Насилие мужчин в отношении женщин и насилие в близких отношениях
Последнее обновление: 11 11 2021
Это информация из книги «О Швеции»
Насилие в близких отнoшениях означает, например, осуществление власти над кем-то посредством контроля, насилия или угроз.
Фото: Ида Эдгрен
В Швеции запрещено применять насилие и угрозы насилием в отношении других людей. Это является нарушением прав человека и уголовным преступлением.
В Швеции запрещено применять насилие в семье. Насилие в близких отношениях включает в себя все виды насилия, которые могут иметь место между близкими. Понятие «близкие» подразумевает как гетеросексуальные, так и гомосексуальные отношения, а также отношения между родными сестрами и братьями, либо прочие семейные и родственые отношения.
Когда ребенок видит, как один из родителей подвергается насилию, это является серьезной формой умышленного причинения психического вреда. Часто бывает, что физическое насилие в семье преуменьшается и отрицается как тем, кто подвергается избиению, так и тем, кто подвергает избиению. Но дети видят, слышат и чувствуют. Нередко бывает, что и сам ребенок подвергается избиению. Постоянный стресс, который возникает в связи с опасением насилия, может возыметь плохие последствия для здоровья, как физического, так и психического.
Физическое насилие включает нанесение ударов, таскание за волосы или толчки. Психическое насилие может выражаться в угрозах, оскорблениях, запугивании или унижении. Это могут быть также злые слова, которые человек говорит в адрес другого.
Примером может быть и запрет встречаться со своими друзьями. Экономическое насилие — это когда один человек, состоящий в отношениях, держит под своим контролем все деньги, так что другому не хватает денег на жизнь. Насилие может также быть материальным, например, когда кто-то портит ваши вещи. К сексуальному насилию относятся изнасилования и другие сексуальные действия, к которым человека принуждают или против которых человек не решается возразить.
Насилие в защиту семейной чести
Семейное насилие и насилие над женщинами существует во всех странах и культурах. Насилие, связанное с понятием чести, направлено на того, кто нарушает нормы и традиции рода или семьи.
Самая важная норма, сопряженная с честью, касается сексуальности девушек и женщин — женщина, которая выходит замуж, должна быть девственницей. Примеры насилия во имя семейной чести – жесткий контроль и наблюдение за вами. Если вам не позволяют самостоятельно выбрать, с кем вы хотите встречаться или вступить в брак, подвергают серьезным угрозам физического насилия и, в крайних случаях, насилию с летальным исходом, то это также является насилием во имя семейной чести.
Чаще всего от насилия во имя семейной чести страдают девочки и девушки, но этому могут подвергаться и юноши. В этом отношении ЛГБТК-лица являются особо уязвимой группой населения. Насилие во имя семейной чести присуще прежде всего коллективистским обществам и обществам, в которых мужчины наделены намного большей властью, чем женщины. Прибегнуть к насилию во имя семейной чести с целью наказать человека, нарушившего нормы и традиции рода или семьи, могут как женщины, так и мужчины. Решение о применении насилия принимается сообща.
Швеция подписала и ратифицировала Всеобщую декларацию ООН о правах человека. Такие права подразумевают, что все лица могут сами распоряжаться своей жизнью и определять свое будущее. В частности, это означает, что все люди имеют право свободно распоряжаться своим телом и сексуальностью и выбирать партнера по своей воле.
Что говорит закон
Мужчина, прибегающий к насилию над женщиной в близких отношениях, может быть привлечен к уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности личности женщины при отягчающих обстоятельствах.
Помощь жертвам насилия
Социальная служба несет конечную ответственность за предоставление поддержки и помощи детям, женщинам и мужчинам, подвергшимся насилию в близких отношениях. Муниципалитет также отвечает за предоставление лицам, подвергшимся угрозам насилия и насилию, защиты от продолжения насилия, например, посредством обеспечения защищенного жилья.
Кризисный центр для женщин (kvinnojour) предлагает поддержку и защиту женщинам и детям, пострадавшим от насилия в близких отношениях. Большинство кризисных центров представляют собой некоммерческие организации, где работают волонтеры. По всей стране есть кризисные центры как для женщин, так и для девушек.
Во многих муниципалитетах существуют кризисные центры для женщин и детей, оказывающие помощь жертвам насилия. Есть также специальные кризисные центры, в которых помогают мужчинам прекратить применять насилие. Мужчинам, которые подвергаются насилию, также предлагаются помощь и защита.
Если вы подверглись угрозам и насилию и нуждаетесь в помощи, вы можете позвонить по телефону доверия для женщин «Kvinnofridslinjen». Телефон доверия работает круглосуточно. Звонки бесплатны. Вы можете звонить анонимно. Номер телефонна: 020-50 50 50.
Женщины могут также звонить в кризисный центр для женщин «Terrafem». Персонал «Terrafem» говорит на 50 языках. В «Terrafem» можно звонить по рабочим дням с 8 до 17 ч. Звонки бесплатны. Вы можете сказать, как вас зовут, и оставить свой номер телефона, и «Terrafem» вам перезвонит. Номер телефонна:
Проституция и торговля людьми с целью сексуальной эксплуатации
Шведское правительство считает, что проституция и торговля людьми с целью сексуальной эксплуатации является формой насилия над женщинами.
Поэтому в шведском законодательстве было решено не привлекать к уголовной ответственности тех, кто принуждается к проституции, став жертвой торговли людьми с целью сексуальной эксплуатации. Преступление совершает тот, кто покупает сексуальные услуги и вынуждает других продавать секс, за что он должен понести наказание.
Женское обрезание
Во многих странах девочки подвергаются обрезанию. Женское обрезание означает удаление части женских половых органов. Бывает, что у женщины удаляют все внешние половые органы и после этого зашивают влагалище.
Риск для здоровья
После обрезания у девочек и женщин могут возникнуть большие проблемы со здоровьем. У многих возникают проблемы с мочеиспусканием, поскольку могли повредить уретру. У многих возникают боли в половых органах. Обрезание может оказать негативное воздействие на сексуальность. Могут возникнуть серьезные проблемы с менструацией и инфекционные заболевания. Может также возникнуть бесплодие.
Борьба против женского обрезания в Швеции
В Швеции женское обрезание запрещено.
Все, кто работает с детьми и подростками в Швеции, обязаны заявлять в органы социальной службы о тех случаях, когда им кажется, что девочка была подвергнута обрезанию или такое обрезание планируется.
В Швеции имеется несколько общественных организаций, деятельность которых направлена против обрезания женщин, например, Всешведская организация по предотвращению женского обрезания (RISK) и Всешведская ассоциация по вопросам сексуального просвещения (RFSU). Обе организации предоставляют информацию об обрезании женщин на разных языках.
Медицинский уход и помощь женщинам, подвергшимся обрезанию
Если у вас есть вопросы или потребность в медицинском уходе, вы можете обратиться к школьной медсестре, в молодежную консультацию, в гинекологическую клинику или женскую клинику при больнице.
Многим женщинам была предоставлена такая медицинская помощь, благодаря чему они могут нормально функционировать.
В МВД назвали число пострадавших от домашнего насилия женщин — РБК
За период с января по сентябрь 2019 года в России совершено 15 381 преступление в отношении женщин в сфере семейно-бытовых отношений.
Об этом РБК сообщили в МВД России. За весь период 2018 года эти показатели составили 21 390 преступлений.
По данным ВОЗ, каждая третья женщина в мире на протяжении жизни подвергается физическому или сексуальному насилию со стороны партнера либо сексуальному насилию со стороны другого лица.
Как сообщила РБК директор центра «Насилию.нет» Анна Ривина, женщины обращаются в полицию в среднем на седьмой раз избиений. «В нашей стране полиции не доверяют, туда идут, когда уже нет никаких возможностей. Около 70% пострадавших от насилия обращаются за помощью к некоммерческому сектору и не идут в полицию, не веря, что помощь получат», — сказала она.
По мнению Ривиной, часто первые случаи физического насилия происходят, когда женщина находится в положении и уходит в декрет. «Она становится более уязвимой, более зависимой. Из-за детей сложнее уйти: негде жить, не на что кормить. При попытках уйти дети являются механизмом для манипуляции и шантажа. Детей крадут, настраивают против матери», — добавила она.
С ней согласна директор женского кризисного центра «Китеж» Алена Садикова. «Многие говорили, что первое насилие началось, когда женщины были беременны или появился грудной ребенок. Мужчины думают: «Ну, куда ты с подводной лодки денешься, куда пойдешь с ребенком». Поэтому начинают диктовать свои условия», — сообщила она.
Садикова отметила, что дети, растущие в ситуации домашнего насилия, сами начинают проявлять агрессию по отношению к матерям. «У нас [в центре «Китеж»] была двухлетняя девочка, которая била маму. Она говорила: «Я буду как папа». Дети начинают не только бить, но и разговаривать свысока, даже маленькие. Копируют отцовскую манеру. Когда становятся старше, иногда могут уйти из дома, совершают попытки суицида, могут начать употреблять психоактивные вещества», — поделилась Садикова.
Правозащитница и создатель сети взаимопомощи для женщин #ТыНеОдна Алена Попова заявила РБК, что есть тенденция к увеличению случаев домашнего насилия в России. «После декриминализации побоев насильники понимают, что это не преступление, а правонарушение.
Если жертва подает заявление, то на нее давит социум, особенно в регионах: «А как же дети, ты повлияешь плохо на детей», — рассказала она. По ее словам, существует разница в количестве обращений в кризисные центры между Москвой и регионами: в регионах люди реже обращаются за помощью.
Директор центра «Китеж» Алена Садикова упомянула, что финансовое благополучие не исключает вероятность домашнего насилия. «И врачи были насильниками, и менеджеры — люди, которые делают это не потому, что они выпивают, а потому что разрешают себе это делать. Богатые люди иногда хотят иметь живую игрушку — личность, которая полностью подчинена», — заключила она.
25 ноября в мире по инициативе ООН отмечается Международный день по борьбе с насилием против женщин. По данным ООН, в 2018 году в мире были убиты 87 000 женщин, 58% из них — от рук партнеров или членов семьи. Согласно информации ООН, домашнее насилие — такая же серьезная причина смерти и инвалидности среди женщин репродуктивного возраста, как рак, и наносит больший ущерб здоровью, чем ДТП и малярия вместе взятые.
В середине октября Совет по правам человека подготовил законопроект, в котором планируется закрепить понятие «семейно-бытовое насилие» и типы защиты от него. Позднее в законопроект добавили понятие «преследование», а также предложили запретить общественным организациям обращаться в правоохранительные органы без согласия жертвы. Авторы законопроекта получали угрозы на электронную почту и в соцсетях.
Статистика зла: как оценить уровень насилия в российских семьях
Сколько в России жертв семейно-бытового насилия? Это непростой вопрос. С одной стороны государство рассматривает едва ли не любую попытку разговора на эту болезненную тему как атаку на «традиционные ценности». С другой, активисты всеми силами стараются привлечь внимание общества к страданиям женщин.
Идеологизированность затрудняет ответ на вопрос: обе стороны подозревают друг друга в искажении фактов, поскольку само количество пострадавших и погибших в результате домашнего насилия женщин приобретает политические значение.
Поскольку данные о преступности в России публикуются главным образом в агрегированном виде, понять, сколько на самом деле в стране жертв семейно-бытового насилия, задача нетривиальная. В таких условиях статистику приходится реконструировать «из подручных материалов».
Реклама на Forbes
Директор признанного иноагентом центра «Насилию.нет» запустит программу против гендерного насилия
В середине февраля этого года активисты из Консорциума женских неправительственных объединений (НПО) сообщили, что им удалось оценить число женщин, погибших в результате семейно-бытового насилия. Используя автоматический анализ текстов приговоров, они пришли к выводу, что в 2018 году из более чем 8300 убитых женщин 61% погибли от рук мужей, сожителей и родственников. Новость получила большой резонанс, тем более, что официально МВД заявляло о «всего лишь» 253 таких случаях за тот год.
Кто же прав? МВД или активисты? Действительно ли как минимум каждая вторая убитая женщина гибнет от рук мужа, сожителя или родственника?
Слишком ровное число
Любому, кто занимается криминальной статистикой, первыми бросаются в глаза «8300 убитых женщин».
Это число, как утверждают авторы исследования, они получили из официальных данных Росстата. Оно само по себе должно шокировать, ведь по данным Управления ООН по наркотикам и преступности (УПН ООН), в 2018 году в России было убито 11 964 человека. Неужели львиную долю жертв составляют женщины? Разумеется, нет. За 2018 год международная статистика обнаруживает 3173 россиянок, погибших в результате преступного насилия.
Откуда же взялась такое ровное число? В сборниках Росстата за соответствующий период действительно есть такой расчетный показатель, как «общее число лиц, потерпевших от преступных посягательств», который дается с известной долей округления. В 2018 году это число составило 26 000 человек, в том числе, действительно, 8300 женщин. Но речь здесь идет не только о жертвах убийств, но и о погибших в ДТП, признанных преступлениями, жертвах преступной халатности и прочих трагедий, не связанных с межличностным насилием, но являющихся уголовным преступлением. Итак, «как минимум 5000» женщин никак не могли быть убитыми родственниками, мужьями и сожителями в 2018 году.
«Надо научиться не выживать, а жить»: директор кризисного центра «Китеж» — о том, почему домашнего насилия стало больше, а денег — меньше
Что же с «61% ото всех случаев»? Я не буду подробно останавливаться на проблемах автоматической обработки текстов судебных решений, поскольку не являюсь специалистом в этом вопросе. Но, кроме возможных технических проблем, такая доля не подтверждается альтернативными методами оценки.
Альтернативная оценка
Активисты опирались на данные судебного разбирательства — одной из позднейших стадий процесса: до суда доходят не все случаи семейно-бытового насилия, и не все жертвы сообщают об этом в полицию. Поэтому стоит посмотреть на данные, полученные на более ранней стадии: статистические карточки, которые следователи или дознаватели заполняют при возбуждении уголовного дела. В распоряжении Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге есть эти данные за 2013-2014 годы. Сделанные на их основе расчеты показывают, что примерно 14% всей насильственной преступности (и против мужчин, и против женщин совокупно) произошло в 2013-2014 годах внутри семьи.
Одновременно с этим 73% насильственных преступлений, в которых жертвой были женщины, случилось в 2013-2014 годах вне домохозяйств (то есть агрессор не был мужем, сожителем или родственником жертвы). Таким образом, 27% женщин-жертв насильственных преступлений подвергались ему в семье.
Но при этом из данных следует, что пропорция женщин-жертв в 3,5 раза выше, чем мужчин (7,81% против 26,92%). Можно сказать, что для женщины риск стать жертвой насилия в собственном доме в 3,5 раза выше, чем для мужчины. Можно, разумеется, критиковать данные карточек, которые заполняют следователи, за неточность или неполноту, но в таком случае данные судебных приговоров — еще более поздней стадии в траектории уголовного дела, чем следствие — гораздо более уязвимы для критики.
Тексты и аресты: как прошли «16 дней против гендерного насилия» в России
К тому же, в нашем распоряжении имеется и открытый источник данных на самой ранней стадии расследования. Это виктимизационный опрос (или опрос жертв преступлений), проведенный мной и коллегами как раз в 2018 году.
По понятным причинам жертвы убийств в него не попали, однако благодаря полученным данным можно составить представление о насилии в отношении женщин, крайней формой которого являются убийства.
В данных опроса мы видим аналогичную картину: да, женщины существенно чаще становятся жертвами своих домочадцев, чем мужчины, но гораздо чаще и те, и другие страдают от других людей. Речь, однако, идет о четверти всех случаев насилия, но никак не о 61%, заявленных активистами.
Женские итоги «ковидного» года: неоплачиваемый труд, увольнения и рост домашнего насилия
Значит ли это, что раз «всего» 25% процентов от удельного насилия в отношении женщин совершается в семье, то и беспокоиться не о чем? Разумеется, нет. Россия — это страна с огромным по европейским меркам уровнем криминального насилия, в том числе летального. Да, за последние 20 лет ситуация существенно улучшилась, но все еще остается очень тяжелой. Четверть от всех убийств женщин в 2018 году — свыше 700 жертв домашнего насилия — больше, чем совокупный уровень летального насилия в большинстве европейских стран за тот год.
И больше, чем официальные данные МВД. Если наше общество ужасают 5000 жертв, а 700 кажутся чем-то вполне приемлемым, то это очень плохие новости для всех нас.
Существующие оценки все еще крайне неточны. Ни анализ приговоров, ни полицейская статистика, ни даже общекриминальный виктимизационный опрос не дадут нам достаточно точную информацию, которая позволит выяснить истинные масштабы, а главное — структуру проблемы. Нужны специальные опросы, таргетированные именно на изучение насилия. Это сложные, чувствительные и довольно дорогие исследования, которые, однако, необходимо проводить, если мы действительно хотим разобраться с тем, как же нам решить проблему семейно-бытового насилия. Вне зависимости от того, будут такие исследование проведены или нет, и общество, и государство должны сосредоточить свои силы на помощи и реабилитации, тех кто уже пострадал и продолжает страдать от домашнего насилия.
Реклама на Forbes
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции
Правительство защищает мужчин от женщин – Газета Коммерсантъ № 212 (6692) от 19.
