Л4 Конфликты и конфликтное поведение. Методы изучения: Учебное пособие. — СПб.:

Питер, 2005. — 240 с: ил. — (Серия «Учебное пособие»).

Глава 1 Проблема изучения конфликта в социальной психологии

1. Специфика социально-психологического подхода в изучении конфликтов

Одной из актуальных задач конфликтологии является поиск подходов для научного анализа конфликтов. Трудности этого этапа обусловлены, на наш взгляд, двумя причинами. С одной стороны, в отечественной психологии наблюдается этап методологического кризиса, когда становится традиционной необязательность материалистических представлений о происхождении, функционировании и развитии психики. Это в свою очередь ведет к подмене объективного субъективным как в выборе методов исследования, так и в толковании результатов.

С другой стороны, это объясняется рядом особенностей такого социального явления, как конфликт.

Во-первых, конфликты относятся к числу социальных явлений, границы которых расплывчаты и четко не просматриваются. Во-вторых, любой конфликт имеет множество сторон, аспектов, что требует комплексного подхода к его изучению. В-третьих, при анализе конфликтных ситуаций практически неустранимы идеологические и ценностные ориентации или даже предвзятость исследователя, обусловленная его научными интересами.

На современном уровне развития теоретических представлений о природе, содержании и путях разрешения конфликтов необходимо провести теоретический анализ отечественных и зарубежных исследований. Систематизация в этом направлении представляется актуальной, так как разночтение о природе конфликтов становится фактором „торможения исследований; она будет способствовать целенаправленному поиску эффективных путей разрешения сложных ситуаций в различных видах деятельности. Это необходимо также потому, что развитие цивилизации сопровождается возникновением и развитием самых разнообразных конфликтов, причудливо сочетающихся в различных комбинациях. Стало очевидным, что конфликты, являясь составной частью жизни каждого индивида, порождают проблемы как индивидуального, так и социального характера; разные по масштабу, причинам, структуре, длительности и «стоимости» они требуют единой методологии как в исследованиях, так и в практическом их регулировании.

Проблема понимания конфликта как социального явления и определение его роли в социогенезе, определение детерминант конфликтного поведения — приоритетные в настоящее время направления конфликтологии.

Конфликту принадлежит особое место в ряду социальных явлений, который имеет свое содержание, структуру. Возникает необходимость создания понятийного аппарата для описания этого явления. Универсальная понятийная схема описания конфликтов, предложенная А. Я. Анцуповым, включает одиннадцать понятийно-категориальных групп:

2) их классификацию; 3)структуру;

4) функции;

5) генезис;

6) эволюцию;

7) динамику;

8) системно-информационное описание конфликтов;

9) предупреждение;

10) завершение;

11) исследование и диагностику конфликтов.

Рассматривая сущность конфликтов, автор анализирует их через понятие противоречия. Под социальным конфликтом он понимает наиболее острый способ развития и завершения значимых противоречий, возникающих в процессе социального взаимодействия, заключающийся в противодействии субъектов взаимодействия и сопровождающийся их негативными эмоциями по отношению друг к другу.

Таким образом, рассматривая конфликт как сложное динамическое явление, необходимо отметить, что он имеет свои определенные границы. На сегодняшний день можно выделить три аспекта определения границ конфликта:

Пространственные границы конфликта определяются территорией, на которой происходит конфликт и представлен в сознании человека в его семантическом пространстве.

Временные границы — это продолжительность конфликта, его начало и конец, которые также могут быть представлены субъективным переживанием ситуации конфликта.

Определение внутрисистемных границ конфликта тесно связано с четким выделением субъектов конфликта из всего круга его участников. Внутрисистемные пределы сложны и многообразны, так как границы конфликта в системе зависят от того, сколь широкий круг участников будет в него вовлечен.

Следуя логике системного подхода, целесообразно использовать модель конфликта: «переменные — пространство — время». Данная модель позволяет учитывать такие дихотомические показатели социальных явлений, как «устойчивое — изменчивое», «статическое — динамическое», «одномерное — многомерное». Опираясь на данный подход, мы определяем конфликт в исследовании как форму проявления противоречия, неразрешенного в прошлом или разрешаемого в настоящем, возникающего в ситуации непосредственного взаимодействия субъекта и обусловленного противоположно выбранными целями, образами конфликтной ситуации, представлениями, осознаваемыми или неосознаваемыми участниками ситуации действиями, направленными на разрешение или снятие данного противоречия. Это определение позволяет перевести проблему конфликта на операциональный уровень ее изучения.

