Забывание начинается сразу же с момента восприятия окружающей среды и, постепенно затухая, продолжается в течение всей жизни. Основной отсев информации начинается при переходе из сенсорной в первичную П. В сенсорной П. запечатлевается все, что воспринимается органами чувств.

Переход сенсорной информации в первичную П. может осуществляться двумя путями. Первый путь, который характерен только для человека, заключается в словесном выражении сенсорных сигналов и их дальнейшем словесно-сенсорном закреплении в П. Этот путь более выражен у взрослых, чем у детей. Второй путь преобразования сенсорной П. в первичную П. не имеет речевой основы. Механизм этого преобразования пока не ясен. Он свойствен всем животным и человеку, но для животных и детей раннего возраста является единственным путем преобразования сенсорной П. в первичную.

В основе одной из концепций механизмов долговременной П. лежат представления о пластичности синапсов, обеспечивающей направленность проведения возбуждения и тем самым фиксацию информации в высших отделах мозга.

Нейропсихологические исследования П. в ряде случаев являются одним из немногих путей выявления поражения структур головного мозга (например, в случаях глубоких опухолей, нарушающих нормальную деятельность головного мозга).

Ограниченные амнезии определяются полным выпадением П. на определенные периоды времени. Различают антероградную амнезию — запамятование событий, происходящих непосредственно после психоза, сопровождавшегося помрачением сознания или другими психическими расстройствами; ретроградную амнезию — забывание событий, предшествующих помрачению сознания или другим психическим расстройствам; антероретроградную амнезию — сочетание антероградной и ретроградной амнезий; кататимную амнезию — психогенно обусловленные пробелы П. на неприятные для индивидуума события; ретардированную амнезию — забывание событий на период помрачения сознания или другого психического расстройства.

способность индивидуума запечатлевать, сохранять и воспроизводить данные прошлого опыта.

Па́мять ассоциати́вная — П., при которой элементы запоминаемого связаны между собой ассоциативно: по смежности (в пространстве или времени), сходству или контрасту.

Па́мять дви́гательная — П. на координацию и последовательность движений.

Па́мять долговре́менная — П., характеризующаяся продолжительностью хранения информации, сравнимой с продолжительностью жизни организма.

Па́мять зри́тельная — вид П., при которой легче запоминаются зрительные образы.

Па́мять иќоническая — см. Память образная.

Па́мять логи́чески-смыслова́я — см. Память логическая.

Па́мять механи́ческая (син. П. непосредственная) — П., при которой элементы запоминаемого не связаны между собой какой-либо связью (ассоциативной или логической).

Па́мять непосре́дственная — см. Память механическая.

Па́мять о́бразная (син. П. иконическая) — П. на определенные образы (зрительные, слуховые, тактильные и др.).

Па́мять операти́вная — см. Память кратковременная.

Па́мять опосре́дованная — общее название ассоциативной и логической П.

Па́мять произво́льная — П., при которой фиксируется внимание на процессе запоминания.

Па́мять слове́сная — вид П., при которой легче запоминаются слова.

Па́мять слухова́я — вид П., при которой легче запоминаются звуки (например, музыка).

Па́мять смыслова́я — см. Память логическая.

dic.academic.ru

ПАМЯТЬ • Большая российская энциклопедия

ПА́МЯТЬ, спо­соб­ность жи­вых ор­га­низ­мов и тех­нич. уст­ройств к со­хра­не­нию и мно­го­крат­но­му вос­про­из­ве­де­нию ин­фор­ма­ции. В пси­хо­ло­гии, фи­ло­со­фии и др. гу­ма­ни­тар­ных дис­ци­п­ли­нах под П. по­ни­ма­ют про­цес­сы ор­га­ни­за­ции и со­хра­не­ния про­шло­го опы­та, де­лаю­щие воз­мож­ным его по­втор­ное ис­поль­зо­ва­ние в дея­тель­но­сти и воз­вра­ще­ние в сфе­ру соз­на­ния. П. яв­ля­ет­ся по­зна­ват. функ­ци­ей, ко­то­рая свя­зы­ва­ет про­шлое субъ­ек­та с его на­стоя­щим и бу­ду­щим, оп­ре­де­ляя в ко­неч­ном счё­те со­от­вет­ст­вие ин­ди­ви­ду­аль­ной био­гра­фии и лич­но­сти че­ло­ве­ка. В ин­фор­ма­ти­ке П. на­зы­ва­ют ком­плекс уст­ройств вы­чис­лит. ма­ши­ны, пред­на­зна­чен­ных для хра­не­ния ин­фор­ма­ции разл. на­зна­че­ния: вход­ных дан­ных, про­грамм и ре­зуль­та­тов вы­чис­ле­ний, а так­же отд. ко­манд. Раз­но­об­ра­зие за­по­ми­наю­щих уст­ройств в со­ста­ве совр. ком­пь­ю­те­ров по­ро­ж­да­ет струк­тур­ные ана­ло­гии ме­ж­ду П. био­ло­гич. сис­тем и вы­чис­лит. ма­шин (см. Ког­ни­тив­ная пси­хо­ло­гия). Осн. раз­ли­чие ме­ж­ду П. че­ло­ве­ка и П. вы­чис­лит. уст­ройств за­клю­ча­ет­ся в том, что про­цес­сы П. у че­ло­ве­ка ос­но­ва­ны на смы­сло­вых ас­со­циа­ци­ях и це­ле­на­прав­лен­ном вы­де­ле­нии кри­те­ри­ев по­ис­ка, то­гда как в тех­нич. сис­те­мах ин­фор­ма­ция оп­ре­де­ля­ет­ся с по­мо­щью сво­его ад­ре­са, т. е. но­ме­ра ячей­ки П., в ко­то­рую она по­ме­ща­ет­ся. Ны­не ве­дут­ся ра­бо­ты по соз­да­нию тех­нич. сис­тем П. ас­со­циа­тив­но­го ти­па (см. Ис­кус­ст­вен­ный ин­тел­лект).

История исследований памяти в философии и психологии

Пер­вые приё­мы улуч­ше­ния П., при­вед­шие к соз­да­нию мне­мо­тех­ни­ки («ме­тод мест», ко­гда за­по­ми­нае­мые эле­мен­ты мыс­лен­но рас­по­ла­га­ют­ся в зна­ко­мом во­об­ра­жае­мом ок­ру­же­нии, и др.), бы­ли соз­да­ны уже в Древ­ней Гре­ции. Для Пла­то­на и его по­сле­до­ва­те­лей П. – од­но из важ­ней­ших ус­ло­вий дос­то­вер­но­сти по­зна­ния («Те­этет»), ос­но­ван­ное на кон­цеп­ции «вос­по­ми­на­ния» (анам­не­сис). К Пла­то­ну вос­хо­дит идея «вос­ко­вых таб­лиц па­мя­ти» – мо­дель П. как от­пе­чат­ка на фи­зич. но­си­те­ле. Пер­вая раз­вёр­ну­тая кон­цеп­ция П. при­над­ле­жит Ари­сто­те­лю, раз­де­ляв­ше­му П. и вос­по­ми­на­ние: ес­ли пер­вая свой­ст­вен­на и жи­вот­ным, то вос­по­ми­на­ние – толь­ко че­ло­ве­ку, оно есть свое­об­раз­ное «оты­ски­ва­ние» об­ра­зов и «бы­ва­ет толь­ко у тех, кто спо­со­бен раз­мыш­лять» (трак­тат «О па­мя­ти и вос­по­ми­на­нии»). Ари­сто­те­лем бы­ли сфор­му­ли­ро­ва­ны пра­ви­ла ус­пеш­но­го при­по­ми­на­ния, вновь от­кры­тые впо­след­ст­вии пред­ста­ви­те­ля­ми но­во­ев­ро­пей­ско­го эм­пи­риз­ма (П. как «кла­до­вая» идей по Дж. Лок­ку и др.) в ка­че­ст­ве за­ко­нов ас­со­циа­ций по смеж­но­сти, сход­ст­ву и кон­тра­сту.