11.2019Российское правительство не рассматривает домашнее насилие в качестве «серьезной проблемы» и считает, что его масштабы в стране «достаточно преувеличены». Такая позиция высказана в официальном ответе Минюста в ЕСПЧ, где рассматриваются дела четырех женщин, включая Маргариту Грачеву, которой бывший муж отрубил кисти рук. Более того, российские власти предполагают, что в ситуации домашнего насилия мужчины больше страдают от дискриминации, поскольку в их случае не принято просить о защите от лиц другого пола. Авторы документа делают вывод, что России не нужен отдельный закон о домашнем насилии, а пострадавшие женщины «пытаются подорвать усилия, которые правительство предпринимает для улучшения ситуации».
Летом 2019 года ЕСПЧ направил правительству РФ вопросы по делам четырех россиянок, которые пожаловались на неспособность властей защитить их от домашнего насилия и дискриминации. Все эти дела ранее широко освещались в российских СМИ. Наталью Туникову регулярно избивал гражданский партнер; когда он попытался сбросить ее с 16-го этажа, женщина ударила его ножом.
Суд признал ее виновной в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, но позже амнистировал. Елена Гершман пережила девять эпизодов тяжелых избиений со стороны бывшего супруга, из-за декриминализации домашнего насилия ей отказали в возбуждении уголовного дела. Также бывший муж похитил у нее маленькую дочь, вывез в другую страну и полтора года не давал им видеться. Ирину Петракову избивал и насиловал муж; он продолжал ее преследовать и бить даже после развода — однажды нанес женщине побои прямо на выходе из зала суда. Его приговорили к общественным работам, но позже и это наказание было отменено.
Самое известное дело из четырех — история Маргариты Грачевой. Муж избил ее, когда она предложила развестись. Полиция не отреагировала на жалобы женщины, после этого супруг вывез ее в лес, где топором отрубил кисти рук. Мужчину приговорили к 14 годам колонии строгого режима.
«Пострадавшие подали жалобы независимо друг от друга, даже в разные годы,— подчеркнула в беседе с “Ъ” адвокат Ольга Гнездилова из «Правовой инициативы» (эта НКО сопровождает жалобу Елены Гершман).
— Но они говорят о схожих нарушениях, поэтому ЕСПЧ принял решение объединить жалобы и задать по ним общие вопросы сторонам».
Среди прочего суд спросил, существует ли в России «законодательная база для наказания за все формы домашнего насилия и обеспечения гарантий для жертв». Также ЕСПЧ интересовался, признают ли российские власти серьезность и масштабы проблемы домашнего насилия и связанной с ним дискриминации женщин. Последний вопрос в списке: есть ли в стране системная проблема нарушения прав женщин и требует ли она общих мер? «Если суд вынесет по нему решение, то государство получит список рекомендаций и сроки их выполнения»,— пояснила госпожа Гнездилова.
В распоряжении “Ъ” оказался официальный ответ от правительства РФ, который был в конце октября направлен в ЕСПЧ. Документ на английском языке подписан заместителем министра юстиции РФ Михаилом Гальпериным. В нем говорится, что «посягательство на физическое лицо карается независимо от пола потерпевшего и от того, было ли оно совершено членами семьи, партнерами или третьими лицами» (здесь и далее перевод “Ъ”).
Авторы ответа признают, что в России домашнее насилие «никогда не рассматривалось в качестве отдельного преступления», но указывают, что УК и КоАП РФ «содержат более 40 уголовных и не менее пяти административных положений, касающихся различных актов насилия в отношении личности». В качестве примера они приводят «умышленное причинение вреда здоровью» различной тяжести, «нанесение побоев», «пытки» и другие статьи кодексов.
Правительство признает, что «явление насилия в семье, к сожалению, существует в России, как и в любой другой стране», но подчеркивает, что «масштабы проблемы, а также серьезность и масштабы его дискриминационного воздействия на женщин в России достаточно преувеличены». Говоря о дискриминации, авторы документа делают неожиданный вывод: «Даже если предположить, что большинство лиц, подвергающихся насилию в семье в России, на самом деле являются женщинами (хотя никаких доказательств этого утверждения не существует), логично предположить, что жертвы мужского пола больше страдают от дискриминации в таких случаях.
Они находятся в меньшинстве, и от них не ожидается просьб о защите от жестокого обращения со стороны членов семьи, особенно если они страдают от лица противоположного пола». Также в документе говорится, что по статистике о насильственных преступлениях, повлекших тяжкие последствия для здоровья или смерть, «большинство пострадавших являются мужчинами».
«Российское государство полностью выполнило обязательство по созданию законодательной базы, эффективно решающей проблему домашнего насилия,— говорится в документе.— Правительство вновь заявляет, что нет особой необходимости в принятии конкретных нормативных актов, касающихся явления насилия в семье, до тех пор пока существующие средства правовой защиты такого же характера остаются эффективными». Законодательство РФ «полностью соответствует семейно-охранительному подходу, согласно которому чрезмерное вмешательство государства в частную и семейную жизнь нарушает право личности на неприкосновенность частной жизни. В том числе и ее выбор урегулировать ситуацию с обидчиком ради сохранения личных отношений в семье, а не оставлять этот вопрос на усмотрение органов государственной власти», поясняют в Минюсте.
По мнению авторов ответа, четыре женщины своими жалобами пытаются «неверно истолковать общую ситуацию с домашним насилием в России» и «подорвать правовые механизмы, уже существующие в российском законодательстве, а также усилия правительства для улучшения ситуации».
«Разумеется, мы не согласны с таким ответом,— заявила “Ъ” Ольга Гнездилова.— Практика показывает, что существующего законодательства недостаточно для защиты женщин. Дела этих четырех заявительниц демонстрируют неэффективность системы». По ее мнению, насилие не относится к вопросам «семейной жизни». «Государство обязано защищать жизнь и здоровье лиц, проживающих на его территории. И вмешательство в семью возможно в целях защиты прав, свобод и жизни людей»,— сказала госпожа Гнездилова. Она добавила, что разочарована рассуждениями представителей РФ о несерьезности проблемы домашнего насилия и предположениями о «мужской дискриминации»: «Видимо, тут просто непонимание специфики домашнего насилия, статистики, по которой женщины являются подавляющим большинством жертв этого вида преступления».
Адвокат Мари Давтян (представляет в ЕСПЧ интересы Ирины Петраковой и Маргариты Грачевой) назвала заявление представителей РФ о дискриминации мужчин в делах о домашнем насилии «каким-то троллингом, который даже невозможно обсуждать всерьез». Она входит в парламентскую рабочую группу по разработке законопроекта о домашнем насилии — и, по ее словам, «на заседаниях у представителей Минюста в целом нет принципиальных возражений против такого закона». «Скорее всего, за ответ ЕСПЧ у них отвечает один департамент, а за закон — другой, и получается такая несогласованность»,— предполагает госпожа Давтян.
Александр Черных
«Девочки, спасите!»: как соцсети в России помогают жертвам насилия
- Ольга Слободчикова, Наталья Тузовская
- Би-би-си
Автор фото, iStock
Подпись к фото,В 2014 году в России было зарегистрировано 30,6 тысяч насильственных преступлений в отношении члена семьи-женщины — на 10% больше, чем в 2013-м.
Только за первое полугодие 2015 года таких преступлений было зарегистрировано более 18 тысяч
Если насильственное преступление совершается в семье, в трех из четырех случаев жертва — женщина, свидетельствуют последние данные МВД. Таких официально зарегистрированных преступлений становится все больше.
В 2014 году их число составило 30,6 тысяч, это на 10% больше, чем в предыдущем.
Елена (имя изменено) прожила со своим гражданским мужем 13 лет. По ее словам, порой он «распускал руки», но настоящий кошмар начался, когда она ушла.
«Я боялась даже открыть дверь, потому что знала, что он где-то там, около подъезда. Я боялась, что он может меня облить кислотой. Он угрожал, говорил: Убью тебя, зарежу», — рассказывает Елена.
День за днем пьяный мужчина пытался выломать дверь в квартиру ее родителей, каждый раз получая лишь штраф. Два года Елена провела, почти не выходя из дома, а вернуться к нормальной жизни смогла, только скрываясь от мужа в другом городе.
В то время, пока она была узницей в родительской квартире, одним из источников поддержки было общение в соцсетях с другими пострадавшими женщинами.
Когда жертвы насилия не чувствуют себя защищенными законом, а порой сталкиваются с осуждением общества или даже своих близких, общение с незнакомыми людьми, оказавшимися в таком же положении, для многих становится незаменимым способом получить психологическую поддержку.
Втайне от мужа
«Девочки, помогите. Это крик души. У меня опустились руки, мысли о самоубийстве постоянно в голове. Поплакаться некому», — пишет одна из женщин в группе для пострадавщих от насилия в семье.
В сети «Вконтакте» есть несколько групп, посвященных домашнему насилию. При этом открытые сообщества, хоть и насчитывают больше участников, влекут риски для самих женщин и делают их уязвимыми перед обидчиками или интернет-троллями. Поэтому самый искренний обмен личным опытом, как правило, происходит в закрытых группах.
В социальной сети «ВКонтакте» в последние годы стало появляться все больше сообществ помощи жертвам домашнего насилия
Юлия (фамилия не указывается по ее просьбе) из Челябинска создала одну из таких групп около трех лет назад, когда в ситуации домашнего насилия оказался близкий ей человек.
«Я хотела ей помочь, узнать побольше о таких трудностях в семье. Пригласила ее в эту группу, чтобы она видела, что есть и другие женщины, которые оказались в такой ситуации «, — рассказывает она.
В настоящее время группа насчитывает более 300 членов, каждая из участниц прошла отбор. По словам Юлии, она тщательно просматривает страницы женщин, которые подают заявку, переписывается с ними, чтобы понять, нужна ли им такая помощь, а вот мужчин в группу не пускает принципиально.
«Я закрыла группу, чтобы никто лишний туда не лез, чтобы была только целевая аудитория. Когда группы открытые, туда может попасть муж одной из таких женщин, прочитать, что она там пишет, потом это все обернется еще худшими последствиями для нее», — объяснила она
Опасаясь, что обидчик может так или иначе отследить переписку, женщины специально создают фальшивые аккаунты или используют аккаунты близких, которым доверяют.
Вот лишь некоторые истории, рассказанные в этой группе.
«Свой день рождения для меня — это день избиения, ненавижу этот день, — пишет одна из женщин. — Меня чуть не зарезал месяц назад, дочь не появилась бы — убил бы точно. А голова у меня для него футбольный мяч, и беременную бил всегда. Денег не дает вообще, чтобы я не убежала».
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,Беременные женщины входят в группу риска, поскольку полностью находятся на содержании мужей, говорит Алена Садикова. Мужчины порой не выдерживают «искушения властью»
«Последние 5 лет он кроме оскорблений типа мразь и тварь швыряет чем попадётся», — делится наболевшим другая участница. «И отпечаток телефона на ноге был, и горшком швырял, и просто зажал при ребёнке и бил по лицу».
«У нас кредит на меня оформлен. Сейчас учится заканчиваю — осталось 2 сессии. Надо платить. Он знает, что я от него финансово завишу. Делает что хочет. Орет при детях, они в ужасе плачут, а потом как и у всех просит прощения на коленях», — сообщает еще одна девушка.
Среди членов группы много и тех, кто нашел выход. Они комментируют подобные записи, призывая уйти от мужа, и советуют, как обратиться за профессиональной помощью.
«Сор из избы»
По мнению Юлии, женщины редко рассказывают о насилии от рук мужа и партнера в своем обычном круге общения.
«Близким не рассказывают, потому что не хотят показаться слабой, не хотят, чтобы жалели. Сор из избы выносить, в конце концов. А с незнакомым человеком, мне кажется, — хоть о чем», — сказала она.
Так, наша героиня Елена призналась, что ей просто нужно было с кем-то общаться, пока она два года сидела дома в страхе. По ее словам, до этого у нее была успешная карьера, и, бросив работу из-за страха выйти на улицу, она оказалась в новой, очень непривычной ситуации, которая только усугубляла ее эмоциональное состояние.
«Я привыкла работать всегда, у меня были свои деньги. Это очень тяжело. Сидишь, как в заключении, никуда не можешь выйти.
Я не могла ни с кем поделиться — со знакомыми, с друзьями. А вот именно в соцсетях я могла этим поделиться, мне тоже что-то писали, что-то советовали, я давала какие-то советы. То есть было какое-то общение, и это очень важно», — рассказала она.
По словам Елены, ее решение изменить свою жизнь и переехать в другой город было самостоятельным, а советы из соцсетей не сыграли роли в его принятии.
Но некоторым опыт других пострадавших и их увещевания действительно помогают. Так произошло, например, с женщиной из близкого окружения Юлии, ради которой она создала группу.
«Это долго продолжалось, но в итоге получилось так, как пишет основное большинство женщин: вот я решилась, я это сделала, теперь мне хорошо, — рассказала она. — Мне кажется, такие группы все равно помогают, оказывают влияние на женщину, чтобы она стала увереннее в себе, чтобы она чувствовала, что она может жить самостоятельно в этом мире».
«Евангельское число»
На стене в группе действительно можно увидеть такую картину: женщины сначала многословно пишут о том, что не могут уйти — из-за детей, потому что любят или просто не знают, куда уходить.
Однако через некоторое время, иногда даже пару недель, появляются сообщения совсем другого содержания.
«Я продержалась уже месяц на плаву, и усердно гребу к берегу! За этот месяц я стала счастлива и чувствую крылья за спиной, прилив сил, и стремление к счастью! Я сделала этот шаг, я переборола этот страх расправы и наказания от мужа! Я УШЛА!!!!!» — написала, например, одна из участниц в конце декабря.
Однако есть и те, кто не уходит, напоминает Елена: «В основном, такой шаг люди боятся сделать. Ссылаются на то, что не смогут содержать детей, если уйдут от мужа. Решают терпеть это все — унижения, оскорбления, побои, нежели все бросить. Все [мне] говорили, что они не смогут без мужа прожить».
Подпись к фото,Одна из женщин, которая должна была приехать в центр, совершила попытку суицида. «Когда она увидела перед собой открытую дверь, она этого не вынесла», — констатировала Садикова
Чем дольше женщина находится в ситуации насилия, тем сложнее ей уйти, говорит Алена Садикова, директор центра помощи жертвам насилия «Китеж».
По ее словам, такие женщины психологически зависимы от своего насильника.
В практике центра часто возникают ситуации, когда, казалось бы, наиболее нуждающиеся в помощи, в итоге просто не приезжают.
«Когда женщина находится в состоянии домашнего насилия несколько лет, у нее совершенно нет ресурсов, чтобы покинуть эту семью, она не представляет себе другой жизни, — объясняет Садикова. — Есть международная статистика, которая утверждает, что среднее число возвращений женщины в семью — это семь. Такое евангельское число. Семь раз женщина прощает своего мужа, но среди этих семи случаев насилия может быть фатальный».
Кто кого убьет?
Официальная статистика по домашнему насилию в России разрозненна и труднодоступна. Часто упоминающиеся данные о том, что каждый год от насилия мужей и партнеров в России погибает 14 тысяч женщин, уходят корнями еще в 1990-е годы. Соответствуют ли они реальности в настоящее время, понять по открытым данным сложно.
Существует и другой сценарий развития событий.
«Каждый год какая-то часть женщин садится в тюрьму, не выдержав многолетних избиений. У них уже состояние аффекта: они хватают нож и, защищая себя и своих детей, убивают мужа», — говорит Садикова.
Подпись к фото,В монастыре, где в итоге расположился центр «Китеж», изначально хотели помогать женщинам и детям в сложной ситуации
Большой резонанс получило дело москвички Татьяны Кулаковой, которая в сентябре 2014 года, защищая себя и своих детей от мужа-наркомана, нанесла ему ранение ножом в ногу, оказавшееся смертельным. Хотя на теле женщины было множество кровоподтеков и ссадин, ее осудили на четыре года колонии за «умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего».
В августе прошлого года на фоне резонанса в СМИ дело переквалифицировали на «причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой самообороны», а Кулакову, мать двоих детей, амнистировали по случаю 70-летия Победы.
Статистику по убитым своими партнерами мужчин и женщин Би-би-си получить не удалось. Тем не менее, данные МВД за последние несколько лет свидетельствуют о росте насильственных преступлений в отношении женщины-члена семьи: только за первое полугодие прошлого года было зарегистрировано более 18 тысяч таких преступлений, то есть на 11% больше, чем за тот же период 2014 года.
Подпись к фото,В России недостаточно убежищ и кризисных центров, ответили России в комитете ООН по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин
В МВД заявили, что ведут «целенаправленную систематическую работу по профилактике семейного неблагополучия».
Однако происходящее в России вызывает беспокойство как у активистов в этой стране, так и у международных организаций. Рассмотрев очередной периодический доклад России, Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) раскритиковал власти страны за отсутствие статистики, разделенной по возрасту, национальности и отношения жертвы к преступнику.
«Комитет обеспокоен тем, что не обо всех случаи насилия сообщают в полицию, что они считаются частным делом и что служб по защите жертв, в частности кризисных центров и убежищ, недостаточно», — также говорится в заявлении.
Парадокс кризисных центров
В России есть как государственные, так и частные кризисные центры помощи жертвам домашнего насилия. Как отмечало министерство труда в своем докладе, по состоянию на 2013 год по всей стране действовал 21 центр.
Центр «Китеж», зарегистрированный как НКО, начал работать весной 2015 года. Это небольшое здание в Новой Москве, расположенное на подворье монастыря. Женщин, оказавшихся в трудной ситуации, и их детей размещают в нескольких комнатах с двухярусными кроватями. Большую часть финансирования центр получает от компании «Ростелеком».