Одним из центральных вопросов, требующих своего разрешения в исследовании конфликтов, является вопрос о причинах и факторах, обусловливающих возникновение конфликтных ситуаций и их перерастание в конфликт. Сложность изучения данного явления заключается в том, что исследователь не может проследить весь процесс возникновения и развития конфликтной ситуации. Среди исследователей существуют противоречия, связанные с тем, насколько устойчивыми, стабильными или же, наоборот, зависимыми от конкретных ситуаций взаимодействия рассматриваются детерминанты конфликта. Тех, кто связывает конфликтность с образованиями, стабильными во времени (диспозициями, конфликтными чертами личности, установками), условно относят к исследователям диспозиционного подхода. Тех, кто склонен рассматривать конфликтное поведение личности

как результат исключительного влияния ситуационных факторов, как не зависящее от «внутреннего» ментально-мотивационного, смыслового плана, относят к представителям ситуационного подхода [42].

В основе диспозиционного подхода лежат два утверждения, источником которых является повседневный социальный опыт. Согласно первому, в большинстве социальных ситуаций поведение разных людей различно. Второе гласит, что поведение конкретного человека в различных ситуациях можно предсказать достаточно точно. Эти утверждения способствовали появлению различных объяснительных моделей конфликтного поведения.

Для удобства анализа предмета изучения исследователи часто разделяют «внешний» и «внутренний» планы конфликтности. В первом случае речь идет о конфликтном поведении личности в конкретной ситуации межличностного взаимодействия. Истоки исследований такого плана можно найти в рамках бихевиоризма (Дж. Тибо, X. Хелли). Во втором случае отмечается противоречивость внутриличностных интенций (мотивов, личностных смыслов, ценностей), изучение которых велось в русле психоаналитического направления (3. Фрейд, К, Хорни, К. Юнг, А. Адлер, Э. Фромм).

Эксперименты по изучению конфликтного поведения впервые были предприняты Н. Миллером в 1944 г. Он же и разработал модель «стремления — избегания», главные идеи которой были заложены еще в трудах К. Левина (1935).

В зарубежной психологии поиски индивидуально психологических детерминант конфликтного поведения обусловлены тем, к какому теоретическому направлению в психологии принадлежит автор: транс-актный анализ (Э. Берн), теория структурного баланса (Ф. Хайдер), ролевые теории (L. Janis, В. Т. King) и др.

Анализируя психологическую литературу, где рассматриваются субъективные детерминанты возникновения конфликта, мы считаем целесообразным выделить ряд следующих положений.

Важным в настоящее время в понимании социально-психологического конфликта является положение об объективно-субъективном характере возникновения социальных явлений (А. И. Донцов, Л. А. Петровская, Т. А. Полозова, А. А. Ершов и др.).

Основными детерминантами межличностных конфликтов является социальная сфера, в которой взаимодействуют участники конфликта и их индивидуально-психологические особенности (А. Я. Анцупов, Н. В. Гришина, С. И. Ерина и др.).

В качестве субъективной детерминанты разные авторы называют различные аспекты личности: аттитюд (S. Maslah, M. В. Smith, R. W. White), мотивы (М. Г. Гомелаури, В. А. Сысенко), психические состояния (И. Ф. Левитов, А. А. Ершов, Э. И. Киршбаум).

Данный подход интересен тем, что разработаны оригинальные планы исследований, разнообразные игры «с переговорами», сочетающиеся с предварительным отбором испытуемых с определенными моти-вационными констелляциями.

С целью прогноза поведения человека в широком диапазоне ситуаций исследователи пытались выявить круг наиболее универсальных черт личности и создать на этой основе наилучшую модель с точки зрения компактности и воспроизводимости в различных ситуациях. Из множества подходов к этому вопросу большинство авторов выделяет три наиболее популярные теории: кэттелловская теория «16 PF», «Пятерка Нормана» и система «PEN» Г. Айзенка.

