными друг с другом. Каждый раз, когда к памяти обращаются или активируются, ассоциативная связь между узлами усиливается. Чем чаще это происходит, тем легче активировать ассоциацию (то есть память). Ассоциативные сетевые модели в основном предлагают восходящую стратегию обработки, в соответствии с которой более крупные значения конструируются из ассоциаций между связанными концепциями.

И наоборот, схемы могут быть определены как более полные представления в памяти, которые обеспечивают основу для интерпретации новой информации.Таким образом, схемы предлагают стратегию обработки сверху вниз. Новая информация включается в существующие схемы, и эта информация понимается применительно к ней. В то время как подход ассоциативной сети предполагает, что люди включают новую информацию, создавая новые ассоциации, теория схем предполагает, что люди понимают новую информацию, связывая ее со своими существующими знаниями и ожиданиями. Эти процессы не только не противоречат друг другу, но и дополняют друг друга, в зависимости от требований ситуации.

Память в контексте социальной психологии

Хотя исследования памяти проводились в основном когнитивными психологами, это также основная область исследований в рамках социальной психологии. Представьте, что вы не можете вспомнить людей, которых встречали изо дня в день. Каждый раз, когда вы видели своего соседа по комнате, друзей или членов семьи, вам нужно было узнавать их все заново. Очевидно, что память важна для нашего социального взаимодействия.

Следовательно, значительный объем исследований в области социальной психологии показал, как ассоциативные сети и схемы играют роль в повседневном социальном опыте.Значительное количество исследований показывает, что люди попадают в ситуации с определенными ожиданиями. Эти ожидания основаны на их предыдущем опыте и убеждениях (т. Е. На их мысленных представлениях о событии, человеке или ситуации). Например, исследователи продемонстрировали, что люди в целом склонны вспоминать и распознавать информацию, согласованную с установками, лучше, чем информацию, противоречащую установкам. Хотя сила общего эффекта обсуждалась, люди предпочитают информацию, которая соответствует их взглядам.Однако при определенных обстоятельствах искажения памяти можно устранить или даже обратить вспять. Например, некоторые данные свидетельствуют о том, что при определенных условиях люди будут активно пытаться опровергнуть информацию, противоречащую установкам, с которой они сталкиваются, и это может привести к лучшему запоминанию информации, противоречащей установкам.

Подобные находки были опубликованы в литературе по формированию оттисков. То есть, когда люди встречаются с человеком впервые, их ожидания в отношении этого человека (например,g. стереотипы о конкретных группах и их членах) или ситуации (например, сценарий или набор убеждений о том, как должно разворачиваться событие, такое как романтическая встреча), могут повлиять на то, как они воспринимают и оценивают этого человека. Если они ожидают, что кто-то будет милым, они будут помнить его или ее как приятного и дружелюбного человека. Интересно, что если их ожидания особенно сильны, когда они сталкиваются с информацией, несовместимой со схемой, эта несовместимая информация может лучше запоминаться (т. Е. Они могут начать создавать новую ассоциативную сеть или информацию).Таким образом, как и в случае с литературой об установках, люди склонны демонстрировать подтверждающую предвзятость, но если их ожидания сильны, противоречивая информация может быть особенно заметной и, таким образом, может быть лучше запомнена. Хотя в литературе ведутся споры о том, как и когда возникают эти эффекты, ментальные представления и память влияют на то, как люди взаимодействуют со своими социальными мирами.

Приложения исследования памяти

Социально-психологические аспекты исследования памяти были применены к реальным условиям в нескольких областях.Например, полиция и суды должным образом интересовались человеческой памятью. Многое из того, что происходит в судебной системе, зависит от воспоминаний людей и от того, как их мысленные представления влияют на обработку информации. Такие вопросы, как допрос свидетелей, опознание очевидцев и принятие решений присяжными, привлекли большое внимание в литературе по социально-психологической тематике. В области памяти очевидцев одной из популярных областей исследований было изучение ложных воспоминаний.Значительный объем эмпирических исследований показывает, что ложные воспоминания относительно легко создать и что эти воспоминания могут храниться с такой же уверенностью и ясностью, как и истинные воспоминания. Это еще больше укрепляет представление о памяти как о податливой с течением времени и об извлечении как о восстановительном процессе.

Помимо социально-психологической литературы, исследования памяти применялись и проводились в нескольких областях, таких как клиническая психология (например, изучение долгосрочной и краткосрочной амнезии; роль памяти в шизофрении, деменции и депрессии), психология развития (напр.g., изучение того, как навыки и процессы памяти развиваются в детстве и прогрессируют в подростковом, взрослом и пожилом возрасте), и, конечно же, когнитивная психология (например, изучение основных процессов в моделировании внимания, восприятия и памяти). Таким образом, исследования памяти и памяти были и будут оставаться в центре внимания социальной психологии и более широкой психологической литературы.

No related posts.