Как объяснила директор «Китежа» Алена Садикова, сначала женщину принимают на несколько дней, чтобы понять, сможет ли она ужиться с другими и поддерживать чистоту (здесь женщины сами готовят, убирают и топят печку), а уже затем заключают контракт, который разрешает ей остаться на три месяца.
За это время она может решить юридические проблемы и найти работу, но оставаться дольше этого срока в центре нельзя: по словам сотрудников, их задача — помочь женщине разобраться, куда двигаться дальше, а не сделать ее иждивенцем.
Центр «Китеж» под руководством Алены Садиковой начал принимать первых женщин весной 2015 года
Существенное отличие этого центра в том, что сюда принимают всех женщин, невзирая на их гражданство и регистрацию. Услуги государственных центров оказываются недоступными многим из-за своих строгих требований к документам: помимо регистрации могут потребовать справки о побоях и даже о доходах семьи, тогда как женщины порой убегают из дома без вещей.
Одна из самых уязвимых категорий — женщины, вышедшие замуж не в родном городе, говорит Садикова. Помимо отсутствия в городе родственников, к которым можно было бы обратиться за помощью, женщины сталкиваются с тем, что мужчина может годами отказываться регистрировать их в квартире.
«Она может здесь восемь, десять лет прожить, родить здесь детей, но она постоянно живет в угрожающем, зависимом положении. Он может в любой момент сказать: я тебя выгоню, и ты окажешься на улице», — объясняет директор кризисного центра.
Жесткие требования государственных кризисных центров обоснованы тем, что им нужно отчитываться об оказанных услугах жителям конкретного региона. При этом, как считают в «Китеже», такие требования к документам дезавуируют саму идею центров, где женщины должны получать экстренную помощь непосредственно в тот момент, когда она нужна.
Подпись к фото,Женщины делают в «Китеже» эти браслеты: помимо терапевтическорго эффекта они также приносят небольшой доход
Согласна с этим и Елена, которая обращалась за помощью, когда бежала от мужа.
«Я звонила в кризисные центры, и везде мне говорили: «Нужна прописка», — рассказала она. — Но если я живу в своем городе, в котором у меня есть прописка, то я в нем и спрятаться не смогу, естественно мне нужно переехать в другой город, чтобы спрятаться от этого человека.
Но они мне говорили: нет, к сожалению, мы так не можем».
Как ни парадоксально, но порой государственные центры стоят полупустые, а в частных центрах может не хватать мест, отмечают в «Китеже».
Что делает полиция?
В практике центра «Китеж» лишь одна пострадавшая довела дело до суда, но даже это не гарантировало ей безопасности. Мужа амнистировали по случаю 70-летия Победы, и теперь женщина снова скрывается от супруга.
Судя по группам в сети «Вконтакте» пострадавшие женщины советуют друг другу обращаться в полицию, но очень часто можно видеть записи о том, что это «никак не помогло».
«Чего мы только ни делали, — рассказывает Елена. — Когда я ушла к родителям, в первый же день он прибежал и начал просто вышибать дверь. Мы на дню по три раза вызывали сотрудников полиции. Если они его ловили, они его забирали на сутки — и отпускали. Нам сказали, что по закону могут только выписать штраф».
По словам Елены, единственный раз мужчину посадили под административный арест на трое суток — после жалобы в прокуратуру на бездействие полиции.
«Потом все началось заново. В общем, никому ничего не нужно было. Они говорили: это семейные разборки, в семейные разборки полиция не влезает», — суммировала она.
В МВД заявляют, что серьезно относятся к фактам бытового насилия и их профилактике.
Игорь Щелухин, начальник отделения участковых в УВД в том же округе Москвы, где расположен центр «Китеж», Троицком и Новомосковском, рассказывает, что большинство дел, касающихся домашнего насилия, заканчиваются примирением сторон.
Подпись к фото,Полиция помогает пострадавшим от побоев женщинам собирать доказательства, утверждает майор Игорь Щелухин
«Когда они (женщины) пишут заявления об угрозе убийством, побоях, то проходит некоторое время, неделя-другая, и человек, который нанес побои — муж или сожитель — понимает, что сотрудники полиции начинают заниматься этим заявлением. Они меняют манеру поведения, начинают больше уделять внимания женщине. В процессе, уже в суде, они примиряются, потому что в семье наладились взаимоотношения», — говорит Щелухин.
В случае, если речь идет об угрозе убийством, полиция сама расследует дело и направляет материалы дела в прокуратуру. Однако статья о побоях входит в сферу частного обвинения, то есть дело возбуждается не иначе как по заявлению потерпевшего в мировой суд, где тот должен выступить в роли обвинения и представить доказательства.
Для женщины, постоянно находящейся под угрозой домашнего насилия, это невыполнимая задача, считают в центре «Китеж». «Если женщина в такой ситуации находится, какое уж ей? Ей бы здоровую психику сохранить вообще», — заявила Садикова.
Однако Щелухин уверяет, что полиция помогает таким заявителям: «В любом случае они обращаются в органы внутренних дел за помощью. Мы также собираем доказательства, собираем опровержение доказательств, если таковые имеются. И советуем, рекомендуем заявителю обратиться в суд, но при этом у заявителя уже имеется весь пакет документов».
На вопрос о том, как обезопасить женщину, если в момент подачи заявления она продолжает жить под одной крышей со своим обидчиком, Щелухин ответил: «Вполне возможно, что они будут под одной крышей, но также будут под нашим пристальным присмотром до суда».
На запрос Би-би-си в пресс-службе МВД ответили, что в рамках профилактики «семейного неблагополучия» были проведены комплексные мероприятия «Быт», «Семья» и «Подросток». Они включали в себя проверку почти 65 тысяч тех, кто уже стоит на учете за правонарушения в сфере семейно-бытовых отношений, а также постановку на такой учет еще шести тысяч нарушителей.
«Если факты бытового насилия присущи той или иной семье, то если есть система у того или иного нехорошего гражданина, то он будет просто поставлен на профилактический учет как семейно-бытовой дебошир. И соответственно к нему ежеквартально к нему будет приходить тот же самый участковый», — описал процедуру Щелухин.
Закон, который так и не принят
Последнее время в России все активнее выступают те, кто считает меры, принимаемые полицией, недостаточными.
Законопроект «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия», разработанный рабочей группой при координационном совете по гендерным проблемам при министерстве труда, предполагает введение нового правового документа — защитного предписания, или, другими словами, охранного ордера.
По замыслу авторов, статью о побоях переведут в сферу государственного обвинения, а после инцидента домашнего насилия мужчина будет получать документ, где будет говориться, что следующее нарушение уже будет преступлением против государства.
Защитное предписание может подразумевать также обязательное прохождение психологической программы, а в случае, если оно выдано через суд, а не полицией, — еще и обязанность нарушителя покинуть место совместного проживания с пострадавшим, независимо от того, кто является собственником жилого помещения.
Предложение временно выселять домашнего дебошира из семейной квартиры, даже если она принадлежит ему, вызвало шквал критики. Однако активисты считают, что это действенный способ.
Подпись к фото,В центре «Китеж» женщин принимают с детьми, которые в случаях насилия нередко оказываются на улице вместе с матерями
«Мужчина остается дома один, а женщина собирает баулы и скитается с плачущими, заболевшими, голодными детьми.
Это же нонсенс, — возмущается Садикова. — Почему пять — или даже двое или трое — человек должны уходить из общего дома? Мужчины говорят: а почему, если это его квартира? Но дети-то рождены в браке! Почему они должны страдать, если он свои инстинкты не сдерживает?».
У законопроекта по профилактике домашнего насилия долгая история: с 1990-х годов подобные законопроекты не раз вносились в Госдуму, но ни разу не проходили даже первого чтения.
В восьмом периодическом докладе, представленном в ООН российским министерством труда, подготовка этого закона преподносится как выполнение предыдущих рекомендаций комиссии. Однако в действительности законопроект встречает оппозицию в лице консервативно настроенных законодателей, представителей общественности и церкви.
Так, Елена Мизулина, теперь ставшая сенатором, на своем прошлом посту главы думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей говорила, что в России «навязываются некий закон и идеология на тему семейно-бытового насилия», а законодательные предложения готовятся «в каких-то кулуарах».
Мизулина насчитала в уголовном законодательстве «более 68 составов, предусматривающих уголовную ответственность за насилие по отношению к членам семьи».
«Куда больше?», — сказала она, выступая на съезде организации «Родительское всероссийское сопротивление», выступающей против ювенальной юстиции. Противникам ювенальной юстиции, а также аппарату уполномоченного по правам детей Павла Астахова законопроект тоже не нравится.
Масштабная критика этого законопроекта звучала и с федеральных каналов. Так, в октябре 2014 года домашнему насилию был посвящен выпуск ток-шоу по Первому каналу. Тема эпизода, в котором участвовали представители законодательных органов, полиции и аппарата Астахова, была сформулирована как «Закон о домашнем насилии: защита или вмешательство в частную жизнь?». Большинство участников программы выбрали второе.
Вопрос терминологии?
О плохом исполнении норм законодательства говорят и умеренные критики нового законопроекта.
Ныне член Совета Федерации, ранее возглавлявший думский комитет по охране здоровья, Сергей Калашников не возражает против введения охранных ордеров, однако не считает возможным в настоящее время обеспечить контроль за их выполнением.
«Не разработав предварительные механизмы контроля, просто принять закон, который не будет исполняться — это [значит] тем самым дискредитировать эту статью закона», — подчеркивает он.
Подпись к фото,Множить новые законы, чтобы компенсировать невыполнение уже существующих, — заранее проигрышная стратегия, считает сенатор Сергей Калашников
«Россия, наверное, одна из самых в плане законотворчества плодовитых стран. У нас принимаются законы на каждый чих. Это свидетельствует только об одном: что исполнение уже принятых законов абсолютно никудышное. Я считаю, что множить законы там, где просто необходимо обеспечить правоприменительную практику, — это абсолютно бесполезное и даже вредное занятие», — заявил сенатор.
По его мнению, в нынешнем законодательстве есть все необходимое, чтобы наказать обидчика за домашнее насилие, а если результата добиться не получается, то надо жаловаться на полицию в вышестоящие органы.
В то же время Калашников считает, что проблема домашнего насилия лежит в социокультурной плоскости и бороться с ней надо просветительскими мерами, а не сменой законов.
Некоторые, выступая против законопроекта, пошли дальше критики его отдельных положений. Большой резонанс в начале прошлого года вызвало заявление патриаршей комиссии по вопросам семьи, возглавляемой протоиереем Димитрием Смирновым, которая осудила использование в законопроекте самого термина «насилие в семье».
Как говорилось в заявлении, этот термин «не вполне отвечает приоритетам государственной семейной политики, направленным на повышение общественного престижа семьи и ее социального статуса».
Позже, поясняя разошедшееся в СМИ высказывание, комиссия заявила, что «реально совершаемое преступление» нужно преследовать по закону. При этом она добавила, что «идейное наполнение концепции «семейного насилия» неразрывно связано с «идеями радикального феминизма», несовместимыми с традиционными ценностями.
Однако в центре «Китеж» говорят, что о законопроекте ходит много «страшилок» и призывают не делать выводов о том, что позиция церкви по этому вопросу едина.
Игумен Серафим, настоятель подворья, где расположен кризисный центр, участвует в его деятельности. По его словам, РПЦ готовит общецерковную программу по открытию кризисных центров, и масштаб проблемы в церкви осознают.
Подпись к фото,Проводя экскурсию, совмещенную с обедом, Игумен Серафим заявил, что у монастыря есть планы расширить «Китеж», отреставрировав для этого одно из зданий
«Мы практически доказываем то, что это нужно, что такая работа нужна. Нужно вырабатывать методы, и облекать их в форму законотворчества. Мы не лезем в Госдуму, мы не лезем к Павлу Астахову. Я внутри своей церкви доношу мысль о том, что проблема [домашнего насилия] существует, ей нужно некое словесное оформление. Сначала в виде нашего церковного отношения к ней, и потом, может быть, попытка донесения нашей церковной мысли до органов власти», — сказал он.
Вопрос того, как называть деяние, жертвам которого он и работники центра помогают, для игумена второстепенен. «Ну, сказали мне не использовать термин «семейное насилие». Ну и что? Мы что, закроемся, перестанем помогать людям?» — вопрошает он.
«Вполне возможно, что отец Димитрий прав, когда говорит, что нет насилия в семье, потому что если оно случилось, это уже не семья, это нечто иное. В нашем христианском представлении семья — это то, о чем пишет апостол Павел в своих посланиях и то, что мы читаем на каждом венчании», — добавил монах.
Патриархальные ценности
Те, кто выступает против принятия закона о профилактике домашнего насилия, считают, что он каким-то образом «разрушит семью», однако в России и так «глубочайший кризис семьи», считает директор центра «Китеж» Алена Садикова.
Подпись к фото,Центру «Китеж» монастырь помогает свежими фермерскими продуктами
Проблема домашнего насилия, по ее оценке, затрагивает все слои общества.
Особенно остро она стоит среди самых бедных и самых богатых, тогда как женщины из среднего класса, более независимые финансово, принимают решение уйти быстрее.
Когда мужчина обеспеченный, женщин, которые зачастую не работают, удерживает боязнь потерять детей: в случае развода суд отдаст их мужу, у которого стабильный высокий доход.
Во время импровизированного опроса прохожих на улицах Москвы, одна девушка нам заявила, что проблема домашнего насилия распространена и среди молодых пар.
«Девушки, в основном, относятся так, что он изменится, это все любовь, — мне кажется, поощряют тем самым это поведение. Молодой человек мог поднимать руку на девушку, одну из моих подруг. Вначале она говорила, что «все, это конец наших отношений», но потом, через какое-то время, возобновляла», — рассказала она.
Наш опрос не претендовал на репрезентативность, но абсолютно все опрошенные назвали известную поговорку «бьет значит любит» пережитком прошлого и глупостью.
При этом несколько мужчин все же сочли, что в некоторых случаях поднять руку на женщину допустимо (среди женщин такого ответа ожидаемо не дал никто).
Автор фото, Thinkstock
Подпись к фото,Многие инциденты домашнего насилия происходят на фоне мужского алкоголизма, но некоторые считают, что если алкоголь употребляет женщина, насилие в отношении нее оправданно
Мужчина в накидке дорожной службы рассказал нам: «У моего соседа жена пила: он ее бил-колотил, а она все равно пьет. Он идет на работу, а она уже пьяная. Вот что с ней делать?».
«Вот вы видели синявок, [которые] ходят? Это что, женщина? Это вообще не человек», — сказал другой мужчина. Вскоре после окончания разговора он вернулся и добавил: «Вот она знает, что ты не ударишь ее, а вот ты ей -гоп! — и пендюля закати, плюнешь на все, развернешься и уйдешь».
«Женщины, которые, например, делают карьеру, — продолжил он. — Я бы не сказал, что она совсем женщина.
Вот такое женщина? Мое понятие — это тургеневская женщина, а вот та, которая «мымра», ходит в сапогах и юбке и говорит командным голосом, как командир — гав-гав- гав — это такой средний род».
В России широко распространены патриархальные взгляды и стереотипы, согласно которым женщины воспринимаются в первую очередь как матери, их подчиненное положение в семье и обществе постоянно подчеркивается, говорилось в замечаниях комитета ООН по поводу ситуации с гендерным равенством в России.
Эти стереотипы — одна из основных причин насилия над женщинами, но российские власти не принимают мер по борьбе с такими взглядами, в том числе выраженными в СМИ, подчеркивается в документе.
По словам Алены Садиковой, также сильна традиция осуждения жертвы: «У нас в соцсетях попробуй заведи дискуссию о том, что какая-то женщина подверглась домашнему насилию. Тут же куча женщин набежит с комментариями, что так ей и надо, она, наверное, делала что-то не то, как она довела, что он ее избил.
Как правило, реакция — сама виновата. Зачем она выходила за него замуж, где были ее глаза, зачем нарожала ему детей?»
По мнению эксперта, даже в случае принятия закона против домашнего насилия проблема не решится моментально, поскольку культура партнерских отношений воспитывается десятилетиями.
«Менталитет надо потихоньку менять», — отметила она.
(PDF) On the intrafamily violence
Выделим два аспекта рассуждений Ф. Ницше о насилии, которые могут оказаться весьма
полезными для его исследования. Первый — условно назовем взаимонепониманием между жертвой
и насильником. Ницше пишет, что для стороны, обладающей превосходством в силе, и более
слабой стороны причиненный ущерб имеет разный смысл. «…Жестокий человек жесток не в такой
степени, как это думает его жертва; представлять страдание не то же самое, что испытывать его»
[8, с. 285]. Для стороны, совершившей насилие, например, ударить жену за неподчинение, такой
поступок не является экстраординарным событием; для стороны, подвергшейся насилию, при
условии, что она не способна себя защитить, является болезненным, унизительным и очень
серьезным событием.
Соответственно, даже после обещаний «больше так не делать» насильник
может просто забыть как о незначимом, неважном эпизоде совместной жизни. В «подходящей»
ситуации он, весьма вероятно, снова применит насилие для того, чтобы сорвать злость, чего-то
добиться и т.д.
По-разному воспринимается сторонами и психологическая агрессия. Жалобы, «надувание»,
колкости, причитания могут быть «нормальной» частью социализации одной стороны (чаще всего,
женщины) и восприниматься естественным способом воздействия на партнера. Для другой же
стороны, не располагающей подобным арсеналом воздействия, это может восприниматься как
серьезная агрессия, особенно, если ассоциируется с детскими воспоминаниями о дисциплинарных
техниках, применявшихся матерью, бабушкой и другими. Этот пример юридически не может
классифицироваться как преступление или правонарушение, в то время как первый подпадает под
действие УК РФ. Феминистки чаще всего отказываются рассматривать такие формы
психологической агрессии в качестве существенных факторов, генерирующих агрессию.