Оригинальная модель, названная авторами «Рекапитуляция», была предложена Е. Ван де Влиертом и М. Ейвема в попытке выделить ключевые личностные черты, «управляющие» конфликтным поведением. Обозначая проблему и обобщая различные подходы, они анализируют исследования, в которых дается описание по крайней мере 44 моделей реакций на конфликт и описание 169 поведенческих тактик, что без введения надлежащей систематизации затрудняет проведение самих исследований и взаимопонимание между учеными.

Ситуационный подход акцентирует внимание на анализе отдельных стратегий, прямо не связанных с личностью. Это позволяет учитывать легкость изменения поведения в зависимости от ситуации и в большей степени акцентировать внимание на адекватности и эффективности той или иной тактики и стратегии. Данный подход в исследовании конфликтов был реализован прежде всего в бихевиористской традиции, сделавшей акценты на внешние детерминанты их возникновения. Предметом изучения ситуационных подходов в исследовании конфликтов стали внешне наблюдаемые конфликты и их поведенческие параметры. В рамках ситуационных представлений конфликт есть форма реакции на внешнюю ситуацию. Наибольший вклад в изучение ситуационной детерминации конфликта внес М. Дойч, который определяет конфликт как следствие объективного столкновения интересов противоположных сторон.

Менее стабильные образования идентифицируют с такими понятиями, как стратегии поведения в конфликте или стили поведения, реализующиеся через тактики и др. (В. Buuk, D. Schaap, M. Prevoo, 1990; P. Esser, S. Walker, F. Kurtzweil, 1991).

Общепринятыми считаются стратегии, обозначаемые как конфронтация, переговоры, компромисс, уход (М. Deutsch, 1973 и др.) или соперничество, сотрудничество, компромисс, избегание, приспособление (W.Thomas, 1976 и др.). Также добавляются проблемно-ориентированная стратегия или переговоры (М. Kolb, Т. Putnam, 1992; J. Pruitt, S. Rubin, 1968), стратегия привлечения третьей стороны, тоже понимаемая как способ ведения переговоров (third—party strategies), или стратегия посредничества. Различные ее модели в последнее время очень популярны (J. Rubin, L. Kressel, E. Frontera, Z. Butler, S. Fish, 1994).

Исследования, отнесенные ко второму подходу, представляют большую ценность тем, что, благодаря конкретному описанию чрезвычайно богатого арсенала поведенческих компонентов и конкретных ситуаций, дают богатейший материал для создания эмпирических индикаторов исследования и коррекции социального поведения (Н. В. Гришина, М. М. Кашапов, Б. И. Хасан).

Таким образом, необходимо отметить, что дискуссия о роли ситуативных и субъективных (диспозиционных) факторов в детерминации поведения субъекта в конфликте сохраняет свою актуальность. А. А. Реан предлагает исходить из принципа дополнительности действия ситуативных (обеспечивающих вариативность) и трансситуативных (обеспечивающих постоянство поведения) факторов, утверждая, что в большинстве случаев детерминирующими факторами являются личностные факторы, тогда как ситуативные играют роль модулятора (определяя вариативность проявления личностных факторов). В некоторых, гораздо более редких, на его взгляд, случаях иерархия факторов может меняться (А. А. Реан, 1999).

«Синтетическая позиция, соединившая в общей формуле ситуационные и личностные детерминанты поведения, однако, не имеет должной конкретизации, призванной помочь ответить на практические вопросы о реальной обусловленности поведения человека в тех или иных ситуациях», — отмечает Н. В. Гришина.

В объяснении социального поведения доминирует подход, сторонники которого стремятся понять закономерности такого поведения в терминах взаимодействия, реципрокного влияния, вклада и ситуационных, и диспозиционных детерминант (Е. Duval, P. Wickland, 1972,1973;

Эта комплексная модель реципрокного влияния, взаимодействующих вкладов ситуационных и диспозиционных детерминант социального поведения предполагает постоянное взаимовлияние между внутренними состояниями и характеристиками участников конфликта и их внешним конфликтом. Таким образом, причинная связь действует в обоих направлениях между внутренними характеристиками и внешним конфликтом скорее, чем просто от внутренних характеристик к природе конфликтного процесса. Именно поэтому участники продолжительного конфликтного процесса, кооперативного или конкурентного, часто имеют тенденцию в некоторых отношениях становиться зеркальными образами друг друга (R. Вrоnfenbrenner, 1961). Внутренние потребности участников конфликта могут порождать конфликтные отношения, которые, в свою очередь, могут генерировать потребности сторон, и в дальнейшем сохранять конфликт.