В 19–20 вв. про­тив ас­со­циа­низ­ма в по­ни­ма­нии П. вы­сту­пи­ли В. Вундт, пред­ста­ви­те­ли вюрц­бург­ской шко­лы (для О. Кюль­пе и др. на­прав­лен­ность про­цес­сов за­по­ми­на­ния и вос­про­из­ве­де­ния оп­ре­де­ля­лась стоя­щей пе­ред субъ­ек­том за­да­чей) и геш­тальт­пси­хо­ло­гии, на­стаи­вав­шие на це­ло­ст­ном ха­рак­те­ре П., и в т. ч. на том, что са­ми сле­ды долж­ны по­ни­мать­ся как ди­на­мич. на­пря­жён­ные сис­те­мы, по об­раз­цу элек­тро­маг­нит­ных по­лей в фи­зи­ке. Нем. фи­зио­ло­ги Э. Ге­ринг и Р. Зе­мон (1904) в уче­нии о т. н. мне­ме по­пы­та­лись рас­смат­ри­вать П. не столь­ко как пси­хи­че­скую, сколь­ко как «об­ще­ор­га­ни­че­скую» функ­цию, свой­ствен­ную лю­бым био­ло­гич. объ­ек­там, вклю­чая клет­ки и их эле­мен­ты.

Пер­вые экс­пе­рим. ис­сле­до­ва­ния П. бы­ли вы­пол­не­ны в рус­ле ас­со­циа­низ­ма Г. Эб­бин­гау­зом, опи­сав­шим за­ко­но­мер­но­сти за­по­ми­на­ния и за­бы­ва­ния по­сле­до­ва­тель­но­стей бес­смыс­лен­ных сло­гов («О па­мя­ти», 1885). Вы­бор по­доб­но­го ма­те­риа­ла был обу­слов­лен же­ла­ни­ем ис­клю­чить влия­ние ин­ди­ви­ду­аль­но­го про­шло­го опы­та для вы­яв­ле­ния за­ко­нов П. в чис­том ви­де. Ре­зуль­та­ты ис­сле­до­ва­ний Эб­бин­гау­за, а так­же его по­сле­до­ва­те­лей Г. Э. Мюл­ле­ра и А. Пиль­це­ке­ра ока­за­ли влия­ние на У. Джейм­са, ко­то­рый в «Прин­ци­пах пси­хо­ло­гии» (1890) пред­ло­жил раз­ли­чать «пер­вич­ную» П., удер­жи­ваю­щую в те­че­ние ко­рот­ко­го вре­ме­ни не­пре­рыв­но осоз­на­вае­мые со­дер­жа­ния, и П. «вто­рич­ную», со­дер­жа­щую све­де­ния, по­ки­нув­шие сфе­ру соз­на­ния. Пред­ста­ви­те­ли би­хе­вио­риз­ма Э. Торн­дайк, Дж. Уот­сон по­ста­ви­ли изу­че­ние П. в кон­текст об­щей про­бле­мы нау­че­ния, ото­жде­ст­в­ляя П. с при­об­ре­те­ни­ем на­вы­ков, прин­ци­пи­аль­но оди­на­ко­вым у че­ло­ве­ка и жи­вот­ных. На ру­бе­же 19–20 вв. по­яв­ля­ют­ся кли­нич. опи­са­ния ам­не­зии и др. рас­стройств П. (С. С. Кор­са­ков, Т. Ри­бо). Со­глас­но этим на­блю­де­ни­ям, по­те­ря П. необя­за­тель­но со­про­во­ж­да­ется сла­бо­уми­ем и мо­жет иметь ме­сто без вы­ра­жен­ных ор­га­нич. по­ра­же­ний (напр., в слу­чае ис­те­рии).

А. Берг­сон («Ма­те­рия и па­мять», 1896, рус. пер. 1911) вы­де­лил два раз­лич­ных, не­сво­ди­мых друг к дру­гу ви­да П. – дви­га­тель­ную (П. как «при­выч­ка те­ла»), об­щую по сво­ей при­ро­де с др. фи­зио­ло­гич. функ­ция­ми, и «ис­тин­ную», или «об­раз­ную», П., фик­си­рую­щую уни­каль­ные со­бы­тия про­шло­го («па­мять ду­ха»), по от­но­ше­нию к ко­то­рой мозг вы­сту­па­ет лишь ору­ди­ем про­ве­де­ния вос­по­ми­на­ний в соз­на­ние, но не их хра­нили­щем. Для пси­хо­ана­ли­за П. – это та часть пси­хич. жиз­ни, ко­то­рая вы­тал­ки­ва­ет­ся на по­верх­ность соз­на­ния в ре­зуль­та­те борь­бы под­соз­на­тель­ных био­ло­гич. по­треб­но­стей и «над­соз­на­тель­ных» со­ци­аль­ных за­пре­тов; при этом ма­те­ри­ал, ко­то­рым рас­по­ла­га­ет П., мо­жет под­вер­гать­ся ис­ка­же­ни­ям и из­би­ра­тель­но­му за­бы­ва­нию (вы­тес­не­нию). В ра­бо­тах Ф. Барт­лет­та П. вы­сту­па­ет как кон­ст­рук­тив­ный творч. про­цесс, как «ре­зуль­тат борь­бы по ов­ла­де­нию ок­ру­жаю­щим ми­ром и его по­зна­ния» (Bartlett F. Remembering. Camb., 1932. P. 314). В экс­пе­ри­мен­тах со слож­ным по­все­днев­ным ма­те­риа­лом Барт­летт по­ка­зал, что в вос­по­ми­на­ни­ях удер­жи­ва­ет­ся об­щий смысл вос­при­ня­то­го и свя­зан­ный с ним эмо­цио­наль­ный тон, то­гда как всё ос­таль­ное под­вер­га­ет­ся пе­ре­ра­бот­ке в со­от­вет­ст­вии со схе­ма­тич. пред­став­ле­ния­ми дан­ной со­цио­куль­тур­ной сре­ды.

В ра­бо­тах пред­ста­ви­те­лей фран­цуз­ской со­цио­ло­ги­че­ской шко­лы ак­цен­ти­ро­ва­лась роль «кол­лек­тив­ной па­мя­ти» об­ще­ст­ва в струк­ту­ри­ро­ва­нии ин­ди­ви­ду­аль­ных вос­по­ми­на­ний че­ло­ве­ка (М. Хальб­вакс). Со­глас­но П. Жа­не, изо­ли­ро­ван­ный ин­ди­вид во­об­ще не ну­ж­дал­ся бы в П., пред­став­ляю­щей со­бой со­ци­аль­ную «ре­ак­цию на от­сут­ст­вие». Л. С. Вы­гот­ский и др. пред­ста­ви­те­ли рос. пси­хо­ло­гии (А. Н. Ле­он­ть­ев, П. И. Зин­чен­ко, А. А. Смир­нов), про­сле­жи­вав­шие раз­ви­тие П. в он­то­ге­не­зе, рас­смат­ри­ва­ли П. как осо­бое «мне­ми­че­ское дей­ст­вие» в струк­ту­ре дея­тель­но­сти. Раз­ли­чие ме­ж­ду ору­ди­ем тру­да и «…сред­ст­вом, ко­то­рое из­го­тов­ля­ет пер­во­быт­ный че­ло­век для сво­ей па­мя­ти, за­клю­ча­ет­ся лишь в том, что, в то вре­мя как пер­вое всег­да на­прав­ле­но на внеш­нюю при­ро­ду, с по­мо­щью вто­ро­го он ов­ла­де­ва­ет сво­им соб­ст­вен­ным по­ве­де­ни­ем» (Ле­он­ть­ев А.Н. Избр. пси­хо­ло­ги­че­ские про­из­ве­де­ния. М., 1983. Т. 1. С. 33). Функ­цию средств за­по­ми­на­ния вы­пол­ня­ют соз­да­вае­мые в про­цес­се об­ще­ния сис­те­мы зна­ков, и пре­ж­де все­го язык.