Жертва физического насилия чаще всего не «провоцирует» насильника, чтобы он избил ее. Она
просто действует наиболее привычным и «нормальным» (для себя) образом. Другая же сторона
придает действиям «провоцирующей» жертвы другой смысл, что приводит к эскалации конфликта
и соответствующим последствиям. С нашей точки зрения, термином «провокация» в узком смысле
слова лучше обозначать действие, когда «провоцирующая» сторона осознает последствия своих
действий. Ведь насильник нередко тоже «провоцирует» жертву на крайне жестокие меры
воздействия на него. Это рассуждение позволяет предположить, что и «жертва» будет стремиться
защитить себя в подобной ситуации средствами, которые ей представляются доступными и
адекватными в данный момент, поскольку она интерпретирует ситуацию, созданную
насильником, как абсолютно невыносимую. Поэтому в ситуациях хронического насилия мы часто
видим совершенно «непонятные» с точки зрения третьей стороны действия жертвы (обливание
пьяного насильника бензином и последующий поджог, убийство спящего насильника и т.
д.). С
феминистской точки зрения, это — следствие синдрома избиваемой женщины. С позиции,
предложенной Ф. Ницше — это действие человека, видящего ситуацию с перспективы жертвы, не
находящей защиты ни у своих друзей и близких, ни у государства и его институций.
Второе рассуждение Ф. Ницше связано с анализом последствий наказания за насилие. Немецкий
мыслитель под наказанием понимает причинение физических и моральных страданий, а также
стремление опозорить, унизить наказываемого. Ницше полагает, что наказание не способно
исправить, но может физически искалечить либо психологически сломать наказываемого. Оно
ожесточает, делает наказываемого более хитрым и злобным, закаляет волю и порождает желание
расквитаться [9, с. 459]. Это рассуждение вполне применимо к уголовному наказанию за
совершение семейного насилия, когда понесшая наказание сторона возвращается в семью с
чувством обиды и злобы на тех членов семьи, которые отправили его «за решетку», либо
стремится расквитаться за наказание, не возвращаясь в семью.
Для РФ это имеет особенную
актуальность еще потому, что отсутствует законодательная база и практика применения
«охранных ордеров» (запрет приближаться к жертве ближе, чем на определенное судом число
метров, запрет на телефонные звонки жертве и т.д.).
стр. 57
«Ты не можешь бросить своего мужа. Это просто невозможно» — Реальное время
Как начинались первые в мире приюты для жертв домашнего насилия
Джилл Маргарет Хейг, почетный профессор Бристольского университета, автор исследований насилия в отношении женщин, написала для The Convesation колонку. В ней история того, как в 1970-х годах прошлого века в мире появились первые приюты-убежища для женщин, которые подвергались систематическому домашнему насилию. «Реальное время» представляет своим читателям перевод этого текста.
«Мы всегда возвращались»
Женщины, которые основали первые женские убежища в Великобритании в 1970-х годах, изменили мир.
Они спасли жизни многим своим сестрам по несчастью. Начатые ими проекты и политические акции превратились в международное движение, которое борется за справедливость и поддерживает всех выживших жертв домашнего насилия. Эти храбрые феминистки не знали, что меняют мир: просто бросили вызов домашнему насилию и начали поддерживать женщин, подвергшихся насилию.
«Несколько раз я уезжала с детьми. Но это осуждалось окружающими, ведь ты не можешь бросить своего мужа. Это просто невозможно. И некуда было деваться. У меня не было денег на съемную квартиру — да у меня вообще не было своих денег: только то, что я украла из домашнего хозяйства, которое мы вели с мужем, незаметно для него. Что я могла сделать? Через несколько часов или через одну ночь в дешевом отеле — мы всегда возвращались».
Это слова Эдны *, которая в 1994 году с грустью говорила со мной о своих попытках покинуть дом из-за длительного и жесткого насилия, которое терпела от мужа в 1950-х и 1960-х годах. Мы говорили с Эдной, когда ей было около 80 лет.
Ей было невероятно трудно решиться заговорить: она молчала всю жизнь, но в итоге рассказала свою историю в надежде на то, что это поможет молодым женщинам, пострадавшим от подобного. Эдна сказала мне:
«Насилие разрушило мою жизнь. Оно убило мою личность. Мне горько, что моя жизнь уже прошла и что я ее потеряла, свою единственную жизнь, потратила впустую. А сейчас все кончено. Я стара и глубоко несчастна».
Вскоре после этого она умерла.
Конечно, многие люди, женщины, переживающие домашнее насилие в наши дни, примерно одинаково говорят о том, как трудно уйти из дома, чтобы прекратить это. Но сейчас ситуация сильно разнится по сравнению с тем, что было тогда. В Великобритании 1950-х и 1960-х годов женщины, подвергавшиеся жестокому обращению в собственном доме, оказывались в мышеловке. Практически отсутствовали службы по борьбе с домашним насилием, не было законов, которые бы их защищали, не с кем было проконсультироваться, да и вариантов жилья тоже не было — ни о каких приютах тогда никто не слышал.
И главное: все молчали, никто не говорил открыто о том, что подвергается домашнему насилию. Как и Эдна, которая молчала всю жизнь.
Таким образом, в обществе не было ничего, что могло бы помочь женщинам, подвергшимся насилию. Общественность не признавала фактов жестокого обращения мужа с женой. Не было помощи и от полиции: она была склонна рассматривать дом мужчины как его «владения» и сильно недоумевала, когда ее вызывала «прислуга». Что-то начало меняться только в конце 1960-х — начале 1970-х годов, когда на сцену вышло женское движение против насилия.
Важно сказать, что эта статья и множество нынешних исследований, проведенных мной и другими моими коллегами, посвящена женщинам из всех слоев общества и любого происхождения. Но домашнему насилию могут подвергаться и мужчины, в том числе геи и трансгендеры, а также небинарные персоны. Все жертвы и выжившие заслуживают поддержки и помощи. Но подавляющее большинство насильников — мужчины. Официальная статистика говорит нам, что женщины составляют самый большой процент подвергшихся насилию.
В то время как общество стало свидетелем резкого роста домашнего насилия из-за карантина коронавируса, как никогда важно понять историю движения, бороться с домашним насилием и повышать осведомленность общества об этом.
В начале 1970-х активисты в Великобритании и во многих других (и не только западных) странах создали женское движение против семейного насилия, полное страсти и рвения. Первое убежище для жертв было создано Эрин Пицзи в 1971 году в Чизвике (Лондон). Потом одно за другим открылись и многие другие убежища. Чаще всего это делали группы чрезвычайно преданных своему делу женщин, работавших почти бесплатно.
Эти новые сообщества быстро разрастались. В Шотландии быстро появилось семь независимых групп — первая была создана в Эдинбурге в 1973 году. Только в 1974 году в Великобритании появилось более 40 приютов, причем постоянно создавались новые. Помимо обеспечения безопасного и надежного жилья для женщин и детей, спасающихся от домашнего насилия, новые группы впервые провели общественную кампанию и пропагандировали проблему домашнего насилия.
И как только убежище было открыто и запущено, в дверях сразу же появились подвергшиеся насилию женщины и дети.
Эти изменения начали происходить и в других частях мира в социально-культурной сфере. Новые женские движения в Великобритании и на международном уровне противостояли неограниченным правам мужчин и их власти в семье. В то время нуклеарную семью, возглавляемую мужчиной, можно было рассматривать как основу организации личных, семейных и сексуальных отношений в обществе. А потом внезапно женщины начали действовать, чтобы бросить мужей, которым они когда-то обещали «подчиняться». Они пытались избавиться от насильственных браков.
Сам по себе этот акт неповиновения был необычным в то время. Но эти женщины пошли дальше. Они начали жить вместе в группах со своими сестрами по несчастью в убежищах, в секретных местах. Это было весьма примечательное и совершенно непредсказуемое, потрясающее по своей смелости развитие событий. Структура личных и сексуальных отношений между мужчинами и женщинами в браке внезапно оказалась под угрозой.
Новые способы принятия решений
Новые проекты против насилия в семье были новаторскими и предполагали эксперименты с новыми методами работы. Это включало в себя организацию коллектива как неиерархическую структуру, в которой все участвуют в принятии решений и работают вместе как равные, на равноправных началах. Коллективная работа — это трудный и смелый способ организовать любой проект, не говоря уже о том, чтобы иметь дело с чем-то столь же неприятным, как домашнее насилие, потому что работа с другими людьми без определенного «начальника» — сложное дело.
Но новые приюты и женские кампании, начатые с середины 1970-х годов, были реальными рабочими коллективами. Женщины разработали новые способы принятия решений. Все рабочие места в их организациях были равноценны и оплачивались одинаково. Коллективная работа продолжала широко практиковаться до начала 2000-х годов.
Одним из способов поощрения коллективности в то время была попытка устранить разногласия между женщинами, предоставляющими услуги, и теми, кто ими пользуется.
Например, женщин, живущих в убежищах, часто считали членами коллектива. В 1974 году была создана Национальная федерация помощи женщинам, которая координировала работу многих новых приютов.
Все решения принимались коллективно этими федерациями, и женщины, которые жили в убежищах, могли участвовать в принятии решений как на местном, так и на национальном уровнях, если они того хотели. Это были смелые новаторские шаги по сглаживанию иерархии и разделению власти.
Я разговаривала с женщинами, которые жили в этих убежищах. Энни, например, пережила домашнее насилие в 1980-х годах. Когда она узнала о том, через что прошла Эдна, то была глубоко тронута: ее собственный опыт 30 лет спустя был не таким жестоким, потому что ей было кому помочь. Энни ужасалась при мысли о том, как если бы вместо того, чтобы уйти из дома и отправиться в убежище, она с ребенком оказалась бы в общежитии для бездомных или в дешевой, забытой богом ночлежке.
Вместо этого такие, как Энни и их дети, могли получить помощь от различных социальных проектов.
К 1980-м годам большинство убежищ получали финансирование и прочно обосновывались в конфиденциальных местах, работая как коллективы и консультируя переживших домашнее насилие по всем аспектам их жизни. Сначала Энни обратилась за помощью в Службу помощи валлийским женщинам и из-за характера жестокого обращения, которому она подверглась, была направлена в отдаленное убежище.
Ей предложили безопасность и крышу над головой для нее и ее дочери, глубокую и постоянную эмоциональную помощь, возможность принять участие в принятии решений в доме и помощь в переселении через несколько месяцев. Она рассказала о том, как изменилось положение после долгих лет чудовищной изоляции и принудительного насилия: она оказалась в ситуации, когда к ней относятся с уважением, она может участвовать в управлении проектом вместе с наемными работниками.
Теперь, когда ей за 60, Энни говорит: она сомневается в том, что была бы до сих пор жива, если бы не обратилась за помощью. «Это была драгоценная ступенька», — добавляет она, имея ввиду, что уход из дома во всех смыслах перевернул ее жизнь.
Это предложение обоснованной, умелой поддержки остается в значительной степени актуальным и сегодня для членов групп «Помощь женщинам» и других служб, связанных с насилием в семье, связанных с феминистками. Несмотря на то, что некоторые из прежних стратегий, таких как коллективная работа, сейчас редко практикуются, «метод убежища» остается важным вкладом в социальную помощь.
Другая женщина, Нарина, которая к сегодняшнему дню сделала успешную карьеру, работая с пережившими сексуальное насилие, смогла изменить свою жизнь благодаря тому, что 30 лет назад в детстве попала в убежище:
— Когда моя семья и я впервые получили помощь, я почувствовала, что, встретив эту добрую женщину, оказалась в безопасности. Мне было лет девять или десять, и эта добрая женщина была в убежище, куда мы пришли с мамой. В тот момент, когда мы вошли в помещение, я ощутила, что мы в безопасности, больше не будем ходить по яичной скорлупе, больше не будем кричать, плакать, драться, получать синяки, врать, потом извиняться, и так по кругу.
Вот что значило убежище для меня в детстве: побег и безопасность.
Энни полностью согласилась с идеями Нарины в том, что касается ее собственного опыта убежища и опыта ее дочери. Она объяснила, каким чудом для нее было то, что ее внезапно стали воспринимать всерьез и слушать после стольких лет жизни на правах ничтожества, не имеющего права голоса.
А как сейчас?Со временем тема домашнего насилия расширилась, как и понятие о том, что же вообще сейчас называется насилием в отношении женщин и девочек. Создаются межинституциональные проекты, инициативы в области уголовного правосудия, обучения и разработок стратегии. Этим занимаются разные организации по всему миру, в том числе в Великобритании.
Работают они бок о бок с Федерациями помощи женщинам, которым уже почти 50 лет и которые руководствуются феминистскими принципами, опираясь на мнения и отзывы переживших насилие и на консультации специалистов этой сферы. Вместе с ними четыре федерации контролируют сотни служб по всей стране.
В фокусе их работы такие жестокие практики, как насилие по мотивам «чести», принудительные и ранние браки, торговля людьми и калечащие операции на женских половых органах типа женского обрезания. Почти во всех случаях внимание к этим вопросам было впервые привлечено специальными проектами для чернокожих, этнических меньшинств и беженцев.
Фото marketingweek.comНо не все так радужно
Весьма обнадеживает то, как организация в целом расширила свою сеть поддержки. Но это еще не все новости — есть и ложка дегтя. Например, местные органы власти в Великобритании разработали чрезвычайно строгие правила финансирования подобных проектов. Теперь службы по борьбе с домашним насилием должны безжалостно конкурировать друг с другом за финансирование, и мелкие массовые проекты, вероятно, окажутся в невыгодном положении.
Один из примеров — Лондонский проект в защиту чернокожих женщин, который в 2019 году проиграл заявку на финансирование более крупной организации и был закрыт после того, как 32 года помогал женщинам на востоке Лондона.
Несмотря на случайные успехи, практика привлечения финансирования за последние 15 лет часто приводила к тому, что службы по борьбе с домашним насилием в отношении женщин были вынуждены в некоторой степени отойти от прежней страстной агитационной активности. Теперь они тратят много времени на то, чтобы удовлетворить требования спонсоров и регулирующих органов.
С 2010-х годов политика жесткой экономии привела к закрытию многих проектов по борьбе с домашним насилием. Например, Women’s Aid заявляет, что финансирование стало нестабильным и проекты для женщин и детей из общин национальных меньшинств непропорционально пострадали от сокращений.
Тем не менее по сравнению с тем, что было раньше, работа остается значительной и важной. Мы действительно продвинулись дальше, чем многие думают.
«Конура с золотым сердцем»
Когда эта статья была закончена, я еще раз встретилась с Энни. Она снова назвала убежище «полезным и исцеляющим» местом безопасности и обновления среди хаоса.
«Это был шаг к свободе, к жизни вдали от страха, от насилия и контроля. Не для всех он был таким успешным, но для большинства из нас он все же стал спасением»
Во время разговора мы оба вспомнили одну женщину, Паулу. Однажды в конце 1980-х годов она сидела со всеми на кухне убежища. Она медленно поглядела на потрепанное помещение и иронично сказала: «Ну и конура у вас здесь, не так ли?» А потом добавила: «Конура с золотым сердцем».
* Все имена в этой статье были изменены, чтобы защитить анонимность опрошенных.
Джилл Маргарет Хейг. Перевод — Анна Николаева
ОбществоСтатистика домашнего насилия — горячая линия
Блэк, М.С., Бэзил, К.С., Брейдинг, М.Дж., Смит, С.Г., Уолтерс, М.Л., Меррик, М.Т., Чен, Дж., И Стивенс, М.Р. (2011). Национальное обследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): Итоговый отчет за 2010 год.Атланта, Джорджия: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний.
Блэк, М.С., Бэзил, К.С., Брейдинг, М.Дж., Смит, С.Г., Уолтерс, М.Л., Меррик, М.Т., Чен, Дж., И Стивенс, М.Р. (2011).Национальное обследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): Итоговый отчет за 2010 год. Атланта, Джорджия: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний.
Блэк, М.С., Базиль, К.С., Брейдинг, М.Дж., Смит, С.Г., Уолтерс, М.Л., Меррик, М.Т., Чен, Дж., И Стивенс, М.Р. (2011). Национальное обследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): Итоговый отчет за 2010 год. Атланта, Джорджия: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний.
Черный, М.К., Бэзил, К.С., Брейдинг, М.Дж., Смит, С.Г., Уолтерс, М.
Л., Меррик, М.Т., Чен, Дж., И Стивенс, М.Р. (2011). Национальное обследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): Итоговый отчет за 2010 год. Атланта, Джорджия: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний.
Блэк, М.С., Базиль, К.С., Брейдинг, М.Дж., Смит, С.Г., Уолтерс, М.Л., Меррик, М.Т., Чен, Дж., И Стивенс, М.Р. (2011). Национальное обследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): Итоговый отчет за 2010 год. Атланта, Джорджия: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний.
Черный, М.К., Бэзил, К.С., Брейдинг, М.Дж., Смит, С.Г., Уолтерс, М.Л., Меррик, М.Т., Чен, Дж., И Стивенс, М.Р. (2011). Национальное обследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): Итоговый отчет за 2010 год. Атланта, Джорджия: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний.