Вопросы для обсуждения

2. В чем сущность конфликта как социально-психологического явления?

3. Какие объяснительные модели конфликтного поведения разрабатываются в конфликтологии?

Литература

1. АнцуповА. Я., Прошанов С. Л. Конфликтология: междисциплинарный подход, обзор диссертационных исследований. — М., 1997.

2. Гришина Н. В. Психология конфликта. — СПб., 2000.

3. Леонов Н. И. Конфликтология: Учебное пособие. — М., 2002.

4. Конфликтология. Хрестоматия / Сост. Н. И. Леонов. — М., 2003.

5. Хасан Б. И. Конструктивная психология конфликта. — СПб., 2003.

2. 
   Каталог: book -> conflictology
   book -> —
   book -> Учебное пособие может быть использовано студентами, аспирантами, изучающими психологические, социальные, педагогические науки, а также педагогами, психологами, социальными работниками. Л. М. Шипицына, 2007 Издательство
   book -> Хайнц Хекхаузен Психология мотивации достижения
   book -> Мотивация достижения: теории, исследования, проблемы Т. О. Гордеева
   book -> Книги и статьи о педагогике, психологии. Труды известных педагогов. Макаренко, А. С. Педагогические сочинения
   book -> Сборник материалов III международной научно-практической конференции Екатеринбург 2011 ббк 448-951. 663. 1
   book -> Церебральный
   book -> Мастюкова Е. М. Лечебная педагогика ранний и дошкольный воз­раст: Советы педагогам и родителям по подготовке к обучению детей с особыми проблемами в разви­тии. — М.: Гуманит изд центр владос, 1997. — 304 с
   conflictology -> Экзаменационные билеты по дисциплине «Конфликтология»
   

   Поделитесь с Вашими друзьями:

Написанная и опубликованная в 1980 году авторами данная статья яви­лась первой попыткой обобщения подходов западных психологов по изучению межличностного конфликта. Понятие конфликта, которое сформулировано было в традициях мотивационного подхода, анализи­руется авторами с точки зрения специфики социально-психологиче­ского явления. Важным моментом этого исследования является анализ методов исследования конфликтов. Отмечая ограниченность лабора­торного метода исследования, авторы отмечают неправомерность отождествления лабораторной и естественной ситуации конфликта.

Печатается по изданию: Психологический журнал. Т. 1. № 6. 1980. — С. 119-123.

Проблема межличностного конфликта становится объ­ектом интенсивного изучения в социальной психологии на Западе (прежде всего в США) начиная с 60-х годов XX в. Возникновение интереса к проблеме конфликта, связанное с эволюцией теоретических и методических ориентации социально-психологического знания, в первую очередь обусловлено обострением классовых противоречий капи­талистического общества, продиктовавшим рост социаль­ного заказа на исследования в данной области. Общее чис­ло таких исследований, нередко противоположных как по исходным установкам, так и по полученным результатам, достигает сегодня астрономических размеров. Десятками исчисляется и количество специальных обзоров, посвя­щенных их теоретико-экспериментальному анализу.

Вместе с тем при всем многообразии эмпирических и теоретических подходов к проблеме конфликта вырисо­вывается достаточно устойчивая концептуальная схема, основанная на общепризнанном в западной социаль­но-психологической литературе определении сущности конфликтогенных факторов. Методологически централь­ным здесь выступает представление о том, что возникно­вение конфликта обусловлено осознанной несовместимо­стью индивидуальных намерений и интересов противоборствующих сторон. Такой подход к пониманию истоков конфликта распространен под именем мотивационной концепции конфликта.