Исследования памяти в современной психологии и когнитивной науке

Ба­зо­вы­ми про­цес­са­ми в этих ис­сле­до­ва­ни­ях счи­та­ют­ся за­по­ми­на­ние (про­из­воль­ное или не­про­из­воль­ное), со­хра­не­ние (обыч­но с эле­мен­та­ми за­бы­ва­ния) и вос­ста­нов­ле­ние, или «из­вле­че­ние», ин­фор­ма­ции. Хо­тя про­из­воль­ное за­по­ми­на­ние, как пра­ви­ло, эф­фек­тив­нее не­про­из­воль­но­го, по­след­нее так­же мо­жет вес­ти к зна­чит. мне­мич. эф­фек­там: со­глас­но пред­ло­жен­ной ка­над. пси­хо­ло­га­ми Ф. Крей­ком и Р. Ло­кар­том (1972) тео­рии уров­ней об­ра­бот­ки, эф­фек­ты П. яв­ля­ют­ся по­боч­ны­ми про­дук­та­ми дея­тель­но­сти, осу­ще­ст­в­ляе­мой с ма­те­риа­лом: чем об­шир­нее се­ман­тич. свя­зи, вы­де­ляе­мые при ра­бо­те с ма­те­риа­лом, тем проч­нее за­по­ми­на­ние, да­же ес­ли пер­во­на­чаль­но оно и не бы­ло на­ме­рен­ным. Эф­фект вос­про­из­ве­де­ния за­ви­сит так­же от сход­ст­ва со­стоя­ний: ма­те­ри­ал, за­учен­ный в не­ко­то­ром эмо­цио­наль­ном со­стоя­нии, луч­ше вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся, ко­гда на эта­пе его при­по­ми­на­ния ис­пы­ты­ва­ют­ся при­мер­но те же са­мые эмо­ции.

На­ря­ду с та­ки­ми клас­сич. тес­та­ми П., как уз­на­ва­ние и вос­про­из­ве­де­ние, ши­ро­ко ис­поль­зу­ют­ся так­же т. н. им­пли­цит­ные тес­ты П., в слу­чае ко­то­рых влия­ние про­шло­го опы­та оце­ни­ва­ет­ся по кос­вен­ным при­зна­кам бо­лее ус­пеш­но­го, в от­но­ше­нии ско­ро­сти и точ­но­сти, вы­пол­не­ния дея­тель­но­сти. При­ме­не­ние им­пли­цит­ных про­це­дур для тес­ти­ро­ва­ния П. рас­про­стра­не­но при изу­че­нии дви­гат. и ког­ни­тив­ных на­вы­ков (напр., на­вы­ков чте­ния или ори­ен­та­ции в про­стран­ст­ве – см. Ког­ни­тив­ная кар­та). Вы­яв­ляе­мые та­ким об­ра­зом фор­мы П. час­то де­мон­ст­ри­ру­ют, на­ря­ду с от­но­сит. не­за­ви­си­мо­стью от соз­нат. кон­тро­ля, вы­со­кую ус­той­чи­вость по от­но­ше­нию к не­бла­го­при­ят­ным фак­то­рам (от­вле­че­нию вни­ма­ния, воз­рас­тным из­ме­не­ни­ям, трав­ма­тич. воз­дей­ст­ви­ям). Эти фор­мы мне­мич. про­цес­сов по­лу­чи­ли на­зва­ния про­це­дур­ной П., в от­ли­чие от т. н. дек­ла­ра­тив­ной П., для кото­рой ха­рак­тер­на воз­мож­ность дос­та­точ­но пол­но­го опи­са­ния («дек­ла­ри­ро­ва­ния») со­дер­жа­ния.

Ка­над. пси­хо­лог Э. Тал­винг (2002) вы­де­лил в дек­ла­ра­тив­ной П. без­лич­ную се­ман­ти­че­скую П., вклю­чаю­щую зна­ние зна­че­ний слов род­но­го язы­ка, и эпи­зо­ди­че­скую П., ко­то­рая име­ет ав­то­био­гра­фич. от­те­нок и пред­по­ла­га­ет воз­мож­ность ре­кон­ст­рук­ции про­стран­ст­вен­но­го и вре­меннóго кон­тек­ста со­бы­тий. Дан­ные ней­роп­си­хо­ло­гич. и воз­рас­тных ис­сле­до­ва­ний под­твер­жда­ют дис­со­циа­цию моз­го­вых ме­ха­низ­мов этих двух форм П.; при этом эпи­зо­ди­че­ская П. не толь­ко позд­нее раз­ви­ва­ет­ся в он­то­ге­не­зе, но и в боль­шей сте­пе­ни, чем се­ман­ти­че­ская, под­вер­же­на на­ру­ше­ни­ям под влия­ни­ем не­бла­го­при­ят­ных фак­то­ров, та­ких как стресс, де­прес­сия и ней­ро­де­ге­не­ра­тив­ные из­ме­не­ния. Хо­тя по­ня­тие эпи­зо­дич. П. от­но­сит­ся обыч­но к при­по­ми­на­нию со­бы­тий про­шло­го, близ­кие за­ко­но­мер­но­сти и ней­ро­фи­зио­ло­гич. ме­ха­низ­мы ха­рак­те­ри­зу­ют и об­ра­щён­ную в бу­ду­щее про­спек­тив­ную П., свя­зан­ную с на­ме­ре­ния­ми вы­пол­нить те или иные дей­ст­вия (Schacter, Addis & Buckner, 2007).

На­ря­ду с рас­смот­рен­ны­ми вы­ше фор­ма­ми дол­го­вре­мен­ной П., зна­чит. ме­сто в совр. ис­сле­до­ва­ни­ях за­ни­ма­ет ана­лиз про­цес­сов со­хра­не­ния ин­фор­ма­ции, не­по­сред­ст­вен­но сле­дую­щих за её предъ­яв­ле­ни­ем, т. е. крат­ко­вре­мен­ной П. Раз­ра­бо­тан­ная в 1970-е гг. амер. пси­хо­ло­га­ми Р. Ат­кин­со­ном и Р. Шиф­фри­ным муль­ти­мо­даль­ная мо­дель П., на­ря­ду с крат­ко­вре­мен­ной и дол­го­вре­мен­ной П., вклю­ча­ет т. н. сен­сор­ные ре­ги­ст­ры, удер­жи­ваю­щие фи­зич. воз­дей­ст­вия в те­че­ние до­лей се­кун­ды, по­сле че­го ин­фор­ма­ция ли­бо уга­са­ет, ли­бо пе­ре­во­дит­ся в крат­ко­вре­мен­ную П., где удер­жи­ва­ет­ся пу­тём про­го­ва­ри­ва­ния в те­че­ние не­сколь­ких де­сят­ков се­кунд. Объ­ём крат­ко­вре­мен­ной П. ог­ра­ни­чен т. н. ма­ги­че­ским чис­лом Мил­ле­ра, со­став­ляю­щим 7±2 еди­ницы ин­фор­ма­ции. В хо­де по­вто­ре­ния «про се­бя» часть этой ин­фор­ма­ции под­вер­га­ет­ся се­ман­тич. ор­га­ни­за­ции и пе­ре­во­дит­ся из крат­ко­вре­мен­ной П. в дол­го­вре­мен­ную, где она мо­жет прак­ти­чески не­ог­ра­ни­чен­но дол­го со­хра­нять­ся в фор­ме се­ман­тич. ко­да.