Блэк, М.С., Бэзил, К.С., Брейдинг, М.Дж., Смит, С.Г., Уолтерс, М.Л., Меррик, М.Т., Чен, Дж., И Стивенс, М.Р. (2011). Национальное обследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): Итоговый отчет за 2010 год. Атланта, Джорджия: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний.
Блэк, М.С., Бэзил, К.С., Брейдинг, М.Дж., Смит, С.Г., Уолтерс, М.Л., Меррик, М.Т., Чен, Дж., И Стивенс, М.Р. (2011). Национальное обследование интимных партнеров и сексуального насилия (NISVS): Итоговый отчет за 2010 год. Атланта, Джорджия: Национальный центр профилактики и контроля травм, Центры контроля и профилактики заболеваний.
http: // www.ncjrs.gov/App/publications/abstract.aspx?ID=261262
http://www.
ncjrs.gov/App/publications/abstract.aspx?ID=261262
обидчиков женского пола, жертв мужского пола — скрытая сторона домашнего насилия
Выявление расстройства аутистического спектра в повседневном клиническом взаимодействии
С 14:00 до 18:00 по тихоокеанскому времени / с 17 до 18:00 по восточноевропейскому времени
Этот курс с 1 кредитом разработан для специалистов по социальной работе.В этом курсе Тереза Риган, доктор философии, поможет профессионалам лучше понять, как распознавать клинические признаки и симптомы расстройства аутистического спектра (РАС) в повседневном общении. Презентации случаев послужат иллюстрацией того, как врачи могут лучше распознать это состояние и разработать более эффективные стратегии и вмешательства.
Целевая аудитория: Этот курс подходит для всех специалистов в области психического здоровья. Однако кредиты на повышение квалификации будут получать только социальные работники.
Уровень содержания: от начального до среднего
Об инструкторе
Тереза Риган, доктор философии , взрослый нейропсихолог (специалист по взаимоотношениям между мозгом и поведением), родитель удивительного ребенка в спектре аутизма и сертифицированный специалист по аутизму IBCCES.
Она приносит подтверждение, надежду и цель людям и их семьям, живущим в спектре аутизма.
С этой миссией она основала и руководит клиникой OSF HealthCare для диагностики аутизма у взрослых в центральном Иллинойсе.Ее книги включают «Понимание аутизма у взрослых и пожилых людей» и «Понимание аутичного поведения». Она также является автором курса Института Цура «Расстройство аутистического спектра: что должен знать каждый клиницист».
Цели обучения
После прохождения этого курса участники смогут:
- Опишите преимущества диагноза аутизм в любом возрасте.
- Определите особенности аутизма у взрослых клиентов-подростков, взрослых и пожилых людей.
- Обсудите красные флажки расстройства аутистического спектра.
- Определите терапевтические вмешательства для клиентов-аутистов для достижения наилучших результатов.
Содержание курса
- Введение и обоснование этого вебинара
- Обзор ASD
- Клинический случай 1
- Клинический случай 2
- Клинический случай 3
- Вопросы и ответы
- Заключение
Взаимодействие с курсом и системные требования
Этот онлайн-семинар полностью интерактивен.
Слушатели могут задавать вопросы и отвечать на них во время презентации, а также участвовать в опросах под руководством инструктора.
Системные требования:
Этот веб-семинар будет проходить через Zoom. После регистрации участникам будет предоставлена ссылка, по которой они смогут получить доступ в прямом эфире с любого компьютера, ноутбука, планшета или смарт-устройства.
Взнос и регистрация
НАЖМИТЕ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ. Стоимость бесплатна и включает 1 кредит CE. Зарегистрируйтесь до 23 сентября.
Завершение курса и информация CE
Чтобы получить кредит CE, социальные работники должны войти в систему в назначенное время и присутствовать на всем сеансе.По завершении вебинара участникам будет предоставлена информация о том, как зарегистрироваться для прохождения онлайн-оценки курса и сразу же получить сертификат CE.
Институт Zur, провайдер № 1113, утвержден программой непрерывного образования (ACE), одобренной Ассоциацией советов по социальной работе (ASWB). В качестве поставщиков ACE утверждаются организации, а не отдельные курсы. Органы регулирования штата и провинции имеют окончательное право определять, может ли отдельный курс быть принят для продолжения образования.Zur Institute несет ответственность за этот курс. Период утверждения поставщика ACE: 1 июня 18-6 января 2021 года. Социальные работники, участвующие в этом курсе, получают 1,0 кредит на непрерывное образование.
С вопросами, проблемами или для запроса особых условий обращайтесь по электронной почте [email protected]
Домашнее насилие — преступление по признаку пола
К каждому случаю домашнего насилия следует относиться серьезно, и каждому человеку должна быть предоставлена необходимая поддержка.Все жертвы должны иметь доступ к соответствующей поддержке. Хотя и мужчины, и женщины могут сталкиваться со случаями межличностного насилия и жестокого обращения, женщины значительно чаще подвергаются повторным и жестоким формам насилия, включая сексуальное насилие. Они также с большей вероятностью переживут продолжительное физическое, психологическое или эмоциональное насилие или насилие, которое приведет к травмам или смерти.
Между мужским насилием в отношении женщин и женским насилием в отношении мужчин существуют важные различия, а именно: количество, степень тяжести и воздействие.Женщины чаще подвергаются повторной виктимизации и с гораздо большей вероятностью будут серьезно ранены (Walby & Towers, 2017; Walby & Allen, 2004) или убиты, чем мужчины — жертвы домашнего насилия (ONS, 2020A; ONS, 2020B). Кроме того, женщины с большей вероятностью будут испытывать более высокий уровень страха и с большей вероятностью будут подвергаться принудительному и контролирующему поведению (Dobash & Dobash, 2004; Hester, 2013; Myhill, 2015; Myhill, 2017).
Домашнее насилие, совершаемое мужчинами в отношении женщин, коренится в неравном положении женщин в обществе и является частью более широкой социальной проблемы мужского насилия в отношении женщин и девочек.В ходе нашего исследования с Бристольским университетом мы обнаружили, что сексизм и женоненавистничество создают основу для принудительного и контролирующего поведения партнеров-мужчин. Сексизм и женоненавистничество служат оправданием жестокого обращения со стороны мужчин в интимных отношениях с женщинами и создают препятствия для того, чтобы выжившим женщинам верили и поддерживали, чтобы они оставили жестоких мужчин (Women’s Aid et al, 2021). Прочтите блог об этом исследовании здесь.
Организация Объединенных Наций определяет насилие по признаку пола следующим образом:
«Определение дискриминации включает насилие по гендерному признаку, то есть насилие, направленное против женщины, потому что она женщина, или насилие, которое несоразмерно затрагивает женщин.Сюда входят действия, которые причиняют физический, моральный или сексуальный вред или страдания, угрозы совершения таких действий, принуждение и другие виды лишения свободы ». (CEDAW 1992: пункт 6).
Некоторая ключевая статистика:
- Большинство жертв домашнего убийства (убитых бывшим партнером или членом семьи) за год, закончившийся с марта 2017 г. по год, закончившийся март 2019 г., составляли женщины (77% или 274 жертвы), а большинство подозреваемых — мужчины (263 из из 274; 96%). Из 83 мужчин, ставших жертвами бытовых убийств, подозреваемыми были женщины в 39 случаях и мужчины в 44 случаях.(ОНС, 2020А)
- За трехлетний период с апреля 2016 года по март 2019 года в общей сложности 222 женщины были убиты партнером или бывшим партнером. Большинство подозреваемых — мужчины (218, 98%). Это означает, что в течение этого периода каждые две недели в среднем три женщины были убиты своим партнером-мужчиной или бывшим партнером. (ОНС, 2020Б)
- Одно исследование 96 случаев домашнего насилия, зарегистрированных полицией, показало, что мужчины значительно чаще повторно совершают преступления и значительно чаще, чем женщины, прибегают к физическому насилию, угрозам и домогательствам.За шестилетний период отслеживания большинство зарегистрированных правонарушителей мужского пола (83%) имели как минимум два зарегистрированных случая жестокого обращения, при этом у многих было намного больше двух случаев, а у одного мужчины было 52 повторных инцидента. В то время как в случаях, когда женщины были зарегистрированы как преступники, в большинстве случаев (62%) был зарегистрирован только один инцидент жестокого обращения, а наибольшее количество повторных инцидентов среди всех женщин-правонарушителей было восемь. Исследование также показало, что насилие со стороны мужчин, как правило, создает контекст страха и контроля; чего не было, когда преступниками были женщины.(Хестер, 2013)
- Более 80% (83%) наиболее часто встречающихся жертв (более 10 преступлений) — женщины. (Из исследования данных Обзора преступности в Англии и Уэльсе, национального репрезентативного обследования домашних хозяйств.) (Walby & Towers, 2018)
- Подавляющее большинство обвиняемых в судебных процессах, связанных с домашним насилием, в году, закончившемся в марте 2020 года, были зарегистрированы как мужчины (92%), а большинство потерпевших были зарегистрированы как женщины (77% по сравнению с 16%, которые были мужчинами). Пол потерпевшего не фиксировался в 7% обвинений.Если бы эти недостающие данные были исключены из анализа, то это было бы 82% жертв-женщин и 18% жертв-мужчин (ONS, 2020C).
Дополнительная информация и поддержка
Если вам нужна дополнительная информация о домашнем насилии, посетите: The Survivor’s Handbook
Если вам или вашему другу нужна помощь, ознакомьтесь с информацией о нашей поддержке здесь.
Ссылки
Добаш Р.П., Добаш Р.Е. (2004) «Женское насилие над мужчинами в интимных отношениях.Работа над головоломкой », British Journal of Criminolog y, 44 (3), pp. 324–349
Хестер, М. (2013) «Кто что для кого делает? Лица, виновные в гендерном и домашнем насилии, в записях полиции Англии », European Journal of Criminology , 10: 623- 637
Myhill, A. (2015) «Измерение принудительного контроля: чему мы можем научиться из национальных опросов населения?» Насилие в отношении женщин . 21 (3), стр. 355-375
Myhill, A. (2017) «Измерение домашнего насилия: контекст решает все.’ Journal of Gender-Based Violenc e, vol 1, no 1, 33–44
Управление национальной статистики (ONS). (2020A). Характеристики жертв домашнего насилия, Англия и Уэльс: год, заканчивающийся в марте 2020 года. Опубликовано в Интернете: ONS
Управление национальной статистики (ONS). (2020B). Таблицы в приложении: Убийства в Англии и Уэльсе. Опубликовано онлайн: ONS
Управление национальной статистики (ONS). (2020C). Домашнее насилие и система уголовного правосудия, Англия и Уэльс: ноябрь 2020 г. Опубликовано в Интернете: ONS
Уолби, С.и Аллен, Дж. (2004) Домашнее насилие, сексуальное насилие и преследование: результаты британского обзора преступности. , исследование Министерства внутренних дел, 276. Лондон: Министерство внутренних дел,
.Уолби С. и Тауэрс Дж. (Май 2017 г.) «Измерение насилия для прекращения насилия: учет гендерной проблематики», Journal of Gender-Based Violence , vol. 1, вып.
Уолби С. и Тауэрс Дж. (2018) «Распутывая концепцию принудительного контроля: теоретизирование преступлений с применением насилия в семье», Criminology & Criminal Justice , Vol 18, Issue 1, pp 7-28
Женская помощь, Хестер, М., Уокер, С.-Дж., И Уильямсон, Э. (2021) Гендерный опыт правосудия и домашнего насилия. Доказательства политики и практики. Бристоль: Women’s Aid
Домашнее насилие в отношении мужчин: не до смеха
Сегодня международный мужской день. Это возможность пролить свет на проблемы, с которыми сталкиваются мужчины, которые обычно находятся в тени общества. Одна из этих проблем — насилие со стороны интимного партнера (IPV) в отношении мужчин.
Популярный образ ИПВ основан на знакомом гендерном стереотипе злодея-мужчины и жертвы-женщины.Но этот стереотип рисует неполную картину: новое исследование указывает на большое количество мужчин — жертв домашнего насилия.
Исследование домашнего насилияНедавнее исследование правительства Великобритании показало, что 9% мужчин испытали ту или иную форму насилия со стороны партнера, что составляет около 1,4 миллиона мужчин. Это включает преследование, физическое насилие и сексуальное насилие. Действительно, плодотворное исследование, проведенное в США, показало, что мужчины-жертвы ИПВ часто бьют, пинают, бьют кулаками, хватают или душат их партнеры.
Интересно, что растущее количество международных исследований показывает, что мужчины и женщины испытывают ИПВ в одинаковых пропорциях. Например, недавнее исследование, проведенное национальным статистическим агентством Канады, показало, что «равное количество мужчин и женщин сообщили о том, что они стали жертвами супружеского насилия в течение предшествующих 5 лет (4% соответственно)».
Вышеупомянутые опросы показывают, что небольшая часть мужчин (менее 20% жертв) расскажет полиции или медицинскому работнику о своей виктимизации.Это может быть связано с обоснованными опасениями, что эти власти будут их презирать, высмеивать или им не поверят.
Действительно, недавняя исследовательская работа доктора Элизабет Бейтс из Университета Камбрии показала, что всеобъемлющий опыт мужчин-жертв ИПВ заключался в том, что «никто никогда мне не поверит». Одна жертва отметила: «Я рассказала друзьям, они смеялись, а другой заявил, что… полиция, они смеялись».
Невероятно, но смех — обычная реакция на мужчин, ставших жертвами ИПВ. Это проиллюстрировано здесь в коротком видео «социального эксперимента», в котором исследуется общественная реакция на жестокое обращение с мужчиной со стороны женщины на улице.Это видео набрало более 8 миллионов просмотров на YouTube и является мощным образовательным инструментом.
Человеческая инициатива
Вышеупомянутое видео было создано Mankind Initiative, ведущей британской благотворительной организацией, поддерживающей мужчин-жертв домашнего насилия. Под руководством неутомимого Марка Брукса OBE организация Mankind Initiative провела на прошлой неделе национальную конференцию по мужчинам-жертвам домашнего насилия, на которой я присутствовал.
Мероприятие привлекло около 100 человек. Участники заслушали ряд интересных презентаций от исследователей, поставщиков услуг и жертв IPV.Презентации совпадали с исследовательской литературой: жертва ИПВ Тим отмечал, как полиция и другие люди склонны отклонять его историю.
Точно так же д-р Никола Грэм-Кеван из Университета Центрального Ланкашира сообщила о своем последнем исследовании, показывающем, что мужчины-жертвы ИПВ часто имеют патологию, и иногда к ним относятся с подозрением те самые агентства, которые должны им помогать.
Тем не менее, мероприятие было наполнено ощутимым оптимизмом. На конференции присутствовали различные высокопоставленные лица, в том числе офицеры полиции, медицинские работники, юристы, общественные работники, военные представители и служащие местных органов власти.Это свидетельствует о растущем осознании серьезности проблемы среди основных заинтересованных сторон.
Более того, участники конференции услышали, как основные СМИ начинают серьезно относиться к этой проблеме. Например, ранее в этом году BBC выпустила пронзительный документальный фильм под названием «Моя девушка подверглась насилию». Короткая версия набрала более 5 миллионов просмотров на YouTube.
Этот документальный фильм рассказывает о болезненной истории 22-летнего Алекса Скила, который неоднократно подвергался резанию, руганию и ударам со стороны своей тогдашней девушки.Полиция поддерживала Алекса на протяжении всего его испытания, а его бывшая девушка недавно была приговорена к 7 годам тюремного заключения.
Все это может отражать изменение ситуации, по крайней мере, в отношении растущей осведомленности общественности и повышенного интереса СМИ к ИПВ против мужчин.
Путь вперед
Необходимо сохранить импульс для дальнейшего предотвращения и решения проблемы IPV против мужчин. В этом отношении могут помочь три отдельных действия.
Во-первых, предоставление официальных услуг мужчинам-жертвам ИПВ остается скудным.Действительно, в недавнем правительственном отчете отмечалось, что в Канаде было 627 приютов для женщин, подвергшихся насилию, но только 6% из них принимали мужчин, и ноль приютов только для мужчин. Сообщается, что в Великобритании только около 1% коек в убежищах зарезервировано для мужчин. Это требует дополнительных условий для жертв-мужчин без ущерба для нынешних положений для жертв-женщин.
Основные статьи о насилии в семье
Во-вторых, существует острая необходимость в обучении и обучении по этим вопросам ключевых заинтересованных сторон, включая полицию, поставщиков медицинских услуг и судебные органы.Такие усилия должны просвещать заинтересованные стороны о реалиях ИПВ против мужчин, бросая вызов гендерным стереотипам, построенным на ложной дихотомии злодея-мужчины и жертвы-женщины.
В-третьих, существует признанная необходимость вмешательства, направленного на женщин, которые жестоко обращаются с мужчинами. Действительно, британская благотворительная организация Respect отмечает, что «большинство программ по борьбе с домашним насилием были разработаны для мужчин, находящихся в гетеросексуальных отношениях». Больше исследований и действий следует сосредоточить на разработке, проверке и распространении профилактических программ, направленных на женщин, совершающих насилие в семье.
Домашнее насилие над мужчинами — не повод для смеха. Это смертельно серьезный вопрос, требующий согласованных действий. Будем надеяться, что ситуация изменится.