Именно мотивационная концепция конфликта рас­сматривается подавляющим большинством западных ав­торов как основной путь разработки унифицированной категориальной сетки, позволяющей описать механизм любого социального столкновения любых противостоя­щих сторон. Понятно, что решение этой задачи потребо­вало принятия модели, которая по необходимости должна была быть абстрагирована как от специфических особен­ностей конкретных конфликтных столкновений, так и от содержания вызвавших их противоречий, в ином случае она потеряла бы качество всеобщности. Такой моделью, к которой якобы может быть редуцирован любой социаль­ный конфликт, как раз и выступало стимулированное мотивационно-прагматической несовместимостью конф­ликтное взаимодействие индивидов в строго регламенти­рованных лабораторных условиях.

Определение конфликта

Дефиниции конфликта, предлагаемые в русле мотивационного подхода, хотя и не лишены терминологической путаницы и разногласий, едины в главном — акценте на роли субъективных факторов в детерминации конфликт­ного взаимодействия. Одно из первых определений пред­ложено видным американским исследователем L. Coser, оказавшим значительное воздействие на формирование подхода к пониманию природы конфликта. Согласно L. Coser, конфликт в собственном смысле слова есть «бо­рьба, возникшая из-за дефицита власти, статуса или средств, необходимых для удовлетворения ценностей и притязаний, и предполагающая нейтрализацию, ущемле­ние или уничтожение целей соперников». Уточняя и раз­вивая это положение, L. Coser говорит о необходимости различать конфликт как средство достижения определен­ного результата и конфликт как самоцель. Конфликты первого типа (реалистические), будучи стимулированы намерением достичь некоторую цель, могут быть замене­ны некоторым другим типом взаимодействия, если конф­ликт будет расценен как неадекватное средство получения желаемого результата. Конфликты второго типа — нонреалистические — порождены «не конкурирующими целями сторон, а необходимостью снятия напряжения, по крайней мере, у одной из них». Здесь также возможны альтернатив­ные решения, но касаются они лишь выбора противника для снятия напряжения, а не наиболее приемлемой для реа­лизации поставленной цели модели взаимодействия.

Более чем десять лет спустя К. Fink, проанализировав­ший множество дефиниций конфликта с целью упорядо­чения и унификации терминологии, дал определение, ко­торое обнаруживает теснейшую зависимость от позиции L. Coser. «Социальный конфликт, — пишет К. Fink, — это любая социальная ситуация или процесс, в которых две или более социальных единицы связаны, по крайней мере, одной формой психологического или интерактивного ан­тагонизма». Психологический антагонизм — это эмоцио­нальная враждебность и сходные с ней явления. Интерак­тивный антагонизм понимается как взаимодействие, строящееся по типу борьбы и вмешательства в дела проти­воборствующей стороны.

Сохранение тех же двух линий анализа (конфликт как резкое эмоциональное неприятие какого-либо лица и как форма взаимодействия в достижении конкурирующих це­лей) характерно и для позиции многих других авторов. Однако конфликт в истинном смысле слова чаще всего определя­ется по второму типу, хотя и отмечается, что он включает не­которое число эмоциональных моментов. Так, например, французский социальный психолог Н. Touzard, посвятив­ший немало страниц своей недавней книги обоснованию органической связи конфликта и агрессивного поведения, вместе с тем отмечает, что «социальный конфликт не может быть полностью описан с помощью психологических кате­горий: враждебность, агрессия не всегда присутствуют в со­циальном конфликте, и потому он не может быть низведен до собственных аффективных и импульсивных аспектов». Поэтому сам конфликт определяется автором как «ситуа­ция, в которой действующие лица (индивиды, группы, орга­низации, нации) либо преследуют несовместимые цели и ценности, либо одновременно в конкурентной манере стре­мятся к достижению одной и той же цели».

Некоторыми авторами определение межличностных конфликтов как продиктованных конкурентной ситуа­цией критикуется за происходящее при этом смешение понятий конфликта и противоречия. Позитивные моменты этой критики переросли в методологически существен­ное и ныне общепринятое в западной литературе противо­поставление конфликта, с одной стороны, и конкуренции (соревнования) — с другой.