В про­цес­се кри­ти­ки муль­ти­мо­даль­ной мо­де­ли англ. пси­хо­ло­га­ми А. Бадд­ли и Дж. Хит­чем бы­ло сфор­му­ли­ро­ва­но аль­тер­на­тив­ное пред­став­ле­ние об опе­ра­тив­ной, или ра­бо­чей, П., со­че­таю­щей функ­ции крат­ко­вре­мен­но­го удер­жа­ния и ак­тив­ной, в т. ч. не­вер­баль­ной, пе­ре­ра­бот­ки ин­фор­ма­ции. В мо­де­ли ра­бо­чей П. вы­де­ле­ны 4 разл. бло­ка: центр. ис­пол­нит. блок, ха­рак­те­ри­зую­щий дос­туп­ный объ­ём ре­сур­сов вни­ма­ния, и 3 слу­жеб­ных бло­ка, свя­зан­ных с удер­жа­ни­ем зри­тель­ных, фо­но­ло­гич. и эпи­зо­дич. (про­стран­ст­вен­но-вре­менны́х) дан­ных. В рам­ках пси­хо­мет­рич. ис­сле­до­ва­ний ус­та­нов­ле­на тес­ная взаи­мо­связь ме­ж­ду по­ка­за­те­ля­ми объ­ё­ма ра­бо­чей П. и уров­нем ин­тел­лек­та, а так­же спе­ци­фич. спо­соб­но­стей ин­ди­ви­да, пре­ж­де все­го в об­лас­ти раз­ви­тия ре­чи и по­ни­ма­ния.

По ме­ре фор­ми­ро­ва­ния экс­перт­ных зна­ний и на­вы­ков в спец. об­лас­тях дея­тель­но­сти (напр., в мед. ди­аг­но­сти­ке или иг­ре в шах­ма­ты) про­ис­хо­дит зна­чит. рас­ши­ре­ние воз­мож­но­стей ра­бо­чей П. по удер­жа­нию и об­ра­бот­ке зна­чи­мо­го ма­те­риа­ла бла­го­да­ря ус­та­нов­ле­нию пря­мых ас­со­циа­тив­ных свя­зей ме­ж­ду про­цес­са­ми вос­при­ятия и струк­ту­ра­ми дол­го­вре­мен­ной П. (в этом слу­чае го­во­рят о «дол­говре­мен­ной ра­бо­чей па­мя­ти»).

Ус­пеш­ность функ­цио­ни­ро­ва­ния П. за­ви­сит так­же от аде­к­ват­но­сти су­ще­ст­вую­щих у ин­ди­ви­да зна­ний о ра­бо­те П. (т. н. ме­та­па­мять) и вы­би­рае­мых им на этой ос­но­ве стра­те­гий за­по­ми­на­ния. При этом ис­поль­зу­ют­ся раз­но­об­раз­ные мне­мо­тех­нич. приё­мы, со­ци­аль­ная под­держ­ка, а так­же фик­са­ция за­по­ми­нае­мой ин­фор­ма­ции во внеш­ней, в т. ч. элек­трон­ной, фор­ме. Роль со­ци­аль­ной под­держ­ки осо­бен­но ве­ли­ка на ран­них эта­пах раз­ви­тия П. в он­то­ге­не­зе и за­тем с воз­ник­но­ве­ни­ем старческих из­ме­не­ний ней­ро­био­ло­гич. ме­ха­низ­мов па­мя­ти.

С соз­да­ни­ем но­вых ней­ро­фи­зио­ло­гич. ме­то­дов ис­сле­до­ва­ния (функ­цио­наль­ной маг­нит­но-ре­зо­нанс­ной то­мо­гра­фии и др.) пси­хо­ло­гич. мо­де­ли П. всё ча­ще про­ве­ря­ют­ся на их со­от­вет­ст­вие оп­ре­де­лён­ным груп­пам ней­ро­фи­зио­ло­гич. ме­ха­низ­мов. Ис­точ­ни­ком ин­фор­ма­ции при этом слу­жит кли­нич. ма­те­ри­ал, в ча­ст­но­сти слу­чаи ам­не­зии и свя­зан­ные с ней моз­го­вые на­ру­ше­ния. С рас­шиф­ров­кой ге­но­ма че­ло­ве­ка ин­ди­ви­ду­аль­ные раз­ли­чия П. на­чи­на­ют так­же ис­сле­до­вать­ся с точ­ки зре­ния их воз­мож­но­го со­от­вет­ст­вия осо­бен­но­стям ге­не­тич. по­ли­мор­физ­мов. В ря­де слу­ча­ев ги­по­те­зы о при­чин­но-следств. свя­зи мо­ле­ку­ляр­ных ме­ха­низ­мов П. мо­гут быть про­ве­ре­ны в экс­пе­ри­мен­тах на мо­дель­ных жи­вот­ных.

Нейробиологические и генетические исследования

Об­лас­ти моз­га, важ­ные для функ­цио­ни­ро­ва­ния П. у че­ло­ве­ка и выс­ших жи­вот­ных, вклю­ча­ют гип­по­камп вме­сте с ок­ру­жаю­щи­ми его уча­ст­ка­ми ви­соч­ных до­лей ко­ры го­лов­но­го моз­га, ба­заль­ные яд­ра, мам­ми­ляр­ные и мин­да­ле­вид­ные те­ла. Дан­ные кли­нич. на­блю­де­ний и экс­пе­ри­мен­тов на жи­вот­ных сви­де­тель­ст­ву­ют об оп­ре­де­лён­ной спе­циа­ли­за­ции этих струк­тур. Так, гип­по­камп от­ве­ча­ет за про­стран­ст­вен­ное обу­че­ние и фик­са­цию со­дер­жа­ний дек­ла­ра­тив­ной П., а мин­да­ле­вид­ное те­ло уча­ст­ву­ет в про­цес­сах за­по­ми­на­ния эмо­цио­наль­ной ин­фор­ма­ции. У че­ло­ве­ка про­цес­сы из­вле­че­ния ин­фор­ма­ции так­же свя­за­ны с ак­ти­ва­ци­ей пе­ред­них от­де­лов моз­га, при­чём в слу­чае эпи­зо­дич. П. та­кая ак­ти­ва­ция ре­ги­ст­ри­ру­ет­ся пре­им. в пра­вых пре­фрон­таль­ных от­де­лах ко­ры. Роль пре­фрон­таль­ной ко­ры зна­чи­тель­на и при фор­ми­ро­ва­нии ра­бо­чей П. Моз­го­вые ме­ха­низ­мы се­ман­тич. и про­це­дур­ной П. не име­ют вы­ра­жен­ной ло­ка­ли­за­ции.

Рас­про­стра­нён­ной ги­по­те­зой о ней­ро­фи­зио­ло­гич. из­ме­не­ни­ях, ле­жа­щих в ос­но­ве за­по­ми­на­ния, ста­ло пред­став­ле­ние Д. Хеб­ба о двух про­цес­сах П. – крат­ко­вре­мен­ном и дол­го­вре­мен­ном. Ме­ха­низ­мом крат­ко­вре­мен­ной П. при этом счи­та­ет­ся цир­ку­ля­ция элек­трич. им­пульс­ной ак­тив­но­сти в замк­ну­тых це­пях ней­ро­нов, а дол­го­вре­мен­ное хра­не­ние ос­но­ва­но на «кон­со­ли­да­ции сле­да» – ус­той­чи­вых из­ме­не­ни­ях ана­то­мии и про­во­ди­мо­сти си­нап­сов. В свя­зи с об­на­ру­жен­ной воз­мож­но­стью рет­ро­град­ной ам­не­зии ста­рых сле­дов П., ко­то­рые долж­ны бы­ли бы дав­но кон­со­ли­ди­ро­вать­ся, вы­зы­ва­ет ин­те­рес ги­по­те­за «ре­кон­со­ли­да­ции», со­глас­но ко­то­рой при вос­ста­нов­ле­нии ин­фор­ма­ции уже ста­би­ли­зи­ро­вав­шие­ся сле­ды П. вновь при­об­ре­та­ют ла­биль­ный ха­рак­тер (этот фе­но­мен мо­жет объ­яс­нить из­вест­ные из пси­хо­ло­гич. ис­сле­до­ва­ний ис­ка­же­ния вос­про­из­ве­де­ния в за­ви­си­мо­сти от осо­бен­но­стей фор­му­ли­ро­вок во­про­сов).