Незарегистрированных случаев домашнего насилия в отношении женщин: к эпидемиологии социального молчания, терпимости и сдерживания
Данные различных опросов указывают на высокую распространенность домашнего насилия в отношении женщин во всех обществах. 1 По оценкам, в западных странах около 25% женщин подвергаются насилию со стороны интимного партнера в течение своей жизни. 2, 3 Однако данные о распространенности показывают только одну сторону проблемы: серьезность проблемы с точки зрения того, насколько широко она распространена в наших обществах. Другая сторона проблемы, которой уделяется меньше внимания, заключается в том, что о большинстве случаев домашнего насилия не сообщается. То есть зарегистрированные случаи домашнего насилия в отношении женщин представляют лишь очень небольшую часть проблемы по сравнению с данными о распространенности. Эта часть проблемы также известна как «айсберг» домашнего насилия.Изображение, на котором сообщаются о случаях домашнего насилия в отношении женщин (обычно это самый жестокий конец насилия) и убийств женщин их интимными партнерами, представляет собой лишь верхушку айсберга. Согласно этой метафоре, большинство случаев являются затопленными, якобы невидимыми для общества.
Домашнее насилие в отношении женщин считается очень серьезной проблемой общественного здравоохранения. 4 Но, вероятно, мало кто из проблем общественного здравоохранения имеет эту черту домашнего насилия в отношении женщин: заболевание, которым страдает около 25% населения, но лишь немногие из них, от двух до двух.5% и 15%, 5 сообщают, что страдают этим заболеванием. Опять же, изображение айсберга говорит нам о том, что, хотя мы можем оценить, сколько женщин стали жертвами домашнего насилия, мы не достигаем их, потому что о большинстве случаев не сообщается. Это говорит о том, что мы не очень хорошо справляемся с этой проблемой. Конечно, важно глубже понять, почему женщины-жертвы домашнего насилия не сообщают и не обращаются за помощью. По-прежнему существует немного исследований, анализирующих те факторы, которые мотивируют или мешают женщинам, пострадавшим от домашнего насилия, найти выход. 6 Причины, по которым так много случаев не сообщается, являются как личными (смущение, страх возмездия, экономическая зависимость), так и социальными (несбалансированное соотношение сил между мужчинами и женщинами в обществе, неприкосновенность частной жизни в семье, обвинение жертв). Но нам также необходимо знать, действительно ли все эти незарегистрированные случаи невидимы для социальной среды, окружающей жертв (друзья, семья, соседи, социальные службы, сектор общественного здравоохранения…). И если они видны в обществе, но о них не сообщается, мы должны отреагировать соответствующим образом.
Является ли затопленная часть айсберга вопросом невежества (никто не знает, не видит и не слышит), или это вопрос общественного молчания и запретов (люди знают, но предпочитают не рассказывать и не помогать)? В Евробарометре Европейской комиссии «Европейцы и их взгляды на домашнее насилие в отношении женщин», когда людей спрашивали: «Вы знаете женщину, которая была жертвой какой-либо формы домашнего насилия?» значительный процент знал кого-то, где они работают или учатся, в своем районе, в кругу друзей и семьи (11%, 18% и 19% соответственно).Также респонденты знали кого-то, кто подвергал женщину в той или иной форме домашнему насилию в одних и тех же местах (7%, 16% и 17% соответственно). Эти результаты предполагают, что многие случаи насилия со стороны интимного партнера, хотя и не зарегистрированные, известны социальному кругу, окружающему жертву. Хотя эти данные подтверждают, что большинство случаев известно, особенно среди друзей и родственников, существует значительный резерв случаев, скрытых от тех, кто близок к жертвам и насильникам. Тот же опрос также показывает, что 46% граждан Европейского Союза считают, что провокационное поведение женщин является причиной домашнего насилия в отношении женщин, что свидетельствует о высокой распространенности отношения обвинения жертв. 7 И, как известно социологам, ответственность за собственную виктимизацию значительно снижает шансы на получение помощи. 8 Такое отношение также помогает поддерживать атмосферу социальной терпимости к насилию со стороны интимного партнера.
Среди социальных факторов, влияющих на уровень насилия, есть те, которые создают приемлемый климат для насилия. 1 Молчание и запрет со стороны тех, кто знает, и отношение жертв к обвинению, способствуют созданию атмосферы терпимости, которая снижает запреты на насилие, затрудняет проявление женщин и способствует социальной пассивности. 6 Необходима общественная просветительская работа, чтобы нарушить молчание, снизить социальную терпимость и повысить уровень социальной ответственности путем поощрения индивидуальных и коллективных действий в отношении домашнего насилия в отношении женщин. 9 Кампании нулевой толерантности, в которых участвуют местные организации, общественные группы, академические круги, и широко известная кампания в СМИ, направленная на изменение отношения общества к насилию в отношении женщин со стороны их интимных партнеров, являются хорошим примером усилий по просвещению общественности, направленных на изменение социальная атмосфера тишины, терпимости и сдержанности. 10 Кроме того, медицинские работники могут иметь большое значение в идентификации и, таким образом, в выявлении невидимой части айсберга. Показатели выявления домашнего насилия в больницах и отделениях неотложной помощи по-прежнему низки, несмотря на то, что высокий процент женщин, пострадавших от домашнего насилия, обращаются за помощью в отделения неотложной помощи. 11 Медицинские работники редко проверяют наличие признаков насилия или спрашивают женщин об опыте жестокого обращения, 1 , хотя большинство женщин предпочитают регулярные расспросы своих практикующих о домашнем насилии. 12 Хотя до сих пор существуют определенные разногласия относительно полезности скрининга на домашнее насилие в общей врачебной практике и первичной медико-санитарной помощи, 13, 14 растет признание важности скрининга на домашнее насилие как подходящего и эффективного средства выявления и реагирование на случаи домашнего насилия, поступающие в отделения неотложной помощи. 15, 16 Как показали исследования, использование протоколов отделения неотложной помощи для выявления и лечения жертв домашнего насилия, как было установлено, увеличивает идентификацию жертв практикующими врачами с 5.От 6% до 30%. 17
Линия, отделяющая видимую часть айсберга домашнего насилия в отношении женщин от невидимой, также является линией, под которой начинается молчание жертв, а также молчание, сдерживание и терпимость социальной среды, окружающей жертв. Нарушая это молчание, снижая социальную терпимость и запреты, а также увеличивая выявление случаев домашнего насилия в отношении женщин и сообщая о них, мы также будем предпринимать шаги для постепенного таяния айсберга домашнего насилия.Это важная проблема для западных обществ (даже после более чем 25 лет активной деятельности в области насилия со стороны интимного партнера), но эта проблема еще более серьезна в других культурах, где насилие в отношении женщин рассматривается как естественное явление, основанное на глубоко укоренившихся убеждениях. отношение и призывы к последовательным и скоординированным действиям на общинном, национальном и международном уровнях. 1 Совершенно очевидно, что необходимы данные о распространенности более высокого качества, поскольку имеющиеся статистические данные не отражают распространенность проблемы.Но профилактические меры также выиграют от мониторинга данных показателей общественного молчания, сдерживания и толерантности. Это можно сделать, например, путем отслеживания изменений в количестве случаев, о которых сообщают те, кто знает о насилии (соседи, родственники, друзья, медицинские работники или сотрудники правоохранительных органов), а также изменений в социальных установках (например, обвинение жертв , баланс сил между мужчинами и женщинами в отношениях или позиция нулевой терпимости). Когда цифры совпадут с оценками распространенности, мы поймем, что что-то действительно меняется, что значительная часть населения больше не терпит домашнего насилия в отношении женщин.
Последствия для политикиКампании по повышению осведомленности общественности также должны быть сосредоточены на невидимой части айсберга домашнего насилия в отношении женщин, указывая на то, что оно является результатом не только молчания жертвы, но также молчания, терпимости и сдерживания социальных кругов, окружающих жертв. .
Общественные образовательные кампании должны передавать идею социальной ответственности в вопросах домашнего насилия.Более активная социальная реакция (особенно тех, кто знает, но предпочитает не рассказывать) поможет разрушить атмосферу социальной терпимости, увеличивая тем самым издержки для преступников и выступая в качестве сдерживающего фактора.
Политика в отношении домашнего насилия должна быть направлена на сокращение разрыва между оценками распространенности и зарегистрированными случаями. Этой политике будет полезно уделять больше внимания исследованию отношения общества к проблемам насилия со стороны интимного партнера (сообщения, обвинение жертвы, терпимость, сдерживание, молчание).
Политика должна способствовать обучению и обучению в целях повышения осведомленности, а также улучшения навыков идентификации и принятия соответствующих мер реагирования на раскрытие информации о насилии со стороны интимного партнера в медицинских учреждениях.
По мере того, как политика, направленная на постепенное таяние айсберга домашнего насилия, становится все более успешной, необходимо выделять больше ресурсов на разных уровнях (медицинские учреждения, правоохранительные органы, общественные службы, программы поддержки жертв).
единиц огнестрельного оружия и насилие в отношении женщин: уникально смертельная проблема насилия со стороны интимного партнера в Америке | Everytown Research & Policy
57
Ежемесячно в среднем 57 женщин подвергаются застрелам со стороны интимного партнера.
Дополнительные отчеты об убийствах, 1976-2019. Каплан, Джейкоб объединили файлы, размещенные на: Межуниверситетском консорциуме политических и социальных исследований [распространитель], 2021-01-16.https: // doi. org / 10.3886 / E100699V10.
Последнее обновление: 4.27.2021
Связь насилия со стороны интимного партнера и оружия
В Соединенных Штатах более одной из трех женщин сообщают, что в течение своей жизни подвергались насилию со стороны партнера. Насилие со стороны интимного партнера (IPV) — серьезная проблема общественного здравоохранения, которая затрагивает миллионы американских женщин и имеет далеко идущие последствия не только для отдельных жертв, но и для их семей, их сообществ и нашей экономики.Хотя ИПВ затрагивает людей любого пола и сексуальной ориентации, последствия жестокого обращения, включая уровень жестокого физического насилия и насилия с применением огнестрельного оружия, в основном испытывают женщины с партнерами-мужчинами. Оружие усиливает врожденную силу и динамику контроля, характерную для оскорбительных интимных отношений, будь то смертоносное оружие для ранения и убийства или инструмент для причинения эмоционального насилия без единого выстрела.
Что такое ИПВ?
Термины «насилие со стороны интимного партнера» (IPV) и домашнее насилие часто используются как синонимы.ИПВ может принимать различные формы, включая физическое, сексуальное, эмоциональное и экономическое насилие, а также преследование со стороны нынешнего или бывшего интимного партнера. Обычно считается, что домашнее насилие включает любое жестокое обращение в семье или семье, включая жестокое обращение с детьми или пожилыми людьми. Насилие со стороны интимного партнера относится, в частности, к жестокому обращению со стороны интимного партнера. Исторически IPV называлось домашним насилием в то время, когда большинство отношений были супружескими и предполагали сожительство.Поскольку природа интимных отношений в обществе значительно изменилась, IPV является более широким термином, охватывающим насилие в контексте различных отношений, включая партнеров по свиданию и партнеров, у которых есть общий ребенок, но которые не живут вместе. Сегодня большинство международных организаций и национальных агентств, таких как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC) и Национальный институт юстиции (NIJ), используют термин IPV.
92%
92% всех женщин, убитых из огнестрельного оружия в странах с высоким уровнем доходов в 2015 году, были из США.
Более половины женщин, ставших жертвами убийства интимного партнера в США, убиты из огнестрельного оружия, что означает, что в США каждый месяц в среднем 57 женщин застрелены и убиты интимным партнером. В последние годы увеличилось количество убийств женщин жестокими партнерами из огнестрельного оружия. За десятилетний период с 2008 по 2017 год произошло сокращение числа убийств женщин с применением оружия интимным партнером, за исключением убийств с применением огнестрельного оружия, которое увеличилось на 15 процентов.Оружие также с тревожной частотой используется обидчиками для нанесения ран или попытки сделать это — почти 1 миллион живущих сегодня женщин в США сообщили, что в них стрелял или стрелял интимный партнер.
Число убийств женщин с применением огнестрельного оружия половым партнером растет Насилие с применением огнестрельного оружия со стороны интимного партнера делает США исключительно опасными для женщин.Когда дело доходит до насилия с применением огнестрельного оружия, США — самая опасная страна для женщин среди стран с высоким доходом.В 2015 году поразительные 92 процента всех женщин, убитых из огнестрельного оружия в этих странах, были из США. Фактически, у женщин в США в 21 раз больше шансов умереть от убийства с применением огнестрельного оружия, чем у женщин в других странах. И во многом это связано с IPV. Почти половина женщин, ставших жертвами убийств с применением огнестрельного оружия, были убиты нынешним или бывшим интимным партнером. Исследователи в области общественного здравоохранения установили, что в отношениях, где присутствует насилие, доступ преступников к оружию значительно увеличивает риск смерти для женщин.Доступ к оружию увеличивает вероятность того, что жестокий партнер убьет свою жертву женского пола, в пять раз.
История Ла’Ши
Ла’Ши была в доме своей тети со своими детьми, когда ее бывший парень выстрелил в нее пять раз, а затем застрелился. «Он приходил ко мне на работу и угрожал мне», — вспоминает она, ссылаясь на несколько подобных инцидентов. Ла’Ши впала в кому в результате выстрела, но чудом выжила.Сегодня пять пуль все еще внутри нее. Ее дочь теперь взрослая, и Ла’Ши выступает за предотвращение насилия с применением огнестрельного оружия, рассказывая свою историю, чтобы привлечь внимание к смертоносной роли оружия в насилии со стороны интимного партнера.
Это повествование предоставлено Ла’Ши Кретен, членом Everytown Survivor Network.
IPV имеет трагическую связь с массовыми расстрелами и самоубийствами.5x
Доступ к оружию увеличивает вероятность того, что жестокий партнер убьет свою жертву женского пола, в пять раз.
Campbell, J. C. et al. «Факторы риска фемицида в оскорбительных отношениях: результаты исследования случай-контроль». Американский журнал общественного здравоохранения. (2003). https://doi.org/10.2105/ajph.93.7.1089
Начиная с резни в ночном клубе Pulse в Орландо, штат Флорида, в 2016 году и до недавней трагедии в Дейтоне, штат Огайо, мужчины, использующие огнестрельное оружие для устрашения общественного террора, часто рассказывают истории насилия в отношении женщин. Проведенный компанией Everytown анализ массовых расстрелов — инцидентов, в которых четыре или более человек были застрелены и убиты, не считая стрелка, — показал, что по крайней мере в 54 процентах этих инцидентов преступник застрелил нынешнего или бывшего интимного партнера или члена семьи.Хотя исследования, изучающие связь между IPV, женоненавистничеством и массовыми расстрелами, сильно ограничены, анализ недавних массовых расстрелов показывает, что у стрелков часто были истории с IPV, преследованием или домогательствами. Убийство с применением огнестрельного оружия IPV также связано с самоубийством с применением огнестрельного оружия: почти две трети всех массовых расстрелов, связанных с домашним насилием, закончились тем, что стрелок покончил с собой, и нередки случаи, когда обидчики, которые угрожают или совершают насилие с применением огнестрельного оружия в отношении своих партнеров или детей, заканчивают смерть от самоубийства из огнестрельного оружия.
История Анджелы
Анжела — мать, бабушка, бывший сотрудник правоохранительных органов, пережившая насилие со стороны интимного партнера, которая жила в страхе быть убитым своим бывшим мужем. Ее бывший муж со временем стал оскорблять. «Я часто просыпалась посреди ночи от звука« спин, щелчок, щелчок »из пистолета, прижатого к затылку, — вспоминает она.
Это повествование предоставила Анджела Райт, член сети Everytown Survivor Network.
Злоумышленники используют оружие, чтобы угрожать своим жертвам и контролировать их, и угрозы часто перерастают в насилие со смертельным исходом.Широко известно, что обидчики используют оружие для установления власти и контроля над своими партнерами. Около 4,5 миллионов женщин в США сегодня сообщают, что интимный партнер угрожал им оружием. В ходе опроса, проведенного в 2018 году среди звонков жертв на Национальную горячую линию по борьбе с насилием в семье, более одной трети звонивших сообщили, что им угрожали оружием, и более трех четвертей тех, кто столкнулся с такими угрозами, сообщили, что их партнер также преследовал их.Преследование является предиктором летальности в отношениях с интимным партнером: одно исследование показало, что 76 процентам убийств интимного партнера и 85 процентам покушений на убийство женщин предшествовал по крайней мере один инцидент преследования за год до нападения.
4,5 млн
4,5 миллиона женщин сообщили, что им угрожали оружием со стороны интимного партнера.
Действительно, многие насильники следуют общей схеме заранее определенных угроз и запугивания своих партнеров, даже прямо заявляя жертвам, что против них будет применено оружие.По этой причине сотрудники правоохранительных органов и защитники прав потерпевших научились распознавать использование обидчиком оружия для угроз или запугивания своего партнера в качестве ключевого фактора, способствующего убийству полового партнера.
Даже когда обидчики в конечном итоге не нажимают на курок, использование обидчиками огнестрельного оружия и доступ к нему создает психологический ужас для жертвы. Одно исследование показало, что женщины, которым обидчик угрожал оружием или которые боялись, что оно будет использовано против них, страдали более серьезными симптомами посттравматического стресса, чем те, кто не подвергался угрозам с применением оружия.По словам автора исследования, «страх угрозы огнестрельного оружия — просто страх угрозы, даже не реальной угрозы — в значительной степени связан с посттравматическим стрессовым расстройством. Это даже сильнее, чем связь между физическим или сексуальным насилием и посттравматическим стрессом ».