Разграничение конкуренции и конфликта обычно про­водится с трех точек зрения, хотя и не конфронтирующих, но различных. Согласно первой из них, соревнование есть тот же конфликт, но осуществляющийся «по правилам», а потому ограниченный. «Конкуренция, — пишет A. Rapo-port, — обычно принимает форму легитимизированного конфликта, регулируемого определенными правилами. Действия участников здесь в равной степени могут или не могут быть направлены друг против друга с намерением воспрепятствовать достижению цели противником».

Другая, несколько отличная точка зрения принадле­жит Р. Акоффу и Ф. Эмери. Отличие конкуренции от кон­фликта заключается, по мнению авторов, не в правилах как таковых, но в тех функциях, которые этими правилами выполняются. В случае конкуренции элементы конфлик­та хотя и присутствуют, но «ограничиваются правилами, которые служат либо общим интересам участников, либо интересам какой-то третьей стороны».

Третья позиция по вопросу о взаимосвязи конфликта и конкуренции высказана Н. Touzard. «Соревнование и кон­фликт, — пишет автор, — могут быть разграничены при по­мощи понятия «власть», определяемого как возможность субъекта (индивида, группы, организации, нации) влиять на образ действий другого субъекта, модифицируя или кон­тролируя его поведение, установки или чувства». Соревно­вание как таковое характеризуется как «параллельные» по­иски субъектами одной и той же цели, оно мотивировано желанием выиграть, а не причинить ущерб противнику. Однако в том случае, когда контроль над поведением друго­го становится осознанной целью или единственным сред­ством достижения результата, соревнование может пере­расти в конфликт. «Если в соревновательной ситуации, — подчеркивает автор, — мотивация тотального контроля над поведением других более сильна, чем соглашения и прави­ла, ее воспрещающие, есть конфликт». В том же ключе грань между этими категориями проводят Q. Wright, К. Воulding и некоторые другие авторы.

Наиболее полную социально-психологическую интер­претацию понятия конкуренции и конфликта (как и «мотивационная концепция» в целом) получили, на наш взгляд, в работах М. Deutsch, подытоженных в книге «Раз­решение конфликта». Отличие этих категорий (как и опи­сываемых ими явлений), согласно М. Deutsch, состоит в том, что они относятся к разным сферам реальности. В ка­честве таких сфер в концепции М. Deutsch выступают объ­ективная конфликтная ситуация, составляющая основу конфликта, и конфликтное поведение, представляющее способ взаимодействия участников конфликта, возника­ющий при осознании ситуации как конфликтной.

Конкуренция понимается автором как характеристика ситуации взаимодействия, внешне заданный тип взаимосвя­зи сторон, который предполагает негативную взаимозависи­мость целей: один выигрывает только в том случае, если дру­гой проигрывает. Конфликт, объективным признаком кото­рого М. Deutsch считает столкновение несовместимых дей­ствий (Т. е. таких, которые направлены на пресечение, срыв, обструкцию других действий) является характеристикой не ситуации, а межличностных отношений. Решающее условие вступления в конфликт — это не столько сам по себе факт несовместимости действий, сколько перцепция несовмести­мости. «Ни течение конфликта, ни его исход не определяют­ся с неизбежностью внешними обстоятельствами, в которых конфликт себя обнаруживает». Психологической реально­стью конфликт становится только в том случае, если он вос­принят как конфликт.

Конечно, оговаривает М. Deutsch, это не означает, что восприятие всегда истинно, а действитель­ная несовместимость всегда воспринимается.

Кооперативная (либо конкурентная) ситуация, будучи жестко определенной объективными обстоятельствами, вместе с тем имеет определенное отношение к личности участников этой ситуации. Опыт взаимоотношений в си­туациях подобного рода может сформировать, согласно М. Deutsch, два различающихся типа, или стиля, поведе­ния, которые, что особенно важно, могут быть использо­ваны испытуемым и в отсутствие «вызвавшей и сформиро­вавшей данный тип поведения ситуации». Первый тип по­ведения, называемый кооперативным, или «содействую­щим» (promotive), характеризуется высокой взаимозави­симостью вероятностей достижения цели обеими сторо­нами, побуждающей способствовать реализации намере­ний партнера, а тем самым — и своих собственных. Инди­вид, придерживающийся такого типа поведения, склонен позитивно оценивать успехи другого, облегчать выполне­ние его действий и т. п. — словом, всячески проявлять ко­оперативные акции. Конкурентный, или «противодейст­вующий» (contrient), тип поведения характеризуется нега­тивным отношением к успехам другого, попытками бло­кировать его действия, отвержением любых форм воздей­ствия с его стороны. Такое поведение, пишет автор, наи­более адекватно в ситуации, когда вероятности достиже­ния цели обратно взаимосвязаны: успех одного с необхо­димостью влечет поражение другого.