Мо­ле­ку­ляр­ные ме­ха­низ­мы про­стей­ших форм П. (вы­ра­бот­ка ус­лов­но­го за­щит­но­го реф­лек­са и др.) под­роб­но изу­че­ны Э. Кан­де­лем (2011) на мо­де­ли нерв­ной сис­те­мы мол­лю­ска ап­ли­зии. Со­глас­но этим ре­зуль­та­там, а так­же ис­сле­до­ва­ни­ям мо­ле­ку­ляр­ных ме­ха­низ­мов кон­со­ли­да­ции П. у по­зво­ноч­ных, в фор­ми­ро­ва­нии дол­го­вре­мен­ных из­ме­не­ний си­нап­сов за­дей­ст­во­ва­но два ба­зо­вых ме­ха­низ­ма. Один из них ак­ти­ви­ру­ет в яд­ре ней­ро­на транс­крип­ци­он­ный бе­лок CREB, вклю­чая тем са­мым кас­кад ге­нов, ко­то­рые не­об­хо­ди­мы для рос­та но­вых си­нап­тич. окон­ча­ний. Дру­гой ме­ха­низм со­хра­ня­ет воз­ник­шие из­ме­не­ния си­нап­сов за счёт ак­ти­ва­ции осо­бой са­мо­под­дер­жи­ваю­щей­ся фор­мы то­го же са­мо­го бел­ка.

Объ­ек­том ин­тен­сив­ных ис­сле­до­ва­ний на кле­точ­ном и суб­кле­точ­ном уров­нях яв­ля­ют­ся струк­ту­ры гип­по­кам­па че­ло­ве­ка и жи­вот­ных. Ней­ро­ны гип­по­кам­па де­мон­ст­ри­ру­ют эф­фек­ты дол­го­вре­мен­но­го уси­ле­ния (по­тен­циа­ции) или по­дав­ле­ния (де­прес­сии) си­нап­тич. пе­ре­да­чи ме­ж­ду ней­ро­на­ми, со­хра­няю­щие­ся на про­тя­же­нии дли­тель­но­го вре­ме­ни по­сле воз­дей­ст­вия (вплоть до не­сколь­ких ме­ся­цев). Кро­ме то­го, гип­по­камп яв­ля­ет­ся струк­ту­рой с вы­со­кой плот­но­стью т. н. NMDA-ре­цеп­то­ров, пред­став­ляю­щих со­бой осн. кле­точ­ный ме­ха­низм, обес­пе­чи­ваю­щий бы­строе и про­дол­жи­тель­ное из­ме­не­ние си­нап­тич. про­во­ди­мо­сти. Уни­каль­ной осо­бен­но­стью гип­по­кам­па яв­ля­ет­ся про­дол­жаю­щий­ся в те­че­ние всей жиз­ни про­цесс ней­ро­ге­не­за – фор­ми­ро­ва­ния но­вых ней­ро­нов и ас­т­ро­ци­тов на ба­зе ис­ход­но­го пу­ла ней­ро­наль­ных стволо­вых кле­ток­. По­дав­ле­ние ней­ро­ге­не­за с по­мо­щью фи­зич. (ио­ни­зи­рую­щая ра­диа­ция) и пси­хо­ло­гич. (со­ци­аль­ный стресс) воз­дей­ст­вий при­во­дит к на­ру­ше­ни­ям дек­ла­ра­тив­ной П. Па­то­ло­гия гип­по­кам­па и ви­соч­ной до­ли ко­ры го­лов­но­го моз­га ве­дёт к серь­ёз­ным на­ру­ше­ни­ям П. и бы­ст­ро­му за­бы­ва­нию ин­фор­ма­ции (Byrne, 2007).

С раз­ви­ти­ем диф­фе­рен­ци­аль­ной пси­хо­ло­гии и мо­ле­ку­ляр­ной ге­не­ти­ки ана­ли­зи­ро­ва­лась воз­мож­ная связь па­ра­мет­ров П. ин­ди­ви­да с отд. ге­не­тич. по­ли­мор­физ­ма­ми (напр., связь по­ли­мор­физ­мов бел­ка KIBRA и со­от­вет­ст­вен­но ко­ди­рую­ще­го его син­тез ге­на со ско­ро­стью за­бы­ва­ния ин­фор­ма­ции). Ус­та­нов­ле­на так­же тес­ная связь на­ру­ше­ний П. и ве­ро­ят­но­сти воз­ник­но­ве­ния Альц­гей­ме­ра бо­лез­ни с ал­ле­лем ε4 ге­на APOE.

Нарушения памяти и пути их компенсации

Ошиб­ки и не­точ­но­сти, об­на­ру­жи­ваю­щие­ся в по­все­днев­ном функ­цио­ни­ро­ва­нии П. и ос­лож­няю­щие её ис­поль­зо­ва­ние в сви­де­тель­ских по­ка­за­ни­ях, мо­гут быть свя­за­ны как с чрез­мер­ной го­тов­но­стью со­об­щить к.-л. ин­фор­ма­цию, так и с за­бы­ва­ни­ем. Фун­дам. осо­бен­но­стью П. яв­ля­ет­ся вклю­че­ние в об­раз при­по­ми­нае­мой си­туа­ции но­вых де­та­лей и ас­пек­тов, им­пли­ци­ро­ван­ных об­щим зна­ни­ем о си­туа­ци­ях та­ко­го ро­да и фор­му­ли­ров­кой на­во­дя­щих во­про­сов (Fivush & Neisser, 1994). К чис­лу нор­маль­ных ис­ка­же­ний П. от­но­сят­ся фе­но­мен де­жа­вю, ко­гда но­вая си­туа­ция вне­зап­но ка­жет­ся хо­ро­шо зна­ко­мой, уже ви­ден­ной ра­нее, и про­ти­во­по­лож­ный слу­чай – т. н. жа­ме­вю (франц. jamais vu – ни­ко­гда не ви­ден­ное), ко­гда от­сут­ст­ву­ет уз­на­ва­ние при вос­при­ятии хо­ро­шо из­вест­ной зри­тель­ной ин­фор­ма­ции.

По­ра­же­ния моз­га разл. про­ис­хо­ж­де­ния час­то ве­дут к воз­ник­но­ве­нию ам­не­зии. Ха­рак­тер­ным сим­пто­мом по­ра­же­ния пре­фрон­таль­ных от­де­лов ко­ры яв­ля­ют­ся кон­фа­бу­ля­ции, ко­гда боль­ной сме­ши­ва­ет со­бы­тия, про­изо­шед­шие в раз­ные мо­мен­ты про­шло­го, ли­бо со­об­ща­ет о вы­мыш­лен­ных со­бы­ти­ях, ни­ко­гда не имев­ших мес­та в его жиз­ни. Вме­сте с тем ис­сле­до­ва­ния лиц с вы­даю­щей­ся па­мя­тью (т. н. мне­мо­ни­стов) сви­де­тель­ст­ву­ют о том, что чрез­мер­но хо­ро­шая П. (т. н. ги­перм­не­зия) мо­жет за­труд­нять на­хо­ж­де­ние но­вых творч. ре­ше­ний в разл. про­блем­ных си­туа­ци­ях (А. Р. Лу­рия, 1968).

В про­цес­се ста­ре­ния про­ис­хо­дит ухуд­ше­ние функ­ций П., опо­сре­до­ван­ных пре­фрон­таль­ны­ми струк­ту­ра­ми моз­га. На­ря­ду с ра­бо­чей П., эти про­цес­сы за­траги­ва­ют эпи­зо­ди­че­скую П. («ам­не­зия на ис­точ­ник» – за­бы­ва­ние ин­фор­ма­ции о том, ко­гда, где и, напр., от ко­го бы­ли по­лу­че­ны оп­ре­де­лён­ные све­де­ния). Важ­ней­ши­ми фак­то­ра­ми ста­би­ли­за­ции воз­рас­тных из­ме­не­ний П. яв­ля­ют­ся ак­тив­ный об­раз жиз­ни и со­хра­не­ние ин­тел­лек­ту­аль­ной дея­тель­но­сти. Су­ще­ст­ву­ет ряд спец. про­грамм тре­ни­ров­ки П., име­ют­ся дан­ные о том, что сво­бод­ное вла­де­ние дву­мя язы­ка­ми сдви­га­ет мо­мент воз­ник­но­ве­ния кли­нич. форм на­ру­ше­ния П. в сред­нем на 5 лет. Ве­дут­ся об­шир­ные био­хи­мич. ис­сле­до­ва­ния, на­прав­лен­ные на ин­тен­си­фи­ка­цию и со­хра­не­ние про­цес­сов ней­ро­ге­не­за в струк­ту­рах гип­по­кам­па.

bigenc.ru

память — это… Что такое память?

   ПАМЯТЬ (с. 422)

   Кажется, ничто так справедливо не распределено между людьми, как умственные способности: каждый доволен тем, что имеет. Но если никто не сетует на недостаток ума, то на свою память жалуются многие. Почти каждому случалось попадать в неловкое положение из-за того, что в нужный момент не удавалось вспомнить что-то важное. Бывает, что какая-то фамилия, дата или номер телефона словно выветрились из головы, хотя, казалось, хранились там достаточно надежно. Из-за чего происходит эта утрата? Можно ли преодолеть такую «утечку»? Ведь, как говорят, некоторым людям свойственна такая блестящая память, что у них никогда не возникает подобных затруднений.

   Действительно, известно немало примеров феноменальной памяти. Историки утверждают, что Юлий Цезарь и Александр Македонский знали в лицо и по имени всех своих солдат — до 30 000 человек. Этими же способностями обладал и персидский царь Кир. По имени и в лицо знал каждого из 20 000 жителей греческой столицы знаменитый Фемистокл. А Сенека был способен повторить 2000 не связанных между собой совершенно отдельных слов, услышанных лишь раз.

   Гениальный математик Леонард Эйлер поражал всех необыкновенной памятью на числа. Он помнил, например, шесть первых степеней всех чисел до ста. Академик А.Ф.Иоффе по памяти пользовался таблицей логарифмов. Другой замечательный ученый академик С.А.Чаплыгин мог безошибочно назвать номер телефона, по которому звонил лет пять назад случайно всего один раз. А великий русский шахматист Алехин мог играть по памяти «вслепую» с 30-40 партнерами.

   Кто-то скажет, что это примеры памяти людей исключительных, выдающихся. Вероятно, они и стали знамениты во многом благодаря своим незаурядным способностям, в частности — гигантскому объему памяти. А где уж нам, людям заурядным, тягаться с Цезарем и Фемистоклом! Ведь возможности нашей памяти гораздо скромнее…

   Однако это вовсе не так. Несколько лет назад крупнейший современный математик и кибернетик фон Нейман сделал сенсационное сообщение. По его расчетам получилось, что, в принципе, человеческий мозг может вместить такое количество информации, которое составляет содержание фонда Российской государственной библиотеки миллионов томов. Более того, наш мозг действительно насыщен самой разнообразной информацией, которая постоянно поступает туда на протяжении всей жизни и лишь частично воспроизводится по мере необходимости. Мы даже не отдаем себе отчет, сколько фактов, деталей и подробностей хранятся невостребованными в этом гигантском хранилище. Выяснить это отчасти позволяют эксперименты с гипнотическим внушением.

   Среди литературных героев невероятными способностями своей памяти отличался всем известный Шерлок Холмс. Его память хранила мельчайшие подробности, касавшиеся многообразных аспектов его ремесла. При этом Холмс демонстрировал поразительное невежество, например, в вопросах естествознания. Однажды даже выяснилось, что ему неизвестен тот факт, что Земля круглая. Пораженный этим Ватсон воскликнул: «Но теперь, когда я рассказал вам об этом, вы, надеюсь, запомните этот факт?» — «Напротив, — ответил Холмс. — Я постараюсь его как можно скорее забыть, чтобы не засорять голову ненужными сведениями. Ведь это не имеет никакого отношения к области моих интересов». Конечно, способность волевым усилием изгнать из памяти нежелательный элемент относится скорее к сфере литературных преувеличений. Впрочем, наше сознание без всяких особых усилий производит такой отбор. Нередко можно встретить школьника, который, казалось бы, категорически не способен запоминать химические формулы, исторические даты и иностранные слова. Но если порасспросить его о сфере его интересов, то выяснится, что он досконально помнит все детали творческой биографии любимых поп-звезд, может без устали перечислять труднопроизносимые иностранные имена, названия и даты выхода любимых дисков и может даже воспроизвести последовательность композиций на каждом из них. А все дело в том, что историческая хронология и спряжения английских глаголов просто не вызывают у него такого живого интереса и положительной эмоциональной оценки. Такая информация безотчетно отфильтровывается.

   Рассказывают, что Пушкин мог часами декламировать наизусть стихи французских поэтов. Конечно, способности Пушкина были уникальны. Но это касается его поэтического дара. А что до его памяти, то ее редкие возможности скорее следует объяснить тем фактом, что поэзия составляла основное содержание его жизни. Вряд ли в какой-то иной сфере его память проявлялась столь блестяще. По крайней мере, достоверных свидетельств этого не сохранилось.

   Известный американский психолог У. Джемс отмечал, что одной из наиболее ценных способностей нашего ума является способность забывать ненужное. Мозг человека устроен таким образом, что в каждый отдельный момент он может оперировать весьма ограниченным объемом информации. Под напором всего гигантского объема сведений, накопленных в памяти, его работа просто расстроилась бы. Поэтому не надо сетовать на то, что мы не можем с легкостью припомнить имена всех людей, с которыми в жизни встречались, и содержание всех книг, которые прочитали. Методом целенаправленной тренировки памяти (а такие методы существуют) можно было бы эту способность у себя развить в значительной мере. Но ради чего? Герой фильма «Человек дождя» был способен, прочитав один раз телефонный справочник, выучить его наизусть. Но не будем забывать, что этот человек страдал аутизмом — тяжелым расстройством сознания, распадом ценностных ориентации и предпочтений. Пытаясь уподобиться ему в его исключительных способностях, не рискуем ли мы впасть в подобную крайность — разучиться отличать главное от второстепенного, ценное от бесполезного? Ведь то, что мы (пускай и безотчетно) находим действительно важным, мы помним достаточно хорошо.

   Замечено также, что человек запоминает от силы треть из того, что он слышит, примерно половину — из того, что видит, и все сто процентов того, что он делает. Например, изучая работу компьютера, можно несколько раз прочитать инструкцию, но впоследствии затрудняться ее воспроизвести. А вот хотя бы один раз выполнив всю необходимую последовательность процедур «своими руками», забыть ее уже практически невозможно. Поэтому, когда требуется сохранить в памяти какую-то информацию, весьма желательно каким-то образом включить ее в структуру своей деятельности, использовать какие-то способы оперирования ею. Не верьте ловким манипуляторам, которые обещают с помощью «психологических» методов за две недели накачать в вашу голову «Большой англо-русский словарь». Чтобы по-настоящему заговорить по-английски, надо именно говорить. Требуются годы упражнений, чтобы разрозненные слова отложились в памяти в виде легко воспроизводимой языковой системы. А если у кого-то это получается совсем уж плохо, то скорее всего не потому, что память плохая. Просто ее система «фильтров», «сортировки» в силу неких индивидуальных причин не настроилась на сохранение именно этой информации. И это уже не проблема памяти, а проблема личности.

   На протяжении тысячелетий философы и литераторы интуитивно чувствовали, что память о прошлом — центр душевной жизни человека. Памяти придавалось мистическое значение. Древние греки считали богиню памяти Мнемозину матерью девяти муз, которые покровительствовали всем известным в то время наукам и искусствам.

   В античной философии — в текстах Аристотеля «О душе» и Платона «Менон», «Государство» — впервые в европейской традиции появляются опыты осмысления места памяти в психике, дошедшие до нас в виде философской рефлексии.

   Платон по аналогии с памятью пытался моделировать все многообразие душевного мира человека, считая именно ее той частью психики, которая причастна к миру божественных идей. Основной функцией души, по Платону, является «припоминание» универсального Знания. Акт понимания происходит в форме прозревания истинного положения вещей и неразрывно связан в античности с термином «память». Акт памяти объективирует душу. Через память индивидуальная душа вступает в связь с миром идей, пробуждается. Таким образом память фактически отождествляется с сознанием.

   Небезынтересно, что подобное представление, идущее, как видим, из глубокой древности, утвердилось в обыденном сознании, где память нередко отождествляется с самим сознанием, с умом. Вдумаемся: «беспамятство» — синоним потери сознания, «забыться» означает «утратить самоконтроль», и т.п. В русском языке слово «память» этимологически происходит от мнить — думать; «помнить» соответственно — «зафиксировать результат мысли».

   Первая развернутая концепция памяти принадлежит Аристотелю, посвятившему этой проблеме специальный трактат — «О памяти и воспоминании». В терминологии Аристотеля, память присуща и человеку, и животным, воспоминание же — только человеку, оно есть «как бы своеобразное отыскивание» образов и «бывает только у тех, кто способен размышлять», ибо «тот, кто вспоминает, делает вывод, что прежде он уже видел, слышал или испытал нечто в таком же роде». Аристотелем были сформулированы правила для успешного воспоминания (хотя приоритет тут предание приписывает древнегреческому поэту Симониду), впоследствии вновь «открытые» в качестве основных законов ассоциаций: по смежности, по сходству и по контрасту. Им был намечен ряд проблем, сохраняющих актуальность до настоящего времени: возрастные изменения и характерологические различия памяти, ее связь с членением времени и др.

   Идеи Аристотеля были восприняты стоиками и эпикурейцами, получив, однако, упрощенное толкование. Так, было утрачено представление об активном характере воспоминания, аристотелевской метафоре о «как бы отпечатках» в душе был придан буквальный смысл.

   В Новое время одна из наиболее интересных концепций памяти была разработана Ф.Бэконом. Искусство запоминания он делил на два учения: учение о вспомогательных средствах памяти и учение о самой памяти. По мнению Бэкона, основным вспомогательным средством памяти является письменность. Без такой помощи память не может справиться с материалом достаточно обширным и сложным. Бэкон отмечал, что исследование памяти осуществляется вяло и медленно. Правда, существует некое подобие искусства запоминания, но вполне может, как он полагал, существовать и более совершенная теория укрепления и развития памяти, чем та, которую предлагает это искусство. Искусство памяти, в изложении Бэкона, опирается на два понятия — предварительное знание и эмблемы. Предварительным знанием он называл своего рода ограничение бесконечности исследования. Когда мы пытаемся вызвать в сознании что-то, не обладая при этом никакими представлениями о том, что мы имеем, то такого рода поиски требуют огромного труда: ум не может найти правильного направления исследования, блуждая в бесконечном пространстве.

   Много внимания феномену памяти уделяли представители английского эмпиризма — Т.Гоббс, Дж.Локк — в связи с обсуждением проблемы опыта и критикой учения о врожденных идеях. Память, по Локку, есть как бы кладовая идей: «…это откладывание наших идей в памяти означает только то, что во многих случаях ум обладает способностью восстанавливать восприятия, однажды бывшие в ней, с присоединением к ним добавочного восприятия, что она их раньше имела». Введенному Локком представлению об ассоциациях как об одном из факторов, определяющих «движение идей», впоследствии в ассоциативной психологии было придано значение универсального принципа объяснения душевной жизни.

   По мнению И.Канта, память отличается от репродуктивного воображения тем, что она способна произвольно воспроизводить прежнее представление, что душа, следовательно, не становится просто игрой воображения. Фантазия, то есть творческое воображение, не должна вмешиваться в это, ибо в таком случае память стала бы неверной. Способность быстро запоминать, легко вспоминать и долго помнить — таковы формальные достоинства памяти. Однако, полагал Кант, эти свойства редко встречаются в совокупности. Когда кто-нибудь считает, что в его памяти что-то содержится, но не может довести это до сознания, то он говорит, что не может припомнить. Один древний мыслитель изрек: «Умение писать погубило память, сделало ее отчасти ненужной». В этом утверждении, подчеркивал Кант, есть доля правды.

   Первые попытки объективного исследования памяти были предприняты лишь в конце XX в. В 1885 г. Г.Эббингаузом в рамках ассоциативной психологии было выполнено первое экспериментальное исследование памяти. Интересно, что пионер экспериментальной психологии В.Вундт не использовал термин «память» в своих работах, считая его пережитком донаучной психологии, и откровенно критически относился к проекту Эббингауза, поставившего своей целью изучить законы ассоциаций. Однако именно благодаря экспериментам Эббингауза по заучиванию бессмысленных слогов были построены классические кривые забывания, а также впервые описан так называемый эффект края, которому впоследствии суждено было сыграть решающую роль в создании моделей памяти в когнитивной психологии. Кстати, и само использование бессмысленного материала, вызванное стремлением изучать законы памяти «в чистом виде», было включено потом в необихевиористскую традицию «вербального научения».

   В соответствии с ассоцианистской концепцией памяти весь механизм запоминания сводился к образованию ассоциаций между впечатлениями, непосредственно следующими друг за другом. Таких взглядов придерживались Эббингауз, а также Г.Мюллер, Ф.Шуман, А.Пильцекер и другие представители этого направления, чьи исследования выявили ряд важных закономерностей памяти. Однако в силу того, что ассоцианисты изучали только количественно-временные факторы памяти (изменение количества запоминаемых элементов при разном числе повторений предъявляемого ряда и в зависимости от распределения их во времени; зависимость сохранения элементов ряда от времени между заучиванием и воспроизведением и т.п.), их исследования не затронули такие важные проблемы, как зависимость памяти от направленности и содержания деятельности субъекта, связь памяти с восприятием, мышлением, речью и личностью в целом.

   Линию бихевиоризма фактически продолжил американский бихевиоризм (Э.Торндайк, Дж.Уотсон, позднее — К.Халл, Б.Скиннер). Бихевиористы, поставив изучение памяти в контекст общей проблемы научения, в конечном итоге отождествили память с приобретением навыков. Они подчеркивали роль подкрепления при возникновении реакции на стимул, однако не учитывали зависимость этого подкрепления у человека от его сознательной деятельности и особенностей личности. Исходя из признания общности в поведении животных и человека, бихевиористы исследовали вопросы усвоения и обучения главным образом на животных, что не позволило дать исчерпывающей характеристики процессов памяти у человека.

   Против такого отождествления было направлено учение французского философа-интуитивиста А.Бергсона. Противопоставляя простому репродуцированию однажды заученного материала (например, текста стихотворения) память о неповторимых событиях прошлого в их индивидуальности (например, самого единичного акта заучивания), Бергсон пытался доказать существование особой «образной» памяти, «сферы чистых воспоминаний», «памяти духа», по отношению к которой мозг может выступать лишь орудием проведения воспоминания в сознание, но не способен ни порождать их, ни быть их хранилищем. В этой концепции, по сути своей откровенно идеалистической, был с предельной остротой поставлен ряд проблем, вскрывавших ограниченность ассоцианистской доктрины памяти (проблемы узнавания, связи памяти и внимания, памяти и бессознательного и др.).

   С другой стороны, с резкой критикой «атомизма» и механицизма ассоцианистского представления о памяти выступила гештальтпсихология. Ее представители настаивали на целостном и структурном характере памяти, в частности на том, что самые следы должны пониматься как динамические системы, или поля сил. Соответственно, подчеркивалось значение структурирования материала при заучивании. К.Левин, занимавший в рамках этого направления особое место, в отличие от других его представителей подчеркивал роль потребностей и намерений субъекта в процессах памяти. Он трактовал эту роль как средство изменения напряжения в силовом поле, в котором образуется гештальт.

   Зависимость явлений памяти от личности человека отмечалась З.Фрейдом (хотя познавательным процессам в психоаналитических изысканиях непосредственное внимание не уделялось). По Фрейду, из памяти вытесняется все, что противоречит подсознательным влечениям человека, и, напротив, сохраняется все приятное, совпадающее с удовлетворением влечений. В экспериментальной психологии эта зависимость, однако, подтверждения не получила. По сей пень остается дискуссионным и положение Фрейда о первостепенной роли бессознательного в деятельности памяти.

   Во французской социологической школе было обращено внимание на историческую природу и социальную обусловленность памяти человека. Согласно взглядам П.Жане, память человека есть особое действие, «специально изобретенное людьми» и в принципе отличное от простой репродукции; это символическая реконструкция, воссоздание прошлого в настоящем. При этом социальный мир человека, выступая для него как бы своеобразным выразителем «коллективной памяти» общества, оказывается источником и упорядочивающей силой для его воспоминаний.

   В английской психологии сходную точку зрения отстаивал Ф.Бартлетт, сводивший память не столько к воспроизведению, сколько к реконструкции прежнего опыта.

   В отечественной психологии социальная природа развития памяти изучалась Л.С.Выготским. Придавая особую роль в культурном развитии человечества изобретению и применению знаков и считая, что с их помощью происходит превращение непосредственно протекающих психических процессов в опосредованные, Выготский видел сущность памяти в активном запоминании с помощью знаков. Проведенное в этой парадигме А.Н.Леонтьевым экспериментальное исследование высших форм запоминания показало, что ведущими моментами в формировании высших произвольных форм памяти оказываются включение в организацию запоминания искусственных «стимулов-средств» (знаков), совершенствование средств запоминания и их последующая интериоризация. В последующих работах советских психологов, в первую очередь В.П.Зинченко и А.А.Смирнова, изучение памяти человека было поставлено в контекст исследования его предметной деятельности.

   Современные исследования памяти за рубежом проводятся в основном представителями когнитивной психологии. Один из основных принципов этого направления — идея о неразрывной связи всех психических процессов, представляющих собой единую когнитивную (познавательную) сферу человека. Соответственно и память рассматривается как один из аспектов общего процесса переработки информации у человека. Под влиянием кибернетического подхода появилась так называемая блоковая модель переработки информации, в соответствии с которой когнитивная сфера представляет собой набор информационных хранилищ (блоков), где осуществляется обработка поступающего материала. След памяти проходит последовательно через все блоки.

   пока не поступает на постоянное хранение в блок долговременной памяти.

   В современной отечественной психологии изучение познавательных процессов, в частности памяти, оказалось сильно потесненным иными тенденциями — в первую очередь акцентированием проблематики личностного роста и межличностной коммуникации. Однако не подлежит сомнению, что это временная ситуация, ибо изучение личности бессмысленно при игнорировании природы познавательных процессов. Ибо справедливо много лет назад заметил Э.Клапаред: «Память подобна двусторонней улице: теория памяти должна обязательно зависеть от интерпретации идеи Я, а способ, по которому мы создаем Я, зависеть от конфигурации памяти».

Популярная психологическая энциклопедия. — М.: Эксмо. С.С. Степанов. 2005.

psychology.academic.ru

ПАМЯТЬ — это… Что такое ПАМЯТЬ?

способность к воспроизведению прошлого индивидуального опыта; одно из осн. свойств нервной системы, выражающееся в способности длительно хранить информацию о событиях внеш. мира и реакциях организма и многократно вводить её в сферу сознания и поведения. П. свойственна животным, имеющим достаточно развитую ЦНС, и человеку. Объём П., длительность и надёжность хранения информации, как и восприятие слолшых сигналов среды и выработка адекватных реакций, возрастают в ходе эволюции по мере увеличения числа нейронов мозга и усложнения его структуры. У кишечнополостных формируются лишь простые суммационные рефлексы, у большинства членистоногих и моллюсков П. выражается в привыкании, т. е. торможении б. или м. готовых программ поведения или отд. реакций, неадекватных определённым условиям среды. Головоногие моллюски по способности к обучению сравнимы с птицами и млекопитающими. В онтогенезе высших животных и человека возможности П. как по объёму, так и по слолености запоминаемых ситуаций возрастают по мере созревания нейронов и миелинизации нервных волокон мозга. Физиол. исследования П. обнаруживают 2 осн. этапа её формирования, к-рым соответствуют 2 вида П.: кратковременная и долговременная. Кратковременная П. характеризуется временем хранения информации от долей секунд до десятков минут и разрушается воздействиями, влияющими на согласованную работу нейронов (электрошок, наркоз, гипотермия и др.). Долговременная П., время хранения информации в к-рой сравнимо с продолжительностью жизни организма, устойчива к воздействиям, нарушающим кратковрем. П. Переход от первого вида П. ко второму, называемый консолидацией, постепенен и связан с активацией ряда биохимич. процессов. Полагают, что кратковрем. П. основана на активных механизмах, поддерживающих повышенную возбудимость определённых нейронных систем, вероятно, за счёт следовых процессов в синапсах, в т. ч. локальных изменений ионного состава, интенсивности выброса медиатора, чувствительности постсинаптич. мембраны и др. «Запись» информации в долговрем. П. у высших животных осуществляется при участии гиппокампа, выполняющего функции компаратора (блока сравнения) и детектора новизны информации. События, имеющие жизненно важное значение и вызывающие сильные эмоции, переводятся в долговрем. память быстро и закрепляются прочно. При формировании долговрем. П. связи между нейронами, входящими в состав нейронных систем, фиксируются в результате устойчивых изменений в синапсах и, возможно, в др. ультраструктурах клетки. Опыты с иссечением участков коры больших полушарий головного мозга и электрофизиол. исследования показывают, что «запись» каждого события распределена по б. или м. обширным зонам мозга. Информация о разных событиях отражается не только в возбуждении разных нейронов, но и в разл. комбинациях совозбуж-дённых участков и клеток мозга. Нейроны не делятся в течение жизни, и новые реакции могут вырабатываться и запоминаться нервной системой только на основе создания новых функц. связей между имеющимися в мозге клетками. Долговрем. изменения эффективности синапсов связывают с изменениями в биосинтезе и встраивании в мембрану белков, от к-рых зависит чувствительность синаптич. мембраны к медиатору. Биосинтез белков активируется при возбуждении нейронов на разных уровнях организации ЦНС, а блокада синтеза РНК или белков затрудняет или исключает формирование долговрем. П. Возможно, что в основе долговрем. П. лежит структурная фиксация нейронных систем. Биохимич. организация клеточных процессов, приводящих к необходимым для формирования П. изменениям в системах нейронов, включает в себя и относительно неспецифич. их модуляцию посредством эндогенных пептидов. Общепринятого объяснения механизмов П. нет. Гипотеза молекулярного кодирования информации, допускавшая синтез уникальных для каждой поведенческой реакции пептидов, несостоятельна, т. к. пептиды, к-рым приписывалась роль таких носителей информации, оказались неспецифичными активаторами отд. зон мозга. Однако исследования в этой области развиваются, т. к. биохимич. и физиол. активность эндогенных пептидов мозга исключительно велика. Ряд гипотез нейрологич. П., созданных на основе генетической П. (хранение в последовательности нуклеотидов ДНК информации о структуре белков), и иммунологической памяти позвоночных животных экспериментально не подтверждён. В целом, по совр. данным, П. представляет собой системную функцию мозга, реализующуюся на мн. уровнях — от восприятия сигналов — внеш. мира и их обработки нейронными системами мозга до цитохимич. и ультраструктурных изменений в отд. нейронах.

.(Источник: «Биологический энциклопедический словарь.» Гл. ред. М. С. Гиляров; Редкол.: А. А. Бабаев, Г. Г. Винберг, Г. А. Заварзин и др. — 2-е изд., исправл. — М.: Сов. Энциклопедия, 1986.)

.(Источник: «Биология. Современная иллюстрированная энциклопедия.» Гл. ред. А. П. Горкин; М.: Росмэн, 2006.)

.

dic.academic.ru