Вооружение жертв увеличивает их риск.Утверждение, что убийство интимного партнера можно предотвратить, вооружив жертв огнестрельным оружием, является вредным отвлечением от того, что, как мы знаем, на самом деле работает для защиты женщин от насилия с применением огнестрельного оружия.Нет исследований, подтверждающих идею о том, что владение оружием женщинами повышает их безопасность, независимо от того, являются ли они жертвами ИПВ. Фактически, исследования показывают обратное: женщины, живущие в семьях с огнестрельным оружием, подвергаются большему риску убийства. Исследование факторов риска убийства интимного партнера женщины показало, что даже для женщин, которые жили отдельно от своего обидчика, не было доказательств защитного воздействия владения оружием, а исследование в Калифорнии показало, что женщины, купившие оружие, умерли в результате убийства из огнестрельного оружия дважды. процент женщин, которые этого не сделали.Новое исследование подтверждает обратную связь между безопасностью жертв ИПВ и владением оружием. В штатах с самым высоким уровнем владения огнестрельным оружием (то есть в верхнем квартиле штатов) уровень убийств с применением огнестрельного оружия со стороны ИПВ на 65 процентов выше, чем в штатах с самым низким уровнем владения огнестрельным оружием (т. Е. С самым низким квартилем). Таким образом, пропаганда того, чтобы женщины были вооружены огнестрельным оружием, явно игнорирует то, что исследователи, выжившие и правоохранительные органы слишком хорошо знают: доступ к огнестрельному оружию связан с повышенным риском убийства IPV, а нарушение этого доступа снижает вероятность того, что IPV станет смертельным.
Нарушители с оружием не только убивают своих партнеров, но слишком часто также убивают членов семьи, друзей, коллег и сотрудников правоохранительных органов.В штатах с самым высоким уровнем владения огнестрельным оружием уровень убийств с применением огнестрельного оружия со стороны IPV на 65% выше, чем в штатах с самым низким уровнем владения огнестрельным оружием.
3 из 4
Почти 3 из 4 детей и подростков, погибших в результате массовых расстрелов, погибли в результате инцидента, связанного с насилием в семье.
Everytown за безопасное обращение с оружием. «Массовые расстрелы в Америке 2009-2020 гг.». Everytown для обеспечения безопасности при обращении с оружием. (2021 г.). https://bit.ly/3fQBlc2
Воздействие ИПВ с применением оружия выходит за рамки отношений с интимным партнером, оказывая значительное влияние на других людей, особенно на детей. Исследование убийств интимного партнера в 16 штатах показало, что каждая пятая жертва — это члены семьи (включая детей), друзья, вмешавшиеся лица, лица, оказавшие первую помощь, и незнакомцы.Примерно в 70% этих смертей преступник использовал огнестрельное оружие. Среди сотрудников правоохранительных органов широко известно, что инциденты, связанные с IPV (вызовы, связанные с домашними беспорядками), являются наиболее опасными задачами, которые они берут на работу, в значительной степени из-за того, что злоумышленники использовали оружие.
История Холли
Холли отвезла своего 2,5-летнего сына Майкла на встречу с бывшим мужем 23 марта 2013 года в Петербург, штат Пенсильвания.Холли выжила, когда ее бывший выстрелил в лицо и ногу, но он убил Майкла, прежде чем застрелиться со смертельным исходом. У Холли был запретительный судебный приказ против него, который запрещал ему владеть огнестрельным оружием, но от него не требовали сдавать свое оружие. «Система снова и снова подводила моего сына: когда судья решил не продлевать госпитализацию моего бывшего мужа; когда он был арестован и быстро освобожден за дважды нарушение закона о защите от злоупотреблений; когда ему разрешили навещать нашего сына; когда его огнестрельное оружие не было недоступно….Я не смог защитить Майкла от системы, которая его подвела, но я могу попытаться защитить других, чьи жизни все еще находятся под угрозой. Мы, американцы, должны переоценить систему, которая ежедневно подвергает опасности тысячи жизней. Моему сыну было всего 2,5 года, когда его жизнь украли. Нам нужно делать больше для защиты тех, кто не может защитить себя ».
Это повествование было предоставлено Холли Эйерс, членом Everytown Survivor Network.
Подверженность детей насилию с применением огнестрельного оружия со стороны ИПВ наносит непоправимый ущерб, если не смертельно.Дети особенно страдают от ИПВ с оружием. Среди детей младше 13 лет, ставших жертвами убийства с применением огнестрельного оружия, почти треть связана с насилием со стороны интимного партнера или в семье. В период с 2009 по 2018 год 80 процентов детей-жертв массовых расстрелов погибли в результате инцидентов, связанных с домашним насилием или насилием в семье. Данные, полученные из 16 штатов, показывают, что почти две трети детских смертей, связанных с домашним насилием, были вызваны огнестрельным оружием.
2/3
Данные, полученные из 16 штатов, показывают, что почти две трети детских смертей, связанных с домашним насилием, были вызваны огнестрельным оружием.
Адия А., Остин С., Фицморис Г. и Хеменуэй Д. «Роль насилия со стороны интимного партнера в убийствах детей в возрасте 2–14 лет». Американский журнал профилактической медицины , (2019). https://doi.org/10.1016/j.amepre.2018.08.028
Существует также достаточно доказательств того, что дети, которые выжили и стали свидетелями смерти своего родителя от ИПВ, страдают от последствий, изменяющих жизнь, включая тяжелое посттравматическое стрессовое расстройство, поведенческие проблемы и суицидальные мысли.Эти воздействия существенно ухудшают успеваемость детей в школе, и травма может последовать за ними во взрослой жизни. К сожалению, дети также могут оказаться под прицелом опасного насилия в отношениях, когда суды предписывают продолжать контакты с их жестокими родителями.
Люди всех рас и национальностей сталкиваются с ИПВ, но бремя межличностного насилия, в том числе с применением огнестрельного оружия, не разделяют в равной степени все женщины. Женщины из сообществ с историей расовой дискриминации, часто связанной с более высоким уровнем бедности, имеют меньший доступ к услугам защиты, которые снижают риск смертельного насилия.Как видно из приведенной ниже таблицы, черные женщины, женщины из числа американских индейцев / коренных жителей Аляски и испаноязычные женщины чаще всего становятся жертвами убийств, и более 55 процентов этих убийств совершаются сексуальным партнером. Более чем в половине этих смертей произошло огнестрельное оружие. Тщательные исследования документально подтверждают структурные недостатки небелых кварталов, которые не доверяют системе уголовного правосудия, что снижает вероятность того, что они сообщают о жестоком обращении, и страдает от неадекватной социальной поддержки, такой как школы, жилье и здравоохранение.Эти различия могут приводить к насилию в обществе, которое связано с более высокими показателями ИПВ в значительной степени потому, что наблюдение за насилием любого рода в детстве может нормализовать жестокое обращение и повысить вероятность того, что ребенок испытает или применяет насилие в отношениях между подростками и взрослыми.
ГОНКА / ЭТНИЧНОСТЬ, УБИЙСТВА И ИПВ| Темнокожие женщины | Американские индейцы / коренные женщины Аляски | Латиноамериканские женщины | Белые женщины | |
|---|---|---|---|---|
| U.S Женское население (%) | 12,4% | 0,8% | 13,2% | 68,3% |
| Женщины, испытывающие ИПВ в течение всей жизни (%) | 44% | 46% | 3728 35529 % | |
| Уровень убийств женщин (на 100000) | 4,4 | 4,3 | 1,8 | 1,5 |
2x
Чернокожие женщины в два раза чаще получают смертельный удар от полового партнера по сравнению с белыми женщинами.
Петроски Э. и др. «Расовые и этнические различия в убийствах взрослых женщин и роль насилия со стороны интимного партнера — США, 2003–2014 годы». MMWR. Еженедельный отчет о заболеваемости и смертности. (2017). https://bit.ly/304mN46
По сравнению с белыми женщинами неиспаноязычного происхождения, Чернокожие женщины в два раза чаще подвергаются смертельному выстрелу от интимного партнера, а более молодые чернокожие женщины — в возрасте от 18 до 34 лет — подвергаются наибольшему риску: они почти в три раза с большей вероятностью будут застрелены интимным партнером, чем белые женщины той же возрастной группы.
Более половины американских индейцев / коренных женщин Аляски в течение своей жизни подвергались физическому насилию со стороны интимных партнеров.
История травм, дискриминации и лишения собственности, нанесенных коренным общинам федеральной политикой, продолжает влиять на их здоровье и благополучие сегодня, в том числе приводит к чрезвычайно высокому уровню ИПВ. Более половины из женщин американских индейцев / коренных жителей Аляски () в течение своей жизни подвергались физическому насилию со стороны интимных партнеров, что почти в два раза выше, чем среди белых женщин неиспаноязычного происхождения.В то время как непропорционально высокий уровень гендерного насилия, затрагивающего общины коренных народов, очевиден, национальная эпидемия пропавших без вести и убитых женщин и девочек из числа коренных народов не получила должного учета. Это означает, что насильственные преступления против женщин на землях племен и в деревнях коренных жителей Аляски не всегда отражаются в национальной статистике преступности.
1/3
Каждая третья латиноамериканская женщина испытала ИПВ в своей жизни.
Примерно каждая третья латиноамериканских женщин испытала ИПВ в течение своей жизни.Страх депортации, языковые барьеры и культурная стигма мешают многим жертвам латиноамериканского происхождения сообщать о жестоком обращении, обращаться за помощью или обращаться за защитным судебным приказом. По этим причинам эта статистика, вероятно, будет заниженной. В то время как латиноамериканские жертвы насилия долгое время не могли получить поддержку в отношении жестокого обращения, недавняя федеральная политика, в том числе высылка иммигрантов сотрудниками ICE, появляющимися в школах и на слушаниях по поводу судебных приказов, усилила атмосферу страха до рекордного уровня.
Сегменты ЛГБТ-сообщества сталкиваются с повышенными показателями ИПВ, однако отсутствие данных ограничивает наше понимание всего объема ИПВ, связанного с оружием, в этом сообществе.Исследования убийств сексуального партнера с применением огнестрельного оружия среди LGBTQ людей ограничены из-за отсутствия данных о сексуальной ориентации и гендерной идентичности, внесенных в записи о смерти. Однако растущее количество исследований по этой теме предполагает, что лесбиянки, бисексуальные женщины и мужчины, а также трансгендеры сообщают о самых высоких показателях пожизненной IPV по сравнению с их гетеросексуальными и цисгендерными коллегами.В недавнем отчете о ЛГБТК-взрослых и насилии с применением огнестрельного оружия Институт Уильямса при Школе права Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе назвал это существенным пробелом в исследованиях.
Люди с ограниченными возможностями непропорционально часто подвергаются жестокому обращению, но вызывает тревогу мало исследований о пересечении огнестрельного оружия и ИПВ для этой группы населения.Люди с ограниченными возможностями особенно восприимчивы к ИПВ из-за множества факторов, включая физическую зависимость от насильника, предполагаемую уязвимость со стороны насильников и более высокий уровень социальной изоляции.Бесспорно, что эта группа с большей вероятностью станет жертвами насильственных преступлений и ИПВ по сравнению с людьми без инвалидности, но то, что известно, вероятно, составляет лишь малую часть истинного воздействия. Женщины с ограниченными возможностями значительно чаще сталкиваются с ИПВ, включая психологическую агрессию и преследование со стороны интимного партнера, чем женщины без инвалидности — поведения, которое было связано с усилением травм среди жертв, когда обидчики имели доступ к огнестрельному оружию.
История Джованны
Когда Джованна впервые встретила человека, который однажды приставит пистолет к ее голове, он казался идеальным.Он был обаятельным, дружелюбным и уважаемым в обществе. Постепенно он изолировал ее от близких и стал контролировать каждое ее движение. Она жила с постоянным насилием. Он начал использовать пистолет, чтобы запугать ее. Он угрожал застрелить себя, иногда на глазах у ее двоих детей. Джованна потребовала охранного судебного приказа, и судья удовлетворил его, но позволил ее обидчику сохранить свое оружие, в результате чего она и ее дети остались беззащитными.
Это повествование было предоставлено Джованной Родригес, членом Everytown Survivor Network.
Законы здравого смысла, которые не допускают попадания оружия в руки оскорбительных партнеров, сокращают насилие с применением огнестрельного оружия и IPV. Однако существующие лазейки в федеральном законодательстве и законодательстве штата оставляют оружие в руках оскорбительных партнеров и преследователей, часто со смертельным исходом. Слабые законы об оружии этой страны ежегодно подводят многих женщин в США. Есть четкая политика, которую теперь могут принять члены Конгресса и законодатели штатов для спасения жизней. К ним относятся:
- Ужесточение законов штата, запрещающих домашним обидчикам владеть оружием и требующих от насильников отказываться от оружия, которое у них уже есть.
- Сосредоточение внимания на реализации и обеспечении соблюдения существующих государственных законов об отказе от огнестрельного оружия государственными и местными судами и правоохранительными органами.
- Укрепление федеральной системы проверки биографических данных, чтобы не допустить попадания оружия в опасные руки, путем закрытия смертоносных лазеек и устранения недостатков, в том числе:
— лазейки для бойфренда;
— Чарльстонская лазейка;
— Лазейка для нелицензионной продажи; и
— Улучшение учета домашнего насилия. - Требование к дилерам уведомлять правоохранительные органы штата или округа, когда домашний обидчик или осужденный сталкер пытается купить оружие и не проходит проверку биографических данных.
- Финансирование всестороннего исследования взаимосвязи оружия и насилия со стороны интимного партнера.
За последние шесть лет пережившие ИПВ и добровольцы из организации Moms Demand Action for Gun Sense в Америке успешно выступили за принятие в 29 штатах и Вашингтоне, округ Колумбия, 51 нового закона, который поможет защитить оружие от жестокого обращения со стороны партнеров.Несмотря на этот прогресс, многие штаты не запрещают обидчикам, подпадающим под действие запретительного судебного приказа о насилии в семье, или обидчикам, осужденным за мелкие преступления, связанные с домашним насилием, владение огнестрельным оружием.
Даже если домашний обидчик запрещен федеральным законом в отношении владения огнестрельным оружием, без аналогичных запретов закона штата, прокуратура штата или местная прокуратура не обладают юрисдикцией по обеспечению соблюдения федеральных законов, что снижает вероятность судебного преследования обидчиков за нарушение закона. Поэтому штатам крайне важно принять эти законы, эффективность которых доказана.В штатах, которые запрещают жестоким лицам, подвергшимся домашнему насилию, запрещать владение оружием, количество убийств с применением огнестрельного оружия со стороны интимных партнеров сократилось на 13 процентов. Воздействие еще больше на местном уровне: в городах в штатах, которые запрещают владение огнестрельным оружием жестоким лицам, подпадающим под действие запретительных судебных приказов о насилии в семье, количество убийств с применением огнестрельного оружия со стороны интимных партнеров снизилось на 25 процентов.
Конгресс и штаты также должны гарантировать, что агрессивные партнеры действительно откажутся от своего огнестрельного оружия, когда им будет запрещено владеть им.Результаты в штатах, которые приняли законы, которые поощряют или требуют от лиц, подвергшихся насилию в семье, отказаться от огнестрельного оружия, говорят сами за себя: уровень убийств с применением огнестрельного оружия со стороны интимного партнера снизился на 14-16 процентов.
Суды штатов и местные суды и правоохранительные органы должны сосредоточить внимание на применении и обеспечении соблюдения законов, требующих, чтобы агрессивные партнеры отказались от своего оружия.Несмотря на приведенные выше свидетельства эффективности законов, обязывающих нарушителей отказываться от огнестрельного оружия, многие штаты не выполнили эти законы в полной мере, в результате чего выжившие подвергаются риску.Полное применение и обеспечение соблюдения законов об отказе от огнестрельного оружия требует, чтобы все части системы правосудия вносили вклад:
- Руководители штата и местные власти должны способствовать обучению сотрудников правоохранительных органов правилам отказа от прав и безопасному исполнению их.
- Судебные администраторы должны обеспечить, чтобы все судьи прошли подготовку по законам о запрещении и отказе от огнестрельного оружия, а судебные бланки предоставляли выжившим и нарушителям информацию об их правах и обязанностях.
- Судьи должны отдавать распоряжение о сдаче огнестрельного оружия во всех случаях, предусмотренных законодательством штата, следить за тем, чтобы нарушители понимали требование об отказе от огнестрельного оружия, и контролировать выполнение приказов о сдаче огнестрельного оружия.
- Руководители штата , такие как генеральные прокуроры штата и офисы губернаторов, должны проверить судебную и правоохранительную практику и данные о реализации, чтобы убедиться, что запрещенные нарушители отказались от своего огнестрельного оружия.
- Правоохранительным органам следует разработать протокол хранения огнестрельного оружия и регулярно сообщать о соблюдении и несоблюдении ответчиками требований в суды и прокуратуру.
- Окружные прокуроры должны полностью преследовать виновных в нарушении правил или незаконно владеть огнестрельным оружием.
В юрисдикциях, которые полностью выполнили эти законы, немедленно повысилась безопасность. Например, в округе Кинг , Вашингтон, региональное подразделение по борьбе с насилием в семье, укомплектованное правоохранительными органами, прокурорами и сотрудниками городской прокуратуры, работает над тем, чтобы обвиняемые, в отношении которых действует судебный приказ о защите от насилия в семье, отказались от огнестрельного оружия.Результат: команда более чем в четыре раза увеличила количество изъятого огнестрельного оружия по делам о домашнем насилии в регионе в 2018 году по сравнению с 2016 годом.
Юрисдикции, в которых отсутствуют государственные законы о запрете огнестрельного оружия и отказе от его использования, также обеспечили лидерство в защите жертв домашнего насилия. Офицеры местных правоохранительных органов в этих юрисдикциях должны сообщать о случаях, когда домашние насильники имеют огнестрельное оружие, в федеральную прокуратуру для судебного преследования по обвинению в незаконном хранении огнестрельного оружия — политика, поддерживаемая Министерством юстиции США.
Конгресс и законодательные собрания штатов должны усилить систему проверки биографических данных, закрывая смертоносные лазейки и улучшая записи, которые не позволят оружию попасть в руки людей с опасным прошлым, включая домашних насильников. Конгресс должен закрыть бойфренд и искать лазейки в федеральных законах о запрещении оружия.Действующий федеральный закон запрещает лицам, осужденным за преступления, связанные с домашним насилием, и жестоким лицам на основании судебного запрета хранить оружие только в том случае, если обидчик состоит в браке, живет с жертвой или имеет с ней общего ребенка.Он не распространяется на жестоких партнеров по свиданиям. Исключение агрессивных партнеров по свиданиям из ограничений на огнестрельное оружие особенно устарело, учитывая меняющийся характер отношений. Этот пробел в законе становится все более смертоносным: доля убийств, совершаемых партнерами по свиданию, увеличивается в течение трех десятилетий, и теперь женщины с такой же вероятностью могут быть убиты партнерами по свиданию, как и супругами. Кроме того, действующий федеральный закон не запрещает людям, осужденным за преследование, иметь при себе оружие.Ряд штатов обратились к этой федеральной лазейке с помощью политики, запрещающей оскорбительным партнерам по свиданиям и осужденным сталкерам иметь оружие. Исследования показывают, что, когда штаты расширили свои законы о запрещении огнестрельного оружия за пределы федерального закона, чтобы охватить оскорбительных партнеров по свиданиям, в штатах произошло 16-процентное снижение количества убийств с применением огнестрельного оружия для интимных партнеров.
Конгресс и законодательные собрания штатов должны закрыть лазейку в Чарльстоне, которая подвергает жертв IPV повышенному риску.Федеральный закон требует, чтобы лицензированные торговцы оружием проводили проверку биографических данных всех потенциальных покупателей оружия. Но из-за положения, поддержанного Национальной стрелковой ассоциацией, добавленного в закон Брэди 1993 года, закон разрешает продажу оружия по умолчанию через три рабочих дня — даже при отсутствии подтверждения того, что покупатель имеет законное право иметь оружие. С 2006 по 2015 год 30 процентов отказов в продаже оружия лицензированными дилерами покупателям, осужденным за проступки в семье, занимали более трех рабочих дней.Это означает, что лицензированные дилеры имели законное право в соответствии с федеральным законом передавать оружие 18 000 человек, которым были запрещены правонарушения, связанные с насилием в семье, просто потому, что проверка их биографических данных заняла более трех дней. Конгресс и законодательные собрания штатов должны запретить передачу огнестрельного оружия до тех пор, пока результаты проверки Национальной системы мгновенной проверки криминального прошлого (NICS) не покажут, что покупателю не запрещено владеть огнестрельным оружием.
Государствам следует улучшить качество записей о насилии в семье в системе проверки биографических данных.Осужденным лицам, совершившим насилие в семье, и субъектам запретительных судебных приказов о домашнем насилии запрещено иметь при себе оружие в соответствии с федеральным законом, но в отчете Счетной палаты правительства указывается, что некоторые судебные записи на этих насильников отсутствуют в системе проверки биографических данных, а другие не могут быть идентифицированы как запрещающие. Когда запрещенный злоумышленник пытается купить оружие и проходит проверку NICS, продажа будет остановлена только в том случае, если его запись находится в системе и содержит достаточно информации, чтобы идентифицировать ее как запрещающую.Государства должны гарантировать, что все данные о случаях домашнего насилия и запретительные судебные приказы о насилии в семье своевременно заносятся в базу данных NICS.
Конгресс и законодательные собрания штатов должны гарантировать, что запрещенные домашние насильники и сталкеры не могут уклоняться от проверки биографических данных, покупая оружие у нелицензированных частных продавцов.С момента введения в действие NICS в 1998 году было заблокировано почти 400 000 продаж огнестрельного оружия домашним злоумышленникам. Ежегодно каждый девятый запрещенный покупатель, которому отказано в проверке биографических данных, является домашним обидчиком.Однако федеральный закон требует проверки биографических данных только при продажах лицензированными дилерами. В то время как 21 штат и Вашингтон, округ Колумбия, идут дальше и требуют проверки анкетных данных при всех продажах огнестрельного оружия, домашние насильники и осужденные сталкеры могут обойти систему в штатах, которые не требуют проверки для частных продаж, покупая огнестрельное оружие у частных продавцов в Интернете или на оружейной выставке. .
Конгресс и законодательные собрания штатов должны требовать уведомления, когда домашний обидчик или осужденный сталкер пытается купить оружие и не проходит проверку биографических данных.С момента введения в действие NICS ФБР в 1998 году было заблокировано почти 400 000 продаж огнестрельного оружия домашним насильникам .
Действующий федеральный закон не требует, чтобы федеральные власти уведомляли власти штата или местные органы власти, когда запрещенное лицо пытается приобрести огнестрельное оружие и не проходит проверку биографических данных, даже если такая попытка покупки является преступлением. В девяти штатах есть законы, требующие такого уведомления. Законодательные органы должны принять законы, требующие от организаций, проводящих проверку биографических данных, уведомлять правоохранительные органы, если лицо не прошло проверку.Федеральные и государственные правоохранительные органы и прокуратура также должны выделять ресурсы для расследования и преследования нарушителей, которые ложно заявляют, что им не запрещено владеть огнестрельным оружием при попытке его приобретения.
Конгресс и штаты должны поддержать более всесторонние исследования насилия с применением огнестрельного оружия со стороны интимного партнера.С 1996 года бюджетное ограничение, известное как Поправка Дики, резко ограничило возможности CDC по проведению исследований в области огнестрельного оружия и не позволило агентству тратить средства на «защиту или продвижение контроля над огнестрельным оружием».Впоследствии Конгресс также наложил аналогичный запрет на финансирование Национальных институтов здравоохранения (NIH), что оказало крайне сдерживающее воздействие на федеральные усилия по развитию исследований по всем аспектам насилия с применением огнестрельного оружия. Исследования и данные являются неотъемлемой частью профилактики. Конгресс должен предоставить финансирование исследователям, чтобы лучше понять все аспекты оружия и ИПВ, включая смертельное и несмертельное использование оружия при ИПВ, уязвимые сообщества, наиболее затронутые этим, а также политику и программы, которые лучше всего работают для решения этой проблемы.Государства могут поддерживать исследования, выделяя средства центрам предотвращения насилия, нацеленным на изучение этих вопросов, например, в Калифорнийском университете в Дэвисе и Университете Рутгерса. Федеральное правительство и правительства штатов должны также поддерживать улучшение и расширение систем сбора данных и отчетности, чтобы сделать возможным дальнейшие исследования IPV и оружия.
Насилие с применением огнестрельного оружия и ИПВ глубоко взаимосвязаны, оказывая разрушительное воздействие не только на отдельных жертв, но и на их семьи, общины и нацию.Исследования ясно показали, что оружие может стать смертельным для ИПВ. Злоумышленники, имеющие доступ к оружию, в пять раз чаще убивают своих жертв женского пола. Но из-за пробелов в федеральных законах и законах штатов, а также из-за неспособности их реализовать и обеспечить соблюдение, многие женщины живут в штатах, где действующие законы мало что делают для обуздания исключительно смертоносной проблемы оружия и насилия в отношении женщин в США. Свидетельства очевидны: законы, не допускающие попадания оружия в руки обидчиков, связаны с более низким уровнем убийств интимного партнера.Конгресс и законодательные собрания штатов должны принять всеобъемлющие законы о безопасности оружия, чтобы разоружить жестоких партнеров и спасти жизни. Аналогичным образом, суды штата и местные суды и правоохранительные органы должны предпринять шаги для выполнения существующих законов. Наконец, важно профинансировать всестороннее исследование взаимосвязи IPV и насилия с применением огнестрельного оружия, чтобы поддержать разработку решений, направленных на устранение непропорционального опыта жестокого обращения с ними.
Благодарности
Мы благодарны следующим экспертам за их комментарии и ценные отзывы, которые помогли сделать этот отчет точным, исчерпывающим и точным:
Джули Бэнкрофт , Коалиция Пенсильвании против домашнего насилия
Эми Бараш , Ее Правосудие
Жаклин Кэмпбелл , доктор философии, Школа медсестер Университета Джона Хопкинса
Кейлин Крокетт , независимый консультант
Лоис Фаснахт, Пенсильвания, , Пенсильвания Домашнее насилие
Дэвид Кек , Национальный ресурсный центр по домашнему насилию и огнестрельному оружию
Сара Кролл , End Abuse Wisconsin
Т.К. Логан , доктор философии, Департамент поведенческих наук Университета Кентукки
Таша Менакер , доктор философии, Коалиция Аризоны Прекратить сексуальное и домашнее насилие
Эмили Ротман , доктор медицинских наук, Школа общественного здравоохранения Бостонского университета
Хуанито Варгас , Safe Horizon
Апрель Зеоли , доктор философии, Школа уголовного правосудия Мичиганского государственного университета
Если вы или кто-то из ваших знакомых подвергается домашнему насилию, позвоните на национальную горячую линию по вопросам домашнего насилия по телефону 1-800-799-7233 , которая работает круглосуточно и без выходных, для получения конфиденциальной помощи от квалифицированного адвоката.Вы также можете найти дополнительные ресурсы о правовой помощи на английском и испанском языках на сайте WomensLaw.org. Дополнительные ресурсы об эмоциональных, медицинских, финансовых и юридических последствиях применения огнестрельного оружия для отдельных лиц и сообществ см. На странице ресурсов Everytown.
Everytown Research & Policy — это программа фонда Everytown for Gun Safety Support Fund, независимой беспартийной организации, стремящейся понять и уменьшить насилие с применением огнестрельного оружия. Everytown Research & Policy работает над этим путем проведения методологически тщательных исследований, поддержки политики, основанной на фактах, и передачи этих знаний американской общественности.
Помощь пострадавшим мужчинам
Ежегодно более 830 000 мужчин становятся жертвами домашнего насилия, что означает, что каждые 37,8 секунды где-то в Америке мужчина подвергается побоям, согласно Национальному исследованию насилия в отношении женщин. Хотя более 1,5 миллиона женщин также являются жертвами, все — независимо от пола — заслуживают помощи.
«Домашнее насилие — это не размер, пол или сила», — говорит Ян Браун, исполнительный директор и основатель горячей линии для мужчин по вопросам домашнего насилия.«Речь идет о жестоком обращении, контроле и власти, а также о выходе из опасных ситуаций и получении помощи, будь то женщина или мужчина».
В США более 4000 программ по борьбе с домашним насилием, но Браун говорит, что очень немногие из них действительно предлагают те же услуги мужчинам, что и женщинам. Так где же мужчина может обратиться за поддержкой, когда над ним оскорбляют? Эксперты по домашнему насилию дают советы мужчинам, которые могут потерпеть неудачу.
Жестокое обращение с мужчинами
«Домашнее насилие в отношении мужчин очень похоже на домашнее насилие в отношении женщин, — говорит Браун.«Это может быть физическое насилие, эмоциональное, словесное или финансовое».
Как и в случае жестокого обращения с женщинами, Браун объясняет, что насилие в отношении мужчин может означать, что партнер или супруга будет:
Не одобрять, не ценить или не любить в качестве наказания
- Критиковать, называть или кричать
- Отобрать ключи от машины или деньги
- Регулярно угрожают уйти или заставить вас уйти
- Угрожают причинить вред вам или члену семьи
- Наказать или лишить ваших детей, когда они злятся на вас
- Угрожают похитить детей, если вы уезжаете
- Жестокое обращение или причинение вреда домашние животные
- Приставать к вам по делам, которые воображает ваш супруг / супруга
- Манипулировать вами ложью и противоречиями
- Разрушать мебель, пробивать дыры в стенах, ломать бытовую технику
- Угрожать оружием / ножом
- Бить, пинать, пихать, бить, кусать, плевать или бросать вещи, когда он расстроен
В одном случае Браун получил письмо от женщины, которая сказала, что ее брат подвергся насилию его жена, которая царапала его, бросала в него что-то, наводила на него пистолет, разбивала ему очки и смывала его лекарства в унитаз — среди прочего.
«Сестра сказала в своем письме, что ее брат сам зашил себе порез на руке ниткой и иглой, потому что его порезала жена, и он не хотел идти в больницу», — говорит Браун. «Можете ли вы представить, что вы так смущаетесь из-за того, что ваша жена ударила вас, что вы это делаете?»
Отличительные факторы
Это отличительный фактор между избитыми женщинами и избитыми мужчинами, объясняет Браун: Мужчины — как этот — с большей вероятностью будут смущены своим жестоким обращением, что снижает вероятность того, что они сообщат об этом, согласно Веб-сайт горячей линии для мужчин по вопросам домашнего насилия, на котором говорится, что мужчины часто беспокоятся: «Что подумают люди, если узнают, что я позволил женщине избить меня?» и «Я не хочу, чтобы надо мной смеялись; никто мне не поверит.»
Еще одним отличительным фактором является то, что, хотя женщины, подвергшиеся насилию, с большей вероятностью будут толкать или толкать, избивать или угрожать оружием, женщины, которые совершают насилие, с большей вероятностью бросят что-нибудь, пнут или укусят, ударили предметом, угрожать ножом или фактически использовать нож, согласно Национальному исследованию насилия в отношении женщин. .
«Системное насилие может иметь место, когда женщина, которая жестоко обращается со своим мужем или парнем, угрожает, что он никогда больше не увидит своих детей, если он уйдет, или сообщит о жестоком обращении», — говорит Филип Кук, программный директор «Остановить насилие для всех». «Мужчина, оказавшийся в такой ситуации, считает, что независимо от того, что делает его жена или девушка, суд передаст ей опеку, и это сильно ограничивает его возможности уйти. Хотя это может произойти, когда женщина подвергается насилию, это больше может произойти, когда женщина злоупотребляет.«
женщины, — объясняет Кук, автор книги « Мужчины, подвергшиеся жестокому обращению: скрытая сторона домашнего насилия, », также могут использовать систему в своих интересах, поскольку они с меньшей вероятностью будут арестованы, если полиция будет вызвана в качестве полицейского. результат домашнего спора.
«Нет национальных данных о средних показателях арестов женщин по семейным спорам, — говорит Кук. — Я думаю, что это около 20%. Но мы действительно знаем по анекдотам, что есть много мужчин, которые, когда приезжает полиция, явно получают самые серьезные травмы, ясно, что при отдельном допросе ясно, что это начала женщина, и, тем не менее, мужчину арестовывают.Это действительно происходит ».
Итак, где мужчины, подвергшиеся насилию, могут обратиться за поддержкой и какие шаги они должны предпринять, чтобы выйти из опасных ситуаций?
Получение помощи
Первым шагом к получению помощи является обращение за помощью.
«Телефон доверия для мужчин по вопросам домашнего насилия — единственный в стране, который предлагает поддержку и помощь в поиске ресурсов специально для мужчин, — говорит Браун из некоммерческой службы доверия. — Мы предоставим варианты, поддержку и помощь. мужчина понимает, что насилие — не его вина и это недопустимо.«На горячую линию по борьбе с домашним насилием можно позвонить из любой точки США и Канады, 24 часа в сутки, семь дней в неделю, по телефону 1-888-7HELPLINE (1-888-743-5754).
« Что люди должны знать заключается в том, что насилие связано с властью и контролем, и независимо от того, является ли жертва мужчиной или женщиной, это никогда не нормально », — говорит Хавила Тауэр-Перкинс, координатор по связям со СМИ Национальной горячей линии по вопросам домашнего насилия.« Мы призываем всех, с кем связаны отношения. пугает их, чтобы они позвонили на Национальную горячую линию по борьбе с домашним насилием (NDVH) по телефону (800) 799-SAFE (7233) или на линию TTY для глухих: (800) 787-3224.Горячая линия работает 24 часа в сутки, круглый год с активными адвокатами, которые могут ответить на вопросы, обсудить варианты безопасности и соединить звонящих с ресурсами в их районе. Каждый звонок в NDVH анонимен ».
Прекращение злоупотреблений
Другие меры, которые следует предпринять мужчинам, подвергшимся жестокому обращению, включают:
- « Никогда не позволяйте спровоцировать себя на какие-либо ответные меры », — говорит Браун. мужчины, если им приходится поспорить, делают это в комнате с двумя дверями, чтобы они могли уйти; Часто женщина блокирует дверь, мужчина пытается переместить ее, и этого будет достаточно для его ареста.«
- » Задокументируйте все, — говорит Кук. — Сходите к своему врачу и расскажите ему, что случилось, даже если он не спросит, как вы были ранены. Сфотографируйте свои травмы и убедитесь, что если вызвали полицию, чтобы они составили протокол и получили копию отчета для себя ».
- « Обратитесь к адвокату программы по борьбе с домашним насилием, чтобы получить запретительный судебный приказ », — говорит Браун. — Это не только защитит вас от жестокого партнера, но также позволит вам попросить временную опеку над вашими детьми, чтобы защитить их от домашнего насилия.«
- Получите консультацию, чтобы вы могли начать исцеление, и получите юридическую консультацию, — говорит Кук.
- Поговорите со своей семьей и друзьями, которые могут помочь вам.» Они поймут, — говорит Браун.