Собственную исследовательскую задачу автор видит в «изучении конфликтов, участники которых развивают конкурентные и кооперативные отношения в ситуациях, позволяющих и то, и другое». Кстати, изучение конфлик­тов в условиях взаимодействия при так называемой «сме­шанной» мотивации (mixed-motive interaction), т.е. такой, в которой переплетены кооперативные и конкурентные интересы, является доминирующим направление анализа межличностного конфликта не только для М. Deutsch, но и для всей западной социальной психологии.

Метод исследования

В поисках методов формализации ситуации конфлик­тного взаимодействия западная социальная психология обратилась к интенсивному освоению некоторых разделов математики, прежде всего теории игр. Под «конфликт­ной» здесь понимается ситуация, в которой «участвуют различные стороны, наделенные различными интересами и возможностями выбирать доступные для них действия в соответствии с этими интересами». Формальные модели принятия оптимальных решений в подобной ситуации как раз и изучаются теорией игр, где игра выступает как спо­соб описания столкновения интересов.

Наибольшую популярность и повсеместное распро­странение получил один из вариантов игры с ненулевой суммой, известный под названием «Дилемма узника» («ДУ»). Хотя J. Davis, P. Laughlin, S. Komorita, сделавшие обзор современных исследований, отмечают, что «в по­следние два года характерно снижение количества работ с использованием модели «ДУ»», популярность этой игры все еще достаточно высока, а сама модель доминирует в экспериментальном изучении конфликтного взаимодей­ствия. Свидетельством тому являются достаточно полные обзоры работ с применением данной модели, выполненные P. Gallo, С. McClintock, P. Swingle, L. Wrightsman, J. О. Con­nor, N. Baker, С. Nemeth, E. Apfelbaum и другими авторами.

Необходимо отметить, что многочисленные исследо­вания конфликтного взаимодействия, проведенные в рам­ках и на основе теоретико-игрового подхода, сопровожда­ются в современной литературе не менее многочисленны­ми критическими высказываниями в его адрес. Главная причина разочарования в «ДУ» как парадигме изучения конфликтного взаимодействия состоит в том, что сама эта ситуация, по мнению многих авторов, настолько искусст­венна и многозначна, что поведение в ней лишь в малой степени соотносится с поведением человека в реальной жизни. Этим обусловлено скептическое отношение к си­туации «ДУ» даже тех авторов, которые активно ее исполь­зуют в собственных исследованиях.

Критическому осмыслению были подвергнуты прежде всего основные теоретические постулаты, имплицитно со­держащиеся в «игровом» понимании конфликта. Во-пер­вых, это постулат рациональности, согласно которому стремление к максимизации (оптимизации) выигрышей — основная детерминанта индивидуального поведения. «Этот постулат, — отмечает Н. Touzard, — является соглашением, сделанным теоретиками игр в полном соответствии с тео­рией «homo economicus»». Прекрасно известно, что подоб­ная теория чисто конвенциональна и не соответствует ни реальности экономических отношений, ни реальности со­циальных конфликтов. При этом, подчеркивает М. Plon, происходит неправомерное отождествление между лабора­торной и естественной ситуацией конфликта: «…игра из математической модели, каковой она была в теории, стано­вится редуцированной моделью реальности». Во-вторых, это постулат статичности ситуации конфликтного взаимо­действия: полагается, что индивид изначально обладает всей полнотой информации, содержащейся в матричном описании ситуации и раз и навсегда фиксирующей иерар­хию индивидуальных значимостей тех или иных действий. Теоретико-игровая парадигма, не без иронии замечают многие авторы, описывает то, как люди должны действо­вать, а не то, как они действуют на самом деле. В этой связи, пишет Н. Touzard, «теория игр, являясь источником и средством формализации, не может быть названа теорией социального конфликта».

Б. И. Хасан

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: